автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Фитонимия карачаево-балкарского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фитонимия карачаево-балкарского языка"

СЕМЕНОВА Аминат Биляловна

ФИТОНИМИЯ КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.02-языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 9 СЕН 2011

Махачкала-2011

4853634

Работа выполнена в отделе карачаево-балкарского и ногайского языков Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований

Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор

Текуев Мусса Масхутович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Гаджиахмедов Нурмагомед Эльдерханович

(ГОУ ВПО «Дагестанский государственный университет»)

доктор филологических наук профессор Гузеев Жамал Магомедович (Кабардино-Балкарский институт гуманитарных исследований УРАН)

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Дагестанский

государственный педагогический университет»

Защита состоится « 11 » октября 2011 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002.128.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН (367000, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М.Гаджиева, 45; т.ф.: ((8722) 675903).

Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ИЯЛИ ДНЦ РАН (www.iyalidnc.ru) «_Д_» сентября 2011 г.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Дагестанского научного центра РАН (г. Махачкала, ул.М.Гаджиева, 45).

Автореферат разослан «_/_» сентября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

А.Т. Акамов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В названиях растений отражается жизнь и практическая деятельность человека. Они, наряду с названиями животного мира, составляют основу жизнедеятельности человека. .Поэтому изучение фитонимии, наряду с зоонимией, всегда представляет большой интерес, тем более в карачаево-балкарском языке, где фитонимическая лексика не была подвергнута специальному исследованию. ' ;

Актуальность темы исследования определяется недостаточной разработанностью проблемы и отсутствием монографических исследований по комплексному изучению фитонимической лексики в карачаево-балкарском языке, её систематизации и классификации, стратификации и этимологизации, определению принципов номинации. Для современного тюркского языкознания, в том числе и для карачаево-балкарского релевантным следует признать исследование флористической лексики с точки зрения её структурно-семантической организации, а также выявление и описание этнокультурных составляющих данного разряда лексики. Необходимость исследования фитонимической лексики карачаево-балкарского языка вызвана также тем, что многие фитонимические термины отсутствуют в нормативных и терминологических словарях. А это способствует либо исчезновению отдельных слов, либо вытеснению их из современного карачаево-балкарского языка соответствующими заимствованиями.

Степень разработанности темы. Специальных монографических исследований по фитонимической лексике карачаево-балкарского языка до настоящего времени нет. В научных публикациях (статьях и тезисах) ученых затронуты лишь отдельные вопросы отраслевой лексики. Однако в тюркских языках достаточно много научных исследований, посвященных фитонимической лексике в различных ее аспектах. Это исследования X. Джамалханова (1968), У. Кисыкова (1963), Л. Ш. Арсланова (1966), М. Бимагамбегова (1968), А. К Боровкова (1971), Б. Кулиева (1987), А. Айгабылова (1976), А. Жаримбегова (1976, 1980), Р. 3. Сафаровой (1084-1985), М. И. Скворцова (1971), Ю. Дмитриевой (1980, 1986) Д. Г. Тумашевой (1961, 1992), Л. Т. Махмутовой (1976, 1978, 1979), Д. Б. Рамазановой (1970, 1978, 1982, 1987), Ф. С. Баязитовой (1988), Т. X. Хайрутдиновой (1985), 3. Р. Садыковой (1985), Р. Н. Ольмесова и др.

Большая заслуга в изучении тюркской растительной лексики принадлежит

3

Л.В. Дмитриевой (1962, 1972,1977,1979), в работах которой фитонимы в тюркских языках сопоставляются с другими языками алтайской семьи, проанализированы словообразовательные структуры и генетические пласты тюркской фитонимики.

Среди исследований флористической лексики последних лет особенно ценные материалы представлены в двух крупных монографиях: это монография Г. Г. Саберовой «Названия растений в татарском литературном языке» (1996) и монография Т. X. Хайрутдиновой «Народные названия растений в татарском языке» (2004).

В работе Г. Г. Саберовой дан полный обзор истории изучения фитонимов в татарском языке, рассмотрены историко-генетические пласты татарской фитонимии, выделены основные принципы и способы номинаций, а также выявлены структурные особенности фитонимов и способы их образования. Монография Т. X. Хайрутдиновой посвящена комплексному исследованию наименований растений в татарском языке и его говорах. При описании названий растений в работе даны обширные исторические и этимологические экскурсы. Сравнительный материал привлечен автором из древнепоркских, а также старотатарских памятников, из древних родственных и неродственных языков.

Некоторые наименования окультуренных растений представлены в книге Р. Г. Ахметыгкова «Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья» (1939).

Терминам бахчеводства, огородничества и садоводства уйгурского языка посвящена кандидатская диссертация Ш. Баратова (1971).

Богатый фактический материал карачаево-балкарского языка, представленный в нашей работе, может быть использован для дальнейших сравнительно-исторических исследований и теоретических обобщений.

Объектом исследования является фитонимическая лексика карачаево-балкарского языка.

Предметом исследования выступают категориальные лексико-семантические отношения, которые характеризуют фитонимы, их формально-семантические корреляции, особенности структуры.

Целью данной работы является полиаспектный анализ лексики, обозначающей растительный мир в карачаево-балкарском языке.

В соответствии с обозначенной целью выдвигаются следующие задачи:

1) дать системно-семантическую характеристику лексики, отражающей растительный мир;

2) провести социолингвистическую систематизацию фитонимической

лексики;

3) выявить и описать структурные особенности и основные способы образования фитонимов;

4) описать основные принципы номинации фитонимов;

5) исследовать роль фитонимов в образовании топонимической номенклатуры.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды языковедов, разработавших проблемы лексической семантики в общем и русском языкознаниях: Н. Д. Арутюновой 1988, Ю. Д. Апресяна 1995., Т. В. Булыгиной, JI. В. Васильева 1971, А. Вежбицкой, В. Г. Гака, М. М. Маковского, И. А. Мельчука, Б. А. Серебренникова, Ю. С. Степанова, А. А. Уфимцевой, Н. Ю. Шведовой, Г. С. Щура и др.; тюркологов: А. Н. Кононова, Н. А. Баскакова, С. Я. Байчорова, Н. К. Дмитриева, Ф. А. Ганиева, Ж. М. Гузеева, К. М. Мусаева, И. М. Отарова, Э. В. Севортяна, Э. Р. Тенишева, М. А. Хабичева, Х-М. И. Хаджилаева, А. А. Юлдашева, А. М. Щербака и др.

Методы исследования обусловлены подходами к описанию микросистемы фитонимов - системоцентрическим и антропоцентрическим. Исследование в основном проводится в синхронном описательном плане, но проводятся и некоторые этимологические экскурсы. Используется в основном сравнительный метод с привлечением методов структурного анализа.

Материал исследования в основном извлечён путем сплошной выборки из следующих карачаево-балкарских лексикографических работ: «Русско-карачаево-балкарский словарь» [1965], «Карачаево-балкарско-русский словарь» [1989], «Толковый словарь карачаево-балкарского языка (в трёх томах)» [Т.1. 1996, Т.2. 2002, Т.З. 2005], «Школьный фразеологический словарь карачаево-балкарского языка» [Башиева, Жарашуева 1994], «Карачаево-балкарский терминологический словарь объектов природы» [Боташев 1998], «Названия лекарственных растений в карачаево-балкарском языке» [Гелястинова 2005], «Балкарские названия растений и животных» [Базиев, Шаутаева 1999], «Лекарственные растения Карачаево-Черкесии» [Кадаев 1963], «Лекарственные ресурсы Карачаево-Черкесии» [2005], «К гидронимике Карачая и Балкарии» [Хабичев 1982], «Карачаево-балкарские географические термины» [Хапаев 1991(8)], из кумыкского языка: «Кумыкско-русский словарь» [1969], «Сравнительно историческое

5

исследование диалектной системы кумыкского языка» [Ольмесов 1997], «Школьный русско-кумыкский словарь» [Астемирова, Гаджиахмедов 2008].

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые представлена системная структурно-семантическая интерпретация фитонимов карачаево-балкарского языка, определена роль фитонимии в формировании языковой картины мира. На основе выработанных в отечественном языкознании принципов выявлены и описаны в работе основные принципы номинации и способы их образования в фитонимии карачаево-балкарского языка, а также словообразовательные модели фитонимов. При этом раскрывается роль системы номинации в формировании языковой картины мира в фитонимии карачаево-балкарского языка. Использование фитонимической номенклатуры, метафорические переносы в русле когнитивного метода в языкознании дают возможность описать не только микромир, но и макромир языка.

Впервые в карачаево-балкарском языкознании с использованием целого комплекса достаточно апробированных в науке методов проводится исследование фитонимов в синхронно-диахронном аспекте, их лингвокультурологический анализ, описание лексико-семантнческих групп названий растений, выявление их словообразовательных особенностей, а также ее изучение с точки зрения происхождения. Вместе с тем работа также может способствовать усовершенствованию терминосистемы карачаево-балкарского языка. Такой многоаспектный научный подход при раскрытии темы диссертации свидетельствует о ее теоретической значимости.

Практическая ценность работы заключается в том. Что научные результаты исследования могут быть использованы при совершенствовании терминологии карачаево-балкарского языка, при составлении учебников и пособий по лексикологии. Фактический материал, собранный диссертантом и представленный в приложении, может быть полезен при составлении переводных и толковых, терминологических словарей карачаево-балкарского языка.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Фитонимическая лексика представляет собой самостоятельную микросистему, которая характеризуется особыми параметрами и реализует многоаспектные возможности функционирования.Специфика компонентов определила обширность ареала, насчитывающего более 2000 единиц, широкое семантическое пространство, вербализуемое исследуемыми 6

лексическими единицами, и их коннотативно-прагматическую информативность, проявляющуюся в многообразии их лексико-семантических групп.

2. Лексика, отражающая растительный мир в карачаево-балкарском языке, на основе общего значения объединяется в лексическое поле парадигматического типа, которая характеризуется иерархичностью, внутри которой существуют подгруппы, характеризующиеся лексико-семантическими отношениями.Основу (ядро) лексико-семантической группы составляют лексемы общетюркского происхождения, однако есть слова, образованные на чисто карачаево-балкарской основе, что подчеркивает их самостоятельную жизнедеятельность на определенной этнотерритории. Достаточно много и заимствований из других неродственных языков, характеризующиеся различными экстралингвистическими, социально-историческими факторами.

3. Фитонимы карачаево-балкарского языка по структуре подразделяются на корневые, аффиксальные, сложные и составные лексемы. В количественном отношении превалируют различные виды составных наименований. Номинация может происходить словом, словоформой, словосочетанием, предложением. Система номинаций, коррелируя со словообразованием, отражает познавательную и таксономическую деятельность человека, входя в когнитивный аспект языка, способствует формированию языковой картины мира.

4. Неодинаковая количественная представленность микрополей и их зонная организация свидетельствуют о различной аксиологической значимости микрополей, их фрагментов и, следовательно, соответствующих им культурных смыслов.

5. При метафоризации и косвенных номинациях фитонимов карачаево-балкарского языка отражается видение мира, т.е. ментальность этноса, отмеченное как универсальное, так и идиоэтническое явления. Это особенно ярко отражается и при использовании фитонимов в качестве топонимических названий или в составе фразеологических оборотов.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались в отделе карачаево-балкарского и ногайского языков КЧИГИ. Материал диссертации прошел научную апробацию в выступлениях автора на международных научных конференциях «Языки и литературы тюркских народов: История и современность» (Елабуга, 2006), «Кавказские языки:

7

генетические, типологические и ареальные связи» (Махачкала, 2008); «Реальность этносов» (Санкт-Петербург 2009), на региональных научных конференциях «Языковая ситуация в многоязычной поликультурной среде и вопросы сохранения и развития языков и литератур народов Северного Кавказа», посвященной 90-летию со дня рождения И.Х.-М. Урусбиева (Карачаевск, 2010). Основные положения и выводы диссертации изложены в 10 статьях, одна из которых опубликована в издании, рекомендованном ВАК.

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной научно-теоретической литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определен объект исследования, обосновывается актуальность темы, сформулированы основная цель и конкретные задачи работы, указаны методы анализа фактического материала и круг источников, раскрываются научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Вопросы изучения фитонимов в карачаево-балкарском языке» рассматривается история изучения фитонимической лексики в тюркологии и карачаево-балкарском языкознании. Обзор литературы по исследуемой проблеме показывает, что многие аспекты данного вопроса остаются недостаточно исследованными как в тюркском, так и в карачаево-балкарском языкознании. Между тем, изучение такого огромного пласта древнейшей лексики может пролить свет на многие проблемы этнической истории, материальной и духовной культуры народа.

Во второй главе рассматривается принципы и способы номинации фитонимов в карачаево-балкарском языке в сравнительно-историческом аспекте.

При образовании фитонимической лексики в карачаево-балкарском языке используются различные семантические модели, которые основываются на реальных признаках (цвет, вкус, запах, твердость, мягкость, рост, форма листьев, их количество, названия частей растений, съедобность, ядовитость, лечебные свойства и т.д.). Самую большую группу составляют слова немотивированные, а среди мотивированных -метафорически мотивированные, затем - названия по естественно-8

морфологическим признакам.

2.1. Немотивированные фнтонпмы. Фитонимы, обозначающие деревья и их части, составляют самую большую группу среди всех названий растений. Например: терек (карач.-балк., кум.) / агъач (карач.) «дерево», тамыр (карач.-балк.) / тамур (кум.) «корень», къабукъ (карач.-балк.) «кожура», «кора», бутакъ/бытакъ (карач.-балк.) «ветка», чапракъ/япыракъ (карач.-балк.) «лист», резик (карач,), чирчик, кёз (карач.-балк.) «побег» и т.д. В мотивационном отношении все они не мотивированы.

В названиях цветов тоже наблюдаются группы немотивированных названий. Например: аран (карач.-балк.) «герань», далий (карач.-балк.) «георгин», бабунач (карач.-балк.) «ромашка», замбыкъ (карач.-балк.) «лилия» и т.д.

Из 42 названий ягод, имеющихся в нашей картотеке, всего 9 названий являются немотивированными: кьайрагъан (карач.) / палам, балам (кум) «бузина обыкновенная», джшек (карач.)/э/силек, мароко (балк.) /жиелек (кум) «земляника», гургум (карач.)/юртсюк (балк.) / аювъюзюм (кум) «крыжовник», зюдюр, гургура (карач.-балк.) / чадур (кум) «ежевика обыкновенная» и т.д.

Самое большое количество немотивированных слов в карачаево-балкарском языке среди названий различных трав, в том числе и среди названий злаковых, например: гостук «анзур», мюшкгри «азалия», кендир (карач.-балк.) «конопля» и т.д.

Следующие немотивированные названия растений не отмечены ни в карачаево-балкарских, ни в кумыкских словарях: хавуш (карач.-балк.) «пастернак», даржана (карач.-балк.) «рожь», мыржууу (карач.-балк.) «рапс», локур (карач.-балк.) «сафлор», тамза (карач.-балк.) «сурепка» и др.

Многие названия овощей и зернобобовых являются немотивированными, т.к. их первоначальные значения выветрились за тысячелетия. Например: зынтхы (карач.-балк.) / ныха (кум.) «овес», будай (карач.-балк. кум.) «пшеница», пиринч (карач.-балк.) / дугу/дюгю (кум.) «рис», нартюх (карач.-балк.) / гьабижай (кум.) «кукуруза», чюгюндюр (карач.-балк.) / чювюннюр (кум.) «свекла» и др.

2.2. Номинация по естественным признакам (морфологии) строения растений. В данной группе фитонимической лексики выделяется несколько подгрупп.

2.2.1. Фитонимы, которые отражают специфику головки, метелки,

9

колоса, стеблей, листьев, соцветий: акьбаш хане (букв, «белоголовая трава») «ромашка аптечная», чёпбаш (букв, «соломенная голова») «костер», чаука аякъ (букв, «галкина нога) «вид травы», тёгерек чыгъанакь (букв. круглая колючка) «мордовник шароголовый» и др.

2.22. Номинации, в которых отражаются цветовые признаки растений. Этот признак является одним из самых древних признаков, используемых во всех тюркских языках, в том числе и в карачаево-балкарском и кумыкском языках.

Фитонимы, отражающие белизну денотата: акъ бийче (букв, «белая княгиня») «ландыш широколистный», акъ гюлханий (букв, «белый цветок ханша») «тюлпан белый», акъ наныкъ (букв, «белая малина, ягода») «малина белая» и др.

Наименования растений, отражающие черный цвет детоната: кьара къайын (букв, «черная берёза») «черемуха обыкновенная», кьара дугъум (букв, «черная «смородина») «смородина черная», кьара хане (букв, «черная или чистая трава») «окопник лекарственный» и др.

Названия, отображающие желтый цвет денотата. Таких названий всего несколько: сары чыгъана/сары чыгъанакь (букв, «жёлтая колючка») «облепиха крушиновая», сары эрик (букв, «жёлтая слива, алыча») «алыча», сарына «лилия ядовитая», сарымсакъ/сарысмакъ «чеснок» и др.

Фитонимы, связанные с обозначением красного цвета. Этот разряд представлен следующими названиями: къызыл тамыр (букв, «красный корень») «подмаренник членистый», къызыл от (букв, «красная трава») «красная трава, марена», къызыл баш (букв, «красная голова») «красноголовник» и т.п.

Фитонимы, отображающие синий цвет. Таких названий, по нашим материалам, всего несколько наименований: кёк баш (букв, «голубая голова») «синеголовик», кёк чечек (букв, кёк «голубой цветок, бутон») «василёк» и др.

2.2.3. Названия, характеризующие внешнее строение растений. По

этой модели образуются такие названия флоры: чычхан кёз (букв, «мышиный глаз») «жасмин», гюттю хане (букв, «лепёшка трава») «просвирник пренебреженный», тюклю шаптал (букв, «волосатый абрикос») «персик» и др.

2.2.4. Названия, отражающие характер поверхности растений. Такая модель имеет несколько наименований: чырмауукъ (карач.-балк.) / 10

чырмавукъ (кум.) «вьюнок», баппахан (карач.)/баппан (балк.) «одуванчик», айю чач (карач.)/айыу чач (балк.) / аювчач (букв, «медвежий чуб») «ковыль», къозу къулакъ (карач.-балк.) / къозукъулакъ (букв, «ухо ягненка») «шавель».

2.2.5. Фитоннмы, в составе которых имеются названия частей тела человека и животных: текели мюйюз (букв, «козлиные рога») «череда», сюрюучю артмакъ «пастушья сумка», эшек чыгъана (букв, «ослиная колючка») «татарник колючий» и др.

2.3. Номинации, связанные с выражением числовых значений. Например, мин г чапракъ (карач.-балк.) / мингяпракъ (кум.) «тысячелистник», ючгюл хане (карач.-балк.) /уьчкьулакъ (кум.) «клевер», и др.

2.4. Названия растений, в основе которых лежат вкусовые свойства. Например, джизги хане (каръ.ч.)!жизги хане (балк.) «тысячелистник», бал эрик - «ренклод» и др.

2.5. Номинация по времени произрастания, цветения, поспевания растений. Одним из признаков именования растений во всех языках, в том числе и в карачаево-балкарском, является признак цветения, признак времени поспевания плодов и растений. Например: къышхабиш/къышхамиш/къушхамиш (карач.-балк,) / оьгюзъемиш (кум.) «мушмула», замансызлыкъ (карач.-балк.) «безвременник великолепный», байрым хане (карач.-балк.) «цикламен» и др.

2.6. Названия, основанные на способности растений выделять сок или другие жидкости, или вызывать раздражение. Таких названий в карачаево-балкарском языке немного. Например: мурса (карач.-балк.) / къычыткъан (кум.) «крапива», макъа хырыу (карач.-балк.) / бакъайибек (кум.) «водоросль», джылан сют (карач.), зшек сют, шайтан сют (карач.-балк.) / сютеген (кум.) «молочай» и др.

2.7. Названия растений по их способности издавать различные запахи и вкусовые качества. По семантической модели названия фитонимов, обозначающих вкусовые качества растений представлены несколькими названиями: татлы тамыр (букв, «сладкий корень») «съедобный корень», мысты «кислица обыкновенная» и др.

2.8. Номинации фитонимов по месту произрастания растений. Таких наименований в карачаево-балкарском языке немного: тау залыкъылды (карач.-балк.) «рододендрон кавказский», бачха джемиш (карач.)/ жемиш (балк.), бачха емиш/емиш (кум.) «овощ», тауболат гюл «эдельвейс» и др.

2.9. Названия фитонимов, связанные с издаванием шума: шах-шах

11

(карач.-балк.), «хашхаш» (кум.) «мак», чыкъыртмакъ (карач.-балк.) «погремушка».

2.10. Названия фитонимов с метафорическим значением. Этот тип наименований в фитонимике карачаево-балкарского языка занимает особое место. Было выделено шесть глобальных семантических сфер, в пределах которых и совершаются метафорические переносы. Метафоры, применяемые в сфере фитонимии карачаево-балкарского языка, охватывают все шесть сфер семантики, но больше всего - объекты реальной действительности, т.е. отношения в совокупности неодушевленных и одушевленных предметов и человека. Поэтому метафора и сравнение занимают большое место в фитонимике карачаево-балкарского языка. Обычно для номинации растений наиболее значимыми оказываются сходство с каким-либо предметом, вещью, сходство с деревом, сходство с животными и его органами и т.д. Рассмотрим некоторые семантические группы слов, в основе которых лежат щирокоупотребительные метафоры карачаево-балкарского и кумыкского языков:

а) сходство с растительным миром: къара будай (букв, «черное зерно») -«рожь», къара от (букв, «черная трава») «овсюг», къара къудору (букв, «черный фасоль») «фасоль дикий», гюттю хане (букв, «трава в виде лепешки») «просвирник» и др.;

б) сходство с животным миром, птицами и их органами: ит бурун (букв, «собачий нос») «шиповник», тюпкю кьуйрукъ (букв, «лисий хвост») «дикое просо», джылан тип чапракь (букв, «листья как змеиный язык как») «мать-и-мачеха», чаука аякь (букв, «галкина нога») «вид травы» и др.;

в) фитонимы, соотносимые с человеком и его органами: къызылбаш (букв, «красная голова») «красноголовник», къарамыйыкъ (букв, «черноусый») «паслен черный», кьулкъайыр (букв, «заворачивающий слуга») «малва, алтея белая» и др.

2.11. Номинация по оппозиции значений полезности / бесполезности растений. Немало растений по своему внешнему виду напоминают другие растения, однако, они могут обладать совершенно противоположными свойствами. Для названия таких растений к их названиям присоединяются слова с семантикой ётюрюк «ложный», сокъур «слепой», харам «поганый, запретный», ёлюр от «ядовитый», кийик «дикий», ачы «горький», джапгъан «ненастоящий», къысыр «ядовитый», уулу «ядовитый», аман, тели «дурной». Сочетания названия растений с этими словами обозначают 12

несъедобность данного растения, его ядовитость. Например: безгек хане /генезир хане (карач.-балк.) «амброзия», ит тиш (букв, «ядовитый, собачий зуб, клык») «анабазис обыкновенный», ёлюр от (букв, «убивающая трава или бешеное зелье») «дурман вонючий» и т.д.

Особенно часто встречаются несъедобные растения среди грибов. Например: борсукъ джууа «березовик», акъ тоишакь «боровик», уу джууа «гриб ядовитый» и т.д.

2.12. Названия растений, образованные от имен собственных н этнонимов. Некоторые названия растений, связаны с фамилиями ученых, которые впервые зафиксировали отдельные виды растений. Обычно в честь таких ученых, путешественников да и простых людей даются названия растений. Например, в карачаево-балкарском языке встречается название -аджиуаз «дикий чеснок»; Сатанай сохан «дикий лук». В этом названии явно указывается на имя героини нартского эпоса Сатанай.

2.13. Фитонимы, в названиях которых отражается несколько признаков. В карачаево-балкарских названиях растений встречается много наименований, в основе которых лежат несколько признаков. Например: мысты къулакъ/ачы къулакъ (букв, «кислое ухо/ горькое ухо») «щавель конский», ётюрюк мурса» (букв, «обманная крапива») «шандар обыкновенный», оьгузьемиш (букв, «воловий корм») «мушмула» и т.д.

2. 14. Названия растений, в основу которых положены признаки использования их в хозяйственной деятельности. Данную фитонимическую группу можно разбить на подгруппы в зависимости оттого, для чего, используются они в быту. Их можно сгруппировать следующим образом:

а) номинация растений, компонент которых употребляется в пищу, добавляется в пищу: шайлыкъ «трава, растущая в болотистых местах, имеющая приятный запах и используемая для приготовления чая», къалияр, гъанкю, (карач.-балк.) // къыр самурсакъ, гьанкю (кум.) «черемша», мурса «крапива», джууа/жууа «дикий лук», татыран «горчица», тыхтен ((дикий чеснок», арпа (карач.-балк., кум.) «ячмень»;

б) названия растений, применяемых как лечебное средство: сарсмакь/сарымсакъ (карач.-балк.)/самурсакъ (кум.) «чеснок», джерк/жерк (карач.-балк.) / къарамакъар (кум.) «ольха», джабышмакъ/жабыишакъ (карач.-балк.) /ябушхан (кум.) «боярышник», мынгылан/тиш «белена»;

в) названия растений, которые применяются для бытовых целей:

13

акыиайлыкъ «тысячелистник», гадура къамиш «вид камыша», сибирткилик хане /татыуеуз хане «полынь горькая, метельчатая», сары тюйме хане «пижма».

2.15. Наименования, возникшие на основе суеверных представлений, народных поверий. В нартском эпосе, мифах, легендах, преданиях, уходящих во тьму веков или возникших сравнительно недавно, часто упоминаются различные деревья, растения. Надо сказать, что превращение мифических персонажей в деревья встречаются в верованиях тюркских народов довольно часто. Значительное место во флористической лексике карачаево-балкарского языка занимают названия, базирующиеся на мифологических представлениях людей. Как и у других народов, деревьями обладающими магической силой, карачаевцы считали джабышмакъ «можжевельник». В целях защиты от злых духов, их ветки затыкали в щели бревен дома, привязывали к люльке ребенка, а также пришивали в виде маленьких амулетов на головные уборы, одежду детей и ошейники коров от «сглаза».

Исследование показало, что наиболее продуктивными типами номинаций являются наименования, в основе которых лежат форма, цвет, функция, место произрастания, запах, вкус, названия различных предметов. Особо продуктивным способом выступает метафоризация. Многие названия фитонимов получили названия по сходству своего строения на органы различных животных и человека.

В третьей главе особое место занимает лингвистическая характеристика фитонимов: анализ словообразовательной и семантической структуры. Выделены самые продуктивные с точки зрения современного литературного языка типы и модели образования фитонимов.

3.1. Способы образования фитонимов. В карачаево-балкарском языке, представлены следующие способы словообразования фитонимов следующие: аффиксальный, словосложение и синтаксический. В карачаево-балкарском языке большую часть названий растений составляют сложные слова и устойчивые словосочетания, между которыми иногда бывает трудно провести четкую границу. В основном многие названия растений состоят из двух основ, образованных сложением двух основ: къазаякъ «горец птичий», бёрюот «дафна», къурткъулакъ «жимолость».

Отношения между компонентами в основном строятся по изафетному типу, в названиях фитонимов преобладает в основном изафет I типа: ауба 14

чапракъ, акъ тамыр, мырды хане, таш чапракъ, чычхан къуйрукъ и др. Реже употребляются изафет II и III.

В фитонимии карачаево-балкарского языка преобладают двухкомпонентные названия.

В фитонимах карачаево-балкарского языка слитнооформленные названия обычно имеют одно ударение, а фонетическая оформленность не обязательно подчиняется закону сингармонизма, например, кийикот (букв. кийик «дикий» + от «трава, отрава» = кийикот) «кинза», киштикбаш (букв. киштик «кошка» + баш «голова» = киштикбаш) «мордовик» и т. д.

При соединении компоненты сложных слов в большинстве случаев теряют морфологические показатели, например, аффиксы принадлежности -они подразумеваются, поэтому некоторые исследователи утверждают, что в тюркских языках форма изафета 1 вообще отсутствует: ёмюрот (букв, ёмюр «век» + от «трава» = ёмюрот) «алоэ», къазгюл (букв, къаз «гусь» + гюл «цветок» = къазгюл) «белокопытник гибридный» и т. д.

Значения сложных фитонимов часто теряют свой прямой смысл, в результате чего появляется новое метафорическое значение: чапыракъкёз (букв, чапыракъ «лист» + кёз «глаз» = чапыракъкёз) «жасмин», мыстыкъулакъ (букв, мысты «кислый» + къулакъ «ухо» = мыстыкъулакъ) «кислица» и т. д.

Сложные названия растений представляют значительный интерес со стороны содержания компонентов. С этой точки зрения первые компоненты сложения могут обозначать материал, форму, цвет, темпоральность и т. д.:

а) материал: назгюл (букв, наз «пихта» + гюл «цветок» = назгюл) «гвоздика низкорослая», бёрюагъач (букв, бёрю «волк» + агъач «лес, дерево») «хмелеграб» и т. д.;

б) внешняя форма, наружный вид: эчкиаякъ «бузина черная», нарнарат «кедр горный» и др.;

в) названия растений, в составе которых присутствуют слова цветообозначения: къарамыйыкъ «паслен черный», къызылагъач «тис красный» и т. д.

Карачаево-балкарском языке в образовании фитонимов широко применяются синтаксический способ именования. Они отличаются тем, что компоненты у них раздельнооформленные и соответственно у каждого компонента свое ударение, но выполняют функцию называния. Например: безгек хане «амброзия», къая мусхот «горный укроп», зыгыт терек «пихта

15

горная» и т. д.

Все названия грибов в карачаево-балкарском языке оформляются раздельно: борсукь джууа (букв, «барсучий гриб») «березовик», акъ тошлакъ (букв, «белый гриб») «боровик», тюлкю джууа (букв, «лисий гриб») «лисичка» и др.

Как видно из материала, в карачаево-балкарском языке название гриба имеет несколько названий: тошлакъ, джууа, оту. В кумыкском языке название гриба передается сложным словом къолкъотур (букв, «струп, короста») «гриб».

Метафорический перенос возникает в результате сравнения слова, обозначающего данный объект со словом, обозначающим какой-нибудь другой объект. В основу такой метафоры может быть положено сходство по форме, внешнему виду, признаков, действий, функций и т. д. (СРЯ 1999: 229-230). Например, дамлы хане «крушина ломкая», агъаз от «лотос», тели зьштхы «тимофеевка» и т. д.

Синтаксический способ образования фитонимов в карачаево-балкарском языке занимает значительное место. При синтаксическом именовании каждый компонент имеет своё ударение, и они раздельнооформлены. С семантической точки зрения каждый компонент сохраняет свое значение, характеризуя предмет с разных точек зрения. Например: акъ тал «верба белая», чыракъ нарат «сосна для лучинок», къызыл наныкъ «брусника красная», шайтан кьаура «чертополох» и т. д.

Конверсивпый способ образования фитонимов. Этим способом образуются названия фитонимов путем перехода слова в другую часть речи, т. е. превращением слова одной части речи в слова другой части речи. В карачаево-балкарском языке встречаются слова-фитонимы, образованные от глагольных форм с аффиксом -гъан/ -ген: элькъыргъан «крушина ольховидная», балдыргъан «борщевик обыкновенный», къарлыгъан «иван-чай». Другие фитонимы-конверсивы представляют единичные образования: къансиер синоним слова къарлыгъан «иван-чай».

В периодике и в разговорной речи отчасти уже и в словарях отмечаются такие фитонимы-перифразы, которые указывают на характерные черты растений, например: чюгюндюр баш «листья сахарной свеклы», акъ алтын «хлопок», экинчи ётмек «картофель» и т. д.

В фитонимике карачаево-балкарского языка аффиксальные образования названий растений непродуктивны. Есть отдельные названия, образованные 16

различными аффиксами, например:

с афф. -лык/-лик: сабалыкь (букв, саба «палка для взбития шерсти, шомпол» + афф. -лык =сабалыкъ) «бузина крупноплодная»;

-лы/-ли, аффиксы, образующие прилагательные: бууунлу хане «запястье» «хвощ полевой»;

-макь / -мек иленмек (букв, шин «взбираться, цепляться» + афф. -мек = илинмек) «репейник»;

-укь: чырмауукъ (букв, чырмау «виться» + афф. -укъ = чырмауукъ) «вьюнок»;

-ху: жууушху (букв, жуууш «прилипать» + афф. -ху = жууушху ) «молочай крыловидный»;

-укъ: мыржууукъ (букв, мыржуу «неясное слово» + аф. -укь = мыржууукъ) - «рапс дикий»;

-чы / -ни / -чу: земдачы (букв, земда «неизвестное слово + аф. -чы -земдачы\ мукучу) «сферофиза солонцовая», мукучу (букв, муку «неизвестное слово» + афф. -чу = мукучу) «мордовик».

Названий растений, образованных по модели второго типа изафета в карачаево-балкарском языке мы обнаружили только один случай - къара чёп башы (букв, «черный стебель голова его»). В других тюркских языках этот способ очень продуктивен.

3.2. Структурные особенности фитонимов. С точки структурных особенностей фитонимы подразделяются на простые и сложные.

Простые названия представляют собой основы, неразложимые на современном этапе на значимые морфемы. Таких фитонимов в карачаево-балкарском и кумыкском языках значительное количество. Такие названия встречаются во всех группах фитонимов: терек «дерево», чинар «бук», наз «пихта», нанык «ягода», зюдюр «ежевика», зыка «горчица дикая», чапыракь «лист», мурса «крапива» и др.

В карачаево-балкарском языке можно выделить фитонимы, у которых когда-то были аффиксы, но в настоящее время они не ощущаются, т. е. в процессе исторического развития языка произошло изменение структуры слова (опрощение) [Земская 1971]. Например: заяран «базилик», къылгъан «ковыль», лыбыта «лебеда» и т.д.

В современном карачаево-балкарском языке имеются и такие названия растений, которые образовались сложением двух основ. Это в основном двухморфемные образования, например, герггот «безвременник красный»,

17

чапракькёз «жасмин», джанкъоз «подснежник».

По структуре сложные фитонимы подразделяются на собственно сложные и составные. К собственно сложным относятся такие названия, как: чыпчыкъкъанмаз «спаржа», балыкъкёз «незабудка», бёрюот «дафна» и др. К составным названиям относятся: мырды хане «айр лекарственный», сослан чапыракь «бедеренец камнеломка», мака от «водоросли» и др.

3.3. Модели образования фитонимов. Образование сложных фитонимов на основе перехода словосочетаний в сложные слова типа «прилагательные + существительные» занимает значительное место. При этом следует заметить, что компоненты сложения соединяются друг с другом путем примыкания. Первым компонентом обычно выступают, прилагательные, причем первообразные прилагательные, которые исторически являются более древними формами, нежели производные, возникшие в более позднюю эпоху. Например: акътерек «тополь», акьсуусан «лилия белая».

Второй тип сложных наименований фитонимов тоже цельнооформлены, однородны, образуются по изафету первого типа. Например: айгюл «ландыш лесной», балкъоз «пион стелющийся», гергеот «безвременник красивый», байбулат «ятрышник крупнолистный».

В карачаево-балкарском языке есть небольшая группа сложных фитонимов, у которых второй компонент представляет глагольную форму, например: къошхасалмаз «клен полевой», къышхабиш «мушмула», къансигр «иван-чай» и т. д.

С именем числительным обнаружен один фитоним - бгшбармакъ «кальпиния».

В карачаево-балкарском языке многокомпонентных фитонимов очень мало, например, кьарабашот «гречка дикая» (это единственное слитнооформленное название), мырды къаншау чапракь «ятрышник болотный» и т. д.

Таким образом, наиболее продуктивным способом образования фитонимов в карачаево-балкарском языке является словосложение - чаще двухкомпонентное, редко - трех и четырехкомпонентное. Причем все двухкомпонентные фитонимы образуются по модели изафета первого типа, состоящего из определяющего и определяемого слова. На втором месте по продуктивности составные именования, сохраняющие свои лексические значения и характеризующие предмет с разных точек зрения. 18

В четвертой главе диссертации «Фитонимы карачаево-балкарского языка в топонимической системе» выявлено, что значительная часть географических названий (рек, холмов, ущелий, впадин, урочищ, мостов, перевалов и т.д.) КЧР и КБР восходят к фитонимам. По материалам, которые нам удалось собрать, они составляют более 250 единиц.

4.1. Названая деревьев и кустарников. Например: Фитотопоним Болат-агъач (местность в Чегемском ущелье) образован из словосочетания, первый компонент которого имя собственное Болат + агъач «лес» = Болат агъач «лес Болата»; Бусакълы (местность на правом берегу р. Учкулан, КЧР) образовано от прилагательного бусакълы (от бусакъ «тополь» + афф. ~лы = бусакълы «тополинный»; Джохарлы-къол (местность и балка близ а. Карт-Джурт) образовано определительным словосочетанием: джохарлы «кленовый» + к~ьол «местность, балка» = Джохарлы кьол «Клёновая балка» и др.

4.2. Названия травянистых растений. Арпа сабанла пашни у устья р. Ачытар-Аягьы на левом берегу р. Теберды, КЧР. Фитотопоним образован определительным словосочетанием изафета типа I: арпа «ячмень» + сабанла «пашни» = арпа сабанла «ячменевые пашни»; Гелеулю «правый приток р. Теберды, КЧР». Образован из прилагательного гелеу - «типчак, горная трава», которая служит прекрасной подстилкой для чабуров «обуви». Тихтен-къол - 1) местность в бассейне реки Учкулан; 2) урочище в бассейне реки Теберды. Название объекта образован из словосочетания изафета типа I: тихтен «черемша» + кьол «балка» = тихтен кьол «черемшовая балка»; шкшди - 1) река, левый приток реки Адыл-Суу (правый приток реки Баксан); 2) ледник в верховьях реки Шхилди притока реки Адыл-Суу. В основу названия положено слово шкилди «брусника».

Таким образом, топонимы на фитонимической основе в карачаево-балкарском языке занимают значительное место.

Среди фитонимов, участвующих в образовании названий географических объектов, ведущее место занимает слово агъач «лес» (агъач ара «середине леса», агъач арты кьулакъ «овраг сзади леса», агъач атхан «сброс леса», агъач башы «верховья леса», агъач башы ыстауат «стойбище' вверху леса», агъач кьулакъ «балка леса», агъач кьыйыры «окраина леса» и др.

На втором месте стоят топонимы, образованные от слова къамиш «камыш» (Къамиш ауузу «камышовая долина, ущелье», Късшишли кьол

19

башы «верховья камышовой балки»; Къамишли къолну къара сууу «камышовой балки черная вода»; Къамишли къолну сууу «вода камышовой балки»; Къамишли къулакъ «камышовая балка», Къамишли башы дуппур «бугор верховьях камышовой»; Къамишлини джолу «дорога в камышиной», Къамишли тар «камышовая теснина» и др.).

Значительное место занимает топонимы, в основе которых лежит фитоним къайын «берёза» (Къайын башы «высота берёзовая», Къайын къыйыры «конец березняка», Къайын эшик «проход, дорога на плато Буруш-Сырты»; Къайынлы къулакъ «берёзовая балка», Къайынлы сырт «берёзовое плато»; Къайынлы тала «берёзовая поляна», Къайынлы тебе «берёзовая возвышенность»; Къайынлы тюбю «конец березняка, низ березняка»; Къайынлы чегет «берёзовый лес» и др.).

Очень распространены топонимы с основой слова нарат «сосна» (.Бешнарат «пять сосен», Гитче наратлы «малый сосновый», Нарат къая «сосновая скала», Нарат къол «сосновая долина», Нарат тюб къол «Нижняя сосновая долина», Нарат эшик «сосновый переход», Наратлы къол «сосновый овраг», Наратлы къаяла «сосновые скалы», Наратлы къол башы «верховья сосновой долины», Наратлы къулакъ «сосновая балка», Наратлы ран «сосновая скала», Наратлы тюз «сосновая равнина» и др.).

В образовании топонимов, кроме фитонимов, как уточнители их, выступают различные слова, в основном метафорического характера: баш «голова», в значении «верх, начало», къулакъ «ухо» в значении «овраг, ложбина», къол «рука» в значении «балка»; гитче «маленький», уллу «большой», тала «поляна», къая «скала», тебе «холм» и т.д.

Большинство топонимов составляют различного рода словосочетания, среди которых выделяются сочетания, объединенные способом примыкания и определительные словосочетания: Алма терек, Алма къош, Болат агъач, Мёлек агъач, Агъач юй, Кырдык аууш, Кендир тюз и т.д.; Къайынлы тала, Къайынлы чунгур, Нызылы къол, Чынарлы чегет и т.д.

Есть немало топонимов, образованные по типу изафета I, II и III:

а) изафета типа I: Нарат къая («сосна + скала») = «сосновая скала», наз тала («пихта + поляна») = «пихтовая поляна», Мурса къулакъ («крапива+балка») = «крапивная балка»;

б) изафета типа II: Амирхан агъачы («Амирхан+лес его») = «Амирханова лес», Мурсала башы («крапива+голова его») = «начало крапивника», чынар аягъы («чынар +конец его») = «конец чинарника» и т.д.;

20

изафет типа III. Этот тип не очень продуктивен: Нызылы къолну бети («еловый+ложбины + скала его») = «скала еловой ложбины», къамишли къолну кьара сууу («камышовый+овраг + чёрный, чистый + вода его») = «чистая вода камышовой долины», къамишлини джолу («камышового+дорога его») = «камышового дорога» и т.д.

По составу топонимы образованы от различных частей речи. Абсолютное большинство составляют прилагательные и существительные, реже - наречия и числительные.

В составе сочетаний, участвующих в образовании топонимов, есть и прилагательные, обозначающие цвет, но они очень редки: Къара терек, Къара терекле «черное дерево, чырные деревья», Къара хансла «черные травы», Акъ терекли сырт «плато белых тополей» и т.д.

В заключении подведены общие итоги исследования, сделаны выводы и обобщения.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих публикациях:

Статья, опубликованная в журнале, рекомендованном ВАК РФ:

1. Семенова А. Б. Способы именования фитонимов и их семантическая интерпретация в карачаево-балкарском языке // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. Пятигорск: ПГЛУ, 2010. № 1.С. 131-132.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

2. Семенова А. Б. Семантическая структура составных наименований трав в карачаево-балкарском языке // Материалы Всероссийской тюркологической конференции «Языки и литература тюркских народов: История и современность». Елабуга: ЕГПУ, 2006. С. 385-390.

3. Семенова А. Б. Словари как источник изучения названий растений в карачаево-балкарском языке // Известия карачаевского научно-исследовательского института. Вып. 4. Черкесск, 2008. С. 51-60.

4. Семенова А. Б., Текуев М. М. Названия некоторых ягодных растений в карачаево-балкарском языке и их этнокультурный аспект Н Сборник научных статей, посвященный 70-летию со дня рождения И.Х. Ахматова. Нальчик, 2008.-С. 102-107.

5. Текуев М. М., Семенова А. Б. Некоторые названия деревьев в карачаево-балкарском и кумыкском языках // Тюркологический вестник. Вып. 2. Махачкала: ДГУ, 2009. С. 159-163.

6. Семенова А. Б. Языковые связи как фактор развития карачаево-балкарской лексики // Материалы XI международной научно-практической конференции «Реальность этносов». Часть 2. СПб.: Астерион, 2009. С. 589594.

7. Семенова А. Б. Культ дерева в современной свадебной обрядности карачаевцев и балкарцев // Материалы Международной научной конференции «Культура народов Кавказа и Центральной Азии в эволюционных процессах разных эпох». XXXIII Лавровские (среднеазиатские - кавказские) чтения. СПб.: МАЭ РАН, 2009. С. 306-307.

8. Семенова А. Б. Названия некоторых лекарственных растений в карачаево-балкарском языке и их структурно-семантическая характеристика // Известия карачаевского научно-исследовательского института. Вып. 5. Черкесск, 2010. С. 81-86.

9. Семенова А. Б. Образование некоторых фитотопонимов в карачаево-балкарском языке // Материалы региональной научной конференции «Языковая ситуация в многоязычной поликультурной среде и вопросы сохранения и развития языков и литератур народов Северного Кавказа». Карачаевск: КЧГУ, 2010. С. 257-264.

10. Семенова А.Б., Текуев М.М. Некоторые топонимы с фитотопонимической основой в карачаево-балкарском языке // Вопросы тюркологии. Вып. 5. Махачкала: ДГУ, 2010. С. 78-80.

Формат 60x84 1/16. Печать офсетная. Бумага №1. Гарнитура «Тайме» Усл. печ.л - 16,5. Заказ № 997. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии "Радуга-1" г. Махачкала, ул. Коркмасова, 11 "а"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Семенова, Аминат Биляловна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ВОПРОСЫ ИЗУЧЕНИЯ ФИТОНИМОВ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ.

1.1. Краткая историко-географическая характеристика этнотерритории Карачая и Балкарии.

1.2. Источники изучения фитонимов карачаево-балкарского языка.

Выводы по 1-й главе.

ГЛАВА II. ПРИНЦИПЫ И СПОСОБЫ НОМИНАЦИИ ФИТОНИМОВ В КАРАЧАЕВО-БАЖАРСКОМ ЯЗЫКЕ.

2.1. Немотивированные фитонимы.

2.2. Номинация по естественным признакам (морфологии) строения растений.

2.2.1. Фитонимы, которые отражают специфику головки, метелки, колоса, стеблей, листьев, соцветий.

2.2.2. Номинации, в которых отражаются цветовые признаки растений.

2.2.3. Названия, характеризующие внешнее строение растений.

2.2.4. Названия, отражающие характер поверхности растений.

2.2.5. Фитонимы, в составе названий которых имеются названия частей тела человека и животных.

2.3. Номинации, связанные с выражением числовых значений.

2.4. Названия растений, в основе которых лежат вкусовые свойства.

2.5. Номинация по времени произрастания, цветения, поспевания растений.

2.6. Названия, основанные на способности растений выделять сок или другие жидкости.

2.7. Названия растений по их способности издавать различные запахи.

2.8. Номинации фитонимов по месту произрастания растений.

2.9. Названия фитонимов, связанные с издаванием шума.

2.10. Названия фитонимов с метафорическим значением.

2.11. Номинация по оппозиции значений полезности/неполезности растений.

2.12. Названия растений, образованные от имен собственных и этнонимов.

2.13. Фитонимы, в названиях которых отражаются несколько признаков.

2.14. Названия растений, в основу которых положены признаки использования их в хозяйственной деятельности.

2.15. Наименования, возникшие на основе суеверных представлений, народных поверий.

Выводы по 2-й главе.

ГЛАВА 3. СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ ФИТОНИМОВ И ИХ СТРУКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ.

3.1. Способы образования фитонимов.

3.2. Структурные особенности фитонимов.

3.3. Модели образования фитонимов.

3.4. Многокомпонентные фитонимы и их образование.

Выводы по 3-й главе.

ГЛАВА 4. ФИТОНИМИЯ КАРАЧАЕВО-БАЖАРСКОГО ЯЗЫКА В ТОПОНИМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ.

4.1. Топонимы, связаные с названиями деревьев и кустарников".

4.2. Топонимы, связаные с названиями травянистых растений.

Выводы по 4-й главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Семенова, Аминат Биляловна

Фитонимы, являясь частью лексического состава любого языка, могут рассматриваться специалистами разных областей знания: биологами, зоологами, историками, археологами, лексикологами и др. В названиях растений отражается жизнь и практическая деятельность человека. Они, наряду с названиями животного мира, составляют основу жизнедеятельности человека. Поэтому изучение фитонимии всегда представляет большой интерес.

В тюркологии исследование данного пласта лексики имеет определённую традицию. Специальных монографических исследований по фитоними-ческой лексике карачаево-балкарского языка до настоящего времени нет. В научных публикациях (статьях и тезисах) ученых затронуты лишь отдельные вопросы отраслевой лексики. Однако в тюркских языках достаточно много научных исследований, посвященных изучению фитонимической лексики в различных ее аспектах. Это исследования X. Джамалханова [1968], У. Кисы-кова [1963], Л.Ш. Арсланова [1966], М. Бимагамбетова [1968], А.К. Боровко-ва [1971], Б. Кулиева [1987], А. Айгабылова [1976], А. Жаримбетова [1976, 1980], Р.З. Сафаровой [1984-1985], М.И. Скворцова [1971], Ю. Дмитриевой [1980, 1986] Д.Г. Тумашевой [1961, 1992], Л.Т. Махмутовой [1976, 1978, 1979], Д.Б. Рамазановой [1970, 1978, 1982, 1987], Ф.С. Баязитовой [1988], Т. X. Хайрутдиновой [1985], З.Р. Садыковой [1985], Р.Н. Ольмесова [1997] и др.

Большая заслуга в изучении тюркской растительной лексики принадлежит Л. В. Дмитриевой [1962, 1972, 1977, 1979], в работах которой фитони-мов в тюркских языках сопоставляются с растительной лексикой других языков алтайской семьи, анализируются их словообразовательные структуры и историко-генетические пласты.

Среди исследований флористической лексики последних лет особенно ценные материалы представлены в двух крупных монографиях: в монографии Г.Г. Саберовой «Названия растений в татарском литературном языке»

1996] и монографии Т.Х. Хайрутдиновой «Народные названия растений в татарском языке» [2004].

В работе Г.Г. Саберовой дан полный обзор истории изучения фитони-мов в татарском языке, рассмотрены историко-генетические пласты татарской фитонимии, выделены основные принципы и способы номинации, а также выявлены структурные особенности фитонимов и способы их образования. Монография Т.Х. Хайрутдиновой посвящена комплексному исследованию наименований растений в татарском языке и его говорах. При описании названий растений даются обширные исторические и этимологические экскурсы. Сравнительный материал привлечен автором из древнетюркских, а также старотатарских памятников, из древних родственных и неродственных языков.

Некоторые наименования окультуренных растений представлены в книге Р.Г. Ахметьянова «Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья» [1981].

Терминам бахчеводства, огородничества и садоводства уйгурского языка посвящена кандидатская диссертация Ш. Баратова [1971].

Богатый фактический материал карачаево-балкарского языка, представленный в нашей работе, может быть использован для дальнейших сравнительно-исторических исследований и теоретических обобщений.

Флористическая лексика карачаево-балкарского языка, наряду с зоони-мической, составляет огромный пласт, исследование которого имеет огромный интерес как с точки зрения его лексикографирования, так и с точки зрения использования его в лечебных целях, что дает возможность рассматривать это в когнитивном аспекте с выходом в языковую картину мира.

Для современного тюркского языкознания, в том числе и для карачаево-балкарского, релевантным следует признать исследование флористической лексики с точки зрения её структурно-семантической организации, этимологических разысканий, где это возможно, а также выявление и описание этнокультурных составляющих. Изложенное выше предполагает полиаспектный анализ фитонимии карачаево-балкарского языка, что особенно актуально для современной парадигмы науки о языке, имеющий интеграционный характер.

Актуальность темы исследования определяется недостаточной разработанностью проблемы и отсутствием монографических исследований по комплексному изучению фитонимической лексики в. карачаево-балкарском языке, её систематизации и классификации, стратификации и этимологизации, определению принципов номинации. Для современного тюркского языкознания, в том числе и для карачаево-балкарского, релевантным следует признать исследование флористической лексики с точки зрения её структурно-семантической организации, а также выявление и описание этнокультурных составляющих данного разряда лексики. Необходимость исследования фитонимической лексики карачаево-балкарского языка вызвана также тем, что многие фитонимические термины отсутствуют в нормативных и терминологических словарях. А это способствует либо исчезновению отдельных слов, либо вытеснению их из современного карачаево-балкарского языка соответствующими заимствованиями.

Объектом исследования является фитонимическая лексика^ карачаево-балкарского языка.

Предметом исследования выступают категориальные лексико-семантические отношения, которые характеризуют фитонимы, их формально-семантические корреляции, особенности структуры.

Целью данной работы является полиаспектный анализ лексики, обозначающей растительный мир в карачаево-балкарском языке.

В соответствии с обозначенной целью выдвигаются следующие задачи:

1) дать системно-семантическую характеристику лексики, отражающей растительный мир;

2) провести социолингвистическую систематизацию фитонимической лексики;

3) выявить и описать структурные особенности и основные способы образования фитонимов;

4) описать основные принципы номинации фитонимов;

5) исследовать роль фитонимов в образовании топонимической номенклатуры.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды языковедов, разработавших проблемы лексической семантики в общем и русском языкознаниях: Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, Т.В. Булы-гиной, JT.B. Васильева, А. Вежбицкой, В.Г. Гака, М.М. Маковского, И.А. Мельчука, Б.А. Серебренникова, Ю.С. Степанова, A.A. Уфимцевой, Н.Ю. Шведовой, Г.С. Щура и др.; тюркологов: А.Н. Кононова, H.A. Баскакова, Э.В. Севортяна, Э.Р. Тенишева, A.M. Щербака, Н.К. Дмитриева, Ф.А. Гание-ва, K.M. Мусаева, М.А. Хабичева, Х-М.И. Хаджилаева, A.A. Юлдашева, Ж.М. Гузеева, И.М. Отарова, С.Я. Байчорова и др.

Методы исследования обусловлены подходами к описанию микросистемы фитонимов - системоцентрическим и антропоцентрическим. Исследование в основном проводится в синхронном описательном плане с привлечением некоторых этимологические экскурсов.

Материал исследования в основном извлечён путем сплошной выборки из следующих карачаево-балкарских лексикографических работ: «Русско-карачаево-балкарский словарь» [1965], «Карачаево-балкарско-русский словарь» [1989], «Толковый словарь карачаево-балкарского языка (в трёх томах)» [Т.1. 1996, Т.2. 2002, Т.З. 2005], «Школьный фразеологический словарь карачаево-балкарского языка» [Бащиева, Жарашуева 1994], «Карачаево-балкарский терминологический словарь объектов природы» [Боташев 1998], «Названия лекарственных растений в карачаево-балкарском языке» [Геляста-нова 2005], «Балкарские названия растений и животных» [Базиев, Шаутаева 1999], «Лекарственные растения Карачаево-Черкесии» [Кадаев 1963], «Лекарственные ресурсы Карачаево-Черкесии» [2005], «К гидронимике Карачая и Балкарии» [Хабичев 1982], «Карачаево-балкарские географические термины» [Хапаев 1991], из кумыкского языка: «Кумыкско-русский словарь» [1969], «Сравнительно историческое исследование диалектной системы кумыкского языка» [Ольмесов 1997], «Школьный русско-кумыкский словарь» [Астемирова, Гаджиахмедов 2008].

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые представлена системная структурно-семантическая интерпретация фитонимов карачаево-балкарского языка, определена роль фитонимии в формировании языковой картины мира. На основе выработанных в отечественном языкознании принципов, выявлены и описаны основные принципы номинации и способы образования названия фитонимии карачаево-балкарского языка, а также словообразовательные модели фитонимов. При этом раскрывается роль системы номинации в формировании языковой картины мира карачаево-балкарского языка. Использование фитонимической номенклатуры, метафорические переносы в русле когнитивного метода в языкознании дают возможность описать не только микромир, но и макромир языка.

Впервые в карачаево-балкарском языкознании с использованием целого • комплекса достаточно апробированных в науке методов проводится исследование фитонимов в синхронно-диахронном аспекте, их лингвокультурологи-ческий анализ, описание лексико-семантических групп, выявление словообразовательных особенностей, а также изучение с точки зрения происхождения. Вместе с тем работа также может способствовать усовершенствованию терминосистемы карачаево-балкарского языка. Такой многоаспектный научный подход при раскрытии темы диссертации свидетельствует о ее теоретической значимости.

Практическая ценность работы заключается в том, что научные результаты исследования могут быть использованы при совершенствовании терминологии карачаево-балкарского языка, при составлении учебников и пособий по лексикологии. Фактический материал, собранный диссертантом может быть полезен при составлении переводных, толковых и терминологических словарей карачаево-балкарского языка.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Фитонимическая лексика представляет собой самостоятельную микросистему, которая характеризуется особыми параметрами и реализует многоаспектные возможности функционирования. Специфика компонентов определила обширность ареала, насчитывающего более 2000 единиц, широкое семантическое пространство, вербализуемое исследуемыми лексическими единицами, и их коннотативно-прагматическую информативность, проявляющуюся в многообразии их лексико-семантических групп.

2. Лексика, отражающая растительный мир в карачаево-балкарском языке, на основе общего значения объединяется в лексическое поле парадигматического типа, которая характеризуется иерархичностью, внутри которой существуют подгруппы, характеризующиеся лексико-семантическими отношениями. Основу (ядро) лексико-семантической группьг составляют лексемы общетюркского происхождения, однако есть слова; образованные на чисто карачаево-балкарской основе, что подчеркивает их самостоятельную жизнедеятельность на определенной этнотерритории. Достаточно много и заимствований из других неродственных языков, характеризующихся различными экстралингвистическими, социально-историческими факторами.

3. Фитонимы карачаево-балкарского языка по структуре подразделяются на корневые, аффиксальные, сложные и составные лексемы. В количественном отношении превалируют различные виды составных наименований. Номинация может происходить словом, словоформой, словосочетанием, предложением. Система номинаций, коррелируя со словообразованием, отражает познавательную и таксономическую деятельность человека, входя в когнитивный аспект языка, способствует формированию языковой картины мира.

4. Неодинаковая количественная представленность микрополей и их зонная организация свидетельствуют о различной аксиологической значимости микрополей, их фрагментов и, следовательно, соответствующих им культурных смыслов.

5. При метафоризации и косвенных номинациях фитонимов карачаево-балкарского языка отражается видение мира, т.е. ментальность этноса, отмеченное как универсальное, так и идиоэтническое явление. Это особенно ярко отражается и при использовании фитонимов в качестве топонимических названий или в составе фразеологических оборотов.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались в отделе карачаевской и ногайской филологии Института гуманитарных исследований КЧР. Материал диссертации прошёл научную апробацию в выступлениях автора на международных научных конференциях «Кавказские языки: генетические, типологические и ареальные связи» [Махачкала, 2008]; «Реальность этносов» [Санкт-Петербург 2009], «Культура народов Кавказа и Центральной Азии в эволюционных процессах разных эпох». XXXIII Лавровские (среднеазиатские — кавказские) чтения. МАЭ РАН, [Санкт-Петербург, 2009]; на всероссийской научной конференции «Языки и литература тюркских народов: история и современность» [Елабуга, 2006]; на региональной научной конференциии «Языковая ситуация в многоязычной поликультурной среде и вопросы сохранения и развития языков и литератур народов Северного Кавказа», посвященной 90-летию со дня рождения И.Х.-М. Урусбиева [Карачаевск, 2010]. Основные положения и выводы диссертации изложены в 10 статьях, одна из которых опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фитонимия карачаево-балкарского языка"

Выводы по 4-й главе

Таким образом, топонимы на фитонимической основе в карачаево-балкарском языке занимают значительное место.

Среди фитонимов, участвующих в образовании названий географических объектов, ведущее место занимает слово агъач «лес» (агъач ара «середине леса», Агъач арты къулакъ «овраг сзади леса», Агъач атхан «сброс леса», Агъач башы «верховьях леса», Агъач башы ыстауат «стойбище вверху леса», Агъач къулакъ «балка леса», Агъач къыйыры «окраина леса» и др.

На втором месте стоят топонимы, образованные от слова къамиш - «камыш» (Къамиш ауузу - «камышовая долина, ущелье», Къамишли къол башы -«верховья камышовой балки»; Къамишли къолиу къара сууу - «камышовой балки черная вода»; Къамишли къолиу сууу - «вода камышовой балки»; Къамишли къулакъ - «камышовая балка», Къамишли башы дуппур - «бугор верховьях камышовой»; Къамишлини длсолу - «дорога в камышиной», Къамишли тар - «камышовая теснина» и др.).

Значительное место занимеат топонимы, в основе которых лежит фито-ним къайын - «берёза» (Къайын башы - «высота берёзовая», Къайын къыйы-ры - «конец березняка», Къайын эшик - «проход, дорога на плато Буруш-Сырты»; Къайынлы къулакъ - «берёзовая балка», Къайынлы сырт - «берёзовое плато»; Къайынлы тала - «берёзовая поляна», Къайынлы тебе - «берёзовая возвышенность»; Къайынлы тюбю - «конец березняка, низ березняка»; Къайынлы чегет - «берёзовый лес» и др.).

Очень распространены топонимы с основой слова нарат «сосна»

Бешнарат - «пять сосен», Гитче наратлы - «малый сосновый», Нарат къая

- «сосновая скала», Нарат къол - «сосновая долина», Нарат тюб къол

Нижняя сосновая долина», Нарат эшик - «сосновый переход», Наратлы * 139 къол - «сосновый овраг», Наратлы къаяла - «сосновые скалы», Наратлы къол багиы - «верховья сосновой долины», Наратлы къулакъ - «сосновая балка», Наратлы ран - «сосновая скала», Наратлы тюз - «сосновая равнина» и

ДР-)

В образовании топонимов, кроме фитонимов, как уточнители их, выступают различные слова, в основном метафорического характера: баш «голова», в значении «верх, начало», къулакъ «ухо» в значении «овраг, ложбина», къол «рука» в значении «балка»; гитче «маленький», уллу «большой», тала «поляна», къая «скала», тебе «холм» и т.д.

Большинство топонимов составляют различного рода словосочетания, среди которых выделяются сочетания, объединенные способом примыкания, и определительные словосочетания: Алма терек, Алма къош, Болат агъач, Мёлек агъач, Агъач юй, Кырдык аууш, Кендир тюз и т.д.; Къайынлы тала,. Къайынлы чунгур, Нызылы къол, Чынарлы чегет и т.д.

Есть немало топонимов, образованных словосочетаниями изафета I, II и III: изафета типа I: Нарат къая («сосна + скала») = «сосновая скала», наз тала («пихта + поляна») = «пихтовая поляна», Мурса къулакъ («крапи-ва+балка») = «крапивная балка»; изафета типа II: Амирхан агъачы («Амир-хан+лес его») = «Амирханова лес», Мурсала башы («крапива+голова его») = «начало крапивника», чынар аягъы («чынар +конец его») = «конец чинарни-ка» ит.д.; изафет типа III: этот тип не очень продуктивен: Нызылы къолну беты («еловый+ложбины + скала его») = «скала еловой ложбины», къамишлн къолну къара еууу («камышовый+овраг + чёрный, чистый + вода его») = «чистая вода камышовой долины», къамишлини дэюолу («камышового+дорога его») = «камышового дорога» и т.д.

По составу топонимы образованы от различных частей речи. Абсолютное большинство составляют прилагательные и существительные, реже — наречия и числительные.

В составе сочетаний, участвующих в образовании топонимов, есть и прилагательные, обозначающие цвета, но они очень редки: Къара терек, Къара терекле «черное дерево, чырные деревья», Къара хансла «черные травы», Акъ терекли сырт «плато белых тополей» и т.д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Значение растений в жизни человека очень велико. Растения, наряду с животным миром, являясь основой природы, осуществляют круговорот веществ и энергии в природе, активно участвуют в образовании почв, дают пищу и одежду человеку, служат кормом для животных. Поэтому изучение флористической лексики в карачаево-балкарском языке, где фитонимия не была подвергнута специальному исследованию представляется весьма актуальным.

Классификация словарного состава любого языка, в том числе и карачаево-балкарского, предполагает однозначный учет того, что основные принципы и методы описания лексики, как системы, определились в русле теории семантического поля. Лексико-семантическая группа слов также входит в понятие семантического поля парадигматического типа. В подобную семантическую группу входит и флористическая лексика, поскольку для всех названий растений присуща категориально-лексическая архисема'(классема), семантический инвариант, способствующий организации лексико-семантической группы»и релевантная.для всей лексической системы в целом. Следует отметить, что внутри лексико-семантической группы выделяются подгруппы, которые имеют важное значение при систематизации названий растений, т.к. мир растений характеризуется иерархичностью.

В составе лексико-семантической группы встречаются единицы, которые соотносимы с такими явлениями, как полисемия, синонимия, омонимия, неология и т.д.

Лексика, обозначающая растительный мир, противопоставляется внутри себя друг другу по линии моносемии/полисемии. Как характерную черту можно отметить в системе фитонимии моносемичность. Но для ряда названий характерна и полисемичность. Флористический материал карачаево-балкарского языка позволяет говорить о том, что фитонимы имеют те же основные типы значений, что и другие лексемы: прямое/непрямое, непроизвод

142 ное и производное, свободное, несвободное, базирующиеся на различных видах языковой мотивации. Указанные типы репрезентации отмечены на ограниченном круге фитонимов. . Незначительными функционально-семантическими возможностями среди фитонимов обладает полисемичность наименований.

Значительному количеству фитонимов свойственна синонимия, т.е. лек-сико-семантическое категориальное отношение тождественных, или близких по смыслу значений, выражающихся формально различающимися лексемами, реализующими,в тексте семантические функции замещения и уточнения, а также различные стилистические функции. Это зависит от-внутрилингви-стических и экстралингвистических факторов.

Лексика любого языка, образующая в своей совокупности систему, характеризуется определенной спецификой, отличающейся друг от друга как по своему происхождению, так, по активности/пассивности, сфере употребления и т.д. Это зависит от социолингвистической классификации лексического состава языка, что относится и к флористической- лексике карачаево-балкарского языка.

Тюркские языки, в том числе и карачаево-балкарский, вместе: с монгольскими и тунгусо-маньчжурскими языками образуют одну алтайскую семью языков, чем и объясняется наличие в. лексике карачаево-балкарского языка некоторого количества лексем, имеющих соответствия в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках. Большинство из этих заимствований до такой степени освоены карачаево-балкарским языком, что порой бывает трудно отличить их от исконных слов. Это присуще для целого ряда лексем, обозначающих растительный мир.

Как известно, язык представляет собой динамическую систему, для которой характерен естественный способ развития, о чём говорят явления архаизации и неологизации словарного состава языка. Фитонимйческая лексика карачаево-балкарского языка, о чём можно судить по лексикографическим источникам, архаизации подверглась в меньшей степени, чем другие группы слов, этого нельзя сказать относительно неологизации.

С точки зрения употребительности в так называемом «социальном пространстве» фитонимы подразделяются на ряд групп, среди которых следует выделить термины, в том числе и профессионализмы. Такие лексемы в карачаево-балкарском языке представляют наиболее регулируемую часть словарного состава языка, т.к. они создаются искусственно, сознательно и легко поддаются регламентации.

Следует особо отметить диалектизмы и регионализмы, подвергшиеся систематизации с учетом такого критерия, как общеупотребительность/необщеупотребительность. Именно они помогают пролить свет на взаимоотношения тюркских языков между собой и неродственными языками.

Словообразование также тесно связано с лексикологией, ибо новые слова пополняют словарный запас любого языка; в том числе карачаево-балкарского языка. Значительна роль словообразования в формировании языковой картины мира, т.к. оно (словообразование) дает возможность перенести способы оценки внеязыковой действительности и способствует выявлению определенной системы в экстралингвистическую плоскость.

Названия растений по составу подразделяется на синтетические и аналитические; Номинации синтетического характера подразделяются на корневые (непроизводные) и производные, образованные с помощью различных аффиксов. Наиболее древний пласт представляют те названия растений, которые не подвергаются в настоящее время морфемному членению. Они в языке составляют значительную группу: терек, агъач, бутакъ, чапракъ, дже-ге, нарат, кертме, джохар, нызы, чынар; далий, бабунач замбык, мелюше; гургун, наиыкъ и др.

При производных образованиях учитывались продуктивные аффиксальные образования (-лыкъ/-лш, -чыкъ/-чик, -хьгч, -хуч, -гъан/ -ген, -укъ—ма,

-ча, -лы; малопродуктивные образования (-гъа/ -ге, -так/ -тек, -гъыр, -гъар,-сукъ, -ны/-ни и др.).

В образовании названий растений в карачаево-балкарском языке значительное место занимает словосложение. Этот вид словообразования позволяет выявить большое число признаков членения окружающего человека природы. Это практически позволяет выявить все многообразие названий растительного мира карачаево-балкарского языка, в силу чего возрастает роль в образовании языковой картины мира. Номинация путем словосложения относится к аналитическому типу словообразования и представляет собой три разновидности: словосложение, парные именования и составные. Словосложение относится к цельнооформленным словам, парные к дефиснооформ-ленным и составные к раздельнооформленным, или словосочетаниям. Номинация может состоять и из целого предложения.

Особый интерес представляют принципы и способы номинации фито-нимов. При номинации объектов окружающего мира язык обобщает и дифференцирует их свойства, хранит и передает опыт социума, которые отражаются в семантике и наименованиях языковых единиц.

Теория номинации имеет непосредственное отношение ко всем предметам и явлениям окружающего мира, в том числе и к фитонимии, которая оформляется тремя ступенями формирования, соответствующим трем этапам названия: вычленению, отождествлению и таксономии (классификации). При этом ономасиологический подход способствует выбору способа обозначения названия того или другого растения. Следует отметить, что карачаево-балкарский язык обладает определенным набором номинативных средств для их обозначения: образования новых слов по тем или иным моделям, переос-мыления значений имеющихся слов, словосочетания и даже предложения, заимствования из других языков и т.д. Такая система номинации представляет собой результат познавательной и дифференцирующей деятельности носителей языка. В связи с этим в языке появляются новые слова, которые обусловлены такими факторами, как опыт, лингвистическая техника, человеческая психология и роль отдельной личности, общества в этом деле, взаимоотношение языка и мышления с окружающей действительностью и влияние внешних условий при номинации.

При номинации названий растений, как и других предметов и объектов действительности, существенная роль принадлежит прямой и косвенной номинации. В работе, исходя из этого, выявлены и описаны 15 способов именования растений, к которым относятся: группа немотивированных (прямых) наименований, наименования по строению растений (морфологии), номинации с цветовыми признаками растений, названия, отражающие внешнее строение растений, названия, отражающие характер поверхности растений, названия растений с вкусовыми характеристиками, названия по времени произрастания, цветения, поспевания, названия растений по способности выделять сок или яд, названия растений по способности издавать запахи, названия по месту произрастания, названия по времени произрастания, поспевания, названия, связанные с издаванием шума, названия» с метафорическим значением, номинации по внешнему сходству растений; названия по полезности/неполезности растений, названия, образованные от имен собственных и этнонимов, названия, в которых сочетается несколько признаков, названия растений, связанных с хозяйственной деятельностью, наименования, возникшие по суеверным представлениям и др.

С точки зрения структурных особенностей фитонимы карачаево-балкарского языка подразделяются на простые и составные. Простые представляют собой основы, неразложимые на современном этапе на значимые морфемы (чынар, къайын, наз, нарат, наныкъ, зюдюр, джилек, мароко и др.). Составные наименования, в свою очередь, подразделяется на сложные и собственно составные, которые представляют собой разного рода словосочетания (чыпчыкъонмаз, чапыракъкёз, айютабан, бёрюбурун и др., ит тиши, акъ тамыр, мырды хане, кёгюрчюн от, макъа от и др.).

V 146

В фитонимии карачаево-балкарского языка преобладают двухкомпо-нентные, реже - трехкомпонентные названия. Широко используются словосочетания изафетных конструкций (изафета I: бёрюбурун, ёлюрот, къазгюл, къурткъулак, къоянерип и др., безгек хане, таш чапракъ, гоша хане, суу чи-бижи и др., и очень редко образуются по типу изафета II и III: къарачёп ба-шы).

В карачаево-балкарском языке отмечаются те же способы словообразования, что и в других тюркских языках: аффиксация, словосложение, синтак-* сический способ, конверсивный способ и т.д.

Фитонимы карачаево-балкарского языка играют значительную роль в формировании топонимической системы. Значительная часть названий рек, речек, холмов, ущелий, впадин, урочищ, мостов, перевалов, полян, отдельных объектов Карачая и Балкарии восходят к фитонимам. Этот тип топонимической системы считается наиболее древней, т.к. древний человек, в первую очередь, сталкивался с животным и растительным миром.

Карачаево-балкарская топонимия, в составе которой большое место занимает фитонимическая основа, составляет определенную систему. 1 Большую группу топонимов составляют названия, в составе которых выступают слова: агъач «лес» (Агъач ара, Агъач арты къулакъ, Агъач атхан, Агъач башы, Агъач къулакъ, Агъач къыйыр и др.); алма «яблоко, яблоня» (Алма къош, Алмалы, Алмалы къая, Алмалы къышлыкъ, Алмалы тала, Алмалы таланы къаялары и др.)

Топонимы образуются от названий деревьев (Джеркли, Джеркли къол, Джеркли къулакъ, Джёгетей, Джохарлы къол), по наличию определенной травы в данной местности '{Кырдык аууш, къырдык (река), кюндюншлю (черемшовая), Уллу Гелеулю, Гитче Гелеулю «Большая и Малая типчаковая») и

1 др.

В формировании топонимии и вообще именования большая роль отводится метафорическим названиям. Роль метафоры в системе языка трудно переоценить, т.к. именно она является одним из весьма продуктивных способов смыслопроизводства на всех значимых уровнях языковой структуры.

Многие названия растений в своей семной структуре содержат метафорические названия. Названия людей, их имена, названия многих географических объектов, животных и растений во многих случаях содержат в основе своей метафорические названия.

Особую роль в создании языковой картины мира как раз и играют лексемы с предметно-вещественным значением. К таковым относятся и многочисленные наименования растительного мира, то.есть наименования деревьев, кустов, трав, цветов, овощных, ягодных и иных культур. Сам факт наличия или отсутствия определенных наименований указанного тематического класса информативен с точки зрения картины мира. Кроме того, анализ состава даже эквивалентных фитонимовв разных языках свидетельствует о существенных различиях в представлениях о природных артефактах, об их связях, об их особенностях, отражающих специфическое членение этой сферы действительности.

К тому же сравнительный анализ подобных наименований в других языках дает основания для вывода о разной степени актуальности'одной и той же реалии в сознании разных народов. Это, в свою очередь, определяется не только типичностью, распространенностью денотата, но и отношением к нему со стороны носителей языка, что детерминировано национальным восприятием окружающего мира, его оценкой и понятием о культурных ценностях.

Функциональные характеристики фитонимов, контексты их употреблений, дополнительные внепонятийные смыслы, их парадигматические связи (в частности, на деривационном уровне) свидетельствуют о том, что указанные наименования являются важными языковыми элементами построения картины мира на более высоком-уровне, отражающем духовный мир людей, наполненный эмоциями, оценками, спецификой взаимоотношений в обществе, широкой гаммой чувств. В этой языковой картине фитонимы, как правило, выполняют роль эталонов внешних и внутренних качеств человека, а также национально-патриотических символов. Перспективы исследования фитони-мической лексики связаны с антропологическим подходом к исследованию лексики. Исследование языкового материала с позиций лингвокультурологии позволит реконструировать знания и представления тюркских народов об определенном фрагменте окружающего мира, проследить, как внеязыковая действительность преломляется в языке.

Список научной литературыСеменова, Аминат Биляловна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В.И. Избранные труды. Т.2. Общее и сравнительное языкознание. — Владикавказ: Ир, 1995. — 722 с.

2. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. Т.1. М. - Л., 1949 - 601 с.

3. Абрегов А.Н. Названия растений в адыгском языке: синхронно-диахронный анализ: Научный доклад, представленный в качестве дис. доктора филол. наук. Майкоп, 2000. — 134 с.

4. Айгабылов А. Профессиональные слова плодоовощеводства в казахском языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. — Алма-Ата, 1976. — 24 с.

5. Акбаев И. Тылмач. Русско-карачаевский словарь. Баталпашинск,1926.

6. Акбаев Ш. X Диалекты карачаево-балкарского языка в структурно-генетическом и ареальном освещении. — Карачаевск, 1999. — 255с.

7. Акбаев Ш. X. Фонетика диалектов карачаево-балкарского языка (опыт сравнительного и сравнительно-исторического изучения). Черкесск, 1963.

8. Акбаев И., Байрамкулов У. «Природоведение». Ч. 1. — Москва, 1929. -185 с. ■

9. Актуальные вопросы карачаево-балкарской грамматики и лексики. Нальчик, 1982.-191 с.

10. Алефиреико Н. Ф. Спорные проблемы семантики. М., 2005. — 324с.

11. Алиев У. Д. Карачаево-балкарская грамматика (горско-тюркский язык). Кисловодск, 1930.13 .Апажев М. Л., Текуев М. М. К проблеме тюркского вклада в русский язык // Сборник научных работ аспирантов. — Нальчик, 1968. — С. 239 — 253.

12. Апажев Т. Л. Проблемы кабардинской лексики. Нальчик, 1992. —335 с.

13. Аппоев А. М. Этнографическая лексика карачаево-балкарского языка. Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Махачкала, 2002. — 24 с.

14. Аристотель. Поэтика // Античные теории языка и стиля. — М., 1936. -с. 112-121.

15. П.Астемирова Ф. Б., Гаджиахмедов Н. Э. Школьный русско-кумыкский словарь. Махачкала, 2008. — 544 с.

16. Ахметъянов Р. Г. «Лес», «дерево» и «барс» у тюрков. // CT, 1980. -№5.-С. 87-99.

17. Ахметъянов Р. Г. Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья. М., 1981.

18. Багдарын Сюлбэ. Топонимика Якутии. — Якутск, 1986. — 142 с.

19. Байрамкулов У. Джанлы табигъат (Ботаника). — Ч. 2. Кисловодск, 1931.-90 с.

20. Байчоров С. Я. Аланский язык предков карачаево-балкарцев (лексикология). Карачаевск, 2009. — 281 с.

21. Байчоров С. Я. Гуннско-булгарско-северо-кавказские языковые связи //Вопросы языковых контактов. Черкесск, 1982. — С. 44 — 62.

22. Баратов Ш. Профессиональная лексика уйгурского языка (на материале терминов бахчеводства, садоводства): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1971. - 19 с.

23. Баскаков H.A. Состав лексики каракалпакского языка и структура слова // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. IV. Лексика . М., 1962. - с. 69-101.

24. Бахтеев Ф. X. Важнейшие культурные растения и их история. М., 1960.-412 с.

25. Биджиев X. X. Тюрки Северного Кавказа. Черкесск, 1993. - 373 с.

26. Бижееа 3. X. Адыгская языковая картина мира. Нальчик, 2000. —123 с.

27. Бозиее ДХ., Шаутаева H.H. Балкарские название растений и животных. Нальчик, 1999. — 70 с.

28. Боровков А. К. Названия растений по бухарскому списку «Мухадд имат ал-адаб» (к изучению узбекской ботанической терминологии). //Тюркская лексикология и лексикография. -М., 1971.-С.96—111.

29. Боташев М. О. Карачаево-балкарско-русский словарь объектов природы. Кисловодск, 1998.

30. Будагов P.A. Сравнительно-семасиологические исследования. — М., 1963.- 150 с.

31. Булгарова М. А. Ногайская топонимия. Ставрополь, 1999. — 318 с.

32. Бурнашееа С. А. Некоторые вопросы лексики татарского языка. // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. IV. Лексика. М., 1962.-С. 115-128.

33. Буш Е.А. Материалы для флоры Карачая вообще и Тебердинской долины в особенности. — Юрьев, 1909. — 110 с.

34. Взаимовлияние языков народов Западного Кавказа. — 145 с.

35. Воробьева Ф.М., Коноков В.Н. Флора Тебердинского заповедника. Тр. ТГЗ. Ставрополь, 1991. -Вып. 13. - 138 с.

36. Воробьева Ф.М., Онипшеико В.В., Онипченко В.Г., Малышев A.A., Храмцова Н.Ф. Зеленое покрывало Теберды: Заповедная Теберде. — Ставрополь, 2001.

37. Галаева Л. X. Фитонимическая лексика в ингушском языке: Авто-реф. дис. . .канд. филол. наук. Казань, 2006. - 20 с.

38. Галиева Э. А. Экологическая лексика в современном'татарском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Нальчик. — 22 с.41 .Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // ЯНОВ. М., 1977.-С. 230-294.

39. Ганиев Ф. А. Образование сложных слов в татарском языке. М., 1982.- 149 с.

40. Ганиев Ф. А. Способы и типы образования сложных слов в современном татарском языке. // Советская тюркология, 1983. — №2. — С. 48-59.

41. Гацалова Л. Б. Ноология в современной лингвистике. Владикавказ, 2005. - 361 с.

42. Геляева А. И. Человек в языковой картине мира. Нальчик, 2002. —177 с.

43. Гелястанова Т. С. Названия лекарственных растений в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 2006. — 68 с.

44. Головкин Б. Н. О чем говорят названия растений. М., 1992. - 191 с.

45. Голышенков П. П., Голышенков С. П. Краткий очерк изучения и применения лекарственных растений. Саранск, 1990. — 44 с.

46. Гроссгейм A.A. Растительный покров Кавказа. —М., 1949.

47. Гузеев Ж. М. Проблематика словника толковых словарей тюркских языков. Нальчик, 1984. - 156 с.

48. Гузеев Ж. М. Семантическая разработка слова в толковых словарях тюркских языков. Нальчик, 1985. — 194 с.

49. Гузеев Ж. М. Семантический способ словообразования в тюркских языках. Нальчик, 2009. — 234 с.

50. Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1967.

51. Гумилев Л. Н. Открытие Хазарии. М., 2001. - 216 с.

52. Гюльденштедт И. А. Путешествие по Кавказу в 1770 — 1773 гг. -СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002. 512 с.

53. Дегтярев Г. А. О номинации трав в чувашском языке // Советская тюркология, — Баку, 1986 — № 1. — С. 75 78.

54. Дегтярев Г. А. Лексика земледелия в чувашском языке. Дис. канд. филол. наук. Л., 1987. — 162 с.

55. Денисова Г. А. Удивительный мир растений. — М., 1981. — 125 с.

56. Дэ/суртубаев М. Ч. Древние верования балкарцев и-карачаевцев.1. Нальчик, 1991.-255 с.

57. Дмитриева Л. В. Общие алтайские названия и основы тюркской фи-тонимики. // Советская тюркология, — Баку, 1975. №6. — С. 21-28.

58. Дмитриева Л. В. Словообразование и некоторые семантические модели названий, относящихся к анатомии растений в тюркских языках // Проблемы общности алтайских языков. — Л.: Наука, 1971. С. 152—160.

59. Дмитриева Л. В. Язык барабинских татар и алтайская языковаяобщность (на материале названий растений). // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск, 1973. — №6. - С. 116-118.

60. Дмитриева Л. В. Язык барабинских татар. Л., 1981. - 223 с.

61. Дмитриева Ю. К этимологии названий травянистых растений в чувашском языке. V // Исследования по этимологии и грамматике чувашскогоязыка. Чебоксары: Изд. ЧНИИ ЯЛИЭ, 1988. С. 36 - 55.

62. Дроздов Ю.Н. Тюркская этнонимия древне-европейских народов. М., 2008.

63. Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка. — Чебоксары, 1963.- 198 с.71 .Жаппуев А. А. Роль соседних языков в развитии земледельческих терминов карачаево-балкарского языка. // Советская тюркология, Баку, 1974.-№3.-С. 61-63.

64. Жаппуев A.A. Термины земледелия в карачаево-балкарском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1974. — 30 с.

65. Живописная Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Издан, под редакцией В.П. Семенова. 9 т. «Кавказ». СПб., —1883.

66. Жизнь растений. Т. 1 6 - М., 1980 - 1981.

67. Жуковский 77. М. Культурные растения и их сородичи. — JL, 1971.271 с.

68. Закиев М. 3. Происхождение тюрок и татар. — М., 2005. — 651 с.

69. Залевская А. А. Слово. Текст. Избранные труды. — М., 2005.

70. ЗемскаяЕ.А. Производные слова в толковых словарях русского языка. — В кн.: Современная русская лексикография. JL, 1977.

71. Золотницкий Н. Ф. Цветы в мифах и преданиях. М., 1991. - 291 с.

72. Зуев В. Описание растений Российского государства с их изображениями. -М., 1786.

73. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Лексика. -М., 1962-456 с.

74. Ишанкулов Ю. К истории названий плодов в узбекском языке. Алма-Ата, 1985.-214 с.

75. Ъ.Ишбердин Э.Ф. Термины земледелия в башкирском языке. — 2002. -320 с.

76. Кадаев Г. Н. Лекарственные растения Карачаево-Черкесии. — Черкесск, 1965. 286 с.

77. Казембек А. Общая грамматика турецко-татарского языка. — Казань, 1852.-304 с.

78. Калиев Б. К. Названия растений в казахском языке. Алма-Ата, < 1991.-384 с.

79. Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. М., 1981. —248 с.

80. Кононов А. Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М. - Л., 1960. - 445 с.

81. Карачаевцы: историко-этнографический очерк. — Черкесск, 1978.334 с.

82. КаракетовХ. География. — Кисловодск, 1932. — 192 с.

83. Кодекс куманикус. («Сос1ек8 ситашкш» памятником кумано-* кыпчакского, или половецкого языка). — Буда —Пешт, 1880. — 396 с.

84. Коков Дж. И., Шахмурзаев С. О. Балкарский топонимический словарь. Нальчик, 1970. - 170 с.93 .Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка. — М„ 1984.- 173 с.

85. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. — М., 1975. — 229с.

86. Котвич В. И. Исследования по алтайским языкам. М., 1962. - 95 с.

87. Краткая Российская энциклопедия 1-3 т. М., 2004, 1т. 1135 с, 2т. -1 . 1135с, 3 т.-1134с.

88. Кузнецова Э. В. Язык в свете системного подхода. — Свердловск, 1983.-94 с.

89. Кучинаев М. Карачаевцы и Балкарцы потомки скифов и алан. -Нальчик. 55с.

90. Къарачай-малкъар тилни грамматикасы. — Нальчик, 1966. 399 с.

91. Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. JL,1978.- 180 с.101 .Лайпанов К. Т. , Мизиев И. М. О происхождении тюркских народов. Черкесск, 1993. — 134 с.

92. Лакофор Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. — М., 2004.-252

93. Маевский П. Ф. Флора средней полосы европейской части СССР. — Л., 1964.-880 с.

94. Маковский М. М. Системность и асистемность в языке. — М., 2006. -207 с.

95. Малое С. Е. Памятники древнетюркской письменности. М. -Л., 1951.-447 с.

96. Маремшаова И. И. Балкария и Карачай в этно-культурном пространстве Кавказа. Нальчик, 2003. — 121 с.

97. Матвеев А. К. Методы топонимических исследований. — Свердловск, 1986.- 100 с.

98. Махмуд Кашгарий Девону лугат ит турк. Т. I-III. Ташкент, 19601963.

99. Мемедов А. М. Источники формирования лексики крымскотатарского языка. — Ташкент, 1998. 110 с.

100. Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». — Л.,1979.-265 с.

101. Меркулов В. А. Очерки по русской народной номенклатуре растений (травы, грибы, ягоды). М., 1967. - 258 с.

102. Мизиев И. М. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIII XVIII вв. - Нальчик, 1991. - 190 с.

103. Мизиев И. M., Джуртубаев M. Ч. История и духовная культура карачаево-балкарского народа. Нальчик, 1994. - 212 с.

104. МиллерБ.Р. Биосферный заповедники и глобальная сеть охранных территорий // Охрана природы, наука и общество. — М.: ЮНЕСКО — ЮНЕП, 1984.

105. Мшославский И. Г. Морфологические категории современного русского языка. М., 1981. - 253 с.

106. Мировая топонимика. Словарь-справочник. — С.-П., 2003 — 527 с.

107. Моисеев А.И. Мотивированность слов // Исследования по грамматике русского языка. IV. Уч. Зап. ЛГУ. Вып. 68. — Л., 1963. С. 121-136.

108. Молчанова О. Т. Притяжательные словосочетания в наименовании географических объектов // Советская тюркология, 1986, №2. С. 28-39.

109. Молчанова О. Т. Структурные типы топонимов горного Алтая. — Саратов, 1982.-352 с.

110. Морковкин В.В:'Идеографические словари. Изд-во Московского университета, 1977.

111. Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. — М., 1974. 372 с.

112. Мусаев К. М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении. -М., 1975.-356с.

113. Мусукаев Б. X. Балкарско-кабардинские языковые связи. Нальчик, 1984.- 126 с.

114. Мусукаев Б. X. Очерки балкарской ономастики. — Нальчик, 2007. —170 с.

115. Мусукаев Б. X. Топонимия высокогорья Балкарии. Нальчик, 1981. - 166с.

116. Нейилтадт М. И. Определитель растений. М., 1954. - 438 с.

117. Некоторые вопросы развития туркменского литературного языка в советскую эпоху. — Ашхабад, 1967. 120 с.

118. Никонов В. А. Введение в топонимику. — М., 1965. — 177 с.

119. Номинханов Ц. Д. Материалы к изучению истории калмыцкого языка. М., 1979. - С. 287 - 297.

120. Ольмесов Н. X Сравнительно-историческое исследование диалектной системы кумыкского языка. Фонетика. Морфология. — Махачкала, 1997.-309 с.

121. Отаров И. М. Лексикология карачаево-балкарского языка. — Нальчик, 1996.-217 с.

122. Отаров И. М. Очерки карачаево-балкарской терминологии. — Нальчик, 1987.-96 с.

123. Отаров И. М. Профессиональная лексика карачаево-балкарского языка. Нальчик, 1978. — 107 с.

124. Павел В. К. Лексическая номинация (на материале молдавских народных говоров). Кишинев, 1983. - 230 с.

125. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч. 3. СПб., АН, 1788. - 480 с.13в. Паллас П. С. Флора России. Т. 1-2. 1784-1788.

126. Петров В. В. Растительный мир нашей Родины. М., 1991 - 205 с.

127. Плетнева С. А. Хазары. М., 1976. - 90 с.

128. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. М., 1968. 552с.

129. Проблемы семантики и стилистики карачаево-балкарского языка. — Нальчик, 1987.-180 с.

130. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. — СПб, 1893 1т.;-СПб 1899 - 2т.; - СПб , 1905 - Зт.; - СПб, 1911 - 4т.

131. Ракш А.Н. Основные принципы номинации трав и ягод в коми языке и народная этимология. — Сыктывкар, 1977. — 58 с.

132. Растительный мир Среднего Поволжья. — Куйбышев, 1940. — 186 с.

133. Роллов А. X. Дикорастущие растения Кавказа, их распространение, свойства и применение. Тифлис, 1908.

134. Ризенкампф А. Более редкие или замечательные растения Пятигорского края // Ежегодник Кавказского горного общества в г. Пятигорске. -Пятигорск, №1. 1904. С. 83 - 85.

135. Саберова Г. Г. Названия растений в татарском литературном языке.-Казань, 1995.- 186 с.

136. Салпагарое А. Д. Лекарственные ресурсы КЧР. Кисловодск, Ч 12., 2005.-324 е., 388 с.

137. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков (общетюркские и межтюркские основы на гласные). М., 1974. - 766 с.

138. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков (общетюркские и межтюркские основы на буквы «В», «Г», «Д»). — М., 1980. 395 с.

139. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б»). — М., 1978. — 348с.

140. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков, т. 1974 767 е.; т.2. 1978 - 349; тЗ.З. 1980 - 389с.; т.4. 1989. - 391с.

141. Семенова А. Б., Текуев М. М. Названия некоторых ягодных растений в карачаево-балкарском языке и их этно-культурологический аспект. // Семантика языковых единиц. Нальчик, 2009. - С. 102-107

142. Семенова А.Б. Названия трав в карачаево-балкарском язы-ке.//Словесная культура народов Карачаево-Черкесии // Вестник. КЧИГИ. — Черкесск, 2007.-С. 153.

143. Семенова А.Б. Образование некоторых фитонимов в карачаево-балкарском языке.//Языковая ситуация в многоязычной поликультурной среде и вопросы сохранения и развития языков и литератур народов Северного Кавказа. Карачаевск, 2010. - С.257-264.

144. Семенова А. Б. Языковые связи как фактор развития карачаево-балкарской лексики // Материалы XI международной научно-практическойконференции «Реальность этносов». Часть 2. СПб.: Астерион, 2009. С. 589594.

145. Семенова А.Б. Роль русского языка в развитии и обогащении фито-нимической лексики карачаево-балкарского языка. //Кавказские языки: генетические, топологические и ареальные связи. — Махачкала, 2008.

146. Семенова А.Б. Семантическая структура составных наименований трав в карачаево-балкарском языке.//Языки и литературы тюркских народов: История и современность. — Елабуга, 2006. — С. 285-690.

147. Семенова А.Б. Способы именования фитонимов и их семантическая интерпретация в карачаево-балкарском языке // Вестник ПГЛУ. — Пятигорск, 2010. С.131-133.

148. Семенова А.Б., Текуев М.М. Некоторые названия деревьев в карачаево-балкарском и кумыкском языках // Тюркологический вестник. Вып.2. — Махачкала 2009. С. 159-163.

149. Семенова А.Б., Текуев М.М. Некоторые топонимы с фитонимиче-ской основой в карачаево-балкарском языке.//Вопросы тюрколологии. — Махачкала, 2010. С.78-80.

150. Серебренников Б. А. Роль человеческого фактора в языке. — М., 1988.-244 с.

151. Скворцов М.И. О некоторых особенностях чувашских народных названий растений. // Тюркская лексикология и лексикография. М., 1971. — С. 264-275.

152. Скляровская Г.Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания. ВЯ. № 2, 1987. С. 59 -65.

153. Солнцев A.B. Виды номинативных единиц // Вопросы языкознания. 1987, №2.-С. 133-136.

154. Структура и история тюркских языков. — М., 1971. 310 с.

155. Суперанская А. В. Что такое топонимика? М., 1985.

156. Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении. — В кн.: Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1913, вып. 43.

157. Телия В. Н. Каннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.-143 с.

158. Телия В.Н. Типы языковых значений: Связанные значения слова в языке-М., 1981.

159. Улаков М. 3. Термины животноводства в карачаево-балкарском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Баку, 1983. - 22 с.

160. Улаков М. 3., Чеченов А. А. Письменные памятники тюркских язы-5 ков как источник истории современного карачаево-балкарского языка (спецкурс). — Нальчик, 2001. — 50 с.

161. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М., 1977. - 376 с.

162. Урысон Е. В. Проблемы исследования языковой картины мира. — М., 2003.-223 с.

163. Уфимцева А. А. Лексическое значение. — Л., 1986. — 240 с.

164. Фазылов Э. И. О рукописях и языке «латафат — наме» Ходженди // Тюркологический сборник, 1974. М., 1974. - С. 125 - 145.1176. Фейербах JI. Собрание сочинений. Т.4.- М., 1940.

165. Феофрает. Исследования о растениях. М., 1981. — 591 с.

166. Хабичев М. А. К гидронимике Карачая и Балкарии. — Нальчик, 1982.- 133 с.

167. Хабичев М. А. Карачаево-балкарское именное словообразование. -Черкесск, 1971.-297 с.

168. Хабичев М. А. Именное словообразование и формообразование в куманских языках. Москва.: Наука, 1989 - 218 с.

169. Хабичев М. А. Взаимовлияние языков и народов Западного Кавка-* за. Черкесск, 1980.

170. Хаджилаев Х.-М. И. Очерки карачаево-балкарской лексикологии. — Черкесск, 1970. 156 с.

171. Хайрутдинова T. X. Народные названия растений в татарском языке. Казань, 2004. - 220 с.

172. Хапаев С.А. Карачаево-Балкарская топонимическая система и реконструкция природопользования. — Карачаевск: КЧГПУ, 1997. 134 с.

173. Хапаев С.А. Очерки природы Карачаево-Черкесии. — Черкесск, 1981. 320 с.

174. Хапаев С.А. Карачаево-балкарские географические термины. — Черкесск, 1991.- 179 с.

175. Чеченов А. А. Историческая фонетика карачаево-балкарского языка. М., 1996.-361 с.

176. Чеченов А. А. Проблемы формирования и развития карачаевцев и балкарцев. — М., 1996. 172 с.

177. Шайхулов А. Г. Введение в изучение алтайских языков. Учебное пособие. Уфа, 1984. - 78 с.

178. Шайхулов А. Г. Лексические взаимосвязи кыпчакских языков Ура-ло-Поволжья в свете их историко-культурной общности. — фа, 1999. 220 с.

179. Шанский H. М. Очерки по русскому словообразованию. — М., 1968. -310с.

180. Шведова Н.Ю. Избранные труды. М. 2005. - 845 с.

181. Шипова Е. Н. Словарь тюркизмов в русском языке. — Алма-Ата, 1976.-340 с.

182. Шмелёв Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 2006.-276 с.

183. Шмелёв Д. Н. Современный русский язык. Лексика. — М., 1977.355с.

184. Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков. — Л., 1970.-201 с.

185. Щербак А. М. Названия растений. — JL, 1977. 158 с.

186. Этимологический словарь тюркских языков (общетюркские и межтюркские основы на букву «Ж», «Й», «М»). — М., 1989. — 291 с.

187. Юлдашее А. А. Принципы составления тюркско-русских словарей. -М., 1972.-414.

188. Языки и литературы народов Кавказа. Карачаевск, 2001. - 376 с.

189. Языковая номинация (Общие вопросы). — М., 1977. — 357 с.1. СЛОВАРИ

190. Азербайджанско-русский словарь. — Баку, 1962 Башкирско-русский словарь. М., 1958 Древнетюркский словарь - Л., - 1969 (сокр. ДТС) Егоров В.Г. Этимологический словарь чувашского языка - Чебоксары, 1964

191. Казахско-русский словарь. — Алма-Ата., 1954 Каракалпакско-русский словарь. — М., 1958 Карачаево балкарско - русский словарь. -М., 1989. - 830 с. Карачаево-балкарско-русский словарь объектов природы. - Кисловодск, 1998

192. Кашгари М. Девону лугат ит турк. Т. I-III. Ташкент, 1960-1963 Киргизско-русский словарь. -М., 1965

193. Кодекс куманикус. Памятником кумано-кыпчакского, или половецкого языка. Буда - Пешт, 1880. - 396 с.

194. Кумыкско русский словарь. - М., 1969. - 407 с. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: СЭ, 1990.-682 с.

195. Монгольско-русский словарь. М., 1957. - 706 с. Ногайско-русский словарь. - М., 1963 Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1968

196. Паллас П. С. Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницей Всевысочайшей особы. — СПб., 1787-1791

197. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. СПб. 1893(1), 1899(11), 1905 (III), 1911 (IV)

198. Толковый словарь карачаево-балкарского языка. 1-3 т. — Нальчик, Т. 1., 1996, 1016 е., Т. 2., 2002 - 1168 е.; Т.З., 2005. - 1157 с.

199. Тылмач. Русско-карачаевский словарь. Баталпашинск, 1926 Узбекско русский словарь. - М., 1959

200. Шилова E.H. Словарь тюркизмов в русском языке. Алма-Ата,1976.4