автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Категория эвиденциальности в русском нарративном тексте: коммуникативно-прагматический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория эвиденциальности в русском нарративном тексте: коммуникативно-прагматический аспект"

На правах рукописи

003470361

Шестухина Ирина Юрьевна

КАТЕГОРИЯ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В РУССКОМ НАРРАТИВНОМ ТЕКСТЕ: КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Барнаул - 2009

г» -л

003470361

Работа выполнена на кафедре современного русского языка ГОУ ВПО «Алтайская государственная педагогическая академия»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Чувакин Алексей Андреевич

доктор филологических наук, доцент Орлова Наталья Васильевна (ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского»)

кандидат филологических наук, доцент Гавенко Агнесса Станиславовна (ГОУ ВПО «Алтайская государственная академия культуры и искусств»)

ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Защита состоится 16 июня 2009 года в 14 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.005.01 по защите диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВП «Алтайский государственный университет» по адресу 656049, г. Барнаул, ул Димитрова, 66.

Автореферат разослан «_» мая 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент ■ ^ Панченко Н.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое исследование выполнено в русле коммуникативно-прагматического подхода к изучению текста. Нарративный текст рассматривается как среда функционирования категории эвиденциальности, специализированными средствами выражения которой являются модально-персуазивные частицы мол, де, дескать. Необходимость исследования категории эвиденциальности на материале частиц обусловлена их нарративной функцией и коммуникативно-прагматическим потенциалом.

Категория, названная «evidential» (в русском переводе -«засвидетельствованность» - отсылка к источнику информации) была описана в начале XX века американским этнолингвистом Ф. Боасом как универсальная грамматическая категория, принимающая в различных языках обязательную, грамматическую, или необязательную форму выражения. В русистику категория эвиденциальности вошла благодаря работам P.O. Якобсона «Взгляды Ф. Боаса на грамматическое значение» и «Шифтеры, глагольные категории и русский глагол».

Актуальность диссертационного исследования определяется следующими факторами:

• тенденцией к изучению универсальных языковых категорий и описанию средств выражения в различных языковых системах (Вяч. Вс. Иванов,

Ю. С. Степанов, Р. О. Якобсон);

• обращением к универсальной языковой категории -эвиденциальности. В настоящее время, наряду с достаточно выстроенным теоретическим описанием категории эвиденциальности в работах отечественных и зарубежных авторов, эвиденциальность остается все же категорией недостаточно изученной в системе русского языка (Н. А. Козинцева, Т.А. Майсак, И. А. Нагорный, С.Г. Татевосов);

• подходом к тексту как к коммуникативно направленному и прагматически значимому знаку лингвистической природы (Г. В. Колшанский, А. А. Чувакин), отношением к тексту как к протяженности, обеспечивающей формирование ментальной модели адресата (Е. С. Кубрякова, В. И. Тюпа);

• направленностью на нарративную природу художественного и публицистического текстов (JI. А. Гоготишвили, В. Шмид);

• важностью факта отсутствия специальной грамматической формы выражения эвиденциальности в русском языке и уточнения лексических и синтаксических средств ее выражения.

Объектом диссертационного исследования является категория эвиденциальности, а предметом - функционирующие в нарративном тексте маркеры эвиденциальности - частицы мол, де, дескать.

Цель: комплексно исследовать коммуникативно-прагматический потенциал специализированных маркеров эвиденциальности - частиц мол, де, дескать в нарративном тексте.

Достижение этой цели предполагает решение ряда исследовательских задач:

• рассмотрение сущности категории эвиденциальности и средств ее выражения в русском языке - специализированных маркеров эвиденциальности - частиц мол, де, дескать-,

• выявление коммуникативно-прагматического потенциала категории эвиденциальности;

• установление особенностей функционирования эвиденциальности в нарративном тексте и ее коммуникативных стратегий;

• разработка методики выделения эвиденциального ситуационно-речевого блока и эвиденциального ресурса нарративного текста.

Методологическую основу диссертации составили идеи Ш. Балли, Ф. Палмера, P.O. Якобсона относительно категории модальности и эвиденциальности, классиков отечественной филологии В.В. Виноградова,

A.M. Пешковского, A.A. Шахматова - в области синтаксиса русского языка и морфологии, - а также идеи современных ученых: Н.Д. Арутюновой, A.B. Бондарко, Г.А. Золотовой, М.В. Китайгородской, И.А. Нагорного, Н.К. Онипенко, Е.В. Падучевой, Ю.С. Степанова, В.И. Тюпа, A.A. Чувакина и других ученых, обращавшихся к проблемам коммуникативного синтаксиса и теории текста.

Выбор методов исследования определяется характером категории эвиденциальности и предполагает использование структурно-семантического и коммуникативно-прагматического подходов в рамках описательно-аналитического метода, обеспеченного приемами наблюдения, позволившего выделить единицы описания, их свойства и признаки; приемами сравнения, классификации и обобщения, а также приемом интерпретации, позволяющим установить связи имеющихся фактов. В работе также предлагается методика сегментации и интерпретации эвиденциального ситуационно-речевого блока и эвиденциального ресурса нарративного текста в коммуникативно-прагматическом аспекте.

Эмпирической базой исследования послужили текстовые фрагменты с частицами мол, де, дескать из прозы XX века: произведения Б. Акунина,

B. П. Астафьева, А. И. Астраханцева М. А. Булгакова, С. Д. Довлатова, А. Г. Дыбина, В. В. Ерофеева, Вен. В. Ерофеева, М. М. Зощенко, Э. В. Лимонова, В. С. Маканина, В. О. Пелевина, А. В. Соколова, А. Н. Толстого, В. М. Шукшина. Всего рассмотрено около 2000 текстовых фрагментов, полученных путем сплошной выборки. Выбор текстов мотивируется типом повествования: для анализа отбирались те произведения, текстовая организация которых несет в себе такие черты нарративного повествования, как включение разговорных элементов, элементов сказовости. Включение примеров из публицистики, а именно из современной прессы (всего собрано около 1000 примеров), мотивируется аналогичной нарративной спецификой повествования, что необходимо для уточнения функционирования частиц в современных условиях письменной коммуникации. Публицистический и художественный тексты в данном случае объединяются понятием

нарративный текст и, с точки зрения функционирования категории эвиденциальности, отличаются особенностями коммуникативных стратегий и спецификой субъекта восприятия.

Научная новизна заключается в том, что категория эвиденциальности рассматривается в коммуникативно-прагматическом аспекте и в рамках нарративного текста, что оправдано спецификой значения категории эвиденциальности и спецификой частиц, обладающих коммуникативно-прагматическим потенциалом и нарративной функцией. Так же впервые категория эвиденциальности исследуется в пределах такой структурной единицы нарративного текста, как эвиденциальный ситуационно-речевой блок, а коммуникативная стратегия нарративного текста определяет его эвиденциальный ресурс.

Единица анализа - текстовый фрагмент с частицами мол, де, дескать.

Текстовый фрагмент включает описание ситуации и ее речевое воспроизведение. Так, например, из абзаца выделяется текстовый фрагмент с ситуационным и речевым компонентами, соединенными частицей дескать (мол, де) ~ эвиденциальный ситуационно-речевой блок:

Об отмене ежегодного шоу фейерверков (в этом году оно должно было пройти на Тушинском аэродроме) москвича.м сообщили 23 мая за несколько часов до начала огненной феерии. Основание - ГУВД Москвы, видимо, подорвав свои силы на проведении финала Лиги чемпионов по футболу, не может обеспечить безопасность столь крупного мероприятия. В итоге таны на вечер были сорваны у 500 ООО горожан. Обычно фестивали фейерверков проходили в столице на Фрунзенской набережной. [В этом году еще в феврале начальник ГУВД Москвы рекомендовал организаторам перенести шоу на Тушинский аэродром - дескать, в прошлом году на набережную пришло столько народу, что безопасность мероприятия оказалась под угрозой] (Известия, 26.05.2008).

В данном примере границы блока совпадают с границами предложения, первая часть предложения — до частицы дескать - представляет собой ситуационный компонент блока, вторая часть, начинающаяся с частицы, -речевой компонент блока.

Гипотеза: специализированными коммуникативно-прагматическими средствами выражения категории эвиденциальности в нарративном тексте являются частицы мол, де, дескать, организующие эвиденциальный ситуационно-речевой блок и формирующие эвиденциальный ресурс текста.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что результаты работы вносят определенный вклад в коммуникативную грамматику русского языка и теорию текста. Рамки исследования позволяют расширить возможности дальнейшей разработки темы как через исследование других средств выражения категории эвиденциальности, так и за счет специфики языковой среды, в которой функционирует эвиденциальная семантика, а именно - в среде нарративного художественного и публицистического текстов. Выявленный коммуникативно-прагматический потенциал категории эвиденциальности является одним из этапов в исследовании проблемы и предполагает

дальнейшую комплексную научную проработку как других аспектов категории эвиденциальности, так и других средств ее выражения.

Практическая ценность исследования состоит в возможности использования предложенной методики исследования при описании речевой структуры текста в курсах современного русского языка, стилистики, филологического анализа текста, синтаксиса текста. Применить результаты работы можно также в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам лингвистики текста, лингвистики нарратива, коммуникативной грамматики, нарратологии.

Положения, выносимые на защиту :

1. Специализированными средствами выражения категории эвиденциальности являются частицы мол, де, дескать, которые обладают высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, так как совмещают указательную и эмоционально-оценочную функции и формируют различное -негативное, нейтральное или положительное - отношение читателя к информации, преподносимой автором текста с эвиденциальной семантикой.

2. Частицы мол, де, дескать функционируют в нарративном тексте и организуют структурную единицу нарративного текста - эвиденциальный ситуационно-речевой блок. Эвиденциальный ситуационно-речевого блок нарративного текста существует в среде автор - текст - читатель, где проявляется заданная структурой эвиденциального ситуационно-речевого блока программа реакции читателя.

3. Эвиденциальный ситуационно-речевой блок имеет четкую структуру: маркеры эвиденциальности - частицы мол, де, дескать-, ситуационный компонент; речевой компонент. Частицы мол, де, дескать организуют эвиденциальный ситуационно-речевой блок, соединяя ситуационный и речевой компоненты нарративного текста в единое целое.

4. Субъектная перспектива эвиденциального ситуационно-речевого блока нарративного текста представляет трехчастную модель: субъект речи, субъект авторизации-каузации (автор-каузатор) и субъект восприятия. Совпадение субъектных зон в фактическом плане обнаруживает разделение субъектных сфер отдельного субъекта (субъект мыслящий и субъект действующий) или субъектных позиций в пространственно-временном континууме.

5. Нарративный текст обладает потенциальным эвиденциальным ресурсом, поскольку в нем уже заложена функция пересказывания. Эвиденциальный ресурс нарративного текста проявляется в наличии эвиденциальной семантики, реализуемой в рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока и распространяющейся на текст в целом, и в наличии коммуникативной стратегии текста регулятивного свойства - для художественного текста и суггестивного - для публицистического текста.

Апробация результатов исследования проходила на научных конференциях различного уровня: на межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск 2004), Всероссийской конференции «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики»» (Томск 2004), Международной научно-

практической конференции «Воспитание читателя: теоретический и методический аспекты» (Барнаул 2007), VII Ежегодной международной конференции «Языки в современном мире» (Арзамас 2008), Международной научно-практической конференции «Культура и текст» (Барнаул 2008), а также в публикациях автора по теме исследования. Основные положения диссертации отражены в 12 публикациях объемом 2,9 п. л.

Структура диссертации: работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении представлена характеристика основных параметров исследования: формулируется актуальность поставленной проблемы; определяются объект, предмет, цель, задачи, гипотеза, методы исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов; описывается структура работы; излагаются положения, выносимые на защиту.

В I главе — «Категория эвиденциальности: статус и место в системе русского языка» - содержится изложение большинства теоретически значимых проблем, важных для описания данной категории и средств ее выражения.

В первом параграфе - «Эвиденциальность в системе русского языка: сущность и средства выражения» - освещаются вопросы, связанные со спецификой функционирования данной категории в русском языке.

Исследования категории эвиденциальности наиболее продуктивны для тех языков, в которых для ее выражения имеются специальные грамматические формы (туюка, татарский, селькупский, и др.). Однако, несмотря на тот факт, что в русском языке такие формы отсутствуют, категория эвиденциальности в нем выражается различными лексическими, синтаксическими и семантическими способами, что заслуживает отдельного изучения (ср.: грамматическая категория вежливости или респективности в японском и корейском языках и ее семантический эквивалент в русском языке). В качестве специализированных лексических средств выражения категории эвиденциальности в русском языке выделяются частицы мол, де, дескать, якобы - частицы, выражающие отстраненность говорящего от достоверности сообщаемого ссылкой на чужое утверждение, часто с выражением недоверчивого отношения.

В данном параграфе содержится обобщение и объединение имеющихся в лингвистических исследованиях представлений в таблицы. Расширена область значений пересказывательной эвиденциальности за счет введения термина депрекатив, обозначающего выражение осуждения, неодобрения, неуверенности или сомнения негативного характера. «Депрекатив» от англ. deprecative - «неодобрительный». Семантическое значение неодобрения и осуждения встречается в конструкциях с частицами регулярно, в отличие от иронии, например; в связи с этим возникла необходимость обозначения данного семантического значения.

Эвиденциальность, характеризуемая сенсорными источниками информации, представлена как прямая (директивная) эвиденциальность:

Таблица 1. Прямая засвидетельствованность

Директивная эвиденциальность

Визуальный источник информации Перцептуальный источник информации

Инференциальная и пересказывательная (или «коментативная») эвиденциальность основываются на выводных доказательствах и доказательствах, полученных «из вторых рук»:

Таблица 2. Косвенная засвидетельствованность

Индирективная эвиденциальность

Инференциальная эвиденциальность Коментативная эвиденциальность

Квотатив Депрекатив

Категория эвиденциальности в русском языке обнаруживает близость к семантико-сиптаксическим категориям, так как семантика эвиденциальности реализуется средствами синтаксиса - деепричастные обороты, придаточные изъяснительные, вводные конструкции, реализующиеся как с помощью вводных слов, так и с помощью модально-персуазивных частиц, являющихся специализированными семантическими средствами формирования эвиденциального смысла.

Рассмотрение модальна-персуазивных частиц мол, де, дескать и вводных конструкций по свидетельству такого-то, по мнению, по словам, по рассказам, по описанию, по выражению такого-то, по преданию, по слухам и др., выявило ряд признаков, по которым он объединяются, и в то же время, причины, по которым необходимо рассматривать указанные частицы отдельно от группы вводно-вставных синтагм с этим же значением:

1) частицы образовались путем усечения звукового состава соответствующих вводных конструкций и, соответственно, имеют одинаковую природу - указывать на принадлежность речи другому лицу (собирательному лицу, самому говорящему в ином пространственно-временном плане, гипотетическому лицу);

2) частицы звиденциально-предположительной группы и вводные конструкции данной группы относятся к предложению в целом, а не к отдельному его слову;

3) частицы и вводные конструкции данной группы носят полупредикативный характер;

4) вводные слова данной группы могут выступать в предложении в роли простой связки, частицы - нет;

5) частицы мол, де, дескать, якобы фиксируют в сознании говорящего и адресата источник передаваемой информации. Вводные конструкции по словам, по слухам, говорят и др. акцентируют внимание на характере информации, на способе ее получения, а не на ее источнике.

Во втором параграфе - «Категория эвиденциальности в соотношении со смежными категориями» - рассматриваются проблемы, связанные с соотношением категорий эвиденциальности и эпистемической модальности, эвиденциальности и авторизации, эвиденциальности и оценочности. Также разграничиваются понятия «эвиденциальное значение» и «эвиденциальный смысл».

Соотношение модального значения эвиденциальности и смысла «эвиденциальность» можно представить в следующей таблице:

Таблица 3. Эвиденциальность: модальное значение и смысл

Модальное значение эвиденциальности Смысл «эвиденциальность»

Экстенсиональная и интенсиональная области предложения Интенсиональная область предложения

Отношение сигнификата к денотату предложения Сигнификат предложения

Структура и семантика Семантика и прагматика

Авторизация Оценочность

Структурно-семантическая характеристика Прагматический смысл

Соотношение понятий «эпистемическая модальность» и «эвиденциачьность» вызывает много споров и не решается, как правило, однозначно. Категория эвиденциальности не входит в область значений эпистемической модальности, поскольку не укладывается в рамки модального значения. Данные понятия, безусловно, пересекаются в рамках высказывания и дополняют друг друга. Эпистемическая модальность может быть выражена при помощи эвиденциального значения, а эвиденциальное значение формируется, как правило, в условиях эпистемической модальности высказывания.

Категория авторизации и категория эвиденциальности взаимодействуют в пределах формирования модусного смысла, указания на источник информации и разделения своего и чужого слова. Объем понятия «авторизация» шире понятия эвиденциальности, так как включает весь комплекс авторизационных значений, одним из которых является эвиденциальное значение.

Субъективность и оценка являются основополагающими факторами эвиденциального смыслообразования. Оценочность и эвиденциальность соотносятся между собой на основе обязательности первого смысла для создания второго. Эвиденциальное значение передается через субъективную

оценку передаваемой информации, в данном случае, через депрекативное эвиденциальное значение (со значением осуждения и неодобрения):

В деревне Михал Иваныча не любили, завидовали ему. Мол, и я бы запил'. Ух, как запил бы, люди добрые! Уж как я запил бы, в гробину мать!.. Так ведь хозяйство... А ему что... (С. Д. Довлатов. Заповедник).

Квотативная эвиденциальность характеризуется нейтральной оценкой и встречается, в случае употребления частиц, достаточно редко, и только в случае употребления частиц де и мол.

Категория эвиденциальности и категория оценки взаимодействуют между собой на уровне семантики и прагматики частиц мол, де, дескать, определяющих сниженный характер оценки (депрекатив) или нейтральную (квотатив) оценку эвиденциальных конструкций.

Во II главе диссертации - «Коммуникативно-прагматический аспект категории эвиденциальности в нарративном тексте» - категория эвиденциальности рассматривается в среде нарративного текста, а также в аспекте взаимодействия субъекта речи и субъекта восприятия. Определяется структурная организация категории эвиденциальности в нарративном тексте в пределах такой единицы текста, как эвиденциальный ситуационно-речевой блок.

В первом параграфе - «Категория эвиденциальности в коммуникативно-прагматическом аспекте» - исследуются коммуникативно-прагматическая основа эвиденциальной семантики и коммуникативно-прагматическая и стилистическая направленность маркеров эвиденциальности.

Стилистическая направленность частиц мол, де, дескать определяется их бытованием в разговорном стиле современного русского языка, на что указывает и словарная маркировка данных частиц как разговорных и просторечных (Словарь структурных слов русского языка / под ред. В.В. Морковкина. - М.: Лазурь, 1997. -422 е.).

В процессе исследования языкового материала были отмечены некоторые тенденции, позволяющие дифференцировать частицы мол, де, дескать по оттенкам значений и коммуникативно-прагматическому потенциалу.

Так, например, группы значений данных частиц, выделяемые в Словаре структурных слов русского языка, отражают только указательную функцию частиц:

1) указание на то, что приводимые слова являются пересказом чужой речи или чужих мыслей;

2) указание на то, что приводимые слова сказаны самим говорящим, но в другое время;

3) указание на то, что приводимые слова объясняют значение указанного жеста, поведения.

Эмоционально-оценочная функция данных частиц, равно как и их коммуникативно-прагматическая функция, также позволяет классифицировать их по соответствующим группам.

В параграфе были выделены две группы значений частиц мол, де, дескать, в зависимости от особенностей их коммуникативно-прагматического воздействия и эмоционально-оценочной функции:

1) вводимые частицей слова нейтрально или положительно оцениваются говорящим;

2) вводимые частицей слова оцениваются негативно.

Следует отметить, что 1 группа формируется из частиц мол, де и дескать, употребляемых во всех трех значениях, обозначенных выше, а вторая группа из частиц мол, де и дескать только в первом значении, а именно, когда данные частицы указывают на пересказ чужих мыслей или слов.

Во втором параграфе - «Категория эвиденциальности и нарративный текст: взаимодействие и внутренняя организация» - нарративный текст рассматривается как среда функционирования категории эвиденциальности. В главе содержится описание специфики текстовой среды как основы формирования эвиденциальной семантики, которая включает обязательное наличие ситуационного и речевого компонентов. В связи с этим выделяется такая структурная единица нарративного текста, как эвиденциальный ситуационно-речевой блок, предлагается методика его выявления и исследования.

В языке художественной литературы сюжетно-повествовательный строй эпических текстов создает среду для эвиденциального смыслообразования, так как событие рассказывания и рассказанное событие, характерные для эпического повествования, напрямую соотносятся с засвидетельствованностью события и его пересказыванием. В письменных текстах публицистического стиля наблюдается аналогичное двоякособытийное повествование. В основе эпического повествования лежит понятие нарративности, теоретическое обоснование которого приводится в работах М.М. Бахтина, В. Шмида.

В основе нарратива, как известно, лежат три категории, обозначаемые исследователями в области нарратологии как «событие», «точка зрения» и «голос». В этом смысле категория эвиденциальности, затрагивающая область повествования о событии (реальном или ментальном) - точку зрения говорящего и «голос источника информации», - имеет аналогичную структуру, безусловно, иного порядка, однако, отражающую основные стратегии нарративного текста. В рамках нарративного текста структурная организация категории эвиденциальности не может быть ограничена предложением или высказыванием. И если в литературоведческом аспекте единицей актуального членения сюжетного повествования служит эпизод, то в аспекте лингвистическом в качестве подобной единицы чаще рассматривают сверхфразовое единство, период, текстему и т.д. Применительно к области данного исследования, наиболее полно отражающей специфику категории эвиденциальности представляется такая текстовая единица, как блок.

Эвиденциальность в нарративном тексте реализуется в рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока - сегмента текста с заданной субъектной перспективой и ситуационно-речевым компонентом структуры. Субъектная перспектива эвиденциального ситуационно-речевого блока

рассматривается с точки зрения организации и взаимодействия субъектов речи, действия и восприятия. Ситуационно-речевой компонент структуры эвиденциального ситуационно-речевого блока представляет собой такую организацию блока, при которой ситуационный компонент (речь идет о языковой ситуации) репрезентируется речевым компонентом в рамках блока и организует его как двухчастную структуру.

: Выделение вербальной и невербальной среды, процессов порождения и восприятия текста расширяет как сами возможности текста, так и параметры его исследования. Рассмотрение микросреды (автор - текст - читатель) и макросреды (культура - природа - социальная сфера) текста как актов коммуникативной деятельности было предложено A.A. Чувакиным. Применительно к области данного исследования эвиденциальный смысл, выявляемый в тексте, формируется в условиях как микросреды текста, схема которой в упрощенном варианте содержит три обязательных компонента {автор — текст - читатель), так и макросреды текста (внешней среды по отношению к коммуникативному акту - культура, природа, социальная сфера), что и формирует особенности функционирования эвиденциального смысла в тексте, языковыми тумблерами которого становятся стилистически не нейтральные языковые единицы - разговорные частицы мол, дескать и де.

В публицистических текстах, в отличие от художественных, микросреда автор - текст - читатель и макросреда культура - природа - социальная сфера сохраняются, но проявляют себя несколько иначе. В зависимости от жанра изменениям подвергаются фигура автора, которая может быть как обезличена, так и максимально проявлена, и фигура читателя, которая может варьироваться в зависимости от целевой установки.

Методика сегментации и интерпретации эвиденциального ситуационно-речевого блока нарративного текста предполагает выделение эвиденциального ситуационно-речевого блока в тексте и выполнение следующих шагов:

Василек, иди обедать, — звала супруга. [И даже домработтща, правда, конфузясь, называла его за глаза Васильком, хихикая при этом и покачивая головой, - дескать, выдумали, черти, бесятся от излишнего жиру] (М. М. Зощенко. Возвращенная молодость).

1. Находим формальное средство выражения эвиденциальности: относительно-указательная частица дескать.

2. Определяем границы эвиденциального блока, включающего речевое произведение «дескать, выдумали, черти, бесятся от излишнего жиру» и речевую ситуацию: речевое произведение находится в связи с жестом (элемент соматического языка) и представляет собой его вербальное отражение, объясняет его. Речевая ситуация - ситуация визуального действия-события.

3. Определяем субъектную организацию эвиденциального блока: говорящий - домработница, слушающий (скорее, «наблюдающий» жест, поскольку речевое произведение невербализовано) - неопределенный адресат (супруга Василька, сам Василек, возможные другие свидетели ситуации). Ситуация не закреплена за конкретным моментом речи и обозначает

повторяющееся действие субъекта в течение неопределенного промежутка времени (называла - глагол несовершенного вида, хихикая, покачивая -деепричастия несовершенного вида). Третий субъект, необходимый для образования эвиденциального смысла, скрыт за разделением внешней и внутренней природы говорящего, говорящий жест - внешнее проявление действия субъекта, его значение - внутренняя речь героя, его ментальная и психологическая природа (автор-каузатор), которая открывается читателю как слушающему в следующей инстанции, но скрыта за обычным, с точки зрения наблюдателя, жестом.

4. Описываем соотношение блока с текстом. Эвиденциальный ситуационно-речевой блок включается в текст в качестве отступления и комментария к описываемой ситуации: «супруга зовет мужа к обеду» и по отношению к тексту существует в другой пространственно-временной плоскости.

5. Выявляем речевые особенности фрагмента текста с эвиденциальным блоком: разговорные, просторечные единицы дескать, черти, бесятся, формы управления - от излишнего жирУ - формируют соответствующий образ говорящего (мыслящего) субъекта, дополняя уже сформировавшийся визуальный и психологический образ: конфузясь, хихикая.

6. Определяем функцию эвиденциального блока: эвиденциальный блок в тексте выполняет коммуникативную функцию, соединяя речевое произведение и речевую ситуацию; связующим элементом и сигналом эвиденциальности является частица дескать.

III глава - «Субъектная перспектива и коммуникативно-прагматическая организация эвиденциального ситуационно-речевого блока» - содержит представление субъектной организации эвиденциального ситуационно-речевого блока и методику выявления эвиденциального ресурса нарративного текста.

В первом параграфе - «Субъектная перспектива эвиденциального ситуационно-речевого блока» - рассматриваются субъект речи, субъект каузации, авторизации и действия, субъект восприятия, а также взаимодействие этих субъектов в пределах эвиденциального ситуационно-речевого блока.

Субъект речи в эвиденциальном ситуационно-речевом блоке - говорящий - тот, кому принадлежит высказывание, обнаруживает свою точку зрения на источник информации, предназначенность высказывания адресату и выступает в роли нарратора-экспланатора - объяснителя ситуации (воспроизведение чужого высказывания), нарратора-экспликатора - истолкователя (условное, гипотетическое цитирование), нарратора-интерпретатора (интерпретация мимики, жеста, поведения) и нарратора-изобразителя (описание с позиции наблюдателя за процессом написания письма или за процессом чтения письма, его озвучиванием).

Автор-каузатор представляет собой хозяина информации, автора речевого сообщения в эвиденциальном ситуационно-речевом блоке нарративного текста. Автор-каузатор может существовать в различных формах: конкретный автор-

каузатор; гипотетический автор-каузатор; обобщенный автор-каузатор; автоцитируемый автор-каузатор; квазиавтор-каузатор; псевдоавтор-каузатор.

Читатель в эвиденциалыюм ситуационно-речевом блоке предстает финальным субъектом восприятия и итоговым субъектом оценки. Читательское восприятие подготавливается и регулируется нарратором за счет разделения визуального и вербального планов выражения и за счет дистанцирования позиции нарратора от позиции автора-каузатора, отстранения от воспроизводимого слова.

Эвиденциальный ситуационно-речевой блок публицистического текста характеризуется ориентацией нарратора либо на массового адресата, либо на адресата, ограниченного территориальными, возрастными, половыми, социально-культурными параметрами, а также степенью осведомленности и общностью ценностных установок.

Эвиденциальный ситуационно-речевой блок художественного текста реализуется в актуальности/неактуальности индивидуально-личностных характеристик адресата в позиционировании его как читателя-союзника, сведущего и пристрастного, соглашающегося с позицией нарратора.

Во втором параграфе - «Эвиденциальный ресурс нарративного текста» -рассматриваются коммуникативные стратегии нарративного текста с эвиденциальной семантикой, фигуры автора и читателя в структуре эвиденциального ситуационно-речевого блока. В параграфе представлена методика выявления эвиденциального ресурса нарративного текста как целого на примере анализа текста новеллы В. Астафьева «Жизнь прожить».

Эвиденциальный ресурс нарративного текста рассматривается как наличие в тексте эвиденциальной семантики, действующей в пределах эвиденциального ситуационно-речевого блока, существование которого в тексте определяется его коммуникативной стратегией.

Выделение эвиденциального ресурса текста связано также и с тем, что частицы мол, де, дескать, как правило, либо встречаются в текстах неоднократно, часто в сочетании друг с другом, либо не встречаются вовсе. К примеру, в следующих текстах было отмечено указанное количество употреблений: М. М. Зощенко «Возвращенная молодость» - 6 случаев употребления, А. Г. Дыбип «Маятник веков» - 11, Б. Акунин « Азазель - 14, В. П. Астафьев «Царь-рыба» - 17, А. Н. Толстой «Петр Первый» - 20 случаев употребления частиц, В. С. Маканин «Андеграунд или герой нашего времени» - 79. В рассмотренных примерах из публицистики, на материале газеты «Известия» за 2008 год, частица мол - 733 употребления - 73 % от общего количества, частица дескать - 217 употреблений - 22 %, частица де - 51 употребление - 5% от общего количества. В художественных текстах наблюдается аналогичная тенденция. В рассмотренных текстах художественной прозы XX века частица мол встречается в 67 % примеров, частица дескать в 26 %, частица де - в 7 % от общего количества примеров. Статистические данные отражают реальную ситуацию соотношения частиц по частотности их употребления в речи. Наиболее употребимой является частица мол, наименее - частица де.

Коммуникативная стратегия нарративного текста с эвиденциальной семантикой может быть двух видов: регулятивная - когда автор только регулирует процессы восприятия текста читателем, в первую очередь, оценочный фактор; и суггестивная - когда точка зрения и оценки автора внушаются читателю, преподносятся в готовой форме. Для текстов художественных характерна регулятивная коммуникативная стратегия, а для публицистических текстов - суггестивная. Причем для регулятивной стратегии характерна активная читательская позиция, а для суггестивной - пассивная.

Анализ эвиденциального ресурса нарративного текста предполагает последовательное осуществление следующих задач:

1) выделение синтаксических конструкций с чужой речью, маркированных частицами мол, де, дескать. Оформление границ эвиденциального ситуационно-речевого блока;

2) определение особенностей эвиденциального ситуационно-речевого блока: ситуационный и речевой компоненты, эмоциональный, оценочный уровни, стилистический и экстралингвистический факторы;

3) характеристика субъектной организации текста. Автор-повествователь - персонаж-повествователь (автор-каузатор) - читатель;

4) выявление роли эвиденциального ситуационно-речевого блока в постижении художественного смысла текста.

В заключении приводятся основные результаты проведенного диссертационного исследования, делаются выводы и определяется перспектива дальнейшего изучения категории эвиденциальности. Основной результат работы состоит в установлении особенностей функционирования эвиденциальности в нарративном тексте, что определяется тем, что эвиденциальная семантика формируется в условиях взаимодействия трех субъектных зон: субъекта речи, субъекта автора-каузатора («хозяина» информации) и субъекта восприятия. В работе сформулированы основные коммуникативно-прагматические принципы организации эвиденциального ситуационно-речевого блока: 1) в основе лежит принцип сосуществования трех фактов, трех субъектных зон и трехчастной модели среды; 2) эвиденциальный ситуационно-речевой блок выделяется в нарративном тексте, в микросреде автор - текст - читатель; 3) стилистические параметры нарративного текста формируют различные коммуникативные факторы воздействия автора на читателя: суггестивный в публицистическом тексте и регулятивный - в художественном.

В заключении было отмечено, что коммуникативная стратегия на уровне эвиденциального ситуационно-речевого блока, как правило, совпадает с коммуникативной стратегией текста в целом. При этом репрезентативная функция нарративного текста в рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока совмещается с экспрессивной, о чем свидетельствует эмоционально-оценочная функция частиц эвиденциально-предположительной группы и присутствие в блоке дополнительных лексических, синтаксических и стилистических средств создания экспрессивного плана выражения.

Рассмотрение нарративного текста как среды функционирования эвиденциальной семантики привело к выводу о том, что нарративный текст обладает потенциальным эвиденциальным ресурсом, который может быть задействован или нет. Наличие в тексте эвиденциальной семантики, проявленной в рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока и распространяющейся на текст в целом, предопределяется коммуникативной стратегией текста, которая обеспечивает выбор соответствующей формы преподнесения информации и языковых средств выражения.

Исследования категории эвиденциальности на материале русского языка весьма перспективны. Основные векторы дальнейшей работы продуктивны как в структурно-семантическом и коммуникативно-прагматическом аспектах (эвиденциальная семантика, эвиденциальный ресурс), так и в аспекте функционально-стилистическом через исследование специфических средств выражения категории эвиденциальности для каждого функционального стиля.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи, опубликованные в научных изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки

РФ

1. Шестухина, И.Ю. Эвиденциальный ресурс художественного текста (на примере рассказа В. Астафьева « Жизнь прожить») // Филология и человек. -2008,-№4.-С. 177-184.

2. Шестухина, И.Ю. Эвиденциальная семантика в русском языке (на примерах частиц мол, де, дескать, якобы II Вестник МГЛУ. - М.: Изд-во МГЛУ, 2008. - С. 144-149.

Опубликованные доклады, представленные на научных конференциях, и статьи в сборниках научных трудов

3. Шестухина, И.Ю. Коммуникативно-прагматический аспект категории эвиденциальности // Вуз - школа: результаты сотрудничества. - Барнаул: Изд-во Б ГПУ, 2006. - С. 83-86.

4. Шестухина, И.Ю. Коммуникативный аспект категории эвиденциальности в русском языке // Актуальные проблемы русистики. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2008.-С. 62-64.

5. Шестухина, И.Ю. Эвиденциальность в языковой картине мира // Текст: Проблемы и методы исследования. - Барнаул : Изд-во БГПУ, 2003. - С. 8487.

6. Шестухина, И.Ю. Эвиденциальность и субъектная организация текста // Актуальные проблемы русистики. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. -С. 79-82.

7. Шестухина, И.Ю. Эвиденциальность: смысл или значение? // Актуальные

проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. - Вып. 5, - Ч. 2: Лингвистика. - Томск: Издание ТГУ, 2004. - С. 157 160.

8. Шестухина, И.Ю. Языковые средства выражения модального значения эвиденциальности и их функционирование в текстах художественной литературы // Материалы IX межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации». - Бийск: Изд-во БПГУ, 2004. - С. 387-389.

9. Шестухина, И.Ю. Эмоционально-экспрессивное и функционально-стилистическое значение частиц мол, де, дескать в русском языке // Мат. Всероссийской научно-практ. конф. «Русский язык и культура речи как дисциплина государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования: опыт, проблемы, перспективы». - Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. - С. 366-368.

Ю.Шестухина, И.Ю. Региональный компонент русского языка: просторечная лексика как средство выражения эвиденциальности // Материалы краевой научно-практической конференции «Региональный компонент в школьном образовании». - Барнаул: Изд-во АКИПКРО, 2006. - С. 157-162.

11.Шестухина, И.Ю. Речевой смысл, субъект и адресат в контексте эвиденциальности // Материалы краевой научно-практической конференции «Школа будущего: проблема личности ХХШ века». - Барнаул: Изд-во АКИПКРО, 2004. - С. 20-28.

12.Шестухина И.Ю. Взаимодействие категорий эвиденциальности, эпистемической модальности и авторизации // Вуз - школа (результаты сотрудничества). - Барнаул: Изд-во АлтГПА, 2009. - С. 90-95.

Подписано в печать 07.05.2009 г. Объем 1Дуч.-изд. л. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме Нью Роман. Тираж 100 экз. Заказ №97. Отпечатано в редакционно-издательском отделе АлтГПА, 656031 .Барнаул, ул. Молодёжная, 55, т. 38-88-46; 38-88-47

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шестухина, Ирина Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. КАТЕГОРИЯ ЭВИДЕНЦИАЛЫЮСТИ: СТАТУС И МЕСТО В

СИСТЕМЕ РУССКОГО ЯЗЫКА.

1.1. Эвиденциальность в системе русского языка: сущность и средства выражения.

1.1.1. Категориальный статус эвиденциальности.

1.1.2. Структура категории эвиденциальности.

1.1.3. Эвиденциальная семантика и ее языковая реализация.

1.1.4. Модально-персуазивные частицы мол, де, дескать как специализированные маркеры эвиденциальности.

1. 2. Категория эвиденциальности в соотношении со смежными категориями

1.2.1. Эвиденциальное значение и эвиденциальный смысл.

1.2.2. Эвиденциальность и эпистемическая модальность.

1.2.3. Эвиденциальность и авторизация.

1.2.4. Эвиденциальность и оценочность.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА 2. КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

КАТЕГОРИИ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В НАРРАТИВНОМ ТЕКСТЕ.

2.1. Категория эвиденциальности в коммуникативно-прагматическом аспекте

2.1.1. Коммуникативно-прагматическая основа эвиденциальной семантики.

2.1.2. Коммуникативно-прагматическая и стилистическая направленность маркеров эвиденциальности.

2.2. Категория эвиденциальности и нарративный текст: взаимодействие и внутренняя организация.

2.2.1. Нарративный текст как среда функционирования категории эвиденциальности.

2.2.2. Специфика текстовой среды как основы формирования эвиденциальной семантики.

2.2.3. Ситуационный и речевой компоненты эвиденциальной семантики в нарративном тексте.

2.2.4. Эвиденциальный ситуационно-речевой блок как структурная единица нарративного текста: методика выявления и исследования.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА 3. СУБЪЕКТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА И КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОГО СИТУАЦИОННО-РЕЧЕВОГО БЛОКА.

3.1. Субъектная перспектива эвиденциального ситуационно-речевого блока

3.1.1. Субъект речи в эвиденциальном ситуационно-речевом блоке.

3.1.2. Субъект каузации, авторизации и действия в эвиденциальном ситуационно-речевом блоке.

3.1.3. Субъект восприятия в эвиденциальном ситуационно-речевом блоке

3.1.4. Взаимодействие субъектов эвиденциального ситуационно-речевого блока

3.2. Эвиденциальный ресурс нарративного текста.

3.2.1. Коммуникативные стратегии нарративного текста с эвиденциальной семантикой.

3.2.2. Автор и читатель в структуре эвиденциального ситуационно-речевого блока.

3.2.3. Эвиденциальный ресурс нарративного текста как целого (на примере анализа текста новеллы В. Астафьева «Жизнь прожить»).

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Шестухина, Ирина Юрьевна

Категория, названная «evidential», в русском переводе — «засвидетельствованность», была описана в начале XX века американским этнолингвистом Ф. Боасом как универсальная грамматическая категория, принимающая в различных языках обязательную, грамматическую,- или необязательную форму выражения [цит. по: Якобсон 1985 : 233]. В русистику категория эвиденциальности вошла благодаря работам P.O. Якобсона «Взгляды Ф. Боаса на грамматическое значение» и «Шифтеры, глагольные категории и русский глагол» [Якобсон, 1985, с. 233]. Р. Якобсон рассматривал evidential как «глагольную категорию, учитывающую три факта (сообщаёмый факт, факт сообщения и, кроме того, передаваемый факт сообщения, т.е. указываемый источник сведений о сообщаемом факте)» [Якобсон, 1972, с. 101]. Он отмечал данную категорию в языках с соответствующей выраженной системой грамматических форм. В русском языке, отмечает автор, засвидетельствованность выражается только на уровне синтаксиса [Якобсон, 1972, с. 101].

Дальнейшее развитие и укоренение понятия эвиденциальности в русистике происходило одновременно в двух направлениях: дедуктивном и индуктивном. P.O. Якобсон обозначил логическое обоснование категории, представил ее универсальные характеристики и отметил специфику выражения данной категории в русском языке, указывая на частицы мол и де. Н.Д. Арутюнова, в свою очередь, детально рассмотрела частицы де, дескать и мол как ксенопоказатели (показатели чужой речи) и маркеры эвиденциальности в разделе «Коммуникация» коллективной монографии «Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис» [Арутюнова, 1992]. В этой же монографии. категория эвиденциальности рассматривается в рамках сопоставления значения частиц мол, де, дескать с вводными единицами вроде, кажется, как будто, объединяющим значением для которых является модальное значение неуверенности, что выводит на поверхность общий для лингвистики вопрос о включении значения эвиденциальности в категорию эпистемической модальности или существования отдельной грамматической категории — эвиденциальности. Эту линию продолжил Г.П. Немец, обозначив маркеры эвиденциальности в рамках «нетрадиционных средств выражения модальности» [Немец, 1989, с. 37].

Следующей ступенью становления теории изучения категории эвиденциальности в русском языке можно считать присвоение ей статуса актуализационной категории в «Теории функциональной грамматики» А.В., Бондарко, где засвидетельствованность включается в комплекс актуализационных категорий: 1)- актуальности/потенциальности, 2)- оценки достоверности, 3) коммуникативной установки высказывания, 4) утверждения/отрицания, 5) засвидетельстованности [Бондарко, 1990, с. 59]. Здесь эвиденциальность (засвидетельствованность) рассматривается также в пределах модальных значений.

Значительный вклад в изучение проблемы внесли > работы Н.А. Козинцевой, посвященные исследованию и описанию1 категории эвиденциальности [Козинцева, 1994], где собраны и объединены семантические подтипы эвиденциальности, обозначены проблемы типологического характера. Смещение акцента с грамматического описания категории в сторону ее коммуникативно-прагматической направленности было обозначено в работе соавторов: Майсак Т.А., Татевосов С.Г. «Пространство говорящего в категориях грамматики, или Чего нельзя сказать о себе самом» [Майсак, Татевосов, 2000]. Эвиденциальность как актуальный квалификативный смысл рассматривается И.А. Нагорным через специализированные средства выражения субъективно-модального значения эвиденциальности — частицы мол, де, дескать, якобы [Нагорный, 2001].

Краткий; обзор литературы по изучаемой проблеме демонстрирует, что категория эвиденциальности в. русском, языке на данный момент не нашла широкого отражения и системного описания в отечественной русистике, однако имеются тенденции к развитию изучения данного вопроса: в 2007 году вышел сборник статей «Эвиденциальность в языках Европы и Азии», посвященный памяти Н.А. Козинцевой.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена тем, что оно вписывается в активно развиваемые современные подходы к исследованию текста и универсальных языковых категорий, содержания и функционирования языковых единиц с позиций коммуникативной грамматики и прагматики.

В настоящее время, наряду с достаточно выстроенным теоретическим описанием категории эвиденциальности в работах отечественных и зарубежных авторов, эвиденциальность остается все же категорией недостаточно изученной в системе русского языка. Факт отсутствия' специальной грамматической формы выражения эвиденциальности в русском языке, компенсируемый наличием специальных лексических средств выражения, подчеркивает необходимость дальнейшего исследования данной категории в русском языке в различных аспектах.

Частицы мол, де, дескать, функционирование данных частиц в текстах разных типов, стилистические особенности употребления, парадигматические отношения с другими единицами языка- на данный момент также недостаточно подробно описаны в лингвистике [Буглак 2000, Колодезнев 1969, Нагорный 2001, Немец 1985, Николаева 1985], что оставляет большие возможности для исследований-данных частиц в различных направлениях.

Типологизация и систематизация-категории эвиденциальности в русском языке нашла свое отражение в ряде исследований (Н.Д. Арутюнова [Человеческий фактор в языке. Коммуникация. Модальность. Дейксис, 1992], А.В. Бондарко [ТФГ, 1990], Н.А. Козинцева [1994], И.А. Нагорный [2001], P.O. Якобсон [1972]), но тема, безусловно, требует дальнейшей разносторонней разработки, это особенно важно в современных условиях актуализации проблем коммуникативной грамматики (F.A. Золотова [2003], М.В. Китайгородская-[1993], Н.А. Онипенко [2004]), теории текста (И.Р. Гальперин [2003], Н.Н.Михайлов [2006], В.И. Тюпа [2008], А.А. Чувакин [1995]). Актуальность исследования также определяется вниманием ученых к семантике нарратива, нарративному тексту (JI.A. Гоготишвилли [2006], Ж. Женетт [1998], Е.В. Падучева [1996], П. Рикер [2000], В. Шмид [2003], Штейнберг [2004]).

Объектом диссертационного исследования является категория эвиденциальности, а предметом - функционирующие в нарративном тексте маркеры эвиденциальности — частицы мол, де, дескать.

Цель: комплексно исследовать коммуникативно-прагматический потенциал специализированных маркеров эвиденциальности - частиц мол, де, дескать в нарративном тексте.

Достижение этой цели предполагает решение ряда исследовательских задач:

• Рассмотрение сущности категории эвиденциальности и средств ее выражения в русском языке — специализированных маркеров эвиденциальности - частиц мол, де, дескать;

• Выявление коммуникативно-прагматического потенциала категории эвиденциальности;

• Установление особенностей функционирования эвиденциальности в нарративном тексте и ее коммуникативных стратегий;

• Разработка методики выделения эвиденциального ситуационно-речевого блока и эвиденциального ресурса нарративного текста.

Выбор методов исследования определяется характером категории эвиденциальности и предполагает использование структурно-семантического и коммуникативно-прагматического подходов в рамках описательно-аналитического метода, обеспеченного приемами наблюдения, позволившего выделить единицы описания, их свойства и признаки; приемами сравнения, классификации и обобщения, а также приемом интерпретации, позволяющим установить связи имеющихся фактов. В работе также предлагается методика сегментации и интерпретации эвиденциального ситуационно-речевого блока и эвиденциального ресурса нарративного текста в коммуникативно-прагматическом аспекте.

Эмпирической базой исследования послужили текстовые фрагменты с частицами мол, де, дескать из прозы XX века: Б. Акунина, В. Астафьева, С. Астраханцева М: Булгакова, С. Довлатова, А. Дыбина, В. Ерофеева, Вен. Ерофеева, М. Зощенко, Э. Лимонова, В. Маканина, В. Пелевина, С. Соколова, А. Толстого, В. Шукшина. Всего рассмотрено около 2000 текстовых фрагментов, полученных путем сплошной выборки. Выбор текстов мотивируется типом повествования: для анализа отбирались те произведения, текстовая организация которых несет в себе такие черты нарративного повествования, как включение разговорных элементов, элементов сказовости. Включение примеров из публицистики, а именно из современной прессы (всего -собрано около 1000 примеров), мотивируется, аналогичной! нарративной спецификой повествования, что необходимо для уточнения функционирования частиц в современных условиях письменной коммуникации. Публицистический и художественный тексты в данном случае объединяются понятием нарративный текст и, с точки зрения функционирования категории эвиденциальности, отличаются особенностями коммуникативных стратегий и спецификой субъекта восприятия.

Теоретическую базу диссертации составили работы Ш. Балли [1958], Ф. Палмера [1998], P.O. Якобсона [1972], классиков отечественной филологии — В.В. Виноградова [1975], A.M. Пешковского [2001], А.А. Шахматова [2001], - а также современных ученых: Н.Д. Арутюновой: [1988], А.В. Бондарко [1984], Г.А. Золотовой [1963], М.В. Китайгородской [1993], И.А. Нагорного [2001], Н.К. Онипенко [2004], Е.В. Падучевой [1996], Ю.С. Степанова- [2002]' В.И. Тюпа [2004], А.А. Чувакина [1995] и других ученых.

Единица анализа — текстовый фрагмент с частицами мол, де, дескать.

Текстовый фрагмент включает описание ситуации и ее речевое воспроизведение. Так, например, из абзаца мы выделяем текстовый фрагмент с ситуационным и речевым компонентами, соединенными частицей мол, де, дескать — эвиденциальный ситуационно-речевой блок:

Об отмене ежегодного шоу фейерверков (в этом году оно должно было пройти на Тушинском аэродроме) москвичам сообщили 23 мая за несколько часов до начала огненной феерии. Основание — ГУВД Москвы, видимо, подорвав свои силы на проведении финала Лиги чемпионов по футболу, не может обеспечить безопасность столь крупного мероприятия. В итоге планы на вечер были сорваны у 500 ООО горожан. Обычно фестивали фейерверков проходили в столице на Фрунзенской набережной. [В этом году еще в феврале начальник ГУВД Москвы рекомендовал организаторам перенести шоу па Тушинский аэродром — дескать, в прошлом году на набережную пришло столько народу, что безопасность мероприятия оказалась под угрозой] (Известия. 26.05.2008)

В данном примере границы блока совпадают с границами предложения,-первая часть предложения — до частицы дескать — представляет собой ситуационный компонент блока, вторая часть, начинаемая с частицы, — речевой компонент блока.

Гипотеза - специализированными коммуникативно-прагматическими средствами выражения категории эвиденциальности в нарративном тексте являются частицы мол, де, дескать, ' организующие эвиденциальный ситуационно-речевой блок и формирующие эвиденциальный ресурс текста.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что результаты работы вносят определенный вклад в коммуникативную грамматику русского языка и теории текста. Рамки исследования позволяют расширить возможности дальнейшей разработки темы как через исследование других средств выражения категории эвиденциальности, так и за счет специфики языковой среды, в которой функционирует эвиденциальная семантика, а именно в среде нарративного художественного и публицистического текстов. Выявленный нами коммуникативно-прагматический потенциал категории эвиденциальности является одним из этапов в исследовании! проблемы и предполагает дальнейшую комплексную научную проработку как других аспектов категории эвиденциальности, так и других средств ее выражения.

Научная новизна заключается в том, что категория эвиденциальности рассматривается в коммуникативно-прагматическом аспекте. Это определяется предметом исследования — частицами мол, де, дескать, обладающими высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом. Новизну в исследование вносит рассмотрение функционирования категории эвиденциальности в рамках нарративного текста, что оправдано спецификой значения категории эвиденциальности, включающего тему сообщения — narrate [Якобсон, 1972, с. 99] и спецификой, нарративного текста, имеющего в своей основе двоякособытийную структуру [Шмид, 2003, с. 13]. На нарративную функцию частиц также указывала и Н:Д. Арутюнова [Арутюнова, 1992, с. 51]. Категория, эвиденциальности рассматривается- нами в» пределах такой структурной единицы нарративного текста, как ситуационно-речевой блок. Наблюдения позволили сконцентрировать внимание диссертационного исследования на изучении категории эвиденциальности. именно в рамках нарративного текста, который, по нашему мнению, является продуктивной средой для ее функционирования. Новым в исследовании является и уточнение коммуникативных стратегий эвиденциальности и определение эвиденциального ресурса текста.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования предложенной методики исследования при описании речевой структуры текста, в курсах современного русского языка, стилистики, филологического анализа текста, синтаксиса текста. Применить результаты работы можно также в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам лингвистики текста, лингвистики нарратива, коммуникативной грамматики, нарратологии.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Специализированными средствами выражения категории эвиденциальности являются частицы мол, де, дескать, которые обладают высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, так как совмещают указательную и эмоционально-оценочную функции и формируют негативное, нейтральное или положительное отношение и читателя к информации, преподносимой автором текста с эвиденциальной семантикой.

Частицы мол, де, дескать функционируют в нарративном тексте и организуют структурную единицу нарративного текста — эвиденциальный ситуационно-речевой блок. Эвиденциальный ситуационно-речевого блок нарративного текста существует в среде автор — текст — читатель, где проявляется заданная структурой эвиденциального ситуационно-речевого блока программа реакции читателя.

Эвиденциальный ситуационно-речевой блок имеет четкую структуру: 1) частицы мол, де, дескать — маркеры, эвиденциальности; 2) ситуационный компонент; 3) речевой компонент. Частицы мол, де, дескать организуют эвиденциальный ситуационно-речевой блок, соединяя ситуационный и речевой компоненты нарративного текста в единое целое.

Субъектная перспектива эвиденциального ситуационно-речевого блока нарративного текста представляет трехчастную модель: субъект речи, субъект авторизации-каузации (автор-каузатор) и субъект восприятия. Совпадение субъектных зон в фактическом плане обнаруживает разделение субъектных- сфер отдельного субъекта (субъект мыслящий и субъект действующий) или субъектных позиций в пространственно-временном континууме.

Нарративный текст обладает потенциальным эвиденциальным ресурсом, поскольку в нем уже заложена функция пересказывания. Эвиденциальный ресурс нарративного текста проявляется в наличии эвиденциальной семантики, реализуемой в рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока и распространяющейся на текст в целом, и в наличии коммуникативной стратегии текста регулятивного свойства — для художественного текста и суггестивного — для публицистического текста.

Апробация исследования проходила на научных конференциях различного уровня: на межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск 2004), Всероссийской конференции «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики»» (Томск 2004), Международной научно-практической конференции «Воспитание читателя: теоретический и методический аспекты» (Барнаул 2007), VII Ежегодной международной конференции «Языки в современном мире» (Арзамас 2008), Международной научно-практической конференции «Культура и текст» (Барнаул 2008), а также в публикациях автора по теме исследования. Основные положения диссертации отражены в тринадцати публикациях объемом 2,9 п. л.

Структура диссертации: работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория эвиденциальности в русском нарративном тексте: коммуникативно-прагматический аспект"

Основные результаты проведенного диссертационного исследования можно представить в следующих утверждениях:

• Исследовав понятие эвиденциальности в системе русского языка, мы описали возможности реализации эвиденциальных значений на различных уровнях языковой системы: лексическом, морфолого-синтаксическом, текстологическом, а также в контексте стилистики, этимологии.

• Рассмотрев категориальную сущность эвиденциальности, мы пришли к выводу о том, что данная категория, в русском языке представляет собой семантико-синтаксическую категорию, средствами выражения которой являются синтаксические конструкции разного типа, а специализированными маркерами эвиденциальности служат частицы мол, де, дескать.

• Систематизировав имеющиеся классификации эвиденциальных значений, мы описали структурно-семантическую организацию категории эвиденциальности на основании обобщения литературных источников по данной теме, наглядно представив ее в следующей таблице, которая была дополнена нами значением депрекатива, выражающего значение осуждения и неодобрения, характерного для оценочного уровня высказываний с частицами мол, де, дескать:

Индирективная эвиденциальность

Инференциальная эвиденциальность Коментативная эвиденциальность

Квотатив Депрекатив

• Определив коммуникативно-прагматическую организацию категории эвиденциальности, мы установили, что эвиденциальная семантика формируется в условиях взаимодействия трех субъектных зон: субъекта речи, субъекта автора-каузатора («хозяина» информации) и субъекта восприятия.

Наблюдения показали, что оптимальным и продуктивным на современном этапе развития языка является функционирование частиц мол, де, дескать в нарративном тексте. Это обусловлено тем, что происходит стирание разговорного, просторечного компонента в контексте общего движения десемантизации частиц и перехода их из устной речи в письменную. Представив--функционирование эвиденциальной семантики на структурно-семантическом уровне в пределах синтаксической конструкции с частицами. мол, де, дескать, выражающей значение эвиденциальности, мы выделили, и описали ее функционирование на коммуникативно-прагматическом уровне, где выявляются ситуационный и речевой компоненты-эвиденциального смысла: Данная единица, текста получила название эвиденциальный ситуационно-речевой блок.

Определив субъектную перспективу эвиденциального'ситуационно-речевого блока в нарративном тексте, мы-, представили- её трехчастную- модель: субъект речи, субъект авторизации-каузации, (автор-каузатор) и субъект восприятия. Совпадение субъектных зон в фактическом- плане обнаруживает разделение субъектных сфер отдельного субъекта (субъект мыслящий и субъект действующий)- или субъектных позиций в пространственно-временном континууме. Субъектная перспектива эвиденциального ситуационно-речевого блока в,нарративном'тексте была рассмотрена нами в-среде автор - текст — читатель.

Объединив основные признаки наличия1 эвиденциальной семантики в нарративном тексте в группы, мы. сформулировали основные коммуникативно-прагматические принципы организации эвиденциального 1 ситуационно-речевого-блока:. 1) в основе лежит принцип сосуществования трех фактов, трех субъектных зон и трехчастной. модели среды; 2)-Эвиденциальный ситуационно-речевой блок выделяется- в нарративном тексте, в микросреде автор — текст - читатель; 3) стилистические параметры нарративного текста формируют различные коммуникативные факторы воздействия-автора на читателя: суггестивный в.публицистическом тексте и регулятивный — в художественном:

Рассматривая выбор' коммуникативной стратегии на уровне эвиденциального ситуационно-речевого блока, мы отметили, что, как правило, она совпадает с коммуникативной стратегией-текста в целом. При этом репрезентативная функция нарративного текста в рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока совмещается с экспрессивной, о чем свидетельствует эмоционально-оценочная функция частиц эвиденциально-предположительной группы и присутствие в блоке дополнительных лексических, синтаксических и стилистических средств создания-экспрессивного плана выражения.

Исследуя * нарративный текст как .среду функционирования эвиденциальной семантики, мы пришли к выводу о том; что нарративный текст обладает потенциальным эвиденциальным ресурсом, который может, быть задействован или нет. Наличие в тексте эвиденциальной семантики^ проявленной в> рамках эвиденциального ситуационно-речевого блока, и распространяющейся на текст в целом, предопределяется коммуникативной стратегией текста, которая обеспечивает выбор-соответствующей формы преподнесения информации и языковых средств выражения: Определяя основные векторы дальнейшего исследования- категории эвиденциальности в русском языке, мы считаем, что данные исследования' весьма, перспективны и продуктивны как в. структурно-семантическом и коммуникативно-прагматическом аспектах (эвиденциальная семантика, эвиденциальный ресурс), так и в аспекте функционально-стилистическом через, исследование специфических средств выражения эвиденциальных значений для каждого функционального-стиля.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список научной литературыШестухина, Ирина Юрьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. М.: Наука, 1964. 103 с.

2. Алпато В.М. Эвиденциальность в современном японском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. -С. 552-572.

3. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Том II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Шк. Языки русской культуры, 1995. -766 с.

4. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики (краткий очерк). М.: Просвещение, 1966. 300 с.

5. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. 444 с.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. 382 с.

7. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.:Наука, 1988. 338 с.

8. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 32. - 1973. — №1. — С. 37-67.

9. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 40. - 1981. - №4. - С. 356 - 367

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки рус. культуры, 1998. 895 с.

11. Астафьев В.П. Печальный детектив: Роман, рассказы, новеллы, очерк. Л.: Лениздат, 1989. 366 с. '

12. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. 608 с.

13. Бабайцева В.В. Русский язык: синтаксис и пунктуация. М.:f1. Просвещение, 1979. 269 с.

14. Баева И.В. Оценочность как аспект человеческого фактора в языке

15. Электронный ресурс. // Пермский государственный педагогический университет. Институт русского языка РАН. Международная научная конференция «Изменяющийся языковой мир». — Пермь,сор.2001. — URL: http://language.psu.ru/bin/view.cgi?auth=0005&lang=rus

16. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд. иностр. литературы, 1955. 416 с.

17. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. 336 с.

18. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная литература, 1972. 176 с.

19. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. —445 с.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Едиториал УРСС, 2002. 447 с.

21. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1979. — № 2. — С. 54-61

22. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. JL: Наука, 1978.175 с.

23. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л.: Наука, 1971. 194 с.

24. Бондарко А.В. К истолкованию семантики модальности // Язык, литература, эпос: (К 100-летию со дня рождения акад. В.М. Жирмунского). СПб.: Наука, 2001. С. 34-40.

25. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. 136 с.

26. Борисова И.Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика. М.: Издательство ЛКИ, 2007. 320 с.

27. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Гипотеза как мыслительный акт // Логический анализ языка. Ментальные действии. М:: Наука, 1993. С. 78-82

28. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высшая школа, 1990. 175 с.

29. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш: школа; 1971.240 с.

30. Виноградов, В.В. О категории модальности и модальных словах / В.В; Виноградов. Исследования по русской грамматике. Избранные труды. М. : Наука, 1975.-558 с.

31. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения / В .В; Виноградов; Исследования* по русской грамматике. Избранные труды. М.: Наука, 1975. 558 с.

32. Винокур Г.О. О языке; художественной литературы. М;: Едиториал УРСС, 2006. 328 с.

33. Вимер Б: Косвенная засвидетельствованность в литовском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 197-240.

34. Вежбицка А. Из книги «Семантические примитивы» // Семиотика. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. С. 243-270.

35. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. —М.: Прогресс, 1978.- Вып. 8. -С. 402-421

36. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. М.: Русский словарь, 1998.416 с.

37. Влодавская Н.В. Ирония и эвиденциальность Электронный ресурс. / Н.В. Влодавская. Труды Международного семинара Диалог'2000? по компьютерной' лингвистике и ее приложениям. — сор. 2000. - URL; http://www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-l/4l.htm

38. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М;:. Наука, 1985.226 с.

39. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики 1972: сб.ст. / Академия наук СССР, Институт русского.языка. М.;I

40. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998.712 с.

41. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. 3-е изд., стер. - М. : КомКнига, 2006. - 144 с.

42. Гируцкий А.А. Общее языкознание М.: ТетраСистемс, 2001. 304 с.

43. Гоготишвилли JI.A. Непрямое говорение М.: Языки славянских культур, 2006. 720 с.

44. Грамматика русского языка в 2 т. / ред: В.В. Виноградов, Е.С. Истрина. М.: Изд-во АН СССР, 1960.1 т. 719 с.

45. Грамматика русского языка в 2 т. / ред.: В.В'. Виноградов, Е.С. Истрина. М.: Изд-во АН СССР, 1960. II т. ч. 1. 702 с.

46. Грамматика современного русского литературного языка / ред. С.Н. Дмитриенко, В.В. Лопаткин, И.С. Улуханов ; отв. ред. Н.Ю. Шведова; Академия наук СССР, ин-т рус. яз. М.: Наука, 1970. 767 с.

47. Гришина О.Н. О качественных различиях информации речевого сообщения // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.: Наука, 1990. 135 с.

48. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Изд. группа «Прогресс», 1984. 397 с.

49. Гусев В.Ю. Эвиденциальность в нганасанском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 415-444.

50. Гуссерль Э. Феноменология // Логос. 1991. №1. С. 12-21.

51. Давыдова Т.Ю. Коммуникативные стратегии, использование при формировании политического имиджа: (обзор концепций) // Вестник Моск. унта. Сер. 12. М.: Наука, 2006. №3: С. 96-106.

52. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х томах. М.: Рус. яз., 1989. Т. I. 699 с.

53. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х томах. М.: Рус. яз., 1990. Т. III. 555 с.

54. Дацюк С. Коммуникативные стратегии Электронный ресурс. // KOROLEWSTYO: маркетинг, торговля, психология. 2003-2007. URL : http://korolewstvo.narod.ru/psychostat/comstr.htm

55. Деррида Ж. О грамматологии. М.: AD MARGINEM, 2000. 511 с.

56. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб.: Акад. проект, 2000. 429 с.

57. Женетт Ж. Фигуры Электронный ресурс. / Ж. Женетт // Соч. в 2 т. — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. Т. 2. URL: http://katrina-z.fromru.com/lib/genette.html

58. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка. М.: УРСС: КомКнига, 2006. 247 с.

59. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Едиториал УРСС, 2002.404 с.

60. Заюкова Е.В. Семантические и прагматические особенности лексических средств выражения интенциональности // Взаимодействие направлений в современной лингвистике: сб. материалов конф. К юбилею проф. М.Я. Блоха. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. С. 38-39.

61. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: URSS: КомКнига, 2005. 350 с.

62. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: УРСС, 2003. 368 с.

63. Иванов- Вяч.Вс. Лингвистика третьего тысячелетия.' М.: Языки славянской культуры, 2004. 208 с.

64. Иванов Д. Одна категория или две? Эвиденциальность иэпистемическая модальность. // Труды Международного семинара Диалог'2000fпо компьютерной лингвистике и ее приложениям. — сор. 2000. — URL:http://www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-l/98.htm

65. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактика русской речи. М.: Изд-во ЛКИ, 2006. 288 с.

66. Иссерс О.С. Рахимбергенова М.Х. Языковые маркеры этнической ксенофобии (на материале российской прессы) // Политическая лингвистика. 2007. №3. С. 90-96.

67. Исхакова Х.В., Насилов, Д.М., Невская, И.А., Шенцова, И.В. Эвиденциальность в тюркских языках // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 469-518.

68. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Едиториал УРСС, 2002. 217 с.

69. Китайгородская М.В. Чужая речь в коммуникативном аспекте // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. С. 65 89.

70. Кифер Ф.О. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1978. Вып. 8. С. 337-369.

71. Кобрина О.А. • Категория эвиденциальности в современном английском языке : Семантика и средства выражения: Автореф. дис. на соиск. степ. канд. филол. наук: 10.02.04 Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, 2003. 22 с.

72. Козинцева Н.А. Категория эвиденциальности (проблемы типологического анализа) // Вопросы языкознания, 1994. №3. С. 92—100.

73. Корди Е.Е. Категория эвиденциальности во французском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 253-292. '

74. Колодезнев В.М. О значении частиц «мол», «де», «дескать» //7

75. Русский язык в школе. 1969. №1. С. 90-92.

76. Колшанский Г.В. К вопросу о содержании языковой категории модальности // Вопросы языкознания. 1961. №1. С. 94-98.

77. Кривоносов А.Т. О семантической природе модальных частиц // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1982. №5 С. 50-58.

78. Курбатов В.Я. Виктор Астафьев : Лит. крит. статья. / В Курбатов. — Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1977. 71 с.

79. Лагута О.Н. Логика и лингвистика. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2000.116с.

80. Ланщиков А.П. Виктор Астафьев: Жизнь и творчество. М.: Просвещение, 1992. 157 с.

81. Ланщиков А.П. Право на искренность. М.: Сов. Росс., 1975. 96 с.

82. Лейнонен М., Цыпанов Е.А. Грамматическая семантика эвиденциальности в коми языке (на материале модального перфекта) // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 398-444.

83. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред.

84. B.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

85. Ломакина О.Е. Истоки коммуникативности в отечественной и зарубежной лингводидактике // Гуманитарные исследования, 2005. №1.1. C. 34-39.

86. Лопатин В.В. Грамматическое значение словарная статья. // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 116-117.

87. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Ленинград: Просвещение, 1972. 272 с.

88. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство СПБ, 1998. С. 14 - 285.

89. Люблинская М.Д., Мальчуков А.Л. Эвиденциальность в ненецком языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 445-468.

90. Майсак Т.А., Пространство говорящего в категориях грамматики, или Чего нельзя сказать о себе самом / Т.А. Майсак, С.Г. Татевосов // Вопросы языкознания, 2000. №5. С. 56-64.

91. Макаров А.Н. Во глубине России. Крит. библ. очерк о В.П. Астафьеве. Пермь: Кн. изд., 1969. 102 с.

92. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. JL: Наука, 1978.386 с.

93. Мещерякова Е.М. Фигура наблюдателя в семантике грамматики // Московский лингвистический журнал М.: Издательский центр РГГУ, 2005. Том 8. №2. С. 22-38.

94. Михайлов Н.Н. Теория художественного текста. М.: Academia, 2006.224 с.

95. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса: от семантических структур к языковым средствам. М.: Языки славянских культур, 2006. 512 с.

96. Мухин A.M. Функциональный анализ синтаксических элементов. М.: Наука, 1964. 292 с.

97. Нагорный И.А. Функциональная перспектива предложений с модально-персуазивными частицами. Барнаул: Издательство БГПУ, 2001. 126 с.

98. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1989. 142 с.

99. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании: на материале славянских языков. М.: УРСС, 2005. 168 с.

100. Николаева Ю.В. Иллюстративные жесты в устном дискурсе (типы, функции, коммуникативное поведение) // Московский лингвистический журнал. М.: Издательский центр РГГУ, 2005. Том 8. №2. С. 89-117.

101. Ницолова Р. Модализованная эвиденциальная система болгарского языка // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007'. С. 107-196. 1

102. Общее языкознание: Внутренняя структура языка / под ред.

103. Б.А. Серебренникова. М.: Наука, 1972. 564 с.

104. ЮЗ.Оглоблин А.К. Эвиденциальные лексические единицы и конструкции в индонезийском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 573-599.

105. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.

106. Онипенко Н.К. Синтаксическое поле русского предложения и модель субъектной перспективы текста // Коммуникативно-смысловые параметры грамматики и текста. М.: Едиториал УРСС, 2002. 512 с.

107. Онипенко Н. К., Золотова Г.А. и др. Коммуникативная грамматика русского языка / Н.К. Онипенко. М.: Изд-во Института русского языка РАН им. В: В. Виноградова, 2004. 544 с.

108. Ооржак Б.Ч. Эвиденциальная семантика некоторых глагольных форм в тувинском языке Электронный ресурс. / Б.Ч. Ооржак. URL : http/www.nsu.ru/conf/issc/99/philolog/index.htm

109. Основьг теории текста / под ред. А.А. Чувакина. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2003. 150 с.

110. Остин Дж. JI. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1986. С. 22-130.

111. Островский Б.Я. Эвиденциальность в языке дари // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 292-315.

112. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М.: Наука, 1974.291 с.

113. Падучева Е.В. Семантические исследования: семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Языки рус. культуры, 1996. 464 с.

114. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания. 1977. №4. С. 37^48

115. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Яз. славянской культуры, 2001. 510 с.

116. Полянский С.М. Таксис — относительное время — эвиденциальность (к проблеме критериев разграничения) Электронный ресурс. // С.М. Полянский. URL : http://www.philology.ru/linguistics3/polansky-01.htm

117. Поспелов Н.С. Мысли о русской грамматике. Избранные труды. М.: Наука, 1990. 179 с.

118. Разлогова Е.Э. Логико-когнитивные и стилистические аспекты семантики модальных слов. М.: Изд-во МГУ, 2004. 199 с.

119. Разлогова Е. Модальные слова и оценка степени достоверности высказывания Электронный ресурс. // Когнитивные аспекты лексикографии. URL: http://www.infolex.ru/razlmodal.html

120. Распопов И.П. К вопросу о предикативности // Вопросы языкознания. 1958. №5. С. 70-77 .

121. Ревзина О.Г. Когнитивная организация газетного дискурса // Вестник Московского университета. Сер. 10. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. №2. С. 42-49.

122. Ревзина О.Г. Язык и дискурс // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1999. №1. С. 25-34.

123. Рикер П. Время и рассказ. М.: СПб.: Культурная инициатива: унив. кн., 2000. 313 с.

124. Рожкова Т.Н. О когнитивном аспекте категории эвиденциальности в английском языке // Взаимодействие направлений в современной лингвистике: сб. материалов конф. К юбилею проф. М.Я. Блоха. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. С. 84-85.

125. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. 212 с.

126. Рогожникова Р.П. Словарь эквивалентов слова: Наречные,служебные, модальные единства. М.: Рус. язык, 1991. 254 с.

127. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1999. 384 с.

128. Русская грамматика. Т. 1. / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980.783 с.

129. Русская грамматика. Т. 2. / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980709 с.

130. Сёрль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1986. С. 195-222

131. Современный русский язык / под ред. В. А. Белошапковой. М.: Азбуковник, 2001. 928 с.

132. Словарь современного русского литературного языка. В 17-ти томах.- Т. 3. М.: Изд-во АН СССР, 1954. 1339 стб.

133. Словарь современного русского литературного языка. В 17-ти томах.- Т. 6. М.: Изд-во АН СССР, 1957. 1459 стб.

134. Словарь современного русского литературного языка. В 17-ти томах.- Т. 17. М. -Л:: Наука, 1965. 2126 стб.

135. Словарь структурных слов русского языка / под ред. В.В. Морковкина. М.: Лазурь, 1997. 422 с.

136. Семёнова Н.В. Таксис и эвиденциальность: зоны пересечения Электронный ресурс. // URL: http://www.philol.msu.ru/~rlc2004/ru/participants/psearch.php?pid=13622

137. Скобликова Е.С. Современный русский язык: синтаксис простого предложения. М.: Флинта: Наука, 2006. 320 с.

138. Скрибник Е.К., Озонова А.А. Средства выражения засвидетельствованности и миративности в алтайском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 519-551.

139. Степанов, Ю.С. В трехмерном, пространстве языке. Семиотические проблемы лингвистики, философии и искусства. М.: Наука, 1985. 331 с.

140. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения (семиологическаяiграмматика) / Под ред. Ю.Н. Караулова. М.: Едиториал УРСС, 2002. 360 с.

141. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной. М.: Едиториал УРСС, 2005. 310 с.

142. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М.: Просвещение, 1975.270 с.

143. Степанов Ю.С. Функции и глубинное // Вопросы языкознания. 2002. №5. С. 3-18.

144. Стросон П.Ф. Намерение-и конвенция в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1986. С. 131-150.

145. Структурная типология языков / Отв. ред. Вяч.Вс. Иванов.М.: Наука, 1966. 263 с.

146. Субботкин Д. А. Конфликт « своего» и « чужого» мира в произведениях В. Астафьева как реализация бинарной и тернарной структур : автореф. Дис. на соиск. учен. Степ канд. Филол. Наук. Барнаул : б. н.; 2007. 22 с.

147. Сумбатова Н.Р. Категория эвиденциальности в сванском языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 316-350.

148. Татевосов С.Г. Эвиденциальность и адмиратив в багвалинском языке III Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 351-397.

149. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность / под ред. А.В. Бондарко. СПб.: Наука, 1990. 262 с.

150. Тертычный А.А. Коммуникативные стратегии и журналистский текст // Вестник Московского университета. Сер. 10. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. №41 С. 93-104. Оконч. след.

151. Трипольская Т.А. Оценочные стратегии в СМИ Электронный ресурс. URL: // http://e-lib.gasu.ru/konf/SocPr/2002/sp52.shtml

152. Тюпа В.И. Основания сравнительной риторики / Российский государственный гуманитарный университет // Критика и семиотика. М.: Изд-во РГГУ. Вып. 7, 2004. С. 66-87.

153. Тюпа В.И. Анализ художественного текста. М.: Academia, 2008:336 с.

154. Успенский Б. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. 352 с.

155. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. 334 с.

156. Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды Т. 11. М.: Учпедгиз, 1957.470 с.

157. Фролова Т.И. Социальные приоритеты в коммуникативных стратегиях российских СМИ // Вестник Московского университета. Сер.10. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2005. №1. С. 68-86.

158. Ханзен Б. Эвиденциальность в немецком языке // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 241-252.

159. Хомский Н. Аспекты теории* синтаксиса / под ред. и с предисл. В.А. Звегинцева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 259 с.

160. Храковский B.C. Категория таксиса (общая характеристика) // Вопросы языкознания 2003. №2. С. 32-54.

161. Храковский B.C. Эвиденциальность, эпистемическая модальность, (ад)миративность // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб.: Наука, 2007. С. 600-632.

162. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. 280 с.

163. Чувакин А.А. Ситуативная речь: учебное пособие / А.А. Чувакин. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 1987. 106 с.

164. Чувакин А.А. О предмете и структуре синтаксиса современного русского языка // Филологический ежегодник. Омск: Изд-во ОГУ. Вып. 4. С. 19-22.

165. Чувакин А.А. О парадигматическом подходе к исследованию конструкций с чужой речью // Типы языковых парадигм. Свердловск: сб. научн. тр., 1990. С. 90-95.

166. Чувакин А. А. Основы теории текста: учебное пособие. Барнаул: изд-во АлтГу, 2003. 181 с.

167. Чувакин А.А. Смешанная коммуникация в художественном тексте :

168. Основы эвокационного исследования. Барнаул: Изд-во АГУ, 1995. 126 с.

169. Чумаков Г.М. Синтаксис конструкций с чужой речью. К.: Вища школа, 1975. 220 с.

170. Шакирова Р.Д. О соотношении категории эвиденциальности и эпистемического статуса высказывания (на материале современного немецкого языка) Электронный ресурс. // Р.Д. Шакирова. — URL: http://www.ssu.samara.m/~vestoik/gum/2005web3/yaz/Shakirova.pdf

171. Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка. М.: Прозерпина, 1994. 400 с.

172. Шаронов И.А. Коммуникативы и жесты: связи и взаимодействие // Московский лингвистический журнал М.: Издательский центр РГГУ, 2005. Т. 8. №2. С. 145-160.

173. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка. М.: Едиториал УРСС, 2001.620 с.

174. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н.Ю. Шведова. М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1960. 377 с.

175. Шведова Н: Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М.: Наука, 1973.

176. Шелякин М.А. Функциональная грамматика русского языка. М.: Рус. яз., 2001.288 с.

177. Широких И.А. Опыт эвокационного анализа бытийной семантики в тексте : автореф. Дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2004. 19 с.

178. Шестухина И.Ю. Взаимодействие категорий эвиденциальности, эпистемической модальности и авторизации // Вуз — школа (результаты сотрудничества). Барнаул: Изд-во АлтГПА, 2009. С. 90-95.

179. Шестухина И.Ю. Коммуникативно-прагматический аспект категории эвиденциальности // Вуз школа: результаты сотрудничества. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2006. С. 83 - 86.

180. Шестухина И.Ю. Коммуникативный аспект категории эвиденциальности в русском языке // Актуальные4 проблемы русистики. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2008. С. 62 64.

181. Шестухина И.Ю. Речевой смысл, субъект и адресат в контексте эвиденциальности' // Материалы краевой научно-практической конференции «Школа будущего: проблема личности ХХШ века». Барнаул: Изд-во АКИПКРО, 2004. С. 20 28.

182. Шестухина И.Ю. Эвиденциальность в языковой* картине мира // Текст: Проблемы и методы исследования. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2003. С. 84-87.

183. Шестухина, И.Ю: Эвиденциальная семантика в русском языке (на примерах частиц мол, де, дескать, якобы II Вестник МГЛУ. М.: Изд-во МГЛУ, 2008. G. 144-149.

184. Шестухина И.Ю. Эвиденциальный ресурс художественного текста (на примере рассказа В. Астафьева « Жизнь прожить») // Филология и человек. №4. Барнаул: Изд-во АГУ, 2008. С. 177-184.

185. Шестухина И.Ю. Эвиденциальность и субъектная1 организация текста // Актуальные проблемы русистики. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. С. 79-82.

186. Шестухина И.Ю. Эвиденциальность: смысл или значение? // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. — Вып. 5. Ч. 2: Лингвистика. Томск: Издание ТГУ, 20041 С. 157-160.

187. Шестухина^ И.Ю. Языковые средства» выражения, модального значения эвиденциальности и их функционирование в текстах художественнойлитературы // Материалы IX межвузовской научно-практической конференцииi

188. Художественный текст: варианты интерпретации». Бийск: Изд-во БПГУ, 20041. С. 387-389.

189. Шмелева Т.В. Диалогичность модуса // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1995. №5. С. 147-156.

190. Штейнберг Н.А. Об одном способе манифестации авторскогоприсутствия в нарративном тексте // Вестник Санкт-Петербург. Университета. Сер. 9, 2004, вып. 3. С. 92-98.

191. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М.: АспектПресс, 2007. 256 с.

192. Щур М.Г. Частицы в толковых словарях // Словарные категории. М.: Наука, 1988. 222 с.

193. Якобсон P.O. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. 454 с.

194. Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика. М.: Радуга, 1983. 635 с.

195. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя / под ред. Б.А. Успенского. М.: Наука, 1972. 282 с.

196. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. 343 с.

197. Яновский Н.Н. Виктор Астафьев. М.: Сов. Росс., 1982. 95 с.

198. Palmer F.R. Mood and modality. Cambridge: Cambridge univ. press, 1998. 243 p.

199. Шмид В. Нарратология. M.: Языки славянской культуры, 2003.312 с.173I