автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Философский сказ как постижение бытия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философский сказ как постижение бытия"

На правах рукописи

КУЗЕМИНА Елена Федоровна

ФИЛОСОФСКИМ СКАЗ КАК ПОСТИЖЕНИЕ БЫТИЯ

09.00.01 - «Онтология и теория познания»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону 2009

003471177

Работа выполнена на кафедре философии Кубанского государственного технологического университета.

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Хакуз Пшимаф Муратович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Данилова Марина Ивановна

доктор философских наук, профессор Золотухипа-Аболина Елена Всеволодовна

Ведущая организация: Кубанский государственный университет

Защита состоится «18» июня 2009 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Южном Федеральном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, ЮФУ, ауд. 434

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ЮФУ (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148)

Автореферат разослан 2009 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета ¡У^а?^- М.В. Заковоротная

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Понять окружающий нас мир, его связи и подчиненности, услышать других и не позволить шуму чужих мнений перебить собственный внутренний голос - задача непростая и предполагает много усилий для своего решения. Эта проблема с особой отчетливостью возникает при смене поколений. Сформировавшееся в конце XX века Generation «Р» говорит и мыслит уже на «новом» языке. Разности языка и несовпадения интересов привели к тому, что «коммуникация между членами общества становится практически столь же невозможной, как между душевнобольными»1. Но эта болезнь невозможности отыскать единый язык общения поддается лечению, лечить ее можно только разговором. В процессе говорения и вслушивания в чужую речь человек существует реально: «я говорю, следовательно, я существую» - «я существую, потому что вдумчиво слушаю». Настоящий разговор - это нечто такое, что оставляет в нас след, заставляет погружаться в себя. Разговор способен преобразить человека, наполнить смыслом, изменить. В разговоре каждый «приобретает себя в другом»2. Разговор выносит нас за пределы повседневности и обращает к истокам. Однако и искусство разговора постепенно исчезает. Мы наблюдаем нарастающую монологизацию человеческого поведения и невозможность истинного говорения.

На фоне такой реальности философия чувствует себя так, словно ее время прошло. Философская мысль, привыкшая неторопливо вещать о вечном, в борьбе за выживание теряет свою актуальность, а охваченное властью массмедиа, человечество тихо и сонно угасает в гонке потребления. Пророчество Розенштока-Хюсси, о том, что «общество живет

1 Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. -М.: Искусство, 1991. - С. 49.

2 Там же, С. 87.

речью и умирает в отсутствии речи»3, к сожалению, воплощаются в действительность: язык утрачивает свою главнейшую функцию — быть «домом бытия»4, а человек, превратившись лишь в придаток технических устройств, стал безразличен к бытию.

Современное состояние философии связано с «усталостью» философского языка, наработкой текстов, неспособных донести истинные смыслы. Философское говорение требует нечеловеческих усилий, поэтому философская мысль прекратила попытки прорыва к личности и в упрощенном варианте внедряется в массы. Философия пошла по легкому пути монологизации своих текстов. Доведенная до прагматизма, она потеряла связь с человеком. Между тем сами философы выступают против философии, которая, по словам М. Хайдеггера, «редко бывает чем-либо иным, кроме как отпечатком технической идеологии, заимствующим методы, свойственные физике и биологии»5, и того, что она перестает быть подлинным философским говорением.

Выход из подобной ситуации видится в отыскании новых актуальных форм реализации содержательного багажа, накопленного философией; таких форм, которые ориентированы не только на объяснение мира, но и на формулировку структуры «бытия-в-мире», не как чего-то внешнего, а как качества самого говорящего.

Человеческое говорение выступает одним из способов освоения бытия, данного нам не в сущности, а в становлении. Одной из форм говорения выступает философский сказ «человека говорящего» (homo loquens), позволяющий увидеть, отследить предметы и явления не готовыми, а становящимися, складывающимися в процессе говорения.

3 Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. - М.: Лабиринт, 1994. - С. 18.

4 Хайдеггер М. Время и бытие: Ст. и выступления. -М.: Республика, 1993. - С. 192

5 Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Избранные статьи позднего периода творчества. -М.: Высш. шк„ 1993.- С.152-152.

Поэтому философский сказ стоит в центре философской концепции постижения бытия.

Как форма говорения философский сказ делает философию человечнее. В разговоре открывается возможность найти себя через событие с Другим. «Личность для себя становится тем, что она есть в себе, через то, что она представляет собой для других»6. «Эффект присутствия» Другого благоприятен не только для выражения истин, но и усилия мысли, которое характерно для устной беседы в момент её творения.

Таким образом, актуальность темы данного исследования определяется необходимостью реконструкции структурного и содержательного своеобразия философского сказа в связи с происходящей в XXI в. постепенной утратой философского говорения.

Степень научной разработанности темы. Данное диссертационное исследование было бы невозможным без изучения трудов отечественных и зарубежных ученных, посвященных проблемам языка, звучащей философии, диалога, философского говорения, которым в истории философии уделялось достаточно внимания. Интерес к звучащей философии и ресурсам языка в практике философского говорения реализуется в различных направлениях, ценных для данного исследования.

Особенности звучащей философии рассмотрены М. Хайдеггером, М. Мамардашвили7, Л. Шестовым8, А. Лосевым9, П. Флоренским10 и др. Определяющее влияние на формирование исследовательской позиции диссертанта оказала работа О. Розенштока-Хюси «Речь и

6 Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. - М.: Педагогика, 1960. - С. 196.

7 Мамардашвили М.К.Как я понимаю философию. -М.: Прогресс, 1992.

8 Шестов Л. Сочинения. - М.: «Раритет»// Апофеоз беспочвенности. 1995.

9 Лосев А.Ф. Страсть к диалектике: литературные размышления философа. - М.: Сов. писатель, 1990.

10 Флоренский П.А. У водоразделов мысли. -М.: Правда, 1990.

действительность», в которой представлена полная типология человеческой речи.

Философы-«диалогисты»: М. Бубер", Э. Ливинас12, М. Бахтин13, Н. Бердяев14, Ю. Хабермас15, Ф. Розенцвейг и др. видят в ситуации человеческого общения фундаментальный феномен бытия и предлагают соответствующие методы исследования действительности.

Специфика философского языка вообще и его современного состояния в частности раскрыта такими авторами как Ф. Соссюр16, Ж. Деррида17, Н.С. Автономова18, А. Потебня19, К.-0. Апель20 и др.

Многочисленными являются обращения философов к феномену молчания в языке философии. У Х.-Г. Гадамера21 и Л. Витгенштейна22 язык предстает границей нашего мира и непреодолимой преградой на пути части наших мыслей. В работе же В.В. Бибихина «Язык философии» язык понимается как гетерогенное единство молчания и слова — единства, в котором слово предстает «испытанное порогом молчания»23.

11 Бубер М. Два образа веры. -М.: Республика 1995.

12 Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечность / Э. Левинас. -М.; СПб.: 2000.

13 Бахтин ММ. Собр. соч. Т. 5. - М.: Русские словари, 1996.

14 Бердяев Н. Избранные произведения. Судьба России самопознание. Ростов-на /Д.: Феникс; 1997

15 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. Послесл. Б.В. Маркова. - СПб.: Наука, 2000.

16 Соссюр Ф., де Курс общей лингвистики. - М.: Логос, 1998.

17 Деррида Ж, О грамматологии / Пер. и вст. ст. Н. Автономовой. - М.: Ad Marginem, 2000.

18 Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность: Монография. -М.: Наука, 1988.

19 Потебня A.A. Слово и миф. - М„ 1989.

20 Апель К.-О. Трансформация философии. Пер. с нем. / Перевод В. Куренной, Б. Скуратов. М„ 2001.

21 Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного / Сост. М.П. Стафецкого; послесл. B.C. Малахова; коммент. B.C. Малахова и В.В. Бибихина; науч. ред. B.C. Малахов. - М.: Искусство, 1991.

22 Витгенштейн Л. Философские исследования.-М., 1985.

23 Бибихин В.В. Язык философии. - М„ 2002, С. 34.

Роль метафоры в языке и непосредственно в языке философии исследовали X. Ортега-и-Гассет24, Р. Хофман, Н.Д. Арутюнова23, Э. Кассирер, Ф. Уилрайт, П. Рикер, Дж.Э. Мур, Г. Бейтсон и др. Кроме того, проблемы интерпретации метафоры и роли метафоры в понимании философских текстов изучены М. Блэком, Д. Дэвидсоном, Н. Гудменом, Ф. Жюльеном26, A.A. Брудным27.

Наименее изученными представляются интонационные аспекты философского говорения. Интерес к интонационной выразительности проявляется преимущественно в рамках театрального искусства и находит отражение в работах следующих авторов: К.С. Станиславский28, П.М. Ершов29, И.П. Козлянинова30, А.Н. Петрова31, Н.П. Вербовая32, И.П. Промтова33, С. Берри34, К. Линклэйтер35. В работах философов, таких как Ж. Даррида , Г. Фреге36, Ф. Шлейермахер, интонация рассматривается в звучащей философии, освещаемой с разных теоретических позиций.

В представленном многообразии исследований недостаточное внимание уделяется изучению философского сказа как одной из форм философского говорения.

24 Ортега-и-Гассет X. «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник.-М.: Радуга, 1991.

25Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. Яз. /Вступ. Ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журштской - М.: Прогресс, 1990.

26 Жюльен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегия смысла в Китае и

Греции. -М.: Московский философский фонд, 2001. -360 с. 2 Брудный A.A. Психологическая герменевтика. -М.: Лабиринт, 199S.

28 Станиславский К.С. Собр. Соч.: В 8 т. - М.,1954-1961. Т.З

29 Ершов П.М. Сочииения: В З-хт./Отв. Ред. В.М.Букатов. -М.,ТТО «Горбунок, 1991. -Т.1:Технология актерского искусства. - М., 1992.

30 Козлянинова И.П. Сценическая рсчь. -М.: «Просвещение», — 1976.

31 Петрова А.Н. Сценическая речь. -М.: Искусство, 1981.

32 Вербовая Н.П. и др. Искусство речи. Учеб. пособие для театр, учеб. заведений. -М.: «Искусство», 1977.

33 Промтова И.П. Искусство сценической речи. -М.: «ГИТИС», 2007.

34 Берри С. Голос и актер. -М., 1996.

35 Линклэйтер К. Освобождение голоса./Пер. с англ. -М.: ГИТИС, 1993.

36 Фреге Г. Смысл и значение // Фреге Г. Избранные работы. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1997.

Понятие «сказ» не принадлежит к числу точных научных терминов в философии. Его подробное описание встречается у М. Хайдеггера, который предлагает понимать «сказ от сказывания в смысле показывания». Не получив дальнейшего развития, «сказ» в философии отождествляется с «человеческим общением».

Вместе с тем, упомянутые работы, представляя солидную основу для настоящего исследования, оставляют открытым вопрос о жанровых особенностях и функциях философского сказа как одной из форм звучащей философии. Это определило постановку цели диссертационного исследования: анализ выразительных средств философского сказа как способа постижения бытия.

В соответствии с намеченной целью исследования в диссертации поставлены и решены следующие задачи:

• обоснован онтологический статус философского сказа;

• исследован механизм воздействия философского сказа на личность говорящего и слушающего;

• выявлен выразительный потенциал феномена умолчания;

• рассмотрен механизм метафоризации как инструмент выразительности говорения;

• изучена интонационная выразительность философского сказа.

Объект исследования - философское говорение.

Предмет исследования - философский сказ как одна из форм философского говорения.

Методология и теоретические источники исследования.

В исследовании применяются классические принципы диалектического размышления, принципы единства исторического и логического, комплекс общенаучных методов таких, как анализ и синтез, индукция и дедукция. В параграфах, посвященных рассмотрению

проблемы диалога и метафоры в истории философии, использовались элементы историко-философской реконструкции.

Важнейшим теоретическим базисом исследования служат труды М. Хайдеггера, О. Розенштока-Хюси, Х.-Г. Гадамера, а также отечественных мыслителей П. Флоренского, А.Ф. Лосева, М.М. Бахтина, М.К. Мамардашвили, В.В. Бибихина.

Концептуально значимыми для данной работы стали основные модели и теории, лежащие в основе гештальт-терапиии (феноменология и теория контакта, теория поля и диалог) и современной психотерапии экзистенциально-гуманистического направления, раскрытые в трудах Ф. Перлза37, И.Ялома38, К. Витакера39, П. Вацлавика40 и др.

Важное значение для данного исследования представляют работы по теории и практике сценической речи таких авторов, как К.С. Станиславский, П.М. Ершов, И.П. Козлянинова, Н:П. Вербовая, И.П. Промтова, С. Берри, К. Линклэйтер и др.

Материалом для исследования послужили тексты отечественных и иностранных философов, в которых наиболее явно представлены рассматриваемые особенности философского сказа как одной из форм говорения. Так, выразительные средства и функции молчания и интонации исследованы на примере текста Мамардашвили М. «Лекции о Прусте: психологическая топология пути»; привлекались также тексты X. Ортеги-и-Гассета.

Научная новизна диссертации содержится в следующих положениях:

1) дано определение философского сказа как особой формы

37Перлз Ф. Эго, голос и агрессия. - М., 2000.

38Ялом И. Экзистенциальная терапия. -М.: "Класс", 2004.

39Витакер К. Полуночные размышления семейного терапевта /Пер. с англ. М.И. Завалова. -М.: Независима» фирма "Класс", 1998.

40Вацлавик П.Психология межличностных коммуникаций. - СПб.: «Речь», 2000.

говорения, приобретающей все большую значимость в условиях нарастающей монологизации человеческого поведения;

2) выделены качественные характеристики диалогических отношений в философском сказе, реализующих межличностную модель феноменологического подхода к осознаванию;

3) определено значение в философском сказе звучащей речи и молчания, которые обеспечивают глубину и развитие «Я-Ты» отношений;

4) выявлен механизм метафоризации через аппликацию семантических полей говорящих, позволяющую воспроизводить образы, не проявленные в опыте;

5) обоснована значимость интонационной выразительности философского сказа как возможной стратегии поиска смысла.

Положения, выносимые на защиту:

1. Философский сказ определен как особая форма философского-говорения, реализуемая в языке посредством метафоризации, интонационной выразительности и молчания, что позволяет наилучшим образом осуществить в звучащей речи единый процесс мышления и бытия.

2. Важнейшей особенностью философского сказа является диапогичность, возможность выстраивания «Я-Ты» отношений, где аппликативность реальностей порождает со-бытие с Другим. Другой в философском сказе рассматривается не как пассивный слушатель, а как собеседник, со-творец.

3. Молчание в философском сказе представляет собой необходимую составляющую говорения. Именно в молчании, как в границах, в пределах языка происходит работа человека над собой.

4. В философском сказе аппликативность семантических полей говорящих создает многомерное пространство нереализованных смыслов, требующих для своей актуализации привлечения «казового» механизма метафоризации, который позволяет высвечивать одни стороны объекта,

ставя их в фокус, и скрывать другие.

5. Интонационная выразительность философского сказа является способом реализации в озвученной философии органичного единства живой речи и движения смысла.

Теоретическое и практическое зпачение диссертационного исследования заключается в том, что философский сказ рассматривается как особая, специфическая форма философского говорения. Философский сказ как форма звучащей философии позволяет повернуть философию к человеку и раскрыть её бытийную сущность. Это создает концептуальную базу для новых стратегий работы над философскими текстами и их интерпретаций. Развиваемая концепция, будучи реализованной в преподавании, может способствовать выработке навыков творческого, недогматического, но критического мышления вслух, необходимого сегодня как в профессиональной деятельности, так и в повседневной жизни. Кроме того, теоретические выводы данной работы можно использовать в преподавании вузовских курсов философии в разделах «философия языка», «эстетика», «семиотика»; а также курсов культурологии, истории философии, литературы и риторики.

Апробация работы. Ход исследования, его основные положения и результаты обсуждались на заседаниях кафедры философии КубГТУ. Материалы диссертации представлялись автором на всероссийских, региональных, межвузовских научно-практических конференциях. Результаты исследования изложены в ряде публикаций общим объемом 1,4 п.л.

Структура диссертации. Диссертация изложена на 128 страницах, состоит из введения, 2 глав, включающих 5 параграфов, заключения, библиографического списка, состоящего из 140 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования; определены его объект, предмет, цель, задачи, степень изученности проблемы, теоретико-методологические основы и методы исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость; сформулированы положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Природа философского сказа» автор исследует говорение, речь как природу и сущность человека, который живет в мире, творимом и пересотворяемом с помощью языка; дает определение философского сказа как особой формы философского говорения.

В параграфе 1.1. «Философский сказ как одна из форм философского говорения» рассматривается человеческое говорение как важный способ освоения бытия, данного нам не в сущности, а в становлении. Одной из форм философского говорения выступает философский сказ. Именно он позволяет увидеть, отследить предметы и явления не готовыми, а становящимися, складывающимися в процессе говорения.

Своеобразие фундаментально-онтологичской постановки вопроса о бытии во многом заключено в том смысле, который Хайдеггер вкладывает в термин Dasein как бытие-в-мире. Бытие-в-мире - это особый феномен, в котором раскрывается изначальная сращенность, взаимопринадлежность вещей, мира и самого человека. Dasein - это «место» («топос») понимания бытия; «место», где бытие раскрывает себя сущему. Подлинное человеческое существование невозможно без говорения. Говорение человека - это его природа и сущность. Все высказываемое можно ясно высказать, невысказываемое приходиться демонстрировать, показывать.

Процесс говорения можно представить в образе большого бытия-в-мире, в котором происходит непосредственные встреча Я с Другим. В нашем совместном образе мира, а вернее в том его ситуативном

фрагменте, с которым мы в данный момент имеем дело, происходит наложение миров, в котором «высвечивается» мир говорящих. Эта аппликативность (наложение) миров говорящих и рождает философский сказ, в котором сказываемая философская мысль объединяет в едином процессе мышление и бытие. Невысказываемое показывает себя в красноречивом слушание, молчании, в котором слышание и видение срослись воедино.

Философское говорение - это особенная речь, в которой рождается истина. Здесь нет места лжи. Вымысел, ложь, притворство и лицемерие -эти четыре стиля сокрытия истины неуместны в философском говорении. Наиболее интересной формой данного говорения является философский сказ. Подробное описание сказа мы встречаем у М. Хайдеггера: «Сказ — это «язык», исходящий из чувств; это философия как особая манера повествования. Философский сказ - это то, что предшествует, опережает не только науку, но и саму философию»41. В философском сказе возникает ощущение, что здесь в твоем присутствии рождается что-то совершенно новое. Оно может показаться либо слишком трудным, либо слишком наивным. Но ты получаешь возможность по-своему участвовать в рождении открытия, которое еще не получило признания.

Философский сказ в философском говорении дает возможность выйти человеку в открытость бытия. Четыре речевых ориентации в действительности по отношению к будущему и к прошлому во времени, по отношению к внутреннему и внешнему миру в пространстве - в совокупности составляют крест, который Розенгшток-Хюсси называет «Крестом действительности». Говорить - значит находиться в центре креста. Именно речь создает внутреннее и внешнее пространство (Я и ОН) и время, устремленное назад и устремленное вперед (Мы и Ты).

41 Хайдепер М. Бытие и время; Пер. с нем. B.D. Бибихина. - Харьков: «Фолно», 2003, С. 261.

В результате рассмотрения проблемы философского говорения было установлено, что философский сказ - это особая форма философского говорения, реализуемая в языке посредством метафоризации, интонационной выразительности и молчания, что позволяет наилучшим образом осуществить в звучащей речи единый процесс мышления и бытия. Важнейшей особенностью философского сказа является диалогичность, возможность выстраивания «Я-Ты» отношений, где аппликативность реальностей порождает со-бытие с Другим. Рассмотрению этой особенности посвящен следующий параграф.

В параграфе 1.2. «Диалогическая основа философского сказа» исследован механизм воздействия философского сказа на личность говорящего и слушающего.

Человек живёт в диалоге, но не может всё время жить в «Я-Ты» отношениях, возникающих в момент наложения двух реальностей. Это краткий момент связанности, подтверждения твоего существования. «Да», сказанное тебе кем-то другим, означает, что ты существуешь, и ты признан другим. Это момент признания-подтверждения, когда мы признаём другого, и этот Другой признаёт нас. В этой общей реальности рождается подлинное и откровенное общение. При нарушении диалогизма, или «диалогики», язык этой сферы сжимается до точки, человек утрачивает человеческое.

Диалог в философском сказе - это момент целостного существования, более полный, чем в какие-либо моменты размышления или нацеленности на что-либо. Диалог означает способность предаться моменту, быть поглощенным чем-то или кем-то, доверяя текущему процессу, отдаваясь взаимности и саморегуляции, не думая о том, что нужно делать в следующий момент. Здесь не сразу выстраиваются «Я-Ты» отношения, не сразу приходит «Я-Ты» момент.

В качестве необходимых условий для диалога в «Я-Ты» отношениях необходимо присутствие - привнесение себя; подлинное и открытое общение - ответственность рассматривать другого как «Ты»; включенность - способность чувствовать Другого, сохраняя себя и признание-подтверждение, означающие что индивидуум воспринят и признан в его целостном существовании.

В диалоге с Другим появляется чго-то не принадлежащее каждому в отдельности и проявляется уже как функция их двоих вместе. Это «сотворение реальности», которая потенциально включает всё, что имеется в поле опыта и жизненного пространства каждого их них. Но это не два опыта, арифметически прибавленных друг к друг. Появляется совместное поле, общая конфигурация (что-то созданное вместе, что нельзя отнести только к одному из участников общения). Наложение реальностей в диалоге - это путь к истине, где в со-бытии с Другим есть возможность услышать себя. Аппликативность реальностей Я и Ты расширяет уровень собственной ограниченности, позволяя обрести себя в другом. Эта «со-творимая реальность», аппликативное поле Я и Ты, предъявляет особые требования к языку выражения актуальных смыслов и множества потенциально возможных. Наиболее существенными средствами выразительности в языке философского сказа являются умолчание, метафора и интонация. Их исследованию посвящена вторая глава диссертации.

Вторая глава «Выразительные особенности философского говорения» посвящена рассмотрению выразительных средств философского сказа, реализуемых в языке через молчание, метафоризацию и интонацию. Каждое из этих средств позволяет в философском сказе осуществить возможную стратегию в поисках смысла.

В параграфе 2.1 «Молчание как смысловая выразительность философского сказа» автор выявляет выразительный потенциал феномена умолчания.

В философском говорении язык выступает средством общения, позволяющим каждому Я выйти за пределы своих границ и признать Другого, вступить с ним в диалог и понять его. Однако вся история философии обнаруживала в языке не только несомненное благо человека, но и опасность, заключающуюся в особенностях самого языка, который «расставляет ловушки» и определяет границы.

Многие философы XX в. пришли к выводу, что власть языка простирается настолько, что в известном смысле язык творит реальность. Изначально увязанные с речью, мы можем философствовать, как позволяет наш язык, и не философствовать так, как он не позволяет. Однако, по мнению В.В. Бибихина, язык начинается с выбора говорить или не говорить; выбирая последнее, выбирается слово, не боящееся окунуться в свое, самого слова, молчание. Так, в философском сказе слово и молчание не борются друг с другом, они держатся друг друга. Сказу принадлежит возможность слушания и слышания в молчании. Следовательно, раскрытие происходит не только в говорении, сотканном из слов, но и в слушании, в говорении без слов, в молчании, в зонах которого осуществляется язык.

В борьбе истинности слова и молчания последнее звучит весомее, так как лучше выражает принципиальную неопределимость и ежеминутную изменяемость мира, его протяженность. И это отсутствие ожидаемых слов порой гораздо уместнее и красноречивее любого разговора. Человек погружается в мир молчания, начинает понимать не только себя, но и Другого. В таком молчании фокусируется мышление, рождается и поднимается мысль до философских открытий. Великая сила слова в философском сказе зреет и набирает свою мощь в молчании.

В философском сказе, как и в поэзии, слово становится символом молчания, а поиск смысла ведется за пределами текста, слов. В этой атмосфере собеседники общаются молча и язык молчания здесь самодостаточен. Если о вещах молчат, то это не значит, что их не видят или о них не знают. В таком молчании, возможно избежать обыденности, и остаться самим собой.

Философский сказ позволяет собирать язык в единство его голоса и молчания, на тех пределах, когда по слову происходит собирание ума в себе. В философском сказе, как в авторском кино, завершенность, целостность замысла и смысла выстраивается в беззвучном кадре, в тишине финала, когда реальность не позволяет схватить это ускользание, возможное лишь в пространстве слова, отталкиваясь от молчания и направляясь к нему. В философском сказе мысль сосредоточена до пределов внимательного понимания, она впускает в себя мир, прислушивается к нему и даёт сказать его тишине. В состоянии молчания присутствует некая сосредоточенность перед слушанием, которое ведёт к правильному восприятию слова, поиску слова и произнесению его в нужный момент. Мука языка в молчаливом поиске слов, в философском сказе не просто ритуал или попытка превзойти слово, а преклонение перед ним. В границах, в пределах языка происходит работа человека над собой, призванная изменить не знания или язык, а самого человека.

В параграфе 2.2 «Семантическая открытость метафоры в языке философского сказа» рассмотрен казовый аспект метафоры как инструмент выразительности говорения.

Историко-философское исследование метафоры показало, что метафора - это, прежде всего, языковая синтетическая деятельность, условием возможности которой является уникальный опыт, т.е. личностное усмотрение смысла, открывающегося исключительно с позиции конкретно-неповторимой личности. Отражая точную и яркую

характеристику, она помогает воспроизвести образ, не данный в опыте, и играет огромную роль в практическом мышлении, определяющем поведение человека, что не может не отразиться в говорении. В повседневной речи метафора быстро стирается и на общих правах входит в словарный состав языка.

Обращение к метафоре в философском сказе дает возможность увидеть предмет «в свете» другого предмета и ощутить чувство новизны, активизирующее познавательные процессы. Сфера выражения эмоций вносит в говорение элемент артистизма, а вместе с ним и метафору. Философский сказ, как любой творческий процесс, включает в себя создание образа. Оргега-и-Гассет справедливо замечает, что когда тот или иной автор упрекает философию в использовании метафор, он попросту признается, что не понимает и философию, и метафору. Так, классическая метафора - это вторжение синтеза в зону анализа, представления (образа) в зону понятия, воображения в зону интеллекта, единичного в зону общего, индивидуальности в зону классов.

В основе метафор, используемых в говорении, лежит взаимодействие идей и смена контекста. Слово в философском сказе может одновременно выступать в своем прямом и метафорическом значениях, так же как на основе этого слова может быть одновременно создано несколько метафор или же в одном значении сливаться несколько.

В философском сказе говорящий и слушающий связаны внутренним отношением, (контекстом, подтекстом), кодом. Без такой эквивалентности говорение бесполезно - даже если оно воспринимается, оно не воздействует должным образом. В таком говорении слышен голос, а не слова, высказывания собеседника воспринимаются как непонятная тарабарщина, либо как речь на незнакомом языке, когда слова воспринимаются в их буквальном значении, но нет возможности, понять метафорический характер тех же самых слов. Понимание метафоры

подобно дешифровке кода или разгадыванию загадки. Эти загадки возникают при аппликативности полей говорящего и слушающего, когда в языке собеседника отсутствует эквивалентное понятие, или слово благодаря метафоре обретает новый смысл. Употребление метафоры направленно не на отклонения «от ясного и прямого способа выражения», метафора - это инструмент интуитивного усмотрения смысла в случае, когда понимание лежит за границами языковых компетенций говорящих.

Сущность метафоризации заключается в способности метафоры показывать (демонстрировать) смысл, который они выражают. Эта казовость метафоры способна рождать образы, сплетающиеся с нитями смысла. Метафора в отличие от обычного словоупотребления дает прозрение, позволяет проникать в суть вещей. Она передает истину и ложь о мире, хотя при этом и признается, что метафорическое сообщение необычно, и смысл его глубже скрыт или искусно завуалирован. В обычном контексте слово означает одно, а в метафорическом - другое. То, что делают слова на основе своего буквального значения, должно быть для них возможно и в метафоре. Абсурдность или противоречие в метафорическом предложении страхует нас от его буквального восприятия и заставляет понять как метафору. Язык метафоры не отличается от языка предложений самого простого вида, что действительно отличает метафору -так это не значение, а употребление, и в этом она подобна речевым действиям: утверждению, намеку, лжи, обещанию, выражению недовольства и т.д. Буквальная интерпретация метафоры нелепа, если не ложна - для ее распознавания необходимо ясное ощущение уместности в контексте и истины-в-мире. Благодаря метафоре оказывается возможным говорить одно, имея в виду нечто другое, а так же сообщить нечто в тех случаях, когда и говорящий и слушающий знают, что значения употребленных говорящим слов не соответствуют в точности и буквально тому, что он имел в виду. В философском сказе метафора используется

именно потому, что не существует буквального выражения, которое бы предъявляло в точности подразумеваемое нами. И в этом понимании метафора не загадка, а скорее её решение.

В параграфе 2.3 «Интонационная выразительность философского сказа» изучена интонация, позволяющая реализовать в звучащей философии органичное единство живой речи и движение смысла.

Философский сказ - звучащее событие, происходящее в пространстве общения, а не в голове. Любое слово - и устное, и письменное - является произнесенным, и в этом смысле - звучащим. Еще в древности отмечалось, что каждому чувству присуща своя особенная интонация в выражении. Тайна «звучащей философии» в том, что слово живет в говорении, в произнесении. Речь и смысл образуют единый пространственно-временной континуум, процесс и объем, в котором существуют говорящий и слушающий. Голос философа структурирует пространство, и одновременно существует в нем. В этом смысле они и становятся выразительными. Именно голос передает то, что ускользает в письме, слыша его, мы находимся в присутствии конкретно-телесного человека, в ситуации живого общения.

Чтобы разобраться в сложном словесном потоке, говорящий как и слушающий должен не только понимать слова в данном контексте, но и слышать их, слышать то, что написано. Вдумчивое аналитическое отношение к философскому тексту приучает ценить не только слова автора, но и его интонацию.

Интонация - самый подвижный элемент речи, и в этом заключается её наиболее важная и интересная особенность. Порядок слов, паузы, ударения могут оставаться во фразе стабильными, а «смысл» изменяется через интонацию.

Интонация всегда лежит па границе словесного и не-словесного, сказанного и не-сказанного и очень тесно связана с молчанием и

метафорой. Верная интонация в говорении вытекает из подтекста и выступает как средство воздействия или словесное действие.

Выразительные особенности философского сказа: молчание, метафора, интонационная выразительность реализуемые в языке, лишь указывают на смысл и позволяют бесконечно свершаться его актуализации.

В Заключении диссертации обобщаются полученные в работе результаты, формулируются основные выводы, намечаются перспективы дальнейших исследований.

Основные положения исследования изложены в следующих публикациях:

1. Куземина Е.Ф. Язык дом бытия? // Материалы научно-практической конференции: «Проблема понимания и языка в современной социокультурной ситуации». - Краснодар, 2003. - С.30 - 33. (0,2 п.л.).

2. Куземина Е.Ф. Креативность как важнейшая составляющая педагогической деятельности. // Труды Кубанского Государственного Технологического университета. Т. XIII Краснодар, 2005. - С.62- 66. (0,2 п.л.).

3. Хакуз П.М., Куземина Е.Ф. Речь как творимая реальность. // Ученые записки. Выпуск IV. Сборник научных и научно-методических трудов Северо-Кавкзкого филиала Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия (г. Краснодар). Т. 1 Краснодар, 2007. - С. 234 - 245. (1 пл. / 0,5 авт.л.).

4. Куземина Е.Ф. Формирование коммуникативной компетентности у будущих специалистов в процессе изучения дисциплин гуманитарного цикла. Инновационные процессы в высшей школе // Материалы XIV Всероссийской научно-практической конференции. -Краснодар: Изд. ГОУ КубГТУ, 2008. - С. 102-103. (0,1 п.л.).

5. Кузгмипа Е.Ф. Молчание как выразительность говорения. Научный журнал // Теория и практика общественного развития 1(9) Краснодар, 2008. - С. 114- 116. (0,2 пл.).

6. Куземина Е.Ф. Интонационная выразительность философского говорения // Социально-гуманитарные знания: Научно образовательное издание / Москва, 2008. №10 - С. 56-61. (0,2 пл.).

а,, у

Подписано в печать 13.05.2009. Печать трафаретная. Формат 60x84 1/16. Усл. печ. л. 1,36. Тираж 100 экз. Заказ № 164. Отпечатано в ООО «Издательский Дом-Юг» 350072, г. Краснодар, ул. Московская 2, корп. «В», оф. В-120, тел. 8-918-41-50-571

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Куземина, Елена Федоровна

Введение.

ГЛАВА 1. Природа философского сказа.

1.1 Философский сказ как одна из форм философского говорения.

1.2 Диалогическая основа философского сказа.

ГЛАВА 2. Выразительные особенности философского говорения.

2.1 Молчание как смысловая выразительность говорения.

2.2 Семантическая открытость метафоры в языке философского сказа.

2.3 Интонационная выразительность в философском сказе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Куземина, Елена Федоровна

Актуальность темы исследования. Понять окружающий нас мир, его связи и подчиненности, услышать других и не позволить шуму чужих мнений перебить собственный внутренний голос — задача непростая и предполагает много усилий для своего решения. Эта проблема с особой отчетливостью возникает при смене поколений. Сформировавшееся в конце XX века Generation «Р» говорит и мыслит уже на «новом» языке. Разности языка и несовпадения интересов привели к тому, что «коммуникация между членами общества становится практически столь же невозможной, как между душевнобольными»1. Но эта болезнь невозможности отыскать единый язык общения поддается лечению, лечить ее можно только разговором. В процессе говорения и вслушивания в чужую речь человек существует реально: «я говорю, следовательно, я существую» — «я существую, потому что вдумчиво слушаю». Настоящий разговор — это нечто такое, что оставляет в нас след, заставляет погружаться в себя. Разговор способен преобразить человека, наполнить смыслом, изменить. В разговоре каждый «приобретает себя в другом» . Разговор выносит нас за пределы повседневности и обращает к истокам. Однако и искусство разговора постепенно исчезает. Мы наблюдаем нарастающую монологизацию человеческого поведения и невозможность истинного говорения.

На фоне такой реальности философия чувствует себя так, словно ее время прошло. Философская мысль, привыкшая неторопливо вещать о вечном в борьбе за выживание, теряет свою актуальность, а охваченное властью массмедиа, человечество тихо и сонно угасает в гонке потребления. Пророчество Розенштока-Хюсси, о том, что «общество живет речью и умирает в отсутствии речи»3, к сожалению, воплощаются в действительность: язык утрачивает свою главнейшую функцию — быть

1 Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. - С. 49.

2 Там же, С. 87.

3 Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. — М.: Лабиринт, 1994. - С. 18. домом бытия»4, а человек, превратившись лишь в придаток технических устройств, стал безразличен к бытию.

Современное состояние философии связано с «усталостью» философского языка, наработкой текстов, неспособных донести истинные смыслы. Философское говорение требует нечеловеческих усилий, поэтому философская мысль прекратила попытки прорыва к личности и в упрощенном варианте внедряется в массы. Философия пошла по легкому пути монологизации своих текстов. Доведенная до прагматизма, она потеряла связь с человеком. Между тем сами философы выступают против философии, которая, по словам М. Хайдеггера, «редко бывает чем-либо иным, кроме как отпечатком технической идеологии, заимствующим методы, свойственные физике и биологии»5, и того, что она перестает быть подлинным философским говорением.

Выход из подобной ситуации видится в отыскании новых актуальных форм реализации содержательного багажа, накопленного философией; таких форм, которые ориентированы не только на объяснение мира, но и на формулировку структуры «бытия-в-мире» не как чего-то внешнего, а как качества самого говорящего.

Человеческое говорение выступает одним из способов освоения бытия, данного нам не в сущности, а в становлении. Одной из форм говорения выступает философский сказ «человека говорящего» (homo loquens), позволяющий увидеть, отследить предметы и явления не готовыми, а становящимися, складывающимися в процессе говорения. Поэтому философский сказ стоит в центре философской концепции постижения бытия.

Как форма говорения, философский сказ делает философию человечнее. В разговоре открывается возможность найти себя через со-бытие

4 Хайдеггер М. Время и бытие: Ст. и выступления. - М.: Республика, 1993. - С. 192

5 Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Избранные статьи позднего периода творчества. - М.: Высш. шк„ 1993.-С. 152. с Другим. «Личность для себя становится тем, что она есть в себе, через то, что она представляет собой для других»6. «Эффект присутствия» Другого благоприятен не только для выражения истин, но и усилия мысли, которое характерно для устной беседы в момент её творения.

Таким образом, актуальность темы данного исследования определяется необходимостью реконструкции структурного и содержательного своеобразия философского сказа в связи с происходящей в XXI в. постепенной утратой философского говорения.

Степень научной разработанности темы. Данное диссертационное исследование было бы невозможным без изучения трудов отечественных и зарубежных ученных, посвященных проблемам языка, звучащей философии, диалога, философского говорения, которым в истории философии уделялось достаточно внимания. Интерес к звучащей философии и ресурсам языка в практике философского говорения реализуется в различных направлениях, ценных для данного исследования.

Особенности звучащей философии рассмотрены М. Хайдеггером, М. Мамардашвили7, JI. Шестовым8, А. Лосевым9, П. Флоренским10 и др. Определяющее влияние на формирование исследовательской позиции диссертанта оказала работа О. Розенштока-Хюси «Речь и действительность», в которой представлена полная типология человеческой речи.

11 10 1 ^ Философы-«диалогисты»: М. Бубер , Э. Ливинас , М. Бахтин , Н.

Бердяев14, Ю. Хабермас15, Ф. Розенцвейг и др. видят в ситуации человеческого общения фундаментальный феномен бытия и предлагают соответствующие методы исследования действительности.

6 Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. - М.: Педагогика, I960. - С. 196.

7 Мамардашвили М.К.Как я понимаю философию. - М.: Прогресс, 1992.

8 Шестов Л. Сочинения. - М.: «Раритет» //Апофеоз беспочвенности, 1995.

9 Лосев А.Ф. Страсть к диалектике: литературные размышления философа. - М.: Сов. писатель, 1990.

10 Флоренский П.А. У водоразделов мысли. — М.: Правда, 1990.

11 Бубер М. Два образа веры. - М.: Республика, 1995.

12 Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечность / Э. Левинас,- М.; СПб.: 2000.

13 Бахтин М.М. Собр. соч. Т. 5. - M.: Русские словари, 1996.

14 Бердяев Н. Избранные произведения. Судьба России самопознание. Ростов-на/Д.: Феникс; 1997.

15 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. Послесл. Б.В. Маркова. -СПб.: Наука, 2000.

Специфика философского языка вообще и его современного состояния в частности раскрыта такими авторами как Ф. Соссюр16, Ж. Деррида17, Н.С.

18 19

Автономова , А. Потебня , К.-О. Апель" и др.

Многочисленными являются обращения философов к феномену молчания в языке философии. У Х.-Г. Гадамера21 и JI. Витгенштейна22 язык предстает границей нашего мира и непреодолимой преградой на пути части наших мыслей. В работе же В.В. Бибихина «Язык философии» язык понимается как гетерогенное единство молчания и слова — единства, в котором слово предстает «испытанное порогом молчания»23.

Роль метафоры в языке и непосредственно в языке философии исследовали X. Ортега-и-Гассет24, Р. Хофман, Н.Д. Арутюнова25, Э. Кассирер, Ф. Уилрайт, П. Рикер, Дж.Э. Мур, Г. Бейтсон и др. Кроме того, проблемы интерпретации метафоры и роли метафоры в понимании философских текстов изучены М. Блэком, Д. Дэвидсоном, Н. Гудменом, Ф. Жюльеном26, А.А. Брудным27.

Наименее изученными представляются интонационные аспекты философского говорения. Интерес к интонационной выразительности проявляется преимущественно в рамках театрального искусства и находит отражение в работах следующих авторов: К.С. Станиславский28, П.М. Ершов29, И.П. Козлянинова30, А.Н. Петрова31, Н.П. Вербовая32, И.П.

16 Соссюр Ф., де Курс общей лингвистики. - М.: Логос, 1998.

17 Деррида Ж. О грамматологии / Пер. и вст. ст. Н. Автономовой. - М.: Ad Marginem, 2000.

IS Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность: Монография. - М.: Наука, 1988.

19 Потебня А.А. Слово и миф. - М., 1989.

20 Апель К.-О. Трансформация философии. Пер. с нем. / Перевод В. Куренной, Б. Скуратов. М., 2001.

21 Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного / Сост. М.П. Стафецкого; послесл. B.C. Малахова; коммент. B.C. Малахова и В.В. Бибихина; науч. ред. B.C. Малахов. - М.: Искусство, 1991.

22 Витгенштейн Л. Философские исследования. - M., 1985.

23 Бибихин В.В. Язык философии, - M., 2002. - С. 34.

24 Ортега-и-Гассет X. «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник. -М.: Радуга, 1991, -450 с.

25 Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. Яз. / Вступ. Ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской - M.: Прогресс, 1990.

26 Жюльен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегия смысла в Китае и Греции. - М.: Московский философский фонд, 2001, - 360 с.

27 Брудный А.А. Психологическая герменевтика. - М.: Лабиринт, 1998.

28 Станиславский К.С. Собр. Соч.: В 8 т. - М.,1954-1961. T.3.

29 Ершов П.М. Сочинения: В 3-х т./Отв. Ред. В.М.Букатов. - М.,ТТО «Горбунок, 1991. - Т.1:Технология актерского искусства. — М., 1992.

Промтова33, С. Берри34, К. Линклэйтер35. В работах философов, таких как Ж. Даррида , Г. Фреге36, Ф. Шлейермахер, интонация рассматривается в звучащей философии, освещаемой с разных теоретических позиций.

В представленном многообразии исследований недостаточное внимание уделяется изучению философского сказа как одной из форм философского говорения.

Понятие «сказ» не принадлежит к числу точных научных терминов в философии. Его подробное описание встречается у М. Хайдеггера, который предлагает понимать «сказ от сказывания в смысле показывания». Не получив дальнейшего развития, «сказ» в философии отождествляется с «человеческим общением».

Вместе с тем, упомянутые работы, представляя солидную основу для настоящего исследования, оставляют открытым вопрос о жанровых особенностях и функциях философского сказа как одной из форм звучащей философии. Это определило постановку цели диссертационного исследования: анализ выразительных средств философского сказа как способа постижения бытия.

В соответствии с намеченной целью исследования в диссертации поставлены и решены следующие задачи:

- обоснован онтологический статус философского сказа;

- исследован механизм воздействия философского сказа на личность говорящего и слушающего;

- выявлен выразительный потенциал феномена умолчания;

- рассмотрен механизм метафоризации как инструмент выразительности говорения;

- изучена интонационная выразительность философского сказа.

30 Козлянинова И.П. Сценическая речь. - М.: «Просвещение», - 1976.

31 Петрова А.Н. Сценическая речь. М.: Искусство, 1981.

32 Вербовая Н.П. и др. Искусство речи. Учеб. пособие для театр, учеб. заведений.- М.: «Искусство», 1977.

33 Промтова И.П. Искусство сценической речи. - М.: «ГПТИС», 2007.

34 Берри С. Голос и актер. - М., 1996.

35 Линклэйтер К. Освобождение голоса./Пер. с англ. - М.: ГИТИС, 1993.

36 Фреге Г. Смысл и значение // Фреге Г. Избранные работы. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1997.

Объект исследования - философское говорение.

Предмет исследования - философский сказ как одна из форм философского говорения.

Методология и теоретические источники исследования.

В исследовании применяются классические принципы диалектического размышления, принципы единства исторического и логического, комплекс общенаучных методов, таких, как анализ и синтез, индукция и дедукция. В параграфах, посвященных рассмотрению проблемы диалога и метафоры в истории философии, использовались элементы историко-философской реконструкции.

Важнейшим теоретическим базисом исследования служат труды М. Хайдеггера, О. Розенштока-Хюси, Х.-Г. Гадамера, а также отечественных мыслителей П. Флоренского, А.Ф. Лосева, М.М. Бахтина, М.К. Мамардашвили, В.В. Бибихина.

Концептуально значимыми для данной работы стали основные модели и теории, лежащие в основе гештальт-терапиии (феноменология и теория контакта, теория поля и диалог) и современной психотерапии экзистенциально-гуманистического направления, раскрытые в трудах Ф. Перлза37, И. Ялома38, К. Витакера39, П. Вацлавика40 и др.

Важное значение для данного исследования представляют работы по теории и практике сценической речи таких авторов, как К.С. Станиславский, П.М. Ершов, И.П. Козлянинова, Н.П. Вербовая, И.П. Промтова, С. Берри, К. Линклэйтер и др.

Материалом для исследования послужили тексты отечественных и иностранных философов, в которых наиболее явно представлены рассматриваемые особенности философского сказа как одной из форм говорения. Так, выразительные средства и функции молчания и интонации

37 Перлз Ф. Эго, голос и агрессия. - М., 2000.

38 Ялом И. Экзистенциальная терапия. - М.: "Класс", 2004.

39 Витакер К. Полуночные размышления семейного терапевта /Пер. с англ. М.И. Завалова. - М.: Независимая фирма "Класс", 1998.

40 Вацлавик П. Психология межличностных коммуникаций. - СПб.: «Речь», 2000. исследованы на примере текста Мамардашвили М. «Лекции о Прусте: психологическая топология пути»; привлекались также тексты X. Ортеги-и-Гассета.

Научная новизна диссертации содержится в следующих положениях:

1) дано определение философского сказа как особой формы говорения, приобретающей все большую значимость в условиях нарастающей монологизации человеческого поведения;

2) выделены качественные характеристики диалогических отношений в философском сказе, реализующих межличностную модель феноменологического подхода к осознаванию;

3) определено значение в философском сказе звучащей речи и молчания, которые обеспечивают глубину и развитие «Я-Ты» отношений;

4) выявлен механизм метафоризации через аппликацию семантических полей говорящих, позволяющую воспроизводить образы, не проявленные в опыте;

5) обоснована значимость интонационной выразительности философского сказа как возможной стратегии поиска смысла.

Положения, выносимые на защиту:

1. Философский сказ определен как особая форма философского говорения, реализуемая в языке посредством метафоризации, интонационной выразительности и молчания, что позволяет наилучшим образом осуществить в звучащей речи единый процесс мышления и бытия.

2. Важнейшей особенностью философского сказа является диалогичность, возможность выстраивания «Я-Ты» отношений, где аппликативность реальностей порождает со-бытие с Другим. Другой в философском сказе рассматривается не как пассивный слушатель, а как собеседник, со-творец.

3. Молчание в философском сказе представляет собой необходимую составляющую говорения. Именно в молчании, как в границах, в пределах языка происходит работа человека над собой.

4. В философском сказе аппликативность семантических полей говорящих создает многомерное пространство нереализованных смыслов, требующих для своей актуализации привлечения «казового» механизма метафоризации, который позволяет высвечивать одни стороны объекта, ставя их в фокус, и скрывать другие.

5. Интонационная выразительность философского сказа является способом реализации в озвученной философии органичного единства живой речи и движения смысла.

Теоретическое и практическое значение диссертационного исследования заключается в том, что философский сказ рассматривается как особая, специфическая форма философского говорения. Философский сказ как форма звучащей философии позволяет повернуть философию к человеку и раскрыть её бытийную сущность. Это создает концептуальную базу для новых стратегий работы над философскими текстами и их интерпретаций. Развиваемая концепция, будучи реализованной в преподавании, может способствовать выработке навыков творческого, недогматического, но критического мышления вслух, необходимого сегодня как в профессиональной деятельности, так и в повседневной жизни. Кроме того, теоретические выводы данной работы можно использовать в преподавании вузовских курсов философии в разделах «философия языка», «эстетика», «семиотика», а также курсов культурологии, истории философии, литературы и риторики.

Апробация работы. Ход исследования, его основные положения и результаты обсуждались на заседаниях кафедры философии КубГТУ. Материалы диссертации представлялись автором на всероссийских, региональных, межвузовских научно-практических конференциях.

Основные идеи исследования и полученные результаты нашли отражение в следующих опубликованных работах:

1. Куземина Е.Ф. Язык дом бытия? // Материалы научно-практической конференции: «Проблема понимания и языка в современной социокультурной ситуации». — Краснодар, 2003. - С.30 - 33. (0,2 п.л.).

2. Куземина Е.Ф. Креативность как важнейшая составляющая педагогической деятельности. // Труды Кубанского Государственного Технологического университета. Т. XIII Краснодар, 2005. - С.62-66. (0,2 п.л.).

3. Хакуз П.М., Куземина Е.Ф. Речь как творимая реальность. // Ученые записки. Выпуск IV. Сборник научных и научно-методических трудов Северо-Кавкзкого филиала Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия (г. Краснодар). Т.1 Краснодар, 2007. - С. 234-245. (1 пл. / 0,5 авт.л.).

4. Куземина Е.Ф. Формирование коммуникативной компетентности у будущих специалистов в процессе изучения дисциплин гуманитарного цикла. Инновационные процессы в высшей школе // Материалы XIV Всероссийской научно-практической конференции. — Краснодар: Изд. ГОУ КубГТУ, 2008. - С. 102-103. (0,1 п.л.).

5. Куземина Е.Ф. Молчание как выразительность говорения. Научный журнал// Теория и практика общественного развития 1(9) Краснодар, 2008. - С. 114-116. (0,2 п.л.).

6. Куземина Е.Ф. Интонационная выразительность философского говорения // Социально-гуманитарные знания: Научно образовательное издание / Москва, 2008. №10 - С. 56—61. (0,2 п.л.).

Структура и объем диссертации. Логика исследования определила целесообразность разделения материала на две главы, включающих пять параграфов. В первой главе исследуется говорение, речь как природа и сущность человека, который живет в мире, творимом и пересотворяемом с помощью языка. Во второй рассмотрены выразительные средства философского сказа, реализуемые в языке через молчание, метафоризацию и интонацию. Завершается диссертация заключением и систематизированным списком литературы по соответствующей проблеме. Объем диссертации — 128 страниц. Библиографический список включает 140 источников, из них 6 на немецком языке.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философский сказ как постижение бытия"

Заключение

В настоящей работе исследовано говорение, речь как природа и сущность человека, который живет в мире, творимом и пересотворяемом с помощью языка. Язык философии призван сказать, предъявить смысл, которого порой нет в словах, но который усматривается в молчании, метафоре, интонации. Полученные выводы можно свести к нескольким основным положениям.

• Человеческое говорение рассматривается в исследовании как один из способов освоения бытия, данного нам не в сущности, а в становлении. Одной из форм освоения бытия выступает философский сказ. Именно он позволяет увидеть, отследить предметы и явления не готовыми, а становящимися, складывающимися в процессе говорения.

Своеобразие фундаментально-онтологичской постановки вопроса о бытие во многом заключено в том смысле, который Хайдеггер вкладывает в термин Dasein, как бытие-в-мире. Бытие-в-мире для Хайдеггера — это особый феномен, в котором раскрывается изначальная сращенность, взаимопринадлежность вещей, мира и самого человека. Философский сказ в философском говорении дает возможность выйти человеку в открытость бытия. Четыре речевых ориентации в действительности по отношению к будущему и к прошлому во времени, по отношению к внутреннему и внешнему миру в пространстве - в совокупности составляют крест, который вслед за Розенгштоком-Хюсси будем называть «Крестом действительности». Говорить - значит находиться в центре креста. Именно речь создает внутреннее и внешнее пространство (Я и ОН), как она создает время, устремленное назад, и время, устремленное вперед (Мы и Ты).

Мир, который покоился в языке как в своей основе — в постоянстве местопребывание человека в квадрате четырёх мировых сторон, в ясном могуществе именовательных сил, которые ещё живут в диалектных говорах и старинных словоупотреблениях. Именно оно формирует мышление, способное слушая видеть, и видя слушать. На основании анализа, приведенного в первом параграфе, процесс говорения можно представить в образе большого бытия-в-мире, в котором происходит непосредственные встреча Я с Другим. Таким образом, в нашем совместном образе мира, а вернее в том его ситуативном фрагменте, с которым мы в данный момент имеем дело, происходит наложение миров, в котором «высвечивается» мир говорящих. Эта аппликативность (наложение) миров говорящих и рождает философский сказ, в котором сказываемая философская мысль. Невысказываемое показывает себя в красноречивом слушание, молчании, в котором слышание и видение срослись воедино. В результате рассмотрения проблемы философского говорения было установлено, что философский сказ - это особая форма философского говорения, реализуемая в языке посредством метафоризации, интонационной выразительности и молчания, что позволяет наилучшим образом осуществить в звучащей речи единый процесс мышления и бытия.

• Исследовав механизм воздействия философского сказа на личность говорящего и слушателя в процессе диалога, мы пришли к следующим заключениям: цель диалога в том, чтобы достичь взаимного понимания и ответственности за его результат. В процессе достижения этого понимания тема, поднятая в диалоге, может раствориться, и это будет завершением диалога.

В диалоге происходит наложение реальностей говорящих, формируется общее поле проблем, в границах которого мысль приходит в движение. Я не растворяется в общем, Я накладывается на общее приближая это общее к себе. Реальность становится человечной именно в диалоге. Вернуться к истинному бытию возможно только через диалог, где отношение бытия к бытию имеется в виду в истинном познании, где существуют Я и «Другой». Где «Другой», по М.М. Бахтину, есть источник любой познавательной активности.

Суть диалога - обнаружить смысл в том, что раньше смысла не представляло. В философском сказе, основанном на слушании, видении, понимании и чувствовании Других, диалог это не просто совместность, это совместимость. Инициатива проявляется и в слушании, и в говорении.

В диалоге с Другим появляется что-то, не принадлежащее каждому в отдельности, это что-то появляется как функция их двоих вместе. Наложение реальностей в диалоге — это путь к истине, где в со-бытие с Другим есть возможность услышать себя.

• В философском говорении язык выступает средством общения тем, что позволяет каждому Я выйти за пределы своих границ и признать Другого, вступить с ним в диалог и понять его.

Многие философы XX в. пришли к выводу, что власть языка простирается настолько, что в известном смысле язык творит реальность. Изначально увязанные с речью, мы можем философствовать, как позволяет наш язык, и не философствовать так, как он не позволяет. Однако, по мнению В.В. Бибихина, язык начинается с выбора говорить или не говорить; выбирая последнее, выбирается слово, не боящееся окунуться в свое, самого слова, молчание. Так, в философском сказе слово и молчание не борются друг с другом, они держатся друг друга. Сказу принадлежит возможность слушания и слышания в молчании. Следовательно, раскрытие происходит не только в говорении, сотканном из слов, но и в слушании, в говорении без слов, в молчании, в зонах которого осуществляется язык.

В борьбе истинности слова и молчания молчание звучит весомее, так как лучше выражает принципиальную неопределимость и ежеминутную изменяемость мира, его протяженность. И это отсутствие ожидаемых слов порой гораздо уместнее и красноречивее любого разговора. Человек погружается в мир молчания, начинает понимать не только себя, но и Другого. В таком молчании фокусируется мышление, рождается и поднимается мысль до философских открытий. Великая сила слова в философском сказе зреет и набирает свою мощь в молчании.

В философском сказе, как и в поэзии, слово становится символом молчания, а поиск смысла ведется за пределами текста, слов. В этой атмосфере собеседники общаются молча и язык молчания здесь самодостаточен. Если о вещах молчат, то это не значит, что их не видят или о них не знают. В таком молчании, возможно, избежать обыденности, и остаться самим собой.

Философский сказ позволяет собирать язык в единстве его голоса и молчания на тех пределах, когда по слову происходит собирание ума в себе. В философском сказе, как в авторском кино, завершенность, целостность замысла и смысла выстраивается в беззвучном кадре, в тишине финала, когда реальность не позволяет схватить это ускользание, исходящее из молчания. Ускользание возможно лишь в пространстве слова, отталкиваясь от молчания и направляясь к нему. В философском сказе мысль сосредоточена до пределов внимательного понимания, она впускает в себя мир, прислушивается к нему и даёт сказать его тишине, в котором молчание выходит за основной смысл слов. В состоянии молчания присутствует некая сосредоточенность перед слушанием, которая ведёт к правильному восприятию слова, поиску слова и произнесению его в нужный момент. Мука языка в молчаливом поиске слов, в философском сказе не просто ритуал, не попытка превзойти слово, а преклонение перед ним. В границах, в пределах языка происходит как работа человека над собой, призванная изменить не знания или язык, а самого человека.

• Обращение к метафоре в философском сказе дает возможность увидеть предмет «в свете» другого предмета и ощутить чувство новизны, активизирующее познавательные процессы. Сфера выражения эмоций вносит в говорение элемент артистизма, а вместе с ним и метафору.

Историко-философское исследование метафоры показало, что метафора — это прежде всего языковая синтетическая деятельность, условием возможности которой является уникальный опыт, т.е. личностное усмотрение смысла, открывающегося исключительно с позиции конкретнонеповторимой личности. Отражая точную и яркую характеристику, она помогает воспроизвести образ, не данный в опыте, и играет огромную роль в практическом мышлении, определяющем поведение человека. Это не может не отразиться в говорении. В повседневной речи метафора быстро стирается и на общих правах входит в словарный состав языка. Философский сказ, как любой творческий процесс, включает в себя создание образа, в том числе метафорического. Ортега-и-Гассет справедливо замечает, что когда тот или иной автор упрекает философию в использовании метафор, он попросту признается, что не понимает ни философию, ни метафору. Так, классическая метафора — это вторжение синтеза в зону анализа, представления (образа) в зону понятия, воображения в зону интеллекта, единичного в зону общего, индивидуальности в зону классов. По существу метафора — это сравнение, но в ней отсутствуют и лишь подразумеваются привычные в таких уподоблениях союзы «как», «словно», «как будто».

В метафоре, как и в сравнении, совмещаются два или несколько семантических планов, но на их основе возникает, в отличие от двухчленного сравнения, единый, нерасторжимый образ. Лаконичность метафоры сокращает речь и облегчает объяснение и понимание. Метафора — это то, что есть. Именно метафора создает духовную связь между словом и пониманием, говорящим и слушающим. В основе метафор, используемых в говорении, лежит взаимодействие идей и смена контекста. Слово в философском сказе может одновременно выступать в своем прямом и метафорическом значениях, так же как на основе этого слова может быть одновременно создано несколько метафор или же в одном значении сливаться несколько. Язык в своем правильном использовании совершенен и способен сделать то, что не способна сделать интуиция сама по себе. Философский сказ, как и любая речь, представляет собой отбор определенных языковых единиц и их комбинирование в языковые единицы более высокой степени сложности. Однако метафора служит не украшением философского сказа, её цель не развлечение и забава. Метафора указывает на суть и делает её зримой.

Яркость метафор заключается в их способности показывать смысл, который они выражают. Эта кдзовость метафоры способна рождать образы, которые сплетаются с нитями смысла. Метафора в отличие от обычного словоупотребления дает прозрение, она проникает в суть вещей. Метафора передает истину и ложь о мире, хотя при этом и признается, что метафорическое сообщение необычно, и смысл его глубже скрыт или искусно завуалирован. В обычном контексте слово означает одно, а в метафорическом — другое. То, что делают слова на основе своего буквального значения, должно быть для них возможно и в метафоре. Абсурдность или противоречие в метафорическом предложении страхует нас от его буквального восприятия и заставляет понять как метафору. Язык метафоры не отличается от языка предложений самого простого вида, что действительно отличает метафору - так это не значение, а употребление, и в этом метафора подобна речевым действиям: утверждению, намеку, лжи, обещанию, выражению недовольства и т.д.

Буквальная интерпретация метафоры нелепа, если не ложна - для распознавания метафор необходимо ясное ощущение уместности в контексте и истины-в-мире, и поэтому общие знания должны быть доступны для слушающего. Благодаря метафоре, оказывается возможным говорить одно, имея в виду нечто другое, а так же сообщить нечто в тех случаях, когда и говорящий и слушающий знают, что значения употребленных говорящим слов не соответствуют в точности и буквально тому, что он имел в виду. В философском сказе метафора используется именно потому, что не существует буквального выражения, которое бы предъявляло в точности то, что мы имеем в виду. И в этом понимании метафора не загадка, а скорее её решение.

• Интонация рассматривается нами как реализация в звучащей философии органичного единства живой речи и движения смысла. Любое слово - устное и письменное — является произнесенным, и в этом смысле — звучащим. Еще в древности отмечалось, что каждому чувству присуща своя особенная интонация в выражении. Тайна «звучащей философии» в том, что слово живет в говорении, в произнесении. Речь и смысл образуют единый пространственно-временной континуум, процесс и объем, в котором существуют говорящий и слушающий. Философский сказ - звучащее событие, оно случается в пространстве общения, а не в голове. Голос философа структурирует пространство и одновременно существует в нем. В этом смысле они и становятся выразительными. Голос передает то, что ускользает в письме, слушая голос, мы находимся в присутствии конкретно-телесного человека, в ситуации живого общения. Интонация всегда лежит на границе словесного и не-словесного, сказанного и не-сказанного и очень тесно связано с молчанием и метафорой. Верная интонация в говорении, вытекает из подтекста и выступает как средство воздействия или словесное действие.

Выразительные особенности философского сказа: молчание, метафора, интонационная выразительность реализуемые в языке, лишь у/созывают на смысл и позволяют бесконечно свершаться его актуализации.

Список научной литературыКуземина, Елена Федоровна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абрамова Н.Т. Несловесное мышление / РАН. Ин-т философии. — М.: ИФ РАН, 2002. 236 с.

2. Августин А. Исповедь. М., 1991. - С. 53.

3. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность: Монография. — М.: Наука, 1988.-286 с.

4. Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. / пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева-М.: Прогресс-Традиция, 2003.-496 с.

5. Апель К.-О. Трансформация философии. Пер. с нем. / Перевод В Куренной, Б. Скуратов. М., 2001. - 344 с.

6. Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1983. - С. 117.

7. Артемов В.А. Метод структурно-функционального изучения речевой интонации. М., 1974. - 160 с.

8. Асмолов А.Г. Психология личности: Принципы общепсихологического анализа. М.: «Смысл», ИЦ, «Академия», - 2002. - С. 58.

9. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Ком Книга, 2005,-С. 180-182.

10. Балюбаш И.Д. Руководство по гештальт-терапии. / Сер.: Золотой фонд психотерапии. М.: Изд-во Института психотерапии, 2004. - 768 с.

11. Барт Р. Семиология как приключение // Мировое дерево. Вып. 2. -М., 1993,-С. 84.

12. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000.-С. 243.

13. Бахтин М.М. Собр. соч. Т. 5. М.: Русские словари, 1996. С. 355.

14. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Литературно-критические статьи. М., 1986. — С. 511-512.

15. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова. Изд.2-е. - М.: Искусство, 1986. - С. 445.

16. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е. М.: Советский писатель, 1979. С. 294.

17. Бейтсон Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии / Пер. с англ. М.: Смысл. 2000. — 476 с.

18. Бердяев Н. Избранные произведения. Судьба России самопознание. Ростов-на/Д.: Феникс; 1997. С. 381

19. Берри С. Голос и актер. М., 1996. - 36 с.

20. Бибихин В.В. Язык философии. М.: Изд. группа «Прогресс», 1993. -404 с.

21. Библия. М.: Российское библейское общество, 1993. - 1374 с.

22. Биркенбил В. Язык интонации, мимики, жестов. — СПб.: Издательский Дом Питер, 1997. С. 224.

23. Бланшо М. От Кафки к Кафке. М.: Логос, 1998. - 443 с.

24. Бодрийар Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. -387 с.

25. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М.: Лабиринт, 1998, -С. 128.

26. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика 1995. 464 с.

27. Вацлавик П., Бивин Д., Джексон Д. Психология межличностных коммуникаций. СПб.: «Речь», 2000. - 300 с.

28. Вербовая Н.П. и др. Искусство речи. Учеб. пособие для театр, учеб. заведений. — М.: «Искусство», 1977. —303 с.

29. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения. // Вопросы языкознания, — 1954. — № 1. — С. 3—29.

30. Витакер К. Полуночные размышления семейного терапевта / Пер. с англ. М.И. Завалова. М.: Независимая фирма "Класс", 1998. - 208 с.

31. Витгенштейн Л. Философские исследования. М., 1985. - С. 78.

32. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка // Михаил Михайлович Бахтин. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. / Сост., текст, подг. И.В.Пешкова. Комментарии

33. B.JI. Махлина, И.В. Пешкова. -М., 2000. 450 с.

34. Выготский JI.C. Развитие высших психических функций. М.: Педагогика, 1960.-С. 196.

35. Выготский JI.C., Мышление и речь // Собр.со.: в 8 т.- М., 1982, Т.2,1. C. 305.

36. Габитова P.M. «Универсальная» герменевтика Фридриха Шлейермахера // Герменевтика: история и современность. Критические очерки. -М., 1985.- С. 63.

37. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер. с нем. / Х.-Г. Гадамер; общ. ред. и вступит, ст. с. 5-36. Б.Н. Бессонова. — М.: Прогресс, 1988. 700 с.

38. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного / Сост. М.П. Стафецкого; послесл. B.C. Малахова; коммент. B.C. Малахова и В.В. Бибихина; науч. ред. B.C. Малахов. -М.: Искусство, 1991. С. 367.

39. Гарин И.И. Что такое философия? Запад и Восток. Что такое истина? -М.: ТЕРРА Книжный клуб, 2001. - С. 386.

40. Гарсия Маркес Г. Сто лет одиночества М., 1992. - С. 47.

41. Гегель Г.В.Ф., Энциклопедия философских наук. В 3 т. Т. 3 М., 1977. -С. 87.

42. Гегель Ф. Эстетика. М., 1977. Т. 3. - С. 323-326.

43. Гессен С.И. Основы педагогики: Введение в прикладную философию. -М.1995. -С 251.

44. Гоббс Т. Левиафан. М., 1936. - С. 62-63.

45. Гусев С.С. Смысл возможного. Коннотационная семантика. С.-Пб., 2002.-С. 219-220.

46. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии (1913). М. Лабиринт, 1994 а. С. 163.

47. Деррида Ж. О грамматологии / Пер. и вст. ст. Н. Автономовой. М.: Ad Marginem, 2000. - 512 с.

48. Ермоленко Г.А. Методология философского познания: проблемы и перспективы: Монография. Краснодар: КубГУ, 2004. - 120 с.

49. Ершов П.М. Сочинения: В 3-х т./Отв. Ред. В.М. Букатов. М.,ТТО «Горбунок, 1991. — T.I: Технология актерского искусства. М., 1992. - 288 с.

50. Жинкин Н.И. Четыре коммуникативные системы и четыре языка // Теоретические проблемы прикладной лингвистики, вып. 1 М.:МГУ, 1965. С. 7-37.

51. Жуковский В.И., Пивоваров Д.В. Зримая сущность (визуальное мышление в изобразительном искусстве). Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1991.-С. 284.

52. Жюльен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегия смысла в Китае и Греции. -М.: Московский философский фонд, 2001. 360 с.

53. Зинченко В.П. Посох Осипа Мандельштама и Трубка Мамардашвили. К началам органической психологии М., 1997. - С. 285.

54. Каган М.С. Мир общения. М.: Политиздат, 1998. - 319 с.

55. Кизеветтер А.А. В.О. Ключевский как преподаватель. В.сб.: В.О. Ключевский. Характеристики и воспоминания. М., 1912. - С. 167 .

56. Клюев Е.В. Риторика (Инверсия. Диспозиция. Элокуция): Учебное пособие для вузов. М., "Издательство ПРИОР" 2001. - 272 с.

57. Ключевский В.О. Соч. Т.8. М., 1959. - С. 257-258.

58. Козлянинова И.П. Сценическая речь. Учеб. Пособие для сред.театр. и культ.-просвет.учеб.заведений и ин-тов культуры. М.: «Просвещение», -1976.-336 с.

59. Кохтев Н.Н. Риторика М.: Просвещение, 1994. - 207 с.

60. Крестинский С.В. Коммуникативная нагрузка молчания в диалоге // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. — С.92-98.

61. Кроль Л.М., Михайлова Е.Л. Человек-оркестр: микроструктура общения -М.: Независимая фирма "Класс", 2003. 160 с.

62. Кузьмина Т.А. Экзистенциальный опыт и философия. // Вопросы философии. 2007. - №12. - С. 16-27.

63. Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечность / Э. Левинас. — М.; СПб.: Университетская книга, 2000. 416 с.

64. Леммерман X. Уроки риторики и дебатов: Пер. с нем. М.: ООО «Издательство «Уникум Пресс», 2002. — 336 с.

65. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.: Смысл 1999. 487 с.

66. Линклэйтер К. Освобождение голоса. / Пер. с англ. М.: ГИТИС, 1993. -176 с.

67. Лифинцева Т.П. Диалог как структура бытия в религиозном экзистенциализме Мартина Бубера http://www. philosophy.ru /libraru/bub/О. html.

68. Локк Дж. Соч. в 3-х тт., т. 1 М., 1985, С. 567.

69. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике: литературные размышления философа. М.: Сов. писатель, 1990. - 320 с.

70. Мамардашвили М.К. М 22 Философские чтения. СПб.: Азбука-классика, 2002. - 832 с.

71. Мамардашвили М. Лекции о Прусте: психологическая топология пути. -М.: AD MARGINEM 1995. - 212 с.

72. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М., 1993. - С. 53 -61.

73. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления (К критике гегелевского учения о формах познания) / М.К. Мамардашвили. М.: Высш. Шк. 1968.-С. 191.

74. Мамардашвили М.К. Язык осуществляющейся утопии // Искусство кино, 1993, №7.-С. 61.

75. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992.-С. 363.

76. Мерло-Понти М. Знаки. М.: Искусство, 2001. - 429 с.

77. Миллс Д. Кроули Р. Терапевтические метафоры для детей и «внутреннего ребенка. М., 2000, С. 19.

78. Мисонжников Б.Я. Феноменология текста (соотношение содержательных и формальных структур печатного издания). СПб.: Изд-во С.-Петербург. Ун-ту, 2001. - 490 с.

79. Михневич А.Е. Ораторское искусство лектора. М.: Знание, 1986. 256 с.

80. Ницше Ф. Об истине и лжи во вненравственном смысле (1873). — Ницше Ф. Полн.собр. соч., т. 1. М., 1912, С. 396-398.

81. Обратная связь в устном выступлении. — М.: Мысль, 1984. — 116 с.

82. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. / Российская Академия Наук институт русского языка; Российский фонд культуры; М.: АЗЪ, 1993. 960 с.

83. Ортега-и-Гассет X. «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник. — М.: Радуга, 1991. 450 с.

84. Основы онтологии: Учеб. пособие / Под ред. Ф.Ф. Вяккерева, В.Г. Иванова, Б.И. Липского, Б.В. Маркова. — СПб.: Изд. Санкт-Петербургского ун-та, 1997.-С. 219-280.

85. Павлов И.П. Избранные произведения. М., 1949. - С. 529.

86. Перлз Ф. Эго, голос и агрессия. / Пер. с англ. Н.Б. Кедровой и А. Н. Кострикова, науч. ред. и вст. ст. Д. Н. Хломова М. Смысл, 2000. - С. 358.

87. Петрова А.Н. Сценическая речь. М.: Искусство, 1981. 192 с.

88. Платон. Теэтет // Платон. Собрание сочинений: В 4 т. / Общ. ред. А.Ф. Лосева и др.; РАН, Ин-т филосфии. М.: Мысль, 1993. Т. 2. - с. 192-274.

89. Подорога В.А. Выражение и смысл, М.: «Ad Marginem», 1995. С. 302.

90. Потебня А.А. Мысль и язык. Харьков, 1913.- 225 с.

91. Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989. - С. 237.

92. Почепцов Г.Г. Молчание как знак // Анализ знаковых систем. Киев, 1986.-С. 90.

93. Промтова И.П. Искусство сценической речи. М.: «ГИТИС», 2007. -339 с.

94. Пятигорский A.M. Непрекращаемый разговор. СПб.: «Азбука-классика», 2004. - 432 с.

95. Реформаторский А.А. Введение в языкознание. М., 1972. - С. 18.

96. Розеншток-Хюсси О. Артикулированные периоды и координированная память. // Коммуникативные стратегии культуры. Хрестоматия к курсу «Введение в теорию коммуникации». 4.1. Новосибирск, 2003. — С. 48.

97. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. — М.: Лабиринт, 1994. — 211 с.

98. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. — СПб.: Питер Ком, 1999.-720 с.

99. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. -М.: Наука, 1998. С. 415.

100. Руткевич A.M. От Фрейда к Хайдеггеру. М.: Политиздат, 1985. - 175 с.

101. Скрипник К.Д. Философия. Логика. Диалог. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та., 1996. - 146 с.

102. Словарь литературоведческих терминов. / Под ред. Елисеева И.А., Поляковой Л.Г. Ростов н/Д.: Феникс, 2002. - С. 208-209.

103. Сопер П. Основы искусства речи. / Пер. с англ. М., 1995. - 416 с.

104. Соссюр Ф., де Курс общей лингвистики. М.: Логос, 1998. - 296 с.

105. Ставцев С.Н. Введение в философию Хайдеггера СПб. 2000. С. 192.

106. Станиславский К.С. Собр. Соч.: В 8 т. М., 1954-1961. Т.З. - С. 84.

107. Тарасов Б.Н. Чаадаев. М., 1990. - С. 466.

108. Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. Яз. / Вступ. Ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской М.: Прогресс, 1990. - 512 с.

109. Тулмин С.Человеческое понимание. М., 1984. - С. 250.

110. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2002. - С. 576.

111. Философия Мартина Хайдеггера и современность / Ред. Н.В. Мотрошилова. -М.: Наука, 1991. 253 с.

112. Флоренский П.А. Соч.: В 2 т. -М., 1990. Т. 2. С. 165.

113. Флоренский П.А. У водоразделов мысли. М.: Правда, 1990. С. 35.

114. Флоренский П.А. Иконостас. Имена. М., 1998. - С. 228.

115. Фреге Г. Смысл и значение // Фреге Г. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной книги, 1997. - С. 8.

116. Фромм Э. Забытый язык // Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1993 а. -447 с.

117. Фромм Э. Бегство от свободы. / Пер. с англ. Г. Ф. Швейника; Общ. ред. и послесл. с. 248-267. П. С. Гуревича, 269,[2] М.: Прогресс 1990. - С. 107.

118. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. Послесл. Б.В. Маркова. СПб.: Наука, 2000. - 379 с.

119. Хайдеггер М. Введение в метафизику / пер. с нем. Н.О. Гучинской/. СПб, Изд-во «НОУ — «Высшая религиозно-философская школа»», 1997. — С. 87-301.

120. Хайдеггер М. Время и бытие: Ст. и выступления. М.: Республика, 1993.-447 с.

121. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер; Пер. с нем. В.В. Бибихина. Харьков: «Фолио», 2003. - 503 с.

122. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Избранные статьи позднего периода творчества. — М.: Высш. шк., 1993. 190 с.

123. Черепанова И.Ю. Заговор народа. Как создать сильный политический текст. М.: «КСП+», 2002, - 464 с.

124. Чихачев В.П. Лекторское красноречие русских ученых XIX века. М.: Знание, 1987.-С. 96.

125. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М., 1966. С. 192-209.

126. Шестов Л. Сочинения. М.: «Раритет» // Апофеоз беспочвенности (опыт адогматического мышления). 1995. - С. 200.

127. Шопенгауэр А. Афоризмы житейской мудрости. — М., 1989. С. 10.

128. Шор Ю.М. Звучащая философия. Сборник материалов конференции. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. — С. 229-232.

129. Шпет Г. Явление и смысл: феноменология как основная наука и ее проблемы (1994). Томск: Водолей, 1996. С. 174.

130. Щерба JI.B. Языковая система и речевая деятельность. JL, 1974. - 428 с.

131. Энциклопедический словарь юного литературоведа. / Сост. В.И. Новиков, Е.А. Шкловский. -2-е изд., доп. и перераб. — М.: Педагогика-Пресс, 1998.-С. 302.

132. Эпштейн М. Слово и молчание в русской культуре // Звезда, 2005. — №10.-С. 202-222.

133. Ялом И. Когда Ницше плакал / Пер. с англ. М. Будыкиной, М.: ЭКСМО - Пресс, 2001. - 416 с.

134. Ялом И. Шопенгауэр как лекарство. М.: Эксмо, 2007. - 544 с.

135. Ялом И. Экзистенциальная терапия / Пер. с англ. Т.С. Драбкиной. -М.: Независимая фирма "Класс", 2004. 576 с.

136. Gadamer H.G. Philosophische Lehrjahre. Frankfurt a. M., 1977, S. 213.

137. Habermas J. Vorstudien und Erganzungen zur Theorie des kommunikativen Handelns. Fr. a. M, 1983. S. 177.

138. Heidegger M. Sein und Zeit. F/aM. 1978. S. 114.

139. Ritter J.W. Fragmente aus dem Nachlasse eines jungen Physikers. Heidelberg, 1969. Bd. 2. S. 232-269 .

140. Solger K.W.F. Vorlesungen iiber Asthetik. Dormstadt, 1973. S. 343-345.

141. Steinthal H. Abriss der Sprachwissenschaft. Berlin, 1871. S. 483.