Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели

Минкова, Людмила Ивановна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели

Год: 2004
Автор научной работы: Минкова, Людмила Ивановна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели"

На правах рукописи

МИНКОВА Людмила Иванова

ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ВЫСКАЗЫВАНИЙ СО СЛОВАМИ РАЗВЕ И НЕУЖЕЛИ (на фоне болгарского языка)

Специальность 10.02. 01 -русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре практики русского языка студентов филологического профиля Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат филологических наук, доцент

Муханов Иван Лукьянович

доктор филологических наук, доцент

Безяева Мария Геннадьевна

кандидат филологических наук, доцент

Шаронов Игорь Алексеевич

Ведущая организация: Институт русского языка

им В. В. Виноградова РАН

Защита состоится « /X» и _2004 г. в « ч. в зале

Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Гос. ИРЯ им. А. С. Пушкина.

Автореферат разослан

« У/ 200 Чт.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор педагогических наук

Общая характеристика работы

Исследования «функционального потенциала» (термин А. В. Бондарко) языковых единиц, активно развивающиеся в последние десятилетия, будут, по-видимому, еще долго сохранять свою актуальность, так как они в наибольшей степени отвечают современным интересам и потребностям изучения реальной жизни языка. В настоящей диссертации, относящейся к названному направлению, исследуется функционально (коммуникативно)-прагматический потенциал предложений со словами разве и неужели, широко употребляющихся в русском языке как в устной, так и в письменной его разновидностях; кроме этого, в диссертации проводится сопоставление этих предложений с их функциональными эквивалентами в болгарском языке.

Предложения со словами разве и неужели, обладающие известной «загадочностью» (особенно для иностранцев), неоднократно привлекали внимание как лингвистов, так и методистов - преподавателей русского языка как иностранного, хорошо знакомых с трудностями усвоения этого материала. Считаем, однако, что специфика этих предложений, их функциональный потенциал еще не раскрыты полностью. Причину видим прежде всего в ограниченном материале, привлекаемом исследователями, который не охватывает всего разнообразия употреблений этих предложений, их лексико-грамматическую и семантическую вариативность. Особо подчеркнем недостаточное внимание к интонационной вариативности, без чего, по нашему убеждению, семантико-прагматический потенциал диалогического высказывания, его функциональные потенции не могут быть раскрыты полностью. Отметим также, что в исследованиях не учитывалась такая важная особенность, как коммуникативная многозначность большинства лексико-грамматических построений со словами разве и неужели.

Отмеченные исследовательские ограничения являются, на наш взгляд, причиной односторонних характеристик интересующих нас предложений. Напомним, в частности, широко бытующ < " ом, что

предложения с разве выражают сомнение, а предложения с неужели -удивление (см., например: Апресян, 1980; Рестан, 1968). Некоторые авторы главный различительный признак видят в экспрессивности, большей для неужели и меньшей - для разве (Холодилова, 1967). Другие авторы сопоставляют эти предложения по наличию/отсутствию «полемичности»: «полемичность» отмечается для разве, ее отсутствие - для неужели (Белошапкова, Степанова, 1983). А. Н. Баранов противопоставляет предложения с разве и неужели по признаку «факт»/«предположение»: считается, что предложения с разве сигнализируют о наличии в сознании говорящего некоторого «факта», а неужели - о наличии «предположения» (Баранов, 1986). В некоторых работах встречаемся с преувеличением «риторичности» предложений с разве (Степанкова, 1978).

Отметим, что все перечисленные характеристики действительно «приложимы» к предложениям с разве и неужели, но не ко всем, а к отдельным случаям их употреблений. Реальная же картина, если посмотреть на более широкий материал, представляется гораздо сложнее и разнообразнее. Считаем, что приближение к выявлению функционально-прагматического потенциала диалогического высказывания может быть достигнуто при максимально полном охвате контекстов его употребления, лексико-грамматической и интонационной вариативности и при учете роли всех взаимодействующих в высказывании средств (лингвистических и экстралингвистических), что особенно важно для многозначных построений, каковыми в большинстве своем являются построения с разве и неужели.

При задаче адекватного описания функционально-прагматического потенциала диалогического высказывания, кроме собственно лингвистического анализа, считаем необходимым обращение к таким активно развивающимся в последнее время направлениям, как речевая прагматика и когнитивистика. Именно эти направления, центром внимания которых, как известно, является «человеческий фактор» и его отражение в языке и речи, привлекли внимание

исследователей к неявной, скрытой семантике, к не замечавшимся ранее тайнам механизма речевого взаимодействия. В исследованиях «живого» языка стали больше обращать внимание на такие ментальные и эмоционально-оценочные факторы, как знания и мнения говорящего, его представления о «картине мира» и реальной ситуации речи, уверенность/неуверенность говорящего, степень доверия/недоверия собеседнику, его явные и скрытые целеустановки, отношение к предмету речи и собеседнику, эмоции, оценки, умозаключения и выводы (Новое в зарубежной лингвистике, Вып. XV; Современная зарубежная русистика. 1985; Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. 1988; Прагматические и семантические аспекты синтаксиса, 1985; Сусов, 1980; Формановская, 1998; Логический анализ языка, 1988).

Предполагаем, что предложения со словами разве и неужели обладают значительным коммуникативно-прагматическим потенциалом, который реализуется в речи при участии всех действующих в речевой коммуникации средств: лингвистических (синтаксис, лексика, морфологические показатели, интонация), паралингвистических (мимика и жест) и экстралингвистических (ситуация речи, знания и мнения говорящего, его целеустановка, степень уверенности и доверия собеседнику, отношение к предмету речи и др.). Это -одна из основных гипотез нашего исследования.

В соответствии с гипотезой мы ставим перед собой цель - выявить функционально-прагматический потенциал предложений со словами разве и неужели и способы его речевой актуализации. Кроме этого, в диссертации ставится цель соотнести русские разве/неужели-предложения с их эквивалентами в болгарском языке. Выявление русско-болгарской эквивалентности может способствовать лучшему пониманию специфики исследуемых типов предложений, особенностей их восприятия носителями болгарского языка, разработать в будущем эффективную методику обучения этим специфическим предложениям русского языка иностранных учащихся.

Для достижения указанных целей определяются следующие задачи

исследования:

- выявить инвариантные значения слов разве и неужели;

- определить круг интенциональных разновидностей высказываний, в которых могут употребляться слова разве и неужели;

- определить средства формирования интенциональных разновидностей разве/неужели-высказываий (в том числе интонационно-кинетические комплексы), виды взаимодействия этих средств;

- выявить потенциальные модальные ряды для разве/неужели-высказываний с разными интенциональными значениями, средства выражения модальных значений;

- установить объем информационного содержания исследуемых высказываний;

- выделить контекстные параметры, необходимые для исследования функционирования диалогического высказывания; проанализировать употребление разве/неужели-высказываний с точки зрения выделенных контекстных параметров;

- установить различия в употреблении высказываний (предложений) с разве и высказываний с неужели;

- охарактеризовать русско-болгарскую эквивалентность в пределах исследуемого материала.

Актуальность работы видим в том, что она входит в широкий круг современных прагмо-лингвистических исследований, главным объектом которых является реальное, «живое» функционирование языка. Именно такие исследования могут наилучшим образом способствовать разработке методики обучения иностранному языку, соответствующей требованиям современного коммуникативно ориентированного обучения.

Новизна исследования состоит в том, что разве/неужели-предложения рассматриваются в функциональной динамике с учетом всех аспектов, определяющих их употребление в речи: структурно-семантические

особенности, интонация, кинетические сопровождения, дискурсные связи, ситуация речи. Кроме того, в диссертации впервые предпринимается попытка соотнести русские разве/неужели-предложения с их функциональными эквивалентами в болгарском языке.

Методы исследования. В процессе исследования использовались: метод наблюдения и слухового анализа; структурно-семантический, интонационный, дискурсный и сопоставительный анализ; метод коммуникативного анализа звучащего предложения (Брызгунова, 1982). Использовались также приемы лингвистического эксперимента, проводилась работа с информантами.

Материалом для исследования послужили выборки из текстов произведений русской художественной литературы XIX - XX веков и их переводов на болгарский язык, из произведений болгарской художественной литературы и их переводов на русский язык (всего около четырех тысяч единиц). Использованы также ручные и магнитофонные записи примеров живой повседневной речи, из российских и болгарских радио- и телепередач, примеры, конструированные автором и выверенные информантами.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Большинство построений со словами разве и неужели обладают многозначностью - коммуникативной, модальной и многозначностью по актуальному членению. Это повышает дифференцирующую роль всех взаимодействующих в высказывании средств, прежде всего - интонации.

2. В диссертации выделяются 12 интенциональных (вопросительных и невопросительных) разновидностей высказываний с участием слов разве и неужели (см. с. 15 - 16). В формировании и различении значений этих высказываний принимает участие множество взаимодействующих средств (лингвистических и экстралингвистических) в различных соотношениях их ролей.

3. Информационное содержание всех интенциональных разновидностей разве/неужели-высказываний. является широким и неоднородным, оно

включает в себя когнитивные (ментальные) и эмоционально-оценочные компоненты. Для верной интерпретации такого содержания требуются специальные приемы.

4. Слова-частицы разве и неужели обладают инвариантными значениями, которые сохраняются во всех интенциональных разновидностях высказываний с этими словами. Различия в инвариантных значениях являются основным фактором, препятствующим взаимозамене разве и неужели в одном и том же высказывании без изменений в его семантическом содержании.

5. Важной функционально-прагматической особенностью разве/неужели-высказываний является их склонность к субъективно-модальным (прагматическим) «наращениям». Каждое интенциональное значение имеет «свой» потенциальный модальный ряд. Потенциальные модальные ряды высказываний с разными интенциональными значениями могут иметь общие части в своем составе, но они никогда не совпадают полностью.

6. Для выявления функционально-прагматических свойств разве/неужели-высказываний. (и других видов диалогических высказываний) необходимо рассмотрение их дискурсных потенций на основе выделенных в диссертации контекстных параметров. Контекстные параметры дают возможность определить место разве/неужели-высказываний в диалогическом дискурсе, охарактеризовать многие из закономерностей их лексико-грамматического и интонационного оформления.

7. Для перевода исследуемых высказываний на болгарский язык используются разные типы предложений. Верно отражая интенциональное значение разве/неужели-высказываний, переводы не передают полностью их информационного содержания. Таким образом, прямая русско-болгарская эквивалентность на исследуемом участке языка отсутствует.

лингвистических и экстралингвистических факторов и сложность их взаимодействия в процессе функционирования таких единиц.

Практическая ценность работы. Использованный в диссертации комплексный подход может быть применен в других функциональных исследованиях, направленных на выявление функционально-прагматических свойств единиц диалогической речи, а также при разработке практических -функционально ориентированных пособий по русской диалогической речи для иностранных учащихся. Конкретные результаты исследования могут быть использованы в спецкурсах по современному русскому языку, в лексикографической практике, в пособиях для студентов-иностранцев продвинутого этапа обучения. Полученные данные сопоставительного анализа могут учитываться в практике перевода.

Апробация исследования. Основные положения исследования были представлены в докладах на международных конференциях в Болгарии и в других странах (Велико Тырново 1996, 1999, 2001, Долна Митрополия 1996, Белград 1997, Пловдив 1999, Бургас 2001, Шумен 2002, 2003, Москва 2004) и отражены в 10 работах.

Структура исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, указания источников иллюстративного материала и библиографии.

Основное содержание работы

Во введении обосновываются выбор темы, актуальность и научная новизна исследования, определяются предмет и объект, цель и задачи, материал и методы исследования, теоретическая значимость и практическая направленность работы, устанавливаются исходные теоретические позиции.

В первой главе рассмотрены теоретические аспекты, необходимые для исследования функционально-прагматических свойств разве/неужели-предложений и их функциональных эквивалентов в болгарском языке. К таким

вопросам относятся прежде всего следующие:

- принципы классификации полифункциональных по своей сути типов предложений с учетом коммуникативной и модальной многозначности их лексико-грамматического состава;

способы «измерения» сложного семантического содержания высказывания и его толкований;

- субъективная модальность как семантическая составляющая высказывания, соотношение экспрессии, эмоций и субъективной оценки как разновидностей субъективной модальности;

- проблема имплицитных смыслов в их отношении к речевой прагматике;

- проблема семантической инвариантности языковых единиц (здесь -инвариантные значения частиц разве и неужели);

- средства выражения интенциональных и субъективно-модальных значений;

- контекстные параметры как аспект исследования функционально-прагматических свойств диалогического высказывания.

В этой главе выводится ряд важных свойствразве/неужели-высказываний.

1. Разнообразные употребления разве/неужели-высказываний поддаются классификации. Такая классификация в диссертации строится на интенциональной основе с учетом выражаемых этими высказываниями интенциональных (коммуникативных) значений.

2. Отмечается, что значения сомнения и удивления, с которыми обычно связывают слова разве и неужели, - это лишь два из множества интенциональных значений (ИЗ), которые могут выражать предложения с этими словами. Высказано мнение, что закрепленности значений сомнения и удивления за частицами разве и неужели нет, см. примеры (3), (4), (5), (6). В результате тщательного анализа выделено 12 интенциональных значений высказываний со словамиразве и неужели (см. с. 15 -16).

3. По отношению к разве/неужели-высказываний следует говорить не только об их интенциональном значении, но и об «информационном содержании» (термин Ф. Кифера) этих высказываний. Интенциональное значение - это лишь часть информационного содержания разве/неужели-высказывания, куда входят также ментальное (знания и мнение говорящего, степень уверенности, убеждения, установки, особые цели и задачи) и эмоциональное состояние говорящего, представленные в высказывании имплицитно. Информационное содержание разве/неужели-высказываний может быть "реконструировано" с помощью приемов «семантического представления» (термин А. Вежбицкой) или, иначе, семантического толкования, интерпретации языковых единиц со скрытым, имплицитным содержанием, используемых в литературе.

4. Определяются инвариантные значения для частиц разве и неужели. Анализ множества разнообразных контекстов употребления разве/неужели-высказываний позволил выявить инвариантные, пресуппозитивные по своей природе значения слов-частиц разве и неужели, которые обобщенно можно определить как значение несоответствия (частица разве) и значение невероятности (частица неужели). Инвариантное значение частицы разве более "рационализировано" (по сравнению с частицей неужели), оно в первую очередь связано со знаниями говорящего и входит в высказывание как семантический компонент: "Я думал по-другому/иначе", "Уменя об этом (были) другие представления" и под. Значение частицы неужели связано с мнением говорящего: "Мне трудно в это поверить", "Мнеэто кажется невероятным" и под., что придает высказываниям с этой частицей заметно большую субъективную окрашенность, часто воспринимаемую как большая эмоциональность и экспрессивность. Такому восприятию способствуют также экспрессивные интонации ИК-5 и ИК-2 двувершинная, чаще употребляемые в высказываниях с неужели, чем в высказываниях с разве, более типичной интонацией для которых является ИК-3 и ее разнообразные модальные реализации. Инвариантные значения слов-частиц разве и неужели сохраняются

(в разной степени) во всех случаях их употреблений, они же являются главным препятствием для "безущербной" взаимозамены этих слов в одном и том же высказывании. Напр.: Разве он уехал? Здесь слово разве несет информацию о пресуппозиции: "Я думал, что он не уехал"; Неужели он уехал? Здесь неужели выражает: Мне трудно поверить, что он уехал. Инвариантные значения являются одной из причин, по которым разве и неужели никогда не могут взаимозаменяться без изменения смысла высказывания.

Вторая глава посвящена конкретному анализу функционально-прагматических свойств разве и неужели-высказываний. В качестве основных свойств для всех интенциональных разновидностей разве/неужели-высказываний выделяются следующие:

1) информационное содержание интенциональных разновидностей разве/ неужели-высказываний является широким и неоднородным, в разных соотношениях оно конденсирует в себе: интенциональное значение или совмещение таких значений; инвариантное значение слов разве и неужели; субъективно-модальное значение (одно или несколько), включая субъективную оценку и вопросительность. При этом большая часть значений составляет имплицитную часть высказывания. Субъективная оценка в разве/неужели-высказываниях является переменной величиной, она выражается косвенно через - эмоции. Объективность наличия в высказываниях имплицитных значений доказывается тем, что каждое из них может стать стимулом для речевого реагирования собеседника.

Выявляется, что для выражения одних интенциональных значений могут употребляться высказывания и с разве и с неужели, для других - только с одним из этих слов.

2) слова-частицы разве и неужели проявляют определенную избирательность по отношению к типам высказываний, они употребляются в высказываниях только с определенными интенциональными значениями. Выявляется 12 видов интенциональных значений высказываний, формируемых

с участием этих частиц, в 8 из которых могут употребляться обе частицы (сохраняя при этом свои семантические различия), в других только частица разве (припоминание, соответствие, сопоставление, тождество). Таким образом, конкретное интенциональное значение является еще одним фактором, препятстующим взаимозаменеразве и неужели.

3) важной функционально-прагматической особенностью разве/неужели-высказываний является их склонность к субъективно-модальным наращениям. Каждое интенциональное значение имеет свой потенциальный ряд субъективно-модальных значений, такие модальные ряды исчислены и приведены в диссертации. Различия в потенциальных модальных рядах в разве/неужели-высказываниях с разными ИЗ являются доказательством самостоятельности, объективности существования этих значений.

4) для большинства лексико-грамматических построений со словами разве и неужели характерна многозначность. В работе различаются три вида многозначности: коммуникативная (Брызгунова, 1972) и модальная многозначность, а также многозначность по актуальному членению.

Коммуникативно (интенционально) многозначными являются лексико-грамматические конструкции, способные выражать от двух и более коммуникативных значений. Под модальной многозначностью понимаем принципиальную возможность любого типа предложения выражать в звучащей речи разнообразные субъективно-модальные значения. Многозначность по актуальному членению (условное название) связана с изменением тема-рематических отношений внутри предложения.

Многозначность определяет активность и разнообразие видов взаимодействия всех дифференцирующих средств, участвующих в речевой коммуникации: синтаксиса, лексики, морфологических показателей, интонации, контекстно-ситуативных условий; в качестве одного из важных различительных средств в устной речи в ситуации зрительного восприятия собеседника выступают кинетические средства - мимика и жест, образующие вместе с

интонацией неразделимые единства - интонационно-кинетические комплексы (термин И. Л. Муханова). Так, например, построение Разве мы здесь были? при интонационных и жесто-мимических изменениях может выражать припоминание (= Я не помню, были мы здесь или не были), экспрессивное утверждение (= Мы здесь не были), сомнение, удивление. Приведем также пример на многозначность по актуальному членению: Разве Саша звонил тебе вчера?', Разве Саша звонил тебе вчера?Разве Саша звонил тебе вчера?Разве Саша звонил тебе вчера?

5) при рассмотрении разве/неужели-высказываний с точки зрения их дискурсных потенций в описанных нами в 1-й главе контекстных параметрах обнаружилось следующее: многие интенциональные разновидности разве/неужели-высказываний могут употребляться как независимые и (чаще) как зависимые реплики, другие (разве-высказывания со значением тождества, сопоставления, соответствия) выступают только в зависимых репликах диалога; большинство интенциональных разновидностей являются "невынуждаемыми" репликами-реакциями; практически все интенциональные разновидности могут реагировать как на эксплицитный, так и на имплицитные стимулы, однако некоторые интенциональные разновидности, например, вопрос-уточнение, "предпочитают" реагировать только на имплицитные стимулы и на "выводные" знания.

Контекстные параметры дают возможность не только определить место разве/неужели-высказываний в диалогическом дискурсе, но и охарактеризовать правила их лексико-грамматического и интонационного оформления: полносоставность/эллиптичность, мена форм тех или иных компонентов в реагирующей реплике, возможности лексико-грамматической и интонационной вариативности.

Выявленные в работе ИЗ рассматриваются в отдельных параграфах, представленных двумя разделами в зависимости от наличия/отсутстия в ИЗ вопросительности.

Интенциональные значения и информационное содержание разве/неужели-высказываний определяются с помощью приемов их семантического толкования, путем перефразирований и использования других эквивалентов рассматриваемых высказываний, ср.: Разве это вино! (= Это плохое вино). В письменной речи для верной семантизации разве/неужели-высказываний опираемся на различные виды текстовых «экспликаторов»: авторские ремарки (удивился, возмутился и под.), знаки пунктуации, реплики-реакции, стимулируемые исследуемыми высказываниями, а также высказывания-«спутники», ср.: Разве я говорил тебе об этом? Что-то не помню. (разве-припоминания); Разве я говорил тебе об этом? Ты что! (разве-экспрессивного утверждения).

Раздел 1. Разве и Неужели-высказывания, включающие вопросительный стимул.

§ 1. Разве и Неужели-высказывания со значением уточнения: (1) - А почему один ходите ? -Ас кем мне ходить ? - Разве никого не осталось? - Одних уж нет, а те далече, - ответил Травников. (Лидин) Здесь: "Я предполагаю, что у вас никого не осталось, хочу уточнить..."; (2) - Вот будут распределять -проситесь к нам! Наверняка не откажут. - Неужели у вас так плохо ? -Ничуть.(...) (Солженицын).

§ 2. Разве и Неужели-высказывания со значением удивления и сомнения: (3) - Слушай, я на базаре куренка купила, а он больной... -Аразве куры болеют ? - на всякий случай усомнилась тетя Клава. (Токарева); (4) - Я им сказал, что без тебя не полечу. - Неужели не полетел бы? - усомнился я. (Поляков); (5) -Мы с тобой имеем в виду одно и то же.(...) - А разве ты ее тоже имеешь в виду? - неискренне удивился я. (Алексин); (6) - Ты знаешь, что Славка ушел от тебя к какой-то шмаре ? - кричит через весь город моя Школьная Подруга. - Ну неужели ты думаешь, что ты знаешь, а я нет? -удивилась я. (Токарева).

§ 3. Разве-высказывания со значением напоминания и разве и неужели-высказывания со значением припоминания: (7) -А за что вы на меня так долго

сердились? - А разве вы ни в чем не были виноваты? Вспомните хорошо. (Солженицын); (8) - А где твои новые фотографии?Покажи. - Фотографии? Разве/Неужели я тебе их не показывал? (= Я не помню, показывал я тебе фотографии или нет; хочу вспомнить).

§ 4. Разве и Неужели-высказывания со значением упрека: (9) - Разве можно так себя вести ? (10) Неужели нельзя было предупредить меня заранее?

§ 5. Разве и Неужели-высказывания со значением волеизъявления: (11)-Ну ты неужели в зоопарк на пойдешь? (...) Нет, ты обязательно пойди. (Солженицын); (12) - Куда вы полезли?Разве вы не видите, что это касса? Здесь: "Посмотрите, ведь это же касса!" (Ильф, Петров).

§ 6. Разве-высказывания со значением сопоставления: (13) - Маше хорошо, она близко от института живет. - А тыразве далеко ? - Ой, я почти час еду.

§ 7. Разве и Неужели-высказывания "медитативные": (14) Вещи пестрой грудой лежали на кухонном столе. Я подумал - неужели это все? (Довлатов); (15) Почему ей это удалось, а мне нет? Разве она красивее меня? Нет, у меня фактура намного качественнее. (...) (Маринина).

Раздел 2. Разве и Неужели-высказывания с невопросительными интенциональными значениями.

§ 1. Разве и Неужели-высказывания со значением экспрессивного утверждения: (16) - Разве разумный человек отказался бы от такого соблазнительного предложения? (Вежинов); (17) - Да неужели ж весь народ из дураков состоит ? - вы меня извините!(Солженицын).

§ 2. Разве-высказывания со значением тождества: (18) - Я хочу есть. - А я разве не хочу? = Я тоже хочу.

§ 3. Разве-высказывания со значением соответствия: (19) - Не спорь, ради Христа. - А я разве спорю?Яне спорю, а факт налицо. (Антонов).

§ 4. Восклицательные разве и неужели-высказывания: (20) - Натаха, почтальонша наша золотая!Неужели ты? - Она самая. (Малтынский); (21) -Ну, разве я не говорил, что он вернется?! - торжествующе воскликнул он.

(Малашкин).

Наиболее употребительными из представленных интенциональных разновидностей разве/неужели-высказываний являются высказывания со значениями вопроса-уточнения и экспрессивного утверждения.

Отдельные интенциональные значения разве/неужели-высказываний оказываются функционально неоднородными. Таковы, в частности, экспрессивно-утвердительные высказывания (обычно именуемые риторическими). Среди них различаются собственно риторические и квазириторические высказывания. Эти разновидности имеют много различающих их признаков, отмеченных в диссертации. Функционально неоднородными являются также восклицательныеразве/неужели-высказывания.

Деление разве/неужели-высказываний на две подгрупы по признаку наличия/отсутствия вопросительности, предпринятое в данной главе для удобства описания, является достаточно условным, так как анализ показал, что вопросительный стимул в большей или меньшей степени присутствует практически во всех интенциональных разновидностях рассматриваемых высказываний, за исключением восклицательных. Важно, однако, отметить градационную изменчивость вопросительности, которая в разных типах высказываний может увеличиваться или в значительной степени «подавляться» действием значений субъективно-модального характера. Таковы, в частности, значения удивления, сомнения и волеизъявления, которые в одних употреблениях выступают как дополнительные оттенки (например, в вопросах-уточнениях), в случаях же их усиления они становятся самостоятельными ИЗ, "отодвигая" вопросительность на задний план.

Третья глава посвящена выявлению функциональных эквивалентов русских разве/неужели-высказываний в болгарском языке. Эквивалентность выявлена на основе параллельных русских и болгарских текстов. В ней-обнаружены важные данные как для болгарского, так и для русского языка.

Для передачи интенциональных значений русских высказываний с

частицами разве и неужели в болгарском языке имеется множество разнообразных средств. Эти средства следующие:

- ли-вопросы - положительные и отрицательные по форме: (22 р.) - Ну, ступай!Неужто не понимаешь, что я шучу! (б.) - Хайде върви!Не виждаш ли, че се шегувам! (Вежинов); (23 р.) - Разве Хинчук еще в Берлине? - Да, Суриц только сегодня выезжает туда. (б.) - Ама Хинчук още ли е в Берлин? - Да, Суриц едва днес заминава за там. (Рыбаков);

- вопросительные по форме построения с частицей нима и ее синонимами мигар, зер, бе/л/ки: (24 р.) - Неужели вас не интересует судьба отца? (б.) -Нима не ви интересува съдбата на баща ви?(Вежинов); (25 р.) - Неужто не понимаешь, в какое положение я попал? (б.) - Мигар не знаеш в какво положение съм аз сега? (Друмев); (26 р.) - Неужто и вам довелось искать хлеб?Ведь вы офицер. -Да. - Как же так?Нетто в городе не стало хлеба? -Мы просто позабыли захватить его. (б.) - Беки и до вас дойдеред да търсите хляб?Ноли си офицерин? -Да. - Че как тъй?Бекихлябът в града се е свършил? - Ний просто забравихме да донесем. (Стаматов);

экспрессивно-утвердительные и экспрессивно-отрицательные вопросительные конструкции с вопросительными словами: (27 р.) - По выходным на дачу ездите? - Разве съездишь на дачу?Нам некогда отдыхать. (б.) - През почивните дни на вилатали се качвате ?Каква ти вила!Няма време за почивка. (разг. речь);

- вопросительная конструкция с частицей чунким: (28 р.) - Похороны рядом, - напомнил Каридов, - замолчите хоть на минутку, покойника ведь несут. - А мыразве не умрем? - крикнул молодой капитан и со смехом повалился на траву. (б.) - Погребение има - коза Каридов, - млъкнете поне за минута, умрял човек носят. - Чунким и ний няма да мрем - обади се младият капитан и падна до едно дърво. (Стаматов);

- вопросительная конструкция с сочетанием като че ли: (29 р.) Ямогу это

сделать. - А я разве не могу? (б.) - Аз мога да го направя. - Като че ли аз не мога. (разг. речь);

- вопросительные конструкции с сочетаниями да не би да + глагол, да не + глагол: (30 р.) - Что, неужто денег-то на папиросы нет? (б.) - Какво, да не би да нямаш пари за цигари ? (Бондарев); (31 р.) - Я ничего не понимаю. Неужели Раина вас чем-нибудь обидела? - Конечно, (б.) - Аз нищо неразбирам. Да неви е обидила Райна? - То сезнае. (Станев);

- вопросительная конструкция с частицей дали: (32 р.) "Неужели Иван взял деньги? Не верится. Пятьдесят тысяч? Впрочем, все возможно", (б.) "Дали Иван е взел парите ? " (Стаматов);

- вопросительная конструкция с сочетанием няма ли + глагол или другая часть речи: (33 р.) - Разве не отпустишь грехи мои, если я сотворю их, чтобы люди не околели с голоду? (б.) Няма ли да ме освободит от греховете ако ги сторя, за да не изпукат хората от глад? (Станев); (34 р.) - Да неужели же, сынок, нет других девушек, подостойнее? (б.) - Защо бре, майка, няма ли други, по-достойни, амитръгнаподиреднафудулка... (Станев);

- вопросительная конструкция с частицей ноли: (35 р.) - Неждитеменя, -сказала она устало. - Почему? Разве мы не будем отмечать победу? (б.) - Не ме чакайте - рече тя уморено. - Как тока ? Ноли ще празнуваме победата ? (Райнов); (36 р.) - Кому это шестнадцать лет?-взвизгнула полная капитанша. - Разве они окончили гимназию не вместе с Тинкой ?(б.) - Какви ти шестнайсет години!- почти извика една дебела капитанша. - Ноли свърши заедно с Тинка ? (Стаматов);

- вопросительные конструкции с сочетаниями може(щ) ли/ бива ли, как може /можеш / е възможно: (37 р.) - Разве может человек куда-то убежать и не вернуться? (б.) - Може ли човек да иде някъде и да не се върне! (Райнов); (38 р.) - Разве можно представить себе небо без звезд? Конечно, нельзя. (б.) -Можеш ли да си представит небе без звезди ? Не можеш, разбира се. (Вежинов); (39 р.) - Девочка моя, успокойся, разве можно так отчаиваться,

катастрофы нет, поверь! (б.) - Успокой се, моето момиче, бивали така да се отчайваш, не е стонала катастрофа, повярвай ми. (Рыбаков); (40 р.) - Эх, доктор, разве может такое доброе дело опираться на такое грязное соглашение? (б.) - Докторе, как може едно свястно дело да почива на такова нечисто съглашение!; (41 р.) - Да разве может материя превратиться в ничто? Это чистейший идеализм! (б.) - Как е възможно материята да се превърне в нищо! Това е чист идеализъм!(Вежинов);

- вопросительная конструкция с сочетанием може би: (42 р.) Он напряг слух "Неужели Зида?!" (б.) Той напрегна слуха си. Може би е Зида?! (Рыбаков);

- вопросительная конструкция с сочетанием къде... + глагол или другая часть речи: (43 р.) Я по сей день храню в душе следы давнешней любви, но разве могут сравниваться нынешние уравновешенные, отстоявшиеся годы с той юношеской порой! (б.) Исега нося в душата си една утайка от някогашната обич, но къде могат да се сравняват сегашните улегнали години с ония юношески времена! (Гуляшки); (44 р.) Неужели в Африке можно увидеть белых медведей?! (б.) Къде /ти/ в Африка бели мечки!;

- повествовательные предложения: (45 р.) - Отцу я писать не смею и не хочу ни о чем просить. - Почему не можешь? Разве ты ему не сын? (46 б.) - На баща си не смея да пиша и не искам да му се моля. - Защо не можеш? Син си му. (Вазов); (47 р.) Смотришь и думаешь: да разве это ад? Поистине это пир для наших глаз, полный любопытных деталей. (б.) Това не е никакъв ад, а пир за окото, изпълнен слюбопитни детайли. (Райнов);

- императивные предложения: (48 р.) - Свадьба ?- вздрогнул чумак ? - А ты разве не слышишь, как заливается гайда? У дедушки Добри. (б.) - Сватба? -сепна се керванджията. -Ячувайгайдите... УдядовиДобреви. (Тодоров);

- "произвольные" (индивидуальные) способы: (49 р.) - Разве может Вселенная быть неподвижной и мертвой? (б.) - Не мога да си представя

Вселената неподвижна и мъртва. (Вежинов). Такие способы характеризуются разнообразием и трудно поддаются классификации.

В качестве наиболее употребительного, наиболее универсального эквивалента разве/неужели-высказываний. в современном болгарском языке выступает ли-вопрос. Универсальность этого эквивалента проявляет ,я в возможности "покрывать" все без исключения интенциональные значения разве/неужели-высказываний и в отсутствии стилистических ограничений в употреблении. Однако для передачи всего информационного содержания разве/неужели-высказываний ли-вопросу требуется значительная поддержка всех взаимодействующих в коммуникации средств.

Болгарские эквиваленты рассмотрены с точки зрения полноты передачи информационного содержания высказываний с разве и неужели. С этой точки зрения можно говорить о прямых, близких и отдаленных эквивалентах. Наиболее близкими эквивалентами разве/неужели-высказыванш являются вопросительные конструкции с частицами нима, мигар, однако русские и болгарские частицы существенно различаются: так, инвариантные значения несоответствия и невероятности русскими частицами выражаются дифференцированно, в болгарском же языке эти значения совмещаются в одной частице.

Болгарские частицы по сравнению с русскими характеризуются стилистической неоднородностью и сферами употребления: преимущественное употребление этих частиц - художественная литература, при этом некоторые частицы {мигар, зер, беки) воспринимаются как диалектные, а нима, например, (особенно в разговорной речи) звучит литературно. В современных болгарских словарях и в лингвистической литературе эти стилистические особенности не отражены.

Проведенный в третьей главе анализ подтверждает наличие инвариантных значений в частицах разве и неужели, так как в болгарских текстах эти значения часто эксплицируются; подтверждается также объективность выделенных

интенциональных значений для высказываний с разве и неужели, находит объяснение широта употребления разве/неужели-высказываний в русском языке, что связано прежде всего с их стилистической неограниченностью, а также способностью к различным интенциональным и субъективно-модальным совмещениям.

Одна из интересных особенностей, выявленных в процессе анализа, -частое использование в болгарском языке нейтральных повествовательных высказываний на месте разве/неужели-высказываний, особенно при выражении экспрессивного утверждения - собственно риторических и квазириторических высказываний (ср.: (50 р.) Разве ты ему не сын? (б.) Син си му.(Вазов)). Это отмечается и в других языках - английском, французском и немецком (Кубарев, 1967). Считаем, что было бы неверным говорить о большей или меньшей экспрессивности того или иного языка (экспрессивные средства выражения есть во всех названных языках), здесь правильнее говорить о различиях речеповеденческого характера: большей апеллятивности, обращенности к мнению собеседника, определенной пафосности в речи русских (это достигается предпочтением использования вопросительной формы высказывания при утверждении), определенная четкость выражения мысли в речи болгар, французов, немцев и англичан, что иногда русскими может восприниматься как категоричность.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, делаются обобщения. Отмечаются свойства разве/неужели-высказываний, которые определяют "прагматические преимущества" этих высказываний при их сравнении с функциональными эквивалентами. К таким свойствам относятся: возможность выразить широкое содержание в краткой, экономной форме, варьировать интенциональные значения и разнообразные оттенки субъективного отношения в пределах одного и того же лексико-грамматического состава; эмоциональность и экспрессивность разве/неужели-высказываний, обеспечивающие говорящему возможность самовыражения и

эффективного воздействия на собеседника; стилистическая неограниченность и контекстная "мобильность" этого типа предложений (высказываний).

Проведенное исследование, включающее в себя анализ русско-болгарской эквивалентности, может быть полезным для обучения, а также в переводческой практике.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Минкова Л. И. Полисемантичната функция на руските изказвания, съдържащи частиците разве и неужели // Юбилейна научна конференция на ВВОВУ "Васил Левски" / Отв. ред. доц. д-р А. Атанасов. В. Търново, 1996. С. 323328.

2. Минкова Л. И. Функционалните възможности на интонацията в руските изказвания с частиците разве и неужели //Научна конференция, посветена на 120-годишнината от Априлското въстание, ВВВУ "Г. Бенковски", Долна Митрополия, 1996. С. 445 - 450.

3. Минкова Л. И. О некоторых направлениях исследования коммуникативно-прагматического потенциала предложений со словами разве и неужели в сопоставительных целях // Сб. науч. тр.: Сопоставительные и сравнительные исследования русского и других языков / Отв. ред. Б. Станкович. Белград, 1997 г., С. 202 - 206. (В соавторстве)

4. Минкова Л. И. О модальной многозначности высказываний с частицами разве и неужели и их передаче на болгарский язык // "Лингвистические, культурологические и методические вопросы обучения русскому языку как иностранному" / отв. ред. доц. кфн Г. Гочев. Велико Търново, 1999 г. С. 55 - 59,

5. Минкова Л. И. Разве и Неужели в русских переводах болгарских текстов, ПУ "Паисий Хилендарски" // Сб. науч. тр. на ПУ "Паисий Хилендарски" Т. 37. кн. 1. / отв. ред. доц. д-р Пеньо Пенев. Пловдив, 1999. С. 455 - 462.

6. Минкова Л. И. О коммуникативных значениях, передаваемых частицей разве в русских переводах болгарских текстов, и о способах их передачи на

»24 9 г

болгарский язык // Сб. науч. тр. на ВВОУ "В. Левски", кн. 69 / ред. Донка Панайотова. Велико Търново, 2001. С. 500 - 507

7. Минкова Л. И. О коммуникативных значениях, передаваемых частицей неужели в русских переводах болгарских текстов, и о способах их передачи на болгарский язык // Сб.: "Университеты през третото хилядолетие" / под ред. на проф. д-р Стоянка Жекова и др. Бургас, 2001. С. 104 -111.

8. Минкова Л. И. О "совпадениях" и "расхождениях" в коммуникативных значениях частиц разве и неужели // Русский язык. Проблемы, истории, теории и методики преподаваний / Сб. науч. тр. отв. ред. А. Николова. Шумен, 2002. С. 308 - 320,.

9. Минкова Л. И. Анализ возможностей передачи интенциональных значений частицы разве на болгарский язык (на материале перводов с русского на болгарский) // Язык, коммуникация, культура / отв. ред. А. Николова. Шумен, 2003. С. 271-281.

10. Минкова Л. И. Контекстные параметры как аспект исследования функциональных свойств диалогического высказывания // Аспекты изучения звучащей речи / Сб. науч статей к юбилею Е. А. Брызгуновой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. С. 271 -282. (В соавторстве)

ГосИРЯП Зт. м/Штир 100 200 г

460

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Минкова, Людмила Ивановна

Введение

Глава 1. Теоретические основы описания объекта исследования

§ 1. О подходах к описаниюмантики разве/неужели-высказываний П

§ 2. Средства выражения интенциональных и модальных значений разве/неужели-высказывая\т

§ 3. Инвариантные значенияов (частиц) разве и неужели

§ 4. Контекстные параметры как аспект исследования функционально-прагматическихойств диалогического высказывания

Выводы

Глава 2. Функционально-прагматические характеристики высказыванийовами разве и неужели

Раздел 1. Разве/Неужели-высказывашя, включающие вопросительныйимул

§ 1. Разве/Неужели-высказывания значением уточнения

§ 2. Разве/Неужели-высказывания значением удивления имнения

§ 3. Ршв^-высказывания со значением напоминания и разве/неужели-высказывания со значением припоминания

§ 4. Разве/Неужели-высшзываппя со значением упрека

§ 5. Разве/Неужели-высказывапия со значением волеизъявления

§ 6. Разве-высказывания со значением сопоставления

§ 7. Разве/Неужели-высказыванш "медитативные" Раздел 2. Разве/Неужели-высказывания с невопросительными интенциональными значениями

§ 1. Разве/Неужели-высказывапш со значением экспрессивного утверждения

§ 2. Рдзве-высказывания со значением тождества

§ 3. Аззве-высказывания со значением соответствия

§ 4. Восклицательные разве/неужели-ъысказыъытя Выводы

Глава 3 .Функциональные эквиваленты предложений со словами разве и неужели в болгарском языке

§ 1. Болгарские функциональные эквиваленты разве/неужели-высказываний со значением уточнения

§ 2. Болгарские функциональные эквиваленты разве/неужели-высказываний со значением удивления и сомнения

§ 3. Болгарские функциональные эквиваленты ззве-высказываний со значением напоминания

§ 4. Болгарские функциональные эквиваленты разве/неужели-высказывашш со значением упрека

§ 5. Болгарские функциональные эквиваленты разве/неужеливысказываний со значением волеизъявления и сопоставления

§ 6. Болгарские функциональные эквиваленты "медитативных" разве/неужели-ъысшшвгншл

§ 7. Болгарские функциональные эквиваленты разве/неужеливысказываний со значением экспрессивного утверждения

§ 8. Болгарские функциональные эквиваленты шве-высказываний со значением тождества

§ 9. Болгарские функциональные эквиваленты восклицательных разве/неужели-ъъ1скшыъгяш.

Выводы

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Минкова, Людмила Ивановна

Исследования «функционального потенциала» (термин А. В. Бондарко) языковых единиц, активно развивающиеся в последние десятилетия, будут, по-видимому, еще долго сохранять свою актуальность, так как они в наибольшей степени отвечают современным интересам и потребностям изучения реш^ной жизни языка. В настоящей диссертации, относящейся к названному направлению, исследуется функционально (коммуникативно)-прагматический потенциал предложений со словами разве и неужели, широко употребляющихся в русском языке как в устной, так и в письменной его разновидностях; кроме этого в диссертации проводится сопоставление этих предложений с их функциональными эквивалентами в болгарском языке.

Предложения со словами разве и неужели, обладающие известной «загадочностью» (особенно для иностранцев), неоднократно привлекали внимание как лингвистов, так и методистов - преподавателей русского языка как иностранного, хорошо знакомых с трудностями усвоения этого материала. Считаем, однако, что специфика этих предложений, их функциональный потенциал еще не раскрыты полностью. Причину видим прежде всего в ограниченном материале, привлекаемом исследователями, который не охватывает всего разнообразия употреблений этих предложений, их лексико-грамматическую и семантическую вариативность. Особо подчеркнем недостаточное внимание к интонационной вариативности, без чего, по нашему убеждению, семантико-прагматический потенциал диалогического высказывания, его функциональные потенции не могут быть раскрыты полностью. Отметим также, что в исследованиях не учитывалась такая важная особенность, как коммуникативная многозначность большинства лексико-грамматический построений со словами разве и неужели.

Отмеченные исследовательские ограничения являются, на наш взгляд, причиной односторонних характеристик интересующих нас предложений.

Напомним, в частности, широко бытующее представление о том, что предложения с разве выражают сомнение, а предложения с неужели -удивление, см., например (Апресян, 1980, с. 52); (Рестан, 1968, с. 22). Некоторые авторы главный различительный признак видят в экспрессивности - большей для неужели и меньшей - для разве (Холодилова, 1967, с. 82). Другие авторы сопоставляют эти предложения по наличию/отсутствию «полемичности»: «полемичность» отмечается для разве, ее отсутствие - для неужели (Белошапкова, Степанова, 1983, с. 59). А. Н. Баранов противопоставляет предложения с разве и неужели по признаку «факт» / «предположение»: считается, что предложения с разве сигнализируют о наличии в сознании говорящего некоторого «факта», а неужели - о наличии «предположения» (Баранов, 1986, с. 128). В некоторых работах встречаемся с преувеличением «риторичности» предложений с разве (Степанова, 1978, с. 93).

При задаче адекватного описания функционально-прагматического потенциала диалогического высказывания кроме собственно лингвистического анализа считаем необходимым обращение к таким активно развивающимся в последнее время направлениям, как речевая прагматика и когнитивистика. Именно эти направления, центром внимания которых, как известно, является «человеческий фактор» и его отражение в языке и речи, привлекли внимание исследователей к неявной, скрытой семантике, к не замечавшимся ранее тайнам механизма речевого взаимодействия. В исследованиях «живого» языка стали больше обращать внимание на такие ментальные и эмоционально-оценочные факторы, как знания и мнения говорящего, его представления о «картине мира» и реальной ситуации речи, уверенность/неуверенность говорящего, степень доверия/недоверия собеседнику, его явные и скрытые целеустановки, отношение к предмету речи и собеседнику, эмоции, оценки, умозаключения и выводы (Новое в зарубежной лингвистике, Вып. XV; Современная зарубежная русистика. 1985; Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. 1988; Прагматические и семантические аспекты синтаксиса, 1985; Сусов, 1980; Формановская, 1998; Логический анализ языка, 1988).

Предполагаем, что предложения со словами разве и неужели обладают значительным коммуникативно-прагматическим потенциалом, который реализуется в речи при участии всех действующих в речевой коммуникации средств: лингвистических (синтаксис, лексика, морфологические показатели, интонация), паралингвистических (мимика и жест) и экстралингвистических (ситуация речи, знания и мнения говорящего, его целеустановка, степень уверенности и доверия собеседнику, отношение к предмету речи и др.). Это одна из основных гипотез нашего исследования.

В соответствии с гипотезой мы ставим перед собой цель - выявить функционально-прагматический потенциал предложений со словами разве и неужели и способы его речевой актуализации. Кроме этого в диссертации ставится цель соотнести русские разве/неужели-предпоженш с их эквивалентами в болгарском языке. Выявление русско-болгарской эквивалентности может способствовать лучшему пониманию специфики исследуемых типов предложений, особенностей их восприятия носителями болгарского языка, разработать в будущем эффективную методику обучения этим специфическим предложениям русского языка иностранных учащихся.

Для достижения указанных целей определяются следующие задачи исследования:

- выявить инвариантные значения слов разве и неужелщ

- определить круг интенциональных разновидностей высказываний, в которых могут употребляться слова разве и неужелщ

- определить средства формирования интенциональных разновидностей разве/неужели-выскззывшяй (в том числе интонационно-кинетические комплексы), виды взаимодействия этих средств;

- выявить потенциальные модальные ряды для разве/неужели-высказываний с разными интенциональными значениями, средства выражения модальных значений; установить объем информационного содержания исследуемых высказываний;

- выделить контекстные параметры, необходимые для исследования функционирования диалогического высказывания; проанализировать употребление разве/неужели-ъысказываний с точки зрения выделенных контекстных параметров;

- установить различия в употреблении высказываний (предложений) с разве и высказываний с неужели;

- охарактеризовать русско-болгарскую эквивалентность в пределах исследуемого материала.

Новизна исследования состоит в том, что разве/неужели-преддожения рассматриваются в функциональной динамике с учетом всех аспектов, определяющих их употребление в речи: структурно-семантические особенности, интонация, кинетические сопровождения, дискурсные связи, ситуация речи. Кроме того, в диссертации впервые предпринимается попытка соотнести русские разве/неужели-тредпожешя с их функциональными эквивалентами в болгарском языке.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что здесь широко иллюстрируется и убедительно подтверждается сущностная особенность единиц живой разговорной речи - множественность лингвистических и экстралингвистических факторов и сложность* их взаимодействия в процессе функционирования таких единиц.

На защиту выносятся следующие основные положения:

2. В диссертации выделяются 11 интенциональных (вопросительных и невопросительных) разновидностей высказываний с участием слов разве и неужели. В формировании и различении значений этих высказываний принимает участие множество взаимодействующих средств (лингвистических и экстралингвистических) в различных соотношениях их ролей.

3. Информационное содержание всех интенциональных разновидностей разве/неужели-высквзъ\вг.\ти является широким и неоднородным, оно включает в себя когнитивные (ментальные) и эмоционально-оценочные компоненты. Для верной интерпретации такого содержания требуются специальные приемы.

4. Слова-частицы разве и неужели обладают инвариантаыми значениями, которые сохраняются во всех интенциональных разновидностях высказываний с этими словами. Различия в инвариантных значениях являются основным фактором, препятствующим взаимозамене разве и неужели в одном и том же высказывании без изменений в его семантическом содержании.

6. Для выявления функционально-прагматических свойств разве/неужели-высказываний (и других видов диалогических высказываний) необходимо рассмотрение их дискурсных потенций на основе выделенных в диссертации контекстных параметров. Контекстные параметры дают возможность определить место разве/неужели-высказываний в диалогическом дискурсе, охарактеризовать многие из закономерностей их лексико-грамматического и интонационного оформления.

ГЛA BAI

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОПИСАНИЯ ОБЪЕКТА ИССЛЕДОВАНИЯ

Выявление «потенциала функционирования языковых единиц» (термин А. В. Бондарко), в том числе дилогических высказываний требует их разностороннего рассмотрения. В настоящей главе рассматриваются основные теоретические вопросы, диктуемые задачей исследования функционально-прагматических свойств диалогического высказывания и в частности спецификой исследуемых в диссертации предложений (высказываний) со словами (частицами) разве и неужели и их болгарских эквивалентов. К таким вопросам мы относим прежде всего следующие:

- принципы классификации полифункциональных по своей сути типов предложений с учетом коммуникативной и модальной многозначности их лексико-грамматического состава; способы «измерения» сложного семантического содержания высказывания и его толкований; субъективная модальность как семантическая составляющая высказывания, соотношение экспрессии, эмоций и субъективной оценки как разновидностей субъективной модальности;

- проблема имплицитных смыслов в их отношении к речевой прагматике;

- проблема сематической инвариантности языковых единиц (здесь -инвариантные значения частиц разве и неужели)',

- средства выражения интенциональных и субъективно-модальных значений;

- контекстные параметры как аспект исследования функционально-прагматических свойств диалогического высказывания. Более частные теоретические вопросы рассматриваются непосредственно по ходу описания.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели"

Другие выводы, вытекающие из проведенного в данной главе анализа, см. в Заключении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации ставится следующая цель: выявить основные функционально-прагматические свойства предложений со словами разве и неужели, т. е. те свойства, которые определяют правила употребления этих предложений в речи, прагматический выбор и предпочтение говорящего использовать из круга синонимов именно эти разновидности предложений (высказываний). Была также поставлена задача определить русско-болгарскую эквивалентность на данном участке языка. Результаты исследования представлены как в самом описании, так и в выводах по каждой из трех глав диссертации, здесь же мы в самом общем виде суммируем эти результаты.

Анализ множества разнообразных контекстов употребления разве / //е,уже/77/-высказываний позволил выявить инвариантные, пресуппозитивные по своей природе значения слов-частиц разве и неужели, которые обобщенно можно определить как значение несоответствия (частица разве) и значение невероятности (частица неужели). Инвариантное значение частицы разве более "рационализировано" (по сравнению с частицей неужели), оно в первую очередь связано со знаниями говорящего и входит в высказывание как семантический компонент "Я думал по-другому/иначе", "У меня об этом (были) другие представления" и под. Значение частицы неужели связано с мнением говорящего: "Мне трудно в это поверить", "Мне это кажется невероятным''' и под., что придает высказываниям с этой частицей заметно большую субъективную окрашенность, часто воспринимаемую как большая эмоциональность и экспрессивность. Такому восприятию способствуют также экспрессивные интонации ИК-5 и ИК-2 двувершинная, чаще употребляемые в высказываниях с неужели, чем в высказываниях с разве, более типичной интонацией для которых является ИК-3 и ее разнообразные модальные реализации. Инвариантные значения слов-частиц разве и неужели сохраняются (в разной степени) во всех случаях их употреблений, они же являются главным препятствием для "безущербной" взаимозамены этих слов в одном и том же высказывании.

Слова-частицы разве и неужели появляют определенную избирательность по отношению к типам высказываний, они употребляются в высказываниях только с определенными интенциональными значениями. Выявляется 11 видов интенциональных значений высказываний, формируемых с участием этих частиц, в десяти из которых могут употребляться обе частицы (сохраняя при этом свои семантические различия), в других только частица разве. Таким образом, конкретный характер интснциоиального значения является еще одним фактором, препятстующим взаимозамене разве и неужели. Наиболее употребительными с этими словами-частицами являются высказывания с интенциональными значениями вопроса-уточнения и экспрессивного утверждения, среди последних различаем собственно риторические и квазириторические высказывания.

Разнообразие интенциональных значений высказываний, в формировании которых принимают участие частицы разве и неужели, требует уточнения имеющихся в литературе характеристик, в частности, утверждения о том, что частица разве вносит в высказывание значение сомнения, а частица неужели — значение удивления. Исследование показало, что каждая из этих частиц может выражать как удивление, так и сомнение, кроме того, эти значения могут сочетаться в высказываниях с каждым из этих слов; сомнение и удивление - это только два из 12-ти интенциональных значений, в формировании которых принимают участие данные слова.

Отметим также следующие особенности разве/неужели-предложений, которые определяют их функционально-прагматические свойства: г

- коммуникативная (интенциональная) и модальная многозначность, а также многозначность по актуальному членению большинства построений со словами разве и неужели, т. е. потенциальная способность таких построений выражать разные интенциональные и субъективно-модальные значения, а также значения, связанные с изменением актуального членения высказывания. Многозначность определяет активность и разнообразие видов взаимодействия всех дифференцирующих средств, участвующих в речевой коммуникации — синтаксиса, лексики, морфологических показателей, интонации, контекстно-ситуативных условий; в качестве одного из важных различительных средств в устной речи в ситуации зрительного восприятия собеседника выступают кинетические средства - мимика и жест, образующие вместе с интонацией неразделимые единства - интонационно-кинетические комплексы;

- широкое информационное содержание высказывания при краткости его формы, в чем отражается такое свойство разговорной речи, как "синкретизм в плане выражения" (Русская разговорная речь, с. 32). В информационное содержание разве/неужели-высказываний входят: интенциональное значение, пресуппозитивное значение, вносимое в высказывание конкретной частицей, субъективно-модальные значения - конкретная эмоция, субъективная оценка, волевые отношения, экспрессия, при этом: а) в одном высказывании могут сочетаться разные ингенциональные и субъективно-модальные значения (семантическая "гибридность"); б) эмоции, субъективная оценка и экспрессия являются не постоянными, а переменными величинами, они целиком находятся в зависимости от субъективно-прагматических установок говорящего; в) субъективная оценка в разве/неужели-высказываниях является косвенной, она выявляется через интонационно выражаемые эмоции;

- широкая интонационная и связанная с ней семантическая вариативность, обусловленные прежде всего разнообразием и постоянной изменчивостью оттенков субъективного отношения говорящего, в первую очередь - эмоций. Разве/Неужели-высказывання в живом употреблении предстают как высказывания-"хамелеоны", постоянно меняющие оттенки значений вслед за изменением интонации или же тех или иных компонентов лексико-грамматического состава;

- контекстно-ситуативная "мобильность", обусловленная тем, что большинство интенциональных разновидностей разве/неужели-высказыъаний могут выступать как независимые реплики, употребляться в качестве реплик-реакций как на эксплицитный, так и на имплицитные смыслы реплики-стимула; стимулом для их уптребления часто становится также то или иное выводимое из предшествующего высказывания знание.

Возможность выразить широкое содержание в краткой, экономной форме, варьировать интенциональные значения и разнообразные оттенки субъективного отношения в пределах одного и того же лексико-грамматического состава, эмоциональность и экспрессивность разве/неужели-высказываний, увеличивающие их воздействующий эффект, определяют "прагматические преимущества" при сравнении их с функциональными эквивалентами.

Рассмотрение разве/неужели-высказываний в соотнесении с' их болгарскими эквивалентами подтвердило наличие в частицах разве и неужели выявленных интенциональных значений, выступающих дифференцировано ("иесоответвтвие" - частица разве, "невероятность" - частица неужели), в болгарском языке эти значения совмещаются в одной частице. Подтверждением указанных инвариантных значений является тот факт, что в болгарских текстах эти значения получают эксплицитное выражение.

Болгарские эквиваленты подтверждают также объективность существования выделенных интенциональных значений разве/неужели-высказываний. Как в русском, так и в болгарском языке интенциона. ьное значение оказывается важным фактором, определяющим такие функциональные особенности, как выбор конкретного типа высказывания, его лексико-грамматическое и интонационное оформление, возможности субъективно-модальных "наращений" и др.

Исследование показало стабильность, "жизненность" разве/неужели-высказываний в русском языке, широту их употребления. Это связано с их широким "интенциональным потенциалом" (термин А. В. Бондарко), стилистической неограниченностью, способностью к совмещениям в одном высказывании интенциональных значений и субъективно-модальных оттенков. Для болгарских же частиц, рассмотренных в диссертации, в настоящее время характерна определенная нестабильность, поиски "своего места" в языке: практически все эти частицы переходят из живой речи в литературную, при этом одни из них воспринимаются как разговорные (ли, ноли), другие - как диалектные (мигар, зер, бе/л/ки), а третьи - как книжные (нима); частица нима, встречающаяся в разговорной речи, стала восприниматься как литературная, подчеркнуто "изысканная". Отметим, что современные словари не отражают этих изменений. Ставим перед собой задачей дальнейшее наблюдение и описание (с применением статистических данных) отмеченных живых процессов в болгарском языке.

На первое же место в живой болгарской речи в качестве эквивалента разве/неужели-высказываний выходит /ш-вопрос - положительный и отрицательный по своей форме. У7«-вонрос предстает в пашем исследовании как "универсальный", способный употребляться в качестве эквивалента разве/неужели-высказываний во всех возможных ингенциональных значениях. Однако для полной передачи информационного содержания разве/неужели-высказываний, в которых частицы разве и неужели выступают как "материализованные" знаки пресуппозитивных инвариантных значений, в болгарском лм-вопросе требуется "усиление" интонации, паралингвистических средств (мимика, жест), "подкрепление" со стороны лексико-грамматического состава высказывания и контекста. Такого "усиления" и "подкрепления" требуют и другие типы высказываний, выступающие в качестве эквивалентов разве/иеуэ/сел^-высказываний (см. выводы к данной главе).

Одна из интересных особенностей, выявленных в процессе анализа, -частое использование нейтральных повествовательных высказываний на месте разве/неужели-высказываний, особенно при выражении экспрессивного утверждения - собственно риторических и квазириторических высказываний (ср. Разве так поступают? и: Так не поступают.). Это отмечается и в других языках - английском, французском и немецком (Кубарев, 1967). Считаем, что было бы неверным говорить о большей или меньшей экспрессивности того или иного языка (экспрессивные средства выражения есть во всех названных языках), здесь правильнее говорить о различиях речеповеденческого характера: большей апеллятивности, обращенности к мнению собеседника, определенной пафосности в речи русских (это достигается предпочтением использования вопросительной формы высказывания при утверждении), определенная четкость выражения мысли в речи болгар, французов, немцев и англичан, что иногда русскими может восприниматься как категоричность. Исследованный участок показал также, что русские больше, чем болгары, склонны к восклицаниям.

Полагаем, что проведенное исследование должно способствовать разработке лингвистически и методически обоснованных материалов для обучения иностранных учащихся трудному, но интересному и важному материалу - широко употребительным в русском языке высказываниям со словами разве и неужели.

255

Список научной литературыМинкова, Людмила Ивановна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алексин А. Собраний сочинений в трех томах. Т. 2. М.: Детская литература, 1980. 447 с.

2. Антонов С. Царский двугривенный. Овраги. Васька: Повести. Л.: Лениздат, 1990.

3. Бондарев Ю. Выбор. М.: Молодая гвардия, 1981. 319 с.

4. Бондарев Ю. Избор. София: Партиздат, 1982. 357 с.

5. Бондарев Ю. Последние залпы. Собрание сочинений. Т. 2. М.: Художественная литература, 1984. 165 с.

6. Бондарев Ю. Тишина. Собрание сочинений. Т. 3. М.: Художественная литература, 1985. 394 с.

7. Бондарев Ю. Последните залпове. Тишииа. София: Партиздат, С., '981, 628 с.

8. Булгаков М. Собачье сердце // Трудные повести. М.: Молодая гвардия, 1990, 540 с.

9. Бунин И. Темные аллеи. Рассказы. СПб.: "Бион", "Лисс", 1994, 448 с.

10. Вазов И. Отверженные // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

11. Вазов И. Немили-недраги. София: Български писател, 1996. 122 с.

12. Вежинов П. Самопризнание // Избрани произведения в 4 тома, Т. 4, София: Български писател, 1984. 385 с.

13. Вежинов П. Добровольнае признание // Современный болгарский детектив. М.: Прогресс, 1979. 623 с.

14. Вежинов П. Вторая рота. Звезды над нами. М.: Военное издательство министерства обороны СССР, 1977. 318 с.

15. Вежинов П. Втора рота. Звездите над нас. София: Български писател, 1976. 334 с.

16. Вольнов И. Встреча // Трудные повести. М.: Молодая гвардия, 1990, 540 с.

17. Гуляшки А. Последнее приключение Аввакума Захова // Современныйболгарский детектив. М.: Прогресс, 1979. 623 с.

18. Гуляшки А. История с кучета. Последните приключения на Авакум Захов. София: Отечествен фронт, 1983. 282 с.

19. Довлатов С. Собрание прозы в трех томах. Т. 1. СПб.: Лимбус-пресс, 1995.

20. Друмев В. Несчастный род // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

21. Друмев В. Нещастната фамилия. София: Български писател, 1989. 96 с.

22. Друцэ И. Белая церковь. Роман // Новый мир. 1982. № 6.

23. Заборский М. Душевная беседа. М.: Советская Россия, 1970. 70 с.

24. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. М.: Правда, 1983.

25. Ильф И., Петров Е. Золотой теленок. М.: Просвещение, 1987.

26. Йовков Й., Избрани произведения. София: Български писател, 1983. 453 с.

27. Иовков И. Избранное. М.: Художественная литература, 1979. 365 с. г

28. Каравелов Л. Болгары того времени // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

29. Каравелов Л. Българи от старо време. София: Български писател, 1996. 128 с.

30. Кирков Г. Фейлетони и хумористични разкази, София: Партиздат, 1987. 118с.

31. Кирков Г. Пропавшая совесть // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

32. Константинов А. Бай Ганьо // Болгарские повести и рассказы XIX Л XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

33. Константинов А. Бай Ганьо. София: Български писател, 1996. 138 с.

34. Лермонтов М. Стихотворения. Герой нашего времени. М.: Детская литература, 1976.

35. Лидин В. Шум дождя. М.: Советская Россия, 1963. 125 с.

36. Липатов В. Самолетный кочегар. М.: Московский рабочий, 1975. 175 с.

37. Малашкин С. Луна с правой стороны // Трудные повести. М.: Молодая гвардия, 1990, 540 с.

38. Малтынский Г. Кричат стрижи. М.: Советская Россия, 1970. 72 с.

39. Маринина А. Не мешайте палачу. М.: ЭКСМО, 1997. 557 с.

40. Маринина А. Черный список. М.: ЭКСМО, 1997. 413 с.

41. Маринина А. Светлый лик смерти. М.: ЭКСМО, 1997. 397 с.

42. Оттепель 1957 1959. Страницы русской советской литературы. М.: Московский рабочий, 1990.

43. Пел и н Н. Аидрешко // Болгарские повести и рассказы ХТХ и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

44. Пелин Е. Гераковы // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

45. Пелин Е. Избрани творби. София: Български писател, 1987. 337 с.

46. Пильняк Б. Повесть непогашенной луны // Трудные повести. М.: Молодая гвардия, 1990, 540 с.

47. Поляков Ю. Козленок в молоке. М.: Олма-пресс, 1996.

48. Райнов Б. Тайфуны с ласковыми именами Н Современный болгарский детектив, М.: Прогресс, 1979. 623 с.

49. Райнов Б. Умирай само в краен случай. Тайфуни с нежни имена. София: Български писател, 1984. 298 с.

50. Райнов Б. Только для мужчин. М.: Радуга, 1984. 187 с.

51. Райнов Б. Само за мъже. София: Народна младеж, 1989. 193 с.

52. Райнов Б. Черные лебеди. М.: Художественная литература, 1980. 222 с.

53. Райнов Б. Черните лебеди. Пловдив: Хр. Г. Данов, 1982. 243 с. «

54. Райчев Г. Избрани произведения. София: Български писател, 1957. 188 с.

55. Рибаков А. Децата на Арбат. Пловдив: Хр. Г. Данов, 1988. 486 с.

56. Рибаков А. Тридесет и пета и други години. Пловдив: Хр. Г. Данов, 1989. 292 с.

57. Романов П. Пантелеймон Романов. М.: Правда, 1991.

58. Рыбаков А. Дети Арбата. М.: Московский рабочий, 1988. 592 с.

59. Рыбаков А. Тридцать пятый и другие годы. М.: Советский писатель, 1989. 385 с.

60. Сергеев-Ценский С. Жестокость // Трудные повести. М.: Молодая гвардия, 1990,540 с.

61. Солженицын А. Раковый корпус. М.: Новый мир, 1991. 362 с.

62. Стаматов Г. Вестовой Димо. Пикник. Маленький Содом // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв. Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

63. Стаматов Г. Избрани съчинения. София: Български писател, 1983. 475 с.

64. Станев Е. Избрани съчинения. София: Български писател, 1983. 399 с.

65. Станев Э. Мастера современной прозы. Похититель персиков и др. рассказы. М.: Прогресс, 1981. 287 с.

66. Станев Э. Иван Кондарев. М.: Прогресс, 1967. 257 с.

67. Тарасов-Родионов А. Шоколад // Трудные повести. М.: Молодая гвардия, 1990,540 с.

68. Токарева В. День без вранья. Повести и рассказы. М.: СП Квадрат, 1995.

69. Тодоров П. Непутевый // Болгарские повести и рассказы XIX и XX вв., Т. 1. М.: Художественная литература, 1953. 683 с.

70. Тодоров П. Събрани произведения в два тома. Т. 1. София: Български писател, 1957. 346 с.

71. Чехов А. Рассказы и повести. Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1978.

72. Советский юмористический рассказ 20 30-х годов. М.: Правда, 1987. 576 с.2591. БИБЛИОГРАФИЯ

73. Адмони В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л., 1988. 193 с.

74. Алексеев А. Я. Эмоциональность, экспрессивность и словообразование // Словообразование и его место в обучении иностранному языку / Ежегодный межвузовский тематический научный сборник. Вып. 4. Владивосток, 1977. С. 43-48.

75. Аллен Дж., Перро Р. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 322 362.

76. Андрейчин Л. Основна българска граматика. София, 1944. 445 с.

77. Антипова А. М. Интонационная структура восклицательных предложений в ее взаимодействии с их лексико-грамматической структурой (на материале английского и русского языков). Автореф. дисс. .канд. филолог, наук. М., 1968.27 с.

78. Апресян Ю. Д. Типы поверхностно-семантической информации для описания языка в рамках модели "Смысл Текст". Wien, 1980. 218 с.

79. Артемов В. А. Об интонеме // Phonctica. 1965. Vol. 12. С. 129 131.

80. Артюшков И. В. Внутренняя речь как предмет научного исследования // •Семантика и функционирование единиц языка и речи: Межвуз. сб. науч. тр. Уфа, 1996. С. 181 195.

81. Арутюнова Н. Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // изв. АН СССР. Сер. лит и яз. 1971. Т. 30. Вып. 4. С. 325 331.

82. Арутюнова Н. Д. О типах диалогического стимулирования // Теория и практика лингвистического описания иноязычной разговорной речи. Горький, 1972. Вып. 49. С. 3 5

83. Арутюнова Н. Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит и яз. 1981. Т. 40. С. 356-367.

84. Аспекты изучения звучащей речи / Сб. науч статей к юбилею Е. А. Брызгуновой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. 408 с.

85. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. 605 с.V

86. Балаян А. Р. Основные коммуникативные характеристики диалога. Автореф. дисс. .канд филолог, наук. М., 1971. 19 с.

87. Балл и Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во инстр. лит-ры, 1955. 416 с.

88. Баранов А. Н. Предположение' versus факт' : неужели versus разве Н Z. Slaw. № 31. 1986. С. 119- 131.

89. Баранов А. Н., Крейдлин Г. Е. Иллокутутивное выражение в структуре диалога. // ВЯ. 1992. № 2. С. 84 99.

90. Баранов А. Н., Кобозева И. М. Семантика общих вопросов в русском языке (категория установки) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1983. Т. 42. № 3. С. 263-274.

91. Баранов А. Н., Кобозева И. М. Модальные частицы в ответах на вопрос // Прагматика и проблемы интенсиональности: Сб. науч. тр. М., 1988. С. 45 -69.

92. БГ. Граматика на съвременния български книжовен език. Т. 2. Морфология. София, 1983.511 с.

93. Безяева М. Г. Семантика коммуникативного уровня звучащего языка. Волеизъявление и выражение желания говорящего в диалоге. М.: .МГУ, 2002.751 с.

94. Белошапкова В. А., Степанова Е. Б. Равнозначны ли разве и неужели? // Русская речь. 1983. № 5. С. 57 59.

95. Блохина И. А. Междометные высказывания с позиций коммуникативного принципа обучения русскому языку как иностранному // РЯЗР. № 2. 1988. С. 72 77.

96. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. JI.: Наука, 1984. 133 с.

97. Бондарко А. В. Опыт лингвистической интерпретации соотношения системы и среды // В Я. 1985. № 5. С. 13 23.

98. Бондарко А. В. К проблеме интенциональности в грамматике // ВЯ. 1994. № 2. С. 29 42

99. Бондарко А. В. Теория инвариантности Р. О. Якобсона и вопрос об общих значениях грамматических форм // ВЯ. 1996. № 4. С. 5 -18.

100. Борисова Е. Г. Семантический анализ усилительных частиц русского языка. Автореф. дисс. .канд филолог, наук. М., 1982. 23 с.

101. Брызгунова Е. А. О смыслоразличительных возможностях русской интонации. // ВЯ. 1971. № 4. С. 42 52

102. Брызгунова Е. А. Смысловое взаимодействие предложений // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. С. 78 90.

103. Брызгунова Е. А. Коммуникативный анализ русской звучащей речи // Soviet-American Contributions to the Study and Teaching of Russian Theory. Stratégies end Tools. /Russian Language Jornal. 1982. XXXV. № 125.

104. Брызгунова E. A. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи. M.: МГУ, 1984. 116 с.

105. Брызгунова Е. А. Интонационная организация сценической речи // Русское сценическое произношение. М.: Наука, 1986. С. 151 165.

106. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д., Диалогические функции некоторых типов вопросительных предложений // Изв. АН СССР, 1982. Т. 41. С. 314 325.

107. Български тълковен речник. София: Наука и изкуство, 1994. 4-то издание допълнено и преработено от Д. Попов. 1094 с.

108. БЭС. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Советская энциклопедия, 1994. 1628 с.

109. Васева И. Стилистика на превода. София, 1989. 328 с.

110. Васильева А. Н. О частицах в разговорной речи // Rysky jazyk. 1967. С. 337 -334.

111. Васильева А. Н. Курс лекций по стилистике русского языка: Общие понят1 стилистики. Разговорно-обиходный стиль речи. М.: Русский язык, 1976. 238 с

112. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. 1985. С. 251 275.

113. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. 405 с.

114. Величковский Б. М. Современная когнитивная психология. М., 1983. 218с.

115. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами (на материале русского языка) // ВЯ. 1981. № 1. С. 36 47.

116. Виноградов В. В. О художественной прозе. М. Л.: Госиздат, 1930. 18? с.

117. Виноградов В. В. О языке Толстого. Литературное наследство М.: АН СССР, 1939. № 35 36. С. 181 - 195.

118. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Тр. ИРЯ АН СССР. М. Л., 1950. С. 38 - 79.

119. Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М., 1993. 319 с.

120. Витт Н.В. Об эмоциях и их выражении (К проблеме выражения эмоций в речи // Вопросы психологии. 1964. № 3. С. 140 152.

121. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.

122. Врина М. Експресивните частици в българския език. София, 1999. 208 с.

123. Всеволодова М. В., Лим Су Ен. Принципы лингвистического описания синтаксических фразеологизмов. На материале синтаксических фразеологизмов со значением оценки. М., МАКС Пресс, 2002. 161 с.

124. Всеволодский-Генгросс В. Н. Теория интонации. Пб., 1922. 106 с.

125. Гак В. Г. Русский язык в сопоставлении с французским. М.: Русский язык, 1975. 278 с.

126. Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков. Л.: Просвещение, 1977. 299 с.

127. Гак В. Г. Прагматика, узус и грамматика речи // ИЯШ. 1982. № 5. С. 11-17.

128. Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998. С. 763.

129. Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сб. статей по языкознанию. М.: Моск. ун-та, 1958. С. 103 124.

130. Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. 2-ое изд. М.: Учпедгиз, 1955, 463 с.

131. Гельгард Р. Р. Рассуждение о диалогах и монологах (К общей теории высказывания) // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. Калинин. 1971. Т. 2. Вып. 1. С. 28 153.

132. Грайс Г. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. 1985. С. 217 — 237.

133. ГСРЛЯ. Грамматика современного русского литературного языке* М.: Наука, 1970. 767 с.

134. ГСРЯ. Грамматика современного русского языка. Т. 2. часть I. М.: АН СССР, 1960. 703 с.

135. ГСРЯ. Грамматика современного русского языка. Т. 2. часть II. М.: АН СССР, 1960. 404 с.

136. Дарвин Ч. Язык чувств (Популярное изложение сочинения Дарвина: «О выражении ощущений у человека и животного»). СПб., 1873. 92 с.

137. Дейк Т. А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты язык;'. М.: Прогресс, 1988. С. 153 -211.

138. Димитрова С. Текст и подтекст (наблюдения над пресупозициите в руския дискурс. София, 1984. 147 с.

139. Дмитровская М. А. Знание и мнение: образ мира, образ человека // Логический анализ языка. Знание и мнение. М.: Наука, 1988. С. 6 -17.

140. Добрушипа II. Р. Словарное представление междометий // Русистика сегодня. 1995. № 2. С. 47 65.

141. Евгеньева А. П. Словарь русского языка: в 4-х томах / Под редакцией А. П. Евгеньевой. 2-е издание, испр. и доп. -М.: Русский язык, 1981. Т. 1. 69!> с.

142. Евгеньева А. П. Словарь русского языка: в 4-х томах / Под редакцией А. П. Евгеньевой. 2-е издание, испр. и доп. М.: Русский язык, 1982. — Т. 2. 736 с.

143. Евгеньева А. П. Словарь русского языка: в 4-х томах / Под редакцией А. П. Евгеньевой. 2-е издание, испр. и доп. М.: Русский язык, 1984. — Т. 3. 752 с.

144. Евгеньева А. П. Словарь русского языка: в 4-х томах / Под редакцией А. П. Евгеньевой. 2-е издание, испр. и доп. М.: Русский язык, 1984. Т. 4. 794 с.

145. Егоров Т. Г. Психология. М.: Воен. Изд. 1952. 207 с.

146. Жинкин Н. И. Вопрос и впросительное предложение // ВЯ. 1955. № 3. С. 22 -34.

147. Звегинцев В. А. Экспрессивно-эмоциональные элементы и значение слова // Вестник Моск. ун-та. Сер. филол. и журналистики. М., 1955, № 1. С. 69 81.

148. Звегинцев В. А., Предложение и его отношение к языку и речи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976, с. 307.

149. Зидароиа В. Частиците като част па речта. Славистиката в иачалото ма 21 в., София, 2003. С. 28 - 37.

150. Зиндер JT. Р. Вместо предисловия // Интонация. Киев: Вища школа, 1978. С. 5-8.

151. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса в русском языке. М.: Наука, 1973. 351 с.

152. Ивин А. А. Основания логики оценок. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. 229 с.

153. Изард К. Е. Эмоции человека. М.: МГУ, 1980. 33 с. ?

154. Илиева К. За някои особености на частиците като служебна част на речта // Български език. 1970. № 4. С. 18 30.

155. Илиева К. Към въпроса за особеностите ва частиците като част на речта // Български език. 1971. № 4. С. 21 32.

156. Имплицитность в языке и речи / Отв. редакторы Е. Г. Борисова и Ю. С. Мартсмьянов. М.: Языки русской культуры. 1999. 199 с.

157. Интонация. Киев: Вища школа, 1978. 240 с.

158. Исаченко А. В., Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким, Братислава, 1954, с. 63.

159. Калинина А. А. Вопросы-предположения в функции средств выражения экспрессивного утверждения и отрицания // Семантика и функционирование языковых единиц и речи: Сб. научн. Тр. Уфа, 1996. с. 128 135.

160. Калканжиев П. С. Българска граматика. Пловдив София, 1938. 534 с.

161. Кагханадзе Jl. А., Красильникова Е. В. Жест в разговорной речи // Русская разговорная речь. М.: Наука, 1973. С. 464 — 481.

162. Карагюлев Кл. Кратка българска граматика. София, 1906. 268 с.

163. Караполев Кл. Учебна българска граматика. Пловдив, 1916. 383 с.

164. Караулов Ю. II. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 173 с.

165. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука. 1972. 216 с.

166. Кибрик А. А. Копштивиые исследования по дискурсу // ВЯ. 1994. Ж 5. С. 126- 139.

167. Киселева Л. А. Вопросы теории речевого воздействия. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1970. 160 с.

168. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. С. 333 348. 1985, гл. 1, с. 10

169. Кобозева И. М. Отрицание в предложениях с предикатами восприятия, мнения и знания // Логический анализ языка. Знание и мнение. М.: Наука, 1988. С. 82-98.

170. Кобозева И. М. Проблемы описания частиц в исследованиях 80-ых г<Удов // Прагматика и семантика. М. 1990. С. 36 49.

171. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000. 350 с. ЮО.Кодзасов С. В. Комбинаторная модель фразовой просодии // Просодическийстрой русской речи. М., 1996. С. 84 123.

172. Кодзасов С. В., Кривнова О. Ф. Общая фонетика. М., 2001. 360 с.

173. Колшанский Г. В. Паралингвистика. М.: Наука, 1974. 80 с.

174. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975.

175. Коминэ Ю. Функционально-прагматические характеристики русских междометных высказываний. Автореф. дисс. .канд филолог, наук. М., 1999.22 с.

176. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVT. Лингвистическая прагматика 1985. С. 349-383.

177. Копыленко И. М. Краткая история и задачи изучения частиц // Проблемы теории и методики преподавания иностранных языков и литературоведения. Алма-Ата, 1978. С. 66 77.

178. Копыленко И. М. О коммуникативных функциях частицю. Автореф. дисс. .канд филолог, наук. Алма-Ата, 1981. 23 с. ,

179. Костомаров В. Г., Митрофанова О. Д. Учебный принцип активной коммуникативности в обучении русскому языку иностранцев. // Современное состояние и основные проблемы изучения и преподавания русского языка и литературы. М.: Русский язык, 1982, С. 3 20.

180. Красильпикова С. В. Жест и структура высказывания в разговорной речи // Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1969,214-235.

181. Крейдлин Г. Е., Шаронов И. А. Интонационные пометы в словаре коммуникативов (содержание и способ представления) // Экспрессия в языке и речи: Тез. докл. М., 1998. С. 43 46.

182. Кривоносов А. Т., Мышление без языка? // ВЯ. 1992. № 2. 69 83.

183. ИЗ. Кубарев Е. М. Междометные и междометно-эллиптические эмоционально-отрицательные конструкции в русском языке в сопоставлении с немецким и другими языками // Уч. записки Куйбышевского ГПИ им. В. В. Куйбышева. 1967. Вып. 52. С. 3-36.

184. Куцаров И. Лекции по българска морфология. Пловдив, 1997. 216 с.

185. Лазуткина Е. М. Восклицательные предложения // Русский язык. Энциклопедия. Гл. ред Ф. П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979. С. 46 47.

186. Лакова М. Местоимснни въпроситслни изречения в СБЕ. София: БАН, 1991. 296 с.

187. Лаптева О. А. О грамматике устного высказывания // ВЯ. 1980. № 2. С. 45 -60.

188. Лаптева О. А. Живая русская речь с телеэкрана. М., 2001. 170 с.

189. Ленерт У. Проблемы воросно-ответного диалога // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. 1988. С. 258 280.

190. Леонтьев А. А. Функциональная классификация русских знаков препинания для целей обучения иностранцев русскому языку // Памяти В. В. Виноградова: Сб. статей. М., 1971. С. 99 106.

191. Леонтьев А. А. Универсалии и типологические исследования. М., 1974. 217 с.

192. Лобанова H.A. Вопросительные и отрицательные предложения в русском языке. М.: Изд-во Моск. ун-та 1971. 81 с.

193. Логинова И. М. Интонация восклицательного предложения в русском языке как иностранном. Тексты лекций. М.: УДИ, 1989. 51 с.

194. Логический анализ языка. Знание и мнение. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. 125 с.

195. ЛЭС 1990: Лингвистический энциклопедический словарь (под ред. В. Н. Ярцевой). М.: Советская энциклопедия, 1990. 144 с.

196. Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутренних отношений. М., 1986. 201 с.

197. Милетич Л. Старобългарска граматика с упражнения, образца из старобългарските паметници и речник. Средец, 1888. 135 с.

198. Милетич Л. Старобългарска граматика. София, 1892. 178 с.

199. Милетич Л. Старобългарска граматика с кратък сравнителен оглед към новобългарския език. София, 1925. 159 с.

200. Младенов С., Василева С. Граматика на българския език. София, 1939. 440 с.

201. Морковкин В. В. Словарь структурных слов / под ред. проф. В. В. Морковкина, М., "Лазурь", 1997. 422 с.

202. Муханов И. Л. Субъективно-модальные значения экспрессивно-отрицательных предложений со словами КАКОЙ и КАКОЕ (функционально-прагматический аспект). Дисс. .канд филолог, наук. М., 1988. 242 с.

203. Муханов И. Л. Жест и мимка в обучении эмоциональным интонациям (устная и письменная речь) // РЯЗР. 1989. № 2. с. 11 19.

204. Муханов И. Л. Речевая экспрессия в ее соотношении с эмоциями и субъективной оценкой // Экспрессия в языке и речи (сб. тезисов) / Отв. ред. И. А. Шаронов. М. 1998. С. 48 50.

205. Муханов И. Л. О текстообразующей функции имплицитных смыслов высказывания. // Имплицитность в языке и речи. / Отв. редакторы Е. Г. Борисова и Ю. С. Мартемьянов. М.: Языки русской культуры, 1999. С. 88 -94.

206. Нестерова Т. В. Прагматика обращений антропонимов в семейной сфере. Дисс. .канд. филолог, наук. М., 1999. 395 с.

207. Николаева Т. М. Интонация сложного предложения в славянских языках (опыт экспериментального исследования). М.: Наука, 1969. 283 с.

208. Николаева Т. М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков). М.: Наука, 1985. 168 с.

209. Николаева Т. М., Дихотомия или эволюция? (Об одной тенденции развития языка) // ВЯ. 1991. №2. С. 16-17.

210. Ницолова Р. Прагматичен аспект на изречението в българския книжовен език. София, 1984. 192 с.

211. Ницолова Р. Българските местоимения. София: Изкуство и култура, 1986. 176 с.

212. Новейший словарь иностранных слов и выражений. М.: ООО Изд. ACT, Мн.: Харвест, 2002. 976 с.

213. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. Современная зарубежная русистика / Вступительная статья Е. А. Земской. Составление и общая редакция Т. В. Булыгиной и А. Е. Кибрика. М.: Прогресс, 1985. 578 с.

214. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика / Составление и вступительные статьи Н. Д. Арутюновой и Е. В. Падучевой. Общая редакция Е. В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985. 500 с.

215. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов / Составление и вступительные статьи И. М. Кобозевой и В. 3. Демьянкова. Общая редакция Б. Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 1986. 420 с.

216. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка / Составление, редакция и вступительная статья В. В. Петрова и В. И. Герасимова. М.: Прогресс, 1988. 313 с.

217. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV. Контрастивная лингвистика / Составление д. ф. н. В. П. Нерознака. Общая редакция и вступительная статья д. ф. н. В. Г. Гака. М.: Прогресс, 1989. 436 с.

218. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1973, с. 848

219. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.л

220. XVII: Теория речевых актов, М., 1986, с. 22 129.

221. Падучева Е. В. Понятие презумпции в лингвистической прагматике // Семиотика и информатика. М.: Наука, 1977. Вып. 8. С. 91 124.

222. Пассов Е. И. Ситуация, тема, социальный контакт (к проблеме организации речевого материала) // ИЯШ. 1975. № 1. С. 53 58.

223. Пашов П. Българска граматика. София, 1999. 455 с.

224. Пенчев Й. Основни интонационни контури в българското изречение. София, 1980. 194 с.

225. Петров Н. Е. О содержании и объеме языковой модальности. Новосибирск:1. Наука, 1982. 160 с.

226. Петров В. В., Герасимов В. И. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С. 5 11.270 i

227. Пешковский A. M. Интонация и грамматика // A. M. Пешковский. Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1959. С. 177-191.

228. Пиотровский Р. Г. Очерки по стилистике французского языка (Морфология и синтаксис). Л.: Учпедгиз. 1960. 224 с.

229. Попов Д. Българска граматика. София, 1941. 247 с.

230. Почепцов Г. Г. О месте прагматического элемента в лингвистическом описании // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин. 1985. С. 12 18.

231. Прагматические и семантические аспекты синтаксиса // Сб. нау тр. Калинингр. ун-та. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1985. 178 с.

232. Распопов И. П. О вопросительных частицах в современном русском языке // Тр. Благовещ. гос. пединститута им. М. И. Калинина, 1955, с. 28-41.

233. Распопов И. П. Заметки о синтаксической модальности и модальной квалификации предложения // Синтаксис и интонация. Уфа: Изд-во Башк. Ун-та, 1973, С. 12- 18.

234. Рестан П. Синтаксис вопросительного предложения. Осло. 1968. 720 с.

235. Розанова H. Н. Суперсегментная фонетика // Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983. С. 5 79.

236. Русская грамматика. М.: Наука, 1980. Т. 1. 783 с.

237. Русская грамматика. М.: Наука, 1982. Т. 2. 709 с.

238. Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. / Отв. ред. А. М. Земская. М.: Наука, 1983. 238 с.

239. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф. П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979. 431 с.

240. Савельева Е. П. Номинация речевых интенций в русском языке и их семантико-прагматическое истолкование. Дисс. .канд филолог, наук. М., 1991. 199 с. прилож. 70 с.

241. Сакварелидзе Н. И. Структурно-композиционные формы изображения художественно-трансформированной внутренней речи (на материалеанглийской и американской литературы XX века). Дисс. .канд филолог, наук. Тбилиси, 1975. 220 с.

242. Светлышев Д. С. Состав и функции эмоционально-экспрессивных частиц в современном русском литературном языке. М., 1955. 155 с.

243. Светозарова Н. Д. Интонация в художественном тексте. СПб.: СПбУ, 2000. 177 с.f

244. Серль Д. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 195 222.

245. Сеченов И. М. Рефлексы головного мозга. // И. М. Сеченов. Избранные произведения, Т. 1. М.: Учпедгиз, 1952. С. 7 127.

246. Скалкин В. JI. Основы обучения устной иноязычной речи. М.: Русский язык, 1981. 246 с.

247. Смирнова М. С. Интонационная синонимия в вариативных рядах собственно вопросительных предложений. Автореф. дисс. . канд. филолог, наук. М., 1989, 22 с. f.

248. Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация. // Отв. редактор. Л. П. Крысин. Языки славянской культуры. М., 2003. 363 с.

249. Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. М.: Просвещение, 1965. 185 с.

250. Соколовская Т. Д. Категория нормативности во вторичных наименованиях сокращенного типа. Дисс. .д-ра филолог, наук. М., 2000. 312 с.

251. Солнцев В. И. Вариативность как общее свойство языковой системы. // ВЯ. 1984. №3. С. 27-36.

252. Степанов Ю. С. В поисках прагматики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Л 981. Т. 40. №4. С. 325-332.

253. Степанкова J1. И. Частицы разве и неужели в современном русском языке // Русский язык: Сб. статей. Душанбе, 1978. С. 88 94.

254. Степанов Ю. С. В поисках прагматики (в поисках субъекта) // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 40. 1981. вып. 4. С. 12 23.

255. Столярова Е. К. Синонимия реплик-реакций в русской диалогической речи. Автореф. дисс. .канд филолог, наук. М., 2001. 20 с.

256. Стоянов С. Граматика на българския книжовен език София, 1964. 477 с.

257. Страхов И. В. Психология внутренней речи. Саратов, 1969. 220 с.

258. Судакова Л. И. Регистровые различия русской интонации и их функции. Дисс. . канд. филолог, наук. М., 1993. 186 с.д

259. Сусов И,П. Семантика и прагматика предложения. Калинин, 1980. 49 с.

260. Тслия В. II. Экспрессивность // Русский язык. Энциклопедия. / Гл. ред. Ф. П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979. 431 с. С. 403 404.

261. Теодоров А. Рьководство за изучаване на старобългарския език в средните училища. Пловдив, 1892. 184 с.

262. Теодоров Балан А. Нова българска граматика. София, 1940. 487 с.

263. Тихонов С. Е. Прямая речь и прямое высказывание в художественном стро народной лирики. Автореф. дисс. .канд филолог, наук. Воронеж, 1987. 19 с.

264. Торсуева И. Г. Интонация и смысл высказывания. М.: Наука, 1979. 110 с.

265. Торсуева И. Г. Современная проблематика интонационных исследований // ВЯ. 1984. № 1.С. 116- 126.

266. Труфанова В. Я. Соотношение индивидуального и общего в интонации. Автореф. дисс. .канд. филолог, наук. М., 1983. 17 с.

267. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С. 44 46.

268. Формановская Н. И. Русский речевой этикет: Лингвистический и методический аспекты. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Русский язык, 1987. 1,58 с.

269. Формановская Н. И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М., 1988. 291 с.

270. Формановская II. И. Размышления о единицах общения // РЯЗР. 2000. № 1. С. 32-44.

271. Фосслер К. Грамматические и психологические формы в языке // Проблемы литературной формы. Л. : Academia, 1928. С. 36 48.

272. Фролкина Л. В. Смысловые импликатуры при выражении и восприятии интенционального значения высказывания. Дисс. .канд филолог, наук. М., 1995.190 с.

273. Холодилова Л. Е. Особенности значения вопросительных предложений с не перед сказуемым // РЯШ 1967. № 2. С. 82 86.

274. Цеплитис Л. К. Анализ речевой интонации. Рига: Зинатне, 1974. 270 с.

275. Чакърова К. Синтактични средства за изразяване на повелителност в съвременния български език // Езикът: история и съвременност. Шумен, 2002. С. 48 60.

276. Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.417 с.

277. Чизмаров Д. Стилистика на българския книжовен език. София, 1982. 232 с.

278. Чолакова К. Частиците в съвременния български книжовен език. София, 1958. 101 с.

279. Шапиро А. Б. Основы русской пунктуации. М.: АН СССР, 1955. 394 с.

280. Шаронов И. А. Коммуникативы как функциональный класс и как объект лексикографического описания // Русистика сегодня. 1996. № 2. С. 89 111.

281. Шаронов И. А. «Удивительная» эмоция. Московский лингвистический журнал. Т. 6. № 1. 2002. М., С. 81 104.

282. Шведова Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: АН СССР, 1960.377 с.

283. Шведова Н. Ю. Местоимение и смысл. М., 1998. 176 с.

284. Шелгунова Л. М. Указания на рече-жестовое поведение персонажей ка< средство создания образа в русской повествовательной реалистическо художественной прозе. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. пед. ин-та, 1979. 79 с.

285. Шелгунова Л. М. Внутренняя речь персонажей в повествательном тексте (на материале произведений Л. Н. Толстого) // Вопросы стилистики. Вып. 24. Саратов, 1992. С. 28-36.

286. Шердакова Jl. Н. О структурно-семантической квалификации риторического вопроса // Актуальные проблемы описания и преподавания русского языка как иностранного. Материалы для преподавателя. 1989. С. 82 89.

287. Шмелев Д. Н. Экспрессивно-ироническое выражение отрицания и отрицательной оценки в современном русском языке // ВЯ. 1958. № 6. С. 63 -75.

288. Штейнфельд Э. Частотный словарь современного русского языка, М.,"1965. 320 с.

289. Щерба Л. В. Опыты лингвистического толкования стихотворений // Л. В. Щерба. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С. 26 44.

290. Ширяев. Е. Н. Что такое разговорный диалог? // Русский язык: Исторические судьба и современность / Труды и материалы международного конгресса. М., 2001. с. 230 244.

291. Якобсон П. М. Психология чувств. М.: АПН РСФСР, 1958. 382 с.

292. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994. 343 с.

293. Якубинский Л. П. О диалогической речи // Л. П. Якубинский. Избранные работы: Язык и его функционирование. М.: Наука, 1986. С. 17 58.

294. Янко-Триницкая Н. А. Процессы включения в лексике и словообразовании // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М.: Наука, 1964. С. 18-35.

295. Ярцева В. Н. О сопоставительном методе изучения языков. // Филологические науки. 1960. № 1. С. 30 — 46.

296. Paducheva, Между предложением и высказыванием. Субъективная модальность и синтаксическая неподчинимость // Rev. Etud. Slaves, Paris, LXI1/ 1990. С. 303 -320.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Минкова, Людмила Ивановна

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Минкова, Людмила Ивановна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-прагматический потенциал высказываний со словами разве и неужели"

Список научной литературыМинкова, Людмила Ивановна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций