автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эволюция исследовательского метода М.О. Гершензона

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция исследовательского метода М.О. Гершензона"

На правах

Хрусталева Анна Владимировна

ЭВОЛЮЦИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО МЕТОДА М. О. ГЕРШЕНЗОНА

Специальность 10 01 01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саратов - 2005

Работа выполнена на кафедре общего лшературоведения и журналистики факультета филологии и журналистики Саратовского государственного университета имени Н Г Чернышевского

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор

Елена Генриховна Елина

Официальные оппоненты - доктор фитологических наук,

профессор

Лариса Ев1 сньевна Ляпина

кандидат филологических наук Анастасия Александровна Кочеткова

Ведущая организация - Тверской 1 осуларственный

университс!

Зашита сосюится «17» ноября 2005 I в_ч _мин. на заседании диссер/ационною

совета Д 212 243 02 в Саратовском государственном университете им Н Г" Чернышевского по адресу. 410026, г Саратов, ул Университетская. 59 Опывы на авторефера! можно направлять по адресу

410026.1 Саратов, ул Асграханская, 83, факультет филологии и журналистики

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского 1 осударственного университета им. Н Г Чернышевского.

Автореферат разослан_октября 2005 года

Ученый секренарь диссертационного совета кап 1итат фитологических наук профессор

Ю Н Борисов

lOOb-ti

v ^ в течение долгого времени имя М.О. Гершензона было незаслуженно забыто. Это забвение не полностью изжито и по сей день, так как количество научных монографий, посвященных трудам и дням этого выдающегося деятеля русской культуры, до сих пор исчисляется единицами. Между тем наследие этого ученого огромно. Гершензон внес весомый вклад в историю изучения русской литературы, культуры и общественной мысли.

Противоречивые отзывы современников вызвали труды Гершензона о Пушкине. В.Вересаев писал: «Метод его никуда не годится, но сам он так умен и интересен, так знает Пушкина, и так трогательно любит его...что читаешь любую его работу, не соглашаешься подчас ни с одним словом, всю статью испещришь восклицательными и вопросительными знаками, а прочтешь, - и столько в голове поднимается вопросов...что больше получаешь от этой книги, чем от иной, с которой соглашаешься вполне».'

Всемирную известность принесла Гершензону книга «Переписка из двух углов», написанная в соавторстве с В. Ивановым и вышедшая в 1921 году. Большинство научно-исследовательских работ, посвященных Гершензону, -это разбор тех или иных аспектов именно этой книги [И.М. Гревс, R. Jackson, R. Poggioli].

Вклад Гершензона в русскую культуру, однако, определяется не столько количеством написанных работ, не столько разнообразием затронутых тем, сколько его особенной ролью в Серебряном веке. Гершензону довелось быть собеседником многих выдающихся деятелей истории и культуры. В разное время с ним были особенно близки В. Ф. Ходасевич, А. Белый, Вяч. Иванов. Гершензон имел возможность тесного общения с Н. А. Бердяевым, Н. О. Лосским, Л. Шестовым, В. В. Розановым и другими философами.

Актуальность темы обусловлена неослабевающим интересом к трудам Гершензона. До сих пор литературоведческий и литературно-критический аспекты деятельности Гершензона остаются не до конца исследованными, а собственно литературно-критические работы воспринимаются как что-то несущественное.

Почти не отражена в научной литературе, посвященной Гершензону, проблема эволюции его исследовательского метода. Лишь отчасти Гершензон-литературный критик входит в книги В. Ю. Проскуриной и Б. Горовица. Между тем пренебрегать литературно-критической составляющей наследия ученого неверно. Литературно-критический и литературоведческий пласты в творчестве Гершензона тесно взаимосвязаны.

Безусловно, с годами приемы и способы литературного повествования менялись, как менялась и сама исследовательская методология. Вот почему представляется очевидной актуальность темы, связанной с изучением эволюции исследовательской методологии ученого от самых первых до самых последних его работ.

1 Вересаеве Об автобиографичности Пушкина//Печать и революция j9ftC>JBi ЗЙХЦЙЬН АЛЬПАМ '

I библиотека I з

1 -------S

Первыми исследователями наследия Гершензона были американские слависты. Так, в 1968 году А. Левиным была защищена диссертация на тему «The Life and Work of Mikhail Osipovich Gershenzon (1869 - 1925): A Study in the History of the Russian Silver Age» (Жизнь и труды Михаила Осиповича Гершензона). Американский славист Брайан Горовиц защитил в 1993 году диссертацию на тему «М. О. Gershenzon and Intellectual Life of Russia's Silver Age» (M. О. Гершензон и интеллектуальная жизнь русского Серебряного века). В диссертации обсуждались все четыре основных аспекта деятельности Гершензона: философские, литературоведческие, исторические труды и публицистика. Благодаря названным исследователям и их научным трудам, а также благодаря русской исследовательнице В. Ю. Проскуриной - автору книги «Течение Гольфстрема: Михаил Гершензон, его жизнь и миф»2, сегодня уже нет надобности в рассмотрении столь широких тем. Собрано достаточно много фактов о жизни и деятельности Гершензона, включая биографические подробности. Помимо названных исследователей над изучением наследия ученого работали и работают Е. Ю. Литвин, М. А. Колеров, Р. Н. Клейменова, С. Я. Сендерович, Н. И. Цимбаев, Н. А. Портнягина и другие.

Несмотря на то, что о Гершензоне многое уже написано, остались и очевидные исследовательские лакуны.

Отличием данной работы от тех научно-исследовательских трудов, которые были ранее предприняты, является то, что автор отказывается от рассмотрения Гершензона как мифотворца. И В. Ю. Проскурина, и Б. Горовиц полагают, что Гершензон вписывал свои работы в определенный культурный контекст, что труды Гершензона нужно рассматривать в рамках определенного культурного мифа.3 Мы исходим из того, что нужно, прежде всего, оценивать ту почву, на которой вырастают мысли исследователя. Все культурные мифы, свойственные символизму, несомненно, оказали влияние на Гершензона. Но становление его личности прошло не во время утверждения символизма - (он родился в 1869 году) и гностики стали известны ему уже в зрелом возрасте. Поэтому в данной работе акцент делается на ранний период жизни и творчества Гершензона.

Словосочетания «миф Гершензона» и «Гершензон-мифотворец», употребляемые Б. Горовицем и В. Ю. Проскуриной, в том числе и в названии книг этих исследователей4, кажутся автору диссертационного исследования несколько искусственными. М. О. Гершензон разработал и последовательно осуществил принцип соответствия идей и жизненной практики. Автор

2 Проскурина В Ю Течение Гольфстрема* Михаил Гершензон, его жизнь и миф СПб. Алетейя, 1998

3 В Ю Проскурина полагает, что Гершензон ориентировался на гностический миф о Софии божественной мудрости, отлученной от Христа, который был усвоен русской поэзией и культурой через посредство В Соловьева Б. Горовиц убежден, что Гершензон считал себя символистом, и все его работы о Пушкине могут быть вписаны в рамки символистской теории и эстетики В трудах Гершензона Горовиц находит закономерное для Серебряного века мифотворчество.

4 Горовиц Б Михаил Гершензон - пушкинист Пушкинский миф в Серебряном веке русской литературы M Минувшее,2004 Проскурина В Ю Течение Гольфстрема Михаил Гершензон, его жизнь и миф СПб' Алетейя,1998

работы полагает, что исследователь никогда не воспринимал свои работы как продолжение культурных мифов и гностический миф о Софии не является ключом к прочтению его пушкинистики.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые систематически рассмотрен процесс изменения литературно-критических и философских взглядов Гершензона в их неразрывности и целостности. Такой подход лишь отчасти был предпринят Б. Горовицем. Большинство литературно-критических статей впервые становятся предметом специального рассмотрения.

Объектом исследования в диссертационном сочинении являются статьи Гершензона в журналах «Научное слово», «Мир Божий», «Вестник Европы», «Русская мысль» 1900-х годов в сопоставлении с более поздними литературоведческими трудами «Мудрость Пушкина» и «Видение поэта».

Предметом работы стало изучение эволюции исследовательского метода М. О. Гершензона. Работа построена по хронологическому принципу: от ранних статей к зрелым работам.

Цель работы - изучить трансформацию исследовательского метода М. О. Гершензона.

Цель работы предполагает решение следующих задач:

1) определить сущностные характеристики литературно-критической и литературоведческой методологии Гершензона;

2) проследить процессы изменения исследовательского метода М. О. Гершензона от первых до последних работ;

3) понять причины, обусловившие эти изменения, как «внутри» творческой биографии Гершензона, так и в контексте литературной жизни 1910-1920-х годов;

4) отыскать истоки влияний, которые испытывал Гершензон в разные периоды своего творчества;

5) осмыслить творческие связи Гершензона с литературными течениями и направлениями его эпохи.

Материал исследования

Для работы привлечен весь корпус литературно-критических и литературоведческих текстов, написанных Гершензоном, труды его современников и последователей. Использованы неопубликованные архивные материалы.

Методологической основой исследования послужил комплексный подход к литературно-критическому тексту, включающий литературоведческий и философско-эстетический анализ, последовательно осуществляемый в трудах М. М. Бахтина, Б. Ф. Егорова, В. В. Прозорова и его учеников по изучению теории и истории литературной критики. Обоснование литературно-критической методологии Гершензона восходит к трудам Г. Гадамера, М. М. Бахтина, А. И. Белецкого и В. Е. Хализева.

Теоретическая значимость данной работы связана с изучением литературоведческой и литературно-критической методологии как проявления единого творческого сознания.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 212 наименований. Объем работы - 161 стр.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее выводы и результаты могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории русской литературы и литературной критики, использоваться в качестве примечаний к изданиям сочинений Гершензона.

Положения, выносимые на защиту:

• Истоки метода, получившего развитие в литературном наследии М. О. Гершензона, можно обнаружить в работах Т. Карлейля, русских славянофилов, а также (в ранний период) на занятиях в университете под руководством М. М. Троицкого и П. Г. Виноградова.

• Метод Гершензона развивался в относительной изоляции и от академического литературоведения, и от русских модернистов. Вопреки устоявшимся в науке взглядам Гершензон не являлся критиком-символистом.

• Все написанное Гершензоном объясняется с помощью его концепции целостной личности. В соответствии с этой концепцией цель литературной критики и литературоведения, по Гершензону, - прояснить глубоко скрытое мировоззрение автора, недоступное познанию его самого, понять «религию» автора. Сам метод поэтому можно назвать герменевтическим или истолковательным.

• Метод «медленного чтения», предложенный Гершензоном, изначально был создан как средство изучения биографического подтекста произведения. С течением времени заявленный метод отходил все дальше от биографии и в итоге трансформировался в способ субъективно-интуитивного прочтения художественного текста, отчетливо продемонстрированный в пушкиноведческих штудиях Гершензона.

Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, определяется новизна, цели и задачи работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В главе первой «Истоки исследовательской методологии М. О. Гершензона» приводятся различные определения понятия «метод», выявляются специфические закономерности развития метода М. О. Гершензона.

Исходя из общепринятого определения, которое включает в область литературоведения изучение сущности, генезиса художественной литературы, общие закономерности историко-литературного процесса, структуру и функции художественного произведения, можно сказать, что в большей степени Гершензон проявил себя как литературный критик, чем как 6

литературовед. Он поставил очень много литературоведческих проблем, но далеко не все из них получили у него решение. Его работы характеризуются постоянным отходом от исторического процесса в развитии русской литературы в область «абстрактной нормативности», по определению Б.Ф. Егорова5, который применяет подобную характеристику по отношению к Белинскому, подчеркивая его постоянное стремление дать положительную или отрицательную оценку ревности, страсти, проявлениям человеческих чувств вообще. Та же система положительной или отрицательной оценки, иначе - «нравственной» оценки действующих лиц художественного произведения была свойственна и Гершензону. Он искал практическое значение любого произведения для своей эпохи, пытался показать, чем может тот или иной художественный текст быть полезен человечеству на конкретном этапе его развития. Гершензон постоянно уходил в область морали: пытался учить читателя, каким он должен быть. Таким образом, в сущности, он выполнял работу литературного критика. Пропагандировать, призывать, подчеркивать достоинства и исправлять недостатки - работа, проделанная Гершензоном, - это задача литературного критика. Проблемы «генетические» или проблемы причинно-родовой связи между произведениями, заимствования авторов друг у друга были исследованы Гершензоном в меньшей степени.

При анализе художественного произведения Гершензон ставил себе задачей в первую очередь истолковать его содержание и только в отдельных случаях указать на связь данного текста с другими произведениями. Показательны в этом отношении статьи «Метель» и «Путешествие в Арзрум». Только ближе к концу своей жизни Гершензон пришел к сопоставительному анализу стилей различных авторов и к изучению самого процесса заимствования и влияния. До этого он практиковал философскую интерпретацию текста, замкнутую либо в пределах художественного мира автора, либо в пределах одного, конкретного текста. Гершензон создал свою концепцию истории русской и мировой литературы, но эта концепция осталась лишь конспективно намеченной в его работах и не до конца раскрытой в книге «Видение поэта».7

Гершензон занимал особое место в русском литературоведении, в том числе, и применительно к пушкиноведению. Он, несомненно, вписал свое имя в историю русского пушкиноведения. Многие ученые признавали, что

5 Егоров Б Ф О мастерстве литературной критики'Жанры Композиция Стиль Л Сов пис , 1980

6 В фондах РГБ хранится рукописный документ «О влиянии русской художес геенной литературы на западную» - проект предполагаемого исследования Гершензона, предложенного им комиссии ЛИТО Наркомпросса в апреле 1920 года «Уже свыше ста лет длится блестяще развитие русской художественной литературы За этот долгий период, она, как известно, не раз оказывала могучее влияние на литературы западно-европейские, но в нашей ученой письменности ни сделано ни одной попытки обследовать это влияние Такое именно исследование я хотел бы предпринять» Исследование не было завершено

(ОР РГБ. Ф 746 К 8 Ед. хр. 47 Л 2 )

7 Суть концепции Гершензона в том, что общественная мысль ни в коем случае не должна смешиваться с литературой Под историей литературы он понимал эволюцию художественных форм

ему принадлежит ряд ценных находок в науке о Пушкине. Но существует общепринятое мнение - Гершензон не входит в академическое или «научное» литературоведение. Причиной этого, возможно, был его «синтетический» подход к творчеству поэта. До Гершензона большинство ученых четко формулировало свою задачу как анализ. Так, П. И. Бартенев и П. В. Анненков называли свои работы «материалами» для дальнейшей обобщающей работы о Пушкине. Основной целью их текстологической и комментаторской работы был сбор фактов, но не их осмысление.

Принципиальной позицией Гершензона был синтез. Он хотел объединить текстологический анализ с интерпретацией, т. е. смысл своей работы он видел не только в том, чтобы найти новые факты, но и в том, чтобы истолковать их.

Гершензон выработал свою концепцию истории человечества и человеческого духа. В центр внимания, как правило, попадал внутренний мир исследуемой личности. Поэтому социально-исторический контекст произведения как совокупность событий и широко распространенных в обществе идей имел мало значения для Гершензона. (У всех событий одна основа - борьба полноты и ущербности). Ему не было интересно изучение того социального класса, к которому принадлежал, например, Пушкин, само по себе. Его интересовали те идеи, которые были популярны в обществе в пушкинскую эпоху, но только в конкретно-личностном преломлении в каждой отдельно взятой человеческой душе. Его метод, если попытаться определить его с помощью типологии, был имманентен, то есть практически не имел выхода к социально-политическому контексту.

В изучении наследия Пушкина Гершензона могло интересовать следующее - какое начало (полнота, ущербность) выразилось полнее в душе русского гения, на какой стороне этого извечного конфликта он стоит. Другим предметом интереса было: какими личными мыслями и чувствами жил Пушкин, что наполняло его изнутри. Идея, по мысли Гершензона, -ничто. Она не существует как таковая. Она приобретает смысл лишь на почве конкретной человеческой души. Для того, чтобы показать родство идей, нужно показать родство духа. Именно поэтому так мало работ Гершензона посвящено сравнительному изучению литературы. Он занимался изучением только личных мыслей, а не обобщенных идей, получивших огласку в обществе.

Подобный подход оказал влияние и на литературоведческий метод Гершензона. Внутренний мир автора стал для него особой доминантой. Он изначально уделял менее внимания содержанию произведения (потому что оно типовое по своей сути, отражает общие идеи эпохи), чем форме. Формальный аспект произведения, такие его компоненты, как стиль, больше говорят об авторе, чем набор неизменных от века тем. Форма произведения стала для Гершензона основным началом в произведении, полярно противоположным содержанию. Гершензон последовательно разделял эти две основные категории, заявляя, что только в выборе художественной формы видна эстетическая интуиция автора, игра его воображения,

непосредственное постижение мира. Только познавая форму творения искусства, по его мнению, можно увидеть откровение автора.

Понятно, что его обостренное внимание к личности и к ее выражению в форме произведения не могло не привести к субъективности.

В диссертации отмечается, что большое значение в становлении научного метода М. О. Гершензона сыграл П.Г. Виноградов. Так, Гершензон пишет о своей первой научной работе: «Всем, что может оказаться верного в этой книге, я обязан двухлетнему участию в семинарии проф. П.Г. Виноградова по Афинской Политии Аристотеля. Предлагаемая здесь работа не была прямым результатом этого семинария, но здесь я учился тому, чего нельзя найти в книгах, что может дать только ... живое слово учителя... -приемам исследования, научному методу».8

Очень важное значение в жизни М. О. Гершензона имели лекции М. М. Троицкого. «Я записывал во время лекции почти все, а после лекции уходил в Румянцевский музей и там, при помощи его же (Троицкого - прим. авт.) двухтомной «Науки о духе» подробно разрабатывал лекцию».9 Троицкий - преподаватель философии и психологии Московского Университета с 1875 года, впоследствии стал деканом историко-филологического факультета. Взгляд его представлял собой сложную амальгаму идей, где под позитивизмом можно было угадать мистицизм и спиритуализм. В отделе рукописей Российской государственной библиотеки сохранились записи Гершензона - конспекты лекций М. М. Троицкого. В записях, сделанных в осеннем полугодии 1889 года, можно прочитать: «Личность есть синтез, она слагается из многих элементов...» и далее: «Итак, дух человеческий не есть нечто данное сразу, он созидается, он подчинен закону организации, роста».10 Можно предположить, что обостренный интерес к тому, что собственно есть личность и представление о процессах становления духа, возникли у Гершензона вследствие, в том числе, и лекций Троицкого. Становление духа, внутренние процессы превращения, изменения человека волновали Гершензона в гораздо большей степени, чем статичное описание того, чем человек являлся на определенном временном отрезке.

Принципиально важным является одно из примечаний, сделанных Гершензоном к лекции: мы можем знать явление, но не сущность вещи. Троицкий утверждает: «Ничего внешнего мы в ощущении не схватываем. Оно ничего не говорит нам о субстанции субъекта или объекта... Отсюда ясно, что помимо ощущения не узнается ни то, что ощущает (субъект), ни то, что ощущается (объект)».11 Спустя несколько лет, Гершензон отметит то же самое в своей работе «Тройственный образ совершенства»: « ...я не могу

>

Гершензон М О Афинская полития Аристотеля и Жизнеописания Плутарха М Импер Моек ун-т, 1 $95 С2

* Гершензон М О. Письма к брату МИзд-воМ и С Сабашниковых, 1927. С 57

10 Гершензон М О Конспекты лекций, читанных Матвеем Михайловичем Троицким в осеннем семестре

1899 года. ОР РГБ Фонд 746 K.S Оп И Л 21 " Там же. Л 7.

ощущать сахар иначе, как сладким, и лед иначе, как холодным...я - не я, не единственный, я раб в нем, я только исполнитель природной инструкции, одинаковой для всех...». 12 Противопоставление явления и сущности стало для Гершензона основным. Позднее оно было применено и к литературе. Писатели, которые умели видеть сущность, ставились Гершензоном неизмеримо выше тех, кто видел только явление.

Но самым важным фактом для уяснения процессов становления личности Гершензона является его интерес к книге Карлейля «Герои, почитание героев и героическое в истории». Томас Карлейль13 в своём курсе лекций, позднее изданных в виде книги, утверждал па примере судеб конкретных исторических деятелей, что историей движет личность, и противопоставлял ее безликой, инертной толпе. По Карлейлю, все содеянное в этом мире представляет собой практическую реализацию мыслей, принадлежавших великим людям. Книга Карлейля разрешила для Гершензона один из самых важных для него вопросов - вопрос о смысле жизни. Этот вопрос был основным и определяющим в его юности, ответ на него был принципиально важен для будущего ученого. Благодаря Карлейлю, Гершензон приходит к пониманию того, что каждый человек должен выстроить свое собственное мировоззрение, обрести ответы на все свои теоретические вопросы и потом применить философию на практике, разрешить все вопросы жизни последовательно, не отступая от своих теоретических взглядов.

Карлейль учит Гершензона тому, что настоящая личность внутренне целостна: метафизика и практика в ней совпадают в одно целое. Сам Гершензон стремился к этому же - постепенно у него начинает вырабатываться идеал целостной личности.

Перечисленные идеи обусловили тот подход к литературному произведению, который Гершензон предпринял позднее.

Нельзя не отметить, что несомненным источником вдохновения для него послужили русские славянофилы. Еще в ранней молодости Гершензон составил компилятивную статью «Славянофильство», позднее с любовью редактировал избранные труды И.В. Киреевского.14 Видимо, учение славянофилов также стало источником для создания идеала целостной личности. Гершензон так описывает духовный идеал Киреевского: «высший идеал стремлений - душевная цельность. Святыня, которую я ощущаю в своей душе, не может быть частью ее: она должна вся владеть моим существом, одна управлять моей волею».15 У Киреевского же мы обнаружим и идею о том, что разум - опасный враг человека, в противоположность духовному началу. В отходе от религиозных начал и целостности духа известный славянофил видел источник кризиса европейского просвещения. В

12 Цитируемый фрагмент не вошел в рукопись Цит по кн. Проскурина В Ю Течение Гольфстрема, Михаил Гершензон, его жизнь и миф СПб Алетейя, 1998 С 352

13 Подробно о том большом значении, которое оказал Т Карлейль на русскую читающую аудиторию, пишет Гензель СмГензельП Т Карлейль СПб • Образование, 1903

14 Киреевский И В Полное собрание сочинений / Под ред М О Гершензона М • Путь, 1911

15 Гершензон М. О Творческое самосознание //Вехи 5 изд М 1910 С 92

труде «Исторические записки» (1910), исследуя биографии Киреевского и Самарина, Гершензоп указывает, что главным началом для них была воля, в противоположность западному рационалистическому пути освоения мира, предлагавшего в качестве основы интеллект. Таким образом, фактически Гершензон привязывает свою философию к философии славянофилов.

В диссертации показано, что даже сам стиль Гершензона напоминает стиль славянофилов: в обоих случаях наблюдается стремление к дидактичности, поучительности в сочетании с метафоричностью.

В работе указывается еще один источник взглядов Гершензона. Еще с юношеских лет его живо интересовали вопросы психологии и психиатрии. В письме к брату от 12 сентября 1890 года он отмечает, что живейший интерес в нем вызвал Теодюль Рибо (1839-1916) и его книги «Болезни памяти» и «Болезни воли». В своей книге «Болезни воли» Т. Рибо указывал, что самым слабым побуждением к действию у человека являются абстрактные идеи. Эта мысль оказала несомненное влияние на Гершензона, так как в его концепции целостной личности предпочтение отдается практическому аспекту.

Во второй главе «Исследовательская методология Гершензона на рубеже веков 1890-1908 год» рассматриваются основные особенности, присущие творческому методу М. О. Гершензона - литературоведа и критика. В связи с гем, что русский символизм переживает свой расцвет в то время, когда Гершензон начинает литературную деятельность, возникает почва для сопоставления.

В диссертации сопоставляются взгляды Гершензона, А.Белого и Вяч. Иванова. В частности, особое внимание уделяется тому, что является для них символом. В результате подобного сопоставления становятся очевидными различия в теоретических взглядах на искусство. Символ рассматривается Гершензоном как нечто являющееся условным изображением иного. Он не принимает всей многогранности ивановского определения: «Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении, когда он изрекает на своем сокровенном... языке намека и внушения нечто неизглаголемое... Он многолик, многосмыслен...»16. Различия во взглядах особенно явственно видны на примере того, как Иванов и Гершензон воспринимают произведение Л.Андресва «Жизнь Василия Фивейского». Если для Гершензона Андреев символист, идеал художника, показавший «высокие превращения» в области духа, то для Иванова Андреев многого недосказал своей повестью: «В повести чувствуется недосказанность, - не та, желательная для художественного действия... а иная недосказанность, на которой оправдывается глубокий парадокс: «все незавершенное неистинно».17

В марте 1904 года в сборнике «Весы» появилась статья Иванова «Поэт и чернь», в которой теоретик нового направления утверждал, что Пушкин был выразителем того этапа развития искусства, когда поэт был отделен от

16 Иванов В Поэт и чернь // Весы. 1904 №3 С 120

17 Иванов В Новая повесть Леонида Андреева // Весы 1904 № 5. С 45

народа. Смысл истинного символизма в том, чтобы воссоединить поэта и народ в новом, всенародном искусстве. Символ должен привести к рождению мифа, так как настоящее искусство - искусство мифотворческое. Рождение мифа возможно только при совместных усилиях талантливого поэта и толпы (черни). Иными словами, история искусства возвращается от замкнутой в себе индивидуальности символа к соборности мифа. По представлениям Гершензона символизм - это как раз наоборот стремление возродить личное, сугубо индивидуальное начало в человеке, превратившемся в винт общего механизма. О соборности, общности поэта с народом у Гершензона нет и речи. Как раз наоборот, в ряде статей он восхищается философией П. В. Беневоленского, провозгласившего эгоизм высшей степенью мудрости.

В статье «Кризис индивидуализма», впервые вышедшей в 1905 году, Иванов утверждает: «Свобода творчества в принципе признана всеми...И несмотря на все это, какой - то перелом совершился в нашей душе, какой- то еще темный поворот к соборности...».18 Иванов категорично заявляет: «...уже все мы равно живем хоровым духом и соборным упованием».19 По его мнению, настоящее искусство - это искусство хора, в котором звучит слово толпы и слово протагониста. Гершензон, по всей видимости, не разделял ту позицию Иванова, что настоящее искусство есть искусство мифотворческое, и то, что символ - это «потенция и зародыш» мифа. По его литературоведческим работам невозможно обнаружить согласия с ивановской идеей соборности.

Любопытно, что у Гершензона нет близости в теоретических воззрениях и с его близким другом А. Белым. Так, Гершензон не принимает его взглядов на теургическую основу искусства.

Во второй главе подробно описывается становление и трансформация метода «медленного чтения». Первоначально принцип медленного чтения для Гершензона означает поиск биографической информации в произведениях исследуемого автора и особое внимание к подробностям личной жизни, которые становятся ключом к пониманию художественного мира творца текста. Затем этот принцип начинает подразумевать вольную интерпретацию текста, свободу обращения с ним.

В рассматриваемый период Гершензон придерживается «философии платья». Он заявляет: «По мере дифференциации личности, по мере того, как человек начинает сознавать и уважать в себе свое своеобразие, его все больше тяготит эта принудительная необходимость - к каждой из своих целей идти непременно торной дорогой. Государство и общество ничего не шьют на заказ, по личной мерке, а всех одевают в платье, сшитое на среднего человека: чем крупнее человек, тем неизбежнее, что он будет задыхаться в этой тесной куртке, и она лопнет на нем по всем швам».20 Здесь нельзя не увидеть отражения так называемой «философии платья» Томаса Карлейля. Известно, что Гершензон восхищался его романом «Sartor Resartus»,

" Иванов В И Родное и вселенское М • Республика, 1994 С 21-22

" Там же С 22

20 Там же С 140

название которого в переводе с латыни означает «переодетый портной». Философия «платья» является центральной в произведении. Фабула строится на том, что английский издатель книги получает от своего давнего знакомого Диогена Тейфельсдрека сочинение «О платьях, их происхождении и влиянии». В романе проводится мысль о том, что платья - это символы людей. Люди не могут воспринимать друг друга такими, какими они есть, они воспринимают только внешние атрибуты - одежду. Весь общественный порядок, все взаимные отношения людей основаны на социальном статусе, следовательно, на одежде. Платье, или более широко, одежда, у Карлейля становится символом социальной несвободы человека. Таким образом любой социальный институт порабощает человека, делает его слугой искусственных потребностей. От автора художественного текста Гершензон требует внутренней свободы. Резкой критике он подвергает образ тенденциозного писателя, в творчестве которого излишнее внимание уделяется идеям. Настоящее творчество стихийно.

В главе показано, что пренебрежение к сознательным элементам творчества, (имеются в виду содержательные аспекты произведения) является устойчивой особенностью метода Гершензона и сопровождает его работы от первых до последних дней творческой жизни.

Резкой критике подвергается образ тенденциозного писателя. Мысль о том, что существуют тенденциозные и истинно-свободные писатели получает у Гершензона раскрытие во многих статьях. Он утверждает, что художественный реализм создавался в ту эпоху, когда все внимание общественной мысли было отдано формам жизни, а теперь интерес привлекает человеческая личность. Именно личность становится главным объектом познания. В связи с этим Гершензон заявляет, что личность должна быть свободной. Весь смысл человеческого существования - открыть в себе внутреннюю свободу, которую подавляет культура.

Большинство оценок, данных Гершензоном русским писателям в критических статьях, шли вразрез с общепринятым мнением. Так, Гершензон считает Чехова мастером внешней психологической наблюдательности. Чехов умеет воспроизвести все особенности внешности человека, обстановки, но он не проникает глубоко внутрь сложных психических процессов человека. Гершензон сравнивает рассказ Чехова «Хористка» с эпизодом из «Записок из подполья» Достоевского. Поведение девушки Паши, униженной оттого, что к ней пришла барыня - жена ее любовника просить вернуть золотые вещи, подаренные Паше ее мужем, но мысли Гершензона, выписано совершенно психологически четко, красиво и внятно. Но рассказ проигрывает в сравнении с «Записками из подполья» Достоевского. Достоевский заглядывает гораздо глубже. У него обиженная, поруганная Лиза простирает руки к тому, кто ее обидел. Жалеет не саму себя, как Паша, а того, кто ее обидел, - и в этом, по мысли Гершензона, несравненно более глубокое проникновение в тайник человеческой души, осуществленное мастерски Достоевским. У Чехова от всех изображенных

лиц веет однообразием, так как во всех его персонажах проявляются извечные человеческие пороки — глупость, жестокость, слабость.

Таким образом, Гершензон порывает с традицией истолкования мастерства Чехова как глубоко психологического.

В главе третьей «Особенности методологии Гершензоиа в работах о Пушкине и Тургеневе» показывается, как постепенно Гершензон делает русских писателей рупорами для выражения своих собственных философских идей. Постепенно он отходит от применявшегося ранее биографического метода, когда биография художника имела для него главное значение. В главе показывается, что понятие «медленное чтение» в рассматриваемый период Гершензоном практически не используется, и, таким образом, метод медленного чтения является лишь декларативно заявленным, но не реализованным на практике средством для познания художественного текста.

Важнейшим выводом третьей главы является то, что некоторые категории литературно-критической лаборатории Гершензона остаются неизменными. Так, на протяжении всего своего творческого пути он полагает, что важнейшая задача художника - «выразить свое видение мира» и другой цели искусство не имеет. В связи с этим убеждением очень большое значение в трудах Гершензона приобретает тема видения мира. Как в своих первых, так и в последних работах исследователь, прежде всего, хочет показать, как изучаемый им автор видит мир.

В «Мудрости Пушкина», впервые прочитанной в 1917 году в виде лекции в Одессе, Киеве и Москве, Гершензон описывает творческий процесс художника - превращение его из обычного человека в пророка. Самой первой трансформацией во время этого превращения становится умение по-новому видеть. «И вот, начинается преображение: ущербное существо постепенно наполняется силою. Кто бы мог подумать, что ранее всего преображаются органы чувств? Но Пушкин определенно свидетельствует: чудо началось с того, что я стал по-иному видеть, стал замечать то, что раньше было скрыто от моих взоров, хотя и всечасно пред ними».21 Способность к визионерству, т. е. наличие характерных видений было специфической чертой, по которой Гершензон выделял настоящего художника.

После 1910 года особенное значение в творческой лаборатории Гершензона начинает приобретать противопоставление полноты и неполноты как двух начал, лежащих в основе всего сущего. «Самый общий и основной догмат Пушкина, определяющий все его разумение, есть уверенность, что бытие является в двух его видах: как полнота и как неполнота, ущербность. И он думал, вполне последовательно, что полнота, как внутренне насыщенная, пребывает в невозмутимом покое, тогда как

Гершензон МО Мудрость Пушкина М • Книгоиздательство писателей в Москве, 1919 С 220.

ущербное непрестанно ищет, рыщет. Ущербное вечно терзаемо голодом, и оттого всегда стремится и движется: оно одно в мире действует».22

Гершензон все более тяготеет к философской интерпретации творчества Пушкина. Тому поспособствовали общие культурные настроения того времени. Так, С. Л. Франк писал: «пора перестать, наконец, смотреть на Пушкина, как на «чистого» поэта, чарующего нас сладкими звуками и прекрасными образами, но не говорящего нам ничего духовно особенно значительного и ценного, и научиться усматривать и в самой поэзии Пушкина, и за ее пределами (в прозаических работах и набросках) таящееся в них огромное, оригинальное и неоцененное духовное содержание».23

В диссертации показано, что в этот период происходит некоторое изменение в сознании критика. Прекрасная пушкинская ясность перестает быть для Гершензона самым дорогим сокровищем русской литерагуры. «В 20-25 лет для меня пушкинская ясность была каноном поэзии, а теперь вот я признаю за Вяч. Ивановым право писать непонятные стихи...».24

Статьи Гершензона рассматриваются в контексте работ его современников. Гершензон практически полностью разделяет мысль Мережковского о вакхическом характере пушкинской поэзии: «Совершенство по Пушкину - не моральная категория: совершенство есть раскаленность духа... отсюда понятна его затаенная вражда к культуре. Ему, как и нам, мир предсюит расколотым на царство стихии и царство разума... Если бы критики, читая «Вакхическую песнь» Пушкина, сумели расслышать главное в ней, - ее экстатический тон - они не стали бы объяснять слова: «да здравствует разум!» как прославление научного разума. Это стихотворение -гимн вдохновенному разуму, уму-солнцу, которому явно противопоставляется «ложная мудрость» холодного, расчетливого ума»25.

В главе показано, какие критические оценки вызвал метод Гершензона Наиболее выдержанной по своему тону авторитетной оценкой можно считать сделанные по поводу методологии Гершензона замечания Б. В. Томашевского, впервые опубликованные в книге «Пушкин: Современные проблемы историко-литературного изучения». Томашевский подверг критике, прежде всего сам принцип медленного чтения, предложенный Гершензоном. В частности, он утверждал, что художественная речь, особенно ритмическая, обладает особым темпом, который нельзя ускорять и замедлять, так как это неизбежно вызовет разрушение конструктивного принципа построения стиха. Смысл, по мысли Томашевского, принадлежит не словам, а фразам. Фраза имеет единство интонационного порядка, и одним из важных компонентов этого порядка является темп. При замедлении чтения возникает изменение акцента. Логическое ударение падает на те слова, на которых его не должно было быть. Появляется своеобразный паразитический

22 Гершензон М О Мудрость Пушкина М Книгоиздательство писателей в Москве, 1919 С 45

"франкС Л Пушкин как политический мыслитель Ьелград, Б и, 1937 С 12

24 Письмо М О Гершензона В В Розанову от 8 марта 1912 года ОР РГБ Розанове В Ф 249 Кн 4197 Ед.хр. 5.

25 Гершензон М О Мудрость Пушкина. М Книгоиздательство писателей в Москве, 1919 С 57

смысл, иначе говоря, свободные ассоциации, которые вызываются к жизни исключительно психикой читателя и автора. Томашевский заявляет: «Отсюда понятно, почему медленное чтение всегда приводит к умилительному созвучию душ читателя и автора. Просто под объективное значение читатель подставляет свое собственное, и очень радуется, когда в собственных ассоциациях узнает себя».26

Иными словами, Томашевский видит в принципе «медленного чтения» открытую дорогу для субъективизма. Кроме того, он утверждает, что любая фраза содержит в себе так называемый «упаковочный материал», т.е. стертые метафоры, общепринятые постоянные эпитеты и т.д. Весь этот упаковочный материал выходит на первый план при медленном чтении и засоряет его результаты.

Особого внимания заслуживает книга Гершензона «Гольфстрем». От «Мудрости Пушкина» к «Гольфстрему» можно проследить эволюцию. Если в первой книге о Пушкине автор только декларирует свой метод, то в «Гольфстреме» появляется первая и незаконченная попытка написать главу из истории литературы. Как уже было сказано, Гершензон пытался выстроить историю литературы как историю интуитивного постижения действительности авторами произведений. Акцент делался им не на смену направлений и художественных форм, а на обнаружение неких архетипов, связывающих авторов. Наметив две огромные фигуры в истории - Пушкина и Гераклита, Гершензон убедительно показал, что есть такие понятия, идеи и установки, которые проходят через века и остаются неизменными. Сложно предположить, что когда- либо любовь будет ассоциироваться с душевным холодом, например. Любовь практически всегда метафорически осмысляется как огонь. Гершензон показал, что такие архетипические установки связывали Пушкина и Батюшкова. Однако, стремясь к научности, вводя такие понятия, как «степень воспламенения души» и подобные, Гершензон вывел свои труды слишком далеко за рамки литературоведения. Стремясь к универсальности, пытаясь связать воедино многие аспекты постижения действительности, в том числе и культурологический, и философский, и литературоведческий, по сути исследователь создал иллюзию всепроницаемости всех фрагментов бытия, того, что законы термодинамики применимы к литературе. Главным недостатком его метода стала его глубокая убежденность в том, что истина всегда одна и может быть достигнута любым путем исследования. Но рассмотрение темы взаимодействия Пушкина и Батюшкова в контексте академической истории литературы приводило исследователей к другим результатам. Эту связь они объясняли наличием традиции, канона в литературе, а не выработанной Пушкиным термодинамической концепцией личности. Таким образом, той универсальности, которая виделась Гершензону, нет, и разные методы приводят к разным результатам исследования.

26 Томашевский Б В Пушкин Современные проблемы историко-литературного изучения Л ■ Наука, 1925 С.91.

«Гольфстрем» вызвал изобилие рецензий, подобно более ранним работам исследователя. Н. Измайлов в сборнике «Атенсй» 1924 года утверждает, что те результаты, к которым приходи i Гершензон, основаны на ложном исходном посыле. Философское обоснование фактов признается неверным и указывается на причинно-следственную связь иного рода. Все умозрения Гершензона исследователи переносят на более прочную почву истории русской и мировой литературы.

Так, Н. Измайлов, например, писал: «В крайне парадоксальной книге «Гольфстрем» автор, извлечением многих десяхков и сотен цитат, куда входят понятия огненности, горения и потухания, эфирности и окаменения, полета и недвижимости - доказывал общность мировоззрения ... Пушкина с Гераклитом Эфесским. Теперь в статье «Пушкин и Батюшков» он находит и у последнего ту же «огненную» образность, только ослабленную. Ясно, кажется, что дело идет не об общности философской системы, но о некоторых общих явлениях стиля, где играют роль и творческий темперамент, и поэтическая школа, и традиция, исследование ряда других поэтов очень разных направлений той же и позднейших эпох - Козлова, Веневитинова, Боратынского, ... несомненно, обнаружит у всех в большей или меньшей степени ту же «огненную» лексику и эпитетологию».27

В Заключении делаются выводы и подводятся итоги диссертационно! о исследования. Несмотря на то, что критика Б. В. Томашевского и др. имела очень серьезную почву, в ней присутствовали и элементы предвзятого мнения. Аполитичность Гершензона сыграла свою роль. Его метод был далек и от марксистско-ленинской доктрины, от тех построений, которые были востребованы критикой 20-х годов, и от тех законов, которые были приняты генерацией академических пушкинистов. Догматики от массовой критики, не терпевшие никакой самобытности, да еще и такой яркой, сразу стали объяснять массовому читателю бесполезность Гершензона. Дело было не только и не столько в теоретических недостатках метода, сколько в юм, что Гершензон все дальше и дальше уходил в «темные аллеи» русской культуры: он не был даже попутчиком пролетариата. Но принцип медленного чхения пережил своего создателя. Уже в конце двадцатого века принцип медленного чтения стал неоднократно упоминаться в трудах современных критиков, литературоведов, публицистов, озабоченных общим уровнем слабеющей литературной культуры в стране.

"Измайловы Из пушкинианы за 1923-1925 годы //Атекей. [1926] №3 С 142

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Хрусталева А. В. К методологии литературно-критического творчества М. О. Гершензона // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та,2003. С. 150-152.

2. Хрусталева А.В. Поэтика литературно-критической прозы: М.О Гершензон // Тезисы международной научной конференции «Поэтика прозы». Смоленск,2003. С. 30-33.

3. Горовиц Б. Михаил Гершензон-пушкинист. Пушкинский миф в Серебряном веке русской литературы // Перев. с англ., статья, сост. А.В. Хрусталевой. М.: Минувшее, 2004. 267 с.

4. Хрусталева А. В. Gershenzon and Ivanov // Amsterdam International Electronic Journal for Cultural Narratology (AJCN) № 2. (в печати).

Хрусталева Анна Владимировна

ЭВОЛЮЦИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО МЕТОДА М.О. ГЕРШЕНЗОНА

Автореферат

Подписано в печать 27.09.05 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Объем 1,0 усл. Печ.л. Тираж 100 экз. Заказ 72 Типография АВП «Саратовский источник»

Лиц. ПД № 7-0014 от 29 мая 2000 г. Г. Саратов, ул. Университетская, 42, оф. 22 т. 52-05-93

Y

Г

т'

Ç-

и 8 748

РНБ Русский фонд

2006^4 16035

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Хрусталева, Анна Владимировна

Введение

Глава первая

Истоки исследовательской методологии М.О. Гершензона

Глава вторая

Исследовательская методология М. О. Гершензона на рубеже веков 1890-е годы - 1908 год.

Глава третья

Особенности методологии Гершензона в работах о Пушкине и Тургеневе 1910-х- 1920-х годов.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Хрусталева, Анна Владимировна

Михаил Осипович Гершензон (1869-1925) - замечательный Ф философ, историк, литературный критик, литературовед и публицист оставил глубокий след в отечественной культуре. У него был свой уникальный метод проведения научного исследования, благодаря которому Гершензон приходил к интересным выводам, а иногда и замечательным открытиям. Он внес весомый вклад в историю изучения русской литературы, культуры и общественной мысли своими трудами «Социально-политические взгляды Герцена» (1906), «История молодой России» (1908), «Исторические %t записки о русском обществе» (1910), «Жизнь В. С. Печерина» (1910),

Образы прошлого» (1912), «Декабрист Кривцов и его братья» (1914), «Грибоедовская Москва» (1914), «Русские пропилеи» (т.1 - 6), (1915 - 1919) и др. В 1900 году М. О. Гершензон и ЯЗ. Берман подготовили первое полное собрание сочинений Фридриха Ницше в России.

Отдельно назовем литературоведческие труды исследователя, посвященные Пушкину - «Мудрость Пушкина» (1919), «Гольфстрем» (1922) и посмертно изданный сборник «Статьи о Пушкине» (1926). Многие мысли Гершензона о Пушкине казались парадоксальными и со многими идеями исследователя не соглашались, но его уважали как пушкиниста с именем. Например, В.Вересаев пишет: «Метод его никуда не годится, но сам он так умен и интересен, так знает Пушкина, и так трогательно любит его.что читаешь любую его работу, не соглашаешься подчас ни с одним словом, всю статью испещришь восклицательными и вопросительными знаками, а прочтешь, - и столько в голове поднимается вопросов, .что больше получаешь от этой книги, чем от иной, с которой соглашаешься вполне».1

Гершензон проявил себя и как переводчик. В 1915 году в его совместном с В.Ивановым переводе вышла книга в серии «Памятники ^ мировой литературы», посвященная Петрарке. Это издание стало первым в

России опубликованным переводом тридцати трех сонетов Петрарки, что было своего рода культурным событием, особенно для знатоков итальянской литературы.

Всемирную известность принесла исследователю книга «Переписка из двух углов», написанная в соавторстве с В. Ивановым и вышедшая в 1921 году - она была переведена на многие европейские языки. Большинство научно-исследовательских работ, посвященных! Гершензону, - это разбор тех или иных аспектов именно этой книги.2 В «Переписке из двух углов» Гершензон выступил как культуроборец - он заявил, что культура является прокрустовым ложем для человечества, так как обуздывает творческую энергию человека

Кратко суммируя все значение проделанной ученым работы, назовем и его книгу «Судьбы еврейского народа» (1922). Этот труд интересен тем, что в нем Гершензон дает критику сионизма.3 Многим современникам было непонятно, почему, будучи евреем, он резко отрицательно относился к идеям данного движения. Мыслитель осуждает всякий национализм, в том числе и сионизм, на том основании, что подобная доктрина разъединяет людей. И снова здесь Гершензон развил свою идею о том, что нужно прежде совершенствовать личность, а уж потом пытаться усовершенствовать общественный порядок.

Даже такое краткое рассмотрение проделанной Гершензоном культурной работы делает очевидной ту роль, которую он играл для своего времени. Вклад мыслителя в русскую культуру, однако, определяется не столько количеством написанных работ, не столько разнообразием затронутых тем, сколько его особенной ролью в Серебряном веке. Гершензону довелось быть собеседником многих выдающихся деятелей 9 В том числе Гревс И М О культуре (Мысли при чтении «Переписки из двух углов» В Иванова и М Гершензона)//Мир историка Омск, 1999 С 123-132 Jackson R Ivanov's Humanism A Coriespondence //Viaclieslav Ivanov, poet, cntic, philosopliei New Haven, Yale, 1986, p 346-357 Poggioli R The Phoenix and The Spidei Cambi ldge, Harvard University press, 1957

3 Известно, что Гершензон отказался быть редактором первого периодического издания сионистов «День», издаваемого в Одессе, и также отверг предложение стать членом Сионистского комитета истории и культуры. В разное время с ним были особенно близки В. Ф Ходасевич, А. Белый, Вяч. Иванов. Гершензон имел возможность тесного общения с Н. А. Бердяевым, Н. О. Лосским, JI. Шестовым, В. В. Розановым и другими философами. Труды исследователя имели и имеют значение и вне связи с подобным блестящим окружением. Но то, что Гершензон общался со столь известными деятелями русской культуры и оставил эпистолярное наследие, где упомянутые лица являются авторами и адресатами писем, важно. Благодаря Гершензону мы знаем сегодня больше о Серебряном веке и его представителях, так как в письмах и сам мыслитель, и его адресаты часто выражали свою точку зрения более полно и откровенно, чем в научных трудах.4

Ученый был признан своими современниками, и работа его была высоко оценена. Так, В. Розанов писал о Гершензоне: «Вне всякого сомнения, вне всякого сравнения, он идет первым теперь в многочисленном сонме изъясняющих и рассказывающих прошлые судьбы нашей художественной, поэтической и умственной жизни Он не только впереди всех, но и далеко впереди.».3 А. Белый в некрологе даже приписывал Гершензону роль хранителя культурных ценностей: «есть люди, работа которых воистину строит культуру; таким был покойный; и кроме того: он имел очень редкий, чудесный дар пронизать все, что падало в поле его бесконечно широкого зрения; и приобщать это поле к живейшим своим интересам и действиям; личность Михаила Осиповича стояла года путеводной звездой для его соработников».6 Писатель Б.К. Зайцев заключает

4 К настоящему времени опубликована следующая часть эпистолярного наследия Гершензона

Из переписки М О Гершензона с Жилкиными / Вступ заметка, публ и прим Е 10 Литвин // Вестник евр университета в Москве М,Иерусалим, 1995 № 3 С 200-208, Переписка В В Розанова с М О Гершензоном (1902-1918) / Вступ ст, подгот текста, прим В 10 Проскуриной//Targum М , 1991 Вып 2 С 187-229, Письма М О Гершензона к В Ф Ходасевичу / Под ред Н Берберовой //Новый журнал 1960 С 222 - 235, Письма М О Гершензона к Льву Шестову (1920-1925) / Под ред В Аллоя и д' Амелиа // Минувшее №8 М Огкр общ,Феникс, 1992 С 25-67, Франк С Л Из писем М О Гершензону (1912-1919) / Публ , подгот текста, вступ ст Колерова М A //DeVisu М, 1994 №3-4 С 21-33

5 Розанов В Левитан и Гершензон//Русский библиофил 1916 № 1 С 78

6 Белый А М О Гершензон//Россия 1925 №5(14) С 243 свои воспоминания о Гершензоне, написанные в эмиграции, очень важными словами: «Гершензоновой могиле кланяюсь».7

Наследию Гершензона пришлось пережить семьдесят лет незаслуженного забвения. После смерти исследователя в 1925 году его имя стало звучать все реже. В энциклопедиях и немногочисленных статьях о написанных Гершензоном работах отзывались очень скупо, называя, как правило, труды ученого устаревшими. В 1945 году ученик исследователя Я. 3. Черняк писал письмо Сталину с просьбой отметить двадцатую годовщину со дня смерти ученого. Однако в просьбе было отказано. О забвении красноречиво свидетельствуют и слова дочери Гершензона Натальи Михайловны Гершензон-Чегодаевой. В своих мемуарах в 1952 году она написала об отце: «Всеми забытый.он живет только в своих никому не нужных писаниях. .».8

Однако в наши дни это имя переживает пору своеобразного ренессанса. В 1997 году в томском издательстве «Водолей» была переиздана книга «Мудрость Пушкина», в 2000 и последующих годах вышел в свет ряд трудов Гершензона благодаря книгоиздателю Захарову. Знаменательным событием стало издание избранного собрания сочинений Гершензона в пяти томах, предпринятое совместно издательствами «Университетская книга» и «Gesharim». Таким образом, наследие Гершензона - это уже не «ten а incognita».

Первыми исследователями утраченного наследия ученого были американские слависты. Так, в 1968 году А. Левиным была защищена диссертация на тему «The Life and Work of Mikhail Osipovich Gershenzon (1869 - 1925): A Study in the History of the Russian Silver Age» (Жизнь и труды Михаила Осиповича Гершензона). Американский славист Брайан Горовиц защитил в 1993 году диссертацию на тему «М. О. Gershenzon and Intellectual Life of Russia's Silver Age» (M. О. Гершензон и интеллектуальная жизнь

7 Зайцев Б К Москва Мюнхен ЦОПЭ, I960 С 129 Речь здесь идет о той помощи, которую оказывал

Гершензон писателям в первые годы советской власти он доставал продукты для писателей g

Гершензон - Чегодаева II М Михаил Гершензон Воспоминания дочери М Захаров, 2000 С 14 русского Серебряного века). В диссертации обсуждались все четыре основных аспекта деятельности Гершензона - философские, литературоведческие, исторические труды и публицистика. Благодаря названным исследователям и их научным трудам, а также благодаря русской исследовательнице В. Ю. Проскуриной - автору книги «Течение Гольфстрема: Михаил Гершензон, его жизнь и миф»9, сегодня уже нет надобности в рассмотрении столь широких тем. Собрано достаточно много фактов о жизни и деятельности Гершензона, включая биографические подробности. Помимо названных исследователей над изучением наследия ученого работали и работают Е. Ю. Литвин, М. А. Колеров, Р. Н. Клейменова, С. Я. Сендерович, Н. И. Цимбаев, Н. А. Портнягина10 и другие.

Несмотря на то, что о Гершензоне многое уже написано, остались и очевидные исследовательские лакуны.

Отличием данной работы от тех научно-исследовательских трудов, которые были ранее предприняты, является то, что в ней мы отказываемся от рассмотрения Гершензона как мифотворца. И В. Ю. Проскурина, и Б. Горовиц полагают, что Гершензон вписывал свои работы в определенный культурный контекст, что труды Гершензона нужно рассматривать в рамках определенного культурного мифа.11 Мы исходим из того, что нужно, прежде всего, оценивать ту почву, на которой вырастают мысли исследователя, и только после этого говорить о тех ростках, которые на этой почве взросли. Все культурные мифы, свойственные символизму, несомненно, оказали влияние на Гершензона. Но становление его личности прошло не во время утверждения символизма - (он родился в 1869 году) и гностики стали 9

Проскурина В Ю Течение Гольфстрема Михаил Гершензон, его жизнь и миф Спб Алетейя, 1998 юПортнягина II А Жизненный путь и эволюция политических взглядов М О Гершензона // Биография как вид исторического исследования Тверь, 1993 (другие работы указаны в общей библиографии) В 10 Проскурина полагает, что Гершензон ориентировался на гностический миф о Софии -божественной мудрости, отлученной от Христа, который был усвоен русской поэзией и культурой через посредство В Соловьева Б Горовиц считает, что Гершензон считал себя символистом, и все его рабогы о Пушкине могут быть вписаны в рамки символистской теории и эстетики В трудах Гершензона проф Горовиц находит закономерное для Серебряного века мифотворчество Мы соглашаемся с этим лишь часшчно известны Гершензону уже в зрелом возрасте. Поэтому в данной работе акцент делается на ранний период жизни и творчества Гершензона.

Мы полагаем, что все, о чем он писал, было глубоко продумано и прочувствовано им. Словосочетания «миф Гершензона», «Гершензон -мифотворец», неоднократно употребляемые профессором Горовицем и В. Ю Проскуриной, в том числе и в названии книг этих исследователей12, кажутся нам несколько искусственными. Это был человек удивительной внутренней правды и искренности, любимым словом которого было слово «начистоту». Исследователь воспринимал свои труды не как развитие мифа, а как глубоко продуманные, выстраданные, личные идеи. Возможно, глазу современного исследователя труды Гершензона и кажутся мифом, но сам он абсолютно не считал себя мифотворцем. Он требовал от писателя, литератора исключительной правдивости и целостности (соответствия идей и жизненной практики). В» данной работе принимается как постулат презумпция «авторской честности» Гершензона. То есть автор работы полагает, что исследователь никогда не воспринимал свои работы как продолжение культурных мифов.

Актуальность темы обусловлена неослабевающим интересом к трудам Гершензона. До сих пор литературоведческий и литературно-критический аспекты его деятельности остаются не до конца исследованными, а собственно литературно-критические работы воспринимаются как что-то несущественное.

Почти не отражена в научной литературе, посвященной нашему автору, проблема эволюции его исследовательского метода.13 Лишь отчасти Гершензон - литературный критик входит в книги В. Ю. Проскуриной и Б Горовица. Между тем пренебрегать литературно-критической составляющей

12 Горовиц Б Михаил Гершензон - пушкинист Пушкинский миф в Серебряном веке русской литературы М Минувшее,2004 Проскурина В Ю Течение Гольфстрема Михаил Гершензон, его жизнь и миф СПб Алетейя 1998 ь Видинеев Ю В Антропологический принцип в философии культуры Опыт Гершензона Автореф дис на соискание ученой степени канд филос наук Самара, 1997, Володина T А М О Гершензон - историк русской общественной мысли Автореф дис на соискание ученой степени канд ист наук М,1998, Рудковская И С М О Гершензон как исследователь русской интеллигенции Автореф дис на соискание ученой степени канд ист наук Томск, 1990 наследия Гершензона неверно. Литературно-критический и литературоведческий пласты в его творчестве тесно взаимосвязаны. Отклик на только что вышедшую книгу нередко растворен в рассуждениях Гершензона об общем смысле и назначении литературы. В то же время его литературоведческие штудии находят полемический отклик современников, видевших в трудах Гершензона отражение актуальной для текущего литературного процесса проблемы. Литературно-критические и литературоведческие тексты Гершензона рождались внутри одной творческой лаборатории, выражали черты одной яркой индивидуальности.

Безусловно, с годами приемы и способы литературного повествования менялись, так же, как менялась и сама исследовательская методология. Вот почему представляется очевидной актуальность темы, связанной с изучением эволюции исследовательской методологии Гершензона от самых первых до самых последних его работ.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые систематически рассмотрен процесс изменения литературно-критических и философских взглядов Гершензона в их неразрывности и целостности. Такой подход лишь отчасти был предпринят Б. Горовицем. Большинство литературно-критических статей впервые становятся предметом специального рассмотрения.

Объектом исследования в диссертационном сочинении являются статьи критика в журналах «Научное слово», «Мир Божий», «Вестник Европы», «Русская мысль» 1900-х годов в сопоставлении с более поздними литературоведческими трудами «Мудрость Пушкина» и «Видение поэта».

Предметом нашей работы стало изучение эволюции исследовательского метода М. О. Гершензона. Работа построена по хронологическому принципу, от ранних статей к зрелым работам.

Цель работы - изучить трансформацию исследовательского метода М О. Гершензона.

Цель работы предполагает решение следующих задач:

1) определить сущностные характеристики литературно-критической и литературоведческой методологии Гершензона;

2) проследить процессы изменения исследовательского метода М. О. Гершензона от первых до последних работ;

3) понять причины, обусловившие эти изменения, как «внутри» творческой биографии Гершензона, так и в контексте литературной жизни 1910-1920-х годов;

4) отыскать истоки влияний, которые испытывал Гершензон в разные периоды своего творчества;

5) осмыслить творческие связи Гершензона с литературными течениями и направлениями его эпохи.

Материал исследования.

Для работы привлечен весь корпус литературно-критических и литературоведческих текстов, созданных Гершензоном, труды его современников и последователей. Использованы неопубликованные архивные материалы.

Методологической основой исследования послужил комплексный подход к литературно-критическому тексту, включающий литературоведческий и философско-эстетический анализ, последовательно осуществляемый в трудах М. М. Бахтина, Б. Ф. Егорова, В. В. Прозорова и его учеников по изучению теории и истории литературной критики. Обоснование литературно-критической методологии Гершензона восходит к трудам Г. Гадамера, М. М. Бахтина, А. И. Белецкого и В. Е. Хализева.

Теоретическая значимость данной работы связана с изучением литературоведческой и литературно-критической методологии как проявления единого творческого сознания.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция исследовательского метода М.О. Гершензона"

Заключение

Гершензон оставил большое наследие, но все оно посвящено одной теме - тройственному образу совершенства в его различных проявлениях, в каких оно являлось выдающимся русским писателям. Весь путь и жизненный поиск Гершензона были дорогой к миру иному - столь же прекрасному, сколь и утопическому, невидимому миру, гостями которого он считал Пушкина, Гоголя, Тургенева и других деятелей русской культуры. Гершензон завидовал тем, кому удалось узреть образы этого прекрасного мира. Именно о таких счастливцах он и писал. И потому все его наследие легко объединить под емким определением, данным Гершензону еще при жизни друзьями: «Всегда мудрец, и иногда мечтатель». Он искал мудрость и мечты у исследуемых ими писателей. Отсюда и названия его книг: «Мудрость Пушкина», «Мечта и мысль Тургенева». Гершензон анализировал художественные произведения всегда с одной и той же четкой целью - найти тот путь, которым их автор идет к совершенству, найти ту мудрость, которая его направляет, и те мечты, которыми автор живет.

Существует такая точка зрения, что все написанное Гершензоном можно воспринимать как троп. Нет ничего более ошибочного и в корне неверного, чем подобные взгляды. Надо искренне верить каждому слову Гершензона так же, как он призывал нас верить каждому слову Пушкина. В свое время М. Григорьев1 оправдывал исследователя перед новым поколением читателей, говоря, что каждая работа Гершензона «решала жизненную проблему его», соответствовала насущным интересам дня. Теперь и мы так же должны «оправдать» Гершензона, утверждая, что в его трудах есть недосказанность, но это не недосказанность символа. Мы считаем, что у каждого слова Гершензона есть непосредственный денотат в сфере быта и мысли. Так, когда он говорит: «Между людьми нет ни одного, кто бы не носил в себе

1 Григорьев М К вопросу об истолковании произведения //Проблемы поэгики / Под ред В Я Брюсова МЛ Земля и фабрика, 1925 С 161-175 своего .видения вселенной., и не умеем видеть, как оно чудным узором выступает в наших разрозненных суждениях и поступках.»2, он не просто использует красивые метафоры. Гершензон считает, что у каждого человека свое видение мира и именно это становится основой бесконечной множественности читательских интерпретаций. Понятия «полнота» и «ущербность» - отражения разных психологических типов людей, но не метафора и не часть мифа. Слово у Гершензона не творит миф, но является своеобразным отражением реальности эпохи «прото», эпохи-ожидания.

Идеалистический поиск совершенства, который пронизывает собой все работы исследователя, - не метафора, но реальный поиск, осуществлявшийся всю жизнь. Общая система философских, социально-политических и литературоведческих взглядов М.О. Гершензона, таким образом, представляет собой целостную картину, различные детали которой неотделимы друг от друга и взаимообусловлены. При чтении работ исследователя под луч яркого света неизбежно попадают те или иные фрагменты этой картины, создавая подчас ощущение противоречия, но общий фон, иногда скрытый в темноте, всегда один и тот же. Он законченно неизменен. Гершензон обладал особым унифицирующим мировоззрением, которому было свойственно объединять все идеи в одно целое. На первый взгляд возникает противоречие. О какой эволюции исследовательского метода можно вести речь, если все взгляды представляли собой законченную и неизменную целостность?

Но существует простое объяснение этого кажущегося противоречия. Некоторые фрагменты мировоззрения Гершензона, присутствуя в зародыше еще в ранний период его деятельности, до определенного времени находились в тени. Таким образом, в работах литературного критика на первый план выступают разные смысловые доминанты. В ранний период деятельности в творчестве критика и литературоведа возобладал интерес к изучению биографии, на более позднем этапе его сменил истолковательно-философский принцип - формулирование имманентной философии.

Нам удалось показать, что существует определенная разница между первыми и последними работами Гершензона. В своих работах зрелого периода Гершензон акцентирует философские коннотации пушкинского и тургеневского творчества, практически полностью отойдя от биографических аспектов изучения писателей. При этом он жертвует объективностью, что было отмечено нами при рассмотрении рецензий его современников. Возникает вопрос - что стало основной причиной трансформации метода?

Как нам представляется, все ключи к подобной трансформации следует искать в напряженной работе философской мысли исследователя. Мы полагаем, что работы Гершензона о Пушкине не были попыткой продолжить и расширить миф Пушкина, созданный символистами. В* своей книге Б. Горовиц приводит десятки примеров, указывающих на то, что работы Гершензона соотносились с тем, что писали о Пушкине В. Брюсов, Минский, А. Белый и др. Наша точка зрения иная. Тот принцип, что каждый писатель излагает свое мистическое видение или - иначе - откровение, изложенный нами в данной диссертации, и стал, на наш взгляд, основой для приписывания Пушкину почти фантастических взглядов. Гершензон последовательно развил свою мысль до конца и представил на суд читателя то, что, по его мысли, предстало Пушкину в момент поэтического безумия. Концепция видения как откровения, данного в момент безумия, изначально предполагает полную свободу интерпретации, так как сам Гершензон признавал: мы можем знать явление, но не сущность (о чем мы говорили в первой главе). Усвоенный еще в ранней юности из лекций М. М. Троицкого принцип непознаваемости окружающего мира («мы не можем узнать ни познающего, ни познаваемое») - вот тот принцип, который дискредитировал труды Гершензона. Он захотел описать в своих книгах то, что видели русские поэты, но сам прекрасно понимал, что сущность чужих видений не может быть доступна глазу критика. И все его труды - описание явления, а не сущности, согласно его же концепции.

Таким образом, для того, чтобы уяснить себе смысл работ Гершензона, нужно прежде всего понять принцип поэтического видения, так как именно он стал центром всего метода, неизменной категорией, сопровождавшей труды исследователи вплоть до его смерти. Именно этот принцип обусловил ту субъективность, которую мы видим в трудах Гершензона. Постепенный отход от изучения биографического подтекста, который мы наблюдали в статьях «Северная любовь Пушкина» и «Пушкин и гр. Воронцова» был связан с тем, что на центральную позицию вышел принцип формулирования имманентной философии автора, его видения? действительности. Изучение биографии не стало казаться исследователю малопереспективным, но он увидел перед собой иные задачи.

Нет ничего удивительного в том, что подход Гершензона не был понят и принят. Ведь еще и при жизни исследователя С. J1. Франк отмечал, что книга «Мудрость Пушкина» не нашла своего читателя. Не был обретен читатель и после смерти Гершензона. В истории навсегда остался случай жестокой обиды, нанесенной ему уже после смерти в 1925 году. Во время похоронной церемонии один из наделенных властью «новых людей» - коммунистов попытался помешать захоронению тела, утверждая, что место для могилы Гершензону никак не может быть дано - ведь он не был большевиком. На глазах обезумевших от происходящего родственников тело покойного попытались вынуть из земли. Потребовалось вмешательство друзей и заступников исследователя и его семьи.

К счастью, все расставляется со временем по своим местам. Сегодня мы можем сказать, что, несмотря на все его ошибки Гершензон делал свою работу честно, с «пламенной душой», которую он так любил в Пушкине. Он заслуживает пристального внимания и изучения.

Та работа, которая была проделана нами, является прологом к более интересной теме - интуитивизм как литературное направление в 1900-1920-е годы. Ни одного исследования на данную тему еще не было предпринято. Между тем, то, о чем нам удалось сказать только бегло, можно было бы развить в глубокую теоретическую работу о взаимоотношениях Ю. И. Айхенвальда, A. JI. Бема и М. О. Гершензона на основании никем до сих пор не опубликованных документов из личных фондов родственников исследователей. Существуют «белые пятна» в биографии Гершензона: нет исследований биографического характера, сколько-нибудь полно освещающих пребывание Гершензона в студенческие годы в Гейдельберге и Берлине, исследований его переписки с акмеистами, взаимоотношений Гершензона и формалистов. Вполне оправданно было бы появление вообще хотя бы одной научной монографии биографического характера о Гершензоне, так как нам приходилось реконструировать многие факты его жизни со слов правнука М. О. Гершензона - профессора РГГУ М. А. Чегодаева. Все те сведения, которые приводятся в книгах В. Проскуриной и Б. Горовица, взяты из писем брату и воспоминаний современников, хранящихся в архивах. Между тем этого явно недостаточно. Наверняка существуют документы, еще не введенные в научный оборот, хранящиеся у лиц, не подозревающих об их научной ценности. Так, уже при советской власти Гершензон читал лекции. Нам удалось ознакомиться с несколькими сохранившимися в ОР РГБ конспектами, написанным рукой М. О. Гершензона. Но ведь наверняка хотя бы один из слушателей оставил на память и свои конспекты, которые вполне возможно лежат сейчас в домашней коллекции где-нибудь в Москве, содержа при этом ценную информацию.

Мы хотим надеяться, что наша работа над наследием Гершензона не ограничится данным исследованием. Вместе с тем хочется верить, что в ближайшее время выйдет еще больше научных исследований, посвященных этому талантливому критику, литературоведу, философу и публицисту Серебряного века.

Список научной литературыХрусталева, Анна Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Гершензон М.О. Заметка о китайской династии Минг. //

2. Настольный энциклопедический словарь. Т. 4. М, 1893.стлб. 3175.

3. Гершензон М.О. Рец. Н. Кареев.История Западной Европы в новое время // Русская мысль. 1894. № 1. С. 9-13.

4. Гершензон М.О. Рец. Гастон Буасье. Картины древнеримской жизни. Очерки общественного настроения времен цезарей. Пер. Е.В. Дегена // Русские ведомости. 1894. №221.12 авг.

5. Гершензон М.О. Афинская полития Аристотеля и Жизнеописания Плутарха. М.: Импер. Моск. ун-т, 1895.

6. Б.п.Гершензон М. О. Настроение умов в Италии // Русские ведомости. 1896. № 92. 4 апреля.

7. Гершензон М.О. Искусство в школе // Вестник воспитания. 1899. № 5. С. 51-75.

8. Гершензон М.О. Художественная литература и воспитание.М., 1899.

9. Ф. Паульсен. Образование / Пер. с нем. М. Гершензона. М., 1900.

10. Б. п. Гершензон М.О. А. А. Тучков и его дневник 1818 года // Вестник Европы. 1900. № 8. С. 685-696.

11. М. Г.Рец. Думы и песни русских поэтов от Ломоносова до наших дней // Мир Божий. 1900. № 12. С. 90.

12. Гершензон М.О. Доктор Вернер из «Героя нашего времени» // Мир Божий 1900. № 12. С. 230-240.

13. Гершензон М.О. Мысли двух философов о школе // Вопросы философии и психологии. 1902. Кн. 61. С. 794- 825.

14. Гершензон М.О. Очерк развития немецкой художественной литературы в 19 веке // Русская мысль. 1902. № 1. С. 1-19.

15. Гершензон М.О. Очерк развития немецкой художественной литературы в 19 веке // Русская мысль. 1902. № 3. С. 23-53.

16. Гершензон М.О. Очерк развития немецкой художественной литературы в 19 веке // Русская мысль. 1902. № 9. С. 95-116.

17. Гершензон М.О. Русские писатели в их переписке // Русская мысль. 1902. №11. С. 143- 166.

18. Г. Гершензон М. О. Жан Масэ // Русская мысль. 1903. № 10. С. 190-197

19. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1903 №9. С. 124-132.

20. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1903. №10. С. 153- 161.

21. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №1.С. 125- 139.

22. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №2. С. 106-119.

23. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №3.С. 161-169.

24. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №4. С. 65-89.

25. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №6. С. 127-137.

26. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №7. С. 125- 133.

27. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904. №8. С. 137-146.

28. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1904.№ 10. С. 139-145.

29. Гершензон М. О. Друг Пушкина Нащокин // Русская мысль. 1904. №4. С. 109-124.

30. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1905. № 2. С.120-127.

31. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1905 №3.С. 129-133.

32. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1905. №4. С. 139-143.

33. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1905. № 7 С. 153-160.

34. Гершензон М.О. Литературное обозрение // Научное слово. 1905. № 10. С. 122-133.

35. Гершензон М.О. Социально-политические взгляды Герцена. М.,1906.

36. Junior. Гершензон М*.0. Письма к брату // Русская мысль. 1907. № 2. С. 87- 97

37. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы.1907. №5. С. 768-772.

38. Б. п. Гершензон М. О^. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907. №6. С. 774- 777.

39. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907. №7. С. 367-376.

40. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907.№ 8. С. 787-790.

41. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907. № 9. С. 379-382.

42. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907. № 10. С. 801-804.

43. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907. №11. С. 382-385.

44. Б. п. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1907. № 12. С. 837-842.

45. Гершензон М. О. П. Я. Чаадаев. Жизнь и мышление. Спб , 1908.

46. Гершензон М. О. История молодой России. М., 1908.

47. Гершензон М. О. Северная любовь Пушкина // Вестник Европы.1908. № 1.С. 275-302.

48. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. № 1. С. 374-376.

49. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. №2. С. 818- 821

50. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. №3. С. 395-398.

51. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. №3. С. 409-412.

52. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. №4. С. 801- 817.

53. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908 №6. С. 834-836. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. №7. С. 337-342.

54. Гершензон М. О. Литературное обозрение // Вестник Европы. 1908. №12. С. 753-756.

55. Гершензон М. О. Пушкин и гр. Е. К. Воронцова // Вестник Европы.1909. № 2. С. 530- 542.

56. Гершензон М. О. Завещание Гоголя // Русская мысль. 1909. № 5. С. 159-178.

57. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции /Под ред. М. О. Гершензона. М ,1909.

58. Гершензон М. О. Исторические записки. М., 1910.

59. Гершензон М. О. Ответ П. Б.'Струве // Русская мысль.1910. № 2. С. 175-181.

60. Гершензон М. О. Жизнь В. С. Печерина. М.,1910.

61. Гершензон М. О. Эпоха Николая Первого. М., 1910.

62. Гершензон М. О. Материалы по истории русской литературы и культуры: Письма Е. А. Ган // Русская мысль. 1911. № 12.

63. Гершензон М. О. Декабрист Кривцов и его братья. М:, 1914.

64. Гершензон М. О. Мудрость Пушкина // Мысль и слово. 1917. № 1. С. 1 -37.

65. Гершензон М. О. Тройственный образ совершенства. М:

66. Издательство М. и С. Сабашниковых, 1918. 65 Гершензон М. О. Мечта и мысль Тургенева. М.: Т-во «Книгоиздательство писателей в Москве», 1919.

67. Гершензон М. О. Мудрость Пушкина. М: Т-во «Книгоиздательство писателей в Москве», 1919.

68. Гершензон М. О. Иванов В. Переписка из 2-х углов. Пг.: Алконост, 1921.

69. Гершензон М. О. Солнце над мглою. // Записки мечтателей. 1922. №5 С.99- 125.

70. Гершензон М. О. Гольфстрем. М.: Шиповник, 1922.

71. Гершензон М. О. Демоны глухонемые // Записки мечтателей. 1922. №5. С 125-140.

72. Гершензон М. О. Ключ веры. Пг: Эпоха, 1922.

73. Гершензон М. О. Исторические записки Берлин: Геликон, 1923.

74. Гершензон М. О. Статьи о Пушкине. М.: ГАХН, 1926.

75. Гершензон М. О. Письма к брату. М: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1927.

76. Гершензон М. О. Грибоедовская Москва. М.: Моск. раб., 1989.

77. Гершензон М. О. Нагорная проповедь // Символ. 1992. №28.

78. Гершензон М. О. Тройственный образ совершенства. Томск: Водолей, 1994.

79. Гершензон М. О. Избранное. В 5 т. М.: Унив. книга; Иерусалим: Gesharim,2000.

80. Гершензон М. О. О влиянии русской художественной литературы на западную. ОР РГБ. Ф.746. Ед. хр. 47.

81. Из переписки М. О. Гершензона с Жилкиными / Вступ. заметка, публ. и прим. Литвин Е. // Вестник Евр. ун -та в Москве.М.,

82. Иерусалим, 1995. № 3 (10). С. 200 -208.

83. Переписка В. В. Розанова с М. О. Гершензоном.(1902 1918) / Вступ. ст., подгот. текста, прим. Проскуриной В. Ю. // Targum.M., 1991 Вып. 2. С 187-229

84. Письма М. О. Гершензона к В. Ф. Ходасевичу / под ред. Берберовой Н. // Новый журнал. 1960. № 60. С. 222 -235.

85. Письма М. О. Гершензона к Льву Шестову (1920 -1925)./ под ред. В. Аллоя и д' Амелиа. // Минувшее. 1992. № 8. М: Откр. общ., Феникс. С. 211-243.

86. Франк С. Л. Из писем М. О. Гершензону (1912 -1919) / Публ., подгот. текста, вступ. ст. Колерова М. А. // De Visu. М., 1994. № 3-4 С. 21-33.1.

87. Адамович Г. Литературные беседы: В 2 т. Спб.: Алетейя, 1998. Т. 2.

88. Алексеев М. П. «Памятник» Пушкина по исследованиям последнего двадцатилетия // Ученые записки Горьковского гос. университета. Горький: 1962. С. 22 37.

89. Алексеев М. П. Пушкин и наука его времени // Пушкин: сравнительно- исторические исследования. Л., 1972.

90. Алексеев М. П. Стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг». Л., 1967.

91. Артемьев Д. Заметки // Новая Русь. 1909. № 33. С. 3-4.

92. Баранова Шестова Н. Жизнь Льва Шестова: В 2 т. Париж, 1983.

93. Бахрах А. В. По памяти, по записям: Литературные портреты. Париж, 1980.

94. Белый А. Между двух революций. М: Худож. лит-ра., 1990.

95. Бем А. Л. О Пушкине. Ужгород, 1937.

96. Берберова Н. Курсив мой. М: Согласие, 1999.

97. Бердяев Н Собр. соч.: В 3 т. Т 3. Самопознание. Париж, 1989.

98. Берман Я.З. М. О. Гершензон. Библиография.Одесса.Б.И., 1928.

99. Брюсов В. Рецензия. // Печать и революция. 1921. № 2. С. 201-202. Рец. на кн. Гершензон М. О. Видение поэта.

100. Булгаков С. Рецензия. //Русская мысль. 1915. № 5. С. 12-15. Рец. на ст. Моцарт и Сальери.

101. Валентинов Н. Два года с символистами. М.: 21 век; Согласие, 2000.

102. Вересаев В. В. В двух планах. М., 1929

103. Виноградов В. В. О стиле Пушкина // Литературное наследство. М., 1934. № 16 -18. С. 135 -214.

104. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М.: Гослитиздат, 1941.

105. Винокур Г. Рецензия. // Печать и революция. 1925. № 5 -6. С. 499 -502. Рец. на ст. Сны Пушкина.

106. Воронский А. К. На стыке. М: ГИЗ, 1923.

107. Гей Н. К. Проза Пушкина. М.: Наука, 1989.

108. Герцык Е К. Воспоминания. Париж: YMCA -Press 1973 С. 159 — 162.

109. Гиппиус В. Рецензия. // Литературный критик. 1937. № 2. С.37-38. Рец. на ст. Станционный смотритель. С.37-38.

110. Горовиц Б. Михаил Гершензон-пушкинист. Миф Пушкина в Серебряном веке русской литературы. М.: Минувшее,2004.

111. Григорьев М. К вопросу об объективности в истолковании художественного произведения // Проблемы поэтики. Сб. статей/ Под ред. Брюсова. М.; Л.: Земля и фабрика,1925.С.161-170.

112. Гроссман Л. П. Гершензон писатель. Вступ. ст.к кн. Гершензон. М. О. Статьи о Пушкине. М.: ГАХН, 1926. С. 5-12.

113. Гроссман Л. П. Пушкин в новом освещении // Одесский листок. 1917. 6 февр. № 35.

114. Груздев И. Рецензия. // Дом искусств. 1921. № 2. С. 105 -107.

115. Ермаков И. Д. Психоанализ литературы. Пушкин. Гоголь. Достоевский. М: НЛО, 1999.

116. Измайлов Н. И. Из Пушкинианы за 1923-1925 годы // Атеней 1926. №3. С. 145-149.

117. Кашин Н. По поводу «Пиковой дамы»// Пушкин и его современники. Вып. 31-32.Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1927. С. 25-34.

118. Кибальник С. А. Художественная философия Пушкина. Спб.: РАН: Инст. русской литературы (Пушкинский Дом), 1999.

119. Копельман 3. Комментарий к одному письму М. О. Гершензона // Вестник Евр. ун -та. М.; Иерусалим, 2000. №> 4(22). С 311 320.

120. Крандиевская -Толстая Н. Воспоминания. Л.: Лениздат, 1977.

121. Кранихфельд Вл. Литературные отклики // Современный мир. 1911.№8. С.327-342.

122. Коган П. С. Рецензия. // Печать и революция. 1921.№3. [стр. вырезаны].

123. К. Ш. Мечтуны//Горн. 1922. №2.С.141-142.

124. Ландау Г. А Византиец и иудей// Русская мысль. 1923. № 1-2. С. 182-209.

125. Лернер Н. О. Моцарт и Сальери// Книга и революция. 1920. №2. С. 42-48.

126. Леушева С.Н. Проза Пушкина и социальная среда // Родной язык в школе. 1927.№5.С. 60-69.

127. Лосский Н. О. Воспоминания. Мюнхен, 1968.

128. Луначарский А. В. Статьи о литературе. М.:ГИХЛ, 1957.

129. Лундберг Е. Записки писателя: 1917 -1922. В 2т. Берлин, 1922.

130. Лутохин Д. Рецензия. // Вестник литературы. 1920. № 10 (22). С. 4-6.

131. Маковский С. На Парнасе Серебряного века. Мюнхен, 1962.

132. Мережковский Д. С. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М.: Республика, 1995.

133. Минский Н. Заветы Пушкина// Мир искусства. 1899. №13 -14 С. 198-203.

134. Неведомский М. Зачинатели и продолжатели. Пг.: Б.и.,1919.С.383-394.

135. Овсянико -Куликовский Д. С. Вопросы психологии творчества. Спб., 1902.

136. Полянский В. Гершензон и Замятин // Современник. 1922.№1. С. 10-12.

137. Попова О. Мудрость Пушкина Рецензия. // Новое время. 1917. 29 янв. С. 6 -7.

138. Преображенский С. И. Рецензия. // Печать и революция. 1922. №8. С 176-177. Рец. на кн.: Гершензон М.О.Гольфстрем.

139. Проскурина В.Ю Пушкинский миф. М.О; Гершензона // Новое литературное обозрение. М., 1996. №20. С. 120-144.

140. Проскурина В.Ю. Течение Гольфстрема: Михаил Гершензон, его жизнь и миф. Спб.: Алетейя, 1998.

141. Рашковский Е. Б. Историк Михаил Гершензон // Новый мир. 2001. №10. С. 128-138.

142. Рожицын М В. Атеизм А. С. Пушкина. М., 1928.

143. Розанов В. В. Левитан и Гершензон // Русский библиофил. 1916.№1 .С. 78 -81.

144. Сакулин П. Н. Памятник нерукотворный // Пушкин: Сборник первый. М.: ГИЗ, 1924.

145. Сендерович С. Я. Мандельштам и Гершензон // Поэтика. История литературы. Лингвистика. М.,1999. С.218-225

146. Сергиевский И. В. Пушкин в изучении марксистов// Печать и революция. 1925. №4. С. 12.

147. Сергиевский И. В. Рецензия. // Печать и революция. 1926. №6. С. 196-197. Рец. на кн.: Гершензон М.О. Статьи о Пушкине.

148. Соколов Б. Кн. Мария Волконская и Пушкин. М., 1922.

149. Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. В 2 т. Нью -Йорк, 1956.

150. Столяров М. П. Замечания. // Пушкин. Сборник первый / Под ред. Н. К. Пиксанова. С. 257.

151. Тальников Д. Л. Гул времени. М., 1929.

152. Томашевский Б. В. Пушкин: работы разных лет. М: Книга, 1990.

153. Томашевский Б. В. 50 лет Пушкинского дома. М., 1956.

154. Томашевский Б. В. Пушкин: В 2т. М., 1956.

155. Томашевский Б.В. Пушкин читатель французских поэтов // Пушкинист IV. Петроград, 1922. С. 210 -228.

156. Томашевский Б. В. Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. Л.:Наука, 1925.

157. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.:Наука, 1977.

158. Ходасевич В. Ф. Некрополь. Воспоминания. М.:Сов. писатель; Олимп, 1991.

159. Франк С. Л. Биография П. В. Струве.Нью -Йорк: Изд -во имени Чехова, 1956.

160. Цявловский М.А. Статьи о Пушкине. М: Изд. Акад. Наук СССР, 1962.

161. Чулков Г. Годы странствий: воспоминания. М., 1930.

162. Шестов Л. О вечной книге // Современные записки. 1925. № 24 . С. 237-245.

163. Шлейцер Б. Русский спор о культуре // Современные записки 1922. № 11. С. 195-211.

164. Щеголев П. Е. Из разысканий в области биографии и текста Пушкина // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. 1911. № 14 С. 53 193

165. Оренбург И. Г. Люди, годы, жизнь. Воспоминания. T.l М: Сов. пис.,1990.

166. Florovsky, George. Michael Gerschensohn // Slavonic Review 14 (1926): 314-31.

167. Horowitz, B. A Jewish-Christian rift in twentieth-century Russian philosophy : N. A.Berdiaev and M.O.Gershenzon // Russ. rev. Syracuse (N.Y.), 1994. -Vol. 53, N 4. 497-514.

168. Horowitz, B. Les premiers pas dans la vie: les ann6es de mon immoralite // La Revue des Etudes Slaves 63 (1991): 621 -629.

169. Horowitz, В. M.O. Gershenzon and the Perception of a Leader in Russia's Silver Age Culture // Wiener Slawistischer Almanach 29 (1992): 25-73.

170. Levin, A. Andrey Bely, M. O. Gershenzon and Vekhi: A Rejoinder to N. Valentinov. in Andrey Bely: A Critical Review, ed. Gerald Janecekl69 -180. Lexington: University Press of Kentucky, 1978.

171. Levin, A. The Apprenticeship of M. O. Gershenzon (1869 -1925) // California Slavic Studies 7(1973): 99 -120.

172. Levin, A. «The Life and Work of Mikhail Osipovich Gershenzon (1869 -1925) : A Study in the History of the Russian Silver Age» Diss. University of California, Berkeley, 1968.

173. Levin, A. M. O. Gershenzon's «Revolutionary poem» // Etudes Slaves et Est Europeennes 15(1970): 69-75.

174. Levitt, Marcus C. Russian Literary Politics and the Pushkin Celebration of 1880. Ithaca: Cornell University Press, 1989.

175. Paperno, Irma. ed. Creating Life: The Aesthetics of Russian Modernism. Stanford: Stanford University Press, 1994.

176. Pauls, John P. Pushkin's Dedication of «Poltava» and Princess Mariya Volkonskaya. Marquette University Slavic Institute Papers 12. Milwaukee: Marquette University Press, 1961.

177. Rosenthal, Bernice, ed. Nietzsche in Russia. Princeton: Princeton University Press, 1986.

178. Rosental, Bernice, ed. Nietzsche in Soviet Culture. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.1.l

179. Актуальные проблемы методологии литературной критики. Принципы и критерии / Под ред. Г. А. Белой. М.: Академия Наук СССР, Наука, 1980.

180. Бочаров А. Г. Жанры литературно-художественной критики. М.,1982.

181. Бушмин А. С. Методологические вопросы литературоведческих исследований. JI.,1969.

182. Возникновение русской науки о литературе. М: Наука, 1975.

183. Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры. Композиция. Стиль. Л.:Сов.писатель,1980.

184. Елина Е. Г. Литературная критика и общественное сознание в Советской России 1920-х годов. Саратов: Изд-во Саратовского унта, 1994.

185. Зельдович М.Г. Уроки критической классики. Харьков, 1976.

186. Ильин О. Наука о литературе. Изд-во Сарат. ун-та, 1969.

187. История русской литературной критики /Под ред. В. В. Прозорова. М.: Высшая школа,2002.

188. Коновалов В. Н. Метод в литературной критике // Проблемы теории литературной критики. Сб. ст./ Под ред. Николаева П. А. и Чернец Л. В. М.; Изд-во МГУ, 1980.

189. Михайлова М.В. История русской литературной критики конца 19 -начала 20 века. М., 1985.

190. Николаев П. А. О литературной критике // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1979.№ 7. С. 3-13.

191. Поляков М. Я. Поэзия критической мысли. М.: Сов. пис., 1968.

192. Поспелов Г. Литературоведение и литературная критика // Вопросы литературы. 1979. № 7. С 111-124.

193. Прозоров В. В. Предмет истории литературной критики: К постановке вопроса// Филологические науки. 1992. С. 22-30.

194. Русская литературная критика. История и теория. Изд-во Сарат. Ун-та. 1988.

195. Русская литературная критика. История и теория. Изд-во Сарат. Ун-та. 1988.

196. Русская литературная критика. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та. 1991.

197. Русская литературная критика. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та. 1994

198. Хализев В. Е. Интерпретация и литературная критика // Проблемы теории литературной критики. Сб. ст / Под ред. Николаева П. А. и Чернец JI. В. М.: Изд-во МГУ, 1980.1.

199. Венгеров С А. Источники словаря русских писателей. Спб, Типография имперской Академии наук, 1900.

200. Владиславлев И. В. Русские писатели. Опыт библиографического пособия. М.: ГИЗ, 1924

201. Еврейская энциклопедия в 16 т. под ред. Гинцбурга Д. Г. и Каценельсона Л. Спб. 1906 -1914. Т. 6. С. 423.

202. Литературная энциклопедия. М.: Изд Коммунистической Академии, 1930 -1939. Т. 1-10, 11.

203. Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей. М.,1956-1960. Т. 1-4

204. Краткая литературная энциклопедия. М., 1962-1978. Т. 1-9.

205. Русские писатели: Биографический словарь. М., 1989-1999. Т. 1