автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Функционально-семантическая категория залоговости в башкирском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическая категория залоговости в башкирском языке"

На правах рукописи

САЛЯХОВА Зугура Идрисовна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЗАЛОГОВОСТИ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.02 - языки народов РФ (башкирский язык)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Уфа-2012

005047859

Работа выполнена на кафедре башкирского и общего языкознания Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Башкирский государственный университет»

Научный консультант: доктор филологических наук,

профессор

Зайнуллнн Марат Валиевнч

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Галяутдинов Ишмухямет Гильмутдннович

доктор филологических наук, профессор

Семенова Галапа Николаевна

доктор филологических наук, профессор

Ганнев Фуат Ашрафовнч

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный

педагогический университет имени Мифтахет-дина Акмуллы»

Защита состоится февраля 2013 года в часов на заседании

диссертационного совета Д. 212.013.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Башкирский государственный университет» по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан

« » 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

<-—Федоров А. А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данное диссертационное исследование посвящено изучению функционально-семантической категории залоговое™ в башкирском языке, которая является одной из самых сложных и актуальных проблем современного тюркского языкознания. Данный факт объясняется тем, что в одной категории тесно переплетаются чрезвычайно сложные явления лексики, словообразования, формообразования, морфологии, синтаксиса, семантики, стилистики и т.п. Кроме того, категория залога тесно связана с категорией темпоральности, аспекта, переходности / непереходности, наклонения и модальности.

Категория залога в истории языкознания изучена достаточно полно, накоплен богатый научный материал. Выявлению сущности категории залога глагола посвящены как разделы общих грамматик, так и специальные исследования. Несмотря на наличие обширной литературы, данная проблема во многом продолжает оставаться дискуссионной, и в силу этого не может считаться теоретически осмысленной. До настоящего времени нет единой точки зрения на сущность категории залога, ее отношения к словоизменению, словообразованию, нет единого критерия выделения залоговых форм, грамматической значимости залоговых форм в синтаксических конструкциях и др. Изучение категории залога в тюркологии осуществлялось преимущественно на морфологическом уровне как грамматическая категория.

Актуальность данного исследования обусловлена недостаточной разработанностью категории залоговое™ в башкирском языке, а также необходимостью комплексного рассмотрения языковых средств, относящихся к разным языковым уровням, но объединенных на основе общности их семантических функций. Функционально-семантический подход является одним из важнейших принципов изучения в современной лингвистике, ведущими принципами которого являются группировка языкового материала по содержательным категориям и функциям; учет обусловленности функциональных вариантов вне-языковыми факторами. Этот подход дает возможность по-новому исследовать такие сущностные характеристики языка, как соотношение логических понятий и грамматических категорий, интегративное взаимодействие лексики и грамматики и т.п. Выделяются функционально-семантические категории или функционально-семантические поля, которые представляют совокупность средств выражения, относящихся к разным языковым уровням и служащих для передачи одного и того же инвариантного значения.

При исследовании залоговости в функционально-семантическом аспекте необходимо учитывать грамматические свойства башкирского языка. Справедливо мнение A.B. Бондарко о том, что концепция функционально-семантического поля, применяемая к залоговое™, позволяет рассматривать

проявления залоговых признаков в данном конкретном языке. «Каждый язык осуществляет выбор из «залогового потенциала», из потенциально возможного комплекса залоговых отношений, причем в разных языках залоговая функциональная нагрузка по-разному распределяется среди морфологических, синтаксических, словообразовательных и лексических средств» [Бондарко 1972: 35].

В башкирском языке основанием для рассмотрения залоговое™ в функционально-семантическом плане служат, с одной стороны, различия функционально-семантических полей активности, пассивности, рефлексивности, поля реципрока и социатива, каузатива, а с другой - наличие между ними определенной общности. Общность заключается в том, что во всех случаях речь идет о той или иной характеристике действия в его отношении к субъекту и объекту. Этот общий признак указанных полей, позволяет интегрировать их в составе определенной системы функционально-семантических полей, за которым и закрепляется термин залоговость. Залоговость в башкирском языке целесообразно рассматривать как функционально-семантическую категорию (комплекс функционально-семантических полей), понятийную основу которой составляет залоговое отношение действия к логическому субъекту и объекту, центр (исходную форму) которой образует актив, периферию образуют пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив.

Объект исследования - функционально-семантическая категория залоговое™ в современном башкирском языке.

Предметом исследования настоящей работы являются функционально-семантические поля в системе залоговое™ башкирского языка (актов, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив).

Цель диссертационной работы заключается в исследовании функцио-нально-семантаческой категории залоговое™ в современном башкирском языке.

В соответствии с данной целью поставлены и решаются следующие задачи:

1. Произвеста историко-лингвистический обзор и анализ состояния изученности проблемы залога и залоговое™ в русском языкознании, в тюркологии, в башкирском языкознании.

2. Определить сущность функционально-семантаческого подхода в современной лингвистике и теоретически обосновать целесообразность изучения залоговое™ в функционально-семантическом аспекте.

3. Рассмотреть залоговость как функционально-семантическую категорию, понятийную основу которой составляет залоговое отаошение понятия действия к логическому субъекту и объекту. Представить центр поля

функционально-семантической категории (актив) и периферию (пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив).

4. Исследовать теоретическую концепцию актива, пассива, рефлекси-ва, реципрока и социатива, каузатива; определить функционально-семантические признаки залоговости; выявить пути образования залоговых форм в башкирском языке; изучить и описать семантические свойства залоговых форм, классифицировать их типы; раскрыть особенности функционирования залоговости в синтаксических конструкциях, выделить их типы.

5. Выявить и проанализировать сложные залоговые формы, рассмотреть связь залоговости с темпоральностью, с аспектом, охарактеризовать лично-числовую парадигму.

Методологическая и теоретическая основа. Диссертационное исследование опирается на основополагающие труды отечественных лингвистов: В.В. Виноградова, A.A. Потебни, Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, Д.Н. Овсянико-Куликовского, H.A. Янко-Триницкой, И.П. Мучника и др., в области функциональной грамматики: A.B. Бондарко, B.C. Храков-ского, В.П. Недялкова и др., труды тюркологов: А. Троянского, А.К. Ка-зем-Бека, Н.Ф. Катанова, H.A. Баскакова, Э.В. Севортяна, A.M. Щербака, JI.H. Харитонова, Б.А. Серебренникова, А.Н. Кононова, Н.К. Дмитриева, Дж.Г. Киекбаева, М.В. Зайнуллина, A.A. Юлдашева, K.M. Мусаева, В.Г. Гузева, М.З. Закиева, Ф.А. Ганиева, В.М. Насилова, А.Х. Фатыхова, К.Г. Ишбаева и других ученых.

Научная новизна представленного исследования заключается в том, что в ней проведен функционально-семантический анализ категории залоговости в современном башкирском языке с учетом современных достижений языкознания. Наиболее глубоко изучена парадигма залога в башкирском языке, которая включает актив, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив. При исследовании проблемы залоговости комплексно рассматриваются средства, относящиеся к разным языковым уровням (лексика, морфология, синтаксис, словообразование, формообразование и др.), объединенные на основе общности семантических функций. Глубокому функционально-семантическому анализу подвергнуты актив, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив в башкирском языке. Выявлено существование в нем оппозиции активность/пассивность. Достаточно полно исследованы сложные залоговые формы. Диссертация является первой монографической работой, посвященной исследованию функционально-семантической категории залоговости в башкирском языке.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что материалы и теоретические положения, представленные в работе, имеют несомненную ценность в плане сопоставительного, сравнительного и историче-

ского изучения тюркских языков. Материал исследования может быть использован при изучении теоретических вопросов общей и функциональной грамматики, а также при более углубленной разработке грамматики башкирского языка. Результаты исследования могут способствовать постановке и решению новых актуальных задач башкирского языкознания. Изучение функционально-семантической категории залоговое™ имеет важный теоретический интерес еще и потому, что средства, относящиеся к разным языковым уровням, рассматриваются системно.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования ее положений, результатов и материалов в учебных вузовских курсах по лингвистическим дисциплинам и спецкурсах в процессе изучения башкирского языка. Результаты данного исследования будут полезны при дальнейшем изучении других насущных проблем башкирского языкознания.

Положения, выносимые на защиту:

1. В башкирском языке категория залоговое™ представляет собой систему функционально-семантических полей.

2. Центр функционально-семантического поля залоговости составляет актив, периферию - пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив. Основанием для рассмотрения залоговости в данном аспекте служат различия функционально-семантических полей активности, пассивности, рефлексивности, поля реципрока и социатива, каузатива и наличие между ними определенной общности. Общность заключается в том, что во всех случаях речь идет о той или иной характеристике действия в его отношении к субъекту и объекту. Этот общий признак указанных полей позволяет интегрировать их в составе функционально-семантической категории залоговости.

3. Отношения между действием и субъектом могут быть различными: 1) действие, при котором субъект устраняется с позиции подлежащего, а ее занимает дополнение-объект («пассив», «страдательный залог»); 2) действие совершается субъектом и направлено на субъект или объект, но для данного же субъекта действия («рефлексив», «возвратный залог»); 3) симметричное действие между актантами с различными семантическими ролями («реципрок», «взаимный залог»); 4) симметричное отношение между актантами с одной и той же семантической ролью («социатив», «совместный залог»); 5) действие выполняется одним субъектом по приказанию, просьбе, разрешению другого («каузатив», «понудительный залог»),

4. Сфера субъектно-объектных отношений, включающая залоговость, охватывает не только грамматическую категорию залога, но и элементы синтаксических структур, грамматические категории лица и числа, категории принадлежности, темпоральности, аспекта, лексико-грамматические

б

разряды переходности и непереходности, которые рассматриваются в разных разделах грамматической науки.

5. Формы актива, пассива, рефлексива, реципрока и социатива, каузатива в башкирском языке образуются различными способами. Они исключительно разнообразны по своим значениям, характеризуются специфическими особенностями, которые выражаются в синтаксических конструкциях.

6. В башкирском языке функционируют сложные залоговые формы, которые образуются при помощи основы глагола и нескольких залоговых аффиксов.

Методы исследования. Диссертационное исследование проводилось в рамках функционально-семантического подхода с применением разнообразных методов лингвистического анализа: описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный, контекстологический, структурно-семантический, компонентный анализ языковых единиц.

Материалом исследования послужили произведения классической и современной башкирской литературы, произведения устного народного творчества, материалы периодической печати, словари башкирского языка. Богатство фактического материала, его разнообразие и многоплановость позволили выявить разноуровневые средства репрезентации категории залоговое™ в башкирском языке.

Апробация работы и внедрение результатов исследования. Материалы диссертации прошли научную апробацию в виде выступлений на заседаниях кафедры башкирского языка в Стерлитамакском филиале Башкирского государственного университета. Основное содержание работы получило освещение в 32 статьях, в том числе в научных изданиях, рекомендованных ВАК для публикации материалов докторских диссертаций - 10 статьях, в двух монографиях: «Залог глагола и залоговость: история и современность» (2012 г.), «Функционально-семантическая категория залогово-сти в башкирском языке» (2012 г.). Результаты исследования отражены в выступлениях и докладах, сделанных на научно-практических конференциях различного уровня: международных (Москва, 2012; Казань, 2009, 2011; Владикавказ, 2010; Уфа, 2009, 2010, 2011; Стерлитамак, 2009, 2010, 2011, 2012), республиканских (Уфа, 2009, 2010; Стерлитамак, 2009) и в сборниках научных трудов (Уфа, 2009,2010; Москва, 2010; Горно-Алтайск, 2011; Стерлитамак, 2011) и в научных журналах (Санкт-Петербург, 2011, 2012). Положения и результаты диссертационного исследования внедрены в научную проектную деятельность Научно-внедренческого центра Международного исследовательского института (г. Москва).

Рукопись диссертации обсуждена на заседании кафедры башкирского и общего языкознания Башкирского государственного университета.

Теоретический и фактический материал диссертационного исследования используется при чтении лекций по морфологии башкирского языка для студентов 4 курса факультета башкирскй филологии Стерлитамакского филиала Башкирского государственного университета.

Структура и объем исследования. Диссертация состоит из введения, 7 глав, заключения, библиографии и списка источников языкового материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования и раскрывается степень изученности проблемы; определяются объект и предмет исследования; формулируются цель и задачи; рассматриваются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; формулируются основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту; выделяются принципы и методы; даются сведения об апробации результатов исследования; описывается структура работы.

В первой главе «История становления и развития учения о залогах глагола и залоговосги», состоящей из четырех разделов, излагаются общетеоретические проблемы, дается историко-лингвистический анализ литературы по вопросам залога в русском языкознании, в тюркологии и в башкирском языкознании. Освещаются теоретические вопросы функциональной грамматики, раскрывается сущность функционально-семантического подхода к исследованию залоговости.

В первом разделе рассматривается история изучения залога глагола в русском языкознании, прослеживается путь развития учения о залогах.

Система залогов должна охватить все существующие в языке глаголы, считали древнеиндийские, древнегреческие, римские и латинские языковеды. Исследования древних языковедов послужили основой для изучения залоговой проблематики в лингвистике. В понятие залога вкладывалось и вкладывается крайне разнообразное и противоречивое лексико-грамматическое содержание. М.В. Ломоносов первым подробно рассматривал категорию русского залога: «Действительный глагол значит деяние, от одного к другому преходящее и в нем действующее: возношу, мою. Страдательный глагол значит страдание, от другого происшедшее: составляется из причастий страдательных и из глагола еемь или бываю... Возвратный глагол значит действие и страдание, от себя самого на себя же происходящее; составляется из действительного глагола и слога -ся или -сь: возношусь, моюсь. Взаимный глагол составляется из действительного или среднего глагола и -сь или -ся: значит взаимное двух деяние: борюсь,

знаюсь, хожусь. Средний глагол кончится как действительный и значит деяние от одной вещи к другой не переходящее: сплю, кланяюсь» [Ломоносов 1898]. Это определение и послужило толчком для развития лингвистической мысли в области залогов.

Существенную роль в процессе разработки теории залога сыграли исследования А.Х. Востокова, В.И. Даля, Н.П. Некрасова. Известно, что в конце XIX в. учение о залогах Ф.Ф. Фортунатова и его учеников, Г.К. Ульянова и В.К. Поржезинского, построенное на принципе соотносительности грамматических форм и значений, ознаменовало собой новый этап в изучении залогов. Учение о залогах Ф.Ф. Фортунатова и его учеников уточнило и объединило то, что было наиболее ценным в этой области. Взгляды Ф.Ф. Фортунатова на залог оказали значительное влияние на последующие грамматические суждения о залогах.

По мнению A.A. Потебни, залоговое значение возникает и осуществляется в предложении, в составе которого слово только и живет настоящей индивидуальной жизнью. Идеи A.A. Потебни отражены в исследованиях его ученика A.B. Попова. Вслед за A.A. Потебней и Д.Н. Овсянико-Куликовским A.A. Шахматов признавал, что фундаментом учения о залогах является признак переходности и непереходности. A.A. Шахматов, как и Ф.Ф. Фортунатов, полагал, что наряду с глаголами, обозначающими залоговые различия, в русском языке много глаголов, не подводимых под категорию залога из-за отсутствия соотносительных форм (например, идти, долженствовать, возненавидеть, бояться). В работах Л.Л. Буланина, И.П. Мучника, H.A. Янко-Триницкой содержится своеобразная трактовка ряда явлений в сфере залога.

В.В. Виноградов утверждал, что в русском языке категория залога прежде всего выражается в соотношении возвратных и невозвратных форм одного и того же глагола. В основе этого явления лежит синтаксическое свойство глагола воспроизводить оттенки одного общего грамматического понятия (отношения действия к субъекту и объекту) соотносительными формами - основной и производной, осложненной агглютинативным аффиксом -ся [Виноградов 1972]. В.В. Виноградов, отмечая неоднородность семантической природы залога, полагал, что категория залога находится на границе между грамматикой, лексикологией и фразеологией, в области грамматики — ближе к синтаксису предложения, чем к морфологии слова.

С категорией залога лингвисты связывают морфологические, синтаксические, лексические явления, описание которых на основании единого принципа является весьма затруднительным, и в связи с этим природа категории залога и залоговости во многом продолжает оставаться дискуссионной. Данная проблема является дискуссионной и в тюркологии.

История изучения залоговых форм глагола в тюркологии насчитывает не одно столетие. Значительный интерес к проблеме залога проявляли еще авторы первых грамматик тюркских языков, предметом дискуссии которых явилась характеристика залоговых форм и состав залоговой парадигмы (И. Гиганов, К. Насыров, М. Иванов, Н. Остроумов, A.C. Архангельский, А.К. Казем-Бек, Н.Ф. Катанов, Г. Фаезханов и др.). Наиболее интенсивное изучение проблемы залогов в тюркских языках началось в 50-е годы XX в. Языковеды по-разному определяли как содержание, так и объем категории залога. Тюркологи дают различные определения залогу: 1) отношение действия к субъекту и объекту (А.Х. Фатыхов, X. Якубова,

A.A. Азер, С. Кудайбергенов, А.К. Хасенова, В.Н. Хангильдин); 2) отношение действия к действующему лицу (М.З. Закиев, A.M. Щербак,

B.И. Асланов); 3) отношения между действием и субъектом (A.A. Юлда-шев, Б.А. Серебренников, С.Н. Иванов); 4) отношения между субъектом (производителем действия) и объектом, находящие свое выражение в форме глагола (Н.К. Дмитриев, А.Н. Кононов, K.M. Любимов, У.Б. Алиев); 5) отношения между действием и субъектом действия (Э.В. Севортян, JI.H. Харитонов, H.H. Джанашиа). Приведенные определения залога не могут быть признаны вариантами одной и той же интерпретации сущности категории залога.

Спорным остается рассмотрение залога с точки зрения ее категориального статуса и места в грамматической системе языка, поскольку залог рассматривался 1) как грамматическая категория (С. Кудайбергенов, Б.Ч. Чарыяров, Э.В. Севортян, А.Х. Фатыхов и др.); 2) как категория словообразовательная (Н.А.Баскаков, Н.К. Дмитриев, Б.А. Серебренников, K.M. Любимов, А.Н. Кононов, А.А.Юлдашев, Ф.А. Ганиев и др.); 3) как категория словоизменительная (В.Г. Гузев, Н.Э. Гаджиахмедов и др.); 4) как категория формообразовательная (K.M. Любимов, А.Н. Кононов, В.Г. Гузев и др.); 5) как сложная лексико-грамматическая категория (М.З. Закиев, Л.Н. Харитонов, К.З. Зиннатуллина и др.).

Большинство ученых (H.A. Баскаков, С. Кудайбергенов, Б.Ч. Чарыяров и др.), рассматривающих залог в рамках той или иной категории, отмечают проблематичность определения места залога в системе словообразования, словоизменения, формообразования и т.п.

Среди тюркологических исследований последних лет несомненный интерес представляют исследования Ф.А. Ганиева, Н.Э. Гаджиахмедова, Б.А. Мусукова, Н.Д. Алмадаковой А.И. Геляевой и других ученых.

Таким образом, категория залога в тюркологии достаточно полно описана. Вместе с тем в настоящее время спорным остается вопрос трактовки этой категории, ее категориального статуса и места в системе языка, а также ее функционально-семантическая сфера.

Категория залога глагола в башкирском языкознании в той или иной степени раскрывается в исследованиях Н.К. Дмитриева, Дж.Г. Киек-баева, М.В. Зайнуллина, Н.Х. Ишбулатова, С.Ф. Миржановой, К.З. Ахме-рова, К.Г. Ишбаева, М.Х. Ахтямова, Т.М. Гарипова, A.A. Юлдашева, Р.З. Мурясова, А.Х. Фатыхова, М.А. Ахметова, Г.Р. Абдуллиной, М.И. Дильмухаметова и др.

Ведущий тюрколог Н.К. Дмитриев, впервые поставивший вопрос о залоговых формах в башкирском языке как об особой грамматической категории, считал, что залогом называется такая глагольная категория, которая устанавливает отношения между субъектом и объектом действия и характеризуется специальным аффиксом. Дж.Г. Киекбаев определял залог как значение действия или деятельности глагола, направленного к объекту или субъекту. A.A. Юлдашев, как и Н.К. Дмитриев, утверждал, что выделение категории залога в тюркских языках производится по так называемым залоговым аффиксам. Ученый заметил, что не каждый залоговый аффикс в башкирском языке является выразителем грамматической категории залога. А.Х. Фатыхов рассматривает залог глагола как грамматическую категорию. Функцию залога А.Х. Фатыхов определяет как указание на характер возникновения и совершения действия путем обозначения отношения действия к субъекту как предмету или субъекту действия.

Категория залоговости принадлежит к одной из наиболее интересных, сложных и актуальных проблем башкирского языкознания, да и лингвистики в целом. Традиционное толкование категории залога в башкирском языке не затрагивает функционально-семантическую сферу реализации залога. В башкирском языкознании нет специальных исследований по категории залоговости.

Четвертый раздел первой главы посвящен определению сущноста функционально-семантического подхода к категории залога. Существенную роль в разработке теории функциональной грамматаки сыграли исследования A.A. Холодовича, B.C. Храковского, A.B. Бондарко, JI.JI. Буланина, В.П. Недялкова, Э.Ш. Генюшене и других ученых. Функционально-семантический подход дает 1) возможность по-новому исследовать такие сущностные характеристики языка, как соотаошение логических понятий и грамматаческих категорий, взаимодействие лексики и грамматаки; 2) возможность интегрировать разноуровневые языковые средства - морфологические, синтаксические, словообразовательные, лексические - на базе общности их функций. Согласно теории функционального подхода к изучению залоговое™ оппозиция активность/пассивность представляет центральное поле залоговое™ или ядро поля. Периферийную зону поля залоговое™ составляют личность/безличность, взаимность, переходность/непереходность, оппозиция возвратных /невозвратаых глаго-

лов в составе соответствующих синтаксических конструкций. Нельзя считать приемлемым такой подход для башкирского языка, поскольку залоговые признаки в башкирском языке отличаются от залоговых признаков русского языка. При исследовании залоговости в башкирском языке в функционально-семантическом аспекте необходимо учитывать грамматические свойства башкирского языка. В башкирском языке основанием для рассмотрения залоговости в функционально-семантическом плане служат, с одной стороны, различия функционально-семантических полей активности, пассивности, рефлексивности, поля реципрока и социатива, каузатива, а с другой - наличие между ними определенной общности. Общность заключается в том, что во всех случаях речь идет о той или иной характеристике действия в его отношении к субъекту и объекту. Этот общий признак указанных полей позволяет интегрировать их в составе функционально-семантической категории залоговости. Залоговость рассматривается нами как функционально-семантическая категория (комплекс функционально-семантических полей), центр (исходную форму) которой образует актив, периферию образуют пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив.

Во второй главе «Актив как центр функционально-семантического поля залоговости в башкирском языке» дается обзор интерпретации актива в тюркологии, рассматривается структура активных форм, выделяются и описываются их семантические типы, анализируются синтаксические функции.

Для понимания характера актива принципиальным представляется обзор интерпретаций основного залога (актива). То, что принято выделять как основной залог, представляет собою лексическую основу глагола. При залогообразовании она выступает как материальная база основообразова-ния, т.е. исходный глагол участвует в залогообразовании лишь своим ва-лентностным потенциалом и лексическим значением. Существуют различные точки зрения на трактовку основного залога: 1) полное отрицание основного залога; 2) рассмотрение в качестве двух самостоятельных залогов - действительного и среднего; 3) признание его исходной формой для образования косвенных залогов.

Традиционно под основным залогом понимаются все глаголы без залоговых аффиксов, т.е. все формы, не осложненные этими аффиксами. В некоторых тюркологических исследованиях исходные формы глагола исключались из системы залогов (А. Казем-Бек, X. Феизханов, М. Махмудов, Л. Заляй, В.Г. Гузев, Х.Г. Нигматов). Другая точка зрения в трактовке основного залога сводится к тому, что в его составе различаются два самостоятельных залога - действительный и средний (У.Б. Алиев, K.M. Любимов, С. Джафаров). Некоторые тюркологи основной залог трактуют как исходную форму по отношению к косвенным залогам (H.A. Баскаков,

Г.Д. Санжеев, К.З. Зиннатуллина). Также встречается термин неоформленный залог (Н.К. Дмитриев, С. Джафаров). Сами понятия исходный и неоформленный ассоциируются с глаголами корневыми.

• Актив (от лат. actives - деятельный, действенный) - применительно к лексике обозначает деление глаголов на активные (глаголы действия) и стативные (глаголы состояния). Функционально-семантический подход к категории залоговости предполагает рассмотрение активных и стативных глаголов не только в лексическом плане, но и в семантическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом и т.п. аспектах. Активность - это представление действия как исходящего от субъекта, который выступает в позиции подлежащего или какого-либо носителя предикативного признака. В системе залогов башкирского языка наиболее активны, на наш взгляд, именно исходные глаголы, так как они участвуют в образовании всех косвенных залогов.

Во втором разделе рассматривается структура активных форм. Актив (исходная форма залога глагола) не характеризуется специальным показателем. С точки зрения структуры актив в башкирском языке представлен следующими типами глаголов:

1. Корневые, представляющие в основном односложные глаголы, типа «писать», ал- «брать», «взять», hb«чертить», бар- «идти», «ходить» и т.д.

2. Производные глаголы, которые образуются от имен существительных и других частей речи, а также междометий, звукоподражающих и образоподражающих слов посредством специальных глаголообразующих аффиксов, наиболее продуктивными из которых являются аффиксы: -ла/ -лэ; -ланАлэн; -лаш/-лэш; -й, -ай/эй; -р, -ар/-эр, -ыр/-ер, -ор/чзр; -ылда/ -елдэ, олдэ/-елдэ. Глаголообразующие аффиксы -а/-е; -ы/-е; -ык/-ек; -карАиэр, -FapZ-rap; -hb/Ahe, -hoAhe; -Иын/ -Иен, -ЬонАЬвн; -ЬытАИет, -ЬотАЬвт; -hbipa/-hepd, -hopa/-hepa; -л, -ал/-ал, -ыл/-ел, -ол/-вл; -н, -ан/ -эн, -ын/-ен; -т, -ат/-вт, -ытАет; -лык/-лек, -лок/-лек; -ра/-рэ характеризуются меньшей степенью продуктивности.

Некоторые залоговые аффиксы с течением времени вошли в состав аффиксов производных глаголов. Например, форманты, образующие производные формы глаголов -лан/-лэн, -лашАлэш, -лаштыр/-лэштер, -ландырАлэндвр формировались посредством словообразовательного аффикса -ла и залоговых аффиксов -н, -ш, -тыр/-твр, -дырАдер: уртак-лаш-«поделиться», дуд-лаш- «подружиться», квс-лэн- «стать сильным» и т.п. Обычно принято считать, что в сферу актива входит нулевая залоговая форма переходных и непереходных глаголов. В действительности сфера актива гораздо шире. В нее входит также и значительная часть глаголов, осложненных той или иной формой залога, но не имеющих значение дан-

ного залога. Ни один аффикс, посредством которого образуется тот или иной залог, не является исключительно залоговым. В ряде случаев эти аффиксы имеют в большей степени словообразовательное значение, чем залоговое. В связи с этим необходимо уточнить, что в сферу актива входят все глаголы, не укладывающиеся в сферу косвенных залогов, вне зависимости от наличия при них аффикса того или иного залога. В сферу актива, помимо нулевых залоговых форм, входит множество образований с аффиксами пассива (страдательного залога), рефлексива (возвратного залога), реципрока и социатива (взаимно-совместного залога) и каузатива (понудительного залога). Это словообразовательные формы с аффиксом пассива: hyF-ыл- «забрести», тот-он- «держаться», бар-ыл- «успокоиться», тврт-ел- «натыкаться», глаголы с формантами рефлексива: каб-ын- «воспламеняться», таб-ын- «поклоняться», формы с аффиксом реципрока и социатива: бул-ыш- «помогать», яра-ш- «мириться», кат-ыш- «участвовать», кил-еш- «помириться», каузативные формы, не имеющие значения каузации, т.е. принуждения: теэ-эт- «выпрямлять», яра-т- «любить», кил-тер- «приносить», окша-т- «одобрять».

Производные глаголы в башкирском языке являются составными глаголами и представляют собой устойчивые сочетания, состоящие 1) из деепричастия на -п и глагола: я?ып алыу «записать», килеп етеу «приехать», карап ебэреу «бросить взгляд»; 2) из имени существительного и глагола: хис итеу «чувствовать», кунел асыу «веселиться», куэ тешву «влюбиться», гашик булыу «влюбиться»; 3) из имени прилагательного или наречия и глагола: сабыр булыу, сабыр итеу «быть терпеливым», hay булыу «быть здоровым»; Л) из звукоподражающих и образоподражающих слов и глагола: шарт итеу «обломиться с треском», ялт итеу «сверкать», гелт итеу «вспыхнуть ярким пламенем»; 5) из модальных слов и глагола: юн итеу «уничтожить», бар булыу «быть», кэрак булыу «быть нужным».

К производным глаголам относятся также парные глаголы: 1) близкие по значению глаголы, типа: колай-тэгэрэй, илай-Ьыктай, бэрелэ-пугыла, ашап-эсеп, hbiFbma-бвгелэ, йырлап-бейеп, вата-емерэ; 2) противоположные по значению глаголы: кайта-китэ, инэ-сыга, бара-китэ.

Таким образом, корневые глаголы с неразложимой глагольной основой составляют основной фонд глагольной лексики, являются исходной формой для образования косвенных залогов. Состав глаголов актива увеличивается за счет производных залоговых форм. Некоторые залоговые аффиксы с течением времени вошли в состав аффиксов производных глаголов, в связи с этим формальные показатели залогов употребляются в незалоговом значении.

В третьем параграфе рассматриваются семантические типы активных форм. В семантическом плане в башкирском языке актив обозначает

процесс, носителем или производителем которого является субъект. При глаголах активного действия производителем действия выступает грамматический субъект. Если глагол активного действия является переходным по значению, то действие, выполняемое субъектом-подлежащим, может быть направлено на объект: 9й?эн йекмап килгэн а^ыкгарыбьщы ашанык (М. Нэрим) «Кушали еду, которую принесли с собой». Если же глагол активного действия является непереходным, то действие, совершаемое субъектом, замыкается в его сфере: Уга яруам ита алмауы всвн кейенэ (Б. Бинбай) «Он переживает из-за того, что не мотет помочь». Бесспорно, что категория залога в башкирском языке, в том числе и актив, связана с переходностью и непереходностью глагола. Например, пассив (страдательный) и рефлексив (возвратный залог) в большинстве случаев образуются от переходных глаголов, а реципрок (взаимный) и каузатив (понудительный залог) образуются, как правило, от непереходных глаголов. Что касается актива, то в зависимости от лексических значений и грамматических функций глаголы могут быть переходными и непереходными. Переходные глаголы по своим лексическим значениям обозначают абстрактные процессы, в грамматических функциях их семантика конкретизируется, т.е. их грамматическая функция направлена к объекту: китап укы «читай книгу», улар?ы кур «их смотри», докладты тыцла «слушай доклад», укыусыны маша «похвали ученика», ишекте ас «открой дверь» и т.п. Непереходные глаголы по своим лексическим значениям более конкретны. Обычно они обозначают действие или состояние определенного субъекта: кил «иди», мен «залезь», ире «растай», йугер «беги», йокла «спи», кайгыр «перешивай»; «горюй», шатлан «радуйся» и т.п.

Глаголы актива в башкирском языке представлены различными лек-сико-семантическими разрядами: глаголы, обозначающие движение, мышление, психическое состояние или эмоции, физическое состояние; конкретного действия; глаголы речи; глаголы, образованные от звукоподражательных слов и междометий с семантикой звучания; глаголы, выражающие количественные и качественные изменения.

Заметим, поле активности - это группировка разноуровневых (лексических, морфологических, семантических и синтаксических и т.п.) средств языка, служащих для выражения различия в способе представления отношения действия к субъекту и объекту (в зависимости от их соответствия тому или иному элементу структуры предложения). Активность - это, прежде всего, представление действия как исходящего от субъекта, который выступает в позиции подлежащего. Егет Ьыу буйына карай йугеруе (Б. Ногоманов). В данном примере йугерре «побежал» - это действие, исходящее от субъекта (егет «юноша»), который выступает в позиции подлежащего. Активные конструкции указанного типа, т.е. подлежащно-

сказуемостные, рассматриваются как исходно-субъектные («субъектно-ориентированные»). Исходно-субъектная ориентация действия в активе определяется тем, что активность в подлежащно-сказуемостных конструкциях связана с таким представлением предиката, при котором субъект получает наиболее высокий ранг, выполняя функцию подлежащего, а объект (если он есть) занимает более низкую позицию, выступая в роли прямого или косвенного дополнения.

В конструкциях, где подлежащее как особый, вербально выраженный член предложения отсутствует, включается понятие носителя предикативного признака. Этот признак содержит как подлежащее, так и другие разновидности того элемента синтаксической структуры предложения, которому приписывается предикативный признак. Можно выделить следующие типы синтаксических конструкций, где подлежащее как особый, вербально выраженный член предложения отсутствует:

1. Определенно-личные предложения, не содержащие вербально выраженного подлежащего, в которых сказуемое реализует действие субъекта 1-го, 2-го, 3-го лица в единственном числе: Эуэбиэт укытыусыИы БаИау апайуы бик яратабы? (Б. Бикбай) Ьаман да шул, у? кешебеу тип, уны сигкэ какмайбы? (Ь. Деулэтшина) (субъект отсутствует, однако он опре-деяется как форма 1-го лица множественного числа, т.е. мы). Хэ$ер Люба-ны ебэрам. Бер былай, бер тегелэй утЬэм, шик тыуэырырмын. Кескэй баланы абайламас (Б. Ноюманов). Аркаларэы артылгас, Ьаркыу менэн йэнэ уйпатка барып тешвЬен (Ж. Кейенбаев). В рассматриваемых примерах нет вербально выраженного подлежащего, носителю предикативного признака соответствуют семантические субъекты я, он(а), ты.

2. Неопределенно-личные предложения, в которых сказуемое выражает действие субъекта 3-го лица множественного числа: Бе?гэ гэснэри кейем бирэелэр. Оуак кына тынып ултырзылар «Долго сидели молча» (3. Бии-шева). Бесэндэн Ьунлатып кына кайттылар, иртэгэ ял итергэ булдылар (Ь. Дэулэтшина). В данных конструкциях носителю предикативного признака соответствует семантический субъект, выступающий как неопределенное лицо. Данное соответствие дает основание полагать, что рассматриваемые неопределенно-личные конструкции являются активными.

3. Обобщенно-личные предложения также целесообразно рассматривать как активные, где субъект, обозначающий действие, обобщается и реализуется формой 2-го лица единственного числа: Ни сасЬэн, шуны урырЬыц (Мэкэл). Якшынан калма, яманга аяи баома (Макал). В обобщенно-личных конструкциях семантический субъект не выражается вербально, носитель предикативного признака совмещается с предикатом в одной глагольной словоформе.

Следует отметить, что для выражения значения актива важную роль играет интерпретационный компонент. Трактовка актива как беспризнакового члена оппозиции активных/пассивных конструкций позволяет считать, что все те конструкции (кроме рефлексивных, реципрокных и социа-тивных, каузативных конструкций), которые не являются пассивными, следует рассматривать как активные. Этот принцип помогает установить залоговую принадлежность глагольных форм в ряде «трудных случаев» и в башкирском языке, когда в предложении нет явного положительного признака актива - ни подлежащего («субъект/подлежащее»), ни какого бы, то ни было другого носителя предикативного признака («субъект/носитель предикативного признака»). Таковы, например, некоторые типы инфини-тивно-модальных конструкций в башкирском языке, где не имеется субъект действия: Бер ниса кен эшЬе? калырга тура килде (М. Бафури). Ты-рышыпукырга корен. Юк, Ьис былай калдырырга ярамай (Ф.Ирэнголов). Бына тирмэ Ьыртына, ана сауыллыта барып уйнарра мемкин (Т.Хэйбулпин). К «трудным случаям» относятся некоторые типы безличных предложений, где сказуемое выражается наречием и вспомогательными глаголами, типа ине, бул, булып кит, булып кал, а также глаголами с аффиксами -ып/-еп и вспомогательными глаголами була/булмай: Бин урынлы тип айтеп булмай «Нельзя сказать, что уместно». Бер юлы ике каманец койророн тотоп булмай (Макал). Иртансэк тыныс ине (Н. Мусин). Унан инде культура объекттарына тотонорга була (Н. Мусин). В приведенных примерах отсутствие признаков пассивности позволяет отнести эти конструкции к активу.

В разделе «Синтаксические функции актива» рассматриваются глаголы актива с точки зрения синтаксической роли в предложении. Глаголы актива могут выполнить в предложении функции главных и второстепенных членов предложения: подлежащего, сказуемого, определения, дополнения, обстоятельства, принимая для этого соответствующие функциональные формы. Реализация глагола актива в предложении имеет особые условия, отличающие его от остальных частей речи. Глагол актива сначала приобретает ту или иную функциональную форму в зависимости от роли в предложении и только затем вступает в те или иные отношения членов предложения, принимая соответствующие аффиксы словоизменения.

В третьей главе «Функционально-семантическое поле пассива в башкирском языке», состоящей из пяти разделов, дается краткий обзор концепций пассива в тюркологии, выявляется существование в башкирском языке оппозиции актива/пассива, рассматриваются способы образования пассивных форм, анализируются семантические типы и синтаксические конструкции пассива.

В первом разделе дана теоретическая концепция пассива в тюркологии. Анализ существующих работ по проблеме пассива (страдательного залога) в тюркологии (Н.К. Дмитриев, H.A. Баскаков, A.M. Щербак, Б.А. Серебренников, Э.В. Севортян, С. Кудайбергенов, Б.Ч. Чарыяров, B.C. Храковский, Б.Н. Головин, А.Н. Кононов, М.З. Закиев, K.M. Любимов, Л.Н. Харитонов, В.Г. Гузев, Э.И. Фазылов, Э.А. Грунина, К.З. Зиннатулли-на, А .И. Геляева, А.Г. Ганиев, P.C. Газизов, А.Х. Фатыхова, A.A. Юлдашев и др.) убеждает, что многие вопросы, в частности смысловые, функционально-семантические поля, а также словообразовательные формы, до сих пор остаются дискуссионными, не нашедшими однозначного решения. В тюркологии существуют различные точки зрения на суть значения и формы, а также на образование пассивных форм глагола. В некоторых концепциях отмечается близость страдательного залога глагола по значению и по форме к возвратному залогу.

Во втором разделе выявляется существование в башкирском языке оппозиции активность/пассивность. С функциональной точки зрения проблема оппозиции активность/пассивность описана A.B. Бондарко, который считает, что наиболее высокое положение в иерархии полей залого-вости занимает поле активности/пассивности.

Активные и пассивные конструкции в башкирском языке характеризуются тем, что, во-первых, исходной, отправной точкой высказывания служит носитель действия, признака Укытыусы дэфтэруе тикшерэе, а в случае Дэфтэр укытыусы тарафынан тикшерелде на первый план выдвигается объект действия, деятельности. Трансформация активной конструкции в пассивную вызывает перераспределение рангов по степени важности. Подлежащее в активной конструкции является единицей наиболее высокого ранга, а объект действия занимает по отношению к субъекту положение более низкого ранга. Например, в активной конструкции: Эшселэр бесэн ташынылар, утын ярэылар, подлежащее эшселэр «работники» - это единица наиболее высокого ранга, а бесэн «сено», утын «дрова» - это объекты действия, занимающие более низкое положение по отношению к субъекту. В пассивной синтаксической структуре высшим синтаксическим рангом наделяется объект действия. При трансформации приведенной выше активной конструкции в пассивную (Эшселэр тарафынан бесэн ташылды, утын ярылды) объекты действия бесэн «сено», утын «дрова» наделяются высшим синтаксическим рангом. Таким образом, чередование форм актива и пассива представляет собой сдвиг фокуса внимания при одной и той же ситуации.

В башкирском языке можно выделить следующие типы трансформации активных форм в пассивные:

1. Исходно-субъектные (подлежащно-сказуемостные) активные конструкции трансформируются в исходно-объектные пассивные синтаксические структуры: Малай шишр Ьвйлэне и Шигыр малай тарафынан Ьвйлэнелде.

2. Конструкции, в которых подлежащее как особый вербально выраженный член предложения отсутствует, но имеется носитель предикативного признака, который является более широким понятием, чем подлежащее. Как известно, оно включает как подлежащее, так и другие разновидности того элемента синтаксической конструкции, которому приписывается предикативный признак: а) трансформация активных неопределенно-личных конструкций, в которых сказуемое выражает действие субъекта 3-го лица множественного числа в пассивную. Например, активная конструкция: Беэгэ макгау кагыэы менэн бвргэ сэскэлэр тапшырэылар трансформируется в пассивную: Бе$гэ макгау кагы?ь/ менэн бергэ сэскэлэр тапшырылды. Активная синтаксическая структура: 0$ак кына ултырэылар и пассивный эквивалент: 0?ак кына ултырьищы; б) обобщенно-личные конструкции, рассматриваемые как активные, где субъектобо-значающий действие обобщается и выражается формой 2-го лица единственного числа глагола, трансформируются в пассивные: Иртэгэ ауылга о?ат. Иртэн ауылга оэатылды.

в) безличные пассивные конструкции, имеющие активный эквивалент: хат яуылды - хат яээы; йыр йырланды - йыр йырланы; иртэ ба-рылды - иртэ барэы; безличные предложения, обозначающие явления природы: вулкан атты - вулкан атылды; г) безличные предложения, где действие протекает самопроизвольно, здесь и нет связи между действием и субъектом, действие происходит помимо участия субъекта, однако оно тем не менее относится к говорящему лицу или субъекту, т.е. воспринимается как совершаемое или совершенное субъектом: артык куп ашаным и артык нуп ашалган; Ьвтлэп сэй эстем и Ьвтлэп сэй эселде.

Надо отметить, что образование залогов по принципу трансформации (актив - в пассив, пассив - в актив) несколько сужает их значение и ограничивает рамки залогов, показывающих разнообразные оттенки возникновения и совершения действия.

В башкирском языке и активные формы могут образоваться как от переходных, так и от непереходных глаголов. Пассивная форма образуется, как правило, от переходных глаголов: тв?ву - тврвлэ, эйтеу - эйтелэ, курву - курвлэ, эшлэу - эшлэнэ. Однако пассивные формы могут быть образованы и от непереходных глаголов: йугереу - йугерелде, ауырыу -ауырылды, аптырау- аптыралды.

Временные формы в активе имеют пассивные эквиваленты. Например: активность/пассивность в настоящем времени: тв?вй - твувлэ, йыуа

- йыуыла, Иибэ - Ьибелэ; активность/пассивность в определенном прошедшем времени: твэенв -твдвлде, йыу?ы - йыуылды, Ьипте - пибелде; активность/пассивность представлены в неопределенном будущем времени: тв$ер-те$влвр, йыуыр - йыуылыр, Ьибер - Иибелер.

Что касается числовой парадигмы активности/пассивности в башкирском языке, то она образуется с помощью одних и тех же аффиксов: Твувй-?эр - тээелэ-лэр; йыуа-лар - йыуыла-лар. Для выражения числовой парадигмы используются одни и те же аффиксы и для актива, и для пассива, которые употребляются после залоговых аффиксов.

Башкирскому языку свойственна оппозиция активность/пассивность, хотя эта оппозиция не проявляется последовательно и системно, поэтому невозможно дать конкретное определение оппозиции активности и пассивности, которое было бы действительно для всех случаев употребления.

В третьем разделе рассматриваются способы образования пассивных форм. В башкирском языке пассив обозначает действие, которое совершается грамматическим объектом и переходит на грамматический субъект. Иначе говоря, при страдательном залоге грамматическое подлежащее оказывается логическим объектом, а грамматическое дополнение - логическим субъектом. Например: Билдэ уиытыусы тарафынан куйылды. Билдэ является грамматическим субъектом, но логическим объектом, уиытыусы - грамматическим объектом, но логическим субъектом. В башкирском языке подлежащее в пассивных конструкциях является грамматическим подлежащим, действующим пассивно. Активно действующее подлежащее является логическим подлежащим. Например. Экиэт двйем халык тарафынан уэгэртелеп, шымартылып, эшлэнэ бара (F. Амантай). Экиэт - пассивно действующее, грамматическое подлежащее, хапык - активно действующее, логическое подлежащее.

Пассив образуется главным образом переходными глаголами, так как указывает на то, что предмет подвергается действию другого предмета или лица: ябыу - (ишен) ябылыу; тегеу - (кулдэк) тегелеу. В башкирском языке пассивная форма образуется как от переходных, так и от непереходных глаголов с грамматически выраженным носителем глагольного признака: ултырыу - ултырылыу; йврву - йврвлву. В большинстве случаев пассив образуется глаголами, обозначающими действия, начало, продолжение и приостановление которых зависит от воли носителя глагольного признака: йврву- йврвлву, биреу- бирелеу, нунегву - кунвгвлеуи т.п.

Пассив, образованный непереходными глаголами, выражает действие, которое субъект совершил как бы невольно. Например: Бвгвн оуан йокланылран. Киев куп йврвлган. Кисен о?ак улгырылган. В данном значении актив создается также и отдельными переходными глаголами, типа аша-, эс-, сап-, эйт-: Киса бик куп auianFaH, куп эселгэн. Бвгвн бик куп беевн сабылган. Кы^ыулык менэн карвкмагэн Ьуэ$эр вйтелган.

Образование актива в башкирском языке производится залоговыми аффиксами: а) -ыл/-ел, -ол/-вл, выступающими после основ на согласный: я? -яэ-ыл, эс -эс-ел, те$о -тв$э-л, йырт - йырт-ыл; б) -и,-л, присоединяющимися к основам на гласный: ташла - ташла-н, башла - башла-н, би?э - би?э-н, мат<та - макта-л, буя - буя-л; в) -ын/-ен, -он/-вн (после основы на -л): пал - Ьал-ын, ал - ал-ын.

Употребление аффикса -ынАен, -он/-вн для выражения значения страдательного залога определяется фонетическими причинами, а именно наличием в составе указанных глагольных форм звука л, не допускающего употребления показателя страдательного залога -л. Для основы, оканчивающейся на гласный -л, формы актива и рефлексива совпадают. Это позволяет говорит о том, что когда-то эти два залога существовали как один страдательно-возвратный залог. Сущность пассива заключается в актуализации объекта действия путем выдвижения его в позицию подлежащего, заслоняя тем самым роль субъекта, который в силу этого обычно отсутствует в данном высказывании: эш бирелде, хат ядылды, aFac ултыртылды, карар сыгарылды.

Пассивы близки по значению и по форме к рефлексиву. Они обозначают действие, которому данный предмет подвергается со стороны (пассивное значение), и действие, которое данный предмет направляет на себя или совершает для себя (рефлексивное значение). Показателем рефлексива в башкирском языке является аффикс -ын, который образует непереходный глагол от переходного (йыу - йыуын, тара - таран, hepr - пертен, кей -нейен, сис - сисен, би$э - би?эн, э?ерлэ - аэерлэн и т.п./ Рефлексив (возвратный залог) обозначает действие, направленное не к объекту, а на само субъект. Грамматические значения пассива и рефлексива (страдательное и возвратное) различаются в контексте. Например: Хумалар та-рафынан кунакгарга мул встал э^ерланде («э$ерлэндв» употреблено в пассивном значении) и Тимер кэлаше менэн осрашыуга етди вуерлэнде: яны ку/щэк, яны галстук, яны салбар патып алды («ауерланде» в данном случае употреблен в рефлексивном значении).

В целом ряде глаголов пассивная форма залога выполняет двоякую функцию: 1) вовлекает исходное значение основы в пассив (асыл- «открыться»; буял- «быть покрашенным»; бирел- «быть отданным»; 2) выражает новое лексическое значение (асыл- «проясниться», «очиститься»; «раскрыться», «выясниться неожиданно»; буял- «вымазаться», «пачкаться»; бирел- «сдаться», «пасть», «увлекаться».

Показатели пассива -л, -ыл/-ел существовали еще в тюркских языках, зафиксированных в орхоно-енисейских и других памятниках письменности. Аффиксы -л, -ыл/-ел характерны не только для башкирского литературного языка, но и для отдельных говоров, которые свидетельствуют о

древности этих аффиксов. В айском говоре восточного диалекта у некоторых глаголов, образованных аффиксами -та/-тэ/-уа, значение пассива передается аффиксом -л, вместо -«литературного языка: биктал «закрывайся» - лит. биклэн; таштал «бросайся» - лит. ташлан; йектэл «нагружайся» - лит. йвнлэн, в кызылском говоре в некоторых глаголах пассив оформляется аффиксом -ылын: коуаларуы сак апкайтылынды.

Раздел «Семантические типы пассивных форм» посвящен выявлению различных значений пассива в башкирском языке:

1. Собственно-страдательное значение. Пассивные формы с собственно страдательным значением, как правило, образуются от переходных глаголов и выражают подверженность лица или предмета, представленного как подлежащее, действию извне: яЬал- «делаться, создаваться кем-либо, чем-либо», ярыл- «быть расколотым кем-либо, чем-либо», та-шыл- «развозиться кем-либо, чем-либо», кисел- «быть порезанным кем-либо, чем-либо» и т.д. Значение собственно страдательных форм объясняется тюркологами по-разному. По мнению В.Н. Хангильдина, значения собственно страдательных форм выражаются формой глагола пассивности подлежащего, заключаются в обозначении признака подлежащего. М.З. Закиев считает, что страдательная форма глагола с этим значением выражает пассивность действующего лица. По мнению В.Г. Гузева, собственно-страдательное значение тюркского пассива - это некий образ, в котором отражается и закрепляется такое отношение между действием и предметом, при котором предмет выступает как объект прямого воздействия. Содержание этого образа можно, например, передать выражением «подвергаться прямому воздействию».

Собственно-страдательное значение оформляется в башкирском языке аффиксом -л или -н и следующим построением предложения: объект ставится в позицию подлежащего в форме неопределенного падежа и, как правило, сопровождается послелогом тарафынан, аркаЬында или менэн «со стороны кого-то или чего-то». Если субъект выражен личным местоимением, то оно употребляется в форме родительного падежа (Сэскэ минен тарафтан булэк ителде. Сэй Нинен тарафтан э?ерлэнде). Собственно-страдательное значение образуется глаголами, имеющими субъект-но-обьекгную обратимость. Глаголы с этим значением употребляются преимущественно в письменной речи и реализуются в следующих примерах: Куз асып йомрансы малай?ар тарафынан йоморо таштар ?а, таяктар ?а килтервлде (Ь. Дэулэтшина). Ауыл эшселэр аркаИында тв&лэ. Машина атайын аркаЬында ватылмай. Элквндэр хакында хэстэрлек куреу ошоноц менэн анлатыла («Киске Эфе» гэзитенэн). Ура президент Указы менэн Ьэзиэ Дэулэтшина исемендэге дэулэт премия!1ы бирелде («Атэел» журналынан). Собственно-страдательная

семантика пассивных форм может передаваться сочетанием вспомогательного глагола с аффиксом на -ыпАеп, -0п/-вп (после согласных), -п (после гласных) и глаголами с аффиксом актива -л, -ыл/-ел, -ол/-вл или -н-: уй-лап табылган, ашап туйылган, йврвп арылган, эшлэп туйылган, кетеп ейранелганн т.п.

Аффикс -л- тесно взаимодействует с аффиксом -н-, который во многих случаях имеет значение интенсивности, а также повторяемости действия: Лвйлан- «говорить несколько раз или постоянно», Ьалын- «класть, быть положенным», Ьайлан- «выбирать по нескольку раз» и т.д.

Основное значение собственно-страдательных форм пассива заключается в выражении пассивности действующего лица, т.е. субъект не называется, а подразумевается.

2. Отвлеченно-агентивное значение, суть которого состоит в том, что действие производится абстрактным, неопределенным, обобщенным или отвлеченным производителем. Пассив в отвлеченно-агентивном значении в башкирском языке употребляется чрезвычайно широко. Например: Йыр йырланды. Йыйылышта был Ьорау яктыртылды. Йылгала бик оуак йв?влде. Ауылга кислап кенэ кайтылды. Быйыл йыш ауырылды. Ул яцылыкты ишетеп аптыралды. Действие происходит помимо участия субъекта: бик куп ултырылган, телеграмма Ьушлды, ей Иыланды и т.п., здесь и не видно обычной связи между действием и действующим лицом, но оно тем не менее относится к агенсу, т.е. воспринимается как совершаемое или совершенное говорящим. Действующее лицо подразумевается даже в том случае, когда нет ни предшествующего, ни последующего изложения: Алые ^эм якын араларэан кунакгар сакырылды (М. Карим). Шундай Ьуэ?ар аркаЬында мамлес осанка Ьуэылды, аштан Ьун бер ниса самауыр сэй эевлдв. (М. Басрури).

В разделе «Синтаксические конструкции с семантикой пассива» выделяется двучленный и трехчленный пассив. Термином «двучленная конструкция» в лингвистической литературе принято называть пассивные конструкции без обозначения конкретного производителя действия (агенса), т.е. субъект может не упоминаться. Данного вида пассивные конструкции образуются при участии любого глагола с аффиксом -л с пассивным значением, что говорит об их широкой употребительности в языке. Двучленная пассивная конструкция образуется в следующих случаях:

а) когда ситуация, в которой происходит данное действие-состояние, включает очевидность источника действия без упоминания его в речи. Например: Эмма, насар шигыр укылЬа-укылтндыр, вакпык Ьейланмане, яны барылып сышан эраруэр тишшрелде, тик ку? артында неше тикшерелмэне (М. Карим)

б) когда больший упор делается на самый результат действия, чем на производителя его. Например: Ул бесэн бит, нипнэс, кубага йыйылгън, кэбэнгэ вйвлгэн, кар тэшкэс, санага тейэлеп кайткан, бесэнлеккэ бушатыпган, унан коса к- косак утлыкка ташылтан (М. Карим);

в) когда нужно выразить состояние как результат произведенного действия, т.е. когда действие оценивается как единый акт для выражения состояния, которое произведено в прошлом (перфективность) либо производится в настоящем, либо совершится в будущем. Например: Ни всвн бе? ятакган институтка йврвй торган тротуар^ар квн элгэре киптврелеп, та?артылып, Иеперелеп беткэн? (М. Карим).

Трехчленная пассивная конструкция возможна в том случае, когда имеется субъектно-объектная обратимость, т.е. двучленная конструкция может трансформироваться в трехчленную или, наоборот, трехчленную конструкцию можно трансформировать в двучленную. Например, ср.: двучленная конструкция: Купме кьдыклы пландар тюролдо, купме мауыктыртыс Ьуззар Ьейлэнде. Юлдаштыц ку? апдына килеп барырлык итеп Ьвйлэнде (3. Биишева), Данный вид можно обратить в трехчленную конструкцию: Уныц тарафынан купме кыэыклы пландар королдо, купме мауыктыргыс Ьуззар Ьэйлэнде. Юлдаштыц ку? алдына килеп барырлык итеп Ьэйлэнде. В трехчленной конструкции, в отличие от двучленной, объект выражается существительным или местоимением: Хужабикэ тарафынан картуф турап бешерелгэн тукмас шул тиклем тэмле булды (3. Биишева). Хутнабикэ -объект, выраженный именем существительным. Уныц тарафынан han-hapbt итеп кырып йыуылтан иээндэн я$, атас е$е кила, келдексалэ йентэд бесэй йомарланып йоклай (Т. Гарипова). Унын- выражен местоимением. В трехчленных конструкциях объект выражается существительным с послелогами тарафынан, арка1)ында, менэн: Баганалар эшселар тарафынан ултыртылды. Председателдыц тырышлыгы аркаЬында ауылда газ уткарелде. Директор указы менэн эштэн бушатылды.

Что касается синтаксических функций форм пассива в предложении, то они преимущественно являются сказуемым. Урамдары тар, hap ике ярында тэпэшэк икешэр катлы таш ей?эр твделгэн (сказуемое) (Д. Юл-тый). Пассивные формы могут выполнять функцию определения, дополнения и обстоятельства: Дицгеу едтв, караЬыу кун тв$кэ инеп, кы&ырылган (определение) таба шикелле, hnmeH бэреп ята (3. Биишева). Кымы&ыц шэп йэки хврт булыуы ла ана шул кур$ыц нисек калдырылыуына (дополнение), квбвларзе вакытында карал, бешеп TopoyFa бэйлэнгэн (3. Биишева). Тотолмай (обстоятельство образа действия) кайттылар (М.Кэрим).

Четвертая глава «Функционально-семантическое поле рефлекси-ва в башкирском языке» состоит из четырех разделов. Первый раздел «Теоретическая концепция рефлексива в тюркологии» посвящен анализу взглядов на данную проблему. Существуют различные точки зрения относительно рефлексивов. Одни исследователи трактуют рефлексив как формообразующую или словообразовательную категорию (Н.К. Дмитриев, H.A. Баскаков, A.A. Юлдашев, А.Х. Фатыхов, С.Н. Иванов, К.Г. Ишбаев, А.И. Геляева, Г.Р. Абдуллина и др.), другие приводят доказательство в пользу существования его как самостоятельной грамматической категории (Д.Г. Тумашева, М.З. Закиев, С.К. Кудайбергенов, И.Е. Маманов, Б.Ч. Ча-рыяров и др.). Рефлексивные формы башкирского глагола специально не исследованы.

Рефлексивные формы образуются как от переходных (йыу- -йыуын, Ьейа- - Ивйан-, ней- - кейен-), так и от непереходных глаголов (та$арын-, Иыулан-) с помощью аффиксов -н после конечных гласных (ура-н-ыу-, тела-н-, укы-н-ыу-) и -ын, -ен, -он, -вн— после конечных согласных глагольной основы (яб-ын-ыу, йыу-ын-ыу, ял-ын-ыу).

Рефлексивы образуются от основ на -Fana, -нелэ, -гелэ,- влэ, -елэ и обозначают многократность действия: вугвлэнеу, булгелэнеу, боргаланыу. От переходных глаголов образуются рефлексивные формы с прямым объектом, которые в результате образования не теряют переходного значения. Глагольные формы этого типа выражают действие, совершаемое субъектом и переходящее на объект. Например, йый (переходный)-йыйнанды (переходный).

Рефлексивные формы, образованные от непереходных глаголов, обозначают следственное изменение в состоянии субъектов: кабзрыныу, кыуарыныу. Например: Угэй аса ей эсендэ р/мер?э курелмагэн дауыл куптарэы: ашрынды, кьюшрыщы, карранды (3. Биишвва). Рефлексивное значение имеют непереходные глаголы на -Ьын, -hon, -heH, выражающие внутреннее состояние человека: ятЬыныу, кэмЬенеу, бойокИоноу. К полю рефлексива относятся глаголы, образованные лексическими средствами, т.е. посредством выделения из лексики основ глагола с семантикой возвратного залога: уян- «пробудиться» (при уят- «разбудить»), Отгенок рефлексивного значения имеет ряд производных глаголов, образованных посредством аффиксов, обозначающих действие, совершающееся с участием самого субъекта действия, происходящее только для субъекта: -лык-лен, -ык-ек, -н-н: кун-ен(те), Ьук-льгк(ты), ет-лек(те).

В башкирском языке часто употребляются рефлексивные формы, образованные способом редупликации: Айбикэ шэленэ теренэ-терена йугерэе. «ЭЬэ, эксковатор. БыныЬы вышка, иутаргес кран. Бында тары автобус та, шкаф та бар икан», - тип кунелле Ьейлэна-Ьвйлэнэ, уларэы

ертэлгэ геуэ бара (3. Биишева). В случаях употребления повторов рефлексивных форм между ними часто ставятся союзы -ла/-лэ с целью усиления качества действия: Ьунгы вакытта шашына ла шашына ине, бушка булмаган икэн (Ь. Дэулэтшина). Бесэй йыуына ла йыуына. Мы? би&нэ ла би^анэ. Эбей твпсенв лэ тепсенэ.

Большое отличие лексического значения производной и непроизводной основ глагола кырын- «бриться» и кыр- «скоблить», «скрести», «тереть»; «истреблять»; сабын- «париться веником» и сап- «дать пощечину», «хлестать»; «косить сено» является свидетельством словообразовательной сущности рефлексивных форм. Наглядным примером словообразовательной функции рефлексива может служить невозможность устранения аффикса -н из состава глагола, так как производящие основы не имеют самостоятельного употребления ейрэ-н «научиться», тирбэ-н «качаться» (производящие основы глагола вира-, тирбэ- самостоятельного употребления не имеют). Рефлексивное значение в башкирском языке создается по деривационным моделям: а) со значением «приобрести свойство» в именных глаголах на -лаАлв: тэмЬеэ-лэ-н, то?-ла-н; б) со значением «проявлять свойство по основе»: актар-ын, Иойла-н и т.п.

В башкирском языке иногда наблюдаются расхождения при употреблении рефлексивных форм в литературном языке и в диалектах. Например, айский говор восточного диалекта характеризуется употреблением рефлексива, вместо актива: ашан- «кушать» вместо литературного аша- «кушай»; теген-, вместо литературного тек- «шить». В некоторых случаях рефлексив оформляется аффиксом взаимного залога -ыш/-еш: тырнашам «чешусь», вместо литературного тырнанам; буйашам «занимаюсь окрашиванием», вместо литературного буянам.

Семантические типы рефлексивных форм исключительно разнообразны по своим значениям. Рефлексивные формы, образованные от переходных глаголов, обозначают:

1) действие, выполненное субъектом над собой, над собственным телом: Кы&ар Ьэр кеме у? хэленэн килгэн тиклем яЬанды, биээнде (Ь.Дэулэтшина). Кэлэш квйенеп-яЬанып сыккансы, кейэу кеше ат ба-шын тотоп торган (М. Карим);

2) действие, совершенное самим субъектом и направленное им на себя самого: ЬыуЬынды кандырайым тип шишмэгэ капландым (М. Нэрим).

3) действие, выполненное субъектом с самим собой, в своих интересах, для себя, с участием субъекта в каких-либо делах: Халык кесв еткенсэ эшкэ тотондо (Б. Бикбай). Нетмэгэндэ эсэйем Ырымбурга барырга йыйына башланы (Б. Бикбай).

Семантические свойства рефлексивных форм зависят не только от переходности/непереходности глагола, но и от принадлежности глагольной

основы к определенной лехсико-семантической группе: 1) глаголы движения: Унда-бында йугеренде. Айгвл баниан ерендэ Шкеренде; 2) глаголы выполнения какого-нибудь действия: Тэнзилэ твнв буйына ядынды. Эбей у? эсенэн укынды. Нурешкэс га, ул муйыныма аоылынды (М. Карим); 3) глаголы мышления: Юлдаш тагы бвгвнгв дэрес, Кы^ырастыц насар кыланыштары тураЬында бошоноп уйпанды (3. Биишева); 4) глаголы речи: Ахыры ул тагы туэемдэн сыгып Ьвйлэнэ башланы (3. Биишева); 5) глаголы эмоции и ощущения: Сак кына алга китеш булЬа, кыуана (М.Кэрим). Кыуаиды, йыуанды, Ьагышланды (М. Иэрим); 6) глаголы, обозначающие изменения во внешности субъекта: Унын йе$в, ирендэре агарынды (3. Биишева). «Юк Ауылда, апайымдарэа булдым», - тине лэ, у?е тары ла нырырак кы?арынды (3. Биишева); 7) глаголы звукоподражания и междометия: Бригадир ажгырынды. Ул эстэн гена мвнерээнде.

Рефлексивным формам свойственно выражать: 1) непроизвольность действия, т.е. независимость его от воли и желания субъекта действия: Эшкэ иртэрэк киленгэн. Ихх... утынды карамай алынган. 2) повторность действия: Ул ары-бире йврвндв. Кы&ар шатлыктарынан Ьикеренде; 3) усиление, интенсивность процесса: Угэй аса шашынды, которондо, лрЪынды (З.Биишева); 4) состояние человека или изменение во внешности: кугаренеу, Ьыдланыу, шешенеу, кейенеу, калтыраныу и т.п.

Следует учесть, что некоторые формы с аффиксом -н во фразе могут употребляться и в пассивном (страдательном) значении, когда действие с точки зрения логического объекта представляет собой состояние: ср. Унын тара-фынан имтиханга билеттар вщхпэнде (а^ерлэнде имеет пассивное значение, поскольку обозначает действие, которое совершается грамматическим объектом и переходит на грамматический субъект) и Ул имтихама в^ерлвнде (вэерлендв в данном предложении имеет рефлексивное значение, так как выражает действие для данного же субъекта). Конкретное значение пассива или рефлексива может быть определено только в предложении.

Семантика рефлексива выражается следующими синтаксическими конструкциями:

1) субъектными рефлексивными конструкциями с сохранением исходного субъекта-подлежащего: Ул кырынды, йыуынды. Кы&ар Лэр кеме у? хэленэн килгэн тиклем яИанды, биээнде (Ь. Дэулэтшина).

2) обобщенно-личными конструкциями: Бвген эшкэ Ьун килендв. В данном предложении субъект-подлежащее отсутствует; хотя глагол киленде употребляется в форме 3-го лица, действие совершается самим субъектом и направлено им на себя;

3) конструкциями с рефлексивными формами в качестве сказуемого: Эй ту?ына был, эй туэына (М. Иэрим). Шундай малайзар менэн бер пар-тала ултырырга тура килеуенэ ысын кунелдэн Нейенде (3. Биишева);

4) конструкциями, где рефлексивное значение выражают и сказуемое, и дополнение: Айбулат Ьаман русса уный алмай калыуына кейенэ (И. Дэулэтшина) Уный алмай калыуына - дополнение, кейенэ - сказуемое;

5) синтаксическими конструкциями, образованными путем сочетания нескольких глагольных основ с рефлексивными значениями, выраженными сложными глаголами, состоящими из деепричастия (хэл кылым) на -ып, -еп, -оп, -еп и глагола: Бынау баланы бер а? сайындырып-Ьертендврвп ебэрергэ кэрэк (Ь. Дэулэтшина). Билдэлэнгэн сэгэткэ без хэлебезсэ кейенеп-яИанып алдык (М. Иэрим);

6) конструкциями, где рефлексивное значение выражается обстоятельством: Сэйнэнмэй генэ сэйенде яЬауында бул (Ь. Дэулэтшина). Ул кэрэкмэгэн Ьораузары менэн кешегэ бэйпэнмэйенсэ йврей алмай. Ьин Ьоранмай тына ултыр. Твкервнэ торгас, уларзын телдэре, тамактары кипте, тауыштары беттв (3. Биишева);

7) рефлексивными формами, образованными посредством сочетания возвратно-определительного местоимения и соответствующего глагола: Ул уз-узенэ укынды. Сания уз-узенэ Ьвйлэнде. Карт уз-узенэ Ьутенде;

8) конструкциями, с сочетаниями глаголов в форме инфинитива, образованных от основы с прибавлением аффикса -ырга, -ергэ, -орта, -ергэ и соответствующего глагола: Шанкып калгандар яйлап ацына килде, бэгзелэре, киреЬенсэ, сарбайлап, иларга тотондо (Б. Хесэйенов).

В пятой главе «Функционально-семантическое поле реципрока и социатнва в башкирском языке» рассматриваются залоговые формы, которые обусловливаются двумя основными равноправными значениями. Реципрок отображает симметричное отношение между участниками сложного процесса. В этом случае участники попеременно выступают объектами и субъектами какого-либо действия (осрашырга «встречаться», косаклашырга «обниматься» и пр.). Социатив выражает отношение кооперации между субъектами, совершающими какое-то действие (Улар килешеугэ кул куйышалар «Они подписывают договор»).

Раздел «Теоретическая концепция реципрока и социатнва в тюркологии» посвящен анализу основных теоретических концепций тюркологов, направленных на выделение разнообразных значений реципрока и социатнва (взаимно-совместного залога). Значение реципрока и социатива в существующих концепциях сводится к тому, что наиболее общим и исходным значением этой формы является обозначение того, что в совершении данного действия принимают участие два или несколько субъектов.

Рецнпрок и социатив образуются с помощью аффиксов -ыш/-еш, -ош/-вш(после согласных): я?-ыш, тот-ош, ал-ыш, уб-еш, яр-ыш, нум-еш, Иугар-ыш и т.п. -ш (после гласных): кар-аш, осра-ш, косакла-ш, Ивйпаш, эрсе-ш, тура-ш, буя-ш, сайка-ш, тура-ш, биэакла-ш, ирапла-ш и т.п.

Реципрок, образованный от переходных глаголов, выражает действие, совершаемое взаимно двумя или несколькими субъектами по отношению друг к другу или в помощь друг другу: Сыуакай абей иртун килеп Бибешка ей йыйыштырышты (3. Биишева). Унын оло улы, атаЬына карты сыгып, ат тугарышты (3. Биишева). Субъекты при реципрокной форме выражают взаимное действие с прямым объектом действия. Например: Катындар ауы^а-ауы$ терап шым гына хабар Ьейлошеп ултыралар (И. Даулатшина) Катындар - субъекты, хабар - прямой объект действия, ИвйлашвП— взаимное действие, совершенное несколькими субъектами.

Социативные формы образуются от непереходных глаголов и сами имеют непереходное значение. Они выражают совместное действие, совершаемое несколькими логическими субъектами, которые грамматически могут и не выражаться. Действие совершается вместе с кем-либо, с чем-либо, совместно с кем-либо. Бутан улай эшламам, юк-бар намага асыуланышмайык (Ф. Иданюлов). Йаш-елкенсактен юл ынгайында тал булышып, Ьуэ кушышып, кул болрашып китеуе гамэп хал тугел (М.Нэрим). Эцгэмэлэшепултырганда телефон шылтыраны (М. Карим).

Наличие двух или нескольких субъектов взаимного и совместного действия подразумевается и в тех случаях, когда глагол выступает в форме единственного числа: мин бэрацге кауышам; ул беээец менан Ьейлэша; ул асаЬе менан хушлаша; атаЬы укытыусы менан кацашлашэ и т.п. Для обозначения реципрока или социатива в башкирском языке нет особого форманта, который показывал бы значение взаимности или же совместности. Оба эти значения выражаются посредством одного и того аффикса -ш. Поэтому глаголы с показателем -ш-, взятые вне контекста, могут выражать и совместное, и взаимное значения одновременно: тарт-ыш «тянуть вместе» и «тянуть друг друга»; я$-ыш «писать вместе» (инша я$ышты) и «писать друг другу» (бер-беребе? менан хат яуыштык).

Реципрок и социатив образуются от основ побудительной формы: кил-тер-еш-те, каэ-ыш-ты, тарт-ыш-ты, яэ-ыш-ты, ал-ыш-ты, Ьейла-ш-те). В башкирском языке возможно образование реципрокных и социатив-ных форм от звукоподражательных и образоподражательных слов, а также от междометий: Лакин балалар унын ягына карайэар за бышылдашапар (3. Биишева). Кы&ар, сыуылдашып, урындыктан иээнга, иэандан урындыкка йугереп кастылар (3. Биишева). У&эренен шулай берай калала укый алмаууарына укенешеп уфтаныштылар (3. Биишева).

В языке часто употребляются парные глаголы с семантикой реципро-ка и социатива, которые усиливают данное значение а) повтором одного и того же глагола: Килендэр бейэлэрзе Ьауып бвтвп ебэруелэр уэ, Ьвт менан тултан силэктэрен каска кутареп, квлвшэ-квлвша аласык ягына китеп тэ бар?ылар (3. Биишева); б) повтором одного и того же глагола, при этом между ними употребляются частицы -$а/-?э: Йаштэр квлешалар квлешалар. Балалар тарткылашалар уа таргкылашалар; в) парным употреблением разных по значению глаголов: Нугыштан Ьун куп йылдар уткэс тэ, бер-беребеэгэ барышып-кнпвшеп йврвнвк (М. Кэрим); г) повтором деепричастий с аффиксом -п, -ып/-еп: Улар, бында килгэне бирле, тырышышып-тырышышып курайга вйранеп маташалар ине (3. Биишева).

Реципрокное и социативное значение выражается не только при помощи морфем (аффикс -ш-), но и аналитическим способом. В этих случаях глагол употребляется в сочетании с местоимением бер-береЬен, бер-берен, бер-береЬе (менэн), берен-бере. Например: Улар бер-береЬен о$атыштылар. Улар бер-береЬе менэн упкэлэштелэр. Улар берен-бере яклашты.

Однако нельзя не отметить, что не во всех глаголах с аффиксом -ш-присутствуют значения реципрока и социатива, об этом убедительно доказывают факты башкирского языка. Например: Ана, бакса кэртаЬенэ эленгэн Иелгвнвн семэкэйле башын ала быуауыбы? килеп с&йнаргэ ке-реште (М. Карим). Во-первых, здесь аффикс -еш имеет только словообразовательный характер: кер+еш (кер «заходи», кереш «возьмись»), во вторых, в этой конструкции нет взаимного действия или взаимодействия двух или более субъектов, не выражается совместная деятельность или одновременное состояние двух и более субъектов.

В башкирском языке семантические типы реципрока и социатива характеризуются многообразием. В синтаксических конструкциях взаимодействие субъектов выражается различными формами и значениями:

1) субъекты действуют взаимно: Улар икеЬе косаклашып ергэ тэгэрэнелэр, бер-береЬенен янактарына тондороштолар, типкелэш-телэр, тешлэштвлэр (Ф. Иоэнролов);

2) субъекты действуют совместно: Ьалдаттар, китергэ бумас, ташламан кэмаларен янынан йыйыштыралар, яцынан сумкаларына тултыралар (Д. Юлтый). Кунакка йврешэЬегеуме? Былай дурбыу. Лэкин кунакка йврешмайбе? (М. Кэрим);

3) субъекты помогают, содействуют друг другу: Аттарынан ыргып твшкэн Эклимэ менэн Акмал аунап яткандарэы торюуошто («Атэел» турналынан). ЭлэсэЬе уны мал-тыуар?ы биклэрга, утын сарпаклап бирергэ, самауыр кайнатышырга, картуф эрсешергэ кушты (3. Биишева);

4) субъекты соревнуются между собой: Эсгэт менэн йан фарман узышып урам буйлап йугерэек (М. Карим). Мин сацгыла Ьинец менэн ярышып карармын эле. «Ярышырбыэ», - тине Юлдаш та, рухланып (3. Биишева);

5) передаются психологическое состояние, эмоции субъектов: «Улай булЬа, курше, упкалошмэйек», - мин да кершактар эшлэй башлаясакмын, - тигэн бер сак Ьвнэрсе (3. Биишева). Эйе, уте нык яратышып кауыштылар, яратышып р/мер иттелэр шул улар (3. Биишева). Бэрланешеп кире ейгэ кайталар (М. Карим);

6) обозначаются перемещение субъектов в пространстве: Упкалап тугел, э?эп Наклап, сама белеп таралыштылар (М. Карим). Ауыл артына сыгып, тау битендэге карт карагастарэын береЬенэн икенсеИенэ йугерештелар (3. Биишева). Сэбэбе сыкканда, форсат табып, сабэп булмаганда яй сыгарып, бер-беребе&ец иленэ йерештен, икмэк-то? татынык (М. Кэрим);

7) обозначаются совершаемые речевые процессы субъектов: Улар юк-бар асан Иуэ керзштереп алдылар (3. Биишева). Залэйха абей менэн Гэлйе$ем ецтэ ни тураЬындалыр кыэып-кыэып бахаслашэл&р ине (3. Биишева). Куп тапкыр?ар осраштык, ысын нунелдэн внгамалаштек (М. Кэрим).

В синтаксических конструкциях с семантикой реципрока н со-циатива часто наблюдаются случаи, когда выделяется один субъект из двух, т.е. одному субъекту приписывается большая активность, чем другому. Более активным является тот участник действия, который выражен подлежащим, а второй предстает менее активным субъектом. Например: Шулай итеп Айбулат менэн Гэлйвувм байуар менэн врвшеп, айырылы-шып сыгып киттелар (Ь. Дэулэтшина.) Первые актанты - Айбулат и Гульюзум выражены подлежащим, активным актантом, а вторые актанты -богачи — менее активны.

В глаголах, типа осраш- «встречаться», косаклаш- «обниматься», убеш- «целоваться», Ьвйаш- «любить друг друга» и пр., предполагающих появление двух подлежащих, объединенных обычно послелогом менэн «с», осуществление активного действия возможно двумя субъектами, которые одновременно оказываются и объектом производимого ими действия: Рауза менэн мин 1942 йылдын квфендэ, яралангандан Ьун, бер азнага ялга кайткан вакытта гына, я^ылыштык (М. Кэрим).

Часто употребляются конструкции, где исполнитель действия устраняется с позиции подлежащего: Шунан Ьун гына, бер береЬенен кулдэген арттан бороп тотоп, билдэн апыштылар (М. Кэрим). Асыуланышканды онотайык, улай тврткелэштэн булмаЬын (Н. Мусин).

В башкирском языке реципрокно-социативные конструкции имеют морфологические показатели: аффиксы -ыш/-еш, -ош/-вш, -ш (бифаклэш, буяш, нугэреш, дурлаш), аффиксы Ьук - Ьурыш, таи - тагыш, бак -ба/ыш, редупликацию (Ьугышышып-муеышышып беткандэрзер, тала-шышып-малашышып йврвнвлэр) и т.п. В речи часто встречаются конструкции, в составе которых употребляются повторы слова, усиливающие значение реципрока или социатива: Ьейлаша-Ьейлэшэ, кыскырыша-кыскырыша.

В синтаксических конструкциях аффиксы взаимности-совместности -аш/эш, -ыш/-еш, ош/-вш, -ш нередко выступают в составе существительных и придают им реципрокно-социативную семантику: бе? кэруэш, бе? яуэаштар. Синтаксические способы выражения реципрока отличаются тем, что значение взаимности передается сочетанием слова бер-береЬен, бер-берен, берен-бере, бер береЬе менан, у? ара, мензн и т.п. Улар бер-береЬен яратышып вйлэнештелэр. Рэлим каэерле кунак менан ти? ук дурлашты. Егеттэр у?-ара кэцэшлаштелэр.

Реципрокно-социативные формы могут занимать позиции подлежащего, сказуемого, обстоятельства, определения, прямого и косвенного дополнения:

-в позиции подлежащего: Ахыр был малай менан кермжпэшеу йэштэрзе туй?ыр?ы (М. Карим). Кат-кат кул кырышыу, аркаларзан Ьвйвшву, косаклашыу китте (М. Карим).

- в позиции сказуемого: Был киста лэ, Ьунырак та беэ тшык Ьуэе Ивйлашмвнек (М. Карим). Тимак, ысынлап ук ко?а ла булышкандар (З.Биишева). Татыу рына айырылыштык (М. Карим);

- в позиции дополнения: Ул, иптэштэренец нэмэлэрэер Ьейлэп ша-яртыу, келешвурэрена лэ ипибар итмэй, башын эйеп, капка ярына китте (3. Биишева). Терткелэшеуэе, тарткылашыуэы агай яратмай (М.Кэрим);

- в позиции обстоятельства,- Косаклашкас, куцел тулып китте (М. Карим). Кунаклашып йерер сакмы ни (3. Биишева). Башкалар ашыкмай, Ьораланмай, яйлап, тэмлэп кенэ, Ьейлашэ-Ьейлэша ашаны-лар ?а ашанылар (3. Биишева);

- в позиции обстоятельства и сказуемого: Уу^эренен укый алмауэарына укенешеп уфтаныштыпар. Эйе, утэ нык яратышып кауыштылар, яратышып гумер иттелэр шул улар (3. Биишева). Шул аркала табышып таныштъгк (М. Карим);

- в позиции определения: Э?елеп Ьагынышкан йэштэр, кыуаныша-квлешэ, кая вртендэге ейуэргэ табан йунэлде (3. Биишева). Купмелер вакыт утеугэ бе? у?ебе&е тэу курешкэн кешелэр итеп тугел, о?ак

айырышлышкандан hyn табышкан кешепэр hb/мап hnja башланык (M. Карим).

Способы выражения симметричных актантов в позиции подлежащего в конструкциях с реципроками также разнообразны. В.П. Недялков различает несколько смысловых типов симметричных актантов в позиции подлежащего, которые применительны и для башкирского языка: 1) разноименные: Егет менэн тюсаклашалар (каждый субъект выражается отдельным словом). Разноименные, в свою очередь, оформляются по-разному: а) сочинительное оформление (АзагЬэм Салима дудлаштылар -оба субъекта относительно равноправные); б) комитативное оформление (Азаг Салима менан ду^ашты; Азат Салиманан алырлашты - наименование второго субъекта оформляется предлогом, послелогом, падежом или особой формой совместности); 2) одноименные: Улар косаклашалар. Егеттар тврткелашалар; 3) собирательные: Халык таралыша башланы. Fanna тырышып донья кетэ. Етакселек Ьвйлэште.

В языке весьма широко употребляются односоставные предложения с реципрокно-социативным значением: 1) безличные предложения: Танышайык эле (М. Карим). Ьвйлэшеп карарбы? (М. Карим). Татыу шна айырылышгыи (М. Карим). Бин ти? ризалаштылар (3. Биишева). 2) назывные предложения: Кул кыдышыу?ар, Ьалдатса кырып косаклашыуэар (М. Карим). Упкэлашеуэар... Ярашыуэар... БарыЬы ла хатерэа («AFH$en» журналынан).

В шестой главе «Функционально-семантнческое поле каузатива в башкирском языке» рассматриваются теоретические концепции каузатива в тюркологии. В тюркологических концепциях этот залог обозначается терминами «побудительный», «каузативный», «понудительный», «при-чинительный». Термин «побудительный», по мнению некоторых исследователей (JI.H. Харитонов, и др.), исходит из более широкого понимания «побуждения» для обозначения различных оттенков значения данного залога. Большинство тюркологов (A.A. Юлдашев, H.A. Баскаков, В.Г. Гузев, М.З. Закиев и др.) признают термин «понудительный», так как считают основным залоговым значением выражение действия, выполняемого одним лицом по приказанию, просьбе, разрешению другого. В тюркологической литературе часто встречается параллельное употребление терминов «понудительный залог» и «каузатив» (от лат. causa - имеющий значение причины, повода для действия), который означает, что в позиции подлежащего стоит причина действия, а в позиции прямого дополнения — субъект основного действия. Концепции большинства тюркологов сводятся к тому, что отнести только по внешней форме глаголы с аффиксом -т, -дыр, -гыз к понудительному залогу будет неправильно, необходимо обратить внимание на семантику глагола в синтаксической конструкции и учесть,

имеется ли отношение действия к второму субъекту, т.е. фактическому исполнителю действия.

Образование каузативных форм в башкирском языке возможно как от переходных, так и от непереходных глаголов, В этом случае непереходные глаголы трансформируются в переходные глаголы. Например: кил -килтер, ут - уткэр, кас - касыр, анла - анлат. При переходных глаголах, образованных от непереходных с помощью аффиксов понудительного залога, идея понуждения к действию возникает лишь в том случае, когда глагол своим лексическим значением называет действие непосредственного исполнителя.

В башкирском языке каузатив имеет продуктивные и непродуктивные аффиксы. Наиболее продуктивными являются аффиксы: -дыр/-дер, -дор/ -дер; -тыр/-тер, -тор/-твр; -$ыр/-зер, -$op/-$ep; -т, поскольку они для большинства глаголов являются типичными, к тому же им характерно многоступенчатое наращение залоговых аффиксов,- кил - килтер - килтер-т -килтер-т-тер килтер-т-тер-т-ер. Аффиксы -кар/-кэр; -гыу/-гез, -fo?/ -rey; -ыр/-ер, -ор/-ер; -harZ-her являются малопродуктивными и не могут носить вторичный или третичный характер. Например: rop-Fog-gop, мен-гвэ-эер, кей-ге$-?ер, твш-ер-т-твр, кур-Ьэт-тер.

Необходимо отметить словообразовательную функцию каузативных форм, которые трансформируют непереходный глагол в переходный: кус «подвинься» (непереходный глагол) и кусер «перемести», «перевози», «спиши» (переходный глагол), курк «пугайся» (непереходный глагол) и куркыт «напугай» (переходный глагол). В ряде случаев каузативная форма образуется от именных основ: куз «глаза» - ку$эт «наблюдай», «следи»; эш «работа» - эшкэрт «обработай». Кроме того, от каузативных форм можно образовать имена существительные и прилагательные: яктырт «свети», «включи свет» - яктыргкыс «свет», «включатель»; мауыктыр «занимай» или «займи чем либо» - мауыктыргыс «занимательный».

Наряду с литературными формами в языке довольно часто встречаются диалектные формы каузативов, которые имеют специфику употребления. Например, в айском говоре восточного диалекта понудительный залог обычно употребляется в значении основного залога: И$эн буятам букв.: «Заставляю покрасить пол» вместо литературного Иуан буяйым «Нрашу пол». Каузатив оформляется аффиксами: -кыу, -ка-кед, -гед -тыр: йаткый вместо литературного яткыр «уложи»; менгеу, вместо литературного мендер «подними»; тотко?, тотказ вместо литературного тоттор «заставь схватить что-либо»; пыйгы? вместо литературного Ьыйзыр «умести» и т.п.

Для каузатива башкирского языка характерно многоступенчатое наращение залоговых аффиксов. После наслоения двух или более аффиксов

образуется двойные, тройные или другие каузативные формы, которые определяют количество объектов в реализации данного действия, меняют оттенок значения глагольной формы.

Семантические типы каузативных форм зависят не только от максимального или минимального количества залоговых аффиксов, но и от лексического значения самого глагола и от характера субъекта и объекта действия. В башкирском языке каузативная форма характеризуется разнообразными оттенками значения, обусловленными не только введением аффиксов каузатива и семантикой исходного глагола, но и контекстом, поскольку в башкирском языке одна и та же каузативная форма в зависимости от контекста может иметь различные значения. Так, например, ягныр «заставь летать» (Баланы ягныр, иртэн ирта ropopFa каран); ягныр «разрешить лечь» (Нисен баланы минец нарауатна яткыр); ягныр «помоги лечь» (Баланы ягныр эле), ягныр « укладывай» (Баланы вакыгында ягныр), ягныр в значении позволения (Ярай, баланы ягныр). У башкирского глагола можно выделить следующие оттенки значений каузативных форм:

1. Значение принуждения, приказания или призыва к действию: бе-шерт, Иалдырт, йоклат, йыуэыр, торгоНапример: Сисендер Ьецленде, сисендер, - тине эсэйем (М. Иэрим). Ярай, уэээре ташыган ный?ы у&эренэн тукгерттерербе? (3. Биишева). 0мэ итермен дэ кь/?-кырнындан Иылаттырырмын (h. Дэулэтшина).

2. Значение позволения, разрешение совершить действие: носанлат, ур?ер, тарат, уптер. Например: Кана, эсенде Ьыйпат эле, - тине Бафыян ецгэ, унан Бибеште ягкырып vapaFac, - Aha, Ьин ауырлы ла 6aha, ки-лен! - тип ныскырып ебэрэе (3. Биишева). Бынан hyn Хэмитте йырлат-тыпар (3. Биишева).

3. Значение «просить помочь», «попросить»: когкар, кыуандыр, тугарт, аглат. Например: Самауыр ултырт эле (h. Дэулэтшина). Элэсэйендэн шул хикэйэтте тагыла берЬвйлэтэле (3. Биишева).

4. Значение цели, достигаемой через другой объект: улсэттер, буят-тыр, Ьайлаттыр. Например: Йэмил, Ьецлецдэн усындагы нэмэкэйуе Kypharrep эле, - тип утенде ФэЬимэ минэн (М. Кэрим). Эслэм пустым, мицэ хэрби штаб начальнигын йэЬэт кенэ сакырт (Ф. Иоэнголов).

5. Само допущение действия: у&ыр(т), тей?ер(т), Ьэй?ер(т). Например: Кирегэ йугерт, мин урап каршыЬына сь^ам (М. Кэрим). Рарифтан да Ьейлэт (3. Биишева). Тик кесте, дэртте бушна, фай^аЬы^а туктертмэгеэ (3. Биишева).

6. Проявление попустительства, оплошности, небрежности, слабости, пассивности или их последствия: урлат, ендерт, йыгылт, туктерт. Например: Сукынып кына китЬен, дунгыбыл сама ла кейфвртте, мэцге фа-

тихам юк (h. Даулэтшина). Эртауена, теге дилэнкэлэруе вакытында таэарттырмаган есен, штраф Ьапдыртасакмын (Н. Мусин).

7. Недопущение субъектом совершения действия (при этом активно используется форма отрицания -ма/мэ): пынатма, пей?эртмэ, белдертма. Например: Унда Ьерелгэн кешелэрде тин йена яткыртмайэар, уларзы ашлатэлэр (F. Хайри). Кунактар кыдтатманы (М. Карим).

В разделе «Синтаксические конструкции с семантикой каузатива» выявляется сложность и многоаспектность этих высоко употребительных конструкций, выступающих в самых разнообразных значениях. Значение каузатива передается глаголом в сочетании со словами пуша, эле, куй, инде и т.п. Например: Укытыусы укыусыларэан дэфтэр?эр?е тараттырырга куша. Кы&арэан пыу килтерт еле. Малайэарэан утынды ташыттыртып куй. Шул алмаларэы балаларэан йыйэырт инде. Подчиненный субъект выражается исходным падежом (укыусыларэан; кы&арэан; малайэарэан; балаларуан).

В башкирском языке каузативные формы могут занимать позиции подлежащего, сказуемого, обстоятельства и определения: 1) позиция подлежащего: Ябай гына бурые был: йылдар буйы Ьаклап йереткэн а? гына Ьуэенде кешелэргэ эйтеп ишеттереу, уэен мвИим Ьэм мотлак тип идэплэгэн нэмэлэрэе и$кэ тешертэу (М. Карим); 2) позиция сказуемого: Улар Константин Симоновты, гемумэн, каушатманы Ьэм болок/ютманы (М. Кэрим). Сакырыу билеттарын алдан тара ттыргайнык, куп тараттырг&йньгк (М. Кэрим); 3) в составе сказуемого: Уга ла бе^ен шишмэнэн Иыу алдырт эле (3. Биишева). Иртэнге haya улар?ыц сагыу тауыштарын алы<?тарга алып китеп ящыратты (3. Биишева); 4) позиция обстоятельства: Ауырттырырлых итеп Ьукманы, рэрлэнерлек итеп Ьукгы (М. Кэрим). Бэрэсен кыугандыртпагыу, алмас эле, уэегедгэ бер бэйнэт булыр (h. Даулэтшина). 5) позиция определения: Шуга курэ лэ мин йэнемде тетрэттергэн, куцелемде кыуандырган, эсемде эрнеттергэн эреле-ваклы мепкизэлэр тураЬында уйлап киттем (М. Кэрим).

С точки зрения структуры выделяются двусоставные и односоставные каузативные конструкции: 1) двусоставные, с сохранением исходного субъекта-подлежащего: Иин котортмаЬац, мин коламар инем (М. Кэрим). Яндырт пин был кагьщарзы, Айбулат! БерэйЬе табып алып старшина-лар кулына бируертЬэ - беттен, башын себер китэсэк (h. Даулэтшина); 2) односоставные, без сохранения субъекта-подлежащего: Хатта йэкшэмбе кен бе&ен есен мул гына табын да эщзлэтте (М. Кэрим). Айбулат кейэузе 6a?apFa ебэртеп алдырттыр?ы (9. Вахитов). Аштан пун кунактарэын кулдарын таш age hbty менэн йыуэырзылар (3. Биишева).

В языке часто употребляются конструкции с каузативным формами, где наблюдается многоступенчатое наращение залоговых аффиксов, кото-

рые меняют семантику предложения; кил «приходи» - Иатыусыны килтвр «Приведи продавца»; Иатыусыны килтер-т «Заставь привести продавца»; Иатыусыны килтер-т-тер «Через кого-либо заставь привести продавца».

Каузатив выражается деепричастием, выполняя разнообразные семантические и синтаксические функции: Бигерак маЬайтып, машандыртып тешврганИен, Талип (3. Биишева). Тешендервп кара Ьин был томана бисага (И. Даулатшина). Рахима йылганын Ьвзэк ярында ускан тал ейкемен тулыЬынса кырктырып ташыттырзы (И. Даулатшина). Шулай ¿а Вазихте, баштар баланан котолоуына ышандыртып, тынысландырып озатты (М. Карим). Эйрансекте уз Ьарайына сапыртып алган (3. Биишева).

В седьмой главе «Сложные залоговые формы» анализируются типы сложных залоговых форм, выявляется связь залоговости с темпораль-ностью, с аспектуальностью, рассматривается лично-числовая парадигма.

Залоговость включает в себя различные залоговые формы: актив, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив. Залоговые формы взаимодействуют с единицами разных языковых уровней, заключающими в своей семантике элементы, соотносительные со значением данной категории. Сфера субъектно-объектных отношений охватывает различные явления категории грамматики: элементы синтаксических структур, склонение, лицо, принадлежность, переходность и непереходность, одушевленность и неодушевленность, время и число.

В тюркских языках, в том числе и в башкирском языке, часто употребляются залоговые формы, которые состоят из основы глагола и нескольких залоговых аффиксов, из которых определяющее залоговое значение может иметь только замыкающий аффикс. При сочетании нескольких залоговых аффиксов в одном глаголе приобретается новый оттенок значения.

Возможны следующие типы сложных залоговых форм: 1. Сочетание каузатива и пассива:

а) основа + аффикс каузатива (-ыр/-ер, -ор/-ер; -дыр/-дер, -дор/-дер; -тыр/-тер, -тор/-тер; -зырАзер, -зорАзэр) + аффикс пассива (-ыл/-ел, -ол/-ел): ал-дыр-ыл-, кип-тер-ел-, бар-тыр-ыл-, бар-зер-ел. Примеры. Ике йыл Ьузымында ике - тебак, 9 беренсел кан тамырзары узаге Ьам булексаЬе, 9 травматология, 16 онкология, 9 перинаталь узак ойошторолоп, кадрзар, корамалдар менан таьмин ителерга тейеш («Агизел» журналынан);

б) основа + аффикс каузатива (-т) + аффикс пассива (-ыл/-ел, -ол / -ел): йылы-т-ыл-, анла-т-ыл-, кыркар-т-ыл- Ьайла-т-ел-, ила-т-ыл-. Примеры. Иеземтала укыу йортон тамамлаусыларга кыекартылган

программа буйынса Ьэр нем у?е телэган югары уныу йортгарында белем алыу мемнинселеге булдырыла («Агизел» журналынан). Ир мал тупрагынан яратылган (Башкорт хальгк ижады, том X);

в) основа + аффикс каузатива (-т, -ьатаьэт) + аффикс пассива (-ыл / -ел, -ол/-вл): кур-Ьат-ел-, ак-Иат-ыл-. Примеры. Кы?ырас, уэенэ карата Рэбит агай тарафынан курЬателган был кетелмагэн ышаныска ни тип яуап кайтарырга ла белмай, башын тубан эй$е (3. Биишева);

г) основа + аффикс каузатива (-кырАкер, -карАкэр, -корАкер) + аффикс пассива (-ыл/-ел, -ол/-ел): ят-кыр-ыл-, ут-кар-ел-, кот-кар-ыл-. Примеры. Сирлап китеу сабапле улдауаханага яткырылды (Ьейлау телмаренан). Быйылгы ташкын осоронда ундан артык бала юткарылды (Ьейлау телмаренан). Мактапта асащар канена арнап бик куп саралар уткарелде (Ьейлау телмаренан);

д) основа + аффикс каузатива (-гы^Агез, -кы$Аке$, -го$Агез) + аффикс пассива (-ылАел, -олАел): тор-го?-ол-, ят-кыэ-ыл-, мен-ге^-ел-. Примеры. Походка барыу сабапле, беген лагеруагы балалар бик ирта торю&элдо (Ьейлау телмаренан). Янгын Ьундереуселар бейек йортка кран менан менгеуелде (Ьейлау телмаренан).

2. Сочетание реципрока или социатива с каузативом и пассивом: основа + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/-еш) + аффикс каузатива (-тырАтер, -торАтер) + аффикс пассива (-ылАел, -ол/-ел): бар-ыш-тыр-ыл-, кил-еш-тер-ел-, яэ-ыш-тыр-ыл-, укы-ш-тыр-ыл-. Например: Ул дейемлэштерелгэн бер фекер эйта, кунел кинлегена, кунажылыкка ендай, йагни вгет-насихэт ига, ейрата (Башкорт халык ижады, том X). Егетягы эште кы?ыу тотто: керагалар тебена киптерелган кур твшереп, бал асетерга баш яИалды, кебе-кебе кымы? бешелде, ей?эр йыйышты-рылды (Н. Мусин).

3. Сочетание пассива и реципрока или социатива: основа + аффикс пассива (-ылАел, -олАел) + аффикс реципрока или социатива (-Ш, -ышА еш, -ош/-вш), которые реализуются в примерах: я$-ыл-ыш-, айыр-ыл-ыш-, бар-ел-еш- и т.п. Например: Ай-Ьай, - тип борсолоштолар малайэар (3. Биишева). Айырылышкыгы? килмай, албитта (3. Биишева). Татыу шна айырылыштык (М. Карим).

4. Сочетание рефлексива и пассива: основа + аффикс рефлексива (-н, -ь/нАен, -онАен) + аффикс пассива (-ылАел, -ол/-ел): уйла-н-ыл-, Ьейпэ-н-ел-, тот-он-ол-, йыу-ын-ыл-. Например: Уйланылмаган кай?а инде ул, - тиештелар карттар (3. Биишева). Шулай итеп, мохтаж гаилэлэрго яр?ам итеу асан шафкатлелек курЬатеу фонды ирабе асылгандан алып 27 миллион 42 мен Ьумлык сыгымдар тотонолдо («Агидел» журналы-нан). Эшлэнелде инде, ал-ял белмэй эшлэнелде (Н. Мусин).

5. Сочетание каузатива и каузатива:

а) основа + аффикс каузатива (-т) + аффикс каузатива (-ыр/-ер, -ор/ -ер; -дыр/-дер, -дор/-дер, -торАтвр): тара-т-тыр-, влгвр-т-твр-, кил-дер-т-тер, эшла-т-тер-, яптыр-т-тыр-. Например: Хатта йакшамбе кон бе??ец есвн мул гына табын да э$ерлэттерэе (М. Карим). Энер твшнас та генералга шылтыраттырфым (М. Карим). Самауыр ултырттырэы (И. Даулатшина);

б) основа + аффикс каузатива (-ырАер, -ор/-вр; -дырАдер, -дорАдер, -торАтвр) + аффикс каузатива (-ырАер, ~ор/-вр; -дырАдер, -дорАдер, -торАтер): нал-двр-тар-, кал-дыр-тыр-, Ьиэ-эер-тер-, ал-дыр-тыр-. Например: Кунак килЬэ таптыртыр, атурынына саптыртыр (Макал);

в) основа + аффикс каузатива (-ыр/-ер, -ор/-вр; -дырАдер, -дорАдер, -торАтер) + аффикс каузатива (-т): бел-дер-т-, я?-?ыр-т-, кил-дер-т-, ал-дыр-т-, кал-дыр-т-, Ьал-дыр-т-. Например: Башта мине сразы теге батыр менан квраштвртманелар (3. Биишева). Юлда йырлатып, Ьынап карарбы? ?а, ысынлап шулай шап йырлаЬа, ярышта катнаштыртырбыэ (3. Биишева).

6. Сочетание рефлексива и каузатива: основа + аффикс рефлексива (-н, -ынАен, -он/-ен) + аффикс каузатива (-дырАдер, -дорАдер): кей-ен-дер-, сис-ен-дер-, йыу-ын-дыр-. Например: Та?арынып сыккас, бе&е баштан-аяк ер яцынан кєйендеруелар (Б. Бикбай).Шул бер «Ьа$ык апанды» кы?ын мактандырып Ьорашып тормаЬац (Ь. Даулатшина). Был хабар мине бик Иейэндоруе, мин ецел тын алдым (Д. Юлтый).

7. Сочетание рефлексива, реципрока или социатива: основа + аффикс рефлексива (-н, -ынАен, -он/-ен) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ышАеш, -ош/-еш): гайепла-н-еш-, эйэрт-ен-еш-, кей-ен-еш-. Например: «Бвйепланештан булмаИын, хужалар», «гайеп итеп китмэгеу, кунактар», - тиешеп Келашлекка юл алдык (М. Карим). Кы&ар, аллы-артлы эйартвнеиюп, Озотол ягына киттелар (3. Биишева). Эсай менан аласай ашыгып тороп кейенешерга керештелар (М. Карим). Балалар йэЬэткена унан-бынан кейенешвп сыгып сабып беттв (З.Биишева).

8. Сочетание рефлексива, каузатива и пассива: основа + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-ен) + аффикс каузатива (дырАдер, -дорАдер) + аффикс пассива (-ыл/-ел, -ол/-ел): тулыла-н-дыр-ыл-, сис-ен-дер-ел-, кей-ен-дер-ел-. Например: Унын ейе эур, заманса итеп йыЬазландь/рылган (Н. Мусин).

9. Сочетание реципрока или социатива с каузативом: основа + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ышАеш, -ош/-еш) + аффикс каузатива (-тырАтер, -торАтер): кара-ш-тыр-, Ьейла-ш-тер-, кайт-ыш-тыр-. Например: ЭлэсэЬе ла, йугереп килеп, уны терлеса капшап, Иыйпаштырып караны (3. Биишева). Кулдарындагы катыргаларын асып

юраилыршлайэар (М. Карим). Икебе?гэ лэ кагылган Прометей шаукымы беээе ти? ун дуолаштырзы (М. Карим).

10. Сочетание реципрока или социатива и пассива: основа + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ошАеш) + аффикс пассива (-ыл/ -ел, -ол/-ел): бир-еш-ел-, ацла-ш-ыл-, /юйла-ш-елал-ыш-ып-. Анлашылды инде, - ул мина табан боролдо (М.Кэрим). УныЬы килешвлгэн бит инде (Н. Мусин).

11. Сочетание реципрока или социатива и реципрока или социатива: основа + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/-вш) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/-еш): ярат-ыш-ыш-, Ьал-ыш-ыш-, бар-ыш-ыш-, ал-ыш-ыш-. Например: Кескайзэн коларын тешлатнан егете менан яратышышалар (З.Биишева). Ьы&ырт, ти икан бахыр, - тип Ьейлэшешеп, шаулашышыпалдылар (З.Биишева).

12. Сочетание каузатива, реципрока или социатива: основа + аффикс каузатива (-т; -ыр/-ер, -ор/-ер; -дырАдер, -дорАдвр, -торАтер) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ышАеш, -ошАеш): беш-ер-еш-, нип-тер-еш-, Ьип-тер-еш-, бад-тыр-ыш-, кил-тер-еш-, нвл-дер-еш-, тей-ге?-еш-. Например: Емеш тышы бо? менан катланып тунып тагы ла ауырая твшнэн силэктэрэе апаЬына Ьикега ултыртышты (З.Биишева).

13. Сочетание каузатива, каузатива, реципрока или социатива: основа + аффикс каузатива (-ырАер, -ор/-ер; -дырАдер, -дорАдер, -торАтер) + аффикс каузатива (-т) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ышАеш, -ош/-еш): нел-дер-т-еш-, кип-тер-т-еш-, нил-дер-т-еш-. Например: Аштан Ьун кунактарэын кулдарын йыуэыртыштылар (3. Биишева). Агайым мина буланка бирелган шарэарэы ерэертештэ.

14. Сочетание реципрока или социатива, каузатива, реципрока или социатива: основа + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/ -вш) + аффикс каузатива (-тырАтер, -торАтер) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/-еш): бар-ыш-тыр-ыш-, бар-ыш-тыр-ыш-, кир-еш-тер-еш-, ал-ыш-тыр-ыш-, бир-еш-тер-еш-. Яапример: Байгилде &ай натын э?лэп киткан квнда Сыуакай абей иртук нилеп Бибешкэ ей йыйыштырышты (3. Биишева).

15. Сочетание пассива и каузатива: основа + аффикс пассива (-ыл/-ел, -ол/-ел) + аффикс каузатива (-дырАдер, -дорАдер): кум-ел-дер-, сэнс-ел-дер-, яэ-ыл-дыр-, еы-ел-дер-, яр-ыл-дыр-. Например: Кызыл кирбес диуарга нилеп тертелдерЬеге? инде (М. Карим).

16. Сочетание каузатива, реципрока или социатива, реципрока или социатива: основа + аффикс каузатива (-тырАтер, -торАтер; -$ырАэер, -ЭорА$ер) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ошАеш) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/-еш): бар-тыр-ыш-ыш-, кил-тер-еш-еш-, ал-дыр-ыш-ыш-. Например: Утынды курше

малай?ар килтерешеште (Ьвйлэу телмэренэн). Апайыца эйберээрен индерешеш (Ьвйлэу телмэренэн).

17. Сочетание рефлексива, каузатива, реципрока или социатива: основа + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-ен) + аффиксы каузатива (-дыр/ -дер, -дорАдвр) + аффикс реципрока или социатива (-Ш, -ыш/-еш, -ош/ -вш): кей-ен-дер-еш-, сис-ен-дер-еш-, тот-он-дор-ош, саб-ын-дыр-ыш. Например: Нинах алдынан Ьин нэлэште кейендврешерЬен, йэме (Ьвйлэу телмэренэн). Эбей?е йыуындырышЬац, сабындырышЬан, бин Ьэйбэт булыр ине (Ьвйлэу телмэренэн).

18. Сочетание пассива и рефлексива: основа + аффикс пассива (-ыл/ -ел, -ол/-ел) + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-ен): ag-ыл-ын-, аш-ал-ын-, ней-ел-ен-, сис-ел-ен-, тот-ол-он-. Например: Шатлынтан иыу егеттец муйынына арылынды (Ьвйлэу телмэренэн).

В разделе «Залоговость и темпоральность» отмечается, что залого-востн присуща временная парадигма, включающая формы настоящего, будущего и прошедшего времени. Грамматическая категория времени глагола образует центр (грамматическое ядро) функционально-семантической категории темпоральности. По определению A.B. Бондарко, темпоральность - это семантическая категория, отражающая восприятие и осмысление человеком времени обозначаемых ситуаций и их элементов по отношению к моменту речи говорящего или иной точке отчета. Формы темпоральности башкирского языка отличаются разнообразием смысловых оттенков и функций, имеет сложную природу, часто взаимодействует с зало-говостью.

Взаимодействие залоговости и темпоральности в башкирском языке представлено следующими моделями:

1. Основа + аффиксы каузатива (-дырАдер, -дорАдвр; -тыр/тер, -торАтер; -эырА?вр, -$opA$ep) + аффикс пассива (-ылАел, -ол/-ел) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: ал-дыр-ыл-а (ал-дыр-ыл-ды, ал-дыр-ыл-асан); нил-тер-ел-э (нил-тер-ел-де, нил-тер-ел-эсэк); бад-тыр-ыл-а (ба$-тыр-ыл-ды, ба$-тыр-ыл-асан).

2. Основа + аффикс каузатива (-т) + аффикс пассива (-ылАел, -ол/ -ел) + аффикс настоящего времени (прошедшего времени, будущего времени): hэйлэ-т-ел-э (Ьвйлэ-т-ел-де, /юйлэ-т-ел-ер); ацла-т-ыл-а (анла-т-ыл-ды, ацла-т-ыл-асак); аша-т-ыл-а (аша-т-ыл-ды, аша-т-ыл-ыр).

3. Основа + аффикс пассива (-ылАел, -олАел) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ошАвш) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: я?-ыл-ыш-а (яу-ыл-ыш-ты, я?-ыл-ыш-асак); айыр-ыл-ыш-а (айыр-ыл-ыш-ты, айыр-ыл-ыш-асак).

4. Основа + аффикс каузатива (-т) + аффикс каузатива (-ыр/-ер, -ор/ -ер; -дырАдер, -дорАдвр, -торАтер) + аффикс настоящего (прошедше-

го,будущего) времени: тара-т-тыр-а (тара-т-тыр-эы, тара-т-тыр-асак); влгвр-т-твр-э (елгвр-т-тер-эе, влгвр-т-твр-эсэн).

5. Основа + аффиксы каузатива (-т) + аффикс каузатива (-ыр/-ер, -ср/-вр; -дыр/-дер, -дор/-двр, -тор/-твр) + аффикс каузатива (-т) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: нуйдыр-т-тыр-т-а (куй?ыр-т-тыр-т-ты, яуйэыр-т-тыр-т-асак); Ьалдыр-т-тыр-т-а (Ьалдыр-т-тыр-т-ты, Ьалдыр-т-тыр-т-асак); эшлэ-т-тер-т-э (эшла-т-тер-т-те, эшла-т-тер-т-эсэк).

6. Основа + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-вн) + аффикс каузатива (-дыр/-дер, -дор/-двр) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: кей-ен-дер-э (ней-ен-дер-уе, кей-ен-дер-асак); сис-ен-дер-а (сис-ен-дер-уе, сис-ен-дер-эсэн), йыу-ын-дыр-а (йыу-ын-дыр-уы, йыу-ын-дыр-асак).

7. Основа + аффикс реципрока или социатива (-Ш, -ыш/-еш, -ош/ -вш) + аффикс каузатива (-тыр/-тер, -тор/тер) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: ал-ыш-тыр-а (ал-ыш-тыр-?ы, ап-ыш-тыр-асак); кара-ш-тыр-а (кара-ш-тыр-ды, кара-ш-тыр-асак); буя-ш-тыр-а (буя-ш-тыр-зыбуя-ш-тыр-асах).

8. Основа + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -ош/ -вш) + аффикс пассива (-ыл/-ел, -ол/-вл) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: 1юйла-ш-ел-э (Ьвйлэ-ш-ел-де, Ьвйпэ-ш-ел-асэн).

9. Основа + аффикс каузатива (-ыр/-ер, -ор/-вр; -дыр/-дер, -дор/ -Двр, -тор/-тер) + аффикс каузатива (-т) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ыш/-еш, -0ш/-вш) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: квл-двр-т-вш-а (нвл-двр-т-вш-тв, квл-дер-т-вш-асэн), кип-твр-т-еш-а (нип-тер-т-еш-те, кип-тер-т-еш-асак).

10. Основа + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-вн) + аффикс каузатива (-дыр/-дер, -дор/-двр) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: ней-ен-дер-т-а (ней-ен-дер-т-тв, ней-ен-дер-т-асэн); сис-ен-дер-т-э (сис-ен-дер-т-те, сис-ен-дер-т-асак).

11. Основа + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-ен) + аффикс каузатива (-дыр/-дер, -дор/-двр) + аффикс реципрока или социатива (-ш, -ышАеш, -ош/-вш) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: кей-ен-дер-еш-а (ней-ен-дер-еш-тв, ией-ен-дер-еш-эсак); сис-ен-дер-еш-э (сис-ен-дер-еш-те, сис-ен-дер-вш-эсэн).

12. Основа + аффикс пассива (-ылАел, -ол/-вл) + аффикс рефлексива (-н, -ын/-ен, -он/-вн) + аффикс настоящего (прошедшего, будущего) времени: ар-ыл-ын-а (ар-ыл-ын-ды, ар-ыл-ын-асак); аш-ал-ын-а (аш-ал-ын-ды, аш-ал-ын-асах).

Взаимодействие семантических разновидностей, т.е. сочетание в одной лексеме аффиксов залоговое™ и аффиксов темпоральности имеет системный характер. Залоговость и темпоральность характеризуются специальными аффиксами, которые употребляются после основы. Как правило, сначала идет показатель залоговое™, а затем - аффикс темпоральности.

В разделе «Залоговость и аспект» рассматриваются вопросил взаимодействия залоговое™ с категорией аспекта.

Каждый глагол в тюркских языках, в том числе и в башкирском языке, имеет четыре параллельных варианта спряжения или четыре аспекта: положительный, отрицательный, возможное™ и невозможности. Положительный аспект (категория утверждения) и отрицательный аспект (категория отрицания) в башкирском языке выражают наличие или отсутствие действия, процесса и т.д. в семантаке формы глагола. Действие при положительном аспекте изображается как реальное и объективно происходящее. Положительный аспект (категория утверждения) не имеет специальных аффиксов. Отрицательный аспект (категория отрицания) представляет действие любого наклонения, времени, лица, числа со значением «минус». Внешним показателем этого аспекта является аффикс -ма/-мэ (бар - бар-ма).

Аспект возможности выражается деепричастием любого глагола и вспомогательным глаголом ал-: нурэ алды, нурэ алган, нурэ алыр, нурэ алып и т.п. Аспект невозможости есть отрицание возможности. Аспект невозможности выражается деепричастием на -а/-э, -й и отрицательными формами вспомогательного глагола ал- (нурэ алды - нурэ алманы; нурэ алган - нурэ алмаган; нурэ алыр - нурэ алмар; нурэ алып - нурэ ал-май).

Залоговость тесно взаимодействует и с категорией аспекта, поскольку аспекты обозначают наличие или отсутствие действия, а залоговость обозначает действие в его отношении к семантическому субъекту и семантическому объекту. В башкирском языке типы аспектов взаимодействуют со следующими залоговыми формами:

1. Активные формы с положительным аспектом (бар, нил, тор, ул-тыр), отрицательным аспектом (барма, нилмэ, торма, ултырма), аспектом возможности (бара алды, нилэ алган, тора алыр, ултыра алды) и невозможности (бара алмай, нилэ алматан, тора алмай, ултыра алмас).

2. Пассивные формы с положительным (нитап о?ак укылды, приказ ти? бирелде, диплом студент тарафынан лэылды), отрицательным (нитап оуак укылманы, приказ тиэ бирелмэнв, диплом студент тарафынан я?ылманы) аспектом, аспектом возможности (диенна я^ыргкан нитап уныла алды, приказ ти? етнерелэ алыныр, диплом студент тарафынан я?ыла алды) и невозможности (диекка яээыртнан хикэйэ уныла алманы,

приказ тиз еткерелэ алынмад, диплом студент тарафынан я?ыла алмас).

3. Рефлексивные формы с положительным (йыуын, кейен, тешен), отрицательным (йыуынма, кейенмэ, твшвнмэ) аспектом, аспектом возможности (йыуына алды, кейенэ алган, тешена алыр) и невозможности (йыуына алманы, кейенэ алмаган, тешенэ алмад).

4. Формы реципрока и социатива с положительным фейлэш, яуыш, эшлаш), отрицательным (Ьейлэшмэ, язышма, эшлэшмэ) аспектом, аспектом возможности (Ьвйлэша алды, языша алган, эшлэша алыр) и невозможности фейлэшэ алманы, языша алмаган, эшлэша алмад).

5. Каузативные формы с положительным (эшлэт, эшлаттер, эшлэттерт; яззыр, яззырт, яззырттыр; Ьейлэт, Ьейлэттер, ¡юйлаттерт), отрицательным (ашлэтмэ, эшлэттермэ, эшлэттертмэ; яззырма, яззыртма, яззырттырма; Ьейлэтмэ, Ьейлэттерма, Ьейлэттертмэ) аспектом, аспектом возможности (эшлэта алды, эшлэттерэ алды, эшлэттертэ алды; яззыра ала, яззырта ала, яззырттыра ала; Ьвйлэтэ алган, Ьвйлэттерэ алган, Ьейлэттерта алган) и невозможности (эшлэта алманы, эшлэттерэ алманы, эшлэттертэ алманы; яззыра алмай, яззырта алмай, яззырттыра ап-май; Ьейлэта алмаган, /юйлэттерэ алмар, Ьейлэттертэ алмар).

Аспекты интегрированы в морфологическую структуру слова и пронизывают всю парадигматику данной части речи и взаимодействуют со всеми формами залога: активом, пассивом, рефлексивом, реципроком и социативом, каузативом.

В разделе «Лично-числовая парадигма залоговых форм» рассматривается взаимодействие залоговое™ и категории лица, числа. В башкирском языке личными называются глагольные формы, которые имеют категорию лица. Категория лица представляет собой систему форм, обозначающих отнесенность действия к его производителю с точки зрения говорящего. Категория числа глагола выражает отнесенность действия к одному субъекту или нескольким субъектам, т.е. действие характеризуется по единичное™ или множественности субъектов. Глаголы в форме единственного числа выражают соотаесенность действия с одним субъектом, глаголы в форме множественного числа - двумя или более субъектами. Категории лица и числа находятся в тесной взаимосвязи с категорией залогово-ста, парадигматическим значением которого является отнесенность действия к говорящему лицу или множеству лиц, одним из которых непременно является говорящий:

1. В активных формах: мин укыйым - без укыйбыз; Ьин укыйЬын -Ле? унь/#Лыя>/?; ул уный - улар укыйзар или укыйым - укыйбыз; укыйЬын - укыйЬыгыз; ухый - укыйзар.

2. В пассивных формах: хат минеи тарафтан уныла - хат бе??ен тарафтан уныла; хат Ьинец тарафтан уныла - хат Ье??ен тарафтан уныла; хат уныц тарафынан уныла - хатулар?ыц тарафынан уныла.

3. В рефлексивных формах: мин йыуынам - бе? йыуынабы?, Ьин йыуынаМын - Ьез йыуынаЬыты?; ул йыуына - улар йыуыналар или йыуынам - йыуынабы?, йыуынаЬьщ - йыуынабы?; йыуына - йыуыналар.

4. В реципроке и социативе: мин я?ышам - бе? я?ышабы?; Иин я?ышаЬыц - Ье? яэышаЬырыэ; ул я?ыша - улар яуышалар или я?ышам -язышабы?; я?ышаЬьщ - я?ышаЬыгы?; я?ыша - я?ышалар.

5. В каузативных формах: мин я??ыртам - бе? хат я??ыртабы?; Иин хат язэыртаИын - Ье? хат яз?ыртаЬыты?; ул хат я??ырта - улар хат я??ырталар или хат я??ыртам - хат л??ыртабы?; хат я??ыртаЬыц - хат я?зыртаЬыты?; хат я??ырта - хат я??ырталар.

Лично-числовой парадигме залоговых форм в башкирском языке присущи специальные аффиксы, которые используются после залоговых аффиксов:

1. 1 лицо характеризуется аффиксами: -мын/-мен, -м, -ым, -ем в единственном числе, -бы?/-бе?, -бо?/-бв?, -н/-н во множественном числе: я?ам - язабы? (актив); хат минен тарафтан я?ыла - хаттар Ье??ен тарафтан я?ылалар (пассив); у? алдыма ни?ер язынам - я?ынабы? (реф-лексив); я?ышам - я?ышабы? (реципрок и социатив), я??ыртам -я??ыртабыз (каузатив).

2. 2 лицо образуется путем присоединения аффиксов: -Ьыц/-Иен, -Ьоц/-Ьец, -н в единственном числе, -Ьыгы?/-Ьеге?, -Ьото?/ -Ьеге?, -ты? /те?, -го? /-ге?, -ыш?/ -еге?, -ою?/-еге? во множественном числе: 1)ин йыуаЬын - йыуа/]ыты?(актив); Ьинен тарафтан йыуыла - Ье??ен тарафтан йыуылалар (пассив); йыуынаЬын - йыуынаЬыты? (рефлексив); йыуышаЬын - йыуышаЬыш? (реципрок и социатив); йыу?ырта!1ын -йыууыртаЬыты? (каузатив).

3. 3 лицо характеризуется аффиксами: -Ьын/-Ьен, -¡Юн/-Ьен, -Ьы/-Ье, -Ьо/-Ье в единственном числе, -ларАлэр, -тарАтэр, -?ар/-?эр, -дарАдэр; -ЬындарАЬендэр, -1юндар/-Ьвндэр; -лары/-лэре во множественном числе: ул Иорай - улар Ьорайуар (актив); уныц тарафынан Ьорала - улар?ыц тарафынан Ьорала(лар) (пассив); Ьорана - Ьораналар (рефлексив); Ьораша - Гюрашалар, ЬорашЬын - ЬорашЬындар (реципрок и социатив), Ьората - Ьораталар, ЬоратЬын - ЬоратЬындар (каузатив).

В Заключении диссертации подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения обозначенной проблемы.

Основные положения и результаты диссертационной работы отражены в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1. Саляхова З.И. Из истории разработки категории залога в тюркологии / З.И. Саляхова // Вестник Башкирского университета (специальный выпуск). - Уфа, 2010. -Том15. - №3(1). - С. 976-980. [0,4 п.л.]

2. Саляхова З.И. Рефлексивные формы глагола в башкирском языке / З.И. Саляхова // Международный научный журнал «Мир науки, культуры, образования» (Горно-Алтайский государственный университет). - Горно-Алтайск, 2011. - №3(28). - С. 226-229. [0,4 п.л.]

3. Саляхова З.И. Формы каузатива в башкирском языке / З.И. Саляхова // Международный научный журнал «Мир науки, культуры, образования» (Горно-Алтайский государственный университет). - Горно-Алтайск, 2011. - №5(30). - С. 319-322. [0,6 п.л.]

4. Саляхова З.И. Залоги глагола в башкирском языке / З.И. Саляхова // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Лингвистика». - Москва, 2011. - №5. - С. 60-65. [0,6 п.л.]

5. Саляхова З.И. Основные концепции изучения залоговой проблематики в лингвистике/ З.И. Саляхова // Международный научный журнал «Мир науки, культуры, образования» (Горно-Алтайский государственный университет). - Горно-Алтайск, 2011. - №6(31). - Часть I. - С. 284-287. [0,6 пл.]

6. Саляхова З.И. Страдательный залог в башкирском языке / З.И. Саляхова // Вестник Башкирского университета (специальный выпуск). Уфа, 2011. - Том 16. №3(1). -С. 981-984. [0,6 п.л.]

7. Саляхова З.И. Реципрокально-социативные формы в башкирском языке/ З.И. Саляхова // Вестник Башкирского университета (специальный выпуск). - Уфа, 2011. - Том 16. - №3(1). - С. 985-988. [0,6 п.л.]

8. Саляхова З.И. Интерпретация основного залога в тюркологии / З.И. Саляхова // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. - Орел, 2011. - №6(20). - С. 151153. [0,4 п.л.]

9. Саляхова З.И. Образование пассивных форм в башкирском языке / З.И. Саляхова // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. - Орел, 2012. - №4(24). - С. 152155. [0,4 п.л.]

10. Саляхова З.И. Оппозиция активность/пассивность в башкирском языке/ З.И. Саляхова // Международный научный журнал «European Social Science Journal» («Европейский журнал социальных наук»), - Рига - Москва, 2012. - №8(24). - С. 234-241. [0,6 п.л.]

Монографии

11. Саляхова З.И. Категория залога глагола и залоговость: история и современность: Монография /З.И. Саляхова. - Уфа: Гилем, 2012. - 124 с. [8,1 пл.]

12. Саляхова З.И. Функционально-семантическая категория залогово-сти в башкирском языке: Монография /З.И. Саляхова. - Уфа: Гилем, 2012. -230 с. [13,1 п.л.]

Статьи в научных изданиях

13. Саляхова З.И. История исследования категории залога / З.И. Саляхова // Проблемы башкирского, тюркского и сопоставительного языкознания в свете традиционных и новейших направлений в лингвистике: Сборник научных статей. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С.187-192. [0,4 п.л.]

14. Саляхова З.И. О функционально-семантической категории залого-вости в башкирском языке/ З.И. Саляхова // Актуальные проблемы башкирского теоретического языкознания: Сборник материалов республиканского методологического семинара. - Стерлитамак: СГПА, 2009. - С.108-112. [0,2 п.л.]

15. Саляхова З.И. Категория залога в башкирском языке / З.И. Саляхова // Сохранение и развитие родных языков в условиях многонационального государства: проблемы и перспективы: Сборник материалов II Международной научно-практической конференции. — Казань: ТГГПУ, 2009. — С.132-135. [0,2 п.л.]

16. Саляхова З.И. Функционально-семантическая и морфологическая особенность башкирских благопожеланий / З.И. Саляхова // Человек в системе образования: тенденции и перспективы: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. В 2-х частях. Ч.Н. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С.232-236. [0,2 п.л.]

17. Саляхова З.И. Определение категории залога в башкирском языке / З.И. Саляхова // Роль классических университетов в формировании инновационной среды регионов. Сохранение и развитие родных языков и культур в условиях многонационального государства: проблемы и перспективы: Материалы Международной научно-практической конференции. — Том Ш. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С.138-140. [0,1 п.л.]

18. Саляхова З.И. Страдательный залог в башкирском языке / З.И. Саляхова // Филологическое образование: история, современность, перспективы (Биишевские чтения): Сборник материалов Международной научно-практической конференции. - Стерлитамак: СГПА, 2009. - С.257-260. [0,2 п.л.]

19. Саляхова З.И. Образование страдательного залога в башкирском языке / З.И. Саляхова // Сохранение и развитие родных языков и культур в

условиях многонационального государства: проблемы и перспективы: Материалы Международной научно-практической конференции. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. - С.235-238. [0,2 пл.]

20.Саляхова З.И. Критерии выделения залогов в тюркских языках. Страдательный залог/ З.И. Саляхова // Актуальные проблемы социогума-нитарного знания: Сборник научных трудов кафедры философии МГЛУ. Выпуск 42. - Москва, 2010. - С.194-197. [0,4 п.л.]

21. Саляхова З.И. О функции залога глагола / З.И.Саляхова // Актуальные проблемы современной тюркской филологии: Сборник научных статей. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. - С.321-325, [0,3 п.л.]

22. Саляхова З.И. Трактовка категории залога в тюркологии / З.И. Саляхова // Полилингвальное образование как основа сохранения языкового наследия и культурного разнообразия человечества: Материалы III Международной научной конференции. — Владикавказ: Изд-во СОГПИ, 2010. -С.220-222. [0,1 п.л.]

23. Саляхова З.И. Значение страдательной формы глагола в тюркских языках / З.И. Саляхова // Филологическое образование: история, современность, перспективы: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. - Стерлитамак: СГПА им. Зайнаб Биишевой,

2010. - С.139-142. [0,2 п.л.]

24. Саляхова З.И. К определению сущности категории залога и зало-говости / З.И. Саляхова // Диалектология, история и грамматическая структура тюркских языков: Сборник материалов Международной тюркологической конференции, посвященной памяти академика Д.Г.Тумашевой. — Казань: 2011. - С.257-260. [0,7 п.л.]

25. Саляхова З.И. О взаимно-совместном залоге (на материале башкирского языка) / З.И.Саляхова // Проблемы билингвизма в поликультурном пространстве: Сборник научных статей. - Горно-Алтайск: РИО ГАГУ,

2011.-С.151-155. [0,4 п.л.]

26. Саляхова З.И. О функционально-семантическом поле залогово-сти в лингвистике / З.И. Саляхова // Научные труды Стерлитамакской государственной педагогической академии им. Зайнаб Биишевой. - Том 1: В 3-х сериях. - Серия: «Гуманитарные и социальные науки». - Стерлитамак: СГПА им. Зайнаб Биишевой, 2011. - №1. - С. 111-116. [0,4 п.л.]

27. Саляхова З.И. Изучение проблемы залогов в тюркологии / З.И. Саляхова // Научное мнение: научный журнал / Санкт-Петербургский университетский консорциум. - СПб., 2011. - №8. - С. 36-45. [0,8 п.л.]

28. Саляхова З.И. О возвратной форме залога глагола в башкирском языке / З.И. Саляхова // Профессор Джалиль Гиниятович Киекбаев и его вклад в развитие урало-алтайской и тюркской филологии: материалы Ме-

ждународной научно-практической конференции. - Уфа: ООО «Издательство «Диалог», 2011. -С.410-415. [0,4 п.л.]

29. Саляхова З.И. Учение о системе залогов в языкознании / З.И. Са-ляхова 11 Современные парадигмы лингвистических исследований: методы и подходы: Материалы Международной научно-практической конференции. - Стерлитамак: США им. Зайнаб Биишевой, 2011. - С.140-148. [0,5 п.л.]

30. Саляхова З.И. Проблема основного залога в башкирском языке / З.И. Саляхова // Современные проблемы башкирской и тюркской филологии и филологического образования: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. - Стерлитамак: СГПА им. Зайнаб Биишевой, 2012. -С.275-278. [0,3 п.л.]

31. Саляхова З.И. Структура активных форм залога глагола / З.И. Саляхова // Научное мнение: научный журнал / Санкт-Петербургский университетский консорциум. - СПб., 2012. - №6-7. - С. 21-25. [0,3 п.л.]

32. Саляхова З.И. Семантические типы и синтаксические функции рефлексивных форм в башкирском языке / З.И. Саляхова //Актуальные проблемы современной тюркской филологии: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 120-летию со дня рождения известного башкирского ученого Габбаса Давлетшина. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2012. - С.181-185. [0,3 п.л.]

33. Саляхова З.И. Образование рефлексивных форм в башкирском языке / З.И. Саляхова // Филологическое образование: история, современность, перспективы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием), посвященной Году благополучного детства и укрепления семейных ценностей в РБ, 15-летию факультета башкирской филологии СФ БашГУ. - Стерлитамак: РИО СФ БашГУ, 2012.-С. 128-132. [0,3 п.л.]

САЛЯХОВА ЗУГУРА ИДРИСОВНА

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЗАЛОГОВОСТИ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Подписано в печать 24.10.2012 г. Гарнитура «Times Roman». Бумага ксероксная. Формат 60x801/16. Печать оперативная. Усл. печ. л. 3,0. Заказ № 347/12. Тираж 100 экз.

Отпечатано в полиграфическом участке Стерлитамакского филиала Башкирского государственного университета: 453103, Стерлитамак, пр. Ленина, 49

Текст диссертации на тему "Функционально-семантическая категория залоговости в башкирском языке"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФГБОУ ВПО «БАЛЖИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

На правах рукописи

05201350479 САЛЯХОВА Зугура Идрисовна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЗАЛОГОВОСТИ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.02 - языки народов РФ (башкирский язык)

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Научный консультант: доктор филологических наук М.В. Зайнуллин

Уфа-2012

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.........................................................................................................4

ГЛАВА I. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ УЧЕНИЯ О ЗАЛОГАХ ГЛАГОЛА И ЗАЛОГОВОСТИ

1.1. История развития учения о залогах глагола в русском языкознании............................................................................................11

1.2. История становления и развития учения о залогах глагола

и залоговое™ в тюркологии..................................................................42

1.3. История развития учения о залогах и залоговости

в башкирском языкознании...................................................................62

1.4. Функционально-семантический подход к изучению

залоговости в современной лингвистике..............................................71

Выводы по 1 главе..........................................................................................83

ГЛАВА II. АКТИВ КАК ЦЕНТР ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ ЗАЛОГОВОСТИ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ................................................................................................................86

2.1. Интерпретация основного залога в тюркологии..................................88

2.2. Структура активных форм.....................................................................95

2.3. Семантические типы активных форм..................................................100

2.4. Синтаксические функции актива.........................................................106

Выводы по 2 главе........................................................................................112

ГЛАВА III. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ПАССИВА В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ..........................................................115

3.1. Теоретическая концепция пассива в тюркологии..............................116

3.2. Оппозиция активность/пассивность в башкирском языке.................123

3.3. Образование пассивных форм.............................................................132

3.4. Семантические типы пассивных форм................................................142

3.5. Синтаксические конструкции с семантикой пассива.........................152

Выводы по 3 главе........................................................................................158

ГЛАВА IV. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ РЕФЛЕКСИВА В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ..................................................162

4.1. Теоретическая концепция рефлексива в тюркологии........................163

4.2. Образование рефлексивных форм.......................................................168

4.3. Семантические типы рефлексивных форм.........................................178

4.4. Синтаксические конструкции с семантикой рефлексива...................181

Выводы по 4 главе........................................................................................185

ГЛАВА V. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ РЕЦИПРОКА И СОЦИАТИВА В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ........................187

5.1. Теоретическая концепция реципрока и социатива

в тюркологии........................................................................................189

5.2. Образование реципрока и социатива..................................................198

5.3. Семантические типы реципрока и социатива.....................................209

5.4. Синтаксические конструкции с семантикой реципрока

и социатива...........................................................................................215

Выводы по 5 главе........................................................................................226

ГЛАВА VI. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ КАУЗАТИВА В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ.....................................................228

6.1. Теоретическая концепция каузатива в тюркологии...........................230

6.2. Образование каузативных форм..........................................................237

6.3. Семантические типы каузативных форм............................................247

6.4. Синтаксические конструкции с семантикой каузатива......................253

Выводы по 6 главе........................................................................................262

ГЛАВА VII. СЛОЖНЫЕ ЗАЛОГОВЫЕ ФОРМЫ

В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ..............................................................................265

7.1. Типы сложных залоговых форм..........................................................266

7.2. Залоговость и темпоральность.............................................................278

7.3. Залоговость и аспект............................................................................284

7.4. Лично-числовая парадигма залоговых форм......................................288

Выводы по 7 главе........................................................................................292

ЗАКЛЮЧЕНИЕ..............................................................................................294

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК........................................................308

ВВЕДЕНИЕ

Данное диссертационное исследование посвящено изучению функционально-семантической категории залоговости в башкирском языке, которая является одной из самых сложных и актуальных проблем современного тюркского языкознания. Данный факт объясняется тем, что в одной категории тесно переплетаются чрезвычайно сложные явления лексики, словообразования, формообразования, морфологии, синтаксиса, семантики, стилистики и т.п. Кроме того, категория залога тесно связана с категорией темпорально-сти, аспекта, переходности/непереходности, наклонения и модальности.

Категория залога в истории языкознания изучена достаточно полно, накоплен богатый научный материал. Выявлению сущности категории залога глагола посвящены как разделы общих грамматик, так и специальные исследования. Несмотря на наличие обширной литературы, данная проблема во многом продолжает оставаться дискуссионной, и в силу этого не может считаться теоретически осмысленной. До настоящего времени нет единой точки зрения на сущность категории залога, ее отношения к словоизменению, словообразованию, нет единого критерия выделения залоговых форм, грамматической значимости залоговых форм в синтаксических конструкциях и др. Изучение категории залога в тюркологии осуществлялось преимущественно на морфологическом уровне как грамматическая категория.

Актуальность данного исследования обусловлена недостаточной разработанностью категории залоговости в башкирском языке, а также необходимостью комплексного рассмотрения языковых средств, относящихся к разным языковым уровням, но объединенных на основе общности их семантических функций. Функционально-семантический подход является одним из важнейших принципов изучения в современной лингвистике, ведущими принципами которого являются группировка языкового материала по содержательным категориям и функциям; учет обусловленности функциональных вариантов внеязыковыми факторами. Этот подход дает возможность по-новому исследовать такие сущностные характеристики языка, как соотношение логиче-

ских понятий и грамматических категорий, интегративное взаимодействие лексики и грамматики и т.п. Выделяются функционально-семантические категории или функционально-семантические поля, которые представляют совокупность средств выражения, относящихся к разным языковым уровням и служащих для передачи одного и того же инвариантного значения.

При исследовании залоговости в функционально-семантическом аспекте необходимо учитывать грамматические свойства башкирского языка. Справедливо мнение A.B. Бондарко о том, что концепция функционально-семантического поля, применяемая к залоговости, позволяет рассматривать проявления залоговых признаков в данном конкретном языке. «Каждый язык осуществляет выбор из «залогового потенциала», из потенциально возможного комплекса залоговых отношений, причем в разных языках залоговая функциональная нагрузка по-разному распределяется среди морфологических, синтаксических, словообразовательных и лексических средств» [Бондарко 1972: 35].

В башкирском языке основанием для рассмотрения залоговости в функционально-семантическом плане служат, с одной стороны, различия функционально-семантических полей активности, пассивности, рефлексивности, поля реципрока и социатива, каузатива, а с другой - наличие между ними определенной общности. Общность заключается в том, что во всех случаях речь идет о той или иной характеристике действия в его отношении к субъекту и объекту. Этот общий признак указанных полей, позволяет интегрировать их в составе определенной системы функционально-семантических полей, за которым и закрепляется термин залоговостъ. Зало-говость в башкирском языке целесообразно рассматривать как функционально-семантическую категорию (комплекс функционально-семантических полей), понятийную основу которой составляет залоговое отношение действия к логическому субъекту и объекту, центр (исходную форму) которой образует актив, периферию образуют пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив.

Объект исследования - функционально-семантическая категория залоговое™ в современном башкирском языке.

Предметом исследования настоящей работы являются функционально-семантические поля в системе залоговости башкирского языка (актив, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив).

Цель диссертационной работы заключается в исследовании функционально-семантической категории залоговости в современном башкирском языке.

В соответствии с данной целью поставлены и решаются следующие задачи:

1. Произвести историко-лингвистический обзор и анализ состояния изученности проблемы залога и залоговое™ в русском языкознании, в тюркологии, в башкирском языкознании.

2. Определить сущность функционально-семантического подхода в современной лингвистике и теоретически обосновать целесообразность изучения залоговое™ в функционально-семантическом аспекте.

3. Рассмотреть залоговость как функционально-семантическую категорию, понятийную основу которой составляет залоговое отношение понятия действия к логическому субъекту и объекту.

4. Представить центр поля функционально-семантической категории (актив) и периферию (пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив).

5. Исследовать теоретическую концепцию актива, пассива, рефлексива, реципрока и социатива, каузатива; определить функционально-семантические признаки залоговое™; выявить пути образования залоговых форм в башкирском языке; изучить и описать семантические свойства залоговых форм, классифицировать их типы; раскрыть особенности функционирования залоговое™ в синтаксических конструкциях, выделить их типы.

6. Выявить и проанализировать сложные залоговые формы, рассмотреть связь залоговое™ с темпоральностыо, с аспектом, охарактеризовать лично-числовую парадигму.

Методологическая и теоретическая основа. Диссертационное исследование опирается на основополагающие труды отечественных лингвистов: В.В. Виноградова, A.A. Потебни, Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, Д.Н. Овсянико-Куликовского, H.A. Янко-Триницкой, И.П. Мучника и др., в области функциональной грамматики: A.B. Бондарко, B.C. Храковского, В.П. Недялкова и др., труды тюркологов: А. Троянского, А.К. Казем-Бека, Н.Ф. Катанова, H.A. Баскакова, Э.В. Севортяна, A.M. Щербака, JI.H. Харитонова, Б.А. Серебренникова, А.Н. Кононова, Н.К. Дмитриева, Дж.Г. Киекбае-ва, М.В. Зайнуллина, В.Г. Гузева, М.З. Закиева, Ф.А. Ганиева, A.A. Юлдаше-ва, K.M. Мусаева, В.М. Насилова, А.Х. Фатыхова, К.Г. Ишбаева и других ученых.

Научная новизна представленного исследования заключается в том, что в ней проведен функционально-семантический анализ категории залоговое™ в современном башкирском языке с учетом современных достижений языкознания. Наиболее глубоко изучена парадигма залога в башкирском языке, которая включает актив, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив. При исследовании проблемы залоговое™ комплексно рассматриваются средства, относящиеся к разным языковым уровням (лексика, морфология, синтаксис, словообразование, формообразование и др.), объединенные на основе общности семантических функций. Глубокому функционально-семантическому анализу подвергнуты актив, пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив в башкирском языке. Выявлено существование в нем оппозиции активность/пассивность. Достаточно полно исследованы сложные залоговые формы. Диссертация является первой монографической работой, посвященной исследованию функционально-семантической категории залоговое™ в башкирском языке.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что материалы и теоретические положения, представленные в работе, имеют несомненную ценность в плане сопоставительного, сравнительного и исторического изучения тюркских языков. Материал исследования может быть использован при

изучении теоретических вопросов общей и функциональной грамматики, а также при более углубленной разработке грамматики башкирского языка. Результаты исследования могут способствовать постановке и решению новых актуальных задач башкирского языкознания. Изучение функционально-семантической категории залоговости имеет важный теоретический интерес еще и потому, что средства, относящиеся к разным языковым уровням, рассматриваются системно.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования ее положений, результатов и материалов в учебных вузовских курсах по лингвистическим дисциплинам и спецкурсах в процессе изучения башкирского языка. Результаты данного исследования будут полезны при дальнейшем изучении других насущных проблем башкирского языкознания.

Положения, выносимые на защиту:

1. В башкирском языке категория залоговости представляет собой систему функционально-семантических полей.

2. Центр функционально-семантического поля залоговости составляет актив, периферию - пассив, рефлексив, реципрок и социатив, каузатив. Основанием для рассмотрения залоговости в данном аспекте служат различия функционально-семантических полей активности, пассивности, рефлексивности, поля реципрока и социатива, каузатива и наличие между ними определенной общности. Общность заключается в том, что во всех случаях речь идет о той или иной характеристике действия в его отношении к субъекту и объекту. Этот общий признак указанных полей позволяет интегрировать их в составе функционально-семантической категории залоговости.

3. Отношения между действием и субъектом могут быть различными:

1) действие, при котором субъект устраняется с позиции подлежащего, а ее занимает дополнение-объект («пассив», «страдательный залог»);

2) действие совершается субъектом и направлено на субъект или объект, но для данного же субъекта действия («рефлексив», «возвратный залог»);

3) симметричное действие между актантами с различными семантическими ролями («реципрок», «взаимный залог»);

4) симметричное отношение между актантами с одной и той же семантической ролью («социатив», «совместный залог»);

5) действие выполняется одним субъектом по приказанию, просьбе, разрешению другого («каузатив», «понудительный залог»).

4. Сфера субъектно-объектных отношений, включающая залоговость, охватывает не только грамматическую категорию залога, но и элементы синтаксических структур, грамматические категории лица и числа, категории принадлежности, темпоральности, аспекта, лексико-грамматические разряды переходности и непереходности, которые рассматриваются в разных разделах грамматической науки.

5. Формы актива, пассива, рефлексива, реципрока и социатива, каузатива в башкирском языке образуются различными способами. Они исключительно разнообразны по своим значениям, характеризуются специфическими особенностями, которые выражаются в синтаксических конструкциях.

6. В башкирском языке функционируют сложные залоговые формы, которые образуются при помощи основы глагола и нескольких залоговых аффиксов.

Методы исследования. Диссертационное исследование проводилось в рамках функционально-семантического подхода с применением разнообразных методов лингвистического анализа: описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный, контекстологический, структурно-семантический, компонентный анализ языковых единиц.

Материалом исследования послужили произведения классической и современной башкирской литературы, произведения устного народного творчества, материалы периодической печати, словари башкирского языка. Богатство фактического материала, его разнообразие и многоплановость позволили выявить разноуровневые средства репрезентации категории залоговое™ в башкирском языке.

Апробация работы и внедрение результатов исследования. Материалы диссертации прошли научную апробацию в виде выступлений на заседаниях кафедры башкирского языка в Стерлитамакском филиале Башкирского государственного университета. Основное содержание работы получило освещение в 32 статьях, в том числе в научных изданиях, рекомендованных ВАК для публикации материалов докторских диссертаций - 10 статьях, в двух монографиях: «Залог глагола и залоговость: история и современность» (2012 г.), «Функционально-семантическая категория залоговости в башкирском языке» (2012 г.). Результаты исследования отражены в выступлениях и докладах, сделанных на научно-практических конференциях различного уровня: международных (Москва, 2012; Казань, 2009, 2011; Владикавказ, 2010; Уфа, 2009, 2010, 2011; Стерлитамак, 2009, 2010, 2011, 2012), республ�