автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке XX - нач. XXI вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке XX - нач. XXI вв."

На правах рукописи

УСТИНОВА Елена Викторовна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ АГЕНТИВНОСТИ / НЕАГЕНТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ XX — нач.ХХ1 вв.

Специальность 10 02 01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре русского языка ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Покровская Елена Александровна

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Малычева Наталья Владимировна

кандидат филологических наук, доцент Сёмина Светлана Ивановна

Ведущая организация

Уральский государственный педагогический университет

Защита состоится « /7» 2007 г в 10е2 часов на заседании

диссертационного совета Д-212 208.09 по филологическим наукам при Южном федеральном университете по адресу 344006, г Ростов-на-Дону, ул Пушкинская, 150, факультет филологии и журналистики ЮФУ, ауд 22

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Южного федерального университета (г Ростов-на-Дону, ул Пушкинская, 148) Автореферат разослан « 70» O/LTtfSP^IWl г

Ученый секретарь диссертационного совета

Самигулина Ф Г

Реферируемая диссертация посвящена исследованию функционально-семантического поля агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке

Сегодня одним из наиболее активно развивающихся в науке является антропоцентрический подход к языку (В Гумбольдт, Л Вайсгербер, Э Сепир, Б Уорф, Ю Степанов, Н Арутюнова, А Вежбицкая и др ) В качестве вектора языкового развития выделяется динамика языка в контексте общекультурных процессов эпохи (Е Покровская и др ) Именно в этом контексте можно сказать, что особенности русской культуры, русского национального характера и специфики русской жизни раскрываются и отражаются в очень важных семантических характеристиках, образующих смысловой универсум русского языка

В свете современных тенденций оказывается, что в качестве наиболее чувствительного показателя разнообразных картин мира выступает не только лексика, культуроспецифичная для той или иной нации (как это постулировал Э Сепир), но и грамматические явления Среди последних особое внимание уделяется безличным предложениям и их этносемантической коннотации (Н Арутюнова, А Вежбицкая, 3 Тарланов, О Сулейманова, В Павлов и др) В 1990-е годы зарубежные и отечественные лингвисты активно дискутировали о том, какие особенное ги менталитета русского народа отражают безличные предложения и можно ли говорить о том, что данные конструкции свидетельствуют о крайнем фатализме русского народа, его пациентивнои ориентации, непричастности к ходу событий, истинные причины которых неясны и непостижимы (А Вежбицкая)

Диссертационное исследование является попыткой сказать новое слово в этой дискуссии с принципиально новых позиций — функционально-семантической направленности

Функционально-семантический подход, получивший развитие в 19801990-е 1 оды прошлого века (А Бондарко, Е Гулыга, Е Шендельс, Г Щур, П Чесноков и др ), по-прежнему актуален Современные исследователи обра-

щаются к изучению и описанию закономерностей функционирования грамматических единиц во взаимодействии с элементами разных уровней, участвующих в передаче смысла высказывания Это предполагает возможность языкового анализа не только в направлении от формы к значению, но и в направлении от значения к форме Такой подход отражает не формальные классификации одноуровневых языковых явлений, а сложное, диалектическое взаимодействие элементов разных уровней языковой системы, в которое они вступают при выражении наиболее важных понятийных категорий Наиболее подходящим для реализации этого подхода представляется методологический принцип, базирующийся на концепции функционально-семантического поля (ФСП)

Так, тщательная проработка семантики компонентов макро- и микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности может сгладить острые углы в дискуссии о крайнем фатализме и иррациональности носителей русского языка

Важен тот факт, что активное функционирование безличных предложений и появление новых лексем с семантикой безличности на протяжении всего XX столетия связано не столько с особенностями менталитета русского народа вообще, сколько с новой парадигмой культуры XX века (Ф Ницше, Д Чижевский, Д Лихачев, А Якимович, Е Покровская), оказавшей огромное влияние и на развитие языка

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловливается соединением функционально-семантического подхода с антропоцентрическим подходом к изучаемому объекту

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые делается попытка выделить в современном русском языке функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности, его макро- и микрополей и проанализировать микрополе псевдоагентивности в виде целостной системы разноуровневых средств выражения семантики псевдоагентивности, в частности, большое внимание уделяется безличным конструкциям как ядру ис-

следуемого микрополя Функционально-семантическое поле, его структурно-семантические участки и входящие в их состав конституенты в лингвокуль-турологическом аспекте анализа также рассматриваются впервые

Объект исследования - функционально-семантическое поле агентив-ности / неагентивности и одна из его структурных подсистем - микрополе псевдоагентивности в лингвокультурологическом освещении, а его предмет — активное развитие в рамках этого поля в контексте русской языковой картины мира, общекультурных парадигм эпохи, то есть в лингвокультурологическом освещении, конструкций с семантикой агентивности / неагентивности

Целью исследования является выделение, изучение и описание функционально-семантического поля агентивности / неагентивности в системе полей русского языка и анализ микрополя псевдоагентивности, который служит доказательством того, что рассматриваемое микрополе является культуроспецифичным образованием в русской языковой картине мира

Достижение цели предполагает решение следующих задач

1) охарактеризовать семантическую структуру «агентивность / не-агентивность»,

2) выдвинуть и обосновать гипотезу существования функционально-семантического поля агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке,

3) вычленить макро- и микрополя в рамках функционально-семантического поля агентивности / неагентивности,

4) выделить микрополе псевдоагентивности из общей «сетки» микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности,

5) дать комплексную характеристику данному культуроспецифично-му для русского языка микрополю

В диссертации применены методы семантико-контекстуального и компонентного анализа, лингвокультурологического анализа, интерпрета-тивного анализа, полевого структурирования, сравнительно-

сопоставительный метод (при разграничении микрополей, а также различных полевых конституентов) и метод трансформационного анализа (в отдельных случаях)

Основные положения, выносимые на защиту. Осуществленное в соответствии с изложенной актуальностью проблемы, целями, задачами и указанными методологическими основаниями диссертационное исследование позволяет сформулировать положения, выносимые на защиту

1 Агентивность и неагентивность - семантические доминанты, характеризующие русскую языковую картину мира, в пространстве которой представлены агенс и не-агенс как две разные семантические роли, отвечающие активной и пассивной ориентациям русского семантического универсума В семантическую структуру агентивности / неагентивности входят актанты -существенные припредикативные элементы положения дел и предикаты (и их семантические подтипы), образующие ту или иную коммуникативно-семантическую сферу положения дел

2 В русском языке существует функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности, конституируемое взаимодействующими языковыми средствами (лексическими, грамматическими и т д ), объединенными общностью семантических функций, принадлежащих к области агентивных / неагентивных отношений, то есть отношений, содержание которых определяется ролями участников ситуации (агенса / не-агенса) и их предикативными характеристиками в рамках того или иного положения дел

3 В функционально-семантическом поле агентивности / неагентивности выделяется два одноименных макрополя, которые охватывают средства современного русского литературного языка, используемые для выражения агентивных / неагентивных отношений Данные структуры распадаются на микрополя, соответствующие семантическим функциям актантов

4 Выбор микрополя псевдоагентивности из общей «сетки» микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности обусловлен тем, что его характеризуют, с одной стороны, лингвокультуроло-

гические доминанты (неагентивность / псевдоагентивность и взаимодействующие с ней пациентивность, экспериенсивность, элементивность и лока-тивность), псевдоагентивная концептосфера (псевдоагенс, который включает в свой состав «стихию», «волю», «силу», «энергию» и другие неагентивно ориентированные концепты), с другой стороны - микрополе состоит из взаимодействующих единиц разных уровней языка, в ряду которых доминирующей является грамматическая структура - безличное предложение, и в-третьих, компоненты микрополя псевдоагентивности вписываются в концепцию парадигм культуры XX века, поскольку безличные предложения отражают характерные, в частности, для неклассической парадигмы черты (иррациональность, хаос, неконтролируемость и пр )

5 Микрополе псевдоагентивности представляет собой семантическую структуру в рамках макрополя неагентивности (и шире - в пространстве функционально-семантического поля агентивности / неагентивности) с центральным актантным компонентом псевдоагенсом, семантическая роль которого выявляется в таком положении дел, где событие (действие) осуществляется силой, оторванной от своего создателя (собственно силой, неконтролируемой стихией, энергией, судьбой, волей и производных от них семантем) и способной «зарядить» энергией объект-посредник (орудие), имеющий форму творительного падежа со значением стихийного воздействия

Теоретическая значимость работы заключается в том, что теоретические выводы диссертации вносят вклад в разработку функционально-семантического поля и в изучение агентивных и неагентивных конструкции Новый подход к исследованию будет способствовать развитию лингвокуль-турологического подхода к учению о функционально-семантическом поле

Практическая ценность исследования состоит в возможности использования его результатов в вузовских курсах грамматики русского языка, истории русского языка, лингвокультурологии, этносемантики и когнитиви-стики Предложенная методика исследования может быть применена и при изучении других функционально-семантических полей

Материал исследования включает более чем 1500 примеров, извлеченных методом сплошной выборки из произведений художественной прозы и публицистики Источниковедческой базой работы послужили произведения русских писателей XX - нач XXI вв, газетные и журнальные статьи того же периода, а также языковой материал передач центрального телевидения 2006-2007 года выпуска и информация, размещенная на интернет-сайтах

Апробация работы. Результаты исследования были представлены в виде докладов на межвузовской научной конференции «Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней», посвященной юбилею д ф н , проф Ю Н Власовой, в г Ростове-на-Дону (2004), на Всероссийской научной конференции «Язык как система и деятельность», посвященной 80-летию проф Ю А Гвоздарева, в г Ростове-на-Дону (2005), на Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики», посвященной 85-летнему юбилею проф А Я Загоруйко, в г Ростове-на-Дону (2005), на Международной научной конференции «Концептуальные проблемы литературы художественная когнитивность» в г Ростове-на-Дону (2005), на Международной научной конференции «Языковая система и речевая деятельность лингвокультурологический и прагматический аспекты» в г Ростове-на-Дону (2007) Основные положения и идеи данного исследования получили отражение в 11 публикациях (2004 - 2007 гг)

Структура исследования Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и библиографии

Во Введении представлена проблематика диссертации, определены цели и задачи исследования, обоснованы его актуальность, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту Глава первая «Теоретические основы исследования» состоит из семи разделов и дает представление о двух теоретических направлениях работы Первое вмещает историю полевой методики в языкознании, которая получила свое активное развитие в середине XX века Многочисленные кон-

цепции зарубежных и отечественных лингвистов (Г Ипсен, Й Трир, Л Вайсгербер, О Духачек, Э Косериу, С К Шаумян, Г Бех, К Бост, В Пор-циг, Г Мюллер, Ш Балли, Н И Филичева, Ю Д Апресян, Г С Щур, Л М Васильев и др ) интерпретировали поле как синтагматическое / парадигматическое явление в языке В 1980-е гг получила развитие тенденция считать поле межуровневой структурой и при его анализе не останавливаться на одном из языковых уровней В 1980-90-е гг группой петербургских лингвистов под руководством А В Бондарко осуществляется масштабный проект «Теория функциональной грамматики», в рамках разработки которого предлагается теория функционально-семантического поля (ФСП) - двустороннего (содержательно-формального) единства, охватывающего конкретные средства данного языка со всеми особенностями их формы и содержания Компоненты ФСП - это языковые категории, классы и единицы с их языковыми значениями, связанными с конкретными средствами формального выражения в данном языке Связи между компонентами, их взаимодействие - это также конкретные языковые явления

В качестве примера ФСП по теории А В Бондарко в работе рассматривается ФСП субъектности, которое наиболее близко по своей структурно-семантической организации к выделенному и исследованному нами полю агентивности / неагентивности Необходимо отметить, что значительное внимание в теоретической главе работы уделено категории субъекта, которая представляется не только категорией семантики синтаксиса В определении субъекта мы придерживаемся позиции Ю А Рылова, который, представляя довольно интересную типологию субъектов, считает, что проблема субъекта чрезвычайно важна для понимания картины мира В динамике отношений субъекта с другими категориями языка отражается многовековой опыт народа, высвечивается особое мироощущение, присущее его представителям в видении субстанций (в том числе и самого себя) в отношении к другим субстанциям В данном контексте субъект понимается как сущность с субстанциональным субстратом, которая получает характеристику в акте предикации

как носитель признака (действия, квалификации, состояния и т д ) Денотатом субъекта может быть лицо, предмет (в широком смысле), абстрактное явление или явление природы, ситуация (например, в случае инфинитивного подлежащего) По сути, любое высказывание можно трактовать как сообщение о субъекте (активном или пассивном, реальном или несуществующем) и его предикативном признаке Формальная односоставность предложения не означает его семантической односоставности (Рылов 1999)

Е В Гулыга и Е И Шендельс предлагают разнообразные средства грамматического и лексического уровня, призванные выражать и называть общие значения, связанные между собой не случайными отношениями, а отношениями, которые позволяют установить определённые закономерности, называть «грамматико-лексическим полем»

Представляет интерес концепция П В Чеснокова в рамках ФСП (система языковых средств разных уровней, объединенных одним общим значением, которое является неоднородным и распадается на ряд более частных значений), выделяются семантические участки, называемые микрополями Семантические различия между микрополями являются содержательными (различиями в содержании выражаемых мыслей) и отражают содержательные объективные (онтологические) различия между реальными фактами, объединенными определенным общим признаком

Однако в данной работе предпочтение отдается полевой концепции А В Бондарко, берется за основу его понятие и характеристики ФСП

В первой главе освещаются также основные постулаты функционального синтаксиса А Мустайоки Последнее направление интересно тем, что всячески поощряет проведение «экспериментов», выходящих за рамки лингвистики в чистом виде, что позволяет представить объект исследования — функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности и одну из его структурных подсистем, микрополе псевдоагентивности, - в лингвокуль-турологическом освещении (в контексте русской языковой и ментальной картин мира и общекультурных парадигм эпохи) В связи с этим в разделе 1.2

«Язык и культура как первооснова лингвокультурологического пространства» рассматриваются такие понятия, как «культура», «картина мира», «семантическая доминанта», «парадигмы культуры», «ментальность», проблемы взаимоотношения языка и культуры (в историко-культурологическом аспекте), языка и ментальное™ Обращение к данным вопросам позволяет доказать мысль о безусловном влиянии вышеуказанных понятий и проблем на процессы, происходящие в языке - как в лексике, так и в грамматике (в частности, в синтаксисе) В работе доказывается, что принадлежность к той или иной картине мира определяет позицию самого субъекта (участника ситуации) к действительности (самой ситуации), в некоторых случаях даже изменяя его роль, то есть превращая из активного контролера событий в пассивного экспериенсера Именно пациентивно ориентированная модель для русской языковой и ментальной картин мира является культурос-пецифичной

Изложенные в первой главе соображения позволяют сделать вывод о том, что на современном этапе развития науки актуально и перспективно соединение функционально-семантического подхода с антропоцентрическим подходом к изучаемому объекту Поэтому именно сейчас вызывают неподдельный интерес исследования в области описания разноуровневых единиц языка (лексических и грамматических) в лингвокультурологическом аспекте анализа

Во второй главе «Функционально-семантическое поле агентнвно-сти / неагентнвности, его структура и функционирование в современном русском литературном языке» выделяется и подвергается всестороннему анализу функционально-семантическое поле агентивности / неагентнвности (ФСП А/Н), конституируемое взаимодействующими языковыми средствами (лексическими и грамматическими), объединенными общностью семантических функций, принадлежащих к области агентивных / неагентивных отношений, то есть отношений, содержание которых определяется ролями участ-

ников ситуации (агенса / не-агенса) и их предикативными характеристиками в рамках того или иного положения дел

При рассмотрении оппозиции агентивность / неагентивность с точки зрения входящих в нее актантов целесообразно использовать термины «семантическая структура» / «ситуация», в случае лингвокультурологического анализа - «семантическая доминанта», а при комплексном подходе агентивность / неагентивность (А/Н) изучается как ФСП

В ходе анализа содержания А/Н доказывается, что агентивность обозначает как макрополе ФСП А/Н, охватывающее средства современного русского литературного языка, используемые для выражения указанных отношений, так и семантическую категорию, лежащую в основе этого объединения языковых средств, т е категорию, характеризующую агенса в его отношении к положению дел в общем и к предикату положения, находящемуся в том или ином соответствии с элементами синтаксической структуры предложения, - в частности

Неагентивность обозначает как макрополе ФСП А/Н, охватывающее средства современного русского литературного языка, используемые для выражения указанных отношений, так и семантическую категорию, лежащую в основе этого объединения языковых средств, т е категорию, характеризующую не-агенса в его отношении к положению дел в общем и к предикату положения, находящегося в том или ином соответствии с элементами синтаксической структуры предложения, - в частности

В рамках семантической структуры А/Н выделяется ряд компонентов, характеризующих данное образование (актанты, семантические функции, предикаты и их семантические подтипы и т д), которые можно распределить в классификационной таблице по принципу агенс *-* предикат —» положение дел и не-агенс +-> предикат —» положение дел В рамках компонентного подхода к А/Н как семантической структуре важно акцентировать внимание на таких составляющих (актантах), как псевдоагенс и агенс отсутствия, от-

метив неоднозначность подхода к ним в отечественной лингвистике и предложив свое видение данных категорий

ФСП А/Н состоит из двух одноименных макрополей, которые в свою очередь распадаются на микрополя, соответствующие семантическим функциям актантов

Макрополе агентивности состоит (в силу достаточно однозначного лидирующего актанта — агенса) из одного микрополя, в структуре которого отражаются

1) агентив с агенсом-производителем физического действия Модильяни любил ночами бродить по Парижу (А Ахматова), Маргарита прыгнула с обрыва вниз и быстро спустилась к воде (М Булгаков), Я взял ее правой рукой, встал и забросил подальше, Потом я спустился вниз на несколько шагов, сел на камень и заплакал Потом я зарыдал (Е Гришковец 2006),

2) агентив с агенсом-производителем ментального действия Катя чутьем поняла Дарьяльского, что-то большое и незнакомое вовсе пылко учуяла она в нем детским, вещим своим сердцем (А Белый), Я нарочно заостряю, упрощаю и карикатурю мысль (В Маяковский),

3) агентив с агенсом-контролером физического и ментального действия Барин стоит у ворот риги, смотрит, как в ее темноте мелькают красные и желтые платки (И Бунин), Свекор сидел на диване со множеством подушек (О Робски)

К лексико-грамматическои периферии макрополя агентивности относятся такие случаи употребления агенса, когда он не выражен эксплицитно, но входит в семантическую структуру Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно — Секретарь исполнил приказания прокуратора быстро и точно (М Булгаков)

Макрополе неагентивности имеет не одно микрополе в своем составе, что объясняется разнообразием актантов, которые представлены как неагенсы и включены в неагентивное пространство, в котором различаются

1) псевдоагентив Только спустя неделю повыбрасывало трупы рыбаков в разных местах берега (А Куприн), Берлиоза сегодня вечером задавило трамваем на Патриарших, Дни как будто вымыло из памяти (М Булгаков), В который раз у Монахова схлынуло в предчувствии поражения (А Битов), И вдруг разум опалило догадкой (Л Леонов),

2) пациентов Совсем свободно заплакалосъ ей (А Яшин), Вот мнится мне с утра, будто стучатся за мною (Л Леонов), И тогда мне открылось, что Бог был вместе со страдающими (Л Улицкая),

3) экспериенсив Ей грезится, что милый лежит с ней рядом (А Куприн), Но и у Юрия Андреевича шумело в голове (Б Пастернак), И ему легчало, И мне погано, А ему опять стало несносно, Его выворачивало, его разрывало, с ним могло быть плохо (А Битов), Меня что-то познабливает (И Васильев),

4) бенефициатив (бенефактив) Боялись его и господа, А весной привозили к барышне колдуна (И Бунин), Через два часа он испустил дух на руках у министра обороны (Вен Ерофеев),

5) элементив И-задождило пустым пустоппюем в лицо, Размокропогодилось и распространилось лужами, Здесь просИнилось — ртутными цветами, там — взрозовело, подпыхнуло — ярче, все жарче, Завертопраши-ло в окна (А Белый), Всюду пузырилось, вздувались волны, с крьпи хлестало мимо труб, Сверкнуло и ударило над самым холмом (М Булгаков), К утру всю землю забелит (А Овечкин), Всю дорогу в части горизонта недрумсе-любно урчало и погромыхивало, Ветром передувало; На небе чуть расчистило (Б Пастернак) и т д

На периферии макрополя неагентивности находятся лексико-грамматические средства языка (они входят в состав грамматической доминанты поля - безличной конструкции) Это такие культуроспецифичные (применительно к русской языковой картине мира) концепты, как удалось, привелось, случшось, посчастливилось, повезло, получилось, выилло, сложилось, угораздило и тд Периферией макрополя неагентивности в общем и

микрополей в частности можно назвать словообразовательный уровень языка, когда глагольные лексемы «обрастают» приставками, суффиксами (завечерело, передувало, загрозарело и т д ), являясь авторскими инновациями (А Белый, В Маяковский, Б Пастернак, А Битов и др )

Макрополя А/Н имеют достаточно разветвленную систему взаимосвязанных - в рамках агентивной и неагентивной ориентаций - компонентов (в работе представлена их подробная классификация) Они обладают семан-тико-синтаксическими особенностями в рамках того или иного микрополя (шире - макрополя), которые зависят от характера отношений актанта и предиката и в своем взаимодействии представляет определенное положение дел ФСП А/Н впервые выделяется в данной работе Однако не вызывает сомнений тот факт, что оно пересекается с группой уже известных полей ФСП субъектности, ФСП залоговое™ (активности / пассивности), ФСП персональное™, ФСП определенности / неопределенности, ФСП одушевленности / неодушевленности

Таким образом, основной вывод второй главы заключается в том, что в русском языке существует ФСП агентивности / неагентивности, под которым понимается группировка грамматических (морфологических и синтаксических) и лексических средств русского языка, служащих для выражения различных вариантов семантики агентивности / неагентивности Как любое ФСП, анализируемое поле имеет центр и периферию Так, ФСП А/Н, являясь полем полицентрического типа, обладает не одним центром, а несколькими -в нашем случае таковыми будут грамматические (синтаксические) структуры — подлежащная и бесподлежащная конструкции (первая - ядро макрополя агентивности, вторая определяет макрополе неагентивности), в качестве периферии поля выступают лексико-грамматические средства языка, под которыми подразумеваются лексические и грамматические характеристики компонентов (языковых единиц), входящих в структуру агентивной или неагентивной конструкции (предикаты и их семантические подтипы) Также к периферии ФСП А/Н относятся случаи употребления актантов агентивной си-

туации в нехарактерной для них неагентивной позиции и неагентивных актантов в компонентном составе подлежащных конструкций

В третьей главе «Микрополя функционально-семантического поля агентнвностн / неагентивности. Микрополе псевдоагентивности» выделяется ряд микрополей ФСП А/Н, и среди них особое место занимает микрополе псевдоагентивности - совокупность языковых единиц, которые, помимо структурно-семантической характеристики, складываясь в систему образов - представлений о мире и месте человека в нем, несут дополнительную семантическую нагрузку, определяя роль соответствующего микрополя (и шире - функционально-семантического поля) в лингвокультурологическом пространстве картины мира данного языка

Микрополе псевдоагентивности обнаруживается в макрополе неагентивности и взаимодействует в горизонтальном разрезе с такими неагентив-ными микрополями, как псевдоагентив (микрополе псевдоагентивности), пациентов (микрополе пациентивности), экспериенсив (микрополе экспериен-сивности), бенефициатив или бенефактив (микрополе бенефактивности), элементив (микрополе элементивности), локатив (микрополе локативности), неагентив (микрополе неагентивности)

Ключевым актантом микрополя псевдоагентивности является неаген-тивный актант — псевдоагенс В исследовании подробно рассматривается данный термин, так как он не является широко употребительным в работах отечественных лингвистов В результате дается развернутая дефиниция термина «псевдоагенс» под псевдоагенсом понимается неагентивный актант, семантическая роль которого выявляется в таком положении дел, где событие (действие) осуществляется силой, оторванной от своего создателя (и поэтому она представлена как бы не имеющей создателя вообще или создатель по разным причинам не обозначен) Это может быть неконтролируемая стихия, энергия (существующая в природе или произведенная при помощи естественных / искусственных устройств), судьба - факт того, что «ход и исход нашей жизни зависит от чего-то кроме нас самих, от какой-то превозмогаю-

щей необходимости, которой мы волей-неволей должны подчиниться», нево-литивность, когда агенс переходит в позицию не-агенса, так как он не прикладывает никаких - ни сознательных, ни бессознательных - усилий к реализации действия, не контролирует ни один из этапов его осуществления, снимая с себя ответственность и перекладывая ее на непознанную, необъяснимую (внутреннюю или внешнюю) силу Эта «сила» способна «зарядить» энергией для реализации действия некий объект-посредник (орудие), имеющий значение творительного стихийного воздействия

Через развернутое определение псевдоагенса целесообразен переход к рассмотрению семантической категории псевдоагентивности, точнее, к псевдоагентивному положению дел - семантической структуре, являющейся ядром микрополя псевдоагентивности

Псевдоагентивность рассматривается как культуроспецифичная для русского языка категория, заключающая в своей семантике ряд идей, которые представляют русскую картину мира (неконтролируемость действия / состояния агенсом, иррациональность, идею непредсказуемости мира, пассивную позицию человека в пространстве внешней среды, детерминированность мироустройства и пр) Грамматически эти идеи оформлены в безличную конструкцию, которая выделяется в качестве центрального компонента микрополя псевдоагентивности и подвергается анализу Например Думалось - стихов писать не могу, Обстигло туманом (В Маяковский) Лексема об-стигло является инновацией Ее использование автором акцентирует тот факт, что не сам по себе туман выступает как агенс, а иная природная стихия управляет туманом Может быть, в данном случае имеет место метафорическое употребление конструкции Оно характеризует состояние природы и человека в данный момент, в то же время может быть обращено к сознанию, которое, вследствие каких-то непостижимых причин, «затуманено» Или следующие примеры А какие были рои себя мысливших мыслей, и мыслил не он, но себя мысли мыслили мыслилось, рисовалось, вставало, и прыгало в сердце, сверлило в мозгу, Шарахнулось в мозгу (А Белый) Использование

автором данных лексем обусловлено замыслом представить стихийную силу вне говорящего Бессознательное проявляется даже за пределами мыслительной деятельности героя Мысли себя мыслят, но также присутствует нечто, чья деятельность проходит на всех уровнях от внешнего {рисовалось, вставало) к внутреннему {мыслилось, сверлило в мозгу, прыгало в сердце), однако все эти акты осмысливаются как проявление бессознательного в недрах человеческого сознания Образование от глагола шарахнуть окрашивается дополнительным смыслом, помимо традиционного значения этой лексемы, а именно мысли шарахаются друг от друга, как реальные данности, но так как они не указаны (мысли, чувства и др ), можно усматривать присутствие стихийного проявления бессознательного Агенс не может контролировать все, что происходит в его сознании и душе, потому что существование самого агенса - под вопросом

Интересны следующие иллюстрации псевдоагентивных конструкций Тут заюзкаиило, разжиднело, стекло, Вновь — подморозило, вечером же серо-розовый и кулакастый булыжник — поглядывал в окна и твёрдо, и сиверко, Задребеденилось как-то, И - взмигнуло из-под занавески лиловая молнья1, Кавардачило, И вывызгивает, и высвистывает (А Белый), Его лбом о столб садануло — так он сразу и упал, как мертвый (А Битов), Рюхи-на трясло и швыряло, Он крикнул - Три1 — сверкнуло, бухнуло, и тотчас же из-под купола, ныряя между трапециями, начали падать в зал белые бумажки, Они вертелись, их разносило в стороны, забивало на галерею, откидывало в оркестр и на сцену, Иуду швырнуло вперед (М Булгаков) и т д Большая часть псевдоагентивных конструкций рассматривается в лингво-культурологическом аспекте анализа

По мнению А Вежбицкой, рост безличных конструкций, вытеснение личных предложений безличными является типично русским феноменом (Вежбицкая 1997) Действительно, неагентивные (в частности, псевдоаген-тивные) конструкции вытесняют агентивные, при этом важную роль играют личные глаголы, которые перешли в разряд безличных и начали активно

употребляться именно в этой форме (примеры из прозы А Битова) В голове слегка зазвенело, «Когда я это говорил?» - забуксовало у меня в мозгу, Он не думал, не вспоминал, и его нигде не грызло и не тянуло, «Зачем это я7» -мелькнуло у него, «Трень-бом-день>» - прозвенело где-то внутри Тони, И где-то во лбу тикало

В следующих примерах не-агенс находится под воздействием неких неизвестных сил, вследствие чего он испытывает определенные трудности физического / ментального / эмоционального характера и остается пассивным, так как не может контролировать ситуацию в полной мере И вдруг меня словно толкнуло, Снарядом накрыло, Как до матери Тасиной дошло? Уж не наговорено ли ей про нас какой небылицы ? Впрочем, мелькнуло и ушло; Запершило в горле и жаром прихлынуло к глазам (И Васильев), Вчера в Нью-Йорке вырвало с корнем все деревья, повалило столбы электропередач, Останки так разбросало по земле, что найти ничего не удалось (ОРТ 2006), Полез купаться - шваркнуло об волнорез, разодрало ногу, руку и смыло тапки (СМС-сообщение 2007) и т д

В качестве периферии микрополя псевдоагентивности рассматриваются семантические подтипы псевдоагенсов В рамках изучаемого микрополя можно выделить пациентивный псевдоагентив, экспериенсивный псевдо-агентив, элементивный псевдоагентив, локативный псевдоагентив - с присутствием в конструкциях пациенса, экспериенсера, элемента и места соответственно Примеры анализируются по следующей схеме (за образец взята схема О Сулеймановой)

Модель типа Вчера в Нью-Йорке вырвало с корнем все деревья (ОРТ, 2006) вносит информацию о том, что

- событие осуществляется силой, оторванной от своего создателя (и потому сила представлена как бы не имеющей создателя вообще), - это может быть либо энергия, существующая в природе (в данном случае), либо

произведенная при помощи естественных или искусственно созданных устройств

- создатель силы находится вне объекта, на который действует сила

Перед нами элементивный псевдоагентив в рамках положения дел налицо взаимодействие элемента (который, в общем, может плавно перейти в элементивный псевдоагенс) и природной силы (разбушевавшейся стихии), определяющее стихийную ситуацию, которая не поддается контролю и упорядочиванию

Думается, анализ конструкции элементивного псевдоагентива является перспективным направлением Элементивный псевдоагенс нужно рассматривать с позиций включенности в ту или иную концептосферу, например, в романе Ю Бондарева «Горячий снег» элементивный псевдоагенс непосредственно входит в концептуальную парадигму семы война, так как невыраженный грамматически актант имеет семантическое наполнение, которое восходит к ключевому концепту Собственно война будет выступать в качестве стихии Например В голову Кузнецова ударило оглушительным треском очередей, Кого-то ранило впереди, Черным ураганом накрыло ровик, ударило жаром сверху, ровик тряхнуло, подкинуло, сдвинуло в сторону, Ровик забило удушающим густым дымом, Раскокошит ко всем чертям, Задавило, смяло давящим громом самолетов, Окопчик подкинуло, Страшной силой Кузнецова откинуло от орудия, ударило грудью обо что-то железное, Первую часть бруствера начисто смело, углубило воронкой, коряво обуглило, Башню сотрясало, Меня оглушило, ударило о ящик, Ударом сбоку Кузнецова отбросило от панорамы, приз/сало к земле, И долгими очередями разрывных Сергуненкова, уже, вероятно, мертвого, подталкивало, передвигало по земле, Стремительно завращало по скатам огненные карусели итд

В рамках данной главы (раздел 3 2.3 «Периферия микрополя псев-доагентивности: лексико-грамматический уровень») выявляется морфология псевдоагентивности (посредством обращения к безличным предложе-

ниям с соответствующим семантическим оттенком в классификациях А М Пешковского, Е М Галкиной-Федорук, П А Леканта, А Г Руднева и др лингвистов) Также в качестве примеров дается ряд глагольных и наречных образований из прозы и публицистики Вышло ходульно и ревплаксиво (В Маяковский), Рукой помахало в тумане, Куролесило, Адвокат Пероклов-ский пленил перспективами слажено, сглажено, схвастано, спластано, намилюковено, - запротоколено при резолюции (А Белый), - Слушаю Непременно. Срочно. Всеобязательно, Вдали густо заворчало (М Булгаков), Считай, пофартило тебе, отец, Уму невмещаемо (Л Леонов), Меня глючить начало (ОРТ 2006) и пр

Итак, микрополе псевдоагентивности характеризуют, во-первых, лин-гвокультурологические доминанты (неагентивность / псевдоагентивность и взаимодействующие с ней пациентивность, экспериенсивность, элементив-ность и локативность), псевдоагентивная концептосфера (псевдоагенс, который включает в свой состав «стихию», «волю», «силу», «энергию» и пр не-агентивные концепты) Во-вторых, микрополе состоит из взаимодействующих единиц разных уровней языка, в ряду которых доминирующей является синтаксическая структура - безличное предложение, культуроспецифичное в рамках русской языковой картины мира и являющееся ярким языковым средством неклассической парадигмы культуры Конструкция представляет человека, который зачастую не может прибегнуть к законам разума в постижении того, что с ним происходит, следовательно, он не может привести свои действия в систему, находясь под давлением некой непознанной данности, - все это отвечает характеристикам, свойственным биокосмической парадигме

На протяжении XX - нач XXI вв данные конструкции доказывают свою состоятельность, активно функционируя в виде традиционных (в лексическом, словообразовательном, морфологическом планах) глагольных и наречных конструкций русского языка и пополняя словарь новыми словоформами (зачастую инновации носят ярко выраженный индивидуально-авторский характер и представляют еще больший интерес для исследования с

точки зрения образования и дополнительных смыслов, которые вкладывает автор, включая новую семантему в тот или иной текстовый фрагмент)

Микрополе псевдоагентивности строится по модели псевдоагенс <-+ безличная конструкция —> псевдоагентивное положение дел (—► пациентив-ный псевдоагенс, элементивный псевдоагенс, экспериенсивный псевдоагенд, локативный псевдоагенс, орудие), в основе которой лежит выведенная в работе общеполевая формула актант <-> предикат —» положение дел

Структурная особенность микрополя состоит в том, что его главный актант «псевдоагенс» редко представлен в конструкции, он «остается за кадром», концентрируя внимание на актантах, которые подвергаются его воздействию или же посредством которых это воздействие происходит Благодаря этому псевдоагентивная структура может быть значительно расширенной, включать в свой состав до трех и более актантов, несущих на себе одинаково важную семантическую нагрузку (расстановка акцентов на тех или иных зависит от контекста, в котором рассматривается псевдоагентивное положение дел, в отдельных случаях, к примеру, оказывается, что вторичный актант становится рядом с псевдоагенсом или даже занимает его позицию, будучи более актуальным)

Необходимо отметить процесс взаимодействия данного образования с другими микрополями в пространстве макрополя неагентивности Результаты этого взаимодействия можно наблюдать на периферии микрополя псевдоагентивности, имеются в виду отношения псевдоагенса — центрального актанта псевдоагентива с актантными центрами микрополей пациентивности, экспериенсивности, элементивности и локативности, которые хотя и являются вторичными компонентами семантической структуры, но выполняют очень важную функцию, получающую свою реализацию в псевдоагентивном положении дел Это говорит о том, что микрополе псевдоагентивности, являясь одной из важнейших функционально-семантических и лингвокультуро-логических структур макрополя неагентивности, не существует обособленно, а «подпитывается» семантическими особенностями других неагентивных

микрополей Данная взаимообусловленность позитивно отражается как на частных образованиях в виде того или иного микрополя, так и на содержании ФСП А/Н в целом

В Заключении обобщается материал, доказывающий следующее антропоцентрический подход к языку позволяет выявить культуроспецифич-ность не только явления в целом (ФСП), но и его составляющих (макрополей, микрополей и их конституентов), что позволяет детализировать языковую картину мира, обнаруживая в ней новые «оттенки» известных явлений

В исследовании было выявлено и исследовано функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности и, в частности, одна из его важнейших подсистем — микрополе псевдоагентивности, которое представляет собой семантическую структуру в рамках макрополя неагентивности (и еще шире - в пространстве ФСП А/Н) с центральным актантным компонентом псевдоагенсом Семантическая роль последнего выявляется в таком положении дел, где событие (действие) осуществляется силой, оторванной от своего создателя (собственно силой, неконтролируемой стихией, энергией, судьбой, волей и производных от них семантем) и способной «зарядить» энергией для реализации действия некий объект-посредник (орудие), имеющий значение творительного стихийного воздействия

Особую значимость имеет именно это микрополе, потому что эта псевдоагентивная структура наиболее показательна в связи с объединением двух актуальных подходов в лингвистике Нужно заметить, что огромная роль в обособлении и пристальном внимании именно к микрополю псевдоагентивности обусловлена исследованием безличных конструкций, которые являются ядром микрополя

Думается, данное исследование является первым шагом на пути изучения таких интересных и неоднозначных культуроспецифичных для русского языка категорий, как агентивность, псевдоагентивность, неагентивность (пациентивность, эксериенсивность, элементивность и др ) Например, анализ выделенного в третьей главе работы в рамках микрополя псевдоагентивности

элементивного псевдоагентива представляется чрезвычайно актуальным как в рамках изучения русской языковой и ментальной картин мира, так и в направлении исследования отдельных концептов, входящих в состав данной структуры (концепт «стихия» и его производные)

Перспективы дальнейшего исследования видятся в нескольких направлениях

- комплексное изучение функционально-семантического поля (и ряда микрополей, составляющих его структуру) с привлечением обширного иллюстративного материала с расширением стилевых рамок (имеется в виду использование в качестве практической части работы конструкций из разговорной речи, научного и официально-делового стилей), а также расширение хронологических рамок (обращение к языковым и культурным процессам XIX века, прошедшего под эгидой классической общекультурной парадигмы, но предвосхищающего - например, в творчестве Ф М Достоевского — лин-гвокультурологические процессы XX века),

- монографический анализ одной из категорий, представленных в ж -следовании (например, категорию агентивности можно разобрать в сравнительно-сопоставительном аспекте, сопоставив ее культуроспецифику в русском и, к примеру, английском языках, анализ псевдоагентивности можно было бы провести в разрезе взаимодействия псевдоагентива с пациентивом, экспериенсивом, элементивом и локативом),

- компонентный анализ в рамках семантических структур, ключевыми компонентами которых выступили бы не актанты, а предикаты и их семантические подтипы, которые, взаимодействуя с тем или иным актантом, играют ведущую роль в положении дел (например, предикатная сфера псев-доагентивной структуры, ее функционально-семантические и лингвокульту-рологические особенности)

Объем диссертации - 165 страниц Библиография включает 182 наименования

Основные положения и результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1 Устинова Е В Безличное предложение как лингвистическое средство создания жанра «субъективной эпопеи» (на материале трилогии А Белого «Москва») (тезисы) // Тезисы докладов молодых исследователей Ростов н/Д РГУ.2004 -0,1 п л

2 Устинова ЕВ Функционирование безличных конструкций в пространстве поля неагентивности (на материале художественной прозы XX века) Н Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней Материалы межвузовской научной конференции, посвященной юбилею д ф н , проф Ю Н Власовой Ростов н/Д 2004 - 0,2 п л

3 Устинова ЕВ К вопросу о выделении функционально-семантического поля неагентивности в современном русском языке // Язык как система и деятельность Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 80-летию проф Ю А Гвоздарева Ростов н/Д, 2005 (Дополнения) - 0,2 п л

4 Устинова Е В Функционально-семантическое поле неагентивности в системе ФСП современного русского языка // Актуальные проблемы современной лингвистики Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 85-летнему юбилею проф А Я Загоруйко Ростов н/Д, РГПУ, 2005 - 0,2 п л

5 Устинова Е В Особенности функционирования безличных конструкций в прозе Андрея Битова // Концептуальные проблемы литературы художественная когнитивность Материалы Международной научной конференции Ростов н/Д, РГПУ, 2005 - 0,1 п л

6 Устинова Е В Синтаксические средства выражения идеи неагентивности в модернистском тексте (на материале романа «Петербург» и субъективной эпопеи «Москва» А Белого) // Известия УрГПУ Лингвистика Вып 18 Екатеринбург, 2006 - 0,4 п л

7 Устинова Б В Лингвокультурологическая идея неагентивности и ее отражение в прозе русских писателей XX века // «Актуальные вопросы филологии Теория и методика преподавания иностранных языков» Межвузовский сборник научных статей Ростов-н/Д, РИНЯЗ, 2006 - 0,4 п л

8 Устинова Е В Лингвокультурологическая идея неагентивности как одна из категорий, представляющих языковую картину мира русского народа (на материале художественной прозы XX в ) // «Картина мира язык, литература, культура», Бийск, 2006 — 0,2 п л

9 Устинова Е В Лингвокультурологический анализ безличных конструкций в романе Л Леонова «Пирамида» // «Литература Х1-ХХ1 вв Национально-художественное мышление и картина мира», Ульяновск, УлГТУ, 2006 -0,1 и л

10 Устинова Е В Концепция функционально-семантического поля в лингвокультурологическом освещении (на примере ФСП неагентивности в русском языке) // Известия высших учебных заведений Северо-Кавказский регион Спецвыпуск «Филология и журналистика» Общественные науки Ростов н/Д, 2007 - 0,2 п л

11 Устинова Е В Микрополе псевдоагентивности как продуктивная лингвокультурологическая модель русской языковой картины мира // Языковая система и речевая деятельность лингвокультурологический и прагматический аспекты Материалы Международной научной конференции Ростов н/Д, 2007 - 0,2 п л

Печать цифровая Бумага офсетная Гарнитура «Тайме» Формат 60x84/16 Объем 1,0 уч -изд -л Заказ № 417 Тираж 100 экз Отпечатано в КМЦ «КОПИЦЕНТР» 344006, г Ростов-на-Дону, ул Суворова, 19, тел 247-34-88

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Устинова, Елена Викторовна

Введение.

Глава 1. Теоретические основы исследования.

1.1 Развитие теории поля в лингвистике.

1.1.1 Функционализм; функциональная грамматика А.В. Бондарко и функциональный синтаксис А. Мустайоки; функциональносемантическое поле в языкознании.

1.1.2 Теория функционально-семантических полей А.В. Бондарко; система функционально-семантических полей; ФСП субъектности.

1.2 Язык и культура как первооснова лингвокультурологического пространства.

1.2.1 Учение о языке В. фон Гумбольдта и его последователей; язык и картина мира; картина мира XX века.

1.2.2 Концепция парадигм культуры; отражение общекультурных парадигм эпохи в языке.

1.2.3 Язык и ментальность.

Выводы.

Глава 2. Функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности, его структура и функционирование в современном русском литературном языке.

2.1 Содержание оппозиции «агентивность/неагентивность»; компоненты семантической структуры «агентивность / неагентивность».

2.2 Общая характеристика функционально-семантического поля агентивности / неагентивности.

2.2.1 Центральные и периферийные компоненты макрополя агентивности.

2.2.2 Центр и периферия макрополя неагентивности.

2.2.3 Ядро и периферия функционально-семантического поля агентивности / неагентивности.

2.2.4 Место ФСП агентивности / неагентивности среди других функционально-семантических полей русского языка.

Выводы.

Глава 3. Микрополя функционально-семантического поля агентивности/неагентивности.Микрополе псевдоагентивности.

3.1 Общая «сетка» микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности.

3.2 Псевдоагенс и псевдоагентивность; микрополе псевдоагентивности.

3.2.1 Лексический уровень микрополя псевдоагентивности как «концептуальный фон» микрополя.

3.2.2 Грамматический уровень микрополя псевдоагентивности: безличные предложения с семантикой псевдоагентивности как ядерный компонент» микрополя.

3.2.3 Периферия микрополя псевдоагентивности: лексико-грамматический уровень.

3.2.4 Структурно-семантические особенности микрополя псевдоагентивности.

Выводы.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Устинова, Елена Викторовна

Настоящая диссертация посвящена исследованию функционально-семантического поля агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке.

Сегодня одним из наиболее активно развивающихся направлений в науке является антропоцентрический подход к языку (В. Гумбольдт, JI. Вайс-гербер, Э. Сепир, Б. Уорф, Ю. Степанов, Н. Арутюнова, А. Вежбицкая и др.). В качестве вектора языкового развития выделяется динамика языка в контексте общекультурных процессов эпохи (Е. Покровская и др.). Именно в этом контексте можно сказать, что особенности русской культуры, русского национального характера и специфики русской жизни раскрываются и отражаются в очень важных семантических характеристиках, образующих смысловой универсум русского языка.

В свете современных тенденций оказывается, что в качестве наиболее чувствительного показателя разнообразных картин мира выступает не только лексика, культуроспецифичная для той или иной нации (как это постулировал Э. Сепир), но и грамматические явления. Среди последних особое внимание уделяется безличным предложениям и их этносемантической коннотации (Н. Арутюнова, А. Вежбицкая, 3. Тарланов, О. Сулейманова, В. Павлов и др.). В 1990-е годы зарубежные и отечественные лингвисты активно дискутировали о том, какие особенности менталитета русского народа отражают безличные предложения и можно ли говорить о том, что данные конструкции свидетельствуют о крайнем фатализме русского народа, его пациентивной ориентации, непричастности к ходу событий, истинные причины которых неясны и непостижимы (А. Вежбицкая).

Диссертационное исследование является попыткой сказать новое слово в этой дискуссии с принципиально новых позиций - функционально-семантической направленности.

Нужно сказать, что функционально-семантический подход, получивший развитие в 1980-1990-е годы прошлого века (А. Бондарко, Е. Гулыга, Е. Шендельс, Г. Щур, П. Чесноков и др.), по-прежнему актуален. Современные исследователи обращаются к изучению и описанию закономерностей функционирования грамматических единиц во взаимодействии с элементами разных уровней, участвующих в передаче смысла высказывания. Это предполагает возможность языкового анализа не только в направлении от формы к значению, но и в направлении от значения к форме. Такой подход отражает не формальные классификации одноуровневых языковых явлений, а сложное, диалектическое взаимодействие элементов разных уровней языковой системы, в которое они вступают при выражении наиболее важных понятийных категорий. Наиболее подходящим для реализации этого подхода представляется методологический принцип, базирующийся на концепции функционально-семантического поля (ФСП).

Так, тщательная проработка семантики компонентов макро- и микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности может сгладить острые углы в дискуссии о крайнем фатализме и иррациональности носителей русского языка. Мы также обращаем внимание на то, что активное функционирование безличных предложений и появление новых лексем с семантикой безличности на протяжении всего XX столетия связано не столько с особенностями менталитета русского народа вообще, сколько с новой парадигмой культуры прошлого века (Ф. Ницше, Д. Чижевский, Д. Лихачев, А. Якимович, Е. Покровская), оказавшей огромное влияние и на развитие языка.

Тем самым актуальность нашего исследования обусловливается соединением функционально-семантического подхода с антропоцентрическим подходом к изучаемому объекту.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые делается попытка выделить в современном русском языке функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности, его макро- и микрополя и проанализировать микрополе псевдоагентивности в виде целостной системы разноуровневых средств выражения семантики псевдоагентивности; в частности, большое внимание уделяется безличным конструкциям как ядру исследуемого микрополя. Функционально-семантическое поле, его структурно-семантические участки и входящие в их состав конституенты в лингвокуль-турологическом аспекте анализа также рассматриваются впервые.

Объектом исследования являются функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности и одна из его структурных подсистем -микрополе псевдоагентивности в лингвокультурологическом освещении, а его предметом - активное развитие в рамках этого поля в контексте русской языковой картины мира, общекультурных парадигм эпохи, то есть в лингвокультурологическом освещении, конструкций с семантикой агентивности / неагентивности.

Цель исследования - выделение, изучение и описание функционально-семантического поля агентивности / неагентивности в системе полей русского языка и анализ микрополя псевдоагентивности, который служит доказательством того, что рассматриваемое микрополе является культуроспеци-фичным образованием в русской языковой картине мира.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

1) охарактеризовать семантическую структуру «агентивность/ неаген-тивность»;

2) выдвинуть и обосновать гипотезу существования функционально-семантического поля агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке;

3) вычленить макро- и микрополя в рамках функционально-семантического поля агентивности / неагентивности;

4) выделить микрополе псевдоагентивности из общей «сетки» микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности;

5) дать комплексную характеристику данному культуроспецифично-му для русского языка полю.

Для решения этих задач в работе использовались следующие методы:

- метод семантико-контекстуального и компонентного анализа;

- полевое структурирование;

- сравнительно-сопоставительный метод (при разграничении микрополей, а также различных полевых конституентов);

- метод лингвокультурологического анализа;

- метод интерпретативного анализа;

- метод трансформационного анализа (в отдельных случаях).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Агентивность и неагентивность - семантические доминанты, характеризующие русскую языковую картину мира, в пространстве которой представлены агенс и не-агенс как две разные семантические роли, отвечающие активной и пассивной ориентациям русского семантического универсума. В семантическую структуру агентивности / неагентивности входят актанты - существенные припредикативные элементы положения дел и предикаты (и их семантические подтипы), образующие ту или иную коммуникативно-семантическую сферу положения дел.

2. В русском языке существует функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности, конституируемое взаимодействующими языковыми средствами (лексическими, грамматическими и т.д.), объединенными общностью семантических функций, принадлежащих к области агентивных / неагентивных отношений, то есть отношений, содержание которых определяется ролями участников ситуации (агенса / не-агенса) и их предикативными характеристиками в рамках того или иного положения дел.

3. В функционально-семантическом поле агентивности / неагентивности выделяется два одноименных макрополя, которые охватывают средства современного русского литературного языка, используемые для выражения агентивных / неагентивных отношений. Данные структуры распадаются на микрополя, соответствующие семантическим функциям актантов.

4. Выбор микрополя псевдоагентивности из общей «сетки» микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности обусловлен тем, что его характеризуют, с одной стороны, лингвокультуроло-гические доминанты (неагентивность / псевдоагентивность и взаимодействующие с ней пациентивность, экспериенсивность, элементивность и лока-тивность), псевдоагентивная концептосфера (псевдоагенс, который включает в свой состав «стихию», «волю», «силу», «энергию» и другие неагентивно ориентированные концепты); с другой стороны - микрополе состоит из взаимодействующих единиц разных уровней языка, в ряду которых доминирующей является грамматическая структура - безличное предложение; и в-третьих, компоненты микрополя псевдоагентивности вписываются в концепцию парадигм культуры XX века, поскольку безличные предложения отражают характерные, в частности, для антитрадиционной культурной парадигмы черты (иррациональность, хаос, неконтролируемость и пр.).

5. Микрополе псевдоагентивности представляет собой семантическую структуру в рамках макрополя неагентивности (и шире - в пространстве функционально-семантического поля агентивности / неагентивности) с центральным актантным компонентом псевдоагенсом, семантическая роль которого выявляется в таком положении дел, где событие (действие) осуществляется силой, оторванной от своего создателя (собственно силой, неконтролируемой стихией, энергией, судьбой, волей и производных от них семантем) и способной «зарядить» энергией объект-посредник (орудие), имеющий форму творительного падежа со значением стихийного воздействия.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что теоретические выводы диссертации вносят вклад в разработку функционально-семантического поля и в изучение агентивных и неагентивных конструкций. Новый подход к исследованию будет способствовать развитию лингвокуль-турологического подхода к учению о функционально-семантическом поле.

Практическая ценность исследования состоит в возможности использования его результатов в вузовских курсах грамматики русского языка, истории русского языка, лингвокультурологии, этносемантики и когнитиви-стики. Предложенная методика исследования может быть применена и при изучении других функционально-семантических полей.

Материал исследования включает более чем 1500 примеров, извлеченных методом сплошной выборки из произведений художественной прозы и публицистики. Источниковедческой базой работы послужили произведения русских писателей XX - нач. XXI вв., газетные и журнальные статьи того же периода, а также языковой материал передач центрального телевидения 2006-2007 года выпуска и информация, размещенная на интернет-сайтах.

Апробация работы. Результаты исследования были представлены в виде докладов на межвузовской научной конференции «Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней», посвященной юбилею д.ф.н., проф. 10. Н. Власовой, в г. Ростове-на-Дону в 2004 г., на Всероссийской научной конференции «Язык как система и деятельность», посвященной 80-летию проф. Ю. А. Гвоздарёва, в г. Ростове-на-Дону в 2005 г., на Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики», посвященной 85-летнему юбилею проф. А. Я. Загоруйко, в г. Ростове-на-Дону в 2005 г., на Международной научной конференции «Концептуальные проблемы литературы: художественная ког-нитивность» в г. Ростове-на-Дону в 2005 г., а также основные положения и идеи данного исследования получили отражение в 11 публикациях (2004 -2007 гг.).

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке XX - нач. XXI вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Антропоцентрический подход к явлениям языка позволяет выявить культуроспецифичность не только явления в целом (например, такого сложного образования, как функционально-семантическое поле), но и его составляющих (макрополей, микрополей и их конетитуентов), что позволяет детализировать языковую картину мира, обнаруживая в ней новые «оттенки» известных явлений. Плодотворным представляется примнение антропоцентрического подхода к полевому описанию языковых единиц. «Дополнительные смыслы» выявляются в отношениях языковых единиц друг с другом, а взаимодействие компонентов различных пластов языка, как известно, характеризует функционально-семантическое поле как многоуровневую структуру.

Функционально-семантический анализ в чистом виде на сегодняшний день имеет более ограниченную исследовательскую базу и перспективы, нежели в объединении с лингвокультурологическим подходом при решении той или иной лингвистической проблемы. Поэтому в нашей работе мы, используя важнейшее понятие функциональной грамматики - функционально-семантическое поле, чаще прибегаем к понятийному аппарату, принцпам и путям исследования не функциональной грамматики (А.В. Бондарко), а функционального синтаксиса (А. Мустайоки). Последнее направление всячески поощряет проведение «экспериментов», выходящих за рамки лингвистики в чистом виде (имеется в виду лингвокультурологический аспект анализа).

Итак, в диссертации было выявлено и исследовано функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности и, в частности, одна из его важнейших подсистем - микрополе псевдоагентивности, которое представляет собой семантическую структуру в рамках макрополя неагентивности (и еще шире - в пространстве ФСП А/Н) с центральным актантным компонентом псевдоагенсом. Семантическая роль последнего выявляется в таком положении дел, где событие (действие) осуществляется силой, оторванной от своего создателя (собственно силой, неконтролируемой стихией, энергией, судьбой, волей и производных от них семантем) и способной «зарядить» энергией для реализации действия некий объект-посредник (орудие), имеющий значение творительного стихийного воздействия.

Особую значимость имеет именно это микрополе, потому что эта псевдоагентивная структура наиболее показательна в связи с объединением двух актуальных и перспективных подходов в лингвистике. Нужно заметить, что огромная роль в обособлении и пристальном внимании именно к микрополю псевдоагентивности обусловлена исследованием безличных конструкций, которые являются, на наш взгляд, ядром микрополя. Кроме своей куль-туроспецифики в пространстве русской картины мира, данные синтаксические структуры активны в современном русском литературном языке: количественный и качественный рост безличных предложений можно проследить на протяжении всего XX столетия и в начале XXI века.

Еще раз подчеркнем, что одно из основных свойств функционального подхода - распределение языковых средств по семантическим функциям - ведёт к образованию комплексов языковых средств различных структурных уровней языка. Тем самым мы можем говорить о том, что важным преимуществом функционального подхода перед другими методами исследования является его межуровневый характер, что позволяет использовать его в рассмотрении лингвокультурологических категорий (семантических доминант) с возможностью разностороннего изучения их не только в языке, но и в картине мира.

Так, в работе был рассмотрен ряд таких семантических доминант, как агентивность, неагентивность, псевдоагентивность, культуроспецифичность последней (по сравнению с общими идеями агентивности и неагентивности) не вызывает сомнений. Необходимость детального исследования обозначенных выше семантических структур обусловила выбор подхода их изучения.

В рамках функционально-семантического поля агентивности / неагентивности и микрополя псевдоагентивности мы выявили ряд концептов, являющихся культуроспецифичными для русской лингвокультуры, и отметили, что они выполняют определённые функции, например, в презентации семантики псевдоагентивности, то же самое можно сказать о грамматических единицах, рассмотренных в рамках полевых структур.

Конструкции, которые посредством безличных глаголов, личных глаголов и предикативных наречий, слов категории состояния отражают свойственную русскому народу «пассивную ориентацию», не являются «пережитками в речи», а продолжают отражать зависимость пациенса / экспериенсера от некой стихийной силы (энергии, стихии, судьбы и т.д.), подчас воздействующей на него.

Безличные предложения продолжают пополнять лексический словарь русского языка посредством инновационных образований не только глагольного, но и наречного характера. Они вписываются в поэтапную организацию развития русского синтаксиса XX века и включаются в процессы общекультурных парадигм XX столетия. Они являются наиболее характерными для неклассической общекультурной парадигмы, разрушающей представления о традиционном понимании явлений жизни, когда внешние факторы способны управлять человеком и многие события неясны и непостижимы, так как именно они представляют человека не как агенса, способного контролировать события и управлять их ходом, а как неволитивного пациенса, который сам подвержен контролю, причем контролю некой стихийной силы, может быть, судьбы, но никак не собственной воли.

Лингвокультурологический анализ безличных предложений органично вписывается в изучение идеи псевдоагентивности в современном русском языке, потому что именно безличные предложения, будучи семантико-грамматическим центром микрополя псевдоагентивности, наиболее ярко и полно отражают весь комплекс семантических нюансов, присущих интересующей нас категории.

Исследование в контексте семантики агентивности / неагентивности разных языковых единиц позволило выдвинуть следующее предположение и его обоснование: в русском языке существует функционально-семантическое поле агентивости / неагентивности, представляющее собой группировку лексических и грамматических (морфологических и синтаксических) средств русского языка, служащих для выражения различных вариантов семантики агентивности / неагентивности.

В пространстве анализируемого поля активно функционирует микрополе псевдоагентивности, в основе которого лежит псеводагентивность -культуроспецифичная для русского языка категория, заключающая в своей семантике ряд идей, которые представляют русскую картину мира (неконтролируемость действия (состояния) агенсом; иррациональность; идею непредсказуемости мира; пассивная позиция человека в его взаимоотношениях с внешней средой; детерминированность мироустройства.

Главный актант микрополя - псевдоагенс - неагентивный актант, семантическая роль которого выявляется в таком положении дел, где событие (действие) осуществляется силой, оторванной от своего создателя (и поэтому она представлена как бы не имеющей создателя вообще или создатель по разным причинам не обозначен).

Представляется, что данное исследование является первым шагом на пути изучения таких интересных и неоднозначных культуроспецифичных для русского языка категорий, как агентивность, псевдоагентивность, неагентивность (пациентивность, эксериенсивность, элементивность и др.). Например, анализ выделенного нами в рамках микрополя псевдоагентивности эле-ментивного псевдоагентива видится чрезвычайно актуальным как в рамках изучения русской языковой и ментальной картин мира, так и в направлении исследования отдельных концептов, входящих в состав данной структуры (концепт «стихия» и его производные).

Перспективы дальнейшего исследования видятся в нескольких направлениях.

Суть первого заключается в комплексном изучении функционально-семантического поля (и ряда микрополей, составляющих его структуру) с привлечением обширного иллюстративного материала: с расширением стилевых рамок (имеется в виду использвание в качестве практической части работы конструкций из разговорной речи, научного и официально-делового стилей), а также расширение хронологических рамок (обращение к языковым и культурным процессам XIX века, прошедшего под эгидой классической общекультурной парадигмы, но предвосхищающего - например, в творчестве Ф.М. Достоевского - лингвокультурологические процессы XX века).

Второе направление может быть представлено выбором одной из категорий и монографического анализа. К примеру, категорию агентивности можно разобрать в сравнительно-сопоставительном аспекте, сопоставив ее культуроспецифику в русском и, к примеру, английском языках. Анализ псевдоагентивности можно было бы провести в разрезе взаимодействия псевдоагентива с пациентивом, экспериенсивом, элементивом и локативом.

Наконец, третьим путем исследования мог бы стать компонентный анализ в рамках той или иной семантической структуры, ключевыми компонентами которой выступили бы не актанты, а предикаты и их семантические подтипы, которые, взаимодействуя с тем или иным актантом, играют ведущую роль в положении дел. Например, предикатная сфера псевдоагентивной структуры, ее функционально-семантические и лингвокультурологические особенности могли бы лечь в основу дальнейшей работы.

Список научной литературыУстинова, Елена Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Ахматова А. Стихи и проза. Грозный, 1986.

2. Белый А. Петербург, // СС в 2-х тт. М., 1990.

3. Белый А. Серебряный голубь: Повести, роман. М., 1990.

4. Битов А. Рассказы, // СС в 2-х тт. М., 1991.

5. Битов А. Книга путешествий. М., 1993.

6. Благой Д. От Кантемира до наших дней // СС в 2-х тт. М., 1973.

7. Бондарев Ю. Горячий снег: Роман. Калининград, 1980.

8. Булгаков М. Мастер и Маргарита. М., 1988.

9. Булгаков М. Романы. Кишинёв, 1987.

10. Бунин И.А. Повести. Рассказы. Ростов-на-Дону, 1982.

11. Васильев И. Крестьянский сын. М., 1987.

12. Власов Ю. Шурочка // «Дон», 1990, № 5, с. 3-31.

13. Гришковец Е. Планка. Рассказы. М., 2006.

14. Ерофеев В. Записки психопата. Москва-Петушки. М., 2000.

15. Леонов Л. Пирамида, 2тт. М., 1996.

16. Маканин В. Рассказы. М., 1989.

17. Маяковский В. СС в 2-х тг. М., 1987-88.

18. Пастернак Б. Доктор Живаго. М., 1989.

19. Робски О. День счастья завтра. - М., 2005.

20. Улицкая Л. Даниэль Штайн, переводчик. М., 2007.

21. Яшин А. Вологодская свадьба // Земляки. М., 1989.

22. Комсомольская правда, 1917.1. Огонек, 2006.1. Правда, 1917-1932,1952.

23. Программы телеканала НТВ, 2006-2007.

24. Программы телеканала ОРТ, 2006-2007.

25. Программы телеканала DTV, 2006.

26. Интернет-сайт Япс1ех, 2006.1531. БИБЛИОГРАФИЯ

27. Абрамов В.П. Синтагматика семантического поля (на материале русского языка). Ростов-на-Дону, 1992. - 107 с.

28. Азаренко С.А. Топология культуры. М., 2003. - 250 с.

29. Алефиренко Н.Ф. Синергетика культурного концепта и знака в системе языка и текстах // Культурные концепты в языке и тексте. Белгород, 2005.-С. 8-21.

30. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания, 1993, № 3.- С. 15-26.

31. Антология концептов / под ред. Карасика В.И., Стернина И.А. М., 2007.-512 с.

32. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Тома I и II. М., 1995. - 367 е., 399 с.

33. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка: автореф. дис. доктора филологических наук. Минск, 1983. - 30 с.

34. Арват Н.Н. Стилистика безличных предложений в современном русском языке. Черновцы, 1969. - 176 с.

35. Артоболевский И.И. Механизмы в современной технике. М., 1977. -297 с.

36. Арутюнова Н.Д. Основные вопросы общего языкознания. М., 1959. - 101с.

37. Арутюнова Н.Д. О синтаксических типах художественной прозы // Общее и романское языкознание. М., 1972.- С. 188-199.

38. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976. - 383 с.

39. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: оценка, событие, факт. -М., 1988.-338 с.

40. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека // Языки русской культуры. -М., 1999.-896 с.

41. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М, 1966. - 606

42. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.-416 с.

43. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М., 1977.-800 с.

44. Белошапкова В.А. Муравенко Е.В. Способы выражения инструментального значения в русском языке // Русский язык за рубежом, 1985, № 6. -С. 25-37.

45. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. - 447 с.

46. Бердяев Н. Русская идея (основные проблемы русской мысли конца XIX и начала XX века), Париж, 1946. 215 с.

47. Бермант А.В. Краткий курс математического анализа. М., 1965. -663 с.

48. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. -Л., 1977.-204 с.

49. Бондарко А. В. Грамматическая категория и контекст. Л., 1971. -116 с.

50. Бондарко А. В. Теория морфологический категорий. Л., 1976. - 255с.

51. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л., 1983. - 208 с.

52. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л., 1984. - 136 с.

53. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. - 446 с.

54. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М., 1980. - 367 с.

55. Буслаев Ф.И. Русские пословицы и поговорки, собранные и объяснённые. М, 1954. - 432 с.

56. Бюлер К. Теория языка. М., 1993. - 498 с.

57. Вайсгербер Л. Родной язык и формирование духа. М., 1993. - 469 с.

58. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М., 2000. -416 с.

59. Валгина Н.С. Теория текста. М., 2003. - 280 с.

60. Валимова Г.В. Функциональные типы предложений. Ростов-на-Дону, 1967.- 175 с.

61. Васильев JI.M. Теория семантических полей // Вопросы языкознания, 1975,№5.-С. 105-113.

62. Васильев Л.М. Семантико-функциональные поля в лексике и грамматике.-Л., 1990.-247 с.

63. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997. - 416 с.

64. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. -М., 2001. -288 с.

65. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1947. - 784 с.

66. Власова Ю. Н., Загоруйко А. Я. Семантическое поле слова // Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней: Межвузовская конференция. Ростов-на-Дону, 2004. - С.45-51.

67. Володин, А.П. Лицо // Большой энциклопедический словарь: Языкознание. М., 1998.- С.378-385.

68. Воронина Д. Д. О функции и значении семантического субъекта в строе русского предложения // Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. М., 1976. - 191 с.

69. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Проблемы синтаксической парадигматики: коммуникативная парадигма предложений. М., 1997. - 316 с.

70. Галкина-Федорук Е.М. Безличные предложения в современном русском языке.-М., 1958.-331 с.

71. Галкина-Федорук Е.М. Наречие в современном русском языке. М., 1939.- 156 с.

72. Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1988. - 448 с.

73. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1952. - 336

74. Глаголева Н.М. Функционально-семантическое поле обращения в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. -М., 2005. 183 с.

75. Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970. -767 с.

76. Григорян E.JI. Действие и деятель // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992. - С.98-100.

77. Гугунава Д.В. Функционирование иноязычных словоэлементов в современной речи // Мир русского слова, 2003, № 2.- С.55-59.

78. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. - 398 с.

79. Гурвич А.Г. Теория биологического поля. М., 1944. - 456 с.

80. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // Язык о языке / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М.; 2000. - С. 193-270.

81. Жидков B.C., Соколов К.Б. Искусство и картина мира. СПб, 2003. -255 с.

82. Зализняк Анна А. Контролируемость ситуации в языке и жизни // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992.- С.138-145.

83. Зализняк Анна А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка: Языки этики. М., 2000. - С. 67-79.

84. Земская Е. А. Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца XX столетия. М., 2000. С.90-141.

85. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992. 221 с.

86. Зененко М.А. Функционально-семантическое поле акциональности в современном португальском языке: Изъявительное наклонение: Дис. . канд. филол. наук. М., 2006. - 187 с.

87. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М., 1973.-351 с.

88. Золотова Г.А. О субъекте предложения в современном русском языке // Филологические науки, 1981, № 1. С. 100-120.

89. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.-289 с.

90. Золотова Г.А. Синтаксический словарь. М., 1988. - 399 с.

91. Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабарова Э.В. Иная ментальность. М., 2005. - 276 с.

92. Карпенко JI.A. Краткий психологический словарь. М., 1985. - 225 с.

93. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988. - 356 с.

94. Касевич В.Б. Труды по языкознанию. М., 1992. - 354 с.

95. Категория субъекта и объекта в языках различных типов. JL, 1982. -299 с.

96. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. JL, 1972. -402 с.

97. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. -М., 1992.-259 с.

98. Ключевые идеи русской языковой картины мира: Сб. ст. М., 2005. -189 с.

99. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб., 2004. - 240 с.

100. Копров В. Ю. Сопоставительная типология предложения. Воронеж, 2000.- 187 с.

101. Крысин JL П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998. - 329 с.

102. Лакуны в языке и речи: Сборник научных трудов / Под ред. проф. Ю.А. Сорокина, проф. Г.В. Быковой. Благовещенск, 2005. - Вып.2. - С.45-59.

103. Лекант П.А. К вопросу о категории безличности в русском языке // Тенденции развития грамматического строя русского языка. М., 1994. -С.80-89.

104. Лекант П. А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 1986. - 279 с.

105. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия АН СССР. Серия «Литература и язык». Т.52. - 1993, №1. - С.57-79.

106. Лихачев Д.С. Русская культура в духовной жизни мира // Русский язык за рубежом, 1996, № 6. С. 16-27.

107. Логический анализ языка: ментальные действия. М., 1993. - 725 с.

108. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфе-ра - история. - М., 1999. - 678 с.

109. Лотман Ю. М. Избранные статьи. Таллинн, 1992. - 537 с.

110. Малахова О.А. Функционально-семантическое поле вопросительно-сти в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 2005. -181 с.

111. Маликова М.Н. Функционально-семантическое поле противопоставленности в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Таганрог, 2001. - 175 с.

112. Маслова В. А. Лингвокультурология. М., 2001. - 162 с.

113. Матезиус В. О системном грамматическом анализе // Пражский лингвистический кружок.-М., 1967.-с. 128-145.

114. Мельникова А.А. Язык как фактор образования / Инновации и образование: Сборник материалов конференции. Серия «Symposium». СПб., 2003.-Вып.29.-С. 34-43.

115. Мельчук И.А. О синтаксическом нуле // Типология пассивных конструкций, под ред. А. Холодовича. Л., 1974. - С. 127-144.

116. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса. М., 2006. - 512с.

117. Недобух С. А. Когнитивно-коммуникативная категория личности -безличности. М., 2000. - 167 с.

118. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982. - 320 с.

119. Новое в русской лексике. Вып. 8. Словарные материалы 84. - М., 1989.- 180 с.

120. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка. Петербург, 1908.-312 с.

121. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1989. - 750 с.

122. Павлов В. М. Противоречия семантической структуры безличных предложений в русском языке. Санкт-Петербург, 1998. - 220 с.

123. Павлов В.М. Субъект в безличных предложениях // ТФГ. Субъект-ность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / Неопределенность. СПб, 1992. - С. 139-157.

124. Павлова М.Н. Функционально-семантическое поле фазовости в русском и чувашском языках: Дис. канд. филол. наук. М., 2005. - 179 с.

125. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974. - 245 с.

126. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. -М., 1985.-278 с.

127. Падучева Е.В. Семантические исследования. М., 1996. - 365 с.

128. Петрова Е.Г. Функционально-семантическое поле познания в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. М., 2005. - 169 с.

129. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.-459 с.

130. Покровская Е. А. Динамика русского синтаксиса в XX веке (лингво-культурологический анализ), // Диссертация. Ростов-на-Дону, 2001. - 438 с.

131. Полякова Т.В. Функционально-семантическое поле согласия в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. М., 2005. - 177 с.

132. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. -Воронеж, 2002. 320 с.

133. Попова М.В. Функционирование семантического поля «звук» в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2002. -198 с.

134. Потебня А. А. Мысль и язык. Издание 4-е. Одесса, 1922. - 469 с.

135. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. М., 1958. - 477с.

136. Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Сборник научных трудов / Отв. ред. Сусов И.П. Калинин, 1985. - 190 с.

137. Предложение в русском языке: структура, семантика, функционирование. Омск, 1985. - 230 с.

138. Пупынин Ю.А. Безличный предикат и субъектно-объектные отношения в русском языке // Вопросы языкознания, 1992, № 1. С.27-36.

139. Радченко О.А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Т.1.- М., 1997. 315 с.

140. Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М., 1988.-350 с.

141. Роменская М.Ю. Функционально-семантическое поле запрета в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. -М., 2003. 170 с.

142. Российская социологическая энциклопедия / Под ред. Осипова Г.В. -М., 1998.-470 с.

143. Руднев А. Г. Односоставные предложения. Лекция из курса «Синтаксис современного русского языка». Ленинград, 1957. - 199 с.

144. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М., 1998. - 350 с.

145. Ружичка Р. О трансформационном описании так называемых безличных предложений в современном русском литературном языке // Вопросы языкознания, 1967, № 3. С.45-56.

146. Русская грамматика. Т. 1-2. -М., 1980. 787 с.

147. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь: Вып. первый / Брилева И.С., Вольская Н.П., Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Красных В.В. М., 2004. - 360 с.

148. Рылов Ю.А. Аспекты языковой картины мира: итальянский и русский языки. М., 2006. - 310 с.

149. Савенкова Л.Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты: монография. Ростов-на-Дону, 2002. - 420 с.

150. Семантическая структура предложения. Ростов-на-Дону, 1978. -166 с.

151. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.-395 с.

152. Сепир Э. Язык. М., 1934. - 222 с.

153. Скобликова Е. С. Современный русский язык. М., 1979. - 388 с.

154. Слюсарева Н. А. Проблемы функциональной морфологии современного английского языка. М., 1986. - 315 с.

155. Соловьев В. С. Судьба Пушкина // Философия искусства и литературная критика. М., 1991. С.60-77.

156. Соловьев B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. -М., 1990.-305 с.

157. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977. - 430 с.

158. Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. М., 1990. - 397 с.

159. Степанов Ю. С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века // Язык и наука конца XX века. М., 1995. - С. 22-35.

160. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981. - 280с.

161. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры Опыт исследования. М., 1997. - 355 с.

162. Ступак Е.С. Функционально-семантическое поле утверждения в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. М., 2005. - 180 с.

163. Сулейманова О. А. Проблемы русского синтаксиса: Семантика безличных предложений. М., 1999. - 234 с.

164. Сусов, И. П. Семантическая структура предложения. Тула, 1973. -145 с.

165. Сусов, И. П. Семантика и прагматика предложения. Калинин, 1980.- 188 с.

166. Талалай А.А. Функционально-семантическое поле единства двух действий одного субъекта в современном русском языке (на материале простого предложения): Дис. канд. филол. наук. Таганрог, 2004. - 178 с.

167. Тарланов З.К. К сравнительному изучению синтаксиса жанров (на материале русского фольклора) // Филологические науки. 1977, №6 - С. 3341.

168. Тарланов З.К. Русское безличное предложение в контексте этнического мировосприятия // Филологические науки. 1998, №5-6. - С. 11-18.

169. Тарланов З.К. Язык и культура. Петрозаводск, 1984. - 120 с.

170. Твердохлёб О. Г. Субъектная сфера как неоднородное языковое явление // Синтаксис предложения: актуальные проблемы. Орёл, 2001. - С.22-34.

171. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость / под ред. А. В. Бондарко. Санкт-Петербург, 1991. - 352 с.

172. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определённость. Неопределённость / под ред. А. В. Бондарко. Санкт-Петербург, 1992. - 370 с.

173. Тильман Ю.Д. Культурные концепты в языковой картине мира (поэзия Ф.И. Тютчева): автореферат дис. кандид. филол. наук. М., 1999. - 28 с.

174. Толстая С.М. Глаголы судьбы и их корреляты в языке культуры // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. - С.56-67.

175. Толстой Н. И. Язык и культура // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики. М., 1991. - С.25-32.

176. Тулина А.В. Семантическая специфика имени орудия и особенности его функционирования // Филологические науки, 1976, № 6. С.9-17.

177. Уляшева Я. О. Функционально-семантическое поле определённости неопределённости в русском языке: Дис. . канд. филол. наук. - Таганрог, 2002.- 168 с.

178. Уорф Б. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. Вып.1. М., 1960. -С.27-47.

179. Устинова Е.В. Лингвокультурологическая идея неагентивности как одна из категорий, представляющих языковую картину мира русского народа (на материале художественной прозы XX века) // «Картина мира: язык, литература, культура», Бийск, 2006. С.88-92.

180. Филичева Н.И. Синтаксические поля. М., 1977. - 345 с.

181. Филлмор Ч. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10.-М., 1981. -С.45-61.

182. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // НТИ. Сер. 2 Информационные процессы и системы. Ежемесячный научно-технический сборник. -1992. № 3. - С.33-41.

183. Фрумкина P.M. Об отношениях между объектами и методвами изучения в современной семантике // Семиотика и информатика. Вып. 11. М., 1979. - С.56-77.

184. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эписте-миология? // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. - С. 12-22.

185. Холодович А. А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979. -367 с.

186. Храковский В. С. Пассивные конструкции // теория функциональной грамматики. Персональность, залоговость. Санкт-Петербург, 1991. -С. 156-179.

187. Чаадаев П. Я. Статьи и письма. М., 1989. - 420 с.

188. Чейф У. Л. Значение и структура языка. М., 1975. - 430 с.

189. Человек как субъект культуры / Отв. ред. Сайко Э.В. М., 2002. -270 с.

190. Черкасова Т. В. Функционально-семантическое поле атрибутивности в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Таганрог, 1999. -175 с.

191. Чернейко JI.O. Имя Судьба как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 1996, №9. - С.55-62.

192. Чесноков П. В. Типы функционально-семантического поля как языковые универсалии // Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней: Межвузовская конференция. Ростов-на-Дону, 2004. -С.112-115.

193. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 1941. - 460 с.

194. Шведова Н.Ю. Спорные вопросы описания структурных схем простого предложения и его парадигм // Вопросы языкознания, 1973, № 4. -С.15-23.

195. Швелидзе В.Б. Функционально-семантическое поле категории состояния в научно-технической и публицистической литературе: Дис. канд. филол. наук. М., 2005. - 185 с.

196. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. М., 1974. - 266 с.

197. Электронная энциклопедия «Кругосвет» // www.krugosvet.ru

198. Энциклопедия «Русский язык», под ред. Ю.Н. Караулова. М., 1997. -495 с.

199. Эпштейн М. Постмодерн в России. Литература и теория. М., 2000. -190 с.

200. Язык и наука к. XX века. М., 1995. - 356 с.

201. Языковая концептуализация действительности. -М., 1997. 412 с.

202. Якимович А. Парадигмы XX века // Вопросы искусствознания. -1997, №2. -С.120-132.

203. Якобсон Р. О. Избранные работы. М., 1985.-389 с.

204. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994. - 297 с.

205. Ямшанова В.А. О разграничении синтактико-семантических понятий орудия, средства, способа осуществления действия // Лингвистические исследования. М., 1978. - С.39-53.

206. Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968. - С.22-35.