Формирование социальной политики как социетальной системы

Константинова, Лариса Владимировна

автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Формирование социальной политики как социетальной системы

Год: 2005
Автор научной работы: Константинова, Лариса Владимировна
Ученая cтепень: доктора социологических наук
Место защиты диссертации: Саратов
Код cпециальности ВАК: 22.00.04

450 руб.

Диссертация по социологии на тему 'Формирование социальной политики как социетальной системы'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование социальной политики как социетальной системы"

На правах рукописи

КОНСТАНТИНОВА Лариса Владимировна

ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ КАК СОЦИЕТАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Специальность 22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и процессы

диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Саратов 2005

Диссертация выполнена в Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина

Официальные оппоненты: доктор социологических наук, профессор

Байдалова Ольга Васильевна

доктор социологических наук, профессор Чирикова Алла Евгеньевна

доктор социологических наук, профессор Ярская-Смирнова Елена Ростиславовна

Ведущая организация Нижегородский государственный университет

Защита диссертации состоится «_ _» марта 2005 года в ' ' часов на заседании диссертационного совета Д 212.242.03 при Саратовском государственном техническом университете по адресу: 410054, г. Саратов, ул. Политехническая, 77, Саратовский государственный технический университет, корп.1, ауд. 319.

С диссертацией можно ознакомиться в научно-технической библиотеке Саратовского государственного технического университета.

Автореферат разослан

января 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В.В. Печенкин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуализация исследований социальной политики является приметой дня для мировой и отечественной науки, социально-управленческой практики. Это связано с тем, что рост масштабов и неустойчивости социальных отношений предельно повышает значимость социальной политики как системы регулирования социальных отношений. Свидетельством тому является тот факт, что на протяжении XX столетия в развитых странах сформировался новый тип государства, предполагающий новые контексты и формы взаимодействия государственных институтов и общества. Этот тип государства получил название социального государства, социальная политика стала приоритетным видом его деятельности. Формирование такого типа государства выступает ориентиром и для российского общества.

Конституционное провозглашение России социальным государством, являясь целеполагающим, пока не сопровождается непротиворечивыми механизмами реализации. Требуется дополнительная аналитическая работа для системного понимания социальной политики. Особую актуальность приобретает вопрос, является ли социальная политика лишь одной из функциональных сторон современного государства или комплексной и системной характеристикой цивилизованного общества, определенным типом и способом взаимоотношения его субъектов. Ответы на этот вопрос детерминируются глубинной трансформацией основных институтов постсоветского российского общества и системы взаимодействия личность-общество-государство, когда утрачен прежний патерналистско-коллективистский характер взаимоотношений, формируется среда для функционирования личности, общественных и государственных институтов в качестве самостоятельных субъектов социального воспроизводства.

Особенности реализации социальной политики в современной России выражаются в процессах выбора наиболее эффективной модели, осуществляемых интенсивно, болезненно и противоречиво, с переходом от государственной социальной ответственности к социальной ответственности индивидуального и смешанного типа. Институциальные трансформации, предполагающие децентрализацию и полисубъектность социальной политики, пока не привели к ощутимым результатам в повышении качества жизни населения и стабилизации социальной ситуации в обществе. Процессы перераспределения социальной ответственности, осуществляемые в институциальном масштабе, неоднозначно отражаются на уровне реальных социальных практик. Еще не достигнуто соответствия между задаваемыми структурно-организационными преобразованиями в сфере социальной политики и стратегиями социального поведения, ценностными ориентациями граждан. Это связано с тем, что институциальные трансформации социальной политики осуществляются при отсутствии ее системного видения, понимания ее социетального характера, а изменения в социальной деятельности государства не сопровождаются адекватными

преобразованиями в сфере социальной самоорганизации российского общества. В результате интеграционный и развивающий потенциал социальной политики не востребуется в полной мере как важный ресурс осуществляемых реформ.

Кроме того, фундаментальные условия социальных преобразований в их системном и социетальном измерении отрефлексированы недостаточно, социальные противоречия неоднозначно отражаются в отечественных исследованиях, детерминируя их вторичность по отношению к практике и затрудняя создание обоснованной концепции и адекватных моделей социального развития. Сегодня ключевые аспекты социальной политики стали предметом острых научных, политических и идеологических дискуссий, отсутствуют единые концептуальные рамки и системный подход, наличие политических спекуляций может иметь неблагоприятные социальные последствия. Переосмысление социальной политики советского периода осуществляется в ситуации многочисленных исследований эмпирического характера по отдельным направлениям социальной политики и одновременно неразработанности ее системной концептуализации, представления ее как целостного феномена с универсальными параметрами и особым предназначением в условиях социальных трансформаций. Практические действия в области социальной политики, реализуемые в отсутствие адаптированной к отечественным условиям теории, приобретают противоречивый, запаздывающий и малоэффективный характер. При этом опыт свидетельствует, что зарубежные модели социальной политики не могут быть в чистом виде перенесены на российскую почву и требуют теоретического переосмысления и адаптации к процессам системной трансформации социальной политики в России.

Степень разработанности проблемы. Дискуссии о социальной политике, ее содержании и механизмах реализации имеют более чем вековую историю. Данная проблематика оформляется в течение XIX-XX вв. в связи с ростом масштабов государственного вмешательства в общественные процессы и выделением социальной политики из всего комплекса общественного регулирования в качестве самостоятельного направления. В течение этого периода вопросы социальной политики обсуждаются учеными, политиками, общественными деятелями разных стран.

политики в структуру социологического знания увеличивают возможности прикладного использования социологической теории, углубляют научное осмысление универсальных параметров социальной политики: С. Булгаков, В. Зомбарт, П. Сорокин. В течение XX в. вопросы социальной политики оказываются в центре внимания западных ученых и политиков в связи с формированием социального государства и выработкой его моделей: Н. Блюм, Р. Дворкин, Д. Кейнс, П. Козловски, А. Мюллер-Армак, Т. Пар-сонс, Д. Роулз, Ф. Флекснер, Ф. Хаек, Л. Эрхард. В результате оформляются классические подходы к пониманию социальной политики государств либерального, консервативного и социал-демократического типа.

Современные зарубежные теоретические дискуссии разворачиваются вокруг критического переосмысления классических основ социальной политики в условиях кризиса социального государства и определения путей его модернизации: Н. Барр, Ф. Вилиамс, Г. Вилсон, Р. Дарендорф, Б. Дей-сон, К. Келлер, Д. Кларк, Д. Майер, Т. Мацнашвили, Т. Ньюмарк, С. Ра-бан, Ф. Фабрициус, X. Хилл, Т. Хэрвей, Т. Шанин, Й. Штрассер.

Масштабные социальные реформы, опыт теоретической реконструкции социальной политики с точки зрения обобщенных характеристик и базовых принципов находят широкий отклик среди отечественных ученых: Ф. Бородкин,. Ф. Бурджалов, Н. Волгин, И. Григорьева, В. Капицын, П. Кулаков, О. Митрошенков, В. Овчинников, А. Олейник, Г. Осадчая, Б. Ракитский, 3. Саралиева, С. Смирнов, И. Соболева, В. Торлопов, Е. Хо-лостова, А. Шаронов, О. Шкаратан, В. Ярская.

Существенное значение для автора представляет введение в проблематику социальной политики на уровне ее системного видения понятия социальной ответственности, при концептуализации которого автор использовал работы М. Вебера, Г. Зиммеля, X. Ленка, М. Маринга, а также Ф. Бурджалова, М. Васильева, В. Канке, К. Муздыбаева. Выявление сущностного предназначения социальной политики в контексте социального неравенства осуществлялось автором с опорой на: классические труды Д. Багенхольда, П. Бурдье, Р. Дарендорфа, Д. Девиса, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, П. Козловски, Н. Лумана, Т. Парсонса, Ж.-Ж. Руссо, П. Сорокина, Г. Шмоллера, Л. фон Штейна, работы современных отечественных ученых С. Борты, В. Иноземцева, В. Радаева, О. Шкаратана. Введение в спектр стратегических ориентиров социальной политики развития человеческого капитала проводилось с учетом актуализации данной проблематики в работах Г. Беккера, Т. Шульца, а также Ю. Быченко, Н. Захарова, А. Маркаряна, А. Маровой.

Н. Рямашевская, Ю. Ростов, В. Рукавишников, Р. Рывкина, Е. Самойлович, Т. Сидорина, Т. Малева, С. Хенгин, С. Шишкин, Ю. Яковец. В этом ряду следует выделить аналитические материалы, посвященные вопросам бедности и дифференциации доходов населения как наиболее острым проблемам российского общества и ключевым аспектам отечественной социальной политики: И. Бушмарин, Н. Вавилина, Л. Гордон, Е. Кузнецов, В. Левашов, Т. Мамонтова, Н. Меннинг, М. Можина, Л. Овчарова, В. Па-далко, А. Подузов, Л. Ржаницина, В. Руковишников, В. Сычев, Н. Тихонова, М. Токсонбаева, В. Трофимов, Н. Чернина, Р. Яковлев.

Одно из важных направлений исследовательского ракурса связано с освещением процессов институциальной трансформации социальной политики в российском обществе. Анализ, оценка, разъяснения, критика, прогнозирование последствий данных процессов содержатся в трудах Г. Га-биша, Е. Гонтмахера, И. Григорьевой, М. Дмитриева, С. Кадомцевой, В. Космарского, И. Лавриненко, В. Люблинского, И. Матерова, К. Микульского, А. Никифорова, А. Олейника, А. Ослаунда, С. Пронина, В. Роика, В. Трубина, А. Шаронова, О. Шкаратана, Р. Цвылева. Дискуссии, связанные с осмыслением процессов становления социального государства в современной России, получают научное обоснование в работах Е. Бикейни-на, П. Гончарова, Н. Гриценко, С. Коробова, Н. Мысина, О. Родионова, В. Смолькова, 3. Саралиевой, В. Торлопова, Л. Якименко. Проблемы перераспределения государственных полномочий в области социальной политики и управления социальной сферой, институциализации новых субъектов в структуре социального государства в лице региональных органов управления и органов МСУ освещаются в отечественных работах. Это, прежде всего, труды С. Авакьяна, Г. Аванесовой, О. Астафьевой, А. Ахме-довой, О. Байдаловой, Л. Быковой, А. Гильманова, А. Гранберга, А. Дахи-на, А. Ершова, В. Коссова, А. Кретова, В. Лескина, Т. Никитиной, П. Пеньковой-Люейер, В. Понизова, В. Попова, Л. Рагозиной, Н. Распопо-ва, С. Смирнова, А. Чириковой, А. Шевцова.

вой, С. Кени, С. Константиновой, Г. Лапиной, М. Макальской, В. Михеева, В. Норина, Е. Пономаренко, О. Пшенициной, Л. Резниченко, Л. Шинеле-вой, С. Шишкина, Е. Ярской-Смирновой. Возможности и перспективы корпоративной социальной политики и социальной ответственности бизнеса в условиях трансформирующегося общества анализируются А. Бабичем, В. Баровой, Н. Волгиным, А. Городецким, П. Достанко, Н. Зарубиной, С. Калашниковым, Е. Малининым, И. Митником, М. Палацци,

A. Попковым, А. Радыгиным, П. Романовым, А. Рябининым, Д. Старчер, Ж. Тощенко, Л. Фиглиным. Инновационные ракурсы исследований негосударственных форм и институтов социальной политики открываются при изучении социальных инициатив местного сообщества, определенные подходы к которому содержатся в работах Т. Ньюмарка, М. Пейна, а также П. Великого, А. Гладышева, В. Иванова, В. Лапина, А. Новокрещенова. Авторское позиционирование семьи и межсемейных сетей социальной поддержки в качестве субъектов социальной политики осуществляется с опорой на работы, посвященные институциальным особенностям и интеграционным возможностям семьи, основным направлениям семейной политики: А. Артюхов, Е. Ачильдиева, С. Дармодехин, И. Дементьева,

B. Елизаров, М. Елютина, В. Закирова, М. Крупенко, М. Мацковский, О. Самарина, Е. Ярская-Смирнова. Социологический анализ межсемейных сетей и их роли в регулировании социальных отношений связан с именами С Барсуковой, В. Виноградского, Н. Давыдовой, А. Леденевой, О. Лыло-вой, О. Фадеевой, А. Чуракова, Т. Шанина, И. Штейнберга.

Обоснование системного и социетального характера социальной политики осуществляется на основе конструирования ее моделей. Отталкиваясь от классификации моделей социальной политики, предложенной Г. Эспингом-Андерсеном, автор использует опыт моделирования социальной политики и социального государства, изложенный в работах И. Братищева, Ф. Бурджалова, И. Григорьевой, И. Гришина, В. Гутника, Н. Денисова, А. Козловского, Е. Мальчикова, К. Лайкама, X. Ламперта, Л. Пресняковой, Д. Пиерре, 3. Сванидзе, И. Соболевой, В. Торлопова, К. Смирнова, П. Филимонова.

Наряду с работами, затрагивающими различные аспекты социальной политики в их теоретической интерпретации и макросоциологическом изложении, особо следует отметить направление отечественной социологии, связанное с эмпирическими исследованиями социальной политики на микроуровне. Помимо раскрытия глубинных содержательных аспектов социальной политики данные исследования расширяют методические возможности качественного и количественного изучения социальной политики в ее повседневных практиках. К числу основных представителей данного направления следует отнести П. Романова, Т. Сидорину, Н. Тихонову, О. Шкаратана, Е. Ярскую-Смирнову. Несмотря на широкое представительство проблематики социальной политики в зарубежных и отечественных

научных исследованиях, социальная политика остается пока не концептуализированной на системном уровне, особенно в рамках социологической науки. Процесс формирования концепции социальной политики в предметном поле социологии осложняется междисциплинарным характером, полиструктурной и многофункциональной природой социальной политики. Тем не менее накопленный теоретический и эмпирический материал, опыт реальной социальной политики создают необходимые предпосылки для системной рефлексии и выведения социологии социальной политики на уровень самостоятельного направления социологической науки.

Данная практическая и исследовательская ситуация определила цель настоящего диссертационного исследования, которая заключается в осуществлении социологической концептуализации социальной политики как социетальной системы и проведении на этой основе анализа процессов формирования социетальной социальной политики в трансформирующемся российском обществе.

Для реализации указанной цели автором последовательно ставились и решались следующие задачи:

- исследовать дискурсивное поле социальной политики в сравнении исторического и современного контекстов;

- выявить сущность и универсальные параметры социальной политики в контексте социального неравенства и в системе социальной ответственности, конституировать возможность социетальной социальной политики;

- охарактеризовать социальную природу государства как института всеобщности в сложно дифференцированном обществе; проанализировать сущность и природу социального государства как субъекта социетальной социальной политики;

- выявить границы социального государства в системе социальной политики; концептуализировать субъектность негосударственной социальной политики в понятийной схеме «социально-ответственное общество»;

- осуществить социологическую презентацию институциализи-рованных и неинституциализированных субъектов негосударственной социальной политики;

- исследовать способы взаимодействия социального государства и негосударственных субъектов социальной политики в системе социе-тальной социальной политики путем конструирования ее типологических и моделей;

- выявить особенности формирования социального государства в современном российском обществе в аспекте децентрализации социальной политики; проанализировать специфику становления негосударственного сектора социальной политики в постсоветской России;

- провести социологический анализ проблем выбора российской

модели социальной политики и процессов формирования ее системного и социетального характера;

- представить инновационный проект подготовки управленческих кадров в области социальной политики.

Объектом исследования выступает социальная политика в ее системном измерении. Предмет исследования - процессы формирования социальной политики как социетальной системы в современном российском обществе в условиях его качественных трансформаций.

Методологическими основаниями диссертационного исследования явились работы классиков социально-философской, социологической мысли, труды современных зарубежных и отечественных авторов в области системного, структурно-функционального, социокультурного, со-циетального подходов, теорий социального неравенства, социальных коммуникаций, человеческого капитала, социологии постмодернизма, в частности анализ дискурсивного поля социальной политики осуществлялся на основе компаративного подхода; для выявления сущностных оснований и универсальных параметров социальной политики использовались классические и постклассические теории социальной дифференциации, стратификации и неравенства (П. Бурдье, Р. Дарендорф, Э. Дюркгейм, Г. Зим-мель, П. Сорокин); социальной мобильности (П. Сорокин); современные социологические теории деятельности (У. Бакли, А. Турен, Э. Гидденс); элементы теории человеческого капитала (Г. Беккер, Т. Шульц). Социологическая интерпретация социальной ответственности осуществлялась с опорой на идеи М. Вебера, Г. Зиммеля и представителей этики ответственности X. Ленка, М. Маринга.

Ключевое значение для социологической концептуализации социальной политики имели системный анализ общества (Э. Дюркгейм, И Сорокин, Г. Спенсер) и структурно-функциональный подход (Н. Луман, Р. Мертон, Т. Парсонс). Особую ценность при этом представляли идеи теории социетальных систем (Т. Парсонс). Для выявления социальной природы государства использовались конфликтологический (К. Маркс) и функционалистский подходы (Т. Парсонс), а также потенциал широкого спектра теорий происхождения государства. Генезис социального государства исследовался с помощью приемов компаративно-исторического анализа, а для раскрытия его сущности привлекались идеи теорий государственного регулирования рыночной экономики (Д. Кейнс) и социально-ориентированной рыночной экономики (А. Мюллер-Армак, Л. Эрхард). Проблема границ социального государства анализировалась в парадигме социологии постмодернизма (3. Бауман, П. Козловски, А. Турен) с привлечением идей теории глобализации.

политических ассоциаций (Д. Дьюи), третьего типа структурирования со-циетальных коллективов (Т. Парсонс), общественности как формы автономной социальной жизни (Ю. Хабермас). Для социологической концептуализации понятия «социально-ответственное общество» наряду с системным подходом привлекались идеи теории структурации Э. Гидденса, общности и общества Ф. Тенниса. Методология концептуального моделирования социальных систем (Р. Бедон, К. Леви-Стросс, А. Мендра, Ю. Плотинский) применялась при конструировании моделей социетальной социальной политики. Выявление культурно-исторических особенностей данных моделей осуществлялось на базе социокультурного подхода П. Сорокина. Интегративно-социетальный подход (П.Сорокин, Н. Лапин) лег в основу исследования процессов формирования социетальной социальной политики в современном российском обществе.

Эмпирический раздел исследования базировался на методологии количественной оценки социальных процессов (В. Андреенкова, Н. Бутенко, О. Маслова, Ю. Толстова, В. Ядов) с привлечением элементов качественных методов (С. Белановский, Д. Корбин, В. Семенова, А. Страус).

Эмпирическую базу исследования составляют результаты социологических исследований отечественных и зарубежных социологов по проблемам социальной политики, данные статистики, нормативные документы федеральных, региональных органов власти Российской Федерации и органов местного самоуправления, результаты эмпирических исследований, проведенных автором, в частности:

1. Анкетный опрос населения г. Саратова на основе квотной многоступенчатой выборки объемом 417 человек по проблемам трансформации социальной политики в современном российском обществе - 2003 год.

2. Экспертный опрос государственных и муниципальных служащих Поволжского региона анкетным методом (единичный носитель информации - экспертная группа в количестве 4-6 человек, опрошено 42 экспертные группы) на тему: «Формирование субъектов социальной ответственности в регионах Поволжья» - 2002 год.

3. Анкетный опрос населения г. Астрахани на основе квотной многоступенчатой выборки объемом 323 человека в рамках проекта «Становление институтов местного самоуправления в посткоммунистическом обществе» при поддержке фонда Евразия - 2001 год.

4. Экспертный опрос руководителей НКО Саратовской области (57 формализованных интервью, 5 глубинных интервью) по проблемам становления третьего сектора в регионе в рамках Федеральной программы «Механизмы формирования общественного согласия и социального парт-нерства»-2001 год.

5. Анкетный опрос населения г. Саратова на основе квотной многоступенчатой выборки объемом 302 человека на тему: «Проблемы формирования гражданского правосознания и отношения населения к правам и

свободам человека и гражданина» -1999 год.

6. Структурно-функциональный анализ деятельности Департамента социальной сферы администрации г. Саратова методом глубинного интервью руководителей структурных подразделений Департамента и анализа нормативной и текущей документации -1997 год.

7. Исследование кадровой ситуации в органах власти Саратовского региона на основе двух анкетных опросов государственных и муниципальных служащих (1993 год - опрошено 177 человек, 1996 год - 250 человек) и стандартизированного интервью 110 экспертов - участников образовательного процесса в системе профессиональной подготовки кадров для государственного и муниципального управления -1999 год.

Эмпирические данные обработаны с применением статистического пакета программ для социальных наук SPSS.

Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими положениями и логикой исследования, комплексным использованием теоретических и эмпирических методов социологии, корректным применением положений о социальной структуре, социальных институтах и процессах, сопоставимостью результатов проведенных автором эмпирических исследований с результатами отечественных и зарубежных ученых.

Основная гипотеза исследования. Системно-социетальный характер социальной политики определяется взаимодействием ее основных макросубъектов - социального государства и совокупного негосударственного субъекта, эксплицируемого как социально-ответственное общество. Различные способы их взаимодействия формируют комплексные модели со-циетальной социальной политики как системной целостности, выполняющей интеграционные функции и детерминирующей социокультурное своеобразие. В трансформирующемся российском обществе процесс обретения социальной политикой социетального характера осложняется не-сформированностью макросубъектов и рассогласованием между институ-циальными и социально-культурными компонентами, что требует оптимизации .процессов выбора и формирования адекватной модели социальной политики.

Научная новизна диссертационного исследования определяется разработкой авторской концепции социетальной социальной политики, анализом на ее основе процессов формирования социальной политики в российском обществе и раскрывается в следующих позициях:

- впервые осуществлен анализ дискурсивного поля социальной политики на основе сопоставления зарубежного, исторического и отечественного современного контекстов, выявлен параллелизм эпох в их интерпретациях, осуществлена классификация проблемных зон современной социальной политики в ее теоретических транскрипциях;

-по-новому определено общественное предназначение социальной политики как системы регулирования социальных отношений в континууме социального неравенства;

-раскрыты универсальные параметры социальной политики в контексте социальной ответственности, определены ее сущность, виды, формы, объект и макросубъекты (социальное государство и социально-ответственное общество), обоснована возможность социетальной социальной политики как системы взаимодействия данных макросубъектов;

, - установлено, что неоднозначность исторических предпосылок формирования государства детерминирует его двойственную природу, а социальный потенциал государства обусловливается его способностями выступать в качестве института всеобщности и социального компромисса;

-доказано, что институциализация социального государства как субъекта социальной политики явилась результатом глобальной социальной трансформации и качественных изменений способов взаимодействия государства с обществом, определены сущность и критерии социальности государства, институциальные механизмы регулирования социальных отношений;

- выявлено наличие границ социального государства в социетальной системе регулирования социальных отношений, детерминируемых процессами глобализации и индивидуализации современных обществ;

- обоснована возможность самоорганизации общества в системе со-циетальной социальной политики, осуществлена авторская концептуализация понятия «социально-ответственное общество», отражающего совокупный потенциал негосударственной социальной политики и позиционируемого в качестве ее макросубъекта;

- произведена социологическая интерпретация основных институциа-лизированных и неинституциализированных акторов негосударственной социальной политики как элементов социально-ответственного общества;

- осуществлено авторское конструирование типологических моделей социальной политики: либеральной, корпоративной, общественной, патерналистской; благотворительной, административной, стимулирующей; перераспределительной, развивающей; пассивной, активной, активизирующей;

- представлены комплексные модели социетальной социальной политики, определено их социально-культурное своеобразие;

-на основе авторских эмпирических исследований выявлены особенности становления социального государства и социально-ответственного общества в современной России;

- установлено, что формирование социетальной социальной политики осложнено нарушением антропосоциетального соответствия и социально-культурного баланса в ее системе;

- предложен инновационный проект подготовки управленческих кадров в области социальной политики как механизм оптимизации социальной политики в трансформирующемся российском обществе;

- сконструированы методологические, концептуальные и принципиальные основы формирования социологии социальной политики как важнейшего научного направления современной социологии.

Результаты диссертационного исследования автор формулирует как положения, выносимые на защиту:

1. Дискурсивное пространство социальной политики является сегодня насыщенным и разнородным, но при наличии многочисленных интерпретаций ее концептуализация на системном уровне не завершена. Отечественные подходы к пониманию социальной политики во многом воспроизводят точки зрения, существовавшие в дискуссионном режиме более века назад за рубежом, что свидетельствует об определенном параллелизме эпох, этапов общественного развития и развития социальной мысли. Отечественные теоретические транскрипции социальной политики воспроизводят ее наиболее проблемные зоны, отражают междисциплинарный характер и не покрывают существующие теоретические и управленческие проблемы в социальной сфере.

2. Социальная политика может быть определена как функционально значимая сфера социальной деятельности, имеющая своим содержанием целенаправленное регулирование социальных отношений, осуществляемое заинтересованными субъектами в направлении формирования сбалансированной социальной структуры общества. Это достигается посредством создания условий для центростремительной социальной мобильности, для достижения оптимального уровня социального неравенства и развития человеческого капитала. Социальная политика в современных условиях определяет развитие общества как системной целостности в континууме социальный порядок - социальный дисбаланс.

3. Реализуемая социальная политика есть воплощаемая социальная ответственность, поэтому универсальные параметры социальной политики раскрываются в системе социальной ответственности как особого вида отношений между элементами общественной системы, в их способности брать на себя и реализовывать социальные обязательства. Возможные акторы социальной политики предстают как субъекты социальной ответственности, весь континуум которых исчерпывается государственными (социальное государство) и негосударственными (социально-ответственное общество) субъектами, тесно взаимосвязанными в своей активности при наличии единого объекта - социальных отношений, процессов и ресурсов и однородных социальных целей-ценностей. Это позволяет рассматривать социальную политику как социетальную систему, связанную с воспроизводством, распределением, мобилизацией и использованием социальных ресурсов. Социетальное измерение социальной политики позволяет вы-

светить ее системный характер, центрирующую роль в рамках сложно дифференцированного общества как ключевого фактора социальной интеграции, социального развития и социально-культурного своеобразия. Социетальный характер социальной политики предполагает устойчивое сочетание ее основных элементов, соблюдение принципов ан-тропосоциетального соответствия и социально-культурного баланса.

4. Социальное государство выступает в качестве основного макросубъекта социетальной социальной политики, занимая одно из главных мест, в системе регулирования социальных отношений. Истоки социального потенциала государства обнаруживаются в его природе, связанной с обеспечением всеобщности в сложно дифференцированном обществе. Современный арсенал социальных функций государства, уровень их организационно-правовых форм, масштабы и результаты его регулирующего воздействия в обществе позволяют определять социальное государство как закономерный результирующий этап глобальной социальной трансформации и как особый тип развитого государства, берущего на себя максимальную ответственность за социальные процессы и социальное развитие в обществе. Критерии социальности государства определяются наличием механизмов, обеспечивающих социальную сбалансированность в обществе, высокий уровень развития человеческих ресурсов и качества жизни населения.

5. Социальное государство ограничено в возможностях регулирования неравенства и развития людских ресурсов, в способности справиться с множеством социальных проблем и совокупной социальной ответственностью, что определяется факторами, актуализировавшимися в конце ККв.: 1)несоответствием традиционных методов государственной деятельности, изменившейся в сторону усложнения и динамизма общественной ситуации; 2) разрастанием государственных социальных расходов, неэффективностью социальных служб; 3) влиянием патернализма и масштабных социальных обязательств на сдерживание экономического роста; 4) интернационализацией, региональной интеграцией, глобализацией и усилением международной конкуренции, требующими сокращения социальных расходов правительств; 5) сменой государственно-центристской модели социума общественно-центристской моделью, децентрализацией управления и мультипликацией центров власти в обществе; 6) воспроизводством новых сложных и специфических социальных проблем, не поддающихся решению традиционными универсалистскими методами государства. Преодоление границ социального государства связано не только с его модернизацией, но и с активизацией негосударственных акторов в системе социальной политики.

6. В рамках концептуализации социальной политики как социеталь-ной системы потенциал негосударственных самоуправляемых общественных субъектов следует рассматривать как специфический феномен, опре-

деляемый понятием «социально-ответственное общество», с помощью которого возможно высветить социальную направленность индивидуальных и коллективных инициатив, реализуемых вне сферы деятельности государства на основе самоорганизации, самоинициативы и ответственности. Социально-ответственное общество одновременно выступает и как характеристика неинституциализированных социальных возможностей до-гражданского (отчасти традиционного) общества, и как тип развитого гражданского общества, реализующего социальные обязательства в институ-циальных формах. Социально-ответственное общество включает разнообразный спектр негосударственных форм коллективности, способных самостоятельно, без участия государства, под свою ответственность, через мобилизацию собственных ресурсов осуществлять значимые социальные функции в обществе и брать на себя широкие социальные обязательства. Поэтому в системе социетальной социальной политики социально-ответственное общество выступает в качестве ее макросубъекта, функционирующего наряду и в совокупности с социальным государством.

7. Пространство негосударственной социальной политики структурируется институциальными (частный, общественный сектор, корпоративная социальная политика) и неинституциальными (местное сообщество, семья и межсемейные сети) элементами. Их природа более динамична и адаптивна к изменяющимся социальным потребностям, что определяет их компенсирующий характер по отношению к социальному государству и наличие зон их собственной компетенции. Критерием отнесения негосударственных форм коллективности к субъектам социальной политики является их способность к социальной ответственности. Поэтому социально-ответственное общество есть определенное качество общественной системы, возникающее в результате действия в пространстве и времени множества негосударственных социальных практик, связанных с регулированием социальных отношений, выравниванием социальных шансов и распределением социальных ресурсов. Характер такого общества задает качественное своеобразие и социокультурную специфику конкретной социетальной системы, а степень его развитости отражает устойчивость и распространенность практик самоорганизации и самоуправления в сфере социальной политики.

8. Социетальный характер социальной политики как системной целостности воплощается в различных способах взаимодействия ее государственных и негосударственньк субъектов, отраженных в ее типологических моделях: 1) либеральная, корпоративная, общественная, патерналистская модели, выделяемые в зависимости от доминирующего субъекта и принципа социальной ответственности; 2) благотворительная, административная, стимулирующая модели, дифференцируемые в зависимости от способа взаимодействия субъектов в процессе реализации социальных функций; 3) доходная и развивающая модели, дифференцируемые в зави-

симости от целевых установок системы; 4) модели пассивной, активной и активизирующей социальной политики, дифференцируемые в зависимости от характера взаимоотношения системы со средой. Комплексные модели социальной политики, учитывая одновременно все указанные составляющие, обладают социетальным характером и в смешанных формах являются действующими историческими типами. Детерминированность ментальными, институциальными и личностно-поведенческими характеристиками конкретного общества определяет социокультурную обусловленность комплексных моделей социальной политики, их множественность и динамичность в реальной истории.

9. Особенностью реализации социальной политики в современной России является трансформация ее патерналистской модели в пользу более либеральных типов и формирование новых форм социетальности. Выбор новой модели сопровождается модернизацией социального государства как субъекта социальной политики, выражающейся в существенном изменении его роли и способов взаимодействия с обществом, сокращении и видоизменении его социальных функций, трансформации способов вмешательства и регулирования социальных отношений, институциональных и организационных преобразованиях государственных и муниципальных социальных служб. Базовыми принципами, способными оптимизировать формирующуюся модель российского социального государства, являются децентрализация и полисубъектность. Они предполагают перераспределение социальной ответственности между уровнями государственной власти и местного самоуправления, между государственными и негосударственными участниками, а также позволяют формировать региональные и муниципальные модели социальной политики, оптимизирующие социальное развитие территорий с учетом местной специфики и ресурсов. Реализация этих принципов, с одной стороны, приводит к формированию территориально-отраслевой системы управления социальной сферой и к появлению в структуре социального государства новых субъектов социальной политики в лице региональных органов власти и органов МСУ, а с другой - к региональной социальной дифференциации и к проблеме обеспечения единого социального пространства. Ее решение возможно с помощью введения в практику управления системы минимальных социальных стандартов, а также шкал состояния и развития социальной сферы территорий, включающих систему индикаторов с их пороговыми и целевыми значениями. Основой для обретения отечественной социальной политикой социетального характера является увязывание в единую систему ее федерального, регионального, муниципального уровней и многообразного спектра форм общественного социального участия.

10. Децентрализация и минимизация социального государства в России создает объективные предпосылки для активизации потенциала негосударственных акторов в сфере социальной политики, для их выхода с ла-

тентного уровня на уровень официальных социальных практик и институтов альтернативной социальной политики. Однако следствием длительного господства патерналистской модели явилось подавление традиций общественной самоорганизации. Проведенные исследования свидетельствуют о наличии противоречий на уровне гражданского правосознания населения, что осложняет процессы становления гражданских институтов в сфере социальной политики. Привлечение инновационного и ресурсного потенциала общественного сектора в социальную сферу осложняется проблемами его институциализации и легитимации. Консолидация самодеятельности населения на уровне местных сообществ затруднена противоречиями институциализации МСУ при фиксируемой потребности к инициативной социальной деятельности на местах. Изменение статуса корпоративной социальной политики на макро- и микроуровнях сопровождается ее непропорциональным развитием в региональном и отраслевом разрезах. Возрастающая значимость взаимоподдержки в межсемейных сетях проявляется в существенных изменениях характера, видов и объемов помощи. Проблема же состоит в том, что активизация социальной ответственности во многом зависит от государственного участия, что требует расширения спектра стимулирующих механизмов государственной поддержки общественных инициатив и включения ресурсов негосударственной социальной политики в общую стратегию социального развития в условиях выбора адаптивной модели социетальной социальной политики.

11. Исследования процессов формирования социетальной социальной политики в России на примере Саратовского региона показывают, что на фоне минимизации государственной и корпоративной социальной ответственности наблюдается определенный рост социальной ответственности общественного сектора и семьи. Однако сокращение социальных обязательств государства и предприятий не компенсируется приращением социальных возможностей семьи и НКО. Ныне действующая модель социальной политики является переходной и может быть определена как прогрессивно-адаптационная, сочетающая консервативную и перспективную стратегии. Процессы перераспределения социальной ответственности либерального типа на институциальном уровне неоднозначно отражаются на уровне социальных практик и культурных образцов. Сохраняется преобладание патерналистско-государственнического типа личности, нарушается антропосоциетальное и идентификационное соответствие в системе социальной политики. Фиксируется несогласование между нормативными установками населения относительно доминирования субъектов социальной политики и реальной практикой.- Семья и межсемейные сети при дефиците ресурсов вынужденно становятся основными субъектами социальной ответственности, что детерминирует рост патерналистских ожиданий и социальной напряженности (нарушение социально-культурного баланса в системе социальной политики). Дифференциация идеалов социальной по-

литики детерминируется типом социальной структуры, однако перспективы выбора ее модели определяются социально-экономическим потенциалом групп поддержки. На этом фоне идет формирование социального государства и элементов социально-ответственного общества, институциа-лизируются формы их взаимодействия, определяются траектории системной трансформации отечественной социальной политики.

12. Одним из основных механизмов оптимизации процессов формирования социетальной социальной политики в российском обществе является решение проблемы ее кадрового обеспечения, особенно на муниципальном уровне, где сегодня формируются микросистемы социетальной социальной политики, объединяющей в своей основе потенциал ее государственных и негосударственных субъектов. Инновационный образовательный проект подготовки управленческих кадров в сфере социальной политики на региональном уровне предполагает введение специализации «Муниципальная социальная политика» в программы профессиональной подготовки по специальности 061000 «Государственное и муниципальное управление». Опыт реализации данного проекта в Поволжской академии государственной службы демонстрирует возможности подготовки компетентных специалистов в области социетальной социальной политики, способных вывести ее на качественно новый уровень, и представляет собой трансляцию через образовательный процесс основных идей авторской концепции.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется объективной необходимостью выявления и системного анализа стратегий трансформации социальной политики в современном российском обществе и может быть представлена в нескольких направлениях:

1. Исследования по проблеме социетальной социальной политики, осуществляемые автором, начиная с 1996 года, привлекут внимание социологов, специалистов в области управления социальной сферы к задачам развития нового направления в социологическом и междисциплинарном знании - социетальной теории социальной политики. Они смогут способствовать активизации общественного выбора относительно предназначения социальной политики и ее конкретных моделей в современном обществе. Данная теория способствует преодолению одностороннего анализа социальной политики и недооценки роли ее потенциала в трансформирующемся обществе, она позволяет осуществить комплексный анализ социальной реальности и проблем достижения социальной стабильности. Социологическая концепция социальной политики служит более глубокому и развернутому взгляду на характер социальных институтов и систем, социальной структуры и социального развития.

2. Выдвинутая концепция имеет непосредственное отношение к социально-управленческой практике. Она позволяет на системном уровне

сформировать основу для принятия стратегических решений в рамках концепции социального развития российского общества в целом и его отдельных регионов, прогнозирования социальных последствий управленческих решений, преодоления неблагоприятной ситуации в социальной сфере. Основные положения, выводы и рекомендации могут быть использованы в работе органов государственной власти и местного самоуправления, предприятий и организаций, общественных объединений при разработке и реализации социальной политики, проектировании способов управленческого воздействия в социальной сфере. Отдельные положения работы были использованы для оптимизации деятельности Департамента социальной сферы Администрации г. Саратова в 1997 г., при разработке концепции разрешения социальных проблем и кризисных ситуаций в Приволжском федеральном округе в 2001г.

3. Материалы проведенного исследования могут быть использованы для совершенствования образовательных программ в области социологии, социальной политики, социального управления, социальной работы, предоставляя новые возможности для разработки и углубления содержания учебных курсов. Авторская концепция применяется в образовательной программе профессиональной подготовки по специальности «Государственное и муниципальное управление», программах профессиональной переподготовки и повышения квалификации государственных и муниципальных служащих, подготовке аспирантов и соискателей Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина.

Апробация работы. Основные положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались и обсуждались на методологических семинарах, заседаниях кафедр философии, социологии и социальной политики Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина (1997-2004 гг.), а также на отечественных и международных семинарах: Реформирование системы социальной защиты населения в России (Москва, Новосибирск, 1996); Реформирование социального сектора в переходной экономике (Москва, 1996); Реформирование социальной сферы в Поволжском регионе в условиях переходной экономики (Саратов, 1997); Социальная политика государства в условиях переходной экономики (Москва, 1997); Опыт разрешения социальных проблем и кризисных ситуаций (Йошкар-Ола, 2001); Формы и методы реализации социальной политики и федеральных социальных программ на региональном и муниципальном уровне (Москва, 2002); Социальная хартия как условие повышения качества жизни населения Саратовской области (Саратов, 2003); Всероссийских и международных конференциях и симпозиумах: Политико-административная элита и государственная служба в системе властных отношений (Ростов-на-Дону, 1996); Этнос и власть (Саратов, 1997); Местное самоуправление и этнические конфликты (Саратов, 1998); Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на

Северном Кавказе (Саратов, 1998); Стратегия опережающего развития для России XXI века (Москва, 1999); Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической и социокультурной среде (Туапсе, 1999); Становление институтов гражданского общества в Саратовской области (Саратов, 2000); Становление институтов местного самоуправления в посткоммунистическом обществе (Саратов, 2000); Социальная политика социального государства (Нижний Новгород, 2001); Регион: социально-экономический, этнографический и культурный феномен России (Саратов, 2002); Местное самоуправление в системе публичной власти: российский и мировой опыт (Саратов, 2003); Векторы развития современной России (Москва, 2003); Социальные процессы в регионах (Екатеринбург, 2003); Проблемы и противоречия современного этапа развития экономики и управления (Томск, 2004); Саратов: формула идентичности и успеха (Саратов, 2004); Социальная политика региона: проблемы и перспективы развития (Саратов, 2004); Социальное расслоение, власть и гражданское общество в современной России (Саратов, 2004); Социально-экономическая политика в России: приоритеты и результаты (Саратов, 2004); XI социологических чтениях «Новый век России: стратегия социального развития» (Клин, 2004); Сорокинских чтениях - 2004 «Российское общество и вызовы глобализации» (Москва, 2004); IV Международном социальном конгрессе «Социальные процессы и социальные отношения в современной России» (Москва, 2004).

Ключевые идеи диссертации положены автором в основу разработанной им концепции и учебного плана специализации «Муниципальная социальная политика» по специальности «Государственное и муниципальное управление», который в 1997г. прошел экспертизу в УМО вузов России по образованию в области менеджмента с присвоением регистрационного номера 061026 и реализуется в ПАГС по настоящее время, где диссертантом читается авторский курс «Социальная политика».

Публикации. По теме диссертации опубликовано 32 работы общим объемом 37 п.л., в том числе авторская монография, разделы в коллективной монографии, 4 статьи в центральных периодических изданиях. Структура диссертации включает введение, пять глав (тринадцать параграфов), заключение, список использованной литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, характеризуется степень научной разработанности проблемы, определяются цель, задачи, объект, предмет, теоретико-методологическая основа, эмпирическая база, достоверность и обоснованность результатов исследования, раскрываются научная новизна и практическая значимость диссертации.

Первая глава «Универсальные параметры и смысловое предназначение социальной политики» посвящена обоснованию методологиче-

ских основ диссертационного исследования, теоретическому анализу научного статуса исследуемого феномена, определению его сущности и сис-темно-социетального характера. Предваряя концептуализацию социальной политики, автор анализирует пространство ее дискурсов в сопоставлении зарубежных исторических и современных отечественных контекстов. Автор отмечает, что социальная политика как сфера деятельности государственных и общественных институтов, попытки осмысления ее сущности на теоретическом уровне появляются в связи с институциализацией экономической и социологической теории как самостоятельных областей научного знания. Проекты формирующейся социологической науки предполагали включение социальной политики в ее структуру в качестве раздела, определяющего сферы и механизмы ее прикладного использования (П. Сорокин, С. Булгаков). Однако до сих пор проблематика социальной политики занимает скромное место в структуре социологического знания, не являясь его самостоятельной отраслью, хотя вопрос о сущности социальной политики широко дебатируется в социальной мысли и является центром идейно-политического противостояния. Сравнительный анализ подходов к пониманию сущности социальной политики позволяет диссертанту обнаружить параллелизм эпох в осмыслении данного феномена и выявить основные теоретические транскрипции, отражающие наиболее острые проблемы реальной социальной политики. Автор привлекает различные контексты: общественная политика и совокупность взаимоотношений между социальными группами общества (Б. Ракитский); деятельность по улучшению положения трудящихся и область регулирования социально-трудовой сферы (Н. Волгин); система государственной социальной помощи малообеспеченным слоям населения; сфера регулирования доходов и преодоления бедности (В. Левашов, Л.Ржаницина); средство регулирования благосостояния населения (Ф. Бурджалов); детерминанта определенной экономической системы и социального строя (В. Зомбарт).

Диссертант отмечает, что существующее разнообразие исследовательских позиций сопровождается методологической неопределенностью и полидисциплинарным дискурсом социальной политики в методологиях различных общественных наук. В рамках социологической науки социальная политика не концептуализирована на системном уровне. Накопленный же за последний период эмпирический материал о реальной социальной политике позволяет начать процесс ее системного осмысления. Раскрывая потенциал социологической методологии для концептуализации социальной политики, автор указывает на возможности использования системного и структурно-функционального анализа, теорий социальной стратификации, социального неравенства, человеческого капитала. Анализируя трансформации системной методологии в структуре социологического знания (Г. Спенсер, Т. Парсонс, Р. Мертон, Н. Луман, Э. Гидденс), автор приходит к выводу, что выбор данных методологических оснований для

изучения социальной политики позволяет рассматривать ее как особый элемент общественной системы, самостоятельную специфическую систему взаимодействия государственных и общественных структур, динамически воспроизводящееся системное образование. Учитывая постмодернистскую критику функционализма (П. Козловски), автор заключает, что социальная политика представляет собой полифункциональную сферу общества, вплетенную в тело экономики, политики, культуры, характеризующуюся качественной определенностью, спецификой и внутренней целостностью.

Диссертант привлекает теории социального неравенства и социальной стратификации, что позволяет в качестве ключевого вопроса социальной политики обозначить вопрос о степени социального неравенства (П. Кулаков, В. Жуков). Интерпретация внутренне противоречивой сущности социального неравенства, проявляющейся в наличии позитивного и деструктивного потенциала, анализ моделей социальной дифференциации, позволяют автору заключить, что жизнеспособность и целостность общества есть проблема регулирования отношений неравенства с целью обеспечения оптимума при активизации развивающего и нейтрализации деструктивного потенциала.

Самоопределение социальной политики становится возможным в эпоху роста национального богатства и демократизации обществ. Особенностью мирового процесса самоорганизации общественных систем становится снижение уровня их стабильности по мере увеличения их сложности при одновременном росте зависимости их функционирования от внешнего регулирующего воздействия (С. Борта), что и определяет востребованность социальной политики как области регулирования социальных процессов и социальных отношений. Это позволяет определить смысловое предназначение социальной политики как особой функционально значимой сферы социальной деятельности, имеющей своим содержанием целенаправленное, организованное регулирование социальных отношений, осуществляемое заинтересованными общественными субъектами в направлении формирования устойчивой, сбалансированной социальной структуры общества, посредством создания условий для индивидуальной и коллективной центростремительной социальной мобильности. В результате достигается оптимальный уровень социального неравенства, и формируются необходимые условия для воспроизводства и развития человеческого потенциала. Конечные цели и смыслы социальной политики связаны с достижением оптимальных форм социальных отношений как условия стабильного существования общества. Вследствие того, что в современных условиях человеческие ресурсы стали ведущими факторами роста, социальная сфера, где именно социальная политика является основным регулятором, оказалась ответственной за воспроизводство базового ресурса общества. Это придает социальной политике статус системообразующего начала в комплексе государственного и общественного регулирования.

Диссертант указывает, что универсальные параметры социальной политики могут быть раскрыты в системе социальной ответственности, так как социальная политика выступает в обществе в качестве осознанной необходимости регулирования социального неравенства, отношений и воспроизводства человеческих ресурсов. Обращение к предпосылкам теоретического обоснования социальной ответственности (М. Вебер, Г. Зим-мель, X. Ленк, М. Маринг), позволяет автору определить ее в контексте социальной политики как особый вид отношений между элементами общественной системы, выражающихся в их способности брать на себя и реали-зовывать социальные обязательства по отношению к себе и другим. Социальные обязательства связаны с созданием необходимых материально-технических, финансовых, организационно-управленческих, нормативно-правовых условий для непосредственной реализации целей-ценностей социальной политики в конкретных пространственно-временных формах.

Общественные структуры и субъекты общественной системы, принимающие на себя и реализующие социальные обязательства, определяются автором как субъекты социальной ответственности. Они могут быть представлены социальными субъектами различного вида и характера корпоративности. Весь континуум возможных акторов социальной ответственности в общественной системе в совокупности исчерпывается двумя основными макросубъектами - государственными (социальное государство) и негосударственными (социально-ответственное общество), каждый из которых включает множество конкретных субъектов социальной ответственности, непосредственно реализующих определенный спектр социальных обязательств в локальной области. Взаимосвязь между субъектом и объектом социальной ответственности носит специфический характер политики, которая определяется как целенаправленная, преобразующая деятельность, связанная с мобилизацией и использованием общественных ресурсов (Т. Парсонс). Поэтому социальная политика предстает как целенаправленная, преобразующая деятельность, связанная с мобилизацией, распределением и воспроизводством социальных ресурсов.

В своей социальной активности субъекты социального государства и социально-ответственного общества тесно связаны, но могут иметь различные типы активности, формы взаимодействия и распределения обязательств. Однако наличие единого объекта - собственно общества в части его социальных отношений, процессов и ресурсов и единых социальных целей-ценностей позволяет автору рассматривать в совокупности государственную и негосударственную социальную политику как целостную функциональную систему, обладающую социетальным характером. Под социетальной социальной политикой понимается вся системно организованная совокупность социальных обязательств, реализуемых государственными и негосударственными субъектами социальной политики в конкретном обществе. С точки зрения Т. Парсонса, любые социальные

взаимодействия, связанные с определением обязательств по отношению к сообществу, приобретают характер социетальности. Приписывание социальной политике качества социетальности позволяет осуществить собирание субъектов социальной ответственности в масштабах общества и в особом ракурсе высветить ее качественное своеобразие, системный характер и центрирующую роль в рамках дифференцированного общества как ключевого фактора социальной интеграции и социального развития.

Интерпретация социальной политики как социетальной системы, реализующей совокупные социальные обязательства, позволяет дать ей некоторые системные характеристики и проанализировать значимые свойства ее субъектов. Автор рассматривает: возможный характер распределения социальной ответственности; различные виды взаимоотношений, возникающие между субъектами социальной ответственности в процессе реализации; отличия между добровольными и вменяемыми социальными обязательствами; основные условия формирования субъектов социальной ответственности; уровни (индивидуальная, коллективная, общественная) и виды (внутренняя, внешняя) социальной ответственности. Диссертант отмечает, что в историческом и управленческом аспектах системная организация социальной политики предстает как проблема определения оптимальных границ и способов взаимодействия государственных и негосударственных субъектов в системе совокупной социальной ответственности.

Вторая глава «Социальное государство как субъект социальной политики» посвящена анализу особенностей формирования и специфике функционирования социального государства как макросубъекта-социе-тальной социальной политики. Истоки социального потенциала государства автор пытается обнаружить в природе самого государства как института всеобщности в сложном дифференцированном обществе. Спецификой социологического анализа феномена государства является рассмотрение его как социальной инстанции в контексте взаимодействия с основными элементами общественной системы и выявления его роли в обеспечении функционирования общества как целостности. Автором анализируются конфликтологический (К. Маркс) и функционалистский (М. Вебер, Т. Пар-сонс) подходы, принципиально по-разному трактующие вопрос о социальной природе государства, акцентируя различные качественно определяющие стороны государства как сложного социального феномена двойственной природы и внутренне противоречивой сущности. Проведенный автором анализ теорий происхождения государства позволил разделить их на две группы - конфликтных и солидарных теорий, а также сделать вывод, что процесс формирования государства осуществлялся на основе противоположных предпосылок: присвоения права на господство и легитимации интересов одной части общества и институциализации всеобщего интереса в условиях роста социальной дифференциации. Истоки социального потенциала государства и его социальная природа связываются с тем, что

возникновение государства детерминируется потребностью институциали-зации доминирующего в социуме общественного интереса. Государство становится механизмом и формой организации общества в том случае, когда возникает необходимость масштабного единения усилий индивидуализировавшихся членов сообщества для достижения коллективных целей, являющихся существенными для данного социума. Государство социально ориентировано в своем генезисе, оно изначально формируется как высшая форма социальности и институт социального компромисса. Его миссией является обеспечение компромисса индивидуальных и групповых интересов в обществе, создание условий для достижения общих целей, сохранения коллективных форм человеческого бытия при обеспечении индивидуальной свободы и реализации потенциала каждого.

Существенный потенциал социальности, заложенный в государственных формах организации общества, оказался более востребованным к концу XIX в. и постепенно обрел доминирующий характер в формах социального государства. Осуществляя анализ предпосылок социального государства, автор выделяет несколько этапов досоциального государства - политическое, религиозное, либерально-правовое государство - со свойственными типами функционального доминирования. Исследуя теоретические основы социального государства (философию прав человека, теорию государства всеобщего благоденствия, идеи Л. фон Штейна, Д. Кейнса, А. Мюллера-Армака) и процессы его становления в реальной истории социальных реформ (О. Бисмарк, У. Беверидж, Ф. Рузвельт, Л. Эрхард), автор показывает, как постепенная трансформация государства привела к изменениям фундаментального характера, изменившим его предназначение в обществе. Его основной целью стало обеспечение достойных условий жизни и благосостояния всех членов общества за счет расширения социальных функций и использования рычагов воздействия на социально-экономическую сферу. Поддерживая частную инициативу и ответственность граждан, социальное государство создает условия для обеспечения социальной справедливости в сочетании частных и общественных интересов в механизмах рынка, смягчая социальное расслоение.

В процессе формирования социального государства, происходившего в контексте структурных базовых изменений, закреплялись основные формы государственного вмешательства (правовое и финансовое регулирование, перераспределение общественных ресурсов и производство социальных услуг). Современный арсенал социальных функций государства, уровень организационно-правовых форм, обеспечивающих их реализацию, масштабы и результаты регулирующего воздействия позволяют определить его как закономерный этап глобальной социальной трансформации и особый тип развитого государства, берущего на себя максимальную ответственность за социальные процессы и социальное развитие в обществе.

Раскрывая природу социального государства, автор выделяет его основные принципы: экономической свободы и доверия к саморегулирующей роли рынка; ответственности за упорядочение экономической и социальной жизни; социальной солидарности, справедливости и безопасности; доминирования социальной политики в деятельности государства; равной возможности участия каждого в управлении общественной жизнью. Занимая одно из главных мест в системе регулирования социальных отношений, социальное государство становится основным актором социальных процессов и активным макросубъектом социетальной социальной политики. Определяя базовые параметры и систему координат социальной политики, социальное государство создает условия для гармонизации отношений между государственными, общественными институтами и отдельными гражданами (П. Гончаров, С. Коробов). Социальное государство является сознательно конструируемым политико-правовым и социальным институтом, позволяющим обеспечить равномерное распределение общественных ресурсов, до определенной степени выровнять стартовые условия граждан, способствуя социальной стабильности и социальному согласию в обществе (В. Торлопов). История социальных государств демонстрирует множественность конкретно-исторических моделей, совместимость тенденций глобализации и децентрализации социальной деятельности, свидетельствуя о его устойчивой жизнеспособности.

В третьей главе «Границы социального государства и возможности негосударственной социальной политики», выявляются причины и возможности проявления кризиса социального государства, осуществляется социологическая концептуализация социально-ответственного общества как макросубъекта социетальной социальной политики, характеризуются социальные возможности его элементов. Автор напоминает, что, несмотря на бурное развитие социального государства в развитых странах мира и утверждение его ценностей в качестве базовых, к концу XX в. на Западе активно стал обсуждаться вопрос об ограниченности возможностей государства в решении социальных проблем. Это явилось отражением кризиса традиционной концепции и классических принципов государственной социальной политики, а кризис социального государства связывается с кризисом государственности вообще и национального государства, в частности. Скептической оценке подвергается дееспособность современных государств в принципе, их возможности на основе традиционного администрирования выступать адекватной современному обществу системообразующей и регулирующей силой (X. Хилл). В 1990-е годы неустойчивое положение государства в обществе усугубляется процессами интернационализации, региональной интеграции и глобализации (Д. Мейер), а также усиливающейся коммерциализацией самого государства (С. Перегудов). В этом контексте, с одной стороны, развивается тема утраты государством способности самостоятельно реализовывать экономические цели

и проводить эффективную социальную политику (Г. Уилсон) в условиях усиления международной конкуренции, приводящей к соревнованию за минимизацию социальных расходов. С другой стороны, утверждается, что приватизация государственных услуг как реакция на кризис бюрократической организации государственного управления выводит значительную часть социального сектора из-под контроля государства. Внедрение бизнеса и конкурентных начал в системы здравоохранения, образования, социального страхования приводит к утрате социальным государством этатистского характера в смешанной государственно-частной форме.

Методологической основой критики возможностей социального государства явилась постмодернистская интерпретация общества (3. Бауман, А. Турен), где в противовес универсалистской и этатистской позиции государства отстаивалось право каждого самому определять свои потребности и самостоятельно создавать социальные механизмы для их удовлетворения, которые могли оказаться и за рамками государственных институтов' По мнению автора, в данном контексте вопрос о кризисе социального государства скорее оборачивается вопросом о его границах и о наполнении новым смыслом понятия «государственное регулирование общественной жизни». Государство стоит на пороге качественных изменений, затрагивающих характер его взаимодействия с обществом, основные траектории которых видятся в замене государственно-центристской модели социума общественно-центристской моделью, где государство рассматривается не как единственный и основной участник политико-управленческого процесса, а как один из участников, действующий наряду с другими. При этом эффективность его участия определяется, в первую очередь, способами его взаимодействия с внешней средой. Роль государства как центра власти и принуждения заменяется ролью государства-партнера, вступающего в паритетные взаимодействия с разнообразными самоуправляемыми общественными субъектами и создающего стимулирующую среду для их функционирования и развития (Д. Пиерре).

В течение многих десятилетий модель государственного устройства по типу социального государства принималась как условие, необходимое для общественного прогресса, однако политика перераспределения доходов, программы увеличения социальных гарантий не привели к существенному сокращению разрывов между богатыми и бедными, уменьшению числа безработных, особенно среди молодежи и социальных меньшинств. Дороговизна, высокие административные издержки социального государства и его антистимулирующий эффект в сфере экономического поведения рассматриваются как наиболее существенные признаки, ограничивающие его возможности адекватно решать задачи экономической и социальной политики в изменившихся условиях (Р. Дарендорф, К. Терборн).

Суммируя изложенное, автор заключает, что границы возможностей социального государства определяются рядом факторов, активизировав-

шихся в конце прошлого столетия, среди которых основными являются: несоответствие традиционных административно-бюрократических методов организации государственной деятельности, изменившейся в сторону усложнения и динамизма общественной ситуации; разрастание государственных социальных расходов и аппаратов, неэффективность государственных социальных служб, высокие административные издержки их деятельности; влияние патернализма и увеличения социальных расходов государства на сдерживание экономического роста за счет высоких налогов, ограничений конкурентоспособности и распространения иждивенчества; процессы интернационализации, региональной интеграции и глобализации, усиление международной конкуренции, требующей сокращения социальных расходов правительств; парадигмальная смена государственно-центристской модели социума общественно-центристской моделью, децентрализация управления, мультипликация и индивидуализация центров власти в обществе; воспроизводство в обществе новых, более сложных и специфических социальных проблем, не поддающихся решению с помощью традиционных универсалистских методов деятельности государственных служб. Перечисленные факторы стали причиной кризиса, охватившего многие социальные государства в конце XX в., который наиболее отчетливо обозначил его границы, проявляющиеся в неспособности традиционного социального государства справиться с множеством возобновляющихся социальных проблем и совокупной социальной ответственностью, воспроизводящейся в обществе. Вследствие этого актуализировались вопросы о необходимости качественного изменения принципов функционирования государства и его взаимодействия с обществом; мобилизации потенциала самоуправляемых общественных субъектов в сфере социальной ответственности; выработки механизмов оптимального распределения социальной ответственности между государством и обществом в новой системе их взаимодействия.

Пытаясь найти ответы на эти вопросы, автор предлагает учитывать, что очевидность границ социального государства стоит в одном ряду с очевидностью возможностей «социального общества» (Й. Штрассер), представленного разнообразными формами негосударственной коллективности, компенсировать его издержки и обеспечить реализацию большого круга социальных обязательств за пределами этих границ. Основные траектории преодоления кризиса социального государства пролегают в направлении перераспределения социальной ответственности между государством и обществом, снятия с госаппарата значительной части социальных обязательств, обеспечение которых с большим эффектом может быть осуществлено различными самоуправляемыми субъектами на локальных уровнях. Поэтому в рамках концептуализации социальной политики актуализируется вопрос о потенциале негосударственных самоуправляемых общественных акторов в сфере социальной ответственности.

Диссертант апеллирует к исследованиям гражданской самоорганизации А. де Токвиля, идеям неполитических ассоциаций Д. Дьюи, третьему типу структурирования социетальных коллективов Т. Парсонса, общественности как формы автономной социальной жизни Ю. Хабермаса, си-нергетическому подходу Г. Хакена. Это позволяет обоснованно говорить о наличие такого потенциала в виде способностей общества к разнообразным формам самоорганизации, самоуправления, социальной солидарности, к негосударственным формам коллективности, к ассоциативности на различных уровнях и в различных сферах жизни. Автор утверждает, что данный потенциал и возможности общества, которые активно воспроизводятся в современных условиях во всех моделях социальной политики, рледует рассматривать как отдельный специфический феномен, требующий аналитического оформления. Для этого в концептуальной схеме социальной политики предлагается конституировать понятие «социально-ответственное общество». С помощью этого понятия на теоретическом уровне появляется возможность высветить собственно социальный аспект гражданского общества, отдифференцировав его от политической, экономической, культурной составляющих, а также в обширном множестве не-институциализированных форм коллективного взаимодействия и индивидуальной активности обозначить те из них, которые обладают качествами субьектности в сфере социальной политики.

Авторский замысел заключается в том, чтобы с помощью введения понятия социально-ответственное общество расширить традиционные рамки изучения социальной политики, ограничивающиеся в основном контекстом социального государства, распознать в социальной реальности многообразные формы негосударственной коллективности, способные без либо в совокупности с государством активно включаться в процесс,регу-лирования социальных неравенств и развития людских ресурсов, тем самым реализуя элементы социальной ответственности на макро-, мезо- и микроуровнях общественной системы.

Теоретическое конструирование понятия социально-ответственное общество, осуществляемое автором в категориальных рамках - гражданское общество, догражданское общество (А. Уледов), - позволяет заключить, что данное понятие отражает социальную направленность индивидуальных и коллективных догражданских и гражданских инициатив, реализуемых вне сферы деятельности социального государства на основе самоорганизации, инициативы и ответственности. Социально-ответственное общество аккумулирует разнообразный спектр негосударственных форм коллективности, имеющих различную степень ин-ституциализации, способных самостоятельно, без участия государства, под свою ответственность, через мобилизацию собственных ресурсов осуществлять значимые социальные функции и брать на себя широкие социальные обязательства. Поэтому в системе социетальной социальной поли-

тики социально-ответственное общество, охватывающее негосударственные формы социальной политики, выступает в качестве макросубъекта, функционирующего наряду и в совокупности с социальным государством, за пределами его границ, в качестве дополнения и замещения социальных функций.

Социально-ответственное общество, характеризуя высоко развитый тип гражданского общества, выходит за его пределы и охватывает собой догражданские (традиционные) формы коллективности, обладающие потенциалом в сфере регулирования социальных отношений и развития социальных ресурсов. В историческом плане такое общество первично по отношению к социальному государству и гражданскому обществу, которые являются продуктами индустриальной и постиндустриальной эпохи. Проявления негосударственной социальной ответственности фиксируются еще в архаических обществах в виде создания социального института личной взаимопомощи между членами рода, постепенно обретающего статус морально-правового ядра социальной структуры (Н. Луман). Привлекая для интерпретации социально-ответственного общества теорию структу-рации Э. Гидденса, автор утверждает, что оно формируется естественным образом в виде непреднамеренного последствия множества потоков локальной преднамеренной деятельности индивидуальных и коллективных акторов в их повседневной жизни, которые одновременно воспроизводят и условия, делающие эту деятельность возможной. Поэтому характер и уровень развития социально-ответственного общества задает качественное своеобразие и социокультурную специфику конкретного социума. Следовательно, социально-отвественное общество есть некое определенное качество социальной системы, возникающее в результате действия, пересечения и упорядочения в пространстве и времени множества негосударственных социальных практик, связанных с регулированием социальных отношений, выравниванием социальных шансов и распределением социальных ресурсов. Степень его развитости отражает степень развития, устойчивости и распространенности в конкретном обществе практик самоорганизации и самоуправления в сфере социальной политики.

Пространство негосударственной социальной политики структурируется множеством элементов, представляющих собой особые сгустки социальности разнородного плана, образующиеся и функционирующие в различных участках социального пространства, за исключением зоны государственной социальности. Такие элементы более динамичны и адаптивны к изменяющимся социальным потребностям, чем структурные элементы социального государства. Критерием отнесения форм негосударственной коллективности к элементам социально-ответственного общества следует считать наличие у них способности инициировать и брать на себя социальные обязательства и самостоятельно обеспечивать их реализацию, то есть способности к социальной самоответственности. В качестве основ-

ных элементов социально-ответственного общества автором выделяются институты частного, общественного сектора, непрофильные предприятия и учреждения в части их корпоративной социальной политики, местные сообщества, семья и сети социальной поддержки. Диссертант, анализируя данные элементы, выявляет их существенные характеристики, виды, формы, принципы, направления функционирования и возможности в сфере социальной политики. Автор группирует негосударственные акторы социальной политики в зависимости от степени их институциализации и отнесения к гражданскому обществу, выявляя издержки и преимущества формализованных и личностно обусловленных способов реализации социальной ответственности. Анализ негосударственных субъектов социальной политики позволяет сделать заключение об их возможностях в современных условиях в наиболее адекватной форме реализовывать широкий спектр социальных обязательств.

Проделанный исследовательский путь позволил автору в четвертой главе «Взаимодействие государства и общества в системе социальной политики. Модели социетальной социальной политики» выйти на уровень социологической концептуализации социальной политики как социе-тальной системы взаимодействия государственных и негосударственных субъектов через конструирование ее типологических и комплексных моделей. Обоснование использования методологии концептуального моделирования для синтетического анализа социальной политики как системы автор осуществляет с опорой на работы Р. Бедона, К. Леви-Стросса, А. Мендры, Ю. Плотинского. Моделирование рассматривается как одна из ключевых технологий системного анализа и эффективный способ изучения процессов формирования и функционирования социальной политики на уровне отдельных стран и регионов (Г. Эспинг-Андерсен, И. Братищев, К. Лайкам, X. Ламперт, Д. Пиерре, В. Торлопов).

Предлагаемый автором подход к моделированию социальной политики выходит за рамки традиционных, так как осуществляется с учетом принципов и характера взаимодействия основных макросубъектов социальной политики в процессе совокупной реализации. Автором выделяются наиболее значимые характеристики и свойства моделируемой системы, различия содержательного наполнения которых могут приводить к вариативности форм существования в рамках единого системного качества: набор основных элементов (субъектов социальной политики); способы взаимодействия между ними; целевое предназначение системы (стратегические цели социальной политики); характер взаимодействия системы со средой (субъектов социальной политики с ее объектами). Наполнение перечисленных характеристик конкретным содержанием позволяет автору сконструировать несколько рядов типологических моделей социальной политики: 1 .Либеральная, корпоративная и общественная модели, выделяемые в зависимости от доминирования семьи, общественного сектора,

корпораций либо государства в качестве субъектов социальной политики и от доминирования индивидуальной, коллективной или общественной социальной ответственности в процессах регулирования социальных отношений. 2. Благотворительная, административная и стимулирующая модели, дифференцируемые в зависимости от способов взаимодействия социального государства с рыночными субъектами в процессе реализации социальной ответственности, которые могут носить независимый, прямой административный, либо косвенно-регулирующий характер. 3. Доходная и развивающая модели, дифференцируемые в зависимости от содержания стратегических целей общества в сфере социальной политики, которые могут быть связаны с приоритетами в области выравнивания доходов на основе перераспределительных механизмов либо с приоритетами в сфере развития и повышения качества человеческого потенциала - за счет увеличения инвестиций в социальную инфраструктуру. 4. Модели пассивной, активной и активизирующей социальной политики, ориентированные на системы безвозмездного, неэквивалентного вспомоществования, либо на активизацию механизмов самообеспечения, самопомощи и социальных гарантий возмездно-эквивалентного характера, либо на активизацию социального потенциала как фактора общественного развития.

Комплексные модели учитывают указанные составляющие, выражают теоретические концепты социетальных систем, представлены в виде смешанных конкретно-исторических форм - культурно обусловленных целостных типов социальной политики. В качестве примеров автор называет американскую, центрально-европейскую, южно-европейскую, скандинавскую, японскую, латинскую модели. Комплексная модель предполагает системность, целостность, наличие устоявшихся механизмов взаимодействия основных элементов на уровне личности, общества и государства, благодаря чему достигаются цели социальной политики и осуществляются интегративные функции. В реальности социетальный характер социальной политики, реализуемой на основе функционирования ее комплексных моделей, предполагает обусловленность социальными и культурными особенностями конкретного общества, детерминированность специфическими ментальными, институциальными и личностно-поведенческими факторами, что определяет множественность и динамичность моделей социеталь-ной социальной политики в истории. Наложение социокультурного измерения (П. Сорокин) на образы комплексных моделей социальной политики позволяет увидеть в них уникальные сочетания социальных и культурных компонент и расширить интерпретацию социальной политики как социе-тальной системы, рассматривая ее не только как сферу активности, поддерживающую целостность конкретного общества, но и как значимый фактор, обеспечивающий его качественное, социокультурное своеобразие.

Модели социальной политики исторически изменчивы, адаптивны к конкретным социально-экономическим, политическим и культурным ус-

ловиям. В целом предел возможностей ее государственных и негосударственных субъектов, способов и форм их взаимодействия в долгосрочной перспективе не ограничен, он детерминирован расширением масштабов совокупной социальной ответственности, возрастающими потребностями в регулировании социальных отношений и воспроизводстве человеческого капитала, широкой вариативностью субъектов и способов реализации социальных функций. Имея универсальные параметры в основе, со-циетальная социальная политика разнообразна, множественна и динамична в формах проявления и реализации.

В пятой главе «Проблемы формирования социетальной социальной политики в современной России» на основе концепции и результатов эмпирических исследований автора осуществляется анализ процессов формирования социетальной социальной политики в современном российском обществе. Рассматриваются вопросы становления новых форм социального государства, развития элементов негосударственной социальной ответственности, институциализации механизмов взаимодействия, проблемы обретения российской социальной политикой качеств системности, социетальности, интеграционных возможностей. Автор акцентуирует ситуации выбора, формирования, апробации и адаптации новой модели социальной политики. Трансформация патерналистской модели осуществляется в направлении изменения роли и способов взаимодействия государства с обществом; сокращения и видоизменения его социальных функций, способов вмешательства в регулирование социальных процессов и отношений, децентрализации социальной политики; институциальных, организационных, структурно-функциональных преобразований в системе органов государственного и муниципального управления социальной сферой. Базовыми принципами, закладываемыми в формирующуюся модель, становятся принципы децентрализации и полисубъектности социальной политики. Их реализация позволяет в рамках единого социального пространства формировать региональные и муниципальные модели, позволяющие оптимизировать социальное развитие территорий с учетом региональной специфики и ресурсов. С реализацией этих принципов связан активно идущий процесс выделения новых субъектов социальной политики в структуре основных социальных институтов общества, определение форм и доли их социального участия и нормативное оформление их деятельности. Указывая на то, что децентрализация социальной политики предполагает перераспределение социальной ответственности как между уровнями государственной власти и местного самоуправления, так и между государственными и негосударственными участниками общественных отношений, диссертант отмечает, что данные процессы в России сопровождаются рядом проблем и противоречий, осложняющих становление новых форм социального государства. Наиболее значимыми среди них являются: муниципализация социальной политики в условиях ограниченности ресур-

ресурсов на местах; отсутствие адекватного нормативно-правового сопровождения децентрализации социальной политики; непоследовательность и незавершенность институциальных и структурно-организационных преобразований в системе государственных социальных служб и органов МСУ. Результаты проведенного в 1997 г. структурно-функционального анализа Департамента социальной сферы Администрации г. Саратова, засвидетельствовали несогласованность целевого предназначения данного департамента и его структурно-функциональной организации.

На уровне регионов (субъектов Российской Федерации) автором выделяются проблемные зоны в реализации социальной политики: выработка собственных моделей социальной политики в условиях несогласованности трех уровней регулятивных воздействий (Л. Быкова); существенная региональная социальная дифференциация (С. Смирнов). Диссертант отмечает, что поле межрегиональных различий в социальной сфере выдвигает различные требования и ограничения к реализации социальной политики в конкретных регионах и способствует выстраиванию уникальных образцов региональных моделей. Актуализируется проблема обеспечения единого социального пространства на территории России, ее решение может быть связано с внедрением системы единых социальных стандартов по всем социальным параметрам и отраслям социальной сферы (В. Понизов). Автор предлагает внедрение в практику оперативного и стратегического управления социальной сферой в регионах шкал состояния и развития социальной сферы, с учетом моделей социальной политики, включающих систему индикаторов с пороговыми и целевыми значениями, комплекс технологий отслеживания, диагностики социальной ситуации, регламент реагирования органов управления различного уровня. По мнению автора, формирование территориально-отраслевой системы управления социальной сферой привело к появлению новых субъектов социальной политики в лице региональных органов власти и органов местного самоуправления, что оптимизирует модернизацию социального государства, определяя новые формы взаимодействия государства, общества и граждан в формирующейся системе социетальной социальной политики.

Автор указывает, что институциальные трансформации социального государства в современной России привели к существенным преобразованиям в сфере негосударственной социальной ответственности. Эмпирический анализ гражданского самосознания населения г. Саратова, интервью руководителей НКО, исследования местного сообщества г. Астрахани, анализ статистики позволили заключить, что в условиях сокращения социальных функций государства возникают объективные предпосылки для активизации потенциала негосударственных акторов в сфере социальной политики, их выхода с латентного уровня на уровень официальных социальных практик, институтов альтернативной социальной политики. Однако следствием длительного господства патерналистской модели социального

государства явилось подавление традиций самоорганизации, и процесс формирования социально-ответственного общества в России осуществляется медленно. Гражданское правосознание населения находится на стадии формирования и содержит внутренне противоречивые тенденции: становление новых элементов правосознания, присущих развитому гражданскому обществу (повышение личностной значимости экономических, гражданских, политических прав, рост гражданской ответственности) осуществляется на фоне правового нигилизма, утраты веры в силу права и правозащитную функцию государства. Данный контекст осложняет процессы становления гражданских институтов и практик социальной самоорганизации в сфере социальной политики.

В этих условиях формируется пространство некоммерческой социально значимой деятельности как ресурса трансформаций российского общества. Активность формирующегося общественного сектора в первую очередь направлена на решение социальных задач, обретение весомой силы, аккумулирующей человеческие, финансовые, материальные, организационные ресурсы и потенциал гражданского действия. Экспертный опрос руководителей НКО представил элементы социального портрета наиболее активно действующего сегмента третьего сектора Поволжского региона и одновременно высветил основные проблемы, среди которых: сложные процессы институциализации и легитимации; отсутствие механизмов, стимулирующих развитие и профессионализацию НКО; несовершенство законодательства и механизмов взаимодействия НКО с органами власти; низкая степень доверия граждан к общественным организациям как институтам социальной политики; слабая интеграция некоммерческого сектора.

Консолидация самодеятельности населения на уровне местных сообществ затруднена в силу противоречивости институциализации местного самоуправления, узости ресурсной базы территорий и низкого уровня жизни населения. По результатам исследования в городских сообществах скорее фиксируются тенденции дезинтеграции и атомизации форм социальной жизни. Социальные инициативы замыкаются на проблемах ЖКХ, не выходя на иные зоны социальной напряженности. Однако в силу традиций и ухудшения социального положения значительная часть населения испытывает потребность в совместной деятельности на местах для решения общих социальных проблем. Сдерживающими факторами остаются слабые навыки самоорганизации, недостаточный потенциал социальной энергии, дистанция между населением и органами местного самоуправления. В целом специфика современного российского общества в том, что развитие негосударственной социальной политики находится в зависимости от государственных инициатив. Поэтому неизбежными становятся активные процессы взаимодействия формирующихся социального государства и социально-ответственного общества в ходе становления новой модели социальной политики, которая в нынешних условиях определяется

автором как прогрессивно-адаптационная. Результаты экспертного опроса руководителей регионов Поволжья свидетельствуют, что общее пространство социальной политики в регионах является активно формирующимся, отчетливо прослеживаются следующие тенденции: существенное изменение роли государства и МСУ в осуществлении социальной политики, сокращение масштабов государственного вмешательства в социальную сферу; формирование частного сектора социальных услуг; изменение социальной позиции семьи и личности в сторону увеличения доли социального участия и ответственности; сокращение социальной сферы предприятий и их доли в реализации социальных обязательств; увеличение роли общественного сектора в осуществление социальной политики. На фоне минимизации государственной и корпоративной социальной ответственности наблюдается определенный рост социальной ответственности общественного сектора и семьи, но сокращение социальных обязательств государства и предприятий не компенсируется в полном объеме приращением социальных возможностей НКО и индивидуальных граждан. Обширный спектр традиционных социальных обязательств и вновь воспроизводящихся социальных потребностей оказывается вне зоны реализации и удовлетворения, приводя к росту социальной напряженности.

Процессы перераспределения социальной ответственности, осуществляемые на институциальном уровне, неоднозначно отражаются на уровне социальных практик и культурных образцов, нарушается соответствие между стратегиями личностного и группового поведения, нормативными установками, спектром актуализированных потребностей и задаваемыми структурно-организационными преобразованиям в сфере социальной политики. Результаты анкетного опроса жителей Саратова свидетельствуют, что нормативно-ценностные установки большей части саратовцев относительно изменений в сфере социальной политики противоречат ее политически задаваемым трансформациям. Имеется значительное рассогласование между социальными ожиданиями граждан и выбранными стратегиями перераспределения социальной ответственности в структуре ее субъектов. В плане долженствования государство позиционируется большей частью респондентов как основной и единственный субъект социальной ответственности на фоне низкой оценки потенциала иных субъектов, инициация государством либерализации социальной политики не сопровождается адекватным нормативно-ценностным восприятием этого процесса со стороны населения. На фоне институциальной трансформации либерального типа, предполагающей наличие свободной, ответственной, инновационно действующей личности, сохраняется преобладание патерна-листско-государственнического типа. Вследствие этого нарушается совместимость личностно-поведенческих характеристик и институциаль-ных преобразований, то есть нарушается принцип антропосоциетального соответствия (Н. Лапин) в системе социальной политики.

По результатам исследования выявлены группы сторонников трех типологических моделей социальной политики. Большинство составили сторонники патерналистской модели, вторую по численности группу - сторонники солидарной модели, и меньшинство - сторонники либеральной модели. Социальная типизация данных групп показала, что они соответствуют основным слоям социальной структуры современного российского общества (по Т. Заславской) - нижнему, базовому и среднему, соответственно. Автор утверждает, что дифференциация идеалов социальной политики во многом детерминирована типом социальной структуры, воплощение же конкретной модели зависит не только от массовости группы сторонников, но и от потенциальных возможностей каждой из групп оказывать влияние на ход социально-экономических преобразований. Результаты исследования фиксируют несогласование между социальными ожиданиями, нормативными установками населения относительно субъектов социальной политики и реальной практикой ее осуществления, что свидетельствует о нарушении социально-культурного баланса в системе социальной политики. В основном социальная политика воспринимается населением как бессубъектная, социальные ожидания относительно государственных усилий в данной сфере оказываются неоправданными в реальности. Семьи, в своем большинстве не обладающие необходимыми возможностями, вынужденно становятся основными субъектами социальной ответственности. На фоне низкого доверия к государственным и негосударственным институтам социальной политики основными источниками дополнительных ресурсов и механизмами социальной поддержки становятся внутри- и межсемейные сети взаимопомощи. Эта ситуация формирует дополнительные источники социального напряжения в системе взаимоотношений государство-общество-личность, требуя интенсивного поиска механизмов, способных обеспечить оптимизацию социальной политики.

В качестве механизма оптимизации формирования социетальной социальной политики в российском обществе автором предлагается инновационный проект подготовки управленческих кадров в сфере социальной политики, который предполагает введение специализации «Муниципальная социальная политика» в программы профессиональной подготовки по специальности 061000 «Государственное и муниципальное управление». Диссертант демонстрирует возможность подготовки компетентных специалистов, способных вывести ее на качественно новый уровень.

В заключении подводятся основные итоги исследования, формулируются выводы и рекомендации. В приложении представлены результаты эмпирических исследований, образцы анкет, гидов интервью, таблицы.

Основное содержание диссертации отражено в публикациях автора:

Монографии, главы в коллективных монографиях, брошюры

1. Константинова Л.В. Социальная политика: концепция и реальность: Опыт социологической рефлексии / Л.В. Константинова. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2004.14,88 п.л.

2. Управление социальной сферой в муниципалитете / Ю.Н. Аксененко, О.В. Фадеев, Л.В. Константинова, О.Б. Стенищева. - Саратов: Слово, 1998. 10 п.л. /4 п.л.

3. Константинова Л.В. Статус молодежи на рынке труда / Л.В. Константинова. -Саратов: Поволж. фил. Рос. уч. центра, 1996.2 п.л.

Статьи в журналах

4. Константинова Л.В. Становление общественного сектора как субъекта социальной политики: опыт концептуализации и анализ реальных практик / Л.В. Константинова // Журнал исследований социальной политики. 2004. Том 2. № 4. С.447-468(1,5п.л.).

5. Константинова Л.В. Границы социального государства и формирование социального общества / Л.В. Константинова // Ученые записки Российского государственного социального университета. 2004. № 5. С. 15-23 (1 п.л.).

6. Константинова Л.В. Штрихи к социологической концептуализации социальной политики / Л.В. Константинова // Вестник Томского государственного университета. Серия «Философия, культурология и филология». № 282. Июнь 2004. С. 90-95 (0,8 п.л.).

7. Константинова Л.В. Третий сектор как субъект социальной политики / Л.В. Константинова // Социальная политика и социология. 2004. № 1. С. 7-13 (0,5 п.л.).

8. Константинова Л.В. Выбор модели и регионализация социальной политики / Л.В. Константинова // Государственная служба. 2003. № 6 (26). С. 120-128 (0,5

П.Л.).

9. Константинова Л.В. Повышение качества жизни населения - сфера социальной ответственности / Л.В. Константинова // Муниципальный мир. 2003. №2. С. 30-35 (0,5 пл.).

10. Константинова Л.В. Социальная ответственность в системе социальной политики / Л.В. Константинова // Вестник Поволжской академии государственной службы. 2002. № 4. С. 73-82 (0,6 пл.).

11. Константинова Л.В. Стратегические цели и ориентиры муниципальной социальной политики / Л.В. Константинова, О.Б. Стенищева // Вестник Поволжской академии государственной службы. 2001. № 1. С. 73-81 (0,5 / 0,3 п.л.).

12. Константинова Л.В. Модель социального государства / Л.В. Константинова // Человеческие ресурсы. 1998. № 3. С. 8-10 (0,8 п.л.).

Статьи в научных сборниках

13. Константинова Л.В. Стратегия трансформации социальной политики в оценках россиян / Л.В. Константинова // Стратегия развития России и стран Восточной Европы в условиях трансформационных социально-экономических систем /

Под ред. СЮ. Наумова. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2004. С. 106-120

14. Константинова Л.В. Методологические подходы к исследованию социальной политики в современной России / Л.В. Константинова // Социально-экономическая политика в России: приоритеты и результаты. - Саратов: Научная книга, 2004.4.1. С.52-57 (0,4 пл.).

15. Константинова Л.В. Идентификационные соответствия горожан в сфере социальной политики / Л.В. Константинова // Саратов: идентичность, ресурсы, стратегии / Под ред. Т.П. Фокиной. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. С. 83-85 (0,3 пл.).

16. Константинова Л.В. Местное сообщество как субъект социальной политики / Л.В. Константинова // Местное самоуправление в системе публичной власти: российский и мировой опыт. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2004. С. 175178 (0,4 пл.).

17. Константинова Л.В. Социальное государство / Л.В. Константинова // Социальная политика государства / Под ред. Н.Д. Вавилиной, О.В. Кузьмен. - Новосибирск: Сиб. акад. гос. службы, 2003. С. 10-41 (1,5 пл.).

18. Константинова Л.В. Проблемы формирования субъектов социальной ответственности в регионах Поволжья / Л.В. Константинова // Регион: социально-экономический, этнографический и культурный феномен России. - Саратов: По-волж. акад. гос. службы, 2003. С. 109-112 (0,4 пл.).

19. Константинова Л.В. О профессиональной направленности дисциплины «Социальная политика» / Л.В. Константинова // Профессиональная направленность, пути активизации и повышения качества подготовки кадров государственного и муниципального управления. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2002. С. 114-116 (0,4 пл.).

20. Константинова Л.В. Моделирование как инструмент концептуального анализа социального государства / Л.В. Константинова // Социальная политика социального государства / Под ред. З.Х. Саралиевой. - Н. Новгород: Нижегор. гос. ун-т, 2002. С. 118-121 (0,2 пл.).

21. Константинова Л.В. Муниципализация социальной политики как механизм формирования социального государства / Л.В. Константинова // Теория и практика местного самоуправления. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2001. С. 24-27 (0,5 пл.).

22. Константинова Л.В. Регионализация социальной политики: выбор модели и проблемы антикризисного управления / Л.В. Константинова // Опыт разрешения социальных проблем и кризисных ситуаций/ Под ред. А.Л. Зарубина. - Н. Новгород, 2001. С. 33-54 (1,1 пл.).

23. Константинова Л.В. Социальное государство: выбор позиции / Л.В. Константинова // Реформы и укрепление государственности в России. Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2001. С. 20-22 (0,3 пл.).

24. Константинова Л.В. Роль институтов гражданского общества в реализации социальной политики / Л.В. Константинова // Становление институтов гражданского общества. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2000. Ч. 2. С. 65-67 (0,4 пл.).

25. Проблемы формирования гражданского правосознания и отношения населения к правам и свободам человека и гражданина: социологический анализ / Л.В. Константинова, А.В. Красюков, Р.Е. Пашян, Л.Н. Татаринова // Становление институтов гражданского общества. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2000. Ч. 2. С. 9-14 (0,9/0,8 пл.).

26. Константинова Л.В. Гуманистическое основание системы человек-общество-государство / Л.В. Константинова // Личность в пространстве России / Под ред.

B.Б.Устьянцева, В.Б.Самсонова. - Саратов: Приволж. кн. изд., 2000. С. 149-157 (0,5 п.л.).

27. Константинова Л.В. Штрихи к концепции социального государства / Л.В. Константинова // Политический и социально-экономический механизмы управления на современном этапе. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 1999. С. 2223 (0,2 п.л.).

28. Константинова Л.В. Этнические факторы социальной напряженности в полиэтническом регионе / Л.В. Константинова, А.А. Яковлев // Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической социокультурной среде / Под ред. В.Г. Игнатова. - Ростов н/Д: Северо-Кавказ. акад. гос. службы, 1999.

C. 111-113 (0,3/0,2 п.л.).

29. Константинова Л.В. Управление в сфере межэтнических отношений в контексте социальной политики / Л.В. Константинова // Этнос и власть: местное самоуправление и этнические конфликты. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 1999. Ч. 1.С. 116-124 (0,7 пл.).

30. Константинова Л.В. Некоторые тенденции кадровых процессов в органах государственной службы Поволжского региона / Л.В. Константинова // Тенденции развития государственной службы в российских регионах. - Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 1998. С. 51-53 (0,2 п.л.).

31. Константинова Л.В. Социологический анализ этносоциальной ситуации в регионе / Л.В. Константинова // Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном Кавказе / Под ред. СИ. Замогильного. -Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 1998. С. 85-97 (0,8 п.л.).

32. Константинова Л.В. Социокультурные основания государственной и муниципальной службы / Л.В. Константинова, Г.П. Зинченко // Государственная и муниципальная служба: методология, теория, зарубежный опыт / Под ред. Г.П.Зинченко, В.Г.Игнатова. - Ростов н/Д: Экспертное бюро, 1997.-С. 53-61 (0,6/0,3 п.л.).

Лицензия ИД№ 06268 от 14.11.01

Подписано в печать 06.12.04 Формат 60x84 1/16

Бум. тип. Усл. печл. 2,09 Уч.-издл 2,0

Тираж 100 экз. Заказ 534 Бесплатно

Саратовский государственный технический университет 410054 г. Саратов, ул. Политехническая, 77 Копипринтер СГТУ, 410054 г. Саратов, ул. Политехниче

16 ОЕЗ 2Г75

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Константинова, Лариса Владимировна

Введение.

ГЛАВА 1. Универсальные параметры и смысловое предназначение социальной политики.

3 > 1.1. Дискурсивное поле социальной политики.

1.2. Социальная политика в контексте социального неравенства.

1.3. Социальная политика в системе социальной ответственности. По- 80 нятие социетальной социальной политики.

ГЛАВА 2. Социальное государство как субъект социальной политики.

2.1. Социальная природа государства.

2.2. Природа социального государства.

ГЛАВА 3. Границы социального государства и возможности fa' негосударственной социальной политики.

3.1. Границы социального государства.

3.2. Социально-ответственное общество как субъект социальной 162 политики.

3.3. Возможности негосударственных акторов в сфере социальной 176 политики.

ГЛАВА 4. Взаимодействие государства и общества в системе 211 социальной * политики. Модели социетальной социальной политики.

ГЛАВА 5. Проблемы формирования социетальной социальной 236 политики в современной России.

5.1. Децентрализация социальной политики как механизм формирова- 236 ния социального государства.

5.2. Особенности становления негосударственного сектора социальной 261 политики в постсоветской России.

5.3. Выбор модели социальной политики и проблемы формирования ее 285 социетального характера.

5.4. Проблемы кадрового обеспечения социальной политики: опыт реализации инновационного проекта в области подготовки кадров для управления социальной сферой.

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Константинова, Лариса Владимировна

Конституционное провозглашение России социальным государством, являясь целеполагающим, пока не сопровождается непротиворечивыми механизмами реализации. Требуется дополнительная аналитическая работа для системного понимания социальной политики. Особую актуальность приобретает вопрос, является ли социальная политика лишь одной из функциональных сторон современного государства или комплексной и системной характеристикой цивилизованного общества, определенным типом и способом взаимоотношения его субъектов. Ответы на этот вопрос детерминируются глубинной трансформацией основных институтов постсоветского российского общества и системы взаимодействия личность-общество-государство, когда утрачен прежний патер-налистско-коллективистский характер взаимоотношений, формируется среда для функционирования лйчности, общественных и государственных институтов в качестве самостоятельных субъектов социального воспроизводства.

Особенности реализации социальной политики в современной России выражаются в процессах выбора наиболее эффективной модели, осуществляемых интенсивно, болезненно и противоречиво, с переходом от государственной социальной ответственности к социальной ответственности индивидуального и смешанного типа. Институциальные трансформации, предполагающие децентрализацию и полисубъектность социальной политики, пока не привели к ощутимым результатам в повышении качества жизни населения и стабилизации социальной ситуации в обществе. Процессы перераспределения социальной ответственности, осуществляемые в институциальном масштабе, неоднозначно отражаются на уровне реальных социальных практик. Еще не достигнуто соответствия между задаваемыми структурно-организационными преобразованиями в сфере социальной политики и стратегиями социального поведения, ценностными ориентациями граждан. Это связано с тем, что институциальные трансформации социальной политики осуществляются в отсутствии ее системного видения, понимания ее социетального характера, а изменения в социальной деятельности государства не сопровождаются адекватными преобразованиями в сфере социальной самоорганизации российского общества. В результате интеграционный и развивающий потенциал социальной политики не востребуется в полной мере как важный ресурс осуществляемых реформ.

Методологические основания для осмысления сущности социальной политики появляются в условиях институциализации социологической теории как самостоятельной области научного знания: М. Вебер, Э. Дюркгейм, Д. Дьюи, Г. Спенсер, А. де Токвиль. Возможности прикладной направленности ранних социологических теорий социального неравенства, социальной стратификации и социальной мобильности, теории социального взаимодействия и социальной девиации формируют социальную политику как самостоятельную и специфическую сферу деятельности и последовательно расширяют ее содержание. Проекты включения социальной политики в структуру социологического знания увеличивают возможности прикладного использования социологической теории, углубляют научное осмысление универсальных параметров социальной политики: С. Булгаков, В. Зомбарт, П. Сорокин. В течение XX в. вопросы социальной политики оказываются в центре внимания западных ученых и политиков в связи с формированием социального государства и выработкой его моделей: Н. Блюм, Р. Дворкин, Д. Кейнс, П. Козловски, А. Мюллер-Армак, Т. Парсонс, Д. Роулз, Ф. Флекснер, Ф. Хаек, JI. Эрхард. В результате оформляются классические подходы к пониманию социальной политики государств либерального, консервативного и социал-демократического типа.

Современные зарубежные теоретические дискуссии разворачиваются вокруг критического переосмысления классических основ социальной политики в условиях кризиса социального государства и определения путей его модернизации: Н. Барр, Ф. Вилиамс, Г. Вилсон, Р. Дарендорф, Б. Дейсон, К. Келлер, Д. Кларк, Д. Майер, Т. Мацнашвили, Т. Ньюмарк, С. Рабан, Ф. Фабрициус, X. Хилл, Т. Хэрвей, Т. Шанин, Й. Штрассер.

Масштабные социальные реформы, опыт теоретической реконструкции социальной политики с точки зрения обобщенных характеристик и базовых принципов находят широкий отклик среди отечественных ученых: Ф. Бород-кин, Ф. Бурджалов, Н. Волгин, И. Григорьева, В. Капицын, П. Кулаков, О. Митрошенков, В. Овчинников, А. Олейник, Г. Осадчая, Б. Ракитский, 3. Сара-лиева, С. Смирнов, И. Соболева, В. Торлопов, Е. Холостова, А. Шаронов, О. Шкаратан, В. Ярская.

Существенное значение для автора представляет введение в проблематику социальной политики на уровне ее системного видения понятия социальной ответственности, при концептуализации которого автор использовал работы М. Вебера, Г. Зиммеля, X. Ленка, М. Маринга, а также Ф. Бурджалова, М. Васильева, В. Канке, К. Муздыбаева. Выявление сущностного предназначения социальной политики в контексте социального неравенства осуществлялось автором с опорой на классические труды Д. Багенхольда, П. Бурдье, Р. Дарен-дорфа, Д. Девиса, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, П. Козловски, Н. Лумана, Т. Пар-сонса, Ж.-Ж. Руссо, П. Сорокина, Г. Шмоллера, Л. фон Штейна, на работы современных отечественных ученых С. Борты, В. Иноземцева, В. Радаева, О. Шкаратана. Введение в спектр стратегических ориентиров социальной политики развития человеческого капитала проводилось с учетом актуализации данной проблематики в работах Г. Беккера, Т. Шульца, а также Ю. Быченко, Н. Захарова, А. Маркаряна, А. Маровой.

Определенный пласт исследовательских работ, в которых характеризуется общий контекст реализации и модернизации отечественной социальной политики, связан с анализом состояния социальной сферы современного российского общества: А. Бабич, В. Бобков, 3. Голенкова, В. Гордин, JL Гордон, В. Жуков, Т. Заславская, Н. Лапин, В. Матвиенко, Н. Римашевская, Ю. Ростов, В. Рукавишников, Р. Рывкина, Е. Самойлович, Т. Сидорина, Т. Малева, С. Хенгин, С. Шишкин, Ю. Яковец. В этом ряду следует выделить аналитические материалы, посвященные вопросам бедности и дифференциации доходов как наиболее острым проблемам российского общества и ключевым аспектам отечественной социальной политики: И. Бушмарин, Н. Вавилина, JI. Гордон, Е. Кузнецов, В. Левашов, Т. Мамонтова, Н. Меннинг, М. Можина, Л. Овчарова, В. Па-далко, А. Подузов, Л. Ржаницина, В. Руковишников, В. Сычев, Н. Тихонова, М. Токсонбаева, В. Трофимов, Н. Чернина, Р. Яковлев.

Одно из важных направлений исследовательского ракурса связано с освещением процессов институциальной трансформации социальной политики в российском обществе. Анализ, оценка, разъяснения, критика, прогнозирование последствий данных процессов содержатся в трудах Г. Габиша, Е. Гонтмахера, И. Григорьевой, М. Дмитриева, С. Кадомцевой, В. Космарского, И. Лаври-ненко, В. Люблинского, И. Матерова, К. Микульского, А. Никифорова, А. Олейника, А. Ослаунда, С. Пронина, В. Ройка, В. Трубина, А. Шаронова, О. Шкаратана, Р. Цвылева. Дискуссии, связанные с осмыслением процессов становления социального государства в современной России, получают научное обоснование в работах Е. Бикейнина, П. Гончарова, Н. Гриценко, С. Коробова, Н. Мысина, О. Родионова, В. Смолькова, 3. Саралиевой, В. Торлопова, Л. Якименко. Проблемы перераспределения государственных полномочий в области социальной политики, институциализации новых субъектов в структуре социального государства в лице региональных органов управления и органов МСУ освещаются в отечественных работах. Это, прежде всего, труды С. Авакьяна, Г. Аванесовой, О. Астафьевой, А. Ахмедовой, О. Байдаловой, Л. Быковой, А. Гильманова, А. Гранберга, А. Дахина, А. Ершова, В. Коссова, А.

Кретова, В. Лескина, Т. Никитиной, П. Пеньковой-Люейер, В. Понизова, В. Попова, JI. Рагозиной, Н. Распопова, С. Смирнова, А. Чириковой, А. Шевцова.

Концептуальные рамки авторского исследования выводят социальную политику за пределы собственно государственной деятельности и погружают ее в контекст социальной самоорганизации. Обращение к трудам Э. Гидденса, Дж. Дьюи, Н. Лумана, Т. Парсонса, А. де Токвиля, Ю. Хабермаса, Г. Хакена, Й. Штрассера, а также работам А. Назаретяна, Н. Лапина, В. Романова позволяет автору концептуализировать социально-ответственное общество как самостоятельный феномен и субъект социальной политики. При этом особое значение приобретают отечественные исследования проблем становления гражданского общества в современной России: А. Ахиезер, А. Володин, Б. Гершунский, 3. Голенкова, С. Перегудов, О. Полухин, Р. Пул, А. Соловьев, А. У ледов, И. Якименко. Изучению потенциала институтов общественного сектора в сфере социальной политики посвящены работы Е. Белокуровой, Ф. Бородкина, К. Брауна, Н. Гавриловой, С. Кени, С. Константиновой, Г. Лапиной, М. Макальской, В. Михеева, В. Норина, Е. Пономаренко, О. Пшенициной, Л. Резниченко, Л. Ши-нелевой, С. Шишкина, Е. Ярской-Смирновой. Возможности и перспективы корпоративной социальной политики и социальной ответственности бизнеса в условиях трансформирующегося общества анализируются А. Бабичем, В. Ба-ровой, Н. Волгиным, А. Городецким, П. Достанко, Н. Зарубиной, С. Калашниковым, Е. Малининым, И. Митником, М. Палацци, А. Попковым, А. Радыги-ным, П. Романовым, А. Рябининым, Д. Старчер, Ж. Тощенко, Л. Фиглиным. Инновационные ракурсы исследований негосударственных форм и институтов социальной политики открываются при изучении социальных инициатив местного сообщества, определенные подходы к которому содержатся в работах Т. Ньюмарка, М. Пейна, а также П. Великого, А. Гладышева, В. Иванова, В. Лапина, А. Новокрещенова. Авторское позиционирование семьи и межсемейных сетей социальной поддержки в качестве субъектов социальной политики осуществляется с опорой на работы, посвященные институциальным особенностям и интеграционным возможностям семьи, основным направлениям семейной политики: А. Артюхов, Е. Ачильдиева, С. Дармодехин, И. Дементьева, В. Елизаров, М. Елютина, В. Закирова, М. Крупенко, М. Мацковский, О. Самарина, Е. Ярская-Смирнова. Социологический анализ межсемейных сетей и их роли в регулировании социальных отношений связан с именами С. Барсуковой, В. Вино-градского, Н. Давыдовой, А. Леденевой, О. Лыловой, О. Фадеевой, А. Чуракова, Т. Шанина, И. Штейнберга.

Обоснование системного и социетального характера социальной политики осуществляется на основе конструирования ее моделей. Отталкиваясь от классификации моделей социальной политики, предложенной Г. Эспингом-Андерсеном, автор использует опыт моделирования социальной политики и социального государства, изложенный в работах И. Братищева, Ф. Бурджалова, И. Григорьевой, И. Гришина, В. Гутника, Н. Денисова, А. Козловского, Е. Маль-чикова, К. Лайкама, X. Ламперта, Л. Пресняковой, Д. Пиерре, 3. Сванидзе, И. Соболевой, В. Торлопова, К. Смирнова, П. Филимонова.

Наряду с работами, затрагивающими различные аспекты социальной политики в их теоретической интерпретации и макросоциологическом изложении,

• # особо следует отметить направление отечественной социологии, связанное с эмпирическими исследованиями социальной политики на микроуровне. Помимо раскрытия глубинных содержательных аспектов социальной политики данные исследования расширяют методические возможности качественного и количественного изучения социальной политики в ее повседневных практиках. К числу основных представителей данного направления следует отнести П. Романова, Т. Сидорину, Н. Тихонову, О. Шкаратана, Е. Ярскую-Смирнову. Несмотря на широкое представительство проблематики социальной политики в зарубежных и отечественных научных исследованиях, социальная политика остается пока не концептуализированной на системном уровне, особенно в рамках социологической науки. Процесс формирования концепции социальной политики в предметном поле социологии осложняется междисциплинарным характером, полиструктурной и многофункциональной природой социальной политики. Тем не менее, накопленный теоретический и эмпирический материал, опыт реальной социальной политики создают необходимые предпосылки для системной рефлексии и выведения социологии социальной политики на уровень самостоятельного направления социологической науки.

Для реализации указанной цели автором последовательно ставились и решались следующие задачи:

- исследовать дискурсивное поле социальной политики в сравнении исторического и современного контекстов;

- осуществить социологическую презентацию институциализированных и неинституциализированных субъектов негосударственной социальной политики;

- исследовать способы взаимодействия социального государства и негосударственных субъектов социальной политики в системе социетальной социальной политики путем конструирования ее типологических и моделей;

- провести социологический анализ проблем выбора российской модели социальной политики и процессов формирования ее системного и социетального характера;

- представить инновационный проект подготовки управленческих кадров в области социальной политики.

Объеетом исследования выступает социальная политика в ее системном измерении. Предмет исследования — процессы формирования социальной политики как социетальной системы в современном российском обществе в условиях его качественных трансформаций.

Методологическими основаниями диссертационного исследования явились работы классиков социально-философской, социологической мысли, труды современных зарубежных и отечественных авторов в области системного, структурно-функционального, социокультурного, социетального подходов, теорий социального неравенства, социальных коммуникаций, человеческого капитала, социологии постмодернизма, в частности анализ дискурсивного поля социальной политики осуществлялся на основе компаративного подхода; для выявления сущностных оснований и универсальных параметров социальной политики использовались классические и постклассические теории социальной дифференциации, стратификации и неравенства (П. Бурдье, Р. Да-рендорф, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, П. Сорокин); социальной мобильности (П. Сорокин); современные социологические теории деятельности (У. Бакли, А. Турен, Э. Гидденс); элементы теории человеческого капитала (Г. Беккер, Т. Шульц). Социологическая интерпретация социальной ответственности осуществлялась с опорой на идеи М. Вебера, Г. Зиммеля и представителей этики ответственности X. Ленка, М. Маринга.

Ключевое значение для социологической концептуализации социальной политики имели системный анализ общества (Э. Дюркгейм, П. Сорокин, Г.

Спенсер) и структурно-функциональный подход (Н. Луман, Р. Мертон, Т. Пар-сонс). Особую ценность при этом представляли идеи теории социетальных систем (Т. Парсонс). Для выявления социальной природы государства использовались конфликтологический (К. Маркс) и функционалистский подходы (Т. Парсонс), а также потенциал широкого спектра теорий происхождения государства. Генезис социального государства исследовался с помощью приемов компаративно-исторического анализа, а для раскрытия его сущности привлекались идеи теорий государственного регулирования рыночной экономики (Д. Кейнс) и социально-ориентированной рыночной экономики (А. Мюллер-Армак, Л. Эр-хард). Проблема границ социального государства анализировалась в парадигме социологии постмодернизма (3. Бауман, П. Козловски, А. Турен) с привлечением идей теории глобализации.

Обоснование способностей общества к негосударственной самоорганизации осуществлялось в рамках синергетического подхода (Г. Хакен), а также на основе идей гражданской самоорганизации (А. де Токвиль), неполитических ассоциаций (Д. Дьюи), третьего типа структурирования социетальных коллективов (Т. Парсонс), общественности как формы автономной социальной жизни (Ю. Хабермас). Для социологической концептуализации понятия «социально-ответственное общество» наряду с системным подходом привлекались идеи теории структурации Э. Гидденса, общности и общества Ф. Тенниса. Методология концептуального моделирования социальных систем (Р. Бедон, К. Леви-Стросс, А. Мендра, Ю. Плотинский) применялась при конструировании моделей социетальной социальной политики. Выявление культурно-исторических особенностей данных моделей осуществлялось на базе социокультурного подхода П. Сорокина. Интегративно-социетальный подход (П.Сорокин, Н. Лапин) лег в основу исследования процессов формирования социетальной социальной политики в современном российском обществе.

Эмпирический раздел исследования базировался на методологии количественной оценки социальных процессов (В. Андреенкова, Н. Бутенко, О. Мас-лова, Ю. Толстова, В. Ядов) с привлечением элементов качественных методов

С. Белановский, Д. Корбин, В. Семенова, А. Страус).

3.Анкетный опрос населения г. Астрахани на основе квотной многоступенчатой выборки объемом 323 человека в рамках проекта «Становление институтов местного самоуправления в посткоммунистическом обществе» при поддержке фонда Евразия - 2001 год.

Эмпирические данные обработаны с применением статистического пакета программ для социальных наук SPSS.

Основная гипотеза исследования. Системно-социетальный характер социальной политики определяется взаимодействием ее основных макросубъектов - социального государства и совокупного негосударственного субъекта, эксплицируемого как социально-ответственное общество. Различные способы их взаимодействия формируют комплексные модели социетальной социальной политики как системной целостности, выполняющей интеграционные функции и детерминирующей социокультурное своеобразие. В трансформирующемся российском обществе процесс обретения социальной политикой социетального характера осложняется несформированностью макросубъектов и рассогласованием между институциальными и социально-культурными компонентами, что требует оптимизации процессов выбора и формирования адекватной модели социальной политики.

-установлено, что неоднозначность исторических предпосылок формирования государства детерминирует его двойственную природу, а социальный потенциал государства обусловливается его способностями выступать в качестве института всеобщности и социального компромисса;

- доказано, что институциализация социального государства как субъекта социальной политики явилась результатом глобальной социальной трансформации и качественных изменений способов взаимодействия государства с обществом, определены сущность и критерии социальности государства, инсти-туциальные механизмы регулирования социальных отношений;

-обоснована возможность самоорганизации общества в системе социетальной социальной политики, осуществлена авторская концептуализация понятия «социально-ответственное общество», отражающего совокупный потенциал негосударственной социальной политики и позиционируемого в качестве ее макросубъекта;

- на основе авторских эмпирических исследований выявлены особенности становления социального государства и социально-ответственного общества в современной России;

1. Исследования по проблеме социетальной социальной политики, осуществляемые автором, начиная с 1996 года, привлекут внимание социологов, специалистов в области управления социальной сферы к задачам развития нового направления в социологическом и междисциплинарном знании - социетальной теории социальной политики. Они смогут способствовать активизации общественного выбора относительно предназначения социальной политики и ее конкретных моделей в современном обществе. Данная теория способствует преодолению одностороннего анализа социальной политики и недооценки роли ее потенциала в трансформирующемся обществе, она позволяет осуществить комплексный анализ социальной реальности и проблем достижения социальной стабильности. Социологическая концепция социальной политики служит более глубокому и развернутому взгляду на характер социальных институтов, систем, социальной структуры, социального развития.

2. Выдвинутая концепция имеет непосредственное отношение к социально-управленческой практике. Она позволяет на системном уровне сформировать основу для принятия стратегических решений в рамках концепции социального развития российского общества в целом и его отдельных регионов, прогнозирования социальных последствий управленческих решений, преодоления неблагоприятной ситуации в социальной сфере. Основные положения, выводы и рекомендации могут быть использованы в работе органов государственной власти и местного самоуправления, предприятий и организаций, общественных объединений при разработке и реализации социальной политики, проектировании способов управленческого воздействия в социальной сфере. Отдельные положения работы были использованы для оптимизации деятельности Департамента социальной сферы Администрации г. Саратова в 1997 г., при разработке концепции разрешения социальных проблем и кризисных ситуаций в Приволжском федеральном округе в 2001г.

Апробация работы. Основные положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались и обсуждались на методологических семинарах, заседаниях кафедр философии, социологии и социальной политики Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина (1997-2004 гг.), а также на отечественных и международных семинарах: Реформирование системы социальной защиты населения в России (Москва, Новосибирск, 1996); Реформирование социального сектора в переходной экономике (Москва, 1996); Реформирование социальной сферы в Поволжском регионе в условиях переходной экономики (Саратов, 1997); Социальная политика государства в условиях переходной экономики (Москва, 1997); Опыт разрешения социальных проблем и кризисных ситуаций (Йошкар-Ола, 2001); Формы и методы реализации социальной политики и федеральных социальных программ на региональном и муниципальном уровне (Москва, 2002); Социальная хартия как условие повышения качества жизни населения Саратовской . области (Саратов,. 2003); Всероссийских и международных конференциях и симпозиумах: Политико-административная элита и государственная служба в системе властных отношений (Ростов-на-Дону, 1996); Этнос и власть (Саратов, 1997); Местное самоуправление и этнические конфликты (Саратов, 1998); Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном Кавказе (Саратов, 1998); Стратегия опережающего развития для России XXI века (Москва, 1999); Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической и социокультурной среде (Туапсе, 1999); Становление институтов гражданского общества в Саратовской области (Саратов, 2000); Становление институтов местного самоуправления в посткоммунистическом обществе (Саратов, 2000); Социальная политика социального государства (Нижний Новгород, 2001); Регион: социально-экономический, этнографический и культурный феномен России (Саратов,

2002); Местное самоуправление в системе публичной власти: российский и мировой опыт (Саратов, 2003); Векторы развития современной России (Москва,

2003); Социальные процессы в регионах (Екатеринбург, 2003); Проблемы и противоречия современного этапа развития экономики и управления (Томск,

2004); Саратов: формула идентичности и успеха (Саратов, 2004); Социальная политика региона: проблемы и перспективы развития (Саратов, 2004); Социальное расслоение, власть и гражданское общество в современной России (Саратов, 2004); Социально-экономическая политика в России: приоритеты и результаты (Саратов, 2004); XI социологических чтениях «Новый век России: стратегия социального развития» (Клин, 2004); Сорокинских чтениях - 2004 «Российское общество и вызовы глобализации» (Москва, 2004); IV Международном социальном конгрессе «Социальные процессы и социальные отношения в современной России» (Москва, 2004).

Ключевые идеи диссертации положены автором в основу разработанной им концепции и учебного плана специализации «Муниципальная социальная политика» по специальности «Государственное и муниципальное управление», который в 1997г. прошел экспертизу в УМО вузов России по образованию, в области менеджмента с присвоением регистрационного номера 061026 и реализуется в ПАГС по настоящее время, где диссертантом читается авторский курс «Социальная политика».

Структура диссертации включает введение, пять глав (тринадцать параграфов), заключение, список использованной литературы, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формирование социальной политики как социетальной системы"

Однако результаты исследования позволили зафиксировать тот факт, что нормативно-ценностные установки большей части населения относительно данных изменений находятся в иной плоскости. Имеется значительное рассогласование между социальными ожиданиями граждан и выбранными стратегиями институциальной трансформации субъектов социальной политики. Подавляющая часть опрошенных - 66,4% - считает, что большую долю ответственности за социальное благополучие граждан в нашем обществе должно нести государство, в то время как только 5,3% полагают, что такую ответственность должны нести предприятия-работодатели, 2,6% - семья, 1,2% - общественные организации, 7,7% - каждый сам за себя и 14,4% - все в равной степени (2,4% затруднились ответить на вопрос). Таким образом, в плане долженствования государство позиционируется опрошенными как основной и фактически единственный субъект социальной ответственности, на фоне которого оценка потенциала иных субъектов выглядит незначительной. Причем нормативно-ценностные установки с точки зрения доминирующих предпочтений практически не дифференцируются в зависимости от социально-демографических, профессиональных характеристик и уровня жизни опрошенных.

Исследовательская гипотеза, относительно того, что нормативные установки по поводу субъектов социальной политики должны быть смещены в сторону негосударственных институтов и индивидуальной социальной ответственности у работников негосударственного сектора в силу их меньшей зависимости от государства, не подтвердилась в ходе исследования. Такие результаты свидетельствуют о том, что инициация государством либерализации социальной политики не сопровождается адекватным нормативно-ценностным восприятием этого процесса в обществе, даже в сознании его либерализующейся части. Вследствие этого нарушается совместимость личностно-поведенческих характеристик общества и осуществляемых в нем институциальных преобразований, что в целом свидетельствует о нарушении принципа антропосоциеталь-ного соответствия как в системе социальной политики, так и на уровне общества в целом. В данном случае подтверждается гипотеза относительно того, что в ситуации низкого уровня социального самочувствия и социального благополучия сохраняется преобладание патерналистско-государственнического типа личности на фоне институциальной трансформации либерального типа, предполагающей наличие свободной, ответственной личности, стремящейся вносить изменения инновационного характера в общественные структуры. Парадокс нынешней ситуации заключается в том, что ««разгосударствление» постсоветского человека, ориентация на сферу частного интереса не нейтрализуют, а, напротив, выносят на первый план потребность в прямой социальной опеке со стороны сильного государства, а в массовом сознании по-прежнему доминирует стремление максимизировать функции последнего»334. Поэтому, учитывая особенности российского «социально-экономического генотипа», основными характеристиками которого длительное время оставались державность, собор

334 Ахмедова А.А., Никитина T.A. Социокультурные аспекты трансформации российской государственности: идеология в контексте федеративного строительства // Социология социальных трансформаций / Под ред. З.Х. Саралиевой. Н. Новгород, 2003. С. 38. ность, общинная уравнительность, иждивенческие настроения, большая требовательность к государству как к источнику потребительских благ и ресурсов, вряд ли возможно считать либеральную модель социальной политики (а именно на нее в большей степени делается ставка в последнее время) адекватной российским условиям в социокультурном плане и способной обеспечить социе-тальность отечественной социальной политики.

3. Рейтинг негосударственных субъектов и приоритетные модели социальной политики.

Если проанализировать распределение ответов на вопрос «Кто должен нести большую часть ответственности за социальное благополучие граждан в нашем обществе?», выступавшего в исследовании в качестве индикатора оценки нормативно-ценностных установок граждан относительно приемлемых субъектов социальной политики с другой стороны, то следует заметить, что треть опрошенных (33,6% - достаточно представительное меньшинство) связывает процессы реализации социальной ответственности не с государством или не только с государством. Наличие такого представительного меньшинства уже можно трактовать как результат процесса разгосударствления социальной политики и одновременно как формирующуюся социальную базу ее новой полисубъектной модели.

Социальные ожидания этой группы опрошенных в плане обеспечения их социального благополучия связываются в большей степени с элементами социально-ответственного общества и с ориентациями на коллективные и индивидуальные виды социальной ответственности. В связи с этим интерес представляет ранжирование позиций данной группы относительно роли различных негосударственных субъектов социальной политики, так как именно в этих позициях можно распознать латентные формы предпосылок наиболее социально приемлемых элементов новой возможной (непатерналистской) модели социальной политики.

Ответы «негосударственников» распределились следующим образом: 3,6% из их числа считают, что большую часть ответственности за социальное благополучие граждан должны нести общественные организации, 7,9% - их собственная семья, 15,7% - предприятия, где они работают, 22,4% считают, что ответственность за свое социальной благополучие каждый должен нести сам, и 42,9% полагают, что социальная ответственность должна быть распределена между всеми ее государственными и негосударственными субъектами в равной степени, 7,1% затруднились определенно высказаться на этот счет.

Данные позиции респондентов свидетельствую о том, что наиболее слабо в качестве субъектов социальной ответственности позиционируются и ценностно приемлются населением общественные организации и гражданские инициативы «третьего сектора», несмотря на позитивные тенденции его развития в последнее время. Отсутствие доверия населения к общественному сектору, невосприятие его как полноценного социального партнера отражает слабую развитость традиций самоорганизации, малый авторитет таких форм социальной деятельности, узкий охват ею возможных потребителей, качественное несовершенство и противоречивый характер активности ныне действующих НКО, несмотря на их количественный рост. По всей видимости, еще долгое время данный субъект социальной политики в нашем обществе будет восприниматься как второстепенный, что, конечно же, сужает возможное пространство совокупной социальной ответственности.

Невелико среди опрошенных и количество сторонников корпоративной социальной политики, несмотря на ее достаточно сильные традиции в советской России. Сегодня такую ситуацию можно воспринимать как следствие сужения возможностей промышленных предприятий обслуживать свою социальную сферу и, как результат, - ее перепрофилирование или передача в муниципальную собственность. Среди сторонников подобного вида социальной ответственности 47,6% составляют работники государственных предприятий и учреждений и только 19% - работники крупных и малых частных предприятий. Все это говорит о том, что возможности социальной ответственности бизнеса пока имеют низкую общественную оценку и не воспринимаются в подавляющей части в качестве государствозамещающих.

Представительное количество голосов «негосударственников» концентрируется в поле индивидуальной социальной ответственности — 30,2% - это те, кто считают семью и личные усилия основными источниками собственного социального благополучия. Данное устойчивое меньшинство респондентов (10,3% от общей выборочной совокупности) воспроизводит нормативные установки той части общества, которая не только приняла и усвоила либеральные ценности, в том числе и в сфере социальной политики, но и воспроизводит соответствующие образцы поведения в своей жизнедеятельности. Это та часть общества, которая, успешно адаптировавшись к новой социально-экономической ситуации и обладая высоким потенциалом, восприняла ценности индивидуальной социальной ответственности как должное, адекватное своему социальному положению и принципам социальной активности в обществе.

И, наконец, голоса большей части «негосударственников» - 42,9% (14,4% от общей выборки) - расположились в зоне поддержки частичной государственной или солидарной социальной ответственности. По мнению сторонников данной позиции, все субъекты социальной политики, как государственные, так и негосударственные, должны нести ответственность за социальное благополучие граждан в равной степени. Такую позицию можно считать более взвешенной, отражающей обновленные ценности формирующегося среднего класса, видящего очертания приемлемой модели социальной политики в системе партнерских отношений государства с негосударственными инстанциями.

Таким образом, в структуре всей совокупности опрошенных, репрезентативно отражающей генеральную совокупность, с учетом выявленных ценностно-нормативных установок можно фиксировать наличие сторонников основных типологических моделей социальной политики. Подавляющее большинство составляют сторонники патерналистской модели, видящие в государстве основного и единственного ее субъекта. Вторую по численности группу составляют сторонники солидарной модели, выступающие за пропорциональное распределение социальной ответственности между государственными и негосударственными участниками социальной жизни. И третью, наименьшую, но устойчивую в количественном плане группу, составляют сторонники либеральной модели социальной политики, исповедующие принципы индивидуальной социальной ответственности. К сожалению, предельно малая численность не позволяет по результатам исследования позиционировать сторонников корпоративной модели социальной политики в качестве отдельной группы.

4. Социальные характеристики сторонников различных моделей социальной политики.

Распределение по группам поддержки моделей социальной политики отражает процессы социетальной трансформации нашего общества, трансформацию его социальной структуры, а также институциальные преобразования, связанные с выбором новой модели социетальной социальной политики. Перспективы закрепления той или иной модели как базовой зависят не только от политических интересов и воли управленческой элиты, но и от степени сформиро-ванности ее социально-культурных предпосылок, от наличия социальной базы, способной реализовывать соответствующие нормативно-ценностные установки в сфере социальной ответственности.

В связи с этим интерес представляет на основе результатов исследования попытка обрисовать социальные очертания трех названных групп, олицетворяющих собой три возможные стратегии выбора в сфере социальной политики - патерналистскую, солидарную и либеральную - и представить некоторые черты их социального портрета. При этом следует заметить, что по всем значимым социальным признакам все три группы носят смешанный характер. Однако отчетливо фиксируются доминирующие признаки, которые и позволяют выделить специфические социальные черты каждой из групп.

В группе «либералов», то есть сторонников либеральной модели социальной политики и индивидуальной социальной ответственности, преобладают мужчины (59,4%) среднего трудоспособного возраста (65,6%), имеющие достаточно высокий уровень образования (32% - среднее специальное, 52% - высшее и незаконченное высшее). Основной сферой их профессиональной деятельности является сфера услуг, торговля, промышленное производство и строительство. Причем именно в этой группе сосредоточено наибольшее по выборке количество работников предприятий малого и среднего бизнеса и частных предпринимателей. Доходы представителей этой группы более высокие, чем в среднем по выборке: 18,7% имеют среднедушевой доход от 4 до 8 тыс. рублей и более, 31,3% - от 2 до 4 тыс.

Если ориентироваться на классификацию социальной структуры, предложенную Т. Заславской, то группа сторонников либеральной модели по основным социальным характеристикам может быть отнесена к среднему слою, чья роль в трансформационном процессе определяется в качестве главной движущей силы в связи с его высоким профессионально-квалификационным потенциалом, способностью адаптироваться к меняющимся условиям, активным участием в преобразовании устаревших общественных институтов, относительно благоприятным материальным положением, заинтересованностью в продолжении реформ335.

Группу сторонников солидарной модели, поддерживающих идею солидарности государства и общества в распределении социальной ответственности, представляют мужчины и женщины в равной степени (48,3% и 51,7% соответственно), на 70% среднего возраста, уровень образования которых также достаточно высок - 39% имеют среднее специальное образование, 18,6% незаконченное высшее и 32,2% -высшее. Подавляющую часть из их числа составляют работники государственных предприятий и учреждений (48,9%) и частично -работники крупных частных и смешанных предприятий (24,4%). Преимущественными сферами их профессиональной деятельности являются образование, культура, государственное и муниципальное управление, вооруженные силы и правоохранительная система. То есть данную группу в основном составляют работники бюджетной сферы, представители интеллигенции, а также региональные и местные чиновники. В состав этой группы входят лица, чей среднедушевой доход чуть выше прожиточного минимума и находится в пределах от однократной до двукратной его величины (43,9%).

Доминирующие социальные характеристики представителей данной группы свидетельствуют о том, что, по классификации Т. Заславской, они могут быть отнесены к базовому социальному слою, который наполняют группы, обладающие средним профессионально-квалификационным потенциалом. Основные усилия этого слоя направляются не на преобразования действительности в соответствии с собственными интересами, а на адаптацию к тем изменениям, которые происходят по инициативе других. Тем не менее, формы и способы адаптационного поведения этого слоя оказывают большое влияние на ход трансформационных процессов336.

И, наконец, группа так называемых «государственников» или сторонников патерналистской модели, видящих в государстве основную и единственную инстанцию социальной ответственности. Состав этой группы также имеет свои специфические очертания, близкие к одному из слоев, выделенных Т.И. Заславской и определенных ею как «нижний слой». В этой группе имеет место небольшое преобладание женского населения (57,2%) над мужским (42,4%). По сравнению с другими группами здесь в два раза больше лиц старшего возраста -33%, поэтому доминирующую совокупность здесь составляют пенсионеры (26%), а также работники государственных предприятий (43,7%). Две трети из их числа (61,4%) имеют среднедушевой доход в семье ниже прожиточного уровня, а 30,5% - в пределах от однократной до двукратной его величины. Общий образовательный уровень этой группы ниже, чем у «либералов» и сторонников солидарной модели: 19,9% имеют среднее образование и ниже, 41% -среднее специальное, 13,8% - незаконченное высшее и только 25,3% - высшее.

Перечисленные социальные признаки подтверждают, что данная группа в большей степени может быть отнесена к нижнему слою, замыкающему основную социализированную часть общества и в рамках современного трансформационного процесса скорее выступающему в качестве жертвы, нежели в каче

336 Там же. стве активного участника инноваций. Отличительными чертами представителей нижнего слоя являются низкий деятельностный потенциал и неспособность адаптироваться к социально-экономическим условиям переходного периода. Однако динамика численности и состава этого слоя может служить важным индикатором социальных результатов осуществляемых трансформаций .

Таким образом, представленные социальные портреты групп-сторонников либеральной, солидарной и патерналистской моделей социальной политики практически полностью соответствуют основным слоям, составляющим социальную структуру современного российского общества. В связи с этим можно утверждать, что дифференциация идеалов социальной политики и образов ее наиболее приемлемых моделей сегодня во многом детерминированы социальной структурой самого общества. В то же время перспективы выбора модели социальной политики находятся в зависимости не только от степени массовости той или иной группы, но и от характеристик жизненного потенциала представители каждой из этих групп, от их способностей оказывать влияние на стратегию и тактику социально-экономических преобразований.

5. Степень социально-культурного баланса в системе социальной политики и ее реальные субъекты.

В ходе исследования анализу подвергались не только нормативно-ценностные установки населения относительно возможных субъектов социальной политики, но и оценки реальной ситуации в этой сфере. Респондентам было предложено оценить, кто реально в обществе сегодня несет ответственность за социальное благополучие граждан. Ответы были получены следующие:

Каждый сам за себя 35%

Никто 21,8%

Государство 12,7%

Семья * 12,5%

Все в равной степени 4,3% , Предприятия, организации, где человек трудится 4,1%

Общественные организации 1,2%

Затрудняюсь ответить 8,4%

Данные оценки свидетельствуют о том, что в реальности большая часть ответивших ощущает, что в основном благополучие их семей находится в сфере их индивидуальной ответственности, поэтому семья становится основными ее субъектом. Меньшинство ощущает социальную ответственность государства, и еще меньшая часть респондентов ощущает ответственность иных общественных институтов. Пятая часть опрошенных фиксирует наличие вакуума социальной ответственности. Проблемность и социальная опасность такой ситуации заключается, во-первых, в том, что она является для многих вынужденной, а значит, воспринимается ими как ненормальная (отсюда и высокая степень социального неблагополучия). Во-вторых, в условиях низкого уровня материального достатка большей части населения и неблагополучной ситуации в сфере семейных отношений семья оказывается не способной выступать в качестве полноценного субъекта социальной политики и реализовывать «взваленные» на нее социальные обязательства. И, в-третьих, результаты исследования позволили зафиксировать несогласование между социальными ожиданиями, нормативными установками населения относительно субъектов социальной политики и реальной практикой ее осуществления, что отражено в представленной таблице:

Заключение

Социальная политика в современных условиях является универсальной, необходимой и функционально значимой сферой жизнедеятельности общества. Ее объективный характер и масштабы реализации определяются высоким уровнем социальной дифференциации и сложностью социальных отношений в обществах современного типа, требующих постоянных усилий в направлении их регулирования, а также выдвижением человеческого капитала на ведущее место в числе факторов общественного развития.

Современный рынок жизнеспособен только в условиях активной социальной деятельности государственных и общественных институтов, стимулирующей развитие экономики и одновременно корректирующей процессы ее саморегулирования, обеспечивая справедливость в сочетании частного и общественного интереса, не допуская сильных социальных дисбалансов. Общественная эффективность социальной политики детерминируется ее способностью формировать благоприятный социальный климат в обществе, стабильную социальную ситуацию, а также выступать в качестве существенного фактора развития, что является необходимым условием для успешности экономических, политических и социально-культурных процессов. Поэтому социальные функции государственных и общественных институтов, связанные с обеспечением социального благополучия отдельных членов общества, сегодня становятся функциями жизнеобеспечения социальной системы в целом.

Процессы общественной трансформации в России пока не сопровождаются осознанным выбором относительно миссии социальной политики и ее стратегических возможностей. Во многом не увязанные между собой реформы отдельных отраслей социальной сферы демонстрируют отсутствие выбора и конкретной модели социальной политики. Потенциал социальной политики, особенно ее негосударственных субъектов, слабо задействуется в ходе общественных преобразований, что осложняет их дальнейшее осуществление благодаря снижению человеческого потенциала, сужению социальной базы реформ и расширению неблагоприятных социальных последствий.

Представленная концепция социетальной социальной политики нацелена на активизацию общественного выбора относительно предназначения социальной политики в обществе и интенсификацию процессов выбора ее конкретной модели. Результаты диссертационного исследования позволяют сделать следующие выводы относительно социетального характера системы социальной политики и особенностей ее трансформации в современном Российском обществе.

Дискурсивное пространство социальной политики является сегодня насыщенным и разнородным, но при наличии многочисленных интерпретаций ее концептуализация на системном уровне не завершена. Отечественные подходы к пониманию социальной политики во многом воспроизводят точки зрения, существовавшие в дискуссионном режиме более века назад за рубежом, что свидетельствует об определенном параллелизме эпох, этапов общественного развития и развития социальной мысли. Отечественные теоретические транскрипции социальной политики воспроизводят ее наиболее проблемные зоны, отражают междисциплинарный характер и не покрывают существующие теоретические и управленческие проблемы в социальной сфере.

Социальная политика может быть определена как функционально значимая сфера социальной деятельности, имеющая своим содержанием целенаправленное регулирование социальных отношений, осуществляемое заинтересованными субъектами в направлении формирования сбалансированной социальной структуры общества. Это достигается посредством создания условий для центростремительной социальной мобильности, для достижения оптимального уровня социального неравенства и развития человеческого капитала. Социальная политика в современных условиях определяет развитие общества как системной целостности в континууме социальный порядок -социальный дисбаланс.

Реализуемая социальная политика есть воплощаемая социальная ответственность, поэтому универсальные параметры социальной политики раскрываются в системе социальной ответственности как особого вида отношений между элементами общественной системы, в их способности брать на себя и реализовывать социальные обязательства. Возможные акторы социальной политики предстают как субъекты социальной ответственности, весь континуум которых исчерпывается государственными (социальное государство) и негосударственными (социально-ответственное общество) субъектами, тесно взаимосвязанными в своей активности при наличии единого объекта - социальных отношений, процессов и ресурсов и однородных социальных целей-ценностей. Это позволяет рассматривать социальную политику как социетальную систему, связанную с воспроизводством, распределением, мобилизацией и использованием социальных ресурсов. Социетальное измерение социальной политики позволяет высветить ее системный характер, центрирующую роль в рамках сложно дифференцированного общества как ключевого фактора социальной интеграции, социального развития и социально-культурного своеобразия. Социетальный характер социальной политики предполагает устойчивое сочетание ее основных элементов, соблюдение принципов ан-тропосоциетального соответствия и социально-культурного баланса.

Социальное государство выступает в качестве основного макросубъекта социетальной социальной политики, занимая одно из главных мест в системе регулирования социальных отношений. Истоки социального потенциала государства обнаруживаются в его природе, связанной с обеспечением всеобщности в сложно дифференцированном обществе. Современный арсенал социальных функций государства, уровень их организационно-правовых форм, масштабы и результаты его регулирующего воздействия в обществе позволяют определять социальное государство как закономерный результирующий этап глобальной социальной трансформации и как особый тип развитого государства, берущего на себя максимальную ответственность за социальные процессы и социальное развитие в обществе. Критерии социальности государства определяются наличием механизмов, обеспечивающих социальную сбалансированность в обществе, высокий уровень развития человеческих ресурсов и качества жизни населения.

Однако социальное государство ограничено в возможностях регулирования неравенства и развития людских ресурсов, в способности справиться с множеством социальных проблем и совокупной социальной ответственностью, что определяется факторами, актуализировавшимися в конце XX в.: 1) несоответствием традиционных методов государственной деятельности, изменившейся в сторону усложнения и динамизма общественной ситуации; 2) разрастанием государственных социальных расходов, неэффективностью социальных служб; 3) влиянием патернализма и масштабных социальных обязательств на сдерживание экономического роста; 4) интернационализацией, региональной интеграцией, глобализацией и усилением международной конкуренции, требующими сокращения социальных расходов правительств; 5) сменой государственно-центристской модели социума общественно-центристской моделью, децентрализацией управления и мультипликацией центров власти в обществе; 6) воспроизводством новых сложных и специфических социальных проблем, не поддающихся решению традиционными универсалистскими методами государства. Преодоление границ социального государства связано не только с его модернизацией, но и с активизацией негосударственных акторов в системе социальной политики.

В рамках концептуализации социальной политики как социетальной системы потенциал негосударственных самоуправляемых общественных субъектов следует рассматривать как специфический феномен, определяемый понятием «социально-ответственное общество», с помощью которого возможно высветить социальную направленность индивидуальных и коллективных инициатив, реализуемых вне сферы деятельности государства на основе самоорганизации, самоинициативы и ответственности. Социально-ответственное общество одновременно выступает и как характеристика неинституциализированных социальных возможностей догражданского (отчасти традиционного) общества, и как тип развитого гражданского общества, реализующего социальные обязательства в институциальных формах. Социально-ответственное общество включает в себя разнообразный спектр негосударственных форм коллективности, способных самостоятельно, без участия государства, под свою ответственность, через мобилизацию собственных ресурсов осуществлять значимые социальные функции в обществе и брать на себя широкие социальные обязательства. Поэтому в системе социетальной социальной политики социально-ответственное общество выступает в качестве ее макросубъекта, функционирующего наряду и в совокупности с социальным государством.

Пространство негосударственной социальной политики структурируется институциальными (частный, общественный сектор, корпоративная социальная политика) и неинституциальными (местное сообщество, семья и межсемейные сети) элементами. Их природа более динамична и адаптивна к изменяющимся социальным потребностям, что определяет их компенсирующий характер по отношению к социальному государству и наличие зон их собственной компетенции. Критерием отнесения негосударственных форм коллективности к субъектам социальной политики является их способность к социальной ответственности. Поэтому социально-ответственное общество есть определенное качество общественной системы, возникающее в результате действия в пространстве и времени множества негосударственных социальных практик, связанных с регулированием социальных отношений, выравниванием социальных шансов и распределением социальных ресурсов. Характер такого общества задает качественное своеобразие и социокультурную специфику конкретной социетальной системы, а степень его развитости отражает устойчивость и распространенность практик самоорганизации и самоуправления в сфере социальной политики.

Социетальный характер социальной политики как системной целостности воплощается в различных способах взаимодействия ее государственных и негосударственных субъектов, отраженных в ее типологических моделях: 1) либеральная, корпоративная, общественная, патерналистская модели, выделяемые в зависимости от доминирующего субъекта и принципа социальной ответственности; 2) благотворительная, административная, стимулирующая модели, дифференцируемые в зависимости от способа взаимодействия субъектов в процессе реализации социальных функций; 3) доходная и развивающая модели, дифференцируемые в зависимости от целевых установок системы; 4) модели пассивной, активной и активизирующей социальной политики, дифференцируемые в зависимости от характера взаимоотношения системы со средой. Комплексные модели социальной политики, учитывая одновременно все указанные составляющие, обладают социетальным характером и в смешанных формах являются действующими историческими типами. Детерминированность ментальными, институ-циальными и личностно-поведенческими характеристиками конкретного общества определяет социокультурную обусловленность комплексных моделей социальной политики, их множественность и динамичность в реальной истории.

Особенностью реализации социальной политики в современной России является трансформация ее патерналистской модели в пользу более либеральных типов и формирование новых форм социетальности. Выбор новой модели сопровождается модернизацией социального государства как субъекта социальной политики, выражающейся в существенном изменении его роли и способов взаимодействия с обществом, сокращении и видоизменении его социальных функций, трансформации способов вмешательства и регулирования социальных отношений, институциональных и организационных преобразованиях государственных и муниципальных социальных служб. Базовыми принципами, способными оптимизировать формирующуюся модель российского социального государства, являются децентрализация и полисубъектность. Они предполагают перераспределение социальной ответственности между уровнями государственной власти и местного самоуправления, между государственными и негосударственными участниками, а также позволяют формировать региональные и муниципальные модели социальной политики, оптимизирующие социальное развитие территорий с учетом местной специфики и ресурсов. Реализация этих принципов, с одной стороны, приводит к формированию территориально-отраслевой системы управления социальной сферой и к появлению в структуре социального государства новых субъектов социальной политики в лице региональных органов власти и органов МСУ, а с другой — к региональной социальной дифференциации и к проблеме обеспечения единого социального пространства. Ее решение возможно с помощью введения в практику управления системы минимальных социальных стандартов, а также шкал состояния и развития социальной сферы территорий, включающих систему индикаторов с их пороговыми и целевыми значениями. Основой для обретения отечественной социальной политикой социетального характера является увязывание в единую систему ее федерального, регионального, муниципального уровней и многообразного спектра форм общественного социального участия.

Децентрализация и минимизация социального государства в России создает объективные предпосылки для активизации потенциала негосударственных акторов в сфере социальной политики, для их выхода с латентного уровня на уровень официальных социальных практик и институтов альтернативной социальной политики. Однако следствием длительного господства патерналистской модели явилось подавление традиций общественной самоорганизации. Проведенные исследования свидетельствуют о наличии противоречий на уровне гражданского правосознания населения, что осложняет процессы становления гражданских институтов в сфере социальной политики. Привлечение инновационного и ресурсного потенциала общественного сектора в социальную сферу осложняется проблемами его институциализации и легитимации. Консолидация самодеятельности населения на уровне местных сообществ затруднена противоречиями институциализации МСУ при фиксируемой потребности к инициативной социальной деятельности на местах. Изменение статуса корпоративной социальной политики на макро- и микроуровнях сопровождается ее непропорциональным развитием в региональном и отраслевом разрезах. Возрастающая значимость взаимоподдержки в межсемейных сетях проявляется в существенных изменениях характера, видов и объемов помощи. Проблема же состоит в том, что активизация социальной ответственности во многом зависит от государственного участия, что требует расширения спектра стимулирующих механизмов государственной поддержки общественных инициатив и включения ресурсов негосударственной социальной политики в общую стратегию социального развития в условиях выбора адаптивной модели социетальной социальной политики.

Исследования процессов формирования социетальной социальной политики в России на примере Саратовского региона показывают, что на фоне минимизации государственной и корпоративной социальной ответственности наблюдается определенный рост социальной ответственности общественного сектора и семьи. Однако сокращение социальных обязательств государства и предприятий не компенсируется приращением социальных возможностей семьи и НКО. Ныне действующая модель социальной политики является переходной и может быть определена как прогрессивно-адаптационная, сочетающая консервативную и перспективную стратегии. Процессы перераспределения социальной ответственности либерального типа на инсти-туциальном уровне неоднозначно отражаются на уровне социальных практик и культурных образцов. Сохраняется преобладание патерналистско-государ-ственнического типа личности, нарушается антропосоциетальное и идентификационное соответствие в системе социальной политики. Фиксируется несогласование между нормативными установками населения относительно доминирования субъектов социальной политики и реальной практикой. Семья и межсемейные сети при дефиците ресурсов вынужденно становятся основными субъектами социальной ответственности, что детерминирует рост патерналистских ожиданий и социальной напряженности (нарушение социально-культурного баланса в системе социальной политики). Дифференциация идеалов социальной политики детерминируется типом социальной структуры, однако перспективы выбора ее модели определяются социально-экономическим потенциалом групп поддержки. На этом фоне идет формирование социального государства и элементов социально-ответственного общества, институциализируются формы их взаимодействия, определяются траектории системной трансформации отечественной социальной политики.

Одним из основных механизмов оптимизации процессов формирования социетальной социальной политики в российском обществе является решение проблемы ее кадрового обеспечения, особенно на муниципальном уровне, где сегодня формируются микросистемы социетальной социальной политики, объединяющей в своей основе потенциал ее государственных и негосударственных субъектов. Инновационный образовательный проект подготовки управленческих кадров в сфере социальной политики на региональном уровне предполагает введение специализации «Муниципальная социальная политика» в программы профессиональной подготовки по специальности 061000 «Государственное и муниципальное управление». Опыт реализации данного проекта в Поволжской академии государственной службы демонстрирует возможности подготовки компетентных специалистов в области социетальной социальной политики, способных вывести ее на качественно новый уровень, и представляет собой трансляцию через образовательный процесс основных идей авторской концепции.

Думается, что представленная концепция социетальной социальной политики обладает необходимым теоретическим и прикладным потенциалом и способна задавать ориентиры для будущих социологических теоретических и эмпирических исследований в области социальной политики.

Список научной литературыКонстантинова, Лариса Владимировна, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Аберкроми Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. — М.: «Экономика». 1999.-428 с.

2. Авакьян С. Местное самоуправление Российской Федерации: концепции и решения нового закона// Вестник МГУ. Серия 11. Право. 1996. № 2. С. 3-33.

3. Аванесова Г.А., Астафьева О.Н. Социокультурное развитие российских регионов: механизмы самоорганизации и региональная политика. М.: РАГС, 2001.-314с.

4. Акопов В., Гаджиев Ю. Национальная и региональная модели благосостояния// Общество и экономика. 2002. №6. С. 120-139.

5. Аксененко Ю.Н., Фадеев О.В., Константинова JI.B., Стенищева О.Б. Управление социальной сферой в муниципалитете. — Саратов: Изд-во «Слово». 1998.-292 с.

6. Алексеев Н.Н. Идея государства. СПб.: «Лань», 2001. - 368 с.

7. Антология социально-экономической мысли в России: Дореволюционный период / Под ред. А.И. Кравченко — СПб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманит. инта. 2000. 830 с.

8. Аристотель Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск: Литература. 1998. - 1392 с.

9. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: «Политика». 1992. -608 с.

10. Антология социальной работы: В 5 т. Т. 3. Социальная политика и законодательство в социальной работе. —М.: Сварогъ. 1995. 544 с.

11. Артюхов А.В. Государственная семейная политика и ее особенности в России// Социологические исследования. 2002. №7. С. 108-110.

12. Ахиезер А.С., Яковенко И.Г. Что же такое общество? // Общественные науки и современность. 1997. №3. С.30-37.

13. Ачильдиева Е.Ф. Городская многодетная семья // Социологические исследования. 1990. №9. С. 72-78.

14. Бабич А. Социальные программы предприятий // Экономист. 1999. №2. С. 58-62.

15. Бабич А. Финансы для социальной защиты//Государственная служба 2001. №4(14). С. 81-83.

16. Бабич A.M., Митник И.Е., Попков А.А. Социальные программы предприятий и их финансовое обеспечение // Экономическая активность населения (Социология власти: Вестник социологического центра РАГС). 2003. №3. -М.: РАГС. С. 124-130.

17. Байдалова О.В. Развитие региона как социальной системы: социальные показатели и индикаторы. — Волгоград: Изд-во ВАГС. 2002. — 277 с.

18. Барова В.В. Социальная активность и социальная ответственность бизнеса в местном сообществе // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2002. № 3-4 /www.sbs.ane.ru /biber/

19. Барсукова С.Ю. Сетевая взаимопомощь российских домохозяйств: теория и практика экономики дара // Мир России. 2003. №2. С. 81-121.

20. Бауман 3. Индивидуализированное общество. -М.: Логос. 2002. -390 с.

21. Беленький В.Х., Будякова С.Н. Социальное партнерство в России: проблемы и решения // Социально-политический журнал. 1996. № 5. С. 21-36.

22. Белокурова Е. Воздействие организаций «третьего сектора» на становление либеральной модели социальной политики в России // МЭиМО. 1998. № 10. С. 42-50.

23. Бикейкин Е.Н. Социально-ориентированные модели антикризисного управления // Опыт разрешения социальных проблем и кризисных ситуаций / Под ред. А.Л.Зарубина. Н. Новгород: Изд-во НГМА. 2001. С. 57-64.

24. Бойко О.В. Сомнения или надежды: зарубежные образы социальной политики России // Мир России. 2003. №1. С. 85-97.

25. Большой толковый социологический словарь: В 2т. / Сост. Джери Девид,

26. Джери Джулия. Т.2. М.: Вече ACT. 2001. - 527 с.

27. Бородкин Ф.М. Социальная политика: власть и перестройка // Постижение. Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. М.: Прогресс. 1989.-590 с.

28. Бородкин Ф.М. Третий сектор в государстве благоденствия // Мир России. 1997. №2. С. 67-116.

29. Борта С.П. К вопросу об эволюции представлений о социальной стабильности // Проблемы социальной политики / Под ред. Н.А. Волгина — М.: РАГС. 2001. С. 5-25.

30. Братищев И.М., Смирнов К.А., Филимонов П.И. Социально-ориентированные модели рыночной экономики. М.: КОСМО. 2001. - 379 с.

31. Браун К., Кени С., Резниченко JI. Третий сектор и проблемы общественной самоорганизации в современной России // Общество и экономика. 1998. № 10-11. С. 151-164.

32. Будон Р. Место беспорядка. Критика теории социального изменения. — М.: Аспект Пресс. 1998. 284 с.

33. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М.: Наука. 1990. - 412 с.

34. Бурджалов Ф.Э. Современная социальная политика: между планом и рынком: Учебное пособие. М.: Фирма Гардарика. 1996. 272 с.

35. Бурджалов Ф.Э. Социальные гарантии и социальная ответственность // Общество и экономика. 1997. №3-4. С. 53-83.

36. Бурджалов Ф., Гришин И., Сванидзе 3., Соболева И. Типы социальной политики: концепция и практика // Общество и экономика. 1997. №1-2. С. 1950.

37. Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993.-336 с.

38. Бутенко И.А. Анкетный опрос как общение социолога с респондентом: Учебное пособие М.: Высш. шк., 1989. - 176 с.

39. Бушмарин И.В. Заработная плата и доходы населения в России и развитых странах // Общество и экономика. 1996. №3-4. С. 69-83.

40. Быкова Л.Д. Содержательная модель региональной социальной политики //

41. Вестник Омского университета. 1997. Вып.2. С. 75-78.

42. Быченко Ю.Г. Социологическая концепция человеческого капитала. — Саратов: ПАГС. 2000. 109 с.

43. Вавилина^Н.Д. Бедность в России как социальное явление и социальная проблема. Новосибирск. 2000. — 510 с.

44. Васильев М.А. Некоторые вопросы муниципальной службы (принципы, организация, процесс) // Муниципальная служба. 1998. №3. С. 2-27.

45. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс. 1990. - 808с.

46. Власть, бизнес и гражданское общество / Фонд «Либеральная миссия» М.: Б. и. 2002.-215 с.

47. Великий П.П., Елютина М.Э., Штейнберг И.Е., Бахтурина Л.В. Старики российской деревни. Саратов: Изд-во «Степные просторы». 2000.-128с.

48. Волгин Н.А. Социальная политика XXI века // Государственная служба. 2001. №4 (14). С. 67-75

49. Волгин Н.А. Корпоративная социальная политика как ресурс развития России // Экономическая активность населения (Социология власти: Вестник социологического центра РАГС). 2003. №3. М.: РАГС. С. 115-123.

50. Володин А.Г. Гражданское общество и политика в России: смена парадигмы // Полис. 1998. №6. С. 92-103.

51. Востряков Л.Е., Чирикова А.Е. Субъекты культурной политики региона при переходе к рынку (на примере Архангельской области) // Социологические исследования. 2004. №10. С.80-86.

52. Всеобщая декларация прав человека//Диалог. 1990. №8.

53. Габиш Г. Социальные гарантии в условиях рыночной экономики // Общество и экономика. 1998. №10-11. С. 165-171.

54. Гегель. Работы разных лет. В 2-х томах. Т.2. М.: Мысль. 1971. - 630с.

55. Гершунский Б.С. Гражданское общество в России: проблемы становления и развития. М.: Педагогическое общество в России. 2001. — 461 с.

56. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. — М.: Академический проект, 2003. 528 с.

57. Гильманова А.З. Перспективы становления местного самоуправления // Социологические исследования. 1998. №11. С. 26-29.

58. Гладышев А.Г. Комплексное развитие местного сообщества: проблемы правового обеспечения // Муниципальный мир. 2002. №1. С. 46-50.

59. Гоббс Т. Сочинения: В 2т. Т.1. М.: Мысль. 1989. - 621с.

60. Голенкова З.Т. Гражданское общество в России // Социологические исследования. 1997. №3. С. 25-37.

61. Гонтмахер Е., Трубин В. Эволюция системы социальной поддержки населения // Общество и экономика. 2000. № 9-10. С. 30-69.

62. Гонтмахер Е.Ш. Социальная политика в России: уроки 90-х. М.: Гелиос АРВ. 2000. - 336 с.

63. Гончаров П.К. Социальное государство: сущность, мировой опыт, российская модель // Социально-гуманитарные знания. 2000. №2. С. 18-36.

64. Гордон JI.A. Четыре рода бедности в современной России // Социологический журнал. 1994. №4. С. 18-35.

65. Городецкий А. Государство и корпорации в индустриальной стратегии // Экономист. 1999. №6. С. 28-36.

66. Горохов М.В., Комаровкий B.C. Связь с общественностью в органах государственной службы. М.: Изд-во РАГС. 1996. - 52 с.

67. Гражданское общество в России: Проблемы самоопределения и развития: Материалы науч. конф. — М.: ООО «Соверо-Принт». 2001. 144 с.

68. Гранберг А. Стратегия территориального социально-экономического развития России: от идеи к реализации // Вопросы экономики. 2001. №9. С. 15-27.

69. Григорьева И.А. Модели социальной политики: одна, две или больше // Муниципальная власть. 1998. №4. С. 62-65.

70. Григорьева И.А. Социальная политика и социальное реформирование в России в 90-х годах. -СПб.: Изд-во «Образование культура» - СЗАГС, 1998.

71. Григорьева И.А. Социальная политика: основные понятия // Журнал исследований социальной политики. 2003. Т. 1. №1. С. 29-44.

72. Григорьева И.А. Человек в социальном государстве: согласование интересов. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. — 176 с.

73. Государство. Антропоток. Доклад Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа. — Н. Новгород Москва. 2002.

74. Государственная социальная политика и стратегии выживания домохозяйств / Под ред. О.И. Шкаратана М.: Изд-во ГУ ВШЭ. 2003. - 463 с.

75. Гриценко Н.Н. Социальное государство (социально-экономический аспект) // Общество и экономика. 1996. №8. С. 3-13.

76. Гутник В. Социальное рыночное хозяйство: опыт Германии // Общество и экономика. 1997. №1-2. С. 58-91.

77. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М.: Праксис. 2002. - 536 с.

78. Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному сообществу // Полис. 1993. №5. С. 31-35.

79. Дармодехин С.В. Семейная политика в Российской федерации: от оценки состояния к формированию стратегии // Семья в России. 2000. №7.

80. Дахин А.В., Распосов Н.П. Проблемы региональной стратификации в современной России//Полис. 1998. №4. С. 132-144.

81. Денисов Н., Мальчиков Е. Отношения распределения: современные модели // Общество и экономика. 1997. № 3-4. С. 84-108.

82. Динамика социальной структуры и трансформация общественного сознания («круглый стол») // Социологические исследования. 1998. № 12. С.48-61.

83. Дмитриев М. Социальные реформы в России: итоги и ближайшие перспективы // Общественные науки и современность. 1998. №5. С. 19-25.

84. Дементьева И.Ф. Социальное сиротство: генезис и профилактика М.: Б. и. 2000. - 48 с.

85. Достанко П. Корпоративизм, рыночная активность и культура управления // Проблемы теории и практики управления. 2001. №4. С. 87-92.

86. Дьюи Д. Общество и его проблемы. М.: Идея-Пресс. 2002. - 160 с.

87. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука. 1993.-579 с.

88. Елизаров В.В. Семейная политика и экономическая поддержка семьи в современной России // Уровень жизни населения регионов России. 2002. №6. С. 4-16.

89. Ершов А.Н. Социальные ресурсы местного самоуправления (опыт социологического анализа в Республике Татарстан). Казань: ГУЛ полиграфиче-ско-издательский комплекс Идель-Пресс. 2001. - 320 с.

90. Жуков В.И. Россия: состояние, перспективы, противоречия развития. М.: «Союз». 1995.-336 с.

91. Жуков В.И. Что такое ИРЧП? К вопросу о «человеческом потенциале» // Социологические исследования. 1996. №4. С. 101-112.

92. Жуков В.И., Прохоров В.А. Взгляд на Россию первой половины 90-х годов // Социологические исследования. 1996. №6. С. 32-40.

93. Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М.: ИЧП «Издат. Магистр». 1998. 360 с.

94. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Дея-тельностно-структурная концепция. — М.: Дело. 2002. — 568 с.

95. Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2. С. 5-23.

96. Зайнышев И.Г. Взаимосвязь социальной политики и социальной работы. М., 1994.

97. Закирова В.М. Развод и насилие в семье — феномен семейного неблагополучия // Социологические исследования. 2002. № 2. С.131-133.

98. Захаров Н.И. Мотивационное управление в социально-экономических системах. М.: РАГС. 2000. - 248 с.

99. Зиммель Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. М.: Юристь. 1996. - 607с.

100. Золотых А., Руковишников В., Руковишникова Т. Бедные. Зажиточные. Богатые // Российская Федерация. 1995. №2. С. 44-47.

101. ЮО.Зомбарт В. Буржуа. Этюды по нравственной истории современного экономического человека. М.: Наука. 1994. - 447 с.101.3омбарт В. Идеалы социальной политики. СПб., 1906. - 62 с.

102. Иванов В.Н. Корпоративизм местного сообщества // Муниципальный мир. 1998. №1. С. 12-14.

103. Иноземцев B.JI. «Класс интеллектуалов» в постиндустриальном обществе // Социологические исследования. 2000. №6. С. 67-77.

104. Иноземцев B.JI. Классовый аспект бедности в постинтдустриальных обществах // Социологические исследования. 2000. №8. С. 18-27.

105. Иноземцев B.JI. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. — М.: «Логос». 2000. 304 с.

106. История теоретической социологии. В 5-ти томах. Т.1. От Платона до Канта (Предыстория социологии и первые программы науки об обществе) -М.: Наука, 1995.-270 с.

107. Ю7.Кадомцева С.В. Экономические основы системы социальной защиты. М., 1997.-248 с.

108. Калашников С.В. Функциональная теория социального государства. — М.: «Экономика», 2002. 190 с.

109. ПО.Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия. М.: Логос. 2000. - 320 с.

110. Ш.Капицын В.М. Социальная политика и право: сущность и взаимозависимости //Российский журнал социальной работы. 1998. №8.

111. Кваша А. Социально-демографические проблемы роста социальной напряженности// Вестник статистики. 1992. №1. С. 3-9.

112. ПЗ.Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс. 1978.-494 с.

113. Келлер К., Келлер П. Реформа социального сектора в странах с переходной экономикой // Приоритеты социальной политики: Реферативный бюллетень.- М.: РАГС, 2001. (Государственная служба за рубежом. Вып. №5. 2001) С. 136-144.

114. Кларк Д. Неустойчивые государства: трансформация систем социального обеспечения // Журнал исследований социальной политики. 2003. Т. 1. №1. С. 69-89.

115. Козловки П. Общество и государство: неизбежный дуализм. — М.: Республика. 1998.-368 с.

116. Козловски П. Культура постмодерна. М.: Республика. 1997. -238 с.

117. Козловский А. Типы социальной политики американский вариант // Общество и экономика. 1997. №1-2. С. 92-103.

118. Константинова JI.В. Социальная политика: концепция и реальность: Опыт социологической рефлексии. Саратов: ПАГС, 2004. - 256 с.

119. Концепция социального государства: обсуждение // Человек и труд. 2003. №1. С. 33-39.

120. Коробов С.Е. Социальная функция государств с рыночной экономикой // Государственная власть и местное самоуправление. 2001. №1. С. 10-17.

121. Космарский В., Малева Т. Социальная политика в России в контексте макроэкономической реформы // Вопросы экономики. 1995. №9. С. 4-16.

122. Коссов В.В. Динамика качества жизни в субъектах Российской Федерации и направления социальной политики // Мир России. 2001. №2. С.50-66.

123. Кравченко А.Н. Прикладная социология и менеджмент: Учебное пособие -М.: Изд-во МГУ, 1995. 208 с.

124. Кретов А.А. Муниципальная социальная политика: опыт, проблемы разработки и реализации // Муниципальный мир. 2001. №4. С. 10-16.

125. Кривошеев В.Т. Организация социального партнерства в сфере занятости -Саратов.: Изд-во ПМУЦ, 2002. 312 с.

126. Кризис семьи и депопуляция в России («круглый стол») // Социологические исследования. 1999. №1. С. 50-58.

127. Крупенко М.И. Семья как фактор национального возрождения России // Семья в России. 2000. №4.

128. Кузнецова Е.В. Социальное расслоение и бедность в России // Общество и экономика. 1995. №9. С. 26-29.

129. Кулаков П.А. Социальная политика в России (социологический анализ). Новосибирск: НГУ. 1998. 105 с.

130. Лайкам К. Модели социальной политики // Общество и экономика. 2000. №8. С. 19-26.

131. Ламперт X. Социальная рыночная экономика: Германский путь. — М.: Дело. 1993.-220 с.

132. Лимбан Г., Преснякова Л. «Шведская модель» социальной политики // Российский экономический журнал. 1993. №8. С. 88-94.

133. Лапин В.А. Местные сообщества и территория // Муниципальный мир. 1999. №3. С. 51-57.

134. Лапин Н.И. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры // Социологические исследования. 2000. № 7. С. 3-11.

135. Лапина Г. Самоорганизация населения в трансформирующейся системе // Общество и экономика. 1998. №8. С. 14-15.

136. Левашов В.И. Социальная политика доходов и заработной платы. М.: Центр экономики и маркетинга. 2000. — 360 с.

137. Леденева А. Блат и рынок: трансформация блата в постсоветской России // Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. — М.: Логос, 1999. С. 111-124.

138. Лескин В., Шевцов А., «Незаметная реформа»: передача социальных объектов предприятий в муниципальную собственность // Российский экономический журнал. 1998. №1. С. 34-43.

139. Лескин В., Шевцов А. Общероссийские реформы и территориальное развитие. Ст. 5. Распределение социальных обязательств государства между федеральным, региональным и местным уровнями // Российский экономический журнал. 2001. № 2. С. 36-52.

140. Лескин В., Шевцов А. Становление института социальных стандартов: федеральный, региональный и муниципальный аспекты // Российский экономический журнал. 2001. №3. С. 45-61.

141. Литвак Б.Г. Экспертные оценки и принятие решений. М.: Патент, 1996.

142. Личность. Экономика. Гражданское общество. М.: Соверо-Принт. 2000. -192 с.

143. Локосов В. Стабильность общества и система предельно-критических показателей //Социологические исследования. 1998. №4. С. 86-94.

144. Луман Н. Понятие общества // Проблемы теоретической социологии. Вып. 1. СПб.: Изд-во С-Петербург. ун-та. 1994.

145. Луман Н. Честность политиков и высшая аморальность политиков // Вопросы социологии. 1992. Т.1. № 1. С. 69-76.

146. Лылова О.В. Неформальная взаимопомощь в сельском сообществе // Социологические исследования. 2002. №2. С. 83-86.

147. Макальская М.Л., Константинова С.Б. Общественные объединения. Бухгалтерский учет, налогообложение и аудит. -М.: «Дело». 2002. 224 с.

148. Макртчан Г., Чистяков И. Социальное партнерство, трипартизм и генеральное соглашение // Общество и экономика. 1998. №10-11. С. 117-150.

149. Малинин Е.Д. Социальная ответственность предпринимателей и экономические реформы в России // ЭКО. 2000. № 10. С. 177-189.

150. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления: Курс лекций. М.: Московская школа полит, исследов. 2000. — 414 с.

151. Маркарян А.С. Глобальная экономика и человеческие ресурсы // Труд за рубежом. 2003. №3. С. 3-21.

152. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 42.

153. Марова А.П. Инвестиции в человеческий капитал и социальную инфраструктуру// Социологические исследования. 1998. № 9. С. 72-77.

154. Марченко О. И. Развитие кадрового потенциала государственной службы // Вестник поволжской академии государственной службы им. П.А.Столыпина. 2003. № 5. С. 14-22.

155. Масленников Е.М. Метод интеграции концепции экспертов в социологическом исследовании. М.: Изд-во МГУ, 1992. - 88 с.

156. Матвиенко В. Социальная сфера и социальная политика в России: актуальные задачи // Общество и экономика. 1998. № 8-9. С. 3-12.

157. Материалы конференции "Социальная ответственность современного бизнеса: проблемы и решения". М. www:sob.ane.ru/p6/htm. Обращение к ресурсам 11.01.03.

158. Матеров И. Перспективные направления социально-экономических преобразований при модернизации России // Общество и экономика. 2001. №11-12. С. 20-27.

159. Мацковсий М.С. Социология семьи. Проблемы теории, методологии и методики. М.: Наука. 1989. - 112 с.

160. Мацнашвили Т. Государство благосостояния в западной Европе накануне XXI века // Социальное государство в Западной Европе: Проблемы и перспективы. Проблемно-тематический сборник / РАН ИНИОН. М. 1990. —170 с.

161. Мендра А. Основы социологии. М.: Издательский дом NOTA BENE, 1998.-344 с.

162. Менеджмент социальной работы: Учебное пособие / Под ред. Е.И.Комаровой, В.И. Войтенко. М.: ВЛАДОС. 1999.-228 с.

163. Меннинг Н. Россия в беде // Мир России 2001. №1. С. 125-152.

164. Методы бора информации в социологическом исследовании / Под ред. В.Г. Андреенкова, О.М. Масловой. В 2-х т., М.: Наука, 1990.

165. Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социология. Хрестоматия. -М.: Гардарики, 2003. С. 289-307.

166. Мертон Р. Явные и латентные функции // Американская социологическаямысль: Тексты / Под. ред В.И. Добренькова. М., 1994. С. 382-395.

167. Микульский К. Социально-ориентированная рыночная экономика выбор России // Общество и экономика. 1997. №1-2.

168. Митрохин В.И. Сущность и критерии социальной напряженности. — М.: РГАТиЗ. 2000.-160 с.

169. Митрошенков О.А. Социальная политика в России: мегатенденции 19992010гг. // Социально-гуманитарные знания. 1999. №1. С. 55-70.

170. Михеев В.А. Взаимодействие властных структур с некоммерческими общественными организациями: опыт и перспективы // Актуальные проблемы политики и политологии в России / Под ред. B.C. Комаровского. — М.: РАГС, 2001. С. 85-94.

171. Можина М. Анализ дифференциации доходов населения // Экономист. 1995. №1. С. 33-42.

172. Молодая семья и реализация активной социальной политики в регионе: Сб. науч. тр. Свердловск: УрОАНСССР. 1990. - 161 с.

173. Мониторинг ВЦИОМА: Социологический мониторинг (беседа с академиком Т.И.Заславской) // Социологические исследования. 1994. №1.С.6-12.

174. Мотрошилова Н.В. О лекциях Ю. Хабермаса в Москве и об основных понятиях его концепции // Хабермас Ю. Демократия. Разум, Нравственность. (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г.). М.: Наука. 1992. С. 115-174.

175. Муздыбаев К. Психология ответственности. Л.: Наука. 1983. -240 с.

176. Мысин Н.В. Теория и история социального управления: Опыт России и зарубежных стран. — СПб.: Изд-во СЗАГС: Образование-культура. 2000. -434 с.

177. Назаретян А.П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги // Общественные науки и современность. 1997. №2. С. 91-98.

178. Назаров М.А. Социальная справедливость: современный российский контекст // Социологические исследования. 1999. №11. С. 41-49.

179. Негосударственные формы социального обеспечения в зарубежных странах / РАН Институт государства и права, ИНИОН. М., 1995. -28 с.

180. Никифоров А.А. Принципы социального рыночного хозяйства и реформа. // Вестник МГУ. Сер. 6. Экономика. 1993. №6. С. 3-12.

181. Новокрещенов А.В. Самоорганизация территориальных общностей и местное самоуправление. — Новосибирск: Наука, 2002.

182. Норин В.Г. Роль НКО в социально-экономической политике государства // Власть и управление на Востоке России. 2001. №4. С. 42-45.

183. Падалко В., Самойлович Е. Социальное самочувствие жителей российской глубинки // Социальное самочувствие населения: оценки и прогнозы. Новосибирск. 1993. С. 6-24.

184. Пантелеева Т., Червякова Г. Экономические основы социальной работы в России: Учебное пособие. М.: ВЛАДОС. 1999. - 160 с.

185. Парсонс Т. О структуре социального действия. -М.: Академический проект. 2000. 897 с.

186. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс. 1998.-270с.

187. Пейн М. Сообщество как основа социальной политики и социального действия // Взаимосвязь социальной работы и социальной политики / Под ред. Ш.Рамон. М.: Аспект Пресс. 1997. С. 44-62.

188. Пенкова-Люейер П., Рагозина Л. Социальная политика муниципальных образований: содержание, приоритеты, механизмы осуществления. — М.: РИЦ Муниципальная власть. 2003. 203 с.

189. Перегудов С.П. Новейшие тенденции в изучении отношений гражданского общества и государства //Полис. 1998. № 1. С. 137-148.

190. Платон. Филеб, Государство, Тимей, Критий. М.: «Мысль». 1999. — 656 с.

191. Плотинский Ю.М. Теоретические и эмпирические модели социальных процессов: Учебное пособие. М.: «Логос». 1998. - 280 с.

192. Подузов А.А. Измерение бедности (зарубежный опыт) // Проблемы прогнозирования. 1996. №4. С. 100-108.

193. Политическая и экономическая этика. -М.: ФАИР-ПРЕСС. 2001. 368 с.

194. Полухин О.Н. Становление гражданственности в России: социально-философский анализ. -М.: Муниципальный мир, 2002. — 80 с.

195. Понеделков А.В. Элита (Политико-административная элита: проблемы методолгии, социологии, культуры). Ростов-на Дону.: Издательство Северо-Кавказского научного центра. 1995. - 340 с.

196. Понизов В.О. О системе минимальных социальных стандартов // Общество и экономика. 1998. № Ю-11. С. 9-14.

197. Приоритеты социальной политики / Под ред. Г.И. Иванова. М.: 2001. Изд-во РАГС.-162 с.

198. Проблемы социальной политики / Под ред. Н.А. Волгина М.: 2001. Изд-во РАГС.-281 с.

199. Программа социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2003-2005). Утверждена распоряжением Правительства РФ от 15.08.2003г. №1163-р // СЗ РФ. 2003. №34. Ст. 3396.

200. Производственные интервью / Под ред. С.А. Белановского. М.: Институтнароднохозяйственного прогнозирования АН СССР, 1991. Вып. 1,2.

201. Пронин С., Люблинский В., Цвылев Р. О приоритетах социальной политики // Общество и экономика. 2000. №8. С. 27-36.

202. Пул Р.А. Человек и гражданское общество в истории социальной мысли // Социологические исследования. 1991. №9. С. 125-137.

203. Пшеницына О.В. Общественные организации как субъект социальной работы// Социологические исследования. 2000. №6. С. 135-137.

204. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: Учебное пособие. — М. Аспект Пресс. 1996. 318 с.

205. Радыгин А. Корпоративное управление в России: ограничения и перспективы // Вопросы экономики. 2002. №1. С. 68-87.

206. Ракитский Б. Стратегия социальной политики в обществе переходного типа // Проблемы теории и практики управления. 1995. №5. С. 94-97.

207. Резник Ю.М. Социальная инженерия: предметная область и границы применения//Социологические исследования. 1994. №2. С.87-95.

208. Реформа социальной сферы: федеральный и региональный аспект // Экономист. 1998. №5. С. 61-71.

209. Ржаницына Л.С. Бедность в Росси: масштабы, последствия, пути сокращения // Проблемы прогнозирования. 1997. №5. С. 119-126.

210. Римашевская Н.М., Бочкарева В.К. Государственный механизм регулирования доходов населения: проблемы совершенствования // Проблемы прогнозирования. 1997. №5. С. 103-118.

211. Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социологические исследования. 1997. №6. С. 55-65.

212. Роик В.Д. Свобода или новое рабство: судьба «социального вопроса» в России. — М.: Институт перспектив и проблем страны. 1997. —30 с.

213. Роик В.Д. Социальное страхование, социальное государство, гражданское общество // Человек и труд. 2000. №4. С. 31-35.

214. Роик В.Д. Социальная политика времен отказа от патернализма и иждивенчества // Человек и труд. 1997. №2. С. 62-65.

215. Роик В.Д. Социальное страхование: история, проблемы, пути совершенствования. М. 1994. 126 с.

216. Романов В. Социальная самоорганизация и государственность. М.: Изд-во РАГС. 2000. -136 с.

217. Романов П.В. Социологическая интерпретация менеджмента: исследования управления, контроля и организации в современном обществе. — Саратов: СГТУ, 2000.

218. Ростов Ю.Е. Протестное поведение в регионе // Социологические исследования. 1996. №6. С. 40-49.

219. Руковишников В.О. и др. Социальная напряженность: диагноз и прогноз // Социологические исследования. 1992. №3. С. 3-23.

220. Рывкина Р.В. Драма перемен. М.: Дело, 2001. - 472 с.

221. Рынок труда и социальная политика в Центральной и Восточной Европе. Переходный период и дальнейшее развитие / Под ред. Н. Барра. М.: ИКЦ «ДИС». 1997.-446 с.

222. Рябинин А., Калашников JL Социальная направленность и эффективность производства // Экономист. 2002. № 2. С. 57-63.

223. Самарина О. Социальная защита и семейная политика в современной России// Вопросы экономики. 2000. №3. С. 131-136.

224. Саймон Г. и др. Менеджмент в организациях.- М.: Экономика. 1995. —335с. f4ф£ 235.Сафронова В.М. Прогнозирование и моделирование в социальной работе:

225. Учебное пособие. М.: Издательский центр «Академия». 2002. — 192 с.

226. Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. — М.: Добросвет, 1998. 292 с.

227. Сидорина Т.Ю., Сергеев Н.В. Государственная социальная политика и здоровье населения. К анализу затрат домохозяйств на здравоохранение // Мир России. 2001. № 2. С. 67-92.м> 238.Сидорина Т.Ю., Смирнов С.Н. Программа курса «Социальная политика» //

228. Мир России. 2002. № 2. С. 165-184.

229. Слепцов Н.С. Государственная социальная политика: сущность, мировойопыт, российская модель // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. Ростов на Дону. 2000.

230. Служба социального развития предприятия: Практическое пособие. — М.: Наука. 1989.-229 с.

231. Смелзер Н. Социология. М.: Феникс. 1994. - 688 с.

232. Смирнов С.Н. Преодоление бедности: решения не могут быть унифицированными // Человек и труд. 1995. №7. С. 48-54.

233. Смирнов С.Н. Региональные аспекты социальной политики. М.: Гелиос APB. 1999.-320 с.

234. Смирнов С.Н. Социальная ответственность государства и домохозяйств // Мир России. 2001. №2. С. 36-49.

235. Смирнова Е.Р. Семья нетипичного ребенка: социокультурные аспекты. -Саратов: Изд-во СГУ. 1996. 192 с.

236. Смольков В.Г. Социальное государство // Социально-гуманитарные знания. 2003. №.5. С. 99-105.

237. Соболева И. Социальная политика как фактор устойчивого развития // Проблемы теории и практики управления. 2003. № 3. С. 67-73.

238. Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин, Кимлика, Сэндел, Тейлор, Уолдрон. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция. 1998. -248 с.

239. Соловьев А.В. Три облика государства — три стратегии гражданского общества // Полис. 1996. №6. С. 29-38.

240. Соловьев С.С. Методика измерения социальной напряженности в вооруженных силах// Социологические исследования. 1993. № 12. С. 68-72.

241. Сорокин П. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. — М.: Наука. 1994.-560 с.

242. Сорокин П. Социальная и культурная динамика: исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений СПб.: РХГИ. 2000. - 1054 с.

243. Сорокин П. Человек. Цивилизация, Общество.-М.: Политиздат. 1992.-543с.

244. Социальная защита населения в регионе: Учебное пособие / Под ред. В.Г.Попова. — Екатеринбург: Изд-во УрАГС. 1999. 352 с.

245. Социальная политика: Учебник / Под ред. Н.А. Волгина. М.: Экзамен. 2002.-736 с.

246. Социальная политика буржуазного государства / Под ред. С.Н. Надель. — М.: Наука. 1989.-207 с.

247. Социальная политика в стратегии социал-демократов и неоконсерваторов. Сборник научно-аналитических обзоров. М.: ИНИОН. 1988. - 223 с.

248. Социальная политика в период перехода к рынку: проблемы и решения. Сборник статей / Под ред. А. Ослаунда, М. Дмитриева. М.: Моск. Центр Карнеги. 1996.-168 с.

249. Социальная политика в посткоммунистическом обществе: задачи, противоречия, механизмы / Международная ассоциация Академий наук; РАН. -М.: Наука. 2001.-648 с.

250. Социальная политика государства: По материалам Всеросс. конф. «Проблемы регулирования социальной политики государства: состояние и перспективы» / Под ред. В.Ф.Уколова. М.: Луч. 1997. -398 с.

251. Социальная политика и рынок труда: вопросы теории и практики (учебно-методические разработки) / Под ред. Н.А. Волгина, А.И. Щербакова. М.: Изд-во РАГС. 1996. - 180 с.

252. Социальная политика и предприятие: Опыт стран членов СЭВ / Под ред. Л.С. Дегтяря. - М.: Наука. 1998. - 124 с.

253. Социальная политика и социальная работа в изменяющейся России / Под ред. Е. Ярской-Смирновой, П. Романова. М.: ИНИОН РАН. 2002. - 456 с.

254. Социальная политика, парадигмы и приоритеты / Под ред. В.И. Жукова. М.: Изд-во МГСУ «Союз». 2000.

255. Социальная политика организаций: обслуживающие производства и хозяйства.-М. 2003.-144 с.

256. Социальная политика: реалии XXI века. Выпуск 1: Независимый институт социальной политики. М.: СИГНАЛЬ. 2003. - 166 с.

257. Социальная политика стран ЕС: приоритеты, механизмы совершенствования / Государственная служба за рубежом. Реферативный бюллетень. №3 (26). М.: Изд-во РАГС. 1999. - 162 с.

258. Социальная политика: Толковый словарь / Под ред. Н.А.Волгина. М.: Изд-во РАГС. 2002. - 234 с.

259. Социальная рыночная экономика. Хрестоматия муниципального политика. Вып.4. Обнинск. 1996. - 96 с.

260. Социальная энциклопедия / Под ред. А.П. Горкина и Е.Д. Катульского. -М.: «Большая российская энциклопедия». 2000.-438 с.

261. Социальное государство в Западной Европе: проблемы и перспективы. Проблемно-тематический сборник. — М.: ИНИОН. 1999. — 176 с.

262. Социальное государство и защита прав человека / РАН Институт государства и права. М.: ИГПАН. 1994. - 147 с.

263. Социальное расслоение и социальная мобильность / Под ред. З.Т. Голен-ковой-М.: Наука. 1999. 191с.

264. Социальное рыночное хозяйство: Словарь терминов / Авт. сост. П.Л. Васина, Науч. ред. А.Ю. Чепуренко. М.: Инфра-М. 1997. - 187с.

265. Социальное рыночное хозяйство: теория и этика экономического порядка в России и Германии / Под ред. С.В. Автономова. СПб.: Экономическая школа. 1999.-368 с.

266. Социально-демографическая политика в развитых странах Запада: Реф. сб. / Под ред. О.Б. Осколкова. М.: ИНИОН. 1992. - 270 с.

267. Социально-ориентированная рыночная экономика: мировой опыт и перспективы России (цикл статей) // Общество и экономика. 1997. № 1-2. С. 3193, №3-4. С. 3-177.

268. Социально-трудовая сфера России в переходный период: реалии и перспективы / Волгин Н.А., Карпухин Д.Н., Катульский Е.Д. и др. М.: Молодая гвардия. 1996. - 835 с.

269. Социально-трудовая сфера: Словарь ключевых терминов и понятий. — М.: Изд-во РАГС. 1996. 106 с.

270. Социально-экономические проблемы борьбы с бедностью // Вопросы экономики. 1995. №9. С. 155-157.

271. Социальные ориентиры обновления: общество и человек / Под ред. Т.И. Заславской. М.: Политиздат. 1990. — 448 с.

272. Социальные реформы в странах с переходной экономикой: опыт и проблемы / Под ред. С.В. Кадомцевой. М.: ИКЦ «ДИС». 1997. -123с.

273. Социологический энциклопедический словарь / Под ред. Г.В. Осипова. -М.: Инфра-М: Норма. 1998. 480 с.

274. Социология государственной службы: Терминологический словарь-справочник / Под ред. Г.П. Зинченко, В.Г. Игнатова. — Ростов-на-Дону. 1996. 128 с.

275. Социология социальных трансформаций / Под ред. З.Х. Саралиевой. -Н.Новгород: Издательство НИСОЦ, 2003. 596 с.

276. Средний класс в современном российском обществе. — М: Российская политическая энциклопедия, 2000. — 304 с.

277. Старчер Д., Палацци М. Корпоративная социальная ответственность и успех в бизнесе: Переход к свободной рыночной экономике в странах Восточной Европы. М.: Права человека. 1997. - 60 с.

278. Страусс А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники. -М.: Эдиториал УРСС, 2001- 256 с.

279. Стриж Е.М. Социальное партнерство в России и проблемы его развития // Проблемы социальной политики / Под ред. Н.А. Волгина М.: РАГС. 2001. С. 96-105.

280. Сычева B.C. Проблемы имущественного неравенства в России // Социологические исследования. 1995. №5. С. 127-130.

281. Территориальные проблемы социальной политики.-М.: ГУ ВШЭ. 2000.

282. Тённис Ф. Общность и общество: Основные понятия чистой социологии. -СПб.: Владимир Даль, 2002. 451 с.

283. Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М.: Летний сад, 2003. - 408 с.

284. Тихонова Н.Е., Шкаратан О.И. Российская социальная политика: выбор без альтернативы? // Социологические исследования. 2001. №3. С. 21-31.

285. Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Изд-во «Весь мир». 2000. — 560 с.

286. Токсонбаева М. Трудовые доходы и бедность // Вопросы экономики. 1998. №7. С. 98-109.

287. Толстова Ю.Н. Измерение в социологии: Курс лекций. — М.: ИФРА-М, 1998.-224 с.

288. Торлопов В.А. К вопросу о российской концепции социального государства // Человек и труд. 1998. №9. С. 14-18.

289. Торлопов В.А. Основные модели социального государства // Человек и труд. 1998. №5. С. 4-8.

290. Торлопов В.А. Социальная политика в России: история и современность. -СПб.: Институт спец. педагогики и психологии. 1999. 128 с.

291. Торлопов В.А. Социальное государство: сущность и генезис // Человек и труд. 1998. №5. С. 10-13.

292. Торлопов В.А. Социальное государство в России: идеалы, реалии, перспективы. СПб.: Образование. 1999.

293. Тощенко Ж.Т. Социальная инфраструктура: сущность и пути развития. — М.: Мысль. 1980. 206 с.

294. Тощенко Ж.Т. Социальные резервы труда: Актуальные вопросы социологии труда. М.: Политиздат. 1989. - 287 с.

295. Тощенко Ж.Т. Цветкова Г.А. Местное самоуправление: проблемы становления // Социологические исследования. 1997. №6. С. 109-119.

296. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Под ред. З.Т. Голенковой. М.: Изд-во ИС РАН. 2000. - 481с.

297. Трофимов В. Кто они — «новые бедные»? // Экономика и жизнь. 1996. №42. С.11.

298. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.: Научный мир, 1998. - 204 с.

299. Уледов А.К. Взаимодействие гражданского общества и государства (теоретико-методологический аспект анализа) // Имидж госслужбы. Сборник научных трудов. М.: «ИДФ» - «СПА Консалтинг». 1996. - 186 с.

300. Управление социальной сферой. Учебное пособие / Под ред. В.Э. Гордина.- СПб.: Изд-во СпбГУ ЭФ. 1998. 288 с.

301. Урсул А.Д. Государство в стратегии устойчивого развития. — М.: Изд-во РАГС. 2000. 269 с.

302. Фабрициус Ф. Права человека и европейская политика. Политико-правовое положение трудящихся в Европейском сообществе. — М.: Изд-во МГУ. 1995. -175 с.

303. З.Фадеева О. Межсемейная сеть: механизмы взаимоподдержки в российском селе // Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М.: Логос. 1999. С. 183-218.

304. Федеральный закон «О Федеральном бюджете на 2003 год» с приложениями. М., 2003. - 384 с.

305. Фиглин Л.А. Социальный потенциал качества управления и развития. -Саратов: Изд-во «Научная книга», 2003. 266 с.

306. Флекснер Ф.К. Просвещенное общество. Экономика с человеческим лицом.

307. М.: Международные отношения. 1994. 301с.

308. Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. М.: ЗАО «Экономпресс». 2000. — 224 с.

309. Хабермас Ю. Демократия. Разум, Нравственность. (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г.) М.: Наука. 1992. - 176 с.

310. Хаек Ф.А.«Дорога к рабству»//Вопросы философии. 1990. №11. С. 123-165.

311. Хакен Г. Информация и самоорганизация: Макроскопический подход к сложным системам. М.: Мир, 1991.

312. Халипов В.Ф. Введение в науку о власти. М.: Технологическая школа Бизнеса. 1995.-640 с.

313. Хенгин С. Социальная напряженность в российском интерьере // Власть. 1997. №4.

314. Хилл X. Стратегия успеха государственного управления // Государственная служба. Проблемы реформирования. Зарубежный опыт. — М., 1995. Вып.8. С. 15-24.

315. Холостова Е.И. Социальная политика: Учебное пособие. М.: ИНФРА-М. 2001.-204 с.

316. Худокоримов А.Г. История экономических учений. М.: ИНФРА-М. 1998.

317. Хэрвей Т. Приоритеты социальной политики в странах ЕС // Приоритеты социальной политики. Реферативный бюллетень М.: РАГС, 2001. (Государственная служба за рубежом. Вып. №5. 2001) С. 127-134.

318. Человеческий потенциал: опыт комплексного подхода / Под ред. Н. Фролова.-М., 1999.- 176 с.

319. Чернина Н.В. Бедность как социальный феномен российского общества // Социологические исследования. 1994. №3. С. 54-60.

320. Чернобай П.Д. Социальная напряженность: опыт измерения // Социологические исследования. 1992. № 7. С. 94-98.

321. ЗЗО.Чураков А.Н. Анализ социальных сетей // Социологические исследования. 2001. №1. С. 109-121.

322. Шанин Т. Этапы развития философии прав человека: гражданские права, государство всеобщего благоденствия, право на своеобразие // Взаимосвязь социальной работы и социальной политики / Под ред. Ш. Рамон. М.: Аспект-Пресс. 1997. С. 28-30.

323. Шаронов А. О некоторых аспектах социальной политики в современной России // Общество и экономика. 1998. №6. С. 3-8.

324. Шаронов А. Эволюция социальной политики: тенденции и перспективы // Общество и экономика. 2000. №7. С. 39-48.

325. Шаронов В.В. Основы социальной антропологии: Учебник. СПб.: Лань. 1997-192 с.

326. Шестакова Е.Е. Особенности модели социального развития в государствах восточной и юго-восточной Азии // Труд за рубежом. 2003. № 3. С. 79-90.

327. Шинелева Л.Т. Общественные неправительственные организации и власть. М.: Дашков и К. 2002. - 220 с.

328. Шишкин С.В. Экономика социальной сферы: Учебное пособие. — М.: ГУ ВШЭ, 2003.-367 с.

329. Шкаратан О.И. Декларируемая и реальная социальная политика // Мир России. 2001. №2 С. 3-24.

330. Штейнберг И. Русское чудо: локальные и семейные сети взаимоподдержки и их трансформация // Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М.: Логос. 1999. С. 227-239.

331. Штомпка П. Социология социальных изменений. — М.: Аспект-пресс. 1996. -416 с.к*

332. Штрассер И. Будущее социального государства // Социальное государство в Западной Европе: Проблемы и перспективы. Проблемно-тематический сборник/РАН ИНИОН. М. 1999. С. 138-139.

333. Эволюция теории и практики «государства благосостояния» в 80-е годы. Сб. обзоров / Под ред. B.C. Ажаева. М.: ИНИОН. 1991.-190 с.

334. Экспертные оценки в социологическом исследовании / Под ред. С.Б. Крымского. Киев: Наукова думка, 1990. - 320 с.

335. Элиас Н. Общество индивидов. М.: Праксис. 2001. - 336 с.

336. Эрхард Л. Благосостояние для всех. М.: Начала-пресс. 1991. — 396 с.

337. Юрьева Т.В. Социальная рыночная экономика: Учебник. М.: Русская деловая литература. 1999. — 416 с.

338. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснения, понимание социальной реальности. М.: Добросвет, 2003. — 596 с.

339. Якименко JI. Социальная защита населения: обращаясь к Людвигу Эр-харду // Проблемы теории и практики управления. 1995. №5. С. 104-109.

340. Яковец Ю. В. История цивилизаций: Учебное пособие. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС. 1997. - 352 с.

341. Яковлев Р., Мамонтова Т. Политика доходов и социальная защита населения// Российский экономический журнал. 1995. №10. С. 40-47.

342. Ярская В.Н. Антропология социальной политики // Человеческие ресурсы. 1998. № 1.С. 4-6.

343. Ярская В.Н. Социальная политика, социальное государство и социальный менеджмент: проблемы анализа // Журнал исследований социальной политики. 2003. №1. С. 11-28.

344. Ярская-Смирнова Е.Р. Развитие волонтерского движения // Становление институтов гражданского общества Саратов. ПАГС. 2000. 4.1. С.79-83.

345. Becher G. S. Human Capital. A Theoretical and Empirical Analysis with Special Reference to Education. Chicago — L., 1993.

346. Bogenhold D. Social inequality and the sociology of life style. Material and cultural aspects of social stratification // The Amer. J. of Economics and Sociology. -N. Y., 2001. Vol. 60, №4. p. 829-847

347. BrysonL. Welfare and the State. London. 1992.

348. Campbell D. The Socially constructed organization. London - New York: Karnac Books, 2000. - 116 p.

349. Charon J. Social problems. — Wadsworth / Thomson Learning. — 508 p.

350. Clarke J. Globalization and European welfare states: same unsettling thoughts // Globalization and European welfare states/ed. by R. Sykes, B. Palier, and P.Pprior. Basingstoke: Palgrave. 2001.

351. Clarke J. The problem of the State after the Welfare state // Social Policy Review 8/ ed. by M. May, E. Brunsdon, G. Craig. London: Social Policy Association. 1996.

352. Colebatch H.K., Prasser S., Nethercote Y.R. (eds) / Business Government Relations: Concepts and Issues. Melburn, 1997.

353. Davis J. Up and down opportunity's ladder // Empirical approaches to sociology: a collection of classic and contemporary readings. — Allyn and Bacon,2001.-491 p.

354. Deacon B. Global Social Policy. London: Sage. 1997.

355. Esping-Andersen G. The Three Worlds of Welfare Capitalism. Cambridge. 1990.

356. Kerbo H. Social stratification and inequality: class conflict in historical, comparative, and global perspective. New York: McGraw-Hill, 2003. — 589 p.

357. Levi-Straus C. Anthropologic structurale. Paris. 1958.

358. Macionis J. Society: the Basics. New Jersey: Pearson Education, 2004. -492 p.

359. Meyer J. Globalization: sources and effects on national states and societies // Intern. Sociology. L., 2000. Vol.15, №2. p. 233-248.

360. Muller-Armack A. The Principles of the Social Market Economy. 1965.

361. Pierre J. State Models and Economic Development: Controversies, Convergences and Consequences. A Paper for the IPSA Congress, Seoul, 1997.

362. Policy concertation and social partnership in Western Europe: lessons for the 21st century / ed. by S. Berger and H. Compston. New York: Berghahn Books,2002.-382 p.

363. Rawls J. A Theory of Justice. Cambridge (Mass). 1971.

364. Raban C. Welfare Theory and Social Policy. London. 1988.

365. Schultz T. Investing in People, The Economics of Population Quality, Berkeley and Los Angeles, CA, University of California, 1981.

366. Social work and Social welfare. Wadsworth / Thomson Learning, 2001. -582p.

367. Therborn C. Into the 21st century: the new parameters of global polities//New left review. L., 2001. №10. P. 87-110.

368. Williams F. Social Relations, Welfare and the Post-Fordism Debate // R. Burrows and B. Loader (eds), Towards a Post-Fordism Welfare State. — L.: Routledge,

369. Wilson G. The State of the State in the Advanced Industrial Countries // A Paper for the IPSA Congress, Seoul, 1997.