автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Этноконфессиональное взаимодействие в Кемеровской области в конце XIX - XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этноконфессиональное взаимодействие в Кемеровской области в конце XIX - XX вв."

На правахрукописи

ШИЛЛЕР Вадим Викторович

ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ В КОНЦЕ XIX - XX ВВ. (источники и методы изучения)

Специальность - 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Кемерово 2004

Работа выполнена на базе лаборатории этносоциальной и этноэколо-гической геоинформатики Института угля и углехимии СО РАН - Кемеровского государственного университета

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Садовой Александр Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Прядеин Владимир Станиславович

кандидат исторических наук, доцент Генина Елена Сергеевна

Ведущая организация:

Алтайский государственный университет

Защита состоится «/■#» &стЛ&!& 2004 г. в зале учёного совета Кем-ГУ на заседании диссертационного совета Д 212.088.04 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук по специальности 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования в Кемеровском государственном университете по адресу: г. Кемерово, ул. Красная, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кемеровского государственного университета.

Автореферат разослан «/Р» СистЛёцЛ- 2004 г.

Учёный секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

3. П. Галаганов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Исследование истории этноконфессио-

нального взаимодействия на уровне отдельных регионов России приобрело особую актуальность в связи с теми проблемами, с которыми столкнулись органы исполнительной власти со сменой религиозного законодательства и изменением конфессиональной обстановки. Россия в настоящее время стала восприниматься со стороны руководства зарубежных конфессий как «благодатное поле» для проведения миссионерской работы, которая получает активную финансовую поддержку со стороны десятков международных фондов. В результате как по России, так и по Сибири увеличивается количество конфессий, происходит рост числа верующих. В связи с миграционным оттоком части населения (немцы, евреи, украинцы) на "историческую родину" региональная конфессиональная структура также претерпевает изменения. Это определяет трансформацию системы взаимоотношений между действующими конфессиями, которая во многом остается латентной (скрытой) для органов исполнительной власти на местах. В этих условиях возникает проблема определения курса региональной политики с учетом динамично меняющейся обстановки.

Во многом эта проблема осложняется несовершенством действующего законодательства. Только за 90-е гг. прошедшего столетия было принято два закона о свободе вероисповедания (1990, 1997 гг.). Закон, принятый в 1997 г., серьезно ограничивая в правовом отношении ряд конфессий, отдавал приоритет русской православной церкви (РПЦ). Ее руководство восприняло этот закон как своеобразную, хотя и незначительную победу над "сектантством", правовую основу для регуляции взаимоотношений между самой РПЦ, региональной властью и конфессиями - как действующими, так и появляющимися. В рамках этого закона было принято несколько попыток провести через органы региональной исполнительной власти ряд нормативных актов, ограничивающих деятельность "сектантов", которые в целом остались безуспешными, оказывая негативное в целом воздействие на взаимоотношения как между руководством конфессиями, так и верующими.

взаимодействия до сих пор не стали предметом пристального изучения историков и этнографов. В дореволюционный период деятельность религиозных объединений изучалась достаточно большим кругом авторов, к числу которых относятся историки И. Юзов, А. С. Пругавин, В. И. Ясевич-Бородаевская и др. Источниковой базой их исследований послужили материалы периодических изданий, полевых исследований авторов (преимущественно результаты наблюдений за деятельностью и внутренней жизнью тех или иных конфессий, а также рукописные материалы, где излагались основы вероучения отдельных конфессий), в отдельных случаях следственные дела "раскольников" и материалы РПЦ (отчеты миссионеров "внутренней миссии"). Основным объектом

Степень изученности темы. Проблемы этноконфессионального

РОС. иЛЦИОПАЛЬНАЯ

смьямспекл

исследования выступали как «раскольники» (старообрядцы и представители русских рациональных сект - христововеры, духоборцы, молокане, скопцы), так и «секты» западного происхождения - баптисты, адвентисты седьмого дня и прочие. К недостатку работ этих исследователей следует отнести излишнюю идеализацию «сектантства», которое они рассматривали как самое прогрессивное явление в российской жизни1.

Одним из наиболее серьезных исследователей истории конфессий в дореволюционный период был соратник В. В. Ленина - В. Д. Бонн - Бруевич. В период 1901-1902 гг. в Лондоне им были опубликованы «Материалы к истории и изучению религиозного сектантства» в четырех выпусках, а в течение 19081916 гг. в России вышло еще шесть выпусков материалов2. Их основу составили рукописные подлинники сочинений «сектантов». Автор объяснял многообразие сектантских течений как результат социальной дифференциации сектантов. Взаимоотношения, в форме столкновений, между конфессиями рассматривал как проявление исключительно межклассовых противоречий. К общим недостаткам его работ следует отнести выявление ложной, на наш взгляд, взаимосвязи между вероучениями тех или иных конфессий и классовой принадлежностью их носителей, а также политической ориентацией руководящего состава. Отсюда и желание видеть в «рациональных сектах» молоканов, духоборцев, баптистов и других готовые ячейки социалистического общества. При этом сфера этнических интересов представителей противоборствующих конфессий, этноконфессиональная политика, проводимая государством, оставались за пределами внимания.

В советский период историки выполняли социальный заказ. Их основной задачей являлось обоснование внутренней ущербности религиозного мировоззрения в условиях строительства новой жизни. Большая часть опубликованных работ этого периода носит агитационно-информативный антирелигиозный характер. Публиковавшиеся брошюры и монографии посвящались, как правило, одной или нескольким конфессиям, относящимся к одному (преиму-

'Ясевич-Бородаевская В. Н. Борьба за веру. Историко-бытовые очерки. - СПб, 1912.; Пругавин А. С. Значение сектантства в русской народной жизни. - «Русская», 1881. Кн. 1Он же. Религиозные отщепенцы. Очерки современного сектанства. Вып. I. - М., 1906.; Вып. 2. - М., 1906.; Он же. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектанством. - М., 1906.; Он же. Раскол внизу и раскол вверху. - М., 1907.; Бондарь С. Д. Современное состояние русского баптизма. - СПб, 1911.; Он же. Адвентизм 7 дня. - СПб, 1911.; Юзов И. Русские диссиденты, староверы и духовные христиане. - СПб, 1881. гБоич-Бруевич В. Д. Избранные сочинения. Т.1. - М., 1959.

щсственно протестантскому) направлению1. В них авторы основное внимание уделяли истории тех вероисповеданий, которые явились объектом исследования, используя в качестве информационной основы работы дореволюционных историков. Для иллюстрации современного им состояния религиозных объединений использовались материалы печати, а также, в ограниченном объеме, данных ОГПУ и областных управлений КГБ2. В число авторов, работавших в это время, входят: Н. М.Никольский, Ф. М. Путинцев, Л. Долотов, П. Л. Кау-шанский, Л. Т. Москаленко и др. Наиболее серьезными работами советского периода по истории религиозного сектантства по праву считаются монографии А. И. Клибанова3. Он провел достаточно основательные исследования по истории появления "сектантства", внутренней структуры (половозрастной, образовательной, социальной и проч.) современных ему религиозных общин. При написании работ этим автором была использована обширная источниковая база: статистические данные, сообщения местных и центральных органов власти, доклады и резолюции священнослужителей, отложившиеся в центральных и местных архивах, а также полевые материалы трех тамбовских экспедиций, проходивших под его руководством. Целью работ А. И. Клибанова было рассмотрение зарождения и развития религиозного «сектантства» в России. В них встречаются эпизоды о взаимодействиях в виде заимствований ве-роисповедальных элементов одной конфессиональной группой у другой, а также в форме прозелитизма (перехода из одной конфессии в другую). Последний рассматривался как итог межклассовых противоречий. Но при достаточно высоком уровне проводимых исследований его основной задачей являлся анализ несостоятельности религиозной идеологии. Кроме того, им не всегда корректно использовались методы демографии. Для приведения системы доказа-

1 Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. - Новосибирск, 1930.; Путинцев Ф. М. Политическая роль и тактика сект. - М., 1935.; Крестьянинов В. Ф. Меннонигы. - М, 1967.; Белов А. В. Адвентизм. - М, 1968.; Москаленко А. Т. Идеология и деятельность христианских сект. - Новосибирск, 1978.; Он же. Пятидесятники. - М., 1966.; Бартоше-вич Э. М., Борисоглебский Е. И. Свидетели Иеговы. - М., 1969.; Коник В. В. «Истины» Свидетелей Иеговы. - М., 1978.; Валисевич И. С. Религиозные секты баптистов и иеговистов. - Иркутск, 1958.; Каушанский П. Л. Идеология и деятельность протестантских сект. - Кемерово, 1965.; Мчедлов М. П. Под сводами собора Св. Петра. - М., 1964.; Он же. Эволюция современного католицизма. - М., 1967.; Он же. Современная борьба идей и религия. - М„ 1977.; Костснко Н. А. Реакционная сущность идеологии и деятельности протестантских сект в Сибири: Автореферат дисс... канд. философских наук. - Томск, 1967.

2Долотов А. Указ соч.; Каушанский П.Л. Указ. соч. и др.

3Клибанов А. И. История религиозного сектантства в России. - М., 1965.; Он же. Религиозное сектантство и современность. - М., 1969.; Он же. Из мира религиозного сектантства. - М., 1974.

тельств того, что «сектантство» себя изживает, возрастная структура верующего населения сопоставлялась с половозрастной структурой регионов по возрастным группам в 20 - 30 - летнем интервале1, а не 1-5-летнем, как принято в демографии.

Если учесть территориальный охват, то следует отметить и то, что из упомянутых авторов работы только Л. Долотова, П. Л. Каушанского, Н. А. Костенко и В. Ф. Крестьянинова посвящены анализу конфессиональной обстановки в Западно - сибирском регионе. В большей мере учеными была охвачена европейская часть России, Украина, Белоруссия. И здесь ведущую роль в изучении конфессиональной структуры этих регионов сыграл А. И. Клибанов, впервые использовавший выборочный метод и технику социологических исследований в 60-е гг. прошедшего столетия. К сожалению, методики исследования и техника обработки материалов опубликованы не были. Тем не менее, по его монографиям прослеживается, что в основном использовались такие технические приемы как расчет средних арифметических и частот распределения (в процентах). В целом, в советский период внимание ученых акцентировалось преимущественно на одной конфессии, система взаимоотношений с другими оставалась, как правило, за пределами внимания.

Новый этап в исследовании проблематики относится к началу 90-х гг. прошлого века. В большей степени он был связан с политическими изменениями, происходящими в СССР и серьезным расширением источниковой базы, открытой для исследователей. Благодаря краткосрочному и ограниченному рассекречиванию архивов КПСС и КГБ все же появился ряд работ, посвященных проблемам положения верующих в СССР, взаимоотношениям религиозных объединений с государственными органами. К ним следует отнести по европейской части России книги Л. Н. Митрохина, по Западной Сибири в целом монографию Л. И. Сосковец, по Кемеровской области - диссертационную работу А. В. Горбатова и др.2. К несомненным достоинствам этих исследований можно отнести отказ от аксиологического подхода, используемого совет-

'Клибанов Л. И. Религиозное сектантство и современность. - М., 1969. - С. 82, 85, 100. 2Горбатов А. В. Церковно-государственные взаимоотношения в Кемеровской области (1943-1969 гг.): Дисс... канд. ист. наук. - Кемерово, 1996.; Мнтрохин Л. Н. Баптизм: история и современность. - СПб, 1997.; Сосковец Л. И. Религиозные конфессии Западной Сибири в 40-60-е годы XX века. - Томск, 2003.; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: (Государственно-церковные отношения в СССР в 19391964 годах). - М., 1999.; Коголь Т. Н. Русская православная церковь и государство в 19171927 гг. (на материалах Западной Сибири): Автореферат дисс...канд. ист. наук. - Томск, 1995.; Белоглазов М. Л. Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае (октябрь 1917-1925): Автореферат дисс...канд. ист. наук. - Томск, 1992. и др.

скими историками при изучении религиозных объединений. Кроме того, данные работы отличаются от большинства монографий предшествующего периода широким использованием фактов взятых из документов КГБ, уполномоченных Совета по делам религиозных культов и т.д. Но, базируясь преимущественно на описательных источниках, эти труды носят отчасти поверхностный характер и в какой - то мере повторяют ошибку дореволюционных историков. Если в советское время, как правило, «сектантам» давалась негативная оценка, то указанные авторы начинают их идеализировать. Во многом спорными представляются отдельные положения и выводы, сделанные томской исследовательницей Л.И.Сосковец в монографии «Религиозные конфессии Западной Сибири в 40-60-е годы XX века». Опираясь в основном на материалы уполномоченного Совета по делам религиозных культов при СМ СССР, носящие описательный характер, она проанализировала причины выхода в 1958 г. немецкой группы верующих из состава общины ЕХБ г. Осинники. Его основную причину автор сводила к протесту немцев против существующего запрета проводить в рамках общины самостоятельные собрания на родном языке. Игнорировались напряженные межэтнические отношения между русскими и немцами, типичные не только для данной общины, которые к тому же были значительно усилены экономическим фактором. Из зарубежных исследователей следует отметить В. Заватски, монография которого, написанная на основе широкого круга опубликованных и неопубликованных источников, в том числе рукописных подлинников и отпечатанных на ризографе документов лидеров и участников движения «инициативников», посвящена протестанстским конфессиям «евангелического» направления (евангельским христианам, баптистам, пятидесятникам, меннонитам)1. В целом, в постсоветской историографии проблемы межконфессионального и межэтнического взаимодействия практически не рассматривались.

Отдельно следует отметить и уровень разработанности проблематики в этнографической литературе. Она оставалась фактически незатронутой в связи со сложившейся традицией анализа конфессиональной составляющей духовной культуры одного из этносов в отрыве от других. К числу исследований, в которых в той или иной степени затрагивается конфессиональная структура этнических трупп Западно-сибирского региона, следует отнести работы С. В. Соколовского, диссертацию Т. В. Савраниной, посвященную изучению этни-

'Заватски В. Евангелическое движение в СССР после Второй Мировой войны. - М, 1995.

ческого и конфессионального состава немцев, монографии по этногенезу и этнической истории немцев Т. Б. Смирновой и др.1. Труды указанных этнографов базировались преимущественно на этнографическом материале, который носит в основном описательный характер и не позволяет проводить глубокие по уровню проработки исследования. В работах С. В. Соколовского конфессиональная составляющая выступала в качестве основы сохранения этнического самосознания сибирских немцев-меннонитов. Омская исследовательница Т. В. Савранина в диссертационной работе изучала иерархичность этнического самосознания и выделяла группы в рамках немецкого этноса, обитающего на территории Западной Сибири. В качестве одной из групп она рассматривала меннонитов, у которых более чем за столетие проживания на территории Сибири произошла смена конфессиональной принадлежности. Став баптистами по вероисповеданию, они сохранили название «меннониты» для обозначения своей национальности. Акцентирование внимания на одной этнической группе не позволило авторам рассматривать процессы собственно этноконфессио-нального взаимодействия.

Таким образом, проблема этноконфессионального взаимодействия осталась практически не разработанной в отечественной историографии. Работ, где изучение процессов этноконфессионального взаимодействия, а также детерминирующих факторов ставилось в качестве специальной задачи, фактически нет. Традиционно как в дореволюционной, так в советской и постсоветской историографии историки, изучая деятельность конфессиональных объединений на территории не только Сибири, но и европейской части России,

'Соколовский С. В. Брачная структура алтайских меннопитов // Полевые исследования Института этнографии 1983. - М., 1987. - С. 66-71.; Он же. Меннониты Алтая: устойчивость этноконфессиональной группы в условиях перманентной миграции // Этносоциальные проблемы сельских миграций. - М., 1990. - С. 125-139.; Он же. Дем как объект управления в системе мер демографической политики (на примере сельского населения Алтая). // Демографическое развитие Сибири: прикладные и теоретические аспекты. -Новосибирск, 1987. - С. 133-140.; Смирнова Т. Б. Немцы Сибири: этнические процессы. -Омск, 2002.; Она же. Немцы Сибири: этнические процессы и этнокультурное взаимодействие. - Новосибирск: Изд-во ИаиЭТ СО РАН, 2003.; Савранина Т. В. Этнический и конфессиональный состав немцев Западно-Сибирской равнины: Дисс... канд. ист. наук. -Омск, 1996.; Шерстова Л. И. Конфессиональный фактор формирования этнической группы алтай - кижи // Субэтносы в СССР: сб. научных трудов. - Л., 1986. - С.84 -91.; Она же. Конфессиональный аспект формирования этноса (на примере алтай - кижи) // Этнические и этнографические группы в СССР и их роль в современных этнокультурных процессах. - Уфа, 1989. - С.91-93. и др.

их этическую составляющую игнорировали. Основным объектом исследования выступал достаточно ограниченный перечень конфессий, что не позволяло исследователям ставить в качестве предметной области именно процессы взаимодействия. Этнографы, уделяя внимание одной этнической группе (или этносу), проблемы межэтнических (не говоря уже о межконфессиональных) взаимоотношений практически не касались.

Объект и предмет исследования. Объектом нашего исследования была определена этноконфессиональная ситуация в Сибири в динамике изменения в конце XIX-XX вв. Предметом исследования являются процессы этноконфессио-нального взаимодействия на территории Кемеровской области и отношение к конфессиям органов исполнительной власти и Русской православной церкви.

Цель и задачи. Основной целью исследования являются - отбор и формирование комплекса методик, позволяющих провести анализ этноконфес-сионального взаимодействия, выявить детерминирующие факторы, оказывающие на него воздействие на региональном уровне на разных исторических этапах.

Дня достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1.Введение в научный оборот нового корпуса источников, позволяющих описать детерминанты этноконфессионального взаимодействия, проведение анализа их информационной емкости и репрезентативности.

2.Систематизация методик, прошедших апробацию в исторической науке при обработке массовых источников.

3.Апробация методик на конкретном материале. Отбор параметров анализа. Реконструкция на этой основе демографической, социальной, образовательной, этнической структур религиозных общин, структуры занятости ее членов. Анализ системы расселения верующих.

4.0ценка характера взаимодействия этноконфессиональных (т.е. замкнутых в этническом отношении) и конфессиональных (полиэтничных) общин.

5.Определение общих тенденций изменения курса политики государства и его воздействия на этноконфессиональную обстановку.

Хронологические рамки охватывают конец XIX в. - начало XXI вв. Выбор нижней грани определяется завершением этапа формирования этноко-фессиональной структуры после миграционной волны 60-90-хх гг., просуществовавшей неизменной в этническом и конфессиональном отношении вплоть до середины 20-х гг. XX в. Выбор верхней хронологической грани исследования обусловлен материалами полевых исследований (1999-2003 гг.)

Территориальные рамки исследования во многом определяются границами современной Кемеровской области (образована в 1943 г.) Территориально в конце XIX- 1925 г. она входила в состав Томской губернии, в период 1925-1930 гг. - Сибирского края, 1930-1937 гг. - Западно-сибирского края и 1937-1942 гг. - в состав Новосибирской области.

Методологической основой являются принципы системного подхода.

Он реализуется в анализе этноконфсссиональной обстановки в качестве динамично меняющейся системы взаимоотношений между конфессиями под воздействием государственной политики и текущих демографических процессов. Этнокоифессиональная структура региона в данном контексте рассматривается через анализ территориальных и функциональных связей между руководством религиозными объединениями. Принцип иерархической соподчиненности анализируемых подсистем (религиозных общин) реализуется на уровне анализа системы собственно межэтнических взаимоотношений.

Методики исследования определяются как характером использованных массовых источников так и решаемыми задачами. При реконструкции демографической, социальной, образовательной, этнической структур религиозных общин, структуры занятости ее членов использовались методы описательной статистики и демографии. При оценке характера взаимодействия этноконфессиональных и конфессиональных (полиэтничных) общин в динамике изменения применялся историко-сравнителъный метод. В отдельных случаях, при оценке тенденций развития отдельных религиозных объединений и изменения курса государственной политики по отношению к ним - сравни -тельно-генетический метод. Ограниченность временных и финансовых возможностей предопределила и активное использование выборочного метода. Комплекс методик был разработан и апробирован в соответствии с планом научных работ группы этносоциального мониторинга лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики Института угля и углехимии СО РАН (ЛЭЭГ ИУУ СО РАН-КемГУ), проводимых по заданию Департамента национальной политики и общественных отношений Администрации Кемеровской области.

Источниковая база. Помимо историографических источников, нами были использованы: а) законы и нормативные акты, регулирующие деятельность религиозных объединений и определяющие правовой статус отдельных этнических групп; б) неопубликованные источники восьми фондов, отложившиеся в Государственном архиве Кемеровской области; в) материалы, полученные в процессе полевых работ пяти экспедиционных сезонов (1999-2003 гг.) и зафиксированные в трех полевых дневниках автора. Использованные в процессе исследования источники были разделены на пять групп. Группировка производилась по степени их значимости для решения поставленных задач. В соответствии с принципами системного подхода нормативные источники нами были отнесены к последней группе, так как конфессиональная политика рассматривалась нами не как отдельный объект исследования, а как детерминирующий фактор воздействия на систему межконфесиональных отношений в регионе.

К первой группе нами отнесены первичные статистические материалы, позволяющие реконструировать половозрастную, социальную, образовательную (для советского периода) структуру, систему расселения верующих. Для дореволюционного периода к этой группе относятся метрические книги, отло-

жившиеся в фонде Д-60 Государственного архива Кемеровской области (ГАКО) и охватывающие промежуток времени 1883 - 1919 гг.

Для апробации методики статистической обработки дел, определения уровня репрезентативности и достоверности заложенной в них информации нами был использован выборочный метод. В силу исключительной высокой затраты времени и сил для отражения информационной емкости источника и методов его анализа нами в полном объеме была взята естественная выборка только по одной из проживающих на территории современной Кемеровской области этноконфессиональных групп (евреям). Частично использовались метрические книги по двум общинам поляков - католикам (г. Мариинска и с. Бо-роковское Мариинского уезда). Кроме этого, по сопоставимым хронологическим срезам была сделана выборка и по православной общине г. Мариинска.

При статистическом анализе определилась в полной мере информационная емкость источника, практически не использованного в полной мере в отечественной историографии по данной проблематике. Источник несет информацию по следующим параметрам, позволяющим выйти на уровень статистически обоснованного анализа:

• количество и характер заключаемых браков, включая межэтнические и межконфессиональные;

• рождаемости и смертности, что дает нам возможность рассчитывать необходимые демографические коэффициенты;

• распределение состава конфессий по населенным пунктам, скоррелирован-ное с полом, возрастом, социальным статусом (дворяне, мещане, крестьяне, купцы)

Для апробации методик все данные по рождениям, бракосочетаниям и смертям, были переведены в электронную форму. В результате нами был сформирован фактически новый (вторичный) источник, ориентированный на многократное использование и позволяющий в дальнейшем выстраивать генеалогические древа ряда фамилий и демографические пирамиды по ряду хронологических срезов.

Выход на возможность мониторингового по характеру исследования дает возможность не только рассчитывать базовые демографические коэффициенты рождаемости, смертности, естественного прироста, фертильности, иждивенцев, но и построения гистограмм и полигонов, позволяющих в будущем проводить корреляцию между социально-экономическими, этническими и конфессиональными процессами. При всех достоинствах данный источник имеет некоторые пределы в использовании для изучения демографических процессов, так как даже в сгруппированном виде данные не позволяют типологизиро-вать семьи по типам сложности.

По советскому периоду к этой группе источников относятся Полные списки верующих православных, мусульман, старообрядцев, протестантских общин и групп, отложившихся в фондах Р-18 и Р-964 Государственного архива Кемеровской области (ГАКО) и охватывающих период 1925-1963 гг. Следует

отметить, что название по отдельным годам и конфессиям варьируется. Эти списки составлялись или руководителем или секретарем общин для предоставления в административные органы (в 20-30-е гг.) и уполномоченным по делам религиозных культов при Кемеровском облисполкоме (40-60-е гг.). По каждому из верующих указывались: фамилия, имя, отчество; год рождения (или возраст); национальность и гражданство; судимость (лишение избирательских прав); место и дата крещения; время приезда в область и место выбытия; место работы и должность; образование, социальное происхождение и имущественное положение; адрес фактического места жительства; семейное положение и статус в общине. Фактически мы имеем дело с достаточно полным досье, позволяющим при фронтальной обработке источника выйти на целый ряд демографических и социально-экономических процессов.

По Кемеровской области за 20-30-е гг. этот источник был обработан нами в полном объеме. Списки были переведены нами в электронные таблицы Microsoft Exel 97, позволяющие проводить статистическую обработку данных (базовые параметры описательной статистики, расчет корреляционных показателей, регрессии, использование факторного анализа), а также копировать данные из таблиц Exel в таблицы программы многомерной статистики Statgraphics plus (кластерный, дискриминантный, канонический анализ и проч.). В общей сложности в базу данных было внесено более 3000 фамилий.

Сюда же мы отнесли списки готовящихся к крещению, прибывших из-других регионов крещенных верующих, списки членов исполнительного органа и ревизионной комиссии в разные годы по общинам баптистов и евангельских христиан Щегловска (Кемерова), общинам Евангельских христиан-баптистов (в дальнейшем ЕХБ) гг. Кемерова, Ленинска-Кузнецкого, Осинников, Сталинска и п. Байдаевка.

Ко второй группе нами были отнесены обобщенные статистические материалы, содержащие сведения о количественном составе и распределении конфессий на территории населенных пунктов. По дореволюционному периоду использовхтись данные официальной статистики, отложившиеся в ряде Памятных книжек Томской губернии. Публикуемые в них таблицы содержали сведения: о конфессиях, находящихся на территории губернии в это вре-мя;данные о распределении их по уездам; сведения об общем числе представителей всех конфессий обоего пола.

Недостатками является: отсутствие сведений об этнической принадлежности носителей той или иной конфессии; высокий уровень обобщения и сложность территориальной привязки.

По советскому периоду в эту группу нами включены

• отчеты местных органов власти (окружных и районных администраций),

• сводные таблицы по всем действующим легальным и части нелегальным (не попавшим в сферу интересов КГБ) религиозным объединениям, составляемые уполномоченным Совета по делам РК при СМ СССР для представления в областной исполком и обком КПСС, а также в Совет по делам

РК при СМ СССР.

По современному срезу к этой группе относятся Сведения Управления Минюста по Кемеровской области о перечне религиозных организаций (кроме РПЦ), действующих с зарегистрированным уставом и нелегально.

Данная группа источников представляет достаточно большой интерес при корректировке информации об этноконфессиональном спектре и структуре религиозных объединений области в динамике. Это позволяет в будущем конкретизировать алгоритм выборочных исследований по отдельным конфессиям - с одной стороны. С другой, выйти на региональную специфику конфессиональных процессов в сравнении с другими регионами Сибири. Однако следует отметить, что для выявления собственно этнической составляющей процессы межконфессионального взаимодействия требуется привлечение следующей группы источников.

К третьей группе относятся описательные источники, содержащие данные о внутренней жизни религиозных объединений и системах внутриоб-щинного управления, а также отрывочные сведения о межконфессиональных и межэтнических взаимоотношениях верующих. Для советского периода в данную группу включены:

• протоколы заседаний общих собраний общин баптистов и евангельских хри-

стиан г. Щегловска (Кемерова) за 1925-1936 гг. и общин ЕХБ гг. Кемерова, Ленинска-Кузнецкого, Осинников, Сталинска и п. Байдаевка за 1946-1958 гг.;

• докладные записки Управления КГБ по Кемеровской области о деятельности

церковников и сектантов Кемеровской области;

• докладные записки Управления КГБ по Кемеровской области о «разложенче-

ской деятельности» КГБ в отношении церковников и сектантов за период 1956-1966 гг.;

• докладные записки Управления КГБ по Кемеровской области о работе церковников и сектантов среди молодежи;

• отчеты уполномоченных Совета по делам Русской Православной церкви и религиозных культов при Совете Министров СССР по Кемеровской области о поездках по религиозным общинам и группам области, охватывающие 1949-1963 гг.

В четвертую группу нами отнесены вторичные источники по результатам полевых исследований: полевые дневники и обобщенные в табличной форме материалы анкетирования общины харизматов "Примирение" г. Таш-тагола (август 2001 г.) и членов собраний Свидетелей Иеговы. В дневниках содержатся записи визуальных наблюдений, осуществляемых автором во время присутствия па богослужебных собраниях евангельских христиан-баптистов, харизматов, пятидесятников, Свидетелей Иеговы, специальных межобщинных конгрессов Свидетелей Иеговы. Кроме этого, в дневниках зафиксированы экспертные оценки священников РПЦ, священников Римско-католической церкви, пресвитеров, пасторов и проповедников общин ЕХБ,

Адвентистов седьмого дня (ЛСД), харизматов и пятидесятников. К другим материалам, собранным в ходе полевых работ, отнесены материалы анкетирования верующих харизматов и Свидетелей Иеговы. Всего для апробации методик было собрано и обработано около 50 анкет.

К пятой группе отнесены нормативно-правовые акты разного уровня. Для дореволюционного периода включены законы, опубликованные в 1 части XI тома Свода Законов Российской Империи и определяющие порядок устройства и условия функционирования "инославных" (католики, лютеране, менно-ниты, немецкие баптисты и проч.) и "иноверческих" (мусульмане, иудеи, буддисты и язычники) вероисповеданий. Сюда же мы отнесли акты, включенные в Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ) законодательные акты, определяющие порядок и условия функционирования мусульманских общин, выборы раввина в еврейских синагогах, закон о ликвидации еврейских кагалов. По советскому периоду в эту группу были включены все нормативно-правовые акты советского времени, регулирующие как деятельность религиозных объединений, так и касающиеся отдельных этнических групп, подвергшихся репрессиям. В их число входят: Декрет СНК от 23 января 1918 г. "Об отделении церкви от государства и школы от церкви"; Постановление ВЦИК и СНК от 8 апреля 1929 г. "О религиозных объединениях"; Конституция СССР 1936 г.; Указ Президиума ВС СССР от 28 августа 1941 г. "О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья"; Постановление СНК от 19 ноября 1944 г. "О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов"; Постановление СНК от 28 января 1946 г. "О молитвенных зданиях религиозных обществ"; Указ ВС СССР от 26 ноября 1948 г. "О запрете ссыльным немцам, калмыкам и прочим покидать места поселения"; Постановление Президиума ЦК КПСС от 8 декабря 1955 г. "О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении"; Постановление СМ СССР от 15 мая 1956 г. "О снятии ограничений по спецпоселению с членов семей украинских и белорусских националистов, освобожденных из ссылки на поселение"; Указ Президиума ВС РСФСР от 4 мая 1961 г. "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни"; По современному срезу в эту фуппу включены Законы СССР о свободе вероисповеданий за 1990 и 1997 гг. и Закон РСФСР о свободе вероисповеданий за 1990 г.

Данная группа источников нами использовалась для конкретизации правовой основы деятельности органов исполнительной власти по отношению к религиозным объединениям, определения общей направленности курса конфессиональной политики государства, т.е. факторов прямого воздействия на межконфессиональную обстановку в регионе.

Новизна исследовании определяется авторской концепцией причинно-следственных связей и предложенными индикаторами (демографическими, социально-экономическими) изменения этноконфессионалыюй обстановки в обследованном регионе. В научный оборот введен новый корпус массовых

статистических источников и использованы количественные методы для их обработки, что позволило нам реконструировать половозрастную структуру религиозных объединений и отразить ее в виде демографических пирамид, выявить основные социальные группы, входящие в их состав. На основании структурных изменений, происходящих в общинах под воздействием государственной политики, автор предложил собственную периодизацию церковно-государственных взаимоотношений. Впервые была проанализирована система этноконфессионального взаимодействия Кемеровской области за значительный промежуток времени.

Практическая-значимость диссертации заключается в формировании аналитических материалов для Администрации Кемеровской области о состоянии межэтнического и межконфессионального взаимодействия в районах со сложным национальным и конфессиональным составом, использовании экспресс-методик при проведении этнологических экспертиз в районах межэтнической напряженности (конфликтов), разработки спецкурсов по истории, а также формировании на основе ГИС-технологий тематических атласов по этническому и конфессиональному составу населения Кемеровской области.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, текстового, табличного и графического приложения, списка использованной литературы и источников и списка информаторов.

Во введении обосновываются актуальность и научная значимость работы, сформулированы цель и задачи исследования, его хронологические и территориальные рамки, методологическая основа, историография и источни-ковая база.

Первая глава "Историография проблемы. Источники и методика исследования процессов этноконфессионального взаимодействия" состоит

из трех параграфов. В нервом параграфе " Историография проблемы" анализируется степень разработанности данной проблематики в отечественной историографии. В целом, по обзору историографических источников, в той или иной мере затрагивающих проблематику, выявлены следующие моменты:

• в качестве объекта исследования в большинстве работ брался ограниченный круг конфессий (зачастую одна-две);

• процессы взаимоотношений рассматривались максимум между двумя (не более) конфессиями;

• при анализе взаимодействия между конфессиями не учитывалась этническая принадлежность приверженцев вероисповеданий;

• взаимодействия рассматривались на уровне прозелитизма - перехода из од-

ного вероисповедания в другое, без учета таких важных аспектов как межэтнические и межконфсссиональные браки, взаимодействие в обрядовой сфере, выработка единой политической линии в отношении к государству;

• не уделялось должного внимания определяющему фактору воздействия со стороны государства и РПЦ на конфессии;

• имеющиеся массовые статистические источники фактически не были введены в исторический оборот.

Во втором параграфе "Источники, характер, информационная емкость, приемы первичной обработки", используемые в диссертационном исследовании источники, в соответствии с методологическими принципами системного подхода, распределяются на пять групп.

В параграфе дается обстоятельная источниковедческая критика метрических книг еврейской синагоги (1883 - 1919 гг.) г. Мариинска Томской губернии на предмет их репрезентативности и возможности использования в качестве генеалогического и демографического источника. По результатам качественного и количественного анализа был сделан вывод, что метрические книги обладают присущими всем источникам искажениями и наличием определенных информационных лакун. При генеалогических реконструкциях неизбежно сталкиваешься с двумя основными проблемами:

• неполнота данных, связанная как с внешней сохранностью метрических книг, так и с тем, что не все родившиеся и умершие отмечались в метрических книгах;

• связано с особенностями языка, в результате чего один и тот же человек в метрических записях за разные годы мог проходить под искаженными именами, отчествами и фамилиями у одного и того же раввина.

При оценке демографических процессов, протекавших в среде евреев г. Мариинска, данные о бракосочетаниях и смертях дадут корректные результаты. Использование же записей о рождении затруднено из-за нерепрезентативности сохранившихся данных.

В третьем параграфе " Методика исследования" рассматриваются методы, позволяющие реконструировать социально-демографическую структуру религиозных объединений и изучить процессы межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений.

Для дореволюционного периода алгоритм реконструкции демографической структуры складывался из следующих этапов:

• перевод отложившихся в метрических книгах записей о рождении, бракосочетаниях и смерти в электронные таблицы Microsoft Exel 97.

• сортировка внесенных в таблицы лиц по фамилиям.

• группировка данных по семьям. В силу ограниченности источников мы смогли реконструировать только нуклеарные семьи. Отсутствие сведений о том, сколько поколений проживало под одной крышей, не дают нам возможности анализа семей по типам сложности. Основой для реконструкции семей послужили данные об именах, отчествах и фамилиях матерей и отцов,

отложившиеся в записях о рождении детей. Родственные связи выстраивались по отношению к главе семьи (мужчине) и представлялись в графической форме на карточках.

• построение половозрастных пирамид. Данные метрических книг в «сыром» виде для выстраивания пирамид непригодны. Поэтому мы использовали составленные ранее карточки.

• расчет базовых демографических коэффициентов рождаемости, смертности, естественного прироста, фертильности и показателей, отражающих долю иждивенцев в половозрастной структуре населения.

Корпус массовых статистических источников по советскому периоду значительно отличается от дореволюционного как по структуре, так и по информационной емкости. Поэтому последовательность выполнения операций по исследованию социально-демографической структуры выглядит следующим образом:

• перевод полных списков верующих религиозных общин в электронные таблицы Microsoft Exel 97.

• сортировка дат рождения по возрастанию в мужской и женской группах.

• группировка полученных данных по возрастным группам (по пятилетнему интервалу) и построение половозрастных пирамид.

• тонировка пирамид по социальному статусу верующих общин. Были выявлены следующие социальные группы: работающие, "семейные" домохозяйки - женщины, наряду с которыми в общине были родители или мужья,

"одинокие" домохозяйки, находившиеся в общине без родственников, пенсионеры, иждивенцы, инвалиды.

• составление карточек по каждому из домохозяйств, входящих в состав религиозных общин. Списки верующих отличаются от метрических книг тем, что в них не отражена система родственных связей между верующими. Но в отличие от последних, они обладают одним явным преимуществом, а именно наличием графы, где фиксировался домашний адрес каждого верующего. Исходя из этого, основным групиировочным признаком по домохозяйствам для нас явились домашние адреса верующих. Родственные связи в рамках одного местожительства мы реконструировали путем логического анализа, исходя из того, что супруги, проживающие под одной крышей, носили одну фамилию и были примерно одинакового возраста. Взрослых детей также можно было идентифицировать по отчеству (если отец являлся верующим и фиксировался в качестве члена общины) и датам рождения.

• в силу ограниченности источника и специфики состава религиозных объединений в этот период расчет базовых демографических коэффициентов (рождаемости, смертности, фертильности, естественного прироста и проч.) невозможен. Поэтому нами был предложен иной принцип анализа, при котором демографические процессы рассматриваются путем сопоставления удельного веса лиц трудоспособного и пенсионного возраста, изменение соотношения полового состава и колебаний численности возрастных групп

15-19 и 20-24 лет.

Ограниченность времени и финансов при сборе архивного и полевого материалов предопределило использование выборочного метода. Нами применялись методы: монографический, основного массива, и собственно выборочный.

Для моделирования ситуации внутриобщинных межэтнических взаимоотношений проводился расчет индексов по этническим группам, с целью выявления того, какие этнические группы имеют выраженную ориентацию на занятость и являются основными источниками пополнения общинной кассы. Алгоритм использования метода складывается из нескольких этапов:

• выявление этнических групп в рамках конкретной общины и реконструкция их структуры по занятости. Подсчет удельного веса занятых на производстве для каждой этнической группы (So).

• Расчет удельного веса каждой из групп по отношению к абсолютному числу верующих общины (Do).

• Собственно расчет индексов по формуле So/Do.

Значение индекса 1 и более свидетельствует о том, что конкретная этническая группа имеет ярко выраженную ориентацию на занятость.

Кроме этого, для характеристики возрастной структуры бракосочетавшихся этноконфессиональных групп рассчитывались базовые параметры описательной статистики: средняя арифметическая, мода (отражает наиболее часто встречающиеся типичные признаки), медиана (разделяет имеющуюся совокупность на две равные части). Для подтверждения ряда гипотез о существующей взаимосвязи между рядом признаков проводился расчет линейной корреляции (по Пирсону).

Таким образом, алгоритм исследования процессов этноконфессио-нального взаимодействия на региональном уровне состоит из четырех этапов.

1. Отбор, группировка и обобщение в статистической форме заложенной в архивных источниках и полученных в процессе полевых работ информации по истории формирования этноконфессиональной структуры обследуемого региона. Проводится на основе привлечения источников второй и третьей групп.

2. Реконструкция структуры религиозных объединений на основе полученных статистических параметров. Их расчет проводится на основании источников первой группы (метрических книг и полных списков верующих религиозных общин). Используются демографические методы (расчет базовых коэффициентов, выстраивание половозрастных пирамид с тонировкой каждой возрастной группы по выявленным социальным категориям), основные параметры описательной статистики (расчет среднеарифметических, модальных и медианных показателей, удельных показателей) и коэффициентов линейной корреляции.

3. Выявление основных факторов воздействия на религиозные объединения (в статике, и динамике). Используются источники пятой группы. Акцентирование внимания проводится на уровне отслеживания воздействия па

системообразующие связи религиозных объединений (функциональные, территориальные). Анализируются основные показатели структуры религиозных общин и их изменение под воздействием государственной политики и мероприятий РПЦ.

4. Анализ механизма трансформации системы взаимосвязей и определение детерминирующих факторов на каждом из исторических этапов. Проводится при использовании историко-сравнителыюго анализа, с использованием временных рядов, сопоставление обобщенных таблиц с параметрами описательной статистики, возрастных пирамид, индикаторов и индексов по нескольким хронологическим срезам.

Вторая глава "Процессы этноконфессионального взаимодействия в регионе во 2-й половине XIX- начале XXвв. Внутренняя структура религиозных объединений" состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Этпоконфессионалъная структура и проблемы взаимодействия по выборочным полигонам Мариинскогоуезда Томской губернии во 2 половинеXIX- начале XX вв.» нами рассматривалась история появления на территории Мариинска и Мариипского уезда, взятого нами в качестве выборочного полигона, традиционных для России конфессий (православие, католицизм, иудаизм). На территории-города и уезда в это время присутствовали представители этнокон-фессиональных групп православных-русских, католиков-поляков, иудеев-евреев и мусульман-татар. Автор реконструировал демографическую структуру евреев, проанализировал систему расселения католиков и иудеев на территории города и района. Были выявлены индикаторы процессов этноконфессио-нального взаимодействия, к числу которых относятся: межэтнические и межконфессиональные браки, изучение динамики изменения возраста брачующих-ся мужчин и женщин всех этноконфессиональных групп. Анализ возраста вступающих в брак свидетельствует о достаточно сильных колебаниях возраста брачующихся католиков и иудеев. В православной группе таких серьезных колебаний не отмечалось. Это позволило автору, исходя из того, что, с одной стороны, все бракосочетавшиеся вступали в брак исключительно с представителями своей этноконфессиональной группы, а с другой - малочисленностью групп католиков и иудеев предположить, что подобные колебания были присущи всем этноконфессиональным диаспорам. Таким образом, в этот период система этноконфессионального взаимодействия в Мариинском уезде представляла из себя совокупность фактически замкнутых в себе этноконфессио-нальных общин. Проживание на одной территории верующих этноконфессио-нальных общин вынуждало последних вступать в бытовые контакты, которые однако не приводили к активному этноконфессиональному взаимодействию.

Во втором параграфе «Этноконфессиональная ситуация в регионе в 20-60 гг. XX в. Структура общин и система расселения» автор рассматривает изменение этноконфессиональной обстановки в регионе после революции и гражданской войны. Революция 1917 г. и сопутствовавшая ей гражданская война серьезно изменили этноконфессиональную обстановку в регионе. Распа-

лись еврейские синагоги и католические приходы, значительно сократилось число православных приходов. В этот же период начинается бурный рост протестантских конфессий (прежде всего баптистов и евангельских христиан), чему способствовал их изменившийся после революции социально-правовой статус. С начала 40-х гг. в этноконфессиональной структуре региона вновь происходят изменения. В период 1942-1947 гг. на территорию Кузбасса прибыло большое количество эвакуированных, депортированных и спецпересен-цев (евреи, немцы, украинцы, казахи, крымские татары и проч.), что привело к качественному обновлению этноконфессионального состава региона. Немцы составили большинство (или значительную часть) в таких конфессиях как лютеране, меннониты, баптисты, католики;украинцы доминировали в конфессиях Свидетелей Иеговы, пятидесятников, униатов. В состав мусульманских общин входили казахи, татары, узбеки и прочие. Носителями христианских конфессий стали, таким образом, представители трех крупных этнических групп: русские, немцы и украинцы, и все процессы этноконфессионального взаимодействия протекали на фоне взаимоотношения этих трех этносов.

Системы расселения верующих религиозных общин со временем претерпевали существенную трансформацию. В середине 20-х гг. системы расселения баптистов и евангельских христиан г. Щегловска практически не пересекались. Основная часть последних локализовалась на территории современного Центрального района г. Кемерова. Баптисты концентрировались преимущественно на территории современного Заводского района. В Центральном районе их насчитывалось немного. В 30-е гг. системы расселения верующих этих конфессий стали пересекаться, благодаря появлению большого количества евангельских христиан на территории Заводского района. В 40-50-е гг. верующие ЕХБ г. Кемерова проживали на территории практически всех административных районов города. Появление в общинах новых этнических элементов - немцев и украинцев обусловило наличие определенных этнических вариаций в системе расселения. Для русских групп было характерно дисперсное расселение на территории города, где общее число верующих на одной улице не превышало 5-10 человек. Немцы, как входившие в состав полиэтничных общин, так и создавшие самостоятельные религиозные объединения, проживали (так же как и русские) в пределах нескольких улиц на рабочих окраинах. Их численность в рамках одной улицы колебалась от 20 до 60 человек. Имеющиеся в нашем распоряжении данные по немецким общинам и немецким группам, входящим в состав полиэтничных религиозных объединений, свидетельствуют о том, что очаговая система расселения являлась для них типичной. Система расселения определяла внутреннюю структуру общин, сформированных на основе территориальных групп.

В третьем параграфе «Половозрастная структура, система управления и миссионерская деятельность религиозных общин» рассматривается внутренняя структура и одна из основных функций религиозных объединений - миссионерская деятельность. Демографическое состояние конфессиональ-

ных общин являлось наиболее ярким маркером курса государственной политики в отношении религиозных объединений. Анализ демографической структуры общины Пророко-Ильинской церкви с. Старые Черви свидетельствует о том, что она находилась в стадии демографической старости. Это вполне объяснимо тем фактом, что в тот период при декларируемой свободе вероисповеданий РПЦ находилась на положении преследуемой конфессии. Протестанты, в отличие от православных, не испытывали серьезных препятствий в своей деятельности. Более того для подрыва социальной базы православной церкви, советское правительство поощряло, прежде всего, рост протестантских групп. Поэтому в 20-ЗО-е гг. общины баптистов и евангельских христиан имели достаточно молодую демографическую структуру.

В 40-е гг. демографическая ситуация также имела этнические вариации. В русских группах отмечается значительное старение состава, выразившееся в серьезном уменьшении удельного веса трудоспособных при одновременном увеличении лиц пенсионного возраста. Немецкие группы, как входившие в состав смешанных в этническом отношении объединений, так и действовавшие самостоятельно были значительно моложе в демографическом отношении. В них преобладали лица трудоспособного возраста, в большинстве своем занятые на производстве.

Система управления религиозных общин до Постановления ВЦИК СНК от 4 апреля 1929 г. определялась исключительно конфессиональной спецификой. Постановление предписывало всем религиозным объединениям, выбиравшим легальный путь существования, создавать в своей системе управления абсолютно новые органы: исполнительный и ревизионную комиссию, игнорируя конфессиональные традиции. По-видимому, по замыслу авторов постановления создание этих органов должно было, с одной стороны, привести к потере авторитета и реальных рычагов управления служителей культа (пресвитеров, пасторов, проповедников и проч.), за которыми оставался круг вопросов, связанных непосредственно с исполнением религиозных обрядов и чтением проповедей, а с другой - к отвлечению верующих от собственно религии. На выборах проявлялась специфика внутренней структуры религиозных общин, сформированных на основе территориальных групп. Последние «продвигали» при выборах в исполнительный орган и ревкомиссию своих лидеров. Победу одерживали выдвиженцы наиболее многочисленных территориальных групп.

Миссионерская деятельность в 20-30-е гг. осуществлялась как в рамках обитания территориальных групп, так и в других районах города и населенных пунктах, где еще не было приверженцев той или иной конфессии. В районе деятельности территориальных групп проповедь осуществлялась самими верующими, проживающими на данной территории. На территории других населенных пунктов этой деятельностью занимались профессиональные проповедники-миссионеры. С принятием "Постановления" 1929 г., согласно которому религиозная проповедь ограничивалась стенами молитвенного дома и

местом жительства верующих, должен был измениться сам принцип осуществления миссионерской деятельности. Нами была предложена рабочая гипотеза о том, что именно с этого времени "миссионерские зоны" ограничивались исключительно местами функционирования "территориальных групп". В 40-60-е гг. активную миссионерскую деятельность осуществляли только протестантские общины. Деятельность РПЦ и мусульман была практически свернута, что было обусловлено позицией государственных органов в отношении этих конфессий, а также половозрастной структурой этих конфессий.

Третья глава «Процессы этноконфессиопального взаимодействия в советский период и их трансформация под воздействием государственной политики. Современная ситуация» состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Взаимоотношение общин с органами власти: факторы воздействия и последствия» рассматривается государственная политика в отношении религиозных объединений и отдельных этнических групп и ее воздействие на изменение системы этноконфессионального взаимодействия. В 20-30-е гг. в силу того, что практически все религиозные объединения были русскими по составу, мы можем говорить только о конфессиональной политике государственных структур. В 20-е годы на территории изучаемого региона в привилегированном положении находились протестанты, поскольку им разрешалось крещение в открытых водоемах и организация открытых шествий верующих днем по центру города. Кроме этого, в исследуемый период демографическая структура общин Евангельских христиан и баптистов была достаточно молодой, о чем уже говорилось выше, в отличие от православных, испытывавших серьезные затруднения в своей деятельности.

Постановление ВЦИК-СНК от 8 апреля 1929 г. в сравнении с Декретом 1918 г. достаточно продуманно и жестко регламентировало как саму деятельность, так и внутреннюю структуру религиозных объединений. По сути, с одной стороны это была попытка поставить все религиозные организации под жесткий государственный контроль. Началась ликвидация религиозных общин. Был закрыт молитвенный дом кемеровских мусульман, практически вдвое сократилась численность православных приходов (как "тихоновцев", так и "обновленцев"), община евангельских христиан в 1934 г. под давлением административных органов вынуждена была поменять молитвенное здание, расположенное в Центральном районе города (ул. Советская, 61) на помещение, находившееся в нынешнем Заводском районе (ул. 4-я Октябрьская). С этого же года проводить крещение стало возможным только по ночам.

В 1940-50-е гг. в связи с изменением этнического состава протестантских общин мероприятия государственных структур в отношении религиозных объединений можно назвать этноконфессиональным. Общины, имевшие разный этнический состав, но принадлежавшие к одной конфессии (например, ЕХБ) испытывали неодинаковое воздействие со стороны органов власти. Объединения, состоявшие практически полностью из русских, курировались исключительно уполномоченным Совета по делам РК и серьезных препятствий в

своей деятельности не испытывали (например, Евангельские христиане-баптисты г. Кемерова). Общины ЕХБ, имевшие в своем составе немцев, поддерживавших письменную связь с родственниками, проживающими в ФРГ, Канаде и США, помимо того, что находились под опекой уполномоченного, автоматически попадали и в поле зрения органов КГБ, традиционно курировавшие конфессии, деятельность которых носила антисоциальный или "изуверский" характер - «Свидетели Иеговы», пятидесятники, Истинно-православные христиане (ИПХ), Истинно-православные христиане странствующие (ИПХС) и прочих. ЕХБ, лютеране, меннониты в этот круг формально не включались. Общины, имевшие полиэтничный состав (либо отдельные активные верующие или проповедники из этих объединений) периодически подвергались профилактическим мероприятиям, санкционированным органами КГБ. Несмотря на то, что были периоды относительного затишья на конфессиональном фронте, негативное воздействие государственных структур на религиозные объединения продолжалось. Об этом свидетельствует половозрастная структура религиозных общин в динамике изменения с 1949 г. по 1958 г. Видно, что общины серьезно «постарели». Практически исчезла возрастная группа 15-19 лет, а группа 20-24 года была представлена незначительным числом верующих. Эта ситуация была обусловлена тем, что с середины 1950-х гг. уполномоченные исключали из списка лиц, готовившихся к крещению, моложе 21 (а в отдельных случаях и моложе 25 лет) года. Кроме этого, отсутствие возможности верующей молодежи призывного возраста проходить альтернативную военную службу, активная работа различных общественных организаций и атеистическая пропаганда, сориентированная в первую очередь на молодежь, ряд проблем, связанных с повышением уровня образования верующих и проч., приводили к тому, что в религиозных общинах представители возрастной группы 15-19 лет в 1940-50-е гг. практически отсутствовали, а группа 2024 года была одной из самых малочисленных.

Во втором параграфе «Этнокоифессиональное взаимодействие в 192060-е гг.» рассматриваются процессы межконфсссионалыюго и этнического взаимодействий, как в рамках религиозных общин, так и между ними В 20-30-е гг. в силу того, что баптисты и евангельские христиане были практически русскими по составу, мы можем говорить только о процессах межконфессионального взаимодействия. Вплоть до начала 30-х гг. баптисты и евангельские христиане Щегловска поддерживали активные контакты, часто устраивая совместные богослужебные собрания (это, как правило, происходило в молитвенном доме евангельских христиан), принимали участие в совместных миссионерских акциях. Эти контакты объяснялись не только конфессиональным сходством и неоднократными попытками союзов баптистов и евангельских христиан объединиться, но и наличием тесных семейных связей между баптистами и евангельскими христианами Щегловска. В 40-50-е гг. большую роль в процессах взаимодействия играло не столько конфессиональное сходство, сколько этнический состав общин и групп. Суть заключалась в том, что немец-

кие по составу группы меннонитов или баптистов практически не вступали в контакты с русскими или русско-немецкими меннонитами и батистами. Нестабильной была ситуация не только в процессах общения между общинами, но и внутри общин существовали серьезные межэтнические противоречия, обусловленные как разной половозрастной структурой этнических групп (что приводило к ситуации, при которой этнические группы принимали неодинаковое участие в формировании общинной кассы - одни вносили больше, а другие меньше), входящих в состав общин, так и устойчивостью этнического самосознания этносов. Межконфессиональные взаимоотношения выстраивались по линии отношений легальных общин ЕХБ и пятидесятников. Последние, примкнув к объединениям ЕХБ в момент их легализации (практически во всех 5 зарегистрированных общинах ЕХБ были пятидесятники), в начале 50-х гг. стали снова выходить из их состава. Репрессивные мероприятия в отношении пятидесятников в конце 50-х гг. вновь вынудили их войти в состав ЕХБ. Мы отмечаем, что в изучаемый период процессы этноконфесиионального взаимодействия детерминировались государственной политикой. Именно к этой силе апеллировало руководство общинами. Запрет деятельности пятидесятников и немецких религиозных объединений в качестве самостоятельных образований вынуждал последних входить в состав зарегистрированных общин ЕХБ, что провоцировало межконфессиональные и межэтнические взаимодействия. Интенсивность и острота последних определялись в первом случае существующими между ЕХБ и пятидесятниками догматическими и обрядовыми разногласиями, во втором - половозрастной, социальной, образовательной структурой контактирующих (в рамках общины) этносов. Этноконфессиональное взаимодействие внутри общин в какой-то степени определяло и процессы межобщинных взаимодействий. Последние обусловливались пересечением «миссионерских зон», совпадающих с системой расселения верующих. Перекрывание «миссионерских зон» разными конфессиональными группами провоцировало между ними конфликты. При разрешении последних более мощные общины (ЕХБ) часто использовали представителей органов власти.

В третьем параграфе "Движение "инициативников" как показатель трансформации системы этноконфессионального взаимодействия"предлага-ется авторская концепция на значительное по масштабам и количеству участников движение верующих (главным образом протестантов) за свои права. В отечественной историографии оно рассматривалось исключительно как результат государственного вмешательства во внутренние дела ЕХБ. Игнорировался ряд фактов: 1)верующие нелегальных общин ЕХБ (составившие больше 70 % всех участников движения) практически не имели связей с Союзом ЕХБ, не оказывали ему финансовой поддержки и не выстраивали внутреннюю организационную структуру в соответствии с его Уставом. Следовательно, корректировки Устава Союза ЕХБ, явившиеся по мнению советских и постсоветских исследователей главной причиной разворачивания движения "инициажвни-ков", на ограничения внутренней жизни нелегальных общин влияния оказы-

вать не могли; 2)абсолютно не учитывалось то обстоятельство, что ограничивалась деятельность не только общин ЕХБ, но и ряда других конфессий, в том числе и действующих без регистрации.

Анализ внутренней структуры движения привел нас к выводу о наличии в его рамках двух систем (подсистем), имеющих разный этноконфессио-нальный состав и преследующих достижение разных целей. Разный конфессиональный состав движения был обусловлен следующим: 1) объединения ЕХБ представляли из себя межконфессиональный конгломерат, куда, кроме собственно евангельских христиан и баптистов, входили еще и пятидесятники; 2) к движению примкнули представители религиозных и этнорелигиозных групп, распавшихся в результате "профилактических" мероприятий. В качестве этого показателен пример с общиной меннонитов г. Юрги. После проведения "профилактических" мероприятий в отношении этой группы большая часть верующих меннонитов выехала в Казахстан. Оставшиеся примкнули к движению "инициативников".

Первую систему (подсистему) в движении составляли представители зарегистрированных общин ЕХБ, которые и выступали против руководства Всесоюзного Совета ЕХБ (ВСЕХБ) и ограничительных статей нового "Положения и союзе ЕХБ". Во вторую входили представители незарегистрированных общин и групп ЕХБ, пятидесятников, меннонитов и прочих, выдвигавших в качестве целевой установки изменение существующего законодательства о культах.

Как отмечалось выше, в предшествующий движению период взаимоотношения между разными конфессиональными и этническими группами были эпизодическим- явлением. Между представителями разных этнических групп, входивших в состав одной общины, были достаточно натянутые отношения. Наблюдались процессы дезинтеграции, при которых верующие (преимущественно немцы) выходили из состава смешанных в этническом отношении объединений.

Объединение в рамках движения представителей различных конфессиональных и этнических групп (немцы и русские составили его основу) позволило автору сделать вывод о трансформации системы этноконфессиональ-ного взаимодействия в этот период.

В четвертом параграфе «Современное состояние религиозных объединений. Взаимоотношения с государством и РПЦ и проблемы межконфессионального взаимодействия» рассматривается этноконфессиональная ситуация в регионе в 90-х гг. XX - начале XXI в.. В последнее десятилетие XX в. этноконфессиональный состав региона меняется снова. Во многом это связано с массовым выездом за границу представителей одной из самых крупных этнических групп, являющейся активной движущей силой процессов эгнокон-фессионального взаимодействия - немцев. После их отъезда совершенно исчезли с конфессиональной карты Кузбасса меннониты, многие русско-немецкие группы ЕХБ (гг. Осинники, Таштагол и проч.) стали практически

русскими, изменив ряд основных структурных характеристик. Произошло кардинальное обновление этнического состава Свидетелей Иеговы - с украинцев на русских. На конфессиональной арене появились новые, ранее неизвестные конфессии. Не имевшие в советский период широкого распространения вероисповедания стали набирать силу и вес. Произошли частичные изменения во внутренней структуре общин. Резко вырос образовательный уровень верующих. Их основную часть составляют имеющие среднее и среднее специальное образование. Харизматические общины в г. Кемерове на 50-60 % состоят либо из студентов высших учебных заведений, либо из лиц, уже имеющих высшее образование. Наблюдается резкое омоложение состава как православных, так и протестантов. Более 70 % в общинах составляют лица трудоспособного возраста. При всем этом большинство религиозных объединений, так же как и в советское время, сформированы на основе территориальных групп.

С начала перестройки начал подниматься престиж РПЦ. Это обстоятельство руководящий состав последней начал активно использовать в своих целях. С начала 90-х гг. РПЦ начинает собирать сведения, касающиеся представителей других конфессий. Чаще всего это происходило путем запроса в государственные учреждения, курирующие и регистрирующие религиозные организации. В середине 90-х гг. Епархиальное Управление Кемеровской области ежегодно запрашивало данные на неправославные религиозные организации, действующие как легально, так и с незарегистрированным уставом. Православная церковь активно использует административный ресурс для сведения счетов с религиозными оппонентами. Особенно сильному давлению подвергаются общины харизматов и "Свидетелей Иеговы". Это выражается в регулярных публикациях в СМИ, где эти конфессии изображаются как «сатанинские секты», запрете, под влиянием РПЦ, местными органами власти (в отдельных населенных пунктах) строить молитвенные здания, отказ предоставлять для аренды под богослужебные цели залы учреждений культуры и искусства.

Межконфессиональные взаимоотношения в настоящее время представляют из себя следующее. Среди протестантских групп наблюдается взаимное тяготение прежде всего пятидесятников и харизматов. Наблюдается взаимное тяготение между баптистами и пятидесятниками (как ортодоксальными, так и харизматами). До сих пор между ними существуют разногласия только в одном тезисе, связанном с дарами Святого Духа (в том числе с глоссолалиями). К взаимоотношениям между протестантскими группами стоит добавить то, что при наличии определенных противоречий между всеми протестантами они все негативно относятся к "Свидетелям Иеговы", не признающих Иисуса Христа Богом.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования и формулируются общие выводы.

1. Для решения поставленных задач нами был введен в научный оборот новый корпус источников, ранее не использовавшихся исследователями.

Его основу составили первичные источники (метрические книги и списки верующих религиозных объединений), обладающие большой информационной емкостью и высокой степенью репрезентативности. Они содержат данные, на основании которых можно реконструировать половозрастной, этнический, социальный состав общин и системы расселения верующих, а также выявить индикаторы, характеризующие степень государственного воздействия на религиозные объединения.

2. Характер привлекаемых источников предопределяет использование методов, позволяющих получать от источника максимальную информацион-1гую отдачу. Был проведен отбор методов, с помощью которых при обработке массовых статистических источников были решены поставленные в процессе исследования задачи. К их числу относятся: методы расчета основных демографических показателей (рождаемости, смертности, естественного прироста, фертильности, иждивенцев), статистические методы исследования, включающие параметры описательной статистики (средняя арифметическая, мода, медиана), коэффициенты линейной и ранговой корреляции, индексы ориентации на занятость и т.д.

3. Апробация методик на конкретном материале показала, что многие процессы оставались долгое время за пределами внимания лиц и организаций, по роду своих занятий занимающихся анализом конфессиональных процессов в регионе. В силу того, что исследование охватывает достаточно большой хронологический период, результаты позволили выйти с рабочей гипотезой о цикличности изменений как в составе, так и в структуре общин. Этим . изменениям были подвержены почти все из исследованных нами общины. В качестве основных параметров анализа для отслеживания структурных изменений нами были выбраны численный, тендерный (половозрастной), социальный состав, образовательный уровень верующих и система межобщинных связей. Состояние возрастной структуры этноконфессиональных объединений дореволюционного периода характеризуется как «демографическая молодость». Регрессионные тенденции стали намечаться только к первым десятилетиям XX в. На протяжении 1920-60-х гг. демографическая ситуация в общинах серьезно менялась. В большинстве объединений отмечаются значительные процессы старения, что было связано как с естественными демографическими процессами, так и с внешним воздействием со стороны органов исполнительной власти и силовых структур. Немецкие религиозные объединения были значительно моложе русских в демографическом отношении. Образовательный уровень русских верующих в советское время определялся состоянием половозрастной структуры и был крайне низок. Основная часть не имела образования вообще. Верующие немцы имели более высокий удельный вес лиц с начальным и неполным средним уровнем образования. Систему расселения верующих в 1920-е гг. можно назвать дисперсной. С изменением этнической структуры региона в 1940-х гг. помимо дисперсной системы расселения, типичной для русских групп, появляется очаговая, характерная в основном для

немцев. Распределение верующих по территории определяло и внутреннее строение религиозных объединений, сформированных по принципу территориальных групп.

4. К числу выявленных нами процессов следует отнести тенденции изменения характера этноконфессионального взаимодействия. В дореволюционный период все рассмотренные нами конфессиональные общины православных, католиков и иудеев оставались фактически этноконфессиональными по характеру, что выражалось в преимущественной ориентации при заключении браков исключительно на представителей своей национальности: русские православные вступали в брак с русскими православными, поляки-католики с поляками-католиками, а евреи-иудеи с евреями-иудеями. Это позволило автору сделать вывод о том, что в этот период система этноконфессионального взаимодействия представляла собой совокупность фактически замкнутых в себе этноконфессиональных общин. Проживание на одной территории верующих этих объединений вынуждало их вступать в бытовые контакты, которые однако не приводили к активному этноконфессиональному взаимодействию.

В советское время процессы этноконфессионального взаимодействия детерминировались государственной политикой. Запрет деятельности пятидесятников и немецких религиозных объединений в качестве самостоятельных образований вынуждал последние входить в состав зарегистрированных общин ЕХБ, что провоцировало в их рамках межконфессиональные и межэтнические взаимодействия. Интенсивность и острота последних определялись в первом случае существующими между ЕХБ и пятидесятниками догматическими и обрядовыми разногласиями, во втором - половозрастной, социальной, образовательной структурой и системой расселения контактирующих (в рамках общины) этносов. Этноконфессиональное взаимодействие внутри общин определяло и процессы межобщинных взаимодействий.

В настоящее время в связи с изменением этнической структуры религиозных общин мы можем говорить только об межконфессиональных взаимоотношениях. Последние, так же как и в предшествующий период, детерминируются внешним воздействием, которое, в отличие от советского времени, переместилось из ведения государственных структур в сферу деятельности РПЦ, использующей в борьбе против протестантов как приемы идеологического воздействия, так и дружелюбные отношения с органами местной власти. Под этим воздействием конфессии, иногда значительно отличающиеся друг от друга (АСД, ЕХБ, харизматы и др.), начинают консолидироваться.

5. На протяжении всего изучаемого периода государственная политика играла определяющую роль в стимулировании процессов этноконфессиональ-ного взаимодействия. В общих тенденциях изменения государственного курса этноконфессиональной политики достаточно отчетливо прослеживается несколько этапов.

Первый этап охватывает конец XIX - начало XX вв. В это время при достаточно терпимом отношении к традиционным для России конфессиям (ка-

толики, иудеи, мусульмане) в привилегированном положении находилась Русская Православная Церковь. Последняя жестко контролировала деятельность «сектантов», провоцируя периодически разворачиваемые в их отношении государством репрессии.

На втором, охватывающем 20-е гг.ХХ в. в преимущественном положение находились организации традиционно противостоящие РПЦ (протестантские объединения).

На третьем этапе (конец 20-30-е гг., вплоть до Великой Отечественной войны) ни одной из конфессий не придавалось приоритетного положения. Более того проводились активные мероприятия по ограничения миссионерской деятельности всех конфессий, направленные на полной контроль за деятельность и прекращению роста числа верующих. Объективно это приводила к изменению возрастного и социального состава общин.

Для четвертого этапа (40-е гг.) характерна стабилизация ситуации только в приходах РПЦ и общинах ЕХБ, обусловленная изменением отношения региональной власти по установке из центра.

На пятом этапе (50-ее - начало 60-х гг.) под воздействием секуляризации сознания молодежной группы произошли серьезные изменения в возрастном и социальном составе общин по своим характеристикам близким к структуре первого этапа.

В качестве шестого этапа мы выделяем период, охватывающий 90-е гг. прошедшего столетия. В связи с изменением курса конфессиональной политики центра прослеживается значительный рост численного состава фактически всех существующих на тот момент религиозных объединений,- изменение внутренней структуры и усложнение форм миссионерской деятельности, вышедшей за пределы сложившихся территориальных групп. В рамках этапа с 1997 г. отмечается передача функций контроля за деятельностью неправославных религиозных организаций (преимущественно протестантов) Русской Православной Церкви, что неизбежно приводит к смене системы межконфессиональных связей в рамках региона в целом. Можно констатировать, что государство возвращается к дореволюционной традиции толерантного отношения к официально признанным традиционными конфессиям, не вмешиваясь в систему взаимоотношений РПЦ с «сектантами».

Предлагаемый к защите пакет методик и индикаторов является универсальным в силу характера привлекаемых источников, отложившихся в фондохранилищах всех субъектов Российской Федерации.

Апробация результатов. Методика исследования прошла в 2003 г. экспертную оценку фонда им. Генриха Бёлля (Берлина) и получила грантов-скую поддержку (индивидуальный фант). Отдельные положения и предварительные выводы диссертации были изложены автором на международных (Новосибирск, 1998, 1999, 2000, 2001, 2003; Улан-Удэ, 2001; Кемерово, 2003), всероссийских (Кемерово, 2003), региональных (Новосибирск, 2000, 2001; Барнаул, 2001) научных конференциях, а так же Летней Школе стипендиатов фонда

им. Г. Бёлля, проходившей в Москве в июле 2004 г.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1.Шиллер, В. В. Исследование миссионерской деятельности Алтайской Духовной Миссии в исторической литературе / В. В. Шиллер // Материалы XXXVI Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс". История. Ч. 2. - Новосибирск, 1998. - С. 17-18.

2.Шиллер, В. В. К проблеме взаимоотношений государства и РПЦ с конфессиями на юге Сибири (XIX - нач. XX в.) / В. В. Шиллер // Материалы XXXVII Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс". Дополнительный сборник. - Новосибирск, 1999. - С.78-79.

3.Шиллер, В. В. Движение "инициативников" в Кузбассе / В. В. Шиллер // Материалы XXXVШ Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс": История. 4.2 - Новосибирск, 2000.- С.78-79.

4.Шиллер, В. В. Система этноконфессионального взаимодействия в Кемеровской области (1957-1966 гг.) / В. В. Шиллер // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии: материалы 40-й региональной археолого-этнографической студенческой конференции. - Новосибирск, 2000. - Т.2. - С. 118-119.

5.Шиллер, В. В. Трансформации системы этноконфессионального взаимодействия в Кузбассе (1955-1966 гг.) / В. В. Шиллер // Ученые записки факультета истории и международных отношений (Памяти Зинаиды Георгиевны Карпенко). - Кемерово, 2001. - С.301-309.

6.Шиллер, В. В. «Свидетели Иеговы» в Кузбассе / В. В. Шиллер // Материалы XXXIX Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс": История. Ч.2. - Новосибирск, 2001. -С.Ш-112.

7.Шиллер, В. В. Сравнительный анализ общин лютеран и меннонитов города Юрги (системный подход) / В. В. Шиллер // Историко - культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы развития на рубеже тысячелетий: материалы 41 региональной археолого-этнографической студенческой конференции. - Барнаул, 2001. - С.540-543.

8.Шиллер, В. В. Взаимодействие немецких конфессиональных групп в Кузбассе, (1957-1966 гг.) / В. В. Шиллер // Студенчество и социально-политические науки: материалы конференции. Ч.1. - Улан-Удэ, 2001. - С. 121123.

9.Шиллер, В. В. Евреи г. Мариинска (конец XIX - начало XX вв.) / В. В. Шиллер // Новосибирская область в контексте российской истории: материалы конференции. - Новосибирск, 2001. - С. 50 - 51.

Ю.Шиллер, В. В. Проблемы этноконфессионального взаимодействия в Мариинском уезде (конец XIX - начало XX вв.) / В. В. Шиллер // Кузбасский родовед. - Кемерово, 2002. - С.85-96.

11. Иудейский некрополь г. Мариинска и Мариинского уезда Томской губернии (1884-1918)./ Сост. Шиллер В.В. - Кемерово, 2002. - 106 С.

12.Шиллер, В. В. Евангельские христиане-баптисты г. Киселевска (1958-1963 гг.) / В. В. Шиллер // Материалы XLI Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс": История. -Новосибирск, 2003. - С. 177-179.

1 З.Шиллер, В. В. Демографические процессы у евреев города Мариинска и Мариинского уезда Томской губернии (вторая пол. XIX - начало ХХ вв.) / В. В. Шиллер // Кемеровской области - 60 лет: материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 60-летию Кемеровской области. - Кемерово, 2003. - С. 34-37.

Н.Шиллер, В. В. Межэтнические взаимоотношения в зарегистрированных общинах ЕХБ Кузбасса (1949-1958 гг.) (На примере общины ЕХБ г. Осинники) / В.В. Шиллер // Региональная национальная политика: исторический опыт и критерии оценки эффективности: материалы Международной конференции. - Кемерово, 2003. - С. 222-227.

15. Шиллер, В. В. Структурный анализ протестантских общин Кузбасса (1920-1950-е гг.) / В. В. Шиллер // Региональные проблемы устойчивого развития природоресурсных регионов и пути их решения: труды IV Всероссийской научно-практической конференции. Т.1. - Кемерово: изд-во ИУУ СО РАН, 2003. - С. 334-344.

16. Горбатов, А. В., Шиллер, В. В., Щербаков, Д. В. Адвентисты седьмого дня в Кузбассе. История и современность / А. В. Горбатов, В. В. Шиллер, Д. В. Щербаков // Региональные проблемы устойчивого развития природоре-сурсных регионов и пути их решения: труды IV Всероссийской научно-практической конференции. Т.1. - Кемерово: изд-во ИУУ СО РАН, 2003. - С. 557-564.

17. Шиллер, В. В. Влияние государственной политики на внутриоб-щинные процессы этноконфессионального взаимодействия в Кузбассе (19401950-е гг.) / В. В. Шиллер // Материалы Летней школы стипендиатов фонда им. Генриха Бёлля. - М., 2004. - С. 84-86.

18. Schiller V. V. Einflufi der Staatspolitik auf innergemeinschaftliche Prozesse der ethnokonfessionelen wechselwirking in Kusbass (in den Jahren 19401950) / V. V. Schiller // Sommerschule der stipendiatinnen der Heinrich-BOllStiftung. - Moskau., 2004. - S. 64-66.

Подписано к печати 6.09.2004. Формат 60x84 У,6. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,86. Тираж 100 экз. Заказ№

ГОУВБО «Кемеровский государственный университет». 650043, Кемерово, ул. Красная, 6.

Отпечатано в издательстве «Кузбассвузиздат». 650043, Кемерово, ул. Ермака, 7. Тел. 58-34 -48.

»16504

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шиллер, Вадим Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ. ИСТОЧНИКИ И МЕТОДИКА ИСЛЕДОВАНИЯ ПРОЦЕССОВ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ.

1.1. Историография проблемы.

1.2. Источники, характер, информационная емкость, приемы первичной обработки.

1.3. Методика исследования.

1.3.1. Методы реконструкции социально-демографической структуры религиозных объединений.

1.3.2. Основные принципы и этапы выборочного исследования.

1.3.3. Методика изучения процессов межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений.

ГЛАВА 2. ПРОЦЕССЫ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В РЕГИОНЕ ВО 2-й пол. XIX - НАЧАЛЕ XX вв ВНУТРЕННЯЯ СТРУК- 56 ТУРА РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ.

2.1. Этноконфессиональная структура и проблемы взаимодействия по выборочным полигонам Мариинского уезда Томской губернии во 2 пол. XIX - нач. XX.

2.2. Этноконфессиональная ситуация в регионе в 20-60 гг. XX в. Структура общин и система расселения.

2.2.1. Общая ситуация.

2.2.2. Система расселения, территориальных связей и внутренняя структура общин.

2.3. Половозрастная структура, система управления и миссионерская деятельность религиозных общин

2.3.1. Демографическая структура.

2.3.2. Система управления религиозных общин в 20-60-е гг.

2.3.3. Миссионерская деятельность общин в 20-60-е гг.

ГЛАВА 3. ПРОЦЕССЫ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД И ИХ ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ. СОВРЕМЕННАЯ СИТУАЦИЯ.

3.1. Взаимоотношение общин с органами власти: факторы воздействия и последствия.

3.2. Этноконфессиональное взаимодействие в 20-60 - е гг.

3.3. Движение баптистов - "инициативников", как показатель трансформации системы этноконфессионального взаимодействия.

3.4. Современное состояние религиозных объединений. Взаимоотношения с государством и РПЦ и проблемы межконфессионального взаимодействия.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Шиллер, Вадим Викторович

Исследование истории этноконфессионального взаимодействия на уровне отдельных регионов России приобрело особую актуальность и практическую значимость в связи с теми проблемами, с которыми столкнулись органы исполнительной власти со сменой религиозного законодательства и изменением конфессиональной обстановки. Россия в настоящее время стала восприниматься со стороны зарубежных конфессий как благодатное поле для проведения миссионерской работы, которая получает активную финансовую поддержку со стороны десятков международных фондов. В результате, как по России, так и по Сибири, увеличивается количество конфессий, происходит рост числа верующих. В связи с миграционным оттоком части населения (немцы, евреи, украинцы) на "историческую родину" региональная конфессиональная структура также претерпевает изменения. Во многом •)то определяет и изменение системы взаимоотношений между действующими конфессиями, которая во многом остается латентной (скрытой) для органов исполнительной власти на местах. В этих условиях возникают проблемы определения курса региональной политики с учетом динамично меняющейся обстановки.

Во многом проблема осложняется и несовершенством действующего законодательства. Только за 90-е гг. прошедшего столетия было принято два Закона о свободе вероисповедания (1990, 1997 гг.). Закон, принятый в 1997 г. серьезно ограничивая в правовом отношении ряд конфессий, отдавал приоритет русской православной церкви (РПЦ). Ее руководство восприняло этот закон как своеобразную, хотя и незначительную победу над "сектантством", правовую основу для регуляции взаимоотношений между самой РПЦ, региональной властью и как действующими, так и появляющимися конфессиями. В рамках этого закона было принято несколько попыток провести через органы региональной исполнительной власти ряд нормативных актов, ограничивающих деятельность "сектантов", которые в целом остались безуспешными, оказывая при этом негативное воздействие на взаимоотношения как между руководством конфессиями, так и верующими.

Нельзя не отметить и другой аспект проблемы. Непонимание между активными участниками этого процесса во многом определяется полным или частичным незнанием истории вопроса. Именно в связи с этим суть происходящих на современном этапе межэтнических конфликтов и развитие процессов дезинтеграции и обособления этнических групп на конфессиональной почве остается во многом закрытой. Этноконфессиональное взаимодействие, как в отечественной, так и в региональной историографии никогда не рассматривалось как историками, так и этнологами в качестве отдельного объекта исследования. Практически отсутствуют работы, монографического плана, в рамках которых изучение процессов этнокон-фессионального взаимодействия, а так же детерминирующих их факторов ставилось в качестве специальной задачи. Традиционно, как в дореволюционной, так и в советской историографии историки, изучая деятельность религиозных конфессий не учитывали ее этнической составляющей. Сибирские этнографы только отчасти заполнили этот пробел, предложив в качестве предмета исследования конфессиональную составляющую духовной культуры отдельных этносов или этнических групп (немцев, евреев и др.)1. Однако при этом, за пределами внимания оставалась система межэтнического и межконфессионального взаимодействия.

Конфессиональная политика никогда не рассматривалась и в качестве составляющей региональной национальной политики. Круг диссертационных исследований, тематических конференций по проблематике, за исключением инициирован

1 Соколовский C.B. Брачная структура алтайских меннонитов // Полевые исследования Института этнографии 1983. М., 1987. С. 66-71; Он же. Меннониты Алтая: Устойчивость этноконфессиональной группы в условиях перманентной миграции // Этносоциальные проблемы сельских миграций. М., 1990. С. 125-139; Смирнова Т.Е. Немцы Сибири: этнические процессы, Омск, 2002; Она же. Немцы Сибири: этнические процессы и этнокультурное взаимодействие, Новосибирск: издательство ИаиЭТ СО РАН, 2003; Савранина Т.В. Этнический и конфессиональный состав немцев Западно-Сибирской равнины. Дисс. канд. ист. наук. Омск, 1996 и др. ных РПЦ или посвященных истории старообрядчества, исключительно узок. Можно констатировать что проблема в историографии фактически не разработана.

Во многом эта ситуация определяется и узостью источниковой базы, слабой проработанностью методического инструментария. Только в начале 90-х гг. XX века в связи с частичным рассекречиванием архивов КПСС и КГБ в научный оборот были введены источники преимущественно описательного характера по положению верующих в СССР, взаимоотношениям религиозных объединений с государственными органами. К этому кругу относятся отчеты уполномоченных Совета по делам религиозных культов при Совете министров СССР, служебные и докладные записки Управления КГБ по Кемеровской области, сводные отчеты по численному составу конфессиональных групп и объединений. На этой основе появился л ряд обобщающих работ , однако, уровень проработанности проблематики и выводы во многом определялись изменением государственного курса и отношением власти к конфессиям. Первичные материалы (списки членов религиозных общин, готовящихся к крещению, руководящих "двадцаток", исполнительных органов, религиозных комиссий) использовались эпизодически и только в качестве иллюстративного материала.

В связи со слабой проработанностью поднимаемых проблем в историографии в качестве объекта исследования была определена этноконфессиональная ситуация в Сибири в динамике изменения. Предметом исследования - являются процессы этноконфессионального взаимодействия на территории Кемеровской области и отношение к конфессиям органов исполнительной власти и Русской православной церкви.

Хронологические рамки исследования охватывают конец XIX в. - начало XXI вв. Выбор нижней грани определяется завершением этапа формирования эт

2 Горбатов А.В. Церковно-государственные взаимоотношения в Кемеровской области (1943-1969 гг.) Дисс. канд. ист. наук. Кемерово, 1996; Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность, С-Пб, 1997; Сосковец Л.И. Религиозные конфессии Западной Сибири в 40-60-е годы XX века, Томск, 2003 и др. нокофессиональной структуры после миграционной волны 60-90-хх гг. XX в., просуществовавшей неизменной в этническом и конфессиональном отношении вплоть до середины 20-х гг. XX в. Выбор верхней хронологической грани исследования обусловлен материалами полевых исследований (1999-2003 гг.)

Территориальные рамки исследования во многом определяются границами современной Кемеровской области (образована в 1943 г.) Территориально в конце XIX- нач. XX в. она входило в состав Томской губернии, в период 19251930 гг. - Сибирского края, 1930-1937 гг. - Западно-Сибирского края и 1937-1942 гг. - в состав Новосибирской области .

В связи с необходимость введения в исторический оборот нового корпуса источников (массовых статических материалов, результатов социологического исследования, полевых материалов) основной целью исследования явился отбор и формирование комплекса методик, позволяющих провести анализ этноконфес-сионального взаимодействия, выявить детерминирующие факторы, оказывающие на него воздействие на региональном уровне на разных исторических этапах.

Для достижения поставленной цели в процессе исследования решались следующие задачи:

1. Введение в научный оборот нового корпуса источников, позволяющих описать детерминанты этноконфессионального взаимодействия, проведение анализа их информационной емкости и репрезентативности.

2. Систематизация методик, прошедших апробацию в исторической науке при обработке массовых источников.

3. Апробация методик на конкретном материале. Отбор параметров анализа. Реконструкция на этой основе демографической, социальной, образовательной, этнической структур религиозных общин, структуры занятости ее членов. Анализ системы расселения верующих. Оценка характера взаимодействия этноконфес

J Усков И.Ю. Административно-территориальное деление Кузбасса 1920-2000 гг. Кемерово, 2000. С. 4. сиональных (т.е. замкнутых в этническом отношении) и конфессиональных (по-лиэтничных) общин.

4. Определение общих тенденций изменения курса политики государства и его воздействия на этноконфессиональную обстановку.

Методологической основой исследования являются принципы системного подхода. Он реализуется в анализе этноконфессиональной обстановки в качестве динамично меняющейся системы взаимоотношений между конфессиями под воздействием государственной политики и текущих демографических процессов. Эт-ноконфессиональная структура региона в данном контексте рассматривается и через анализ территориальных и функциональных связей между руководством религиозными объединениями. Принцип иерархической соподчиненности анализируемых подсистем (религиозных общин) реализуется и на уровне анализа системы собственно межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений в рамках религиозных общин.

Методики исследования определяются как характером использованных массовых источников так и решаемыми задачами. При реконструкции демографической, социальной, образовательной, этнической структур религиозных общин, структуры занятости ее членов, использовались методы описательной статистики и демографии. При оценке характера взаимодействия этноконфес-сиональных и конфессиональных (полиэтничных) общин в динамике изменения применялся историко-сравнителъный метод. В некоторых случаях, при оценке тенденций развитии отдельных религиозных объединений и изменения курса государственной политики по отношению к ним - сравнительно-генетический метод. Узость источниковой базы предопределила и активное использование выборочного метода. Комплекс методик был разработан и апробирован в соответствии с планом научных работ группы этносоциального мониторинга лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики Института угля и углехи-мии СО РАН (ЛЭЭГ ИУУ СО РАН-КемГУ), проводимых по заданию Департамента национальной политики и общественных отношений Администрации Кемеровской области.

Новизна исследования определяется авторской концепцией на причинно-следственные связи ее изменения во времени и предложенными индикаторами (демографическими, социально-экономическими) изменения этноконфессиональ-ной обстановки в обследованном регионе, а так же введением в научный оборот корпуса массовых статистических источников, ранее не использовавшихся исследователями.

Апробация результатов. Методика исследования прошла в 2003 г. экспертную оценку фонда им. Генриха Бёлля (Берлина), Международного историко-просветительского, правозащитного общества "Мемориал" (Москва) и Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург). Отдельные положения и предварительные выводы диссертации были изложены автором на международных (Новосибирск, 1998, 1999, 2000, 2001, 2003; Улан-Удэ, 2001; Кемерово, 2003), всероссийских (Кемерово, 2003), региональных (Новосибирск, 2000, 2001; Барнаул, 2001) научных конференциях, а так же Летней Школе стипендиатов фонда им. Г.Бёлля, проходившей в Москве в июле 2004 г. По теме диссертации автором опубликованы 18 работ, включая одну книгу.

Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, табличного и графического приложения, списков информаторов, использованной литературы и источников. Структура работы определена поставленной целью. В первой главе дана историография проблемы, описание и оценка репрезентативности использованных источников, описание методик их обработки. Во второй, -проведена апробация методик на конкретном материале, реконструирована внутренняя структура религиозных общин, действующих на территории Кемеровской области. В третьей - рассмотрены процессы этноконфессионального взаимодействия и их трансформация под воздействием государственной политики.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этноконфессиональное взаимодействие в Кемеровской области в конце XIX - XX вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Слабая изученность проблематики определялась тем, что она оставалась долгое время за пределами внимания исследовательских коллективов. Религиозные объединения в большей степени оставались объектом интереса силовых структур (КГБ, МВД), что во многом определило характер отложившихся в архивах источников и стоящими в настоящее время проблемами сбора информации в среде общин. Находясь перед постоянной угрозой перехода на нелегальное положение многие конфессиональные общины и группы не были заинтересованы в том, чтобы их деятельность была открытой для государства. В связи с этим большинство из отложившихся источников относятся к истории деятельности зарегистрированных организаций и далеко не в полной мере отражают реально происходящие события. Так как нелегальные общины составляли подавляющее большинство (до 90%) существующая ис-точниковая база создает достаточно ограниченные возможности для получения полной картины. Имеющиеся в историографии работы базировались, главным образом, на единичных фактах, взятых из описательных источников, и получаемая в результате исследований картина не всегда адекватно отражала реально существующую ситуацию.

В этих условиях отработка методик обработки массовых статистических источников, ранее не вводимых в научный оборот, приобретает особую значимость, поскольку создает реальную возможность заполнения имеющихся исторических лакун. Полученные результаты показывают, что исключительно высокой информационной емкостью обладают первичные источники (метрические книги, списки верующих), отражающие половозрастной, этнический и социальный состав общин, позволяющие проводить реконструкции систем расселения и выявить индикаторы, характеризующие степень воздействия государственной политики на религиозные объединения. Характер привлекаемых источников предопределяет использование методов, позволяющих получать от источника максимальную информационную отдачу.

Нами был проведен отбор методик, позволивших при обработке массовых статистических источников решить поставленные в процессе исследования задачи. К их числу относятся: методы, позволяющие провести расчет основных демографических показателей (рождаемости, смертности, естественного прироста, фертильности, иждивенцев), статистические методы исследования, включающие параметры описательной статистики (средняя арифметическая, мода, медиана) и расчет корреляционных показателей и другие.

Апробация методик на конкретном материале показала, что многие процессы оставались долгое время за пределами внимание лиц, и организаций по роду своих занятий занимающихся анализом конфессиональных процессов в регионе. В силу того, что исследование охватывает достаточно большой хронологический период, результаты позволили выйти с рабочей гипотезой о цикличности изменений как в составе, так и в структуре общин. Этим изменениям были подвержены почти все из исследованных нами общины. Детерминирующим фактором в большинстве случаев выступала политика государства. Наиболее подверженными изменению оказались численный, тендерный (половозрастной состав), система межобщинных связей. Наиболее устойчивыми во всех наблюдаемых случаях оставались этноконфессиональные общины, а не полиэтничные. Во многом, это определялось тем, что состав их восполнялся преимущественно за счет воспроизводства и мигрантов, относящихся к данной этнической группе. Немаловажным фактором являлось и их низкая миссионерская активность, привлекающая, как правило, внимание представителей силовых структур. К числу выявленных нами процессов следует отнести тенденции изменения характера этноконфессионального взаимодействия. В дореволюционный период все рассмотренные нами конфессиональные общины православных, католиков и иудеев оставались фактически этноконфессио-нальными по характеру, что выражалось в преимущественной ориентации при заключении браков исключительно на представителей своей национальности: русские православные вступали в брак с русскими - православными, поляки-католики с поляками-католиками, а евреи-иудеи с евреями-иудеями. Объяснялось это с одной стороны тем, что существовали достаточно жесткие внутри-конфессиональные установки, запрещающие брак с представителями других вероисповеданий, а с другой - существующим религиозным законодательством, допускающим свободный переход из любой другой конфессии только в православие серьезно ограничивающий круг брачных партнеров, как православных, так и представителей других конфессий (например, евреи могли беспрепятственно вступать в браки только с лютеранами). Ориентация при заключении браков исключительно с представителями своей этноконфессио-нальной группы приводило к серьезным колебаниям возраста бракосочетающихся в небольших по численности группах (по сравнению с православной) католиков и иудеев. Любые изменения половозрастной структуры последних приводили к изменению брачного возраста партнеров. Менее сильные колебания в возрастной структуре бракосочетавшихся в православной группе объясняются их большей численностью. При снижении общей численности православных до уровня еврейского или польского населения, в структуре первых проходили бы аналогичные колебания при условии сохранения этноконфес-сиональной ориентации. Таким образом, в дореволюционный период система этноконфессионального взаимодействия в Мариинском уезде представляла из себя совокупность фактически замкнутых в себе этноконфессиональных общин. Проживание на одной территории верующих этноконфессиональных общин вынуждало последних вступать в бытовые контакты, которые, однако, не приводили к активному этноконфессиональному взаимодействию.

В советское время процессы этноконфессионального взаимодействия детерминировались государственной политикой. Запрет деятельности пятидесятников и немецких религиозных объединений в качестве самостоятельных образований вынуждал последние входить в состав зарегистрированных общин ЕХБ, что провоцировало в их рамках межконфессиональные и межэтнические взаимодействия. Интенсивность и острота последних определялись в первом случае существующими между ЕХБ и пятидесятниками догматическими и обрядовыми разногласиями, во втором - половозрастной, социально ной, образовательной структурой и системой расселения контактирующих (в рамках общины) этносов. Этноконфессиональное взаимодействие внутри общин, определяло и процессы межобщинных взаимодействий.

В настоящее время в связи с изменением этнической структуры религиозных общин мы можем говорить только об межконфессиональных взаимоотношениях. Последние так же как и в предшествующий период детерминируются внешним воздействием, которое, в отличие от советского периода, переместилось из ведения государственных структур в сферу деятельности РПЦ, которая использует в борьбе против протестантов как приемы идеологического воздействия, так и дружелюбные отношения с органами местной власти. Под этим воздействием конфессии, иногда значительно отличающиеся друг от друга (АСД, ЕХБ, харизматы и проч.) начинают консолидироваться. Можно констатировать, что на протяжении всего изучаемого периода государственная политика играла определяющую роль в стимулировании процессов этноконфессионального взаимодействия.

В конфессиональной региональной политике по динамике изменения структуры общин прослеживается несколько этапов.

Первый этап охватывает конец XIX - начало XX вв. В это время при достаточно терпимом отношении к традиционным для России конфессиям (католики, иудеи, мусульмане) в привилегированном положении находилась Русская Православная Церковь. Последняя жестко контролировала деятельность «сектантов», провоцируя периодически разворачиваемые в их отношении государством репрессии.

На втором, охватывающем 20-е гг.ХХ в. в преимущественном положение находились организации традиционно противостоящие РПЦ (протестантские объединения).

На третьем этапе (конец 20-30-е гг., вплоть до Великой Отечественной войны) ни одной из конфессий не придавалось приоритетного положения. Более того проводились активные мероприятия по ограничения миссионерской деятельности всех конфессий, направленные на полной контроль за деятельность и прекращению роста числа верующих. Объективно это приводила к изменению возрастного и социального состава общин.

Для четвертого этапа (40-е гг.) характерна стабилизация ситуации только в приходах РПЦ и общинах ЕХБ, обусловленная изменением отношения региональной власти по установке из центра.

На пятом этапе (50-ее - начало 60-х гг.) под воздействием секуляризации сознания молодежной группы произошли серьезные изменения в возрастном и социальном составе общин по своим характеристикам близким к структуре первого этапа.

В качестве шестого этапа мы выделяем период охватывающий 90-е гг. прошедшего столетия. В связи с изменением курса конфессиональной политики центра прослеживается значительный рост численного состава фактически всех существующих на тот момент религиозных объединений, изменение внутренней структуры и усложнение форм миссионерской деятельности, вышедшей за пределы сложившихся территориальных групп. В рамках этапа с 1997 г. отмечается передача функций контроля за деятельностью неправославных религиозных организаций (преимущественно протестантов) Русской Православной церкви, что неизбежно приводит к смене системы межконфессиональных связей в рамках региона в целом. Можно констатировать, что государство возвращается к дореволюционной традиции толерантного отношения к официально признанным традиционными конфессиям, не вмешиваясь в систему взаимоотношений РПЦ с «сектантами».

Предлагаемый к защите пакет методик и индикаторов является универсальным в силу характера привлекаемых источников, отложившихся в фондохранилищах всех субъектов Российской Федерации

Список научной литературыШиллер, Вадим Викторович, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Опубликованные источники

2. Свод законов Российской империи. Издание 1857. т. 11 ч.1. Уставы духовных дел иностранных исповеданий СПб., 1857.

3. Полное собрание законов Российской империи. Т. VI. 1886. СПб., 1888 (ст. 3718, 3892, 4056,4102).

4. Законы о раскольниках и сектантах. М., 1903.

5. Справочная книга по Томской епархии Томск, 1914.

6. Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII начало XX вв.) - Барнаул, 1997.

7. Немцы в Сибири: сб. документов и материалов по истории немцев в Сибири 1895 1917. - Омск, 1999.

8. Постановление Народного комиссариата по народному просвещению РСФСР от 11 декабря 1917 года «О передаче дела воспитания и образования из Духовного ведомства в ведение комиссариата по народному просвещению».

9. Декрет ВЦИК СНК РСФСР от 18 декабря 1917 года «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния».

10. Приказ Народного комиссариата по военным делам РСФСР от 16 января 1918 года «О расформировании всех управлений духовного ведомства».

11. Приказ Народного комиссариата государственного призрения РСФСР от 20 января 1918 года « О прекращении выдачи средств на содержание церквей, часовен, священнослужителей и законоучителей на совершение церковных обрядов»

12. Декрет СНК от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».

13. Постановление НКЮ РСФСР от 25 августа 1920 г. «О ликвидации мощей».

14. Постановление ВЦИК от 27 декабря 1921 г. «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях».

15. Постановление НКЮ РСФСР и НКВД РСФСР от 15 апреля 1923 г. «Инструкция о порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съезд таковых».

16. Постановление НКЮ и НКВД РСФСР от 19 июня 1923 года «Инструкция по вопросам, связанным с проведением декрета об отделении церкви от государства».

17. Постановление ВЦИК от 30 июля 1923 г. «О перенесении десяти дней отдыха, предоставленных населению православного вероисповедания по ст. 112 Кодекса законов о труде, издания 1922 года, со старого на новый стиль».

18. Постановление ВЦИК от 14 августа 1923 г. «О разъяснении постановления о перенесении десяти дней отдыха на новый стиль».

19. Постановление ВЦИК СНК от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях».20. Конституция СССР 1936 г.

20. Указ Президиума ВС СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья».

21. Постановление Государственного Комитета Обороны СССР от 10 января 1942 года № 1123 с.с. «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет».

22. Постановление Государственного Комитета Обороны СССР от 7 октября 1942 года № 2383 с.с. «О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР».

23. Постановление СНК от 19 ноября 1944 г. «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов».

24. Постановление СНК СССР от 8 января 1945 года «О правовом положении спецпереселенцев».

25. Постановление СНК от 28 января 1946 г. «О молитвенных зданиях религиозных обществ».

26. Указ ВС СССР от 26 ноября 1948 г. «О запрете ссыльным немцам, калмыкам и прочим покидать места поселения».

27. Постановление Президиума ЦК КПСС от 8 декабря 1955 г. «О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении».

28. Постановление СМ СССР от 15 мая 1956 г. «О снятии ограничений по спецпоселению с членов семей украинских и белорусских националистов, освобожденных из ссылки на поселение».

29. Указ Президиума ВС РСФСР от 4 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни».

30. Указ Президиума ВС СССР от 29 августа 1964 года «О внесении изменений в Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья»».

31. Указ Президиума ВС СССР от 3 ноября 1972 года « О снятии ограничений в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан».

32. Постановление Совета по делам религий при СМ СССР от 28 августа 1974 года «Об упорядочении сети религиозных объединений, состоящих из граждан немецкой национальности, и усилении контроля за их деятельностью».

33. Закон СССР от 1 октября 1990 года «О свободе совести и религиозных организациях».

34. Закон РСФСР от 25 октября 1990 года «О свободе вероисповеданий».

35. Федеральный Закон Российской Федерации от 26 сентября 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях».

36. Постановление Правительства РФ от 3 июня 1998 года № 565 «О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы».

37. Постановление Правительства РФ от 2 февраля 1998 года № 130 «О порядке регистрации, открытия и закрытия в Российской Федерации представительств иностранных религиозных организаций».

38. Неопубликованные источники

39. Государственный архив Кемеровской области (ГАКО) Ф.Д-11. Благочинный № 9 Томской духовной консистории. Оп.1, Д. 1,2, 3, 4.

40. ГАКО. Ф.Д-22. Мариинское городское общественное управление. Оп.1, Д. 7, И, 22, 39, 85, 129, 133, 169, 182, 187, 208, 233, 260, 274, 275, 288, 346, 351, 371, 397, 397 а, 399, 412, 424, 425, 426, 428, 439, 469.

41. ГАКО. Ф. Р-18. Щегловский городской исполнительный комитет совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Оп.1, Д.З, 5, 6, 11, 182, 223, 269, 328, 443, 615; Оп. 2, Д. 1115, 1159; Оп. 3, Д. 105, 106, 108.

42. ГАКО. Ф. Р-964. Уполномоченный Совета по делам РПЦ и религиозных культов при Совете Министров СССР. On. 1, Д. 1, 17, 18, 19, 22, 23, 32, 39, 41; Оп. 2, Д. 12.

43. ГАКО. Ф. П-75. Кемеровский обком КПСС. Секретная часть. Оп. 7, Д. 164, 251; Оп. 8, Д. 71, 156, 316, 368, 384; Оп. 9, Д. 5, 25, 26, 290; Оп. 10, Д. 16, 112, 141, 251; Оп. 11, Д. 131; Оп. 26, Д. 133; Оп. 28, Д. 14; Оп. 32, Д. 153.

44. ГАКО. Ф. П-90. Кемеровский промышленный обком КПСС. Секретная часть. On. 1, Д. 114, 119, 120, 287.

45. ГАКО. Ф. П-91. Особый сектор Кемеровского обкома КПСС. Секретная часть. On. 1, Д. 172.

46. Шиллер В.В. Полевой дневник № 1, 1998-1999 гг., 96 л. Архив совместной лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики ИУУ СО РАН КемГУ

47. Шиллер В.В. Полевой дневник № 2, 1999-2003 гг. 96 л. Архив совместной лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики ИУУ СО РАН КемГУ

48. Материалы анкетирования общины харизматов «Примирение» г. Ташта-гола. Август 2001 . 40 анкет. Архив совместной лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики ИУУ СО РАН КемГУ

49. Материалы анкетирования собрания Свидетелей Иеговы «Кемерово-Центральная». Июнь 2001 г. 15 анкет. Архив совместной лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики ИУУ СО РАН -КемГУ1. Литература

50. Адаменко A.M. Характеристика приходов Томской епархии в нач. XX в.// Из истории освоения юна Западной Сибири русским населением в XVII- нач. XX вв.: сб. Кемерово, 1997. С.3-10.

51. Адаменко A.M. Приходы Русской православной церкви на юге Западной Сибири в XVII нач. XX вв.// Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата ист. наук. Кемерово, 1998.

52. Анашкин Г.З. О свободе совести и соблюдении законодательства о религиозных культах // Советское государство и право. 1965. № 1.

53. Андреев Г.Л. Христианство и проблема свободы. М.: Мысль, 1965.

54. Антонова О. "В ожидании второго пришествия", Омск, 1961.

55. Балагушкин Е.Г. Критика современных нетрадиционных религий. М., 1984.

56. Бартошевич Э., Борисоглебский Е. Они ждут конца мира. М., 1963.

57. Бартошевич Э.М., Борисоглебский Е.И. Свидетели Иеговы. М., 1969.

58. Батин П.В., Чернов М.А. Сеятели мрака и невежества. Новосибирск, 1974.

59. Белковец Л.П. Гласный и негласный надзор за спецпереселенцами -немцами в 1941-1955 годах как способ формирования тоталитарного менталитета//Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 142-156.

60. Белов А.В. Адвентисты. М., 1964.

61. Белов А.В. Адвентизм. М., 1968.

62. Белов А.В. Беседы о религии и знании. М., 1967.

63. Белов А.В. Лженаставники юношества. М., 1973.

64. Белов А.В. Секты, сектантство, сектанты. М.: Наука, 1978.

65. Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М, 1973.

66. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. Барнаул, 2000.

67. Бондарь С.Д. Адвентизм 7 дня. С-Пб, 1911.

68. Бондарь С.Д. Современное состояние русского баптизма. С-Пб, 1911.

69. Бонч-Бруевич В. Д. Избр. соч. в 3-х т., т. 1. М., 1959.

70. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М., 1981.

71. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983.

72. Булдаков В. Они приносят людям горе (о религиозной секте "истинно-православных христиан"). Пермь, 1960.

73. Бюне В. Игра с огнем. Три волны Святого Духа: пятидесятническое движение; харизматическое движение; «Пауэр ивэнжелизм». by Chris-tiche Literatur-Verbreitung Postfach 1803 4800 Bielefeld 1, 1991.

74. В. И. Ленин об атеизме, религии и церкви. М., 1969. О религии и церкви. Сб. документов. М., 1977.

75. Валентей Д.И., Кваша А.Я. Основы демографии. М., 1989.

76. Валисевич И.С. Религиозные секты баптистов и иеговистов. Иркутск, 1958.

77. Вибе П.П. Из истории меннонитов в России// Немцы Сибири. Омск, 1996. с. 41-45.

78. Винограй Э.Г. Основы общей теории систем. Кемерово, 1993.

79. Воробьева Е.И. Власть и мусульманское духовенство в Российской империи (вторая половина XIX в. 1917 г.) // Исторический ежегодник. Омский Государственный университет, 1999. с.40-55.

80. Гаевая Н.П. Советское законодательство о свободе совести. Киев, 1988.

81. Галиакбаров P.P. Ответственность за религиозное изуверство по УК РСФСР. Дисс. . канд. юрид. наук. Свердловск, 1963.

82. Галиакбаров P.P. Уголовная ответственность за посягательства на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов. Омск, 1981.

83. Гальперин Б.И. Содержание и приемы религиозного воздействия на детей и молодежь в баптистских общинах и семьях//Протестантские организации в СССР. М., 1989.

84. Гарковенко Ф. Секты, их вера и дела. Киев, 1960.

85. Гараджа В.И. Протестантизм. М., 1971.

86. Гараджа В.И. Социология религии. М., 1995.

87. Генина Е.С., Реховская Т.А. Спецпоселенцы Кузбасса (к вопросу о взаимоотношении народа и тоталитарной власти) //Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 308-314.

88. Гербер О.А. Немецкий национальный район в Алтайском крае // Немцы Сибири. Омск, 1996. с. 136-141.

89. Головко А.А., Гринкин П.Я. Деятельность местных Советов по внедрению новых обрядов // Советское государство и право. 1971. №3.

90. Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины Х1Х-начала XX в. Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. 384 с.

91. Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины Х1Х-начала XX в.: Автореферат дисс. докт. исторических наук. Томск, 2002.

92. Гончаров Ю.М. Евреи в сибирском социуме XIX-начала XX в.: диаспо-ральный народ в регионе интенсивной колонизации // Материалы IX Международной междисциплинарной конференции по иудаике: Тезисы. М.: Сефер, 2002. С. 68-73.

93. Гончаров Ю.М. Евреи в социальной системе Сибири второй половины XIX-начала XX в. // Еврейские общины Сибири и Дальнего Востока. Вып. 10. Красноярск, Улан-Удэ, 2002. С. 33-38.

94. Гончаров Ю.М. Мещанское сословие Сибири во второй половине XIX-начале XX в. // Историко-культурное развитие Западной Сибири в XVII-XX вв. Томск: ТГПУ, 2002.

95. Гончаров Ю.М. Православная семья г. Барнаула второй половины XIX-начала XX в. (по материалам церковного учета населения) // История православия на Алтае. Материалы II Свято-Макариевских чтений. Барнаул: Барнаульская епархия, 2002. С. 82-90.

96. Гончаров Ю.М. Сословный состав городского населения Западной Сибири во второй половине XIX-начале XX в. // Города Сибири XVIII-начала XX в. Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. С. 28-33.

97. Гончаров Ю.М. Традиции и новации в социальном развитии городской семьи Сибири второй половины XIX-начала XX в. // Городская культура Сибири: традиции и новации. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2002. С. 42-55.

98. Горбатов А.В. Церковно-государственные взаимоотношения в Кемеровской области (1943-1969 гг.) Дисс. канд. ист. наук. Кемерово, 1996.

99. Горбатов А.В. Спецслужбы и религиозные организации в Кемеровской области (1950-1966 гг.) //Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 315-321.

100. Горбатов А.В., Шиллер В.В., Щербаков Д. В. Адвентисты седьмого дня в Кузбассе. История и современность//Труды IV Всероссийской научно-практической конференции. Т.1. Кемерово, ИУУ СО РАН, 2003. С. 557564.

101. Горелов Ю.П. Сибиряки на защите Отечества в войнах начала XX века. Кемерово, 2003.

102. Грекулов Е. Ф. Церковь, самодержавие, народ. М., 1969.

103. Гуревич П.С. Нетрадиционные религии на Западе и восточные религиозные культы. М.: Знание, 1985.

104. Дагель П.С. Ответственность за посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов // Советская юстиция. 1962. № 22.

105. Дворкин А. Сектоведение: тоталитарные секты. Нижний Новгород, 2000.

106. Дворкин А. Введение в сектоведение. Учебное пособие к курсу «Сектоведение». Нижний Новогород: изд-во Братства во имя Святого Великого князя Александра Невского, 1998.

107. Демьянов А. И. Некоторые организационные и методические вопросы исследования религиозного течения ИПХ//Известия Воронежского педагогического института. 1973, т. 134.

108. Демьянов А. И. О современном состоянии религиозного течения ИПХ//Известия Воронежского педагогического института. 1973, т. 134.

109. Демьянов А. И. Некоторые особенности религиозного сознания так называемых истинно православных христиан//Известия Воронежского педагогического института. 1974, т. 158.

110. Демьянов А. И. К вопросу о современном состоянии религиозного течения "истинно православных христиан"//Вопросы научного атеизма, вып. 16. М. 1974.

111. Демьянов А. И. О дифференцированном подходе в работе с истинно православными христианами//Известия Воронежского педагогического института. 1974; т. 158.

112. Демьянов А. И. К вопросу о соотношении бытового я канонического православия в истинно православном христианстве//Известия Воронежского педагогического института. 1976, т. 179.

113. Демьянов А. И. Научная типология религиозных объединений и ее значение в практике атеистического воспитания//Известия Воронежского педагогического института. 1976, т. 179.

114. Демьянов А.И. Истинно православное христианство. Критика идеологии и деятельности. Воронеж. 1977

115. Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930.

116. Донини А. У истоков христианства. М.: Изд-во политической литературы, 1989.

117. Дорская А.А. Российское законодательство о свободе совести в 1905 -1917 гг. // Проблемы социально экономической и политической истории России XIX - XX вв. СПб., 1999. С. 354 - 363.

118. Дубровский М. Черный отец и желтые братцы. М., 1930.

119. Дулуман Е., Лобовик Б., Танчер В. Современный верующий. М., 1970.

120. Дунаев В. Н. Борьба духовенства против проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства//Из истории Воронежского края. Т. 64. Воронеж, 1966.

121. Дунаев В. Н. Позиция православной церкви в период гражданской войны и интервенции//Сборник работ аспирантов ВГУ, вып. 3. Воронеж. 1967.

122. Евреи в Сибири. Томский государственный университет, 2000.

123. Еврейские общины Сибири и Дальнего Востока. Материалы I региональной научно-практической конференции (4-5 ноября 2000 года). Томск: Изд-во Томского государственного университета, 2000.

124. Еврейские общины Сибири и Дальнего Востока. Материалы II региональной научно-практической конференции (25-27 августа 2001 года). Вып. 6. Красноярск-Иркутск, 2001.

125. Егорцев А.Ю. Тоталитарные секты: свобода от совести. М.: Сектор, 1997.

126. Ерошов В.В., Кимеев В.М. Тропою миссионеров. Кемерово, 1995.

127. Жиганков О. Христиане АСД и их идейные предшественники.// Адвентистский вестник, №1, 2002.

128. Жилич Л.П., Костарева С.В. Закон и религия. Омск, 1985.

129. Жириновский В.В., Кривельская Н.В. Псевдохристианские религиозные организации России. М., 1997.82.3аватски В. Евангелическое движение в СССР после Второй Мировой войны, М., 1995.

130. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970.

131. Зайцев К. Православная церковь в Советской России. Часть первая. Время Патриарха Тихона. Независимая церковь в безбожном государстве. Шанхай, 1947.

132. Зарин П. К. Работа сектантов в Воронежской губер-нии//Антирелигиозник. 1928. № 1.

133. Зарин П. К. Политическая маскировка религиозных организаций М., 1934.

134. Зарин П. К. Добьем классового врага, прикрывающегося религи-ей//Безбожник. 1934. № 1.

135. Зольникова Н.Д. Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири (XVIII в.). Новосибирск, 1981.

136. Зольникова Н.Д. Сибирская приходская община в XVIII в. Новосибирск, 1990.

137. Иваненко С. О людях, никогда не расстающихся с Библией. М., 1999.

138. Иванов И. Паутина (кто такие истинно-православные христиане). Липецк, 1962.

139. Ипатов А. Н. Меннониты: Вопросы формирования и эволюции этнокон-фессиональной общности. М., 1978.

140. Исследования по общей этнографии. М., 1979.

141. История евангельских христиан-баптистов в СССР. М.: Изд. ВСЕХБ, 1989.

142. Иудейский некрополь г. Мариинска и Мариинского уезда Томской губернии (1884-1918). Кемерово: Изд-во. ЗАО «Алкор», 2002. 106 с. Сост. Шиллер В.В.

143. К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме, религии и церкви. М., 1971.

144. Казанник А.И. Этноконфессиональная безопасность Омской облас-ти//Регион-Плюс. 1998. №1 (3).

145. Калинин В.Н. Советское законодательство о свободе совести и религиозных организациях. М.: Знание, 1989.

146. Кандидов Б. Церковно-белогвардейский собор в Ставрополе. М., 1930.

147. Каппелер А. Россия многонациональная империя. М, 2000.

148. Карманный словарь атеиста. М.: Издательство политической литературы, 1981.

149. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. 2 т. М., 1993.

150. Каушанский П.Л. Идеология и деятельность протестантских сект. Кемерово, 1965.

151. Кемеровская и Новокузнецкая Епархия Русской Православной Церкви. Новосибирск, 2003.

152. Кимеев В.М. Православные храмы Кузбасса. Кемерово, 1996.

153. Кириченко М.Г. Свобода совести в СССР. М.: Юридическая литература, 1985.

154. Кирякин И.Ф. Немецкие поселения на 10-верстном степном пространстве. // Немцы Сибири. Омск, 1996. с. 103-116.

155. Клибанов А. И. Современное сектантство в Тамбовской облас-ти//Вопросы истории религии и атеизма. Т. XIII, М., 1960.

156. Клибанов А. И. Сектантство в прошлом и настоящем//Вопросы истории религии и атеизма. Т. IX. М., 1961.

157. Клибанов А. И. Современное сектантство в Липецкой облас-ти//Вопросы истории религии и атеизма. Т. X. М., 1962.

158. Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России. М., 1965.

159. Клибанов А. И. Научно-организационный и методический опыт конкретных исследований религиозности//Конкретные исследования современных религиозных верований. М., 1967.

160. Клибанов А.И. Религиозное сектантство и современность. М., 1969.

161. Клибанов А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973.

162. Клибанов А.И. Из мира религиозного сектантства. М., 1974.

163. Клочков В.В. Законодательство о религиозных культах и ответственность за его нарушение // Социалистическая законность. 1966. №10.

164. Клочков В.В. Под видом религиозных обрядов. М.: Знание, 1965.

165. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

166. Кокорин Б.Л. Белое пятно в истории старообрядцев Кузнецкого края (Русская православная старообрядческая церковь)// Сибирский город вчера и сегодня. Новокузнецк, 1998. с.39-41.

167. Кокрен У. Методы выборочного исследования. М., 1976.

168. Количественные методы в исторических исследованиях. М., 1984.

169. Коник В.В. «Истины» Свидетелей Иеговы. М., 1978.

170. Копылов С., Лапкин Ф. Город на Кии. К 300-летию Мариинска (поселения Кийска). Кемерово, 2001. С. 124.

171. Кордес П.И. Он первым возлюбил нас. Новосибирск: Изд-во «ЦЭРИС», 2000.

172. Костенко Н.А. Реакционная сущность идеологии и деятельности протестантских сект в Сибири. Автореферат дисс. канд. философских, наук. Томск, 1967.

173. Костомаров Н. Русские инородцы. М., 1996.

174. Краткий словарь по социологии. М.: Изд-во политической литературы, 1989.

175. Кренцер Ф. Завтра мы снова будем верить. Основы католического вероучения. М., 1993.

176. Крестьянинов В.Ф. Меннониты. М., 1967.

177. Кривельская Н.В. Секта: угроза и поиск защиты. М.: Благовест, 1999.

178. Крупская Н. К. Из атеистического наследия. М., 1964.

179. Кудрявцев А.И. Государственно-церковные отношения в Российской Федерации в 90-е годы XX века (конституционно-правовой аспект). Дисс. . канд. юрид. наук. М., 1999.

180. Кулаков М.П. Не в бездеятельном ожидании второго пришествия Христа: О жизни и деятельности церкви христиан-адвентистов седьмого дня.// На пути к свободе совести. М., 1989. С.360-399.

181. Кураев А. Православие и право. Церковь в советском государстве. М., 1997.

182. Кушникова М., Сергиенко В., Тогулев В. Страницы истории города Кемерово. Книга третья. Прокопьевск: Издательский Дом «Сибирские Огни», 1999.

183. Лебсак Г.И. Великое адвентистское движение и адвентисты седьмого дня в России. Киев, 1918.

184. Лентин В.Н. Секта адвентистов седьмого дня в СССР. М., 1966.

185. Липинская В.А. Конфессиональные группы православного населения Западной Сибири (вторая половина XIX начало XX вв.) // Этнографическое обозрение, 1995, № 2. С.113-127.

186. Лютова Т.Ф. Волынские немцы: история и язык. // Немцы Сибири. Омск, 1996. С. 45-50.

187. Макдауэл Дж., Стюарт Д. Обманщики. Во что они верят. Как они заманивают последователей. М., 1993.

188. Макдауэлл Дж. Неоспоримые свидетельства. М., 1993.

189. Макдауэлл Дж., Стюарт Д. Обманщики: Во что верят приверженцы культов. Как они заманивают последователей. М.: Протестант, 1995.

190. Малышева Д.Б. Религиозный фактор в вооруженных конфликтах современности. М., 1991.

191. Мамсик Т.С. Ссыльные религиозные протестанты в Сибири в первой четверти XIX в. (правительственная политика)// Политические ссыльные в Сибири (XVIII начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 177 - 197.

192. Мамсик Т.С. Кузнецкие раскольники: численность и размещение (по материалам официальной статистики 1840-х гг.).// Сибирский город вчера и сегодня. Новокузнецк, 1998. С.55-59.

193. Математические методы и ЭВМ в историко-типологических исследованиях. М., 1989.

194. Маттис А.Э. Динамика численности немецких колонистов в Сибири в конце XIX начале XX вв. // Социокультурное развитие Сибири XVII-XX вв. Бахрушинские чтения, 1996. Новосибирск, 1998.

195. МедковВ.М. Демография. Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 2002.

196. Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М., 1969.

197. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество . М., 1979.

198. Миненко Н. А. Ссыльные крестьяне «поляки» на Алтае в XVIII - первой половине XIX в. // Политические ссыльные в Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 198-214.

199. Митрохин JI.H. Религиозные культы США. М., 1984.

200. Митрохин JI.H. Религии «нового» века. М., 1985.

201. Митрохин JI.H. Баптизм: история и современность. СПб., 1997.

202. Михайлов М., Мильков Ю. Преступления против личности и прав граждан, совершаемые в среде религиозных групп // Советская юстиция. 1964. № 10.

203. Москаленко А.Т. Пятидесятники. М., 1966.

204. Москаленко А.Т. Идеология и деятельность христианских сект. Новосибирск, 1978.

205. Москаленко В.А , Артамошин Ю.Н. Правда о христианских сектах. М., 1963.

206. Мчедлов М.П. Под сводами собора Св. Петра. М., 1964.

207. Мчедлов М.П. Эволюция современного католицизма. М., 1967.

208. Мчедлов М.П. Католицизм. М., 1970.

209. Мчедлов М.П. Современная борьба идей и религия. М., 1977.

210. Мчедлов М.П. Политика и религия. М., 1987.

211. Мышепуд С.А. Современный адвентизм и его влияние на быт верующих. Минск, 1989.

212. Мышепуд С.А. Из истории секты адвентистов седьмого дня на территории Белоруссии. Минск, 1989.166. Народы Сибири. М., 1956.

213. Настольная книга атеиста. М.: Издательство политической литературы, 1987.

214. Немцы в России и СНГ 1763-1993. Штутгарт, 1993.

215. Николин А. Церковь и государство. М.: Издание Сретенского монастыря, 1997.

216. Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1985.

217. Овчинников В.А. Русская Православная Церковь в условиях становления тоталитарного режима в СССР (на материалах Алтайского края) //Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 344-352.

218. Пакина А.В. Баптизм в Новосибирской области: взаимоотношения с властью, социальный облик в период 1961-начало 70-х годов. //Материалы Летней школы стипендиатов фонда им. Генриха Бёлля. М., 2004. С. 47-48.

219. Петжик О.Тадеуш Свидетели Иеговы кто они? Красноярск: Издательский Центр «CLARETIANUM», 1996.

220. Пилкингтон С.М. Иудаизм. М., 1999.

221. Пинкевич В.К. Проблемы свободы совести в России в нач. XX века // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. М., 1999, № 4. С. 26-31

222. Подберезский И.В. Быть протестантом в России. М., 1996.

223. Подтяжкин А.В. Русская Православная Церковь в Кузбассе в 1988-2000 гг. Автореферат дисс. канд. ист. наук. Кемерово, 2002.

224. Покровский Н.Н. Соборные постановления старообрядцев часовенных востока России XVIII - XX вв. как исторический источник // Сибирская заимка, http:// cclib.nsu.ru/ projects/ Siberia/ religion/pokrovrost/shtml

225. Поспеловский Д. Тоталитаризм и вероисповедание. М., 2003.

226. Потапов Л.П. Очерки по истории Ойротии. Новосибирск, 1933.

227. Потапов Л.П. Очерки по истории Шории. М.-Л., 1936.

228. Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. М.-Л., 1953.

229. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Л., 1991.

230. Пругавин А.С. Значение сектантства в русской народной жизни. «Русская», 1881. Кн. 1.

231. Пругавин А.С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1906.

232. Пругавин А.С. Религиозные отщепенцы. Очерки современного сектантства. Вып. 1, М., 1906; вып. 2, М., 1906.

233. Пругавин А.С. Раскол внизу и раскол вверху. М., 1907.

234. Путинцев Ф.М. Политическая роль и тактика сект. М., 1935.

235. Религии и секты в современной России. Краткий справочник. Новосибирск, 2000.

236. Религии и секты в современной России. Краткий справочник. Новосибирск, 2000.

237. Религия и церковь в истории России. М., 1975.

238. Русское православие: вехи истории. М., 1989.

239. Савранина Т.В. Этноконфессиональный состав немцев Западной Сибири в XX в. // Немцы Сибири. Омск, 1996. с. 119-120.

240. Савранина Т.В. Этнический и конфессиональный состав немцев Западно-Сибирской равнины (конец XIX XX вв.) // Дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 1997.

241. Садовой А.Н. Территориальная община Горного Алтая и Шории (конец XIX начало XX вв.). Кемерово, 1992.

242. Садовой А.Н., Пруель Н.А. Этносоциальный мониторинг. Принципы, методы, практика. Кемерово, 1996.

243. Садовой А.Н. Народы Южной Сибири в XIX XX вв. Этносоциальные аспекты патернализма. Дисс. докт. ист. наук. С-Петербург, 1999.

244. Садовой А.Н. К проблеме исследования коллективной амнезии (национальная политика XX в. И народы Сибири) //Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 226-233.

245. Самович А.П. О взаимоотношении Церкви и политического режима государства (в контексте социальной доктрины христианской церкви) //Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 361-365.

246. Славко Т.И. Математико статистические методы в исторических исследованиях. М., 1981.

247. Смирнова Т.Б. Немцы Сибири: этнические процессы, Омск, 2002.

248. Смирнова Т.Б. Немцы Сибири: этнические процессы и этнокультурное взаимодействие, Новосибирск: издательство ИаиЭТ СО РАН, 2003.

249. Соколовский С.В. Брачная структура алтайских меннонитов // Полевые исследования Института этнографии 1983. М., 1987. С. 66-71.

250. Соколовский С.В. Дем как объект управления в системе мер демографической политики (на примере сельского населения Алтая) // Демографическое развитие Сибири: прикладные и теоретические аспекты. Новосибирск, 1987. С.133-140.

251. Соколовский С.В. Меннониты Алтая: Устойчивость этноконфессио-нальной группы в условиях перманентной миграции // Этносоциальные проблемы сельских миграций. М., 1990. С. 125-139.

252. Сосковец Л.И. Религиозные конфессии Западной Сибири в 40-60-е годы XX века, Томск, 2003.

253. Старухин Н.А. Организация и деятельность противораскольничего братства Св. Дмитрия Ростовского (1884 1885 гг.) // Алтайский сборник, вып. XVIII. Барнаул, 1997. С.58-64.

254. Статистика. Учебное пособие. М.: изд-во «Инфра-М», 2001.

255. Тальберг Н. История христианской церкви. М., 1991.

256. Тихонравов Ю.В. Судебное религиоведение. М.: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 1998.

257. Усков И.Ю. Административно-территориальное деление Кузбасса 1920-2000 гг. Кемерово, 2000.

258. Федоренко Ф. Секты, их вера и дела. М.: Политиздат, 1965.

259. Филимонов Э.Г. Социальная и идеологическая сущность религиозного экстремизма. М.: Знание, 1983.

260. Финли М.А. Великие пророчества Библии. Изд-во «Источник жизни» Евро-Азиатского дивизиона Церкви адвентистов седьмого дня, 1992.

261. Хвостов Н.А. Немцы и сибирское казачество//Немцы Сибири. Омск,1996. с. 98-103.

262. Церковь в истории России (IX в. 1917 г.): критические очерки. М., 1967.

263. Черказьянова И. Молитвенный дом Омской общины евангельских христиан-баптистов// Памятники истории и культуры Сибири. Омск, 1995.

264. Черказьянова И.В. Религиозные общины меннонитов и баптистов Западной Сибири//Немцы. Россия. Сибирь: сб. научных статей. Омск,1997. С.79-89.

265. Шадт А.А. Этническое самосознание депортированных народов в условиях спецпоселения (1940-1950-е гг.) //Тоталитарный менталитет: проблемы изучения, пути преодоления. Кемерово, 2003. С. 269-281.

266. Шерстова Л.И. О религиозном синкретизме алтайцев в к. XIX нач. XX вв.// Мировоззрение народов Западной Сибири по археологическим и этнографическим данным. Межвузовск. сб. Томск, 1985. С.163-165.

267. Шерстова Л.И. Конфессиональный фактор формирования этнической группы алтай кижи // Субэтносы в СССР. Сб. научных трудов. Л., 1986. С.84 -91.

268. Шерстова Л.И. Конфессиональный аспект формирования этноса (на примере алтай кижи)//Этнические и этнографические группы в СССР и их роль в современных этнокультурных процессах. Уфа, 1989. С.91-93.

269. Шерстова Л.И. Этноконфессиональная общность: к проблеме эволюции субэтносов // Расы и народы. Ежегодник. М., 1991. с.29-45.

270. Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири XVII нач. XX вв. // Автореферат дисс.докт. ист. наук. Томск, 1999.

271. Шиллер В.В. Исследование миссионерской деятельности Алтайской Духовной Миссии в исторической литературе //Материалы XXXVI Международной научной студенческой конференции "Студент и НТП". ч.2. Новосибирск, 1998. с.17-18.

272. Шиллер В.В. Система этноконфессионального взаимодействия в Кемеровской области (1957-1966 гг.)//Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Т.2. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2000. С. 118-119.

273. Шиллер В.В. Движение "инициативников" в Кузбассе//Материалы XXXVIII Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс": ч. 2. История. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2000. С.78-79.

274. Шиллер В.В. "Свидетели Иеговы" в Кузбассе//Материалы XXXIX Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс": ч. 2. История. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2001. С. 111 -112.

275. Шиллер В.В. Взаимодействие немецких конфессиональных групп в Кузбассе (1957-1966 гг.)//Студенчество и социально-политические науки. Тезисы конференции. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского университета, 2001. С. 121-123.

276. Шиллер В.В. Сравнительный анализ общин лютеран и меннонитов города Юрги (системный подход)//Историко культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы развития на рубеже тысячелетий. Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2001. С.540-543.

277. Шиллер В.В., Лебедев A.M. Демографические процессы на территории Горной Шории // Историко культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы развития на рубеже тысячелетий. Барнаул, 2001. с.530-532.

278. Шиллер В.В. Трансформации системы этноконфессионального взаимодействия в Кузбассе (1955-1966 гг.)//Ученые записки факультета истории и международных отношений. Кемерово: 2001. с.ЗО 1-309.

279. Шиллер В.В. Евреи г. Мариинска (конец XIX начало XX вв.)//Новосибирская область в контексте российской истории. Новосибирск: Изд-во ГАНО, 2001. С. 50 - 51.

280. Шиллер В.В. Проблемы этноконфессионального взаимодействия в Ма-риинском уезде (конец XIX начало XX вв.)//Кузбасский родовед, 2 выпуск. Кемерово: ГАКО, 2002. с.85-96.

281. Шиллер В.В. Евангельские христиане-баптисты г. Киселевска (19581963 гг.)//Материалы XLI Международной научной студенческой конференции "Студент и научно-технический прогресс": История. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2003. С. 177-179.

282. Шиллер В.В. Структурный анализ протестантских общин Кузбасса (1920-1950-е гг.)// Труды IV Всероссийской научно-практической конференции. Т.1. Кемерово, ИУУ СО РАН, 2003. С. 334-344.

283. Шиллер В.В. Влияние государственной политики на внутриобщинные процессы этноконфессионального взаимодействия в Кузбассе (19401950-е гг.)//Материалы Летней школы стипендиатов фонда им. Генриха Бёлля. М., 2004. С. 84-86.

284. Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви, С-Пб, 1999.

285. Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999.

286. Шорский национальный природный парк: природа, люди, перспектива. Кемерово, 2003. 356 с.

287. Шугуров Л.М. Этно конфессиональные общности сибирской деревни и их взаимодействие. // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Материалы Сибирской научной конференции. Омск, 1996. С. 45-47.

288. Энгель В.В. Еврейский вопрос» в русско еврейских отношениях. На примере «паспортного» вопроса 1864 - 1913. М., 1998.

289. Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы. М., 1988.

290. Юзов И. Русские диссиденты, староверы и духовные христиане. С-Пб, 1881.

291. Яковлев В. Кто такие адвентисты седьмого дня и что они проповедуют. Алма-Ата, 1961.

292. Ясевич-Бородаевская В.Н. Борьба за веру. Историко-бытовые очерки. С-Пб, 1912.

293. Schiller V.V. EinfluB der Staatspolitik auf innergemeinschaftliche Prozesse der ethnokonfessionelen wechselwirking in Kusbass (in den Jahren 1940-1950)//Sommerschule der stipendiatinnen der Heinrich-Boll-Stiftung. Mos-kau., 2004. S. 64-66.