автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Фонд апеллятивной лексики "Комплекса И. С. Пересветова"

Текст диссертации на тему "Фонд апеллятивной лексики "Комплекса И. С. Пересветова""

Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации Белгородский государственный университет

На правах рукописи

Нарожняя Светлана Михайловна

Фонд апеллятивной лексики "Комплекса И.С.Пересветова"

Специальность 10.02.01 - Русский язык

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научные руководители

-доктор филол.наук, проф.! Н.А.Кондрашов

-доктор филол.наук, проф. М.В.Федорова Белгород 1998

СОДЕРЖАНИЕ

Стр.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ 5

ГЛАВА I. ФУНКЦИОНАЛЬНО ОРГАНИЗОВАННАЯ ЛЕКСИКА 15

1. АДМИНИСТРАТИВНО - ДЕЛОВАЯ ЛЕКСИКА (АДЛ) 16

ИМЕНА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ 16

1. Именование людей по социальному статусу 16

2. Титулы 20

3. Наименования должностей и рода деятельности 26

4. Виды деятельности людей 30

5. Виды вознаграждения, платы за службу 31

6. Административно - локативные понятия 32

7. Наименования документов 36

8. Абстрактная лексика 37

9. Лексика торговых отношений 41 Атрибутивные сочетания 42 ИМЕНА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ 43 Краткие формы имен прилагательных 45 ГЛАГОЛЫ И ОТГЛАГОЛЬНЫЕ ФОРМЫ 47 ГЛАГОЛЬНО-ИМЕННЫЕ СОЧЕТАНИЯ 54 НАРЕЧИЯ 59

2. СУДЕБНО-ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА 60

ИМЕНА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ 60

1. Абстрактные существительные 60

2.Участники судебного процесса 63

3. Названия судебных процедур 66

4.Специальные помещения 68

5.Атрибутивные сочетания 68

6. Группа номинаций, связанных с судебным делопроизводством 70

7.Виды уплат 70

ИМЕНА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ 72

ГЛАГОЛЬНАЯ ЛЕКСИКА 73

НАРЕЧИЯ 79

3. ВОИНСКАЯ ЛЕКСИКА 80

ИМЕНА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ 80

1. Воины и их объединения 80

2.Воинские должности 83

3.Виды расположения и построения войска 84

4. Участники военных действий 84

5. Вооружение, приспособления, укрепления 86

6. Сражения 90

7.Абстрактная лексика 91 ИМЕНА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ 95 ГЛАГОЛЫ 97 НАРЕЧИЯ 107

4. РЕЛИГИОЗНАЯ ЛЕКСИКА 109

ИМЕНА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ 109 ИМЕНА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ 133 ГЛАГОЛЫ 139 НАРЕЧИЯ 145 ВЫВОДЫ 148 ГЛАВА II. ЛЕКСИКА БЕЗ ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛЕВОЙ ЗАКРЕПЛЕННОСТИ 151 ИМЕНА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ 151 1 .Лексика, характеризующая человека 151

2. Лексика, обозначающая кровнородственные отношения 156

3. Соматическая лексика 158

4. Ономастическая лексика 161

5. Лексика, означающая явления материальной культуры 166

6. Лексика, называющая предметы разного бытового исполь-

зования 168

7.Природная лексика 170

8. Абстрактная лексика 171

9. Лексика с субъективными коннотациями 184 ИМЕНА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ 196 ГЛАГОЛЫ 207 НАРЕЧИЯ 247

ВЫВОДЫ 253

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 255

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ И ИХ СОКРАЩЕНИЯ 258

ИСТОЧНИК 260

ЛИТЕРАТУРА 260

Приложение ! БИСГРАШЧШСМ СПРАВКА 270

Приложение 2 СЛОВНИК 274

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

До настоящего времени при обилии исследований по русскому языку национальной поры весьма небольшим остается корпус научных работ, посвященных текстам старорусского периода: "Мы сталкиваемся с ситуацией, когда теория значительно опережает необходимую эмпирическую работу по систематизации реализованных возможностей языкового употребления" (З.К.Тарланов:5-6).

К концу XX века выполнен ряд работ, освещающих разные стороны старорусского языка (С.Д.Никифоров, 1948-52; В.Н.Рогова, 1953; 1963-84; М.А.Соколова, 1957; П.С.Кузнецов, 1959; С.С.Волков, 1961-1981; Л.С.Ковтун, 1961; О.С.Мжельская, 1961; Ф.П.Сороколетов, 1970; Б.А.Успенский, 1970-87; А.Н.Шиловский, 1970; А.А.Грузберг, 1972; З.Д.Попова, 1978; Н.Н.Низаметдинова, 1982; АДВасильев, 1982; А.Н.Кожин, 1984; С.П.Васильева, 1985; Л.П.Рупосова, 1989; В.И.Собинникова, 1990 и др.). Однако остается недостаточно изученным индивидуальный лексический фонд авторов (или созданных ими текстов) этого весьма богатого историческими событиями периода.

В значительной степени интересы авторов сконцентрировались на выяснении сущности литературного языка старорусского периода вообще, причем довольно активно привлекаются тексты именно XVI века.

В теоретическую разработку понятия "языковая ситуация" (далее - ЯС -С.Н.) внесли вклад как отечественные, так и зарубежные ученые (В.Барнет, 1988а, 19886; Р.Т.Белл, А.Едличка, Л.Б.Никольский).

В современной лингвистике понятие ЯС неразрывно связно с проблематикой социологической, в узком смысле - с проблематикой теории коммуникации, сама "ЯС определяется социальными и коммуникативными условиями" (А.Едличка: 41). Для характеристики ЯС необходимо рассматривать соотношение исходных понятий, составляющих ее смысл,-языковое (или коммуникативное) сообщество, языковую коммуникацию и языковое целое: "Члены языкового (коммуникативного) сообщества используют в языковой

коммуникации ... разные языковые образования и формы, на которые расчленяется языковое целое, присущее данному языковому сообществу. Коммуникация происходит в разных коммуникативных сферах, которые определяются специфическими коммуникативными особенностями; на их различие оказывают влияние и социальные факторы" (А.Едличка:43, а также В.Барнет: 19886:188, Л.Б.Никольский:60).

Определение характера ЯС как в Древней Руси, так и в старорусский период находится в зависимости от понимания отношений между литературным языком и бытовой речью народа (ГАХабургаев, 1988:54), а именно между церковнославянским языком русского извода и живым русским (восточнославянским) языком на протяжении всей донациональной истории русского языка. В обсуждении этой проблемы приняли участие многие отечественные и зарубежные ученые (начало дискуссии о происхождении русского литературного языка и роли церковнославянского языка русской редакции в его истории положено И.И.Срезневским в середине XIX в.).

К настоящему времени имеется ряд работ обобщающего и обзорного характера, в которых анализируются и известные концепции И.И.Срезневского и А.А.Шахматова, С.П.Обнорского, В.В.Виноградова, и доводы их сторонников и оппонентов. Укажем относительно недавние из этих работ: ААГиппиус, А.Б.Страхов, О.Б.Страхова; А.И.Горшков, 1983, 1987; Л.П.Клименко, А.С.Мельничук, Л.Г.Панин, Л.В.Сорокоумская, Ф.П.Филин, П.Д.Филкова, Г.А.Хабургаев, 1988; А.А.Гиппиус и Н.Н.Запольская. В перечисленных и в более ранних публикациях авторы выражают свое мнение и о концепции Б.А.Успенского, согласно которой ЯС в Древней Руси может быть определена как диглоссия. Основываясь на общих признаках диглоссии, описанных в 1959 г. Ч.Фергюсоном, Б.А.Успенский указывает и последовательно разрабатывает отличительные признаки древнерусской диглоссийной ситуации (Б.А.Успенский, 1975, 1983а,б; 1989, 1994).

Традиционно под диглоссией понимается "способ сосуществования двух языковых систем в рамках одного языкового коллектива, когда функции этих языковых систем находятся в дополнительном распределении, соответ-

ствуя функциям одного языка в обычной (недиглоссийной) ситуации ... в условиях диглоссии разные контексты (речевые ситуации) соотнесены с разными языковыми системами. Соответственно члену языкового коллектива при диглоссии свойственно воспринимать сосуществующие языковые системы как 1 язык, который реализуется как бы в 2-х ипостасях - высокой (книжной) и низкой (некнижной), тогда как для лингвиста и вообще для абстрактного наблюдателя естественно в этой ситуации видеть 2 разных языка" (Б.А.Успенский, 1975:93). На наш взгляд, важно то, что функциональное распределение языков происходит в сознании индивида, т.е. "в микромасштабе воспроизводятся те отношения, которые существуют между ними как элементами языковой ситуации. Поэтому не всякая информация может быть адекватно передана с помощью любого языка или его разновидности". Кроме того, в обществе устанавливаются правила использования языков или их форм существования, которые определяют приемлемость высказывания для данной коммуникативной цели в конкретных условиях общения, т. е. для построения социально корректного высказывания необходимо "решить задачу выбора средства общения, допустимого и оптимального в данной коммуникативной ситуации" (выделено нами - С.Н.) (Л.Б.Никольский:63).

Согласно выводам БАУспенского, с XI до середины XVII века (когда в России оформляется церковнославянско-русское двуязычие) диглоссийную ситуацию на Руси характеризует ряд признаков негативного характера, а именно: ^недопустимость применения книжного (церковнославянского -С.Н.) языка как средства разговорного общения; 2)отсутствие кодификации разговорного языка; 3)отсутствие параллельных текстов с одним и тем же содержанием (особенно характерны в этой связи запрет на перевод сакральных текстов и невозможность пародий на книжном языке (Б.А.Успенский, 1983а:7).

Эти признаки вызывают возражение Г.А.Хабургаева и определяются им как "характеризующие" местное своеобразие культурно-исторической обстановки". Главное в определении характера ЯС - совпадение позиций языкового коллектива и исследователя в оценке (восприятии) языка культуры по

шкале "чужой - книжно-литературный вариант языка повседневного общения" данного сообщества (Г.А.Хабургаев,1991:117-118). Этот акцент представляется правомерным.

Взаимоотношениям церковнославянского (книжного) и русского (разговорного) языков в Московской Руси некоторые исследователи уделяли специальное внимание (А.И.Горшков,1983; Л.Г.Панин; П. Я. Усачева; Ф.П.Филин; П.Д.Филкова). Все они отмечают, что в этот период истории отечественной культуры языковая ситуация была сложной и отличалась от ЯС в Киевской Руси. Особенно это касается периода, предшествовавшего формированию национального языка (т.е. именно XVI в.), когда эти взаимоотношения наименее изучены (Л.Г.Панин:27-28). Принципиальную важность указанного периода, его рубежное положение в развитии русского литературного языка (прежде всего "в виду сложной динамики взаимоотношений между различными типами "литературного языка") подчеркивает С.А.Аверина (63).

Сложность вопроса, на наш взгляд, позволяет лишь кратко обобщить известное о точках зрения названных авторов.

По периодизации Успенского, в Московском государстве в интересующем нас XVI веке сохранялась ЯС, соответствующая признакам диглоссии. Думается, что определять характер ЯС в Древней Руси в целом (XI-XVII в.в.), а в Московской Руси на протяжении Х1\^-Х\/11 в.в., как в большей части публикаций, посвященных этому вопросу, некорректно.

Полагаем, что при характеристике ЯС в Московской Руси XVI века необходимо вспомнить об экстралингвистических факторах, в частности, о "рубежном" состоянии русского государства в этот период, которое не могло не отразиться на состоянии языка ("языкового целого"): "ЯС изменяется вследствие изменения социально-экономических и политических позиций, занимаемых языковыми или этнолингвистическими общностями" (выделено нами - С.Н.) (Л.Б..Никольский:62).

Кроме того, обращаем на это специальное внимание, XVI век - период формирования русской народности. В это время все большее значение приобретает московский говор, легший в основу формирующегося единого языка

русского народа. Развивая идею В.Гумбольдта (язык - специфическая форма человеческой деятельности), А.Потебня отмечал неразрывную связь эволюции языка и мышления, языка и сознания (Т.1:57-70). Следовательно, учитывая эту взаимосвязь и, безусловно, новый уровень развития русского языка в указанный период, надо ожидать, что должно измениться и отношение "членов языкового коллектива" к средству своего общения (языковому целому в совокупности его образований и форм).

О том, что в сознании носителей языка в этот период происходила перестройка отношений между церковнославянским и русским языком, пишет БАУспенский: "русский язык начинает фиксироваться в языковом сознании как особая система, противопоставленная церковнославянскому языку" (Б.А.Успенский,1994:58). На этом останавливает внимание и Г.А.Хабургаев, заключая, что сознательное противопоставление двух языков означает оформление новой языковой ситуации на рубеже ХУ-ХУ! веков, а именно: переход от церковнославянско-русской диглоссии к церковнославянско-русскому двуязычию, приобретшему во второй половине XVII века своеобразный характер (ГАХабургаев, 1991:118-119,123).

Среди бесспорных, на наш взгляд, аргументов в пользу того, что в XVI веке происходит переоформление ЯС (во всяком случае оно начинается), является нормализация "приказного" языка Московской Руси, ориентированного на московское просторечие, но не тождественного ему и по особенностям своей структуры соотнесенного с церковнославянским языком: "В Московских приказах ... по мере усиления централизации административной системы, создается единство административной терминологии и фразеологии, единство основных норм языка деловой письменности" (Б.А.Ларин: 170; а также В.В.Виноградов,1963:12; М.Л.Ремнева,:15-16; Л.Ф.Копосов:8,16 и др.). Расширяются его функции и сферы использования. В частности, появляются новые разновидности деловой речи - канцелярская, "стиль челобитных", эпистолярная разновидность, язык дипломатической переписки (А.И.Ефимов:54; Д.С.Лихачев, 1956:54; А.Е.Супрун:64 и др.). С другой стороны, приказный язык, вступая во взаимодействие с поздним церковнославянским, образует

своеобразный книжно-литературный язык, на котором создаются оригинальные произведения широкого диапазона (от жития святых до бытовых повестей) и осуществляются переводы. Этот язык - "гибридный" (В.М.Живов, 1988; Н.И.Толстой;54-55) или "демократический тип" литературного языка (ААГрузберг, 1972:4; И.С.Улуханов:62,115) - стал языком многих публицистических сочинений периода. Наверное, в этом можно видеть проявление "перестройки" в коммуникативной сфере. В перечисленных явлениях, на наш взгляд, значительную роль играет государственная языковая политика, а следовательно, "социальный фактор", также влияющий на изменения ЯС (Л.Б.Никольский:62).

Таким образом, культурно-письменные потребности этого времени обслуживались двумя письменными нормированными языками, хотя это были варианты нормы: более строгая - церковнославянскою языка и менее строгая, "сниженная" - делового (А.А.Алексеев:45; М.Л.Ремнева:18- 24). Вместе с устной народно-разговорной речью эти языки составляли систему, в которой элементы противостояли друг другу как функционально специализированные типы общения, между ними существовали иерархические отношения. Однако нельзя говорить о полной изоляции этих элементов: несмотря на процветавшую в церковнославянском языке особую "риторическую манеру изложения" ("плетение словес") (А.Н.Кожин,1984:16-21), расширение жанровых возможностей письменных разновидностей, проникновение фактов разговорного языка не только в деловую письменность, но и в светские сочинения на церковнославянском языке (Б.А.Ларин: 168) свидетельствуют, на наш взгляд, о той самой сложности ЯС, которая, следовательно, не может быть строго определена как диглоссийная.

Для обозначения такой ситуации в Московской Руси ХУ1-ХУ11 вв. В.А.Чернов выдвинул "уточняющую гипотезы В.В.Виноградова и Б.А.Успенского концепцию полиглоссии" (термин "полиглоссия" для обозначения ЯС в современных условиях использует и Э.Г.Туманян). В соответствии с концепцией Чернова, полиглоссийная ситуация в ХУ1-ХУП вв. в основных своих признаках совпадает с диглоссией. Отличие ее состоит в том,

что система церковнославянского языка на всех уровнях противостоит и деловому, и народно-разговорному языку, оппозиция делового и народно-разговорного наблюдается на лексическом и синтаксическом и "лишь изредка на грамматическом уровнях" (В.А.Чернов,1987:5-10, В.А.Чернов,1988:70-71).

Наше внимание привлекло существенное замечание исследователя: Ъ личностном плане эта ситуация (полиглоссия -С.Н.) реализовалась редко: говорящие чаще владели двумя системами, были носителями диглоссии" (выделено нами -С.Н.) (В.А.Чернов,1987:5). Следовательно, владение тремя системами - явление незаурядное.

Своеобразный характер ЯС в Московской Руси XVI в., по нашему представлению, отразился на языке и стилистических особенностях сочинений И.Пересветова. В них проявились признаки нового типа письменного языка, возникшего в процессе демократизации в так называемый преднациональ-ный период (с середины 30-х гг. XVI в.) (В.Н. Рогова, А.Д. Васильев, А.Н.Чеботарева, 1984: 134; Л.П.Рупосова:68), а именно: соединение черт прежде отдельных форм существования письменного языка и народно-разговорной речи. Именно поэтому исследователи в одном и том же сочинении публициста (Сказании о Магмете-салтане) видят 1) явно выступающие черты "риторического стиля" (в отборе языкового материала, средств образности) наряду с разговорной лексикой и фразеологией, средствами образности, близкими по характеру к народно поэтическим, а также "обороты делового языка и стиля" (В.Б.Бродская, С.О.Цаленчук:68); 2) "народно-разговорную основу, далекую от церковно-книжной традиции" (В.В.Иванов:206); 3) свидетельство процесса воздействия "книжно-славянского и народно-литературных типов на систему речевых средств деловой письменности" (А.Н.Кожин:50). Эти оценки не противоречат одна другой - они являются взаимодополняющими. По нашему мнению, в сочинениях Пересветова органично сочетаются элементы трех языковых систем, причем задачу "выбора ср�