Функционально-семантическое поле фазовости в русском и чувашском языках

Павлова, Марина Николаевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Функционально-семантическое поле фазовости в русском и чувашском языках

Год: 2005
Автор научной работы: Павлова, Марина Николаевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Чебоксары
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Функционально-семантическое поле фазовости в русском и чувашском языках'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическое поле фазовости в русском и чувашском языках"

На правах рукописи

Павлова Марина Николаевна

В РУССКОМ И ЧУВАШСКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность 10. 02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Чебоксары-2005

Диссертация выполнена на кафедре сопоставительного языкознания Чувашского государственного университета им. И.Н Ульянова

Научный руководитель - доктор филологических наук профессор Губанов А. Р.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор Сергеев В.И. кандидат филологических наук доцент Пастухова Л.Б.

Ведущая организация: Чувашский государственный институт гуманитарных наук

Защита состоится «-5/>> июня 2005 г. в час на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 в Чувашском государственном университете по адресу: 428015, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38, новый корп., 434 ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чувашского государственного университета.

Автореферат разослан «; йС/Г» мая 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук /УИ/Цсл

профессор

А.Р.Губанов

Реферируемая диссертационная работа относится к числу исследований в области разноструктурных языков и посвящается сопоставительному анализу функционально-семантического поля (ФСП) фазовости в русском и чувашском языках.

Актуальность исследования. Обращение к проблемам поля фазовости получило в последнее время новый виток актуальности, объясняемый нарастающим вниманием лингвистов к речи и, следовательно, к выяснению значения и способов выражения в высказывании такой фундаментальной черты действительности, как характер существования событий (протекания фаз действия во времени). Актуальность исследования заключается и в функционально-семантическом подходе и обусловливается необходимостью более детального анализа средств выражения фазовости, которые не закреплены за каким-либо определенным уровнем языковой системы. В предлагаемом исследовании отражены уровни функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках, которые имеют не только сходные, но и отличительные черты при обозначении поля фазовости.

В современном языкознании накоплен немалый опыт сопоставительных исследований глагольной фазовости генетически неродственных языков (Ю.С. Маслов, А.В. Бондарко, В.Г. Гак, ЕА Реферовская, Б.А. Серебренников, Д.М. Насилов, А.А. Юлдашев, Е.В. Петрухина, Э.М. Рянская, З.К. Ахметжанова, О.С. Протогенова, М.Н. Закамулина, Е.Ш. Красногор). Проблема фазовости как самостоятельное ФСП в чувашском языкознании конкретно не затрагивалась, хотя некоторыми исследователями проводились попытки показать характер проявления глагольного действия (Н.И. Ашмарин, И.П. Павлов, Н.А. Андреев, Н. Е.Резюков, М.Ф.Чернов, ГА. Анисимов). Предложенная нами классификация ФСП фазовости позволяет выявить основные факторы взаимодействия компонентов исследуемых форм с применением упорядоченного и обоснованного понятийно-терминологического аппарата.

Универсально-понятийная категория фазовости, находящая свое выражение в каждом языке, трактуется нами как самостоятельное функционально-семантическое поле, рассматриваемое как двустороннее единство с планом содержания и планом выражения..

Основной целью настоящего исследования является сопоставительный анализ средств выражения фазовости на основе выявления семантических разрядов инхоативности, интратерминальности, финитности, итеративности, интенсивности в русском и чувашском языках.

уровням языковой системы; 3) охарактеризовать особенности выражения микрополей фазовости на каждом уровне языков; 4) определить тенденции в использовании различных средств выражения семантических множителей фазовости в русском и чувашском языках; 5) найти их интегральные и дифференциальные признаки как в пределах одного языка, так и в сравнении одного языка с другим.

Материалом исследования послужили примеры из произведений русских и чувашских писателей 19-20 веков. Подбор языкового материала составил около 5000 примеров.

Методы исследования. Основным методом данного исследования является сопоставительный метод. В работе также применялись элементы компонентного и контекстуального анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в данной работе проводится анализ ФСП фазовости, его семантических разрядов и структур в чувашском языке в сопоставлении с русским.

Теоретическая значимость. Результаты исследования и теоретические положения работы могут быть применены в исследованиях общелингвистического, социологического, когнитивного характера, в разработке соответствующих разделов сопоставительной типологии русского и чувашского языков. Практический материал, теоретические положения и выводы могут также оказаться весьма плодотворными с точки зрения общей проблематики языковых универсалий. Определенный вклад в методику сопоставительного исследования языков с различной структурной организацией могут внести предложенные общая и частные методики анализа языкового материала.

Практическая значимость работы состоит в возможности применения результатов проведенного исследования при преподавании соответствующих разделов практической и теоретической грамматики русского и чувашского языков. Результаты исследования могут быть полезны при разработке спецкурса по функциональной грамматике русского и чувашского языков, в теории и практике перевода, а также при подготовке тем курсовых и дипломных работ.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на региональных научных конференциях, посвященных Дням славянской письменности и культуры в Чувашском государственном университете им. И.Н. Ульянова, на Международной научно-практической конференции «Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде» (Москва -Чебоксары, 2004).

Цель и задачи данного исследования определили структуру диссертации, состоящей из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка источников и сокращений. Во введении дается обоснование актуальности темы, ставятся цели и задачи исследования. В первой главе

рассматриваются теоретические вопросы языковой картины фазовости, даются представления о функционально-семантическом поле фазовости и его вариантных реализациях в русском и чувашском языках. Во второй главе рассматриваются типы фазовости неосложненной структуры (инхоативность, интратерминальность, финитность) и их способы и средства выражения в сопоставляемых языках. В третьей главе представлены типы фазовости осложненной структуры в русском и чувашском языках. Каждая глава завершается кратким выводом. В конце диссертации приводится список использованной литературы.

В первой главе рассматриваются теоретические вопросы функционально-семантического поля фазовости в сопоставляемых языках.

Функционально-семантический анализ, как известно, позволяет, в отличие от формально-описательного подхода, глубже понять своеобразие и сущность языкового строя русского и чувашского языков. В современной лингвистике накоплен солидный опыт сопоставительных исследований в области функционально-семантического поля фазовости генетически неродственных языков (Ю.С.Маслов, М.А.Шелякин, А.А.Юлдашев, З.КАхметжанова, О.С.Протогенова, Ф.А.Ганиев).

В настоящей работе фазовость рассматривается как самостоятельное функционально-семантическом поле. Различные этапы протекания действия и деление его на фазы связываются с целым рядом семантических признаков: целостностью, итеративностью, серийностью, прерывностью, возобновлением. В реферируемой работе рассматриваются следующие типы фазовости: инхоативность, интратерминальность, финитность.

Инхоативность, как известно, может быть представлена на временной оси, где выделяется точка, начиная с которой действие входит в процесс своего существования. Функционально-семантическое поле инхоативности включает следующие важные моменты: выявление взаимодействия данного поля с соседним полем и определение внутренней оппозиции, образующих структуру данного поля. Что касается плана выражения, то значение инхоативности как в русском, так и чувашском языках выражается лексическими, словообразовательными, грамматическими и синтаксическими средствами. Сопоставительный материал рувсского и чувашского языков позволяет выделить следующие подтипы инхоативности: прединхоативность, собственно инхоативность, ингрессивность, инцептивность.

Прединхоативность представляет собой ситуацию, которая должна совершиться субъектом в ближайшем будущем и отражает представления о неизбежности наступающей ситуации. В сопоставляемых языках ситуации «приближающегося вступления в процесс» представлены следующими подтипами: 1) сознательная начинательность, «намеренное вступление в процесс»: Сейчас посмотрим журналы, которые ты принесла (Кибек); 2)

«вступление в новый процесс в самом скором времени»: Пыль носилась густыми тучами, и, казалось, вот-вот пойдет дождь (Чехов); 3) «готовность к вступлению в новый процесс»: Месяц бледнел на западе и готов уж был погрузиться в черные свои тучи (Лермонтов).

В основе выражения собственно инхоативности лежит представление о приступе к дальнейшему действию, обладающему длительностью (Русская грамматика 1980). Данный подтип фазовости представлен следующими ситуациями: 1) предикаты, обозначающие, обоняние, акустические явления: И он засмеялся таким хохотом, что страх врезался в сердце Пидорки (Гоголь); 2) предикаты, которые обозначают внутреннее состояние: В душе затеплился огонек (Чехов); 3) предикаты, обозначающие деятельность субъекта: Немного помолчавши, заиграл он и запел (Гоголь); 4) предикаты со значением природных явлений: Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало... (Гоголь).

Основной смысл ингрессивности состоит в том, что начало действия имеет слияние с последующим действием, как достижение результата в процессе возникновения явления» (Виноградов 1972). В русском языке ингрессивность представлена следующими ситуациями: 1) «чувственное восприятие начальной фазы процесса»: Народу стучится куча, и мне почудился кумов голос (Гоголь); 2) «однонаправленное движение и перемещение»: Хивря побежала без памяти к воротам, потому что стук повторялся в них с большею силою и нетерпением (Гоголь).

Фаза инцептивности представляет собой начало постепенного качественного изменения, в русском и чувашском языках имеет довольно частое употребление и представлена следующими подтипами: 1) «моментальность изменения ситуации»: Он побледнел, вытер лоб платком, поду мал... (Булгаков); 2) «постепенность изменения ситуации»: Ручоночки -то зазябли как, посинели...(Шмелев).

Фаза интратерминальности представляет собой действие, которое «протекало до фиксируемого периода и будет протекать после него, так что этот период оказывается срединным» (А.В.Бондарко). Данная фазовость предполагает семантический элемент незаконченности, который заключается в отражении переходов от одного состояния в протекании процесса (раннего) к другому (позднему).

Интратерминальность имеет следующие микрополя: неограниченно-длительное, длительно-ограничительное, длительно-завершительное, конкретно-процессное.

Неограниченно-длительное микрополе представляет ситуации, деятельность которых не ограничивается временными рамками: 1) «отсутствие перерыва в процессе»: Разговор этим кончился, и мы продолжали идти молча друг подле друга (Гоголь); 2) «процесс

пребывания и нахождения в пространстве»: Семен остался сидеть за столом, уронив на руки голову (Шолохов).

Длительно-ограничительное микрополе представляет ситуации, деятельность которых ограничиваются временными рамками: 1) «ограниченность процесса определенным временем»: Яков помолчал несколько секунд (Толстой); Нет, - отвечал он, - а ошибся лекарь тем, что она еще два дня прожила (Лермонтов); 2) «проведение времени за указанной деятельностью»: После сего Вакула вошел в сени, зарылся в сено и проспал до обеда (Гоголь); 3) «процесс, ограниченный во времени, но не имеющий интервала между начальной и конечной границами»: Мать ощупывает ребятишек, щекочет их, барабу всякую несет - всем в избушке весело - перезимовали! (Астафьев).

Длительно-завершительное микрополе представляет указанный момент завершения действия ограниченной деятельности. Маркеры соответствующей ситуации вносят значение достижения результата осложненного значением завершенности: Они удалились , а я продолжал свой путь с большей осторожностью и счастливо добрался, до своей квартиры (Лермонтов).

Конкретно-процессное микрополе охватывает представление о наблюдаемом или предполагаемом осуществлении процесса. В сопоставляемых языках наиболее частотны следующие ситуации: 1) «непосредственное наблюдение процесса одним или несколькими участниками ситуации»: Однажды матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки (Пушкин); 2) «моменты совершения действия и наблюдения совпадают»: Когда же Штольц приносил ему книги, какие надо еще прочесть сверх выученного, Обломов долго глядел молча на него (Гончаров); 3) «занятость совершением действия имеет различную степень протяженности»: Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале, на цыпочках прокрадешься наверх, в классную, смотришь - Карл Иваныч сидит себе один в своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает.. .(Толстой).

В современном русском языке финитность представляет большой интерес для исследователей-лингвистов. До сих пор нет единого мнения в определении границы фазы завершения одной ситуации другой, однако все сходятся в едином мнении: семантическая специфика завершительных глаголов состоит в том, что с их помощью подчеркивается идея наличия временного предела, истечение которого предопределяет прекращение действия. Предикаты финитного действия во всех сопоставляемых языках неразрывно связаны с достижением предела и во многих случаях с выражением результата действия. Следует отметить, что в русском языке выражается прежде всего идея внутренней завершенности действия,

достижение искомого результата, тогда как в чувашском - понятие о внешней его завершенности. Финитность в любой ситуации представляет собой желаемый или необходимый результат действия, то есть цель. В сопоставляемых языках финитность представлена нами следующими подтипами: терминативный, собственно финитный, постфинитный. В сопоставляемых языках данные подтипы фазовости образуются: а) синтетическим способом: - Господи!.. - простонал Обломов. - Подь прочь! -проворчал Илья Ильич и погрузился опять в тяжелый сон. Штольц с изумлением поглядел на него, но промолчал (Гончаров); б) аналитическим способом: Кузьмичов только что кончил считать деньги и клал их обратно в мешок (Чехов); Я был ту минуту в столовой один, только что кончил пить кофе (Бунин); Тйрйхласа каламастйп, — кулма чарйнчё хёр. Сймаварё те па9арах чашкйрма пйрахн& (Ухли); Тил9е кукарне хашкаса чупса ситрёмёр (Петёркки).

Как показывает сопоставительный материал русского и чувашского языков, ФСП фазовости часто осложняется дополнительным признаком «итеративности». Основными признаками, характеризующими итеративность, являются: неоднократная повторяемость ситуаций, неопределенность повторяемости, прерывность, политемпоральность. В современной лингвистике неоднозначным остается вопрос о включении итеративности в развитие процесса как одной из стадий «совершаемости». Итеративность связана с политемпоральностью, которая заключается в том, что «ситуации, входящие в итеративное множество, происходят в разные периоды времени» (Храковский). В сопоставляемых языках осложненная фазовость представлена нами следующими подтипами: фазовость с компонентом мгновенности, фазовость с компонентом многократности, фазовость с многоактной объектно-субъектной деятельностью, фазовость с многоактной протяженностью, фазовость с многоактной субъектно-взаимной деятельностью, фазовость с многоактным сопутствующим действием. В русском и чувашском языках данные подтипы фазовости образуются: синтетическими средствами: Лицо Басаврюка вдруг ожило; очи сверкнули. - Слышал ли ты, что поговаривают в народе? - продолжал с шишкою на лбу, наводя на него искоса свои угрюмые очи (Гоголь); Сапани кашни ирех Таиса кёре-кёре вйрататчё (Ёсхёл); аналитическими средствами: Островом называется часть суши...- повторила она, и это было ее первое мнение, которое она высказывала с уверенностью после стольких лет молчания и пустоты в мыслях (Чехов); Кхм туса усёркелесе илет, аллипе кйкарне тытать (Уяр).

коммуникации. Таким образом, выделяем те признаки, которые представляются нам наиболее характерными для фазы интенсивности: крайняя степень продолжительности, которая объединяет свойства единой ситуации (в целостности), доминирующие при восприятии; слабая выраженность внутренней расчлененности процесса; временные и количественные значения; сильная, слабая и чрезмерная степень проявления. Нами представлены следующие признаки интенсивности: фазовость с высокой степенью интенсивности, со средней степенью интенсивности, с низкой степенью интенсивности. Например: Черт хлопнул арапником - конь, как огонь, взвился под ним, и дед, что птица, вынесся наверх. Но лучше всего, когда собьются все в тесную кучку и пустятся загадывать загадки или просто нести болтовню (Гоголь); Всю ночь сзади то тише, то громче заливались лаем собаки (Быков); Писарь откашлялся и начал читать (Гоголь);. Хёрарймсем ирхине урама хёрлё, хура, шурй, ула ёнесем хйваласа тухассё (Уяр).- Ранним утром женщины выгоняют на улицу коров. Ухтиван леш (ыран хёррине сиксе тухма ёлкёрчё - кёпер шатйртатса ?ырмана ййванса анчё (Уяр). - Ухтиван успел выскочить на другой берег оврага.

Вторая глава посвящена анализу подтипов функционально-семантического поля фазовости инхоативности, интратерминальности, финитности в русском и чувашском языках.

Проводимые нами исследования способов обозначения интересующего нас поля показывают, что в русском языке преобладают синтетические и аналитические средства.

Синтетическими средствами выражения инхоативности в русском языке выступают несобственно-инхоативные глаголы, которые, называя то или иное действие, несут в себе определенное сообщение о характере его протекания во времени, а с присоединением ФФ предикаты начинают приобретать значение начала действия. Инхоативность в словообразовательной системе русского и чувашского языков - это сложный смысл, реализация которого зависит от характера обозначаемого действия и соответственно от семантики базового глагола, а также от того, какой используется формант.

В сопоставляемых языках данный подтип фазовости представлен 1) синтетическим способом с помощью предикатов с фазовыми формантами (ФФ) за-, по- в значение «начать делать что-либо»: Дьявольский хохот загремел со всех сторон. И он засмеялся таким хохотом, что страх врезался в сердце Пидорки. Только что дед успел остаться дурнем, как со всех сторон заржали, залаяли, захрюкали морды (Гоголь); Мужик оглянулся и хотел что-то промолвить дочери, но в стороне послышалось слово "пшеница". - Ну, Афанасий Иванович! мы попались с вами; народу стучится куча, и мне почудился кумов голос...

(Гоголь); 2) аналитическим способом: а) ФПП «начать», «стать» + ФПА: Он, посмеиваясь, начал щекотать мне пятки. Он стал прощаться и сказал, что завтра утром пойдет дальше (Толстой); б) ФПП «приняться» + ФПА: Супруга нашего Черевика сидела как на иголках, когда принялись они шарить по всем углам хаты. Тут оба кума принялись всхлипывать навзрыд (Гоголь); в) ФПП «приступать» + пропозитивное имя: После всеобщего замирения приступили к выборам отрядного (Шолохов); Желдыбин вызвал к себе из ресторана всех двенадцать членов правления, и в срочно начавшемся в кабинете Берлиоза заседании приступили к обсуждению неотложных вопросов об убранстве колонного Грибоедовского зала... (Булгаков); г) ФПП + «становиться» («делаться») + степень сравнения прилагательного: Становилось все темнее (Булгаков); - Что это? что? - и голос Григория Григорьевича незаметно делался грознее и грознее (Гоголь).

В чувашском языке инхоативный признак выражается: 1) синтетическим способом с помощью предиката с ФФ на -а/-е: Пёркеленсе ларнй Яриле старинен пичё-ку5ё, аллисем чётрекен пулнй, 9У?ё кйвакарна (Уяр): Тупе шупкаланчё, тулса £итне уййх 5ути вайсйрланчё. Сенкер пёлёт тёлё-тёлёпе саралчё, хёрелчё. ^йлтйрсем сунчё?, ту хы?ёнчен хёвел тухрё, йывй? тйрисем хитрее сйрйсемпе витёнчёу. Ивансем хурт пахчине дитнё тёле ка? пулчё, тёттёмленчё (Петёркки); 2) аналитическим способом: а) ФПА на -ма/-ме и ФПП «пурш», «пикен», «тытан», «тапрат»: Сурйхсем макйрма, лашасем кёуенме пууларёр (Гоголь); Антонина Клементьевна ана лаплантарма пикенче (Агаков); Йёкёт туй парни валли тавар суйлама пикенчё (Гоголь); Тупа сасси кёрлеме тытйнчё (Агаков); р/хйрма тытйнчё тепри, тйлйп пёркенсе (Гоголь); Мёнпур вййне пухса, вйл тарма тапратрё (Гоголь); б) ФПА на -са/се- и ФПП «кай», «яр»: Парска шухаша кайрё (Гоголь); Ёненмен халйх пит хунаса кайрё тёнчере! Тётгёмре такам ахлатни илтёнсе кайрё (Афанасьев); £акна илтсен пурте ахйлтатса кулса ячёс-(Гоголь); «Ай! ай! Ай!» - йнран каяс пек кйшкйрса ячё пёри, тенкел ?ине уксе сехри хапнаран алли-урисемпе тапйлтатса (Гоголь).

Сопоставительный анализ инхоативности в русском и чувашском языках показывает, что в рассматриваемых языках используются как синтетический, так и аналитический способы.

Фазовость в современной лингвистике имеет свое функционально-семантическое поле интратерминальности. Рассматриваемые нами виды фазовости показывают, что интратерминальность имеет 4 микрополя:

фазовость неограниченно-длительная в русском языке выражается: 1) синтетическим способом при помощи ФП состояния: Римский же смотрел в окно и напряженно о чем-то думал (Булгаков); И все темнело, все мрачнело вокруг, вверху и внизу, - почти не стало видно смутно темнеющей

длинной шеи лошади, ее настороженных ушей (Бунин); 2) аналитическим способом: а) ФПП «продолжать» + ФПА: Разговор этим кончился, и мы продолжали молча идти друг подле друга (Гоголь); б) ФПП «остаться»/ «оставаться» + ФПА: Семен остался сидеть за столом, уронив на руки голову; только мускулистая спина его вздрагивала да ходуном ходили от смеха литые лопатки (Шолохов); в) ФПП «не переставать»/«не прекращать» + ФПА: Прошли три залы, кузнец все еще не переставал удивляться (Гоголь). В чувашском языке, фаза интратерминальности оформляется аналитическим способом: 1) ФПА на -са'-се + ФПП «пыр», «юл»: Ванюш хуллен сывалса пычё (Ухли); 2) ФПА на -а/-е, + ФПП (шдалУхтиванан ку?ё хурала-хурала килет. чёри тапма чарйннй пек пулать. Пёр чарйнмасЗр йш вйркать, чёре ыратать, тарйху каплана-каплана килет (Уяр); 3) ФПА мал алла + ФПП «тас», «ту»: малалла мён турё, курйпйр;

фазовость длительно-ограничительная представляет собой деятельность, которая ограничивается временными рамками и образуется: 1) синтетическим способом при помощи предикатов с ФФ про-, по-, пере- + временные показатели (образуют процесс, который может длиться от нескольких секунд и до большого временного отрезка): После сего Вакула вошел в сени, зарылся в сено и проспал до обеда (Гоголь); Я отощал вовзят, не пойду, надо отлежаться, переночевать (Шолохов); 2) аналитическим способом: а) ФПП «продолжать» + временные показали: Молчание продолжалось около четверти часа (Гоголь); б) ФПП «осталось» + временные показатели: Одна только ночь оставалась ему шататься на белом свете; но и в эту ночь он выискивал чем-нибудь выместить на кузнеце свою злобу (Гоголь). В чувашском языке аналогичная фазовость оформляется: 1) синтетическим способом: временной показатель + ФП: Ёненетёр-и эсир, вЗл 9апла 9ёрлечченех, мён уёр касичченех хускалмасйр выртрё. Сук, - терё в ал: - лекарь ййнйшни пирки калас пулсан, Бэла тата икё кун пурйнчё (Лермонтов); 2) аналитическим способом: 1) ФПА на -са-/-се- + ФПП (<шрт»/«ирттер», «тух», «вырт», «кай»): Любовь Андреевна ют 9ершывра тыёк сул транса ирттерчё, лёлместёп, халь мёнле пулса кайнЗ-ши (Чехов);

фазовость длительно-завершительная представляет указанный момент завершения действия ограничительной длительности, законченности, доведения действия до его конечной фазы, образуется синтетическим способом и выражается предикатным ФФ до-: Я нарочно и выставил ее на первом листке, чтобы скорее добрались до нашего хутора (Гоголь); Вот он раз и дождался у дороги версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью (Лермонтов); В чувашском языке подобная фазовость образуется аналитической конструкцией, в состав которой входит: ФПА на -са-/-се- + ФПП «дитер», «тар»: Хайхи вара, пёррехинче, Казбич аулран пёр ви?ё ?ухрйм катара, 9ул хёрринче,

старике сыхласа тана...(Лермонтов): Унта хйпарса уитнё фёре тул дутйлчё (Афанасьев); - Рассвело, пока добрались до места.

Сопоставительный анализ ишратерминальности в русском и чувашском языках показывает, что по многим параметрам, в том числе и на понятийном уровне, наблюдается полная или частичная эквивалентность. Основные признаки интратерминальной фазы - неизменность, динамичность, перцептивность подтверждаются выбором языковых средств и контекстуальных условий.

В сопоставляемых языках следующим типом фазовости является финитность, представленная нами следующими подтипами: терминативный, собственно финитный, постфинитный.

Фаза терминативности представляет собой законченность действия, длившегося какое-то время, или соотносимого с результативностью и в равной степени соответствуемого начальному и конечному моменту.

В русском языке терминативная фазовость оформляется: 1) синтетическим способом с помощью предиката с ФФ про-(преимущественно со значением звучания и речи): - Мне какое дело? -проворчал, потягиваясь, лежавший возле него цыган, - хоть бы и всех своих родичей помянул. "Душно мне! душно!" - простонал он диким, нечеловечьим голосом (Гоголь); 2) аналитическим способом: а) ФПП «закончить» + ФПА: Кузьмичов только что кончил считать деньги и клал их обратно в мешок (Чехов); Я был ту минуту в столовой один, только что кончил пить кофе (Бунин); Женский голос уже кончил петь на польском языке о вечерних сумерках, когда она ждала его (Бондарев); б) ФПП «закончить» + пропозитивное имя: Уже слепец кончил свою песню; (Гоголь); Работы закончились на закате (Булгаков); Когда он кончил курс, -"блестяще!", как всем рассказывал дьякон, - и опять приехал к родителям на лето (Бунин).

В чувашском языке эквивалентами русских предикатов выступают конструкции, образованные аналитическим путем: а) ФПА на -cal-ce + ФПП тай», «пар», «пет», «ирт»/«ирттер», «тух»: Эсир лекци вуласа панй иккен (Ухли). - Вы, оказывается, прочитали лекцию. Табакне Кулюкка кйнтйрлачченех сутса пётерчё (Афанасьев). - Табак Кулюкка до обеда продал Телее темелле-ши данталйк кпшт сулхйнлатрё, пёр касй думйр та 9уса иртрё (Афанасьев). - Можно ли это назвать счастьем, погода налаживалась, на одной улице даже прошел дождь; б) ФПА -са/-се + ФПП <.жт»-«пётер»: (¡>лса пётернё пулмалпа, давине ййтсах килнё. (Ухли); -Косу принесли с собой, кажется, косить закончили. Вадди Пуркки Мирески дуртне хутса пётернё (Ухли); в) предикатного имени + ФПП тёт»-/«пётер»: Пёлтёр телейлё пурнйс пётмеллипех пётрё (Кибек); - Счастливая жизнь закончилась Совет вла?ё пулнйранпа дав ырлйх пётрё (Кибек): - С приходом Советской власти благополучная жизнь закончилась

Ашйткалатймйр, вут-ш5нка пётрё-ха (Ухли); - Грелись иногда, только хворост теперь закончился.

Следующим подтипом финитности выступает собственно финитная фазовость, которая имеет значение достижения результата, доведения действия до его конечной фазы. По определению М.Н. Закамулиной, финитная фаза действия «может фиксировать конечный период действия с результативным исходом или без такового (Закамулина, 1999:68).

В русском языке фаза финитности образуется: 1) синтетическим способом с помощью предиката с ФФ от- и используется в следующих ситуациях: а) «завершение действия или существования»: Деньги пошли; генерал у меня отобедал, потом тотчас уехал и увез с собою приказчика (Пушкин); Теща отсыпала галушек из большого казана в миску, чтобы не так были горячи (Гоголь); Ты отжила свой век! (Гончаров); б) «завершение со значением зрительно воспринимаемых процессов»: Взглянула на шею, на новую сорочку, вышитую шелком, и тонкое чувство самодовольствия выразилось на устах, на свежих ланитах и отсветил ось в очах (Гоголь); в) «завершение со значением речи»: Вот и отпели соловьи дорогим моему сердцу Давыдову и Нагульнову, отшептала им поспевающая пшеница, отзвенела по камням безымянная речка, текущая откуда-то с верховьев Гремячего буерака (Шолохов); г) «завершение со значением психических процессов и их проявления»: - Надо мне хоть что-нибудь о вас знать, я же ваших девичьих секретов не касаюсь? - отшутился Давыдов; д) «завершение выполнения задания или роли»: От выдавшегося угла отмерили шесть шагов и решили, что тот, кому придется первому встретить неприятельский огонь, станет на самом углу, спиною к пропасти (Лермонтов); Браты мои в мещане отписались и в городе мастерством занимаются, а я мужик (Чехов); 2) аналитическим способом: ФПП «перестать», «прекратить», «бросить» + ФПА: а) «причина прекращения действия»: Ему стало так весело, что он, противно своим правилам, сделал уступку торговавшейся барыне и перестал ловить моль, окончательно решив, что к будущей зиме надо перебить мебель бархатом, как у Сигононина (Гончаров); Поздоровавшись, папа сказал, что будет нам в деревне баклуши бить, что мы перестали быть маленькими и что пора нам серьезно учиться (Толстой); г) «каузация прекращения действия»: При первом же окрике кондукторши он прекратил наступление, снялся с подножки и сел на остановке, потирая гривенником усы (Булгаков); Эта счастливая мысль дала ему силы бежать быстрее, тем более что вскоре стрельба прекратилась (Быков); в) «временная прекращенность действия»: «Посему, в предотвращение повторения и усиления болезненных припадков, я считаю за нужное прекратить на время г. Обломову хождение на службу и вообще предписываю воздержание от умственного занятия и всякой деятельности» (Гончаров); г) «неизбежность приближения к моменту прекращения»: Только что бушевавший,

булькающий котел охватывала дрема, переставали кружиться по нему, плескаться в его гулкие, щербатые бока вспененные волны... (Астафьев); д) «прекращение действия в результате волевого акта субъекта»: Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате (Булгаков); Он бросил курить из-за недавнего сердечного приступа (Бондарев); е) «временное, вынужденное прекращение»: Бросили мы чай, погнали. А вода непогоду чует... мутнеть за неделю еще начнет, и рыба - шабаш, брать бросает, уклейка балует только (Шмелев); Сохатый бросит жировать, подастся на свежье, а то и вымахнет на берег и уйдет "домой"... (Астафьев).

Значение финитности в чувашском языке выражается образностью и передается: 1) синтетическим путем: предикатное имя + ФПП «чаран»: Катасемпе 9ырма-9атрасене юр хусе кайрё, унтан уил сасартйк чарйнчё те, 9анталйк шйнтса пйрахрё. Тул 9утйлнй чух сумйр чарйнчё. анчах сивё 9ил йыв5? тйррисене ёнерхи пекех хаяррйн пыра-пыра лйскать (Кибек); 2) аналитическим путем с помощью конструкций: а) ФПА на -са/-се + ФПП («wi», «mam», «яр»,): Акй Пра$па Сухви хййсен тантйшне кётсе илчеу. Прасковья и Сухви дождались своих ровесников. Сочиненине те Манюк тетрадёнчен сырса илчё. - И сочинение списала с тетради Манюк. Вал кёре9ине пйрахре, алсатул пысйкйш утй уйлса илче те лашине 9итересшён пулчё (Ухли); б) ФПА на ма/ме + ФПП «парах», «чаран»: £гуппан, шыв кйларма пйрахса. ахйлтатса кулса ячё. £ак тёлте сырма чарйнчё Шихранов. Ирхи апат тёлёнче тйман вёстерме чарйнчё. Сумйр пёрёхкелеме чарйнчё (Ухли).

Главным условием постфинитной фазы является завершенность конечной фазы процесса, достижение внутреннего предела. Постфинитная фаза действия предполагает доведение процесса до его завершения. Поэтому вторым важным моментом проявления фазовости является наступление результативного состояния. В русском языке данная фаза действия оформляется синтетическим путем и выражается с помощью предиката с ФФ до-: а) «доведение процесса до определенного места, момента»: Тут решительным шагом пошел он вперед, догнал толпу, поравнялся с Оксаною (Гоголь); Яков Лукич, шатаясь, дошел до печки, страшный припадок рвоты потряс его, мучительно вывернул внутренности; б) «доведение процесса до завершения»: Спичка догорела, обожгла пальцы Якова Лукича. Хмурясь, дописал он последнее слово и в это время пущенный из трубки маленький влажный шарик разжеванной бумаги мягко щелкнул его по лбу, прилип к коже (Шолохов); в) «доведение процесса до нормы или полного завершения»: - Эх, хват! за это люблю! - говорил Черевик, немного подгулявши и видя, как нареченный зять его налил кружку величиною с полкварты и, нимало не поморщившись, допил до дна, хватив потом ее вдребезги (Гоголь); Она

заглядывала ему в глаза, но ничего не видела; и когда, в третий раз, они дошли до конца аллеи (Гончаров).

Рассмотренные примеры свидетельствуют не о простом завершении процесса, а о достижении полного результата. Аналогичные случаи можно наблюдать и в чувашском языке, которые образуются аналитическим способом и выражаются: а) ФПА на -са/-се + ФПП «яр», «пар»: Роза стакана тёппипе ёссе ячё те Хёветёре тултарса пачё (Афанасьев); б) ФПА на -са/-се + ФПП «дит»/«дитер»\ Тил?е кукарне хашкаса чупса ситремер. Халйхпа сйра тунй, вйкйр илсе ситернё (Петёркки); Ыратнине пйхмасйр юлташё патне шуса ситрё Иван, вййлй аллисемпе йна хйй ?умне чамйртарё

В случаях общения приходится часто требовать окончания речи или дела, в русском и чувашском языках часто используют специальные средства выполняющие эту задачу: а) междометия (хватит!/ситет!; готово.'/хатёр!; и т.п.): - Ладно, Лещев, хватит/ Посмешили партизан... Хватит пулями кидаться! Ан харкашар, ситет (Ухли); Ну вот и все/.. А столько было страха и переживаний, в то время как все оканчивалось так обыкновенно и глупо (Быков); - Здесь! Стоп, артиллеристы! - скомандовал вдруг Перлин, останавливаясь в зарослях (Бондарев); б) сочетания с предикативными наречиями на -о, которые побуждают к прекращению действия, но не выражают это действие, а сопровождаются различными оттенками от категорического требования до увещевания: довольно, достаточно, ладно, полно (те) , окончательно: -Да полфунта довольно будет, я полагаю, - прибавил он, бросив вокруг быстрый взгляд- Полно, папаша, полно, сделай одолжение! - Аркадий ласково улыбнулся. (Тургенев); в) фразеологизмы: 1) для выражения завершения действия: Каштанка отлично помнила, как она провела день и как, в конце концов, попала на этот незнакомый тротуар (Чехов); Заключительным аккордом зимнего военного сезона в Петербурге являлся майский парад (Игнатьев); Я подметил два, три нежных взгляда, - надо этому положить конец (Лермонтов); На худой конец, мы безо всякой помощи управимся и обойдемся своими силами (Шолохов); 2) для выражения завершения этапа какого-либо конкретного дела: Подписано, так с плеч долой (Грибоедов).

Фаза постфинитности связана с представлением достижения определенного итога. Среди основных признаков, характеризующих постфинитность, можно выделить следующие признаки: завершенность конечной фазы процесса; достижение внутреннего предела; целостность, доведение процесса до его завершения.

В третья глава посвящена анализу функционально-семантического поля фазовости осложненной структуры.

Итеративная фазовость обозначает повторяемость действия, как правило, по отношению к одному моменту времени.

Сопоставительный материал показывает, что осложненная фаза итеративности имеет следующие подтипы ситуаций: 1) фазовость с компонентом мгновенности (с ФФ -ну- (одним из признаков, лежащих в основе данного действия, является целостность нечленимость на фазы): Все это штуки старой ведьмы, которую мы сегодня с хлопцами на мосту ругнули на все бока! Лицо Басаврюка вдруг ожило; очи сверкнули (Гоголь); 2) фазовость с компонентом многократности (ФПА «повторять»): Отгулялся...отгулялся». Он повторял это движение беспрерывно, торопливо шагая, трудно сгибая ноги в коленях и преувеличенно громко покашливая (Шолохов); 3) фазовость с многоактной объектно-субъектной деятельностью предполагает ослабление действия, осуществляемое время от времени, характеризуется оттенками прерывистой, нерегулярной кратности действия, образуются синтетическим путем (ФФ по-/пере- ): - Слышал ли ты, что поговаривают в народе? - продолжал с шишкою на лбу, наводя на него искоса свои угрюмые очи. Много прохожих поглядывало с завистью на высокого гончара, владельца сих драгоценностей (Гоголь); 4) фазовость с многоактной протяженностью предполагает медленно протекающее действие за определенный интервал времени с помощью предикатов (с ФФ раз-/рас-/про-/на-): Левко принялся разглядывать ее. Чуб долго еще ворчал и бранился, а между тем в то же время раздумывал, на что бы решиться (Гоголь); 5) фазовость с многоактной субъектно-взаимной деятельностью означает, что названное действие повторяется с помощью двух или более лиц, которые участвуют в одном или более процессах (с ФФ пере-): Все, что ни живет в нем, все силится перенимать и передразнивать один другого (Гоголь); 6) фазовость с многоактным сопутствующим действием сопровождает основное действие, но при этом имеет ослабленный характер (с ФФ при-1под-): Еще бы ничего, пусть уже высшее лакейство, нет, какой-нибудь оборванный мальчишка, ...и тот пристанет; и начнут со всех сторон притопывать ногами (Гоголь).

В чувашском языке, как и в русском, фаза итеративности образуется синтетическим способом с помощью следующих конструкций: а) предиката с ФФ на -кала(-келе): Кйнтйрла в 1л палата тарах, пёр чурече патёнчен тепёр чурече патне каллё-маллё утса ?Урет е урисене дйттан ху9латса ларать те уййп пек пёрмаях шйхаракалать. хуллен юрла-юрла илет тата ёхёлтетсе кула-кула ярать. - Днем он прогуливается по палате от окна к окну или сидит на своей постели, поджав по-турецки ноги, и неугомонно, как снегирь, посвистывает, тихо поет и хихикает (Чехов); Печорин ун 9ине ку9не илмесёр пЗхса тйчё. Хёр те ун 9ине час-сасах ку9 айён пйхкалать. - Печорин в задумчивости не сводил с неё глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала

(Лермонтов); б) предикатов ФФ на -а/-е: Ивук пу?не ка^йртса юлташё ^ине паха-пйха идет, унйн путса кёнё питр&мартийёсемпе курёсене сйнать (Уяр). - Ивук, задрав голову, поглядывая на друга, замечает его впавшие щеки и глаза; в) вспомогательного слова пёр-пёрне + ФПА на -ма/-ме + ФПП: Оренбург йыттисем пурте пёр кашта ?инче ^акЗнса тйни пысйк инкекех мар, пирён хамйрйн йытйсем пёр-пёринпе тулашма тытансан. инкек пулё. -Не беда, если б и все оренбурские собаки дрыгали ногами под одной перекладиной: беда, если наши кобели меж собою перегрызутся (Пушкин); аналитическим способом с помощью конструкций: а) ФПА на -са(-се) + ФПП <<яр», «ирт», «кёт», «кай», «тар»: Сасартйк урай урлй ка?акан ?ап - рутй йёр 5ийёпе пёр мёлке вёлтлетсе иртрё Туррипе калас-ха тата, уав самантра ман чёрене хам тах?ан пёлнё кймйлсйр туййм рУрентерсе иртрё. в 8л туййм -хапсйнассиччё ёнтё (Лермонтов); Чирлё чаваш рунса татйлнй вут сыпписене кйвайт ?ине вё9ертсе хурать, итлекелесе тарать (Уяр)-Больной перекладывает несгоревшие щепки на угольки, прислушивается; б) ФПА тепре + ФПП «ту», «кала»: - £исе яр, Кури, пётёмпех. Сан вали пё?ерттернё йна, - тепре каларе шуйттан (Чувашские народные сказки). - Доешь до конца, Кури. Для тебя это приготовили, -повторил шайтан. £ав5нтах вЗл тепре шЭхйрчё те, вёсен умнее пёр ку? хупса илеччен икё урхамах кёренсе пырса та тйчё? (Чувашские народные сказки). - Как только он повторил свой свист, перед их глазами явились два рысака.

Как показывает практический материал, итеративность в обоих языках реализуется также в контекстах, в которых показана, прежде всего, неоднократность процесса, то есть многократность и длительность неопределенно - повторяющихся ситуаций с признаками ослабленности и смягчения. Фаза итеративности не имеет точного указания времени, поэтому в сопоставляемых языках проявляется с помощью темпоральных ситуантов: иногда, изредка, время от времени итп

Таким образом, в чувашском языке, как и в других тюркских языках, имеются особые предикативные формы для выражения осложненной фазовости с признаком итеративности, которые обозначают действия, длящиеся в настоящем, так и прошедшем несовершенном времени, выражающие прошедшее незаконченное действие, как неопределенно длительное или повторяющееся в прошлом.

Семантический множитель поля фазовости «интенсивность» связан с представлением о временном отрезке. В сопоставляемых языках возрастание или понижение признака действия осложненной фазы интенсивности может актуализироваться. Фазовость с высокой степенью интенсивности представляет собой ситуации, связанные со световыми изменениями, воспринимаемые зрением, которые создают иллюзию

беспрерывного потока и быструю смену состояний, а также акустические повторы и физические действия: а) синтетическим способом при помощи ФФ (в русском языке форманты за-, вз, раз-, на-, до- , вы- + -ся; в чувашском языке с помощью формантов сравнительной степени -рах (-рех): Андрей Ефимыч был тронут искренним участием и слезами, которые вдруг заблестели на щеках у почтмейстера (Чехов); Я совсем развеселился. Я расчувствовался и заплакал (Толстой); Вот те Христос, - даже закрестился, а он никогда не божится, что я, шутки с тобой шучу!? (Шмелев); От его беспокойного тенорка Андрей взбесился, заикаясь в волнении закричал... (Шолохов); Хёрарйм чёнмерё, анчах ун&н ку5ёсем тата тимлёрех пйхнйн туййнчё? (Агаков). - Женщина не ответила, казалось глаза ее смотрели как бы пристальнее; б) аналитическим способом при помощи ФП броситься, кинуться (в рус.яз.); ыткан, ывтан, вирхён (в чув.яз.): Он бросился писать, соображать или просто нести болтовню (Гоголь); «Племянница, сирота», - стала кричать старуха и пустилась рассказывать о том, что она так любила покойного брата (Бунин); Деду вспало на ум, что у него нет ни огнива, ни табаку на готове: вот и пошел таскаться по ярмарке (Гоголь); - Эккее, хурах! - терё иккёмёш казакё. - Чихирь ёдсе чйнтйхать те мён тёле килнине йЗлтах ыткйн турама пуулать. - Экой разбойник! - сказал второй казак, - как напьется чихиря, так и бросится крошить все, что ни попало (Лермонтов);

В сопоставляемых языках фазовость осложненная интенсивным признаком образуется также при помощи соответствующих модификаторов: а) адвербальные компоненты очень, слишком, крайне, страшно все более и более, от часа к часу, изо дня в день (в руссяз.); хаварт, часрах и др. (в чув.яз.): Тут почувствовал он, что сердце в нем сильно забилось, когда выглянула, махая крыльями, ветряная мельница и когда, по мере того как жид гнал своих кляч на гору, показывался внизу ряд верб (Гоголь); Тот обежал рисунок расторопно-мышастыми глазами, страшно засопел (Шолохов); Из ее прежних привязанностей ни одна не была такою глубокой, никогда еще раньше ее душа не покорялась так беззаветно, бескорыстно и с такой отрадой, как теперь, когда в ней все более и более разгоралось материнское чувство (Чехов); б) адъективными компонентами: Все сильнее и сильнее будет он разгораться: ни капли росы никто не уронит, ни ветер не пахнет... Еще белее, еще лучше блестят при месяце толпы хат; еще ослепительнее вырезываются из мрака низкие их стены (Гоголь); в) агентивными частицами «ну», «и давай» (начало агентивного, единичного, актуального действия): Схватил скорее котел и давай бежать, сколько доставало духу (Гоголь); г) императивными компонентами марш и побудительными айда, чур: «Чур меня, сатана!» -продолжал писарь, приложась губами к скважине в дверях (Гоголь); -Марш! - закричал он, и она убежала (Гончаров); д) одноактно-

предикатными междометиями, которые служат для выражения внезапного, быстрого осуществления действия: (бултых, бух, брык, морг, прыг, стук, скок и т.д.): Тот не успел собраться с ответом, как ручка, размахнувшись, поднялась и - хвать его по лбу. Схватила ее и бряк по полу - лапа с железными когтями отскочила, и кошка с визгом пропала в темном углу (Гоголь). Фазовость со средней степенью интенсивности характеризуется приослабленностью действия и оформляется синтетическими формантами: от-, про-, по-, вы- + -ся: И все, сколько ни было их там, как хмельные, отплясывали какого-то чертовского тропака (Гоголь); Согласен, -прошептал Азамат, бледный как смерть (Лермонтов).

Составными компонентми интенсивности со средней степенью в русском языке являются модификаторы: постепенно, более и более, каждый день, понемногу, почти, слегка, чуть-чуть, мало-помалу, становиться (в русс, яз.); майапе, ерепен, камни султан, кашт, сахаллан, пёчёккён, партактн (в чув.яз.): Постепенно, изо дня в день, разматывался клубок контрреволюционного заговора и готовившегося восстания на Дону (Шолохов); Он, с огнем опытности в руках, пускался в лабиринт ее ума, характера и каждый день открывал и изучал все новые черты и факты... (Гончаров); Потом понемногу пришел в себя, оглянулся и увидел Захара (Гончаров); Сиввине пахмасть Ванюш, малалла хуллен - маййпен шавать (Ухли). - Не смотря на холод, Ванюша постепенно уходит.

Фазовость с низкой степенью интенсивности образуется: а) синтетическим способом с ФФ от-, за-, на-, до-, вы, об- +- ся/-сь: Утки огляделись, открякались и стали выедать мелкого хариуса, загоняя его на мелководье (Астафьев); Проехал чрез город, и чихнул, и высморкался в платок, а все позабыл; да уже вспомнил, как верст за шесть отъехал от заставы (Гоголь); Да-а, дожил, докатился! (Астафьев).

Соответственно в чувашском языке форма фазовости образуется аналитической конструкцией: ФПА на -са /-се + ФПП так»: Советом пётмен, республика хййён тйшманёсене аякран аякка хйвапаса пынй, унтан пу?ёпех аркатса тйкнй (Агаков); как и в предыдущих типах фазовость осложненная признаком интенсивности образуется адвербальными модификациями: медленно, реже (в русс.яз.); хуллен, майапен, ерепен, пёчёккён, партактн (в чув. яз.) со значением наименьшей степени' Едва грузило достигло дна, конец погнуло. И вот, жавороночек запел, запел-зажурчал, чуть слышно (Шмелев); За их крышами, на северном небосклоне, медленно расходятся таинственные ночные облака - снеговые мертвые горы (Шолохов).

В заключении излагаются основные выводы по исследованному материалу, обобщаются результаты проделанной работы. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Сопоставительное исследование способов выражения инхоативности в русском и чувашском языках // Чтения, посвященные дням славянской письменности и культуры. Сборник статей по материалам региональной научной конференции (Чебоксары, 20-21 мая 2003 г.). -Чебоксары: ЧГУ, 2003.-С. 160-164.

2. Итеративность как семантический множитель интратерминальности (на материале русского и чувашского языков) // Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде. Сборник материалов Международной научно-практической конференции (Чебоксары, 22-23 апреля 2004г.). - В.2ч. - Ч. 1. - Москва - Чебоксары, 2004. -С. 288-294.

3. Способы выражения интратерминальности в русском и чувашском языках // Чтения, посвященные Дням славянской письменности и культуры. Сборник статей по материалам региональной научной конференции (Чебоксары, 23-24 мая 2004 г.). - Чебоксары: Изд-во Чувашского государственного университета, 2004. -С. -124-127.

4. Интенсивность - семантический множитель функционально-семантического поля фазовости// Язык, коммуникация, перевод: Сборник научных трудов. (В печати).

/ \

1 з та т5

Формат 60x84/16. Объем 1,0 п.л. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ № 314.

Отпечатано в типографии Чувашского государственного университета имени И.Н.Ульянова 428015 Чебоксары, Московский проспект, 15

744

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Павлова, Марина Николаевна

Введение

Глава 1. Фазовый фрагмент в языковой картине мира

1.1. Научная языковая картина мира в современной лингвистике

1.2. Вариантные реализации функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках

1.2.1. «Инхоативность» как первая фаза действия

1.2.2. «Интратерминальность» как фазовый показатель внутренней динамики действия

1.2.3. «Финитность» как конечная фаза действия

1.3. Лексико-семантический способ выражения фазовости

1.4. Модификация поля фазовости в русском и чувашском языках

1.5. Концептуальный аппарат и методика исследования 51 Выводы

Глава 2. Особенности функционально-семантического поля фазовости в разноструктурных языках

2.1. Компонент «инхоативность» как проявление инвариантного значения фазовости

2.2. Интратерминальная стадия как фиксируемый срединный период процесса

2.3. Финитный признак фазовости как представление исчерпанности действия 93 Выводы

Глава 3. Осложненная семантика фазовости в русском и чувашском языках

3.1. Итеративная фазовость как особая модель представления дискурса

3.2. Интенсивность - семантический множитель функционально-семантического поля фазовости

Выводы

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Павлова, Марина Николаевна

Настоящая диссертация представляет собой семантико-структурное исследование, посвященное сопоставительному анализу функционально-семантического поля (ФСП) фазовости в русском и чувашском языках.

Актуальность исследования. Обращение к проблемам поля фазовости получило в последнее время новый виток актуальности, объясняемый, в частности, нарастающим вниманием лингвистов к речи и, следовательно, к выяснению значения и способов выражения в высказывании такой фундаментальной черты действительности, как характер существования событий (протекания фаз действия во времени). Актуальность исследования заключается и в функционально-семантическом подходе и обусловливается необходимостью более детального анализа средств выражения фазовости, которые не закреплены за каким—либо определенным уровнем языковой системы.

В предлагаемом исследовании отражены уровни функционально-семантического поля фазовости в русском и чувашском языках, которые имеют не только сходные, но и отличительные черты. К таким типам относятся фазы начала, продолжения и конца в сопоставляемых языках. Под фазовостью действия понимается возможность представить его протекание в отдельные моменты развития и дать им соответствующую характеристику.

В современном языкознании накоплен немалый опыт сопоставительных исследований фазовости генетически неродственных языков (Ю.С. Маслов, А.В. Бондарко, В.Г. Гак, Е.А. Реферовская, Б.А. Серебренников, Д.М. Насилов, А.А. Юлдашев, Е.В. Петрухина, Э.М. Рянская, З.К. Ахметжанова, О.С. Протогенова, М.Н. Закамулина, Е.Ш. Красногор). Проблема фазовости как самостоятельное ФСП в чувашском языкознании конкретно не затрагивалась, хотя некоторыми исследователями проводились попытки показать характер ее проявления (Н.И. Ашмарин, И.П. Павлов, В.А. Андреев, Н.Е. Резюков, М.Ф. Чернов, Г.А. Анисимов). Так, проблемами сопоставления в чувашском и русском языках занимались Н.И. Ашмарин, И.П. Павлов, В.А. Андреев, Н.Е. Резюков, М.Ф. Чернов, Г.А. Анисимов.

В традиции чувашской грамматики до настоящего времени главенствовал описательный подход к языковым фактам. Не являются исключением и исследования форм с акционсартовыми значениями в чувашском языке (Ашмарин, 1898; МГСЧЯ, 1957; Павлов, 1965; Андреев, 1961; Чернов, 1977 и др.). Наиболее полные, подробные исследования в этой области осуществлены Н.И. Ашмариным, И.П. Павловым и Н.А. Андреевым. В работах И.П. Павлова при анализе акционсартовых форм была предпринята попытка функционально-семантического подхода к фактам языка. Поставлен круг вопросов, являющихся наиболее важными и актуальными в сфере тюркской аспектологии. Предложенная нами классификация ФСП фазовости позволяет выявить основные факторы взаимодействия компонентов исследуемых форм с применением упорядоченного и обоснованного понятийно-терминологического аппарата.

В диссертации были поставлены следующие конкретные задачи: 1) определить систему значений ФСП поля фазовости в русском и чувашском языках; 2) выявить средства выражения значений, относящихся к разным уровням языковой системы; 3) охарактеризовать особенности выражения микрополей фазовости на каждом уровне языков; 4) определить тенденции в использовании различных средств выражения семантических множителей фазовости в русском и чувашском языках; 5) найти их интегральные и дифференциальные признаки как в пределах одного языка, так и в сравнении одного языка с другим.

Материалом исследования послужили примеры из произведений русских и чувашских писателей 19-20 веков общим числом около 5000 единиц.

Основные положения исследования, выдвигаемые на защиту, заключаются в следующем:

1) фазовость представляет собой категорию высказывания;

2) категория фазовости в русском и чувашском языках выступает как самостоятельное функционально-семантическое поле, которое представляет разные языковые уровни;

3) фазовость включает следующие типы: инхоативность, интратерминальность, финитность;

4) в русском языке в передаче фазовых значений участвуют синтетические (превербальные образования) и аналитические способы выражения фазовости (с собственно фазовыми глаголами начать + Inf. и стать + Inf.);

5) в чувашском языке используются в основном аналитические конструкции с деепричастными формами, а также синтетические, которые по своему значению соответствуют превербальным образованиям;

6) в обоих языках функционально-семантическое поле фазовости включает в себя осложненную структуру, которая содержит в себе итеративность и интенсивность.

Теоретическая значимость. Результаты исследования и теоретические положения работы могут быть применены в исследованиях общелингвистического, социологического, когнитивного характера, в разработке соответствующих разделов сопоставительной типологии русского и чувашского языков. Практический материал, теоретические положения и выводы могут также оказаться весьма плодотворными с точки зрения общей проблематики языковых универсалий. Определенный вклад в методику сопоставительного исследования языков с разной структурной организацией могут внести предложенные общая и частные методики анализа языкового материала.

Цель и задачи данного исследования определили структуру диссертации, состоящей из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка источников. Во введении определены объект и предмет исследования, его цель и задачи, обоснованы актуальность и новизна, обозначены практическая и теоретическая значимость, назван метод изучения и описания материала. В первой главе рассматриваются теоретические вопросы языковой картины фазовости, дается представление о функционально-семантическом поле фазовости и его вариантных реализациях в русском и чувашском языках. Во второй главе рассматриваются типы фазовости неосложненной структуры (инхоативность, интратерминальность, финитность) и их способы и средства выражения в сопоставляемых языках. В третьей главе представлены типы фазовости осложненной структуры в русском и чувашском языках. Каждая глава завершается кратким выводом. В конце диссертации приводится список использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическое поле фазовости в русском и чувашском языках"

Выводы

Итеративная фазовость обозначает повторяемость действия, как правило, по отношению к одному моменту времени. Осложненная фаза итеративности имеет следующие подтипы ситуаций: 1) фазовость с компонентом мгновенности с фазовым формантом -ну-; 2) фазовость с компонентом многократности (ФПА повторять); 3) фазовость с многоактной объектно-субъектной деятельностью (с ФФ по-/пере- ); 4) фазовость с многоактной протяженностью (с ФФ раз-/рас-/про-/иа-); 5) фазовость с многоактной субъектно-взаимной деятельностью (с ФФ пере-); 6) фазовость с многоактным сопутствующим действием (с ФФ при-/под~).

В чувашском языке фазовость, осложненная признаком итеративности, образуется: 1) синтетическим способом с помощью следующих конструкций: а) предикат с фазовым формантом на -кала(-келе); б) повтор предикатов с фазовым формантом на -а/-е; в) слова со взаимным значением пёр-пёрне + ФПА на -ма/-ме + ФП; 2) аналитическим способом с помощью ФПА на -са(-се) + ФП яр, ирт, кёт, кай, тар. В чувашском языке фазовость, осложненная итеративным признаком, образуется при помощи модификатора тепре + ФП ту, кала.

Итеративность в обоих языках реализуется также в контекстах, в которых показана, прежде всего, неоднократность процесса, то есть многократность и длительность неопределенно повторяющихся ситуаций. Фаза итеративности не имеет точного указания времени, поэтому в сопоставляемых языках проявляется с помощью темпоральных ситуантов.

Семантический множитель поля фазовости «интенсивность» связан с представлением о временном отрезке. В сопоставляемых языках возрастание или понижение признака действия, осложненной фазы интенсивности, может актуализироваться.

Фазовость с высокой степенью интенсивности представляет собой ситуации, связанные со световыми изменениями, воспринимаемыми зрением, которые создают иллюзию беспрерывного потока и быструю смену состояний, а также акустические повторы и физические действия: а) синтетическим способом при помощи фазовых формантов (в русском языке форманты вз-, раз-, на-, до-, вы- + -ся); в чувашском языке с помощью ФПА на —а (-е) + ФП; б) аналитическим способом при помощи ФП броситься, кинуться (в рус. яз.); ыткан, ывтан, вирхён (в чув. яз.).

В сопоставляемых языках фазовость, осложненная интенсивным признаком, образуется также при помощи соответствующих модификаторов: а) адвербальных компонентов очень, слишком, страшно и др. (в рус.яз.); хаварт, часрах и др. (в чув. яз.); б) адъективных компонентов; в) агентивных частиц «ну», «и давай»; г)императивных компонентов марш и побудительных айда, чур; д) одноактно-предикатных междометий, которые служат для выражения внезапного, быстрого осуществления действия: {бултых, бух, брык, морг и т.д.).

Фазовость со средней степенью интенсивности характеризуется приослабленностью действия и оформляется синтетическими формантами: от-, про-, по-, вы- + -ся. Составными компонентами фазовости, осложненной признаком интенсивности, являются также модификаторы: постепенно, более и более, каждый день, понемногу и т.д. (в рус. яз.); майёпе, ерипен, кашни дултах, кашт, сахаллан, пёчёккён, партаккан (в чув. яз./

Фазовость с низкой степенью интенсивности образуется: синтетическим способом с фазовыми формантами от-, за-, на-, до-, вы, об-+-ся/-сь. Соответственно в чувашском языке форма фазовости образуется аналитической конструкцией ФПА на —са /-се + ФП так. Фазовость, осложненная интенсивным признаком, образуется также при помощи адвербальных модификаторов: медленно, реже (в рус. яз.); хужен, майёпен, ерипен, пёчёккён, партаккан (в чув. яз.) со значением наименьшей степени.

Заключение

Фазовость способна передавать мельчайшие семантические смыслы динамических и статических ситуаций; доведение действия до предела и бесконечно длительное сохранение состояния; итеративность, время и пространство. Функционально-семантическое поле фазовости помогает субъекту высказывания живописать события в тексте с любой степенью детализации, а также увидеть богатство средств выражения фазовости как одной из ведущих характеристик протекания действия во времени и пространстве. В плане содержания инхоативность, интратерминальность, финитность и средства их выражения универсальны, они могут быть обнаружены и в других языковых системах.

Функционально-семантическое поле инхоативности включает следующие важные моменты: выявление взаимодействия данного поля с соседним полем и определение внутренней оппозиции, образующих структуру данного поля. Что касается плана выражения, то значение «инхоативности» как в русском, так и чувашском языках выражается лексическими, словообразовательными, грамматическими и синтаксическими средствами. Сопоставительный материал русского и чувашского языков позволяет выделить следующие подтипы инхоативности: прединхоативность, собственно инхоативность, ингрессивность, инцептивность. В сопоставляемых языках основными компонентами инхоативности выступают: а) синтетические средства; б) аналитические средства (бивербальные конструкции, а также сочетания с частицами).

Прединхоативность - намеренное вступление в какой-либо процесс субъектом в ближайшем будущем. В сопоставляемых языках ситуации «приближающегося вступления в процесс» представлены следующими подтипами: 1) «сознательная начинательность, намеренное вступление в процесс»; 2) «вступление в новый процесс в самом скором времени»;

3)«готовность к вступлению в новый процесс»; 4) «момент приближения к вступлению в процесс» (неизбежность).

В основе выражения собственно инхоативности лежит представление о приступе к дальнейшему действию, обладающему длительностью. Данный подтип фазовости представлен следующими ситуациями: 1) «акустические явления»; 2) «внутреннее состояние субъекта»; 3) «деятельность субъекта»;

4)«состояние природных явлений». Собственно инхоативная фазовость обозначает либо нечто, воспринимаемое органами чувств извне, либо ощущаемое изнутри. Событие, обозначаемое инхоативностью, сводится к тому, что в некоторый момент наблюдения соответствующая ситуация не имела места, а в некоторый последующий момент наблюдения уже имеет место.

Основной смысл ингрессивности состоит в том, что начало действия имеет слияние с последующим действием, как достижение результата в процессе возникновения явления. В русском языке ингрессивность передается следующими ситуациями: 1) «чувственное восприятие начальной фазы процесса»; 2) «однонаправленное движение и перемещение».

Ингрессивная фазовость процесса сводится к введению в его в семантическую структуру темпорального спецификатора, показывающего момент или границу, с преодолением которой начинается течение процесса. Аналитические показатели являются морфологическими выразителями начинательного способа действия непредельных предикатов.

Фаза инцептивности представляет собой начало постепенного качественного изменения. В русском и чувашском языках она имеет довольно частое употребление и представлена следующими подтипами: 1) «моментальность изменения ситуации»; 2) «постепенность изменения ситуации». Фаза инцептивности наблюдается в обоих языках. Она имеет следующие признаки: переходность и завершительность начальной фазы; постепенное наступление действия и степень реализации состояния.

В чувашском языке при выражении фазовых характеристик преобладают аналитические конструкции или описательные образования, которые требуют специальные средства на речевом уровне, однако эквивалентность достигается при речевой деятельности на содержательном уровне.

Сопоставительное изучение начинательной фазовости в русском и чувашском языках выявило различия не только в средствах ее выражения, но и в содержательном плане - в ряде случаев между данными языками наблюдаются расхождения в представлении идентичных ситуаций, то есть некоторые расхождения во фрагментах языковых «картин мира». Эти различия, однако, не слишком значительны и практически не влияют на адекватность перевода с одного языка на другой.

Фаза интратерминальности представляет собой действие, которое «протекало до фиксируемого периода и будет протекать после него, так что этот период оказывается срединным» (А.В.Бондарко 1987: 85). Фазовость данного типа предполагает семантический элемент незаконченности, который заключается в отражении переходов от одного состояния в протекании процесса (раннего) к другому (позднему).

Неограниченно-длительное микрополе передает ситуации, которые не ограничиваются временными рамками: 1) «отсутствие перерыва в процессе»; 2) «процесс пребывания и нахождения в пространстве».

Длительно-ограничительное микрополе передает ситуации, которые ограничиваются временными рамками: 1) «ограниченность процесса определенным временем»; 2) «проведение времени за указанной деятельностью»; 3) «процесс, ограниченный во времени, но не имеющий интервала между начальной и конечной границами».

Длительно-завершительное микрополе представляет указанный момент завершения действия, достижения результата.

Конкретно-процессное микрополе охватывает представление о наблюдаемом или предполагаемом осуществлении процесса. В сопоставляемых языках наиболее частотны следующие ситуации: 1) «моменты совершения действия и наблюдения совпадают»; 2) «наблюдатель и говорящий- одно и то же лицо»; 3) «занятость совершением действия имеет различную степень протяженности» (речь идет не о конкретной деятельности, а о процессе, относящемся к эмоционально-мыслительной деятельности).

Фаза интратерминальности в русском и чувашском языках является высокопродуктивной, так как от глаголов со значением конкретной деятельности, психического, физического, эмоционального состояний субъекта образуются интратерминальные глаголы. Сопоставительный анализ интратерминальности в русском и чувашском языках показывает, что по многим параметрам, в том числе и на понятийном уровне, наблюдается полная или частичная эквивалентность. Основные признаки интратерминальной фазы - неизменность, динамичность, перцептивность подтверждаются выбором языковых средств и контекстуальных условий. Фаза интратерминальности в сопоставляемых языках передается не только формой глагола, но и другими средствами.

Предикаты финитного действия во всех сопоставляемых языках неразрывно связаны с достижением предела и во многих случаях с выражением результата действия. Финитность в любой ситуации представляет собой желаемый или необходимый результат действия. В сопоставляемых языках финитность представлена следующими подтипами: терминативный, собственно финитный, постфинитный.

Фаза терминативности представляет собой законченность действия, длившегося какое-то время, или соотносится с результативностью и в равной степени соответствует начальному и конечному моменту.

Собственно финитная фазовость имеет значение достижения результата, доведения действия до его конечной фазы. В русском языке фаза финитности образуется:

1) синтетическим способом и встречается в следующих ситуациях: а)«завершение действия или существования»; б) «завершение со значением зрительно воспринимаемых процессов»; в) «завершение со звуковым значением»; г) «завершение со значением психических процессов и их проявления»; д) «завершение выполнения задания или роли»;

2) аналитическим способом в следующих ситуациях: а) «причина прекращения действия»; б) «каузация прекращения действия»; в) «временная прекращенность действия»; г) «неизбежность приближения к моменту прекращения»; д) «прекращение действия в результате волевого акта субъекта»; е) «временное, вынужденное прекращение».

В случаях общения приходится иногда требовать окончания речи или дела. В русском языке часто используют специальные средства, выполняющие эту функцию: а) сочетания с предикативными наречиями на -о, которые побуждают к прекращению действия, но не выражают это действие, а сопровождаются различными оттенками от категорического требования до увещевания; б) фразеологические конструкции: 1) для выражения завершения действия;

2) для выражения завершения этапа какого-либо конкретного дела.

Среди основных признаков, характеризующих постфинитность, можно выделить следующие признаки: достижение внутреннего предела; целостность, доведение процесса до его завершения.

Функционально-семантическое поле фазовости часто осложняется дополнительным признаком - итеративность. Основными признаками, характеризующими итеративность, являются: неоднократная повторяемость ситуаций, неопределенность повторяемости, прерывность. Итеративность связана с политемпоральностью, которая заключается в том, что «ситуации, входящие в итеративное множество, происходят в разные периоды времени» (В.С.Храковский 1987: 144). В сопоставляемых языках осложненная фазовость имеет следующие подтипы: фазовость с компонентом мгновенности, фазовость с компонентом многократности, фазовость с многоактной объектно-субъектной деятельностью, фазовость с многоактной протяженностью, фазовость с многоактной субъектно-взаимной деятельностью, фазовость с многоактным сопутствующим действием.

Итеративность в обоих языках реализуется также в контекстах, в которых показана, прежде всего, неоднократность процесса, то есть многократность и длительность неопределенно повторяющихся ситуаций с признаками ослабленности и смягчения. Фаза итеративности не имеет точного указания времени, поэтому в сопоставляемых языках проявляется с помощью темпоральных ситуантов.

Фазовость, осложненная признаком интенсивности, связана с представлением о временном отрезке. В основе фазы интенсивности лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова, количественная мера оценки качества, а также показатель содержания коммуникации. Основными признаками, характерными для фазовости, осложненной признаком интенсивности, являются: крайняя степень продолжительности, которая объединяет свойства единой ситуации (в целостности), доминирующие при восприятии; слабая выраженность внутренней расчлененности процесса; временные и количественные значения; степень проявления.

Интенсивность - это семантическая категория языка, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле слова. Для выражения фазы интенсивности в русском и чувашском языках применяется шкала граду ал ьности: фазовость с высокой степенью интенсивности, со средней степенью и с низкой степенью интенсивности.

Сопоставительное изучение интенсивности в русском и чувашском языках выявило различия как в способах образования, так и в средствах выражения.

В плане выражения фазы прединхоативности, инхоативности, интратерминальности и финитности в сопоставляемых языках проявляют параллелизм. Разумеется, этот параллелизм не может быть полным, так как различные языки выражают те или иные значения в соответствии со своими типологическими особенностями.

Список научной литературыПавлова, Марина Николаевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М.: Наука, 1976.-326с.

2. Андреев В. А. Морфологические и синтаксические особенности причастий настоящего времени в чувашском языке / Труды ЧНИИ. Выпуск 16. - Чебоксары, 1958. - С. 76 - 109.

3. Андреев В.А. Причастие в чувашском языке. Чебоксары: Чуваш, кн. издат., 1961.-257с.

4. Анисимов Г. А. Некоторые аспекту альные функции глагольных словосочетаний в чувашском языке // Материалы научной сессии. «Проблема словосочетаний в тюркских языках». Чебоксары: Чувашское книжное издат., 1975.-С. 25-26.

5. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. -М.: Наука, 1974.-367с.

6. Апресян Ю.Д. Нетривиальные семантические признаки и правила выбора значений // Восприятие языкового значения. Калининград: КГУ, 1980.-С. 27

7. Апресян Ю.Д. Начало после конца: глаголы оживать и воскреснуть // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М.: Индрик, 2002. - С. 19-26.

8. Аристотель. Об искусстве поэзии. М: Гослитиздат, 1957. — 182с.

9. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М: Языки русской культуры, 1998.-896с.

10. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Известия АН СССР, Сер. Литература и язык, 1973. Т. 32. - № 1. - С. 84 - 89.

11. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. - 648с.

12. Ахметжанова О.Н. Функционально-семантическое поле в русском и казахском языках. М., 1989. - 137с.

13. Ахметжанова З.Г. Принципы сопоставительного исследования казахского и русского языков. Автореф. дисс. докт. филол. наук. Алма-Ата, 1989.-46с.

14. Ашмарин Н.И. Материалы для исследования чувашского языка. Ч. 1-2. -Казань, 1898.-329с.

15. Ашмарин Н.И. Опыт исследования чувашского синтаксиса. Ч. 1 2. Казань - Симбирск: Изд. Союза потребит, обществе в Чуваш. Автоном. обл., 1923.- 280с.

16. Ашмарин Н.И.Словарь чувашского языка: В 17-ти т. Т. 3. Чебоксары: Руссика, 1994, 368с.

17. Баскаков Н.А. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков: (Структура слов и механизм агглютинации). М.: Наука, 1979.-273с.

18. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 447с.

19. Беручашвили И.Г. Системные и речевые интенсификаторы в современном английском языке: Автореф. дисс. докт. филол. наук. Тбилиси, 1986.-45с.

20. Бойко А.А. Сочетания с инфинитивом несовершенного вида в современном русском языке. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. - 136с.

21. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685с.

22. Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. Л.: Просвещение, 1967.-192с.

23. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола. М.: Просвещение, 1971.-239с.

24. Бондарко А.В. Понятийные категории и языковые семантические функции в грамматике // Универсалии и типологические исследования. М.: Наука, 1974.-С. 54-78.

25. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. J1.: Наука, 1976.-255с.

26. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. JL: Наука, 1983. - 207с.

27. Бондарко А.В. Теория грамматического значения и аспектологические исследования. Л.: Наука, 1984. - 192с.

28. Бондарко А.В. Семантика предела // Вопросы языкознания. 1986. № 1. -С. 14-25.

29. Бондарко А.В. Аспектуальность //Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис Л.: Наука, 1987.-С. 155.

30. Бондарко А.В. Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб: Наука, 2000. — 345с.

31. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис М: УРСС, 2001.-348с.

32. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - С. 356.

33. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982. - С. 57 - 59.

34. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Изд. Языки русской культуры, 1997.-576с.

35. Васильева Т.Н. Глаголы движения в современном чувашском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Уфа, 1980. - 18с.

36. Васильева Т.Н. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982. - С. 57.

37. Введение в философию. М.: Наука, 1989. В 2 томах. - Т.2. - 628с.

38. Виноградов В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1972. - 614с.

39. Виноградов В.В. Словообразование в его отношении к грамматике и лексикологии // Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. Избранные труды. М.: Наука, 1975. - С. 192.

40. Вишневский В.П. Начертание правил чувашского языка и словарь, составленные для духовных училищ Казанской епархии. Казань, 1836.- 248 с.

41. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.-228с.

42. Вопросы русской аспектологии // Проблема современного теоретического и синхронного описательного языкознания / Ю.С. Маслов, и др. -Д.: ЛГУ, 1978.-С. 195.

43. Вопросы глагольного вида. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1962.- 438с.

44. Вопросы грамматики тюркских языков: (Материалы координационного совещания по проблемам глагольного вида и сложноподчиненные предложения в тюркских языках). Алма-Ата, 1958. - 252с.

45. Гаджиева Н.З. Коклянова А.А. Глаголы речи в тюркских языках // Историческое развитие лексики тюркских языков. — М.: Изд-во АН СССР. 1961. -С. 323-460.

46. Гак В.Г. Десемантизация языкового знака в аналитических структурах синтаксиса // Аналитические конструкции в языках различных типов. — М.-Л.: Наука, 1965.-С. 129-142.

47. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М.: 1973. - С. 349-372.

48. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: (На материале французского и русского языков). М.: Международные отношения, 1977. - 264 с.

49. Гак В.Г. К типологии функциональных подходов к изучению языка // Проблемы функциональной грамматики / Под ред. Ярцевой В.Н. М.: Наука, 1985.- С. 5-15.

50. Гак В.Г. Структура и семантическая деривация конструкций с предикатными актантами // Типология конструкций с предикатными актантами. -Л.: Наука, 1985. С.18-21.

51. Гак В.Г.Семантическое поле конца //Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Под ред. Ярцевой В.Н М.: Индрик, 2002.- С. 50-55

52. Ганиев Ф.А. Вопросы морфологии татарского языка. Казань: Татарское книжное изд-во, 1980. - 81с.

53. ГийомГ. Принципы теоретической лингвистики. М.: Прогресс, 1992.- 106с.

54. Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: 1982. - 185с.

55. Головин Б.Н. Приставочное внутриглагольное словообразование в современном русском литературном языке: Автореф. дисс. докт. филол. наук. -М., 1966.-46с.

56. Горский С.П. Очерки по истории чувашского литературного языка. Дооктябрьский период. Под ред. М.Я. Сироткина. Чебоксары: Чувашкнигоиздат., 1959. - 272с.

57. Губанов А.Р. Обусловленность как функционально-семантическая категория. Чебоксары: ЧГУ 1999. - 169с.

58. Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя: (На материале староанатолийск.-тюрк. яз.) / Л.: ЛГУ, 1987. 141с.

59. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало: Популярные лекции по народоведению. М.: Рольф, 2002. - 384с.

60. Гуревич В.В. Глагольный вид в русском языке. Пособие для изучающих русский язык. М.: ВНТИЦентр, 1994.- 88с.

61. Декарт Р. Начала философии // Избранные произведения. М,1980.-С. 451.

62. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М. - JL: Наука, 1948.-276с.

63. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. — Вып. 1. М.: Прогресс, 1960. - С. 45 - 50.

64. Егоров В.Г. Глагол. // Материалы по грамматике современного чувашского языка. Часть I. Морфология. Чебоксары: Чувашкнигоиздат., 1957. -С. 151 -240.

65. Закамулина М.Н. Аспектуальность в татарском и французском языках. Казань: Магариф, 1999. - 68с.

66. Закамулина М.Н. Темпоральность во французском и татарском языках: слово, высказывание, текст (сопоставительное исследование). Казань: Татарское книжн. изд-во, 2000. -288с.

67. Зализняк А.А. Шмелев А.Д. Введение в русскую аспектологию. М.: Языки русской культуры, 2000. - 226с.

68. Земская Е.А. Типы одновидовых приставочных глаголов в современном русском языке // Исследования по грамматике русского литературного языка. М.: Изд-во АН СССР, 1955. - С. 13-15.

69. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Морфология. II. Братислава: Изд. Словацкой АН, 1960. - 302с.

70. Искандарова Д.М. Фазовые значения как компонент поля аспектуальности в сопоставлении с телугу. Автореф. дисс. докт. филол. наук. — Душанбе, 1997. -47с.

71. Калашник Д.М. Выражение ограниченной длительности действия при функционировании глаголов с приставкой по- в современном русском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1985. - 19с.

72. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология.-М.: Наука, 1988.-311с.

73. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. JL: Наука, 1972.-216с.

74. Коваленко JI.B. Фазисные глаголы в современном русском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1975. - 23с.

75. Коновалов Ю.Г. Способы выражения фазисности действия в современном русском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук.- М., 1983. 18с.

76. Кононов А.Н. Современное тюркское языкознание в СССР: Итоги и проблемы //Вопросы языкознания. 1977. - № 3. - С. 13-26.

77. Красногор Е.Ш. Способы выражения длительных и предельных значений в современном английском языке: (В сопоставлении с татарским языком): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1979. - 16с.

78. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянов и др. М.: Филол. фак. МГУ, 1996. - 245с.

79. Крекич И. Семантика и прагматика временно-предельных глаголов. Изменения значений. Будапешт, 1989. 164с.

80. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: Наука, 1978.- 115с.

81. Кустова Г.И. Семантические аспекты лексических функций (глаголы со значением 'начаться'/'кончиться') // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М.: Индрик, 2002. - С. 69 - 82.

82. Левитская Л.С. Историческая морфология чувашского языка. — М.: Наука, 1976. 206с.

83. Лексико-грамматические проблемы русского глагола / Отв. ред. М.А. Шелякин. Новосибирск.: Изд-во Зап.-Сиб., 1969. - 122с.

84. Ломов A.M. Очерки по русской аспектологии. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1977.- 140с.

85. Ломов A.M. К функционально-семантической характеристике акциональных модификаторов глагола // Вопросы семантики. Калининград: КГУ, 1984.- 140с.

86. Ляпидовская С.М. Русские имена действия и их эквиваленты в чувашском языке // Двуязычие и контрастивная грамматика. Чебоксары: ЧТУ, 1987.-С. 61 -67.

87. Маслов Ю.С. К основаниям сопоставительной аспектологии // Вопросы сопоставительной аспектологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.- С.4 - 44, 85.

88. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. - 263с.

89. Математический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1988: 845с.

90. Мецлер М.Б. Способы выражения интенсивности действия в современном французском языке: (Интенсификаторы глагола типа a grands coups). Автореф. дисс. канд. филол. наук. -М., 1974. -20с.

91. Мечковская Н.Б. Концепты «начало» и «конец»: тождество, антонимия, асимметричность // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М.: Индрик, 2002. - С. 109 - 120.

92. Мещанинов ИИ. Глагол. Л.: Наука, 1982. - 271с.

93. Мурьянов М.Ф. Время (понятие и слово) // Вопросы языкознания. — 1978.-№2.-С. 52-60.

94. Мурясов Р.З. Номинализация и аспектология // Вопросы языкознания. — 1991.-№2.-С. 74-89.

95. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском языке. М.: Наука, 1971. - 298с.

96. Насилов Д.М. О грамматической интерпретации бивербальных конструкций // Советская тюркология. 1983. - С. 10 - 13.

97. Насилов Д.М. Аспектуальные значения аналитических образований и разряды глагольной лексики в узбекском языке // Теория грамматического значения и аспектологические исследования. JL: Наука, 1984. - С. 128 - 165.

98. Насилов Д.М. Проблемы тюркской аспектологии. Акциональность / Ред. Э.Р. Теншиев. Л.: Наука, 1989. - 207с.

99. Насилов Д.М. Взаимосвязи функционально-семантических полей в тюркских языках // Советская тюркология. № 1. - Баку, 1989. - С. 28-31.

100. Недялков В.П. Основные типы начинательных глаголов: инхоативы, ингрессивы, инцептивы // Языковое общение и его единицы .- Калинин, 1987-С.124.

101. Нерозняк В.П. Метод сравнения в синхронном языкознании (К основаниям лингвистической компаративистики) //Изв. АН СССР. Сер. Литературы и языка. Т. 45. - №5. - 1986. - С. 402 - 411.

102. Павлов И.П. Современный чувашский литературный язык. -Чебоксары: Чуваш, кн. издат., 1965. 336с.

103. Павлов И.П. Категория вида в чувашском языке // Коммунизм ялавё. -№ 27. Чебоксары, 1954. - С. 15 - 17.

104. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Языки русской культуры, 1996.-464с.

105. Падучева Е.В. Понятие презумции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. М., 1977, вып. 8. - С. 34 -38.

106. Падучева Е.В. Результативные значения несовершенного вида в русском языке: общефактическое и акциональное // Вопросы языкознания. 1993.-№ 1.-С. 64-73.

107. Петрухина Е.В. Аспектуальные категории глагола в русском языке в сопоставлении с чешским, словацким, польским и болгарским языками. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 256с.

108. Полянский А. Н. Категория интенсивности признака в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1978. - 25с.

109. Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. М., 1910 - 1914. Репринт. Изд. М.; Л., 1949. Т.1. - 563с.

110. Проблемы функциональной грамматики. Л.: Наука, 1985. - 271с.

111. Разумова О.П. Градуальность признака и оценка в образных сравнениях. Автореф. дис. канд. филол. наук. Минск, 1997. - 23с.

112. Резюков Н.Е. Сопоставительная грамматика русского и чувашского языков. Чебоксары: Чувашкнигоиздат., 1959. - 320с.

113. Реферовская Е.А. Аспектуальные значения французского глагола // Теория грамматического значения и аспектологические исследования. Л.: Наука, 1984.-С. 91-109.

114. Рецкер И.Я. Теория перевода и переводческая практика. М.: Наука, 1974.-235с.

115. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Наука, 1976. - 400с.

116. Рсалдинов К.Т. Категория интенсивности признака в современном немецком языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. -М., 1980. -20с.

117. Русская грамматика. Т. 1. М.: Наука, 1980. - 783с.

118. Русская грамматика. Т. 1. М.: Наука, 1982. - 783с.

119. Рянская Э.М. Способы действия в когнитивном аспекте: СПб: Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена, 2002. - 189с.

120. Серебренников Б.А. Категория времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. М.: Наука, 1960. - 300с.

121. Серебренников Б.А. Проблема глагольного вида в тюркских языках // Вопросы грамматики тюркских языков. Алма-Ата, 1958. - С. 12 -30.

122. Серебренников Б.А. Кубрякова Е.С. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - 244с.

123. Сергеева Е.Н. Степени интенсивности качества и их выражение в английском языке: Автореф. дисс. докт. филол. наук. М., 1967. - 45с.

124. Сергеев В.И. Развитие лексической семантики чувашского языка: (основные тенденции). Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1991. - 174с.

125. Сигалов П.С. Русские инхоативные глаголы: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1963. - 20с.

126. Сильницкий Г.Г. Структура глагольного значения и результатив // Типология результативных конструкций. Л.: Наука,1983. С. 54-65.

127. Скворцов М.И. Скворцова А.В. Чувашско-русский и русско-чувашский словарь. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2003. - 432с.

128. Смирнов Л.Н. О некоторых проблемах сопоставительной славянской аспектологии // Проблемы сопоставительной грамматики славянских языков. -М., 1990.-С. 15-17.

129. Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М., 1980. - 234с.

130. Соколов О.М. Семантика и парадигматика категории фазовости русского глагола-В сб.: Проблемы лексической и категориальной семантики. -Симферополь, 1982. С. 4 - 6.

131. Соколов О.М.Фазовое варьирование в видовых оппозициях русских глаголов // Филологические науки. 1985. - № 4. - С. 46 -52.

132. Солнцева Н.В. Проблемы типологии изолирующих языков. М.: Наука, 1985.-253с.

133. Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике М.: Прогресс, 1990.-275с.

134. Современный русский язык / Ред. В.А. Белошапкова. М.: Высшая школа, 1989.-799с.

135. Современный чувашский литературный язык. Морфология / Под ред. И.П. Павлова. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1990. 238с.

136. Суворова К.М. Интенсивы в современном английском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1976. - 22с.

137. Таганова М.А. Средства выражения итеративности действия в современном туркменском языке. Л.: Наука, 1997. - 170с.

138. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса / Пер. с франц. И.М. Богуславского и др. М.: Прогресс, 1988. - 653с.

139. Тимухха X. Чаваш чёлхийён грамматикё. Шупашкар, 1924. - 144с.

140. Тимофеев Ф.Т. Материалы к вопросу о перестройке грамматики чувашского языка. Чебоксары: Чувашкнигоиздат., 1932. - 53с.

141. Типология результативных конструкций // Под ред. Недялкова В.П. — Л. Наука, 1983.-264с.

142. Тихонов А.Н. Русский глагол: проблемы теории и лексикографирования. М.: Academia, 1998. - 276 с.

143. Тиунова С. Способы выражения фазовых значений в английском и русском языках. Кемерово: КГУ, 1986. - 84с.

144. Убин И.И. Лексические средства выражения категории интенсивности / На материале русского и английского языков: Автореф. дисс. канд. фил. наук. -М., 1974.-23с.

145. Успенский Б.А. Структурная типология-М.: Изд-во МГУ, 1965. -288с.

146. Федотов М.Р. Заметки о переводе с одного языка на другой // Советская тюркология. № 1. - Баку, 1980. - С. 78 - 83.

147. Философский словарь / Ред. И.Т. Фролов.-М.:Политиздат., 1991.-559с.

148. Флайер М.С. Делимитативные приставки в русском языке // Глагольная префиксация в русском языке. М.: Наука, 1997. - С. 23 - 47.

149. Храковский B.C. Некоторые проблемы универсально-типологической характеристики аспектуальных значений // Аспектуальность и средства ее выражения. Тарту, 1980. - С. 3 - 24.

150. Храковский B.C. Типы грамматических описаний и некоторые особенности функциональной грамматики // Проблема функциональной грамматики // Под ред. В.Н.Ярцевой. М.: Наука, 1985.- С. 65-76

151. Храковский B.C. Семантические типы множества ситуаций и их естественная классификация // Типология итеративных конструкций. Л.: Наука, 1989.-С. 5-53.

152. Храковский B.C. Фазовость // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. М.: Высшая школа, 1987. - С. 153 - 156.

153. Части речи: Теория и типология. М.: Наука, 1990. - 267с.

154. Чернов М.Ф. К вопросу о классификации сочетаний слов с глаголом тух — «выйти» в чувашском языке // Вопросы истории и грамматики чувашского языка. Выпуск 74. Чебоксары, 1977. - С. 16 - 40.

155. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова. -М.: Наука, 1996.-400с.

156. Шведова Н.Ю. К понятию вариативности в языке: На материале лексического множества. Известия АН СССР, Сер. Литературы и языка, 1973. -Т. 42.-№3.-С.239-245.

157. Шейгал Е.И. Интенсивность как компонент семантики слова в современном англ. языке.Автореф. дисс. канд. филол. наук.- М.,1981.- 18с.

158. Шелякин М.А. Приставочные способы глагольного действия и категория вида в современном русском языке. Автореф. дисс. докт. филол. наук.- Л., 1972. -46с.

159. Шелякин М.А. Вопросы русской аспектологии. Воронеж: Воронежский пед. ин-т, 1975. - 151с.

160. Шелякин М.А. Категория вида и способа действия русского глагола: (Теоретические основы). Таллин: Валгус, 1983. - 216с.

161. Шелякин М.А. Способы действия в поле лимитативности // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: Наука, 1987. - С. 79 - 83.

162. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. Глагол. Л.: Наука, 1981. - 183с.

163. Щерба JI.В. О взаимоотношениях родного и иностранного языков // Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. — С. 338 — 343.

164. Ширяев Е.А. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке / Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1986. - 221с.

165. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. -255с.

166. Юлдашев А.А. Аналитические формы глагола в тюркских языках. — М.: Наука, 1965.- 275с.

167. Юлдашев А.А. Соотношение деепричастных и личных форм глагола в тюркских языках. М.: Наука, 1977. - 269с.

168. Яковлева Е.С. Время и пора кака сигнал приступить к действию // Русский язык в школе. 1993. - № 1. - С. 60 -62.

169. Якобсон Р. Избранные работы: Пер. с англ., нем., фр. яз. / Сост. и общ. ред. В.А. Звегинцев. М.: Прогресс, 1985. - 455с.

170. Ярцева В.Н. Контрастивная лингвистика. М.: Наука, 1981. - 111с.

171. Ярцева В.Н. Проблема вариативности и взаимоотношение уровней грамматической системы языка // Вопросы языкознания. 1983.-№5. — С. 17-24.

172. Ярцева В.Н. О сопоставительном методе изучения языков // Филологические науки. 1960. - № 1. - С. 3-14.