автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функциональная парадигма генеративных сложноподчинённых предложений в разносистемных языках

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Рафаэль Гусман Тирадо

Объектом представленного исследования является функциональная парадигма генеративных сложноподчинённых предложений в разносистем-ных языках, в частности в русском и испанском языках. Теоретической базой работы послужила концепция функционального синтаксиса, основные положения которой до настоящего времени были разработаны на материале русского языка, однако, по нашему мнению, они могут быть успешно применены и при описании и сопоставлении типологии системы сложноподчиненных предложений не только близкородственных языков, но и неблизкородственных, как, например, русского и испанского.

Теория функционального синтаксиса базируется на концепции существования в разных языках мира основных содержательных моделей, схем, которые выражаются с помощью специальных средств. Это положение позволяет преодолеть те ограничения, которые возникают в случае рассмотрения вопросов синтаксиса сложного предложения с точки зрения формальных (традиционных) позиций. Данное исследование поможет выявить семантические особенности некоторых генеративных сложных предложений в русском и испанском языках, что является особенно актуальным, т.к. до настоящего времени не были представлены работы, в основе которых лежал бы комплексный компаративный анализ сложного предложения указанных языков, что в значительной степени затрудняет преподавание их как иностранных. Этот факт свидетельствует о необходимости разработки рекомендаций для изучения предложения в русском и испанском языках в процессе овладения этими языками как иностранными, а также об очевидном практическом применении полученных выводов в обучении другим иностранным языкам.

Современная синтаксическая наука при выделении основных разрядов сложных предложений фактически опирается исключительно на формальные критерии, что подтверждают соответствующие дефиниции, которые повторяются из работы в работу: "Сложносочиненными называются предложения, части которых соединены сочинительными союзами"; "Сложноподчиненными называются предложения, части которых соединяются подчинительными союзами и союзными словами"; "Бессоюзными называются такие сложные предложения, части которых объединяются без посредства союзов, при помощи иных синтаксических средств". Мы не указываем конкретных ссылок, поскольку такие определения с незначительными вариациями в формулировках можно найти практически в любой работе по синтаксису сложного предложения.

В течение XX века как в русских, так и в испанских грамматиках сложное предложение исследовалось почти исключительно с формальных позиций: обращалось внимание, в первую очередь, на характер грамматических отношений, на особенности связей между членами предложения, на порядок слов в предложении. Эти идеи, с одной стороны, нашли свое отражение в работах русских исследователей: A.M. Пешковского, М.Н. Петерсона,

Н.С. Поспелова, В.А. Белошапковой, С.Г. Илиенко, Л.Ю. Максимова, с другой стороны - в работах испанских лингвистов: Ф. Маркоса Марин, Е. Аларкоса Лорах, К. Эрнандеса Алонсо и др.

Необходимо, однако, заметить, что особенности содержания, которые определяют сущность основных типов сложного предложения, до настоящего времени все еще остаются неисследованными. Непринятие во внимание семантической и функциональной специфики сложного предложения приводит к тому, что, во-первых, многие аспекты сложного предложения интерпретируются некорректно: смешиваются разные типы предложений, в список союзов включаются слова, которые в реальности не являются таковыми, и т.д.; во-вторых, работы, касающиеся синтаксиса сложного предложения и представляющие определенную часть языковых исследований, являются на сегодняшний день наиболее устаревшими в сравнении, например, с морфологией и синтаксисом простого предложения, которые уже более двадцати лет назад начали изучаться с позиции содержания (см. работы A.B. Бондарко, М.А. Шелякина, Г.А. Золотовой, Н.Д. Арутюновой, А.Н. Ломова и др.).

Применяемый в настоящем исследовании подход "от значения к форме" активно разрабатывается в современной русистике, хотя модели функционального описания различны. В этой области особое место занимают исследования A.B. Бондарко по функциональной грамматике, согласно которой необходимо принимать во внимание все языковые средства, выражающие определенное значение, будь то средства морфологические, синтаксические, словообразовательные, лексические или имплицитные. Свою концепцию Бондарко продолжает дополнять и уточнять новыми данными, касающимися, в первую очередь, функционально-семантического анализа. Отдельного внимания также заслуживают исследования Г.А. Золотовой "Очерк функционального синтаксиса русского языка", "Коммуникативный аспект русского синтаксиса" и др., где автор обстоятельно анализирует принципы семантических и функциональных категорий простого и сложного предложений в русском языке. Одновременно следует отметить работы М.В. Всеволодовой "Теория функционально-коммуникативного синтаксиса", И.А. Мельчука "Смысл. Текст", А. Мустайоки "Теория функционально синтаксиса" и др., которые в своих исследованиях, исходя от семантических категорий к языковым средствам (структурам), анализируют элементы самых различных лингвистических моделей как в русском, так и других языках.

Уже в 1994 г. A.M. Ломов, рассматривая типологию русского предложения, обратил внимание на то, что в течение последних десятилетий номинативно-прагматическая парадигма постепенно вытесняла и вытесняет системно-структурную парадигму [Ломов 1994: 11-13]. Обращая особое внимание на особенности содержания, которые являются важными для сложных предложений разных типов и находят свое отражение в определенных формах, мы попытаемся в данной работе разрешить названную выше проблему. Первый опыт применения этого метода при анализе сложных предложений был осуществлен в статье A.M. Ломова и Р, Гусмана Тирадо "Русское сложное предложение и проблема содержательной интерпретации" [Ломов и Гусман Тирадо 1999: 54-64]. На наш взгляд, этот метод имеет особое значение как с теоретической, так и с практической стороны.

В соответствии с нашей гипотезой, в русском и в испанском языках различия между подчинением, сочинением и бессоюзным соединением следует искать в используемых ими способах организации информации. Подчинение предполагает включение информации, передаваемой придаточным, в главное или, наоборот, информации, сообщаемой главным предложением, в придаточное. Сочинение упорядочивает информацию на основе простого соположения двух и более информационных блоков, интерпретируемых как одноранговые феномены, в результате чего части сложного предложения -репрезентанты этих блоков сохраняют способность к автономному употреблению. Бессоюзное соединение оставляет* так сказать, на самом верхнем уровне характер организации информации неопределенным, переадресовывая эту задачу средствам низших уровней: коннекторам, частицам, устоявшимся сочетаниям слов, интонации и т.д., - действие которых обыкновенно является подобным (но не тождественным) действию подчинительных союзов и союзных слов, с одной стороны, и сочинительных союзов — с другой. Соответственно, части бессоюзных предложений в одних случаях оказываются неспособными к автономному употреблению, а в других, наоборот, легко отчленяются друг от друга.

Несомненно, что развитие нашей гипотезы будет способствовать выявлению сходства и различия данной стороны сложного предложения в русском и в испанском языках.

Неопределенность исходных, основополагающих понятий, сведенных к простому указанию на репрезентирующую их форму, является причиной того, что при описании конкретных видов сложных предложений, где исследователь уже не может ограничиться простым перечислением формирующих их синтаксических средств и вынужден обратиться к их содержательным свойствам, целиком и полностью стираются границы между смыслом (содержанием, выраженным совместно языковыми и неязыковыми средствами) и семантикой (элементами смысла, присвоенными и освоенными языком), о чем свидетельствует совершенно беспорядочное употребление соответствующих терминов в синтаксической литературе. В свою очередь, размытость границ между смыслом и семантикой приводит к парадоксальному, на первый взгляд, но в действительности глубоко закономерному результату: лингвистический анализ, изначально ориентированный на форму, в конечном счете игнорирует эту форму и ее собственно языковое содержание. Приведем два ярких примера.

Пример первый. Авторы Грамматики-80 при интерпретации сложноподчиненного предложения с придаточным условия Если я себе нравлюсь, значит, пел хорошо констатируют, что "та часть,, которая представлена говорящим как умозаключение (вывод, следствие), фактически называет реальную причину того, о чем сообщается в части, оформленной условным союзом", обосновывая свой вывод ссылкой на возможную трансформацию условного предложения в причинное: Я себе нравлюсь, потому что пел хорошо [Русская грамматика 1980, II: 573]. Подобное рассуждение, конечно же, имеет под собой определенные интуитивные основания, но из них следуют совсем не те выводы, которые были сделаны. Как давно уже замечено, язык способен "фотографировать" один и тот же фрагмент действительности под разными углами зрения, для чего он и располагает наборами формальных образцов с разной семантической заданностью. Естественно, эти языковые "фотографии" можно и нужно сопоставлять: такое сопоставление многое проясняет для лингвистики. Но толковать одну "фотографию" через другую, избрав последнюю в качестве своеобразного эталона, - значит заранее отказаться от учета того, что в предложении Если я себе нравлюсь, значит, пел хорошо названо условие, реализация которого позволяет сделать определенные выводы, и ничего более.

Пример второй. Еще A.M. Пешковский, рассматривая предложение Был невыносимо жаркий июльский день, когда я, медленно передвигая ноги, вместе со своей собакой поднимался вдоль Колотовского оврага, отметил, что в нем "логически главный факт рассказа выражен придаточным предложением, а побочный (погода) - главным и что союз когда здесь является инверсивным, "переворачивающим факты" [Пешковский 1956: 491]. Это наблюдение позднее, в 50-е годы нашего столетия, послужило А.Н. Суровцеву основанием для ввода особого понятия, которое он назвал обратным подчинением [Суровцев 1956]. Обратное подчинение А.Н. Суровцев и его сторонники видят в тех сложноподчиненных предложениях, где соответствующие придаточные "не определяют главное предложение, а сами определяются им, т.е. в них по смыслу главное предложение зависит от придаточного, поясняет его." [Федоров 1982: 14]. Но это означает, что нашим лингвистическим поводырем и здесь оказывается все тот же смысл, вступающий в противоречие с семантикой грамматических форм, которые однозначно "метят" подчинение в сложном предложении как явление зависимости придаточного от главного.

Число примеров подобного рода при желании легко умножить. Поэтому необходимо определить основные, исходные понятия синтаксиса сложного предложения, что делает возможным переход на позиции содержательно ориентированного способа координации языковых планов, т.е. перенесение лингвистических дискуссий в сферу языковой семантики. Естественно, это потребует выработки целой серии гипотез, обладающих разной степенью эвристической мощности, относящихся к разным фрагментам сложного предложения, конкурирующих друг с другом (в силу того, что они будут акцентировать внимание на разных аспектах одной и той же проблемы), но ни в коем случае не игнорирующих форму (разнооформленные семантические объекты, как известно, могут быть и тождественными, и всего лишь изоморфными).

Конечно, этот процесс не прост и не прямолинеен. Однако затраты времени и исследовательского труда, вне всякого сомнения, оправдают себя, поскольку позволят по-новому взглянуть на старые, давно известные факты. В целях иллюстрации этого тезиса мы и хотели бы изложить свое понимание некоторых проблем сложного предложения, предварительно оговорив то существенно важное обстоятельство, что предлагаемые ниже констатации следует расценивать не как истину в последней инстанции, а как своего рода приглашение к совместным размышлениям.

Было бы целесообразно рассмотреть в деталях сразу все три способа информационной организации сложных предложений. Однако ограниченные рамки научного доклада такой возможности не оставляют, и нам по необходимости придется сосредоточить внимание лишь на включении. Последнее, как было подчеркнуто выше, двувариантно: информация придаточного включается в информацию главного (включение-1) или информация главного включается в информацию придаточного (включение-2). Это означает, что придаточное всегда остается в вассальной зависимости от главного, но по разным причинам: либо потому, что оно обязано восполнять информационную недостаточность главного, либо потому, что оно вынуждено усваивать информацию, передаваемую главным предложением.

При включении-1 главное предложение вбирает в себя информацию придаточного полностью и без остатка: Я полагал, что он меня не помнит; На ноги старуха натянула одеяло, чтобы не было видно га худобы. Включе-ние-2 в этом плане неоднородно. Оно может опираться и на всю информацию главного: По утрам на пожелтевшей траве лежал иней, отчего зелень казалось сизой, и на отдельно взятые ее фрагменты: Бывают песни, которые западают в душу не сразу.

Включение-1 и вюпочение-2 используют принципиально разные средства связи: для первого разрешены только союзы, для второго - только лексические элементы с анафорическим значением, традиционно называемые союзными словами. Никакого компромисса эта закономерность не терпит.

Включение-1 допускает более или менее свободное употребление коррелятов: Бесспорно лишь то, что большинство поэтических слов связано с природой; Когда сойдет вода и откроется пойма, то для скворцов начнется праздник; Так как мы вышли довольно поздно, то пришлось идти до сумерек. Напротив, при включении-2 корреляты - редкое и несистемное явление. Они возможны главным образом в тех случаях, когда придаточное "осваивает" не всю информацию главного, а лишь отдельно взятый ее фрагмент, в связи с чем их обыкновенно используют в выделительно-уточняющем значении: Вскоре они добрались до того леса, о котором им говорил проводник; Вода оставалась только в тех местах, где была низинка.

Включение-1 я включение-2 реализуют равные закономерности, регулирующие порядок расположения частей сложного предложения. Включение-1 в принципе разрешает постановку придаточной части перед главной, после нее и внутри ее. Для включения-2 характерна по преимуществу постпозиция придаточного. Интерпозитивное положение могут занимать лишь придаточные, содержащие отсылку к фрагменту главного предложения (например, придаточные определительные). Препозиция придаточного вкточе-нию-2, как правило, исключена в связи с анафорическим характером связующих элементов.

И, наконец, включение-1 и включение-2 различаются характером постановки вопросов: первое предполагает постановку вопроса от главной части сложноподчиненного предложения, второе - от придаточной части. Ср.: Катя знала, что он обязательно появится (Что знала Катя?), с одной стороны, и Брат промолчал, что совершенно расстроило мать (Что расстроило мать?), с другой. Эта закономерность, на первый взгляд, остается нереализованной в сложноподчиненных предложениях с придаточными типа Мы сразу же заметши мальчика, который сидел у окна; Дом, где мы поселились, стоял на краю деревни; В тот вечер, когда они гуляли по набережной, Николай впервые по-иному взглянул на Катю. По традиции считается, что к ним должен ставиться вопрос со словом какой (Какой мальчик? Какой дом? В какой вечер?), что, как кажется, дает основания отнести все рассматриваемые придаточные к разряду определительных. Но подобный подход совершенно игнорирует общую тенденцию, действующую во всех без исключения сложноподчиненных предложениях с анафорическими союзными словами: вопрос в них предполагает выяснение реального содержания именно этого слова. Принимая во внимание данное положение, корректными следует признать только вопросы: Кто сидел у окна? Где мы поселились? Когда они гуляли по набережной? Будучи совершенно разными по своему характеру, эти вопросы как нельзя красноречивее свидетельствуют о неоправданности попыток свести указанные предложения в один классификационный разряд.

Совершенно очевидно, что сложноподчиненные предложения, основанные на разных вариантах включения и, в силу этого, обладающие принципиально разными свойствами, должны быть терминологически разведены. Мы будем называть придаточные, образованные на основе включения-1, автосемангичными (имея в виду их самодостаточность с точки зрения передаваемой информации), а придаточные, базирующиеся на включении-2, синсемантичными (поскольку их информация недостаточна без учета информации главного предложения).

Необоходимо отметить, что в процессе анализа обнаруживается еще одна терминологическая проблема, необходимость решения которой можно понять лишь на широком историко-лингвистическом фоне. Традиционно синсемантичные придаточные в сложных предложениях типа Брат промолчал, что совершенно расстроило мать; По утрам на пожелтевшей траве лежал иней, отчего зелень казалась сизой трактовались как присоединительные и не отграничивались с достаточной четкостью от придаточных в предложениях типа Он плохо понимал собеседника, да и неинтересно ему было, о чем тот говорит; Я прислушался: до меня донесся приглушенный крик. Основание для их сближения усматривалось в том, что все они "объединяются единством функционального употребления в речи (они передают мысль, возникшую после основного высказывания), прерывистым характером связи, которая создается особой интонаций после длительной паузы " [Валгина 1991: 275]. Что же касается различий между ними, считалось, что они определяются исключительно тем, в сфере какой: синтаксической связи присоединение реализуется - в сфере подчинения, сочинения или бессоюзия [Грамматика 1954, II, ч.2: 257-268, 352-353, 400-402].

В 70-е годы такое понимание существа дела для целого ряда исследователей оказалось неприемлемым. Не отказываясь от мысли, что предложения, подобные упомянутым (Брат промолчал, что совершенно расстроило мать; По утрам на пожелтевшей траве лежал иней, отчего зелень казалась сизой), являются присоединительными, они вместе с тем подчеркивали специфику последних и акцентировали внимание на том, что эти предложения предполагают употребление в придаточном специального союзного средства, которое "в обобщенном виде как бы вмещает содержание того, о чем говорится в первой части " [Формановская 1978: 25]. Именно в этой связи и появляется термин "сложные предложения с присоединительно-вмещающим значением ", который, впрочем, распространялся не только на рассматриваемые подчинительные конструкции, но и на сочинительные (Сегодня редактор улыбался, и это было хорошим признаком) и бессоюзные (Сегодня редактор улыбался — это было хорошим признаком).

Выход в свет Грамматики-80 знаменовал собой появление повой трактовки интересующих нас предложений, отразившейся в самом их наименовании: "Предложения, в которых относительное слов<з отсылает к предикативному центру главного предложения". Именно здесь достаточно последовательно проведена мысль, что относительное местоимение не только ориентировано на предикативный центр главного предложения, но и "является средством его повторного воспроизведения в придаточном" [Русская грамматика 1980, И: 527]. И самим этим фактом в имплицитном виде были отвергнуты представления о связи рассматриваемых структур с присоединением. В этой же работе был поставлен вопрос о классификации названных предложений. Последняя, однако, оказалась предельно общей, поскольку позволяет различать лишь два их типа: распространительно-изъяснительные (с союзным словом что в разных падежных и предложно-падежных формах) и распространительно-обстоятельственные (с наречиями почему^лтч^о. ',а\ем и предложно-падежными формами местоимений из-за чего, вследствие чего, ввиду чего и т.д). От дальнейшей дифференциации распространительно-изъяснительных и распространительно-обстоятельственных предложений авторы Грамматики-80 уклонились, и понятно - почему.

Существующая ныне классификационная практика основывается на учете функции придаточного, в результате чего систематизируются не сложноподчиненные предложения как таковые, а именно придаточные (ср. повсеместно употребляемые термины "предложения с придаточными изъяснительными", "предложения с придаточными места", "предложения с придаточными причины" и т.д.). Но этот классификационный прием приложим только к предложениям с автосемантичным придаточным. Напротив, в сфере предложений с синсемантичными придаточными он не работает. В самом деле, как квалифицировать, например, придаточное в предложении, неоднократно упоминавшемся нами: По утрам на пожелтевшей траве лежал иней, отчего зелень казалась сизой? У нас нет никаких оснований для того, чтобы назвать его причинным, поскольку она выражается в главном, на что недвусмысленно указывает анафорическое союзное слово.

Между тем выход из терминологического тупика, если принять предлагаемое разграничение автосемантичных и синсемантичных придаточных, достаточно прост. Можно говорить о сложноподчиненных предложениях, выражающих изъяснительные, условные, уступительные и т.д. отношения (или с некоторой долей терминологического упрощения - о сложноподчиненных изъяснительных, условных, уступительных и т.д. предложениях), последовательно оговаривая характер придаточного, т.е. отмечая, является оно автосемантичным или синсемантичным. А это значит, что приведенное выше в иллюстративных целях предложение допустимо квалифицировать как сложноподчиненное причинное с синсемантичным придаточным.

Однако указанные вопросы вплотную поставили нас перед проблемой, касающейся общих принципов систематизации сложноподчиненных предложений. С учетом всего изложенного выше, есть основания подразделить их на две группы. Первую группу, немногочисленную по объему, образуют предложения, в которых придаточное является только автосемантичным (придаточные качества, меры и степени признака, сравнительные и сопоставительные) или только синсемантичным (придаточное определительное). Ко второй группе отходит подавляющее большинство сложноподчиненных предложений, в которых придаточное может быть и автосемантичным, и синсемантичным, хотя, конечно, отношения этих придаточных не остаются тождественными в сложноподчиненных предложениях разных разрядов. Справедливости ради следует сказать, что многие из относящихся сюда фактов (хотя, конечно, и не все) давно уже отмечены исследователями, в частности, А.К. Федоровым [Федоров 1982]. Однако, поскольку они не могли получить надлежащей интерпретации в рамках концепции обратного подчинения, которую эти исследователи разделяли, нам придется остановиться на них по возможности подробнее.

С максимальной степенью свободы два вида придаточных реализуются в сложноподчиненных причинных предложениях, о чем свидетельствует факт существования большого набора коррелирующих союзов и союзных слов: потому что — почему, оттого что - отчего, благодаря тому что -благодаря чему, вследствие того что — вследствие чего, в результате того что — в результате чего, в сипу того что - в силу чего, в связи с тем что — в связи с чем и т.д.

Причинные предложения с синсемантичными придаточными, вводимыми указанными союзными словами, получили к настоящему времени широкое распространение во всех книжно-письменных стилях русского языка и даже обнаруживают тенденцию к выходу за их пределы. Более того, эти предложения оказываются в отношениях обратимости с предложениями, имеющими в своем составе придаточные автосемантичные (чему в немалой степени содействует тот факт, что разница между ними обнаруживается уже на уровне союзных средств): Из-за того что он заболел, ему пришлось пропустить несколько занятий кружка - Он заболел, из-за чего ему пришлось пропустить несколько занятий кружка; Вследствие того что прошли сильные дожди, дороги оказались непроезжими. Конечно, определенные сдерживающие факторы здесь дают о себе знать, но они немногочисленны (ср. невозможность обратимости при выражении причинно-аргументирующего значения).

Напротив, в сложноподчиненных предложениях, выражающих условные, уступительные и целевые отношения, картина оказывается прямо противоположной, т.к., во-первых, их наборы коррелирующих союзов и союзных слов невелики и несистемны (при том условии что — при условии чего, вопреки тому что - вопреки чему, для того чтобы — для чего); во-вторых, употребление предложений с синсемантичными придаточными ограничено преимущественно сферой официально-деловой речи; в-третьих, обратимость предложений с придаточными двух видов сплошь и рядом предельно затруднена или даже невозможна, поскольку нередко синсемантичные придаточные относятся не ко всему главному предложению, а к его фрагментам. Ср.: Здесь запланировано построить завод, для чего уже завезены необходимые материалы.

Сложноподчиненные временные предложения являют собой образец того, насколько сложными могут быть в их составе отношения автосеман-тичного и синсемантичного придаточных. Это в значительной степени связано с тем, что указанные придаточные используют по преимуществу (хотя и не исключительно) одни и те же союзные показатели, попеременно меняющие свой статус, т. е. функционирующие или как союз, или как союзное слово. Сравним два предложения: Когда еще стояла глубокая ночь, мы начали собираться на рыбалку и Еще стояла глубокая ночь, когда мы начали собираться на рыбалку. Обратимость здесь налицо, но она наталкивается на два жестких ограничения. Во-первых, ситуация синсемантичного придаточного, вводимого союзным словом когда, должна быть одновременной с ситуацией главного. Дня автосемантичного придаточного с союзом когда это условие необязательно, так как выражаемая им ситуация вполне может предшествовать ситуации главного: Когда кончился спектакль, они направились за кулисы, и здесь, понятно, обратимость недопустима. Во-вторых, реализация синсемантичного придаточного возможна только в тех случаях, когда ситуация, обозначенная в главном предложении, способна без помощи специального темпорального показателя обеспечить квантование времени: Было еще светло, когда охотники подъехали к сторожке/ = Охотники подъехали к сторожке засветло/; Они уже садились в вагон, когда на перроне показалась Маша/ — Маша показалась на перроне во время посадки в вагон/. Если же ситуация главной части квантование времени обеспечить не в состоянии, придаточное в соответствующем сложноподчиненном предложении может быть только автосемантичным. Ср: Нам было очень холодно, когда мы пробирались по зимнему лесу. Положение в значительной мере осложняется еще и тем, что союзное слово когда в составе синсемантичного придаточного нередко содержит отсылку не ко всей ситуации главного (как в рассмотренных случаях), а к отдельно взятому компоненту этой ситуации, выраженному существительным или наречием с темпоральной семантикой: Он хорошо помнит тот день, когда впервые увидел ее; Ночью, когда все спали, послышались осторожные шаги.

Несколько иной вид имеют интересующие нас отношения в тех случаях, когда в сложноподчиненных предложениях выражается значение временной сопредельности, т.е. констатируется, что одна из ситуаций "наслаивается " на другую или же примыкает к ней без всякого временного разрыва. Формальным маркером этого значения в синсемантичном придаточном является союзное слово как, предполагающее обязательное употребление в главной части стандартных "сопроводителей" типа не успел, не прошло, еще не, достаточно, стоит, едва, только, лишь, едва лишь, только лишь, по-разному интерпретирующих значение временной сопредельности: Крестьянин ахнуть не успел, как на него медведь насел; Не прошло и получаса, как к нам явился Соснин; Только что мы уселись, как поезд тронулся; Стоит ей только показаться, как все тут же бегут к ней. При необходимости подчеркнуть, что ситуация придаточного реализуется не только быстро, но и неожиданно для ее участников, стандартные сопроводители (вдруг, в ту же минуту, тут же и др.) дополнительно могут быть использованы и в придаточной части: Только что чайник повесили над огнем, как вдруг один камень накалился и лопнул; Мы только принялись за работу, как тут же послышался звонок. Сложноподчиненные предложения с придаточным автосемантичным в рассматриваемых условиях употребляются очень редко: Как только гости уедут, мы тут же возьмемся за уборку.

Наоборот, при выражении значения временной последовательности, не осложненного указанием на тесный временной контакт двух ситуаций, наиболее обычны сложноподчиненные предложения с придаточным автосеман-тичным. Обратимые построения с придаточным синсемантичным скорее исключение, чем правило. Ср.: После того как они поссорились, все контакты были прерваны — Они поссорились, после чего все контакты были прерваны. Временное значение предшествования является сферой безраздельного господства сложных предложений с придаточным автосемантичным: Прежде чем ехать туда, я созвонился с хозяевами; Еще до того как Петр оставил службу, у него начало пошаливать сердце.

В сложноподчиненных предложениях, выражающих локальные отношения, придаточные обыкновенно носят автосемантичный характер - и тогда, когда они реализуются в независимой позиции: Где некогда все пусто, голо было, теперь младая роща разрослась, и тогда, когда они относятся к корреляту: Там, где раньше зеленела роща, построили какой-то завод. Их синсемантическме соответствия возможны лишь при условии, что союзные слова где, куда, откуда содержат отсылку к компоненту главной ситуации, выраженному существительном или наречием с локальной семантикой: Поселок, где он жил, был маленький и неухоженный; Всю ночь наверху, где лежала пшеница, пищали мыши.

И, наконец, автосемантичными и синсемантачными могут быть придаточные в сложноподчиненных изъяснительных предложениях. В качестве формального показателя связи у них используется слово что (в разных падежных и предложно-падежных формах), попеременно функционирующее в качестве союза или союзного слова и в силу этого обеспечивающее обратимость соответствующих предложений. Ср.: Он был необыкновенно рад тому, что мы откликнулись на его призыв — Мы откликнулись на его призыв, чему он был необыкновенно рад; Нас позабавило, что он ничего не слышал об этом громком процессе — Он ничего не слышал об этом громком процессе, что нас позабавило. Отметим, что обратимость в данных случаях явление крайне нерегулярное, сдерживаемое целым рядом сопутствующих факторов, и более того, в условиях употребления изъяснительных союзов чтобы, как, будто, не имеющих соответствий в союзных словах, синсеманшчное придаточное становится вообще невозможным.

Предлагаемый нами подход помогает разрешить вопрос и о статусе ряда конструкций, порождающих многочисленные споры. В частности, В.Н. Миги-рин, говоря о традиционно выделяемом сложноподчиненном предложении с придаточным следствия, вводимом союзом так что, подчеркнул: "Придаточное следствия не поясняет главного предложения, наоборот, главное поясняет придаточное." [Мигирин 1952: 12]. Наше понимание подчинения позволяет утверждать, что предложения рассматриваемого типа организованы по способу включения-2 и являются сложноподчиненными причинными с придаточным синсемантичным. Вопрос в таких предложениях, как заметил в свое время А.К. Федоров [Федоров 1982: 17], может быть поставлен только к главной части предложения, и связующий элемент так что выступает в роли союзного слова, которое последовательно коррелирует с причинным союзом так как. Ср.: Так как мы опоздали к автобусу, нам пришлось ехать электричкой — Мы опоздали к автобусу, так что нам пришлось ехать электричкой.

Заканчивая рассмотрение общих принципов классификации сложноподчиненных предложений, отметим, что эта классификация не исчерпывается разбиением указанных предложений на два разряда, в рамках которых: а) придаточное является только автосемантичным или только синсемантичным, и б) придаточные могут быть и, автосемантичными и синсемантичны-ми. Можно предположить возможность существования каких-либо промежуточных подразделений. Однако оставим этот сложный вопрос без рассмотрения, ограничившись лишь констатацией того, что безотносительно к упомянутым разрядам отчетливо выделяются так называемые обстоятельственные предложения, которые можно разделить на три группы: 1) ситуативные сложноподчиненные предложения (временные и локальные), 2) генеративные сложноподчиненные предложения (причины, условия, уступки и цели) и 3) соотносительно-квалифицирующие сложноподчиненные предложения (сравнительные и сопоставительные).

Предметом нашего исследования являются генеративные предложения в русском и испанском языках, обладающие рядом общих и различных черт. Главное внимание мы уделим русскому языку, а испанская ситуация будет рассмотрена на фоне русского.

Общая характеристика сложноподчиненных предложений, выражающих генеративные отношения

Представление о том, что сложноподчиненные предложения с придаточными причины, условия, уступки, следствия и цели образуют единый комплекс, сложилось еще в XIX веке в русском языкознании [Давыдов 1853: 348-351]. Однако на протяжении более чем ста последующих лет оно оставалось всего лишь малозначащей гипотезой, которую часто совершенно игнорировали. И лишь в последней трети нашего столетия это представление нашло широкое распространение среди специалистов по синтаксису [Грамматика 1970: 710-727; Белошапкова 1977: 222-224; Русская грамматика 1980, II: 562-602; Шувалова 1990: 53-77; Евтюхин 1997 и др.] и, видимо, вскоре перейдет в раздел научных констатации, которые считаются общепринятыми.

Однако до сих пор в синтаксической литературе наблюдается много разночтений, касающихся самых разных сторон интересующих нас явлений, что приводит нас к закономерному анализу ключевых проблем, возникших как следствие попыток установить действующие здесь закономерности.

Первый вопрос носит исключительно конвенциональный характер, поскольку имеет непосредственное отношение к тому факту, что синтаксическая наука сейчас не располагает единым устоявшимся термином, который бы служил родовым наименованием для отношений, связывающих части всех упомянутых сложноподчиненных предложений. Одни исследователи предпочитают говорить о причинных отношениях в широком смысле слова, другие - об отношениях обусловленности, или каузальности (также в широком смысле слова), третьи - об отношениях порождения. Традиция термино-употребления первого варианта берёт свое начало еще в работах И.И. Давыдова, который включал собственно причинные ("винословные"), условные, уступительные и целевые ("конечные") придаточные в более широкий класс причинных предложений [Давыдов 1853: 348-351]. Второй вариант характеризуется большой популярностью, вероятно, в связи с тем, что он был предложен двумя последними академическими грамматиками [Грамматика 1970; Грамматика 1980]. Третий — используется крайне редко и лишь отдельными авторами [Шувалова 1990 и др.].

Заметим, что указанные термины трудно применимы, поскольку создают ряд практических неудобств. Употребление первых двух из них приводит к тому, что всякий раз приходится оговаривать, как следует трактовать "причинность" и "обусловленность" — в широком или в узком смысле, к месту и не к месту поднимать вопрос о том, являются ли значения причинности и обусловленности инвариантными шш доминантными и т.д. Третий термин, будучи достаточно точным по своей сути, неудобен исключительно в "техническом " отношении: от существительного порождение невозможно образовать прилагательное, потребность в котором, как мы убедимся далее по ходу изложения, исключительно велика. Поэтому в дальнейшем мы будем пользоваться латинизированным вариантом названного термина генеративные отношения, имея в виду все те случаи, когда ситуация-1 детерминирует сшуацию-2.

1. Сложноподчиненные предложения, выражающие генеративные отношения, образуют в любом языке единый блок (комплекс), поскольку в их основании лежит одна и та же модель: "генерирующая сшуация детерминирует генерируемую ситуацию".

2. Поскольку подчинение, как отмечалось, по самой своей сути двува-риантно (оно предполагает включение либо информации придаточного в главное, либо, наоборот, информации главного в придаточное), двувариант-ными являются и сложноподчиненные предложения, выражающие генеративные отношения.

3. В генеративных предложениях первого варианта, наиболее типичных для русского и для испанского языков (впрочем, не только для них), придаточное, маркированное соответствующими союзами (не союзными словами), предстает как компонент генеративного отношения, эксплицитно квалифицирующий либо генерирующую, либо генерируемую ситуацию (ср.: с одной стороны, На веранде зажгли свет, потому что уже стемнело: Если у тебя нет срочных дел, приезжай к нам и, с другой — Он держал дверь открытой, чтобы не пропустить появления гостя).

4. В генеративных предложениях второго варианта (менее типичных и даже иногда низкочастотных) включаемые в придаточное союзные слова (не союзы) выполняют в последнем функцию обстоятельственного члена предложения (причины, условия, уступки, цели), но в силу своей синсемантично-сти содержат отсылку к главному, которое и оказывается, по существу, ква-лификатором либо генерирующей, либо генерируемой ситуацией, хотя собственных формальных показателей и не имеет (ср.: с одной стороны, С улицы послышался сильный шум, отчего все вздрогнули; Вам надлежит прислать подробный отчет, при условии чего финансирование предприятия будет продолжено, и, с другой - Здесь планируется строительство храмак в целях чего и идет сбор пожертвований). Соответственно общее содержание придаточного устанавливается на основе выводного знания.

5. В рамках генеративных предложений первого варианта генерирующая ситуация может быть интерпретирована трояко: а) как причина - реальная или логическая: Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему неясно было теперь, в чем состоит его обязанность // Dochturov по quería emprender nada, ya que no tenía claro ahora en qué consistía su oligación /Л. Толстой/; б) как условие - реальное или гипотетическое: Зачем же Варенуха шел в кабинет финдиректора, ежели полагал, что его там нету? Ведь у него есть свой кабинет // ¿Pero para qué Varenucha iba al despacho del director financiero, si suponía que no estaba allí? Tiene su propio despacho /М. Булгаков/; в) как препятствующее, но преодоленное обстоятельство (уступка): Особым постановлением она была переименована в коня, хотя и считалась всю жизнь кобылой //Por una disposición especial lo empezaron a llamar caballo, aunque toda su vida lo habían considerado una yegua M. Ильф, E. Петров/.

Генерируемая ситуация интерпретируется только как цель - запланированная или незапланированная: Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей // La tarde de aquel día Nikolaj no fue a visitar a nadie y se quedó en casa, para cerrar algunas cuentas con los vendedores de caballos /Л Толстой/; Она приехала в Ленинград, чтобы забрать меня и отвезти в Кронштадт к бабушке / Llegó a Leningrado para recogerme llevarme a a Konstadt a casa de mi abuela /Г. Вишневская/.

6. В рамках генеративных предложений второго варианта характер интерпретации генерирующей ситуации остается тем же, что и у предложений первого варианта, т. е. она трактуется как: а) причина: Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга // Pierre se quitó las gafas, por lo que su cara cambió, mostrando aún más su bondad, y sorprendido se quedó mirando a su amigo /JI. Толстой/; б) условие: Вам необходимо представить подробный отчет, при условии чего финансирование предприятия будет продолжено // Usted tiene que presentar un informe detallado, a condición de lo cual continuará la financiación de la empresa /из газет/; в) уступка: Последовало грозное распоряжение из Штаба, вопреки чему полк продолжал движение в прежнем направлении //Siguió una orden terrible del estado mayor, pese a lo cual el batallón continuó avanzando en la misma dirección que antes /из газет/.

Генерируемая ситуация соответственно интерпретируется только как цель: В сентябре будет перерегистрация сотрудников, для чего вам надлежит явиться в канцелярию // En septiembre se hará un nuevo registro de los trabajadores, para lo cual tendr'que pasarse por la oficina /из газет/.

Необходимо с самого начала считаться с тем, что изложенный подход предполагает существенное расширение объема научных исследований, поскольку даёт возможность анализа наряду с традиционно выделяемыми типами генеративных предложений, смежных генеративных структур, без учета которых общая картина рассматриваемого фрагмента языковой действительности будет неполной и несистемной.

Процедура описания генеративных сложноподчиненных предложений

Описание на основе предлагаемого подхода всех видов генеративных сложноподчиненных предложений, содержащееся в соответствующих главах, осуществляется с учетом следующих важных моментов:

1) каким является придаточное в генеративных предложениях - авто-семантичным или синсемантичным;

2) какой набор формальных средств используется в целях сигнализации соответствующего вида генеративных отношений;

3) предложения каких синтаксических типов допускаются в главной и придаточной частях;

4) какие объективно-модальные отношения могут быть реализованы в составе генеративных сложноподчиненных предложений того или иного типа;

5) как осуществляется прагматическая квалификация актуализуемого компонента генеративного отношения;

6) каков характер хронологических отношений, реализуемых в соответствующих генеративных сложноподчиненных предложениях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функциональная парадигма генеративных сложноподчинённых предложений в разносистемных языках"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Нами была исследована функциональная парадигма генеративных сложноподчинённых предложений в русском и испанском языках. Теоретической базой работы послужила концепция функционального синтаксиса, основные положения которой до настоящего времени были разработаны на материале русского языка. Теория функционального синтаксиса базируется на концепции существования в разных языках мира основных содержательных моделей, схем, которые выражаются с помощью специальных средств, что позволяет преодолеть те ограничения, которые возникают в случае рассмотрения вопросов синтаксиса сложного предложения с точки зрения формальных (традиционных) позиций.

Проведенный нами анализ показал полную корректность выдвинутого в лингвистике XIX столетия тезиса о внутреннем единстве причинных, условных, уступительных и целевых сложноподчиненных предложений. Это их единство проявляется в следующем:

1. Все они построены по одной и той же схеме; событие А так или иначе порождает событие Б, хотя механизм действия у четырех указанных типов сложных предложений является неодинаковым, поскольку по-разному интерпретируются ее составляющие. В предложениях причинных, условных и уступительных в коммуникативном фокусе находится генерирующая ситуация, которая соответственно трактуется как причина, условие или неблагоприятный фон реализации генерируемой ситуации. Целевые предложения, наоборот, ориентированы на генерируемую ситуацию, которая предстяет как цель реализации генерирующей ситуации.

2. Придаточные части этих предложений могут быть как автосеман-тичными, так и синсемантичными.

3. В рамках указанных предложений реализуются только два вида хронологических отношений: генерируемая ситуация, безотносительно к тому, чем она выражена - главным или придаточным, либо следует по времени за генерирующей ситуацией, либо является одновременной с ней.

4. В своем подавляющем большинстве эти предложения располагают определенными наборами средств прагматической квалификации выражаемых отношений.

5. Вместе с тем проанализированные предложения не являются, что естественно, вполнее тождественными друг другу, поскольку по-разному интерпретируют какое-то одно из составляющих схемы "событие А порождает событие Б" (о чем уже говорилось выше).

Различия общего порядка, в свою очередь, определяют целый ряд частных различий. Рассматриваемые предложения оказываются неодинаковыми с точки зрения возможности использования синсемантичных придаточных, объективно-модальных особенностей, фиксируемых прагматических аспектов и т.д.

6. Наша работа доказала, что данная концепция может быть успешно применена и при описании и сопоставлении не только близкородственных языков, но и неблизкородственных, как, например, русского и испанского. Данное исследование помогло выявить семантические особенности некоторых генеративных сложных предложений в русском и испанском языках, что является особенно актуальным, т.к. до настоящего времени не были представлены работы, в основе которых лежал бы комплексный компаративный анализ сложного предложения указанных языков, что в значительной степени затрудняет преподавание их как иностранных. Этот позволит разработать рекомендации для изучения предложения в русском и испанском языках в процессе овладения этими языками как иностранными.

Сравнительный анализ показал, что если количество средств сложноподчиненных предложений, выражающих генеративные отношения с авто-семантичным придаточным в русском и испанском языках, сходно, то в сложноподчиненных предложениях, выражающих генеративные отношения с синсемантичным прдаточным, русский язык, по сравнению с испанским, располагает более структурированной и полной системой специальных союзных средств для выражения данных отношений

Список научной литературыРафаэль Гусман Тирадо, диссертация по теме "Теория языка"

1. Беднарская Л.Д. Основные закономерности в развитии сложного предложения в языке русской художественой прозы X1.-XX столетия. -Орел, 1994.

2. Белошапкова Б.А. Сложное предложение в современном русском языке. М., 1967.

3. Белошапкова В.А. Современный русский язык: Синтаксис.-М., 1977.

4. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. Л., 1984.

5. ВалгинаН.С. Синтаксис современного русского языка. М., 1991.

6. Вежбицкая А. "Метатекст в тексте" // НЗЛ.- М., 1978. — Вып. 8.

7. Всеволодова М.В., Ящеико Т.А. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. — М., 1988.

8. Глущенко Т.Н. Образование союзных скреп на базе предлогов в результате предикативной номинализации: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Воронеж, 1997.

9. Грамматика русского языка. Т. II. Синтаксис-М., 1954. -Ч. 1-2.

10. Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970.

11. Давыдов И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка.-СПб., 1853.

12. Евтюхин В.Б. Категория обусловленности в современном русском языке и вопросы теории сиитасических категорий. СПб., 1997.

13. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. ~ М., 1982.

14. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М., 1973.

15. Изменения в строе сложноподчиненного предложения в русском литературном языке XIX века И Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века. М., 1964.

16. Корнева В.В. Взаимодействие сослагательного наклонения с союзными средствами связей в сложноподчиненном предложении /У Средства выражения синтаксических связей в сложном предложении. Калинин, 1987.

17. Кочерга-Бортэ Л.В. Структурные модели синтаксической категории условия и их частотность в русском языке первой половины XIX века: Автореф. дис. .канд. филол. М., 1971.

18. Крючков, С.Е., Максимов Л.Ю. Современный русский язык: Синтаксис сложноподчиненного предложения. -М., 1977.

19. Кубик М. Условные конструкции и система сложного предложения. Praha, 1967.

20. Лавров Б.В. Условные и уступительные предложения в древнерусском языке.-М.-Л., 1941.

21. Ломов А.М., Гусман Тирадо Р. Русское сложноподчиненное предложение и проблема его содержательной интерпретации // En Вопросы языкознания. 1999. - № 6.

22. Ломов А.М. Типология русского предложения. Воронеж, 1994.

23. Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст // К типологии внутритекстовых отношений. М., 1986.

24. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса. М., 2006.

25. Мыгирин В.Н. Относительные придаточные предложения // РЖЦ, 1952. -№ 6.

26. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.

27. Познина Г.Ф. Употребление временных форм глагола в сложноподчиненном предложении: (предложения причинные и условия): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1955.

28. Распопов И.П., Ломов А.М. Основы русской грамматики. Воронеж, 1984.

29. Рогожникова Р.П. Активизация в современном русском языке подчинительных конструкций с союзами раз и поскольку. II Развитие синтаксиса современного русского языка. М., 1966.

30. Русская грамматика.-М., 1980.

31. Словарь русского языка: В 4-х т. (1981-1984) / Под ред. А.П. Ев-геньевой. 2-е изд., испр. и доп.

32. Стеценко А.Н. Исторический синтаксис русского языка. М.,1972.

33. Суровцев А.Н. К вопросу об "относительных" придаточных предложений вопросы синтаксиса. -М., 1956.

34. Федоров А.К. Спорные вопросы теории сложноподчиненного предложения. Курск, 1982.

35. Формановская И.И. Статистика сложного предложения. М., 1978.

36. Хинтика Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980.

37. Черемисина М.И., Колосова Т.А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск, 1989.

38. Ширяев Е.Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. — М., 1986.

39. Шувалова С.А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения. М., 1990.

40. Alarcos Llorach, Е. (1994). Gramática de la lengua española. Madrid.

41. Bartol Hernández, J.A. (1988). Las oraciones causales en la Edad Media. Madrid.

42. Bello, A. (1981). Gramática de la lengua castellana. Sta. Cruz de Tenerife.

43. Diccionario de la Real Acacdemia de la Lengua E. (1992): 1113

44. Esbozo de una nueva gramática de la lengua española. (1978) Madrid.

45. Flamenco García, L. (1999). "Las construcciones concesivas y adversativas". En Gramática descriptiva de la lengua española: 3805-3879.

46. Galán Rodríguez, С. (1999). ; "Larsubordinación,, causal y final". En: Gramática descriptiva de la lengua española: 3597-3543.

47. García Santos, F. (1989). "Sobre las causales". En Philologica II: Homenaje a D. Antonio Llórente. Salamanca: 123-137.

48. Kovacci, O. (1982- 83). "Cuatro clases de mofoficadores causales con porque". Letras V1-V11107-116.

49. Kóing (1985): "Where do Concessives come from? On the Development of Concessive Connectives". En Historical Semantics. Historical WordFormation. Berlín: 263-282.

50. Herrador del Pino, M. y Guzmán Tirado, R. "Sobre los criterios de clasificación de la oración compuesta en español y en ruso".// En IV Congreso de Rusistas de España. Salamanca. 25 -26 de noviembre 1994; 24-33.

51. Lakoff, G. (1971). "The Role of deduction un grammar". En J. Fillmore y D.T. Longendoen (eds.) Studies un Linguistic Semantics. New York: 62-70

52. López García, A. (1994). Gramática del español I La oración compuesta. Madrid.

53. Marcos Marín, F. (1979). "A propósito de las oraciones causales. Observaciones críticas". En Cuadernos de Filología. Stvdia Lingüistica Hispánica 11:1: 163-171.

54. Porcar Millares, M. (1993). La oración condicional. La evolución de los esquemas verbales condicionales desde el latín al español actual. Castellón.

55. Rivarola, J. L. (1982). "Las construcciones concesivas y restrictivas en español (hipotaxis y parataxis)". Actas del séptimo Congreso de la Asociación Internacional de Hispanistas II. Ed. G, Belliní: 865-864.

56. Rivas, E. (1989). "Observaciones sobre las concesivas. Su comparación con las condicionales y las adversativas". Verba 16:237-255.

57. Rojo, G. (1978). "Proposiciones y oraciones", Verba Anejo XIV. Rojo, G. y Montero, E. (1983). La evolución de los sistemas condicionales (potenciales e irreales desde el poema del Cid hasta 1400), Verba Anejo XXII.

58. Список опубликованных работ по теме диссертации Книги

59. Función del aspecto verbal y de otros elementos lingüísticos en la expresión de las relaciones temporales en la oración subordinada en ruso. Автор: Rafael Guzmán Tirado. Granada: Universidad de Granada, 1992. (микрофильм).

60. Выражение хронологических отношений между действиями в сложноподчиненном предложении в русском языке. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-09-006077-0. Moscú: ProsveScenie, 1993. 128 стр.

61. Генеративные сложноподчиненные предложения в русском языке. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-88519-042-9. Voronez: Universidad de Voronez, 1998.136 стр.

62. Investigaciones de gramática funcional: la aspectualidad en ruso y español. Авторы: Rafael Guzmán Tirado y Manuela Herrador del Pino. ISBN 84-6071656-2. Granada: Granada, 2000.220 стр.

63. Tipología de la oración subordinada en ruso y en español. Авторы: Rafael Guzmán Tirado y Enrique Quero Gervilla. ISBN: 84-8155-985-7. Granada: Dickinson, S.L., 2002. 214 стр.1. Главы книг

64. Функционально-семантическое поле аспектуальности в русском и испанском языках: опыт функциональной грамматики. В: Tipología vida (problemy, poiski, reSenia). Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-7859-00688. Moscú: Studia Philologica, 1998, стр. 150-157.

65. Сложноподчинённые предложения с придаточными сравнительными. В: España у el Mundo Eslavo. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 8488519-11-7. Madrid: GRAM Ediciones, 2001, стр. 629-634.

66. Синтаксическая функция глагольного вида и лексическое значение глагола в русском языке. Russistik Berlín: Dieter Lenz Verlag, 2 (1991). Авторы: Elena V. Petruchina y Rafael Guzmán Tirado. ISBN 0935-8072. C. 41-49.

67. Категория таксиса в современной лингвистике. Rusística española. Madrid: EOCI, 1 (1991). Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN RE-1130-9636. -C. 80-85.

68. Выражение последовательности событий в русском сложноподчинённом предложении с точки зрения испаноговорящих. Russkij jazyk za rubeíom. (Moscú), 1 (1992). Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN 0131-615X. -C. 105-107.

69. Sobre el orden temporal entre'acciones en la oración subordinada en ruso. Sendebar. (Granada), 3 (1992). Автор: Rafael Guzmán Tirado y Manuela Herrador del Pin». ISSN 1130-5509. C. 157-162.

70. Сложноподчиненное предложение и проблема его содержательной интерпретации. Voprosy jazykoznania 6 (Moscú: Academia de Ciencia de Rusia), (1999). Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN 0373-658X. -C. 54-65.

71. Сложноподчинённые преложения, выражающие генеративные отношения. Russkij jazyk za rubezom 3 (Moscú), 2001. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN 0131-615X. -C. 58-64.

72. О локальных сложноподчинённых предложениях в русском языке. Mundo Eslavo 1 (Granada: Universidad de Granada), 2002. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN: 1579-8372. C. 31-40.

73. Об особенностях функционально-семантического поля аспекту-альности в испанском языке". Studia Russica XX (Budapest: Universidad de Budapest), 2003. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN: 0139-0287. -C. 125-136.

74. О локальных сложноподчинённых предложениях в русском языке. Mundo Eslavo 1 (Granada: Universidad de Granada), 2002. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISSN: 1579-8372. C. 31-40.

75. Análisis de las construcciones finales en ruso y su traducción al castellano. Cuadernos de Rusística Española 1 (Granada: Universidad de Granada), 2004. Автор: Enrique Quero Gervilla y Rafael Guzmán Tirado. ISSN: 1698-322X. -C. 105-122.

76. Доклады на конференциях (опубликованные)

77. Понятие категории глагольного вида в советской лингвистике. В: II Congreso de Rusistas de España. Madrid, 1989. Автор: Rafael Guzmán Tirado. С. 112-117.

78. Выражение хронологических отношений между действиями в сложноподчинённых предложениях в русском языке. В: Jornadas de Filología Eslava. Madrid, 1990. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. C. 106-118.

79. Об абсолютном и относительном употреблении временных форм глагола в русском языке. В: III Congreso de rusistas de España. Valencia, 1991. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-370-0917-0. C. 103-108.

80. Dificultades en el aprendizaje del sistema verbal español para alumnos rusohablantes". В: II Jornadas sobre aspectos de la enseñanza del español como lengua extranjera. Granada, 1992. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-338-1831-7.-C. 89-93.

81. Sobre la clasificación de las oraciones subordinadas en ruso y en español. В: V Congreso de Rusistas de España. Salamanca, 1994. Авторы: Manuela Herrador del Pino y Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-605-2552-X. C. 24-33.

82. К вопросу о критериях классификации сложных предложений в испанском языке в сопоставлении с русским. В: Congreso internacional dedicado al centenario del académico Viktor Vladimirovic Vinogradov. Moscú, 1995. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. C. 180-181.

83. Прагматическая квалификация причинных отношений. В: Problemas generales de la enseñanza de la lengua rusa a estudiantes fino-ugrios. Syktyvkar (Federación Rusa), 1998. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. C. 62-63 (тезисы).

84. The expression of time in Russian and Spanish. An aproach to fúnc-tional grammar. В: XII Congreso Internacional de Eslavistas. Cracovia (Polonia), 1998. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. C. 90 (тезисы).

85. Sobre el campo funcional-semántico de la aspectualidad en la lengua castellana. В: II Conferencia de Hispanistas de Rusia. Moscú, 1999. Авторы: Rafael Guzmán Tirado y Manuela Herrador del Pino. En CD. Ministerio de Asuntos Exteriores.:

86. Рамочные сложноподчинённые предложения в русском языке. В: La lengua rusa ayer, hoy, mañana. Voronez (Federación Rusa), 2000. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. C. 141-142 (тезисы).

87. О генеративных предложениях в русском языке. В: La lengua у la cultura rusas (su aprendizaje y su enseñanza). Moscú, 2000. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-8039-0037-0. C. 310-311 (тезисы).

88. Локальные сложноподчинённые преложения среди сложноподчинённых предложений в русском языке. В: XIII Congreso Internacional de Eslavistas. Ljubliana (Eslovenia), 2003. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 961-6358-80-4.-C. 259-260.

89. Еще раз о глагольном виде в испанском и русском языках. В: Congreso Internacional "La lengua rusa: su destino histórico y situación actual". Moscú, 2004. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-211-04924-1. C. 254 (тезисы).

90. Выступления и доклады на конгрессах и конференциях

91. Национальные конгрессы и конференции

92. Понятие категории глагольного вида в советской лингвистике. В: II Congreso de Rusistas de España. Madrid, 1989. Автор: Rafael Guzmán Tirado. Pág. 112-117.

93. Выражение хронологических отншений между действиями в сложноподчинённых предложениях между действиями в русском языке. В: Jornadas de Filología Eslava. Madrid, 1990. Автор: Rafael Guzmán Tirado.-С. 106-118.

94. Об абсолютном и относительном употреблении временных форм глагола в русском языке. В: III Congreso de rusistas de España. Valencia, 1991. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-370-0917-0. C. 103-108.

95. La combinación de las formas aspecto-temporales en las oraciones subordinadas sustantivas en ruso". В: XXI Simposio de la Sociedad Española de Lingüística. Granada, 1991. Автор: Rafael Guzmán Tirado.

96. Dificultades en el aprendizaje del sistema verbal español para alumnos rusohablantes. В: II Jornadas sobre aspectos de la enseñanza del español para alumnos rusohablantes. Granada, 1992. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-338-1831-7.-C. 89-93.

97. Sobre la clasificación de las oraciones subordinadas en ruso y en español. En: V Congreso de Rusistas de España. Salamanca, 1994. Авторы: Manuela Herrador del Pino y Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-605-2552-X. C. 24-33.

98. La enseñanza del sistema casual: el ejemplo ruso. В: IV Jornadas sobre aspectos de la enseñanza de lenguas extranjeras. Granada, 1995. Авторы: Manuela Herrador del Pino y Rafael Guzmán Tirado. ISBN 84-7933-125-9. -C. 239-246.

99. Сложноподчинённые предложения с придаточчыми сравнительни-ми". (Las oraciones subordinadas comparadas). В: España y el Mundo Eslavo. ISBN 84-88519-11-7. Madrid: GRAM Ediciones, 2002. Автор: Rafael Guzmán Tirado. C. 629-634.

100. Международные конгрессы и конференции

101. Обучение видам глагола в русском языке". В: Congreso en Honor de M. V. Lomonosov. Moscú, 1991. Автор: Rafael Guzmán Tirado.

102. О принципах классификации сложных предложений в русском и испанском языках. В: Congreso Internacional Lecciones gramaticales del s. XX. Moscú, 1994. Автор: Rafael Guzmán Tirado.

103. К вопросу о критериях классификации сложных предложений в испанском языке в сопоставлении с русским. В: Congreso internacional dedicado al centenario del académico Viktor Vladimirovic Vinogradov. Moscú, 1995. Автор: Rafael Guzmán Tirado. C. 180-181.

104. Прагматическая квалификация причинных отношений. В: Problemas generales de la enseñanza de la lengua rusa a estudiantes fino-ugrios. Syktyvkar (Federación Rusa),1998. Автор: Rafael Guzmán Tirado. C. 62-63 (книга тезисов).

105. The expression of time in Russian and Spanish. An aproach to functional gratnmar. В: XII Congreso Internacional de Eslavistas. Cracovia (Polonia), 1998. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. C. 90 (книга тезисов).

106. Sobre el campo fimcional-semántico de la aspectualidad en la lengua castellana. В: II Conferencia de Hispanistas de Rusia. Moscú, 1999. Авторы: Rafael Guzmán Tirado y Manuela Herrador del Pino. En CD. Ministerio de Asuntos Exteriores.

107. Рамочные сложноподчинённые предложения в русском языке. В: La lengua rusa ayer, hoy, mañana. Voronez (Federación Rusa), 2000. Автор: Rafael Guzmán Tirado. -C. 141-142 (книга тезисов).

108. О сложноподчинённых предложениях, выражающих генератвные отношения. В: Congreso internacional: La oración compuesta: cuestiones tradicionales de la teoría y de la descripción y nuevos aspectos de su estudio. Moscú, 2001. Автор: Rafael Guzmán Tirado.

109. О генеративных предложениях в русском языке. В: La lengua у la cultura rusas (su aprendizaje y su enseñanza). Moscú, 2000. Автор: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-8039-0037-0. C. 310-311. (книга тезисов).

110. Algunas cuestiones sobre la subordinación en español. В: XI Conferencia Internacional Lingüístico-Literaria". Santiago de Cuba, 2002. Авторы: Rafael Guzmán Tirado.

111. Локальные сложноподчинённые преложения среди сложноподчинённых предложений в русском языке. В: XIII Congreso Internacional de Eslavistas. Ljubliana (Eslovenia), 2003. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 961-6358-80-4.-C. 259-260.

112. Análisis de las construcciones fmales en ruso y su traducción al español. В: I Congreso Internacional de la Asociación Ibérica de Estudios de Traducción e Interpretación (AIETI) Granada, 2003. Авторы: Rafael Guzmán Tirado y Enrique Quero Gervilla.

113. Локальные сложноподчинённые преложения среди сложноподчинённых предложений в русском языке. В: XIII Congreso Internacional de Eslavistas. Ljubliana (Eslovenia), 2003. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 9616358-80-4. -C. 259-260.

114. Еще раз о глагольном виде в испанском и русском языках. В: Congreso Internacional "La lengua rusa: su destino histórico y situación actual". Moscú, 2004. Авторы: Rafael Guzmán Tirado. ISBN 5-211-04924-1. C. 254 (книга тезисов).