Категория залога в разносистемных языках

Алибулатова, Мадина Магомедалиевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Категория залога в разносистемных языках

Год: 2009
Автор научной работы: Алибулатова, Мадина Магомедалиевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Махачкала
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Категория залога в разносистемных языках'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория залога в разносистемных языках"

На правах рукописи

Алибулатова Мадина Магомедалиевна

КАТЕГОРИЯ ЗАЛОГА В РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКАХ

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2009

003467079

Работа выполнена в Институте языка, литературы и искусств им. Г. Цадасы ДНЦ РАН

Научный руководитель - доктор филологических наук профессор

Магомедов Магомед Ибрагимович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Атаев Борис Махачевич;

кандидат филологических наук доцент Нурмагомедов Магомед Магомед сайгидович

Ведущая организация - Дагестанский государственный

университет

Защита состоится 20 апреля 2009 г., в 14 часов, на заседании Диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата филологических наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, аудитория 78.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан и размещен на сайте ДГПУ (www.dgpu.ru) 20 марта 2009 г.

Ученый секретарь /

диссертационного совета //УТ^^ М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено морфологическому, семантическому и функциональному анализу залоговых оппозиций в разносистемных языках: аварском, русском, французском, кумыкском, английском.

Объектом исследования служат залоговые оппозиции разно-системных языков, коррелирующие по содержанию и обладающие специфическими особенностями передачи субъектно-объектных отношений.

Актуальность темы. В многонациональном и многоязычном Дагестане структурные особенности и своеобразие функционирования аварского языка привлекают внимание многих исследователей. Оценка явлений аварского языка проводится в русле различных лингвистических концепций, что позволяет определить направление научной мысли в исследовании проблемы залога в общем плане и в аварском языке в частности. В этом смысле сопоставительное исследование залоговых оппозиций в разносистемных языках является актуальным и востребованным, поскольку уровень исследования проблемы в каждом языке оказывается различным. Анализ возникающих проблем исследования залога в общем плане позволяет заметить новые факты в изучении аварского языка, которые могут ускользнуть от внимания исследователей при другом подходе к теме.

В рамках лингвистической типологии залоговые оппозиций разносистемных языков еще не были объектом специального рассмотрения в сопоставительном плане.

Актуальность темы исследования обусловлена рядом других обстоятельств, основными из которых являются: необходимость выявления эквивалентности языковых конструкций, используемых для построения языковой картины мира, их применимость для выявления специфических черт кавказских языков; полилингвизм носителей аварского языка, который находит свое проявление в учебном процессе в школе и вузе, возникающие проблемы перевода, явления переноса и транспозиции и т.д.

Целью данной работы является формальная и содержательная характеристика залоговых оппозиций в аварском языке в сопоставлении с разносистемными языками; установление межъязыковых сходств и различий в природе рассматриваемых явлений путем их сравнения с коррелирующими языковыми конструкциями разных систем.

Для достижения намеченной цели ставятся и реализуются следующие задачи.

1. Провести сопоставительный обзор дифференциальных признаков залоговых конструкций разносистемных языков. Выявить их общие и специфические черты.

2. Изучить историю и современное состояние вопроса залоговое™ в разных языках (особенно в английском и аварском языках).

3. Выявить и описать строение залоговых оппозиций аварского языка и установить степень их соответствия строению простого предложения.

4. Рассмотреть конструкции простого предложения, мотивирующие залоговые оппозиции (особенно в аварском языке).

Степень разработанности темы. По проблемам синтаксиса аварского языка опубликованы статьи и монографии, которые касаются вопросов взаимоотношения единиц языка и конструкций простого предложения. Назовем детальный анализ словосочетаний в аварском языке, выполненный С.К. Сулеймановой [1990], исследования М.И. Магомедова [1990-1995] в области инфинитных словосочетаний аварского языка. В них обсуждаются проблемы взаимодействия главных членов простого предложения. В монографии Д.С. Самедова [1995] подробно анализируется структура сложного предложения. Автор с одной стороны продолжает традиции описания аварского синтаксиса, заложенные фундаментальным исследованием синтаксиса аварского языка A.A. Бокаревым, а с другой стороны в анализе практического материала он учитывает достижения современной синтаксической теории.

Строение простого предложения хорошо изучены в области общего и сравнительно-типологического языкознания, в том числе и в разных языках. Выделим проблемы, которые рассматриваются по интересующей нас тематике в специальной литературе по разным языкам: критерии определения главных членов предложения и их состав; семантика синтаксических связей между членами предложения, стратегия их вершинного и зависимого маркирования. Естественно, что рассмотрение каждого из перечисленных вопросов имеет научное значение не только для отдельно взятого языка, но и открывает новые пути решения общих и специфических лингвистических задач.

Способы выражения субъектно-объектных отношений в сфере залога хорошо изучены в английском, французском, русском и ку-

мыкском языках. Данная тема остаётся дискуссионной в аварском языке тем более интересен круг проблем, отличающихся различным подходом к обсуждению залога в разных языках.

Содержание понятия «залог» противоречиво в работах кавказоведов. Согласно одной теории глагол в эргативной конструкции не принадлежит действительному залогу [П.К. Услар, А. Шифнер, И.И. Мещанинов, Л.И. Жирков, Т.И. Дешериева, З.Г. Абдуллаев, М.И. Магомедов].

Противоположный тезис об активности глагола в эргативной структуре поддерживают другие ученые [П.Финк, А.Тромбетги, Н.Ф. Яковлев, C.JI. Быховская]. Существует и третья точка зрения о нейтральности переходного глагола в эргативной конструкции. В таком случае залог оказывается не дифференцирован [A.A. Бокарев, A.C. Чикобава, С.Д. Кацнельсон, Г.А. Климов, И.М. Дьяконов].

Глагол аварского языка несет в своей форме классно-числовые показатели, координирующие его с именными составляющими предложения. В силу этого обстоятельства он не может быть нейтральным в залоговом отношении, поскольку залог устанавливает соответствие между всеми членами языковой конструкции. Задача выявления общих и частных показателей подобного соответствия на разных уровнях строения языка остается крайне актуальной, поскольку:

а) категория залога описана на материале аварского языка недостаточно полно. В частности, не разграничены способы ее выражения в предложении и высказывании;

б) не существует сопоставительных исследований категории залога в разносистемных языках;

в) не выявлены различные способы выражения категории залога, обусловленные особенностями организации синтаксиса простого предложения в том или ином языке;

г) не разграничен метаязык описания эргативной и абсолютивной конструкции аварского предложения и метаязык описания действительного и страдательного залогов в других языках;

д) не выявлены типы залоговых оппозиций в аварском языке, не определены границы их реализации.

Попытка уточнить названные и сопутствующие проблемы при сопоставительном анализе материала разносистемных языков проводится в данном исследовании.

Научная новизна работы заключается в том, что исследование залоговое™ впервые проводится на фоне сопоставления субъектно-объектных отношений между составляющими предложения в разных языках. Впервые залог рассматривается сквозь призму представления статики и динамики субъектно-объектных отношений в речевой деятельности носителя языка. Языковые и коммуникативные способы выражения субъектно-объектных отношений описаны с помощью членимости составляющих высказывания на ядерные и фоновые синтагмы. Впервые на материале аварского языка разграничена стратегия вершинного и зависимого маркирования составляющих простого предложения.

Методологическая основа диссертации определяется современными тенденциями включать залог в теорию контенсивной типологии как в научных, так и в дидактических целях.

Научной базой диссертации послужили классические работы по синтаксису простого предложения Ф.Ф. Фортунатова, В.В. Виноградова, И.И. Мещанинова, В.А. Белошапковой и других языковедов. В обзоре использованы работы зарубежных исследователей по активным и пассивным конструкциям французского языка, [Ж.Марузо, H.Bonnard, G.Galichet, I. Damourette et Pichón, F.Bruno и др.] Залог в кумыкском языке раскрывается с использованием работ Н.Э. Гаджиахмедова, Н.К. Дмитриева, А.Н. Кононова, Э.Р. Тенише-ва, С.Н. Иванова, П.И. Кузнецова и др. Описание конструкций английского языка to be + participle II основано на работах таких авторов, как A.Crystal, S.Greenbaum, G.Luch, H.Poutsma, R.Quirk, J.Svartvik, S.Wright, T.Givon, J.N. du Bois, L.E. Kumpf, WJ. Asaby и др. К исследовнаию аварского залога языка привлечен ряд монографий, в том числе работы М.М. Гаджиева, М.-С.Д. Саидова, Г.Б. Муркелинского, У.А. Мейлановой, З.Г. Абдуллаева, А.Е. Кибрика, И.С. Магомедовой, М.И. Магомедова, З.М. Маллаевой и др. Существенную помощь нам оказали исследования И.И. Мещанинова, A.A. Холодовича, A.A. Бокарева, Г.А. Климова, М.М. Гухман и многих специалистов по кавказским языкам.

Приемы и методы сопоставительного анализа ориентированы на подход от формы к содержанию, дополненный группировкой глаголов по лексико-грамматическим признакам. Подобное направление представлено в большинстве случаев в специальных синтаксических исследованиях. Разработанная учеными методика анализа языковых конструкций оказался совместимым с описанием сочетаемости составляющих высказывания на аварском языке.

Теоретическая значимость исследования. Обзор научных направлений анализа материала равных языков позволил внести определенный вклад в изучение семантики синтаксиса аварского языка. В первую очередь выявлена специфика типов залоговых оппозиций аварского языка. Определена связь между конструированием предложения и членением высказывания на составляющие; предложено описание стратегии вершинного и зависимого маркирования единиц включенных в залоговые оппозиции. Полученные данные восполнят пробелы исследования семантики синтаксиса аварского языка, что обогащает методику их описания.

Результаты исследования могут оказаться полезными для обобщающего описания синтаксиса простого предложения с позиций функциональной типологии.

Практическая ценпость работы. Используемая методика анализа семантического синтаксиса простого предложения аварского языка применима при сопоставительном исследовании простого предложения разных языков, что особенно актуально в научных, вузовских и школьных учреждениях Республики Дагестан. Практический материал работы могут использовать как вспомогательный учителя аварского языка, работники средств массовой информации.

Материал исследования собран в различных словарях (толковых, школьных, фразеологических), в альманахах художественной литературы, в периодической печати. Используется в качестве примеров материал аварского и других языков приводимый в научных работах разных ученых.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Залог, коррелирующий со структурой простого предложения, оказывается многомерным и не принадлежит только грамматической категории глагола.

2. Залоговые оппозиции организованы в разные структурно-функциональные разновидности:

а) аффиксация, связанная с морфологической координацией маркеров залоговое™ в глагольной и в падежной форме именных составляющих разных языковых конструкций;

б) корреляция между активными и инактивными конструкциями с переходными и непереходными глаголами;

в) вершинное и зависимое маркирование составляющих простого предложения, ядерных и фоновых составляющих высказывания;

г) наличие вектора направленности действия: от субъекта к носителю признака или состояния;

д) разные лексико-грамматические группы глаголов с активными и инактивными синтаксическими конструкциями, которые напрямую связаны с категориями залога.

3. Аварский язык обладает словоизменительными и словообразовательными залоговыми оппозициями.

Апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена в отделе грамматических исследований дагестанских языков Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН. Основные положения работы отражены в авторских публикациях. Результаты исследования изложены на различных научно-практических конференциях в вузах Республики Дагестан.

Диссертация представляет собой рукопись из 148 страниц компьютерного набора. В ней содержится введение, две главы, заключение, список условных сокращений, библиография.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, формулируются цель, задачи работы, определяются методы исследования, рассматривается научная новизна работы, ее теоретическое значение и практическая ценность, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Категория залога в разносистемных языках» посвящена вопросам теории залога в общем языкознании, дагеста-новедении и специально в русском, английском языках.

Известно, что в языкознании нет общепринятого четкого определения категории залога. До сегодняшнего дня спорными остаются количественная и качественная характеристика залоговых глагольных форм, определение их однородности/неоднородности в свете проблем семантики синтаксиса, анализ типов залоговых оппозиций в разных языках. Грамматически залог определяют как категорию глагола, которая выражает субъектно-объектные отношения. Логически субъектно-объективные отношения лишены вариативности. Их преобразования могут затронуть только синтаксис языка и способ морфологического представления глагола. Между тем проблема исследования залоговых отношений связана с объективными противоречиями между формой и содержанием синтаксических конструкций, допускающих преобразование способов выражения субъ-ектно-объектных отношений, которые передаются прежде всего

семантикой глаголов. Строение залога «переплетает» морфологию, семантику и синтаксис, не всегда чётко разграниченные в системе языка. Есть несколько подходов к определению залога:

1) семантически формы залога определяют отношение глагольного действия к его субъекту (Ф.Ф. Фортунатов, A.M. Пешковский, P.O. Якобсон, A.Sauvageot, Е. Bonda и др.);

2) семантически и синтаксически формы глагола определяют отношение действия к его субъекту и объекту (А.А Потебня, A.A. Шахматов, A.B. Исаченко, Е.В. Падучева, Du Bois, A. Dirr и др.);

3) не всегда семантическое и синтаксическое определение глагольного действия может иметь однонаправленное выражение в языке (A.A. Холодович, В.Г. Гак, П.А. Соболева, A.B. Кибрик, A.B. Бондарко и др.).

A.A. Холодович считал проблемой номер один выбор залога говорящим (The hynter killed the bear; the bear was killed by the hunter). Автор разграничил описание содержание предложения на семантическом и синтаксическом уровнях. Соответствие между элементами разных уровней были определены термином 'диатеза'. A.A. Холодович предложил исчисления диатез, в принципе универсальные для всех языков. Термин был принят лингвистами, а описание возможных диатез практически не реализовано ни в одном языке.

Теория залога A.A. Холодовича подтвердила возможность однотипного описания семантики и синтаксических свойств глагола в словаре языка и в тексте высказывания, фиксирующего продукт речевой деятельности носителя языка. Диатеза потребовала рассмотрения таких проблем глагольного слова, как: залог и падеж, залог и каузатив, переходность/непереходность глагола, залог и эргативная конструкция.

Несмотря на давние грамматические традиции, в учении о залоге остается много неясного как в общем, так и в отечественном языкознании. В.В. Виноградов называет историческим зерном категории залога оппозицию активных и пассивных оборотов (подвал затоплен - подвал затопило водой). Автор усматривает во второй конструкции не столько характеристику действия, сколько «уход» в категорию состояния. Возникает вопрос, волнующий отечественных и зарубежных лингвистов: залог разграничивает связи глагольных форм одной и той же словарной единицы? Вопрос непосредственно затрагивает проблему тождества слова {катать детей — колесо катится). В наши дни теория залога вышла за рамки исследования

морфологии глагола и рассматривается в двух направлениях: а) способ действия, актантная рамка события [Kratzer 2003, Dowty 1979], б) переходность и антипассив [Падучева 2004, Du Bois 2003. 2004 и др.]. В первом направлении речь идет о распределении глаголов по акционапьным классам (процесс/состояние). Во втором направлении параметры переходности связаны с анализом пары эр-гатив-антипассив в контексте детранзитивации. Можно заметить, что оба направления ориентированы на контекст и на учет семантики не только синтаксиса, но и семантики словарной единицы в каждом отдельном языке.

Рассматривая исследование категории залога во французском языке мы отмечаем, что исторически эта грамматическая категория признается формой глагола. У глагола всегда один вектор направленности события: от субъекта к объекту:

Le maire parle — L 'élève écoute... L " élève est instruit par le maire

Прозрачность синтаксических конструкций следует за логикой центробежного и центростремительного развития события [Galichet 1967]. Во французском языке категория переходности/непереходности глагола легко логически уточняется с помощью глагола être. Приводим пример Ф. Брюно: La source des longs entretiens était tarie «ресурс долгих переговоров исчерпан». Если ресурс исчерпан внешней силой, то конструкция пассивна; если ресурс исчерпан сам по себе, то конструкция активна [Brunot 1965: 336]. Меняется сам способ восприятия отношений между явлениями реальности под влиянием присутствия/отсутствия внешнего воздействия. А. Соважо приходит к выводу, что во французском языке нет пассивного залога, так как нет регулярных оппозиций активных и пассивных конструкций [Sauvageot 1962].

Не характерна конструкция пассива и для кумыкского языка. В этом языке пять залогов присущи только переходным глаголам. Залоговые отношения передаются разными способами: отыменными и отглагольными (словообразование), глаголами в начальной или залоговой форме (словосочетание), синтаксическим способом (вторичный глагол + вспомогательный глагол) или описательно. Кумыкский язык закрепляет в глагольной форме отношение между явлением и объектом прямого воздействия. Залоговая форма сигнализирует, что к событию имеет отношение пациенс, но не агенс:

Почта самолет булан челтириле (страдательный залог фиксирует внимание на объекте действия).

Почтагщ самолет челтире нестрадательный (действительный залог фиксирует внимание на субъекте действия).

В кумыкском языке есть еще одна форма страдательного залога в конструкции къапу ачылды «дверь открыта». Место действующего актанта при этом устранено, но оно потенциально прочитывается в семантике исходного - ач «открой что-то». Формально сложнее ачыпда, семантически сложнее - ач. В страдательном залоге есть указание на предельность, завершенность ситуации. Можно утверждать, что в кумыкском языке основная функция залогового показателя состоит в превращении переходного глагола в непереходный, что устраняет возможность сочетания с прямым дополнением, если это его внешний объект. Кумыкский язык допускает многоступенчатое наращение залоговых аффиксов: сююндюр «обрадовать». Область использования залоговых форм четко разграничена смыслом глаголов, даже при идентичности аффиксов возвратного и страдательного залогов:

Страдательный залог Возвратный глагол

Уъй ишлен «дом строится» Улан уйлен «парень же-

нится»

В залоговых отношениях кумыкского языка одновременно не реализуется взаимность и побудительность, страдательность и побудительность. Очевидно, в кумыкском языке иерархия залоговых форм обслуживает лексико-семантические варианты значения исходного глагола [Гаджиахмедов 2000].

Ученые отмечают, что в современном английском языке существует относительно устойчивая категория залога, выражающая отношения между исполнителем, действием и его объектом. В этом аспекте категория залога в английском языке требует детального научного рассмотрения. В частности, ученые предлагают в первую очередь рассматривать статус страдательного залога и составного сказуемого в английском языке. (You are mistaken - You are often mistaken for your brother).

В первом случае имеет место глагол связка + предикатив (You are mistaken — You are wrong). Во втором случае имеет место вспомогательный глагол + причастие II (аналитическая форма залога).

Семантический, морфологический и синтаксический аспекты проблемы тесно взаимосвязаны. Сам глагол to be в форме Indefinite без дополнительных показателей глагольности обозначает скорее некое состояние, чем действие. М.М. Гухман называет глагол to be «идеальной связкой». JI.B. Щерба называл ее единственным способом выражения логических отношений между подлежащим и сказуемым. В английском языке 60 связочных глаголов (copulas or linking verbs). В сочетании с причастием II, казалось бы, их можно включать в состав залоговых оппозиций. Но семантическая неограниченность сочетаемости с другими глаголами присуще только глаголу to be. Так, сочетания to get (to become) + причастие II несут в себе семантику становления, обретения признака, что не присуще пассивному обороту to be + причастие II. Ее следует признать единственной формой страдательного залога.

Кроме вопроса о форме страдательного залога в английском языке дискуссионным остается определение возвратного залога, взаимного залога, среднего залога.

Рассматривая проблему с позиций морфологии, необходимо установить статус компонентов глагольного сочетания. В ряде случаев в глагольном сочетании обозначения с помощью возвратного местоимения прямое или косвенное дополнение: she comforted herself - she fold herself Здесь неидентичные диатезы, следовательно возвратное местоимение не совсем подверглось грамматизации в сочетании с глаголом. Речь может идти о том, что в сочетание с глаголом возвратное местоимение выполняет функцию прямого дополнения (She comforted herself), а конструкция в целом принадлежит действительному залогу.

Синтаксис и семантика позволяет рассмотреть в подобном ключе и конструкции «глагол + взаимное местоимение» (each other\one another). Чтобы признать сочетание аналитической формой, необходимо установить его семантическую целостность. Взаимное местоимение при глаголе в таком случае несет значение взаимности. Сравним предложения: They comforted one another и They comforted the neighbours. Они аналогичны. В предложениях действие направлено от субъекта к объекту. Только во втором случае субъект отличен от объекта. Следовательно, значение взаимности обусловлено не конструкцией, а лексикой. Взаимное местоимение выполняет функцию прямого дополнения при глаголе. Конструкция принадлежит действительному залогу.

В английском языке обсуждают проблему среднего залога, суть которой заключается в разнообразии конструкций, возможных с многозначным глаголом. Например. His head did not turn и You turn the key. Лексические значения глагола to tern коррелируют, но у них есть различие в показателях переходности/непереходности. В первом случае подразумевается движение под воздействием внешней силы, во втором случае внешнее воздействие на объект обозначено. Это определяет синтаксически обусловленный выбор языковой конструкции в тексте сообщения. В первом случае to tern не имеет прямого объекта, как во втором. Значение переходности выражается лексико-синтаксическими средствами.

Подобная схема анализа справедливо и для глаголов в сочетаниях с местоимениями со значением взаимности (to meet, to kiss, to divorce). Глаголы в контексте с возвратными местоимениями (to dress oneself) принимают прямое дополнение. Подлежащее либо активно (he dress), либо маркирует предельность действия, его начало. (Сравним: The door was opened. The door opened, a girl stepped in при противопоставлении to open / to be opened). Сопоставление вновь показывает, что средний залог - это формы действительного залога и с точки зрения семантики, и с точки зрения морфологии. Единственно стабильная залоговая оппозиция в английском языке -это оппозиция активная/пассивная аналитическая конструкция.

Итак, залог как грамматическая категория глагола, семантически строится «по восходящей» [(субъект - действие - объект), т.е. как активная конструкция], либо по «нисходящей» [(объект - процесс -субъект) т.е. как пассивная конструкция]. Концепция залоговости имеет свою специфику не только в теоретических подходах исследователей, но и в организации глагольных форм в каждом языке.

В русском языке залоговость формируется средствами морфологии и синтаксиса. Для выражения залоговых значений есть три формы глагола: активная, пассивная и возвратная (местоименная). Они выражают следующие залоговые значения: среднее, активное, пассивное, возвратное, взаимное, каузативное. Вопрос о системе залогов спорный. Наиболее распространено выделение активного, пассивного и возвратного значения глагольных форм.

Обзорное исследование теоретических проблем залога позволило отметить следующее.

Во французском языке категория залога является грамматической. Она выражает отношение между грамматическим и семанти-

ческим субъектом и объектом действия. Залоговость проявляется только у переходных глаголов. Во французском языке три глагольные формы — активная, пассивная (être + part.passé), местоименная (se + verbe) — формируют три залога: активный, пассивный, возвратный. Специфическое средство выражения пассивного залога — это конструкция быть (être) + причастие прошедшего времени (participe passé). Все глаголы во всех временах и наклонениях используют эту форму в трехчленной конструкции с одушевленным семантическим субъектом (la maison a été construite par Г architecte), в двучленной конструкции (la maison est construite; la porte est ouverte). Местоименная (возвратная) форма выражает возвратный залог с прямой и косвенной конструкцией (il se lave; il se lave les mains). Во французском языке нет каузативного залога.

В кумыкском языке категория залога указывает на носителя глагольного признака в конструкции актива. В конструкции актива — это субъект действия в форме им. падежа и наличие залогового аффикса -ын в форме глагола: кьызъяш жувуна <девочка моется>. Аффиксы служат одновременно показателями и залога, и переходности/непереходности глаголов. Эта категория не имеет специального морфологического выражения. Переходность/непереходность устанавливается по смыслу конкретного глагольного слова. Действие и состояние в кумыкском языке представлены как процесс.

Традиционно в кумыкском языке выделяют пять залогов: основной, страдательный, возвратный, взаимный, понудительный. Основной залог не имеет залоговых показателей, реализуясь в переходных и непереходных глаголах. Кумыкский язык различает у глагола семантику страдательности и формы страдательного залога (например, имя + булан, страдательный залог + местный падеж). Серия аффиксов идентично обслуживает и возвратный, и страдательный залоги. Разграничение семантики залога контекстно обусловлено. Субъект восстанавливается по личным аффиксам глагола.

Типичная особенность кумыкского языка — это каузатив, названный понудительным залогом. Основное содержание понудительного залога характеризуется как вмешательство одного субъекта в действие другого. В форме понудительного залога нет грамматически выраженного объекта, а субъект, понуждающий действие, пассивен (мен китабымны урлатдым — букв, «я дал украсить мою книгу»).

В английском языке для выражения действия над подлежащим использовалась конструкция «глагол связка + причастие II». Мор-фологизация данной синтаксической конструкции привела к многочисленным спорам.

Спорным является вопрос о конструкциях to get + причастие II; спорят о характере сочетаний глагола с возвратными взаимными местоимениями. Нет единого мнения о правомерности выделения форм среднего залога. Между тем, все исследователи единогласно отмечают правомерность распространения в английском языке пассивной конструкции с подлежащим, обозначающим непрямой объект действия.

В английском языке залог определяется совпадением/несовпадением семантической и синтаксической направленности действия. В определение залога «втянуты» морфология, семантика, синтаксис. В английском языке действует оппозиция активных и пассивных конструкций, обслуживающих залоговость. Активная конструкция представляет действительный залог, пассивная — страдательный залог. Это всегда конструкция из вспомогательного глагола to be и причастие II знаменательного глагола. Семантика глаголов опосредует семантику залога по категории 'переходность/непереходность'. Для описания глагольных залоговых форм в английском языке приемлемо понятие diathesis «диатеза» — схема соответствия между ролями компонентов глагольной лексемы и выражающими их членами предложения.

Не утихает спор о статусе пассивных конструкций в английском языке. Все чаще звучит предположение о том, что пассивные предложения не являются преобразованием активных предложений. Они сосуществуют как однопорядковые явления со своим набором свойств [Hopper, Thompson 1980, Cooreman 1944]. В современных исследованиях конструкций английского языка ученые выражают уверенность в том, что актив/пассив специфически распределяют «вес» между компонентами выражаемого смысла, а не его семантические корреляты. Выбор между активной и пассивной конструкцией обусловлен противопоставлением ядра и фона той части информации, которая связана с изменением состояния/ действия одушевленного лица. Необходимо, чтобы в конкретном контексте такие отношения между участниками события были тем или иным образом фиксированы, заданы хотя бы семантикой залога. Общее функциональное своеобразие категории залога отвечает за характер ото-

бражения тех ситуаций в языке, в которых они регулярны, т.е. грамматикализованы.

Вторая глава «Морфология и семантика залога в аварском языке» содержит ряд подпунктов, в которых рассматриваются способы выражения субъектно-объектных отношений в простых предложениях аварского языка в связи с категорией залога. Рассматриваются также типы залоговых оппозиций и семантика залога в аварском языке. К анализу привлекаются некоторые категории (длительность, переходность, каузативность и др.), которые связывают залог с областью глагольного словообразования. Обсуждается вопрос о специфике выражения залоговых оппозиций в аварском языке глаголами чувственного восприятия и обладания.

В дагестанской лингвистике существуют несколько исследований категории залога [Ханмагомедов Б.Г., Магомедов М.И., Керимов К.Р., Маллаева З.М.]. Таких работ явно недостаточно, хотя в каждой из них используется метод анализа материала на базе функционально-семантической категории залоговое™.

В концепции залоговое™ в аварском языке остается много нерешенных проблем, связанных с особенностями оформления главных членов предложения. Аварский глагол не только семантически согласован с подлежащим, но и связан с ним правилами классно-числового согласования. Ни классный, ни классно-личный глагол в принципе не могут быть нейтральными в залоговом отношении.

В свое время ПК. Услар отметил, что в дагестанских языках классный глагол предложения относится к имени в номинативе. Косвенные падежи, и эргатив в частности, не в состоянии отразить в морфологии глагола свою категориальную субстанцию. Отсюда встает вопрос о классификации второстепенных членов предложения и о сущности субъекгно-объектно отношений в сфере категории залога. О неразработанности данной проблематики писал в свое время Е.А. Бокарев: «Для синтаксиса дагестанских языков особую важность приобретает вопрос о грамматической группировке глаголов в связи с тем, какого падежа подлежащего и какого падежа дополнения они требуют. Эта работа проделана в самых общих чертах» [Бокарев 1949:144].

Многопадежность грамматического выражения подлежащего в зависимости от семантики глагола составляет важную черту дагестанских языков, связанную с семантикой субъектно-обьектных отношений. В аварском языке структурная схема переходной конструкции включает предикат, субъект в эргативе и объект в абсолютиве. Структурная схема предложения с непереходным глаголом состоит из предиката и субъекта в именительном падеже. До настоящего времени лингвисты продолжают

спорить о синтаксической функции субъекта и объекта в данных конструкциях, особенно в конструкции датива [Гаджиев 1954: 109, Мейланова 1960: 72]. Остро стоит вопрос о схемах соответствия субъектно-обьектных отношений в семантике и синтаксисе аварского предложения в свете правил классного согласования глагольной словоформы. З.Г. Аб-дуллаев отмечал, что нет ни специальных, ни обобщающих работ в плане изучения залога ни по одному из 26 дагестанских языков эргативного строя [1986: 323]. Естественно, что в аварском языке функционирование категории залога привлекло внимание исследователей в наши дни [Магомедов 2003, Маллаева 2002, Нурмагомедов 2000], хотя отдельные более ранние суждения по данному вопросу имеются в литературе по дагестанским языкам. Исследователи выделили ключевые вопросы теории залога в аварском языке: падежное субъекгно-объекгаое кодирование в контексте; переходность/непереходность глагола; залоговые конструкции. Каждый из перечисленных вопросов связан с эргативным строем аварского языка и с наличием классно-числовых показателей (6-, в-, й, р-) в морфологии глагола A.A. Бокарев напрямую связывает строение двух-, трехсо-ставных аварских предложений с характеристикой переходности/непереходности аварского глагола Для автора единственно регулярным показателем непереходности глагола является именительный падеж подлежащего. В конструкциях с переходным глаголом субъект оформляется по-разному. Возможно два решения: считать, что субъект всегда занимает место подлежащего; считать, что субъект занимает место дополнения (П.К Услар). Вторая точка зрения наиболее распространены. Ее разделяют не все исследователи аварского языка З.М. Маллаева выделяет в ней моменты противоречия и признает, что противоречия устранимы, если расширить исследование глагольной парадигмы, привлекая теорию валентности А. Теньера [1988]. Валентность предполагает способность слова вступать в синтаксические связи с членами предложения, разбитого на синтагмы (Балли 1955). Мы обращаем внимание на то, что в предложении все компоненты обладают двойной морфологической маркировкой (Niçois 1942). Морфология составляющих внутри синтагмы имеет вершинное маркирование. Между синтагмами в предложении присутствует зависимое маркирование. Стратегия морфологического маркирования многомерна Она регламентирована сильными связями компонентов синтагмы (ср .'.faire и синтагма re-faire «сделать—»переделать») и слабыми связями между синтагмами в тексте сообщения. Морфологическое маркирование составляющих синтагм в тексте сообщения всегда обусловлено нормами синтаксиса языка Внутри синтагмы морфология вершинного элемента сопряжена с морфологией последующего. В составе сообщения по порядку следования обычно появляется прежде всего син-

тагма субъекта, чаще всего подлежащего. Многосоставное аварское предложение несет не менее двух синтагм: ядерную и фоновую. Ядерная синтагма составлена глаголом и именем в определенном падеже. Если признать, что в аварском языке имя в номинативе служит подлежащим, то его ядерная синтагма всегда обладает вершинным морфологическим маркированием. Например:

Вацас къалам бгкана «брат сломал карандаш»; Ядерная синтагма: им.пад. подлежащего кьалам и б- форма глагола б-екана. Фоновая синтагма несет зависимое маркирование: эргатив субъекта (вацас при вац «брат») + классный показатель глагольной б-формы, который присутствует в ядерной синтагме и не согласован с падежом субъекта. Фоновая синтагма (эргатив + б-форма глагола) обладает сильными смысловыми связями составляющих («братом сломан»). Предложим свою модель вершинного и зависимого морфологического маркирования составляющих ядерной и фоновой синтагмы предложения вацас кьалам бекана.

Схема связей между составляющими ядерной и фоновой синтагмы:

къалам + бекана

I—► номинатив подлежащее

ядерная синтагма

эргатив

фоновая синтагма

исходная точка действия

Вершинное маркирование обслуживает координацию связей составляющих внутри синтагм на уровне морфологии, т.е. наличие (+) маркеров в ядерной синтагме и их отсутствие (-) в фоновой. Средством вершинного маркирования служит падеж имени и классно-числовой ¿»-показатель у глагола. Средством зависимого маркирования на уровне морфологии служит координация, распределенность показателей падежа субъекта и объекта действия. Исходная точка (субъект) представлена эргативом (вацас). Наш анализ можно признать справедливым вслед за утверждением о том, что именительный падеж аварского языка всегда маркирует подлежащее при переходном глаголе (Магомедов 2003). Тезис, высказанный впервые П.К. Усларом, остается дискуссионным. Аргументы «против» сформулированы З.М. Маллаевой, предложившей разграничить формальный и содержательный уровень описания рассматриваемых явлений. В аварском языке они напрямую связаны с семантикой залога и представлены тремя тенденциями:

1. глагол в эргативной конструкции принадлежит действительному залогу [П.К. Услар, Р. Эркет, Л.И. Жирков, З.Г. Абдулла-ев, М.И. Магомедов];

2. переходный глагол в эргативной конструкции активен [Н. Финк, Н.Ф. Яковлев, С.Л. Быховская];

3. переходный глагол в эргативной конструкции нейтрален [А. Дирр, A.A. Бокарев, A.C. Чикобава, С.Д. Кацнельсон, Г.А. Климов].

Не все ученые признают наличие категории залога в дагестанских языках. A.C. Чикобава отрицал категорию залога в аварском языке на том основании, что в нем имеется переходный глагол, нейтральный в залоговом отношении [1981: 33]. K.P. Керимов полагает, что в лезгинском, а также в аварском и других языках, нет категории залога как морфологической категории. Однако эргативная конструкция строится на оппозиции активность/инактивность, а средством ее выражения служат падежные показатели, в частности эргативный падеж имени [Керимов 1986: 43].

Убедительную и простую для восприятия версию залоговое™ выдвинул П.К. Услар. Он предположил, что все падежи, не отражающие в глаголе своей категориальной сути, являются косвенными. Это второстепенные члены предложения, в том числе и эргатив. Главным членом предложения может быть номинатив двух структурных типов: в конструкции пассива это страдательный залог, в конструкции актива - это медиапассив.

Очевидно, совокупность залоговых форм входит в филологический опыт носителя аварского языка и дает ему возможность передать ту информацию, которая нужна для построения текста сообщения. Носитель языка в тексте воссоздает свою картину мира, свое видение ситуации. Говорящий закономерно сочетает и чередует языковые конструкции и их компоненты, воссоздавая воспринятую реальность средствами родного языка.

В чередовании и сочетании языковых средств выражения внешней картины мира представлена и логика событий, и логика языковых ситуаций. Для исследователей возникает проблема анализа условий выбора носителем языка существующих в его филологическом опыте конструкций, при помощи которых в принципе выражается необходимое когнитивное содержание, в частности смысл залоговых оппозиции.

Основная цель предлагаемого здесь обсуждения заключается в том, чтобы выявить в материале языка предпосылки выбора говорящим тех или иных средств, позволяющих ему выразить необходимый смысл сообщения. Ситуация выбора создается для говорящего прагматическими предпосылками. Они максимально отчетливо прослеживаются при составлении конситуативно ориентированных конструкций, сходных по семантическому, но не структурному признаку. Очевидно, что это эргативные и абсолютивные конструкции аварского языка, которые построены с помощью нефинитной формы глагола и морфологических показателей падежей. Все вместе морфологические показатели передают информацию о последовательности воссоздаваемых событий. В синтагмах предложения как целого смысл не тождественен самому себе ни в одной из них синтагм. Только все вместе они воссоздают последовательность явлений, внешних по отношению к языку. Предшествование и последовательность событий в логике языка относительны в силу того, что субъектно-объекггные отношения разграничены на активные и пассивные на разных уровнях строения языка.

Обратим внимание еще на один факт. Эргативная конструкция в аварском языке первична. Здесь сосредоточены в нерасчлененном виде все компоненты смысла, диктующие морфологическое оформление, синтаксическую позицию и сегментацию языковых единиц не только в самой эргативной конструкции, но и в сопряженной с ней абсолютивной конструкции. Эргативная и абсолютивная конструкции по смыслу находятся в отношениях выводимого соответст-

вия. Это ожидаемо-предсказуемая семантическая деривация в синтаксисе. Предполагаем, что она является следствием прагматического распределения компонентов смысла между двумя языковыми ситуациями в речевом акте, что напрямую связано с прагматикой, а не с семантикой высказывания. Все сказанное подтверждает, что залог — это явление, занимающее свое место в морфосинтаксиче-ском устройстве современного аварского языка.

Возможно, что наше изложение фрагментов семантической деривации в области синтаксиса имеет определенные недостатки, которые можно устранить, уточнив отдельные этапы исследования. Между тем тезис о том, что семантика залога напрямую координирует с правилами преобразования смысла высказывания, не вызывает сомнения.

Рассмотрев стратегию вершинного и зависимого маркирования составляющих предложения, а также динамику их связи в ядерных и фоновых синтагмах, мы признаем, что категория залога функционирует в аварском языке по правилам, которые соотносят содержание высказывания и семантику синтаксиса. Залоговость получает иерархическую организацию, соотносясь и со словарным составом языка, и с текстом. В тексте и словаре грамматические и семантические категории органически взаимосвязаны и не одна из них не действует вне связи со всеми остальными.

Типы залоговых оппозиций в аварском языке могут быть сближены с грамматическими формами длительности, каузатива. Залоговые оппозиции устанавливаются между формами однокорен-ных глаголов, различающихся по форме и содержанию.

Ряд словообразовательных формантов маркирует новые значения производных глагольных форм.

Появление новых глагольных словоформ связано с тем, что, обозначая длительное действие, они строят предложения по двусоставной схеме, т.е. при них нельзя поставить прямое дополне-

Непроизводпые

глагольные формы

Производные

(выводимые по форме глагола)

чуризе <мыть> кьурдизе <танцевать> ч1вазе <убить, бить> босизе <взять> рехизе <бросить>.

чвердезе <купатъся> кьурдизе <вертеться> ч1вадизе <биться>

босаризе <покупать> рехаризе <бросаться>.

ние. Отношение между подлежащим, глаголом и дополнением относится к сфере залога. Становление подобных отношений образований следует отнести к словообразовательному типу залоговых оппозиций в аварском языке. Это морфологически деривационный тип залоговости, поскольку регулярный ряд аффиксов соотносится с регулярным явлением словообразованиям: изменением глагольной формы по статусу залоговости.

Каузатив обладает значением побуждения к действию. В присутствии каузатива номинативная конструкция предложения сменяется эргативной. Меняется характер отношений между субъектом и предикатом в предложении, поэтому каузатив называют еще и понудительным залогом (A.A. Бокарева). Каузатив в аварском языке можно отнести к словообразовательному залоговому типу. Словообразовательный формант (например, глагол гьавизе) вносит в тематику аналитической глагольной формы регулярно-предсказуемое значение: подвергаться воздействию, названному исходным глаголом. Формирование каузатива синтетическое или аналитическое по форме:

х1алт1изабизе «заставить работать», но ц1ализе гьавизе «заставить читать».

Возможно использование каузатива глаголов т1амизе «заставить» и гъезе с тем же значением.

Особое место залог занимает в глаголах чувственного восприятия и обладания, т.е. в глаголах, обозначающих состояние сознания (бихьизе «видеть», рагЫзе «слышать», бичЫизе «понять» и др.). Субъект при подобных глаголах оформлен дательным падежом, что отличает их от конструкций с эргативом. М.Е. Алексеев обозначил их как «аффективные». Здесь нет активного исполнителя действия, есть его поссессор. Возникает альтернатива при анализе конструкций с аффективными глаголами. Если конструкция переходная, то реальный субъект признается исполнителем, а реальный объект - поссессор результата. Глагол и имя в номинативе координируют по морфологическим маркерам, а реальный субъект входит в фоновую синтагму, являясь косвенным дополнением. Возможен второй вариант. Конструкция признается непереходной, определяющей субъект состояния: вацаее жиндирго лъимер бокьу-ла «брату свой ребенок любим». В залоговом отношении выявлен инактив (медиапассив). Глагол статичен, обозначая состояние в конструкции с абсолютивом. Глагол динамичен, обозначая дейст-

вие в конструкции с дативом. Оба варианта равноправны (Маллае-ва, 2004). Оба варианта анализа фактов аварского языка имеют своих авторитетных сторонников. Е.А. Кибрик ввел разграничение глаголов чувственного восприятия на фактитивные и агентивные. Мы принимаем это разграничение с уточнением: глаголы восприятия включают в свой состав как переходные, так и непереходные лексико-семантические варианты значения (A.A. Бокарев). Различие вариантов ведет к различию восприятия их смысла в тексте. В аварском языке смысл глагола координирует с ролевой характеристикой объекта. Поэтому одни глаголы образуют локативную конструкцию, другие - дативную, третьи - эргативную: (эрг.) дица (абс.) miexb балагъана «мною книга найдена»; (лок.) дида батана (абс.) miexb «я себе нашел книгу». Особенность воспроизводимой ситуации заключается в чувственно воспринимаемом присутствии лица и объекта. Сравним: (номин.) эмвн рокъов ватила «отец, наверное, дома», но: (локат.) дуда эмен рокъов ватила «ты найдешь отца дома».

Важен сам по себе факт выбора нормы. Норма доминирует, если в исходе одушевленный действующий субъект обозначен эрга-тивом. Фактор действия нормы маркирует логический субъект при непереходных глаголах. Между тем симметрия синтаксических и семантических показателей допускает нарушение нормы, что стало предметом внимания A.C. Чикобавы (1984). Он рассмотрел примеры нарушения нормы в кегерском говоре андалальского диалекта. Автор пришел к выводу о том, что косвенные объекты при глаголах восприятия перестали мыслиться как нечто активное. Значение косвенного объекта вошло в противоречие со значением эргатива. Мы разделяем при анализе подобных фактов мнение З.Г. Абдуллаева, в том что отношения между активными и инактивны-ми конструкциями сводится к оппозиции лица и не лица, т.е. меняется семантика субъектно-объектных отношений. Это явление имеет прямую связь с залоговыми оппозициями. Считаем, что построение залоговых конструкций с глаголами восприятия обслуживает динамику построения речевого акта.

Заключение содержит общие итоги исследования. В качестве основных выделим следующие, которые соответствуют положениям, представленным на защиту.

1. Обзор истории и современного состояния вопроса показал, что исследователи разных языков предпочитают проводить анализ

залога либо в рамках «внешней», либо в рамках «глубинной» грамматики, выбирая соответственно подход от формы или от содержания. В русском языке обсуждаются проблемы залога, по которым нет устоявшихся выводов, а есть разные подходы к анализу фактов: количество залогов, статус залоговых образований, преобразования семантики синтаксиса, связанные с преобразованием формы залога. Во французском языке рассматривается статус активных и пассивных конструкций в связи с вектором направленности события от субъекта к объекту. Особо обсуждаются проблемы реципрока, рефлексива и переходности/непереходности глагола. Характеристика залога кумыкского языка ориентирована на морфологию, поэтому встает вопрос о выделении в глагольной словоформе самих залоговых отношений.

Нет единства мнений о категории залога и в английском языке, есть различия в подходах к ее описанию. Интересно отметить, что ученые рассматривают залоговые конструкции в координации с категорией переходности/непереходности глагола, не обращаясь к преобразованиям семантики синтаксических конструкций в целом. Страдательный залог нередко воспринимается на материале английского языка как производный от действительного, что создает проблему разграничения глагольных аналитических форм и составного сказуемого.

Работы по залогу в аварском языке содержат короткий список имен. У ученых, исследующих залог в аварском языке, нет разногласий в утверждениях о том, что существует категория и медиа-залога, и среднего залога, которые находятся между собой в отношениях выводимости. Ученые, исследующие категорию залога в аварском языке, протестуют против попыток приравнять инактив-ную конструкцию к конструкции пассива в индоевропейских языках. В авароведении более реальным признается взаимная мотивация залоговых оппозиций, поскольку существует зависимость между нормами морфологического маркирования составляющих ядерных и фоновых синтагм в предложениях разного типа.

Как в русском, так и в аварском языке устанавливается связь между характеристикой семантики залога и семантикой глагольного слова. В русском, кумыкском, аварском языках есть зависимость между морфологическими маркерами именных и глагольных составляющих в конструкциях разного типа.

Для всех рассматриваемых в работе языков установлена залоговая оппозиция активных и инактивных конструкций. Ее значимость и способ выражения специфичен в каждом языке. Аварский и французский языки допускают корреляцию в характеристике залоговое™. Они учитывают вектор направленности процесса (действия) от одушевленного субъекта к объекту. Оба сопоставляемых языка допускают разграничение семантического синтаксиса высказывания (ядерная и фоновая синтагмы).

Специфика морфологии и семантики залоговое™ в аварском языке складывается из нескольких обстоятельств: аффиксация как средство морфологического (вершинного) маркирования словоформ подлежащего и глагола в предложении; падежное (зависимое) маркирование составляющих высказывания в тексте (субъект-предикат-объект); принадлежность аварского языка к эргативной типологии, допускающей разноуровневую оппозицию активных/инактивных конструкций и оппозицию категорий переходности/непереходности глаголов.

Рассматривая отношения между составляющими аварского простого предложения, мы исходим из тезиса о том, что в семантике высказывания инвариантом всегда остается ядерная синтагма из подлежащего (имя в номинативе) и глагола. Имя в эргативе (дативе, локативе) вне рамок этой синтагмы получает статус дополнения. Подобный подход к характеристике отношений между составляющими простого предложения является спорным.

В диссертационной работе исследованы морфологические типы залоговых оппозиций и типы залоговых оппозиций, связанные со словообразованием. Разграничение семантики синтаксиса и прагматики высказывания позволило обратиться к описанию статики и динамики залоговых преобразований, обусловленных правилами построения речевого акта на аварском языке.

Основные положения диссертация отражены в авторских публикациях:

1. Алибулатова М.А. Категория залога в разносистемных языках // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, №4. 2008. - С. 118-119.

2. Алибулатова М.М. О консерватизме строения многозначного слова // Сборник статей Ассоциации молодых ученых Дагестана. - Махачкала. №2. 2006. - С.9-10.

3. Алибулатова М.М. Залог в посессивных конструкциях аварского языка И Вестник молодых ученых Дагестана. - Махачкала. №1.2009.-С. 11-13.

4. Алибулатова М.М. Длительный залог в сфере глагольного образования // Вестник молодых ученых Дагестана. - Махачкала. №1.2009.-С. 18-21.

5. Алибулатова М.М. О динамике в семантике и синтаксисе залоговых конструкций в аварском языке // Региональный вестник молодых ученых Дагестана. - Махачкала: ИЦ СМУР, №1. 2009. -С. 5-7.

6. Алибулатова М.М. Залог в аварских глаголах чувственного восприятия и обладания // Региональный вестник молодых ученых Дагестана. - Махачкала: ИЦ СМУР, №1. 2009. - С. 9-12.

Формат 30x42 'Л. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л.-1,75 Печать ризографная. Тираж 100 экз. Тиражировано в типографии ИП Гаджиева С.С. г. Махачкала, ул. Юсупова, 47

гаго-РГСЕгг

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Алибулатова, Мадина Магомедалиевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Категория залога в разносистемных языках

1.1. Общая характеристика категории залога

1.2. Категория залога в русском языке

1.3. Исследование категории залога во французском языке

1.4. Исследование залога в кумыкском языке

1.5. Залог в английском языке

Страдательный залог и составное сказуемое в английском языке

Проблема возвратного залога

Проблема взаимного залога

Проблема среднего залога

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I

ГЛАВА И. Морфология и семантика залога в аварском языке

2.1. Залог и субъектно-объектные отношения в аварском языке

2.2. Конструкция залога в аварском языке -86 2.5. Семантика залога в аварском языке

Залог с позиций прагматики

2.4. Словообразование в сфере глагола и залога

Длительные глаголы

Переходность

Каузативная конструкция

Залог в глаголах чувственного восприятия и обладания

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Алибулатова, Мадина Магомедалиевна

В диссертационной работе проводится исследование категории залога и той роли, которую она играет в выражении субъектно-объектных отношений в языках различной структуры: русский, французский, кумыкский, английский, аварский. Выбор языков объясняется тем обстоятельством, что морфология и семантика залога в них неравномерно изучены. Имеются расхождения в освещении вопросов залога в разных языках. Рассмотрение истории и современного состояния теории залоговости на материале разных языков в конечном итоге позволит раскрыть ее своеобразие и в аварском языке, что составляет основную цель проводимого исследования. Интересна не только методика сопоставления фактов в разносистемных языках, но и общность и различие научных подходов к рассматриваемой проблеме залога.

Актуальность темы исследования и степень ее разработанности.

Залоговость постоянно рассматривается в контексте строения простого предложения. Его особенности хорошо изучены в разных языках, в том числе в области общего, типологического и сравнительно-исторического языкознания. Объем литературы по синтаксису простого предложения разносистемных языков многомерен и многообразен. Перечисление названий только монографий и имен ученых, занимавшихся этой тематикой, увеличит наше диссертационное исследование. Отметим те проблемы, которые рассматриваются в специальной литературе по интересующей нас тематике: основные типы предложения; критерии определения главных членов предложения и их состав, семантика синтаксических связей между членами предложения, стратегия их вершинного и зависимого маркирования. Естественно, что рассмотрение каждого из перечисленных вопросов имеет огромное научное значение не только для отдельно взятого языка, но и открывает новые пути решения общих и специфических лингвистических задач.

Специфика выражения субъектно-объектных отношений в сфере залога хорошо изучена в английском, французском, русском и кумыкском языках. Здесь она постоянно анализировалась, поскольку оказалась под влиянием изучаемых синтаксических явлений. Тем более интересно в обзорном порядке выделить круг проблем, который отличается дискуссионным подходом к теме залога в целом и сравнить их с возможным решением вопросов, возникающих при анализе залоговости в аварском языке.

В последнее время расширился круг проблем, рассматриваемых в семантике синтаксиса разносистемных языков. Он затронул спорные вопросы анализа грамматических категорий глагола и глагольных форм: вида, времени, акционсарта и залога. [Князев 2005; Падучева 2004; Kortjevskaja-TaMM 2002; Say 2005; Татевосов 2005 и др.]. Наряду с известными работами дагестанских синтаксистов [М.М. Гаджиев, З.Г. Абдуллаев, Г.П.-К. Ханмагомедов] появились монографии М.И. Магомедова, З.М. Маллаевой, К.Р. Керимова, непосредственно касающиеся залога аварского и лезгинского языков. В них продолжены те направления исследования синтаксиса, которые были заложены А.А. Бокаревым, Его синтаксическая концепция повлияла на дагестанских ученых и привлекает их внимание в наши дни.

Среди многочисленных проблем, поднятых А.А. Бокаревым при изучении аварского синтаксиса, обращает на себя внимание категория залога. В кавказоведении популярно мнение об отсутствии залоговости в аварском языке. Между тем исследование материала убеждает, что категория залога занимает важное место в системе аварского языка. Под залогом традиционно понимают способ передачи субъектно-объектных отношений. Трудность выявления залоговых оппозиций объективно заключается в том, что категория залоговости не может рассматриваться только как грамматическая, присущая глаголу. Залог находится в пограничном пространстве между грамматикой, лексикой и синтаксисом. В.В. Виноградов считал, что залог лежит за пределами морфологии слова [1947: 600]. Расплывчатость определений категории залога привели к тому, что в многочисленных работах по этой теме наметились расхождения в ряде теоретических вопросов и в практическом описании материала. Например, А.А. Холодович [1970] предлагает исследовать залог сквозь призму соответствий между синтаксическими и семантическими составляющими предложения. Автор определяет конкретные схемы соответствия термином «диатеза». А.В. Бондарко [1991: 125] в свою очередь предлагает изучать залог как комплекс функционально-семантических полей, обладающих ядром и фоновыми структурами.

Крайне противоречивое содержание понятия «залог» присутствует в работах кавказоведов. Согласно одной теории в эргативной конструкции переходный глагол не может быть активным, т.е. не может принадлежать к действительному залогу. [П.К. Услар, А. Шифнер, И.И. Мещанинов, Л.И. Жирков, Т.И. Дешериева, З.Г. Абдуллаев, М.И. Магомедов]. Противоположный тезис об активности глагола в эргативной структуре поддерживают другие ученые. [П.Финк, А.Тромбетти, Н.Ф. Яковлев, С.Л. Быховская]. Существует и третья точка зрения о нейтральности переходного глагола в эргативной конструкции. В таком случае залог оказывается не дифференцирован [А.А. Бокарев, А.С. Чикобава, С.Д. Кацнельсон, Г.А. Климов, И.М. Дьяконов].

Глагол аварского языка несет в своей форме классно-числовые показатели, координирующие с именными составляющими предложения. В силу этого обстоятельства он не может быть нейтральным в залоговом отношении, поскольку залог устанавливает соответствие между всеми членами языковой конструкции. Задача выявления общих и частных закономерностей подобного соответствия на разных уровнях строения языка остается крайне актуальной.

Актуальность исследования залоговости определяется многими обстоятельствами: а) категория залога описана на материале аварского языка недостаточно полно, в частности, не разграничены способы ее выражения в предложении и высказывании; б) не существует дефицита сопоставительных исследований категории залога в разносистемных языках; в) не выявлены различные способы выражения категории залога, обусловленные особенностями организации синтаксиса простого предложения в том или ином языке; г) не разграничен метаязык описания эргативной и абсолютивной конструкции аварского предложения и метаязык описания действительного и страдательного залогов в других языках; д) не выявлены типы залоговых оппозиций в аварском языке, не определены границы их реализации.

Попытка уточнить названные и сопутствующие проблемы при сопоставительном анализе материала обуславливает актуальность данного исследования, его гипотезу, цели и задачи.

Объект исследования. Простое предложение с активными и инактивными конструкциями аварского языка в сопоставлении с другими языками.

Предмет исследования. Сематика, морфология и синтаксис составляющих предложения (его подлежащее, сказуемое и дополнение) и составляющих высказывания (субъект, предикат, объект).

Цель исследования. Изучение способов выражения субъегсгно-объектных отношений в разных языках в аспекте функционирования категории залога.

Гипотеза исследования. Сопоставительный метод анализа категории залога эффективен, так как позволяет учесть факты аварского языка, отмеченные при описании коррелирующих явлений в материале разных языков.

Задачи исследования:

1. Провести сопоставительный анализ дифференциальных признаков залоговых конструкций разносистемных языков.

2. Изучить историю и современное состояние вопроса залоговости в разных языках (особенно в английском и аварском языках).

3. Выявить и описать залоговые оппозиции аварского языка, их мотивированность строением простого предложения.

4. Рассмотреть конструкции простого предложения в типологическом аспекте в связи с проявлением категории залога.

5. Определить связи и синтаксические отношения между составляющими простого предложения и высказывания.

Научная новизна работы заключается в том, что исследование залоговости впервые проводится на фоне сопоставления субъектно-объектных отношений между составляющими предложения и высказывания. Запоговость рассматривается сквозь призму статики и динамики субъектно-объектных отношений в речевой деятельности носителей языка. Комплексное изучение проблемы предлагается с точки зрения функционирования категории залога, особенно на материале аварского языка. Впервые сопоставляются языковые и коммуникативные способы выражения субъектно-объектных отношений в разных языках, предложена методика их описания сквозь призму членимости составляющих высказывания на ядерные и фоновые синтагмы. Впервые на материале аварского языка разграничена стратегия вершинного и зависимого маркирования составляющих простого предложения разного типа в аварском языке.

Научной базой диссертации послужили классические работы по синтаксису простого предложения: Ф.Ф. Фортунатова, В.В. Виноградова, И.И. Мещанинова, В.А. Белошапковой и других языковедов. В работе использованы работы зарубежных исследователей (Ж.Марузо, H.Bonnard, G.Galichet, I. Damourette et Pichon, F.Bruno, и др.) по активным и пассивным конструкциям французского языка. Залог кумыкского языка мы рассматриваем используя работы Н.Э. Гаджиахмедова, Н.К. Дмитриева, А.Н. Кононова, Э.Р. Тенишева, С.Н. Иванова, П.И. Кузнецова и др. Описание конструкций to be + participle II английского языка был основан на работах таких авторов, как A.Crystal, S.Greenbaum, G.Luch, H.Poutsma, R.Quirk, J.Svartvik, S.Wright, T.Givon, J.N. du Bois, L.E. Kumpf, W.J. Asaby и др. К исследованию залога аварского и других дагестанских языков привлечен ряд монографий, в том числе работы М.М. Гаджиева, М.-С.Д. Саидова, Г.Б. Муркелинского, У.А. Мейлановой, З.Г. Абдуллаева, А.Е. Кибрика, И.С. Магомедовой, М.И. Магомедова, З.М. Маллаевой и др. Существенную помощь нам оказали исследования И.И. Мещанинова, А.А. Холодовича, А. А. Бокарева, Г. А. Климова, М.М. Гухман и многих специалистов по кавказским языкам.

Приемы и методы сопоставительного анализа залога в разных языках определены гипотезой, целями, задачами рассмотрения собранного материала. Поскольку в основе практического анализа материала лежат признаки составляющих предложения, мы предпочли подход от формы к содержанию, дополнив его группировкой глаголов по лексико-грамматическим признакам. Это же направление в большинстве случаев представлено в наиболее известных специальных синтаксических исследованиях. Разработанный алгоритм анализа языковых конструкций оказался совместимым с описанием сочетаемости составляющих в высказываниях на аварском языке. Использован структурный подход к анализу возможных преобразований связей и отношений между единицами языка в тексте высказывания. Для обоснования рассматриваемых положений использовались приемы эмпирического анализа материалов разносистемных языков (в частности, залоговые конструкции в русском, французском, кумыкском, английском и аварском языках). В меру необходимости использовалось моделирование, структурный и другие методы анализа практического материала.

Научная новизна исследования. Впервые проведен сопоставительный анализ залоговых оппозиций разносистемных языков. К анализу практического материала аварского языка впервые применена стратегия вершинного и зависимого маркирования составляющих, разграниченных в предложении и высказывании. При анализе материала совмещен алгоритм преобразований составляющих предложения и синтагм высказывания, разграниченных на ядерные и фоновые.

Теоретическая значимость исследования. Обзор научных направлений и всесторонний анализ материала позволил внести определенный вклад в сопоставительное изучение семантики синтаксиса аварского языка. В первую очередь выявлена специфика типов залоговых оппозиций аварского языка. Определена связь между конструированием предложения и членением высказывания на составляющие, предложено описание стратегии вершинного и зависимого маркирования составляющих при маркировании залоговых оппозиций. Полученные данные восполнят пробелы в исследовании семантики синтаксиса в дагестанских языках, что позволит обогатить методику их описания.

Практическая значимость исследования. Методика анализа семантического синтаксиса простого предложения аварского языка применима при сопоставительном исследовании простого предложения разных языков, что особенно актуально в научных, вузовских и школьных учреждениях Республики Дагестан. Практический материал работы может быть использован как вспомогательный учителями аварского языка, работниками средств массовой информации.

Материал для исследования собран в существующих словарях аварского языка (толковых, школьных, фразеологических), в альманахах художественной литературы на аварском языке, в периодической печати. Используется в качестве примеров материал аварского языка, приведенный в научных в научных исследованиях разных ученых.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Используемые для организации предложения средства неоднородны и относятся к разным уровням языка. Залог, коррелирующий со структурой простого предложения, также оказывается многомерным и не принадлежит только к грамматической категории глагола.

2. Залоговые оппозиции могут иметь структурно-функциональные разновидности: а) аффиксацию, связанную с морфологической координацией маркеров залоговости в глагольной форме и в падежной форме именных составляющих разных языковых конструкций; б) оппозицию активных и инактивных конструкций с переходными и непереходными глаголами. Показателем непереходности служит отсутствие имени в эргативе при рассматриваемом глаголе в аварском языке; в) вершинное и зависимое маркирование составляющих простого предложения, правило их вхождения в ядерные и фоновые составляющие высказывания. г) наличие вектора направленности процесса, действия в предложениях с активной конструкцией: от субъекта (исполнителя действия) к объекту, (носителю признака или состояния);

3. Если носитель признака или состояния входит в ядерную синтагму высказывания, то он не может рассматриваться в качестве субъекта действия. Гипотеза П.К. Услара об отсутствии действительного залога в аварском языке выглядит простой и убедительной. Поэтому глаголы, выражающие состояние или вхождение в состояние, самые многочисленные;

4. Существуют разные лексико-грамматические группы глаголе-в, коррелирующие с активными и инактивными синтаксическими конструкциями, напрямую связанные с категориями залога.

5. Аварский язык обладает словоизменительными и словообразовательными залоговыми оппозициями.

Апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена в отделе грамматических исследований дагестанских языков Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН и на кафедре английской филологии Дагестанского педагогического университета. Основные положения работы отражены в авторских публикациях. Результаты исследования изложены на различных научно-практических конференциях в вузах Республики Дагестан.

Диссертация представляет собой рукопись из 149-ти страниц компьютерного набора. В ней содержится введение, две главы, заключение, список условных сокращений, библиография.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория залога в разносистемных языках"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Характеристика залоговости, изложенная в работе, основывается с одной стороны на грамматических составляющих структуры предложения, и, с другой стороны, на технике оформления высказывания. Используемые в предложении составляющие единицы принадлежат разным категориям языка: морфологическим, синтаксическим и лексическим. К ним обращена стратегия морфологического кодирования залоговых отношений - в предложениях транзитивного и интранзитивного типа в аварском языке.

2. В аварском языке залог функционирует не только как категория глагола. Залог - многоаспектная категория, пограничная с морфологией, семантикой, синтаксисом, коррелирующая с правилами построения высказывания, т.е. с правилами преобразования связей и отношений между составляющими предложения.

3. В языках эргативного типа категория залога относится к серии семантико-синтаксических категорий, поскольку способом ее реализации является оппозиции активного и инактивного начала в эргативных1 и абсолютивных конструкциях. Эргативная конструкция аварского языка является средством выражения залоговых отношений, исходящих от субъекта и направленных на объект. Формат эргатива не был выявлен в аварском языке как показатель залоговости, поскольку сам залог рассматривался исключительно как глагольная категория

4. Следуя традиции П.К. Услара, мы рассматриваем в качестве основного звена аварского предложения предикативную синтагму из глагола и имени в абсолютиве. Это ядерная конструкция предложения, сохраняющая свой статус вне зависимости от семантики синтаксиса высказывания, где разграничены на логическом уровне языка субъект, предикат, объект и отношения между ними.

5. Морфология и семантика залога складываются из залоговых оппозиций разного типа. Как грамматическая категория, залог морфологически обусловлен стратегией маркирования субъектно-объектных отношений в глагольной форме {-б, -в, -й показатели) и в падежных аффиксах имен существительных, втянутых в активные и инактивные конструкции (страдательный и медиа залог).

Синтаксические свойства категории залога проявляются в динамике преобразований отношений между глаголом, подлежащим и дополнением при их вершинном и зависимом маркировании в ядерных и фоновых синтагмах.

Семантические свойства категории залога прозрачны и зависят от смысла глаголов не только определенного разряда (переходность/непереходность), но и от принадлежности глагольного слова к определенной лексико-семантической группе, т.е. к группе глаголов движения, состояния, восприятия, обладания, возникновения и т.д. Во всех случаях падеж субъекта действия в его исходной точки напрямую связан со смыслом глагола. Эта связь обусловлена эгоцентричной направленностью вектора пространственно-временной развернутости процесса, представленного в тексте высказывания. ч

6. Залоговость находит свое выражение не только в формах одного глагола, но ей присущи оппозиции иного типа: морфологическая деривация длительного залога и словообразовательный каузативный залог. Первый увеличивает количество инактивных конструкций, а второй - количество агентивных конструкций в аварском языке.

7. Глаголы чувственного восприятия и глаголы обладания трактуются в языкознании неоднозначно: то как переходные, то как непереходные. Трудности определения залоговых отношений обусловлены противоположностями морфологических и синтаксических критериев. Считаем, что залоговость «обслуживает» в каждом конкретном случае лексико-семантический вариант глагольного слова. В зависимости от его семантики залоговые оппозиции оформляются по правилам, организующим строение предложений с активной и инактивной конструкцией.

8. На данном этапе изученность морфологии и семантики категории залога нуждается в дальнейшем детальном исследовании.

•N

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе предпринято исследование субъектно-объектных отношений и способов выражения категории залога в разносистемных языках. Внутренняя логика изложения содержания работы объясняется тем обстоятельством, что морфология и семантика категории залога неравномерно изучены в разносистемных языках. Предлагая обзор истории и современного состояния рассматриваемой темы, мы соблюдали следующую последовательность: история изучения категории залога, современное состояние вопроса и проблемные моменты характеристики данной категории; предпочтение изучения залога в рамках «внешней» или «глубинной» грамматики в разных языках.

Предложен краткий обзор способов выражения субъектно-объектных отношений в зеркале категории залога в аварском, русском, французском, английском, кумыкском языках. Уделено большое внимание становлению залоговых оппозиций в английском языке, т.к. современные залоговые конструкции в этом языке почти невозможно рассмотреть, не обращаясь к истории вопроса.

Цель предпринятого обзора заключалась в том, чтобы выявить на материале представлений залога в разных языках круг затрагиваемых вопросов. В русском языке активно обсуждались и обсуждаются вопросы, по которым нет устоявшихся выводов, а существуют разные подходы и направления: количество залогов русского языка; статус залоговых образований - являются они формами одного или разных глагольных слов; преобразования предложений, связанных с изменением залоговой характеристики глаголов.

Во французском языке к указанному кругу вопросов добавляется анализ способов выражения залога, обусловленные направленностью развития процесса по отношению к субъекту и объекту. В этом ключе рассматривается активный и пассивный залог, реципрок и рефлексив, переходность/непереходность глаголов.

В кумыкском языке остается проблема выделения действительного залога на фоне реципрока, рефлексива, страдательного и понудительного залогов. Характеристика залогов кумыкского языка ориентирована на морфологические показатели, поэтому обсуждается вопрос о возможности/ невозможности их выделения в глагольной словоформе в свете выражения залоговых отношений.

Английский язык содержит свой круг обсуждаемых проблем. В первую очередь отметим, что категория залога в английском языке традиционно замкнута исследованием отношений между подлежащим и глагольным признаком. Обсуждается характеристика действительного залога в оппозиции к страдательному и возвратному. Здесь нет единства мнений, есть различия в подходах. Противопоставление активного/пассивного начала в залоговых конструкциях рассматривается в координации с категорией X переходности/непереходности, которая принадлежит глаголу, но не конструкции предложения в целом. Страдательный залог нередко воспринимается как производный от действительного. Особо следует выделить проблему разграничения глагольных залоговых форм и составного сказуемого.

Аварский язык. Категория залога в аварском языке недавно стала предметом исследования. Работы по аварскому залогу содержат короткий список имен. Существует единая точка зрения на то, что залог аварского языка выражает субъектно-объектные отношения. Не вызывает разногласий утверждение о том, что в аварском языке есть категория и медиа залога, и среднего залога. Они не находятся между собой в отношениях выводимости. Возможность отношения взаимной мотивации между семантикой одного и другого залога не обсуждается. Ученые, исследующие категорию залога в аварском языке, протестуют против попыток приравнять инактивную конструкцию аварского языка к пассивной конструкции индоевропейских языков.

Для всех рассматриваемых в работе языков установлена залоговая оппозиция активных и инактивных конструкций. Ее значимость и способ выражения специфичен в каждом языке. Аварский и французский языки допускают корреляцию в характеристике залоговости. Они учитывают вектор направленности процесса (действия) от одушевленного субъекта к объекту. Оба сопоставляемых языка допускают разграничение семантического синтаксиса высказывания (ядерная и фоновая синтагмы).

Специфика морфологии и семантики залоговости в аварском языке складывается из нескольких обстоятельств: аффиксация как средство морфологического (вершинного) маркирования словоформ подлежащего и глагола в предложении; падежное (зависимое) маркирование составляющих высказывания в тексте предложения (субъект-предикат-объект); принадлежность аварского языка к эргативной типологии, т.е. разноуровневая оппозиция активных/инактивных конструкций и оппозиции категорий переходности/непереходности глаголов,

Аварский язык позволяет считать основным критерием непереходности отсутствие в составе предложения имени в эргативном падеже при соответствующем глаголе.

Опора на формальный признак сочетается в аварском языке с учетом лексико-семантических групп глаголов, присущих активным и инактивным глаголам. Они перечислены в корпусе диссертации.

Рассматривая отношения между составляющими простого предложения, мы исходим из тезиса о том, что в семантике высказывания г> инвариантом всегда остается ядерная синтагма из подлежащего (имя в номинативе) и глагола. Имя в эргативе (дативе, локативе) бытует вне рамок этой синтагмы и получает статус дополнения. Подобный подход к характеристике отношений между составляющими простого предложения является спорным.

В диссертационной работе рассмотрены не только морфологические типы залоговых оппозиций, но и типы залоговых оппозиций, связанные со словообразованием (длительность и каузативный залоги).

Отметим, что разграничение семантики синтаксиса и семантики высказывания позволило обратиться к описанию статики и динамики залоговых преобразований, обусловленных правилами построения речевого акта в аварском языке.

Мы полностью разделяем тезис о том, что связь между объективной реальностью и структурой предложения, несомненно, существует, но она носит опосредованный характер. Между смысловой структурой (или глубинной структурой) предложения и его формальной (поверхностной) структурой нет прямого соответствия, поэтому нельзя отождествлять семантическую и структурную модель предложения. Это подтверждается отчасти наличием различных семантических моделей (типов) предложений при отсутствии различных структур, с одной стороны, и возможностью выражения одной семантической модели предложения несколькими различными формальными (поверхностными) структурами, с другой стороны.

Между тем в аварском языке есть возможность преобразования отношений между предикатом и его аргументами, если использовать собственный арсенал средств падежной системы (номинатив, эргатив, датив) [Кибрик 1981: 69-70].

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

М.И. - Муса Мух1амадов. Игат. Махачкала, 1977.

XI. Р. - Расул Х1амзатов. Муг1рузда к1оченаро. Махачкала, 1974.

Г1 - Г1анк1а. Насарищарал куч1дул. Махачкала, 1963.

Ф.Къ. - Фазу Палиева. Къисмат. Махачкала, 1961.

ЛЭС - Лингвистический энциклопедический словарь.

СЛТ - Словарь лингвистических терминов (О.С. Ахманова).

СРЯ - Современный русский язык. М., 1989 (Белошапкова В.А. и др.).

ТФГ - Теория функциональных грамматик.

ЭКПЯРТ - Эргативная конструкция предложения в языках различных типов.

ЭКП - Эргативная конструкция предложения. АКД - Автореферат кандидатской диссертации. ВЯ - Вопросы языкознания.

141 1

Список научной литературыАлибулатова, Мадина Магомедалиевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абдуллаев З.Г. Проблемы эргативности в даргинском языке. М., 1986.

2. Абдуллаев З.Г. Эргативная конструкция предложения в горских письменных языках Дагестана // Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Л., 1967.

3. Абдуллаев З.Г. Очерки по синтаксису даргинского языка. М., 1971.

4. Абдуллаев З.Г. Соотношение категориальных свойств даргинского глагола // ВЯ, 1976, № 6.

5. Абдуллаев С.Н. Функции эргативного падежа в даргинском языке // Труды 1-й научной сессии Дагестанской научно-исследовательской базы АН СССР. Махачкала, 1948.

6. Адмони В.Т. Структура грамматического значения и его статус в системе языка // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. Л., 1979.

7. Алексеев М.Е. К типологической характеристике нахско-дагестанских языков // Лингвистическая типология. М., 1985.

8. Алексеев М.Е. Проблема аффективной конструкции предложения: Автореф. дисс. . канд. филологических наук. М., 1975.

9. Атаев Б.М. Аварский язык. М., 1977.10 .Алиева Н.Ф. Выражение объектных отношений глагола как универсальное свойство языков // Языковые универсалии и лингвистическая типология. М., 1969.11 .Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

10. БлохМ.Л. Теоретические основы грамматики.

11. Бокарев А.А. Синтаксис аварского языка. М.-Л.Д949.

12. Ы.Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984.15 .Быховская С.Л. Особенности употребления переходного глагола в даргинском литературном языке // Памяти акад. Н.Я. Марра (18641934). М.-Л. 1938.

13. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1947.1421 .Гадэюиахмедов Н.Э. Слоизменительные категории глаголав кумыкскомязыке. Махачкала, 2000.

14. Гаджиев М.М. Синтаксис лезгинского языка. Ч. I. Махачкала, 1954.

15. Гадэюиев М. М. Синтаксис лезгинского языка. Ч. II. Сложное предложение. Махачкала, 1963.

16. Гайдарова Ф.А. О уегЬа зепп'егкИ в дагестанских языках // ЕИКЯ. Т. 6, 1979.2\.Гайдарова Ф.А. Эргативная конструкция в лакском языке // ИКЯ. Т. 18, 1973.

17. Гак В.Г. К проблеме соотношения между структурой высказывания и структурой ситуации // Психологические и технологические проблемы владения и овладения языком. М., 1969.

18. Гордон Е.М., Крылов И.П. Практическое руководство по употреблению английского языка. М., 1971: 168.

19. Гудава Т.Е. О дательном падеже в аварском языке // ИКЯ. Т. 12, 1960.

20. Гухман М.М. Позиция подлежащего в языках разных типов //Члены предложения в языках разных типов. JI., 1972.

21. Гухман М.М. Развитие залоговых противопоставлений в германских языках. М., 1972.

22. Дешериева Т.Н. Субъектно-объектные отношения в разно-структурных языках. М.,1985.

23. Дешериева Т.Н. К вопросу о так называемом «абсолютном» падеже // В Я, 1982, №3.

24. Краткая грамматика аварского языка // Аварско-русский словарь. М., 1936.

25. Ъ5.Жирков JI.M. Грамматика аварского языка. М., 1924.

26. Болотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.

27. Иофик JI.JI., Чахоян Л.П. Хрестоматия по теоретической грамматике английского языка. Л., 1967: 213.

28. Канэн Э.К. К универсальному определению подлежащего // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М., 1972: 236-276.39 .Кацнельсон С.Д. К понятию типов валентности // Вопросы языкознания. 1987. № 3.

29. Керимов К.Р. Переходные и непереходные глаголы и каузатив в хиналугском языке //ЕИКЯ. Т. 13. Тбилиси, 1986.

30. АЪ.Кибрик А.Е. Номинативная / эргативная конструкция и логическое ударение в арчинском языке // Исследования по структурной и прикладной лингвистике. М., 1975.

31. Кибрик А.Е. Структурное описание арчинского языка методами полевой лингвистики: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1976.

32. АЪ.Кибрик А.Е. Подлежащее и проблемы универсальной модели языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1979. Т.38. №4.

33. Ав.Кибрик А.Е. Материалы к типологии эргативности. М. , 1979-1981 (Предварительные публикации ИРЯ АН СССР. Вып. 126-130, 140, 141).

34. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке). М., 2001.

35. Климов Г.А. О позиционных падежах эргативной системы // Вопросы языкознания. 1983. №4.51 .Климов Г.А. Очерк общей теории эргативности. М, 1973.

36. Климов Г.А. Принципы контенсивной типологии. М., 1983.5Ъ.Климов Г.А. Типология языков активного строя. М., 1977.

37. Климов Г.А., Алексеев М.Е. Типология кавказских языков. М., 1980.

38. Князев ЮЛ. Проблемы описания грамматической семантики. 2005.

39. Козинский И.Ш. Некоторые универсальные особенности систем склонения личных местоимений // Теория и типология местоимений. М., 1980.51 .Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (VII-IX вв.). Л., 1980: 25-50.

40. Ы.Ломтев Т.П. Принципы построения формулы предложения // НДВШ. Филологические науки. 1969. №5.

41. Магомедов М.И. О категории залога в аварском языке // Вопросы кавказского языкознания. Махачкала, 1997.

42. Магомедов М.И. Субъектно-объектные отношения и категория залога в аварском языке. М., 2003.

43. Мадиева Г.И. Морфология аварского литературного языка. Махачкала, 1980.

44. Маллаева З.М. Грамматические категории аварского языка. Модальность, залоговость. Махачкала, 2002.71 .Маллаева З.М. Каузативная диатеза аварского языка // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 2. Махачкала, 2000.

45. Мещанинов И.И. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

46. Мусаев М.-С.М. Даргинский язык. Махачкала, 2000: 115.84 .Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. М., 1971.

47. Недялков В.П. Типология взаимных конструкций // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. С.-П.Д991.

48. Норман Б.Ю. Переходность, залог, возвратность. Минск, 1972.87 .Нурмагомедов М.М. Каузативные глаголы в аварском языке // Тезисы докладов региональной научной конференции молодых ученых, посвященной гуманитарным исследованиям. Махачкала, 1995.

49. Нурмагомедов М.М. Структура глагола в аварском языке. Махачкала, 2000.

50. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004.

51. Падучева Е.В., Успенский В.А. Подлежащее или сказуемое? // Изв. АН СССР, ОЛЯ. 1979. Т. 38.91 .Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971.

52. Паремская Д.А. Немецкая грамматика. Минск, 2000: 350.

53. ЭЪ.Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М., 2000.

54. Полинская М.С. Диффузные глаголы в синтаксисе эргативных языков: Автореф. дис. канд. филол. наук. М, 1986.95 .Саидов М.-С.Д. Краткий грамматический очерк аварского языка//Аварско-русский словарь. М., 1967.

55. Саидова П.А. К спряжению глагола в закатальском диалекте аварского языка // Глагол в языках Дагестана. Махачкала, 1980.

56. Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи. М.-Л., 1934.

57. Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М., 1981: 204.

58. Степанов Ю.С. Иерархия имен и ранги субъектов // Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1970. Т. 38. №4. 227

59. Сулейманов Б.С. Синтаксис даргинского языка (Пособие для студентов). Махачкала, 1966 (на дарг. яз.).

60. Татевосов С.Г. Акциональность и теория // ВЯ. 2005. №1.

61. Тенишев Э.Р. Глаголы движения в тюркских языках // Историческое развитие лексики тюркских языков. М., 1961: 293.

62. ТенъерЛ. Основы структурного синтаксиса. М., 1988.

63. Тесшелец Я.Г. Эргативная конструкция и эргативообразное построение: Автореф, дис.,.канд. филол. наук. М.,1986.

64. Тесшелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. М., 2001.

65. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л., 1974.

66. Топуриа Г.В. Вопросы морфологии склонения в дагестанских языках // ВЯ, 1987а, № 1.

67. Топуриа Г.В. Морфология склонения в дагестанских языках. Автореф. дис. докт. филол. наук. Тбилиси, 1987.

68. Топуриа Г.В. О взаимоотношении эргативного и местного IV падежей в-лезгинском языке //.Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Л., 1967. „

69. Топуриа Г.В. Эргатив самостоятельный и.эргатив совмещающий, их функции в иберийско-кавказских языках // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков: Материалы 4-й регион, сесс. по истор.-сравн. изуч. ибер.-кавк. языков. Нальчик, 1977.

70. Услар ПК. Этнография Кавказа. Языкознание. Ш. Аварский язык. Тифлис, 1889.

71. Услар П.К. Этнография Кавказа: Языкознание. П. Чеченский язык. Тифлис, 1888.

72. Хайдаков С. М. Система глагола в дагестанских языках. М., 197?.

73. Ханмагомедов Б.Г.-К К истории образования эргатива в языках восточно-лезгинской' группы // Учен, зап; ИИЯЛ. Т. 4. Махачкала, 1958.

74. Ханмагомедов Б.Г.-К. Система склонения'табасаранского языка в сравнении с системами склонения лезгинского и агульского языков: Автореф. дис. канд. филол. наук. Махачкала, 1958.

75. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979.

76. Храковский А.А. Miscellanea marginaliaque // Типология пассивных конструкций: Диатезы и залоги. Л., 1974.

77. Храковский B.C. Залог и рефлексив // Проблемы теории грамматического залога. Л., 1978.

78. Храковский B.C. Пассивные конструкции // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. С.-П., 1991.

79. Церцвадзе И.И. Об одном форманте эргативного падежа в аварском языке // ИКЯ. Т. 12. Тбилиси, 1962.

80. Чикобава А. С. Из истории образования эргативного (активного) падежа в аварском языке // Языки Дагестана. Вып. I. Махачкала, 1948";

81. Чикобава А.С. К истории образования эргатива в аварском языке //ИКЯ. Т. 2. Тбилиси, 1948.

82. Чикобава А.С. Об историческом взаимодействии переходности глагола и категории залога в картвельских языках // ЕИКЯ. Тбилиси, 1981. Т. VIII.

83. Чикобава А.С, Церцвадзе И.И. Аварский язык. Тбилиси, 1962 (на груз.яз.).

84. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. JL, 1941.

85. Шейхов Э.М. О формальном выражении переходности глагола в лезгинском языке // Глагол в языках Дагестана. Махачкала, 1980.

86. Шейхов Э.М. Лабильные глаголы и лабильная конструкция предложения в лезгинском языке // ЕИКЯ. Т. 14. Тбилиси, 1987.

87. Шейхов Э.М. Лексико-грамматические классы глаголов в лезгинском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1983. *

88. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М., 1976.

89. Шухардт Г. Об активном и пассивном характере переходного глагола // Эргативная конструкция предложения. М., 1950.

90. Элъдарова У.З. Категория падежа в аварском литературном языке. АКД. Махачкала, 1975.

91. Эргативная конструкция предложения в языках различных типов (Исследования и материалы). Л., 1967.

92. Эргативная конструкция предложения. М., 1950.

93. Список литературы на иностранных языках

94. Anderson S.R. On the syntax of ergative languages I I Proceedings of Uth International Congress of Linguists. V. 2. Bologna, 1974.

95. Bechert J. Zu den Teilen des einfachen Satzes im Awarischen // Zeitschrift fur vergleichende Sprachforshung. 85. В, I. H., 1971.

96. BonnardH. Code du fran9ais courant. P., 1782. Grammaire Larousse du XX ieme siecle. P., 1936.

97. Brondal V. L"autonomic de la Syntaxe / Essais de linguistique generele. Copenhague, 1943.

98. Bouda E. Subjekt und Objektkasus beim awarischen Verbimi // Caucasica. Fasc. 9. Leipzig, 1931.

99. Brunot F. La pensee et la langue. P., 1965: 366.

100. CatfordJ.C. Ergativity in Caucasian languages //NELS.

101. Comrie B. Ergativity // Sintactic typology: Studies in the phenomenology of Language. Austin, 1978.

102. Damourette I. et Pichon E. Des mots a la pensee: Essai de grammaire de la langue franfaise. T.V. P., 1911-1936: 662, 663, 646.

103. Dik S. The theory of functional grammar. V.I.: The structure of the clause. Dordreche, 1989.

104. W.Dirr A. Einfiihrung in das Studium der kaukasischen Sprachen. Leipzig, 1928.

105. Dixon R.M.W. Ergativity//Language. V. 55, 1979, № 1.

106. Duboirl. at al. Dictionnaire de linguistique. P., 1973: 397.

107. Hopper P.I., Thompson. The descourse basis form lexical categories in Universal grammar / Language V. 60,1984.

108. P., 1962:286-287. 22. Vendlerl. Verbes and times // The philosophical review. № 66. 1957,t