автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Ф.М. Достоевский в художественном мире С.Н. Сергеева-Ценского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ф.М. Достоевский в художественном мире С.Н. Сергеева-Ценского"

На правах рукописи

КРАСНОСЛОБОДЦЕВА Татьяна Александровна

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ С.Н. СЕРГЕЕВА-ЦЕНСКОГО

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2005

Работа выполнена на кафедре русской филологии Тамбовского государственного технического университета

I I

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Хворова Людмила Евгеньевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Сатарова Людмила Георгиевна

кандидат филологических наук доцент Буянова Галина Борисовна

Ведущая организация Новосибирский государственный

педагогический университет

Защита состоится «/<£» 2005 г. в 46 часов на заседании

диссертационного совета Д 212.261.03 в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина по адресу: 392000, г. Тамбов, ул. Советская, 93, институт филологии ТГУ им. Г.Р. Державина.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ТГУ им. Г.Р. Державина (ул. Советская, 6).

Автореферат разослан «/У» Шм^сг 2005 г.

Ученый секретарь / о -

диссертационного совета JC-</££(-}> t C.B. Пискунова

ТЪН9Ь

Общая характеристика работы

В последнее десятилетие появилось немало диссертационных исследований, посвященных творчеству С.Н. Сергеева-Ценского (1875 - 1958)1.

В поле зрения ученых - проблемы текстологии, генезиса, поэтики прозы известного писателя XX столетия. В последние годы предпринимаются также попытки сравнительно-типологической методики изысканий, вскрываются творческие параллели и поэтико-философские соприкосновения Ценского как с современниками2, так и с классиками - «титанами»3. Творчество писателя, таким образом, логично ставится в контекст русской классики.

Помимо перечисленных проблем, в современных исследованиях ведется последовательное выявление тех трагических фальсификаций, которые были допущены советским ценсковедением. Перечисленные выше изыскания Л.Е. Хворовой, Н.М. Немцовой, Е.П. Тырновецкой, О.В. Нар-бековой базируются на архивных источниках, идет серьезная текстологическая выверка.

Несмотря на это, в творчестве писателя остается еще достаточно проблем, которые нуждаются в тщательных исследованиях. В частности, пока нет целостных изысканий, посвященных, например, изучению вопроса, заявленного в настоящей диссертации.

Об органичном, глубинном влиянии идей Ф.М. Достоевского на художественный мир С.Н. Сергеева-Ценского писали давно, однако не слишком откровенно.

Пожалуй, впервые это сделала Е Колтоновская в 1913 году в статье «Из новейшей литературы», опубликованной в журнале «Русская мысль». Позже, в советскую эпоху, когда творчество Сергеева-Ценского было канонизировано, а имя Достоевского временами и вовсе не вспоминалось, о таком влиянии рассуждать было не принято4.

1 Хворова, Л.Е Эпопея С.Н. Сергеева-Ценского «Преображение России» в культурно-аксиологической парадигме русской литературы- Дис. ... д-ра филол. наук. - М., 2000, Хворова, Л.Е. Проза С Н. Сергеева-Ценского 20 - начала 30-х годов: (Мир художника, реальность бытия) Дис. ... канд. филол. наук - Тамбов, 1995; Тырновецкая, Е.П. Модель художественного времени позднего A.C. Пушкина в «Крымских рассказах» С.Н Сергеева-Ценского: Дис. .. канд. филол. наук. -Тамбов, 2003; Нарбекова, О.В. Дилогия С Н. Сергеева-Ценского «Преображение: развитие замысла, художественно-философской концепции, характеров. Дис. ... канд. филол. наук. - Елец, 2004.

2 Немцова, Н. М Концепция мира и человека в художественно-философских исканиях С.Н. Сергеева-Ценского и М. Горького (на материале переписки 1910 -1930-х годов). Дис. ... канд. филол. наук. - Тамбов, 2003

3 См. указ дис. Е.П. Тырновецкой.

4 Хотя, справедливости ради, нельзя не упомянуть солидную диссертацию Ю.М Шпрыгова, где, пожалуй, единожды в советском литературоведении обозначились некоторые параллели с творчеством великого писателя См ■ Шпры-гов Ю М Творчество С Н Сергеева-Ценского 1 социалистическому реализму). Дис. . . канд филол нау

Лишь в конце двадцатого столетия на фоне глобальных социально-политических перемен появились диссертационные работы, в которых на эту тему заговорили вполне откровенно. Впервые это сделала Л.Е. Хворо-ва на страницах сначала кандидатской, а затем докторской диссертации. Впоследствии об этом писали также Е. П. Тырновецкая и О.В. Нарбекова. При этом следует признать, что отсылки на Ф. М. Достоевского в этих работах носят характер серьезный и глубокий, но все-таки не системный, то есть на сегодняшний день не существует исследования, в котором разные аспекты такого влияния были бы тщательно изучены и обобщены.

Между тем фигура такого титана, как Достоевский, никогда не уходила из художественной памяти Сергеева-Ценского. Более того, об этом влиянии можно говорить как о своего рода уникальном феномене. Будучи взращенным на произведениях этого писателя, Ценский даже в советские времена, как свидетельствуют архивные источники, мысленно обращался к выдающемуся авторитету. Нет нужды подробно аргументировать, почему к творчеству именно Достоевского было бесполезно обращаться в 1920-е, а тем более - в 30-е годы. Тем не менее, Сергеев-Ценский не только писал произведения в ракурсе его идей (они, правда, либо серьезно купировались, либо не публиковались вовсе, либо подвергались абструкции), но и, что поразительно, планировал писатель таковые в тридцатые годы, в разгар откровенной несвободы5. Следовательно, представляется абсолютно правомерным вести речь о влиянии идей великого писателя на художественный мир Сергеева-Ценского.

Концепция художественного мира складывается в отечественном литературоведении приблизительно с 1970-х годов XX века. Исследователи указывают на определенные трудности доведения этого понятия до терминологической однозначности в силу универсальности его значения6.

В понятие художественного мира мы вкладываем традиционную констатацию. Это система мировоззренческих идей писателя в единстве с типологическими формами их образного воплощения (идеи, темы, образы). Сюда входит так называемое «художественное пространство» текстов автора и фрагменты «биографического автора» (М.М. Бахтин).

Если говорить о сущности концепции нашего исследования, то мы опираемся на критерии, разрабатываемые в настоящее время рядом ученых. Выделяя два доминирующих подхода к анализу художественного произведения, историко-литературный и мифопоэтический, они рассуждают и о необходимости так называемого «третьего пути», вытекающего из различных типов культур, специфики самосознания.

5 См.: С.Н. Сергеев-Ценский. Наброски к романам «Преступная красота», «Беззаконная красота»/ С.Н. Сергеев-Ценский // РГАЛИ. - Ф. 1161. - On. 1.

6 Адер, А.П. О принципах изучения художественного мира писателя / А.П. Адер // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе (Проблемы теоретической и исторической поэтики) магериалы международной конференции / Под. ред. Т.Е. Автухович: В 2-х частях Ч. 1. - Гродно- Гродненский гос ун-т, 1998. - С. 24

Захаров В.Н. подчеркивает к примеру необходимость оформления особой научной дисциплины - этнопоэтики, которая изучит «национальное своеобразие конкретных литератур, их место в мировом художественном процессе. «Она должна дать ответ, что делает данную литературу национальной, в нашем случае - что делает русскую литературу русской.»7

Отличительной особенностью русской литературы, по напоминанию И.П. Золотусского, является то, что она «родилась в келье. Первые летописцы были монахи (Нестор, например), одним из русских писателей, впервые вышедших в мир, был мятежный Протопоп Аввакум. (...)

Вот почему так сильна в русской литературе тема Бога. Вот почему в ней так слышна проповедь.»8

Маятник жизни всегда, во все времена, колебался между Добром и Злом. Более того, последнего извечно было сверх всякой меры. Именно поэтому для любой литературы важно определить, что же является «спасительной равнодействующей» этих двух противоположностей, иначе говоря, где точка отсчета, критерий истины, идеал? «Русский положительный герой не может без Христа». - напоминает Золотусский. - «Или он Христа приемлет, или отрицает, но он связан с Христом, от Христа зависит, причем в священном Писании его привлекает именно фигура Христа, не столько Бога Отца, сколько Сына Бога, Богочеловека, принявшего за всех нас страдание на кресте.» Отличительной особенностью русской литературы является то, что она «всегда хотела связать Бога и человека, небо и землю, свести небо на землю, осветить самый низ, те подвалы и подполье души, которые пребывают, кажется, в сплошной тьме»9.

Достоевский и Сергеев-Ценский - фигуры, безусловно, не равнозначные. Однако и тот, и другой по-своему оригинальны и неповторимы. «Прямое» их сопоставление, безусловно, не вполне корректно. В настоящей работе мы актуализируем то, что называется «преданием» или «традицией». В 1825-1826 годах в незавершенной статье «О народности в литературе» A.C. Пушкин выделил три основные составляющие, которые определяют «физиономию каждого народа»: климат, образ правления и вера»10. Он был глубоко убежден, что «образ мыслей и чувствований» у каждого народа различен. Что же касается русского образа мыслей, то он же уточнял: «греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, дает нам особенный национальный характер»11. Позже эту мысль развил Н В. Гоголь, а затем - Ю.Ф. Самарин, который приблизился уже к обоснованию понятия «традиция» или «предание»: «Общественные идеалы не выдумываются и не навязываются; они слагаются сами собою, вырабаты-

7 Подробнее об этом: Есаулов, И.А Категория соборности в русской литературе /И. А. Есаулов. - Петрозаводск, 1995. - С. 6.

8 Золотусский, И П. На лестнице Раскольникова / И.П. Золотусский - М., 2000. - С. 92.

9 Там же.

10 Пушкин, А.С Иолн собр соч / А С Пушкин' В 10т. -М., 1964 -Т. 7. - С. 39.

11 Пушкин, А.С Поли. собр. соч./A.C. Пушкин: В Ют. -М., 1965. -Т 8. - С 130.

ваясь постепенно, историческою жизнью целого народа, и передаются от одного поколения к другому бесчисленными, незримыми нитями живого предания. (...) Где историческое предание порвано, там идеалы теряют свою жизненность, тускнеют в сознании и в совести». Самарин был глубоко убежден, что целостное общественное сознание определяется спецификой веры конкретного народа12. Существенно то, что и Достоевский, и Сергеев-Ценский находятся внутри одного предания, в рамках единого типа культуры, следовательно, у них неизбежно обнаружатся, так сказать, ключевые «параметры сближения».

Подчеркнем, что актуализация данного вопроса - отнюдь не только прусский комплекс». Перечтем внимательно гегелевскую «Эстетику» и обнаружим, что «назначение искусства состоит в том, чтобы найти художественно соразмерное выражение духа народа»13. Великий философ был глубоко убежден в том, что «... вполне сопереживать можно только песне своей нации, и, как бы ни умели мы, немцы, перевоплощаться во все иностранное, все-таки глубина музыки национальной души остается чем-то чуждым для других народов, и требуется помощь, то есть переработка, чтобы здесь прозвучал родной звук своего чувства»14.

Актуальность диссертационного исследования определяется, таким образом, связью с ведущими направлениями современного литературоведения, включающими исследования по проблемам «традиционности», «потаенности», текстологии, культурно-аксиологической парадигмы, сравнительной типологии. В связи с намеченным современными учеными вектором ценсковедения, а также достоевсковедения представляется актуальной попытка выявления сопоставления ключевых положений поэтико-философской ориентации двух писателей; утверждается статус Сергеева-Ценского как продолжателя традиции Ф.М. Достоевского, тип эмоционально-ценностной ориентации которого восходит к православно-христианскому знаменателю. Изучение особенностей религиозно-нравственных основ творчества того и другого писателя является ключом к пониманию многих характерологических сходств их поэтики.

Диссертация написана на материале прозы Ф.М. Достоевского и С.Н. Сергеева-Ценского.

С целью воссоздания максимально аутентичной картины в качестве объекта исследования избираются произведения того и другого писателя разных лет. «Великое пятикнижие» и «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского; романы «Бабаев» (1906), «Валя» (1913-1923), «Наклонная Елена» (1913), «Обреченные на гибель» (1923); повести «Лесная топь» (1906), «Печаль полей» (1909), «Крымские рассказы» (1922-1923) С.Н. Сергеева-Ценского.

12 Самарин, Ю.Ф., Алексей Степанович Хомяков. Предисловии / Ю Ф. Самарин, Алексей Степанович Хомяков // АС. Хомяков. Полное собр. соч.: Т. 1. - М., 1880. - С. 5 - 7.

13 Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4т,-М., 1969.-Т.2 -С.314.

14 Там же. - Т. 3. - С. 505.

Цель исследования. Опираясь на архивные и опубликованные источники - художественные и публицистические произведения, эпистолярное наследие обоих писателей, осмыслить и констатировать многоаспектность влияния феномена Ф.М. Достоевского на художественный мир С.Н. Сер-геева-Ценского.

Поставленной целью обусловлены следующие задачи:

1. Выявить основные параметры сближения эмоционально-ценностных ориентации обоих писателей, обозначив интуицию совести и проблему вины как ведущую духовно-нравственную категорию, образ земли как ключевой, проблему индивидуализма как основополагающую.

2 Обнаружить основные темы (мира семьи) и войны), индикати-рующие «великие предвидения» Достоевского в «апокалиптических реалиях» Сергеева-Ценского.

3. Проследить траекторию деградации от «семейства случайного» к «семейству обреченному», обратив особое внимание на трансформацию женского характера.

4. Охарактеризовать понятия «живой Христос», «Богочеловек и че-ловекобог» у того и другого писателя.

Научная новизна диссертации заключается в том, что предметом отдельного специального изучения становится влияние феномена Ф.М. Достоевского на художественный мир С.Н. Сергеева-Ценского. До сих пор о таком влиянии речь велась фрагментарно, эпизодично.

Впервые в научный обиход вовлечена глава «Бесстенное» романа С.Н. Сергеева-Ценского «Бабаев», которая в советские времена была изъята цензурой. В связи с этим уточняются некоторые весьма существенные нюансы характера главного героя, его соотносимость с «достоевскими» персонажами.

В работе изучается многоаспектность влияния феномена Достоевского на художественный мир Сергеева-Ценского на уровне образов, проблем, характеров, общей поэтично-философской концепции творчества.

Теоретико-методологическая база исследования. В диссертации используются фундаментальные труды русских мыслителей, теоретиков литературы и философов - М,М. Бахтина, H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, А.Ф. Лосева, В В. Розанова, Ю.Ф. Самарина, B.C. Соловьева, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, A.C. Хомякова. В диссертации цитируются труды зарубежных мыслителей Г.В.Ф. Гегеля, К.Г. Юнга, Х.Г. Гадамера, JI. Фейербаха.

К работе привлечены исследования современников писателя А.Б. Дер-мана, Р.В Иванова-Разумника, Е. Колтоновской.

Учтен опыт ведущих ценсковедов и современных литературоведов М.М. Дунаева, И.А. Есаулова, В.Н. Захарова, И.П. Золотусского Т.А. Касаткиной, Г.С. Макаренко, О.В. Нарбековой, B.C. Непомнящего, П.И. Плук-ша, A.C. Смирнова, Е.П. Тырновецской, Л.Е. Хворовой, Ю.М. Шпрыгова.

Методика исследования включает в себя элементы культурно-исторического, этнопоэтического (В.Н. Захаров), герменевтического, ис-торико-функционального подходов.

Теоретическая значимость исследования определяется конкретизацией, уточнением, семантическим расширением в диссертационном контексте понятий «художественный мир», «историзм», «традиция» (предание), «пасхальный архетип»; «эмоционально-ценностная ориентация» (Т.А. Касаткина), осмыслением теории «реализма в Высшем смысле» (В.Н. Захаров).

Практическое значение. Основные положения и выводы могут использоваться в практике вузовского преподавания, проведении различного рода занятий по проблемам русской литературы XIX-XX веков.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Ф.М. Достоевский - один из тех классиков русской литературы, которые существенным образом повлияли на становление и развитие творческого феномена С.Н. Сергеева-Ценского.

2. Вопреки сложившимся стереотипам о якобы коренным образом изменяющемся мировоззрении Сергеева-Ценского к середине 1930-х годов в сторону социалистического реализма (Ю.М. Шпрыгов, И.М. Шевцов, П.И. Плукш и другие) следует отметить, что на протяжении всего творческого пути писателя Ф.М. Достоевский не уходил из его художественной памяти. Об этом свидетельствуют наброски к не написанным, но задуманным романам «Преступная красота». «Беззаконная красота» (1930-е годы), хранящиеся в Российском государственном архиве литературы и искусства, замысел которых восходит к идеям «великого пятикнижия» Достоевского.

3. Оставаясь каждый по-своему ярким самобытным художником, Достоевский и Сергеев-Ценский обнаружили, тем не менее, многие весьма очевидные грани сближения как представители «единого предания» с авторитетной для него «архетипической системой ценностей».

4. «Апокалипсис», свидетелем которого был Сергеев-Ценский, являлся трагической, но очевидной проверкой многих «великих предвидений» Ф.М. Достоевского, которые воплотились на уровне конкретных тем, идей, образов.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и отдельные проблемы исследования многократно обсуждались на заседаниях кафедры русской филологии Тамбовского государственного технического университета, были представлены на международных научных конференциях в 2005 г. в высших учебных заведениях России, Украины: городах Самара, Горловка и Луганск.

Структура и объем работы. Поставленные задачи определили структуру исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы.

Основное содержание работы

Введение включает в себя обоснование темы, актуальности и новизны, а также определяет методологию исследования, его цели и задачи.

Глава первая. Сергеев-Ценский и Достоевский: к вопросу о сближении эмоционально-ценностных ориентаций. § 1. Интуиция со-

вести и проблема вины в художественном мире Достоевского и Сер-геева-Ценского (к обоснованию сущности концепции). Термин «эмоционально-ценностная ориентация» используется известным современным исследователем творчества Ф М. Достоевского, Т.А. Касаткиной в монографии «Характерология Достоевского. Типология эмоционально-ценностных ориентацию) (1996).

Эмоционально-ценностная ориентация - «способ отношения человека к миру, глубинная основа его реакций на мир»15. Сергеев-Ценский в свое время называл это «мирообменом»16.

Случилось так, что внутри христианского мира сложилось два типа культуры, две системы ценностей, хотя и объединенные общим идеалом -«христианским знаменателем». Сущность проблемы заключается не в самом идеале, а в отношении между этим идеалом и действительностью. Современные исследователи, производящие свои изыскания в православно-христианской парадигме17, определяют эти отношения как бы через статус двух ключевых христианских праздников - Рождества и Светлого Христова Воскресения (Пасхи).

И Достоевский, и Сергеев-Ценский аналогично понимали и принимали идеал православной святости. То, что на Западе принято называть «культом страдания», на самом же деле, является ничем инь™, как повышенной интуицией совести, воспринимаемой как драма вины. Особо подчеркнем слово «интуиция», поскольку духовное - сфера не разума и даже не чувства - а именно - сверхсознания18. Кроме того, проблема совести очень часто в русской литературе не задавалась, а именно интуитивно чувствовалась.

Интуиция совести влекла за собою драматизм вины и ответственности. Смысл интуиции совести и проблемы вины как духовно-нравственной категории восходит к пасхальному архетипу русской словесности, базирующемуся на Божественной благодати, вышедшему из недр Святой Руси.

Под архетипами в данном случае мы понимаем не «всеобщие бессознательные модели» (К.Г. Юнг), а такие «коллективные представления», которые «формируются и обретают определенность в том или ином типе культуры. Иными словами, это культурное бессознательное: сформированный той или иной культурной традицией тип мышления, порождающий целый шлейф культурных последствий, вплоть до тех или иных стереотипов поведения. Эти типы мышления, в основе которых именно культурное бессознательное, не являются, (...) исключительной принадлежностью индивидуального сознания, но формируются в недрах глубинных сакральных

15 Касаткина, Т А Характерология Достоевского / Т.А Касаткина. - С. 9

16 Сергеев-Ценский - Горнфельду: Письмо от 31 января 1914 года / С.Н. Сергеев-Ценский//РГАЛИ.-Ф. 1991 - On. 1 - Ед. хр. 470. - Л 7-8.

17 См. работы И.А. Есаулова, В.Н. Захарова, Т.А. Касаткиной, B.C. Непомнящего, JI Е. Хворовой и др.

18 См труды А Меня, в частности- Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей / А. Мень - М., 1999

структур»19. Для нас важным является то, что подобные представления далеко не всегда воспринимаются разумно носителями данного типа культуры, а интуитивно, сверхсознательно (А. Мень). Несколько корректируя рассуждения И.А. Есаулова, мы делаем акцент именно на сверхсознательном.

Указанная проблема определяет сходные специфические особенности реализма того и другого писателя, в котором состояние души и совести человека влияют на внешние события, на ход окружающей жизни.

Отсутствие абсолютизации социального момента, отрицание выхода истории их классовой борьбы; отсутствие пафоса отрицания, «критического» отношения к действительности; расширение известного тезиса «о типических характерах в типических обстоятельствах»; изображение человека и общества в соответствии с духом времени, с особенностями исторической эпохи и одновременное стремление к «внепространственности» и «вневременности», стремление угадать своеобразное проявление универсальных законов, установленных Творцом; корректировка семантического наполнения понятия «историзм» - таковы, на наш взгляд, наиболее важные аспекты реализма Достоевского и Сергеева-Ценского.

«Христианская» сущность реализма, на наш взгляд, проявляется прежде всего в том, что русская литература является «литературой совести», утверждая собою ценность человеческой личности, где небесная милость, благодать всегда выше юридических, правовых, «земных» отношений между людьми.

В поэтико-философской структуре как «Преступления и наказания», так и «Братьев Карамазовых» (возьмем эти два характерных примера) важную смысловую нагрузку выполняет мотив поиска виновного. И в одном, и в другом случае совершенно тяжкое преступление — убийство. Однако ход сюжета, вся логика повествования обнаруживали то, что писателю необходимо не столько привлечь героя к юридической ответственности, сколько вскрыть его духовную несостоятельность. Страшно убийство, но это действо уже производно: фактический результат гибели собственной души, но не менее страшна и катастрофична погибель собственной души.

В художественном пространстве «ценских» произведений разных лет такие духовно-нравственные понятия, как «совесть», «вина», «ответственность» всегда находились на переднем плане, причем «преступившего» непременно ждало либо ответное возмездие (Антонина, Рыбочкин), либо -духовно-нравственное преображение (Матийцев). В отличие от Достоевского, Сергеева-Ценского, кажется, вовсе не занимает «судебно-правовая» интрига. Антонина («Лесная топь»), убив своего ребенка, погибает жестоко, от массового изнасилования. Рыбочкин («Орел и решка»), на совести которого масса преступлений, сожжен «зелеными». В романе «Валя» Илья Лепетов, соблазнивший жену Дивеева Валю, умершую затем в родах, с точки зрения закона, не может считаться преступником. Напротив, им оказывается Дивеев, пытающийся воззвать Лепетова к раскаянию.

19 Есаулов, И.А. Пасхальный архетип опыт обоснования понятия; Есаулов И.А. Пасхальность русской словесности. - М ■ Кругь, 2004. - С. 12.

§ 2. Образ земли в поэтико-философской системе Ф. М. Достоевского и С.Н. Сергеева-Ценского. Сближение или отталкивание?

Е. Колтоновская в 1913 году в журнале «Русская мысль», пытаясь выявить сущность влияния великого писателя на поэтико-философскую систему Сергеева-Ценского, делала это абсолютно верно, но, на наш взгляд, не глубоко, не расставляла при этом четких акцентов20. Главное, основное, в чем она была несправедлива, это в неверном толковании, если можно так выразиться, «рационального зерна» такого влияния, да и статус Достоевского в начале XX века не был еще так очевидно определен, каким он сформировался впоследствии. Сущность влияния, по нашему убеждению, восходит к восприятию тем и другим важнейшего ключевого образа - образа Земли.

Как известно, православная идея была вымучена Ф.М. Достоевским.

Что касается Сергеева-Ценского, то в постсоветский период о христианском идеале, существенно влиявшем на его мировоззрение, говорится достаточно много: «Ценский - писатель, творческая личность, автор своих произведений, был, бесспорно, верующим человеком, но в творчестве это была не идеологическая позиция, а способ мышления, основанный во многом на интуитивном прозрении. (...) Путь Сергеева-Ценского - сложный, зачастую противоречивый путь борьбы Высшего с низшим, небесного с земным. Речь идет, прежде всего, о духовной интуиции писателя, определяющей самобытную природу его творчества. В его произведениях нет героя-Христа, нет открытых религиозных тенденций, (...) однако везде он незримо присутствует, ибо критерии добра и зла определены в соответствии с постулатами христианской этики» '. Есть даже схожие моменты в поиске одним и другим писателем духовно-нравственного идеала. Достоевский пришел к нему через «петрашевские» заблуждения и каторгу, Сер-геев-Ценский - через мучительные юношеские сомнения монотонно-мрачных представлений о смысле человеческого существования на земле. Уже роман «Бабаев» (1906) будет поворотным произведением в этом плане.

На наш взгляд, очень показательно высказывание С. Н. Сергеева-Ценского об органичном соотношении Бога и Земли: «Никуда я не могу уйти от земли, ибо я люблю землю (...). И зачем же живет человек, как не за тем, чтобы познавать Бога, и разве это не богатейший, не прекраснейший материал для Богопознания - Земля?»22.

Герои Сергеева-Ценского в поиске идеала далеко не статичны. Они тяжело и мучительно идут к истине. Ознобишин - несостоявшийся отец, переживший серьезную, глубокую личную трагедию. Так же мучительно переживает и внутреннюю драму инженер Матийцев («Наклонная Еле-

20 Колтоновская, Е. Из новейшей литературы / Е. Колтановская // Русская мысль 1913 -№ - С 96 Текст статьи цитируется в современной орфографии.

21 Л. Е. Хворова. Эпопея С Н. Сергеева-Ценского «Преображение России» в культурно-аксиологической парадигме русской литературы: Дис ... д-ра филол наук - М., 2000; - С 308

22 Сергеев-Ценский, С Н. Наброски к роману «Валя» / С.Н. Сергеев-Ценский // РГАЛИ.-Ф. 1161.0П I. - Ед. хр. 235.

на»). Можно сделать вывод, уточняющий концепцию Колтоновской: герои Сергеева-Ценского зачастую интуитивно признают в образе Земли некий духовно-нравственный идеал, не позволяющий им совершить один из самых страшных грехов, удерживающий их от чего-то страшного, а может быть даже и спасающий. Земля - тот стержень, который обнаруживает в человеке человеческое, намекает на его светлый, Божественный облик

«Переболев» своими ранними пессимистическими настроениями, приблизительно к началу 1910-х годов С Н. Сергеев-Ценский, как и Достоевский, приходит к очевидному ощущению реальности как некой «Высшей силы» (Л. Е. Хворова) и к стойкому осознанию непознаваемости бытия. «Как бы ни называть Его - Богом, Отцом, Судьбой, глубина Его не может быть постигнута никем из смертных». Отсюда - очень важный аспект в осознании основ миропонимания зрелого Сергеева-Ценского: никакой разум не может охватить саму Беспредельность (наука - начальная ступень)23.

Пейзажная зарисовка, исследуемая нами на страницах диссертации из романа «Бабаев» вкупе с комментариями о непознаваемости бытия, созвучны размышлениям Макара Долгорукого из романа Ф.М. Достоевского «Подросток».

Думаем, что художественно-философские концепции Ф.М. Достоевского и С. Н. Сергеева-Ценского в рассматриваемом нами ракурсе схожи. В диссертации приводятся примеры из романов «великого пятикнижия». Все размышления созвучны резюме М.М. Бахтина, который высказался по этом поводу так: «... земля - одно из самых глубоких понятий, какие мы только находим у Достоевского (...)

Это высшая реальность и одновременно тот мир, где протекает земная жизнь духа, достигшего состояния истинной свободы.24

К 1910-м годам в произведениях писателя применительно к рассматриваемой теме появляются нотки социально-политического характера. Откровенно это проявляется в романе «Валя» (1913 - 1923). В сознании местных дельцов все сильнее укореняется понятие, что «земля - доход, а деньги - мелочь». Писатель сожалеет о том, что понимали далеко не все прописную истину: «Земля мстит, если от нее отвернешься». Размышления Сергеева-Ценского на эту тему сопоставляются с аналогичными из «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского.

Революция изменила многое как в поэтике Сергеева-Ценского, так и в его миропонимании, обнажив, в частности, одну из самых существенных «Достоевских» проблем - проблему индивидуализма.

§ 3. Проблема индивидуализма: постановка и решение. Важным в прояснении данной проблемы нам представляется вопрос об отношении к

23 Хворова, Л. Е. Сила распятой правды . К истокам самобытности русской классической литературы / Л.Е Хворова - Тамбов Изд-во ТГТУ, 2000 - С 22

24 Бахтин, М.М. Проблемы творчества Достоевского / М.М Бахтин // Бахтин М.М Собр Сочинений: Т 2 -М : Русские словари, 2000.-С. 31-32.

индивидуализму как состоянию недолжному и ненормальному. Он порождается не чем иным, как болезнью «самолюбия ума, самолюбия образованности и просвещения» (И. Золотусский). Все это искажало и давило в человеке исконное - природное.

Для Достоевского «самой больной» являлась тенденция к «разделению и обособлению» (Т.А. Касаткина). Такая проблема личности, как индивидуализм, уже в «Бабаеве» обострена до предела, и затем она получает свое поэтапное развитие. На наш взгляд, здесь можно обозначить некую цепочку: Бабаев («Бабаев»); Антонина («Лесная топь»); Матийцев («Наклонная Елена») - «несостоявшийся» индивидуалист; Рыбочкин («Орел и решка») - развенчание индивидуализма и его полный крах.

Сергеев-Ценский ставит проблему индивидуализма в принципе, как и писатели XIX века, в частности Пушкин, Гоголь, Достоевский, безотносительно современным ему историческим условиям. Для него, как и для его предшественников, существенно и важно: возможно ли вообще успокоение для личности с обостренными чертами индивидуализма? Другая, очень важная составляющая генезиса индивидуализма, усвоенная и разработанная Сергеевым-Ценским за Достоевским, что психология этого явления тесно, неразрывно связана с психологией преступления.

На наш взгляд, основной смысл романа «Бабаев» заключается в борьбе человека с самим собою, человека, который индивидуален, одинок и безмерно несчастен. Поиск смысла жизни для героя мучителен, неистов, обострен до предела. Бабаев лишен жалости и любви, лишен, однако убежден, что это - плохо. Иначе бы не метался. Он по-своему влюблен в жизнь, и это то светлое, что в нем осталось и живет.

Очень важное, можно даже сказать основополагающее, значение для распознания глубинной идеи «Бабаева» имеет глава «Бесстенное». Она - заключительная, однако сам Сергеев-Ценский неоднократно подчеркивал, что именно эта завершающая часть - ключевая во всем повествовании, ибо она дает ответы на многие основополагающие вопросы Писатель даже заявлял, что из «Бесстенного» вышел весь роман. Между тем именно эта глава была выброшена советской цензурой из всех пореволюционных изданий писателя. Произведение тем самым было в полном смысле этого слова обезглавлено. «Бесстенное» представляет собой бред умирающего, неистово ищущего на тонкой черте жизни и смерти Бога, стремящегося изо всех сил познать смысл человеческого бытия.

Вероятно, не случайно подобрано именно это название, ибо ощутима «противосхожесть» в созвучии: «бессмертие» - «бесстенное». Созвучие, правда, хоть и ощутимо, но, тем не менее, это, безусловно, и противопоставление. «Бесстенное» - оно хоть и разомкнутое пространство, но все-таки «без стены», а стена - это некое ограничение, и глухое, четкое.

В «Бесстенном» происходит встреча угасающей души Бабаева с неким «Огромным». Огромный - как бы зримая персонификация Бога. Выглядит он так, как и может, способен воспринимать его человек с разорванным, больным, издерганным сознанием: «Огненные колена Огромного - они здесь же и неподвижны».

V

*

«Бесстенное» семантически восходит не только к «банке с пауками» в кошмаре Свидригайлова, но и, бесспорно, к новелле Ф.М. Достоевского «Бобок». Уже в 1902 году он написал стихотворенье в прозе «Погост», где действие «Бобка» становится реальным жизненным фактом. Церковь, ушедшая из душ людей, не вписывалась в интерьер печального погоста, колокольня которой была «несуразно длинная и тонкая» («Погост»).

Развивает Сергеев-Ценский в «Бабаеве» тезис о непознаваемости бытия: тайна - само бытие, тайна - человек: «...ему казалось, что все кругом такая же тайна, как тайна он...». Примечательно, что подобные мысли возникают у Сергеева-Ценского на изломах истории, в момент социальных катаклизмов.

В «Лесной топи» Сергеевым-Ценским демонстрируется развитие проблемы индивидуализма - уже на примере женского характера. Гордая крестьянка Антонина, совершив невиданное преступление - убив своего уродливого ребенка, «искупая грех», погибает страшно, терпит при этом полный духовный крах.

Сергеев-Ценский подчеркивает в этой повести не только забвение духовно-нравственного идеала, но и, что особенно важно, проблему трансформации женского характера, иначе говоря, он как бы задается вопросом: каким образом женщина может выживать под тяжестью страшного греха - детоубийства.

В повести «Наклонная Елена» картина иная. Матийцева спасло Божье чудо; он выздоравливает духовно. «Несостоявшийся индивидуалист», переболев, считает свое заблуждение искуплением.

Самая страшная и жуткая фигура среди «индивидуалистов» Сергеева-Ценского - комбриг Рыбочкин из повести «Орел и решка» (1922). Ры-бочкин искренне убежден, что «где сила, там и право». Страшен Рыбочкин тем, что он - олицетворение безбожной власти. Индивидуализм продемонстрировал свою полную несостоятельность и родил страшные гримасы, ибо принципом обыденного поведения стал откровенный аморализм.

§ 1 второй главы «Мир (семья) и война как индикаторы «великих предвидений» Достоевского в «апокалиптических реалиях» С.Н. Сергеева-Ценского» посвящен обоснованию понятия «апокалиптические реалии». «Реалиями» в литературоведческой практике принято называть предметы, явления, понятия, принадлежащие «культуре, бытовому укладу того или иного народа, государства, упоминание которого в тексте художественного произведения, позволяет подчеркнуть специфику и самобытность жизни и сознания этого народа»25.

«"Самобытность" современной Сергееву-Ценскому российской действительности послереволюционных лет виделась апокалиптической». «Крымские рассказы», а также роман «Обреченные на гибель», написанные в 1920-е годы, с документальной точностью фиксируют небывалую по своей глубине и размаху ломку традиционного общества и человеческих отношений, утрату духовной основы.

25 Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М, 2001. - С. 863.

Сергееву-Ценскому было невозможно представить себе, как люди смогут жить без ослепительных куполов, скромных русских церквушек (см., к примеру, сон Матийцева). Непонятно было, чем можно осветить русскую жизнь без креста и без Покрова Пресвятой Богородицы. Несмотря на то, что позиции многих писателей-современников Ценского были схожи (И. Бунин, Л. Андреев, А. Ахматова и ряд других), все они, конечно, были, тем не менее, бессильны перед собранной, чеканной, как часовой механизм, новой властью. Писатель был убежден, что, отказываясь от старой правды, человечество делает шаг не в «светлое будущее», а к пропасти. Он крайне отрицательно воспринимал все нововведения, в какой бы области они ни происходили, в первую очередь потому, что они ломали, рушили традиции. Свои откровенные мысли он высказывал в письмах к тем, кто, казалось, его понимал. Некоторые из его адресатов, в частности, Л, Андреев, предлагали ему открыто заявить в печати свою позицию. Однако, мы можем предположить, что он не делал это по этическим соображениям. Он правомерно считал, что в такое нестабильное время нельзя еще более будоражить людей.

Надо сказать, что многие исследователи 1920-е годы - А. Селшцев, А. Горнфельд, Г. Винокур - отмечали обилие заимствованных слов и выражений, разного рода сокращения, использование грубой, нецензурной лексики, наряду с высокой и архаичной. Сергеев-Ценский не раз с негодованием замечал, что неграмотно набираются тексты его произведений, перевираются диалектизмы и прочее.

Бесцеремонное отношение к русскому слову наблюдалось и в произведениях многих начинающих писателей. Ситуация «Бобка» Достоевского со всей беспощадностью обнажила свои контуры.

Опрокидывая всякую систему ценностей, революция всегда стремится к стиранию памяти о прошлом и создает, в свою очередь, новый набор неких символов, которые впоследствии начинают восприниматься как переданные потомкам заповеди предков. Когда восприятие нового обостряется, ряд предметов и объектов приобретает символическое значение, наделяется, так сказать, социальной и культурной функцией. Символ в данном случае оказывается приметой времени и с ним в той или иной степени начинают ассоциировать эпоху. Так, по наблюдению разных писателей, в послереволюционные времена такой приметой времени стал «автомобиль (грузовик)» (И.А. Бунин), «механический поезд» (М.А. Булгаков), «автомобиль», «торпедо» (С.Н. Сергеев-Ценский).

Свойственные русскому национальному характеру противоречия во многом определяли тот путь, по которому пошла в дальнейшем Россия. Произведения Сергеева-Ценского 1920-х годов стали не только блестящей иллюстрацией современной действительности, но и живописали глубокие парадоксы русского характера. Мысли писателя были схожи с размышлениями многих философов начала века - И. Ильина, Л. Шестова, В. Розанова.

Разрушения в народе вековых религиозно-нравственных оснований вызволило наружу темные стихии, необузданные страсти, которых хватало

в русской истории Бердяев писал, что русские революционеры по своей природе являлись апокалиптиками и нигилистами, нанесли страшную рану России и превратили русскую жизнь в ад, соблазнившись антихристом. Многие современники расценивали русскую революцию как трагедию нераскаянного греха.

«Потускнение моральной стороны» (Ф. Шиллер) привело к открытому, обнаженному аморализму в постреволюционные времена, поэтому проблема индивидуализма рождает целый спектр новых, среди которых была особенно обострена - проблема «Богочеловека» и «человекобога». Этой проблеме посвящен § 2 второй главы. Проблема человекобога и Богочеловека в потшко-философских исканиях Ф.М. Достоевского и С.Н. Сергеева-Ценского.

Приняв философское оформление в 1840-е годы у Людвига Фейербаха, эта идея стала чрезвычайно привлекательной для человечества. Фейер-баховский антропотеизм (человекобожие, по Достоевскому) вернул религию с небес на землю, в человека, в его голову и сердце. Эти две «детали» человеческого естества сотворили самого Бога, материализовав в нем свои собственные высшие желания добра, красоты, любви, бессмертия и так далее. Л. Феербахом были сформулированы и, так сказать, тезисы новой веры: «Низводя теологию к антропологии, я возвышаю антропологию до теологии»; «человек есть начало, человек есть середина, человек есть конец религии»26. Обращает на себя внимание в этих переводах то самое откровенное «я», сказанное по-марксиски бескомпромиссно, недаром С. Булгаков писал, что «атеистический гуманизм Фейербаха составляет душу марксистского социализма», его «общефилософский фундамент»27.

Достоевский Ф.М. твердо возражал тем, кто заявлял о так называемых «безрелигиозных добродетелях», рассуждавшим при этом приблизительно так: можно не верить в Христа и быть вполне нравственным и благородным, честным, не исполняя никаких молитв и обрядов. Всей логикой своего творчества писатель обнаруживал естественную связь между неверием и безнравственностью, вершиной которых непременно является преступление.

Одним из авторов идеи «человекобога» является, как известно, инженер Кириллов из «Бесов»: «Если нет Бога, то я сам Бог!».

Каким же образом ставит эту проблему Сергеев-Ценский на изломе истории?

В «Чуде» (1922) происходит мучительный разговор священников о новой власти, и ведется он в духе Достоевского. Главные его мысли - о России и о безбожной природе этой самой власти. В работах последних лет отмечалось, что «рай», который проповедовал Великий Инквизитор,

26 Фейербах. Л Избранные философские произведения в двух томах / Л Фейербах. -Т. 2 - М.. 1955. - С. 212.

27 Буш аков, С.Н. Религия человекобожия у Л Фейербаха / С Н Булгаков // Булгаков С Н Соч. в 2-х томах. - Т 2. - М., 1993. - С. 167, 259.

Сергеев-Ценский запечатлел на картине «Золотой век» художника Сыро-молотова («Обреченные на гибель», отрывок изъят советской цензурой. Важен именно обозначенный нами акцент: социализм без Бога. Объявив прошлую религию ненужным хламом, Рыбочкин-философ открыто провозгласил: «Было - Христианство, теперь - коммунизм!»).

Есть у Сергеева-Ценского персонаж, сочиняющий трактат под названием «Патология Бога». Это - тринадцатилетний подросток Павлик Кап-лин из романа «Валя» (1913 - 1923). Этот герой мыслился писателю больным физически; он стал калекой в результате несчастного случая и мог передвигаться только при помощи костылей. Однако при этом автор подчеркивает: «Ум у него был злой, язвительный»28.

Мысли Павлика из его трактата чудовищны; он, как и его «Достоевские» предшественники, Раскольников, Иван Карамазов, в своих размышлениях «не согласен с Богом», хотя и по-своему, по-каплински: «Мыслю Бога как существо имманентное и в основе своей больное. Если бы не был болен Бог, - не был бы болен мир»29. В набросках к роману «Валя» автор делает следующую примечательную запись: «О том, что существовала важная религия самоотречения - христианство - как-то совсем забыли. Мы теперь воспитаны в христианстве, мы вежливы, образованны - и какие же мы христиане? Где наши христианские подвиги? В этом отношении мы питаемся прошлым, и то еще, если есть, чем питаться, такой поистине странной для современной жизни пищей» На страницах романа заметно ироничное отношение писателя к своему герою.

Безусловно, Сергеев-Ценский работал над многими вариантами характера этого персонажа. Один из вариантов - конечно же, это путь к «че-ловекобогу».

Думается, ища различные варианты судьбы своего героя, Ценский серьезно размышлял. На наш взгляд, возможны три предположительных ответа.

Первый. Писатель не хотел перенасыщать свое «повествовательное пространство» мрачными, жуткими характерами. Вполне достаточно было Рыбочкина и Иртышова («Обреченные на гибель»). К тому же пафос романа «Валя» был бы нарушен излишней категоричностью, остротой и жестокостью. А ведь «Валя» - это поэма, где законы жанра многое диктуют и многое объясняют. Недосказанность, хрупкость, некоторая расплывчатость, туманность, сердечная память о прошлом - все это создает неповторимый антураж этому произведению.

Второй. Сергеев-Ценский в послеоктябрьские годы боролся за публикации чуть ли не каждой строки своих произведений, поскольку их беспощадно резали и сокращали. Повесть о Рыбочкине «Орел и решка» так и не увидела свет; характер Иртышова пришлось парадоксальным образом

28 Сергеев-Ценский, С Н. Тетрадь с набросками к романам «Валя» и др / С.Н. Сергеев-Ценский И РГАЛИ -Ф. 1161.-Оп 1 --Ед хр 235(1).

29 Там же

30 Там же

трансформировать и делать из него «представителя царской охранки». Наверняка пришлось бы и уродовать образ Павлика.

Третий Павлик мог бы быть похож на того же инженера Матийцева из повести «Наклонная Елена». Похож - стремлением к самоубийству. «Воскресив» Матийцева, было бы не вполне логично «деградировать» Ка-плина, тем более, что волна самоубийств в эти годы захлестнула Россию.

Радикальным носителем «новой» идеологии у «Сергеева-Ценского предстает Иртышов («Обреченные на гибель») - коммунист, бывший политический заключенный. Он - не столько борец за народное счастье, сколько притаившийся зверь, чтобы при случае истреблять неугодных. Кстати говоря, именно так Иртышов и понимает революционный порядок: «...Иногда, значит, надо почти убить человека, чтобы он не умер естественной смертью, разумеется. (. .) Такой метод излечения народа... называется революцией!» .

Герой эпохи, по Иртышову - палач: «Бы-ва-ют эпо-хи... Когда один порядочный палач стоит тысячи... прекрасных проповедников, совсем ничего, ничего не стоят такие проповедники - нет-с» .

Иртышов, как и Рыбочкин, мечтает о тупом и сытом человеческом стаде, как Великий Инквизитор у Достоевского.

Примечательно, что и, спустя десять лет, в 1931 году, Сергеев-Ценский думал аналогично. В набросках к предполагаемым, но так и не написанным романам «Преступная красота» и «Беззаконная красота» писатель зафиксирует: «Достоевский ничего так и не боялся, как опекаемого и пребывающего в благополучии стада, так как с ним некуда было идти» (. ) В «Великом инквизиторе» как величайший кошмар, как непревзойденный ужас рисует Достоевский тупое и сытое существование человечества под руководством своих вождей»33.

В 1931 году, на пороге кульминации сталинских репрессий, даже думать об этом было небезопасно.

Герой Ценского не без симпатии говорит о молодых ворах и хулиганах, которые бы извели «бывших», ибо только они на это способны. Писатель во многих произведениях писал об увлеченности именно молодежи бандитизмом как неизбежной мерой в эпоху революции (см. «Обреченные на гибель», «Смерть ребенка», «Орел и решка», «Жестокость» и др.). Ры-бочкины и иртышовы - это идущие далее, нераскаявшиеся раскольниковы, если можно так сказать «раскольниковы без эпилога». Сергеев-Ценский, как и его великий предшественник, убежден в катастрофичности происходящих событий в российской действительности.

3'Сергеев-Ценский, С Н Тетрадь с набросками к романам «Обреченные на гибель» и др /С.Н Сергеев-Ценский//РГАЛИ-Ф 1161 -Оп1-Ед хр. 239.

32 Там же.

33 Сергеев-Ценский, С.Н. Тетрадь с набросками к романам «Преступная красота». «Беззаконная красота» и др / С Н Сергеев-Ценский // РГАЛИ. - Ф. 1161 -Оп 1 - Ед. хр.242

§ 3. От «семейства случайного» к «семейству обреченному». «Живой Христос» в творчестве Достоевского и Сергеева-Ценского. На фоне апокалиптических событий (первая мировая война, революции, гражданская война) существеннейшими, как бы иллюстрирующими со всей очевидностью именно содержание этого самого «апокалипсиса» (С.Н. Сергеев-Ценский) становятся размышления писателя о полной деградации и даже крахе семейных отношений («Валя», «Обреченные на гибель»), с одной стороны, и о невозможности осуществления мечты о «Живом Христе» на земном отрезке человеческого бытия (Алексей Иваныч, доктор Худолей), с другой.

Обе темы восходят к известному тезису Ф.М. Достоевского о так называемом «случайном семействе», возведенном во главу угла в романе «Подросток» и образу князя Мышкина из романа «Идиот». Заметим, однако, не просто восходят к его размышлениям, а эволюционизируют в конкретной, реальной исторической обстановке, которую он предвидел, пророчил, а Сергеев-Ценский созерцал.

Изучая исследования последнего десятилетия, посвященные творчеству Ценского, в первую очередь кандидатскую и докторскую диссертации Л.Е. Хворовой, есть все основания предполагать, что писатель полностью разделял «программу» русской социалистической революции своего великого предшественника, вложенную в уста многих его героев, в частности Великого Инквизитора («Братья Карамазовы»), инженера Кириллова и Петра Верховенского («Бесы»), некоторых других.

Противопоставлял «религию Христа» религии социализма (выражение Великого Инквизитора) и сам С.Н. Сергеев-Ценский. В 1931 году он написал в своих набросках к ненаписанным романам: «В "Обреченных на гибель" "обреченным" является, прежде всего, институт семьи»34, то есть само это радикальнейшее название свидетельствует уже не о «случайности», а о полном крахе. Уместно вспомнить, что первоначальное заглавие этого романа - «Мопшп» («Идущие на смерть»).

В романе «Обреченные на гибель» семейная деградация представлена на примере трех социальных типов - «интеллигента служилого (Худо-лея), свободного художника (Сыромолотова) и фанатика революции (Ир-тышова)»35, иными словами, совершенно очевидно, что семейный крах обнаруживает себя чуть ли не на всех социальных ступенях. Налицо совсем удручающая картина, если, выходя за рамки романного пространства, учесть массовый геноцид крестьянства, расказачивание и многое другое.

С темой «Обреченного семейства» тесно связана у Сергеева-Ценского и проблема, так сказать, трансформации женского менталитета. Существо проблемы состоит в том, что современная женщина слишком даиека уже не только от пушкинской Татьяны, но и от толстовских героинь, в коих очевидно сильны материнские начала. «Женская проблема» в творчестве

34РГАЛИ -Ф 1161 -Оп. 1.-Ед хр. 242

35 Там же.

Сергеева-Ценского представлена на разных уровнях: женщина не желающая создавать прочную семью (Валя, «Валя»), не могущая это сделать, (Анна, «Печаль полей») потому что не могущая родить, способная на убийство собственного ребенка-урода, потому что не желающая терпеть, совершившая страшный христианский грех (Антонина, «Лесная топь»). И, наконец, еще один аспект проблемы - «женщина-любовница», которой дети, в принципе, не нужны («Бабаев», отчасти Наталья Львовна - «Валя»),

Примечательно, что облик такой женщины у Сергеева-Ценского нарочито утрирован Он серьезно, скрупулезно работал над портретами своих героинь. В частности, замысливая, к примеру, образ Натальи Львовны («Валя»), писатель делает следующие записи: «создать образ Натальи Львовны из чисто женских мелочей: например, физические: голые руки, сладострастный большой рот, всегда наблюдающие искоса глаза, трогательная забота о женской прическе, легкая выпуклая грудь, легкая под-черкнутость бедра, прием - захватывать сзади платье левой рукой; класть ногу на ногу, чтобы показать край чулка и т.д.; психически: капризность, кокетливость и т.д36.

Эта тема была развита и Ф.М. Достоевским. Митрополит Антоний (Храповицкий) подчеркивал: «... в числе печальных явлений пореформенной жизни автор указывает на некоторое развращение женского пола (...). Холодная распутница не потеряет себя до брака, но для нее муж только первый любовник ; вообще же она предается слепой, безумной страсти»37.

Женщины у Ценского не спасают. Напротив, именно они - зачастую причины несчастий. Они, ни много, ни мало, гибнут и губят, а красота их раскалывает мир. Они соблазняют, но не любят. Портрета любящей женщины у Сергеева-Ценского мы практически не находим, за исключением, пожалуй, Анны из «Печали полей».

В черновиках к роману «Валя» С.Н. Сергеев-Ценский, набрасывая характер Натальи Львовны, подчеркивал также и следующее: «Наталья Львовна вся ошарашивает Алексея Иваныча свободой своего обращения со всякими его святынями. «Кому же от этого легче? Никому не легче, а только всем скучно» - это основные возражения на всякое стеснение женщины в браке <...>. И давно бы надо называться всем не по отцу, а по матери, - по крайней мере, без фальши. И боже мой, какие там браки! Женятся очень любвеобильные люди больше для своих хороших знакомых, чем для себя»38.

У Рыбочкина - более шестидесяти жен, то есть в этом случае ни о какой семье вообще вести речь не имеет смысла. Понятие «семья» в случае с Иртышовым перекрывается безликим и аморфным понятием «общество», ибо, как он сам говорит, именно оно сформировало его сына, и он будет

36 РГАЛИ. - Ф. 1161 - Оп 1. - Ед. хр. 235.

37Ф М. Достоевский и Православие / Ф.М. Достоевский - М , 1997. - С. 120.

38 Сергеев-Ценский, С Н Наброски к роману «Валя» / С Н Сергеев-Ценский // РГАЛИ -Ф. 1161,-Оп 1. - Ед хр. 235

этому обществу полезен. В самом деле, «обирание» и «вымогательство» повсеместное, чуть ли ни поголовное, но под громкими лозунгами и станут вскоре частью проводимой политики молодого государства39. Сам сын давно переступил через отца, который стал для него лишь объектом для вымогания денег.

Общество «воспитывает» сына Иртышова, и здесь очевидна и реализация «проекта» Степана Трофимовича Верховенского. Нет, он не внушил своему сыну «безбожного» мировоззрения, но, тем не менее, он его развратил. Он, когда-то, как Иртышов теперь, бросил сына фактически, отдав на воспитание в чужие руки (его последователь, как видим, идет еще дальше) - бросает сына в объятия «безликого» общества. Верховенский также совершенно забыл о сыне, пока тот не явился к отцу сформировавшимся молодым человеком - отъявленным негодяем, причем убежденным, убившем в себе совесть и стыд.

Тема «обреченного семейства» достигнет своей кульминации в «Крымских рассказах» 1919-20-х годов, так называемых «этюдах» к «Преображению России». Писатель развенчает отношения отцов и детей, запе-чатлит их на изломе истории, в момент вселенского социального катаклизма. Так в повести «Жестокость» (1922) не просто нет никаких семей, но уже «отцы» решили отомстить своим «детям» - убить их. Старики убивают подростков, но это уже потом. А сначала подростки - комиссары пришли убивать стариков. Пожалуй, самым чудовищным является то, что для тех и других во главе угла стоит Бог: комиссары - дети в Него не верят и убивают «без Бога», а «отцы», убивая, обращаются к Нему, творя, по их представлению, праведный суд.

В повести «В грозу» (авторское название «Смерть ребенка») происходит страшное событие - умирает от холеры ребенок - не по годам мудрый, тонкий и чистый. Семья Максима Николаевича существует как бы аморфно: они и растерялись, и одновременно тупо приспособились к ужасам гражданской войны. Они словно изолированы от окружающей действительности. Смерть девочки воспринимается символично: умирает существо, единственное среди окружающих взрослых, способное постичь истину.

С точки зрения обыденного сознания, происходит страшная трагедия -умирает безвинный ребенок. Происходит то, с чем не мог мириться Иван Карамазов, за что он восставал на целый Божий мир.

В православной системе координат смерть девочки благословенна, поскольку Отец Небесный избавил ее от изнуряющего голода, людоедства, кровавых, бессмысленных распрей «своих со своими» и Бог ведает, еще от каких именно последствий.

В произведениях Сергеева-Ценского вполне очевидно обнаруживается семантическая оппозиция - «Отчий дом» (семья) - «Сумасшедший дом» (современное российское общество). Примерами изобилуют как письма,

39 Нарбекова, О В Дилогия Сергеева-Ценского «Преображение» / О В Нар-бекова - С. 132.

так и произведения писателя революционных лет. Российское общество -«дом сумасшедших» (письмо Дерману), «мышеловка и желтый дом» (письмо Горькому).

Художественно-философское пространство романа «Идиот», стягивает, если можно так сказать, колоритная фигура «Князя-Христа» (Ф.М. Достоевский) Льва Николаевича Мышкина.

Бахтин М.М. писал: «В князе - высшая степень душевного совершенства, но он не знает возможности принять решение, сделать выбор. У него лишь острая реакция на переживания всех и вся. Пребывание в Петербурге -это как бы иллюзия воплощения. Он вошел в жизнь, но места в ней занять не смог: не предотвратил преступления, не выбрал себе жены и ни к чему не пришел. Это святость, не имеющая места в жизни (...) он ввязывается в жизнь, но активности не проявляет... Помимо своей воли он сразу начал играть роль: впутался в чужую жизнь, жизнь Настасьи Филипповны и Рогожина. Человек, войдя в жизнь, неизбежно несет бремя греха жизни (...). Он святой, прекрасный дух, но эта святость неудавшегося, невоплотивше-гося. Князь входит в жизнь, делает попытки воплотиться, казалось, что вот-вот они удадутся, но он не дотянулся, потому что не принял закона жизни. И как только определилось, что он место в жизни занять на может, автор снова возвращает его в швейцарское небытие»40.

Развитие образа князя очевидно проявляется в двух характерах Сер-геева-Ценского (если учесть процитированное нами высказывание М.М. Бахтина). Это Алексей Иваныч Дивеев и доктор Иван Васильевич Худолей («Валя» и «Обреченные на гибель»).

Сближение их с «достоевским» персонажем очевидно по многим параметрам. Дивеев не в состоянии спасти от развала свою семью, не в состоянии он и защитить себя. Как и Мышкин, он теряет рассудок. Можно согласиться с О.В. Нарбековой, которая писала: «Стремясь, казалось бы, к небу, можно тем не менее, погружаться во тьму, или, вернее, позволять ей поглощать себя, если та не встречает сопротивления»41. Думается, для Сергеева-Ценского в образе своего героя очень важно было подчеркнуть именно это: набожный Алексей Иваныч, свято лелеющий в себе дух православия, не обладает, тем не менее, духовной стойкостью, не может предотвратить катастрофу в своей семье.

Не может это сделать и «святой доктор», основатель лечебницы для «душевнобольных» Худолей. Не случайно писатель подчеркивает его чисто внешнее сходство с Христом.

В этих образах по-своему преломляется магистральная тема писателя -«тоска по человеческому достоинству» (А. Дерман). Свое достоинство, личное либо национальное, необходимо не только иметь, но и уметь защи-

40 Бахтин, М.М. Записи лекций по истории русской литературы / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Собр. соч. - Т. 2 - С 276, 278.

41 Нарбекова, О.В. Дилогия С.Н. Сергеева-Ценского «Преображение» / О В. Нарбекова. - С. 116

тить. Однако защитить его на уровне всеобщего краха было практически невозможно, без Христа. И никакие Его подобия на это уже не были способны.

§ 4 «Война и революция у Достоевского и Сергеева-Ценского. К постановке проблемы». В «Дневнике писателя» Достоевский не раз подчеркивал, что народность всегда создавалась религиозной идеей, которая в свою очередь, определяла все культуры. Напротив, неразумение именно идеи религиозной разрушало и культуру такого народа. Все народные войны писатель объяснял как борьбу за религиозные идеалы Если вести речь о жизни русской, то все заграничные отношения России понимались народом как выступления на защиту Православия, за угнетенных братьев по вере или как самозащиту.

Если государство поставит само себя выше истины, не станет признавать над собою никакого Высшего нравственного начала и вне себя никакой такой области, за пределы которой оно не имело бы права переходить -религии и Церкви, то оно никогда не ограничится нейтральным к ним отношением, а, напротив, обнаружит стремление заменить их собою.

Достоевский писал и о том, что война может быть и лекарством для человечества, а подъем духа воюющей нации несет не озверение, а толчок вперед. Долгий же мир, а не война, напротив, понижает дух нации и может ее озверить. Война может сближать народы, знакомить и даже сдруживать между собою, либо просто способствовать их взаимному уважению. Достоевский упрекал русских в глупом заискивании перед европейцами, отмечая, впрочем, и то, что в русском характере скрыт и некий запас отвращения к европейской «холодной и неискренней» культуре.

Высказывал Ф.М. Достоевский вполне определенно и свое отношение к войне гражданской. Здесь он был категоричен и прямолинеен: война междоусобная, братоубийственная пагубна.

Что касается взглядов на революцию, то они вполне определенны. Он, безусловно, смотрел на ее природу как на явления человеческого духа прежде всего.

Если Достоевский рассуждал о войне в целом на страницах «Дневника писателя», то Сергеев-Ценский был автором целой многотомной эпопеи о войне. Несмотря на это, мысли писателей по этому вопросу порою поразительно схожи.

Как известно, писатель обвинял немцев - ни много, ни мало - в организации и проведении русской революции: «Организовали нашу революцию, конечно, немцы: наша революция - немецкая провокация! Это просто одно из тыловых сражений Гинденбурга, блестяще выигранных этим гениальным стратегом...». Взгляды писателя на революцию восходят к рассуждениям не только Ф.М. Достоевского, но и Ф.И. Тютчева. Первая мировая война, а затем российские революции, созерцаемые Сергеевым-Ценским и его современниками, явились не только наглядным подтверждением их пророческих сентенций, но и своего рода кульминацией развития апостасийного процесса.

Речь, однако, идет прежде всего не о чисто внешних переменах, а о переменах духовно-нравственных. Разрушительная сила Германии проявлялась прежде всего на этом уровне, по разумению Сергеева-Ценского. В монографии Л.Е Хворовой читаем: «Первая мировая война - это для Ценского прежде всего противоборство двух сторон с противоположной духовной ориентацией - России и Германии Ценский развивает мысль в эпопее, опираясь на реальность духовных различий народов»42. Между прочим, немцы сами открыто заявляют о своей самобытности, обнаженно противопоставляя себя, как лютеран, православным43.

«Писатель подчеркивал», с одной стороны, четкость и слаженность готовящейся к войне германской армии, а с другой - духовную дезориен-тированность, распутинскую эйфорию на государственном уровне, гражданскую незрелость со стороны России.

В романах «Преображения России», посвященным первой мировой войне, Ценский впервые за всю творческую деятельность проявил себя не только пристрастным оценщиком современной ему социально-политической ситуации, но и даже в какой-то мере обличителем, что в принципе ему было не свойственно.

Сергеев-Ценский угадывал те настроения, которые начинали исподволь овладевать общественным сознанием и которые (это очень важно), конечно же, не являлись какими-либо официальными установками социально-политического режима. Священник Александр Мень, спустя почти столетие после описываемых событий, скажет так не только об этой эпохе, но и обо всем XX веке: «Наш XX век - это век «умывания рук». Люди «умывали руки» на протяжении всего столетия. И когда была Бурская война, и первая мировая война, и страшные события в Берлине и в Москве в тридцатые годы, и когда была вторая мировая война. Это «умывание рук» было трагичным, и остается таким до нашего времени44. Подчинение себя истории (среде) - пагубность такого миропонимания, как известно, замечал Достоевский и развенчивал эти настроения на протяжении своего творческого пути.

Россия, неизбежно пятившаяся к революции, теряла свою исконную веру и подпадала под формулу, выведенную Тютчевым: «... революция сама позаботилась о том, чтобы не оставить в нас ни малейшего сомнения относительно ее истинной природы». Отношение свое к Христианству она сформулировала так: «Государство, как таковое, не имеет религии», ибо таков символ веры новейшего государства. Вот, собственно говоря, та великая новость, которую революция внесла в мир, вот ее неотъемлемое,

42 Хворова, Л Е. Эпопея Сергеева-Ценского Преображение России в контексте русской литературы / Л.Е Хворова. - С. 120.

43 Сергеев-Ценский, С Н Собр. соч / С Н. Сергеев-Ценский' В 12-ти томах -Т. 9-С. 109.

44 Александр Мень. Библия и литература XX века / А. Мень // Мировая культура. Христианство. Церковь: Лекции и беседы - М.' Фонд имени Александра Меня, 1997,- С 344.

существенное дело-факт, не имеющий себе подобного в предшествовавшей истории человеческих обществ45.

Что касается Достоевского, то он в разгоревшемся европейском революционном движении видел «не преобразование государственного управления или экономического строя, а демоническое восстание против Бога и совести и попытку устроить жизнь человечества не токмо помимо этих начал, но и в постоянной борьбе с ними»46.

Сергеев-Ценский, будучи свидетелем страшных событий, происходящих в России, уже не мог предсказывать подобное, однако смысл его рассуждений сводился к следующему. Россия не сможет выдержать демократических перемен в силу своей специфики, поскольку это «полтораста миллионов народа, всех широт, долгот, 110 национальностей, 120 партий, 140 укладов быта». Демократы же, по Ценскому, в его стране не представляют внушительной силы. Показательно, что он очень часто называл русскую революцию «анархией». Относясь, как мы убедились, весьма скептически к роли немцев в подготовке и проведении русской революции, он допускает и такие высказывания: «Большевизм опаснее немцев (...) сами мы ни к черту не годимся; нытики, каторжники... и без немцев нам все равно нет спасенья, сколько бы они не затевали революций и сколько бы другие не спасали Отечества»47.

Это заявление, безусловно, трагическое, и оно подчеркивает, обнажает весь ужас, который переживал писатель в это время. Большевики, осуществляющие тот ужас, который происходил, казались писателю еще страшнее тех, по чьей вине все это произошло! В то же время все случившееся писатель воспринимал как следствие хронических болезней, происходящих в обществе.

В заключении подводятся итоги исследования, намечаются его дальнейшие пути.

Творческая концепция С.Н. Сергеева-Ценского во многом восходит к Ф.М. Достоевскому, под влиянием которого сложилось его миропонимание и чью провидческую миссию он ощущал в течение всей жизни, к имени которого обращался даже в небезопасное для себя время - в 1930-е годы.

Многие умозаключения великого предшественника были озвучены Сергеевым-Ценским в момент исторического слома, в то время, когда буквально наказывались политиками мысли о величии научно-технического прогресса. Именно поэтому в его творчестве многие мысли, характеры мотивы варьируются «в духе времени».

45 Тютчев, Ф.И. Россия и запад Книга пророчеств ( Ф.И. Тютчев // Православный свято-тихоновский богословский ин-т, 1999. - С. 47.

46 Митрополит Антоний (Храповицкий) Ф.М. Достоевский как проповедник возрождения. Православная церковь / Митрополит Антоний (Храповицкий) // Ф М. Достоевский и православие.. - С. 161.

47 Сергеев-Ценский - Дерману: Письмо от 21 сентября 1919 года / С.Н. Сергеев-Ценский // ОРРГБ. - Ф. 356. - К. 9. - Ед. хр. 53.

«По-достоевски» осознавал писатель и миссию художника, как пророка, взывающего к людской совести. К чему обращено искусство - к низинам или к вершинам, к растлению или совершенству - этот вопрос основополагающий, поскольку от того, как распорядится художник своим талантом, во многом будет зависеть духовно-нравственное состояние общества.

Проблема, заявляемая в настоящей диссертации, нуждается в дальнейшем изучении. В частности, представляется интересной поэтика сказа как у Достоевского, так и у Сергеева-Ценского. В этой связи стоит обратить существенное внимание на сложность построения портретных характеристик, своеобразие «потоков сознания», психологию пейзажных зарисовок.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Краснослободцева, Т.А. Автор и герой в эмоционально-ценностной парадигме прозы С.Н. Сергеева-Ценского / Т.А. Краснослободцева // Художественное слово в современном мире: Сборник научных статей. -Тамбов: ПБОЮЛ Бирюкова М.А., 2005. - Вып. 8. - С. 24 - 28.

2. Краснослободцева, Т А. Своеобразие образа женщины в произведениях Сергеева-Ценского 1905-20-х годов / Т.А. Краснослободцева Художественное слово в современном мире: Сборник научных статей. - Тамбов: ПБОЮЛ Бирюкова М. А., 2005. - Вып. 8. - С. 36 - 38.

3. Краснослободцева, Т.А. «Семейство случайное» и «семейство обреченное». Достоевский в художественном мире Сергеева-Ценского / Т.А. Краснослободцева // Русский язык и литература рубежа ХХ-ХХ1 веков: специфика функционирования: Всероссийская научная конференция языковедов и литературоведов (5-7 мая 2005 г.). - Самара: Изд-во СГПУ, 2005,-С. 590-593.

4. Краснослободцева, Т.А. Проблема греха и его искупления в повести С.Н. Сергеева-Ценского «Лесная топь» / Т.А. Краснослободцева // Проблеми загальшм, германской романсько! та слов'янсыин стилистики: Матер1али II м1жнародак» науково-практично! конференцп: в 2-х томах. -Горлзвка: Видавництво ГДППМ, 2005. - Т. 2. - С. 167-168.

5. Краснослободцева, Т.А. Богочеловек и человекобог в творчестве Сергеева-Ценского и Достоевского (к постановке проблемы) / Т.А. Краснослободцева // Слобожанщина: литературный вим1р: Збipник наукових проць.-Вип. III. - Луганськ: Знания, 2005.-С. 36- 38.

6. Краснослободцева, Т.А. Образ земли в поэтико-философской системе Ф.М. Достоевского и Сергеева-Ценского / Т.А. Краснослободцева // С.Н. Сергеев-Ценский и современность: Материалы межвуз. научной (заочной) конференции, посвященной 130-летию со дня рождения С.Н. Сергеева-Ценского. Тамбов, 2005. - С. 25 - 28.

7. Краснослободцева, Т.А. Мысли семейные в произведениях Сергеева-Ценского / Т.А Краснослободцева И С Н. Сергеев-Ценский и современность' Материалы межвуз. научной (заочной) конференции, посвященной 130-летию со цня рождения С Н. Сергеева-Ценского. Тамбов, 2005. - С. 32 34.

Подписано к печати 17.11.2005 Гарнитура Times New Roman. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Объем: 1,39 усл. печ. л: 1,40 уч.-изд л. Тираж 100 экз. С. 788м

Издательско-полиграфический центр ТГТУ 392000, Тамбов, Советская, 106, к. 14

№22 6 69

РНБ Русский фонд

2006-4 23493

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Краснослободцева, Татьяна Александровна

1. Введение

Ф 2.

Глава первая.

Сергеев-Ценский и Достоевский: к вопросу о сближении эмоционально-ценностных ориентаций.

§1. Интуиция совести и проблема вины у Достоевского и

Сергеева-Ценского.

§2. Образ земли в поэтико-философской системе Ф.М. Достоевского и Сергеева-Ценского. Сближение или отталкивание?

§3. Проблема индивидуализма: постановка и решение.

3. Глава вторая. Мир (семья) и война как индикаторы «великих предвидений» Достоевского в «апокалиптических реалиях» С.Н. Сергеева-Ценского.

§ 1. «Апокалиптические реалии». К вопросу обоснования понятия.

§2. Проблема человекобога и Богочеловека в поэтикофилософских исканиях Ф.М. Достоевского и С.Н. Сергеева-Ценского.

§3. От «семейства случайного» к «семейству обреченному». 9 «Живой Христос» в творчестве Достоевского и Сергеева

Ценского.

§4. Война и революция у Достоевского и Сергеева-Ценского.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Краснослободцева, Татьяна Александровна

В последнее десятилетие появилось немало диссертационных исследований, посвященных творчеству С.Н. Сергеева-Ценского (18751958) [1].

В поле зрения исследователей - проблемы текстологии, генезиса, поэтики прозы известного писателя XX столетия. В последние годы предпринимаются также попытки сравнительно-типологической методики изысканий, вскрываются творческие параллели и поэтико-философские соприкосновения Ценского как с современниками [2], так и с классиками - «титанами» [3]. Творчество писателя, таким образом, логично ставится в контекст русской классики.

Помимо перечисленных проблем, в современных исследованиях ведется последовательное выявление тех трагических фальсификаций, которые были допущены советским ценсковедением. Перечисленные выше изыскания JI.E. Хворовой, Н.М. Немцовой, Е.П. Тырновецкой, О.В. Нарбековой базируются на архивных источниках, идет серьезная текстологическая выверка.

Несмотря на это, в творчестве писателя остается еще достаточно проблем, которые нуждаются в тщательных исследованиях. В частности, пока нет целостных изысканий, посвященных, например, изучению вопроса, заявленного в настоящей диссертации.

Об органичном, глубинном влиянии идей Ф. М. Достоевского на художественный мир С. Н. Сергеева-Ценского писали давно, однако не слишком откровенно.

Пожалуй, впервые это сделала Е. Колтоновская в 1913 году в статье «Из новейшей литературы», опубликованной в журнале «Русская мысль». Позже, в советскую эпоху, когда творчество Сергеева-Ценского было канонизировано, а имя Достоевского временами и вовсе не вспоминалось, о таком влиянии рассуждать было не принято [4].

Лишь в конце двадцатого столетия на фоне глобальных социально-политических перемен появились диссертационные работы, в которых на эту тему заговорили вполне откровенно. Впервые это сделала JI. Е. Хворова на страницах сначала кандидатской, а затем докторской диссертации. Впоследствии об этом писали также Е. П. Тырновецкая и О. В. Нарбекова. При этом следует признать, что отсылки на Ф. М. Достоевского в этих работах носят характер серьезный и глубокий, но все-таки не системный, то есть на сегодняшний день не существует исследования, в котором все аспекты такого влияния были бы тщательно изучены и обобщены.

Между тем фигура такого титана, как Достоевский, никогда не уходила из художественной памяти Сергеева-Ценского. Более того, об этом влиянии можно говорить как о своего рода уникальном феномене. Будучи взращенным на произведениях этого писателя, Ценский даже в советские времена, как свидетельствуют архивные источники, мысленно обращался к выдающемуся авторитету. Нет нужды подробно аргументировать, почему к творчеству именно Достоевского было бесполезно обращаться в 1920-е, а тем более - в тридцатые годы. Тем не менее, Сергеев-Ценский не только писал произведения в ракурсе его идей (они, правда, либо серьезно купировались, либо не публиковались вовсе, либо подвергались абструкции), но и, что поразительно, планировал писатель таковые в тридцатые годы, в разгар откровенной несвободы [5]. Следовательно, представляется абсолютно правомерным вести речь о влиянии идей великого писателя на художественный мир Сергеева-Ценского.

Концепция художественного мира складывается в отечественном литературоведении приблизительно с 1970-х годов XX века. Исследователи указывают на определенные трудности доведения этого понятия до терминологической однозначности в силу универсальности его значения [6].

Яркость художественного мира- глубинную основу как творчества писателя в целом, так и отдельных его произведений - образуют поэтические идеи в их устойчивых сочетаниях. Поэтические идеи «ближе и непосредственнее всего обнаруживают себя в образном слое произведения через систему формально и содержательно устойчивых, но гибко варьирующихся в своих признаках образных мотивов» [7]. Анализ художественного мира предполагает восхождение от образной структуры произведения к его тематической структуре (ядру художественного мира).

Ю.М. Лотман указывает, что художественный мир «динамичен, подвержен эволюции и (.) находится под постоянным деформирующим воздействием с его же помощью создаваемых текстов» [8].

В понятие художественного мира мы вкладываем традиционную констатацию: это система мировоззренческих идей писателя в единстве с типологическими формами их образного воплощения (идеи, темы, образы). Сюда входит так называемое «художественное пространство» текстов автора и фрагменты «биографического автора» (М.М. Бахтин).

Если говорить о сущности концепции нашего исследования, то мы опираемся на критерии, разрабатываемые в настоящее время рядом ученых. Выделяя два доминирующих подхода к анализу художественного произведения, историко-литературный и мифопоэтический, они рассуждают и о необходимости так называемого «третьего пути», вытекающего из различных типов культур, специфики самосознания.

В.Н. Захаров подчеркивает, к примеру, необходимость оформления особой научной дисциплины — этнопоэтики, которая изучит национальное своеобразие конкретных литератур, их место в мировом художественном процессе. Она должна дать ответ, что делает данную литературу национальной, в нашем случае - что делает русскую литературу русской. Чтобы понять то, что говорили своим читателям русские поэты и прозаики, нужно знать православие. Православный церковный быт был естественным образом жизни русского человека и литературных героев, он определял жизнь не только верующего большинства, но и атеистического меньшинства русского общества; православно-христианским оказывался и художественный хронотоп даже тех произведений русской литературы, в которых он не был сознательно задан автором» [9].

Отличительной особенностью русской литературы, по напоминанию И.П. Золотусского, является то, что она «родилась в келье. Первые летописцы были монахи (Нестор, например), одним из русских писателей, впервые вышедших в мир, был мятежный Протопоп Аввакум. (.)

Вот почему так сильна в русской литературе тема Бога. Вот почему в ней так слышна проповедь» [10].

Маятник жизни всегда, во все времена, колебался между Добром и Злом. Более того, последнего извечно было сверх всякой меры. Именно поэтому для любой литературы важно определить, что же является «спасительной равнодействующей» этих двух противоположностей, иначе говоря, где точка отсчета, критерий истины, идеал? «Русский положительный герой не может без Христа», - напоминает Золотусский. -«Или он Христа приемлет, или отрицает, но он связан с Христом, от Христа зависит, причем в Священном Писании его привлекает именно фигура Христа, не столько Бога Отца, сколько Сына Бога, Богочеловека, принявшего за всех нас страдание на кресте». Отличительной особенностью русской литературы является то, что она «всегда хотела связать Бога и человека, небо и землю, свести небо на землю, осветить самый низ, те подвалы и подполье души, которые пребывают, кажется, в сплошной тьме» [11].

Достоевский и Сергеев-Ценский - фигуры, безусловно, не равнозначные. Однако и тот, и другой по-своему оригинальны и неповторимы. «Прямое» их сопоставление представляется нам не вполне корректным. В настоящей работе мы актуализируем то, что называется «преданием» или «традицией». В 1825-1826 годах в незавершенной статье «О народности в литературе» А.С. Пушкин выделил три основные составляющие, которые определяют «физиономию каждого народа»: климат, образ правления и вера» [12]. Он был глубоко убежден, что «образ мыслей и чувствований» у каждого народа различен. Что же касается русского образа мыслей, то он же уточнял: «греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, дает нам особенный национальный характер» [13]. Позже эту мысль развил Н.В. Гоголь, а затем - Ю.Ф.Самарин, который приблизился уже к обоснованию понятия «традиция» или «предание»: «Общественные идеалы не выдумываются и не навязываются; они слагаются сами собою, вырабатываясь постепенно, историческою жизнью целого народа, и передаются от одного поколения к другому бесчисленными, незримыми нитями живого предания. (.) Где историческое предание порвано, там идеалы теряют свою жизненность, тускнеют в сознании и в совести; где каждое поколение обзаводится для своего обихода новыми всякого рода идеалами (.), там они остаются на степени мнений и увлечений, но не переходят в убеждения и не приобретают разумной силы над волею. Где с каждым десятилетием меняются основы и системы воспитания общественного и частного, там не бывает ни зрелости умственной, ни крепкого закала характеров, ни строгости нравственных требований (.). Такая почва не благоприятна для веры (.) просто потому, что в ней нет на нее запроса (.)». Самарин был глубоко убежден, что целостное общественное сознание определяется спецификой веры конкретного народа [14].

Подчеркнем, что актуализация данного вопроса - отнюдь не только «русский комплекс». Перечтем внимательно гегелевскую «Эстетику» и обнаружим, что «назначение искусства состоит в том, чтобы найти художественно соразмерное выражение духа народа» (Выделено нами. - Т.К.) [15]. Великий философ был глубоко убежден в том, что «. вполне сопереживать можно только песне своей нации, и, как бы ни умели мы, немцы, перевоплощаться во все иностранное, все-таки глубина музыки национальной души остается чем-то чуждым для других народов, и требуется помощь, то есть переработка, чтобы здесь прозвучал родной звук своего чувства» [16]. «То, что освящено преданием и обычаем, обладает безымянным авторитетом, и все наше историческое конечное бытие определяется постоянным господством унаследованного от предков - а не только понятого на разумных основаниях - над нашими поступками и делами. (.) Нравы и этические установления существуют в значительной степени, благодаря обычаям и преданию. Они перенимаются в свободном акте, но отнюдь не создаются и не обосновываются в своей значимости свободным разумением. Скорее именно основание их значимости мы и называем «традицией» [17]. Гадамер, в частности, пишет, что «мы всегда находимся внутри предания, и это пребывание - внутри не есть опредмечивающее отношение, когда то, что говорит предание, воспринимается как нечто иное и чуждое, но, напротив, оно всегда и сразу является для нас чем-то своим, примером или предостережением, самоузнаванием, в котором для наших последующих исторических суждений важно не столько познание, сколько непредвзятое слияние с преданием» [18]. Нравы и этические установки передаются свободно, интуитивно. Необходимо подчеркнуть, что пребывать «внутри традиции» - не значит быть ограниченным в своей свободе, поскольку «самосознание индивида есть лишь вспышка в замкнутой цепи исторической жизни» [19]. Актуализация «предания» как необходимого контекста понимания невозможна, как замечает И.А. Есаулов, без исследовательской рефлексии по поводу «типа культурной традиции - с авторитетной для этой традиции архетипической системой ценностей» [20].

Иными словами, в нашей работе для нас существенно то, что и Достоевский, и Сергеев-Ценский находятся внутри одного предания, в рамках единого типа культуры, следовательно, у них неизбежно обнаружатся, так сказать, ключевые « параметры сближения».

Актуальность диссертации определяется, таким образом, ее связью с ведущими направлениями современного литературоведения, включающими исследования по проблемам «традиционности», «пота-енности», текстологии, культурно-аксиологической парадигмы, сравнительной типологии.

В связи с намеченным современными учеными вектором цен-сковедения, а также достоевсковедения, в диссертации представляется актуальной попытка выявления сопоставления ключевых положений поэтико-философской ориентации двух писателей; утверждается статус Сергеева-Ценского как продолжателя традиции Ф.М. Достоевского, тип эмоционально-ценостной ориентации которого восходит к православно-христианскому знаменателю. Изучение особенностей религиозно нравственных основ творчества того и другого писателя является ключом к пониманию многих характерологических сходств их поэтики.

Диссертация написана на материале прозы Ф.М. Достоевского и С.Н. Сергеева-Ценского.

С целью воссоздания максимально аутентичной картины в качестве объекта исследования избираются произведения того и другого писателя разных лет: «Великое пятикнижие» и «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского; романы «Бабаев» (1906), «Валя» (1913-1923), «Наклонная Елена» (1913), «Обреченные на гибель» (1923); повести «Лесная топь» (1906), «Печаль полей» (1909), «Крымские рассказы» (19221923) С.Н. Сергеева-Ценского.

Цель исследования. Опираясь на архивные и опубликованные источники — художественные и публицистические произведения, эпистолярное наследие обоих писателей, осмыслить и констатировать мно-гоаспектность влияния феномена Ф.М. Достоевского на художественный мир С.Н. Сергеева-Ценского.

Поставленной целью обусловлены следующие задачи:

1. Выявить основные параметры сближения эмоционально-ценностных ориентаций обоих писателей, обозначив интуицию совести и проблему вины как ведущую духовно-нравственную категорию, образ земли как ключевой, проблему индивидуализма как основополагающую.

2. Обнаружить основные темы (мира(семьи) и войны), индикати-рующие «великие предвидения» Достоевского в «апокалиптических реалиях» Сергеева-Ценского.

3. Проследить траекторию деградации от «семейства случайного» к «семейству обреченному», обратив особое внимание на деформацию женского характера.

4. Охарактеризовать понятия «Живой Христос», «Богочеловек и че-ловекобог» у того и другого писателя.

Научная новизна диссертации заключается в том, что предметом отдельного специального изучения становится влияние феномена Ф.М. Достоевского на художественный мир С.Н. Сергеева-Ценского. До сих пор о таком влиянии речь велась фрагментарно, эпизодично.

Впервые в научный обиход вовлечена глава «Бесстенное» романа С.Н. Сергеева-Ценского «Бабаев», которая в советские времена была изъята цензурой. В связи с этим уточняются некоторые весьма существенные нюансы характера главного героя, его соотносимость с «Достоевскими» персонажами.

В работе изучается многоаспектность влияния феномена Достоевского на художественный мир Сергеева-Ценского на уровне образов, проблем, характеров, общей поэтико-философской концепции творчества.

Теоретико-методологическая база исследования. В диссертации используются фундаментальные труды русских мыслителей, теоретиков литературы и философов — М.М. Бахтина, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, А.Ф. Лосева, В.В. Розанова, Ю.Ф. Самарина, B.C. Соловьева, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, А.С. Хомякова. В диссертации цитируются труды зарубежных мыслителей Г.В.Ф. Гегеля, К.Г. Юнга, Х.Г. Гадамера, JI. Фейербаха.

К работе привлечены исследования современников писателя А.Б. Дермана, Р.В.Иванова-Разумника, Е. Колтоновской.

Учтен опыт ведущих ценсковедов и современных литературоведов М.М. Дунаева, И.А. Есаулова, В.Н. Захарова, И.П. Золотусского Т.А. Касаткиной, Г.С. Макаренко, О.В. Нарбековой, B.C. Непомнящего,

П.И. Плукша, А.С. Смирнова, Е.П. Тырновецкой, JI.E. Хворовой, Ю.М. Шпрыгова.

Методика исследования включает в себя элементы культурно-исторического, этнопоэтического (В.Н.Захаров), герменевтического, ис-торико-функционального подходов.

Теоретическая значимость исследования определяется конкретизацией, уточнением, семантическим расширением понятий «художественный мир», «историзм», «традиция» (предание), «пасхальный архетип»; осмыслением теории «реализма в Высшем смысле» (В.Н. Захаров), «эмоционально-ценностная ориентация» (Т.А. Касаткина).

Практическое значение. Основные положения и выводы могут использоваться в практике вузовского преподавания, проведении различного рода занятий по проблемам русской литературы XIX-XX веков.

На защиту выносятся следующие положения.

1 .Ф.М. Достоевский - один из тех классиков русской литературы, который существенным образом повлиял на становление и развитие творческого феномена С.Н. Сергеева-Ценского.

2.Вопреки сложившимся стереотипам о якобы коренным образом изменяющемся мировоззрении Сергеева-Ценского к середине 1930-х годов в сторону социалистического реализма (Ю.М. Шпрыгов, И.М. Шевцов, П.И. Плукш и другие), следует отметить, что на протяжении всего творческого пути писателя Ф.М. Достоевский не уходил из его художественной памяти. Об этом свидетельствуют наброски к ненаписанным, но замысливаемым романам «Преступная красота», «Беззаконная красота» (1930-е годы), хранящиеся в Российском государственном архиве литературы и искусства, замысел которых восходит к идеям «великого пятикнижия» Достоевского.

3.Оставаясь каждый по-своему ярким самобытным художником, Достоевский и Сергеев-Ценский, обнаружили, тем не менее, многие весьма очевидные грани сближения как представители «единого предания» с авторитетной для него «архетипической системой ценностей».

4. «Апокалипсис», свидетелем которого был Сергеев-Ценский, являлся трагической, но очевидной проверкой многих «великих предвидений» Ф.М. Достоевского, которые воплотились на уровне конкретных тем, идей, образов.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и отдельные проблемы исследования многократно обсуждались на заседаниях кафедры русской филологии Тамбовского государственного технического университета, были представлены на Международных научных конференциях в 2005 году в высших учебных заведениях России, Украины: городах Самара, Горловка и Луганск.

Структура и объем работы. Поставленные задачи определили структуру исследования. Работа состоит из ведения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ф.М. Достоевский в художественном мире С.Н. Сергеева-Ценского"

Заключение

1. Достоевский, Ф. М. Собр. соч./ Ф.М. Достоевский: В 30 т. - Т. 13. -С. 287

2. Сергеев - Ценский, С.Н. В грозу - Невидимый (Смерть ребенка)/ С.Н. Сергеев - Ценский// РГАЛИ. - Ф. 1161. - Оп. - Ед. хр. 104

3. Непомнящий, B.C. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии А.С. Пушкина/ B.C. Непомнящий. - М.: Сов. писатель, 1987.-С. 492

4. Хворова, Л.Е. Эпопея С.Н. Сергеева - Ценского «Преображение России» в культурно — аксиологической парадигме русской литературы: Дис. докт. филол. наук. - С. 279

5. Там же.

Список научной литературыКраснослободцева, Татьяна Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Гоголь, Н.В. Полное собрание сочинений/ Н.В. Гоголь: В 14т. -Л., 1940.

2. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений/ Ф.М. Достоевский: В 30т.-Л., 1972.

3. Лермонтов, М.Ю. Полное собрание сочинений/ М.Ю. Лермонтов: В 4т. — М., 1953.

4. Пушкин, А.С. Полное собрание сочинений/ А.С. Пушкин: В 10 т. -М., 1964.

5. Сергеев Ценский, С.Н. Собр. соч./ С.Н. Сергеев - Ценский: В 7 т. - СПб. - М.: Шиповник, 1910 - 1916.

6. Сергеев Ценский, С.Н. Сочинения/ С.Н. Сергеев - Ценский: В 7 т. - М.: Кн-во писателей в Москве, 1917-1919. Сергеев - Ценский, С.Н. Собр. соч./ С.Н. Сергеев — Ценский: В 14 т.-Л.: Мысль, 1928.

7. Сергеев Ценский, С.Н. Собр. cq4./ С.Н. Сергеев — Ценский: В 10 т.-М.: Гослитиздат, 1955-1956.

8. Сергеев Ценский, С.Н. Собр. соч./ С.Н. Сергеев - Ценский: В 12 т. -М.: Правда, 1967.

9. Сергеев Ценский, С.Н. Избранное/ С.Н. Сергеев - Ценский. -М.: Гослитиздат, 1950. - 732 с.

10. Сергеев Ценский, С.Н. Избранное/ С.Н. Сергеев - Ценский. -М.: Сов. писатель, 1956. - 624 с.

11. Сергеев Ценский, С.Н. Повести и рассказы/ С.Н. Сергеев - Ценский: В 2 т. - М.: Худ. лит., 1975.

12. Сергеев — Ценский, С.Н. Повести и рассказы/ С.Н. Сергеев — Ценский. М.: Правда, 1984. - 576 с.

13. Сергеев Ценский, С.Н. Повести и рассказы/ С.Н. Сергеев - Ценский. - М.: Правда, 1987. - 512 с.

14. Сергеев — Ценский, С.Н. Трудитесь много и радостно: Избранная публицистика/ С.Н. Сергеев Ценский. — М.: Молодая гвардия, 1975.-336 с.

15. Сергеев Ценский, С.Н. Павлин/ С.Н. Сергеев - Ценский// Красная новь. - 1928, - № 10. - С. 32-661.

16. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 104: С.Н. Сергеев-Ценский. В грозу — Невидимый: Рассказ. Автограф и машинопись/ С.Н. Сергеев - Ценский. - Август, 1922.

17. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 235: С.Н. Сергеев-Ценский. Тетрадь с набросками к романам «Валя» и др./ С.Н. Сергеев — Ценский.

18. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 237: С.Н. Сергеев-Ценский. Тетрадь с набросками к романам «Валя» и др./ С.Н. Сергеев -Ценский.

19. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 239: С.Н. Сергеев-Цепский. Тетрадь снабросками к романам «Обречённые на гибель» и др./ С.Н. Сергеев - Ценский. - 1925.

20. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 241: С.Н. Сергеев-Ценский. Тетрадь с набросками к романам «Валя» и др./ С.Н. Сергеев -Ценский. -1928.

21. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 242: С. Н. Сергеев-Цснский. Тетрадь с записями о романах «Преступная красота» - «Беззаконная красота» и др./ С.Н. Сергеев - Ценский. - 1931.

22. РГАЛИ. Ф.155. - On. 1. - Ед. хр.470: Сергеев-Ценский - Горн-фельду: Письма/ С.Н. Сергеев - Ценский. - 1914-1923.• *

23. РГАЛИ.-Ф. 1328.-On.l.-Ед.хр. 313: Сергеев-Ценский-Полонскому: Письма/ С.Н. Сергеев — Ценский.

24. РГАЛИ. Ф. 1161. - On. 1. - Ед. хр. 39: Сергеев-Ценекий С.Н. Орёл и решка. Из архива умершего профессора. Авторизованная машинопись/ С.Н. Сергеев — Ценский.

25. Инструкция по научно-технической обработке документальных материалов фондов личного происхождения. — М., 1958.

26. Основные правила работы государственных архивов. — М., 1962.

27. Методическое письмо ГАУ СССР об единой системе научно-справочного аппарата государственных архивов СССР. М., 1965.

28. Методические указания по работе с фондами личного происхож-' дения.«-М., 1965.

29. Методические рекомендации по комплектованию Государственного архивного фонда СССР документальными материалами личных архивов М., 1969.

30. Методические рекомендации по научно-технической обработке документальных материалов фондов личного происхождения. — М.,- 1971.

31. С.Н. Сергеев Ценский, Путеводитель по Государственному литературно - мемориальному музею С.Н.Сергеева — Ценского в Алуште/ С.Н. Сергеев - Ценский. - С ., 1963.

32. Здесь жил и работал С.Н. Сергеев Ценский. Путеводитель по Государственному литературно-мемориальному музею С. Н. СерШ• геева Ценского. - С., 1965.

33. Литературно — мемориальный музей С.Н. Сергеева — Ценского. Путеводитель. С., 1965.

34. Дом музей С.Н. Сергеева - Ценского в Алуште. Путеводитель. — С., 1969. - Литературно - мемориальный музей С.Н. Сергеева — Ценского в Алуште. - С., 1975.

35. Личные архивные фонды в государственных архивохранилищах СССР. Указатель в 2-х томах, т. 2. М., 1963.

36. Русские писатели. Прозаики. Библиографический указатель, т. 4. -М., 1966.1.I

37. ОР РГБ. Ф. 356. - К. 9. - Ед. хр. 53: Сергеев - Ценский - Дер-ману: Письма/ С.Н. Сергеев - Ценский.

38. ОР РГБ. Ф. 9. - К. 3. - Ед. хр. 218: Сергеев - Ценский , С.Н. Линия убийцы: Рассказ/ С.Н. Сергеев - Ценский.1.

39. ИМЛИ. Личный архив М. Горького: Сергеев - Ценский - Горькому: Письма/ С.Н. Сергеев — Ценский.

40. ИМЛИ. Личный архив М. Горького: Горький - Сергееву - Цен-скому: Письма/ М. Горький.V

41. Агеносов, В.В. Советский философский роман/ В.В. Агеносов. -М.: Прометей, 1989. 300 с.

42. См.: Архиепископ Никон (Рождественский). «Козни врагов наших сокруши.»: Дневники/ Архиепископ Никон. — Минск: ЗАО «Православная инициатива», 2004, 1166 с.

43. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет/ М.М. Бахтин. М.: Худож. лит, 1975, - 504 с.

44. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского/ М.М. Бахтин. -М.: Советская Россия, 1979. — 320 с.

45. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества/ М.М. Бахтин. -М.: Искусство, 1979. 423с.

46. Бердяев, Н.А. Великий инквизитор/ Н.А. Бердяев// О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. — М., 1992.

47. Бердяев, Н.А. Судьба России/ Н.А. Бердяев. М.: Советский писатель, 1990.-346 с.

48. Бердяев, Н.А. Самопознание/ Н.А. Бердяев. М: ДЭМ, 1990. -334 с.

49. Волков, А.А. Русская литература XX века. Дооктябрьский период/ А.А. Волков. М.: Просвещение, 1964. - 503 с.

50. Гордович, К.Д. История отечественной литературы XX века: Пособие для гуманитарных вузов/ К.Д. Гордович. СПб.: Специальная литература, 1997. — 320 с.

51. Долгополов, JI.K. На рубеже веков: О русской литературе конца XIX начала XX веков/ JI.K. Долгополов. - JL: Советский писатель, 1977.-368 с.

52. Долгополов, JI.K. Русская литература конца XIX начала XX века как этап в литературном развитии/ JI.K. Долгополов// Русская литература, 1976. - №.1. - С. 93 - 109

53. Дунаев, М.М. Православие и русская литература: В 5 ч./ М.М. Дунаев. М.: Христианская литература, 1997-1999. ^ 56. Есаулов, И.А. Категория соборности в русской литературе/ И.А. Есаулов. - Петрозаводск: ПГУ, 995. - 286 с.

54. Ефремин, А.С. Сергеев-Ценекий (К 30-летию литературной деятельности)/ А.С. Ефремин// Новый мир. — 1932. №3

55. Захаров, В.М. Пасхальный рассказ как жанр русской литературы

56. Проблемы исторической поэтики. Вып. III. Евангельский текст в русской литературе ХУШ-ХХ вв. Цитата, реминисценции, мотив, сюжет, жанр/ В.М. Захаров. Петрозаводск: ПГУ, 1994. - С. 249-253

57. История русской литературы: В 4-х томах / Редкол, Н.И. Прутиков и др. Т. 4. Литература конца XIX — начала XX века / Под ред. К. Д. Муратовой. Л.: Наука, 1983. - 783 с.

58. Келдыш, В.А. Русский реализм начала XX века/ В.А. Келдыш. -М.: Наука, 1975.-280 с.

59. Келдыш, В.А. Приобретения и задачи. О некоторых проблемах русского литературного процесса конца XIX начала XX столетия и их изучение/ В.А. Келдыш// Вопросы литературы. - 1983. -№2.-С. 136-155

60. Колобаева, Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX XX веков/ Л.А. Колобаева. - М.: Изд-во МГУ, 1990. -336 с.

61. Колтоновская, Е.А. Критические этюды/ Е.А. Колтоновская. -СПБ.: Просвещение, 1912.-292 с.

62. Лопашёв, С. Кто обречён? (О романе С. Сергеева Цепскогош

63. Обречённые на гибель»)/ С. Лопашев// Красная новь. 1927. - №

64. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста/ Ю.М. Лотман. М.: Искусство, 1970. - 384 с. % 66. Михайлов, О. Страницы русского реализма. Заметки о русской литературе XX века/ О. Михайлов. - М.: Современник, 1982. -282 с.

65. Плукш, П.И. С.Н.Сергеев — Ценский: Жизнь и творчество/ П.И. Плукш. — М.: Просвещение, 1968.Ш

66. Розанов, В.В. Последние листья/ В.В. Розанов. — СПб.: Кристалл, 2002. С. 75

67. Соловьёв, B.C. Идея сверхчеловека/ B.C. Соловьев// Соловьёв B.C. Стихотворения, эстетика, литературная критика. -М., 1985.

68. Соловьёв, B.C. Оправдание добра: Нравственная философия/ B.C. Соловьев. М.: Республика,. 1996.

69. Степанов, Г.Г. Дорогой длинною: Трилогия о С.Н. Сергееве -Ценском/ Г.Г.Степанов. — Краснодар, 1985.

70. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика/ Б.В. Томашев-ский.-Л., 1959.-589 с.

71. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино/ Ю.Н. Тынянов. М.: Наука, 1977. - 574 с.

72. Тютчев, Ф.И. Россия и Запад: Книга пророчеств/ Ф.И. Тютчев. — М.: Православный Свято Тихоновский Богословский институт, 1999.

73. Флоренский, П.А. У водоразделов мысли/ П.А. Флоренский. М., 1990.

74. Хализеев, В.Е. Теория литературы/ В.Е. Хализеев. М.: Высшая школа. - 2000. - 398 с.

75. Шестов, Л. Достоевский и Ницше (Философия трагедии)/ Л. Шестов. СПб., 1903.

76. Эльсберг, Ж. Контрреволюционный аллегорический бытовизм (Творчество С.Н. Сергеева-Ценского)/ Ж. Эльсберг// Налитературном посту. — 1927. №22-231. VI

77. Аверинцев, С.С. Византия и Русь: два типа духовности/ С.С. Аве-ринцев//Новый мир. М., 1899. - №9

78. Аверинцев, С.С. Крещение Руси и пути русской культуры/ С.С. Аверинцев// Контекст 90. - М., 1990.

79. Ален, JI. Достоевский и Бог/ JI. Ален. — СПб.: Санкт Петербургский фил.// Юность. 1993.

80. Бахтин, М.М.Проблемы поэтики Достоевского/ М.М. Бахтин. -М., 1979.

81. Бердяев, Н.А. Русская идея. Основные проблемы Русской мысли XIX века и начала XX века/ Н.А. Бербяев// О России и русской философской культуре. М., 1990.

82. Борисова, В.В. Национальное и религиозное в творчестве Достоевского/ В.В. Борисов. Екатеринбург, 1997.

83. Булгаков, С.Н. Православие: Очерки учения Православной Церкви/ С.Н. Булгаков. М., 1991.

84. Буслаев, Ф.И. Русские духовные стихи/ Ф.И. Буслаев// Ф.И. Буслаев. О литературе: Исследования, Статьи. -М., 1990.

85. Ч 87. Воропаев, В.А. Духом схимник сокрушенный. Жизнь и творчество Н.В. Гоголя в свете Православия/ В.А. Воропаев. М., 1994.

86. Галкин, А.Б. Образ Христа в творческом сознании Ф.М. Достоевского/ А.Б. Галкин. М., 1992.

87. Гегель, Г.В. Жизнь Иисуса/ Г.В. Гегель// Гегель Г.В. Философия щ религии: В 2т. М., 1975.

88. Ф.М. Достоевский и Православие/ Ф.М. Достоевский. М., 1997.

89. Дунаев М.М. Православие и русская литература/ М.М. Дунаев. Часть VI. -М., 2000.

90. Есаулов, И.А. Категория соборности в русской литературе/ И.А. Есаулов. Петрозаводск, 1995.

91. Есаулов, И.А. Пасхальный архетип в поэтике Достоевского/ И.А. Есаулов// Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. — Петрозаводск, 1998.

92. Есаулов, И.А. Пасхальный архетип русской литературы и структура романа «Доктор Живаго»/ И.А. Есаулов// Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. - Петрозаводск, 2001.

93. Есаулов, И.А. Проблема визуальной доминанты русской словест-ности/ И.А. Есаулов// Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. В. 2. - Петрозаводск, 1998.

94. Захаров, В.Н. Символика христианского календаря в произведениях Достоевского/ В.Н. Захаров// Новые аспекты в изучении Достоевского. — Петрозаводск, 1994.

95. Захаров, В.Н. Пасхальный рассказ как жанр русской литературы/ В.Н. Захаров// Евангельский текст в русской литературе XVIII -XX веков. Петрозаводск, 1994.

96. Захаров, В.Н. О христианском значении основной идеи Достоевского/ В.Н. Захаров// Ф.М. Достоевский в конце XX века. М., 1996.

97. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа/ А.Ф. Лосев// Бытие-имя-космос. -М., 1993.

98. Проблемы исторической поэтики. Худ. и научные категории: Сборник научных трудов. Петрозаводск, 1992.

99. Флоренский, П. Иконостас/ П. Флоренский// Флоренский П.А. Собр. Сочинений. Paris, 1985.

100. Франк, СЛ. Религиозность Пушкина/ СЛ. Франк// Пушкин в русской философской критике. Конец XIX — первая половина XX в.-М., 1990.1. VII

101. Анипкин, Ю.Д. Начало творческого пути С.Н. Сергеева — Цен-ского (1898-1904)/ Ю.Д. Анипкин. «Ученые записки Московского заочного пед. ин-та», 1968. вып. 20

102. Анипкин, Ю.Д. О переходных замыслах С.Н.Сергеева — Ценского 10-х годов. В кн.: Русская литература XX в. Дооктябрьский период. Сб.ст./ Ю.Д. Анипкин. Калуга, 1968.

103. Анипкин, Ю. Д. С.Н. Сергеев Ценский. К 100-летию со дня рождения/ Ю.Д. Анипкин. - М., 1974.

104. Бармин, А.В. Преображение России/ А.В. Бармин// О традициях и новаторстве в литературе. Межвузовский научный сборник. — Уфа: Изд во Башкирского гос. ун-та, 1980. - С. 83-86

105. Берестовская, Д.С. Литературю критические взгляды С.Н. Сергеева-Ценского. Автореферат канд. дис. . С., 1973.

106. Биографическая справка// Сергеев — Ценский С.Н. Утренний взрыв. Киев, 1955. Выдающийся русский реалист. - Советская Украина, 1959.-№ 1

107. Болотова, Л., Марголина, Р. Сергей Николаевич Сергеев Ценский (К 80-летию со дня рождения). Памятка читателю/ Л. Болотова, Р. Марголина. - С., 1955.

108. Бондаренко, Н. Орлиное гнездо. Музей С.Н. Сергеева Ценского открыт в Алуште/ Н. Бондаренко// Литература и жизнь. - 1962, 18 мая.

109. Борисова, В. С.Н.Сергеев Ценский/ В. Борисова// С.Н. Сергеев - Ценский. Собр. соч. в 10-ти томах. ВТ. 1. — М., 1955.

110. Бурлаков, Н. «Севастопольская страда» С. Н. Сергеева Ценского. Автореферат канд. дис. — М., 1954.

111. Бурлаков, Н. «Разумеется, я жизнелюбец»/ Н. Бурлаков// Литературная Россия. 1975. - 28 сентября.

112. Вашоков, Л.И. Повесть в эпической системе С.Н. Сергеева-Цепского: (Типология и поэтика жанра)/ Л.И. Вашоков// Кредо. -1996.-№6-7.-С. 9-16

113. Вихров, В. С.Н. Сергеев Ценский/ В. Вихров// Красный Крым, 1940. 18 октября.

114. Вихров, В. Автор «Севастопольской страды»/ В. Вихров// Красный Крым, 1941,29 марта.

115. Вихров, В. Выдающийся русский писатель/ В. Вихров// Красный Крым, 1945, 30 сент.

116. Вихров, В. Автор «Севастопольской страды»/ В. Вихров// Крым, 1950.-Кн. 6

117. Вихров, В. Певец боевой славы русского народа/ В. Вихров// Красная звезда, 1955, 30 сентября.

118. Вихров, В. Мастер эпических полотен. К 100-летию со дня рождения С. Н. Сергеева Ценского/ В. Вихров// Литературная газета, 1975, 24 сентября.

119. Волков, А. С.Н. Сергеев Ценский - в кн.: Сергеев - Ценский С. Н. Избранное/ А. Волков. - М., 1950.

120. Волков, А. С.Н. Сергеев Ценский/ А. Волков// Нева, 1955, - № 7

121. Волков, А. Выдающийся мастер слова/ А. Волков// Известия, 1955. 30 сентября.

122. Волков, А. Продолжатель работы русских классиков/ А.Волков//Известия, 1958.-9 июля.

123. Волков, А. Подвижнический труд/ А. Волков// Москва, 1959. № 9

124. Воровский, В. Нечто о Сергееве — Ценском/ Воровский В. Соч. в 3-х томах, т. 2. Л., 1931.

125. Вуль, Р. Выступления С.Н. Сергеева Ценского против царских властей в 1905-1906 гг./ Р. Вуль// Крым, (Альм.), кн. 23. - С., 1959.

126. Вуль, Р. Выдающийся русский реалист/ Р. Вуль// Советская Украина, 1956, кн. 1

127. Вуль, Р. Свидетель обвинения. (К биографии Сергея Николаевича Сергеева-Ценского)/ Р. Вуль// Неделя, 1975, 22-28 сент. № 39

128. Гаврилов, В.Н. Писатель, художник, педагог: К 110-летию со дня рождения С.Н. Сергеева-Ценского/ В.Н. Гаврилов// Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. Киев, 1985. -№9.-С. 72-74

129. Дегтярев, П. Властелин словесных тайн. К 110-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ П. Дегтярев// Радуга. Киев, 1975.-№ 10.-С. 145-156

130. Ефремин, А. С. Сергеев Ценский: К 30-летию литературной Щ деятельности/ А. Ефремин// Новый мир, 1932. - № 3. - С. 203-216

131. Колтоновская, Е.А. Из новейшей литературы. Сергеев — Ценский/ Е.А. Колтоновская// Русская мысль, 1913. № 12. - С. 95-110

132. Оляндер, JT.K. «Сад» С. Сергеева-Ценского и специфика художественного дарования писателя/ JT.K. Оляндер// Вестник Тамбовского ун-та. Серия: Гуманитарные науки. 2001. - № 2. - С. 93-96

133. Писакина, Г.Ю. Начало пути: (раннее творчество С.Н. Сергеева-Ценского)/ Г.Ю. Писакина// Актуальные проблемы общего, исторического, сопоставительного языкознания и литературоведения.-М,1988. С. 374-381

134. Полякова, JI.B. «Я с Россией до конца.»/ JI.B. Поляко-ва//Литературная Россия, 1995. 22 сентября. - № 38. - С. 11

135. Пушков, В. Первые встречи: К 85-летию С.Н. Сергеева-Ценского.Симферополь/ В. Пушков: Таврия, 1985. 78 с.

136. Радугин, К. У подножия орлиной горы: (Встречи с С.Н. Сергее-вым-Ценским)/ К. Радугин// Наука и жизнь, 1984. № 8. - С. 114117

137. Сваровская, С.А. Своеобразие пантеистической концепции бытия в реалистической прозе предоктябрьского десятилетия/ С.А. Свардовская// Проблемы художественного метода русской литературы конца XIX начала XX вв.

138. Степанов, Г.Г. «Ваял, а не писал»/ Г.Г. Степанов// Литературная Россия, 1984. № 14. - 30 марта. - С. 19

139. Степанов, Г.Г. Дорогой длинною: Повествование/ Г.Г. Степанов. Краснодар: Книжное изд-во, 1985.-415 с.

140. Фриче, В. Маски классового врага/ В. Фриче// Книга и революция. — 1929. — № 3. С. 3-7

141. Хворова, Л.Е. Сказ как тип повествования в теоретическом обосновании неореализма Е. Замятина: взгляд из сегодня/ Л.Е. Хворова: В 6-ти книгах. Кн. 4/ Под ред. проф. Л.В. Поляковой. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1997. С. 163-170

142. Хворова, Л.Е. «Я с Россией до конца.»/ Л.Е. Хворова// «Я с Россией до конца.»; С.Н. Сергеев-Ценский и современность/ Подред. проф. JI.B. Поляковой. Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. унта им. Г. Р. Державина, 1995. С. 29-55

143. Хворова, Л.Е. Эпопея С.Н. Сергеева Ценского «Преображение России» в контексте русской литературы. Тамбов/ Л.Е. Хворова: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2000. — 155 с.

144. Цыганник, В.П. Публицистика С.Н. Сергеева-Ценекого в годы Великой Отечественной войны/ В.П. Цыганник// Вопросы русской литературы. Львов, 1987. — Вып.2. — С. 3-8

145. Чалмаев, В.А. Певец преображенной России/ В.А. Чалмаев// Литературная Россия. — 1975. 26 сентября.

146. Чалмаев, В.А. С солнцем в крови/ В.А. Чалмаев// Сергеев-Ценский С.Н. Неторопливое солнце: Роман, повести, рассказы. -М.: Современник, 1985. С. 5-18

147. Чацкина, С. О пантеизме Сергеева-Ценского/ С.О. Чацкий// Северные записки.-1913.-№5.-С. 233-242

148. Чуковский, К. Поэт бесплодия/ К. Чуковский// Чуковский К. Критические рассказы. Кн. I. - Спб., 1911

149. Шамаро, А. Нет мира, кроме земного мира. 100 лет со дня рождения С.Н. Сергеева — Ценского/ А. Шамаро// Наука и религия, 1975.- №9

150. Шаныгин, А. Творчество С.Н. Сергеева Ценского накануне первой русской революции/ А. Шаныгин// Уч. зап. ЛГПИ им. Герцена. - 1960. - Т. 208. ч. 2.

151. Шевцов, И.М. Могучий русский талант/ И.М. Шевцов// Нева, 1958.-№9

152. Шевцов, И.М. Богатырь русской литературы/ И.М. Шевцов// Что читать. 1960. № 9

153. Шевцов, И.М. С. Н. Сергеев Ценский/ И.М. Шевцов// Сергеев-Ценский С.Н. Московская повесть. - М., 1961.

154. Шевцов, И.М. Великий патриот/ И.М. Шевцов// Сергеев Ценский С.Н. Живая вода. - М., 1963.

155. Шевцов, И.М. Орел смотрит на солнце/ И.М. Шевцов. М., 1963.

156. Шевцов, И.М. Монумент эпохи/ И.М. Шевцов// Сергеев Ценский С. Н. Преображение России. Т. I. - М., 1963.

157. Шевцов, И.М. О Сергееве-Ценском (Грустные заметки)/ И.М. Шевцов // Молодая гвардия. 1996. №1. - С. 247-254

158. Шевцов, И.М. Наставник молодых писателей. О С.Н. Сергееве-Ценском/ И.М. Шевцов. Молодая гвардия, 1975. - № 9

159. Широков, В. Солдатки революции/ В. Шивцов// Крымская правда, 1965. — 7 марта.

160. Шпрыгов, Ю. Чувство Родины. К 100-летию со дня рождения С.Н.Сергеева Ценского/ Ю. Шпрыгов// Аврора, 1975. - № 9

161. Щербина, В. Сергеев Ценский/ В. Щербина// Новый мир. -1943.-№10

162. Щербина, В. Семидесятилетие/ В. Щербина// Литературная газета, 1945. 6 октября.

163. Щербина, В. С.Н. Сергеев Ценский/ В. Щербина// В кн.: Щербина В. Эпоха и человек. - М., 1961.т 173. Щербина, В. Вечно молодой талант. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ В. Щербина// Советская Россия, 1975. - 26 сентября.

164. Валк, С.Н. Архивные обзоры/ С.Н. Валк// Архивное дело. Вып. I. Птг, 1923.

165. Герасимов, A.M. Художник слова/ A.M. Герасимов// Огонек, 1958.-№40

166. Голубева, В. С. Н. Сергеев Ценский/ В. Голубева// Ленинградская правда, 1945. - 14 ноября.

167. Голубева, В. В гостях у С.Н. Сергеева Ценокого/ В. Голубева// Огонек, 1954. - № 44

168. Голубева, В. Властелин словесных тайн/ В. Голубева //Литературная газета, 1955. — 20 сентября.

169. Горнфельд, А. Путь Сергеева-Ценского/ А. Горнфельд// Русское богатство, 1913.-№12

170. Горький М. Горький и советские писатели. Неизданная переписка/М. Горький// Литературное наследство. Т. 7, 1963.

171. Дерман. А. С. Н. Сергеев Ценский/ А.С. Дерман// Вестник Европы, 1916.-№11

172. Дерман, А. Художество на правах критики/ А. Дерман// Литературная газета, 1939.- № 2, 10/1

173. Дерман, А. С.Н.Сергеев Ценский/ А. Дерман// Литературное обозрение, 1940. - № 21

174. Дмитерко, Л. На вершинах мастерства/ Л. Дмитерко// Правда Украины, 1955.-30 сент.

175. Долинин, А. С. О Сергееве Ценском/ А.С. Долинин// Резец, 1939.-№15/16

176. Дом музей С.Н. Сергеева Ценского в Алуште. // Литературная жизнь, 1959. - 27 сентября.

177. Дрягин, Е. На Орлиной горе. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ Е. Дерягин// Известия, 1975. — 24 сентября.

178. Дрягин, Е.П., Шорыгина М.И. Властелин словесных тайн. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева — Ценского/ Е.П. Дрягин// Русская речь, 1975. № 5

179. Дубровский, В. Любимый писатель/ В. Дубровский// Крымская правда, 1955. — 30 сентября.

180. Ефремин, А. С. Сергеев Ценский/ А. Ефремин// Новый мир, 1932.-№3

181. Жиляев, Г.Е. О мастерстве Сергеева — Ценского романиста/ Г.Е. Жиляев// Научные труды Краснодарского пед. ин-та. - 1969. Вып. 39.

182. Жиляев, Г.Е. Художественная проза С.Н. Сергеева Ценского. (Проблематика и поэтика). Автореф. докт. дис. . - М., 1970.

183. Замошкин, Н. Большой художник/ Н. Замошкин// Литературная газета, 1940. 20 окт.

184. Замошкин, Н. С. Сергеев-Ценский/ Н. Замошкин// Красная нива, 1927.- №3

185. Замошкин, Н. Сергеев Ценский/ Н. Замошкин// Известия, 1940. -18 октября.

186. Замошкин, Н. Сорокалетие (О С.Н. Сергееве Ценском)/ Н. Замошкин// Октябрь, 1940. -11,12.

187. Замошкин, Н. Огонь в одежде слова/ Н. Замошкин// Дружба народов, 1965. № 12

188. Зиляев, Г.Е. Горький и Сергеев Ценский/ Г.Е. Зиляев// Тезисы докладов четвертой научной конференции горьковедов Поволжья (июнь 1961 г). Горький, 1961.

189. Иванов, Б. Домик у моря/ Б. Иванов// Литература и жизнь, 1960. — 13 июля.

190. Иванов Разумник Р. Русская литература в 1913 году/ Р. Иванов - Разумник// Заветы, 1914.

191. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского. (О создании Всесоюзной юбилейной комиссии под председ. В.М. Кожевникова)// Литературная газета, 1975. - 9 апреля.

192. Как живой с живыми// Донбасс. Альманах, 1959. Кн. 1/39

193. Калашникова, А. А. Сергеев Ценский и русские писатели/ А.А.

194. Калашникова// Литературная Россия, 1976. — 27 февраля.

195. Калашникова, А. Властелин словесных тайн. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ А. Калашникова// В мире книг, 1975.-№9

196. Калинин, М. Возрождение реализма/ М. Калинин// ДооктябрьскаяШ

197. Правда об искусстве и литературе. М., 1937.

198. Клейменова, Г. М. Горький и С.Н.Сергеев Ценский. (К вопросу о творческих связях)/ Г.М. Клейменова// Байкал, 1972. - № 6

199. Клейменова, Г.В. Творчество С.Н. Сергеева Ценского. 18981913. Автореф. - Томск, 1966.

200. Клейменова, Г.В. Центральная тема в творчестве С. Сергеева -Ценского/ Г.В. Клейменова// Уч. зап. МГПИ им. В.И.Ленина, 1970. -№372

201. Ковалев, А. Автор «Севастопольской отрады»/ А. Ковалев// Известия, 1941. —16 марта.

202. Ковалев, Д. Несколько слов об авторе/ Д. Ковалев// Сергеев — Ценский С.Н. «Искать, всегда искать!» М., 1959.

203. Кожевников, В. Подвиг жизни. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ В. Кожевников// Правда, 1975. - 29 сентября.

204. Козлов, В. Домик над морем/ В. Козлов// Правда, Украины, 1962. —14 апреля.

205. Котовсков, В. С высоты Орлиной горы. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ В. Котовсков// Дон, 1975. - № 9

206. Кранихфельд, В. С.Н. Сергеев Ценский/ B.C. Кранихфельд// Кранихфельд В. В мире идей и образов. В 3-х томах. - Т. 2. Спб., 1912.

207. Кружков, Н. Такой большой, насквозь русский/ Н. Кружков// Огонек, 1957.-№4

208. Кружков, Н. Труженик и мастер, К 90-детию со дня рождения С.Н. Сергеева-Ценского/ Н. Кружков// Огонек, 1965. № 39

209. Кундиренко, Г. Наш Сергеев Ценский/ Г. Кундиренко// Крымская правда, 1963. - 29 сент. Лезинская, А. Великий мастер/ А.

210. Лезинская// Крымская правда, 1960. 30 сентября. Критические статьи. — М., 1936.

211. Литературное наследство С.Н. Сергеева Ценского// Крымская правда, 1959. - 2 декабря.

212. Ломунова, М. Дороже и роднее нет ничего. (О домике-музее С.Н. Сергеева — Ценского в Алуште)/ М. Ломунова// Лит. Россия, 1973. -№33.-2 ноября.

213. Лохвицкий, М. Властелин словесных тайн/ М. Лохвицкий// Литературная Грузия, 1960. № 6

214. Макаренко, Г. Последний год/ Г. Макаренко// Советская Украина, 1959.-№2

215. Макаренко, Г. Вдохновенный певец Крыма/ Г. Макаренко// Крымская правда, 1959. — 2 декабря.

216. Макаренко, Г. Сергей Николаевич Сергеев Ценский/ Г. Макаренко. Критико -биогр. очерк. С., 1957.

217. Макаров, С. У Сергеева Ценского. (Алушта)/ С. MaKa-ров/ЛГруд, 1955.-30 сентября.

218. Макаров, С. У автора «Севастопольской страды»/ С. Макаров// Молот, 1955.-21 авг.

219. Материалы конференции, посвященной 90- летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского, 1965.

220. Материалы третьей научной конференции, посвященной творчеству С.Н. Сергеева-Ценского, 1968.

221. Митяев, К.Г. Теория и практика архивного дела/ К.Г. Митяев. -М., 1946.

222. Михайлов, И. Старший брат Орла/ И. Михайлов// Литература и жизнь, 1960. 30 сент.

223. Могучий талант// Крымская правда, 1960. 30 сентября.

224. Морозов, М. С.Н. Сергеев Ценский/ М.С. Морозов// Морозов М. Очерки новейшей литературы. - Спб., 1911.

225. Наворов, В. Наш земляк/ В. Наворов// Красный Крым, 1945. 30 сентября.

226. Надеждина, Н. К 100-летию С.Н. Сергеева Ценского/ Н. Надеж-дина// Советская культура, 1975. - 10 июня.

227. Николаев, Н. Автор «Севастопольской отрады»/ Н. Николаев// Краснофлотец, 1961. № 8

228. Павленко, П.А. Крымская палитра/ П.А. Павленко// Павленко П. А. Писатель и жизнь. М., 1955.

229. Перегудов, А. В. Солнечный клад/ А.В. Перегудов. М., 1973.

230. Пермитин, Е. Аракуш/ Е. Пермитин// Молодая гвардия, 1960. № 9

231. Пермитин, Е. Властелин словесных тайн/ Е. Пермитин// Литературная Россия, 1965. 24 сентября. - № 39

232. Пермитин, Е., Шевцов И. В защиту писателя/ Е. Пермитин, И. Шевцов// Нева, 1961. № 2

233. Плукш, П. Могучий русский талант. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ П. Плукш. Молодая гвардия, 1975. - № 9

234. Плукш, П. Народный писатель. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ П. Плукш// Москва, 1975. - № 9

235. Плукш, П. Жизнь, отданная народу. К 100-детию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ П. Плукш// Советская культура, 1975. - 30 сентября.

236. Плукш, П. С.Н. Сергеев — Ценский — писатель, человек/ П. Плукш. -М., 1975.

237. Полянов, Н. Домик в Алуште/ Н. Полянов// Огонек, 1945. 28 октября. - № 43

238. Полянская, Л. И. Архивные справочники/ Л.И. Полянская. — М., 1961.

239. Поповкин, Е. Большой писатель. К 80-летию со дня рождения С.Н. Сергеева-Ценского/ Е. Поповкин// Огонек, 1955. № 39

240. Пресняков О. С.Н. Сергеев Ценский. Послеоктябрьское творчество писателя. История русской советской литературы/ О. Пресняков: В 3-х томах. Т. 2. - М., 1960.

241. Прямков, А. Могучий русский талант/ А. Прямков// Москва, 1958. -№ 9

242. Пушков, В. Первые встречи (Воспоминания)/ В. Пушков// Октябрь, 1960. № 9

243. Радищев, Л. Человек с Орлиной скалы/ Л. Радищев// Звезда, 1959. № 3

244. Романов, М. Великий художник слова/ М. Романов// Крымская правда, 1963. 3 декабря.

245. С.Н. Сергеев Ценский Некролог/ С.Н. Сергеев - Ценский// Правда. 1958. - 5 декабря.

246. Савельев, А. Алуштинский «затворник». Встречи с С.Н. Сергеевым -Ценским/ А. Савельев// Радуга, 1968. № 8

247. Савельев, С. Большущий русский художник/ С. Савельев// Москва, 1965. -№ 10

248. Саянов, В. Большой художник слова/ В. Саянов// Правда, 1955. -30 сентября.

249. Светлов, А. Искатель драгоценных недр. (К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева — Церского)/ А. Светлов// Литературная Россия, 1975. 26 сент. - № 39

250. Серафимович, А. Художник слова/ А. Серафимович// Серафимович А. Собр. соч: В 10-ти томах. Т. 10. -М., 1948.

251. Сергеев Ценский в жизни и творчестве (Воспоминания современников). Тамбов, Книгиздат. —1963.

252. Синюков, М. Выдающийся художник слова/ М. Синюков// Крымская правда, 1958. 5 окт.

253. Слобожанинова, Л. Щедрый художник/ Л. Слобожанинова// Урал, 1975.-№ 9

254. Соложенкина, С. Достояние народа. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ С. Соложенкина// Знамя, 1975. -Кн. 9

255. Софронов, А. Верность Родине/ А. Софронов// Литературная газета, 1958. 30 сент.

256. Софронов, А. Жизнь писателя принадлежит Родине. К 100-летию со дня рождения С.Н. Сергеева Ценского/ А. Софронов// Октябрь, 1975. -№ 9

257. Степанов, Г.Г. Письма и встречи/ Г.Г. Степанов// Дон, 1963. № 3,4

258. Степанов, Г.Г. Там, где жил Сергеев Ценский/ Г.Г. Степанов// Комсомолец Кубани, 1962. - 26 мая.

259. Степанов, Г.Г. А.С. Новиков Прибой и С.Н. Сергеев - Ценский/ Г.Г. Степанов. - Краснодар, 1963.

260. Степанов, Г.Г. Юность поэта/ Г.Г. Степанов. Краснодар, 1975.ф

261. Сырченко, Л.Г. Личные фонды деятелей русской литературы и искусства в архивах СССР/ Л.Г. Сырченко. М., 1975.

262. Федоров, Е. Большой русский художник/ Е. Федоров// Известия, 1958. — 30 сентября.

263. Фесенко, А. Наследие богатыря/ А. Фесенко// Литература и жизнь, 1959.— 21 мая.

264. Холендро, Д. Большой, щедрый художник/ Д. Холендро// Литературная газета, 1955. — 29 сентября.

265. Чалмаев, В. Певец преображенной России. (К 100-летию со дня рождения Сергея Николаевича Сергеева Ценского)/ В. Чалмаев// Литературная Россия, 1975. - 26 сентября, - № 39

266. Челышев, Б. «Я просто учитель.» (К 100-летию со дня рождения русского писателя С.Н. Сергеева — Ценского)/ Б. Челышев// Учительская газета, 1975. 30 сентября.

267. Чуковский, К. О Сергееве Ценском/ К. Чуковский// Родная земля, 1907.-5(18) февр.

268. Чуковский, К. Сергеев Ценский/ К. Чуковский// Чуковский К. От Чехова до наших дней. Изд. 3-е. - Спб. - М., 1908.1.

269. Анинкин, Ю.Д. Мировосприятие и стиль раннего С.Н. Сергеева — Ценского (1898-1914). Дис. канд. филол. наук. М, 1970. - 276 с.

270. Берестовская, Д.С. Литературно — критические взгляды С.Н. Сергеева-Ценского. Дис. канд. филол. наук. М, 1971.-318 с.

271. Буркина, О, А. Эволюция концепции человека в прозе С.Н. Сергеева-Ценского первой трети XX века. Дис. .канд. филол. наук. -Тамбов, 2002.-196 с.

272. Жиляев, Г.Е. Художественная проза С.Н. Сергеева-Ценского (Проблематика и поэтика). Дис. д-ра филол. наук. Армавир, 1969.-725с.

273. Зверева, Е.А. Роман С.Н. Сергеева Ценского «Обреченные на гибель»: нравственно-философский и поэтический контекст. Дис. . канд. филол. наук. - Тамбов, 2000. - 204 с.

274. Иванов, Н.Н. Взаимодействие эпического и лирического в русской прозе 1910-х годов: (На материале произведений М. Горького, С.Н. Сергеева-Ценского, А.Н. Толстого). Дис. канд. филол. наук. М., 1990 - 176 с.

275. Калашникова, АА. Проблема личности в дооктябрьском творчестве С.Н. Сергеева-Ценского. Дис. канд. филол. наук. -М, 1978.- 188 с.

276. Клейменова, Г.В. Творчество С.Н. Сергеева Ценского (18981913). Дис. канд. филол. наук. — Иркутск, 1966. — 356 с.

277. Немцова, Н.М. Концепция мира и человека в художественно-философских исканиях С.Н. Сергеева — Ценского и М. Горького. На материале переписки 1910-1930-х годов. Дис. .канд. филол. наук. — Тамбов, 2003. — 185с.

278. Писакина, Г.Ю. Дооктябрьское творчество С.Н. Сергеева Ценского (Становление художественного самосознания писателя). Дис. канд. филол. наук. - М., 1989. - 199 с.

279. Плукш, П. С.Н. Сергеев Ценский (Жизнь и творчество). Дис. . канд. филол. наук. - М., 1965. - 373 с.

280. Пронина, Е.А. Ранняя проза С.Н. Сергеева Ценского: поэтика неореализма. Дис. канд. филол. наук. - Тамбов, 2000. - 186 с.

281. Смирнов, А.С. «Преображение России» С.Н. Сергеева — Ценского (концепция, жанр, стиль). Дис. . канд. филол. наук. М, 1973. -215 с.

282. Тырновецкая, Е.П. Модель художественного времени позднего А.С. Пушкина в «Крымских рассказах» С.Н. Сергеева — Ценского. Дис. канд. филол. наук. - Тамбов, 2003. - 205 с.

283. Хворова, JI.E. Проза С.Н. Сергеева Ценского 20-х - начала 30-х годов: Мир художника, реальность бытия. Дис. . канд. филол. наук. - Тамбов, 1995. - 197 с.

284. Хворова, JI.E. Эпопея С.Н. Сергеева — Ценского «Преображение России» в культурно аксиологической парадигме русской литературы. Дис. д-ра филол. наук. - Тамбов, 2000. - 341 с.

285. Цыганник, В.П. Публицистика С.Н. Сергеева — Ценского. Дис. . канд. филол. наук. Киев, 1986. - 200 с.• 298. Шорыгина, М.И. Становление реализма С.Н. Сергеева Ценского. Дис. .канд. филол. наук. М., 1964. - 373 с.

286. Шпрыгов, Ю.М. Творчество С.Н. Сергеева Ценского 1898-1934 годов. (Путь к социалистическому реализму). Дис. канд. филол. наук. — JI, 1967.-443 с.X

287. Библия. Книга священного писания Ветхого и Нового Завета. Ка-^ ионические. М., 1993.

288. Библия и русская литература: хрестоматия. — СПб., 1995.

289. Библейская энциклопедия. М., 1991. (Репринтное издание 1891).

290. Даль, В.Н. Толковый словарь живого великорусского языка/ В.Н. Даль: В 4 т.-М., 1955.

291. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.307.

292. Полный православный богословский энциклопедический словарь. В 2т. СПб., б/д. 1871.

293. Христианство. Энциклопедический словарь: В 2т. — М., 1993.