автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Формирование и развитие лексического гнезда

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование и развитие лексического гнезда"

,. - « о

V \ о ^

На правах рукописи

ПУГОРСКАЯ Надежда Васильевна

ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ЛЕКСИЧЕСКОГО ГНЕЗДА

(на материале гнезда с библейским именем Хам)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1995

Работа выполнена в Московском педагогическом государственном университете имени В.И.Ленина при кафедре общего языкознания

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор филологических наук, профессор Добродомов ИТ.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор филологических наук, профессор Скворцов Л.И.

кандидат филологических наук, доцент Барандеев A.B.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ— Тверской государственный университет

Защита состоится " 8 " января 1996 г. в /7 часов на заседании Диссертационного совета Д 053. 01.10 в Московском педагогическом государственном университете имени

В.ИЛенина по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета имени В.И.Ленина по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан .Л- 1995 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ^ktd&k^ Соколова Т.П.

Настоящая работа выполнена в рамках диахронического подхода к языку. Объектом исследования является гнездо родственных слов.

В последнее время все чаще и чаще поднимается вопрос о необходимости исследования исторического развития словообразовательной системы как системы гнезд. Прежние исследования исторического развития словообразовательной системы русского языка касаются преимущественно динамики различных частей речи на протяжении определенных исторических периодов и в истории языка в целом; истории отдельных словообразовательный категорий, в основном словообразовательных аффиксов и типов, анализа процесса взаимодействия словообразования и формообразования имея существительных в их историческом развитии.

Работ, посвященных проблемам исторического развития гнезд родственных слов, на данном этапе развития отечественного языкознания крайне мало и выполнены они в основном в традициях дерп-ватологии. Между тем, гнездо родственных слов представляет интерес и как лексическая подсистема языка. И если в синхронической дериватологии уже предпринят целый ряд попыток определения параметров гнезда как лексической подсистемы, то историческая лексикология не проявляет особого интереса к данной языковой единице, несмотря на то, что эта область исследования имеет прямое отношение к воссозданию истории эволюции целостных микросистем наряду с описанием истории слова. Анализ данных микросистем в плане функционирования по отдельным хронологическим периодам развития языка — важнейшее из условий создания обобщенного труда по исторической лексикологии русского языка.

Сделаны только заявки на исследование истории гнезда. Однако при всей своей научной значимости даже исторические работы таковыми могут считаться скорее по объекту, чем по методу исследования. Они построены, фактически, по одному композиционному типу: выявляется состав гнезда на различных синхронных срезах функционирования русского языка и производится сравнение этих фактически автономных лексических систем. В таком подходе таится опасность подмены проблемы исторической динамики гнезда обычной статистикой: подсчетами того, сколько и каких элементов прибыло в гнезде и сколько, напротив, исчезло. Между тем, количественные изменения еще не являются показателем динамики гнезда как системы, для выявления характера этой динамики необхо-

димо исследовать отношения между элементами гнезда в процесс егчгисторичесаотгоразвотюг.'

Итак, актуальность настоящей работы обусловлена, с одной стороны, потребностями исторической лексикологии — необходимостью системного подхода к рассмотрению различных лексических групп в их исторической динамике; с другой стороны, общей неразработанностью проблематики исторического словообразования, отсутствием концептуальных идей в этой области.

Новизна исследования определяется: 1/ выбором объекта исследования — гнезда родственных слов как лексической подсистемы языка; 2/ соединением данного объекта с историческим аспектом и методом его анализа; 3/ новизной самого материала

В качестве материала исследования выступает лексическое гнездо с исходным библейским именем Хам. Выбор материала исследования для нужд исторического анализа был обусловлен, во-первых, параметрами лексемы, которая является структурообразующей для гнезда (исходным словом), во-вторых, типичностью самого гнезда, его прозрачностью и компактностью, отсутствием идиоматических образований, так как анализ гнезда такого типа предполагает снижение доли вероятности получения специфического результата (при этом вовсе не исключая его) и наиболее явно демонстрирует действие основных языковых тенденций.

На наш взгляд, гнездо с исходным словом Хам вполне отвечает обозначенным требованиям. Данное слово имеет сравнительно длительную традицию своего существования в русском языке и в процессе исторического развития неоднократно изменяет свой языковой статус, переходя сначала из разряда собственных имен в разряд апеллятивов, затем из одной лекснко-семантической группы в другую, при этом количество образованных от него производных слов (в силу его семантических особенностей) относительно невелико. Таким образом, в данном случае, с одной стороны, не представляет большой сложности выявление моментов преемственности в процессе развития гнезда, с другой — особенно отчетливо видны изменения в структуре гнезда .

Цель данной работы заключается в выявлении тенденций исторического развития гнезда с исходным словом Хам как лексической микросистемы.

Поставленная цель реализуется посредством решения целого ряда задач, к числу которых относятся :

1. Выявление этапов семантической истории слова Хам.

2. Рассмотрение состава хронологически последовательно возникающих производных в их соотношении с исходным словом: а/ отономастические образования, б/ отапеллятивные образования.

3. Выявление моментов исторической преемственности в процессе развития гнезда.

4. Анализ поведения исходного слова в структуре гнезда, установление характера его влияния на производные.

5. Прояснение роли производных слов в структуре гнезда в их отношении к исходному слову.

6. Выявление факторов возможного влияния на изменение семантики исходного слова.

7. Выявление факторов возможного влияния на изменения внутри гнезда.

Методы и приемы исследования. Поскольку работа имеет диа-хронную направленность, основным методом исследования является исторический и отчасти сравнительно-типологический. Для выявления синхронных связей между языковыми элементами на разных исторических срезах используются приемы описательного метода. К их числу принадлежат дистрибутивный анализ, валентностный анализ, контекстологический анализ, компонентный анализ, метод оппозиций и лингвистического эксперимента.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем вкладом, который вносят результаты исследования в общую концепцию исторического словообразования и исторической лексикологии, и состоит в выявлении закономерностей исторического развития одной из лексических подсистем языка — гнезда родственных слов.

Практическая значимость заключается в возможном использовании материалов диссертации в преподавании дисциплин исторического цикла, а также в лексикографической практике при составлении или редактировании толковых, словообразовательных п толково-словообразовательных словарей

Апробация работы: Основные результаты работы изложены в статьях, на заседании аспирантского объединения (март 1994 г.) и на заседании кафедры общего языкознания МГП'У им. В.И.Ленина (сентябрь 1995 г.).

Структура: Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения; к работе прилагается список использованной литературы, список изданий, по которым цитируется произведения художественной литературы и указатель слов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется объект и предмет исследования, обосновывается выбор аспекта и актуальность заявленной темы, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы, формулируются цели и задачи исследования, определяется категориальный аппарат и методологическая база исследования.

В первой главе ("Использование языковых источников как проблема исторической лексикологии и исторического словообразования") дается анализ возможных источников языковых фактов с точки зрения наиболее целесообразного использования данных этих источников для настоящего исследования.

В качестве источников языковых фактов рассматриваются различного плана словари, литературные памятники, а также данные лингвистического эксперимента.

Основная идея первой главы заключается в необходимости комплексного использования всех типов источников языковых фактов для воссоздания максимально полной картины исторических изменений семантики языковых единиц и отношений между элементами в рамках лексического гнезда.

Вторая глава ("Предыстория сл9ва хам в русском языке") включает в себя анализ проблем, связанных с происхождением исходного слова Хам в русском языке и переходом его из разряда ономасиологической лексики в разряд апеллятивов.

Источником появления онима Хам в русском языке является ветхозаветная легенда о проклятии Ноем потомства одного из трех своих сыновей — Хама, который насмеялся над наготой пьяного отца. Библейский источник происхождения этого имени сомнений не вызывает, однако судьба этого слова в русском языке гораздо сложнее, чем это представляется на первый взгляд.

Одним из центральных вопросов, встающим перед исследователем истории лексики, является вопрос о времени появления той или иной языковой единицы. В данном случае особенный интерес представляет время появления алеллятива хам к его исходного значения.

Проблема времени и исходного значения алеллятива хам ощущается тем острее, чем больше распространяется в научной и научно-популярной литературе мнение о непосредственной связи между оценкой поступка библейского Хама по отношению к своему отцу и современным значением слова хам "грубиян и нахал, человек цинично попирающий общепринятые правила (нормы) поведения".

Как показывают результаты анализа языкового материала, подобные схематические представления ошибочны: появлению в русском языке слова хам в указанном значении предшествовал период существования данного слова как обозначения социального статуса человека.

Некоторые предпосылки — они рассматриваются в первом разделе — для возникновения апеллятива хам в этическом значении на базе имени собственного библейского героя, действительно, складывались еще в древнерусский период языкового развития.

Так, в одном из самых ранних словарей — ономастиконе Течь жидовского языка" при Рязанской Кормчей 1282 г. находим имя библейского героя с толкованием "дерзъ..." в "Толковании именам по алфавиту "(сер. XVI в.) Максима Грека "дерзый или погибель".

Азбуковник конца XVI в. "Толкование неудобопознаваемым речам", также содержит имя Хам с толкованием "дерзый".

Поскольку эпитет дерзый отсутствует в библейском тексте, и соответственно, не является цитатой, а также не является значением этимона1, можно предполагать, что дерзъ или дерзый (по другим спискам) — есть отражение нравственно-этических оценок социальным коллективом поступка Хама по отношению к своему отцу. В принципе, это символическое значение вполне могло быть положено в основу лексического значения апеллятива. Однако сопоставление данных различных памятников древнерусской литературы и характер подачи этих сведений в указанных словарных сводах не дают основания говорить о популярности представлений о Хаме как о дер-зом в этот период, а следовательно, о возможности превращения этих представлений в лексическое значение апеллятива хам.

Факт фиксации символического значения в ранних лексикографических памятниках является скорее результатом скрупулезности и добросовестности древних лексикографов, сохраняющих преемственность в составлении словарей. Тем более, что символическое значение образа Хама "дерзый" почти утрачивается в новое время, о чем свидетельствуют данные словарей XVII — ХТЕП вв., вместе с этим утрачивается возможность появления апеллятива хам в значении "дерзкий" в указанный период языкового развития.

Однако сохраняется возможность появления апеллятива хам как социального наименования, предназначенного для обозначения

"Хамъ: теплый, горячий, або, чорны..." (Беринда П. Лексикон сло-веноросысжй. — КМв, 1961, с. 240 ).

представителей социального низа, в конце XVII века. Такая возможность связана с языковым заимствованием из польского языка.

В какой-то мере на мысль о заимствованном характере существительного хам наводит география его распространения: данное слово зафиксировано только в нескольких славянских языках: в русском ( а также украинском, белорусском), польском и чешском.

На роль языка — источника более других претендует польский язык: лексема хам (как социальное наименование) зафиксирована здесь уже в XVI в. то есть ранее, чем в других языках, в том числе и в русском.

Культурно-историческая ситуация конца XVII в., интенсивное развитие польско-русских отношений в этот период создавало некоторые предпосылки для заимствования слова хам из польского в русский язык. Однако в литературе этого периода слово хам не зафиксировано, если не считать единичного случая употребления похожей лексемы в составе поговорки По бороде Авраам, а по делам хам, найденной в современном издании рукописного сборника пословиц и поговорок к.XVII — н. XVIII в. Этот факт трудно истолковать однозначно, однако целый ряд обстоятельств, подробно рассмотренных в диссертации, позволяет предположить, ото в данном случае употреблен не апеллятив хам, а имеет место возможная ошибка издателей сборника.

Кроме того состояние гнезда однокоренных слов, в котором вплоть до начала XIX века присутствуют только отономастические производные {хамов, хамович), не позволяет говорить о появлении апеллятива хам в XVII — ХУШ веках. Скорее всего вхождение в лексическую систему апеллятива хам связано с началом XIX в.

Появлению этого слова в языке предшествовала достаточно длительная традиция осмысления библейского сюжета в русской культуре, что нашло свое отражение в возникновении в русском языке фразеологического оборота Хамово племя (колено, отродье), истоки которого находим в последней четверти XVII в. и который реализует на вербальном уровне общественные представления о знатности (незнатности). Данный оборот является прямым предшественником апеллятива хам, судя по факту их функционально-семантического тождества.

Представляется, что потребность в появлении существительного хам в системе социальных наименований русского языка возникла в результате нового этапа развития идеи знатности, который характеризуется необходимостью соотнесения сформировавшихся общих

представлений о знатности (незнатности) с единичными социальными объектами и поиском языкового средства выражения этих представлений на уровне социальной индивидуальности. Как в конце ХУШ века для окончательного оформления идеи знатности потребовалось представление ее в бинарной оппозиции собирательных существительных звать — червь, так и в начале XIX в. для конкретизации этой идеи потребовалась новая оппозиция е д и н и ч н ы х существительных.

Появление в начале XIX века нарицательного существительного хам несколько упорядочило систему социальных наименований, окончательно оформив представления о социальном верхе и низе, которые теперь могли реализоваться как на уровне общей идеи, так и на уровне ее отдельных материальных носителей.

В третьей главе ("История лексического гнезда с исходным апеллятивом хам") воспроизводится история семантических изменений слова хам в связи с историей производных от него единиц.

Анализ семантической истории апеллятива хам позволяет выявить три основных этапа функционирования этого слова в русском языке, соответствующих трем типам его лексического значения.

В первом разделе рассматривается исторически первичное значение апеллятива хам "человек неблагородного происхождения, плебей", сформировавшееся в начале XIX в. на базе фразеологического оборота хамово племя(колево, отродье и т.д.) в рамках дворянского социального диалекта и явившееся вербальной реализацией идеи знатности на конкретно-историческом этапе ее развития (когда представления о знатности начинают связываться с древностью рода, благородством крови). Определить исходное значение апеллятива хам оказалось достаточно непросто, поскольку зачастую отношения знатности (незнатности), определяемые древностью рода, благородством крови и наиболее отчетливо представленные в оппозиции аристократ — хам, подменяются самими носителями языка отношениями социальной субординации {господин—хам, барип—хам) или отношениями сословной принадлежности (дворянин— хаи). Например: " Глаза Павлы Захаровны уставились на Саню, сидевшую в стесненной позе и говорили ей: "Радуйся, милая, за хама идешь. Дворянина ты и не стоишь."(Боборыкин); "Лесинская: Да разве хамы смеют разбирать родство, когда им господа приказывают?"(Б«линский). Отсюда в имеющейся справочной литературе за словом хам закрепляется значение "слуга, крепостной крестьянин", что неверно, поскольку в дан-

ном случае воспроизводится не понятийная семантика а лишь указание на возможных адресатов.

Прямое, номинативно-коннотативное значение идентифицирующего типа ("человек неблагородного происхождения, плебей") у лексемы хам существует, фактически, до начала 40-х гг. XX столетия — пока сохраняется дворянская языковая традиция. (Ср. в 1931 г.: "Слесарь-механник! — вскрикивал дворник. — Аристократ собачий!" — Когда скандал был в зените, явился милиционер и молча стал тащить скандалиста в район... Опасность миновала. Тогда из-за мусорного ящика выскочил истомившийся Виктор Михайлович. Аудитория зашумела. — "X а м I Я тебе покажу, мерзавец!... Сукины сыны, — говорил он, обращаясь к зрителям, — возомнили о себе! Хамы!"(Ильф и Петров). Анализ семантических изменений в рамках данного значения осуществляется с опорой на состав производных.

Во втором разделе Ш-й главы рассматривается необычное употребление слова хам по отношению к некоторым представителям дворянства в начале XIX в. Например: Тиспанский деспот — хам радуется благословению Небес, явившемуся в беременности его жены..." (Архив бр. Тургеневых.) В таком значении слово было пущено в оборот декабристом Н.И.Тургеневым. Определяя место данного слова в "тургеневском" значении в системе языка, надо отметить, что по характеру своего функционирования оно напоминает жаргонную лексику, так как для него характерно а/ функционирование в рамках узкого круга либерально настроенной дворянской молодежи, б/ повышенная экспрессивность(за счет нестандартной, даже, с точки зрения узуса, недопустимой референции), в/ неопределенность и контекстуальная наполняемость семантики, г/ непродолжительное существование в языке (около десятилетия).

В третьем разделе Ш-й главы дан анализ проблем, касающихся процесса усложнения структуры гнезда с исходным хам в ходе формирования вторичного (переносного) значения квалификативного типа у существительного хам — "человек с манерами грубыми, напоминающими людей низкого происхождения" (М.И.Михельсон), которое начинает формироваться в разночинской среде во второй половине XIX в. и оформляется к концу столетия. Понятийное ядро данного значения составляют этические характеристики субъекта, детерминированные при этом его социальной принадлежностью.

На протяжении всего периода существования переносное значение испытывает сильные колебания в своей семантике, связанные с

актуализацией различных аспектов характеристики личности — носителя определенной социальной модели поведения.

Появление у существительного хам семантики духовного лакейства связано с актуализацией универсального отношения "подчинение — господство": "Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином есть холоп, хам." (Ленин). Зачастую в семантическом фокусе слова хам оказываются чисто внешние признаки и проявления: "Скажите пожалуйста: мальчишечка. Хам хамом, грязный, избитый, вонючий, все тело в шрамах, только одна ему хвала: шелковая рубашка, которую ему Тамарка вышь2т."(Куприн); в другом случае — характеристики, связанные с оценкой места и уровня притязаний данного социального типа, например, беспочвенная претенциозность, отягощенная человеческим ничтожеством: "Это вы все хороши! — резко обрывает ее Женя. — Никакого самолюбия.. Приходит хам, покупает тебя, как кусок говядины, нанимает, как извозчика, по таксе, для любви на час, а ты и раскисла..."(Куприн). Не претенциозное, а жизнерадостное ничтожество обозначает словом хам А.П.Чехов в следующих строках: "Сияющая, жизнерадостная натура, живущая как бы для протеста нытикам; полон, здоров, ест много, все его любят, но только потому, что боятся нытиков; он — ничто, хам, только ест и смеется громко, и только когда умирает, все видят, что ничего им не сделано, что он был принимаем за кого-то другого." Нередко этим словом обозначается внутреннее неблагородство, непорядочность: "Сергей — хам. При всем его богатстве — хам. Под внешней вылощенной манерностью, под внешним благородством живет хам. ...Если бы он ушел просто, без этого хамства, то не была бы разбита во мне вера в него. А теперь, чем он для меня отличается от Приблудного? — такое же ничтожество, так же атрофировано элементарное чувство порядочности..." (ГЛЗенеславская).

При этом социальная и поведенческая характеристики могут актуализироваться одновременно: "Известное дело, — рассуждает Матусенко, — Головлев — хам, рабочий пишет с грамматическими ошибками и когда разозлится, неприлично ругается." (Лебединский, Неделя, Ш).

Иногда хам приобретает даже политическое лицо: "Лужин, как будто ожидавший ее прихода, чтобы ретироваться, крякнул, встал и замечательным образом кивнув (по-хамски, — весело подумала она, переводя этот кивок на язык матери), направился к лестнице...

"Хам", — довольно громко сказала мать... "Это же не человек, — продолжала мать. — Что это такое? Ведь это же не человек. Он называл меня просто мадам, как приказчик. Не человек, а бог зпает что. И у него, наверное, советский паспорт. Большевик , просто большевик." (Набоков).

Любопытно, что аморфность семантики исходного слова не влияет на определенность семантики производных от него единиц, которые, будучи образованными на базе каких-либо семантических компонентов значения исходного (не обязательно на базе значения в целом), демонстрируют некоторую автономность в своем развитии, оформляя, например, свою абстрактную, качественную семантику значительно раньше, чем исходное слово.

Уже в 1857 г., когда в узусе у существительного хам еще не оформилось качественное, квалификативное переносное значение, встречается качественное прилагательное хамский и существительное хамство со значением отвлеченного качества: "Что ждет меня (в России)? Все то же — тоска, добывание насущного хлеба, пьянство людей, к которым я горячо привязан, безнадежная, хотя и чистая борьба с хамством в литературе и жизни, хамская полемика и Ваша дружба...". ( письмо А.А.Григорьева к Е.С.Протопоповой).

В результате семантико-словообразовательных процессов во второй половине XIX — начале XX вв. складывается следующий состав гнезда:1

ха^ка —> хамовщина

хамье W ^О\^^хамство (собират.)

v a kt тташ ^ ВАтатч. ■vQur^vTiw ^ллтллпш \

ка!мка+—^хам ' «—Х^ч »хамский (качеств.) шмье 2 тсамоватый (сравнение)

' шмлет ^^Л*хамоватый (степень признака) -> хамоватость

самский (относит.) 1ский (подобие) -» хамски (сравнения)

хаметь

1 С индексом 1 даны лексемы, в корневой части которых заключено значение

"человек неблагородного происхождения, плебей", с индексом 2 даны лексемы с семантикой "человек с манерами грубыми, напоминающими людей: низкого происхождения"; стрелочками обозначено направление мотивации словообразовательной мотивированности); пунктиром соединены элементы, не связанные отношениями словообразовательной производноети, но семантически соотносимые друг с другом.

Анализ процесса формирования гнезда с исходным хам позволяет предположить наличие специфических отношений (помимо традиционно выделяемых синонимических, полисемических, антонимических и др.) формальной и семантической корреляции, не сводимых к отношениям словообразовательной производности и определенным образом отражающихся на исторической динамике лексем — элементов гнезда

Опираясь на имеющийся языковой материал, можно выявить два типа влияния системы гнезда родственных слов на семантическую эволюцию лексем •— элементов данного гнезда.

Каждый тип определяется направленностью такого влияния а) главного слова на производные, б) производных на главное.

В четвертом разделе рассматривается установление и семантическое развитие нового, сугубо этического значения существительного хам "грубиян и нахал, человек цинично попирающий общепринятые правила (нормы) поведения", которое появляется в советское время (в 40-х гг. XX века) и связано с кардинальными изменениями в социальных отношениях, идеологии и психологии носителей языка. Дальнейшее функционирование данного значения в русском языке послереволюционной эпохи приводит к сужению его семантического объема: в настоящее время наметилась отчетливая тенденция к обозначению словом хам речевого поведения субъекта {хам — тот, кто грубит, говорит дерзости). Представляется, что сужение семантического объема существительного хам во многом обусловлено влиянием глагола хамить, возникшего в начале XX в. в составе лексико-семантической группы глаголов поведения, а затем перешедшего в группу глаголов речи. В настоящее время глагол хамить существенно усиливает свои позиции в структуре описываемого гнезда, которое выглядит теперь следующим образом:

хем -* хдмить

«вика т» апье

ский "(по)хамски

XI1М

XI шоватыи

*схамить чгахамить обхамить люхамить

хйметь охаметь хамила

Усиление роли глагола хамить проявляется: а) в количественном увеличении производных глагольного блока {нахамить, схамить, похамить, обхамята) и в резком возрастании частотности их употребления по сравнению с производными адъективно-адвербиального блока типа хамский, по-хамски в текстах; б) в рас-

пространении глагольной семантики (речевой характеристики) на другие элементы гнезда (помимо исходного хам влияние глагола хамить испытывают производные хамство, хамлб) и развитии отношений двойной мотивации (хам— хамло, хамство — хамлтл); в) в характере реализации конструктивной функции словообразования: эту функцию, как правило, выполняют синтаксические дериваты, т.е. производные отличающиеся от базовых слов не но значению, а принадлежностью к иной части речи (в данном случае это чаще всего производные хамить — хам— хамство); г) в изменениях в семантике инхоативного глагола хамел, отразившихся в употреблении его в конструкциях типа хватит хаметь! с целью пресечения негативного поведения, что противоречит его словообразовательному значению "постепенное становление признака" и свидетельствует о стремлении к выравниванию семантики в соответствии с другими элементами гнезда, далее вопреки значению словообразовательной модели.

Произведенный анализ исторической динамики гнезда дает основание для некоторых предположений, сделанных относительно поведения двух основных элементов гнезда (главного и производного) в процессе исторического развития последнего:

1. Структура гнезда определяется семной структурой исходного слова. Иначе говоря, неходное слово в гнезде выполняет структурно моделирующую функцию, которая заключается в том, что значение исходного слова предопределяет состав производных и структуру гнезда в целом. Словообразовательный процесс осуществляется на базе семантических компонентов, составляющих лексическое значение слова. При этом в структурировании гнезда играют роль не только семантические компоненты, которые свойственны слову как представителю определенной лексической микросистемы (лексико-семантической группы, синонимического или антонимического ряда), но и те компоненты, которые являются либо специфическими для данного слова, либо свойственны какому-либо подмножеству языковых единиц в пределах определенного множества.

Иными словами, словообразовательный процесс с точки зрения отношений между базовым: (исходным) словом и производными от него представляет собой актуализацию тех или иных сем в лексическом значении исходного п развертывании данной семантики в рамках лексического значения производных. Е процессе языкового функционирования производное слово может приобретать специфическую семантику, что придает ему идиоматический характер.

Анализ гнезда с исходным хам в историческом аспекте подтверждает тот факт, что семная структура исходного слова способствует или препятствует появлению тех или иных дериватов. Так, от социального значения слова хам "человек неблагородного происхождения" не образуются глаголы эссивного характера (типа царить, крестьлнстиовать и т.д. ), поскольку в составе значения производящего слова отсутствует глагольная семантика. И напротив, неизменное, на протяжении всей истории существования апеллятива хам, присутствие в семном составе последнего негативно-оценочного компонента, отражающего социальную оценку, обеспечивает стабильность возникновения экспрессивных словообразовательных вариантов у различных элементов гнезда на разных этапах его исторического развития: х&м — хамуга — хат.жег — хамива — хамло; хамство (собир.) — хамье.

Изменения в значении исходного слова (появление новых семантических компонентов) отражаются на структуре гнезда, обеспечивая появление в нем новых производных. Например, дериваты с абстрактно-качественной семантикой — хамский, хамски, хамоватый, хаметв, хамство — отражают тенденцию к развитию у слова хам переносного, квалификативного значения; появление глагола хамить связано с развитием у этого переносного значения агентивной семантики на рубеже XIX и XX века.

2. Помимо структурно-моделирующей способности исходное слово обладает в составе гнезда централизующей функцией, что связано с особым характером восприятия семантики производного слова через его соотнесение с производящим, а в конечном итоге с исходным. Благодаря такому центростремительному типу отношений в гнезде сохраняется преемственность в историческом развитии последнего. В данном случае это проявляется в следующем:

а) В орбиту гнезда могут втягиваться элементы, формально не выводимые из элементов данного гнезда, но семантически соотносимые с ними. Например, прилагательное хамов, которое было образовано от имени собственного Хам, не состоит с исходным апеллятивом хам в отношениях словообразовательной производности, фактически являясь реликтом прежних словообразовательных отношений (с точки зрения формально-семантической выводимости), между тем воспринимается носителями языка в XIX — XX вв. как элемент структуры гнезда с исходным апеллятивом и даже выступает как мотивирующее по отношению к производному хамовския.

б) При изменении семантики исходного слова состав гнезда не только пополняется новыми членами, отражающими динамику значения исходного слова ( появление производных качественной семантики хамский, хамоватый, хамство, хаметь, по-хамски в процессе становления переносного значения исходного хам), но и сохраняются дериваты, отражающие старые словообразовательные отношения, которые были заданы семантикой исходного слова, причем эти отношения могут воспроизводиться на новом семантическом материале. Так, если сравнить состав гнезда с исходным хам в значении "человек неблагородного происхождения, плебей" с современным составом, то можно отметить, что такие производные, как хамка, хамье, изменяя свое значение вслед за главным словом, тем не менее сохраняются в составе гнезда и их позиция здесь остается неизменной.

3. Несмотря на определяющую роль исходного слова в структуре гнезда, нельзя утверждать, что влияние в гнезде осуществляется од-нонаправленно (от исходного к производным) .Скорее всего, отношения между элементами гнезда носят характер взаимовлияний (исходное <-» производные), потому что производные тоже могут воздействовать на исходное.

Исследование исторической динамики отношений между элементами в гнезде с исходным хам демонстрирует, что зачастую это влияние производных на исходное связано со стремлением системы к устойчивости. Например, при нарушении равновесия мотивационных отношений (когда развивающаяся качественная, абстрактная семантика производных хамский, хамство, хаметь, хамски, хамоватый нарушает непосредственный характер их мотивации со стороны исходного хам в значении "человек неблагородного происхождения, плебей"), в целях восстановления утраченного равновесия в составе данного гнезда возникает переносное значение квалифицирующего типа "невежа, человек, не умеющий себя вести", которое мотивирует обозначенные производные прямо, непосредственно.

Производные дают импульс семантическому развитию исходного слова не только в плане усложнения его лексико-семантической структуры, но и, напротив, могут направлять его развитие по линии сужения семантического объема. Последнее демонстрируют отношения между исходным хам и глаголом хамить.

Исторический анализ гнезда с исходным хам также показал, что вряд ли можно абсолютизировать конкретное исходное слово в структуре гнезда, потому что последнее не является неизменным, раз и навсегда определенным. Естественно, что чаще всего исходное слово

совпадает с представлениями носителей языка о главном слове в структуре того или иного гнезда. Однако не исключено, что под влиянием различных факторов и тенденций развития языковой системы в целом представления о главном слове в процессе исторического развития гнезда могут изменяться, как о том свидетельствует усиление позиции глагола хамить в структуре гнезда с исторически исходным словом хам,

В заключении сделан ряд обобщений относительно лексического гнезда как особой языковой единицы и его роли в историческом развитии слова.

I. Можно сказать, что позиция слова в гнезде является одной из форм существования лексической единицы в языке. Это предположение продиктовано следующими соображениями:

1. Гнездо является естественной "средой обитания" слова в языке. Это проявляется:

а/ в стремлении каждой лексемы быть производящим словом (Появление слова в языке сопровождается его мгновенным обрастанием производными. Это касается как заимствованных слов, так и появившихся на исконной языковой основе) ;

б/ в стремлении производного (или воспринимающегося как производное) слова обрести производящее, то есть, то, которое выступало бы по отношению к производному как мотивирующее.

2. Члены гнезда объединены формальной и семантической связью, но эта связь не сводима исключительно к отношениям словообразовательной производности. Основание для такого языкового объединения, как гнездо, яо-виднмому, следует искать за пределами языковой системы в ассоциативном характере человеческого мышления.

3. Фактически, гнездо является важным условием семантической идентификации лексемы. Иначе говоря, значение слова уточняется для носителей языка в составе гнезда при соотнесении этого слова с другими, при определении его позиции в гнезде. Надо отметить, что элементы гнезда находятся в иерархической зависимости друг от друга: любой элемент гнезда может быть квалифицирован исходя из его позиции как главное или производное слово. Зта позиция может существенно повлиять на характер исторического развития слова.

В своем историческом развитии слово постоянно координирует свою семантику с семантикой других элементов гнезда.

4. Если слово перестает восприниматься как элемент определенного гнезда (утрачивая прозрачность словообразовательной структуры или внутренней формы, а также в связи с распадением гнезда ), то оно либо встраивается в систему нового гнезда, либо образует свое.

П. Принимая во внимание всю значимость позиции лексемы в гнезде для ее функционирования в языке, можно сделать рекомендации относительно усовершенствования методики исследования истории слова: анализ исторической динамики слова следует проводить опираясь на состояние лексического гнезда, к которому это слово принадлежит. Образование у лексемы тех или иных производных зачастую отражает факт изменений в семантике этой лексемы. Учет положения слова в рамках гнезда может также пролить свет на некоторые причины семантических изменений.

Щ. Лексическое гнездо — микросистема, которая, несмотря на свою малость, демонстрирует некоторые аспекты функционирования языкового механизма, а также взаимосвязь различных уровней языковой системы: не только лексического и словообразовательного, но и синтаксического, морфологического. Так, изменения на морфологическом уровне вполне могут повлиять на структуру гнезда и вызвать изменения в отношениях мотивации, что в свою очередь отражается на положении элементов гнезда в лексической системе в рамках той или иной лексико-семантической группы и реализации его синтаксических позиций.

IV. Историческое развитие гнезда протекает в единстве противонаправленных тенденций к усложнению структуры гнезда и к упрощению мотивационных отношений между главным и производными словами. Усложнение структуры гнезда связано как с семантической деривацией, так и с разнообразием типов мотивации (прямая, метафорическая, периферийная и др.), точнее с установлением в результате обозначенных обстоятельств отношений прямой и опосредованной зависимости единиц гнезда друг от друга. На определенной стадии процесса усложнения структуры гнезда возможны нарушения равновесия системы, в основании которого лежит бинарная оппозиция главное — производное (мотивирующее — мотивированное). Восстановление утраченного равновесия обеспечивается за счет роста прямых мотивационных отношений, которые являются самыми простыми.

Основное содержание диссертации отражено в опубликованных работах:

1. Культурологические аспекты теории понимания // Со циокультурная эволюция: методология исследования и теория. — Бийск, 1993. — С. 62 — 73.

2. К вопросу о причинах семантических изменений слов // Тезисы докладов итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов. — Благовещенск, 1994.— С. 57— 59.

3. Описательный оборот как ступень апеллятивизации имени собственного // Научные труды Московского педагогического государственного университета им. В-И.Ленина. Гуманитарные науки. — М„ 1995.—С. 95— 97.

Подп. к печ. 23.11.95 Объем 1 п. л. Зак. 321 Тир. '100

Типография МПГУ имени В.И. Ленина