автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Философско-исторические идеи российского политического консерватизма XIX - начала XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философско-исторические идеи российского политического консерватизма XIX - начала XX в."

□□3483245

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Тяпин Игорь Никифорович

ФИЛОСОФСКО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ИДЕИ

РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНСЕРВАТИЗМА XIX - НАЧАЛА XX В.

Специальность 09 00 03 - история философии

автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

1 3 Ш

Санкт-Петербург 2009

003483245

Работа выполнена на кафедре истории русской философии ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»

Научный консультант

доктор философских наук, профессор Осипов Игорь Дмитриевич

Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор Арефьев Михаил Анатольевич

доктор философских наук, профессор Безлепкин Николай Иванович

доктор исторических наук, профессор Погодин Сергей Николаевич

Ведущая организация

Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

«<?£» НОёф 20 05 года в .

Защита состоится «¿6?» пУР-ср 20 Су года в /(р часов на заседании Совета Д 212 232 05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу 199034, Санкт-Петербург, В О , Менделеевская линия, д 5, философский факультет, ауд

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им М Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан «ЗУ »

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

УУ^А/Б. Рукавишников

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ.

Актуальность исследования Социально-философское наследие российского консерватизма в настоящее время стало одной из популярных тем историко-философских исследований Причины данного интереса определяются особенностями политической эволюции современной России (сложности в реализации демократической модели, исчерпание потенциала либеральных программ при одновременном кризисе социалистической идеологии, консервативное отклонение маятника современной российской политики), а также богатством и глубиной консервативной мысли Однако обращение лишь к статике социального бытия не исчерпывает проблемы конструирования консервативной теории общества Достижение полноты исследования невозможно без выявления представлений консервативных мыслителей об историческом процессе, тем более что в составе печатных трудов российских консерваторов огромное место занимает осмысление исторического опыта России и человечества Для консерватизма, с его поиском социального идеала в прошлом, вообще характерно тяготение не столько к исторической науке, сколько именно к философии истории, где можно обратиться к вневременным, метафизическим основам общественно-исторического процесса Одновременно в российской консервативной мысли ярко проявилось типичное, по мнению Ю В Перова, для отечественной интеллектуальной традиции стремление превратить всякие рассуждения о всечеловеческой истории в способ обретения национального исторического самосознания1

Консерватизм является сложным, многомерным и непрерывно меняющимся социальным феноменом, представленным в нескольких аспектах Во-первых, его можно рассматривать как совокупность психических качеств индивида Во-вторых, этим понятием обозначают культурные течения, опирающиеся на идею преемственности в социальной и культурной жизни В-третьих, консерватизм понимается как теоретически оформленное общественно-политическое движение, сознательно выступающее против революционных изменений общественно-политического устройства, недоверчиво относящееся к народным движениям и при этом стремящееся к философскому осмыслению социальных процессов Данное понятийное разнообразие отражает как сложность, многомерность феномена консерватизма, так и социальный динамизм, вызывающий необходимость адаптации консерватизма к определенным социально-политическим реалиям Консерватизм - это сложный сплав, соединяющий не только общие, но и национально-специфические и свойственные его отдельным направлениям признаки Он формируется под влиянием исторической ситуации, социально-экономических факторов, присущих какой-либо стране, каждый раз выступая конкретным срезом общественного сознания, в т ч исторического Указанное обстоятельство актуализирует изучение конкретных разновидностей консерватизма, что крайне значимо в современной России, переживающей

' Перов Ю В Историчность и историческая реальность - СПб, 2000 - С 7

3

серьезный и достаточно затяжной кризис идентичности По мнению Ю Н Солонина, консерватизм есть «выражение необходимости сдвига к более адекватному строю всего уклада жизни, культурному образу и духовному самочувствию России»1

В рамках сложившейся в последние годы традиции научного определения национальных признаков консерватизма автор диссертации выделяет следующие сущностные черты российского политического консерватизма

- традиционализм, особенно в политической сфере, что выражается в убеждении о необходимости сохранения самодержавно-монархического строя, при допущении крайне ограниченных политических реформ, способствующих его оздоровлению и укреплению, но не изменению При этом для консерватизма в России характерно противопоставление самодержавия абсолютизму, а также убеждение в том, что культурное влияние Западной цивилизации в Новое время представляет основную угрозу для всех сторон российской самобытности,

- приверженность, исходя из объективно-идеалистической трактовки вопроса о субстанции, концепции сверхъестественного происхождения высшей государственной власти и убеждению в ограниченности, прерывности материального и духовного социально-антропологического прогресса,

- восприятие социального бытия как одного из проявлений установленного свыше порядка Вселенной, соединившего, с одной стороны, единство и целостность, с другой, - многообразие и противоречивость, в категориях религиозной диалектики (добро и зло, порок и добродетель), что стало следствием сохранения связи с метафизикой русского православия,

- социальный органицизм, особенность которого состоит в осознании специфики духовной составляющей социального бытия и трактовке социально-биологических законов в рамках принципов креационизма и провиденциализма,

- приверженность ортодоксальному православию как учению и как необходимой, но производной от государства, общественно-политической силе, неприятие, как отмечает А Ф Замалеев, политики секуляризма применительно к российской монархии ни в какой форме2,

- соединение принципов социального иерархизма и корпоративности на основе трактуемых в качестве общих, надсословных идеалов и ценностей, а также не противостоящей самобытности национальной идеи,

- неприятие либеральной и, в несколько меньшей степени, социалистической теории и практики,

- признание религиозно-национальной исключительности русского народа, когда критическое восприятие практики распространения ценностей других культур в российской социальной системе соединяется с

1 Солонин Ю Н Консерватизм актуальность проблемы // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности) -Вып1 -СПб,2004 -С 10

1 Замалеев А Ф Учебник русской политологии - СПб, 2002 -С 113

положительным отношением к проникновению русской культуры в среду других народов

Исходя из вышеуказанного, объектом данного исследования становятся те теоретики российского консерватизма, относящиеся к разным периодам его эволюции, печатное и архивное наследие которых позволяет говорить о наличии в составе их мировоззрения достаточно стройных и полных представлений философского уровня о мировой и российской истории К их числу отнесены Н М. Карамзин, С С Уваров, М Н Катков, Д И Иловайский, К П Победоносцев, К Н Леонтьев, Л А Тихомиров (впрочем, в связи с необходимостью определения истоков формирования и эволюции философии истории российского консерватизма имеют место отдельные обращения к фигурам и наследию других консервативных деятелей)

Цель исследования состоит в реконструкции взглядов основных теоретиков консерватизма в России на ход общественно-исторического процесса и определении характерных особенностей «модели истории» российского консерватизма

Хронологическими рамками исследования являются XIX - начало XX в Указанные временные границы выбраны по следующим соображениям Нижняя временная граница обусловлена тем, что именно к началу XIX в формируются основные положения социально-философской доктрины российского консерватизма, в составе которой начинает развиваться философско-историческая составляющая Верхняя граница, по существу - 1917 г, определяется тем, что такие обстоятельства, как крах самодержавной монархии, радикальное изменение политического строя и социальной среды (Советская Россия или эмиграция) не могли не оказать существенного влияния на все основные положения консервативного учения об обществе, способствуя их переосмыслению

Достижение поставленной цели видится через решение следующих вопросов

- выявление теоретических истоков, внутренних и внешних детерминаций философско-исторического учения российского консерватизма,

- определение сущности трактовки российскими консерваторами основных вопросов философии истории путем реконструкции и изложения отдельных концепций, а затем обнаружения их общих черт,

- выделение аксиологических характеристик философии истории российского консерватизма,

- раскрытие связи философии истории с другими элементами консервативного учения о бытии, человеке и обществе, значения философско-исторической составляющей в составе консервативной социальной доктрины,

- рассмотрение эволюции философско-исторического учения российского консерватизма через сопоставление отдельных концепций, относящихся к разным этапам его существования, и учет их связи с внешней материальной и духовной реальностью,

- осмысление сходства и специфики философии истории российского консерватизма в соотношении с философско-историческими построениями западноевропейского консерватизма, а также основных направлений отечественной мысли

Теоретико-методологическим основанием работы является диалектико-исторический подход Диссертация выстраивается на основе генетического и концептуального анализа работ отечественных и зарубежных консервативных мыслителей Использован значительный объем источников и опубликованных трудов из области мировой и отечественной философии, а также социально-гуманитарных наук, принадлежащих к различным научным школам и направлениям, концепциям и мировоззрениям Сложность и многоаспектность анализа консерватизма как философско-исторического учения обусловили применение системного подхода и метода философской реконструкции и интерпретации Анализ философско-исторических идей отдельных представителей российского консерватизма осуществлен на основе компаративистского подхода

Состояние исследования проблемы При всей обширности литературы, обращенной к теме консерватизма, основная ее часть связана с рассмотрением его политической практики В части же работ, направленных на исследование консервативной теории, явно превалируют публикации, посвященные собственно идеологическим вопросам, но не философско-мировоззренческим сторонам консервативного идейного наследия

В силу того, что в монархической России охранительный консерватизм был основной частью официальной идеологии, исследования его с научно-философской точки зрения были затруднительны Впрочем, уже в тот период выделились два основных подхода к данному феномену апологетический (например, Н К. Шильдер) и либерально-критический (А Н. Пыпин, А А Корнилов)

Традиционной чертой советской библиографии на протяжении предшествующих «перестройке» лет было однозначно негативное отношение к консерватизму. Внешние по отношению к общественным дисциплинам факторы препятствовали не только объективности, но и достижению глубины, детальности исследования, так что в течение длительного времени проблема консервативного идейного наследия развивалась в рамках более широких тем (внутренней политики самодержавия, развития отечественной литературы и др) Лишь с 1960-70-х гг. (во многом как реакция на исследование российского консерватизма на Западе) появляются работы П А Зайончковского, Ю Б Соловьева, В А Китаева, Л Г Захаровой, В А Твардовской, посвященные исследованию деятельности и, отчасти, взглядов отдельных представителей российского консерватизма, но не рассмотрению консерватизма в России как теоретического направления в целом Почти отсутствовала связь между исследованием российского и зарубежного консерватизма

Ситуация существенно изменилась в связи со сменой идеологических и научных приоритетов С рубежа 1980-х - 90-х гг стала стремительно реализовываться естественная потребность научного сообщества в преодолении

очевидной диспропорции в изучении общественно-политической мысли, что усиливалось отторжением коммунистической идеологии и сломом советской системы Следствием стало появление множества работ, посвященных исследованию мирового консерватизма, определению его сущности и типологизации1 На этой основе стал более глубоко осмысливаться феномен консерватизма российского Впрочем, говоря об академических исследованиях последних полутора десятилетий, приходится признать, что в этом потоке по-прежнему преобладают труды, посвященные конкретным персоналиям, ключевым фигурам консерватизма, хотя на основе их судеб некоторыми исследователями (А Ю Полуновым, Е В Тимошиной, Н И Павленко, М Н Лукьяновым) делаются попытки очертить контуры феномена отечественного консерватизма на всем пути его исторического развития. Посвященные российским консерваторам работы очень неоднородны по своим академическим достоинствам, степени проработки источников и знанию библиографии проблемы, они созданы в рамках совершенно разных идеологических парадигм и в большей степени посвящены анализу консерватизма конца XIX - начала XX в, в то время как взгляды российских консерваторов ранних поколений оказываются несколько расплывчаты. В целом, как пишет А Ю Минаков, с фактической стороны общая картина эволюции консерватизма в России от М М. Щербатова до правых монархистов начала XX в в основном воссоздана, и «наступил момент, когда назрел переход от создания «исторических портретов» на уровень обобщений»2

В этом направлении в последние годы сделан ряд существенных шагов Так, освоение трудов видных западных исследователей (К Манхейма, С Хантингтона, Д Ливена, К Гирца и др ) дало возможность определить характерные черты консерватизма, отделить понятия консерватизма и традиционализма (под которым понимается нерефлексивная составляющая консерватизма, тенденция к сохранению старых образцов, вегетативных способов жизни)3 Проведение ряда дискуссий и «круглых столов» позволило уточнить причины возникновения консерватизма в России, выявить специфику его отдельных направлений4 Этой же цели служит деятельность ряда центров и

1 См напр Сухорукова Г А, Червонная Л Г Консерватизм сущность, способы бытия, социальные функции - Свердловск, 1990, Фадеева Т М У истоков идеологии европейского консерватизма//Новая и новейшая история -1992 -№6 - С 57-76

2 Минаков А Ю Русский консерватизм в современной российской историографии новые подходы и тенденции изучения//Отечественная история -2005 -№6 - С 134

3 См напр Абелинскас Э Ю Консерватизм как мировоззрение и политическая идеология (Опыт обоснования) - Екатеринбург, 1999, Федорова М М Традиционализм как антимодернизм//Политические исследования -1996 -№2 -С 143-160

4 См напр Консерватизм в России Круглый стол // Социологические исследования - 1993 - №1 - С 43-61, Консерватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития Материалы круглого стола // Политические исследования - 1995 - № 4 - С 3359, Консерватор эксперт, гражданин, правитель Государство, общество, частная жизнь, познание («Круглый стол»)//Вестник МГУ -Сер 12, Политические науки - 1995 - №4 -С 3-32, Русский консерватизм проблемы, подходы, мнения Круглый стол // Отечественная история -2001 -№3 -С 103-133

сообществ по изучению консерватизма Центра по изучению консерватизма при философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета (руководитель - ЮН Солонин), Центра исследований по консерватизму при Пермском государственном университете (руководитель -П Ю Рахшмир), исследовательских центров государственных университетов Самары, Воронежа, Ростова-на-Дону, результаты которой нашли отражение во множестве публикаций

В числе отдельных исследований, так или иначе ставящих проблему российского консерватизма в теоретико-философской плоскости, прежде всего, необходимо отметить работы О В Кишенковой, В А Гусева, Л П Костыри, С Т Кармизовой, А Н Мочкина, С Н Архипова, С М Сергеева, Г П Монастырских и, в особенности, Г И Мусихина1, А В Репникова2, Э А Попова3 Некоторыми исследователями были определены философские истоки консерватизма в русской мысли Средневековья и начала Нового времени4 Важной темой стало формирование консервативной картины мира и социума в борьбе различных течений складывающегося российского консерватизма — от православно-монархического до масонско-космополитического, а также ее дальнейшая эволюция5

Значительным явлением стал выход ряда работ, главной целью которых выступает рассмотрение тех моментов социальной теории российского консерватизма, которые оказывают влияние на восприятие исторического процесса Исследователей особенно привлекает проблема методологии социального познания, где главным сюжетом выступает феномен консервативного антирационализма (работы А В Деникина, С Н Малявина), в меньшей степени - трактовка консервативными теоретиками вопроса о месте и роли личности в обществе (Н В Честнейшин) и связанная с философской проблемой смысла истории тема социальной аксиологии консерватизма, в т ч консервативное толкование национальной идеи (А С Карцов, Н А Чиркова, Ю И. Сохряков, Д В Ермашов, А А Ширинянц и др ) Однако у названных авторов имеет место лишь косвенное рассмотрение проблематики философии

1 Мусихин Г И Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и

российского консерватизма) - СПб, 2002 Репников А В Консервативная концепция русской государственности - М, 1999

3 Попов Э А Русский консерватизм идеология и социально-политическая практика дис соиск уч степ докт филос наук - Росгов-на-Дону, 2006

4 Артемьева ТВ Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения // Эволюция консерватизма европейская традиция и русский опыт - Самара, 2002 - С 104114, Сендеров В А Историческая русская государственность и идея «Третьего Рима» // Вопросы философии - 2006 - № 2 - С 127-141, Чернавский МЮ Религиозно-философские основы консерватизма в России - М, 2004

Гросул В Я и др Русский консерватизм XIX столетия идеология и практика - М, 2000, Зорин A JI Кормя двуглавого орла Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII - первой трети XIX века - М, 2001, Вшпленкова Е А Заботясь о душах подданных религиозная политика в России первой четверти XIX века - Саратов, 2002

истории Исключением является работа С Н Пушкина1, наиболее ценной стороной которой можно считать выявление и анализ проблемы соединения линейного и циклического подходов в понимании консервативными теоретиками направления исторического процесса Однако подбор персоналий «консерваторов» вызывает серьезные сомнения, а заключительные выводы по характеристике консервативной историософии смешиваются с перечислением черт социально-политической доктрины консерватизма

Следствием такого состояния библиографии стало то, что тема философско-исторических воззрений консерваторов (исключая конкретно-историографическое рассмотрение работ Н М Карамзина) оказалась мало затронута в обобщающих работах по теории и философии истории в России вплоть до настоящего времени Впрочем, рассмотрение истоков отечественной консервативной традиции либо тех проблем русской философско-исторической мысли, которые представляют значимость для консервативного мировоззрения, в разное время было осуществлено Л Н Хмылевым, В С Никоненко, М С Вершининым, С Н Малявиным, А В Малиновым, А М Песковым, особенно, Л И Новиковой и И Н Сиземской2 Немаловажное значение также имеют работы Ю В Перова, Г Ф Сунягина, К С Пигрова, Е М Сергейчик, в которых в контексте общих вопросов философско-исторического познания рассматривается проблема исторических и национально-культурных характеристик философии истории, ее функциональной значимости как аспекта национального самосознания

Не представляется возможным утверждать, что общие очертания философии истории российского консерватизма складываются из совокупности работ, посвященных его отдельным представителям По степени разработанности интересующей проблематики мыслителей, фигурирующих в качестве основных персоналий настоящего исследования, можно разбить на три группы

К первой группе можно отнести мыслителей, чьи идеи, связанные с кругом традиционных вопросов философии истории, затрагивались в исследованиях достаточно часто

Осмысление исторического мировоззрения НМ Карамзина стало возможным благодаря тому, что еще в XIX в оформилась традиция здоровой критики его концепции, признания ее цельности и философской глубины Выход в 1980-е гг трудов Н Я Эйдельмана, Е И Осетрова, В Э Вацуро, Ю М Лотмана, сборника, посвященного проблемам историзма в русской литературе рубежа веков (со статьями Н Д Кочетковой, Л Н Лузяниной, Г П Макогоненко и др )3, имел основным результатом определение соотношения концепции Карамзина и философии истории немецкого и французского Просвещения, в частности, темы диалектической связи национального и общечеловеческого в историческом развитии отдельных народов Анализ современных оценок

1 Пушкин С Н Историософия русского консерватизма XIX века. - Нижний Новгород, 1998

2 Новикова Л И , Сиземская И Н Русская философия истории - М , 1999

3 XVIII век Сб 13 Проблемы историзма в русской литературе, конец XVIII - начало XIX в -Л, 1981

карамзинского наследия позволяет прийти к выводу о столкновении двух точек зрения, первая из которых состоит в констатации противоречивости позиции Карамзина как историка и мыслителя, мифологичности его концепции (В К Кантор, Б Н Бессонов, Ю С Пивоваров), а вторая - в убеждении о цельности его мировоззрения и вкладе в формирование Русской идеи (А В Гулыга, А В Баклова, А Н Сахаров, отчасти И 3 Серман, Ю А Филатова)

Успешная реконструкция философско-исторических воззрений КН Леонтьева (хотя по-прежнему требуют обращения такие вопросы, как периодизация общественно-исторического процесса, методология исследования, аксиологические основы концепции) изначально была обусловлена критическим интересом к его идеям со стороны философии «нового религиозного сознания», а позже некоторых зарубежных авторов, изображавших Леонтьева крупной фигурой самобытной философско-исторической мысли1 В среде отечественных исследователей явный поворот в сторону рассмотрения Леонтьева как мыслителя, обладавшего способностью исторического предвидения, наметился к началу 1990-х гг2 Публикации К М Долгова, А М Салмина, С И Бажова, А И Абрамова, Д М Володихина характеризуются признанием актуальности творчества Леонтьева, особенно по проблеме цивилизационного развития России Влиянию на Леонтьева социально-философских идей представителей различных направлений мировой и отечественной мысли посвящены исследования И А Немцев а, Е С Гревцовой, Е Н Базуриной, С В Хатунцева В работе Н В Дамье показан законченный диалектизм леонтьевской философии истории, представляющей развитие общества как результат борьбы «божественных» и «демонических» сил3 Рассмотрение социального органицизма и воинствующего антилиберализма в качестве методологических основ трактовки Леонтьевым хода исторического развития нашло выражение в работах С Н Пушкина, Б А Кольцова, И Г Шестаковой Благодаря А А Коковкиной, Д А Филину и, особенно, М Б Воскресенской на новую ступень вышло исследование этико-эстетических основ его философско-исторической концепции

Вторую группу составляют консервативные теоретики, в исследовании философско-исторического наследия которых сделаны лишь первые шаги

Поверхностность и фрагментарность обращения к философско-историческим взглядам С С Уварова, а также почти полное отсутствие вычленения его исторических взглядов из политических заставляет обратиться к проблеме сущности и эволюции такой основы философско-исторических воззрений мыслителя, как представления об идеале общественного устройства Сформулированную А Н Пыпиным и А А Корниловым точку зрения,

1 См Schulze В Russische Denker - Wien, 1950, Иваск Ю Константин Леонтьев (1831 -1891) Жизнь и творчество - Bern-Frankfurt, 1974, Broda М Historia а eshatologia Studianad mysla Konstantego Leontjewa l «zagadka Rosji» - Lodz, 2001

2 Корольков А А Пророчества Константина Леонтьева - СПб, 1991,СивакАФ Константин Леонтьев - Л, 1991

3 Дамье Н В Философия истории К Н Леонтьева автореф дис соиск уч степ канд филос наук - М, 1993

состоящую в утверждении о переходе Уварова на позиции официального консерватизма из карьерных соображений и отсутствии у него выраженного понимания хода общественного развития в советское время принимали А Г Дементьев, О В Орлик, Я А Гордин Мнение об «изначальной консервативности» социального мировоззрения Уварова получило обоснование в работах С Н Дурылина, В В Пугачева Ряд обзоров теоретико-исторических взглядов Уварова, осуществленных М А Алпатовым , Н Рязановским, Ц X Виттекер, Н А Зверевой, позволил осветить такие вопросы, как представления мыслителя о формах исторического развития, этапах и направленности общественно-исторического процесса, наконец, его влияние на историческую концепцию славянофилов Анализ истоков исторических взглядов Уварова во французской и германской консервативной мысли осуществлен М И Дегтяревой и А Л Зориным Вопрос о значении уваровской доктрины для философии российской истории затронут О А Ивановым, Т А Володиной

Недостаточное внимание к философским аспектам наследия ДИ Иловайского вызвано не только его основным статусом как ученого и автора многочисленных учебников, но и тем обстоятельством, что внимание исследователей было сосредоточено исключительно на его представлениях об отечественной истории вне контекста мировой Кроме того, изначально резкий характер полемики вокруг его сочинений затруднял их объективную оценку В советской науке концепция ДИ Иловайского обычно представлялась как механическая компиляция идей официальной народности Н Г Устрялова, Н М Карамзина, М П Погодина, государственной школы и славянофилов2 Впрочем, Э В Колосовой был дан достаточно систематизированный обзор представлений Иловайского по ряду концептуально-теоретических аспектов его исторического понимания Работы последнего времени представляют собой отказ от крайностей предшествовавшей традиции, однако абсолютная концептуальная отсталость наследия Иловайского сомнению в них, как правило, не подвергается, хотя встречаются и примеры противоположного отношения (например, статьи А Н Шаханова), опирающегося на непосредственный анализ его философско-исторической публицистики Самой же значительной работой оказывается монография Л В Чекурина, в которой дана характеристика концепции Иловайского как объективно-идеалистической и эволюционистской, подмечена противоречивость его трактовки проблемы закономерностей исторического процесса3

Многие концептуальные идеи философии истории Л А Тихомирова не рассмотрены глубоко, поскольку долгое время предметом исследования являлись лишь его политические взгляды В последние годы

1 Алпатов М А Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII - первая половина XIXв) -М, 1985

2 См напр Сахаров А М Историография истории СССР Досоветский период - М, 1978 -С 163-167, Цамутали А Н Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Историографические очерки - Л, 1986 -С 25-30

3 Чекурин Л В Русский историк Д И Иловайский - Рязань, 2002

А В Проблудниковым, К Ф Шацилло, М Ю Понежиным обоснованы глубина, научность и оригинальность социальной философии Тихомирова Проблема идейного воздействия на Тихомирова предшественников по консервативному лагерю, особенно К Н Леонтьева и К П Победоносцева, затрагивалась

0 А Милевским, Ю Ю Булычевым, М В Хлебниковым, А Р Ефименко Е А Тимохова рассмотрела точку зрения Тихомирова по вопросам о закономерностях общественно-исторического развития, роли личности в истории, значении революций М Ю Лачаева осуществила попытку теоретического анализа концепции российской истории Тихомирова на основе выделения философских оснований его учения об обществе Наконец, рассмотрение философии истории Л А Тихомирова в значении философии культуры стало одним из вопросов работы С В Посадского, который вычленил основную идею философско-исторической концепции Тихомирова, состоящую в том, что исторический универсум образован раскрытием двух антагонистических религиозно-философских миросозерцании1

Третью группу составляют те представители российской консервативной мысли, чьи философско-исторические идеи напрямую вообще не подвергались исследованию

В случае с МН Катковым исходной проблемой является отсутствие его восприятия как мыслителя, основы мировоззрения которого сохранялись почти в неизменности на протяжении всей его жизни Так, нигилистический подход к наследию Каткова в среде либеральной критики рубежа XIX - XX вв (Р И Сементковский, К К Арсеньев и др) сохранился в редких работах советского времени, напрямую затрагивавших его социальное мировоззрение2 По-настоящему философская сторона мировоззрения Каткова впервые стала объектом исследования зарубежных авторов Б Яковенко, М Катца Последние годы характеризуются возрастанием интереса к социально-философским взглядам Каткова таких исследователей, как НВ Полякова, ГН Лебедева, А Л Брутян, Е В Маркелов, А В Новиков, Е В Деревягина, А А Ширинянц Важнейшими результатами можно считать выявление влияния на Каткова западноевропейской и, отчасти, российской консервативной мысли, а также анализ его теории социального прогресса как истории национальных государств Однако реконструкция и осмысление философско-исторической концепции Каткова отсутствуют, несмотря на то, что его обширная публицистика дает богатый материал для подобной работы

Неразработанность темы философии истории КП Победоносцева объясняется тем, что до середины XX в работы о нем являлись по большей части не исследованиями, а апологетическими сочинениями или, напротив, памфлетами Советские историки вообще не ставили целью исследовать истоки и сущность мировоззрения Победоносцева Среди зарубежных исследований

1 Посадский С В Философские основы культурно-исторических воззрений Л А Тихомирова дис соиск уч степ канд филос наук - СПб, 2006

2 См Кантор В К М Н Катков и крушение эстетики либерализма // Вопросы литературы -1973 - № 5 - С 174 -212, Егоров Б Ф Борьба эстетических идей в России середины XIX века - Л , 1982

выделяются работы Р Бириса, довольно тщательно рассмотревшего различные аспекты социального миропонимания обер-прокурора, а также Э Тадена, который отметил главенство в мировоззрении Победоносцева принципа историчности1 В последние годы А Ю Полунов, И А Иванников, Е В Тимошина, Ю Г Степанов, A JI Соловьев, Н Е Исхакова, В А Гусев рассмотрели широкий спектр вопросов, связанных с мировоззрением Победоносцева Следует также выделить работу А И Пешкова, в которой рассмотрена проблема репрезентативности произведений Победоносцева как источника исследования его мировоззрения, а также охарактеризованы отдельные аспекты его методологических представлений2

Таким образом, можно прийти к выводу о незначительной исследованности философско-исторических идей российского консерватизма XIX - начала XX в, крайней неоднородности в обращении к его отдельным представителям, недостаточности компаративизма, и, как следствие, отсутствии системного анализа философско-исторического наследия консерватизма в России Вместе с тем вполне удовлетворительно исследованы многие стороны мировоззрения консервативных теоретиков (например, идеалы и ценности, представления о месте человека в обществе, методология социального познания), которые оказывают существенное воздействие на характер и содержание их философско-исторических представлений Используя эти достижения, автор надеется достичь поставленных исследовательских целей

Источниковая база исследования В связи с недостаточной разработанностью темы, при подготовке диссертации были широко привлечены материалы первоисточников Кроме изданных сочинений представителей консервативной мысли в работе использованы как опубликованные, так и рукописные (хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации, Государственного литературного музея, Российского государственного архива литературы и искусства, отдела письменных источников Государственного исторического музея, отдела рукописей Российской государственной библиотеки) источники двух видов черновики сочинений и частная переписка Некоторые публикации и документы впервые введены в научный оборот

Научная новизна диссертации состоит в следующем

- впервые осуществлены реконструкция и концептуальный анализ содержания и эволюции философии истории российского консерватизма на протяжении XIX — начала XX в на основе точного определения черт российского консерватизма как философско-политического течения,

- в круг исследования вовлечены новые фигуры, ранее практически никогда не рассматривавшиеся в качестве представителей философско-исторической мысли,

- расширена источниковая база изучения российской философско-исторической мысли консервативной ориентации,

'ThadenEC Conservative nationalism in nineteenth-century Russia - Seattle, 1964 -P 185

2 Пешков А И К П Победоносцев как идеолог русского православия автореф дис соиск уч степ канд филос наук -СПб, 1993

- выявлены идейно-теоретические и социокультурные основания философии истории российского консерватизма,

- исследованы основные идеи философии истории российского консерватизма в их связи с другими сторонами консервативного теоретического мировоззрения,

- осуществлен сравнительный анализ философско-исторических построений европейского и российского консерватизма,

- предпринята характеристика философии истории российского консерватизма как одного из течений отечественной философско-исторической мысли, дана оценка востребованности ее идей в современной философии

Практическая значимость диссертации Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в исследовательской работе, а также в учебно-педагогической практике, при составлении учебников и пособий, для чтения лекций и проведения семинарских занятий по курсам истории философской и политической мысли

Положения, выносимые на защиту:

- философско-исторические построения российского консерватизма XIX -начала XX в обладают некоторыми признаками самостоятельного течения философии истории предметом (эволюция государственности и национального самосознания), методологией (синтез принципов научной и вненаучной рациональности), традицией (несколько поколений мыслителей, в учениях которых обнаруживается очевидная преемственность),

- появление философско-исторической проблематики в составе социальной доктрины российского консерватизма стало результатом переплетения процессов осмысления консервативными теоретиками политической и духовной эволюции человечества и складывания в России рефлексивного исторического самосознания,

- философия истории российского консерватизма представляет собой разновидность историософии в рамках системы объективного идеализма, в ней осуществлен синтез наследия западноевропейской (преимущественно консервативной и романтической) философии с социальными теориями средневековой Руси, а также различными, главным образом идеалистическими, течениями отечественной мысли Нового времени,

- философско-исторические воззрения российских консерваторов напрямую связаны с их нравственными и политическими идеалами, однако не сводятся исключительно к оправданию современного им социального устройства,

- ключевым элементом схемы общественно-исторического процесса, представленной российским консерватизмом, является идея единства глобальной линейности и локальной цикличности исторического движения,

- эволюция трактовки смысла истории в консервативной мысли происходила в направлении перехода от сдержанного оптимизма в оценке будущего к эсхатологическому пессимизму,

- в осмыслении российскими консерваторами общественно-исторического процесса имело место систематическое использование диалектической методологии, кроме случаев ее прямого противоречия консервативной политической доктрине,

- в рамках философско-исторических построений российского консерватизма внесен вклад в формирование Русской идеи и выделение националистического направления в ее истолковании,

- неотъемлемыми чертами философско-исторического дискурса российского консерватизма являются использование мифологем, утопичность исторического идеала и недопонимание специфики социальной организации в техногенную эпоху,

- фундаментальные идеи философии истории российского консерватизма, связанные с исследованием духовных факторов общественно-исторического процесса, представляют определенную ценность для современного философско-исторического познания

Апробация работы. Идеи и результаты работы излагались на следующих научных форумах II, III и V Всероссийские научно-технические конференции «Вузовская наука - региону» (Вологда, 2004, 2005, 2007), I Международная научно-практическая конференция «Науковий потенщал свиту '2004» (Днепропетровск, 2004), III Всероссийская научная конференция «Гуманитарные и социально-экономические науки в начале XXI века» (Нижний Новгород, 2004), II Международная научно-практическая конференция «Нравственность и религия» (Пенза, 2005), II Чтения по теории, методологии и философии истории (Санкт-Петербург, 2005), IV Российский философский конгресс (Москва, 2005), I и II Международные научные конференции «Философия права в России теоретические принципы и нравственные основания» (Санкт-Петербург, 2007, 2008), I и II Ежегодные смотры-сессии аспирантов и молодых ученых по отраслям наук (Вологда, 2007, 2008), Межрегиональная научная конференция «Русский Север вариативность развития в контексте исторического и социально-философского осмысления», Научно-теоретическая конференция «Нил Сорский наследие и традиция (к 500-летию со дня смерти)» (Санкт-Петербург, 2008) По заявленной проблематике были опубликованы монография (объем 20,7 п л), а также несколько десятков статей Материалы исследования включены в учебные пособия «История русской философии» - Вологда Изд-во ВоГТУ, 2006 (совм с Н А Бушуевой) и «Введение в проблематику российского консерватизма» / под ред Ю Н Солонина, Н В Поляковой - СПб Изд дом СПбГУ, 2007

Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории русской философии Санкт-Петербургского государственного университета и рекомендована к защите

Структура диссертации определена поставленными задачами исследования Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы на русском и иностранных языках

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во Введении обосновывается актуальность и новизна исследования, определяются его теоретические основания и хронологические рамки, анализируется степень изученности проблемы, формулируются цели и задачи исследования

Глава 1. «Формирование основных принципов философии истории российского консерватизма (первая треть XIX в )»

В п.1 «Становление консерватизма в России как течения общественной мысли» отражено, как переплетение процессов становления исторического самосознания и складывания политического консерватизма в российском социуме привело к формированию социальной доктрины российского консерватизма вокруг идеи воспроизводства политических и культурных традиций как ценностей стабильности и порядка Данная доктрина, в создании которой приняли участие А С Шишков, С Н Глинка, Н М Карамзин, С С Уваров, М П Погодин, Н Г Устрялов и др (опиравшиеся на идеи М М Щербатова, И Н Болтина, западноевропейских авторов консервативной ориентации, в первую очередь, Ж де Местра, Э Берка, Л де Бональда, Ф де Шатобриана), включала в себя положения о необходимости многоукладной экономики, сильной государственной власти, поиска баланса авторитарного и коллективного, единения власти с народом, православной веры и «священной» этики, самобытности, избирательности в отношении новаций, доверия к историческому опыту Философско-исторические идеи стали немаловажной составляющей консервативной социальной доктрины, опирающейся на основания христианского провиденциализма, аксиологизма и компаративизма, уже в первые десятилетия XIX в При этом философское осмысление первым поколением российских консерваторов хода всемирной истории в значительной степени определялось концептуальными идеями истории российской, являлось «придатком» последней

Анализируя историческую составляющую социального учения тогдашних теоретиков российского консерватизма, можно прийти к заключению, что все они стремились к философским обобщениям в историческом познании и соединению собственно исторического и политического аспектов дискурса Их теория истории является попыткой ответа на вопросы о побудительных мотивах исторического процесса, степени его детерминированности и предначертанности, о провиденциализме в истории и его источнике, о месте отдельных цивилизаций в истории человечества, об исторической роли мировых религий, о взаимоотношениях личности и общества, человека и природы, стремится охватить различные формы материального и, особенно, духовного взаимодействия основных субъектов истории светской и церковной власти, великой личности, элиты и масс При этом все эти субъекты в консервативном учении оказывались составными

частями народа, «развертывание духа» которого из изначально заложенных оснований являлось, в свою очередь, звеном истории человечества

Уже в рассматриваемый период историческую составляющую социальной доктрины российского консерватизма можно безусловно квалифицировать как историософию, то есть разновидность философии истории, которая признает высший, объективный смысл исторического развития общества Об этом говорит признание религии главной движущей силой исторического процесса, убеждение в провиденциалистском характере закономерностей общественно-исторического развития, вынесение исторического познания за пределы исторических событий

Главное внимание российские консервативные мыслители сосредоточили на теории исторического процесса, в то время как теория исторического познания, анализ его методов и форм исторического объяснения оказались на втором плане При этом суть консервативной онтологии истории является двойственной С одной стороны, российские теоретики консерватизма осуществили отход от метафизики Просвещения в пользу диалектического взгляда на исторический процесс как борьбу противоположных идей и устремлений С другой стороны, уже в первые десятилетия существования российского консерватизма как философского течения в консервативном дискурсе явно проглядывало стремление свести суть вопроса о смысле истории к идее «снятия» противоположностей и торжества «абсолютных» политических, религиозных и нравственных принципов

В п.2 «Философия русской истории Н М Карамзина и историко-культурные концепции С С Уварова» подробно исследуются первые наиболее значимые результаты выделения в составе социальной теории отечественного консерватизма философско-исторической составляющей

Появление историософии Н М Карамзина можно считать следствием, с одной стороны, желания обосновать недопустимость революционного пути для человечества, а с другой - стремления развить русское национальное самосознание Взгляды Карамзина на место и значение России во всемирной истории подвели итог оценкам и суждениям дворянско-консервативной мысли XVIII столетия, представ в качестве концентрированного выражения господствующего мнения, но в то же время содержали в себе новые моменты, отражающие политические и философские реалии первых десятилетий XIX в Учитывая присущие историческим взглядам Карамзина черты национализма и в то же время приверженность другим культурам, можно утверждать, что консервативному мыслителю удалось построить систему мировоззрения на синтезе двух начал национального старо-русского и европейского Не отделяя Россию от общеевропейской цивилизационной системы, он отводил ей в этой системе совершенно особое место, указывая на тот факт, что европейские народы в своем развитии шли приблизительно одним общим путем, тогда как русский - своим собственным и, притом, более трудным Став первым отечественным мыслителем, творчество которого оказалось полностью подчинено проблеме познания России, Карамзин четко сформулировал идею о том, что главной составляющей всемирно-исторического процесса являются

взаимоотношения России и Запада, в которых фокусируются социальные, политические, религиозно-нравственные противоречия человечества

Карамзин изжил в своем мировоззрении многие положения исторических построений Просвещения, в первую очередь, веру в торжество социальной гармонии, но в какой-то степени остался в рамках просветительской идеологии В отличие от значительной части западных консерваторов, его консерватизм вылился не в последовательное отрицание просветительских социальных теорий, а, скорее, в их адаптацию для собственной философско-исторической концепции, опирающейся на идеи просвещенного абсолютизма и веру в медленный, поступательный умственный и нравственный прогресс

Карамзиным был впервые в отечественной мысли поставлен вопрос о соотношении государственности и народности, трактуемой как идея национальной самобытности, раскрывающейся в ходе исторического развития Отсюда вытекает постановка проблемы истории как развития самосознания (невозможность одинакового восприятия мировой истории народами, живущими в разных социально-экономических и культурных условиях) и неприятие произвольного обращения с историческим наследием

Теистический характер карамзинской историософии (вера в Провидение) совмещается с отсутствием у консервативного мыслителя концепции роли церкви и религии в историческом развитии, подменяемой модернизированным представлением о церковно-государственной «симфонии» Наличие в историософском наследии Карамзина мифологем позволяет считать его учение вариантом политически спекулятивной философии истории, когда умозрительной концепции оказываются противопоставленными исторические факты, в том числе известные самому консервативному мыслителю Россия в учении Карамзина поставлена в особое положение в окружающем мире, русскому народу придавались свойства, воплощавшие в себе традиции древнего мира, черты национального и социально-исторического облика азиатских и европейских народов

В российской историософской традиции, оформленной Карамзиным, коренилось большинство идей С С Уварова (несмотря на то, что непосредственно они были почерпнуты им главным образом из западноевропейских источников), что выражается, прежде всего, в стремлении последнего трансформировать социальные теории Просвещения в доктрину, отрицающую абсолютную линейность общественно-исторического процесса и утверждающую, что историческая цель народов, которой подчинены все исторические, социальные и моральные процессы, - это достижение «истинного просвещения», состоящего в формировании патерналистской, монархически-клерикальной модели социального устройства, стремлении «изъять» из истории резкие переходы В религиозно-идеалистической концепции Уварова, основанной на идее строгой всемирно-исторической закономерности, каковой выступает Воля Провидения (высшим выражением которой является христианство), исторический процесс является воплощением в конечном счете религиозных идей, а провиденциализм превращен в методологическую основу его оценки

Надежда Уварова на Провидение, обесценивая как теорию неограниченного прогресса, так и теорию органического развития, одновременно синтезировала их в теорию циклически-спиралевидного хода истории, в которой не было места идее полного, фатального вырождения человечества Вполне естественным, по этой причине, выглядит встраивание в нее ряда утопий, главными из которых следует считать «восточную» и «лингвистическую» Важно также то, что в своем историософском дискурсе Уваров был настроен ретроспективно, поскольку установка закономерности развития производилась им только для отдаленных, завершивших свое развитие эпох

Философствования С С Уварова относительно прошлого, настоящего и будущего России полностью соответствовали его социально-исторической концепции и подчинялись единственной цели - обоснованию и реализации «истинного просвещения», в контексте которой находилась и теория «официальной народности» При всем очевидном сходстве с историческим идеалом Н М Карамзина здесь видится и определенное отличие, состоящее в соединении Уваровым различных моделей национальной самоидентификации, некотором его тяготении к формуле отечественной истории, которая учитывала бы значимость национальности самой по себе, а не только государственности Благодаря этому Уваров дополнил складывающийся перечень базовых идей историософии российского консерватизма положением о том, что Россия на основе национальной идентификации встраивается в цепь взаимодействий и взаимовлияний культур и цивилизаций и не просто получает не менее важную роль, нежели Европа, но оказывается в статусе вершителя духовных судеб человечества

Глава 2. «Философско-историческая проблематика в научном и публицистическом наследии общественно-политических деятелей (середина — вторая половина XIX в)»

В п.1 «Трансформация идей немецкой классической философии в философии истории М Н Каткова и Д И Иловайского» первоначально обосновывается тезис о том, что философско-исторические идеи М Н Каткова представляли собой весьма устойчивую в содержательном плане, хотя и не получившую концентрированного выражения систему, возникшую как результат творческого применения наследия немецкого идеализма классического периода, в первую очередь философии Гегеля, к актуальным на то время проблемам российской действительности Катков не только напрямую использовал целый ряд моментов гегелевской концепции, лишь заменив при рассмотрении вопроса об историческом идеале прусскую полуабсолютистскую монархию на самодержавие, а лютеранство — на православие, но и воспринял «дух» философии истории немецкого мыслителя Здесь, прежде всего, имеется в виду методология исследования, отличительными чертами которой явились субъективизм в анализе исторического процесса (так что гениальные догадки сочетались с историческим мифотворчеством), «этнологизация» исторического объяснения и «географизм», а также стиль изложения, отличающийся пафосностью Соединение же Катковым основанных на наследии Гегеля

построений с идеями и принципами, выработанными отечественной консервативной и либерально-консервативной философией, по существу, превращает его концепцию в историческое средство обоснования русского национализма, поскольку она сводится к следующим положениям 1) основное содержание истории общества составляет эволюция духовной культуры и политической организации, 2) божественное Провидение, непостижимое человеком до конца, выбирает определенные народы и регионы для внесения вклада в развитие основных форм культуры и распространения новаций на основе раскрытия заложенной самобытности и самопознания, 3) относительный исторический прогресс обеспечивается главным образом культурной преемственностью крупных монархических государств, ибо только монарх в принципе способен выразить волю Провидения, 4) политическая эволюция Западной цивилизации в направлении полной либерализации является свидетельством ее кризиса, что, в свою очередь, предоставляет России исторический шанс стать проводником божественной воли в деле нравственного совершенствования человечества

Далее доказывается, что Д И Иловайский, опираясь в отечественной историографии на связанные с гегельянской традицией учения Т Н Грановского, С М Соловьева, «государственной школы», использовав те их аспекты, которые были созвучны консервативному миропониманию, также воспроизвел основные понятия и идеи, сформулированные или популяризированные немецким идеализмом об имеющем трансцендентальные основания духе народа как источнике этнического и всемирного цивилизационного развития при опосредованном воздействии на исторический процесс географической среды, о преобладающей роли исторических народов и великой личности, об определяющем влиянии религии на исторические судьбы наций, наконец, о смысле истории как формировании просвещенно-абсолютистского государства в его диалектическом единстве с обществом Не копируя теорию государственной школы, даже полемизируя с отдельными ее положениями, Иловайский попытался органически синтезировать новые научные идеи и историческую доктрину российского консерватизма Он в целом выступил продолжателем карамзинской традиции в отечественной историографии, делавшей акцент на православно-монархические основания русской истории (пусть и при менее резком противопоставлении исторических путей Европы и России), трактовавшей исторический прогресс как медленный эволюционный процесс нравственного совершенствования Главное противоречие концепции Д И Иловайского видится в том, что, принимая тезис о закономерном характере исторического процесса, утверждая, что для складывающегося государственного быта существуют основания (законы), он не формулирует эти законы и, по существу, отрицает их, доказывая, что для каждой государственности есть особые основания, на которых формируется и развивается сам государственный быт Ценно же в ней то, что при определенной критической настроенности в адрес историков-государственников Иловайский в своих собственных построениях учел их принцип многофакторности исторического развития, произведя значительную

модернизацию монархической концепции, разработанной представителями предыдущего поколения российского консерватизма. Так, членение этапов в рамках крупных исторических эпох у него производится по разным основаниям Рассматривая эпоху Древнего мира, Иловайский утверждает, что для нее «удобнее принимать деление этнографическое» (здесь очевидно влияние славянофильства, уделявшего значительное внимание этническому пониманию народности), при анализе феодальной эпохи он соединяет этнографический и государственный факторы, при периодизации же Нового времени политический фактор уже безусловно выходит на первый план Иловайский отошел от карамзинской схемы государственного быта, где понятия «государство» и «верховная власть» были однозначны, и полностью воспринял тезис о государстве как высшем достижении исторического процесса

В п.2 «Синтез идей европейской социальной мысли Нового времени и традиций православной историософии в творчестве К П Победоносцева» отражено идейное сходство философско-исторических построений Победоносцева с концепциями Каткова и Иловайского, хотя они оформились на несколько иной теоретической базе К социально-историческому познанию К П Победоносцев подходил на основе историософских традиций православия, где фактам придается сакральный смысл, а любые закономерности социального развития признаются в какой-то степени условными Во многом из этого подхода в русской философии сформировалась концепция «цельного знания», основные положения которой он в полной мере применил к историческому познанию При этом мыслитель не ограничился простым воспроизведением религиозно-гносеологических традиций Победоносцев, будучи хорошо знакомым с новейшими на тот период западноевропейскими философскими течениями, развил их положения через соединение с концепцией цельного знания В какой-то мере предвосхищая идеи гносеологии Новейшего времени (постпозитивизм, эволюционная эпистемология), он высказал мнение о том, что подлинная цель философии истории состоит в осознании нравственного значения исторических событий и исследовании процесса переживания их человеком

Фактически отказавшись от формирования исторической концепции абсолютизма, Победоносцев представил историческую жизнь человечества преимущественно как религиозно-нравственное искание и самоопределение, часто бессознательное, где двойственность человеческой природы и «грешная» суть земного бытия затрудняют достижение данной цели Твердый (хотя и не демонстративный) мировоззренческий эсхатологизм не помешал ему применить в своих рассуждениях широкий круг конкретных сведений из отечественной и зарубежной истории В экономических, политических, культурных процессах, происходивших в России и странах Запада, мыслитель обнаруживал «диалектику идей» - борьбу правды и лжи, нравственности и порока Именно с этих позиций он предлагал и истолковывал восходящую к Т Карлейлю классификацию типов исторической личности «правитель», «гений», «пророк» Почти полное отсутствие в произведениях Победоносцева обращения к истории стран Востока, Африки и сосредоточение на

сравнительной истории стран Запада (не очерняемых примитивно, ибо мыслитель понимал культурное величие Европы) и России (которую он, впрочем, не идеализировал) позволяет прийти к выводу о том, что в целом взаимоотношения двух цивилизаций выступают для него воплощением борьбы добра и зла как движущей силы мировой истории, в которой зло может временно доминировать При этом, описывая распад той цивилизации, в которой он сам сформировался и консервации которой способствовал по мере сил, Победоносцев не был охвачен «апокалиптическими» настроениями

Глава 3 «Философия истории К Н Леонтьева 1870-х - начала 1890-х гг. (проблемно-дискуссионные вопросы)»

В п.1 «Понятийно-теоретические и методологические основы философско-исторических построений» обосновывается тезис о значительной широте теоретических основ философско-исторического учения К Н Леонтьева, что стало следствием влияния разных типов историзма (античного, христианского, органицистского) Леонтьев смело соединил элементы социальных теорий различных, подчас прямо противоположных, течений и мыслителей, в частности, развил наметившуюся до него в консерватизме традицию обращения к философским идеям славянофильства при одновременной критике их политических предложений, причем важно отметить, что, как и многие российские консерваторы, основную ставку он сделал на наследие западноевропейской мысли При этом ни в коем случае нельзя говорить об эклектичности социально-философского мировоззрения Леонтьева, который через проблемы смысла истории и ее движущих сил соединил различные идеи и подходы во внутренне непротиворечивую систему на базе христианской модели истории с ее онтологизмом Усиление, в сравнении с концепциями К П Победоносцева и, особенно, М Н Каткова, в историософии христианского эсхатологизма и символизма соединилось у Леонтьева, по сути, с органическим продолжением сложившихся в консервативной мысли традиций диалектизма, переплетения политологических и историософских рассуждений, использования в философии истории терминологического аппарата политической науки Он осуществил качественный скачок в теоретико-методологическом развитии консервативной философии истории, пойдя дальше «полустихийного» органицизма Каткова и Победоносцева и создав полностью обоснованную и оформленную историософско-органицистскую систему Кроме того, о качественном росте философско-исторического учения говорят и попытки формулирования Леонтьевым сразу нескольких, связанных друг с другом в идейно-смысловом отношении, законов общественно-исторического развития (трех фаз развития цивилизации, сохранения культурного организованного разнообразия, сохранения социальной энергии, эволюции религиозных идей), так что религиозный подход в его исторической концепции соединяется с научным

Теоретическая модель историософии К Н Леонтьева выглядит следующим образом Исторический поток вмещает в себя сменяющие друг друга во времени организованные культуры, причем упадок одной культуры проходит на фоне становления последующей, в противном случае (при

нарушении данного принципа) можно говорить о приближении конца истории, которое будет сопровождаться неорганическим смешением элементов прежде существовавших цивилизаций Из этой отправной точки Леонтьев строит свою систему представлений о целях и задачах как собственно исторического развития, так и его познания, базовые элементы которой, несмотря на некоторую эволюцию принципов концепции (от органицизма к эсхатологизму), оставались неизменными

Проблема прогресса оказывается тесно связанной у Леонтьева с понятием «культура», вступая с ним в противоречивые отношения В рамках консервативной схемы «Бог - личность - нация» Леонтьев говорит о прогрессе как цивилизационном движении этноса, превращающегося в нацию на стадии культуры, а затем разрушающегося после деградации культуры из-за неизбежной потери национальных особенностей и целей дальнейшего исторического существования Пессимизм Леонтьева по отношению к идее прогресса основан на рефлексии западноевропейского социокультурного дискурса с его гипостазированным доминированием сциентистского, рационального способа познания мира Кульминационным моментом процесса общественно-исторического развития становится возникновение универсального органического единства, которое на локальных этапах человеческой истории разрушается, но может повторяться, во всемирном же масштабе - имеет свой предел

В п.2 «Соотношение этических и эстетических категорий в осмыслении исторического процесса» констатируется, что аксиологический подход в философско-историческом дискурсе К Н Леонтьева имеет не меньшее значение, чем онтологический и диалектический, соединяясь с ними в качестве теоретической основы исторических построений в единую систему

Хотя мировоззрение Леонтьева эволюционировало от чувственно-гедонистического культа наслаждения к христианскому апокалиптизму, влияние эстетизма на его зрелое историософское учение представляется очевидным Для философа эстетика, в отличие от этики и религии, является «мерилом, наилучшим для истории и жизни», приложимым к любой эпохе и ситуации Нарушение закона красоты отождествляется Леонтьевым с пренебрежением самим естественным ходом вещей, имеющим последствием расстройство и гибель предмета Однако сам характер философско-исторических построений Леонтьева обусловлен в первую очередь сотериологической и эсхатологической направленностью его религиозного сознания Пожалуй, ближе всего леонтьевское эстетическое отношение к миру стоит к позиции «отцов церкви», например, учению о божественной красоте, разработанному А Блаженным и Ф Ливанским Рассуждения об эстетике жизни и всеобщем эстетическом критерии как показателе жизнеспособности культуры в социально-философском дискурсе Леонтьева получают развитие именно в контексте религиозных представлений и своеобразно соединяются с натуралистическими воззрениями, некорректно заявлять об абсолютном превалировании в его философии истории эстетического компонента над этическим В мировоззрении Леонтьева в конечном итоге центральное место

заняла проблема спасения, он отказывается от эстетики исторической жизни ради всеобщего душеспасения Понимая, что эстетические категории - это только уровень чувства, он «одухотворяет» их этическими, чтобы дойти до разумного осмысления исторического процесса Исходя из диалектического единства религиозно-этического, природного и эстетического начал, мыслитель, по сути, формулирует идею об «эстетической диалектике» как движущей силе исторического процесса, несущего в себе черты прекрасного, возвышенного, трагического, которая естественно вписывается в славянофильскую и консервативную традицию При этом соединение в мировоззрении Леонтьева эстетики с натуралистическими воззрениями и христианской концепцией земного бытия привело к тому, что характерной чертой его историософской теории стал именно трагизм

В п.З «Направленность и периодизация мировой и российской истории» делается вывод о том, что решение Леонтьевым вопроса о периодизации общественно-исторического процесса оказалось в зависимости от целого комплекса его мировоззренческих идей 1) собственной теории исторического возраста цивилизации, 2) политических проектов, 3) эсхатологических настроений и убеждений, 4) приверженности числовому символизму

Фундаментальная идея, положенная Леонтьевым в основание всемирно-исторической периодизации, состоит в том, что история человечества после первобытного, те доисторического периода есть многократная смена двух типов исторической организации в рамках общего принципа культурного доминирования цивилизации, находящейся в стадии «цветущей сложности» Первый тип - лидерство цивилизации, единой в политическом отношении, в то время как второй - лидерство раздробленной цивилизации В промежутках между ними происходит борьба старых, клонящихся к закату или умирающих цивилизаций с цивилизациями молодыми В рамки данной схемы в изложении Леонтьева с определенными оговорками укладывается вся эмпирическая картина всемирно-исторического процесса, т е смены цивилизаций в рамках объективных каузальных связей

Сакрализируя число «7» в периодизации всемирной истории (при претензии на ее научную и рациональную обоснованность), Леонтьев выделяет следующие этапы истории человечества, последний из которых еще не завершился 1) завершающее предисторическую эпоху возникновение первых, не связанных культурно, очагов цивилизации (Египет и Китай), 2) появление на Востоке во II - нач I тыс до нэ множества государств, из числа которых несколько, захватывая соседние земли, объективно создавали единую цивилизационную полосу, 3) лидерство в сер VI - сер IV в до н э деспотически организованной Мидийско-Персидской империи, 4) недолгое лидерство эллино-македонской цивилизации, победившей древнеперсидскую в момент своей наивысшей культурной зрелости и подходящей к стадии заката, 5) великая государственная система Рима, 6) культурно-религиозное могущество Византии в VI - X вв (впрочем, история Византии оказывается в понимании Леонтьева одновременно и особым этапом, и продолжением римской истории в политическом отношении), 7) специфическая эпоха

сосуществования политически раздробленной романо-германской и централизованной российской цивилизаций, заимствовавших разные аспекты византийского наследия

Приверженность Леонтьева традиционной для консерватизма идее противоборства России и Запада и острота ощущения неизбежности грядущих радикальных политических, экономических и культурных изменений в мире привели его к разработке прогнозов будущего человечества и проектов переустройства России Рассматривая данную проблематику в рамках дилеммы «гибель человечества от распространения эгалитаризма или новое христианское возрождение», мыслитель в разное время называл четыре варианта исторической судьбы России 1) укрепление культурной самобытности, духовных и политических традиций и создание новой империи с центром в Константинополе, 2) подчинение российской государственности Западу (например, Римскому папству), 3) лидерство в мировом революционном движении по уничтожению буржуазной культуры, 4) создание системы национально-иерархического социализма Создавая один из вариантов национального историософского мессианизма, Леонтьев одновременно констатировал его отрыв от реальности социально-исторического процесса Наличие же в футурологических прогнозах идеи глобального катаклизма как источника очищения и начала новой жизни говорит о наличии элементов циклизма в рассмотрении именно глобальной истории человечества, что вступает в противоречие с христианской линейностью и конечностью

Глава 4. «Усиление пессимизма и эсхатологизма в историософии консерватизма начала XX в (Л А Тихомиров)»

В п.1 «Мировоззренческие основания философско-исторических взглядов» доказывается, что в осмыслении общих основ общественно-исторического процесса Л А Тихомиров продолжил традицию российского консерватизма XIX в, состоящую в том, что формирование философско-исторических воззрений выступает естественным следствием углубленного, выходящего на метафизический уровень, осмысления проблемы этико-политического идеала, когда интерпретация онтологического первопринципа становится основой историософской концепции, а идея автократии - ее стержнем При этом осознание Тихомировым-консерватором кризисного состояния абсолютистской системы и ощущение им переломного характера эпохи привели к соединению собственно консервативного наследия с непротиворечащими принципам традиционализма и иерархизма утопическими идеями славянофильства и созданию в законченном виде изолированной от принципов естественнонаучного познания христианской модели истории в пространстве от сотворения мира до Страшного суда, в котором происходит духовное самоопределение отдельных наций и всего человечества

Рассматривая мир как результат проникновения духа в материю (созданную самим же духом), а исторический универсум - как целостную картину непрекращающейся борьбы добра и зла, Тихомиров стремился к преодолению позитивистского и агностического подходов (с их восприятием развития только как условной цепочки причин и следствий), к пониманию

исторического процесса, постоянно обращая внимание на смысловой, символический характер социально-исторического движения в каждом его движении к Богу и от него. Даже выделяя «органические» законы общественного развития (например, закон кооперации, закон естественного формирования власти, закон последовательной смены политических форм), он увязывает возможность их познания с признанием сакрального характера бытия В противном случае, в его понимании, невозможна сама философия истории, так как эмпирическое бытие человека хаотично и непреодолимо противоречиво Наметившаяся у его предшественников оппозиция философско-исторического и естественнонаучного познания переходит в ультимативную форму сверхличностного онтологического смысла истории, констатации неосуществимости подчинения философско-исторического знания принципам естественнонаучного исследования При этом философ всецело согласует специфику познания сверхприродного исторического процесса со спецификой познаваемой реальности Применение закономерно-научного и индивидуально-исторического философского познания в его работах скоординировано с познанием самой закономерно-природной и обособленной от законов сверхприродной культурно-исторической действительности, методология познания выстраивается в неразрывной связи с ее предметом Опираясь на тезис об осознанной волевой активности личности как прототипе социально-исторической реальности, Л А Тихомиров раскрывает смысл истории как религиозно-философскую идею непрерывной борьбы «монистического» (воспринимающего мир как чисто материальный) и «дуалистического» (признающего верховенство Бога) мировоззрений

В п.2 «Картина всемирной истории человечества» объясняется, что внешне непротиворечивое соединение в философско-исторической концепции Тихомирова христианского понимания земной истории с теорией исторического круговорота, провиденциализма — с культом «великой личности», а декларированной православное™ - с монархической идеей и отстаиванием национализма стало возможным благодаря акцентированию абсолютного характера религиозных ценностей и их позициированию в качестве возможного принципа целостности историко-культурных реалий Вся развиваемая в философии истории Тихомирова аксиология имеет своим основанием религиозные сверхисторические ценности, апеллирует к ценностным реалиям, которые значимы как в историческом процессе, так и во внеисторической вечности В понимании философа «Добро» - это христианство (и некоторые предхристианские языческие культы, ориентированные на поклонение солнцу и предкам), способствовавшее порождению самодержавной монархии Именно монархия для мыслителя является наиболее жизнеспособной и, главное, нравственной формой социального устройства на протяжении всей истории «цивилизованного» человечества, так как обладает способностью к творческому саморазвитию при сохранении двух главнейших условий религиозной идеи, которая должна быть присуща всем аспектам общественного бытия, и прочной корпоративной связи внутри государства Страны «оси Добра» в мировой истории, передающие друг

другу великую историческую миссию, - Древний Израиль, Византия, Россия «Зло» - гностико-оккультистские религиозные учения, с производным от них социальным строем, разрушающие корпоративность и нравственность Сам же по себе социальный строй не изменяет ни расклада сил в мире, ни направления мировой истории, даже при социализме человек вынужден задумываться о сверхчувственном бытии Положение этих сил по отношению друг к другу и определяет периодизацию как истории отдельных стран, так и всемирно-исторического процесса Например, мыслитель выделяет семь эпох Новозаветной истории по аналогии с названиями ассийских церквей, начиная с охватывающей апостольские времена Ефесской и заканчивая будущими Филадельфийской и Лаодикийской эпохами - временем полного упадка христианского мира и пришествия Антихриста Каждая из эпох выступает в данном случае одним из этапов процесса последовательного Откровения Детально рассматривая борьбу христианского монотеизма с оккультизмом, Тихомиров сужает не столько временные, сколько географические рамки мировой истории, ограничивая ее плацдарм пространством Европы, России, Ближнего и Среднего Востока История остальных стран и народов, как не принявших участия в этой борьбе, им практически игнорируется

В п.З «Философский анализ политической истории России» показано, что Россия в концепции Тихомирова выступает не только важным национально-государственным субъектом мировой истории, но и ярким примером того, как содержание идеала влияет на все состояние общества и духовный потенциал страны

Демонстрация того, как искажение монархической идеи, господство западноевропейского вектора в общественном сознании привели к тому, что Россия сделалась страной с нерешенными национальными задачами и множеством внутренних неудовлетворенных запросов — вот философская цель рассуждений о российской истории, среди пессимизма которых теплится надежда на чудесное возрождение Отечества. Широко используя построения Русской идеи, в которой был радикально усилен этнический момент, он производит откровенный «суд над ее прошлым», констатируя крайне медленное по шкале исторического времени духовное движение к самопознанию как ступени познания Абсолюта

По мнению Тихомирова, явившись миру как христианская страна, Русь с успехом продолжила византийскую общественно-политическую традицию Противопоставляя византийскую идею автократии в качестве цивилизационной основы России западному «закону», мыслитель рассуждал о «высшем идеократическом элементе», выражающем для народа «правду» вместо закона, всегда носящего относительный характер Развитие «идеи Верховной власти», этическое совершенствование себя и человечества (в том числе православно-культурная русификация окружающих народов) становятся в его трактовке основными историческими целями Киевской, а затем и Московской Руси При этом Тихомиров, обратив внимание на то, что в России сложились глубоко своеобразные условия социально-культурного существования, указал на неправомочность абсолютного отождествления византийской и российской

государственности В отличие от полиэтнической Византии, где светская власть подчинила себе духовную и стремилась лишь к сохранению римского наследия, Россия в первые века своей исторической жизни была почти моноэтническим государством, ее государственная идея непрерывно развивалась, а функции светской и церковной власти не смешивались Любопытно, что он отмечал негативные последствия византийского влияния на Россию, проявившиеся после Смутного времени рост бюрократизма, коррупцию, разрыв связи между верховной властью и народом и, самое важное, крайнюю слабость интеллектуальной культуры вообще и политической сознательности - в частности Все это привело в середине - второй половине XVII в к глубокому кризису миросозерцания общества Московской Руси, подготовив коренной культурный переворот Петра I, создав систему, убийственную для нации, уничтожающую «все родники самостоятельной жизни народа»

На всем протяжении «Петербургского периода», те до 1861 г, политическая эволюция России характеризуется Тихомировым как все большее укрепление бюрократии Нация, лишенная возможности диалога с властью и участия в культурно-политическом творчестве, была подчинена правящему бюрократическому механизму Временной отрезок последней трети XIX -начала XX в, когда умственно и технически развившаяся Россия не смогла прийти к духовному единству, по мнению Тихомирова, стал уже собственно проявлением кризиса национальной культуры Завершив период ученического просвещения и не узнав, «что есть правда» (имеется в виду, что в своей интеллектуальной работе по проблеме того, «какую правду несет Россия народам и государствам земли, во имя чего русский народ господствует, а следовательно, какой смысл существования созданной им Верховной власти7», российское общество не смогло «подвести какого-нибудь общенационального итога»), Россия потеряла цель развития Трагичность этого факта для Тихомирова проистекает из обострения традиционного для российского консерватизма убеждения о прямой зависимости судеб человечества от результатов исторической эволюции России Фактически проводя мысль о том, что, в случае невозможности преодоления исторического кризиса, Россия лишает человечество последнего шанса достижения индивидуальной целостности, Тихомиров оказывается в рассуждениях о конце истории перед проблемой апокалиптического тупика

В Заключении сформулированы основные выводы, полученные в результате настоящего исследования

Главный вывод состоит в том, что философия истории российского политического консерватизма XIX - начала XX в, обладающая рядом признаков самостоятельного теоретического направления, — это результат особого типа философствования, явившегося ступенью в развитии этнического, политического, конфессионального и, отчасти, правового самосознания российского общества той эпохи, его перехода от христианско-мифологической рациональности к метафизико-догматической (с элементами спекулятивности)

Основанием возникновения данного феномена стало осмысление идей превалирования духа над материей, объективной зависимости несовершенного

по своей природе, но обладающего свободой воли в следовании «правде» или «греху» индивида от Абсолюта, социума, церкви и государства, государственнического национализма, инволюционности движения материального бытия, необходимости акцента в познании мира на внерациональных формах Специфика философско-исторической методологии консерватизма в его российском варианте состоит в абсолютном сосредоточении внимания на ценностных аспектах социальное™ Полемичность философско-исторических идей консервативных теоретиков как в оценках событийной составляющей общественно-исторического процесса, так и в подходе к функциям и способам исторического познания обусловлена их несогласием с приобретением научной методологией, связываемой с антитрадиционалистской социальной доктриной, статуса универсального способа мироощущения При этом следует признать использование российскими консервативными мыслителями ряда наработок западной рационалистической философии, а также исторической науки и наличие в их дискурсе черт классического рационального способа мышления Исследовательская программа российских консерваторов, основанная на трактовке истории как исходной точки политики, представляла собой акцентированное рассмотрение таких вопросов, как эволюция феномена власта, воплощение идеи союза церкви и государства, раскрытие политических форм в истории отдельных наций и политико-идеологическая преемственность государств во всемирной истории

В первой трети XIX в теоретиками российского консерватизма было осуществлено приведение в соответствие модернизированного историко-политического наследия России эпохи Средневековья с творчески переработанными социально-философскими доктринами западноевропейского консерватизма и адаптированными элементами философии Просвещения (среди которых приоритетное значение имело положение о необходимое™ постепенного нравственного совершенствования общества в ходе исторического движения) Уже тогда осмысление отечественными консерваторами процессов изменения социального бытия закономерно приобрело историософский характер в рамках системы объективного идеализма Вопрос исторического смысла сразу выступил вопросом оценки исследуемого объекта, вследствие чего результаты исторического процесса стали оцениваться по таким критериям, как влияние на уровень мировоззренческой солидарности и сохранение иерархизма в обществе, способ взаимоотношений официальной церкви и государства, характер -антропократический или социократический - проявления свободы во взаимоотношениях социальных субъектов и степень полноты культурного развития К этому же времени относится выработка в качестве теоретико-методологического подхода национального взгляда на исторический процесс, то есть восприятия событий всемирной истории сквозь призму российских проблем Восприятие консерватавными мыслителями положения о многообразной реализации идеи христианской цивилизации, трактуемой в

качестве общеисторической, в истории отдельных народов означало признание русского народа одним из необходимых моментов ее воплощения

Прерывание теоретической активности российского консерватизма в середине 1830-х - середине 1850-х гг было связано с претензией официальной идеологии на совершенство и абсолютную законченность Однако освоение в этот период будущими представителями второго поколения консервативной мысли методологических принципов системно-диалектического рассмотрения, органицизма, «цельного» знания и обращение к социальной философии классического славянофильства (особенно по проблеме самобытности России и ее противоположности в своих исходных основах западноевропейской цивилизации) способствовали всплеску достигшего пика в 1870-80-х гг консервативного историософского творчества, вызванного либерализацией общественной жизни, актуализацией вопроса о выборе Россией направления глобального развития и ответным идеологическим проектом правительства Результатом стало создание обоснованной в нескольких частных учениях консервативной теории общественно-исторического развития, где всемирная история воспринималась как кривая со сначала возрастающей, а затем постепенно угасающей амплитудой колебаний между гомогенностью и гетерогенностью Отражением политических явлений в России и мире стали откровенная трактовка истории как борьбы добра и зла, мистико-символическое толкование ступеней всемирно-исторического процесса (что, в общем, находилось в русле набиравшей силу в русской философии того периода религиозной метафизики) С другой стороны, усилилась опора философско-исторических построений консерваторов на результаты эмпирической науки, в их составе оформилось учение о закономерностях общественно-исторического процесса, основывающееся на идеях спиралевидной смены форм правления, взаимосвязи политической и религиозной эволюции Произошло формирование концепции сверхъестественной исторической роли России и русского народа в мире в рамках получившей законченное выражение антитезы «Россия - Запад», что и составило основное отличие историософии российского консерватизма, с одной стороны, от западноевропейских консервативных учений, почти игнорировавших Россию как созидающий субъект мировой истории, с другой -от большинства философских течений в России, фактически подменявших идею диалектической связи национального и общечеловеческого как равнозначимых и не существующих друг без друга составных частей идеей фатального растворения единичного в произвольно понимаемом общем На основе синтеза политической теории и религиозных догматов началось складывание историософской футурологии

Кризис самодержавно-православной государственности привел к нарастанию пессимистических настроений в традиционалистском лагере в конце XIX - начале XX в и попыткам творчески развить консервативную доктрину в направлении осторожного синтеза с наработками политической теории славянофильства, этическими идеалами социализма При этом можно констатировать усиленное обращение консервативной историософской мысли к

патристическо-средневековому наследию и сосредоточение внимания при осмыслении общественно-исторического процесса на проблеме роли церкви Было открыто сформулировано положение о том, что содержанием всемирно-исторического процесса является борьба религиозных учений, как в непосредственном, так и трансформированном виде, следствием чего стало обращение к теме роли мистицизма и тайных обществ, игнорирование материальных факторов истории Усилившийся скепсис по отношению к результатам исторической жизни России не помешал сохранению антитезы «Россия - Запад», соединившейся с ожиданием относительно скорого «конца истории»

Несмотря на эволюцию философии истории консерватизма от умеренного футурологического оптимизма к законченному эсхатологическому пессимизму можно констатировать определенное единство взглядов российских консерваторов на основе адаптации классической диалектики к религиозно-аксиологической парадигме Это, прежде всего, глубокая теоцентричность социально-исторического миропонимания в рамках иерархической лестницы, состоящей из трех элементов 1) воля Абсолюта, 2) великая личность как ее выразитель, 3) народ как ее воплотитель В качестве главного критерия в оценке исторических событий и процессов выступает степень соответствия церковно-христианской доктрине общественно-политического устройства Основным субъектом истории объявлялась нация, как оригинально развитая в политическом и религиозном отношениях этническая общность Везде наличествовали поиск поступательного развития в рамках в первую очередь духовного бытия социума, телеологизм и онтологизация этических понятий, становящихся чуть ли не непосредственной движущей силой истории Выведение исторических закономерностей, имеющих провиденциалистский характер, осуществлялось исключительно в рамках духовной (культурной) и политической сфер общественной жизни Идеальным результатом общественно-исторического движения всегда выступало достижение социальной гармонии и приведение к ценностному единству долженствующих сохраняться множественных форм проявления исторического бытия Будущему отводилась роль не преодоления настоящего, а дальнейшего развития того, что в настоящем сформировано прошлой эволюцией

Рефлексия связи между историей и современной им политикой соединялась у теоретиков российского консерватизма XIX - начала XX в с претензией на объективность исследования, не полную идентичность философско-исторических взглядов политическим, что выразилось в наличии противостоящего догматическому схематизму концепции диалектического рассмотрения отдельных явлений и процессов мировой и российской истории Поэтому критический анализ теоретико-исторических построений отечественной консервативной мысли, несмотря на ярко выраженные идеалистичность и мифологичность, в настоящее время становится логически необходимым условием сохранения ценных элементов их содержания Обращение к таким фундаментальным идеям, как необходимость достижения полноты культурной деятельности человечества, неразрывность всех

компонентов духовной культуры и ее относительно определяющая роль по отношению к эволюции материального бытия, целенаправленный характер общественно-исторического процесса, объективность исторической преемственности, детерминированность современности событиями далекого прошлого, историческая невозможность вечного существования одной формы социальной организации, необходимость этической оценки исторических явлений и тенденций очерчивает новые возможности в раскрытии подлинного содержания и смысла цивилизационной эволюции человечества III. СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ.

Основные положения диссертации нашли отражение в 34 публикациях автора общим объемом 38,6 п_п В их числе-

а) Монография

Философско-исторические идеи российского консерватизма XIX - начала XX в - Вологда Изд-во ВоГТУ, 2008 -215 с (20,7пл)

б) Статьи, опубликованные в журналах, аккредитованных ВАК РФ

1 МН. Катков и его философия истории // Социально-гуманитарные знания - 2005 - № 2 (1,1 п л )

2 Проблема исторической преемственности в философии С С Уварова // Вестник Ленинградского государственного университета им АС Пушкина - Сер философия -2008 -№ 1 (0,6пл)

3 Проблема смысла истории в философии К.Н Леонтьева // Вестник Санкт-Петербургского университета - Сер 6, Философия Политология Культурология Право Международные отношения - 2008 - Вып 2 (0,5 п л)

4 Философские проблемы исторического познания в работах российских консерваторов XIX - начала XX в. // Социально-гуманитарные знания -

2008 -№3(1 пл)

5 Эсхатологический характер философии истории Л А Тихомирова // Вестник Санкт-Петербургского университета - Сер 6, Философия Политология Культурология Право Международные отношения -2008 - Вып 4 (0,5 п л.)

6 Философия истории российского консерватизма XIX - начала XX в и ее место в русской философии // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств - 2008 - № 6 (0,4 п л)

7. Отражение установок социальной доктрины консерватизма в философии русской истории Н М Карамзина // Вестник Ленинградского государственного университета им А С Пушкина - Сер философия -

2009 -№ 1(25) (0,6 п л )

в) Прочие публикации

8 К вопросу о смысле истории в философии Л А Тихомирова // Вопросы гуманитарных наук - 2004 - № 5(14) (0,4 п л )

9 Философия истории К Н Леонтьева и Л А Тихомирова основные расхождения // Актуальные проблемы современной науки - 2004 - № 6(21) (0,4 п л )

10 Гносеологические основания философии истории JIА Тихомирова // Науковий потенщал свиту '2004 Матер1али Першо! М1жнародно1 науково-практично! конференцп - Том 73 Фшософш - Дншро-петровськ. Наука i осв1та, 2004 (0,4 п л )

11 Место русской идеи в философии истории отечественного политического консерватизма (последняя треть XIX — начало XX в ) // Вопросы гуманитарных наук -2005 -№ 2 (17) (0,4 п л )

12 Отражение идей славянофильства в философии истории отечественного политического консерватизма (M H Катков, JI А Тихомиров) // Гуманитарные и социально-экономические науки в начале XXI века Материалы третьей Всероссийской научной конференции - Нижний Новгород- Межрегиональное Верхне-Волжское отделение Академии технологических наук РФ, 2005 (0,4 п л )

13 Характеристика византийского идейно-политического влияния на Россию в философии истории Л А Тихомирова // Современные гуманитарные исследования -2005 -№ 2 (3) (0,4 п л )

14 Проблема религиозных учений в философии истории отечественного политического консерватизма второй половины XIX - начала XX века (M H Катков, К П Победоносцев, JI А Тихомиров) // Нравственность и религия Сборник статей II Международной научно-практической конференции - Пенза Приволжский дом знаний, 2005 (0,4 п л )

15 Философия истории Л А Тихомирова основные положения // Философия и будущее цивилизации Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса - Т 2 - M Современные тетради, 2005 (0,1 п л )

16 Отношение к идеям славянофильства в философии истории M H Каткова // Вузовская наука - региону Материалы третьей всероссийской научно-технической конференции - Вологда Изд-во ВоГТУ, 2005 (0,4 пл )

17 Философия истории К П Победоносцева в контексте его теории социального познания // Человек и Вселенная - 2005 - № 8(51) (0,5 пл)

18 Гносеологические основания философии истории Л А Тихомирова // Фигуры истории, или «Общие места» историографии Санкт-Петербургские чтения по теории, методологии и философии истории СПб Северная звезда, 2005 (0,9 п л )

19 Проблема эволюции русского этнополитического самосознания в философии Л А Тихомирова // Безопасность Евразии - 2005 - № 3 (0,6 п л )

20 Философско-исторические взгляды M H Каткова // Труды членов Российского философского общества - Вып 10 - M Изд-во РФО, 2005 (0,6 п л )

21 К вопросу о роли эстетизма в философии истории К H Леонтьева // Труды членов Российского философского общества - Вып 11 - Изд-во РФО, 2006 (0,5 п л )

22 Философия истории российского консерватизма XIX - начала XX в основные особенности // Вузовская наука - региону Материалы пятой

всероссийской научно-технической конференции — Вологда Изд-во ВоГТУ, 2007 (0,4 пл )

23 Периодизация всемирно-исторического процесса в философии истории К Н Леонтьева // Философия права в России, теоретические принципы и нравственные основания- Материалы международной конференции -СПб • Изд дом СПбГУ, 2007 (0,5 пл).

24 Выделение философско-исторической проблематики в социальной теории российского консерватизма (первая треть XIX в) // Труды членов Российского философского общества - Вып 14 - М.. Изд-во РФО, 2007 (1 пл)

25 Эволюция философии истории российского консерватизма XIX - начала XX в. // Материалы Ежегодных смотров-сессий аспирантов и молодых ученых по отраслям наук: Гуманитарные и общественные науки Часть II

- Вологда Графика, 2007 (0,5 п л)

26. Философия истории российского консерватизма XIX - начала XX в основные особенности, этапы эволюции // Человек и Вселенная - 2008 -№ 1 (0,4 пл)

27 Проблема исторической преемственности России в философии российского консерватизма // Труды членов Российского философского общества-Вып 15 -М Изд-во РФО, 2008 (0,6 п л.)

28. Проблема власти и права в философии российского консерватизма // Философия права в России теоретические принципы и нравственные основания Материалы второй международной конференции - СПб Изд-во СПбГУ, 2008 (0,5 пл)

29 Историческая эволюция России и мира в философии российского консерватизма XIX - начала XX в. // Русский Север- вариативность развития в контексте исторического и социально-философского осмысления Материалы межрегиональной научной конференции в 2-х т

- Вологда Изд-во ВоГТУ, 2008 - Т. 2 (0,5 п л )

30 Отражение идейно-концептуального наследия Московской Руси в философии истории российского консерватизма XIX - начала XX в // Нил Сорский наследие и традиция (к 500-летию со дня смерти) Материалы научно-теоретической конференции - СПб • Изд-во СПбГУ, 2009 (0,4 пл)

31 Проблема исторических перспектив России в теоретическом наследии российского политического консерватизма // Вестник Вологодского государственного педагогического университета, Сер Гуманитарные науки - 2009. - № 1 (0,9 п л)

32 Проблема личности в философии истории российского консерватизма XIX - начала XX в // Материалы II Ежегодных смотров-сессий аспирантов и молодых ученых по отраслям наук Гуманитарные и общественные науки - Вологда Изд-во ВИРО, 2009 (0,5 пл)

33 Отражение идей немецкой классической философии в историософии Д И Иловайского // Труды членов Российского философского общества -Вып 16 -М Издательство РФО, 2009 (0,6 п л )

Подписано в печать 6 10 09 г Печать офсетная Бумага офисная Уел печ л 2,3 Тираж 100 Заказ 386 Отпечатано РИО ВоГТУ 160000, Вологда, ул Ленина, 15

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Тяпин, Игорь Никифорович

Введение.3

Глава 1. Формирование основных принципов философии истории российского консерватизма (первая треть XIX в.).35

1. Становление консерватизма в России как течения общественной мысли.35

2. Философия русской истории Н.М. Карамзина и историко-культурные концепции С.С. Уварова.66

Выводы.113

Глава 2. Философско-историческая проблематика в научном и публицистическом наследии общественно-политических деятелей (середина — вторая половина XIX в.).118

1. Трансформация идей немецкой классической философии в философии истории М.Н. Каткова и Д.И. Иловайского.118

2. Синтез идей европейской социальной мысли Нового времени и традиций православной историософии в творчестве К.П.

Победоносцева.15 8

Выводы.194

Глава 3. Философия истории К.Н. Леонтьева 1870-х — начала 1890-х гг. (проблемно-дискуссионные вопросы).199

1. Понятийно-теоретические и методологические основы философско-исторических построений.199

2. Соотношение этических и эстетических категорий в осмыслении исторического процесса.226

3. Направленность и периодизация мировой и российской истории.246

Выводы.282

Глава 4. Усиление пессимизма и эсхатологизма в историософии консерватизма начала XX в. (Л.А. Тихомиров).285

1. Мировоззренческие основания философско-исторических взглядов.285

2. Картина всемирной истории человечества.309

3. Философский анализ политической истории России.331

Выводы.358

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Тяпин, Игорь Никифорович

Социально-философское наследие российского консерватизма в настоящее время стало одной из популярных тем историко-философских исследований. Причины данного интереса определяются особенностями политической эволюции современной России (сложности в- реализации демократической модели, исчерпание потенциала либеральных программ при одновременном кризисе социалистической-идеологии, консервативное отклонение маятника современной российской политики и т.д.), а также богатством и глубиной консервативной мысли. Однако обращение лишь к статике социального бытия не исчерпывает проблемы конструирования консервативной теории общества. Достижение полноты исследования невозможно без выявления представлений консервативных мыслителей об историческом процессе, тем более что в составе печатных трудов российских консерваторов огромное место занимает осмысление исторического опыта России и человечества. Для консерватизма, с его поиском социального идеала в прошлом, вообще характерно тяготение не столько к исторической науке, сколько именно к философии истории, где можно обратиться к вневременным, метафизическим основам общественно-исторического процесса. Одновременно в российской консервативной мысли ярко проявилось типичное, по мнению Ю.В, Перова, для отечественной интеллектуальной традиции стремление превратить всякие рассуждения о всечеловеческой истории в способ обретения национального исторического самосознания1.

Необходимость обращения к исследованию философско-исторических построений консерватизма соединяется с проблемой истолкования самого понятия «консерватизм». Общеизвестно отсутствие единого мнения о сути и характерных особенностях консерватизма, хотя история его изучения ненамного короче истории существования. Комплексное осмысление самого феномена консерватизма ранее всего произошло в западноевропейской и американской мысли, где несколько десятилетий назад выработались основные подходы к

1 Перов Ю.В. Историчность и историческая реальность. - СПб., 2000. - С. 7. 3 определению понятия: 1) психологический, последователи которого (П. Виррек, Я. Гиллмор, Р. Кирк, К. Росситер, Н.О. Салливан, Р. Скрутон, М. Оукшот, Ф. Хирншоу, из- отечественных ученых - А.Ю. Мельвиль) считают консерватизм особым типом мышления и поведения, когда имеет место ориентация на органичное, актуализированное присутствие прошлого в- настоящем, шок от изменений, способных нарушить привычный ход жизни и сложившиеся социальные отношения; 2) структурно-функциональный (К. Мангейм, Р. Михельс, А. Шлезингер, С. Хантингтон), рассматривающий консерватизм как ситуативную идеологию и политику, защищающую статус-кво; 3) идеационный (И. Кристол, Г.-К. Кальтенбруннер, Ю. Хабермас, Р. Нисбет, С. Липсет), оценивающий консерватизм как историческую политическую идеологию, родившуюся как реакция на Великую Французскую' революцию и философию Просвещения)1. В составе консерватизма выделяют политический (защита определенных принципов социально-политического устройства), правовой (приоритет обязанностей над правами), социальный (особая социальная технология), исторический (отношение к прошлому как равному настоящему), психологический (душевная потребность в сохранении существующего положения) компоненты.

Данное понятийное разнообразие отражает как сложность, многомерность феномена консерватизма, так и динамизм и изменчивость социальных процессов, которые вызывают необходимость адаптации консерватизма к новым социально-политическим реалиям. Консерватизм - это сложный сплав, соединяющий не только общие, но и национально-специфические и свойственные его отдельным направлениям признаки. Он формируется под влиянием исторической ситуации, социально-экономических факторов, присущих данной стране. Прошлое бесконечно разнообразно, и было бы странно ожидать, чтобы различные консервативные идеологии выбирали из него одни и те же ценности. Как писал К.Манхейм, консерватизм каждый раз выступает конкретным срезом общественного сознания . Это суждение в полной мере относится к историческому

1 См. Лебедев C.B. Идеи н идеалы русского консерватизма // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности). - Вып.2. - СПб., 2005. - С. 59-60.

2 Манхейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994. - С. 597. 4 сознанию и самосознанию. Данное обстоятельство актуализирует изучение конкретных разновидностей консерватизма. Это крайне значимо в современной России, испытывающей серьезный и достаточно затяжной кризис идентичности. По мнению Ю.Н. Солонина, консерватизм есть «выражение необходимости сдвига к более адекватному строю всего уклада жизни, культурному образу и духовному самочувствию России»1.

Вышеобозначенное многообразие подходов к феномену консерватизма нашло отражение в отечественной библиографии конца XX - начала XXI в, Современные российские исследователи по разному употребляют термин «консерватизм». В.И. Шамшурин, охарактеризовав консерватизм как противоречивое, многосоставное и даже аморфное идеологическое течение, дал следующее определение: «Консерватизм — не только чрезвычайно распространенная во всем мире социально-идеологическая платформа, практика в политике и экономике, феномен массового сознания. Вместе с тем, консерватизм -определенная теоретическая установка по отношению ко всему ценному в идейном наследии и творчеству нового знания»2. С.П. Сокольский считает консерватизм аморфным и определяет его «как приверженность ко всему существующему, устоявшемуся, независимо от того, что это значит в конкретном случае»3. Согласно JI. Сигалу, консерватор - решительный противник всякой крутой ломки, разрыва преемственности, попрания традиций, и по этой причине у консерваторов могут быть самые различные идеологические воззрения - в зависимости от исторических условий и традиций различных государств4. A.M. Мигранян, признавая. серьезную историческую эволюцию консерватизма, обратил свое внимание на то, что центральной идеей консерватизма «является представление о том, что человеческий разум ограничен в своих возможностях восприятия общества в его тотальности, осознания смысла и цели социального прогресса и

1 Солонин Ю.Н. Консерватизм: актуальность проблемы // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности). - Вып.1. - СПб., 2004. - С. 10.

2 Шамшурин В.И. Учение Э. Берка о человеке и обществе. Идейные истоки неоконсерватизма // Социологические исследования. - 1991.-№6.-С. 101.

3 Сокольский С.П. Консерватизм, либерализм, социализм // Мировая экономика и международные отношения. -1992.8.-С. 89.

4 Сигал Л. Совесть консерватора // Век XX н мир. -1992.-№ 2. - С. 9. 5 определения места человека в этом процессе», что и обуславливает осторожное отношение к нововведениям1.

Таким образом, консерватизм является сложным, многомерным и непрерывно меняющимся социальным феноменом, представленным в нескольких аспектах: во-первых, его можно рассматривать как совокупность психических качеств индивида; во-вторых, он обозначает культурные течения, опирающиеся на идею традиции и преемственности в социальной и культурной жизни; в-третьих, консерватизм - теоретически оформленное общественно-политическое движение, сознательно выступающее против изменения общественно-политического устройства, революционных форм, недоверчиво относящееся к народным движениям и при- этом выступающее социаль'но-философским-основанием осмысления бытия социума.

Классификация- консерватизма, особенно & историческом разрезе, крайне сложна, что объясняется рядом факторов, прежде всего, постоянной идейной эволюцией течения, воспринимающего даже отдельные элементы-противоположных направлений. Так,- весьма популярно деление консерватизма на

О ' либеральный, умеренный и правый;(реакционный) . К. Виденкопф говорит о двух типах консерватизма: ценностном (ориентирующемся на сохранение основополагающих общественных ценностей и их осуществление) и структурном (исходящем из того, что стабильность обеспечивается не поддержанием системы ценностей, а общественными структурами)3. К. Хорнунг выделял среди консервативных политико-философских течений ХСХ - начала XX в. четыре направления: либеральное (Берк, Токвиль), легитимистское (де Местр, де Бональд), романтическое (Мюллер, Геррес) и реально-политическое (Бисмарк, Дизраэли)4.

Указанная сложность классификации к российскому консерватизму рассматриваемого в-диссертации периода относится-даже в большей степени, чем к

1 Мнгранян А.М. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. -1990.-№11. - С. 115.

2 См. напр.: Френкнн А.А. Западноевропейские консерваторы: кто они. - М., 1990. - €. 47.

3 Виденкопф К. Время синтеза // Мировая экономика и международные отношения. - 1989. - №7. - С. 97.

4 См. Гарбузов В.Н. Консерваппм: Понятие н типология (историографический обзор) // Политические исследования. - 1995. - №4. - С.63. западному. Подавляющее большинство исследователей — философов, историков, политологов - исходит из того, что в российском консерватизме XIX - начала XX в. существовали несколько идеологических течений; точка зрения Р. Пайпса, считавшего, - что все российское консервативное движение «.было движением «правого радикализма», отличающегося презрительным отношением к либерализму и склонностью к бескомпромиссным позициям в духе «все или ничего»?, не представляется глубокой и обоснованной (впрочем, и сам Пайпс ранее выделял в дореволюционной России «аристократический», «бюрократический», «интеллигентский» и «церковный» консерватизм2).

К примеру, П.И. Новгородцев в начале XX в. выделял два типа российского консерватизма: скептический (подмечающий только недостатки окружающей действительности) и моральный (имеющий различные виды и оттенки, начиная от простейших проявлений инстинкта самосохранения: и кончая самыми возвышенными мечтами о незыблемой твердости предполагаемого совершенного л общественного устройства) . Согласно A.M. Илле, в российском консерватизме монархического периода ее истории существовали четыре направления: 1) официальный монархизм, представители которого (М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров), по его мнению, прямо поддерживали существующий политический режим и выступали- против любых серьезных реформ; 2) либеральный консерватизм (Б.Н. Чичерин, П.Б. Струве), использовавший умеренно-оппозиционную стратегию; 3) национал-консерватизм (А.И. Дубровин, H.A. Шечков), выступавший за жесткое подавление революционного движения; 4) неославянофилы (к ним отчего-то отнесены К.Д. Кавелин, К.Н. Леонтьев, Вл.С. Соловьев), отказывавшиеся от какого-либо участия в политической практике и занявшие чисто интеллектуальную позицию4. C.B. Лебедев, A.B. Репников выделяют всего два направления дореволюционного консерватизма: «охранители (жесткие государственники) и славянофилы

1 Пайпс Р. Россия при старом режиме. - М., 1993. - С. 360.

2 Пайпс Р. Русский консерватизм во второй половине девятнадцатого века. Доклад на XIII Международном конгрессе iicTopiPiecKHx наук. - М., 1970.-С. 1.

3 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. - М., 1991. - С. 96.

4 Илле A.M. Соцнально-полнтнческне ценности консерватгама в России: Автореф. дне. соиск. уч. степ. канд. соц. наук. - СПб., 2003. - С. 20. делавшие упор на-интересы нации)»1. Столь'-же обобщенный подход имеет место у В.В. Зверева, выделяющего народный консерватизм и консерватизм интеллектуальной элиты2, и М.С. Вершинина, убежденного в наличии в отечественном консерватизме «ценностного» (славянофилы, «почвенники»), т.е. требующего сохранения ценностей социальной интеграции, и «структурного» (М.Н. Катков, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров), исходящего из признания приоритетными для сохранения стабильности общественных структур3. М.Д. Дол бил ов и А.Ю. Минаков перечисляют (без характеристики) такие течения, как церковный, православно-самодержавный, .имперско-династический, националистический, масонский, мистико-космополитический, «католический»4.

Наибольшее же распространение & последние годы получила следующая (по мнению автора диссертации, небесспорная) классификация консерватизма, основанная на его политических идеях: 1) охранительный консерватизм (ориентация -на сохранение устоявшихся порядков, историческую преемственность); 2) либеральный (варианты наименования - реформистский или оппозиционный) консерватизм (признание необходимости перемен, утверждение свободы личности, защищенной правом, ограниченная монархия, постепенные политические и экономические реформы; к числу последователей часто относят Б.Н. Чичерина, иногда К.Д. Кавелина, А.Д. Градовского, В.П. Мещерского, П.Б. Струве и др.); 3) консерватизм реакционной утопии (критика реформ Петра, мечта о восстановлении якобы имевшего место ранее единения монарха и народа, нетерпимость к другим точкам зрения, презрение к закону, призыв к террору)5.

Во всех приведенных классификациях границы между разновидностями консерватизма получаются размытыми, а признаки каждого течения отечественной

1 Лебедев C.B. Идеи н идеалы русского консерватщма // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознашш России (от истоков к современности). - Вып.2. - СПб., 2005. - С. 73; Репников A.B. Консервативная концепция русской государственности. - М., 1999. - С. 44-45.

2 См. Репников A.B. Современная историография российского консерватизма 11 Консерватизм и традиционализм на юге России. - Ростов-на-Дону, 2002. - С. 19.

3 Вершинин М.С. Типологические особенности политической философии русского консерватизма // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. - Нижний Новгород, 1998. - С. 39.

Долбилов М.Д., Минаков А.Ю. Рецензия на работу Гросул В Л. и др. «Русский консерватизм XIX столетня. Идеология и практика» // Вопросы истории. - 2002. - №3. - С. 165.

5 См. напр.: Начапкнн M.H. Монархическая идея в русском консерватизме конца XIX - первой половины XX веков: Дне. сонск. уч. степ. канд. нет. наук. - Екатеринбург, 1998. - С. 77-78. консервативной мысли — относительными и условными, в результате чего среди самих исследователей консерватизма нет единства и определенности в вопросе, кого в России считать- консервативными мыслителями (в качестве объекта исследования привлекаются фигуры от П.Я. Чаадаева и славянофилов до К.Д. Кавелина и представителей философии «нового религиозного сознания»: B.C. Соловьева, С.Н. Булгакова, H.A. Бердяева, которые в других исследованиях небезосновательно квалифицируются как либералы). По замечанию С.М. Сергеева, рассматривавшего данную проблему, «между этими «консерватизмами» различий больше, чем сходства»1. Любопытно также, что в пределах практически всех указанных типологий прослеживается формирование ресурсно-конкурирующей тенденции и альтернативы к существующему политическому режиму. Собственно же консерватизм рассматриваемого периода как течение социально-философской мысли и политической практики, в дальнейшем именуемое политическим консерватизмом (определение представителей и сущностных черт которого и отделение от переходных форм напрямую обуславливает объект данного диссертационного исследования), предполагает неальтернативность в главном - в представлении об идеале общественно-политического устройства; в противном случае то или иное течение уже не может считаться консерватизмом (правда, воспринимая самодержавие как идеальное понятие, консерватизм порой критически относится к его реальным воплощениям2). Ведь даже в рамках православной традиции можно выделить оппозиционный консерватизм староверия. Из этого и исходит автор диссертации, считая неверным говорить о каком-либо теоретическом направлении консерватизма реакционной утопии, который, по сути, является уже не консерватизмом, а радикальным реформизмом, призывающим к смене методов, а частично и форм государственной жизни.

При этом в последние годы получила развитие тенденция научного определения признаков российского консерватизма в его соотношении с западным.

1 Сергеев С.М. «Творческий традиционализм» как направление русской общественной мысли 1880 - 1890-х гг. (к вопросу о терминологии) // Российский консерватизм в литературе и общественной мысли XIX в. - М., 2003. -С.39.

2 Лотарев K.A. Истоки и особенности российского консерватизма // Социально-гуманитарные знания. - 2000. - №3. -С. 218.

Само по себе это отрадно, хотя наличие вышеуказанных серьезных разногласий в вопросе о том, кого из российских мыслителей считать консерватором, позволяет говорить о некотором разрыве между теорией и эмпирией (под которой понимается анализ мировоззрения конкретных представителей консерватизма).

Так, в работе О.В. Кишенковой выделяется десять основных принципов политической доктрины российского консерватизма: 1) этатизм, «выделение патерналистского начала власти»; 2) «признание уникальности исторического пути страны, необходимости опоры на собственные традиции»; 3) акцентировка внимания на обязанностях, а не правах граждан; 4) отсутствие противопоставления гражданства и подданства; 5) органицизм в понимании общества; 6) критика эгалитаризма; 7) повышенное внимание к религии, морали, семейным устоям; 8) рассмотрение «инноваций» в качестве средства, призванного «объединить прошлое, настоящее и будущее прочной нитью»; 9) стабильность, признаваемая главной ценностью; 10) построение политики в духе национальной идеи1.

В.А. Гусев подошел к систематизации основных принципов консерватизма, - выявляя его общие признаки и видовые отличия русского варианта. По его мнению, на вершине иерархии консервативных принципов находится «принцип следования традиции», выступающий наиболее общим принципом консервативного типа мышления»2. Традиционализм, с его точки зрения, непосредственно определяет два других неотъемлемых принципа консервативного мышления - антирационализм и антииндивидуализм, «поскольку традиция не поддается чисто рассудочному познанию, не имеет индивидуального автора и сохраняется только благодаря наличию ее массовидного субъекта-носителя»3. Специфические же особенности той или иной консервативной идеологии определяются выбором соответствующей традиции и принадлежностью к определенной национальной культуре. На этом основании Гусев полагает, что

1 Кншенкова О.В. Концепция общественной модернизации в политической доктрине российской консервативной мысли XIX - начала XX веков: Автореф. дне. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. - M., 1996. - С. 17-18.

2 Гусев В.А. Русская форма политической идеологии консерватизма: Дне. соиск. уч. степ. докт. полит, наук. - М., 1998.-С. 45.

3 Там же.-С. 264. специфику отечественного консерватизма определяют «опора на Православие, мощную государственность и антизападничество»1.

A.B. Деникин, в работе которого осуществлена попытка преодоления ограниченности политологического подхода, представил классификацию основных признаков российского консерватизма, которые он разделяет на три группы: первичные - «атрибутивные» (аксиологизм и традиционализм, конкретизирующийся в антирационализме и антииндивидуализме); вторичные -«модусные», варьирующиеся в зависимости от преобладания естественно-исторического (тогда это иерархизм, органицизм, синтетизм и символизм) или деятельностного (идеологичность, защита определенных политических позиций, признание постепенности общественных изменений) подхода к социальной реальности; 3) третичные — «специфические», ситуативные, зависящие от конкретно-исторических обстоятельств развития нации и государства .

Не менее интересным представляется подход A.C. Карцова, в работе которого отечественный консерватизм понимается как тип социально-философской рефлексии, специфика которого определяется следующим набором аксиологических свойств (кстати, подобный — аксиологический — подход к определению теоретических принципов консерватизма получил достаточно широкое распространение ): традиционализм, спиритуализм (обуславливающий религиозный характер консервативного мышления и его иррациональную гносеологическую установку), органицизм, солидаризм, социальный иерархизм, национализм, холизм4. Еще одним существенным свойством является «аксиологический монизм», характеризуемый наличием единой системы ценностей в качестве единственной носительницы истины. Признается, что российские консерваторы в равной степени негативно относились как к

1 Там же.-С. 267.

2 Деникин A.B. Русский консерватизм XIX века как социально-философский стиль мышления: Дис. соиск. уч. степ, докт. фнлос. наук. - М., 2000. - С. 64-85.

3 См. напр.: Осипов И.Д. Историко-философские основания либерально-консервативного синтеза в России // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности). - Вып. 1. - СПб., 2004. - С. 106-118; Лебедев C.B. Идеи и идеалы русского консерватизма. - С. 5887.

4 Карцов A.C. Проблема общественного идеала в русском консерватизме ( втор. пол. XIX - первая пол. XX вв.): Автореф. дне. сонск. уч. степ. канд. фнлос. наук. - СПб., 1998. - С. 16-24. И ценностному нигилизму радикализма, так и аксиологическому релятивизму либерализма. Главными ценностями отечественного консерватизма, по мнению Карцова, являются какая-либо традиционная общность (народ, государство, религиозное сообщество) в качестве ценности-объекта и «правда» как ключевая ценность-норма.

Детальный анализ основополагающих принципов российского консервативного мировоззрения представлен в книге Г.И. Мусихина1. Отправным пунктом консервативного мышления он считает «осмысленный традиционализм». В качестве второй мировоззренческой основы он выделяет антирационализм, специфика которого в российском консерватизме состояла, по его мнению, в том, что либерально-просветительский рационализм представлялся охранителям «только западноевропейским явлением, которое органически чуждо России». Третьей характерной чертой консервативного мировоззрения признается его религиозность (что в России выражается в отстаивании идеалов русского православия), при этом апелляция консерваторов к религии, с одной стороны, подкрепляла их традиционализм, а с другой - антирационализм. Четвертая черта — критика либерально-просветительской трактовки свободы и понимание свободы как чего-то, подчиненного моральным нормам. Пятой составляющей консервативного стиля мышления является принцип историзма, выраженный в идее исторического континуитета, которая противопоставлялась принципу революционного прогресса.

Основными принципами консервативного осмысления общества Мусихин считает «принцип авторитета», поскольку сила традиции действенна только тогда, когда она подкреплена божественным авторитетом, органицизм (ибо государство является «естественной жизненной сущностью») и иерархизм (поскольку одной из главных задач государства провозглашалось сохранение целостности и «естественного» членения общества).

Иной, в сравнении с вышеназванными, подход, заключающийся в сокращении перечня признаков, имеет место у C.B. Лебедева, который, по сути,

1 Мусихин Г.И. Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и российского консерватизма). -СПб., 2002.-С. 40-139. сводит специфику отечественного консерватизма в сравнении с западным к двум особенностям: 1) «антиаристократичности» (включающей в себя этатизм) и подчеркивании народного характера самодержавной монархии; 2) «антибуржуазности»1, а также A.C. Панарина (по его мнению, традиционная для России мировоззренческая парадигма состоит в православной, т.е. отстаивающей сакральные ценности государственности, совпадении этнической и религиозной идентичности, одиночестве во враждебном мире2) и, особенно, Э.А. Попова, который единственной безусловной чертой социальной методологии консерватизма объявляет приверженность православию и, как следствие, исторический пессимизм, органично сочетающийся с христианским эсхатологическим оптимизмом3.

С уважением относясь ко всем приведенным точкам зрения, автор диссертации, на основе их анализа и сопоставления друг с другом, выделяет, с учетом задач настоящего исследования, следующие сущностные черты российского политического консерватизма как философского течения (прочие, как представляется, являются производными от них):

- традиционализм, особенно в политической сфере, что выражается в убеждении о необходимости сохранения самодержавно-монархического строя, при допущении крайне ограниченных политических реформ, способствующих его оздоровлению и укреплению, но не изменению. При этом для консерватизма в России характерно противопоставление самодержавия абсолютизму, а таюке убеждение в том, что культурное влияние Западной цивилизации в Новое время представляет основную угрозу для всех сторон российской самобытности;

- приверженность, исходя из объективно-идеалистической трактовки вопроса о субстанции, концепции сверхъестественного происхождения высшей государственной власти и убеждению в ограниченности, прерывности материального и духовного социально-антропологического прогресса;

1 Лебедев C.B. Идеи н идеалы русского консерватизма. - С. 75.

2 Панарин A.C. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. - М., 1998. - С. 56-57.

3 Попов Э.А. Русский консерватизм: идеология и социально-политическая практика: Дне. сонск. уч. степ. докт. филос. наук. - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 58.

- восприятие социального бытия как одного из проявлений установленного свыше порядка Вселенной, соединившего, с одной стороны, единство и целостность, с другой, - многообразие и противоречивость, в категориях религиозной диалектики (добро и зло, порок и добродетель), что стало следствием сохранения связи с метафизикой русского православия;

- социальный органицизм, особенность которого состоит в осознании специфики духовной составляющей социального бытия и трактовке социально-биологических законов в рамках принципов креационизма и провиденциализма;

- приверженность ортодоксальному православию как учению и как необходимой, но производной от государства, общественно-политической силе; неприятие, как отмечает А.Ф. Замалеев, политики секуляризма применительно к российской монархии ни в какой форме1;

- соединение принципов социального иерархизма и корпоративности на основе трактуемых в качестве общих, надсословных идеалов и ценностей, а также не противостоящей самобытности национальной идеи;

- неприятие либеральной и, в несколько меньшей степени, социалистической теории и практики;

- признание религиозно-национальной исключительности русского народа, когда критическое восприятие практики распространения ценностей других культур в российской социальной системе соединяется с положительным отношением к проникновению русской культуры в среду других народов. Многим из перечисленных признаков не соответствуют воззрения ни представителей т.н. «либерального консерватизма», исходивших из «естественного» и однонаправленного хода истории, мечтавших о правовом и представительском ограничении верховной политической власти и синтезе России и Запада, выступавших за прерывание коллективистской перспективы жизненной ориентации социального субъекта, ни философии «нового религиозного сознания», выступавшей за радикальную организационную и доктринальную трансформацию

1 Замалеев А.Ф. Учебник русской политологии. - СПб., 2002. - С. 113.

14 русского православия, утопическую консервацию или либерализацию общественно-политической системы, трактовавшей национальную идею в смысле растворения России в преображенном человечестве, ни даже собственно славянофильства и «почвенничества», ибо, кроме идей о необходимости гражданского равноправия и законодательно закрепленной свободы совести, равноценности индивидуальных религиозных представлений и церковных догматов, и альтернативного существовавшему — имперскому - политического идеала Московской Руси, в славянофильской философии истории, при всех ее религиозно-нравственных предпосылках, практически нивелирован образ высшего духовного начала (так, источником монархической власти объявлялся не Бог, а народ), почти отсутствуют провиденциализм и эсхатология.

Исходя из вышеуказанного, объектом данного исследования становятся те теоретики российского консерватизма, относящиеся к разным периодам его эволюции, печатное и архивное наследие которых позволяет говорить о наличии в составе их мировоззрения достаточно стройных и полных представлений философского уровня о мировой и российской истории. К их числу отнесены Н.М. Карамзин, С.С. Уваров, М.Н. Катков, Д.И. Иловайский, К.П. Победоносцев, К.Н. Леонтьев, Л.А. Тихомиров (впрочем, в связи с необходимостью определения истоков формирования и эволюции философии истории российского консерватизма имеют место отдельные обращения к фигурам и наследию ряда других консервативных деятелей).

Цель исследования состоит в реконструкции взглядов крупнейших теоретиков консерватизма в России на ход общественно-исторического процесса и определении характерных особенностей «модели истории» российского консерватизма.

Хронологическими рамками исследования являются XIX - начало XX в. Указанные временные границы выбраны по следующим соображениям. Нижняя временная граница обусловлена тем, что именно к началу XIX в. формируются основные положения социально-философской доктрины российского консерватизма, в составе которой начинает развиваться философско-историческая составляющая. Верхняя граница, по существу — 1917 г., определяется тем, что такие обстоятельства, как крах самодержавной монархии, радикальное изменение политического строя и социальной среды (Советская Россия или эмиграция) не могли не оказать существенного влияния на все основные положения консервативного учения об обществе, способствуя их переосмыслению. Уместно привести мнение В.А. Гусева, утверждающего, что послереволюционное время составляет особый — «эмигрантский» — этап развития отечественного консерватизма1.

Достижение поставленной цели видится через решение следующих вопросов:

- выявление теоретических истоков, внутренних и внешних детерминаций философско-исторического учения российского консерватизма;

- определение сущности трактовки российскими консерваторами основных вопросов философии истории путем реконструкции и изложения отдельных концепций, а затем обнаружения их общих черт;

- выделение аксиологических характеристик философии истории российского консерватизма;

- раскрытие связи философии истории с другими элементами консервативного учения о бытии, человеке и обществе, значения философско-исторической составляющей в составе консервативной социальной доктрины;

- рассмотрение эволюции философско-исторического учения российского консерватизма через сопоставление отдельных концепций, относящихся к разным этапам его существования, и учет их связи с внешней материальной и духовной реальностью;

- осмысление сходства и специфики философии истории российского консерватизма в соотношении с философско-историческими построениями западноевропейского консерватизма, а также основных направлений отечественной мысли.

1 Гусев В.А. - Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. - Тверь, 2001. - С.82-83.

16

Теоретико-методологическим основанием работы является диалектико-исторический подход. Диссертация выстраивается на основе генетического и концептуального анализа работ отечественных и зарубежных консервативных мыслителей. Использован значительный объем источников и опубликованных трудов из области мировой и отечественной философии, а также социально-гуманитарных наук, принадлежащих к различным научным школам и направлениям, концепциям и мировоззрениям. Сложность и многоаспектность анализа консерватизма как философско-исторического учения обусловили применение системного подхода и метода философской реконструкции и интерпретации. Анализ философско-исторических идей отдельных представителей российского консерватизма осуществлен на основе компаративистского подхода.

Состояние исследования проблемы. При всей количественной обширности литературы, обращенной к теме консерватизма, основная ее часть посвящена политической практике консерватизма; в части же работ, направленных на исследование консервативной теории, явно численно превалируют публикации, посвященные собственно идеологическим вопросам, но не философско-мировоззренческим сторонам консервативного идейного наследия.

В силу того, что в монархической России охранительный консерватизм был основной частью официальной идеологии, исследования его с научно-философской точки зрения были затруднительны. Впрочем, уже в тот период выделилось два основных подхода к консерватизму: апологетический1 и либерально-критический2.

Традиционной чертой советской библиографии на протяжении предшествующих «перестройке» лет было однозначно негативное отношение к консерватизму. Идеологические факторы препятствовали не только объективности, но и достижению глубины, детальности исследования, так что в течение длительного времени проблема консервативного идейного наследия развивалась в рамках более широких тем (внутренней политики самодержавия, развития отечественной литературы и др.). Лишь с 1960-70-х гг. (во многом как

1 См. напр. Шильдер Н.К. Император НнколаП Первый. Его жизнь и царствование. - СПб., 1903.

2 См. напр. Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. - СПб., 1871.

17 реакция на исследование российского консерватизма на Западе) появляются первые крупные работы, практически целиком посвященные консерваторам, основанные на богатом фактическим материале, но в них, как правило, рассматривались мировоззрение и деятельность представителей российского консерватизма по отдельности, а не консерватизм как теоретическое направление в целом1. Почти отсутствовала связь между исследованием российского и зарубежного консерватизма.

Ситуация существенно изменилась в связи со сменой идеологических и научных приоритетов. В конце 1980-х гг. стала стремительно реализовываться естественная потребность научного сообщества в преодолении очевидной диспропорции в изучении общественно-политической мысли, что усиливалось политическими причинами: отторжением коммунистической идеологии и сломом советской системы. В начале - середине 1990-х гг. эта тенденция, в связи с некоторым разочарованием в либеральной идеологии и практике, превратилась в огромный поток литературы, в котором обнаружилась и струя изучения мирового консерватизма как целостного социокультурного феномена, определения его сущности и типологизации. На ее основе стал более глубоко осмысливаться феномен консерватизма российского. Впрочем, говоря об академических исследованиях последних полутора десятилетий, приходится признать, что в этом потоке по-прежнему преобладают труды, посвященные конкретным персоналиям, ключевым фигурам консерватизма, хотя на основе их судеб некоторыми исследователями делаются попытки очертить контуры феномена отечественного консерватизма на всем пути его исторического развития2. Посвященные российским консерваторам работы очень неоднородны по своим академическим достоинствам, степени проработки источников и знанию библиографии проблемы; они написаны в рамках совершенно разных идеологических парадигм и в большей степени посвящены анализу консерватизма конца XIX - начала XX в., в то время

1 См. напр.: Зайончковскнй П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-80-х годов. - М., 1964; Оа же. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х - начала 90-х годов). - М., 1970; Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века.—Л., 1973.

2 См. напр.: Павленко Н.И. Михаил Погодин. - М.: Памятники нстор. мысли, 2003; Лукьянов М.Н. Российский консерватизм и реформа 1907-1914: дис. сонск. уч. степ. докт. ист. наук. - Пермь, 2004.

18 как взгляды российских консерваторов первых поколений оказываются несколько расплывчаты. Как пишет А.Ю. Минаков, с фактической стороны общая картина эволюции консерватизма в России от М.М. Щербатова до правых монархистов начала XX в. в основном воссоздана», и «наступил момент, когда назрел переход от создания «исторических портретов» на уровень обобщений»1.

В этом направлении в последние годы на основе переизданий трудов классиков консервативной мысли сделан ряд существенных шагов.

Так, освоение трудов видных западных исследователей (К. Манхейма, С. Хантингтона, Д. Ливена, К. Гирца и др.) дало возможность определить характерные черты консерватизма, отделить понятия консерватизма и традиционализма (под которым понимается нерефлексивная составляющая консерватизма, тенденция к сохранению старых образцов, вегетативных способов жизни), что представляется крайне важным для философского осмысления феномена консерватизма отечественного. Проведение ряда дискуссий и «круглых столов», отразивших резко усилившийся интерес к консервативной проблематике не только историков, но и философов, политологов, и посвященных в основном проблеме определения консерватизма как целостного явления, позволило уточнить причины его возникновения, специфику российского консерватизма, типологизацию отдельных направлений консерватизма3. Этой же цели (хотя следует заметить, что работа еще далека от завершения) служит деятельность ряда центров и сообществ по изучению консерватизма: Центра по изучению консерватизма при философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета (руководитель - Ю.Н. Солонин), Центра исследований по консерватизму при Пермском государственном университете

1 Минаков А.Ю. Русский консерваттм в современной российской историографии: новые подходы и тенденции изучения // Отечественная история. - 2005. - № 6. - С. 134.

2 См. напр.: Абелинскас Э.Ю. Консерваттм как мировоззрение и политическая идеология. (Опыт обоснования). -Екатеринбург, 1999; Федорова М.М. Традиционализм как антимодернизм // Политические исследования. - 1996. -№2. -С. 143-160.

3 См. напр.: Консерватизм в России. Круглый стол // Социологические исследования. - 1993. - №1. - С. 43-61; Консерватизм как течение общественной мысли и фактор обществешюго развития. Материалы круглого стола // Политические исследования. - 1995. - №4. - С. 33-59; Консерватор: эксперт, гражданин, правитель. Государство, общество, частная жизнь, познание. («Круглый стол») // Вестник МГУ. - Сер. 12, Политические науки. - 1995. -№4. - С. 3-32; Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения. Круглый стол // Отечественная история. - 2001. -№3. - С. 103-133. руководитель — П.Ю. Рахшмир), исследовательских центров государственных университетов Самары, Воронежа, Ростова-на-Дону, результаты которой нашли отражение во множестве публикаций.

В числе отдельных исследований, так или иначе ставящих проблему российского консерватизма в теоретико-философской плоскости, прежде всего, необходимо отметить (кроме ранее упомянутых трудов О.В. Кишенковой, В.А. t *у

Гусева, Г.И. Мусихина, С.М. Сергеева) работы Л.П. Костыри , С.Т. Кармизовой , А.Н. Мочкина3, С.Н. Архипова4, A.B. Репникова5, Э.А. Попова6. В них осуществлено выделение специфики консерватизма в России как философско-политического направления, его взаимовлияния с западным, причин и обстоятельств его формирования и, главное, эволюции (т.е. всего того, что, несомненно, оказывало влияние на исторические построения консервативных мыслителей). Некоторыми исследователями были определены философские истоки консерватизма в русской мысли Средневековья и начала Нового времени7. Формирование консервативной картины мира и социума в борьбе различных течений складывающегося российского консерватизма — от православно-монархического до масонско-космополитического, составляет основное содержание работ А.Л. Зорина8 и Е.А. Вишленковой9. Нельзя обойти вниманием и коллективный труд «Русский консерватизм XIX столетия»10. Несмотря на ограниченность исследования в основном социально-политической проблематикой

1 Костыря Л.П. Копсерватшм в России на рубеже XVIII - XEX в.: Дне. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. - Челябинск, 2000.

2 Кармшова С.Т. Российский консерватизм как философско-политнческая идея: Дис. соиск. уч. степ. канд. фнлос. наук.-Ростов-на-Дону, 1999.

3 Мочюш Л.Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX - начале XX века). - М., 1999.

4 Архипов С.Н. Социально-философский анализ консерватизма: Дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Саранск, 2004.

5 Регпшков A.B. Консервативная концепция русской государственности. - М., 1999.

6 Попов Э.А. Русский консерватшм: идеолотя и социально-политическая практика: дис. соиск. уч. степ. докт. фнлос. наук. — Ростов-на-Дону, 2006.

Артемьева Т.В. Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения // Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт. - Самара, 2002. - С. 104 -114; Сендеров B.A. Историческая русская государственность и идея «Третьего Рима» // Вопросы философии. - 2006. - № 2. - С. 127-141; Чернавскнй М.Ю. Релнгнозно-философскне основы консерватизма в России. - М., 2004.

8 Зорин АЛ. Идеология «православия - самодержавия - народности) н ее немецкие источники // В раздумьях о России (XIX век). - М.: Археографический центр, 1996. - С. 105-128; Он же. Кормя двуглавого орла. Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII - первой трети XIX века. - М., 2001.

9 Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. -Саратов, 2002.

10 Гросул В.Я. и др. Русский консерватизм ХГХ столетня: идеология и практика. -М., 2000. и взгляд на консерватизм исключительно как на «реакционное» идеологическое выражение крепостнических и продворянских настроений данная работа заполнила почти пустующую нишу теоретического осмысления его эволюции.

Важным явлением стал выход ряда работ, главной целью которых выступает рассмотрение различных моментов собственно философского аспекта российской консервативной теории общества, оказывающих влияние на восприятие исторического процесса. Исследователей особенно привлекает проблема методологии социального познания, где главным сюжетом выступает феномен консервативного антирационализма1, в меньшей степени трактовка консервативными теоретиками вопроса о месте и роли личности в обществе2 и связанная с философской проблемой смысла истории тема социальной аксиологии консерватизма, в т.ч. консервативное толкование национальной идеи3. Однако в указанных работах имеет место лишь косвенное рассмотрение проблематики философии истории. Практически единственным исключением является работа С.Н. Пушкина4 (ценной стороной которой можно считать выявление и анализ проблемы соединения линейного и циклического подходов в понимании направления исторического процесса), в которой заявлена претензия на конструирование философии истории отечественного консерватизма и ее эволюции, при том, что подбор персоналий «консерваторов» вызывает серьезные сомнения (автор явно не определился с чертами консерватизма как философско-политического направления), а заключительные выводы являются, скорее, перечнем черт консервативной социальной теории.

1 Деникин A.B. Русский консерватизм XIX пека как социально-философский стиль мышления: Дне. сонск. уч. степ, докт. фнлос. наук. — М., 2000; Малявин С.Н. Теоретико-методологический анализ русской социально-философской мысли середины XIX - начала XX вв.: Дне. соиск. уч. степ. докт. фнлос. наук. - СПб., 2000.

2 Честнейший H.B. Проблема человека в социальной философии русского консерватизма: Дне. соиск. уч. степ. канд. фнлос. наук. - Архангельск, 2004.

Карцов A.C. Проблемы общественного идеала в русском консерватизме (вторая половина XIX - первая половина XX вв.): Дне. сонск. уч. степ. канд. филос. наук. - СПб., 1998; Чиркова НА. Общественный идеал в русской философской публицистике пореформенного периода (60-80-е годы MX века): Дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - СПб., 2002; Сохряков IO.H. Национальная идея в отечественной публицистике XIX - начала XX вв. - М., 2000; Баклова A.B. Формирование идеи самобытности в работах H.M. Карамзина, М.П. Погодина, Н.Г. Устрялова : Дне. соиск. уч. степ. канд. нет. наук. - Пеюа, 2006; Ермашов Д.В., Ширииянц A.A. Храннтельство как основать политической культуры интеллигенции (опыт пореформенной России XIX в.) // Вестник МГУ. - Сер. 12, Политические науки. - 2006. -№ 2. - С. 5-22.

4 Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма ХЕХ века: Дне. сонск. уч. степ. докт. филос. наук. - Нижний Новгород, 1997.

Следствием такого состояния библиографии стало то, что тема философско-исторических воззрений консерваторов (исключая конкретно-историографическое рассмотрение работ Н.М. Карамзина) оказалась мало затронута в обобщающих работах по теории и философии истории в России вплоть до настоящего времени. Впрочем, рассмотрение истоков отечественной консервативной традиции либо тех проблем русской философско-исторической мысли, которые представляют значимость для консервативного мировоззрения, в разное время было

1 О 1 осуществлено JI.H. Хмылевым , B.C. Никоненко , М.С. Вершининым, A.B. Малиновым4, A.M. Песковым5, особенно, Л.И. Новиковой и И.Н. Сиземской6. г

Немаловажное значение также имеют работы, в которых в контексте общих вопросов философско-исторического познания рассматривается проблема исторических и национально-культурных характеристик философии истории, ее функциональной значимости как аспекта национального самосознания7.

Не представляется возможным утверждать, что общие очертания философии истории российского консерватизма складываются из совокупности работ, посвященных его отдельным представителям. По степени разработанности интересующей проблематики мыслителей, фигурирующих в качестве основных персоналий настоящего исследования, можно разбить на три группы.

К первой группе можно отнести мыслителей, чьи идеи, связанные с кругом традиционных вопросов философии истории, затрагивались в исследованиях достаточно часто.

Осмысление исторического мировоззрения ЯМ Карамзина стало возможным благодаря тому, что оформившаяся в XDC в. традиция здоровой критики его концепции, признания ее цельности, систематичности и философской

1 Хмылев Л.Н. Проблемы методологии истории в русской буржуазной историографии конца XIX - начала XX вв. -Томск, 1978.

2 Никоненко B.C. Русская философия накануне петровских преобразований. - СПб., 1996.

3 Вершинин М.С. Типологические особенности политической философии русского консерватизма // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. - Нижний Новгород, 1998. - С. 34-41.

Малинов А.В. Философия истории в России. - СПб., 2001.

5 Песков A.M. «Русская идея» и «русская душа»: очерки русской историософии. - М., 2007.

6 Новикова Л.И., Снземская И.Н. Русская философия истории. -M., 1999.

7 Перов Ю.В. Историчность и историческая реальность. - СПб., 2000; Сергейчик E.M. Философия истории. - СПб., 2002; Пигров К.С. Социальная философия. - СПб., 2005; Сунягнн Г.Ф. Социальная философия как философия истории. - СПб., 2008. глубины нашла в советское время продолжение в работах П.Н. Беркова , С.Н. Валка3, С.О. Шмидта4, С.С. Ланды5, Л.Г. Кислягиной6. Выход в 1980-е гг. трудов

7 А О 1 Г)

Н.Я. Эйдельмана, Е.И. Осетрова, В.Э Вацуро , Ю.М. Лотмана , сборника, посвященного проблемам историзма в русской литературе рубежа веков (со статьями Н.Д. Кочетковой, Л.Н. Лузяниной, Г.П. Макогоненко и др.)11, имел основным результатом определение соотношения концепции Карамзина и философии истории Просвещения, в частности темы диалектической связи национального и общечеловеческого в историческом развитии отдельных народов.

Последовавшие в конце 1980-х - начале 1990-х исследовательский «бум» и мода на Карамзина отмечены появлением десятков научных и популярных работ, подчас весьма апологетических. Можно среди них выделить работы В.И. Дурновцева12 и А.Н. Сахарова13 по рассмотрению в концепции Карамзина вопроса о месте России во всемирной истории. Спекулятивный характер карамзинской философии русской истории — основная идея работ Б.Н. Бессонова, обвиняющего его в укреплении «национального самообольщения»14, и Ю.С. Пивоварова, считающего мыслителя создателем одного из первых мифов о России15. К середине

1 Полевой H.A. Рецензия иа I -XII тома «Истории» Карамзина // Московский телеграф. - 1829. - 4.27. - С. 467-500; Бестужев-Рюмин K.H. Николай Михайлович Карамзин. Очерк жюнн и деятельности. - СПб., 1895; Ключевский B.O. Карамзин // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. - Т. 7. - М., 1989. - С. 274-280; Погодин М.П. Историческое похвальное слово Карамзину // Карамзин: Pro et contra. - СПб., 2006. - С. 605-641; Григорьев Ап.А. Народность и литература // Григорьев Ал.А. Эстетика и критика. - M., 1980. - С. 169-199; Страхов H.H. Вздох на гробе Карамзина // Заря. - 1870. - Кн. 10. - Отд.И. - С. 206-212.

2 См. напр. Берков П.Н. Державин и Карамзин в истории русской литературы конца XVIII - начала ХЕХ века // Берков П.Н. Проблемы исторического развития литератур. - М., 1981. - С.243-255.

3 См. напр. Валк C.H. «История Российская» В.Н. Татищева в трудах H.M. Карамзина // Проблемы общественной мысли и экономической политики России XIX - XX вв. - Л., 1972. - С. 177-184.

4 См. напр. Шмидт С.О. «История Государства Российского» Н.М. Карамзина в культуре дореволюционной России // Карамзин Н.М. История Государства Российского. Репринт, гад. 1842 - 1844 гг. - М., 1988. - Кн.4. - С. 28-43.

5 Ланда С.С. Дух революционных преобразовать.: Из истории формирования идеологии и политической органюацни декабристов, 1816- 1825.-М., 1975.

6 Кисляпша Л.Г. Формирование общественно-политических взглядов Н.М. Карамзина (1785-1803). - М., 1976.

7 Эйдельман НЛ. Последний летописец. -М., 1983.

8 Осетров Е.И. Три жизни Карамзина: Роман-исследование. - М., 1985.

9 Вацуро В.Э. Сквозь «умственные плотины». Из истории книги и прессы пушкинской поры. - M., 1972; Он же. Карамзин возвращается //Литературное обозрение. -1989. -№ 11.-С. 33-39.

10 Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. - M., 1987.

11XVIII век. Сб. 13. Проблемы нсторюма в русской литературе, конец XVIII - начало XIX в. - Л., 1981.

12 Дурновцев В.И. Проблема «Россия и Запад» в русской историографии (XVIII - 60-е гг. XIX в.): Автореф. дис. сонск. уч. степ. докт. ист. наук. -М., 1987. - С.17-19.

13 Сахаров А.Н. Уроки «бессмертного историографа» // Карамзин Н.М. История Государства Российского: В 12 т. — M., 1989 - Т. 1, Приложения. - С. 415-460.

14 Бессонов Б.Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей. - M., 1993. - С. 14.

15 Пивоваров Ю.С. Время Карамзина и «Записка о древней и новой Россию) // Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России.-М., 1991.-С. 5.

1990-х гг. ажиотаж несколько спал, зато с тех пор и по настоящее время оценки карамзинского наследия в основном приобретают взвешенный и аргументированный характер. Анализируя эти оценки, можно прийти к выводу о столкновении двух точек зрения: о противоречивости позиции Н.М. Карамзина как историка и мыслителя (что отражено, к примеру, в работе В.К. Кантора1) и, с другой стороны, — цельности его мировоззрения и вкладе в формирование Русской

А Л Л идеи (A.B. Гулыга, A.B. Баклова, в некоторой степени И.З. Серман ). В ряде работ, к примеру, исследованиях Ю.А. Филатовой5, Д.В. Ермашова6 подробно рассматривается проблема влияния на социально-теоретическое мировоззрение Карамзина, в т.ч. теоршо истории крупнейших представителей западноевропейской консервативной мысли, а у Ермашова, сверх того, также оценивается место и роль в исторической концепции Карамзина антитезы «Россия - Запад». Одним из примеров того, что, наконец, начала преодолеваться старая проблема отсутствия взвешенного, рационального рассмотрения карамзинского социального учения в контексте эволюции отечественного консерватизма и национального самосознания в целом, является работа Г.П. Монастырских7.

Успешная реконструкция философско-исторических воззрений КН. Леонтьева (хотя по-прежнему требуют обращения такие вопросы, как периодизация общественно-исторического процесса, методология исследования, аксиологические основы концепции) изначально была обусловлена интересом, пусть и в некоторых случаях критическим, к его идеям со стороны философии «нового религиозного сознания»8, ортодоксально православных мыслителей1, а

1 Кантор В.К. В поисках личности: Опыт русской классики. - М., 1994.

2 Гулыга A.B. Великий памятник русской культуры // Карамзин Н.М. История Государства Российского: В 12 т. -M., 1989. - Т. 1., Приложения. - С. 460-480.

3 Баклова A.B. Указ. соч. - С. 43-50.

4 Серман И.З. Литературное дело Карамзина. -M., 2005. s Филатова Ю.А. Формирование консервативного стиля мышления: Эдмунд Берк и Николай Карамзин: Дне. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — M., 2005.

6 Ермашов Д.В. Социально-политические взгляды Н.М. Карамзина: Дне. соиск. уч. степ. канд. полит, наук. - M., 1998.

7 Монастырских Г.П. Социология русского консерватизма: Дне. соиск. уч. степ. докт. соц. наук. - Северодвинск, 2003.

8 Бердяев H.A. Константин Леонтьев - философ реакционной романтики // Бердяев H.A. Sub specie aeternitatis. -СПб., 1907. - С. 302-303; Булгаков C.H. Основные проблемы теории прогресса // Булгаков C.H. Сочинения в 2-х томах. - T.2. - M., 1993. - С. 46-94; Розанов B.B. Неузнанный феномен // Розанов B.B. Сочинения. - М., 1990. - С. 203-215; Франк СЛ. Мировоззрение Константина Леонтьева // Критическое обозрение. -1909. - №11. — С. 79-85. позже некоторых зарубежных исследователей, изображавших Леонтьева крупной фигурой самобытной русской мысли, «глубокомысленным философом истории» . В СССР вслед за первыми работами 1960—70-х гг.3 наметился явный поворот в сторону рассмотрения Леонтьева как мыслителя, обладавшего способностью исторического предвидения4. Публикации постсоветского времени в основном характеризуются признанием актуальности творчества Леонтьева, особенно по проблеме культурно-цивилизационного развития России5. В целом ряде исследований затрагивается проблема влияния на Леонтьева социально-философских и историософских идей представителей различных направлений мировой и отечественной мысли6. В работе Н.В. Дамье, где показан законченный диалектизм леонтьевской историософии, представляющей развитие общества как я результат борьбы «божественных» и «демонических» сил . Леонтьев исследуется в ранее упомянутой работе С.Н. Пушкина, в которой отражено идейное влияние на него Д. Милля и А.И. Герцена. Наличествующий там подход рассмотрения социального органицизма и воинствующего антилиберализма в качестве

1 Грифцов Б. Судьба K.H. Леонтьева // Русская мысль. - 1913. - № 1, 2, 4; Бородаевский В. О религиозной правде Константина Леонтьева // K.H. Леонтьев: Pro et Contra. Личность и творчество 1С Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей - СПб., 1995. - С. 250-264; Фудель И. Культурный идеал K.H. Леонтьева // Литературная учеба. - 1992,-№ 1-3.-С. 160-171.

2 См.: Schulze В. Russische Denker. - Wien, 1950; Stepun F. Der Bolschewismus und die christliche Existenz. - Kosel, 1962; Иваск IO. Константин Леонтьев (1831 - 1891). Жизнь и творчество. - Bern-Frankfurt, 1974; Broda M. Historia a eshatoiogia: Studia nad mysla Konstantego Leontjewa i «zagadka Rosji». -Lodz, 2001.

3 Янов АЛ. Славянофилы и К. Леонтьев. (Буржуазный миф о «пророчестве» К. Леонтьева и русская консервативная мысль XIX столетия): автореф. дне. сонск. уч. степ. канд. фнлос. наук. - M., 1970; Авдеева Л.Р. Религиозно-консервативная социология K.H. Леонтьева: автореф. дне. сонск. уч. степ. канд. филос. наук. - М., 1983.

4 Салмин A.M. Политическая историософия Леонтьева // Русская политическая мысль 2-й половины XIX в. - М., 1989; Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. - СПб., 1991; Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. - Л., 1991.

5 См. напр.: Бажов С.И. Некоторые аспекты проблемы культурно-исторического самоопределения России в творчестве K.H. Леонтьева //Актуальные проблемы истории русской философии XIX века. -M., 1987. - С. 131-150; Абрамов А.И. Культурно-историческая концепция русской цивилизации K.H. Леонтьева // Цивилизация: прошлое, настоящее, будущее. - M., 1988. - С. 48-60; Володихин Д.М. ((Высокомерный странник». Философия и жизнь Константина Леонтьева. - М., 2000; Долгов K.M. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Леонтьева. - M., 1997.

6 Немцев И.А. Славянофильство в истории российского консерватизма XVIII — начала XX вв.: Дис. сонск. уч. степ, канд. ист. наук. - Пермь, 1998. - С. 172 - 176; Булычев ЮЛО. Культурно-историческая самобытность России в главных течениях русской общественной мысли XIX — начала XX века: Дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — СПб., 1999. - С.175 - 182; Гревцова Е.С. Философия культуры А.И. Герцена и K.H. Леонтьева: Автореф. дис. сонск. уч. степ. канд. фнлос. наук. - М., 2000; Базурина E.H. Консерватизм в идейном наследии K.H. Леонтьева и В.В. Розанова: Дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - Нижний Новгород, 2000; Чернавский М.Ю. Религиозно-философские основы консерватизма K.H. Леонтьева: Дне. соиск. уч. степ. канд. фччсс. нву. — М., "Va-iym.™ C.B. Общественно-политические взгляды K.H. Леонтьева в 50-е - начале 70-х гг. XIX в.: Дне. сошж. уч. ыеи. килд. нет. наук. - Воронеж, 2004.

7 Дамье Н.В. Философия истории ICH. Леонтьева: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - М., 1993. - С. 9 -10. методологических основ трактовки Леонтьевым хода общественно-исторического

1 О развития нашел затем продолжение в работах Б.А. Кольцова , И.Г. Шестаковой . В последние годы на новую ступень вышло исследование этико-эстетических основ концепции Леонтьева3. Примечательно также, что если одни исследователи пытаются доказать положение о внутренней противоречивости как имманентной особенности философствования Леонтьева4, то другие рассматривают его философию истории как систематизированное учение5.

Вторую группу составляют консервативные теоретики, в исследовании философско-исторического наследия которых сделаны лишь первые шаги.

Поверхностность и фрагментарность обращения к философско-историческим взглядам С. С. Уварова и почти полное отсутствие вычленения его исторических взглядов из политических заставляет обратиться к проблеме сущности и эволюции такой основы философско-исторических воззрений мыслителя, как представления об идеале общественного устройства. Сформулированную А.Н. Пыпиным, A.A. Корниловым точку зрения, состоящую в утверждении о переходе Уварова на позиции официального консерватизма из карьерных соображений и, как следствие, отсутствии у него выраженного понимания хода общественного развития6, принимали большинство советских исследователей . Противоположное мнение — об «изначальной консервативности» Уварова, основанное на внимательном анализе теоретических истоков формирования его мировоззрения, опять же

1 Кольцов Б.А. Идея органицизма в философско-исторических концепциях НЛ. Данилевского н K.H. Леонтьева: Дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - Саратов, 2003.

2 Шестакова И.Г. Проблема социального прогресса в философш! Константина Николаевича Леонтьева: Дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук.-СПб., 2007.

Воскресенская М.Б. Феномен эстетизма в философском творчестве K.H. Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - М., 2000; Коковкина A.A. Эстетизм как принцип социальной философии. Экспликация концептуальных положений социальной модели К.Н. Леонтьева: Дис. сонск. уч. степ. канд. филос. наук. -Владивосток, 2000; Цицерман М.М. Общественно-политические взгляды K.H. Леонтьева в системной реконструкции и интерпретации: Дис. соиск. уч. степ. канд. полит, наук. - Уссурийск, 2001; Филин Д.А. Онтологические аспекты философско-эстетических и религиозных воззрений K.H. Леонтьева: Дис. соиск. уч. степ, канд. филос. наук. - Кемерово, 2002.

4 См. напр. Чикнрев Д.С. Историософия К.Н. Леонтьева в контексте отечественной общественно-политической мысли: Дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - М., 2002.

5 Андропов Ю.В., Мячин А.Г., Ширшшнц A.A. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: К.Н. Леонтьев. - М., 2000; Гоголев, P.A. Философия истории K.H. Леонтьева: дне. сонск. уч. степ. канд. филос. наук. -Нижний Новгород, 2001.

6 Пыпин A.H. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. - СПб., 1906. - С. 93-95, 107; Корнилов A.A. Курс истории России XIX века. - 4.2. - М., 1918. - С. 73-74.

7 См.: Дементьев А.Г. Очерки по истории русской журналистики, 1840 - 1850 гг. - М.-Л., 1951; Орлик О.В. Россия и французская революция 1830 года. - М., 1968; Гордин Я.А. Право на поединок: Роман в документах и рассуждениях. - Л., 1989. Лотман Ю.М. Карамзин. - СПб., 1997. - С. 284. выделилось еще в ХЕК столетии1 и (но уже с отрицательной оценкой данного обстоятельства) получило обоснование в работах некоторых советских исследователей . Впрочем, обзоры теоретико-исторических взглядов Уварова в Л контексте его общественной деятельности в монографии М.А. Алпатова , работах зарубежных исследователей4 позволили осветить такие вопросы, как представления мыслителя о формах исторического развития, этапах и направленности общественно-исторического процесса, наконец, его влияние на историческую концепцию славянофилов.

Рост числа специальных обращений к фигуре С.С. Уварова в последние полтора десятилетия явился естественным следствием того, что интерес к наследию отечественного консерватизма не мог не затронуть ключевой в его истории теории «официальной народности». Среди публикаций, соприкасающихся с проблематикой данной диссертации, следует указать на работы, в которых осуществлен глубокий анализ истоков исторических взглядов Уварова во французской5 и германской6 консервативной философско-исторической мысли, правда, без реконструкции философии истории самого отечественного консервативного теоретика. Затронут вопрос о значении уваровской доктрины для философии российской истории7. Обзор ранних философско-исторических

1 См. напр.: Плетнев П.А. Памяти графа Сергея Семеновича Уварова. - СПб., 1905; Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. - M., 1998. - С. 338-339.

2 См. напр.: Дурылпн С.Н. Госпожа де Сталь и ее русские отношения // Литературное наследство. - Т. 33-34. - М., 1939. - С. 225-227; Пугачев B.B. К вопросу о политических взглядах С.С. Уварова в 1810-е гг. // Ученые записки Горьковского университета. Сер. историко-филологических исследований. - Вып. 72. - Горький, 1964. - С. 125-132.

3 Алпатов М.А. Русская историческая мысль н Западная Европа (XVIII - первая половина XIX в.). — M., 1985.

4 Riasanovsky N.V. Nicholas I and official nationality in Russia 1825 - 1855. -Berkley-Los-Anheles, 1959; Витгекер Ц.Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. - СПб., 1999.

5 Дегтярева М.И. «Направление исторического движения» и политическая традиция в доктрине Ж. де Местра // Исследования по консерватизму. — Вып. 3. - Консерватизм и либералшм: созвучия и диссонансы. - Пермь, 1996. -С. 51-55; Она же. Полемика Ж. де Местра с С.С. Уваровым // Исследования по консерватизму. - Вып. 5. - Политика и культура в контексте истории. - Пермь, 1998. - С. 10-14; Она же. «Лучше быть якобинцем, чем фейяном»: Жозеф де Местр и Сергей Семенович Уваров // Вопросы философии. -2006. 7. - С. 105-112.

6 Зорин AJI. Идеология «православия - самодержавия - народности» и ее немецкие источники // В раздумьях о России (XIX век). - М., 1996. - С. 105-128; Он же. Уваровская триада и самосознание русского интеллигента // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. — М.-Венеция, 1999. — С. 34-44.

7 Иванов O.A. Идеология «православие, самодержавие, народность» С.С. Уварова // Консерватизм в России и мире: Сборник научных трудов. - Вып.1. — Воронеж, 2001. - С. 90-98. Володина, Т.А. Уваровская триада и учебники по русской истории // Вопросы истории. - 2004. 2. - С. 117-128. взглядов Уварова в контексте политических, явно опирающийся на работы Алпатова и Виттекер, произведен в диссертации H.A. Зверевой1.

Недостаточное внимание к философским аспектам наследия Д.И. Иловайского вызвано не только его основным статусом как ученого и автора многочисленных учебников, но и тем обстоятельством, что внимание исследователей было сосредоточено исключительно на его представлениях об отечественной истории вне контекста мировой. Кроме того, изначально резкий и нелицеприятный характер полемики вокруг его сочинений затруднял их объективную оценку. Признавая его заслуги в деле «пересмотра и наилучшего освещения начальной русской истории», оппоненты обвиняли исследователя в плагиате и крайней тенденциозности при рассмотрении эпох складывания и укрепления самодержавия2. В советской науке концепция Д.И. Иловайского в методологическом плане представлялась как механическая компиляция идей официальной народности, государственной школы и славянофилов . Лишь Э.В. Колосовой был дан достаточно систематизированный обзор представлений Иловайского по ряду таких концептуально-теоретических аспектов его исторического понимания, как эволюция форм государственного быта, основное содержание общественно-исторического процесса, подход к проблемам его закономерностей и субъектов, а также целей исторического познания4. Работы последнего времени представляют собой отказ от крайностей предшествовавшей традиции, однако абсолютная концептуальная отсталость наследия Иловайского сомнению в них, как правило, не подвергается, хотя такое мнение зачастую не подкреплено соответствующей аргументацией. Примеры противоположного

1 Зверева H.A. Общественно-политические взгляды С.С. Уварова: Дне. соиск. уч. степ. канд. нет. наук. - Волгоград, 2005-С. 65-111.

2 См. напр. Сторожев Н.В. Историография и компиляция. По поводу третьего тома "Истории России" соч. Д.И. Иловайского // Вестник Европы. - 1891. - N 2. - С. 914 - 929; Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. - Минск, 1997. - С. 534 -536; Платонов С.Ф. «Историографическое» сочинение нашего времени // Платонов С.Ф. Статьи по русской истории. - СПб., 1903. - С. 127-155.

3 См. напр.: Сахаров A.M. Историография истории СССР. Досоветский период. - М., 1978. - С. 163-167; Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Историографические очерки. -JI., 1986. -С. 25-30.

4 Колосова Э.В. Исторические воззрения и общественно-политические взгляды Д.И. Иловайского и Н.П. Барсукова (из истории официальной «охранительной» историографии второй половины XIX - начала XX вв.): дне. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. - M., 1975. отношения, опирающегося на непосредственный анализ его трудов, особенно его исторической и педагогической публицистики, единичны1. Самой же значительной работой оказывается монография Л.В. Чекурина, в которой дана характеристика концепции Иловайского как объективно-идеалистической и эволюционистской, подмечена противоречивость его трактовки проблемы закономерностей исторического процесса2.

Многие концептуальные идеи философии истории Л.А. Тихомирова не рассмотрены глубоко, поскольку долгое время предметом исследования являлись лишь его политические взгляды. В последние годы многими исследователями обоснованы глубина, научность и оригинальность социальной философии Тихомирова3; начат анализ его методологии социального познания4. В некоторых исследованиях затрагивалась проблема идейного воздействия на Тихомирова предшественников по консервативному лагерю5. Что касается непосредственного исследования воззрений Тихомирова на исторический процесс, то соответствующий перечень работ оказывается невелик. Так, обзор исторической концепции мыслителя имеется в работе Е.А. Тимоховой, которая рассмотрела точку зрения Тихомирова по вопросам о закономерностях общественно-исторического развития, роли личности в истории, значении революций6. Определенную ценность имеет труд М.Ю. Лачаевой, представляющий собой попытку теоретического анализа концепции российской истории Тихомирова на

1 Шаханов А.Н. Д.И. Иловайский и его учебники // Педагогика. - 1999. - №1. - С. 74-80; Фукс А.Н. Русская история в школьных учебниках Д.И. Иловайского // Отечественная история. - 2008. - № 5. - С.185-192.

2 Чекурии Л.В. Русский историк Д.И. Иловайский. - Рязань, 2002 .

3 Шацнлло К.Ф. Теоретики консервативно-реакционной мысли (К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров, В.П. Мещерский, С.Ф. Шарапов) // Русский консерватизм XIX столетия: идеология и практика. - М., 2000; Смолии М.Б. Государственно-правовые идеи JI.A. Тихомирова: Дне. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. - СПб., 2004; Проблудников A.B. Концепция монархической государственности Л.А. Тихомирова: Дис. соиск. уч. степ. канд. полит, наук. - М., 1998; Солонченко Е.А. Консерватор Лев Тихомиров (1852-1923) // Консерватизм и консерваторы в России. -Оренбург, 2002. - С. 48-56; Чесиоков C.B. Роль ндейио-теоретнческого наследия Л .А. Тихомирова в русской общественной мысли и культуре конца XIX - XX в.: Дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Нижний Новгород , 2005.

4 Понежил М.Ю. Доктрина монархической государстпештстн Л.А. Тихомирова: Философско-правовой анализ: Дне. соиск. уч. степ. канд. юрнд. наук. - Ростов-на-Дону, 2000.

5 Хлебников М.В. Проблема прогресса в социальной философии (на материале русской философии XIX в.): Дне. соиск. уч. степ. канд. фипос. наук. - Новосибирск, 2001. - С. 136 - 150; Ефименко А.Р. Эволюция социально-исторических и философских взглядов Л.А. Тихомирова: Дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - М., 2000; Милевский O.A. Лев Тихомиров: две стороны одной жизни. - Барнаул, 2004.

6 Тимохова Е.А. Лев Тихомиров и русский консерватизм рубежа XIX - XX веков: дис. соиск. уч. степ. каид. ист. наук. - Самара, 2001. основе выделения философских оснований его учения об обществе1. Наконец, рассмотрение философии истории JI.A. Тихомирова в значении философии культуры, позициирование ее через философско-антропологическое и аксиологическое обоснование стало одним из вопросов работы C.B. Посадского, который вычленил основную идею философско-исторической концепции Тихомирова, состоящую в том, что исторический универсум образован раскрытием двух антагонистических религиозно-философских миросозерцании2.

Третью группу составляют те представители российской консервативной мысли, чьи философско-исторические идеи напрямую вообще не подвергались исследованию.

В случае с М.Н. Катковым исходной проблемой является отсутствие его восприятия как мыслителя, основы мировоззрения которого сохранялись почти в неизменности на протяжении всей его жизни. Так, нигилистический подход к наследию Каткова в среде либеральной критики рубежа XIX - XX вв.3 сохранился в редких работах, напрямую затрагивавших его социальное мировоззрение4, а также- обобщающих трудах по истории российского консерватизма5. По-настоящему философская сторона мировоззрения Каткова впервые стала объектом исследования зарубежных авторов6. Последние годы характеризуются возрастанием интереса исследователей (Н.В. Полякова, Г.Н. Лебедева, A.JI.

Брутян, Е.В. Маркелов, A.B. Новиков, Е.В. Деревягина, A.A. Ширинянц) к социально-философским взглядам Каткова . Важнейшими результатами можно

1 Лачаева МЛО. Лев Александрович Тихомиров (1852-1923) // Историография истории России до 1917 г.: Учебник для вузов: В 2 т. - Т. 2. - М., 2003. - С. 65-91.

2 ПосадскнП C.B. Философские основы культурно-исторических воззрений Л.А. Тихомирова: дис. соиск. уч. степ, канд. филос. наук. - СПб., 2006. - С. 77-102.

3 Арсеньев К.К. Михаил Никифорович Катков // Арсеньев K.K. За четверть века. - П., 1915. - С. 324-336; Щегловнтов С.Г. Катков и его время. - СПб., 1888; Ссментковский Р.И. М.Н. Катков. Его жизнь и публицистическая деятельность. - СПб., 1892.

4 См. Кантор В.К. М.Н. Катков и крушение эстетики либерализма // Вопросы литературы. - 1973. - № 5. - С. 174 -212; Твардовская B.A. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н. Катков и его издания); Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. - Л., 1982.

5 ЗаПончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х - начала 90-х годов). - М., 1970; Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. — Л., 1973; Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати. 60-70-е гг. XIX в. - Л., 1989.

6 Jakovenko В. Aus der Geschichte der russischen Philosophic: M.N. Katkow und M.P. Botkin als Hegelianer. - Praga, 1935; Katz M. Mikail N. Katkov. A political biography. 1818-1887. - Haague-Paris, 1966.

7 См. напр.: Попов A.A. M.H. Катков: к вопросу о его социально-политических взглядах // Социально-политический журнал. - 1992. - № 9. - 74 -81; Полякова H.B. Ж. де Местр и политическая философия русского консерватизма второй половины XIX в. (М.Н. Катков, Ф.И. Тютчев): Дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. - СПб., 1996; Лебедева считать выявление влияния на Каткова западноевропейской и, отчасти, российской консервативной мысли, а также анализ его теории социального прогресса как истории национальных государств. Однако реконструкция и осмысление философско-исторической концепции Каткова отсутствуют, несмотря на то, что его обширная публицистика дает богатый материал для подобной работы.

Неразработанность темы философии истории К. П. Победоносцева объясняется тем, что до середины XX в. работы о нем являлись по большей части не исследованиями, а апологетическими сочинениями или, напротив, памфлетами. Советские историки вообще не ставили целью исследовать истоки и сущность его мировоззрения. Среди зарубежных исследований выделяются работы Р. Бирнса, довольно тщательно рассмотревшего различные аспекты социального миропонимания обер-прокурора1, а также Э. Тадена, который отметил главенство в мировоззрении Победоносцева принципа историчности2. В последние годы рядом российских авторов был рассмотрен широкий спектр вопросов, связанных с 7 мировоззрением Победоносцева . Наиболее целенаправленно к решеншо данной задачи подошел В.А. Гусев, охарактеризовавший Победоносцева как представителя «государственно-охранительной» модификации консервативной мысли4. Следует также выделить работу А.И. Пешкова, в которой сделана удачная попытка увязать политические и собственно философские взгляды Победоносцева, рассмотрена проблема репрезентативности его произведений как источника исследования мировоззрения, а также охарактеризованы отдельные аспекты его методологических представлений5.

Г.Н. Социально-философская концепция русского консерватизма в творчестве М.Н. Каткова: Дне. сонск. уч. степ, канд. филос. наук. - СПб., 1996; Брутян АЛ. Социально-политические взгляды М.Н. Каткова: Дне. соиск. уч. степ, канд. полит, наук. - M., 1999; Шнринянц A.A. Михаил Никифоровнч Катков // Вестник МГУ. - Сер. 12, Политические науки. - 2004.-№ 6. - С. 76-92.

1 Bims R.F. Pobedonostsev. His Life and Thought. - Bloomington, London, 1968.

2 Thaden E.C. Conservative nationalism in nineteenth-centuiy Russia. - Seattle, 1964. - P. 185.

3 См. напр.: Полунов A.IO. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. - М., 1996; Исхакова H.E. Формирование мировоззренческих позиций К.П. Победоносцева: дне. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. - Казань, 1999. - 211 е.; Степанов Ю.Г. Константин Петрович Победоносцев: идеолог и практик российского самодержавия: дне. сонск. уч. степ. канд. ист. наук. - Саратов, 2000. - 220 е.; Тимошина E.B. Политико-правовые взгляды К.П. Победоносцева: дис. сонск. уч. степ. канд. юрвд. наук. - СПб., 1998.

4 Гусев B.A. К.П. Победоносцев - русский консерватор-государственник // Социально-политический журнал. - 1993.

11-12.-С. 81.

5 Пешков А.И. К.П. Победоносцев как идеолог русского православия: автореф. дне. соиск. уч. степ. канд. филос. наук.-СПб., 1993.

Таким образом, можно прийти к выводу о слабой выделенности в библиографии российского консерватизма философско-исторической составляющей, крайней неоднородности в исследовании отдельных его фигур, недостаточности компаративизма, и как следствие, отсутствии системного анализа философско-исторического наследия отечественного консерватизма. Вместе с тем вполне удовлетворительно проанализированы те стороны мировоззрения (например, общественные идеалы и ценности, представления о месте человека в обществе, методология социального познания), которые оказывают существенное воздействие на характер и содержание философско-исторических представлений. Используя эти достижения, автор надеется достичь поставленных исследовательских целей.

Источниковая база исследования. В связи с недостаточной разработанностью темы, при подготовке диссертации были широко привлечены материалы первоисточников. Кроме изданных сочинений представителей консервативной мысли в работе использованы как опубликованные, так и рукописные (хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации, Государственного литературного музея, Российского государственного архива литературы и искусства, отдела письменных источников Государственного исторического музея, отдела рукописей Российской государственной библиотеки) источники двух видов: черновики сочинений и частная переписка. Некоторые публикации и документы впервые введены в научный оборот.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

- впервые осуществлены реконструкция и концептуальный анализ содержания и эволюции философии истории российского консерватизма на протяжении XIX - начала XX в. на основе точного определения черт российского консерватизма как философско-политического течения;

- в круг исследования вовлечены новые фигуры, ранее практически никогда не рассматривавшиеся в качестве представителей философско-исторической мысли;

- расширена источниковая база изучения российской философско-исторической мысли консервативной ориентации;

- выявлены идейно-теоретические и социокультурные основания философии истории российского консерватизма;

- исследованы основные идеи философии истории российского консерватизма в их связи с другими сторонами консервативного теоретического мировоззрения;

- осуществлен сравнительный анализ философско-исторических построений европейского и российского консерватизма;

- предпринята характеристика философии истории российского консерватизма как одного из течений отечественной философско-исторической мысли, дана оценка востребованности ее идей в современной философии. Практическая значимость диссертации. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в исследовательской работе, а также в учебно-педагогической практике, при составлении учебников и пособий, для чтения лекций и проведения семинарских занятий по курсам истории философской и политической мысли.

Положения, выносимые на защиту:

- философско-исторические построения российского консерватизма XIX -начала XX в. обладают некоторыми признаками самостоятельного течения философии истории: предметом (эволюция государственности и национального самосознания), методологией (синтез принципов научной и вненаучной рациональности), традицией (несколько поколений мыслителей, в учениях которых обнаруживается очевидная преемственность);

- появление философско-исторической проблематики в составе социальной доктрины российского консерватизма стало результатом переплетения процессов осмысления консервативными теоретиками политической и духовной эволюции человечества и складывания в России рефлексивного исторического самосознания;

- философия истории российского консерватизма представляет собой разновидность историософии в рамках системы объективного идеализма; в ней осуществлен синтез наследия западноевропейской (преимущественно консервативной и романтической) философии с социальными теориями средневековой Руси, а также различными, главным образом идеалистическими, течениями отечественной мысли Нового времени;

- философско-исторические воззрения российских консерваторов напрямую связаны с их нравственными и политическими идеалами, однако не сводятся исключительно к оправданию современного им социального устройства;

- ключевым элементом схемы общественно-исторического процесса, представленной российским консерватизмом, является идея единства глобальной линейности и локальной цикличности исторического движения;

- эволюция трактовки смысла истории в консервативной мысли происходила в направлении перехода от сдержанного оптимизма в оценке будущего к эсхатологическому пессимизму;

- в осмыслении российскими консерваторами общественно-исторического процесса имело место систематическое использование диалектической методологии, кроме случаев ее прямого противоречия консервативной политической доктрине;

- в рамках философско-исторических построений российского консерватизма внесен вклад в формирование Русской идеи и выделение националистического направления в ее истолковании;

- неотъемлемыми чертами философско-исторического дискурса российского консерватизма являются использование мифологем, утопичность исторического идеала и недопонимание специфики социальной организации в техногенную эпоху;

- фундаментальные идеи философии истории российского консерватизма, связанные с исследованием духовных факторов общественно-исторического процесса, представляют определенную ценность для современного философско-исторического познания.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философско-исторические идеи российского политического консерватизма XIX - начала XX в."

Выводы.

Таким образом, в осмыслении общих основ общественно-исторического процесса Л. А. Тихомиров продолжил традицию российского консерватизма XIX в., состоящую в том, что формирование философско-исторических воззрений выступает естественным следствием углубленного, выходящего на метафизический уровень, осмысления проблемы этико-политического идеала, когда интерпретация онтологического первопринципа становится основой историософской концепции, а идея автократии — ее стержнем. При этом осознание Тихомировым-консерватором кризисного состояния самодержавия и ощущение им переломного характера эпохи привели к соединению собственно консервативное наследия с непротиворечащими принципам традиционализма и иерархизма утопическими идеями славянофильства и созданию в законченном виде изолированной от принципов естественнонаучного познания этико-теологической модели истории в пространстве от сотворения мира до Страшного суда, в котором происходит духовное самоопределение отдельных наций и всего человечества.

Рассматривая мир как результат проникновения духа в материю (созданную самим же духом), а исторический универсум — как целостную картину непрекращающейся борьбы добра и зла, Тихомиров стремился к преодолению восприятия развития только как условной цепочки причин и следствий), к пониманию исторического процесса, постоянно обращая внимание на смысловой, символический характер социально-исторического движения. Даже выделяя «органические» законы общественного развития, он увязывает возможности их познания с признанием сакрального характера бытия. В противном случае, в его понимании, невозможна сама философия истории, так как эмпирическое бытие человека хаотично и непреодолимо противоречиво. Наметившаяся у его предшественников оппозиция философско-исторического и естественнонаучного познания переходит здесь в ультимативную форму сверхличностного онтологического смысла истории, констатации неосуществимости подчинения философско-исторического знания принципам естественнонаучного исследования. При этом философ всецело согласует специфику познания сверхприродного исторического процесса со спецификой познаваемой реальности. Применение закономерно-научного и индивидуально-исторического философского познания в его работах скоординировано с познанием как закономерно-природной, так и обособленной от законов сверхприродной культурно-исторической действительности; методология познания выстраивается в неразрывной связи с ее предметом. Опираясь на тезис об осознанной волевой активности личности как прототипе социально-исторической реальности, Л.А. Тихомиров раскрывает смысл истории как религиозно-философскую идею.

Внешне непротиворечивое соединение в философско-исторической концепции Тихомирова христианского понимания земной истории с теорией исторического круговорота, провиденциализма — с культом «великой личности», а декларированной православности — с монархической идеей и отстаиванием национализма стало возможным благодаря акцентированию, в традициях отечественного консерватизма, абсолютного характера религиозных ценностей и их позиционированию в качестве возможного принципа целостности историко-культурных реалий. Вся развиваемая в философии истории Тихомирова аксиология имеет своим основанием религиозные сверхисторические ценности, апеллирует к ценностным реалиям, которые значимы как в историческом процессе, так и во внеисторической вечности. В понимании философа Добро - это христианство (и некоторые предхристианские языческие культы), способствовавшее порождению самодержавной монархии. Именно монархия для мыслителя является наиболее жизнеспособной и, главное, нравственной формой социального устройства на протяжении всей истории «цивилизованного» человечества, так как обладает способностью к творческому саморазвитию при сохранении двух главнейших условий: религиозной идеи, которая должна быть присуща всем аспектам общественного бытия, и прочной корпоративной связи внутри государства. Страны «оси добра» в мировой истории, передающие друг другу великую историческую миссию, - Древний Израиль, Византия, Россия. Зло -гностико-оккультистские религиозные учения, с производным от них социальным строем, разрушающие корпоративность и нравственность. Положение этих сил по отношению друг к другу и определяет периодизацию как всемирно-исторического процесса, так и истории отдельных стран. Детально рассматривая борьбу именно этих учений, Тихомиров сужает не столько временные, сколько географические рамки мировой истории, ограничивая ее плацдарм пространством Европы, России, Ближнего и Среднего Востока. История остальных стран и народов, как не принявших участия в этой борьбе, им практически игнорируется.

Россия в концепции Тихомирова выступает не только важным национально-государственным субъектом мировой истории, но и ярким примером того, как содержание идеала влияет на все состояние общества и духовный потенциал страны. Демонстрация того, как искажение монархической идеи, господство западноевропейского вектора в общественном сознании привели к тому, что Россия сделалась страной с нерешенными национальными задачами и множеством внутренних неудовлетворенных запросов, оказалась под властью мировых «сил Зла», - вот философская цель рассуждений о российской истории, среди пессимизма которых теплится надежда на возрождение Отечества. Широко используя построения Русской идеи, в которой был радикально усилен этнический момент, он производит откровенный «суд над ее прошлым», констатируя крайне медленное по шкале исторического времени духовное движение к самопознанию как ступени познания Абсолюта. Трагичность этого факта для Тихомирова проистекает из обострения традиционного для российского консерватизма убеждения о прямой зависимости судеб человечества от результатов исторической эволюции России. Проводя мысль о том, что, в случае невозможности преодоления исторического кризиса, Россия лишает человечество последнего шанса достижения индивидуальной целостности, Тихомиров оказывается в рассуждениях о конце истории перед проблемой апокалиптического тупика.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги исследования, можно утверждать, что философия истории российского политического консерватизма XIX — начала XX в. — это результат особого типа философствования, явившегося ступенью в развитии этнического, политического, конфессионального и социально-правового самосознания российского общества той эпохи, его перехода от христианско-мифологической рациональности к метафизико-догматической (с элементами спекулятивности). Она обладает всеми основными признаками самостоятельного теоретического направления: предметом, методом, традицией (частные различия лишь подчеркивают преемственность развития консервативной историософии).

Основанием возникновения данного феномена стало осмысление идей превалирования духа над материей, объективной зависимости несовершенного по своей природе, но обладающего свободой воли в следовании «правде» или «греху» индивида от Абсолюта, социума, церкви и государства, государственнического национализма, инволюционности движения материального бытия, необходимости акцента в познании мира на внерациональных формах. Специфика философско-исторической методологии консерватизма в его российском варианте, представляющей пример вненаучной рациональности, оппозиционной стилю мышления, господствовавшему в ХЕХ в., состоит в абсолютном сосредоточении внимания на ценностных аспектах социальности, ибо рамки классической научной методологии никак не отвечали его идеологическим и гносеологическим запросам. Более того, можно сказать, что своими построениями российские консерваторы сопротивлялись приобретению научной методологией статуса универсального способа мироощущения, связывая ее с антитрадиционалистской, либеральной социально-антропологической доктриной. Этим обусловлена полемичность их философии истории не только в оценках событийно-фактической составляющей общественно-исторического процесса, но и в самом подходе к историческому познанию, определении его функций и способов. При этом можно констатировать использование отечественными консервативными мыслителями ряда наработок западной рационалистической философии, естественнонаучной методологии, а также исторической науки и сохранение в консервативном дискурсе многих черт классического рационального способа мышления: основности, обусловленности частей целым, приоритета объективного над субъективным, признания возможности постижения человеком действительности.

Философско-историческая исследовательская программа российских консерваторов, основанная не просто на стремлении опереться на исторшо при обосновании своих доктрин, но на трактовке ее как исходной точки политики, представляла собой акцентированное рассмотрение таких вопросов, как эволюция феномена власти (вместо абстракции свободного индивидуума), воплощение идеи союза церкви и государства, сохранение и исчезновение культурно-политического разнообразия, самораскрытие политических форм в истории отдельных наций и политико-идеологическая преемственность государств во всемирной истории.

В первой трети XIX в. теоретиками российского консерватизма было осуществлено приведение в соответствие модернизированного историко-политического наследия России эпохи Средневековья с творчески переработанными, исходя из условий того периода, социально-философскими доктринами западноевропейского консерватизма и адаптированными элементами философии Просвещения (среди которых приоритетное значение имело положение о необходимости постепенного нравственного совершенствования общества в ходе исторического движения). Консервативный лагерь признал функциональную необходимость философии истории как средства обоснования консервативных социально-политических идеалов. Уже тогда осмысление отечественными консерваторами процессов изменения социального бытия закономерно приобрело историософский характер в рамках системы объективного идеализма, с онтологизмом, этизмом и этатизмом философско-исторической проблематики. Вопрос исторического смысла сразу выступил вопросом оценки исследуемого объекта, в результате чего произошло формирование системы аксиологического квалифицирования результатов исторического процесса, а именно их оценки по таким критериям, как влияние на уровень мировоззренческой солидарности и сохранение иерархизма в обществе, способ взаимоотношений официальной церкви и государства, характер - антропократический или социократический — проявления свободы во взаимоотношениях социальных субъектов и степень полноты культурного развития. К этому же времени относится выработка в качестве теоретико-методологического подхода национального взгляда на мировую историю, то есть оценки событий всемирной истории сквозь призму актуальных проблем бытия России. Произошло осознание консервативными мыслителями и признание доктринального статуса положения о единстве идеи человеческого рода при многообразии ее реализации в истории отдельных народов, что, в частности, означало признание русского народа, наряду с народами Запада и Востока, одним из необходимых моментов общеисторической, по их мнению, идеи воплощения христианской цивилизации.

Прерывание теоретической активности российского консерватизма в середине 1830-х - середине 1850-х гг. было связано с претензией официальной идеологии на совершенство и абсолютную законченность. Однако освоение в этот период будущими представителями второго поколения консерваторов методолого-гносеологических принципов системно-диалектического рассмотрения, органицизма, «цельного» знания и обращение к социальной философии классического славянофильства (особенно по проблеме самобытности России и ее противоположности в своих исходных основах западноевропейской цивилизации) способствовали всплеску достигшего пика в 1870-80-х гг. консервативного историософского творчества, вызванного либерализацией общественной жизни, актуализацией вопроса о выборе Россией направления глобального развития и ответным православно-самодержавным проектом правительства, задействовавшим идеологический потенциал философии. Его результатом стало создание, исходя из принципа диалектической связи циклической национальной истории и линейной мировой истории, детально разработанной и философски обоснованной в нескольких частных учениях консервативной теории общественно-исторического развития, где всемирная история воспринималась как кривая со сначала возрастающей, а затем постепенно угасающей амплитудой колебаний между гомогенностью и гетерогенностью. Отражением политических явлений в России и мире стали откровенная трактовка истории как борьбы добра и зла, мистико-символическое толкование ступеней всемирно-исторического процесса (что, в общем, находилось в русле набиравшей силу в русской философии того периода религиозной метафизики). С другой стороны, усилилась опора философско-исторических теорий консерваторов на результаты эмпирической науки; в их составе оформилось учение о закономерностях общественно-исторического процесса, основывающееся на идеях спиралевидной смены форм правления, взаимосвязи политической и религиозной эволюции. Произошло формирование идеалистическо-мифологической концепции сверхъестественной исторической роли России и русского народа в мире в рамках получившей законченное выражение антитезы «Россия — Запад», что и составило основное отличие историософии российского консерватизма, с одной стороны, от западноевропейских консервативных учений, почти игнорировавших Россию как созидающий субъект мировой истории, с другой — от неортодоксальных религиозно-философских течений, фактически подменявших идею диалектической связи единичного (национального) и общего (всечеловеческого) как равнозначимых и не существующих друг без друга составных частей идеей фатального растворения единичного в произвольно понимаемом общем. Наконец, на основе симбиоза политической теории и религиозных догматов началось складывание историософско-политической футурологии.

Кризис российской самодержавно-православной государственности привел к нарастаншо пессимистических настроений в традиционалистском лагере в конце XIX — начале XX в. и попыткам творчески развить консервативную доктрину в направлении осторожного синтеза с наработками политической теории славянофильства, этическими идеалами социализма. При этом можно констатировать усиленное обращение консервативной историософской мысли к собственно патристическо-средневековому наследию и сосредоточение внимания при осмыслении общественно-исторического процесса на его конфессиональной составляющей. Было открыто озвучено положение о том, что содержанием всемирно-исторического процесса является борьба религиозных учений, как в непосредственном, так и трансформированном виде, следствием чего стало обращение к теме роли мистических учений и тайных обществ в мировой истории, игнорирование материальных (природных, экономических) факторов истории. Усилившийся скепсис по отношению к результатам исторической жизни России не помешал сохраненшо антитезы «Россия - Запад», соединившейся с ожиданием относительно скорого «конца истории».

Несмотря на эволюцию принципов историософии от умеренного футурологического оптимизма к законченному эсхатологическому пессимизму можно констатировать определенное единство взглядов российских консерваторов на основе адаптации классической диалектики к религиозно-аксиологической парадигме. Это, прежде всего, глубокая теоцентричность социально-исторического миропонимания в рамках иерархической лестницы, состоящей из трех элементов: 1) воля Абсолюта; 2) великая личность как ее выразитель; 3) народ как ее воплотитель. В качестве главного критерия в оценке исторических событий и процессов выступает степень соответствия церковно-христианской доктрине общественно-политического устройства. Основным субъектом истории объявлялась нация, как оригинально развитая в политическом и религиозном отношениях этническая общность. Везде наличествовали поиск поступательного развития в рамках в первую очередь духовного бытия социума, телеологизм и онтологизация этических понятий, становящихся чуть ли не непосредственной движущей силой истории. Выведение исторических закономерностей, имеющих провиденциалистский характер, осуществлялось исключительно в рамках духовной (культурной) и политической сфер общественной жизни, но не экономической. Идеальным результатом общественно-исторического движения всегда выступало достижение социальной гармонии и приведение к ценностному единству долженствующих сохраняться множественных форм проявления исторического бытия. Будущему отводилась роль не преодоления настоящего, а дальнейшего развития того, что в настоящем сформировано прошлой эволюцией.

Рефлексия связи между историей и современной им политикой соединялась у теоретиков российского консерватизма ХЕХ - начала XX в. с претензией на объективность исследования, не полную идентичность философско-исторических взглядов политическим, с чем можно отчасти согласиться, учитывая наличие противостоящего догматическому схематизму концепции диалектического рассмотрения отдельных явлений и процессов мировой и российской истории. Поэтому критический анализ теоретико-исторических построений отечественной консервативной мысли, несмотря на ярко выраженные идеалистичность и мифологичность, в настоящее время становится логически необходимым условием сохранения ценных элементов их содержания. Обращение к таким фундаментальным идеям, как необходимость достижения полноты культурной деятельности человечества, неразрывность всех компонентов духовной культуры и ее относительно детерминирующая роль по отношению к эволюции материального бытия, нестихийность общественно-исторического процесса, причинная обусловленность современности событиями далекого прошлого, историческая невозможность вечного существования одной формы социальной организации, объективная необходимость этической оценки исторических явлений и тенденций очерчивает новые разрешительные способности в раскрытии подлинного содержания и смысла цивилизационной эволюции человечества.

Список научной литературыТяпин, Игорь Никифорович, диссертация по теме "История философии"

1. Источникиа) опубликованные источники

2. Катков, М.Н. Письмо к К.П. Победоносцеву К.П. от 2 ноября 1886 г. // К.П. Победоносцев и его корреспонденты: Воспоминания. Мемуары. В 2-х т. Т. II. Минск, 2003. - С. 169-170.

3. Леонтьев, К.Н. Письмо к Анатолию Александрову // Богословский вестник. — 1914. — № 12. — С. 856-860.

4. Леонтьев, К.Н. Письмо к В.В. Розанову от 13 июня 1891 г. // Русский вестник. — 1903. — Т. 285, Кн. 5.-С. 168-182.

5. Леонтьев, К.Н. Письмо к В.В. Розанову от 13-14 августа 1891 г. // Леонтьев, К.Н. Избранные письма / публ., предисл. и коммент. Д. Соловьева. СПб., 1993. - С. 583-590.

6. Леонтьев, К.Н. к И.И. Фуделю: письмо от 6 июля 1888 г. // Там же.- С. 379-394.

7. Леонтьев, К.Н. к И.И. Фуделю: письмо от 28 октября 1888 г. // Там же. - С. 408- 409.

8. Леонтьев, К.Н. к К.А. Губастову: письмо от 1 января 1883 г. // Там же. - С. 263-272.

9. Леонтьев, К.Н. Письма к К.А. Губастову: письмо № XXXVI // Русское обозрение. — 1897. -№5.-С. 398-402.

10. Леонтьев, К.Н. Письмо к Н.Я. Соловьеву от 16 июня 1881 г. // Леонтьев К.Н. Избранные письма / публ., предисл. и коммент. Д. Соловьева. СПб., 1993. - С. 255-256.

11. Ю.Меньшиков, М.О. Дневник 1918 года // Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII XX века). — Вып. IV. М.О. Меньшиков. Материалы к биографии. -М.: Студия «ТРИТЭ»-Рос. Архив, 1993. - С. 11-232.

12. Победоносцев, К.П. Письмо Александру III от 28 апреля 1881 г. // Тайный правитель России. К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки 1866 1895 гг. Статьи. Очерки. Воспоминания / сост. Т.Ф. Прокопов. — М.: Русская книга, 2001. — С. 83-93.

13. Победоносцев, К.П. Письмо к Александру III от 18 февраля 1887 г. // Там же. С. 212-216.

14. Победоносцев, К.П. Письмо к Александру III от 11 марта 1887 г. // Там же. С. 218-221.

15. Суворин, A.C. Дневник. М.: Наука, 1992. - 492 с.

16. Тихомиров, Л.А. Дневник// Красный архив. 1930. -№ 4-5. - С. 126-143.

17. Тихомиров, Л.А. Письмо к К.П. Победоносцеву от 8 сентября 1892 г. // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. М., Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. - С. 596-597.б) неопубликованные источники

18. ГАРФ. Ф. 634. -Оп.1. - Д. 59. - Л.З, 5; Д.67. - Л.30-34, Д. 70. - Л. 38, 42, Д.72. - Л. 3-16, Д. 113. - Л. 7-12; Ф. 1099. - Оп. 1. - Д. 2084. - Л. 4-7.

19. ГЛМ.-Ф. 196. Оп.1. - Д.8. - Л. 4-8.

20. РГАЛИ. Ф. 2980. - Оп. 1. - Д. 51. - Л.З.

21. ОПИ ГИМ. -Ф. 17. Оп. 1. - Д. 36. - Л. 166-170 об., Д. 44. - Л. 170-176, Д. 53. - Л.49-55 об., Д.130.-Л. 10-17 об.

22. ОР РГБ. Ф. 120. - К.47. - Л.176; Ф. 230. - К. 4404. - Д. 35. - Л.1-3, К.1082. - Д. 28. - Л. 1-4об.1. Литератураа) Произведения классиков научной, философской и публицистической мысли XVIII начала XX в., теоретиков русской эмиграции

23. Аггеев, K.M. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни: Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К.Н. Леонтьевым понимания христианства. Киев, 1909. - 333 с.

24. Антонов, Н. Религиозно-философское мировоззрение К.П. Победоносцева // Миссионерское обозрение. 1907. - № 4. - С.497-504.

25. Арсеньев, К.К. Михаил Никифорович Катков // Арсеньев, К.К. За четверть века: сборник статей. П.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1915. - С. 324-336.

26. Арцыбашев, Н.С. Явная выдумка // Вестник Европы. 1829. - № 20. - С.260-274.

27. Астафьев, П.Е. Вера и знание в единстве мировоззрения: Опыт начал критической монадологии // Астафьев, П.Е. Философия нации и единство мировоззрения. М.: Изд-во ж-ла «Москва», 2000. - С. 352-527.

28. Белый, А. Начало века. М.: Худ. лит., 1990. — 686 с.

29. Бердяев, H.A. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли) // Н. Бердяев о русской философии / сост. Б.В. Емельянов, А.И. Новиков. — 4.1. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991.-С. 149-187.

30. Бердяев, H.A. Нигилизм на религиозной почве // Бердяев, H.A. Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии. (1907 1909). — СПб.: Тип. т-ва «Обществ, польза», 1910. - С. 201-208.

31. Берк, Э. Правление, политика и общество. М.: Канон-Пресс-Ц.: Кучково Поле, 2001. -478 с.

32. Берк, Э. Размышления о Революции во Франции. М: Рудомино, 1993. - 143 с.

33. Бестужев-Рюмин, К.Н. Николай Михайлович Карамзин. Очерк жизни и деятельности. -СПб., Тип. Глав. упр. уделов, 1895. 29 с.

34. Болтин, И.Н. Примечания на историю древней и нынешней России г. Леклерка: В 3 т. СПб.,1788.

35. Бородаевский, В. О религиозной правде Константина Леонтьева // К.Н. Леонтьев: PRO et Contra. Личность и творчество К. Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей. Кн.1. - СПб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 1995. - С. 253-264.

36. Булгаков, С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи. Интеллигенция в России. — М.: Правда, 1991.-С. 31-72.

37. Булгаков, С.Н. Основные проблемы теории прогресса // Булгаков, С.Н. Сочинения: В 2-х т. — Т.2. М.: Наука, 1993. - С. 46-94.

38. Буслаев, Ф.И. М.П. Погодин как профессор // Вестник МГУ. — Сер.9, Филология. — 2002. № 2.-С. 142-156.

39. Вяземский, П.А. Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина // Вяземский, П.А. Полное собрание сочинений в 12 т. Т.2. - СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1879.-С. 348-379.

40. Гегель, Г.Ф.В. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 2000 - 477 с.

41. Глинка, С.Н. Обозрение истории армянского народа от начала бытия его до возрождения области армянской в Российской империи: В 2-х ч. М.: Тип. Лазаревых и-та вост. языков, 1832-1833.

42. Глинка, С.Н. Русская история: В 7 т., 14 ч. — М.: Университ. тип., 1823.

43. Григорьев, A.A. Народность и литература // Григорьев, A.A. Эстетика и критика. М.: Искусство, 1980.-С. 169-199.

44. Григмут, В.А. Русский народ в России // Собрание статей В.А. Грингмута. Вып. 3. - М., 1910.-С. 212.

45. Грифцов, Б.А. Судьба К.Н. Леонтьева // Русская мысль. 1913. - Кн.1. - С. 85-107. - Кн. 2. -С. 51-77.-Кн. 4.-С. 1-14.

46. Гумбольдт, В. фон. Язык и философия культуры. — М.: Прогресс, 1985. — 451 с.

47. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. - 573 с.

48. Дильтей, В. Описательная психология. — СПб.: Алетейя: Кленов, 1996. 153 с.

49. Дильтей, В. Сущность философии. М.: INTRADA, 2001.- 159 с.

50. Св. Игнатий (Брянчанинов). Совесть // Св. Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. -М.: РХГИ, 1993.-358-371.

51. Зеньковский, В.В. Р1стория русской философии: В 2-х т. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. -Т.1.-544 е., Т. 2.-540 с.

52. РГловайский, Д.И. Александр Васильевич Суворов // Кремль. 1900. -№ 9. - С. 2-4.

53. Иловайский, Д.И. Две лекции о происхождении Русского государства и славянстве Руси // Иловайский, Д.И. Исторические сочинения: в 3-х ч. — Ч. 3. — М.: Тип. т-ва И.М. Машистова, 1914.-С. 339-363.

54. Иловайский, Д.И. Древняя история. Средние века. Новая история. — М.: Современник, 1997. -526 с.

55. Иловайский, Д.И. История России: в 5 т. — М., 1876-1905. Т.1. 4.1. Киевский период. — М.: Тип. Грачева и К°. -337 е.; Т. 3: Московско-царский период: Первая половина или XVI век. -М.: Тип. М. Г. Волчанинова, 1890.-717 с.

56. Иловайский, Д.И. История Рязанского княжества. М.: Университ. тип., 1858. — 331 с.

57. Иловайский, Д.И. Критический обзор четырех частей Курса русской истории профессора Ключевского // Иловайский, Д.И. Исторические сочинения: в 3-х ч. Ч. 3. — М.: Тип. т-ва И.М. Машистова, 1914. - С. 381- 438.

58. Иловайский, Д.И. М.Н. Катков. Историческая поминка // Иловайский, Д.И. Исторические сочинения: в 3-х ч. Ч. 2. - М.: Тип. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1897. - С. 332-358.

59. Иловайский, Д.И. Начало Руси. М.: ЧАРЛИ, 1996. - 496 с.

60. Иловайский, Д.И. Несколько мыслей о преподавании истории // Иловайский, Д.И. Мелкие сочинения, статьи и письма: в 3-х вып. — Вып. 1. — М.: Тип. М. Г. Волчанинова, 1888. — С. 6976.

61. Иловайский, Д.И. Очерки отечественной истории. — М.: Мысль, 1995. 512 с.

62. Иловайский, Д.И. Памяти С.М. Соловьева // Иловайский, Д.И. Мелкие сочинения, статьи и письма: в 3-х вып.— Вып. 1.-М.:Тип. М. Г. Волчанинова, 1888.-С. 151-155.

63. Иловайский, Д.И. Становление Руси. М.:ЧАРЛИ, 1996. - 730 с.

64. Иловайский Д.И. Царская Русь. М.:ЧАРЛИ, 1996. - 640 с.

65. Иловайский, Д.И. Уроки истории // Иловайский, Д.И. Мелкие сочинения, статьи и письма: в 3-х вып. Вып. 1.-М.: Тип. М. Г. Волчанинова, 1888. - С. 299-335.

66. Каптерев, Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. Время патриаршества Иосифа. Сергиев Посад: Изд-во книжн. магазина М.С. Елова, 1913. — 279 с.

67. Каптерев, Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. Серг. Посад: Изд-во книжн. магазина М.С. Елова, 1885. - 567 с.

68. Карамзин, Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. СПб.: Тип. А.Ф. Дресслера, 1914. — 133 с.

69. Карамзин, Н.М. Известие о Марфе Посаднице, взятое из жития св. Зосимы // Карамзин, Н.М. Избранные статьи и письма. — М.: Современник, 1982. — С. 136-139.

70. Карамзин, Н.М. Историческое похвальное слово Екатерине II // Карамзин Н.М. Сочинения: В 3-х т.- Т. 1. СПб.: Тип. К. Крайя, 1848. - С. 275-380.

71. Карамзин, Н.М. История государства Российского: В 3-х кн., 12 т. М.: Книга, 1988-1989. -Кн. 1. - 691 е., Кн. 2. - 616 е., Кн. 3. - 732 с.

72. Карамзин, Н.М. Наталья — боярская дочь // Карамзин, Н.М. Избранные произведения. — М.: Детская лит., 1966. С. 55-94.

73. Карамзин, Н.М. Марфа-Посадница, или Покорение Новагорода // Карамзин, Н.М. Избранные сочинения: В 2-х т. Т.1. - Л.: Худож. лит. Ленингр. отд., 1984. — С. 543-583.

74. Карамзин, Н.М. Мелодор к Филарету // Карамзин, Н.М. Избранные сочинения: В 2-х т. — Т.2. -М.-Л.: Худож. лит., 1964. С. 245-251.

75. Карамзин Н.М. Об Амьенском конгрессе // Вестник Европы. — 1802 .— №1. С. 83-85.

76. Карамзин Н.М. Обзор положения дел в Оттоманской империи // Вестник Европы. — 1802. — №14.-С. 157-160.

77. Карамзин, Н.М. Общества в Америке // Вестник Европы. — 1802. — № 24. С. 314-316.

78. Карамзин, Н.М. О любви к отечеству и народной гордости // Карамзин, Н.М. Избранные статьи и письма. — М.: Современник, 1982. С. 92-98.

79. Карамзин, Н.М. О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств // Карамзин, Н.М. Избранные сочинения: В 2-х т. Т. 2. — М.-Л.: Худож. лит., 1964. - С. 188-198.

80. Карамзин, Н.М. О силе Англии // Вестник Европы. 1802. - № 7. - С. 260-263.

81. Карамзин, Н.М. Падение Швейцарии // Вестник Европы. 1802. - № 20. - С. 722-724.

82. Карамзин, Н.М. Письма русского путешественника. — М.: Правда, 1988. 540 с.

83. Карамзин, Н.М. Политические отрывки г-на Эшассерио // Вестник Европы. 1802. - № 19. -С. 218-227.

84. Карамзин, Н.М. Приятные виды, надежды и желания нашего времени // Карамзин, Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2. - Л.: Худож. лит. Ленингр. отд., 1984. - С. 214-222.

85. Карамзин, Н.М. Рыцарь нашего времени // Карамзин, Н.М. Сочинения: В 2-х т. — Т. 1. С. 584-607.

86. Карамзин, Н.М. Филарет к Мелодору // Карамзин, Н.М. Избранные сочинения: В 2-х т. — Т. 2. M.-JL: Худож. лит., 1964. - С. 251-259.

87. Карамзин, Н.М. Что выгоднее для Европы в нынешнюю войну: падение Франции или Англии // Вестник Европы. 1803. - № 21-22. - С. 118-120.

88. Карлейль, Т. Теперь и прежде. — М.: Республика, 1994. 415 с.

89. Катков, М.Н. Анархия во Франции // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». -М., 1897-1898. -№ 203 от 23-го июля 1881 г. С. 385-387.

90. Катков, М.Н. (Без названия) // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». -М., 1897-1898. -№ 79 от 19-го марта 1861 г.-С. 146-148.

91. Катков, М.Н. Величие власти Русского Царя // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московскихведомостей».-М., 1897-1898.-№ 129 от 10-го мая 1883 г.-С. 226-228.

92. Катков, М.Н. Виды на entente cordiale с «Современником» // Русский вестник. Литературное обозрение и записки. 1861. — Т. 34. - №7. - С. 60-94.

93. Катков, М.Н. Внутреннее обозрение // Отечественные записки. 1880. — Т. 249. — №3. — С. 127-142.

94. Катков, М.Н. Вред у нас казенных изданий // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». М., 1897-1898. -№ 271 от 11 декабря 1863 г. - С. 741-743.

95. Катков, М.Н. Давность национальной идеи // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. -М.: Изд-во журнала «Москва», 2002. С. 210-213.

96. Катков, М.Н. Два отзыва о русском народе // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. М.: Изд-во журнала «Москва», 2002. - С. 478-484.

97. Катков, М.Н. Заметки // Современная летопись. 1857. -Янв. — Кн.1. - С. 2-14.

98. Катков, М.Н. Заслуга Пушкина // Русский вестник. 1899. - Т. 261. - № 5-6. - С. 403- 409.

99. Катков, М.Н. Единый царский путь // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». -М., 1897-1898.-№ 114Бот25 апреля 1881.-С. 204-206.

100. Катков, М.Н. Исключительное господство бюрократии и Верховная Власть // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. М.: Изд-во ж-ла «Москва», 2002. - С. 200-202.

101. Катков, М.Н. Истинные задачи комиссии для пересмотра учреждений губернского и уездного управления. Самоуправление в Англии и России // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. — М.: Изд-во ж-ла «Москва», 2002. С. 396-403.

102. Катков, М.Н. К какой принадлежим мы партии // Русский вестник. 1862. - Т. 38. — № 2. -С. 841-843.

103. Катков, М.Н. Кое-что о прогрессе // Русский вестник. Литературное обозрение и заметки. -1861.-Т. 35.-№ 10.-С. 107-127.

104. Катков, М.Н. Конституция и представительство // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». М., 1897-1898- №119 от 30-го апреля 1881. - С. 213-215.

105. Катков, М.Н. Наши аномалии и судебная республика // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». М., 1897-1898. — № 12 от 11-го января 1884 г. — С. 2022.

106. Катков, М.Н. Об охранительном начале в русском народе // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». М., 1897-1898. -№ 214 от 4 октября 1863 г. — С.575-578.

107. Катков, М.Н. О дворянстве. М.: Печатня А.И. Снегиревой, 1905. - 63 с.

108. Катков, М.Н. О значении дворянства в России // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московскихведомостей».-М., 1897-1898.-№ 215 от2 окт. 1865 г.-С. 617-620.

109. Катков, М.Н. О свободе совести и религиозной свободе и о возражениях по этому поводу М.П. Погодина // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». — М., 1897-1898. -№168 от 1-го августа 1863 г. С. 423-425.

110. Катков, М.Н. Освящение храма Христа Спасителя // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». -М., 1897-1898. -№ 146 А от 27 мая 1883 г. С. 248-251.

111. Катков, М.Н. Песни русского народа, изданные И. Сахаровым // Отечественные записки. — 1839. Т. IV. - Отд.VI. - С. 9 -118.

112. Катков, М.Н. По поводу приезда Императора Александра III в Москву // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». — М., 1897-1898. № 196 от 16-го июля 1881.-С. 335-337.

113. Катков, М.Н. По поводу чудесного спасения Государя Императора от злодейского покушения 2-го апреля // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей».-М., 1897-1898.-№ 82 от 2-го апреля 1879.-С. 161-164.

114. Катков, М.Н. Политическая погода и внутренние реформы // Русский вестник. Современная летопись. 1860. - Т. 27. - Июнь. - Кн. 1. - С. 222-249.

115. Катков, М.Н. Пушкин // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. — М.: Изд-во ж-ла «Москва».-С. 45-100.

116. Катков, М.Н. Развившийся у нас, русских, дух народного самоотречения и самоуничтожения //Там же.-С. 161-167.

117. Катков, М.Н. Русская сельская община // Русский вестник. 1858. - Т. 17. — Сент. - Кн. 1. — С. 228-246.

118. Катков, М.Н. Свобода и власть // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». М., 1897-1898. -№ 126 от 7-го мая 1881 г. - С. 223-225.

119. Катков, М.Н. Событие 1-го марта // Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей».-М., 1897-1898.-№ 62 от2 марта 1881 г.-С. 121-123.

120. Катков, М.Н. Совпадение интересов украинофилов с польскими интересами // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. С. 142-150.

121. Катков, М.Н. Столетняя годовщина Дворянской грамоты // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. С. 461-465.

122. Катков, М.Н. У гроба Императора Александра II. О власти // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. — М.: Изд-во ж-ла «Москва» — С. 369-371.

123. Катков, М.Н. Что нам делать с Польшей // Русский вестник. 1863. — Т. 44. - Март. - С. 465-508.

124. Катков, М.Н. Что такое наши земские соборы // Катков, М.Н. Имперское слово: сборник статей. — М.: Изд-во ж-ла «Москва». — С. 406-410.

125. Качсновский, М.Т. История государства Российского. Т. ХП // Вестник Европы. — 1829. — №17.-С. 3-15, № 18.-С. 94-212.

126. Киреев, A.A. Народная политика как основа порядка. СПб., 1889. — 38 с.

127. Ключевский, В.О. Карамзин // Ключевский, В.О. Сочинения: В 9 т. Т. 7. - М.: Мысль, 1989.-С. 274-280.

128. Корнилов, A.A. М.Н. Катков // История русской литературы XIX в. М.: Изд-во тов-ва «MiP», 1909.-С. 118-133.

129. Корнилов, A.A. Курс истории России XIX века: В 3-х ч. Ч. 2. - М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1918.-272 с.

130. Корнилов, A.A. Общественное движение при Александре II: исторические очерки. -Париж: Освобождение, 1905. — 195 с.

131. Коялович, М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. Минск: Лучи Софии, 1997. - 688 с.

132. Кропоткин, П.А. Этика: Избранные труды. М.: Политиздат, 1991. - 496 с.

133. Куклярский, Ф.Ф. Осужденный мир. (Философия человекоборческой природы). — СПб.: Тип. т-ва «Обществ, польза», 1912.-235 с.

134. Леонтьев, К.Н. Взрыв в Зимнем дворце (Передовые статьи «Варшавского дневника» 1880 года) // Восток, Россия и Славянство. М.: Республика, 1996. - С. 241-242.

135. Леонтьев, К.Н. Византизм и славянство // Леонтьев К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. -С. 9-136.

136. Леонтьев, К.Н. Владимир Соловьев против Данилевского // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. - С. 246-329.

137. Леонтьев, К.Н. Грамотность и народность // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. — М.: ACT, 2003.-С. 493-530.

138. Леонтьев, К.Н. Два графа: Алексей Вронский и Лев Толстой // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М: ACT, 2003. - С. 229-246.

139. Леонтьев, К.Н. Добрые вести // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. М.: Республика, 1996.-С. 587-600.

140. Леонтьев, К.Н. Достоевский о русском дворянстве // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. — М.: ACT, 2003.-С. 379-388.

141. Леонтьев, К.Н. Как надо понимать сближение с народом // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. М.: Республика, 1996. - С. 288-298.

142. Леонтьев, К.Н. Какое сочетание обстоятельств нам выгоднее всего? // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. - С. 207-216.

143. Леонтьев, К.Н. Кто правее? // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. — М.: Республика, 1996.-С. 625-678.

144. Леонтьев, К.Н. Культурный идеал и племенная политика. Письма к господину Астафьеву // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. — М.: Республика, 1996. С. 600-625.

145. Леонтьев, К.Н. Над могилой Пазухина // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003.- С.357-370.

146. Леонтьев, К.Н. Национальная политика как орудие всемирной революции. Письма к отцу И. Фуделю // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. - С. 512-534.

147. Леонтьев, К.Н. Наши новые христиане // Леонтьев, К.Н. Собрание сочинений: В 9 т. — Т. 8.

148. М.: Изд-во В.М. Саблина, 1912. С. 151-216.

149. Леонтьев, К.Н. Не кстати и кстати // Леонтьев, К.Н. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 7. — СПб.: Изд-во книж. т-ва Деятель», 1913. - С. 484-508.

150. Леонтьев, К.Н. Моя литературная судьба. Автобиография // Леонтьев, К.Н. Поздняя осень России. М.: Аграф, 2000. - С. 271-334.

151. Леонтьев, К.Н. О всемирной любви. Речь Ф.М. Достоевского на Пушкинском празднике // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. М.: Республика, 1996. - С. 312 -329.

152. Леонтьев, К.Н. Письма к Владимиру Сергеевичу Соловьеву // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. - С. 557-633.

153. Леонтьев, К.Н. Письма о восточных делах // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003.-С. 171-226.

154. Леонтьев, К.Н. Письма отшельника // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. -С. 151-170.

155. Леонтьев, К.Н. Плоды национальных движений на православном Востоке // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. М.: Республика, 1996. - С. 534-567.

156. Леонтьев, К.Н. Славянофильство теории и славянофильство жизни // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М: ACT, 2003. - С. 370-379.

157. Леонтьев, К.Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. М.: ACT, 2003. - С. 427-492.

158. Леонтьев, К.Н. Страх Божий и любовь к человечеству // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. М.: Республика, 1996. - С. 329-338.

159. Леонтьев, К.Н. Чем и как либерализм наш вреден // Леонтьев, К.Н. Храм и Церковь. — М.: ACT, 2003.-С. 531-556.

160. Леонтьев, К.Н. Четыре письма с Афона // Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство. — М.: Республика, 1996.-С. 19-38.

161. Ломоносов, M.B. Древняя Российская история от начала народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года// Ломоносов, М.В. Полное собрание сочинений: В 11 т. -Т.6. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952.-С. 163-286.

162. Ломоносов, М.В. Проект регламента Академии наук // Ломоносов, М.В. Полное собрание сочинений: В 11 т. Т. 10. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1957. - С. 147-149.

163. Майков, В.Н. Краткое начертание истории русской литературы // Майков, В.Н. Литературная критика. — Л.: Худож. лит., 1985. — С. 34-66.

164. Местр, Ж.М. де. Рассуждения о Франции. М.: Росспэн, 1997. - 215 с.

165. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. Т.1. - М.: Изд-во ж-ла «Русская мысль», 1898. - 347 с.

166. Милюков, П.Н. Разложение славянофильства // Вопросы философии и психологии. — 1893. -Кн. 18(3).-С. 46-86.

167. Новгородцев, П.И. Об общественном идеале. -М.: Пресса, 1991. -638 с.146. «О повреждении нравов в России» князя М. Щербатова и «Путешествие» А. Радищева / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука, 1983. - 340 с.

168. Платонов, С.Ф. «Историографическое» сочинение нашего времени // Платонов С.Ф. Статьи по русской истории. СПб.: Тип. A.C. Суворина, 1903. - С. 127-155.

169. Плетнев, П.А. Памяти графа Сергея Семеновича Уварова, президента Императорской Академии наук. СПб., 1855. - 77 с.

170. Победоносцев, К.П. Аксаковы // Победоносцев, К.П. Сочинения. — СПб.: Наука, 1996. — С.131-137.

171. Победоносцев, К.П. Вопросы жизни // Победоносцев, К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996.-С. 172-202.

172. Победоносцев, К.П. Государь император Александр Александрович // Победоносцев, К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996. - С. 164-169.

173. Победоносцев, К.П. Заметки для истории крепостного права в России // Русский вестник.1858. Т. 15. - Июнь. - Кн. 2. - С. 458-487.

174. Победоносцев, К.П. Исторические исследования и статьи. СПб.: Типогр. Мин-ва путей сообщ., 1876. - 352 с.

175. Победоносцев, К.П. История Православной Церкви до начала разделения Церквей. — СПб.: Русская симфония, 2006. — 320 с.

176. Победоносцев, К.П. Конечная цель жизни // Победоносцев, К.П. Сочинения. — СПб.: Наука, 1996.-С. 86-115.

177. Победоносцев, К.П. Критика на сочинение М.М. Михайлова о Русском гражданском судопроизводстве до издания Свода Законов 1832 г. // Архив практических и исторических сведений, относящихся до России. СПб., 1859. - Кн. 1. - С. 4 -9.

178. Победоносцев, К.П. Курс гражданского права: В 3-х ч. — СПб.: Синод, типогр., 1896. — 4.1. 545 с.;-4.2.-670 с.;-Ч.З.-620 с.

179. Победоносцев, К.П. Ле-Пле. М.: Русское обозр., 1893. - 28 с.

180. Победоносцев, К.П. Обозрение современного русского законодательства. XXXI том Полного Собрания Законов Российской Империи // Русская беседа. М., 1859. - Т. 4. - Кн. 16.-С. 12.

181. Победоносцев, К.П. О реформах в гражданском судопроизводстве // Русский вестник.1859. Т.21. - Июнь. - Кн. 2. - С. 537-556.

182. Победоносцев, К.П. Основные черты христианского вероучения и нравоучения. — СПб.: Рус. обозрен., 1901.-24 с.

183. Победоносцев, К.П. Теория и практика // Победоносцев, К.П. Сочинения. — СПб.: Наука, 1996.-С. 65-79.

184. Победоносцев, К.П. Утверждение крепостного права в России в XVIII столетии // Русский вестник. 1861. - Т. 35. - № 9. - С. 223-253.

185. Погодин, М.П. Взгляд на русскую историю. Лекция при открытии курса в сентябре 1832 г. // Историко-критические отрывки М. Погодина. М.: Университ. тип, 1846. - С. 2-21.

186. Погодин, М.П. Историческое похвальное слово Карамзину // Карамзин: Pro et contra. Личность и творчество Н.М. Карамзина в оценке русских писателей, критиков, исследователей: Антология. — СПб.: Изд-во Рус. Христ. гуманит. академии, 2006. — С. 605641.

187. Погодин, М.П. Параллель русской истории с историей европейских государств относительно начала// Историко-критические отрывки М. Погодина. С. 59-82.

188. Полевой, H.A. История русского народа: В 6 т. — М.: Тип. Августа Семена при Мед.-хирург. акад., 1829-1833.

189. Полевой, H.A. Рецензия на I XII тома «Истории» Карамзина // Московский телеграф. — 1829.-Ч. 27.-С. 467-500.

190. Пыпин, А.Н. Общественное движение при Александре I. — СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1871.-522 с.

191. Пыпин, А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. — СПб.: Колос, 1906.-583 с.

192. Радищев, А.Н. О человеке, его смертности и бессмертии // Радищев, А.Н. Избранные философские сочинения. — Л.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1949. С. 271-398.

193. Радищев, А.Н. Письмо к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего // Радищев, А.Н. Полное собрание сочинений: В 3-х т. — Т.1. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1938. -С. 145-152.

194. Розанов, В.В. Гамлет в роли администратора // Когда начальство ушло. Статьи 1905-1906 гг.-СПб., 1910. — С.145-151.

195. Розанов, В.В. Неузнанный феномен // Розанов. В.В. Сочинения. М.: Правда, 1990. - С. 203-215.

196. Руссо, Ж.Ж. Об общественном договоре // Руссо, Ж.Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. - С. 151-302.

197. Сементковский, Р.И. М.Н. Катков. Его жизнь и публицистическая деятельность. — СПб.: Тип. Н. Эрлиха, 1892. 80 с.

198. Соловьев, B.C. Славянофильство и его вырождение // Соловьев, B.C. Сочинения: В 2-х т. — Т.1. М.: Правда, 1989. - С. 433-500.

199. Спекторский, Е.В. К столетию исторической школы в правоведении // Юридический вестник. 1914. - Кн. 6 (2). - С. 6-27.

200. Сталь, Ж. де. О литературе, рассмотренной в связи с общественными установлениями. — М.: Искусство, 1989.-476 с.

201. Сторожев, Н.В. Историография и компиляция. По поводу третьего тома "Истории России" соч. Д.И. Иловайского // Вестник Европы. — 1891. -N 2. С. 914 -929.

202. Страхов, H.H. Вздох на гробе Карамзина // Заря. 1870. - Кн. 10. - Отд. II. - С. 206-212.

203. Строганов, В.И. Русский национализм, его сущность, история и задачи. М., 1997. — 87 с.

204. Струве, П.Б. Константин Леонтьев // Возрождение (Париж). 1926. - 30 мая.

205. Татищев, В.Н. История Российская с самых древнейших времен: В 7 т. М.-Л.: Изд-во Академии наук, 1962.

206. Тихомиров, Л.А. Апокалипсическое учение о судьбах и конце мира. Сергиев Посад: Тип. Троице-Сергиевой лавры, 1907. — 36 с.

207. Тихомиров, Л.А. В чем наша опасность // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. — М., Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. С. 331-334.

208. Тихомиров, JI.А. Для немногих. «Воспоминания об Эдите Раден». — СПб., 1893 // Русское обозрение, 1894.-№ 1.-С. 399-401.

209. Тихомиров, JI.A. Евреи в России // Тихомиров, JI.A. Критика демократии. М.: Изд-во ж-ла «Москва», 1997. - С. 485-497.

210. Тихомиров, JI.A. Заговорщики и полиция. — M.-JL: Молодая гвардия, 1928. — 229 с.

211. Тихомиров, JI.A. Монархическая государственность. — М.: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 1998.-679 с.

212. Тихомиров, J1.A. Новогодние думы // Тихомиров, JI.A. Критика демократии. М.: Изд-во ж-ла «Москва», 1997. - С. 619-627.

213. Тихомиров, JI.A. Носитель идеала // Тихомиров, JI.A. Критика демократии. — М.: Изд-во ж-ла «Москва», 1997. -С. 526-533.

214. Тихомиров, JI.A. О свободе // Тихомиров, JI.A. Апология веры и монархии. — М., Изд-во ж-ла «Москва», 1999. С. 47-62.

215. Тихомиров, JI.A. Почему я перестал быть революционером. — М., 1895. — 127 с.

216. Тихомиров, JI.A. Религиозно-философские основы истории. М.: Айрис-пресс, Лагуна-Арт, 2004. - 688 с.

217. Тихомиров, Л.А. Русские идеалы и К. Н. Леонтьев // Тихомиров, Л.А. Критика демократии. М.: Изд-во ж-ла «Москва», 1997. - С. 505-517.

218. Тихомиров, Л.А. Русский или еврейский вопрос // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. - С. 337-339.

219. Тихомиров, Л.А. Русское дело и обрусение // Тихомиров, Л.А. Критика демократии. — М.: Изд-во ж-ла «Москва», 1997. С. 541-549.

220. Тихомиров, Л.А. Славянское единение и Россия // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. - С. 339-342.

221. Тихомиров, Л.А. Сочиненная народность // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. -М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. С. 342-345.

222. Тихомиров, Л.А. Спасающая личность и спасающая идея // Московские ведомости. — 1912. № 138. - 15 июня.

223. Тихомиров, Л.А. Тени прошлого. К.Н. Леонтьев // Литературная учеба. — 1992. — № 1-3. — С. 140-151.

224. Тихомиров, Л.А. Что значит жить и думать по-русски // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. - С. 166-169.

225. Тихомиров, Л.А. Что такое национализм // Тихомиров, Л.А. Христианство и политика. -М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. С. 164 -166.

226. Тихомиров, Л.А. Что такое Россия // Тихомиров, Л.А. Критика демократии. — М.: Изд-во ж-ла «Москва», 1997. С. 638-647.

227. Толстой, Л.Н. Что такое искусство // Толстой, Л.Н. Собр. соч. в 20 т. — Т. 15. — М.: Худож. лит., 1964.-С. 44-272.

228. Трубецкой, С.Н. Разочарованный славянофил // Вестник Европы. 1892. - Т. 5. - Кн. 10. -С. 772-810.

229. Тютчев, Ф.И. Римский вопрос // Тютчев, Ф.И. Россия и Запад. — М.: Культурная революция: Республика, 2007. С. 63-77.

230. Тютчев, Ф.И. Россия и Запад // Литературное наследство. — Т. 97. — Кн.1. — М.: Наука, 1988.-С. 205-209.

231. Уваров С.С. Десятилетие Министерства народного просвещения, 1833-1843: (Зап., представл. гос. имп. Николаю Павловичу министром нар. просвещения гр. Уваровым в 1843 г.). — СПб.: Тип. Императ. академии наук, 1864. — 161 с.

232. Уваров, С.С. Император Всероссийский и Бонапарт. СПб.: Тип. Ф. Дрехслера, 1814.—52 с.

233. Уваров, С.С. Мысли о заведении в России Академии Азиатской // Вестник Европы. — 1811. -№ 1.-С. 27-52, № 2 С. 96-114.

234. Уваров, С.С. Общий взгляд на философию словесности. СПб., 1848. — 14 с.

235. Уваров, С.С. О преподавании истории относительно к народному воспитанию. СПб.: Тип. Ф. Дрехслера, 1813.-28 с.

236. Уваров, С.С. Ответ на воззвание кардинала Мори // Сын отечества. — 1813. № 33. - С. 1632, № 34 - С. 64-75, № 35 - 98-103, № 36 - 140-144.

237. Уваров, С.С. Речь президента Императорской академии наук, попечителя Санкт-Петербургского учебного округа, в торжественном собрании главного педагогического института, 22 марта 1818 г. СПб.: Тип. Деп-та народ, просвещ., 1818. — 63 с.

238. Уваров, С.С. Совершенствуется ли достоверность историческая? Дерпт: Тип. Г. Лаакмана, 1852. - 18 с.

239. Устрялов, Н.Г. Начертание русской истории. СПб.: Университ. тип., 1856. - 324 с.

240. Устрялов, Н.Г. О системе прагматической русской истории. СПб.: Тип. JI. Спешнева, 1836.-84 с.

241. Флоровский, Г.В. Пути русского богословия. — Париж: Ymca-Press, 1937. 574 с.

242. Франк, C.JI. Мировоззрение Константина Леонтьева // Критическое обозрение. 1909. - № 11.-С. 79-85.

243. Фудель, И.И. Культурный идеал К.Н. Леонтьева // Литературная учеба. 1992. - № 1-3. -С. 160-171.

244. Фудель, С.И. Воспоминания//Новый мир. 1991.-№4.-С. 182-212.

245. Хомяков, A.C. Записки о всемирной истории // Хомяков, A.C. Полное собрание сочинений: В 6 т. Т.5. —4.1. - М.: Тип. т-ва И.Н. Кушнерева и К°, 1904.- 534 с.

246. Чичерин, Б.Н. Воспоминания: В 4-х т. -М.: 14-я тип. Мосполиграфа, 1929-1934.

247. Шатобриан, Ф.Р. де. Замогильные записки. M.: АРС, 1995. - 608 с.

248. Шеллинг, Ф.В.Й. Система мировых эпох: Мюнстерские лекции 1827-1828 гг. в записи Эрнста Ласо. Томск: Водолей, 1999. - 319 с.

249. Шильдер, Н.К. Император Николай Первый. Его жизнь и царствование. СПб.: Изд-во А.С.Суворина, 1903.-Т.1. - 800 с.-Т.2. - 820 с.

250. Шишков, А. С. Рассуждение о старом и новом слоге российского языка // Шишков, A.C. Собр. соч. и переводов: В 17 ч. Ч. 2. - СПб.: Тип. Императ. Рос. Акад., 1824. - С. 1-356.

251. Шишков, A.C. Рассуждение о любви к отечеству, читанное в 1812 г. в Беседе любителей Русского слова // Шишков, A.C. Собр. соч. и переводов: В 17 ч. 4.4. - СПб.: Тип. Императ. Рос. Акад., 1825. - С. 147-188.

252. Щегловитов, С.Г. Катков и его время. СПб.: Тип. С. Неведомского, 1888. - 569 с.

253. Щербатов, М.М. Путешествие в землю Офирскую // Щербатов, М.М. Сочинения: В 2-х т. -Т.1.-СП6., 1884.-С. 127-314.б) Диссертации и авторефераты

254. Авдеева, Л.Р. Религиозно-консервативная социология К.Н. Леонтьева: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 1983. - 22 с.

255. Андреев, А.Л. Историческое самосознание как проблема отечественной социальной философии: дис. соиск. уч. степ. докт. филос. наук. — Красноярск, 2002. — 309 с.

256. Архипов, С.Н. Социально-философский анализ консерватизма: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. Саранск, 2004. - 166 с.

257. Базурина, E.H. Консерватизм в идейном наследии К.Н. Леонтьева и В.В. Розанова: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Нижний Новгород, 2000. — 183 с.

258. Баклова, A.B. Формирование идеи самобытности исторического развития России в работах Н.М. Карамзина, М.П. Погодина, Н.Г. Устрялова: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Пенза, 2006.- 163 с.

259. Берговская, И.Н. Философия К.Н. Леонтьева в социокультурном контексте: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 2004. - 239 с.

260. Брутян, A.C. Социально-политические взгляды М.Н. Каткова: дис. соиск. уч. степ. канд. полит, наук. М., 1999. - 147 с.

261. Воскресенская, М.Б. Феномен эстетизма в философском творчестве К.Н. Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. Кострома, 1999. - 142 с.

262. Гоголев, P.A. Философия истории К.Н. Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Нижний Новгород, 2001. — 156 с.

263. Гольдберг, А.Л. Историко-политические идеи русской книжности XVI-XVII вв.: автореф. дис. соиск. уч. степ. докт. филос. наук. — Л., 1978. -29 с.

264. Гревцова, Е.С. Философия культуры А.И. Герцена и К.Н. Леонтьева: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — М., 2000. — 17 с.

265. Гусев, В.А. Русская форма политической идеологии консерватизма: дис. соиск. уч. степ, докт. полит, наук. М., 1998. - 295 с.

266. Дамье, Н.В. Философия истории К.Н. Леонтьева: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 1993. — 16 с.

267. Деникин, A.B. Русский консерватизм XIX в. как социально-философский стиль мышления: дис. соиск. уч. степ. докт. филос. наук. — М., 2000. — 417 с.

268. Деревягина, Е.В. «Московские ведомости» М.Н. Каткова (1863-1887) в русском литературном процессе: дис. соиск. уч. степ. канд. филол. наук. — Великий Новгород, 2004. -250 с.

269. Дурдыева, Л.М. С.С. Уваров и теория официальной народности: дис. соиск. уч. степ. канд. ист." наук. М., 1996. - 258 с.

270. Иванников, Д.А. Общественно-политические взгляды и деятельность М.П. Погодина: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 2005. - 235 с.

271. Илле, A.M. Социльно-политические ценности консерватизма в России: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. соц. наук. — СПб., 2003. 31 с.

272. Исаев, A.A. Экзистенциальные измерения исторического бытия в отечественной историософской традиции XIX — начала XX века: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — М., 1996. 164 с.

273. Исхакова, Н.Е. Формирование мировоззренческих позиций К.П. Победоносцева: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Казань, 1999. — 211 с.

274. Кармизова, С.Т. Российский консерватизм как философско-политическая идея: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Ростов-на-Дону, 1999. -211 с.

275. Кожурин, А.Я. Социальные аспекты антропологии К.Н. Леонтьева и В.В. Розанова: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — СПб., 1997. 175 с.

276. Кольцов, Б.А. Идея органицизма в философско-исторических концепциях Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Саратов, 2003. — 155 с.

277. Корендясева, А.Н. История эволюции российского консерватизма в первой половине XIX в.: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — М., 2005. — 228 с.

278. Костыря, JI.II. Консерватизм в России на рубеже XVIII XIX в.: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. - Челябинск, 2000. - 197 с.

279. Кунгурова, О.Ф. Проблема времени в русской религиозной историософии XIX века (историко-философский анализ): дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Барнаул, 2002. — 172 с.

280. Майофис, М.Л. Консервативное крыло общества «Арзамас»: литературная и общественно-политическая деятельность С.С. Уварова, Д.Н. Блудова, Д.В. Дашкова: дис. соиск. уч. степ, канд. филол. наук. М., 2002. - 328 с.

281. Маркелов, Е.В. А.И.Герцен и М.Н. Катков. Борьба демократического и охранительного направлений в русской публицистике: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — М., 2000. -203 с.

282. Монастырских, Г.П. Социология русского консерватизма: дис. соиск. уч. степ. докт. филос. наук. — Северодвинск, 2003. — 264 с.

283. Подвойский, Д.Г. «Антиномия «Россия — Запад» в концепциях культурной самобытности: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 2000. - 183 с.

284. Полякова, Н.В. Ж. де Местр и политическая философия русского консерватизма второй половины XIX в. (М.Н. Катков, Ф.И. Тютчев): дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. -СПб., 1996.-212 с.

285. Понежин, М.Ю. Доктрина монархической государственности Л.А. Тихомирова (философско-правовой анализ): дис. соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2000. 129 с.

286. Посадский, C.B. Философские основы культурно-исторических воззрений Л.А. Тихомирова: Дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. СПб., 2006. - 209 с.

287. Проблудников, A.B. Концепция монархической государственности JI.A. Тихомирова: дис. соиск. уч. степ. канд. полит, наук. — М., 1998. — 146 с.

288. Пушкин, С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века: дис. соиск. уч. степ. докт. филос. наук. — Нижний Новгород, 1997. 349 с.

289. Рузавин, В.В. Русская либеральная и консервативная философия на рубеже XIX XX веков: основные направления эволюции: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — СПб., 2000.-170 с.

290. Святошенко, И.М. Концепция личности в творчестве Л. Стерна и Н.М. Карамзина: дис. соиск. уч. степ. канд. филол. наук. -М., 1995. 180 с.

291. Сергеев, С.М. Идеология творческого традиционализма в русской общественной мысли 80- 90-х гг. XIX в.: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 2002. - 273 с.

292. Смолин, М.Б. Государственно-правовые идеи Л.А. Тихомирова: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. СПб., 2004. - 273 с.

293. Соловьев, А.Л. Общественно-политические взгляды и государственная деятельность К.П. Победоносцева: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Екатеринбург, 2001. — 292 с.

294. Степанов, Ю.Г. Константин Петрович Победоносцев: идеолог и практик российского самодержавия: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Саратов, 2000. — 220 с.

295. Тимохова, Е.А. Лев Тихомиров и русский консерватизм рубежа XIX — XX веков: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Самара, 2001. 223 с.

296. Тимошина, Е.В. Политико-правовые взгляды К.П. Победоносцева: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. юр ид. наук. СПб., 1998. - 19 с.

297. Фененко, A.B. «Национальная идея» и ее эволюция в творчестве французских консерваторов XIX века: автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Воронеж, 2003. -20 с.

298. Филатова, Ю.А. Формирование консервативного стиля мышления: Эдмунд Берк и Николай Карамзин: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — М., 2005. — 220 с.

299. Филин, Д.А. Онтологические аспекты философско-эстетических и религиозных воззрений К.Н. Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. Кемерово, 2002. —217 с.

300. Хатунцев, C.B. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е — начале 70-х гг. XIX века: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. — Воронеж, 2004. — 269 с.

301. Хлебников, М.В. Проблема прогресса в социальной философии (на материале русской философии XIX в.): дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Новосибирск, 2001. — 167 с.

302. Цицерман, М.М. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в системной реконструкции и интерпретации: дис. соиск. уч. степ. канд. полит, наук. Уссурийск, 2001.- 160 с.

303. Цыганов, В.И. Идея русского самодержавия и ее развитие в творчестве Л.А. Тихомирова: дис. соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2000. - 213 с.

304. Чернавский, М.Ю. Религиозно-философские основы консерватизма К.Н. Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — М., 2000. 194 с.

305. Чесноков, C.B. Роль идейно-теоретического наследия Л.А. Тихомирова в русской общественной мысли и культуре конца XIX XX в.: дис. соиск. уч. степ. канд. ист. наук. -Нижний Новгород, 2005. - 218 с.

306. Честнейшин, A.B. Проблема человека в социальной философии русского консерватизма: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — Архангельск, 2004. — 210 с.

307. Чикирев, Д.С. Историософия К.Н. Леонтьева в контексте отечественной общественно-политической мысли: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. — М., 2002. — 105 с.

308. Чиркова, H.A. Общественный идеал в русской философской публицистике пореформенного периода (60-80-е годы XIX века): дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук. -СПб., 2002.-164 с.

309. Шестакова, И.Г. Проблема социального прогресса в философии Константина Николаевича Леонтьева: дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук.— СПб., 2007.- 143 с.

310. Янов, A.JI. Славянофилы и К. Леонтьев. (Буржуазный миф о «пророчестве» К. Леонтьева и русская консервативная мысль XIX столетия): автореф. дис. соиск. уч. степ. канд. филос. наук.-M., 1970.-20 с.в) Монографии, отдельные издания

311. Абелинскас, Э.Ю. Консерватизм как мировоззрение и политическая идеология. (Опыт обоснования). — Екатеринбург: Изд-во Екатеринбург, гос. ун-та, 1999. — 246 с.

312. Алпатов, М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII — первая половина XIX в.). -М.: Наука, 1985.-271 с.

313. Артемьева, Т.В. Михаил Щербатов. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994. - 88 с.

314. Бессонов, Б.Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей.—М.: Луч, 1993.— 252 с.

315. Бойко, П.Е. Идея России в русской философии истории. М.: Социально-политическая МЫСЛЬ, 2006.- 160 с.

316. Валк, С.Н. Внутренняя политика царизма в 80-х начале 90-х годов. - М.: Наука, 1956. — 156 с.

317. Вацуро, В.Э. Сквозь «умственные плотины». Из истории книги и прессы пушкинской поры. М.: Книга, 1972. - 319 с.

318. Виттекер, Ц.-Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. — СПб.: Гуманит. агентство «Академ, проект», 1999. — 350 с.

319. Вишленкова, Е.А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2002. — 278 с.

320. Володихин, Д.М. «Высокомерный странник»: Философия и жизнь Константина Леонтьева.- М.: Мануфактура, 2000. 185 с.

321. Гирц, К. Интерпретация культур. М.: Росспэн, 2004. - 557 с.

322. Гордин, Я.А. Право на поединок: Роман в документах и рассуждениях. Л.: Сов. писатель, Лен. отд., 1989.-477 с.

323. Гулыга, A.B. Искусство истории. — М.: Современник, 1980. — 288 с.

324. Гулыга, A.B. Творцы русской идеи. М.: Молодая гвардия, 2006. - 314 с.

325. Гулыга, A.B. Шеллинг. — 3-е изд. М.: Товарищество «Соратник», 1994. - 314 с.

326. Гусев, В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 2001. - 235 с.

327. Дементьев, А.Г. Очерки по истории русской журналистики, 1840 — 50 гг. — М.-Л.: Гослитиздат, 1951.-505 с.

328. Деникин, A.B. Консерватизм и либерализм в социально-философской мысли России XIX века: становление методологии. — М.: Изд-во МПУ «Народ, учитель», 2000. 192 с.

329. Долгов, K.M. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Леонтьева. — М.: Луч, 1997. -267 с.

330. Егоров, Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. — Л.: Искусство. Ленингр. отд., 1982. 269 с.

331. Емельянов, И.А. Историко-правовая наука в России XIX в. История русского права: Методологические и историографические очерки: В 2-х ч. — 4.2. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1988.- 155 с.

332. Зайончковский, П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870 80-х гг. — М.: Изд-во МГУ, 1964.-511 с.

333. Зайончковский, П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. — М.: Мысль, 1970.- 444 с.

334. Звягинцев, Е.А. Общественное движение в России в начале девятнадцатого века. — Ростов-на-Дону: Тип. т-ва «Донская речь», 1904. — 61 с.

335. Зеньковский, В.В. Русские мыслители и Европа: Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж: YMCA-PRESS, 1955. - 279 с.

336. Иваск, Ю. Константин Леонтьев (1831 1891). Жизнь и творчество - Bern -Frankfurt -am-Main: H. Lang, P. Lang, 1974. - 430 с.

337. Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа: Очерки русского самосознания. СПб.: Яковлева: Пресс-служба митр. Санкт-Петербургского и Ладожского, 1994. — 349 с.

338. Исаев, И.А. Политико-правовая утопия в России, конец XIX — начало XX в. М.: Наука, 1991.-266 с.

339. Кантор, В.К. В поисках личности: Опыт русской классики. — М.: Моск. филос. фонд, 1994. 240 с.

340. Кирсанова, Е.С. Методологические идеи русской консервативно-либеральной историографии второй половины XIX начала XX вв. - М.: Изд-во Моск. гос. обл. ун-та, 2004.- 119 с.

341. Кислягина, Л.Г. Формирование общественно-политических взглядов Н.М. Карамзина (1785-1803 гг.). -М.: Изд-во МГУ, 1976. 197 с.

342. Китаев, В.А. От фронды к охранительству. Из истории русской либеральной мысли 50-60-х гг. XIX в. М.: Мысль, 1972. - 288 с.

343. Кожурин, А.Я. Проблема человека в философии русского консерватизма. — СПб.: Изд-во Политех, ун-та, 2005. — 182 с.

344. Козлов, В.П. «История государства Российского» Н.М. Карамзина в оценках современников. -М.: Наука, 1989. — 221 с.

345. Любимов, H.A. Михаил Никифорович Катков и его историческая заслуга. — СПб.: Университ. тип., 1889. 78 с.

346. Малинин, В.А. Философия революционного народничества. М.: Наука, 1972. - 340 с. Манхейм, К. Диагноз нашего времени. - М.: Юрист, 1994. - 700 с.

347. Мельвиль, А.Ю. Философия современного американского консерватизма. — М.: Политиздат, 1980. 143 с.

348. Милевский, O.A. Лев Тихомиров: две стороны одной жизни. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - 494 с.

349. Мочкин, А.Н. Парадоксы неоконсерватизма: (Россия и Германия в конце XIX — начале XX века). -М.: Изд-во ин-та философии РАН, 1999. 192 с.

350. Мусихин, Г.И. Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и российского консерватизма). — СПб.: Алетейя, 2002. 255 с.

351. Никоненко, B.C. Русская философия накануне петровских преобразований. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.-216 с.

352. Ничик, В.М. Феофан Прокопович. -М.: Мысль, 1997. 192 с.

353. Осетров, Е.И. Три жизни Карамзина: Роман-исследование — М.: Моск. рабочий, 1989. — 286 с.

354. Павленко, Н.И. Михаил Погодин. — М.: Памятники истор. мысли, 2003. 359 с.

355. Пайпс, Р. Россия при старом режиме. — М.: Независимая газета, 1993. 428 с.

356. Пайпс, Р. Русский консерватизм во второй половине девятнадцатого века. — М.: Наука,1970.- Юс.

357. Панарин, A.C. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М.: Изд. корпор. «Логос», 1998. - 392 с.

358. Парсамов, B.C. Ж. де Местр и Александр Струдза: из истории религиозных идей Александровской эпохи. — Саратов: Изд. центр. Саратов, гос. эконом академии, 2004. — 253 с.

359. Перов, Ю.В. Историчность и историческая реальность. — СПб.: Изд-во Санкт-Петербург, филос. об-ва, 2000. 120 с.

360. Песков, A.M. «Русская идея» и «русская душа»: очерки русской историософии. М.: ОГИ, 2007.- 104 с.

361. Пештич, C.JI. Русская историография XVIII в.: В 3-х ч. 4.2. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. -344 с.

362. Пиотровская, Е.К. «Христианская Топография Кузьмы Индикополова» в древнерусской письменной традиции. СПб.: ДБ, 2004. - 246 с.

363. Полунов, А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. — М.: АИРО XX, 1996.- 141 с.

364. Предтеченский, A.B. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX века. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1957. - 456 с.

365. Репников, A.B. Консервативная концепция русской государственности. — М.: СигналЪ, 1999.- 161 с.

366. Репников, A.B. Консервативные представления о переустройстве России (конец XIX -начало XX веков). М.: Готика, 2006. - 424 с.

367. Седов, М.Г. Героический период революционного народничества (из истории политической борьбы). М.: Мысль, 1966. - 364 с.

368. Серман, И.З. Литературное дело Карамзина. М.: РГГУ, 2005. - 327 с.

369. Сивак, А.Ф. Константин Леонтьев. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. - 85 с.

370. Сладкевич, Н.Г. Очерки истории общественной мысли России в конце 50-х — начале 60-х гг. XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1962. - 286 с.

371. Соловьев, Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л.: Наука, 1973. - 383 с.

372. Сорокин, П.А. Социальная и культурная динамика. — СПб: Изд-во Рус. Христ. гуманит. инта, 2000. 1054 с.

373. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX — начала XX вв. — М.: Наследие, 2000. 256 с.

374. Тальберг, Н.Д. Муж верности и разума (К 50-летию кончины К.П. Победоносцева). -Jordanville, New-York: Holy Trinity monastery, 1957. 88 c.

375. Тимошина, E.B. Политико-правовая идеология русского пореформенного консерватизма: К.П. Победоносцев. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. - 204 с.

376. Твардовская, В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н. Катков и его издания). -М.: Наука, 1978.-279 с.

377. Турнов, А. Победоносцев К.П. и «Московские ведомости». М., 1928. - 100 с.

378. Уинч, П. Идея социальной науки и ее отношение к философии. М.: Изд-во Русского феноменолог, об-ва, 1996. — 346 с.

379. Умбрашко, К.Б. М.П. Погодин: Человек. Историк. Публицист. М.: Изд-во ин-та российской истории РАН, 1999. - 292 с.

380. Федоров, В.А. М.М. Сперанский и A.A. Аракчеев. -М.: APT, 1997.-268 с.

381. Федосов, И.А. Из истории русской общественной мысли XVIII столетия. М.М. Щербатов. М.: Изд-во МГУ, 1962. - 260 с.

382. Френкин, A.A. Западноевропейские консерваторы: кто они. — М.: Междунар. отношения, 1990.-213 с.

383. Хмылев, Л.Н. Проблемы методологии истории в русской буржуазной историографии конца XIX начала XX вв. - Томск, Изд-во Томского ун-та, 1978. — 172 с.

384. Цамутали, А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Историографические очерки. — Л.: Наука, 1986. 336 с.

385. Цимбаев, Н.И. Славянофильство (из истории русской общественно-политической мысли XIX века). М.: Изд-во МГУ, 1986. - 274 с.

386. Чекурин, JT.B. Русский историк Д.И. Иловайский. Рязань: Изд-во РЗИ(Ф) МГУКИ, 2002.- 114 с.

387. Чернуха, В.Г. Правительственная политика в отношении печати. 60-70-е гг. XIX в. — Л.: Наука. Ленингр. отд., 1989. 205 с.

388. Чернавский, М.Ю. Религиозно-философские основы консерватизма в России. М.: Рос. заоч. ин-т текстил. и легкой пром., 2004. — 188 с.

389. Чулков, Г.И. Императоры. М.: Искусство, 1995. - 460 с.

390. Шанский, Д.Н. Из истории русской исторической мысли. И.Н. Болтин. М.: Изд., 1983. — 150 с.

391. Шацкий, Е. Утопия и традиция. М.: Прогресс, 1990. - 454 с.

392. Щетинина, Г.И. Университеты в России и Устав 1884 г. М.: Наука, 1976. - 231 с.г) Статьи, предисловия, сообщения, тезисы, материалы «круглых столов»

393. Абрамов, А.И. Культурно-историческая концепция русской цивилизации К.Н. Леонтьева // Цивилизация: прошлое, настоящее, будущее человека: сборник статей. — М., 1988. — С. 4861.

394. Андрианов, Б. Иерархия — вечный закон человеческой жизни (стержневой, господствующий принцип К.Н. Леонтьева) // К. Леонтьев, наш современник / сост. Б. Андрианов, Н. Мальчевский. СПб.: Изд-во Чернышева, 1993. — С. 422-440.

395. Артемьева, Т.В. Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения // Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: материалы международной научной конференции. Самара: Изд-во Самар. гос. ун-та, 2002. - С. 104114.

396. Бажов, С.И. Некоторые аспекты проблемы культурно-исторического самоопределения России в творчестве К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы истории русской философии XIX века. -М.: Наука, 1987.-С. 131-150.

397. Берков, П.Н. Державин и Карамзин в истории русской литературы конца XVIII начала XIX века // Берков, П.Н. Проблемы исторического развития литератур: Статьи. - М.: Худож. лит. Ленингр. отд., 1981. — С. 242-255.

398. Валк, С.Н. «История Российская» В.Н. Татищева в трудах Н.М. Карамзина // Проблемы общественной мысли и экономической политики России XIX XX вв.: Сборник статей. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1972. - С. 177-184.

399. Вацуро, В.Э. Карамзин возвращается // Литературное обозрение. 1989. — № 11. - С. 3339.

400. Ведерников, В.В. «Московский сборник» К.П. Победоносцева и кризис идеологии пореформенного самодержавия // Вестник Волгоградского государственного университета.- Сер.4, История. Философия. 1997. - Вып. 2. - С. 41-47.

401. Володина, Т.А. Уваровская триада и учебники по русской истории // Вопросы истории. -2004.-№2.-С. 117-128.

402. Володихин, Д.М. Без гнева и пристрастия о российских консерваторах // Российский консерватизм в литературе и общественной мысли XIX века: сборник. — М.: Изд-во ИМЛИ РАН, 2003.-С. 6-10.

403. Гаджиев, К.С. Современный консерватизм: опыт типологизации // Новая и новейшая история. 1991. - № 1. - С. 55-74.

404. Гайденко, П.П. Против литературного процесса (К. Леонтьев) // Вопросы литературы. -1974.-№5.-С. 159-205.

405. Гальперин, Г.Б. Идеи Просвещения и просвещенного абсолютизма в концепции русской государственности Н.М. Карамзина: (К 225-летию со дня рождения) // Вестник СПбГУ. -Сер. 6, Философия. 1992. - Вып. 1. - С.85-95.

406. Гарбузов, В.Н. Консерватизм: Понятие и типология (историографический обзор) // Политические исследования. 1995. — № 4. - С. 60-68.

407. Гиллельсон, М.И. Письма Н.М. Карамзина к С.С. Уварову // XVIII век. Сб. 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. - JI. Наука, Лен. отд., 1969. -С. 351-354.

408. Готье, К.П. Победоносцев и наследник Александр Александрович // Сборник публичной библиотеки им. В.И. Ленина. Т. II. - М., 1928. - С. 107-134.

409. Гулыга, A.B. Великий памятник русской культуры // Карамзин, Н.М. История Государства Российского: В 12 т.-М.: Наука, 1989.-Т. 1.-С. 460-480.

410. Гусев, В.А. К.П. Победоносцев русский консерватор-государственник // Социально-политический журнал. - 1993. -№ 11-12. - С. 80-88.

411. Дегтярева, М.И. «Лучше быть якобинцем, чем фейяном»: Жозеф де Местр и Сергей Семенович Уваров // Вопросы философии. 2006. - № 7. — С. 105-112.

412. Дегтярева, М.И. Пожар свободы // Родина. 2002. - № 1. - С. 31-34.

413. Дегтярева, М.И. Полемика Ж. де Местра с С.С. Уваровым // Исследования по консерватизму. — Вып. 5. — Политика и культура в контексте истории: материалы научной конференции. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. С. 10-14.

414. Долбилов М.Д., Минаков А.Ю. Рецензия на работу Гросул В.Я. и др. «Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика» // Вопросы истории. 2002. - № 3. -С. 164-166.

415. Дурновцев, В.А., Бачилин, А.Н. Ученый грызун: Дмитрий Иванович Иловайский // Историки России XVIII — начала XX века. М.: Науч.-изд. центр «Скрипторий», 1996. — С. 365-378.

416. Дурылин, С.Н. Госпожа де Сталь и ее русские отношения // Литературное наследство. — Т. 33-34. М., 1939. - С. 225-227.

417. Ермашов, Д.В., Ширинянц, A.A. Хранительство как основание консервативной политической культуры интеллигенции (опыт пореформенной России XIX в.) // Вестник МГУ. Сер. 12, Политические науки. - 2006. - № 2. - С. 5-22.

418. Зорин, А.Л. Идеология «православия — самодержавия — народности» и ее немецкие источники // В раздумьях о России (XIX век): сборник статей. — М.: Археографический центр, 1996.-С. 105-128.

419. Иванов, O.A. Идеология «православие, самодержавие, народность» С.С. Уварова // Консерватизм в России и мире: Сборник научных трудов. — Вып.1. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. С. 90-98.

420. Иваск, Ю. Апология пессимизма. Леонтьев и Ницше // Новый град (Париж). — 1939. — №14. -С. 12-19.

421. Игнатов, А. Русская философия истории: романтический консерватизм // Вопросы философии, 1999.-№ 11. - С. 102-121.

422. Исаев, И.А. Превращения монархической идеи // Родина. — 1993. № 1. - С. 14-19. Кантор, B.K. М.Н. Катков и крушение эстетики либерализма // Вопросы литературы. — 1973.-№5.-С. 174-212.

423. Кислягина, Л.Г. К вопросу о формировании мировоззрения Н.М. Карамзина (1785 1789 гг.) // Вестник МГУ. - Сер.9, История. - 1964. - № 3. - С. 54-66.

424. Кислягина, Л.Г. Формирование идеи самодержавия в политической концепции Н.М Карамзина // Вопросы методологии и истории исторической науки: сборник статей. — М.: Изд-во МГУ, 1977.-Вып.1.-С. 134-156.

425. Консерватизм в России. «Круглый стол» // Социологические исследования. 1993. — № 1. -С. 43-61.

426. Корольков, A.A. Константин Леонтьев и его эстетическая картина эгалитарного прогресса //Философские науки. 1991.-№11.-С. 115-127.

427. Кочеткова, Н.Д. Формирование исторической концепции Карамзина-писателя и публициста // XVIII век. Сб. 13. Проблемы историзма в русской литературе, конец XVIII — начало XIX в. Л: Наука, Лен. отд., 1981.-С. 132-155.

428. Краснощекова, Е. Bildungsroman на русской почве («Рыцарь нашего времени Н.М. Карамзина») // Русская литература. 2002. - № 1. - С. 3-21.

429. Лотарев, К.А. Истоки и особенности российского консерватизма // Социально-гуманитарные знания. 2000. — № 3. - С. 207-225.

430. Лотман, Ю.М. «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» Карамзина памятник русской публицистики начала 19 века // Литературная учеба. — 1988.- № 4. — С. 88-95.

431. Лотман, Ю.М. Успенский, Б.А. Спор о языке в начале XIX в. как факт русской культуры // Успенский, Б.А. Избранные труды: В 3-х т. — Т. 2. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1996.-С. 411-572.

432. Лисовой, H.H. История русской церкви в трудах Н.М. Карамзина // Забелинские научные чтения, посвященные 225-летию Николая Михайловича Карамзина. «Н.М. Карамзин: личность, творчество, эпоха»: Тезисы докладов. М., 1991. - С. 9-11.

433. Любимов H.A. Против течения: Очерки французской революции // Русский вестник. — 1883.-Т. 163.-Кн.1.-С. 243-300.

434. Майорова, O.E. «Прорыв культуры» или немного о лжи // Новый мир. 1993. - № 9. - С. 247-250.

435. Майорова, O.E. «Я живу постоянно в рамках» (О культурно-психологической подпочве политической концепции К.П. Победоносцева) // Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов: сборник статей. — М.: О.Г.И., 1997. С. 192-215.

436. Макогоненко, Г.П. Из истории формирования историзма в русской литературе // XVIII век.- Сб. 13. Проблемы историзма в русской литературе, конец XVIII начало XIX в. - Л.: Наука, Лен. отд., 1981. - С. 3-65.

437. Макогоненко, Г.П. Литературная позиция Карамзина в XIX веке // Русская литература. -1962. -№ 1.-68-106.

438. Макогоненко, Г.П. Николай Карамзин и его «Письма русского путешественника» // Карамзин, Н.М. «Письма русского путешественника». М.: Правда, 1988. - С. 5-30.

439. Маслов, B.C. «Русский вестник» и «Московские ведомости» // Очерки по истории русской журналистики и критики: В 2-х т. Т.2. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. - С. 217-232.

440. Мещеряков, В.П. Две судьбы (В.В. Берви-Флеровский и М.Н. Катков в годы первой революционной ситуации в России) // Русская литература. 1979. — № 3. - С. 172-183.

441. Мигранян, A.M. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. 1990. - №11.— С. 114-122.

442. Минаков, А.Ю. «Друг чести, друг народа»: консерватор A.C. Шишков // Российский консерватизм в литературе и общественной мысли XIX в.: сборник статей. М.: ИМЛИ РАН, 2003.-С. 111-126.

443. Минаков, А.Ю. Русский консерватизм в современной российской историографии: новые подходы и тенденции изучения // Отечественная история. — 2005. № 6. — С. 133-142.

444. Мирзоев, Е.Б. «Республиканец в душе» (К вопросу о политических взглядах Н.М. Карамзина) // Вестник Московского университета. Сер. 8, История. - 2005. — № 6. — С. 64-79.

445. Моряков, В.И. Политические и социальные идеи консерватизма в «Наказе» Екатерины П // Вестник МГУ. Сер. 8, История. - 1995. -№ 1. - С. 3-10.

446. Новикова, Л.И. Ценность живого знания. О своеобразии русской философской мысли // Общественные науки и современность. — 1992. — № 1. — С. 173-181.

447. Осипов, И.Д. Аксиология российского консерватизма // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности): сборник статей. Вып. 1. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004. — С. 106-118.

448. Пешков, A.B. «Кто разоряет мал во Царствии Христовом.» // Победоносцев, К.П. Сочинения. - СПб.: Наука, 1996. - С. 3-33.

449. Пивоваров, Ю.С. Время Карамзина и «Записка о древней и новой России» // Карамзин. Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. — М.: Наука, Глав. ред. Вост. лит., 1991. С. 3-15.

450. Покровский, М.Н. Борьба классов и русская историческая литература // Покровский М.Н. Избранные произведения: В 4-х кн. М: Мысль, 1967. - Кн. 4. - С. 277-368.

451. Полунов, А.Ю. Политическая индивидуальность К.П. Победоносцева // Вестник МГУ. -Сер. 8, История. 1991. -№ 2. - С. 42-48.

452. Полунов, А.Ю. Церковь, власть и общество в России (1880-е — первая половина 1890-х гг.) //Вопросы истории,- 1997.-№ 11. С. 125-136.

453. Попов, A.A. М.Н. Катков: к вопросу о его политических взглядах // Социально-политический журнал. 1992. — № 9. - С. 74-81.

454. Привалова, Е.П. Социальная проблема на страницах журнала Новикова «Детское чтение для сердца и разума» // ХУШ век. — Сб. 11. Н.И. Новиков и общественно-литературное движение его времени. Л.: Наука, Лен. отд., 1976. - С. 104-112.

455. Пугачев, В.В. К вопросу о политических взглядах С.С. Уварова в 1810-е гг. // Ученые записки Горьковского университета. Сер. историко-филологических исследований. -Вып. 72. - Горький: Тип. Горьковского университета, 1964. - С. 125 - 132.

456. Рабкина, H.A. Константин Петрович Победоносцев // Вопросы истории. — 1995. № 2. -С. 58-75.

457. Раков, В.М. Особенности российского традиционализма // Исследования по консерватизму. — Вып.2. Консерватизм в политическом и духовном измерениях: материалы научной конференции. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 1995. - С. 70-79.

458. Раков, В.М. Трансформация западноевропейской традиции в XVI — XVTII вв. // Исследования по консерватизму. Вып. 5. - Политика и культура в контексте истории: материалы научной конференции. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. — С. 8-10.

459. Рахшмир, П.Ю. Консервативный манифест князя Меттерниха // Исследования по консерватизму. Вып. 5. - Политика и культура в контексте истории: материалы научной конференции. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. - С. 22-27.

460. Рахшмир, П.Ю. Три консервативные традиции: общее и особенное // Исследования по консерватизму. — Вып. 2. Консерватизм в политическом и духовном измерениях: материалы научной конференции. — Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 1995. — С. 4-16.

461. Репников, A.B. Современная историография российского консерватизма // Консерватизм и традиционализм на юге России: сборник научных статей. — Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002.-С. 5-28.

462. Русакова, О.Ф. Историософия: структура предмета и дискурса // Вопросы философии. —2004.-№7.-С. 48-59.

463. Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения («Круглый стол») // Отечественная история. 2001.-№3.-С. 103-123.

464. Рясенцев, К.В., Ширинянц, A.A. М.П. Погодин и поиски русской национальной идеи в 1830 1840-е гг. // Вестник МГУ. - Сер. 12, Политические науки. - 2007. - № 1. - С. 1831.

465. Салмин, A.M. Политическая историософия К.Н. Леонтьева // Русская политическая философия 2-й половины XIX в.: сборник статей. М.: Наука, 1989. - С. 83-96.

466. Сапченко, Л.А. Карамзин в движении времени // Н.М. Карамзин: Pro et contra. Личность и творчество Н.М. Карамзина в оценке русских писателей, критиков, исследователей: Антология. СПб.: Изд-во Рус. Христ. гуманит. академии, 2006. - С. 7-24.

467. Сахаров, А.Н. «Уроки бессмертного историографа» // Карамзин, Н.М. История Государства Российского: В 12 т. — М.: Наука, 1989. Т.1. - С. 415-460.

468. Селезнев Ф., Смолин М. Великий страж империи // Катков М.Н. Имперское слово. М.: Изд-во ж-ла «Москва», 2000. - С. 5-44.

469. Сендеров, В.А. Историческая русская государственность и идея «Третьего Рима» // Вопросы философии.-2006.-№2.-С. 127-141.

470. Сергеев, С.М. «Мои идеалы в вечном» (творческий традиционализм Льва Тихомирова) // Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М.: ГУП «Облиздат»-Алир, 1998. -С. 5-19.

471. Сергеев, С.М. «Творческий традиционализм» как направление русской общественной мысли 1880 90-х годов (к вопросу о терминологии) // Российский консерватизм в литературе и общественной мысли XIX века: сборник. — М.: Изд-во ИМЛИ РАН, 2003. — С. 35-60.

472. Сигал, JL Совесть консерватора// Весь XX век и мир. — 1992. — № 2. С. 5-12.

473. Смолин, М.Б. Всеобъемлющий идеал Льва Тихомирова // Тихомиров, Л.А. Религиозно-философские основы истории. М.: Айрис-пресс, Лагуна-Арт, 2004. — С. 5-25.

474. Сокольская, И.Б. Консерватизм: идея или метод? // Политические исследования. — 1998. — № 5. С. 48-58.

475. Сокольский, С.П. Консерватизм, либерализм, социализм // Мировая экономика и международные отношения. 1992. - № 8. - С. 88-94.

476. Солонин, Ю.Н. Консерватизм: актуальность проблемы // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности): сборник статей. Вып. 1. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004. - С. 6-13.

477. Солонченко, Е.А. Консерватор Лев Тихомиров (1852-1923) // Консерватизм и консерваторы в России: сборник статей. — Оренбург: Изд-во Оренбург, гос. пед. ун-та, 2002. С. 48-56.

478. Тарасов, Б.Н. Христианская историософия Ф.И. Тютчева и особенности ее интерпретации // Философские науки. 2006. — № 7. — С. 56-75.

479. Фадеева, Т.М. У истоков идеологии европейского консерватизма // Новая и новейшая история. 1992. -№ 6. - С. 57-76.

480. Федорова, М.М. Традиционализм как антимодернизм // Политические исследования. — 1996,-№2.-С. 143-160:

481. Фирсов, H.H. Победоносцев. Опыт характеристики по письмам // Былое. — 1924. — № 25. — С. 247-270.

482. Фукс, А.Н. Русская история в школьных учебниках Д.И. Иловайского // Отечественная история. 2008. -№ 5. - С. 185-192.

483. Цымбурский, В.Л. Тютчев как геополитик // Общественные науки и современность.1995.-№6.-С. 86-98.

484. Чернавский, М.Ю. Два подхода к определению консерватизма // Консерватизм и традиционализм на юге России: Сборник научных статей. Ростов-на-Дону: Изд-во Северокавк. коорд. научн. центра высш. шк., 2002. - С. 28-45.

485. Шамшурин, В.И. Учение Эдмунда Берка о человеке и обществе. Идейные истоки неоконсерватизма // Социологические исследования. 1991. - № 6. - С. 100-113.

486. ИГаханов, А.Н. Д.И. Иловайский и его учебники // Педагогика. 1999. - № 1. — С. 73-81.

487. Шенле, А. Между «древней» и «новой» Россией: руины у раннего Карамзина как место «modernity» // Новое литературное обозрение. -2003. — № 1.-С. 125-141.

488. Ширинянц, A.A. Михаил Никифорович Катков // Вестник МГУ. Сер. 12, Политические науки. - 2004. - № 6. - С. 76-92.

489. Шмидт, С.О. «История Государства Российского» Н.М. Карамзина в контексте истории мировой культуры // Всемирная история и Восток: сборник статей / отв. ред. Б.Б. Пиотровский.-М.: Наука, 1999.-С. 187-202.

490. Шмидт, С.О. «История Государства Российского» Н.М. Карамзина в культуре дореволюционной России // Карамзин Н.М. История Государства Российского. Репринт, изд. 1842- 1844 гг.-М.: Книга, 1988.-Кн.4.-Приложения.-С. 28-43.

491. Эвенчик, СЛ. Победоносцев и дворянско-крепостническая линия самодержавия в пореформенный период // Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. 1969. - № 309. - С. 43-112.

492. Эйхенбаум, Б.М. Карамзин // Эйхенбаум, Б.М. О прозе. О поэзии. Л.: Худ. лит. Ленингр. отд., 1986.-С. 18-28.д) .Учебники и учебные пособия; коллективные и справочные издания

493. Андронов, Ю.В., Мячин, А.Г., Ширинянц, A.A. Русская социально-политическая мысль XIX начала XX века: К.Н. Леонтьев. - М.: Издатель Воробьев Л.В, 1999. - 248 с.

494. Артемьева, Т.В. Русская историософия XVIII в.: Теоретическое введение по спецкурсу. -СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. 109 с.529. .Введение в проблематику российского консерватизма: Учебное пособие / под ред. Ю:Н.

495. Солонина, Н.В. Поляковой. СПб.: Изд. Дом СПбГУ, 2007. - 416 с.

496. Галкин, A.A., Рахшмир, П.Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем: О социальных корнях консервативной волны. -М.: Наука, 1987. 188 с.

497. Гросул, В.Я. и др. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика / под ред. В.Я. Гросула. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 440 с.

498. Ермашов, Д.В., Ширинянц, A.A. Русская социально-политическая мысль XIX начала XX века: Н.М. Карамзин.- М.: Издатель Воробьев Л.В., 2001.- 268 с.

499. Историография истории России до 1917 г.: Учебник для вузов: В 2 т. / под ред. М.Ю. Лачаевой. Т. 2. - М.: Владос, 2003. - 382 с.

500. История буржуазного конституционализма XVII — XVIII вв. / под ред. B.C. Нерсесянца и др. М.: Наука, 1983: - 296 с.

501. История русской философии: Учебник для вузов / редкол.: М.А. Маслин и др. М.: Республика, 2001. - 639 с.

502. Замалеев, А.Ф. Учебник русской политологии. — СПб.: Изд.-торг. дом «Летний сад», 2002. -352 с.

503. Консерватизм: идеи и люди / редкол.: Г.М. Алпатова и др. — Пермь: Изд-во Перм. гос. унта, 1998.- 199 с.

504. Малинов, A.B. Философия истории в России: Конспект университетского спецкурса — СПб.: Торг. Дом «Летний сад», 2001. 192 с.

505. Новикова, Л.И., Сиземская, И.Н. Русская философия истории: Курс лекций. — М.: Аспект Пресс, 1999.-398 с.

506. Рубинштейн, Н.Л. Русская историография: Учебное пособие для ист. фак-в ун-тов и педвузов. — М.: Госполитиздат, 1941. — 659 с.

507. Пигров, К.С. Социальная философия: учеб. для гуманит. вузов. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005.-295 с.

508. Сахаров, A.M. Историография истории СССР. Досоветский период. М.: Наука, 1978. -256 с.

509. Сергейчик, Е.М. Философия истории. СПб: Лань, 2002. - 608 с.

510. Сунягнн, Г.Ф. Социальная философия как философия истории. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008.- 167 с.

511. Сухорукова, Г.А., Червонная, Л.Г. Консерватизм: сущность, способы бытия, социальные функции. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990. — 192 с.

512. Философия Шеллинга в России / под общ. ред. В.Ф. Пустарнакова. СПб.: Изд-во Рус. Христ. гуманит. ин-та, 1998. - 526 с.е) Литература на иностранных языках

513. Adams, А.Е. Pobedonostsev: preserve the autocratic after 1861- Boston,1965-214 p.

514. Aus Metternich's nachgelassenen Papieren. — Bd. 7. — Wien, 1881. — 680 s.

515. Benecke, F.-E. Lehrbuch der Psychologie als Naturwissenschaft. — Berlin: Mittler, 1861.- 324 s.

516. Bims, R.F. Pobedonostsev. His Life and Thought. Bloomington; London: Indiana University Press, 1968.-312 p.

517. Bonald, L.A. de. Theorie du pouvoir politique et religieux. — Paris: Union generale deditions, 1966.-305 p.

518. Broda, M. Historia a eshatologia: Studia nad mysla Konstantego Leontjevva i «zagadka Rosji». -Lodz, 2001.-436 s.

519. Gasparini, E. Le previsioni di Constantino Leont'ev. — Venezia: La Goliardica, 1957. — 55 p.

520. Hardesty, V.D. Lev A. Tikhomirov and the autocratic principle. Ohio: Ohio State University press, 1974.-154 p.

521. Hantington, S.P. Conservatism as an Ideology// American Political Science Review. 1957. — № 51.-vol. 457.

522. Humboldt, W. von. Abhaltungen über Geschichte und Politik. Berlin: Heimann, 1869:- 306 s.

523. Jakovenko, B. Aus der Geschichte der russischen Philosophie: M.N. Katkow und M.P. Botkin als Hegelianer. Praga: Erster Band, 1935. — 253 s.

524. Kaltenbrunner, G.-K. Der schwierige Konservatismus: Definitionen, Theorien, Porträts. -West.Berlin, 1975.-228 s.

525. Katz, M. Mikail N. Katkov. A political biography. 1818-1887. The Hague - Paris: Mouton, 1966.- 195 p.

526. Kirk, R. The conservative mind. From Burke to Eliot. South Bend, 1978. - 468 p.

527. Lieven, D. Russia's rulers under the old regime New-Haven -London, 1989.— 316 p.

528. Lukashevich, S. Konstantin Leontev, 1831 — 1891. A study in Russia «heroic vitalism». New-York, 1967.- 182 p.

529. Martin A., von. Weltanschauliche Motive im altkonservativen Denken // Rekonstruktion des Konservatismus. — Freiburg, 1972. S. 128-146.

530. Mondry H., Thompson, S. Konstantin Leont'ev. An Examination of His Major Fiction. -Moscow, 1993.-285 p.

531. Ouvaroff S.S. Appel a l'Europe. SPb., 1815. - 18 p.

532. Ouvaroff S.S. Pensees sur ce qu'une Grande Puissance unie a une Grande moderation peut effectuer pour le Bonheur de l'Humanite. — SPb., 1813. — 93 p.

533. Riasanovsky, N.V. Nicholas I and official nationality in Russia 1825 — 1855. Berkley-Los-Anheles: Univ. of California press, 1959. - 296 p.

534. Schulze, В. Russische Denker. Ihre Sttellung zu Christus, Kirche und Papsttum. Wien: Herder, 1950.-456 s.

535. Steiman, F. Konstantin Petrovitsch Pobedonoszow der Staatsman der Reaktion unter Alexander. - Königsberg-Berlin, 1933. - 86 s.

536. Stepun, F. Der Bolschewismus und die christliche Existenz. Kosel, 1962. - 172 s.

537. Thaden, E.C. Conservative nationalism in nineteenth-century Russia. — Seattle: Univ. of Washington press, 1964.-271 p.

538. Tidmarsh, К. L. Tikhomirov and a Crisis in Russian Radicalism // Russian Review. 1961. - № 1. - Vol. 20.

539. Wada, H. L. Tikhomirov: His thought in his years 1913 1923. - Tokyo, 1987,- 386 p.