автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.05
диссертация на тему: Формирование негативного образа СССР в Западной историографии советской внешней политики (60-е - 80-е годы)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование негативного образа СССР в Западной историографии советской внешней политики (60-е - 80-е годы)"

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЩЩЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО

¿¡¡г

ОБРАЗОВАНИЯ УССР

/ '

КИЕВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА И ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ш.Т.Г.ШЕВЧЕНКО

На правах рукописи УД{ 327 /1-622:47+57/

БЕЛОУСОВ Михаил Михайлович

ФОРМИРОВАНИЕ НЕГАТИВНОГО ОБРАЗА СССР В ЗАПАДНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ СОВЕТСКОЙ ВНЕШНЕ;] ПОЛИТИКИ (60-е - 80-е годы)

Специальность 07.00.05 - история международных-отношении и внешне!! политики

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Киев - 1989

Работа выполнена на кафедре истории мевдународных отношений и внешней политики СССР Киевского государственного университета им.Т.Г.Шевченко.

Официальные отгоне пты:

Г.А.ТРОФШЕНКО, доктор исторических наук, профессор

С.И.АППАТОВ, доктор исторических наук, профессор

И.С.И®ЛЬ, доктор.исторических наук, профессор.

Ведущая организация'- Институт социальных и экономических проблем зарубежных стран АН УССР.

Зшцита состоится "_"_1990 г. в __час.

на заседании специализированного совета Д 068.18.06 при Киевском государственном университете ил.Т.Г.Шевченко (252017, г.Киев, ул.Владимирская, 60, ауд.349).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Киевского госуниверситета (ул.Владимирская, 58).

Автореферат разослан "_"_^_1990 г.

Ученый секретарь специализированного совета,

кандидат исторических наук, В.С.ШИЛОВЦЕВА

доцент

Новое политическое мышление, определяемые шл новаторские шаги советской внешней политики не без труда находят отклик в ведущих капиталистических странах, где влиятельные круги выступают за сохранение высоких уровней вооружений, культивируют недоверие к СССР, ссылаясь на "советскую опасность" и опираясь на инерцию негативного подхода к СССР. Выявление препятствий на путях утверждения мирных отношении мевду Востоком и Западом представляется актуальной задачей советских исследователей, предпосылкой нахождения путей улучшения 'международного взаимопонимания.

Современные международные отношения - это сложное переплв- . 'тенив мнокаства связей меящу государствами и народами, по разному отражающихся'В сознании ладей. Угроза мировой цивилизации, как следствие появления в арсеналах государств ядерного и другого оружия массового уничтожения, ставит в центр этих отношений задачу положить конец вравда и распре между народами, начать новый мирный период в истории человечества. Стремление заново осмыслить мировую ситуацию вывело советских коммунистов во второй половине 80~х годов на новое политическое мышление. В соответствии с отличительными 49pTai.ni этого мышления произошло коренное изменение внешнеполитического курса СССР1. Ныне он базируется на выводах о смертельной опасности гонки вооружений для существования человечества, о целостности и растущей взаимозависимости современного мира, о неотъемлемом праве народов на свободу социально-политического выбора.

Эти выводы стали в современных условиях результатом творческого развития ленинских основ советской внешней политики, преодоления тех устаревших теоретических установок и методов практической деятельности на международной арене, которые ныне не соответствуют положению в мира и уже не обеспечивают защиту и реализацию внешнеполитических интересов советского социалистического государства.

Становление и развитие внешней политики СССР происходило в сложных условиях. Идеалы социализма, которыми вдохновлялась ленинская партия,были и остаются чуаднми общественным кругам,определяющим политику капиталистических государств по отношению к

* См.: Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР. Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик // Правда, 1989, 25 июня.

СССР, что во многом обусловило ее враждебный характер. Защита этих идеалов и путей их практического воплощения в жизнь, как бы они не понимались на разных этапах советской истории, стала с самого начала важнейшей задачей советского государства, определила принципиальную направленность его внешней политики на мир. Ей сопутствовали по-разному выражаемые надежды в СССР на переход к социализму других народов, что в правящих кругах капиталистических стран усиливало ощущение опасности и служило дополнительным оправданием враждебной политике по отношению к СССР, не иск-лючавшэй агрессию. Помимо этого враждебность стимулировалась моделью казарменного социализма, репрессиями, курсом на отгораживание СССР от внешнего мира, распространенным в годы административно-командной системы бахвальством силой. Все. это затрудняло развитие международных отношений СССР, приводило к обострению обстановки в мире, грозило военными столкновениями, которые в современных условиях означали бы гибель человечества.

Актуальность исследования предопределена важностью всестороннего изучения современных международных отношений в целях нахождения путей гармонизации усилий государств в деле обеспечения выживания человечества, возросшей ролью, которую в современном, насыщенном информацией мире играют образы других государств, то есть обобщенные представления о них, помогающие, если они отражают реальность, ориентироваться в международной обстановке, ускоряющие принятие внешнеполитических решений, понимание их общественностью. Развитие международных отношений во многом зависит от того, в какие образы складываются в государствах пред- • ставления о других участниках международного общения, какой образ проецирует само государство, что~ влияет на этот образ. Советский Союз не может быть безразличным к тому, как он выглядит за рубежом. Происходящее коренное изменение внешнеполитического курса СССР придает, по мнению диссертанта, особое значение изучению негативного образа страны в том виде, в котором он складывался на Западе в предыдущие годы,с тем, чтобы способствовать его размыванию, замене на образ, соответствующий политике обновленного социализма.

. Беседуя с журналистами из итальянской газеты "Унита" М.С.Горбачев как-то изложил суть мысли В.И.Ленина о том, что важно знань не только позицию своих товарищей по партии, по движению, но и то, что говорит о нас классовый противник. Ибо он,

во-первых, выпукло выражает свои взгляды и, во-вторых, острее видит слабость в наших позициях^. Исследование на избранную тему могло бы поэтому стать вкладом в более глубокую разработку вопросов истории внешней политики СССР, в ее критический анализ, сфокусировать внимание на восприятии за рубежом предпринимаемых Советским Союзом действий, занимаемых советским государством позиций, что представляется весьма актуальным в свете осуществляемого • изменения курса СССР, вступления в мирный период в международных отношениях.

Предметом исследования: являлись суждения западных авторов, главным образом ученых, о советской внешней политике, которые содержали определенные элементы обобщения, типизации и складывались в образ СССР. Из огромного массива литературы об СССР на Западе автор смог воспользоваться доступным кругом научных работ, статей, публицистических выступлений, что, тем не мепео, оказалось достаточным для выявления основного содержания негативного образа СССР. Среди авторов исоледовшшых работ были и малоизвестные. Они привлекли внимание постольку, поскольку "выпукло" формулировали свои сувдения о внешней политике СССР, что облегчало выделение штрихов создаваемого образа. Сложнее было кратко охарактеризовать примеры формирования образа СССР, который складывался из общей направленности изложения, из умолчаний и из намеков.

Автор подходил к исследованию как историк-мевдународник. Вместе с тем им привлекались данные некоторых отраслей психологической науки, трактующей вопросы, относящиеся к теме исследования.

Цель и задали исследования. Автор поставил себе целью проанализировать механизм формирования негативного образа СССР, выяснить, какие конкретно устойчивые представления создаются в западной историографии о внешней политика СССР в целом или на отдельных ее направлениях, в какой обобщенный образ они могут сливаться в общественном сознании, в мышлении политических лидеров Запада.

На пути к достижению указанной цели диссертанту пришлось решать рад основных и подчиненных задач. Так, понадобилось определить место образов в современных международных отношениях и роль, которую они играют во внешней политике. К числу основных задач

1 Ответы М.С.Горбачева на вопросы редакции газеты "Унита" // Правда, 1987, 20 мая.

относилось выяснение' содержания негативного образа внешней политики СССР, его компонентов, формируемого в западной литературе, степени вариируемости, обновления этого образа на протяжении нескольких десятков лет, определение его устойчивости на фоне происходящих в мире изменений, соответствие политике правительств. В одну из задач автора входило найти точки соприкосновения в усилиях, направленных на формирование негативного образа СССР, предпринимаемых в историографии и других средствах воздействия на представления лвдей, включая художественные.. Важно было к тому же оценить степень обоснованности тех или иных критических утверждений о политике СССР в западной историографии, особенно в свете происходящего ныне коренного изменения внешнеполитического курса СССР, выявить случаи несогласия на Западе с предвзятым отношением к СССР.

Хронологические рамки. Автором рассматривалась, в основном, научная литература до вопросам советской внешней политики, увидевшая свет с начала 60-х годов до настоящего времени. Автор исходил при этом из того, что в начале выделенного периода закончилась наиболее острая фаза политики "холодной войны", проводимой западными державами против стран социализма, а отстаиваемая последними политика мирного сосуществования стала все более признаваться на Западе как реальная основа отношений с ниш. Кроме того, после XX съезда КПСС внешняя политика СССР начала освобождаться от устаревших постулатов и практики, возникших под влиянием сталинизма, что создавало предпосылки для изменения устрашающего образа СССР, сложившегося в предыдущие годы.

В последу идем СССР сталкивался с разными ситуациями на международной арене, в его внешней политике проявлялись как новые подхода, так и склонность к конфронтации, к силовым решениям в духе установок прошлого. Все это находило свое отражение в западной историографии, а избранный диссертантом период, охватывающий литературу, опубликованную на протяжении, примерно, тридцати лет, позволял выявить более или менее постоянные тенденции в создании негативного образа СССР. Из этого исходил автор, определяя хронологические рамки своего исследования.'

Методологической и теоретической основой исследования являлись разработанные К.Марксом, Ф.Энгельсом, В.И.Лениным подходы к анализу общественных процессов, развиваемые в документах КПСС, международного коммунистического и рабочего движения, учеными-

марксистами. Особое значение для исследования путей формирования негативного образа СССР в западной историографии тлел материалистический подход к процесса!.! познания человеком объективно су-ществувдей реальности, к возникновению в ходе познания образов, представлений, понятий, категорий, истинность которых проверяется практикой. К.Маркс и Ф.Энгельс отмечали, что "производство идей, представленш, сознания первоначально непосредственно впле- • тено в материальную деятельность и в материальное общение лвдей, в язык реально!! жизни"1. В.И.Ленин дал классическую формулу, выражающую суть познания: "От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике - таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности"2. Вместе с тем, основоположники диалектико-материалистической методологии неоднократно обращались к причинам неадекватного реальности процесса познания. Tait, например, «.Энгельс относил к одной из причин "ложных умозаключений" неполные, поверхностные восприятия, либо связь их с результатами других восприятий таким образом, который "не оправдывается положением дела""^.

Подчеркивая, что идеи, сознание в целом возникают naît образ объективной реальности, В.И.Ленин отмечал их активную роль в жизни общества: "Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его"4. Отмеченная В.И.Лениным роль в обществе сознания, идей позволяет предположив реальный интерес господствующих в капиталистическом обществе классовых сил к влиянию на восприятие других стран и народов, в том числе через такой канал воздействия, как историография или в целом политическая литература. .

Рассматривая вопросы международных отношений, автор с позиций марксистской методологии подходил к пониманию существа внеш-

1 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. ТЛ. Л.Фейербах // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.З. - С.24.

2 ,Ленин В.И. Конспект "Науки логики". Учение о понятии // Полн. собр.соч. - Т.29. - С.152-153.

3 Энгельс Ф. Введение к английскому изданию "Развития социализма от утопии к науке" // Маркс К.', Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд.

- Т.22. - С. 304.

4 Ленин В.И. Конспект "Науки логики". Учение о понятии // Полн. собр.соч. - Т.29. - С.194..

ней политики СССР, отражения в ней интересов трудящихся, а также влияния субъективных факторов на выражение этих интересов в конкретных международных ситуациях. К.Маркс, в частности, отмечал, что ускорение и замедление общего хода развития "в сильной степени зависят от... "случайностей", среди которых фигурирует также и такой "случай", как характер людей, стоящих вначале во главе движения"-1'.

В трудах К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина есть немало свидетельств того, как в своих исследованиях, в публицистике они обращали внимание на явления, относимые ныне к сфере ■ социальной психологии: интересы людей, их представления, намерения и побуждения отдельных социальных слоев, психология масс. Изучение ос- ' новоположникаш научного социализма социально-психологических явлений, анализ ими развития тех или иных ситуаций с учетом представлений, складывающихся в массах, мотивов действий лвдей, влияния на них мировоззренческих установок, характера политических деятелей и т.п. свидетельствуют о плодотворности развития марксистской социальной психологии, изучения истории и политики с привлечением ее данных.

Научная новизна исследования связана превде всего с тем, что автор обратился к изучению новой в советской науке о между' народных отношениях темы - формированию на Западе образа СССР,-редко еще попадающей в поле зрения исследователей, но выдвинутой жизнью в последние годы2. '

Автором разработана концепция формирования и распространения этого образа в 60-х - 80-х годах, дано определение основных' понятий, относящихся к теме, обобщено их содержание. В диссертации впервые, по мнению автора, выявлены главные тенденции в создании негативного образа СССР, в интерпретации в этих целях позиций СССР по важнейшим проблемам мирового развития, общих под-

1 Маркс К. Маркс - Людвигу Кугельману // Маркс К., Энгельс Ф.' Соч. - 2-е изд. - Т.33. - С.175.

о

См. об этом: Шеварднадзе Э.А. Доклад на научно-практической конференции МИД СССР, 25 июля 1988 года // Международная жизнь. - 1988. - С.24; Тихвинский С.Л. Новое политическое мышление и историки // Новая и новейшая история. - 1988. - J62.-C.I5; Чубарыш А.О. Опыт мировой истории и идеология обновления // Общественные науки. - 1989, - В2. - С.129.

ходов СССР к окружающему миру. Установлено, в частности, догматическое толкование западными авторами ленинского наследия в области теории и практики внешней политики. Автор впервые проанализировал на отобранном игл материале механизм формирования на Западе негативного образа СССР, разработал концепцию взаимодополняемости усилий, предпринимаемых в общественных науках, в органах массовой информации, в других средствах воздействия на восприятие людей и направленных на выработку негативного отношения к советской внешней политике.

Практическое значение диссертации состоит в том, что она может оказаться полезной в преподавании курсов по истории внешней политики СССР и мевдународных отношений, в лекционной работе среди населения, для полемики с предвзятыми оценками советской внешней политики зарубежными органами массовой информации. Результаты исследования могли бы найти применение в деятельности практических работников в области международных отношений и международной информации, в ходе встреч и дискуссий, проводимых в рамках "народной дипломатии", радио и телемостов с участием зарубежных специалистов.

Основной источниковой базой исследования были труды западных историков' и политологов (главным образом из США, Англии, Франции), занимающихся проблематикой международных отношений, советской внешней политики, их выступления в органах массовой информации.' Их дополняли другие источники. Автор, в частности, следуя мнению ряда советских и польских ученых, исходил из широкого толкования понятия "историография", то есть включал в него публицистику, сочинения разных направлений общественной мысли*. Принято было во внимание отмеченное в американской литературе "сильное воздействие" на правительства содержания "общих книг" на международные теш, которые "неожиданно" становятся популярными, или книг, которые "оставляют в памяти яркие фразы или концептуальные понятия, позволяющие привести в порядок или хотя бы осветить затемненные переулки в наших мевдународных делах" . Особое внима-

* Материалы "круглого стола", 7-9 апреля 1987 года // Новая и новейшая история. - 1988. - №2. - С.109.

2 Polk У/. Problems of Government Utilization of Scholarly Research la International Affairs // The Rise and Fall of Project Camelot. Ed. by I. HorowitB, Cambridge, London: MIT Press, 1967. - P.a60-26l.

ние автором уделялось содерванию учебных пособий для школ и университетов разных стран, как закладывающим основы восприятия СССР.

Автор изучал труды и статьи по внешнеполитическим проблемам Р.Аллена, Р.Лрона, Д.Лснера, Зб.Биезинского, П.Бендера, С.Бияле-ра, Р.Вигери, П.Вигора, С.Вэнса, Дж.Гэдциса. Д.Ф.Далласа, А.Дал-лина, Р.Джадсоиа Митчелла, А.Дейчера, Й.Духачека, К.Б.Дюрозеля, П.Кальвакоресси, Х.Каррер Данкосс, Р.Кейнета, Дд.Кеннана, .У.Кинтнера, Г.Киссищшэра, У.Коларза, Ф.Колера,- Р.Колковича, Х.Кон, А.Корбонского, Ч.Краутхаммера, Б.Крозьера, Дж.Кэмпбелла, У.Лафебера, Р.Легвольда, И.Ледерера, Б.Диддел Харта, Дя.Лукача, Б.Макдональда, X.Мицкевич, Д.Мойнихэна, Г.Норгентау, О.Наркие- , вич, П.Нитце, У.Одома, Р.Пайпса, Т.Патерсона, С.Поссони, Р.Пфаль-цграффа, Г.Розитцке, У.Ростоу, Ю.Ростоу, Х.Смита, Дж.Спаниера, Р.Стаара, Р.Страус-Хюпе, С.Сульцбергера, Р.Такера, Я.Триски, А.Улама, А.Фонтана, У.Фулбрайта, Дж.Хадсона', Л.Халле, Дж.Хэкке-та, Д.Шипплера, А.Шлазингера мл., Д.Шуба, М.Шульмана, Д.Эрджина, С.Якобсона и многих других, в которых содержались положения, относящиеся к теме диссертации.

Для написания диссертации привлекались также документы внешней политики СССР, США, некоторые материалы слушаний в Конгрессе США.

Были изучены труды западных политологов (главным образом американских), которые рассматривают вопросы формирования образов, воздействия на индивидуальное и массовое сознание, общественного мнения, рекламы: Т.Альмонда, К.Боуддинга, Д.Бурстина, У.Блженена, Р.Джервиса, Л.Лайнбарджера, Х.Келлмана, Х.Кэнтрилла, Р,Либоу,.Р.Лифтона, Г.Оллпорта, В.Пэккерда, А.Рапопорта, Дж.Ро-зенау, Дж.Стоссинджера, Д.Янкеловича и других. Среди них непосредственно к исследованию формирования образа СССР на Западе обращались Б.Грэйсон, У.Уэлч, П.Филен'1-. :

Советскими учеными проведено глубокое и всестороннее изуче-'

T

American Views of Soviet Russia. 1917—1965- Ed. by P.Filene, Homewood: The Dorsey Press. 1968. -M5<t.p. ; The American Image of Russia. 1917.1977. Ed. by B.Grayson. TIew York: Jrederic Ungar Publish. Co, 1978. - 388 p.; Jj'elch IV. American Images of the Soviet Foreign Policy. New Haven, London; Tale Pniv.Press, 1970. - 302 p.

ние историографии внешней политики СССР на Западе. Ими проанализированы концепции "советской угрозы", "военного превосходства", "преемственности" между советской внешней политикой и политикой дореволюционной России, противопоставления Зостока Западу. Рассмотрению этих вопросов целшсом или частично посвятили свои труды С.И.Алпатов, Г.А.Арбатов, А.П.Бутенко, В.И.Гантман, И.И.Егорова, В.Н.Загладин, Ю. И. Игривой, А.А.Каренин, Б.И.Марушкин, Б.Н.Миронов, Ю.С.Новопашин, В.<3.Петровский, О.А.Ркешевский, 0.Л.Степанова, Г.А.Трофшенко, А.М.Филитов,- Г.И.Цветков, А.ОЛу-барьян, Г.Х.Шахназаров, А.Н.Шлепаков, А.Н.Яковлев и другие.

Серьезные методологические вопросы историографических исследований подшшаются в трудах В.А.Дьякова, Н.А.Ерофоева, В.В.Иванова, П.А.Жилина, ,33.1.1.Жукова, А.Н.Мерцалова, К.Д.Петряева, П.Н.Федосеева, Е.Б.Черняка и других.

Анализ коммуникационных процессов, внешнеполитической пропаганда, состояния массового сознания и общественного мнения, социально-психологических факторов в историческом процессе и в восприятии странами и народами друг друга содержится в трудах В.Л.Артемова, С.И.Беглова, А.И.Власова, 10.1.1.Власова, Л.Войтасика (ПНР), П.И.Гнатенко, Б.А.Грушина, Г.Г.Дилигенского, Я.А.Зака, Ю.А.Замошкина, Н.А.Косолапова, А.Е.Куниной, В.З.Панфилова, М.М.Петровской, С.И.Попова, Б.Ф.Поршнева, С .К .Рицина, О.Л.Феофанова, И,С.Хмеля, Ю.А.Шерковина и других.

Синтезом изучения западной научной литературы об СССР и процессов его восприятия в США отмечены первые работы советских ученых, специально посвященные разным аспектам формирования образа СССР - Е.В.Егоровой, А.Ю.Ыельвиля, К.В.Плешакова, А.И.Уткина1..

Помимо упомянутых ранее трудов, истории внешней политики СССР, ее концептуальной основе посвящены многочисленные исследования советских авторов, в которых анализируются различные внешнеполитические ситуации, привлекавши внимание зарубежных ученых

* Егорова Е.В., Плешаков В.П. Бэконовские "призраки" в нынешнем мире // Международная жизнь. - 1988. - №8; Мельвиль А.Ю. Особенности американского восприятия Советского Союза // Взаголо-- действие культур СССР и США. ХУШ-ХХ вв.- М.: Наука, 1987; его не. "Образ врага" и новое политическое (лишение // США: экономика, политика, идеология. - 1988. - М; Уткин А.И. Внешняя политика СССР глазами американской элиты // США: экономика, политика, идеология. - 1989. - .'55.

в - 80-х годах, причем среди них в последнее время написано немало работ с использованием новых материалов, с позиций гласности, развиваемой в нашей стране. В целях данного исследования внимание привлекли книги или статьи А.А.Лхтмазяна, Ю.А.Афанасьева, В.М.Берешсова, В.Н.Бессонова, А.В.Бовина, Д.В.Волкого-нова,С.Н.Кондрашова, И.Ф.Максишчева, Р.А.Медведева, Л.Н.Нежинского, В.Г.Трухаловского, В.1.1.Фалина и многих'других.

Этим же л связанным с ними вопросам уделяют внимание в своих воспоминаниях А.М.Василевский, А.А.Громыко, Г.К.Жуков, С.М.Штеменко и другие.

Апробация работы. Положения и выводы диссертации прошли апробацию в ходе чтения курса "Западная историография внешней политики СССР" на факультете международных отношений и международного права Киевского государственного университета, часть из них содержалась в выступлениях автора на Всесоюзных научных конференциях в Риге (1982 г.), Таллине (1985 г.), Вильнюсе (1987 г.), на научных конференциях в Киевском университете и ИСЭПЗС АН УССР. Некоторые положения исследования высказывались автором в ходе диалогов в 1986-1989 гг. по "радномосту" между Киевом и Чикаго, в лекциях о советской внешней политике перед иностранными аудиториями, в частности, в США и Швейцарии, в выступлениях на семинаре ООН до многосторонним мера!.! укрепления доверия и предотвращению войны в Киеве (4-7 сентября 1989 г.).

По теме диссертации автором опубликованы монографии, разделы в коллективных трудах, статьи общим объемом более 40 печ.л. (см.приложение I), подготовлен ряд научно-аналитических материалов для ШЩ УССР.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав, основных результатов и выводов, библиографических ссылок и примечаний, списка основной использованной литератур! (см.приложение 2).

Во введении дано обоснование избранной темы, ее актуальности и практического значения,-изложены цели и задачи исследования, определен его предает, указаны хронологические рамки и методологические и теоретические основы исследования, определяется научная новизна, излагаются основные положения, выносимые на зациту, и содержится обзор основных использованных источников.

В перЬой главе рассматриваются советские и зарубежные исследования роли восприятия странами и народами друг друга, зна-

ченш образов, как результатов восприятия, в мевдународных отношениях, информационных процессов, в русле которых возникают представления и образы. Многими в этой связи выделяется перцептивная сторона в международном общении, выявляется складывание правильных и ложных перцепций (восприятий), их последствия для развития отношений mgаду государствами. Как следует из рассмотренных научных трудов, возникновение перцепций в мевдународных отношениях изучается на примерах восприятия окружающего мира индивидуумами, социальными группами в ходе межличностных и межгрупповых отношений. Отмечается в этой связи передача представлений, относящихся к другим народам, странам, от поколения к поколению, важность тех представлений, которые возникают в детском возрасте под влиянием семьи и социальной среды, существование изначальной реакции человека на предметы, явления жизни, называемой установкой восприятия, понимаемой как предрасположение человека к восприятию последующей информации в свете этой изначальной реакции. Как часть восприятия, его определенный результат, рассматриваются образы явлений окружающего мира. В западной научной литературе подчеркивается, что современный мир "наводнен" .образами, "погружен в море образов" и что даже международные отношения во многом сводятся к "войне образов" (Р.Ллйтон, Ii.Эллкшь, М.Ыакклю-ен). С образами связываются такие факторы внешней -политики, международных отношений,'как престиж, авторитет и репутация государства, предсказуемость его действий. Советские авторы, анализирующие содержание образов, считают его производным от набора представлении, цепочки постулатов. В общем плане образ рассматривается как одна из форм отражения объективной реальности, субъективной картиной мира или его фрагментов. В контексте внешней политики СССР и с позиций нового мышления отмечается, что облик страны обусловлен образом ее действий внутри и вовне, общей направленностью политики государства, ценностями и идеалами, которые страна отстаивает и проводит в жизнь, соответствием этих ценностей и идеалов общечеловеческим представлениям и нормам, ее собственному поведению (Э.А.Шеварднадзе). В литературе встречаются разные определения образа, что объясняется многогранностью самого явления, подходами к нему, с позиций разных общественных наук.

В целях своего исследования диссертант так определил основные понятия теш: образ - это обобщенное представление о дру-

том государстве, возникающее в индивидуальном и массовом сознании и сформулированное в виде одного или ряда суждений, передаваемое также рисунком. Негативный образ - это образ, складывающийся из представлении об опасности, исходящей от государства (образ врага), или о невыгодности мирных отношений с ним (образ ненадежного партнера). Грани между этими двумя аспектами одного образа подвижны.

Для понимания процесса формирования образа других государств многое дали научные труды, которые посвящались .изучению общественного мнения, информационных потоков, организации пропаганды, обучения, их воздействию на сознание людей, способам повышения его эффективности. Из них, например, следует, что одним из средств привлечения интереса широких кругов населения на Западе к информации о других странах и народах является ее определенная "пёрсонализация" и "персонификация", что означает такое изложение, которое представляет международные отношения в виде привычных для понимания "человека, с улицы" межличностных "трансакций", затрагивающих его личные интересы, или в виде ситуаций, в которых государства "персонифицированы", то есть выглядят и действуют как одушевленные лица. Кроме того* высказывается мысль, что в западном обществе, насыщенном коммерческой рекламой, основанной на создании образов продвигаемых к потребителю товаров, во вся' кой информации дожен использоваться опыт рекламного воздействия: концентрация внимания на вызывающих нужную реакцию ее аспектах, на событиях, превращаемых в символические, использование в аналогичных целях слов-стимуляторов ("триггеров"), называемых также "крылатыми" в сфере публицистики и ораторского искусства. В целом, информационные процессы, в которые включена по крайней мере идеологизированная часть историографии, предстают насыщенными приемами воздействия на аудиторию с использованием законов и выводов психологии.

Во второй главе рассматривается роль в формировании образа СССР тех представлений о советской стране, которые можно отнес. ти к базовым, первоначальным и которые служат ориентирами для после дуквдей реакции на советскую политику. Среди них важное место занимали представления, возникавшие в детском и юношеском возрасте, отличающемся особой восприимчивостью к знаниях.!. Анализ американских и английских школьных учебников показал, что эти представления вытекали из описаний бытовых сторон жизни в СССР,

а также из такого изображения политики СССР, которое сводилось к угрозе "насилия",- "терроризма" со стороны СССР, населенного "мрачными" и "безжалостными" людьми, готовыми во шля "войны классов", как волна, обрушиться на западный мир из-за своего "железного занавеса". Такими образными выражениями наполнено большинство рассмотренных учебников. Их дополняли образы СССР или советских лвдей, рисуемые в рассчитанных не только на молодежную аудиторию кинофильмах, телевизионных передачах, радиопрограммах, мультипликациях и многосерийных иллюстрированных изданиях (комиксах), а также в художественных произведениях, включаемых в списки книг, рекомендованных для чтения в учебных заведениях. Проведенный анализ позволил сделать вывод о том, что первоначальный образ СССР, его политики, адресованный молодежи, формируется в разных доступных для нее каналах воздействия, что обеспечивало, по крайней мере в развитых капиталистических странах, его довольно прочное запоминание.

Усвоенный таким путем образ служил основой, на которой затем формировалось представление об СССР в западной историографии, рассчитанной на сравнительно узкий круг читателей,, интересующихся научной литературой или научными рекомендациями для практической политики. Шесте с тем помещение статей ученых на страницах популярных .газет и журналов, предоставление им возможностей выступать по радио и телевидению привлекают их к влиянию на массовое сознание. Ученые к тому же, как показало исследование, выступали в качестве авторов или консультантов авторских коллективов школьных учебников. Все это обеспечивало определенное единство содержания создаваемого образа СССР.

Исследование трудов зарубежных ученых, посвященных проблематике международных отношений, позволило установить, что формулируемые ими научные категории, понятия, конструируемые модели также могут служить отправными точками для обобщенных оценок внешней политики СССР, стимулировать, по крайней мере.среди своей аудитории, создание образа СССР. Так, например, в рамках особенно распространенной до 50-х годов в США школы "политического идеализма" имели хождение такие понятия, как "зло", "безбожие", которыми характеризовали Советский Союз, с ней уживалась "теория заговора", согласно которой скрытые агенты коммунизма вездесущи и расшатывают общественные порядки в капиталистических странах.

Образ СССР, создаваемый на основе концепций школы "полита-' ческого реализма", еще шире распространенной в странах Запада, строился вокруг факторов "советской силы", характеристик СССР как "сверхдержавы", проводящей политику "затяжного конфликта" и "сфер влияния", вокруг геополитических аналогий между курсом СССР и экспансионизмом царской России. Образотворческим потенциалом обладали и другие научные понятия, возшжавшие в академическом мире на Западе, обобщающие разные подходы к изучению СССР. К ним принадлежали определение политики СССР как "ревизионистской", го есть заинтересованной в изменении "статус-кво", конструирование "оппортунистической", "консервативной", "прагматической" и "оборонительной" моделей поведения Советского Союза. Образ СССР - государства, 'стремящегося к мировой революции, мировому господству, возникал из расшифровки так называемых "рижских аксиом", противопоставляемых "ялтинским", из "сущностных" или "механических" оценок его политики, концепций "кремленоло-гов" и "фундаменталистов". О возможности разных акцентов в политике СССР, изменяющих ее образ, свидетельствовал так называемый "кибернетический" или "интеракционистский"подход. К научным приемам относили на Западе "персонифицированные" представления об СССР как о "рантье", "спекулянте на бирке", "охотнике" в поисках добычи. Подобные понятия, модели, общие характеристики встречались или были описаны в трудах С.Биалера, А.Даллина, К.Ито, Р.Колковича, Г.Лалидус, Ч.Осгуда, У.Уэлча, Д.Эрджина, что позволяло выявить некоторые основы негативного образа СССР, создавае-. мого в историографии его внешнеполитических шагов в конкретных ■ международных ситуациях, как и в целом его внешней политики.

В третьей главе анализируются концепции западных исследователей советской внешней политики, из которых следует, что она раз и навсегда предопределена историческими процессами, проходившими на территории европейской части советского государства, начиная со времен Древней Руси. Возникнув задолго до исследуемого периода, концепции преемственности между политикой дореволюционной России и политикой СССР в той или иной форме преобладали в западной историографии 60-х - 80-х годов. В ранках этих концепций в исследованной литературе ключевое значение придавалось "подспудному" влиянию на "экспансионизм" в современной внешней политике СССР борьбы русских княжеств с кочевыми племенами, а затем с татаро-монгольским игом, интересов России в ХЛПвеке.

В подтверждение развиваемых концепций приводилось содержание различных документов, связываемых с имена;.® Петра Первого, Екатерины Второй, высказываний дореволюционных историков, стихов поэтов. В целях негативной характеристики советского государства использовались ссылки на книги французских авторов XIX столетия А.Ток-вилля, маркиза де Кюстина, в которых Россия подвергалась критике как "милитаристская" и "скрытная" держава.

Отождествление политики буржуазно-феодальной царской России с политикой социалистического государства происходило и в рамках геополитического подхода к определению главных пружин внешней по-, литики СССР, постулирующего неизменность отношения к соседним государствам, к некоторым проблемам внешней политики, вытекающим из географического положения СССР. В подтверждение справедливости такого подхода многие авторы приводили'в качестве примера упоминания о заслугах царских военоначальншсов, получившие распространение в годы второй мировой войны в СССР, некоторые аргумент И.В.Сталина, В.Ы.Болотова на конференциях "большой тройки" в военные годы, им соответствующие оценки в советской исторической и художественной литературе. Формируя образ политики- СССР как "царской, но в советском одеянии", западные исследователи широко пользовались принятыми на Западе, в том числа и в быту, обозначениями СССР как России, советской политики как русской, московской и т.п., что позволяло закрепить в сознании мысль о полной преемственности между СССР и дореволюционной Россией. В наглядной форме этот образ утварвдался путем, например, изображения на обложках книг имперского орла, атрибутов царской власти по соседству о Красной звездой, серпом и молотом. Автором было при этом отмечено и противодействие ряда ученых на Западе подобным аналогиям в историографии истории СССР.

К этому направлению примыкает и концепция некоторых исследователей на Западе, согласно которой как политика России, так и политика СССР несет на себе "неизгладимые" следы восточного, византийского или азиатского влияния, которое началось в глубокой истории. Популярность этой концепции в некоторых кругах на Западе коренилась, по мнению автора, в испытываемом в этих кругах чувстве неприязни к выходцам из Азии, имеющем шовинистическое, расистское происхождение. Влиянием Востока объяснялась сторонниками этой концепции, например, склонность СССР к "уловкам", "вероломству", причем в ход шли ссылки на "азиатское происхождение"

И.В.Сталина и даже основателя советского государства (Б.Крозьер, И.Дейчер, Л.Халле, Ф.Колер, А.Улам, Д.Россер-Оуэн, О.Наркиевич).

К подобным оценкам вели и утверждения некоторых американских школьных учебников о том, что в СССР большинство гравдан -азиатского происхождения. Явным позднейшим вариантом этой тенденции, по мнению диссертанта, стали попытки отлучить СССР от Европы на том основании, что в истории СССР не было точных аналогов эпохи Возрождения, Реформации, Просвещения и поэтому СССР де "ближе к Азии, чем к Европе", не является "цивилизованным" государством.

Определенную роль в создании обобщенного негативного представления об СССР сыграло и то направление в западной обществен-наг науке, которое исследует психологию государств и государственных деятелей. Рассматривая с этой точки" зрения "национальный характер", утверждал, что он неизменен, сторонники этой концепции связывали "советскую угрозу" с унаследованными советскими лвдьми чертами характера, среди которых упоминаются "примитивная сила и настойчивость", определяющая готовность "слепо выполнять приказы", "недоверчивость", "необузданность". Поиски проявления этих черт в советской дипломатии приводили к оправданию пессимистических прогнозов хода переговоров с СССР. К "психологическим корням" относили и практиковавшийся в определенный период в истории советского государства стиль публичных выступлений, позволявший брань по адресу партнеров на переговорах, суть которого западными авторами выводилась из. "привычки к сквернословию, лжи и искажениям". К области изучения традиций-' и своеобразия "советской психологии" и "советского образа мышления" относилось также распространяемое в советологии мнение о том, что "военная угроза" СССР проистекала из "мессианского" побуждения проповедовать марксистско-ленинскую идеологию за рубежом, из упрощенного "бело-черного", "манихейского" подхода к окружающему СССР миру.

Одним из последствий гиперболизации принципа историзма в западных исследованиях советской внешней политики, ее видения сквозь призму "наследственных" психологических и национально-расовых факторов стало утверждение мысли о неизменности политики СССР, о невозможности никакой реальной эволюции советских внешнеполитических установок, что дозволяло вводить в образ СССР представление об "извечной русской экспансии".

Четвертая глава посвящена основным тенденциям в формирова-

нш негативного облика СССР вокруг интерпретаций советско-германских отношений накануне второй мировой войны и после ее начала. Эти интерпретации получили свое развитие в годы "холодной войны" и, как следует из проведенного исследования, были направлены на перенос на СССР антипатий, испытываемых в широких кругах мировой общественности к фашизму, чтобы подорвать моральный авторитет, с которым Советский Союз вышел из войны, внеся решающий вклад в спасение народов от фашистского ига, а некоторых из них - от полного уничтожения.

В западной историографии, создающей образ СССР, отчетливо просматривалась тенденция отождествить фашистский режш в Германии с социалистическим обществом в СССР. В этих целях придавалось такое значение понятию "тоталитаризм", которое позволяло бы отойти от характеристики коренных различий в социально-экономическом устройстве двух стран, в мировоззрении правящих партий, но выводило на первый план методы деспотизма, свойственные системам управления, созданным как Гитлером, так и Сталиным. Для популяризации такого подхода в научной литература широко воспроизводились понятия художественного произведения-антиутопии Дж.Оруэл-ла "1984". В органах массовой информации этому образу придавалась наглядность с помощью рисунков, на которых фашистская символика увязывалась с советской. Одним из центральных'аргументов в пользу тезиса о близости или даже идентичности фашизма и коммунизма служили толкования событий кануна второй мировой войны, особенно, подписания между Германией и СССР ряда договоров, связанных с ними документов. В частности, пакт о ненападении 1939 года трактовался как "союз", как "пусковой механизм" для развязывания второй мировой войны, что умаляло ответственность Германии, западной политики ее умиротворения за развитие событий и вползание стран Азии, Африки, а затем и Европы во вторую мировую войну. К образотворческш элементам в изложениях на Западе обстоятельств подписания Советским Союзом соглашений с Германией можно отнести'подчеркивание большинством авторов "личностного фактора", а тленно признаков внимания, с которым в те дни Сталин относился к членам фашистской делегации, к Гитлеру, а также данных, согласно которым в экономических связях двух стран преобладали поставки из СССР.

Показателем стремления в исследованной части западной историографии к превращению пакта 1939 года в символ якобы постоянно

существовавшей советско-германской угрозы Европе служат поиски его корней в "рапалльской" политике двух государств, попытки найти ее проявления в годы Отечественной войны советского народа против фашистского нашествия. Само понятие "Рапалло" превращалось при этом в символ "сговора" Германии и СССР, направленного против стран Запада. В результате рядом западных авторов проводилась мысль о "примирительном" отношении в СССР к фашистскому агрессору, что одни усматривали в советских "колебаниях" относительно выдвижения антигитлеровской коалицией требования- о безоговорочной капитуляции Германии, другие - в якобы постоянно проводи,их советски,ш представителями тайных "контактах" с фашистской Германией в целях подписания сепаратного мира с ней. С этой тенденцией сочеталось известное направление в западной историографии истории второй мировой войны, связанное с умалением масштабов поражения, которое германская армия терпела на сове.тско-германском фронте. Все эти усилия вели к подмене возникшего.в годы войны на Западе образа советского союзника образом ненадежного партнера.

Одно из'заметных направлений в создании негативного образа советской внешней политики связано с утверждениями о-том, что накануне войны и в ее ходе по инициативе советских представителей постоянно поднимался вопрос о разделе территорий других государств на "сферы влияния". Являвшееся явным отклонением от ленинских принципов внешней политики согласие СССР на обсуждение и фиксацию сфер интересов СССР и Германии в 1939-1940-х годах превраща- ' лось западными авторами в постоянную черту во внешней политике СССР, для чего под таким углом зрения рассматривалась позиция СССР на совещаниях союзных держав в годы второй мировой войны, принятые на них решения. Усилиями западной историографии, развитыми в органах массовой информации, "Ялта" стала синонимом "раздела Европы" на сферы влияния.

Проанализированные научные труды позволили сделать вывод о том, что задача преодоления антифашистской репутации СССР рассматривалась в послевоенной западной историографии как важная предпосылка обеспечения курса на конфронтацию о СССР, которую проводили после войны западные державы. В ходе ее решения предпринимались усилия соединить в представлениях читателей образы фашистской Германии и СССР, что позволяло наносить дополнительные штрихи на создаваемую в послевоенные года картину "советской угрозы".

В пятой главе анализируются оцени: западной историографией политики СССР в период "холодной войны", его позиций в первое десятилетие после окончания второй мировой войны по основным ■ международным проблемам того времени. В э'^ол части историографии главное внимание уделялось увязыванию внешнеполитических' шагов СССР с возможностью применения ил военной силы для достижения поставленных целей, что использовалось для оправдания курса на подготовку войны против СССР, на "балансирование на грани войны". В образном виде "грядущая экспансия" СССР изображалась в виде "потока", готового поглотить одну за другой страны "свободного, мира" (теория домино). В западной историографии периода "холодной войны" на фоне этой "угрозы" рассматривались проблемы после- . военного германского урегулирования, становления и развития мировой системы социализма, отношения СССР к социалистическим странам. Определенным приемом развития тезиса о "советской угрозе" была тенденция к изображению коммунистических и рабочих партий,' в целом левых кругов в странах Западной Европы, как "авангарда Советской Армии".

При этом высказывания о "советской угрозе" странам Западной Европы формулировались настолько широко, что не было ясности, с чем связывалась эта угроза: с "нападением" Советской Армии или с "коммунистическими переворотами", предшествующими такому "нападению" или параллельными с ним. Отмеченная неясность была характерной и для обозначения финала этой угрозы - "движение (западных государств - М.Б.) по коммунистической орбите".

Куро СССР в германском вопросе в исследованной части литературы в свою очередь характеризовался как направленный на присоединение к "советской зоне" Западного Берлина и Западной Германии.

В цепи событий, связанных с германским урегулированием, с советскими предложениями действовать на основе решений, принятых СССР, США, Англией в годы второй мировой войны, западные исследователи выделяли лишь те из них, которые позволяли интерпрети- ' ровать их как примеры "силового нажила" на Запад. К числу их относили введение Советским Союзом ограничений на наземные перевозки из Западной Германии в Западный Берлин в 1948 году ("берлинская блокада") с тем, чтобы вернуть западные державы к.выполнению согласованных решений, а также ряд предложений об ускорении германского урегулирования,'вносимых СССР в конце 50-х - на-

чале 60-х годов, характерной особенностью которых было установление сроков их принятия Западом и планирование односторонних мер СССР и ГДР на коммуникациях из Западного Берлина в ФРГ в случае их отклонения. Последнее интерпретировалось в западной литературе как "ультиматум", что, как и события 1948 года, играло свою роль в создании негативного образа СССР, несмотря на то, что в обоих ситуациях напряженность была затем снята по советской инициативе. Версия об "ультиматумах" как имманентной черте в политике СССР получила в те года широкое распространение, позволила предать забвению на Западе высказанное В.И.Лениным во время обсуждения Декрета о мире отрицательное отношение к выдвижению ультимативных требований и была направлена на подтверждение силового начала в образе СССР.

Вместе с тем, рад западных исследователей, особенно представители так называемой "ревизионистской школы", считал, что проводящие курс на конфронтацию с СССР страны Запада, особенно США, создавали вокруг предложений ССОР о германском урегулировании "атмосферу военного психоза" и резко расширяли свои военные приготовления, что в свою очередь влекло за собой принятие Советским Союзом ответных мер. В таких ситуациях в общественном 'мнении на Западе особенно активно распространялся образ советского врага. Именно благодаря этому было сравнительно без труда отклонено Западом в 1952 году предложение СССР о заключении мирного договора, ведущее к созданию единой миролюбивой Германии, хотя к тому времени уже существовали ГДР и ОРТ, предложение, кото-■рое опровергало тезис об исклшительнон ответственности СССР за раскол Германии.

Крупный массив немарксистской научной литературы посвящен процессам создания мировой системы социализма. Многие западные ученые .сводили эти процессы к "привнесению социализма" в эти страны Советской Аршей, .к "военным" интересам СССР в существовании системы, замалчивали роль трудящихся, местных коммунистов в революционных преобразованиях, называли их "незаконными". Отношения СССР со странами социализма сводились к конструированию гегемонистской модели. В научной литературе 'закреплению образа этой модели служило частое употребление образов,-понятий, тлеющих хождение в массовых изданиях: СССР,- это "старший брат" своих союзников, последние - это "страны-саттелиты", "страны орби- , ты", то есть находятся в зависимости от СССР. В соответствии с

"гегемонистской" моделью в исследованной литературе рассматривался произвол, допущенный сталинским руководством по отношению, к Югославии, а затем в его свете - и последующее развитие отношений СССР со странами социализма. "Гегемонистская" л "военно-гегемониотская" модели служили для интерпретации мотивов участия . советских вооруженных сил в событиях в Венгрии (1956 г.) и Чехословакии (1968 г.), причем в последнем случае отмечалось стремление к "гегемонизму" в идеологии. Преобладание "гегемонистской" модели затем было несколько поколеблено в свете совершенствования внешнеполитического сотру,дничества между страна® социализма, отвечавшего их общим интересам. В результате началось распространение новой концепции, согласно которой подобное развитие было "чуждо", "навязано" Советскому Союзу, демонстрировало де начало освобождения этих стран от "опеки" СССР. В практическом плане целью указанных моделей, концепций было стремление содействовать курсу западных держав на "нейтрализацию" союзных .с СССР стран с првделом на их переход "на сторону Запада", поддержке западными державами антисоциалистических сил в этих странах.

Выводы из исследований Варшавского Договора вписывались в общую картину "гегемонизма" и "советской угрозы". Для них характерны проведение аналогий между ОВД и НАТО, стремление предста- • вить образование НАТО и ОВД как "одновременный".акт. В этой связи распространены утверждения о том, что воейно-политическая организация европейских стран социализма была создана, как и НАТО, в конце 40-х годов, а не в 1955 году, когда был де'подписан только "формальный" документ (Ж.Б.Дюрозель, А.Джорджи, Т.Томсон, Р.Ремингтон). Возникающий в связи с этим образ адресовался; по-видимому, тем антивоенным кругам в мире, особенно в странах движения неприсоединения, которые возлагали на Восток и' Запад равную ответственность за существование военных блоков.

Властность, опора на военную силу, гегемонизм - такие черты преобладали в образе СССР, создаваемом в западной историографии событий периода "холодной войны".

В шестой главе рассматривается освещение западной историографией такого направления советской внешней политики, кал содействие ликвидации системы колониализма в мире. В исследованиях истории стран Африки, Азии, проблем деколонизации наблцдалась тенденция поставить под сомнение антиколониальную репутацию Советского Союза, в частности, путем умолчания о шагах советской

внешней политики, направленных на расшатывание системы колониализма, о том, что данное направление вытекало из марксистско-ленинского учения и что в его русле находился курс на преодоление отсталости колонизированных царизмом окраин страны. Установление Советским Союзом равноправных отношений со странами Востока поэтому рассматривалось в западной историографии прение всего как "фланговый маневр" против европейских государств, его антиколониальное значение "не замечалось]', равно как и позднейшие выступления СССР в ООН против колониализма, в поддержку'борющихся народов Северной Африки, Ближнего Востока, Индонезии. В результате среди западных ученых преобладало мнение о том, что до 50-х годов это направление в советской внешней политике отсутствовало или возникало "спорадически". Определенным толчком для создания образа СССР, связанного с проблематикой колониализма, стало внесение советской делегацией на ХУ сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1960 году предложения немедленно ликвидировать систему колониализма. В освещении результатов сессии в западной историографии можно выделить ряд тенденций. Первая сводилась к замалчиванию самого факта принятия в ООН декларации, содержавшей предложенное СССР требование, или к замалчиванию инициативы СССР в постановке вопроса в ООН. Согласно другой - СССР выступал за немедленную деколонизацию, .чтобы посеять хаос, восстания, гражданские войны, чтобы проникнуть в Африку или чтобы оттянуть вооруженные силы стран НАТО с "линии противостояния" в Европе (С.Вуди, Х.Кон, Д.Россер-Оуэн, К.Сайветц, А.Улам). Сторонники школы преемственности при этом находили истоки интереса СССР к судьбам Африки, например, в "африканских устремлениях" царизма, воспетых в XIX в. поэтом Ф.И.Тютчевым. Часть западных ученых, объяснявших ход современной истории с позиции "теории заговора", продолжала поиски коммунистического "директивного центра" антиколониальной борьбы, "подставных лиц" Москвы. По мере развертывания борьбы с колониализмом, пользующейся дипломатической и материальной поддержкой со стороны СССР, все более явственной становилась тенденция в западной историографии, в политике западных держав представлять отношения СССР со странами социализма, межнациональные отношения.в стране, как "имперские", как "советский колониализм" (Ф.Уилкокс, Э.Каррер Данкосс, Р.Вигери, Зб.Бжезинский, Р.Арон), чтобы поколебать престиж СССР в странах Азии и Африки, перенести на СССР их антипатию к колониализму. В этих целях создавался образ "совет-

с кой империи", соответствующая терминология внедрялась в лексикон историографии.

Анализ трудов западных историков, посвященных проблемам стран "третьего мира", освободившихся от колониализма, показывает, что политика СССР по отношению к этим Странам характеризовалась преимущественно как "эгоистическая", направленная на их "котонизацию", на превращение в свои "плацдармы" или на установление контроля над их природными ресурсами, что даже иллюстрировалось рисунками в газетах, на которых, скажем, "русский медведь" пожирал страны "третьего мира". С этой характеристикой созвучна концепция, согласно которой Советски! Союз заинтересован в разжигании или тлении конфликтов в зоне стран "третьего-мира", о чем якобы свидетельствует позиция СССР на Ближнем.Воетоке ("ни войны, ни мира"), на юге Африки, а до февраля 1989 года - по вопросу об Афганистане. Вместе с тем анализ показал,• что объективно этой концепции противостояла высокая оценка рядом западных авторов примера, хотя и единичного, советского посредничества, которое в 1966 году привело к прекращению очередной вспышки конфликта между Индией и Пакистаном.

С концепцией "заинтересованности" СССР в существовании конфликтов между странами "третьего мира" связана интерпретация со-, действия СССР укреплению обороноспособности этих стран. Сопутствующим мотивом считалось желание СССР удовлетворить свои потребности в валютных поступлениях от "единственно эффективного" военного производства или "внедриться" в получакщие военную помощь страны. Против последнего утверждения выступали некоторые авторы из развивающихся стран (Л.Де Сен Мулен, О.Обасанджо). Из проведенного анализа можно сделать вывод о том, что образ СССР, возникающий из трактовок его участия в процессах деколонизации, строился в соответствии о "экспансионистской моделью", окрашиваемой к тому же в цвета "советского колониализма". Развитие последней темы наблюдалось особенно заметно в западной литературе, а также во внешней политике ведущих стран Запада, после принятия в ООН по советской инициативе Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам.

Седьмад глава посвящена обобщению оценок западной историографией, складыващихся в образ СССР, советского отношения к войне, советских концепций мира и разоружения. Как показало исследование, западная трактовка этих теп во многом развертыва-

лась вокруг их постановки в марксистской литературе накануне Октябрьской революции и в первые послереволюционные годы, следы чего, хотя и в видоизмененной форме, сохранялись и позднее, несмотря на официально подтверждаемое отрицание курса на "экспорт революции" из СССР. В этом контексте разработка В.И.Лениным принципов политики мирного сосуществования государств с разными социально-экономическими системами замалчивалась, а акцентировалось внимание на обсуждении в 20-х годах в СССР методов ведения революционной войны, на высказывании В.И.Ленина о том, что неизбежны "панихиды" либо по капитализму, либо по социализму. Как развитие этой линии интерпретировалось отношение в СССР к противоречиям с капиталистическим миром как к непримиримым, что де подразумевало их разрешение путем мировой войны, признание в СССР "вслед за Клаузевицем" закономерности войн, советское видение мира как двух "полувоенных" лагерей. В массовом сознании распространялась посредством популярных художественных произведений мысль о том, что "марксистско-ленинские руководители" открыто заявляют о главной роли Советской Армии в "свержении мирового капитализма". Вытекаиций из этих трактовок образ СССР должен был подтвердить советскую "военную угрозу" и. оправдать кон-фронтационную политику Запада по отношению к СССР, отказ от принятия советских предложений о разоружении.

Создавая образ СССР - государства, ведущего подготовку к неизбежной войне за "свержение капитализма",- многие историки, публицисты на Западе „с его помощью ставили под сомнение,' называли "пропагандой" усилия СССР добиться разоружения, которые предпринимались с 20-х годов, а после XX съезда КПСС исходили из новой обстановки, сложившейся в мире, позволившей сделать вывод об отсутствии фатальной неизбежности мировой войны. Конкретизация советских предложений о разоружении в 60-х годах, натолкнувшихся на стремление ведущих государств Запада продолжать гонку вооружений в целях оказания давления на СССР, предотвращения нежелательных социальных изменений в мире, привела западную историографию к поискам дополнительных "доказательств" неискренности выступлений СССР за разоружение, помимо тех, которые выводились из теоретической литературы о путях развития революционного процесса. К результатам этих поисков можно отнести утверждения о том, что СССР де ведет дело к "одностороннему разоружению" стран

Запада, одним из подтверждений чего считался взгляд В.И.Ленина, высказанный в обстановке первой мировой войны и подготовки к российской и всемирной революции,о том, что разоружению буржуазии должно предшествовать вооружение пролетариата. Упоминались также "сопротивление" разоружении со стороны советского военно-промышленного комплекса, аналогичного якобы американскому, невозможность договориться с СССР о мерах контроля за разоружением из-за существования в СССР ограничений для гласности, для передвижения .иностранных граждан по его территории, что сводилось в образ "закрытого общества", находящегося за "железным занавесом". В качестве одного из примеров "закрытости" в .литературе исследованного периода часто фигурировало "тайное" размещение советского ракетного оружия на Кубе в 1962 году.

Для подтверждения образа врага многие западнне исследователи представляли политику мирного сосуществования СССР как своеобразное "прикрытие" для последующей экспансии или для установления контроля над западным миром (концепция "финляндизации"). Для этого, в частности, использовались высказывания в СССР о "неминуемой по'беде коммунизма во всем мире", что де означало, что мирное сосуществование "ограничено определенным сроком" и поэтому, как и в 20-х годах, рассматривается только как "передышка", во ■ время которой возможно "мирное навязывание советской воли странам Запада".

Для западных исследований практики мирного сосуществования, как свидетельствует проведенный анализ, свойственна тенденция к-формированию негативного образа СССР как государства, "недостойного доверия", склонного к "надувательству", "хитростям",-"уловкам". В этих целях, например, во многих публикациях, включая учебные пособия, пометались различные списки "нарушенных" Советским Союзом договоров, в которых фигурировали документы разной юридической силы, воспроизводились рекомендации В.И.Ленина, высказанные в 1920 году относительно тактики проникновения коммунистов в реакционные профсоюзы и ныне трактуемые как "фундамент" внешней политики СССР (К.Коулгров, К.Грей, Ф.Колер, Р.Рейган).

С усилиями бросить тень на практику советской политики мирного сосуществования связано изображение советского отношения к ООН, как сначала "враждебного", а затем направленного на "конъюнктурное блокирование" с неприсоединившимися.странами.

К середине 80-х годов продолжение гонки вооружений, подго-

тонки к термоядерной войне, расширение региональных конфликтов не оставляли перспектив для существования человечества. В 1985 году КПСС приняла решение переломить опасное развитие международных событий. По ее инициативе был дан толчок глубокому осмыслению причин напряженности, возможностей реального поворота к миру, ответственности мирового социализма за сохранение мира, значения общечеловеческих ценностей для объединения усилий в решении проблем, затрагивающих глобальные интересы. Результатом стали инициативы СССР, направленные прежде всего на разоружение. Их поддержка мировым общественным мнением сразу же вошла в конфликт с образом СССР, созданным на Западе. Реакцией на новый советский курс стали утверждения консервативных авторов, политиков о том, что изменения носят поверхностный, тактический характер, не затрагивают "стратегию экспансии", что они означают только "передышку", а предложения о ликвидации ядерного оружия, сокращении обычных вооружений называются-ими "утопией" (например, в статьях У.Раана-на, Д.Симиса,.К.Лелуша, Зб.Бжазинского).

Сеют неверие в новое политическое мышление, опирающееся на общечеловеческие интересы, западные концепции, согласно которым в СССР вообще господствует "военное мышление", проявлением которого рассматривалось распространенное особенно в годы административно-командной системы увлечение военной терминологией в описаниях хозяйственных процессов в СССР, увязываемое западными авторами с более широкой практикой "манипулирования языком", "лого-кратии", разрыва между словом и делом (П.Нитце, У.Одом, Н.Тагу-элл, Р.Джадсон Митчелл, К.Гернер, Р.Пампе).

Начатая по инициативе СССР перестройка международных отношений показала, что важным фактором преодоления антисоветских стереотипов является готовность Советского Союза к практическим шагам в духе нового политического мышления: к обеспечению своей безопасности совместно с безопасностью других государств, к открытию своей территории для всех необходимых мер инспекции в связи с соглашениями о разоружении, к принятию односторонних мер разоружения, если это нужно для восстановления равновесия. В результате был заключен советско-американский договор по РСЩ, активизировались переговоры о сокращении вооруженных сил и вооружений в Европе, развиваются деловые связи со странами Запада. В таких условиях потребность на Западе в создании негативного образа советского государства долкна уменьшаться, как и ценность научных

рекомендаций правительства.!, составленным с отладкой на этот образ. Его несоответствие новым реальностям уже сейчас ощущается среди историков, политологов, психологов на Западе, что приводит к полемике с темп из них, кто настаивает на неизменности нега-

I •

тивных черт в политике СССР, рассчитывает на продолжение политики силы по отношению к Советскому Союзу. Начавшаяся полемика дает возможность не только определять преобладающие настроения среди влиятельных кругов на Западе, но и прогнозировать их восприимчивость к новому внешнеполитического курсу СССР.

Изучение избранной теш позволяет сделать некоторые выводы и обобщения:

I. В исследованной части западной историографии 60-х - 80-х годов суждения о советской внешней политике, характер изложения материала, расстановка акцентов, оценки и заключения ведут к формированию негативного образа СССР, включая образ врага, впитавшего в себя обобщения о характере, мотивах, целях этой политики, предопределенные во многом неприятием социализма, влияния советского государства на международной арене, стремлением авторов приспособить общую направленность своих трудов к внешнеполитической стратегии Запада, которая в 60-х - 80-х годах исходила из необходимости проведения политики силы по отношению к СССР, подкрепляемой растущим военным потенциалом, требовала сдержанности на переговорах о сокращении этого потенциала-, оттеснения социализма. Проведенное исследование позволило также придти к заключению о том, что создаваемый образ СССР приспосабливался не только к стратегии, но и к конкретным задачам политики Запада по отношению к СССР. В целом,, можно сделать вывод о том, что в 60-х - 80-х годах в западной историографии преобладал образ советского врага, складывавшийся из выделения "военного начала" во внешней политике-СССР, из толкования ее как средства подготовки к военному нападению на страны Запада. Стремление подорвать доверие к возможности мирных отношений с СССР предопределяло формирование еще одного образа СССР, главными чертами которого были "двуличие", сокрытие своих подлинных намерений, нацеленность на обман западных государств.

2..Важной особенностью западной историографии внешней политики СССР как науки является ее способность придавать негативному, враждебному образу СССР весомость, достоверность в глазах тех кругов на Западе, которые склонны к аналитическому воспряя-

тию информации. Образ СССР, формируемый в западной историографии, поэтому адресован прежде всего мыслящей части западного общества, так называемой элите, которая наиболее активна в политической жизни страны и служит резервом для занятия должностей в местных или центральных органах власти, образует так называемый "истеблшмент"-круг людей, на мнение которых в первую очередь опирается правительство. Как показал проведенный анализ, в создании враздебного и негативного образа СССР в исследованном периоде участвовали советологи, специалисты по международным отношениям, которые неоднократно перемещались из этого "истеблишмента" в правительство и возвращались в него. В США среди них наиболее известны имена Зб.Бжезинского, Р.Пайпса, Р.Аллена, Г.Мор-гентау. Находясь в правительстве или сохраняя личные связи с высшими чиновниками,'они обладали возможностями предлагать сформулированные игли образы СССР для включения в правительственные заявления, в речи президентов или премьер-министров, министров иностранных дел. Да и в крузу неправительственной элиты их голос звучал авторитетно.

3. Негативный образ СССР, включая образ врага, формировался, главным образом, вокруг ряда специально выделяешх геи в историографии советской внешней политики, которым придавался характер "символических", то есть, по мнению западных авторов, наиболее наглядно демонстрирующих "негативную сущность" внешней политики СССР. Среди них - проблемы кануна второй мировой войны, отношение в СССР к войне' и насилию, к соблюдению международных обязательств, к распространению идей коммунизма, к поддержке революций В' зарубежных странах, причем среди них есть вопросы, недостаточно изученные или редко затрагиваемые советскими учеными, что в известной мере облегчало западным исследователям задачу их произвольной трактовки. Образы, формируемые вокруг позиции СССР в упомянутых международных вопросах, достаточно устойчивы, близки по содержанию друг к другу, что позволяет части из них уходить на второй план и снова выходить на авансцену в зависимости от потребностей внешней политики стран Запада, не изменяя общего представления об СССР. К наиболее распространенным принадлежат, как показало исследование, образы, связанные с идеей преемственности мевду внешнеполитическими целями-СССР и дореволюционной России, приводящие к выводу о "непрерывности экспансии". Об этом не напоминали образы, вытекающие из исследований национального

характера, языка, этнического состава народов СССР. Вслед за ними шли образы, которые воплощали мысль об идеологических корнях "агрессивности" СССР, о нацеленности его политики на "коммуниза-щпо" всего мира, что исключало ссылки на преемственность.

4. Из проведенного исследования можнб сделать заключение о том, что формирование негативного образа СССР в западной историографии 60-х - 80-х годов сочеталось' с образами, возникающими в произведениях художественной литературы, искусства на соответствующие теш. Главную роль, однако, играло соединение усилий в этом направлении, происходящее в историографии и органах массовой информации. Исследование формирования негативного образа СССР позволяет утверждать, что в связи с включением наиболее идеологизированной части западной историографии в распространение своих суждений об СССР посредством органов массовой информации между этими каналами влияния на восприятие советской внешней политики происходит нечто подобное диффузии. В результате в научное изложение ■проникают некоторые приемы, свойственные массовой пропаганде, ведущейся с учетом опыта воздействия на психологию лздей. Во-первых, это использование в научных публикациях об СССР слов, терминов, понятий, определений, играющих роль стимуляторов, представлений, связанных с негативным образом СССР. На основе проанализированных источников можно сделать вывод о том, что самый многочисленный их набор присутствует в освещении отношений СССР со странами социализма, и все они выражают идею неравноправия в этих отношениях, преобладание СССР ("страны-саттеллты", "старший брат" и т.п.). Для характернотики политики СССР по отношению к капиталистическим странам также существует набор понятий (например, "красные", "двоемыслие"), вкрапление которых служит напоминанием об угрозе, о необходимости недоверия, о возможности "надувательства". Некоторые "ключевые" понятия ("традиционная", "русская" политика) передают мысль о неизменности "экспансионистской" политики СССР, предопределенной "вечными" факторами. . Во-вторых, это основанная на данных психологической науки активация у конкретных групп населения, в конкретных странах связанных с их опытом негативных установок восприятия с тем, чтобы они распространялись на поступающую информацию об СССР. Использовались в этих целях антипатии к фашизму, к колониализму, к "азиатскому", "восточному". В-третьих, это концентрация внимания на неофициальных, сделанных в разговорной форме, во многих- случаях

апокрифических высказываниях советских руководителей, на их поведении на. международных встречах, из которых выводилась "негативная сущность" внешней политики советского государства, что является одним из способов сделать международную информацию доступной для понимания массовой аудиторией. В этих же целях, чтобы усилить впечатление, сделать образ СССР наглядным, в научных публикациях, особенно в учебных пособиях,.воспроизводятся карикатурные, шаржированные рисунки, на которых СССР, его внешнеполитические действия персонифицированы. К приданию "личностного измерения" политике СССР ведет также оценка действий СССР на международной арене как "безнравственных", "аморальных", то есть в тех же понятиях, какими оценивается соответствующее поведение ладен в повседневной жизни. ■

5. Создант негативного образа СССР на Западе содействовали теория и практика административно-командной системы в СССР, отклонения в ее условиях от ориентации на общечеловеческие нормы и ценности в ходе международного общения, свойственные системе догматизм в трактовке марксистско-ленинского наследия, переоценка действенности силовых методов в политике. В этом свете заслуживает критического анализа со стороны советских ученых канонизация западными исследователями отдельных высказываний

В.И.Ленина, которые цитируются ими вне связи с исторической обстановкой и используются в целях искажения демократической, гуманистической сущности учения о социализме, его нацеленности на мирные отношения между народами.

6. Негативный образ СССР формировался в 60-х - 80-х годах, то есть на протяжении тридцати лет, вокруг разных вопросов внешней политики СССР, ее истории и современности. Заложенные в начале 60-х годов стереотипные представления о враждебности СССР, несущие на себе отпечаток периода "холодной войны", начали изменяться на более умеренные, сфера распространения первых в западной историографии сузилась, особенно намеков на "азиатское" происхождение йегагивных черт в политике СССР. В начале 80-х годов наблюдалось их возрождение, что соответствовало курсу стран Запада на воссоздание атмосферы "холодной войны" в мире, Несмотря на отмеченную тенденцию, негативный образ СССР занимал, в целом, прочные позиции в западкой историографии его внешней политики, в органах массовой информации. Его питательной средой было недоверие к СССР, инерция страхов периода "холодной

войны", что пересиливало развивающуюся в 60-х - 80-х годах разрядку напряженности, позволяло враждебным социализму силам вести дело к социальному реваншу, оттеснению социализма вплоть до его полного устранения. Эта питательная среда сохраняется и в наш дай, когда совершается реальный поворот к мирным отношениям, коренное изменение внешнеполиттсеского курса ССОР, что рано или поздно будет играть решающую роль в размывании негативного образа СССР. Что касается компонентов этого образа, основанных на предвзятом изучении на Западе отдельных эпизодов в истории советской внешней политики, то преодолению такого образа в сознании лвдей будет способствовать дальнейшее изучение советскими учеными этих эпизодов, их анализ с позиций нового политического мышления, критического подхода к прошлому, понимания механизма Формирования негативного образа СССР и ознакомление с результата;,и этого изучения аудитории в других странах.

Негативные образы СССР, сложившиеся в прошлом, должны предостерегать от беспечного отношения к облику страны, подчеркивают важность проецирования за рубежом таких представлений, которые вызывают симпатию к СССР, уважение к мудрости и силе советских людей. С другой стороны, достойна критики предвзятость западных подходов к анализу внешней политики СССР, исключающая даже воз- ■ мощность выявления ее социалистического начала, отражения в ней интересов трудящихся, что не позволяет сформировать полнокровный образ политики СССР на международной арене, развивать отношения с Советским Союзом.

Приложение I

Содержание диссертации отражено в следующих публикации;: I. Монографии, разделы в коллективных трудах

1. За мир и безопасность народов // Украина и мир.- Киев: Политиздат Украины, 1970. 4,0 п.л. (на укр.яз., в соавт.).

2. Политика мира и кризис "советологии".- Киев:. Политиздат Украины, 1977. 5,22 п.л.

3. Peace policy and Crisis of "Sovietology".- Kiev: Pnlitvidav Ukrainy, 1977. 5.37П.Л.

4. Ключевая проблема безопасности в Европе.- Киев: Знание, 1983. 1,0 п.л. (в соавт.). •

5. Участие Украинской ССР во внешних сношениях Советского Союза // СССР в борьбе за мир и безопасность народов.- М.: Меж-дунар.отношения, 1984. 0,9 п.л.

6. Сотрудничество и взаимодействие"стран социалистического содружества в борьбе за мир и прогресс // Великий. Октябрь и актуальные проблемы международных отношений,- Киев: Политиздат Украины, 1988. 1,0 п.л.

7. В авангарде борьбы за разоружение // Великий Октябрь и актуальные проблемы международных отношений.- Киев: Политиздат Украины, 1988. 1,2 п.л.

8. ООН и борьба СССР, союзных стран социализма за безопасность в Европе // Социалистическое содружество и хельсинкский процесс. -М.: Мевдунар.отношения, 1988. 0,7 nj,

•9. В затяжном конфликте с правдой,- Киев: Политиздат Украины, 1988. 14,85 П.л.

10. Внешнеполитическая стратегия КПСС и новое политическое мышление в ядерный век.- Киев: Дом полит.просвещения ОК и Ш Ш1 Украины, 1989. 3,0 л.л. (в соавт.).

П. Статьи

11. Некоторые идеологические концепции "холодной войны" // Вопросы истории. - 1975. -312. 0,3 п.л.

12. Участие Украинской ССР во<взаимодействии стран социализма в

• ООН // Вестник КГУ. Сер.: Швдунар.огнош. и меадунар.право.

- 1982. - №4. 0,5 п.л.

13. О вкладе Украинской ССР в борьбу за мир и права народов // Вестник КГУ. Сер.: Меадунар.отнош. и междунар.право. - 1983. -.'517. 0,6 п.л. (в соавт.).

14. Ленинские принципы участия Советского государства в международных организациях // Вестник КГУ. Сер.: Междунар.отнош. и междунар.право. - 1984. - Ы9. 0,5 п.л.

15. Историческая наука в СССР и ГДР // Украинский исторический журнал. - 1984. - Й12. 0,3 п.л. (на ук|з.яз., в соавт.).

16. Эволюция подхода США к социалистическим странам Восточной Европы // Вестник КГУ. Сер.: Междунар.отнош. и междунар.право. - 1985. - £21. 0,6 п.л. (в .соавт.).

17. Развитие принципов отношений между социалистическими странами в современных условиях // Вестник КГУ. Сер.: Междунар. отнош. и междунар.право. - 1986. - 1Ь22. 0,5 п.л.

18. Об одном из приемов фальсификации борьбы СССР с фашизмом // Вестник КГУ. Сер.: Междунар.отнош. и междунар.право. - 1985. - 1525. 0,5 п.л.

19. О расизме и шовинизме в советологии // Вестник КГУ. Сер.: ' Междунар.отнош. и междунар.право. - 1988. - 1527. 0,5 п.л.

20. Рецензия на книгу Л.Н.Нежинского "У истоков социалистического содружества" // Вопросы истории. - 1988. - Щ. 0,3 п.л.

21. Начало второй мировой войны: некоторые уроки и современность // Украинский исторический журнал. - 1989. - №. 1,0 лд. (на укр.яз.).

Ш. Рецензии на публикации диссертанта

I. Общественные науки в СССР. Реферативный журнал. Серия 5. История.- М.: ИНИОН. - 1978. - Л6; Под знаменем ленинизма. - 1989. - Гб. .

Приложение 2

СОДЕРЖАНИЕ

Введение.

ГЛАВА I. Советская и зарубежная наука о восприятии странами и народами друг друга.

ГЛАВА 2. Создание основ предвзятого отношения к СССР и его внешней политике в странах Запада.

2.1. Каналы влияния на первые впечатления об СССР в детстве и юношестве.

2.2. Роль научных теорий и понятий в стимулировании негативного отношения к внешней политике СССР.

ГЛАВА 3. Образ СССР как "извечной России" в историографии истоков советской внешней политики.

3.1. Концепция преемственности в западных исследованиях внешней-политики СССР.

3.2. Изображение отношения СССР к внешнему миру в свете утверждении об "азиатском", "восточном" влиянии на советские народы.

3.3. Трактовка на Западе так..называемых "особенностей мышления" в дипломатии и внешней политике СССР.

ГЛАВА 4. Искажение антифашистского облика СССР в западной литературе о второй мировой войне.

4.1, Тенденции к отождествлению СССР с фашистской Германией в западной историографии истории второй мировой войны.

4.2. Вопрос о "сферах влияния" в оценках советской позиции в 1939-1945 годах.

ГЛАВА 5. Образ врага в западной историографии внешней политики СССР в период "холодной войны".

5.1. Создание представления об СССР как источнике военной угрозы западному миру в первые послевоенные годы.

5.2. Роль СССР в образовании и развитии мировой системы социализма в изображении западных исследователей.

ГЛАВА 6. Антиколониальная.репутация СССР и курс на ее подрыв,

6.1. Замалчивание вклада СССР в расшатывание и ликвидацию системы колониализма.

6.2. Концепция "эгоистической поддержки" Советским Союзом . освободившихся от .колониализма стран.

ГЛАВА. 7. Образ СССР в свете советской программы создания безъядерного, ненасильственного мира.

7.1. Позиция СССР в вопросах мира и разоружения и ее интер' претации. <

7.2. Западная историография и поиски непоследовательности в проведении Советским Союзом политики мирного сосуществования.

7.3. Новое политическое мышление и борьба мнений в советологии.

7.4. Первые шаги на пути к ядерному разоружению и к сокращению обычного оружия и их влияние на антисоветские стереотипы.

Основные результаты и выводы.

Библиографические ссылки и примечания.

Список основной использованной литературы.

■ Пода, к иеч.///с?/^Фориаг Бумага^»' '¿С.печ. офс.

' Усл. печ. л. Я, 09- Уч.-изд. л. /, _Г Тираж ( О О. Зак. 9-7/|уБесплатно -

Киевская книжная типография научной книг». Киев, Репина, 4.