автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Формы выражения авторского сознания в автобиографической прозе Андрея Белого

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формы выражения авторского сознания в автобиографической прозе Андрея Белого"

На правах рукописи

Вафина Алсу Хадиевна

ФОРМЫ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО СОЗНАНИЯ В АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЕ АНДРЕЯ БЕЛОГО

10.01.01 - русская литература

4849400

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 ИЮН 2011

Казань 2011

4849400

Работа выполнена на кафедре русской, зарубежной литературы и методики преподавания ГОУ ВПО «Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет»

организация - университет

Защита состоится «01» июля 2011 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.081. при Казанском (Приволжском) федеральном университете по адресу: 420008, г. Казань, ул. Кремлевская, д. 35 (2-й учебный корпус), ауд. 1113.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казанского (Приволжского) федерального университета (420008, Казань, ул. Кремлевская,

Научный доктор филологических наук, профессор

руководитель - Саяпова Альбина Мазгаровна

Официальные доктор филологических наук, профессор оппоненты: Крылов Вячеслав Николаевич

доктор философских наук, профессор Синцов Евгений Васильевич

Ведущая

Петрозаводский государственный

д.35).

Автореферат разослан < » мая 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

РЛ.Зайни

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В современном литературоведении личность и творчество теоретика символизма, критика, поэта, прозаика Андрея Белого (Б.Бугаева) продолжает оставаться объектом пристального внимания. Художественная интуиция писателя начала века оказалась шире преобладавших в реалистической литературе рациональных представлений о творческом процессе. В своих произведениях Андрей Белый искал новые способы выражения особого типа мироощущения, характеризующегося необъятностью и глубиной видения мира, ему удалось теоретически обосновать философско-эстетические основы русского символизма.

Авторское сознание, изучаемое в рамках творчества Андрея Белого, представляет собой сложную, многоуровневую единицу (на стыке двух дисциплин: феноменологии и литературоведения), осмысление которой в современном литературоведении нуждается в уточнении ее границ и определении основных смыслопорождающих механизмов, выявляемых в художественном целом.

Объектом предлагаемого диссертационного исследования является автобиографическая проза А.Белого. При этом в качестве материала анализа выступают повесть «Котик Летаев», роман «Крещеный китаец», теоретические статьи автора («Символизм как миропонимание», «Почему я стал символистом и почему я не перестал им быть во всех фазах моего идейного и художественного развития», «Основы моего мировоззрения», «Поэзия слова. О смысле познания» и др.), а также воспоминания современников о писателе.

Предметом исследования становятся формы выражения авторского сознания в прозе Андрея Белого. Литературоведы выделяют разные варианты направления исследований при изучении данного вопроса. Основываясь на теоретические разработки проблемы автора М.Бахтина, Б.Кормана, И.Карпова, В.Тюпы, А.Мельничук, мы определяем наиболее существенные и значимые для названных произведений.

Цель работы - выявить основные формы выражения авторского сознания и их роль в организации художественного мира в автобиографической прозе Андрея Белого.

Цель определяет следующие задачи:

1) раскрыть основные теоретические воззрения на проблему авторского присутствия в произведении;

2) установить способы нарративного конструирования «Я» повествователя;

3) рассмотреть специфику субъектно-объектных отношений как формы выражения авторского сознания;

4) определить коммуникативные интенции «Я» повествователя, охарактеризовать диапазон его нарративных компетенций в художественном тексте повести «Котик Летаев»;

5) выявить значимость «визуального облика» текста как повествовательного приема, обеспечивающего процесс идентификации субъекта сознания в повести «Котик Летаев»;

6) проанализировать основные формы изменения «перспективы видения» в романе «Крещеный китаец»;

7) изучить особенности организации прямой речи персонажей в романе «Крещеный китаец», представляющей собой одну из форм обнаружения имплицитного автора в тексте.

Ключевыми терминами в диссертационном исследовании являются «автор», «образ автора», «авторское сознание». Опираясь на работы Н.Тамарченко и М.Бахтина, данные понятия разграничиваются нами по их роли и функции в художественном целом. Различие между «автором-творцом» и «образом автора» определяется как отношение общего к частному, как первичного автора и вторичного (в том соотношении, которое представлено в трудах М.Бахтина). Под авторским сознанием понимается «сознание сознания», «объемлющее сознание героя и его мир» и «завершающее это сознание героя моментами, принципиально трансгредиентными ему самому, которые, будучи имманентными, сделали бы фальшивым это сознание» (М.Бахтин).

Степень изученности проблемы. Советское литературоведение, в силу обстоятельств, не уделяло должного внимания изучению творческого наследия символиста. Интерес к творчеству Белого возродился в конце 1980-х годов. В это время увидели свет работы А.Новикова, Л.Долгополова, А.Лаврова, Н.Кожевниковой, был опубликован сборник статей коллектива авторов «Андрей Белый: проблемы творчества: статьи, воспоминания, публикации» (1988). В исследованиях Э.Чистяковой, Н.Мирошниченко, А.Мазаева, Н.Пустыгиной осмыслялись эстетико-философские взгляды писателя, зарубежных исследователей интересовало его творческое наследие как воплощение метафизических воззрений писателя (Л.Силард, М.Карлсон).

Большое количество научных работ конца XX - начала XXI вв., посвященных анализу художественной системы писателя, свидетельствует о живом интересе к творчеству Андрея Белого в современном литературоведении. Пристальное внимание уделяется изучению особенностей поэтики его произведений (К.Попова, О.Штыгашева, Л.Силард, М.Юнггрен, А.Вовна), историко-литературных связей (М.Подопригора, Э.Миассарова, Р.Крысина, Н.Колихалова); все больший интерес вызывает мемуарная проза писателя (Н.Камалетдинова). Исследователи обращаются к его художественным и художественно-документальным произведениям, необходимым для осмысления теоретических воззрений писателя, толкования гносеологических и эстетических проблем эпохи серебряного века.

При определении поэтической структуры автобиографической прозы основным критерием для исследователей становится обусловленность художественного мира данных текстов особенностью детского мировосприятия (Дж.Элсуорт, Е.Волкова). В повести «Котик Летаев» и романе «Крещеный китаец» ученые выделяют «посвятительный миф», связывают свои наблюдения над художественным целым с влиянием антропософской концепции (Е.Глухова, О.Карпухина, М.Спивак). Одни авторы находят в основе автобиографических произведений действительность, понимаемую во всей невероятной сложности (Х.Шталь-Швецер, Дж. Янечек), другие - синтез различных видов искусств и философии как особую форму выражения авторского самосознания (С.Толоконникова, Х.Хартман-Флайер). К.Аншуец, Н.Какинума, З.Юрьева, В.Трофимов рассматривают произведения «Котик Летаев» и «Крещеный китаец» в аспекте метафорического способа познания мира ребенком. Т.Юнина, Е.Миронова, А.Филимонова изучают пространственно-временную организацию повести и романа в качестве одного из способов проявления авторской модальности в тексте.

Проблема содержания и форм проявления авторского сознания в художественном произведения, начиная с 1930-х годов, является предметом исследования ученых (М.Бахтина, В.Виноградова, Г.Гуковского, Л.Гинзбург, Я.Зунделовича, Б.Кормана, Н.Рымаря, И.Карпова, Д.Грачева, Е.Орловой и др.). В последние десятилетия вопрос, связанный с формами проявления авторской интенции в художественном произведении, стал рассматриваться в неразрывном единстве с художественной формой текста (О.Ильинская, И.Таумов, О.Журчева и др.).

Научная новизна данного исследования определяется тем, что изучение форм категоризации Андреем Белым художественного мира автобиографических произведений осуществляется через анализ авторских и нарраторских коммуникаций.

Подобная направленность данной работы объясняется назревшей необходимостью применения основных теоретических разработок выявления авторского присутствия в художественном произведении посредством исследования основных повествовательных инстанций и определения специальных художественных ориентиров, обнаруживаемых в текстах, указывающих на авторское мироощущение и миротолкование. Изучение повествовательной структуры художественных текстов Андрея Белого в данном аспекте позволяет воссоздать ведущие нарративные сегменты, которые имеют решающее значение в понимании гносеологических, аксиологических, эстетических установок авторского сознания.

Методологическую основу исследования составляют научные труды по исследованию основных проблем, связанных с концептуализацией выявления и определения образа автора в художественном произведении (М.Бахтин, Б.Корман), специфики формирования визуальной перспективы словесного текста, особенностей его внутренней и внешней фокализации (работы У.Бута, Б.Успенского). В анализе механизмов соотнесения дискурсивной и референтной сферы нарратива большое значение имеют исследования Н.Кожевниковой, М.Дымарского, В.Тюпы.

Материал исследования, поставленная цель и задачи определяют методологию нашей работы.

Применение метода структурного анализа в настоящей работе позволяет интерпретировать и анализировать нарратив с концентрацией на фактической информации о событиях, представленных рассказчиком.

Системный метод помогает использовать принципы изучения художественного произведения в контексте всего творческого наследия Андрея Белого как органического целого в синтезе структурно-функциональных и генетических представлений об объекте.

Метод нарративного анализа предполагает прочтение, интерпретацию и анализ нарративного материала через выявление многослойной структуры повествовательности в тексте, где «нарратор и наррататор находятся внутри внешней по отношению к ним коммуникативной системы автор-читатель» (В.Шмид). Использование основных принципов анализа, представленных в работах современных нарратологов В.Тюпы и В.Шмида, позволяет нам рассматривать текст как диалог художественных сознаний адресата и адресанта.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Образно-символический тип мышления А.Белого выявляется в художественно-эстетическом своеобразии текста, определяемом особенностями структурной организации и спецификой коммуникативных событий.

2. «Визуальный облик» текста исследуемых произведений как внесубъектная форма выражения авторского сознания содержит в себе дополнительные имплицитные возможности для выявления творческого сознания.

3. Изучение нескольких самостоятельных повествовательных инстанций внутри художественного целого . («Я-взрослый», «Я-ребенок») выявляет сосуществование двух временных пластов «тогда» и «теперь» внутри одного целого.

4. Наличие в авторском тексте различных точек зрения (взрослого нарратора, ребенка, отца, матери и др.) на описываемые явления говорит об открытости авторского сознания. Это позволяет автору вовлечь читателя в активную сотворческую деятельность.

Теоретическая значимость настоящего исследования определяется тем, что изучение автобиографической прозы писателя в контексте авторского сознания через приемы нарративного анализа расширяет взгляд на творчество А.Белого в целом, открывает дополнительные возможности для восполнения представлений о механизме порождения художественных смыслов в его творчестве.

Основные положения диссертационного исследования могут применяться при изучении сложных проблем, связанных как с пониманием смысла художественных единиц в границах символического мышления, так и с интерпретацией субъектных структур в организации целого.

Научно-практическая значимость работы определяется тем, что в данном исследовании формулируются принципы понимания природы авторского сознания исходя из коммуникативной структуры художественного целого. Они могут быть использованы для разработки методики анализа литературного произведения, учитывающего эстетическую дистанцию как особого рода напряжение, возникающее при взаимодействии автора, реального читателя, имплицитного читателя и изображённого в тексте персонажа, равно как и специфику символа в литературном произведении с точки зрения его восприятия. Теоретические выводы данной работы можно использовать в преподавании вузовских курсов теории литературы и эстетики, спецкурсов по рецептивной эстетике, при разработке общих курсов по теории и истории русской литературы XIX - XX вв., спецкурсов по истории русского литературоведения XIX - XX вв.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания ТГГПУ. Основные положения работы были изложены в докладах на международных конференциях «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва, 2004), «Андрей Белый в изменяющемся мире» (Москва, 2010), всероссийских конференциях: «Русская литература XX века. Типологический аспект изучения» (Москва, 2004, 2005), «Филологическая наука в XXI веке» (Москва, 2005), «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» (Москва, 2006), «Текст. Произведение. Читатель» (Казань, 2010), на Республиканской научно-практической конференции «Литературоведение и эстетика в XXI веке» («Татьянин день») в Татарском государственном гуманитарно-педагогическом университете (2004). Материалы исследования послужили основой для публикации статей в изданиях

ВАК Министерства образования и науки РФ - «Ученые записки Казанской государственной академии ветеринарной медицины» (2006), «Вестник Чувашского университета» (2007), «Вестник Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета» (2010).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний в виде постраничных сносок и библиографического списка, включающего 283 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, обозначается предмет исследования, приводится обзор широкого спектра работ, посвященных исследованию изучаемых произведений, анализируется степень исследованности заявленной темы, обосновывается актуальность и научная новизна, определяется практическая значимость работы, формулируется методология, цели и задачи диссертационной работы.

Первая глава «Формы выражения авторского сознания в произведении» посвящена теоретическому осмыслению поставленной проблемы в рамках современного литературоведения. В главе сфокусирован системный обзор и исследование основных научных трактовок термина «авторское сознание» в литературно-эстетической мысли.

Глава состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Авторское сознание: теоретическое осмысление» сфокусирован системный обзор и исследование основных проблемно-тематических трактовок термина «авторское сознание» в европейской литературно-эстетической мысли.

При определении авторского сознания в художественном тексте А.Белого мы опираемся на исследования М.Бахтина в раскрытии сущности этого явления. Данное понятие осмысляется исследователем в плане общей философской эстетики, когда он рассматривает событийное соотношение и взаимодействие героя и автора в эстетическом акте. Определение М.Бахтиным авторского сознания в качестве «сознания сознания», «объемлющего сознание героя и его мир» и «завершающего это сознание героя моментами, принципиально трансгредиентными ему самому, которые, будучи имманентными, сделали бы фальшивым это сознание», является ключевым для нашего исследования.

Миросозерцательная функция авторского сознания позволяет многим литературоведам определять авторское сознание как конструктивный центр художественного произведения (В.Хализев, Г.Нефагина). Подобное осмысление авторского сознания в работах современных литературоведов соотносится с позицией М.Бахтина, который говорит об организующей роли авторского сознания в построении художественного текста. Автор понимается как «носитель мироотношения, выражением которого является все произведение (или совокупность произведений)» (Б.Корман), «смысловой фокус текста» (Н.Валгина). «Автор в произведении не выражен, он <...> проявлен произведением, - справедливо по этому поводу отмечает современный исследователь поэтики лирического произведения С.Бройтман, - и специфика его присутствия в художественном мире лучше всего улавливается понятием интенции, или ценностной экспрессии».

В монографии Н.Рымаря и В.Скобелева «Теория автора и проблема художественной деятельности» автор рассматривается как субъект художественной деятельности. В данном случае использование категории деятельности позволяет им определять автора не только как носителя сознания, но и творческой воли. Изучению вопросов, связанных с осмыслением понятия «автор», посвящена и работа И.Карпова «Авторское сознание в русской литературе XX века: И.Бунин, М.Булгаков, С.Есенин, В.Маяковский». Определяя «образ автора» как «активную формирующую энергию», говоря о целесообразности замены термина «образ автора» понятием «авторское сознание», когда он осмысляется как мировоззренческая категория, исследователь также опирается на работы М.Бахтина и Б.Кормана.

В ряде работ последних лет проблема авторского сознания анализируется в общей связи с когнитивной функцией языка. Такой подход к осмыслению категории авторского сознания позволяет рассматривать художественный текст в неразрывном единстве его знаковой системы с художественной образностью, что особенно актуально на данном этапе развития литературоведческой мысли.

Исследование авторского сознания требует от литературоведа изучения возможностей его проявления в тексте художественного произведения, что становится предметом содержания второго параграфа «Формы выражения авторского сознания в художественном произведении».

В данной части диссертационного исследования, вслед за И.Карповым, Л.Марьиной, В.Тюпой, В.Шмидом, нами выделяются две основные формы выражения авторского сознания в произведении: субъектные и внесубъектные. При этом мы не отходим от традиционной классификации при определении повествовательных инстанций (безличный повествователь, рассказчик, лирический герой, рассказчик-герой) и персонажей в качестве субъектных форм выражения авторского сознания; сюжетно-композиционных форм текста - внесубъектных.

Под субъектной организацией, вслед за В.Тюпой, понимается система внутритекстовых высказываний, которые определяются нами термином «композиция», понимаемом в узком значении. Структурной единицей композиции определяется участок текста, характеризующийся «единством субъекта и способом высказывания», в котором выделяются уровни детализации и генерализации. Если глоссолизация (сопряжение речевых характеристик) определяет первый, то ритм как «система соразмерных отрезков звучания» (В.Тюпа) - второй уровень.

В нашем исследовании берется за основу классификация композиционных средств в организации повествовательных инстанций, предложенная О.Мельничук, в которой она выделяет:

1) изменение перспективы видения; 2) создание образа имплицитного читателя.

Под изменением перспективы видения подразумеваются смена повествовательных инстанций (от акториального (1-е лицо) к аукториальному (3-е лицо), изменение перспективы видения акториального повествователя (внутреннее/внешнее видение себя), введение в повествование фиктивного автора, использование примечаний в качестве неотъемлемой части основного текста.

Образ имплицитного читателя создается при введении внутреннего адресата и металепсиса1.

В тексте присутствуют два голоса, которые в ходе повествования вступают в диалогические отношения: голос повествователя и голоса других персонажей, так называемая «чужая речь». Данные диалогичные отношения актуализируют проблему точки зрения, решение которой позволяет выявить авторскую позицию в тексте. Под точкой зрения понимается «единичное (разовое, точечное) отношение субъекта к объекту» (Б.Корман).

Системный проблемный обзор основных концепций выявления онтологических уровней обнаружения авторского сознания в системе субъектных отношений рассматривается в третьем параграфе «Субъектные формы повествования в структуре художественного текста». Основу данного раздела составляет определение способов и приемов анализа повествовательной структуры с точки зрения выраженности в тексте лика автора в образной системе и композиционной структуре. Здесь значимыми для нас становятся основные теоретические положения по изучению основных форм субъектной организации, представленные в работах Б.Кормана, Н.Кожевниковой, И.Саморуковой, В.Шмида, Е.Орловой.

Исследование Б.Кормана в области системы организации повествования имеет для настоящего исследования практическую значимость. Именно выявленные им константы знаменателей в рамках персонифицированной художественной организации текста дают нам ключевые составляющие для изучения субъектной организации повести «Котик Летаев» и романа «Крещеный китаец». Такими составляющими выступают понятия «субъект речи» и «субъект сознания». Теоретически значимым для нас стало осмысление Б.Корманом единства сознания рассказчика как итогового авторского сознания. Данное положение ученого раскрывает теоретическую значимость нашей работы, в которой исследуются субъектная организация художественных текстов и сознание рассказчика. Здесь, в рамках обозначенной проблемы, мы выходим на более высокий онтологический уровень: осмысление авторское сознания Андрея Белого в целом. Также в диссертационном исследовании нами используется методика изучения повествовательной структуры с точки зрения субъектно-объектных отношений, учитывающих диалогическую природу художественного произведения.

В этом параграфе рассматриваются основные классификации субъектов сознания, предложенные литературоведами XX века Б.Корманом и В.Шмидом. В системе Б.Кормана разграничиваются типы сознания: повествователь, личный повествователь, рассказчик. У В.Шмида подобное деление на типы отсутствует. В любом случае субъектом сознания в его теоретических работах выступает нарратор, а способы его изображения (нарратора) определяются в его разновидностях. Мы используем термин, предложенный В.Шмидом, который является индифферентным по отношению к оппозициям «объективность» -«субъективность», «нейтральность» - «маркированность» и т. д.

Вторая глава «Формы выражения авторского сознания в повести «Котик Летаев» А.Белого» посвящена осмыслению повествовательных

1 См.: Мельничук O.A. Композиционные средства выявления авторского сознания в художественных произведениях от первого лица // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. № 4. С. 52.

инстанций и исследованию обнаруживаемых в ходе анализа способов построения речи субъектов повествования и смыслового наполнения номинальных единиц в тексте. Проблема сложной корреляции слова и смысла в изучении номинальных «экспериментов» детского сознания субъекта повествования становится основной.

В первом параграфе «Повествовательные инстанции» исследуется иерархия отношений между изображаемым, повествуемым и цитируемым мирами (В.Шмид); в соответствии с данной иерархией изучаются взаимоотношения между автором и имплицитным читателем, иарратором и фиктивным читателем.

Двойная адресованность текста позволяет выделить два типа читателей в повести «Котик Летаев». Это - типы читателей, связанные с автором, и типы читателей, связанные с нарратором: адресатом автора является абстрактный читатель, адресатом нарратора - фиктивный читатель. В свою очередь, понятие, абстрактный читатель подразделяется на следующие разновидности: идеальный реципиент и предполагаемый адресат. Идеальный реципиент осмысляет произведение «идеальным образом с точки зрения его фактуры» и принимает «ту смысловую позицию, которую произведение ему подсказывает». Поведение идеального читателя, его отношение к нормам и ценностям фиктивных инстанций «целиком предопределены не автором, а произведением». Предполагаемый адресат - это тот, к которому «обращено произведение, языковые коды, идеологические нормы и эстетические представления которого учитываются для того, чтобы произведение было понято читателем», т.е. он - носитель «предполагаемых у публики фактических кодов и норм» (В.Шмид). Наличие в тексте повести «Котик Летаев» узнаваемых реалий вместе с продуманной жанровой структурой позволяет выявить вторую разновидность абстрактного автора - предполагаемого адресата по терминологии В.Шмида.

От идеального реципиента требуется умение выделить и увидеть в тексте смысловые позиции, определяемые идеей теургизма, умение соотнести воспринимаемое с идеологией символизма и, более того, показать хорошее знание основ антропософской системы Р.Штейнера. Здесь также можно «увидеть» полемику писателя с И.Кантом, утверждавшим, что анализировать проблему о данности можно без разграничения деятельности на чувственную и мыслительную, когда символист говорит о необходимости такого разграничения: «.надо преодолеть порог разделения действительности на чувственную и мыслительную, разделения, существующего уже в силу самого определения мышления». Это — «путь: фактического преодоления познавательных предпосылок» («Поэзия слова. О смысле познания»). Начиная произведение с описания еще «запорожных» мигов Котика, когда еще «<...>и самая данность стояла тяжелым вопросом<...>»2[ КЛ: 316], анализу проблемы «о данности» А.Белый противопоставляет свое чувственное осмысление бытия, которое он, как автор, представляет с позиций ребенка и взрослого, опосредуя их через прапамять: «Здесь на крутосекущей черте, - в прошлое я бросаю немые и долгие взоры... <...>Проиыое протянуто в душу: на рубеже третьего года встаю пред собой: мы - друг с другом беседуем; мы понимаем друг друга» [КЛ: 309]; «Дотелесная жизнь одним краем своим обнажена... в факте памяти» [КЛ: 315].

Тем самым, автор еще в самом начале произведения отсекает у читателя всякую возможность отношения к его произведению как к образцу «легкой

2 Здесь и далее текст цит. по: Белый А. Котик Летаев И Белый А. Серебряный голубь: повести, роман. М.: Современник, 1990. С. 309-459.

массовой литературы». Акцент в раскрытии «темных мест» в тексте переносится на идеального реципиента: несмотря на наличие в повести нарратора, который как бы ведет читателя за собой, интерпретационная функция делегируется реципиенту, поскольку многие теоретические выкладки в тексте просто обозначены с ориентацией на абсолютного адресата. Идеальный реципиент должен осмыслить сознание (символический образ, представленный в тексте) как гносеологическую категорию: «Родственность - отражение моих состояний сознания» [КЛ: 332], «Мне Вечность - родственная; иначе переживания моей жизни приняли бы другую окраску» [КЛ: 332]. При «чтении» этих «записей» читатель отсылается к существованию другого вида памяти, «ритмизированной памяти», на вырисовывание обобщенного образа которой работают смысловые фрагменты текста. В повести сам художественный материал текста (воспоминание о детстве) представляет автору необходимый набор художественных принципов и приемов, позволяющих построить текст по законам ритмизированной прозы. Одним из таких принципов является принцип симультанности, который позволяет осложнить не только композиционные средства, но и сами способы субъектного выражения авторского сознания. Личная ретроспективная ситуация помогает объединить в рамках одного целого две повествовательные инстанции.

В тексте А.Белого осуществляется определенная игра с читателем, который постоянно, вслед за меняющейся перспективой видения3, вынужден перестраиваться с одного ракурса видения на другой. Когда повествование ведется от лица ребенка, читатель сталкивается с наивным, но в то же время интуитивным восприятием повествователя «вставной» истории или по терминологии В.Шмида, вторичного нарратора. Отсутствие критического взгляда оставляет больше возможностей для самостоятельной интерпретационной работы. В тех моментах текста, когда Котик-ребенок выступает персонажем истории нарратора взрослого, мы имеем дело с непосредственно традиционной ситуацией, характерной для произведений, повествующих о событиях прошлого.

В данной повести, с одной стороны, первичный нарратор (повествователь обрамляющей истории) выступает как эксплицитный тип адресанта, который презентует собственное детство, а с другой стороны, в его истории объективируется, обнаруживается ребенок Котик как герой-повествователь. Однако этот первичный нарратор, несмотря на его «выявленность» в тексте («Я» повествую о себе), предстает «более сниженным по сравнению с абстрактным автором» (В.Шмид), что выявляет черту, характерную для сказового повествования.

Подобное сосуществование на одном повествовательном уровне двух нарраторов объясняется «гипертрофией» двух противоположных стилевых тенденций - «литературности», проявляющейся больше всего в «орнаментальной» прозе, и «характерности», воплощающейся с наибольшей полнотой в сказе.

Неповторимую уникальность нарратологической конструкции текста составляет возможность встречи двух повествовательных инстанций, их

3 В настоящем сюжетном времени повести «Котик Летаев» автор эксплицирует себя при помощи двух основных повествовательных инстанций - взрослый нарратор, повествующий о своих детских воспоминаниях, и непосредственно нарратор-ребенок, передающий события с точки отсчета, равной тому моменту времени, в котором непосредственно происходят события.

потенциального диалога, который задается в самом начале произведения. Описывается это как встреча двух сознаний: взрослого и детского:

«Прошлое протянуто в душу: на рубеже третьего года встаю пред собой; мы друг с другом беседуем; мы понимаем друг друга» [КЛ: 311].

В данном отрывке выявляется несовпадение нарраторской и авторской коммуникаций. На уровне нарраторской коммуникации первичный нарратор апеллирует к сознанию фиктивного читателя посредством его ориентации в темпоральном рисунке ретроспективного сюжета или «цитируемого мира» (В.Шмид): фиктивный читатель «знакомится» с историей трехлетнего ребенка.

Темпоральный рисунок авторской коммуникации оказывается шире. Повествование Котика начинается с описания героя с момента рождения, а впоследствии, по мере развития сюжета, обнаруживаются и его интуитивные воспоминания о «дотелесном» бытии. Тем самым время автора заключает в себе не только реальное время мира первичного нарратора, более расширенное время (в отличие от представления о нем взрослого нарратора) вторичного нарратора, но и мифологическое, о наличии которого не предупрежден фактический читатель взрослого нарратора, с которым сталкивается фиктивный читатель вторичного нарратора (через интуитивное восприятие ребенка).

Буквально-образное восприятие ребенка сосуществует с аналитической рассудочностью авторского мировоззрения. Если в речи нарратора сознание выступает как самостоятельный, одушевленный объект («сознание мое вырывается»), то образный ряд «змея - Титан - сознание» отсылает читателя к авторской коммуникации. За данным соотношением угадывается теоретическое учение символиста о природе сознания. Осмысляя собственные воззрения на человеческую природу, в работе «О смысле познания» А.Белый размышляет о соотношении духовного и материального в нем, отдавая предпочтение первому началу. Так символист рассматривает понятие «сознание», исходя из феноменологии культуры: «культура смысла в со-мыслии; такая культура -сознание» («Поэзия слова. О смысле познания»). Отметим, что в своих теоретических принципах писатель опирается на антропософскую систему Рудольфа Штейнера. Значение сознания символист выявляет опосредованно. Культуру он понимает как продукт роста самосознания человека. Основываясь на понимание сознания А.Белым, мы говорим, что оно (сознание) выступает у писателя как вторичное образование по отношению к культуре. Сознание, по А.Белому, в широком смысле определяется как составная единица, представляющая собой совокупность множества элементов, как «со» («со-мыслие», «со-знание» и т.д.) частных явлений творчества человека. Данное положение имеет непосредственное отношение к стилистике исследуемых нами произведений. Весь процесс повествования оказывается в повести процессом «со-воспоминания-сотворения». Именно в процессе творческого воспоминания происходит опосредованная связь между детским и взрослым сознанием нарратора, которая рассматривается нами через проблему сложной корреляции слова и смысла в изучении номинальных «экспериментов» ребенка.

Исследование вербально выражаемого знака связывается нами с определением эстетической доминанты творчества Андрея Белого. Мир символисту видится единым, стянутым одним эмоционально-смысловым началом. В беловском тексте на смену ясности смысла, заключенного в самой природе

языкового знака, приходит «игра» со словом на уровне интуиции. Символист полагает, что творческое «Я» невыразимо вербальными языковыми средствами. Основываясь на таком утверждении, однозначный информативный смысл языкового знака в тексте Андрея Белого заключается нами в «ускользающие семантические структуры». Из системы интуитивных и фонетических взаимоотношений в слове складывается грандиозная картина вечностного мира. Серьезность умудренного взрослого опыта познания сочетается с наивной буквальностью детского восприятия.

Второй параграф «Детское сознание во внесубъектной форме выражения авторского сознания» посвящен анализу графического оформления текста с целью выявления значимости формы в организации субъектной структуры повествования. На значимость орнаментального рисунка в прозе Андрея Белого указывается в многочисленных исследованиях над поэтикой его художественной прозы (Н.Кожевникова, Л.Новиков, И.Вишневецкий и др.). В произведениях символиста определенную смысловую нагрузку несет не только само слово, но и способы его визуального выражения и оформления текста в целом. Такое внимание к визуальному оформлению текста объясняется идеей всеобщего единства, получившей своеобразное осмысление и художественное воплощение в творчестве Андрея Белого. Писатель полагает, что в тексте все должно выражать единую идею и концепцию, отражающуюся и на формальном и содержательном уровне. Такое единство в восприятии художественного текста стройно соотносится с определением авторского сознания как объединяющего центра всех уровней художественного целого. Соответственно, авторский уровень проявляется не только на уровне содержания, но и на уровне формы.

Подобная значимость графического (орнаментального) оформления текста необходима для переключения внимания от элементов к устойчивым связям . Такое нетрадиционное визуальное оформление графики текста определяется тем, что здесь автор ищет необходимую форму, соответствующую природе текста, где действительность познается детским сознанием субъекта повествования. Модель мира в восприятии ребенка выступает как творчески комбинируемая и жестово-выражаемая. Такая особенность письма Андрея Белого, представленная в повести «Котик Летаев», подводит к определению его как особого вида анаглифического типа письма - троповых иероглифов. Однако такая значимость формы в авторском сознании говорит не столько о преобладании формы над содержанием, сколько о стройном соотнесении ее с основным содержанием текста: с выражением восприятия мира глазами ребенка, опосредованным метафоричным восприятием взрослого нарратора.

В третьей главе «Формы выражения авторского сознания в романе «Крещеный китаец» А.Белого» рассматриваются изменение перспективы видения и структурно-семантическая композиция диалога в качестве основных форм обнаружения авторского сознания в тексте. Данная часть посвящена изучению как линейных, так и вертикальных связей во взаимодействии сознаний субъектов повествования.

В первом параграфе «Перспективы видения в романе» выявляются две точки зрения, организующие нарративную структуру: внутренняя и внешняя. Если

4 См. об этом: Синцов Е.В. Природа невыразимого в искусстве и культуре: к проблеме жесто-пластических оснований художественного мышления в визуальной орнаментике и музыке. Казань: Фэн, 2003.С. 93.

внешняя точка зрения позволяет занять позицию всеведения, то внутренняя точка зрения всегда соотносится с точкой зрения одного из действующих лиц.

Если в повести сополагаются две повествовательные инстанции: нарратор-ребенок и нарратор-взрослый, то в романе доминирует повествование взрослого нарратора. В тексте временные рамки «тогда» и «теперь» подвергаются четкому разграничению. Эту функцию выполняют специальные слова-маркеры: «помню», «бывало», «тогда», «запомнилось», «хлынет из прошлого», «лет через двадцать», «помнится мне», «вспомнились», «раз он рассказывал». В данном случае рассказ о повествуемых событиях дается с внешней точки зрения, когда повествователь не является субъектом истории.

Данная двойная перспектива видения определяется осмыслением автором культуры человечества. Выписывая «историю самосознающей души», символист, в частности, поднимает проблему самосознания, которая в данном произведении решается на уровне авторской коммуникации. Автор заранее вводит идеального реципиента в проблему «самосознания», которая решается на примере «познания себя». Данную функцию («познай себя») автор делегирует взрослому нарратору. Тем самым на уровне нарраторской коммуникации интерпретационная работа сводится к определению возможностей человеческих познавательных способностей: «под углом зрения <...> познания самосознание вырастает в самопознание». В романе объектом осмысления взрослого нарратора становится детство пятилетнего ребенка. Мир взрослого нарратора предстает как «после-знание» о сознании или «до-знании» ребенка. Экспликация вопроса, связанного с осмыслением категории сознания в тексте, осуществляется через «Я» героя в нарраторской коммуникации.

Акт познания нарратора в тексте всегда подчинен определенной логике. Фиктивный адресат изображаемого мира - читатель с обыденным мировоззрением, который, вслед за нарратором, пытается дать рациональное объяснение «загадкам» ребенка. Тем самым, отчасти, нарратор выступает носителем способа познания, представленного в теоретической системе И.Канта. В его мире основной способ восприятия - «дискурсивная рассудочность». Однако, когда взрослый нарратор стоит перед нерэзрешимой дилеммой, сталкиваясь с образным восприятием ребенка, автор апеллирует к представлению реципиента о теоретической системе О.Шпенглера, проводя мысль о необходимости интуитивного познания: «познание должно быть интуитивным; и если данное познание не таково, оно должно им стать»(«Основы моего мировоззрения»).

Проецируя повествование ребенка на воспоминания взрослого нарратора, автор определяет память в качестве доминирующего понятия в восприятии романа «Крещеного китайца», в процессе которого происходит постепенное переиначивание кантианского способа познания: «от образа мысли к частности мысли, а не обратно, как думают кантианцы». Тем самым интерпретационная работа идеального реципиента в тексте А.Белого сводится не к воссозданию процесса «вхождения» сознания в «тело», как это было в повести «Котик Летаев», а к «отысканию связи между познанием законов и жизнью сознания». Такое построение, на наш взгляд, выбрано автором не случайно. По А.Белому, процесс познания себя в мире - это процесс узнавания «допотопной истины» в земной жизни, ограниченной «установками» разума. В данном случае автор скорее показывает этот процесс, но не объясняет. Он напрямую апеллирует к

воображению читателя, от которого требуется достроить теоретическую систему, заданную в тексте.

Путь приобщения к истине, по А.Белому, направлен не «вперед», а «назад», поскольку все самые ценные и истинные знания, как считает писатель, уже существовали. Котик Летаев живет в своем сотворенном мире, автор повествует нам об индивидуальном процессе «творчества», представляющем собой моносистему, через которую протягивается нить во все эпохи, тем самым, в «индивидуальном» Котика, по справедливому замечанию А.Белого, преодолевается «всеобщее, частное, субъективное, объективное» и одновременно включается «всеобщее и частное». Вневременные, метафизические воспоминания героя помогают представить его биографию как «всеобщую культуру культур» «Индивидуума Человечества».

Описываемые явления в тексте Андрея Белого передаются как с нарратологической точки зрения, так и с персональной. Это позволяет автору направлять творческую активность читателя, предоставляя оценку ситуации мысли адресата. За соположением разных нарраций внутри целого реципиент должен осознать намерение автора. Данную стратегию можно определить термином «тишина чтения» (А.Ковылкин)5. «Тишина» позволяет читателю приблизиться к «нулевой степени письма», через «со-чувствие» к действию, разворачивающемуся в литературном произведении». Отсутствие зафиксированной точки зрения побуждает интерпретационную работу реципиента, которая «происходит на грани между отчуждением и вживанием».

В качестве примера можно рассмотреть ситуацию с няней Генриэттой Мартыновной в подглавке «Эдакое такое свое». Нарратор последовательно повествует об отношениях отца с няней, о том, как она появилась в их доме. Но вместо реального осмысления событий происходит неожиданный переход к форме «игры символизации». Данный переход в тексте оправдан сменой перспективы видения. Нарратологическая точка зрения сменяется персональной. Автор вновь ориентирует своего адресата в изменившемся ракурсе изображения, вводя зрительный ориентир - отточие, своеобразный маркер, ориентирующий читателя в смене перспективы видения.

Данному изменению соответствует и смена в плане фразеологии: меняется лексика, появляются окказионализмы («бледногубая, бледно-безвекая»), обилие которых является характерной особенностью детской речи, слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами, передающие субъективное восприятие ребенка («с очень хорошеньким личиком»), нарушение порядка слов в предложениях («надышали на зеркало Генриэтту Мартыновну», «перед маминым зеркалом, лучше ее отражавшим»).

Известно, что повседневное сознание человека (человека вообще) определяется понятиями, которые являются базовыми в восприятии им мира. Оно характеризуется предвосхищением понятий, приводящим к идентификации и объективации предметов. Подобное традиционное осмысление человеком мира представлено в сцене восприятия Германа няней и ее подругой. В пределах одного абзаца читатель сталкивается с тремя воспринимающими позициями: нарратора, няни и Котика-ребенка. Если первые две точки зрения передают реальную картину

5 «Тишина чтения» - «определенная степень отчужденности, благодаря которой у реципиента появляется возможность вживания в художественный опыт другого». Ковылкин А.Н. Читатель как теоретико-литературная проблема (рецептивная эстетика): автореф. дне. ... канд. филол.: 10. 01.08. М., 2007. С. 8.

изображаемого, то третье - предстает как своеобразное совмещение наивного детского представления с символистским (игра с символами).

Ребенок, наблюдая за любованием няни своим отражением в зеркале, пытается соотнести настоящую, осязаемую няню с ее отражением: «я знаю уже: она вымутень зеркала< ...> за стеклом же увидишь херр Цетта или Германа; знаю: она - не она; это Цеття [КК: 486]. Реципиент вновь «видит» «картину», которая побуждает его к активной мыслительной деятельности, отсылая к основным положениям теории познания И.Канта. Всякий гносеологический анализ, по Канту, должен начинаться с разделения действительности на чувственную и мыслительную. Но такой познавательный акт скорее характеризует сознание Генриэтты Мартыновны, для которой «херр Цетт» - «предмет», отделенный от нее самой. Ребенок же оказывается перед дилеммой: если у каждого есть свой «предмет» («Меня осенило: у каждого где-то спрятано "свое" <...>; его называют "предметом "; у каждого этот "предмет "; он у мамы; у папы -иной» [КК: 486]), следовательно, предмет няни - это ее отражение в зеркале. Таким образом, «внедрение» в повествование другого сознания, не подчиняющегося законам реального пространства и времени, представляется А.Белому оправданным: это своеобразная художественная проекция его спора с философскими основами учения И.Канта

Во втором параграфе «Организация диалога в романе» анализируются формы проявления диалогического начала в романе «Крещеный китаец». Слово Андрея Белого в романе разомкнуто в сторону «чужого» сознания, пронизано интонацией обращения, приводящего порой к прямому «реплицированию чужого слова» (М.Дымарский). Создается ощущение, что внутреннее переживание Белого только и может раскрыться в этом живом и разомкнутом слове обращения, что ему органически необходим этот эффект присутствия другого «Я», на которое ориентировано высказывание героя. В прямой связи с отмеченной особенностью находится и разомкнутость авторского сознания и слова в сторону иных культурных эпох и пользование их традициями. При этом происходит остранение традиционных поэтических и жанровых элементов и их разыгрывание.

Введение диалога позволяет автору выявить взаимоотношения персонажей, минуя описательность и речи нарратора и его комментирующую функцию, которая имплицитно содержится при косвенной передачи речи героев. Данный обмен репликами несет на себе и дополнительную функцию: он необходим автору для выявления отношения окружающих к отцу, высвечивая непонимание его домочадцами. Данная смысловая наполняемость, доказывает мысль Д.Лихачева: «Речь действующего лица - это речь автора за него<...>. Автор как бы переизлагает то, что сказал или могло бы сказать действующее лицо... этим достигается своеобразный эффект немоты действующих лиц, несмотря на их внешнюю многоречивость»6. Следовательно, текст, даже будучи формально поделенным между несколькими персонажами, приобретает характер монолога.

Душевное состояние персонажа транслируется в произведении через его речь. Для передачи взволнованности, замешательства героя А.Белый активно использует синтаксическую семантику. Например, растерянность героя, недоумение выражается в безличных конструкциях, вопросительных,

6 Лихачев Д.С. Семнадцатый век в русской литературе // XVII век в мировом литературном развитии. М.: Наука, 1969. С. 313.

эллептических предложениях: «О господи! Черт возьми! Ах!» - «Потерял...» -«Где же ключик?» - «?» - «Здесь нет» [КК: 477].

Двойственная природа слова образует у Л.Белого диалог второго разряда (М.Метерлинк), который тесно примыкает к внутреннему действию. Здесь диалог второго разряда выявляет неявный смысл. Он зависит от общего контекста высказывания, от цели и экспрессии высказывания, от особенностей речевой ситуации.

При помощи многоточия читателю демонстрируется недоговоренность начатого высказывания у носителя речи, что заставляет читателя домысливать, «дорисовывать» текст за автора. Тем самым читателю делегируется роль соавтора художественного произведения.

Результаты проведенной работы по исследованию форм выражения авторского сознания в художественном мире автобиографических произведений резюмируются в заключении, в котором подводятся итоги исследования.

Изучение коммуникативной структуры повествовательного произведения с целью обнаружения субъектных форм выражения авторского сознания в текстах показало опосредованность событий восприятием двух нарраторов. В тех случаях, когда повествование нарратора-ребенка проецируется через воспоминания взрослого нарратора, выявляется просветительская функция, заложенная в тексте. Автор сознательно ориентирует читателя, направляя его внимание на узловые моменты повествования, определяемые основной проблемой - проблемой памяти. В тех моментах текста, когда повествование ребенка-нарратора о «Я» герое» организует не «цитируемый» мир (о котором повествует взрослый нарратор), а «изображаемый» - автор отсылает читателя к гносеологической проблеме человеческого сознания.

Взаимоотношения между детским и взрослым сознаниями в произведениях отчасти зависят от выстраивания связей между речемыслительными компонентами. В сознании ребенка слово оторвано от действительности, оно может выступать в его сознании как адекватное образу, когда метафорическое определение недоступно. Опосредованность повествования двумя нарраторами способствует выявлению в текстах двойной адресации: нарратор - фиктивный читатель, абстрактный автор - абстрактный читатель. Подобная ориентированность текста позволяет выявить авторскую и нарративную коммуникации в тексте. Если нарративная коммуникация направлена на восприятие «рядового читателя-интеллектуала», то авторская коммуникация, выявляя идеального реципиента в текстах, апеллирует к активному сотворчеству читателя «своего круга». Так, авторская установка на мифологическое осмысление культуры организует ритмический «рисунок» текста, тем самым в сознании идеального реципиента ритм осмысляется как первоэлемент в становлении человеческой культуры.

Эту же цель преследует в текстах и лейтмотивная организация. Лейтмотивные образы, вычленяемые на уровне «цитируемого» мира, апеллируя и к восприятию абстрактного читателя, выстраивают мифологическое представление о наличии мирового неограниченного времени-пространства. Подобное своеобразие повествовательной манеры определяет специфику форм выражения авторского сознания в автобиографических произведениях: воспроизводится непосредственно образ времени, который оформляет циклический рисунок, создавая ощущение поступательного движения текста. На уровне авторской коммуникации этот образ

позволяет расширить временные границы воспроизводимых событий, вписывая ситуацию «познай себя» в общий контекст символистского мышления.

Особенность авторского миромоделирования выявляется не только на уровне содержания, но и через графические (композиционные) средства оформления. Графика текста тоже является своеобразным способом нарративного конструирования «Я» повествования. Символистский код сознания А.Белого структурирует текст не только на смысловом, но и формальном уровне. В качестве графических средств, выявляющих цитируемый мир в повествовании взрослого нарратора, выступают визуализация образа, визуализация ситуации. Подобный вид письма, основанный на образно-троповой записи, обозначается нами как особая разновидность идеографического письма с использованием анаглифов.

Авторское сознание выступает в творчестве Андрея Белого в качестве высшей инстанции (осуществляющей синтез сознаний: взрослого, детского и мифологического), когда определяющей категорией в автобиографическом произведении является память. В данном случае именно авторское начало объединяет две основные линии: автобиографическую и мистическую, которые и определяют символистское содержание произведения.

Особый интерес в изучении этого сложного взаимодействия представляет смена «перспективы видения» в тексте, что позволяет выявить авторское отношение к излагаемому. Значимым в данном исследовании для подобного направления исследования является символистское осмысление истины А.Белым. Она, как говорит сам писатель-символист, находится всегда «на границе соположения начал» и выверяется только в процессе их диалектического единства - синтеза. Проходя через логическую сферу, реализуясь в ситуациях, событиях, выписанных в тексте, живой динамизм авторского познания порождает алогический элемент. Тем самым, символистская идея «полноты бытия» начинает определяться наличием «эдакого такого своего» («Крещеный китаец») в каждом элементе художественного целого, что способствует поэтапному становлению самосознающего субъекта повествования. Цельность структуры субъектной организации текстов достигается посредством генерализующей функции авторского сознания, обеспечивающей представление всех субъектов сознания в неразрывном единстве.

Выявленные особенности в организации текстов Андрея Белого позволяют определить философско-эстетическое мировосприятие писателя как опосредованное системой отношений между субъектами сознания в данных текстах. Авторское отношение, выступающее в качестве генерализующего центра, выражается в художественной структуре всех уровней: субъектно-содержательном и субъектно-формальном. Интенция авторского сознания, направленная к единению всех элементов текста, позволяет говорить о стремлении автора к целостному онтологическому мировосприятию.

К перспективам исследования в рамках выработанной в работе методики рассмотрения форм выражения авторского сознания относится возможность изучения данного феномена в творчестве ряда других писателей модернистов XX века, обращающихся к жанру автобиографической прозы. Это позволит выработать общие закономерности в реализации смыслопорождающего механизма на основе определения форм мыслительно-творческой активности, проявляющихся, в первую очередь, в разворачивании нарративных образований.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА: В ведущих рецензируемых журналах ВАК:

1. Фазылова А.Х. Образ профессора Летаева как символ вечного отцовства в романе А. Белого «Крещеный китаец» / А.Х.Фазылова (А.Х.Вафина) // Ученые записки Казанской государственной академии ветеринарной медицины им. Н.Э. Баумана.-2006.-Т. 187.-С. 464 - 469.

2. Фазылова А.Х. Субъектная организация художественного текста в творчестве А. Белого («Котик Летаев», «Крещеный китаец») / А.Х.Фазылова (А.Х.Вафина) // Вестник Чувашского университета. Сер. Гуманитарные науки. - 2007. - №1. -С. 413-415.

3. Вафина А.Х. Повествовательные инстанции в повести «Котик Летаев» Андрея Белого / А.Х.Вафина // Вестник Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета. - 2010. - Вып. 22. - С. 211 - 215.

В различных научных журналах, сборниках и других изданиях:

4. Фазылова А.Х. Символика образа профессора Летаева в контексте восточной эстетики в романе А.Белого «Крещеный китаец» / А.Х.Фазылова // Образ Казани в мировой литературе: сборник статей. - Казань: КГПУ, 2004. - С. 82 - 86.

5. Фазылова А.Х. Проблема сознания главного героя в повести А.Белого «Крещеный китаец» / А.Х.Фазылова // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых: материалы третьей междунар. конф. молодых ученых. - М.; Ярославль: МПГУ - Ремдер, 2004. - С. 153 - 155.

6. Фазылова А.Х. Хронотоп кабинета в романе А.Белого «Крещеный китаец» / А.Х.Фазылова // Русская литература XX века. Типологические аспекты изучения: сб. ст. и матер, научно-практич. конф. Москва, 1 - 3 февраля 2005 г. - М.: МПГУ -Ремдер, 2005. - С. 113-115.

7. Фазылова А.Х. Соотношение слова автора и слова героя в повести «Котик Летаев» и романе «Крещеный китаец» А.Белого / А.Х.Фазылова // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых: материалы четвертой Всерос. конф. молодых ученых. - М.; Ярославль: Ремдер, 2005. - С. 90 - 93.

8. Фазылова А.Х. «Мифологизм в романе А.Белого «Крещеный китаец» / А.Х.Фазылова // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях: материалы Всерос. научно-практич. конф. «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» VI Кирилло-Мефодиевских чтений. - М.; Ярославль: Ремдер, 2005.-С. 212-216.

9. Фазылова А.Х. Соотношение форм повествования в прозе А.Белого (повесть «Котик Летаев» и роман «Крещеный китаец») / А.Х.Фазылова // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях: материалы Всерос. научно-практич. конф. «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» VII Кирилло-Мефодиевских чтений. - М.; Ярославль: Ремдер, 2006. - С. 206 - 209.

10. Вафина А.Х. Диалог и языковая причинность в произведении «Котик Летаев» А.Белого / А.Х.Вафина // Актуальные проблемы лингвистического образования: сборник материалов V Международной научно-практич. конф. - Самара: Самар. гуманит. акад., 2009. - С. 145 - 147.

11. Вафина А.Х. «Я - повествование» в прозе А.Белого / А.Х.Вафина И МАГАРИФ. - 2010. - № 6. - С. 36 - 3 8.

12. Вафина А.Х. «Графика» текста как форма выражения авторского сознания в повести А.Белого «Котик Летаев» / А.Х.Вафина // Молодые ученые ТГГПУ в научном поиске: сб. тезисов лучших докладов XXX науч. конф. молодых ученых и специалистов, посвященных Году учителя в РФ и РТ. - Казань: ТГГПУ, 2010. -С. 34-35.

13. Вафина А.Х. Теоретическое осмысление понятия «автор» в современном литературоведении / А.Х.Вафина // Текст. Произведение. Читатель: мат. II Всероссийской научной конф., 15-16 окт. 2010г. - Казань: Изд-во МОиНРТ. -Вып.2. - С.93 - 95.

Подписано в печать 13.05.2011. Бумага офсетная. Гарнитура «Times New Roman». Формат 60x84,/16. Усл. печ. л. 1,0. Печать ризографическая. Тираж 100 экз. Заказ 05/155. ♦ Ф

Отпечатано с готового оригинал-макета на полиграфическом участке издательства «ИГМА-пресс»

ИП Маликовой И.Г. ОГРН 308169031500136 Казань, ул. Московская, д.31, офис 215. Тел. 526-03-69.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Вафина, Алсу Хадиевна

Введение.3 —

Глава 1. Художественное сознание в творческом акте как выражение авторского сознания.18 —

1.1. Авторское сознание: теоретическое осмысление.19 —

1.2. Формы выражения авторского сознания в художественном произведении.26

1.3. Субъектно-объектные формы повествования в структуре художественного текста.31 —

Глава 2. Формы выражения авторского сознания в повести «Котик Летаев» А. Белого.49

2.1. Повествовательные инстанции.49

2.2. Детское сознание во внесубъектной форме выражения авторского сознания.83

Глава 3. Формы выражения авторского сознания в романе «Крещеный китаец» А. Белого.104 —

3.1. Перспективы видения в авторском повествовании.105 —

3.2. Организация диалога в романе.124

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Вафина, Алсу Хадиевна

В современном литературоведении личность и творчество теоретика символизма, критика, поэта, писателя Андрея Белого (Б.Н.Бугаева) продолжает оставаться объектом пристального внимания. Художественная интуиция писателя начала века оказалась шире преобладавших в реалистической литературе рациональных представлений о творческом процессе. В своих произведениях А.Белый искал новые способы выражения особого типа мироощущения, характеризующегося необъятностью и глубиной видения мира, ему удалось теоретически обосновать философско-эстетические основы русского символизма.

Советское литературоведение, в силу обстоятельств, не уделяло должного внимания изучению творческого наследия символиста. Интерес к творчеству Белого возродился в конце 1980-х годов. В это время вышли в свет работы А.Новикова, Л.Долгополова, появились статьи А.Лаврова и Н.Кожевниковой на страницах литературных журналов, а также был опубликован сборник статей коллектива авторов «Андрей Белый: проблемы творчества: статьи, воспоминания, публикации» под редакцией С.Лесневского и А.Михайлова. Ряд исследований 1990-х годов был посвящен осмыслению эстетико-философских взглядов А.Белого (Э.Чистякова [249],

Н.Мирошниченко[150], А.Мазаев [136], И.Смирнов [205], А.Казин [89], Н.Пустыгина [186]). В других работах исследовалась проблема быта и бытия в творческом наследии символиста. Так, Л.Долгополов («А.Белый и его роман «Петербург») обращается к проблеме интуитивного познания человека, к его идее о человеке «как принадлежности двух миров, двух сфер существования» [67: 103]. Внимание А.Лаврова сфокусировано на «идее жизнетворчества» в литературном наследии А.Белого: данный термин (жизнетворчество) раскрывается исследователем через сопоставление с теургическим символизмом [124]. З.Минц, размышляя об эстетическом аспекте антропософской проблемы в творчестве писателя, характеризует ее неомифологическую специфику [148].

Среди зарубежных исследователей следует назвать работы Л.Силард, М.Юнггрен, М.Карлсон, рассматривающих творческое наследие А.Белого как воплощение его метафизических воззрений. Свою мысль исследователи доказывают тем, что в мир своих произведений символист включает запредельную реальность и тем самым стремится к преодолению различия между субъектом и объектом в акте восприятия [273]. Работа М.Карлсон посвящена изучению концепции человека в теоретических исследованиях А.Белого. Он рассматривает его «попытку» сформулировать теорию символизма как тотальное мировоззрение, взявшее на себя ответственность за общественные, культурные, философские, духовные и эстетические проблемы, называя это, одновременно, и трагедией автора, и успехом [273].

Большое количество научных работ конца XX — начала XXI вв., посвященных анализу художественной системы писателя, свидетельствует о живом интересе к творчеству А.Белого и в современном литературоведении. Пристальное внимание уделяется изучению особенностей поэтики его произведений (К.Попова, О.Штыгашева), пространственно-временной организации (Д.Замятин, В.Пискунов, О.Шалыгина), все больший интерес привлекает мемуарная проза писателя (Н.Камалетдинова). Исследователи обращаются к его художественным и художественно-документальным произведениям, необходимым для осмысления теоретических воззрений писателя, толкования гносеологических и эстетических проблем эпохи серебряного века.

В других научных исследованиях поднимается проблема историко-литературных связей. Здесь следует назвать работы М.Подопригоры «Ф.М.Достоевский в творческом сознании Андрея Белого» [174], Э.Миассаровой «Функционирование светоцветовой концептосферы в текстах (на материале произведений М.Пруста и А.Белого)» [146], Р.Крысиной «Русская идея» в прозе Ф.М.Достоевского и Андрея Белого.

Мифологический и эсхатологический аспекты «Петербургской темы» [122], Н.Колихаловой «Художники жизни: романы "Королевское высочество" Томаса Манна и "Серебряный голубь" Андрея Белого в контексте эпохи рубежа XIX - XX веков» [110].

Вышепредставленные работы выявляют особенности художественного творчества А.Белого в целом. Все исследователи сходятся в том, что один из крупнейших представителей серебряного века — Андрей Белый -предвосхитил и во многом определил основные пути развития последующей как отечественной, так и мировой литературы в целом.

Уникальность же творчества Белого, по мнению большинства ученых, заключается в том, что все художественное наследие символиста пронизано личностным началом: «едва ли не все произведения Белого насквозь автобиографичны, и эта их особенность настолько сильна и всепроникающая<.>, что их автор парадоксальным образом может быть охарактеризован как мастер, неспособный к художественному вымыслу как таковому, не проецированному на личные воспоминания и впечатления»1.

Особое место в развитии данной личностной темы занимают произведения «Котик Летаев» и «Крещеный китаец», где автор представляет художественное осмысление собственного детства. Выбор повести «Котик Летаев» и романа «Крещеный китаец» в качестве материала исследования обусловлен научным интересом к формам реализации авторской саморефлексии в жанре автобиографической прозы, когда объектом художественного осмысления Андрея Белого в данных произведениях выступает ребенок Борис Бугаев.

Обзор научных исследований, в которых раскрывается художественный мир повести «Котик Летаев» и романа «Крещеный китаец», определяет основное направление в изучении автобиографической прозы писателя.

Лавров A.B. Мемуарная трилогия и мемуарный жанр у Андрея Белого // Белый А. На рубеже двух столетий. М.: Худлит., 1989. С. 15.

Данные произведения А.Белого осмысливаются с разных точек зрения: автобиографичности, стиля, композиции, художественной образности. Так, отдельные исследования ориентированы на выявление в художественных произведениях фактов и образов, соотносимых с реальной жизнью самого А.Белого2. В работах Н.Камалетдиновой [94] и Е.Болдыревой [28] исследуются особенности автобиографической прозы писателя.

При определении поэтической структуры этих произведений в работах исследователей основным критерием становится обусловленность художественного мира данных текстов особенностью детского мировосприятия (Дж.Элсуорт, О.Кук, Е.Волкова3). Кроме того, в рассматриваемых произведениях ученые выделяют «посвятительный миф» и связывают свои наблюдения над художественным целым с влиянием антропософской концепции ' (В.Александров, Е.Глухова,

О.Карпухина, М.Спивак). Одни авторы находят в основе этих произведений действительность, понимаемую во всей невероятной сложности (Х.Шталь-Швецер, Дж.Янечек), другие - синтез различных видов искусств и философии как особую форму выражения авторского самосознания (М.Карлсон, С.Толоконникова, Х.Хартман-Флайер).

К.Аншуец, Н.Какинума, Н.Кожевникова, О.Масленникова, З.Юрьева рассматривают автобиографическую прозу писателя в аспекте метафорического способа познания мира ребенком. Особое место среди этих

Анализу способов художественного воплощения отношений в семье Бугаевых посвящены статьи М.Шапошникова «К вопросу о происхождении Б.Н. Бугаева» [253] и М.Спивак «Андрей Белый, семь его возлюбленных и одна мать» [212].

3 Е.Волкова в статье «Out of the Mouth of Babies: Andrei Bely's «Kotik Letaev» and William Golding's «Free Fall» [283] содержание произведения «Котик Летаев» связывает с особенностями биографии и мировоззрения самого писателя. Сфера научных интересов символиста позволяет ей отнести Андрея Белого к религиозным философам. Основным аргументом для исследователя в подобном постулировании становится «мировоззренческий факт»: на протяжении всей жизни теургический идеал писателя основывается на идее Софии. В творчестве символиста данная идея чаще всего реализуется через образ ребенка, толкуемого в религиозном ключе, как сын Святого Духа от земной женщины. Это позволяет автору, вслед за Зинаидой Гиппиус, соотнести самого писателя с «потерянным ребенком», образ которого и воплощается в герое автобиографической повести. исследований занимает работа В.Трофимова «Поэтика автобиографической прозы А.Белого: структура символического образа и ритмика повествования («Котик Летаев», «Крещеный китаец», «Записки чудака»)» [230], в которой при анализе поэтики произведений Белого, выявляются основные способы внутренней связи между эмблемой и символом.

Учеными-беловедами в качестве способов проявления авторской модальности в текстах рассматриваются также художественное время и пространство (Н.Быстров, Л.Долгополов, З.Юрьева, Т.Юнина4, Е.Миронова5, А.Филимонова6 и др.).

Данные исследования помогают раскрыть особенности художественного метода писателя-символиста и осмыслить сущность теоретических воззрений писателя. В работах, изучающих особенности поэтики исследуемых текстов, выявляется сложность организации художественного мира автобиографических произведений, подчеркивается неоднозначность их интерпретации целым рядом ученых. Литературоведы выявляют значимость онтологического уровня и обусловленность художественного мира А.Белого его мироощущением.

4 В диссертации Т.Юниной [265] исследуется поэтика хронотопа в произведениях «Котик Летаев», «Крещеный китаец» и «Записки чудакГ». З.Юрьева источником авторского воображения А. Белого считает Священное писание, которое лежит в основе его «творимых космосов». Поэтому при исследовании поэтики хронотопа в его прозе ей представляется важным учитывать «законы» фантазии, во многом определяющие особенности художественного мира его произведений [266].

5 Статья Е.Мироновой «Структурные доминанты хронотопа в автобиографических романах Андрея Белого «Котик Летаев» и «Крещеный китаец» дает нам ключ к осмыслению авторской позиции в произведениях. В основу своего исследования автор статьи закладывает интуитивно-личностный способ восприятия мира писателем. Подобное осмысление основного способа изображения действительности помогает Е.Мироновой выстроить проекцию структуры мира в соответствии с этапами эволюции личности, которые она выделяет в соответствии с антропософской системой Р.Штейнера. Так, развитие Котика представляется исследователю как движение по спирали: виток реальной жизни переходит в астральный, последний переходит в Вечность [149: 199].

6 В работе А.Филимоновой «Мифологизм и мистерия в символистском романе Андрея Белого («Крещеный китаец»)» исследуется мифопоэтика романа. Вслед за Л.Силард и Н.Барковской автор определяет жанр произведения как «роман-мистерия», который определяет сложную иерархию уровней содержания. А.Филимонову интересует мифопоэтическая модель мистерии, ее авторская трансформация, «формально-содержательная функциональность в конструировании художественного мира романа и его поэтической системы» [240: 189].

Все вышеназванные работы, выявляют сложность сюжетно-композиционной организации повести и романа А.Белого и неоднозначность трактовки авторской позиции в названных произведениях.

Актуальность данного исследования определяется тем, что авторское сознание, изучаемое в рамках творчества Андрея Белого, представляет собой сложную, многоуровневую единицу (на стыке двух дисциплин: феноменологии и литературоведения), осмысление которой в современном литературоведении нуждается в уточнении ее границ и определении основных смыслопорождающих механизмов, выявляемых в художественном целом.

Внимание к художественному миру данных текстов со стороны литературоведов объясняется не только особенностями творческого воплощения символистского мироощущения А.Белого, но и непосредственно поэтической структурой автобиографических произведений. Они явились своеобразным продолжением ряда экспериментов писателя с художественным целым в области нарратива. Сказанное относится непосредственно к субъектной организации повествования, поскольку экзегетический нарратор (перволичный повествователь) повествует о себе в двух возрастах одновременно: детском и взрослом. Это определяет структуру данных текстов. В литературоведении он традиционно определяется как рассказчик, «как частное лицо с особой биографией» (В.Тюпа) [222: 172]. Подобная бинарная перспектива повествования отражается на объектных отношениях в текстах.

Предлагаемая диссертационная работа посвящена изучению художественного мира писателя как целостной системы, определяемой свойствами авторского мышления, а также особыми интегративными связями исследуемых нами художественных текстов.

Проблема содержания и форм проявления авторского сознания в художественном произведении, начиная с 1930-х годов, является предметом исследования ученых: М.Бахтина, В.Виноградова, Л.Гинзбург, Г.Гуковского,

Я.Зунделовича, Б.Кормана, Н.Рымаря, И.Карпова, Е.Орловой. Этот вопрос решается как в ходе конкретного изучения творчества определенных

7 о авторов , так и в работах обобщающего характера .

В последние десятилетия вопрос, связанный с формами проявления авторской интенции в художественном произведении, стал рассматриваться в неразрывном единстве с художественной формой текста (О.Ильинская, Н.Живолупова, Р.Назиров, И.Таумов и О.Журчева9 и др.). На сегодняшний день имеется достаточное количество исследований, в которых проблема авторского сознания является ключевой. В данной работе выделены некоторые из них с целью получения общего представления о состоянии изученности проблемы в литературоведении. Так, исследование Д.Грачева «Проблематика термина абстрактный автор и характерные черты абстрактных авторов в русских больших нарративах 20 — 30-х годов XX века» посвящена исследованию образа абстрактного автора. Исследователь представил не только теоретические воззрения на проблему, но и историю вопроса по изучению проблемы автора в литературоведении, остановившись более подробно на теоретических воззрениях М.Бахтина, В.Виноградова. Д.Грачев предлагает любой отрезок текста рассматривать как «силовое поле,

7 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963; Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М., 1941; Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957; его же: Реализм Гоголя. М., 1959; Корман Б.О. Метод и материал (Стихотворение A.C. Пушкина «Поэт и толпа» и романтическая традиция) // Типология литературного процесса и индивидуальность писателя. Пермь, 1979. С. 16-31.

8 Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 7 — 180. Виноградов В.В. Проблема автора в художественной литературе // О теории художественной речи. М., 1971. С. 105 —211.

9 В исследованиях И.Таумова [220] и О.Журчевой [75] раскрывается специфика проявления авторской позиции в драматургии. Так, в работе И.Таумова основной акцент делается на скрытых формах выражения авторского сознания (системе мотивов, «жанровом мышлении»). О.Журчевой удалось собрать воедино все литературоведческие и театроведческие точки зрения на проблему автора в драме и представить собственную концепцию анализа творчества М.Горького в свете поставленной проблемы. Автор говорит о синтезирующей роли автора, которая позволяет объединить образную и пространственно-временную оппозиции в художественных текстах классика. В основу такого понимания исследователь кладет принцип порубежного симфонизма, позволяющий представить все творчество М.Горького как целостное художественное явление. образованное воздействием интенциональности нарратора и абстрактного автора» [56: 84 - 85] Исследователь формулирует конститутивные принципы, необходимые для характеристики собирательного образа абстрактного автора.

Среди новейших исследований следует отметить работу П.Приходченко «Формы выражения авторского сознания в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон» [182]. Здесь автор предлагает обобщенный взгляд на специфику авторского подхода к сюжетно-композиционному строению и временной организации произведения, на способы создания эпической тональности. П.Приходченко исходит из того, что творческий процесс создания литературного произведения «обусловлен отношением автора к исходному материалу», и «способами, положенными в основу художественной интерпретации» [182: 8]. Автор говорит о том, что в художественном произведении творец, пытаясь создать объективный образ, максимально дистанцируется от своего героя, полностью проникает в характер своего персонажа. Диалектическое противоречие между авторской и повествовательной позицией, выделяемое П.Приходченко в данной работе, стало для нас отправной точкой при исследовании взаимовлияний автора и рассказчика в произведениях А.Белого. Также значимыми для нас представляются и наблюдения автора над взаимосвязями авторской речи с субъектно-объектными отношениями, выявляемые при анализе текстовых интерференций.

Различные формы выражения авторской позиции в тех или иных аспектах исследуются также в работах В.Терещенко [224], А.Островской [168], К.Степаняна [215], А.Корниенко [119] и др.

Научная новизна данного исследования определяется тем, что изучение форм категоризации Андреем Белым художественного мира автобиографических произведений осуществляется через анализ авторских и нарраторских коммуникаций.

Подобная направленность данной работы объясняется назревшей необходимостью применения основных теоретических разработок выявления авторского присутствия в художественном произведении посредством исследования основных повествовательных инстанций и определения специальных художественных ориентиров, обнаруживаемых в текстах, указывающих на авторское мироощущение и миротолкование. Изучение повествовательной структуры художественных текстов Андрея Белого в данном аспекте позволяет воссоздать ведущие нарративные сегменты, которые имеют решающее значение в понимании гносеологических, аксиологических, эстетических установок авторского сознания.

Теоретическая значимость настоящего исследования определяется тем, что изучение автобиографической прозы писателя в контексте авторского сознания через приемы нарративного анализа расширяет взгляд на творчество А.Белого в целом, открывает дополнительные возможности для восполнения представлений о механизме порождения художественных смыслов в его творчестве.

Основные положения диссертационного исследования могут применяться при изучении сложных проблем, связанных как с пониманием смысла художественных единиц в границах символического мышления, так и с интерпретацией субъектных структур в организации целого.

Объектом предлагаемого диссертационного исследования является автобиографическая проза А.Белого. При этом в качестве материала анализа выступают повесть «Котик Летаев», роман «Крещеный китаец», теоретические статьи автора («Символизм как миропонимание», «Почему я стал символистом и почему я не перестал им быть во всех фазах моего идейного и художественного развития», «Основы моего мировоззрения», «Поэзия слова. О смысле познания» и др.), а также воспоминания современников о писателе.

Предметом исследования становятся формы выражения авторского сознания в прозе Андрея Белого. Литературоведы выделяют разные варианты направления исследований при изучении данного вопроса. Основываясь на теоретические разработки проблемы автора М.Бахтина, Б.Кормана, И.Карпова, В.Тюпы, А.Мельничук, мы определяем наиболее существенные и значимые для названных произведений.

Цель нашей работы — выявить основные формы выражения авторского сознания и их роль в организации художественного мира в автобиографической прозе Андрея Белого.

Цель определяет следующие задачи:

1) раскрыть основные теоретические воззрения на проблему авторского присутствия в произведении;

2) установить способы нарративного конструирования «Я» повествователя;

3) рассмотреть специфику субъектно-объектных отношений как формы выражения авторского сознания;

4) определить коммуникативные интенции «Я» повествователя, охарактеризовать диапазон его нарративных компетенций в художественном тексте повести «Котик Летаев»;

5) выявить значимость «визуального облика» текста как повествовательного приема, обеспечивающего процесс идентификации субъекта сознания в повести «Котик Летаев»;

6) проанализировать основные формы изменения «перспективы видения» в романе «Крещеный китаец»;

7) изучить особенности организации прямой речи персонажей в романе «Крещеный китаец», представляющей собой одну из форм обнаружения имплицитного автора в тексте.

Ключевыми терминами в диссертационном исследовании являются «автор», «образ автора», «авторское сознание». Опираясь на работы, посвященные проблеме автора литературоведов М.Бахтина и Н.Тамарченко, данные понятия разграничиваются нами по их роли и функции в художественном целом. Различие между «автором-творцом» и «образом автора» определяется как отношение общего к частному, как первичного автора и вторичного (в том соотношении, которое представлено в трудах М.Бахтина). Под авторским сознанием понимается «сознание сознания», «объемлющее сознание героя и его мир» и «завершающее это сознание героя моментами, принципиально трансгредиентными ему самому, которые, будучи имманентными, сделали бы фальшивым это сознание» [24: 10].

Методологическую основу исследования составляют научные труды по исследованию основных проблем, связанных с концептуализацией выявления и определения образа автора в художественном произведении (М.Бахтин, Б.Корман), специфики формирования визуальной перспективы словесного текста, особенностей его внутренней и внешней фокализации (работы У.Бута [272], Б.Успенского [235] и др.). В анализе механизмов соотнесения дискурсивной и референтной сферы нарратива большое значение имеют исследования Н.Кожевниковой, М.Дымарского, В.Тюпы (в частности, характеристика «классического» и «неклассического» нарратива, указания на невозможность однозначной атрибуции субъекта нарратива и нарушение повествователем границ «чужого» сознания как признака «неклассического» нарратива).

Материал исследования, поставленная цель и задачи определяют методологию нашей работы.

Применение метода структурного анализа в настоящей работе позволяет интерпретировать и анализировать нарратив с концентрацией на фактической информации о событиях, представленных рассказчиком.

Системный метод помогает использовать принципы изучения художественного произведения в контексте всего творческого наследия А.Белого как органического целого в синтезе структурно-функциональных и генетических представлений об объекте. Генетическое представление о творчестве автора выявляется нами через отношение к языковой норме, к повторяемости сюжетов и мотивов, памяти жанра, наследованию стиля.

Метод нарративного анализа предполагает прочтение, интерпретацию и анализ нарративного материала через выявление «многослойной структуры повествовательности в тексте, где нарратор и наррататор находятся внутри внешней по отношению к ним коммуникативной системы автор-читатель» [257: 31]. Использование основных принципов анализа, представленных в работах современных нарратологов В.Тюпы и В.Шмида, позволяет нам рассматривать текст как диалог художественных сознаний адресата и адресанта.

Подобное сочетание трех видов анализа при рассмотрении повествовательной организации структуры исследуемых текстов имеет ряд существенных преимуществ: а) позволяет наглядно выявить через субъектную организацию художественного мира данных текстов особенность типа художественного мышления А.Белого; б) дает возможность представить исследуемые произведения как дилогию в художественном выражении становления сознания героя; в) раскрывает систему композиционных форм речи в повести «Котик Летаев» и романе «Крещеный китаец».

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Образно-символический тип мышления А.Белого выявляется в художественно-эстетическом своеобразии текста, определяемом особенностями структурной организации и спецификой коммуникативных событий.

2. «Визуальный облик» текста (Т.Семьян) исследуемых произведений как внесубъектная форма выражения авторского сознания содержит в себе дополнительные имплицитные возможности для выявления творческого сознания.

3. Изучение нескольких самостоятельных повествовательных инстанций внутри художественного целого («Я-взрослый», «Я-ребенок») выявляет сосуществование двух временных пластов «тогда» и «теперь» внутри одного целого.

4. Наличие в авторском тексте различных точек зрения (взрослого нарратора, ребенка, отца, матери и др.) на описываемые явления говорит об открытости авторского сознания. Это позволяет автору вовлечь читателя в активную сотворческую деятельность.

Научно-практическая значимость работы определяется тем, что в данном исследовании формулируются принципы понимания природы авторского сознания исходя из коммуникативной структуры художественного целого. Они могут быть использованы для разработки методики анализа литературного произведения, учитывающего эстетическую дистанцию как особого рода напряжение, возникающее при взаимодействии автора, реального читателя, имплицитного читателя и изображённого в тексте персонажа, равно как и специфику символа в литературном произведении с точки зрения его восприятия. Теоретические выводы данной работы можно использовать в преподавании вузовских курсов теории литературы и эстетики, спецкурсов по рецептивной эстетике, при разработке общих курсов по теории и истории русской литературы XIX — XX вв., спецкурсов по истории русского литературоведения XIX — XX вв.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания ТГГПУ. Основные положения работы были изложены в докладах на международных конференциях «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва, 2004), «Андрей Белый в изменяющемся мире» (Москва, 2010), всероссийских конференциях: «Русская литература XX века. Типологический аспект изучения» (Москва, 2004, 2005), «Филологическая наука в XXI веке» (Москва, 2005), «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» (Москва, 2006), «Текст. Произведение. Читатель» (Казань, 2010), на Республиканской научно-практической конференции «Литературоведение и эстетика в XXI веке» («Татьянин день») в Татарском государственном гуманитарно-педагогическом университете (2004). Материалы исследования послужили основой для публикации статей в изданиях ВАК Министерства образования и науки РФ — «Ученые записки Казанской государственной академии ветеринарной медицины» (2006), «Вестник Чувашского университета» (2007), «Вестник Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета» (2010).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний в виде постраничных сносок и библиографического списка, включающего 283 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формы выражения авторского сознания в автобиографической прозе Андрея Белого"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования автобиографической прозы Андрея Белого в контексте авторского сознания были сделаны следующие выводы.

Исследование коммуникативной структуры повествовательного произведения с целью обнаружения субъектных форм выражения авторского сознания в текстах показало опосредованность событий восприятием двух нарраторов. В тех случаях, когда повествование нарратора-ребенка проецируется через воспоминания взрослого нарратора, выявляется просветительская функция, заложенная в тексте. Автор сознательно ориентирует читателя, направляя его внимание на узловые моменты повествования, определяемые основной проблемой — проблемой памяти. В тех моментах текста, когда повествование ребенка-нарратора о «Я» герое» организует не «цитируемый» (мир, о котором повествует взрослый нарратор), а «изображаемый» мир — автор отсылает читателя к гносеологической проблеме человеческого сознания.

Взаимоотношения между детским и взрослым сознаниями в повести «Котик Летаев» отчасти зависят от выстраивания связей между речемыслительными компонентами. В сознании ребенка слово оторвано от действительности, оно может выступать в его сознании как адекватное образу, когда метафорическое определение недоступно. Если ребенок не может совершить акт номинации, он заменяет его игрой, не требующей умственного усилия. Изучение языкового опыта Котика позволяет определить отношения между мифологическим сознанием и взрослым сознанием в повести «Котик Летаев» как опосредованные третьим компонентом. В художественном тексте эту функцию посредника выполняет либо детское сознание, либо символические образы Священного Писания.

Опосредованность повествования двумя нарраторами способствует выявлению в текстах двойной адресации: нарратор- фиктивный читатель, абстрактный автор - абстрактный читатель. Подобная ориентированность текста позволяет выявить авторскую и нарративную коммуникацию

В.Шмид) в тексте. Если нарративная коммуникация направлена на восприятие «рядового читателя — интеллектуала», то авторская коммуникация апеллирует к активному сотворчеству читателя «своего круга», выявляя идеального реципиента в текстах. Так, авторская установка на мифологическое осмысление культуры организует ритмический «рисунок» текста, тем самым в сознании идеального реципиента ритм осмысляется как первоэлемент в становлении человеческой культуры.

Эту же цель преследует в текстах и лейтмотивная организация. В повести «Котик Летаев» основной лейтмотивный образ связан с «освоением» ребенком мира квартиры. Данный образ, вычленяемый на уровне «цитируемого» мира, апеллируя и к восприятию абстрактного читателя; выстраивает мифологическое представление о наличии мирового неограниченного времени-пространства. Подобное своеобразие повествовательной манеры определяет специфику форм выражения авторского сознания в романе: воспроизводится. непосредственно образ времени, который оформляет циклический рисунок, создавая ощущение поступательного» движения текста. На уровне авторской коммуникации этот образ позволяет расширить временные границы воспроизводимых сознаний, вписывая ситуацию «познай себя» в общий контекст символистского мышления.

Особенность авторского миромоделирования выявляется не только на уровне содержания, но и через графические (композиционные) средства оформления, что способствует раскрытию художественного смысла в произведении «Котик Летаев» на уровне формы. Так, рассмотрение «визуального облика» прозы в повести «Котик Летаеве выявляет, что графика текста тоже является своеобразным способом нарративного конструирования «Я» повествования. Символистский код сознания А.Белого структурирует текст не только на смысловом, но и формальном уровне. Основной тон подобной организации определяет соотношение образов «роя» и «строя» в композиционной структуре повести. Так «буквенные рисунки» в повести «Котик Летаев» воссоздают символистский образ мира в становлении, тогда как мир взрослого нарратора выступает как мир «ставший», в котором все предметы и реалии передаются только лексико-синтаксическими средствами. В качестве графических средств, выявляющих цитируемый мир в повествовании взрослого нарратора, выступают визуализация образа, визуализация ситуации. Подобный вид письма, основанный на образно-троповой записи, обозначается нами как особая разновидность идеографического письма с использованием анаглифов.

Следующей графической детерминантой в тексте являются отточия. Они выполняют структурирующую функцию, свидетельствуя о границах смены ракурса видения: либо от земного к безвременному, либо от детского сознания к взрослому сознанию. Таким образом, выражению авторского отношения к миру текста способствует использование автором графики для дополнительной ориентации читателя в тексте.

В художественной организации романа «Крещеный китаец» изменение «перспективы видения» определяется самим характером построения сюжета. Здесь, в отличие от первого произведения, «вектор» изображения повернут назад. Если в повести «Котик Летаев» ребенок пытается переложить законы безвременного мира к своему земному пребыванию, то в романе «Крещеный китаец» определяющей категорией является «память». Нарратор пытается уловить едва заметную нить, которая все еще связывает его с детством. В произведении «Котик Летаев» от ребенка не требуется особых усилий для единения с миром «безвременья». В романе для восстановления такого единства необходимо либо определенное осознанное усилие, либо пребывание субъекта речи в пограничных ситуациях.

В произведении «Крещеный китаец» авторское сознание выступает в качестве высшей инстанции, осуществляющей синтез сознаний: взрослого, детского и мифологического. Именно авторское начало объединяет две основные линии романа: автобиографическую и мистическую, которые и определяют символистское содержание романа.

Особый интерес в изучении этого сложного взаимодействия представляет смена «перспективы видения» в тексте, что позволяет выявить авторское отношение к излагаемому. Значимым в данном исследовании для подобного направления исследования является символистское осмысление истины А.Белым. Она, как говорит сам писатель-символист, находится всегда «на границе соположения начал» и выверяется только в процессе их диалектического единства - синтеза.

Проходя через логическую сферу, реализуясь в ситуациях, событиях, выписанных в тексте, живой динамизм авторского познания порождает алогический элемент. Тем самым, символистская идея «полноты бытия» начинает определяться наличием «эдакого такого своего» («Крещеный китаец») в каждом элементе художественного целого, что способствует поэтапному становлению самосознающего субъекта повествования.

Таким образом, выявленные особенности в организации текстов А.Белого позволяют определить философско-эстетическое мировосприятие писателя как опосредованное системой отношений между субъектами сознания в данных текстах. Авторское отношение, выступающее в качестве генерализующего центра, выражается в художественной структуре всех уровней: субъектно-содержательном и субъектно-формальном. Интенция авторского сознания, направленная к единению всех элементов текста, позволяет говорить о стремлении автора к целостному онтологическому мировосприятию.

К перспективе исследования в рамках выработанной в диссертации методики рассмотрения форм выражения авторского сознания относится возможность изучения данного феномена в творчестве ряда других писателей модернистов XX века, обращающихся к жанру автобиографической прозы. Это позволит выработать общие закономерности в реализации смыслопорождающего механизма на основе определения форм мыслительно-творческой активности, проявляющихся, в первую очередь, в разворачивании нарративных образований.

Список научной литературыВафина, Алсу Хадиевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Белый А. Котик Летаев / А.Белый // Белый А. Серебряный голубь: Повести, роман. М.: Современник, 1990. - С. 309 - 459.

2. Белый А. Крещеный китаец / А.Белый // Белый А. Серебряный голубь: повести, роман. М.: Современник, 1990. - С. 462 - 604.

3. Белый А. «Ваш рыцарь»: письма к М.К.Морозовой. 1901- 1928 / под ред. А.В.Лаврова, Дж.Мальмстада / А.Белый. М.: Прогресс-Плеяда, 2006. - 298 с.

4. Белый А. Собрание сочинений: «Котик Летаев», «Крещеный китаец», «Записки чудака» / под ред. В.М.Пискунова / А.Белый. М.: Республика, 1997.-543 с.

5. Белый А. На рубеже двух столетий / А.Белый. — М.: Худ. лит., 1989. — 542 с.

6. Белый А. Начало века / А.Белый. М.: Худ. лит., 1990! — 688 с.

7. Белый А. Основы моего мировоззрения / А.Белый. — Литературное обозрение. 1995. - № 4 - 5. - С. 13 - 37.

8. Белый А. Петербург. Роман / А.Белый. СПб.: Азбука-классика, 2004. — 448 с.

9. Белый А. Поэзия слова. О смысле познания / А.Белый. — Пг.: Эпоха, 1922.-73 с.

10. Белый А. Предисловие Андрея Белого к неосуществленному изданию романа «Котик Летаев» / А.Белый // Русская речь. 1990. — № 5. — С. 217-219.

11. Белый А. Символизм как миропонимание / А.Белый / сост. Л.А.Сугай. М.: Республика, 1994. - 528 с.1431. Научная литература

12. Андрей Белый. Александр Блок. Москва / сост.: М.Л.Спивак, Е.В.Наседкина, А.Э.Рудник, М.Б.Шапопшиков. М.: ОАО «Московские учебники и Картолитография», 2005. — 376 с.

13. Андрей Белый в изменяющемся мире: к 125-летию со дня рождения / сост. М.Л.Спивак, Е.В.Наседкина, И.Б.Делекторская. — М.: Наука, 2008. -595 с.

14. Андрей Белый и Иванов-Разумник: Переписка / под ред.А.В.Лаврова, Т.В.Павловой и Дж.Мальмстада. — СПб.: Atheneum. — Феникс, 1998. — 733 с.

15. Андрей Белый. Проблемы творчества: статьи, воспоминания, публикации / сост. С.Лесневский, А.Михайлов. — М.: Сов. писатель, 1988. -830 с.

16. Андрей Белый. Публикации. Исследования / ред.-сост. А.Г.Бойчук. -М.: ИМЛИ РАН, 2002. 366 с.

17. Андрей Белый: pro et contra / сост., вступ. статья, коммент. А.В.Лаврова. СПб.: РХГИ, 2004. - 1048 с.

18. Аверин Б.В. Романы В.В. Набокова в контексте русской автобиографической прозы и поэзии: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.01.01. / Б.В.Аверин. СПб., 1999. - 46 с.

19. Александров Н.Д. Время в структуре повествования романа «Крещеный китаец» / Н.Д.Александров // Москва и «Москва» Андрея Белого: сб. статей / отв. ред. М.Л.Гаспаров. М.: РГТУ, 1999. - С. 79 - 89.

20. Анкерсмит Ф. Нарративная логика: семантический анализ языка историков / Ф.Анкерсмит пер. с англ. О.Гавришиной, А.Олейникова / под ред. Л.Макеевой. — М.: Идея-Пресс, 2003. — 360 с.

21. Артсег. Владелец вещи / Артсег. — Йошкар Ола: АФИТ, 1993. -350 с.

22. Асмус В.Ф. Эстетика русского символизма / В.Ф.Асмус // Вопросы по истории эстетики. — М.: Искусство, 1968. — С. 531 — 609.

23. Афанасьев А.Н. Народ-художник. Миф, фольклор, литература / А.Н.Афанасьев. -М.: Сов. Россия; 1996; — 366 с.

24. БарановА.Г. Функционально-прагматическая концепция текста / А.Г.Баранов. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. ун-та, 1993. — 182 с.

25. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательного текста / Р.Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX — XX вв. — М.: МГУ, 1987.-516 с. д,

26. Бахтин М.М. Слово в поэзии и в прозе / М.М.Бахтин // Вопросы литературы. 1972. - № 6. - С. 76 - 82. . .

27. Бахтин ММ: Вопросы литературы й эстетики/ М:М."'Бахтин. М.: Наука, 1975. - 460 с.

28. Бахтин М.М. Из предыстории романного слова / М;М.Бахтин // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. — М.: Худ. лит., 1986. — С. 353- 391.

29. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М.Бахтин. М.: Худ. лит., 1972. - 470 с.

30. Бахтин М.М. Работы 1920-х годов / М.М:Бахтин. — Киев: Next, 1994.-384 с.

31. Бахтин М.М. Слово в романе / М.М.Бахтин // Вопросы литературы. — 1965.-№8;-С. 88-92.

32. Бахтин М.М. Собрание сочинений: в 7 т. / М.М.Бахтин. М.: Русские словари, 1996. - Т.5. - 736 с.23; Бахтин М.М. Эпос и роман / М.М.Бахтин // Вопросы литературы. -1970.-№ 1.-С. 110-119.

33. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 424 с.

34. Бердяев H.A. Самопознание (Опыт философской- автобиографии) / Н.А.Бердяев. -М.: Книга, 1991. 545 с.

35. Берковский Н. Литература и театр / Н.Берковский. — М.: Искусство, 1969.-640 с.

36. Блок A.A. Диалог поэтов о России и революции: сборник / Александр Блок, Андрей Белый / сост., вступ. ст. и коммент. М.Ф.Пьяных. — М.: Высш. шк., 1990 . 686 с.

37. Болдырева Е.М. Автобиографический метатекст И.А.Бунина в контексте русского и западноевропейского модернизма: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.01.01/ Е.М.Болдарева. — Ярославль, 2007. 47 с.

38. Брандес М.П. Стилистика текста. Теоретический курс / М.П.Брандес. -М.: Прогресс-Традиция, Инфра, 2004.-416 с.

39. Бройтман С.Н. «Диалог» и «монолог» становление категорий (от «К философии поступка» к «Марксизму и философии языка» / С.Н.Бройтман // Бахтинский тезаурус. Материалы и исследования: сб. статей. -М.: РГГУ, 1997. - С. 149-163.

40. Бройтман С.Н. Проблема диалога в русской лирике первой половины XIX в. / С.Н.Бройтман. — Махачкала: ДГУ им. В.И. Ленина, 1983. — 80 с.

41. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX — начала XX века в свете исторической поэтики (субъектно-образная структура) / С.Н.Бройтман. — М.: РГГУ, 1997.-307 с.

42. Бугаева К. Воспоминания об Андрее Белом / К.Бугаева публ., предисл. и коммент. Дж.Малмстада. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001. -448 с.

43. Бутакова Л.О. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование. — Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 2001. — 283 с.

44. Бутакова JI.O. Авторское сознание как базовая категория текста: когнитивный аспект: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19 / Л.О.Бутакова. — Барнаул, 2001. — 47 с.

45. Быстров Н.В. Проблема времени в творчестве А.Белого: дис. . канд. филос. наук: 09.00.03 / Н.В.Быстров. Екатеринбург, 1996. — 164 с.

46. Бычков В.В. Эстетическое значение цвета в восточно-христианском искусстве / В.В.Бычков // Вопросы истории и теории эстетики / под ред. М.Н.Афасижева-М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. С. 129 — 145.

47. Введение в структурный* анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы ХГХ — XX вв. Трактаты, статьи, эссе / под ред. Г.К.Косикова — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. — 512 с.

48. Вежбицка А. Метатекст в тексте / А.Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. — Вып. VII. Лингвистика' текста. — С. 402-421.

49. Виноградов В.В. О теории художественной.речи: учеб. пособие для филол. "спец. ун-тов и пед. ин-тов / В.В.Виноградов предисл. Д.С.Лихачева. -М.: Высш. шк., 1971. 240 с.

50. Виноградов В.В. Стиль Пушкина / В.В.Виноградов. — М.: Гослитиздат, 1941. — 620 с.

51. Вишневецкий И. Трагический субъект в действии: А.Белый / И.Вишневецкий. Frankfurt аш Main. Berlin; Bern; Bruxelles; N.Y.; Wein: Lang, 2000. - 213 c.

52. Вовна A.B. Городской текст в романе Андрея Белого «Петербург» (истоки и становление): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / А.В .Вовна. М., 2011. - 18 с.

53. Воспоминания об А. Белом / сост. и вступ. ст. В.М.Пискунов. — М.: Республика, 1995. 591 с.

54. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Г.Г.Гадамер. — М.: Искусство, 1991. 367 с.

55. Генри П. Чехов и А.Белый (эмблематика, символы, языковое новаторство) / П.Генри // Чеховиана: Чехов и «серебряный век». — М.: Наука, 1996.-С. 81- 87.

56. Гинзбург К. Мифы — Эмблемы — Приметы: Морфология и история / пер. с итал. и послесл. С.Л.Козлова / К.Гинзбург. — М.: Новое изд-во, 2003.-348 с.

57. Гинзбург Л .Я. О литературном герое / Л.Я.Гинзбург. — Л.: Сов. писатель. Ленинградское отделение, 1979. — 220 с.

58. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе / Л.Я.Гинзбург. — Л.: Сов. писатель. Ленинградское отделение, 1971. — 329 с.

59. Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности / М.М.Гиршман. — М.: Языки славянской культуры, 2007. — 560 с.

60. Глинин Г.Г. Автор и герой в лиро-эпической поэзии Александра Блока: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.0ГОД / Г.Г.Глинин. — Волгоград, 2000.-40 с.

61. Глухова Е.В. Источник одной цитаты у Андрея Белого / Е.В.Глухова // Литературный текст: проблемы и методы исследования: тезисы второй Международной конференции. — Тверь: Изд-во Твер. гос. унта, 1998.-С. 46-48.

62. Глухова Е.В. Посвятительный миф в биографии и творчестве Андрея Белого: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.В.Глухова. — М., 1998.-184 с.

63. Голощапова З.И. Одинокий гений серебряного века: к 130-летию со дня рождения Андрея Белого / З.И.Голощапова. — Железнодорожный: РАКЕЛЬ-ИНФО, 2010. 400 с.

64. Гончаров А. Техника и мертвое / А.Гончаров // Символы в культуре: сб. статей. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1992. - С. 115 - 129.

65. Грачев Д.А. Проблематика термина абстрактный автор и характерные черты абстрактных авторов в русских больших нарративах 20 — 30-х годов XX века / Д.А.Грачев. Рига: Изд-во РГУ, 2004. - 223 с.

66. Грехнев В.А. Болдинская лирика Пушкина. 1830 год / В.А.Грехнев. — 2-е изд. — Горький: Волго-Вятское книжное изд-во, 1980. — 288 с.

67. Гречишкин С.С. Символисты вблизи. Очерки и публикации / С.С.Гречишкин, А.В.Лавров. СПб.: Скифия; ИД «Талас», 2004. — 400 с.

68. Гуковский Г.А. Изучение литературного произведения в школе: методологические очерки о методике / Г.А.Гуковский. — Тула: Автограф, 2000.-223 с.

69. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля / Г.А.Гуковский. М.: Гослитиздат, 1957. — 416 с.

70. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя / Г.А.Гуковский. — М.; Л.: Госполитиздат, 1959. — 530 с.

71. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени / Э.Гуссерль // Собрание сочинений: в 3 т. — М.: Гнозис, 1994. — Т. 1. — 192 с.

72. Две любви, две судьбы. Воспоминания о Блоке и Белом / Л.Д.Блок, К.Н.Бугаева вступ. ст. В.В.Нехотина. — М.: XXI век — Согласие,- 2000. -512 с.

73. Демин В.Н. Андрей Белый / В.Н.Демин. — М.: Молодая гвардия, 2007.-413 с.

74. Деррида Ж. Структура, знак, игра в дискурсе гуманитарных наук / Ж.Деррида // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. М.: МГУ, 1995. - № 5. -С. 170-189.

75. Диалог поэтов о России и революции: сборник / Александр Блок, Андрей Белый / сост., вступ. ст. и коммент. М.Ф.Пьяных. — М.: Высш. шк., 1990.-686 с.

76. Долгополов Л.А. Белый и его роман «Петербург» / Л.А.Долгополов. — Л.: Сов. писатель, 1988. — 416 с.

77. Долгополов Л.А. Символика личных имен в произведениях Андрея Белого / Л.А.Долгополов // Культурное наследие Древней Руси. Истоки. Становление. Традиции. — М.: Наука, 1976. — С. 350 351.

78. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы ХГХ- XX вв.) / М.Я.Дымарский. — М.: КомКнига, 2006. 296 с.

79. Женетт Ж. Фигуры: в 2 т. / Ж.Женнет. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. — Т. 1. — 390 с.

80. Женетт Ж. Фигуры: в 2 т. / Ж.Женнет. — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. — Т. 2. — 410 с.

81. Живолупова Н.В. Проблема авторской позиции в исповедальном повествовании-Достоевского 60 — 70-хгг.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.02 / Н.В.Живолупова. М., 1982. - 21 с.

82. Жолковский А. Структурная поэтика порождающая поэтика / А.Жолковский, Ю.Щеглов // Вопросы литературы. — 1967. — № 1. — С. 74-89.

83. Жукоцкая З.Р. Свободная теургия: культурфилософия русского символизма / З.Р.Жукоцкая. М.: РГГУ, 2003. - 288 с.

84. Журчева О.В. Формы выражения авторского сознания в русской драме XX века: дис. . д-ра филол. наук: 10.01.01 / О.В.Журчева. Самара, 2007.-408 с.

85. Зайнуллина Л.М. Лингвокогнитивное исследование адъективной лингвистики (на материале английского, русского, башкирского, французского и немецкого языков) / Л.М.Зайнуллина. — Уфа: РИО БашГУ, 2003.-255 с.

86. Зайцев Б. Андрей Белый / Б.Зайцев // Воспоминания о серебряном веке / сост. В.Крейд. М.: Республика, 1993. - С. 182 - 190.

87. Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: монография / В.В.Заманская. Екатеринбург:

88. Изд-во Урал, ун-та; Магнитогорск: Изд-во Магнитогорского гос. пед. ин-та, 1996.-409 с.

89. Зенкин С.Н. Введение в литературоведение: теория литературы: учеб. пособие / С.Н.Зенкин. М.: РГТУ, 2000. - 81 с.

90. Зенкин С.Н. Критика нарративного разума — 2 (заметки о теории): о книге Шмида В. «Нарратология» / С.Н. Зенкин // Новое литературное обозрение.-2004. №1. - С. 366 - 375.

91. Зубарева Н.Б. Об эволюции пространственно-временных представлений в художественной картине мира / Н.Б.Зубарева // Ритм, пространство и время в художественном произведении. — Алма-Ата: Изд-во Казахского пед. ин-та им. Абаева, 1984. С. 113 — 119.

92. Зунделович Я.О. Романы Достоевского. Статьи / Я.О.Зунделович. — Ташкент: Средняя и высш. ж., 1963. — 243 с.

93. Иванов-Разумник Г. Вершины: А.Блок, А.Белый / Г.Иванов-Разумник. Пг.: Колос, 1923. - 136 с.

94. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И.П.Ильин. М.: Интрада, 1998. - 228 с.

95. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов / под ред. А.Е.Махова / И.П.Ильин. М.: ИНИОН РАН, 2001.-384 с.

96. Ильинская О.П. Основные формы выражения авторской позиции в романах Ч.Айтматова: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.02 / О.П.Ильинская. -Харьков, 1992.-22 с.

97. История русского романа: в 2-х т. / под ред. Г.М.Фридлендер / Г.М. Фридлендер. М.; JL: Изд-во АН СССР, 1962. - Т. 1. - 627 с.

98. Казин А. Неоромантическая философия художественной культуры: (к характеристике мировоззрения русского символизма) / А.Казин // Вопросы философии. 1980. - № 7. - С. 143 - 154.

99. Какинума Н. «Котик Летаев» Андрея Белого: влияние языка на развитие формы познания мира / Н.Какинума // Андрей Белый: публикации, исследования / ред.-сост. А.Г.Бойчук. М.: ИМЛИ РАН, 2002. — С. 235-263.

100. Калачина Л.В. Феномен женской маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века: дис. . канд. культурологии: 24.00.01 / Н.А.Калачина. Саранск, 2010. - 19 с.

101. Калина Н.Ф. Логика смысла сновидения: структурно-семиотический подход / Н.Ф.Калина // Калина Н.Ф., Тимощук И.Г. Основы анализа юнгианского анализа сновидений. — М.: Рефл-бук, Киев: Ваклер, 1997. -С. 13-83.

102. Камалетдинова H.A. Поэтика мемуарной прозы Андрея Белого: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Н.А.Камалетдинова. — Астрахань, 2004. -170 с.

103. Канафьева A.B. Функция авторской пунктуации в художественном тексте: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / А.В.Канафьева. М., 2000. -121 с.

104. Карпов И.П. Авторология русской литературы (И.А.Бунин, Л.Н.Андреев, А.М.Ремизов) / И.П. Карпов. Йошкар-Ола: Марево, 2003. -448 с.

105. Карпов И.П. Авторское сознание в русской литературе XX века: И.Бунин, М.Булгаков, С.Есенин, В.Маяковский: учеб. пособие / И.П.Карпов. — Йошкар-Ола: Монограф, 1994. 98 с.

106. Карпухина О.С. «Немецкий текст» в творчестве Андрея Белого: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / О.С.Карпухина. — Самара, 2004. 23 с.

107. Катаев В.Б. Игра в осколки: Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма / В.Б.Катаев. — М.: МГУ, 2002. — 252 с.

108. Кирсанова О.Т. Концепция мифа Р.Барта: семиология и структурализм Электронный ресурс. — Режим доступа: http://mythrevol.narod.ru/Kirsanova.htmr [дата обращения: 15.05.2010].

109. Ковтунова И.В: Вопросы структуры текста в трудах акад.

110. B.В.Виноградова' // Русский язык: текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения, Х1-е / под ред. Н.Ю.Шведовой. / И.В.Ковтунова. — М.: Наука, 1982. С. 3 - 18.

111. Ковылкин А.Н. Читатель как теоретико-литературная проблема (рецептивная эстетика): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 08 / А.Н.Ковылкин. Москва, 2007. — 21 с.

112. Кожевникова H.A. О-структуре повествования в прозе А.Белого / Н.А.Кожевникова // История русского литературного языка и стилистики. — Калининград: Кн. изд-во, 1985. 136 с.

113. Кожевникова H.A. Слово в прозе Андрея Белого // Проблемы структурной лингвистики / Н.А.Кожевникова. — М.: Наука, 1986.1. C. 140-163.

114. Кожевникова H.A. Соотношение речи автора и персонажа (о «нормативном» и характерологическом повествовании) / Н.А.Кожевникова // Языковые процессы современной русской литературы. — М.: Наука, 1977. — С. 7-99.

115. Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX — XX вв. / Н.А.Кожевникова. — М.: Институт русского языка РАН, 1994.— 336 с.

116. Кожевникова H.A. Улицы, переулки, кривули, дома в романе А.Белого «Москва» / Н.А.Кожевникова // Москва и «Москва» Андрея Белого: сб. статей отв. ред. М.Л.Гаспаров; сост. М.Л.Спивак, Т.В.Цивьян. М.: РГТУ, 1999.-С. 90-111.

117. Кожинов В.В. Статьи о современной литературе / В.В.Кожинов. — М.: Современник, 1982.-301 с.

118. Колихалова Н.Г. Художники жизни: романы «Королевское высочество» Томаса Манна и «Серебряный голубь» Андрея Белого в контексте эпохи рубежа XIX — XX веков / Н.Г.Колихалова. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2008. 276 с.

119. Колобаева Л.А. Человек и его мир в художественной, системе Андрея Белого / Л.А.Колобаева // Филологические науки. 1980. - № 5. -С. 12-28.

120. Колотаев В.А. Мифологическое сознание и его пространственно-временное выражение в творчестве А.Платонова: дис. . канд. филол. наук: 10.01.02 / В.А.Колотаев. Ставрополь, 1993. - 182 с.

121. Копер Д.М. «Котик Летаев» А.Белого и «Детство Люверс» Б.Пастернака: двойное видение русского авангарда / Д.М.Копер. — СПб.: Петро-Риф, ун-т Джеймса Медисона, СПбГУ, 1993. — 574 с.

122. Корецкая И.В. А. Белый: «корни и крылья» / И.В. Корецкая // Связь времен: проблемы преемственности в литературе конца XIX — начала XX в. М.: Наследие, 1992. - 376 с.

123. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения: для студентов-заочников III-IV курсов фак. рус. яз. и лит. пед. ин-тов Моск. заоч. пед. ин-т1. / Б.О.Корман. -М.: Просвещение, 1972. 110 с.

124. Корман Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов / Б.О.Корман // Проблемы истории критики и поэтики, реализма. — Куйбышев: Изд-во КГУ, 1981.-С. 41-52.

125. Корниенко A.A. Категория рассказчика в русской и французской литературе / О.А.Корниенко // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика, и межкультурная коммуникация. — 2000. № 1. - С. 107 — 114.

126. Косиков Г.К. О принципах повествования в романе / Г.К.Косиков // Литературные направления и стили : сборник. М.: МГУ, 1976. — С. 65-76.

127. Крылов В.Н. Русская символистская критика (1890 1910-е гг.): генезис, типология, жанровая поэтика: автореф. дис. . д- ра филол. наук: 10.01.01 / В.Н.Крылов. - Казань, 2007.- 47 с.

128. Крысина Р.Г. «Русская идея» в прозе Ф.М.Достоевского и Андрея Белого; Мифологический и эсхатологический аспекты «Петербургской;темы»: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Р.Г.Крысина. -Елецк, 2009. 190 с.

129. Культурологическая теория Зигмунда Фрейда (Sigmund Freud) Электронный ресурс.: Режим доступа: http://www.countries.ru/Hbrarv/ideas/cuitfr.htm [дата обращения: 04.05.2010].

130. Лавров A.B. Андрей Белый в 1900-е годы / А.В.Лавров. — М.: Новое литературное обозрение, 1995. — 336 с.

131. Лавров A.B. Андрей Белый: Разыскания и этюды / А.В.Лавров. — М.: Новое литературное обозрение, 2007. 520 с.

132. Лейдерман Н.Л1 Жанр и проблема художественной целостности / Н.Л.Лейдерман // Проблема: жанра; в англо-американской литературе: сб.научных трудов. — Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1976. — Вып. 2. С. 3 - 27.

133. Лихачев Д.С. Семнадцатый век в русской литературе / Д.С.Лихачев // XVII век в мировом литературном развитии. М.: Наука, 1969.-С. 299-328.

134. Логический словарь: ДЕФОРТ: справочное издание / сост. А.А.Ивин, В.В.Петров, В.Н.Переверзев. -М.: Мысль, 1994. 268 с.

135. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию / А.Ф.Лосев. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 479 с.

136. Лотман Ю.М. Культура и взрыв / Ю.М.Лотман. — М.: Гнозис; Издательская группа «Прогресс», 1992. 272 с.

137. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике / Ю.М.Лотман // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1994. — С. 10 — 263.

138. Лотман Ю.М. О мифологическом коде сюжетных текстов ^ / Ю.М.Лотман // Сборник статей по вторичным моделирующим системам / под ред. Ю.М.Лотмана. Тарту: Тартуский гос. ун-т , 1973. - С. 86 - 90.

139. Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М.Лотман. — СПб.: Искусство, 2000.-704 с.

140. Лотман Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М.Лотман. — М.: Искусство, 1970. 384 с.

141. Лукач Д. Своеобразие эстетического / Д.Лукач пер. с нем.. М.: Прогресс, 1985.-334 с.

142. Мазаев А.И. Проблема синтеза в эстетике русского символизма / А.И.Мазаев. М.: Наука, 1992. - 324 с.

143. Макогоненко Г.П. Творчество А.С.Пушкина в 1830-е годы (1833 — 1836) / Г.П.Макогоненко. Л.: Худ. лит., 1982. - 464 с.

144. Малыгина Т.В. Авторское сознание в лирике К.М.Фофанова: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Т.В. Малыгина. Орел, 2005. - 182 с.

145. Манн Ю.В. Мировая художественная культура: XIX в.: литература / Ю.В.Манн, Е.П.Олесина, О.В.Стукалова. СПб.: Питер, 2007. - 464 с.

146. Марьина Л.П. Виртуальное пространство культуры / Л.П.Марьина // Материалы научной конференции 11 — 13 апреля 2000 г. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. — С. 108 — 111.

147. Масленникова O.A. Семантика жеста в прозе А.Белого: «Петербург», «Котик Летаев», «Крещеный китаец»: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / О.А.Масленникова. Иваново, 2000. - 178 с.

148. Мейлах Б.С. На рубеже науки и искусства. Спор о двух сферах познания и творчества / Б.С. Мейлах. Л.: Наука, 1971. - 248 с.

149. Мелетинский Е.М. Трансформация архетипов в русской классической литературе / Е.М.Мелетинский // Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: РГГУ, 1994. - С. 118 - 127.

150. Мельничук O.A. Категория личности или авторское сознание в тексте / О.А.Мельничук Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.rrc.ysu.ni/resource/network/doc23/6.htm [дата обращения: 29.04.2010].

151. Мельничук O.A. Композиционные средства выявления авторского сознания в художественных произведениях от первого лица / О.А.Мельничук // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. — №4. — С. 45 - 56.

152. Миассарова Э.Р. Функционирование светоцветовой концептосферы в текстах (на материале произведений М.Пруста и А.Белого): дис. . канд. филол. наук: 10.02.20 / Э.Р.Миассарова. Казань, 2006. - 260 с.

153. Минералова И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма: учеб. пособие / И.Г.Минералова. 2-е изд. -М.: Флинта: Наука, 2004.-272 с.

154. Минц З.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов / З.ГМинц // Учен. зап. Тартус. ун-та. — Тарту: Тартуский гос. ун-т, 1979. Вып. 459. - С. 76 - 120.

155. Миронова Е.А. Структурные доминанты хронотопа в автобиографических романах Андрея Белого «Котик Летаев» и «Крещеный китаец» / Е.А.Миронова // Вестник МГУ. Сер. 9. Русская филология. — 2008. № 4. — С. 195-200.

156. Мирошниченко H.A. Вопросы синестезии в эстетической теории А.Белого / Н.А.Мирошниченко // Современный Лаокоон. Эстетические проблемы синэстезии: сб. статей по материалам научной конференции. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. С. 30 - 32.

157. Мирошниченко H.A. К вопросу о синтезе в эстетической концепции А.Белого / Н.А.Мирошниченко // Вестник ЛГУ. Серия «История КПСС, научный коммунизм, философия, право». — 1991. — № 2. — С. 2 — 4.

158. Мирский Д.С. Андрей Белый // Мирский Д.С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / пер. с англ. Р.Зерновой / Д.С.Мирский. London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. — С. 716-728.

159. Мифологическая энциклопедия: пантеоны богов. Иранский » пантеон Электронный ресурс. — Режим доступа: http://myfhologv.narod.ru/gods/iran-persiya/ahuramazda.html [дата обращения: 18.05.2010].

160. Мочульский К.В. А.Белый, А.Блок, В.Брюсов / К.В.Мочульский. М.: Республика, 1997. — 478 с.

161. Мукаржовский Я. Структуральная поэтика / Я. Мукаржовский. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 479 с.

162. Муллинова Т.А. Эмотивная лексика в художественном тексте: функционально семантический аспект (на материале романов А.Белого «Котик Летаев» и «Крещеный китаец»): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Т.А.Муллинова. Краснодар, 2004. - 19 с.

163. Назиров Р.Г. О выражении авторской позиции в романах Достоевского / Р.Г.Назиров // Проблемы типологии реализма. — Свердловск: СГУ, 1976.-С. 77-82.

164. Нестерова H.A. Психологические основы творчества: два подхода рубежа XIX — XX веков / Н.А.Нестерова // Науки о культуре — шаг в XXI век: сб. мат-лов молод, уч. М.: РГТУ, 2007. - С. 103 - 116.

165. Нефагина Г.Л. Позиция автора и характер художественного времени в романе Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» / Г.Л.Нефагина // Авторская позиция в художественном произведении: сб. научных трудов. Минск: ГПИ им. А.М.Горького, 1984. — С. 6 — 16.

166. Николаева Е.А. Ментальные смыслы женского литературно-художественного творчества в России / Е.А.Николаева. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2005. 172 с.

167. Ницше Ф. Избранные произведения: в 3 т. / Ф.Ницше. — M.: REFL-book, 1994.-T. 1.-М., 1994.-352 с.

168. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация / А.И.Новиков. -М.: Наука, 1983. 215 с.

169. Новиков А.И. Семантические расстояния в языке и в тексте / А.И.Новиков, Е.И.Ярославцева. — М.: Наука, 1990. — 136 с.

170. Новиков Л.А. А.Белый как теоретик поэтического языка / Л.А.Новиков // Русская речь. 1990. - № 5. - С. 35 - 46.

171. Новиков Л.А. Стилистика орнаментальной прозы Андрея Белого / Л.А.Новиков. -М.: Наука, 1990. 181 с.

172. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ / Л.А.Новиков. -М.: Эдиториал УРСС, 2003. 300 с.

173. Ноздрина Л.А. Взаимодействие грамматических категорий в художественном тексте (на материале немецкого языка): автореф. дис. д-ра филол. наук: 10.02.19, 10.02.04. / Л.А.Ноздрина. М., 1997. - 47 с.

174. Островская A.C. Формы выражения авторского сознания в творчестве писателей новой генерации конца XIX начала XX века: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.06 / А.С.Островская. — Днепропетровск, 1999.-19 с.

175. Орлова Е.И. Образ автора в литературном произведении: учеб. пособие / Е.И.Орлова. М.: УПЛ ф-та журн. МГУ, 2008. - 44 с.

176. Падучева Е.В. Семантические исследования: семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива / Е.В .Падучева. — М.: Языки русской культуры, 1996. — 464 с.

177. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира: дис. . д-ра филос. наук: 09.00.11 / В.М.Пивоев. Петрозаводск, 1993. — 280 с.

178. Пискунов В.М. «Второе пространство» романа А.Белого «Петербург» / В.М.Пискунов // Андрей Белый. Проблемы творчества. М.: Сов. писатель, 1988. - С. 193 - 214.

179. Пискунов В.М. Чистый ритм Мнемозины / В.М.Пискунов. — Москва: Альфа-М, 2005. 608 с.

180. Подопригора М.Г. Ф.М.Достоевский в творческом сознании Андрея Белого: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.Г.Подопригора. — Ставрополь, 2000. 187 с.

181. Полупанова A.B. Формы выражения авторского сознания в автобиографической прозе И.Бунина и М.Осоргина: «Жизнь Арсеньева» — «Времена»: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / А.В.Полупанова. — Уфа, 2002.-185 с.

182. Попова Е.А. О лингвистике нарратива / Е.А.Попова // Филологические науки. — 2001. — № 4. — С. 87 — 90.

183. Попова K.P. Символика выражения философемы Восток-Россия-Запад в прозе Андрея Белого (на материале романов «Петербург» и «Москва»): дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / К.Р.Попова. М., 2006. — 123 с.

184. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы / Г.Н.Поспелов. -М.: Современник, 1972. — 272 с.

185. Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре / А.А.Потебня. — М.: Лабиринт, 2000. 479 с.

186. Потебня A.A. Слово и миф / А.А.Потебня. — М.: Правда, 1989. -624 с.

187. Пращерук Н.В. Феномен И.А.Бунина. Авторское сознание и его пространственная структура: дис. . д-ра филол. наук: 10.01.01 / Н.В.Пращерук. — Екатеринбург, 1999. — 366 с.

188. Приходченко П.И. Формы выражения авторского сознания в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон»: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01/ П.И.Приходченко. Арзамас: АГПИ, 2008. - 174 с.

189. Прокофьева Л.П. Звук и смысл в поэзии Андрея Белого / Л.П.Прокофьева // Словоупотребление и стиль писателя: межвузовский сб. СПб.: Изд-во СПб-го ун-та, 2003.- Вып. 2. - С. 194 - 205.

190. Проскурина Ю.М. Типология образа автора в творчестве Достоевского / Ю.М.Проскурина. — М.: Худ. лит., 1992. 260 с.

191. Проскурина Ю.М. Функции личностного рассказа и типы повествования в-прозе натуральной школы / Ю.М.Проскурина // Проблемы реализма в русской литературе. — Свердловск: Изд-во Свердл. пед. ин-та, 1986.-С. 60-65.

192. Пушкин A.C. Избранные сочинения: в 2 т. / А.С.Пушкин. — М.: Худ. лит., 1987. Т. 2. - 686 с.

193. Ремизов A.M. Царевна Мымра / А.М.Ремизов / авт. предислов., комм, и подготовка текста В.А.Чалмаева. Тула: Приокское кн. изд-во, 1992.-411 с.

194. Рикер П. Время и рассказ: в 2 т. / П.Рикер. М.: Университетская книга, 2000. - Т. 2. - 217 с.

195. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью / П.Рикер. М.: Издат. центр Academia, 1995. - С. 82 - 94.

196. Русская литература конца XIX — начала XX века в зеркале современной науки: в честь В.А.Келдыша. Исследования и публикации / сост. О.А.Лекманов, В.В.Полонский / под общ. ред.В.В. Полонского. М.: ИМ ЛИ РАН, 2008. - 415 с.

197. Рымарь Н.Т. Современный западный роман: проблема эпической и лирической формы / Н.Т.Рымарь. — Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1978. 128 с.

198. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н.Т.Рымарь, В.П.Скобелев. Воронеж: ЛОГОС-ТРАСТ, 1994. - 363 с.

199. Саморукова И.В. О понятии «дискурс» в теории художественного высказывания / И.В.Саморукова // Вестник Самарского гос. ун-та. Серия «Гуманитарные науки». Самара: Изд-во Самарск. ун-та, 2001. — № 1. -С. 97-111.

200. Саяпова A.M. Дардменд и проблема символизма в татарской литературе / А.М.Саяпова. Казань: Алма-Лит, 2006. - 246 с.

201. Саяпова А.М. Концепция жизни сквозь призму символа: к проблеме символизма А.Белого / А.М.Саяпова // Русский роман XX века. Духовный мир и поэтика жанра. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 2001. — С. 84 - 89.

202. Семьян Т.Ф. Визульная модель прозы Б.Пильняка в контексте стилевых исканий XX века / Т.Ф.Семьян // Вестник Томского гос. пед. ун-та. Серия «Гуманитарные науки (филология)». Томск: Изд-во ТГПУ, 2005. -Вып. 3 (47). - С. 57 - 62.

203. Серегина С.А. Андрей Белый и Сергей Есенин: творческий диалог: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.01/ А.С.Серегина. М, 2009. - 23с.

204. Силантьев И.В. Поэтика мотива / И.В.Силантьев. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 296 с.

205. Силард JI. Арбат Андрея Белого / Л.Силард // Atti del convegno internazionale Mitologia della citta. — Sassari: Studi di slavistica, 2002. — P. 37 54.

206. Силард Л. Начала и концы. О сходстве несходного / Л.Силард // Studia Slavica Hung. 1997. - № 42. - P. 401 - 406.

207. Силард Л. О влиянии ритмики прозы Ф.Ницше на ритмику прозы А. Белого / Л.Силард // Studia Slavica Hung. 1973. - V. XIX. - P. 289 - 313.

208. Силард Л. О структуре Второй симфонии А.Белого / Л.Силард // Studia Slavica Hung. 1967. - V. XIII. - P. 311 - 322.

209. Синцов E.B. Природа невыразимого в искусстве и культуре: к проблеме жесто-пластических оснований художественного мышления в визуальной орнаментике и музыке / Е.В.Синцов. — Казань: Фэн, 2003. — 304 с.

210. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем / И.П.Смирнов. М.: Наука, 1977. - 203 с.

211. Современное зарубежное литературоведение (страны Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник / под ред. И.П.Ильина, Е.А.Цурганова. — М.: Интрада, 1996. — 320 с. 1

212. Соколов А.Н. Внутренняя речь и мышление / А.Н.Соколов. М.: Издательская группа URSS, 2007. - 256 с.

213. Соловьев С.М. Детство. Главы из воспоминаний / С.М.Соловьев // Новый мир. 1993. - № 8. - С 12 - 15.

214. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики / Ф.Соссюр. — М.: Логос, 1998.-296 с.

215. Сотникова H.A. Кучинский календарь Андрея Белого / Н.А.Сотникова. Подольск: ОАО «Подольская фабрика офсетной печати». — 2010.-256 с.

216. Спивак М.Л. Андрей Белый. Мистик и советский писатель / М.Л.Спивак. — М.: РГГУ, 2006. 577 с.

217. Спивак M.JT. Андрей Белый, семь его возлюбленных и одна мать / М.Л.Спивак // Эротизм без берегов: сб. статей и материалов / сост. М.М.Павлова. -М.: Новое литературное обозрение, 2004. — С. 208 241.

218. Спивак М.Л. Публицистика Андрея Белого в биографическом и историко-культурном контексте (1916 — 1934): автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.01.10/ М.Л.Спивак.-М., 2011. 43 с.

219. Степанов Ю.С. Абстрактная семиотика / Ю.С.Степанов Электронный ресурс. // Семиотика. М.: Наука, 1971. — Режим доступа: http://lib.wsu.ru/books [дата обращения: 16.05.2010].

220. Степанян К.А. Реализм в высшем смысле как творческий метод Ф.М.Достоевского: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.01.01 / К.А.Степанян. М., 2007. - 44 с.

221. Степун Ф. Памяти А.Белого / Ф.Степун // Воспоминания о серебряном веке / сост., авт. предисл. и коммент. В.Крейда. — М.: Республика, 1993.-С. 191-202.

222. Стрельцова Е.И. Детство начало духовного странничества: «Степь» и «Котик Летаев» / Е.И.Стрельцова // Чеховиана. Чехов и «серебряный век» / отв. ред. А.М.Турков. - М.: Наука, 1996. — С. 90?— 95.

223. Тамарченко Н.Д. Точка зрения // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины / под ред. Л.В.Чернец / Н.Д.Тамарченко. М.: Высш. шк., Академия, 1999. — С. 430 - 432.

224. Тамарченко Н.Д. Целостность как проблема этики и формы в произведениях русской литературы XIX века / Н.Д.Тамарченко. Кемерово: Изд-во Кемеровск. ун-та, 1977. - 93 с.

225. Таумов И.Д. Формы выражения авторского сознания в драматургии Н.В.Гоголя. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01/ И.Д.Таумов. - Самара, 2006. - 166 с.

226. Теоретическая поэтика: понятия и определения: хрестоматия для студентов филологических факультетов / ав.-сост. Н.Д.Тамарченко / Н.Д.Тамарченко. М.: РГГУ, 1999. - 286 с.

227. Теория литературы: в 2 т. / под ред. Н.Д. Тамарченко — Т. 1: Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И., Бройтман С.Н. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. М.: Академия, 2004. — 512 с.

228. Теория литературы: учеб. пособие: в 2 т. / под ред. Н.Д.Тамарченко. — Т. 2: Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М.: Академия, 2004. - 368 с.

229. Терещенко В.Г. Проблема автора в повестях Т.Г.Шевченка: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / В.Г.Терещенко. — Кривой Рог, 1997. — 213 с.

230. Тернова Т.А. «Лик» и «Маска» в литературе русского постмодернизма / Т.А.Тернова // Русская литература и философия: постижение человека: материалы второй Всероссийской научной конференции: в 2 ч. Липецк: ЛГПУ, 2004. - Ч. 1. - С. 106 - 111.

231. Тодоров Цв. Семиотика- / Цв.Тодоров // Семиотика / под. ред. Ю.С.Степанова. -М.: Радуга, 1983. С. 355 - 369.

232. Толоконникова С.Ю. Роман Андрея Белого «Крещеный китаец» в контексте русской литературы XX века: дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / С.Ю .Толоконникова. — Смоленск, 1999. — 260 с.

233. Томашевский Б.В. Теория литературы: поэтика / Б.В.Томашевский. — М.: Аспект-пресс, 1996. — 333 с.

234. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное / В.Н.Топоров. М.: Прогресс-Культура, 1995.-624 с.

235. Трофимов В.А. Поэтика автобиографической прозы Андрея Белого: структура символического образа и ритмика повествования («Котик Летаев», «Крещеный китаец», «Записки чудака»): автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.01 /В.А.Трофимов.-М., 2008.-23 с.

236. Тургенева А. Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительство первого Гетеанума / А.Тургенева. М.: Новалис, 2002. - 138 с.

237. Тюпа В.И. Пролегомены к теории эстетического дискурса / В.И.Тюпа // Проблема художественного языка / под ред. С.А.Голубкова. -Самара: Изд-во Самарск. ун-та, 1996. — С. 3 10.

238. Тюпа В.И. Риторика как учение о коммуникативном событии /

239. B.И.Тюпа // Дискурс. М.: РГТУ, 1998. - № 7. - С. 64 - 67.

240. Тюпа В.И. Художественный дискурс (Введение в теорию литературы) / В.И.Тюпа. Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 2002. — 80 с.

241. Успенский Б.А. Поэтика композиции / Б.А.Успенский. — СПб.: Азбука, 2000. 352 с.

242. Федоров А. Язык и стиль художественного произведения / А.Федоров. — М.; Л.: Госуд. изд-во худ. л-ры, 1963. — 132 с.

243. Федосеева E.H. Диалогическая основа русской лирики первой трети XIX века / Е.Н.Федоссева. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2009. - 402 с.

244. Фигут Р. Субъективное и несубъективное в циклическом субъекте «Сумерек» Е.А.Баратынского Электронный ресурс. — Режим доступа: www.baratynskiy.lit-info.ru [дата обращения: 16. 05.2011].

245. Филимонова А. Мифологизм и мистерия в символистском романе Андрея Белого («Крещеный китаец») / А.Филимонова. // Acta Slavica Iaponica. 2007. - T. 24. - P. 188 - 204.

246. Флоренский П. Спиритизм как антихристианство / П.Флоренский // Новый путь. 1904. - № 3. - С. 161 - 167.

247. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности / М.Фуко. — М.: Касталь, 1996. 448 с.

248. Хализев В.Е. Теория литературы / В.Е.Хализев. — М.: Высш. шк., 2002.-437 с.

249. Хованская З.И. Анализ литературного произведения в современной французской филологии: для ин-тов и фак. иностр. яз. / З.И.Хованская. — М.: Высш. шк., 1980.-303 с.

250. Ходасевич« В.Ф. Некрополь / В.Ф.Ходасевич. — Брюссель: Петрополис, 1939. 280 с.

251. Хомчак Е.Г. Авторская позиция в романах И:А.Гончарова: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.02 / Е.Г. Хомчак. — Запорожье, 2007. — 22 с.

252. Хомчак Е.Г. Формы выражения авторской позиции в эпическом произведении Электронный ресурс. — Режим доступа: www.rusnauka.eom/SND/Philologia/9homchak.doc.htm [дата обращения: 16.05.2010].

253. Хрестоматия для студентов филологических факультетов / авт,-сост. Н:Д.Тамарченко / Н.Д.Тамарченко. M.: Pl i У, 1999. - 286 с.

254. Чистякова Э.И. Эстетико-философские взгляды А.Белого: автореф; дис. канд. философ, наук: 09.00.03 / Э.И.Чистякова. — М., 1979. — 25 с.

255. Чудаков А.П. Мир Чехова: возникновение и утверждение / А.П.Чудаков. -М.: Сов. писатель, 1986. 379 с.

256. Чудаков А.П. Поэтика Чехова / А.П:Чудаков Акад. наук СССР. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. — М.: Наука, 1971. — 291 с.

257. Шалыгина О.В. Время в художественных системах А.П.Чехова и А.Белого: автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.01.01 / О.В.Шалыгина. -Москва, 1997.-21 с.

258. Шкловский В. А.Белый / В.А.Шкловский // Русский современник. 1924. - № 2. - С. 231 - 245.

259. Шмелев Д.Н. Избранные труды по русскому языку / Д.Н. Шмелев. -М.: Языки славянской культуры, 2002. 888 с.

260. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях: к постановке проблемы / Д.Н.Шмелев. М.: Наука, 1977. — 168 с.

261. Шмид В. Нарратология / В.Шмид. — М.: Языки славянской культуры. 2008. 304 с.

262. Шталь-Швецер X. О понятии действительности: повесть Андрея Белого «Котик Летаев» / Х.Шталь-Швецер // Литературное обозрение. -1995. № 4 - 5. - С. 162 - 168.

263. Штейнер Р. Порог духовного мира: афористические рассуждения / Р. Штейнер. — М.: Духовное знание, 1917. 112 с. »

264. Штейнер Р. Философия свободы. Основные черты одного современного мировоззрения. Результаты душевных наблюдений по естественному методу / Р.Штейнер. Ереван: Ной, 1993. — 228 с.

265. Штыгашева О.Г. Художественный синтез в романе Андрея Белого «Петербург»: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / О.Г.Штыгашева. — Якутск, 2008. 224 с.

266. Эйхенбаум Б.М. Мой временник: авторский сб. / Б.М.Эйхенбаум. -М.: Инапресс, 2001. 656 с.

267. Эллис. Русские символисты / Эллис. — Томск: Водолей, 1998. — 288 с.

268. Юнг К.Г. Очерки по психологии бессознательного / К.Г.Юнг. М.: Когито-Центр, 2006. - 352 с.

269. Юнина Т.В. Поэтика хронотопа автобиографической прозы А.Белого: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Т.В.Юнина. -Волгоград, 2009. 20 с.

270. Юрьева З.О. Творимый космос у А.Белого / З.О.Юрьева. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. - 115 с.

271. Якобсон Р. Язык и бессознательное / Р.Якобсон. М.: Гнозис, 1996.-248 с.

272. Alexandrov V.E. Andrei Bely. The major symbolist fiction / V.E.Alexandrov. Cambridge: MA and London, England: Harvard University Press, 1985. - 83 p.

273. Anshuetz C. Recollection as metaphor in Kotik Letaev / C.Anshuetz // Russian Literature. 1976. - Vol. IV. - № 3. - P. 115 - 120.

274. Booth W.C. The Rhetoric of Fiction / W.C.Booth. Chicago: Chicago University Press, 1961. - 572 p.

275. Chatman S. Coming to Terms: the rhetoric of narrative in fiction and film / S.Chatman. Ithaca and London: Cornell University Press, 1990. - 241 p.

276. Elsworth J. Andrey Bely — A critical study of the novels / J.Elsworth. — Cambridge: Cambridge University Press, 1983. 154 p.

277. Hartmann-Flyer H. The time bomb / H.Hartman-Flyer // Andrey Bely. A critical review. Lexington: University Press of Kentucky, 1978. -P. 121-126.

278. Janecek G J. Poetic devices and structure in Andrey Bely's Kotik Letaev. Ann Arbor / G J: Janecek. Michigan: Ardis, 1971. — 60 p.

279. Ljunggren M. Twelve essays on Andrej Belyj's Peterburg / M.Ljunggren. Goteberg, Sweden: ACTA UNIVERSITATIS GOTHOBURGENSIS, 2009. - 180 pp.

280. Miller H. Narrative, in critical terms for literary study / H.Miller / ed. by

281. F.Lentriccia and T.McLaughlin. — Chicago: University of Chicago Press, 1990. — P. 127-140.

282. Prince G. Narratology: The form and functioning of narrative /

283. G.Prince. Berlin, New York, Amsterdam: Mouton Publishers, 1982. — 215 p.

284. Prince G. Notes toward a categorization of fictional 'narratees' / G.Prince // Genre. 1971. - Vol. IV. - №1. - P. 100 - 105.

285. Volkova E.I. Out of the Mouth of Babies: Andrei Bely's «Kotik Letaev» and William Golding's «Free Fall» / E.I.Volkova // Вестник МГУ. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2002. — № 4. — С. 108 — 115.