автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.04
диссертация на тему: Эволюция взаимодействия субъектов геополитики Каспийского региона в контексте глобализации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция взаимодействия субъектов геополитики Каспийского региона в контексте глобализации"

На правах рукописи

ТЕМИРБУЛАТОВ АЛИМ МАГОМЕДОВИЧ

ЭВОЛЮЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СУБЪЕКТОВ ГЕОПОЛИТИКИ КАСПИЙСКОГО РЕГИОНА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Специальность 23.00.04 - политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития (политические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

13 ФЕВ 2014

005545142

Санкт-Петербург 2014

005545142

Работа выполнена на кафедре политологии Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена».

Официальные оппоненты: Лабуш Николай Сергеевич,

доктор политических наук, профессор, профессор кафедры международной журналистики Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет»

Теплов Эрист Петрович,

доктор политических наук, профессор, профессор кафедры экономической теории Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Государственный университет морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова»

Снетков Виталий Николаевич,

доктор политических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории государства и права Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный политехнический университет»

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное образова-

тельное учреждение высшего профессионального образования «Балтийский государственный технический университет "ВОЕНМЕХ" имени Д.Ф. Устинова»

'Защита состоится «243» 2014 г. в {¿-00 часов на заседании Совета Д 212.199.14

по защите диссертаций на соисканий ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук, созданного на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена» по адресу: 191186. г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 20, ауд. 229.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена» по адресу: г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5.

Автореферат разослан «Z4» imÍI^J? 2014 г.

Ученый секретарь Совета _........

кандидат юридических наук, доцент В А. Абаканова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования. В современной геополитике одной из сложнейших проблем является взаимодействие субъектов геополитики Каспийского региона.

В 90-х- начале 2000-х гг. обозначилась совокупность факторов, подчеркивающих геополитическое и общемировое значение региона, таких как трансформация региона и сопредельных территорий в условиях военно-силового политико-правового вакуума, динамичный рост и перспективность занимаемой роли в системе разделения мирового хозяйства в качестве одного из приоритетных нефтедобывающих регионов мира.

Каспийский регион как сосредоточение геополитических интересов центров силы глобального мира, объединяет параметры полюсов многополярного мира, являясь уникальным в своем роде, поскольку, во-первых, в многообразие процессов в регионе вовлечены и заинтересованы многие государства, во-вторых, прибрежные Каспийскому бассейну государства являются сравнительно новыми субъектами международных отношений и международного права, в-третьих, совокупность факторов (таких как военные, экономические, социокультурные, политические, цивилизационные и др.), связанных с регионом, отличается высокой степенью неопределенности.

Особо следует подчеркнуть значимость таких вопросов, как определение правового статуса Каспийского моря и обеспечение стабильности транспортно-транзитных путей доставки каспийских углеводородов.

Конфликтность реконфигурации международных отношений многочисленных акторов на пространстве Каспийского региона усиливается ввиду пересечения геополитических интересов в сопредельных регионах - Ближнем Востоке, Центральной Азии, Кавказе. Спектр социально-экономических и политических противоречий, присутствующий в данных зонах, наглядно выражается и в Каспийском регионе.

Постепенность обострения и демонстрации конкурентного позиционирования стратегий новых региональных акторов, а также накапливание нерешенных проблем региона выносят на поверхность сложность противоречий в политическом и социальном пространстве, что приводит к вызовам и конфликтам субъектов политического процесса и институтов политических систем на территории Евразии. Внешние акторы и государства региона предпринимают все более активные попытки путем милитаризации зоны Каспийского моря осуществлять контроль над геополитической ситуацией на Каспии.

Активный и конкурентно-взаимозависимый характер кооперации усилий внешних игроков во всех направлениях регионального развития требуют выявления, оценки и анализа роли, влияния, механизмов управления, мобилизации и использования ресурсов в Каспийском регионе.

По мнению А. Т. Ашимбаева, существует 5 концептуальных проблем, которые в ближайшие 10-15 лет будут требовать к себе внимания и своего решения. В качестве первой проблемы он рассматривает ослабление возможностей претворения собственных национальных интересов при все большей вовлекаемое™ Каспийского региона в мировые, глобальные процессы. Вторая концептуальная проблема заключается в том, чтобы страны региона постарались не превратиться в заложников большой геополитической игры вокруг Каспия. Третья концептуальная проблема и задача состоит в максимально эффективном использовании средств, поступающих от продажи нефти и газа. Следует отметить, что запасов углеводородного сырья в регионе в сравнении с другими известными богатыми нефтеносными регионами мира сравнительно немного. Учитывая это обстоятельство, необходимо заниматься диверсификацией экономики, чтобы не оказаться в будущем в тяжелом положении, когда нефть и газ в Казахстане и других прибрежных государствах будут исчерпаны. Четвертая проблема для всех стран региона - это сохранение необходимого природного баланса и поддержание экологической среды на Каспии. И, наконец, пятая серьезная проблема - разрешение ситуации в деле определения статуса и режима Каспийского моря.

Степень научной разработанности темы. Цели и задачи диссертационного исследования потребовали изучения широкого круга работ отечественных и зарубежных авторов. Исследование научной литературы, материалов конференций, аналитических обзоров органов государственной власти иностранных государств и стратегических центров позволяет утверждать, что в прямой постановке вопросы всестороннего анализа и стратегической оценки геополитики Каспийского региона в политологической науке не исследовались. Вместе с тем, необходимо отметить, что отдельные аспекты, составляющие отдельные институциональные аспекты подвергались изучению отечественными и зарубежными авторами.

Важную исследовательскую группу работ составляют материалы, раскрывающие методологические аспекты системного и институционального подходов в исследовании геополитики Каспийского региона, - А. Пшеворского, И. Василенко, В. Визгина, Дж. Миршаймера, Р. Кохэйна, М. Сафонова, Ч. Липсо-на, Б. Коременоса, Р. Джервиса, Дж. Розенау, Г. Моргентау, В. Цымбурского.2

'Концепции развитая национальных экономик государств Центральной Азии в условиях глобализации II регионализации мировой экономии!: Сб. мат-лов круглого стола (26 авг. 2008 г.). Алматы : Ин-т мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента PK, 2008. 108 с.

"Przeworski A. Methods of cross-national research 1970-1983 / M. Dierkes, H. Weiler and A. Antal (eds) / Comparative Policy Research. Learning from experience. Aldershot : WZB Berliit Gower, 1987; Василенко И. A. Геополитика современного мира. М. : Юрант. 2010. С. 48; Визгин В. П., Овчинников Н. Ф. Принципы теоретп-зацип знания // Вопросы философии. 2000. № 4; Mearsheimer J. J. The false promise of international institutions И International Security. 1994/95. Vol. 19, № 3. P. 5-49; Keohane R. O. Neoliberal institutionalism: A perspective on world politics / Keohane R.O. (ed.). International Institutions and State Power: Essays in International Relations Theory. Boulder, 1989. P. 163; Сафонов M. Современные подходы к изучению международных отношений.'/ Журнал теории международных отношений и мировой политики: электрон, версия журн., январь-апрель 2003. Т. 1. № 1 (1). URL: http://www.intertTends.nl/one/006.htm; Koremenos В.. Lipson С., Snidal D. The Rational Design of International Institutions // International Organization. Autumn 1998. Vol. 55, № 4. P. 761-801; Rosenau J. Many Damn Things Simultaneously: Complexity Theory and World Affairs // Complexty. Global Politics and National Security / Ed. Alberts D. and Czerwincki T. Washington, DC. 1997. P. 34; Jems R. System Effects: Complexity in Social and

4

Особое значение приобретают работы следующих авторов раскрывающих методологические проблемы определения понятия «Каспийский регион»: Д. Айвазяна, К. Ланда, С. Жильцова, Э. Алаева, А. Высоцкого, В. Эмина, А. Гушера, С. Жильцова, И. Зонна, А. Ушкова и др.3

Важную часть исследовательской базы составляют нормативно-правовые источники анализа статуса Каспийского моря, природных ресурсов шельфа Каспийского моря, правовая оценка геополитических стратегий прибрежных государств изложенная в работах Н. Федуловой, С. Жизнина, Р. Мамедова, Б. Немича, Е. Дунаевой, Н. Ермекбаева.4

Проведенный диссертантом анализ официальных изданий Государственного Департамента США, Белого Дома позволил выделить этапы эволюции геополитической стратегии США в регионе Каспийского моря.

Проблемам формирования и реализации геополитических стратегий США, концепции механизма геополитических интересов США посвящены работы таких видных зарубежных политологов как К. Эрхан, Д. Корнелл, Д. Сванте, М. Церетели, В. Сокор, Н. Момайези, Р. Розенбург, Г. Озкан, М. Круассан.6

Political Life. Princeton,1997; Цымбурский В. Л. Геополитика как мнровндение и род занятий // Политические исследования. 1999. N° 4. С. 32—41.

3Айвазян Д. С. Каспийский регаон в системе геополитических интересов США, НС и КНР. Автореферат диссертации кандполит.н. М., 2013; Ланда К. Методологические аспекты формирования Каспийского геополитического пространства // Мир научных открытий. 2010. № 3 (09). Ч. 4. С. 82; Жильцов С. С. Каспийский регион как геополитическая проблема современных международных отношений: 90-е годы XX века. Дисс. д полит.н. М., 2004; Алаев Э. Б. Социально-экономическая география. Понятийно-терминологический словарь. М., 1983. С. 69; Высоцкий А. Ф. Морской регионализм (международно-правовые проблемы регионального сотрудничества государств). Киев : Наукова думка, 1986. С. 108; Эмин В. Г. Региональные конфликты и международные организации. М. : Феникс, 1991. С. 73; Гушер А. Острые грани каспийских проблем // Азия и Африка сегодня. 2002. № 11-12. С. 14; Жильцов С. С., Зонн И. С., Ушков А. М. Геополитика Каспийского региона. М., 2003. С. 44;

'Совместное заявление Президента Росашской Федерации и Президента Республики Казахстан, 1998 [Электронный ресурс] // Президент России. Официальный сайт [сайт]. URL: http://archive.kremlin.ru/text/docs/1998/07/124892/shtnil; Федулова Н. Правовой статус Каспийского моря; позиции прибрежных государств // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 8. С. 68; Жизнин С. Энергетическая дипломатия России. М„ 2005; Мамедов Р. Международно-правовой статус Каспийского моря-, вчера, сегодня, завтра (вопросы теории u практики) // Конфликты на Кавказе: история, современность и перспективы урегулирования: Материалы международной конференции. Баку, 2012; Немич Б. Каспийские источники как основа международно-правового значения Юго-восточной Европы для европейской энергетической безопасности /7 Вестник РУДН. Серия Юридические науки. 2013. № 4. С. 239; Дунаева Е. Иран корректирует свою позицию по Каспию // Новое восточное обозрение. 2012; Ермекбаев Н. Многосторонняя дипломатия на Каспии: вопросы правового статуса и безопасность // Каспийский дпатог-3. Материалы Международной конференции. Алматы, 3-4 октября 2008. Алматы, 2008. С. 8; Колодкин А. Л., Гуцуляк В. Н., Боброва Ю. В. Мировой океан. Международно-правовой режим. Основные проблемы. M. : Статут, 2007. С. 298; Колодкин А. Л., Шпнкарецкая Г. Г. О континентальном шельфе России в Арктике // Государство и право. 2009. N° 10. С. 21-27. 24.

'The US Grand Strategy and the Eurasian Heartland in the Twenty-First Century // Geopolitics. 2009. Vol. 14. № 1. P. 26-46; A National Security Strategy for a New Century. Washington, DC : The White House. October 1998. P. 41; A National Security Strategy for aNew Century. Washington, DC : The White House. December 1999. P. 33; Russia and the Caspian States in thé Global Energy Balance. James A. Baker HI Institute for Public Policy of Rice University. May 2009. P. 39.

'Çagri E. The US's Central Asia Politics and post-September 11 Openings / Mustafa Aydin (ed.) / Central Asia in Global Politics. Ankara : Nobel, 2005. P. 25-26; Cornell S.. Tsereteli M., Socor V. Geostrategic Implications of the Baku-Tbilisi-Ceyhan Pipeline. Washington D.C. : Central Asia-Caucasus Institute and Silk Road Studies Program (CACI-SRSP), John Hopkins University, 2005. P. 19; Momayezi N.. Rosenburg R. B. Oil, the Middle East and US Na-

5

В работах Дж. Бреслайера, Р. Эбеля, С. Бланка, Й. Бремера, Г. Бахгата. анализируется сосредоточение внешней политики США на Кавказско-каспийском направлении, в частности, дается оценка предотвращения роста влияния России в регионе.7

Исследуя проблематику реализации интересов стран Европейского Союза в контексте энергополитики и геополитики региона Каспийского моря, энергополитическое измерение и потенциал конфликта региона нельзя не отметить труды Ф. Хугевеена, В. Перло, П. Лайонса, И. Батлера, К. Смита, М. Уолкера, П. Лебиллона, Л. Фокса, С. Петерса и многих других исследователей, политологов, публицистов.8

Принципиальное значение в ходе диссертационного исследования приобрели материалы характеризующие энергетические интересы Китая в Каспийском регионе, многочисленными авторами - Г. Чин, Го Сюэтану, Ли Хученг, Сун Жуанчи, Б. Фролик, Н. Касеновой, Р. Бхатти, Р. Бронсоном, М. Дэвисом -озвучен курс Китая на импорт энергоносителей из Каспийского региона транзитом через Центральную Азию.9

Реализуемая внешняя политика и стратегические установки малых государств Каспийского региона, в значительной степени подтверждают основные положения реалистической школы геополитики, что отражается в работах испанских, турецких, американских, азербайджанских политологов Дж. Мачедо,

tional Security // International Journal of Humanities and Social Science. 2011. № 1.10. P. 1-7; Guner O. Economic and Security Values of Caspian Energy for Azerbaijan. 2006.

Breslauer G. W. Introduction // Geopolitics of Oil, Gas and Ecology in the Caucasus and Caspian Basin. Berkeley Program in Soviet and Post-Soviet Studies Working Paper Series, Conference Report. 1998. P. 1-89; Ebel R. The Geopolitics of Oil in the Caucasus // Geopolitics of Oil, Gas and Ecology in the Caucasus and Caspian Basin. Berkeley Program in Soviet and Post-Soviet Studies Working Paper Series, Conference Report. 1998. P. 15-28; Blank

S. American Grand Strategy and the Transcaucasian Region.'/ World Affairs. 2000. № 163/2: Bremmer I. Oil Politics. America and the Riches of the Caspian Basin // World Policy Journal. 1998: Bahgat G. Splitting Water: The Geopolitics

of Water Resources in the Caspian Sea ,7 SAIS Review. 2002. № 22 (2). P. 273-292.

Hugeeven F„ Perlot W. The policies of security of energy supply the middle East and Caspian region: major power politics? U The EU policies towards the middle East and Caspian region. Brill. P. 474; Lyons K. P. EU Energy Policies towards the 21st Century // A BUSINESS INTELLIGENCE REPORT. June 1998. EC INFORM. P. 4-8; But-

ler E. The Geopolitics of Merger and Acquisition«! the Central European Energy Market /7 Geopolitics, School of Social and Political Sciences, University of Glasgow, 2011. P. 626-65; Smith C. Russian Energy Pressure Fails to Unite Europe // CSIS Euro-Focus. January 2007. Jft 13/1. P. 6; Spanjer A. Russian Gas Price Reform and the EU-Russia Gas Relationship: Incentives. Consequences and European Security of Supply // Energy Policy. May 2007. № 35/5. P. 2889-2898; Rutland P. Russia Asian Energy Superpower // New Political Economy. 2008. Jfe 13/2. P. 203-210; Walker M. Russia v. Europe: The Energy Wars // World Policy Journal. 2007. № 24/1. P. 1-8; Gonchar M„ Martyniuk V. Evolution of Energy Wars: From the Oil Embargo 1973 till Gas Aggression 2009 // International Issues and Slovak Foreign Policy Affairs. 2009. № 18/1. P. 38-61; Le Billon P. The Geopolitical Economy of "Resource Wars" // Geopolitics. 2004. Jfe 9/1. P. 1-28; Peters S. Coercive Western Energy Security Strategies: "Resource Wars" as a New Threat to Global Security n Geopolitics. 2004. № 9/1. P. 187-212; Fox L. Energy: The New Cold War // The Times. 15 July 2007; Romancov M. A Different Cold War H The New Presence. Winter 2007. № 4. P. 33-35: Ferguson A. M. M. Energy Security: The New Cold War // International Journal of Global Energy Issues. 2008. № 29/4. P. 266-370.

Chin G. Т., Frolic В. M. Emerging Donors in International Development Assistance: The China Cases // Partnership and Business Development Division, IDRC CRDI. December 2007. P. 12; Касенова H. Новый международный донор: помощь Китая Кирппстану и Таджикистану // RussiaNewVisions. 2009. № 36. Р. 29; Xuetang G. The Energy Security in Central Eurasia: The Geopolitical Implications to China's Energy Strategy // China and Eurasian Forum Quarterly. 2006. № 4/4. P. 123; Davies M. How China Delivers assistance to Africa /,' Center for Chine Studies. University of Stellenboasch. February 2008. P. 1-2; Xuecheng L. China International Studies. March/April 2010. № 21 (2). P. 46; Zhuanghi S. The relationship between China and Central Asia /1. Alrihro (Ed.) / Eager eyes fixed on Eurasia. Sapporo : Slavic Research Center, Hokkaido University, 2007. P. 41-63;

И. Нуриева, JI. Джонсона, Р. Крэйга, Г. Влада, С. Кловера, И. Изери, Р. Каузла-рича, А. Коэна и др.10

Важную составляющую роль в процессе диссертационного исследования сыграли работы раскрывающие роль геополитической интеграции Казахстана в транзите каспийских природных ресурсов таких авторов как Т. Маркетос, Р. Вейтц, Ричарде, Й. Прайд, Дж. Нанай." Нельзя не отметить исследования и публикации раскрывающие изменяющуюся роль Туркменистана в добыче и транзите углеводородных ресурсов Каспийского шельфа, смене геополитических приоритетов руководства Туркмении раскрытых в работах JI. Анчески, Д. Льюиса, М. Денисона, А. Штульберга, С. Бирмана, Э. Гисматуллина, О. Олике-ра, Дж. Лугара.12

В тоже время, как в отечественной, так и в зарубежной научной литературе просматривается определенная специфика - степень разработанности национальных стратегий и политических механизмов реализации интересов намного выше, чем уровень исследования геополитического значения Каспийского региона, системы репрезентации геополитического потенциала региона в международном контексте. Отдельные аспекты анализа субрегионального лидерства в Каспийском регионе рассматривались в работах Е. Халила, X. Унала, Л. Яника, Р. Саква, И. Калина, Дж. Ван Пулла, Т. Озлема, В. Поповичи, Ф. Зо-меноглу, А. Лиелль, А. Муринсона.13

10Macedo J. WHAT IS DRIVING THE US, RUSSIA AND CHINA IN CENTRAL ASIA'S NEW GREAT GAME? University of Dundee. Scotland, 2012. P. 20; Nuriyev E. Azerbaijan: the geopolitical conundrum [Electronic resource) И openDemocracy [website], URL: http:.7\vvv'W.opendemocracy.netiod-russiaielkhan-nuriyev/'azerbaijan-geopolitical-conundrum; Jonson L. The new geopolitical situation in the Caspian. Oxford University Press, 2001. P. 11-31; Vlad G„ Craig R. Geopolitical Interests in the Black Sea H Caspian Region Department of National Security and Strategy U.S. Army War College. 2011. P. 11; Clover C. Dreams of the Eurasian heartland: the reemergence of geopolitics // Foreign Affairs. March/April 1999. Vol. 78, № 2; Iseri E. The US Grand Strategy and the Eurasian Heartland in the Twenty-First Century // Geopolitics. 2009. № 14. P. 26-16; Kauzlarich R. D. Time for change? U.S. policy in the Transcaucasia /.' Century Foundation Report. 2001. P. 7; Obama Names Bryza as Baku Envoy, .Armenians Protest ,7 Today's Zarnan. 27 May 2010; Cohen A. Europe's Strategic Dependence on Russian Energy // The Heritage Foundation. 5 November 2007.

"Marketos T. N. Eastern Caspian Sea Energy Geopolitics: A Litmus Test for the U.S. - Russia - China Struggle for the Geostrategic Control ofEurasia // Caucasian Review of International Affairs. Winter 2009. Vol. 3 (1). P. 219; Weitz R. Kazakhstan and the New International Politics ofEurasia П Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program, Silk Road Paper, July 2008. P. 129; Pryde I. Another Big Player for a Neighbor // Eurasia Insight. 23 March 2006; Nanay J. Russia and the Caspian Sea Region /1. H. Kalicki, D. L. Goldwyn (Eds.) / Energy &■ Security: Towards a New Foreign Policy Strategy. Baltimore : The John Hopkins University Press, 2005. P. 142.

"Anceschi L. Turkmenistan's Foreign Policy: Positive Neutrality and the Consolidation of the Turkmen Regime. London : Routledge. 2009. P. 31; Lewis D. The Temptations of Tyranny in Central Asia. New York : Columbia University Press, 2008. P. 98; Denison M. Book Review: Luca Anceschi, Turkmenistan's Foreign Policy: Positive Neutrality and the Consolidation of the Turkmen Regime I/ Central Asian Survey. December 2009. Vol. 28, Kl 4. P. 429442; Stulberg A. N. Well-Oiled Diplomacy: Strategic Manipulation and Russia's Energy Statecraft in Eurasia. Albany : State University of New York Press, 2007. P. 99; Bierman S. Turkmenistan Plans to Triple Natural Gas Production by 2015//Bloomberg News. 30 December 2010; Gismatullin E., Shiryaevskaya A. Gazprom Expects Record 2011 Export Revenue of S72.4 Billion // Bloomberg News. 15 February 2011; Oliker O., Shlapak D. A. U.S. Interests in Central Asia: Policy Priorities and Military Roles // Santa Monica, Project Air Force, RAND Corporation, 2005; The Lugar Energy Report. Lugar Travels Pipeline Route // August 2006. P. 2-6.

13Erdemir H. The Policies around the BTC Pipeline // Alternatives: Turkish Journal of International Relations. Winter 2009. Vol. 8, № 4. P. 20-26; Turkey would be better off outside the EU // Financial Times. 17 December 2004; Yanik L. Allies or Partners? An Appraisal of Turkey's Ties to Russia, 1991-2007 ¿'East European Quarterly. September 2007. Vol. 41, № 3. P. 349-370; Саква P. Выйш in положения «аутсайдеров»: Россия, Турция н альтернативные концепции Европы /7 RussiaNewVisions. 2010. Vol. 51. P. 21; Kalin I. Strategic Depth at work // Today's Zaman. 13 August 2009; Pool J. van, Terterov M. Russian Geopolitical Power in the Black and Caspian Seas Region: Implications

7

Следует также отметить, недостаточную, на наш взгляд, проработанность в концептуальном плане такой острой и дискуссионной проблемы как взаимодействие и взаимовлияние на стабильность регионального и международного развития Каспийского региона.

Цель диссертационного исследования: определить базовые концептуальные подходы обеспечивающие эффективность взаимодействия субъектов геополитики Каспийского региона в контексте глобализации и дать прогноз относительно центров самоорганизации действующих акторов.

Достижение поставленной цели обуславливает необходимость решения следующих научных задач:

• Проанализировать основные методологические трудности, связанные с определением «каспийский регион»; выявить причины их обусловливающие; осуществить терминологическую коррекцию понятия;

• Вскрыть характер взаимосвязей неопределенности статуса Каспийского моря и неоднозначности попятия «каспийский регион»;

• Проанализировать позиции прикаспийских государств по правовому статусу Каспийского моря, концептуальные подходы к разделу шельфа Каспийского моря между прибрежными государствами и дать оценку нормам международно!« права, касающимся вопросов статуса Каспийского моря;

• Раскрыть сущность и дать оценку геополитической стратегии США в странах каспийского бассейна; сформулировать направления реализации стратегии в контексте современной геополитической конъюнктуры;

• Определить основные черты энергетической стратегии ЕС; механизмы ее влияния на геополитическую обстановку в странах Каспийского региона; дать оценку геополитическим усилиям ЕС в странах Каспия;

• Выявить специфические особенности энергетической политики и потенциал влияния Китая на страны Каспийского региона и Центральной Азии;

• Исследовать содержание и элемент внешнеполитических стратегий прикаспийских стран и субрегиональных держав в регионе;

for Turkey and the World // Insight Turkey. 2010. Vol. 12, № 3. P. 191-203; Ozlera T. The Justice and Development Party in Power: Politics and Identity in Turkey U The Royal Institute of International Affairs, Chatham House, London. 27 September 2007. P. 4; Popovici V. Black Sea Region Stands at Energy Crossroads // Oil & Gas Journal. 7 December

2009. Vol. 107. -Ч» 45, 46; Sonmezoglu F. International Polity and Analysis of Foreign Policy. Istanbul; FilizKitabevi, 2005; Sonmezoglu F. Turkish Foreign Policy. Istanbul; Dcr Yayinlan, 2006; Liel A.Turkey in the Middle East Oil, Islam. and Politics. London and Boilder; Lyne Rienner Publishers, 2001. P. 68-72; Murinson A. Azerbaijan-Turkey-Tsracl Relations; The Energy Factor // Meria the Middle East Review of International Affairs. September 2008. Vol. 12, № 3. P. 1-16, 1-15; Bahgat G. Israel's energy security; the Caspian Sea and the Middle Fast // Israel Affairs. July

2010. Vol. 16, ,Ni> 3.

• Выявить механизм влияния транснациональных корпораций на геополитику Каспийского региона; предложить типологию стратегий ГНК США в регионе;

• Определить внешнеполитические установки российской политики в каспийском регионе; выявить основные этапы российско-иранского диалога в отношении Каспийского региона.

Объектом исследования является Каспийское геополитическое пространство в условиях глобализации.

Предмет диссертационного исследования - геополитические стратегии мировых и региональных держав в Каспийском регионе.

Методологические основы исследования. Методологическую и теоретическую основу исследования составил широкий круг применяемых научных инструментов - сравнительно-аналитического метода, институционального, ретроспективного и структурно-функционального анализа, системного подхода. При анализе и обосновании геополитических интересов использовались геоэкономический и геополитический подходы, учитывающие факторы регионального и глобального порядка и выделяющие финансово-экономическую составляющую в мотивационных подходах акторов.

Сравнительный анализ формирования и развития геополитических стратегий международных акторов позволяет выявить общее, особенное и частное в современном геополитическом процессе.

Помимо общенаучных (анализ, синтез, индукция, дедукция, абстрагирование), в диссертации использовались частные научные методы, такие как методы экспертных оценок при исследовании геополитического потенциала Каспийского региона. В диссертации нашел отражение метод наблюдений за происходящими в геополитической и геоэкономической сферах событиями, основанный на аналитической обработке данных СМИ, Интернета, публицистических материалов.

Использование в диссертационном исследовании логического метода и группы методов системного и структурно-функционального анализа позволило сделать важный вывод относительно проведения геополитическими акторами Каспийского региона сложна структурированной совокупности энергетических политик на уровне всего пространства новых независимых государств, а также на региональных уровнях. Логический, сравнительный и аналитический методы позволили исследовать содержание и приоритеты внешнеполитических интересов международных акторов.

Новизна диссертационного исследования. Научная новизна конкретизирована в следующих результатах:

• проанализированы основные методологические трудности, связанные с определением «каспийский регион»; выявлены причины их обусловливающие; дано авторское определение «Каспийский регион», раскрыта глубинная сущность категории «геополитический интерес»;

• раскрыт характер взаимосвязей неопределенности статуса Каспийского моря и неоднозначности понятия «Каспийский регион»;

• проанализированы позиции прикаспийских государств по правовому статусу Каспийского моря; сформулированы концептуальные аспекты и рассмотрены инвариантные характеристики раздела шельфа каспийского моря между прибрежными государствами;

• раскрыто содержание геополитической стратегии США в странах Каспийского бассейна; обоснованы направления реализации стратегии в свете современной геополитической конъюнктуры;

• выявлена взаимосвязь диверсификации транспортно-транзитных потоков стран ЕС и институциональных усилий по ресурсному обеспечению транзита ресурсов стран Каспийского региона;

• раскрыты характерные черты китайской политики «стратегического партнерства» в отношении стран Каспийского региона и Центральной Азии; обоснована детерминирующая роль и продемонстрирована динамика стратегической роли Китая в рассматриваемом регионе;

• выявлена специфика внешнеполитической стратегии Азербайджана и раскрыты причины смены поддержки США билатерального баланса с «Грузия-Азербайджан» на «Турция-Армения» в контексте поддержания баланса региональной стабильности;

• на основе комплексного исследования внешнеполитических стратегий прикаспийских стран и субрегиональных держав в регионе сформулированы и проанализированы характерные особенности геополитической стратегии Казахстана в Каспийском регионе, вскрыта сущность Туркменской Доктрины «Позитивного нейтралитета», уточнены основные компоненты концепции «стратегическое углубление» как основной геополитической доктрины Турции в Каспийском регионе;

• проанализировано значение военно-стратегического партнерства Турции и Израиля для обеспечения межрегионального сотрудничества и экономической интеграции малых стран Кавказа и Каспийского бассейна;

• выявлен механизм влияния транснациональных корпораций на геополитику Каспийского региона; предложена авторская типология стратегий ТНК США в регионе;

• дана опенка внешнеполитическим установкам российской политики в Каспийском регионе; выявлены и сформулированы стратегические интересы Ирана в Каспийском регионе.

Личный вклад автора в получение паучпых результатов изложенных в диссертации

Теоретические положения, изложенные в диссертации, представляют собой результата самостоятельного научного поиска. Используя актуальные и современные достижения зарубежной политической науки в подходах к анализу основных параметров геополитики в условиях глобализации на примере Каспийского региона, автор предложил собственное понимание геополитических интересов как детерминанты процессов институционализапии, обосновал и дополнил понятие «Каспийский регион» и предложил его интерпретацию в коню

тексте динамического похода. На основе авторской оценки возможностей н потенциала взаимодействия субъектов геополитики Каспийского региона в контексте глобализации дается прогноз центров самоорганизации для последующей институционализации и формализации в виде соответствующих норм регионального и международного права. В рамках предложенного подхода получили авторское толкование и развитие ключевые элементы спектра геополитических стратегий региональных и международных акторов в Каспийском регионе.

Теоретическая значимость исследования определяется разработкой теоретико-методологической основы определения и реализации концепта геополитический интерес, осуществлением прогноза центров самоорганизации субъектов геополитики Каспийского региона,

которые могли бы затем быть институционализированы и формализованы в виде соответствующих норм регионального и международного права.

Теоретические положения и выводы автора могут способствовать формированию научно обоснованного подхода к современной геополитической ситуации в странах Каспийского бассейна. Вместе с тем результаты исследования дают возможность прогнозировать ход ее развития на перспективу.

Кроме того, выводы, изложенные в работе, могут способствовать последующему обстоятельному исследованию современной геополитической системы, научно-обоснованному формированию внешнеполитических стратегий как в теоретическом, так и прикладном плане.

Результаты проведенного исследования могут способствовать развитию и изменению точек зрения общественных наук на некоторые факты, социально-политические явления и процессы, происходящие в странах региона Каспийского моря и Центральной Азии.

Теоретико-методологическая база диссертационного исследования.

В основе методологии диссертационного исследования лежат два взаимодополняющих подхода - системный и институциональный. Необходимость применения системного подхода обусловлена тем, что исследуемый объект обладает такими свойствами сложных систем как: неравновесность, нелинейность, открытость. Но благодаря тому, что эта система является системой со-цио-технической природы (наличие антропогенных факторов), наряду с применением системного подхода, необходимо применение институционального подхода, отличающегося высокой исследовательской разрешающей способностью, что позволяет учитывать субъективные факторы, связанные с личными особенностями действующих акторов.

Практическая значимость результатов исследования состоит в раскрытии сущности и противоречивости геополитических интересов отдельных стран применительно к конкретному региону, выявлении очевидного расхождения декларируемых внешнеполитических целей и реальной политикой отдельных акторов.

Элементы практической значимости имеются в анализе и оценке альтернативных вариантов поведения отдельных стран, объединений, исходя из геополитической конъюнктуры.

Результаты диссертационного исследования в практическом плане представляют интерес для различных звеньев внешнеполитического аппарата государств СНГ в определении наднациональных приоритетов в регионе Каспийского бассейна и Центральной Азии. На государственном уровне диссертация представляет интерес в плане использования выводов сформулированных в ней в процессе развития внешнеполитической, в частности энергетической стратегии России в отношении стран Каспийского региона и Центральной Азии.

Полученные результаты исследования могут быть использованы в работе министерств и ведомств, занимающихся проблемами Каспийского региона, а также в целях выработке обоснованной стратегии РФ в Каспийском регионе на фоне активного проникновения в регион внешних акторов.

На уровне корпоративных отношений и международного бизнеса важное практическое значение имеет более полная осведомленность руководства российских энергетических компаний относительно содержания и направленности энергетической политики стран Каспийского региона в отношении России и субрегиональных государств и ее влияние на эффективность деятельности российского бизнеса на мировом рынке углеводородных ресурсов и на постсоветском пространстве.

Представленные в диссертации результаты выводы автора могут быть использованы в процессе преподавания курсов, спецкурсов и спецсеминаров по «международным отношениям», «регионоведению», «геополитике».

Полученные результаты позволяют сформулировать основные положения, выносимые на защиту.

1. Неопределенность понятия «каспийский регион» и содержания политико-правового статуса Каспия, а также их взаимообусловленность превращают процесс обновления понятийного аппарата в итеративный, динамический, имеющий временное измерение, а следовательно эволюционный процесс.

2. Попытки применить существующие мировые нормы и практики для урегулирования аналогичных территориальных споров представляются неэффективными, поскольку являются очередной, не всегда оправдавшей себя на практике попыткой импорта институтов. Тогда как успех видится именно в достижении неформального консенсуса основных геополитических акторов по поводу базовых вопросов статуса Каспия и трансформации его в последующем в соответствующие формальные нормы международного права.

3. Центры самоорганизации субъектов геополитики Каспийского региона, которые могли бы затем быть институционализированы и формализованы в виде соответствующих норм регионального и международного права, выступают как точки пересечения геополитических стратегий игроков в регионе (разумеется при условии их

взаимной итеративной корректировке), иными словами как точки эквилибриума в геополитическом взаимодействии этих акторов.

4. В рамках процесса глобальной регионализации и формирования новой структуры системы международных отношений еще более явственно обозначается роль геополитической стратегии США в странах Каспийского бассейна; детерминирующим фактором активизации геополитического процесса выступает следование рядом стран энергетической стратегии ЕС, прикладыванием определенных институциональных усилий всеми странами ЕС по ресурсному обеспечению транзита углеводородных ресурсов на мировой рынок.

5. В регионе Каспийского моря и Центральной Азии все более институционализируются геополитические интересы Китайской Народной Республики, чья финансовая и технологическая помощь в освоении природных богатств региона подчас не сопрягается с политическими требованиями, в отличие от стран развитого Запада.

6. Влияние национальных государств Южного Кавказа и Каспийского региона, активная трансформация политической конъюнктуры и геополитических интересов Азербайджана, Грузии позволяют получать малым странам максимальную выгоду от выбора меняющихся внешнеполитических приоритетов;

7. Принципиальную роль в рассматриваемом регионе играют прикаспийские страны: Казахстан и Туркменистан, выступающие объектом пристального интереса со стороны не только крупнейших мировых держав, но также различных субнациональных организаций (ЕвраЗЭС, ШОС, СНГ, ЕС и т.д.). Все более четко прослеживается отдаление геополитических позиций Казахстана и Туркменистана от России, в ситуации, когда на эти страны активно оказывает значительное влияние США, ЕС, Китай и др. страны посредством активного внедрения в регион торговых структур, бизнес-корпораций, парадипломатических структур и прочих институций.

8. Все более активное влияние оказывает в регионе Каспийского бассейна Турция, стремящаяся закрепить роль субрегиональной державы-регулятора политической стабильности региона. В единой системе геополитического партнерства с Турцией в реализации проектов по транспортировке углеводородных ресурсов оказывается Израиль, остро нуждающийся в энергетических ресурсах, детерминируемых интересами акторов на платежеспособных рынках, связанными еврейским лобби в различных странах Запада.

9. Иран остается важнейшим ключом стабильности в странах Каспийского бассейна, определяемым такими факторами, как: географический, межнациональный, религиозный, финансовый, экологический, транспортно-транзитный. Более четко институционализируется геополитический интерес Ирана заключающейся в попытках стать важнейшей транзитной страной каспийских углеводородных

ресурсов под контролем клерикального истеблишмента. Региональная стабильность остается заложником попыток поиска эквшшбри-ума в американо-иранских и российско-иранских отношениях.

Эмпирическая база диссертационного исследования включает обширный круг российских и зарубежных источников. Наибольшую ценность для понимания мотивов, целей, направлений курсов геополитических стратегий стран Каспийского региона представляют официальные документы, материалы министерств иностранных дел соответствующих стран, договоров, деклараций глав государств, заявления руководителей России и стран СНГ, а также материалы Европейского Союза, Белого дома, Конгресса США, госдепартамента. Значительный объем этих материалов сосредоточен в средствах массовой информации, сборниках официальных документов, электронных архивах и была получена по каналам всемирной сети Интернет.

Ряд крупных научных центров в России и за рубежом пристально наблюдают и анализируют комплекс факторов, воздействующих на процесс формирования системы стабильности и безопасности Каспийского региона, процесс трансформации международных отношений, вызывающий новые геополитические факторы и угрозы региональной безопасности на евразийском континенте. Особое место в ряду центров, исследующих внешнеполитические аспекты стабильности регионального и международного развития, занимают Институт актуальных международных проблем в Дипломатической Академии МИД РФ, Российский институт стратегических исследований, Институт Востока РАН, Институт Европы РАН РФ и ряд других.

Апробация результатов исследования. Диссертация и полученные в ходе работы материалы обсуждались на международных, всероссийских конференциях, семинарах и круглых столах: ежегодный научных семинарах «Век Информации» кафедры международной журналистики Санкт-Петербургского государственного университета (декабрь 2010, 2011, 2012)5-ой Международной научной конференции «Глобальная безопасность и устойчивое развитие геоцивилизаций» Балтийский государственный технический университет им. Д.Ф. Устинова «Военмех» (18-19 ноября 2011г.),Всероссийской научно-практической конференции «О влиянии национального и религиозного факторов на политическую стабильность в постсоветском пространстве» Национальный Союз Политологов и Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте России (ноябрь 2011г.), 3 Всероссийской научно-практической конференции "Развитие политических институтов и процессов: зарубежный и отечественный опыт" Омский государственный педагогический университет им. Ф.М. Достоевского (12-13 апреля 2012 года), Конференции «Герценовские чтения - 2011» Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена, Материалы международной научно-практической конференции «Традиции и инновации в государственном и муниципальном управлении» Брянский государственный университет (май 2011), Всероссийской 4-ой научно-практической конференции «Развитие политических институтов и процессов: зарубежный и отечественный опыт» Омский гос-

ударственный педагогический университет им. Ф.М. Достоевского (апрель 2013), международной научно-практической конференции Балтийский государственный технический университет им. Д.Ф. Устинова «Военмех», факультет социологии Санкт-Петербургского государственного университета «Социология безопасности: проблемы, анализ, решения» (апрель 2013), Международный исследовательский институт Рига. Латвия (апрель 2011), Дагестанский государственный институт народного хозяйства при Правительстве Республики Дагестан (март 2011).

Структура диссертации соответствует целям и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения и списка литературы (416 источников) общим объемом 470 страниц. Диссертация содержит 9 иллюстраций.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность исследования проблемы, анализируется состояние ее изученности и степень научной проработанности, раскрываются объект, предмет, цели и задачи исследования, его теоретико-методологическая и эмпирическая основа, научная новизна, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость диссертации, апробация ее ключевых положений.

В первой главе - «Теоретические и методологические основы исследования геополитики Каспийского региона в условиях глобализации» рассматриваются вопросы теории и методологии исследования геополитики Каспийского региона.

В первом параграфе «Потенциал системного и институционального подходов в геополитическом исследовании» геополитика рассматривается как метатеория, интегрируя в себе все другие общественные науки и претендуя, таким образом, на широкие обобщения, выступающие в виде объективных законов, автор формулирует ряд частных задач, решение которых позволяет усилить связь геополитического исследования и практики, основные принципы геополитического исследования, методы геополитического исследования.

Диссертант делает вывод о том, что методологические и концептуальные проблемы осложняются по мере того, как исследование выходит за пределы только национальных и региональных границ при необходимости сохранения достаточно высокой разрешающей способности исследовательской оптики.

Как уже отмечалось, в основе методологии исследования лежат два взаимодополняющих подхода - системный и институциональный. Необходимость применения системного подхода обусловлена тем, что исследуемый объект обладает такими свойствами сложных систем как: неравновесность, нелинейность, открытость. Но благодаря тому, что эта система является системой со-цио-технической природы (наличие антропогенных факторов), наряду с применением системного подхода, необходимо применение институционального подхода, отличающегося высокой исследовательской разрешающей способностью,

что позволяет учитывать субъективные факторы, связанные с личными особенностями действующих акторов.

Системный подход в настоящее время применяется при исследовании международных процессов как для решения практических задач, когда речь идет о выработке внешнеполитических решений, так и для теоретических обобщений.

В качестве элементов системы выступают не только государства, но также их отдельные составляющие - лидеры, элиты, бюрократические организации, а также «акторы без суверенитета», действующие поверх национальных границ - транснациональные корпорации, организации гражданского общества, криминальные сообщества и так далее. Все эти элементы находятся в сложных и нелинейных отношениях друг с другом и со средой. Между системой и средой трудно провести четкие границы. Система стремится к равновесию, и в пределах ее границ происходит самоорганизация элементов, однако возникающие структуры никогда не приобретают жесткого, фиксированного вида, они гибки, изменчивы, постоянно находятся под влиянием различных флуктуаций, и обеспечивают относительное равновесие как внутри границ, так и между системой и средой.

Данные структуры возникают в результате не только стремления к реализации национальных интересов или баланса сил, но на них оказывают влияние случайности, совпадения, кажущиеся незначительными события.

В связи с постоянной подвижностью и изменчивостью структур, в сложных системных моделях невозможно говорить о длительных периодах равновесия, таким образом, не столько структура, сколько процесс оказывается решающим источником объяснения системных событий.

Во втором параграфе «Геополитические интересы как детерминанты процессов институционализации» отмечается межотраслевой характер категории «интерес». Автор отмечает, что категория «геополитический интерес» в своем эволюционном развитии прошла путь от формулировки «национальные интересы» (как государственные) до конгломерата самых разных интересов: государственные, национальные, коалиционные, обосновывает статус категории «геополитический интерес» как научной категории, предлагает типологию геополитических интересов.

В третьем параграфе «Методологические проблемы определения понятия «Каспийский регион» регион рассматривается в системе международных отношений как важнейшая часть политико-территориальной организации общества, отмечается, что понятие «регион» характеризуют устоявшиеся пространственные и функциональные критерии, которые находятся друг с другом в тесной связи и взаимозависимости. В параграфе в частности показывается, что понятие «регион» может быть идентифицировано не только на основе какой-либо общности, но также на базе конфликтной, спорной ситуации и в этом смысле, сама конфликтная ситуация может выступать в роли «регионообразу-ющего фактора». В Каспийском регионе примером этого может служить неопределенность правового статуса Каспия и территориальные претензии при-

брежных государств, которые могут повлечь собой военную эскалацию политической ситуации.

Диссертант анализирует и дает оценку различным подходам к определению дефиниции «Каспийский регион», определяет основные проблемы и трудности, возникающие при попытке дать исчерпывающее определение понятию и вскрывает объективные закономерности, лежащие в их основе. Автор делает вывод о том, что неопределенность понятия «каспийский регион» и содержания политико-правового статуса Каспия, а также их взаимообусловленность превращают процесс их доопределения в итеративный, динамический, имеющий временное измерение, а следовательно, эволюционный процесс.

Во второй главе «Неопределенность политико-правового статуса Каспия как институциональное отражение противоречий субъектов геополитики региона» анализируется проблема, связанная с определением политико-правового статуса Каспийского моря- как одна из наиболее сложных и острых проблем, затрагивающая интересы не только собственно стран региона, но также в известной степени, интересы других государств. В этом смысле неопределенность политико-правового статуса Каспия является институциональным отражением противоречий субъектов геополитики региона. Непрекращающиеся споры вокруг вопроса, связанного с определением международно-правового статуса Каспия в итоге привели к тому, что за ним справедливо закрепился статус «моря раздора». При этом основной точкой преткновения при определении правового режима Каспийского моря является то, какая нормативно-правовая база является действующей в отношении водоема до заключения пятью прибрежными государствами новых соглашений регулирующих права и обязанности, а также статус прибрежных государств при пользовании водоемом и его ресурсами.

В первом параграфе «Позиции прикаспийских государств в отношении политико-правового статуса Каспия и попытки проектирования института взаимодействия геополитических акторов в Каспийском регионе» показывается, распад Советского Союза привел к появлению новых региональных акторов в лице прикаспийских стран - Казахстана, Азербайджана и Туркменистана, что способствовало появленшо целого комплекса новых актуальных проблем, требующих своего решения.

Исторически статус Каспия определялся двусторонними соглашениями Российской Империи (затем РСФСР и СССР) с Персией (Ираном), правопреемниками которых, наряду с Ираном, после распада СССР, стали четыре постсоветских прикаспийских государства.

Договор от 26 февраля 1921 года предусматривал равные права России и Ирана в отношении свободного плавания по Каспию, а также равные права пользования в отношении «пограничных реки вод». Договор о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 года фактически подтверждал действие Договора между Россией и Персией (Ираном) 1921 года. (Следует отметить, что в соответствии с Конституцией СССР 1936 года и Конституцией РСФСР 1937 года Россия была лишена возможности самостоятельно осуществлять внешнеполитическую деятельность.). Одновременно, со ссылкой на

Договор 1921 года, Договор 1940 года окончательно закрепил принцип «закрытости» Каспийского моря для судов иных государств. Таким образом, сформировался правовой режим Каспия как водного бассейна, находящегося в исключительном ведении двух государств. В этой связи в официальных дипломатических документах Каспий назывался «советским и иранским морем». Этот режим предполагал совместное использование Каспия СССР и Ираном с установлением национальных секторов для осуществления рыболовства. Таким образом, в соответствии с существующими документами и договорами между Ираном и Россией или Ираном и Советским Союзом, обе стороны трактовали таким образом, что это море всегда было общим, и оно используется обеими сторонами. Однако есть другой вариант трактовки, где говорится о том, что на Каспийском море между двумя странами существовала граница. В момент распада СССР лидеры союзных прикаспийских республик, ставших независимыми государствами, подтвердили свою приверженность международно-правовым документам советской эпохи по вопросу о статусе Каспия. (Алма-Атинская декларация от 21 декабря 1991 г.). В то же время фактически, стороны просто перестали брать их в расчет. Россия в результате событий 1990-х гг. утратила гегемонию в регионе Каспийского моря и стала лишь одним из участников «многостороннего соперничества». Россия длительное время отстаивала идею неделимости в какой-либо форме Каспийского моря, исходя из договоров 1921 и 1940 г. «Основной российской позицией являлось требование признать ресурсы Каспийского моря объектом совместного использования (кондоминиум), а все вопросы хозяйственной деятельности, включая освоение его минеральных ресурсов, должны решаться с участием всех каспийских государств. Такую позицию четко поддерживал Иран, но в большей степени Азербайджан и Казахстан были не согласны с таким толкованием. Они определяли правовой статус Каспия на основе Конвенции о морском праве, причем Каспийское море рассматривалось «как замкнутое внутреннее море, что означало бы установление государственной границы по 12-мильных территориальных вод, а также применение принципов исключительных экономических зон и континентального шельфа». Сильное решение было выдвинуто в совместном заявлении президентов России и Казахстана, сделанном в январе 1998 г. В заявлении отмечается, что «достижение консенсуса предстоит найти в условиях справедливого раздела дна Каспия при сохранении в общем пользовании водной поверхности, включая обеспечение свободы судоходства, согласованных норм рыболовства и защиты окружающей среды».14 На фоне этого заявления развивалась новая концепция «Делим дно в целях недропользования - вода общая». Здесь «имеется в виду разграничение дна Каспийского моря между прикаспийскими государствами по модифицированной срединной или другой взаимоприемлемой линии в целях осуществления ими суверенных прав на недропользование. С такой концепцией, выдвинутой Россией, после нескольких этапов переговоров, согласился Ка-

14Совместное заявление Президента Российской Федерация и Президента Республики Казахстан, 1998 [Электронный ресурс] // Президент России. Официальный сайт [сайт]. URL: http://archive.kremlm.ra/text''docs/1998/07/124892/shlml

захстан, что повлияло на сближение позиций с Россией в дальнейшем. После Казахстана, в ходе дипломатических переговоров, и позиция Азербайджана стала более гибкой, несмотря на то, что благодаря усилиям Запада она являлась наиболее жесткой с точки зрения необходимости полного раздела Каспийского моря на национальные сектора. «Важным этапом к достижению многосторонних договоренностей по разделу дна Каспийского моря явилось подписанное в мае 2003г. соглашение между Российской Федерацией, Азербайджанской Республикой и Республикой Казахстан о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря.15 Кроме того, в ходе переговоров о правовом статусе Каспия позиция Туркменистана свелась к тому, что он не возражает против разграничения Каспия в целях недропользования между сопредельными и противолежащими государствами, несмотря на то, что позиция Туркменистана неоднократно менялась. К 2003 г. России, Казахстану и Азербайджану удалось достичь договоренностей относительно раздела дна северной части моря, на основе срединной модифицированной линии. Акваторию пока предлагалось оставить в совместном пользовании при выделении прибрежных национальных зон. Иран выступил категорически против такою принципа раздела, посчитав его не отвечающим национальным интересам страны, и предложил другой вариант - равнодолевой раздел моря, т.е. всем по 20%.

В последнее время официальные представители внешнеполитического ведомства ПРИ все чаще стали заявлять о готовности поддержать раздел морского дна при условии справедливого подхода, учета принципов международного права и особенностей прохождения прибрежной линии каждого государства.

Во втором параграфе «Основные концепции раздела Каспийского моря между прибрежными государствами» исследуются основополагающие концепции раздела Каспия между прибрежными государствами. Научные позиции, определяющие статус Каспийского моря, принято типологизировать по трем основным направлениям:

• закрытое, но не как замкнутое (полузамкнутое) море;

• кондоминиум, (общая собственность или территория прибрежных государств);

• пограничное (международное) озеро.

Концепция закрытого моря являлась доминирующей в советское время, а интерпретация Каспия как закрытого советско-иранского моря нередко встречается также в исследованиях других ученых, в том числе зарубежных.

В начале 70-х гг. появилась новая концепция - «замкнутое море» («полузамкнутое море»), указанная концепция позже вошла в содержание Конвенции ООН по морскому нраву 1982 г. (ст. 122-123).

Альтернативой такому разделу Каспия являются, во-первых, совместное использование Каспия и его дна всеми прикаспийскими государствами на консорциальной основе (с ограничениями в виде незначительных национальных

15См. подробнее: Жшшш С. Энергетическая дипломатия России. М., 2005.

19

прибрежных зон или без таковых) и, во-вторых, раздел дна Каспия при совместном использовании его поверхности и биологических ресурсов. Последний вариант урегулирования статуса Каспия является наиболее гибким, поскольку обеспечивает свободу судоходства и позволяет решать экологические и гидрологические проблемы на кооперативной основе. Этот принцип пытаются установить в своей договорной практике Россия и Казахстан.

В 80-х гг. для советской юридической науки стали характерны попытки признания (научного) Каспия пограничным озером (или международным озером). В этой связи, часто утверждается, что несмотря на то, что за Каспием исторически укрепилось название моря, географически он является обычным пограничным озером.

В противоположность советской школе международного права, для зарубежных юридических исследований стала характерной интерпретация Каспия как пограничного озера, многие исследователи связывают такую особенность с развитием западной концепции пограничных озер.

В третьем параграфе «Нормы международного права, касающиеся вопросов статуса Каспийского моря» указывается, что в данный момент продолжают свое действие соглашения, заключенные между РСФСР/СССР и Ираном 26 февраля 1921 г. и 25 марта 1940 г. Выполнение сформулированных в них положений является обязательным для России, Ирана и других бывших республик СССР.В то же время указанные соглашения не регулируют ряд важных вопросов, в связи с чем многие ученые отмечают необходимость заключения новых соглашений. Диссертант отмечает, что поскольку Каспийское море выступает закрытым водным объектом, для которого характерно отсутствие естественной связи с Мировым океаном, а также с другими морями, в отношении него некорректно использование разграничения водного пространства на: территориальное море, исключительную экономическую зону и континентальный шельф, предусмотренное нормами международного права.

Женевская конвенция о континентальном шельфе 1958 г.), подписанная и Ираном, и СССР (в СССР ратифицирована 22 ноября 1960 г.) часто предлагается как возможная основа правового статуса Каспийского моря. Приверженцы данного подхода к регулированию правового статуса Каспийского моря полагают, что Каспийское море может быть поделено посредством проведения срединной линии, предусмотренной ст. 6.

В то же время применение положений конвенции возможно лишь для проведения границ в отношении морского дна и подпочвы, поскольку в Конвенции отсутствует ответ, как поступить с водным пространством, кроме того, в основу деления, согласно положениям Конвенции, положено достижение консенсуса между прибрежными государствами.

Согласно общему правилу, нормы морского права не могут распространяться на озера (вне зависимости от размеров последних В то же время многие исследователи и политики предлагают использовать базовые положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.(Конвенция была подписана и ратифицирована

большинством стран мира и вступила в силу 16 ноября 1994 г. ) для определения правового статуса Каспийского моря.

Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. представляет собой международный договор по морскому праву, который был подписан самым большим количеством государств.

Как теоретики, так и политики часто выдвигали аргументы в пользу применения к Каспийскому морю ст. 122 Конвенции по морскому праву, согласно которой часть IX Конвенции может применяться к замкнутым и полузамкнутым морям, которые являются непосредственно связанными с другим морем или океаном посредством узкого выхода.

Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. может применяться в отношении морей, которые обладают сообщением с Мировым океаном непосредственно или же через другие моря. Что касается Каспийского моря, то необходимо отметить, что оно связано с Мировым океаном лишь через реки и сооруженные между ними искусственные каналы, что не позволяет распространить на него непосредственное действие положений Конвенции ООН 1982 г.

Российская Федерация также придерживается точки зрения, что положения Конвенции ООН по морскому праву не могут быть использованы применительно к Каспийскому морю, так как у водоема нет естественной связи с другими морями, понятие же океана не включает в себя озера, реки и внутренние моря

Иногда выдвигаются различного рода предложения, связанные с достижением дополнительного соглашения в отношении применения норм Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. к Каспийскому морю.

В международной практике наиболее распространенные методы делимитации морских пространств связаны с проведением государственной границы на основе трех принципов: тальвега, береговой линии и срединной линии (медианы).16 Также используют методы астрономической границы, ранее отмеченной береговой границы, прямой линии либо ряда прямых линий, исторической границы. Какой из них предпочтительнее, как правило, определяется статусом водоема, его особенностями и притязаниями прибрежных государств. Единого принципа раздела не существует и сегодня.

В третьей главе «Геополитические стратегии крупных мировых игроков в Каспийском регионе: США, ЕС, Китай» анализируется и дается оценка геополитическим стратегиям США, ЕС и Китая в Каспийском регионе.

В первом параграфе «Этапы эволюции стратегии США в регионе Каспийского моря» рассматриваются стратегические цели США в регионе, эволюция геополитической стратегии США, на основе анализа внешнеполитических доктрин администрации США периода 2000-2011 диссертант формулирует основные подходы к реализации геополитической стратегии США в Каспийском регионе.

"Brexendorff A. Rohstoffe im Kaspischen Becken. Völkeitechtliche Fragen der Förderung und des Transports von Erdöl und Erdgas. Franklurt-am-Maine : Peter Lang GmbH, 2006. S. 273.

21

Автор отмечает, что американская администрация периода правления Б. Обамы старается не обозначать приоритеты внешнеполитической деятельности в странах Каспийского бассейна. Экспертное сообщества США постоянно подталкивает стратегические круга администрации Б. Обамы к формулированию долгосрочной превентивной политики по отношению к Каспийскому региону, гарантированному американскому присутствию в регионе, что зафиксировало бы стабильность регионального развития Каспия, Кавказа и Средней Азии, контроль со стороны США конкурентных потоков ресурсов на мировые рынки. США активно включают все имеющиеся силы и возможности в демонстрации геополитической заинтересованное™ собственного присутствия в регионе, включая военные и коммерческие. США как геополитический игрок заинтересован в развитии стратегии «множественности» трубопроводов, основной целью которой является диверсификация источников энергоносителей, игнорирование интересов и маршрутов России и Ирана.

В период правления Администрации Дж. Буша мл., регион Кавказа стал сосредоточием внешнеполитических усилий США, с целью предотвращения роста влияния России, использовались различные аргумент - безопасность, терроризм, нефть, газ и экология.

В орбиту своих геополитических интересов США активно вовлекает Азербайджан, привлекая сторонних геополитических игроков, как национального уровня - Великобритания, так и коммерческих - «ВР-«Вп(151г РеЦоПита». США используя институциональные инструменты, такие как организация регионального сотрудничества в рамках ГУАМ стремятся обеспечить устойчивую динамику присутствия стран Южного Кавказа в Западные энергетические рынки, вовлекая многочисленных партнеров в приоритетные энергетические проекты. США активно вовлекают в процессы формирования транспортно-транзитных проектов нефти и газа дружественные политические режимы - Королевства Иордании, Саудовской Аравии, Эмират Катара.

Таким образом выбранная геополитическая стратегия США по реализации национальных интересов основывается на 3 подходах:

• снижение (устранение) активности внешнеполитической роли Ирана,

• укрепление геоэкономических и геополитических связей между Турцией, как членом НАТО, и прикаспийскими государствами (Азербайджан, Казахстан и Туркменистан),

• поддержка экономического развития прикаспийских государств и экономическая независимость от России.

Внешнеполитические проекты США по транзиту энергоносителей основываются на позиции роста взаимоотношений между странами, улучшению региональной безопасности и развитию форм регионального сотрудничества. Однако не берутся в расчет многочисленные аспекты (например: национальный фактор треть азербайджанцев проживает в Иране, религиозная составляющая внутриполитических процессов данных стран, фактор террористической угрозы и т.д.) которые могут нанести ущерб стабильности региональному развитию.

Во втором параграфе «Стратегические цели и задачи ЕС в Каспийском регионе» раскрываются основополагающие цели ЕС в Каспийском регионе, а также конкретные механизмы их достижения.

Вопросы энергатголитики, диверсификации спроса и предложения на едином энергетическом рынке ЕС трансформировали и партийно-политическое «предложение» на электоральном фронте, в частности в Германии и странах Северной Европы все активнее продвигаются и побеждают идет партии правоцентристского толка с коалицией «Зеленых».

Диверсификация транспортно-транзитпых потоков в странах ЕС позволили инициировать проектирование и финансирование двух крупных проектов «Nabucco» и Трансадриатического газопровода. Данные проекты потребовали значительных дипломатических усилий по обеспечению нефтяными и газовыми ресурсами планируемых мощностей из Азербайджана, Туркмении.

Нельзя не отметить, тот факт, что Европейская комиссия инициировала проект «Каспийская корпорация развития» - «Caspian Development Corporation» как институциональный вариант обеспечения транзита ресурсов из Туркменистана, с целью диверсификации трансграничных трубопроводов, снижения уровня русско-китайского сотрудничества по транспортировке Каспийского газа.

Проект газопровода «Набукко» в рамках формирования геостратегических направлений энергополитики ЕС Южного Коридора является важным элементом стратегии ЕС в формировании нового энергетическог о пространства. Также ЕС при формулировании геополитических задач старается оказать политическое влияние на распределение сил в регионе Южного Кавказа, подвергая при этом определенному риску систему региональной безопасности.

Особенно внимательно дипломаты ЕС наблюдают на корпоративной стратегией развития ОАО «Газпром», пользующейся мощной официальной поддержкой всей внешнеполитической стратегии России. Страны ЕС активно вовлекают различные инструменты в оказание влияния на энергетические проекты стран Восточной и Центральной Европы, продвигая использование протекционистских методов борьбы странами-членами ЕС относительно их национальных энергетических крупнейших корпораций («Суэц» (Франция), «Enel» (Италия), «Endesa» (Испания), «EON» (Германия).

Сложность многостороннего подхода Европейской комиссии к стимулированию процесса сотрудничества стран Каспийского региона, это определенная прямота институций и непосредственность действий органов ЕС которая для сложного региона является в большей степени препятствием для регионального сотрудничества и диалога.

ЕС в целях повысить потенциал конкурентоспособности транзитных маршрутов энергоресурсов Каспийского бассейна, институционализировали проект «Транскаспийского» и «Трансадриатического» трубопровода посредством заключения: «Меморандума о взаимопонимании по стратегическому партнерству в области энергетики» с Ираком», «Меморандум о взаимопонимании по энергетическому сотрудничеству с правительством Узбекистана». Факт

данных соглашений подчеркивает стремление Европейской комиссии дистанцировать Россию и Иран от маршрутов экспорта газа и нефти Каспийского бассейна.

Нельзя не отметить, что проект «Южный Поток» поддерживается отнюдь не консолидированным мнением Европейской комиссии, разноплановых стратегии по его реализации придерживаются как Германия, Франция так и Италия, причем при обосновании проекта в расчет брались исключительно индикаторы энергетической и политической сферы, и игнорировались показатели коммерческой, промышленной и экономической эффективности.

Третий параграф «Энергетические интересы Китая в Каспийском регионе» посвящен анализу энергетических интересов Китая в рассматриваемом регионе; выявляются причины, обуславливающие превращение Китая в значимого субъекта геополитики Каспийского региона.

В 2000-е года Китай становится все более важным поставщиком технической и финансовой помощи (в форме льготных кредитов и грантов) для развивающихся стран Каспийского региона и Центральной Азии, в частности для двух наиболее нуждающихся в помощи государств региона, Туркменистана, Таджикистана и Киргизстана.

Высокая конкурентоспособность Китая как поставщика технической и финансовой помощи объясняется несколькими факторами. Во-первых, отсутствием условий, характерных для западных кредиторов, требующих реформ в обмен на помощь. Страны-получатели помощи не связаны никакими обязательствами. Во-вторых, благодаря дешёвой и эффективной рабочей силе, Китай способен обеспечить выполнение проектов в короткие сроки.

Правительства государств-получателей высоко ценят китайскую помощь развитию. В то же время политические и экономические элиты, а также национальное общественное мнение стран-реципиентов, выражают озабоченность возможными негативными последствиями этой помощи и сопровождающим её ростом китайского присутствия. Под угрозой оказывается местная промышленность, неспособная конкурировать с китайской. Поскольку китайские компании используют собственную рабочую силу, в стране-получателе создаётся лишь небольшое число рабочих мест н не происходит сам процесс трансферта технологий.

Некоторые особенности отличают китайскую помощь развитию от помощи традиционных доноров. В отличие от стран Комитета помощи развитию ОЭСР, китайское правительство не даёт формального определения понятиям «помощь развитию» или «содействие сотрудничеству». Такие термины как «помощь развитию» и «содействие сотрудничеству» используются только, когда речь идёт о западных инвесторах. Китай предпочитает термины «сотрудничество Юг-Юг» и «стратегическое партнёрство», подчеркивая тем самым «политическое равенство и взаимное доверие, экономическое взаимовыгодное со-

"См. подробнее: http://mvw.&^фгc.gov.cnгras/wjdt^vjzc/jbzc/^1992.html

24

трудничество и культурные обмены».18 Другой важной характеристикой китайской помощи является отсутствие выдвигаемых условий. Китайские политики и эксперты подчёркивают, что внешняя политика их страны определяется принципам невмешательства во внутренние дела и обращения с другими странами как к равным. Реализация подобной политики, в сочетании с готовностью предоставить помощь развитию, позволяет Китаю выглядеть доброжелательной державой глобального масштаба, с пониманием относящейся к локальным проблемам и являющейся источником благополучия и порядка. Большая часть китайской помощи развитию предоставляется для реализации инфраструктурных проектов, далёких от политики, в то время как созданию и укреплению внутреннего потенциала страны-реципиента Китай уделяет значительно меньше внимания в отличие от западных доноров.

Предоставление помощи тесно связано с продвижением китайских бизнес-интересов в Каспийском регионе. Основным условием предоставления льготных займов является участие в проекте китайских компаний.

Для обеспечения собственной энергетической безопасности китайское правительство прилагает большие усилия по развитию отношений с государствами, владеющими значительными запасами нефти. Эти государства зачастую бедны, малоразвиты и отличаются авторитарным режимом правления. Поэтому они с готовностью принимают китайскую помощь, не требующую взамен выполнения каких-либо условий. В свою очередь, в целях поддержания хороших отношений с Пекином, они предоставляют китайским компаниям доступ к нефтяным и газовым ресурсам.

Китайская стратегия в отношении регионов Каспийского моря и Средней Азии, главным образом, сосредоточена на трех главных целях:

1) гарантировать и укрепить национальную безопасность и региональную стабильность;

2) развивать политическую и экономическую интеграцию с Центральными азиатскими республиками как вид геоэкономической стратегии;

3) гарантировать контроль Каспийских ресурсов нефти и газа, для обеспечения энергетической безопасности.

Нельзя не подчеркнуть ослабление позиций России в странах Центральной Азии, всеми политологами и экспертами (как Запада так и Азии) подчеркивается все возрастающая экономическая и военная мощь Китая, которая в ближайшей перспективе активизирует роль гаранта безопасности региона Центральной Азии, ранее считавшимся стратегической зоной влияния России. Однозначно характеризуется социально-экономическая и промышленная динамика взаимодействия и взаимовлияния Китая со странами Средней Азии, набирающая темпы роста. В ближайшем будущем когда Казахско-Китайский нефтепровод Каспийских ресурсов будет введен в эксплуатацию потенциал экономики Китая будет играть ведущую роль в формировании приоритетов экономического развития центрально-азиатского региона.

"Chin G. T., Frolic B. M. Emerging Donors in International Development Assistance: The China Cases Partnership and Business Development Division, IDRC CRDI. December 2007. P. 12.

Однозначным видится предоставление помощи странам реципиентам от Китая и связано оно с продвижением китайских бизнес-интересов в Каспийском регионе, обязательностью участия в проекте китайских корпораций («China Road and Bridge», «China Railway Company», «Zijin Mining» и др.), что позволяет осуществлять экономический и политической контроль за реализацией того или иного инвестиционного проекта.

В четвертой главе «Внешнеполитические стратегии н политика прикаспийских государств (Азербайджан, Казахстан, Туркмения) в контексте геополитических приоритетов России» исследуются специфика и основные направления геополитических стратегий прикаспийских стран в регионе Каспийского моря.

В первом параграфе «Обеспечение энергетической и военной безопасности как основополагающий приоритет стратегии Азербайджана в Каспийском регионе» раскрываются приоритеты и направления внешнеполитической стратегии Азербайджана в регионе Каспия. Так, диссертант отмечает, что Азербайджан сориентирован на такую внешнеполитическую стратегию как постоянное маневрирование и перемещении страны в центр геополитических и геоэкономических интересов крупнейших мировых и региональных держав.

Азербайджан в реализации внутренней и внешней политики с большим опасением относятся к все возрастающим намерениям Ирана усилить исламское влияние в своей стране. Вместе с тем, Азербайджан в значительной степени зависит от идеологии подготовленных в Иране священнослужителей и Тегеран последовательно использует любые негативные проявления для укрепления политического влияния в регионе и в Азербайджане в частности.

Непреложным также остается факт очевидного экономического и военно-политического влияния России на политику Азербайджана, при использовании таких инструментов как Нагорно-Карабахский конфликт, станция PJIC в Габале и прочее.

Геополитический концепт значимости Азербайджана проявляется в признании факта, что он рассматривается странами Запада как ключ к воротам и ресурсам Каспийского моря; и изменение потенциала влияния национального правительства с про-российской ориентацией способно изменить геополитический баланс в регионе.

Транспортный маршрут Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) является одним из самых продуманных н известных геоэкономических проектов осуществления давления на страну прозападными и американскими акторами, когда геополитические интересы и соображения находят пространство совпадения с коммерческими интересами в так называемой «трубопроводной политике» или «трубопроводной дипломатии».

Развитие месторождения Шах-Дениз помогло Азербайджану заявить о себе как ведущем газовом экспортере в рамках ЕС, усилить притязания на роль ключевого актора Каспийского региона, обосновать стратегические позиции как крупного экспортера нефти. Принятие окончательного решения в 2013 году о «Трансанатолийском транзитном коридоре» и отказе от проекта «Набукко»,

открытие южного транспортного коридора, связанность экспортного потенциала и соответствие инфраструктуры транзитным возможностям Азербайджана в долгосрочной перспективе определят его потенциальную роль как решающего звена транзита для экспорта центрально-азиатских нефтяных п газовых ресурсов в Европу.

Во втором параграфе «Казахстан: попытки лавирования между интересами других геополитических «игроков» диссертант анализирует геополитическое позиционирование Казахстана на Каспийском пространстве.

Прежде всего, автор отмечает, что Казахстан активно продолжает проявлять интерес к альтернативным проектам добычи и транзита нефти и газа, в частности к инвестиционным проектам подводных трубопроводов, которые позволят избежать контроля России. Казахстан полагается на западных инвесторов для обеспечения технологического преимущества в использовании обширных, но затрудненных для доступа морских нефтяных ресурсов Каспийского моря.

Решающее значение для политики энергетической реконфигурации в регионе является готовность Казахстана и Туркменистана, диверсифицировать энергопоставки на экспорт в страны Европы. Казахстан активно предпринимает попытки значительно расширить возможности экспортных стратегий, основанных на расчете нескольких маршрутов.

Серьезность обязательств по инвестиционным проектам трубопроводов «Набукко» и «Транскаспийского» с целью обеспечения ресурсами рынка ЕС способствует проникновению геополитических интересов США в Евразии, когда определенно есть шансы для Казахстана обеспечить значительную долю экспорта энергоносителей.

Диссертант делает вывод о том, что наращивание Китаем потенциала энергетической дипломатии с Казахстаном приобретает положительные тенденции и устойчивые формы взаимосвязи. Китайское правительство оказывает помощь в финансировании Центрально-Азиатской инфраструктуры, в частности развития дорог, портов и нефте-газо-трубопроводов, связывающих Южную и Центральную Азию с Китаем, что значительно увеличивает плотность китайских экономических связей с этими регионами и соответственно потребует значительных улучшений в качестве и безопасности транспортных связей по оси «Казахстан-Китай» - «Каспий-Желтое море».

Наконец, в третьем параграфе «Туркменистан: задачи диверсификации газотранспортных маршрутов и снижения зависимости от России» диссертант формулирует основные задачи внешнеполитической стратегии Туркменистана в Каспийском регионе», раскрывает сущность туркменской доктрины «позитивного нейтралитета».

Прежде всего, диссертант отмечает, что после 15 лет изоляции и политического изменения режима, Туркмения начала процесс обновления дипломатических отношений с крупнейшими геополитическими игроками Каспийского региона - Россией, Китаем, Европой, США, и с 2007 года активизировала сотрудничество со всеми странами Центрально-азиатского региона.

Характеризуя внешнеполитическую стратегию Туркменистана в Каспийском регионе, автор отмечает, что на протяжении всех 2000-2010 гг. Туркменистан стремится диверсифицировать экспортные маршруты для торговли нефтяными и газовыми ресурсами, игнорируя потенциал трубопроводной системы России.

Раскрывая сущность туркменской доктрины «позитивного нейтралитета», диссертант указывает на то, что она по-восточному презентует стратегические институции руководства страны, декларирует принцип невмешательства в дела других стран и особо выделяет принцип недопустимости присутствия групп войск и военного вмешательства как не приемлемым средством разрешения спора.

Специфика же политического режима и его трансформации позволяет говорить о приоритетности в реализации внешнеполитических установок доктрины нейтралитета вместо занимаемой ранее позиции изоляции.

В пятой главе «Страны зон транзита в Каспийском регионе» автор раскрывает и дает собственную оценку геополитическим стратегиям Турции, стран Южного Кавказа и Израиля в рассматриваемом регионе.

В первом параграфе «Геополитические стратегии Турции и стран Южного Кавказа» диссертант, давая характеристику геополитической стратегии Турции в Каспийском регионе, отмечает, что в конце 2000гг., Россия и Турция находились в поиске общей платформы сближения геополитических интересов. Сближающий концепт был найден в форме политического оппонирования Соединённым Штатам и Европе, в их все возрастающем желании избежать американского и европейского вмешательства в российско-турецкую пограничную зону Кавказа и Каспийского региона, противостоянию транс-портно-транзитной политике углеводородов США на Ближнем Востоке.

Внешнеполитическая стратегия Турции активно направлена на выдавливание плотных экономических связей России с пространства Армении. Анкара активизировала торгово-экономические связи с Абхазией и Южной Осетией, несмотря на возражения Грузии разрешила посетить Стамбул Президенту Абхазии.

Диссертант делает вывод о том, что Россия и Турция выступают одновременно как партнёры и как соперники, что особенно заметно в сферах энергетики и влияния в Каспийском регионе. Турецкий бизнес был заинтересован в потенциальном развитии малых и средних проектов и не смог оказать значительное влияние на масштабную реконструкцию инвестиционных, социально-политических проектов всего Каспийского региона.

Турецкая внешнеполитическая стратегия основывается на концепции обновленного подхода под названием «стратегическое углубление», сосредоточенном на продвижении инициатив Турции как связующего звена между двумя «гео-культурными ареалами», состоящими из исламской составляющей Переднего Востока и светски-прогрессивного Запада (Европа и США).

Во втором параграфе «Энергетическая политика Израиля н его геополитические интересы в Каспийском регионе» автор отмечает, что Израиль

является относительно новым геополитическим актором в Каспийском альянсе, оценка стратегий которого констатирует нарастание активности последнего в поиске путей энергетического сотрудничества при дефиците энергоресурсов. Иерусалим старается соблюсти баланс между двумя крупнейшимн областями производства нефти и газа - странами Каспийского региона и Ближним Востоком.

В диссертации подчеркиваются активное сотрудничество турецкого и азербайджанского национальных лоббистов при поддержке американского еврейского лобби по продвижению транспортно-транзитных энергетических проектов на фоне улучшения турецко-израильских отношений.

В исследованш подчеркивается, что интересы Израиля в эффективности использования потенциала транзитного маршрута «Баку-Тбилиси-Джейхан» -способствовали расширению его экспортных возможностей в регионе, для совместной политической и экономической выгоды энергетического сотрудничестве между Баку, Тбилиси, Анкарой и Тель-Авива, при активной поддержке США. Прогнозируя развитие стратегических связей между Тель-Авивом, Баку и Астаной возможно предположить, что энергетическое сотрудничество между этими сторонами, вырастет в обозримом будущем.

В диссертации отмечается наличие активного продвижения военно-стратегического соглашения о партнерстве между Турцией и Израилем, которое обеспечивает рост межрегионального сотрудничества и экономической интеграции, что способствует повышению азербайджанской экономической независимости и устойчивости малых стран в регионе Кавказа и Каспийского бассейна. Важно отметить, что все инициативы турецко-израильского сотрудничества поддерживается американским правительством для снижения негативных препятствий в кооперации усилий по развитию региона.

В шестой главе «Роль ТНК как локомотивов глобализации в Каспийском регионе» автор обосновывает значение ТНК как катализаторов процессов глобализации в Каспийском регионе. Так, диссертант утверждает, что в условиях прогрессирующей глобализации именно ТНК являются и ее главной «движущей силой», теми акторами, которые во многом задают как общие правила игры на мировом рынке, так и их социальную и политическую составляющие. К классу ТНК автор относит корпорации, имеющие согласно международной классификации, соответствующие показатели «индекса транснациональности». Фактически, деятельность ТНК ведет к образованию у стран за их пределами «второй экономики». В нее перетекает часть ресурсов из национальных экономик, зато обратно возвращаются доходы от капиталовложений и ввозятся товары, раньше производимые с большими издержками в самой стране. В итоге политические и экономические границы государств все меньше совпадают, а сфера государственной экономической политики продолжает сужаться.

Первый параграф «Политика нефтяных ТНК в Каспийском регионе» посвящен анализу стратегий по освоению углеводородных ресурсов, их транспортировки и реализации крупнейших мировых транснациональных корпораций как значимых акторов геополитики Каспийского региона.

Прежде всего, диссертант отмечает, что региональные интеграционные проекты по управлению транзитом нефти и газа Каспийского бассейна, такие как трубопровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», «Каспийский трубопроводный консорциум» институционализировали условия геополитической рекогносцировки для стран как Каспийского, так и всего Кавказского региона, способствовали привлечению крупнейших международных инвестиций и крупных корпораций.

Принципиально важным геополитическим шагом в запуске процесса освоения ресурсов Каспийского бассейна стало заключение каждой страной-участницей «Двустороннего инвестиционного договора» с США, якобы с целью защиты частных инвестиций, развития рыночно-ориентированной политики в странах-партнёрах и продвижения американского экспорта, тогда как на самом деле этот договор подвел базу международного права под основу договоренностей со странами с нестабильным внутренним законодательством (Грузия, Азербайджан).

Благодаря участию крупнейших мировых транснациональных корпораций был реализован проект Каспийского трубопроводного консорциума, который способствовал разрушению советской хозяйственной практики в регионе, ввёл западные стандарты ведения бизнеса в управление нефтепроводами. Каспийский трубопроводный консорциум является единственным на российской территории частным экспортным нефтепроводом вне контроля российской государственной монополии.

Подводя промежуточные итога сказанному, следует сказать, что из крупнейших 20 нефтедобывающих компаний в мире, 14 являются государственными нефтяными компаниями или были недавно приватизированы государством. Многие Западные крупнейшие нефтяные компании продолжают демонстрировать темпы более высокого экономического роста и капитализации, чем аналогичные государственные компании. В условиях турбулентности мировой экономики многие государственные нефтяные компании находятся в процессе переоценки и формирования новых бизнес-стратегий, что оказывает влияние на последствия для международных нефтяных и газовых рынков. Государственные нефтяные компании предпринимают имеющиеся в их арсенале политические и дипломатические усилия в конкурентной борьбе за стратегические ресурсы на Ближнем Востоке, Евразии и Африке, в некоторых случаях выдавливая крупные фирмы Запада из регионов добычи нефти и газа и других жизненно важных природных ресурсов. Процесс интеграции национальных ресурсных корпораций демонстрирует плотность связей и взаимоотношений с органами государственной власти, преследует совместные геополитические и стратегические цели, их сближает фактор стимулирования капитализации компании и инвестирования в различные проекты.

Автор подчеркивает, что в собственных странах государственные корпорации выполняют важные социально-экономические функции, наполняя государственные бюджеты налогооблагаемой выручкой, конкурируя с другими объектами за инвестиционные бюджеты, которые могли бы иначе быть потрачены на многочисленные государственные задачи.

В этом смысле весьма характерен пример реализации корпоративных интересов российской нефтегазовой компании «Сургутнефтегаз» на Европейском энергетическом рынке и ее участия в поглощении венгерского нефтяного и газового концерна «MOL» (Olajes Gäzipari Nyrt. Венгрия) ее австрийским партнером «OMV» (Österreichische Mineralöl Verwaltung. Австрия). Для более крупных энергетических компаний, таких как «Газпром» России, венгерская «MOL» представляет собой прибыльный бизнес в пределах ЕС, который стратегически выравнивается по потенциалу в деловых операциях по переработке, транспортировке, сырой нефти и природного газа, его хранения. Бизнес обладает более эффективным арсеналом управленческих решений по приобретению, слиянию, поглощению тех или иных активов в нефтяной и\или газовой отраслях, что способствует реинтеграции геополитических интересов России на энергетическом пространстве Европы, создает потенциал политического влияния в регионе.

Во втором параграфе «Типология стратегий американских корпораций в отношении Каспийского региона» диссертант предлагает типологию стратегий транснациональных корпораций и методов их работы в Каспийском регионе. Так автор выделяет:

- стратегия предложений ТНК, которая предусматривает активное задействование инструментов Государственного Департамента и всех возможных структур государственного управления по достижению геополитических целей;

- стратегия создания коалиции ТНК основывается на формировании международной платформы США по успешному развитию Каспийского региона в виде консорциума, при активной поддержке торговых и промышленных ассоциаций США;

- законодательная стратегия преследует цель сформировать пакет международных санкций в отношении страны региона посредством участия и прямого лоббирования ТНК среди членов Конгресса США;

- медиа-стратегия. Является наиболее активной при отстаивании и публичной репрезентации тех или иных интересов ТНК и\или США в целом. CMI1 используются для создания большей наглядности потенциальных проблем для общественности, связанных с развитием Каспийского региона. Целью стратегии является создание достаточной и необходимой информационной поддержки и пропаганды со стороны официальных лиц США.

Диссертант подчеркивает, что транснациональные корпорации широко используют весь приведенный набор стратегий, в том числе коалиций - когда ТНК США привлекают к участию правительственные учреждения для создания и реализации проекта «Коалиция для Каспийского Энергетического развития (CCED)», концептуально состоящей из ведущих американских нефтегазовых компаний, занимающихся бизнесом в Каспийском регионе, специализированных торговых и отраслевых ассоциаций, корпоративных групп при Национальном совете по внешней торговле США.

Анализ проведенный в исследовании позволяет отметить, что впервые в 2012 году представители Сената США провели оценку эффективности американского специального Посланника по Евразийской Энергетической безопасно-

сти, в частности был проведен анализ статус конкурирующих предложений по проектам трубопровода газа от Каспийского бассейна до Европы как составляющей Южного Коридора; разработаны перспективы транзита газа из Туркмении, Ирака, Казахстана в направлении Восточного Средиземноморья или сторону Южного Коридора; проанализированы возможности Соединенных Штатов по обеспечению эффективности внешней политики и международной поддержки Южного Коридора транзита энергетических ресурсов.

Под давлением ТНК был поставлен вопрос перед Комитетом по иностранным делам Сената США о необходимости повышения статуса Посланника по Евразийской Энергетической безопасности, подвергая сомнению, постоянность его статуса и присутствия и достаточный дипломатический вес среди региональных лидеров Каспийского региона и Центральной Азии.

Анализ позволяет отметить высокий потенциал лоббирующих воздействий ТНК в Сенате и Конгрессе США, критику администрации Б. Обамы не намеренной рисковать поддержкой экспортных маршрутов, в коих заинтересованы ТНК, ввиду геополитических, географических, экологических вызовов.

В седьмой главе «Каспийский регион в российско-иранских отношениях» автор анализирует основные этапы российско-иранского сотрудничества в Каспийском регионе. Для России Иран на протяжении всех этапов истории имел большое значение во внешней политике. История российско-иранских отношений демонстрирует, что основной задачей двух стран является сохранение и поддержание положительного процесса двусторонних отношений, придание им устойчивого характера, поскольку накоплен ценный опыт совместной работы в многостороннем сотрудничестве. Диссертант отмечает определенную схожесть взглядов Ирана и России по политическим и экономическим проблемам Каспийского региона и мира в целом.

В первом параграфе «Внешнеполитические установки российской политики в Каспийском регионе: оценки американских исследователей» автор дает оценку основным внешнеполитическим установкам РФ в Каспийском регионе глазами американских исследователей. Так, обобщая позиции исследователей, диссертант делает вывод о том, что оценки геополитической стратегии России в отношении Каспийского региона выглядят достаточно однозначными, в частности фиксируется демонстрация привилегированности интересов России в регионе, целенаправленная непредсказуемость подхода Москвы к региональной геополитике и соответственно настороженное отношение к ней стран-соседей по Каспийскому региону, в данный сценарий вписывается создание атмосферы напряженности и неуверенности в стабильности национальных Правительств, что в свою очередь, приводит к отрицательным последствиям для инвестиционного климата, нежеланием иностранных инвесторов вкладывать капитал.

Противоречивость позиций России демонстрируется на примере конфликтов Армении/Азербайджана, Грузии/Абхазии/Южной Осетии, когда Москва одновременно выступает в качестве посредника кризиса / миротворца и

укрепляет таким образом региональное влияния, и провоцирует следующий виток политического кризиса.

Западные исследователи выделяют жизненно важную составляющую геополитической перспективы Москвы для Каспийского региона основывающуюся на двух инструментах: первое - вовлечение газовой корпорации российского государства, в частности скупка «Газпромом» небольших производителей газа из регионов Азербайджана и Центральной Азии, заключение долгосрочных контрактов на закупку газа по фиксированной цене (что способствовало свертыванию всего проекта Набукко), второй инструмент РФ - это гарантии поставок Каспийских ресурсов через русские маршруты газопровода, диверсификацию транзита поставок, которые гарантируются Москвой, включая запланированный проект Южного газопровода.

Во второй параграфе «Каспийский трубопроводный консорциум и неоревизионизм геополитических стратегий РФ» автор, прежде всего, отмечает, что вопросы каспийской энергетики чаще всего рассматриваются с точки зрения запасов и добычи, а геополитике нефтепроводов при этом уделяется недостаточное внимание. Каспийский трубопроводный консорциум рассматривается в диссертации как один из наиболее успешных крупных проектов сотрудничества на пространстве СНГ. Одновременно, это и пример эффективного международного и государственно-частного партнерства. Несмотря на то, что первоначально предлагалось 9 вариантов строительства трубопровода для транспортировки тенгизской нефти, в том числе через территорию России, Грузии, Турции и даже Ирана, Российский вариант строительства трубопровода в итоге был признан наиболее предпочтительным, поскольку на тот момент уже имелся нефтепровод Тенгиз-Грозный протяженностью 1200 км, а капитальные затраты для строительства ветки до порта Новороссийск были дешевле иранского направления почти вдвое. Маршрут КТК таким образом был самым коротким, это явилось его самым большим преимуществом.

Баланс сил внутри управления КТК настолько сложен и хрупок, что любой пересмотр его структуры чреват геополитическими последствиями и изменениями в каспийских энергетических поставках. КТК стал «восприниматься международным сообществом инвесторов как барометр российского инвестиционного климата».

Ключом к пониманию российской позиции по КТК является тот факт, что расширение необходимо для транспортировки нефти, принадлежащей не России, а Казахстану и международным нефтяным компаниям. Поэтому, несмотря на заявления Макдональда, расширение является экономическим императивом для инвесторов, имеющих доли в Тенгизе и Кашагане, но не для акционеров, имеющих транзитные квоты, но ограниченные объёмы нефти.

Россией движут не столько финансовые и экономические мотивы, сколько стремление усилить контроль над единственным на российской территории частным трубопроводом, принадлежащим компаниям, добывающим транспортируемую по нему нефть, а не третьей стороне, которая лишь управляла бы им

(например, Транснефть).19 Установив такой контроль или, по меньшей мере, используя угрозу его установления, Россия получила бы возможность косвенного влияния на разработку месторождений, которые она не может контролировать иначе. Контроль над транзитом каспийской нефти на мировые рынки воспринимается Россией как мощный инструмент её внешней политики.

В третьем параграфе «Внешнеполитическая доктрина Ирана. Основные этапы российско-иранского диалога в отношении Каспийского региона» диссертант анализирует и дает собственную интерпретацию целям и задачам внешней политики Ирана, выявляет специфику внешнеполитической доктрины ИРИ, определяет место Каспийского региона во внешней политики Ирана, выделяет и анализирует основные этапы российско-иранского диалога в отношении Каспийского региона.

Прежде всего, на международной арене Иран стремится к быстрейшему разрешению проблем в отношениях с различными странами и проводит политику, направленную на активизацию сотрудничества.

В первую очередь, он ставит такие задачи как: решение Каспийской проблемы; развитие сотрудничества с арабскими странами, государствами Центральной Азии и Кавказа; развитие отношений с Россией, странами Европы и США.

Становясь решающей силой в регионе Персидского залива, Исламская Республика Иран (ИРИ) выступает как главный выразитель интересов исламского мира в борьбе Палестины против Израиля. Поэтому в урегулировании арабо-израильского конфликта все более будет приниматься в расчет позиция Тегерана, для которого это может стать важным рычагом давления на США.

ИРИ проводит политику консолидации со странами арабского мира, в том числе активизирует отношения с Саудовской Аравией, с которой подписан договор о безопасности; возобновляются дипломатические отношения с Алжиром; наметились тенденции к восстановлению отношений с Египтом.

Одним из приоритетных направлений внешней политики Ирана является кавказское. С традиционными соперниками в регионе - Россией и Турцией - в данный исторический период Иран находит все больше точек соприкосновения. Во главу угла своей кавказской политики Исламская Республика ставит прагматичные, в первую очередь, экономические цели. Политика Ирана «не вступает в противоречие с национальными интересами России». Главное в кавказской политике Ирана - не допустить усиления позиций нерегиональных держав на Кавказе, прежде всего, США и Израиля.

СССР иранские лидеры долгое время считали «малым Сатаной» (за действия в Афганистане), однако подобная критика никогда не переносилась в сферу реальной политики, поскольку Иран воспринимал Москву как эффективный «противовес» США.

В условиях, когда позиции России, Азербайджана, Казахстана по правовому статусу Каспия и освоению каспийских месторождений сближаются, Иран

"Деллекер А. Каспийский трубопроводный консорциум, барометр инвестиционного климата в России? / RussiaNewVisions. June 2008. № 31. P. 20.

ведет крайне гибкую и не всегда предсказуемую политику по данному вопросу. В этом смысле, часто верно утверждается, что иранская внешняя политика слишком сложна для простых оценок и прогнозов.

Ирано-российские отношения на протяжении последних почти двух десятилетий, несмотря на принципиальные различия в политических системах и социально-экономических моделях двух стран являются важным фактором геополитической обстановки в зоне Среднего и Ближнего Востока, Закавказья, Центральной Азии и Каспия.

С начала 90-х гг. XX в., вследствие многих факторов, как политических, так и экономических, Иран все больше приобретает роль союзника России. Несмотря на то, что он не является непосредственным соседом России, он граничит со многими государствами СНГ, с которыми РФ поддерживает особые отношения.

Стратегические цели Ирана в Каспийском регионе сводятся к: стремлению противодействовать националистическим настроениям по обе стороны ирано-азербайджанской границы; поиску новых рынков сбыта иранских товаров и приложения капиталов в обход проводимой США политики международной изоляции Ирана; использованию своего выгодного географического положения для того, чтобы коммуникации, нефтегазовые и транспортные потоки проходили через его территорию.

Иран, как и Россия, в своей политике в отношении государств региона учитывает степень их включенности в недружественные ему блоки, партнерские отношения и союзы. Россия и Иран заинтересованы в создании противовеса Турции, претендующей на увеличении своей рег иональной роли; оба государства обеспокоены также и попытками США утвердиться на Каспии в качестве единственной сверхдержавы. Иран усматривает угрозу своей безопасности в возможности вовлечения Вашингтоном государств региона в кампанию по ограничению возможностей Ирана повышать свою обороноспособность, а Россию не может не тревожить угроза проникновения НАТО в южные государства СНГ, которые она считает сферой своих приоритетных интересов.

Другим параметром, по которым интересы России и Ирана в обеспечении региональной безопасности совпадают, являются подходы к местным этническим конфликтам, и в первую очередь к Карабахской проблеме.

В четвертом параграфе «Разработка иранской ядерной программы и попытка изменения эквилибриума» автор анализирует ситуацию, складывающуюся вокруг иранской ядерной программой и ее влияние на геополитику Каспийского региона.

Обостряющиеся политические противоречия между внешними акторами в урегулировании ядерной программы Ирана существенно влияют на военно-стратегическую стабильность в зоне Каспийского моря.

Действительно, ядерная программа Ирана уже на протяжении ряда лет вызывает серьезную обеспокоенность международного сообщества.

С точки зрения Запада основная опасность для цивилизованного мира исходит не столько от самого факта обладания Ираном ядерным оружням, сколько от характера режима, который это оружие будет контролировать.

При этом российские политики склонны видеть в антииранской политике Запада не только обеспокоенность его ядерной программой, но и политический инструмент для выдавливания России из Ирана и региона Персидского залива.

В Заключении содержатся выводы и рекомендации по итогам проведенного исследования.

В диссертации доказано, что неопределенность понятия «каспийский регион» и содержания политико-правового статуса Каспия, а также их взаимообусловленность превращают процесс их доопределения в итеративный, динамический, имеющие временное измерение, а следовательно, эволюционный процесс.

В ходе институционального анализа геополитических стратегий основополагающих акторов в Каспийском регионе, а также иорм права, регулирующих международные территориальные споры, установлено, что попытки применить существующие мировые нормы и практики для урегулирования аналогичных территориальных споров представляются неэффективными, поскольку являются очередной мало оправдавшей себя на практике попыткой импорта институтов. Тогда как успех видится именно в достижении неформального консенсуса основных геополитических акторов по поводу базовых вопросов статуса Каспия и трансформации его в последующем в соответствующие формальные нормы международного права.

В настоящее время в Каспийском регионе сталкиваются геополитические интересы важнейших субъектов современных международных отношений, что делает рассматриваемый регион одним из важнейших геополитических пространств Евразии. Установление геополитического контроля над зоной Каспийского моря и доступ к каспийским энергоресурсам служит одним из инструментов обеспечения национальных интересов США, ЕС и КНР.

Содержанием региональной политической ситуации является конкурентная борьба, которую, с одной стороны, ведут между собой США, ЕС и РФ, а с

другой стороны, США и КНР.

Американская администрация периода правления Б. Обамы старается не обозначать приоритеты внешнеполитической деятельности в странах Каспийского бассейна. Геополитическая стратегия США по реализации национальных интересов основывается на 3 подходах:

• снижение (устранение) активности внешнеполитической роли Ирана,

• укрепление геоэкономических и геополитических связей между Турцией, как членом НАТО, и прикаспийскими государствами (Азербайджан, Казахстан и Туркменистан),

• поддержка экономического развития прикаспийских государств и экономическая независимость от России.

В период 2000-2010гг., Китай стал самым активным в региональном и мировом контексте инвестором, поставщиком технической и финансовой помощи развивающимся странам, что подчеркивается отсутствием условии, характерных для западных кредиторов, требующих демократических реформ в обмен на оказываемую инвестиционную, технологическую помощь. Пять центрально-азиатских государств - Казахстан, Киргизстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан - оказываются активно вовлечены в процесс распространения китайской помощи развития.

Китайская политика «стратегического партнёрства» выражается в реализации внешней политикой Китая принципов невмешательства во внутренние дела страны-реципиента, обращения с другими странами как к равным партнерам. Реализация подобной внешнеполитической стратегии, в сочетании с готовностью предоставить помощь развитию, позволяет Китаю активизировать усилия но формированию политики добрососедства, сохраняя статус державы глобальног о масштаба, с пониманием относящейся к локальным проблемам и являющейся источником региональной стабильности.

Китайская стратегия в отношении регионов Каспийского моря и Средней Азии, главным образом, сосредоточена на трех главных целях:

1) гарантировать и укрепить национальную безопасность и региональную стабильность;

2) развивать политическую и экономическую интеграцию с Центральными азиатскими республиками как вид геоэкономической стратегии;

3) гарантировать контроль Каспийских ресурсов нефти и газа, для обеспечения энергетической безопасности.

Высокая активность игроков, решающих свои геополитические задачи определяет возрастающую динамику как конкуренции между ними за использование энергетического потенциала на Каспии, так и геополитическое напряжение в регионе.

ЕС, используя «мягкую силу» для продвижения своих интересов на Каспии, вместе с тем находится в известной степени в русле региональной политики США.

РФ, в силу ограниченности политико-экономических возможностей и ресурсов, вынуждена сосредотачивать свои усилия на сохранении статус-кво в Каспийском регионе, что определяет ее позицию как более пассивную по отношению к региональным политикам стран Запада и КНР.

Внешние игроки используют внутрирегиональные противоречия в качестве инструмента реализации геополитических интересов в Каспийском регионе.

Центры самоорганизации субъектов геополитики Каспийского региона, которые могли бы затем быть институционализированы и формализованы в виде соответствующих норм регионального и международного права выступают как точки пересечения геополитических стратегий игроков в регионе (разумеется при условии их взаимной итеративной корректировки), иными словами как точки эквилибриума в геополитическом взаимодействии этих акторов.

Основные публикации по теме диссертации:

Монографии:

1. Темирбулатов, А. М. Каспийский регион: стратегии геополитических акторов и проблема поиска институционального решения (монография) / А. М. Темирбулатов. - СПб.: ART-EXPRESS, 2013. - 14,75 п.л.

2. Темирбулатов, А. М. Каспийский регион в системе геополитических отношений (монография) / А. М. Темирбулатов. - Germany : LAPLAMBERT Academic Publishing, 2013. - 17,5 п.л.

3. Темирбулатов, А. М. Иранский фактор в геополитике Каспийского региона (монография) / А. М. Темирбулатов. - СПб.: ART-EXPRESS, 2012. - 9 п.л.

Научные статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах и изданиях:

1. Темирбулатов, А. М. Правовой статус Каспийского моря: позиции прикаспийских государств / А. М. Темирбулатов И Геополитика и безопасность. - 2011. 4 (16). - С. 74-81. (0,3 пл.)

2. Темирбулатов, А. М. Геополитические процессы в Кавказском регионе / А. М. Темирбулатов // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2011. - № 7, Ч. 3. - С. 201-204. (0,2 пл.)

3. Темирбулатов, А. М. Геополитические аспекты формирования системы региональной безопасности Закавказья I А. М. Темирбулатов II Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2011. -№ 8 (14), Ч. 1. - С. 188-191. (0,2 пл.)

4. Темирбулатов, А. М. Политические проблемы формирования информационного сотрудничества государств Закавказского региона / А. М. Темирбулатов И European Social Science Journal. - 2011. - № 12 (15). - С. 453-457. (0,3 пл.)

5. Темирбулатов, А. М. Геополитический потенциал Каспийского региона / А. М. Темирбулатов II Геополитика и безопасность. - 2012. - № 1 (17). - С. 80-84. (0,3 пл.)

6. Темирбулатов, А. М. Нефтегазопроводы как фактор геоэкономической политики в Каспийском регионе / А. М. Темирбулатов // Власть. - 2012. -№ 6. - С. 125-129. (0,3 пл.)

7. Темирбулатов, А. М. Дискурс информационного пространства Каспийского региона: международные аспекты / А. М. Темирбулатов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Журналистика. Филология. Востоковедение. - 2012. - Вып. 3. - С. 231-237. (0,3 пл.)

8. Темирбулатов, А. М. Геополитические противоречия стратегического развития Каспийского региона / А. М. Темирбулатов II Политика и общество. - 2012. - № 3. - С. 85-90. (0,3 п.л.)

9. Темирбулатов, А. М. Теории «критической геополитики»: эволюция и роль в развитии геополитической науки / А. М. Темирбулатов // Региональные проблемы преобразования экономики. - 2012. - № 3. - С. 57-61. (0,25 п.л.)

10. Темирбулатов, А. М. ТНК в условиях глобализации и трансформации мирополитических процессов / А. М. Темирбулатов // Государственная служба. - 2012. - № 4 (78). - С. 97-99. (0,3 пл.)

11. Темирбулатов, А. М. Геополитические факторы влияния Каспийского региона в оценках исследователей США / А. М. Темирбулатов II Власть. -2013. -№ 1. - С. 170-173. (0,25 пл.)

12. Темирбулатов, А. М. Казахстан в условиях трансформации региональных геополитических стратегий / А. М. Темирбулатов II Геополитика и безопасность. - 2013. - № 4 (24). - С. 68-73. (0,3 пл.)

13. Темирбулатов, А. М. Геополитическая стратегия США в Каспийском регионе / А. М. Темирбулатов, С. Н. Большаков II Геополитика и безопасность. - 2013. - № 4 (24). - С. 62-68. (0,15/0,3 п.л.)

14. Темирбулатов, А. М. Транснациональные корпорации и геополитические стратегии США в Каспийском регионе / А. М. Темирбулатов // «Власть». - 2013. - № 12. - С. 80-84. (0,3 пл.)

15. Темирбулатов, А. М. Формирование общего массмедиа пространства и особенности информационного сотрудничества стран СНГ / А. М. Темирбулатов, П. Ю. Гурушкип // Вестпик Санкт-Петербургского упиверснтета. Серия 9. Журпалистика. Филология. Востоковедение. - 2013. - Вып. 4 - С. 185-189. (0,3 пл.)

16. Темирбулатов, А. М. Геополитическая стратегия Соединенных Штатов Америки в Каспийском регионе / А. М. Темирбулатов // Этносоцнум и межнациональная культура. - 2013. -№ 9 (63). - С. 173-181. (0,4 пл.)

Научные статьи, научно-практические материалы:

17. Темирбулатов, А. М. Геополитические аспекты и направления институцио-нализации систем глобальной безопасности / А. М. Темирбулатов // Актуальные вопросы современной науки. Выпуск 19. Сборник научных трудов. - Новосибирск : Издательство «СибПринт». Центр Развития научного Сотрудничества, 2011. - С. 57-65. (0,4 п.л.)

18. Темирбулатов, А. М. Правовой статус Каспийского моря в спектре геополитики российских интересов / А. М. Темирбулатов // Вестник теория и практика управления. - № 9 (14). - Сыктывкар : Издательство ГОУ ВПО «Коми республиканская академия государственной службы и управления», 2011. - С. 37-40. (0,3 п.л.)

19. Темирбулатов, А. М. О геополитической проблеме формирования пространства безопасности: концептуальные аспекты / А. М. Темирбулатов // Актуальные вопросы современной науки. Выпуск 19. Сборник научных трудов. - Новосибирск : Издательство «СибПринт». Центр Развития научного Сотрудничества, 2011. - С. 65-73. (0,3 п.л.)

20. Темирбулатов, А. М. Геополитические реалии и национальные интересы в Каспийском регионе / А. М. Темирбулатов // Материалы международной научно-практической конференции «Традиции и инновации в государственном и муниципальном управлении». - Брянск : Издательство Филиала РАГС при Президенте РФ в г.Брянск, 2011. - С. 192-197. (0,4 п.л.)

21. Темирбулатов, А. М. Правовой статус Каспийского моря в спектре геополитики Российских интересов / А. М. Темирбулатов // Народное хозяйство. - № 4. - М. : Издательство «Международный центр экономических исследований, Фонд «Общественные науки», Научно-методический центр ЮНЕСКО», 2011. -С. 94-97. (0,3 п.л.)

22. Темирбулатов, А. М. Геополитика и выбор стратегии обеспечения национальной безопасности / А. М. Темирбулатов // Герценовские чтения 2011. Актуальные проблемы социальных наук. - СПб. : Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2012. - С. 127-132. (0,3 п.л.)

23. Темирбулатов, А. М. Инкрементализм как метод анализа публичной политики / А. М. Темирбулатов // Материалы 3 Всероссийской научно-практической конференции «Развитие политических институтов и процессов: зарубежный и отечественный опыт». - Омск : Издательство Омского государственного педагогического университета, 2012. - С. 127-131. (0,35 п.л.)

24. Темирбулатов, А. М. Каспийский регион как объект геополитических противоречий / А. М. Темирбулатов // Герценовские чтения 2011. Актуальные проблемы социальных наук. - СПб. : Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2012. -С. 123-127. (0,35 п.л.)

25. Темирбулатов, А. М. Геополитические аспекты формирования и трансформации информационного пространство стран СНГ / А. М. Темирбулатов II Материалы научно - практического семинара «Проблемы глобализации и Век Информации». - СПб. : Издательство Института «Высшая школа журналистики и

массовых коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета, 2012.-0,3 п.л.

26. Темирбулатов, А. М. Каспийская нефть как фактор влияния на международные отношения / А. М. Темирбулатов // Материалы V Международной научной конференции «Глобальная безопасность и устойчивое развитие геоцивилизаций». - СПб. : Издательство БГТУ им. Д.Ф. Устинова «Военмех», 2012. - С 100-102. (0,2 п.л.)

27. Темирбулатов, А. М. Национальный фактор и стабильность демократических процессов / A.M. Темирбулатов // Материалы всероссийской научно-практической конференции Национального конгресса политологов. - М. : Издательство РАГС при Президенте РФ, 2012. - 0,3 п.л.

28. Темирбулатов, А. М. Энергетический фактор и проблемы баланса геополитических интересов (коллективная монография) «Интеграционные проекты на постсоветском пространстве» / А. М. Темирбулатов // под ред. Профессора Пащенко В.И. / Украина : Издательство Днепропетровского национального университета имени Олеся Гончара, 2012.-1 п.л.

29. Темирбулатов, А. М. Спектр геополитических и геоэкономических интересов Каспийского региона / А. М. Темирбулатов // Материалы Всероссийской 4-ой научно-практической конференции «Развитие политических институтов и процессов: зарубежный и отечественный опыт». - Омск : Издательство «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского», 2013 - С 63-66 (0,3 п.л.)

30. Темирбулатов, А. М. Концепт региональной безопасности в Каспийском регионе / А. М. Темирбулатов // Материалы международной научно-практической конференции «Социология безопасности: проблемы, анализ, решения». - СПб.: Издательство БГТУ им. Д.Ф. Устинова «Военмех», 2013. - С. 106-110. (0,3 п.л.)

31. Темирбулатов, А. М. Информационное пространство СНГ и тенденции развития СМИ в геополитическом измерении / А. М. Темирбулатов // Материалы конференции СМИ в современном мире. - СПб., 2013. URL: http://rus.jf.spbii.ru/conference/3090/3112.html.

32.Темирбулатов, А. М. Проблема международно-правового статуса Каспийского моря в контексте международных территориальных споров: институциональные соглашения и поиски институционального решения / А. М. Темирбулатов // Журнал «Вопросы национальных и федеративных отношений». Материалы научно-практической конференции «О влиянии национального, религиозного факторов на политическую стабильность в постсоветском пространстве». - № 1 (20). - М. : Издательство ООО «Журнал «Вопросы политологии» 2013,-0,4 п.л.

33. Темирбулатов, А. М. Влияние организаций гражданского общества на социальную повестку дня / А. М. Темирбулатов, П. Ю. Гурушкин // «Век информации 2012» сборник статей международного научно-практического семинара. -СПб. : Издательство Института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета 2013 -С. 33-43. (0,4/0,2 п.л.)

Подписано в печать 27.01.2014 г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Объём 2,5 пл. Тираж 120 экз.

Коннцентр «Невский», г. Санкт-Петербург, наб. канала Грибоедова, д. 18-20