автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Феномен дома в ранней лирике Марины Цветаевой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен дома в ранней лирике Марины Цветаевой"



На правах рукописи

Кирьянова Екатерина Николаевна

ФЕНОМЕН ДОМА В РАННЕЙ ЛИРИКЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

V ' / /

/У. // У

/ / /

1/ 1; /7 4, Г1

-8 НОЯ 2012

Москва 2012

005054831

Работа выполнена в Государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования города Москвы «Московский городской педагогический университет» на кафедре русской литературы и фольклора.

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

МАТВЕЕВА Ирина Ивановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

кафедры русской литературы XX века ФГБОУ ВПО «Московский государственный областной университет» АЛЕКСЕЕВА Любовь Федоровна

кандидат филологических

наук, доцент кафедры теории литературы

и русской литературы XX века ФГБОУ

ВПО «Ивановский государственный

университет» НИКОЛАЕВ Алексей

Иванович

Ведущая организация: ГБОУ ВПО «Московский государственный областной социально-гуманитарный институт».

Защита состоится «19» ноября 2012 года в 15:00 часов на заседании диссертационного совета Д 850. 007.07 на базе ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4, корп. 4, ауд. 3406.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226, г. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4., корп.4.

Автореферат разослан «_»_2012 года

Ученый секретарь ^^

диссертационного совета ВА- Коханова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творческое наследие М.И. Цветаевой как раннего, так и более позднего периодов — значительное явление русской литературы XX века. Однако нередко раннюю лирику Цветаевой называют ученической (И. Шевеленко, A.A. Саакянц) и рассматривают как подготовительный этап на пути к зрелой поэзии. Очевидно, более плодотворен взгляд на творчество любого крупного поэта как на органическое единство ранней и поздней лирики, в связи с чем стихи Цветаевой, вошедшие в сборники «Вечерний альбом» (1910) и «Волшебный фонарь» (1911), рассматриваются в диссертации не как ученические произведения, а как первые опыты большого поэта, представляющие научный интерес с точки зрения становления тематики и проблематики творчества, формирования образа лирической героини, эстетического своеобразия поэзии в целом.

Возникнув впервые в сборнике «Вечерний альбом», дом как феномен бытия постоянно развивался на протяжении всего творческого пути М.И. Цветаевой. Однако дом в ранней лирике сильно отличается от образа, воссозданного в зрелой поэзии и прозе. Еще Ю.М. Лотман определил среди универсальных тем мирового фольклора архетипы, основанные на противопоставлении дома безопасного, дома-своего пространства и антидома (пространства, в котором невозможно жить, которое хочется покинуть). С домом в зрелой лирике Цветаевой произошли метаморфозы: его пространство стало сжиматься до невозможности дышать и жить, и тогда дом обернулся антидомомТем интереснее проследить истоки данного феномена.

* Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии: Анализ поэтического текста: Ст. и исследования. Заметки. Рецензии. Выступления. - СПб.: Искусство-СПБ, 1996. - С. 272.

Творчество М.И. Цветаевой стало объектом научного изучения сравнительно недавно. Тем не менее, цветаеведение на современном этапе уже имеет несколько основных направлений: биографическое (В. Головко,

A.A. Саакянц, И. Кудрова, В. Лосская, В. Швейцер, М. Белкина), лингвистическое (М. Маслова, Е. Эткинд, О. Фещенко, Е. Коркина), литературоведческое (С. Елиницкая, Н. Осипова, Н. Стрельникова, Т.И. Радомская, И. Мещерякова, ученые ИвГУ JI.H. Таганов, B.JI. Страшнов,

B.П. Раков, А.И. Николаев).

Концепт дом становится объектом научного исследования в книгах Т.И. Радомской «Дом и Отечество в русской классической литературе первой трети XIX в. Опыт духовного, семейного, государственного устроения» и «Марина Цветаева: «Берегите Гнездо и Дом...»: Страницы русского лихолетья в творчестве поэта». Исследователь рассматривает архетип дома как часть ментального сознания народа, усвоенного с принятием христианства. Судьба Марины Цветаевой, по мнению исследователя, тесно сплетена с судьбами тех, кому выпало испытать все ужасы русского лихолетья.

В диссертации O.A. Фещенко «Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой» образ дома исследован в лингвистическом аспекте, отмечено его своеобразное языковое наполнение. В работе проанализированы прозаические тексты Цветаевой, написанные в 1920-30-х годах. Предложенная O.A. Фещенко градация значений образа дома отличается полнотой и представляет дом как многоплановый концепт. Вместе с тем категория дома в лирике и прозе Цветаевой после 1922 года (после эмиграции) обогатилась новыми значениями, в связи с чем концепция исследователя является справедливой и для более позднего этапа творчества поэта. Особое место среди работ, посвященных Цветаевой, занимает книга сестры поэта А.И. Цветаевой «Воспоминания». Она затрагивает период совместного пребывания сестер в Трехпрудном переулке до замужества. В

книге раскрываются страницы жизни семьи, дающие комментарии ко многим ранним стихам М. Цветаевой.

Несмотря на наличие множества работ, посвященных изучению жизни и творчества поэта (В. Швейцер, И. Кудрова, В. Лосская, А. Саакянц), ранний период творчества Цветаевой до сих пор остается не достаточно изученным. A.A. Саакянц и литературоведы 1960-70-х годов считали ее стихи «ученическими», незрелыми. Однако совершенно права В.А. Маслова, утверждавшая: «Детство - "пора слепой правды" - было важнейшим и самым плодотворным периодом становления характера Цветаевой, оно заронило зёрна будущих творческих плодов в память и сердце поэтессы»1. В ранней поэзии образ дома, семейные связи, переживания детства составляют семантическое ядро стихов. Это наблюдение В. Швейцер и И. Кудровой, взятое как основное положение работы, придаёт актуальность исследованию дома в ранней лирике поэта.

Объектом исследования стали два первых сборника Марины Цветаевой «Вечерний альбом» (1910) и «Волшебный фонарь» (1912), составленные из 239 стихотворений. Отбор источников объясняется тем, что ранние сборники представляют исключительный интерес для изучения, так как фиксируют определенный этап творческого пути Цветаевой, кроме того, в них запечатлены фрагменты действительности, детские впечатления, окружавшие поэта люди.

Предмет исследования - феномен дом в ранней лирике М. Цветаевой, его структура, реальное и символическое наполнение, а также специфика его восприятия и интерпретации отечественными литературоведами.

Категория «феномен» для определения явления «дом» в творчестве Марины Цветаевой соответствует тому типу художественного мышления, который характерен для развития отечественной культуры. Стремление к целостному жизненному «философствованию» рождает, по мнению

1 Маслова В.А. Поэт и культура: Концептосфера Марины Цветаевой: Учебное пособие. — 2004.-С. 30.

М.: Флинта: Наука, 5

С.Н. Булгакова, особый стиль русской литературы, в которой вопросы

онтологические рассматриваются феноменологически, через лично прожитый

опыт1. Вот почему исследование феномена дом позволяет актуализировать

онтологическую проблематику творчества М.И. Цветаевой.

В настоящем диссертационном исследовании под феноменом

подразумевается «модель» послойной структуры, воспринимаемая с ознанием

субъекта. В таком значении термин не противоречит философскому понятию,

означающему явление, данное человеку в опыте и чувственном познании.

Термин «мировоззрение писателя» понимается нами в том значении, о

котором говорил Ю.Г. Кудрявцев в книге «Три круга Достоевского:

Событийное. Временное. Вечное», как «система теоретически обоснованных

взглядов человека или какой-либо социальной общности на мир», когда

«улавливаются постоянно существующие, глубинные взаимосвязи между

явлениями, отражается вечный уровень бытия, его философичность, его

высшая математика»2. В настоящем исследовании мы придерживаемся

представления о тесной взаимосвязи мировоззрения и творчества,

определяющей глубину и художественное своеобразие произведения

писателя: «Мировоззрение требует творчества. Творчество есть показатель

мировоззрения. Понимаемое таким образом мировоззрение накладывает свой

отпечаток на творчество. Обладающий мировоззрением художник способен

з

создать высшее в искусстве...» .

Цветаева, определяя семантическое поле значений образа дома, оставила границы широкими и постепенно, развиваясь, насыщала его новыми смыслами. Так, из уютного особнячка в центре старой Москвы дом превратился в символ страдающей Россией, символ всего мира. Эта многогранность значений дома не дает возможности ограничить понятие дом категорией образа или концепта. Поэтому нам кажется более емким и

1 Радомская Т.И. Дом и Отечество в русской классической литературе первой трети XIX в. Опыт духовного, семейного, государственного устроения - М.: Совпадение, 2006. - С. 3.

2 Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского. - М.: МГУ, 1991. - С. 20.

3 Радомская Т.И. Указ. изд. - С.22.

точным определение дома как феномена в художественной картине мира Марины Цветаевой.

Целью данной работы является изучение феномена дома в ранней лирике М.И. Цветаевой.

Для реализации поставленной цели решаются следующие задачи:

■ исследовать литературный контекст, в котором рождалась, а затем крепла поэзия Цветаевой;

■ посредством анализа феномена дома как определяющей категории бытия рассмотреть своеобразие мировосприятия юного поэта;

■ определить место феномена дома в раннем творчестве Цветаевой;

■ описать образ дома через систему персонажей, образ лирической героини, особенности хронотопа;

■ показать этапы формирования творческой индивидуальности поэта;

■ выяснить истоки и основные особенности идиостиля поэта;

■ создать целостную картину художественного мира М. Цветаевой в ранних сборниках ее стихов.

Основная исследовательская гипотеза заключается в следующем: категория дома в ранней лирике Марины Цветаевой представлена как многозначный феномен, который, в свою очередь, является структурообразующим элементом двух первых сборников. Формирование данного феномена происходило под влиянием семейной, литературной, национальной культурной традиции, а также проистекало из романтической натуры поэта.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Феномен дома включает в себя не только пространственно-временные составляющие, но и духовное, социальное, историческое пространство жизни поэта, а также парадигму семейно-родственных и творческих отношений.

2. Образ матери является организующим в детской картине мира и определяющим в художественном пространстве сборников «Волшебный

7

фонарь» и «Вечерний альбом».

3. Феномен дома в творчестве Марины Цветаевой воплощает романтические традиции западноевропейской и русской литературы, а также опирается на фольклорную традицию.

Научная новизна исследования определяется тем, что представленная тема раскрывается на материале ранней лирики поэта. Ранняя поэзия Цветаевой в научной литературе чаще всего рассматривается как подготовительный этап. Однако первые стихотворные опыты стали фундаментом для дальнейшей работы поэта, его творческой лабораторией. Их изучение позволяет углубить представление о генезисе и эволюции поэзии Цветаевой. Мы ограничиваем объект исследования рамками двух первых сборников «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь», так как, на наш взгляд, именно в ранней поэзии полнее всего нашла отражение собственно тема дома, а не его утраты, что свойственно лирике более позднего периода.

Методологической основой работы стал комплексный подход, системно соединивший историко-литературный, феменологический, структурно-описательный, мифологический и психологический анализ. Также в работе используется научный принцип целостного анализа художественного произведения. Методологическую основу работы составили труды A.A. Потебни, М.Ю. Лотмана, Л.Я. Гинзбург, В.Я. Проппа, M.JI. Гаспарова, В.Н. Топорова, Э. Гуссерля, Р. Ингардена; а также исследования биографии и творчества Марины Цветаевой Т.И. Радомской, И.В. Кудровой, В. Швейцер, В. Лосской, И. Шевеленко.

Практическая значимость диссертационного исследования связана с возможностью использовать его результаты в вузовском и школьном образовании: в рамках изучения истории русской литературы и творчества Марины Цветаевой.

Материалы и результаты исследования прошли апробацию на уроках литературы в лицейских классах гуманитарного направления, на занятиях школьного клуба «Юный филолог», на фестивале педагогических идей «Открытый урок» (доклад «Визуальные элементы в лирике Марины Цветаевой» - М.: «Первое сентября», 2009/10 уч. год), на научных конференциях: XI Виноградовские чтения (Москва, МГПУ, 2009), XII Виноградовские чтения (Москва, МГПУ, 2011), на Международной конференции «Актуальные проблемы современной науки - 2011» (Польша, 2011).

Структура и содержание работы: настоящее исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы, который насчитывает 168 наименований. Общий объем диссертации — 216 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении формулируются цели и задачи исследования, определяется актуальность темы, степень ее изученности, обосновывается научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Феномен дома в лирике первой трети XX века» состоит из двух разделов.

В первом разделе «Теоретические основы исследования» обосновывается феноменологический подход при изучении образа дома в ранней поэзии М.И. Цветаевой, выделяются несколько смысловых слоев, анализ которых приводит к созданию общей художественной картины мира в ее творчестве. В разделе даются основные положения феноменологии, разъясняются некоторые термины, которые используются в работе (феномен, субъект, субъективное познание, эстетический объект).

Мы пришли к выводу, что подобный подход уместно использовать при изучении образа дома и в творчестве поэтов Серебряного века, современников Цветаевой. Каждый из них в той или иной степени воссоздал

9

в своем творчестве образ дома как «эстетический объект» (В. Конрад), в той или иной степени отграниченный от объектов реального мира.

Поскольку в литературоведческой интерпретации феномен дома пересекается с такими понятиями, как художественная картина мира, хронотоп, пространство, то в данном разделе диссертации этим терминам также уделяется место с опорой на труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана,

B.Н. Топорова и др.

Второй раздел главы «Феномен дома в лирике первой трети двадцатого века» посвящен раскрытию феномена дома в поэзии первой трети XX века. Материалом для раздела послужила лирика И.А. Бунина, A.A. Ахматовой, H.A. Клюева, С. Есенина, М. Волошина. Выбор имен обусловлен обращением поэтов к изучаемому нами феномену. Поэты по-разному воссоздали образ дома, наполнив его собственными значениями. Анализ избранных текстов помогает выявить множественные пересечения с толкованием дома Мариной Цветаевой.

Как отмечают В.Я. Пропп и Е.М. Мелетинский, дом является центром жизнедеятельности человека, и потому в нём заключены представления человека о мироустройстве, о связи с другими людьми, с внешним миром. Издавна человек стремился создать и укрепить свой дом, наполнить уютом, сформировать внутри него собственные традиции. Дом как категория бытия прочно вошел в сферу исканий человека, а вслед за тем и в сферу искусства. Начиная с древнерусских памятников, категория дома занимает важнейшее место в произведениях литературы разных эпох.

Вслед за Т.П. Радомской, выделившей особый — «домашний» — тип мироощущения русских писателей1, в ходе анализа лирики Н. Клюева,

C. Есенина, М. Волошина, А. Ахматовой мы выяснили, что дом, к которому стремились обозначенные в настоящей главе поэты, одинаково важен для каждого из них, поэтому сходные трактовки образа дома столь разными

1 Радомская Т.И. Указ. изд. — С. 235.

художниками не случайны. Поэты опирались как на фольклорную, так и на классическую традицию. Так, для новокрестьяских поэтов Есенина и Клюева дом связан с русской избой, простой деревенской хатой. Дом является центром мира и сам являет собой мир — некий микрокосм, воплощающий в себе народные представления о мироустройстве. Особое место в этом микрокосме отведено женщине, созидательное женское начало воплощено в образах жены, матери, «избы-богатырши» (Н. Клюев).

Дом помогает сохранить традиции семьи, народа. Эта мысль близка и И.А. Бунину. Его дом, органично вписанный в природный мир, являет собой место обретения гармонии. Дом — это тихая гавань, где лирический герой укрывается от жизненных невзгод, лелеет воспоминания о былом счастье. В лирике Бунина нашла отражение и тема угасания дворянских усадеб. В его стихах нередко изображаются опустевшие сиротливые дома, застывшие в холодной бесприютности и мертвой тишине. Лирический герой Бунина подобно лирической героине Цветаевой переходит символическую границу дома - крыльцо, откуда видит таинственный манящий мир, получает возможность заглянуть в глаза вечности.

Анна Ахматова называет дом то кельей, то светлицей, то дворцом, а вслед за тем и лирическая героиня примеривает подходящую маску и предстает то монахиней, то странницей, то покинутой возлюбленной. Таким образом, «диалектика земного и небесного», сопряжение временного и вечного заметна в творчестве всех рассмотренных здесь поэтов. Несомненно и то, что дом земной в разных своих ипостасях связан с Домом Небесным, что даёт возможность воспринимать Дом не только как место, ограниченное самим собой, но и как пространство, соединяющее человека с Космосом, Вселенной, Богом.

Тенденцию поиска дсша-духовного пристанища, заданную в лирике М. Волошина, с особенной силой представляет М. Цветаева. И хотя не она является первооткрывателем темы, однако мало кому так, как ей, удаётся выразить горькие утраты взрослеющего человека, неумолимость

разрушительного времени. В этом голос Цветаевой перекликается с голосами современников, и вместе они озвучивают одну из самых трагических страниц русской истории.

Вторая глава «Мир дома в ранней лирике Марины Цветаевой»

рассматривает феномен дома в ранней лирике М.И. Цветаевой. Глава состоит из четырёх разделов.

Первый раздел главы «Структура и значение феномена дома в поэтической картине мира М. Цветаевой» раскрывает структуру и значение феномена.

Так, дневниковый характер первых сборников Цветаевой (внешняя форма художественного образа), их ярко выраженное автобиографическое начало (содержание) определили структуру феномена дома (внутреннюю форму) в ранней лирике Цветаевой.

1. Дом как строение для жизни, жилище в ранней лирике Марины Цветаевой связан с категорией пространства. Дом-жилище в стихах поэта имеет реальный прототип: небольшой особняк в Москве, в Трёхпрудном переулке. Однако образ дома № 8 в Трехпрудном художественно переосмысливается Цветаевой, романтизируется, наделяется волшебными чертами.

2. Дом как город в ранней лирике Марины Цветаевой соединяет в себе черты реального города детства поэта - Москвы — и фантастического пространства, в котором возможны перемещения во времени, путешествия в другие миры. В образе дома-города воплощается внешнее пространство дома.

3. Дом как семья имеет для Цветаевой особое значение. Самыми близкими людьми для юного поэта были мать Мария Александровна и сестра Анастасия, поэтому образы матери и сестры являются центральными в доме, на периферии же располагаются образы отца, Ивана Владимировича Цветаева, сводной сестры Валерии и брата Андрея.

4. Дом души - особая ипостась дома. Дом души — микромир поэта, где поэтический гений взрослеющего художника обретает силу, набирается опыта, знакомится с жизнью и делает первые шаги в большом мире за пределами «волшебного дома».

Феномен дома сочетает в себе «духовное» и «человеческое»1, не отменяя одно другим. Для Цветаевой дом души — это то место, где подрастающий поэт чувствует себя свободным, где особенно хорошо писать. Поэт создаёт свой оригинальный художественный мир - сложное и многогранное мифопоэтическое пространство, способное изменяться. Каждая из частей цветаевского космоса представляет собой разветвленную систему сквозных образов и ведет в глубины таких понятийных пластов, которые имеют архетипические истоки, то есть в самые недра поэзии, что, в свою очередь, позволяет говорить о феномене дома в ранней лирике Цветаевой.

Во втором разделе «Мать как центральный образ в детской картине мира» образ матери определяется как организующий в двух первых сборниках Цветаевой. Поэт наделяет лирическую героиню биографическими чертами Марии Александровны Мейн, насыщает стихи подробностями из собственного детства. Мать предстаёт в стихах в романтическом ареоле печали и грусти («Мать за книгой», «Мама в саду», «Сказка матери»), её уточненный изысканный образ пронизан музыкой («Живая цепочка», «После гостей»). Цветаева раскрывает образ матери как одаренной, духовно богатой творческой натуры, носящей на себе печать трагедии и ранней гибели.

Портрет матери создается поэтом по законам импрессионистской техники: в нём нет конкретных, узнаваемых черт, но есть непосредственные впечатления, точно «схваченные» отдельные черты, переданные с помощью «небрежного» мазка чистой краски. В ее облике преобладает белый цвет, который, с одной стороны, ассоциируется с молодостью, чистотой героини, с другой стороны, воспринимается как подобие савана. Бледность, которая

1 Радомская Т.И. Указ соч. - С. 5.

неизменно подчёркивается в облике матери, также вызывает ассоциации со смертью.

Третий раздел «Образ сестры как составляющая феномена дома» посвящен образу сестры поэта Анастасии Цветаевой. Образ сестры является самым полным и реалистичным образом в стихах Цветаевой, соотносимым непосредственно с образом лирической героини. Во множестве ликов Анастасии настойчиво акцентируется девичья, немного лукавая изменчивость, ум, особенная одухотворенность, способность радостно воспринимать мир и людей, умение в жизни, «одной на двоих», идти рядом, не мешая сестре и не отставая от нее («Асе», «Отъезд», «Летом»). Нередко Цветаева подчеркивает в стихах внешнее сходство сестёр («две маленьких русых сестры»), создавая впечатление, будто они близнецы («Неразлучной в дорогу»). Иногда образ Анастасии в стихах Цветаевой сливается с ее собственным лирическим «я», тогда возникает поэтическое «мы», и вслед за тем все переживания словно удваиваются по силе и яркости («Путешествие», «Второе путешествие»).

Третья глава «Дом как модель мира в ранней лирике Марины Цветаевой» состоит из двух разделов, в которых анализируется пространственная составляющая феномена дома в ранней лирике Цветаевой

Пространство в художественной картине мира Цветаевой — основополагающая величина, оно имеет реальный прототип: дом и город детства поэта. Следуя за В.Н. Топоровым, выделявшим в художественном пространстве внутреннюю организацию и «составность»1, отметим, что художественное пространство дома в ранней лирике М. Цветаевой состоит из внутреннего пространства (дома) и внешнего (города).

В разделе «Внутреннее пространство дома» дом предстает как динамически развивающийся во времени и пространстве образ. Еще в архаическом сознании пространство мыслилось «в рамках концептуального

' Топоров В.Н. Пространство и текст//Текст: Семантика и структура.-М.: Наука, 1983. -С. 239.

объединения мир — место — пространство»1. Так и в ранней лирике Цветаевой дом составляет центр художественной картины мира автора и перекликается с такими важными понятиями, как семья, мать, любовь, одиночество, творчество.

Дом как центр жизнедеятельности человека отражает в себе представления о мироустройстве, о взаимосвязи с другими людьми, с внешним миром, взаимодействие со стихиями, через устройство дома люди постигают окружающий мир и себя в нём. Примечательно, что в двух первых сборниках Цветаева создала пространство уютного дома, населённого любимыми людьми. Стихи этих сборников напоминают «мифы творения»2. Поэт организовала пространство дома по собственному усмотрению, заполнив его значимыми деталями: гостиная, детская, столовая, рояль, книги. Комнаты, люди и вещи в доме взаимосвязаны. Каждая из комнат имеет свой собственный характер и своё назначение.

Зала — главное помещение в доме, оно связано с ежедневной жизнью семьи («В зале», «Наша зала»), а по праздникам эта комната превращается в волшебный мир, на время переходящий детям. Персонифицируя залу, поэт наделяет её способностью сопереживать, слушать, и тогда зала выступает как старшая подруга, помощница: мать и дочь поверяют ей свои сердечные тайны. Именно здесь находится рояль, за которым много часов проводила мать, страстно любившая музыку. Гостей, посещающих особняк в Трёхпрудном, также принимали в гостиной («После гостей»).

Если зала связана с волшебством праздников, магией музыки, тихой печалью вечеров в «синих сумерках», то столовая, где собирается только семья, представлена совсем иным местом. Здесь видны все неприкрытые различия, непонимание между людьми, которые ежедневно соблюдают ритуал совместной трапезы, мирясь лишь на короткое время («Столовая», «Инцидент за супом»).

1 Прокофьева В.Ю. Категория пространство в художественном преломлении: локусы и топосы // Вестник ОГУ. — 2005. —№ 11.-С.10.

2 Топоров в н. Пространство и текст. Указ. изд.. — С. 274.

Детская в пространстве «волшебного дома» — место, непосредственно принадлежащее детям. Если залу они могут получить во владение лишь временно, то детская - их собственная вотчина. Это закрытый мир детства, покинуть который можно лишь повзрослев. Мир «детского житья» от внешнего хаоса отделяют окна, за которыми течёт неизвестная суетливая жизнь. Величина и изменчивость нового пространства, где нет близких людей и знакомых предметов, его неделимость, в то время как в доме оно разделено на части - комнаты, рождают у юных героинь чувство незащищенности.

Дом наполнен удивительными вещами, каждая из которых возбуждает воображение лирической героини. Рояль, зеркала, книги, портреты являются средоточием памяти, которая занимает в мировоззрении поэта важнейшее место. Для Цветаевой важно, чтобы продолжались традиции: звучала музыка, таинственно темнели зеркала, со стен смотрели портреты, потому что только так можно сохранить дом как родовое гнездо, сохранить культуру. Через пространство и вещи осуществляется связь времен («В зале», «Эльфочка в зале»), В доме встречаются прошлое и будущее, а значит, продолжает жить красота, складывается семейная история каждого отдельного человека («Бабушкин внучек»), и дом становится средоточием истинной жизни и оплотом человеческого родства («Ты, чьи сны еще непробудны...»).

Значимой составляющей пространства «чудного дома» является литературный мир. Он огромен и выступает вне временных эпох и территориальных границ: в нем древнегреческие мифы соседствуют со сказками Гофмана, а народные предания с английскими и французскими романами. Ю.М. Лотман отмечал, что «произведение искусства в контексте своего естественного ансамбля соседствует не только с произведениями других жанров, но и других эпох»1. Это наблюдение позволяет говорить,

1 Лотман Ю.М. Художественный ансамбль как бытовое пространство // Лотман, Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т. Т. 1.-Таллинн, 1993.-С. 317-341.

применительно к дому в ранней лирике Цветаевой, что книги как произведения искусства расширяют и обогащают внутреннее пространство дома.

Таким образом, в ранней лирике М. Цветаевой внутреннее пространство дома предстает как ансамбль, в котором соединяется множество значимых элементов, обеспечивающих его единство и разнообразие. По временной оси в нём совмещены различные эпохи: реальное время начала XX века и художественное время Э.Т.А. Гофмана, Г.Х. Андерсена, Ш. Бронте, А.Ф. Прево, В.А. Жуковского, A.C. Пушкина, М. Твена. По пространственной оси старинный московский особнячок («Столовая», «Детская», «Скрипнуло...») причудливо соединен с дворянским гнездом («Бабушкин внучек»), «хижиной-игрушкой» («Сказочный Шварцвальд»), теремом, дворцом («До первой звезды»). Соединение значимых деталей интерьера (книги, рояль, портрет, портьеры, ларь) создает ансамбль «волшебного дома», наполненного теплом и уютом («"Прости" волшебному дому»).

Во внутреннем пространстве дома особое место занимают лестницы и окна, которые являются одновременно границей и связующим звеном между двумя мирами.

Последний раздел «Внешнее пространство дома» рассматривает город как составляющую феномена дома.

Город в поэтике М. Цветаевой — метафизическая реальность, место, где преобладает символическая действительность. Он не совпадает полностью с каким-либо реальным географическим и историческим пространством, а является художественно переосмысленным и перевоссозданным образом. Пространство города-дома отделено от непространства, поэт не только конституирует топонимическую сферу города через подчеркивание её границ, но и «структурно организует её»1. Выделяя пространство города из пространства мирового Космоса, Цветаева противопоставляет его не только внутреннему пространству дома, но и Хаосу, то есть незнакомому, бесформенному неорганизованному

* Топоров В.Н. Пространство и текст Указ. изд. - С. 234.

пространству. Поэт умышленно ограничивает сферу города-дома узким кругом любимых мест («Тверская», «В Кремле», «Слава прабабушек томных...»), создавая свою «сакральную топографию»1. Такая избирательность восходит к самому значению слова город, град - ограда, граница, защита, укрытие, что определяется самим характером лирической героини — юной девушки, делающей первые шаги в большом мире.

Город-дом с его улицами, скверами и бульварами, домами «до звезд» выступает как укрытие, защищенное пространство во враждебном мире. Но и в нём человек не чувствует абсолютной безопасности. Такую защиту может дать только родной дом, окруженный деревьями, в тихом московском переулке. Город нужен человеку, чтобы преодолеть ужас перед пустым пространством, перед хаосом неизвестного. Город выступает как своеобразный Космос, противостоящий Хаосу. Это пространство, гуманизированное поэтом, «очеловеченное», будь то чужой Париж или любимая Москва, повсюду лирическая героиня стремится найти место, подобное дому, которое защитит и поддержит её.

В заключении подводятся итоги сделанным наблюдениям о структуре и содержании феномена дома в ранней лирике Марины Цветаевой, выявляется особая значимость образа дома как для мировоззрения юного поэта, так и для дальнейшего развития поэтики Цветаевой. Феномен дома в ранней лирике М.И. Цветаевой является структурообразующим элементом в художественной картине мира автора. Он включает в себя не только пространственно-временные составляющие, но и парадигму семейно-родственных отношений, а также духовное, социальное, историческое пространство жизни.

Исследование показало, что Цветаева, определяя контуры дома, постоянно расширяла границы, постепенно насыщала семантическое поле феномена новыми значениями. Из уютного особнячка в центре старой

' Там же. - С. 234.

Москвы дом трансформируется то в сказочный дворец, то в терем, сливается с городом, а вслед за тем и со всем миром.

В процессе работы было выявлено, что образ .матери является организующим в детской картине мира и определяющим в художественном пространстве сборников «Волшебный фонарь» и «Вечерний альбом». Это наблюдение позволило сопоставить образы дома и матери (как составной части феномена) в ранней лирике Цветаевой с образом дома в лирике её современников.

Духовное наследие, которое впитала в себя юная Марина в «волшебном» доме, характеризуется сильным влиянием стихии позднего романтизма, музыки, литературы и духа времени, которое подарило русской культуре столько ярких индивидуальностей. В ранних текстах много архаичных понятий, которые воплощают для Цветаевой дом-мир, любимый с детства, с красивыми вещами, сказками и уютом, с особенным, почти ритуальным укладом жизни. Недаром Цветаева назвала мир детства «раем детского житья». Мы выявили, однако, что феномен дома в раннем творчестве Цветаевой воплощает не только романтические традиции западноевропейской и русской литературы, но и русской фольклорной традиции.

Внешнее пространство отделено от внутреннего и противопоставлено ему, оно таит опасность, с которой лирическая героиня неизбежно столкнется, покинув сказочный «мир детского житья». Внешнее пространство имеет центр — «волшебный дом», и периферию - точки в пространстве города (Кремль, памятник Гоголю, Страстной монастырь). В отличие от внутреннего, внешнее пространство не замкнуто. С одной стороны оно связано с городом-домом, с другой - с окружающим миром (Париж, Шенбрунн). Цветаева в ранней лирике осторожно обращается с географическим пространством, упоминая лишь те места, где когда-то бывала в детстве. Однако уже в «Вечернем альбоме» и «Волшебном фонаре»

создан задел для расширения пространства от парадигмы человек-дом-город до парадигмы человек—дом—город-страна-мир.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Кирьянова E.H. Фольклорные и литературные мотивы в ранней лирике Марины Цветаевой. - Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - 2010. - № 4. - С. 197-200.

2. «Кирьянова E.H. Внутреннее пространство дома в ранней лирике Марины Цветаевой // Русская словесность. - 2012. -№5.-С. 56-61.

3. Кирьянова E.H. Образ матери в ранней лирике Марины Цветаевой (на материале двух первых сборников) // Вестник МГПУ. -2009.-1 [2].-С. 110-116.

4. Кирьянова E.H. Образ дома в ранней лирике Марины Цветаевой // «Текст и контекст в литературоведении»: Сборник научных статей по материалам Международной научной конференции «XI Виноградовские чтения». - М.: МГЛУ - Ярославль, 2009. - С. 4650.

5. Кирьянова E.H. Феномен дома в литературе первой трети XX века // Materialy VII Mi^dzynarodowej naukowi-praktycznej konferencji «Aktualne problem nowoczesnych nauk -2011». Volume 20. Filologicne nauki. Muzyka I zycie.: Przemysl. Nauka I studia. - C. 48-56.

Для заметок.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кирьянова, Екатерина Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ФЕНОМЕН ДОМА В ЛИРИКЕ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА.

1.1. Теоретические аспекты исследования.

1.2. Феномен дома в лирике первой трети XX века.

Глава II. МИР ДОМА В РАННЕЙ ЛИРИКЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

2.1. Структура и значение феномена дома в поэтической картине мира М. Цветаевой.

2.2. Мать как центральный образ в детской картине мира.

2.3. Образ сестры как составляющая феномена дома.

2.4. Образы друзей и гостей.

Глава III. ДОМ КАК МОДЕЛЬ МИРА В РАННЕЙ ЛИРИКЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ.

3.1. Внутреннее пространство дома (зала, спальня, детская).

3.2. Внешнее пространство дома (улица, город, страна, мир).

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Кирьянова, Екатерина Николаевна

В XXI веке имя Марины Ивановны Цветаевой (1892-1941) известно каждому культурному человеку, и ни у кого не вызывает сомнения её право стоять в одном ряду с классиками русской литературы. Цветаева ворвалась в литературную жизнь России в восемнадцатилетнем возрасте. Во времена господства символизма и футуризма она дерзко заявила о своей самостоятельности, независимости от направлений и групп. «Я все знала отродясь. №3! Я никогда не была в русле культуры. Ищите меня дальше и раньше», - утверждала она в одном из писем [173: 7, с. 381]. Стихи, написанные ею до 19 лет, составили впоследствии три первые книги, вышедшие одна за другой. Несмотря на некоторую узость тематики, они поражают интуитивным чувством формы и врожденным вкусом.

Уже в юности Цветаеву интересовали новые формы стиха, дерзкие ритмы, поиски оригинальных способов передать задуманное. В этих поисках возникла подлинная Цветаева во всем объеме своего дарования. В ранний и поздний периоды творчества, кроме виртуозного поэтического мастерства, легкости стиха, Цветаевой присущи удивительная глубина проникновения в никем еще не тронутые пласты человеческих чувств, афористичность стиха. Ее стихи поражают экспрессией: «Хорошо быть красивыми, быстрыми / И, кострами дразня темноту, / Любоваться безумными искрами, / И как искры сгореть - на лету!» [173: 1,с. 12].

Говоря об экспрессии Цветаевой, автор монографий о поэте И. Кудрова писала: «Буйная энергетика поэзии Цветаевой. воплощена посредством самых разных стилевых приемов, а на уровне сюжета -пристрастием к воплощению апогея, апофеозам чувств - как радостных, так и болевых, трагических» [83: с. 184]. Повышенная эмоциональность встречается в поэзии не столь редко, но у Цветаевой она достигает особого градуса, выходящего за все пределы. «Гулливер чувствований» - эту характеристику употребила с явным знанием предмета Цветаева, говоря о В. Маяковском. «Эмоциональным гигантизмом» назвал схожую особенность цветаевского мировосприятия польский исследователь 3. Мацеевский [112: с. 13].

Вместе с тем известны признания самой Цветаевой в том, что безмерность ее слов - только слабая тень безмерности реально испытываемых ею чувств [173: 6, с. 567]. «Я трудна как целое, для охвата и сознания, - писала Цветаева, - а ключ прост. Просто поверить в чудо» [ 173: 7, с. 394]. Вместе с тем ключ к ее творчеству не так прост. Сама Цветаева отмечает многослойность своих стихов, сосуществования в них нескольких разных поэтов, работающих параллельно. «Из меня вообще можно было бы выделить по крайней мере семь поэтов, не говоря о прозаиках», -признавалась она в письме к Иваску от 4-го июня 1934 года [173: 7, с. 394]. Это качество ее поэзии дает исследователю огромное пространство для работы, поисков и разгадок как в стихах, написанных в поздний, так и ранний периоды творчества. «Марина Цветаева, - отмечает И. Михайлов в статье «Опыты Марины Цветаевой», - поражает удивительно ранним развитием. Начинает она "сочинять" едва ли не в младенческом возрасте, а в тринадцать лет пишет поэтически вполне грамотные стихи. Уже тогда она не только многое умела, но и многое подсознательно понимала» [114: с. 203204].

Марина Цветаева не признавала ни для себя, ни для других поэтов раннего» и «позднего» творчества. Поэтом, считала она, рождаются, от Бога получив дар, как музыкальный инструмент, который от времени не станет более звучным. И потому уместно говорить, скорее, о том, как развивалась в ее творчестве та или иная тема, как менялось её отношение к одному и тому же факту, как трансформировались рифмы, ритм, сам стих со временем, но несправедливо утверждать, что есть «Цветаева зрелая» и Цветаева начинающая». Это тонко почувствовала писательница М. Шагинян, которая, оспаривая мнение В. Брюсова и Н. Гумилёва, отмечала, что 3 обдуманность и самостоятельность в выборе тем «нельзя разбирать с возрастной точки зрения» [180: с. 2]. Словно подтверждая эту мысль, М. Слоним написал о Цветаевой: «Она никогда себя не отрицала. Она себя чувствовала цельной, и поэтому любила свои ранние стихи» [119: с. 16]. Вслед за признанными авторитетами в данной работе мы будем придерживаться утверждения, что ранняя лирика Цветаевой не ученичество, а первые опыты большого поэта.

Литература о М.И. Цветаевой представляет собой прежде всего прижизненные журнальные и газетные публикации и большой корпус работ современных литературоведов, состоящий из монографий, диссертационных исследований, журнальных и газетных публикаций.

Прижизненная критика, явившаяся откликом на изданный Цветаевой сборник «Волшебный фонарь» (1910), была немногочисленна. Первым, кто отозвался на появление нового поэта, был М. Волошин. Он отметил в цветаевских стихах подлинность. По его мнению, до Цветаевой никому не удавалось писать о детстве из детства [119: с. 46]. В. Брюсов и Н. Гумилёв обратили внимание на тематическое новаторство первого сборника, выделив в нем мотив детской влюблённости лирической героини. Брюсов отметил также чрезмерную, на его взгляд, исповедальность юного поэта и высказал надежду, что начинающий автор будет расти, развиваться, а не замкнётся в мирке детства. Обстоятельную рецензию написала М. Шагинян, отмечая «самоцельность» автора, оригинальность тематики ее ранних стихов. Все последующие рецензенты, такие как Д. Святополк-Мирский, М. Слоним, Г. Федотов, В. Вейдле, Г. Адамович, по-разному трактовали творчество Цветаевой. Однако критика всегда отмечала оригинальный язык Цветаевой, неповторимую творческую манеру.

Современное отечественное цветаеведение как наука начало формироваться в конце 1980-х годов. Именно тогда, после долгого замалчивания ее творчества вышли книги стихов, двухтомник с комментариями А. Саакянц [144], монографии М.И. Белкиной [12], 4

А. Павловского [119] и другие. Началось медленное, но упорное возвращение её поэзии в фонд национальной культуры, состоявшееся благодаря труду подлинных энтузиастов (Р. Мустафина, J1. Мнухина, Н. Манаковой и др.). Однако творчество Цветаевой изучалось неравномерно, потому что многое из наследия не было издано ни на родине, ни за рубежом.

Следует отметить, что зарубежное цветаеведение состоялось гораздо раньше, так как там проза эмигрантов не находилась под запретом. В США еще в 1966 году вышла книга С. Карлинского «Марина Цветаева: ее жизнь и искусство» («Marina Cvetaeva: Her Life and Art»). К 1961 году (к году выхода первого посмертного сборника стихов) из 44 статей, написанных о Цветаевой, 43 оказались опубликованы за рубежом. Единственным отечественным исследованием стало предисловие В. Орлова к первому советскому сборнику стихов М.Цветаевой «Избранное» (1961). Исследованию зарубежного цветаеведения посвящена обстоятельная диссертация И.К. Цаликовой «Жизнь и творчество Марины Цветаевой в рецепции зарубежной славистики: Англия, США», защищенная в Ишиме в 2005 году [170].

Цветаеведение на современном этапе имеет несколько основных направлений: биографическое, лингвистическое, литературоведческое.

Биографическое направление является одним из самых востребованных, интерес к нему не только не утихает, но и, напротив, возрастает, доказательством чему могут служить всё новые догадки о личной жизни Цветаевой и членов её семьи. Первые подступы к изучению биографии поэта были сделаны в начале 1960-х годов, когда вышел первый посмертный сборник Цветаевой. Познакомившись с ним, писатель

Р. Мустафин начал собирать сведения о гибели поэта, что привело его к последнему пристанищу Цветаевой - в Елабугу, в семью Броделыциковых, у которых Цветаева с сыном снимали комнату. Из записей воспоминаний

Броделыциковых возникла большая архивная статья Р. Мустафина о последнем периоде жизни поэта. Чуть ранее студент ЕГПИ Барсуков по 5 собственной инициативе сделал записи бесед с А.И. Броделыциковой - так начинались первые шаги в исследовании самой трагического периода жизни поэта. На базе ЕГПИ стал формироваться круг исследователей и собирателей материалов, обрывков, фрагментов стихов, воспоминаний современников. В начале 1970-х годов о работе кафедры литературы ЕГПИ узнали Цветаеведы Москвы, и в тесном сотрудничестве исследователей возникли серьезные и глубокие работы Н. Манаковой [106], В.М. Головко [39].

В развитие отечественного цветаеведения серьезный вклад внес профессор В.М. Головко, который в конце 1960-х годов, будучи аспирантом Елабужского государственного института, организовал литературный кружок имени М.И. Цветаевой, положив тем самым начало елабужскому цветаеведению. Головко стал автором первых публикаций о «елабужском периоде» жизни поэта. Развеивая домыслы и слухи вокруг гибели Цветаевой, он представил в книге «Через Летейски воды.» [39] свои размышления о жизни поэта, основанные на изучении подлинных свидетельств: писем, документов, воспоминаний, фотографий, автографов. Весьма ценны эксклюзивные фотографии интерьера дома, зарисовки, схемы расположения комнат и мебели в них, сделанные самим автором книги. В книге опубликованы также беседы с А.И. Броделыциковой, переписка с дочерью Цветаевой - Ариадной Эфрон, сестрой Анастасией. Важной частью книги стали комментарии. Однако Головко оставил множество вопросов неосвещенными, ведь, по убеждению исследователя, окончательно восстановить картину трагедии удастся весьма нескоро, так как для некоторых материалов время ещё не пришло.

При участии В.М. Головко в Елабуге был создан мемориальный «Дом Памяти» М.И. Цветаевой, в котором с 2002 года каждые два года проводятся международные Цветаевские чтения, куда съезжаются почитатели таланта и исследователи жизни и творчества поэта из России и многих стран мира.

Весомый вклад в воспроизведение картины жизни и гибели поэта внес

Л.А. Мнухин - крупный специалист в области цветаеведения. Он является 6 одним из составителей собрания сочинений Цветаевой, вышедшего в издательстве «Элис Лак» в 1990-е годы.

Разные точки зрения существуют на эпистолярную часть наследия М.И. Цветаевой. Например, французская исследовательница творчества поэта И.И. Емельянова, состоявшая в переписке с дочерью Цветаевой Ариадной во время её пребывания в лагерях, вместе с рядом исследователей, в том числе Л.А. Мнухиным, считает письма частью культурного и литературного достояния. В 1995 году, как отметил Л.А. Мнухин, были опубликованы 1064 письма Цветаевой; еще 200 ждут своего часа, поскольку находятся в руках частного владельца.

Другую точку зрения представляет известный исследователь творчества Цветаевой И.В. Кудрова, которая не раз публично говорила о том, что публикация писем Цветаевой ей кажется ненужной. Письма, утверждает исследователь, предназначены лишь тем, кому они адресованы (Э.М. Рильке, Б.Л. Пастернаку и др.), а потому находятся вне литературного контекста, они часть личного и потому неприкосновенного пространства. Нельзя, утверждает исследователь, никого впускать в личную переписку, анализировать и толковать её. Цветаева не только большой поэт, но и человек особого склада, со свои «типом существования и восприятия мира». С такими собеседниками, какими являлись Рильке и Пастернак, к примеру, она одна могла говорить на языке высших смыслов, понятном только равновеликим, и потому нарушение границ личного путём публикации переписки или прочего вмешательства недопустимы.

Примечательно, что Ариадна Эфрон придерживалась того же мнения, стремясь создать образ матери-поэта в соответствии с собственным видением. Оберегая мать от праздного любопытства, она очень осторожно делилась информацией о ее частной жизни.

И все же освоение эпистолярного наследия поэта продолжается. Так,

Г.Б. Ванечкова, профессор Пражского университета, председатель литературного общества «М.И. Цветаева в Чехии», в 2005 году передала 7

Елабужскому музею-заповеднику часть личного архива, связанного с пребыванием М. Цветаевой и членов ее семьи в Праге и ее предместьях. Большую работу ведёт Э.С. Красовская, директор Дома-музея Марины Цветаевой в Москве и многие другие.

Стоит отметить выдержавшую несколько переизданий книгу М. Белкиной «Скрещение судеб» [12], представляющую собой философичное повествование о Цветаевой и её поколении, о самом времени перемен. В отличие от строгих научных исследований эта книга документальная и автобиографическая, так как пути автора и поэта пересекались. «Скрещение судеб» открывает обширный список биографических изданий, в числе которых воспоминания близких Цветаевой людей, прежде всего сестры Анастасии и дочери Ариадны. Оставившая биографические записки А. Эфрон в работе с биографом В. Лосской [94], как отмечалось выше, стремилась представить мать прежде всего как поэта. Но это стремление обернулось замалчиванием фактов личной жизни Цветаевой.

Воспоминания» А.И. Цветаевой [171] затрагивают период совместного пребывания сестер в Трехпрудном переулке до замужества. Воспоминания Анастасии Ивановны запечатлены в ее уникальной памяти и нескольких сохранившихся тетрадях дневников, которые Анастасия вела с ранней юности. В книге раскрываются страницы жизни семьи, дающие комментарии к многим ранним стихам Цветаевой. Но судьба развела сестер, и потому для исследователей иного периода творчества Цветаевой книга Анастасии Ивановны не сможет стать хорошим помощником.

Недавно изданы дневники Георгия Эфрона, сына Марины Цветаевой.

Их появление можно считать важнейшим событием в изучении биографии поэта. Проживший всего девятнадцать лет, Г.С. Эфрон оставил удивительное по проницательности повествование, в котором раскрывается не только трагедия семьи, но и трагедия поколения. Уникальность этих текстов определяется прежде всего тем, что о трагических событиях Георгий писал будучи их непосредственным участником. Дневники раскрывают характер 8 поэта, представляют не домыслы, а факты, помогают сделать самостоятельные выводы. В конце 2009 года на сцене московского театра им. Н.В. Гоголя была поставлена драма О. Кучкиной «Мур - сын Цветаевой». Пьеса, сыгранная тремя актёрами, дает представление о внутреннем мире Георгия Эфрона через его дневники. В пьесе, выстроенной по законам музыкального полифонического произведения, лейтмотивом звучат слова самой Цветаевой: «Мальчиков нужно баловать, им, может быть, и на войну придется.».

К числу биографических следует отнести книги И. Кудровой «Версты, дали.» (1991), «Гибель Марины Цветаевой» (1995), «После России. Марина Цветаева: годы чужбины» (1997). В них подробно рассмотрены основные этапы жизни поэта. Особое внимание автор уделяет отношениям Цветаевой с современниками.

Книга В.Швейцер «Быт и бытие Марины Цветаевой» [181] в цветаеведении давно заслужила авторитет классической монографии. Этот фундаментальный труд, подводящий итог многолетним изысканиям исследователя, посвящен жизнеописанию поэта. Вывод В. Швейцер о противопоставленности Цветаевой-человека и Цветаевой-поэта встретил непонимание ряда исследователей. Так, О. Ревзина отмечает, что подобный подход непродуктивен в изучении целостного феномена творческой личности М. Цветаевой [133].

Еще одну область исследований о Цветаевой представляют воспоминания современников М. Слонима, С. Волконского, К. Родзевича [94]. Они раскрывают образ поэта в соответствии с собственным пониманием через личные связи. Ценность мемуарной литературы для исследователя в том, что можно проследить взаимосвязь между современниками, оценить взаимовлияние.

Значительный вклад в цветаеведение внесли материалы цветаевских чтений в Елабуге, представляющих творчество Цветаевой в контексте как русской, так и мировой культуры [108]. 9

Изучение творчества Цветаевой в лингвистическом аспекте открывает перед исследователем большие возможности. Игра смыслов и форм, вольная метрика стиха, внутренняя рифма и стремление во всем нарушать правила - вот что присуще поэзии Цветаевой. Замечательные исследования в этой области принадлежат JI.B. Зубовой [54], М.И. Масловой [109], Е.Г. Эткинду [188], O.A. Фещенко [166]. Структурно-семиотический подход к творчеству Цветаевой содержится в работах Ю.М. Лотмана [96], М.Л. Гаспарова [27].

Созвучной выбранной нами теме диссертационного исследования оказалась диссертация O.A. Фещенко «Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой», где исследователь рассматривает концепт дом в лингвистическом аспекте, выделяя его своеобразное языковое наполнение. В работе проанализированы прозаические тексты Цветаевой, написанные в 1920-30-х годах. Предложенная O.A. Фещенко градация значений образа дома отличается полнотой и представляет дом как многоплановый концепт. Однако категория дома в лирике и прозе Цветаевой после 1922 года (после эмиграции) обогатилась новыми значениями, в связи с чем концепция исследователя является справедливой для более позднего этапа творчества поэта.

Принципиальной особенностью диссертационной работы Л.В. Зубовой «Лингвистический аспект поэзии Марины Цветаевой» является то, что она основана на материале прозаических текстов. В своих работах Л.В. Зубова вслед за A.A. Потебней стремится «к сближению истории поэзии с историей языка», раскрывает потенциальные возможности языковых единиц, реализованных в условиях поэтического текста. В книге «Язык поэзии Марины Цветаевой» [54] на материале поэзии Цветаевой она рассматривает корневые повторы, изучает явление паронимии, исследует функционирование восклицательных конструкций и проч., постигая законы цветаевского стихотворчества.

Интерес к жанрово-стилистическому аспекту творчества Марины Цветаевой прослеживается в работах Коркиной [75], O.A. Клинга [68]. Так, O.A. Клинг, обращаясь в своей монографии к исследованию поэтического стиля М. Цветаевой, оспаривает миф о том, что Цветаева - поэт «вне поэтических школ», так как в этом случае «Цветаева оказывается вне своего времени, вне литературы и вне художественных исканий своей эпохи». Кроме того, он уделяет значительное место анализу «московского текста» в ее стихах.

Перспективным направлением для современного цветаеведения является вопрос визуализации текстов. Еще Андрей Белый отметил данную черту ее поэзии. В стихотворении «Марине Цветаевой» есть строки:

- Зримые ритмы. Вихрь -Их Стих!

Статья Ю.Б. Орлицкого «Визуальный компонент в современной русской поэзии» (1995) основывается на материале современной поэзии, однако наблюдения, сделанные автором, позволяют увидеть тенденции, общие для литературных экспериментов в области визуализации текста разного времени. Вслед за статьей последовал ряд небольших работ, рассматривающих предложенный вопрос на материале поэзии М. Цветаевой (В.В. Лосев, E.H. Кирьянова). Зримость цветаевских стихов - мало исследованная область, находящаяся на границе лингвистики и литературоведения.

Литературоведческий аспект изучения поэзии Цветаевой представлен рядом глубоких работ, часть которых, перешагнув границы науки, стала подлинными бестселлерами. Среди них хотелось бы назвать, прежде всего, работы И. Кудровой «Просторы Марины Цветаевой», «Путь комет», «Гибель Марины Цветаевой» [78, 79, 80]. И. Кудрова рассматривает творчество Цветаевой на разных этапах в непосредственной связи с литературным и историческим контекстом эпохи, что, на наш взгляд, значительно обогащает изучаемый вопрос. Избегая интерпретации отдельных жизненных эпизодов поэта, Кудрова дает глубокий литературоведческий анализ произведений, циклов стихов, соотнося исследование и поэтический текст, что помогает читателю погрузиться в самые глубины поэтики. В книге «Просторы Марины Цветаевой» собраны статьи исследователя, печатавшиеся в разное время.

Мифопоэтика цветаевского творчества исследуется в работах Н.О. Осиповой «Художественный мифологизм творчества М.И. Цветаевой в историко-культурном контексте первой трети XX века» [116] и С.И. Ельницкой «Поэтический мир Цветаевой: Конфликт лирического героя и действительности» [48].

Отметим, что ранняя лирика Цветаевой чаще всего исследуется в контексте всего творчества поэта. Такова работа А. Саакянц «Марина Цветаева. Страницы жизни и творчества. 1910-1922» [144]. Однако есть ряд работ, основанных на материале стихов сборников «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь». Некоторые положения этих работ оказались полезными при написании нашего исследования. Так, Ю.М. Каган в работе «Немецкие поэты Л. Уланд и Ф. Гельдерлин в круге чтения Марины Цветаевой» [59] исследует круг литературных интересов поэта, анализирует тексты 1910-1920-х годов, проводит сопоставительный анализ с текстами немецких поэтов Л. Уланда и Ф. Гельдерлина с целью выявления интертекстуальных связей. Сильным местом работы является установление факта непосредственного влияния на творчество Цветаевой немецких авторов.

Над близкой темой работает исследователь Н.Д. Стрельникова [137]. В своей работе «Круг чтения и его отражение в ранней лирике Марины

Цветаевой» она рассматривает русских и зарубежных авторов, повлиявших на развитие творческого гения Цветаевой. Интересная работа, раскрывающая значимость книжного мира в ранней лирике Марины Цветаевой, принадлежит Т.А. Даниловой [44]. В «Книжном коде в творчестве Марины

Цветаевой» исследуется влияние книг не только на раннее, но и на более

12 позднее творчество, что позволяет не ограничиваться ранними сборниками стихов. В данной работе мы также отмечаем особое влияние мира книг на формирование художественного сознания автора, но кроме того изучаем книгу как значимый символический образ предметного мира, а литературного героя как полноправного участника художественной картины мира, созданной Цветаевой в первых двух сборниках.

Л.В. Спесивцева в диссертационном исследовании «Творчество Марины Цветаевой в 1910-1920-х годах и традиции русского символизма» [156], анализируя раннюю лирику Цветаевой, сборник стихов «Лебединый стан», «Поэму горы» и «Поэму Конца», выявляет интертекстуальные связи с поэтами-символистами (К. Бальмонтом, И. Аннненским, А. Блоком). Кроме того, исследователь прослеживает влияние на творчество поэта русской и европейской романтической традиции, в связи с чем закономерно поднимается вопрос о романтических тенденциях в творчестве М. Цветаевой.

В последние годы появилось большое количество работ, в которых содержится историко-культурологический и типологический анализ архетипа дома. Культурологическое толкование этого феномена приводится в работе

В.Д. Лелеко [88] «Пространство повседневности в европейской культуре».

Предметом исследования служит концепт дом в европейской культуре.

Автор книги подробно рассматривает характеристики жизненного пространства человека: объективные (само пространство дома, его очерченность, а также предметный мир: мебель, утварь и т.п.), функциональные (связь места с человеком, освоенность пространства, его обжитость) и субъективные (люди, живущие вместе и ведущие хозяйство, уклад их жизни, домашние растения и животные). Исследователя интересует морфология дома, а также семантика его структурных элементов - стен, двери, окон и т. д. При этом анализ формы, структуры, семантики дома дается в контексте социально-исторических факторов, определяющих трансформацию этого архетипа. Значительную часть работы занимает обзор различных концепций дома в европейской и русской культуре, в частности

13 толкование образа дома в свете славянской мифологии и ритуалов. В.Д. Лелеко [88] рассматривает жизненное пространство человека со стороны функциональной и символико-культурологической.

В работах «Дом и Отечество в русской классической литературе первой трети XIX в. Опыт духовного, семейного, государственного устроения» и «Марина Цветаева: «Берегите Гнездо и Дом.»: Страницы русского лихолетья в творчестве поэта» Т.И. Радомская [131] рассматривает архетип дома как часть ментального сознания народа, усвоенного с принятием христианства. Судьба Марины Цветаевой, по мнению исследователя, тесно сплетена с судьбами тех, кому выпало испытать все ужасы русского лихолетья.

Значительный вклад в цветаеведение внесли филологи Ивановского государственного университета, регулярно проводившие цветаевско-бальмонтовские конференции с изданием научных сборников по итогам конференций.

В целом научная база исследования включила в себя широкий круг источников, относящихся к литературоведению, лингвистике, культурологии, истории. В работе использованы литературоведческие и исторические исследования, монографии, пособия, мемуарная и справочная литература. Научная база помогла вычленить собственный ракурс исследования раннего творчества М.И. Цветаевой.

Методологической основой работы стал комплексный подход, системно соединивший историко-литературный, феменологический, структурно-описательный, мифологический и психологический анализ. Также в работе используется научный принцип целостного анализа художественного произведения. Методологическую основу работы составили труды A.A. Потебни [128], М.М. Бахтина [11], М.Ю. Лотмана [96, 97, 98] Л. Гинзбург [36], В. Проппа [130], М.Л. Гаспарова [27], В.Н. Топорова [161], Э. Гуссерля [43], Р. Ингардена [57]; а также исследования биографии и творчества Марины Цветаевой Т.И. Радомской [131, 132], И.В. Кудровой [78], В. Швейцер [181], В. Лосской [94], И. Шевеленко [182].

Объектом исследования являются два первых сборника «Вечерний альбом» (1910) и «Волшебный фонарь» (1912), составленные из 239 стихотворений. Отбор источников объясняется тем, что ранние сборники представляют исключительный интерес для изучения, так как фиксируют определенный этап творческого пути Цветаевой. Кроме того, фрагменты действительности, детские впечатления переплавлены в стихи, в которых окружавшие поэта люди обрели бессмертие.

В ответе на анкету, присланную Б. Пастернаком для издания «Словаря писателей XX века», М. Цветаева написала: «Дали б щит, написала бы: «Не снисхожу». / Жизнь вокзал, скоро уеду. Куда - не скажу» [173: 4, с. 624]. Подобная отчуждённость от быта, «непривязанность» к месту обитания в большей степени характерна для позднего творчества поэта. Тем более интересным является тот факт, что в ранней поэзии образ дома, семейные связи, переживания детства составляют семантическое ядро стихов двух первых сборников. Это наблюдение В. Швейцер и И. Кудровой придаёт особую актуальность исследованию дома как оплота земной жизни в ранней лирике поэта, которого критики окрестили «поэтом бездомья» (В. Швейцер), пробуждает интерес к онтологическим мотивам, к которым относится и мотив дома. Актуальность представленной темы определяется и тем, что в научном исследовании творчества М. Цветаевой неоправданно мало внимания уделяется ее первым поэтическим работам. А. Саакянц и литературоведы 1960-70-х годов считали ее стихи «ученическими», незрелыми. Однако совершенно права М.И. Маслова, которая утверждает: «Детство - "пора слепой правды" - было важнейшим и самым плодотворным периодом становления характера Цветаевой, оно заронило зёрна будущих творческих плодов в память и сердце поэтессы» [110: с. 30].

Предмет исследования - феномен дом в ранней лирике М. Цветаевой, его структура, реальное и символическое наполнение, а также специфика его восприятия и интерпретации отечественными литературоведами.

Категория «феномен» для определения явления «дом» в творчестве Марины Цветаевой соответствует тому типу художественного мышления, который характерен для развития отечественной культуры. Стремление к целостному жизненному «философствованию» рождает, по мнению С.Н. Булгакова, особый стиль русской литературы, в которой вопросы онтологические рассматриваются феноменологически, через лично прожитый опыт [131: с. 3]. Вот почему исследование этого феномена позволяет актуализировать онтологическую проблематику творчества М. Цветаевой.

1. «Феномен» понимается нами как исключительно важное явление в ментальном сознании русского народа и поэтике отдельного автора -Марины Цветаевой, а также как философское понятие, означающее явление, данное в опыте и чувственном познании.

2. Термин «мировоззрение писателя» понимается нами в том значении, о котором говорил Ю.Г. Кудрявцев в книге «Три круга Достоевского: Событийное. Временное. Вечное»: «Мировоззрение - система теоретически обоснованных взглядов человека или какой-либо социальной общности на мир. Улавливаются постоянно существующие, глубинные взаимосвязи между явлениями. Отражается вечный уровень бытия, его философичность, его высшая математика» [85: с. 20]. В настоящем исследовании мы придерживаемся представления о тесной взаимосвязи мировоззрения и творчества, определяющей глубину и художественное своеобразие произведения писателя: «Мировоззрение требует творчества. Творчество есть показатель мировоззрения. Понимаемое таким образом мировоззрение накладывает свой отпечаток на творчество. Обладающий мировоззрением художник способен создать высшее в искусстве.» [85: с. 22].

Цветаева, определяя семантическое поле значений образа дома, оставила границы широкими и постепенно, развиваясь, насыщала поле

16 новыми смыслами. Так, от уютного особнячка в центре старой Москвы дом станет всей страдающей Россией, всем миром. Эта многогранность значений дома, их всеохватность не дает возможности ограничить понятие дом категорией образа или концепта. Поэтому нам кажется более емким и точным определить дом как феномен в художественной картине мира Марины Цветаевой.

Целью данной работы является изучение феномена дома в ранней лирике М.И. Цветаевой.

Для реализации поставленной цели решаются следующие задачи:

1. Исследовать литературный контекст, в котором рождалась, а затем крепла поэзия Цветаевой;

2. Посредством анализа феномен« дома как определяющей категории бытия рассмотреть своеобразие мировосприятия юного поэта;

3. Определить место феномена дома в контексте раннего творчества Цветаевой;

4. Описать образ дома через систему персонажей, образ лирической героини, особенности хронотопа;

5. Раскрыть этапы формирования творческой индивидуальности поэта;

6. Выяснить истоки и основные особенности идиостиля поэта;

7. Выявить целостную картину художественного мира М. Цветаевой в ранних сборниках ее стихов.

Основная исследовательская гипотеза заключается в следующем: категория дома в ранней лирике Марины Цветаевой представлена как многозначный феномен, который, в свою очередь, является структурообразующим элементом для двух первых сборников. Формирование данного феномена происходило под влиянием семейной, литературной, национальной культурной традиции, а также проистекало из романтической и страстной натуры поэта.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Феномен дома включает в себя не только пространственно-временные составляющие, но и рассматривается в парадигме семейно-родственных отношений, а также включает в себя духовное, социальное, историческое пространство жизни;

2. Образ матери является организующим в детской картине мира и определяющим в художественном пространстве сборников М. Цветаевой «Волшебный фонарь» и «Вечерний альбом»;

3. Феномен дома в творчестве Марины Цветаевой воплощает романтические традиции западноевропейской и русской литературы, а также фольклорной традиции.

Научная новизна исследования определяется тем, что представленная тема раскрывается на материале ранней лирики поэта. Ранняя поэзия Цветаевой в научной литературе чаще всего рассматривается как подготовительный этап на пути к зрелому творчеству. Однако первые опыты стали фундаментом для дальнейшей работы поэта, его творческой лабораторией. Их изучение позволяет углубить представление о генезисе и эволюции поэзии Цветаевой. Мы ограничиваем объект исследования рамками двух первых сборников «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь», так как, на наш взгляд, именно в ранней поэзии полнее всего нашла отражение собственно тема дома, а не его утраты, что свойственно лирике более позднего периода.

Структура и содержание работы: настоящее исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Первая глава «Феномен дома в лирике первой трети XX века» посвящена раскрытию феномена дома в поэзии первой трети XX века в трактовке разных поэтов. Материалом для первой главы послужила лирика Николая Клюева, Сергея Есенина, Анны Ахматовой, Максимилиана Волошина. Поэты по-разному воссоздали образ дома, наполнив его собственными значениями. Анализ избранных текстов помогает выявить множественные пересечения с толкованием дома Мариной Цветаевой.

Вторая глава «Мир дома в ранней лирике Марины Цветаевой» рассматривает структуру и значение феномена дома в ранней лирике Марины Цветаевой.

Третья главы «Дом как модель мира в ранней лирике Марины Цветаевой» рассматривает внешнее и внутреннее пространство дома, образ Москвы и особняка в Трехпрудном переулке, где Цветаева провела детство.

В заключении подводятся итоги сделанным наблюдениям о структуре и содержании феномена дома в ранней лирике Марины Цветаевой, выявляется особая значимость образа дома как для мировоззрения юного поэта, так и для дальнейшего развития поэтики Цветаевой.

Практическая значимость диссертационного исследования связана с возможностью использовать его результаты в школьном образовании: в рамках изучения истории русской литературы в старших классах, а также в классах с гуманитарным уклоном для более углубленного изучения творчества Марины Цветаевой.

Материалы и результаты исследования прошли апробацию на уроках литературы в лицейских классах гуманитарного направления, на занятиях школьного клуба «Юный филолог», на фестивале педагогических идей «Открытый урок» (доклад «Визуальные элементы в лирике Марины Цветаевой» - М.: «Первое сентября», 2009/10 уч.г.), на научных конференциях: XI Виноградовские чтения (Москва, МГПУ, 2009), XII Виноградовские чтения (Москва, МГПУ, 2011), Международная конференция «Актуальные проблемы современной науки - 2011» (Пшемысль, Польша, 2011).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Кирьянова E.H. Образ дома в ранней лирике Марины Цветаевой //

Текст и контекст в литературоведении»: Сборник научных статей по

19 материалам Международной научной конференции «XI Виноградовские чтения». - М.: МГПУ - Ярославль, 2009. - С. 46-50.

2. Кирьянова E.H. Феномен дома в литературе первой трети XX века // Materialy VII Mi^dzynarodowej naukowi-praktycznej konferencji «Aktualne problem nowoczesnych nauk -2011». Volume 20. Filologicne nauki. Muzyka I zycie.: Przemysl. Nauka I studia - C.48-56.

3. Кирьянова E.H. Образ матери в ранней лирике Марины Цветаевой (на материале двух первых сборников) // Вестник МГПУ. - 2009. - 1 [2]. - С. 110-116.

4. Кирьянова E.H. Фольклорные и литературные мотивы в ранней лирике Марины Цветаевой. - Вестник МГОУ. - 2010. - № 4. -С. 197-200.

5. Кирьянова E.H. Образ Москвы в ранней лирике Марины Цветаевой // «Текст и контекст в литературоведении»: Сборник научных статей по материалам Международной научной конференции «XI Виноградовские чтения». - М.: МГПУ. - В печати.

6. Кирьянова E.H. Внутреннее пространство дома в ранней лирике Марины Цветаевой // Русская словесность. - 2012. - № 5. - С. 6066.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен дома в ранней лирике Марины Цветаевой"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В работе рассмотрены лирические тексты, вошедшие в ранние сборники Марины Цветаевой «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь». Нередко эту часть лирики называют ученической (И. Шевеленко,

A. Саакянц) и рассматривают не как самостоятельный, а как подготовительный творческий период Цветаевой на пути к зрелой литературе. Мы придерживались утверждения, что ранняя лирика не ученичество, а первые опыты большого поэта.

В картине мира русского народа понятие дом связано с одной из самых значимых категорий бытия, раскрывающих самосознание человека, его мировидение. Локус дома связан с четким разграничением «своего» и «чужого» пространства и сопряжен с такими понятиями, как семья, мать, Родина. Дом связан с сохранением традиций, семейного уклада, с осуществлением связей между поколениями. По справедливому замечанию

B.Я. Лакшина, дом - это «неразрушенная культура» [92: с. 22].

Опираясь на исследование Т.П. Радомской, отмечавшей «домашний» тип мироощущения русских писателей [132: с. 235] (A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова и др.), мы проследили бытование темы дома в творчестве поэтов Серебряного века, живших примерно в одно время с М.И. Цветаевой. На рубеже XIX - XX в.в. в связи с глубокими социальными потрясениями в обществе понятие дом приобрело символическое значение. Поиск дома как оплота духовности, культуры и традиции стал лейтмотивом, пронизавшим творчество многих поэтов рубежа XIX - XX в.в.: Н.Клюева, А.Ахматовой, М. Волошина, М. Цветаевой и др.

Обратившись к лирике поэтов Серебряного века, мы выяснили, что поэты в изображении дома как центра бытия человека нередко опирались на фольклорную традицию. Прежде всего, это новокрестьянские поэты во главе

191 с Н. Клюевым и С. Есениным. В их творчестве понятие дома воплощено в образе русской избы как особого микрокосма, соединившего в себе представления народа о мироустройстве, мироздании. В структуре дома-избы соединились «небесное» и «земное». С одной стороны, изба предстаёт реальным местом с конкретным географическим положением, где живет человек, определенным образом организуя свой быт; с другой стороны, изба является ритуальным локусом: здесь проводится множество обрядов, которыми пронизана жизнь простого человека, здесь осуществляется связь поколений, а также «земного» и «небесного».

Дом для Клюева и Есенина неизменно связан с женщиной. Женщина выступает в роли матери, жены, хозяйки, она олицетворяет созидательное начало мира, откуда лирический герой черпает вдохновение. Клюев и Есенин рассматривали дом-избу как Вселенную, каждый из них создал особый макромир, который воплощался в художественных образах града Китежа, Небесного Иерусалима, Инонии.

Образ дома в лирике М. Волошина воплотился в образе Дома Поэта. Под кровлей Дома Поэта все равны, он даёт приют друзьям хозяина Поэта. На гостеприимство может рассчитывать каждый - так реализуется библейская мысль о едином приюте для страждущих, а сам Дом Поэта превращается в подобие ветхозаветного ковчега, где избранные укрылись от вселенского потопа, уничтожающего привычный мир. Подобно дому у новокрестьяских поэтов, дом у Волошина выполняет функцию защиты. Но он же является местом обитания духа, творческого духа художника. В образе Дома Поэта Волошин подчеркивал способность дома быть живым только тогда, когда он заполнен друзьями, когда в нем царит человеческое тепло и любовь. Такой Дом Духа искала и Марина Цветаева.

В ранней лирике А. Ахматовой мотив дома отражает вечные женские поиски любви, уюта, тепла. Героиня Ахматовой представляет дом то кельей, то светлицей, в нём сосредоточены дорогие воспоминания в виде множества деталей интерьера (севрские статуэтки, цветы, старинный рукомойник). Дом

192 у Ахматовой выступает и как храм (пока в нём живет любовь). Но как только любовь умирает, из дома словно уходит душа. Расширяя значение дома, Ахматова воплощает его в образе города (Петербурга), любимого Царского села, обращается она и к образу мифического Китежа, что роднит её поэзию с творчеством Есенина, Клюева.

Интересно, что образ Китежа воплощает в себе понимание дома как дома-города и сопряжено с трагическим предчувствием неизбежной утраты. С. Есенин, с болью отрывая от сердца родную деревню, остался последним пророком своего отечества, уходя с ним на дно русского лихолетья, подобно легендарному граду Китежу. Ахматова тоже объявила себя «последней китежанкой» и, разделяя судьбу своей земли, приняла неизбежный трагический исход. Словно вторя этим мотивам, Цветаева в одном из писем обратилась к образу Китежа, подводя своеобразный ассоциативный итог своей драматической жизни и судьбы целого поколения первой волны русской эмиграции. Таким образом, общими в стихах разных авторов являются мотивы, восходящие к мифопоэтическим представлениям о доме как средоточии жизни с ее бытовыми и бытийными составляющими, темы семьи и особенной роли женщины в ней, а также мотивы поиска, утраты, уничтожения, потери дома, противопоставления разрушения и созидания, основанного на любви.

В основной части работы мы рассмотрели феномен дома в ранней лирике М.И. Цветаевой, где объектом исследования стал дом. Несомненно, феномен дома является структурообразующим элементом в художественной картине мира автора. Его специфика заключается в том, что он включает в себя не только множество экспликаторов исследуемого объекта, но и включён в парадигму семейно-родственных отношений, отражает духовное, социальное, историческое пространство жизни, множество ассоциативных отношений (дом - терем, комната - подруга, диван - носорог, проводник в мир сказок, рояль - напоминание о существовании высшего мира искусства, доступного матери).

Исследование показало, что Цветаева, определяя контуры дома, постоянно расширяла границы, постепенно насыщала семантическое поле феномена дома новыми значениями. Это позволило рассмотреть феномен дома с двух точек зрения: мир дома и дом как модель мира. С содержательной точки зрения феномен дома включает в себя пространственно-временные составляющие дом - город - мир. Из уютного особнячка в центре старой Москвы дом трансформируется то в сказочный дворец, терем, то сливается с городом, а вслед за тем и со всем миром.

В процессе работы было выявлено, что мир дома в ранней поэзии Цветаевой неразрывно связан с жизнью в Трехпрудном переулке. Мир дома -это не просто дом детства, но и реальные люди, семейные связи. Определяющим и организующим в детской картине мира и в художественном пространстве сборников «Волшебный фонарь» и «Вечерний альбом» является образ матери. Это наблюдение позволило сопоставить образы дома и матери (как составной части феномена) в ранней лирике Цветаевой с образом дома в лирике её современников.

Второй по значимости образ в мире дома - образ сестры Анастасии (Аси). В стихах, запечатлевших образ Аси, подчеркнуто единство двух родных душ, передана их «близнецовость». Сестры равны во всем и вместе являются двумя половинками единого целого. Нередко образ Анастасии служит средством характеристики лирической героини, когда образ сестры сливается с лирическим «я». Возникшее лирическое «мы» удваивает впечатления и переживания по силе и яркости.

Художественно переосмысливаются поэтом образы людей, вхожих в дом поэта, они становятся еще одной неотъемлемой составляющей феномена дома Цветаевой. Таковы образы Эллиса, Анны Калин, Владимира Нилендера. Примечательно, что в доме Цветаевой, наряду с реальными людьми обитают литературные герои (Нина Джаваха, Мария Башкирцева, лейтенант Шмидт, Багров-внук, герои романов Виктора Гюго, книг Сельмы Лагерлёф).

Духовное наследие, которое впитала в себя юная Марина в «волшебном» доме, характеризуется сильным влиянием стихии позднего романтизма, музыки, литературы и духа времени, которое подарило русской культуре столько ярких индивидуальностей. В ранних текстах, действительно, много архаичных понятий, которые воплощают для Цветаевой дом-мир, любимый с детства, с красивыми вещами, сказками и уютом - особенным, почти ритуальным укладом жизни. Недаром Цветаева назвала мир детства «раем детского житья». Мы выявили, однако, что феномен дома в раннем творчестве Цветаевой воплощает не только романтические традиции западноевропейской и русской литературы, но и русской фольклорной традиции.

В работе представлено начало пути осмысления Цветаевой парадигмы Дом — Город - Мир. На этом пути лирическая героиня постепенно расширяет свои представления о земном пространстве. Пространство в художественной картине мира Цветаевой - основополагающая величина. Феномен дома в ранней лирике включает в себя внешнее и внутреннее пространство, имеющее реальный прототип: дом и город детства поэта. Внутреннее пространство связано с «волшебным домом» в Трёхпрудном переулке, в образе которого соединены реальные и фантастические, сказочные черты. Внутреннее пространство дома состоит из нескольких комнат, каждая из которых имеет собственный образ, характер. Интерьер дома (внутреннее пространство) насыщен значимыми деталями (книги, рояль). Во внутреннем пространстве дома особое место занимают лестницы и окна, которые являются одновременно границей и связующим звеном между двумя мирами.

Внешнее пространство отделено от внутреннего и противопоставлено ему, оно таит опасность, с которой лирическая героиня неизбежно столкнется, покинув сказочный «мир детского житья». Внешнее пространство для ребенка имеет центр - «волшебный дом», и периферию точки в пространстве города (Кремль, Тверская, Страстной монастырь). В отличие от внутреннего, внешнее пространство не замкнуто. С одной

195 стороны, оно связано с городом-домом, с другой - с окружающим миром (улицы Москвы, Париж, Шенбрунн). Цветаева в ранней лирике осторожно обращается с географическим пространством, упоминая лишь те места, где когда-то бывала в детстве, однако уже в «Вечернем альбоме» и «Волшебном фонаре» она создала задел для расширения пространства от парадигмы человек - дом - город до парадигмы человек - дом - город - страна — мир.

Идеальный мир «детского житья» нарушается, когда в него врывается трагическая действительность (смерть матери в 1906 году, отъезд сестры, разлука с С.Эфроном в 1918 году, последующая эмиграция). Так жизнь корректировала и драматизировала для Цветаевой понятие дом. Дом как жилище почти утратил связь с Трехпрудным переулком и слился с образом дома-Родины. Дом стал осмысливаться поэтом сакральное пространство, где отдыхает душа, происходит священнодействие творчества. Обретение дома стало осознаваться как обретение самой себя:

Даль, прирожденная, как боль, Настолько родина и столь Рок, что повсюду, через всю Даль - всю ее с собой несу! Даль, отдалившая мне близь, Даль, говорящая: «Вернись Домой!»

Список научной литературыКирьянова, Екатерина Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Адмони, В.Г. Марина Цветаева и поэзия XX века Текст. // Звезда. -1992. -№ 10.-С. 163-169.

2. Азадовский, K.M. Жизнь Николая Клюева: докум. повествование Текст. / К. Азадовский. СПб. : Изд-во журн. «Звезда», 2002. - 368 с.

3. Айхенвальд, Ю.И. Силуэты русских писателей. Текст. / Ю.И. Айхенвальд. Издание четвёртое, переработанное Берлин: «Слово», 1923.-304 с.

4. Алексеева, Л.Ф. Русская поэзия 1910-20-х годов: Поэтический процесс и творческие индивидуальности Текст. / Л.Ф. Алексеева: Дис. на соиск. ученой степени доктора филол. наук. М.: МПУ, 1999. - 359 с.

5. Алексеева, Л.Ф. Произведения H.A. Клюева 20-30-х годов сквозь призму традиций A.A. Блока// Размышления о жанре: межвуз. сб. науч. тр. Текст. / Л.Ф. Алексеева. М., 1992. - С. 125-138.

6. Анисимова, М.С., Захарова, В.Т. Мифологема «дом» и ее художественное воплощение в автобиографической прозе русского Зарубежья: Монография. Текст. / М.С. Анисимова, В.Т. Захарова. Н. Новгород: НГПУ, 2004.- 154 с.

7. Анциферов, Н.П. Душа Петербурга. Текст. / Н.П. Анциферов- Л.: Детская литература, 1990 335 с.

8. Ахматова, A.A. Собрание сочинений: В 6 т. Т.1. Стихотворения 1904 -1941 / Сост., подгот. текста, коммент. и статья Н.В. Королёвой. М.: Эллис Лак, 1998.-968 с.

9. Баевский, B.C. История русской поэзии 1730-1980: Компендиум. Текст. / B.C. Баевский. М.: Интерпракс: 1994. - 320 с.

10. Баевский, B.C. Сквозь магический кристалл: Поэтика «Евгения Онегина», романа в стихах А. Пушкина: Монография. Текст. / B.C. Баевский. М.: Прометей, 1990,- 159 с.

11. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа. Очерки по исторической поэтике. Текст. / М.М.Бахтин // Собрание сочинений. Т. 3: Теория романа. (1930 1961 г.г.) - М.: Языки славянских культур, 2012. - 880 с.

12. Белкина, М.И. Скрещение судеб: Попытка Цветаевой. Попытка детей ее. Попытка времени, людей, обстоятельств. Встречи и невстречи. Текст. / М.И. Белкина. М.: Эллис Лак [при участии Дома-музея Марины Цветаевой], 2008.-784 с.

13. Блок, A.A. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 5. Поэмы и стихотворения (1917 1921) Текст. / A.A. Блок - М.: Наука, 1999. -563 с.

14. Бродский, И.А. Набережная неисцелимых: Тринадцать эссе: Перев. с англ. / Сост. В.П. Голышев. Текст. / И.А. Бродский. М.: СП «Слово», 1992.-256 с.

15. Брюсов, В.Я. Среди стихов: 1894 1924: манифесты, статья, рецензии. Текст. / В. Брюсов - М.: Советский писатель, 1990. - 720 с.

16. Булгаков, С.Н. Сны Геи Текст. / С.Н. Булгаков. М.: Республика, 1996. -С. 95-102.

17. Бунин, И.А. Полное собрание сочинений в 13 т. т. 1 Стихотворения (1888 1911); Рассказы (1892 - 1901). Текст. / И.Бунин. - М.: Воскпесенье, 2006. - 576 с.

18. Васильев, Б. Л. Духовный путь Пушкина. Текст. / Б.Л.Васильев. М.: 1994.-360 с.

19. Викулина, Л.А., Мещерякова, И.А. Творчество Марины Цветаевой: проблемы поэтики. Текст. / Л.А. Викулина, И.А.Мещерякова. М.: МГУ,1998. - 96 с.

20. Войтехович, Р. Психея в творчестве Марины Цветаевой эволюция образа и сюжета: Диссертация на соискание ученой степени доктора философии по русской литературе Текст. / Р. Войтехович. - Тарту, Tartu Ülikooli Kirjastus, 2005. - 164 с.

21. Волков, С.О. Марине Цветаевой: Диалог с Иосифом Бродским Текст. / С.О. Волков // Звезда. 1997. - № 1. - С. 72-79.

22. Волков, Ф.И. Теория литературы Текст. / Ф.И. Волков. М.: Просвещение, 1995. - 256 с.

23. Волошин, М. А. Стихотворения. Текст. / М.А.Волошин. М.: Профиздат, 2007. - 256 с.

24. Галаева, М.В. Образ «дома» в поэзии Анны Ахматовой Текст. / М.В. Галаева: Дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 М., 2004. - 187 с.

25. Гамзаева, Г.Ш. М. Цветаева и М. Башкирцева: К вопросу об авторе и герое в ранней лирике М. Цветаевой Текст. / Г.Ш. Гамзаева // Внутренняя организация художественного произведения: Межвуз. научно-тематич. сб. Махачкала, 1987. - С. 107-120.

26. Гаспаров, M.JI. От поэтики быта к поэтике слова Текст. / M.JI. Гаспаров О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. СПб., Азбука, 2001.-С. 136-149.

27. Гаспаров, M.JI. Русские стихи 1890-х 1925-го годов в комментариях: Учебник для вузов. Текст. / M.JI. Гаспаров. - М.: Высшая школа, 1993. -272 с.

28. Гаспаров, M.J1. (совм. с Н.Г. Дацкевич) Тема дома в поэзии Марины Цветаевой Текст. // Здесь и теперь. 1992. - № 2 - С. 116-130.

29. Гаспаров, М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях / Междунар.ассоциация творческой интеллигенции «Мир культуры». 2-е изд., доп. Текст. / М.Л. Гаспаров. - М.: Фортуна Лимитед, 2001. - 290 с.

30. Гаспаров, М.Л. Марина Цветаева: От поэтики быта к поэтике текста Текст. / М.Л. Гаспаров // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология / Под общ. ред. проф. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 258-266.

31. Гаспаров, М.Л. Марина Цветаева: От поэтики быта к поэтике слова Текст. // Гаспаров М.Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. СПб., 2001. - С. 136-149.

32. Гаспаров, М.Л. «Снова тучи надо мною.». Методика анализа Текст. / М.Л. Гаспаров // Гаспаров, М.Л. Избранные труды. Т. 2. М.: Языки русской литературы, 1997. - С. 9-20.

33. Геворкян, Т. «Судьба, судьбы, судьбе.» Текст. / Т.Геворкян // Литературная Армения 1998. - № 1. - С. 144-177.

34. Гинзбург, Л.Я. О лирике Текст. / Предисл. A.C. Кушнера. / Л.Я. Гинзбург. М.: Интрада,1997. - 320 с.

35. Гиппиус, З.Н. Стихотворения / Вст. ст., сост, подг. текста и примеч. A.B. Лаврова Текст. / З.Н. Гиппиус Спб.: Академический проект, 1999.- 592 с.

36. Голицина, В.Н. К проблеме национального своеобразия в творчестве М. Цветаевой Текст. / В.Н. Голицина // Историко-литературный процесс: методол. аспекты: Науч.-информ. сообщ. Советская литература. Вып. 3.- Рига: ЛГУ, 1989. С. 19-20.

37. Головко, В.М. «Через Летейски воды.»: Марина Цветаева ввоспоминаниях, письмах и документах: Из частного собрания докторафилолог, наук, профессора В.М.Головко. Текст. / В.М. Головко.

38. Ставрополь: Изд-во Ставропольск. гос. ун-та, 2007. 296 с.200

39. Гончарова, H.A. Комплекс «морской души» в юношеских сборниках Марины Цветаевой Текст. / H.A. Гончарова. Диалог культур-7: Сборник материалов V межвузовских конференций. Барнаул, 2005. - С.32-39.

40. Горбаневский, М.В. «Мне имя Марина.»: Заметки об именах собственных в поэзии Марины Цветаевой Текст. // Русская речь. - 1985.- № 4. С. 56-64.

41. Гурьева, Т.Н. Тема свободы в творчестве М. Цветаевой Текст. / Т.Н. Гурьева. // Филология: Науч. издание (сборник) посвящ. памяти акад. A.M. Богомолова. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1997. -180 с.

42. Гуссерль, Э. Логические исследования. Т. 2. Текст. / Э. Гуссерль. М.: ДИК, 2001.-469 с.

43. Данилова, Т.А. Книжный код в творчестве Марины Цветаевой Текст. / Т.А. Данилова: дис. канд.филол.наук: 10.01.01. Самара, 2007. - 198 с.

44. Есенин, С.А. Собрание сочинений: В 3 т. Т.З. Текст. / С.А. Есенин. М.: Правда, 1970.-С. 135-153.

45. Ельницкая, С.И. Поэтический мир Марины Цветаевой: Конфликт лирического героя и действительности. Текст. / С.И. Ельницкая. Wien: Ges.zur Forderung slawist. Studien, 1990. - 396 с.

46. Ельницкая, С.И. Статьи о Марине Цветаевой. Текст. / С.И. Ельницкая. -М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2004. 84 с.

47. Жолковский, А.К. Избранные статьи о русской поэзии: Инварианты, структуры, стратегии, интертексты. Текст. / А.К. Жолковский. М.: РГГУ, 2005.-654 с.

48. Жолковский, А.К. Поэтика Пастернака: Инварианты, структуры, интертексты. Текст. / А.К. Жолковский. М.: Новое литературное обозрение, 2011. - 608 с.

49. Жолковский, А.К. Блуждающие сны и другие работы. Текст. / А.К. Жолковский. М: Наука - Восточная литература, 1994. - 428 с.

50. Захаров, А.Н. Контуры поэтического мира Николая Клюева Текст. // А.Н. Захаров. Николай Клюев. Исследования и материалы. Научное издание. М.: ИМЛИ РАН «Наследие», 1997. - 305 с.

51. Зубова, JI.B. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. Текст. / Л.В. Зубова. Л.: Издательство Ленингр. ун-та. 1989. - 264 с.

52. Иваск, Ю. Образы России в мире Марины Цветаевой Текст. / Ю. Иваск // Новый журнал. -№ 152 (1983). С. 389-412.

53. Ингарден, Р. Исследования по эстетике. Текст. / Р. Ингарден. М.: Издательство иностранной литературы, 1962 - 572 с.

54. Кавакита, Н.С. Проблема архетипа в творческом опыте М.И. Цветаевой Текст. / Н.С. Кавакита: Дис. канд. филол. наук : М., 2004. 200 с.

55. Казарин, Ю.В. Поэтический текст как система: Монография Текст. / Ю.В. Казарин. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999.-260 с.

56. Калинина, О.В. Формирование творческой личности в автобиографической прозе М.И. Цветаевой о детстве поэта Текст. / О.В. Калинина: Дисертация. канд. филол. наук: Саратов, 2003. -249 с.

57. Калинина, О.В. Автобиографическая проза М.И. Цветаевой о детстве поэта: Монография. Текст. / О.В. Калинина. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 2004. - 229 с.

58. Карлинский, С. Marina Cvetaeva: Her Life and Art / Карлинский С. -Berkeley : University of California Press, 1966. -317 c.

59. Келдыш, В.Я. Реализм и «неореализм» // Русская литература рубежа веков (1990 начало 1920-х годов). Кн. 1. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001.-281 с.

60. Киселева J1.А. Есенин и Клюев: скрытый диалог // Николай Клюев. Исследования и материалы. Научное издание. М.: ИМЛИ РАН «Наследие», 1997. - 305 с.

61. Кихней, Л.Г. Поэзия Анны Ахматовой. Тайны ремесла. Текст. / Л.Г. Кихней. М.: Диалог МГУ, 1997. - 145 с.

62. Корчевская, Г.П. Концепт «Москва» в русской языковой картине мира и поэтическом идиолекте М.И. Цветаевой Текст. / Г.П. Корчевская: Диссертация. канд. филол. наук. Владивосток, 2002. - 249 с.

63. Клинг, O.A. Поэтический стиль М. Цветаевой и приемы символизма: притяжение и отталкивание Текст. // Вопросы литературы. 1992. -Вып. З.-С. 74-93.

64. Клинг, O.A. Художественные открытия В. Брюсова в творческом осмыслении А. Ахматовой и М. Цветаевой Текст. // Брюсовские чтения. Ереван, 1985. - С. 235-247.

65. Клюев, H.A. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы / Предисловие H.H. Скатова Текст. / Н.Клюев. Спб.: РХГИ, 1999. -1072 с.

66. Кнабе, Г.С. Вещь как феномен культуры Текст. / Г.С. Кнабе. Музееведение. Музеи мира / М-во культуры и туризма Рос. Федерации, Рос. акад. наук.-М.: [б. и.], 1991,-С. 111-141.

67. Козлова, JI. Римский семинарист и сказочный медведюшка Текст. / Л. Козлова. М.: Laterna Magica. АЛЬМАНАХ, 1990.

68. Козлова, Л. Одинокий дух (Марина Цветаева и время) Текст. / Л. Козлова // Здесь и теперь. 1992. - № 2. - С. 130-156.

69. Коркина, Е.Б. Лирический сюжет в фольклорных поэмах Марины

70. Цветаевой Текст. // Русская литература. 1987. - № 4. - С. 161-168.204

71. Коркина, Е.Б. О «Юношеских стихах» Марины Цветаевой Текст. / Е.Б. Коркина // Памятники культуры: Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Л., 1985. - С. 120-125.

72. Кудрова, И.В. Жизнь Марины Цветаевой до эмиграции : документальное повествование Текст. / И.В. Кудрова. Санкт-Петербург: Издательство журнала «Звезда», 2002. - 310 с.

73. Кудрова, И.В. Путь комет: В 3 т. Т.1: Молодая Цветаева. 2-е изд., испр. и доп. Текст. / И.В. Кудрова. СПб.: Крига; Изд-во Сергея Ходова, 2007. -445 с.

74. Кудрова, И.В. Просторы Марины Цветаевой: Поэзия, проза, личность. Текст. / И.В. Кудрова. СПб.: Вита Нова, 2003. - 528 с.

75. Кудрова, И.В. «Версты, дали.»: Марина Цветаева. 1922-1939. Текст. / И.В. Кудрова. -М.: Сов. Россия, 1991.-368 с.

76. Кудрова, И.В. «Это ошеломляет.»: (Иосиф Бродский о Марине Цветаевой) Текст. // Звезда. 1997. - № 1. - С. 210-216.

77. Кудрова, И.В. «Я вся курсивом!»: (Об экспрессии в поэзии Марины Цветаевой) Текст. / И. Кудрова // Знамя. - 2011. - № 12. - С. 184-188.

78. Кудрявцев, Ю.Г. Три круга Достоевского. Текст. / Ю.Г. Кудрявцева. -М.: МГУ, 1991.-400 с.

79. Купченко, В. Образ М. Волошина в прозе М. Цветаевой Текст. // Wiener Slawistischer Almanach (WSA). Sonderband (Sdb.) 32 / Hrg. von A.A. Hansen-Loeve, Red. von L. Mnuchin. Wien, 1992. - C. 161-170

80. Кутьёва, Л.В. Моя Цветаева: монография. 2-е изд., доп. Текст. /

81. Л.В. Кутьёва. М.: Ун-т РАО, 2008. - 152 с.205

82. Лелеко, В.Д. Художественно-эстетическое освоение бытовой повседневности Просвещения Текст. / В.Д. Лелеко: Диссертация . канд. философ, наук. М., 2004. 112 с.

83. Лаврова, Е.Л. Марина Цветаева: человек-поэт-мыслитель: Монография Текст. / Е.В. Лаврова. Горловский гос. пед.ин-т иностр.яз. - Донецк : Лебедь, 2001.-327 с.

84. Лаврова, Е.Л. М. Цветаева: основополагающие принципы бытия: монография Текст. / Е.Л. Лаврова. Горловка, Горловский гос. педагогич. ин-т иностр.яз., 2007. - 400 с.

85. Лакшин, В.Я. О доме и бездомье: Александр Блок и Михаил Булгаков Текст. / В. Я. Лакшин // Литература в школе. М., 1993. - № 3. - С. 1822.

86. Лебедев, А. Л. Грибоедов (Факты и гипотезы) Текст. / А.Л.Лебедев. -М.: Искусство, 1980. 303 с.

87. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / Под. ред. А.Н. Николюкина. Институт научной информации по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001. - 1600 стб.

88. Лосская, В. Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников. / В. Лосская. М.: Культура и традиции, 1992. - 347 с.

89. Лотман, Ю.М. О поэтах и поэзии: Анализ поэтического текста: Ст. и исследования. Заметки. Рецензии. Выступления Текст. / Вступ. ст. М.Л. Гаспарова СПб. : Искусство, 1996. - 846 с.

90. Лотман, Ю. М. От редакции: К проблеме пространственной семиотики Текст. // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. 1986. - Вып.720. - С. 3-6.

91. Лотман, Ю.М. О семиотическом механизме культуры Текст. / Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Труды по знаковым системам. 1971-Вып. 5. - Тарту. - С. 144-166.

92. Лотман, Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах Текст. // Ю.М. Лотман. О русской литературе. -СПб., 2005.- 112 с.

93. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста: Структура стиха. Текст. / Ю.М. Лотман. Л., 1972. - 270 с.

94. Лотман, Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя Текст. // Ю.М. Лотман. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь,-М.: Просвещение, 1988. С.251-292.

95. Лотман, Ю.М. Художественный ансамбль как бытовое пространство Текст. / Ю.М.Лотман // Лотман, Ю.М. Избранные статьи. В. 3-х т. Т. 3.- Таллинн, 1992. С. 317 -341.

96. Макашева, С.Ж. Поэзия и проза М.И.Цветаевой 1920-1930-х гг. онтология, концепция личности.: Монография [Текст] / С.Ж. Макашева.- М.: Моск. педагогич. гос. ун-т., 2005. 248 с.

97. Максимова, Т.Ю. «Бессонная моя душа.»: («Бессонность» как свойство лирической героини М.И. Цветаевой) Текст. // Русская литература XX века: Проблемы жанра и стиля: Межвуз. сб. науч. трудов.- М.: МПУ, 1993. С. 94-104.

98. Максимова, Т.Ю. Ранняя лирика М.И. Цветаевой в свете ее нравственно-эстетических исканий: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.филол.н.: Спец. 10.01.01 / Максимова Татьяна Юрьевна; Моск. пед. ун-т.-М.:МПУ, 1994.-20 с.

99. Манакова, H.H. Семантика дома в поэзии Цветаевой// «Поэт предельной правды чувства.». Текст. / H.H. Манакова. Материалы первых международных цветаевских чтений. Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2002. - С. 44-49.

100. Марина Цветаева в контексте культуры Серебряного века: Материалы IV Междунар. Цветаевских чтений (Елабуга, 31 авг. -1 сент. 2008 г.). Текст. Елабуга: Елабуж. гос. пед. ун-т, 2008. - 348 с.

101. Марина Цветаева. Поэт в диалоге со временем. Текст. : вторые Междунар. Цветаев, чтения [Текст] / М. Цветаева; [под общ. ред. А.И. Разживина]. Елабуга: ЕГПУ, 2005. - 212 с.

102. Маслова, В.А. Поэт и культура: Концептосфера Марины Цветаевой: Учебное пособие. Текст. М.: Флинта: Наука ,2004. - 256 с.

103. Маслова, М.И. Мотив родства и его философско-эстетическое воплощение в творчестве Марины Цветаевой. Дис. на соиск. уч. степ, к.ф.н. Текст. / М.И. Маслова. Курск, 1999. — 197 с.

104. Матвеева, И.И. H.A. Клюев Текст. / И.И. Матвеева // Избранные имена. Русские поэты XX века: учеб. пособие / под ред. Н.М. Малыгиной,-М.: Флинта: Наука, 2006. С.74-91.

105. Мацеевский, 3. Многоплановость любовной лирики Марины Цветаевой Текст. // Annales Universitatis Marie Curie-Sklodovska. Lublin, Polonia, 1973. Vol. XX VIII, 13.

106. Михайлов, И. Опыты Марины Цветаевой Текст. // Звезда, 1967. -№7.-С. 203-211.

107. Ничипоров, И.Б. «Московский текст» в русской поэзии XX в.: М. Цветаева и Б. Окуджава Электронный ресурс. / И.Б. Ничипоров. Электрон, дан. М.: Образовательный портал СЛОВО, 2003. - Режим доступа: http://www.portal-slovo.ru, свободный. — Загл. с экрана.

108. Осипова, Н.О. Художественный мифологизм творчества М.И. Цветаевой в историко-культурном контексте первой трети XX века:

109. Автореф. дис. на соиск. степ, доктора фил. наук. рус. лит. Текст. / И.О. Осипова. М.,1998. - 32 с.

110. Осипова, Н.О. Мифопоэтика лирики М. Цветаевой. Текст. / Н.О. Осипова. Киров: Вятский гос.ун-т, 1995 - 117 с.

111. Осипова, Н.О. Творчество М.И.Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века Текст. / Н. О. Осипова. Киров: Изд-во ВГПУ, 2000. - 272 с.

112. Павловский, А. Куст рябины. Текст. / А. Павловский. JL, Советский писатель, 1989 - 352 с.

113. Павловский, А. На перекрестке дорог: Лирический дневник М. Цветаевой. 1917-1920 Текст.//Нева. 1988. - № 7 - С. 177-194.

114. Пахарева, Т.А. Трансформация «петербургского мифа» в поэзии А. Ахматовой Текст. // Т.А. Пахарева. Поэзия русского и украинского авангарда: история, этика, традиции: Тезисы Всесоюз. науч. конференции. Херсон, 1990. - С. 98-99.

115. Петкова, Г. Поэтика лирического цикла в творчестве Марины Цветаевой Текст. / Г. Петкова: Дис. на соиск. уч. степ, к.ф.н. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, фил. фак., каф. истории рус. лит. XX в., 1994. -154 с.

116. Петросов, К.Г. Стихи М. Цветаевой о Пушкине Текст. / К.Г. Петросов // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Иваново: ИвГУ - 1999-Вып. 4.-С. 170-172.

117. Петросов, К.Г. «Как я люблю имена и знамена»: (Имена поэтов в художественном мире М. Цветаевой) Текст. // Русская речь. 1992. -№5.-С. 14-19.

118. Поликовская, JI. «Мудрец филолог» Кто он? К биографии одного лирического героя М.Цветаевой Текст. // Звезда. 1992. - №10. - С. 173-179.

119. Полтавцева, Н.Г. Анна Ахматова и культура «серебряного века» Текст. / Н.Г. Полтавцева // «Царственное слово». Ахматовские чтения. -Вып. 1.-М.: Наследие, 1992. С. 41-58.

120. Потебня, A.A. Эстетика и поэтика. Текст. / A.A. Потебня. М: Искусство, 1976. - 614 с.

121. Прокофьева, В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении (на материале поэзии «серебряного века») Текст. / В.Ю.Прокофьева: автореф. дис. . док. филол. наук : 10.02.01. Санкт-Петербург, 2004. - 50 с.

122. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Текст. / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2002. - 335 с.

123. Радомская, Т.И. Дом и Отечество в русской классической литературе первой трети XIX в. Опыт духовного, семейного, государственного устроения. / Т.И. Радомская. М.: Совпадение, 2006. - 240 с.

124. Радомская, Т.И. Марина Цветаева: «Берегите Гнездо и Дом.»: Страницы русского лихолетья в творчестве поэта. Текст. / Т.И. Радомская. М.: Совпадение, 2007. - 240 с.

125. Ревзин, Е.И. Текст как реконструкция личности Текст. / Е.И. Ревзин // Шестая цветаевская международная научно-тематическая конференция (Москва, 9-11 октября 1998 г.): Сборник докладов / Отв. ред. В.И. Масловский. М.: ДМЦ, 1999. - С. 142-146.

126. Ревзина, О.Г. Выразительные средства поэтического языка М. Цветаевой и их представление в индивидуально-авторском словаре

127. Текст. / О.Г. Резина // Язык русской поэзии XX века: Сб. науч. тр. / Отв.210ред. В.П. Григорьев. М.: Институт русского языка АН СССР, 1989. -С. 195-222.

128. Ревзина, О.Г. Знаки препинания в поэтическом языке: (Двоеточие в поэзии М. Цветаевой) // Marina Cvetaeva. Studien und Materialen / Hrg. Von Hansen-Loeve. — Wien, WSA. — Sdb. 3, 1981. — S. 67-87. Название статьи дано в латинской транскрипции.

129. Ревзина, О.Г. Из лингвистической поэтики: (Деепричастия в поэтическом языке М. Цветаевой) Текст. // Проблемы структурной лингвистики: Сб. науч. тр. М.: Наука, 1983. - С. 220-233.

130. Ревзина, О.Г. Собственные имена в поэтическом идиолекте М. Цветаевой Текст. / О.Г. Ревзина // Поэтика и стилистика. 1988-1990. Вып. 1. / Отв. ред. В. П. Григорьев.-М.: Наука, 1991.-С. 172-192.

131. Ревзина, О.Г. Структура поэтического текста как доминирующий фактор в раскрытии его семантики Текст. / О.Г. Ревзина // Marina Cvetaeva. Studien und Materialen / Hrg. Von Hansen-Loeve. Wien, WSA. -Sdb. 3, 1981.-S. 49-67.

132. Ревзина, О.Г. Тема деревьев в поэзии М.Цветаевой Текст. / О.Г. Ревзина // Труды по знаковым системам. Вып. XY: Типология культуры. Взаимное воздействие культур. Тарту, 1982. - С. 141-148.

133. Рубинчик, О. «Там за островом, там за садом.» Тема Китежа у Анны Ахматовой Текст. // О. Рубинчик. Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский ахматовский научн. сб. Симферополь, 2005. -Вып. З.-С. 46-66.

134. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века. Текст. / В.П.Руднев. М.: Аграф, 1997.-384 с.

135. Русская литература XX века Текст. / Учеб. пособие для высш. пед. учеб. заведений: В 2 т. Т. 1. Под ред. J1. П. Кременцова. / JI. Ф. Авдеева, Л. П. Кременцов, Л. Ф. Алексеева и др. М.: Академия, 2005. - 496 с.

136. Саакянц, A.A. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. Текст. / A.A. Саакянц. М.: Эллис Лак, 1997. - 815 с.

137. Саакянц, A.A. «Поклонись Москве.»: Поэзия. Проза. Дневники. Письма Текст. / М.И. Цветаева; сост., вступ. ст., примеч. A.A. Саакянц. -М.: Моск. рабочий, 1989. 528 с.

138. Святополк-Мирский, Д.П. Поэты и Россия: Статьи, рецензии, портреты, некрологи Текст. / Сост. В.В. Перхина. СПб.: Алетейя, 2002. -384 с.

139. Серова, М.В. Поэтические циклы М.Цветаевой: Художественный смысл и поэтика. Текст. / М.В.Серова: Дисертация. кандидата филологических наук. Иваново: ИвГУ, 1994. - 21 с.

140. Серебряный век в России Текст.: Избр. страницы: Сб. статей / Ред. и сост. В.В.Иванов, В.Н.Топоров, Т.В. Цивьян,- М.: РАДИКС, 1993. -337 с.

141. Сивоволов, Б.М. В. Брюсов и М. Цветаева: К истории личных и литературных отношений Текст. // Филологические науки. 1989- № 4. -С. 10-15.

142. Славянская мифология. Энциклопедический словарь / Под ред. Л.М. Анисова. М.: Эллис Лак, 1995. - 416 с.

143. Скиба, В.А. Художественный образ // Введение в литературоведение: учебник для студентов высших учебных заведений. / Под ред. Л.В. Чернец. 3 изд. - М.: Академия, 2010. - 720 с.

144. Смирнова, А.И. Литература русского зарубежья (1920 1990): учеб. пособие Текст. / под общ. ред. А.И. Смирновой. - 2-е изд., стер.,- М.: Флинта, 2012.-640 с.

145. Смирнова, А.И. Русская натурфилософская проза второй половины XX века: Учебное пособие. Текст. / А.И. Смирнова. М.: Флинта: Наука, 2009. - 287 с.

146. Смирнов, В.П. Бунин Иван Алексеевич // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т.1 Текст. / В.П. Смирнов. М., 1989. - С. 355.

147. Соснина, Е.Б. «Музы Трёхпрудного переулка»: неизвестное о семье Цветаевых в письмах, фотографиях. Текст. / Е.Б. Соснина. М.: Дом-музей Марины Цветаевой; Иваново, 2005. - 294 с.

148. Спесивцева, J1.B. Творчество М.И.Цветаевой 1910-1920-х годов: традиции символизма и авангардизма Текст.: Монография / JI.B. Спесивцева. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2008. - 232 с.

149. Степанов, А. Петербург Ахматовой Текст. / А.Степанов // Нева. -1991. -№ 2. С.180-184.

150. Стрельникова, Н.Д. Круг чтения и его отражение в ранней лирике М. Цветаевой (1910-1913 гг.) Текст. / Н.Д. Стрельникова: автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01. -М, 2009.-27 с.

151. Тамарченко, Н.Д. Теория литературы в 2 томах: Учебник Текст. // Н.Д. Тамарченко. -М.: Академия, 2004. 513 с.

152. Тенянко, Ю.П. Познавательная функция и структура художественного образа в эстетической концепции A.A. Потебни Текст. / Ю.П. Тенянко // Вопросы философии. 1965,-№8.-С. 100-111.

153. Томашевский, С.Б. Теория литературы. Поэтика: Учеб. Пособие Текст. / Вступ. статья Н.Д. Тамарченко; Комм. С.Н. Бройтмана при участии Н.Д. Тамарченко / Б.С. Томашевский. М.: Аспект Пресс, 1999.-334с.

154. Топоров, В.Н. Пространство и текст // Текст: Семантика и структура. Текст. / В.Н. Топоров. М.: Наука, 1983. - С. 227-284.

155. Фарыно, Е. Бузина Цветаевой Текст. / Е. Фарыно. WSA. Sdb. 18. -Wien, 1985. - С.13-45.

156. Фещенко, O.A. «Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой: На материале прозаических текстов» Текст. / O.A. Фещенко: Дис. канд. филол. наук: Новосибирск, 2005. 216 с.

157. Фрумкина, P.M. Теории среднего уровня в современной лингвистике. Текст. / P.M. Фрумкина // Вопросы языкознания. 1996. - № 2. - С. 55 -67.

158. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра. Подготовка текста, справочно-научный аппарат, предварение, послесловие Н В. Брагинской.- М.: Лабиринт, 1997. 449 с.

159. Хализев, В.Е. Теория литературы: Учебник Текст. / В.Е. Хализев 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 2002 - 437 с.

160. Цаликова, И.К. Жизнь и творчество Марины Цветаевой в рецепции зарубежной славистики (Англия, США) Текст. / И.К. Цаликова. Дис. . канд. филол. наук : 10.01.01. -Ишим, 2005. - 224 с.

161. Цветаева, А.И. Воспоминания: В 2 т. Т.1. 1898-1911 годы Текст. / А.И. Цветаева. Изд. подгот. ст. А. Айдиняном. - М.: Бослен, 2008. -816 с.

162. Цветаева, А.И Маринин дом. 1912-1922-1980: Быль Текст. // Звезда.- 1981. -№ 12.-С. 142-157.

163. Цветаева, М.И. Собр. соч.: В 7 т. Т.1. Стихотворения Текст. / Сост.

164. А. Саакянц и Л. Мнухин. М.: Эллис Лак, 1994. - 640 с. Т.2.214

165. Цветаева, М.И. Неизданное. Записные книжки: В 2 т. Текст. / Подготовка текста, предисл. и примеч. Е.Б. Корниной и М.Г. Крутиковой. / М.И. Цветаева. М., Эллис Лак, 2000. - 560 с.

166. Цветаева, М.И. Избранное Текст. / М.И. Цветаева / Предисл., сост., подгот. текста В.Н. Орлов, оформл. А.И. Власов. М.: Государственное издательство художественной литературы [Гослитиздат], 1961. - 303 с.

167. Цветаева, М.И. Любви старинные туманы: Стихотворения 19111922 г.г. Текст. / М. Цветаева. М.: Центр-100, 1996. - 110 с.

168. Цветаева, М.И. Сочинения в двух томах. Т. 2. Минск: Народна асвета, 1988.-542 с.

169. Чигирин, Е.А. Немецкие вкрапления в текстах М.Цветаевой: Автореферат диссертации на соиск. ученой степени канд. филол. наук Текст. / Е.А. Чигирин. Воронеж: Воронеж, гос. университет, 2002. -158 с.

170. Чуковский, К. Анна Ахматова Текст. Хрестоматия критических материалов. Русская литература рубежа XIX XX веков. // Чуковский К. М.: Айрис Пресс, Рольф, 1999. - С.78-92.

171. Шагинян, М. Литературный дневник Текст. // Приазовский край.-Ростов-на-Дону, 1911.- № 259. 3 октября. - С. 2.

172. Швейцер, В. Быт и бытие Марины Цветаевой. Текст. / В. Швейцер. -М.: Молодая гвардия, 2009. 591 с.

173. Шевеленко, И.Д. Литературный путь Цветаевой. Идеология поэтика- идентичность автора в контексте эпохи. Текст. / И.Д. Шевеленко. М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 464 с.

174. Шевеленко, И.Д. По ту сторону поэтики: (К характеристике литературных взглядов М. Цветаевой) Текст. // Звезда. 1992. - № 10. -С. 151-161.

175. Шевеленко, И.Д. Символические архетипы в цветаевском самосознании Текст. / И.Д. Шееленко // Марина Цветаева. Песнь жизни.

176. Un chant de vie Marina Tsvétaeva: Actes du Colloque international de Г Université Paris IV. 19-25 octobre 1992 / Sous la direction d'Efim Etkind et de Véronique Lossky. Paris: YMCA-Press, 1996. - C. 332-340.

177. Шевеленко, И.Д. M. Цветаева в 1911-1913 годы: (Формирование авторского самосознания) Текст. / И.Д. Шевеленко // Учен. зап. Тарт. унта. Вып. 917: Блоковский сб. II. - Тарту, 1990. - С. 50-66.

178. Шульман, Е.В. Концепт ДОМ в творчестве белорусских поэтов. Текст. / Е.В. Шульман.: Дис. . канд. филол. наук : 10.01.01. Красноярск, 2005 -220 с.

179. Шулятиков, В.М. О культе природы в современной лирике (Критические этюды) Текст. / В.М. Шулятиков // Курьер. 1901. -№ 104.-С. 178-190.

180. Эткинд, Е.Г. О стихотворениях М.Цветаевой «Имя твое птица в руке.» и «Кто создан из камня, кто создан из глины.» Текст. / Е.Г. Эткинд // Эткинд, Е.Г. Серебряный век. Поэзия: Книга для ученика и учителя. - М.: ACT Олимп, 1996. - С. 656-659.

181. Эткинд, Е.Г. Там, внутри: О русской поэзии XX века. Текст. / Е.Г. Эткинд СПб.: «Максима», 1995.-568 с.

182. Яковлев, М.В. М.А.Волошин Текст. / М.В. Яковлев // Избранные имена. Русские поэты XX века: Учеб. Пособие / Под ред. Н.М. Малыгиной. М.: Флинта: Наука, 2006. - С. 42-72.1.I21/