автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Феномен женской маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен женской маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века"

На правах рукописи

йм4ьй2ййЛ /

" У

КАЛАЧИНА ЛАРИСА ВИКТОРОВНА

ФЕНОМЕН ЖЕНСКОЙ МАСКИ В КУЛЬТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

Специальность 24 00 01 — Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

2 О МАЧ 2010

Саранск 2010

004602080

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУВПО «Мордовский государственный университет им Н П Огарева»

Научный руководитель

доктор культурологии доцент

Екатерина Александровна Николаева

Официальные оппоненты

доктор культурологии доцент

Ирина Александровна Зеткина

кандидат философских наук доцент

Надежда Юрьевна Лысова

Ведущая организация

ГОУВПО «Ульяновский государственный университет»

Защита состоится «12» мая 2010 г в И 30 часов на заседании диссертационного совета Д 212 117 10 при Мордовском государственном университете им Н П Огарева по адресу 430005, г Саранск, пр Ленина, д 15, ауд 301

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Мордовского государственного университета, с авторефератом — на сайте http //www mrsu ru Автореферат разослан у ¿У fi-fl/l&A^Ji^- 2010 г

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат философских наук (АО***?

доцент Л Ю.В. Кузнецова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Эпоха Серебряного пека — это историко-культурный период, духовпо-психологическая атмосфера которого бпизка настроениям современной социокультурной действительности Противоречивость общественной обстановки, состояние нравственного кризиса и нестабильность впекут за собой возникновение поливариативности, проявляющейся во всем и в политической жизни, и в фппософской мысли, и в литературно-художестпенном творчестве Подобное сходство разделенных столетием временных отрезков объясняет неисчезающий интерес и к эпохе русского Ренессанса в целом, и к ее отдельным культурным феноменам, репрезентирующим специфику времени

Накопление и трансляция культурного опыта на рубеже XIX—XX вв во многом определялись «стихией» карнавально-маскарадной игры, характерной чертой которой была маска Как культурный феномен, сопровождающий человека с древности, ома выступапа одной из доминант эпохи, наиболее ярким способом личностного и творческого самовыражения интеллектуачьной эчиты этого периода Использовать в своей практике различные маски, скрываться под ними и выстраивать в соответствии с ними свое бытовое и творческое поведение предпочитала, прежде всего, женщина как непосредственная участница культурных событий Серебряного века И не случайно эпоха русского Ренессанса, отмеченная активным женским присутствием, породила целую систему философских, порой взаимоисключающих, взглядов на природу и предназначение женщины

Рубеж XX—XXI вв также отечен повышенным интересом к женской теме Женские роли, убеждения и социокультурные практики анализируются во всех сферах — «от интимной, частной до гражданской, публичной»' Представительницы современной эпохи, имея все возможности для личностного и творческого самовыражения, также включены в активный культуротворческий процесс, тем более что и культура рубежа XX—XXI вв наделена ярко выраженным «масочно-игровым» характером, пронизывающим все области человеческой жизни

Таким образом, очевидна созвучность современной эпохи и Серебряного века с его своеобразием «масочно-игровой» культурной традиции и активизацией женского начала В связи с этим представляется актуальным рассмотреть в качестве основопопагающего феномен женской маски, воспринимая его как способ накопления, рефлексии и воплощения во множестве культурных текстов опыта коллективного и личностного существования

Были поставлены вопросы, решение которых повлияло на концепцию работы во-первых, что представляет собой феномен женской маски, и, во-вторых,

1 Пушкарева, Н Л Историческая феминология в России Состояние и перспективы / НЛ Пушкарева//Обществ науки и современность —2003 —№6 —С 167

каковы способы его воплощения в культурно-художественном пространстве Серебряного века Эти проблемы легли в основу данного исследования, заостряя и специализируя его актуальность

Состояние разработанности проблемы. В последнее время в работах исследователей интенсивно изучается культурное своеобразие эпохи Серебряного века (Н А Богомолов, В В Бычков, А В Вислова, М А Воскресенская, М Л Гаспаров, К Г Исупов, В К Кантор, Л А Колобаева, И В Кондаков, В П Крейд, Н П Крыщук, А В Лавров, 3 Г Минц, В Н Орлов, О В Рябов, Л Г Панова, АЕ Парнис, ЕА Сайко, ГЮ Стернин, РД Тименчик, Л И Тихвинская, А М Эткинд, А Пайман, Дж Э Малмстад, М Шруба и др) Особое внимание ученых уделено роли игры, маски, театрализации в жизни и творчестве людей — творцов и носителей культурных ценностей эпохи Серебряного века, мыслящих себя не иначе как яркими личностями Стремление культурной элиты Серебряного века к артистизму, эпагажу, игре, а также ее интерес к необычным маскам, театрализованным представлениям, желание превратить жизнь в искусство отмечены в работах Л С Алешиной, А В Висловой, В К Кантора, Г10 Стернина, Л И Тихвинской и др

Исследовательские работы С М Волкова, В Я Вульфа, А Ю Котылева, ИВ Купцовой, II Б Лебиной, С А Макаренко, МВ Михайловой, ЕН Обой-миной, ЕА Романовой, ГЮ Стернина, О В Татьковой, ЕВ Тырышкиной, С А Чеботарь, В А Шенталинского, М В Шкаровского и др являются подтверждением того, что одной из особенностей мироощущения, нравственно-эстетических предпочтений женщины и ее репрезентации в культуре Серебряного века была маска Ряд ученых (М С Ланда, М В Михайлова, Н Н Нартыев, Е А Николаева) считает, что маска как категория принципиально важная для понимания культурного своеобразия эпохи Серебряного века была характерна для женской литературы этого времени Другие исследователи (Н А Богомолов, С И Бэлза, А В Лавров, Е В Тырышкииа) отмечают одну из литературных тенденций, сопряженных с карнавально-масочной «атмосферой» данной эпохи, когда женщина-писатель легко «разыгрывалась» мужчиной (и ситуация наоборот) Проблема женской маски рассматривается культурологами, историками и теоретиками культуры в контексте травестийных ритуалов (Л А Абрамян, В Я Пропп, В В Эрлихман, К Леви-Строс, В Тернер), смеховой культуры, карнавала (М М Бахтин), уподобления какому-либо божеству (Дж Дж Фрэзер), повседневной культуры (В Н Кардапольцева, Ю М Лотман, Е Тсеелон)

Наиболее комплексным исследованием масок, примеряемых женщинами в повседневной культурной практике, являются труды В Н Кардапольцевой, Ю М Лотмана, Е Тсеелон

В трудах философов женская маска мыслится как свидетельство двойственной природы женщины (Н А Бердяев, О Вейнингер, Ф Ницше) В работах социоюгического характера женская маска рассматривается как особенность социальной роли женщины (Ж Бодрийяр, И Гофман, Э Фромм) и одно из проявлений тендерной дисфории (Дж Биби, Дж Р Валковиц, Д Ф Сандлер)

В исследованиях психочогической и психоаналитической направченности женская маска изучена в следующих аспектах женщина под гипнозом (У Джемс, К Г Юнг, И Якоби), гомоэротическая предрасположенность женщины (Ж Лакан), женщина и ее способы адаптации к определенным жизненным ситуациям (К Хорни), женщина и ее отражение в зеркале (С де Бовуар) В трудах лингвистов женская маска нашла отражение при рассмотрении таких ситуаций, как «женщина и ее тактика речевого поведения» (ТВ Гомон, ЕА Сурова), «женщина и Интернет» (Л Ф Компанцева, В Ю Нестеров) В работах литературоведов и историков читературы женская маска трактуется как особенность саморефлексии женщин-писателей (М В Михайлова), образ женщины, спрятанный «под слоем» мужских репрезентаций (Ж Дюби, М Перро), игровая ситуация, связанная с «маскарадом» пола в пределах текстового пространства (М П Абашева, Н В Воробьева, О М Фрейденберг)

Проблематика «женской темы» активно включена в предметное поле культурологии (В Н Кардапольцева, ТА Клименкова, СМ Климова, АЮ Коты-лев, Е А Николаева и др), что объясняется динамичным характером современной жизни, стремитечьным увеличением объема информации, развитием самого культурологического дискурса, представляющего собой своеобразный тип общения и духовного взаимодействия

Противоречие между потребностями современного общественного развития в восполнении знаний о культуре Серебряного века как целостном явлении, определяющемся синтезом таких составляющих, как женская маска, с одной стороны, и отсутствием соответствующих культурологических работ, с другой, определили проблему исследования Она состоит в раскрытии феномена женской маски Серебряного века, в выявлении ее основных характеристик и исследовании основных сфер ее проявления

Объект настоящего исследования — культурно-художественное пространство Серебряного века Предмет исследования — женская маска как феноменальный репрезентант культуры Серебряного века

Целью диссертационной работы является определение границ культурного феномена женской маски во всем комплексе его проявления в пространстве Серебряного века

Данная цель достигается посредством решения ряда взаимосвязанных задач

— охарактеризовать основу мировоззренческих ориентиров эпохи, обусловивших богатство культурных поисков и многообразие художественных экспериментов,

— описать теоретические подходы к осмыслению женской маски в проблемном поле культурологии,

— проанализировать в комплексе основные социокультурные сферы Серебряного века, дававшие женщине возможность примерки разных масок в повседневной культурной практике,

— исследовать эмпирическое содержание женской маски в контексте культурно-философских представлений о женщине в эпоху Серебряного века,

— обнаружить, теоретически обосновать и исследовать общие и частные тенденции развития женской маски в пространстве женского литературно-художественного творчества Серебряного века, представить ее типологию

Гипотеза исследования. Женская маска — это один из устойчивых элементов культурного континуума, подтверждающих статус женщины как активного агента культуры Женская маска предстает как один из способов репрезентации женщины в культуре Серебряного века Она находит свое отражение в культурно-философских взглядах на женщину мужчин-философов, поэтов, художников и скульпторов и имеет назначение скрыть истинное лицо женщины, закрепив за ней амплуа, отвечающие требованиям патриархальной культуры Сама женщина эпохи Серебряного века не была отстранена от социокультурной жизни и имела все возможности для личностного и творческого самовыражения Ярким свидетельством тому становится маска, рожденная исключительно в лоне мировосприятия и нравственно-эстетических предпочтений женщины и представленная во всех социокультурных сферах, особенно в женской литературе Женская маска имела целью подчеркнуть яркость и уникальность личности женщины во всех ее культурных проявлениях

Теоретико-методологические основания работы. Диссертационная работа выполнялась как культурологическое исследование В качестве методологической основы использовался принцип комплексного междисциплинарного подхода При рассмотрении женской маски на примере культурно-художественного своеобразия эпохи Серебряного века учитывались теоретические положения ряда направлении гуманитарного знания культурологии, философии культуры, социологии культуры, истории отечественной литературы, что позволило приблизиться к целостному восприятию многогранного предмета исследования

Любой интеллектуальный памятник (в том числе и женская маска) является «текстом культуры» (Ю М Лотман), для научного освоения которого необходимо привлечение различных приемов интерпретации Теоретической основой исследования являются также принципы герменевтики, акцентирующие внимание при анализе произведения на целостный подход, его конкретно-историческое содержание, учитывающее влияние культурной традиции и авторской личности, а также литературоведческий и исторический подходы

Кроме того, круг методологических оснований составляют

— метод системного анализа (М С Каган) для устранения несоответствий между реальным содержанием женской маски и теоретическими представлениями о ней,

— метод реконструкции, дающий возможность воссоздать картину мира эпохи Серебряного века,

— историко-критический анализ источников, характеризующий процессы становления и развития женской маски,

— биографический метод, позволяющий найти примеры женских масок в социокультурном опыте женщины эпохи Серебряного века,

— иетод тчпоюгии, способствующий созданию типологической модели авторских масок н произведениях женщин-писателей Серебряного века с учетом культурных тенденций этого времени

Источников.»! база диссертации. В диссертационной работе анализируются труды по культурному своеобразию эпохи Серебряного века, а также общетеоретическая и специальная научная литература по культурологии, философии, социологии, литературоведению, лингвистике, истории Особое внимание уделено филососрскому наследию современников исследуемого периода Н А Бердяева, С Н Булгакова, В И Иванова, Л М Лопатина, В В Розанова, В С Соловьева, ГГ1 Федотова, П А Флоренского и др , а также мемуарной литературе эпохи Серебряного века (А Белый, 3 Н Гиппиус, Б К Лившиц, Л Д Рындина, М В Сабашникова, В Ф Ходасевич, М И Цветаева, К И Чуковский, Ф И Шаляпин и др ), произведениям женщин-писателей этого времени (стихотворения П О Богдановой-Бельской, А К Герцык, Е Г Гуро, Е И Дмитриевой, Н Г Львовой, М Л Моравской, С Я Парнок, П С Соловьевой, М И Цветаевой, проза Л А Авиловой, Л Д Зиновьевой-Аннибал, А Мар, А Мирэ, Е А Нагродской, Н И Петровской, Л А Чарскои, О А Шапир, ТЛ Щепкиной-Куперник)

Научная новизна исследования заключается в следующем

— раскрыта природа, выявлены основные характеристики феномена женской маски как репрезентанта культуры Серебряного века, определены ее место и роль в пространственно-временном контексте отечественной культуры Серебряного века,

— обнаружена и аргументирована теоретически система взаимосвязанных факторов, определяющая типологические черты женской маски, введено культурологическое определение термина,

— установлена двойственность женской маски как ее основное свойство, являющееся следствием влияния культурной атмосферы русского Ренессанса,

— определены три основные социокультурные сферы проявления женской маски («театрализованные» общности масочного, игрового характера, революционная и теософская деятельность),

— с учетом культурных традиций эпохи Серебряного века выделена, обоснована и охарактеризована в комплексе типологическая модель авторской маски, нашедшей выражение в женской литературе этого времени

К наиболее значимым положениям, выносимым на защиту, можно отнести следующее

1 Основные черты мировоззренческих ориентиров эпохи, которые выступают в качестве целостного комплекса, составляют специфику Серебряного века Культурный облик периода определяется сложностью социально-политической обстановки и напряженностью духовной жизни общества, увлечением мистицизмом и эстетизмом, возросшей актуальностью различных фи-

лософских теорий и направлений, а также небывалым расцветом культуры, что позволяет говорить о единой культурологической основе, нашедшей свое воплощение в понятии «маска»

2 Женская маска как целостный и многогранный феномен в контексте культурологической проблематики рассматривается с помощью философского, культурно-антропологического, социологического, психологического и психоаналитического, лингвистического и историко-литературного подходов Это позволяет предложить ее культурологическую интерпретацию женская маска — призванная скрывать, амбивалентная по своей сути, уникальная по форме сфера женского (и отчасти мужского) бытия, через логику существования которого могут проявляться социальные отношения, культурная динамика, традиции, нормы и ценности женщины

3 В культуре Серебряного века женская маска была актуализирована социокультурной деятельностью самой женщины и реализовывалась в трех основных социокультурных сферах «театрализованных» общностях масочного, игрового характера (вакханка, ведьма, гетера, интеллектуалка, поэтическая муза, роковая женщина, русалка, тень и др), революционной (проявление себя в мужской ипостаси, выраженное в переодевании в мужскую одежду, приобретении мужских личностных качеств и т д ) и теософской (ориентация на мужскую модель поведения без смены внешнего облика) деятельности Многообразие женских масок давало женщине дополнительную возможность для раскрепощения чувств, свободы личностного и творческого самовыражения, восприятия себя на равных с мужчиной и в целом было направлено на защиту уникальности и ценности личности женщины, находящейся под контролем патриархальных общественных установок

4 Эмпирическое содержание женской маски можно представить в виде четырех аспектов философско-символический аспект — Вечная женственность, Прекрасная Дама, реальная личность, религиозно-нравственный аспект — святая, грешница, аспект субъектно-объектных отношений в семье — мать, глава семьи, аспект социально-ролевой презентации женщины в обществе — хранительница домашнего очага, общественница)

5 В женской литературе Серебряного века в качестве типологического основания авторских масок выступают культурные роли, которые условно можно обозначить как Женщина (Прекрасная Дама, трагическая и одинокая женщина, самозванка, аморальная женщина, монахиня, мать умершего / нерожденного ребенка), Ребенок (ребенок, ведущий себя в соответствии с детской психолого-поведенческой моделью рубежа XIX—XX вв) и Мужчина (мужчина-автор художественного текста, воинственная и революционно настроенная личность) Эти роли представляют собой отражение индивидуальности и судьбы женщины во всех ее проявлениях (красота, материнство, нравственность, религиозность, одиночество, трагичность, детство, желание быть совсем не хуже мужчины) и связаны со спецификой социокультурной ситуации эпохи Серебряного века (символистские поиски женского идеала, театрализация и эстетизация действи-

телыюсти, отношение к морали и восприятие идей ницшеанства, революционные умонастроения и т д )

Достоверное ib результатов н основных выводов диссертационной работы обеспечивают методологическая обоснованность исходных теоретических положений и широкое привлечение научно-исследовательских работ по теме

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что определены теоретические основания исследования женской маски, представлены многообразие и динамика форм ее существования с учетом культурных традиций эпохи Серебряного века Идеи, материалы и результаты работы расширяют и упубляют представление о женщине, ее роли и месте в культуре Серебряного века Достигнутые при этом резучьтаты могут быть использованы в дальнейшем теоретическом изучении женской маски на материаче не топько отечественных. по и западноевропейских культурных традиций Основные положения диссертации также могут найти применение в качестве теоретико-методологической основы для последующей научной разработки различных аспектов пробчемы, связанных с культурологическими исследованиями

Практическая значимость диссертационного исследования. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке вузовских лекционных курсов и спецкурсов по культурологии, философии культ) ры, социологии кучьтуры, истории отечественной литературы

Апробация работы. Диссертация обсуждена на кафедре русской и зарубежной читературы ГОУВПО «Мордовский государственный университет им II П Огарева» Основные положения диссертационного исследования изложены в публикациях и выступлениях на научных конференциях различных уровней на международных (Саранск, 2006, M , 2009), на региональной и респубчикан-ской (Пенза, Саранск, 2007), конгрессе «Русская литература в мировом культурном и образовательном пространстве» (СПб , 2007), представлены публикациями в ведущем рецензируемом журнале «Регионология» (Саранск, 2007, 2008) По теме диссертации опубликованы 11 статей

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, причожения общим объемом 158 страниц и библиографического списка из 246 наименований

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяется степень изученности проблемы, устанавливаются объект и предмет исследования, формулируются цель, задачи и гипотеза диссертационной работы, раскрывается методология работы, характеризуется научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость полученных результатов

Первая глава «Культурио-философские основания феномена женской маски в эпоху русского культурного Ренессанса» включает три параграфа

В первом «Мировоззренческие ориентиры и культурные поиски эпохи» диссертант рассматривает духовно-культурную ситуацию, сложившуюся в России в конце XIX — начале XX в Характеризуя наиболее содержательные черты, отражающие противоречивость, многогранность и сложность эпохи Серебряного века, автор выделяет

— во-первых, сложность социально-почитической обстановки и напряженность духовной жизни общества, обусловленные возрастающей динамичностью жизни, противоречивостью общественных процессов, социальными конфликтами, борьбой идей и революционными попытками изменить страну,

— во-вторых, увлечение мистицизмом, актуальность которого была вызвана тревожными ожиданиями перемен, общественной нестабильностью и способствовала появлению множества оккультных и эзотерических обществ, сектантских объединений («Люцифер», «Великий Восток», хлысты-киселевцы и др) и неординарных личностей (оккультист Филипп, маг Папюс, юродивый Митя Козельский, Матрена-босоножка и др) на всей территории Российской империи,

— в-третьих, черту, позволяющую воссоздать культурный портрет исследуемого периода, — эстетизм, пронизывающий всю совокупность многообразных и в то же время диаметрально противоположных творческих стилей и направлений (теургическая, религиозная, эзотерическая эстетика, эстетика символистов и «мирискусников», авангардистов и формалистов — В В Бычков)",

— в-четвертых, актуальность разных философских теорий и направлений Несмотря на противоречия во мнениях, они существовали одновременно в одном духовно-культурном пространстве, объединившем философию права П И Новгородцева, интуитивизм Н О Лосского, феноменологию ГГ Шпета, бо-гостроительские идеи Л В Луначарского и А А Богданова, идеи «богочеловече-ства» и «всеединства» В С Соловьева и др Автор отмечает, что наиболее влиятельными направлениями в развитии общественной мысли в данный период являлись марксизм (А А Богданов, В И Ленин, А В Луначарский, Г В Плеханов и др) и религиозно-философское течение «богоискательство» (Н А Бердяев, С Н Булгаков, Д С Мережковский, В В Розанов, Л И Шестов и др ) Общий интерес для всех мыслителен представляли философские идеи Ф Ницше (учение о «воле и свободе», собственная этика имморализма, обличение христианства, являвшегося помехой для личности к ее сверхчеловеческому состоянию, и т д ), к которым каждый относился по-разному, но неравнодушно,

— в-пяты\, небывалый расцвет культуры, возникший как следствие тревожных умонастроений, отражение противоречий и напряженных поисков эпохи и охватившии все виды творческой деятельности Он явил миру плеяду та-

2 См Бычков, С В Эстетика Серебряного века Пролегомены к систематическому изучению / В В Бычков//Вопросы философии —2007 —№8 —С 47—57

■аптлиныч имен — ярких творческих и глубоко мыслящих индивидуальностей, не представляющих себя вне культурного контекста

Автор отмечает, что первым культурным явлением, во многом сформировавшим стить творческого мышления исследуемого периода, стал символизм', одну из важных ролен в формировании эстетики которого сыграли Ф Ницше и Р Вагнер Для симвопизма особое значение имели ценностный приоритет творчества и фигура художника, на которого была возложена миссия прорицателя, обтадателя таин бьпия, способного постичь средствами искусства мировую гармонию в условиях ожиданий неизбежных общественных перемен Искусство приобретает весомый культурный статус и мыслится как средство спасения от сложностей и противоречий реальной жизни

Помимо этого, культурное своеобразие эпохи Серебряного века отличали также актуализация романтических ценностей с их установкой на двоемирие и синтез искусств, стиль модерн, воплощающий стремление перестроить реальную жизнь, соединив ее с искусством, предельное обострение личностного начала, в связи с которым художник представлял собой яркую творческую индивидуальность, наделенную особым артистизмом, игровой аспект чизни ч театрализация действительности, когда особенно возрастает значимость театра, ба-аета и цирковых представлений, ширится многообразие кабаре, концертно-театральных организаций и обществ, а также зарождается и расцветает новый вид искусства — кинематограф

В ходе анализа тенденций, определявших культурный обтик эпохи Серебряного века, диссертант приходит к выводу, что все они были неотъемлемо связаны с одной из основных для понимания ее своеобразия категорий, — маской, проявившей себя во всех видах творческой деятельности Созданная по законам богатого творческого воображения, она подчеркивала мироощущение, шчност-ные и творческие возможности ее носителя, а также позволяла скрыться от противоречий и сложности современной жизни, личностных страхов и разочарований, обеспечивала уход от обыденности и собственных комплексов Показательно, что творцами и носителями маски были как мужчины (А II Вертинский, М А Кузмин, Я А Протазанов, Ф И Шаляпин), так и женщины (А Г Ко-онеи, В В Холодная, история мифической личности-маски Черубины де Габри-ак), равные по cine творческого таланта Именно в эпоху Серебряного века маска играет значительную роль в определении места и роли женщины в культурном пространстве, выступая транслятором ее мировоззрения, традиций и системы нравствеино-эстетических ценностей, а также подтверждая ее статус в качестве активного агента культуры

Во втором параграфе «Женская маска как предмет теоретической pe(¡>-лексии» диссертант определяет несколько фундаментальных, организующих подходов к изучению научного наследия, посвященного проблеме женской маски

1 Воскресенская, М /\ Сичвсиистская публицистика как исторический источник / МЛ Воскресенская // Вести ВГУ—Сер Филология Журналистика — 2008 —№ I — С 25

Во-первых, философский подход (Н А Бердяев, О Вейнннгер, Ф Ницше), позволивший рассмотреть женскую маску как проявление двойственной природы женщины, которая является человеком, заключающим в себе противоречие и намеренное искажение истины, и по своему характеру есть неразрешимая загадка, а также глубокая, непостижимая, непроницаемая тайна и сплошная недосказанность

Во-вторых, купьтурно-антропологический подход, согласно которому амбивалентная и пограничная по своей сути женская маска символизирует «выход» женщины (отчасти мужчины) за пределы своей обычной сущности и является признаком погружения в особую ритуально-обрядовую или праздничную атмосферу, противопоставленную реальности (Л А Абрамян, М М Бахтин, В В Эрлихман, К Леви-Строс, В Тернер, Да Да Фрэзер) Кроме того, женская маска — неотъемлемая составляющая повседневной культурной практики женщины (В Н Кардапольцева, Ю М Лотман, Е Тсеелон)

В-третьих, соуиочогический подход, предполагающий рассмотрение женской маски сквозь призму социальной роли, которую женщине необходимо разыгрывать перед другими в той или иной социально обусловленной ситуации (Ж Бодрийяр, И Гофман, Э Фромм) Женская маска — одна из составляющих тендерной дисфории (Дж Биби, Дж Р Валковиц, Д Ф Сандлер), представляющей собой ситуацию, когда в социальном «гардеробе» человека появляется в качестве маски лицо противоположного пола, и в связи с этим служащей женщине одним из способов установления фактического равноправия с мужчинами в различных социальных сферах

В-четвертых, психологический и психоаналитический подходы (У Джемс, Ж Лакан, К Хорни, К Г Юнг, И Якоби и др ), с позиции которого женская маска призвана обезопасить личность от психотрамвирующих воздействий, возникающих в ходе различных жизненных ситуаций, а также направлена на увеличение положительных эмоций и, следовательно, проявление жизнерадостного самовыражения женщины, что вытекает из стремления создать обманчивое представление о себе Женская маска воспринимается как защитный механизм, грань между позитивом и негативом

В-пятых, лингвистический подход, позволяющий исследовать женскую маску в рамках использования языковых средств и выразительных возможностей речи в зависимости от условий общения людей (ТВ Гомон, Е А Сурова) В качестве коммуникативного пространства, отмеченного «маскарадом» представления пола, инсценированием реальных и нереальных ситуаций, намерением выдать за истинную ложную информацию о себе и др , представлен Интернет (Л Ф Компанцева, В 10 Нестеров)

В-шестых, историко-литературный подход, согласно которому женская маска представлена в рамках художественной литературы как форма авторского сознания женщин-писателей (М В Михайлова), объект мужской репрезентации (Ж Дюби, М Перро), способ саморепрезентации от лица противоположного пола (М П Абашева, Н В Воробьева, О М Фрейденберг)

Подчеркивая многоаспектность подходов к исследованию женской маски, диссертант отмечает, что во всех интеллектуальных построениях женская маска— это уникальное, амбивачентное по своей сути явление, отражающее мировоззрение, нравственно-эстетические ценности женщины Целостный характер интерпретации феномена женской маски позвопп выстроить ее культурологическое опредепенис женская маска — это призванная скрывать, амбивалентная по своей сути, уникачьная по форме сфера женского (и отчасти мужского) бытия, через югику существования которого могут проявиться социальные отношения культурная динамика, традиции, нормы и ценности женщины

В третьем параграфе «Маска в повседневной культурной практике женщины» охарактеризованы в комплексе основные социокультурные сферы Серебряного века, дававшие женщине возможность примерки разных масок в повседневном культурной практике

Культура этого времени была связана с необычными маскарадами, мистификациями, эпатажем, игровыми экспериментами и театральной сценой, что не только было допопнительным способом испытания личностных и творческих возможностей женщины, но и позвопяло ей скрыться от серыч будней в вымышленном красочном мире

Артистичная, изысканная и экстравагантная, изменчивая и таинственная, полная загадок и противоречий, бесконечно влюбляющаяся и вечно ускотьзаю-щая женщина Серебряного века была непосредственной участницей культурных событий этого периода, имена все возможности для личностного и творческого самовыражения и предпочитапа под стать духу времени скрываться под собственными ленскими масками Изобилие масок давало женщине дополнительную возмолность и для раскрепощения чувств и свободы творческого самовыражения, и в то же время для сокрытия своих душевных переживаний, тем более что этого требовала культурная ситуация Серебряного века Так, нередко П О Богданова-Бельская выступает в маске роковой женщины, а Л Н Виль-кипа— женщпны-соблазнптсчьницы, женщины-девочки и музы, О А Ппебова-Судейкина примеряет на себя маски русалки и женщины-куклы, а 3 Н Гиппиус — гетеры, ведьмы, сильфиды, Е И Дмитриева переживает настоящее перерождение в мифическую личность-маску Черубнны де Габриак Многие потому и не мыслили себя вне профессионачьной деятельности, которая позволяла женщинам-актрисам (МИ Ртищева, В В Холодная) и балеринам (ТП Карсавина, М Ф Кшесинская) пробовать себя в разных амплуа, восхищать публику своим артистическим мастерством, удивлять роскошными костюмами и изысканным гримом

Наиболее ярко женские маски были представлены в «театрализованных» общностях масочного, игрового характера, где женщина погружалась в атмосферу красоты, артистизма и настоящего праздника, чувствовала себя раскованно и непринужденно, реализовывала свои интеллектуальные и творческие способности, а также являла себя в потрясающих экстравагантных костюмах — наглядных свидететьствах ее личностного и творческого самовыражения Та-

кими общностями на рубеже веков были, например, кабаре «Летучая мышь», «Дом интермедии», «Бродячая собака», салоны П О Богдановой-Бельской, Л Н Столицы, супругов Пуни и Чудовских, «Фиас» Л Д Зиновьевой-Аннибал, «Башня» В И Иванова, воскресные собрания у Мережковских и др

Кроме того, как показывает культурный опыт Серебряного века, женская маска была «к лицу» и мужчине (В Ф Нижинский, АН Толстой, Ф Ф Юсупов) В этом случае она была не чем иным, как манерой артистического поведения, подчеркиванием индивидуальности и дополнительным свидетельством игровой, карнавально-масочной «атмосферы», в которую была погружена вся культурная элита исследуемого периода

Карнавально-масочная стихия Серебряного века, «бушевавшая» в интерьерах частных домов, театрах, кабаре и т д , сосуществовала с революционны \ш умонастроениями, повлиявшими на судьбы женщин, стремившихся или изменить собственную жизнь, или добавить в нее дополнительные краски Мировоззренческие ориентиры и искания революционно-настроенных женщин, отличающихся отвагой, решительностью и храбростью, оказались близки образцу мужской модели поведения, предпочитавшей рискованные для жизни ситуации Это и И Арманд, и АМ Коллонтай, и НК Крупская, и А Я Лусс, и Л М Рейснер

Другой путь, по которому шла женщина с ее культурными исканиями в плане маски, — теософия, ставшая заметным социокультурным явлением российского общества рубежа XIX—XX вв Подобно революционеркам, женщины, увлекавшиеся теософией (А А Каменская, А Р Минцлова, А П Философова и др), были энергичными, преданными своему делу и способными осуществлять поставленные перед собой цели Однако они, хотя и не меняли свой внешний облик, но нарушали тендерные «границы» путем активного включения в общественную деятельность, прерогативу мужчины, в связи с чем и проявляли себя в мужской ипостаси

Диссертант приходит к выводу, что все социокультурные сферы с их многообразием женских масок, не мыслимых без красоты, интеллектуальных способностей и творческого таланта женщины, выражали ту культурную стихию, которая определяла духовный космос исследуемого периода Женские маски были направлены на защиту уникальности и ценности личности женщины, находящейся под контролем патриархальных общественных установок

Вторая глава «Типология женском маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века» состоит из двух параграфов

В первом «Женская маска на фоне культурно-философских представлений эпохи Серебряного века о женщине» автор рассматривает женскую маску в контексте размышлений культурной элиты Серебряного века о женщине

Одними из основных характеристик эпохи Серебряного века являются небывалый всплеск духовной активности и двойственный характер культуры, обусловившие необходимость возникновения новых, соответствующих эпохе, взглядов на природу и предназначение женщины Диссертант обращает особое вни-

мание на то, что в эпоху Серебряного века «специфика мужского и женского начат осмысливается в категориях „власть" и „подчинение"»4, поэтому женщина продолжает рассматриваться с позиции второстепеиности, пассивности, повиновения и т д, что полностью соотносится с патриархальными установками

Осмысление мужчинами-философами, поэтами, художниками и скульпторами бытийных оснований женщины в социокультурном контексте нашло свое выражение в «погружении» личности женщины в созданную мужским воображением легенду, опирающуюся на целый набор искусственных моделей поведения, предназначенных для женщины Это позволило автору диссертационной работы говорить о масках, намеренно надеваемых на личность женщины, а также рассмотреть их в четырех аспектах, каждый из которых представлен определенными мужскими взглядами на женщину, находящихся в антиномическом единстве

Так, с позиций фиюсофско-симвочического аспекта, выразителями которого были А Белый, Н А Бердяев, А А Блок, В И Иванов, В С Соловьев, СД Эрьзя и др, женщина выступает в ипостаси или Вечной Женственности / Прекрасной Дамы (это идеальная возлюбленная, возвышенная Муза-вдохновителышца, т е несексуальный субъект), или же Реальной Личности, женщины со своими индивидуальными особенностями, мировоззрением, стилем во всей их сложности и противоречивости, представляющей собой субъект сексуальный

Религиозно-нравственный аспект, представленный идеями С Н Булгакова, ГП Федотова и др , также предлагает двойственное видение женской природы, воплощенной в образе Святой (непорочной и высоконравственной) или Грешницы (безнравственной, греховной и демонической)

Аспект субъектно-объектных отношений в семье (Н А Бердяев, В И Иванов, В В Розанов и др ) показывает женщину как Мать, покорную, ласковую, кроткую, нацеленную только лишь на рождение детей, или же как Главу семьи, что подразумевает лидерство над мужчиной и контроль за ним

Такое же нецелостное видение женского начала предполагает и аспект со-циально-рочевой презентации женщины в обществе (В И Ленин, П А Флоренский и др) С этой точки зрения, женщина — это или Хранительница домашнего очага, обеспечивающая выполнение домашних забот, уют и душевный комфорт, или Общественница, копия мужчины, демонстрирующая такие типично мужские качества, как независимость, самостоятельность, рациональность и активность

Таким образом, отмечает диссертант, в эпоху Серебряного века мужским воззрениям на женскую природу свойственна та же многоаспектность, являющаяся «визитной карточкой» изучаемого периода Многочисленные исследования сводятся к фиксации одной из характерных особенностей женского нача-

4 Рябов, О В Женщина и женственность в философии Серебряного века / О В Рябов — Иваново Иванов гос ун-т, 1997 —С 13

ла — двойственности, являющейся основной причиной создания в мужском представлении женских масок, находящихся в антиномическом единстве Одни маски принуждали женщину «встраиваться», соответствовать принципиально навязываемым моделям и образцам женского поведения, другие — заставляли отказываться от «отрицательных», как считали мужчины, амплуа Женская маска представляла собой искусственное воплощение мужских представлений о «женском» реальную женщину с ее уникальным душевным складом и психологическим обликом утаивали под образами, мыслимыми как наиболее присущими ее личности и выдаваемыми за подлинные Следует признать, что во всей своей совокупности они отражали фактическое положение женщины в патриархальной культуре

Философские искания эпохи (в том числе касающиеся и женского начала) в полной мере отразились в литературе, воплотившей в себе сложный и неоднозначный процесс духовно-нравственного, культурного и социально-политического развития России, а также настроение, стиль, мироощущение, эстетические вкусы и предпочтения творцов и носителей культурных ценностей Поэтому в следующем параграфе «Женская маска в литературно-художественном пространстве» женская маска рассматривается как один из элементов авторской страте1 ии женщин-писателей Серебряного века

Автор подчеркивает, что впервые в истории отечественной культуры именно эпоха Серебряного века позволила женщинам свободно, наравне с мужчинами проявлять себя в качестве автора литературно-художественных произведений Характеризуя женскую литературу Серебряного века, диссертант считает уместным говорить об авторской маске как форме воплощения творческой индивидуальности женщин-писателей В связи с этим представлена классификация авторской маски, имевшей место в женской литературе Серебряного века

В исследовании уделяется больше внимания женским фигурам «второго» плана, так как они «приобретают значение, вполне сопоставимое со значением крупнейших творцов и признанных мэтров В чем-то они оказываются даже важнее — в них меньше личностного искажения и больше беспримесного „духа эпохи"»5

Маска, функционировавшая в лоне авторской творческой фантазии женщины и призванная скрывать ее подлинное лицо, в женской литературе Серебряного века была представлена в следующих ипостасях

1. Презентация себя в качестве другой женщины, варьирующаяся и распадающаяся на несколько образов

— маска Прекрасной Дамы, связанная с символистскими поисками женского идеала (такова, например, поэзия П О Богдановой-Бельской, Е И Дмитриевой),

5 Эдельштейн, М Серебряный век Женский взгляд / М Эдельштейн // Новый мир — 2003 — №6 — С 194

— маска трагической женщины, отвечавшая «настроениям» социокультурной действительности и имевшая несколько вариаций жертва различных жизненных ситуаций («Лвдотьины дочки» О А Шапир, «Кубок со змеями» и «За решеткой» А Мирэ), одинокая женщина (генеральша в «Авдотьиных дочках» OA Шапир, Золушка у М J1 Моравской), беглянка (чирические героини М Л Моравской и С Я Парнок),

— маска самозванки (т е отождествление себя с реальным историческим лицом / вымышленным литературным персонажем), ставшая следствием «артистического» поведения, сопряженного с разными эффектными позами, масками и породившего веру в собственное предназначение (например, М И Цветаева — М IO Мнишек, С Я Парнок — Сафо, Н И Петровская — героиня повести В Я Брюсова «Огненный ангел» Рената),

— маска аморальной женщины, появившаяся в результате интеллектуальной позиции культурной элиты по отношению к морали, а также восприятия идей ницшеанства («Женщина на кресте» A Map, стихотворения Черубины де Габриак «Св Игнатию», «Твои руки», «Распятие» и др ),

— маска монахини как поиск выхода из рамок аморализма Однако она оказалась неуместной в женской судьбе («Сашенька» ТЛ Щепкиной-Куперник, «Женщина на кресте» A Map), поскольку обрекала женщину на одиночество и биологическую неполноценность, вызывая желание быть женой и матерью

Отмечается, что у ряда женщин-писателей в эпоху Серебряного века не было опыта материнства Поэтому, с одной стороны, в рамках текста «присутствовал» «несуществующий» ребенок и, как следствие, использована

— маска матери умершего / нерожденного ребенка (образы Вероники в стихах Е И Дмитриевой и «воздушного сына» В Нотенберга в произведениях Е Г Гуро) Эта маска не была чужда и авторам-женщинам, имевшим опыт материнства, но у нее были несколько иные очертания или мать умершего / нерожденного ребенка, воплощенного в живом человеке («Тридцать три урода» Л Д Зиновьевой-Аннибал), или дурная мать (мать, ощущающая вину перед своими детьми) («Котыбельная» А А Ахматовой, «Памяти Беранже» М И Цветаевой), или соперница другой женщине (творческая «перекличка» М И Цветаевой и С Я Парнок)

С другой стороны, женщина, руководствуясь опытом своего детства и собственных детей, сама примеряла

2. Маску ребенка, причем обоего пола, сконструированную по детской психолого-поведенческой модели рубежа XIX—XX вв Таковы, например, женские маски в произведениях Л А Авиловой («Первое горе», «Глупыши») и Л Д Зиновьевой-Аннибал («Трагический зверинец»)

3 Маска мужчины, основная причина обращения к которой вызвана необходимостью признания за женщиной возможности творить наравне с мужчиной, вкладывая в произведение свое видение мира К избранию мужских псевдонимов и формированию у читателей образа автора-мужчины прибегали Н И Петровская (Останин), С Я Парнок (Андрей Полянин), Л Н Вилькина (Никита Боб-

ринский) и др Иное творческое воплощение обращения автора-женщины к маске мужчины — это воинственная женщина («Княжна Джаваха» Л А Чарской), женщина-революционерка («Сашенька», «Телеграмма» ТЛ Щепкиной-Купер-ник)

Исследователь обращает внимание на то, что в эпоху Серебряного века наблюдается и противоположная тенденция, т е примерка мужчиной авторского лица женщины («Добрый Альд» и «Последние страницы из дневника женщины» В Я Брюсова, Анжелика Сафьянова Л В Никулина, Елизавета Макшеева В Ф Ходасевича), что является следствием влияния культурной ситуации рассматриваемого периода

Диссертант приходит к выводу, что преломленные через психологический облик и культурный опыт женщины рубежа XIX—XX вв авторские маски представляли собой отражение ее индивидуальности и судьбы во всех проявлениях (красота, нравственность, религиозность, одиночество, трагичность, материнство, детство, желание не быть хуже мужчины и т д) Все многообразие этих масок можно охарактеризовать с позиций или утверждения женщиной своего авторского «Я» (женской сущности), или «разыгрывания» его в рамках художественного произведения в трех основных ролях Женщина, Ребенок, Мужчина, имевших определенный смысл и нагрузку, продиктованную культурной ситуацией и желанием женщины почувствовать степень своей значимости в культурном пространстве современного ей времени

В заключении подводятся итоги исследования в соответствии с положениями, выносимыми на защиту Диссертант убежден, что рассмотрение природы и специфики женской маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века обладает существенной ценностью не только в качестве теоретической проблемы, так как процесс осознания женской индивидуальности во всех сферах ее воплощения (в том числе и в творческой) с каждым годом открывает все новые и новые перспективы Кроме того, автор полагает, что знание общего механизма формирования культурных текстов (одним из которых является женская маска) позволит прогнозировать тенденции дальнейшего развития отечественной культуры

Основные положения диссертационной работы отражены в следующих публикациях:

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах

1 Калачина, Л В Феномен «женской маски» в региональной культуре / Л В Калачина//Регионология [Саранск] —2007 — №4 — С 310—316

2 Калачина, Л В Женщина Серебряного века в творчестве С Д Эрьзи / Л В Калачина // Регионология [Саранск] — 2008 — № 3 — С 320—323

Научные статьи, тезисы выступлений

3 Калачина, Л В Маска в культурно-художественном сознании Серебряного века / Л В Калачина // Новые подходы в гуманитарных исследованиях Право, философия, история, лингвистика Межвуз сб науч тр / Редкол 10 К Воробьев (пред) [и др ] — Вып VI — Саранск РНИИЦ, 2006 — С 194—197

4 Калачина, J] В Феномен игры в культуре Серебряного века / Л В Калачина // Проблемы развития регионального социума Материалы меж-дунар науч-практ конф Саранск, 19—20 окт 2006 г В 2 ч / Отв ред H П Макаркин — Саранск Изд-во Мордов ун-та, 2006 — 4 2 — С 355—356

5 Калачина, Л В Маска как составляющая языковой личности писателя / Л В Калачина // Русская литература в формировании современной языковой личности Материалы конгресса С -Петербург, 24—27 окт 2007 г / Под ред П Е Бухаркина, H О Рогожиной, Е Е Юркова В 2 ч — СПб Издат дом «МИРС», 2007 — Ч II — С 37—39

6 Калачина, Л В Мужские лица и маски в женской литературе Серебряного века / Л В Калачина // 2007 год — год русского языка Философия и филология русского классического текста Сб материалов II Всерос науч-практ конф Пенза, 1—2 нояб 2007 г — Пенза РИО ПГСХА, 2007 — С 65—66

7 Николаева, Е А Проблема лица и маски в философии Серебряного века/ ЕА Николаева, Л В Калачина//Вести Мордов ун-та —Сер «Гуманитарные науки» —2007 — №2 — С 19—21

8 Калачина, Л В Феномен Черубины де Габриак как пример игрового поведения в культурно-художественном пространстве Серебряного века / Л В Калачина // Материалы XII науч конф молодых ученых филол факультета Мордов гос ун-та им H П Огарева — Саранск Изд-во Мордов ун-та, 2007 — С 87—91

9 Калачина, Л В Женская маска в сфере психологии мужчины / Л В Калачина // Современные проблемы психолого-педагогических наук Меж-вуз сб науч тр / Редкол ТИ Шукшина, И А Зеткина, H И Еналеева, Мордов гос пед ин-т — Саранск, 2007 — Вып 22 — С 40—41

10 Калачина, Л В Женская маска в культурном пространстве Серебряного века (На примере литературно-артистических обществ) / Л В Калачина // Социальные и гуманитарные исследования Традиции и реальности Межвуз сб науч тр / Редкол Ю К Воробьев (пред ) [и др ] — Вып VI — Саранск Изд-во Мордов ун-та, 2008 — С 145—149

11 Калачина, Л В Женская маска в культурном пространстве Серебряного века / Л В Калачина // Филология — Искусствознание — Культурология новые водоразделы и перспективы взаимодействия Междунар науч конф M, 2—4 апр 2009 г Тез докл и сообщ / М-во культуры РФ, Рос ин-т культурологии и др M , 2009 С 38

Подписано в печать 09 04 10 Объем 1,0 п л Тираж 100 экз Заказ №610 Типография Издательства Мордовского университета 430005, г Саранск, ул Советская, 24

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Калачина, Лариса Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. КУЛЬТУРНО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ФЕНОМЕНА ЖЕНСКОЙ МАСКИ В ЭПОХУ

РУССКОГО КУЛЬТУРНОГО РЕНЕССАНСА.

1.1. Мировоззренческие ориентиры и культурные поиски эпохи.

1.2. Женская маска как предмет теоретической рефлексии.

1.3. Маска в повседневной культурной практике женщины.

Глава 2. ТИПОЛОГИЯ ЖЕНСКОЙ МАСКИ В КУЛЬТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА.,.

2.1. Женская маска на фоне культурно-философских представлений эпохи Серебряного века о женщине.

2.2. Женская маска в литературно-художественном пространстве.

Введение диссертации2010 год, автореферат по культурологии, Калачина, Лариса Викторовна

Актуальность темы исследования. Эпоха Серебряного века — это историко-культурный период, духовно-психологическая атмосфера которого близка настроениям современной социокультурной действительности. Противоречивость общественной обстановки, состояние нравственного кризиса и нестабильность влекут за собой возникновение поливариативности, проявляющейся во всем: и в политической жизни, и в философской мысли, и в литературно-художественном творчестве. Подобное сходство разделенных столетием временных отрезков объясняет неисчезающий интерес и к эпохе русского Ренессанса в целом, и к ее отдельным культурным феноменам, репрезентирующим специфику времени.

Накопление и трансляция культурного опыта на рубеже XIX—XX вв. во многом определялись «стихией» карнавально-маскарадной игры, характерной чертой которой была маска. Как культурный" феномен, сопровождающий человека с древности, она выступала одной из доминант эпохи, наиболее ярким способом личностного и творческого самовыражения интеллектуальной элиты этого периода. Использовать в своей практике различные маски, скрываться под ними и выстраивать в соответствии с ними свое бытовое и творческое поведение предпочитала, прежде всего, женщина' как непосредственная участница культурных событий Серебряного века. И не случайно эпоха русского Ренессанса, отмеченная активным женским присутствием, породила целую систему философских, порой взаимоисключающих, взглядов на природу и предназначение женщины.

Рубеж XX—XXI вв. также отмечен повышенным интересом к женской теме. Женские роли, убеждения и социокультурные практики анализируются во всех сферах — «от интимной, частной до гражданской, публичной» [171, с. 167]. Представительницы современной эпохи, имея все возможности для личностного и творческого самовыражения, также включены в активный культуротворческий процесс, тем более что и культура рубежа XX—XXI вв. f наделена ярко выраженным «масочно-игровым» характером, пронизывающим все области человеческой жизни.

Таким образом, очевидна созвучность современной эпохи и Серебряного века с его своеобразием «масочно-игровой» культурной традиции и активизацией женского начала. В связи с этим представляется актуальным рассмотреть в качестве основополагающего феномен женской маски, воспринимая его как способ накопления, рефлексии и воплощения во множестве культурных текстов опыта коллективного и личностного существования.

Были поставлены вопросы, решение которых повлияло на концепцию работы: во-первых, что представляет собой феномен женской маски; и, во-вторых, каковы способы его воплощения в культурно-художественном пространстве Серебряного века. Эти проблемы легли в основу данного исследования, заостряя и специализируя его актуальность.

Состояние разработанности проблемы: В последнее время в работах исследователей интенсивно изучается культурное своеобразие эпохи Серебряного века (H.A. Богомолов, В.В. Бычков, A.B. Вислова, М.А. Воскресенская, M.JI. Гаспаров, К.Г. Исупов, В.К. Кантор, JI.A. Колобаева, И.В. Кондаков, В.П. Крейд, Н.П. Крыщук, A.B. Лавров, З.Г. Минц, В.Н. Орлов, О.В. Рябов, Л.Г. Панова, А.Е. Парнис, Е.А. Сайко, Г.Ю. Стернин, Р.Д. Тименчик, Л.И. Тихвинская, A.M. Эткинд, А. Пайман, Дж.Э. Малмстад, М. Шруба и др.). Особое внимание ученых уделено роли игры, маски, театрализации в жизни и творчестве людей — творцов и носителей культурных ценностей эпохи Серебряного века, мыслящих себя не иначе как яркими личностями. Стремление культурной элиты Серебряного века к артистизму, эпатажу, игре, а также ее интерес к необычным маскам, театрализованным представлениям, желание превратить жизнь в искусство отмечены в работах Л.С. Алешиной, A.B. Ви-словой, В.К. Кантора, Г.Ю. Стернина, Л.И. Тихвинской и др.

Исследовательские работы С.М. Волкова, В.Я. Вульфа, А.Ю. Котылева, И.В. Купцовой, Н.Б. Лебиной, С.А. Макаренко, М.В. Михайловой, E.H. Обой-миной, Е.А. Романовой, Г.Ю. Стернина, О.В. Татьковой, Е.В. Тырышкиной,

С.А. Чеботарь, В.А. Шенталинского, М.В. Шкаровского и др. являются подтверждением того, что одной из особенностей мироощущения, нравственно-эстетических предпочтений женщины и ее репрезентации в культуре Серебряного века была маска. Ряд ученых (М.С. Ланда, М.В. Михайлова, H.H. Нартыев, Е.А. Николаева) считает, что маска как категория принципиально важная для понимания культурного своеобразия эпохи Серебряного века была характерна для женской литературы этого времени. Другие исследователи (H.A. Богомолов, С.И. Бэлза, A.B. Лавров, Е.В. Тырышкина) отмечают одну из литературных тенденций, сопряженных с карнавально-масочной «атмосферой» данной эпохи, когда женщина-писатель легко «разыгрывалась» мужчиной (и ситуация наоборот).

Проблема женской маски рассматривается культурологами, историками и теоретиками культуры в контексте травестийных ритуалов (Л.А. Абрамян, В.Я. Пропп, В.В. Эрлихман; К. Леви-Строс, В. Тернер), смеховой культуры, карнавала (М.М. Бахтин), уподобления какому-либо божеству (Дж.Дж. Фрэзер), повседневной культуры (В.Н. Кардапольцева, Ю.М. Лотман, Е. Тсеелон).

Наиболее комплексным исследованием масок, примеряемых женщинами в повседневной культурной практике, являются труды В.Н. Кардапольцевой, Ю.М. Лотмана, Е. Тсеелон.

В трудах философов женская маска мыслится как свидетельство двойственной природы женщины (H.A. Бердяев, О. Вейнингер, Ф. Ницше). В работах социологического характера женская маска рассматривается как особенность социальной роли женщины (Ж. Бодрийяр, И. Гофман, Э. Фромм) и одно из проявлений тендерной дисфории (Дж. Биби, Дж. Р.'Валковиц, Д.Ф. Сандлер). В исследованиях психологической и психоаналитической направленности женская маска изучена в следующих acneKiax: женщина под гипнозом (У. Джемс, К.Г. Юнг, И. Якоби), гомоэротическая предрасположенность женщины (Ж. Лакан), женщина и ее способы адаптации к определенным жизненным ситуациям (К. Хорни), женщина и ее отражение в зеркале (С. де Бовуар). В трудах лингвистов женская маска нашла отражение при рассмотрении таких ситуаций, как «женщина и ее тактика речевого поведения» (Т.В. Гомон, Е.А. Сурова), «женщина и Интернет» (Л.Ф. Компанцева, В.Ю. Нестеров). В работах литературоведов и историков литературы женская маска трактуется как особенность саморефлексии женщин-писателей (М.В. Михайлова); образ женщины, спрятанный «под слоем» мужских репрезентаций (Ж. Дюби, М. Перро); игровая ситуация, связанная с «маскарадом» пола в пределах текстового пространства (М.П. Абашева, Н.В. Воробьева, О.М. Фрейденберг).

Проблематика «женской темы» активно включена в предметное поле культурологии (В.Н. Кардапольцева, Т.А. Клименкова, С.М. Климова, А.Ю. Ко-тылев, Е.А. Николаева и др.), что объясняется динамичным характером современной жизни, стремительным увеличением объема информации, развитием самого культурологического дискурса, представляющего собой своеобразный тип общения и духовного взаимодействия.

Противоречие между потребностями современного общественного развития в восполнении знаний о культуре Серебряного века как целостном явлении, определяющемся синтезом таких составляющих, как женская маска, с одной стороны,,и отсутствием соответствующих культурологических работ, с другой, определили проблему исследования. Она состоит в раскрытии феномена женской маски Серебряного века, в выявлении ее основных характеристик и исследовании основных сфер ее проявления.

Объект настоящего исследования — культурно-художественное пространство Серебряного века. Предмет исследования — женская маска как феноменальный репрезентант культуры Серебряного века.

Целью диссертационной работы является определение границ культурного феномена женской маски во всем комплексе его проявления в пространстве Серебряного века.

Данная цель достигается посредством решения ряда взаимосвязанных задач: охарактеризовать основу мировоззренческих ориентиров эпохи, обусловивших богатство культурных поисков и многообразие художественных экспериментов; описать теоретические подходы к осмыслению женской маски в проблемном поле культурологии; проанализировать в комплексе основные социокультурные сферы Серебряного века, дававшие женщине возможность примерки разных масок в повседневной культурной практике; исследовать эмпирическое содержание женской маски в контексте культурно-философских представлений о женщине в эпоху Серебряного века; обнаружить, теоретически обосновать и исследовать общие и частные тенденции развития женской маски в пространстве женского литературно-художественного творчества Серебряного века, представить ее типологию.

Гипотеза исследования. Женская маска — это один из устойчивых элементов культурного континуума, подтверждающих статус женщины как активного агента культуры. Женская маска предстает как один из способов репрезентации женщины в культуре Серебряного века. Она'находит свое отражение в культурно-философских взглядах на женщину мужчин-философов, поэтов, художников и скульпторов и имеет назначение скрыть истинное лицо женщины, закрепив за ней амплуа, отвечающие требованиям патриархальной культу' ры. Сама женщина эпохи Серебряного века не была отстранена от социо культурной жизни и имела все возможности для личностного и творческого самовыражения. Ярким свидетельством тому становится маска, рожденная исключительно в лоне мировосприятия и нравственно-эстетических предпочте1 ний женщины и представленная во всех социокультурных сферах, особенно в женской литературе. Женская маска имела целью подчеркнуть яркость и уникальность личности женщины во всех ее культурных проявлениях.

Теоретико-методологические основания работы. Диссертационная ра$ бота выполнялась как культурологическое исследование. В качестве методологической основы использовался принцип комплексного междисциплинарного подхода. При рассмотрении женской маски на примере культурно-художественного своеобразия эпохи Серебряного века учитывались теоретические положения ряда направлений гуманитарного знания: культурологии, философии культуры, социологии культуры, истории отечественной литературы, что позволило приблизиться к целостному восприятию многогранного предмета исследования.

Любой интеллектуальный памятник (в том числе и женская маска) является «текстом культуры» (Ю.М. Лотман), для научного освоения которого необходимо привлечение различных приемов интерпретации. Теоретической основой исследования являются также принципы герменевтики, акцентирующие внимание при анализе произведения на целостный подход, его конкретно-историческое содержание, учитывающее влияние культурной традиции и авторской личности, а также литературоведческий и исторический подходы.

Кроме того, круг методологических оснований составляют: метод системного анализа (М.С. Каган) для устранения несоответствий между реальным содержанием женской маски и теоретическими представлениями о ней; метод реконструкции, дающий возможность воссоздать картину мира эпохи Серебряного века; историко-критический анализ источников, характеризующий процессы становления и развития женской маски; биографический метод, позволяющий найти примеры женских масок в социокультурном опыте женщины эпохи Серебряного века; метод типологии, способствующий созданию типологической модели авторских масок в произведениях женщин-писателей Серебряного века с учетом культурных тенденций этого времени.

Источниковая база диссертации. В диссертационной работе анализируются труды по культурному своеобразию эпохи Серебряного века, а также общетеоретическая и специальная научная литература по культурологии, философии, социологии, литературоведению, лингвистике, истории. Особое внимание уделено философскому наследию современников исследуемого периода H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, В.И. Иванова, JI.M. Лопатина, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского и др., а также мемуарной литературе эпохи Серебряного века (А. Белый, З.Н. Гиппиус, Б.К. Лившиц, Л.Д. Рындина, М.В. Сабашникова, В.Ф. Ходасевич, М.И. Цветаева, К.И. Чуковский, Ф.И. Шаляпин и др.), произведениям женщин-писателей этого времени (стихотворения П.О. Богдановой-Бельской, А.К. Герцык, Е.Г. Гу-ро, Е.И. Дмитриевой, Н.Г. Львовой, М.Л. Моравской, С.Я. Парнок, П.С. Соловьевой, М.И. Цветаевой; проза Л.А. Авиловой, Л.Д. Зиновьевой-Аннибал, A. Map, А. Мирэ, Е.А. Нагродской, Н.И. Петровской, Л.А. Чарской, O.A. Ша-пир, Т.Л. Щепкиной-Куперник).

Научная новизна исследования заключается в следующем: раскрыта природа, выявлены основные характеристики феномена женской маски как репрезентанта культуры Серебряного века, определены ее место и роль в пространственно-временном контексте отечественной культуры Серебряного века; обнаружена и аргументирована теоретически система взаимосвязанных факторов, определяющая типологические черты женской маски; введено куль-турологическое определение термина; установлена двойственность женской маски как ее основное свойство, являющееся следствием влияния культурной атмосферы русского Ренессанса; определены три основные социокультурные сферы проявления женской маски («театрализованные» общности масочного, игрового характера; революционная и теософская деятельность); с учетом культурных традиций эпохи Серебряного века выделена, обоснована и охарактеризована в комплексе типологическая модель авторской маски, нашедшей выражение в женской литературе этого времени.

К наиболее значимым положениям, выносимым на защиту, можно отнести следующее:

1. Основные черты мировоззренческих ориентиров эпохи, которые выступают в качестве целостного комплекса, составляют специфику Серебряного века. Культурный облик периода определяется сложностью социально-политической обстановки и напряженностью духовной жизни общества, увлечением мистицизмом и эстетизмом, возросшей актуальностью различных философских теорий и направлений, а также небывалым расцветом культуры, что позволяет говорить о единой культурологической основе, нашедшей свое воплощение в понятии «маска».

2. Женская маска как целостный и многогранный феномен в контексте культурологической проблематики рассматривается с помощью философского, культурно-антропологического, социологического, психологического и психоаналитического, лингвистического и историко-литературного подходов. Это позволяет предложить ее культурологическую интерпретацию: женская маска — призванная скрывать, амбивалентная по своей сути,' уникальная по форме сфера женского (и отчасти мужского) бытия, через логику существования которого могут проявляться социальные отношения, культурная» динамика, традиции, нормы и ценности женщины.

3. В культуре Серебряного века женская маска была актуализирована социокультурной деятельностью самой женщины и реализовывалась в трех основных социокультурных сферах: «театрализованных» общностях масочного, игрового характера (вакханка, ведьма, гетера, интеллектуалка, поэтическая муза, роковая женщина, русалка, тень и др.), революционной (проявление себя в мужской ипостаси, выраженное в переодевании в мужскую одежду, приобретении мужских личностных качеств и т. д.) и теософской (ориентация на мужскую модель поведения без смены внешнего облика) деятельности. Многообразие женских масок давало женщине дополнительную возможность для раскрепощения чувств, свободы личностного и творческого самовыражения, восприятия себя на равных с мужчиной и в целом было направлено на защиту уникальности и ценности личности женщины, находящейся под контролем патриархальных общественных установок.

4. Эмпирическое содержание женской маски можно представить в виде четырех аспектов: философско-символический аспект — Вечная женственность, Прекрасная Дама, реальная личность; религиозно-нравственный аспект— святая, грешница; аспект субъекгно-объектных отношений в семье — мать, глава семьи; аспект социально-ролевой презентации женщины в обществе — хранительница домашнего очага, общественница.

5. В женской литературе Серебряного века в качестве типологического основания авторских масок выступают культурные роли, которые условно можно обозначить как Женщина (Прекрасная Дама, трагическая и одинокая женщина, самозванка, аморальная женщина, монахиня, магь умершего / нерожденного ребенка), Ребенок (ребенок, ведущий себя в соответствии с детской психолого-поведенческой моделью рубежа XIX—XX вв.) и Мужчина (мужчина-автор художественного .текста, воинственная и революционно настроенная личность). Эти роли представляют собой отражение индивидуальности и судьбы женщины во всех ее проявлениях (красота, материнство, нравственность, религиозность, одиночество, трагичность; детство; желание быть совсем не хуже мужчины) и связаны со спецификой социокультурной ситуации эпохи Серебряного века (символистские поиски женского идеала, театрализация и эстетизация действительности, отношение к морали и восприятие идей ницшеанства, революционные умонастроения и т. д.).

Достоверность результатов и основных выводов диссертационной работы обеспечивают методологическая обоснованность исходных теоретических положений и широкое привлечение научно-исследовательских работ по теме.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что определены теоретические основания исследования женской маски, представлены многообразие и динамика форм ее существования с учетом культурных традиций эпохи Серебряного века. Идеи, материалы и результаты работы расширяют и углубляют представление о женщине, ее роли и месте в культуре Серебряного века. Достигнутые при этом результаты могут быть использованы в дальнейшем теоретическом изучении женской маски на материале не только отечественных, но и западноевропейских культурных традиций. Основные положения диссертации также могут найти применение в качестве теоретико-методологической основы для последующей научной разработки различных аспектов проблемы, связанных с культурологическими исследованиями.

Практическая значимость диссертационного исследования. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке вузовских лекционных курсов и спецкурсов по культурологии, философии культуры, социологии культуры, истории отечественной ли гературы.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева». Основные положения диссертационного исследования изложены в публикациях и выступлениях на научных конференциях различных уровней: на международных (Саранск, 2006; М., 2009), на региональной и республиканской (Пенза, Саранск, 2007); конгрессе «Русская литература в мировом культурном и образовательном пространстве» (СПб., 2007); представлены публикациями в ведущем рецензируемом журнале «Регионология» (Саранск, 2007, 2008). По теме диссертации опубликованы 11 статей.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложения общим объемом 158 страниц и библиографического списка из 246 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен женской маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эпоха Серебряного века — напряженный и очень значимый историко-культурный период, не имеющий аналога в мировой исторической практике. Она характеризовалась сложностью общественных процессов, напряженностью духовной жизни, эсхатологическими ожиданиями, мистицизмом, эстетизмом, актуальностью разных философских теорий и направлений, а также небывалым расцветом культуры. Культурное своеобразие этого времени определялось актуализацией романтических ценностей, ориентацией на личностное бытие, игровым аспектом жизни и театрализацией действительности, ценностным приоритетом творчества и особой ролью искусства в жизни культурной элиты, что вызывало стремление к маскарадно-артистическому, игровому образу жизни. Мировоззренческие и культурные искания, определявшие духовный облик эпохи, позволяют говорить о единой культурологической основе, нашедшей свое воплощение в понятии «маска». Она являлась одним из элементов мироощущения женщины, ее личностным и творческим самовыражением, своеобразным осознанием своего места в культурном пространстве, служила защитой от собственных комплексов, жизненных противоречий, а также патриархальных умонастроений, имевших место в российском обществе на рубеже XIX—XX вв.

В настоящее время по проблеме женской маски накоплен определенный исследовательский опыт, согласно которому она представляет собой целостное и многогранное явление, имеющее место практически на всех уровнях человеческого бытия. Характерной чертой, объединяющей все теоретические подходы к женской маске (философский, культурно-антропологический, социологический, психологический и психоаналитический, лингвистический, историко-литературный), стало стремление подойти к причинам и сущности данного явления без предубеждения, объективно и непредвзято. Целостный характер интерпретации феномена женской маски позволил выстроить ее культурологическое определение: женская маска — это призванная скрывать, амбивалентная по своей сути и уникальная по форме сфера женского (и отчасти мужского) бытия, через логику существования которого проявляются социальные отношения и культурная динамика, традиции, нормы и ценности женщины. Женская маска находится в неразрывной связи с культурой — реалией, в которой она непосредственно представлена и закреплена, и понятием об этой реалии (культура как традиция, совокупность духовно-нравственных ценностей и норм). Женщина немыслима вне культурной жизни, она является носителем определенных культурных ценностей, принимает активное участие в их создании, сохранении и трансляции. Это дает возможность рассматривать женскую маску как своеобразное явление культуры.

Женская маска как неотъемлемая составляющая непосредственно женского культурного опыта эпохи Серебряного века проявляла себя в трех основных социокультурных сферах: «театрализованные» общности масочного, игрового характера, а также революционная и теософская деятельность. Пограничная, противоречивая и утонченная эпоха Серебряного века, отмеченная небывалым всплеском карнавально-маскарадной игры, находившейся в тесном взаимодействии с культурным сознанием, давала возможность женщине создавать собственные маски — амазонка, вакханка, ведьма, гетера, ин-теллектуалка, поэтическая Муза, русалка и др. Женские маски были немыслимы без красоты, интеллектуальных и творческих способностей женщины, непосредственной свидетельницей и участницей культурных событий этого времени, а также были напрямую связаны с ее особым психологическим обликом, экспрессивностью, импульсивностью, противоречивостью, артистичностью. За женской маской могло также утаиваться лицо мужчины: она была одним из способов его самовыражения, дополнительным свидетельством игровой, карнавально-масочной атмосферы эпохи Серебряного века.

В эпоху Серебряного века патриархальные взгляды на женщину и ее место в культурном пространстве вовсе не утрачивали своей актуальности и были связаны с разными культурно-философскими представлениями о женщине, в контексте которых была обозначена и женская маска, имевшая особые очертания: метафизическая Вечная Женственность, Прекрасная Дама / реальная личность (философско-символический аспект), святая / грешница (религиозно-нравственный аспект), мать / глава семьи (аспект субъектно-объектных отношений в семье), хранительница домашнего очага / общественница (аспект социально-ролевой презентации женщины в обществе). Эти маски были плодом воображения мужчин-философов, поэтов, художников и скульпторов, выражением их положительных либо отрицательных представлений о «женском». Реальное лицо женщины с ее мировосприятием и образом жизни пряталось под масками, принципиально оправданными и не оспоримыми с позиции мужского мнения и толка и, соответственно, выдаваемыми за подлинные.

Женская маска была представлена и в женской литературе в виде авторских масок, которые были связаны с игровой, карнавально-масочной составляющей культуры Серебряного века, а также желанием преодолеть роли, навязываемые женщинам патриархальной культурой. Все многообразие авторских масок в женской литературе Серебряного века можно представить с позиций таких основных ролей, как Женщина, Ребенок, Мужчина, выступающих в качестве типологического основания авторских масок. В них были сосредоточены и отражены наиболее значимые стороны мировоззрения женщины данной эпохи, представлен ее нравственно-психологический облик, осуществлен поиск выхода из «рамок» жизненных неурядиц, собственных комплексов. Авторские маски во всей совокупности имели одну цель — утвердить личность женщины, хотя бы в рамках художественного текста, в качестве одной, главной ипостаси — женщины рубежа XIX—XX вв., яркой, артистичной, творчески одаренной, противоречивой и ни на кого непохожей.

Ограниченность объема и конкретные задачи нашего научного исследования не позволили рассмотреть своеобразие женских масок в культурном пространстве Древней Руси, XVIII и XIX вв., а также русского зарубежья, советского и постсоветского периодов — данный аспект дальнейшего исследования проблемы женской маски представляется наиболее интересным и перспективным ввиду полной его неизученности. Тем более что, нужно признать, в настоящее время имеется много серьезных работ, где женщина выступает непосредственным объектом научного исследования. Это свидетельствует о том, что, каковы бы ни были парадоксы социокультурного характера, женщина на любом этапе отечественной истории — это яркая, талантливая индивидуальность, имеющая свой культурный опыт.

Список научной литературыКалачина, Лариса Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абашеева, М.П. Русская женская проза на рубеже XX—XXI веков / М.П. Абашеева, Н.В. Воробьева. — Пермь: Изд-во ПОНИЦАА, 2007. — 176с.

2. Абрамян, Л.А. Мир мужчин и мир женщин: Расхождение и встреча / Л.А. Абрамян // Этнические стереотипы мужского и женского поведения / Отв. ред. А.К. Байбурин, И.С. Кон. — СПб.: Наука, С.-Петерб. отд-ние, 1991, —С. 109—132.

3. Авилова, Л.А. Глупыши / Л.А. Авилова // Авилова Л.А. Рассказы. Воспоминания / Сост. и прим. Н.С. Авиловой; вступ. ст. И.А. Гофф. — М.: Сов. Россия, 1984. —С. 50—59.

4. Авилова, Л.А. Первое горе / Л.А. Авилова // Авилова Л.А. Рассказы. Воспоминания / Сост. и прим. Н.С. Авиловой; вступ. ст. И.А. Гофф. — М.: Сов. Россия, 1984. — С. 59—69.

5. Акимова, М.В. «Дионисов чудный дар»: Материалы для биографии Л.Н. Столицы / М.В. Акимова, Л.Я. Дворникова // Лица: Биограф, альм. 7. — М.; СПб.: Феникс; Atheneum, 1996. — С. 5—29.

6. Алешина, Л.С. Образы и люди Серебряного века / Л.С. Алешина, Г.Ю. Стер-нин. — М.: Изд-во «Галарт», 2005. — 276с.

7. Андрей Белый. «Ваш рыцарь»: Письма к М.К. Морозовой. 1901—1928; пре-дисл., публ. и примеч. A.B. Лаврова и Дж. Малмстада. — М.: Прогресс-Плеяда, 2006. — 292с.

8. Анненский, И. О современном лиризме. Оне / И. Анненский // Критика русского символизма: В 2 т. / Сост., вступ. ст., преамбулы и примеч. H.A. Богомолова. — М.: ООО «Изд-во „Олимп"»: ООО «Изд-во ACT», 2002. — Т. 2,—С. 333—359.

9. Аннинский, Л.А. Анна Ахматова: «.в Россию пришла ниоткуда» / Л.А. Аннинский // Аннинский Л.А. Серебро и чернь: Русское, советское,славянское, всемирное в поэзии Серебряного века. — М.: Изд-во «Кн. сад», 1997. — С. 132—148.

10. Аристархова, И. Ослепляющий взгляд теорий репрезентации / И. Аристархова // Женщина и визуальные знаки / Под ред. А. Альчук. — М.: Идея-Пресс, 2000, —С. 187—212.

11. Бальмонт, К.Д. Избранное / К.Д. Бальмонт / Сост., вступ. ст. и примеч. Е.В. Ивановой. — М.: Сов. Россия, — 1989. — 592с.

12. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. — М.: Худож. лит., 1990. — 543с.

13. Бахтин, М.М. «Человек у зеркала» / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. — СПб.: Азбука, 2000. — С. 240.

14. Бедненко, Г. Александра Коллонтай Электронный ресурс. / Г. Беднеи-ко. — Режим доступа: http://pryahi.indeep.ru/histoi*y/kollontay.html

15. Белый, А. Воспоминания о Блоке / А. Белый // Белый А. Воспоминания о Блоке. Статьи. Дневники. Речи / Вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. A.B. Лаврова. — М.: Автограф, 1997. — С. 23—428.

16. Белый, А. Между двух революций / А. Белый. — М.: Худож. лит., 1990. —669с.

17. Белый, А. «Орфей», изводящий из Ада / А. Белый // Белый А. Начало века. Воспоминания: В 3 кн.— М.: Худож. лит., 1990.—Кн. 2. — С. 304—316.

18. Бердяев, H.A. «Ивановские среды» / H.A. Бердяев // Русская литература XX века (1890—1910) / Под ред. проф. С.А. Венгерова: В 2 кн. — М.: Из-дат. дом «XXI век—Согласие», 2000. — Кн. 2. — С. 233—236.

19. Бердяев, Н. Метафизика пола и любви / Н. Бердяев // Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост., авт. вступ. ст. В.П. Шестаков; коммент. А.Н. Богословского. — М.: Прогресс, 1991. — С. 232—265.

20. Бердяев, H.A. О назначении человека: Опыт парадоксальной этики/ H.A. Бердяев // Бердяев H.A. О назначении человека. — М.: Республика, 1993. —С. 19—252.

21. Бердяев, Н. Размышления об Эросе / Н. Бердяев // Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост. и авт. вступ. ст. В.П. Шестаков; коммент. А.Н. Богословского. — М.: Прогресс, 1991. — С. 266—273.

22. Бердяев, H.A. Самопознание (Опыт философской автобиографии) / H.A. Бердяев / Сост., предисл., подгот. текстов, коммент. и указ. имен A.B. Вадимо-ва. — М.: Книга, 1991. — 446с.

23. Бердяев, H.A. Смысл творчества: Опыт оправдания человека / H.A. Бердяев // Бердяев H.A. Смысл творчества. — М.: ООО «Изд-во ACT»; Харьков: Фолио, 2004. — С. 15—334.

24. Березовая, Л.Г. Культура русской эмиграции 1920—30-х гг.: Культурная миссия послереволюционной эмиграции как наследие серебряного века Электронный ресурс. / Л.Г. Березовая. — Режим доступа: http://ricolor.org/ europe/stati/ruev/3

25. Блок, A.A. Собр. соч.: В 8 т. / A.A. Блок / Под общ. ред. В.Н. Орлова и др.; вступ. ст., подгот. текста и примеч. Вл. Орлова. — М.—Л.: Гос. изд-во худ. лит., 1960. — Т. 1. — 715с.

26. Бовуар, С. де. Второй пол: В 2 т. / С. де Бовуар / Пер. с франц.; общ. ред. ивступ. ст. С.Г. Айвазовой, коммент. М.В. Аристовой. — М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997. — Т. 1, 2. — 832с.

27. Богданова-Бельская, П.О. Амулеты / П.О. Богданова-Бельская // Барон и Муза. Барон H.H. Врангель. Паллада Богданова-Бельская / Сост. A.A. Му-рашев и А.Ю. Скаков. — СПб.: Издат. дом «Коло», — 2001. — С. 155—192.

28. Богомолов, H.A. Александр Кобринский. Дуэльные истории Серебряного века: Поединки поэтов как факт литературной жизни (СПб.: Вита Нова, 2007. 448с.) Электронный ресурс. / H.A. Богомолов. — Режим доступа: http:www.utoronto.ca/tsg/22/bogomolov22. shtml

29. Богомолов, H.A. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха / H.A. Богомолов, Дж.Э. Малмстад. — М.: Новое лит. обозрение, 1996. — 320с.

30. Богомолов, H.A. Петербургские гафизиты / H.A. Богомолов // Серебряныйвек в России: Избр. страницы. —М.: Радикс, 1993. — С. 167—210.

31. Богуславский, М.Б. Русские поэты XX века: сб. биогр. / М.Б. Богуславский, М.В. Загидулина, A.A. Иванова, Ю.И. Крылов. — Челябинск: Урал Л.Т.Д., 2001, —425с.

32. Бодрийяр, Ж. Соблазн / Ж. Бодрийяр / Пер. с фр. А. Гараджи. — M.: Ad Marginem, 2000. — 320с.

33. Брандт, Г.А. Природа женщины как проблема (Концепции феминизма) / Г.А. Брандт//Обществ, науки и современность. — 1998. — № 2. — С. 167— 180.

34. Брандт, Г.А. Человек на обочине, или «место» женщины в истории европейской философии Электронный ресурс. / Г.А. Брандт. — Режим доступа: http://www.genderstudies.info/philos/philosoi3.php

35. Булгаков, С.Н. Свет Невечерний: Созерцания и умозрения / С.Н. Булгаков. — М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио», 2001. — 672с.

36. Бычков, В.В. Эстетика Серебряного века: Пролегомены к систематическому изучению / В.В. Бычков // Вопросы философии. — 2007. — № 8. — С. 47—57.

37. Бэлза, С. Внучки Козьмы Пруткова / С. Бэлза // Неделя. — 1969. — № 10.— С. 23.

38. Вакар, И. Между самоопределением и самоотрицанием Электронный ресурс. / И. Вакар. — Режим доступа: http://www.silverage.ru/stat/vakar.htm

39. Валковиц, Дж.Р. Опасная сексуальность / Дж.Р. Валковиц // Тендерные исследования. — 2004. — № 11. — С. 78—100.

40. Васильева, Л. Кремлевские жены: Факты, воспоминания, документы, слухи, легенды и взгляд автора / Л. Васильева. — М.: Изд-во «Новости» и «Вагриус», 1992. — 544с.

41. Вейнингер, О. Пол и характер / О. Вейнингер. — Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 1998. — 608с.

42. Веселовский, А.Н. Из истории развития личности: Женщины и старинныетеории любви / А.Н. Веселовский // Веселовский А.Н. Избр. статьи / Вступ. ст. В.М. Жирмунского; коммент. М.П. Алексеева. — Л.: «Худ. лит.», 1939. —С. 70—116.

43. Вислова, A.B. На грани игры и жизни (Игра и театральность в художественной жизни России «серебряного века») / A.B. Вислова // Вопросы философии. — 1997. — № 12. — С. 28—38.

44. Вислова, A.B. «Серебряный век» как театр: Феномен театральности в культуре рубежа XIX—XX вв. / A.B. Вислова / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии. — М.: Б. и., 2000. — 212с.

45. Волков, С. История культуры Санкт-Петербурга с основания до наших дней / С. Волков / Предисл. Я. Гордина; послесл. А. Битова. — М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. — 704с.

46. Волошин, М.А. Рассказ о Черубине де Габриак / М.А. Волошин / Елис. Васильева «Две вещи в мире для меня всегда были самыми святыми: Стихи и любовь» / Публ. и вступ. ст. В. Глоцера // Новый мир. — 1988, —№ 12.— С. 141—153.

47. Воскресенская, М.А. Символизм как мировидение Серебряного века: Социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX—XX веков / М.А. Воскресенская. — М.: Логос, 2005. — 236с.

48. Воскресенская, М.А. Символистская публицистика как исторический источник / М.А. Воскресенская // Вестн. ВГУ. — Сер. Филология. Журналистика. — 2008. — № 1. — С. 25—30.

49. Врангель, Н. Любовная мечта современных русских художников / Н. Врангель // Эротика Серебряного века. Поэзия. Проза. Изобразительное искусство / Сост. И. Александров. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007. — С. 285—297.

50. Вульф, В. Музы и жены. Литература. Политика / В. Вульф, С. Чеботарь. —

51. М.: Яуза, Эксмо, 2006. — 384с.

52. Габриак, Черубина де. Исповедь / Черубина де Габриак. — М.: Аграф, 1998.—384с.

53. Габриэлян, Н. Ева—■ это значит «жизнь» (Проблема пространства в современной русской женской прозе) / Н. Габриэлян // Вопросы литературы. — 1996. — № 4. — С. 31—71.

54. Ганиева, А. Олег Кривцун. Творческое сознание художника; Феномен артистизма в современном искусстве / А. Ганиева // Знамя. — 2009. — № 6. — С. 227—229.

55. Гаспаров, М.Л. Поэтика «серебряного века» / М.Л. Гаспаров // Русская поэзия «серебряного века», 1890—1917: Антол. — М.: Наука, 1993. — С. 5—44.

56. Гачев, Г.Д. Национальный Эрос в культуре / Г.Д. Гачев // Обществ, науки исовременность. — 1996. — № 6. — С. 134—140.

57. Герцык, А.К. Из круга женского: Стихотворения, эссе / А.К. Герцык / Сост. Т. Жуковская. — М.: Аграф, — 2004. — 560с.

58. Гидденс, Э. Социология / Э. Гидденс. — М.: Эдиториал УРСС, 1999. — 704с.

59. Гиппиус, З.Н. Дневники: В 2 кн. / З.Н. Гиппиус / Под общ. ред. А.Н. Нико-люкина. — М.: НПК «Интелвак», 1999. — Кн. 1. — 736с.

60. Гиппиус, 3. О любви / 3. Гиппиус // Русский Эрос, или Философия любви в

61. России / Сост. и авт. вступ. ст. В.П. Шестаков; коммент. А.Н. Богословского. — М.: Прогресс, 1991. — С. 185—208.

62. Гофман, И. Представление себя другим в повседневной жизни / И. Гофман / Пер. с англ. и вступ. ст. А.Д. Ковалева. — М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. — 304с.

63. Гощило, Е. Перестройка или «домостройка»? Становление женской культуры в условиях гласности / Е. Гощило // Обществ, науки и современность. — 1991. — № 4. — С. 134—145.

64. Гребенникова, О.М. Маска в социокультурном пространстве: Генезис, функции, сущность: Автореф. . канд. филос. наук / О.М. Гребенникова. — Омск, 2006. — 19с.

65. Гурмон, Р. де Книга масок / Р. де Гурмон. — Томск: Водолей, 1996. — 224с.

66. Гуро, Е.Г. Из книги «Осенний сон» Электронный ресурс. / Е.Г. Гуро. — Режим доступа: http://www.elenaguro.narod.ru/os.html

67. Джемс, У. Психология / У. Джемс / Под ред. Л.А. Петровской. — М.: Педагогика, 1991. —368с.

68. Дзуцева, Н.В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте Серебряного века / Н.В. Дзуцева // Вестн. Иванов, гос. ун-та. — Сер. Филология. — Иваново, 2001. — Вып. 1. — С. 17—31.

69. Дроков, С. Организатор Женского батальона смерти / С. Дроков // Вопросы истории, — 1993. —№ 7. — С. 164—173.

70. Дулуман, Е. Анни Безант (Удивительные страницы ее жизнедеятельности) Электронный ресурс. / Е. Дулуман. — Режим доступа: http://duluman.uath.org/Besant.htm

71. Дюби, Ж. Рассказывая историю женщин / Ж. Дюби, М. Перро // Тендерныеисследования. — 2004. — № 12. — С. 101—111.

72. Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В. Ермилова. — М.: Наука, 1989. — 176с.

73. Жеребкина, И.А. Подчиниться или погибнуть: Парадоксы женской субъективации в русской культуре конца XIX в. / И.А. Жеребкина // Обществ, науки и современность. — 2002. — № 3. — С. 164—171.

74. Жеребкина, И.А. «Прекрасная Дама» (К вопросу о конструктах женской субъективности в России) Электронный ресурс. / И.А. Жеребкина. — Режим доступа: http://www.a-z.ru/women/texts/damar.htm

75. Жеребкина, И. «Прочти мое желание.». Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм / И. Жеребкина. — М.: Идея-Пресс, 2000. — 256с.

76. Жукоцкий, В.Д. «Ницшеанство и марксизм: Русский синтез» Электронныйресурс. / В.Д. Жукоцкий. — Режим доступа: http://www.nietzsche.nj/ look/zhukotsky.php

77. Зиммель, Г. Женская культура / Г. Зиммель // Зиммель Г. Избранное. — М.: Юрист, 1996. — Т. 2. — С. 234—265.

78. Зиновьева-Аннибал, Л.Д. Georgette Leblanc. Le choix de la vie (Paris, 1904. Bibliothèque Charpentier) / Л.Д. Зиновьева-Аннибал // Зиновьева-Аннибал Л.Д. Тридцать три урода: Роман, рассказы, эссе, пьесы. — М.: Аграф, 1999. — С. 408—410.

79. Зиновьева-Аннибал, Л.Д. Трагический зверинец / Л.Д. Зиновьева-Анни-бал // Зиновьева-Аннибал Л.Д. Тридцать три урода: Роман, рассказы, эссе, повести. — М.: Аграф, — 1999. — С. 49—174.

80. Зиновьева-Аннибал, Л.Д. Тридцать три урода / Л.Д. Зиновьева-Аннибал // Зиновьева-Аннибал Л.Д. Тридцать три урода: Роман, рассказы, эссе, повести. — М.: Аграф, 1999. — С. 25—48.

81. Зорин, А. Начало / А. Зорин // Ходасевич В.Ф. Державин. — М.: Книга, 1988.— С. 5—28.

82. Иванов, В.И. Поликсена Соловьева (Allegro) в песне и думе / В.И. Иванов // Русская литература XX века (1890—1910) / Под ред. проф. С.А. Венгерова: В 2 кн. — М.: Издат. дом «XXI век — Согласие», 2000. — Кн. 2.— С. 301—313.

83. Иванов, В.И. Родное и вселенское / В.И. Иванов / Сост., вступ. ст. и прим.

84. B.М. Толмачева. — М.: Республика, 1994. — 428с.

85. Исупов, К.Г. Русская эстетика истории / К.Г. Исупов. — СПб.: Изд-во ВКГ,1992.— 156с.

86. Исупов, К.Г. Эстеты на Башне / К.Г. Исупов // Башня Вячеслава Иванова и культура Серебряного века. — СПб.: Филологич. ф-т СПбГУ, 2006. —1. C. 303—309.

87. Калло, Е.А. Четыре имени в русской поэзии / Е.А. Калло // «Sub rosa»: Аделаида Герцык, София Парнок, Поликсена Соловьева, Черубина де Габриак / Вступ. ст. Е.А. Калло; сост., коммент. Т.Н. Жуковской, Е.А. Калло. — М.: «Эллис Лак», 1999. — С. 3—74.

88. Кальной, И.И. «Homo» и его духовные измерения / И.И. Кальной // Тугариновские чтения: Материалы науч. сессии. Сер. «Мыслители». Вып. 1. — СПб.: С.-Петерб. философ, об-во, 2000. — С. 31—36.

89. Кантор, В.К. Расцвет и падение эпохи артистизма / В.К. Кантор // Кануныи рубежи. Типы пограничных эпох — типы пограничного сознания: Материалы рос.-фр. конф. / РАН. Ин-т мир. лит. им. A.M. Горького; редкол.:

90. B.Б. Земсков (отв. ред.) и др.: В 2 ч. — М.: ИМЛИ РАН, 2002. — Ч. II. —1. C. 300—327.

91. Каратеев, А. Рец. на кн.: Герра Р. Они унесли с собой Россию: Русские эмигранты — писатели и художники во Франции (1920—1970). СПб.: Русско-Балтийский информ. центр «Блиц», 2003 / А. Каратеев // Знамя. — 2004. — № 8. — С. 224—226.

92. Кардапольцева, В.Н. Женские лики России / В.Н. Кардапольцева. — Екатеринбург: Гуманит. ун-т, 2000. — 160с.

93. Кардапольцева, В.Н. Женственность как социокультурный конструкт (Социологический и литературоведческий аспекты) Электронный ресурс. / В.Н. Кардапольцева. — Режим доступа: http://www. ecsocman.edu.ru/rudn/msg/291624.html

94. Карлсон, М. «Нет религии выше истины». История теософического движения в России 1875—1922 Электронный ресурс. / М. Карлсон / Пер. с англ. М.Н. Егоровой. — Режим доступа: http://www.theosophy.ru/karlson.htm

95. Кауфман, Ж.-К. Одинокая женщина и Прекрасный принц: Исследование проблемы женского одиночества / Ж.-К. Кауфман / Пер. с фр. Т. Чугуно-вой. — Екатеринбург: У-Фактория, 2005. — 336с.

96. Кирилина, А. Лингвистические тендерные исследования / А. Кирилина, М. Томская // Отеч. зап. — 2005. — № 2. — С. 112—132.

97. Кирсанов, В. 69. Русские геи, лесбиянки бисексуалы и транссексуалы: Краткие жизнеописания выдающихся россиян и современников / В. Кирсанов. — Тверь: Ганимед, 2005. — 584с.

98. Клепацкая, О.С. Философско-эстетический контекст русского цирка эпохи модерна / О.С. Клепацкая // Регионология. — 2009. — № 2. — С. 345—350.

99. Клименкова, Т.А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России / Электронный ресурс. / Т.А. Клименкова. — Режим доступа: http://www. a-z.ru/women/texts/klimenkovar-1 .htm

100. Климова, С.М. Мифологема женственности в культуре Серебряного века и ее социокультурные воплощения / С.М. Климова // Вопросы философии. — 2004. — № 10. — С. 151—156.

101. Клюева, И.В. Загадки Марии Моравской (К вопросу о круге общения Степана Эрьзи) / И.В. Клюева // Феникс—2004: Ежегодник кафедры культурологии. — Саранск, 2004. — С. 76—91.

102. Клюева, И.В. «Темная мистика души.»: Софья Федорова 2-я в творческом сознании Степана Эрьзи / И.В. Клюева // Феникс—2004: Ежегодник кафедры культурологии. — Саранск, 2007. — С. 101—111.

103. Коллонтай, A.M. «Женский день» / A.M. Коллонтай // Коллонтай A.M. Избранные статьи и речи. — М.: Политиздат, 1972. — С. 109—112.

104. Коллонтай, A.M. Женщины-борцы в дни Великого Октября / A.M. Коллонтай // Коллонтай A.M. Избранные статьи и речи. — М.: Политиздат, 1972. —С. 370—374.

105. Колобаева, J1.A. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-— XX вв. / Л.А. Колобаева. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — 336с.

106. Компанцева, Л.Ф. Дискурс-анализ поведения мужчин и женщин в сети Электронный ресурс. / Л.Ф. Компанцева. — Режим доступа: http://wvvov.nbuv.gov.ua/Articles/KultNar/knp37/knp37l 55-158.pdf

107. Компанцева, Л.Ф. Модификация тендерных стереотипов в коммуникативном пространстве Интернета Элект-ронный ресурс. / Л.Ф. Компанцева. — Режим доступа: http://www.nbuv.gov.ua/Articles/ KultNar/laip49l/knp49ll 36-138.pdf

108. Кон, И.С. В поисках себя: Личность и ее самосознание / И.С. Кон. М.: Политиздат, 1984. — 335с.

109. Кондаков, И. По ту сторону слова (Кризис литературоцентризма в России XX—XXI веков) / И. Кондаков // Вопросы литературы. — 2008. — №5. —С. 5—44.

110. Кондаков, И.В. «Смута»: Эпохи «безвременья» в истории России / И.В. Кондаков // Обществ, науки и современность. — 2002. — № 4. — С. 55—67.

111. Кондаков, И.В. Рихард Вагнер в русской культуре Серебряного века / И.В. Кондаков, Ю.В. Корж // Обществ, науки и современность. — 1996. —№ 1, —С. 159—170.

112. Кондаков, И.В. Фридрих Ницше в русской культуре Серебряного века / И.В. Кондаков, Ю.В. Корж // Обществ, науки и современность. — 2000. — №6. —С. 176—186.

113. Коркина, Е.Б. Примечания / Е.Б. Коркина, М.Г. Крутикова // Цветаева М.И. Неизданное. Записные книжки: В 2 т. / Подгот. текста, предисл. и примеч. Е.Б. Коркиной и М.Г. Крутиковой. — М.: Эллис Лак, 2000. — Т. 1. — С. 451—557.

114. Крейд, В. Встречи с Серебряным веком / В. Крейд // Воспоминания о серебряном веке: сб. мемуаров. / Сост., авт. предисл. В. Крейд. — М.: Республика, 1993. — С. 5—16.

115. Крейд, В. Столица Любовь Никитична / В. Крейд // Нов. истор. вестн. 2001. — № 3. — С. 207—210.

116. Кривцун, О. Артистизм как соблазн. Соперничества искусства и жизни Электронный ресурс. / О. Кривцун. — Режим доступа: http://www.deol.ru/users/krivtsun/article36.htm

117. Крыщук, Н.П. Александр Блок: Лик — маска — лицо / Н.П. Крыщук // Аврора. — 1989. — № 11. —С. 119—149.

118. Крыщук, Н.П. Искусство как поведение: Книга о поэтах / Н.П. Крыщук. — Л.: Сов. писатель, 1989. — 415с.

119. Кузнецова, O.A. Трояновский Борис Сергеевич / O.A. Кузнецова // Эстрада России. XX век. Энциклопедия. — М.: «Олма-Пресс», 2004. — С. 601.

120. Купцова, И.В. Женские типы Серебряного века / И.В. Купцова // Тендерные исследования в гуманитарных науках: Современные подходы: Материалы междунар. науч. конф. (Иваново, 15—16 сент. 2000 г.). — Иваново: Издат. центр «Юнона», 2000. — Ч. 3. — С. 36—38.

121. Кушнер, А. Анна Андреевна и Анна Аркадьевна / А. Кушнер // Новый мир. — 2000. — № 2. — С. 176—187.

122. Лавров, A.B. Мифотворчество «аргонавтов» / A.B. Лавров // Миф. Фольклор. Литература: сб. ст.. —Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1978. — С. 137— 171.

123. Лавров, A.B. «Новые стихи Нелли» — литературная мистификация Валерия Брюсова / A.B. Лавров // Памятники культуры. Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник 1985 / Под ред. Д.С. Лихачева. — М.: Наука, 1987. — С. 70—96.

124. Лавров, A.B. «Прекрасная Дама» Андрея Белого / A.B. Лавров, Дж. Малм-стад // Андрей Белый. «Ваш рыцарь»: Письма к М.К. Морозовой. 1901— 1928; предисл., публ. и примеч. A.B. Лаврова, Дж. Малмстада. — М.: Прогресс-Плеяда, 2006. — С. 3—32.

125. Лакан, Ж. Стадия зеркала Электронный ресурс. / Ж. Лакан. — Режим доступа: http://\\ww.gumerjnfo/bibliotekBuks/Psihol/lakan/stzerk.php

126. Ланда, М. Миф и судьба / М. Ланда // Черубина де Габриак. Исповедь. М.: Аграф, 1998. — С. 5—44.

127. Лебина, Н.Б. Гетеры, авлетриды и тайные проститутки. Милость к падшим Электронный ресурс. / Н.Б. Лебина, М.В. Шкаровский. — Режим доступа: http://www.a-z.ru/women/texts/lebir.htm

128. Леви-Строс, К. Путь масок / К. Леви-Строс / Пер. с фр., сост., вступ. ст. и примеч. А.Б. Островского. — М.: Республика, 2000. — С. 20—156.

129. Левицкая, Л.В. Маска и лицо в русском искусстве конца 19 — начала 20 веков: Автореф. канд. искусствоведения / Л.В. Левицкая. — М., 2001. — 19с.

130. Ленин, В.И. Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности / В.И. Ленин // Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. — М.: Изд-во полит, литературы, 1967. —Т. 3, —С. 1—609.

131. Лившиц, Б. Полутораглазый стрелец / Б. Лившиц // Лившиц Б. Полутора-глазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания. — Л.: Сов. писатель, 1989. — С. 307—546.

132. Ломброзо, П. Женщина, ее физическая и духовная природа и культурная роль / П. Ломброзо / Пер. с итал. М.Н. Тимофеевой, С. Полтавского; под ред. В.В. Битнера. — Мн.: НИЦ «Колокол», 1991. — 79с.

133. Лотман, Ю.М. Женский мир / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). — СПб.: «Искусство—СПБ», 2002. — С. 46—74.

134. Лотман, Ю.М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. — СПб.: «Искусство—СПБ», 2002. — С. 233—254.

135. Лотман, Ю.М. О Хлестакове / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Избр. ст.: В 3 т. — Таллин: «Александра», 1992. — Т. 1. — С. 337—364.

136. Макаренко, С. Ольга Афанасьевна Глебова: Две жизни, две эпохи, два портрета Электронный ресурс. / С. Макаренко. — Режим доступа: http://www.peoples.ru/art/theatre/actor/glebova-sudeikina

137. Map, А. Женщина на кресте Электронный ресурс. / A. Map. — Режим доступа: http://lib.aldebaran.ru/author/maranna/marannazhenshinanakreste

138. Марджана, М. Легенды Серебряного века / М. Марджана // Барон и Муза. Барон H.H. Врангель. Паллада Богданова-Бельская / Сост. A.A. Мура-шев и А.Ю. Скаков. — СПб.: Издат. дом «Коло», 2001. — С. 5—8.

139. Мирэ, А. За решеткой / А. Мирэ / Публ. и предисл. М.В. Михайловой // Октябрь. — 1994. — № 7. — С. 148—149.

140. Мирэ, А. Кубок со змеями / А. Мирэ / Публ. и предисл. М.В. Михайловой // Октябрь. — 1994. — № 7. — С. 139—149.

141. Михайлова, М.В. Брюсов о женщине (Анализ тендерной проблематики творчества) / М.В. Михайлова // Брюсов, чтения 2002 года: сб. ст. / Ереван, гос. лингв, ун-т им. В.Я. Брюсова; редкол.: С.Т. Золян и др. — Ереван: Лингва, 2004. — С. 97—114.

142. Михайлова, М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе Серебряного века Электронный ресурс. / М.В. Михайлова. — Режим доступа: http://www.a-z.ru/womencdl/html/mihailrdddd.htm

143. Михайлова, М.В. Диалог мужской и женской культур в русской литературе Серебряного века: «Cogito ergo sum» — «Amo ergo sum» Электронный ресурс. / М.В. Михайлова. — Режим доступа: http ://www.a-z.ru/womencd 1 /html/mihailovab.htm

144. Михайлова, M. Лица и маски русской женской культуры Серебряного века Электронный ресурс. / М.В. Михайлова. — Режим доступа: http://www.a-z.ru/womencdl/html/mihailovag.htm

145. Михайлова, М.В. «Я женщина с головы до ног.» (Творческий портрет писательницы А. Мирэ) Электронный ресурс. / М.В. Михайлова. — Режим доступа: http://www.a-z.ru/womencdl/html/preobrazhl19932.htm

146. Мокина, Н.В. Проблема «маски» в лирике и прозе Серебряного века / Н.В. Мокина // Вестн. ОГУ. — 2004. — № 1. — С. 15—19.

147. Моравская, М. Стихотворения Электронный ресурс. / М. Моравская. — Режим доступа: http://www.slova.org.ru/moravskaja/index

148. Нагродская, Е. Гнев Диониса / Е. Нагродская / Публ. и послесл. М.В. Михайловой. — М.: Издат. группа «Прогресс» — «Литера», 1994. — С. 5—281.

149. Нартыев, H.H. Поэзия 3. Гиппиус: Проблематика, мотивы, образы / H.H. Нартыев. — Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1999. — 108с.

150. Нестеров, В. К вопросу об эмоциональной насыщенности межличностных коммуникаций в Интернете Электронный ресурс. / В. Нестеров. — Режим доступа: http://flogiston.ru/articles/netpsy/netemotions

151. Николаева, Е.А. Ментальные смыслы женского литературно-художественного творчества в России: Моногр. / Е.А. Николаева. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2005. — 172с.

152. Ницше, Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше / Пер. с нем . Е. Герцык и др. — М.: Культурная революция, 2005. — 880с.

153. Ницше, Ф. Гомеровское соревнование. Предисловие к ненаписанной книге (1872) Электронный ресурс. / Ф. Ницше. — Режим доступа: http://www.nietzsche.ru/read-40.php

154. Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла / Ф. Ницше // Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Соч. — М.: Изд-во Эксмо; Харьков: Изд-во Фолио, 2006. — С. 557—748.

155. J59. Ницше, Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Ф. Ницше // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 1. Литературные памятники / Сост., ред. изд., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна / Пер. с нем. М.: «Мысль», 1990. — С. 47—157.

156. Ницше, Ф. Человеческое, слишком человеческое / Ф. Ницше // Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Соч. — М.: Изд-во Эксмо; Харьков: Изд-во Фолио, 2006. — С. 11—294.

157. Обоймина, E.H. Яблоко, протянутое Еве / E.H. Обоймина, О.В. Татько-ва. — М.: ACT; Донецк: Сталкер, 2005. — 333с.

158. Орлов, В.Н. Гамаюн. Жизнь Александра Блока / В.Н. Орлов. — Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1980. — 728с.

159. Осьмухина, О.Ю. Авторская маска в русской прозе 1760—1830-х гг.: Ав-тореф. . д-ра филол. наук / О.Ю. Осьмухина. — Саранск, 2009. — 40с.

160. Павлова, Н.И. Беллетристика Е.П. Летковой как явление женской прозы конца XIX — начала XX века: Автореф. . канд. филол. наук / Н.И. Павлова. — Тверь, 2005. — 22с.

161. Пайман, А. История русского символизма / А. Пайман / Авторизов. пер.; пер. с англ. В.В. Исакович. — М.: Республика, 2000. — 415с.

162. Панова, Л.Г. Русский Египет. Александрийская поэтика Михаила Кузмина: В II кн. / Л.Г. Панова. — М.: Водолей Publishers; Прогресс-Плеяда, 2006. — Кн. I. — 680с.

163. Парнис, А.Е. Программы «Бродячей собаки» / А.Е. Парнис, Р.Д. Тимен-чик // Памятники культуры. Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник 1983 / Под ред. Д.С. Лихачева. — М.: Наука, 1985, —С. 160—257.

164. Парнок, С.Я. Стихотворения / С.Я. Парнок // «Sub rosa»: Аделаида Герцык, София Парнок, Поликсена Соловьева, Черубина де Габриак / Вступ. ст. Е.А. Калло; сост., коммент. Т.Н. Жуковской, Е.А. Калло. — М.: «Эллис Лак», 1999. — С. 251—422.

165. Полукарова, JI.B. «Надо всякую чашу пить — до дна»: (О личности и творчестве З.Н. Гиппиус) / Л.В. Полукарова // Литература в школе. — 1996. — № 5. — С. 72—84.

166. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники (Опыт историко-этнографического исследования) / В.Я. Пропп / Ст., коммент. И.В. Пешкова. — М.: Лабиринт, 2000.— 192с.

167. Пушкарева, Н.Л. Историческая феминология в России: Состояние и перспективы / Н.Л. Пушкарева // Обществ, науки и современность. — 2003. — №6. —С. 164—172.

168. Риц, Г. Аделаида Герцык — поэтесса меж временем и вечностью / Г. Рид / Пер. с нем. Т. Верещагиной // Герцык А.К. Из круга женского: Стихотворения, эссе / Сост. Т. Жуковская. — М.: Аграф, 2004. — С. 5—30.

169. Розанов, В.В. Возле «русской идеи.» / В.В. Розанов // Розанов В.В. Мысли о литературе / Вступ. ст., сост., коммент. А. Николюкина. — М.: Современник, 1989, —С. 308—325.

170. Романова, Е.А. Опыт творческой биографии Софии Парнок. «Мне одной предназначенный путь.» / Е.А. Романова. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. инта истории РАН «Нестор-История», 2005. — 402с.

171. Русская литература XX века (1890—1910) / Под ред. проф. С.А. Венгерова: В 2 кн. — М.: Издат. дом «XXI век—Согласие», 2000. — Кн. 1. — 512с.; Кн. 2. — 472с.

172. Рындина, Л. Ушедшее / Л. Рындина // Воспоминания о Серебряном веке: сб. мемуаров. / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. — М.: Республика, 1993. — С. 412—429.

173. Рябов, О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века / О.В. Рябов. — Иваново: Иванов, гос. ун-т, 1997. — 160с.

174. Сабашникова, М. Из книги «Зеленая змея» / М. Сабашникова // Воспоминания о Максимилиане Волошине: Сб. — М.: Сов. писатель, 1990. — С. 104—132.

175. Савицкая, О. VICTORIA Марина Электронный ресурс. / О. Савицкая. — Режим доступа: http://ptzh.theatre.ru/1998/15/49

176. Савкина, И.Л. Провинциалки русской литературы (Женская проза 30— 40-х годов XIX в.) Электронный ресурс. / И.Л. Савкина. — Режим доступа: http://www.a-z.ru/womencd l/html/savkinabook.htm

177. Сайко,Е.А. Образ культуры Серебряного века: Культур-диалог, феноменология, риски, эффект напоминания: Моногр. / Е.А. Сайко. — М.: Изд-во «Проспект», 2005. — 264с.

178. Сандлер, Д.Ф. Психопатология и анализ Электронный ресурс. / Д.Ф. Сандлер, Дж. Биби / Пер. с англ. Л. Хегай. — Режим доступа: http ://www.maap.ru/library/book/143

179. Сапогова, Е.Е. Культурный социогенез и мир детства: Лекции по историографии и культурной истории детства / Е.Е. Сапогова. — М.: Академ. Проект, 2004. — 496с.

180. Сиксу, Э. Хохот Медузы / Э. Сиксу // Введение в тендерные исследования. Ч. II: Хрестоматия / Под ред. C.B. Жеребкина. — Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. — С. 799—821.

181. Соловьев, B.C. Россия и Вселенская церковь / B.C. Соловьев // Соловьев B.C. Россия и Вселенская церковь. —Мн.: Харвест, 1999. — С. 233—524.

182. Соловьев, В. Смысл любви / В. Соловьев // Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост., авт. вступ. ст. В.П. Шестаков; коммент. А.Н. Богословского. — М.: Прогресс, 1991. — С. 19—77.

183. Соловьева, П.С. Автобиографическая заметка / П.С. Соловьева//Русская литература XX века (1890—1910) / Под ред. проф. С.А. Венгерова: В 2 кн. — М.: Издат. дом «XXI век—Согласие», 2000. — Кн. 2. — С. 294— 313.

184. Соловьева, П.С. Стихотворения / П.С. Соловьева // «Sub rosa»: Аделаида Герцык, София Парнок, Поликсена Соловьева, Черубина де Габриак /

185. Вступ. ст. Е.А. Калло; сост., коммент. Т.Н. Жуковской, Е.А. Калло. — М.: «Эллис Лак», 1999. — С. 425—458.

186. Степун, Ф.А. Религиозный смысл революции / Ф.А. Степун // Степун Ф.А. Сочинения / Сост., вступ. ст., примеч. и библиогр. В.К. Кантора. — М.: «Рос. полит, энцикл.» (РОССПЭН), 2000. — С. 377—398.

187. Степун, Ф. Россия накануне 1914 года / Ф. Степун // Вопросы философии. — 1992. — № 9. — С. 85—120.

188. Стернин, Г.Ю. Портретные модели глазами современников / Г.Ю. Стер-нин // Алешина Л.С., Стернин Г.Ю. Образы и люди Серебряного века. — М.: Изд-во «Галарт», 2005. — С. 5—57.

189. Сурова, Е.А. Коммуникативная характеристика полоролевого поведения в перспективе межличностного комплиментного общения Электронный ресурс. / Е.А. Сурова. — Режим доступа: http://tverlingua.by.ru/archive/ 006/section36/356. htm

190. Тарасов, Д.Я. Социально-философский анализ феномена имени в российской культуре: Автореф. . канд. филос. наук / Д.Я. Тарасов. — Тверь, 2007. — 18с.

191. Тернер, В. Символ и ритуал / В. Тернер. — М.: Наука, 1983. — 277с.

192. Тихвинская, Л.И. Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века: Кабаре и театры миниатюр в России. 1908—1917 / Л.И. Тихвинская. — М.: Молодая гвардия, 2005. — 527с.

193. Тихвинская, Л.И. Ртищева Маргарита Ивановна / Л.И. Тихвинская // Эстрада России. XX век. Энциклопедия. — М.: «Олма-Пресс», 2004. — С. 582— 583.

194. Толстой, А.Н. Егор Абозов / А.Н. Толстой // Толстой А.Н. Чудаки. Хромой барин. Егор Абозов: Романы / Коммент. А. Алпатова, Ю. Крестин-ского. — М.: Правда, 1982. — С. 273—375.

195. Толшин, A.B. Феномен маски в театральной культуре: Автореф. . д-ра культурологии / A.B. Толшин. — СПб., 2007. — 40с.

196. Третьякова, JI. Родиться женщиной Электронный ресурс. / Л. Третьякова. — Режим доступа: http://www.vol<rugsveta.ru/vs/article/197

197. Трифонова, Л.Л. Эрос соборности — идея дионисийства в философии любви Вяч. И. Иванова / Л.Л. Трифонова // Вестн. АмГУ. — 2000. — № 10. — С. 33—35.

198. Тэффи, H.A. Федор Сологуб / H.A. Тэффи // Воспоминания о Серебряном веке сб. мемуаров. / Сост., авт. предисл. В. Крейд. — М.: Республика, 1993. —С. 80—89.

199. Уварова, Е.Д. Вертинский Александр Николаевич / Е.Д. Уварова // Эстрада России. XX век. Энциклопедия. — М.: «Олма-Пресс», 2004. — С. 103.

200. Уварова, Е.Д. Плевицкая Надежда Васильевна / Е.Д. Уварова // Эстрада России. XX век. Энциклопедия. — М.: «Олма-Пресс», 2004. — С. 506— 507.

201. Файнштейн, Э. Анна Ахматова / Э. Файнштейн / Пер. с англ. Т. Новиковой. — М.: Эксмо, 2007. — 416с.

202. Федотов, Г.П. Судьба и грехи России: Избр. статьи по философии русской истории и культуры: В 2 т. / Г.П. Федотов / Сост., вступ. ст., прим. В.Ф. Бо-кова. — СПб.: София, 1992. — Т. 2. — 349с.

203. Федченко, С.Н. Журнал для детского чтения в представлениях литературной критики начала XX в. / С.Н. Федченко // Нов. истор. вестн. — 2001. — №3. —С. 83—93.

204. Финк, Э. Основные феномены человеческого бытия / Э. Финк / Пер. А. Га-раджы // Проблема человека в западной философии: Переводы / Сост. и послесл. П.С. Гуревича; общ. ред. Ю.Н.Попова. — М.: Прогресс, 1988. — С. 357—402.

205. Флоренский, П.А. Имена / П.А. Флоренский // Флоренский П.А. Имена: Соч. — М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 1998. — С. 449—662.

206. Франц, M.-JI. фон Процесс индивидуации / М.-Л. фон Франц // Человек и его символы / Под ред. К.Г. Юнга; пер. с англ. — СПб.: Б.С.К., 1996. — С. 195—295.

207. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра / О.М. Фрейденберг / Подгот. текста и общ. ред. Н.В. Брагинской. — М.: Лабиринт, 1997. — 448с.

208. Фрэзер, Дж.Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии: В 2 т. / Дж.Дж. Фрэзер,—М.:ТЕРРА-Кн.Клуб,2001.—Т. 1.—528с.; Т.2.— 496с.

209. Фридан, Б. Загадка женственности / Б. Фридан / Пер. с англ.; вступ. ст. O.A. Ворониной. — М.: Прогресс; Литера, 1994. — 496с.

210. Фромм, Э. Мужчина и женщина / Э. Фромм. — М.: ООО «Фирма „Изд-во ACT"», 1998. — 512с.

211. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху / М. Фуко. — СПб.: Б. и., 1997, —576с.

212. Хёйзинга, И. Homo ludens. Опыт определения игрового элемента культуры / И. Хёйзинга / Пер. с нидерл.; общ. ред. и послесл. Г.М. Тавризян. — М.: Издат. группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. — С. 5—240.

213. Ходасевич, В. Конец Ренаты / В. Ходасевич // Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост., авт. вступ. ст. В.П. Шестаков; коммент. А.Н. Богословского. — М.: Прогресс, 1991. — С. 337—349.

214. Хорни, К. Женская психология / К. Хорни // Хорни К. Собр. соч.: В 3 т. — М.: Изд-во «Смысл», 1997. — Т. 1. — С. 15—270.

215. Хренов, H.A. «Человек играющий» в русской культуре / H.A. Хренов. — СПб.: Алетейя, 2005. — 604с.

216. Цветаева, М.И. Наталья Гончарова / М.И. Цветаева // Цветаева М.И. Собр. соч.: В 7 т. — М.: ТЕРРА; «Книжная лавка — РТР», 1997. — Т. 4. — Кн. 1.—С. 64—129.

217. Цветаева, М.И. Собр. соч.: В 7 т. / М.И. Цветаева / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц, JI. Мнухина. — М.: ТЕРРА; «Книжная лавка — РТР», 1997. — Т. 1. — Кн. 1. — 336с.

218. Чарская, JI.A. Княжна Джаваха / JI.A. Чарская // Чарская J1.A. Повести / Сост. и вступ. ст. Е. Путиловой. — JL: Дет. лит., 1991. — С. 21—186.

219. Чуковский, К.И. Футуристы / К.И. Чуковский // Чуковский К.И. Собр. соч.: В 6 т. — М.: Изд-во «Худож. лит.», 1969. — Т. 6. — С. 202—239.

220. Шаляпин, Ф.И. Страницы из моей жизни / Ф.И. Шаляпин // Шаляпин Ф.И. Маска и душа: (Литер, наследство). — Алма-Ата: Энер, 1983, —С. 46—252.

221. Шапир, O.A. Авдотьины дочки / O.A. Шапир // Только час: Проза русских писательниц конца XIX —- начала XX века / Сост., авт. вступ. ст. и примеч. В. Ученова. — М.: Современник, 1988. — С. 15—116.

222. Шахматова, Е. Оправдание мистицизма: Россия и Европа в зеркале востока / Е. Шахматова // Россия и Запад: Диалог или столкновение культур: Сб. ст. М.: Б. и., 2000. — С. 47—75.

223. Шенталинский, В. Поэт-террорист. Документальная повесть / В. Шента-линский // Звезда. — 2002. -№3.-С. 59—109.

224. Шруба, М. Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890— 1917 годов: Словарь / М. Шруба. — М.: Нов. лит. обозрение, 2004. — 448с.

225. Щепкина-Куперник, Т.Л. Нервы / Т.Л. Щепкина-Куперник // Щепкина-Куперник Т.Л. Разрозненные страницы. — М.: Изд-во «Худож. лит.», 1966, —С. 70—95.

226. Эдельштейн, М. Серебряный век: Женский взгляд / М. Эделыптейн // Новый мир, — 2003. — №6. — С. 193—196.

227. Эрберг, Конст. (К.А. Сюннерберг). Воспоминания. <Федор Сологуб> / Конст. Эрберг (К.А. Сюннерберг) / Публ. С.С. Гречишкина и A.B. Лаврова // Ежегодник рукопис. отдел Пушкинского Дома на 1977 год. — Л.: Наука, Ле-нингр. отд-ние, 1979. —С. 138—146.

228. Эрлихман, В. Ретроспектива ложных лиц / В. Эрлихман // Вокруг света. — 2008. —№ 1. —С. 8—16.

229. Эткинд, А. ХЛЫСТ (Секты, литература и революция) / А. Эткинд. — М.: Нов. лит. обозрение, 1998. — 688с.

230. Юкина, И.И. Женский Петербург: Опыт историко-краеведческого путеводителя / И.И. Юкина, Ю.Е. Гусева / Под ред. Т.А. Мелешко. — СПб.: Але-тейя, 2004. — 280с.

231. Юкина, И.И. Русский феминизм как вызов современности / И.И. Юкина / Под ред. Т.А. Мелешко. — СПб.: Алетейя, 2007. — 544с.

232. Юнг, К.Г. Брак как психологическое отношение / К.Г. Юнг // Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени / Пер. с нем.; предисл. А.В. Брушлинско-го. —М.: Издат. группа «Прогресс», «Универс», 1993. — С. 204—218.

233. Юнг, К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления / К.Г.ЧЮнг. — Мн.: ООО «Харвест», 2003. — 496с.

234. Юнг, К.Г. Отношения между Эго и Бессознательным / К.Г. Юнг // Юнг К.Г. Сознание и бессознательное: сб. / Пер. с англ. -— СПб.: Унив. книга, 1997, —С. 80—149.

235. Якоби, И. Психологическое учение Карла Густава Юнга Электронный ресурс. / И. Якоби / Пер. JI. Акопяна. — Режим доступа: http://www. jungland.ru/Library/Jacobi2.htm

236. Якоби, И. Символы в индивидуальном сознании / И. Якоби // Человек и его символы / Под ред. К.Г. Юнга; пер. с англ. — СПб.: Б.С.К., 1996.— С. 377—436.

237. Presto, J. Women in Russian Symbolism: Beyond the algebra of love / J. Presto // A History of Women's Writing in Russia / Ed. by A.M. Barker and J.M. Cheith. — Cambridge: Cambrioge University Press, 2002. — P. 134— 152.

238. Tseelon, E. The Masque of Femininity. The Presentation of Woman in Everyday Life / E. Tseelon. — L.: Sage Publications, 1995. — 157p.