автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Функционирование синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком диалогическом дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционирование синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком диалогическом дискурсе"

На правах рукогаси

КАБАНКОВА Татьяна Владимировна

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ СИНКРЕТИЧНЫХ РЕЧЕВЫХ АКТОВ ОДОБРЕНИЯ / НЕОДОБРЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ДИАЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

11 5 СЕН 2011

Тамбов 2011

4853103

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина»

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор

Милосердова Елизавета Васильевна

Официальные оппоненты - Доктор филологических наук,

Защита состоится «30» сентября 2011 г. в 14-30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.261.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук в ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» по адресу: 392000, Тамбов, ул. Советская, 181, учебный корпус № 9/2, Зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина».

Автореферат размещен на сайте www.tsu.tmb.ru «29» августа 2011 г.

Автореферат разослан «сУ » & 11 года.

профессор

Гришаева Людмила Ивановна (ГОУ ВПО Воронежский государственный университет)

- кандидат филологических наук Болтнева Наталия Алексеевна (Тамбовский филиал ОРАГС)

Ведущая организация - Смоленский государственный

университет

Ученый секретарь диссертационного совета

Безукладова И.Ю.

Реферируемая диссертация посвящена исследованию синтаксических единиц немецкого языка, имеющих своей целью скрытое (непрямое) выражение одобрения / неодобрения в диалогическом дискурсе. Главной особенностью данных синтаксических единиц является то, что в них реализуются, как минимум, два иллокутивных намерения, одно из которых выступает ведущим в конкретной коммуникативной ситуации. В качестве рабочего определения для обозначения подобных языковых структур в диссертации используется название «синкретичный речевой акт», так как в этих формах налицо совмещение (синкретичность) буквального значения синтаксической структуры и реализуемого говорящим иллокутивного смысла.

Известно, что такое рассогласование означающего и означаемого характерно для целого ряда языковых явлений, которые в лингвистике получили название «косвенные речевые акты» (например, вопрос как форма выражения просьбы или побуждения). Однако, в отличие от традиционно понимаемых косвенных речевых актов, в настоящей работе анализируются такие формы непрямого выражения одобрения / неодобрения в диалогическом дискурсе, в которых отсутствуют конвенциональные параметры, позволяющие определить, какой иллокутивный акт совершается при произнесении данного высказывания. Истинный смысл, вкладываемый в него говорящим, может быть расшифрован благодаря учету целого ряда факторов, среди которых: 1) пресуппозиция высказывания; 2) минимальный контекст данного диалога; 3) взаимоотношения говорящего и слушающего; 4) их социальный статус; 5) присутствие при разговоре третьих лиц и др.

Примером могут служить высказывания, которые вне определенной коммуникативной ситуации воспринимаются как сообщение, передающее некую информацию (Alles kostet Geld. Du willst immer das Beste. Jedem das Seine. Sie kennen den Mann), или вопрос (Wie meinst du das? War das dein Ernst?), тогда как конкретный говорящий может использовать их с иллокутивным намерением одобрить собеседника или, наоборот, выразить ему свое неодобрение. Помимо этого рассматриваемые в работе синкретичные речевые акты могут одновременно являться выражением удивления, негодования, порицания, сомнения, недоверия, сожаления и т.п.

Актуальность настоящего исследования обусловлена связью используемого в работе теоретического подхода и методики анализа указанных языковых единиц с коммуникативно-прагматическим направлением, необходимостью изучения подобных языковых форм как составной части содержательно осложненной (непрямой) коммуникации, а также выбором в качестве объекта исследования языковых структур, реализуе-

мый смысл которых в естественной коммуникации не исчерпывается их системно-языковым значением.

Объектом настоящего исследования являются языковые средства, способствующие формированию синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, и коммуникативная роль таких единиц в диалогическом дискурсе современного немецкого языка.

Предмет исследования составляют коммуникативные ситуации, в которых реализуется синкретичный речевой акт одобрения / неодобрения.

Основная цель работы заключается в выявлении факторов, которые способствуют правильной интерпретации скрытой иллокутивной цели синкретичного высказывания, служащего для выражения одобрения / неодобрения, а также анализ коммуникативных функций таких речевых форм в реальном общении. Указанная цель предполагает решение следующих конкретных задач:

1. Рассмотреть онтологические основы исследования речевого общения и его трактовку в философии, социологии, психологии и лингвистике.

2. Выявить предпосылки исследования синкретичных речевых актов в современном немецком языке.

3. Определить особенности диалогического общения, которые вызывают необходимость обращения коммуникантов к синкретичным речевым актам одобрения / неодобрения и влияют на их функционирование.

4. Установить языковые средства реализации синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, характерные для современного немецкого языка.

5. Проанализировать коммуникативно-прагматические функции синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в процессе речевого общения.

Теоретической базой исследования послужили основные положения, разрабатываемые в области:

• теории дискурса (А.Г. Гурочкина, Т.А. ван Дейк, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, M.JI. Макаров, Е.И. Шейгал, Е. Goffman, W. Holly и др.);

• коммуникативно-прагматической теории языка (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, В.В. Дементьев, Г.В. Колшанский, Е.В. Милосердова, Е.В. Падучева, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, S.C. Levinson, А. Linke, Е. Rolf и др.);

• теории речевых актов (П. Грайс, Дж. Остин, Е.В. Падучева, Дж. Серль, K.Bach, R.M.Harnish, G. Heibig, D. Wunderlich и др.);

• функциональной грамматики (В.Г. Адмони, A.B. Бондарко, В.Г. Гак, О.И. Москальская, J. Erben, М. Hartig, G. Heibig, W. Schmidt, P. Schlobinski и др.);

• теории семантики (Ю.Д. Апресян, Е.М. Вольф, А. Вежбицкая, Г.В. Колшанский, Т.В. Маркелова, В.Н. Телия и др.);

• теории оценки (Н.Д. Арутюнова, H.H. Болдырев, Е.М. Вольф, В.Н. Телия).

Материалом исследования послужили около 1500 диалогических единств, содержащих более 2000 синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, выделенных методом сплошной выборки из произведений немецкой художественной литературы XX - начала XXI вв.

Поставленные цель и задачи исследования предопределили необходимость комплексной методики анализа, включающей описательный метод, представленный такими приемами, как отбор, обработка и интерпретация материала; метод компонентного анализа с опорой на словарные статьи толковых (одноязычных) и переводных (двуязычных) словарей; метод контекстуального и дискурсивного анализа; метод прагматической трансформации.

Научная новизна заключается в разработке синкретичного речевого акта как самостоятельного речевого феномена и рассмотрении его с позиции коммуникативно-дискурсивного подхода, который позволяет не только выявить специфику употребления данных речевых единиц в немецком языке, но и раскрыть особенности дискурсивного поведения носителей данного языка. В диссертации впервые исследуется взаимодействие семантико-синтаксических и прагматических аспектов в формировании непрямого выражения одобрения / неодобрения в немецком диалогическом дискурсе. Используемый в работе подход позволил получить результаты о способах экспликации и импликации в немецком диалогическом общении указанных оценочных смыслов, а также выявить прагматические причины, лежащие в основе их употребления.

Теоретическая значимость исследования обусловлена тем, что оно вносит вклад в изучение проблем, связанных с непрямой коммуникацией, в частности, языковых единиц, участвующих в формировании синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения в немецком диалогическом дискурсе, в их комплексном описании, в выявлении и систематизации разноуровневых средств современного немецкого языка, формирующих данные смыслы. Исследование синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения способствует развитию основных положений лингвистической прагматики как частной области языкознания, исследующей язык как инструмент социального взаимодействия людей в ситуации реального общения. Полученные результаты углубляют представление о специфике и способах формирования непрямых смыслов и коммуникативных намерений говорящего.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в курсах теоретической грамматики немецкого языка, при разработке спецкурсов по праг-малингвистике, интерпретации текста, теории коммуникации, в дипломных и диссертационных исследованиях, а также на практических занятиях по немецкому языку. Результаты, полученные в ходе анализа материала, могут быть полезны на теоретических и практических занятиях по проблемам межкультурного общения с целью знакомства изучающих немецкий язык с некоторыми тенденциями речевого общения в немецком социуме.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать основные положения, выносимые на защиту:

1. Синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения, в которых реализуются два иллокутивных намерения - прямое и непрямое, функционируют в диалогическом общении как в качестве инициирующих, так и ответных реплик, и представляют собой многогранный языковой феномен, семантико-синтаксические и коммуникативно-прагматические аспекты которого находятся в динамическом взаимодействии.

2. Оценочное значение в синкретичных речевых актах одобрения / неодобрения является имплицитным смыслом, который не всегда может быть выведен из лексического значения входящих в состав таких высказываний слов и словосочетаний, а распознается на основе анализа взаимодействия лингвистических и экстралингвистических факторов употребления данной языковой единицы и определяется перлокутивным эффектом высказывания на основе анализа той прагматической ситуации, в которой реализуются указанные синкретичные речевые акты.

3. Выражение одобрения / неодобрения в синкретичных речевых актах проявляется в диалогическом общении в виде различных оттенков: похвала, разрешение, благодарность, комплимент и т.п. (положительная часть оценочной шкалы), а также критика поступков, неприятие мнения собеседника, отрицание, упрек или выражение неприязни и др. (отрицательная часть оценочной шкалы). Указанные значения реализуются в коммуникации с помощью целого комплекса языковых средств, наиболее приспособленных для передачи непрямого оценочного значения и обнаруживающих как сходства, так и различия.

4. Непрямое выражение одобрения / неодобрения в современном немецком языке реализуется на уровне высказывания, аккумулирующего в себе значения всех его составляющих и преобразующих их в новое смысловое качество. Наиболее часто встречающимися в проанализированном материале оказались следующие языковые средства реализации непрямого оценочного отношения: вопросительные предложения; неоп-

ределенно-личные предложения; предложения обобщенного характера, включая структуры, содержащие афоризмы, пословицы, поговорки; обращения к собеседнику. Элементы морфологического уровня (претери-тальные формы конъюнктива, модальные глаголы и др.) позволяют лишь усилить тот или иной оценочный параметр всего высказывания.

5. Анализируемые синкретичные речевые формы выражения одобрения / неодобрения обнаруживают не только сходство, но и различие. Общим для них является то, что выражение как одобрения, так и неодобрения является прагматически обусловленным и интерпретируется с опорой на широкий контекст, что свидетельствует о его дискурсивной зависимости. Расхождение между ними наблюдается как в их количественном соотношении (непрямое выражение одобрения встречается гораздо реже, чем непрямое выражение неодобрения), так и в преимущественном использовании ряда языковых структур. Так, вопросительная структура наиболее часто служит средством актуализации непрямого неодобрения (синкретичный речевой акт 'вопрос' - 'неодобрение'), тогда как непрямое выражение одобрения реализуется, в основном, в форме повествовательного предложения (синкретичный речевой акт 'сообщение' - 'одобрение'). Особое место занимает побудительная структура, которая представлена в проанализированном материале единичными случаями только для непрямого выражения неодобрения (синкретичный речевой акт 'побуждение' - 'неодобрение') и служит, в основном, для усилен™ негативной оценки, превалирующей в высказывании.

6. Каждый из рассмотренных видов непрямого выражения оценочного отношения представлен в реальной коммуникации широким диапазоном прагматических функций и значений, обусловленных в каждой конкретной ситуации особыми намерениями говорящего и типом отношений между собеседниками. Преобладание непрямого выражения неодобрения по сравнению с аналогичным способом выражения одобрения можно рассматривать как отражение национально специфического типа общения в немецком социуме.

7. Особенностью непрямого выражения неодобрения является то, что только для него оказались характерными две принципиально разные ситуации: коммуникативно-удачные и коммуникативно-неудачные, каждая из которых характеризуется определенными параметрами. Данный факт, а также отсутствие коммуникативно-неудачных ситуаций, связанных с непрямым одобрением, свидетельствует о явной психологической обусловленности интерпретации таких форм участниками коммуникативного процесса.

Апробация работы. Основные положения работы нашли отражение в докладах на международных научно-практических конференциях: 06-

щероссийская конференция «Державинские чтения» (Тамбов, ТГУ имени Г.Р. Державина, 2009 г.), Международная конференция «Научная и образовательная деятельность в рамках диалога культур "Россия - Германия"» (Тамбов, ТГУ имени Г.Р. Державина, 2009 г.), XIII Международная конференция «Актуальные проблемы германистики и романистики» (Смоленск, СмолГУ, 2010 г.), III Международная научная интернет-конференция «Культура и искусство Германии» (Тамбов, 2010 г.), Пятая Международная научно-практическая конференция «ОБЩЕСТВО -ЯЗЫК - КУЛЬТУРА: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке» (Москва, МИЛ, 2010 г.), а также на аспирантских семинарах при кафедре немецкой филологии ТГУ имени Г.Р. Державина, в лекциях по теоретической грамматике немецкого языка, прочитанных на немецко-английском отделении Института иностранных языков ТГУ имени Г.Р. Державина.

По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе 3 статьи в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ

Структура и объем диссертации определяются спецификой ее целей, задач и методов. Работа состоит из Введения, двух Глав, Заключения, Списка использованной литературы, включающего 311 наименований, в том числе 54 на иностранных языках, Списка использованных словарей, Списка источников фактического материала и Приложения.

Во Введении обосновываются актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются цель и задачи, объект и предмет исследования, представляются положения, выносимые на защиту, сведения о материале и методах исследования, а также о результатах апробации материалов диссертационного исследования.

В Главе I «Теоретические основы исследования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в диалогическом дискурсе» рассматриваются предпосылки обращения к анализу синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, уточняются особенности диалогического дискурса как сферы их функционирования. Определяются основные направления исследования и его теоретические и методологические основы.

В Главе II «Семантико-синтаксические и коммуникативно-прагматические аспекты функционирования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения» выявляются разноуровневые языковые средства, участвующие в формировании синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком языке, исследуется их коммуникативная роль в диалогическом дискурсе и устанавливаются сходства и различия языкового и прагматического характера.

В Заключении в обобщенной форме излагаются результаты проведенного исследования.

В Приложениях 1, 2 схематично представлены языковые средства реализации синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения и их коммуникативная роль в современном немецком диалогическом дискурсе.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава I «Теоретические основы исследования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в диалогическом дискурсе».

Проблемы современной коммуникации являются предметом многих научных дисциплин, в числе которых лингвистика, прагмалингвистика, психолингвистика, социология, философия и психология. На современном этапе развития языкознания обращение к данным вопросам обусловлено сгановлением коммуникативно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания, базирующейся на концепциях В. фон Гумбольдта, Э. Бенвениста, И.А. Бодуэна де Куртене, A.A. Потебни, Е.С. Кубряковой, В.И. Кирасика и др.

В 50-60-е годы ХХ-го века многие вопросы, связанные с речевым общением, рассматривались, прежде всего, в рамках исследований по разговорной речи. С развитием прагмалингвистики данные проблемы получили новую трактовку, так как в ней речь, речевое общение анализируется с учетом тех сложных межличностных процессов, которые возникают между собеседниками в ходе их взаимодействия и цели которых чаще всего лежат за рамками значений собственно речевых форм. Значительное место в этих вопросах отводится анализу смысловой стороны высказывания, которая непосредственно связана с проблемами непрямой коммуникации, подразумевающей завуалированную реализацию интенций говорящего и общение на уровне скрытых смыслов. Этой проблеме посвящено немало трудов, в частности, работы таких лингвистов, как В.В. Дементьев, О Я. Гойхман, O.K. Ирисханова, Е.В. Милосердова, О.С. Милосердова, Т.М. Надеина, М.Ю. Федосюк, Д.В. Хворостин, H.H. Шацких, Р.В. Шиленко, Т.А. Шишкина, Е. Rolf, W. Falkner, Н. Weinrich и др. Как показывает анализ языкового материала, с указанной позиции можно рассматривать и синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения.

Как известно, в психологии, логике, философии и культурологии термин «синкретизм» трактуется как нерасчлененность, слитность. В рамках традиционного языкознания интерес к данному явлению связан с трудами Ш. Балли (1955), В.В. Бабайцевой (1967), В.В. Виноградова (1972), Л. Ельмслева (19606), О. Есперсена (1958), В. Скалички (1967) и др. Важным является тот факт, что указанные авторы рассматривают синкретизм как явление языковое, что находит отражение в его трактовке

в современных лингвистических словарях, определяющих данный термин как совмещение (синтез) дифференциальных структурных и семантических признаков единиц языка, противопоставленных друг другу [БЭС Языкознание 1998:446].

В настоящей работе явление синкретизма, отражающее способность языковой единицы выражать более одного значения в одном речевом употреблении, рассматривается на уровне функционирования предложения в речи, т.е. на уровне конкретного высказывания, в котором находит свое воплощение интенция говорящего. Предложение, в свою очередь, выступает той языковой моделью, которая является основой для формирования синкретичного речевого акта как потенциальной речевой единицы.

Фундаментальные основы изучения синкретичных речевых актов как лингвистического явления заложены в работах, выполненных в рамках классической теории речевых актов [Остин 1986, Серль 1986], подвергшейся с самого начала существования неоднократной переработке.

Понятие синкретичного речевого акта является центральным в нашем исследовании. К данному типу мы относим все речевые акты, для которых характерно рассогласование между значением и смыслом высказывания и которые реализуют, как минимум, два иллокутивных намерения: прямое и непрямое (скрытое), которое в конкретной ситуации часто оказывается более важным, чем эксплицитно переданное содержание. В этом проявляется такое свойство языка, как полифункциональность, которая, по словам H.A. Кобриной, «есть свидетельство соотношения ментальной действительности и вербализации» [Кобрина 2005: 80].

В настоящей работе анализу подвергаются речевые единицы, которые в современной лингвистике имеют разные названия: косвенный речевой акт [Конрад 1985; Серль 1986в], слитный речевой акт [Доброва 2004], косвенное и имплицитное высказывание [Милосердова 1991, 2001], ироническое высказывание [Шатуновский 2007; Groeben, Scheele 1986; Rosengren 1986] и др. Обращение к термину «синкретичный речевой акт» обусловлено неоднозначным толкованием упомянутых выше терминов, рассматриваемых в некоторых работах как синонимы, а также целью системного описания языковых единиц, одновременно реализующих несколько коммуникативных намерений говорящего.

Синкретичные речевые акты представляют собой неизменный атрибут диалогического дискурса, в котором реплики-реакции находятся в тесной взаимосвязи с репликами-стимулами, образуя неразрывное диалогическое единство. Реализация исследуемых синтаксических единиц происходит в рамках конкретной коммуникативной ситуации, анализ которой предполагает обращение не только к фактору адресанта сообщения (говорящего), но и к фактору адресата (слушающего).

Наряду с указанными компонентами диалогического общения, особую роль при исследовании непрямого выражения одобрения / неодобрения играют такие факторы, как пресуппозиция высказывания, личностные статусы коммуникантов, их цели и намерения, а также достигаемый в конкретной коммуникативной ситуации перлокутивный эффект. В связи с этим особый интерес для настоящего исследования представляет точка зрения В.В. Красных, которая считает, что при изучении речевого общения лингвисты имеют дело с «совмещенной» реальностью, где вербальные компоненты существуют в невербальном мире как его часть, а невербал ьный мир обнаруживает себя в вербальном отражении [Красных 2003: 82]. Такой подход подразумевает изучение не только процессов порождения и восприятия речи, но и рассмотрение всех компонентов речевого общения, которые тем или иным образом влияют на эти процессы и которые предполагают часто существование «невидимого» (т. е. лингвистически не выражаемого) подтекста.

В настоящей работе при анализе синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения мы опираемся на выделенные М.Я. Блохом семь ведущих факторов регуляции речевого общения: 1) целевое содержание речи (высказывания). Что говорится и для чего говорится - два начала, формирующие своеобразную рамку коммуникативного смысла высказывания; 2) личностный статус говорящего, в который входят все характеристики говорящего, существенные для хода общения. В совокупности они формируют «языковую личность»; 3) личностный статус слушающего; 4) присутствие посторонних лиц, которые слышат речь говорящего, но не являются участниками коммуникации («экстракоммуниканты»); 5) свойства канала связи (условий общения); 6) пресуппозиция как предположение говорящего о фонде релевантных знаний и личности слушающего; 7) постсуппозиция - предположение слушающего о личности говорящего и подлинном смысле его речи [Блох 2010: 42-43].

Одобрение и неодобрение мы рассматриваем как частные случаи выражения оценки, предполагающие актуализацию положительного или отрицательного значения по отношению к поведению, словам, поступкам, действиям адресата сообщения или его личным качествам. Синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения относятся к тем оценочным высказываниям, которые могут не содержать эксплицитных оценочных элементов ни в виде слов, ни в виде сем в отдельных словах и, тем не менее, приобретать оценочное значение на основе стереотипов, существующих в общей для данного социума «картине мира» [Вольф 2006: 164]. Оценочный смысл подобных высказываний определяется той прагматической ситуацией, в которой они реализуются, и зависит от целого ряда

экстралингвистических факторов, которые могут найти или не найти свое языковое выражение.

В связи с этим целесообразно говорить об особом типе дискурса, оценочном, который некоторые лингвисты [Дейк 1989; Заморева 2007; Маркелова 1996; Миронова 1997а, б и др.] выделяют наряду с традиционно встречающимися типами, такими как педагогический, политический, научный, критический, юридический и другие. Наиболее важными аспектами изучения оценочного дискурса являются: 1) оценочная речевая ситуация; 2) коммуникативные параметры говорящего; 3) коммуникативные параметры адресата; 4) межличностные отношения коммуникантов; 5) развитие, внутренняя организация дискурса и использование в нем оценочных средств [Заморева 2007: 69]. Для настоящего исследования принципиальным является то, что синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения, которые мы относим к частному случаю проявления оценки, априорно предполагают их существование, функционирование именно в таком типе дискурса.

Глава II «Семантико-синтаксические и коммуникативно-прагматические аспекты функционирования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения».

В отличие от предложений с прямым выражением интенции, где «процесс формирования высказывания психологически заключается в переходе от индивидуального смысла к развернутой, понятной для всех системе значений» [Лурия 1970: 61], особенность синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения состоит в намеренном оформлении говорящим своего высказывания таким образом, что индивидуальный смысл, заключенный в передаваемом сообщении, может и должен быть понятен только определенному конкретному лицу. При этом, как утверждает Е.В. Милосердова, мы имеем дело сразу с несколькими видами интерпретации, крайне субъективными по своей сути: с одной стороны, говорящий, воспринимая конкретную ситуацию и желая воздействовать на собеседника, уже интерпретирует ее в своем сознании в определенном ракурсе и оперирует какими-то сугубо личными смыслами, которые в процессе общения должны быть «переведены» в систему объективных форм. С другой стороны, слушающий, воспринимая адресованное ему высказывание, интерпретирует его в соответствии со своим внутренним миром [Милосердова 2001: 39].

Семантическая и прагматическая амбивалентность синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения позволяет варьировать их смысловое наполнение в каждой конкретной ситуации в соответствии с намерениями и мотивами адресанта сообщения, которые определяются различными факторами, из которых наибольшее влияние на ход коммуника-

ции оказывают пресуппозиция высказывания, присутствие при разговоре третьих лиц, учет социального, тендерного и возрастного статусов коммуникантов.

Значение пресуппозиции в процессе реализации синкретичного речевого акта настолько велико, что в конкретных случаях она является определяющим фактором при его интерпретации. Так, в примерах №1,2 именно анализ пресуппозиции синкретичных речевых актов Wirst mal ein guter Ehemann и Ich glaube, du würdest eine tolle Mutter sein, реализующих две иллокутивные функции ('сообщение' и 'оценка'), дает возможность их трактовки в первом случае как средства непрямого выражения одобрения, а во втором - непрямого выражения неодобрения, что обусловливает соответствующий перлокутивный эффект высказывания, ср.:

1) Sie war befriedigt und packte die Puppe wieder weg. "Du verstehst was von solchen Sachen, Robert. Wirst mal ein guter Ehemann."

"Na, na", sagte ich zweifelnd [Remarque 1960:41].

2) "ich glaube, du würdest eine tolle Mutter sein."

"Wirklich?"

"Ja., auf jeden Fall würdest du die Kinder nicht unnötig verwöhnen. Dazu bist du viel zu sehr mit dir selbst beschäftigt."

"Spitzenwitz, du blöder Sack."

"Das war nicht als Witz gemeint" [von Kürthy 2007: 175].

На уровне функционирования предложения в речи одним из наиболее важных факторов проявления синкретизма, в частности непрямого выражения одобрения и неодобрения, оказалась роль коммуникативных типов предложения. Так, анализ языкового материала показал, что реплики-стимулы и реплики-реакции в форме вопросительного предложения, совмещающие в себе две или более иллокутивные функции, помимо собственно вопроса, проявляют способность к актуализации целого ряда коммуникативно-прагматических оттенков оценочного значения, например, 'вопрос' - 'критика', 'вопрос' - 'неприятие', 'вопрос' - 'упрек', 'вопрос' - 'негативное отношение', 'вопрос' - 'обвинение', 'вопрос' - 'возмущение', а также 'вопрос' - 'благодарность', 'вопрос' - 'одобрение' и др. Характер передаваемого эмоционального содержания в подобных случаях определяется контекстом конкретного высказывания с учетом всех экстралингвистических факторов его реализации.

Вопросительные конструкции занимают особое место среди языковых средств реализации синкретичных речевых актов и являются наиболее часто встречающейся синтаксической структурой при непрямом выражении неодобрения, в частности, могут служить средством достаточно резкого негативного отношения к поступку собеседника (пример №3 -синкретичный речевой акт 'вопрос' - 'критика'):

3) Es ist ein Morgen ohne Licht, Vater sieht aus dem Fenster und köpft sein Ei, dass das Gelbe übers Tischtuch spritzt, und Mutter läuft, um aus der Küche Wasser und einen Lappen zu holen. Sie sind da, sagt er. Kannst du nicht aufpassen, sagt sie und reibt das Eigelb tiefer und tiefer in den Baumwollstoff [Gerstenberg 2004: 109].

Анализ эмпирического материала показал, что в случае синкретичных речевых актов неодобрения мы часто сталкиваемся с транспонированием вопросительного предложения в сферу повествования, при этом вопросительными формами эти высказывания делает только наличие вопросительного знака или вопросительных слов wie, oder в конце предложения. С помощью такого транспонированного вопросительного предложения говорящий часто актуализирует отрицательное отношение, как в следующем примере (синкретичный речевой акт 'вопрос' - 'недоумение'):

4) "Sag mal, warum trägst du eigentlich einen Siegelring, Burkhard?"

"Wie kommst du denn jetzt darauf?"

"Sag doch mal. Du bist doch gar nicht adelig, oder?"

"Das weiß man nie so genau."

"Finde ich total peinlich, wenn einer 'nen Siegelring trägt und nicht adelig ist" [von Kürthy 2007: 98].

Всеми признаками синкретичных речевых актов обладают риторические вопросы, которые уже содержат в себе ответ на поставленный вопрос в виде утверждающего или отрицающего сообщения, но основной своей функцией имеют выражение оценочного отношения и нередко используются говорящим с целью завуалировать неодобрение, порицание, критику собеседника, ср.:

5) "Ich hab' ihr (der Lehrerin) nachgewiesen, dass ihre Rechnung auf der Tafel falsch war."

"Hm... ist das sehr diplomatisch?" Robert war gewohnt, seine Kritik an den Kindern überaus vorsichtig zu formulieren und sie in Fragen oder Andeutungen zu verstecken [Pillau 1986: 206].

Являясь по своей природе синкретичными речевыми актами, риторические вопросы служат важным стилистическим средством, формирующим речевую характеристику персонажа и передающим его эмоционально-психологическое состояние. Сказанные в присутствии собеседника, они, как правило, предполагают выражение чувств и отношения говорящего к происходящему.

В свою очередь повествовательные предложения, сами по себе обладающие способностью выражать самые разные смыслы и значения, также достаточно часто используются коммуникантами в процессе формирования синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения. В отличие от вопросительных форм повествовательные предложения в большинстве

случаев являются реакцией на предшествующее высказывание или действие собеседника и совмещают в себе иллокутивные функции 'сообщение' - 'возмущение', 'сообщение' - 'недовольство', 'сообщение' - 'сожаление', 'сообщение' - 'упрек', 'сообщение' - 'критика' + 'побуждение', 'сообщение' - 'неодобрение', а также 'сообщение' - 'одобрение', 'сообщение' - 'восторг', 'сообщение' - 'удовлетворение', 'сообщение' -'похвала' и др.

Агашиз языкового материала показал, что повествовательные предложения наиболее часто используются для непрямого выражения одобрения. Ei большинстве случаев подобное оформление позитивного отношения к собеседнику или его действиям обусловлено стремлением усилить положительную оценку, сделать ее более явной, как в следующей ситуации реализации синкретичного речевого акта 'сообщение' - 'похвала':

6) Flosa schenkte mir eine Tasse Kaffee ein. Alois trabte mit einem riesigen Napfkuchen herbei, der gespickt war mit Rosinen, Mandeln und grünen Sukkade. Sie legte mir ein mächtiges Stück davon auf. Ich wußte, was ich zu tun hatte. Kennerisch probierte ich einen Bissen und markierte gewaltiges Erstaunen. "Donnerwetter, der ist aber bestimmt nicht im Laden gekauft -"

"Selbstgebacken", sagte Rosa glücklich. Sie war eine fabelhafte Köchin und hatte gern, wenn man es erkannte [Remarque i960: 61-62].

Нередко к такой форме выражения положительного отношения адресант прибегает в ситуации, в которой прямая актуализация одобрения явилась бы неуместной. Подобные случаи интересны тем, что в них употребление синкретичного речевого акта одобрения всегда сугубо индивидуально и обусловлено целым рядом экстралингвистических факторов, которые в зависимости от ситуации могут найти языковое выражение в ходе беседы, а могут и не найти, ср.:

7) "Warum erzähle ich Ihnen das alles? Wie komme ich dazu? Wir kennen uns kaum ein paar Stunden."

"Weil wir uns auf Anhieb sympatisch sind. Sie haben sofort meinen Blindentrick durchschaut."

"Das war für einen Arzt - wie ich Ihnen schon erklärte - sehr einfach. Ein Blinder verhält sich anders" [Konsalik 1985: 134].

С помощью синкретичного речевого акта одобрения Weil wir uns... ('сообщение' - 'благодарность') лжеинвалид непрямо благодарит врача за то, что тот его не выдал, одновременно напоминая, что этот поступок не останется без внимания, и доктора ждет ответная услуга.

Особым характером использования при непрямом выражении оценочного отношения в современном немецком языке отличается побудительная структура. В процессе анализа фактического материала не было найдено ни одного примера, где данная конструкция служила бы средст-

вом непрямого выражения одобрения. Что касается непрямого неодобрения, то побудительное предложение находит отражение преимущественно в тех ситуациях, где решающим моментом при выборе формы высказывания является особый эмоциональный настрой коммуникантов, и служит, в основном, для усиления той негативной оценки, которая превалирует в высказывании. Наиболее часто подобное функционирование наблюдается в тех случаях, когда коммуникация происходит между партнерами разного социального статуса, и собеседник с более высоким положением намеренно использует побудительную конструкцию с целью актуализировать и подчеркнуть свое негативное отношение к адресату, ср.:

8) "Du bist schon zehn Jahre alt, sososo. Na, wenn man dich in die dritte Klasse steckt, wird es mit deinen Rechenkünsten nicht weit her sein, oder?"

Die ganze Klasse amüsierte sich. Der neue Schüler hatte seine Hände auf das Pult gelegt, sah vor sich hin und erwiderte nichts.

"Steh auf, wenn ich mit dir rede. Und sieh mich an" [Hein 2005: 18].

Учитель, у которого прибывший в класс новый ученик с самого начала вызывает антипатию и раздражение, намеренно задевает ребенка при одноклассниках, подчеркивая тот факт, что Бернхард старше остальных детей, а учиться должен будет в младшем классе. Для актуализации своего отрицательного отношения к новичку он прибегает к использованию синкретичного речевого акта ('побуждение' - 'выражение недовольства и раздражения'), что усиливает негативную оценку.

В ходе анализа языкового материала были выявлены языковые средства, актуализирующие непрямое оценочное значение в синкретичных речевых актах и помогающие слушающему достаточно однозначно определить истинную иллокутивную цель, реализуемую говорящим с помощью конкретного высказывания. Данные языковые средства представлены в немецком языке разноуровневыми структурами, из которых наиболее часто встречающимися являются синтаксические структуры, обладающие способностью снижать категоричность суждений. К ним относятся: неопределенно-личные предложения (с местоимением man), предложения, которым говорящий стремится придать обобщенную форму, а также структуры, содержащие общеизвестные истины (афоризмы, пословицы, поговорки и т.д.).

Обобщенный характер неопределенно-личного местоимения man позволяет соотносить его с разными лицами, начиная с действительно неизвестного говорящему (Man munkelt, dass ...) и заканчивая случаями, когда под этим местоимением имеется в виду сам говорящий (Man ist ja doch auch Mensch!). Именно столь широкий диапазон значений данного местоимения позволяет априори предполагать его богатые прагматические возможности, что и подтверждается исследованием конкретного

языкового материала. Так, в следующем примере использование конструкции с неопределенно-личным местоимением man в синкретичном речевом акте ('сообщение' - 'выражение неодобрения") позволяет говорящему дистанцироваться от ситуации общения и дает ему возможность, с одной стороны, достаточно четко выразить свое отрицательное отношение к действиям, событиям или личным качествам адресата сообщения, а, с другой стороны, позволяет сделать это в мягкой некатегоричной форме:

9) «Er bringt die Kartoffeln im Rucksack nach Berlin. Und zurück bringt er Salzheringe und Streichhölzer und amerikanische Zigaretten. Er bringt, was man sich wünschen tut, man muss ihm nur Kartoffeln oder Butter geben.»

«Es ist unehrenhaft, wenn man die Not der Menschen für ein Geschäft ausnutzt», sagte Komarek [Wellm 1981:223].

Регулярностью употребления в синкретичных речевых актах одобрения / неодобрения отличаются и предложения с заменой личного местоимения на неопределенное, ср.:

10) Als ich mir als einzige eine Nachspeise bestellte, schien mich Bente zum ersten Mal zu bemerken: «Du, Pippi», sagte sie und nippte an ihrem stillen Wasser, «ich finde das ganz toll, wenn jemand einfach das isst, worauf er Lust hat, ohne auf die Figur zu achten. How should I say? Das ist so genussorientiert».

Ich implodierte und dachte: «Bente Johannson, du widerliches Skelett! Ich kann abnehmen, wenn ich will, aber an deinem dämlichen Gesicht kannst du nichts mehr ändern! Ich bin klug, ich bin lustig. Ich habe den Mann, den du wolltest, und ich habe fest vor, meine Bauchmuskeln zu trainieren!» [von Kür-thy 2007: 26-27].

Обобщенная форма в синкретичном речевом акте неодобрения ('сообщение' - 'насмешка') служит средством усиления негативной составляющей иронического высказывания. Достижению особого эффекта при воздействии на коммуниканта способствуют многие факторы, в том числе намеренное искажение имени собеседницы (Du, Pippi), достаточно пренебрежительное обращение к ней, а также то, что за столом вместе с девушками сидят представители мужского пола, в том числе и молодой человек, внимания которого добивается говорящая.

Приведенный в качестве примера разговор очень ярко иллюстрирует ситуацию, когда непрямое выражение неодобрения осложняется в процессе коммуникации, обретает все новые оттенки и часто приводит к изменению эмоционального состояния собеседника.

В проанализированном материале широко представлены языковые структуры, содержащие общеизвестные истины. Синкретичными данные речевые формы делает то, что при включении их в конкретный контекст

они приобретают дополнительные оттенки и помимо собственно сообщения или вопроса выполняют функцию оценочного суждения, ср.:

11) „Mit Feuer zu spielen ist gefährlich, Emmons", sagte er.

„Wenn du damit sagen willst, dass ich die Schaffarm angezündet habe, dann täuschst du dich", sagte Alex [Farrell 1985: 120].

В сцене из романа своим высказыванием хозяин фермы непрямо сообщает собеседнику, что подозревает его в поджоге (синкретичный речевой акт 'сообщение' - 'обвинение'). Подобное оформление высказывания позволяет коммуниканту проводить собственную речевую стратегию, не раскрывая своих намерений, а только намекая на них, что, однако, не помешало адресату распознать их, о чем свидетельствует его ответная реакция.

Особой синтаксической структурой при непрямом выражении оценки является обращение к собеседнику, которое уже изначально обнаруживает в себе способности к синкретичному выражению интенции, поскольку «является носителем двух, обычно совместно реализующихся функций: призывной (апеллятивной) и оценочно-характеризующей (экспрессивной)» [БЭС Языкознание 1990: 341] и может выступать в качестве синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения: 'призыв' -'сожаление', 'призыв' - 'обвинение', 'призыв' - 'возмущение', 'призыв' -'недоумение', 'призыв' - 'негативное удивление', 'призыв' - 'неприязнь', 'призыв' - 'положительное отношение', 'призыв' - 'похвала' и др. Примером могут служить следующие ситуации:

12) "Du übernimmst die Eingangstür. Ich kümmere mich um die Fenster und die Gartenmöbel", flüsterte sie.

"Ibo, was soll ich...?"

"Eier." Sie deutete auf den Beutel in meiner Hand. "Und wenn du fertig bist, dann nix wie weg. Meike hat einen leichten Schlaf um diese Zeit."

"Was? Wer? Ibo!? " [von Kiirthy 2007: 204].

В данном диалоге героиня выражает недоумения в адрес своей подруги, предлагающей закидать яйцами дом ее бывшей соперницы (синкретичный речевой акт 'призыв' - 'недоумение'), а в примере № 13 обращение к собеседнику по имени является негативным удивлением из-за предположения больного, что врач разглашает тайны его болезни (синкретичный речевой акт 'призыв' - 'недовольство + удивление + возмущение'):

13) "Du hast zu niemandem über meine Krankheit geredet, Hungertobel?" fragte der Alte.

"Aber Hans!" sagte der andere alte Mann, "das ist doch Arztgeheimnis" [Dürrenmatt 2008: 88].

Как показал анализ фактического материала, в качестве непрямого выражения одобрения обращение встречается гораздо реже. Однако и такое его употребление имеет место в процессе диалогического общения. Так, в следующем примере обращение к ребенку является выражением положительного отношения, одобрением его детской наивности:

15) "So ein schlaues Schneider", sagte Mischka.

„Wir hätten ihm nicht allen Stoff auf einmal geben sollen", sagte Heinrich.

„Oh. Pugowitza." Der Soldat setzte sich auf den großen Tisch und lachte [Wellm 1981: 134].

В повествовательных и вопросительных структурах, формирующих синкретичный речевой акт, можно выделить ряд языковых средств морфологического уровня, которые усиливают непрямое выражение оценочного отношения к словам или действиям собеседника. К ним относятся претеритальные формы конъюнктива II, участвующего в формировании как синкретичного речевого акта неодобрения (пример №15), так и синкретичного речевого акта одобрения (пример №16). Субъективный характер подобных форм проявляется в том, что благодаря им у говорящего появляется возможность очень тонко дифференцировать свое личное отношение к называемому действию, факту или событию. Так, в примере № 15 герои не конфликтуют открыто, они вуалируют свои негативные высказывания за синкретичными речевыми актами (Wenn er nicht... 'сообщение' - 'упрек'), что иногда приводит к усилению отрицательной оценки. Скрытая критика не мешает собеседнику правильно истолковать истинный смысл высказывания и соответственно ему оформить реплику-реакцию {Willst du damit...), также являющуюся синкретичным речевым актом неодобрения ('вопрос' - 'встречное обвинение'):

15) Der alte Komarek muß sich sehr im Zaune halten, wenn er mit dem Spanier spricht, denn ihn quält die Eifersucht. [...]

„Wenn er nicht nach Berlin gefahren wäre", sagt Komarek, „dann wärst du schon verreckt, Spanier."

Schweigen.

„Willst du damit sagen, du hast ihn meinetwegen nach Berlin geschickt?" [Wellm 1981: 299-300].

Еще более ярко претеритальные формы конъюнктива II проявляют себя при непрямом выражении одобрения, ср:

16) „Gut. Rufen Sie Frau Taubert an, sie soll zu mir kommen."

„Ist schon unterwegs."

Eigentlich könnten Sie den ganzen Job auch ohne mich machen, Frau Eggert."

„Sie wissen doch, ich brauche Sie als Sündenbock, wenn was schiefgeht."

Diese Flachsereien waren Routine. Frau Eggert verstand, dass es Hannos Art war, seine Dankbarkeit auszudrücken [Schwanitz 1995: 5].

Подобное построение диалога в довольно шутливой форме и допустимость ответной реплики на синкретичный речевой акт одобрения ('предположение' - 'похвала') со стороны подчиненной (Sie wissen...) объясняются доверительными и достаточно близкими отношениями между собеседниками.

В отличие от форм конъюнктива II, некоторые модальные компоненты высказывания проявляют своеобразную специализацию, усиливая только непрямое выражение негативной оценки, как это имеет место в случае с модальным глаголом sollen:

17) „Aber du mußt in eine Schule gehen."

„Ich würde gehen, aber die Kinder machen solchen Krach."

„Was soll er in der Schule", sagte Komarek, „wenn sie doch nichts lernen."

„Dennoch, Alter, du solltest ihn zur Schule schicken."

„Was er braucht, das lernt er auch bei mir" [Wellm 1981: 302].

В данном диалоге обращает на себя внимание употребление модальных глаголов müssen и sollen. Первый из них используется во фразе, обращенной к ребенку, которая звучит благодаря этому модальному глаголу гораздо менее категорично, чем вторая (du solltest ihn zur Schule schicken), в которой явно чувствуется желание говорящего поучать собеседника, выразить свое недовольство, отрицательную оценку его действий ('побуждение' + 'назидание', 'недовольство'). Лишь форма конъюнктива II (solltest) призвана немного смягчить строгость данного побуждения.

Функционируя в процессе диалогического общения, исследуемые нами речевые акты проявляют способность к реализации самых разнообразных оттенков и нюансов оценочного значения. Так, синкретичные речевые акты одобрения, совмещающие две или более иллокутивные функции, одна из которых служит проявлением оценочного отношения (признательность, благодарность, похвала, комплимент, поощрение и др.), имеют место в тех случаях, когда прямое выражение интенции является неуместным, когда непрямая форма актуализации положительного отношения служит средством усиления позитивной оценки или используется в педагогических целях в разговоре с детьми.

Синкретичные речевые акты неодобрения, в свою очередь, способствуют как ослаблению, так и усилению негативной оценки, выражая широкий диапазон дополнительных оттенков и нюансов оценочного значения: от более мягкого проявления неодобрения (удивление, сожаление, разочарование, недоумение, несогласие и др.) до достаточно резкого (упрек, критика, недовольство, негодование, обвинение, оскорбление, на-

смешка, возмущение и др.). При этом обозначились две принципиально возможные ситуации их функционирования: коммуникативно-удачные (истинный смысл синкретичного высказывания распознается адресатом) и комму никативно-неудачные (истинный смысл синкретичного высказывания остается нераспознанным), каждая из которых характеризуется определенными параметрами.

В первой группе ответная реакция адресата выражена, чаще всего, вербально и предполагает актуализацию следующих возможных действий: попытка исправить ситуацию, обоснование или аргументация своего поведение, игнорирование критики или выдвижение встречного обвинения, ср.:

18) "Trkg. - was heißt denn das?"

"Trinkgeld", sagte ich. "Aber ich habe dich etwas anderes gefragt - "

"Entschuldigung."

Sie klappte den Baedeker zusammen.

"Was hast du gefragt?" [Frisch 1977: 116].

Правильно интерпретировав негативную оценку, выраженную с помощью синкретичного речевого акта неодобрения 'сообщение' -^упрек', девушка решает исправить ситуацию путем извинения и просьбой повторить вопрос.

Особенности ответной реакции коммуниканта, реагирующего на направленную на него отрицательную оценку, проявляются, в том числе, и сменой коммуникативного поведения, как в следующем диалоге:

19) „Du solltest ihn nicht wieder nach Berlin hinschicken", sagt der Spanier.

Der Schwieg dauerte eine halbe Stunde.

Jch schick ihn nicht. Wenn er es macht, so macht er aus freien Stücken."

Jch würde ihn nicht wieder fahren lassen", sagt der Spanier [Wellm 1981:299].

Встречным выражением неодобрения в адрес говорящего отличается коммуникативная ситуация в следующем разговоре между двумя молодыми людьми:

20) Desire drehte den Kopf zu Marcel und rief: Warum bist du nicht selbst gefahren!, er zuckte die Achseln und sagte: Du wolltest was zum Rauchen, nicht ich [Gerstenberg 2004: 45].

Упреки в адрес друг друга молодые люди выражают как вопросом (Warum bist... - 'вопрос' - 'недовольство, упрек, возмущение'), так и констатацией факта, т.е. сообщением (Du wolltest... - синкретичный речевой акт 'сообщение' - 'обвинение').

Особую подгруппу среди ситуаций первого типа образуют те случаи, когда реципиент на самом деле понимает истинный смысл высказывания,

но в силу определенных обстоятельств не показывает этого, реагируя не на подтекст адресованного ему сообщения, а на его буквальное значение, ср.:

21) Bärlach brummte: "Du fährst ja wieder über Ins"

"Ich liebe diese Strecke" [Dürrenmatt 2008: 75].

Своей, на первый взгляд, нейтральной фразой Берлах, с одной стороны, намекает своему собеседнику на хорошо известный тому неприятный факт, а с другой, выражает свое неодобрение, недовольство тем, что коллега игнорирует его желания (совмещение иллокутивных функций 'сообщение' - 'недовольство'). Чанц, обычно достаточно быстро реагирующий на непрямые просьбы своего наставника, понимает намек, но отвечает не на скрытый смысл высказывания, а на его прямое значение.

В случае коммуникативно-неудачного функционирования синкретичного речевого акта, когда реципиент в силу различных причин не способен правильно интерпретировать непрямое высказывание, адресат реагирует не на истинный смысл сообщения, а на его буквальное значение:

22) „Stanislaus heißt kein Mensch in der Welt. Wir brauchen einen Günther. Alle Leute haben schon Günthers." Elisabeth, die Älteste, stemmte die Hände in die Hüften.

Gustav sprang auf, setzte den Jungen ab und marschierte mit baumelnden Hosenträger in der Küche hi und her. ,flandelt es sich um deinen Jungen? Wie alt bist du überhaupt?"

,¿Dreizehn" [Strittmatter 1962: 34].

В ходе анализа обнаружен ряд примеров, семантическая амбивалентность которых позволяет трактовать их оценочное значение двояко, как выражение и одобрения и неодобрения, ср.: *

24) "Was hat er denn für einen Beruf?"

"Philosophe."

"Was verstehen Sie darunter, Charnel?"

"Ein Mann, der viel denken und nichts machen" [Dürrenmatt 2008:41].

Высказывание Чарнеля (Ein Mann, ...) явно носит иронический характер и, судя по предыдущему контексту романа, подразумевает негативное отношение адресанта к человеку, которого оно характеризует (Гастмана). Однако деревня, в которой проживает Чарнель, существует за счет Гастмана, что вполне устраивает всех ее жителей, с определенной симпатией относящихся к своему благодетелю. Таким образом, скрытое значение приведенного ироничного высказывания может толковаться двояко: как непрямое выражение одобрения (синкретичный речевой акт 'сообщение' - 'похвала') или как непрямое выражение неодобрения (синкретичный речевой акт 'сообщение' - 'критика').

Анализ языкового материала показал, что корректная интерпретация синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения и реализация

ожидаемого адресантом перлокутивного эффекта напрямую зависит от адресата сообщения, его способности учесть весь комплекс лингвистических и экстралингвистических компонентов реализации высказывания. При этом одним из наиболее важных факторов являются межличностные отношения коммуникантов, в зависимости от которых обычная, элементарная коммуникативная ситуация может получать самые разнообразные формы языкового выражения.

Проведенное диссертационное исследование позволяет сделать вывод о широкой представленности синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком диалогическом дискурсе. Особенности функционирования данных языковых единиц наиболее полно раскрываются с позиции прагмалингвистики, в которой главной доминантой является антропоцентрический подход к изучению языковых явлений и предметом которой являются условия использования языка коммуникантами в процессе их взаимодействия.

Изучение проблем, связанных с функционированием синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, открывает перспективы для дальнейшего изучения данной темы, прежде всего, в сопоставительном плане, с позиции сопоставления данного явления в разных языковых культурах. Знание особенностей вербального поведения носителей немецкого языка важно также для формирования межкультурной компетенции, что, без сомнения, особенно актуально в современном мире с его процессами глобализации. Кроме того, несомненный интерес представляет изучение непрямой коммуникации и языковых средств ее выражения в разных типах дискурса: в педагогическом, медицинском, политическом, юридическом и т.д., как отражение особенностей типов языковой личности. Очевидно, что подобные исследования могут быть осуществлены с учетом данных таких наук, как культурология, социология, психолингвистика, этнолингвистика и др.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Кабанкова Т.В. Прагматические основы исследования синкретичных речевых актов (на примере средств выражения одобрения / неодобрении в современном немецком языке) // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2010. -Вып. 2 (82). С. 187-193.

2. Кабанкова Т.В. Прагматическая пластичность синкретичных речевых актов как основа их функционирования в немецком диало-

гическом дискурсе // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2011. - Вып. 2 (94). С. 213 - 218.

3. Кабанкова Т.В. Когнитивные и прагматические основы исследования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения // Социально-экономические явления и процессы. - Тамбов, 2011. -Вып. 3-4. С. 419-423.

4. Зазнобина (Кабанкова) Т.В., Милосердова Е.В. Прагматические аспекты функционирования синкретичных речевых актов в немецком языковом общении // Культура в зеркале языка и литературы: Мат-лы Междунар. науч. конф. 15-16 апреля 2008. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. - С. 247 - 251.

5. Зазнобина (Кабанкова) Т.В. Прагматические аспекты имплицитного выражения неодобрения в диалогическом общении // Вестник Тамбовского университета. Лаборатория лингвистики и межкультурной коммуникации. 1994-2009. Приложение к журналу. - Тамбов, 2009. - С. 58 - 64.

6. Зазнобина (Кабанкова) Т.В. Лингвистические средства, участвующие в формировании синкретичных речевых актов // Иноязычная филология и дидактика в вузе: Международный межвузовский сборник научных трудов, выпуск 5. - Москва - Мичуринск - Наукоград: Издательство ФГОУ ВПО «Мичуринский государственный аграрный университет», 2009. - С. 73 - 79.

7. Кабанкова Т.В. Функционирование синкретичных речевых актов в литературных диалогах // Научная и образовательная деятельность в рамках диалога культур «Россия - Германия»: мат-лы Междунар. круглого стола 15-17 апр. 2009 г. / отв. ред. И.Ю. Безукладова; Федеральное агентство по образованию, ГОУ ВПО «Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина». Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. - С. 85 - 89.

8. Кабанкова Т.В. Социокультурные основы тенденций синкретичного оформления высказывания в современном немецком языке // ОБЩЕСТВО - ЯЗЫК - КУЛЬТУРА: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке: мат-лы Пятой международной научной конференции. - Москва, 2011.-С. 15-21.

Подписано в печать 30.06.2011 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать на ризографе. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 1528. Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина. 392008, Тамбов, ул. Советская, 190г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кабанкова, Татьяна Владимировна

Введение.

Глава I. Теоретические основы исследования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в диалогическом дискурсе

1.1. Философские, социальные, психологические и лингвистические аспекты речевого общения.

1.2. Диалогическое общение как важнейший компонент коммуникации.

1.3. Основные положения .теории речевых актов

1.3.1. Речевой акт как объект исследования лингвистической прагматики.

1.3.2. Этапы развития классической теории речевых актов.

1.3.3. Критика теории речевых актов и попытки устранения ее недостатков.ЗЗ

1.4. Коммуникативная ситуация как основная сфера функционирования речевых актов.

1.5. Место синкретичного речевого акта в коммуникативной ситуации.

1.6. Прагматический аспект исследования оценки в лингвистике.

1.7. Оценочный дискурс как основная сфера функционирования синкретичных речевых актов.

Выводы по главе I.

Глава II. Семантико-синтаксические и коммуникативно-прагматические аспекты функционирования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения

2.1. Формирование синкретичного речевого акта в немецком диалогическом дискурсе.

2.2. Роль экстралингвистических факторов в процессе реализации синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения.)

2.3. Роль коммуникативных типов предложения при реализации синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения.

2.3.1. Роль вопросительного предложения в процессе реализации синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения.

2.3.2. Роль повествовательного предложения при реализации синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения.

2.3.3. Роль побудительных предложений в процессе формирования синкретичных речевых актов неодобрения.

2.4. Языковые средства реализации непрямого выражения одобрения. / неодобрения.

2.4.1. Синтаксические структуры, актуализирующие непрямое выражение одобрения-/ неодобрения;.

2.4.2. Роль обращения в процессе актуализации; непрямого: выражения одобрения / неодобрения.

2.4.3; Роль конъюнктива II при непрямом выражении одобрения / неодобрения. .122'

2.4.4. Роль модального глагола sollen в процессе реализации синкретичных речевых актов неодобрения.

2.5. Прагматический потенциал синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения

2.5.1. Коммуникативная роль синкретичных речевых актов одобрения.

2.5.2. Диапазон прагматических значений синкретичных речевых, актов; неодобрения. .13 6>

2.5.3. Реакция адресата на синкретичный речевой акт неодобрения.

2.5.4: Синкретичные речевые акты, совмещающие в себе выражение одобрения и неодобрения.

Выводы по главе II.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Кабанкова, Татьяна Владимировна

Проблемы современной коммуникации являются предметом многих научных дисциплин, в числе которых лингвистика, прагмалингвистика, психолингвистика, социология, философия и психология. На современном этапе развития языкознания обращение к данным вопросам обусловлено становлением коммуникативно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания, связанной с концепциями В. фон Гумбольдта, Э. Бенвениста, И.А. Бодуэна де Куртене, A.A. Потебни и др. В 50-60-е годы ХХ-го века* многие-вопросы,.связанные с речевым общением, рассматривались, прежде всего, в рамках исследований по разговорной речи. С развитием прагмалингвистики эти проблемы получили новую трактовку, так как в ней речь, речевое общение рассматриваются с учетом тех интенций, которые реализует говорящий, и того перлокутивного эффекта, который конкретное высказывание вызывает у собеседника.

Современное языкознание исследует проблемы речевого общения с позиций, определяемых новым уровнем научного знания, который характеризуется обращением лингвистов к исследованиям соотношения языковых форм и категорий с прагматическими факторами их реализации в речи. Значительное место в изучении этой проблематики отводится анализу смысловой стороны высказывания, которая непосредственно связана с проблемами непрямой коммуникации, подразумевающей завуалированную реализацию интенций говорящего и общение на уровне скрытых смыслов. Этой проблеме посвящены, в частности, работы таких лингвистов, как В.В. Дементьев, О.Я. Гойхман, O.K. Ирисханова, Е.В. Милосердова, О.С. Милосердова, Т.М. Надеина, М.Ю. Федосюк, Д.В; Хворостин, H.H. Шацких, Р.В. Шиленко, Т.А. Шишкина, Е. Rolf, W. Falkner, Н. Weinrich и др.

В связи с обращением к данным вопросам были переосмыслены и некоторые положения разработанной в середине ХХ-го века классической теории речевых актов (см., например: [Остин 1986, Серль 1986]). Проблема исследования речевых актов и их разновидностей в основе своей является проблемой межличностного общения, в котором важен выбор оптимальных средств речевого воздействия для эффективной коммуникации (см. работы: [Доброва 2004; Ирисханова 2009; Теплякова 1998 и др.]). Одним из главных недостатков классической теории речевых актов является необращение к вопросу о соотношении между конкретным речевым актом и используемыми в нем речевыми средствами. Выделенные Дж. Остином и Дж. Серлем речевые акты в чистом виде практически не встречаются, а смысловая прозрачность присуща далеко не всем высказываниям. Гораздо чаще они-оказываются осложнены дополнительными оттенками, всегда имеющими-прагматическую природу и отражающими сложные межличностные отношениякоммуникантов.

Настоящая диссертация посвящена исследованию- синтаксических единиц немецкого языка, служащих для выражения скрытого (непрямого) одобрения / неодобрения в диалогическом дискурсе. Главной особенностью' данных синтаксических единиц является то, что в них реализуется, как минимум, два иллокутивных намерения, одно из которых выступает ведущим в конкретной коммуникативной ситуации. В качестве рабочего определения для обозначения подобных языковых структур в диссертации используется название «синкретичный речевой акт», так как в этих формах налицо совмещение (синкретичность) буквального значения синтаксической структуры и реализуемого говорящим иллокутивного смысла. Здесь мы сталкиваемся с таким свойством языка, как полифункциональность, которая, по словам H.A. Кобриной, «есть свидетельство соотношения ментальной действительности и вербализации» [Кобрина 2005: 80].

Актуальность настоящего* исследования обусловлена связью используемого в работе теоретического подхода и методики анализа указанных языковых единиц с коммуникативно-прагматическим направлением, необходимостью изучения подобных языковых форм как составной части содержательно осложненной (непрямой) коммуникации, а также выбором в качестве объекта исследования языковых структур, реализуемый смысл которых в естественной коммуникации не исчерпывается их системно-языковым значением.

Объектом настоящего исследования являются языковые средства, способствующие формированию синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, и коммуникативная роль таких единиц в диалогическом дискурсе современного немецкого языка.

Предмет исследования составляют коммуникативные ситуации, в которых1 реализуется синкретичный речевой.акт одобрения / неодобрения.

Основная цель работы4 заключается в выявлении факторов, которые способствуют правильной интерпретации скрытой иллокутивной цели синкретичного высказывания, служащего для выражения одобрения' / неодобрения, а также анализ коммуникативных функций таких речевых форм в реальном общении. Указанная цель предполагает решение следующих конкретных задач:

1. Рассмотреть онтологические основы исследования речевого общения и его трактовку в философии, социологии, психологии и лингвистике.

2. Выявить предпосылки исследования синкретичных речевых актов в современном немецком языке.

3. Определить особенности диалогического общения, которые вызывают необходимость обращения коммуникантов к синкретичным речевым актам одобрения / неодобрения и влияют на их функционирование.

4. Установить языковые средства реализации синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, характерные для современного немецкого языка.

5. Проанализировать коммуникативно-прагматические функции синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в процессе речевого общения.

Теоретической базой исследования послужили основные положения, разрабатываемые в области:

• теории дискурса (А.Г. Гурочкина, Т.А. ван Дейк, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, M.JI. Макаров, Е.И. Шейгал, Е. Goffman, W. Holly и др.);

• коммуникативно-прагматической теории языка (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, В.В. Дементьев, Г.В. Колшанский, Е.В. Милосердова, Е.В. Падучева, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, S.C. Levinson, А. Linke, Е. Rolf и др.);

• теории речевых актов (П. Грайс, Дж. Остин, Е.В. Падучева, Дж. Серль, K.Bach, R.M.Harnish, G. Heibig, D. Wunderlich и др.);

• функциональной грамматики (В.Г. Адмони, A.B. Бондарко, В .Г. Гак, О.И. Москальская,, J'. Erben, М. Hartig, G. Heibig, W. Schmidt, P. Schlobinski и др.);

• теории семантики (Ю.Д. Апресян, Е.М. Вольф, А. Вежбицкая, Г.В. Колшанский, Т.В. Маркелова, В.Н. Телия и др.);

• теории оценки (Н.Д. Арутюнова, H.H. Болдырев, Е.М. Вольф, В.Н. Телия).

Материалом исследования послужили около 1500 диалогических единств, содержащих более 2000 синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения, выделенных методом сплошной выборки из произведений немецкой художественной литературы XX - начала XXI вв.

Поставленные цель и задачи исследования предопределили необходимость комплексной методики анализа, включающей описательный метод, представленный такими приемами, как отбор, обработка и интерпретация материала; метод компонентного анализа с опорой на словарные статьи толковых (одноязычных) и переводных (двуязычных) словарей; метод контекстуального и дискурсивного анализа; метод прагматической трансформации.

Научная новизна заключается в разработке синкретичного речевого акта как самостоятельного речевого феномена и рассмотрении его с позиции коммуникативно-дискурсивного подхода, который позволяет не только выявить специфику употребления данных речевых единиц в немецком языке, но и раскрыть особенности дискурсивного поведения носителей данного языка. В диссертации впервые исследуется взаимодействие семантико-синтаксических и прагматических аспектов в формировании непрямого выражения одобрения / неодобрения в немецком диалогическом дискурсе. Используемый в работе подход позволил получить результаты о способах экспликации и импликации в немецком диалогическом общении указанных оценочных смыслов, а также выявить прагматические причины, лежащие в основе их употребления.

Теоретическая значимость исследования обусловлена тем, что оно вносит вклад в изучение проблем, связанных с непрямой коммуникацией, в частности, языковых- единиц, участвующих в формировании синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения в немецком диалогическом дискурсе, в их комплексном описании, в выявлении и систематизации разноуровневых средств современного немецкого языка, формирующих данные смыслы. Исследование синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения способствует развитию основных положений лингвистической прагматики как частной > области языкознания, исследующей язык как инструмент социального взаимодействия людей в ситуации реального общения. Полученные результаты углубляют представление о специфике и способах формирования непрямых смыслов и коммуникативных намерений говорящего.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в курсах теоретической грамматики немецкого языка, при разработке спецкурсов по прагмалингвистике, интерпретации текста, теории коммуникации, в дипломных и диссертационных исследованиях, а также на практических занятиях по немецкому языку. Результаты, полученные в ходе анализа материала, могут быть полезны на теоретических и практических занятиях по проблемам межкультурного общения с целью знакомства изучающих немецкий язык с некоторыми тенденциями речевого общения в немецком социуме.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать основные положения, выносимые на защиту:

1. Синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения, в которых реализуются два иллокутивных намерения - прямое и непрямое, функционируют в диалогическом общении как в качестве инициирующих,' так и ответных реплик, и представляют собой многогранный, языковой феномен, семантико-синтаксические и коммуникативно-прагматические аспекты которого находятся в динамическом взаимодействии.

2. Оценочное значение в синкретичных речевых актах одобрения / неодобрения является имплицитным смыслом, который не всегда может быть выведен из лексического значения входящих в состав таких высказываний слов и словосочетаний, а распознается на основе анализа взаимодействия лингвистических и экстралингвистических факторов употребления данной языковой- единицы и определяется перлокутивным эффектом высказывания на основе анализа той прагматической ситуации, в которой реализуются указанные синкретичные речевые акты.

3. Выражение одобрения / неодобрения в синкретичных речевых актах проявляется в диалогическом общении в виде различных оттенков: похвала, разрешение, благодарность, комплимент и т.п. (положительная часть оценочной шкалы), а также критика поступков, неприятие мнения собеседника, отрицание, упрек или выражение неприязни и др. (отрицательная часть оценочной шкалы). Указанные значения реализуются в коммуникации с помощью целого комплекса языковых средств, наиболее приспособленных для передачи непрямого оценочного значения и обнаруживающих как сходства, так и различия.

4. Непрямое выражение одобрения / неодобрения в современном немецком языке реализуется на уровне высказывания, аккумулирующего в себе значения всех его составляющих и преобразующих их в новое смысловое качество. Наиболее часто встречающимися в проанализированном материале оказались следующие языковые средства реализации непрямого оценочного отношения: вопросительные предложения; неопределенно-личные предложения; предложения обобщенного характера, включая структуры, содержащие афоризмы, пословицы, поговорки; обращения к собеседнику. Элементы морфологического уровня (претеритальные формы конъюнктива, модальные глаголы и др.) позволяют лишь.усилить тот или иной оценочный параметр всего высказывания.

5. Анализируемые синкретичные речевые формы выражениям одобрения/ неодобрения обнаруживают не только сходство, но и различие. Общим для них является то, что выражение как одобрения, так и неодобрения является прагматически обусловленным и интерпретируется с опорой на широкий контекст, что свидетельствует о его дискурсивной зависимости. Расхождение между ними наблюдается как в их количественном соотношении (непрямое выражение одобрения встречается гораздо реже, чем непрямое выражение неодобрения), так и в преимущественном использовании ряда языковых структур. Так, вопросительная структура наиболее часто служит средством актуализации непрямого неодобрения (синкретичный речевой акт 'вопрос' -'неодобрение'), тогда как непрямое выражение одобрения реализуется, в основном, в форме повествовательного предложения (синкретичный речевой акт 'сообщение' — 'одобрение'). Особое место занимает побудительная структура, которая представлена в проанализированном материале единичными случаями только для непрямого выражения неодобрения (синкретичный речевой акт 'побуждение' - 'неодобрение') и служит, в основном, для усиления негативной оценки, превалирующей' в высказывании.

6. Каждый из рассмотренных видов непрямого выражения оценочного отношения представлен в реальной коммуникации широким диапазоном прагматических функций и значений, обусловленных в каждой конкретной ситуации особыми намерениями говорящего и типом отношений между собеседниками. Преобладание непрямого выражения неодобрения по сравнению с аналогичным способом выражения одобрения можно рассматривать как отражение национально специфического типа общения в немецком социуме.

7. Особенностью непрямого выражения неодобрения является то, что только для него оказались характерными две принципиально разные ситуации: коммуникативно-удачные и коммуникативно-неудачные, каждая из, которых характеризуется определенными параметрами. Данный факт, а-также отсутствие коммуникативно-неудачных ситуаций, связанных с непрямым одобрением, свидетельствует о явной психологической, обусловленности интерпретации таких форм участниками «коммуникативного процесса.

Апробация работы. Основные положения работы, нашли отражение в докладах на международных научно-практических конференциях: Общероссийская конференция «Державинские чтения» (Тамбов, ТГУ имени Г.Р.Державина, 2009 г.), Международная конференция «Научная и образовательная, деятельность в рамках диалога культур "Россия — Германия''» (Тамбов, ТГУ имени Г.Р. Державина, 2009 г.), XIII Международная конференция «Актуальные проблемы германистики и романистики» (Смоленск, СмолГУ, 2010 г.), III Международная научная интернет-конференция «Культура и искусство Германии» (Тамбов, 2010 г.), Пятая Международная научно-практическая конференция «ОБЩЕСТВО -ЯЗЫК - КУЛЬТУРА: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке» (Москва, МИЛ, 2010 г.), а также на аспирантских семинарах при кафедре немецкой филологии ТГУ имени Г.Р. Державина, в лекциях по теоретической грамматике немецкого языка, прочитанных на немецко-английском отделении Института иностранных языков ТГУ имени Г.Р. Державина. По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе 3 статьи в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ

Структура и объем диссертации определяются спецификой ее целей, задач и методов. Работа состоит из Введения, двух Глав, Заключения, Списка использованной литературы, включающего 311 наименований, в том числе 54 на иностранных языках, Списка использованных словарей, Списка источников фактического материала и Приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционирование синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком диалогическом дискурсе"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II

Анализ коммуникативных ситуаций и диалогов из произведений художественной литературы позволяет сделать вывод о широкой представленности в современном немецком языке синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения. Семантическая и прагматическая амбивалентность таких высказываний позволяет варьировать их смысловое наполнение в каждой конкретной ситуации в соответствии с намерениями и мотивами адресанта* сообщения, которые определяются ' различными экстралингвистическими факторами, из которых наибольшее влияние на ход коммуникации оказывают пресуппозиция высказывания; присутствие- при разговоре третьих лиц, учет социального, тендерного и возрастного статусов коммуникантов:

Проведенный анализ эмпирического материала позволил выявить существенные отличия в роли коммуникативных типов предложения при актуализации непрямого одобрения / неодобрения. Так, вопросительные конструкции^ занимают особое место среди языковых средств реализации синкретичных речевых актов и являются наиболее часто встречающейся синтаксической структурой при непрямом выражении неодобрения. Совмещая в себе две или более иллокутивные функции, вопросительные предложения, помимо собственно вопроса, проявляют способность к актуализации целого ряда коммуникативно-прагматических оттенков оценочного значения, таких как 'вопрос' - 'критика', 'вопрос' - 'неприятие', 'вопрос' - 'упрек', 'вопрос' - 'негативное отношение', 'вопрос' -'обвинение', 'вопрос' - 'возмущение', а также 'вопрос' - 'благодарность', 'вопрос' - 'одобрение' и др. Характер передаваемого эмоционального содержания в подобных случаях определяется при помощи контекста конкретного высказывания и учета всех экстралингвистических факторов его реализации.

Для непрямого выражения одобрения, в свою очередь, коммуниканты наиболее часто прибегают к использованию повествовательного предложения, что обусловлено широкими возможностями реализации различных прагматических оттенков и нюансов оценочного высказывания в рамках данного коммуникативного типа. Всегда выступая в более широком контексте, повествовательные предложения часто являются реакцией на предшествующее высказывание или действие собеседника и совмещают в себе иллокутивные функции 'сообщение' - 'возмущение', 'сообщение' -'недовольство', 'сообщение' - 'сожаление', 'сообщение' - 'упрек', 'сообщение' - 'критика' + 'побуждение', 'сообщение' - 'неодобрение', а также 'сообщение' — 'одобрение', 'сообщение' - 'восторг', 'сообщение' -'удовлетворение', 'сообщение' - 'похвала' и др.

Решающим моментом при выборе побудительных конструкций для непрямого выражения интенции • является особый эмоциональный настрой между коммуникантами. Т1ри этом основной задачей подобных структур является усиление той оценки, которая превалирует в высказывании, и придание ей дополнительных оттенков и нюансов.

В' ходе анализа языкового материала были выявлены языковые средства, актуализирующие непрямое оценочное значение в синкретичных речевых актах и помогающие слушающему достаточно однозначно определить истинную <■ иллокутивную цель, реализуемую говорящим с помощью конкретного высказывания. Данные языковые средства представлены в немецком языке разноуровневыми структурами, из которых наиболее часто встречающимися являются синтаксические структуры, обладающие способностью смягчать эгоцентричность «я»-высказываний и снижать категоричность суждений. К ним относятся: неопределенно-личные предложения (с местоимением man), предложения, которым говорящий стремится придать обобщенную форму, а также структуры, содержащие общеизвестные истины (афоризмы, пословицы, поговорки и т.д.). Подобное оформление высказывания, в котором совмещаются два значения, прямое и непрямое ('извинение', 'недовольство', 'недоверие', 'неодобрение', 'критика', 'упрек', 'несогласие', 'насмешка', 'одобрение', 'похвала', 'поддержка' и др.), позволяет коммуниканту проводить собственную речевую стратегию, не раскрывая своих намерений, а только намекая-на них.

Особой синтаксической структурой при непрямом выражении оценки является обращение к собеседнику, которое может выступать в качестве синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения- и наряду с призывной функцией совмещать в себе различные оттенки оценочного значения: 'призыв' - 'сожаление', 'призыв' - 'возмущение', 'призыв' - 'недоумение', 'призыв' - 'негативное удивление', 'призыв' - 'обвинение', 'призыв'' -'неприязнь', 'призыв' - 'положительное-отношение', 'призыв' - 'похвала' и< др.

При актуализации непрямого значения одобрения / неодобрения в немецком языке важную роль играют претеритальные формы конъюнктива, дифференцирующие личностное отношение говорящего к действию и выражающие неопределенность, возможность, сомнение или недействительность. Анализ языкового материала показал, что данные формы обладают способностью передавать различные оттенки оценочного значения: недоверие, встречное обвинение, осуждение, неодобрение и манипуляция, возмущение, негодование, несогласие, возражение (отрицательная часть оценочной шкалы), а также одобрение, похвала, комплимент (положительная часть оценочной шкалы) и др., а также выполнять функцию манипулятивного воздействия на собеседника.

В процессе реализации синкретичных речевых актов»специфичностью отличается и использование модальных компонентов высказывания, которые помимо отражения каких-либо фактов действительности, способны давать им субъективную оценку, что играет большую роль в формировании непрямого смысла сообщения.

Анализ языкового материала позволил выявить богатый прагматический потенциал исследуемых синтаксических структур. Так, синкретичные речевые акты одобрения, совмещающие две или более иллокутивные функции, одна из которых служит проявлением оценочного отношения (признательность, благодарность, похвала, комплимент, поощрение и др.), имеют место в тех случаях, когда прямое выражение интенции является неуместным, когда непрямая форма актуализации положительного отношения служит средством усиления позитивной оценки или используется в педагогических целях в разговоре с детьми.

Синкретичные речевые акты неодобрения, в свою очередь, способствуют как ослаблению, так и усилению отрицательной оценки. Выражая широкий диапазон дополнительных' оттенков', и нюансов оценочного значения: от более мягкого проявления*неодобрения (удивление, сожаление, разочарование, недоумение, несогласие и др.) до достаточно резкого (упрек, критика, недовольство, негодование, обвинение, оскорбление, насмешка, возмущение и .др.), синкретичные речевые акты неодобрения позволяют обозначить две принципиально возможные ситуации их функционирования: коммуникативно-удачные и коммуникативно-неудачные, каждая из которых характеризуется определенными, параметрами.

Таким образом, являясь частью непрямой коммуникации, подразумевающей наличие скрытых смыслов, не содержащихся в собственно высказывании, синкретичные речевые-акты представляют собой неизменный атрибут диалогического общения. Очевидным является тот факт, что их анализ необходимо проводить с учетом комплексного подхода, заключающегося в совместном рассмотрении вопросов о взаимодействии в рамках предложения элементов разных языковых уровней, а также изучении проблем, связанных с тем, как человек воплощает в языковом знаке, в данном случае предложении, самого себя, свою личность, какие возможности система данного языка предоставляет ему для отражения его отношения к собеседнику.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное диссертационное исследование позволяет сделать вывод о широкой представленности синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком диалогическом дискурсе. Особенности функционирования данных языковых единиц наиболее полно раскрываются с позиции прагмалингвистики, в которой главной доминантой является антропоцентрический подход к изучению языковых явлений и предметом которой являются условия использования языка коммуникантами» в актах их взаимодействия.

Изучение прагматического компонента речевого общения входит в круг проблем, связанных с непрямой коммуникацией, подразумевающей разграничение значения и смысла высказывания. При исследовании синкретичных речевых актов явление синкретизма, отражающее способность языковой единицы выражать более одного значения- в одном речевом употреблении, рассматривается на уровне функционирования предложения в речи, т.е. на уровне конкретного высказывания, в котором находит свое воплощение интенция говорящего. Предложение, в свою очередь, выступает той языковой моделью, .которая является основой для формирования синкретичного речевого акта как потенциальной речевой единицы.

В синкретичных речевых актах реализуются, как минимум, два иллокутивных намерения - прямое и непрямое, и имплицитные смыслы являются более важными, чем эксплицитные значения, выступающие лишь фоном, той отправной точкой, на которой каждый из собеседников выстраивает свое понимание истинного смысла высказывания. Структура и семантика синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения определяется прагматической ситуацией, в которой они реализуются. Положительное и отрицательное отношение в них выражается небуквально, а оценочное значение является чаще всего имплицитным, невыраженным.

В современном немецком языке исследуемые синкретичные речевые акты представляет собой важную часть диалогического дискурса, в котором реплики-реакции находятся в тесной взаимосвязи с репликами-стимулами, образуя неразрывное диалогическое единство. В процессе диалогического общения непрямое выражение одобрения или неодобрения может проявлять себя как разрешение, приглашение или побуждение адресата к какому-либо действию, а также неодобрение поступков, личных качеств коммуниканта, отрицание или выражение неприязни к самому собеседнику, рассматриваемые нами как прагматические оттенки, или нюансы указанных, синкретичных речевых актов.

Корректная1 интерпретация подобных высказываний и осознание слушающим скрытых намерений, отличных от прямых, возможны только1 с учетом таких экстралингвистических компонентов реализации синкретичного речевого акта, как знания, взгляды, убеждения адресата, его симпатии и антипатии, а также межличностных отношений коммуникантов, в зависимости от которых обычная, элемёнтарная коммуникативная ситуация может получать самые разнообразные формы языкового выражения.

Среди перечисленных факторов наибольшее влияние на ход коммуникации при непрямом выражении одобрения / неодобрения в синкретичных речевых актах оказывают пресуппозиция высказывания, широкий контекст, иногда включающий' содержание всего литературного произведения, присутствие при разговоре третьих лиц, учет социального, тендерного и возрастного статусов коммуникантов. Учет данных параметров высказывания позволяет актуализировать в синкретичном речевом акте различные оттенки непрямого выражения одобрения / неодобрения, для реализации которых в современном немецком языке существует определенный инвентарь языковых средств.

Анализ коммуникативных типов предложения позволил выделить ряд различий в. их роли в процессе реализации синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения. Так, в форме вопросительного предложения, участвующего в формировании как синкретичного речевого акта одобрения, так и синкретичного речевого акта неодобрения, наиболее часто встречаются реплики-стимулы и реплики-реакции, содержащие непрямое выражение неодобрения (64% от всех коммуникативных ситуаций, в которых реализуется синкретичный речевой акт оценки с прямой иллокутивной функцией 'вопрос'). Совмещая в себе две или более иллокутивные функции, вопросительные структуры актуализируют, помимо собственно вопроса, и ряд других коммуникативно-прагматических значений и нюансов (критика, неприятие, упрек, негативное отношение, обвинение, возмущение, благодарность, одобрение и др.), характер которых определяется при помощи контекста конкретного высказывания и учета всех экстралингвистических факторов его реализации.

Для реализации непрямого выражения одобрения, в свою очередь, коммуниканты наиболее часто используют ответные реплики в форме повествовательного предложения (59% от всех случаев реализации синкретичных речевых актов оценки с прямой иллокутивной функцией 'сообщение'). Употребленные в определенных коммуникативных ситуациях при участии конкретных лиц, они способны выражать те преследуемые говорящим в своей речи коммуникативные цели, которые не имеют ничего общего с исходной семантикой предложения (возмущение, недовольство, сожаление, упрек, критика, побуждение, неодобрение, одобрение, восторг, удовлетворение, похвала и др.)

В отличие от повествовательных и вопросительных предложений, которые участвуют в реализации каю непрямого одобрения, так и неодобрения, побудительное форма в современном немецком языке обладает более узкой сферой функционирования: в проанализированном материале данная структура встретилась только как средство выражения неодобрения. При этом такое ее употребление характерно преимущественно для тех ситуаций, где решающим моментом при выборе формы высказывания является особый эмоциональный настрой между коммуникантами, поэтому она служит, в основном, для усиления той негативной оценки, которая превалирует в высказывании.

Проведенный анализ показал, что наиболее приспособленными для передачи различных прагматических нюансов выражения одобрения / неодобрения в современном немецком языке являются синтаксические структуры, обладающие способностью снижать категоричность суждений: неопределенно-личные предложения (с местоимением man), предложения, которым говорящий стремится придать обобщенную форму, а также структуры, содержащие общеизвестные истины (афоризмы, пословицы, поговорки и т.д.). Особое место среди синтаксических структур занимает обращение к собеседнику, которое наряду с прямой апеллятивной,функцией, выполняет функцию оценочного суждения. Функционируя преимущественно'в форме повествовательного предложения, указанные выше структуры способствуют реализации синкретичного речевого акта и проявляются в,речи как извинение, упрек, недовольство, неодобрение, критика, обвинение, недоверие, несогласие, насмешка, неприязнь, а также одобрение, похвала,, признательность.и др.

Существенную роль при непрямом выражении одобрения / неодобрения играют и некоторые морфологические формы немецкого языка, в частности, использование1 конъюнктива II, выражающего возможность, неопределенность, сомнение или недействительность. Реализуясь как в составе вопросительного, так и повествовательного предложения, в. которых совмещаются две или более иллокутивные функции, формы конъюнктива II обнаруживают способность к передаче различных оттенков оценочного значения: недоверие, встречное обвинение, осуждение, неодобрение и манипуляция, возмущение, негодование, несогласие, возражение (отрицательная часть оценочной шкалы), а также одобрение, похвала, комплимент (положительная часть оценочной шкалы) и др., а также выполняют функцию манипулятивного воздействия на собеседника.

Использование модального глагола sollen, в отличие от перечисленных выше языковых средств, участвующих в формировании, как непрямого выражения одобрения, так и неодобрения, характерно только для синкретичных речевых актов неодобрения, что обусловлено спецификой семантики данного глагола.

Будучи высказываниями с завуалированным намерением говорящего, высказываниями-намеками, синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения всегда семантически и прагматически обусловлены и используются говорящим для достижения определенной коммуникативной цели. Так, уступающие в количественном плане синкретичные речевые акты* одобрения, проявляющиеся в. речевом общении как средства выражения* признательности, благодарности, похвалы, комплимента, поощрения, одобрения, согласия и др., в большинстве случаев служат средством усиления позитивной оценки или используются в педагогических целях в разговоре с детьми, а также употребляются в тех коммуникативных ситуациях, когда прямое выражение интенции в силу определенных причин является неуместным.

Синкретичные речевые акта неодобрения обладают гораздо большим прагматическим потенциалом, диапазон передаваемых ими значений отрицательной- оценки колеблется от более мягкого проявления неодобрения (удивление, сожаление, разочарование, недоумение, несогласие и др.) до достаточно резкого (упрек, критика, недовольство, негодование, обвинение, оскорбление, насмешка, возмущение и др.). Анализ языкового материала показал, что непрямое выражение неодобрения является как средством регулирования межличностных отношений, смягчения отрицательной оценки и снижения категоричности, так и средством многократного усиления негативного отношения к действиям, поступкам собеседника. Одной из функций синкретичного речевого акта неодобрения в процессе диалогического общения является манипулятивное воздействие на адресата с целью изменения его поведения или точки зрения. При этом побуждение к какому-либо действию осуществляется не в категоричной форме, а в форме намека. Подобные речевые акты предоставляют возможность создания намеренной расплывчатости, абстрактности высказывания. В каждой конкретной ситуации это обусловлено особыми намерениями говорящего, типом отношений между собеседниками и другими экстралингвистическими факторами.

Корректная интерпретация синкретичного речевого акта неодобрения и реализация ожидаемого адресантом перлокутивного эффекта во многом зависит от адресата сообщения, его способности учесть весь комплекс лингвистических и экстралингвистических компонентов реализации высказывания. На основе анализа ситуаций реагирования реципиента на непрямое выражение неодобрения выделяются две группы, обозначенные как коммуникативно-удачные (имплицитный смысл синкретичного речевого акта неодобрения распознается адресатом) и коммуникативно-неудачные (истинный смысл синкретичного высказывания остается нераспознанным), каждая из которых характеризуется определенными прагматическими параметрами. В первом случае возможны следующие реакции коммуниканта: он попытается, исправить ситуацию, постарается обосновать свое поведение, проигнорирует критику или выдвинет встречное обвинение. Во втором случае реципиент обнаруживает свою' неспособность интерпретировать истинный смысл непрямого высказывания и реагирует на его буквальное значение, что может привести как к коммуникативной неудаче, так и к конфликту.

Особое место среди синкретичных речевых актов занимают те, семантическая амбивалентность которых приводит в определенной степени к двоякой и неоднозначной трактовке их оценочного значения, одновременно совмещающего в себе выражение одобрения и неодобрения ('сообщение' — 'похвала' + 'недовольство', 'сообщение' - 'одобрение' + 'неприязнь' и др.).

Проведенное исследование синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения в современном немецком языке показало, что изучение проблем, связанных с их функционированием, открывает перспективы для дальнейшего изучения данной темы, прежде всего, в сопоставительном плане, с позиции сопоставления данного явления в разных языковых культурах. Знание особенностей вербального поведения носителей немецкого языка важно для формирования межкультурной компетенции, что, без сомнения, актуально для современного мира с его процессами глобализации. Кроме того, несомненный интерес представляет изучение непрямой коммуникации и языковых средств ее выражения в разных типах дискурса: в педагогическом, медицинском, политическом, юридическом и т.д., как отражение особенностей типов языковой личности. Очевидно, что подобные исследования могут быть осуществлены с учетом данных таких наук, как культурология, социология, этнолингвистика и т.д.

Список научной литературыКабанкова, Татьяна Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адмони В.Г. Синтаксис современного немецкого языка. Система отношений^ система построения. Л.: Наука, 1973. - 366 с.

2. Аксиологическая лингвистика: игровое и комическое в общении: сб. науч. тр. / Под ред. В.И. Карасика, Г.Г. Слышкина. Волгоград: Перемена, 2003. — 302 с.

3. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М.: Academia, 2002. - 394 с.

4. Алефиренко.Н.Ф. Дискурс как. смыслопорождающая категория (дискурс и* вторичное знакообразование) // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовскийг научный альманах / Под ред. Г.Н. Манаенко. Выпуск 3. Ставрополь: Изд-во ПГЛУ, 2005. - С. 5 - 13.

5. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. — СПб.: Питер, 2001. 288 с.

6. Андронкина Н.М. Понятие «дискурс» в междисциплинарных исследованиях и его содержание в методике преподавания иностранных языков // Мир науки, культуры, образования. №3 (10) Горно-Алтайск: ГАГУ,2008.-С. 87-91.

7. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и толковый словарь // Вопросы языкознания. №2". 1986. - С. 57 - 70.

8. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М.: Наука, 1981. - Т. 40. - №4. - С. 356 - 367.9: Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт. — М.: Наука, 1988.-339 с.

9. Арутюнова Н.Д. Прагматика // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. В.И. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998а. - С. 389 - 390.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 19986.-896 с.

11. Афанасьева И.Л. Функции коммуникативов // Актуальные проблемы прагмалингвистики: Тез. докл. науч. конф. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1996.-С. 10-11.

12. Ахманова О.С. О психолингвистике. М.: МГУ, 1957. — 64 с.

13. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Воронеж: Центр, чернозем: кн. изд-во, 1967. - 392 с.

14. Бабайцева В.В'. Явления» переходности в грамматике русского языка: Моногр. М.: Дрофа, 2000. - 640 с.

15. Баженова И.С. Обозначения эмоций в художественном тексте (прагматический аспект): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 2004. — 48'-с.

16. Балли Ш. Общая лингвистика, и вопросы французского языка. М.: Иностранная литература, 1955. - 416 с.

17. Бахтин М.М Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная* литература, 1963. - 167 с.

18. Бахтин М.М'. Слово в романе // Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975а. - 504 с

19. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 19756.-С. 234-407.

20. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Сост. С. Г. Бочаров; Текст подгот. Г.С. Бернштейн и Л.В. Дерюгина; Примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова. М.: Искусство, 1979. - 424 с.

21. Бахтин М.М. Проблема- речевых жанров // Литературно-критические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. -М.: «Художественная литература», 1986а-С. 428-472.

22. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Литературнокритические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М.: «Художественная литература», 19866. - С. 297 - 325.

23. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Москва: Прогресс, 1974. - 448 с.

24. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. — Mi: ЧеРо, 1999. 128 с: 29:Бердник Л.Ф. О семантике вопросительного предложения'// Проблемы грамматической семантики: сб. статей. - Ростов на Дону, 1978. - С. 30 — 36.

25. Береснева В.А. Первородный или мифологический синкретизм как начальный этап развития синкретизма Электронный ресурс. URL:http://www.lingvomaster.ru/files/155.pdf (дата обращения 15.05.2011)

26. Береснева В.А. Синкретизм временных форм в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Н.Новгород, 1999. - 16 с.

27. Бехтерев В.М. Избранные работы по социальной психологии / Вступ. ст. A.B. Брушлинского, В.А. Кольцовой; Коммент. и примеч. Журавлева A.JI. и др. М.: Наука: Наука - философия, право, социол. и психология, 1994. -398 с.

28. Близнюк H.A., Сергиенко H.A. Понятие и структура оценки в системе языкам // Теоретические и прикладные аспекты лингвистических исследований: межвуз. сб. науч. тр. / Сургут, гос. ун-т. Сургут, 2001. - С. 84-87.

29. Блох М.Я. Категория оппозиционного1 замещения // Вопросы теории английского языка. Сб.тр. Моск. гос. пед. ин-та им. В.И. Ленина. М., 1973. -Вып. 1.-С. 37-44.

30. Блох М.Я. Проблема тождества предложения в свете соотношения понятий синтаксиса, семантики и информации // Вопросы языкознания. -1977.-№3.-С. 73-85.

31. Блох М.Я., Суслова М.М. Аффект в речевом поведении // Актуальные проблемы прагмалингвистики: Тез. докл. науч. конф. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1996. - С. 14 - 15.

32. Блох М.Я. Диктемная теория текста и лингвистическая практика // Научные труды МШУ. Сер. Гуманитарные науки. М., 1999. С. 48 - 69.

33. Блох М.Я. Диктема в уровневой системе языка // Вопросы языкознания. 2000.-№4.-С. 56-67.

34. Блох М.Я. Культура, язык и регуляция-речевого общения // Актуальные проблемы* лингвистики XXI века: материалы международной научной конференции, г. Киров 8-9 апреля» 2010 г./ отв. ред. В.Н. Оношко. Киров: Изд-во ВятГГУ, 2010. - С. 41-44.

35. Богданов' В.В. Деятельностный аспект семантики // Семантика и прагматика синтаксических единиц. Калинин: Калининский гос. ун-т., 1984.-С. 12-23.

36. Богданов В.В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом^ общении // Языковое общение: Единицы и регулятивы: Межвузовский сб. науч. тр. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1987. - С. 18 -25.

37. Богданов В.В. Классификация речевых актов //. Личностные аспекты языкового общения. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1989. - С. 25 - 37.

38. Богданов В.В. Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты JL: Изд-во Ленинградск. ун-та, 1990. - 88 с.

39. Богушевич Д.Г. Единица, функция, уровень: К проблеме классификации единиц языка. Минск: Вышэйшая школа, 1985. - 116 с.

40. Болдырев H.H. Композиционная семантика как следствие оценочной категоризации мира // Композиционная семантика (Мат-лы конф., сентябрь 2002 г.) 4.1. 2002а. - С. 10 - 14.

41. Болдырев H.H. Структура и принципы формирования оценочных категорий // С любовью к языку: Сб. науч. тр. Посвящается Е.С. Кубряковой.- Москва Воронеж: ИЯРАН, Воронежский государственный университет, 20026.-С. 103-114.

42. Виноградов« В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды Ин-та русского языка АН СССР. — М.-Л., 1950. С. 38-79.

43. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). — М.: Высшая школа, 1972. 614 с.

44. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. -Вып. XVI. М.: Прогресс, 1985. - С. 79 - 128.

45. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки М.: КомКнига, 2006. -280 с.

46. Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. М.: Изд-во лит-ры на иностранных языках, 1960. - 397 с.

47. Восканян Г.Р. Структура, типы, контексты функционирования комиссивных и эмфатических ассертивных высказываний в современном английском языке: Автореф. дис. .канд. филол.наук. Пятигорск, 1985. — 16 с.

48. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. М.: изд-во АПН РСФСР, 1956.-519 с.

49. Выготский Л.С. Мышление иречь. М:: «Лабиринт», 1996. - 416 с.

50. Высоцкая И:В. Синкретизма системе частей речи современного русского языка: Автореф. дис. док. филол. наук. Москва, 2006. - 45 с.

51. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. — М: Наука, 1973. С. 349 - 372.

52. Гак В.Г. Теоретическая' грамматика французского языка. Синтаксис. -М.: Высшая школа, 1981. 208 с.63; Гак В.Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. - 1997. - №3. - С. 87-95.

53. Герасимова; 0:И. Косвенные высказывания в английской диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калинин, 1986. - 24 с.

54. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Речевая коммуникация: Учебник для вузов. Изд. 2-е, перераб., доп. М.: Инфра-М, 2008. - 272 с.

55. Горбаневский М.В. Язык конфликта. ГЛЭДИС, 2001 2002. Электронный ресурс. URL:http://www.rusexpert.ru/books/lang/0002.htm (дата обращения 10:05.2011)

56. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. -М.: Издательство: Лабиринт, 1997. 224 с.

57. Городецкий Б.Ю., Кобозева И.М., Сабурова И.Г. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговое взаимодействие и представление знаний: Сб.ст. Новосибирск: Изд-во ВЦ СО АН СССР, 1985. - С. 64 - 78.

58. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. -С. 217-237.

59. Губенко Н.В. Экспрессивность средств выражения? утверждения и отрицания в языке подлинника и переводов романов Э.М: Ремарка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар: Кубан. гос. ун-т., 2006. - 24 с.

60. Гумбольдт В. фон; Избранные работы по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-398 с.1Т. Гумбольдт В; фон. Язык и философия культуры. М;: Прогресс,;, 1985' -453 с. . „ ■

61. Гуревич Л.С; Коммуникативный? акт- уб речевой: акт: проблемы соотношения понятий // Вестник ИГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Новосибирск: Новосибирский гос. ун- т, 2007. - Том 5, Выпуск 1.-С. 103-1081

62. Гурочкина А.Г. Понятие дискурса в современном- языкознании; // Номинация и дискурс: межвуз. сб.чнауч. тр; / Отв. ред. Л.А. Манерпо. — Рязань, 1999.-С. 12-15.

63. Гурочкина АГ. Когнитивный и прагмасемантический аспекты функционирования; языковых единиц в дискурсе. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. - 102 с.

64. Дейк Т.А. Вопросы прагматики текста // Новое в лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста. М.: Прогресс. - С. 259 - 336:

65. Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

66. Дементьев В.В. Непрямая; коммуникация и ее жанры. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. 248 с.

67. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. М.: Гнозис, 2006. - 376 с.80: Демьянков В.З. Понимание как интерпретирующая, деятельность // Вопросы языкознания. М., 1983. - №6. - С. 58 - 67.

68. Дёмьянков В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной лингвистической литературы (обзор направлений) // Новое в зарубежнойлингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 223 -235.

69. Доброва Т.Е. Слитные речевые акты при реализации различных установок говорящего в английской диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. С.-Пб., 2004. - 20 с.

70. Долинин К.А. Стилистика французского языка. JL: Просвещение. Ленинградское отделение, 1978. - 343 с.

71. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. Вып. I. -М.: Прогресс, 1960а.-С. 164-389.

72. Ельмслев Л. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? // Новое в лингвистике. Выпуск 2. М.: Прогресс, 19606. - С. 117 - 123.

73. Ермакова О.Н., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык и его функционирование: Коммуникативно-прагматический аспект: Сб. ст. М.: Наука, 1993.-С. 90- 157.

74. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. - 400 с.

75. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М.: Изд. МГУ, 1976.-305 с.

76. Звегинцев В. А. Язык и лингвистическая теория. М.: УРСС Эдиториал, 2001. -248 с

77. Зернецкий П.В. Единицы речевой деятельности в« диалогическом; дискурсе // Языковое общение: Единицы и регулятивы: Межвуз: сб.; науч:. трудов / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во КГУ, 1987. - С. 89 - 95.

78. Зернецкий-П.В. Четырехмерное пространство речевой деятельности // Язык, дискурс, личность. Твер. гос. ун-т. Тверь, 1990. — G. 60 — 68.

79. Золотнякова A.C. Проблемы психологии общения. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1976. - 199 с.

80. Золотова. Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982.-368 с.

81. Иванов Л.Ю. Текст научной дискуссии: Дейксис и оценка. М.: НИП «2Р», 2003. -208 с.

82. Ивин A.A. Основания логики оценок. М.: Изд-во Московского университета, 1970. - 230 с.

83. Ивин A.A. Логика. Учебник для гуманитарных факультетов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. Электронный ресурс. URL:http://psylib.org.ua/books/ivina01/txt04.htm(flaTa обращения 23.04.2011)

84. Имплицитность в языке и речи / Под ред. Е.Г. Борисова, Ю.С. Мартемьянова. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 200 с.

85. Ипполитова H.A., Князева О.Ю., Савова М.Р. Русский язык и культура речи:, учеб. / под ред. H.A. Ипполитовой. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. - 440 с.

86. Ирисханова O.K. Речевые акты уклонения: на стыке когнитологии и прагматики // Горизонты современной лингвистики: традиции иноваторство: Сб. в честь Е.С. Кубряковой. М.: Языки славянских культур, 2009.-С. 684-693.

87. Иссерс О.С. Речевое воздействие: учеб пособие для студентов, обучающихся по специальности «Связи с общественностью». — М.: Флинта: Наука, 2009. 224 с.

88. Каменская O.JI. Текст и коммуникация: Учеб. пособие для ин-тов и фактов иностр. яз. М.: Высш. шк., 1990. - 152 с.

89. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Москва: Гнозис, 2004. - 390 с.

90. Кашичкин A.B. Имплицитность в контексте перевода: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М.: Моск. гос. лингвист, ун-т, 2003. 26 с.

91. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. — 234 с.

92. Клюев Е.В. Речевая коммуникация: Учеб. пособие для ун-тов и вузов. -М.: ПРИОР, 1998.-224 с.

93. Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1986. - С. 7 - 21.

94. Ш.Кобрина H.A. О соотносимости ментальной сферы и вербализации // Концептуальное пространство языка: Сб. науч. тр. Посвящается юбилею проф. Н.Н.Болдырева / Под. ред. проф. Е.С. Кубряковой. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2005.-С. 77-94.

95. Колесникова Н.Л. Вопросительное предложение как средство выражения оценочной семантики: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Москва, 2005. 16 с.

96. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990. - 104 с.

97. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. Изд-е 2-е, стереотипное. М.: КомКнига, 2005. - 232 с.

98. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш. шк., 1990. - 253 с

99. Конев В.А. Социальная философия: учеб. пособие. Федеральное агентство по образованию. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - 287 с.

100. Конопелько Е.В. Эмоциональный перлокутивный эффект и его интерпретация участниками коммуникации: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-Л., 1991.-16 с.

101. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты. // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985: Вып. 16. - С.,349-384.

102. Кравцова Н.М. Оценочная категоризация интеллектуальных, способностей человека в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2008. - 18 с.

103. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. -М.: ИТДГК «Гнозис», 2001.- 270 с.

104. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375 с.

105. Кремих И.И. Оценка в лексической семантике // Парадигматические характеристики лексики. М.: МГПУ, 1986. - С. 18-34.

106. Крестинский C.B. Коммуникативная- нагрузка молчания в диалоге // Личностные аспекты языкового общения. Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1989.-С. 92-97.

107. Крестинский C.B. Интерпретация актов молчания в дискурсе // Язык, дискурс и личность. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 38 - 45.

108. Кронгауз М.А. Семантика: Учебник для лингвистических факультетов высших учебных заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2005. -352 с.

109. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986. - 150 с.

110. Кубрякова E.G., Александрова O.B. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике // Структура и семантика художественного текста: доклады VII междунар. конф. М., 1999. - С. 186 - 197.

111. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность:: Сб. обзоров. М.: ИНИОН, 2000. - С. 7 - 25.

112. Кураков В.И. Явление синкретизма в морфологии современной» немецкого языка: Автореф. дис. .канд. фил. наук (Моск. обл. пед. ин-т им. Н.К. Крупской). Ульяновск,, 1978. - 38 с.

113. Куртенэ Б. де Язык и языки // Избранные труды по общему языкознанию: В 2-х т. Том 2. - М.: Изд-во. Акад: наук СССР, 1963. - С. 67 — 95.

114. Лагутин В.И. Проблемы анализа художественного диалога. Кишинев: КГПИ, 1991.-95 с.

115. Лазарев B.B. Методологические основы и методический потенциал теории речевых актов // Речевые акты в лингвистике и методике: Сб.науч.тр. Пятигорск: Изд-во ПГПИИЯ, 1986.-С.З-10.

116. Ленец A.B. Прагматика лжи: монография. Ростов н/Д: Изд-во ПИ ЮФУ, 2008. - 284 с.

117. Леонтьев А.И. Деятельность. Сознание Личность. М.: Политиздат, 1975.-304 с.

118. Леонтьев А.Н; Проблемы.развития психики: М.: Наука, 1972. - 308 с. 143; Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. - М.: Изд-во МГУ, 1981. -584 с.

119. Логический анализ языка: Язык речевых действий / РАН. Ин-т языкознания; Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. -188 с.

120. Лукьянова НА-. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики). Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1986. -230 с.

121. Лурия А.Р. Мышление и речь. -М:: Изд-во Моск. ун- та, 1970:- 143 с.

122. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. — Тверь: Изд-во Твер; гос. ун-та, 1998. 191 с.

123. Макаров M.JI. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. -280 с.

124. Маркелова Т.В. Функционально-семантическое поле оценки в современном русском языке // Вестник МГУ. Серия "Филология", 1994. -№4.-С. 12-19.

125. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке. Автореф. дисс. .доктора филол. наук. -М., 1996. 47 с.

126. Маркина М.В. Лингвокультурологическая специфика эмоционального концепта «гнев» в русской и английской языковых картинах мира: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Тамбов, 2003. — 15 с.

127. Мартине А. Нейтрализация и» синкретизм // Филологические науки. 1969: -№2.-С. 96-109.

128. Микута И.В. Функциональные особенности обращений в современном французском языке // Квантитативная'лингвистика и семантика. Вып. 3. — Новосибирск, 2001. С. 129 - 133.

129. Милосердова Е.В. Вопросы синтаксической семантики в курсе теоретической.грамматики немецкого языка. Тамбов, 1983. - 73 с.

130. Милосердова Е.В. Семантика и прагматика модальности. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991.-196 с.

131. Милосердова Е.В. Языковые возможности реализации мира homo loguens человека говорящего // Личность и модусы ее реализации в языке. Коллективная монография. - М.: ИЯ РАН; Иркутск: ИГЛУ, 2008. - С. 54 -72.

132. Милосердова Е.В. «Полифоничность» высказывания и некоторые .тенденции межличностного общения // Когнитивная лингвистика:

133. Современное состояние и перспективы развития. Часть I. Тамбов: ТГУ, 1998;-С. 126 -128.

134. Милосердова Е.В. Смысл как интерпретация языкового знака в дискурсе // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект; Вып. II; Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 160 - 164.

135. Милосердова Е.В. Прагматика речевого общения. Тамбов: Издтво? ТГУ, 2001.- 122 с.

136. Милосердова Е.В; Языковая личность, в контексте* взаимодействия! языка и культуры // Вестник Тамбовского университета. Серия:: Гуманитарныенауки; Вып.З: Тамбов: ТГУ,. 2002. - С. 93 - 100.

137. Милосердова Е.В. Лингвистические аспекты разграничения косвенных. т имплицитных речевых актов // Русская германистика: Ежегодник Российского союза германистов. М:: Языки славянской культуры, 2009. -Т. 6. - С. 303 - 310;

138. Милосердова O.G. Косвенное и имплицитное отрицание в современном немецком диалогическом дискурсе:. семантико-синтаксические* и прагматические аспекты: дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2010. - 199 с.

139. Миронова H.H. Дискурс-анализ оценочной семантики. М.:- НВИ «Тезаурус», 1997. - 160 с.

140. Миронова H.H. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа // Известия АН. Серия литературы и языка. М.: Наука, 1997, том 56, №4. -С. 52-59.

141. Москальская О.И. Грамматика немецкого языка. — Mi: Академия, 2004. -352 с.

142. Мыркин В .Я. «Перформативы» Дж. Остина — критические заметки // Иностранные языки: теория и методика преподавания: Сб. статей. — Архангельск: ПТУ, 2004. С. 115 - 125.

143. Никитин М.В. Развернутые тезисы о концептах // Вопросы когнитивной лингвистики. 2003 - №1. - С. 53 - 60.

144. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Лингвистика текста. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. — Сост., общ. ред. и вступ. ст. Т.М. Николаевой. - М.: Прогресс, 1978. - С. 467 - 472.

145. Норман Б.Ю. Язык: знакомый незнакомец. Минск: Вышэйшая школа, 1987.-220 с.

146. Орлов Г.А. Современная английская речь. М.: Высшая школа, 1991. -240 с.

147. Остин Дж.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986. С. 22 - 130.

148. Павлюковец М.А. Синкретизм на морфологическом и синтаксическом уровнях английского языка как проявление языковой экономии: функциональный аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2009. - 30 с.

149. Писанко Н.И. Об изучении особенностей синтаксиса английской разговорной речи в построении общих и разделительных вопросов // В кн.: Вопросы лингвистики, вып. 2. Томск: Издательство ТГПУ, 1970. — С. 60 -64.

150. Писанова Т.В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики: эстетические и этические оценки. М.: Изд-во ИКАР, 1997. - 320 с.

151. ПНК Прямая и непрямая коммуникация: сб. науч. статей / Отв. ред. В.В. Дементьев. Саратов: Изд-во ГосУНЦ>«Колледж», 2003. - 354 с.

152. Поспелова А.Г. Косвенные высказывания // Спорные вопросы английской грамматики. JL: ЛГУ, 1988. - С. 141 - 153.

153. Потебня A.A. Мысль и язык // Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976.-С. 35-220.

154. Почепцов Г.Г. Предложение // Иванова, И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского* языка. — М.: Высш. школа, 1981.-С. 161-281.

155. Почепцов Г.Г. Молчание как знак. // Анализ знаковых систем: История логики и методологии науки. Киев: Вища школа, 1986. - С. 90 - 91.

156. Праслова И.Н. Семантико-прагматические особенности функционирования модальных глаголов в современном немецком языке (на примере глаголов wollen^ и sollen): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Тамбов, 2002. 23 с.

157. Прокопчик A.B. Структура и значение побудительных предложений в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955. - 16 с.

158. Рассел Б. Человеческое познание. — М.: Из-во иностр. лит-ры, 1957. — 555 с.

159. Ратмайер Р. Функционирование и культурно-сопоставительные аспекты прагматических клише (на м-ле руского и немецкого языков) // Вопросы языкознания. 1997. №1. - С. 12-22.

160. Рахманкулова И.С. Проблемы лингвистики текста // Лингвистика текста. Куйбышев: Куйбышевский гос. унив-т, 1976. - С. 3 - 6.

161. Резаев A.B. Об Общении, его социально-философской рефлексии и возможностях социологии коммуникации // Сборник к 60-летию профессора К. А. Сергеева. Серия «Мыслители», выпуск 12. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С. 375 - 395.

162. Романов A.A. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. -М.: Институт языкознания АН СССР, 1988. 183 с.

163. Рубинштейн С.Л. Типы темперамента в практической-психологии / С.Л. Рубинштейн, Б.В. Овчинников, И.М. Владимирова, К.В. Павлов. СПб, 2003.-288 с.

164. Рыжков A.A. Регулятивная функция стереотипов // Знаковые проблемы письменной коммуникации. Межвуз. сбор. науч. трудов. Куйбышев, 1985. -С. 15-21.

165. Самигуллина A.C. Языковая периферия концепта «оценка»: введение в проблематику // Человек в зеркале языка. Вопросы теории и практики: сб. статей. Кн. 2 / РАН, Институт языкознания. М., 2005. - С. 45 - 61.

166. Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999. - С. 12 - 5.

167. Серль Дж.Р: Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986а. С. 151 - 169.

168. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М.: Прогресс, 19866. - С. 170 -194.

169. Серль Дж.Р; Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1986в. - С. 195 - 283.

170. Скаличка В. Ассиметричный дуализм языковых единиц // Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967. - С. 46 - 124.

171. Слюсарева H.A. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М.: Наука, 1981. - 206 с.

172. Смирнов И.П. Научный текст и его восприятие // Текст, контекст, подтекст. М., 1986. - С. 17 - 22.

173. Соколова H.JI. О компонентах значения единиц речевого этикета. М.: Наука, 1992.-281 с.

174. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович A.M. Теоретические и< прикладные проблемы речевого общения. -М.: Наука, 1979. 327 с.

175. Сребрянская H.A. Дейксис и его проекции в художественном тексте: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2005. - 38 с.

176. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. - Том 40. - №4. - С. 325 - 332.

177. Старостина Ю.С. Интерпретация лингвистической оценки в терминах аксиологических суждений // Вестник самарского государственного университета. 2007, №3 (53). С. 232 - 241.

178. Степанов Ю.С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принцип причинности // Язык и наука конца XX века. М.: Изд-во РГГУ, 1995а. - С. 35-73.

179. Степанов Ю.С. Между системой и текстом: выражения фактов // Язык -система. Язык — текст. Язык способность. - М.: Институт русского языка РАН, 19956.-С. 111-119.

180. Суслонова М.Ю. К вопросу о роли вербальной реакции адресата в диалоге // Иностранные языки: теория и методика преподавания: Сб. статей. / Отв. ред. и сост. В.Я. Мыркин, Л.Ю. Щипицина. Архангельск: ПТУ, 2004. -С. 141-149.

181. Сучкова Н.П. Функционирование категории оценочности в английской разговорной речи. Горький: Горьковский гос. пед. ин-т иностр. языков, 1989.- 12 с.

182. Тарасов Е.Ф. Проблемы анализа речевого общения // Общение. Текст. Высказывание / Отв. ред. Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М.: Наука, 1989. -С. 7-41.

183. Тарасова Е.А. Коммуникативная компетенция и выражение волеизъявления в немецком языке // Вестник ВГУ. Серия: Филология. Журналистика. 2005; - №1. - С. 97 - 104.

184. Трипольская Т.А. Косвенные оценочные высказывания: способы, выражения и интерпретации их адресатом- // Актуализация, семантико-прагматического потенциала языкового знака / Отв. ред. Н.П. Перфильева. — Новосибирск, 1996.- С. 79 88.

185. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочная лексика в антропоцентрическом аспекте: Автореф. дис.д-ра филол. наук. Спб., 1999. - 52 с.

186. Федосюк М£Ю: Неявные способы передачи информации в тексте. Текст.: учеб. пособие. -М.: МГПИ им: В.И. Ленина, 1988. 83 с.

187. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // Новое в зарубежной, лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 363 -373.

188. Франк СЛ. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии // Сочинения. М.: Правда, 1990. - 670 с.

189. Формановская Н.И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. М.: Русский язык, 1987. - 158 с.232; Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М., Рус. яз., 2002. - 216 с.

190. Фрейдина E.JT. Публичная речь и ее просодия. М.: «Прометей», 2005. -192 с.

191. Хворостин Д.В. Скрытые компоненты смысла высказывания: принцип выявления: Автореф. дис. канд. филол. наук. Челябинск, 2006. - 22 с.

192. Хэар P.M. Дескрипция и оценка // Лингвистическая прагматика / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. -М.: Прогресс, 1985. С. 183 - 195.

193. Цурикова Л.В. Проблемы изучения дискурса в современной лингвистике // Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания: материалы круглого стола, апрель 2000 г. М., 2000. - С. 110-117.

194. Шатуновский И.Б. Ирония и ее виды // Логический анализ языка: языковые механизмы комизма: материалы конф., сентябрь 2005 г. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М:: Индрик, 2007. - С. 3*40 - 371.

195. Шаховский В.И. Проблема разграничения экспрессивности и эмоциональности как семантических категорий лингвистики // Проблемы семасиологии и лингвостилистики. Рязань, 1975. - Вып.2. - С. 17-24.

196. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филологические науки. 2002. - №4. - С. 59 -67.

197. Шацких H.H. Типы реакции адресата на высказывания с имплицитной семантикой в речевом общении // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Научный журнал. СПб., 2008. - №35 (76). - Ч. I. - С. 395 - 398.

198. Шиленко Р.В. Прямые и косвенные экспрессивные высказывания в аспекте регулирования межличностных отношений // Языковое общение и его единицы. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1986. - С. 49 - 54.

199. Шиленко Р.В. Семантика и прагматика высказываний, регулирующих межличностные отношения: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Саратов, 1987.- 16 с.

200. Шиленко Р.В. Регулирование межличностных отношений в коммуникативном пространстве // Языковое общение: Процессы и единицы. -Калинин, 1988.-С. 117-123.

201. Шишкина Т.А. Косвенное высказывание в сверхфразовом диалогическом единстве: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. М., 1984. - 21 с.

202. Шишкина Т.А. Косвенное высказывание как тактический прием речевого поведения' // Проблемы лингвистического анализа текста и коммуникации. Иркутск: Иркутск, гос. пед. ин-т иностр. яз. им. Хо Ши Мина, 1987.-С. 156-161.

203. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 326 с.

204. Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм современного немецкого языка). М.: Изд-во «Высшая школа», 1970. - 208 с.

205. Шмелева Т.В. Модус и средства его выражения в высказывании // Идеографические аспекты русской грамматики / Под ред. В.А. Белошапковой, ИГ. Милославского. М., 1988. - С. 168 - 202.

206. Шувалов В.И. Ирония и метафора // К юбилею германиста: сб. науч. статей к юбилею проф. Н.М. Наер / Отв. ред. JI.A. Нефедова. М.: -МАКС Пресс, 2008.-С. 80-83.

207. Щерба JI.B. О трояком аспекте-языковых явлений и об эксперименте в языкознании. Памяти учителя И.А. Бодуэна де Куртенэ // Изв. АН СССР, Отд. 1931. №1.-С. 113-129.

208. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957.-403 с.

209. Щербинина И.В. Коммуникативная сущность обращений как средства общения в языкознании: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Краснодар, 2007.- 19 с.

210. Эпштейн М. Слово и молчание в русской культуре // Звезда. 2005. -№10.-С. 202-222.

211. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. - С.193 - 230.

212. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь. Сб. статей / Под ред. Л. В. Щербы. Пгр, 1923. - С. 96 - 194.

213. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Избранные работы: Язык и его функционирование. М.: Наука, 1986. - С. 17-58.

214. Admoni W.G. Der deutsche Sprachbau. Изд-е 3-е, испр. и доп. - Л.: Просвещение, 1972.-312 S.

215. Austin J.L. Performativ-Constative. Urbana: University of Illinois Press, 1963.- 162 p.259} Bach K., Harnish R. Linguistic Communication and Speech Acts. MA: MIT Press, Cambridge, 1979. - 327 p.

216. Ballmer Т., Brennenstuhl W. Speech Act Classification: A Study in the Lexical Analysis of English Speech Activity Verbs. Berlin: - Springer, 1981. -274 p.

217. Berens F.-J. Bemerkungen zur Dialogkonstituierung / F;-J. Berens, v K.-Hi Jager, G. Schank, J. Schwitallall Projekt Dialogstrukturen. Ein Arbeitsbericht. 1. Aufl. - München: Max Hueber Verlag, 1976. - S. 15 - 34.

218. Bosch K. Statistik: Wahrheit und Lüge. München; Wien: Oldenbourg, 2002.

219. Boventer H. Wahrheit und Lüge im Journalismus. Köln: J.P. Bachem Verlag GmbH, 1986.

220. Bühler K. Sprachtheorie. Jena: Gustav Fischer, 1934. - 434 S.

221. Dietz S. Der Wert der Lüge. Über das Verhältnis von Sprache und Moral.

222. Paderborn: mentis Verlag, 2001. 244 S.

223. Erben J. Abriss der deutschen Grammatik, neunte, unveränderte Auflage. — Berlin: Akademie-Verlag, 1966. 318 S.

224. Erndl R. Höflichkeit im Deutschen. Regensburg: Becker-Kuns Druck+Verlag, 1998. - 134 S.

225. Falkenberg G. Lügen: Grundzüge einer Theorie sprachlicher Täuschung. — Tübingen: Niemeyer,,1982. (Linguistische Arbeiten; 86). 140 S.

226. Falkner W. Verstehen, Mißverstehen und Mißverstandnisse: Untersuchungen an einem Korpus englischer und deutscher Beispiele. Tübingen: Niemeyer, 1997.-275 S.

227. Frisk H. „Wahrheit" und „Lüge" in den indogermanischen Sprachen. Einige morphologische Beobachtungen von Hjalmar Frisk. Göteborg: Elanders Boktryckeri Aktiebolag, 1936.

228. Green G.M. How to get people to do things with.words: The whimperative-question. In: Gole - Morgan, 1975. - P: 107 - 141.

229. Giese B. Untersuchungen zur sprachlichen Täuschung. — Tübingen:, Niemeyer, (Reihe germanistische Linguistik 129); 1992. 140 S.

230. Groeben N., Scheele B: Produktion' und Rezeption- von Ironie. Bdi I: Pragmalinguistische Beschreibung und psycholinguistische Erklärungshypothesen; 2.' Auf. Tübingen: Narr, 1986. - 386 S.

231. Grundzüge einer deutschen Grammatik. Von einem^ Autorenkollektiv unter der Leitung von Karl Erich Heidolph, Walter Flämig und Wolfgang Mötsch. 2., unveränderte Auflage. Berlin: Akademie-Verlag, 1984. - 1030 S.

232. Goffman E. Rede-Weisen. Formen der Kommunikation in sozialen Situationen^ Konstanz: WK, 2005. - 213 S.

233. Hartig M., Binnick R.J. Grammatik und Sprachgebrauch. Neue Aufsätze der Sprachverhaltensforschung.-l. Aufl. München: Verlag C.H. Beck, 1978. - 171 S.

234. Heibig G, Buscha J. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. — Leipzig: Veb Verlag Enzyklopädie, 1974. 634 S.

235. Hindelang G. Einführung in die Sprechakttheorie. 2., durchgesehn. Aufl./Hrsg. von Otmar Werner und Franz Hundsnurscher. Tübingen: Max Niemeyer Verl., 1994. - 119 S.

236. Holly W. Einführung in die Pragmalinguistik. Berlin: Langenscheidt, 2001. - 190 S.

237. Jäger K.-H. Analyse des Sprachverhaltens im Redekonstellationstyp „Interview". Eine empirische Untersuchung Текст. 1. Aufl. - München: Max Hüber Verlag, 1975. - 204 S.

238. Kleinen G. Dialoge in der Musik // W. Heidrichs, G.C. Rump eds. Dialoge: Beiträge zur Interaktions- und Diskursanalyse. Hildesheim, 1979. - S. 189 — 223.

239. Kreckel M. Communicative acts and shared knowledge in naturaL discourse. -N.Y. etc.: Acad. Press, 1981. 316 p.

240. Lakoff R.T. Psychoanalytic Discourse and Ordinary Conversation // Variation in the Form and Use of Language: a Sociolinguistics Reader. R.W. Fasold (Ed.). Washington: Georgetown Univ. Press, 1983. - P. 305 - 323.

241. Leech G.N. Principles of pragmatics. L.; N. Y.: Longman, 1983. - 250 p.

242. Levinson S.C. Pragmatik. 2., unveränderte Auflage. - Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1994. - 418 S.

243. Linke A., Nussbaumer M., Portmann P.R. Studienbuch Linguistik. -Tübingen: Niemeyer Verlag, 1996. 463 S.

244. Meid W. Sprecherstrategie und Hörererwartung im Spannungsfeld zwischen Wahrheit und Lüge // Wolfgang Meid, Karin Heller (Hrsg.): Textlinguistik und Semantik. Akten der 4. Arbeitstagung Österreichischer Linguisten. Innsbruck: Kowatsch, 1976.

245. Piwonka M. Pragmatisch-linguistische Explikationen der Lüge, 2003. Электронный ресурс. Режим доступа: URL:http://www.uni-regensburg.de/Fakultaeten/phiIFakIV/KulturderLuege/kollegiaten/piwonka.ht m (Дата обращения 12.05.2011).

246. Reiss K. Texttyp und Übersetzungsmethode. Der operative Text. -Kronberg/Ts.: Scriptor Verl., 1976.- 146 S.

247. Rolf E. Sagen und Meinen. Paul Grices Theorie der Konversations-Implikaturen. Opladen: Westdt Verli,. 1994; - 269 S.294! Rolf E; Pragmatik: Implikaturemund? Sprechakte:. Opladen: Westdt. Verl., 1997. - 343 S;

248. Rosengren I. Ironie als sprachliche Handlung;: // Sprachnormen in der Diskussion. —Berlin: de Gruyter, 1986. S: 41-71.

249. Schank G. Zur Binnensegmentierung; natürlicher Dialoge // Projekt Dialogstrukturen. Ein Arbeitsbericht / F.-J. Berens, K.-H. Jager, G. Schank, J. Schwitalla (Hrsg.). 1. Aufl. - München: Max Hueber Verlag, 1976. -S. 35 - 72.

250. Schank G. Untersuchungen zum Ablauf natürlicher Dialoge; München: Fischer, 1984.-325 S.

251. Schank G. Linguistische Konfliktanalyse. Ein Beitrag der Gesprächsanalyse // Konflikte in Gesprächen / G. Schank, J. Schwitalla (Hrsg.). Tübingen: Narr, 1987.-S. 18-98.299; Schiffrin D. Approaches to discourse. Oxford: Cambridge, Mass., 1994. — 470 p.

252. Schlobiriski P. Funktionale Grammatik und Sprachbeschreibung. Eine Untersuchung zum gesprochenen Deutschi sowie zum Chinesischen. Opladen: Westdt. Verl., 1992. - 366 S.

253. Schmidt W. Grundfragen der deutschen Grammatik. Eine Einführung in die funktionale Sprachlehre. Berlin: Volk und Wissen volkseigener Verlag, 1973. -332 S.

254. Schwitalla J; Gesprochenes Deutsch: eine Einführung. Berlin: Erich Schmidt, 1997.-224'S.

255. Shannon С., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. -Urbana: University of Illinois Press, 1949. 117 p.

256. Sperber D., Wilson D. Relevance: Communication and Cognition. Oxford: Cambridge, Mass., 1995. - 267 p.

257. Steinmüller U. Kommunikationstheorie. Stuttgart: Verlag W. Kohlhammer, 1977.- 135 S.

258. Stiegnitz P. Die Lüge das Salz des Lebens: ein Essay. — Wien: Edition Va Bene, 1997. - 192 S.

259. Vendler Z. Res cogitans. An essay in rational psychology. London: Cornell University Press, 1972. - 225 p.

260. Wagner K.R. Pragmatik der deutschen Sprache. Frankfurt am Main, Berlin, Bern: Lang, 2001.-495 S.

261. Weinrich H. Linguistik der Lüge. 6., durch ein Nachw. erw. Aufl. — München : Beck, 2000. - 90 S.

262. Wunderlich D. Studien zur Sprechakttheorie. Fr/M: Suhrkamp, 1976. - 416 S.

263. Zillig W. Bewerten: die Sprechakttypen der bewertenden Rede. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1982. - 317 S.

264. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

265. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. - 608 с.

266. Большой немецко-русский словарь: В 3 т. / Под общ. рук. О.И. Москальской. 7-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2001. - 760 с.

267. Матвеева Т.В. Учебный словарь. М.: Флинта: Наука, 2003. - 432 с.

268. Популярный энциклопедический словарь / Под ред. А.П. Горкина. — М.:

269. Большая Российская энциклопедия, 2001. 1583 с. t

270. Психология. Словарь / Под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г.

271. Ярошевского. 2-е. изд., испр. и доп. - М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

272. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. — 6-е изд., перераб. и доп. — М.: Политиздат, 1991. 560 с.

273. Философский энциклопедический словарь / Ред. сост. Е.Ф. Губский и др. 2003. Электронный ресурс. URL:http://terme.ru/dictionary/176/word/%Dl%E8%ED%EA%F0%E5%F2%E8 %Е7%ЕС (дата обращения 08.04.2011)

274. Weinrich H. Textgrammatik der deutschen Sprache. Mannheim, 1993. — 1111 S.

275. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

276. Becher J.R. Abschied. Roman. Berlin, und* Weimar: Aufbau-Verlag, 1981. -450 S.

277. Boll H. .Und sagte kein einziges Wort. Erzählungen. Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1963. - 317 S.

278. Bruyn G. de. Märkische Forschungen. — Halle-Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1978.-167 S.

279. Dürrenmatt F. Der Richter und sein Henker. Roman. 111 Auflage. -Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 2008. - 128 S.

280. Fallada H. Kleiner Mann was nun? - Berlin: Aufbau-Verlag Berlin, 1962. — 403-S.

281. Farrell С. Lyncht Briscoe. Berlin: Eisnerdruck GmbH, 1985. - 190 S.

282. Frisch M. Homo Faber. Ein Bericht. Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1977.-208 S.

283. Gerstenberg F. Wie viel Vögel. Erzählungen. Frankfurt am Main: Schöffling & Co., 2004.-232 S.

284. Hein C. Landnahme. Roman. Frankfurt am Main: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 2004.-383 S.

285. Konsalik H.G. Wie ein Hauch von Zauberblüten. Roman. München: C. Bertelsmann Verlag, 1981. - 414 S.

286. Konsalik H.G. Promenadendeck. Roman. München: Blanvalet Verlag, 1985. -480 S.

287. Kronauer B. Das Taschentuch. Roman. München: Deutscher Taschenbuch' Verlag; 2001.-320 S.

288. Kürthy I. von Herzsprung. Roman. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 2007.-256 S.

289. Lebert B. Crazy // Deutsche Literatur im Unterricht und zu Hause. Materialen für den Deutschunterricht. Учеб. пособие по внеаудиторному чтению на нем. яз. / Нефедова Л.А., Затеева Г.А. М.: Прометей, 2006. - S. 5 - 123.

290. Lenz S. Die Erzählungen 1949 1958. - München: Deutscher Taschenbuchverlag GmbH&Co. KG, 1986. - 312 S.

291. Pillau H. Familienbande. Köln: Naumann & gubel, 1986. - 287 S.

292. Remarque E.M. Drei Kameraden. Roman. Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1960. - 455 S.

293. Schwanitz D. Der Campus. Roman. Frankfurt am Main, Berlin, Weimar: Goldmann, 1995.-383 S.

294. Strittmatter E. Der Wundertäter. Roman. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1973. - Erster Band - 502 S.

295. Strittmatter E. Tinko. Berlin: Der Kinderbuchverlag Berlin, 1965. - 352 S.

296. Wellm A. Pugowitza oder Die silberne Schlüsseluhr. 3. Auflage. - Berlin, Weimar: Aufbau Verlag, 1981.-322 S.

297. Willemsen R. Deutschlandreise. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 2004. - 207 S.

298. Winterson J. Das Powerbook. Roman. Berlin: Berliner Taschenbuch Verlag, 2003.-240 S.

299. Wolf Ch. Der geteilte Himmel. Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1966. -170 S.

300. Zweig S. Novellen. Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1959. -520 S.