автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке"

На правах рукописи

ГРИГОРЕНКО Марина Юрьевна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 7 ОЕЗ 2011

Белгород 2011

4854204

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики преподавания Белгородского государственного университета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Нагорный Игорь Анатольевич

доктор филологических наук, профессор Фигуровская Галина Дмитриевна

(Елецкий государственный университет имени И.А. Буннна)

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент Крюкова Светлана Владимировна

(Белгородский государственный университет)

Горно-Алтайский государственный университет

Защита состоится «17» февраля 2011 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, корпус 17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан « » января 2011 года.

Автореферат размещен на сайте: http://www.bsu.edu.ru.

Ученый секретарь диссертационного совета докгор филологических наук доцент

Е.Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Функционализм как один из ведущих подходов к изучению языковых явлений определил новые задачи в исследовании языка, его единиц и категорий (В. Матезнус, Е. Беличова-Кржижкова, Ф. Данеш, И. Польдауф, Р. Якобсон; Ф.И. Буслаев, A.A. Потебня, И.А. Бодуэн де Куртенэ, A.A. Шахматов, A.M. Пешковский, В.В. Виноградов; JI.B. ГЦерба, И.И. Мещанинов, С.Д. Кацнельсон, В.Г. Адмони, A.B. Бондарко, Г.В. Валимова, М.В. Всеволо-дова, Г.А. Золотова, П.А. Лекант, И.А. Нагорный, М.А. Шелякин).

В рамках функционального направления разноуровневые средства языка, служащие для достижения коммуникантами поставленных целей речевого общения, рассматриваются в единой системе и объединяются на основе общности их семантических функций. Одной из таких целей является указание говорящим на источник имеющейся у него информации при передаче сведений адресату. На данном семантическом параметре основана эвиденциаль-ность, которая понимается в реферируемой работе как структурируемая область значений и реализуемых на их базе смыслов, представляющих собой указание на источник сведений говорящего.

Актуальность темы диссертации обусловлена недостаточной разработанностью вопроса о категориальной сущности эвиденциалыюсти в современном русском языке, языковых средствах и способах выражения данной категории в предложении и необходимостью ее изучения с точки зрения полевого подхода как одного из ведущих направлений в рамках функциональной лингвистики. Фрагментарность исследования эвиденциалыюсти связана с отсутствием специальных монографических работ, посвященных анализу функциональпо-семантического поля эвиденциальности в русском языке.

Функциональное описание языковых элементов подразумевает признание исходной точкой исследования некоторого общего значения, выявление системы специализированных средств разных уровней языка для выражения данного значения. Полевая модель описания языковых явлений как одна из наиболее продуктивных в современной функциональной лингвистике дала возможность систематизировать в работе комплекс разноуровневых эвиден-циальных средств, взаимодействующих при выражении единого значения и образующих иерархическую структуру с членением на ядерную и периферийную зоны, а также выделить комплекс специфических функций, выполняемых конституентами функционально-семантического поля эвиденциальности.

Функционально-семантическое поле выступает в итоге тем объектом, который объединяет, иерархизирует и упорядочивает различные языковые средства, подчиненные выражению единого значения эвиденциалыюсти. Это позволяет определить роль каждого из исследуемых средств в системе взаимодействующих элементов и выявить базовые свойства данного значения.

Объектом исследования в настоящей работе являются языковые средства и способы выражения эвиденциалыюсти в современном русском языке.

Предмет исследования - функционально-семантическое поле эвиденциалыюсти как структурируемое дцерно-периферийное образование.

Цель работы заключается в системном описании функционально-семантического поля эвиденциалыюсти в современном русском языке, базирующемся на разработке функционально-семантического потенциала эвиденциалыюсти.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1) установить функционально-семантический статус эвиденциальности в современном русском языке;

2) представить структурированное описание коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности;

3) проанализировать семантическую структуру предложений с эвиденциаль-пой семантикой с учетом специфичности диктумпо-модусных характеристик предложений со значением эвиденциальности;

4) обосновать модусную природу эвиденциалыюсти как предикативной категории, специфически отражающей отношение высказываемого к действительности, в плане сопоставления с ядерными предикативными категориями модальности, персональности и темпоральности;

5) осуществить системный анализ разноуровневых средств, выражающих значение эвиденциальности в современном русском языке и формирующих функциошшьно-семантическое поле эвиденциальности;

6) описать микроноля прямой и косвенной эвиденциалыюсти, включаемые в структуру общего макрополя эвиденциальности.

Основная гипотеза диссертации состоит в том, что функционально-семантическое поле эвиденциальности имеет иерархизированнуто ядерно-периферийную организацию, а средства и способы выражения модального значения эвиденциальностп в современном русском языке представляют собой упорядоченную систему, выработанную для выражения комплекса эви-денциальных значений.

Научная новизна работы заключается в обосновании функционально-семантического статуса эвиденциальности в современном русском языке, целостном описании коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности, трактовке эвиденциальности как квалификативной модусной категории. Диктумный и модусный аспекты эвиденциальности описываются посредством анализа препозитивного и пресуппозитивного уровней смысла в эвиденциальпых конструкциях. В работе выявляется соотношение эвиденциальности не только с квалификативными модусными категориями персуа-зивпости, авторизации и оценочности, но и с актуализационными категориями персональности, темпоральности и модальности. Установление данной взаимосвязи позволило квалифицировать эвиденциалыюсть как модусную категорию, средства выражения которой предназначены для выполнения предикативных модусных функций в русском языке. Элементы новизны содержатся также в классификации средств выражения полевой модели эвиденциальности. В исследовании описывается система средств и способов выражения прямой и косвенной эвиденциальности, формирующая соответствующие микрополя в составе поля эвиденциальности, выделяется комплекс функций, выполняемых эвиденциальными показателями при выражении семантики прямой и косвенной эвиденциалыюсти.

Среди основных методов, использованных в диссертации, можно выделить описательный и полевый. Описательный метод использовался для системного описания теоретического и иллюстративного материала. Применение полевого метода в русле функционального подхода к изучению категории эвиденциальности было ориентировано на исследование системы средств выражения эвиденциальности в русском языке с членением данных средств на ядерные и периферийные, а также выделение ряда специфических функций языковых единиц в предложении. При описании семантики эвиден-циальных предложений использовались приемы контекстуального анализа, лингвистического наблюдения, количественного подсчета, обобщения и интерпретации иллюстративного материала.

На защиту выносягся следующие положения:

1. Эвиденциальность является функционально-семантической категорией, обладающей набором специфических признаков: универсальным смысловым содержанием, функциональной предназначенностью, прагматической направленностью, системным комплексом специализированных языковых средств выражения.

2. Категория эвиденциальности включается в число квалификативных модусных категорий (наряду с персуазивностью, авторизацией и оценочно-стью), участвует в соотнесении высказываемого с действительностью через фиксацию позиции говорящего, эвиденцнальную квалификацию им собственной точки зрения.

3. Средства выражения эвиденциальности образуют в русском языке функционально-семантическое поле на основе приписываемого им общего функционально-семантического признака - эвиденциальности как указания на источник сообщаемой информации и выполняемых данными средствами эвиденциальных функций.

4. Функционально-семантическое поле эвиденциальности входит в группировку функционально-семантических полей с предикативным ядром:; средства выражения эвиденциальности обнаруживают связь с предикативностью через категории модальности, персональности и темпоральности, выполняя комплекс предикативных функций в предложении.

5. Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке имеет ядерно-периферийное устройство и уровневую организацию. На базовом уровне выделяются два микрополя: микрополе прямой эвиденциальности и микрополе косвенной эвиденциальности. По своей структуре микрополе прямой эвиденциальности представляет собой структуру моноцентрического типа. Микрополе косвенной эвиденциальности поли-центрично и состоит из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: микрополя пересказывательпости, микрополя инференциалыюсти и микрополя перцептуалыюсти.

Материалом для исследования послужили более 2500 предложений с модальным значением эвиденциальности, извлеченные методом сплошной выборки из произведений художественной литературы Х1Х-ХХ1 вв., а также языковые единицы, извлеченные из словарей русского языка.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что проведенный анализ, теоретические выводы и наблюдения над иллюстративны!л

материалом способствуют развитию функционального подхода к исследованию языковых явлений, разработке общей теории поля и теории функционально-семантических полей. В реферируемой работе расширено представление о составе модусных категорий в русском языке, куда включается и категория эвиденциальности. В результате предпринятого анализа углублены представления о семантической структуре эвиденциальных предложений, системном характере дикгумно-модусной организации предложения с модальным значением эвиденциальности. Данное исследование позволило уточнить предикативную природу эвиденциальности как категории, входящей в состав полей с предикативным ядром в соотнесении с категориями модальности, персоналыюсти и темпоральности. Результаты работы будут способствовать систематизации средств и способов выражения эвиденциальности, формирующих соответствующее функционально-семантическое поле в современном русском языке.

Теоретическую базу диссертации составили работы, посвященные проблемам функциональной грамматики и коммуникативного синтаксиса (A.B. Бондарко, М.В. Всеволодова, Г.А. Золотова, Ю.С. Маслов, И.А. Нагорный, Н.К. Опипенко, Е.В. Падучева, М.А. Шелякин, Т В. Шмелева), теории поля (В.Г. Адмони, Е.В. Гулыга, E.H. Шендельс, Г.С. Щур); категории эвиденциальности (H.A. Козинцева, В.М. Колодезнев, Н.П. Перфильева, Ю.Б. Хальзова, B.C. Храковский, P.O. Якобсон).

Практическая ценность диссертации связана с возможностью использования ее основных положений и результатов в теории и практике преподавания современного русского языка в вузе, в спецкурсе по функциональной грамматике, а также при написании магистерских, дипломных и курсовых работ.

Результаты исследования прошли апробацию на девяти Международных научных конференциях: «Межкультурные коммуникации: ноосфер-ная парадигма в языке» (Алушта, Крым, Украина, 2008); 2) «Язык и социум» (Минск, Республика Беларусь, 2008); 3) «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2009); 4) «Межкультурные коммуникации: язык и общество» (Алушта, Крым, Украина, 2009); 5) «Русский язык и литература в Украине: проблемы изучения и преподавания» (Горловка, Украина, 2009); 6) «Текст. Структура и семантика» (Москва, 2009); 7) «Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Москва, 2009); 8) «Русский язык в современном мире: константы и динамика» (Волгоград, 2009); 9) «Русистика и современность» (Одесса, Украина, 2009). Опубликовано 13 научных статей по теме исследования, в том числе одна статья в издании, рекомендованном ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка научной литературы и Списка источников иллюстративного материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, обозначаются объект и предмет диссертационного исследования, определяются це-

ли, задачи, методы и приемы анализа, раскрывается научная новизна, практическая и теоретическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации «Категориальный статус звндеицналь-ностп в современном русском языке» рассматриваются общетеоретические проблемы эвиденциальностн, связанные с установлением ее категориальной сущности.

Первый параграф главы посвящен истории изучения эвиденциальностн, краткому обзору научных исследований, объектом изучения которых является данная категория (работы Ф. Боаса, P.O. Якобсона, М.А. Кастрена, В.И. Иохельсона, У. Чейфа, Дж. Николе, JI. Юхансоиа, Бо Утаса). Устанавливается, что несмотря на большое количество научных исследований, посвященных категории эвиденциальностн в разных языках, в том числе и русском (H.A. Козинцева 1994; В.М. Колодознев 1969; 2000; Т. А. Майсак, С .Г. Тате-восов 2000; И.А. Нагорный 2001; H.H. Перфильева, Ю.Б. Хальзова 1991; O.A. Хадарцев 2000; B.C. Храковский 2007), до настоящего времени не было предпринято попытки определить эвиденциалыюсть как функционально-семантическую категорию, средства выражения которой образуют полевую структуру с членением на ядро и периферию.

Во втором параграфе обосновываются статусные характеристики эвиденциальностн, рассматриваемой в двух аспектах: в коммуникативно-прагматическом и функционально-семантическом. На базе имеющихся современных представлений об указанной категории установлено, что категория эвиденциальностн имеет специфические признаки, позволяющие трактовать ее как языковую функционально-семантическую категорию. К данным признакам относятся: 1) наличие у эвиденциальностн универсального смыслового содержания, 2) совокупность специализированных языковых средств выражения эвиденциальных значений, образующих систему на синтаксическом и лексическом уровнях русского языка, 3) функциональная предназначенность эвиденциальностн в русском языке, 4) прагматическая ориентация рассматриваемой категории.

Универсальным смысловым содержанием категории эвиденциальностн является обозначение источника информации о передаваемом событии, т.е. те сведения, на которые опирается говорящий, продуцируя высказывание о некоем событии. Во-первых, говорящий может выступать в качестве первоисточника информации, основывая свое сообщение на своем чувственном опыте (прямой способ получения информации): Он взяч графин и стал нить из горлышка с такой жадностью, что я слышал его глотки и я видел, как дрожала его рука (А. Куприн). Во-вторых, субъект речи может основывать свое сообщение, ссылаясь на информацию, полученную из косвенного источника: Сои, говорят, наваливается какой-то страшенный — и все думают, што помер человек, а он не noAiep, а— сонный... (В. Шукшин).

Значение эвиденциальностн передается в современном русском языке с помощью системы специализированных лексико-семантических и синтаксических языковых средств и способов выражения. Например, частиц де, мол, якобы, дескать: Отказывал им грубовато: «Барин-де почивает», — говорил он, надменно оглядывая пришедшего с ног до головы (И. Гончаров) или пре-

дикатов в конструкциях сложноподчиненных предложений с придаточным изъяснительным: Говорят, что ваши яйца дьявольские (М. Булгаков).

Эвиденциальность в русском языке имеет прагматическую направленность, так как любое высказывание с эвиденциальными показателями ориентировано на адресата и предполагает определенное воздействие на него. Например, говорящий ориентирует адресата на то, каким образом трактовать выраженную им информацию в аспекте достоверности/недостоверности: Вы, разумеется, слышали о моем якобы романе с вами? (М. Горький) (информация должна трактоваться адресатом с точки зрения говорящего как недостоверная); Тем не менее дней за десять пред судом он ходил к Мите а предложил ему тан бегства - план, очевидно, еще задолго задуманный (Ф. Достоевский) (говорящим дано адресату косвенное указание на достоверность передаваемых сведений).

Категория эвиденциальности имеет функциональную предназначенность, так как основывается на наличии общих специфических функций, выполняемых эвиденциальными показателями в предложении. Основной функцией языковых средств выражения эвиденциальности является эксплицитное указание на источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации. Говорящий, во-первых, может сделать отсылку к непосредственному источнику информации - собственному чувственном}' опыту: Я сам, своими глазами видел, как самые разные женщины, от шестнадцати до шестидесяти, млели и таяли от одного его взгляда и полностью теряли в его присутствии самообладание (В. Белоусова). Во-вторых, в предложении может содержаться указание на то, что информация основана на косвенных данных, например, на логическом выводе говорящего: В этом году, по-видимому, даже для архивариусов литературная деятельность перестала быть доступною (М. Салтыков-Щедрин).

Третий параграф посвящен анализу коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности. В рамках ситуативного подхода к изучению категории эвиденциальности было установлено, что в зависимости от того, прямым или косвенным является источник информации, коммуникативно-прагматическая ситуация эвиденциальности включает двух или трех участников. Например, в структуру ситуации включено два участника - говорящий и адресат, что обусловлено наличием прямого источника информации: Да Ванька только что на моих глазах трескал свиную отбивную, заливая ее кетчупом! Кстати, и бабуся-инвалид достаточно шустро передвигается по нашей кухне (Д. Донцова). Актуализированная косвенным источником информации ситуация эвиденциальности характеризуется наличием грех субъектов - говорящего, адресата и косвенного участника, являющегося первоисточником информации: Видишь, голубчик, был один старый грешник в восемнадцатом столетии, который изрек, что если бы не было бога, то следовало бы его выдумать... (Ф. Достоевский).

Вторая глава называется «Семантическая организация эвиденци-альнмх предложений». Вслед за исследователями, обращавитмися к изучению смысловой организации основной коммуникативной единицы (Н. Д. Арутюнова, Ш. Балли, М.Я. Блох, И. А. Нагорный, Е. В. Падучева, Н. Ю. Шведова, Т. В. Шмелёва), семантическая структура предложения рас-

сматривается в реферируемой работе с позиций анализа диктума и модуса как объективного и субъективного слоев предложенческого смысла. Изучение семантической структуры эвиденциальных предложений обусловлено тем, что для них свойственна репрезентация точки зрения автора высказывания (модусного субъекта), влияющая на объективный смысловой план предложения в целом (днктум). В главе были проанализированы диктумно-модусные отношения в предложении с эвиденциальной семантикой и была предпринята попытка установить степень влияния субъективного компонента высказывания (модуса) па объективный (диктум).

В первом параграфе второй главы диктумный аспект рассматривался с позиции выделения препозитивного и пресуппозитивного семантических уровней.

Препозитивный анализ предикатно-актантной организации предложений со значением эвиденциальности показал, что данные предложения имеют оригинальный набор предикатов и актантов, предназначенных для выражения семантики эвиденциальности. Установлено, что основными предикатами, выполняющими эвиденциалыше функции, в русском языке являются:

1) глаголы речемыслительпой деятельности: Пидорка стала рассказывать ему, как проходившие мимо цыгане украли Ивася. Но Петро не мог даже вспомнить лица его: так обморочила проклятая бесовгц.ина! (Н. Гоголь);

2) перцептивные глаголы: После таких похвальных, хотя несколько кратких биографий Чичиков увидел, что о других чиновниках нечего упоминать и вспомнил, что Собакевич не любил ни о ком хорошо отзываться (Н. Гоголь), 3) отглагольные существительные: Я приехал вам объявить сообщенное мне извещение, что вы находитесь под судом до времени окончания решения по вашему делу (Н. Гоголь). В рамках исследования был установлен набор актантов, участвующих совместно с предикатами в репрезентации эвиденциальных значений в предложении, субъект (субъекты), выступающие в роли агенса; объект - в роли делибератива (объекта умственных, психических (и речевых) действий) или перцептива (объекта физиологического или эмоционально-психического действия, состояния, отношения); а также адресат. Например, Ввечеру пришло несколько гостей, очень немного. Вдруг входит запыхавшись Аграфена (агенс) и объявляет (предикат речевой деятельности), что (после союза - делнбератив) в сенях, перед кухней, пищит подкинутый младенец и что она не знает; как быть (Ф. Достоевский); «Она терзается! Боже! Что с ней было?» - с холодеющим лбом думал он (агенс) и чувствовал (перцептивный предикат), что (после союза - перцептив) у него дрожат руки и ноги. Ему вообразилось что-то очень страшное. Она все молчит и, видимо, борется с собой. —Итак... (И. Гончаров). Проведенный в диссертации препозитивный анализ предложений со значением эвиденциальности показал, что структура пропозиции, свойственная данным предложениям, способствует тесному взаимодействию объективного и субъективного слоев смысла, причем диктум в данном случае выдвигается на первый план, не исключая модусные смыслы из семантической структуры предложения.

При анализе пресуппозитивного уровня смысла в эвиденциальных предложениях было установлено, что эвиденциальные показатели указывают

на существование в объективной действительности неких предусловий, которые либо способствуют, либо препятствуют осуществлению эвиденциаль-ной ситуации в действительности. Эвиденциалыюсть под влиянием данных условий не приобретает характер простой констатации факта, так как имеются определенные обстоятельства, препятствующие этому. На наличие таких обстоятельств, условий косвенно указывает говорящий посредством введения в речь эвиденциального средства, которое служит строго определенной цели - сигнализирует адресату о существовании таких предусловий, которые повлияли на возможность осуществления ситуации в действительности и в свою очередь заставили говорящего отказаться от констатационного способа передачи информации: Панчуковский впивался глазами в каждую строку простого, по-видимому, и незамысловатого объявления (Г. Данилевский); Из города привезли шампанского, зажгли фейерверк, а на другой день утром вся Зеленая Коса в один голос толковала о свадьбе, назначенной якобы в конце июля (А. Чехов). Эвиденциальные операторы в предложениях подобного рода являются средствами выражения неуверенности говорящего в истинности высказывания и одновременно - показателями существования таких экстралингвистических факторов, которые обусловили эту неуверенность, маркированную в речи. В результате предпринятого пресуллозитивного анализа установлено, что введение субъективного взгляда говорящего на содержание сообщения говорит о том, что модусный аспект смысла проникает в дикгум предложения, придавая ситуации эвиденциальности диктумно-модусные характеристики. В предложении, таким образом, органично сближаются дик-тум с модусом, субъективное с объективным, а эвиденциальные средства выступают в качестве формальных элементов, снимающих четкую противопоставленность диктумного и модусного смысловых аспектов в предложении.

Второй параграф второй главы посвящен модуеному аспекту эвиденциальности. Определено, что эвиденциальность представляет собой квали-фикативную модусную категорию, так как участвует в соотнесении высказываемого с действительностью через фиксацию позиции говорящего, квалификацию им собственной точки зрения. Модусный статус эвиденциальности был установлен в исследовании посредством сопоставления эвиденциальности с другими модусными квалификативными категориями: авторизацией, персу азивпостыо и оценочпостыо.

В предложении с модальным значением эвиденциальности излагаемая информация квалифицируется в отношении источников или способов ее получения, что является фактором, объединяющим эвиденциалыюсть и авторизацию в рамках модусных категорий. Анализ иллюстративного материала показал, что эвиденциалыюсть и авторизация сближаются в пределах модуса предложения на уровне планов выражения - системы средств репрезентации эвиденциальных и авторизационных значений. Например, сочетая два субъектных плана в авторизованной конструкции, говорящий выражает свое отношение, дает свою оценку действию авторизующего субъекта: Она глядела на него так сознательно, с такой уверенностью, так, по-видимому, владела своею мыслью (И. Гончаров).

Взаимосвязь семантики эвиденциальности со значением персуазивно-сти базируется на критерии «достоверность/недостоверность сообщаемого».

В зависимости от того, насколько говорящий доверяет источник}' передаваемой информации, эвиденциалыше показатели способствуют отнесению содержания предложений к полюсам категорической или проблематической достоверности, то есть квалифицируют информацию, которой владеет говорящий, как соответствующую или несоотвествующую истинному положению дел. Например, в предложении с выделяемой косвенной эвиденциалыю-стыо может намеренно указываться недостоверность сообщаемой информации, если говорящий хочет подчеркнуть, что он лично с ней не согласен: Барин-то наш, хоша и толковач нам напредки, что, дескать, будет вам предвиденье, а как затемнело, сам, говорят, так перетрусился, что на-поди. И уж это наверно так; уж поверьте, что я не ошибаюсь (И. Тургенев). В работе установлено, что особенностью эвиденциальных высказываний является тесное взаимодействие категорий оценочности и эвиденциальности, так как говорящий, делая отсылку к источнику информации, в силу субъективных причин выражает свое оценочное отношение одновременно и к самой информации, и к ее источнику, и к адресату речи. В эвиденциальных предложениях оценка может быть отрицательной (Въыезла фиг знает откуда, всех локтями растолкала, а теперь по зудилышку теткам жалуется, мол, Гурий с ней обо мне разговаривает, дрянь такая! (Д. Емец)); положительной (Разумеется, Степан Трофимович в грязь себя ударить не мог, да и манеры его были самые изящные (Ф. Достоевский)); нейтральной (Я его семью знал и слышал, что он от своей барыни бежал втроем с другими двумя ребятами и сам он еи(е молодым бьы парнем (Г. Данилевский)).

При анализе эвиденциальности как модусной категории установлена взаимосвязь рассматриваемой категории с категорией предикативности, поскольку эвиденциалыше показатели взаимодействуют с категориями модальности, персональности и темпоралыюсти как на уровне плана содержания, так и на уровне средств выражения.

В плане сопоставления категорий эвиденциальности и модальности эвиденциальность была рассмотрена как категория, относящаяся к сфере субъективной модальности. Эвиденциальные средства помогают говорящему не только указать источник сведений, но и выразить свое субъективное отношение к сказанному. Субъективная модальность включает в себя гамму оценок достоверности содержания высказывания, таких, как уверенность, предположение, сомнение (от самой высокой степени достоверности до ее отрицания). Именно в этом свойстве субъективной модальности заложена семантическая связь с эвиденциальностью: К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести» (А. Грин). В данном предложении есть указание на источник информации («сплетня»), а выражаемое автором сомнение в правдивости информации основано на том, что автор отстраняется и не берет на себя ответственность за достоверность последней.

Анализ категорий персональности и эвиденциальности был осуществлен посредством описания субъектной перспективы предложения, так как одним из ведущих свойств эвиденциальности является либо совпадение, либо

тесное взаимодействие модусных и диктумных субъектов. С опорой на теорию субъектной перспективы высказывания (Н.К. Онипенко), в диссертации списаны диктумные и модусные субъектные сферы в предложениях с эви-денциальными показателями. Для предложений со значением эвиденциальности характерно: 1) тождество субъекта действия (базового субъекта) (зона субъекта действия Б1) и субъекта говорящего (модусного субъекта) (зона субъекта говорящего 84), совмещение субъектных зон 81 и 84 (81 = 84): Я это знал, потому что я видел этот дивный берег, я видел (81 = 84) его в таинственном видении в час её тихой смерти (Ф. Сологуб); 2) тождество говорящего с собеседником (зона адресата 85) (81 = 85): Вы (Б1 = 85) говорите, мол, (84) не интересуетесь политикой. А ты (81 = 85), дескать (84), со мной не согласен?; 3) несовпадение базового субъекта с субъектами модуса (Б1 Ф модусным субъектам). Субъектная зона ¿4 в эвиденциальных предложениях противопоставляется зоне базового субъекта 81: Да скажите: князь Гвидон (81) шлет царю-де (84) свой поклон (А. Пушкин). Основное назначение косвенных эвиденциальных показателей, указывающих на косвенный источник сообщаемой информации, - разграничение «своей» и «чужой» речи, поэтому субъектная зона говорящего (84), как правило, противопоставляется зоне субъекта-авторизатора (зона 83): 84 Ф 83: Затем было сообщено, что другой гувернер, Ричард Альбертович, говорил (83) вчера выездному Михаиле, что нашел себе место — у князя Мостовского и что оченъ-де (84) счастлив уйти отсюда, потому что ему-де (84) от Юрия Коистантиныча житья пет (А. Эртель). Как показал анализ примеров, результатом взаимодействия диктумного и модусного субъектов является снятие противопоставления между субъектом речи и говорящим, причем последнему отводится в предложении определяющая роль, так как через экспликацию или актуализацию субъектной сферы 84 устанавливается отнесенность высказывания к действительности через ситуацию речевого общения в аспекте персоналъности.

При сопоставлении категории темпоральности с категорией эвиденциальности было выявлено, что эвиденциальные показатели способны определять, снижать или корректировать значение синтаксического времени в предложении. В предложениях с маркерами эвиденциальности наблюдается тесное взаимодействие разных временных пластов, соотносимых с моментами получения и передачи информации. С одной стороны, эвиденциалыюе значение предложения может не противоречить морфологическому времени предикативной глагольной формы (настоящее, прошедшее, будущее время): Ты же сама мне говорила, что Буковецкий уже звал тебя ужинать в Стрельну, а Егоров предлагал лепить голую, в виде какой-то умирающей морской волны, и конечно, страшно полыцена такой честью (И. Бунин). С другой стороны, средства выражения изучаемой категории способны выполнять функцию корректировки темпорального значения предложения. Это объясняется ориентацией говорящего на момент речи в координатах «я-здесь-сейчас» по отношению к передаваемой информации, которая была получена говорящим на другом временном отрезке в координатах «тогда-там». Например, на фоне морфологических форм прошедшего времени показатель эвиденциальности способен передавать семантику настоящего времени. Послушай, братец: ну к черту Собакевича, поедем во мне! каким балыком по-

потчую! Пономарев, бестия, так раскланивался, говорит: "Для вас только, всю ярмарку, говорит, обыщите, не найдете такого". Плут, однако ж, ужасный (Н. Гоголь).

Проведенный анализ модусного аспекта эвиденциальности посредством соотнесения данной категории с категориями модальности, персонально-сти и темпоральности подтвердил, что эвиденциальность является модусной предикативной категорией в аспекте соотнесения высказываемого с действительностью. В рамках функционально-нолевого подхода это дало основания полагать, что ФСП эвиденциальности входит в группировку полей с предикативным ядром, так как в ядро каждого микрополя в составе поля эвиденциальности включается определенный набор средств, выполняющих предикативные функции.

В третьей главе «Функционально-семантический статус эвидеицн-альностн в современном русском языке» представлен тюлевый подход к описанию функциональной нагрузки значения эвиденциальности.

В первом параграфе третьей главы представлен анализ основных теоретических концепций, посвященных исследованию полевых структур в языке (В.Г. Адмош, A.B. Бондарко, P.M. Гайсина, Е.В. Гулыга и Е.И. Шендельс, Ю.Н. Караулов, И.А. Стернин и Э.В. Кузнецова, Н.И. Филичева, B.C. Юр-ченко), обозначены важнейшие признаки функционально-семантического поля, имеющего ядерно-периферийное устройство.

Во втором параграфе описана структура ФСП эвиденциальности и установлено, что данное поле является полем полицентрического типа. Разработка структурных характеристик поля эвиденциальности позволила доказать, что данное поле включает в себя два микрополя: 1) микрополе прямой эвиденциальности и 2) микрополе косвенной эвиденциальности. Значение прямой эвиденциальности основано на непосредственном способе получения информации говорящим, когда последний выступает свидетелем сообщаемых событий. Значение косвенной эвиденциальности базируется на опосредованном способе получения информации, при котором говорящий сообщает сведения адресату, основываясь на собственном логическом выводе (микрополе инференциальности), на сообщении какого-либо другого лица (микрополе пересказывательности) или на основе чувственных данных другого лица (микрополе перцентуальности).

Третий параграф третьей главы посвящен описанию совокупности средств Ii способов выражения прямой эвиденциальности в русском языке. Установлено, что данные средства и способы формируют микрополе прямой эвиденциальности. Проведенный анализ позволил трактовать прямую эвиденциальность как простую моноцентрическую структуру с системой лексико-семантических и синтаксических средств языка, указывающих на прямой (непосредственный) источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации.

На лексико-семантическом и синтаксическом уровнях микрополе прямой эвиденциальности представлено совокупностью ядерных языковых средств. Лексико-семантические группы модусных глаголов чувственного восприятия: видеть, всматриваться, выглядывать, глядеть, замечать, наблюдать, обозревать, обращать (внимание, взгляд и т.п.), чувствовать и т.д. состав-

ляют 57 % от общего числа иллюстративного материала со значением прямой эвиденциальности: Я чувствовал, что мой интерес к Биче Сениэль еще слишком живо всколыхнут, чтобы пройти незамеченным такому пройдохе, как Гез, - навязчивое самовнушение, обычно приводящее к результату, которого стремишься избежать (А. Грин). Отнесение данных средств к ядерной зоне микрополя прямой эвиденциальности было обусловлено тем, что рассматриваемые глаголы несут максимальную функциональную нагрузку яри передаче инвариантного значения данного микрополя, указывая на прямой источник информации, основанный на чувственном восприятии говорящим описываемого им события. Косвенным подтверждением этому служит тот факт, что данные средства являются наиболее употребительными.

В околоядерную зону входят предикативы на -о: видно, слышно, заметно, лично (составляют 15 % от общего числа иллюстративного материала со значением прямой эвиденциальности): - Нет, нет! — говорил тот, отводя рукою бокал; видно было, что страсти сражались в нем, — он колебался (А. Бестужев-Марлинский).

К периферии относятся имена существительные: свидетель, очевидец, наблюдатель и т.д. (9 % от общего числа примеров): — Ваше превосходительство, - заметил Степан Трофимович, — в молодости я был свидетелем одного характерного случая. Раз в театре, в коридоре, некто быстро приблизился к кому-то и дал тому при всей публике звонкую пощечин}' (Ф. Достоевский). В периферийную зону микрополя прямой эвиденциальности входят также деепричастия, образованные от перцептивных глаголов (13 % от общего числа примеров): Ну где мои брюки, куда подевачисъ колготки, кто взял губную помаду? Расшвыряв ненужные вещи, я влезла в куртку, вскочила в сапожки и побеж:ала на улицу Вронского, чувствуя, что обувь отчего-то просто сваливается с ног (Д. Донцова). К дальней периферии микрополя прямой эвиденцшшьности относится ряд субъектно-авторизующих средств (например, субъектные синтаксемы перед нами, передо мной, на моих глазах, у меня (нас) на глазах, прямо перед(о) мной (нами), при мне, в моем присутствии, по моим наблюдениям, перед моим (нашим) носом, при моем (нашем) участии и т.д. (6 % от общего числа примеров): Перед моим носом оказалось нечто непонятное, гибрид обычной расчески и консервной банки, из которой тянулись провода (Д. Донцова); Я тридцать лет тут, в этой пустыне, прожил; при мне строились и возникали ваши села и некоторые ваши города (Г. Данилевский).

Ядерные средства прямой эвиденциальности выполняют в тексте ряд характерных функций: 1) квалификативную (функция субъективной квалификации сообщаемой информации в аспекте достоверности-недостоверности); 2) персонально-корректирующую (функция экспликации языковой личности говорящего); 3) прагматическую (функция воздействия на адресата). Выделение указанных функций обусловлено ведущей ролью говорящего субъекта в коммуникативно-прагматической ситуации общения, модусной природой эвиденциальности, тесной связью указанной категории с предикативностью. Выявленные функции имеют предикативную природу, так как отражают на функционально-семантическом уровне предложения отношение автора высказывания к своему сообщешпо и соотносят содержание

данного сообщения с действительностью. Например: - Посмотри, посмотри! — быстро говорила она, — она здесь! она на берегу играет в хороводе между моими девушками и греется на месяце. Но она лукава и хитра. Она приняла на себя вид утотенницы; но я знаю, но я слышу, что она здесь. Мне тяжело, мне душно от ней (Н. Гоголь). В приведенном контексте представляемая субъектом информация основана на непосредственных чувственных данных говорящего, поэтому говорящий доверяет этой информации и, соответственно, использует модусный перцептивный глагол слышать, который в сочетании с личным местоимением я выступает как показатель прямого источника информации и квалпфикатор достоверности информации. Прагматическая функция такого рода маркеров эвиденциальности призвана сориентировать адресата на то, что содержание предыдущего высказывания, по мнению говорящего, соответствует действительности. Персонально-корректирующая функция реализуется за счет того, что субъект сознания предстает как субъект воспринимающий. В эвиденциальных предложениям совпадают субъект чувствующий и Я-субъект говорящий (83=84). Периферийные средства выражения прямой эвиденциальности также способны выполнять названные функции, но в текстах художественной литературы они встречаются реже, чем глаголы и предикативы на -о.

В качестве ядерных синтаксических способов оформления значения прямой эвиденциальности выступают сложноподчиненные предложения, значительно реже - бессоюзные сложные и простые предложения, форми-руюище периферию соответствующего микрополя. Например, семантика эвиденциальности репрезентируется в сложноподчиненном предложении: Тени играли, и мне померещилось, что под квадратным подбородком торчит острие черной бороды (М. Булгаков). Значение прямой эвиденциальности передается в бессоюзном сложном предложении: Значит, осталось, думаю, только шесть. Но, представьте, взглянул мельком вперед и вилсу: в первом ряду сидят рядышком какой-то генерач с лентой и архиерей (А. Чехов). Наименее продуктивным способом выражения указанного значения является простое предложение: Наконец он остановился, будто прислушиваясь к чему-то, присел на зежчю и поломсил возле себя узел. Я наблюдал за его движениями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега (14. Лермонтов).

В четвергом параграфе третьей главы установлено, что микроподе косвенной эвиденциальности - это сложная полицентрнческая структура, которая состоит из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: 1) микрополя пересказателыгости (наиболее распространенная система средств); 2) микрополя инференциальностп и 3) микрополя перцептуально-сги. Каждое из названных мпкрополей, входящих в общее макрополе эви-деицнальности, имеет свою лексшсо-семантическую и синтаксическую систему языковых средств, разделенных между собой по принципу ядра и периферии.

Средства выражения пересказывательности указывают на то, что источником информации является сообщение другого лица или группы лиц.

Ядро лексико-семантических средств внутри микрополя пересказывательности составляют лексико-семантические группы модусных глаголов речевой деятельности: говорить, рассказывать, заявлять, объявлять, наме-

кать, докладывать, оглашать, подчеркивать, извещать, уведомлять, предупреждать, донести, осведомлять, замечать, указывать, упоминать и т.п. (45 % от общего числа примеров данного микрополя): Кук сообщил, что привезли мои вещи (А. Грин); Мартин Лукьяпыч как-то сказал, что при первой «получке» за пшеницу он пошлет Николая в Воронеж перевести барыне деньги чрез государственный банк (А. Эртель).

Периферийную зону микрополя пересказывательности формируют имена существительные, семантически связанные с речью: слух, молва, ответ, аргумент и т.д. (4 % от общего числа примеров с данным значением). Данные средства выражения эввденциальности выполняют сходные с глаголами речевой и интеллектуальной деятельности функции, но попадают в периферийную зону, так как употребляются только в сочетании с глаголами: Потом пронесся слух, что не на Невском проспекте, а в Таврическом саду прогуливается нос майора Ковалева, что будто бы он давно уже там; что когда еще проживал там Хозрев-Мирза, то очень удивлялся этой странной игре природы (Н. Гоголь). В периферийную зону микрополя пересказывательности входят также деепричастия, образованные от глаголов речевой деятельности (11 %): Офицер вышел вон, сказав, что за обиду готов отвечать, как будет угодно господину банкомету (А. Пушкин).

На синтаксическом уровне значение пересказывательности в русском языке передается с помощью системы синтаксических средств, оформляющих ядро микрополя пересказывательности: 1) модальных речевых частиц мол, дескать, якобы, де (26 % примеров с данным значением): А еще люди богатые не любят, чтобы бедняки на худой жребий вслух жаловались, дескать, они беспокоят, они-де назойливы! Да и всегда бедность назойлива, — спать, что ли, мешают их стоны голодные! (Ф. Достоевский); 2) вводно-модальных компонентов: по словам, по сообщению, по мнению, по слухам, по сведениям, по-моему, по-твоему, по моим расчетам, с точки зрения, судя по, в соответствии с, на мой взгляд, ни для кого не секрет, по данным, по наблюдениям, по расчетам, согласно и др. (14 %): Претендентка, по слухам, собиралась в ту пору к султану, искать защиты своих прав в его армии, воевавшей с нами на Дунае (Г. Данилевский).

Ядерным способом оформления семантики пересказывательности является сложное предложение с подчинительной связью (косвенная речь). К периферическим способам выражения пересказывательности относягся бессоюзные сложные предложения, простые предложения и конструкции с несобственно-прямой речью.

В сложных эвиденциальных предложениях со значением пересказывательности с придаточным, подчиненным предикату, выраженному модусным глаголом или однокоренным существительным, факт сообщения оформляется как главная часть, а сообщаемый факт - как придаточное изъяснительное. Бывшие на берегу офицеры с американского судна сказывали, что они ожидали уже услышать ночью с нашего фрегата пушечные выстрелы, извещающие о критическом положении судна, а английский миссионер говорил, что он молился о нашем спасении (И. Гончаров). Бессоюзное сложное предложение как способ выражения пересказывательности необходимо отнести к периферии микрополя, так как по сравнению с другими способами репрезен-

тации пересказывательности он обнаруживается только в публицистических текстах: По завершении литургии перед мощами святителя Иоасафа будет совершён молебен, сообщает пресс-служба епархии (Белгородские известия). Значение пересказывательности может выражаться также в конструктивно простых предложениях, построенных по структурной модели «Субъект + Предикат речевой/интеллектуальной деятельности + П.п. имени существительного с предлогом о»: Это «честное слово» опять заставило меня засмеяться. -Ах. не смейтесь, — проговорила она с живостью, — а то я вам скалсу сегодня то, что вы мне сказаны вчера: «Зачем вы смеетесь?» — и, помолчав немного, она прибавила: - Помните, вы вчера говорили о крыльях?... Крылья у меня выросли - да лететь некуда (И. Тургенев). В качестве периферийного способа выражения эвиденциальности была выделена несобственно-прямая речь. Характерной особенностью данного способа является то, что эвиденциалыюе значение передается с помощью фрагментов предложений, в которых речь первоисточника информации помещена внутри авторской речи. Читатель как адресат сообщения оказывается сориентированным на то, что эта речь принадлежит не автору текста, а персонажу: На суде адвокат защищает подсудимую... Это хорошенькая женщина с донельзя печальным лицом, невинная! Видит бог, что она невинна! Глаза адвоката горят, щеки его пылают, в голосе слышны слезы... (А. Чехов).

Отнесение эвиденциальных средств и способов к ядерной или периферийной зоне основано на их возможности регулярно выполнять специально обусловленные функции для выражения значения пересказывательности. Периферийные средства и способы выполняют данные функции либо нерегулярно, либо являются менее употребительными. Аналогичные критерии отнесенности к ядерно-периферийным зонам применялись в работе для структурирования остальных мнкрополей в составе микрополя косвенной эвиденциальности.

Микрополе инференциальности объединяет совокупность специализированных разноуровневых средств языка, призванных указывать на то, что знания говорящего о ситуации получены на основании логического вывода.

В ядро данного микрополя входят глаголы мыслительной деятельности: знать, заключать, рассуждать, понимать, полагать, размышлять, рассматривать, верить, желать, делать вывод, признавать, ожидать, предупреждать, ждать, догадываться, подозревать, тонировать, учить, усваивать, вспоминать и т.д. (51 % из общего числа примеров со значением инференциальности): Я пришла в ужас, Олег храпит, причем ужасно. Конечно, выходя замуж, я понимала, что супружеская жизнь приносит не только радости, но, ей-богу, не предполагала, что стану так мучиться по ночам (Д. Донцова.); - Я узнал от хозяина, что вам угодно было ехать на бал князя Львинского; узнач, что деревенские неучи отказались везти вас, и очень рад служить вам: я сам туда еду повидаться под шумок с одною барскою барынею (А. Бестужев-Марлинекий). В ядро данного микрополя включаются также модальные слова, указывающие на выводной источник информации и функционирующие в высказывании, как правило, в качестве вводных компонентов: очевидно, наверно, кажется, может быть, по-моему, действительно, конечно, естественно, по-видгшому, возможно, похоже, видимо, точно и

т.д. (33 % от общего количества средств выражения инференциальности): - Чай принесет, тоже не бери: может подсыпать снотворное... По-моему, они из одной шайки. — Иван показан на чемодан профессора, так поразительно похожий на чемодан «железнодорожного конструктора» (В. Шукшин).

Периферийную зону инференциальности образуют имена существительные, часто производные от глаголов интеллектуальной деятельности и входящие в главную часть сложноподчиненного предложения. Характерной особенностью данных лексико-семантических средств является то, что они выполняют вторичную, вспомогательную функцию по сравнению с глаголами, от которых образованы: мысль, дума, знание, заключение, допущение, заключение, догадка, подозрение, размышление, рассмотрение, соображение, вывод, улюзаключение, идея, впечатление, замысел (намерение), раздумье, цель, причина, точка зрения, решение, предложение, мнение, сознание и т.д. (4 % от общего числа примеров с указанным значением). До тех пор ему казалось все неспокойно и неловко; все-таки приходила мысль, что души не совсем настоящие и что в подобных случаях такую обузу всегда нужно поскорее с плеч (Н. Гоголь). К периферийной зоне микрополя инференциальности также относятся деепричастия и причастия, образованные от глаголов мыслительной деятельности (9 % от общего числа примеров). Дюрок торопился; я, правильно заключив, что предстоит спешное дело, сразу взял весла и развязал парус (А. Грин); Догадываясь, что могу видеть Биче Сениэль, я поспешно сошел вниз (А. Грин); Возле — снова улицы; городовой на углу какого-то громадного моста, расхаживающий по морозу и наедине рассуждающий о том, сколько это рублей и копеек выйдет всего, если сложить в казне жалованье и пенсию ... (Г. Данилевский). Сюда же можно отнести слова-категории состояния: ясно, явно, понятно, очевидно (3 % от общего числа примеров со значением инференциальности): Мне стаю ясно, что эта избалованная, своенравная и подобная раскаленной лаве под пеплом женщина могла своею смелостью померятъся с любым из отчаянных мужчин (Г. Данилевский).

В качестве ведущих способов выражения значения инференциальности выступают сложноподчиненные сложные и простые предложения, формирующие ядро синтаксических способов в микрополе инференциальности, а также бессоюзные сложные предложения, которые входят в периферию микрополя. .

Для сложноподчиненных предложений со значением инференциальности характерно, что действующим субъектом является субъект мыслящий, передающий информацию адресату. Номинация сообщаемого факта содержится в придаточной части сложного предложения. Эвиденциальность основывается на отсылке автора высказывания к результату мыслительных операций другого лица или самого говорящего: А когда приходится стрелять в цель, Моська знает, что этому придается особо важное значение (А. Грин).

В ядерную зону входит конструктивный тип простого предложения, в котором фиксируются вводно-модальные средства выражения инференциальности: Итак, возможно, что он на пять минут вышел, поднялся на две-

надцатый этаж, с лишу ту звонил в дверь и вернулся обратно (М. Веллер). Отнесение данного тина к ядерной зоне объясняется тем, что вводно-модальные инференциальные компоненты входят в ядро синтаксических средств выражения инфсрсицналыюсти и, следовательно, конструкции, в которых они употребляются, также необходимо отнести к числу основных, ядерных способов оформления инференциальной семантики.

В периферийную зону способов выражения инференциальности входяг бессоюзные сложные предложения. В первой части данных предложений употребляется глагол мыслительной деятельности или отглагольное существительное сходной семантики, во второй - содержится результат интеллекгу-алыюй деятельности говорящего: Я тогда прямо же подумал: вот бы нашему барчуку в самый раз! (И. Бунин); В голове его мелькнула одна удивительно красивая мысль: когда приедет Петруша, вдруг благородно выложить на стол самый высший тахиити цены... (Ф. Достоевский). Отнесение данного типа конструкций к периферийной зоне синтаксических способов выражения инференциальности связано с тем, что данный: способ оформления инференциальной семантики является более ограниченным в функциональном плане по сравнению с ядерными способами выражения данного значения.

Особенность перцептуальности как семантической разновидности косвенной эвиденциальности, в отличие от перцептуальности, формирующей мнкрополе прямой эвиденциальности, заключается в том, что информация говорящего основана на чувственном восприятии ее другим лицом. Пункт наблюдения субъекта говорящего в предложениях со значением перцептуальности помещен во внутреннее пространство персонажа, автор текста воспринимает мир глазами действующего лица: Яков Иваныч, вышедший в это время на двор, слышал, как Дашутка ответила работнику скороговоркой длинною, отборною бранью, которой она могла научиться только в трактире у пьяных мужиков (А. Чехов).

Компонентами, входящими в ядерную зону перцептуальности, являются перцептивные предикаты: лексико-семантические группы модусных глаголов со значением зрительно го, слухового, осязательного или обонятельного восприятия: видеть, слышать, виднеться, глядеть, смотреть, наблюдать, нюхать, пробовать на вкус, ощупывать, чувствовать и т.д. (43 % из общего числа примеров со значением перцептуальности): Шагая вдоль флигелей, он глядел, как кое-где светились огоньки, —у Капитана Аверьяныча, у Агея Данилыча, в застольной, — и прорезали мрак, падали на лужи, на скользкую тропинку, на белый ствол березы около застольной... (А. Эртель). Околоядерную зону образуют предикативы на -о: видно, слышно, заметно, лично (28 % примеров): В двери ему было видно, как по зале, сплетясь руками, взад и вперед ходили длинною вереницею розовые, белые, палевые и голубые барышни, то прекоренастые и приземистые, то высокие и роскошные, а около них ходили два кавалера, один в панталонах навыпуск, другой по-законному, в сапоги (Н. Лесков).

Периферийную зону формируют имена существительные, имеющие в своей семантике чувственный аспект: свидетель, очевидец, наблюдатель И т.д. (4 % примеров): В этот день артистов снова навестил Мюрат, и Илья

был личным свидетелем его ухаживанья за черноглазою, статною танцовщицей Лизой (Г. Данилевский). В качестве периферийных средств могут выступать также деепричастия с перцептивной семантикой, образованные от соответствующих глаголов чувственного восприятия (17 %): Он шел, даже как бы с удовольствием замечая, что кладбище растет, что появилось много новых мавзолеев среди тех старинных камней в виде гробов на ножках, тяжких чугунных плит и огромных, грубых и уже гниющих крестов, которыми полно оно (И. Бунин). К дальней периферии относится ряд субъектно-авторизующих средств (например, субъектные синтаксемы перед ними (ним, нею), на их глазах (ее, его), у них (ее, его) на глазах, при них (нем, ней), в их (его, ее) присутствии, под их (его, ее) наблюдениям, перед их (его, ее) носом, при их (его, ее) участии и т.д. (9 %): Полковник повел глазами. Перед его посол! в это время стоял его новый камердинер, Аксентнй Шкатулкин, и вежливо ждал минуты ему что-то сказать (Г. Данилевский).

Ядро синтаксических способов в микрополе перцептуальности составляют сложноподчиненные предложения: <... > Он [Андрей Ефимыч] чувствовал, что накипь эта становится всё выше и словно подходит к горлу (А. Чехов); Родион Потапыч числился в это время па каторге и не раз был свидетелем, как Марфа Тимофеевна возвращалась по утрам из смотрительской квартиры вся в слезах (Д. Мамин-Сибиряк); Ему [Чичикову] даже показалось, что и один бакенбард был у него меньше и не так густ, как другой (Н. Гоголь). Периферийными способами оформления эвиденциальной информации с семантикой перцептуальности являются также простые предложения. Оглянувшись, увидела она толпу стоявших на мосту парубков, из которых один, одетый пощеголеватее прочих, в белой свитке и в серой шапке решетиловских смушек, подпершись в бока, молодецки поглядывал на проезжающих (Н. Гоголь). Способами выражения семантики перцептуальности, входящими в зону дальней периферии соответствующего микрополя, являются бессоюзные сложные предложения. В первой части данных предложений употребляются модусно-перцептивный глагол, предикатив на -о или существительное, имеющее семантику чувственного восприятия, во второй -содержится результат чувственного восприятия субъекта: Едет он этак, псарь Ермил, и видит: у утопленника на могиле барашек, белый такой, кудрявый, хорошенький, похаживает (И. Тургенев).

Следует отметить, что в рамках функционального подхода к описанию перечисленных средств выражения косвенной эвиденциалыюсти был выявлен и проанализирован комплекс их специфических функций. Универсальными, общими для всех средств выражения пересказывательности и инфе-ренциальности являются следующие функции: 1) авторизующая; 2) метаязы-ковая; 3) субъективно-оценочная; 4) квалификативная; 5) прагматическая.

Авторизующая функция характеризуется указанием на источник передаваемой информации: Мать уведомила .меня вчера вечером, что квартира готова... (Ф. Достоевский) (источник информации - другое лицо); Я не пробовал ни смертной казни, ни пожизненного заключения, но если можно судить a priori, то, по-моему, смертная казнь нравственнее и гуманнее заключения. Казнь убивает сразу, а пожизненное закпючение медленно (А. Чехов) (источник информации - сам говорящий).

Метаязыковая функция служит для разграничения «своей» и «чужой» речи: Через три минуты, как я сел в его кабинете, он вошел, уже одетый к выходу, и предупредил, что должен быть к десяти часам в госпитале (А. Грин) (союз что служит для разграничения речи автора и первоисточника); После схода в селе сидит он с мужиками на улице и рассказывает им, что, дескать, люди - стадо, для них всегда пастуха надо, — так! А я пошутил: «Как назначат в лесу воеводой лису, пера будет много, а птицы - нет!» (М. Горький) (частица дескать отделяет «свою» и «чужую» речь).

Субъективно-оценочная функция выражается во введении личностного взгляда на ситуацию, выражении авторского отношения к пропозитивному содержанию: Так секрет, говорит, секрет? У меня дескать втроем против нее заговор, и «Катька» дескать замешана? Нет, брат, Грушенька, это не то. Ты тут маху дала, своего глупенького женского маху/ Алеша, голубчик, эх куда ни шло! Открою я тебе наш секрет! (Ф. Достоевский) (выражается несогласие автора с мнением первоисточника).

Квалификативная функция позволяет квалифицировать информацию в аспекте достоверности/недостоверности: Только что он увидал серьги, как тотчас же, забыв и квартиру, и Митьку, схватил шапку и побежал к Душкину и, как известно, получил от него рубль, а ему соврал, что нашел на панели, и тотчас же загулял (Ф. Достоевский) (информация, по мнению говорящего, недостоверна); По-моему, то есть по моему личному убеждению, это самое нормальное состояние женщины и есть (Ф. Достоевский) (информация, по мнению субъекта речи, достоверна).

Показатели косвенной эвиденциальности служат следующим прагматическим целям: 1) снять с себя ответственность за содержание сообщения: Напротив Серебряного сидел один старый боярин, на которого царь, как поговаривали, держал гнев (А. Толстой) (глагол со значением «передавать слухи» маркирует неуверенность говорящего относительно достоверности передаваемого сообщения); 2) «заставить» адресата воспринять передаваемую информацию с выгодной позиции для говорящего: Да уж, руководство клиники отличается умом и сообразительностью. По их мнению, во время, предназначенное для посещений, никто и не подумает протащить в здание взрывчатку. Но не говорить же это полубезумному дедушке, который изображает из себя Брюса Уиплиса (Д. Донцова) (эвиденциальный компонент сигнализирует о том, что говорящий не согласен с мнением первоисточника; высказывание в целом направлено на то, чтобы адресат разделил точку зрения автора).

Особого внимания заслуживает персонально-корректирующая функция, свойственная частицам и вводным компонентам. Она выражается в их способности эксплицировать языковую личность (субъектную зону 84), что обусловливает эффективное взаимодействие диктумно-модусных сфер в пределах высказывания. Основное назначение вводных эвиденциальных показателей - разграничение «своей» и «чужой» речи, поэтому субъектная зона говорящего (Б4) противопоставляется зоне субъекта-авторизатора (.83): Ее барин (81) посылает в свои новые деревни, в Самару, а то там, говорят, (83) невест нет, а я говорю (84^ БЗ) и плачу об том, что ей там женихов нет (84 ф 83) (А. Левитов); субъектная сфера говорящего может также противо-

поставляться субъектной зоне базового субъекта диктума: Старший (S1), широколицый, с бледным лицом, строгими серыми глазами и едва зачетной улыбкой, должен был, по моему мнению (S4), годиться для роли отважного капитана, у которого есть кое-что на обед матросам, кроме сушеной рыбы (А.Грин) (S4 Ф S1).

В Заключении формулируются основные выводы и раскрываются перспективы дальнейшего исследования. На основе проведенного функционального анализа подчеркивается, что средства выражения категории эви-денциальности объединяются на основе выполняемых специфических эви-денциальных функций и образуют функционально-семантическое поле эви-денциалыюсти, представляющее собой сложное структурируемое образование с ядерно-периферийным устройством. Отнесение эвиденциальных средств и способов к ядерной или периферийной зонам рассматриваемого поля базируется на параметре регулярности выполнения специально обусловленных функций репрезентации базовых значений косвенной и прямой эвиденциальности.

Актуализированная в настоящем диссертационном исследовании тема имеет широкие перспективы для дальнейшего исследования в плане применения полевого подхода к описанию семантических разновидностей эвиденциальности. Представляется перспективным также соотнесение ФСП эвиденциальности с другими функционально-семантическими полями с предикативным ядром: аспектуальностью, временной локализованностью, таксисом и залоговостью.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях

автора:

в издании, рекомендованном ВАК:

1. Григоренко, М.Ю. Модусный статус эвиденциальности в современном русском языке / М.Ю. Григоренко // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 4. - 2009. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 73-77.

в других изданиях:

2. Григоренко, М.Ю. Семантическая структура высказываний с эвиденци-ально-предположительными частицами мол, дескать, якобы, де / М.Ю. Григоренко II Культура народов Причерноморья, Научный журнал. - № 137.-Т. 1.-2008. - С. 98-102.

3. Григоренко, М.Ю. Способы оформления чужой речи в высказываниях с эвиденциалыю-предположителыгыми частицами / М.Ю. Григоренко // Славянские чтения 2008: материалы III регионального конкурса - фестиваля и заочной научно-исследовательской конференции «Духовные основы и православные традиции в отечественной и речевой культуре». - Старый Оскол, 2008. - С. 103-106.

4. Григоренко, М.Ю. К вопросу о функционально-семантическом статусе категории эвиденциальности в современном русском языке / М.Ю. Григоренко II Язык и социум: материалы VIII Междунар. науч. конф., г. Минск, 5-6 дек. 2008 г. В 2 ч. Ч. I. - Минск: РИВШ, 2009. - С. 56-59.

5. Григоренко, М.Ю. Микрополе инференциальности в структуре функционально-семантического поля эвиденциальности / М.Ю. Григоренко // Уче-

ные записки Таврического национального университета им. В.И. Вер-нандского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». Т. 22 (61), 2009, № 2. - С. 59-62.

6. Григоренко, М.Ю. Микрополе косвенной эвиденциальности в структуре функционально-семантического поля эвиденциальности / М.Ю. Григоренко // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сборник научных трудов. Вып. 6. - Воронеж: Научная книга, 2009. - С. 16-22.

7. Григоренко, М.Ю. Система средств выражения эвиденциальности в русском языке / М.Ю. Григоренко // Русский язык и литература в Украине, проблемы изучения и преподавания: материалы международной научной конференции. - Горловка: Изд-во ГТПИИЯ, 2009. - С. 45-47.

8. Григоренко, М.Ю. Субъектная перспектива высказываний с модальным значением эвиденциальности / М.Ю. Григоренко // Язык, литература, мен-тальность: разнообразие культурных практик: Материалы II Международной научной конференции. Ч. 1. - Курск, 2009. - С. 29-33.

9. Григоренко, М.Ю. Средства выражения косвенной эвиденциальности в произведениях Н.В. Гоголя / М.Ю. Григоренко // Гоголевский текст как объект лингвистического и литературного анализа: Сборник научных статей по материалам Международной научной конференции. - М.: МГЛУ, 2009. - С. 40-44.

10. Григоренко, М.Ю. Микрополе пересказывательности в структуре функционально-семантического поля эвиденциальности в современном русском языке / М.Ю. Григоренко // Русский язык в современном мире: константы и динамика: материалы Международной научной конференции. Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2009. - С. 12-16.

11. Григоренко, М.Ю. Эвиденциалыюсть в тексте (к вопросу о функционировании средств выражения засвидетельствованности) / М.Ю. Григоренко // Текст. Структура и семантика. Доклады XII Международной конференции, 2009, м": ТВТ Дивизион. - Т. 1. - С. 261-266.

12. Григоренко, М.Ю. К вопросу о соотношении категории эвиденциальности и модальности в современном русском языке / М.Ю. Григоренко // Язык, культура, общество: материалы V международной научной конференции. -М: Российская академия наук, МИИЯ, 2009. - С. 81-82.

13. Григоренко, М.Ю. Языковой, коммуникативный и прагматический статус эвиденциалыю-предположительных частиц мол, дескать, якобы, де / М.Ю. Григоренко // МОВА: Науково-теоретичний часопис з мовознавст-ва, № 14 / Присвячено 200-pi44io вщ дня народження Миколи Васильови-ча Гоголя. - Одеса: Астропринт, 2009. - С. 52-56.

Подписано в печать 12.01.2011 г. Формат 60x84/16.

Усл. п. л. 1,34. Гарнитура Times. Тираж 100 экз. Заказ 493.

Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в ООО «КОНСТАНТА» 308023, г. Белгород, ул. Менделеева, д. 6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Григоренко, Марина Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ СТАТУС ЭВИДЕНЦИАЛЬНО-СТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

§ 1. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ КАТЕГОРИИ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ

В ЛИНГВИСТИКЕ.

§ 2. ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ В КОММУНИКАТИВНО

ПРАГМАТИЧЕСКОМ И ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОМ

АСПЕКТАХ.

§ 3. КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА 2. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЭВИДЕНЦИ

АЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ.

§ 1. ДИКТУМНЫЙ АСПЕКТ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ.

1.1. Препозитивный уровень смысла в предложениях со значением эвиденциальности.

1.2. Пресуппозитивный уровень смысла в предложениях со значением эвиденциальности.

§ 2. МОДУСНЫЙ АСПЕКТ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ.

2.1. Модусные категории эвиденциальности и авторизации.

2.2. Модусные категории эвиденциальности и персуазивности.

2.3. Модусные категории эвиденциальности и оценочности.

2.4. Категории эвиденциальности и предикативности.

2.4.1. К вопросу о соотношении эвиденциальности и модальности.

2.4.2. Соотношение эвиденциальности и персональное™.

2.4.3. Соотношение эвиденциальности и темпоральности.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА 3. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ СТАТУС ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

§ 1. ТЕОРИЯ ПОЛЯ В ЛИНГВИСТИКЕ.

§ 2. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ КАК СТРУКТУРИРУЕМОЕ ЯДЕРНО-ПЕРИФЕРИЙНОЕ

ОБРАЗОВАНИЕ.

§ 3. МИКРОПОЛЕ ПРЯМОЙ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ.

3.1 .Система лексико-семантических и синтаксических средств выражения.

3.2. Система синтаксических способов выражения.

§ 4. МИКРОПОЛЕ КОСВЕННОЙ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ.

4.1. МИКРОПОЛЕ ПЕРЕСКАЗЫВАТЕЛЬНОСТИ.

4.1.1. Система лексико-семантических средств выражения.

4.1.2. Система синтаксических средств и способов выражения.

4.2. МИКРОПОЛЕ ИНФЕРЕНЦИАЛЬНОСТИ.

4.2.1. Система лексико-семантических и синтаксических средств выражения

4.2.2. Система синтаксических способов выражения.

4.3. МИКРОПОЛЕ ПЕРЦЕПТУАЛЬНОСТИ.

4.3.1. Система лексико-семантических и синтаксических средств выражения

4.3.2. Система синтаксических способов выражения.

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Григоренко, Марина Юрьевна

Функционализм как один из ведущих подходов к изучению языковых явлений определил новые задачи в исследовании языка, его единиц и категорий. В рамках функционального направления в лингвистике язык понимается как система языковых средств, служащих для достижения определенных целей речевого общения и выполняющих комплекс специфических функций. Одной из таких целей является указание говорящим на источник имеющейся у него информации при передаче сведений адресату. На данном семантическом параметре основана эвиденциальность, которая понимается как структурируемая область значений и реализуемых на их базе смыслов, представляющих собой указание на источник сведений говорящего. Значение прямой эвиденциальности основано на непосредственном способе получения информации говорящим в том случае, когда последний выступает свидетелем сообщаемых событий. Значение косвенной эвиденциальности базируется на опосредованном способе получения информации, при котором говорящий сообщает сведения адресату, основываясь на собственном логическом выводе (инференциальность), на сообщении какого-либо другого лица (переска-зывательность) или на основе чувственных данных другого лица (перцепту-альность).

Функциональное направление рассматривает в единой системе средства, которые принадлежат разным языковым уровням, но объединяются на основе общности их семантических функций. В основе функциональной грамматики лежит комплексный интегрирующий подход, «при котором за основу берутся семантические категории грамматики и семантические функции, объединяющие разноуровневые языковые средства» [Теория функциональной грамматики 1987: 7].

Функциональное направление в лингвистике базируется на идеях Пражского лингвистического кружка, представители которого понимали язык как систему знаков, имеющую социальный и функциональный характер

В. Матезиус, Е. Беличова-Кржижкова, Ф. Данеш, И. Польдауф, Р. Якобсон). Функциональное направление существует в различных лингвистических концепциях и школах: французского и английского функционализма, голландской школы, функционально ориентированных теорий генеративной семантики, когнитивных концепциях. Функциональному аспекту изучения языка в отечественном языкознании посвящены работы Ф.И. Буслаева, A.A. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, A.A. Шахматова, A.M. Пешковско-го, В.В. Виноградова. Для разработки теоретических основ функциональной грамматики важное значение имели труды JI.B. Щербы, И.И. Мещанинова, С.Д. Кацнельсона, работы представителей функционального направления в современной отечественной лингвистике (В.Г. Адмони, A.B. Бондарко, Г.В. Валимова, М.В. Всеволодова, Г.А. Золотова, П.А. Лекант, И.А. Нагорный, H.A. Слюсарева, М.А. Шелякин).

Эвиденциальность целесообразно рассматривать с позиций функционально-семантического подхода, в сфере внимания которого - функциональный аспект предложений со значением эвиденциальности и конкретная реализация данных предложений, представленная совокупностью единиц разных уровней языка, образующих систему полевого типа. Основным понятием, таким образом, в данной работе оказывается понятие функционально-семантического поля (далее ФСП) эвиденциальности.

Функциональное описание эвиденциальности, представленное в данном исследовании, строится по принципу «от формы выражения (средств) к функциям», что объясняется рядом причин. Во-первых, такой подход позволяет представить специфику эвиденциальности как системы средств, обладающих определенным функциональным потенциалом. Во-вторых, подход к изучению эвиденциальности как категории языка обеспечивает единство системно-структурного и функционального аспектов эвиденциальности, так как эвиденциальные показатели и их характеристики выделяются с учетом функционального назначения.

Актуальность темы диссертации обусловлена недостаточной разработанностью вопроса о категориальной сущности эвиденциальности в современном русском языке, языковых средствах и способах выражения данной категории в предложении и необходимостью ее изучения с точки зрения полевого подхода как одного из ведущих направлений в рамках функциональной лингвистики. Фрагментарность исследования эвиденциальности связана с отсутствием специальных монографических работ, посвященных анализу функционально-семантического поля эвиденциальности в русском языке.

Функциональное описание языковых элементов подразумевает признание исходной точкой исследования некоторого общего значения, выявление системы специализированных средств разных уровней языка для выражения данного значения. Полевая модель описания языковых явлений как одна из наиболее продуктивных в современной функциональной лингвистике дала возможность систематизировать в работе комплекс разноуровневых средств выражения эвиденциальности, взаимодействующих при выражении единого значения и образующих иерархическую структуру с членением на ядерную и периферийную зоны. Полевый метод позволил выделить комплекс специфических функций, выполняемых конституентами функционально-семантического поля эвиденциальности.

Функционально-семантическое поле выступает в итоге тем объектом, который объединяет, иерархизирует и упорядочивает различные языковые средства, подчиненные выражению единого значения эвиденциальности, определяет роль каждого из исследуемых средств в системе взаимодействующих элементов и выявляет базовые свойства данного значения.

Объектом исследования в настоящей работе являются языковые средства и способы выражения эвиденциальности в современном русском языке.

Предмет исследования - функционально-семантическое поле эвиденциальности как структурируемое ядерно-периферийное образование.

Цель работы заключается в системном описании функционально-семантического поля эвиденциальности в современном русском языке, базирующемся на разработке функционально-семантического потенциала эви-денциальности.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1) установить функционально-семантический статус эвиденциальности в современном русском языке;

2) представить структурированное описание коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности;

3) проанализировать семантическую структуру предложений с эвиденциаль-ной семантикой с учетом специфичности диктумно-модусных характеристик предложений со значением эвиденциальности;

4) обосновать модусную природу эвиденциальности как предикативной категории, специфически отражающей отношение высказываемого к действительности, в плане сопоставления с ядерными предикативными категориями модальности, персональности и темпоральности;

5) осуществить системный анализ разноуровневых средств, выражающих значение эвиденциальности в современном русском языке и формирующих функционально-семантическое поле эвиденциальности;

6) описать микрополя прямой и косвенной эвиденциальности, включаемые в структуру общего макрополя эвиденциальности.

Основная гипотеза диссертации состоит в том, что ФСП эвиденциальности имеет иерархизированную ядерно-периферийную организацию, а средства и способы выражения модального значения эвиденциальности в современном русском языке представляют собой упорядоченную систему, выработанную для выражения комплекса эвиденциальных значений.

Научная новизна заключается в обосновании функционально-семантического статуса эвиденциальности в современном русском языке, целостном описании коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности, трактовке эвиденциальности как квалификативной модусной категории. Диктумный и модусный аспекты эвиденциальности описываются посредством анализа пропозитивного и пресуппозитивного уровней смысла в эвиденциальных конструкциях. В работе выявляется соотношение эвиденци-альности не только с квалификативными модусными категориями персуа-зивности, авторизации и оценочности, но и с актуализационными категориями персональности, темпоральности и модальности. Установление данной взаимосвязи позволило квалифицировать эвиденциальность как модусную категорию, средства выражения которой предназначены для выполнения предикативных модусных функций в русском языке. Элементы новизны содержатся также в классификации средств выражения полевой модели эви-денциальности. В работе описываются средства и способы выражения не только косвенной, но прямой эвиденциальности, выделяется комплекс функций, выполняемых эвиденциальными показателями при выражении семантики прямой и косвенной эвиденциальности. Полевое описание средств и способов выражения эвиденциальности дало возможность систематизировать и иерархизировать показатели эвиденциальности в современном русском языке с учетом их функциональных характеристик. Рассмотрение эвиденциальности как универсальной функционально-семантической категории позволило установить, что в русском языке эвиденциальность репрезентируется средствами и способами разных уровней языковой системы: лексико-семантического и синтаксического. Объединение указанных средств в пределах ФСП эвиденциальности осуществляется на основе выражения ими единого обобщенного значения, отражающего одну типовую ситуацию эвиденциальности, и общих функций, выполняемых эвиденциальными показателями.

Среди основных методов, использованных в диссертации, можно выделить описательный и полевый. Описательный метод использовался для системного описания теоретического и иллюстративного материала. Применение полевого метода в русле функционального подхода к изучению категории эвиденциальности было ориентировано на исследование системы средств выражения эвиденциальности в русском языке с членением данных средств на ядерные и периферийные, а также выделение ряда специфических функций языковых единиц в предложении. При описании семантики эвиден-цильных предложений использовались также приемы контекстуального анализа, лингвистического наблюдения, количественного подсчета, обобщения и интерпретации иллюстративного материала.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Эвиденциальность является функционально-семантической категорией, обладающей набором специфических признаков: универсальным смысловым содержанием, функциональной предназначенностью, прагматической направленностью, системным комплексом специализированных языковых средств выражения.

2. Категория эвиденциальности включается в число квалификативных модусных категорий наряду с персуазивностью, авторизацией и оценочно-стью, участвует в соотнесении высказываемого с действительностью через фиксацию позиции говорящего, эвиденциальную квалификацию им собственной точки зрения.

3. Средства выражения эвиденциальности образуют в русском языке функционально-семантическое поле на основе приписываемого им общего функционально-семантического признака - эвиденциальности как указания на источник сообщаемой информации, а также выполняемых данными средствами эвиденциальных функций.

4. Функционально-семантическое поле эвиденциальности входит в группировку функционально-семантических полей с предикативным ядром; средства выражения эвиденциальности обнаруживают связь с предикативностью через категории модальности, персональное™ и темпоральности, выполняя комплекс предикативных функций в предложении.

5. Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке имеет ядерно-периферийное устройство и уровневую организацию. На базовом уровне выделяются два микрополя: микрополе прямой эвиденциальности и микрополе косвенной эвиденциальности. По своей структуре микрополе прямой эвиденциальности представляет собой структуру моноцентрического типа. Микрополе косвенной эвиденциальности поли-центрично и состоит из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: микрополя пересказывательности, микрополя инференциальности и микрополя перцептуальности.

Материалом для исследования послужили более 2500 предложений с модальным значением эвиденциальности, извлеченные методом сплошной выборки из произведений художественной литературы XIX-XXI вв, а также языковые единицы, извлеченные из словарей русского языка.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что проведенный анализ, теоретические выводы и наблюдения над иллюстративным материалом способствуют развитию функционального подхода к исследованию языковых явлений, разработке общей теории поля и теории функционально-семантических полей. В настоящей диссертационной работе расширено представление о составе модусных категорий в русском языке, куда включается и категория эвиденциальности. В результате предпринятого анализа углублены представления о семантической структуре эвиденциальных предложений, системном характере диктумно-модусной организации предложения с модальным значением эвиденциальности. Данное исследование позволило уточнить предикативную природу эвиденциальности как категории, входящей в состав полей с предикативным ядром в соотнесении с категориями модальности, персональности и темпоральности. Результаты работы будут способствовать систематизации средств и способов выражения эвиденциальности, формирующих соответствующее функционально-семантическое поле в современном русском языке.

Теоретическую базу диссертации составили работы, посвященные проблемам функциональной грамматики и коммуникативного синтаксиса (A.B. Бондарко, М.В. Всеволодова, Г.А. Золотова, Ю.С. Маслов, И.А. Нагорный, Н.К. Онипенко, Е.В. Падучева, М.А. Шелякин, Т.В. Шмелева), теории поля (В.Г. Адмони, Е.В. Гулыга, E.H. Шендельс, Г.С. Щур); категории эвиденциальности (Н.А. Козинцева, В.М. Колодезнев, Н.П. Перфильева, Ю.Б. Хальзова, B.C. Храковский, P.O. Якобсон).

Практическая ценность диссертации связана с возможностью использования ее основных положений и результатов в теории и практике преподавания современного русского языка в вузе, в спецкурсе по функциональной грамматике, а также при написании магистерских, дипломных и курсовых работ.

Результаты исследования прошли апробацию на девяти Международных научных конференциях: «Межкультурные коммуникации: ноосфер-ная парадигма в языке» (Алушта, Крым, Украина, 2008); 2) «Язык и социум» (Минск, Республика Беларусь, 2008); 3) «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2009); 4) «Межкультурные коммуникации: язык и общество» (Алушта, Крым, Украина, 2009); 5) «Русский язык и литература в Украине: проблемы изучения и преподавания» (Горловка, Украина, 2009); 6) «Текст. Структура и семантика» (Москва, 2009); 7) «Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Москва, 2009); 8) «Русский язык в современном мире: константы и динамика» (Волгоград, 2009); 9) «Русистика и современность» (Одесса, Украина, 2009). Опубликовано 13 научных статей по теме исследования, в том числе одна статья в издании, рекомендованном ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка научной литературы и Списка источников иллюстративного материала.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке"

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

1. Категория эвиденциальности имеет функционально-семантический статус в русском языке. Средства и способы ее выражения образуют функционально-семантическое поле на основе общего (интегрального) семантического признака - эвиденциальности как указания на источник сообщаемой информации.

2. Эвиденциальность, имеющая полевую организацию, характеризуется следующими полевыми характеристиками: 1) наличием комплекса лексико семантических и синтаксических средств и способов, связанных между собой системными отношениями; 2) наличием общего значения эвиденциальности для всех конституентов поля (указание на источник сведений говорящего); 3) членением базового значения поля эвиденциальности на два микрополя -прямой и косвенной эвиденциальности.

3. Функционально-семантическое поле эвиденциальности относится к полям полицентрического типа. На базовом уровне ФСП эвиденциальности включает 2 микрополя: 1) микрополе прямой эвиденциальности (говорящий был свидетелем ситуации) и 2) микрополе косвенной эвиденциальности (знания о ситуации получены на основании логического вывода говорящего, вербального сообщения внешнего источника или на основании чувственных данных другого лица или группы лиц). Микрополе прямой эвиденциальности представляет собой систему лексико-семантических и синтаксических средств языка, указывающих на прямой (непосредственный) источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации. Микрополе косвенной эвиденциальности представляет собой систему лексико-семантических и синтаксических средств языка, указывающих на косвенный (опосредованный) источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации.

4. Если микрополе прямой эвиденциальности является простой моноцентрической структурой с системой лексико-семантических и синтаксических средств, то микрополе косвенной эвиденциальности — это сложная структура, состоящая из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: микрополя пересказательности (наиболее распространенная система средств), микрополя инференциальности и микрополя перцептуальности.

5. Система средств выражения эвиденциальности в русском языке формирует поле с предикативным ядром, так как в ядро каждого микрополя в составе функционально-семантического поля эвиденциальности включается определенный набор средств, выполняющих предикативные функции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе предпринятого исследования была осуществлена попытка комплексного описания функционально-семантического поля эвиденциальности в современном русском языке.

Категория эвиденциальности, представляющая собой область значений, указывающих на источник сведений говорящего, имеет функционально-семантический статус в русском языке и образует полевую структуру с членением на ядерные и периферийные компоненты.

Исследование позволило выделить специфические признаки, дающие возможность квалифицировать эвиденциальность как функционально-семантическую языковую категорию. Было установлено, что категория эвиденциальности имеет универсальное смысловое содержание — обозначение источника информации о передаваемом событии. Значение эвиденциальности передается в современном русском языке с помощью системы специализированных лексико-семантических и синтаксических языковых средств и способов выражения. Категория эвиденциальности в русском языке имеет прагматическую направленность, так как любое высказывание с эвиденци-альными показателями ориентировано на адресата и предполагает определенное воздействие на последнего. Категория эвиденциальности имеет функциональную предназначенность, так как основывается на наличии общих специфических функций, выполняемых эвиденциальными показателями в предложении.

Анализ коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности позволил сделать вывод, что в семантической структуре эвиденциальных высказываний количество участников может меняться в зависимости от того, кто является источником информации. Типичная коммуникативно-прагматическая ситуация эвиденциальности включает двух участников — говорящего и адресата - в случае, если информация получена непосредственно говорящим. Ситуация эвиденциальности характеризуется наличием трех субъектов в том случае, если информация принадлежит другому лицу или группе лиц.

В рамках ситуативного подхода была охарактеризована диктумно-модусная организация эвиденциальных предложений. Диктумный аспект был рассмотрен с позиции выделения пропозитивного и пресуппозитивного семантических уровней. На основании проведенного исследования установлено, что эвиденциальные показатели являются факторами сближения диктум-ного и модусного компонентов общего смысла высказывания. Анализ преди-катно-актантной организации предложений со значением эвиденциальности показал, что данные предложения имеют оригинальный набор предикатов и актантов, предназначенных для выражения семантики эвиденциальности. Основными предикатами, выполняющими эвиденциальные функции в русском языке, являются глаголы речемыслительной деятельности, перцептивные глаголы и отглагольные существительные. Совместно с названными предикатами в структуру пропозиции в эвиденциальных предложениях включаются: субъект (субъекты), выполняющий агентивую функцию; объект, выступающий в роли делибератива или перцептива; адресат, являющийся лицом, для которого предназначена информация. Данная пропозитивная структура способствует тесному взаимодействию объективного и субъективного слоев смысла предложения.

Эвиденциальные показатели, введенные в структуру предложения на пресуппозитивном уровне, указывают на существование в объективной действительности неких предусловий, которые либо способствуют, либо препятствуют осуществлению эвиденциальной ситуации в действительности.

В предложении со значением эвиденциальности диктумный и модус-ный уровни сближаются друг с другом, а эвиденциальные средства выступают в качестве формальных элементов, снимающих четкую противопоставленность диктума и модуса в предложении.

В рамках предпринятого анализа модусного аспекта эвиденциальности определено, что эвиденциальность представляет собой квалификативную модусную категорию, так как участвует в соотнесении высказываемого с действительностью через фиксацию позиции говорящего, квалификацию им своей точки зрения. Модусный статус эвиденциальности был установлен в диссертационном исследовании посредством сопоставления эвиденциальности с другими модусными квалификативными категориями: персуазивностью, модальностью и оценочностью.

Кроме того, при анализе эвиденциальности учитывалась взаимосвязь рассматриваемой категории с категорией предикативности, поскольку эви-денциальные показатели взаимодействуют с категориями модальности, пер-сональности и темпоральности как на уровне плана содержания, так и на уровне средств выражения.

В плане сопоставления категорий эвиденциальности и модальности особое внимание было уделено проблемному характеру данного сопоставления, так как до сих пор в лингвистике нет единой точки зрения относительно степени взаимосвязи данных категорий. В рамках данного исследования эви-денциальность была рассмотрена как категория, относящаяся к сфере субъективной модальности.

Анализ категорий персональное™ и эвиденциальности был осуществлен посредством описания субъектной перспективы предложения, так как одним из ведущих свойств эвиденциальности является или совпадение, или тесное взаимодействие модусных и диктумных субъектов. Было установлено, что в эвиденциальных предложениях определяющая роль отводится говорящему, который через экспликацию или актуализацию собственной субъектной сферы (84) устанавливает отнесенность высказывания к действительности через ситуацию речевого общения в аспекте персональности.

При сопоставлении категории темпоральности с категорией эвиденциальности в ходе исследования было выявлено, что эвиденциальные показатели способны определять, снижать или корректировать значение синтаксического времени в предложении. В предложениях с маркерами эвиденциальности наблюдается тесное взаимодействие разных временных пластов, включающих момент получения и передачи информации.

Таким образом, соотнесение эвиденциальности с модусными категориями модальности, персональности и темпоральности позволяет трактовать эвиденциальность как предикативную категорию в аспекте соотнесения высказываемого с действительностью. В рамках функционально-полевого подхода это дает основания полагать, что функционально-семантическое поле эвиденциальности входит в группировку полей с предикативным ядром, так как в ядро каждого микрополя в составе поля эвиденциальности включается определенный набор средств, выполняющих предикативные функции.

Категория эвиденциальности имеет функционально-семантический статус в русском языке, потому что средства и способы ее выражения образуют функционально-семантическое поле на основе общего (интегрального) семантического признака — эвиденциальности как указания на источник сообщаемой информации.

В рамках полевого подхода к описанию функциональной нагрузки значения эвиденциальности в русском языке выявлены интегральные и дифференциальные признаки эвиденциальности в аспекте ее полевой организации, характеризующейся следующими признаками функционально-семантического поля: 1) наличием лексико-семантических и синтаксических средств, связанных между собой системными отношениями; 2) наличием общего значения для всех конституентов поля (указание на источник сведений говорящего); 3) членением базового значения поля эвиденциальности на два микрополя (прямая и косвенная эвиденциальность).

На основе системного анализа совокупности средств и способов выражения эвиденциальности было выявлено, что функционально-семантическое поле эвиденциальности является полем полицентрического типа. На первом уровне поле эвиденциальности включает в себя два микрополя: 1) микрополе прямой эвиденциальности (говорящий был свидетелем ситуации) и 2) микрополе косвенной эвиденциальности (знания о ситуации получены на основании логического вывода говорящего, вербального сообщения внешнего источника или на основании чувственных данных другого лица или группы лиц).

Микрополе прямой эвиденциальности представляет собой систему лек-сико-семантических и синтаксических средств языка, указывающих на прямой (непосредственный) источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации. Микрополе косвенной эвиденциальности представляет собой систему лексико-семантических и синтаксических средств языка, указывающих на косвенный (опосредованный) источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации.

Описание совокупности средств микрополя прямой эвиденциальности позволило трактовать прямую эвиденциальность как простую моноцентрическую структуру с системой лексико-семантических и синтаксических средств. Установлено, что микрополе косвенной эвиденциальности - это сложная полицентрическая структура, которая состоит из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: 1) микрополя пересказательности (наиболее распространенная система средств); 2) микрополя инференциаль-ности и 3) микрополя перцептуальности. Каждое из названных микрополей, входящих в общее макрополе эвиденциальности, имеет свою лексико-семантическую и синтаксическую систему языковых средств, разделенных между собой по принципу «ядро-периферия».

Анализ собранного иллюстративного материала явился доказательством того, что микрополе пересказывательности объединяет языковые средства, выражающие общее значение эксплицитного указания на вербальное сообщение внешнего источника (другого лица, группы лиц). Микрополе инфе-ренциальности в свою очередь объединяет совокупность специализированных разноуровневых средств языка, призванных указывать на то, что знания говорящего о ситуации получены на основании логического вывода. Микрополе перцептуальности в русском языке формируется средствами, указывающими на то, что информация основана на чувственном восприятии другого лица или группы лиц.

Актуализированная в настоящем диссертационном исследовании тема имеет широкие перспективы для дальнейшего исследования в плане применения полевого подхода к описанию всех семантических подтипов эвиденци-альности. Представляется целесообразным соотнести функционально-семантическое поле эвиденциальности с другими функционально-семантическими полями с предикативным ядром: аспектуальностью, временной локализованностью, таксисом и залоговостью.

Список научной литературыГригоренко, Марина Юрьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аврорин, В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (К вопросу о предмете социолингвистики) / В. А. Аврорин. JI. : Наука, 1975.-276 с.

2. Адмони, В. Г. Основы теории грамматики / В. Г. Адмони. M. - JI. : Наука, 1964. - 244 с.

3. Адмони, В. Г. Пути развития грамматического строя в немецком языке / В. Г. Адмони. М. : Высшая школа, 1973. - 171 с.

4. Адмони, В. Г. Синтаксис современного немецкого языка. Синтаксические отношения и построения / В. Г. Адмони. JI. : Наука, 1973. -366 с.

5. Адмони, В. Г. Структура грамматического значения и его статус в системе языка / В. Г. Адмони // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. JI. : Наука, 1979. - С. 6-36.

6. Алисова, Т. Б. Дополнительные отношения модуса и диктума / Т. Б. Алисова // Вопросы языкознания. 1971. - № 1. - С. 54-58.

7. Алпатов, В. М. Эвиденциальность в современном японском языке / В. М. Алпатов // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. Спб. : Наука, 2007.-С. 552-573.

8. Апресян, Ю. Д. Избранные труды / Ю.Д. Апресян. М. : Языки русской культуры, 1995. - Т.2. - С. 8-101.

9. Арутюнова, Н. Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике / Н. Д. Арутюнова // Известия АН СССР. Серия литературы и языка, 1973. -Т. 32.-Вып. 1.-С. 84-89.

10. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл : Логико-семантические проблемы / Н.Д. Арутюнова. М. : Наука, 1976. - 383 с.

11. Арутюнова, Н. Д. Семантическая структура и функции субъекта / Н. Д. Арутюнова // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. -1979. Т. 38.-№ 4.-С. 323-334.

12. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт / Н. Д. Арутюнова. М. : Наука, 1988. - 157 с.

13. Арутюнова, Н. Д. Фактор адресата / Н. Д. Арутюнова // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М. : Наука, 1981. — Т. 40. № 4.-С. 356-367.

14. Бабайцева, В. В. Переходные конструкции в синтаксисе / В. В. Бабай-цева. Воронеж : ВГУ, 1967. - 157 с.

15. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. М. : Изд-во иностр. лит., 1955. - 416 с.

16. Баранов, А. Н. Заметки о «дескать» и «мол» языка / А.Н. Баранов // Вопросы языкознания. 1994. -№ 4. - С. 114-124.

17. Бегельсон, М. Б. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка / М.Б. Бегельсон, А.Е. Кибрик // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. - Т. 40. - № 4. -С. 347-353.

18. Беличова-Кржижкова, Е. О модальности предложения в русском языке / Е. Беличова-Кржижкова // Актуальные вопросы русского синтаксиса. М. : Просвещение, 1984. - 64 с.

19. Белошапкова, В. А. Синтаксис : современный русский язык / под общ. ред. В. А. Белошапковой. -М. : Просвещение, 1981. -481 с.

20. Белошапкова, В. А. Современный русский язык / Е. А. Брызгунова, Е. А. Земская, И. Г. Милославский : под общ. ред. В. А. Белошапковой. М. : Высшая школа, 1989. - 800 с.

21. Блох, М. Я. Теоретические основы грамматики / М. Я. Блох. М. : Высшая школа, 1986. - 159 с.

22. Богданов, В. В. Семантико-синтаксическая организация предложения / В.В. Богданов. Л. : ЛГУ, 1977. - 247 с.

23. Бодуэн де Куртенэ, И. А. Избранные труды по общему языкознанию / И. А. Бодуэн де Куртенэ. М. : Изд-во Академии наук СССР, 1963. -Т.1.-384 с.

24. Болдырев, Н. Н. Когнитивная семантика : курс лекций по английской филологии / Н. Н. Болдырев. Тамбов : Изд-во Тамб. Ун-та, 2001. -123 с.

25. Бондаренко, В. Н. Виды модальных значений и их выражение в языке /

26. B. Н. Бондаренко // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1979. - № 2. - С. 54-61.

27. Бондарко, А. В. Вид и время русского глагола : (Значение и употребление) / А. В. Бондарко. М. : Просвещение, 1971. — 236 с.

28. Бондарко, А. В. Грамматическое значение и смысл / А. В. Бондарко. -Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1978. 173 с.

29. Бондарко, А. В. К проблеме соотношения универсальных и идеониче-ских аспектов в семантике : интерпретационный компонент грамматических значений / А. В. Бондарко // Вопросы языкознания. 1992. -№ 3. - С. 8-9.

30. Бондарко, А. В. Категориальные и некатегориальные значения в грамматике / А. В. Бондарко // Принципы и методы семантических исследований. М. : Наука, 1976. - С. 180-202.

31. Бондарко, А. В. Категориальные ситуации (К теории функциональной грамматики) / А. В. Бондарко // Вопросы языкознания. 1983. - № 2. —1. C. 20-32.

32. Бондарко, А. В. Основы функциональной грамматики : Языковая интерпретация идеи времени / А. В. Бондарко. СПб. : Наука, 2001. -260 с.

33. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы ас-пектологии / А. В. Бондарко. Л. : Наука, 1983. - 208 с.

34. Бондарко, А. В. Русский глагол / А. В. Бондарко, Л. Буланин. Л. : Наука, 1967.- 192 с.

35. Бондарко, А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики : на материале русского языка / А. В. Бондарко. М. : Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

36. Бондарко, А. В. Теория морфологических категорий / А. В. Бондарко. — Л. : Наука, 1976.-255 с.

37. Бондарко, А. В. Теория морфологических категорий и аспектологиче-ские исследования / А. В. Бондарко. — М. : Языки славянских культур, 2005.- 621 с.

38. Бондарко, А. В. Теория функциональной грамматики : Персональность.

39. Залоговость / А. В. Бондарко. СПб. : Наука, 1991. - 370 с.

40. Бондарко, А. В. Функциональная грамматика / А. В. Бондарко. Л. : Наука, 1984.-136 с.

41. Булыгина, Т. В. Грамматические и семантические категории и их связи / Т.В. Булыгина // Аспекты семантических исследований. М. : Наука, 1980.-С. 320-355.

42. Булыгина, Т. В. К построению типологии предикатов в русском языке / Т. В. Булыгина // Семантические типы предикатов. М. : Наука, 1982. -С. 7-85.

43. Булыгина, Т. В. Оценочные речевые акты извне и изнутри / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка. М. : Наука, 1994. -С. 49-59.

44. Булыгина, Т. В. Система языковая / Т. В. Булыгина, С. А. Крылов // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. -М. : Советская энциклопедия, 1990. С. 252-254.

45. Буслаев, Ф. И. Историческая грамматика русского языка / Ф. И. Буслаев. -М. : Учпедгиз, 1959. 626 с.

46. Валгина, Н. С. Современный русский язык / Н. С. Валгина, Д. Э. Ро-зенталь, М. И. Фомина. М. : Логос, 1987. - 480 с.

47. Валимова, Г. В. О соотношении семантической и формальной структуры предложения / Г. В. Валимова // Семантическая структура предложения. — Ростов на/Д. : Изд-во Ростовского пед. ун-та, 1978. — С. 20-29.

48. Валимова, Г. В. Функциональные типы предложений в современном русском языке / Г. В. Валимова. Ростов на/Д : Изд-во Ростовского университета, 1967. - 332 с.

49. Ван Дейк, Т. А. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. Ван Дейк. -Язык. Познание. Коммуникация. -М. : Прогресс, 1989. — 312 с.

50. Васильев, Л. М. Системный семантический словарь русского языка : Ментальные, модальные и перцептивные предикаты : учебное пособие для студентов и аспирантов / Л. М. Васильев. — Уфа : Изд-е Башкирского университета, 2003. Вып. 5. - 125 с.

51. Васильев, Л. М. Системный семантический словарь русского языка : Предикатная лексика : учебное пособие для студентов и аспирантов / Л. М. Васильев. — Уфа : Изд-е Башкирского университета, 2000. -Вып. 1.-200 с.

52. Васильев, Л. М. Современная лингвистическая семантика / Л. М. Васильев. — М.: Высшая школа, 1990. 175 с.

53. Васильев, Л. М. Теория семантического поля / Л. М. Васильев // Вопросы языкознания. 1971. - № 5. - С. 106-111.

54. Вимер, Б. Косвенная засвидетельствованность в литовском языке / Б. Вимер // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. Спб. : Наука, 2007.-С. 197-241.

55. Виноградов, В. В. Исследование по русской грамматике / В. В. Виноградов. М.: Наука, 1975. - 559 с.

56. Виноградов, В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В. В. Виноградов. М.-Л. : Изд-во АН СССР, Труды института русского языка, 1950. - Т. 2. - С. 38-80.

57. Виноградов, В. В. О художественной прозе / В. В. Виноградов // Виноградов В.В. Избранные труды : О языке художественной прозы. М. : Наука, 1980.-С. 56-175.

58. Виноградов, В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове /

59. B.В. Виноградов. — М. : Высшая школа, 1986. — 639 с.

60. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. М. : Наука, 1985.-228 с.

61. Всеволодова, М. В. Проблемы синтаксической парадигматики : коммуникативная парадигма предложений / М. В. Всеволодова, О. Ю. Дементьева. -М. : КРОН-ПРЕСС, 1997.-176 с.

62. Всеволодова, М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка / М. В. Всеволодова. М. : МГУ, 2000. - 502 с.

63. Гайсина, Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов в современном русском языке / Р. М. Гайсина. Саратов : Изд-во Саратовского университета, 1981. - 195 с.

64. Гак, В. Г. Высказывание и ситуация / В. Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики 1972. М. : Наука, 1973. - С. 350-372.

65. Гак, В. Г. К проблеме синтаксической семантики. Языковые преобразования / В. Г. Гак. М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. —1. C. 264-271.

66. Гак, В. Г. К типологии функциональных подходов к изучению языка / В. Г. Гак // Проблемы функциональной грамматики. М. : Наука, 1985.-С. 5-15.

67. Гак, В. Г. О семантическом инварианте предложения // Проблемы синтаксической семантики / В. Г. Гак. М. : Наука, 1976. - С. 22-26.

68. Гак, В. Г. Теоретическая грамматика французского языка / В. Г. Гак. -М. : Добросвет, 2000. 832 с.

69. Гак, В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис / В. Г. Гак. М. : Высшая школа, 1981.-208 с.

70. Глезер, В. Д. Зрение и мышление / В. Д. Глезер. JI. : Наука, 1985. -246 с.

71. Грамматика русского языка / Редкол. : В.В. Виноградов, Е.С. Истрина. -Т 2, Ч. 1. Синтаксис. М. : АН СССР, 1960. - 703 с.

72. Грамматика современного литературного языка / отв. ред. Н. Ю. Шведова. М. : Наука, 1970. - 767 с.

73. Грепл, М. О сущности модальности / М. Грепл // Языкознание в Чехословакии. -М. : Прогресс, 1978. С. 277-301.

74. Гулыга, Е. В. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке / Е. В. Гулыга, Е. И. Шендельс. М. : Просвещение, 1969. - 183 с.

75. Гусев, В. Ю. Эвиденциальность в нганасанском языке / В. Ю. Гусев // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. Спб. : Наука, 2007. -С. 415-445.

76. Дешериева, Т. И. О соотношении модальности и предикативности / Т. И. Дешериева // Научные доклады высшей школы. Филологические науки, 1987. -№ 1.-С. 34-45.

77. Дик, С. Функциональная грамматика / С. Дик. Амстердам, 1979.

78. Дресслер, В. У. Против неоднозначности термина «функция» в «функциональных» грамматиках / В. У. Дресслер // Вопросы языкознания. -1990.-№2.-С. 57-64.

79. Есперсен, О. Философия грамматики / О. Есперсен. М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1958. - 404 с.

80. Звегинцев, В. А. Предложение и его отношение к языку и речи / В. А. Звегинцев. М. : Изд-во Московск.ун-та, 1976. - 307 с.

81. Зенков, Г. С. Вопросы теории словообразования / Г. С. Зенков. Фрунзе : Киргизский гос. ун-т, 1969. - 165 с.

82. Золотова, Г. А. Грамматика как наука о человеке / Г. А. Золотова // Русский язык в научном освещении. М., 2001. - № 1.-С. 101-113.

83. Золотова, Г. А. К понятию предикативности / Г. А. Золотова // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л. : Наука, 1975. - С. 140-150.

84. Золотова, Г. А. О категории оценки в русском языке / Г. А. Золотова // Русский язык в школе. 1980. - № 2.

85. Золотова, Г. А. Очерки функционального синтаксиса русского языка / Г. А. Золотова. М. : Наука, 1973.-352 с.

86. Золотова, Г. А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса / Г. А. Золотова. М. : Эдиториал УРСС, 2006.-440 с.

87. Ильина, Л. А. Приоритет российского языкознания в открытии глагольной категории эвиденциальности и научная значимость ее первых описаний / Л. А. Ильина // Гуманитарные науки в Сибири. 2007. — №4.-С. 3-6.

88. Иохельсон, В. И. Одульский (юкагирский) язык / В. И. Иохельсон // Языки и письменность народов Севера. Л., 1934. - Ч. III. - С. 149-180.

89. Карасик, В. И. Языковой круг : личность, концепт, дискурс / В.И. Ка-расик. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. - 390 с.

90. Караулов, Ю. Н. Общая и русская идеография / Ю. Н. Караулов. М. : Наука, 1976.-355 с.

91. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. -М. : Наука, 1987.-261 с.

92. Караулов, Ю. Н. Структура лексико-семантического поля / Ю. Н. Караулов // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. -1972.-С. 57-68.

93. Касевич, В. Б. От пропозиции к семантике предложения / В. Б. Касе-вич, В. С. Храковский // Типология конструкций с предикатными актантами. Л. : Наука, 1985. - С. 9-17.

94. Касевич, В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В. Б. Касевич. -М. : Наука, 1988.-311 с.

95. Кацнельсон, С. Д. Общее и типологическое языкознание / С. Д. Кац-нельсон. JI. : Наука, 1986. - 298 с.

96. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика / И. М. Кобозева. М. : Книжный дом ЛИБРОКОМ, 2009. - 352 с.

97. Кобрина, Н. А. Понятийные категории и их реализация в языке / Н. А. Кобрина // Понятийные категории и их языковая реализация. — Л. : Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1989. С. 40-50.

98. Кобрина, О. А. Категория эвиденциальности в современном английском языке : Семантика и средства выражения : дис. канд. филол. наук : 10.02.04. / О. А. Кобрина. М. : РГБ, 2005. - 159 с.

99. Козинцева, Н. А. К вопросу о категории засвидетельствованности в русском языке : косвенный источник информации) / Н. А. Козинцева // Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. Спб. : Наука, 2000. - 345 с.

100. Козинцева, Н. А. Категория эвиденциальпости (проблема типологического анализа) / H.A. Козинцева // Вопросы языкознания. 1994. -№3.-С. 92-104.

101. Козинцева, Н. А. Типология категории засвидетельствованности / Н. А. Козинцева // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. Спб. : Наука, 2007.-С. 13-36.

102. Колодезнев, В. М. О значении частиц «дескать», «мол» и «де» /

103. B. М. Колодознев // Русский язык в школе. 1969. - № 1. - С. 90-92.

104. Колшанский, Г. В. Вопрос о содержании языковой категории модальности / Г. В. Колшанский // Вопросы языкознания. 1961. - № 1.1. C. 94-98.

105. Коммуникативная грамматика русского языка / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова; Под ред. Г. А.Золотовой. М. : Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, 2004. - 544 с.

106. Кондаков, Н. И. Логический словарь-справочник / Н. И. Кондаков. -М.: Наука, 1975. 720 с.

107. Корди, Е. Е. К вопросу о категории эвиденциальности / Е. Е. Корди // Вопросы романского и общего языкознания. — СПб., 1998. С. 16-26.

108. Кубрякова, Е. С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус / Е.С. Кубрякова // Известия РАН : СЛЯ. 1994. -Т. 53.-№2.-С. 3-15.

109. Кузнецова, А. И. Каким может быть статус эвиденциальности и ирреа-лиса? (К постановке вопроса) / А. И. Кузнецова // Исследования по теории грамматики. 3 — Ирреалис и ирреальность. — М. : Гнозис, 2004. -С. 88-106.

110. Кузнецова, Э. В. Язык в свете системного подхода / Э.В. Кузнецова. -Свердловск : УрГУ, 1983. 95 с.

111. Лагута, О. Н. Логика и лингвистика / О. Н. Лагута. Новосибирск : Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2000. - 116 с.

112. Лакофф, Дж. Прагматика в естественной логике / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985. -Вып. 16.-С. 439-470.

113. Лебедева, Н. Б. Полиситуативность глагольной семантики (на материале русских префиксальных глаголов) / Н. Б. Лебедева. Томск : Изд-во Томского ун-та, 1999. - 262 с.

114. Лекант, П. А. Виды предикации и структура простого предложения / П. А. Лекант // Лингвистический сборник. М. : МОПИ им. Н.К. Крупской, 1975. - Вып. 4. - С. 70-80.

115. Лекант, П. А. К вопросу о модальных разновидностях предложения / П. А. Лекант // Современный русский язык. Лингвистический сборник. Вып. 6. - М.: Изд. МОПИ, 1976. - С. 92-102.

116. Лекант, П. А. Очерки по грамматике русского языка / П. А. Лекант. -М. : Изд-во МГОУ, 2002. 312 с.

117. Лекант, П. А. Предикативная структура предложения / П. А. Лекант // Средства выражения предикативных значений предложения. М. : Изд-во МОПИ, 1983.-С. 3-11.

118. Лекант, П. А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке / П. А. Лекант. М : Высшая школа, 1986. - 175 с.

119. Лекомцев, Ю. К. Психическая ситуация, предложение и семантический признак / Ю. К. Лекомцев // Труды по знаковым системам. Тарту.-1973.-С. 444-464.

120. Лингвистический энциклопедический словарь / под "ред. В. Н. Ярцевой. М. : Советская энциклопедия, 1990. - 683 с.

121. Ломтев, Т. П. Предложение и его грамматические категории / Т. П. Ломтев. М. : МГУ, 1972. - 198 с.

122. Лукьянова, Н. А. Экспрессивность как семантическая категория / Н. А. Лукьянова // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе : межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск : Изд-во НГУ, 1991.-С. 3-22.

123. Ляпон, М. В. К вопросу о языковой специфике модальности / М. В. Ляпон // Известия АН СССР СЛЯ. 1971. - Т.ЗО. - Вып. 3. -С. 230-239.

124. Майсак, Т. А. Пространство говорящего в категориях грамматики, или Чего нельзя сказать о самом себе / Т. А. Майсак, С. Г. Татевосов // Вопросы языкознания. — 2000. — № 5. — С. 68-80.

125. Мальчуков, А. А. Перфект и звиденциальносгь в тунгусских языках (опыт функционально-диахронического анализа) / А. А. Мальчуков // Вопросы языкознания. 1999. - № 3. - С. 119-135.

126. Маркелова, Т. В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке / Т. В. Маркелова // Филологические науки. 1995. -№3.-С. 67-79.

127. Мартине, А. Основы общей лингвистики / А. Мартине; Пер. с фр. В. В. Шеворошкина; Под ред. В.А. Звегинцева. 2-е изд. - М. : Едито-риал УРСС, 2004. - 224 с.

128. Маслов, Ю. С. Очерки по аспектологии / Ю. С. Маслов. JI. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1984.-263 с.

129. Матезиус, В. О так называемом актуальном членении предложения // Пражский лингвистический кружок : сборник статей / Сост., ред. и предисловие Н. А.Кондрашова. М. : Прогресс, 1967. - С. 235-245.

130. Мещанинов, И. И Понятийные категории в языке / И. И. Мещанинов // Труды ВИИЛ. 1945. - № 1. - С. 5-15.

131. Мещанинов, И. И. Члены предложения и части речи / И. И. Мещанинов. Л. : Наука, 1978.-387 с.

132. Молошная, Т. Н. Категория пересказательности болгарского глагола / Т. Н. Молошная // Советское славяноведение. 1989. - № 2. - С. 63-73.

133. Мордасова, Т. П. Категориальная и функциональная сущность косвенной засвидетельствованности в русском языке : дис. . канд. филол. наук. 10.02.01. / Т. П. Мордасова. Липецк : РГБ, 2005. - 170 с.

134. Нагорный, И. А. Предикативность как грамматическая категория / И. А. Нагорный. Барнаул : БГПУ, 1993. - 21 с.

135. Нагорный, И. А. Предикативные функции модально-персуазивных частиц / И. А. Нагорный. Барнаул : БГПУ, 2000. - 310 с.

136. Нагорный, И. А. Субъектная перспектива односоставных предложений с предположительными частицами / И. А. Нагорный // Филология и человек. № 3. - 2008. - С. 30-42.

137. Нагорный, И. А. Функциональная перспектива предложений с мо-дально-персуазивными частицами : учебное пособие к спецкурсу/ И. А. Нагорный. Барнаул : БГПУ, 2001.- 126 с.

138. Нагорный, И. А. Функциональная семантика русских предположительных частиц / И. А. Нагорный // Вестник МГОУ. Серия Русская филология. № 1. - 2007. - М. : Изд-во МГОУ. - С. 105-109.

139. Наумова, Л. А. Пресуппозиции в логике и лингвистике / Л. А. Наумова // Философия : в поисках онтологии : сб. трудов Самарской гуманитарной академии. Самара : Изд-во СаГА, 1998. - Вып. 5. - С. 236-255.

140. Немец, Г. П. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке / Г. П. Немец. Ростов на/Д : Изд-во Ростовского пед. ун-та, 1991.- 123 с.

141. Немец, Г. П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке / Г. П. Немец. Ростов на/Д : Изд-во Ростовского пед. ун-та, 1989. - 142 с.

142. Ницолова, Р. Модализованная эвиденциальная система болгарского языка / Р. Ницолова // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. — Спб.: Наука, 2007. С. 107-197.

143. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М. : Азъ, 1995. - 907 с.

144. Онипенко, Н. К. Идея субъектной перспективы в русской грамматике Н. К. Онипенко // Русистика сегодня. 1994. - № 3. - С. 74-83.

145. Онипенко, Н. К. Теория коммуникативной грамматики и проблема системного описания русского синтаксиса / Н. К. Онипенко // Русский язык в научном освещении. М. - 2001. - № 2. — С. 107-121.

146. Павлов, В. И. Полевые структуры в строе языка / В. И. Павлов. Спб. : Наука, 1996.-116 с.

147. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью / Е. В. Падучева. М. : Наука, 1985. - 271 с.

148. Панфилов, В. 3. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения / В. 3. Панфилов // Вопросы языкознания. 1977. - № 4. - С. 37-48.

149. Перфильева, Н. П. Семантика высказываний с частицами мол, де, дескать / Н. П. Перфильева, Ю. Б. Хальзова // Семантические и прагматические аспекты высказываний. Новосибирск, 1991. - С. 86-95.

150. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении /

151. A. М. Пешковский. — М. : Учпедгиз, 1956. 512 с.

152. Плунгян, В. А. Общая морфология : Введение в проблематику /

153. B. А. Плунгян. М. : Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

154. Полевые структуры в системе языка / под ред. 3. Д. Поповой, И. А. Стернина, Е. И. Беляевой. Воронеж : Изд-во Воронежского унта, 1989.- 197с.

155. Польдауф, И. Третий синтаксический план / И. Польдауф // Языкознание в Чехословакии. М., 1978. - С. 302-320.

156. Полякова, Т. В. Функционально-семантическое поле согласия в современном русском языке : дисс. . канд. филол. наук / Т. В. Полякова. -М. :РГБ, 2005.-146 с.

157. Попова, Е. А. Коммуникативные аспекты литературного нарратива : дисс. . .докт. фил. наук. / Е. А. Попова. Елец. - 2002. - 669 с.

158. Попова, 3. Д. Язык и национальная картина мира / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж, 2002. - 58 с.

159. Потебня, А. А. Из записок по русской грамматике : сочинения : в 4 т. / А. А. Потебня. М. : Учпедгиз, 1958. - Т. 1-2. - 536 с.

160. Пражский лингвистический кружок : сборник статей. М. : Прогресс, 1967.-559 с.

161. Распопов, И. П. Очерки по теории синтаксиса / И. П. Распопов. Воронеж : ВГУ, 1973. - 220 с.

162. Ревзина, О. Г. Структура словообразовательных полей в славянских языках / О. Г. Ревзина. М : Изд-во МГУ, 1969. - 156 с.

163. Роль человеческого фактора в языке : язык и картина мира / отв. ред. Б.А. Серебренников. М. : Наука, 1988. — 216 с.

164. Селиверстова, О. Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикативных типов русского языка / О. Н. Селиверстова // Семантические типы предикатов / отв. ред. О. Н.Селиверстова. -М. : Наука, 1982.-С. 86-157.

165. Сильницкий, Г. Г. Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголов / Г. Г. Сильницкий // Проблемы структурной лингвистики 1972.-М., 1973.-С. 373-391.

166. Словарь структурных слов русского языка / под ред. В. В. Морковкина. М. : ЛАЗУР, 1997. - 422 с.

167. Слюсарева, Н. А. Методологический аспект понятия функций языка / Н. А. Слюсарева // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. -1979. Т. 38. - Вып. 2. - С. 136-144.

168. Слюсарева, Н. А. Синтаксис и морфология в свете функционального подхода / Н. А. Слюсарева // Филологические науки. 1984 - № 5. -С. 36-41.

169. Солнцев, В. М. Язык как системно-структурное образование / В. М. Солнцев. М. : Наука, 1978. - 341 с.

170. Соссюр, Ф. Курс общей лингвистики / Ф. Соссюр. Екатеринбург : Изд-во Уральского университета, 1999. - 425 с.

171. Стародумова, Е. А. Синтаксис современного русского языка / Е. А. Стародумова. Владивосток : Изд-во Дальневосточного университета, 2005. - 146 с.

172. Стексова, Т. И. Семантика невольности в русском языке : значение, выражение, функции / Т. И. Стексова. Новосибирск : Изд-во НГПУ, 2002. - 200 с.

173. Степанов, Ю. С Имена. Предикаты. Предложения : семиологическая грамматика / Ю. С. Степанов // АН СССР. Ин-т языкознания. М. : Наука, 1981.-360 с.

174. Степанов, Ю. С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) / Ю. С. Степанов // Известия АН СССР : СЛЯ. 1981. - Т. 40. - № 4. -С. 325-332.

175. Степанов, Ю. С. Основы общего языкознания / Ю. С. Степанов. М. : Просвещение, 1975. —271 с.

176. Стернин, И. А. Русское коммуникативное сознание / И. А. Стернин // Русское и финское коммуникативное поведение. Воронеж : Истоки, 2002. - Вып. 3.-С. 5-13.

177. Сусов, И. П. Семантика и прагматика предложения / И. П. Сусов. — Калинин : Изд-во Калинин, ун-та, 1980. 51 с.

178. Теньер, Л. Основы структурного синтаксиса / Л. Теньер. М. : Прогресс, 1988.-656 с.

179. Теория функциональной грамматики : Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / отв. ред. А. В. Бондарко. Л. : Наука, 1987.-348 с.

180. Теория функциональной грамматики : Темпоральность. Модальность / отв. ред. А. В. Бондарко. Л. : Наука, 1990. - С. 80-79.

181. Толковый словарь русского языка / ред.-сост. Д. К. Хачатурян. М. : Омега, 1999.-496 с.

182. Толковый словарь русского языка : в 4 т. / под ред. Д. Н. Ушакова. -М. : Астрель ACT, 2000.

183. Фёрс, Дж. Р. Техника семантики / Дж. Р. Фёрс // Новое в лингвистике. -М., 1962. Вып. 2. - С. 72-97.

184. Фигуровская, Г. Д. Системные связи сложных предложений в современном русском языке (на материале модусно-пропозициональных предложений) / Г. Д. Фигуровская. М. : Прометей, 1996. - 204 с.

185. Филичева, H. И. Синтаксические поля : пособие по грамматике немецкого языка / Н. И. Филичева. М. : Высшая школа, 1977. - 214 с.

186. Филлмор, Ч. Дело о падеже открывается вновь / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс. - 1981. - Вып. 10. - С. 496530.

187. Формановская, Н. И. Русский речевой этикет : лингвистический и методический аспекты / Н. И. Формановская. М. : ЛКИ, 2008. - 160 с.

188. Фреге, Г. Смысл и денотат / Г. Фреге // Семиотика и информатика. -1997.-Вып. 35.-С. 351-380.

189. Хадарцев, О. А. Эвиденциальность и эпистемическая модальность в персидском языке : взаимодействие двух категорий / О. А. Хадарцев / Язык и речевая деятельность. СПб : Изд-во СПбГУ, 2000. - Т.З. - 4.1. -195 с.

190. Ханзен, Б. Эвиденциальность в немецком языке / Б. Ханзен // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. — Спб. : Наука, 2007. С. 241-253.

191. Химик, В. В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке / В. В. Химик. Л. : Изд-во ЛГУ, 1990. - 180 с.

192. Хомский, Н. Синтаксические структуры / Н. Хомский // Новое в лингвистике. -М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1962. Вып. 2.

193. Храковский В. С. Проблемы деривационной синтаксической теории : автореф. докт. дис.филол. наук / В. С. Храковский. Тбилиси, 1972. -51 с.

194. Храковский, В. С. Эвиденциальность и эпистемическая модальность / Четвертая типологическая школа : Международная школа по лингвистической типологии и антропологии. Материалы лекций и семинаров / B.C. Храковский. -М. : РГГУ, 2005. С. 347- 349.

195. Храковский, В. С. Эвиденциальность, эпистемическая модальность, адмиративность /B.C. Храковский // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. Спб. : Наука, 2007. - С. 600-632.

196. Чаплыгина, И. Д. Средства адресованности : ты-категория в современном русском языке / И. Д. Чаплыгина. М. : МПУ, 2001. - 270 с.

197. Чейф, У. Л. Значение и структура языка / У. Л. Чейф. М. : Прогресс, 1975.-432 с.

198. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис / под редакцией Н. Д. Арутюновой. -М. : Наука, 1992. 278 с.

199. Чувакин, А. А. О парадигматическом подходе к исследованию конструкций с чужой речью / А. А. Чувакин // Типы языковых парадигм. — Свердловск : УрГУ, 1990. С. 90-96.

200. Чувакин, А. А. Ситуативная речь / А. А. Чувакин. Барнаул : Изд-во АТУ, 1987.-105 с.

201. Шаповалова, Т. Е. Категория синтаксического времени в русском языке / Т. Е. Шаповалова. М. : МПУ, 2000. - 151 с.

202. Шахматов, А. А. Очерк современного русского литературного языка / А. А. Шахматов. -М. : Учпедгиз, 1941. 288 с.

203. Шведова, Н. Ю. Один из возможных путей построения функциональной грамматики русского языка / Н. Ю. Шведова // Проблемы функциональной грамматики. М. : Наука, 1985. - С. 30-37.

204. Шведова, Н. Ю. Парадигматика простого предложения в современном русском языке (опыт типологии) / Н.Ю. Шведова // Русский язык грамматические исследования. М. : Наука, 1967. — 235 с.

205. Швец, В. М. Субъективная (эпистемическая) модальность и ее выражение в детской речи / В. М. Швец // Семантические категории в детской речи. Спб : Нестор-История, 2007. - С. 161-167.

206. Шелякин, М. А. Функциональная грамматика русского языка / М. А. Шелякина. М. : Русский язык, 2001. - 288 с.

207. Шелякин, М. А. Язык и человек : К проблеме мотивированности языковой системы / М. А. Шелякин. М. : Флинта : Наука, 2005. - 296 с.

208. Шмелева Т. В. Диалогичность модуса / Т. В. Шмелева // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1995. - № 5. -С. 147-156.

209. Шмелева, Т. В. Модус и средства его выражения в высказывании / Т.В. Шмелева // Идеографические аспекты русской грамматики. М. : Издательство МГУ, 1988. - 201 с.

210. Шмелева, Т. В. Пропозиция и ее репрезентации в предложении / Т. В. Шмелева // Проблемы теории и истории русского языка. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1980.-С. 131-137.

211. Шмелева, Т. В. Семантический синтаксис / Т. В. Шмелева. Красноярск : Изд-во Красноярского ун-та, 1988. - 54 с.

212. Шмелева, Т. В. Смысловая организация предложения и проблема модальности / Т. В. Шмелева // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М. : Изд-во МГУ, 1984. С. 78-100.

213. Щерба, Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба. -Л. : Наука, 1974. 427 с.

214. Щур, Г. С. Теория поля в лингвистике / Г. С. Щур. М. : Наука, 1974. -256 с.

215. Эвиденциальность в языках Европы и Азии. Спб. : Наука, 2007. -541 с.

216. Эйюп, Баджанлы. Категория эвиденциальности в турецком языке в функционально-семантическом аспекте : В сопоставлении с алтайским языком : дис. . канд. филол. наук : 10.02.22 / Баджанлы Эйюп. — М. : РГБ, 2005.-209 с.

217. Экспериментальный синтаксический словарь / под ред. Л. Г. Бабенко. -М. : Флинта; Наука, 2002. 462 с.

218. Юрченко, В. С. Языковое поле / В. С. Юрченко. Саратов : Изд-во Сарат. пед. ин-та, 1996. - 55 с.

219. Якобсон, Р. О Лингвистика и поэтика / Р. О. Якобсон // Структурализм : «за» и «против». -М. : Прогресс, 1975. — С. 193-230.

220. Якобсон, Р. О. Речевая коммуникация / Р. О. Якобсон // Избранные труды. М. : Прогресс, 1985. - С. 123-232.

221. Якобсон, Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол / Р. О. Якобсон // Принципы типологического анализа языков различного строя. М. : Наука, 1972. - С. 95-113.

222. Boas, Franz. "Kwakiutl". Handbook of American Indian Languages / F. Boas. Part I, Washington DC : Government Printing Office, 1911. -P. 423-557.

223. Castren, M. A. Samoedische Volksdichtung / M. A. Castren, T. Lehtisalo. -Helsinki : Suomalais-Ugrilainen Seura, 1940. 351 s.

224. Chafe, W. Evidentiality in English conversation and academic writing / Chafe and Nichols // Evidentiality : The linguistic coding of epistemology, Norwood, NY : Ablex, 1986. P. 262-275.

225. De Haan, F. Evidentially and epistemic modality : setting boundaries / F. De Haan // Southwest journal of linguistics. 1999. - Vol 18. - P. 83-101.

226. Dendall, P. Introduction : Evidentiality and related notions / P. Dendall, L. Tasmowsky // Journal of Pragmatics 33, Amsterdam : Elsevier Science, 2001.-P. 339-348.

227. Guéntcheva, Z. Zlatka : Le mediatif en bulgare / Z. Guentchéva // L'énonciation médiatisée. Paris-Louvain : Peeters, 1996. - P. 47-70.

228. Johanson, Lars. Evidentials : Turkic, Iranian and neighboring languages. / Lars Johanson, Bo Utas. Berlin : Mouton de Gruyter, 2000. - P. 61-87.

229. Palmer, F. R. Modality and the English Modals. / F. R. Palmer. London/New York : Longman, 1979. - 196 p.

230. Palmer, F. R. Mood and modality / F.R. Palmer. Cambridge : Cambridge UP, 1986.-243 p.

231. Strawson, P. On referring // E. Caton. Philosophy and ordinary language. -Urbana, 1963.-P. 162-193.

232. Willett, T. A cross-linguistic survey of grammaticization of evidentiality / T. Willett // Studies in Language. Amsterdam, 1988. - Vol. 12. -P. 51-100.

233. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА

234. Азаров, Ю. П. Подозреваемый / Ю. П. Азаров. М. : Вагриус, 2002. -480 с.

235. Астафьев, В. П. Обертон / В. П. Астафьев. М. : Вагриус, 1998. -542 с.

236. Белгородские известия. 2009. - 20 мая. - № 86 (2489).

237. Белгородские известия. 2010. - 17 августа. - № 117 (2757).

238. Белгородские известия. -2010.-17 сентября. № 135 (2757).

239. Белоусова, В. Второй выстрел / В. Белоусова. — М. : Вагриус, 2000. -368 с.

240. Бестужев-Марлинский, А. А. Повести / А. А. Бестужев-Марлинский. -М. : Правда, 1985. 480 с.

241. Бестужев-Марлинский, А. А. Собрание сочинений : в 5 т. / А. А. Бестужев-Марлинский. — М. : Художественная литература, 1991. -Т. 1.-702 с.

242. Булгаков, М. А. Дьяволиада. Роковые яйца. Собачье сердце / М. А. Булгаков. М. : Художественная литература, 1992. - 750 с.

243. Булгаков, М. А. Жизнь господина де Мольера. Театральный роман / М. А. Булгаков. Уфа : Башк. кн. изд-во, 1991. - 316 с.

244. Бунин, И. А. Деревня : повести / И. А. Бунин. М. : Художественная литература, 1981. - 319 с.

245. Бунин, И. А. Митина любовь : повести / И. А. Бунин. М. : АСТ, 2004. - 496 с.

246. Бунин, И. А. Суходол. Жизнь Арсеньева. Рассказы / И. А. Бунин. -Воронеж : Центр.-Черноземное кн. изд-во, 1978. 477 с.

247. Веллер, М. И. Ножик Сережи Довлатова : романы / М. И. Веллер. -Киев : Астра; Фолио, 1997. — 512 с.

248. Веллер, М. И. Приключения майора Звягина / М. И. Веллер. М. : Лань, 1995.-366 с.16