автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Философские проблемы конструирования политической реальности: символический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философские проблемы конструирования политической реальности: символический аспект"

На правах рукописи

Штанько Марина Александровна

Философские проблемы конструирования политической реальности: символический аспект

24.00.01 — теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Томск —2004

Диссертация выполнена на кафедре политологии философского факультета Томского государственного университета

Научный руководитель: доктор политических наук, профессор, Щербинин Алексей Игнатьевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор,

Коробейникова Лариса Александровна:

кандидат философских наук, доцент, Ануфриев Сергей Иосифович

Ведущая организация: Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники

Защита состоится 30 сентября 2004 г. в 14.30 на заседании диссертационного совета. Д 212.267.17 при Томском государственном университете по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36, Главный учебный корпус, аудитория №_.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета

Автореферат разослан «_» августа 2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Актуальность исследования

Обществу свойственно постоянно трансформировать систему различного рода взаимодействий. Под влиянием внешних и внутренних факторов, одним из которых является динамика политической сферы, осуществляются трансформации в объективной и субъективной картинах мира. Процедура принятия или отторжения нового связана с существованием и качественным состоянием символического опыта, отражающегося в культуре общества, отдельных общностей и личности. Связано это с тем, что символ является феноменом культуры, состоящей из социально установленных структур смыслов, в рамках которых люди заняты в социальном действии1. Выступая связующим звеном между всеми сферами человеческой жизнедеятельности, предпосылкой социального бытия символ является «элементом-мостиком», позволяющим навести порядок в мыслях2. Он имеет лишь значение и если мы не способны понять вещь, то мы не способны представить ее существующей3. Тем самым, мы говорим о том, что процесс накапливания смыслов (символический опыт) позволяет человеку «входить» в окружающий его мир.

Сегодня, когда, по мнению О. Тоффлера, основные противоречия развиваются по оси «быстрее-медленнее», гоменения могут привести к необратимым последствиям, что с неизбежностью влечет за собой глобальные социальные, политические, национальные и другие конфликты. Особенно важно это для сферы политического, где находят свое отражение все существующие социальные противоречия. Поэтому процесс формирования политической реальности, адекватной современному этапу общественно-исторического развития, имеет наибольшую значимость. Эта проблема актуальна для стран, находящихся в условиях политических преобразований, где процесс формирования новой политической реальности носит осязаемый характер. Россия является страной, характеризующейся радикальной сменой политической реальности, пересимволизацией и обостренной борьбой символов старого и нового.

Сфера политического, уже изначально детерминированная культурой, выступая в качестве компонента общества, является функциональной областью. Будучи основным инструментом организации общественных процессов, она не только регулирует, но и упорядочивает социальное пространство. Поэтому символическая среда находит здесь максимальные возможности для своего проявления. От того, насколько полной является картина политической реальности, напрямую зависит гражданская позиция индивида, его социальный статус и уровень участия в общественно-политических процессах. Расширяя свой символический опыт, человек становится более восприимчивым к государственным изменениям. Со своей стороны государство, способ-

' Комадорова И. В. Символическая антропология Л. Уайта / Вестник МГУ. Сер. 7. 2000г. №5. С. 93-94.

2 Бснуас Л. Знаки, символы и мифы. М., 2004. С. 5.

3 Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 700. | ВНВЛИ

ствуя этому процессу, готовит индивидуальное и массовое сознание к адекватному восприятию различного уровня реформ. Этот момент наиболее актуален для современных процессов, протекающих в российском обществе.

Степень теоретической разработки темы.

Анализ проблемы конструирования политической реальности, с точки зрения символической составляющей, предпринимался, как правило, в рамках философской традиции при разработке идеально-типических моделей государственного устройства. Лишь в первой половине 16 века этой тенденции был нанесен сокрушительный удар политической феноменологией Н. Макиавелли, а во второй половине XX века она потерпела окончательное поражение от политической науки, выделившейся в качестве самостоятельной сферы научного знания.

Проблему конструирования политической реальности можно разбить на две фундаментальные составляющие: выстраивание собственно концепта политической реальности и анализ функциональной значимости символа. Изучение непосредственно процесса конструирования предпринималось лишь в рамках социологии знания, в частности, такими исследователями, как П. Бергер и Т. Лукман, разработавшими базовую, для данной работы, концепцию конструирования социальной реальности, в рамках которой детерминируется символический характер политики.

Система представлений о реальности выстраивается в две основные тенденции (по мере выделения политики как специфической сферы жизнедеятельности общества). Аристотелевская тенденция анализирует реальность в соответствии с природой человека и определяет ее как медиатор между микро- и макрокосмосом (Платон, Аристотель). Позднее фиксируется существование двух миров: Церкви (олицетворяющей гармоничное начало человека) и государства (характеризующего хаос в жизни людей), что определяет реальность как продукт Божественного промысла (А. Августин, Б. Клервос-ский, Г. Сен-Викторский). Данные теории не отделяют социальное пространство от политического, не определяют «реальность» как самостоятельную категорию научного знания и представляют жесткие схемы политической реальности, позволяющие, тем не менее, выделить положение о наличии двух сторон в существующей действительности.

Вышеуказанное направление является базой для дальнейшей разработки концепта реальности. Так один из подходов противопоставляет понимание реальности в обыденном смысле и определяет философское значение концепта «реальность» (П. Бергер, Т. Лукман, Д. Бидни). Следующий подход строится вокруг противопоставления реальности мифу и раскрывает механизм тесной связи мифа с ментальными координатами мира (Н. Рулан, М. Элиаде). Еще одна грань концептуализации, раскрывающая понимание своеобразия социокультурных процессов (А. С. Ахиезер), связана с идеалом.

Вместе с аристотелевской традицией формируется базовое направление, анализирующее функциональную нагрузку символа в процессе конструирования, где определяется соответствие идее символа гармоничной реальности (Л. Уайтхед, Э. Кассирер, Л. Ф. Лосев). В противоположность этой тенденции выделяются представления о символе как реальности разрушающей или разрушаемой культурой (М. Мамардашвили, А. Пятигорский).

Представители второй, макиавеллистской, тенденции, анализируют концепт реальности с позиций политической феноменологии и утверждают символический характер самого поля политики. Перенос акцептов показывает переход от «подражательного» к «конструируемому» характеру политической реальности (либеральные идеологии Т. Гоббса и Ж.-Ж. Руссо) и определяет природу человека как организационное начало (теория естественного права Ш.-Л. Монтескье). Использование системного подхода в исследованиях социума позволяет определить акпшгую роль человека в процессе конструирования (Г. В. Ф. Гегель, И. Кант). Окончательно это положение закрепляется в теории позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм), концепции рационального действия (М. Вебер), теории структурного функционализма (Т. Парсонс), эпистемологии К. Поппера и логико-философских учениях Б. Рассела и Л. Витгенштейна.

Эти положения позволяют конкретизировать категорию «политическая реальность», что реализуется посредством соотнесения ее со смежными категориями, такими как «политическая сфера», «мир политического» (К. С. Гад-жиев), «политический мир» (А. И. Щербинин), «политическое пространство» (И. И. Кравченко). При этом особое значение имеют теории, акцентирующие внимание на несовершенстве социального мира (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, С. Кьеркегор), характеристиках политического общества (Р. Пэнто, М. Гра-витц) и особенностях интегральной сущности человека (П. Сорокин), которые определяют политику как фактор снимающий противоречия социума.

Заключительной характеристикой концепта политической реальности является изучение феномена массового общества (Г. Лебон, Г. Тард, X. Арендт X. Ортега-и-Гассет, Э. Канетти) и внутреннего мира человека (экзистенциальные концепции К. Ясперса и М. Хайдеггера), что позволяет нам детерминировать две плоскости политической реальности (коллективную и индивидуальную), в каждой из которых доминируют специфические символы.

Попытка стабилизации представлений о политической реальности приводит к образованию виртуальной политической реальности, концепция которой проявляется в философии постмодерна (О. Тоффлер, Р. Барт). В рамках этого же направления оформилось представление о символе как о дегармони-зирующем факторе реальности (Ж. Делез, Ж. Бодрийяр).

Постепенно из поля культурной антропологии (Р. Бенедикт), как предтечи теории политической культуры, выкристаллизовывается проблематика, направленная на анализ значения и роли символа в политике. Связано это

с максимизацией избирательного процесса, где особое значение приобретает политическая реклама. Разработка моделей избирательных кампаний (О. Ку-динов, Г. Шипилов) дает возможность подойти к проблеме моделирования политической реальности, а исследование значения символа в политической рекламе (Г. Почепцов) определяет специфику политического символизма.

Все вышесказанное позволило установить следующее: символ выступает как систематизирующий и упорядочивающий элемент, постулирующий динамику человеческих отношений. Применительно к анализу процесса конструирования политической реальности с учетом символической составляющей первая характеристика оформлена в теориях символических институтов (М. Ориу, Ж. Ренар, В. М. Быченков, П. Вирилио, Т. X. Эриксен), а вторая — в концепциях символических отношений (А. Н. Уайтхед, В. А. Штофф).

Таким образом, можно констатировать отсутствие специальных работ по сформулированной нами теме. В связи с этим, проблема диссертационного исследования состоит в необходимости изучения процесса конструирования политической реальности и определения в нем места и роли символа, что позволит снять социальные противоречия, а также поможет подготовить индивидуальное и массовое сознание к адекватному восприятию различного рода перемен, происходящих в данном обществе.

Цели и задачи исследования

Целью настоящего диссертационного исследования является изучение места и роли символа в процессе конструирования политической реальности. Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- определить общее эпистемологическое основание, позволяющее соединить в одной концепции такие категории, как «реальность» и «символ»;

- выявить взаимозависимость между социальной и политической реальностью, что позволит определить специфику политической реальности и выделить ее основные элементы;

- рассмотреть символические отношения как основу формирования символического опыта и властные отношения как средство символического конструирования политической реальности, что позволит выделить способы конструирования политической реальности;

- проанализировать процесс формирования политической картины мира, с целью определения характеристик модели политической реальности.

Теоретико-методологические основания исследования

Сложность теоретико-методологических оснований диссертационного исследования определяется избранным предметом. В существующем противоборстве эпистемологических школ, диаметрально противоположным образом трактующих общество, категория «реальность» относится к позитивизму, а ка!еюрии «символ» и «конструирование» к кишлрук1иви.шу. В этом плане важное методологическое значение имеет концепция

б

Н. В. Печерской, выделяющей бинарные оппозиции, лежащие в основе категориального аппарата этих школ социального знания: «реальность — символ; истина — достоверность; факты — смыслы и ощущения; объективность — субъективность» и т. д.1

Центральное место занимают культурологические исследования Э. Кас-сирера, в рамках которых была разработана философия символических форм, выступающая методологической основой для определения символической системы как «посредника» между человеком и внешним миром. Не менее важны и культурно-антропологические исследования Р. Бенедикт, Д. Бидни, К. Гирца, Н. Рулана и Л. Уайта, поднимающие проблему общечеловеческой ценности символа и его роли в становлении культуры.

Наиболее важными явились положения П. Бергера и Т. Лукмана о базовых принципах конструирования человеком социальной реальности и созданием, в свою очередь, этой реальности — человека. Значимой является и объективистская теория символического обмена П. Бурдье, характеризующая обстоятельства, влияющие на индивидов и исследующая в рамках герменевтической традиции избирательную способность людей, их предрасположенность к тем или иным действиям. Важен экзистенциальный подход М. Хайдеггера и К. Ясперса, характеризующий отношение личности к внешнему миру.

Центральное место занимают положения, разработанные в рамках циви-лизационного подхода М. В. Ильина и парадигмального — Т. Куна, используемые при изучении базового понятия «политическая реальность», исследовании генезиса процесса конструирования политической реальности и при выявлении места символа в этом процессе.

Фундаментальными для данной работы выступают положения, разработанные такими отечественными исследователями, как А. И. Щербинин (структурно-функцональный анализ политического мира и концепция процесса тоталитарной индоктринации), А. И. Соловьев (теория, определяющая место идеологии в процессе формирования политической картины мира) и А. С. Ахиезер (теория, характеризующая особенности понимания своеобразия социокультурных процессов).

Объектом диссертационного исследования является политическая реальность как особая сфера социального мира.

Предметом исследования выступает символическая составляющая механизма конструирования политической реальности.

При написании работы использовались такие подходы и методы, как компаративистский, онтологический, интерпретационный, системный и метод структурно-функционального анализа.

' Псчерская Н. В. Знать или называть: метафора как когнитивный ресурс социального знания / Полис. 2004. № 2. С. 100—101.

Научная новизна

Изучение роли символической составляющей в процессе конструирования политической реальности определяет, в сущности, новый аспект изучения в способах формирования картины политического мира. К важным элементам содержания диссертации, доказывающим ее новизну и значимость, относятся следующие моменты.

1. Вскрыта новая научная проблема, которая состоит в определении места символической составляющей в механизме конструирования политической реальности.

2. Определяя политическую реальность как концентрированное обобщение и область реализованных возможностей социальной реальности, мы можем рассматривать политическую реальность как символ реальности социальной.

3. Выделена специфика формирования представлений о политике, позволяющая проанализировать основные способы конструирования политической реальности: социализацию, революцию и выборы.

4. Определено, что вследствие символического конструирования политической реальности формируется модель политической реальности, имеющая специфическую форму идеологии.

Основные положения, выносимые па защиту

- показано, каким образом культурологическое прочтение политической реальности помогает снять противоречие между эпистемологиями позитивизма («реальность») и конструктивизма («символ», «конструкт»);

- политическая реальность является символом реальности социальной (символический характер властных отношении и политических институтов), если под понятием «символ» иметь в виду значение, позволяющее понять и представить в качестве существующего окружающий нас мир;

- выделены такие способы символического конструирования политической реальности, как политическая социализация, революция и выборы, на основании характеристик темпорального воздействия (в каких временных условиях можно говорить о существовании того или иного способа), а также на основании легитимности того или иного способа;

- выделена моделирующая функция идеологии, позволяющая определить идеологию в качестве «представителя» и средства объяснения политики в познавательном и практическом процессах.

Теоретическая и практическая значимость работы

Значимость диссертационного исследования состоит в постановке проблемы и обосновании возможности и продуктивности исследования процесса конструирования политической реальности. Изучение роли символической составляющей в данном процессе опирается на результаты, полученные в

ПО»'1ГО* и ЧI IV 1ЛП[1|1(1ППМТ11 1И1У ЛОТТП1ГПП ПППИППЛ ТТЛЧП!!«* г1 -"т 1Ч1ТК тг» т 1 _

^икншл ПИШИ 1Ци. 1 и> 1 и. 11 ( ииии.и 1 I ^и

ни исследуемой тематики.

Исследование может быть рассмотрено в качестве основы как для дальнейшего теоретического осмысления проблемы, так и в качестве основания для применения в реальном политическом процессе (выборы, государственное и партийное строительство).

Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов культурологии, социальной философии, политологии и других учебных предметов.

Апробация работы

Основные положения диссертационного исследования были представлены на Всероссийском семинаре молодых ученых «Дефиниции культуры» (Томск, 2001), IV региональной межвузовской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы социальных наук» (Томск, 2002), на межрегиональной научно-практической конференции и на круглом столе «Повышение эффективности межконфессионального и межэтнического диалога в молодежной среде» (Томск, 2003) и опубликованы в «Известиях» Томского политехнического университета «Сибирь в евразийском пространстве» (Томск, 2002).

Структура диссертации отражает логику исследования и соответствует порядку решения поставленных задач. Работа состоит из введения, двух глав, состоящих из 6 параграфов, заключения, списка литературы из 281 наименования. Всего 157 страниц.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень ее научной разработанности, формируется цель и основные задачи исследования, определяется его объект и предмет, теоретико-методологическая база, раскрываются научная новизна и теоретическая значимость исследования.

Первая глава «Проблема конструирования политической реально* сти как объект философского исследования» состоит из трех параграфов и посвящена изучению генезиса процесса конструирования политической реальности и определения в нем места символической компоненты.

В первом параграфе «Копцепт политической реальности» определяется детерминированность культурой сферы политического и снимается противоречие в противопоставлении таких категории, как «символ» и «реальность». Анализ базовой категории диссертационного исследования «политическая реальность» проводится на основании аристотелевского деления мира на неорганическую, органическую и сверхорганическую (социальную) реальность. Концепт реальности в дальнейшем выстраивается исследователями, в духе согласия или спора с этой традицией.

Определяется философское значение концепта «реальность» (П. Бергер, Т. Лукман). Другой подход строится вокруг противопоставления реальности мифу и раскрывает механизм тесной связи мифа с ментальными координатами МИра. Еще ОД На ГраНЬ КСНЦСПТуаЛИЗаЦНИ, СБЯЗаНа С ИДСЗЛОМ, ЧТО ИМССТ большое значение для понимания своеобразия социокультурных процессов.

Существенный вклад вносят теории, исследующие активную роль человека в формировании представлений о политике (Г. В. Ф. Гегель, И. Кант), выявляющие природу иконического знака (У. Эко), анализирующие миф (Р. Барт), исследующие характеристики политического общества (Р. Пэнто, М. Гравитц). Также важна аналитическая философия К. Поппера, комплексная теория П. Сорокина и теории позитивизма О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, определяющие деятельностный характер процесса конструирования и взаимозависимость социального и политического миров. Но в некоторых концепциях, например, Б. Рассела мир рассматривает как отражение нашего способа говорения о нем, а логический эмпиризм у Л. Витгенштейна проявляется в том, что именно логика выступает в качестве отражения мира. Существенный вклад вносят теории, касающиеся несовершенства социального мира (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, С. Кьеркегор), выделяющие посылку

0 логически допустимой непротиворечивости мира политического, что определяет его как стабилизирующий фактора социального мира.

В науке действуют синонимичные концепты «политическая сфера», «мир политического» (К. С. Гаджиев), «политический мир» (А. И. Щербинин), «политическое пространство» (И. И. Кравченко). В процессе их соотношения мы можем отождествить категорию «реальность» с понятиями «возможность» и «действительность». Таким образом, политическая реальность предстает как картина политического мира, формируемая человеком в соответствии с тем опытом, которым он обладает.

Во втором параграфе «Развитие проблемы конструирования политической реальности» представлено системное изложение генезиса проблемы конструирования политической реальности, для чего используется концепция М. В. Ильина, где в основе лежит процесс развития политической организации общества1. Согласно этой хронологии выделяется пять этапов (или эонов): три основных и два промежуточных.

Исследование позволяет сделать вывод о том, что система представлений о конструировании реальности выстраивается в две основные тенденции: аристотелевскую и макиавеллистскую. Первая рассматривает политическую реальность в соответствии с природой человека и процесс конструирования реальности подчинен одной цели — государственному благу.

Суть второй тенденции заключается в конструировании максимально эффективной реальности. Подобное конструирование исходит из двух принципов: гуманизма целей и реализма средств достижения этих целей.

Таким образом, становление и развитие проблемы конструирования политической реальности представляет собой процесс приближения человека к высшему идеалу. Постепенное устранение институциональных и групповых «посредников» между человеком и этим идеалом, позволяет непосредственно включиться в политические процессы государства обществу, а полити-

1 Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М, 1997.

С. 401-403.

ческие институты позволяют ему полноценно функционировать в своих структурах. Однако на смену институционально-человеческому фактору отчуждения приходит фактор более мощный - «теоретический». Для избежания формирования искаженной модели политической реальности, необходимо непосредственное включение личности в политические процессы.

Еще с античной традиции, выделяется положение о двух сторонах существующей действительности. А. Августин определяет их как «видимую и невидимую», И. Кант как «опытные данные и априорные формы», Г. В. Ф. Гегель как «моральность и легальность». Тем самым, отношение человека к окружающему его миру складывается посредством поступления двух видов информации: непосредственной и опосредованной, где речь идет о наборе специфических символов, характеризующих человеческую деятельность, что приводит к формированию модели политической реальности.

В третьем параграфе «Место символа в процессе конструирования политической реальности» исследуется место символической составляющей, как феномена культуры, в процессе конструирования политической реальности. Символ, как связующее звено между всеми сферами человеческой жизнедеятельности, выявляет ключевые моменты процесса конструирования.

Выделяется два этапа развития политического символизма. Классический — показывает процесс вычленения политического символа по мере выделения политической науки в самостоятельную сферу научного знания. В период античности символизм представляет собой жесткую и безальтернативную систему, где каждый выступает символом по отношению к другому и одновременно является неотъемлемой частью целого. В период средневековья появляются символы «антимира» (альтернативного мира), действующие в парадигме общего символа христианства. «Макиавеллистский» период, характеризуется попыткой выделения политического символа как специфического социокультурного фактора и появлением политической феноменологии. Либеральный период расширяет возможности политического символизма и конституирует его как ключевой элемент процесса конструирования политической реальности.

Неклассический этап утверждает принцип политического символизма и показывает процесс «пересимволизации», связанный с фундаментальной трансформацией политического порядка. В эпоху современности происходит переосмысление старых символов с позиций новых требований и начинает оформляться представление о символе и символическом мире как о «посреднике» во «взаимообменах» между человеком и структурными социально-политическими образованиями. В период постсовременности символизм становится чрезвычайно подвижной и изменчивой структурой, способной не только созидать, но уничтожать.

Таким обратим, во-первых, символ — конкретная вещь, соотносимая с чем-то определенным в содержательности сознания, которая задает алго-

ритмы индивидуального и коллективного поведения. Создаваясь в недрах мышления, они воспроизводятся в виде идей, мнений и ценностей. Символ дуалистичен, функционально значим и является достаточно изменчивым элементом. Эти характеристики определяют символ как связующий, систематизирующий и упорядочивающий элемент, постулирующий динамику человеческих отношений Первая особенность оформлена в символических институтах, а вторая — в символических отношениях.

Символические институты выполняют регулятивные функции по отношению к символическим отношениям, где символический опыт имеет иллюстративный характер. Отражая важнейшие элементы общественных отношений (институциональные и внеинституциональные), осуществляется связь с пространственными и временными характеристиками символического характера. Зависимость между пространственно-временными изменениями и потребностями человека в новых символах обуславливает и репрезентативность способов конструирования политической реальности.

Во второй главе «Политическая реальность как символ реальности социальной» фиксируется специфика процесса конструирования политической реальности, анализируются механизмы этого процесса и рассматривается модель политической реальности, в качестве которой выступает идеология.

В первом параграфе «Специфика политической реальности» исследуется соотношение социальной и политической реальности, исходя из такой функциональной нагрузки символа, как концентрированное обобщение, смысл, идея какого-либо явления. Политическая реальность концентрирует в себе характеристики реальности социальной и имеет специфические черты. Система символических отношений выявляет репрезентативность бытия власти, объединяющего характеристики политической действительности, и выделяет символические институты в качестве структурных элементов.

Определяя политическую реальность как символ реальности социальной, в качестве символических определяются и протекаемые в ней процессы. Также фиксируются внешние и внутренние характеристики политической реальности.

Внешними характеристиками являются политическое пространство и время как разновидности социального времени и пространства, а внутренними — микросоциальные практики универсального характера. В качестве ядра и системообразующего фактора политической реальности выступает властное бытие, конституирующее специфику мира политического.

Проблема пространственно-временных характеристик возникает при анализе символического опыта как материала конструирования политической реальности. Осознание времени требует понятие такой последовательности, когда проблема времени неотделима от пространственной проблемы.

Микросоциальные практики включают коллективное бессознательное, особенности национального характера и ментальность людей, которые взаимодействуют с институциональными структурами на макроуровне. Таким образом выделяется жизненное пространство больших и малых групп, от-

дельного человека и масс, представленное в виде субъективных значений, коллективных представлений, смысловых систем и знаний, предопределяющих культурные особенности мышления и поведения людей.

В системе символических политических отношений центром выступает власть. Она создает вокруг себя особое пространство — бытие власти, которое конципирует особенности политических институтов, политической символики, функционирования политической системы и процессов символического конструирования реальности.

Во втором параграфе «Способы конструирования политической реальности» в качестве основания для анализа используется временной фактор: в каких временных условиях можно говорить о существовании того или иного способа конструирования. В этом случае выделяется три способа: перманентный, лимитный и ситуационный. Другим критерием следует считать легитимность. В этом плане легитимными являются первый и второй способы, а нелегитимным — третий. Соединяя два этих показателя, мы представляем классификацию, состоящую из индивидуального и массового способов конструирования политической реальности. Первый способ — политическая социализация — характерен для политического процесса в целом, второй — легитимация — служит для стабилизации в ходе или после перемен, произошедших в результате политических событий (например, в ходе избирательной кампании или после революции). И социализация, и легитимация развиваются в позитивном плане и взаимодополняют друг друга, так как продиктованы стремлением консервативного плана сохранить или нечувствительно изменить актуальную реальность. Часто преобразования «выносятся» в символическую сферу конкуренции имиджей кандидатов и их программ. Революции же начинаются с борьбы против старых символов и завершаются утверждением новой символики, где большую роль играют и легитимация, и политическая социализация.

В процессе политической социализации, рассматриваемом с позиции политического образования, участвуют три составляющих: социализант, агентура социализации и социализаторы. Сюда же включаются и «посредники», фиксирующие символические составляющие в процессе социализации.

Таким образом, в процессе вхождения человека в политический мир происходит наполнение его В1гутреннего мира элементами политической реальности. Накапливание символического опыта позволяет личности соотносить символы «значимые-для-других» с символами «значимыми-для-себя». Процессы социализации спаивают существование двух основных элементов символического конструирования: материала и средства. Политическая картина мира человека может изменяться, но параметры, формирующиеся в процессе социализации, фиксируются в структуре личности.

Замена одного государственного режима другим сопровождается фундаментальными изменениями в политической организации социума, что сп-

характера новым властным структурам обуславливает особое значение про-

цессов легитимации. Свойство символов убедительным для коллектива образом указывать на иную (сакральную) реальность осуществляется при помощи символических порядков, служащих «защитной крышей» над социальным порядком и над строем человеческой жизни. Смысл легитимации заключается в объединении жизненного пространства отдельных индивидов с институциональным политическим порядком через придание ему субъективной значимости, что требует общего основания, способною связать разрозненные этапы легитимационного процесса в единое целое.

Анализируя значение избирательных кампаний нельзя не отметить их временную ограниченность: формального и неформального характера. Будучи массовыми мероприятиями, выборы требуют определенного набора символических действий, согласованных по времени и месту.

В третьем параграфе «Становление идеологии как модели политической реальности» фиксируется категория «модель политической реальности» и обосновывается роль идеологии как модели политической реальности.

Основным продуктом человеческой культуры для хранения и расширения знаний о политической реальности выступает определенная знаковая система, зафиксированная в культуре и позволяющая людям взаимодействовать друг с другом. Трансформация внешних и внутренних условий коммуникативного процесса отражается и на символах, меняющих свои значения, но не форму. Эта знаковая система — модель — является «представителем» политической реальности в деятельности общества.

«Модели мира» характеризуют систему коллективных представлений, проявляющихся в символах «значимых-для-других». Универсальные понятия в каждой культуре образуют «модель мира» — «сетку координат», посредством которой люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании. Соответственно, модель политической реальности представляет собой конструкцию, отражающую видение человеком политики, но при этом базирующуюся на функционально упрощенной модели мира. В модели полипиеской реальности концентрируются характеристики социального и политического пространства, и отражается степень ожидаемой вовлеченности индивида в политический процесс.

Создание «модели мира» зависит от той символической формы, в которой человек получает информацию об окружающей его действительности. Выделяются такие базовые формы, как миф, религия и идеология, при этом миф и религии создают, прежде всего, картшгу, а не модель мира. Картина мира представляет собой некий знаковый конструкт, принимаемый нами за реальность, соответствующий реальному пространству, мерность которого определяет уровень целостности в восприятии мира. Это не рациональная характеристика, предполагаемая моделью, а внерациональиая определяющая религии и надрациональная специфика мифа. В картине мира социальная и политическая сферы не отделяются друг от друга, и в ней не отражается процесс конструирования политической реальности.

В основе модели лежит схема, структура или знаковая система тотально охватываемой социальной реальности. Модель — это «представитель» или

«заместитель» оригинала в познавательном и практическом процессах и средство его объяснения, когорыи описывает основные характеристики оригинала, абстрагируясь от множества второстепенных его свойств.

Идеология концентрирует характеристики процесса конструирования политической реальности, так как под ее влиянием выстраивается система символических отношений, активную позицию занимают символические институты, что оказывает непосредственное воздействие на формирование символического опыта и модели политической реальности, располагающей к активному включению широких слоев в политику на макро- и микроуровне.

В заключении подводятся итоги, формулируются основные выводы исследования и определяются возможные перспективы дальнейшего изучения поставленных в работе проблем.

Основное содержапие диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Кулешова М. А. Проблема символического конструирования реальности в философии Э. Кассирера / Дефиниции культуры: Сб. Трудов участников всероссийского семинара молодых учепых. Томск, 2001. Вып. 5. С. 232—234.

2. Кулешова М. А. Роль символического опыта в формировании российской антитеррористической практики / Дневник Алтайской школы политических исследований. № 17. Современная Россия и мир: альтернативы развития. Вступление России в ВТО. Борьба с международным терроризмом. Женщина и политика. Материалы научно-практической конференции. Под ред. проф. Ю. Г. Чернышова. Баранаул, 2002. С. 122—124.

3. Кулешова М. А. Легитимация как способ символического конструирования политической реальности / Известия ТПУ. Вып. 7. Тематический выпуск «Сибирь в евразийском пространстве». 2002 г. С. 191—203.

4. Кулешова М. А. Символические отношения как средство конструирования политической реальности / Актуальные проблемы социальных наук: Материалы 4 региональной межвузовской конференции молодых ученых. 19—20 апреля 2002 г. Томск, 2003. С. 151—154.

5. Кулешова М. А. Способы конструирования пространства для межкультурного и межэтнического диалога / Межэтнический и межконфессиональный диалог в российском обществе: проблемы толерантности. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Под ред. проф. Л. И. Шерстовой. Томск, 2003. С. 24—26.

#15792

Подписано в печать: 29.07.2004 г. Бумага: офсетная Тираж: 100 экз. Заказ: № 591

Печать: трафаретная Формат: 60x84/16

Издательство ООО «Дельтаплан» 634064, г. Томск, ул. Пирогова, 10. Тел. (3822) 56-Л5-51,20-47-80

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Штанько, Марина Александровна

Введение

1. Проблема конструирования политической реальности как объект 11 философского исследования

1.1. Концепт политической реальности

1.2. Развитие проблемы конструирования политической реальности

1.3. Место символа в процессе конструирования политической 58 реальности

2 . Политическая реальность как символ реальности социальной.

2.1. Специфика политической реальности.

2.2. Способы конструирования политической реальности.

2.3. Становление идеологии как модели политической реальности 113 Заключение 132 Список использованной литературы

Введение диссертации2004 год, автореферат по культурологии, Штанько, Марина Александровна

Актуальность исследования. Общество постоянно трансформирует систему различного рода взаимодействий. Под влиянием внешних и внутренних факторов, одним из которых является динамика политической сферы, осуществляются трансформации в объективной и субъективной картинах мира. Процедура принятия или отторжения нового связана с существованием и качественным состоянием символического опыта, отражающегося в культуре общества, отдельных общностей и личности. Связано это с тем, что символ является феноменом культуры, состоящей из социально установленных структур смыслов, в рамках которых люди заняты в социальном действии1. Выступая связующим звеном между всеми сферами человеческой жизнедеятельности, предпосылкой социального бытия символ является «элементом-мостиком», позволяющим навести порядок в мыслях2. Он имеет лишь значение и если мы не способны понять вещь, то мы не способны представить ее существующей3. Тем самым, мы говорим о том, что процесс накапливания смыслов (символический опыт) позволяет человеку «входить» в окружающий его мир.

Сегодня, когда, по мнению О.Тоффлера, основные противоречия развиваются по оси «быстрее-медленнее», изменения могут привести к необратимым последствиям, что влечет за собой глобальные социальные, политические, национальные и другие конфликты. Особенно важно это для сферы политического, отражающей все существующие социальные противоречия. Поэтому процесс формирования политической реальности, адекватной современному этапу общественно-исторического развития, имеет наибольшую значимость. Эта проблема актуальна для стран, находящихся в

1 См.: Комадорова И.В. Символическая антропология Л.Уайта // Вестник МГУ. Сер.7.2000. №5. С.93-94.

2 См.: Бенуас JI. Знаки, символы и мифы. М., 2004. С.5.

3 См.: Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С.700. условиях политических преобразований, где процесс формирования новой политической реальности носит осязаемый характер. Россия является страной, характеризующейся радикальной сменой политической реальности, пересимволизацией и обостренной борьбой символов старого и нового.

Сфера политического, уже изначально детерминированная культурой, является функциональной областью. Будучи основным инструментом организации общественных процессов, она регулирует и упорядочивает социальное пространство. Поэтому символическая среда находит здесь максимальные возможности для своего проявления. От полноты картины политической^ реальности напрямую зависит гражданская позиция индивида, его социальный статус и уровень участия в общественно-политических процессах. Расширяя свой символический опыт, человек становится более восприимчивым к государственным изменениям. Са своей стороны государство, способствуя этому процессу, готовит индивидуальное и массовое сознание к адекватному восприятию различного уровня реформ. Этот момент наиболее актуален для современных процессов, протекающих в российском обществе.

Степень научной разработанности проблемы. Анализ проблемы конструирования политической реальности, с точки зрения символической составляющей, в основном предпринимался в рамках философской традиции при разработке идеально-типических моделей государственного устройства. Лишь в первой половине 16 века этой тенденции был нанесен сокрушительный удар политической феноменологией Н.Макиавелли, а во второй половине 20 века она потерпела окончательное поражение от политической науки, выделившейся в качестве самостоятельной сферы научного знания.

Проблему конструирования политической реальности можно разбить на две составляющие: выстраивание собственно концепта политической реальности и анализ функциональной значимости символа. Изучение непосредственно процесса конструирования предпринималось лишь в рамках социологии знания, в частности, такими исследователями, как П.Бергер и ТЛукман, разработавшими базовую, для данной работы, концепцию конструирования социальной реальности, в рамках которой детерминируется символический характер политики.

Система представлений о реальности выстраивается в две основные тенденции (по мере выделения: политики как специфической сферы жизнедеятельности общества). Аристотелевская тенденция анализирует реальность в соответствии с природой человека и определяет ее как медиатор между микро- и макрокосмосом (Платон, Аристотель). Позднее фиксируется существование двух миров: Церкви (олицетворяющей гармоничное начало человека) и государства (характеризующего хаос в жизни людей), что определяет реальность как продукт Божественного промысла (А.Августин, Б.Клервосский, Г.Сен-Викторский). Данные теории не отделяют социальное пространство от политического, не определяют «реальность» как самостоятельную категорию научного знания и представляют жесткие схемы политической реальности, позволяющие, тем не менее, выделить положение о наличии двух сторон в существующей действительности.

Вышеуказанное направление является базой для дальнейшей разработки концепта реальности. Так один из подходов противопоставляет понимание реальности в обыденном смысле и определяет философское значение концепта «реальность» (П.Бергер, Т.Лукман, Д.Бидни). Следующий подход строится вокруг противопоставления реальности мифу и раскрывает механизм тесной связи мифа с ментальными координатами мира (Н.Рулан, М.Элиаде). Еще одна грань концептуализации, раскрывающая понимание своеобразия социокультурных процессов (А.С.Ахиезер), связана с идеалом.

Вместе с тем формируется базовое направление, анализирующее функциональную нагрузку символа в процессе конструирования, где определяется соответствие идее символа гармоничной реальности

А.Уайтхед, Э.Кассирер, А.Ф.Лосев). В противоположность этой тенденции выделяются представления о символе как реальности разрушающей или разрушаемой культурой (М.Мамардашвили, А.Пятигорский).

Представители макиавеллистской тенденции анализируют концепт реальности с позиций политической феноменологии и утверждают символический характер самого поля политики. Осуществляется переход от «подражательного» к «конструируемому» характеру политической реальности (либеральные идеологии Т.Гоббса и Ж.-Ж.Руссо) и определяется природа человека как организационное начало (теория естественного права Ш.-Л.Монтескье). Системный подход в исследованиях социума определяет активную роль человека в процессе конструирования (Г.В .Ф.Гегель, И.Кант). Окончательно это положение закрепляется в теории позитивизма (О.Конт, Г.Спенсер, Э.Дюркгейм), концепции рационального действия (М.Вебер), теории структурного функционализма (Т.Парсонс), эпистемологии К.Поппера и логико-философских учениях Б.Рассела и Л.Витгенштейна.

Эти положения позволяют конкретизировать категорию «политическая реальность», что реализуется посредством соотнесения ее со смежными категориями, такими как «политическая сфера», «мир политического» (К.С.Гаджиев), «политический мир» (А.И.Щербинин), «политическое пространство» (И.И.Кравченко). Важны теории, акцентирующие внимание на несовершенстве социального мира (А.Шопенгауэр, Ф.Ницше, С.Кьеркегор), характеристиках политического общества (Р.Пэнто, М.Гравитц) и особенностях интегральной сущности человека (П.Сорокин), которые определяют политику как фактор снимающий противоречия социума.

Заключительной характеристикой концепта политической реальности являются концепции феномена массового общества (Г.Лебон, Г.Тард, Х.Ортега-и-Гассет, Э.Канетти, Х.Арендт) и экзистенциальные теории (К.Ясперс, М.Хайдеггер), что позволяет детерминировать две плоскости политической реальности (коллективную и индивидуальную).

Попытка стабилизации представлений о политической реальности приводит к образованию виртуальной политической реальности, концепция которой проявляется в философии постмодерна (О.Тоффлер, Р.Барт). В рамках этого же направления оформилось представление о символе как о дегармонизирующем факторе реальности (Ж.Делез, Ж.Бодрийяр).

Постепенно из поля культурной антропологии (Р.Бенедикт), как предтечи теории политической культуры, выделяется проблематика, направленная на анализ значения и роли символа в политике. Связано это с максимизацией избирательного процесса, где особое значение приобретает политическая реклама. Разработка моделей избирательных кампаний (О.Кудинов, Г.Шипилов) позволяет подойти к проблеме моделирования политической реальности, а исследование значения символа в политической рекламе (Г.Почепцов) определяет специфику политического символизма.

Вышесказанное позволило установить: символ - систематизирующий и упорядочивающий элемент, постулирующий динамику человеческих отношений. Применительно к анализу процесса конструирования политической реальности с учетом символической составляющей первая характеристика оформлена в теориях символических институтов (М.Ориу, Ж.Ренар, В.М.Быченков, П.Вирилио, Т.Х.Эриксен), а вторая - в концепциях символических отношений (А.Н.Уайтхед, В.А.Штофф).

Таким образом, можно констатировать отсутствие специальных работ по сформулированной нами теме. Тем самым, проблема диссертационного исследования состоит в необходимости изучения процесса конструирования политической реальности и определения в нем места и роли символа, что позволит снять социальные противоречия, а также поможет подготовить индивидуальное и массовое сознание к адекватному восприятию различного рода перемен, происходящих в данном обществе.

Объектом исследования является политическая реальность как особая сфера социального мира.

Предметом исследования является символическая составляющая механизма конструирования политической реальности.

Цели и задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является изучение места и роли символа в процессе конструирования политической реальности. Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) Определить общее эпистемологическое основание, позволяющее соединить в одной концепции такие категории, как «реальность» и «символ»;

2) Выявить взаимозависимость между социальной и политической реальностью, что позволит определить специфику политической реальности и выделить ее основные элементы;

3) Рассмотреть символические отношения как основу формирования символического опыта и властные отношения как средство символического конструирования политической реальности, что позволит выделить способы конструирования политической реальности;

4) Проанализировать процесс формирования политической картины мира, с целью определения характеристик модели политической реальности.

Теоретико-методологическая база исследования. Сложность теоретико-методологических оснований диссертационного исследования определяется избранным предметом. Существующее противоборство эпистемологических школ диаметрально противоположным образом трактует общество. При этом категория «реальность» относится к позитивизму, а категории «символ» и «конструирование» к конструктивизму. Здесь важное методологическое значение имеет концепция Н.В.Печерской, выделяющей бинарные оппозиции, лежащие в основе категориального аппарата этих школ социального знания: «реальность - символ; истина - достоверность; факты -смыслы и ощущения; объективность - субъективность» и т.д.1.

1 Печерская Н.В. Знать или называть: метафора как когнитивный ресурс социального знания // Полис. 2004. №2. С.100-101.

Центральное место занимают культурологические исследования Э.Кассирера, в рамках которых была разработана философия символических форм, выступающая методологической основой для определения символической системы как «посредника» между человеком и внешним миром. Не менее важны и культурно-антропологические исследования Р.Бенедикт, Д.Бидни, К.Гирца, Н.Рулана и Л.Уайта, поднимающие проблему общечеловеческой ценности символа и его роли в становлении культуры^

Значимыми являются положения П.Бергера и Т.Лукмана о базовых принципах конструирования человеком социальной реальности и созданием,, этой реальности — человека. Значима объективистская теория символического обмена П.Бурдье, характеризующая обстоятельства, влияющие на индивидов и исследующая в рамках герменевтической традиции избирательную способность людей, их предрасположенность к тем или иным действиям. Важен экзистенциальный подход М.Хайдеггера и КЛсперса, характеризующий отношение личности к внешнему миру.

Существенны положения, разработанные в рамках цивилизационного подхода М.В .Ильина и парадигмального - Т.Куна, используемые при изучении базового понятия «политическая реальность», исследовании генезиса процесса конструирования политической реальности и при выявлении места символа в этом процессе.

Фундаментальными для данной работы выступают положения, разработанные такими отечественными исследователями, как А.И.Щербинин (структурно-функцональный анализ политического мира и концепция процесса тоталитарной индоктринации), А.И.Соловьев (теория, определяющая место идеологии в процессе формирования политической картины мира) и А.С.Ахиезер (теория,, характеризующая особенности понимания своеобразия социокультурных процессов).

Научная новизна. Изучение роли символической составляющей в процессе конструирования политической реальности определяет, в сущности, новый аспект изучения в способах формирования картины политического мира. К важным элементам содержания диссертации, доказывающим ее новизну и значимость, относятся следующие моменты.

1. Вскрыта новая научная проблема, которая состоит в определении места символической составляющей в механизме конструирования политической реальности.

2. Определяя политическую реальность как концентрированное обобщение и область реализованных возможностей социальной реальности, мы можем рассматривать политическую реальность как символ реальности социальной.

3. Выделена специфика формирования представлений о политике, позволяющая проанализировать основные способы конструирования политической реальности: социализацию, революцию и выборы.

4. Определено, что вследствие символического конструирования политической реальности формируется модель политической реальности, имеющая специфическую форму идеологии.

Теоретическая и практическая значимость работы. Значимость диссертационного исследования состоит в постановке проблемы и обосновании продуктивности исследования процесса конструирования политической реальности. Изучение роли символической составляющей опирается на результаты, полученные в рамках иных концептуальных подходов, проявляет существенные грани исследуемой тематики.

Исследование может быть рассмотрено в качестве основания для дальнейшего теоретического осмысления проблемы и для применения в реальном политическом процессе (выборы, государственное и партийное строительство).

Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов культурологии, социальной философии, политологии и других учебных предметов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философские проблемы конструирования политической реальности: символический аспект"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема символического конструирования политической реальности имеет длительную историю. Изначально выстраиваясь в соответствии с принципом «Как; должно быть», политика, тем самым, нацелена на максимальную эффективность своего функционирования, понимаемую, на различных этапах развития общества, в соответствии с требованиями данной эпохи.

В процессе диссертационного исследования показана неразрывность культуры, как фактора детерминирующего все сферы общественной жизни и, следовательно, политику, с процессом конструирования политической реальности. Невозможность абстрагироваться от культурологической; характеристики как при определении символа, так и при определении политической реальности, требует подведения общего основания под эти категории. Подобное решение найдено через выделение бинарных оппозиций, которые, являясь категориальным аппаратом позитивизма и конструктивизма, объединяют, в частности, «символ» и «реальность».

Принципиальное значение заключается в том, что отношение человека к окружающему его миру складывается под влиянием поступления к нему двух видов информации: непосредственной (внутренней) и опосредованной (внешней). И в одном, и в другом случае мы имеем дело с набором символов (символических форм), характеризующих процесс взаимодействия, в ходе которого, в результате интериоризации различий окружающего мира, создаются легитимированные схемы различений. Именно таким образом осуществляется восприятие окружающего мира, при котором формируется политическая реальность.

Анализируя символическое конструирование политической реальности, можно заметить, что процесс приближения человека к высшему идеалу, с учетом постепенного устранения институциональных и групповых "посредников", приводит к непосредственному включению общества в политические процессы данного государства. При этом существование различных способов символического конструирования политической реальности не означает их обособленность друг от друга. Функционируя в совокупности или во взаимодействии, они направлены на достижения определенных целей, каждая из которых формирует свой символический блок в уже окончательной политической картине.

Вместе с тем, наличие определенных недостатков в способах конструирования может, быть связано с самыми различными условиями, например, пространственной ограниченностью, спецификой социальных отношений, включенностью индивида в политический процесс и степенью его активизации в нем, наличием альтернативных источников информации и др. Кроме того, все процессы, в конечном итоге, представляют собой реализацию символического замещения, так как во время их осуществления основные составляющие социальной реальности заменяются на их символическое проявление в мире политики. Участвуя в этих процессах, индивид, опираясь на символический опыт и используя политические отношения, получает представление о новой сфере общественной жизни.

Невозможность осмысления символического замещения вне включенности (в той или иной форме) в политический процесс, приводит к отсутствию адекватных символических форм. Именно поэтому, благодаря способам символического конструирования, возможно соотнесение двух типов плоскостей: «значимой-для-себя» и «значимой-для-других», что и приводит к конечному их совмещению и созданию окончательного продукта политической реальности.

С течением времени выстраивание связей между обществом и государством не требует наличия между этими двумя составляющими промежуточного институционального звена. Являясь, как и прежде, необходимыми участниками политических отношений, политические институты, дают возможность обществу в целом и отдельным его представителям полноценно функционировать в своих структурах. Однако, и об этом нельзя забывать, на смену институционально-человеческому фактору отчуждения приходит фактор более мощный - «теоретический».

Традиция системного подхода позволяет не только соотнести социальную реальность с политической, но и выделить основные составляющие последней, а также дает возможность для анализа идеологии как модели политической реальности. Вместе с тем, нельзя не отметить тот факт, что по-прежнему остается не исследованным многообразие идеологических моделей политической реальности и окончательно не изучен процесс их формирования.

Изучение процесса конструирования политической реальности позволяет отметить такие проблемы, как многообразие внешних и внутренних факторов, влияющих на процесс конструирования, а также анализ этих факторов с позиции «искусственное-естественное». Темой для отдельного изучения может выступать, также, позиция, занимаемая отдельными индивидами, социальными группами и обществом в целом в процессе конструирования. При этом особое внимание может быть уделено мотивации выбора данной позиции.

Иными словами, можно с уверенностью утверждать, что политическая реальность, безусловно, является символом реальности социальной. Это обусловлено не только структурной, но, отчасти, и функциональной идентичностью. При этом процесс конструирования политической реальности не является конечным, точно также и модель политической реальности не является неизменной, а трансформируется под влиянием множества внешних и внутренних факторов.

Выступая в качестве посредника между внешним миром и человеком, символические конструкты позволяют сформировать индивиду свое отношение и видение мира политики. Причем вне зависимости от той позиции, которую он занимает по отношению к политическим процессам, он всегда будет оказывать на них влияние. Вместе с тем, обладая специфическими характеристиками, политическая реальность концентрирует их как в политической символике, так и в собственных структурных элементах, сохраняя в неизменности власть в качестве своего центра.

Следует также отметить, что значение символических составляющих в процессе конструирования невозможно осмыслить вне изученности общественных отношений. В свою очередь, выявление специфических характеристик символических отношений невозможно вне исследования отношений политического характера.

Таким образом, в данном диссертационном исследовании показано, что символы в процессе конструирования политической реальности выступают в качестве структурно-функционального фактора, максимально концентрируя свою значимость посредством таких механизмов, как социализация, избирательная компания и революция. При этом идеология как модель политической реальности не является, по сути, адекватным отражением политического мира и это дает нам возможность не подводить черту под проведенным исследованием, а формулировать его новые цели и задачи.

136

Список научной литературыШтанько, Марина Александровна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абрамова Н.А. Символизм как специфический способ мышления и поведения китайцев // Гуманитарный вектор. 1997. С.40 - 45.

2. Аверинцев С.С. Два рождения европейского рационализма // Вопросы философии. 1989. №3. С.6-14.

3. Аврелий А. Исповедь. М.: Канон+, 2000. 462(2)с.

4. Аврелий А. О граде Божием // Аврелий А. Творения. Киев: Изд-во «Алетейя», 1998. Т.3-4. 593с. 584с.

5. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М.: Изд-во МГУ, 1990. 240с.

6. Азроянц Э.А. Архитектура мирового политического пространства // Полигнозис. 1999. №3. С.26-38.

7. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Русский язык, 1995. 493с.

8. Алексеева Т.А., Капустин Б.Г. Пантин И.К. Перспективы интегративной идеологии // Полис. 1997. №3. С. 26-40.

9. Ю.Амелин В.Н. Социология политики. М.: Наука, 1992. 247с.

10. П.Амосов Н.М. Моделирование мышления и техники. Киев: Изд-во «Наукова Думка», 1965. 214с.

11. Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Прогресс, 1998. 528с.

12. Андриянова Т.В. Социально-философские аспекты формирования устойчивых обществ. М.: ИНИОН РАН, 1998. 47с.

13. Антонов В.И. Символ в обществе и культуре Востока. М.: Изд-во «Луч» РАУ, 1993. 52с.

14. Ануфриев Е.А. Политическая социализация личности как проблема современной политологии // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 18 (Социология и политология). 1997. №3. С.34-45.

15. Аристотель Политика. М.: ООО «Издательство ACT», 2002. 393(7)с.

16. Аргуэлес X., Аргуэлес М. Мандала. Пер. с англ. М.: Наука, 1993. 125с.

17. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.1. От прошлого к будущему. Изд-е 2-е, перераб. и дополн. Новосибирск, 1997. 390с.

18. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспектива. М.: Прогресс, 1982. 226с.

19. Ашин Г.К., Лозанский Э.Д., Кравченко С.А. Социология политики. Сравнительный анализ российских и американских политических реалий. М.: Экзамен, 2001. 608с.

20. Ашкеров А.Ю. Политическое пространство и политическое время античности // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12 (Политические науки). №2. С.27-42.

21. Баранов Г.С. Роль метафоры в теоретическом познании и репрезентации социальной реальности (философский анализ). Дисс. на соиск. Уч. степ, д.ф.н. / Новосиб. Гос.ун-т. Новосибирск, 1994. 360с.

22. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика в зеркале идеологий // Полис. 2003. №4. С.39-50.

23. Барт Р. Избранные работы: семиотика, поэтика. М.: Прогресс, 1989. 616с.

24. БартР. Мифологии. М.: Изд-во им.Сабашниковых, 2000. 314(6)с.

25. Бахтин М.М. Творчество Ф.Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. 541(2)с.

26. Бахтин М.М. Тетралогия. М.: Лабиринт, 1998. 608с.

27. Бахтин М.М. Человек в мире слова. М.: Изд-во Рос. открытого ун-та, 1995. 141с.

28. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. 324с.

29. Бауман 3. Мыслить социологически. М.: Аспект-Пресс, 1996. 256с.

30. Бауэр В. Энциклопедия символов. М.: Крон-Пресс, 1995. 502с.

31. Беленький И.Л. Концепт исторического пространства в социальном и гуманитарном знании: аспекты междисциплинарности // Исторический источник: человек и пространство. М.: Изд-во МГУ,1997. С.62 -69.

32. Белла Р. Социология религии // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. Сборник. Пер. с англ. М.: «Прогресс», 1972. С.265-282.

33. Бенедикт Р. Образы культуры // Человек и социокультурная среда. М.: Медиум, 1992. Вып.2. С.88-110.

34. Бенедикт Р. Психологические типы в культурах Юго-Запада США // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С.271-285.

35. Бенетон Ф. Введение в политическую науку. М.: Изд-во «Весь мир», 2002. 368с.

36. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: «Медиум», 1995. 322с.

37. Бергсон А. Творческая эволюция. М.; СПб.: Русская мысль, 1914. 332с.

38. Бибихин В.В. Мир. Томск: Водолей, 1995. 144с.

39. Бибихин В.В. Язык философии. М.: Прогресс, 1993. 407с.

40. Бидерманн Г. Энциклопедия символа. М.: Республика, 1996. 335с.

41. Бидни Д. Концепция культуры и некоторые ошибки в ее изучении // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С.57-91.

42. Бидни Д. Культурная динамика и поиски истоков // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С.385-421.

43. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб.: Мифрия, 1995. 245с.

44. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. 387с.

45. Болингброк Г. Письма об изучении и пользе истории. М.: Наука, 1978. 359с.

46. Бострикова Е.О. Символизм и досимволизация // Летняя философская школа "Бурмистрово 97". Новосибирск, 1998. С.40 -41.

47. Бронтвейн К.М. Символическая модель культуры в философии неокантианства: Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. фс. наук / М., 1998. 20с.

48. Бурдье П. Начала. Choses dites. М.: Socio-logos, 1994. 288с.

49. Бурдье П. Социология политики. М.: Прогресс, 1993. 333(3)с.

50. Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов // Вопросы социологии. 1992. Т.1. Вып.1. С.17-33.

51. Быченков В.М. Институты: Сверхколлективные образования и безличные формы социальной субъективности. М.: Прогресс, 1996. 946с.

52. Вальт Л.О. Соотношение структуры.и элементов // Вопросы философии. 1963. №5. С.44-54.

53. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. СПб.: Амадей, 1999.480с.

54. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юристъ, 1994. 704с.

55. Веккер JI.M. Восприятие и основы его моделирования. JL: Изд-во ЛГУ, 1964. 138с.

56. Верен Д.Ф. Кант, Гегель и Кассирер. Происхождение философии символических форм // Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб.: Университетская книга, 1997. С.405-421.

57. Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана. М.: Крон-Пресс, 2002. 258с.

58. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. Пер. с нем. М.: Наука, 1958. 175с.

59. Власть: Очерки современной политической философии Запада. М.: Наука, 1989.328с.

60. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. М.: Наука, 1981. 218с.

61. Гаджиев К.С. Политическая философия. М.: Юристъ, 1999. 638с.

62. Гайда А.В. Коммуникация и эмансипация: критика методологических основ социальной концепции Хабермаса Ю. Свердловск: Изд-во Урал, унта, 1988. 155(2)с.

63. Гарэн Э. Магия и астрология в культуре Возрождения // Проблемы Итальянского Возрождения. М.: Наука,1986. 427с.

64. Гегель Г.В.Ф. Политические произведения. М.: Наука, 1978. 389с.

65. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб: Университетская книга, 1997. 799с.

66. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. T.l. М.: Наука, 1974. 486с.

67. Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Полис. 2003. №4. С.6-26.

68. Генон Р. Символы священной науки. М.: Беловодье, 1997. 495с.

69. Гирц К. Влияние концепции культуры на концепцию человека // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С. 115-141.

70. Гирц К. «Насыщенное описание»: в поисках интерпретативной теории кулыуры // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С. 171-203.

71. Глебкин В .В. Ритуал в советской культуре. М.: «Янус-К»,1998. 168с.

72. Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства // Гоббс Т. Избран, произв. В 2хтт. Т.2. М.: Мысль, 1964. 748с.

73. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-н/Дону, 1996. 448с.

74. Григорьева Е.С. Культ как один из способов существования «деятельности организации пространства» // Вестник Моск. ун-та. Сер 7 (Философия). 2000. №2. С.90-101.

75. Григорьян Б.Т. Экзистенциальная концепция человека К.Ясперса // Буржуазная философская антропология 20 века. Сборник. М.: Наука, 1986. С.23-34.

76. Губин В .Б, О роли деятельности в формировании моделей реальности // Вопросы философии. 1997. №8. С. 188-174.

77. Гудин Р., Клингеманн Х.-Д. Политические институты // Политическая наука: новые направления. М.: Крон-Пресс, 1999. С. 158-182.

78. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М.: Рольф, 2001. 416с.

79. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Наука, 1984. 350с.

80. Гуревич П.С. Культура как объект социально-философского анализа // Вопросы философии. 1984. №5. С.48-63.

81. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Кн.1. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 336с.

82. Гюго В. Собор Парижской богоматери. Новосибирск, 1994. 528с.

83. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.З. М., 1994. Стлб 1664.

84. Данте А. Монархия. М.: Канон-Пресс, 1999. 192с.

85. Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. СПб.: Алетейя, 1999. 190с.

86. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998. 384с.

87. Доценко Е.Л. Психология манипуляции. М.: Крон-Пресс, 1997. 256с.

88. Дэвис Д. Социология установки // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. Сборник. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1972. С.54-68.

89. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000. 558с.

90. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., Наука, 1991: 575с.

91. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: «Канон», 1995. 352с.

92. Дьюи Д. Общество и его проблемы. Пер. с англ. М.: Идея-Пресс , 2002. 160с.

93. Емельянов Ю.Н., Скворцов Н.Г., Тавровский А.В. Символико-интегративный подход в современной культурной антропологии // Наука окультуре. Итоги и перспективы. Сборник. М.: Изд-во МГУ, 1997. Вып.З. С.51 -75.

94. Иванова Т.В. Изучение этнических стереотипов с помощью проективных рисунков // Вопросы психологии. 1998. №2. С.71-82.

95. Илизаров С.С. Пространство истории // Исторический источник: человек и пространство. М.: Прогресс, 1997. С.311-313.

96. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: Академический проспект, 2001. 385с.

97. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М.: Российская пол. Энциклопедия (РОССПЭН), 1997.432с.

98. Исаев И.А. Politika hermetika: скрытые аспекты власти. М.: Юристъ, 2002. 147с.

99. Камалов М.М. Системный структурный функционализм Г.Алмонда как методология сравнительного политического анализа // Вестник Моск. унта. Сер. 12 (Политические науки). 1997. №6. С.70-80.

100. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения в 8тт. М.: Чоро, 1994. Т.З. 741с.

101. Каплунович И.Я. Психологические закономерности развития пространственного мышления // Вопросы психологии. 1999. №1. С.60-68.

102. Капустин Б.Г. Идеологии современной России: поиск модальности сопряжение // Этика успеха. 1996. №7. С.62-80.

103. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001.832с.

104. Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб: Алетейя, 1994. 532с.

105. Карсавин Л.П. Монашество в средние века. М.: ВШ, 1992. 190(1)с.

106. Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. М.: Ренессанс, 1992. Т.1. 323(3)с.

107. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб.: Университетская книга, 1997. 447с.

108. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. 784с.

109. Кассирер Э. Познание и действительность. (Определение о субстанции и определение о функции). СПб.: Шиповник, 1912.454с.

110. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник Моск. Ун-та. Сер.7 (Философия). 1990. №2. С.58-70.

111. Кассирер Э. Философия символических форм. Т.2. М.; СПб.: Университетская книга, 2002.280с.

112. Качанов Ю.Л. Начало социологии. М.: Институт экспериментальной социологии, 2000. 255с.

113. Ким В.В. Семиотические аспекты системы научного познания. Философско методологический анализ. Красноярск: Изд-во Красноярск, ун-та, 1987. 223(1)с.

114. Кирсанова JI.И. По ту сторону символического: современный человек и дословесное бытие массы // Фигуры Танатоса: искусство умирания. СПб.: Университетская книга, 1998. с. 103- ИЗ.

115. Киссель М.А. Философский синтез А.Н.Уйтхеда // Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М.: Наука, 1990. С.3-55.

116. Клемперер В. LTJ. Язык Третьего Рейха: Записная книжка филолога. Пер. с нем. М.: Прогресс-традиция, 1996. 384с.

117. Книгин А.Н. Философские проблемы сознания. Томск: Изд-во ТГУ, 1999. 337с.

118. Козловски П. Общество и государство. Неизбежный дуализм. М.: Республика, 1998. 368с.

119. Колоницкий Б.И. Антибуржуазная пропаганда и «антибуржуйское» сознание // Анатомия революции 1917 года в России: массы, партии, власть. Сборник. СПб: Глаголъ, 1994. С.188-203.

120. Комадорова И.В. Символическая антропология Л.Уайта // Вестник Моск. ун-та. Сер.7 (Философия). 2000. №5. С.93-105.

121. Корнаков П.К. Символика и ритуалы революции 1917 года // Анатомия революции 1917 года в России: массы, партии, власть. Сборник. СПб: Глаголъ, 1994. С.356-366.

122. Кравченко А.И. Макиавелли: технология эффективного лидерства // Социс. 1993. №6. С.43-61.

123. Кравченко И.И. Власть и общество // Власть: очерки современной политической философии Запада. М.: Наука, 1989. С.45-71.

124. Крамник В.В. Социально-психологический механизм политической власти. Л.: Изд-во ЛФЭИ, 1991. 159с.

125. Красиков В.И. Предельные значения в философии. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. 215с.

126. Кудинов О.П., Шипилов Г.А. Диалектика выборов. М.: Академическая книга, 1997. 186с.

127. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977. 300с.

128. Кун Т. Что рассказывали греки и римляне о своих богах и героях. М.: Летопись, 2000. 516(4)с.

129. Лавровский А. Американская социологическая пропаганда. М.: Мысль, 1978. 354с.

130. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. 384с.

131. Леви-Стросс К. Сырое и . приготовленное И Леви-Стросс К. Мифологики. В 4х тг. T.l. М., СПб.: Университетская книга, 1999. 406с.

132. Лещев С.В. Постструктуралистские медитации: текст, символ, идеология. М.: Республика, 1998. 156с.

133. Липсет С. Политическая социология // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. Сборник. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1972. С.203-220.

134. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 480с.

135. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Автор, 1930. Т.1. 911с.

136. Лосев А.Ф. Проблемы становления символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. 320с.

137. Макиавелли Н. Государь М.: Республика, 1990. 84с.

138. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М.: Прогресс; Культура, 1993. 352с.

139. Мамардашвили М., Пятигорский А. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Языки русской культуры, 1997. 217с.

140. Манхейм К. Диагноз нашего времени. Пер. с англ. и нем. М.: Юристъ, 1994. 700с.

141. Манхейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление. Сборник. М.:Прогресс, 1991. С. 109-128.

142. Мангейм Дж.Б., Рич Р.К. Политология: методы исследования. М.: Крон-Пресс, 1999. 544с.

143. Маритен Ж. Человек и государство. Пер. с англ. М.: Идея-Пресс, 2000. 196с.

144. Маркарян Э.С. Вопросы системного исследования общества. М.: Наука, 1972. 166с.

145. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Фридрих Э. Собр.соч. М.: Прогресс, 1955. Т.З. С.7-544.

146. Маркузе Г. Одномерный человек // Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М.: ООО Изд-во «АСТ», 2002. 526с.

147. Медовичев А.Е. Афинская демократия: Проблемы возникновения, развития и социополитической стабильности // Реформа и власть. М.: ИНИОН РАН, 1998. С.123-169.

148. Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии 20 века. М.: Наука, 1983. 321с.

149. Мид Дж. От жеста к символу // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Мысль, 1996. С.213-222.

150. Мид Дж. Интернализированные другие и самость // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. С.222-225.

151. Мирошниченко Н.А. Место и роль русского символизма в истории русской философии и культуры // Человек в культуре России: материалы 6 всероссийской научной конференции, посвященной дню славянской письменности и культуры. Ульяновск, 1998. С.96 97.

152. Мисюров Д.А. Политическая символика: структура и функции. // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 12 (Политические науки). 1999. С.43 -57.

153. Мисюров Д.А. Между идеологией и рекламой // Полис. 1999. №1. С.168-175.

154. Моделирование производственно-инвестиционной деятельности фирмы. М.: Издание международного университета бизнеса и управления, 2002.183с.

155. Молчанов Ю.Б. Сверхсветовые скорости: принцип причинности и направление времени // Вопросы философии. 1998. №8. С.153-166.

156. Монтескье Ш. О духе законов // Монтескье Ш. Избр. произв. М.: Политиздат, 1955. 800с.

157. Морено Дж.Л. Социометрия // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. С.257-291.

158. Морено Дж.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. Подход к новой политической ориентации. М.: Наука, 1958. 318с.

159. Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М.: Гардарики, 2002. 554с.

160. Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Реальность нереального. М.: Изд. «Мир идей», АО АКРОН, 1995. 218с.

161. Неретина С.С. Специфика сознания развитого средневековья (на примере «Схоластической истории П.Коместора): Автореф. дис. на соик.уч.степ.канд.фс.наук. /М., 1978. 22с.

162. Неретина С.С. Тропы и концепты. М.: Республика, 1999. 192с.

163. Никитина Н.И. Проблема пространства в философии П.Флоренского // Вестник Моск.Ун-та. Сер.7 (Философия). 1998. №6. С.45 51.

164. Николаев Ю.Н. Э.Дюркгейм как социальный философ // Социс. 1978. №2. С.213-222.

165. Никулин Д.В. Пространство и время в метафизике 21 века. Новосибирск,1993. 261с.

166. Ницше В. Антихристианин // Ницше В. Сумерки богов. М.: Наука, 1989. С.9-50.

167. Нордстрем К.А., Ридерстралле Й. Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта. СПб.: Университетская книга, 2001. 312с.

168. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. М.: Радуга, 1991. 640с.

169. Осипов А.И. Пространство и время как категории мировоззрения и регуляторы практической деятельности. Минск, 1989. 219(1)с.

170. Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика. М.: Изд-во НОРМА, 2000. 543с.

171. Панарин А.С. Философия политики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. 424с.

172. Паренти М. Демократия для немногих. М.: Прогресс, 1990. 228с.

173. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2002. 880с.

174. Петров Ю.В. Антропологический образ философии. Томск: Изд-во НТЛ, 1997. 448с.

175. Петров Ю.В. Апология метафизики. Томск: Изд-во НТЛ, 2001. 300с.

176. Печерская Н.В. Знать или называть: Метафора как когнитивный ресурс социального знания // Полис. 2004. №2. С.93-105.

177. Платон Государство // Платон Диалоги. М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио» , 2001. С.35-382.

178. Плюханова М.Б. Сюжеты и символы московского государства. СПб: Акрополь, 1995.336с.

179. Подольный Р.Г. Освоение времени. М.: Прогресс, 1989. 141(2)с.

180. Подорога В.А. Фундаментальная антропология М.Хайдеггера // Буржуазная философская антропология 20 века. Сборник. М.: Наука, 1986. С.34-49.

181. Политическая география и современность: тенденции становления научного направления. Межвуз.сб. СПб.: Университетская книга, 1989. 148с.

182. Политическая география: проблемы и тенденции. Материалы всесоюзного совещания. г.Баку. 8-13 сентября 1987г. Баку, 1987. 126с.

183. Политическая наука: новые направления. М.: Крон-Пресс, 1999. 814(2)с.

184. Политическая наука. Типы власти в сравнительно-исторической перспективе. М.: ИНИОН РАН, 1997. 190с.

185. Полищук В.И. Мировая и отечественная культура. Екатеринбург: «Мир», 1993. 287с.

186. Поппер К. Открытое общество и его враги. М.: Прогресс, 1992. 178с.

187. Потемкин В.К., Симанов А.Л. Пространство в структуре мира. Новосибирск, 1990. 174(2)с.

188. Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. 1999. №5. С.62-76.

189. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии 20 века. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 1999. 352с.

190. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001.656с.

191. Пушкарева Г.В. Изучение электорального поведения: контуры когнитивной модели // Полис. 2003. №3. С. 120-130.

192. Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М.: Наука, 1972. 607с.

193. Рассел Б. Философский словарь разума, материи и морали. Киев: Port-Royal, 1996. 368с.

194. Рубцов Н.Н. Символ в искусстве и жизни. М.: Наука, 1991. 174(2)с.

195. Руднев В.П. Словарь культуры 20 века. М.: Аграф, 1997. 384с.

196. Рулан Н. Юридическая антропология. Учебник для вузов. М.: Изд-во НОРМА, 1999.301с.

197. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре или принципы политического права. М.: ОГИЗ, 1938. 124с.

198. Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. С.248-237.

199. Седов Л.А. Место русской культуры среди мировых культур // Полис. 1994. №4. С.97-11.

200. Скороходова А.С. Граффити: значение, мотивы, восприятие // Психологический журнал. 1998. №1. С.144-155.

201. Соболева М.Е. Система и метод в философии символических форм Э.Кассирера//Вопросы философии. 2000. №2. С.87-101.

202. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995. 120с.

203. Соловьев А.И. Политическая идеология: логика исторической эволюции // Полис. 2001. №2. С.5-24.

204. Сорокин П.А. Интегрализм моя философия // Социс. 1992. №10. С.54-68.

205. Сорокин П.А. Кризис нашего времени // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. С.З56-372.

206. Сорокин П.А. Социокультурная динамика и эволюциоонизм // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. С.372-393.

207. Спенсер Г. Социология как предмет изучения. Т.2. СПб.: Шиповник, 1896.311с.

208. Спиридонов В.Ф. Осмысленность процесса решения и символической структуры // Модели Мира. М.: Наука, 1997.С.115-123.

209. Степнова JI.A. Социальная символика России // Социс. 1998. №7. С.90-100.

210. Сухих С.А. Картина мира и семиотическое конструирование // Человек. Сообщество. Управление. 2001. №1. С.24-31.

211. Сычева С.Г. Мераб Мамардашвили и Марсель Пруст // Методология науки. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1997. Вып.2. С.271 275.

212. Сычева С.Г. Проблема символа в философии. Томск: Изд-во Том. Унта, 2000. 198с.

213. Тарасенко В.Ф. Нелинейные и систематические модели и информационные системы в финансовом менеджменте. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998.146с.

214. Типы власти в сравнительно-исторической перспективе. М.: ИНИОН РАН, 1997. 190с.

215. Толерантность и коммуникация: Коллективная монография. / Под ред. Г.И.Петровой. Томск: Дельтаплан, 2002. 178с.

216. Топоров В.Н. Миф, ритуал, символ, образ. М.: Республика, 1995. 624с.

217. Тоффлер О. Третья волна // США: экономика, политика, идеология. 1982. №7. С.95-111.

218. Тощенко Ж.Т. Идеологические отношения. М.: Мысль, 1988. 290с.

219. Туровский Р.Ф. Политический ландшафт как категория политического анализа // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12 (Политические науки). 1995. №3. С.33-44.

220. Тюхтин B.C. О природе образа. М.: Наука, 1963. 123с.

221. Уайт J1. Понятие культуры // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С. 17-49.

222. Уайт J1. Наука о культуре // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С.141-157.

223. Уайт JI. Энергия и эволюция культуры // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. С.439-465.

224. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1990. 720с.

225. Уайтхед А.Н. Символизм: его смысл и воздействие. Томск: Водолей, 1999. 64с.

226. Уорнер У. Живые и мертвые. М.: СПб: Университетская книга, 2000. 671с.

227. Федорова М.М. Классическая политическая философия. М.: Изд-во «Весь мир», 2001. 224с.

228. Фохт Б.А. Определение символической формы и проблема значения в философии языка Кассирера Э. // Вопросы философии. 1998. №9. С.150-174.

229. Франк C.JI. Реальность и человек. М.: Республика, 1997. 479с.

230. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Магистериум, Касталь, 1996. 445с.

231. Фуко М. Слова и вещи. СПб.: A-cad, 1994. 407с.

232. Хайдеггер М. Бытие и время. M.:Ad marginem, 1997. 452с.

233. Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. Пер. с нем. М.: Республика, 1993. 447с.

234. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск: Водолей, 1998. 384с.

235. Хайдеггер М. Тождество и различие. М.: Гнозис, 1997. 64с.

236. Хайдеггер М. Хайдеггер Мартин. Мысли. Постулаты. Афоризмы. Философские интерпретации. Тезисы. Минск: Просвещение, 1998. 384с.

237. Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: Прогресс, 1997. 304с.

238. Хендерсон Д. Психологический анализ культурных установок. М.: Наука, 1997. 219с.

239. Хоружий С.С. Карсавин и Ж. Де Местр // Вопросы философии. 1989. №3. С.84-96.

240. Цехмистро И.З. Понятие протяженности и описания физической реальности // Вопросы философии. 1968. №11. С.59-71.

241. Цицерон М.Т. Избранные сочинения. М.: Наука, 1975. 326с.

242. Цуладзе A.M. Политические манипуляции, или Покорение толпы. М.: Книжный дом «Университет», 1999. 144с.

243. Чанышев А.Н. Философия Анри Бергсона. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1960.55с.

244. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М.: Наука, 1966. 496с.

245. Штофф В.А. Гносеологические проблемы моделирования. Автореф. на соиск. уч. степ, д.ф.н. Л., 1964. 32с.

246. Штофф В.А. Моделирование и философия. М.: Наука, 1966. 301с.

247. Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Издательство Международного университета бизнеса и управления, 1996. С.526-542.

248. Щербаков А.Е. Место мифа в политической идеологии // Полис. 2003. №4. С.175-181.

249. Щербинин А.И., Щербинина Н.Г. Политический мир России. Томск: Изд-во «Водолей», 1996. 256с.

250. Щербинин А.И. Политическое образование. Томск: Типография «Иван Федоров», 2003. 426с.

251. Щербинин А.И. Политическое образование: теория, история, практика. Томск: Изд-во «Водолей», 1997. 174с.

252. Щербинин А.И. Тоталитарная индоктринация: у истоков системы (политические праздники и игры) // Полис. 1998. №5.С.79-97.

253. Щербинина Н.Г. Герой и антигерой в политике России. М.,: Изд-во «Весь мир», 2002.116с.

254. Щербинина Н.Г. Цветовая классификация политических лидеров России, или Лидер белый, красный и черный // Полис. 2000. №4. С.94-105.

255. Щербинина Н.Г. Эффективные избирательные технологии в ситуации реального выбора: реагиональный опыт // Политический маркетинг. 2000. №4. С.15-21.

256. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект Пресс, 1999.416с.

257. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998.432с.

258. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: «Инвест-ППП», 1995. 239с.

259. Элиаде М. Оккультизм, колдовство и культурные моды // Рациональное и иррациональное в современном сознании. М.: Прогресс, 1987. Вып.4. С.83-114.

260. Энциклопедия восточного символизма. М.: Золотой век, 1996. 430с.

261. Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М.: Академический проект, 2003. 184с.

262. Этинин Л.Е. О символике сердца // Человек. 1998. Вып.5. С.44 -56.

263. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 286с.

264. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб.: Б,С,К, 1996. 454с.

265. Юрченко М.В. Концептуальный анализ феномена политической идеологии // Человек. Сообщество. Управление. 2001. №1. С.32-44.

266. Якушев А.А. Субъективно-идеалистический смысл теории символизма А.Уайтхеда // Вопросы философии. 1962. №12. С.117-129.

267. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. 527с.

268. Chidester D. Symbolism and the senses in Saint Augustine // Religion. 1984. V.14. Pt.l. P.31-51.

269. Cognition and symbolic structures. Ablex, 1987. 304p.

270. Cooper J.C. Symbolism. The universal language. Wellingborough, 1982. 128p.

271. Elias N. The symbol theory // Theory, culture and society. Cleveland, 1989. V.6. №№2-4.

272. Symbolon. Jahrbuch fur Symbolforschung, hrsg. V.J. Schwabe. Stuttgard, 1960. 64s.