автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Формирование историко-документной экспертизы в России: 1898-1963 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование историко-документной экспертизы в России: 1898-1963 гг."

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФОРМИРОВАНИЕ ИСТОРИКО-ДОКУМЕНТНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В РОССИИ: 1898 -1963 гг. (КОНЦЕПЦИИ, УЧРЕЖДЕНИЯ, УЧЕНЫЕ)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

На правах рукописи

Цыпкин Денис Олегович

АВТОРЕФЕРАТ

Санкт-Петербург 2009

003467502

Работа выполнена на кафедре Истории западноевропейской и русской культуры исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор

Прохоров Гелиан Михайлович

Официальные оппонента:

доктор исторических наук, профессор

Козлов Сергей Александрович

кандидат исторических наук Сиренов Алексей Владимирович

Ведущая организация:

Библиотека Российской академии наук

Защита состоится «20» мая 2009 г. в 18 часов на заседании совета Д.212.232.52 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, ауд.70.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан «/Г» апреля 2009 г.

О.Н.]

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук (X/ ' О. Н. Бачурина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Актуальность работы заключается, во-первых, в значимости проблемы функционирования памятников материальной культуры (в том числе и рукописно-книжных) в интеллектуальном пространстве последующих эпох. Это имеет особую важность для истории отечественной науки и культуры. В российской исторической науке до сих пор фактически нет исследований, посвященных анализу эволюции научного восприятия памятников рукописно-книжного наследия как феномена истории материальной культуры, что становится серьезным препятствием для построения адекватной концепции развития научной мысли кон. XIX - первой пол. XX вв. в целом. В «осознании» документа (исторического документа) как материального объекта исключительно ярко проявились тенденции методологического синкретизма, характерные для русской науки и культуры этого периода - стремление к слиянию различных эпистемологических парадигм: историко-филологических, естественнонаучных, криминалистических и т. д. Нельзя сказать, что этот опыт на сегодня полностью освоен и исчерпан. Наоборот, он требует серьезного осмысления для формирования методологии современного исторического исследования.

Во-вторых - одной из наиболее значимых в современной науке о рукописно-книжных памятниках является проблема разработки методологии экспертных исследований. Потребность в точной и доказательной датировке рукописи, в установлении места её производства, в идентификации исполнителей документа, в установлении его подлинности и т. д. и т. п. порождает потребность в формировании экспертного направления, специализирующегося на разработке средств и методов решения таких задач. Проблема формирования и развития экспертного направления изучения рукописно-книжных памятников — не просто вопрос «техники» изучения документов. Возникновение этого направления и его методология должны рассматриваться как самостоятельный историко-культурный феномен. Аналогичный подход уже наметился в современной историографии. Например, в творчестве К. Гинзбурга, который предлагает выделять своеобразную «уликовую парадигму» в гуманитарном знании1.

1 Гинзбург К. Приметы. Уликовая парадигма и её корни // Гинзбург К. Мифы - эмблемы-приметы: Морфология истории. Сборник статей. М., 2004. С. 199-241.

Объект исследования. Объектом настоящего исследования стала история становления экспертного подхода в изучении рукописно-книжных памятников (историко-документной экспертизы) в России от момента его возникновения в качестве научного направления (в кон. 1890-х гг.) до «приостановки» его самостоятельного развития в 1963/64 гг.

Предмет исследования. Предметом исследования является процесс развития фотоанализа как организационной основы становления экспертного направления изучения документов в отечественной науке. Мы вынужденно ограничились рассмотрением истории фотоанализа, так как объем диссертационной работы не позволяет охватить все те области изучения рукописно-книжных памятников, в рамках которых шло формирование в России экспертного подхода. Исследование сфокусировано на анализе формирования методологических концепций фотоаналитического и связанного с ним историко-технологического изучения памятников и на истории соответствующих организационных структур в системе отечественной гуманитарной науки.

Хронологические рамки исследования обусловлены его объектом и предметом. 1898 г. - год присвоения Е. Ф. Буринскому премии им. М. В. Ломоносова за создание «цветоделительного метода» в фотографии - может быть условно назван годом рождения фотоанализа документов. Период 1963/64 гг. становится рубежом, который определяет организационные изменения в научной деятельности ЛКРД РАН, кардинально повлиявшие на развитие историко-технологического направления в исследовании рукописно-книжных памятников и становление историко-документной экспертизы.

Цель исследования. Настоящая работа ставит своей целью изучить на основе анализа имеющихся опубликованных и неопубликованных источников историю становления экспертного направления исследования рукописно-книжных памятников в России, рассматриваемого на материале истории развития методологии и организации фотоанализа рукописей.

Задачи исследования. Исходя из цели работы и степени разработанности темы, в диссертации поставлены следующие задачи:

• проанализировать становление и развитие методологии фотоаналитических исследований как структурообразующего элемента формирования экспертного направления изучения рукописно-книжных памятников в отечественной гуманитарной науке;

• рассмотреть историю организационного оформления в России и СССР экспертных исследований исторических документов на материале истории институализации фотоанализа',

• на материале анализа деятельности конкретных отечественных ученых и исследовательских учреждений юн. XIX - сер. XX вв. (таких как Е. Ф. Буринский, А. А. Поповицкий, Н. П. Тихонов; Институт Археологической Технологии ГАИМК, Лаборатория консервации и реставрации документов АН СССР и др.) рассмотреть механизмы практической интеграции технических и естественнонаучных методов (фотографических и технологических) в историко-гуманитарное знание;

• представить место фотоанализа рукописей и «исторической технологии» в системе «понимания» памятника в русской науке кон. XIX -сер. XX вв.

• проанализировать возможности использования отечественного методологического опыта развития фотоанализа рукописей и связанного с ним историко-технологического изучения памятников в современных исследованиях исторических документов.

Методологическая основа исследования. Основными научными принципами исследования являются системный подход и историзм. Автор использовал общенаучные методы исследования - историко-сравнитель-ный, функциональный, метод периодизации. Специфика объекта исследования определяет и специфику его методологии. Базовой является методология историко-культурного анализа (примененная к проблематике истории гуманитарного знания), сочетающаяся с историографическим исследованием и с элементами историко-биографического исследования и исследования истории науки и техники.

Научная новизна исследования. Научная новизна исследования заключается как в выборе самого его предмета, так и в подходе к теме. Впервые в отечественной историографии предпринимается попытка анализа истории становления в национальной науке экспертного направления изучения рукописно-книжных памятников. Исследование строится на рассмотрении развития фотоанализа памятников в контексте интеллектуального пространства России кон. XIX - сер. XX вв.

Степень изученности темы. Обобщающие работы, непосредственно посвященные истории, методологии или практике экспертного исследования рукописно-книжных памятников отсутствуют. История фотографического изучения рукописей также фактически не становилась предметом специального анализа. Необходимо остановиться только на двух работах: на статье 1961г. В. С. Голышенко, В. С. Люблинского и Д. П. Эрастова «Новейшие приемы фотоанализа на службе палеографии и

источниковедения»2 и на обзоре Ю. И. Гренберга «Очерки истории развития технико-технологических исследований живописи» 1971 -75 гг.3.

Публикация Голышенко, Люблинского и Эрастова является важным этапом развития методологии применения фотоаналитических методов в изучении рукописных памятников в нашей стране. Одновременно, в ней содержится первый, и пока единственный, исторический очерк, непосредственно посвященный истории фотографического изучения рукописно-книжных памятников. Авторы подчеркивали, что в их «сообщении» предполагалось лишь дать «самую суммарную справку об общих путях внедрения фотоаналитических методов в прошлом»4. Такой подход объясняет и неполноту исторической части статьи, и фактическое отсутствие в ней анализа истории развития методологии фотоанализа рукописей. Однако болыпбя историографическая ценность этой работы заключается в том, что в ней впервые были поставлены вопросы не только о необходимости исследования истории фотографического изучения рукописно-книжных памятников, но и о внесении соответствующих разделов в отечественные пособия по палеографии, а также о необходимости оценки той роли, которую сыграли в изучении памятников «фотокабинеты» при крупнейших библиотеках и музеях5.

Обзорная серия очерков Ю. И. Гренберга содержит большой и разнообразный материал по истории применения фотографии и фотографических методов в технико-технологическом анализе памятников (прежде всего живописи), основанный на анализе систематически разработанной библиографии вопроса. Немало в очерках упоминаний и о фотографическом исследовании рукописно-книжных памятников, но специальное описание истории их изучения непосредственно в задачи автора не входило. Соответственно, в работе не было представлено и какой-либо целостной системы развития фотографического анализа рукописей и его методологии.

2Голышенко В. С., Люблинский В. С., Эрастов Д. П. Новейшие приемы фотоанализа на службе палеографии и источниковедения // Проблемы источниковедения. Вып. IX. М„ 1961. С. 408-432.

ъГренберг Ю. И. Очерки истории развития технико-технологических исследований живописи // Сообщения ВЦНИЛКР. Вып. 26. М., 1971. С. 27 - 50.; Вып. 27. М., 1971. С. 43 - 95.; Вып. 28. М., 1973. С. 3 - 100.; Вып. 29. М„ 1975. С. 22 -62.

*Голышенко В. С., Люблинский В. С., Эрастов Д. П. Новейшие приемы ... С. 408.

5Тамже. С. 411,414.

Отдельное место в историографии вопроса занимает исследование и оценка деятельности и творчества создателя фотоанализа -Е. Ф. Буринского. Важнейшими в этом направлении стали работы Н. В. Терзиева, А. И. Винберга и И. Ф. Крылова6. Они достаточно полно представляют как научную биографию Буринского, так и его вклад в методологию экспертного изучения документов. Однако в трудах названных авторов творчество Буринского рассматривается исключительно в контексте создания и становления отечественной криминалистики, что, безусловно, является искусственным сужением взгляда на это важнейшее явление в истории всей русской науки о документе. Роль Буринского в формировании экспертного направления в изучении рукописно-книжных памятников и его методологии до сих пор остается фактически не оцененной. Точно так же, в небольшом количестве публикаций, посвященных одному из известнейших последователей Буринского В. И. Фаворскому, разрабатывавшему в первые десятилетия XX в. направление фотографического изучения документов, он рассматривается практически исключительно как криминалист7 , хотя его творчество имеет непосредственное отношение к становлению методологии фотографического исследования исторических документов.

С 1990-х годов активно издаются работы, посвященные рассмотрению деятельности таких ученых, как Н. П. Лихачев, В. Н. Бенешевич,

B. С. Люблинский, публикуются материалы о Н. П. Тихонове и

C. Г. Гасилове. Часть этих исследований посвящена анализу событий в истории отечественной гуманитарной науки периода 1920-х - 1930-х гг., приведших к трагическому перелому в судьбе целого поколения специалистов по рукописной книге. Другие работы носят историко-биографический характер. Все эти исследования и биографические очерки (Л. Б. Вольфцун, Л. Г. Климанова, И. Н. Лебедевой, И. П. Медведева, Е. С. Черниной,

6Терзиев Н. В. Е. Ф. Буринский и его значение в криминалистике. К предстоящему столетию со дня рождения // Ученые записки Всесоюзного юридического заочного института. М., 1948. С. 131 - 136; ВинбергА. И. Роль учения Е. Ф. Буринского в формировании отечественной криминалистики. Учебное пособие. Волгоград, 1981; Крылов И. Ф. В мире криминалистики. Л., 1989. С.46 - 69, 278 - 279.

1 Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. М., 1999. С. 92 - 96; Чисшков В. М. Фаворський Василь 1ванович // Юридична енциклопедш. Т. 6 (Т - Я). Кшв, 2004. С. 246.

Д. П. Эрастова и др.8) важны для понимания отдельных моментов истории развития фотографического анализа рукописей и всего экспертного направления изучения рукописно-книжных памятников в первом тридцатилетии XX в. Однако, они не ставят своей целью ни специальное исследование формирования фотографических методов изучения рукописей, ни исследование становления экспертной методологии в изучении памятников.

Самостоятельной историографической областью являются исследования, очерки и заметки по истории учреждений, в составе которых развивался фотоанализ рукописно-книжных материалов (РАИМК-ГАИМК, ГПБ-РНБ, ЛКРД). Такого рода работы включают в себя как масштабные проекты типа биографического словаря «Сотрудники Российской национальной библиотеки - деятели науки и культуры», так и отдельные очерки, посвященные специфике «научно-политической» ситуации в конкретном учреждении в тот или иной период или общему обзору истории учреждения9 . Однако, все эти публикации с точки зрения задач нашего исследования могут носить лишь вспомогательный характер. Ни одна из них непо-

8Вольфцун Л. Б. В. Н. Бенешевич (1874 - 1938) -исследователь и хранитель греческих рукописей // История в рукописях и рукописи в истории. Сборник научных трудов к 200-летию Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. СПб., 2006. С. 186-213; Вольфцун Л. Б., Лебедева И. Н. В. Н. Бенешевич - основатель фотолаборатории Государственной Публичной библиотеки и хранитель фонда греческих рукописей // «История в рукописях и рукописи в истории». Материалы международной научной конференции. (Санкт-Петербург, 14 -16 июня 2005 г.). Вып. 2. Древнерусские и греческие рукописи Российской национальной библиотеки. СПб., 2007. С. 166-173; Вольфцун Л. Б. Гасилов Сергей Гаврилович // Сотрудники Российской национальной библиотеки-деятели науки и культуры: Биографический словарь. Т. 2. Российская Публичная библиотека - Государственная Публичная библиотека в Ленинграде 1918 - 1930. СПб., 1999. С. 189 - 192; КлимановЛ. Г. Ученый и коллекционер, «известный всей России и ещё более Европе» // Репрессированная наука. СПб., 1991. С. 424 - 453.; Медведев И. П. Петербургское византиноведение. Страницы истории. СПб., 2006. С. 192 - 312.; Эрастов Д. П., Тихонов П. А., Чернина -Е. С. Николай Петрович Тихонов - основатель Лаборатории консервации и реставрации документов Академии Наук // Теория и практика сохранения памятников культуры. Сборник научных трудов. Вып. 19. СПб., 1998. С. 27-32 и др.

'См. например, статьи Н. И. Платоновой, освещающие вопрос организации РАИМК (Платонова Н. И. Российская Академия истории материальной культуры. Этапы становления (1918 - 1919 гг.) И Советская археология. 1989. №4. М., 1989. С. 5 - 16; Платонова Н. И. Николай Яковлевич Марр - археолог и организатор археологической науки // Археологические вести. №5 1996 - 1997. СПб., 1998. С. 371 - 382), разделы в книге А. А. Формозова «Русские археологи в период тоталитаризма» (Фор-

средственно не рассматривает историю становления и развития фотографического, историко-технологического или экспертного изучения памятников.

В целом избранная для данного диссертационного исследования тема, является крайне неразработанной в историографии.

Источниковая база. Источниковой базой работы послужили разнообразные печатные и архивные материалы: публикации в отечественных фотографических и исторических периодических изданиях; монографические труды специалистов в области фотоаналитического изучения документов и памятников; издания научных центров, где осуществлялись фотоаналитические и историко-технологические исследования; периодические издания Академии Наук; периодика, посвященная искусству и музейной проблематике; теоретические работы в области методологии исторического исследования; публикации по методологии и практике специальных («вспомогательных») исторических дисциплин; мемуарные и эпистолярные источники; некрологи, юбилейные публикации; архивные материалы: делопроизводственные материалы, ведомственные отчеты и личные дела, «научный архив» ЛКРД АН СССР.

Концептуальные вопросы развития исторической и экспертной методологии нашли свое отражение в творчестве таких исследователей как А. С. Лаппо-Данилевский, Н. И. Кареев, Е. Ф. Буринский. Для анализа формирования теории экспертного и историко-технологического изучения памятников важнейшую роль играет научное наследие А. А. Поповицкого, А. Е. Ферсмана, М. В. Фармаковского, В. А. Щавин-ского, Н. П. Тихонова, В. В. Данилевского, В. С. Люблинского и др.

Ценным материал для изучения становления фотографических методов исследования документов и деятельности ведущих специалистов в этой области, представляет отечественная фотографическая периодика как кон. XIX - нач. XX вв. (например, журналы: «Вестник фотографии», «Фотограф», «Фотографический вестник», «Фотограф-любитель» и т. п.), так и советского периода («Вестник фотографии и кинематографии», «Известия Высшего Института Фотографии и Фототехники» и др.). Развитие историко-технологического изучения памятников в кон. 1910-х- 1930-х гг. пред-

мозов А. А. Русские археологи в период тоталитаризма: Историографические очерки. М., 2006), посвященные ситуации в ГАИМК в кон. 1920-х- 1-й пол. 1930-х гт. или очерки по истории ЛКРД {Люблинский В. С. О нашей общей задаче И Старение бумаги. М.Л., 1965. С. 5 - 17; Эрастов Д. П. На службе сохранности документов // Сохранность документов. Л., 1987. С. 5 - 13).

ставлено в гаданиях ГАИМК («Известия Института Археологической Технологии», «Сообщения Государственной Академии Истории Материальной культуры» и др.) и в музейной периодике («Казанский музейный вестник», «Музейное дело»). Проблемы интеграции фотоанализа и историко-тех-нологических исследований в методологию специальных исторических дисциплин обсуждались в отечественной науке с начала XX в. и в течение всего интересующего нас периода (например, в таких изданиях как «Вестник археологии и истории издаваемый С.-Петербургским Археологическим Институтом», «Вспомогательные исторические дисциплины» и т. п.), отразились и в учебных курсах (Славяно-русская палеография

A. И. Соболевского).

Важным источником для понимания концепций развития гуманитарного знания в СССР в 20-е - 30-е гг. XX в. являются такие журналы как «Научный работник», «Сообщения Государственной Академии Истории Материальной культуры» («Проблемы истории докапиталистических обществ») и «Советская археология».

Научная деятельность ЛКРД в 1930-е - 1960-е гг. нашла достаточно полное выражение в изданиях Лаборатории («Труды Лаборатории Консервации и Реставрации Документов», «Новые методы реставрации и консервации документов и книг. Сборник работ за 1958 год.», «Старение бумаги» и т. п.).

Жизнь отечественной научной среды и методологические взгляды исследуемой эпохи представлены и в мемуарной литературе (А. Ф. Кони,

B. А. Стеклов, Б. Б. Пиотровский).

Ценным источником послужили архивные фонды. В Архиве ИИМК РАН использовались как материалы Института Археологической (Исторической) Технологии ГАИМК в фонде ГАИМК (ф.2), так и материалы личной деятельности Н. П. Тихонова (ф.2, оп.З, д.655 и д.656; ф.2, оп.5, д.311). Большое значение для данного исследования имеет фонд ЛКРД АН СССР в Петербургском филиале Архива РАН (ф.314). Здесь же в фонде Комитета Правления и Управления делами АН (ф.4) находятся личные документы, касающиеся работы Н. П. Тихонова в системе АН СССР. Частично материалы «научного архива» ЛКРД перешли в собрание НИОР БАН (Собрание авторских материалов №134и5)). Важные эпистолярные материалы по истории ЛКРД хранятся в Архиве РАН в фонде акад. В. Л. Комарова (ф.277). Кроме указанных архивных источников в исследовании использован первоначальный вариант докторской диссертации 3. В. Участкиной «История развития бумажного производства в России» (1954 г.) из Музея СПб ГТУРП.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы в научной и преподавательской работе, при подготовке общих и специальных лекционных курсов и семинаров по истории отечественной науки и культуры кон. XIX - 1-й пол. XX вв., по специальным историческим дисциплинам. Также они могут применяться при разработке методологической базы экспертных исследований рукописно-книжных памятников

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры Истории западноевропейской и русской культуры исторического факультета СПбГУ. По теме исследования сделаны доклады: «Историко-документная экспертиза: проблемы теории и практическое применение в. изучении, сохранении, учете и публикации памятников культурного наследия» на международной конференции «История в рукописях - рукописи в истории» (Российская национальная библиотека, 2005); «Историко-доку-ментная экспертиза в контексте источниковедческого изучения рукописно-книжных памятников» (Отдел древнерусской литературы ИРЛИ РАН, 2005); «Modern problems and methods of optic-electronic research and modelling of manuscripts» на международной конференции «Digital Philology -Problems and Perspectives» (International conference on the development and application of digital technologies in paleography and scholarly editing)» (Гамбургский университет, 2006); «Создание технических методов исследования документов в интеллектуальной среде России «Серебряного века» на всероссийской конференции «Мавродинские чтения - 2008. Петербургская историческая школа и российская историческая наука: дискуссионные вопросы истории, историографии, источниковедения. К 100-летию со дня рождения В. В. Мавродина» (Исторический факультет СПбГУ, 2008).

Опубликованы научные статьи: Общие принципы создания цифровых моделей рукописно-книжных памятников // История и культура: Актуальные проблемы. Сборник статей в честь 70-летия профессора Юрия Константиновича Руденко. - СПб: Наука, 2005. - С. 317 - 330; Фотографическое исследование рукописно-книжных памятников в России. Начало: 1898 - 1919 гг. // Русская история и культура: Статьи. Воспоминания. Эссе / Под ред. Ю. К. Руденко. - СПб: Наука, 2007. - С. 208 - 230.; История экспертного исследования рукописно-книжных памятников в России - рождение фотометодов // Вестник Санкт-Петербургского Университета. Сер. 2 История. Вып. 1 март 2008. - СПб: СПбГУ, 2008. - С. 182 - 192.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка источников и использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во Введении определяется объект, предмет, цели и задачи, хронологическая периодизация исследования. Мотивируется его актуальность и научная новизна. Характеризуются источниковая база и историография избранной темы.

Первая глава «Рождение фотоанализа: фотографическое изучение рукописно-книжных памятников и экспертиза документов в России 1898 - 1918 гг.» посвящена рассмотрению первого этапа формирования фотоанализа документов и, одновременно, первого этапа на пути становления историко-документной экспертизы в России (1898 - 1918 гг.).

В параграфе 2.1. «Исследующая фотография» Е. Ф. Буринского и экспертиза документов в России» описывается возникновение в России фотографических методов исследования документов. Рассматривается связь появления «фотографического цветоделения» Е. Ф. Буринского с проблемой изучения исторических документов и рукописно-книжных памятников. Отдельно анализируется структура методологических взглядов Буринского, которые базируются на следующих основаниях:

Во-первых, Буринский рассматривал свое творчество в области фотографии, как развитие самой её теории, как начало «целой отдельной области светописи» - исследующей фотографии. Для него исследующая фотография - это принципиально другое зрение для ученого, гораздо более совершенное в способности различать цвета и оттенки; могущее «видеть невидимое»10. Полномасштабная реализация такого подхода была возможна только при условии создания независимого, исследовательского центра академического типа. К сожалению, этот проект реализован не был.

Во-вторых, Е. Ф. Буринский считал, что фотографическое изучение документов по своей методологии и методикам - единая целостная область исследования без методологического или технического отделения судебного исследования рукописей от исследования исторических памятников.

1"Буринский Е. Ф. Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею. М., 2002. С. 70 - 71; Известия Императорской Академии наук. 1895. Апрель. Т. II. №4. СПб., 1895 Известия Императорской Академии наук. 1895. Апрель. Т. II. №4. СПб., 1895. С. CLXVIII - CLXIX; Буринский Е. Записка об усовершенствованиях, достигнутых в фотографии // Известия Императорской Академии наук. 1896. Март. Т. IV. №3. СПб., 1896. С. 317 - 318.

В-третьих, Е. Ф. Буринский исходил из комплексного взгляда на экспертное исследование документа. Точнее всего определить это направление как документную экспертизу, которая в зависимости от специфики применения подразделялась на судебную экспертизу документов и на экспертизу исторических документов. Создаваемая им наука включала в себя восстановление «утраченных» текстов, выявление подлежи, анализ бумаги, почерковедческое исследование. В данной концепции объектом науки-экспертизы является документ как целостный комплекс всех его структурных элементов. Характерно, что как Буринским, так и его современниками и исследующая фотография, и экспертиза документов (методология, а не юридическое действие) относились к области естественных наук. Можно сказать, что творчество Буринского - это развитие такого восприятия документа, в котором гуманитарное познание переходит в естественнонаучное, и наоборот.

В параграфе 2.2. «Фотография «исследующая» и фотография «запечатлевающая» в исследовании рукописно-книжных памятников» рассмотрены взгляды на задачи и функции репродукционной фотографии рукописно-книжных памятников, существовавшие в России к моменту публикации работ Е. Ф. Буринского. В качестве примеров для анализа взяты «Записка» П. И. Севастьянова «О светописи в отношении к археологии» (1858 г.)" и работа «Археологическая фотографическая съемка», опубликованная в 1892 г. в журнале «Фотограф любитель»12 и являющаяся изложением материалов из книги Э. Трюта «La photographie appliqué à l'archéologie: reproduction des monuments, œuvres d'art, mobilier, inscriptions, manuscripts» (1879 г.).

Параграф 2.3. «Эпоха Буринского» в фотографическом изучении документов». Первые двадцать лет (1898 - 1918 гг.) истории использования в России фотографии как самостоятельного инструмента исследования исторических документов можно с полным правом назвать «эпохой Буринского». Ближайшие последователи в целом остаются в рамках очерченных им базовых теоретических взглядов. Фундаментальных организационных изменений не происходит, но развивается методический и методологический инструментарий.

"О светописи в отношении к археологии. Записка П. И. Севастьянова, читанная 5 февраля 1858 г., в собрании Парижской Академии Надписей и Словесности // Известия Императорского Археологического Общества. T. I. Вып. 5. СПб., 1858. Стлб. 257-261.

12 Археологическая фотографическая съемка // Фотограф любитель. 1892. Август. №8. СПб., 1892. Стлб. 283-288; Сентябрь. №9. СПб., 1892. Стлб. 326-332.

В параграфе рассматривается деятельность и научные взгляды ведущих исследователей в области фотографического исследования документов В. И. Фаворского и А. А. Поповицкого (до 1919 г.). Анализируются и работы специалистов по «запечатлевающей» (репродукционной) фотографии рукописей (прежде всего А. И. Яцимирского), а также публикации авторов, не специализировавшихся на проблемах фотографической обработки рукописных книг и документов, но внесших важный вклад в развитие методологии исследовательского «фотографического видения» памятников (А. Углов и А. А. Карелин).

Важнейшим итогом «эпохи Буринского» стало изменение исследовательского восприятия документа как материального объекта. Идея исследующей фотографии и её применение к документу привели к началу разработки самостоятельной «системы наблюдения» документа. При этом визуальный осмотр документа становился формой его анализа, требующей специальной методологии и техники реализации. В «эпоху Буринского» именно благодаря фотографии происходит осознание самого света как инструмента исследования документа. Это стало началом формирования экспертного осмотра документа как самостоятельного исследовательского действия. Разработка исследующей фотографии привела Буринского к созданию первой оригинальной отечественной системы судебной экспертизы документов, важнейшие место в которой занимает внимание к деталям невербальной информации. Можно сказать, что разработка исследующей фотографии привела к своеобразному открытию значения и ценности системного изучения «невербальных деталей» документа. Причем эти детали наблюдались уже не как приметы, а как следы. «Эпоха Буринского» стала выводить в исследовании документов на место подмечающего приметы «знатока» эксперта-профессионала «холмсовского» типа, нацеленного на системное формализованное изучение следов13 и вооруженного для их выявления и анализа строгой методологией вместе с новейшей фотографической техникой. Появился новый тип наблюдателя и новый тип наблюдения.

Ещё одним важным итогом «эпохи Буринского» стало то, что с первыми работами её зачинателя мир исследовательской фотографии памятников получил ещё одно «измерение» - стал из «двухмерного» «трех-

пСледов в которых выражены, требующие методологически обоснованного выявления, анализа и систематизаци, признаки свойств оставивших их явлений, событий, людей или орудий.

мерным». До этого фотография рукописно-книжных памятников относилась только к «пространственному измерению». Посредством фотографии памятники «перемещались» в пространстве - становились доступными, могли собираться и сравниваться вне зависимости от места их физического пребывания. Это была форма своего рода пространственного освоения и «присвоения» фонда историко-культурного наследия, применительно к отечественной науке, - форма освоения, прежде всего, славяно-русского и восточно-христианского наследия. С появлением исследующей фотографии Буринского ученый получал возможность своеобразного движения по вертикали времени - возможность физического наблюдения прошлых состояний памятника, возможность объективного строго изучения прошлого вместо его «интуитивной» реконструкции. В этом плане фотоанализ пересекается с таким явлением, как начало в последнее десятилетие перед октябрьскими событиями 1917 г. расчистки памятников иконописи. Такая расчистка, как и фотоанализ, была направлена на объективное наблюдение первоначального вида памятника без его «реконструкции» под древность14.

«Эпоха Буринского» — целостный, «законченный» период в истории фотоанализа документов и документной экспертизы в целом. Этот период неразрывно связан с идеей исследующей фотографии как самостоятельного направления. Однако сама идея не оказалась достаточно жизнеспособной, что стало проявляться в 1910-е гг. В развитии фотографии, как инструмента исследования возобладала «научно-отраслевая» ориентированность. Идеи о независимом универсальном центре исследующей фотографии отошли в прошлое. Зато развивалась экспертиза документов, в составе которой методы исследующей фотографии играли исключительно важную роль. Весь этот период документная экспертиза оставалась по самой своей сути единым направлением: в своей технике и методологии она объединяла криминалистическую и историко-документную проблематику. К началу первой мировой войны в России завершилось формирование самостоятельной системы учреждений судебной экспертизы, что косвенно означало окончание «детства» фотометодов исследования документов. Для фотоанализа рукописно-книжных памятников наступил этап «самоопределения».

В начале XX в. и юристы (например, И. Г. Щегловитов), и историки (например, Н. И. Кареев или А. С. Лаппо-Данилевский) ясно осознавали

^Вздорное Г. И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006. С. 13 - 20.

близость логики, методологии криминалистического (судебного) и исторического исследования (в том числе исследования источников). Существовали своеобразные «концепции» единства экспертных исследований, объединяющие как различные экспертизы судебного характера так и «художественную» экспертизу, и экспертизу «историческую», другие виды экспертиз (А. Ф. Кони). Некоторые области экспертизы исторических документов (установление их подлинности и аутентичности) непосредственно пересекались с решением юридических вопросов и регулировались законодательно. Поэтому к 1917 г. фотоанализа рукописно-книжных памятников оказался перед выбором между двумя потенциальными возможностями дальнейшего развития - либо превращение в частный случай криминалистического исследования документов, либо самостоятельная инсти-туализация.

Вторая глава «Институализация фотоанализа рукописно-книжных памятников. Институт Археологической Технологии ГАИМК 1919 - 1930 гг.: экспертное направление в рамках изучения «исторической технологии» посвящена институализации фотоанализа памятников и его развитию в рамках деятельности организованного в составе Государственной Академии Истории Материальной культуры (ГАИМК) Института Археологической Технологии (ИАТ). В главе рассматривается «переход» фотоанализа исторических документов и всего экспертного направления изучения рукописно-книжных памятников в систему изучения исторической технологии, центром которого являлся ИАТ.

Параграф 3.1. «Институт археологической технологии (ИАТ) Российской академии истории материальной культуры». В структуре ГАИМК первых десяти лет её существования ИАТ занимал особое положение. Он не относился ни к одному отделению Академии и с самого начала стремился быть не в Академии, а при ней15. Первоначально в ИАТ существовало 5 самостоятельных «разрядов» (объектно-ориентированных исследовательских групп): камня, керамики и стекла, технологии красок и живописной техники, металла, органических останков. Руководитель Института акад. А. Е. Ферсман и его ученый секретарь М. В. Фармаковский отмечая, что «... жизнь настойчиво требует ввести мысль историка или археолога в тот цикл научного мышления, который мы называем естественно-историческим миросозерцанием», указывали, что задачей ИАТ «являет-

"АрхивИИМК ф.2, оп.1 (1921), д.49 - Институт Археологической Технологии. Отчет за 1921 г. С. 9.

ся на совершенно конкретной исследовательской работе найти общий язык между гуманитариями и естественниками и, исходя из вещественного материала, находящегося в руках археолога, попытаться выработать новые методы анализа достижений человеческой мысли и духа в их прошлых путях». Институт ставил своей целью «не только узкое техническое изучение самой технологии, как можно было бы думать по самому названию этого учреждения, а производства на разных ступенях развития человека, всесторонне изучение вопросов археологии методами естественных наук и внедрение этой техники в работу археологов и историков»16.

Параграф 3.2. «Фотоанализ и исследование рукописей в ИАТ в начале его существования». Первоначально интерес к фотоанализу в ИАТ концентрировался в Разряде техники живописи и технологии красок. В состав разряда вместе с его заведующим - В. А. Щавинским и В. H. Кононовым вошел в качестве «ученого сотрудника» А. А. Поповицкий. Одновременно в работе разряда принимали участие консультанты ИАТ -П. К. Симони и JI. Ф. Ильин. В деятельности разряда на первом этапе существования ИАТ прослеживается взаимосвязь как с традицией судебной (криминалистической) экспертизы, так и с традицией технологического, археографического и книговедческого изучения рукописно-книжных памятников. Во время работы в ИАТ A.A. Поповицким была подготовлена программная статья «О некоторых свойствах фотографии, важных для археологических исследований» (1922 г.)17. Эта статья закрепляла переход от «эпохи Буринского» - в которой фотоанализ рукописей развивался, прежде всего, в рамках становления экспертизы документов - к «эпохе ГА-ИМК», где господствовала идея изучения истории технологии как самостоятельного направления исследования истории общества.

Уже в первые пять лет существования ИАТ заявил о себе как о потенциальном центре историко-технологического изучения рукописно-книжных памятников. Исследование книг и документов концентрировалось в том же Разряде красок, где разрабатывается и фотоаналитическое направление. Проблематика изучения рукописно-книжных памятников на уровне анализа пигментов, чернил (включая задачи экспертного исследо-

"Известия Института Археологической Технологии. Вып. II. Три года работы института. / Под ред. Ферсмана А. Е. и Фармаковского М. В. Л., 1924. С. 3 -5.

17Поповицкий А. А. О некоторых свойствах фотографии, важных для археологических исследований. // Известия Института Археологической Технологии. Выпуск I. ПБг., 1922. С. 53-64.

вания славяно-русских рукописей) и техники украшения рукописей была в этот период одним ю важнейших направлений работы разряда.

Параграф 3.3. «Общие методологические основы организации ИАТв первый период деятельности (1919 — 1929 гг.)». Концепция ИАТ фокусировалась на рассмотрении технологии производства исторических объектов, процесса получения, использования и обработки сырья (из которого произведены эти объекты), как на самоценных и самодостаточных источниках по истории культуры и общества. При таком взгляде сам памятник как целое не рассматривался, а выделялись его отдельные структурно-технологические составляющие (например, чернила в рукописях), которые анализировались уже как явление истории той или иной «технологии». Экспертные задачи — определение точного времени и места производства памятников, реконструкция процесса его бытования, установление подлинности и т. п. - носили вторичный характер, были «производными» от истори-ко-технологического подхода.

С методологической точки зрения многое в деятельности и концепции исследований ИАТ стало развитием и продолжением традиции ис-торико-технологических исследований, уже существовавшей в России. В нач. XX в. историко-технологические исследования активно развиваются, стремясь превратиться в самостоятельную форму понимания истории общества. Показательным направлением стала разработка «корпоративной историю) (например, бумажной промышленности России). Нельзя не отметить и связи ИАТ в период его формирования с работой Комиссии по изучению естественных производительных сил России Академии наук (КЕПС). Цикл лекций А. Е. Ферсмана, прочитанныйв 1919 г. в КЕПС, представляет собой своеобразный прообраз и методологическую модель деятельности Разряда камня ИАТ18.

Параллели в исследовательских подходах КЕПС и ИАТ указывают на то, что идея изучения исторической технологии в ИАТ во многом исходила из восприятия самой исторической технологии через проблему выявления, анализа и эксплуатации ресурсов - материальное наследие прошлого рассматривается как один из ресурсов общества современности.

В соответствии с общими методологическими установками ИАТ в историко-технологическом изучении рукописно-книжных памятников в первый период работы Института наметилось два направления. Во-первых,

18Ферсман А. Е. Самоцветы России: Цикл лекций, читанных в Комиссии Производительных Сил России Российской Академии Наук в 1919 г. Т. I. Пг., 1921.

фундаментальные историко-технологические исследования как часть своеобразной технологической истории общества. Во-вторых, те исследования, которые - по аналогии с современным изучением живописи - нужно определить как разработка научных основ технико-технологической экспертизы.

Параграф 3.4. «Изучение рукописно-книжных памятников в ИАТ в контексте отечественной научной среды 1920-х гг.». Во время В. А. Щавинского и А. А. Поповицкого предметом непосредственного исследования рукописно-книжных памятников в ИАТ стали красители и пигменты, но сам Институт находился внутри исследовательской среды, в которой интерес к рукописям был гораздо шире. Прежде всего, это среда самой ГАИМК, где сотрудничают: Н. П. Сычев, Н. П. Лихачев, В. Н. Щепкин, О. А. Добиаш-Рождественская. В. Н. Бенешевич и другие. Каждое из этих имен обозначает целую область в изучении исторических документов. Н. П. Лихачев, В. Н. Бенешевич и О. А. Добиаш-Рождественская связывали ГАИМК с Музеем Палеографии АН СССР и Отделом Рукописей Государственной публичной библиотеки.

Созданный в 1925 г. на базе личной коллекции акад. Н. П. Лихачева Музей Палеографии АН СССР был музеем документа, сочетавшим несколько направлений подбора и представления материала: «палеографическую» направленность, историю письма и историю документа. В собрании Лихачева ясно прослеживалось и очень характерное для его творчества экспертное направление. Наконец, это был своеобразный историко-тех-нологический музей книги. Музей Палеографии АН и ИАТ ГАИМК являлись частью единого «интеллектуального пространства». Оно формировалось общностью интересов и методологических подходов, которые точнее всего можно определить как источниковедческое историко-техноло-гическое исследование памятников материальной культуры. При этом и в случае ИАТ, и в случае Музея палеографии в историко-технологическом подходе присутствует «экспертная составляющая».

В 1924 г. в Российской публичной библиотеке (РПБ-ГПБ) началась организация центра фотографического исследования рукописей - первого специализированного отечественного подразделения (фотокабинета) фотоанализа рукописно-книжных памятников, возглавляемого видным историком-византинистом, археографом и палеографом В. Н. Бенеше-вичем. В качестве подразделения исследования рукописно-книжных памятников фотокабинет РПБ просуществовал только около 4-х лет и реальных практических результатов в этой области достигнуть не успел. После ареста В. Н. Бенешевича (1928 г.) он был переориентирован с научных на

производственные задачи. Однако само по себе создание фотокабинета стало первым случаем институализации в нашей стране фотографических исследований рукописно-книжных памятников как самостоятельного направления. При этом в деятельности Бенешевича существовала тенденция к интеграции технического исследования рукописи (фотоаналитическая съемка, специализированная съемка почерков и т. п.) с её «палеографическим» изучением.

В параграфе 3.5. «Концепция» фотоаналитических исследований памятников в ИАТ» подробно рассматривается система представлений о задачах, принципах и средствах фотоанализа памятников, сложившаяся в ИАТ.

В марте 1927 г. в Институте организовывается собственная лаборатория фотоанализа «для заведования которой был привлечен фотоаналитик Н. П. Тихонов»". В том же 1927 г. в ГАИМК'е прошла выставка результатов работ ИАТ за 1920 - 1927 гг., которой была посвящена концептуальная статья М. В. Фармаковского20. И выставка, и статья оказались своеобразным подведением итогов деятельности ИАТ в преддверии переломных событий нач. 1930-х гг. Экспонаты выставки, относящиеся к фотографическим методам исследования, были отобраны и представлены как своеобразный методологический музей фотоанализа. Выставка стала окончательным утверждением институализации фотоанализа памятников в ИАТ и, одновременно, демонстрацией того, что Институт является в СССР основным методологическим центром в данной области.

Отраженная на выставке концепция фотоанализа строилась на том, что «фотоанализ применяется Институтом для трех целей: 1) фото документирования <...>, 2) повышения тональности и 3) определения цветности»21. В общетеоретическом плане эта концепция была развитием взглядов Е. Ф. Буринскош и А. А. Поповицкош, но при этом она отражала новый, более высокий, уровень разработки методик и техники фотоанализа.

В параграфе 3.6. «Перелом: завершение периода 1919 -1929 гг.» подводятся итоги десятилетнего периода развития фотоанализа

"Отчет о деятельности Государственной Академии Истории Материальной Культуры с 1 октября 1926 г. по 1 октября 1927 г. (извлечение) // Сообщения ГАИМК. Вып. II. Л., 1929. С. 366.

20Фармаковский М. Выставка результатов работ Института Археологической Технологии при Академии Истории Материальной Культуры Сообщения за 1920 -1927 гг. //Сообщения ГАИМК. Вып. И. Л., 1929.С. 240-264.

21Там же. С. 256.

памятников и экспертного направления изучения исторических документов, а также рассматриваются организационно-идеологические изменения начала 1930-х гг. в жизни той интеллектуальной среды, где развивались эти области исследования материальной культуры.

В 1929 г. в судьбе отечественной науки наступил переломный этап, символом которого были события «Академического дела». Началась насильственная и кардинальная перестройка методологических парадигм гуманитарного знания под давлением взглядов акад. М. Н. Покровского и его последователей. С 1929 г. в ГАИМК'е повсеместно навязываются методологические установки «школы Покровского» и требования строгого соответствия всех исследований марксисткой концепции истории (в понимании начала 30-х гг.). Разворачивается борьба с «чуждыми» научными взглядами и их носителями.

Руководители ИАТ пытались подстроиться под текущие идеологические императивы. Однако уверения в полном методологическом согласии с требованиями теории марксизма не помогли. Руководство ИАТ было заменено, и после продлившейся около двух лет административной нестабильности в марте 1932 г. «новый» Институт Исторической Технологии (ИИТ), возникший на базе Института Археологической Технологии, возглавил Н. П. Тихонов. В самом названии Института происходит замена «археологической технологии» на «историческую технологию», как отказ от связи с идеологически чуждым «вещеведением», как теперь стала определяться «старая» археология.

15 марта 1933 г. заместителем директора ИИТ стал член ГАИМК В. В. Данилевский, специализировавшийся на истории техники. Это назначение является знаковым с точки зрения тех перемен, которые произошли в понимании смысла историко-технологических исследований в ГАИМК и в бывшем ИАТ. 5 мая 1933 г. на заседании ИИТ Данилевский делает программный доклад, в сокращенном виде опубликованный в качестве статьи «История материальной культуры и борьба за социалистическую индустрию»22, своеобразным базовым тезисом которого становятся слова о том, что «великое индустриальное строительство СССР требует учета и критического использования всего прошлого и настоящего мировой истории, в том числе выявления, учета и реализации также и забытых, заброшенных,

22Даншевский В. В. История материальной культуры и борьба за социалистическую индустрию // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934. Январь. №1.М.:Л., 1934. С. 109-118.

неиспользованных или оказавшихся непосильными для классового общества технических возможностей ...»23. Перед нами тот же «ресурсный подход» к историческому наследию и «исторической технологии», который наблюдается у руководителей ИАТ и ГАИМК в предыдущей период. Однако, в докладе он значительно усилился, превращаясь в важнейший концептуальный принцип историко-технологических исследований.

Само появление В. В. Данилевского в руководстве ИИТ и его творчество в этом качестве указывает на процесс активного «сращивания» историко-технологических исследований с историей техники в самом широком понимании этой дисциплины. Это также, в принципе, не противоречило «логике ИАТ» первого периода, но в новых условиях возникала реальная угроза поглощения «исторической технологии» историей техники. Кроме того, в борьбе с «классовым буржуазным вещеведением» методологические акценты резко смещались с историко-технологического изучения конкретных памятников на рассмотрение истории технологии как отражения общественных отношений. Однако, рассматривая те изменения, которые происходили в ГАИМК в нач. 1930-х гг., необходимо учитывать, что ИАТ-ИИТ по своим исходным методологическим установкам был, пожалуй, наиболее «приемлемым» (из всех научных подразделений и учреждений ГАИМК) для новых идеологических руководителей. В конечном итоге методологические основы и концепция Института подверглись не глубокой внутренней перестройке, а максимальной идеологизации и жесткой внешней «привязке» к текущим партийными и правительственным установкам.

Третья глава «Между исторической технологией и реставрацией: от ИАТ ГАИМК к ЛКРД РАН. 1930 - 1964 гг.» посвящена рассмотрению деятельности Н. П. Тихонова в качестве ведущего специалиста в области фотоанализа и руководителя ИИТ ГАИМК, а также организатора и директора Лаборатории консервации и реставрации документов (ЛКРД) АН СССР. Рассматривается попытка создания (на базе ЛКРД) своеобразного «института исторической технологии документа», роль Лаборатории в формировании историко-технологического и экспертного подходов к документу, в развитии фотоанализа в период до 1964 г. Анализируется методологическое значение опыта фотоанализа и историко-технологического изучения памятников для становления теории истори-ко-документной экспертизы.

"Там же. С. 112.

Параграф 4.1. «Николай Петрович Тихонов достойный «ученой степени доктора наук по специальности исторической технологии». Пришедший в 1927 г. в ИАТ Н. П. Тихонов, представлял собой новый тип сотрудника ГАИМК. Он мало походил на представителей первого «поколения» ИАТ и гораздо более напоминал «реформаторов-марксистов» ГА-ИМК'а эпохи 1929 - 34 гг. Однако как практик к моменту поступления в Институт Тихонов имел многолетний богатый и разнообразный опыт профессиональной работы в области научной фотографии и кинематографии, которые являлись его основной специализацией. Стремительный карьерный взлет Тихонова в ГАИМК полностью укладывается в период 1929 -34 гг., когда шла активная идеологизация методологии исторической науки и разворачивалась борьба с «буржуазным» «вещеведением». «Программные» тексты Тихонова полностью выдержаны в духе господствовавшей в исторической науке этого периода идеологии (но без агрессивной направленности на представителей «буржуазной» науки). В области методологии исследования памятников, находящейся за пределами общетеоретических рассуждений в духе идеологических лидеров ГАИМК, Н. П. Тихонов не внес каких-либо изменений во взгляды создателей ИАТ. Однако, наследуя базовые принципы от предшественников, Тихонов в период работы в ИИТ оказал серьезное влияние на развитие фотоанализа памятников как разработчик методик, как практик и как организатор. Важную роль имели и его систематические публикации в изданиях ГАИМК, посвященные исследовательской фотографии памятников и фотоанализу, которые сами были формой интеграции фотоанализа в гуманитарное знание.

Параграф 4.2. «Фотоанализ и исследование документов в Институте Исторической Технологии» рассматривает практическую деятельность Института в 1930 - 34 гг. в области фотоанализа и работы с рукописно-книжными материалами.

В этот период область деятельности ИИТ-ИАТ расширяется. «Фотоаналитическая лаборатория, являющаяся единственной в СССР, широко применяет фотографию как метод исследования. Её работы <...> вышли за пределы археологических, где она дала ряд исследований: например, восстановление цветности монгольской вышивки <...> или вскрытие потухших записей в рукописях». «Её услугами по консультации и проработке специальных фотографических вопросов пользуются и другие научные учреждения Ленинграда, как Академия наук, Публичная библиотека, также

как и других городов»24. Осуществлялось взаимодействие и с Русским Музеем. Сотрудничество с Публичной библиотекой (ГПБ) представляет особый интерес - здесь проводится фотоанализ Изборника Святослава 1076 г. Н. П. Тихонова активно интересуется рукописно-книжной тематикой. В 1931 г. он консультирует ГПБ по вопросам хранения рукописей, включая осмотр Остромирова и Пурпурного Евангелий, публикует заметку об опыте фотографического исследования и издании в Швеции так называемого Упсальского Серебряного Кодекса25. Ещё с середины 1920-х гг. Тихонов занялся фотоаналитическим исследованием («восстановлением») ещё одного типа документов - фотографий. Работа эта продолжилась ивИИТ.

Во время наибольшей активности организационной деятельности Тихонова в ГАИМК (с 1929 г. и вплоть до его ухода из штата в 1937 г.) постоянно развиваются интересы Института в области консервации и реставрации памятников. В рамках этих интересов Н. П. Тихонов предложил типовую структурную «схему реставрации объекта», которую можно назвать его важнейшей самостоятельной методологической разработкой периода ГАИМК. Схема представляет собой универсальный «методологический» инструмент для реконструкции материального исторического объекта (не только в целях реставрации). Фотоанализ отнесен в этой схеме к «фотографической реконструкции» объекта, которая строится на основании «изучения первоначальной формы» памятника26. Проблемы реставрации и консервации памятников, безусловно, занимали серьезное место в научных интересах Института, однако, оставались лишь факультативными в отношении к основным (историко-технологическим) исследованиям. По этому поводу Тихонов заметил, что Институт был основан «совсем не с целью заниматься реставрацией и консервацией музейного имущества» - у него другая, «более сложная задача»27.

Параграф 4.3. «Лаборатория консервации и реставраиии документов — путь к «институту исторической технологии документа». В 1934 г. Тихонов уходит с поста директора ИИТ и становится заведующим

2*Тихонов Н. П. Итоги и перспективы исторической технологии // Сообщения Государственной Академии Истории Материальной Культуры. 1931. Ноябрь - декабрь. №11-12. Л., 1931. С. 48.

25Тихонов Н. П. Codex Argenteus Upsalensis // Сообщения Государственной Академии Истории Материальной Культуры. 1931. Июнь. №6. Л., 1931. С. 20 - 22.

26Тихонов Н. П. Итоги и перспективы ... С. 48 - 49.

27Там же. С. 51.

организованной им Лаборатории консервации и реставрации документов АН СССР. По этому поводу сын Н. П. Тихонова в 1948 г. отмечал, что «в 1934 г. <...> ТИХОНОВ Николай Петрович, <...>, принужден был оставить работу в Институте Исторической Технологии. Под давлением реакционных кругов, интереснейшая научная единица |И. И. Т.|, рожденная советскими учеными, прекратило свое существование». Чтобы «спасти накопленный опыт, сохранить замечательные методики», Тихонов, организует ЛКРД, где реализует «методы марксистского подхода к документу» и «огромный технологический опыт, накопленный в Институте Исторической технологии»28. Создание ЛКРД рассматривается как вынужденное действие Тихонова, как организация «ИИТ'а вне ИИТ'а». Только теперь это уже своеобразный «институт исторической технологии документа».

Задачи и работы ЛКРД периода руководства Н. П. Тихонова были гораздо шире сугубо реставрационно-консервационной тематики. Так, в Лаборатории осуществлялся комплексный технологический анализ русских бумаг 1700 - 1900 гг. и бумаг XVII и XVI вв. Исследования эти велись в рамках деятельности по созданию документа «вечного хранения» (максимально долговечного документа). Работа очень показательная для понимания «идейной» связи ЛКРД и ИИТ. В ней развивается всё та же логика (ИАТ-ИИТ) «ресурсного подхода» к памятнику - рассмотрение исторической технологии как ресурса для решения современных технологических задач. Однако кроме решения утилитарно-практических задач эта работа была одновременно типичным историко-технологическим и экспертным исследованием. Ещё ярче историко-технологическая направленность ЛКРД проявилась в совместном проекте (1941 г.) Лаборатории и Института Востоковедения АН - «Монография материалов древних центрально- и среднеазиатских бумаг»29. Если бы этот проект состоялся полностью, то он стал бы одним из лучших в мировой практике историко-бу-маговедческим исследованием. Основная направленность проекта историко-технологическая и технолого-источниковедческая. При этом в нем подчеркнуто присутствует экспертный акцент - решение проблем установления подлинности и датировки документов по бумаге. Таким образом, к 1941 г. в ЛКРД сложились условия, и начался процесс формирования

28ПФА РАН ф. 314, оп.2, д.181 - Письмо А. Н. Тихонова акад. И. А. Орбели от 27.09.1948 г. Л. 9.

"ПФА РАН ф.314, оп.2, д. 1 - Научно-технический бюллетень ЛКРД 1941 №16(49). Изучение материалов древней азиатской бумаги. Л. 323 -325.

академического центра изучения исторической технологии документа и историко-документной экспертизы. Окончательному становлению и развитию этого центра помешала начавшаяся война, в результате которой Лаборатория была фактически полностью уничтожена.

Одним из важнейших методологических итогов довоенной деятельности ИАТ - ИИТ - ЛКРД стало включение исследования памятников «с материально-технической стороны» в систему «вспомогательных исторических дисциплин». Так, в редакционном предисловии к первому сборнику статей «Вспомогательные исторические дисциплины» 1937 г. этот вид исследований был однозначно отнесен к области таких «малых» наук, как «палеография, дипломатика, сфрагистика, нумизматика и т. д.», в арсенал которых входят и «особые технические методы» изучения «первоисточника»30.

Говоря о личном вкладе Тихонова в развитие фотоанализа рукописно-книжных памятников, необходимо признать, что именно он ввел фотоаналитические исследования в отечественную практику «текущей» работы с рукописями и архивными материалами. В результате его деятельности фотоанализ стал реальным инструментом исследования при решении исторических, филологических и т. п. задач. Итогом работы Н. П. Тихонова в области изучения исторических документов явилась книга «Исторические документы. Руководство по хранению, уходу и реставрации документов», которая из-за гибели автора осталась незавершенной31. В 9-й главе монографии («Фотодокументация и фотоархив») есть раздел, специально посвященный фотоанализу, который определяется как «исследовательская фото-работа над документом»32. Неопубликованный труд Тихонова должен был стать первым отечественным пособием в архивно-библиотечной области, где специально рассматривался фотоанализ исторических документов как направление их исследования.

Параграф 4.4. «На пороге создания экспертного центра: объединение «традииий» ИАТ и ГПБ». С 1945 г. начинается деятельность по восстановлению ЛКРД. В 1946 г. заведующим ЛКРД стал С. Г. Гасилов. Он был ближайшим сотрудником В. Н. Бенешевича в создании фотокаби-

30[Орлов А. С.] От редакции // Вспомогательные исторические дисциплины. Сборник статей. М.:Л., 1937. С. III.

3 'НИОР БАН Собрание авторских материалов X» 135) - Тихонов Н. П. Исторические документы. Руководство по хранению, уходу и реставрации документов Ленинград 1939 г. 427 л.

"Там же. Л. 189- 199.

нета Публичной Библиотеки. Теоретически, в одном учреждении (ЛКРД) могли объединиться две традиции - историко-технологическая традиция ИАТ ГАИМК (ИИТ, ЛКРД) и «палеографическая» традиция фотокабинета ГПБ. Однако, как руководитель ЛКРД, Гасилов вызвал серьезное сопротивление у «наследников» тихоновской Лаборатории и ушел с занимаемой должности. В 1957 г. место директора Лаборатории опять занял специалист из «среды» ГПБ - В. С. Люблинский - ученый-гуманитарий: книговед, палеограф, историк культуры. В ГПБ он, кроме работы в Отделе инкунабу-лов и эльзевиров, позже превратившимся в Отдел редкой книги, в разные годы возглавлял Бюро обслуживания (куда вошел фотокабинет) и Отдел консервации и реставрации. С приходом Люблинского в ЛКРД можно уже с полным правом говорить о реальном слиянии в Лаборатории научных традиций ИАТ и ГПБ. В результате возникает возможность для формирования специфического экспертно-технологического подхода к изучению рукописей. Подхода историко-гуманитарного по своим принципам, задачам, и внутренней логике, но реализуемого, прежде всего, естественнонаучными и техническими средствами и методами.

При Люблинском в ЛКРД были проведены все основные работы по созданию ряда важнейших отечественных методик фотоанализа рукописно-книжных памятников. В. С. Люблинский совместно с В. С. Голышенко и Д. П. Эрастовым публикует краткий очерк истории фотоанализа исторических документов, который, по сути, стал важнейшим шагом в направлении формировании методологии будущей историко-до-кументной экспертизы - началом формирования её историографии33. Наконец, в 1958 г. в ЛКРД издается первое и до сих пор единственное опубликованное монографическое пособие по фотоанализу рукописно-книжных памятников и исторических документов - работа Д. П. Эрастова «Основные методы фотоаналитического выявления угасших текстов»34. Эта работа имела и ярко выраженный экспертный характер (так в ней представлен раздел о принципах и технике осмотра документа35).

В связи с развитием и использованием фотоаналитических методов изучения рукописно-книжных памятников, В. С. Люблинский предло-

33Голышенко В. С., Люблинский В. С., Эрастов Д. П. Новейшие приемы ... С. 408 -416.

34Эрастов Д. П. Основные методы фотографического выявления угасших текстов. М.:Л„ 1958.

35Там же. С. 5 — 7.

жил своеобразную концепцию «расширения круга исторических источников» или «расширения исторических источников» как задачи фотоанализа16. Тем самым делалась попытка определить собственную методологическую область фотоанализа в системе источниковедения. Однако, именно с методологической точки зрения идея «расширения источников» была проявлением непонимания Люблинским сути фотоанализа как формы изучения памятника в гуманитарном исследовании.

В отличие от концепции «нового зрения» Буринского и его последователей, в рамках которой речь шла о «расширении» у самого исследователя памятника «способности видеть», Люблинский отделял фотоанализ от гуманитарного исследования, фактически приписывая ему возможность самостоятельного «создания» каких-то источников («расширение круга источников»), В первом случае предполагалось, что исторический источник обладает как явной, так и «скрытой» (латентной) информацией, которая открывается по мере «расширения» способностей исследователя к её видению. Люблинский же исходил из того, что с помощью внешних средств на базе уже существующего «создается» своеобразный новый источник (чья информативность по определению исчерпывается возможностями технической системы его породившей).

Однако какой бы методологически сомнительной не была концепция «расширения круга исторических источников», она дала свои положительные практические результаты. Было создано целое небольшое направление в отечественной научной литературе о рукописях, которое можно определить как «технолого-источниковедческое» издание «неизвестного» памятника (частично или полностью выявленного в результате фотоаналитических и реставрационных работ).

В 1963/64 гг. в деятельности ЛКРД наступил период, который сам В. С. Люблинский определил как «перелом»37. Под воздействием внешних факторов (тенденций в политике в области организации науки в СССР) и внутренних научно-организационных ориентиров ЛКРД пошла по пути сосредоточения на основном направлении научных поисков. Такой ведущей темой для Лаборатории стала «проблема старения бумажного докумен-

16Голышенко В. С., Люблинский В. С, Эрастов Д. П. Новейшие приемы ... С. 414. Эрастов Д. П. В. С. Люблинский во главе Лаборатории консервации и реставрации документов Академии наук СССР // Западноевропейская культура в рукописях и книгах Российской национальной библиотеки. СПб., 2001. С. 91.

37Люблинский В. С. О нашей общей задаче. // Старение бумаги. М.:Л., 1965. С. 9.

та»38. Вряд ли стоит спорить с осмысленностью (с точки зрения научной консервации и реставрации) сосредоточения основных сил Лаборатории на тематике старения бумажного документа, однако для формирования технико-технологического направления в изучении рукописно-книжных памятников и для развития экспертных исследований исторических документов это имело серьезные негативные последствия. В последующие годы методика фотоанализа рукописей продолжает развиваться, и не только в ЛКРД, но и в других отечественных учреждениях, однако методологическое формирование экспертного направления исследования рукописно-книжных памятников оказалось заторможенным на несколько десятилетий. Только в 1995 г. в Публичной Библиотеке (РНБ) начнет создаваться первое отечественное специализированное подразделение экспертизы рукописно-книжных памятников - Лаборатория Кодикологических Исследований и Научно-Технической Экспертизы Документа (ЛКИиН-ТЭД).

Говоря о тридцатилетнем перерыве в формировании отечественной методологии историко-технологического исследования рукописно-книжных памятников и в становлении экспертного направления в их изучении, необходимо учитывать, что в этот период в российскую науку о рукописях из западноевропейской науки приходит такая дисциплина как коди-кология. Ярким примером успешного укоренения кодикологии на российской почве стала обзорная статья И. Н. Лебедевой «Кодикология - наука о рукописных книгах», опубликованная в 1972 г.39. Освоение отечественной наукой «западноевропейской» кодикологии, без сомнения, было позитивным явлением, обогатившим специальные исторические дисциплины. Однако своеобразное «увлечение» этой новой дисциплиной в 1970-х -нач. 1990-х привело к тому, что длительное время складывавшееся на национальной почве историко-технологическое направление изучения рукописной книги, как и тесно связанное с ним экспертное направление, надолго стали восприниматься частично как область кодикологии, частично как сфера реставрационно-консервационных исследований документов (куда «отошли» все «технические» методы, включая фотоанализ). Такой подход не имел под собой достаточных оснований, прежде всего, в методологической системе самой кодикологии. Именно поэтому с конца 1990-

иТам же. С. 10-11.

35Лебедева И. Н. Кодикология - наука о рукописных книгах // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. IV. Л., 1972. С. 66-77.

х гг. встал вопрос о выделении историко-документной экспертизы как самостоятельной области изучения рукописно-книжных памятников.

Параграф 4.5. «Методологическое значение опыта фотоаналитического и историко-технологического изучения памятников в становлении современной историко-документной экспертизы». В разработке методологических основ экспертного исследования рукописно-книжных памятников использование опыта развития фотоанализа «эпохи Бу-ринского» - Института Археологической Технологии ГАИМК — ЛКРД (периода до 1963/64 гг.) играет одну из ключевых ролей. Анализ национальной традиции изучения документов позволяет говорить о возможности и необходимости формирования экспертно-технологического метода исследования рукописно-книжных памятников, который является дальнейшей разработкой отечественного направления развития фотоаналитического и историко-технологического изучения исторических документов.

Технологическая (историко-технологическая) «составляющая» этого метода базируется на том, что рукописная книга рассматривается как феномен сочетания технологий, которые являются объектом исследования. Памятник понимается как точка пересечения различных технологических традиций, выраженных в технологических элементах рукописи (в материальном носителе текста, в красителях и т. д. и т. п.). Рассмотренные комплексно в рамках материала конкретной книги эти технологические традиции анализируются как источник, отображающий общество, в условиях которого была создана рукопись. Хотя объектом исследования являются самостоятельные технологические традиции, они рассматриваются через «выражение» в рукописной книге (устанавливаются корреляция технологических данных с типом книги, характером текста, местом производства рукописи, заказчиком и т. п.). В плане прикладного применения результатов исследования историко-технологический подход нацелен на обеспечение повышения точности локализации, датировки и атрибуции рукописно-книжных памятников.

Экспертная «составляющая» метода базируется на рассмотрении памятника (исторического документа) как системы следов (следов производителей документа и его технологических элементов, следов орудий их производства, следов бытования рукописи и т. д.). Именно след в данном случае является объектом исследования и, соответственно, вопросы изучения механизмов следообразования, классификации следов, классификации информации, содержащейся в следе, разработка методов её извлечения и т. п. становятся базовыми методологическими проблемами. При этом след (след материально выраженный) рассматривается, прежде всего,

как отображение системы признаков, оставившего его объекта, а сами признаки - как выражения свойств объекта и, соответственно, как источник для реконструкции и моделирования этих свойств с последующим их анализом. В свою очередь, это также ведет к повышению точности исследований документа «вспомогательного» характера (установления места и времени производства, подлинности и аутентичности документа и т. п.), поскольку в рамках экспертно-технологического метода они перестают быть «вспомогательными», а, наоборот, относятся к основным методологическим задачам (например, разработка методов и методик отождествления пишущего по его свойствам, отображенным в следах - в письме).

С точки зрения соотношения экспертно-технологического метода изучения рукописно-книжных памятников и кодикологии можно сказать, что экспертная «составляющая» этого метода должна быть доказательной базой для кодикологического исследования. В этом случае кодиколо-гический подход становится принципом интерпретации экспертных данных. Методология экспертной «составляющей» строится на понимании генетического единства криминалистической экспертизы документов и ис-торико-документной экспертизы, единства самого их предмета (документа). Речь идет, по сути, о единой «общеэкспертной» методологии (используя в расширенной трактовке термин Е. Р. Российской40). Система этой методологии — теория идентификации, теория диагностики (к которой должен быть отнесен и фотоанализ), учения о следах и навыках - последние восемьдесят лет развивалась в отечественной науке фактически только в рамках криминалистики, однако она полностью применима (адаптируема) к экспертному исследованию исторических документов.

В рамках экспертно-технологического метода экспертная «составляющая» относится к «технике» обнаружения, сбора, классификации систематизации и оценки информации, а технологическая - к интерпретации полученной информации. Формирующийся сегодня экспертно-техно-логический метод изучения рукописно-книжных памятников является осознанным объединением двух традиций {экспертной, - восходящей к «эпохе Буринского» и технологической, - истоком которой был ИАТ ГА-ИМК) и, одновременно, завершением интеграции их в историческое изучение документов.

40Российская Е. Р. Общеэкспертные методы исследования вещественных доказательств и проблемы их систематизации // 50 лет НИИ криминалистики. Сборник научных трудов. М., 1995. С. 46 - 52.

В Заключении суммируются итоги исследования и делаются общие выводы.

В работе рассмотрено то, как с кон. XIX в. в отечественной науке о памятниках начинает развиваться направление изучения рукописно-книжного наследия, которое точнее всего можно определить как историко-до-кументную экспертизу. Задачей исследования было проследить основные этапы формирования «магистральной линии» организационно-методологического развития этого направления на материале истории фотоанализа рукописей. Нами выделено три таких основных этапа предыстории истори-ко-документной экспертизы: 1898 - 1918 гг. - рождение фотоанализа и отечественной экспертизы документов; 1919 - 1934 гг. - сложение и организационное оформление самостоятельного историко-технологическо-го направления изучения памятников (включавшего и их фотоанализ)-, 1934 - 1963 гг. - опыт формирования первого отечественного специализированного центра историко-технологического изучения рукописно-книжных памятников (с элементами экспертных исследований).

Подводя итог рассмотрения истории фотоанализа рукописей, нельзя не отметить, что основные его теоретические концепты, так же, как и теоретическая база историко-технологического изучения памятников, формируются в период с конца 1890-х гг. по конец 1920-х гг. - то есть, в период, совпадающий с Серебряным веком в русской культуре. Вряд ли это можно считать случайным. Речь, конечно же, не может идти о прямых параллелях между научными исследованиями и художественным творчеством, но об определенном единстве интеллектуального дискурса эпохи говорить возможно. Так, в идее «исторической технологии», как самостоятельной области исследования, предполагающей практическое применение опыта прошлого, нельзя не уловить своеобразного сходства с происходящими в это же время в русском искусстве поисками в области освоения и изучения «исторических технологий» художественного наследия («Мир искусства», А. Н. Бенуа, И. Я. Билибин, К. С. Петров-Водкин и др.). Нацеленность историко-технологического исследования на изучение отношения «материал - технология», реализованного в конкретных вещевых памятниках, напоминает искания представителей «формального метода» в литературоведении (Б. М. Эйхенбаум, В. Б. Шкловский). Методологический синкретизм, характерный для научного творчества ИАТ перекликается с «методологическим» синкретизмом художественного творчества эпохи Серебряного века (например, «слухозрительная полифония» А. Н. Скрябина). Наконец, идея непосредственного «видения» прошлого «сквозь время» («преодоления» времени), связанная с «исследующей фотографией» па-

мятников находит свои параллели в стремлении к чувственному соприкосновению с прошлым, ярко проявившемся в русской культуре этого периода (А. М. Ремизов, А. П. Иванов в литературе, К. А. Сомов и Е. Е. Лансере в живописи и др.).

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных

ВАК РФ

1) Цыпкин Д. О. История экспертного исследования рукописно-книжных памятников в России — рождение фотометодов // Вестник Санкт-Петербургского Университета. Сер. 2 История. Вып. 1 март 2008. - СПб: СПбГУ, 2008. - С. 182 - 192. (0,95 п. л.)

Другие публикации

2) Tsypkin D. О., Vasiliyeva О. V. Codicological analysis of manuscripts by means of modern optico-electronic methods and some issues of restoration // Care and conservation of manuscripts. 2: Proceedings of the second international seminar on the care and conservation of manuscripts held at the University of Copenhagen 16th-17th October 1995. - Copenhagen: The Royal Library, 1996. -P. 72-84. (0,6 п. л.)

3) Tsypkin D. O. Optico-Electronic Methods in the Study of Mediaeval Paper in the Manuscript Division of the National Library of Russia // BIBLIOLOGIA: Elementa ad librorum studia pertinentia. V. 19. Le papier au Moyen Age: histoire et techniques. - Turnhout: Brepols, 1999. - P. 243 - 253. (0,5 п. л.)

4) Цыпкин Д. О. Экспертное исследование бумаги ручного производства (расширенные тезисы) // Актуальные вопросы истории бумаги и бумажного производства. К 40-летию со дня выхода в свет книги 3. В. Участкиной «Из истории российских бумажных мануфактур и их водяных знаков»: Материалы и сообщения первых научных чтений. - СПб: Историческая иллюстрация, 2003. -С. 74 - 88. (0,7 п. л.)

5) Цыпкин Д. О. Общие принципы создания цифровых моделей рукописно-книжных памятников // История и культура: Актуальные проблемы. Сборник статей в честь 70-летия профессора Юрия Константиновича Руденко. - СПб: Наука, 2005. С. 317 - 330. (0,9 п. л.)

6) Цыпкин Д. О. Фотографическое исследование рукописно-книжных памятников в России. Начало: 1898 - 1919 гг. // Русская история и культура: Статьи. Воспоминания. Эссе. - СПб: Наука, 2007. - С. 208 - 230. (1,4 п. л.).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Цыпкин, Денис Олегович

Оглавление. С.2 — 4.

I. Введение:. С.5 - 23.

1.1. Актуальность темы исследования. С. 5

1.2. Историко-документная экспертиза как самостоятельное направление в изучении славяно-русских рукописей. С. 10 —

1.3. Значение историко-методологических исследований в разработке методологии экспертного анализа рукописно-книжных памятников. С. 12—

1.4. Основная задача исследования и его историко-культурная проблематика. С. 14—

1.5. Историография и источники по истории фотоаналитического изучения рукописно-книжных памятников. Общий обзор. С. 15 —

II. Глава. I. Рождение фотоанализа: фотографическое изучение рукописно-книжных памятников и экспертиза документов в России

1898- 1918 гг. С. 24

2.1. «Исследующая фотография» Е. Ф. Буринского и экспертиза документов в России. С. 24 - 3!

2.2. Фотография «исследующая» и фотография «запечатлевающая» в изучении рукописно-книжных памятников. С. 33 — 3(

2.3. «Эпоха Буринского» в фотографическом изучении документов. С. 39 — 8(

III.

Глава. II. Институализация фотоанализа рукописно-книжных памятников. Институт Археологической Технологии ГАИМК 1919

1930 гг.: экспертное направление в рамках изучения «исторической технологии». С.87- 155.

3.1. Институт Археологической Технологии (ИАТ) Российской Академии Истории Материальной Культуры. С.87 - 92.

3.2. Фотоанализ и исследование рукописей в ИАТ в начале его существования. С.93 —104.

3.3. Общие методологические основы организации ИАТ в первый период деятельности (1919 - 1929 гг.). С.104 - 122.

3.4. Изучение рукописно-книжных памятников в ИАТ в контексте отечественной научной среды 1920-х гг. С. 122 — 134.

3.5. «Концепция» фотоаналитических исследований памятников в ИАТ. С. 134 - 144.

3.6. Перелом: завершение периода 1919-29 гг. С. 144 - 155.

IV. Глава. III. Между исторической технолигией и реставрацией: от ИАТ

ГАИМК к ЛКРД РАН. 1930 - 1964 гг. С. 156 - 202.

4.1. Николай Петрович Тихонов достойный «ученой степени доктора наук по специальности исторической технологии». С. 156 — 165.

4.2. Фотоанализ и исследование документов в Институте Исторической Технологии. С. 165-171.

4.3. Лаборатория консервации и реставрации документов — путь к «институту исторической технологии документа». С. 171 — 187.

4.4. На пороге создания экспертного центра: объединение «традиций» ИАТ и ГПБ. С. 187 - 197.

4.5. Методологическое значение опыта фотоаналитического и историко-технологического изучения памятников в становлении современной историкодокументной экспертизы.С. 197 — 202.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Цыпкин, Денис Олегович

1.1. Актуальность темы исследования.

Актуальность темы исследования определяется двумя причинами:

Во-первых - это значимость проблемы функционирования памятников материальной культуры (в том числе и рукописно-книжных памятников) в интеллектуальном пространстве последующих эпох. Особую важность это имеет для истории отечественной культуры и науки. В российской исторической науке до сих пор фактически отсутствуют исследования, посвященные анализу эволюции восприятия памятников рукописно-книжного наследия как явления истории материальной культуры. Отсутствие таких работ является серьезным препятствием для построения адекватной концепции развития отечественной научной мысли кон. XIX — первой пол. XX вв. в целом. В «осознании» документа (исторического документа) как материального объекта исключительно ярко проявились тенденции методологического синкретизма, характерные для русской науки и культуры этого периода - стремление к слиянию различных эпистемологических парадигм: гуманитарных (историко-филологических), естественнонаучных, криминалистических и т. д. Нельзя сказать, что этот опыт на сегодня полностью освоен и исчерпан. Наоборот, он требует самого серьезного осмысления для формирования методологии современного исторического исследования. В историко-культурном плане вряд ли представляется возможным полноценный и всесторонний анализ процессов, реализовывавшихся в русской культуре кон. XIX - сер. XX вв. без учета эволюции «видения» памятников как материальных объектов, особенно в период с 1890-х по конец 1920-х гг. (совпавший с «Серебряным веком»), когда произошел своеобразный прорыв к возможности «непосредственного» наблюдения прошлого.

Во-вторых — тем, что проблема разработки методологии экспертных исследований является одной из наиболее значимых в современной отечественной науке о рукописнокнижных памятниках1. Потребность в точной и доказательной датировке рукописи, в определении места её производства, в идентификации исполнителей документа, в выяснении первоначального состояния рукописи (например, в выявлении первичного текстового слоя палимпсестов), в установлении её подлинности и т. д. и т. п. порождают потребность в формировании направления, специализирующегося на разработке методов и средств решения таких задач — задач, которые в комплексе могут быть определены как экспертные.

В российской гуманитарной науке уже достаточно давно ощущается потребность в развитии самостоятельного экспертного направления изучения рукописей. Фактически первые шаги по выделению этого направления стали делаться в конце XIX — начале XX вв., с появлением работ Н. П. Лихачева (прежде всего с выходом в свет трехтомной монографии «Палеографическое значение бумажных водяных, знаков» ) и с присуждением Е. Ф. Буринскому в 1898 г. премии им. М. В. Ломоносова Петербургской Академии Наук за создание «цветоделительного метода» в фотографии, возможности которого были продемонстрированы на материале русских рукописных документов XIV в4. Потребность в формировании экспертного направления в изучении рукописно-книжных памятников возникла «естественным образом» как результат развития отечественной науки (археографии, палеографии, археологии) и, одновременно, как следствие расширения антикварно-букинистического рынка во 2-й пол. XIX — начале XX вв. На наш взгляд, одним из ярких признаков стремления отечественной историко-филологической науки в начале XX в. к формированию экспертного направления изучения рукописей стали работы В.Г.Дружинина о «поморских палеографах» 1918 —

1 В данном исследовании речь идет в основном о проблемах изучения славяно-русских рукописей.

2 Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. 1-3. СПб., 1899.

3 Подробнее об экспертных интересах Н. П. Лихачева см.: С. 125 — 127 настоящей работы.

4 Отчет о присуждении премии1 имени М. В. Ломоносова, читанный в торжественном собрании Императорской Академии Наук 29 декабря 1898 года непременным секретарем, академиком Н. Ф. Дубровиным // Известия Императорской Академии наук. 1899. Февраль. Т. X. №2. СПб., 1899. С. 205 -207.

25 гг5. Эти работы можно с полным правом рассматривать, как исток исследования истории экспертного изучения рукописно-книжных памятников в России, хотя, первая отечественная «историко-документная экспертиза», «опубликованная» (в рукописной форме) в 1719 г., и была отнесена ученым к «палеографическим» исследованиям.

Необходимо отметить, что, начиная с 1970-х годов, объем экспертных задач, требующих решения в отношении славяно-русских рукописей так же, как и интерес к I экспертной» тематике у специалистов в области изучения рукописного наследия, постоянно возрастает. Этот период Л. В. Черепнин определил как период расцвета «вспомогательных дисциплин» (используя современную терминологию - «специальных исторических дисциплин»)6. С этого времени (с 70-х гг. XX в.) в отечественной науке о рукописях начинает проявляться повышенный интерес к проблемам выделения и отождествления почерков писцов, повышения точности датировки рукописей по бумаге и т. п. Начинаются активные методологические поиски в этих направлениях.7 Растут требования к точности и доказательности выводов о месте и времени создания документов, об их исполнителях. По своему характеру и эти методологические изыскания, и эти требования начинают всё больше и больше носить экспертный характер (не могут

5 Дружинин В. Г. Поморские палеографы начала XVIII столетия // Летопись занятий Археограф, комиссии за 1918 г. Вып. 31. Пг., 1923. С. 1 - 66Дружинин В. Г. Дополнение к исследованию о Поморских палеографах начала XVIII века //Летопись занятий Археографической комиссии за 1923-1925 гг. Вып. 33. Л., 1926. С. 100 — 102. См. также: Дружинин В. Г. Подлинная рукопись Поморских Ответов и ее издание // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук. 1912 г. Т. 17. Кн. 1. СПб., 1912. С. 53-77.

6 Черепнин Л. В. Русская палеография и другие вспомогательные дисциплины // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. С. 29.

7 См. например: Моисеева Г. Н. Ломоносов и древнерусская литература. М., 1971. С. 26 — 53; Синицына Н. В Книжный мастер Михаил Медоварцев. // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1972. Сб. I. С. 286 - 317; СиницынаН.В. Отождествление почерков русских рукописных книг конца XV — первой половины XVI в. и его трудности. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М, 1974. С. 89 - 113.; Синицына Н. В. Максим Грек в России. M., 1977. С. 19 — 32.; Киселева J1. И. Западноевропейская рукописная и печатная книга XIV — XV вв.: Кодикологический и книговедческий аспекты. Л., 1985. С. 117 — 158.; Морозова Л. Е. Опыт определения авторства рукописей XVI века по почерку. // История и палеография. Сборник статей. 4.1. М., 1993. С.140 — 175, а также диссертационное исследование Е. А. Белоконь «Развитие русского письма в конце XVIII первой четверти XIX в.», выполненное в 1988 г. в Московском государственном историко-архивном институте (см.: Белоконь Е. А. Развитие русского письма в конце XVIII первой четверти XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1988.); Амосов А. А. Проблема точности филигранологнческих наблюдений. 1. Терминология // Проблема научного описания рукописей и факсимильного издания памятников письменности: Материалы Всесоюзной конференции. Л., 1981. С. 70-90.; Богданов А. П., Пентковский А. М. Количественные показатели в филиграноведении // Математика в изучении средневековых повествовательных источников. М., 1986. С. 130-147; Богданов А. П. Основы филиграноведения: история, теория, практика. М., 1999. и т.д. больше оставаться только в рамках методологических парадигм археографии, палеографии, кодикологии и т. п.). С другой стороны, одновременно с этим происходит активная интеграция технических, математических и естественно-научных методов в изучении рукописей. Результатом всех этих процессов стала организация в 1995 г. в структуре Российской Национальной библиотеки (РЫБ) первого специализированного экспертного подразделения, нацеленного на изучение рукописно-книжных памятников — Лаборатории. Кодикологических Исследований и Научно-Технической Экспертизы Документа (ЛКИиНТЭД ОР РНБ)8. На основе опыта ЛКИиНТЭД к 2007 г. свои экспертные подразделения создали Научно-исследовательский отдел рукописей (НИОР) Российской государственной библиотеки (РГБ) и Российский государственный исторический архив (РГИА), что дает основание для формирования национального экспертного сообщества в области историко-документной экспертизы.

Проблема формирования экспертной методологии и развития экспертного направления. изучения рукописно-книжных памятников является не просто вопросом «техники» изучения рукописей. Возникновение экспертного подхода и его »методология могут рассматриваться как самостоятельный историко-культурный феномен. Аналогичный подход уже наметился в современной историографии. Например, в рамках направления микроистории (гшсгозШпа) - в творчестве К. Гинзбурга, который предлагает выделить своеобразную «уликовую парадигму» в гуманитарном знании9. Несмотря на то, что взгляды Гинзбурга представляются нам далеко не во всем- обоснованными, а выводы спорными, сама постановка вопроса об историко-культурном значении появления и развития того явления, которое можно определить как «экспертный подход»

До этого специализированные экспертные подразделения (специализировавшиеся на научно-исследовательской работе, а не на вопросах предотвращения вывоза культурных ценностей, обеспечения потребностей антикварно-букинистического рынка или комплектования фондов памятников) активно развивались в системе музейного хранения и реставрации памятников (подразделения технологической экспертизы). По своим функциям и возможностям близко к ним примыкают и такие учреждения как Лаборатория археологической технологии ИИМК РАН. Однако все они традиционно ориентированы, прежде всего, на экспертное изучение произведений искусства и археологических объектов, а не рукописно-книжного наследия, которое если и попадает в поле их зрения, то факультативно.

9 Статья «Приметы. Уликовая парадигма и её корни» в книге: Гинзбург К. Мифы - эмблемы - приметы: Морфология истории. Сборник статей. М., 2004. С. 199-241. представляется показательной. Стоит отметить, что, в отличие от проблематики изучения рукописно-книжных памятников, актуальность историко-культурной оценки и изучения возникновения и развития экспертного подхода и экспертной методологии давно осознана в искусствознании, где эти вопросы (в рамках проблематики знаточества) рассматривались, например, в работах таких ученых как М. Фридлендер и Ж. Базен. В историографии изучения памятников искусства существуют также и обобщающие работы по истории развития техники технико-технологического исследования (включающего экспертизу) - например фундаментальный обзор Ю. И. Гренберга «Очерки истории развития технико-технологических исследований живописи», вышедший в 1971 - 75 гг.", аналогов которому пока нет в историографии изучения рукописей.

Термин историко-докумептная экспертиза вошел в практику изучения рукописно

1 "У книжных памятников (в системе государственного хранения) в 2003 г. % в 2003 г. он был закреплен в структуре учреждений Министерства культуры Российской Федерации (в

10 Фридлендер М Об искусстве и знаточестве. СПб., 2001. Базен Ж. История истории искусства: От Вазари до наших дней. М., 1994. С. 178—196 («В .мире знатоков»),

11 Гренберг Ю. И. Очерки истории развития технико-технологических исследований живописи. // Сообщения ВЦНИЛКР. Вып. 26. М., 1971. С. 27-50.; Вып. 27. М., 1971. С. 43-95.; Вып. 28. М., 1973. С. 3 -100.; Вып. 29. М., 1975. С. 22 - 62.

12Впервые структура, задачи и специфика этого направления изучения рукописей были подробно представлены отечественным специалистам-архивистам 05.02.2003 г. в лекции Д. О. Цыпкина «Историко-документная экспертиза в архивах и библиотеках: теоретические основы; методы и методики; организация; правовые аспекты», прочитанной в рамках обучающего семинара «Современные проблемы обеспечения сохранности документов и фондов», проводившегося архивным тренинговым центром при Европейском Университете в Санкт-Петербурге (03 — 08.02.2003 г. ЕУСПб). С этого же года термин историко-документная экспертиза начинает появляться в публикациях (БунинаЛ. И., ЦыпкинД. О. Экспертное подразделение в рукописном хранилище: задачи, возможности, принципы организации (на примере Лаборатории Кодикологических исследований и научно-технической экспертизы документа ОР РНБ) 11 Книга и литература в культурном контексте: Сборник научных статей, посвященный 35-летию начала археографической работы в Сибири (1965 - 2000 гг.). Новосибирск, 2003. С. 649 — 652.). К этому времени сама нсторико-документная экспертиза уже имела восьмилетний практический опыт, что позволило в 2005 г. поставить вопрос о её государственной стандартизации (ЦыпкннД.О. «Стандартизация историко-документной экспертизы и государственная политика в области обеспечения безопасности и сохранения культурного наследия» - доклад на X ежегодной сессии конференции Российской библиотечной ассоциации «Библиотеки — науке, образованию, просвещению, воспитанию» Санкт-Петербург 25.05.2005г. (Ледовый дворец).). Комплексное представление нсторико-документной экспертизы международному сообществу ученых - специалистов по рукописно-книжным памятникам состоялось сначала в лекции «Digitale Handschriftenerforschung: Methoden und Ergebnisse», прочитанной Д. О. Цыпкиным в Институте Славяноведения Венского университета 10.12.2001 г., а потом на конференции «Digital Philology - Problems and Perspectives» (International conference on the development and application of digital technologies in paleography and scholarly editing), проходившей в Гамбургском Университете 20 - 22.01.200бг (доклад Цыпкина Д. О. «Modem problems and methods of optic-electronic research and modelling of manuscripts (on the material of Greek, Slavonic and old Russian documents)»). 1 ^

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формирование историко-документной экспертизы в России: 1898-1963 гг."

Заключение.

В нашем исследовании мы попытались показать как с кон. XIX в. в отечественной науке о памятниках начинает развиваться (прежде всего на основе фотографических методов) своеобразное направление изучения рукописно-книжного наследия, которое точнее всего можно определить как историко-документную экспертизу (а одновременно с ним начинает возникать и экспертно-технологический метод изучения рукописных исторических документов) Задачей работы было проследить основные этапы формирования «магистральной линии» организационно-методологического развития этого направления (на материале истории фотоанализа рукописей). Особую роль в выборе именно этого аспекта изложения сыграло то, что описанное направление изучения рукописно-книжных памятников до настоящего момента ещё не рассматривалось как часть методологии исторического исследования (да и вообще, как явление гуманитарного знания). К сожалению, объем диссертационной работы не позволяет описать историю проявления элементов экспертного подхода к рукописям в развитии славяно-русской палеографии, филиграноведения и других специальных исторических дисциплин. Так же не было возможности подробно останавливаться на проблеме связи истории техники и «корпоративной» истории (например, истории отечественной бумажной промышленности и бумаги в России) с историко-технологическим исследованием документов. Мы были вынуждены ограничиться только областью истории фотоанализа документов.

В работе выделено три основных этапа становления историко-документной экспертизы — точнее три этапа её предыстории: 1898 — 1918 гг. — рождение фотоанализа и одновременно рождение экспертизы документов как самостоятельного направления;

1919 — 1934 гг. — формирование и организационное оформление специализированного направления историко-технологического изучения памятников; 1934 - 1963 гг. — организация и формирование первого отечественного центра историко-технологического с элементами экспертных исследований) изучения рукописно-книжных памятников.

Рассказ об истории становления историко-документной экспертизы заканчивается на

203 периоде 1963/64 г., так как с этого момента процесс формирования данного направления на отечественной почве был прерван почти на тридцать лет. Следующий этап наступил только в 1995 г., когда в Публичной Библиотеке (РНБ) начала создаваться Лаборатория Кодикологических Исследований и Научно-Технической Экспертизы Документа - первое специализированное подразделение, в основные задачи которого входит экспертное {историко-документнсш экспертиза) и историко-технологическое изучение рукописно-книжных памятников.

Подводя итог описанию истории фотоанализа рукописей нельзя не отметить, что основные его теоретические концепты, также как и теоретическая база историкотехнологического изучения памятников формируются в период с конца 1890-х гг. по конец 1920-х гг. - то есть в период, совпадающий с «Серебряным веком» в русской культуре. Вряд ли это можно считать случайным. Речь, конечно же, не может идти о прямых параллелях между научными исследованиями и художественной деятельностью, но об определенном единстве интеллектуального дискурса эпохи говорить возможно. Так, в идее исторической технологии, как самостоятельной области исследования, к тому же нацеленной на практическое применение опыта прошлого нельзя не уловить своеобразного единства с происходящими в это же время в русском искусстве поисками в области освоения и изучения «исторических технологий» национального художественного наследия («Мир искусства», А. Н. Бенуа, И. Я. Билибин, К. С. Петров

Водкин и др.). Методологическая задача историко-технологического исследования, как исследования соотношения материала и технологии, реализованного в конкретных вещевых памятниках очевидно коррелирует с поисками представителей «формального метода» (Б. М. Эйхенбаум, В. Б. Шкловский). Методологический синкретизм, характерный для научного творчества ИАТ'а перекликается с «методологическим» синкретизмом художественного творчества эпохи «Серебряного века» (например,

I «слухозрительная полифония» А. Н. Скрябина). Наконец, идея непосредственного видения» прошлого сквозь «время» (преодоления времени), связанная с «исследующей

204 фотографией» памятников находит свои параллели в стремлении к чувственному соприкосновению с прошлым, наблюдаемом в русской культуре этого периода (А. М. Ремизов в литературе, К. А. Сомов и Е. Е. Лансере в живописи и др.).

В заключение данной работы необходимо отметить, что основным практическим результатом исследования, по мнению автора, является формирование концепции экспертно-технологического метода изучения рукописно-книжных памятников возникшей вследствие анализа истории формирования историко-документной экспертизы в России (на материале истории фотоанализа, документов).

Список научной литературыЦыпкин, Денис Олегович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники: Опубликованные.

2. Методология и методика фотоанализа, изучения рукописно-книжных памятников и экспертизы документов, общая методология.

3. АмосовА. А. Проблема точности филигранологнческих наблюдений. 1. Терминология // Проблема научного описания рукописей и факсимильного издания памятников письменности: Материалы Всесоюзной конференции. Л.: Наука, 1981. С. 70-90.

4. Андреев Н. Опыт применения биологического метода для определения связующих веществ в живописи // Музейное дело. Вып. VI. Л.: ГРМ, 1927. С. 5.

5. Археологическая фотографическая съемка. // Фотограф-любитель. 1892. Август. №8. СПб., 1892. Стлб. 283 288; Сентябрь. №9. СПб., 1892. Стлб. 326 - 332.

6. Баранов С. Фото-анализ. Фотографическая пластинка в роли Шерлока Холмса // Советское фото. Ежемесячный журнал фото-любительства и фото-репортажа. 1926. Май. №2. М., 1926. С. 35 38.

7. Белоконь Е. А. Развитие русского письма в конце XVIII первой четверти XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: МГИАИ, 1988. 26 с.

8. Берков. П. Музей книги, документа и письма Академии наук СССР (МКДП АН) // Красный библиотекарь. Журнал библиотечной теории и практики. 1932. Январь. №1. М.: ОГИЗ, 1932. С. 38 — 39.

9. БернацкийВ. Микрофотография с простыми приборами. // Вестник фотографии. 1912. Ноябрь. №11. М., 1912. С. 348-351.

10. Богданов А. П. Основы филиграноведения: история, теория, практика. М.: УРСС, 1999. 336 е.

11. Богданов А. П., Пентковский А. М. Количественные показатели в филиграноведении // Математика в изучении средневековых повествовательных источников. М., 1986. С. 130-147.

12. Буквица языка словенского рукописный свиток Императорской Публичной библиотеки. СПб.: ОЛДП, 1877. Вып. XIV. 2 + XX с.

13. Буринский Е. Записка об усовершенствованиях, достигнутых в фотографии // Известия Императорской Академии наук. 1896. Март. Т. IV. №3. СПб., 1896. С. 315 -340.

14. Буринский Е. Опасное недоразумение (Ответ на письмо г. Львова) // Юридическая газета. 1897. №№58-59.

15. Буринский Е. Ф. Очерк деятельности С.-Петербургской судебно-фотографической лаборатории за время с 11 сентября 1889 г. по 11 сентября 1892 г.// Фотографический ежегодник П.М. Дементьева. 1893. СПб., 1893. С. 91 97.

16. Буринский Е. Ф. Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею. М.,: ЛексЭст, 2002. 464 с.

17. Быковский С. Н. О предмете истории материальной культуры // Сообщения Государственной Академии Истории Материальной культуры. Ежемесячный журнал. 1932. №1 2. Л.: ОГИЗ, 1932. С. 3 - 6.

18. Вавилов Н. И. Центры происхождения культурных растений // Труды по прикладной ботанике и селекции (основаны Р. Э. Регслем). Т. XVI-й. Вып. 2. Л., 1926. С. 2-138.

19. Вариант техники цветоделительного процесса Е. Ф. Буринского. (Извлечение из протоколов заседаний Академии Наук). II Фотографическое обозрение. 1901. Август. №10. М.: А. Ф. Рейне, 1901. С. 378 379.

20. Велков А. Нов фотографски метод за възпроизвеждане на филиграни от архивни документа // Помощни исторически дисицплини. Т. 1. София.: Наука и изкуство, 1979. С.350 355.

21. Вечер цветной фотографии // Вестник фотографии. 1912. Март. №3. М.: Русское фотографическое общество, 1912. С. 106.

22. Волынский А.Л. Рафаэль Санцио и Леонардо да Винчи. По новооткрытым материалам. //Аргус. 1915. №6. Пг., 1915. С. 34-51.

23. Воспроизведение палимпсестов // Фотографический вестник. 1908. №11. СПб., 1908. С. 249-250.

24. Восстановление старых документов // Фотограф-любитель. 1894. Декабрь. №12. С-Пб„ 1894. Стлб. 450-452.

25. Голышенко В. С., Люблинский В. С., Эрастов Д. П. Новейшие приемы фотоанализа на службе палеографии и источниковедения. // Проблемы источниковедения. Вып. IX. М„: АН СССР, 1961. С.408-432.

26. Грабарь И. Письма 1917 1941. М.: Наука, 1977. 424 с. илл.

27. Грабарь И. Э. О древнерусском искусстве. М.: Наука, 1965. 387 с.

28. Данилевский В. В. История материальной культуры и борьба за социалистическую индустрию // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934. Январь. №1. М.: Л.: ОГИЗ, 1934. С. 109-118.

29. Данилевский В. В. О методе изучения истории техники // Сообщения Государственной Академии Истории Материальной культуры. 1932. №5 — 6. Л.: ОГИЗ, 1932. С. 37-44.

30. Дидебулидзе А. И., Дидебулидзе Г. А. Фоторепродукция невидимого. Тбилиси: Научно-техническое издательство Грузинского Индустриального Института, 1946. 356 с.

31. Дружинин В. Г. Дополнение к исследованию о Поморских палеографах начала XVIII века //Летопись занятий Археографической комиссии за 1923-1925 гг.- Вып. 33. Л.: АН СССР, 1926. С. 100 102.

32. Дружинин В. Г. Подлинная рукопись Поморских Ответов и ее издание // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук. 1912 г. Т. 17. Кн. 1. СПб., 1912. С. 53 77.

33. Дружинин В. Г. Поморские палеографы начала XVIII столетия // Летопись занятий Археограф, комиссии за 1918 г. Вып. 31. Пг., 1923. С. 1 66.

34. Изборник 1076 года / Издание подготовили Голышенко В. С., Дубровина В. Ф., Демьянов В. Г., Нефедов Г. Ф. М.: Наука, 1965. 1061 с.

35. Известия Института Археологической Технологии. Вып. II. Три года работы института. / Под ред. Ферсмана А. Е. и Фармаковского М. В. Л., 1924. 55 с.

36. Извлечения из протоколов заседаний Академии. Физико-математическое отделение. Заседание 17 ноября 1899 года. // Известия Императорской Академии наук. 1899. Ноябрь. Т. XI. №4. СПб., 1899. С. XLIII XLV.

37. Императорская Академия Наук. Общее собрание №Х. Заседание 3 декабря 1894 г. («печатано как рукопись»).

38. Историко-технологический фотоанализ (Новый портрет В. И. Ленина) // История техники. Сборник второй. М.:Л.: ОНТИ, 1934. С. 215-216.

39. Каманин И. М. Об экспертизе древних подложных документов. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1900. 7 с. (отдельный оттиск из 2-го тома Трудов XI Археологического съезда в Киеве)

40. Кареев Н. Из лекций по общей теории истории. Теория исторического знания и теория исторического процесса. Ч. I. СПб.: Тип. Стасюлевича, 1913. 320 с.

41. Кареев Н. Сущность исторического процесса и роль личности в истории. / 2-е изд. доб.). СПб.: Тип. Стасюлевича, 1914. 574 с.

42. Кареев Н. Юриспруденция и теория исторического процесса. Реферат, читанный в Московском Юридическом Обществе 9 апреля 1890 г. // Юридический вестник. Издание Московского Юридического Общества 1890. Т. V. Кн. 3-4. Июль -август. М., 1890. С. 259 277.

43. Карелин A.A. Восстановление стертых монет. // Фотографическое обозрение. 1901. Июль. №9. М.: А.Ф. Рейне, 1901. С. 321 328 и // Фотографическое обозрение. 1901. Ноябрь. №1. М.: А.Ф. Рейне, 1901. С. 2 -5.

44. Киселева Л.И. Западно-европейская рукописная и печатная книга XIV-XV вв.: Кодикологический и книговедедческий аспекты. Л.: Наука, 1985. 303 с.

45. Кони А.Ф. Суд наука - искусство (из воспоминаний судебного деятеля). Пг.: Полярная звезда, 1923. 70 с.

46. Крачковская В. А. Арабские надгробия Музея палеографии Академии наук СССР // Труды музея палеографии. Т. III. Л.: АН СССР, 1929. 125 с.

47. Криминалистика. 4.1. / Под ред. Винберга А. И. и Митричева С. П. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1950. 303 с.

48. Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. М.: Территория будущего, 2006. 472 с.

49. Лекции по славянорусской палеографии, читанные проф. Романом Федоровичем Брандтом в 1908 9 г. М.: Московский Археологический Институт, 1909. 70 с. + XII.

50. Лихачев Н. П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики. Вып. 1. // Труды музея палеографии. Т. I. Л.: АН СССР, 1928. 264 с.

51. Лихачев Н. П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики. Вып. 2. // Труды музея палеографии. Т. II. Л.: АН СССР, 1930. 279 с.

52. Лихачев Н. П. Музей Палеографии. Основан в 1925 году. Л.: АН СССР, 1925. 8 с.

53. Лихачев Н. П. Музей Палеографии. // Научные учреждения Академии наук СССР: краткое обозрение ко дню десятилетия, 1917-1927 / под ред. акад. И. Ю. Крачковского; предисл.: акад. Сергей Ольденбурга. Л.: АН СССР, 1927. С.102 -108.

54. Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков: Ч. 1 — 3. СПб.: ОЛДП, 1899. 735 с.

55. Лыкошин А. С. «Фотографическая экспертиза» // Энциклопедический словарь. Т. XXXVI. / Под ред. Арсеньева К. К. и Петрушевского Ф. Ф. СПб.: Брокгауз Ф. А. Ефрон И. А.,1902. С. 401 - 403.

56. Люблинский В. С. О двух трудных случаях восстановления угасшего текста // Новые методы реставрации и консервации документов и книг. Сборник работ за 1958 год. М.:Л.: АН СССР, 1960. С. 147 167.

57. Люблинский В. С. О нашей общей задаче // Старение бумаги. / Отв. ред. Фляте Д. М. М.;Л.: «Наука», 1965. С. 5 17.

58. Малеин А. И., ТрухановА. А. Фрагмент стихотворений Катулла, хранящийся в Библиотеке Академии Наук СССР // Доклады Академии Наук Союза Советских Социалистических Республик. 1928. В. №14. Л.: АН СССР, 1928. С. 293 297.

59. Марр Н. Я. Государственная Академия Истории Материальной Культуры //Научный работник. Ежемесячный журнал. Орган центрального совета Секции научных работников Союза работников просвещения СССР. 1927. №2. М.: Работник просвещения, 1927. С. 27 36.

60. Моисеева Г. Н. Ломоносов и древнерусская литература. М.: Наука, 1971. 283 с.

61. Морозова Л. Е. Опыт определения авторства рукописей XVI века по почерку. // История и палеография. Сборник статей. Ч. 1. М.: ИРИ РАН, 1993. С. 140- 175.

62. Музей книги, документа и письма (МКДП) // Вестник Академии Наук СССР. 1931. №8. Л.: АН СССР, 1931. Стл. 31-35.67.№мчук В. В. Кшвсьш глаголичт листки — найдавшша пам'ятка слов'яньскоГ писемност1. Кшв: Наукова думка, 1983. 141 с.

63. Наши утраты // Сообщения ГАИМК. Вып. I. Л.: ГАИМК, 1926. С. 1.

64. Новый неопубликованный портрет Ленина // Проблемы истории докапиталистических обществ. Ежемесячный журнал. 1934. Январь. №1. / Под. общ. ред. МарраН. Я. М.:Л.: ОГИЗ, 1934. С. 127.

65. Обзор важнейших работ Лаборатории Консервации и Реставрации Документов // Труды Лаборатории Консервации и Реставрации Документов. / Под ред. Тищенко В. Е. Т. I. М.:Л.: АН СССР,1939. С. 75 83.

66. Околович Н. К вопросу о связующем веществе при реставрации памятников древней живописи // Музейное дело. Вып. VI. Л.: ГРМ, 1927. С. 3 — 4.

67. Орлов А. С. От редакции // Вспомогательные исторические дисциплины. Сборник статей. / Под. ред. Орлова А. С. М.:Л.: АН СССР, 1937. С. III.

68. Орлова М. А. Конференция, посвященная методике идентификации почерков в древнерусской рукописной книге. Археографический ежегодник за 1971 год. М.: Наука, 1972. С. 393 -398.

69. Открытие фальсификации помощью фотографии // Фотограф-любитель. 1891. Январь. №1. С-Пб., 1891. Стлб. 331.

70. Отчет о деятельности Государственной Академии Истории Материальной Культуры с 1 октября 1926 г. по 1 октября 1927 г. (извлечение) // Сообщения ГАИМК. Вып. II. Л.: ГАИМК, 1929. С. 339 371.

71. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук за 1901 год, составленный к торжественному заседанию Императорской Академии Наук 29 декабря 1901 года ординарным академиком А. И. Соболевским. СПб., 1901. 160 с.

72. Отчет о состоянии С.-Петербургского Археологического Института в 1900 — 1901 году. // Вестник археологии и истории издаваемый С.-Петербургским Археологическим Институтом. Вып. XV. С-Пб., 1903. С. 1-15.

73. Памятники древней письменности и искусства. I. Описание изданий Императорского Общества Любителей Древней Письменности. // Памятники Древней Письменности. Вып. ЬХХУ1. СПб.: ОЛДП, 1888. 38 с.

74. Петров В. А. Анализ древней монгольской бумаги как памятника материальной культуры // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института Истории Материальной Культуры. Вып. X. М.:Л.: АН СССР, 1941. С. 86 88.

75. Пиотровский Б. Б. Страницы моей жизни. С-Пб.: Наука, 1995. 288 с.

76. По поводу диспута Н. П. Лихачева // Казанский вестник. Газета политическая, общественная, литературная и торговая. 5 мая 1892. №111.

77. Поповицкий А. А. О некоторых свойствах фотографии, важных для археологических исследований. // Известия Института Археологической Технологии. Вып. I. ПБг.: Государственное издательство, 1922. С. 53 — 64.

78. Поповицкий А. А. Высший Институт Фотографии и Фототехники // Фотокинематографический вестник. Издание Петроградского окружного фотокинематографического комитета Комиссариата народного просвещения. 1919. №1 Пг., 1919. С. 4-6

79. Поповицкий А. А. О жидких светофильтрах и о применении их в области ортохроматической фотографии. // Записки Императорского Русского Технического Общества. 1899. Июнь июль. №6 - 7. СПб., 1899. С. 439 - 452.

80. Поповицкий А. А. О фотографическом разделении оттенков, не различимых глазом, при помощи сухих бромжелатиновых пластинок. // Известия Императорской Академии наук. 1900. Март. Т. XII. №3. СПб., 1900. С. 307 -311.

81. Поповицкий А. А. Об усилении негативов. // Известия Высшего Института Фотографии и Фототехники. 1920. Т. I, В. И. Пг., 1920. С. 2 24.

82. Поповицкий А. А. Требования, которые следует предъявлять к судебно-фотографической экспертизе на основании современного развития фотографии и фототехники. // Фотограф-любитель. 1908. Февраль. №2. СПб., 1908. С. 46 48; Март. №3. СПб., 1908. С. 71 - 76.

83. Потапов С. М. Судебная фотография. Краткое систематическое руководство для органов дознания, следствия, суда, прокуратуры, правозаступников и экспертов. М.: Издание НКВД при ЗАГОТХОЗЕ милиции республики, 1926. 162 с.

84. Практическое значение цветных фильтров. (Из «British Journal of Photography» 20 Septembre 1912). // Вестник фотографии. Издание Русского Фотографического Общества в Москве. 1912. Сентябрь. №9. М., 1912. С. 285 287.

85. Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. / Отв. ред. Люблинская А. Д. М.: Наука, 1974. 442 с.

86. Протасов Н. О научных задачах в технике живописно-реставрационных работ // Казанский музейный вестник. 1921. №3 — 6. Казань, 1921. С. 121 127.

87. Прохоров Г. М. Кодикологический анализ Лаврентьевской летописи. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. IV. Л.: Наука, 1972. С. 77 — 104.

88. Пыпин А.Н. Подделки рукописей и народных песен // Памятники древней письменности. Вып. CXXVII. СПб.: ОЛДП, 1898. 33 с.

89. Результаты международной выставки фотографических произведений в Генте // Фотограф. Орган V-ro отдела Императорского Русского Технического Общества по светописи и её применениям 1880. Сентябрь. №4. С-Пб., 1880. С. 112 -114.

90. Резцов Н. А. Бумага в России сто лет назад // Писчебумажное Дело. Изданиесоюза писчебумажных фабрикантов в России / Под ред. РезцоваН. А. 1912.216

91. Январь. №1. СПб., 1912. С. 1-23; Писчебумажное Дело. 1912. Февраль. №2. СПб., 1912. С. 85 98; Писчебумажное Дело. 1912. Март. №3 СПб., 1912. С. 145 - 158; Писчебумажное Дело. 1912. Май. №5. СПб., 1912. С. I - XII, С. 237-247.

92. Резцов Н. А. Бумага в России сто лет назад. III. Писчебумажная промышленность. С-Пб., 1912. 65 + XII с.

93. Резцов Н. А. Бумага в России. I. Древесно-массная промышленность. С-Пб., 1910. 80 с.

94. Резцов Н. А., Шевлягин Н. И. Испытание бумаг. I. СПб.: Союз писчебумажных фабрикантов в России, 1908. 162 с.

95. Рыбников А. А. Фактура классической картины. М.: ГТГ, 1927. 28 с.

96. СальковА. А. О применении фильтрованных ультра-фиолетовых лучей (т. н. Wood'a) в криминалистике и судебной медицине. // Судебно-медицинская экспертиза. Книга седьмая. / Под. ред. ЛейбовичаЯ. М.: Наркомзадрав, 1927. С. 34 -40.

97. Светописное снимание палимпсестов // Фотографический вестник. Журнал практической светописи для фотографов и любителей. 1894. Октябрь. № 10. СПб., 1894. С. 217-219.

98. СиницынаН. В. Книжный мастер Михаил Медоварцев. // Древнерусское искусство. Рукописная книга. Сб. 1. М.: Наука, 1972. С. 286 — 317.

99. Синицына Н. В. Максим Грек в России. М.: Наука,1977. 332 с.

100. СиницынаН. В. Отождествление почерков русских рукописных книг конца XV первой половины XVI в. и его трудности. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР / Отв. ред. Люблинская А. Д. М.: Наука, 1974. С. 89 - 113.

101. Соболевский А.И. Славяно-русская палеография. Лекции А. И. Соболевского. Издание 2-ое. СПб.: Императорский Археологический Институт, 1908. 120 с.

102. Соболевский А. И. Славяно-русская палеография. Конспекты лекций, читанных в С-Петербургском Археологическом Институте. Курс первый. СПб., 1901.53 с.

103. Стеклов В. А. Галилео Галилей. Берлин, Пб., М.: 3. И. Гржебин, 1923. 103 с.

104. Стеклов В. А. Михайло Васильевич Ломоносов. Берлин, Пб.: 3. И. Гржебин, 1921.203 с.

105. Стеклов В. А. Переписка с отечественными математиками. Воспоминания. Л.: Наука, 1991.375 с.

106. Сычев Н. П. Инструкция для описания миниатюр. Пб.: РАИМК, 1922. 22 с.

107. Тихонов Н. П. Выставка Института исторической технологии // Сообщения Государственной Академии Истории Материальной культуры. Ежемесячный журнал. 1932. №7 8. Л.: ОГИЗ, 1932. С. 50 - 54.

108. Тихонов Н. П. Итоги и перспективы исторической технологии // Сообщения Государственной Академии Истории Материальной культуры. Ежемесячный журнал. 1931. Ноябрь декабрь. №11 - 12. Л.: ОГИЗ, 1931. С. 43 - 51.

109. Тихонов Н. П. Реставрация вавилонских клинописных таблеток // Вспомогательные исторические дисциплины. Сборник статей. / Под. ред. Орлова А. С. М.:Л.: АН СССР, 1937. С. 95 105.

110. Тихонов Н. П. Фотография в полевой работе. // Образовательная библиотека Гаимк №5 Л.: ГАИМК, 1932. 134 с.

111. Три года работы Института Археологической Технологии. // Известия Института Археологической Технологии. / Под. ред. Ферсмана А. Е. и Фармаковского М. В. Вып. II. Л., 1924. 55 с.

112. Углов А. Репродукция иконописи. // Вестник фотографии. 1915. Июнь. №6. М., 1915. С. 125- 139.

113. Успенский Ф. И., Бенешевич В. Н. Вазелонские акты. Материалы для истории крестьянского и монастырского землевладения в Византии XIII — XV веков. Л.: ГПБ, 1927. 282 с.

114. Фаворский В. Задачи и методы исследующей фотографии. I. Исследование документов. // Вестник фотографии. Издание Русского Фотографического Общества в Москве. 1912. Август. №8. М„ 1912. С. 238 253.

115. Фаворский В. О новом применении цветной фотографии. (Предварительное сообщение.) // Вестник фотографии. Издание Русского Фотографического Общества в Москве. 1915. Июнь. №6. М., 1915. С. 140 145.

116. Фаворский В. Обнаружение и прочтение невидимых надписей с помощью озобромнаго процесса. // Вестник фотографии. Издание Русского Фотографического Общества в Москве. 1909. Сентябрь. №9. М., 1909. С. 201 —210.

117. Фармаковский Б. К истории учреждения Российской Академии Истории Материальной Культуры. Пг., 1921. 11 е. (отдельный оттиск).

118. Фармаковский М. Выставка результатов работ Института Археологической Технологии при Академии Истории Материальной Культуры Сообщения за 1920 — 1927 гг. // Сообщения ГАИМК. Вып. II. Л.: ГАИМК, 1929.С. 240 264.

119. Фармаковский М. Очистка вавилонских таблеток термическим способом // Материалы по методологии археологической технологии. Вып. XII. Новые работы

120. Института Археологической Технологии в области реставрации различных материалов. / Под. ред. Фармаковского M. В. JL: ГАИМК, 1929. С. 7 9.

121. Фармаковский М. В. Задачи разряда керамики и стекла.// Известия Института Археологической Технологии. Вып. I. ПБг.: Государственное издательство, 1922. С. 25 -48.

122. Фармаковский М. В. Институт Археологической Технологии // Известия Института Археологической Технологии. Вып. I. ПБг.: Государственное издательство, 1922. С. 1 8.

123. Фармаковский М. В. Римские стекловаренные печи. // Известия Института Археологической Технологии. Выпуск I. ПБг.: Государственное издательство, 1922. С. 73- 176.

124. Ферсман А. Е. Задачи исследования камня в предметах археологии и истории культуры // Известия Института Археологической Технологии. Вып. I. ПБг.: Государственное издательство, 1922. С. 9 24.

125. Ферсман А. Е. Самоцветы России: Цикл лекций, читанных в Комиссии Производительных Сил России Российской Академии Наук в 1919 г. T. I. Пг., 1921. 214 с.

126. Филигранологические исследования: Теория, методика, практика. Сборник научных трудов / Под ред. Амосова А. А. Л.: БАН СССР, 1990. 155 с.

127. Черепнин J1.B. Русская палеография и другие вспомогательные дисциплины. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М.: Наука, 1974. С. 8 29.

128. Щавинский В. О материалах старинной картины. // Старые годы. Ежемесячник для любителей искусства и старины. 1908. Май. СПб., 1908. С. 264 -280.

129. Щавинский В. А. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в Древней Руси. // Известия Государственной Академии истории материальной культуры им. Н. Я. Марра. Вып. 11/5. М.:Л.: ОГИЗ, 1935. 160 с.

130. Щеголев П. Е. Пушкин: исследования, статьи, материалы. T. I. Дуэль и смерть Пушкина: исследования и материалы. / Изд. 3-е просмотренное и дополненное. М.:Л.: ГИЗ, 1928. 551 с.

131. Эрастов Д. П. Бета-радиографический метод воспроизведения филиграней с документов // Новые методы реставрации и консервации документов и книг. Сборник работ за 1958 год. М.:Л.: АН СССР, 1960. С. 139 148.

132. Эрастов Д. П. Возможности использования электронографии в исследовании памятников письменности // Старение бумаги. М.:Л.: Наука, 1965. С. 132 144.

133. Эрастов Д. П. Основные методы фотографического выявления угасших текстов. М.:Л.: АН СССР, 1958. 54 с.

134. Эрастов Д. П. Оптико-фотографическое исследование рукописи // Изборник 1076 года / Издание подготовили Голышенко В. С., Дубровина В. Ф., Демьянов В. Г., Нефедов Г. Ф. М.: Наука, 1965. С. 129 134.

135. Эрастов Д. П. Оптико-фотографическое исследование рукописи // Неизвестный памятник книжного искусства. Опыт восстановления французского легендария XIII века. / Под ред. Люблинского В. С. М.:Л.: АН СССР, 1963. С. 17 -21.

136. Эрастов Д. П. Фотоанализ и фотореставрация // Сохранность документов. Л.: Наука, 1987. С. 34-42.

137. Яцимирский А.И. Фотография в применении к славяно-русской палеографии. // Фотографическое обозрение. 1901. Февраль. №4. М., 1901. С. 123 -128 и // Фотографическое обозрение. 1901. Март. №5. М., 1901. С.166 172.

138. Bendikson L. Phototechnical problems: some results obtained at the Huntington Library // Library Journal. 1932. December. Vol.57. NY., 1932. P. 789 794.

139. Friesen von O., Grape A. Codex Argenteus Upsaliensis jussu Senatus Universitatis phototypice editus. Uppsala: Almqvist and Wiksell, 1927.

140. Gravell T. L. A new method of reproducing watermarks for study // Restaurator. International journal for the preservation of library and archival material. 1975. V. 2, 2. Copenhagen: Restaurator press, 1975. P. 95 104.

141. Kogel P. R. Die Palimpsestphotographie (Photographie der radierten Schriften): in ihren wissenschaftlichen Grundlagen und praktischen Anwendungen) / Enzyklopädie der Photographie. Vol. 95 Halle (Saale): Wilhelm Knapp, 1920.

142. Krumbaeher K. Die Photographie im Dienste der Geisteswissenschaften. Leipzig: B. G. Teubner, 1906. 75 p.

143. Mente О., Warschauer, A. Die Anwendung der Photographie für die archivalische Praxis. Leipzig (S. Hirzel), 1909.

144. Trutat E. La photographie appliquée à l'archéologie: reproduction des monuments, œuvres d'art, mobilier, inscriptions, manuscripts: reproduction des monuments, oeuvres d'art, mobilier, inscriptions, manuscripts. Paris: Gauthier-Villars, 1879. 139 p.

145. Биографические материалы, публицистика, художественная литература.

146. Александр Александрович Поповицкий // Фотограф-любитель. 1904. Ноябрь. №11. С-Пб., 1904. С. 404-406.

147. Библиография // Энциклопедический словарь. T. IIIa(6) / под ред. Андриевского И. Е. СПб.: Брокгауз Ф. А. Ефрон И. А., 1891. С. 709 - 784.

148. Дойль А. К. Приключения сыщика Шерлока Холмса. Легенда о собаке Баскервилей. / Пер. Мурзенко H. Н. СПб.: Вестник полиции, 1908. 160 с.

149. Евгений Федорович Буринекий // Вестник фотографии. 1911. Ноябрь. № 11. М., 1911. С. 339.

150. Ермилов Н. Очерк пятидесятилетней фотографической деятельности

151. B. И. Срезневского, члена редакции «Фотографических Новостей»// Фотографические новости. 1916. №6. Пг., 1916. С. 85 89 и // Фотографические новости. 1916. №7. Пг., 1916. С. 105 - 108.

152. Иессен А. А. Мстислав Владимирович Фармаковский (1873 1946) // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института Истории Материальной Культуры. Вып. XVI. М.Л.: АН СССР, 1947. С. 165 - 167.

153. Леонидов Л. 77-летний пионер // Советское фото. Ежемесячный журнал фотолюбительства и фото-репортажа. 1926. Июль. №4. М., 1926. С. 121.

154. Н. Е. /Ермилов Н. Е./. 25-ти летний юбилей А. А. Поповицкого // Фотографические новости. 1917. №8. Пг., 1917. С. 110-112.

155. Н. Ш. /Николай Шевлягин/. Н. А. Резцов (Очерк жизни и деятельности) // Писчебумажное Дело. Издание Союза писчебумажных фабрикантов в России 1914. Декабрь. №12. СПб., 1914. С. 453-474.

156. Окатов П. А. Памяти Вячеслава Евгеньевича Тищенко // Журнал общей химии. 1948. Январь. Т. XVIII (LXXX). Вып. I. М.:Л.: АН СССР, 1948. С. 4 13.

157. Смирнов В. Н. Первый председатель Российского Олимпийского комитета // Санкт-Петербургский Университет 2001 №8 (3563). СПб: СПБГУ, 2001. (internet-версия: http://www.spbumag.nw.ru/oldindex.html).

158. Соломка А. Судьба русских открытий. // Вестник Опытной Физики и Элементарной Математики. №279 (№3 XXIV-ro Семестра). Одесса, 1900. С. 49 -59.

159. Соломка А. Судьба русских открытий. // Записки Московского Отделения Императорского Русского Технического Общества. 1899. Вып. 9-10. М., 1900.1. C. 80-91.

160. Якубовский А. Ю. Памяти действительного члена Государственной Академии истории материальной культуры, акад. С. Ф. Ольденбурга //Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934. Март. №3. М.:Л.: ОГИЗ, 1934 С. 100 105.1. Неопубликованные:

161. Архив Института Истории Материальной Культуры РАН (ИИМК РАН):

162. Собрание авторских материалов:

163. Музей Санкт-Петербургского Государственного Технического Университета Растительных Полимеров (СПб ГТУРП):

164. Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г., Российская Е. Р. Криминалистика. Учебник для вузов. / Под ред. Белкина Р. С. М.: НОРМА, 2000. - 990 с.

165. Андреев В. История судебно-медицинской службы Санкт-Петербурга // Реквием.Ки http://www.requiem.ru/history/doc23

166. Базен Ж. История истории искусства: От Вазари до наших дней. / Пер. с фр. и послесл. Ц. Г. Арзакяна. М.: Прогресс Культура, 1994. 582 с.

167. Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. М.: НОРМА, 1999. 496 с.

168. Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М.: БЕК, 1997. 342 с.

169. Бучина JL И., Цыпкин Д. О. Экспертное подразделение в рукописном хранилище:задачи, возможности, принципы организации (на примере Лаборатории

170. Кодикологических исследований и научно-технической экспертизы документа ОР

171. РНБ) // Книга и литература в культурном контексте: Сборник научных статей,229посвященный 35-летию начала археографической работы в Сибири (1965 -2000 гг.) / Сост. и отв. ред.: Е. И. Дергачева-Скоп, В. Н. Алексеев. Новосибирск, 2003. С. 649-652.

172. Быковский Сергей Николаевич (1896 — 1936). // Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917-1991). / Сост. Я. В. Васильков, М.Ю.Сорокина. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003. С. 74.

173. Бахтина П. Л. B.C. Люблинский в публичной библиотеке // Западноевропейская культура в рукописях и книгах Российской национальной библиотеки / Под ред. Киселевой Л. И. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. С. 77 90.

174. Вздорнов Г. И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М.: Индрик, 2006. 412 с.

175. Винберг А.И. Роль учения Е.Ф. Буринского в формировании отечественной криминалистики. Учебное пособие. Волгоград: Высшая следственная школа МВД СССР, 1981. 80 с.

176. Вознесенский С. В. Сто лет Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг 1818 1918. Историческая памятка, составленная С. В.Вознесенским. Пг., 1918. 56 с.

177. ГердЛ. А. Дополнение: Фотоархив В. Н. Бенешевича. в статье: Медведев И. П. В. Н. Бенешевич: судьба ученого, судьба архива. // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге. СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. С. 381 -388.

178. Гинзбург К. Мифы — эмблемы приметы: Морфология истории. Сборник статей / Пер. с ит. и послесл. С. Л. Козлова. М.: Новое издательство, 2004. 348 с.

179. Гренберг Ю. И. Очерки истории развития технико-технологических исследований живописи. // Сообщения ВЦНИЛКР. Вып. 26. М.: ВЦНИЛКР, 1971. С. 27 50.; Вып. 27. М., 1971. С. 43 - 95.; Вып. 28. М., 1973. С. 3 - 100.; Вып. 29. М., 1975. С. 22 - 62.

180. Даниэль С. М. Искусство видеть: О творческих способностях восприятия, о языке линий и красок и о воспитании зрителя. СПб.: Амфора, 2006. 206 с.

181. Жуковская Л. П. Развитие славяно-русской палеографии (В дореволюционной России и в СССР). М: АН СССР, 1963. 142 с.

182. Каганович Б. С. Русские медиевисты первой половины XX века. СПб.: Гиперион, 2007. 243 с.

183. Климанов Л. Г. Н. П. Лихачев и подделки (послесловие) в статье: Лихачев Н. П. О подделке итальянских автографов // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. XXI. Л.: Наука, 1990. С. 286 297.

184. Климанов Л. Г. Ученый и коллекционер, «известный всей России и ещё более Европе» // Репрессированная наука. / под. общ. ред. М. Г. Ярошевского. СПб.: Наука, 1991. С. 424-453.

185. Козлов В. П. Тайны фальсификации. Анализ подделок исторических источников XVIII-XIX веков. Пособие для преподавателей и студентов ВУЗов.2-е изд. М.: Аспект Пресс, 1996. 272 с.

186. Колдин В. Я. Судебная идентификация. М.: ЛексЭст, 2002. 528 с.

187. Кольцов А. В. Деятельность комиссии по изучению естественных производительных сил России: 1914 1918 гг. // Вопросы истории естествознания и техники. 1999. №2, М., 1999. С. 128 - 139.

188. Корухов Ю. Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений. Научно-практическое пособие. М.: НОРМА-ИНФРА, 1998. 288 с.

189. Крылов И. Ф. В мире криминалистики. / 2-е изд., перераб. и доп. Л.: ЛГУ, 1989. 328 с.

190. Лебедева И. Н. Кодикология — наука о рукописных книгах // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. IV. Л.: Наука, 1972. С. 66 — 77.

191. Мажуга В. И. Исторические источники как предмет истории культуры (Об исследовательском методе Е. Ч. Скржинской) // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. XVIII. Л.: Наука, 1987. С. 3 24.

192. Медведев И. П. «Меня манят архивы, пока я молод» (малоизвестные страницы биографии Н. П. Лихачева) // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. XXIX. СПб: Дмитрий Буланин, 2005. С. 278 284.

193. Медведев И. П. Петербургское византиноведение. Страницы истории. СПб: Алетейя, 2006. 334 с.

194. Платонова Н. И. Российская Академия истории материальной культуры. Этапы становления (1918 1919 гг.) // Советская археология. 1989. №4. М.: Наука, 1989. С. 5- 16.

195. Российская Е. Р. Общеэкспертные методы исследования вещественных доказательств и проблемы их систематизации // 50 лет НИИ криминалистики. Сборник научных трудов / Гл. ред. Карлин И. П. , М.: ЭКЦ МВД РФ, 1995. С. 46 -52.

196. Свойский М. Л. Институт книги, документа и письма по материалам Ленинградского отделения Архива Академии наук СССР. // Книга: исследования и материалы. Сб. XXX. М.: Книга, 1975. С. 185 194.

197. Степанова В. П. Деятельность Н.П.Лихачева в Академии истории материальной культуры // Из истории Византии и византиноведения / Под ред. Курбатова Г. Л. Л.: ЛГУ, 1991. С. 137-146.

198. ТерзиевН. В. Е. Ф. Буринский и его значение в криминалистике. К предстоящему столетию со дня рождения. // Ученые записки Всесоюзного юридического заочного института. / Под ред. Утевского Б. С. М., 1948. С. 131-136.

199. Фалькова О. Н. Справочник эксперта-криминалиста. — М.: Юриспруденция, 2001. — 464 с.

200. Формозов А. А. Русские археологи в период тоталитаризма: Историографические очерки. / 2-е изд., доп.-М.: Знак, 2006. 344 с.

201. Фотографические и физические методы исследования вещественных доказательств. Пособие для экспертов, работников органов дознания, прокуратуры и суда. / Под. ред. Зюскина Н. М. и Кричинского Б. Р. — М.: Юридическая литература, 1962. 542 с.

202. Фридлендер М. Об искусстве и знаточестве. / Пер. с нем. Кореневой М. Ю. под ред. Наследникова А. Г. СПб.: Андрей Наследников, 2001. 205 с.

203. Цыпкин Д. О. Лаборатория кодикологических исследований и научно-технической экспертизы документов ОР РНБ // Информационный бюллетень РБА. №12 СПб.: РНБ, 1998. С.193 199.

204. Цыпкин Д. О. Общие принципы создания цифровых моделей рукописно-книжных памятников. // История и культура: Актуальные проблемы. Сборник статей в честь 70-летия профессора Юрия Константиновича Руденко. СПб., 2005. С.317 330.

205. Цыпкин Д. О. Оптико-электронные методы в > ко диалогическом исследовании рукописей. // Международная конференция "Консервация памятников культуры. Прошлое. Настоящее. Будущее" (28 30 октября 1997 года). Тезисы докладов. СПб.,1997. С. 76.

206. Цыпкин Д. О. Переплетное дело в Соловецком монастыре (некоторые проблемы анализа переплетов). // Наследие монастырской культуры: Ремесло, художество, искусство (Историко-теоретическая конференция). Тезисы. СПб., 1996, С.26 — 27.

207. Цыпкин Д. О.'Фотографическое исследование рукописно-книжных памятников в России. Начало: 1898 — 1919 гг. // Русская история и культура: Статьи. Воспоминания. Эссе / Под ред. Руденко Ю. К. СПб.: Наука, 2007. С. 208 230.

208. Цыпкин Д. О. История экспертного исследования рукописно-книжных памятников в России рождение фотометодов. // Вестник Санкт-Петербургского Университета. Сер. 2 История. 2008. Март. Вып. 1. СПб: СПбГУ, 2008. С. 182 - 192.

209. Чернец Л. В. Новая жизнь старинного жанра // Томашевский Б. В. Краткий курс поэтики. М.: КДУ, 2006. С. 3 30.

210. Чернина Е. С. Научная консервация документов в России XX века // Теория и практика сохранения памятников культуры. Сборник научных трудов. Вып. 21. / Под ред. Добрусиной С. А. СПб.: РНБ, 2003. С. 7 13.

211. Чисшков В. М. Фаворський Василь 1ванович // Юридична еициклопед1я. Т. 6 (Т-Я). Кшв: «УкраТнска енциклопед1я» ¡мет М. П. Бажана, 2004. С. 246.

212. Шибаев М. А. Н. П. Лихачев: штрихи к портрету отечественного генеалога // Из истории Русского генеалогического общества: Сборник статей и материалов. СПб.: ВИРД, 2001. С. 56-62.

213. Шухардин С. В. В. В. Данилевский // Вопросы истории естествознания и техники. 1961. Вып. 11. М.: АН СССР, 1961. С. 192-195.

214. Эрастов Д. П. На службе сохранности документов. // Сохранность документов. / Отв. ред. Фляте Д. М. Л.: Наука, 1987. С. 5 13.

215. Эрастов Д. П. Фотоанализ и фотореставрация // Сохранность документов / Под. ред. Фляте Д. М. Л.: Наука, 1987. С. 34 42.

216. Эрастов Д. П., Тихонов А. Н. Основатель Лаборатории консервации и реставрации документов АН СССР Н. П. Тихонов. // Сохранность документов. / Отв. ред. Фляте Д. М.-Л.: Наука, 1987. С. 13 15.

217. Dobrusina S., TsypkinD., KulikovaN., VelikovaT. An Irish Gospel From the Eighth Century. Investigation and Conservation. // Restaurator. V. 20, Munchen: Saur, 1999. P. 245-260.