автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Формирование органной культуры в Сибири

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование органной культуры в Сибири"

На правах рукописи

ПРОНИНА Анна Николаевна

ФОРМИРОВАНИЕ ОРГАННОЙ КУЛЬТУРЫ В СИБИРИ: XIX - ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XX В.

Специальность 17.00.02 - Музыкальное искусство

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата искусствоведения

005554063

3 0 СлТ 2014

Новосибирск 2014

005554063

Работа выполнена на кафедре истории музыки ФГБОУ ВПО «Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Шиндин Борис Александрович,

доктор искусствоведения, профессор, заведующий кафедрой истории музыки ФГБОУ ВПО «Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки», заслуженный деятель искусств РФ

Кряжева Ирина Алексеевна

доктор искусствоведения, профессор кафедры истории зарубежной музыки ФГБОУ ВПО (университет) «Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского»

Серёгина Наталья Семёновна

доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник сектора музыки ФГБНИУ «Российский институт истории искусств»

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Российская академия музыки имени Гнесиных»

Защита состоится 5 декабря 2014 года в 14 часов на заседании совета Д 210.011.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата наук, на соискание учёной степени доктора наук при ФГБОУ ВПО «Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки» по адресу: 630099, г. Новосибирск, ул. Советская, 31, e-mail: ngk_dissovet@mail.ru.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки ФГБОУ ВПО «Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки». Полный текст диссертации и автореферата размещён на сайте ФГБОУ ВПО «Новосибирская государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки» http://www.nsglinka.ru.

Автореферат разослан < ш октября 2014 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор искусствоведения ц. П. Коляденко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. История органа в России насчитывает порядка трёх столетий. За этот период сложились традиции образования, исполнительского и композиторского творчества, позволяющие говорить о российской органной культуре. В настоящее время органы имеются практически в каждом крупном российском городе. В стране действуют свыше десяти органных учебных классов, первые из которых появились в конце XIX в. в Петербургской и Московской консерваториях.

Расширяя географические границы, органная культура постепенно проникала за пределы центральных городов страны. Одним из крупнейших региональных очагов органного исполнительства и образования стала Сибирь. При этом закрепилась точка зрения о том, что формирование в регионе органной культуры берёт начало в 1968 г., когда в Новосибирской государственной консерватории были установлены реставрированный орган фирмы «Э. Ф. Валькер» и большой концертный орган «В. Зауэр».

Эту точку зрения нельзя признать корректной. Собранные в ходе работы данные позволили автору исследования пересмотреть хронологические границы и сформировать новое знание о региональных тенденциях бытования отечественной органной культуры. Следует подчеркнуть, что степень изученности этих тенденций, особенно дореволюционного периода, лишь в самой незначительной степени отвечает практическим достижениям органной культуры. Последнее обстоятельство определяет актуальность избранной темы диссертационного исследования.

Степень изученности проблемы. В России интерес к органному искусству начинает проявляться с 30-х гг. XIX столетия, характеризуясь движением от кратких информативных заметок до проблемных статей. К началу XX столетия накоплен массив сведений, сделаны первые наблюдения, обозначен основной круг проблем, связанных с различными сторонами бытования органа. В этой связи отметим публикации В. Ф. Одоевского, А. Н. Серова, Г. А. Лароша, В. В. Стасова, Ж. С. Гандшина, Б. Л. Сабанеева, Б. В. Асафьева, И. А. Браудо.

Значительный этап в развитии знания об отечественной органной культуре связан с деятельностью Л. И. Ройзмана, издавшего в 1979 г. монографию «Орган в истории русской музыкальной культуры» - единственное в своём роде фундаментальное историческое исследование, посвященное отечественной органной культуре дореволюционного периода (в 2001 г. вышел в свет расширенный двухтомный вариант монографии). Вопросы истории отечественной органной культуры также затронуты в главах монографий X. Л. Лепнурма «История органа и органной музыки» и Н. Н. Бакеевой «Орган».

Среди центральных тем, разрабатываемых в последующие годы, отметим: композиторское творчество (С. М. Будкеев, М. В. Воинова, Е. Б. Гецелева, М. Л. Ковалёва, А. Э. Курбанов, Н. В. Милешина, О. П. Минкина, А. А. Петрова), органостроение (П. Н. Кравчун, Е. Д. Кривицкая), история, теория и методика отечественного органного исполнительства (Ж. В. Князева, Д. Б. Процюк), культурологическое осмысление данного феномена (С. М. Будкеев). Различные стороны отечественного органного искусства освещаются в специальных периодических изданиях: вестнике «Органное искусство», журнале «Орган».

Подавляющая часть указанных работ посвящена тенденциям XX столетия в географических границах Санкт-Петербурга и Москвы. Вместе с тем, существенной проблемой видится отсутствие внимания к региональным и конфессиональным аспектам истории бытования этой культуры. Вне музыковедческого поля зрения оказалось и органное прошлое Сибири. Показательны в этой связи лишь единичные упоминания об инструментарии и некоторых именах органистов в монографии Л. И. Ройзмана, краеведческих исследованиях Т. Ю. Куперт, Т. А. Роменской, И. Ю. Харкеевич. Отдельные факты приводятся в работах из иных областей знания, посвященных истории католичества и лютеранства в Сибири, западно-христианского храмового строительства и т.д. Однако данных свидетельств крайне мало даже для поверхностного представления об истории органной культуры региона. На фоне всё возрастающего интереса к различным сторонам интеллектуальной и художественной жизни Сибири в разные исторические эпохи, традиции органного музицирования остаются малоосязаемыми и оторванными от общих процессов развития культуры края.

Целью диссертационного исследования, охватывающего комплекс музыкально-исторических, теоретических, источниковедческих и культурологических проблем, является реконструкция процессов становления органной культуры Сибири в XIX -первой трети XX в. Под «органной культурой» понимается составная и в то же время относительно самостоятельная, многофункциональная подсистема музыкальной культуры, охватывающая все аспекты, связанные с органом - традиции материального производства, композиторской, исполнительской, образовательной деятельности в их развитии; изучение, потребление продуктов этой деятельности в светской и сакральной областях духовной жизни общества.

Обозначенная цель определила решение следующих задач:

• сформировать информационный пласт, включающий документальные, нарративные и музыкальные источники, прямо или опосредованно связанные с темой исследования;

• определить методологические подходы исследования процессов становления органной культуры в Сибири;

• осуществить реконструкцию социальных, конфессиональных и художественных предпосылок, способствующих формированию в регионе органной культуры;

• описать принципы и формы её функционирования в регионе;

• на основе сформированной источниковой базы рассмотреть динамику становления основных компонентов органной культуры, включающих характер инструментария, персоналии органистов, исполнительские традиции, проблемы репертуара, образования и композиторского творчества.

Объектом исследования выступает органная культура в региональных формах её функционирования.

Предметом исследования является анализ процессов формирования органной культуры в Сибири в XIX - первой трети XX в.

Хронологические рамки исследования, охватывающие XIX - первую треть XX в., обусловлены временем проявления «органной жизни» в Сибири. Внутри данного периода выделяем два этапа. Первый (1830-1880-е гт.) связан с процессами становления основных компонентов органной культуры в её преимущественно конфессиональном проявлении, как важной части духовной жизни, религиозной и культурной самоидентификации сообщества католиков и лютеран, заселявших регион. Характерной тенденцией следующего этапа (1890-е - первая треть XX в.) стало расширение границ бытования органной культуры в светском направлении: укрепление материальной базы, стремление к созданию собственной инфраструктуры, вхождение в круг исполнителей местной интеллигенции, становление органного образования и первые опыты композиторского творчества. Указанная периодизация адекватно сопряжена с социально-историческими и политическими событиями. Так, первый этап в значительной степени обусловливался несколькими волнами политической ссылки, давшей региону несколько поколений ссыльнопоселенцев и их потомков, часть которых являлась носителями органных традиций. Второй этап во многом определялся активизацией переселенческой политики, строительством Транссибирской железнодорожной магистрали, привлечением профильных специалистов, в том числе жителей западных губерний Российской империи и иностранцев католического и лютеранского вероисповедания. Верхняя граница хронологических рамок, связанная с деструктивными процессами в органной культуре Сибири, вызвана социально-политическими преобразованиями и потрясениями после 1917 г.

Географические рамки исследования включают территорию Сибири в границах Российской империи: Тобольскую, Томскую губернии (составлявшие до 1882 г. Западно-Сибирское генерал-губернаторство), Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую область (входившие в Иркутское генерал-губернаторство), Акмолинскую область (входившую в Степное генерал-губернаторство), Амурскую, Приморскую, Сахалинскую области (входившие в Приморское генерал-

губернаторство)1. Закономерно, что в своей конфессиональной ипостаси органная культура получила распространение по всей Сибири в соответствии с географией появления западно-христианских общин. Однако наиболее значительные процессы, позволившие выйти ей за пределы сугубо конфессиональных рамок и стать частью сибирского художественного пространства, связаны с крупными административными городами. Среди последних особенно выделяются Иркутск, Красноярск, Омск, Томск, как культурные, научные и образовательные центры дореволюционной Сибири, в которых органная культура в основных своих компонентах проявилась наиболее ярко.

Источниковую базу исследования составили материалы, содержащие сведения об органном инструментарии (свыше 50 единиц), его бытовании, а также персоналиях исполнителей (порядка 50 имён) и их деятельности:

• фондов федеральных Российского государственного исторического архива, Российского государственного архива литературы и искусства, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока;

• фондов региональных архивов (Новосибирской, Омской, Томской областей, Алтайского края, Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга);

• фондов зарубежного Национального исторического архива Беларуси;

• фондов российских и зарубежных музеев;

• личных архивов;

• сибирской периодической печати дореволюционного периода (Томские губернские ведомости, Сибирская газета, Томский листок, Сибирская жизнь, Сибирь, Восточная заря);

• дореволюционных справочных изданий (Памятные книжки Иркутской, Томской губерний, Весь Омск: Справочник - указатель и др.);

• уставы духовных дел иностранных исповеданий, включённые в Свод законов Российской империи, в которых регламентируется деятельность Римско-католической и Евангелическо-лютеранской церквей в стране;

• догматические публикации папы римского Пия X «Tra le Sollecitudini Instruction on Sacred Music», регламентирующих музыкальную часть римско-католической литургии;

• песенные образцы евангелическо-лютеранского («Гимны для христиан евангелическо-лютеранского вероисповедания») и римско-католических («Missale romanum», «Cantionale ecclesiasticum») богослужебных сборников;

• «Пастораль» для скрипки с органом В. Я. Шебалина (1922, рукопись);

• интервью с респондентами.

' Административно-территориальное деление Сибири указано по состоянию на 1913 г.

6

Цель работы, поставленные задачи, специфика использовавшихся источников определили логику работы и методологические позиции, базирующиеся на единстве исторических, историко-конфессиональных, историко-архитектурных, музыкально-краеведческих, культурологических и источниковедческих принципов исследования.

Из общенаучных методов особое значение имели анализ и синтез, благодаря которым при изучении множества открытых на сегодняшний день разрозненных данных, удалось выстроить единую картину, воссоздав реальные события и процессы в их хронологии. Основополагающим для автора стал принцип историзма, позволивший рассмотреть органную культуру Сибири в контексте историко-социальных, политических и культурных явлений, выявив особенности её становления и бытования. Существенную помощь оказали работы, посвященные истории католичества и лютеранства, сибирской политссылке, отдельным этносам, принадлежащим к данным конфессиям и их социокультурной адаптации (О. А. Лиценбергер, Т. Г. Недзелюк, Е. В. Семёнов, В. А. Ханевич, Б. С. Шостакович и др.).

Исследования историко-архитектурного содержания (С. Н. Баландин, Н. И. Лебедева, Л. А. Ющук и др.) сыграли существенную роль в определении географии и специфики распространения в регионе органного инструментария и особенностей его бытования. В типологизации и характеристике последнего автор опирался на круг работ зарубежных исследователей из области органологии (К. Аренса, Р. Ф. Геллермана, А. Орд-Хьюма). Подходы, разработанные в сфере исследования отечественной органной культуры в работах Л. И. Ройзмана, оказались полезными в поиске и систематизации сведений об инструментах, исполнительской, образовательной деятельности и репертуаре.

Конфессиональный аспект изучаемой темы находится на пересечении различных сфер научного знания. Ракурс исследования, обращенный к музыкальной составляющей литургического действа, функциям органистов, репертуару, особенностям исполнительства и т.д., обусловил обращение к трудам, освещающим вопросы западно-христинской музыки (Е. Д. Кривицкая, М. Кунцлер, А. М. Лесовиченко, В. И. Мартынов, В. В. Медушевский, Л. Д. Рид, Ю. Н. Холопов и др.).

Музыкально-краеведческий аспект темы основывается на подходах, найденных в трудах по сибирскому музыкальному краеведению (Н. И. Головнёва, Т. Ю. Куперт, А. П. Недоспасова, Т. А. Роменская, Л. А. Тарасова, И. Ю. Харкеевич и др.). Автор использовал также опыт исследователей - авторов коллективных монографий «Музыкальной культуры Красноярска» (Э. А. Ванюковой, Л. В. Гавриловой, Э. М. Прейсмана, Е. С. Царёвой и др.).

В рамках реконструкции персоналий органистов автор посчитал целесообразным привлечь метод «новой» (интерпретативной) биографии, основанный на микроисторическом подходе (исторической антропологии), разработанном в трудах историков таких, как К. Гинзбург, П. Берк, Дж. Леви и др., в музыкознании нашедший отражение в исследовании И. В. Герасимовой. Данный

метод оказался полезным как в реконструкции биографических данных органистов Сибири на основе материалов архивных документов, воспоминаний, автобиографий и др., так и в воссоздании цепочки исторических событий формирования основополагающих компонентов органной культуры.

Исследование принципов и форм проникновения последней в Сибирь потребовало обращения к философско-культурологическим концепциям культурного пространства, межкультурных взаимодействий и связанным с ними адекватным для характеристики исследуемых объектов понятиям, как «трансплантация (перенос) культуры», «культурные влияния», «культурное посредничество», «культурный трансфер» и др. Разработанные, преимущественно, в области литературоведения и культурологии (Е. Е. Дмитриева, Д. С. Лихачёв, Ю. М. Лотман, М. Эспань и др.), эти подходы показали высокую степень значимости для анализа музыкальных явлений и объектов, в частности органной культуры Сибири, изначально привнесённой в регион переселенцами западно-христианских конфессий.

В решении теоретических вопросов, относящихся к раскрытию различных аспектов понятия «культура», в том числе «культура музыкальная», автор опирался на работы А. И. Арнольдова, Б. В. Асафьева, Е. Г. Гуренко, М. С. Кагана, А. Б. Каяк, А. Н. Сохора.

В работе над источниковедческим аспектом исследования, включающим решение эвристических, критических и аналитических задач, выявление путей получения данных, отбор, обработку, классификацию, анализ и синтез источниковедческого комплекса, автор основывался на принципах, выработанных в трудах М. Н. Тихомирова, А. П. Пронштейна, И. Д. Ковальченко. Потребность в максимальной информативной отдаче обнаруженных разрозненных сведений, выявлении смыслов, как вложенных их создателями, так и присутствующих в качестве сопутствующих, обусловила использование герменевтического метода.

Подлинность и репрезентативность собранной автором источниковой базы, включающей комплекс сведений обо всех основных составляющих органную культуру компонентах, большинство из которых впервые вводятся в научный оборот, а также применённая методология обеспечили обоснованность и достоверность научных выводов и положений диссертационного исследования.

Научная новизна исследования определяется обращением к проблемам, которые до настоящего времени не затрагивались в музыкознании. Автором введён в научный оборот музыкознания пласт источниковых материалов об органном инструментарии, исполнителях, о деятельности представителей национальных диаспор в формировании органной культуры Сибири. Разработаны методологические подходы, позволившие осуществить реконструкцию процессов развития органной культуры региона XIX - первой трети XX в. Избранный ракурс исследования позволил автору впервые в отечественной историографии детализировать процессы

становления органной культуры региона и выйти на новый уровень обобщений и выводов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Становление в Сибири органных традиций сопряжено с конфессиональной деятельностью представителей диаспор западно-христианского вероисповедания. Органное исполнительство являлось важной составляющей их социокультурной самоидентификации. Образуя культуротворческую общность, они транслировали в региональное пространство традиции органной культуры.

2. Функционируя изначально лишь в рамках богослужения, органная культура с годами расширяла сферу своего бытования, постепенно обогащаясь паралитургическими и светскими компонентами. Её концертная линия стала коммуникативным каналом внедрения «чужеродной» западно-христианской культуры в сибирский контекст, благодаря чему число исполнителей пополнили представители местной и приезжей интеллигенции, расширился круг потребителей этой культуры.

3. В процессе своего бытования органная культура становилась естественной частью художественного пространства региона. Она последовательно наращивала составляющие её компоненты, стремясь к самостоятельности и формированию собственной инфраструктуры.

Теоретическая значимость работы определена рядом факторов. Впервые предпринята попытка актуализировать и исследовать источниковый материал, связанный с историей органной культуры региона XIX - первой трети XX в. Комплексное осмысление нарративных и документальных источников позволило автору диссертации впервые раскрыть тенденции и формы функционирования одной из значимых сфер культурной жизни Сибири, существенно уточнить общие представления о путях и формах адаптации в регионе органных традиций. В ходе практической работы с источниковым материалом выработаны принципы реконструкции органной культуры в её региональном проявлении. Диссертация открывает перспективы исследований в русле обозначенной в ней проблематики.

Практическая значимость исследования. Материалы исследования, а также представленный в приложениях массив источников могут быть использованы при разработке учебных программ по истории отечественного органного искусства и музыкальной культуры Сибири, предназначенных для начального, среднего и высшего профессионального образования; в практической деятельности музейных организаций с целью популяризации краеведческого материала.

Апробация работы и внедрение результатов исследования в практику. Диссертационная работа неоднократно обсуждалась на заседаниях кафедры истории музыки Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М. И. Глинки. Основные положения диссертации и полученные результаты представлены в виде докладов на научно-теоретической конференции «Музыкальная культура города

как художественная и социальная проблема» (Новосибирск, 2011), межрегиональном фестивале «Дни Польши в Сибири» (Новосибирск, 2011), межрегиональной научно-практической конференции «Новосибирская область: история и современность» (Новосибирск, 2012), всероссийской научно-практической конференции «Музыкальные деятели Ленинграда в Новосибирске в годы Великой Отечественной войны. К 110-летию со дня рождения Ивана Ивановича Соллертинского» (Новосибирск, 2012), международной научной конференции «Проблемы российско-польской истории и культурный диалог» (Новосибирск, 2013), открытой гуманитарной конференции «Столица Сибири - 2013» (Новосибирск, 2013), всероссийском творческом проекте «Санкт-Петербург-Ленинград - Сибирь: диалог культур» (Новосибирск, 2014).

Материалы диссертации нашли отражение в разделе «Орган и органисты» учебно-методического пособия для учащихся детских музыкальных школ и детских школ искусств «Музыкальная культура Сибири». Результаты исследования внедрены в курсы «Музыкальная культура Сибири» и «История музыкознания в Сибири», читаемые в Новосибирской государственной консерватории.

По теме диссертационного исследования опубликовано 12 статей общим объёмом 7,6 п. л., среди которых 5 статей в ведущих научных журналах, рецензируемых Высшей аттестационной комиссией Российской Федерации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения. Работа включает список источников и литературы (333 наименования), список сокращений, глоссарий, четыре приложения (хронологическая таблица, документальные материалы, иллюстрации и нотные примеры). Общий объём исследования составляет 306 страниц, из них основного текста 141.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснована актуальность темы диссертации, выявлена степень её изученности, определены объект и предмет исследования, поставлены цель и задачи, охарактеризована источниковедческая база, обозначены методологические основания, научная новизна работы, её теоретическая и практическая значимость, сформулированы положения, выносимые на защиту.

Глава 1 «Методологические основания исследования» посвящена теоретическим аспектам изучаемого явления, необходимым для последующего раскрытия исторических процессов формирования органной культуры.

В разделе 1.1. «Терминологические смыслы органного инструментария» автор акцентирует внимание на проблеме трактовки термина «орган». Под ним традиционно понимается клавишно-духовой музыкальный инструмент сложного устройства. Однако слово «орган» (от греч. - орудие, инструмент) могло быть распространено и на другие инструменты и механизмы, что приводит к

необходимости точно очертить инструментальное наполнение органной культуры. Так, в Сибири XIX - начала XX столетия органами также назывались различные механические инструменты и звуковоспроизводящие устройства, не требующие непосредственного участия музыкантов: музыкальные часы, шарманки, именуемые «ручными органами», оргофонами, симфонионами, оркестрионами и др. Упоминания таких «квазиорганов» встречается в воспоминаниях Н. С. Щукина, Б. Дыбовского2, а также дореволюционной периодической печати Сибири. Эти инструменты, называясь «органами», но не отождествляясь с «королём инструментов», по своим техническим, функциональным и художественным характеристикам находятся вне поля органного исполнительства.

В Х1Х-ХХ вв. слова «орган» бытовало по отношению к фисгармонии (от греч. рЬуэа - мехи и Ьагтота - гармония) - язычковому клавишно-пневматический инструменту, звучащему благодаря колебаниям свободно вибрирующих металлических язычков, приводимых в действие нагнетаемой мехами воздушной струёй. Несмотря на иные принципы звукоизвлечения и более скромные размеры, фисгармония по ряду признаков близка духовому органу: кафедра с регистровой панелью, одним-тремя мануалами, нередко ножной клавиатурой и декоративным фасадом, который мог содержать элементы, имитирующие органные трубы, наборы голосовых планок, составляющие 16-, 8-, 4-футовые регистры, названия которых соответствуют органным, возможность неограниченного времени дления звука. История фисгармонии, охватывающая XIX — первую половину XX в., демонстрирует тенденцию к усилению органных качеств. Внешние и музыкальные аналогии с органом обусловили не только возможность исполнения на ней органного репертуара, но и идентичный характер функционирования этих инструментов. В начале XX в. Папа Римский Пий X дал официальное разрешение на использование в католических богослужениях наряду с органом фисгармонии - литургического, по его словам, инструмента3.

С выходом на мировой рынок фисгармония стала пользоваться большой популярностью в России: в домашнем и салонном музицировании (М. И. Глинка, В. Ф. Одоевский, П. И. Чайковский, С. И. Танеев, Ц. А. Кюи), в качестве образовательного инструмента в учебных заведениях, а также богослужебного в католических и лютеранских церквях. При отсутствии в стране развитого органостроения распространение фисгармонии компенсировало недостаток духовых органов, сыграв важную роль в становлении отечественной органной культуры не только в центральной части России, но и на региональном уровне.

2 Щукин Н. С. Поездка в Якутск. - СПб.: Тип. Департамента воен. поселений, 1844. - С. 135-136, 234. Эйльбарт Н. В. Нерчинские купцы Бутины в воспоминаниях Б. Дыбовского // Учён. зап. Забайкал. гос. ун-та. - Чита: ЗабГУ. - 2012. - №2. -С. 213.

3 Bouvilliers D. A. The Harmonium. Its History, Its Literature // The Caecila. Magazine of Catholic Church and School Music. - Boston: Mclaughlin Reilly Company, 1934. - P. 61.

Технические и художественные возможности, характер функционирования фисгармонии позволяют рассматривать её как часть органного инструментария. Корректная трактовка слова «орган» является принципиальным моментом в объективной оценке состояния инструментального компонента и создании достоверной картины истории формирования органной культуры в Сибири.

В разделе 1.2. «Механизмы и формы региональной адаптации органном культуры» раскрываются условия и принципы появления и функционирования в дореволюционной Сибири органной культуры. Эти процессы связаны с таким проявлением межкультурных взаимодействий, как культурная «трансплантация». Это понятие впервые введено в поле гуманитарных исследований Д. С. Лихачёвым, связывающим «иностранные влияния» с «внутренними потребностями страны»4. Результативность соприкосновения и взаимодействия культур зависят от множества факторов: культурной экстравертности или интровертности, определяющей степень проницаемости, открытости или закрытости границ каждой из них, приверженности к экспансии или рецепции, степени соответствия воздействующей и принимающей культур и т.д.

В одном случае, трансплантируемые культурные формы способны органично встраиваться в принимающую среду, усиливая и обогащая её. В другом -проникающие явления не свойственны и в определённой степени даже инородны принимающему сообществу. При этом встраиваемость нередко сопровождается неприятием, ментальным или культурным сопротивлением либо пассивным восприятием. В этой ситуации в условиях замкнутого анклавного существования перенесённая культура может оставаться закрытой системой, сохраняя свои основные качества («консервируясь»), функционируя в узких рамках носителей. Однако при определённых условиях, адаптируясь в новом контексте, её границы способны раскрываться, становиться более прозрачными.

Примером таких сложных и хронологически протяжённых процессов является восприятие в России западно-христианской традиции, характерной составляющей которой в течение многовековой истории католической и лютеранской конфессий являлась органная культура. В то время как конфессиональная функция инструмента стала ключевым фактором распространения органной культуры в странах католического и протестантского вероисповедания, определившим развитие всех её компонентов, в условиях преимущественно православной России долгое время отсутствовала естественная почва для бытования органа. Здесь эта культура могла развиваться только при создании соответствующего религиозного контекста. Благоприятные факторы для таковых процессов стали формироваться начиная с XVIII в., благодаря целенаправленной правительственной политике Петра I, Екатерины II, а также в результате Северной войны и разделов Речи Посполитой, когда в состав Российской империи вошли территории со значительным лютеранским и

4 Лихачёв Д. С. Развитие русской литературы Х-ХУП вв. - Л.: Наука, 1998. -

12

С. 21.

католическим населением. Адаптируясь в инокультурной среде, переселенцы стремились к сохранению социальной и культурной самоидентичности. Мощным консолидирующим фактором стало появление западно-христианских храмов, следовательно, органного инструментария и органистов. Прослеживая условия и пути передачи форм органной культуры, их выбор и модификации российской стороной, автор обращает внимание на важный, не связанный с каноничностью богослужения, коммуникативный фактор - концертную ипостась её бытования и интерес к художественным возможностям самого инструмента, обусловившие последующее формирование отечественной органной культуры в светском направлении.

Аналогичные процессы определили проникновение органного исполнительства в Сибирь. В нём, как неотъемлемой составляющей духовной, религиозной жизни западных христиан, нуждалось население католического и лютеранского вероисповедания, заселявшее регион. Характерное для Сибири, как активно осваиваемой, поликультурной и поликонфессиональной территории, лояльное отношение принимающего общества к переселенцам, их культурным и религиозным традициям, определило процессы становления органного исполнительства, последующее приобщение к нему местной музыкальной интеллигенции и, как результат, формирование сибирской органной культуры.

В Главе 2 «Формирование органной культуры 1830-1880-х гг.» описаны процессы становления и развития органных традиций в Сибирском регионе, охватывающие первый период. Реконструкция истории изучаемого явления основывается на нескольких тематических линиях:

• заселение Сибири представителями католического и лютеранского вероисповеданий - носителями органных традиций;

• строительство западно-христианских храмовых зданий, в которых размещался органный инструментарий;

• характеристика инструментов;

• персоналии органистов;

• исполнительская деятельность.

Анализируя процессы заселения Сибири католиками и лютеранами, представленными преимущественно ссыльными, а также военнопленными и добровольными переселенцами, отдельное внимание уделяется организации их духовной жизни, как важного фактора адаптации в новых географических, климатических и социокультурных условиях. Независимо от обстоятельств появления, переселенцам предоставлялась возможность осуществлять свои религиозные требы. С ростом и укреплением западно-христианских общин, в Сибири складывались официальные структуры Римско-католической и Евангелическо-лютеранских церквей, которые подчинялись Могилёвской архиепархии и Генеральной евангелическо-лютеранской консистории. Эти процессы сопровождались образованием приходов и возведением в традициях западного

храмового зодчества церквей в крупных административных центрах и некоторых посёлках. Так, к концу 1880-х гг. насчитывалось порядка 15 действующих храмовых построек в Иркутской, Томской, Тобольской, Енисейской губерниях, Акмолинской, Забайкальской и Приморской областях. Картина их распространения даёт первичное представление о хронологии и географии появления в Сибири инструментария, как необходимого атрибута западно-христианского богослужения, позволяя обозначить основные очаги конфессионального бытования органной культуры.

Наиболее ранние сведения об инструментарии датируются 1830-ми гг. и касаются упоминания органов, установленных в Иркутской и Томской римско-католических церквях. Ситуация единичных свидетельств появления духовых органов в Сибири объясняется тем, что вплоть до строительства Транссибирской железнодорожной магистрали, их приобретение сопровождалось значительными экономическими вложениями и временными потерями. Конструктивные особенности и необходимые условия содержания инструмента требовали деятельности квалифицированных специалистов, которые отсутствовали в Сибири вплоть до начала XX в. На этапе становления приходов наибольшее распространение получил «язычковый орган» — фисгармония, не столь дорогой, легко транспортируемый, неприхотливый в эксплуатации, по внешним и звуковым характеристикам близкий органу инструмент.

Первые фисгармонии французского производства, в том числе компаний «А. Ф. Дебен» и «Александр», появились в 1850-х гг. в западно-христианских церквях Нерчинска, Нерчинского Завода, Томска, Иркутска, Тобольска, Красноярска и Омска. В 1880-х гг. стали появляться первые крупные образцы фисгармоний американского производства. В 1882 г. инструмент Томской католической церкви был заменён на двухмануальную фисгармонию «Эстей и Ком», приобретённую священником прихода в Варшаве за 1000 руб. Приведённая в диссертации переписка от 1884 г. Евангелическо-лютеранской генеральной консистории, Генерал-губернатора Великого Княжества Финляндского и Департамента духовных дел иностранных исповеданий «По вопросу о доставлении в Верхний Суетук, Восточной Сибири, органа, пожертвованного некоторыми частными лицами в Гельсингфорсе»5 является наглядным примером организации транспортировки органного инструментария в Сибирь.

В рамках данного периода выявлено 17 персоналий органистов. Ранние из известных нам сведений связаны с именем монаха-органиста Д. Сокола (Сокула), в 1830-е гт. служившего в Иркутской римско-католической церкви. Основная же категория органистов этого периода представлена ссыльными: А. Гросс - участник Варшавского тайного общества и национально-освободительного движения, в 1845 г. находясь на каторге в Нерчинском Заводе, служил органистом в местном храме, участники польского восстания 1863-1864 гг. А. Иванский и К. Гриблевский,

5 ФГУ РГИА, ф. 821, оп. 5, д. 159, л. 72-124.

выполняли функции приходских органистов в Иркутской католической церкви, И. С. Шиманский - в католическом храме Омска и др. С точки зрения отношения исполнителей-инструменталистов к профессии органиста, большинство из них получили специальное образование и состояли на родине в должности приходских органистов (В. Климович, И. Пинцовский, Ф. Микульский, И. Шиманский, К. Гриблевский и др.). Поле деятельности органистов весьма широкое. Многие из них занимались музыкальной и общеобразовательной педагогической работой (Н. Витковский, А. Иванский, В. Климович, Я. Дритис).

Основной функцией церковных органистов традиционно являлась организация музыкального сопровождения богослужения, включающая работу с хором и игру на инструменте. Их деятельность имела чёткую регламентацию, определённую каноном службы, о чём свидетельствуют уставы духовных дел иностранных исповеданий Свода законов Российской империи, действовавшие с 1832 г. до 1917 г. В частности устав Евангелическо-лютеранской церкви гласит: необходимо, чтобы «по возможности везде голоса прихожан были сопровождаемы органами, для чего Проповедники и Церковные Попечители и Старшины должны стараться во всех церквях заводить инструменты сего рода, наблюдая при том, чтоб органисты играли духовные мелодии по точному содержанию Собрания церковных мелодий (ChoralBuch) и сообразно с духом церковной музыки»6. Соответственно, органистам римско-католических церквей также необходимо было знать церковный устав, обряды, службы, уметь петь и играть все гимны и псалмы, которые содержались в сборниках Cantionale Romanum.

Исполнительская деятельность церковных органистов стала объектом интереса местной интеллигенции. Изначально функционируя в конфессиональных рамках, органная культура постепенно расширяла сферу своего бытования в практике духовных концертов, ориентированных на широкий круг аудитории. Таковые устраивались во время торжественных богослужений, а начиная с конца 1870-х гг. представляли собой самостоятельные, проводимые уже вне литургии, мероприятия (например, духовные концерты в Томской лютеранской церкви под управлением Р. К. Сирена, А. А. Ауэрбаха). В программу концертов наряду с богослужебной музыкой входил установившийся репертуар, исполнявшийся вне церкви на городских площадках (духовные произведения А. Страделлы, И. С. Баха, Г. Ф. Генделя, Й. Гайдна, В. А. Моцарта, JI. Бетховена, Дж. Мейербера, Дж. Россини, Ш. Гуно и др.). В этом случае органная партия имела иллюстрирующую певцам функцию. Наметилась репертуарная ветвь, связанная с исполнением сочинений для органа-соло (органные опусы Ж. Н. Лемменса в исполнении А. Иванского).

Автор приходит к выводу, что рассмотренный период явился начальным этапом становления органного исполнительства в Сибири. В связи с конфессиональной

6 Уставы духовных дел иностранных исповеданий в Российской империи // Свод законов Российской империи. -Т. 11.-Ч. 1.-СПб.: Тип. Второго отделения Собственной Е.И.В. канцелярии, 1857.-№679.

деятельностью представителей римско-католической и евангелическо-лютеранской конфессий, складывались основания, способствующие внедрению органных традиций в регионе. Начиная с 1830-х гг. формировались базисные элементы органной культуры: инструментарий и исполнительские силы. К концу периода обозначились новые тенденции, характеризующиеся постепенным выходом её функционирования за рамки богослужения. Наметились пути становления паралитургической и светской линии исполнительства. Поскольку для большинства слушательской аудитории органное звучание воспринималось с художественно-эстетических позиций, духовные концерты сыграли коммуникативную роль, став каналом внедрения и последующего развития этой культуры в сибирском пространстве.

В Главе 3 «Органная культура 1890-х гг. - первой трети XX столетия» рассмотрен второй период изучаемого явления в соответствии с логикой тематических линий предыдущей главы.

Как и прежде, развитие органной культуры определялось её конфессиональным функционированием. Основной причиной массового притока населения католического и лютеранского вероисповеданий стала добровольная экономическая и аграрная миграция конца XIX — начала XX вв., обусловленная активизацией переселенческой политики государства, строительством и эксплуатацией Транссибирской железнодорожной магистрали. Благодаря Указу Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» от 1905 г. упростились условия строительства западно-христианских храмов, что способствовало стремительному росту их численности на территории Сибири (порядка 70 католических и 30 лютеранских храмовых зданий). Автор отмечает особое внимание западных христиан к внутренней организации церкви, в том числе обеспечению органным инструментарием.

В сравнении с предыдущим периодом, в инструментальной сфере органной культуры произошли значительные изменения. Первая тенденция связана с увеличением числа собственно трубных органов, что обусловливалось ростом общин и их благосостояния, строительством крупных каменных церквей, а также транспортными возможностями, открытыми Транссибирской железнодорожной магистралью. Источники свидетельствуют об органах в евангелическо-лютеранских церквях Омска и Иркутска, римско-католических церквях Омска, Томска, Каинска. В последней орган установлен в 1906-1909 гг. литовским органостроителем И. Гаралявичусом. Налаживались контакты с органостроительными компаниями с целью покупки инструментов, среди которых отметим прусскую органостроительную компанию «Терлецкий-Виттек».

Вторая тенденция характеризуется возрастающим числом более дорогих, оснащённых фисгармоний с солидным набором регистров, по своим характеристикам и возможностям приближенных к органу, устанавливаемых в приходских храмах (в римско-католических церквях: 15-регистровая в Благовещенске, 21-регистровая двухмануальная американской компании «Стори и Кларк» в Иркутске, с двумя

мануалами и педальной клавиатурой австрийского производителя «Т. Коткевич» в Чите и др.). Благодаря активизации торговых отношений, фисгармонии получили распространение и в быту сибирских жителей - в домах интеллигенции и стенах учебных заведений. С ростом числа духовых органов и оснащённых педальных фисгармоний развивалась и соответствующая инфраструктура, связанная с деятельностью калькантов - помощников органистов, нагнетающих воздух в мехи инструментов, а также мастеров по починке органного инструментария.

В рамках данного периода обнаружено 32 имени органных исполнителей. Автор отмечает качественные изменения с точки зрения обстоятельств их появления в Сибири. Если в предыдущие десятилетия основной категорией были ссыльные, то, начиная с 1890-х гг., наблюдается рост профессиональных церковных органистов из числа добровольных переселенцев, что определялось процессами активного освоения Сибири. Приводятся данные об органистах: римско-католических церквей Николаевска-на-Амуре и Владивостока Б. Михальском, Спасска - Ф. Бовко, Томска -Пляцевском, пос. Белосток Томской губернии - Ст. Бахе, Барнаула -А. Марцинковском, Омской евангелическо-лютеранской церкви - А. Брауне и др. Значительно увеличилось количество профессиональных музыкантов, приехавших в Сибирь на должность церковных органистов по специальному приглашению духовных лиц (Боцалевский, Пляцевский, А. Мыстковский и др.).

Практика духовных концертов способствовала расширению круга исполнителей, в который наряду с церковными органистами, стала входить приезжая и местная интеллигенция (С. Т. Аббакумов, С. И. Герц, Л. А. Максимов и др.). Репертуар таких концертов соответствовал предыдущему периоду. Обозначилась тенденция к развитию сольного исполнительства органных опусов (фуги И. С. Баха, прелюдии И. X. Ринка, Дж. Мейербера и А. Фрейера в исполнении С. Т. Аббакумова, церковного органиста А. Э. Бернарделли и др.). Однако эта репертуарная ветвь находилась на начальном этапе своего становления, обусловливаясь не столько уровнем исполнительства, сколько дефицитом органных нот.

Растущая на рубеже Х1Х-ХХ вв. потребность в органном исполнительстве, как у музыкантов, так и у публики, закономерно привела к необходимости создания профессионального образования в данной области. Первый шаг в этом направлении был осуществлён музыкальными школами. Одной из первых стала открытая в 1903 г. в Благовещенске музыкальная школа выпускницы Петербургской консерватории М. Ф. Кнауф-Каминской, в которой действовали классы органа и фисгармонии. В последующем утверждение классов исполнительства на органе в высших учебных заведениях - Народной консерватории Томска (1917) и Государственном музыкальном университете в Иркутске (1920), деятельности которых не суждено было реализоваться в полной мере, стало знаком перспективных тенденций.

В системе складывающейся органной культуры наметилась ещё одна важная составляющая, связанная с композиторским творчеством, наиболее заметно

представленная творчеством В. Я. Шебалина юношеского периода. В частности, его опыт аккомпанирования на органе во время службы в Омской римско-католической церкви в 1922 г. вдохновил композитора на создание в том же году «Пасторали» для скрипки с органом.

1920-1930-е гг. характеризуются кризисом органной культуры, вызванным событиями постреволюционного времени.

В Заключении диссертации подводятся итоги и намечаются перспективы исследования темы.

Органная культура Сибири, как ни одна другая сфера художественной жизни региона, характеризуется особыми процессами, сменяемостью периодов плавного поступательного развития в XIX - начале XX в., последующим кризисом и качественно новыми переменами и возрождением во второй половине XX столетия. Анализ источников показывает, что она не была представлена «сразу» единовременно, а развивалась как последовательность складывающихся компонентов (инструментарий, исполнительство, образование, композиторская деятельность) и форм бытования. Изначально функционируя в конфессиональных рамках, органная культура со временем расширяла сферу своего бытования в практике духовных концертов, ориентированных на широкий круг аудитории. Поскольку для большинства местного населения органное звучание воспринималось скорее с эстетических и художественных позиций, нежели сакральных, концерты сыграли коммуникативную роль, став каналом внедрения и последующего развития этой культуры на сибирской территории.

Показательно, что в отличие от многих музыкальных явлений Сибири, органные традиции пришли сюда не в адаптированном виде сквозь призму столичного опыта, а перенесены её непосредственными носителями - католиками и лютеранами. Будучи явлением привнесённым, органная культура постепенно становилась естественной частью художественного пространства региона. Эти процессы были бы невозможны вне соответствующего насыщенного явлениями и событиями культурного контекста. Так, органная культура стала частью социального и культурного облика региона наряду с такими явлениями, как библиотечное и музейное дело, деятельность сибирских отделений Императорского Русского географического общества и Императорского Русского музыкального общества, Девичьего института Восточной Сибири (единственного в Сибири института благородных девиц), Императорского Томского университета и др., олицетворяя собой общий культурный уровень и потенциал региона.

В историко-политических условиях советского времени, после уничтожения конфессиональной сферы органной культуры, единственно возможным альтернативным путём её последующего развития стало светское направление. Именно по такому пути пошли Санкт-Петербургская и Московская консерватории, благодаря чему органные традиции в этих городах не были прерваны. В Сибири же

хронология развития органной культуры складывалась таким образом, что наиболее интенсивные процессы, связанные с образовательной деятельностью, в 1920-х гг. столкнулись с серьёзными препятствиями. Период революций, войн и антирелигиозных кампаний, сопровождающийся разрушением ранее формирующейся системы органной культуры региона, уничтожением её материальной составляющей, привели к утрате не только целого культурного пласта, но и памяти о нём.

Благоприятные условия для возобновления процессов в данной области сложились только в 1960-х гг. Появление в Новосибирской государственной консерватории инструментария, органного зала и открытие класса органа знаменовали собой новый период становления некогда прерванной органной культуры. В этом возрождении мы видим процессы последовательного наращивания основополагающих её компонентов, во многом аналогичные тем, что происходили столетием ранее, однако в зеркальной последовательности. Если ранее она вырастала из церковной почвы, постепенно расширяя границы бытования в светском направлении, то, начиная с 1960-х гг., эти процессы затронули вначале светскую линию, затем с 1990-х гг. и конфессиональную. Таким образом, формирование во второй половине XX - начале XXI в. основных составляющих органной культуры, воспринимающееся нашими современниками как нечто новое, в действительности связано с восстановлением её структуры.

Реконструкция истории органной культуры Сибири XIX - первой трети XX столетия открыла ранее неизвестный мир органного прошлого региона и установила связь времён, протянув нити к современности. Путь воссоздания утраченной истории сложен и требует дальнейшего изучения массива архивной документации, содержащей ценные свидетельства об органной культуре Сибири. Таким образом, последующая актуализация данной темы представляется одной из важных задач музыкального сибиреведения и музыкознания.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ Публикации в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:

1. Пронина А. Н. К вопросу о роли национальных диаспор в формировании органной культуры в Сибири XIX - первой четверти XX в. И Вестн. Новосиб. гос. ун-та.: междисциплинар. науч. журн. - 2012. - Т. 11. - Вып. 5. -С. 203-212 (1,1 п. л.).

2. Пронина А. Н. К вопросу об источниках формирования органной культуры в Сибири (XIX - первая четверть XX в.) // Проблемы муз. науки: рос. науч. специализир. журн. - 2013. - № 1 (12). - С. 86 - 91 (0,7 п. л.).

3. Пронина А. Н. Фисгармония как часть инструментального компонента органной культуры // Проблемы муз. науки: рос. науч. специализир. журн. -2014. - № 1 (14). - С. 75 - 80 (0,6 п. л.).

4. Пронина А. Н. Фисгармония в истории органной культуры Сибири XIX - первой четверти XX в. // Вести. Том. гос. ун-та: мультидисциплинар. науч. журн. - 2014. - № 383. - С. 83 - 90 (0,7 п. л.).

5. Пронина А. Н. К вопросу о механизме и формах проникновения органной культуры в Сибирь XIX - первой четверти XX в. // Идеи и идеалы: научн. журн. - 2014. - № 3 (21). - Т. 2. - С. 151-163 (0,9 п. л.).

Другие публикации по теме исследования:

6. Пронина А. Н. Источниковедческий аспект изучения органной культуры Сибири дореволюционного периода // Музыкальная культура города как художественная и социальная проблема: сб. материалов науч.-теорет. конф. (11-14 апреля 2011 г.) - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория (акад.) им. М. И. Глинки, 2011.-С. 158- 167(0,5 п. л.).

7. Пронина А. Н. Станислав Бах - история сибирского органиста // Орган. Журнал об органной культуре. - 2011. - № 4 (12). - С. 20 - 23 (0,4 п. л.).

8. Пронина А. Н. Орган и органисты // Музыкальная культура Сибири: учеб,-метод. пособие для учащихся дет. муз. шк. и дет. шк. искусств. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2012. - С. 298 - 308 (0,8 п. л.).

9. Пронина А. Н. Формирование органной культуры в Новосибирской области // Новосибирская область: история и современность: материалы Межрегион, науч,-практ. конф. (27 апреля 2012 г.). - Новосибирск, 2012. - С. 194 - 198 (0,2 п. л.).

10. Пронина А. Н. Органная культура Сибири в её связях с культурой Санкт-Петербурга // Музыкальные деятели Ленинграда в Новосибирске в годы Великой Отечественной войны. К 110-летию со дня рождения Ивана Ивановича Соллертинского: сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2012. - С. 136 - 147 (0,5 п. л.).

11. Пронина А. Н. К вопросу о роли поляков в становлении органной культуры в Сибири XIX - первой четверти XX в. // Проблемы российско-польской истории и культурный диалог: материалы Междунар. науч. конф. (Новосибирск, 23-24 апреля 2013 г.). - Новосибирск: Ин-т истории СО РАН, 2013. - С. 548 - 555 (0,5 п. л.).

12. Пронина А. Н. Органная культура Сибири XIX - первой четверти XX в. в контексте конфессиональной и художественной деятельности переселенцев западно-христианского вероисповедания // Вестн. муз. науки: науч. журн. - 2014. - № 3 (5) (0,7 п. л.) (в печати).

Научное издание

Пронина Анна Николаевна

«ФОРМИРОВАНИЕ ОРГАННОЙ КУЛЬТУРЫ В СИБИРИ: XIX - ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XX В.»

Отпечатано в типографии Новосибирского государственного технического университета 630073, г. Новосибирск, пр. К. Маркса, 20, Тел./факс (383) 346-08-57 Формат 60 х 90/16. Объем 1.5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ 2284. Подписано в печать 02.10. 2014 г.