автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эволюция героя в прозе А.П. Чехова 1890-1900-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция героя в прозе А.П. Чехова 1890-1900-х годов"

На правах рукописи

Тимофеев Никита Анатольевич

ЭВОЛЮЦИЯ ГЕРОЯ В ПРОЗЕ А. П. ЧЕХОВА 1890 - 1900-х ГОДОВ

Специальность 10.01.01. - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

3 ПАР 2015

Москва - 2015

005559594

005559594

Работа выполнена на кафедре русской литературы Института филологии и иностранных языков ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ -

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: Щербакова Марина Ивановна —

Леонов Иван Сергеевич -

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ -

доктор филологических наук, профессор Николаева Евгения Васильевна

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУН «Институт мировой литературы им. A.M. Горького Российской академии наук», заведующая Отделом русской классической литературы кандидат филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Государственный институт русского языка им. A.C. Пушкина», доцент кафедры мировой литературы

ГОУ ВПО Московский государственный областной университет

Защита состоится 20 апреля 2015 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.02 при ФБГОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет» по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д.1, стр. 1, ауд. 304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФБГОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет» по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, стр. 1 и на официальном сайте университета wwvv.mpgu.edu

Автореферат диссертации разослан <Л0> Ж 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета /О-'Т/г^'Жабина Елена Михайловна

Общая характеристика работы

Работа посвящена исследованию проблемы эволюции персонажей в прозе Чехова. Эта эволюция свидетельствует об общей направленности чеховских идейно-художественных исканий, которые выражались в стремлении писателя создать образы героев, приближающихся к мыслимому авторскому идеалу человека.

Изучение персонажей является одной из наиболее трудных проблем в исследовании творчества писателя. По-прежнему остаётся открытой проблема системного подхода к художественным образам в прозе Чехова. Необходимо выработать и обосновать принципы и критерии систематизации персонажей, проанализировать продуктивность того или иного варианта типологии.

Многообразие чеховских героев, количеством достигающее нескольких десятков тысяч,1 специфика жанров, в которых выступал писатель, а также контрастность этапов творческого пути Чехова-художника (от юмориста, пародиста до зрелого мастера психологической прозы, реформатора драмы) -все эти особенности художественного мира Чехова требуют самого внимательного изучения и должны быть учтены при анализе образной системы и эволюции персонажей. Подобное исследование предполагает анализ как истории творческого пути Чехова, так и поэтики писателя.

Актуальность диссертационной работы определяется стоящей перед литературоведами проблемой систематизации чеховских героев, а также необходимостью выявить закономерности в развитии образов, определить влияние факторов, характеризующих сущность творческой эволюции Чехова, на развитие героев.

Степень разработанности темы. Проблема героя в творчестве Чехова неоднократно привлекала внимание учёных. В прижизненной критике большинство исследователей трактовали персонажей писателя как неудачников, слабовольных, бесплодно рефлектирующих

(Д. С. Мережковский,2 П. Н. Краснов,3 Л. И. Шестов4 и другие), усматривая в созданных Чеховым образах отражение пессимизма и безверия самого автора. Распространёнными были попытки отнести чеховских героев к традиционным литературным типам «лишнего человека», «маленького человека» (Д. Н. Овсянико-Куликовский,5 В. В. Боровский,6 Е. А. Андреевич,7

1 Громов М. П. Тропа к Чехову. М., 2004. С. 197.

2 Мережковский Д. С. Старый вопрос по поводу нового таланта // Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы. СПб., 2007. С. 348-371.

3 Краснов П. Н. Осенние беллетристы // А. П. Чехов: pro et contra: В 2 т. Т. 1, С. 246-256.

4 Шестов JI. И. Творчество из ничего (А. П. Чехов) // Там же, с. 566-599.

5 Овсянико-Куликовский Д. Н. Этюды о творчестве Чехова // Там же, с. 482-537.

Д. В. Философов8). В советский период литературоведы подробно изучали способы изображения человека в произведениях писателя (Г. А. Бялый,9 Л. П. Гроссман10 и другие). Постепенно утверждался новый взгляд на чеховских героев: исследователи приходили к выводу, что Чехов создавал не только типы слабых, ничтожных людей, но и стремился вывести положительных персонажей (3. С. Паперный,11 А. А. Белкин,12 М. Е. Елизарова13 и др.). В. Б. Катаев,14 Л. М. Цилевич,15 В. И. Тюпа16 рассматривали специфику конфликта и сюжетного построения чеховских произведений, отметив, что большинство рассказов и повестей посвящено именно преодолению героем внутренних противоречий, что проблема роста личности занимает центральное место в прозе Чехова. Некоторые исследователи (В. К. Гайдук,17 В. Я. Линков18 и др.) делали попытки классифицировать персонажей, разделяя их на «активных» и «пассивных», сознающих сущность своих поступков или же нет.

В литературоведческих исследованиях второй половины XX — начала XXI в. (А. П. Чудаков,19 И. Н. Сухих,20 С. В. Тихомиров,21 Э. Я. Фесенко22 и др.) появилась точка зрения, согласно которой содержание чеховских произведений допускает прямо противоположные интерпретации, поэтому при анализе образов, в частности, следует отказываться от однозначных трактовок и объяснений.

Исследование как классификации персонажей, так и особенностей эволюции чеховского героя до сих пор имеет пробелы, подходы к изучению этих проблем пока разработаны недостаточно.

6 Боровский В. В. Лишние люди // Там же, с. 614-652.

7 Андреевич Е. А. Антон Павлович Чехов // Там же, с. 269-327.

8 Философов Д. В. Липовый чай // Там же, с. 852-857.

9 Бялый Г. А. К вопросу о русском реализме конца XIX века // Там же, Т. 2, С. 712-744.

10 Гроссман Л. П. Натурализм Чехова // Там же, с. 95-123.

11 Паперный 3. С. А. П. Чехов. Очерк творчества. М., 1954.

12 Белкин А. А. Художественное мастерство Чехова-новеллиста // А. П. Чехов: pro et contra. Т. 2, С. 885-930.

13 Елизарова М. Е. Творчество Чехова и вопросы реализма конца XIX века. М., 1958.

14 Катаев В. Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. М., 1979.

15 Цилевич Л. М. Сюжет чеховского рассказа. Рига, 1976.

16 Тюпа В. И. Художественность чеховского рассказа. М., 1989.

17 Гайдук В. К. Творчество А.П. Чехова. 1887-1904 гг. (Проблемы эволюции). Иркутск, 1986.

18 Линков В. Я. Принципы изображения человека в прозе Чехова: Дисс. на соиск. уч. степ, канд. филол. наук. 10. 01. 01. М., 1971.

19 Чудаков А. П. Поэтика Чехова. М., 1971.

20 Сухих И. Н. Проблемы поэтики Чехова. СПб., 2007.

21 Тихомиров С. В. Творчество как исповедь бессознательного: Чехов и другие (Мир художника - мир человека : психология, идеология, метафизика). М., 2002.

22 Фесенко Э. Я. Русская литература XIX века в поисках героя. М., 2013.

Именно поэтому цель исследования заключается в том, чтобы определить факторы эволюции героя в прозе Чехова.

В связи с поставленной целью решаются следующие задачи:

1) выявить специфику изображения человека в художественном мире писателя в разные периоды творчества;

2) выделить основные типы героев, характерные для прозы Чехова в 1890-1900-е годы;

3) показать влияние исканий писателя на создание типов героев, и зафиксировать факторы, определившие появление «активного» типа героя.

Объект исследования — проза А. П. Чехова.

Предмет исследования — эволюция героев в прозе Чехова 1890 - 1900-х годов.

В диссертации выбран этот период в творчестве Чехова потому, что именно в указанное время в прозе писателя стали оформляться основные типы персонажей; развитие этих типов отражало идейно-художественную эволюцию Чехова. Однако для того чтобы полнее раскрыть особенности периода 1890-х -начала 1900-х годов, даётся анализ и некоторых произведений более раннего этапа - 1880-х годов.

Материал исследования - повести, рассказы 1880 - 1900-х годов.

Научная новизна исследования определяется тем, что, во-первых, ранее не разрабатывалась такая типология образов, которая отразила бы эволюцию героя с точки зрения внутренней активности персонажа; во-вторых, при анализе развития типов, отражающего особенности каждого этапа в творчестве Чехова, впервые делается попытка проследить предпосылки и факторы, предопределившие возникновение «активных» героев; в-третьих, вводится и обосновывается понятие «активный» тип героя, а также уточняется слишком широкое толкование активности персонажей, ранее предлагавшееся некоторыми исследователями (например, В. К. Гайдук23 и др.).

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в исследовании предлагается классификация героев, отражающая искания Чеховым типа «активного» героя. С помощью анализа сюжетного построения произведений выявляется специфика конфликта, обусловливающего особенности развития тех или иных образов. В соответствии с этими особенностями выделяются пять типов персонажей, сущность каждого из которых определяется мерой самосознания героя, степенью его приближения к предполагаемому авторскому идеалу. В диссертации прослеживаются условия возникновения типа «активного» героя и выявляются его отличительные особенности.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что материалы и выводы работы в дальнейшем могут быть использованы

23 Гайдук В. К. Творчество А.П. Чехова. 1887-1904 гг. (Проблемы эволюции). С. 67.

при изучении проблемы героя в творчестве писателя. На основе проведённого анализа возможно построение обновлённого по содержанию курса для школ и вузов, посвященного рассмотрению идейно-художественной эволюции писателя. Также материалы исследования могут быть востребованы при составлении научно-справочного аппарата в новых изданиях чеховских произведений.

В работе применяются следующие методы исследования: структурно-типологический, культурно-исторический.

Основные положения. выносимые на защиту. следующие:

1. Разнонаправленность идейных, нравственно-философских исканий эпохи обусловила противоречивость мировоззрения Чехова, которая преодолевалась писателем в процессе творческой эволюции, в силу чего в художественном мире автора медленно менялась и точка зрения на человека.

2. В системе образов в прозе А. П. Чехова можно выделить ряд устойчивых, повторяющихся типов персонажей («футлярный», «конформист», «поздно прозревший», «ошибившийся в способе борьбы», «активный»). Степень активности персонажей, составляющих тот или иной тип, в значительной мере определяется мерой их приближения к предполагаемому авторскому идеалу.

3. В каждом типе (кроме «футлярного») наблюдается медленная эволюция героев, сущность которой заключается в «приращении» отдельных активных качеств.

4. В отдельную категорию выделяется «активный» тип героя, в котором отражаются итоги идейных и творческих исканий Чехова.

Апробация материала исследования осуществлялась на конференции «Молодые исследователи Чехова» (Мелихово, 2009), а также на заседаниях аспирантского объединения (в 2013 и 2014 годах), заседаниях кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета. Положения диссертации отражены в трёх статьях, которые опубликованы в журналах, входящих в перечень ВАК.

Объём и структура диссертаиионного исследования. Общий объём работы - 217 страниц, основного текста - 207 страниц, библиографии - 10 страниц. Работа состоит из введения, трёх глав и заключения. Библиография содержит 126 наименований.

Основное содержание работы

Во введении объясняется актуальность исследования, формулируются цель и основные задачи диссертации, положения, выносимые на защиту. Даётся

обзор тех работ, посвященных изучению проблемы героя, которые появлялись в прижизненной Чехову критике и литературоведении, в науке советского периода и последних десятилетий. Рассматриваются теоретические аспекты, выявляются основные подходы учёных к исследованию данного вопроса.

В первой главе. «Условия формирования чеховского мировоззрения», характеризуется исторический период и те разнообразные условия, которые повлияли на становление личности Чехова. Атмосфера 1860 - 1870-х годов, когда набирало силу народническое движение, а в культуре значительную роль стали играть выходцы из разночинцев (Д. И. Писарев, М. А. Бакунин и другие), определённым образом сказалась и на воззрениях Чехова.

В это время была популярна идея свободной личности, не зависящей ни от каких догм, ставящей себя, подобно тургеневскому Базарову, над природой, и не подчиняющейся предписаниям, в том числе религиозным. В эти годы типичным выбором молодёжи становились естественные науки, в особенности медицина, которые, с одной стороны, давали возможность приносить благо народу, а с другой, способствовали укреплению объективного, рационалистического взгляда на мир, импонирующего молодым людям, желавшим стать свободными от предрассудков. Эти тенденции времени сформировали в Чехове, враче по образованию, любовь к точному знанию, приверженность гуманизму, независимость во взглядах, развили в нём привычку с осторожностью относиться к любым новым теориям, не принимать на веру никакие догматы.

Однако именно в 1870 - 1880-е годы набирало силу и другое, религиозно-философское движение, которое выражалось в исканиях Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, Н. С. Лескова, В. С. Соловьёва, Н. Ф. Фёдорова и других. Противопоставление внешним средствам переустройства действительности нравственного, духовного обновления и совершенствования внутреннего мира человека становилось одним из главных постулатов этой плеяды деятелей культуры. Учение Толстого о непротивлении злу насилием, теория опрощения на несколько десятилетий снискали сочувствие сотен тысяч последователей, оказали заметное влияние на многих молодых людей, в том числе, в определённой степени, и на Чехова.

В 1890-е годы это движение было продолжено Н. М. Минским, Д. С. Мережковским, Н. А. Бердяевым и другими философами, причём в их взглядах существенную роль играл интерес к мистицизму, что закономерно предвосхищало и эстетику символизма. Начало ему было положено программным выступлением Мережковского («О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы»24), послужившим своего рода манифестом нового направления в искусстве. Разумеется, Чехов, всегда внимательно следивший как за литературным процессом, так и за передовой

24 Мережковский Д. С. Полное собрание сочинений: В 24 т. М., 1914. Т. 18, С. 175-277.

мыслью своего времени, чутко воспринимавший тенденции в области литературы, не мог не оказаться под известным влиянием новых веяний: с середины 1890-х годов в прозе писателя заметны постепенный отход от прежнего агностицизма, сугубо материалистического взгляда на мир.

Так выявляются два несходных между собою магистральных направления в общественной жизни и культуре, которые наложили отпечаток как на личность, так и на творчество Чехова, определили двойственность и сложность его мировоззрения.

В повести «Чёрный монах» Чехов со свойственной ему проницательностью и объективностью отразил своё видение идейных и нравственных поисков значительной части интеллигенции в конце XIX века. Не случайно сделав главным героем повести философа, писатель «расщепил» сознание персонажа, введя символический образ чёрного монаха. Этот фантом, галлюцинация является alter ego Коврина, выражающим подспудную тягу магистра к высшим, неземным идеалам. Выздоровев, главный герой вновь вернулся к материалистическому мировоззрению, утратив веру в сверхъестественное и тоскуя по своим былым идеалистическим устремлениям. Чехов показал метания мыслящего человека между двумя полюсами, между верой и безверием, между иррациональным и рационалистическим взглядом на мир - метания, ставшие особенно острыми в 1890-е годы.

Во второй главе. «Особенности изображения человека в художественном мире Чехова 1890 — 1900-х годов», рассматривается специфика чеховского взгляда на человека, особенности образов персонажей. Обобщённое выражение «чеховский герой» стало нарицательным, выражающим представление о чертах, присущих именно героям Чехова; это понятие обычно вызывает в сознании ассоциации с рефлектирующим, неудовлетворённым, страдающим от внутреннего разлада персонажем. Писатель стремился изображать невыдающихся людей, противополагая их исключительным, неординарным фигурам из произведений предшественников.

Центральные персонажи литературы первых двух третей XIX века, такие как Онегин, Печорин, Обломов, Болконский, Рудин, Базаров, Анна Каренина и т.д., за счёт каких-либо незаурядных качеств неизменно выделялись из среды, будучи недюжинными натурами. Даже если герой выступал как резко отрицательный, то изображался подчас как носитель некоего инфернального зла, «сверхпорока» (Германн, Чичиков, Плюшкин, Головлёв).

Традиционный конфликт этих произведений можно охарактеризовать так: «герой - среда». Подход Чехова был иным, «камерным»: изображая простых, непримечательных людей, писатель стремился отразить внутренний конфликт человека, почти незаметный для окружающих. Этим объясняется элегичность рассказов и повестей писателя, постоянная обречённость персонажей на одиночество, на непонимание со стороны даже близких людей.

Традиционно выделяемый литературоведами (Л. М. Цилевич,25 В. Б. Катаев26 и др.) мотив в сюжетах многих чеховских произведений - это мотив «прозрения»: момент, являющийся переломным в развитии образа. Герой внезапно ощущает, что его жизнь до сих пор шла неправильно, осознаёт собственные ошибки. Кризисный момент не наступает сам по себе: как правило, ему предшествует некое подчас незначительное событие, толчок. Этот мотив можно обозначить термином «повод».

Комбинация «повод —► кризис» обнаруживается в рассказах Чехова уже в ранний период и сохраняется на протяжении всего творчества, дополняясь новыми мотивами. Среди многочленных сюжетных структур распространены следующие:

1) «повод —» кризис —> отсутствие перемены»: герой переживает краткое «прозрение», однако смиряется с обстоятельствами и продолжает жить по-прежнему (рассказы «Припадок», «Страх», «В родном углу», «По делам службы» и другие);

2) «повод —> кризис —» опоздание»: герой «прозревает» слишком поздно (болезнь, каторга, смерть и т.п.), и не в силах изменить жизнь (повести «Скучная история», «Палата № 6», «Убийство», рассказы «Скрипка Ротшильда», «Архиерей» и другие);

3) «(повод —► кризис —>) опыт борьбы —<- новый кризис»: в произведениях этой категории комбинация «повод —► кризис» хотя и вынесена за рамки действия, но подразумевается; герой пытается преодолеть гнетущие обстоятельства, но в силу неудачно выбранных действий терпит крах (повести «Рассказ неизвестного человека», «Моя жизнь»);

4) «слепота» героя —> повод (не сработавший) —> отсутствие кризиса —» по-прежнему «слепота»: при данном сюжетном построении герой даже не поднимается до «прозрения» (и, как следствие, кризиса), оставаясь в состоянии духовной «слепоты» (рассказы «Княгиня», «Попрыгунья», «Ионыч», «Человек в футляре» и другие);

5) «повод —» кризис —> решение изменить жизнь (—> активное, созидательное действие)»: герой, пережив «прозрение», или только готовится «перевернуть» жизнь (рассказы «Учитель словесности», «Случай из практики»), или осуществляет это («Дама с собачкой», «Невеста»),

Исследование сюжетов подсказывает вариант классификации героев. Очевидно, главным критерием для возможной типологии персонажей становится мера приближения героя к авторскому идеалу, степень «одобрения» автором поступков и мыслей героя.

На основе анализа сюжетов выстраивается следующая типология персонажей: 1) «футлярный» тип; 2) «конформист» («смирившийся»);

25 Цилевич Л. М. Сюжет чеховского рассказа. Рига, 1976. С. 56.

26 Катаев В. Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. М., 1971. С. 21.

3) «поздно прозревший»; 4) «ошибившийся в способе борьбы»; 5) «активный» тип (в нём можно выделить два подтипа: а) «готовый изменить жизнь» - герой, ещё не предпринимающий конкретных действий («Учитель словесности», «Случай из практики»); б) «собственно активный» («Дама с собачкой», «Невеста») - герой действует, борется).

Также важно учесть, как повлияла эволюция чеховского мировоззрения на изображение писателем человека. В период 1880-х - начала 1890-х годов Чехову свойственно скептическое видение мира, представляющегося исполненным абсурда. Природа мыслится равнодушной, даже жестокой к людям, жизнь, в которой человек обречён на страдания и несчастья, кажется непонятной, мучительной загадкой. Люди изображены либо не осознающими абсурда и становящимися его частью (рассказы «Хамелеон», «Налим», «Сонная одурь» и другие), либо открывающими для себя «холод бытия», ужасающимися ему, но безнадёжно беспомощными (произведения «Страхи», «Несчастье», «Огни», «Скучная история», «Страх» и другие). Взгляд на человека в указанный период можно охарактеризовать следующим образом: «человек в хаосе».

Начиная с середины 1890-х годов мировосприятие Чехова меняется: на смену настроениям обречённости, безысходности постепенно приходит оптимистический пафос. Писатель склоняется к убеждению, что хотя жизнь подчас страшна, жестока, но человек способен противопоставить ей свою волю, желание жить осмысленно, стремясь к возвышенным идеалам. Человек в этот период всё чаще изображается не как жертва жизни, а как личность, способная бороться за своё счастье, за красоту и правду.

Если в произведениях 1880 - начала 1890-х годов герои считали, что мир равнодушен, страшен, абсурден, то теперь действующие лица рассказов всё чаще видят, что жизнь исполнена внутренней гармонии, некоего скрытого смысла и что через самосовершенствование и взаимопонимание люди способны обрести счастье, если будут прилагать к этому усилия. «Человек, противостоящий хаосу» - так можно охарактеризовать ту точку зрения писателя на человека, которая свойственна периоду середины 1890-х — 1900-х годов.

В третьей главе. «Типы героев и их развитие», отдельно рассматриваются образы, составляющие пять выделенных типов, и прослеживается эволюция героев.

Первый параграф. «"Футлярный" тип», посвящён исследованию «футлярного» типа. Феномен «футлярности» в образах чеховских персонажей открыт исследователями сравнительно давно. Специальному изучению «футлярного» героя была посвящена работа Н. В. Францовой,27 однако

27 Францова Н. В. «Футлярный герой» А. П. Чехова: истоки и развитие: Дис. ... канд. филол. наук: 10. 01. 01. СПб., 1995.

представляется целесообразным уточнить это понятие, сузить его. На наш взгляд, «футлярность» определяется не столько стремлением героя отгородиться от жизни, обмануть самого себя, сколько принципиальной неспособностью персонажа к «прозрению», полным слиянием с пошлостью, безнадёжной духовной «слепотой».

Из всех выделенных категорий только в образах «футлярных» персонажей не наблюдается никакой эволюции. Из распространённых качеств этих героев следует отметить ограниченность, чёрствость, самодовольство, отсутствие вкуса, непоколебимую уверенность в собственной правоте, погружение в мещанский быт. Таковы, к примеру, персонажи рассказов «Княгиня» (Вера Гавриловна), «Попрыгунья» (Ольга Ивановна), «В усадьбе» (Рашевич), «Человек в футляре» (Беликов), «Крыжовник» (Николай Иванович). Все они неизменно вызывают решительное осуждение автора.

Если в юмористической прозе («Смерть чиновника») «футлярные» герои вызвали лишь насмешку и презрение автора, то начиная с 1890-х годов Чехов показывает их как мрачную, гнетущую силу, «гипнотизирующую» окружающих, усыпляющую их. Перенимая некоторые черты гоголевского изображения людей с «мёртвыми душами» (сравнение героев с животными, идея о незаметности, мельчании зла), Чехов создал таких мрачные образы, как Беликов («Человек в футляре»), Николай Иванович («Крыжовник»),

Во втором параграфе. «Тип героя-"конформиста" и его эволюция», анализируется развитие образов героев, относящихся к типу «конформистов». Это персонажи, которые переживают «прозрение», однако у них не хватает достаточной силы воли, чтобы суметь зажить иначе, преодолеть обстоятельства. Эволюция мировосприятия Чехова отразилась и на разной трактовке поступков героев в период 1880-х — начала 1890-х годов и середины 1890-х- 1900-х годов.

В таких произведениях, как, например, «Припадок» (1888) и «Страх» (1892) конформизм героев объясняется их ужасом перед абсурдной, жестокой жизнью, их неверием в то, что возможно что-то изменить в бессмысленном мире, где человек - жертва, заложник хаоса. В этот период мироощущение персонажей совпадает с авторским.

В рассказах же конца 1890-х годов герои всё больше склонны честно проговаривать свои ошибки, и, несмотря на неспособность активно действовать, они всё чаще размышляют о том, что можно было бы предпринять, как следовало бы поступать в тех иди иных обстоятельствах. У персонажей возрастает понимание того, что необходимо единение людей, крепнет желание поддерживать обездоленных, несчастных несмотря ни на что. Если, допустим, студент Васильев («Припадок») посчитал, что борьба против зла, грубости, несчастий бессмысленна в мире абсурда, то Иван Иванович («Крыжовник»), Алёхин («О любви»), Лыжин («По делам службы») уже

уверены, что нужно делать добро, осознают, что как бы ни была неуютна жизнь, ответственность друг за друга, неравнодушие к ближнему способны побороть и несправедливость, и зло.

Третий параграф. «Тип "поздно прозревшего" героя и его развитие», посвящен анализу образов, относящихся к типу «поздно прозревших» героев. Это персонажи, которые переживают «прозрение» тогда, когда изменить жизнь уже невозможно в силу непреодолимых причин (старость, болезнь, каторга, смерть и т.п.). Опять же, воплощение этого сюжета и образов героев оказывается разным в период 1880-х - начала 1890-х и середины 1890-х - 1900-х годов.

В рассказах «Горе» (1885), «Рассказ госпожи NN» (1887), в повестях «Скучная история» (1889), «Палата № 6» (1892) герои, хотя и «прозревают», но всё же не видят в жизни ничего отрадного, обнадёживающего. Оценка автором судьбы персонажей максимально суровая, отстранённая. Жизнь видится персонажам то нелепой, исполненной несообразностей, абсурда («Скучная история»), то обманной, жестокой («Рассказ госпожи NN»), то мрачной, беспросветной, кошмарной («Горе», «Палата № 6»), Счастье неизменно кажется героям неким недостижимым фантомом, миражем. Безусловно, что мироощущение Чехова тех лет наложило отпечаток и на образы героев, и на атмосферу произведений.

В рассказах же середины 1890-х - 1900-х годов («Скрипка Ротшильда», «Убийство», «Архиерей») герои, несмотря на позднее «прозрение», иначе оценивают жизнь. Они не просто осознают былые ошибки, заблуждения. Открывая для себя гармонию мира (Яков Бронза, преосвященный Пётр), постигая силу правды, любви и сострадания (Яков Бронза, Яков Иваныч), они в свете открытых ими простых истин начинают мечтать о том, как можно было бы зажить иначе, «с чистого листа», если бы была возможность. Важно и то, что они задумываются о том, как лучше устроить жизнь, помочь другим людям — в этом, бесспорно, заметно прибавление черт активности в образах героев. Несмотря на печальные финалы, именно рассказам данного периода присуще утверждение веры в силу добра («Убийство»), а также усиление оптимистического пафоса («Скрипка Ротшильда», «Архиерей»), по сравнению с мрачным, пессимистическим настроением произведений 1880-х - начала 1890-х годов.

В четвёртом параграфе («Тип героя, "ошибившегося в выборе": "Рассказ неизвестного человека" — "Моя жизнь"») на материале повестей «Рассказ неизвестного человека» (1893) и «Моя жизнь» (1896) рассматривается эволюция героев, «ошибившихся в способе борьбы». Персонажи, относящиеся к этому типу, демонстрируют опыт борьбы против угнетающих их обстоятельств, однако выбранные героями способы видятся автору

тупиковыми, несостоятельными. В итоге персонажи терпят поражение, переживая новый кризис.

По общему пессимистическому настроению первая из указанных повестей, бесспорно, вписывается в тот период, когда Чехов был склонен изображать бессилие человека перед лицом равнодушного, холодного, непостижимого мира (1880-е - начало 1890-х годов). Идеи революции, тема террора играют лишь роль фона, участие Неизвестного человека в тайных организациях очерчено схематически. Автору не столь важно, каков план действий героя: мысль, к которой он подводит Владимира Ивановича (Неизвестного человека), заключается в том, что любые надежды призрачны, усилия тщетны. Цинизм Орлова и его «теория» равнодушия и эпикурейства, миссия Владимира Ивановича, разлетающаяся в прах, попытка Зинаиды Фёдоровны бросить вызов обществу и зажить вопреки мнению света - всё это одинаково оказывается слабой защитой от «холода» бытия, от бессмысленности жизни.

Иной пафос, иная трактовка образа героя - в повести «Моя жизнь». Если Владимир Иванович не видит никаких дальнейших способов изменить жизнь, если в итоге все они представляются ему ненадёжными, то Мисаил Полознев не отказывается от своих принципов, не утрачивает веры в идеал справедливости и добра. Ему, по сравнению с Неизвестным человеком, не приходится без конца искать веру, подбирать себе идеологию: его убеждённость сильнее, его принципы неизменны и ясны, его уверенность в правильности цели не ослабевает. Как характер Полознев, безусловно, оказывается сильнее Владимира Ивановича. Образ Мисаила отмечен большей симпатией Чехова. На смену скептицизму, наполнявшему первую повесть, приходит вера в силу и волю человека, в способность обрести счастье. Если все герои в «Рассказе неизвестного человека» приходили к мысли о безысходности, тщетности всех усилий, о бессмысленности любой борьбы, то в произведении «Моя жизнь» неустанный напряжённый поиск героем верных, новых путей обновления жизни свидетельствует о росте активности.

В пятом параграфе. «"Активный" тип», даётся обоснование и характеристика «активного» типа. Хронологически он является самым поздним в прозе Чехова. Верность писателя принципу правдивости, объективности не позволяла ему создать вымышленный идеальный образ. Чехов наблюдал за жизнью, стараясь подмечать в людях рост самосознания, появление отдельных активных качеств, обнадёживающих черт: некоторые эти черты он отражал в образах персонажей всех типов, кроме «футлярного».

Однако это были лишь отдельные качества. Они, тем не менее, уже вселяли надежду в появление того человека, который сможет «перевернуть» жизнь. Собственно активных личностей Чехов долгое время не видел. Как бы ни эволюционировали, к примеру, образы «конформистов», «приращивая»

некоторые качества активности, эти персонажи не могли переступить своё слабоволие, сделать конкретные шаги, решиться на поступок.

Одним из первых героев, ознаменовавших появление «активного» типа, стал Никитин («Учитель словесности»). На смену закольцованной композиции рассказов о «смирившихся» героях, возвращающихся к прежней жизни, пришла композиция с открытым финалом: «заколдованный круг» пошлости и обыденщины, в которых жил герой, размыкался. В финале, который в художественном произведении всегда является «сильной долей», Никитин приходит к убеждению, что необходимо что-то делать (бежать, вырываться из душного мирка). Угадывается одобрение автором решения Никитина, поскольку Чехов не вносит никаких скептических, иронических штрихов, которые, как правило, отражают сомнение автора в том, что герой поступает верно: так, к примеру, происходит в рассказе «В родном углу», где Чехов явно дистанцируется от размышлений героини, от её решений, не поддерживает их.

К подтипу «а» («готовый изменить жизнь»), кроме образа Никитина, относится и образ Лизы Ляликовой (рассказ «Случай из практики»), которая также решает жить по-новому. Финал рассказа оптимистичен, и сочувствие автора решению героини бесспорно.

Подтип «б» («собственно активный») представлен всего тремя героями: это Гуров и Анна Сергеевна (произведение «Дама с собачкой»), Надя Шумина («Невеста»),

Если Никитин и Лиза Ляликова только готовились действовать, то герои рассказов «Дама с собачкой», «Невеста» уже предпринимают первые конкретные шаги. Гуров и Анна Сергеевна, несмотря ни на что, стали встречаться, они не отказались, невзирая на трудности, от поиска решения, как быть вместе. Если герои других типов постоянно предавались бесплодной рефлексии или горьким воспоминаниям, то Гуров и Анна Сергеевна постоянно думают о будущем, ищут возможности зажить иначе: это подчёркивается обилием таких глаголов, как: «мечтать», «придумывать», «советоваться», «избавиться», «освободиться»28 и т.д.

Если в рассказе «Дама с собачкой» финал несколько тревожный, то в «Невесте» - подчёркнуто оптимистический. Примечательно, что Чехов успел переработать произведение, во второй редакции укрепив уверенность героини в своём решении, усилив в заключительном эпизоде жизнеутверждающее настроение («живая, весёлая»29).

Привычка критиков и читателей ожидать от чеховских героев только ошибок, слабостей, неудовлетворённости сыграла свою роль при восприятии этих двух рассказов: к примеру, Л. Н. Толстой осудил героев «Дамы с

28 Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. Письма: В 12 т. М., 1974-1983. Сочинения, Т. X. С. 139-143.

29 Там же, с. 220.

собачкой»,30 а В. В. Вересаев не понял замысла «Невесты», посчитав это произведение творческой неудачей Чехова.31

Таким образом, «активный» тип героя стал закономерным завершением идейных и художественных исканий Чехова, долгое время стремившегося найти в жизни тех «отдельных личностей»32, которые способны обновить жизнь. Воплощая лишь некоторые отдельные активные черты в персонажах таких типов, как «конформист», «поздно прозревший», «ошибившийся в способе борьбы», писатель продолжал наблюдать, фиксировать процесс, который в письме Орлову назвал ростом «общественного самосознания»,33 ожидая, что в жизни появятся люди сильной воли, которые и объединят в себе все эти черты. Так появились герои, способные на созидательные поступки, а не только на бесконечную бесплодную рефлексию.

Под активностью героя подразумевается отнюдь не социальная борьба, потому что Чехова преимущественно интересовал именно внутренний конфликт персонажа. Можно определить активность персонажа как его неутихающую внутреннюю борьбу в стремлении к своему нравственному идеалу, укреплении себя как независимой личности.

В заключении подводятся итоги работы. Противоречивость мировоззрения Чехова была обусловлена столкновением несхожих направлений в общественной и культурной жизни последней трети XIX века: борьбой материализма и идеализма, скептицизма и религиозности. Чеховская идейная и художественная эволюция характеризуется постепенным движением от пессимизма, мыслей о бессилии человека перед жизнью, присущих творчеству писателя в период 1880-х — начала 1890-х годов, к утверждению (начиная с середины 1890-х годов) веры в мудрость бытия, в способность людей зажить гармоничнее, лучше. Если на первом этапе Чехов заметно тяготел к точке зрения рационалиста-естественника, то на втором автор стал отказываться от агностицизма, склоняясь к убеждению в существовании высших идеалов. Размышления об активной личности, о человеке, обладающем внутренней нравственной силой, способном изменить свою жизнь, сделав её счастливее и возвышеннее, — эти размышления определили общее направление эволюции героев в прозе Чехова. Анализ образной системы позволил выделить пять типов персонажей («футлярный», «конформист», «поздно прозревший», «ошибившийся в способе борьбы», «активный»). Эволюция наблюдается в образах героев всех типов, за исключением «футлярного»: в прозе середины 1890-х - 1900-х годов персонажи приобретают некоторые отдельные черты активности, однако только героям «активного» типа - хронологически

30 Толстой JI.H. Полное собрание сочинений в 90 томах. М., 1928-1958. Т. 54, С. 9.

31 Вересаев В. В. Собрание сочинений: В 5 т. М., 1961. Т. 5, С. 436.

32 Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма, Т. VIII, С. 101.

33 Там же, с. 101.

наиболее позднего в творчестве Чехова - удаётся изменить свою жизнь, преодолеть апатию, совершить активные, созидательные действия.

Также в заключении намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы героя. Указывается, что предложенный в диссертации вариант типологии персонажей, использование понятия «активного» типа героя открывают новые возможности в исследовании образной системы в прозе Чехова.

По теме диссертации опубликованы три статьи в журнале «Проблемы истории, филологии, культуры», входящем в перечень ВАК:

1. Тимофеев Н. А. Проблема бездействия и активности человека в прозе А. П. Чехова 1886-1887 годов / Н. А. Тимофеев // Проблемы истории, филологии, культуры. - М.; Магнитогорск; Новосибирск: Магнитогорский государственный университет, 2013. - № 3. - Июль - Август - Сентябрь. - С. 187-193 (0,4 п.л.).

2. Тимофеев Н. А. Рассказы А. П. Чехова «Соседи» и «Несчастье»: на пути к образу активного героя / Н. А. Тимофеев // Проблемы истории, филологии, культуры. - М.; Магнитогорск; Новосибирск: Магнитогорский государственный университет, 2013. - № 4. -Октябрь - Ноябрь - Декабрь. - С. 328-333 (0,5 п.л.).

3. Тимофеев Н. А. Духовный кризис русской интеллигенции конца XIX в.: образ героя в повести А. П. Чехова «Чёрный монах» / Н. А. Тимофеев // Проблемы истории, филологии, культуры. - М.; Магнитогорск; Новосибирск: Магнитогорский государственный университет, 2014. - № 1. - Январь - Февраль - Март. - С. 243-252

(0,7 п.л.).

Заказ № 84-Р/02/2015 Подписано в печать 18.02.15 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 0,8

ООО "Цифровичок", Москва, Большой Чудов пер., д.5 ^-iN тел. (495)649-83-30

)) www.cfr.ru ; e-mail: zakpark@cfr.ru