автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Формы взаимодействия героя и мира в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Обухова, Ирина Николаевна

Введение.

Глава 1. Телесность в поэтике М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Глава 2. Рука героя —.

Глава 3. Нить и ее аналоги.

Глава 4. Магия взгляда.

Глава 5. Семиотика мундира.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Обухова, Ирина Николаевна

В ряду работ, посвященных изучению творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина, аксиоматичным является признание за писателем статуса «классического представителя социальной сатиры».1 Существенный вклад в разработку этой стороны наследия писателя сделали российские исследователи: А. С. Бушмин, Е. И. Покусаев, Д. П. Николаев, А. К. Бочарова, А. П. Ауэр, Л. Длуговская и другие, а также европейские: И. Фут, Ло Гатто, К. Курьер.

Однако в последнее время многие литературоведы, рассматривая разные аспекты творчества Салтыкова-Щедрина, замечают, что анализ сатирического всегда выдвигает на первый план из всего многообразия подходов к художественному тексту его критический аспект. Например, автор одной из недавних работ Ц. Г. Петрова справедливо говорит об односторонности такого подхода: «В сатире доминирует этический комплекс - этическое превалирует над эстетическим. До сатиры модернизма сатирическое было направлено на разоблачение нравов эпохи; XX век обнаруживает, что объект сатиры - отрицательные стороны социальности - заключен в самой природе социальности, в самой иерархичности человеческих отношений. Если идеалом Э. Роттердамского был рационально-практический разум, то XX век убеждается в алогичности и абсурдности бытия. В таком понимании сатира выходит уже из сферы комического в сферу трагикомического». 3 А это, по мнению Ц. Г. Петровой, принадлежит феномену бытия, всему универсуму. Исследователь замечает: «Природа комического шире художественности. .Комическое, смех есть изначально онтологическое измерение структуры мира, укорененное в его бытийственных глубинах. Оно локализовано в сфере социума и связанных с ним отношений: иерархии ценностей, иерархии струк

1 Выражение принадлежит Вельскому К. В.: Вельский К. В. М. Е. Салтыков-Щедрин и Ф. Рабле: Специфика художественного образа и средств его поэтической интерпретации. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ставрополь, 1998. - С. 12. Полемика по этому вопросу развернулась между Д. П. Николаевым и Т. И. Автухович на страницах сборника «М. Е. Салтыков-Щедрин и русс:;::я сатира ХУШ-Х1Х веков». - М.: Наследие, 1998. - С. 67-70.

3 Петрова Ц. Г. Сатирический модус человека и мира (на материале творчества М. Е Салтыкова-Щедрина): Автореф. дис. .канд. филол. наук. М.„ 1992. - С. 9. тур, социальных ролей человека и его внешних, социальных проявлении». Соглашаясь с этим мнением, мы полагаем, что все многообразие творчества Салтыкова-Щедрина, действительно, не может ограничиваться в исследовании рамками сатирического. Мы считаем также, что не только в XX веке внимание философской и художественной мысли приковано к абсурдности бытия, эта абсурдность заложена в феноменологической природе социальных отношений уже в XIX веке и представлена в формах взаимодействия героя и мира в произведениях Салтыкова-Щедрина.

В исследовании надо отметить очень важное для нашей работы суждение: «Сатира интересуется именно такой структурой личности, в которой ролевое поведение доминирует: в ней преобладают подавленности человека «социальной ролью», выявление ущербности, которая наносится ему социальным».2 Но социальная роль понимается литературоведом как маска, которая «уподобляет человека миру вещей», «как схема характера», «как способ сатирической типизации персонажей», «как минус прием в раскрытии человеческой индивидуальности».3 Этим, на наш взгляд, не ограничивается функция социальной роли в художественном мире Салтыкова-Щедрина. Есть все основания считать, что социальная роль, во-первых, является условием создания характера телесного пространства героя, во-вторых, механизмом, запускающим трансформацию этого пространства в момент взаимодействия героя с миром. Мы полагаем, что сам процесс так называемого социального «подавления» в двух его ипостасях: со стороны субъекта управления и со стороны восприятия его объектом воздействия, - формирует особые телесные формы героя, в которых знаки «мертвенного» проявляются как устойчивый результат взаимодействия героя и мира. Социальное тело героя живет по своим законам, не ограничивающимся рамками сатирического.

1 Петрова Ц. Г. Сатирический модус человека и мира (на материале творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина): Автореф. дис. .канд. филол. наук. М. 1992. - С. 8.

2 Петрова Ц. Г. Там же. - С. 9.

3 Петрова Ц. Г. Там же. - С. 16.

Однако до сего дня все исследователи рассматривают творчество Салтыкова-Щедрина именно в рамках сатирического модуса. Многие соглашаются, что универсальная оппозиция микрокосм - макрокосм, внутреннее -внешнее, характеризуется в лире Салтыкова-Щедрина тем, что «внешнее», -мир масок, мир театра, мир социальных ролей - подменяет «внутреннее» -духовную жизнь». Но способ, которым происходит взаимодействие обретенного «вещного» и имеющегося «жизненного» в рамках единого телесного пространства героя - не становится предметом внимания исследователей. Сатирическая цель художника - то, во имя чего создается тот или иной образ или причины, вызвавшие его к жизни, - порой заслоняют эстетическую составляющую художественного явления. Мы соглашаемся с тем, что герой «становится «внешним человеком», автоматом, потерявшим индивидуальность, идентичным со своей социальной ролью, заданной социумом». Не вызывает сомнений и то, что эволюция «образа-маски», «отсутствие физиогномики персонажей в сатире Щедрина» свидетельствуют «о нивелировании индивидуальности, об отсутствии самосознания личности».1 Но надо заметить, что эти явления наблюдаются не только на уровне психологии личности героя. Д. П. Николаев, Ц. Петрова и другие отмечают процесс уподобления героя внешнему, предметному миру, и замещение жизни сознания героя связывают с моментами физиологическими, примитивными, выраженными, например, в мотивах еды и питья. В таком случае отношения героя и мира можно назвать поглощением, которое порождает в читателе чувство однородности бытия в художественном пространстве Салтыкова-Щедрина и приводит исследователей к признанию абсурдности мира. Однако, находясь только в такой плоскости исследования, метафора героя-автомата, героя-маски, героя-куклы остается не расшифрованной.

Позиция Ц. Петровой близка к позиции Л. Длуговской, которая пишет о характере взаимодействия героя и мира в творчестве Салтыкова-Щедрина,

1 Петрова Ц. Г. Сатирический модус человека и мира (на материале творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М. 1992. - С. 16. как о психологическом процессе отчуждения: «У Щедрина «внешнее» перестраивается по типу «внутреннего». Именно благодаря этому «затверделость», «схематизм» душевных проявлений получает наглядное выражение».1 Л. Длуговская отмечает, что тщательное прописывание деталей внешнего герою мира, живописание обстановки характеризует изощренную наблюдательность «у пассивных, томящихся в бездействии людей». Внутренняя пустота в позиции самого персонажа замещается «подробностью фона», который становится основным средством психологической характеристики героя. «Читатель постепенно осознает духовную наполненность обстановки и начинает воспринимать ее без специальных разъяснений, как знак определенного, повторяющегося звена в ходе внутренней жизни героя. Эффективности живописных средств способствует их однородность (шорохи и шепоты, мерные звуки, прорезывающие тишину, мерцания и блики лампад.)». Так, под внешним миром понимается то, что противостоит человеку, - мир природы и в целом бытия, что опосредованно, через антиномию, становится средством характеристики отчужденного, опустошенного внутреннего мира героя. Следовательно, здесь критическая позиция литературоведа позволяет увидеть только одностороннюю связь - отчуждение, которое Л. Длуговская объясняет характером влияния власти, общественных связей, «не зависящих от личных усилий героя». Однако область социальных отношений определяется не только идеологически, но и эстетически. И, может быть, только эстетический подход даст возможность обнаружить, кроме отчужденности, своеобразные проявления связанности на разных уровнях структуры образа героя, анализ которых позволит обозначить вполне демократичную позицию писателя, чье художественное мышление было на порядок прогрессивнее его же мышления публицистического.

О недопустимости одностороннего подхода к телесному облику героя Салтыкова-Щедрина говорит Д. П. Николаев в работе «Сатира Щедрина и

1 Длуговская Л. Психологизм сатирыМ. Е. Салтыкова-Щедрина: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Вильнюс, 1969,- С. 11-12.

2 Длуговская Л. Психологизм сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина, - С. 11. реалистический гротеск», когда полемизирует с Л.П. Гроссманом, считающим, что глуповские градоначальники - это уже не люди, а куклы, марионетки. Д. П. Николаев справедливо замечает: «.именовать градоначальников «куклами», на наш взгляд, не совсем верно. Своеобразие образов градоначальников состоит как раз в том, что по внешности своей они вроде бы вполне «люди». И именно этот факт, что их однообразная, механистичная сущность обитает в фигурах по видимости «человеческих», производит особенно сильное сатирическое впечатление. Когда механистична и бездушна кукла, то это в какой-то мере даже естественно: иного от куклы и ждать нельзя. Когда же механистичны и однообразны правители, имеющие «человеческую» внешность, то это уже настолько противоречит нашему представлению о жизни и о человеке, что вызывает у нас острое чувство гнева и презрения к этим человекоподобным носителям идеи самодержавной государственности».1 Однако, указав на наличие человеческого тела у героев, Д. П. Николаев переходит к описанию идеологической функции приема сочетания механистического, вещного и естественного человеческого в рамках одного телесного пространства. Это не раскрывает природу жизни тела героя Салтыкова-Щедрина, тем более, что выше в своей работе исследователь высказывался о теле как об эклектичной сущности: «.в человеческую фигуру вмонтирована вещь», - таким образом, подтверждая точку зрения Л.П. Гроссмана, а не опровергая ее. В настоящее время сам факт наличия такого противоречия мотивирует исследователя к применению новых методов в анализе художественного мира писателя.

В связи с этим нам становится близок внутренний, эстетический механизм исследования порождения смысла в творчестве Салтыкова-Щедрина, который использует в своей работе, например, литературовед А. К. Бочаро

3 тт ва, когда анализирует нарративную структуру текстов писателя. И хотя в

1 Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. - М.: Художественная литература, 1977. - С. 218.

2 Николаев Д. П. Там же. - С. 201.

3 Бочарова А. К. Полемический аспект повествования: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Львов, 1972. начале своей работы А. К. Бочарова соглашается с Е.И. Покусаевым в том, что «объектом пародирования» у писателя «являются взгляды, понятия, идеи, традиции враждебных народу классов и групп.»,1 однако сама исследует не только план идеологии в произведениях Салтыкова-Щедрина. Центром внимания становится смысл, скрытый в полемике на разных уровнях структуры текста, и механизм его порождения. Этот механизм, как считает А. К. Бочарова, и является объектом пародии Салтыкова-Щедрина. На уровне сюжета и композиции выявляется полемика в виде каких-либо «сигналов» речи, которые «импульсируют состав произведения даже в тех случаях, когда теряется внешнее ощущение полемики». В описании структуры художественного образа, например, Шалимова из очерка «Сатиры в прозе», исследователь рисует сложный динамический чертеж. Этот прием помогает выстроить систему доказательств в суждениях героя, из которой читатель понимает «эвристическое движение его мысли между тезисом и антитезисом». А в нарративном процессе обнаруживается намеренно заложенное сомнение относительно Шалимова и далее демонстрируется, как весь «последующий текст дается в отрицании предыдущего положения». А. К. Бочарова наблюдает сложную игру в рождении не лежащего на поверхности смысла, наблюдает то, как «авторское слово просеивается через слово рассказчика».2

Однако там, где исследователь касается нашей темы, то выражение получает метафорическую окраску. Но метафора содержит указание на новый инструмент исследования художественных текстов, что становится методологически важным моментом для настоящей работы: «Известной сложностью понимания сатирических образов Щедрина является то, что они, как «олицетворение известного положения вещей», требуют определенной работы мысли, необходимости рассматривать их на свет (курсив наш. - И.О.). Куклы-автоматы, механически отвечающие на внешние раздражения, - такой именно характер приобретает щедринская типизация. На этой основе и создан са

1 Бочарова А. К. Полемический аспект повествования: Автореф. дне. .докг. филол. наук. Львов, 1972. - С.

5. Бочарова А. К. Там же. - С. 8. тирический образ-гротеск: «образы без лиц», «тени», «игрушечного дела людишки», «пустая посудина» - аллегорические обозначения «каплуна мысли». В этом смысле и есть нечто общее, роднящее его героев».1 Исследование мо-тивных комплексов механистичности и пустоты в сатирическом аспекте образов Салтыкова-Щедрина, на наш взгляд, является не столь актуальным в литературоведении, в отличие возможности, по выражению А. К. Бочаровой, образ «рассматривать на свет». То есть видеть в образе героя, например, телесное пространство, определенные уровни которого могут отвечать на внешнее раздражение. Это позволит не приписывать всему телу героя черты куклы-автомата, дифференцировать разные телесные формы взаимодействий героя в социуме в позициях как начальствующего, так и подчиненного, и отмечать, например, как происходят процессы влияния социальной роли на жизнь внутреннего пространства героя. Речь идет, предположим, о процессах замещения, деформации телесных структур в момент внешнего или внутреннего управления. Это даст возможность увидеть, что социальная роль влияет не только на глубинные уровни личности героя Салтыкова-Щедрина, но и находит отражение в определенных формах его телесной жизни, что, в свою очередь, может транслироваться в сюжет художественного произведения.

Таким образом, при впечатляющем количестве обращений исследовательской мысли к проблеме героя и мира она до сих пор не структурирована и не развернута в плоскость анализа телесных форм выражения их взаимодействия. А в силу того, что Салтыков-Щедрин большое внимание уделяет в своем творчестве социальному аспекту бытия, то мы полагаем обоснованным описание языка взаимодействия героев именно в этом аспекте.

В сущности своего подхода мы присоединяемся к мнению В. Н. Топорова о возможности описания поэтики телесности на языке пространства.2 Благодаря этому становятся различимыми и дифференцируемыми все изменения во внутреннем, телесном мире героя, происходящие под влиянием

1 Бочарова А. К. Автореф. дис. .докт. филол. наук. Львов, 1972. - С.9.

2 Топоров В.Н. Пространство и текст. ',' Топоров В.Н. Текст: семантика и структура. - М.: Наука, 1983. - С. 251. внешнего мира, и их связь с духовными процессами. Тело, как материальная оболочка души, имеющая свой язык выражения в художественной ткани текста, становится уникальной формой проявления взаимодействия героя и мира.

Весьма уместным будет привести здесь высказывание самого М. Е. Салтыкова-Щедрина от 1869-го года относительно необходимости сознательного, аналитического 1 отношения к объекту описания, что позволяет открывать те его стороны, которые ускользают от обыденного сознания читателя: «Очень часто мы проходим, слышим, смотрим, - и нимало не вдумываемся в то, мимо чего проходим, что слышим, на что смотрим. В большей части случаев конкретность поражает наши чувства скорее машинально, нежели сознательно, и вследствие этого явления, по малой мере сомнительные, кажутся обыкновенными, чуть не доблестными. Обнажим их от покровов обыденности, дадим место сомнениям, поставим в упор вопрос: кто вы такие? откуда? - и мы можем заранее сказать себе, что наше сердце замрет от ужаса при виде праха, который поднимется от одного сознательного прикосновения к ним.» (X, 24-25). В разные культурно-исторические эпохи эта мысль трактовалась сообразно господствующим эстетическим и идеологическим взглядам. Например, Д. П. Николаев в книге «Сатира Щедрина и реалистический гротеск» комментирует ее так: «Обнажить окружающие явления от покровов обыденности (курсив автора. - Д. Н.) - такова важнейшая цель художника. Цель, потребовавшая обращения к крайней форме сатирического преувеличения, к гротеску».1 Для исследователя именно гротеск является формой художественного «обнажения», позволяющей рефлектировать события реальной действительности. Но структуру гротескного образа Д. Н. Николаев описывает в категориях статических: «Гротескный образ строится на основе

1 На аналитическое начало в эстетике Щедрина обратил внимание еще Н. С. Лесков. Об этом подробно пишет А. П. Ауэр в статье «Салтыков-Щедрин и Лесков (к поэтике русской сатиры второй половины XIX века)». / М. Е. Салтыков-Щедрин и русская сатира ХУ1П-Х1Х веков./ Отв. ред. Д. П. Николаев. - М.: Наследие, 1998. - С. 159-181

2 М. Е. Салтыков-Щедрин. Собр. соч. в 20-ти томах. М., «Художественная литература», 1965. Далее ссылки на публицистические произведения и письма Салтыкова-Щедрина даны по этому изданию. деталей, черточек, подробностей, которые находятся в самых различных плоскостях действительности» 2 Не отрицая того, о чем говорит Николаев, мы должны заметить, что эволюция гротескных форм 3 у Салтыкова-Щедрина связана не только с тем, что «гротескный облик приобретали животные, предметы, вещи, взятые из обыденного окружения героев повествования»,4 -но и с тем, что отражаемыми могут быть явления, находящиеся в одной плоскости действительности.5 В нашем случае это - телесное пространство образа героя. Здесь преувеличение может быть связано не с овеществлением тех или иных сторон фигуры героя,6 а с «обмиранием», деформацией отдельных структур его тела, не теряющих при этом своей жизненности. Следовательно, в описании гротескного образа потребуются категории, имеющие отношение к движению, взаимодействию, взаимовлиянию, трансформации. Это обусловлено наличием такого механизма взаимодействия героев, в частности манипулятивного, который может значительно изменять телесную и духовную сущность как манипулятора, так и его объекта.

Телесная связанность посредством руки актера, марионеточных нитей определяет характер движений куклы и реакцию механика-актера. Невозможно предположить, что эта сторона так называемой кукольной техники Салтыкова-Щедрина может быть не представленной в структуре его текстов, тем более что театральность официально-ролевого поведения героев отмечается всеми исследователями. Но герой, испытывающий на себе воздействие, не всегда является куклой, поэтому то, что происходит с его телом в момент управления, представляет собой более сложное явление, чем простое соединение разнообразных, непересекающихся в реальности плоскостей. Исследо

1 Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. - М.: Художественная литература, 1977. - С. 274.

2 Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. - М.: Художественная литература, 1977. - С. 201.

3 Об эволюции гротескных форм: Волоснов И. В. Эволюция гротеска в поэтике М. Е. Салтыкова-Щедрина: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М. 2000.

4 Николаев Д. П. Там же. - С. 206.

5 Мысль о том, что гротеск может существовать и без фантастики принадлежит литературоведу Я. О. Зунде-лович.

6 Николаев Д. П. Там же. - С. 201,218, 221. вание процессов обретения мертвенного в жизненном пространстве тела героя тоже будет входить в задачи настоящей работы.

Узкий аспект анализа языка социальной модели взаимоотношений героев Салтыкова-Щедрина тем не менее охватывает все генеральные позиции структуры текста, основные категории проблематики и поэтики произведений. Он позволяет говорить о новой парадигме исследования наследия писателя, расширяющей горизонт ожиданий в этой области литературоведения. Таким подходом измеряется, на наш взгляд, актуальность выбранной темы.

Особенностями предмета исследования определяется круг материалов, легших в основу предлагаемой работы. В него входят следующие тексты Салтыкова-Щедрина, репрезентативные с точки зрения исследования в них героя с активно выраженной социальной, официальной ролевой позицией: цикл «Губернские очерки», цикл «Помпадуры и помпадурши», «История одного города», романы «Господа Головлевы», «Пошехонская старина», «Убежище Монрепо». В качестве дополнительного материала привлекаются письма и документы Салтыкова-Щедрина, а также историко-культурные документальные источники, необходимые для воссоздания рецептивного фона творчества писателя.

Соответственно целью исследования считаем необходимость проанализировать и систематизировать такие социально значимые формы взаимодействия героя и мира, лежащие в области поэтики телесного, как собственная и чужая рука, дистанцированное и недистанцированное зрение, нить-веревка и ее аналоги, мундир героя.

В соотношении с целями ставим следующие задачи исследования -сформулировать концептуальные положения поэтики телесности Салтыкова-Щедрина:

- рассмотреть круг важнейших функций руки героя и место «ручного» топо-са в поэтике писателя;

- проанализировать формы взаимодействия героев на основе их отношения к универсальной составляющей марионеточных связей - нити и ее аналогам, определить значение таких форм на основе их функциональных качеств;

- исследовать эстетические функции взгляда героя-манипулятора, перцептивную картину дистанцированного и недистанцированного зрения героя; выявить способы его визуального воздействия на объекты управления, характер психологических, психофизических изменений у объектов видения; определить роль эстетической функции взгляда в структуре художественного образа;

- рассмотреть функции мундира как знакового явления в структуре образа и в коммуникативном акте, проанализировать способ его существования как вещи, выявить уровни взаимодействия мундира и тела героя, указать на особенности его влияния, определить характер взаимодействия с другими формами.

Предлагаемая работа представляет собой опыт изучения творчества Салтыкова-Щедрина с точки зрения значимости для писателя форм взаимодействия героя и мира, способов их выражения, функционирования в структуре текста, образа, мотива, сюжетных схем, особенностей авторской эстетической позиции и в целом уникальности его способа художественного мышления. Соответственно научные результаты данной работы могут быть сформулированы следующим образом:

- впервые воссоздана картина рецепции Салтыковым-Щедриным форм взаимодействия героя и мира через связующие образы, в которых наиболее значимыми для писателя являются рука героя, нить и ее аналоги, взгляд, мундир;

- рука впервые рассматривается в системе взаимодействия героев как особая знаковая сущность, как телесная субстанция, способная сигнализировать о характере социального влияния героя на мир и отражать внутренние процессы трансформации собственного Я героя в результате экспансии чужого социального тела;

- в новом аспекте представлен мотив нити, который рассматривается как один из главных в создании телесного облика управляемого героя;

- впервые как часть социального тела и элемент поэтики телесности представлен взгляд героя, определено, что тело субъекта видения и объекта его восприятия имеют общие перцептивные границы; а также впервые представлена семиотическая функция мундира в поэтике Салтыкова-Щедрина.

Метод предлагаемого исследования можно определить как структурный. В ряде случаев материал и задачи работы требовали обращения к исследовательским принципам, сформировавшимся области семиотики, исторической поэтики, мифопоэтики. Основным объектом внимания при подобном подходе являются проблемы языка выражения смысла, его правил и условий, литературное произведение понимается как «семантическая система, призванная вносить в мир «осмысленность».1 Подобный подход позволяет выявить новые перспективы в изучении творчества Салтыкова-Щедрина.

Методологическая база исследования представлена работами по изучению рецепции форм взаимодействия героя и мира и трудами по поэтике, ми-фопоэтике, философии, семиотике: Л. Я. Гинзбург, А. К. Жолковского, Ю. М. Лотмана, В. А. По дороги, В. Н. Топорова, М. Ямпольского, Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, М. Фуко, М. Элиаде и др.

Практическое значение работы обусловлено возможностью использования ее материалов при чтении лекционных курсов и разработке специальных курсов по поэтике русской литературы второй половины XIX века, в практике курсовых и дипломных работ, а также в дальнейшем изучении творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина и других авторов.

Апробация работы прошла на межрегиональных научных, межвузовских гуманитарных конференциях преподавателей и студентов в г. Новосибирске: в Институте филологии СО РАН на Научной конференции молодых ученых в 2002 г., в Новом Сибирском Университете на конференции «Наука. Университет. 2001», в Новосибирском классическом институте на конферен

1 БартРолан. Избранные работы. - М.: Прогресс, 1994. - С. 274.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формы взаимодействия героя и мира в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина"

147 Заключение

В анализе форм взаимодействия героя и мира язык телесных категорий определяет сущность подхода в исследовании и позволяет задать новый ракурс в изучении творчества Салтыкова-Щедрина. Понимание тела героя как цельной структуры дает возможность увидеть отдельные ее составляющие, такие как руки, глаза, особый вид одежды и др., не только в регулятивном, но и знаковом, вещественном, метафорическом значении. Телесные формы получают особый статус в поэтике Салтыкова-Щедрина.

Границы значений указанных форм пересекаются и манифестируют тело героя как социальное тело. Социально-ролевые позиции начальника и подчиненного, управляющего и управляемого, в равной степени влияют на тело героя, которое претерпевает в процессе коммуникации изменения, в том числе и структурные. То есть каждая из исследуемых нами форм, выявляет как особенности воздействия героя на мир, так и реакции героя на вторжение мира.

Одной из основных черт жизни социального тела героя Салтыкова-Щедрина становится его программируемость социальной ролью и как следствие замкнутость на тело Другого в такой степени, которая у управляемого объекта связана с отторжением собственного тела, а у управляющего субъекта с незнанием границ собственной телесности. Следовательно, между социальными телами героев нет пространства для случайного, и даже при отсутствии какого-либо звена двучленной структуры создается эффект незаполненного, но активного «места», оставленного героем (например, в очерке «Старая помпадурша» в образе героини Надежды Петровны), или происходит временное замещение персонажа метонимической фигурой (например, таким предметом, как тарантас Арины Петровны). Связанность социальных тел в основном предопределена преувеличенными функциями составляющих их частей, что нередко приближает социальное тело героя к гротескному телу.

Телесные формы становится не только элементом структуры образа, но и являются определяющими в формировании других уровней художественного текста.

Так, жест рукой является знаковым элементом в коммуникативном акте, предъявляющим позицию героя, выражающим его стратегию верха или низа в общении. В качестве детали художественного образа жест рукой доминирует над другими коммуникативными формами, и Салтыков-Щедрин обогащает репертуар его знаковых функций марионеточными смыслами. И здесь образ кукольного тела становится отправной точкой в формировании ряда метафорических значений руки. На основе соотношения большого и малого миров, характера их взаимовлияний и смены точек зрения зрителя-наблюдателя Салтыков-Щедрин создает образ героя, рука которого в качестве части его социального тела может трансформироваться в управляемую «марионетку» (герой Боголепов из главы «Голодный город» «Истории одного города»). В пространстве воображения героя (очерк «Скука») актуализируется значение малой формы, которая выражает принадлежность управляемого героя-объекта управляющему субъекту в такой степени, что нивелирует собственное существование и приближает жизнь героя к функционированию не просто в качестве механизма, а в качестве совершенного тела-механизма. Рука, отторженная от тела, формирует свой спектр метафорических значений как форма выражения взаимоотношений героя и мира (очерк «Приятное семейство»).

Рука субъекта управления определяет характер жизни управляемого объекта, оставляя в его памяти существенный след от воздействия. Поэтому даже в момент отсутствия начальствующей фигуры герой-объект невольно воспроизводит характерные движения, воспринимаемые зрителем как движения героя, «привязанного» и подверженного манипуляциям извне. Нить, веревка и другие их аналоги в качестве деталей, характеризующих героя, не исчерпывают этим своего значения в поэтике Салтыкова-Щедрина. Так, невидимая связь между героем и миром представлена его телесной реакцией, которая, например, уподобляется реакции на подергивающие движения нитью. Мотив нити становится структурообразующим элементом в создании марионеточного образа героя и в создании манипулятивного характера всех уровней межличностных отношений. Нить как метафора может формировать образ узкого, «коридорного» пространства внутреннего мира персонажа, который, в свою очередь, трансформируется в образ его вырождающегося жизненного пути.

Социальное тело героя подчиняет себе все его характерологические черты. Взгляд героя становится невидимой нитью, которая связывает управляющего субъекта и управляемый объект, подчиняет его себе и определяет его внешние телодвижения.

Мундир героя не случаен в ряду телесных форм выражения взаимоотношений героя и мира. С одной стороны, он кодируется в поэтике Салтыкова-Щедрина как визуальный знак дважды: в качестве выражения чина и в качестве сценического атрибута, - это сигнализирует об иллюзорном совершенстве героя и идеальном состоянии сообщества чиновных людей. Семантическое поле мундира увеличивает силу воздействия социального тела героя. В визуальном восприятии он выталкивается социальным телом на передний план видения зрителя и устанавливает с ним как со своим адресатом простейший вид коммуникации. Мундир как вещь представляет собой комбинированную материю, которая пропускает энергию социального тела; с позиции зрителя такая материя создает иллюзию единства тела и мундира. Поэтому мундир - симу-лякр функции чиновника. Он дает ложный сигнал о своем обладателе, с одной стороны, вводя в заблуждение зрителя, а с другой, запуская механизм движения последнего в социальной роли.

Совокупность значений телесных форм создает доминанту художественного образа Салтыкова-Щедрина, выражающуюся в репрезентации внешнего по отношению к внутреннему героя. Это определяет и специфику нарративной структуры произведения, в которой повествователь чаще всего занимает позицию активного наблюдателя, в большинстве случаев не сопричастного жизни героя.

Структура каждой формы выявляет такие элементы поэтики телесности Салтыкова-Щедрина, где преувеличение или преуменьшение функции формы

150 делает фигуру героя гротескной, вплоть до абсурдной. Визуальное выражение трансформации телесной сущности персонажа под воздействием как внешних, так и отчасти внутренних факторов, становится одной из основных смыслооб-разующих интенций художественных текстов писателя.

В качестве перспектив предпринятой работы отмечается необходимость глубокого и тщательного осмысления в телесном аспекте вербального взаимодействия героя и мира в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Список научной литературыОбухова, Ирина Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абдулина Г. А. "Имярек" в идейно-художественной системе цикла М. Е. Салтыкова-Щедрина "Мелочи жизни" // Русская литература. 1980. № 2. - С. 172-179.

2. Абрамова Н. Т. Являются ли несловесные акты мышлением? // Вопросы философии. 2001. № 6. - С. 68-82.

3. Автухович Т. Е. Сатира и риторика (традиции сатиры XVIII века в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина) / М. Е. Салтыков-Щедрин и русская сатира XVIII-XIX веков. М.: Наследие, 1998. - С. 34-52.

4. Арто А. Театр и его двойник. Манифесты. Драматургия. Лекции. Философия театра. СПб.; М.: Симпозиум, 2000. - 443 с.

5. Ауэр А. П. Салтыков-Щедрин и Гоголь: опыт типологического изучения // Филологические науки. 1986. № 3. - С. 70-72.

6. Ауэр А. П. Поэтика символических образов М. Е. Салтыкова-Щедрина. -Саратов, 1988.- 112 с.

7. Ауэр А. П. Салтыков-Щедрин и поэтика русской литературы во второй половине XIX века: Автореф. дис. . .докт. филол. наук. М., 1995. 34 с.

8. Ауэр А. П. Салтыков-Щедрин и Лесков (к поэтике русской сатиры второй половины XIX века). / М. Е. Салтыков-Щедрин и русская сатира XVIII-XIX веков / Отв. ред. Д. П. Николаев. М.: Наследие, 1998. - С. 159-181

9. Ахметова Г. А. Салтыков-Щедрин и Достоевский: (Об истоках жанра антиутопии в русской литературе XIX в.) // Поэтика русской и зарубежной литературы. Уфа, 1998. - С. 86-95.

10. Бабич Д. Каждый может выйти из зла. Театрализация зла в произведениях В. Набокова //Вопросы литературы. 1999, сент.-окт. - С. 142-158.

11. Баренбаум И. Е. Щедрин в годы демократического подъема. / "Шестидесятые годы" в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина. Калинин, 1985. - С. 1022.

12. Барт Ролан. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994.- 615 с.

13. Баршт К. А. Мотив телесности в прозе Андрея Платонова // Русская литература. 2001. № 3.С. 53-71.

14. Бахтин М. М. Рабле и Гоголь / Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература. 1975.

15. Бахтин М. М. Герой и позиция автора по отношению к герою в творчестве Достоевского / Проблемы творчества Достоевского. Проблемы поэтики Достоевского. Киев: "NEXT". 1994.- С. 252-284.

16. Белкин А. Щедрин и Достоевский / Читая Достоевского и Чехова. М.: Художественная литература, 1973.-С. 135-153.

17. Белый А. А. Ценностная компонента науки и становление оптики (от Августина до Леонардо да Винчи) // Вопросы философии. 2001. № 10. - С. 114127.

18. Бессонов Ю. Н. Мнимый Щедрин (к методике атрибуции щедринских текстов) / Исследования по поэтике и стилистике. Л.: Наука, 1972. - С. 261-276.

19. Блюм А. В. Русская классика XIX в. под советской цензурой (по материалам секретных архивов Главлита 30-х годов) // Новое литературное обозрение. № 32 (4/1998). - С. 432-447.

20. Блюмбаум А. Конструкция мнимости: К поэтике "Восковой персоны" Ю. Тынянов // Новое литературное обозрение. № 47 (1/2001). - С. 132-172.

21. Богатырев П. Г. Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971.-542 с.

22. Богатырев П. Г. О взаимосвязи двух близких семиотических систем: (Культурный театр и театр живых актеров). Труды по знаковым системам. 6. / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1973. - 306-329.

23. Богатырев П. Г. Знаки в театральном искусстве. Труды по знаковым системам. 7. / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1975. - 7-21.

24. Бодрияр Ж. Система вещей. -М.: Рудомино, 1995. 170 с.

25. Бодрияр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. - 389с .

26. Бочаров С. Г. О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Боратынский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов. М.: Советская Россия, 1985. -206 с.

27. Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М.: Яз. рус. культуры, 1999.-626с.

28. Бочарова А. К. Парадоксализм в системе образов Салтыкова-Щедрина / Научные доклады и сообщения литературоведов Поволжья. — Ульяновск, 1968. -С. 116-126.

29. Бочарова А. К. О гротеске в сказке Салтыкова-Щедрина ("Сказка о ретивом начальнике") / Вопросы стиля и метода в русской и зарубежной литературе. Уч. записки Рязан. и Пензен. гос. пед. ин-ов. — Пенза, 1970. С. 57-69.

30. Бочарова А. К. Полемический аспект повествования: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Львов, 1972.-33 с.

31. Бельский К. В. М. Е. Салтыков-Щедрин и Ф. Рабле: Специфика художественного образа и средств его поэтической интерпретации: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Ставрополь, 1998. 20 с.

32. Бердников Г. Чехов и Щедрин / А. П. Чехов. Идейные и творческие искания. JL: Художественная литература, 1970. - С. 20-31.

33. Бушмин A.C. Бессмертная сила иносказания / Вершины. М.,1983. - С. 108-124.

34. Бушмин A.C. Эволюция сатиры Салтыкова-Щедрина. Ленинград: Наука, 1984. - 340 с.

35. Быховская И. М. Homo somatikos: аксиология человеческого тела. М.: Эдиториал УР СС, 2000. - 208 с.

36. Вайман С. Г. Слово и жест в контексте диалога / Слово и жест в литературе. Воронеж, 1983. - С. 7-11.

37. Васильев В. Е. Концептуальное моделирование художественного дискурса: (Салтыков-Щедрин — Замятин Тынянов ) // Метафизические исследования. - СПб., 1997. - Вып. 4. - С. 296-302.

38. Волкова Т. В. Проблемы "героя времени" в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Тверь, 1996. -11 с.

39. Волкова Т. В. XII Щедринские чтения // Филологические науки. М., 2000. №1.- С. 110-112.

40. Волоснов И. В. Эволюция гротеска в поэтике М. Е. Салтыкова-Щедрина: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2000. 25 с.

41. Герасимович М. М. М. Е. Салтыков-Щедрин о роли литературы и положении писателя в обществе //Русская словесность. -М., 1994. № 4. С. 9-14.

42. Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М.,1988.

43. Гин М. Судьба одного сюжета / Литература и время. Исследования и статьи. Петрозаводск: "Карелия", 1969. - С. 187-204.

44. Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л.: Советский писатель, 1979. -222 с.

45. Гиппиус В.В. Люди и куклы в сатире Салтыкова / От Пушкина до Блока. М.-Л.: Наука, 1966. - С. 295-330.

46. Головина Г. Н. "История одного города" Салтыкова-Щедрина: литературные параллели: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Иваново, 1998. 15 с.

47. Головина Т. Н. "История одного города" Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Ивановский гос. пед. ин-т, 1997. - 75 с.

48. Голубев В. Л. Феномен общения "глаза в глаза" (психологические и лингвистические аспекты) / Телесность человека: Междисциплинарные исследования. -М.: Философское общество, 1991. 160 с.

49. Горбунова Г. М. М. М. Бахтин и М. Е. Салтыков-Щедрин: (К вопросу об эстетике и эстетическом) // Бахтинские чтения. Орел, 1997. - Вып. 2. - С. 8286.

50. Горелов И. H. Невербальные компоненты коммуникации. М.: Наука, 1980.- 104 с.

51. Горячкина М. С. Сатира Салтыкова-Щедрина. М.: Просвещение, 1976.- 240 с.

52. Горячкина М. С. Некоторые особенности психологизма Достоевского и Щедрина // Русская литература. JL, 1972. №1. - С. 19-33.

53. Григорьян Б. Т. Философская антропология. — М.: Мысль, 1982. 188 с.

54. Григорьян К. Пейзаж в творчестве M. Е. Салтыкова-Щедрина // Русская литература. Л., 1961. № з. с. 184-194.

55. Григорьян К. Н. Роман M. Е. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы". М. - Л.: Изд. АН СССР. - 1962. - С. 116.

56. Грицай Ю. Ф. О композиции "Пошехонской старины". Русская литература.-Л., 1976. №1.- С. 154-161.

57. Гуревич П. С. Социальная мифология. М.: Мысль, 1983. - 175 с. Гусейнов Г. Карта нашей Родины: идеологема между словом и телом. - Helsinki, 2000. - 266 с.

58. Гуткина Н. Д. Русская история как "известный порядок вещей": щедринские традиции в "Белой гвардии" М. Булгакова // Русская словесность. М., 1998. №1.-С. 22-26.

59. Делез Ж. Логика смысла. М.: Раритет; Екатеренбург: Деловая книга, 1998.-473 с.

60. Делез Ж., Гватари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М., 1990.- С. 98

61. Дикий А. "Тени" Салтыкова-Щедрина / Статьи. Переписка. Воспоминания. -М.: Искусство, 1967. С. 55-89.

62. Длуговская Л. Диалог в романе M. Е. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы" / Научные труды высших учебных заведений литовской ССР. Литература. Т. 10. Вильнюс, 1967. - С. 69-77.

63. Длуговская Л. Психологизм сатиры M. Е. Салтыкова-Щедрина: Авто-реф. дис. .канд. филол. наук. Вильнюс, 1969. 13 с.

64. Достоевский Ф. М. Записки из подполья. Собрание сочинений в семи томах. - М.: LEXICA, 1994. Т. 7. - С. 324-423.

65. Елизарова JI. В. Становление образа Глупова и глуповцев в творчестве Щедрина 60-х годов. Материалы XIV научной конференции Дальневосточного гос. ун-та. Серия: филология и журналистика. Владивосток, 1970. - С. 32-40.

66. Ефимова Е. Н. Стилистические средства создания сатирического образа в "Истории одного города" / Уч. записки Орехово-Зуев. пед. ин-та, вып. 2. -1956.-С. 133-147.

67. Жолковский А. К. Блуждающие сны и другие работы. М.: Наука, 1994.-427с.

68. Жолковский А. К. Рука ближнего и ее место в поэтике Зощенко // Новое литературное обозрение. 1995. № 15(1995). - С. 262-286.

69. Записки очевидца. Воспоминания, дневники, письма / Сост. М. Вос-трышев. М.: Современник, 1989. - 720 с.

70. Затонский Д. А был ли Франсуа Рабле Ренессансным гуманистом? (Опыт постмодернистской интерпретации "Гаргантюа Пантагрюэля") // Вопросы литературы. 2000, сент.-окт. - С. 208-235.

71. Зиммель Г. Из "экскурса о социологии чувств" // Новое литературное обозрение. 2000. № 43 (3/ 2000). - С. 5-14.

72. Злочевская А. В. Набоков и М. Е. Салтыков-Щедрин // Филологические науки. -М, 1999. №5. С. 3-12.

73. Золян С. Т., Чернов И. А. О структуре языка описания поведения. Труды по знаковым системам. 8. / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1977. - 151-163.

74. Жаров JI. В. Человеческая телесность: философский анализ. Ростов на Дону: Изд-во Ростовск. ун-та, 1988. - 128 с.

75. Изергина Н. П. Неизвестное стихотворение "Чиновник" / Уч. записки Кировского гос. пед. ин-та. Вып. 29, ч.2. -Киров, 1967. С. 141-149.

76. Ищенко Т. И. Пародии Салтыкова-Щедрина. Минск: Изд. Белорусского гос. ун-та, 1973. - 118 с.

77. Камышинская Д. Н. К проблеме "человечного" в сатире Салтыкова-Щедрина / Литература и общество. Уч. записки Петрозаводского гос. ун-та. -Петрозаводск, 1972. -С. 31-35.

78. Карасев Л. В. О символах Достоевского // Вопросы философии. 1990. № 2. - С. 26- 44.

79. Карасев Л. В. Знаки покинутого детства ("постоянное" у А. Платонова) // Вопросы философии. 1994. № 10. - С. 90-112.

80. Карасев Л. В. Движение по склону (пустота и вещество в мире А. Платонова) //Вопросы философии. 1995. №8.- С. 123-144.

81. Карасев Л. В. Толстой и мир // Вопросы философии. 2001. № 1. - С. 33-55.

82. Карасев Л. В. Живой текст //Вопросы философии. 2001. №9.- С. 5471.

83. Качура Е. В. "Мелочи жизни" как точка зрения на мир: ("Мелочи жизни" М. Е. Салтыкова-Щедрина) / Писатель и литературный процесс. СПб.; Белгород, 1998.-С. 142-159.

84. Келейников Н. М. "Господа Головлевы" в откликах зарубежной критики // Русская литература. 1981. № 2. - С. 233-241.

85. Келейникова Н. М. Произведения Салтыкова-Щедрина в зарубежной критике / Проблемы комплексного восприятия художественной литературы. -Калинин, 1984.-С. 136-145.

86. Келейникова Н. М. М. Е. Салтыков-Щедрин в западноевропейском литературоведении и критике // Вестник Пятигор. гос. ун-та. Пятигорск, 1996. №1. - С. 57-65.

87. Кирпотин В. Я. Достоевский-художник. Этюды и исследования М.: Советский писатель. - 1972. - 320 с.

88. Князев И. В. Салтыков-Щедрин председатель казенной палаты // Советские архивы. - М., 1969. № 6. - С. 110-111.

89. Кобзева Р. М. Слово и жест в фольклоре / Слово и жест в литературе. -Воронеж, 1983. С. 72-77.

90. Козлин В. Ф. Автор и образ повествователя в романах и циклах M. Е. Салтыкова-Щедрина // Науч. доклады высш. шк. Филологические науки. 1967. №4.-С. 13-23.

91. Козлова Д. В. Гротеск в теории искусства // Вопросы взаимовлияния литератур. Нижний Новгород, 1997. - С. 43-55.

92. Козьмин Б. Социальный роман петрашевца Феликса Толя / Литература и история. М.: Художественная литература, 1969. - С. 184-224.

93. Козьмин В. Ф. Очерк M. Е. Салтыкова-Щедрина и проблемы жанра очерка / Тезисы докладов XI научно-теоретической и методологической конференции. Часть 1.-М., 1968. С. 116-117.

94. Кондаков Б. В. Образ читателя у Салтыкова-Щедрина (на материале очерков "Наша общественная жизнь") / Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, 1978. - С. 131-143.

95. Коновалова А. ". Сокрытый двигатель его: творчество M. Е. Салтыкова-Щедрина в воспоминаниях современников // Тверская старина. Тверь, 1996. № 14/15.-С. 86-91.

96. Корякина А. В. "История одного города" Салтыкова-Щедрина и "Пролог" Чернышевского / Русские писатели и народничество. Вып. 2. Горький, 1977.-С. 25-29.

97. Косевич Е. Человек и его тело в свете Ветхого и Нового Заветов // Философские науки. 1992. № 2. - С. 49-61.

98. Кочетова Н. С. О деятельности M. Е. Салтыкова-Щедрина администратора / Сборник статей по отечественной истории. Пенза, 1970. - С. 81-93.

99. Клейст Генрих фон. О театре марионеток / Избранное. М., 1977.- С. 511- 546.

100. Крашенинников А. О реальности основы сюжета повести Н. В. Гоголя "Нос" // Вопросы литературы. 2001, сент.-окт. - С. 336-343.

101. Круткин В. Л. Антология человеческой телесности. Ижевск, 1994.

102. Кудрявицкий А. Сущая видимость, или Магическая реальность в зеркале миниатюры (опыт построения антологии) // Новое литературное обозрение. -2000. №28 (1997).-С. 285-292.

103. Кузичева А. М. Е. Салтыков-Щедрин. Забыт? Совсем забыт? II Книжное обозрение. М., 1995. № 18.-С. 10-12.

104. Кульбас Д. Г. Горький о М. Е. Салтыкове-Щедрине /Вопросы сатиры и юмора. Уч. записки Перм. гос. ун-та, № 132. 1965. - С. 102-148.

105. Лебедев Ю. В. О проблематике и поэтике литературно-критических работ М. Е. Салтыкова-Щедрина // Русская литература. 1983. № 3. - С. 112-128.

106. Лившиц Л. Я. Мастерство Щедрина-драматурга // Вопросы литературы. 1962. № 4. - С. 90-106.

107. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Художественная литература, 1971. - 414 с.

108. Логунов М. Л. Концепция власти в деловом документе М. Е. Салтыкова-Щедрина / Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. тр., посвящ. памяти проф. Р. Д. Кузнецовой. Тверь, 1999. - С. 225-227.

109. Лосев А.Ф. Самое само / Миф. Число. Сущность. М.: Мысль, 1994. -299-527.

110. Лотман Ю. М. Избранные статьи в трех томах. Таллин: "Александра", 1992.

111. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства. СПб: "Искусство - СПБ", 1994. - 399 с.

112. Лукоянова Э. Психологический анализ в сатире / Труды Киргизского гос. ун-та. Вып. XII. Филологические науки. Фрунзе, 1972. - С. 65-72.

113. Лучинская Д. Ф. К вопросу о формировании художественного метода Салтыкова-Щедрина / Уч. записки Казанск. пед. ин-та. Вып. 12- Казань,1958. -С. 68-103.

114. Лучинская Д. Ф. Очерковая живопись сатирика. (По мотивам "Губернских очерков") / Мастерство очеркиста. Вып. 1. — Казань: Изд. Казанск. ун-та, 1970.-С. 80-93.

115. Макашин С. Глупов и глуповцы перед судом сатиры ("История одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина) / Вершины. / Сост. В. И. Кулешова. М., 1983.-С. 68-84.

116. Макашин С. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850-1860 годов. Биография. М.: Художественная литература, 1972. - 600 с.

117. Маковский М. М. Картина мира и миры образов // Вопросы языка. -1992. № 6.

118. Малаховская О. В. Проблема телесности в творчестве Рене Магритта в контексте отношений Я и другой. /

119. Мамардашвили М. К. Проблема человека в философии // О человеческом в человеке. М.: ИПЛ, 1991. - С. 8-22.

120. Манн Ю. О гротеске в литературе. М.: Советский писатель. - 1966. -183 с.

121. Масленникова О. Н. Семантика жеста в прозе Андрея Белого: Автореф дис. . .канд. филол. наук. Иваново, 2000. 16 с.

122. Матюшенко Л. И. "Губернские очерки" Щедрина как литературный источник чеховского "Ионыча" / "Шестидесятые годы" в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина. Калинин, 1985.-С. 106-118.

123. Меднис Н. Е. Официальная роль в русской литературе XYIII-XIX вв. / Литературный процесс и развитие русской культуры XVIII-XX вв. / Отв. ред. В. Невердинова. Таллин, 1985.- С. 65-67.

124. Межевая М. О полемическом в сатире Щедрина. / Уч. записки Башкир, пед. ин-та. Вып. 1. 1971. - С. 82-88.

125. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, Школа "Языки русской культуры". - 1995. - 408 с.

126. Мысляков В. А. Тема "стыда" в творчестве Салтыкова-Щедрина // Русская литература. Л., 1973. № 3. - С. 132-139.

127. Мысляков В. А. Щедрин и Михайловский: проблема "героев" и "толпы" // Русская литература. Л., 1990. № 2. - С. 59-76.

128. Мысляков В. А. К проблеме "среднего человека" у Салтыкова-Щедрина // Русская литература. Л., 1991. № 2. - С. 52-67.

129. Налимов В. В. Реальность нереального: Вероятностная модель бессознательного. М.: Мир идей: АО АКРОН, 1995. - 432 с.

130. Нанси Жан-Люк. Согриз. М.: АБ МАЖ^ШЕМ, 1999. - 225 с.

131. Никифорова В. Ф. Рассказчик в "Губернских очерках" Салтыкова-Щедрина / Литературоведение. Л., 1977. - С. 38-41.

132. Николаев Д. П. "История одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина // Три шедевра русской классики. М.: Художественная литература, 1971. - С. 185-301.

133. Николаев Д. П. Смех Щедрина: Очерки сатирической поэтики. М.: Советский писатель, 1988. -397 с.

134. Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.: Художественная литература, 1977. - 358 с.

135. Образцов С. Моя профессия. М. - Л.: Искусство, 1950. - 456 с.

136. Огибенин Б. Л. Маска в свете функционального подхода. Тезисы докладов IV Летней школы по вторичным моделирующим системам, 17-24 августа 1970 г. / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1970. - С. 56-65.

137. Огибенин Б. Л. П. Г. Богатырев о знаковой функции костюма. Труды по знаковым системам. 7. / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1975. - 21-36.

138. Орлова Е., Аникеева Н. П. Краткий курс лекций по психологии человека.- Новосибирск, 1998.- С. 99.

139. Павлова И. Б. Проблема воплощения идеала в романе М. Е. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы" // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 35. 1976. № 1.-С. 13-21.

140. Павлова И. Б. Тема семьи и рода у Салтыкова-Щедрина в литературном контексте эпохи. М.: Наследие, 1999. - 152 с.

141. Паперно И. А. Структура устной речи и проблема моделирования поведения. Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам I (5) / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1974. - С. 143-163.

142. Паперно И. 1860-е годы: перестройка, гласность, травматическая эпидемия // Новое литературное обозрение. № 33 (5/ 1998). - С. 51-75.

143. Петрова Н. К. Речевая характеристика Иудушки Головлева // Русская речь. 1969. № 6. - С. 25-29.

144. Петрова Ц. Г. Сатирический модус человека и мира (на материале творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина): Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1992.-21 с.

145. Петрова Н. К. Речевая характеристика Иудушки Головлева // Русская речь. 1969. № 6. - С. 25-29.

146. Петрова Ц. Г. Сатирический модус человека и мира (на материале творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина): Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1992.-21с.

147. Пиз А. Язык жестов. Воронеж, 1992.

148. Пищулин Ю. П. М. Е. Салтыков-Щедрин и "Священная дружина" (по новым материалам) // Русская литература. Л., 1968. № 1. - С. 176-183.

149. Подорога В. А. Мир без сознания (проблема телесности в философии Ф. Ницше) / Проблема сознания в современной Западной философии: Критика некоторых концепций. — М.: Наука, 1989. С. 15-31.

150. Подорога В. А. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию M.: AD MARGINEM, 1995. - 339 с.

151. Подорога В. Выражение и смысл. Ландшафтные миры философии. — M.: AD MARGINEM, 1995. 426 с.

152. Покусаев Е. И. О собирательных типах салтыковской сатиры / Поэтика и стилистика русской литературы. — Л.: Наука, 1971. С. 213-219.

153. Покусаев Е. И. M. Е. Салтыков-Щедрин / История русской литературы XIX века (вторая половина). / Ред. С. М. Петрова. — М.: Просвещение, 1974. С. 291-330.

154. Попов В. Д. Социальный психоанализ в России: необходимость и перспективы // Вопросы философии. 1999. № 12. - с. 43-52.

155. Попова И. М. "Чужое слово" в творчестве Е. И. Замятина: (Н. В. Гоголь, M. Е. Салтыкова-Щедрина, Ф. М. Достоевского) / Тамбов, гос. техн. ун-т. -Тамбов, 1997.- 151 с.

156. Попова М. Г. "Письма к тетеньке" M. Е. Салтыкова-Щедрина. Уч. записки Казанского пед. ин-та. Вып. 12. С. 103-119.

157. Преображенский С. Ю. Пародийное слово M. Е. Салтыкова-Щедрина // Русская речь. 1983. № 2. - С. 29-33.

158. Преображенский С. Ю. Языковые средства выражения пародии в произведениях M. Е. Салтыкова-Щедрина: Автореф дис. .канд. филол. наук. М., 1983.-20 с.

159. Прозоров В. В. О природе щедринского сатирико-публицистического слова / О литературе, писателях, читателях: Сб. ст. памяти Г. Н. Ищука. Тверь, 1994. С. 91-96.

160. Проскурина Т. Д. Тайна, недоступная живым: (Решение проблемы смерти Л. Н. Толстым и M. Е. Салтыковым-Щедриным в романах 1870-х годов) / Проблематика смерти в естественных и гуманитарных науках. Белгород, 2000. - С. 85-87.

161. Прокопенко 3. Т. Своеобразие сатирической типизации в творчестве Салтыкова-Щедрина / Вопросы истории литературы и фольклора. Орел, 1966. -С. 186-204.

162. Прокопенко 3. Т. Эпоха "великих реформ" в зеркале сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина / Белгородский гос. пед. ин-т им. М. С. Ольминского. Белгород, 1993. - 42 с.

163. Разумовская М. Ф. К вопросу о литературных аналогиях "Истории одного города" М. Е. Салтыков-Щедрин // Русская литература. 1981. № 1. С. 163169.

164. Рейфман П. М. М. Е. Салтыков-Щедрин. Творческий путь. Тарту: Тартуский гос. ун-т, 1973. - 150 с.

165. Розин В. М. Визуальная культура и восприятие: Как человек видит и понимает мир. М.: Эдиториал УРСС, 1996. - 224 с.

166. Руднев А. П. Щедринские образы и мотивы в произведениях Леонида Андреева. / М. Е. Салтыков-Щедрин и русская сатира XVIII-XIX веков / Отв. ред. Д. П. Николаев. М.: Наследие, 1998. - С.268-283.

167. Рыбкин П. На грани автопародии // Библиотека учителя русской словесности. 2000. №3, декабрь. - С.76-93.

168. Рюкле X. Ваше тайное орудие в общении. Мимика, жест, движение. -М., 1996.-277 с.

169. Рюмина М. Т. Эстетическая проблема комического: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. -М., 1990. 27 с.

170. Рюмина М. Т. О маргинальном характере гротеска // Маргинальное искусство. М., 1999. - С. 76-79.

171. Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20-ти томах. -М.: Художественная литература. 1965-1977.

172. Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в десяти томах. М.: Правда. 1988.

173. Салтыков-Щедрин М. Е. в воспоминаниях современников. М.: Гослитиздат. - 1957. - 879 с.

174. Салтыков-Щедрин M. Е. в зеркале исследовательских пристрастий: Материалы научной конференции. / Ред. Р. Д. Кузнецова, Ею Ню Строганова. -Тверь, 1996. 287 с.

175. Салтыков-Щедрин M. Е. и русская сатира XVIII-XIX веков. М.: Наследие. - 1998. - 320 с.

176. Салтыков-Щедрин M. Е.: проблемы мировоззрения, творчества, языка: Материалы конференции / Ред. Р. Д. Кузнецова. Тверь, 1991. - 127 с.

177. Самосюк Г. Ф. M. Е. Салтыков-Щедрин в "Современнике" (к истории Внутриредакционных отношений 1862-1864 гг.): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Саратов, 1971. 20 с.

178. Сахаров В. И. "Берегитесь романтизма." (M. Е. Салтыков-Щедрин и романтическая традиция) / M. Е. Салтыков-Щедрин и русская сатира XVIII-XIX веков. М.: Наследие, 1998. - С.52-67.

179. Смирнова Н. И. Искусство играющих кукол. М.: Искусство, 1983. -270 с.

180. Соколинский Е. К. О гротеске у JI. Андреева (на материале произведений малых форм) // Русская литература. 1998. № 2. - С. 75-84.

181. Соколов С. Н. К вопросу о цензурной истории "Убежища Монрепо" М. Е. Салтыкова-Щедрина. Уч. записки Белгородск. пед. ин-та. Вып. 1. 1957. - С. 86-99.

182. Строганова Е. Н. "Бородавка на носу" у Гоголя: "библиографические" заметки. / Культура и текст. СПб.; Барнаул, 1997. - Вып. 1. Литературоведение. Ч. 1.-С. 110-113.

183. Строганова Е. Н. "Не до Пушкиных нам": (Пушкин в "Современной идиллии" M. Е. Салтыкова-Щедрина) / Пушкин и другие. Новгород, 1997. - С. 158-164.

184. Строганова Е. Н. "Чужое слово" в творческом процессе: (Диалог M. Е. Салтыкова-Щедрина с современниками и предшественниками): Автореф. дис. .докт. филол. наук. Тверь., 1996. 30 с.

185. Телегин С. M. Мифологические мотивы в творчестве писателей 60-80-х годов XIX в.: (Ф. М. Достоевский, M. Е. Салтыков-Щедрин, Н. С. Лесков) / Литературные отношения писателей XIX- началаXXвв. -М., 1995.- С. 148-162.

186. Телегин С. М. "Не так страшен черт, как его малюют" // Русская словесность. М., 1997. - № 5. - 22-28.

187. Токарев Д. В. Существует ли литература абсурда? // Русская литература. 1999. № 4. - С. 26-55.

188. Толстые Н. И. и С. М. О жанре "обмирания" (посещения того света). Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам I (5) / Отв. ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1974. - С. 63-65.

189. Тимофеева Г. Ю. Компоненты мифопоэтики и художественная модель мира в сказках M. Е. Салтыкова-Щедрина // Начало. М.,1998. - Вып. 4. - С. 97110.

190. Топоров В. Н. Апология Плюшкина: вещь в антропоцентрической перспективе / Миф. Ритуал. Символ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издательская группа "Прогресс" - "Культура", 1995. - С. 7112.

191. Топоров В.Н. Пространство и текст. / Текст: семантика и структура. -М.: Наука, 1983. С. 227- 285.

192. Турков А. Салтыков-Щедрин. М.: Советская Россия. - 1981. - 304 с.

193. Фет Н. А. Поэтика телесности в повести Л. Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича". / Ars interpretanda Сборник статей к 75-летию профессора Ю. Н. Чумакова./ Отв. ред. Т. И. Печерская. Новосибирск: Изд-во СО РАН - С. 208-221.

194. Уртминцева М. Г. Диалог в сюжетно-композиционной структуре "Губернских очерков" Салтыкова-Щедрина / Вопросы сюжета и композиции. -Горький, 1982. С. 69-75.

195. Усовик Е. Г. "Что лживо, то и гнило": философия проблематики творчества M. Е. Салтыкова-Щедрина. // Художественный текст и языковая система. -Тверь, 1996.-С. 30-35.

196. Франс А. Гросвита в театре марионеток. Собр. соч. в 8-ми т. М.: Гослитиздат, 1960. - Т. 8.

197. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. -450 с.

198. Фуко Мишель. Надзирать и наказывать. М.: AD MARGINEM, 2000. -С. 201.

199. Хейзинг Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Издательская группа "Прогресс", 1992.- 464 с.

200. Цивьян Т. В.Текст и жест: "Борис Годунов" в исполнении провинциальных актеров 1910-х годов. Сборник статей к 70-летию проф. Ю. М. Лотмана. / Отв. А. Мальте. Тарту, 1992 - С. 208-224.

201. Цивьян Т. В. Семиотические путешествия. СПб.: Издательская фирма Ивана Лимбаха, 2001. - 248 с.

202. Чернец Л. В. О критическом методе Щедрина. / "Шестидесятые годы" в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина. Калинин, 1985. - С. 30-42.

203. Чернышов. 3. Автор М. Е. Салтыков-Щедрин ? // Тверская старина. -Тверь, 1994. № 4. С. 91-93.

204. Чудаков А. П. Вещь в мире Гоголя. / Гоголь: история и современность. -М., 1985.

205. Чурсина Л. К. Концепция жеста в работах А. Белого. / Слово и жест в литературе. Воронеж, 1983.

206. Шагинян М. Человек и время. Воспоминания. // Новый мир. М., 1972. №2.-С. 148-173.

207. Шаталов С. Е. О психологизме в романе "Господа Головлевы". К 150-летию со дня рождения М. Е. Салтыкова-Щедрина. // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. 1976. № 1. - С. 36-39.

208. Шведченко В. В. Художественные смыслы и кризисное конструирование социальной реальности: (Социально-философский анализ кризисного бытия художественного текста): Автореф дис. .канд. филол. наук. Хабаровск, 2000. - 17 с.

209. Шевелев Э. Помпадурские утеснения, или Кому нравится Салтыков-Щедрин? // Аврора. СПб., 1997. № 8-9. - С. 3-17.

210. Шепелев Л. Е. Титулы, мундиры, ордена. Ленинград: Наука, 1991. -223 с.

211. Шестопалова Г. А. Летопись жизни и творчества Салтыкова-Щедрина 1826-1848 гг. М., 1994. - 60 с.

212. Шостром Э. Анти-Карнеги, или человек-манипулятор. Минск: ТПЦ "Полифакт", 1992.- 128 с.

213. Щеглов Ю. Конструктивистский балаган Н. Эрдмана. // Новое литературное обозрение. -№ 33 (5/ 1998). С. 118-161.

214. Эйхенбаум Б. М. "История одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина (комментарий). // О прозе. Л.: Художественная литература, 1969. - С. 455-502. 218.

215. Эко Умберто. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: ТОО ТК "Петрополис", 1998. - 432 с.

216. Элиаде Мирча. Мефистофель и Андрогин. СПб.: Алетейя, 1998. - 374с.

217. Эльсберг Я. Е. М. Е. Салтыков-Щедрин. Из курса лекций по истории русской литературы XIX века. М.: Изд. Моск. ун-та, 1953. - 99 с.

218. Эткинд А. Фуко и тезис внутренней колонизации: постколониальный взгляд на советское прошлое. // Новое литературное обозрение. № 49 (3/ 2001). -С. 50-74.

219. Эткинд Е. Г. "Внутренний человек" и внешняя речь: очерки психопоэтики русской литературы ХУШ-Х1Х вв. -М.: Яз. рус. лит., 1999. 446 с.

220. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира. М.: Гно-зис, 1994.-344 с.

221. Ямпольский М. Демон и лабиринт. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 335 с.

222. Ямпольский М. Наблюдатель. Очерки истории видения. М.: АБ МАЯОПЖМ, 2000. - 288 с.169

223. Ямпольский М. О близком (Очерки немиметического зрения). М.: Но вое литературное обозрение, 2001. - 238 с.