автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Европа в восприятии русских западников 40-х годов ХIХ века

Текст диссертации на тему "Европа в восприятии русских западников 40-х годов ХIХ века"

о / ; УI / о и

Волгоградский государственный университет

На правах рукописи

Павленко Михаил Анатольевич

Европа в восприятии русских западников 40-х годов XIX века

Специальность 07. 00. 02. - Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель -доктор исторических наук профессор Китаев В. А.

Волгоград - 1999

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.................................................................................................3

ГЛАВА 1. ОБ УСЛОВИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ И ЭВОЛЮЦИИ СИСТЕМЫ ВЗГЛЯДОВ ЗАПАДНИКОВ......................................................................41

1.1.0 социальном положении западников 40-х годов...........................41

1.2. Исторические условия формирования и эволюции системы взглядов западников................................................................................46

1.3. Культурно-философский контекст формирования и эволюции системы взглядов западников.................................................................54

ГЛАВА 2. ЕВРОПЕЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ В ВОСПРИЯТИИ И ОЦЕНКЕ ЗАПАДНИКОВ..........................................................................99

2.1 Становление понятия "цивилизация" у западников.........................99

2.2 Западники о европейской цивилизации и перспективах ее развития.................................................................................................115

2.3 Западники о становлении европейской цивилизации...................124

ГЛАВА 3. РЕВОЛЮЦИЯ В ВОСПРИЯТИИ И ОЦЕНКЕ ЗАПАДНИКОВ........................................................................... 142

3.1. Условия формирования понятия "революция"..............................143

3.2. Становление понятия "революция"...............................................152

3.3. Движущая сила...............................................................................171

3.4. Революция 1848 года в восприятии и оценке западников...........185

ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................................191

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА...................................................... ......217

Введение

Многочисленные дискуссии последних лет о проблемах модернизации российского общества о возможности возвращения России в "русло мировой цивилизации", о способах этого "возвращения", заставили вновь обратиться к полузабытому понятию "западник" и "западничество"1. Причем в общественно-политической лексике конца 80-х — начала 90-х годов нашего века понятие "западник" стало служить для обозначения носителей существенно различающихся между собой мировоззренческих систем, в той или иной степени признающих значимость для России исторического опыта Европы и Америки. Так, к числу "западников" обыденное сознание безусловно относит и одного из создателей теории конвергенции государств с различным общественно-политическим строем академика А.Д. Сахарова, и приверженца "утопии просвещенной личности" публициста Г.П. Павловского, и экономистов — сторонников создания "свободной рыночной экономики". Невозможно отрицать того, что такое расширительное толкование понятия "западник" было предопределено всей предшествующей традицией, в которой значение этого понятия толковалось как равнозначное понятию "либерал", "сторонник буржуазного пути развития" и даже — благодаря кампании по борьбе с "космополитизмом" 1948 года — как "сторонник буржуазного строя, противник социализма"2.

Вместе с тем, возвращение понятия "западник" в состав активной общественно-политической лексики пробудило у исследователей заинтересованность в определении его "сущностно-содержательной характеристики". В научной периодике последних лет появился целый ряд публикаций, авторы которых ставили перед собой задачу выявить истинное содержание понятия "западничество"3, появилось даже монографическое исследование4, однако определения, что есть

российское западничество, одинаково приемлемого для всех, так и не найдено.

Одной из причин такого положения является то, что практически с первого обращения исследователей к истории кружка западников творческое наследие его участников стало объектом освоения со стороны различных политических групп, стремившихся путем актуализации отдельных частей этого наследия доказать наличие преемственности между взглядами западников и собственными политическими ориентирами. Наличие такой преемственности позволяло утвердить истинность собственной политической программы и дискредитировать программные положения своих оппонентов. Так, уже A.M. Скабичевский, при всем его стремлении к объективизму и дистанцированию от "доконтовского" периода развития русской общественной мысли, определяя различие между западниками и славянофилами как различие между сторонниками развития городской послепетровской цивилизации и сторонниками возвращения к допетровским порядкам5, утверждал тем самым наличие исторической преемственности между "прогрессистами 40-х годов" и прогрессистами-народниками семидесятых годов, и, следовательно, "историческую закономерность" народнического прогрессизма: коль скоро даже романтики-западники были сторонниками прогресса, столь скоро стремления русских "контистов" (слово, введенное Скабичевским .— М.П.) закономерны и оправданны.

Еще более тенденциозным был подход к творческому наследию западников со стороны А.Н. Пыпина: в своем стремлении увидеть в западниках предшественников тех, кто в 70-е годы объединился вокруг редакции "Вестника Европы", Пыпин всячески подчеркивал, что западники, будучи сторонниками европейского прогресса и цивилизации, в то же время не рассматривали социализм как доктрину, нацеленную на активное преобразование социальных порядков, и что

их увлечение социализмом носило чисто платонический характер6. А в своей работе, посвященной жизни и деятельности Белинского, Пыпин утверждал, что идеалы социалистов-утопистов никогда не принимались великим критиком, что для него социальная идея была всего лишь идеей достоинства и прав личности7. Естественно, что будучи одним из лучших знатоков литературы 40-х годов, Пыпин не мог не знать о "заграничной публицистике" западников и, однако, нашел возможным не привлекать ее при создании своих историко-литературных трудов, а позже, в статьях посвященных П.В. Анненкову, лишь вскользь упомянуть о "Письмах из-за границы" и "Парижских письмах" отдав предпочтение вторым, поскольку именно в них Анненков показал, что все надежды на изменение социального порядка во Франции парижское общество связывало в 1847 году с деятельностью правительства8. "Письма из-за границы" были охарактеризованы Пыпиным как "растянутые и малозанимательные". Таким образом, цикл очерков, в котором Анненков показал русскому читателю, что ни одна из форм государственного устройства, которые существовали в начале 40-х годов XIX века в Европе, не гарантировала развития ни личности, ни обществу, был выведен из "круга чтения" русского общества 80-х годов9. В таком отношении ведущего критика "Вестника Европы" к литературному наследию одного из авторов журнала трудно не заметить стремления подчинить "литературный материал" политической ориентации журнала.

Не менее яркой страницей в истории борьбы за наследие западников стала полемика, развернувшаяся на страницах журналов "Новое слово" и "Русское богатство" в 1896 году. Первым актом этой 7 полемики стала статья легального марксиста П.Б. Струве "Г. Чичерин и V его обращение к прошлому"10, в которой Струве упрекал Б.Н. Чичерина в отходе от принципов "западников 40-х годов", и, ссылаясь на один из

отрывков из "Писем об Испании" В.П. Боткина, стремился доказать, что уже западники 40-х годов сознавали, что развитие экономических отношений служит основой для развития всего общества в целом. С критикой этого положения выступил В.А. Мякотин, который, в свою очередь, ссылаясь на ряд цитат из того же сочинения Боткина, показал, что для автора "Писем об Испании" степень развития экономики есть лишь один из показателей степени развития народного духа 11. Как и статья Струве, стремившегося убедить читателя, что достойными преемниками западникам 40-х годов в конце XIX века являются не либералы, а легальные марксисты, статья Мякотина менее всего была посвящена исправлению неверного толкования текста сочинения В.П. Боткина. Выявив ошибку Струве, Мякотин показал, что настоящими преемниками идей западников 40-х годов были русские "неонародники", объединившиеся вокруг "Русского богатства".

Последними в борьбу за наследие западников 40-х годов вступили русские марксисты. Г.В. Плеханов, выступивший в 1898 году с речью, посвященной В.Г. Белинскому12, стремился убедить своих слушателей, что Белинский не только всю свою жизнь был непримиримым противником российского самодержавия, но и явился первым из русских революционных мыслителей, поставивших перед собой задачу обнаружения объективных оснований для идеала общественного устройства каким он представлялся Белинскому во второй половине 30-х годов13. Поиски идеала общественного устройства, воплощение которого в жизнь гарантировалось бы самим развитием русского общества, стали, по мысли Плеханова, главным делом жизни Белинского14. Эта же идея была положена Плехановым в основание статьи, посвященной столетию со дня рождения Белинского15.

В то же время в статьях, посвященных А.И.Герцену16, Плеханов упорно проводил мысль, что Герцен неверно понял учение Гегеля и не избавился до конца от субъективизма в своих философских поисках17. Таким образом, Плеханов стремился показать, что субъективизм не был присущ русской общественной мысли и что субъективный метод в социологии, получивший распространение в трудах мыслителей народнической ориентации, в своем основании имеет лишь "недостаточную философскую подготовку".

С другой стороны, в статье "М.П. Погодин и борьба классов" Плеханов характеризовал западников как мыслителей, усматривавших источник развития Европы в борьбе общественных классов и полагавших необходимым для развития России возникновение общественных классов в самой России18. Эти идеи, взятые в своей совокупности, должны были показать читателю, что появление марксистского направления в русской общественной мысли является не данью моде, а закономерным итогом ее развития, тогда как народничество во всех его появлениях есть лишь "побочный продукт" развития общественной мысли, вызванный к жизни определенными теоретическими ошибками. Таким образом, и в трудах Плеханова мы можем обнаружить то же стремление придать историческую легитимность собственной политической позиции. Даже наиболее ценное наблюдение Плеханова о двойственности общественно-политической позиции западников, выступавших по отношению к Западу как социалисты-утописты, а по отношению к России — как просветители19, было лишь ретроспективной экстраполяцией взглядов части русских марксистов, признававших возможность совершения социалистической революции в Европе и отрицавших возможность такой революции в России.

Нельзя не отметить и другой тенденции в обращении с творческим наследием западников в дореволюционной историографии: когда автор исследования обращался к той или другой части наследия западников с целью дискредитации теоретических позиций своих оппонентов. Именно такой характер носила полемика вокруг "Писем об Испании" В.П. Боткина, развернувшаяся между П.Б. Струве и В.Я. Мякотиным, о чем уже упоминалось ранее. У истоков этого направления в эксплуатации наследия западников стоял П.Л. Лавров, опубликовавший в своем журнале "Дело" две статьи20, поводом для написания которых послужило переиздание работ П.В. Анненкова21. В этих статьях Лавров не столько анализировал сочинения Анненкова, сколько, стремясь дискредитировать Анненкова как представителя того типа людей, который "возник в России вместе с движением капитала"22 противопоставил собственную оценку европейских событий 40-х годов тому, как об этих же событиях повествовал в своей заграничной публицистике Анненков. Естественно, такое противопоставление дало возможность Лаврову показать, насколько "поверхностны" были наблюдения Анненкова, и обвинить автора "Парижских писем" в ненаблюдательности и эгоизме, а тем самым указать читателю на эгоизм и ненаблюдательность русских либералов, воспринимавшихся в 70-е годы как прямые наследники западников 40-х годов.

Вторым из авторов, обратившихся к "зарубежной публицистике" западников с целью дискредитации западничества как такового, был H.H. Страхов. В своей работе "Борьба с Западом в русской литературе", опираясь на книгу А.И. Герцена "С того берега", он стремился доказать, что увлечение атеистической, бездуховной культурой Запада привело к духовному кризису одного из самых последовательных западников 40-х годов. Главной же заслугой

Герцена перед русской литературой Страхов полагал то, что Герцен не только отразил в своих сочинениях свой духовный кризис, но и, познав на собственном опыте, чем чревато увлечение Западом, смог дать в сочинениях позднего периода развернутую критику "мещанской цивилизации"23.

Если в работах этого направления и не присутствовал научный анализ сочинений западников, то в них, по крайней мере, присутствовали цитаты из сочинений западников, тогда как в работах авторов, стремившихся доказать право своей партии на идейное наследие западников, не встречалось даже цитат. Любопытно отметить, что ни А.Н. Пыпин, ни кто-либо из других авторов "Вестника Европы" не стремился подвергнуть анализу "заграничную публицистику" западников.

Новый "бесцитатный период" наступил в историографии западничества после 1917 года. Советская историография, руководствуясь новой политической задачей, состоявшей в том, чтобы дистанцироваться от всех домарксистских форм общественной мысли и доказать их "ненаучность", воспроизвела основные положения либеральной концепции в освещении истории западничества, согласно которым западники, будучи сторонниками просвещения и европеизации России, стремились к превращению России в буржуазное государство с конституционно-монархическим устройством. Достижение же этого идеала, по мнению исследователей, представлялось западникам результатом реформ, проводимых правительством. Среди самих западников советские исследователи выделяли "левое крыло" западников в лице В.Г. Белинского и А. И. Герцена, чей идеал определялся как "социалистический", но оговаривали, что социализм Герцена и Белинского был социализмом утопическим, мелкобуржуазным, и, по

своей сути, был всего лишь радикальным выражением требований буржуазных преобразований. Естественно, что эта концепция позволяла исследователям признавать, что в условиях николаевской России западники представляли прогрессивное направление в русской общественной мысли, и в то же время критиковать их за либеральные иллюзии и даже подспудно противопоставлять им "первых социалистов" в лице участников кружка Петрашевского. В свете этой концепции "зарубежная публицистика" западников могла быть посвящена только пропаганде достижений западной цивилизации. Насколько неколебимым было такое представление о содержании "заграничной публицистики", свидетельствует тот факт, что в статье "Западники", опубликованной в Советской исторической энциклопедии, в качестве произведения, прославляющего "достижения западной цивилизации", назывались "Письма об Испании" В.П. Боткина24, в которых сам Боткин, размышляя над сущностью европейской цивилизации, писал: "Должно быть, эта цивилизация бедна общечеловеческими началами, если есть целые народы, готовые раньше умереть, чем принять ее"25 (курсив мой - М.П.).

Особым образом принятие советскими историками либеральной концепции в освещении западничества сказалось на изучении творческого наследия А.И. Герцена: в поле зрения исследователей из всей "заграничной публицистики", созданной Герценом, оказались только "Письма из Франции и Италии", созданные после поражения революции 1848 года, в 1853 году, когда западничество как таковое, по признанию самого Герцена, перестало существовать, и, следовательно, сам он себя западником уже не считал26. Вопрос о самоидентификации западников — один из трудноразрешимых вопросов связанных с проблемой западничества. Как отмечалось, В. Щукин установил, что слова "западник", "западничество" не

применялись западниками в 40-е годы для обозначения своей общественной позиции и системы идей, служащих для обоснования этой позиции. Поэтому нельзя с уверенностью сказать, ощущал ли себя западником А.И. Герцен на протяжении 40-х годов, но после 1848 года не только Герцен, но и Анненков признали необходимость изменения собственного мировоззрения. Показательны в этом отношении многочисленные высказывания Герцена в книге "С того берега"27 и высказывание Анненкова: "Пора надежд и всяческих аспираций прошла" в очерке "Две зимы и лето в провинции", написанном также в начале 50-х годов28. Нельзя сказать, что такие сочинения, как "Письма из Avenue Marigny" или "Опять в Париже", были неизвестны исследователям29, однако, в силу предубежденности со стороны исследователей относительно их содер�