Феофилакт Болгарский

Литвинюк, Ольга Леонидовна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Феофилакт Болгарский

Год: 2003
Автор научной работы: Литвинюк, Ольга Леонидовна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 09.00.13

Диссертация по философии на тему 'Феофилакт Болгарский'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феофилакт Болгарский"

На правах рукописи

Литвинюк Ольга Леонидовна

ФЕОФИЛАКТ БОЛГАРСКИЙ: ФИЛОСОФСКО-РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРИНЦИПЫ ТОЛКОВАНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ

Специальность 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук.

Екатеринбург 2004

Работа выполнена на кафедре истории и философии религии философского факультета Уральского государственного университета им. А. М. Горького.

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Звиревич В. Т.

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

доцент Князев В. М.

кандидат философских наук Юсупов Р. Н. Ведущая организация: Уральская государственная сельскохозяйственная

диссертационного совета Д 212.286.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук в Уральском государственном университете им. А. М. Горького (620 083, г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51 комн. 248).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. А. М. Горького.

Автореферат разослан 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

академия.

Защита состоится 20 мая 2004 года в /ь

часов на заседании

доктор философских наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы.

В последние десятилетия XX века мы наблюдали небывалый взлет интереса к сущности самого феномена религии и к христианской культуре в частности, что связано с ощущением духовного вакуума, который образовался после того, как перестала существовать единая идеология. Оказавшись перед выбором системы ценностей, люди ищут новые ориентиры в жизни и обращаются к забытой древней религии.

Публикуются работы таких русских религиозных философов, как П. Флоренский, Г. В Флоровский, Зеньковский, В. Н. Лосский, Л. П. Карсавин, А. Мень. Среди русскоязычных читателей становятся популярными труды Э. Жильсона, Ж. Маритена, М. Малерба, М. Элиаде, Д. Д. Фрезера, и других мыслителей. Появляются многочисленные издания библейских текстов, специализированные журналы, интернет-сайты и форумы, содержащие обсуждение различных религиозных проблем, в учебных заведениях для обязательного изучения вводится дисциплина "Религиоведение". Широко издаются произведения "Отцов церкви": Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова. В числе религиозных мыслителей, произведения которых не раз переиздавались за последние несколько лет, и Феофилакт, архиепископ Болгарский - византийский ученый конца XI - начала XII веков.

Имя Феофилакта не относится к тем именам, которые известны большей части научного сообщества. Экзегезу Феофилакта Болгарского постигла судьба многих классических произведений: высказанные в ней суждения считаются общепринятыми, на них многие ссылаются, но далеко не каждый представляет, кем и когда они впервые были высказаны - настолько мысли

г-ОС НАЦИОНАЛЬНАЯ I

библиотека I

¡Г2&/У1 з

толкователя и мотивы его экзегезы представляются сегодня соответствующими аутентичному содержанию христианской религии.

Между тем, Феофилакт Болгарский является одним из самых заметных представителей средневековой экзегетики. Об огромной популярности, которой в свое время пользовались толкования Феофилакта, свидетельствуют многочисленные списки его работ (См.: Православная богословская энциклопедия под ред. Проф. А.П. Лопухина. Петроград, 1901г. т.2 ч.1 с. 619). Высказанные в экзегезе Феофилакта мысли во многом заложили основу не только средневекового, но и современного понимания библейских идей. Толкования Феофилакта часто называют в числе самых авторитетных. Его комментарии к Евангелиям и к Посланиям ап. Павла оказали сильное влияние на строй мыслей Эразма Роттердамского. Они были важным источником, из которого не только восточное православие, но и западный мир в эпоху Возрождения черпал познания в греческом богословии.

Актуальность данной темы обусловлена также обращением к вопросам, имеющим большое значение для современной философии: теории интерпретации, вопросам адекватного понимания и толкования» смысла высказывания, герменевтической проблематике, которая первоначально разрабатывалась в русле средневековой религиозной экзегетики В философии XX века наблюдается поворот к проблемам соотношения языка и мышления, понимания текста, исследования специфичечской роли языка в процессе познания действительности. Ведущими направлениями современной мысли становятся философская и религиозная герменевтика, деконструкция, структурализм, связанные с такими именами, как Г.-Г. Гадамер, М. Хайдеггер, П. Рикер, Ж. Деррида.

междисциплинарная значимость работы. Так как любая культура основывается на традиции, то мы имеем дело с проблемой преемственности в культуре, способов передачи культурной информации, а значит, и с проблемой толерантности, которая особенно актуальна сегодня в связи со множеством межнациональных конфликтов, в том числе и на религиозной почве.

Такие ученые, как М. Малерб, говорят и об определенном практическом значении изучения религии сегодня. В современном мире, когда люди ежедневно сталкиваются с огромным потоком информации и человеческая деятельность часто уводит нас далеко за пределы привычного нам культурного универсума, недостаточное знание религий и связанных с ними культур наносит большой вред и питает шовинизм, что может поставить нашу страну в невыгодное положение перед всем мировым сообществом, а значит, способно снизить качество политических и экономических связей.

Степень разработанности темы

Статей и монографий, посвященных толкованиям Феофилакта на библейские тексты и анализирующих философско-религиозные принципы и приемы его экзегезы, не издано. Феофилакта как "замечательного церковного писателя" упоминает церковный историк Н. Тальберг. И. П. Сусов называет его в числе других представителей Охридской философско-лингвистической школы (Климента Охридского, Иоанна Экзарха Болгарского, черноризца Храбра). Статью о Феофилакте находим в собрании трудов В. Г. Васильевского: она содержит в основном сведения о биографии толкователя. Некоторые биографические данные можно почерпнуть также в энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона, в предисловиях к различным изданиям "Благовестника", отдельные упоминания встречаются в

"Истории' поместных православных церквей" К. Е. Скурата, "Истории Болгарии" Н. С. Державина.

О Феофилакте и "Пространном житии Климента Охридского", которое, как считается, ему принадлежит, написано несколько десятков страниц в книге Б. Н. Флоря, А. А. Турилова, С. А. Иванова "Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилла и Мефодия". Наиболее интересное русскоязычное исследование личности и творчества Феофилакта, на наш взгляд, представляет собой' отдельная глава в книге Д. Оболенского "Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов", посвященная Феофилакту Болгарскому. Д. Оболенский также рассматривает Феофилакта в контексте кирилло-мефодиевской традиции и в ряду таких деятелей, как Владимир Мономах, Климент Охридский, Максим Грек.

На английском языке изданы работы Маргарет Маллетт (Mullett M. Е.), которые представляют собой изучение писем Феофилакта, в основном в качестве исторических источников. К ним относятся статьи "Patronage in action: the problems of an eleventh - century bishop" (Manchester, 1987), "Byzantium and the slavs: the views of Theophylact of Ochrid" (София, 1996), "Byzantium: a Friendly Society?" (Oxford, 1988) и два монографических исследования: "Theophylact of Ochrid: reading the letters of a Byzantine Archbishop" (Birmingham, 1997) и "Theophylact through his letters: the two worlds ofan exile bishop" (Birmingham, 1981).

Если говорить об исследованиях, посвященных философии, религии и культуре Средних веков, то общие философско-мировоззренческие основания, позволившие нам выделить и описать принципы средневековой экзегетики, разработаны в трудах С. С. Аверинцева, П. М. Бицилли, В. В. Бычкова, А. Я. Гуревича, А. Ф. Лосева, Г. Г. Майорова, В. В. Соколова и многих других. Их работы посвящены картине мира и идеалам средневекового человека, отражению различных эстетических категорий в его сознании, особенностям мышления и познания, отдельным философско-

религиозным системам. Среди авторов, специально изучавших методы и приемы средневековой экзегетики, особенно интересными оказались О. Нестерова, Е. Казенина, Дж. Лео Гарретт, К. Д. Зееман, Т. Миллер и другие.

Объект и предмет исследования.

Объектом- данного исследования является экзегетическое творчество Феофилакта Болгарского (толкования на книги Нового завета). Предмет диссертации - философско-религиозные принципы и методы толкования Священного Писания Феофилактом, архиепископом Болгарским. Материалом для диссертации послужили толкования на книги Нового Завета.

Цель и задачи

Цель настоящего исследования заключается в выявлении философско-мировоззренческих, религиозно-мифологических предпосылок и принципов толкования Феофилактом Болгарским Библии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Дать характеристику личности и творчества Феофилакта Болгарского.

2. Рассмотреть общефилософские теоретические проблемы, связанные с герменевтикой, толкованием текста.

3. Выявить основополагающие методы толкования Феофилактом Библии, классифицировать и исследовать их.

4. Определить роль каждого метода и приема в экзегетической системе Феофилакта..

5. Установить источники экзегетической системы Феофилакта Болгарского.

Методы исследования

Методологической основой диссертации стали культурологический метод, позволяющий оценить мировоззренческие предпосылки, которые легли в основу толкования Священного Писания; исторический, метод, важный для ретроспективного исследования экзегетических приемов, используемых Феофилактом; диалектический метод, с помощью которого анализируется, в частности, символико-аллегорические толкования Феофилакта Болгарского.

Для характеристики философско-религиозных принципов и соответствующих им приемов толкования в работе используется метод научного описания, для определения количественной доли каждого из выделенных способов и приемов толкования - статистический метод.

С целью более глубокого проникновения в рациональные философско-религиозные установки, ставшие основой экзегезы Феофилакта, а также восстановления неосознанных представлений и образов толкователя, повлиявшие на составление комментария, используется метод философской реконструкции.

Научная новизна диссертации и положения, выносимые на защиту

Научная новизна данного исследования обусловлена не только его объектом и предметом, но и содержанием.

Важным результатом исследования явилось определение экзегезы Феофилакта как формы конгруэнтного расширения семиотического пространства Библии, то есть толкования, основанного на тех мотивах, идеях и образах, которые содержатся в самой Библии: грех как болезнь, восприятие объектов неживой природы, растений и животных как заключающих высший смысл и представляющих сферу сакрального, символизация числа, идея

гомоморфизма человеческого тела и космоса, человека и дома (его микрокосма). Феофилакт развивает те приемы, которые сама Библия применяет для собственной "автоинтерпретации" (исторический, типологический методы, этимологизация, символико-аллегорический метод).

Основным тезисом, выносимым на защиту, является утверждение о принадлежности Феофилакта Болгарского к схоластическому направлению средневековой философии (вопреки представлениям о преобладающем мистическом характере восточной религиозно-философской мысли), о чем свидетельствует как набор экзегетических методов и приемов, так и те воззрения, которые демонстрирует толкователь в процессе их использования.

На защиту также выносятся и более частные положения, а именно: Общие методы толкования Феофилактом Болгарским содержания Библии связаны с рационалистическим способом постижения божественного учения: Феофилакт использует догматический, исторический, типологический, этиологический и телеологический методы, не предлагая мистических способов проникновения в смысл текста Писания (очищение и освящение собственного духа, состояние "озарения и экстаза" и т. д). Частные приемы толкования текста Писания также основаны на логическом мышлении. Они включают этимологизацию, толкование лексического значения слова, символико-аллегорический метод.

Практически на всех уровнях экзегетического анализа Феофилакт демонстирует бинарность мышления, которая присуща рационалистическому взгляду на мир. Применяя типологический метод толкования, Феофилакт основывается на идее о двух мирах, идеальном и реальном, и двух в определенной мере противопоставленных периодах истории. Исторический метод состоит во взаимном соотнесении сакральной и профанной истории, которые в его экзегезе не противопоставлены, но четко выделяются. В толковании лексического значения слова Феофилакт подразделяет явления по принципу их соотнесенности со сферой божественного и человеческого. В

символико-аллегорическом толковании бинарность проявляется в толковании акватического символизма, делении (правда, не всегда последовательном) животных на чистые и нечистые, увлечении телесным символизмом, соответствующим оппозиции "свое - чужое" и др.

Особое место в экзегезе Феофилакта Болгарского занимает символико-аллегорической метод. Специфика его использования также позволяет говорить о рационалистичности мышления Феофилакта. В работе сделан вывод о преобладании в экзегезе Феофилакта аллегорического компонента, который предполагает словесное, логическое, а. не иррациональное постижение действительности с помощью интуиции. В пользу сделанного вывода свидетельствует тот факт, что Феофилакт не подвергает символико-аллегорическому толкованию простые по форме, воспринимаемые сугубо визуально и действующие в основном на чувства и подсознание символы, роль слова в восприятии которых практически сведена к нулю (символика цвета, креста). В тех же случаях, когда объектами символико-аллегорического толкования становятся слова-символы, которые являются древнейшими мифологическими, архетипическими образами, Феофилакт опрерирует с ними лишь как с условными обозначениями других явлений, а не как с действительными объектами поклонения, "живыми" символами. Предельно конкретизируя понятия, толкуемые им посредством символико-аллегорического метода (говорит, например, не просто о растении, "лекарстве" от греха, части человеческого тела, но о "меркуриальной траве", пластыре, желудке), он разрушает многозначность символа и превращает его в аллегорию, наделенную определенным, рационально постигаемым значением.

работе установлено, что, возражая явно в апологетических выступлениях против идей гностицизма, Феофилакт неосознанно использует гностические образы и мотивы: отождествление света и человеческого ума, света и божества; образ брака между божественной и человеческой природой, восприятие греховности и добродетели как "одежды" человеческой природы; представление о трехчастном строении человека.

В числе других источников экзегезы Феофилакта Болгарского необходимо назвать философию стоицизма, от которой толкователь унаследовал идею глубинной связи между именем и вещью, а также учение пифагорейцев о числе, на основе которого толкователь воспринимает число как нечто содержащее высший смысл и нуждающееся в расшифровке. Мифологические корни экзегезы охридского архиепископа- связаны с тотемизмом, анимизмом, фетишизмом. Влияние Михаила Пселла проявилось в общей рационалистичности мышления толкователя, стремлении к установлению причинно-следственной связи между событиями, поиске естественных причин.

Большое влияние на экзегезу Феофилакта Болгарского оказали идеи каппадокийских отцов (в частности, о соотношении буквального и иносказательного смыслов Писания), особенно Иоанна Златоуста, толкования которого в сокращенном виде зачастую включал в свои тексты охридский архиепископ.

Теоретическая и практическая значимость

Анализ методов толкования текста, которыми пользуется Феофилакт, а также общих философско-религиозных установок, обусловивших выбор данных методов и приемов, может быть использован в дальнейших исследованиях по общей теории интерпретации и в частных исследованиях экзегетических произведений средневековых авторов.

Диссертация может найти применение при чтении лекционных курсов по религиоведению, истории. средневековой философии, проведения семинарских занятий по данным дисциплинам, а также для составления спецкурса по средневековой экзегетике;

Апробация диссертации

Основные положения, диссертации обсуждались на Международной научной конференции "Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира" (Архангельск, 2002), Российской молодежной научно-практической конференции."Молодая мысль на пороге нового века" (Екатеринбург, 2000), научно-богословской конференции "Династия Романовых в русской истории и культуре" (Екатеринбург, 2000), Российской научно-практической конференции "Язык и культура" (Екатеринбург, 2003 г.), Всероссийской конференции "Лингвистика и методика преподавания иностранных языков" (Москва, 2000), ежегодной региональной научной конференции "Актуальные проблемы лингвистики. Уральские лингвистические чтения" (Екатеринбург, 2000 - 2002).

Материалы диссертации были использованы автором при чтении курса "Религиоведение" в Уральской государственной архитектурно-художественной академии.

Структура диссертации

Данная работа состоит из введения, трех глав и заключения. Первая глава подразделов не имеет, вторая глава состоит из четырех параграфов, третья -из трех. В конце работы приводится список использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается общая характеристика диссертации: обосновывается актуальность выбранной темы, степень ее разработанности, формулируются цели и задачи исследования.

Первая глава носит вводный характер: она содержит рассмотрение личности Феофилакта Болгарского и условий написания им философско-религиозного комментария к тексту Библии. В главе Феофилакт представлен как типичный средневековой ученый, который отличается "истолковывающим характером" мышления. Анализ биографии толкователя и культурно-исторической ситуации, в которой создавался комментарий, позволяет сделать предположение о влиянии Михаила Пселла на строй мыслей Феофилакта."

Вторая и третья главы являются основными и содержат обсуждение основных философско-религиозных принципов и методов толкования Феофилактом Болгарским Библии, разделенных на две группы по объекту толкования.

Во второй главе исследуются философско-религиозные предпосылки и принципы экзегезы Феофилакта Болгарского, обращенной к денотативной стороне текста, так называемой "затекстовой реальности" - самой действительности, которая отражена в Священном Писании. Так как данный объект толкования необыкновенно широк, то в данном случае мы имеем дело с наиболее общими принципами толкования Библии.

Первый параграф второй главы посвящен исследованию догматического метода толкования Священного Писания. Под ним мы понимаем способ экзегезы, состоящий в формулировке положений христианского вероучения, вытекающих из текста Библии. В состав этого метода входит также разбор возражений, направленных против догматов христианской религии, защита положений христианского вероучения с помощью доводов, обращенных к

разуму, анализ еретических учений, основанных на искаженном понимании смысла Писания.

В ходе исследования было выявлено, что главные догматические проблемы, которые интересуют Феофилакта, - это христологический вопрос и религиозная антропология. Апологетические выступления Феофилакта направлены в основном против гностицизма и арианского учения. Феофилакт отстаивает прежде всего божественную природу Христа, поэтому его антиарианские возражения связаны прежде всего с учением Ария и его последователей о тварной природе Христа. Утверждение бытия единого Бога-творца является предметом полемики с гностиками, которые придерживались представления о резком дуализме человеческой природы и идеи неискоренимости зла в мире.

Сам факт применения данного метода к толкованию Библии свидетельствует о рационалистичности мышления Феофилакта, который стремится доказать истинность священного текста путем логических умозаключен ий.

Во втором параграфе второй главы производится анализ исторического метода, который заключается в сопоставлении описанною в библейском тексте с действительностью и доказательстве истинности Писания. Этот метод, примененный впервые святителем Ипполитом Римским, использованный также Феодором Мопсуэтским, предвосхитил историко-критический метод в герменевтике Нового времени.

В главе доказывается, что для Феофилакта при толковании Библии важным становится указание на то, что в ней в реальном историческом времени и месте описаны действительные исторические лица и события, а значит, экзегет воспринимает Писание как исторический документ. В экзегезе Феофилакта органично соединяются сакральная и профанная история, они представлены как одинаково реальные, благодаря чему рассказ о последней становится в толкованиях охридского архиепископа особенно достоверным.

Особые представления о ходе сакральной истории легли ъ основу применения Феофилактом типологического метода, исследуемого в третьем параграфе второй главы. Данный метод включает установление связи между ветхозаветными типами прообразами, "предвосхищениями"

определенных событий и лиц и их новозаветными воплощениями, антитипами. В параграфе проводится различие между типологическим и аллегорическим методом.

Исследование типологического метода производится в связи с исторической концепцией Феофилакта, которая рассматривается на фоне историографической традиции античности и средневековья. В ходе работы установлено, что в типологической экзгезе Феофилакта своеобразно сочетаются регрессивная и прогрессивная концепции истории, циклические и линейные представления о времени: Толкователь основывается • на представлении о двух периодах истории, первый из которых, ветхозаветный, является, с одной стороны, лишь "тенью", "бледной копией", "репетицией" второго, в связи с чем получает негативную оценку, а с другой стороны, представляется как ключ" к пониманию будущего, а следовательно, оценивается положительно.

Поэтому новозаветная история, по Феофилакту, есть одновременно и повторение старого на совершенно новом уровне, и направленное движение от грехопадения человека (одного из основных событий, прообразовавших последующие) через попытку его обновления (всемирный потоп, еще одно ключевое событие), искупительную жертву Христа (знаменующую границу между периодами) к спасению человечества. Анализ экзегезы Феофилакта Болгарского показывает, что подобная направленность истории в его представлении связана с высшим разумом, заранее предустановившим такой ход событий.

Исследование этиологического и телеологического методов, предпринятое в четвертом, заключительном параграфе второй главы, дает

возможность судить о том, что толкования Феофилакта основаны не только на концепции божественного разума, определяющего ход событий, но и на идее человеческого разума, который играет важную роль в истории.

Этиологический метод, определенный еще Августином Аврелием, заключается в выявлении причин, в соответствии с которыми действуют герои и авторы текстов; выделенный нами по аналогии телеологический - в выявлении, соответственно, целей, намерений автора и персонажей текста. Данные методы связаны с общими философскими категориями причины и цели; они рассматриваются нами в пределах одного параграфа, так как, по замечанию многих ученых, отвечают одному уровню познания и являются лишь различной интерпретацией одного и того же.

Важно подчеркнуть, что в экзегезе Феофилакта этиологический метод многократно преобладает над телеологическим, что свидетельствует о высокой рационалистичности мышления толкователя: он интересуется в основном не целенаправленностью мира, в котором все изначально задано и предопределено свыше, а разумными естественными причинами, обусловившими то или иное событие. Феофилакт не говорит о безличном провидении или алогичном случае как о двигателях истории (что можно встретить у античных и раннехристианских авторов); высшая сила, управляющая миром, есть личностый Бог, действия которого до известной степени могут быть понятными для человека. Признавая божественное всеведение, Феофилакт придерживается мысли И. Дамаскина о том, что "Бог все знает, но не все предопределяет", и, следовательно, оставляет человеку определенную свободу воли, возможность влиять на ход событий.

Третья глава посвящена исследованию экзегезы Феофилакта, обращенной к сигнификативной стороне текста, его словесной ткани. Поэтому в главе производится анализ более частных (в соответствии с объектом комментирования) экзегетических приемов.

Первый параграф третьей главы связан с изучением метода этимологизации, который состоит в установлении исконного значения слова с целью объяснения смысла текста. В основу применения данного метода легли представления о природной связи между именем и вещью. В параграфе исследуются философско-религиозные предпосылки подобного представления о гносеологических возможностях слова, в их числе учение стоической школы и Филона Александрийского.

Однако сам факт применения метода этимологизации свитедельствует о рациональном' подходе к библейскому слову: оно является не только объектом поклонения, но и предметом научного анализа. Проведенное в параграфе исследование показывает, что поле применения Феофилактом этимологизации более широко по сравнению, например, с античной поэзией: предметом этимологического анализа становятся не только и не столько божественные имена, сколько антропонимы и топонимы, а также имена нарицательные, Феофилакт распространяет свой интерес к исконному значению имени и на слова, не имеющие исключительного отношения к сфере божественного. При таком восприятии слова имя уже не является средством мистического постижения сущности, этимологизация становится лишь ступенью в схоластических построениях толкователя.

Во втором параграфе третьей главы рассматривается метод толкования лексического значения слова. В экзегезе Феофилакга Болгарского он становится способом определения богословских терминов, которые обозначают такие ключевые для христианского сознания понятия, как благодать мудрость праведность, правда любовь

целомудрие и др. Анализ данного метода показывает, что

его применение основано на мышлении бинарными оппозициями. Феофилакт стремится разграничивать понятия и явления на основе отнесения их к одной из двух противоположных сфер: божественной или человеческой. Как дуальность экзегетической мысли византийского ученого, так и сам факт

применения метода толкования лексического значения позволяет говорить о рационалистическом подходе к толкованию Библии, как и С. С. Аверинцев замечает, что "для рационализма конструктивно важна разработка терминологии, разъясняемой в дефинициях".

Наконец, третий параграф третьей главы посвящен символико-аллегорическому методу толкования текста Библии.

Рассмотрению символико-аллегорического метода в экзегетической системе Феофилакта Болгарского предшествует экскурс в историю применения данного метода. Символико-аллегорические толкования Феофилакта рассматриваются на фоне деятельности Антиохийской и Александрийской философских школ, тяготеющих в экзегезе Библии, соответственно, к буквализму и аллегоризму, а также мусульманской экзегетики. В параграфе делается вывод о том, что строй мышления Феофилакта близок учению» каппадокийских отцов, предпринимавших попытки примирить два противоположных подхода к толкованию Писания.

Исследование собственно феофилактова метода символико-аллегорического толкования основано на выделении семантических групп слов, которые экзегет предлагает воспринимать в качестве символов-аллегорий. Идя от сигнификата, мы последовательно рассматриваем названия неживой природы, растений, животных, антропологическую терминологию, числа и поле иносказательных значений, которые скрываются за ними в экзегезе Феофилакта.

Рассмотрение символико-аллегорического толкования неживой природы показывает, что оно основано на представлении о тесной связи человека с миром природы и содержит отголоски анимизма и фетишизма (поклонение камням, солнцу, воде и др.), которые, с одной стороны, проявляются бессознательно и имеют архетипическое происхождение, а с другой стороны могут быть объяснены влиянием образов и мотивов самой Библии. То же

самое относится и к следам анимизма и тотемизма в символико-аллегорическом толковании названий растений и животных.

В толковании антропологической терминологии (названий частей тела, терминов родства) Феофилакт исходит из идеи изоморфизма микрокосма и макрокосма, человеческого тела и мира, присущей мифологической и древней философской картине мира и соотносящейся с бинарными оппозициями свое-чужое, единичное-общее.

Символико-аллегорическое толкование чисел основано на философии пифагорейцев и древнем магическом представлении о числе. Однако в экзегезе Феофилакта число не может однозначно быть названо традиционным архетипическим символом. В его толкованиях практически полностью меняются смысловые ассоциации, связанные с конкретными числами: числа по-новому осмысляются как символизирующие феномены, тесно связанные с христианством.

Проведение исследования в обратном направлении (от денотата) позволяет нам проследить проявившиеся в символико-аллегорической экзегезе воззрения Феофилакта на природу греха и добродетели - важнейших христианских категорий - и их источники. Византийский ученый основывается на идее несубстанциальности зла, представлении о зле как недостатке добра.

Поэтому в его толкованиях аллегориями греха становятся слова содержащие сему "чуждости"' человеческой природе. Грех может ассоциироваться с болезнью, от которой можно излечиться, с одеждой которую можно "снять", чужим имуществом, которое необходимо вернуть егс истинному "владельцу" - дьяволу. Человеческое существо представляете Феофилакту изначально не предрасположенным ко злу, и его аллегориям» становятся предметы, полые внутри: кувшин, лодка и т. д. Толкователь настаивает на том, что сам человек решает, чем "заполнить" эту пустоту.

Заключение содержит выводы диссертационного исследования, которые связаны с определением источников экзегезы Феофилакта Болгарского, установлением роли каждого метода в схоластической философско-религиозной системе мыслителя, обоснование тезиса о том, что экзегеза византийского ученого является формой конгруэнтного расширения семиотического пространства текста Библии. В заключении также на основе исследования соотношения понятий "символ" и "аллегория" делается вывод о преобладании в символико-аллегорическом толковании Феофилакта аллегорического компонента.

Положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Методы интерпретации текста в "Благовестнике" Феофилакта Болгарскою. //Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения - 2000. Материалы ежегодной региональной научной конференции, Екатеринбург, 1-2 февраля 2000 гУ Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2000. - 80 с. С. 40 - 41.

2. Бог и человек в "Толковом Евангелии" Феофилакта Болгарского. //Молодая мысль на пороге нового века: Материалы Российской молодежной научно-практической конференции 27 - 28 апреля 2000 г. Часть 1. / Екатеринбург, 2000 г. - 233 с. С. 215 - 218.

3. Метод аллегорической. интерпретации текста в "Толковом Евангелии" Феофилакта Болгарского. //Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения - 2001. Материалы ежегодной региональной научной конференции, Екатеринбург, 1 - 2 февраля 2001 г./ Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2001. № 14. - 129 с. С. 56 - 57.

4. Этимологизация как экзегетический метод Феофилакта Болгарского. //Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения

- 2002. Материалы ежегодной региональной научной конференции, Екатеринбург, 1 - 2 февраля 2002 г./ Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург,

2002. №15,- 161 с. С. 67-68.

5. Животный символизм и зоолатрические представления в "Толковом Евангелии" Феофилакта Болгарского. //Династия Романовых в истории и культуре России. Материалы научно-богословской конференции: Екатеринбург, Издательство Академкнига, 2002 г. - 239 с, илл. С. 180 -184.

6. Концепты греха и добродетели в христианской религиозной картине мира ("Толковое Евангелие" Феофилакта Болгарского). //Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Материалы Международной научной конференции. / Отв. Ред. Т. В. Семашко. - Архангельск: Поморский государственный университет, 2002 г.-272 с. С. 11-13.

7. Телесный символизм в экзегезе Феофилакта Болгарского. //Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения - 2003. Материалы. ежегодной региональной.. научной конференции,. Екатеринбург, 3-4 февраля 2003 г. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург,

2003. №16.- 164 с. С. 76-77.

8. Толкование Священного Писания как форма конгруэнтного расширения семиотического пространства текста (экзегеза Феофилакта Болгарского). //Язык и культура: Материалы Российской научно-практической конференции (Екатеринбург, 12-17 мая 2003 г.). / Уральский гуманитарный институт. - Екатеринбург, 2003. С. 46 - 55 (1 п. л.).

Подписано в печать Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Объем 1, 5 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 6 ¥ Отпечатано в ИПЦ "Издательство УрГУ" г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 4

Р-78 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Литвинюк, Ольга Леонидовна

Введение

Глава I. Интеллектуальная биография Феофилакта Болгаого

Глава II. Общие принципы толкования "затекстовой реальни"

§ 1. Догматичий метод

§ 2. оричий метод

§ 3. Типологичий метод

§ 4. Этиологичий и телеологичий методы

Глава III. Фило-религиозные предплки отношения Феофилакта к языку и чные приемы толкования библеого теа

§ 1. Метод этимологизации

§ 2. Метод прямого толкования лечого значения

§ 3. Методмволико-аллегоричого толковани

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Литвинюк, Ольга Леонидовна

В последние десятилетия XX века мы наблюдали небывалый взлет интереса к сущности самого феномена религии и к христианской культуре в частности, что связано с ощущением духовного вакуума, который образовался после того как перестала существовать единая идеология. Оказавшись перед выбором системы ценностей, люди ищут новые ориентиры в жизни и обращаются к забытой древней религии.

Публикуются работы таких русских религиозных философов, как П. Флоренский, Г. В Флоровский, В. В. Зеньковский, В. Н. Лосский, JL П. Карсавин, А. Мень. Среди русскоязычных читателей становятся популярными труды Э. Жильсона, Ж. Маритена, М. Малерба, М. Элиаде, Д. Д. Фрезера, и других мыслителей. Появляются многочисленные издания библейских текстов, специализированные журналы, интернет-сайты и форумы, содержащие обсуждение различных религиозных проблем, в учебных заведениях для обязательного изучения вводится дисциплина "Религиоведение". Широко издаются произведения "Отцов церкви": Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова. В числе религиозных мыслителей, произведения которых не раз переиздавались за последние несколько лет, и Феофилакт, архиепископ Болгарский - византийский ученый конца XI - начала XII веков.

Имя Феофилакта не относится к тем именам, которые известны большей части научного сообщества. Экзегезу Феофилакта Болгарского постигла судьба многих классических произведений: высказанные в них суждения считаются общепринятыми, на них многие ссылаются, но далеко не каждый представляет, кем они впервые были высказаны - настолько мысли толкователя и мотивы его экзегезы представляются сегодня соответствующими аутентичному содержанию христианской религии.

Между тем, Феофилакт Болгарский является одним из самых заметных представителей средневековой экзегетики. Об огромной популярности, которой в свое время пользовались толкования Феофилакта, свидетельствуют многочисленные списки его работ (См.: Православная богословская энциклопедия под ред. Проф. А.П. Лопухина. Петроград, 1901г. т.2 ч.1 с.619). Высказанные в экзегезе Феофилакта мысли во многом заложили основу не только средневекового, но и современного понимания библейских идей. Толкования Феофилакта часто называют в числе самых авторитетных. Его комментарии к Евангелиям и к Посланиям ап. Павла оказали сильное влияние на строй мыслей Эразма Роттердамского. Они были важным источником, из которого не только восточное православие, но и западный мир в эпоху Возрождения черпал познания в греческом богословии.

Актуальность данной темы обусловлена также обращением к вопросам, имеющим большое значение для современной философии: теории интерпретации, вопросам адекватного понимания и толкования смысла высказывания, герменевтической проблематике, которая первоначально разрабатывалась в русле средневековой религиозной экзегетики. В философии XX века наблюдается поворот к проблемам соотношения языка и мышления, понимания текста, исследования специфической роли языка в процессе познания действительности. Ведущими направлениями современной мысли становятся философская и религиозная герменевтика, деконструкция, структурализм, связанные с такими именами, как Г.-Г. Гадамер, М. Хайдеггер, П. Рикер, Ж. Деррида.

Поэтому проблематика, которой посвящено данное исследование, не является чисто философско-религиозной, это также и круг проблем, которыми интересуются семиотика, теория коммуникации, история философии, философия культуры, этика, чем обусловлена междисциплинарная значимость работы. Так как любая культура основывается на традиции, то мы имеем дело с проблемой преемственности в культуре, способов передачи культурной информации, а значит, и с проблемой толерантности, которая особенно актуальна сегодня в связи со множеством межнациональных конфликтов, в том числе и на религиозной почве.

Такие ученые, как М. Малерб, говорят и об определенном практическом значении изучения религии сегодня. В современном мире, когда люди ежедневно сталкиваются с огромным потоком информации, и человеческая деятельность часто уводит нас далеко за пределы привычного нам культурного универсума, недостаточное знание религий и связанных с ними культур наносит большой вред и питает шовинизм, что может поставить нашу страну в невыгодное положение перед всем мировым сообществом, а значит, способно снизить качество политических и экономических связей.

О Феофилакте и "Пространном житии Климента Охридского", которое, как считается, ему принадлежит, написано несколько десятков страниц в книге Б. Н. Флоря, А. А. Турилова, С. А. Иванова "Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилла и Мефодия". Наиболее интересное русскоязычное исследование личности и творчества Феофилакта, на наш взгляд, представляет собой отдельная глава в книге Д. Оболенского "Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов", посвященная Феофилакту Болгарскому. Д. Оболенский также рассматривает Феофилакта в контексте кирилло-мефодиевской традиции и в ряду таких деятелей, как Владимир Мономах, Климент Охридский, Максим Грек.

На английском языке изданы работы Маргарет Маллетт (Mullett М. Е.), которые представляют собой изучение писем Феофилакта, в основном в качестве исторических источников. К ним относятся статьи "Patronage in action: the problems of an eleventh - century bishop" (Manchester, 1987), "Byzantium and the slavs: the views of Theophylact of Ochrid" (София, 1996), "Byzantium: a Friendly Society?" (Oxford, 1988) и два монографических исследования: "Theophylact of Ochrid: reading the letters of a Byzantine Archbishop" (Birmingham, 1997) и "Theophylact through his letters: the two worlds of an exile bishop" (Birmingham, 1981).

С. С. Аверинцева, П. М. Бицилли, В. В. Бычкова, А. Я. Гуревича, А. Ф. Лосева, Г. Г. Майорова, В. В. Соколова и многих других. Их работы посвящены картине мира и идеалам средневекового человека, отражению различных эстетических категорий в его сознании, особенностям мышления и познания, отдельным философско-религиозным системам. Среди авторов, специально изучавших методы и приемы средневековой экзегетики, особенно интересными оказались О. Нестерова, Е. Казенина, Дж. Лео Гарретг, К. Д. Зееман, Т. Миллер и другие.

Объектом данного исследования является экзегетическое творчество Феофилакта Болгарского. Предмет диссертации - философско-религиозные принципы и методы толкования Священного Писания Феофилактом, архиепископом Болгарским. Материалом для диссертации послужили толкования на книги Нового Завета.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Дать характеристику личности и творчества Феофилакта Болгарского.

2. Рассмотреть общефилософские теоретические проблемы, связанные с герменевтикой, толкованием текста.

3. Выявить основополагающие методы толкования Феофилактом Библии, классифицировать и исследовать их.

4. Определить роль каждого метода и приема в экзегетической системе Феофилакта.

5. Установить источники экзегетической системы Феофилакта Болгарского.

Методологической основой диссертации стали культурологический метод, позволяющий оценить мировоззренческие предпосылки, которые легли в основу толкования Священного Писания; исторический метод, важный для ретроспективного исследования экзегетических приемов, используемых Феофилактом; диалектический метод, с помощью которого анализируется, в частности, символико-аллегорические толкования Феофилакта Болгарского.

Работа состоит из трех глав. В первой главе дается общая характеристика личности и интеллектуального творчества Феофилакта Болгарского. Во второй и третьей главах производится анализ философско-религиозных принципов и методов толкования Библии, которые разделены на две группы по объекту толкования (комментарий, направленный на денотативную составляющую, содержательную сторону текста, описанные в нем события - так называемую "затекстовую реальность" - с одной стороны, и толкование, обращенное к сигнификативной стороне текста, его словесной ткани), обусловившему выбор тех или иных экзегетических приемов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феофилакт Болгарский"

Заключение

Характер открыто провозглашаемых Феофилактом принципов вполне позволял бы отнести толкователя к мистическому направлению философско-религиозной мысли. Решая проблему соотношения сверхразумного и рационального способов познания, Феофилакт утверждает, что к истине нельзя приблизиться рассудочным способом, путем размышлений, он провозглашает приоритет веры над разумом. Эта мысль звучит во многих фрагментах его толкований: "Смотри: прежде вера, а потом от нее познание, но не от рассудочных изысканий" (толк, на Тит. 1,1), "Показывает и путь, которым приходит тать: это философия" (толк, на Кол. 2, 8).

Однако те глубинные принципы, которыми руководствуется Феофилакт в толковании Библии, свидетельствуют о прямо противоположных декларируемым внутренних установках толкователя. Феофилакт не предлагает использовать мистические способы проникновения в смысл текста Писания: очищение -"освобождение духа при посредстве аскетизма от уз чувственной природы", освящение - "внутреннюю чисто духовную жизнь, когда дух живет и действует, совершенно свободный от влияний чувственного мира"), исполнение "существование в Боге, которое наполняет все существо человека; исполненный присутствия Божества, человек находится в состоянии озарения и экстаза, который проявляется здесь, на земле" [142, с. 360], или применить "экзегезис через опыт", свойственный монашеской традиции и проповедуемый Симеоном Новым Богословом [62, с. 72].

Общие методы толкования Феофилактом Болгарским содержания Библии связаны с рационалистическим способом постижения божественного учения: Феофилакт использует догматический, исторический, типологический, этиологический и телеологический методы. Частные приемы толкования текста Писания также основаны на логическом мышлении. Они включают этимологизацию, толкование лексического значения слова, символико-аллегорический метод.

Специфика использования символико-аллегорического метода также позволяет говорить о рационалистичности мышления Феофилакта. В символико-аллегорическом методе толкования Феофилактом библейского текста преобладает аллегорический компонент, связанный с рациональным способом освоения действительности (в отличие от символического, который связан с работой интуиции и подсознания). В пользу данного вывода свидетельствует тот факт, что Феофилакт не подвергает символико-аллегорическому толкованию простые по форме, воспринимаемые сугубо визуально и действующие в основном на чувства и подсознание символы, роль слова в восприятии которых практически сведена к нулю (символика цвета, креста). В тех же случаях, когда объектами символико-аллегорического толкования становятся слова-символы, которые являются древнейшими мифологическими, архетипическими образами, Феофилакт опрерирует с ними лишь как с условными обозначениями других явлений, а не как с действительными объектами поклонения, "живыми" символами. Предельно конкретизируя понятия, толкуемые им посредством символико-аллегорического метода (говорит, например, не просто о растении, "лекарстве" от греха, части человеческого тела, но о "меркуриальной траве", пластыре, желудке), он разрушает многозначность символа и превращает его в аллегорию, наделенную определенным, рационально постигаемым значением.

Все сказанное выше позволяет нам сделать вывод о преобладании схоластического метода в экзегетическом мышлении Феофилакта Болгарского. Общий подход Феофилакта к толкованию Священного Писания показывает стремление к воздействию в основном не на чувства и интуицию человека: пока они развиты недостаточно сильно и не могут уберечь от неверного понимания божественных речей, пока человек не получил просветления свыше, единственным способом наставления на путь истинной веры все же остается, по Феофилакту, обращение к человеческой мудрости. И, как замечает Э. Жильсон, "это обращение к философии с целью сделать более легким для разума принятие религиозной истины и есть схоластическая теология" [52, с. 15].

Мы утверждаем, что экзегеза Феофилакта Болгарского является формой конгруэнтного расширения семиотического пространства Библии, то есть толкования, основанного на тех мотивах, идеях и образах, которые содержатся в самой Библии: грех как болезнь, восприятие объектов неживой природы, растений и животных как заключающих высший смысл и представляющих сферу сакрального, символизация числа, идея гомоморфизма человеческого тела и космоса, человека и дома (его микрокосма). Феофилакт развивает те приемы, которые сама Библия применяет для собственной "автоинтерпретации" [99, с. 48-49] (исторический, типологический методы, этимологизация, символико-аллегорический метод).

В ходе исследования определены основные источники экзегезы Феофилакта Болгарского. Среди них следует назвать гносеологию Платона, которая обусловила, прежде всего, применение Феофилактом частных приемов толкования текста, а также применение типологического метода. В работе также установлено, что, возражая явно в апологетических выступлениях против идей гностицизма, Феофилакт неосознанно использует гностические образы и мотивы: отождествление света и человеческого ума, света и божества; образ брака между божественной и человеческой природой, восприятие греховности и добродетели как "одежды" человеческой природы; представление о трехчастном строении человека. Это соответствует той тенденции, в соответствии с которой "гнозисный" тип интеллектуального усилия мы обнаруживаем у авторов, внешне активно боровшихся против него" [126, с. 57].

В числе других источников экзегезы Феофилакта Болгарского необходимо назвать философию стоицизма, от которой толкователь унаследовал идею глубинной связи между именем и вещью, а также учение пифагорейцев о числе, на основе которого толкователь воспринимает число как нечто содержащее высший смысл и нуждающееся в расшифровке. Мифологические корни экзегезы охридского архиепископа связаны с тотемизмом, анимизмом, фетишизмом. Как было сказано выше, большая часть таких представлений содержится в самой Библии, "впитавшей" в себя древнейшие мифологические образы [смю: 161]. Сейчас очень сложно установить, в какой мере присутствие мифологических образов в экзегезе Феофилакта объясняется влиянием древнейшей мифологии, воплощением архетипическйх представлений, а в какой - непосредственно Библейским влиянием. Вероятно, это могло бы стать темой дальнейшего исследования.

Влияние Михаила Пселла проявилось в общей рационалистичности мышления толкователя, стремлении к установлению причинно-следственной связи между событиями, поиске естественных причин. Достаточно сказать, что "главное, что берет Пселл из "эллинской мысли" - это ее рационализм и детерминизм. Как и эллинские мыслители, византийский философ видит в демиурге "внешнюю причину" и в то же время для каждого явления ищет "причину непосредственную" [91, с. 200].

Кроме того, как не раз отмечалось, большое влияние на экзегезу Феофилакта Болгарского оказали идеи каппадокийских отцов (в частности, о соотношении буквального и иносказательного смыслов Писания), особенно Иоанна Златоуста, толкования которого в сокращенном виде зачастую включал в свои тексты охридский архиепископ.

Список научной литературыЛитвинюк, Ольга Леонидовна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Благовестник, или Толкование Блаженного Феофилакта архиепископа Болгарского на Святое Евангелие: в 4 кн. - М.: Афон, 2000. - Кн. 1 - 318 е.; кн. 2 - 156 е.; кн. 3-380 е.; кн. 4-444 с.

2. Блаженного Феофилакта Болгарского Толкования на Деяния и Соборные Послания Святых Апостолов. М.: 2000. - 358 с.

3. Блаженного Феофилакта, Архиепископа Болгарского толкование на послания апостола Павла. М.: Скит, 1993. - 678 с.

4. Деяния святых апостолов с толкованием блаженного Феофилакта, Архиепископа Болгарского. М.: Сретенский монастырь, "Новая книга", "Ковчег", 1998.-464 с.

5. Пространное житие Климента Охридского // Флоря Б. Н., Турилов А. А., Иванов С. А. Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилла и Мефодия / Б. Н. Флоря, А. А. Турилов, С. А. Иванов. СПб.: Алетейя, 2000. - 314 с.

6. Migne J.-P. Patrologiae cursus completus. Series Graeca. T. 124 Paris, 1879. -1429 стб.

7. Migne J.-P. Patrologiae cursus completus. Series Graeca. T. 125 Paris, 1864. -1358 стб.

8. Абдуллаева Ф. И. Персидская кораническая экзегетика (тексты, переводы, комментарии) / Ф. И. Абдуллаева; предисл. Е. Резван. С-Пб.: Петербургское Востоковедение, 2000. - 189 е.: илл.

9. Абрамов М. А. Непредсказуемые судьбы свободы / Абрамов М. А. // Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002. - С. 22 - 39.

10. Аверинцев С. С. Античная риторика и судьбы античного рационализма / С. С. Аверинцев Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., Языки русской культуры, 1996. 446 с.

11. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы / С. С. Аверинцев. М.: СОДА, 1997.-343 с.

12. Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции /Аверинцев С. С. М.: Языки русской культуры, 1996. - 446 с.

13. Акчурин И. А. Причины телеономические и формообразующие: первые шаги в рациональном понимании / И. А. Акчурин // Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., Наука, 2002. - С. 39 - 51.

14. Аристотель. Сочинения в 4-х т. Т. 2. Об истолковании / Аристотель. М.: Мысль, 1978.-687 с.

15. Аристотель. Соч. в 4-х т. Т. 3. Физика. / Аристотель. М.: Мысль, 1981. -613 с.

16. Арсеньев В. Р. Звери-боги-люди / В. Р. Арсеньев. М.: Изд-во политич. литры, 1991.- 160 с.

17. Архимандрит Киприан (Керн К. Э). Антропология Св. Григория Паламы / Киприан (Керн). М.: Паломник, 1996. - 449 с.

18. Архимандрит Киприан (Керн К. Э.). Золотой век свято-отеческой письменности / Киприан (Керн). М.: Паломник, 1995. - 176 с.

19. Бауер В. Энциклопедия символов / В. Бауер, И. Дюмоц, С. Головин. М.: Крон-Пресс, 1995. - 502 с.

20. Безобразов П. В. Византийский писатель и государственный деятель Михаил Пселл. Михаил Пселл: личность и творчество / П. В. Безобразов, Я. Н. Любарский. С.-Пб.: Алетейя, 2001. - 544 с. - (Византийская библиотека. Исследования)

21. Белова О. В. Библейская символика животных в памятниках средневековой славянской книжности / О. В. Белова //Российский православный университет апостола Иоанна Богослова. Ученые записки. М.: 1998. - Вып. 4: Филология. - С. 161 - 172.

22. Белова О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики / О. В. Белова, отв. ред. А. А. Турилов. М.: Индрик, 2001. - 320 с.

23. Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры / П. М. Бицилли; предисл. Б. С. Кагановича; комментар. А. Г. Федорова, Ю. Ю. Гурыменко. С-Пб.: МИФРИЛ, 1995. XXVIII + 244 с.

24. Блок А. Собр. соч. в 8 т. Т. 5. Поэзия заговоров и заклинаний. //Блок А. -М.; Л.: гос. изд-во худ. лит-ры, 1962. 798 с.

25. Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви: в 4 т. Т. 2. История церкви до Константина Великого. М.: 1994. Репринт: С-Пб., 1917.-491 с.

26. Бунге М. Причинность / Бунге М. М.: изд-во иностр. Лит-ры, 1962. - 147 с.

27. Бычков В. В. Малая история византийской эстетики / В. В. Бычков. Киев: Путь к истине, 1991. - 378 с.

28. Бычков В. В. Эстетика Аврелия Августина / Бычков В. В. М.: Искусство, 1984.-312 с. ч

29. Бычков В. В. Эстетика отцов церкви / Бычков В. В. М.: Ладомир, 1995. -593 с.

30. Вайнштейн О. Л. Западноевропейская средневековая историография / О. Л. Вайнштейн. М.; Л.: Наука, 1964. - 483 с.

31. Валенцова М. М. Первый в славянской традиционной культуре / М. М. Валенцова //Признаковое пространство культуры. М., 2002. - С. 192 - 208.

32. Васильевский В. Г. Феофилакт Болгарский и его сочинения // Васильевский В. Г. Труды. Т. 1. С.-Пб., типография императорской академии наук, 1908. 619 с.

33. Винкельман Ф. Византийская церковная историография / Ф. Винкельман // Византийский Временник. М., 1992. - № 53. - С. 68-81

34. Вышеславцев Б. П. Сердце в христианской и индийской мистике / Б. П. Вышеславцев // Вопросы философии. 1990. - № 4. - с. 62 - 88.

35. Вышеславцев Б. П. Этика преображенного эроса / Б. П. Вышеславцев. Вечное в русской философии. М.: Республика, 1994. - С. 368 с.

36. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер. с нем. / Х.-Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1998. - 704 с.

37. Гесиод. Теогония / Гесиод //Эллинские поэты. М.: Ладомир, 1999. - 515 с.

38. Гесиод. Труды и дни / Гесиод //Эллинские поэты. М.: Ладомир, 1999. - 515с.

39. Глубоковский Н. Н. Благовестив Святого апостола Павла и иудейско-раввинское богословие / Н. Н. Глубоковский. Светослав: 1998. -192 с.

40. Голар А. Миф и символ / А. Голан. М.: Руслит, 1993. - 375 с.

41. Грыжанкова М. Ю. Языковое сознание как социально-философская доминанта ранневизантийского миросозерцания. /Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева. Саранск, 2000. Деп. в ИНИОН РАН 16.03.00, № 55467.

42. Гуревич А. Я. Западный портал церкви Сен-Лазар в Отене и парадоксы средневекового сознания / А. Я. Гуревич //Актуальные проблемы семиотики культуры. Труды по знаковым системам, 20. Тарту, 1987. - Вып. 746. - С. 39 - 49.

43. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

44. Дамаскин Иоанн. Точное изложение православной веры / Иоанн Дамаскин. Репринт: Точное изложение православной веры. Творение св. Иоанна Дамаскина. Перевод магистра богословия А. Бронзова. - С-Пб.: 1894. - М.: Лодья, 2000. - 464 с.

45. Дани Джеймс Д. Единство и многообразие в Новом Завете. Исследование природы первоначального христианства: Пер. с англ. / Дж. Д. Данн / Науч. ред. А. Бодров. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея. - 1997. - 526 с.

46. Державин Н.С. История Болгарии: в 2 т. Т. 2. Болгария времени Первого и Второго царств (679-1393) / Н. С. Державин. М.; Л.: АН СССР, ин-т истории, 1946. -163 е.: табл.

47. Добиаш-Рождественская О. А. Культура западноевропейского Средневековья / Добиаш-Рождественская О. А. М.: Наука, 1987. - 348 с.

48. Долинин К. А., Любарский Я. Н. Повествовательные структуры в византийской историографии (к постановке проблемы) / Я. Н. Любарский, К. А. Долинин // Византийские историки и писатели. С-Пб: Алетейя, 1999. - С. 355-372.

49. Донини А. Люди, идолы, боги. Очерк истории религии: Пер. с итал. / А. Донини. М.: Политиздат, 1966. - 368 с.

50. Дорофей Авва. Душеполезные поучения и послания /Авва Дорофей. М: Отчий дом, 2000.-319 с.

51. Жильсон Э. Философ и теология: Пер. с фр. / Э. Жильсон. М.: Гнозис, 1995.- 192 с.

52. Журинская М. Самые меньшие братья / М. Журинская // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. -1999.-№3(21). С. 247-258.

53. Зверева В. В. Аллегории в каролингской культуре (на примере сочинений Рабана Мавра) / В. В. Зверева // Карл Великий: реалии и мифы. М., 2001. - С. 94 -106.

54. Звиревич В. Т. Обожение человека в античности: Учеб. пособие / В. Т. Звиревич. Екатеринбург, изд-во Уральского университета, 2001. - 108 с.

55. Зееман К. Д. Приемы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси. // ТОДРЛ, Т. 48. С-Пб.: РАН, 1993. - С. 105 - 121.

56. Зенец Н. Г., Карловская Н. Н. Этимологическое пространство как поле философствования / Н. Г. Зенец, Н. Н. Карловская // Омские философские чтения. Философия и язык культуры. Омск: изд-во ОмГУ, 1995. С. 3 - 4.

57. Зырянов И. В. Заговор и свадебная поэзия / И. В. Зырянов // Фольклор и литература Урала. Пермь, 1975. - Вып. 2. С. 49 - 81.

58. Иванов В. В. Эстетическое наследие древней и средневековой Индии / В. В. Иванов //Литература и культура древней и средневековой Индии. М.: Наука, 1979. -236 с. С. 6 - 36.

59. Иванов С. А. Пространное Житие Климента Охридского и его автор // Флоря Б. Н., Турилов А. А., Иванов С. А. Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилла и Мефодия. СПб, Алетейя, 2000. 314 с.

60. Иванова Е. В. Мифология добра и зла / Е. В. Иванова. Под ред. Д. В. Пивоварова. Екатеринбург: изд-во Уральского университета, 1999. - 88 с.

61. Иеромонах Иларион (Алфеев) "Преподобный Симеон Новый Богослов и Священное Писание" / И. Алфеев //Альфа и Омега. 1996. - №2/3 (9/10). С. 34 - 58.

62. Иоселева М. Я. Происхождение магических чисел / М. Я. Иоселева // Страны и нарЬды востока. Под ред. академика В. В. Струве и А. В. Королева. М., 1965.-Вып. IV.-С. 239-241.

63. История философии: Запад Россия - Восток. Кн. 1. Философия древности и средневековья / Под ред. Н.В. Мотрошиловой. - М.: Греко-латинский кабинет, 1995.- 480 с.

64. Каждан А. П. Византийская культура (Х-ХИ вв.) / А. П. Каждан. 2-е изд. -С-Пб.: Алетейя, 2000. - 280 с. - (Византийская библиотека).

65. Казенина Е. Иоанн Златоуст в истории библейской экзегетики / Е. Казенина // Альфа и омега. 2001. - № 3 (29). С. 64 - 81.

66. Казютинский В. В. Антропный принцип и современная телеология / В. В. Казютинский // Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002. - С. 58 - 73.

67. Калиганов И.И. Болгарская литература IX-XIII вв / И. И. Калиганов // Очерки истории культуры славян . М., 1996. - С.327-341.

68. Кант И. Соч.: в 6 т. Т. 3. Критика чистого разума / Ред. Т. И. Ойзерман / И. Кант; под общ. ред. В. Ф. Асмуса и др. М.: Мысль, 1964. - 799 с.

69. Карсавин JI. П. Философия истории / Л. П. Карсавин. С.-Пб.: АО Комплект, 1993. - 351 с.

70. Карсавин Л.П. Святые отцы и учители церкви (раскрытие православия в их творениях) / Л. П. Карсавин. Предисл. и коммент. С. В. Мосоловой. М.: 1994. - 176 с.

71. Кириллин В.М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI XVI века) / В. М. Кириллин. - С - Пб.: Алетейя, 2000. - 311 с.

72. Климков О. Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов / С-Пб., Алетейя, 2001. 285 с. - (Византийская библиотека. Исследования)

73. Кобзев А. И. Учение о символах и числах в китайской классической философии / А. И. Кобзев. М.: Наука, Восточная литература, 1994. - 432 с.

74. Ковтун Jl. С. Рождение Жемчуга (знак и образ в приточном символе) / Л. С. Ковтун // Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987. - С. 17-34.

75. Коплстон Ф. Ч. Аквинат. Введение в философию великого средневекового мыслителя: Пер. с англ. / Ф. Ч. Коплстон. Долгопрудный: Вестком, 1999. - 274 с.

76. Корогодин В. И., Корогодина В. Л. Информация как основа жизни и целенаправленные действия / В. И. Когордин, В. Л. Когордина // Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002. С. 189-213.

77. Круткин В. Л. Телесный символизм "древнего благочестия" и проблема отчуждения / В. Л. Круткин // Философская жизнь Урала. Проблемы истории философии. Екатеринбург, 1999. - С. 232 - 242.

78. Крывелев И. А. История религий. В 2 т. Т. 2. / И. А. Крывелев. М.: Мысль, 1988.-382 с.

79. Культура Византии второй половины VII XII вв. - М.: Наука, 1989. - 680 е.: илл.

80. Кюнг Г. Великие христианские мыслители: пер. с нем. / Г. Кюнг. С-Пб.: Алетейя, 2000. - 442 с.

81. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990 - 685 с.

82. Литаврин Г. Г. Условия развития Болгарской культуры в XI XII вв / Г. Г. Литаврин // История и культура Болгарии. - М.: 1981.-351 с.

83. Лосев А. Ф. Античная философия истории / А. Ф. Лосев. СПб.: Алетейя, 2000. - 258 с.

84. Лосев А. Ф. Диалектика мифа / Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. - 655 с.

85. Лосев А. Ф. Философия имени / Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. 655 с.

86. Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность / А. Ф. Лосев. Общ. ред. А. А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1994. - 919 с.

87. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви / В. Н.Лосский. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М.: центр "СЭИ", 1991.-288 с.

88. Лурье С. Я. Демокрит: тексты. Перевод. Исследования / С. Я. Лурье. Л.: Наука, 1970. - 664 с.

89. Любарский Я. Н. Византийцы о "двигателях истории". (К проблеме идейных течений XI в.) / Я. Н. Любарский. Византийские историки и писатели. СПб.: Алетейя, 1999. - с. 295 - 308.

90. Любарский Я. Н. Михаил Пселл: личность и творчество. К истории византийского предгуманизма // Две книги о Михаиле Пселле. С.-Пб.: Алетейя, 2001.-544 с.

91. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии (латинская патристика) / Г. Г. Майоров. М.: Мысль, 1979. - 431 с.

92. Малерб М. Религии человечества / М. Малерб. М., С-Пб.: Рудомино, Университетская книга, 1997. - 600 с.

93. Малинова И. П. Юридическая герменевтика и правопонимание: мат-лы к спецкурсу / И. П. Малинова. Екатеринбург: изд-во Урал. гос. юрид. акад. (УрГЮА), 1999.- 100 с.

94. Малков Я. Древо спасения (символика Креста в христианстве и гностицизме) / Я. Малков //Альфа и омега. 1996. - № 2/3 (9/10). - с. 301 - 321.

95. Мамчур Е. А. Причинность и рационализм / Е. А. Мамчур //Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002. - С. 5 - 22.

96. Маркиш С. Знакомство с Эразмом из Роттердама / С. Маркиш. М.: Художественная литература, 1971. - 223 с.

97. Марков Б. В. Философская антропология: очерки истории и теории. Учеб. Пособие / Б. В. Марков. С.-Пб.: Лань, 1997. - 381 с.

98. Марова Н. Д. Об автоинтерпретации / Н. Д. Марова //Актуальные проблемы лингвистики. Материалы ежегодной региональной научной конференции 1- 2 февраля 2000 г. Екатеринбург, 2000. - № 13. - С. 48-49.

99. Марру А.-И. Святой Августин и августинианство: Пер. с фр. / А.-И. Марру. Долгопрудный, Вестком, 1999. - 207 с.

100. Медведев И. П. (Рец. на книгу) В. А. Сметанин. Византийское общество XIII XV вв. (по данным эпистолографии). - Свердловск: издательство Уральского университета, 1987 // Византийский временник. - М., 1993. - № 54. - с. 190-193.

101. Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV XV в. в / И. П. Медведев. -С.-Пб.: Алетейя, 1997. - 340 с.

102. Мейендорф И. Литургия, или Введение в духовность Византии / И. Мейендорф // Альфа и Омегаь. 1995. - №1(4). - с.95-108.

103. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. М.: Ран, Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. - 3-е изд., репринт: М.: Восточная литература, 2000. - 408 с.

104. Мечковская Н. Б. Язык и религия: лекции по филологии и истории религи: учебное пособие / Н. Б. Мечковская. М.: Гранд, 1998. - 350 с.

105. Миллер Т. Византийская экзегеза 4: христианское учение о природе и человеке ("Шестоднев" Василия Великого и "Беседы" преп. Макария Египетского) / Т. Миллер //Альфа и Омега. 1995. - № 2 (5). - С. 63 - 76.

106. Немировский А. И. Исторический труд Луция Аннея Флора / А. И. Немировский // Луций Анней Флор историк Древнего Рима. - Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1977. - 122 с.

107. Немировский А. И. Рождение Клио: у истоков исторической мысли / А. И. Немировский. Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1986. - 349 с.

108. Немировский А. И. У истоков исторической мысли / А. И. Немировский. -Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1979. 210 с.

109. Нестерова О. Типологическая экзегеза: спор о методе / О. Нестерова // Альфа и омега. 1998. - № 4 (18). - С. 63 - 77.

110. Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов / Д. Оболенский. М.: Янус-К, 1998. - 655 е.: илл.

111. Овидий Публий Назон. Метаморфозы / Публий Овидий Назон. М.: ЭКСМО - Пресс, 2000. - 560 с.

112. Овчинников Н. Ф. Ограниченность причинности как принципа объяснения / Н. Ф. Овчинников // Причинность и телеономизм в современной естественнонаучной парадигме. М., 2002. С. 87 - 111.

113. Панченко А. И. Понятия состояния, вероятности и причинности в физике (от классической физики к нерелятивной квантовой физике) / А. И. Панченко //Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002.-С. 213 -225.

114. Патти Г. Причинность, контроль и эволюция сложности / Г. Патти // Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002.-С. 137- 154.

115. Перельмутер И. А. Философские школы эпохи эллинизма / И. А. Перельмутер // История лингвистических учений. Древний мир / Л.: Наука, 1980. -с. 180-214.

116. Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 4. Пер. с древнегреч. / общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи / Платон. - М.: Мысль, 1994. - 830 с.

117. Посеянное в тернии. Современное евангелие истины / Составитель В. Ю. Ирхин. Екатеринбург: издательство Уральского университета, 2003. - 195 с.

118. Поснов М. Э. Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним / Брюссель: Жизнь с богом, 1991. Репринт: Киев, 1917. 825 с.

119. Похлебкин В. В. Словарь международной символики и эмблематики / В. В. Похлебкин. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Международные отношения, 1994. - 560 с.

120. Резван Е. А. Коран и его толкования. Тексты, переводы, комментарии / Е. А. Резван. С-Пб.: Петербургское востоковедение, 2000. - 203 е.: илл.

121. Роднянская И. Б. Схватка С. Н. Булгакова с Иммануилом Кантом на страницах "Философии имени" / И. Б. Роднянская //Булгаков С. Н. Соч. в 2 т. Т. 2. Философия имени. Икона и иконопочитание. М.: Искусство, Инапресс, 1999. 439 с.

122. Роттердамский Эразм. Похвала глупости. М., Эксмо-Пресс, 2000. - 687 с.

123. Савельев A. JI. Из истории античной диалектики: учение о правильности имен // АКАДЕМЕ1А. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 3: межвуз. сб. Под ред. к. ф. н. А. В. Цыба. С.-Пб.: Изд-во С.-Пб ун-та, 2000. - С. 75 -117.

124. Сагарда А. И. Сидоров А. И. Антиохийская богословская школа и ее представители / А. И. Сагарда, А. И. Сидоров // Российский православный университет ап. Иоанна Богослова. Ученые записки. - М., 1998. - Вып. 3. - С. 140 160.

125. Светлов Р. В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика / Р. В. Светлов. С-Пб.: изд-во санкт-петербургского университета, 1996.

126. Светлов Р. В. Гнозис и экзегетика / Р. В. Светлов. С-Пб.: изд-во русского гуманит. ин-та, 1998. - 479 с.

127. Севальников А. Ю. Телеологический принцип и современная наука / А. Ю. Севальников // Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002. - С. 73 - 87.

128. Седакова А. И. Семантика и символика второго у болгар (с некоторыми славянскими параллелями) / А. И. Седакова // Признаковое пространство культуры. -М., 2002. С. 209 - 224.

129. Сидоров А. И. Начало Александрийской школы: Пантен. Климент Александрийский / А. И. Сидоров // Российский православный университет ап. Иоанна Богослова. Ученые записки. М., 1998. - Вып. 3. - С. 62.

130. Сидоров А. И. Преподобный Максим Исповедник: эпоха, жизнь, творчество / А. И. Сидоров // Творения Преподобного Максима Исповедника. Мартис, 1993. -С. 7 - 74.

131. Скабланович Н. Византийское государство и церковь в XI в. / Н. Скабланович. С-Пб.: типография Ф. Елеонского, 1884. - С. LX.

132. Скурат К. Е. История поместных православных церквей. Учебное пособие. В 2 т. / К. Е. Скурат. М.: Русские огни. - Т. 1 - 336 е., т. 2 - 319 с.

133. Соколов В. В. Средневековая философия. Учебное пособие для вузов / В. В. Соколов. М., Высшая школа, 1989. - 448 с.

134. Соколова 3. П. Животные в религиях / 3. П. Соколова. СПб.: Лань, 1998. -288 с.

135. Сорокин В. Предисл. к кн.: Глубоковский Н. Н. Благовестие Святого Апостола Павла и иудейско-раввинское богословие. С-Пб.: Светослав, 1998. - 192 с.

136. Спасский А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов / А. Спасский. М.: Новая книга, Паломник. Репринт: Сергиев Посад, 1914. - 650 с.

137. Степанова А. С. Философия Древней Стой / А. С. Степанова. С.-Пб.: Алетейя, 1995* - 272 с.

138. Сусов И. П. История языкознания. Учеб. Пособие для студ. старших курсов и аспирантов / Сусов И. П. Тверь: изд-во тверского ун-та, 1999. - 191 с.

139. Сюзюмов М. Я. Философия и богословие / М. Я. Сюзюмов // История Византии. В 3 т. Т. 3. М., Наука, 1967. - 505 с.

140. Тайлор Э. Б. Первобытная культура: Пер. с англ. / Э. Б. Тайлор. М.: изд-во политической литературы, 1989. - 573 с.

141. Тальберг Н. История христианской церкви / Тальберг Н. М.: изд-во Свято-Тихоновского Богословского института, 2000. - 519 с.

142. Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, Архиепископа Кесарии Каппадокийския. Т. 1. СПб.: 1911. 407 с.

143. Творения преподобного Максима Исповедника. В 2-х кн. Кн. 1. Богословские и аскетические трактаты. Главы о любви / Максим Исповедник. -Мартис, 1993.-352 с.

144. Тимофеев М. А. Оракул Европы (Эразм Роттердамский, 1469 1536) / предисл. к кн: Эразм Роттердамский. Похвала глупости. - М., Эксмо-Пресс, 2000. -687 с.

145. Тов Э. Текстология Ветхого Завета / Э. Тов. М.: Библейско-богословский институт Святого апостола Андрея, 2001. - 424 с.

146. Тодоров Ц. Теории символа / Э. Тодоров. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 384 с.

147. Торчинов Е. А. Даосизм. Опыт историко-религиозного описания / Е. А. Торчинов. СПб.: Лань, 1998. - 448 с.

148. Тронский И.М. Основы стоической грамматики / И. М. Тронский // Романо-германская филология. Сборник статей. С. 302-303.

149. Трубников Н. Н. О категориях "цель", "средство", "результат" / Н. Н. Трубников. М.: Высшая школа, 1968. - 148 с.

150. Удальцова 3. В. Церковные историки ранней Византии / 3. В. Удальцова // Византийский временник. М., 1982. - Т. 43. - С. 3 - 21.

151. Усачева В. В. Растения апотропеи в славянской традиционной культуре / В. В. Усачева // Ученые записки Российского православного университета ап. Иоанна Богослова. - М.: 1998. - Вып. 4. - С. 144 - 153.

152. Феофилакт//БСЭ. изд. - М.: 1977. Т. 27. - С. 239.

153. Феофилакт // Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. -СПб., 1904 т. XLI а, с. 932.

154. Филон Александрийский //Еврейская энциклопедия. 3-е изд. М.: TERRA, 1991. В 16т.-Т. 15.- С. 255-275.

155. Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. 7-е изд., перераб. и доп. -М.: Республика, 2001. - 719 с.

156. Флоренский П. А. Бирюзовое окружение Софии и символика голубого и синего света // Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. Т. 1 ч. II. М.: Правда, 1990. - 827 с.

157. Флоренский П. А. Небесные знамения (размышление о символике цветов). -Маковец, 1922. № 2. - С. 14 - 16.

158. Флоровский Г. В. Восточные отцы IV века. / Г. В. Флоровский. М.: Паломник, 1992 (репринт: Париж, 1931). - 237 с.

159. Фрайданк Д. Литературный прием синкризиса в трех древних славянских текстах / Д. Фрайданк // Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987. - С. 224.

160. Фрэзер Д. Д. Фольклор в Ветхом Завете: Пер. с англ. / Д. Д. Фрэзер. М.: изд-во политической литературы, 1989. - 542 с.

161. Хвостова К. В. Понимание общественных явлений прошлого и настоящего в Византии XIV XV вв / Хвостова К. В. // Византийский временник. - М., 1991,- №. 52. - С. 70 - 84.

162. Цицерон М. Т. Философские трактаты / М. Т. Цицерон. М.: Наука, 1985. -382 с.

163. Чайковский Ю. В. Причинность, сложность и разные формы случайности / Ю. В. Чайковский // Причинность и телеономизм в современной естественнонаучной парадигме. М., 2002. - С. 111 - 137.

164. Школа Валентина: фрагменты и свидетельства / Пер., предисл. и коммент. Е. В. Афонасина. С.-Пб.: Алетейя, 2002. - 320 с.

165. Экономцев И. "Золотой век" Симеона и древнерусская культура // Экономцев И. Православие, Византия, Россия. Сб. ст. Paris: YMCA-PRESS, 1989. -298 с.

166. Элиаде М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения: Пер. с англ. / М. Элиаде. М.: Ладомир, 1999. - 488 с.

167. Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т. 1. От каменного века до элевсинских мистерий. М.: Критерион, 2001. С. 324.

168. Элиаде М. Священное и мирское: Пер. с фр. / М. Элиаде. М.: Изд-во МГУ, 1994.- 144 с.

169. Юнг К. Г. О психологии восточных религий и философий / К. - Г. Юнг. -М.: Медиум, 1994. - 254 с.

170. Юнг К. Г. Человек и его символы / К. - Г. Юнг, М. - Л. Франц, Джозеф Л. Хендерсон и др. - М.: Серебряные нити, 1997. - 367 е.: илл.

171. Юркевич П. Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению слова Божия / П. Д. Юркевич. Философские произведения. М.: Правда, 1990.-669 с.

172. Языкова И. К. Богословие иконы (учебное пособие) / И. К. Языкова. М.: изд-во Общедоступного Православного Университета, 1995. - 212 с.

173. Ямпольский М. Б. К символике водопада / М. Б. Ямпольский // Символ в системе культуры. Труды по знаковым системам XXI. Тарту: 1987. - 144 с.

174. Garrett J. L. Systematic theology / J. L. Garrett. Michigan: William B. Eerdmans Publishing Company, Grand Rapids, 1990. - 658 c.

175. Mullett M. E. Byzantium and the slavs: the views of Theophylact of Ochrid / Mullett, M. // Год. на Софийския унив. "Св. Климент Охридски" / Център за славяно-византийски проучвания "Иван Дуйчев". С., 1996. - Т. 87: 1994. - С. 55 - 70.

176. Mullett М. Е. Byzantium: a Friendly Society? / М. Е. Mullett // Past and present. Oxford, 1988. - № 118. - с. 3 - 24.

177. Mullett M. E. Patronage in action: the problems of an eleventh century bishop / M. E. Mullett // Church and people in Byzantium. - Manchester: 1986. - C. 125 - 147.

178. Mullett M. E. Theophylact of Ochrid: reading the letters of a Byzantine Archbishop / M. E. Mullett. Birmingham, 1997. - 549 c.

179. Mullett M. E. Theophylact through his letters: the two worlds of an exile bishop / M. E. Mullett. * Birmingham, 1981.-432 c.

180. Rogers E. F. How the virtues of an interpreter presuppose and perfect hermeneutics: the case of Thomas Aquinas / E. F. Rogers // J. Of religion. Chicago, 1996. -Vol. 76, № l.-C. 64-81.

181. Thorne G. W. A. The structure of Philo's commentary on the Pentateuch / G. W. Thorne // Dionysius. Halifax, 1989. - Vol. 13. - C. 17 - 50.

182. Булгаков С. H. Образ и первообраз / С. Н. Булгаков. Соч. в 2 т. Т. 2. Философия имени. Икона и иконопочитание. С-Пб.: Искусство, ИНАПРЕСС, 1999. - 448 с.

183. Kohler J. Der medizinische in halt der Briefe des Theophylact von Bulgarien (Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwurde in der Medizin, Leipzig, 1918).

184. Lerua-Molingen A. Medicins, maladies et remedes dans les Lettres de Theophylacte de Bulgarie. Byzantion, iv/2 (1985).