автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Агроботаническая лексика алходжакентского говора кумыкского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Агроботаническая лексика алходжакентского говора кумыкского языка"

На правах рукописи

АБДУЛЛАЕВА

УМАМАТ АБДУЛЛАЕВНА

АГРОБОТАНИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА АЛХОДЖАКЕНТСКОГО ГОВОРА КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА

10.02,02 — Языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук профессор

Халипаева Империят Арсланбековна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Гаджиахчедов Нурмагомед Эльдерханович

кандидат филологических наук доцент Шабанова Шах паз Гил ал овна

Ведущая организация —

Дагестанский институт повышения квалификации педагогических кадров

Защита состоится 2006 г., в 14.00 часов, на

заседании диссертационного совета Д 212.051.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 140 (4-й этаж)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета

Автореферат разослан «» К-ОЛ.^!^ 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Э.Н. Гаджиев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена недостаточной разработанностью проблемы фитонимов в тюркских языках, в частности в кумыкском языке. Системное исследование агроботанических названий, представляющих один из самых древних лексических пластов, имеет не только истори ко-лексикологическую, но и историко-культурную значимость как отражение развития материальной культуры кумыкского народа, истории социальных и экономических отношений в обществе, языковых, хозяйственных и культурных связей с другими народами. Необходимость сбора, изучения лексики хозяйственной деятельности народа, формировавшейся в течение многих веков, определяется ещё и тем, что она может дать ценный материал о лексико-семантическом и структурном развитии лексических единиц кумыкского языка, позволит выявить и решить отдельные вопросы теоретической лексикологии.

Процесс внедрения заимствований в ботаническую терминологию способствует тому, что словарный состав кумыкского языка постоянно пополняется новыми терминами, в то же время из него уходят многие древние термины. Исследование лексики по тематическим группам позволяет обнаружить не зарегистрированные в словарях лексические единицы и провести их изучение.

Актуальность избранной темы определяется ее общетеоретической значимостью, с одной стороны, и слабой разработанностью в кумыкском языкознании, с другой.

Объект исследования - агроботаническая лексика кумыкского языка на материале апходжакентского говора.

Предмет исследования - морфологические и семантические особенности агроботанической лексики алходжакентского говора кумыкского языка.

Цель диссертации заключается в выявлении, систематизации и полиаспектном анализе агроботанической лексики одного из говоров кумыкского языка. Исходя из основной цели, определяются следующие задачи:

- систематизировать и описать в семантическом плане фито-нимнческую лексику алходжакентского говора кумыкского языка;

- выделить основные ее исгорико-генетические пласты;

- определить принципы номинации агроботанической лекси-

з

ки;

- выявить структурные к словообразовательные типы путем морфологического и семантического анализов;

- определить наиболее продуктивные с точки зрения литературного кумыкского языка типы и модели образования фитонимов;

- проанализировать агроботанические наименования с выявлением мотивировочных признаков, лежащих в основе их образования.

Степень изученности проблемы. Лекснко-семантичеекне и морфологические аспекты агроботанической лексики алходжакентского говора кумыкского языка в монографическом аспекте исследуются комплексно впервые. В работе сделана попытка установить происхождение и пути развития исконной и заимствованной агроботанической лексики кумыкского языка.

Основные положения исследования, выносимые на защиту:

1. Историческое освещение вопросов агроботанической лексики кумыкского языка позволяет дать характеристику многих общетюркских лексем, классифицировать лексику в системе определенных тематических разрядов, выявить их общие закономерности и особенности.

2. Лексико-семантическая классификация агроботанической лексики кумыкского языка и его диалектов, в которой сохраняются тюркские лексемы, различные земледельческие понятия, способствуют возникновению и развитию различных агроботанических определений и терминов.

3. Процесс деривационного развития агроботанической лексики кумыкского языка - основной способ ее обогащения путем образования новых наименований на основе внутренних ресурсов кумыкского языка.

4. Словосложение в системе агроботанической лексики кумыкского языка, представленное соотношением сложного слова и словосочетания, разграничение которых вызывает определенные затруднения, ведет к образованию парных и собственно сложных наименований.

5. Этимологическая характеристика агроботанической лексики кумыкского языка позволяет установить ее семантические связи с общетюркскими параллелями и восхождение к общему этимону.

Научная новизна работы заключается в том, что агроботани-

ческие названия впервые взяты в качестве объекта для системного полиаспектного лингвистического исследования в монографическом плане, В работе установлены генетические пласты названий фитонимии и прослежено их распространение в других тюркских и нетюркских языках, выявлены диалектные дублеты, а также определены принципы номинации агроботанических наименований, подробно рассмотрены структура и основные способы их образования.

Материалы и источники исследования. Основными источниками послужили диалекты кумыкского языка и фольклор. Кроме того, привлекаются данные других родственных тюркских языков, материалы старописьменных памятников, словарей кумыкского и контактных языков. Собрано и подвергнуто классификации по лек-сико-семантическим группам свыше тысячи лексических единиц.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды ученых, занимавшихся и занимающихся вопросами тюркской лексикологии, семасиологии и ономасиологии. Теоретической базой, на которую опирался автор при выполнении работы, стали исследования В.В. Радлова, H.A. Баскакова, P.A. Будагова, Н.К. Дмитриева, А.К. Курышжанова, K.M. Мусаева, Э.В. Севортя-на, К.С. Кадыраджиева, A.A. Уфимцевон, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой и др.

Методы исследования. Научно-методическую основу работы составляют описательный, сравнительно-исторический и сопоставительно-типологический методы, а также элементы лексикостатистического и этимологического приемов.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что исследование агроботанических терминов кумыкского языка на лексико-понятийном и морфологическом уровнях имеет первостепенное значение для разработки вопросов описательной и сравнительно-типологической лексикологии кумыкского и других тюркских языков. Результаты исследования способствуют выяснению ряда нерешенных вопросов лексикологии и морфологии кумыкского языка, дают возможность проследить историю терминов земледелия кумыкского и других родственных кыпчакских языков.

Практическая ценность работы состоит в том, что материалы и результаты исследования агроботанических терминов кумыкского языка могут быть использованы в школьном и вузовском

преподавании современного кумыкского языка, проведении спецкурсов и спецсеминаров по кумыкской лексикологии в вузах, при составлении учебников и учебно-методических пособий для студентов филологических факультетов, в ходе подготовки различного типа лингвистических словарей, а также в исследованиях по истории, этнографии и земледелию.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждены на кафедре турецкого языка Даггоспедуниверситета, научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава этого вуза (2003-2005), используются в преподавательской деятельности со студентами. Основные положения работы нашли отражение в четырех публикациях.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, формулируются цель и задачи, определяются объект и предмет исследования, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, излагаются основные положения, выносимые на защиту, а также указываются данные об апробации работы.

В первой главе «Проблема изучения агроботанической лексики в тюркских языках» анализируются исторические сведения и основные теоретические положения по данной проблеме.

В современной тюркологии выявлено и накоплено значительное количество материалов по лексике ряда тюркских языков, их памятников. Эти материалы могут служить основой для следующего этапа исследований и обобщений по лексикологии.

Большим вкладом в тюркологию явилась работа K.M. Мусаева «Лексика тюркских языков в сравнительном освещении» [Мусаев 1975]. Впервые в тюркологии автор монографии исследовал в сравнительном аспекте лексико-семантические особенности, выявил общетюркские, межтюркские, кыпчакские, огузские и нетюрюские пласты лексического фонда тюркских языков. Специальные главы

посвящены тюркским названиям растений и их частей, земледельческой глагольной лексике, связанной с процессами сева и уборки урожая,

Бажную работу по исследованию тюркской фитонимии на уровне алтаистики проделала Л.В. Дмитриева. Ее труды содержат сводку и этимологический анализ названий культурных растений, распространенных на территории носителей тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков, обзор словообразовательных моделей и семантической структуры. По ее мнению, общетюркские обозначения растений и их частей входили в ту ботаническую среду, которая окружала древних тюрок на их прародине [Дмитриева 1971, 1972, 1975, 1979]. Однако многие наименования, связанные с древнейшими пластами тюркской земледельческой лексики, Л.В. Дмитриева относит к индоевропейским заимствованиям.

Результатом многолетних исследований по истории становления тюркских и финноугорских народов Поволжья является труд Р.Г. Ахметьянова «Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья», включающий более 300 лексических единиц, относящихся к названиям объектов материальной культуры. Это резутьтат глубоких исследований автора, объективно учитывающего все достигнутое и существующие мнения по этимологии рассматриваемых лексем. Проанализированная им ботаническая лексика включает в себя около 40 наименований. Дается их подробная этимологическая и семантическая характеристика [Ахметьянов 1989].

Итогом кропотливой работы тюркологов по сравнительному изучению лексики тюркских языков является коллективный труд «Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика» [СИГТЯ 2001]. Авторы монографии опирались на результаты фундаментальных разработок, черпая в то же время материал и идеи из фундаментальных исторических и этимологических словарей, основополагающих трудов по исторической лексикологии. Большое внимание в исследовании уделено вопросам реконструкции пратюркского лексикона в категориальном и лексико-семанти-ческом аспектах, содержится краткая сводка (около 1 тыс. слов) лексического состава пратюркского языка, охватывающая все важнейшие стороны жизни и хозяйства носителей пратюркских диалектов, а также окружавшей их природы. Как подчеркивают авторы

монографии, «историю земледелия в языке лучше всего отражают названия основных сельскохозяйственных культур, прежде всего злаковых, а также наиболее архаичных орудий труда» [СИГТЯ: 456].

В ряде тюркских языков земледельческая лексика изучена обстоятельно. Термины земледелия в туркменском языке исследованы М.И. Пенжиевым [1983], который показал реальную картину функционирования земледельческой лексики в этом языке.

Этапы формирования, модели образования терминов земледелия в территориально и генетически близком карачаево-балкарском языке исследованы A.A. Жаппуевым [1974], чья работа построена на богатом, квалифицированно систематизированном фактическом материале современного карачаево-балкарского языка, подробно рассматриваются внутренние и внешние средства обогащения лексики.

Состояние татарской земледельческой терминологии на современном этапе исследовано Гаффаровой Ф.Ф. [1999], которая провела многоаспектный анализ выявленного состава лексики земледелия, его динамику в татарском языке. В работе установлены генетические пласты лексики земледелия, определены принципы первичной и вторичной номинаций.

В тюркологии имеются также труды, посвященные исследованию терминологии, относящейся к отдельным отраслям земледелия. Лексический состав, способы и пути образования, истоки формирования названий растений казахского языка исследованы Б.К. Калиевым [1988], татарского языка - Г.Г. Саберовой [1996]. Предмет исследования диссертации Н.М, Маматова [1955] - терминология хлопководства в узбекском языке. Изучению лексики зерновых культур в казахском языке посвящено исследование А.Ш. Шамшатовой [1966], терминов зерновых культур в узбекском языке - А.К. Курбанова [1974]. Вопросы состояния терминов овощеводства и бахчеводства изучены в уйгурском языке Ш.Б. Барато-вым [1971], в казахском - A.A. Айгабыловым [1976]. Терминология пищи из продуктов растениеводства в карачаево-балкарском языке проанализирована И.М. Отаровым [1987,1997].

Многочисленные лексикологические исследования на материале различных языков позволили ученым сделать вывод о том, что термины земледелия являются одним из наиболее древних об-

щетюркскнх лексических пластов и составляют лексическое богатство, общее и понятное для всех носителей языка. Это же подтверждается данными отраслевой лексики современного кумыкского языка. В кумыкском языкознании отсутствуют работы по комплексному исследованию агроботанической лексики, её систематизации и классификации. Лингвистическому и этимологическому анализу агроботанические наименования подвергались лишь в связи с решением фонетических, морфологических и других проблем языка. Тогда как в современной тюркологии выявлено и накоплено значительное количество материалов по агроботанической лексике. Учет достижений в научном изучении родственных языков имеет большое значение при разработке и систематизации результатов исследований на материале кумыкского языка.

Во второй главе «Историко-геиетнческие пласты и лекси-ко-тематические разряды агроботанической лексики алходжа-кентского говора кумыкского языка» рассматривается процесс становления и формирования агроботанической терминологии.

В лексике любого языка находит отражение род той хозяйственной деятельности, которым издревле занимался народ - носитель этого языка. Как известно, наряду со скотоводством кумыки занимались и земледелием. Формирование агроботанической лексики кумыкского языка - длительный процесс, тесно связанный с историей развития кумыкского народа и его языка. О раннем знакомстве кумыков с земледелием свидетельствуют: 1) древние письменные памятники тюркских народов; 2) исторические источники; 3) данные этнографии; 4) топонимы и антропонимы; 5) фольклорно-эпические сказания кумыкского народа; б) система питания кумыков и др.

Опираясь на исторические факты и данные лексики, выделяем два основных лексических пласта - исконную лексику и заимствованную. Основу лексического фонда кумыкского языка составляют общетюркские слова, которые с некоторыми фонетическими отклонениями встречаются во всех близкородственных тюркских языках. Эти слова зафиксированы и в самых ранних древнетюрк-ских памятниках. Общетюркский пласт лексики сформирован в период обособления тюркских языков от других алтайских языков. По мнению кумыковедов, около 70% лексики кумыкского языка относится к общетюркскому пласту [Кадыраджиев 1999: 18],

К общетюркскому пласту относится самая большая и продуктивная часть земледельческих наименований кумыкского языка, представленная в следующих лексико-семантических группах:

1. Сельскохозяйственные растения, их части: супу «овес», тат. солы, ног. солы, кирг., уйг. супу, узб. сули, чуваш, селе, тув., хак. суда, казах, сулы; баш «колос», к.-балк. баш, апт., баш к., тат. башакъ, казах., ккалп. масак, узб, бошок; къабукъ «кора», к.-балк. къабукь, азерб. габыг, казах., ккалп., кирг., тат., апт. кабык, узб. кобик; япы-ракъ «лист», к.-балк. чапрак, азерб. ярпаг, башк. япрак, казах, жанрах, ккалп. жапырак, тат. яфрак; бюртюк «зерно», к.-балк., ног. бюртик, башк. боьртоьк, тат. боьртек; оъсюмлюк «растение», к.-балк. ёсюмлюк, ног. оьсимяик, тат., башк. уьсемлек; саптакъ «стебель», к.-балк. сабакъ, ног. сабак, алт. сабак. казах, сабак.

2. Орудия труда: оракъ «серп», к.-балк. оракъ, ног. орак, казах., ккалп. орак, кирг. орок, узб. урок, тат., башк. урак, туркм. орак; сабан «плуг», к.-балк, сабан агъач, ног. сабан, тур., тат. са~ бон, уйг. сапан. В казахском, узбекском употребляется русское заимствование плуг.

3. Названия, связанные с обработкой почвы и севом: сабан сюрмек «пахать», ног. сабан суьруьв, сабан айдав, к,-балк. сабан сюрюрге, тат,, сабан соьр-, кирг. жер айдоо, казах, жер айдау, казах. жер айдау, жер сгорю, узб. ер хайдамок; тыркавуч тармакь «бороновать», к.-балк. тырнау салыргъа, ног. тырнау, казах., тат., башк. тырмаяау; ормакъ «жать», к.-балк., ног. орув, тат., туркм., казах., ккалп. op-t узб.ур-.

4. Продукты земледелия: ун «мука», к.-балк., кумык., ккалп., казах., кирг., узб. ун, тат., башк. он; экмек «хлеб»: к.-балк. ётмек, тур. екмек, тат., башк. нкмэк, хак. нпек; ярма «крупа», к.-балк. джарма, башк., таг., ног,, азерб. ярма, тур. ярма, узб. ёрма; талкь-ан «толокно», тат., башк., каз., кирг. толкан, узб. толкан, ккалп. толка! t.

Разнообразным по составу является пласт собственно кумыкских терминов, возникший в эпоху образования кумыкской государственности и ее языка. В большинстве своем собственно кумыкские слова не имеют параллелей в других тюркских языках. Формирование собственно кумыкского пласта происходило за счет лексики общенародного языка и его диалектов. К собственно кумыкской ботанической (и шире земледельческой) терминологии апгно-

сятся названия:

1. Многих орудий труда и их частей: чапгьы «тяпка», диал. ызгав «просорушка», динк «приспособление для обмолота зерна» и

др.;

2. Растений: айлангюл «подсолнух», арышбудай «рожь» и др.;

3. Относящиеся к землепользованию: бахча «огород», хаси «грядка» и др.;

4. Связанные с уходом за посевами: тюбюн хоталамакъ «окучивать», кюшемек «удобрять», дарман сепмек «опрыскивать» и др. Относительная малочисленность собственно кумыкских терминов объясняется тем, что ко времени формирования кумыкского языка земледелие как ремесло было освоено, и, следовательно, его агроботаническая терминология оформлена в период тюркской общности.

В формировании агроботанической терминологии кумыкского языка участвовали как внутренние, так и внешние источники. В анализируемой лексике кумыкского языка определенное место занимают заимствования из других языков: арабского, персидского, русского, дагестанских. Заимствованием считаем всякое название, пришедшее в кумыкский язык извне и функционирующее в нем с большей или меньшей степенью активности, сохраняя в основном те значения, которые оно имело в языке-источнике. На окончательное освоение заимствованной лексемы воспринимающим языком указывают следующие признаки: 1) вхождение в лексическую систему заимствующего языка; 2) семантическая самостоятельность иноязычного слова; 3) фонетико-морфологическое оформление заимствованной лексемы в соответствии с нормами воспринимающего языка; 4) словообразовательная активность; 5) регулярная употребляемость в речи.

Заимствованные термины хронологически относятся к разным периодам истории кумыкского языка. Среди значительного количества иноязычных слов в лексическом составе кумыкского языка и его диалектов заметное место занимают арабские слова, проникновение которых объясняется известными историческими причинами. Подавляющее большинство арабских и персидских заимствований, функционирующих в современном кумыкском языке, относится к религиозной, научной, общественно-политической, производственной терминологии и отвлеченным словам. Значительная часть ара-

бо-лерсидских заимствований охватывает различные тематические группы, в числе которых названия:

1. Фруктов: гьармут «груша», нар «гранат», инжир «инжир», хурма «хурма, финик», зайтун «оливка, маслина», шаптал «персик», бадам «миндаль» и др.;

2. Растений: чювюндюр «свекла», дюгю «рис», мамукъ «хлопок», иохут «горох», харбуз «арбуз», райхан «базилик», бурч «перец», къавун «дыня», хыяр «огурец» и др.;

3. Цветов: гюл «цветок», калемпир «гвоздика» и др.

К арабо-персидским заимствованиям также относятся: бахча «огород», гъаммар «амбар», бав «сад».

Существенным источником пополнения агроботанической лексики кумыкского языка является калькирование. В лингвистической литературе кальки делятся на полные н неполные. Полные образуются от кумыкских корней и суффиксов по образцу соответствующих русских эквивалентов: кёп иыллыкь оьсюмлнж «многолетнее растение», урлукъчулукъ «семеноводство», ем чюгюндюр «кормовая свекла», бюркевюч «опрыскиватель» и др. Иногда калькируется только часть составного термина, в результате чего создаются полукальки: агротехника болжал «агротехнические сроки», чачыв стандарт «посевной стандарт», юрт хозяйство «сельское хозяйство», гибрид гьабажай «гибридная кукуруза», аграр тар-макь «аграрный сектор» и др.

Заимствования стали составной частью кумыкского языка, поскольку их употребление не вызывает никаких неудобств, они доступны всем говорящим на этом языке, обладают словоизменительной парадигмой заимствующего языка: трактор «трактор», трак-торны «трактора», тракторгъа «трактору», трактор булан «трактором» и др.

Лексико-тематичсские разряды агроботанической лексики кумыкского языка

В исследуемой лексике кумыкского языка нами выделяются следующие лексико-семантические группы наименований - названия:

1. Связанные с анатомией растений: тамур «корень», сап-такъ «стебель», япыракъ «лист», чечек «цветок», урлукъ «семя»;

2, Злаковых культур: тары «просо», арпа «ячмень», будай «пшеница», сулу «овес», дюгю «рис»;

3. Технических культур: айлангюл «подсолнечник», кендир «конопля», мамукъ «хлопчатник», чюгюндюр «свекла»;

4. Бобовых культур: нохут «горох», бурчакъ «горох», тепеле «чечевица»;

5. Огородных культур и пряновкусовых растений: согъап «лук», самурсакъ «чеснок», чита «морковь», тури «редиска», дар-чин «корица»;

6. Бахчевых культур: харбуз «арбуз», настал «дыня», къа-бакъ «тыква», хыяр «огурец» и др.;

7. Процессов, связанных с обработкой почвы, севом, выращиванием урожая: сабан сюрмек «пахать», тырнавуч тартмакъ «бороновать»; чачмакь «сажать», хоталамакъ «рыхлить», тюбюне топуракъ тартмакъ «окучивать», кюшемек «удобрять», дарман сепмек «опрыскивать», басдырмакъ «молотить», ашлыкъ жыГшакъ «убирать» и др.;

8. Орудий обработки почвы и уборки хлебов: сабан «плуг», тырнавуч «борона», чапгъы (матик) «тяпка», оракъ «серп», чалгъы «коса», дннк «просорушка» и др.;

9. Сорняков и вредителей растений: ажырыкъ «пырей», чыр-мавукъ «вьюнок», алабота «лебеда», аткъулакь «конский щавель», семизот «солянка», къасарткъы «клещ», сасыкъ гёзен «хорек», со-кьур чычкъан «крот», сыяла «тля», ченгертки «саранча» и Др.;

10. Обрабатываемых участков земли и типов почвы: тарлав «поле», бахча «огород», топуракъ «почва», къара балчыкъ «чернозем», балчыкь ер «глинозем» и др.;

11. Связанные с удобрениями и ядохимикатами: кюнлевюч «удобрение», кюшемек «внесение удобрений в почву» и др.;

12. Различных водохранилищ: арыкъ (татавул) «арык», оыеп «река», къую «колодец», бувгъан «запруда», бувулгъан кёл «пруд», оьзек «ручей», сув сакълайгъап ер «водохранилище»;

13. Мер веса и длины: батман «батман», гьокъа «мера веса равная 3 фунтам», черек «четверть фунта», гнревке «мера веса, равная 409,5 г.»; сюем «пядь», къари «локоть», къарыш «четверть», абат «шаг», аршын «аршин», чакъырылг «верста» и др.;

14. Продуктов земледелия и национальных кумыкских блюд: ун «мука», ярма «пшено», ярма «крупа», дюгю «рис», экмек «хлеб», талкъан «талкан» (жареная кукурузная мука), база «буза» и т.д.

Таким образом, возникновение и развитие агроботанической

лексики кумыкского языка связаны с особенностями социально-экономической структуры общества, исторически сложившимися традиционными формами хозяйства кумыков, природными и экономическими условиями, обычаями, традициями кумыкского народа. В земледельческой терминологии наиболее ярко отражены национальная самобытность кумыкского народа, его этническая специфика, культурные традиции, эстетические вкусы. Изучение особенностей фитонимов может дать ценный материал для характеристики быта народа не только в настоящем, но и в отдаленном прошлом,

В третьей главе «Семантико-словообразовательное развитие агроботанической лексики алходжакентского говора кумыкского языка» исследуются семантическое и морфологическое развитие, а также способы образования сложных фитонимов в кумыкском языке.

Значительный научный интерес представляет развитие семантики агроботанической лексики по определенным моделям;

1. Кум. тоз «береста» - тоз «посуда из бересты: ср. азербайджанское тоз в составе фитонима тоз агаджы «береза». Корневой компонент тоз имеет соответствия в следующих тюркских языках: др.-тюрк, toz, казах, тоз; ног., тув. тоз; хак. тос; тат. туз, башк. туз; узб. туе; башк. диал. туйыз; як. туос «береста», «кора», «бе-рестовина». В современном кумыкском языке и его диалектах компонент тоз не имеет самостоятельного значения, оно проявляется только в составе составного термина тоз агаджы «береза». Есть основания полагать, что фонетическое и семантическое развитие данного корневого компонента связано с древнейшими тюркскими закономерностями в системе их фонетики. Кумыкский фитоним тоз восходит к праформе* mod, т.е. конечный звонкий — результат озвончения, ср. узб. туе, як. туос, хак. тос, где исконный глухой согласный -с- сохраняет свое состояние в оглушенном виде.

2. Кум. къабукъ «кора, береста» - «покров, укрытие»: современное название бересты и коры деревьев. Можно сказать, что эта основа является общетюркской, ср. казах, кабык «береста», «кора», чув. хутш (хуран «береза» + хуппи «кора»), др.-тюрк, кабык, ног, кабык, азерб. габыг и т.д. Общетюркская основа в фонетическом отношении вторична. В этом термине отразилась древняя тенденция кумыкского языка к переходу гласного -ы- в -у-. Кумыкская ос-

нова восходит к праформе типа * кабук. В плане семантического развития следует отметить устойчивость семемы «кора, береста» по всем тюркским языкам. Наличие в тюркских языках глагола къап-ламак «покрывать, укрывать, закрывать, защищать» позволяет предположить возможную связь его с указанным фнтонимом.

ЛСР: кора - покрытие - верхняя часть дерева.

3. Кум. алходжакентская основа тал «ива», имеющая ряд параллелей по огузским языкам, восходит к прасемеме «кора, береста». Данный корень в этом значении сохраняется в алтайских языках, ср. эвенк таливун ~ таливуи, сол. тала - талу, нег. ороч., ульч.; уд. талу1(а, нан, тало «береста». Эти параллели дают основание считать семантическое развитие кумыкского фитонима по семантической схеме: кора, береста - ветвь (дерева). Такое семантическое развитие фитонима является семантической универсалией, поскольку встречается в ряде языков.

ЛСР: кора - береста - ветвь - ветка - ива.

4. Кум. чечек бюрю «чашечка». Основа составная, имеет параллели в ряде тюркских языков, ср. тат. чачак боьресе; башк. сас-ка боьроьхе, ног. шешекеи бюри, чув. чечек папки. Во всех указанных терминах представлено два компонента: чечек «цветок» + бюр «почка», оформленные аффиксом принадлежности. В кумыкском литературном языке основа чечек «цветок» является частотной и употребительной, особенно в языке художественных произведений. Второй компонент бюр «почка растений» сохраняется только в диалектах кумыкского языка.

ЛСР: почка растений - чашечка цветка.

5. Алходжакентский диалектизм къали «ветка» первоначально имел семему «куст, прут», ср. древнетюркскую основу кагал «прут; ивовая ветвь, розга». По мнению ряда исследователей , эта основа может быть образована от глагола как - «бить» с первоначальным значением «розга, т.е. прут для битья» [Дмитриева 1972: 156], По нашему мнению, это предположение мало убедительно семантически, так как переход семемы «розга, прут для битья» в семему «ветвь, ветка, сук» типологически не подтверждается. Более реально обратное развитие: семема «ветвь, прут» - семема «розга».

ЛСР: прут ветка - розга - сорняк - ивовая ветвь.

6. В алходжакентском говоре кумыкского языка представле-

на кыпчакская основа тармакъ «ветвь, ответвление, разветвление», возможно, заимствованная из контактного ногайского языка, где основа тармакъ является достаточно частотной. В других тюркских языках она имеет следующие соответствия: ср. др.-тюрк, тар-мак «лапа», «когти», як. тарбах «палец»; казах,, кирг. тармак, чув. турат «ветвь». Не исключено, что в составе кумыкского тармакъ и чувашского турат представлен единый корень.

ЛСР: ветка - ветвь - лапа хвойного растения - анат. лапа, рука, палец, коготь.

7. Кум. диалектная основа нарат имеет значение «сосна». Основное ее значение «сосна» позволяет связать эту диалектную фито-нимическую основу с такими тюркскими ботаническими названиями, как тат., кум., башк. парат «сосна». Важно отметить наличие в составе алходжакентской основы и второго значения «ветвь (сосны)». Это значение позволяет связать основы и с каркал па кским фитонимом нарт «ветвь». Возможно, здесь представлена одна и та же основа, расширенная в большинстве тюркских языков вставкой гласного -а-: нарт - нарат. Такое явление характерно для многих тюркских языков, ср. кум. арача // гьарача «вереск» на фоне общетюркского арча и т.д. С другой стороны, не исключено, что имеем две основы, производные от единого корневого компонента при помощи двух похожих, но тем не менее гетерогенных аффиксов: -ат, -т.

ЛСР: ветка-сосна.

8. Алходжакентская основа къари «локтевая кость», как показывают материалы остальных тюркских языков, употреблялась ранее и в значении «ветвь дерева», ср. эвенк., сол., улъч., орок., нан. гара «сук», «сухая ветка», сол., эвен, гар, нег. гара, ороч., уд. * гара «сук», ма. гаруган, п.-мо. гар, монг., бур. гар «рука». Как можно заметить, семема «ветвь» сохраняется только в алтайских языках, в тюркских произошло сужение семантики.

ЛСР: ветка-локоть руки-сухая ветка-сук.

9. В алходжакентском говоре представлена основа шитил «большой саженец», которую считаем возможным сопоставить с древнетюркским гнит. С другой стороны, корневой компонент этих основ сопоставим и с межтюркским словом орман «лес». Колебание анлаутных гласных -о-, оь, уь-, -у- в тюркских языках весьма частое. Развитие семантики «саженец» = «дерево» также не выхо-

дит за пределы семантического развития тюркских фитонимов.

ЛСР: дерево - саженец - высокое дерево - лес.

10. В алходжакентском говоре кумыкского языка зафиксирована древнейшая основа терек «дерево», которая по-нашему мнению имеет тесную генетическую связь со следующими тюркскими фитонимами: карач.-балк., кирг., ног. терек «тополь», «дерево»; др.-тюрк. (егек «тополь»; узб. XIV в. и совр. дарахт, уйг. дарах, кирг. дарах - дарак «дерево». По составу гласных эта основа также имеет два варианта: 1) мягкорядный вариант терек; и 2) твердо-рядный вариант дарак,

11. В составе алходжакентского экмек «хлеб» представлен древний фитонимический корень * эв «зерно». Корень * эв со значением «зерно», что подтверждается данными древних тюркских языков, ср. др.-тюрк. эвгш «зерно», эвшчпюш «плод», ср. калм. эки «зерно». Исходная семема «зародыш» прослеживается в составе древнетюркского прилагательного эвинлиг «беременная».

ЛСР: * эв - бот, почка - зародыш - зерно - орех - жёлудь.

12. Древнейшая алходжакентская основа урлукь, сохранившаяся в составе парного слова уруг-туруг «род», может быть сопоставлена с древнетюркским урук //уруг «косточка», «род», «потомство», где содержится фитонимическое значение «косточка плода». Это дает основание полагать, что основаурлукъ имела первоначально значение «зародыш», ср. тат. орлык «семя».

ЛСР: семя - зерно - род - потомство.

Словообразовательная структура агроботанических тармшшв

Агроботаническая терминология формируется в тесной связи с трудовым процессом. Термины фитонимии в первую очередь являются частью общенародной лексики и только потом, в специальном употреблении, - терминологией. Главный способ обогащения земледельческой лексики - образование новых наименований на основе внутренних ресурсов кумыкского языка. Среди терминов встречаются все структурные типы слов, которые характерны для данного национального языка.

На основании анализа имеющегося материала названия фитонимии мы разделили на следующие структурные группы: 1) простые; 2) сложные.

Простые названия в языкознании называются также синтетическими и подразделяются на две подгруппы: непроизводные и

производные: к простым (непроизводным) относятся корневые слова без словообразующих аффиксов: ер «земля», кьыр «поле», сув «вода». К этой же подгруппе относим и те названия, которые с точки зрения современного языка невозможно разложить на корень и словообразующий аффикс: кюлте «сноп», арпа «ячмень», суду «овес», бил ев «оселок», сабан «плуг» и др. Эти названия образованы в довольно древний период, аффиксы в процессе исторического развития успели выйти из активного употребления, и с точки зрения современного состояния языка слова не поддаются структурному расчленению.

Основная часть простых названий - производные, образованные путем аффиксации: оракъ «серп» (ор+акъ), чалгъы «коса» (чач+гъы), бурчакь «горох» (бур+чакъ) и др. Наименования, состоящие из двух или более частей, являются сложными. В современном кумыкском языке нами выделены следующие виды сложных наименований: !) парные: арпа-будай «злаковые, зерновые», харбуз-пастан «бахчевые», орув-чачыв «посевные-уборочные работы» и др.; 2) собственно сложные (со спаянностью компонентов): балкъамуи( «сахарный тростник», балта сап «древко топора» и др.; 3) составные: гюзлюк будай «озимая пшеница», ем чюгюндюр «кормовая свекла», кёп йыллыкъ оьсюмлюк «многолетнее растение», дарман сепмек «опрыскивать» и др.

Словосложение в кумыкском языке

Словосложение рассматривается нами как разновидность морфологического способа словообразования, исходя из несомненного сходства аффиксации и словосложения: и в первом, и во втором случаях имеем дело с образованием слова посредством добавления морфем.

Разграничение сложного слова и словосочетания в тюркологии вызывает большие затруднения. В лингвистической литературе имеются различные определения словообразовательных типов сложных слов. На наш взгляд, наиболее адекватно передают специфику структуры сложных слов термины: 1) парнообразованные; 2) сложнообразованные (собственно сложные); 3) составные.

Путем словосложения образуются парные и собственно сложные наименования. Парные названия фитонимии и земледелия - в основном имена существительные с сочинительным отношением компонентов: арпа-будаи «зерно», злаковые» (букв, ячмень-пшени-

ца), бав-бахча собир. «огород-сад» (букв, «сад-огород»), харбуз-настан «бахчевые» (букв, «арбуз-дыня»), орув-чачыв и и тер «уборочные работы» (букв, «жатва-сев»), хурт-хомурсгьа «насекомые» (букв, «червь-муравей») и др.

Собственно сложные названия земледелия характеризуются спаянностью компонентов: къыркъбувун «хвощ» (къыркъ «сорок» + бувун «сустав»); бёрюгёз «паслен» (бёрю «волк» + гёз «глаз»); кюл-тебав «свясло» (кюлте «сноп» + бав «шнур»).

Субстантивация в кумыкском языке

Наиболее продуктивна при образовании агроботанических терминов субстантивация. Сущность этого способа состоит в переходе слов, принадлежащих различным частям речи, в разряд существительных. При переходе слов из одной части речи в другую не образуется новая звуковая оболочка, происходят изменения, во-первых, в семантике, во-вторых, изменяются грамматические свойства исходного слова, в результате чего образуются новые слова -омонимы [Гузеев 1985: 62-75].

Основным типом субстантивации является образование агроботанических и земледельческих наименований от глагольных форм: къыр «поле» (от къыр - «соскребать»), тар и «просо» (др.-тюрк, тары — «пахать»), къычы «сурепка» (от кьычы — «чесать»), къычытгьап «крапива» (от кьычыт - «заставляющий чесать»), чырмавукь «вьюнок» (от чырма - «виться»), эгев «напильник», би-лев «оселок // брусок К точило» и др.

Таким образом, словообразовательная структура агроботанических терминов алходжакентского говора кумыкского языка в целом отражает особенности его деривационной системы.

В заключении подведены общие итоги исследования и намечены пути дальнейшего изучения агроботанической лексики на материале других тюркских языков.

Агроботаническая лексика представляет собой ценный материал для изучения становления и развития кумыкского языка, а также исследования истории тюркских языков. Данная лексика содержит несколько пластов различного хронологического уровня. Значительная часть агроботанической лексики кумыкского языка включает в себя слова, общие для всех или большинства тюркских языков; она содержит несколько разрядов: а) кыпчакско-полирегиональная лексика, слова, характерные не только для тюрк-

скнх, но и для некоторых алтайских языков; 6) кыпчакско-общетюркская лексика - слова, известные в пределах огузских и других тюркских языков, но не распространенные в других алтайских языках; в) кыпчакско-межтюркская лексика, - слова, распространенные в основном в кыпчакских языках, но имеющиеся также и в некоторых остальных группах тюркских языков; г) собственно кыпчакская лексика, - слова, характерные только для кыпчакских языков и отсутствующие в других тюркских языках; д) кыпчакско-регионапьная лексика, - слова, характерные только для одного кыпчакского языка.

Выделение в лексике алходжакентского языка трех основных лексико-тематических пластов фитонимии: названий, связанных с характеристикой частей растения, деревьев, трав и злаков - дает достаточное представление о характере алходжакентской агроботанической лексики, ее отличительных и общих с литературным кумыкским языком признаках. Многие фитонимы алходжакентского говора являются результатом семантического развития исходных семем, при этом некоторые из них перешли в разряд архаизмов.

Фонетическая структура кыпчакских диалектных агроботанических терминов полностью соответствует фонетическим особенностям остальных тюркских языков. В своей основе кыпчакские варианты в фонетическом аспекте являются вторичными формами, поскольку они почти всегда - результат закономерных фонетических изменений.

Семантическая структура диалектной агроботанической лексики характеризуется значительной разветвленностью семем, связанных между собой различными смысловыми отношениями. Названия анатомии растений имеют конкретные семантические связи с названиями самих деревьев, а названия злаков и трав — со всеми остальными лексическими разрядами. Семантическая взаимосвязь указанных терминов обусловлена наличием общих признаков у тех реалий, которые они обозначают. Семантические процессы в системе указанных лексико-тематических разрядов подчиняются в целом имеющимся типологиям.

Изучение диалектной лексики по тематическому признаку дает возможность конкретно анализировать тот или иной термин. Кроме того, оно позволяет установить надежные этимологические связи различных основ в пределах исследуемых разрядов. Темагги-

ческое изучение лексики выявляет также морфологическую структуру слова, различные типы и модели словообразования.

Лексико-семантический анализ агроботанических наименований выстраивает определенную ретроспективу появления обозначаемых ими реалий. Исследование земледельческой лексики с функциональной точки зрения показало, что в составе этого пласта имеются архаизмы, историзмы, неологизмы. Агроботаническая лексика, как и лексика в целом, является подвижной частью языковой системы и постоянно развивается. С одной стороны, наблюдается ее обновление, которое направлено на удовлетворение растущих потребностей общества в новых номинациях. С другой стороны, предполагается и старение некоторых элементов этой системы, их замена или выход из употребления.

В кумыкском языке сложилась довольно полная, емкая и целостная система агроботанических наименований. Факт наличия такой системы - свидетельство богатства словообразовательных возможностей языка, способности обозначать любые реалии и передавать любые значения. Агроботаническая лексика выступает как один из наиболее богатых и древних пластов лексического фонда кумыкского языка.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Лексико-семантические особенности агроботанических наименований в кумыкском языке // Вопросы дагестанских языков и литературы. Вып. 3. - Махачкала: Даггоспедуниверситет, 2004. -С. 57-59.

2. Лексико-тематические разряды фитонимов алходжакент-ского говора кумыкского языка Н Актуальные вопросы науки и образования. Вып. 2. - Махачкала: Даггоспедуниверситет, 2005. -С. 103-106.

3. Историко-генетические пласты агроботанической лексики кумыкского языка // Актуальные вопросы науки и образования. Вып. 2. - Махачкала: Даггоспедуниверситет, 2005. - С. 74-77.

4. Семантико-словообразовательное развитие агроботанической лексики алходжакентского говора кумыкского языка // Вопросы дагестанских языков и литературы. Вып. 5. - Махачкала: Даггоспедуниверситет, 2006. - С. 85-87.

5. Проблема изучения агроботанической лексики в тюркологии // Материалы II международной тюркологической конференции. — Махачкала: Даггос педу н и вере итет, 2006. - С. 112-115.

Формат 60x84.1/16. Печать риэографная. Бумага № 1. Гарнитура Тайме. Усп. печ. л. -1,5 изд. пвч. л. -1,5. Заказ - 256 - 06. Тираж 100 экз. Отпечатано в «Деловой мир» Махачкала, ул. Коркмасова, 35а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Абдуллаева, Умамат Абдуллаевна

ВВЕДЕНИЕ.4

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ АГРОБОТАНИЧЕСКОЙ

ЛЕКСИКИ В ТЮРКСКИХ ЯЗЫКАХ.9

§1.1. Краткие историко-лингвистические сведения о кумыкском языке и его диалектах.9

§ 1.2. Современное состояние агроботанической терминологии в кумыкском языке.10

§ 1.3. К истории изучения агроботанической лексики в тюркологии.12

§ 1.4. Словари как источник изучения терминологической лексики кумыкского языка.16

ГЛАВА 2. ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ПЛАСТЫ И ЛЕКСИКО-ТЕМАТИЧЕСКИЕ РЯЗРЯДЫ АГРОБОТАНИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ

АЛХОДЖАКЕНТСКОГО ГОВОРА КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА.20

§ 2.1. О культуре земледелия у кумыков.20

§ 2.2. Формирование агроботанической лексики кумыкского языка.21

§ 2.3. Исконно кумыкский пласт. Общеалтайские слова.22

§ 2.4. Заимствования в агроботанической лексике кумыкского языка . 28-

§ 2.5. Лексико-семантические разряды агроботанической лексики кумыкского языка.35

ГЛАВА 3. СЕМАНТИКО-СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ АГРОБОТАНИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ АЛХОДЖАКЕНТСКОГО

ГОВОРА КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА.60

§3.1. Семантические модели агроботанической лексики.60

§ 3.2. Словообразовательная структура агроботанических терминов. 95

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Абдуллаева, Умамат Абдуллаевна

Язык любого народа - это его историческая память, воплощенная в слове, и на всех этапах развития общества неразрывно связан с жизнью народа, его культурой. В языке и через язык выявляются такие важнейшие особенности и черты, как национальная психология, характер народа, склад его мышления, самобытная неповторимость художественного творчества, нравственное состояние и духовность. По словам Ф.И. Буслаева, «язык есть неистощимая сокровищница всего духовного бытия человечества» [Буслаев 1992: 26].

Ни фонетика, ни грамматика языка не могут показать нам условия жизни народа так полно, как лексика. «Язык представляет собой кладовую истории этноса - его носителя, а лексика непосредственно реагирует на все изменения в жизни народа». [Мусаев 1975: 6]. Поэтому изучение лексики конкретных тюркских языков с полным охватом материалов приобретает особую актуальность, и в последнее время в тюркологии интенсивно разрабатываются различные тематические группы лексики. Назревшая необходимость глубокого и всестороннего изучения отраслевой лексики обуславливается и все убыстряющимися изменениями традиционного быта и духовной культуры народов. Общественно-политические, социально-экономические, культурно-психологические и мировоззренческие сдвиги в современном обществе настолько существенны, что то, «что сохранялось в народном сознании тысячелетиями, сейчас исчезает в течение десятилетий и даже лет» [Черепанова 1983: 4].

Агроботаническая лексика кумыкского языка очень богата и разнообразна. Несмотря на это, она не подвергалась систематическому исследованию, что и послужило основанием для выбора темы данного исследования.

Выбор темы исследования обусловлен тем, что лексика алходжакент-ского говора содержит в своем составе архаизмы и иторизмы, имеющие определенные параллели в древнетюркском языке. Описательное и сравнительно-историческое исследование древней лексики алходжакент-ского говора кайтагского диалекта кумыкского языка способствует выявлению лексико-тематических разрядов, установлению закономерностей семантического развития диалектной лексики. Выбор таких лексико-семантических разрядов как агроботанические термины не случайны, так как именно этот лексико-семантический разряд относится большинством лексикологов к древнейшей исторической лексикологии каждого языка.

Актуальность темы исследования обусловлена недостаточной разработанностью проблемы фитонимов в тюркских языках, в частности в кумыкском языке. Системное исследование агроботанических названий, представляющих один из самых древних лексических пластов, имеет не только историко-лексикологическую, но и историко-культурную значимость как отражение развития материальной культуры кумыкского народа, истории социальных и экономических отношений в обществе, языковых, хозяйственных и культурных связей с другими народами.

Необходимость сбора и изучения лексики хозяйственной деятельности народа, формировавшейся в течение многих веков, определяется ещё и тем, что она может дать ценный материал о лексико-семантическом и структурном развитии лексических единиц кумыкского языка, позволит поставить и решить отдельные вопросы теоретической лексикологии.

Процесс внедрения заимствований в агроботаническую терминологию стал способствовать тому, что словарный состав кумыкского языка постоянно пополняется новыми терминами, в то же время из него исчезают многие древние термины. Исследование лексики по тематическим группам позволяет обнаружить не зарегистрированные в словарях лексические единицы и организовать их изучение.

В целом, актуальность избранной темы определяется общетеоретической значимостью, с одной стороны, и её слабой разработанностью в кумыкском языкознании, с другой.

Объект исследования - агроботаническая лексика кумыкского языка на материале алходжакентского говора.

Предмет исследования - морфологические и семантические особенности агроботанической лексики алходжакентского говора кумыкского языка.

Цель диссертации заключается в выявлении, систематизации и проведении полиаспектного анализа агроботанической лексики одного из говоров кумыкского языка. Исходя из основной цели, определяются следующие задачи-.

- систематизировать и описать в семантическом плане агроботаническую лексику алходжакентского говора кумыкского языка;

- выделить основные историко-генетические пласты агроботанической лексики кумыкского языка;

- определить принципы номинации агроботанической лексики;

- выявить структурные и словообразовательные типы путем морфологического и семантического анализов;

- определить наиболее продуктивные с точки зрения литературного кумыкского языка типы и модели образования фитонимов;

- проанализировать агроботанические наименования с выявлением мотивировочных признаков, лежащих в основе их образования.

Степень изученности проблемы. Лексико-семантические и морфологические аспекты агроботанической лексики алходжакентского говора кумыкского языка в монографическом аспекте исследуются комплексно впервые. В работе сделана попытка установить происхождение и описать пути развития исконной и заимствованной агроботанической лексики кумыкского языка.

Основные положения исследования, выносимые на защиту.

1. Историческое освещение вопросов агроботанической лексики кумыкского языка позволяет дать характеристику многих общетюркских лексем, классифицировать лексику в системе определенных тематических разрядов, выявить их общие закономерности и особенности.

2. Лексико-семантическая классификация агроботанической лексики кумыкского языка и его диалектов, в которой сохраняются тюркские лексемы, различные земледельческие понятия, способствуют возникновению и развитию различных фитонимических определений и терминов.

3. Процесс деривационного развития агроботанической лексики кумыкского языка - основной способ ее обогащения путем образования новых наименований на основе внутренних ресурсов кумыкского языка.

4. Словосложение в системе агроботанической лексики кумыкского языка, представленное соотношением сложного слова и словосочетания, разграничение которых вызывает определенные затруднения, ведет к образованию парных и собственно сложных наименований.

5. Этимологическая характеристика агроботанической лексики кумыкского языка позволяет установить ее семантические связи с общетюркскими параллелями и восхождение к общему этимону.

Научная новизна работы заключается в том, что агроботанические названия впервые взяты в качестве объекта для системного полиаспектного лингвистического исследования в монографическом плане. В работе установлены генетические пласты названий фитонимии и прослежено их распространение в других тюркских и нетюркских языках, выявлены диалектные дублеты, а также определены принципы номинации агроботанических наименований, подробно рассматриваются структура и основные способы их образования.

Материалы и источники исследования. Основными источниками послужили диалекты кумыкского языка и фольклор. Кроме того, привлекаются данные других родственных тюркских языков, материалы старописьменных памятников, словарей кумыкского и контактных языков. Собрано и подвергнуто классификации по лексико-семантическим группам свыше тысячи лексических единиц.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды ученых, занимавшихся и занимающихся вопросами тюркской лексикологии, семасиологии и ономасиологии. Теоретической базой, на которую опирался автор при выполнении работы, стали труды В.В. Радлова, H.A. Баскакова, P.A. Будагова, Н.К. Дмитриева, А.К. Курышжанова, K.M. Мусаева, Э.В. Севортяна, К.С. Кадыраджиева, A.A. Уфимцевой, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой и др.

Методы исследования. Научно-методическую основу работы составляют описательный, сравнительно-исторический и сопоставительно-типологический методы, а также элементы лексико-статистического и этимологического приемов.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что исследование фитонимических терминов кумыкского языка на лексико-понятийном и морфологическом уровнях имеет первостепенное значение для разработки вопросов описательной и сравнительно-типологической лексикологии кумыкского и других тюркских языков. Результаты исследования способствуют выяснению ряда нерешенных вопросов лексикологии и морфологии кумыкского языка, дают возможность проследить историю терминов земледелия кумыкского и других родственных кыпчакских языков.

Практическая ценность работы состоит в том, что материалы и результаты исследования фитонимических терминов кумыкского языка могут быть использованы в школьном и вузовском преподавании современного кумыкского языка, в проведении спецкурсов и спецсеминаров по кумыкской лексикологии в вузах, при составлении учебников и учебно-методических пособий для студентов филологических факультетов, в ходе подготовки различного типа лингвистических словарей, а также в исследованиях по истории, этнографии и земледелию.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждены на кафедре турецкого языка Даггоспедуниверситета, научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Даггоспедуниверситета (2003-2005), нашли отражение в преподавательской деятельности со студентами. Основные положения работы нашли отражение в четырех публикациях.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Агроботаническая лексика алходжакентского говора кумыкского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сравнительно-типологическое изучение фитонимической лексики алходжакентского говора показывает, что она содержит несколько пластов различного хронологического уровня. Значительная часть фитонимической лексики говора включает в себя слова, общие для всех или большинства тюркских языков; она содержит несколько разделов: а) огузско-полирегиональная лексика, т.е. слова, характерные не только для тюркских , но и для некоторых алтайских языков. Большая часть данной лексики представлена в виде связанных корней, т.е. в составе основ, содержащих общие корни, но имеющих различное морфологическое оформление; б) огузско-общетюркская лексика, т.е. слова, известные в пределах огузских и других тюркских языков, но не распространенные в других алтайских языках. К этой категории можно отнести слово агъач «дерево», известное по всем тюркским языкам, но не имеющееся в алтайских языках ; в) огузско-межтюркская лексика, т.е. слова распространенные в основном в огузских языках, но имеющиеся также и в некоторых остальных группах тюркских языков. Сюда можно отнести слово къайынагъач «береза», являющееся общеогузским, но имеющееся и в некоторых других тюркских языках; г) собственно огузская лексика, т.е. слова, характерные только для кыпчакских языков и отсутствующие в других тюркских языках. К этой части лексики относятся слова типа алходжакентского къовакъ «тополь», отсутствующие в других неогузских тюркских языках; д) огузско-региональная лексика, т.е. слова, характерные только для одного конкретного огузского языка. В системе диалектной лексики сюда относятся слова типа мелес «кислый гранат» и т.д. В состав этого разряда входят также общеогузские или межтюркские слова, сохранившие морфологическую структуру, но изменившиеся семантически. Так, например, к межтюркской лексике относится слово гюйрюч, которое в диалектах имеет значение <гвяз». Данное слово в этом значении следует считать семантическим регионализмом .

Выделение в лексике говора трех основных лексико-тематических пластов фитонимии: названий, связанных с характеристикой частей растения, названия деревьев и названия трав и злаков - дает достаточное представление о характере алходжакентской фитонимической лексики, ее отличительных и общих с остальными тюркскими языками признаках.

В составе ряда диалектных фитонимов встречается оппозиция тверд орядных и мягкорядных гласных: -а---э---и~, выполняющая смыслоразличительную функцию: къыра «почка растений» = кыре «небольшая почка растений», такая оппозиция характерна и для остальных тюркских языков, ср. каз. ана «мать» - эне «тетушка»; кбалк. агъа «старший брат» = эгеч «тетя».

Ряд терминов растительного мира в азербайджанском языке сохранился лишь в составе пассивной лексики, стали архаизмами и в литературном языке не употребляются, ср. азерб. бырчдашмаг «пускать ростки», бюрмэлих «кустарник» и т.д.

Термины растительного мира в кумыкском языке имеют уменьшительные, или экспрессивно окрашенные, формы, в особенности в диалектах: томур «почка растений, шишка деревьев» - томурджуг «почка растений».

Имеет место тенденция к закреплению экспрессивных форм в качсетве самостоятельного фитонима. Так, термин томур, тумур был вытеснен его уменьшительной формой тумуржукъ;

Ряд терминов родства образует формы с ласкательным или уменьшительным значением при помощи различных аффиксов: алма «яблоко» - алмажыкъ «яблочко».

Многие фитонимы говора обладают полисемантичностью;

Термины растительного мира связаны и с терминологией фауны;

Некоторые фитонимы выступают как коррелятивные пары, отличаясь лишь консонантизмом, ср. тал «ива» = дал «ветка»;

В образовании фитонимов определенную роль играют словосочетания:

Этимологический анализ терминов растительного мира дает возможность предположить, что в большинстве случаев первичные фитонимы восходят к этимону «зачаток, почка»;

Структура многих фитонимов определяется особенностями не только семантических процессов, но и фонетических. Периферийные фонетические особенности тюркских фитонимов оказывают значительное влияние на раскрытие этимологической структуры тюркских фитонимов: долгота в туркменском и якутском языках в обозначении дерева аач — позволяет предположить об утрате одного из древнейших согласных в составе этого слова в других языках.

Восстанавливаемые исходные семемы ряда фитонимов получают типологическое подтверждение на материале остальных тюркских и алтайских языков.

Многие названия флоры, или фитонимы, представляют собой дальнейшее морфологическое развитие тюркских корней и основ; ;гак, например, улас является развитием общетюркского глагола улгай- «расти».

Наличие в говоре значительного количества разнообразных фитонимов и в особенности названий культурных растений указывает на их знакомство с древнейщих времен с культурой растениеводства.

Ряд фитонимов говора языка восходит в истоках к обобщенной семеме «семя, плод»; arpa «ячмень» — *арпа «семя, зерно», bugday «пшеница, зерно».

Семантическое содержание фитонимов указывает на их тесную связь с зоотонимами и генонимами.

Некоторые фитонимы имеют параллели и в алтайских языках, ср. тур. arpa = монг. apea «ячмень», agag «дерево, лес» = монг. агц «клен».

Этимологический анализ фитонимов полностью базируется на лексическом материале самих тюркских языков, что свидетельствует об исконности основных компонентов данного лексико-тематического разряда. Диалектные фитонимы, обладая фонетико-семантическими отличительными признаками, имеют в то же время общие черты и с некоторыми алтайскими параллелями.

Многие фитонимы говора являются результатом семантического развития исходных семем;

Некоторые фитонимы говора перешли в разряд архаизмов ;

В плане исторической морфологии следует отметить, что многие фитонимы - результат морфологического развития;

Сравнительно-типологическое изучение диалектной фитонимии позволяет установить, что многие термины по указанным лексико-тематическим разрядам имеют прямую генетическую связь с соответствующими терминами монгольских и тунгусо-маньчжурских языков.

Проблема лексических параллелей на уровне алтайских языков показывает, что общим для алтайских языков в составе той или иной основы следует считать ее корневой элемент.

Фонетическая структура диалектных фитонимов полностью соответствует фонетическим особенностям остальных тюркских языков. В своей основе кыпчакские варианты в фонетическом аспекте являются вторичными формами, поскольку они почти всегда - результат закономерных фонетических изменений.

Семантическая структура диалектной фитонимической лексики характеризуется значительной разветвленностью семем, связанных друг с другом различными смысловыми отношениями. Все три лексико-тематических разряда, анализируемых в данной работе, связаны между собой самым тесным образом. Названия анатомии растений имеют конкретные семантические связи с терминологией названий самих деревьев , а названия злаков и трав - со всеми остальными лексическими разрядами. Семантическая взаимосвязь указанных терминов обусловлена наличием общих признаков у тех реалий, которых они обозначают. Семантические процессы в системе указанных лексико-тематических разрядов подчиняются в целом существующим типологиям.

Изучение диалектной лексики по тематическому признаку дает возможность конкретно анализировать тот или иной определенный термин. Кроме того, оно позволяет установить надежные этимологические связи различных основ в пределах исследуемых разрядов. Тематическое изучение лексики выявляет также морфологическую структуру слова и различные типы и модели словообразования.

В работе дается определенный сравнительный материал по тюркским языкам, который позволяет установить единство многих тюркских терминов. Лексическое сопоставление кыпчакских терминов с данными остальных тюркских языков показывает степень сохранности древнейшего тюркского лексического фонда и семантическую дифференцированность большинства терминов.

Сравнительно-типологическое изучение диалектной лексики, являющееся первым опытом в этой области по кумыкскому языку, позволяет утверждать, что лексика кумыкского языка представляет значительный интерес не только для огузского языкознания, но и для всей тюркологии.

Суммарная характеристика компонентов всех трех лексико-тематических разрядов позволяет сделать вывод об их генетическом единстве с алтайскими параллелями.

В работе приводится этимологическая характеристика нескольких десятков кумыкских терминов. В некоторых случаях наше мнение совпадает с предположениями предыдущих исследователей, во всех остальных случаях дается новое этимологическое толкование.

Касаясь проблемы исконной и заимствованной лексики, следует отметить, что среди исследованных нами терминов некоторые могут быть отнесены к заимствованиям, но в подавляющем большинстве случаев указанные термины являются исконно тюркскими.

Результаты лексико-тематического и лексико-семантического исследования фитонимической лексики кумыкского языка позволяют утверждать, что исследуемая кумыкская терминология сформировалась где-то в X века н.э.

Морфологические особенности исконной лексики кумыкского языка ярко выявляются на материале именного н глагольного словообразования.

В системе именного и глагольного словообразования наиболее характерными являются аффиксы: -з ;-уз; -т ; -дуз //-дыз\ -ки; -кю\ -ш; -н и т.д.

Таковы вкратце основные итоги первого опыта сравнительно-исторического изучения фитонимической лексики алходжакентского говора кумыкского языка, дальнейшее изучение которой является актуальной задачей современной тюркологии.

Список научной литературыАбдуллаева, Умамат Абдуллаевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. 1. М.-Л., 1958.

2. Абдрахманов М.А. О составе и развитии некоторых групп лексики томско-тюркских говоров // Уч.зап. Томск. ГПИ, т.ХХ, вып. 2. Томск, 1962.

3. Адилое М. С. Сложное слова в современном азербайджанском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Баку, 1958. -21 с.

4. Азербаее Э.Г. Вопросы тюркско-японских языковых связей: Автореф. дис. канд. филол. наук.- Алма-Ата, 1982.- 26 с.

5. Азимов П. Туркменский язык (Словообразовательные аффиксы). -Ашхабад, 1950.

6. Алиев Ф.Ф. Очерки по лексике языка турок Казахстана. Алма-Ата, 1973. —100 с.

7. Аманжолов С. А. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. -Алма-Ата, 1959.

8. Амиров Г. С. Синонимы в произведениях Г.Тукая. // Тюркская лексикология и лексикография. — М., 1971. —С. 47-46.

9. Антонов Н. К. Исследование по исторической лексике якутского языка: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. -Якутск, 1973. 56с.

10. Аракин В.Д. Сложные существительные с первым компонентом -прилагательным цвета в турецком языке. // Тигсо1осШса. К 70-летию академика А.Н.Кононова. — Л., 1976. —С. 20—26.

11. Асланов В.И. Историческая лексикология азербайджанского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук.— Баку, 1973.

12. Асланов В.И. О лексических параллелях в «Кутадгу Билик» и в азербайджанском языке. // СТ, 1970. № 4. -С. 43-47.

13. Ахметъянов Р. Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья.—М., 1981.

14. Ахундов А. Опыт фонетического обобщения и грамматического описания частей тела в азербайджанском языке // CT, 1976, №5. — С. 70-81.

15. Ахундов А. Названия частей тела человека, оканчивающиеся на -з в азербайджанском языке // Советская тюркология. — Баку, 1978. — №3.—С. 70—76.

16. Багиров Г. Лексико-семантическое развитие глагола в азербайджанском языке: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. -Баку, 1966.

17. Байрамов Г.А. Основы фразеологии азербайджанского языка: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. -Баку, 1970.

18. Баскаков H.A. Северные диалекты алтайского (ойротского) языка. Диалект черневых татар(туба-кижи).М., 1966.

19. Баскаков Н. А. Алтайская семья языков и ее изучение. — М., 1981. — 134 с.

20. Белкин В.М. О характере лексической синонимии в современном арабском литературном языке // Арабская филология .Изд-во МГУ, 1968 .

21. Богородицкий В. А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками. — Казань, 1953.

22. Бозиев А.Ю. Словообразование имен существительных, прилагательных и наречий в карачаево-балкарском языке. -Нальчик, 1956.

23. Боровков А. К. Лексика среднеазиатского тефсира XII—XIII вв. —М., 1963.—368 с.

24. Будагов JI. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. Т. 1. СПб, 1868; Т. Н. — СПб., 1871.

25. Бурганова Н. Названия растений. Диалектологический словарь. 111. Казань, 1958(на тат. яз.).

26. Бушаков В.А. К этимологии турецкого слова celebi // Советская тюркология. — 1990. —№6 — С. 39—42.

27. ВДТЯ Вопросы диалектологии тюркских языков. — Баку, — 1985.

28. Вейсое Б.А. Чередование звуков один из видов словообразования: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Ашхабад, — 1974.—24 с.

29. Вешилова В. Ф. Глаголы движения в турецком языке // ИРЛТЯ.

30. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // ВЯ, 1953. №5—С 3-29.

31. Виноградов В.В. Русский язык. -М, 1947; 1953.

32. Владимирцов Б. Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхасского наречия. Введение и фонетика. — Л, 1929.

33. Гадэ/сиева Н. 3. Тюркоязычные ареалы Кавказа. — М, 1979. —264с.

34. Гарипов Т. М. Башкирское именное словообразование. — Уфа, 1959.

35. Гасанов A.A. Омонимия азербайджанского языка: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. -Баку, 1980.

36. ГНЯ: Грамматика ногайского языка. Фонетика и морфология. — Черкесск, 1973. —320 с.

37. ГКБЯ: Грамматика карачаево-балкарского языка. — Нальчик, 1976. — 570 с.

38. Гордлевский В. А. Грамматика турецкого языка // Избранные сочинения. — М., 1961. — Т. II. -33 с.

39. Горнунг Б.В. О природе синонимии в языке и теоретических предпосылках составления синонимических словарей // Вопросы языкознания . М., 1965, № 5.

40. Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: Имя (На материале староанатолийского-тюркского языка). — Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. —141 с.

41. Гузев В. Г. Староосманский язык. — М.: Наука, 1979. — 94 с.

42. Гузев Ж. М. Семантическая разборка слова в толковых словарях тюркских языков. —Нальчик, 1985.

43. Гулямов А. Г. Проблемы исторического словообразования узбекского языка. 1. Аффиксация. Часть первая: словообразующие аффиксы имен: Автореф. дис. д-ра филол. наук. — Ташкент, 1955. с.

44. Гурбанов 3. Г. Лексика азербайджанского языка XVII века: Автореф. дис. д-ра канд. филол. наук. — Баку, 1972.

45. Гэхрэманов Ч. Нэсими «Диван»нын лексикасы.— Бакы, 1970. 540 с.

46. Джафаров С.А. Лексика современного азербайджанского языка. — Баку, 1954 (на азербайджанском языке).

47. Джафаров С.А. Словообразование в азербайджанском языке. — Баку, 1960.

48. Джидалаев Н. С. К характеристике тюрко-дагестанских контактов: Автореф. дисс. д-ра. филол. наук. — Баку, 1972.

49. Джикия М. С. Морфологическая структура слова в турецком языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Тбилиси, 1975.

50. Дмитриев Н. К. Турецкий язык. — М., 1960.

51. Дмитриев Н. К. Грамматика кумыкского языка. — М.—Л., 1940. — 205 с.

52. Дмитриев Н. К. Строй тюркских языков. — М., 1962. — 608 с.

53. Дмитриева Л.В. Названия растений в тюркских и других алтайских языках //Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков .-Л., 1972.

54. ДСАЯ: Диалектологический словарь азербайджанского языка. —Баку, 1967.— 340 с.

55. ДСТЯ: Диалектологический словарь татарского языка. — Казань, 1969.643 с.

56. ДТС: Древнетюркский словарь. — Л., 1969. — 676 с.

57. Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка. — М., 1964.356 с.

58. Егоров В. Г. Современный чувашский литературный язык в сравнительно-историческом освещении. Чебоксары, 1954.

59. Замахшари: см. Боровков А.К. Названия растений по бухарскому списку Мукадимат ал-адаб // Тюркская лексикология и лексикография. М, 1971.

60. Иванов С. Н. Арабизмы в турецком языке. —Л., 1973. —62 с.

61. Иванов С. Н. Курс турецкой грамматики. 4.2 Грамматические категории глагола. — Л., 1977. — 88 с.

62. Икрамова Р. И. Модальные формы имени существительного в современном узбекском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Ташкент, 1967.

63. ИРЛТЯ: Историческое развитие лексики тюркских языков. — М.: Изд-во АН СССР, 1961.

64. ИСГТЯ: Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков: В 4 т.—М.: Изд-во АН СССР, 1954—1962.

65. Исламов М. Азербайджан дилинин Нуха диалекти. — Бакы, 1968. — 164 с.

66. Ишбердин Э. Ф. Названия животных и птиц в башкирских говорах: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Уфа, 1970. — 26 с.

67. Ишбердин Э. Ф. Семантическое развитие слова в башкирских говорах // Исследования и материалы по башкирской диалектологии. — Уфа, 1981. —С. 37—55.

68. Кадырадэ/сиев К С. Исконная лексика кумыкского языка (с точки зрения ее происхождения): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 981. —27 с.

69. Кадыраджиев К С. Палеотюркский компонент кумыкского языка // Вопросы советской тюркологии. — Ашхабад, 1985.

70. Кадыраджиев К С. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков. — Махачкала, 1998. 360 с.

71. Кадыраджиев К. С. Сравнительно-историческая грамматика японского и тюркских языков. — Махачкала, 1999. 380 с.

72. Кадыров Р. С. Сопоставительная грамматика русского и турецкого языков. — Махачкала, 1999. — 224 с.

73. Кадыров Р. С. Дербентский диалект азербайджанского языка в сравнительно-историческом освещении. — Махачкала, 2000. —184с.

74. Кажибеков Е. Э. Глагольно-именная корреляция гомогенных корней в тюркских языках. — Алма-Ата, 1986. — 272 с.

75. КазРС. Казахско-русский словарь. — Алма-Ата, 1887. 512 с.

76. Кайдаров А. Т. Развитие современного уйгурского литературного языка. — Алма-Ата, 1969.— 359 с.

77. Калмыкова С. А. Акногайский диалект ногайского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1965. — 26 с.

78. Керимов И.А. Очерки кумыкской диалектологии. Махачкала, 1967 .

79. Кондратьев В. Г. Язык памятников древнетюркской письменности и староанатолийско-тюркский язык XIII -XV вв. // СТ, 1986. —№4.—С. 83—88.

80. Кононов А. Я К истории формирования турецкого письменно-литературного языка // Тюркологический сборник. — М., 1976, —М., 1978.

81. Кононов А. Н. Грамматика современного литературного турецкого языка. — М.—Л., 1956. — 569 с.

82. Кононов А. Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII—IX вв. — 1956. — 255 с.

83. Кононов А. Н. Тюркские этимологии // Уч. зап. ЛГУ. № 179. Серия востоковедческих наук: история и филология стран Востока. — 1954. —№4.

84. Кормушин И. В. Лексико-семантическое развитие корня къа- в алтайских языках // Тюркская лексикология и лексикография. —М., 1971.—С. 9-29.

85. Корнилов Г. Е. Евразийские лексические параллели. 4.1. К уточнению объема и характера булгаро-чувашско-венгерских лексических параллелей. —Чебоксары, 1973.—297 с.

86. Котвич В. Исследование по алтайским языкам. — М., 1962.

87. Кузнецов П. М. К вопросу об имени прилагательном в турецком языке //СТ, 1976,№6.-С. 3-14.

88. Кум. Рсл.: Кумыкско-русский словарь. — М., 1969. — 408 с.

89. Лебедева Е. А. Чувашские названия рыб (опыт сравнительно-исторического анализа): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Ува, 1983.

90. Левитская А. С. Историческая морфология чувашского языка. — М., 1976. —207 с.

91. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. М., 1976.

92. ЛС= Лексическая синонимия . М., 1967.

93. Майзель С. С. Арабские и персидские элементы в турецком языке, вып.1. М.,1945.

94. Малое С. Е. Памятники древнетюркской письменности. — М., -Л., 1951.-452 с.

95. Мамедое А. М. Тюркские согласные: анлаут и комбинаторика. — Баку, 1985.

96. Мамулия Э.В. Идиоматические выражения в турецком языке (в сопоставлении с грузинским): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Тбилиси, 1971.

97. МК- Махмуд Кашгарий. Девону луготит-турк: в 3-х т. — Тошкент, 1961- 1963.

98. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков.— М., 1938.

99. Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». — Л., 1979.—267 с.

100. Меркулова В.А. Очерки по русской народной номенклатуре растений. М., 1967.

101. Миртажиее М. Возникновение лексических омонимов в узбекском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Ташкент, 1964.

102. Мирэ/санова С. Ф. Терминология родства в диалектах башкирского языка // СТ, 1975, №4. -С. 99-109.

103. Монг. Рсл.: Монгольско-русский словарь. — М., 1967. —714 с.

104. Мотузенко Е. М. О турецком влиянии на формирование рыболовецкой терминологии Причерноморья // СТ, 1985, №2. -С. 12-20.

105. Мусаев К, М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении.1. М, 1975. —357 с.

106. Орлов С.А. Языковая реформа и лексикографическая работа в Турции // СТ, 1976, №2.—С. 89-97.

107. Оруджев Э.Э. Азербайджанско-русский фразеологический словарь . Баку, 1976.

108. ПРС- Персидско-русский словарь. — М., 1970. 1-11.

109. ПОЯЗ- Проблема общности алтайских языков. — JL, 1971. — 404 с.

110. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий: В 4 т.— СПб., 1893— 1911.

111. Рамстедт Г. И. Введение в алтайское языкознание. — М., 1957. —255 с.

112. Рассадин В.И. Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении. —М., 1978.—286 с.

113. Рассадин В.И. Монгольско-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. — М., 1980.

114. Реформатский А А. Введение в языкознание. М., 1996.

115. Рускова МЛ. Турецкие заимствования в болгарских письменных памятниках XVIII века // СТ, 1973, № 2, С. 60-70.

116. Рясянен М. Материалы по исторической фонетике тюркских языков. — М., 1955.

117. Садвакасов Г. Язык уйгуров Ферганской долины. — Алма-Ата, 1976.

118. Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. Опыт сравнительного исследования. — М., 1962. — 644 с.

119. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков: В 4 т. — М., 1974—1989.

120. Серебренников Б. А. Вероятностные обоснования в компаративистике. — М., 1974. —353 с.

121. Серебренников Б. А., Гаджиева Н. 3. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку, 1986. - 300с.

122. СИГТЯ. M.: Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. — М., 1988. — 560 с.

123. СИГТЯ. Ф.: Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика. — М., 1984. — 484 с.

124. Суник О. П. Местоимения «сам», «свой» и их морфологические дериваты в алтайских языках // Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. — Л., 1978. — С. 232—268.

125. Суюнчев X. Карачаево-балкарские и монгольские параллели: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Баку, 1969.

126. Татаринцев Б.И. Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику. Кызыл, 1976.

127. Теншиев Э. Р. Строй сарыг-югурского языка. М.: Наука, 1976. 307с.

128. Тенишев Э. Р. Строй саларского языка. — М., 1976. — 575 с.

129. Томаное М.Т. Основные вопросы исторической морфологии казахского языка: Автореф. дне. д-ра филол. наук. —Алма-Ата, 1975. — 126 с.

130. ТРС- Турецко-русский словарь. — М., 1977. — 966 с.

131. Улъманн С.Т. Семантические универсалии./ТНовое в лингвистике. Вып. У.М., 1970.

132. Ураксин З.Г. Фразеология башкирского языка. —М., 1975. -192 с.

133. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. —М., 1962.

134. Федотов М.Р. Отношение чувашского и общетюркского языков к языкам хазар, дунайских и волжских булгар, а также финно-угров // СТ, 1979, №3.-С. 25-37.

135. Федотов М.Р. Чувашский язык в семье алтайских языков. — Чебоксары, 1980,4.1, 4.2,1983.

136. Хабичев М. А. Карачаево-балкарское именное словообразование (Опыт сравнительно-исторического изучения). — Черкесск, 1971. -273 с.

137. Хаджшаев Х.М. Очерки карачаево-балкарской лексикологии. —■ Черкесск, 1970. —273 с.

138. Ханбиков Ш.С. Синонимия татарского языка и словари. — Казань, 1980.

139. Хусаиное ММ О природе словообразовательных моделей // СТ, 1975, №1. -С. 10-15.

140. Цинциус В. И. К этимологии алтайских терминов родства // Очерки по сравнительной лексикологии алтайских языков. — Л., 1972. -С. 15-70.

141. ЧерновМ.Ф. К определению фразеологизма// СТ, 1983, №4.-С. 62-73.

142. Чунгаев Я. Лексические взаимосвязи тунгусо-маньчжурских и древнетюркского языков.—Ашхабад, 1983.

143. Чунгаев Я. О связях туркменского и древнетюркского языков с венгерским.—Ашхабад, 1985.

144. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии. М., 1972.

145. Ширалиев М. Ш. Диалекты и говоры азербайджанского языка. — Баку, 1983.—191 с.

146. Щербак А. М. Названия домашних и диких животных в тюркских языках//ИРЛТЯ.—М., 1961.—С. 82—172.

147. Щербак А. М Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. Имя. —А., 1977. —190 с.

148. Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков. —Л., 1970.

149. Юлдашев А. А. Конверсия в тюркских языках и её отражение в словарях // СТ, 1970, №1. — С. 80-87.

150. Юнусалиев Б. М Киргизская лексикология. — Фрунзе, 1959. —248с.

151. Яхонтов С.Е. Лексика как признак родства языков // ПОЯЗ. -С. 110

152. Литература на иностранных языках

153. Atalay В. Türk dilinde ekler ve kökler uzerine bir deneme. Istanbul, 1942.

154. Brockelmann G. Grundriss der Vergleichenden Grammatik der semitischen Sprachen. B. 1968, bd. I.

155. Caferoglu A. Tûrkçede das lahikasi. Istanbul ,1929.

156. Claus on С. Etymological Dictionary of Pre-thirteen-century Turkish. — Oxford, 1972.

157. DD: Tiirkiyede halk agzindan söz derleme dergisi. I—VI. — Istanbul, 1939—1952.

158. Deny J. Grammaire de la langue turque. — Paris, 1920.

159. Doerfer G. Türkische Elemente in Neupersischen. Alif bis ta. Wiesbaden, 1. — 1965.

160. DS: Türkiyede halk agzindan derleme sözlügü. I—III. — Ankara, 1963— 1968.

161. Eckmann H. Tûrkçesinde-raq, -rek ekine dair // Türk Dili Arastirmalari Yilligi-Belleten.- Ankara, 1953.-C. 49-52.

162. Ediskun H. Yeni Türk Dilbilgisi. Istanbul, 1963.

163. Emre A. C. Türkcede isim temelleri. — Istanbul, 1953.

164. Eren H. Anadolu Tûrkçesinde ciliz kavrami // ACTA Orientalia Academiae scientiarum Hung. Tomus XXXIII (3), 1984.

165. Ergin M. Türk dilbilgisi. Istanbul, 1993.- 384 s.

166. Gabain A. Alttürkische Grammatik. Dritte Auflage. — Wiesbaden, 1974.

167. Goksen E. Yasanti sozcugu uzerine.- Türk Dili, № 231.- S. 238.

168. Hatiboglu V. Tûrkçenin yapisi ve ikili kokler //Türk Dili, № 231.- S. 238241.

169. Houtsma M. Th. Ein türkisch arabishes Glossar /Leiden, 1894.

170. Levend A.S. Türk dilinde geli§me ve sadete§me Evreleri. 3.basld, Ankara, -S. 1971-540.

171. Menges K. H. The Turkic languages and Peoples. An introduction to turkic studies // Ural-Altaische Bibliothek. — Wiesbaden, 1968.

172. Mustafa N.O. Büyük Osmanliga -Türk9e sözlük. 3.Basdm/ Istanbul, 1959.

173. Poppe W. Vergleichende Grammatik der altaischen Sprachen. Teil 1. Vergleichende Lautlehre. -Wiesbaden, 1960.

174. Radioff W. Einleitende Gedanken zur Darstellung der Morphologie der Türksprachen. — SPb., 1906.

175. Ramstedt G. J. Einführung in altaische Sprachwissenschaft!. Lautlehr. — Helsinki, 1949.

176. Rasanen M. Versuch eines etymologischen Worterbuchs der Turksprachen.1. Helsinki, 1969.

177. Tekin T. A. Grammar of orhon-turkic // Uralic aod Affixseries. — Bloomington, 1968.

178. Telegdi Zs. Bemerkungen zu einigen Theorien buzuglich der Wortarten//ACTA Linguistica Hungarica-1958., T. VIII.

179. Vambery H. Etymologischen Wörterbuch der Türk-Tatarischen Sprachen.1.ipzig, 1873.

180. СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

181. Азерб, Азербайджанский кум. - Кумыкский

182. Алт. Алтайский кыпч. - Кыпчакскийар. арабский межтюрк. - межтюркский

183. Башк. Башкирский монг. - Монгольский

184. Булг. Булгарский Общетюрк. - Общетюркский

185. Бур- Бурятский огуз. - Огузский

186. Гаг. Гагаузский огузокум. - Огузокуманский

187. Г-алт. горно-алтайский осм. - Старотурецкийдр.-тюрк. Древнетюркский перс. - Персидскийдр.-уйг. Древнеуйгурский пратюрк. - Пратюркский

188. Иран. Иранский старотюрк - Старотюркский

189. Каз. Казахский тат. - Татарский

190. Калм. Калмыцкий туе. - Тувинский

191. Кар. Караимский тур. - Турецкий

192. Качинский диалект туркм. Туркменский1. Кач. хакасского языка тюрк. Тюркский

193. Кбалк. Карачаево- узб. Узбекскийбалкарский уйг. Уйгурский

194. Кирг. Киргизский хак. - Хакасский

195. Ккалп. Каракалпакский чаг. - Чагатайский

196. Ккир. Старокиргизский чув. - Чувашский

197. Куман. Куманский шор. - Шорскийкр.тат. Крымско-татарский як. - Якутский