автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Философия дизайна

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Мосорова, Надежда Никаноровна

Введение

Глава первая

Парадигма индустриального дизайна: от техноцентризма к философской антропологии.

§1. Онтологический контекст дизайн-деятельности

§2. Методология индустриального дизайна.

A) Дизайн и технический прогресс: система технологической оценки.

B) Континиум комплексности дизайн - проблем: от простого к «проблемам - ведьмам» («wicked - problems»).

C) Теория «носителей изменений» («change agents») в дизайне.

D) Концепции «партисипационного» («participation») дизайна.

Глава вторая

Принципы философской концепции современного дизайна.

§1. Истоки онтологического драматизма. Ударная консьюмеризация и воспроизводство «искусственной негативности»

§2. Профессиональные концепции постиндустриального дизайна

A) Форма следует «fun».

B) Открытость эмоциям

C) Реальность - это иллюзия

D) Эстетика черного ящика

E) Антидизайн.

§3. Методологические принципы философии современного дизайна

1) Методологический принцип диалектической коэволюционности.

2) Методологический принцип диалектической маргинальности.

3) Методологический принцип социально-антропологической мимолетности

§4. Потребительский терроризм: диалектическая концепция эстетического в дизайне

Глава третья

Интегративные гносеологические модели современного дизайна

§ 1. Диалектика синтеза онтологии и методологии дизайна в гносеологических моделях

§2. Онтологическое и методологическое разнообразие трех основных групп гносеологических моделей философии современного дизайна.

1) Социально-философские модели

A) Тоталитарные модели

B) Либерально-демократические модели

C) Гуманистические модели

D) Экстремистские модели

2) Научно-технические модели

A) Парадигмальные модели

B) Военно-технические модели

C) Коммуникативно-информативные модели

D) Модели - ускорители

E) Стабилизирующие модели

F) Модели - системы

G) Модели - контрпримеры

3) Культурологические модели

A) Исторические модели

B) Национальные модели

C) Интернациональные модели

D) Метафорические модели

Е) Маргинальные модели

§3 Диалектико-философский смысл метода гносеологических моделей

Введение диссертации2001 год, автореферат по философии, Мосорова, Надежда Никаноровна

Актуальность темы исследования. В диссертации ставится задача исследовать онтологическую и методологическую динамику деятельности, современный междисциплинарный характер которой по праву считается одним из наиболее емких и сложных. Взгляд на дизайн как на активнейший источник изменений в мире - наиболее точно соответствует особенностям складывающейся социально-экономической, политической, культурной ситуации в социумах, обладающих высоким уровнем развития социальных структур и техники. Комплекс существенных для понимания современного дизайна социальных сил формируется самыми различными факторами, как позитивными, так и негативными, как материальными, так и духовными. Поэтому сам дизайн предстает то как один из резервов прогресса, то как мощный рычаг власти деструктивного. Изучение особенностей формирования логических взаимосвязей онтологии и методологии изменяющегося дизайна в изменяющемся мире может стать ключом к пониманию многих самых разнообразных социальных процессов, особенностей индивидуальной социализации человека.

Масштабы и эффективность методологического дизайнерского арсенала самым непосредственным образом зависят от того объема онтологического материала, который включается (или не включается) в общую проблематику дизайн-деятельности. Разнообразие подходов к творческой, предметной деятельности, именуемой сегодня "дизайном", настолько широко и динамично, что зачастую возникает впечатление о существовании различных дизайнов, которые просто не могут принадлежать к одной профессиональной дисциплине. Дизайн - это и промышленные технологии, и художественное творчество, и ". любые изменения, происходящие в мире. Все изменения, вносимые в жизнь самим человеком, осуществляются посредством дизайна. Это утверждение касается не только машин, инструментов, мебели или предметов домашнего обихода, но также и развития системы здравоохранения или системы законодательства."1

Социальная активность дизайна, высокая социальная значимость результатов труда дизайнеров обусловливают пристальное внимание к дизайну ученых и руководителей самых различных сфер деловой активности. Нет людей равнодушных к тому, какие предметы их окружают. Нет людей равнодушных к изменениям, происходящим в сфере политики, экономики и культуры. Всепроникающий дизайн присутствует с нами повсюду: это и качество повседневных вещей, и телевизионная реклама, и масштабные политические "карнавалы". Нарастающие феномены постиндустриализма во всех технологически развитых странах глубоко изменяют сущность дизайна, качественно расширяя, раскрывая его возможности во всем: и в формировании единичных предметов, и в воздействии предметного мира на человека через дизайнерски организованную их массовость, комплексность, системность. Дизайн становится дизайном среды и дизайном человеческого опыта, дизайном социального контекста. Предмет дизайна расширяется до проектирования события, конструирования стилей жизни.

Каждый человек знает, что все его настоящее, прошлое и будущее неразрывно связано с самым широким разнообразием промышленных изделий, предметных индустриальных комплексов и систем. Какие орудия труда человек применяет, какими инструментами он работает, насколько удобны вещи, окружающие его дома, на работе, в транспорте, на отдыхе, все это - составляющие благополучия общества и показатели социальной защищенности или беззащитности человека.

Изменения, происходящие в качественных характеристиках предметной оснащенности бытия человека или целого социума, являются важнейшими показателями качества жизни, свидетельствуют о социальном и индивидуальном прогрессе или деградации. Рациональное предметное окружение служит основой для процветания, профессионального роста, духовного и

1 Changing Design / Evans, B. Powell, J., Talbot, R. - Chichester, N.Y., Brisbane, Toronto, Singapore, 1982. P. 1. физического здоровья. Человек, не обладающий безопасными и удобными условиями и орудиями труда, инструментами, жильем и одеждой, охраняющей не только его тело, но и человеческое достоинство, неизбежно оказывается еще и в ситуации хронического культурного обнищания и голода. Любая социальная структура, не располагающая минимумом предметно-материальной обеспеченности, обречена на медленное вымирание или ассимиляцию культурных и технических достижений других социальных систем. Поэтому в современную эпоху все фундаментальные проблемы дизайна - от производства и распределения материальных благ до нюансов ассортиментной политики и рекламы - являются объектами пристального внимания и диктата не только руководителей индустриального производства, но и тех, кто принимает решения политической и социальной значимости.

Чем становится сегодня дизайн? Чем он может стать, аккумулировав в себе все возможные социальные и личностные коллизии? Какова направленность изменений и совершенствований его социальных функций, творческих возможностей? В какой мере дизайн способен сделать свою практику и методологию гуманистической, пригодной для осуществления одной из главных задач современности: ограждение человека от чрезмерных перегрузок, обеспечение его разумными, экологически безопасными предметными комплексами, создание условий для духовного роста, культурного совершенствования?

Универсальная природа дизайн-деятельности, широта ее социальной и антропологической проблематики приобретают особую глубину и ошеломляющую необычность в контексте концепций философского осмысления новой волны научно-технических и социальных технологий.

Дизайн осваивает сегодня закономерности и постиндустриального опредмечивания человеческих потребностей, и особенности деятельности, осознающей возможность "овеществления" ценностей духовных. Объектами и материей дизайна в современном обновляющемся обществе все в большей степени становятся информатика, компьютеры, биотехнологии, социальные процессы.

Как можно охарактеризовать процесс трансформации дизайна эпохи индустриального орнаментализма и функционализма в дизайн среды и дизайн человеческого опыта, дизайн социального контекста? Как возникает новый дизайн - его продукт и деятельность? С чем связано расширение понимания предмета дизайна? Из каких резервов методология современного дизайна черпает необходимые качества, допускающие слияние в едином дисциплинарном комплексе и строгой определенности науки, и многоплановости, неоднозначности философского знания, и неуловимости суждений об искусстве? Методология дизайн-деятельности расширяется до включения в предмет дизайна проблем конструирования контекста. "Дизайн системы дизайн-образования", "дизайн социального контекста" - такие заголовки на страницах специализированных изданий уже не воспринимаются как что-то необычное.

В процессе анализа сходства и различий дисциплин, формирующих сферу изменяющегося дизайна, в диссертации синтезируются новые интерпретации уже известных фактов, проблем и событий, предлагается ряд новых идей для более эффективного решения социальных и антропологических задач современного дизайна.

Почему важен исследовательский подход к дизайну, выявляющий существенные изменения, динамику среды и динамику самого дизайна и почему методология философской антропологии соответствует современной социальной действительности? Изменения - это то, что всегда с нами. Изменения среды или условий функционирования каких-либо систем неизбежно имеют результатом изменения в человеческом существовании, могут вызывать изменения, иногда благотворные, а подчас и катастрофические в социальном бытии, в физиологии, в психологии человека. Изменения - это неизбежный, но и желательный компонент потока жизни. Изменения - это сама жизнь, без перемен жизнь была бы статичной, без роста и саморазвития. Однако ".есть пределы человеческой приспосабливаемости, есть пределы тем изменениям, с которыми человек может справиться, не рискуя психическим и физическим разрушением."1 Человеческие существа, включая и самих дизайнеров, не могут быть бесконечно упругими и те изменения, которые вносятся в жизнь, должны серьезно осмысливаться с точки зрения философии дизайна.

Особый интерес к проблемам философии современного дизайна в контексте концепции изменений исходит из того факта, что дизайн сегодня является одним из основных источников не только изменений, но и контроля за изменениями. Именно дизайнеры располагают в своем методологическом и практическом арсенале достаточным набором средств, способных обеспечить необходимый уровень изменений, стимулирующих жизнь. Именно дизайнеры обладают широкими возможностями осуществления контроля за качеством проекта еще на стадии возникновения идеи и могут заранее избежать таких решений, которые ведут к дегуманизации центрального фактора любого проекта - человека.

Изменения в идеях и артефактах несомненно нужны обществу. Однако, они порождают новые ожидания и новые проблемы. Общество ждет, а иногда и требует очень различных дизайнов. Изменения сами претерпевают изменения и образ дизайна эпохи индустриализма - "как можно больше одного и того же: большой кусок от огромного пирога - для каждого" - все стремительней утрачивает привлекательность.

Рост удовлетворенности от изменений, привносимых дизайном, исходит сегодня не только и не столько от количества изменений, но в значительной степени от их направленности, напрямую связанной с качеством жизни. Изменений было осуществлено слишком много, а вот оценок об их доброкачественности или зловредности было сделано слишком мало.

1 Toffler, A. Future Shock, - Pan, London, -1970. - P. 342.

Новые философские методы дизайна предполагают нацеленность деятельности дизайнера не только на проектирование объектов, но прежде всего, на острое критическое осмысление всей многогранности человеческого существования. Актуальность проблем дизайна возрастает не только в связи с необходимостью анализа и оценки новейших достижений в области техники и технологии, но и в связи с активизацией всех социальных процессов, в связи с теми глубокими изменениями, в которые вовлечен человек.

В современном обществе неизбежно встает острый вопрос: способен ли дизайн создавать подходящие или хотя бы удовлетворительные решения тех проблем, которые он сам перед собой ставит? Этот вопрос в равной степени может и должен быть обращен не только к дизайну, но и к самому обществу, к каждому отдельно взятому человеку. Открытость дизайна всей широте социальной и личностной проблематики вовсе не равнозначна утверждению о том, что появление некоего "сверх-дизайна" создает возможности беспроблемного удовлетворения любых потребностей и желаний. Нет ничего чудовищней образа такой действительности, которая обеспечивала бы всем и каждому беспредельное и беспрепятственное удовлетворение любых потребностей. Дизайн, развивая и обогащая собственную философскую методологию, становится не супер-средством, а посредником, искусством освобождения и саморазвития. Задачей дизайна становится предельная конкретизация потребления, индивидуализация результатов проекта, внедрение в практику дизайна методов соучастия. Компьютеризация, новые информационные технологии, новые социальные тенденции, демонополизирующие не только социальные институты, но и право на суждение о прекрасном, рациональном, истинном и справедливом, - все это способствует обеспечению таких условий, когда "дизайнером становится каждый." Методология современного дизайна акцентирует ценности и содержательность жизненного опыта каждого человека. Дизайн ставит перед собой задачи, связанные не только с решением проблем материальной оснащенности бытия, но и вполне конкретные задачи, направленные на активизацию пассивного потребительства. Дизайн помогает ощутить насыщенность собственного существования разнообразием возможностей, помогает человеку ощутить обладание собственным богатым воображением. "Справиться с будущим, имея в конечном счете вполне конкретные задачи, гораздо важнее, чем быть "правым" на сто процентов. Теории вовсе не должны быть "правильными", они должны быть полезными."1 Методология обновляющегося дизайна должна быть привлекательной и для профессионала, и для всех, кто стремится к новизне и созиданию.

Одна из наиболее характерных черт дизайна постиндустриальных социумов - появление нетрадиционных проблем, связанных с индивидуальным потреблением. Проблемы, казалось бы, появляются беспричинно, фантастическим образом, вне правил человеческой логики и человеческого общежития. "Ситуацией предвкушения шока" оказывается та социальная обстановка неординарности, в которой осуществляет сегодня свою деятельность дизайнер. Более высокий уровень саморефлексии специалистов в области дизайна, постоянно высокий уровень осведомленности о том, что мы проектируем и на каких условиях - необходимая предпосылка хорошего дизайна в условиях, когда традиции все больше утрачивают свою силу не только в сфере дизайна, но и в науке, образовании, повседневности.

Философские, антропологические, методологические, социально-культурные факторы в деятельности дизайнера все более становятся доминирующими и даже решающими. Известно, что любые из социальных качеств общества и человека как позитивные, так и деструктивные, приобретают особо мощную социальную значимость, устойчивость и воздействие на людей, когда воплощаются в предметные формы. Традиционность предметной формы, создаваемой дизайном, изменяясь, становится в современном мире активнейшим средством актуализации одних социальных и националь

1 Toffler, A. Future Shock, - Pan, London, 1970. P. 6. ных явлений, и в то же время, средством отчуждения, ослабления и даже фальсификации других. Причем, в известной мере, благодаря своей универсальной природе, дизайнерская форма может с высокой эффективностью вовлекать человека и общество как в проявления социального добра, так и в проявления социального зла, в проявления деструктивного аспекта человеческой деятельности.

Одной из наиболее крупных проблем как методологии, так и практики современного дизайна становится следующая проблема: как "удержать" дизайн в единстве с гуманистическими достижениями человечества? Как повысить защищенность общества и человека от сил зла и деструк-тивности, облаченных в великолепные продукты современного дизайна? Какие методы, какие формы дизайна должна противопоставить практика и теория изменяющегося дизайна современному, воплощенному в дизайнерские формы социальному злу? Как известно, практика ограждения "железным занавесом" проявила себя как очень опасная форма насаждения социального зла. Философская методология современного дизайна обольщению реальными предметами противопоставляет не менее реальную и еще более привлекательную силу гуманистического дизайна. Особую, острую актуальность имеют эти проблемы для современной России. Отечественный дизайн, являясь мощным резервом формирования не только товарного ассортимента высокого качества, но и активнейшим соучастником создания широты выбора стилей жизни, культур и форм социальной активности, стоит сегодня перед дилеммой: либо не терпящие промедления возрождение, возрождение вместе с Россией, в органическом единстве с ее культурой, возI рождение, вбирающее в себя огромный позитивный практический и современный теоретический дизайнерский опыт всего человечества, либо жалкое, колониальное подражание чужому, которое агрессивно давит на жизнь страны через массовый дикий рынок, где господствует открытость универсальной продажности. Превращение дизайна в гибкое подсобное средство в руках делового мира, бесконтрольно насаждающего в России не всегда высокопробные импортируемые образцы не только товаров, но и форм общественного устройства, стилей индивидуальной жизни уже становится влиятельной реальностью в современной России.

Дизайн служит обществу и человеку. Посредством дизайна общество и человек реализуют свои желания. Утверждение очевидное, и никто, пожалуй, не станет его оспаривать. Однако, в отечественной и в зарубежной литературе по дизайну не так-то легко найти убедительные подтверждения такому оптимизму. Профессиональные союзы дизайнеров свои специализированные издания почти полностью посвящают обсуждению внутренних проблем дизайна, а также обсуждению проблем функционирования дизайна в индустриальных структурах. Обсуждение дизайна в широком контексте социальных и философских проблем подменяется искусствоведческим или, в лучшем случае, культурологическим анализом уже состоявшихся образцов дизайнерской продукции.

В силу целого ряда причин сфера профессиональной деятельности дизайна оказалась закрытой как для широкого общественного обсуждения, так и для дизайнерских вариантов решения самых различных проблем общества. Попытка проанализировать эти причины, прослеживает несколько источников, определяющих характер и степень закрытости современной онтологии и методологии дизайна широкому спектру философско-антропологической проблематики. Одной из причин, препятствующих включению проблем социального контекста в творческий потенциал методологии практического и теоретического дизайна, является отсутствие в дизайне как профессиональной и социально значимой дисциплине научных исследований, с достаточной степенью определенности претендующих на осмысление дизайна в русле научно-философского знания. Разнообразие методик художественного конструирования, эффективный и богатый выбор методов из арсенала эвристических и формотворческих моделей, заполняли и заполняют содержанием теоретические концепции дизайн-деятельности, обеспечивая богатство форм и функций в ограниченных рамках уже заданных стилей и форм существования. Узкоспециализированный характер привлекаемой в дизайн социальной и антропологической информации, также не допускает строгой, научно-логической, диалектической расшифровки понятий и терминов, циркулирующих в дизайнерских дисциплинах как внутренних и социально-содержательных дизайнерских доминант. Экономические и даже административно-корпоративные проблемы вытесняют из дизайна социальную и антропологическую проблематику: заранее и наверняка предполагается, что товарный ассортимент и рыночная конъюнктура уже являются закономерным отражением потребительских желаний и предпочтений и служат достаточным основанием для принятия проектных решений. Наивно-доверительное отношение к централизованному экономическому и социально-политическому координированию, запечатленное в доминирующей части теоретических концепций дизайн-деятельности и дизайн-продукта, закрывает специалистам-дизайнерам широту обзора реалий современного промышленного производства, затеняет "рубашечные" интересы корпоративных "баронов", набивающих себе карманы и на доверчивости потребителей, и на узости профессионального менталитета дизайнеров. Узость профессионального менталитета в дизайне является, таким образом, прямой производной не только от несовершенства дизайнерской методологии, но и результатом насильственного закрепощения дизайна в рамках интересов большой и малой частной собственности. Такая ситуация преобладает во всех видах дизайна, но это не препятствует росту дизайнерского формотворческого ремесла и росту авторских гонораров, являлась одновременно одним из наиболее "чистых" источников получения корпоративных сверхприбылей. Однако, дестI руктивный характер такого дизайна, его глубинную пронизанность репрессивным характером свобод "открытого общества" подмечают в своих работах многие авторы, исследующие социальные каналы преформирования потребностей индивидов, а также источники преформирования разновидностей такого "открытого" дизайна.

Выявление причин профессиональной и социальной ограниченности значительной части функционирующих в современном дизайне онтологических и методологических моделей индустриальной и постиндустриальной парадигмы, приводит еще к одному, не менее интересному открытию: робкие попытки теоретиков дизайна вырваться из "тисков пресс-формы" тоталитарного диктата корпоративных интересов и узкопрофессиональной индивидуалистической ограниченности сразу же упираются в эффективно функционирующие в странах Запада теории "открытого общества", победно заверяющие каждого интересующегося о беспрецедентной "открытости" и достоинствах системы социальных и культурных ценностей стран западной Европы и Америки. В данном случае термин "открытое общество" становится идеологическим штампом и прямым синонимом установившейся системы экономических взаимодействий между корпорациями в этих регионах мира.

Удивительно, но явная подмена понятий, заимствованных из сферы экономики и коммерции, очерчивающих круг возможностей и интересов индустриального истэблишмента и учреждающих законы функционирования рынка, и социально-национальных, культурных, политических, никого не смущает, но, наоборот, воспринимается как залог для дальнейшего "снятия" классовых различий, "сглаживания" социальной конфликтности. Г. Маркузе метко называет такое общество не открытым, а одномерным, подразумевая, что многомерность этого "открытого" общества разворачивается лишь для немногих, оставляя всем остальным миф об открытости и иррациональный характер индустриализованной предметной и духовной рациональности. Свобода такого общества, произрастающая на свободе и открытости рыноч-но-индустриального происхождения, способна порождать таких монстров продуктивности и потребительства, человеческая цена которых, конкретизированная правительствами, колеблется в масштабах от "нормальной" эксплуатации, бедности и "нормального" уровня канцерогенов в продуктах питания, воде, вещах и в воздухе до ужасов войны, полицейского насилия, милитаризации экономики. Масштабность мифов о гуманистической ориентации этого общества может быть с достаточной степенью точности определена масштабностью политических тайн и количеством человеческих жертв, принесенных во имя поддержания и обновления парадной вывески у входа в мир "самой большой демократии". У К. Поппера мы также узнаем, что ". наши современные открытые общества функционируют, в основном, при помощи. обмена и кооперации."1 Анализом этих отношений и заняты, главным, образом современные социальные теории. Степень индивидуальной раскрепощенности, личной открытости реальных групп людей характеризуется теоретиками открытого общества в терминах "полной изоляции", "абсолютной абстрактности" и безличности. Подавляющее большинство людей в таком обществе ". живут в анонимности и одиночестве, а следовауу тельно, в несчастье" , ". большинство социальных групп современного общества являются не более чем суррогатами, поскольку они не создают действительных условий для общественной жизни. И многие из них не обладао ют никакой реальной функцией в жизни общества вцелом." Такие оценки автора уровня индивидуальной и социальной раскрепощенности человека в жизненных условиях "открытых" социумов вовсе не мешают ему расценивать такие общества как ". самые лучшие, свободные, самокритичные и восприимчивые из всех, когда-либо существовавших."4 Тогда как Г. Маркузе считает, что ". одномерное общество не является универсальным обществом и не обладает определенным будущим."5 Экономические и технические возможности передовых социумов могут быть достаточно сильными, чтобы поддерживать высокий уровень эксплуатации населения как внутри страны,

1 Поппер К. Открытое общество и его враги. - М.: Международный фонд, 1992. Т. 1. С. 220.

2 Там же, С. 214.

3 Там же, С. 220.

4 Там же, С. 15.

5 Цит по:Read, H., Rational Society and Irrational Art / / The Critical Spirit — Essays in Honour of Herbert Marcuse, -Ed. R. Wolff, - Boston.: Beacon Press, -1967, C. 214. так и в других странах, а осуществление этих задач достижимо лишь ценой разрушения свободы индивидуальности: ". второй период варварства может быть продолжением духа самой цивилизации"1, - такой мрачной перспективой Маркузе завершает свое исследование "одномерного общества". Такое общество не предлагает готовых концепций, которые смогли бы, ". послужить надежным мостом через пропасть между настоящим и будущим, не содержа обещаний и не демонстрируя успеха, сохраняет свое основное качество - негативность и репрессивный характер координирования."2

Даже самый беглый взгляд на достоинства, недостатки и степень соответствия провозглашаемых социально-политических достижений реальному уровню достигнутой в странах Запада социальной и личностной многомерности убеждает, что интеллектуальный и эмоциональный отказ философии современного дизайна "вмонтироваться" в активно навязываемую систему социальных, культурных и материальных ценностей "открытого общества" предстает не как свидетельство пассивности и бессилия, а как поиск более гуманных, индивидуализированных форм мышления и проектной деятельности.

Философия дизайна - это онтология, методология и антропология дизайна, объединенные едиными принципами и понятиями дизайнерского профессионализма, нацеленные на осмысление, проектирование, апробирование и внедрение в жизнь истинных вариантов дизайнерской диалектической многомерности и гуманистического мироотношения. Философия современного дизайна, ориентированная на осмысление дизайнерского объекта и процесса во всей их диалектической коэволюционной многомерности и конкретности, стремится к высокой степени соответствия философских модельных построений существующему социальному и дизайнерскому объектно-субъектному материалу. Истинно научное осмысление феномена дизайна

1 Цит no:Read, Н., Rational Society and Irrational Art / / The Critical Spirit - Essays in Honour of Herbert Marcuse, --Ed. R. Wolff, - Boston.: Beacon Press, - 1967, C. 214.

2 Маркузе, Г. Одномерный человек, - М. REFL-book, 1994, С. 338. в русле социально-философских наук отвергает конъюнктурность идеологизированных теорий "открытого общества" и предполагает разработку таких внутрипрофессиональных методологических и антропологических принципов, которые не только адекватно отражали бы степень доминирующей социальной конфликтности и деструктивности, не только запечатлевали бы в моделях дизайна все конфликтующее онтологическое разнообразие микротипов социальной среды и микротипов личности, но и предоставляли бы дизайнеру открытые возможности в выборе профессиональных средств и методов творческого труда.

Сегодня общество предопределяет для дизайнера весьма двусмысленную позицию. С одной стороны, дизайнеру вменяется в обязанности выполнение такого труда, который требует от него высокой интеллектуальной и творческой подготовки, умения нешаблонно мыслить и принимать самостоятельные решения; с другой стороны, мандат общества несет в себе и точное предписание о том, что почти любой дизайн является функциональным элементом индустриальных структур и должен быть ориентирован, во-первых, на решение средствами дизайна корпоративных задач по достижению высоких прибылей и, во-вторых, на определенные, во многом уже сформировавшиеся потребности различных социальных, национальных, возрастных групп населения. Тогда как статистические исследования групп потребителей показывают, что наибольшей потребительской активностью отличаются младшие и средние возрастные группы, отдающие предпочтение яркому, эмоционально насыщенному, но не всегда достаточно функционально, экологически и социально безупречному дизайну.

Таким образом, оказывается, что значительная часть дизайнерской продукции должна быть спроектирована для детей и "безответственной" молодежи. Преимущества у этой возрастной группы потребителей по сравнению с более старшим населением с точки зрения индустриальной и дизайнерской продуктивности несомненные. Именно эта часть населения пользуется особым вниманием корпоративных менеджеров и специалистов по маркетингу, поскольку больший доход при меньших затратах, являясь непреложным законом производства в обществе открытых возможностей для различных методов манипулирования потребностями, с трудом допускает к производству более трудоемкие, но и более совершенные, безопасные, эргономически продуманные и экологически чистые товары. Следовательно, значительная часть дизайнерского интеллектуального, творческого и гуманистического потенциала остается за пределами реально функционирующих дизайнерских подразделений. С одной стороны, эти правила, конечно, облегчают работу дизайнера, делают ее экономически выгодной, обеспечивают продукции хороший сбыт, а дизайнеру - гонорары и высокий рейтинг профессионала. Такая "открытость" рыночного дизайна в процессе разворачивания своих мощностей широко рекрутирует таланты, изобильно обеспечивается информацией, необходимыми материалами для проектирования и производства изделий. Трудности дизайна в наши дни значительно отличаются от прошлого. Сегодня величайшим препятствием для истинно гениального и гуманистического дизайна является целенаправленная политика и властная деятельность социальных групп и структур, для которых открытое общество, открытые возможности общества являются синонимом открытой вседозволенности богатства. В России выразительным символом такой открытости является деятельность и рассуждения предпринимателя Брынцалова о свободе выбора, в том числе и профессионального, а также всеобъемлющий цинизм, оправдывающий любые профессиональные идеи и цели, соответствующие идеям и целям оплачивающего проект заказчика, заранее отторгающего из проектов все, что не поддается прилаживанию к системе рыночно-технологической рациональности. В таких условиях, постепенно, потребитель сам того не замечая, становится жертвой странной постиндустриальной дилеммы "избыточного выбора": человек начинает функционировать как часть индустриального механизма, включенного на максимальные произволственные скорости, не допускающие низкой потребительской активности, как и низкой производительности труда.

Трудно было бы утверждать, что дизайн эпохи триумфа индустриализма не обладал эффектом уравнивания. Способность производить миллионы одинаковых комплексов являлась достижением "для масс". Тенденции к дес-тандартизации в сфере производства и потребления, наметившиеся в странах западной Европы и США имеют в своей основе следующие технико-экономические факторы: ". во-первых, потребитель становится обладателем достаточного количества средств для удовлетворения своих "особенных" желаний; во-вторых, все более утонченные технологии способны продуцировать широкое разнообразие услуг и товаров."1 Однако, в этом анализе источников дестандартизации, расширения выбора и "перебора" в сфере индивидуального потребления не учитывается еще один немаловажный фактор, формирующий "избыточное разнообразие" материальных потребностей, а также потребляемых человеком вещей: бездумный нигилистический гедонизм проектировщиков и производителей, цинизм политических сил, стремящихся манипулировать не только техническим прогрессом, но даже инстинктами и мышлением индивида. Эта социальная сила становится мощным рычагом внедрения репрессивных прав, свобод и потребностей, которые уже нельзя рассматривать как закономерное и естественное развитие потребностей человека. В данном случае открытость дизайна потоку всевоз-можностей и вседозволенностей становится продолжением и поддержкой корпоративных стратегий, а также поддержкой структуры огромного организма, в котором ". демократия страдает двурушничеством и основана на попрании предпосылки о возможности политического согласия; экономика основывается на масштабной подготовке к атомному уничтожению, а социальный цинизм политической элиты и исполнителей укрепляется многомиллионными вложениями в перепроизводство. отбросов (!); успех через кор

1 Toffler, A. Future Shock, - Pan, London, 1970. P. 226. рупцию оценивается не с осуждением, а с завистью, а обладающая огромной частной собственностью бюрократия лицемерно превозносит все виды пуританского потребления."1 Такое общество с равным успехом подключено не только к производству и перепроизводству ненужного, второстепенного в сфере материального оснащения бытия, но и в профессиональном образовании ". занято производством новой генерации "образованных" аморальных исполнителей, желающих участвовать в "макиавеллизме для маленького человека."2

Философия современного дизайна раскрывает глубинную деструктив-ность общества и жизнедеятельности индивида и отвергает примитивный конформный характер современных социальных теорий "открытого" общества, прикрывающих рассуждениями о дешевом изобилии и разнообразии поразительные социальные и личностные контрасты. Философия дизайна критически оценивает эмпирические формы циклической индустриализованной рационализации всего, что связано с проблемами массового производства продуктов, услуг и товаров и ориентирована, прежде всего, на раскрытие противоречивой сущности социального контекста дизайн-деятельности, на раскрытие многомерных коэволюционных процессов в обществе и в дизайне. Философия дизайна, разрабатывая и формируя диалектику взаимосвязи методологии, онтологии и социальной антропологии в профессиональных доминантах практического и теоретического дизайна, стремится установить критерии разграничения истинной позитивности гуманистической дизайнерской ориентации мысли и действия и вульгарного рыночного прагматизма, внедряемого под видом самых модных и отвечающих мировому уровню моделей дизайна.

Философско-антропологическая концепция современного дизайна направлена на активизацию дизайнерского критического мышления, иденти

1 Leiss, W., Marcuse as a Teacher / / The Critical Spirit - Essays in Honour of H. Marcuse, Ed. Wolff, K., Beacon Press, - Boston, 1967, P. 422.

2 Там же. P.423. фицирующего свои методы с мышлением позитивно-негативным. Негативное мышление в дизайне противостоит безграничной терпимости и самоограниченности "общего мнения" основной массы потребителей, всегда готовых схватить данное и получить, в лучшем случае, заурядный результат. Де-конструируя методами социальной философии то, что сегодня провозглашается "открытым" и "позитивным", философия современного дизайна выявляет истоки скрытости целей и гибельный смысл разрушительного освобождения понятий и практики в обществе обманчивой конкретности и узкопрагматического эмпиризма. То, что провозглашается и навязывается человеку как плюрализм вкусов и разнообразие с избытком, - не является ли это в большинстве случаев исключительно эффективным средством подавления и манипулирования? Только философское позитивно-негативное мышление может обнаружить и продемонстрировать обществу и индивиду регрессивные аспекты многих моделей дизайна, воспринимаемых как неотъемлемые элементы "прогресса" и "успеха", прославляемого "открытым обществом". Система разработанных автором философских принципов коэволюционности, маргинальное™ и социально-антропологической мимолетности, конкретизированная в гносеологических моделях дизайна, формирует активную профессиональную позицию и противостоит равнодушию и терпимости, обращенному в сторону пассивного морально-интеллектуального статуса дизайна, часто предстающего сегодня как принудительное и принуждающее зло, но демонстрирующее себя ввиде добра, поскольку служит осознанию человека и социума на пути к изобилию или к еще большему изобилию. Реалии "открытого общества" с точки зрения философии современного дизайна обнаруживают себя как процесс систематической идиотизации детей и взрослых в средствах информации и пропаганды, как оправдание де-структивности в агрессивном управлении, как рекрутирование населения для подготовки к работе в спецподразделениях, как великодушная толерантность к беспримерному жульничеству в товарах, как непомерные траты и планируемое устаревание. И все это - не просто нарушения или упущения, это - сущность системы, укрепляющей терпимость как смысл в деле увековечения борьбы за существование, как средство подавления любых альтернатив."1 (курсив мой - М.Н.). Дизайн в таком обществе предстает грозным оружием в руках облаченных властью и богатством господствующих групп, мощным резервом нагнетания репрессивного потребительства, средством выкачивания из населения материальных и интеллектуальных ресурсов. Терпимость дизайнеров к внутренней конфликтности рыночных моделей дизайн-деятельности становится социальным инструментом высвобождения рабства, средством апробирования и внедрения в социальные институты таких дизайнерски оснащенных стилей индивидуальной и социальной экзистенции, которые склоняют людей искать и узнавать себя ". в окружающих их предметах потребления, находить свою душу в своем автомобиле, стереосистеме, квартире с разными уровнями, кухонном л оборудовании." Такой дизайн ставит человеку пределы в самом себе, восполняя их радужными, мимолетными впечатлениями от лавинообразного потока современных товаров. Истинная универсальность поставляющих и эстетизирующих функций дизайна, практикуемых как созидающие законы экзистенциальных эквилибриумов для миллионов людей, глубоко и корыстно осмыслена за пределами профессиональной дизайнерской методологии и используется в качестве рычага социального умиротворения или нагнетания социальной конфликтности. Варианты теоретических моделей дизайна, не включающие в свой интеллектуальный и эвристический потенциал всей глубины социально-антропологических противоречий, продуцируемых предметным и символическим содержанием окружающего мира, на деле не могут избежать решения вопросов личной и национальной безопасности, решения вопросов жизни и смерти человека. Замалчивание социальной остроты профессиональных вопросов овеществления потребностей представляет собой

1 Marcuse, Н., Repressive Tolerance / / A Critique of Pure Tolerance, Beacon Press, - Boston, 1970, P. 83.

2 Маркузе, Г., Одномерный человек, - M.: REFL-book, 1994, С. 12. иную, не менее значимую для общества, дизайнерскую позицию. Разница оказывается лишь в том, что объективная и неравнодушная позиция дизайна в первом случае нацелена на устранение глубинного конфликта между человеком и деструктивностью индустриально-технологического потенциала социума и репрессивными формами его использования, тогда как во втором случае и дизайн, и население избавляются от "излишних" сомнений, также как и от аналитических способностей, препятствующих беспроблемному потребительству.

Необходимо отметить, что социально неравнодушная позиция профессионалов в дизайне, пытающихся противостоять сложившейся системе индустриализированной рациональности, чаще всего априори оказывается нейтрализованной и выведенной за рамки движения к прогрессу. Их гуманистическое понимание дизайна ограничивают еще до того, как оно принимает действенные формы. Можно в теории создавать дизайн, в котором множество различных мнений, интересов и моделей творческой деятельности балансируют друг с другом, имея результатом выявление общих элементов истины, рациональности взаимных интересов и жизненных стилей. Но такая система профессиональных доминант может плохо подходить обществу, в котором власть поддерживает, сохраняет и продуцирует конфликтное социальное неравенство. В современный период демократические аргументы в пользу наиболее прогрессивных форм практической и теоретической мысли в дизайне на практике утрачивают свою действенность за счет снижения действенности всего процесса демократизации. Вцелом, открытость различным формам управления, культуры, образования, труда,как залог конструктивной открытости дизайн-деятельности - возможна. Но такая возможность может существовать лишь как процесс, постоянно возобновляемый в системе развивающегося образования, в творческой практике, в научных исследованиях. Не прекращающееся восполнение гуманистического менталитета призвано выполнить функции защиты профессиональной сферы от менталитета, продуцируемого монополизированными средствами массовой информации, которые сами являются всего лишь средством в экономической и политической борьбе, менталитета, создаваемого для правых и неправых, для центристов и экстремистов, истинность и фальшивость которого предопределена его типизирующим и координирующим воздействием на жизненные интересы человека и общества. Эти условия изначально предотвращают социальное равенство возможностей и рациональное развитие значений. Провозглашаемые и практикуемые открытость и гуманизм в обществе, где основным вопросом, требующим разрешения, является вопрос о том, . "как могут управляемые индивиды, которые превратили процесс своего увечения в свои собственные права, свободы и потребности, воспроизводимые в расширяющемся масштабе, освободить себя от самих себя и от своих хозяев? И можно ли вообще помыслить, что этот замкнутый круг будет разорван?"-предопределены в настоящее время тем обстоятельством, что ни власть, ни авторитеты, ни правительство, которые должны были бы переводить теоретические доводы на язык практики, не способны к этому, но, по мнению Маркузе, ".эта задача является обязанностью интеллектуалов, способных верно имеу новать и оберегать эти исторические возможности."

Состояние разработанности темы. Степень научной разработанности дизайнерской проблематики в отечественной философской и специализированной литературе можно считать явно недостаточной. К глубокому сожалению, философские и антропологические исследования проблем дизайна в русле традиций научно-философской онтологии и методологии и, особенно, исследования роли дизайна в современном обществе в течении многих десятилетий, как и другие гуманитарные и социальные науки, были поставлены под жесткий идеологический контроль государства. В публикациях отечественных авторов, посвященных проблемам дизайна, раскрывалась, в основном, узкопрофессиональная проблематика, излагались методики оценки и

1 Маркузе, Г., Одномерный человек, - М.: REFL-book, 1994, С. 329.

2 Marcuse, H., Repressive Tolerance IIA Critique of Pure Tolerance, - Boston, Beacon Press, 1970, P. 128. реализации дизайн-проектов в заданных рамках индустриальных и социальных доминант.

Технологический, искусствоведческий, культурологический подходы глубоко и разнообразно продемонстрированы в работах Ю. Соловьева, В. Аронова, Л. Безмоздина, Д. Азрикана, А. Иконникова, В. Сидоренко, Д. Щелкунова, В. Глазычева, Г. Минервина, Л. Переверзева, А. Рябушина, С. Хан-Магомедова, К. Кантора, Л. Кузьмичева, М. Федорова, Л. Новикова, О. Генисаретского, Г. Щедровицкого, В. Тасалова, А. Рябушина, Е. Волкова, Е. Розенблюма, Ю. Сомова, В. Пузанова, В. Рунге, В. Сеньковского и других. Разнообразие узкопрофессиональных рекомендаций не вырастало в серьезные теоретико-философские исследования: за десятилетия функционирования ВНИИТЭ (Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики) не написана даже история российского дизайна,* не подготовлено ни одного научно-философского, социологического исследования проблем российского дизайна. Информация о дизайне за рубежом десятки лет была ограничена отдельными работами Г. Земпера, 3. Бегенау, В. Гро-пиуса, Корбюзье, Дж. Нельсона, Дж. К. Джонса. К скудному набору переводных монографий, которых не набирается и десятка, можно прибавить информацию в периодических изданиях ВНИИТЭ: популярные брошюры о некоторых практических разработках зарубежных дизайнеров (серия "Дизайн за рубежом") и краткие аннотации к изданиям и проектам на страницах "Технической эстетики". (Почти все издания 20-ти и 30-ти летней давности!)

Всемирно известные материалы международных симпозиумов, монографии выдающихся дизайнеров, хрестоматии и учебники по истории, методологии и методам, толковые словари по дизайну, сборники творческих персоналий, терминологические справочники, энциклопедии и энциклопедические словари, аннотированные тематические библиографические указатели, руководства к специализированным курсам дизайна в школе и в системе по

Монография С.О. Хан-Магомедова «Пионеры советского дизайна», М., 1995, посвящена первым десяти годам истории дизайна в России. стуниверситетского образования - вся эта литература полностью отсутствует не только в библиотеках России, но и в специализированных учебных и проектных организациях.

Сегодня выпуск серьезной литературы по дизайну вообще полностью прекратился. ВНИИТЭ фактически не существует, все его издания закрыты. Журнал "Союза дизайнеров" под тем же названием, просуществовав несколько лет - закрыт, получив весьма критическую характеристику самих же издателей - "капустник". Процесс информационной изоляции российского дизайна завершился, достигнув своей абсурдной кульминации.

Таким образом, актуальность диссертационного исследования необходимо оценивать не только исходя из тех результатов, которые достигнуты автором в формировании основ нового направления в отечественном дизайне и в отечественной философии - "философия современного дизайна". Не менее важным результатом диссертации следует считать работу, проделанную для разрушения информационной блокады российского дизайна, работу, нацеленную на установление продуктивного диалога российских дизайнеров, диалога дизайна России с дизайном Запада.

Цели и задачи исследования определяются, прежде всего, потребностью преодолеть значительное отставание, неадекватность стереотипов, бытующих в теоретических представлениях о дизайне, о его философских проблемах. Дизайну необходимы новые, современные философские идеи, позволяющие адекватно осмыслить феномены современного дизайна в контексте актуальных проблем социальной и индивидуальной жизнедеятельности человека. В диссертации особое значение уделено исследованию перспективы использования дизайна в качества активного интеллектуального и творческого резерва гуманизации общества и человека. В диссертации исследуются специфические философские методы достижения онтологического и гносеологического двуединства в аналитическом осмыслении философских аспектов и антропологических проблем дизайна. Необычность и существенность онтологических качеств дизайна, выявленных по-новому осмысленной дизайн-философией, позволяет достичь концептуальных изменений в восприятии и оценке фактов истории дизайна. Решение задачи активного внедрения в теоретический дизайн методологии современной философии позволяет осмыслить и преобразовать не только профессиональный фундамент самой творческой деятельности в контексте динамичных социальных условий, но и существенно обогатить индивидуальный культурный потенциал потребителя дизайн-продукции. Вычленение дизайна из сферы обыденно-практического и традиционного профессионального сознания и превращение его философии в специализированную отрасль духовного производства, в отрасль производства знаний и опыта, представляется особенно интересным и актуальным в русле формирования философии дизайна, открыто обращенной к гуманистическому мировоззрению.

Конкретизация целевых установок диссертационного исследования предусматривает решение следующих задач: во-первых, аргументированно доказывается необходимость выявления и разработки достаточной и эффективной системы методологических принципов для создания теоретической основы философии обновляющегося дизайна. Важнейшие принципы разрабатываемого автором нового теоретического направления в философии и в дизайне - «философия дизайна» - (принцип диалектической коэволю-ционности, принцип диалектической маргинальное™ и принцип социально-антропологической мимолетности) - ориентированы на решение онтологических, методологических, антропологических проблем дизайна в динамичных современных социальных условиях.

Задачу конструирования фундаментальных положений нового направления философской мысли в дизайн-деятельности, представленных в виде комплекса методологических принципов, можно считать одной из наиболее сложных и ответственных, поскольку современные теоретические концепции дизайна не содержат системных попыток создания цельного философского учения о дизайне, включающего в себя и необходимые методологические принципы. Автор диссертации самостоятельно разрабатывает методологические принципы и доказывает соответствие предлагаемых методологических принципов реальной истории и практике дизайна, тенденциям преобразований в структурах общества, в жизнедеятельности человека.

Второй фундаментальной задачей, выдвигаемой автором диссертации, исследуемой в предлагаемом концептуальном каркасе философии современного дизайна, - является конкретизация методологических принципов дизайна в гносеологических интегративных моделях дизайн-деятельности, объединяющих в себе онтологию и методологию дизайна, методы абстрактно-логического и образно-эмоционального мышления. Автором диссертационного исследования разработаны, апробированы в публикациях и в лекциях три группы интегративных гносеологических моделей дизайна (социально-философские модели, научно-технические модели, культурологические модели).

Постановка и пути решения этой второй задачи в диссертации являются авторскими. Существующая литература (отечественная и англоязычная) не содержит в себя информации об аналогичных подходах к формированию концептуальных основ дизайн-деятельности.

Третий круг проблем, выдвигаемый автором диссертационного исследования, состоит из выявления и реализации способов теоретико-экспериментальной апробации сформулированных методологических принципов философии дизайна в процессе обсуждения современных проблем социального функционирования эстетических достоинств дизайнерской продукции в условиях реальной социально-политической и экономической ситуации в передовых техносообществах.

Методологическая основа, теоретические и эмпирические источники исследования. Методология дизайна сталкивается сегодня с такими проблемами, которые под воздействием известных правил и процедур практического и теоретического дизайна не поддаются позитивному разрешению, не вписываются в парадигму индустриализма. Философией дизайна осмысливается появление влиятельных феноменов дизайна, называемых "проблемы-ведьмы". Эти аномалии обусловлены глобальными социальными, антропологическими и экологическими проблемами и свидетельствуют о нарастании кризиса, глубинной смене дизайнерской парадигмы. В силу этих условий дизайн становится сегодня средством, включенным в любой акт преобразования окружающего мира. Методология и практика дизайна все больше и активнее концентрируются на проблемах антропологических, социальных, философских. Методология декоративного творчества в промышленности сменяется методологией философии и социальной антропологии, осмысливающей дизайн как универсальное средство обострения или умиротворения социальной напряженности. Проблемы человека и общества приобретают доминирующий характер. От масштабов саморефлексии дисциплин дизайна, от степени профессиональной гуманистической активности специалиста, от его способности продуктивно осваивать философскую методологию зависит, разовьются ли ростки новых тенденций, возникшие в широком контексте проблем философии, науки и культуры, в особую форму материального и духовного производства, или же эти тенденции будут нейтрализованы, ассимилированы в целостной системе культуры и индустрии таким образом, что не смогут проявиться, реализоваться как собственно дизайнерские, специфические формы деятельности и мышления.

Информативно-аналитический каркас диссертации включает в себя следующие четыре группы англоязычных источников, ориентированных, в основном, на раскрытие особенностей становления и развития индустриального дизайна Соединенных Штатов Америки:

1. Фактический материал по истории дизайна США, особенно тот объем информации, который изложен в монографиях и в монографических сборниках: a) Pulos A. The American Design Adventure. - Massachusetts Institute of Technology. USA. 1988. P. 435. b) Caplan R., McCoy., K. Mc Coy., M New American Design: Products and Graphics for a Post-industrial Age. - N.Y., Rizzoli. 1988. P. 194. c) Apocalypce Culture / Ed. A. Parfrey - N.Y., Amok Press, 1987, P. 272.

2. Социальные и философские исследования Г. Маркузе и А. Тоффле-ра, вошедшие в классику фундаментальных работ по теоретическому дизайну на Западе: a) Marcuse Н. Repressive Tolerance // A Critique of Pure Tolerance. -Beacon Press. Boston. 1970. P. 81-130. b) Marcuse H. Art as a Form of Reality // On the Future of Art. - N.Y. 1971. P. 123-135. c) Toffler, A., Future Shock. - Pan, London, 1970, P. 541.

3. Теоретические работы западных исследователей дизайн-деятельности, опубликованные в монографических сборниках, составленных по материалам Всемирных конференции по проблемам дизайна.

4. Статьи из журналов "Design Studies" и "Design Methods and Theories", публикующие на своих страницах авторов - дизайнеров из сорока стран мира, а также статьи из журнала Союза индустриальных дизайнеров США "Innovation".

Актуальность такого выбора источников подтверждается следующими причинами. Во-первых, это огромное значение и внушаемый общественности авторитет всего, что насаждается сегодня в России под видом западных моделей товаров, деловой активности, индивидуальных моделей поведения и потребления. Насколько добросовестна подобная ретрансляция ценностей? Насколько предлагаемые россиянину варианты действительно соответствуют тому, что реально существует в странах Запада и Америки? Во-вторых, динамика фактического материала, особенности становления американского дизайна таковы, что позволяют исследовать на конкретном материале дизайна Соединенных Штатов закономерности развития дизайна и в европейских странах, и странах Третьего мира. Третье. Огромный конструктивный, гуманистический потенциал, накопленный дизайнерами Европы и Америки, должен быть осмыслен и российскими дизайнерами, результативно применен на практике.

Материалы, исследованные в диссертации, позволяют освободиться не только от иллюзий, насаждаемых в России под видом всего нового, но и должным образом оценить все истинно позитивное в западном дизайне, дизайне Америки и России.

В диссертации проанализированы работы отечественных и зарубежных авторов по социологии, философской антропологии, культурологии, методологии науки, по дизайну, искусству, архитектуре, необходимые для разработки философско-антропологических методологических принципов и гносеологических моделей философии дизайна. Из западных исследователей, изученных автором, наибольший интерес представляют работы следующих авторов, посвятившие свои труды проблемам современной философии техники, методологии культуры и научного знания: Г. Маркузе, Г. Рид, П. Ви-рильо, Ф. Рапп, М. Мак-Люэн, Ю. Хабермас, Д. Белл, А. Тоффлер, Г. Пар-сонс, К. Митчем, П. Фейерабенд, И Лакатос, Т. Кун, К. Поппер, П. Хилл, А. Парфрей, Г. Саймон, К. Джонс, Т. Адорно, Л. Мамфорд, Ж. Эллюль, М. Фуко, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Г. Гессе, П. Рикёр, Б. Фуллер, Ж. Деррида, К. Хюб-нер, О. Хаксли, Э. Фромм, А. Банфи, М. Вебер, Ж. Пиаже, 3. Бегенау, И. Тэн, Ф. Шеллинг, Г. Земпер и другие.

Серьезным потенциалом в исследовании проблем философии дизайна являются труды отечественных авторов, освещающих проблемы методологии, логики и диалектики культуры: Д. Горский, А. Уемов, К. Любутин, В. Швырев, И. Лойфман, А. Перцев, В. Кемеров, В. Ким, В. Копалов, Д. Пивоваров, В. Плотников, А. Мосоров, В. Кашперский, В. Байлук, А. Медведев, Ф. Мартынов, Ю. Мирошников, О. Генисаретский, Г. Щедровицкий, А. Огурцов, Е. Мамчур, Л. Коган и другие.

Серьезным источником для осмысления теоретических и эмпирических проблем дизайна является десятилетний опыт работы автора диссертации в качестве дизайнера на индустриальных предприятиях Екатеринбурга, а также опыт научной и преподавательской деятельности. Результаты исследования реализованы в трех монографиях, более чем в тридцати статьях, использованы при чтении курсов учебных лекций студентам Уральской государственной архитектурно-художественной академии: "Теория дизайна",

История дизайнерской мысли".

Научно-практическая значимость работы.

Тема диссертации тесно связана с перспективами развития специализаций на выпускающих кафедрах Уральской государственной архитектурно-художественной академии, отражает тематику плана научно-исследовательских работ. Проведенное исследование позволяет использовать его результаты для создания учебных пособий по дизайну для дизайнерских специализаций в структурах академии, а также в системах подготовки специалистов по дизайну в гуманитарных и технических университетах. Материалы диссертации могут быть использованы в работе по дальнейшей конкретизации и обогащению авторской концепции дизайна за счет привлечения в контекст научных исследований новой философской, антропологической, социологической, культурологической информации о качестве социальных процессов в России и за ее пределами. Положения и выводы диссертации, ее содержательная и информативная структуры составили основу двух полномасштабных фундаментальных теоретических курсов лекций по дизайну, читаемых для дизайнеров в архитектурно-художественной академии. На основе материалов диссертационного исследования автором разработаны планы семинарских занятий, программы, учебные пособия и лекционные материалы по дисциплинам: "Теория дизайна" и "История дизайнерской мысли".

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философия дизайна"

Заключение

Задача конструирования социально-антропологических основ онтологии и методологии нового направления в философии и в теоретическом дизайне - "философия дизайна", ориентированного на многомерное, коэволю-ционное раскрытие социальной, научно-технической, антропологической проблематики дизайн-деятельности, по сути дела является процессом углубления и расширения объекта дизайна не только за счет подключения к теоретическому и практическому дизайну смежных технических, гуманитарных и творческих дисциплин, но прежде всего, за счет переосмысления самой сущности дизайна, структуры его концептуальных основ и динамики проблемного контекста дизайн-деятельности.

Философия развивающегося дизайна основывается на следующей творческой установке: в современных техносоцнумах все больше основных материальных потребностей находит свое удовлетворение; качественная трансформация социальных и индивидуальных предпочтений предсказуема - уже в ближайшем будущем значительное количество экономической энергии общества будет направляться на удовлетворение устремления человека к красоте, престижности, индивидуализации, к товарам, обладающим высокими сенсорными качествами. Производственный сектор - сфера индустриального дизайна становится важнейшим источником ресурсов и возможностей, осмысление социально-психологического воздействия которых обретает огромное значение. Внедрение специально спроектированных информативных и психологических компонентов в индустриальную продукцию требует и от дизайнеров, и от потребителей особых знаний и подготовки.

В контексте многозначности и сложности современных проблем дизайна, разработанная в диссертации система методологических принципов и познавательных моделей обретает характер интеллектуального инструментария профессиональной деятельности дизайнера-теоретика и дизайнера-проектировщика. Предлагаемая структура концепции философии дизайна носит открытый (развивающийся, изменяющийся) характер, не исключая возможность преобразования и уточнения всех структурных элементов модельного комплекса. Методология коэволюционности, маргинальности и социально-антропологической мимолетности обращена в будущее, нацелена на пополнение дизайна такой информацией, которая должна быть осмыслена как основа футурологического проекта профессии, а сам дизайн осмыслен не только как результат, но и как сложный социально-значимый процесс, обладающий самостоятельной ценностью и для дизайнера, и для потребителя, и для социума в целом. Сегодня мы становимся свидетелями не только революционной экспансии наделенных символической ценностью товаров, но и свидетелями развития такой индустрии, ".основной продукцией которой являются не товары и даже не обычные услуги, но спроектированный и запрограммированный "опыт". Индустрия опыта может превратиться в один из столпов постиндустриализма, явиться основой экономики пост-сервиса"1. Необходимость развития в индустриальных, социальных, политических структурах научно-исследовательских, производственных систем и подразделений, ориентированных на изучение дизайна как деятельности по проектированию человеческого опыта и контекста самого дизайна может быть доказана простой демонстрацией статистических данных о социальных последствиях всех видов отклоняющегося поведения, о масштабах и росте наркомании и алкоголизма среди всех социальных и возрастных групп населения и, особенно, среди молодежи.

Дизайн (проектирование) контекста дизайн-деятельности — интригующая, существующая на грани иллюзии идея. Все, что окружает дизайнера в процессе его творческого труда, все, что окружает осуществленные дизайнерские проекты в процессе их функционирования в индивидуальной и социалыюй жизни людей, должно стать предметом не только дизайнерского осмысления, но и преобразования с участием дизайнера. Решение этой задачи может оказаться интересным и вполне реальным делом для современного проектировщика. Такой предельно открытый подход к определению интересов и сферы влияния дизайна убеждает дизайнера-исследователя и практика анализировать дизайн не только как предмет или систему материальных объектов. Дизайн должен быть осмыслен как сложный, социально значимый процесс.

Идеи контекстуального дизайна, осмысленного как последовательность действий проектировщика и их результатов в жизни людей, призваны актуализировать в сфере внутрипрофессиональных дизайнерских доминант проблемы изменения и развития экзистенциальных приоритетов в системах культурных, моральных и ценностных ориентиров современного человека. Эти изменения несут в себе небывалое разнообразие микротипов социальной среды и микротипов личности, изучение которых может быть наиболее эффективным в русле концепции дизайна контекста (проектирование контекста) самой дизайн-деятельности.

Невозможно переоценить результаты процесса простого, механического накопления в экзистенциальном универсуме человечества продукции самых различных дизайнов: машины, механизмы, транспортные средства, архитектурные и технические сооружения, средства индивидуального обеспечения, защиты и релаксации - становятся "второй природой" человека, расширяя возможности человеческого тела и его органов чувств. Никто не будет оспаривать очевидные достоинства процесса простого расширения объемов строительства жилья, увеличения количества автомобильных и железнодорожных магистралей. Однако, необходимо осознать, что такая точка зрения продиктована инерцией мышления, ориентированного на постоянный, неискоренимый дефицит самого необходимого и на тяжелые условия жизни людей. Преодолевая материальную необеспеченность, человек значительную

часть своей жизни вынужден проводить в борьбе за удовлетворение самых непосредственных потребностей в самых простых вещах и продуктах. Современные техносоциумы создают экономику, способную справиться с задачей насыщения первейших потребностей человека. Из ". системного процесса, направленного на обеспечение материального изобилия, быстро создается экономика, предназначенная для удовлетворения психологического."1 Этот процесс насыщения основных материальных потребностей, ведущий к психологизации всей продукции, является ключевым моментов современности, а очевидная простота проблем дизайна предстает "разрисованным занавесом", за которым подчас происходит сокрытие деструктивности психологических нюансов, мимолетностей и маргинальностей, коэволюционно и ка-муфлированно выступающих в одном строю с добротной системной и тоталитарной функциональностью.

Казалось бы, любые поиски альтернатив все продолжающемуся росту разнообразия предлагаемых человеку услуг и товаров, любой протест против дальнейшего повышения уровня жизни, материальной оснащенности бытия, - должен быть оценен как социально бессмысленный, даже вредный. Особенно ярким это впечатление становится тогда, когда возможные альтернативы сулят ощутимые экономические и политические невыгоды: нарушают процессы наращивания производительности труда и прибылей в индустриальных структурах, разоблачают политическую конъюнктуру экономических преобразований. Закономерный вопрос о том, существуют ли разумные границы механического расширения "потребительских мощностей", возникает как раз в тот момент, когда из темпов наращивания объемов производства, соответствующих темпам возрастающей численности населения, начинает произрастать изобилие. В чем суть такого стиля человеческого существования, который исключал бы паразитизм беспредельного потребительства, оптимально соответствовал бы природным ресурсам планеты и обеспечивал бы индивидуальность необходимыми материальными и интеллектуальными ресурсами для свободного развития? Очевидно, что такая постановка вопроса, рожденная преобразованием индустриальной парадигмы и превращением её в парадигму постиндустриализма, - уже не может вмещаться в предположение об одномерном, "простом" функционировании дизайна, осмысленного лишь как дизайн предметных комплексов и систем. Необходимо осмысление паузы в нагнетании потребительских настроений, исследование дизайна путем реализации такой профессиональной концепции, которая ориентирует практику проектирования на масштабное изучение контекста, на конструирование носителей позитивного опыта человека.

Очень эмоционально воспринимается укоренение следующего факта: современные техносоциумы достигли такого уровня технического развития, когда начинают вкладывать огромные средства и энергию в производство услуг, фантазий и опыта. Такая продукция дизайна постиндустриализма не может быть спроектирована, исходя лишь из методологических установок индустриальной парадигмы. Услуги, задуманные как многомерный процесс, в котором запрограммирован определенного качества опыт человека - проектировщика, потребителя, менеджера, а возможно и вымышленного персонажа, - как объект дизайна, значительно отличаются от обычного товара и должны оцениваться, исходя из принципиально новых методологических установок дизайн-деятельности. Методология дизайна постиндустриальной парадигмы, разработанная автором диссертационного исследования и изложенная во второй и в третьей главах диссертации, обеспечивает процесс научного анализа проблемного контекста дизайн-деятельности необходимыми подходами и методами.

Особенности динамики контекста современных дизайн-проблем заставляют по-новому оценивать даже хорошо известные и зарекомендовавшие себя в эксплуатации артефакты. К примеру, значение автомобиля как индивидуального транспортного средства осмысливается сегодня совсем иначе, чем 20 лет назад: общепризнанно, что количество производимых и используемых автомашин постепенно перерастает в нечто совершенно устрашающее, даже катастрофическое, способное существенно изменить в будущем отношение человечества к индивидуальному автотранспорту. Дизайнер, проектирующий в соответствии с методиками и эстетическими принципами модель нового автомобиля, в недалеком будущем может оказаться в роли "тележного мастера" с той разницей, что его экипаж в сотни раз дороже обходится человечеству даже в сравнении с паровозом.

Одно из наиболее трагических различий, отделяющее традиционный профессиональный менталитет в дизайне от направленности современного характера гуманистического дизайнерского мироотношения эпохи постиндустриальных преобразований,- заключается в том, что несмотря на все очевидные достоинства массового, стандартизированного и синхронизированного дизайна эпохи индустриализма, сам человек во взаимодействиях с различными техническими средствами, архитектурными и инженерными сооружениями использовался более расточительно и небрежно, чем любая машина. Необходимость выживания и совершенствования человека в структурах прогрессирующей цивилизации, обрекала человеческое существо на роль маргиналии, подсобного средства в технических системах. На протяжении всей истории человечества истинной уникальностью обладал и обладает материальный объект, на возведение и эксплуатацию которого без сожаления затрачивались сотни и тысячи человеческих жизней. Длительный исторический период "подлаживания" человека под технику продолжается до сих пор. На осмысление этих явлений во всей масштабности их деструктивного воздействия на индивидуальное и социальное существование нашего современника направлен методологический принцип социально-антропологической мимолетности, актуализирующий в профессиональном сознании дизайнера новое понимание времени и временности, представленных как наиболее трагические характеристики человеческой жизни.

Предположение о том, что наши знания о дизайне, о его методах, о социальном значении, знания, усвоенные путем изучения опыта прошлого сохранят свою достоверность и в будущем, - служило одним из центральных принципов онтологии и методологии дизайна индустриальной парадигмы. Можно привести бесконечное количество примеров, подтверждающих и иллюстрирующих эту точку зрения. Методология дизайна постиндустриализма ни в коей мере не стремится принизить значение традиционной методологии, основанной на предположении о простоте, просматриваемости и разрешимости проблем дизайна. Методология поставляющих и эстетизирующих функций дизайн-деятельности обладает высокой степенью эффективности и всегда будет служить основой практики дизайна, основой методик обучения навыкам мастерства, умения, делания. В контексте традиционных методологических приемов четко просматриваются истоки прогрессивной студийной подготовки дизайнеров и других эффективных форм обучения и проектирования. Однако когда проблемы воплощения проектов начинают ретранслироваться в сферу массового серийного производства, тогда достижение объективности суждений только на основании субъективного мнения можно считать явно недостаточным. Исследования, проведенные учеными Манчестерского университета в Англии среди кандидатов, поступающих на полидисциплинарные курсы для дизайнеров при факультете строительства показали, что фактически все дизайнеры, желающие повысить свою квалификацию и являющиеся представителями самых различных специализаций в дизайне, продемонстрировали ". недостаточное мастерство исследователей и аналитиков, не располагали достаточными знаниями и умениями в сфере подбора и интерпретации статистической информации. Явно неполным были знания дизайнеров об индивидуальных различиях между людьми, об особенностях межличностных взаимосвязей, не отличались разнообразием индивидуальные творческие словари моделей и методов, техник моделирования, ориентированных на эффективное решение психологических аспектов проектируемых систем."1 Учеными на основе данного исследования, а также на основе обобщения результатов других аналогичных исследований делается вывод о том, что ". в современной системе подготовки дизайнеров будущие специалисты оказываются недостаточно подготовленными к решению задач по переоценке или переформулированию взаимосвязей между проблемой и решением, между проблемой и социально-антропологическими факторами. Дизайнеры не обладают способностями предопределять динамику свойств проектируемых изделий в условиях изменяющегося социального и антропологического проблемного контекста."2 Проектировщики предпочитают основывать свои проекты на хорошей подаче, на мягком стайлинге и не склонны к рискованным вариантам функциональных, конструктивных и формотворческих решений. Все это является очень определенным доказательством того, что дизайнеры более склонны сводить масштабы диалектики проблемного контекста дизайн-деятельности к простым формулировкам и результатам: ". дизайнеры исходят из того, что дизайн-проблемы просты, тогда как на деле они просто недостаточно хорошо подготовлены, чтобы решать эти проблемы, исходя из более комплексных, системных подходов."3

Очевидно, что до тех пор, пока система образования будет готовить дизайнеров, исходя из предположения о простоте проблем дизайна, не внедряя в образовательные дисциплины понятий о сложном, коэволюционно-диалектическом характере проблемного контекста дизайн-деятельности, до тех пор практика дизайна будет репродуцировать эту установку в реальном проектировании, а социальное функционирование таких проектов будет воспроизводить непредсказуемые варианты социальной и антропологической

1 Jacques, R., Changing Assumption about Design Problems // Changing Design, Ed. B. Evans, A. Powell, R. Talbot 1982, P. 46.

2 Там же, P.46

3 Там же, P.46. мимолетности, усиливая в судьбах людей феноменологический статус техники и маргинальность человеческого существования.

Опыт, накопленный теоретиками и практиками дизайна в самых различных странах мира, взывает к необходимости разработки диалектической концепции социального и антропологического проблемного контекста дизайн-деятельности. Источником онтологического и методологического материала в деле формирования диалектической концепции контекста дизайн-деятельности, могли бы послужить: во-первых, труды выдающихся философов, социологов, политологов, культурологов и дизайнеров стран Запада и России, посвященные раскрытию сущности современных процессов в обществе и в сознании людей, связанных с преобразованием индустриальной парадигмы в постиндустриальную; во-вторых, материалы исследований по истории развития техники, дизайна и архитектуры, фиксирующие наиболее драматические случаи, связанные с социальным функционированием спроектированных объектов; в-третьих, результаты социологических и политологических исследований об истоках отклоняющегося поведения и о роли объектов дизайна в провоцировании криминогенных ситуаций; в-четвертых, государственные и ведомственные отчеты об уровне и причинах производственного и бытового травматизма, а также статистическая информация (по регионам) о состоянии здоровья населения; в-пятых, исследования типов потребительских предпочтений различных групп населения; и, в-шестых, исследования, посвященные раскрытию сущности деструктивных тенденций в современных видах искусства.

В 1970-е - 1990-е годы в специализированной литературе по дизайну и архитектуре стран Запада появляются публикации, посвященные профессиональным проблемам, связанным с катастрофическими последствиями ошибок и неточностей в проектах, послуживших причиной гибели сотен людей или приведших к повышению уровня преступности в отдельных регионах мира. Масштабы катастроф в области высотного строительства на территории Великобритании и Соединенных Штатов обсуждаются не только с точки зрения техники и экономики, анализируется их дизайнерское, социальное и политическое измерение. Информация из газеты "Guardian" от 26 марта 1976 года (интересна в сравнении с современной ситуацией в России): "Консультанты по вопросам безопасности дорожного движения в городе Бат, Англия, считают, что правила, установленные государственной автоинспекцией, желательно бы выбросить вон, поскольку они наносят существенный вред коммерческой жизни города."1 Очевидно, что недостаточно учитывать в проектах лишь те проблемы, которые лежат на поверхности, хорошо известны и не требуют значительного вложения средств, ". было бы принципиально неверным и даже гибельным уделять особое внимание престижным проектам, тогда как основная часть населения не становится от этого более счастливой и довольной."2

В странах Запада существует серьезная эмоциональная реакция общественности, направленная против тех вариантов социального освоения науки и техники, которые в силу различных причин становятся сегодня преобладающими. Люди осознают тот факт, что огромные социальные выгоды, идущие от применения новой техники и технологии могут сопровождаться крупными просчетами и катастрофами. Внедрение технических достижений несет с собой не только материальное изобилие, ощущение комфорта, красоты и полноты жизни. Новые технические и дизайнерские проекты могут активно содействовать тиражированию социального зла, агрессивности, самых различных форм деструктивного поведения и сознания. Негативные последствия функционирования объектов, спроектированных дизайнерами, необходимо рассматривать не только с точки зрения социальной, но и с точки зрения политической: проблема правового обеспечения безопасного функционирования новых технологических, социальных проектов, новых техно

1 Jacques, R, Changing Assumption about Design Problems// Changing Design. Ed. Evans, В., Powell. A., Talbot, R, 1982, P. 47.

2 Там же, P. 47. логий в рекламном деле, в пищевой или текстильной промышленности, -должна осознаваться и проектировщиками, и менеджерами, и политиками как проблема позитивного человеческого опыта.

Наиболее распространенная точка зрения на проблемные ситуации в дизайне склоняет к упрощенному восприятию всего комплекса дизайнерских проблем, вне коэволюционной стратегии. Чаще всего такой подход связывают то с отсутствием необходимых ресурсов, то с недостатками в информационном обеспечении. В результате - усеченная модель профессии, формально соответствующая требованиям, легко и стремительно обретает черты профессионального суррогата, претендующего (и не всегда безуспешно) на идеальное соответствие поставленным задачам. Иллюзорное соответствие продуцирует непредвиденные результаты, порождает трагическую мимолетности и быстротечность. Практика современного дизайна вмещает в себя решения, исходящие из ошибочной методологической установки о простоте дизайн-проблем (таких решений оказывается большинство), а также решения, осмысленные в контексте сложного взаимопроникновения социальных и индивидуальных доминант. Целью методологии современного дизайна становится многоаспектный диалектический анализ проблемного контекста дизайн-деятельности.

В литературе по дизайну стран Запада обсуждается следующее мнение: ". со временем слово "дизайнер" будет приобретать значение, все более отличающееся от традиционного. Профессиональные дизайнеры, возможно, начнут ощущать, что уникальность их вклада в продукцию стремительно и неуклонно сокращается."1 К примеру, работа индустриальных дизайнеров и архитекторов может быть заранее выполнена эргономистами и консультантами по проектированию, деятельность дизайнеров в рекламе - заменена проектами кинорежиссеров и художников. Эргономисты, консультанты, выполнив определенную часть работы, примут на себя и всю

Jacques, R, Changing Assumption about Design Problems// Changing Design. Ed. Evans, В., Powell. A., Talbot, R, 1982, P. 51. ответственность за проектную концепцию, за ее воплощение, а также за весь объем стратегических вопросов. Очевидно, что существующая система профессиональной подготовки в дизайне неспособна вооружить специалиста во всех ситуациях конфликтного столкновения интересов в сфере междисциплинарных взаимодействий. На деле ситуация осложняется еще и тем, что существующая система профессиональных институтов дизайна на Западе (и тем более в России) не содержит в себе необходимых структур перспективного развития и прогнозирования путей совершенствования профессии. Идеи контекстуального дизайна, идеи проектирования опыта и стилей жизни продемонстрированы в профессиональной культуре стран Запада лишь ввиде теоретического эскиза и требуют внимательной детализации, конкретизации в условиях России, путем внедрения в теоретический и в практический дизайн методологии коэволюционности, маргинальности и социально-антропологической мимолетности. Дизайнерский эквивалент паузы в музыкальном произведении может означать принципиальную переориентацию интересов проектировщика: сфера профессиональных проблем смещается в сторону поиска не столько эстетизированной формы, столько в сторону поиска дизайнерских вариантов психологических вознаграждений и насыщенности продукции дизайна позитивной и добротной информацией.

Исследователи отмечают: "Существующая система профессиональных институтов в дизайне обнаруживает весьма незначительные сдвиги в сторону осознания проблем будущего, тогда как все больше свидетельств появляется в пользу того, что в решении проблем дизайна завтрашнего дня возрастающую роль будут играть специалисты из других сфер профессиональной деятельности, обозначая границы дизайна, определяя его проблемы и задачи."1 Философия современного дизайна необходима не только как система внутрипрофессиональной саморефлексии дизайна и дизайнера, но и как уни

1 Jacques, R, Changing Assumption about Design Problems// Changing Design. Ed. Evans, В., Powell. A., Talbot, R, 1982, P. 52. версальный резерв принципов и моделей междисциплинарного диалога, как важнейший интеллектуальный инструментарий широкого спектра действия.

Возрастающая мимолетность всего, что связано с социальным и антропологическим контекстом функционирования дизайна наделяет особой ценностью системы спроектированного жизненного опыта. Все большее количество опыта может "продаваться" в качестве дополнительных достоинств товара. Если говорить точно, то это уже происходит. Новое качество появляется у самого широкого ассортимента визуальной продукции. Значительная часть индустрии культуры нацелена на создание ¿популяризацию особого вида психологического опыта. Сегодня мы можем наблюдать основанную на различных видах творческой деятельности "индустрию опыта", разворачивающую свои мощности во всех техносоциумах: в сфере массового предпринимательства, в образовании, в области различных психиатрических услуг. Все они производят то, что можно назвать сконцентрированным опытом. Приобретение опыта может иметь полезные и приятные последствия, но и сам процесс обучения является привлекательным для обучающихся. Факты свидетельствуют о возможности появления огромных психотропных корпораций. "Предлагая последовательность переживаний и опыта, а также выбор возможных последствий, "психотропная индустрия" (работая во взаимодействии с центрами психического здоровья) будет обеспечивать "жизненными структурами опыта" всех желающих."1

Большой класс "продукции опыта" будет основываться на имитировании среды, что позволит потребителю испытывать опасности, приключения, интимные переживания, не подвергая риску свою жизнь и репутацию. Специалисты по компьютерам, робототехнике, дизайнеры, историки, работники музеев объединяются с целью создания "анклавов опыта", которые будут способны мастерски воспроизводить обстановку древнего Рима или двор королевы Елизаветы. "Клиенты будут приглашены в будущее или даже в на стоящее. Производство такого опыта значительно уже, чем можно подумать, но очевидно, что эта сфера будет развиваться с привлечением идей широкого общественного соучастия. Имитации могут использоваться и для воссоздания элементов живой природы. В будущем "дизайнеры опыта", например, создадут огромные казино, где выигрыш будет выплачиваться не деньгами, а "ситуациями опыта", будет придумано множество интересных и приятных вознаграждений. "Психотропное пространство" сможет погрузить человека в облик раба, агрессора или ребенка. Бизнесмены "психотропной индустрии" будут широко привлекать артистов, музыкантов, дизайнеров, для воссоздания в образах и предметных системах необходимой последовательности переживаний."1 Одной из ключевых отраслей "индустриального опыта", возможно, станет система образования. Производство компьютеров и информационных комплексов обнаружит в "предметных системах опыта" один из основных рынков для своих изделий. Производители опыта сформируют основу экономики пост-сервиса или основу её центрального сектора.

Появление острых проблем в обществе, связанных с внедрением таких дизайнерских "услуг" не сможет, вероятно, остановить развитие "психотропной индустрии". Гигантские всемирные синдикаты будут создавать новые супердиснейлэнды, новые формы обучения, творческого труда и отдыха, масштабы эмоционального воздействия которых будут способны принципиально изменить наше существование. Коллекционирование опыта может стать достойной альтернативой страсти к накопительству и "вещизму". Упакованный в дизайнерский проект опыт способен потрясти воображение любого рядового потребителя, но многие модели такого опыта серьезно нарушают границы социально допустимого и подталкивают общественное мнение к принятию "подпольных", деструктивных форм психотропного поведения. Один из наиболее крупных вопросов нашего времени, требующих ответа, относится к проблеме баланса между опытом имитированным и неимитированным. Способствует ли приобретение "сконцентрированного опыта" росту эмоциональной и гражданской зрелости? Где оптимальная граница между рациональным и иррациональным, между проектируемым средствами дизайна социальным миражом и здравомыслием?

Дизайнерский эквивалент паузы - синоним пустого пространства. Дизайн, не желающий беспредельно нагнетать жажду потребительства, осмысливает конструктивность и деструктивность перспектив развития профессии. Дизайн контекста и проектирование опыта - новое, творческое направление в дизайн-деятельности, возникшее в культуре, политике и экономике передовых техносоциумов. Дизайн человеческого опыта знаменует собой необычный поворот дизайна от ориентации на экономические и эстетические факторы к таким аспектам человеческого бытия, которые непосредственно связаны с жизненным опытом человека, с проблемами повышения его внутренней психологической, моральной устойчивости в условиях возрастающего давления политики, идеологии, в условиях нагнетания массовых форм сознания, поведения и потребления. Активизация пассивного сознания, не способного запечатлеть ничего, кроме вещей и повседневных стандартных событий - задача по-новому осмысленного дизайна, стремящегося внести красоту и гармонию не только в предметы, но и в социальный опыт потребляющего человека. Потенциальными объектами дизайна опыта становятся продукты индустриальных технологий, средства массовой информации, театрализованные представления, политические шоу, революционные карнавалы, предметное оснащение зон релаксации, блоки психоделического пространства. Производство и тиражирование такой дизайн-продукции преследует цель "обеспечения" и правых, и неправых, центристов и экстремистов запасом готовых и контролируемых модулей опыта, менталитета и необходимого предметного оснащения для их реализации. Из обширного набора таких модулей формируются типы "народных драм", задуманных для населения и осуществляемых с участием населения. Необходимо учитывать, что поддержание высокого гуманистического уровня профессиональной саморефлексии в дизайне должно стать самостоятельной задачей дизайнерской методологии. Решение этой задачи, перманентно возобновляемое в программах обучения и в перспективных планах, призвано противостоять такому дизайну, результатом длительного функционирования которого становится достижение всецело "дисциплинированной" социальной структуры: ". подданные по разным причинам не могут порвать с предписанными им ролями и не разделяют системы ценностей власть имущих. Такое общество похоже на галеру. Все гребут, но ничего не видят."1

Появление в обществе "проблем ведьм" в результате проектирования и воссоздания в материале многих дизайнов может свидетельствовать о существовании непреодолимой социальной и антропологической мимолетности. Очевидно, что "общение" с такими потенциальными объектами дизайна должно быть осмыслено как процесс обретения опыта: задача проектировщика (и потребителя) становится задачей поддержания высокого качества дизайн-деятельности, также как и высокой степени осмысленности процесса потребления.

По мере продвижения дизайна в будущее все больше проблем профессии, вырываясь из традиций проблемного контекста дизайна индустриальной парадигмы "от простого - к сложному", будут приобретать характеристики процесса, дизайнерская аранжировка которого, наряду с обеспечением его эстетически заряженными предметными формами, составят суть деятельности дизайнера. Одной из особенностей преобразования традиционных видов дизайна в такие формы, которые могут и должны быть осмыслены как дизайн контекста, как разновидности дизайна человеческого опыта, становится актуализация проблем смещения социальных и индивидуальных установок и предпочтений в системах культурных, моральных и социальных ценностей. Это смещение несет в себе небывалое разнообразие микротипов социальной

США глазами американских социологов (идеология, политика, массовая культура): В 2 кн. -М.: Наука, 1988. С. 159. среды и микротипов личности, осмысление которых может быть наиболее эффективным лишь в контексте основных концепций философии современного дизайна, широко и по-дизайнерски предметно разворачивающей действие всех своих структурных звеньев: методологических принципов коэво-люционности, маргинальное™, социально-антропологической мимолетности; познавательных моделей; учения о социальном смысле эстетической формы в дизайне.

Сравнительное однообразие ценностных ориентиров недалекого прошлого сметается шквалом тех возможностей, которые вызывают к жизни дизайнерское использование новейшей техники и технологии. Насколько конструктивны тенденции, принудительно нагнетающие разнообразие в те сферы социального и индивидуального бытия, которые веками считались оплотом добродетели и стабильности? Ответ может быть лишь один: процесс разрушения традиционных ценностных ориентиров, негативный в своих формах, несущий социальную разобщенность и крушение личностных ожиданий, позитивен по своему содержанию до тех пор, пока незыблемость традиций способна продуцировать все увеличивающееся количество национальных конфликтов, нарушение человеческих прав, геноцид, фанатизм, тяжелый труд и нужду, и все это - при росте богатства и знаний.

Парадоксально, но функционирующая в обществе система ценностей, существенно определяющая и цели индустриального развития, и потребности человека, и все его поведение, может быть катастрофически враждебна свободному развитию личности, вредоносна здоровью человека. Традиционная система социальных институтов, культура, образование - все нацелено на тщательное выращивание "специалиста", то есть человека, способного "вмонтироваться" в уже существующие системы распределения труда и благ. Все может использоваться для грубого подавления в человеке самостоятельности мыслей и действия: красота, добро, истина, справедливость, знание - оборачиваться страданием, физическим и духовным разрушением. Критическое отношение философии дизайна к сложившимся культурным и социальным доминантам не должно означать морального нигилизма: предполагается гуманизирующая переориентация человека, общества и дизайна на предельное внимание к многообразию и богатству микропроцессов в структурах личностного материального и духовного бытия, осмысленного в становлении, развитии, совершенствовании. "Возможно, опыт — это единственное "изделие", которое может быть реально приобретено покупателем и не может быть у него отнято, не может быть выброшено, как бутылка из-под газированной воды или использованное лезвие."1

Изложенная в диссертации философская концепция современного дизайна более ориентирована на постановку проблем, чем на выработку готовых рецептов для их решения. Новое направление философской мысли, новое направление в теоретическом дизайне России, разработанное в диссертационном исследовании, в результате дальнейшей конкретизации, проработки и расширения всех его структурных компонентов, намеченных в качестве смысловых доминант онтологии и методологии философии современного дизайна, может обрести черты не только аналитической дешифровки информации о теоретическом и практическом дизайне Запада, но и послужить основой для формирования теории и практики возрождающегося дизайна России.

Научная новизна предлагаемого диссертационного исследования определяется, прежде всего, реализованной в работе установкой на широкое привлечение в сферу теоретического знания в дизайне не только философской литературы, но и методов философии. Терминологическая инновация заключается уже в самом названии диссертации: "философия дизайна." Удивительно, но ни в отечественной, ни в западной философской литературе не встречается такого наименования специализации в перечнях философских дисциплин. "Философия искусства", "философия науки и техники", "философия культуры" и ряд других ключевых словосочетаний, демонстрирующих основные направления современной философской мысли, не включают в свои названия такой вид деятельности, как дизайн.

Идея философского объяснения дизайнерских артефактов и дизайн-деятельности вцелом обозначена в профессиональной культуре дизайна стран Запада и России лишь эскизно, ее профессиональная дешифровка не конкретизирована в системном философском исследовании. Разработанная в диссертации философская методология противостоит традиционной конформности культурологических и искусствоведческих подходов к современным проблемам дизайна. Философская концепция выявляет истоки скры-тости целей многих дизайнерских выдумок, демонстрирует истинный смысл социального функционирования по-дизайнерски поданных символов, метафор, циркулирующих в обществе иллюзорной конкретности и прогресса рыночных взаимосвязей.

Во-вторых, в диссертации представлены, переведены диссертантом и проанализированы ключевые работы западных философов, исследовавших проблемы современного потребительского общества. Использованные в диссертации англоязычные источники, посвященные проблемам теоретического и практического дизайна, неопубликованы и неизвестны в России, но высоко оцениваются и пользуются авторитетом у дизайнеров стран Европы и Америки. Такой выбор источников не только раскрывает особенности идейного становления теоретического дизайна и этапы развития практики дизайн-деятельности на Западе, но ориентирован и на поиск конструктивных путей интеграции российского дизайна с интеллектуальными и творческими ресурсами дизайна в самых различных регионах мира.

В-третьих, философское синтезирование в едином концептуальном комплексе существенного онтологического материала и разнообразия функционирующих в дизайне методологических установок, составляет основу открытости авторской концепции фактам и идеям, служит средством исследования в диссертационной работе, не допускает бессодержательности методологических утверждений с одной стороны и случайности в выборе фактов и ценностных ориентаций - с другой. Метод двуединого раскрытия проблем дизайнерской онтологии и методологии, конкретизированный в главах и параграфах диссертационного исследования, может с высокой степенью результативности быть использован и в практике дизайнерского проектирования, и в методах обучения мастерству проектировщика.

Четвертое. Известно, что основное содержание дизайн-деятельности, смысл которой традиционно определялся как эстетизация и гармонизация продукции индустриальных технологий, - и в практике и в теории дизайна раскрывалось путем дешифровки природы эстетического. Автором впервые в теории отечественного дизайна и в теории эстетического как философской дисциплине, исследована и развернута такая диалектическая концепция эстетического в дизайне, которая в качестве важнейших составляющих эстетических функций дизайна в том или ином социуме, анализирует характер социальных и политических приоритетов, циркулирующих на всех уровнях социальной структуры и поддерживающих высокий уровень актуальной и потенциальной деструктивности объектов эстетического, возникающих и функционирующих "от человека и для человека." Ключом к анализу смысла и ценности эстетических качеств социальных предметов и артефактов становится раскрытие содержания культурно-антропологических преобразований, активно внедряющих в аранжировку своих "сценариев" предметное, а значит, и дизайнерское наполнение.

Новизна постановки проблемы не отвергает и не оспаривает правомерности и эффективность традиционных подходов к дизайну и к смыслу эстетического, но намечает существенные возможные тенденции развития теоретических концепций науки эстетики и дизайна, а также акцентирует внимание как исследователей, так и практических дизайнеров на истинных истоках многих идей, особенно в новейших направлениях дизайн-деятельности, таких, как реклама, компьютерный дизайн, дизайн торговых марок и корпоративных символов.

Пятым аспектом новизны диссертационного исследования является конкретизация исходных идей в разработанных автором диссертации методологических принципах философии дизайна: принцип диалектической коэволюционности, принцип диалектической маргинальное™, принцип социально-антропологической мимолетности. Содержание методологических принципов предметно продемонстрировано и развернуто в разработанных автором диссертации гносеологических интегративных моделях дизайна. Идея разработки методологических принципов в философии дизайна является авторской и выносится диссертантом на защиту.

Шестое. В диссертационном исследовании выдвинута и разработана идея создания познавательных моделей теоретического дизайна. Метод гносеологических интегративных моделей принципиально расширяет рамки междисциплинарного диалога дизайна в структуре изменяющихся социальных, творческих и научно-технических дисциплин. Метод структурирует и подвергает исследованию социальные процессы и доминанты, которые являются неотъемлемой и существенной частью форм жизни, поведения и способов мышления, присущих человечеству и возникающих в индивидуальной и социальной жизни конкретно-исторических эпох и, особенно, на стадии индустриального и постиндустриального развития.

Философский смысл метода интегративных моделей, раскрываемый в диссертации состоит в разработке методологических приемов, соразмерных сложности и остроте реальных проблем общества, в достижении принципиально новых, современных представлений о дизайне.

315

Методологическим источником конструирования модельных комплексов является изложенная в работе методология коэволющионности, маргинальное™ и мимолетности. Система методологических принципов и гносеологических моделей представляет собою средство внутренней организации онтологии и методологии дизайна и раскрывает возможные формы и правила взаимодействия дизайна с внешними социальными структурами. Предлагаемая схема методологических принципов и структурообразующих моделей, устанавливая приоритет гуманистической проблематики и гуманистического мышления, но обнаруживая и смысл иррациональных и деструктивных составляющих онтологии дизайна, намечает возможные варианты воплощения в дизайне подлинно рационального мышления и образа действий, обращенных в будущее.

316

Список научной литературыМосорова, Надежда Никаноровна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1., Психология рекламы // ЭКО, 1995, №2, С. 176 - 177.

2. Актуальные вопросы истории техники, М.: Знание, 1990, С. 144.

3. Альтшуллер, Г. С., Основы изобретательства, Воронеж, Центральное черноземное кн. изд., 1964.

4. Америка. Энциклопедия повседневной жизни. М., 1998, С. 416.

5. Американская социология, М.: Прогресс, 1972, С. 192.

6. Американская философия искусства / Ред. Б. Дземидок, Б. Орлов, Екатеринбург, 1997, С. 320.

7. Американская социологическая мысль / Ред. Добренькова, В. И., М.: Изд-во МГУ, С. 495.

8. Американский характер: Очерки культуры США/ Ред. Туганова, О. Э.; АН СССР, Науч. Совет по истории мировой культуры, М.: Наука, 1991, С. 381.

9. Аронов, В. Р., Дизайн и искусство; М.: Знание, 1984, С. 64.

10. Арто, А., Театр и жестокость // Театральная жизнь, 1990, № 8, С. 8 12.

11. Архитектура и эмоциональный мир человека /Ред. Забельманский, Г. Б., Минервин, Г. Б., Раппопорт, А. Г., Сомов, Г. Ю., М.: Стройиздат, 1985, С. 208.

12. Базен, Ж., История истории искусств: от Вазари до наших дней. М. Изд. группа Прогресс, Культура, 1995, С. 528.

13. Банфи, А., Философия искусства. -М.: Искусство, 1989, С. 384.

14. Бегенау, 3., Функция, форма, качество, М.; Мир, 1969, С. 167.

15. Безмоздин, JI. Н., В мире дизайна, Ташкент: Фан, 1990, С. 311.

16. Белл, Д., Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. М, Academia, 1999, С. 787.

17. Беньямин, В., Произведение искусства в эпоху технической воспроизводимости, -М., Медиум, 1995.

18. Бердяев, Н. А., О духовной буржуазности // Путь, № 3., 1926, М.: Ин-форм-прогресс, 1992, С. 3 - 10.

19. Бердяев, Н. А., Царство духа и царство кесаря., М.: Республика, 1995, С. 383.

20. Бердяев, Н. А., Кошмар злого добра // Путь, № 4, 1926, М. Информ -Прогресс, С. 78 87.

21. Блауберг, И. В., Юдин, Э. Г., Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973.

22. Бордюгов, Г. А., Козлов В. А., "Военный коммунизм": ошибка или "проба почвы" // История Отечества: люди, идеи, решения. М., 1991.

23. Бордюгов, Г. А., Козлов В. А., От "чрезвычайшины" к тоталитаризму // Диалог, 1991, №5.

24. Брун, В., Тильке М., История костюма, М.: ЭКСМО, 1995, С. 463.

25. Булдаков В.П., Кабанов В.В. "Военный коммунизм": идеология и общественное развитие// Вопросы истории, 1990, №3.

26. Бурдье, П., Начала, М.: Socio - Logos: Фирма "Адапт", 1994, С. 287.

27. Вартофский, М., Модели. Репрезентация и научное понимание, М.: Прогресс, 1988, С. 506.

28. Вебер, М., Избранные произведения, -М.: Прогресс, 1990, С. 808.

29. Восток Запад. Исследования, переводы, публикации, -М.: Наука, 1982, С. 293.

30. Гегель, Ф., Эстетика, -М.: Искусство, т. 1, 1968, 312 е.; т. 2 , 1969, 327с.; т. 3 , 1971, 623 е.; т. 4,1973, 676 с.

31. Гильберт, К., Кун, Г., История эстетики, М.: Изд. ин. лит.; 1960, С. 686.

32. Гизе, М. Э., очерки истории художественного конструирования в России (XVIII н. XX в.) - Л.; Изд. лен. университета, 1978, С. 280.

33. Гисматов, Ф. А., Генезис и эволюция мира искусственного. Казань, Изд. Каз. ун. 1992, С. 142.

34. Глазычев, В. Д., О дизайне. Очерки по теории и практике дизайна на Западе, М.; Искусство, 1970, С. 191.

35. Глинский, Б. А., Моделирование как метод научного исследования, -М.: Изд. Мое. университета, 1965, С. 248.

36. Голомшток, И. Н., Тоталитарное искусство в поисках традиции // Человек, 1991, № 2, С. 88 104.

37. Горский, Д. П., Краткий словарь по логике, М. Просвещение, 1991, С. 208.

38. Гофман, А. Б., Мода и люди, М.: Наука, 1994, С. 161.

39. Громыко, Ю. В., Организационно-деятельностные игры и развитие образования. М., 1992.

40. Гропиус, В., Границы Архитектуры. М.: Искусство, 1971, С. 286.

41. Гусев, С. С., Наука и метафора, JL: Изд. ЛГУ, 1984, С. 152.

42. Деррида, Ж., Введение // Гуссерль, Э., Начало геометрии, М.: Изд. Ad. Marginem, 1996, С. 9 - 209.

43. Джонс, Дж. К., Инженерное и художественное конструирование, М.: Мир, 1976, С. 374.

44. Дмитриева, Н. Б., Карнавал вещей // Современное западное искусство: XX в. Проблемы и тенденции, М., 1982.

45. Емельянов, Б. В., Петрунина, Т. А., Очерки педагогической антропологии / Науч.-метод. Центр Проблем детства. Екатеринбург, 1997, С. 124.

46. Еремеев, А. Ф., Происхождение искусства. М.: Мол. гвардия, 1970. С. 272.

47. Еремеев, А. Ф., Границы искусства, М.: Искусство, 1987, С. 317.

48. Ершов, Ю. Г., Человек. Социум. История. (Социол.-филос. проблемы теории ист. процесса) Свердловск, Изд-во Урал, ун-та, 1990, С. 151.

49. Жан-Поль, Приготовительная школа эстетики, М.: Искусство, 1981, С. 448.

50. Зайцев, А. Н., Ложная тревога // Стандарты и качество, 1994, № 3. С.41-42.

51. Зелинг, Ш., Мода. Век модельеров, Кёльн, 2000, С. 655.

52. Земпер, Г., Практическая эстетика М.: Искусство, 1970, С. 320.

53. Иванов, Р., Мафия в США, Смоленск, Русич, 2000, С. 544.

54. Илларионов, А., Меняющаяся Россия в меняющемся мире // Вопросы экономики, 1995, № 2, С. 102 105.

55. Ильинский, М. М., Ее величество мода, Смоленск, Русич, 1997, С. 413.

56. Илюхин, В., Бедствие № 1. // Человек и закон. 1995, № 7, С. 18.

57. Кант, И., Критика способности суждения, Соч., 5 т., М.: Мысль, 1966, С. 161-546.

58. Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: ко-эволюционная стратегия. М, Интерпракс, 1995, С. 351.

59. Карпухин, Ю., Зинчук. Е., Подростковая преступность: статистический анализ//Вопросы статистики, 1994,№1, С. 51-53.

60. Кашперский, В. И., Отражение и функция: Роль процессов отражения в детерминации развивающихся систем: Филос.-методол. анализ. -Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1989, С. 232.

61. Кемеров, В. Е., Коновалова, Н. Б., Восток и Запад: судьба диалога: исследования. Хрестоматия. Комментарий. Екатеринбург, Урал НАУКА, 1999, С. 161.

62. Кертман, Л. Е., История культуры стран Европы и Америки. М.: Высш. школа, 1987.

63. Кречмер, Э., Строение тела и характер. М.: Педагогика-Пресс, 1995, С. 334.

64. Кун, Т., Структура научных революций, М.: Прогресс, 1975, С. 288.

65. Лакатос, И., Методология научно-исследовательских программ, Кембридж, 1978.

66. Лефевр, В. А., От психофизики к моделированию души // Вопросы философии, 1990, № 7, С. 25 31.

67. Лосев, А. Ф., Проблема художественного стиля. Киев, Киевская Академия Евробизнеса, 1994, С. 285.

68. Лосев, А. Ф., Проблема символа в реалистическом искусстве, М.: Искусство, 1976, С. 367.

69. Лойфман, И. Я., Руткевич М.Н. Основы гносеологии. Екатеринбург, Изд-во Урал, ун-та, 1996, С. 176.

70. Луцкий, А. Л., Скворцова, С. И., О технократических тенденциях в современной японской эстетике // Философские науки № 3, 1989, С. 60 -70.

71. Любутин, К. Н., Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистко-ленинской философии, М.: Высшая школа, 1981, С. 264.

72. Любутин, К. Н., Пивоваров, Д. В., Диалектика субъекта и объекта Екатеринбург, Изд. Урал, ун-та, 1993, С. 412.

73. Любутин, К. Н., Человек в философском измерении: от Фейербаха к Фромму.-Псков, 1994, С. 134.

74. Маньковская, Н. Б., Париж со змеями. Введение в эстетику постмодернизма, М., Наука, 1994. С. 200.

75. Маньковская, Н. Б., Экологическая эстетика за рубежом // Философские науки, 1992, № 2, С. 21 29.

76. Маркузе, Г., Одномерный человек, М.: КЕРЬ-Ьоок, 1994, С. 321.

77. Маркузе, Г., Эрос и цивилизация, Киев.: Гос. Библиотека Украины для юношества, 1955, С. 314.

78. Маркс, К., Энгельс, Ф., Немецкая идеология / Б. с.с. т. 3., М.: Изд. Полит. Литературы, 1955, С. 7 544.

79. Марков, М. Е., Искусство как процесс, М.: Искусство, 1970, С. 239.

80. Марков, В., Принципы нового искусства // Родник, 1990, № 8, С. 40 46.

81. Мартынов, Ф. Т., Человеческое бытие и бытие произведения искусства, Свердловск,: Изд. Урал. Ун-та, 1988, С. 184.

82. Мартынов, Ф. Т., Философия. Эстетика. Архитектура. Екатеринбург, Архитектон, 1998, С. 534.

83. Мартынов, Ф. Т., Основные законы и принципы эстетического формообразования и их проявление в архитектуре и дизайне, Екатеринбург.: Урал. Арх.-худ. Инст., 1992, С. 108.

84. Махлуп, Ф., Производство и распространение знаний в США. М., С. 305.

85. Медведев, А. В., Роль личности в истории религии: реформатор, миссионер, святой, оппонент. Екатеринбург, Изд-во Урал. Ун-та, 1996, С. 48.

86. Медведев, А. В., Колосницын, В. И., Роль личности в истории религии. Пророки. Екатеринбург, Изд-во Урал. Ун-та, 1993, С. 99.

87. Медведева, В. А., Шмелева, Е. В., Социальная цена экономического кризиса // Свободная мысль, 1995, № 4, С. 3 15.

88. Методика художественного конструирования, М.: ГК СССР по науке и технике, ВНИИТЭ, 1978, С. 334.

89. Методика художественного конструирования. Дизайн программа, -М.: ВНИИТЭ, 1987, С. 172.

90. Мигунов, А., Понятие эстетического в современной науке об искусстве// Искусство, 1990, № 4, С. 32-35.

91. Минц, М., Коэн, Д., Америка, инкорпорейтед, М.: Прогресс, 1973, С. 267.

92. Миролюбова, Л. Р., Вещная среда как феномен культуры, Саратов, 1986, С. 142.

93. Мистерия Дао. Мир "Дао дэ цзина" / Сост. и перев. Маслов, А. А., М.: Сфера, 1996, С. 512.

94. Митчел, У., Американские ученые и изобретатели, М.: Знание, 1964, С. 151.

95. Митчем, К., Что такое философия техники? М.: Прогресс, 1995.

96. Мокроносов, Г. В., и др. Общественные отношения, интересы, мотивы, -1971, С. 116.

97. Мокроносов, Г. В., Методологические проблемы исследования общественных отношений, Свердловск, Сред. Ур. Кн. Изд., 1972, С. 380.

98. Моляко, В. А., Психология конструкторской деятельности. М., 1993.

99. Моль, А., Социодинамика культуры, М.: Прогресс, 1973, С. 406.

100. Моррис, У., Искусство и жизнь, М.: Искусство, 1973, С. 512.

101. Мосоров, А. М., Социальная справедливость: нравственный аспект, -М.: Знание, 1987, С. 64.

102. Мосоров, А. М., Общественные отношения и человек, Красноярск,: Изд. Красноярского университета, 1987, С. 240.

103. Мосорова, Н. Н., Методология и методы дизайна. // Рефлексия в науке и обучении: тез. научно-методической конф. Новосибирск, 1984, 0,3 п.л.

104. Мосорова, Н. Н., Функции дизайна // Молодые ученые Урала: тез. конф. Свердловск, 1985, 0,3 п.л.

105. Мосорова, Н. Н., Моделирование в дизайне. // Моделирование и оптимизация: тез. научно-методической конф. — Новосибирск, 1985, 0,3 п.л.

106. Мосорова, Н. Н., Дизайн приходит в цех: газета Импульс от 16.03.88, 0,3 п.л.

107. Мосорова, Н. Н., Что может дизайн? // газета импульс от 28.09.1988, 0,3 п.л.

108. Мосорова, Н. Н., Дизайнером должен быть каждый. // газета Импульс от 5.10.1988,0,3 п.л.

109. Мосорова, Н. Н., Открытый дизайн в современном мире новые теоретические разработки в области дизайна на Западе. // Культура и рынок: тез. конф. - Екатеринбург, 1994, 0,3 п.л.

110. Мосорова, Н. Н., Дизайн в контексте современных социальных проблем России // Судьбы России: тез. конф. Екатеринбург, 1995, 0,3 п.л.

111. Мосорова, Н. Н., Теория, методология и практика дизайна для инженеров. // Российская общественная мысль на рубеже веков. Вып.: 1 тез. конф. Екатеринбург, 1995, 0,4 п.л.

112. Мосорова, Н. Н., Г. Маркузе о проявлениях человеческой деструктивно-сти в обществе и в искусстве. // Российская общественная мысль на рубеже веков. Вып. 2.: тез. конф. Екатеринбург, 1985, 0,4 п.л.

113. Мосорова, Н. Н., Изучение западного дизайна важнейший аспект современного образования и культуры в России. // Интеллект, культура, образование: тез. конф. - Новосибирск, 1995, 0,3 п.л.

114. Мосорова, Н. Н., Изучение в России западного дизайна как аспект взаимодействия культур. // Культурное достояние Урала и Сибири: тез. Всемирной конф. ЮНЕСКО. Екатеринбург, 1995, 0,4 пл.

115. Мосорова, Н. Н., Социально-политические аспекты современного российского дизайна. // Интеллигенция и власть на пороге XX века: тез. конф. Екатеринбург, 1996, 0,3 пл.

116. Мосорова, Н. Н., Актуальность понимания природы эстетического в работах Г. Маркузе. // Концепция гуманизации и проблемы высшей школы: Материалы научно-методической конф. Пермь, 1996, 0,4 п.л.

117. Мосорова, Н. Н., Философия дизайна: проблемы взаимосвязи онтологии, методологии и логики. // Уральская философская школа и ее вклад ва развитие современной философии: тез. конф. Екатеринбург, 1996, 0,4 пл.

118. Мосорова, Н. Н., Социально-методологические проблемы онтологии в философии дизайна. // Единство онтологии, теории познания и логики: тез. конф. Уфа, 1996, 0,3 п.л.

119. Мосорова, Н. Н., Возможности "дизайна человеческого опыта" в решении проблем городской массовой культуры. // Проблемы культуры городов России: Тез. Всероссийского научно-практического семинара. -Омск, 1996, 0,4 п.л.

120. Мосорова, Н. Н., Новый дизайн: форма следует "фан". // Архитектура и рынок: тез. конф. Екатеринбург, 1996, 0,4 пл.

121. Мосорова, Н. Н., Ценностные ориентиры "дизайна человеческого опыта". // Ценности и идеология в современной России: тез. конф. — Екатеринбург, 1996, 0,4 п.л.

122. Мосорова, Н. Н., Индустриальный дизайн США: истоки, особенности, разнообразие. // Индустриальный Урал: тез. конф. Екатеринбург, 1996, 0,4 пл.

123. Мосорова, Н. Н., Эрьзя как дизайнер. // Первые международные Эрьзин-ские чтения: тез. Саранск, 1996, 0,4 п.л.

124. Мосорова, Н. Н., Дизайн в системе непрерывного гуманитарного образования в инженерном вузе. // Проблемы непрерывного гуманитарного образования: тез. конф. Екатеринбург, 1996, 0,3 пл.

125. Мосорова, Н. Н., Проблема осмысления в философии дизайна духовности быта и бытия// Тез. конф. Екатеринбург, 1999, 0,3 п.л.

126. Мосорова, Н. Н., Приоритетность гуманистического дизайна путь выживания России.// Тезисы конф., Институт истории и археологии УрО РАН, Екатеринбург, 1999, 0,3 пл.

127. Мосорова, Н. Н., Духовный потенциал гуманистического дизайна // Тезисы конф. Екатеринбург, 1999, 0,3 п.л.

128. Мосорова, Н. Н., Открытый дизайн и его враги // Тезисы Российского философского конгресса, Екатеринбург, 1999, 0,2 пл.

129. Мосорова, Н. Н., Дизайн во мраке: антидизайн и кризис объекта // Материалы Всероссийской научной конф. Екатеринбург, 2001, ч.1., 0,5 пл.

130. Мосорова, Н. Н., Философия дизайна. Екатеринбург, Архитектон, 1999, С. 173.

131. Мосорова, Н. Н., Методология и герменевтика современного дизайна -Екатеринбург, Архитектон, 1999, С. 58.

132. Мосорова, Н. Н., Индустриальный и постиндустриальный дизайн США: проблемы онтологии и методологии. Екатеринбург, Архитектон, 2000, С. 315.

133. Мосорова, Н. Н., Освоение зарубежных провинций индустриальным дизайном США // Тезисы, конф. Институт истории и археологии УрО РАН, Екатеринбург, 1998, 0,3 пл.

134. Мосорова, Н. Н., Современные методологические принципы осмысления духовности // Тезисы конф. Екатеринбург, 1999, 0,4 п.л.

135. Мукаржовский, Я., Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве. // Структурализм: за и против, М.: Искусство 1975, С. 164 - 192.

136. Называть вещи своими именами М.: Прогресс, 1986, С. 637.

137. Наринский, Н., СССР и план Маршалла // Новая и новейшая история, 1993, №2.

138. Нельсон., Дж., Проблемы дизайна. (Проблемы материально-художественной культуры) М.: Искусство, 1971, С. 207.

139. Ницше, Ф., Антихрист //Соч. В двух т., -т. 2, М.: Мысль, 1990, С. 632-692.

140. Новая технократическая волна на западе, М.: Прогресс, 1986, С. 451.

141. Ортега-и-Гассет, Эстетика. Философия культуры, М.: Искусство, 1991, С. 588.

142. Паренти, М., Демократия для немногих, М.: Прогресс, 1990, С. 504.

143. Патнем, X., Как нельзя говорить о значении // Структура и развитие науки. Из Бостонских исследований по философии науки. — М. Прогресс, 1978, С. 396-418.

144. Парсонс, Г., Человек в современном мире., М.: Прогресс, 1985, С. 429.

145. Перцев, А. В., Типы методологии историко-философского исследования: Закат рационализма. Свердловск, Изд-во Урал, ун-та, 1991, С. 193.

146. Петренко, В. Ф., Митина, О. В., Психологический анализ динамики качества жизни россиян // Психологический журнал, 1995, т. 16, № 6, С. 17 -20.

147. Пиаже, Ж., Избранные психологические труды, М., Международная педагогическая академия, 1994, С. 680.

148. Пивоваров, Д. В., Проблема носителя идеального образа: Операц. аспект Свердловск, Изд-во Урал, ун-та, 1986, С. 129.

149. Пивоваров, Д. В., Дух, душа и смысл жизни человека: (Философия религии). Екатеринбург, УрГУ, 1993, С. 91.

150. Писатели США о литературе М.: Прогресс, т. 1., 1982, С. 294, т. 2., 1982, С. 455.

151. Платов, В. Я., Деловые игры: разработка, организация, проведение. -М.: ИПО ПРОФиздат. 1991.

152. Плотников, Ю. А., Теоретические проблемы дизайна, Рига: МИПКСНХЛатв. 1979, С. 62.

153. Подорога, В., Феноменология тела. Введение в философскую антропологию., М.: Изд. Ас1 Ма^тет, 1995, С. 339.

154. Полькен, К., Сцепоник, X., Кто не молчит, тот должен умереть, М., 1988.

155. Поппер, К., Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983, С. 547.

156. Поппер, К., Открытое общество и его враги, т. 1, М.: Международный фонд, 1992, С. 446.

157. Постиндустриальное развитие капиталистических стран./ Ред. Зимин Б. Н., М. Наука, 1993, С. 190.

158. Постмодернизм. Энциклопедия Минск, Интерпракс, 2001, С. 1040.15 8) Потребитель в законе (Самоучитель разумного потребительского поведения) -М., 1995.

159. Права потребителя (сборник статей) М., 1995.

160. Проблема человека в западной философии, М.: Прогресс, 1988, С. 549.

161. Пуанкаре, А., О науке М.: Наука, 1983, С. 506.

162. Пузанов, В. И., Автомобильная цивилизация // США (ЭПИ), 1998, № 1, С. 19-32.

163. Пузанов, В. И., Дизайн и конкуренция // США (ЭПИ), 1998, № 7, С. 28 -42.; № 12, С. 33-45.

164. Райт, Дж., "Дженерал моторе" в истинном свете. М. Прогресс, 1985, С. 384.

165. Райт, Ф. Л., Будущее архитектуры. М. Гос. изд. по строительству, архитектуре и стройматериалам, 1960, С. 248.

166. Рикер, П., Конфликт интерпретаций, М.: Медиум, 1995, С. 415.

167. Россия. Энциклопедический справочник. М. Дрофа, 1998, С. 592.

168. Рощина, Я., Стиль жизни предпринимателя // Вопросы экономики, 1995, №7, С. 91-95.

169. Салтыков-Щедрин, М. Е., За рубежом. // Собр. Соч.: В 20 т. М., 1972, Т. 14. С. 10.

170. Самосознание европейской культуры XX века, М.: Прогресс, 1991, С. 366.

171. Саймон, Г., Науки об искусственном, М.: Мир, 1972, С. 148.

172. Сикевич, 3. В., Молодежная культура: за и против. Л., 1990.

173. Силичев, Д. А., Ж. Деррида: деконструкция или философия в стиле постмодерн // Философские науки, № 3,1992, С. 25- 26.

174. Силичев, Д. А., Методологические основы структуралистской эстетики // Вестник Московского университета, серия 7,1988, № 1, С. 75 84.

175. Смарт, Дж. Дж., Конфликтующие точки зрения по проблеме объяснения // Структура и развитие науки. Из Бостонских исследований по философии науки. М.: Прогресс, 1978, С. 337 - 352.

176. Смелзер, Н., Социология, М.: Феникс, 1994, С. 540.

177. Сноу, Ч., Две культуры. М.: Прогресс, 1973, С. 141.

178. Современная философская наука. Хрестоматия. М.: Наука, 1994, С. 254.

179. Современные США. Энциклопедический справочник, М., Политиздат, 1988, С. 542.

180. Сорокин, П. А., Социокультурная динамика // Человек, цивилизация, общество., М.: Изд. Политической литературы, 1992, С. 425 - 524.

181. Сорокин, П. А., Социальная стратификация и мобильность. // Человек, цивилизация, общество. М.: Изд. Политической литературы, 1992, С. 295-424.

182. Сорокин, П. А., Человек, цивилизация, общество. М.: Изд. Политической литературы, 1992, С. 543.

183. Социальные отклонения. Введение в общую теорию, М.: Юридическая литература, 1984, С. 320.

184. Союз меча и доллара (Сборник материалов о военно-промышленном комплексе США), М.: Изд. Мин. Обороны СССР, 1973, С. 270.

185. Социально-экономическое положение России в первом полугодии 1994 года (по материалам Госкомстата России) // Вопросы статистики, 1994, № 1, С. 53-58.

186. Структура и развитие науки (из бостонских.), 1978, С. 315.

187. США глазами американских социологов (идеология, политика, массовая культура) 2 кн., М.: Наука, 1988, С. 248.

188. Тамарин, Ю., Платим за упаковку? // Стандарты и качество, 1995, № 1, С. 57-58.

189. Тасалов, В., Прометей или Орфей. Искусство «технического века», М.: Искусство, 1967, С. 372.

190. Тоффлер, А., Эра смещения власти // Философия истории. Онтология (Программа обновления гуманитарного образования в России) М.: Наука, 1994, С. 332-345.

191. Тоффлер, А., Футурошок, СПб., Лань, 1997, С. 461.

192. Тулмин, С., Человеческое понимание, М., Прогресс, 1974.

193. Турчин, В., Символика цвета // Юный художник, 1997, № 7, С. 36.

194. Тэн, И., Философия искусства,-М.: Республика, 1996, С. 351.

195. Уайтхед, А. Н., Избранные труды по философии, М.: Прогресс, 1990, С. 717.

196. Уемов, А. И., Вещи, свойства и отношения, М.: Изд. АН СССР, 1963, С. 184.

197. Фейерабенд, П., Избранные труды по методологии науки, М.: Прогресс, 1986, С. 543.

198. Философия техники. История и современность, М., РАН. Институт философии, 1997, С. 283.

199. Философия техники в ФРГ, М.: Прогресс, 1989, С. 251.

200. Флоренский, П.,А., Хромовое действо// Вестник МГУ, сер. 7. Философия, 1989, №2, С. 85 -66.

201. Флоренский, П. А., Иконостас // Декоративное искусство, 1988, № 6. С. 26-31.

202. Фромм, Э,, Анатомия человеческой деструктивности, М.: Республика, 1994, С. 477.

203. Фромм, Э., Хирау, Р., Предисловие к антологии природы человека // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М, Прогресс, С. 146-168.

204. Фромм, Э., Душа человека, М.: Республика, 1992, С. 430.

205. Фредерик, Р., Петри, Э., Деловая этика и философский прагматизма // Вопросы философии, 1996, № 3, С. 70 77.

206. Фуко, М., История безумия в классическую эпоху, СПб, 1997, С. 576.

207. Фуко, М., Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы, М., Ad Маг-ginem, 1999, С. 480.

208. Фуко, М., Слова и вещи, М.: Прогресс, 1977, С. 488.

209. Фулбрайт, Дж., Самонадеянность силы, М., Международные отношения, 1967, С. 256.

210. Хабермас, Ю., Модерн незавершенный проект // Вопросы философии, 1992, №4, С. 12-21.

211. Хайдеггер, М., Работы и размышления разных лет, М. Гнозис, 1993, С. 464.

212. Хайдеггер, М., Разговор на проселочной дороге. М., Высшая школа,1991, С. 191.

213. Хилл, П., Наука и искусство проектирования. М.: Мир, 1973, С. 262.

214. Хейзинга, Й., Homo Ludens. В тени завтрашнего дня, М.: Прогресс,1992, С. 459.

215. Хруцкий, Е. А., Организация проведения деловых игр. — М.: Высш. шк., 1991.

216. Хюбнер, К., Истина мифа, М.: Республика, 1996. С. 448.

217. Швырев, В. С., Научное познание как деятельность, М.: Политиздат, 1984, С. 230.

218. Шеллинг, Ф., Философия искусства, СПб: Алетейя, 1996, С. 495.

219. Школьников, В. М., Население России: смертность, продолжительность жизни // Социологический журнал, 1995, № 1, С. 167 169.

220. Щтофф, В. А., Роль моделей в познании, JL: Изд. Лен. Университета, 1963, С. 128.

221. Эллюль, Ж., Технологический блеф // Философские науки, 1991, № 1.

222. Эпштейн, А., Искусство авангарда и религиозное сознание // Новый мир, 1989, № 12, С. 222 235.

223. Эрьявец, А., Субъект постмодернизма в прожектах эстетики // Искусство, 1990, №6, С. 43-46.

224. Эстетические ценности предметно-пространственной среды. / Ред. А.В. Иконников, М.: Стройиздат, 1990, С. 334.

225. Эстетика. Словарь. / Ред. Беляев, А. А., Новикова, JI. И., Толстых, В. И., -М.: Политиздат, 1989, С. 447.

226. Эстетические исследования. Методы и критерии. М., РАН Институт философии, 1990, С. 235.

227. Эстетика / Учебное пособие для вузов. Ред. А.А. Радугин М, Центр, 2000, С. 240.

228. Эфроимсон, В., Генетика гениальности. // Эврика, 1994, № 9.

229. Ядов, В. А., Куда идет российская социология? // Социологический журнал, 1995, № 1, С. 5 8.

230. Яковлев, В. А., Художник в технотронном мире // Философские науки, 1991, №5, С. 71-83.

231. Яковлев Е. Р. Эстетика. Учебное пособие. М. Гардарики, 2000, С. 464.

232. Ярошенко, В. А., Города, пораженные кризисом // США: Экономика,политика, идеология, 1979, № 5, С. 34 37.* *

233. Adams, W. G., Participatory Programming for Digital Equipment Corporation, Inc. // Design Studies, v.9, № 1,1988, P. 14 23.

234. Adorno, T, Philosophy of Modem Music. N.Y. Seabury. Press, 1973, P. 220.

235. Alexander, C., Notes on the Synthesis of Form, N.Y. McGraw-Hill, 1964, P. 275.

236. Apocalypse Culture // Ed. Parfrey, A. -N.Y., Amok, 1987. P. 272.

237. Arch, B., Arch, M., Two Different Systematic Approaches to Design // Design Methods and Theories, 1983, V. 17, № 3, P. 105 117.

238. Britannica. Encyclopedia, V 4, Chicago, 1994, P.33.

239. Brolin, B., The Failure of Modern Architecture, London, Studio Vista, 1976, P. 128.

240. Caplan, R., McCoy, M., McCoy, K., New American Design: Products and Graphics for a Post-Industrial Age. Rizzoli, N.Y., 1988, P. 194.

241. Carp, J. C., Design Participation: New Roles, New Tools // Design Studies. V. 7., № 3,1986, P. 125 - 132.

242. Changing Design / Ed. Evans, B., Powell, J., Talbot, R. Chichester, N.Y., Brisbane, Toronto, Singapore, 1982, P. 379.

243. Clark, C. E., The American Family Home (1880 1960) - L., Univ. of N.C. Press, 1987, P. 281.

244. Cross, N., The Lessons of Design Methodology // Design Methods and Theories, 1986, V. 20, № 2, P. 409 438.

245. Cross, N., The Relevance of Cognitive Styles in Design Education // Design Methods and Theories, 1983, V. 17, № 1, P. 37 39.

246. Designed in Germany: Since. 1949 // Ed. Erhoff, M., Munich, Prestel, 1990, P. 280.

247. Dictionary of XX-th Century Design // Pile, J., N.Y., Facts on File, 1990, P. 312.

248. Dilton, C., Design as a Socially Significant Activity: an Introduction // Design Studies, 1982, V. 3, № 3, P. 139 146.

249. Ekuan, K., Electronics and Japanese Soul the Universality of Japanese Design // Journal of Japanese trade and industry, 1984, № 4, P. 47 - 50.

250. Evans, B., Japanese-style Management, Product Design and Corporate Strategy // Design Studies, 1985, V. 6, № 1, P. 25 32.

251. Falanga, M., Reconstruction Evaluation Technignes for Reducing Environmentally Related Crime // Design Methods and Theories, 1987, V. 21, № 4, P. 717-738.

252. Feminism, Women and Design // Ed. Attfield, J., London, Women's Press, 1989, P. 246.

253. Gasparski, W., Systems Conditioned Forms of Design Teaching // Design Methods and Theories, 1984, V. 18, № 2, P. 53 62.

254. Garrott, J. G., Facilitating Experiential Learning in Environmental Design // Design Studies, V. 4, № 2. P. 115 123.

255. Griffiths, J., Exporting is Fun // Designer, 1984, November, P. 20 22.

256. Habraken, N. J., Towards a New Professional Role // Design Studies, V. 7, №3., 1986, P. 139-143.

257. Hardie, G., Community Participation Based on Three-dimensional Simulation Models // Design Studies, V. 9 № 1., 1988, P. 56 61.

258. Iacofano, D. S., Moore, R. C., Goltsman, S. M., Public Involvement in Transit Planning: a Case Study of Pierce Transit, Tacoma, Washington, USA // Design Studies, V. 9, № 2., 1988, P. 76-83.

259. John, W., Wade, V., A Systematic Method for Describing a Systematic Method // Design Methods and Theories, V. 17, № 4., 1983, P. 148 153.

260. Jones, J. C., How my Thoughts about Design Methods Have Chaneged During the Years // Design Methods and Theories, V. 117, № 1., 1977, P. 48-62.

261. Katz, B., Herbert Marcuse and Art of Liberation, Thetford Press, Norfolk,1. G.B., 1982. P. 297.

262. Langrish, J., Cycles of Optimism in Design // Design Studies, V. 3, № 3., 1982, P. 153- 156.

263. Leiss, W., Marcuse as a Teacher // The Critical Spirit Essays in Honour of

264. H. Marcuse / Td. Wolff, K., Beacon Press, Boston, 1967, P. 421 - 425.

265. Lurie, A., Fashion and Status // Sociology Contemporary Reading / Td. Stimson, J., Stimson, A., - F. E. Peacock Publishers, inc., Itasca, Illinois, 1987, P. 193-201.

266. Marcuse, H., Repressive Tolerance // A Critique of Pure Tolerance, Beacon Press, Boston, 1970, P. 81 - 130.

267. Marcuse, H., Soviet Marxism: A Critical Analisis, N.Y., 1962.

268. Marcuse, H., Art as a Form of Reality // On The Future of Art, N. Y., 1971, P. 123- 135.

269. Moore, P., Comform and Dignity, The Design Challenges of a Greying Society // Innovation, 1986, Spring, P. 12 14.

270. Oberdorfer, J., Community Participation in the Design of the Boulder Creek Branch Library // Design Studies, V. 9, № 1., 1988, P. 4 13.

271. Phaidon Encyclopedia of Decorative Arts (1890 1940) // Ed. Carner, Ph., -London, 1982, P. 320.

272. Plumb, W. L., Memphis on my Mind // Design, 1983, January / February, P. 30-32.

273. Postmodernism and its Discontents. Theories, Practices // Ed. Kaplan. E. A., -London, Verso, 1988, P. 188.

274. Pulos, A. The American Design Adventure, Massachusetts Institute of Technology, USA, 1988, P. 435.

275. Read, H., Rational Society and Irrational Art // The Critical Spirit Essays in Honour of Herbert Marcuse // Ed. R. Wolff, - Beacon Press, Boston, 1967, P. 205-215.

276. Rittel, H. W., Webber, M. M., Dilemmas in General Theory of Planning // DMG DRS, 1974, № 8, P. 31 - 39.

277. Sparke, P., Italian Design 1870 to the Present // Thames and Hudson, London. 1988, P. 240.

278. Steadman, P. Hierarhical Structure and Adaptive Process: Biological Analogy in Alexander's Notes on the Synthesis of Form // The Evolution of Designs, -Cambridge University Press, Cambridge, 1979, P. 169-185.

279. Steward, R., Design and Brutish Industry, London, 1987, P. 256.

280. Sottsass Associate: Transl. Essays: E. Sottsass, etc. N. Y., Rizzoli, 1988, P. 263.

281. Tempczyk, H., A Survey of Research and Studies on Design // Design Studies, V. 7, № 4., 1986, P. 199 215.

282. Thackara, J, Design After Modernism Beyond the Object. - Thames and Hudson, G. B., 1988, P. 540.

283. The Futurists // Ed. Toffler, A., N.Y.: Random House, 1972, P. 354.

284. Toffler, A., The Third Wave, Pan, London, 1980, P. 560.

285. Toffler, A., Ed. The Culture Consumers A Study of Art and Affluence in America., - St. Martin's Press, N. Y., 1964, P. 249.

286. Toffler, A., Ed. Schoolhouse in The City. -N.Y., Washington, London. 1968, P. 253.

287. Toffler, A., Ed. Learning for Tomorrow the Pole of the Future in Education, - Vintage, N. Y., 1974, P. 355.

288. Toffler, A., Future Shock, Pan, London, 1970, P. 541.

289. Tur Sing Chen, Sanoff, H. The Patient's View of their domains // Design Studies, V. 9, № 1., 1988, P. 40 55.

290. Wulz, F. The Concept of Participation // Design Studies, V. 7, № 3., 1986, P. 153-162.

291. Zaldman, G., Duncan, R., Strategies for Planned Change, John Wiley and sons, N.Y., Chichester, Brisbane, Toronto, 1977, P. 346.