автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Речевая интенция неодобрения в русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевая интенция неодобрения в русском языке"

с

СОЛОВЬЕВА Татьяна Кирилловна

РЕЧЕВАЯ ИНТЕНЦИЯ НЕОДОБРЕНИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (номинативный и коммуникативно-прагматический аспекты)

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 2005

Работа выполнена на кафедре русского языка Тверского государственного университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки РФ Н.И. Формановская

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки РФ А.А. Романов

кандидат филологических наук, доцент Н.Н.Янова

Ведущая организация: Российский университет дружбы народов

Защита состоится мин. на засе-

дании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 42.

Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, Тверской государственный университет, ученому секретарю.

Автореферат разослан <^.7 »¿Л/О^Га 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.263.03 кандидат филологических наук, доцент

В.Н. Маскадыня

Реферируемое диссертационное исследование посвящено описанию речевой интенции неодобрения, которая реализуется в русском языке в разнообразных речевых актах и дискурсах.

Анализ существующих работ по прагматике и теории речевых актов, наблюдения над конкретным языковым/речевым материалом привели нас к убеждению о возможности трехаспектного описания интенции с общим значением неодобрения: с позиций средств ее номинации, с точки зрения коммуникативных и прагматических ее характеристик, условий и правил функционирования, а также с точки зрения описания и систематизации реализующих ее языковых и речевых единиц.

В работе рассматриваются основные факторы, которые оказывают влияние на выбор и употребление вербальных средств в дискурсе неодобрения. Рассмотрение и описание явлений языка как инструмента для достижения коммуникативных целей говорящего, анализ перлокутивных актов с точки зрения коммуникативно-прагматического подхода являются актуальными для повышения эффективности взаимопонимания при общении. Данная работа входит в общую проблематику современной коммуникативной лингвистики, исследующей коммуникативные процессы в антропоцентрической парадигме языкознания.

Объектом исследования является речевая интенция с общим значением неодобрения, а также семантическая и коммуникативно-прагматическая характеристика языковых/речевых единиц, реализующих эту интенцию.

Предметом исследования служат способы называния и выражения речевой интенции неодобрения, мотивы и цели, стратегии и тактики коммуникантов, статус и социальные роли общающихся, ситуации общения, социальные нормы, правила, конвенции.

Научная новизна работы заключается в комплексном описании способов выражения речевой интенции неодобрения. Интенциональность речевых актов предполагает возможность их отбора, что исключительно важно для построения коммуникативной модели. Выявление наиболее типичных способов выражения неодобрения и возможных перлокутивных эффектов позволяет определить способы понижения порога агрессивности, проявляющейся на уровне вербального общения, выявить наиболее пригодные для сохранения социального равновесия выражения коммуникативных намерений общающихся. Подобное комплексное описание дает целостное представление об интенции неодобрения как единице, в которой взаимодействуют языковое и внеязыковое содержание.

Цель исследования состоит в номинативном и коммуникативно-прагматическом описании речевой интенции неодобрения, дискурса неодобрения и его составляющих — речевых актов, которые реализуют данную интенцию.

Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следую-щиезадачи:

1) определить лексический массив языковых единиц с общим значением неодобрения методом сплошной выборки из толковых словарей русского языка;

2) определить состав лексико-семантической группы с общим значением неодобрения в языковой системе;

3) рассмотреть функционирование номинаций речевой интенции неодобрения в нарративных контекстах;

4) определить состав коммуникативно-семантической группы «Неодобрение»;

5) выявить особенности построения дискурса неодобрения с коммуникативно-прагматических позиций;

6) выявить типизированные перлокутивные эффекты, связанные с реализацией речевых актов (далее - РА) неодобрения.

Методы исследования: метод сплошной выборки с привлечением элементов статистического анализа, метод компонентного анализа, социолингвистический анализ ролевых взаимодействий коммуникантов, прагмалин-гвистический метод исследования РА неодобрения.

Материалом исследования послужили фрагменты текстов из разговорной речи, имитация устного речевого общения, зафиксированная в художественной литературе. Картотека насчитывает 1700 дискурсов с общим значением неодобрения.

Отдавая себе отчет в том, что интонация в высказывании с точки зрения выражения интенционального значения способна придавать высказыванию значение, которое не выражено в лексическом составе этого высказывания, мы обращаем внимание лишь на некоторые типы подобных конструкций, потому что это - тема отдельного исследования.

Теоретической основой исследования послужили работы Н.И. Форма-новской в области коммуникативной прагматики, касающиеся значения и функции речеактовых высказываний, коммуникативной ситуации, говорящего и адресата в их социальных и психологических отношениях, а также идеи отечественных и зарубежных исследователей, посвященные изучению речевых актов (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, А. Вежбицкая, 3. Вендлер, Е.В. Падучева, Дж. Остин, Дж. Серль) и дискурса (А.А. Кибрик, В.В. Красных, М.Л. Макаров, Ю.Е. Прохоров), речевых жанров и взаимосвязи коммуникативной ситуации и речевого жанра (В.Е. Гольдин, С.Ю. Данилов, В.В. Дементьев, М.Н. Кожина, Н.В. Орлова, К.Ф. Седов, О.Б. Сиротинина, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева), коммуникативного взаимодействия (Т.Г. Винокур, Н.А Купина, А.А. Романов, А.П. Сковородников, ЕА Попова, Г.Г. Почепцов, Р. Ратмайр, И.А Стернин, Л.В. Фарисенкова, А.Д. Шмелев).

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что дифференцированное описание речевых единиц с учетом их языковой семан-

тики и функционирования вносит вклад в разработку коммуникативно -прагматического направления теории речевого общения.

Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в учебных курсах по современному русскому языку, теории общения, общему языкознанию, а также в практике обучения русскому языку иностранцев. Знание типичных способов выражения неодобрения, овладение стратегиями и тактиками поведения в коммуникативной ситуации неодобрения позволит коммуникантам выбирать наиболее эффективные средства воздействия и планировать перлокутивный эффект.

На защиту выносятся следующие положения.

1. В системе языка речевая интенция неодобрения номинируется инфинитивами, девербативами, глагольно-именными словосочетаниями соответствующего интенционального характера.

2. Номинации речевой интенции неодобрения, синтагматические возможности номинаций используются при формировании нарратива. Нарративный режим рассказывает о событиях, отклоняющихся от общепринятой нормы и вызывающих неодобрение.

3. Высказывания, реализующие интенцию неодобрения, составляют коммуникативно-функциональное поле неодобрения. Центральной частью поля является коммуникативно-семантическая группа «Неодобрение».

4. Речевая интенция неодобрения является одним из важных компонентов социальной коммуникации, отражающим рост агрессии, в том числе и речевой, в современном обществе.

6. Коммуникативное намерение/замысел говорящего в РА неодобрения ставит целью добиться у слушающего изменения отношений, действий, состояний относительно неодобряемого, поэтому можно считать, что говорящий планирует перлокутивный эффект.

Апробация работы Основные положения диссертации и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Тверского государственного университета, были представлены на XVI, XVII и XVIII Тверских межвузовских конференциях ученых-филологов (Тверь 2002, 2003, 2004). По теме диссертации опубликовано 5 статей общим объемом 1,6 п. л.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Семантическое истолкование речевой интенции неодобрения и ее коммуникативные реализации» посвящена общей характеристике интенции неодобрения, толкованию номинаций речевой интенции

неодобрения и описанию коммуникативных способов ее реализации. Рассматривается функционирование номинаций речевой интенции неодобрения в нарративном режиме.

Конкретно-коммуникативные смыслы, реализуемые в процессе общения, связываются с понятием речевой интенции говорящего (намерением совершить действие с помощью такого инструмента как язык/речь).

Репрезентацию интенции в речи связывают с явлением перформатив-ности. «Перформативным является любое высказывание, произнесение которого говорящим равносильно однократному выполнению действия» [Апресян 1986]. Перформативное действие (высказывание - действие) воплощает речевой акт в прагматических координатах непосредственного общения «я — ты - здесь — сейчас». Обозначение «перформативный» применимо и к глаголу-предикату, организующему перформативное высказывание. Однако в инфинитивных формах эти глаголы не являются перфор-мативными, они лишь могут употребляться перформативно, так как обозначают речевое действие только в формах 1 л. ед. и мн. ч. настоящего времени, изъявительного наклонения действительного залога: обвиняю, не одобряю и т.д.

Критерием отбора слов — номинаций речевых интенций является значение перформативности: «речь равна действию». Обращение к понятию перформативного высказывания, в котором не употребляется эксплицитный перформативный глагол, является весьма важным: расширяется число интересующих нас лексем. Существует большая группа иллокутивных глаголов типа упрекать, придираться, попрекать и т.п. («иллокутивные самоубийцы»), которые не могут употребляться перформативно. Вместе с тем совершенно ясно, что они обозначают речевые действия говорящего, поэтому они также выделяются и соответственно отбираются номинации речевых намерений упрек, придирка, попрек.

Номинации речевой интенции неодобрения составляют соответствующую лексико-семантическую группу (далее - ЛСГ). Анализ дефиниций показал, что слово может выступать в качестве номинации речевой интенции либо в одном из своих значений, либо в нескольких значениях (цифра рядом с каждым толкованием лексической единицы обозначает конкретное словарное значение многозначного слова). Проведенный анализ показал, что в языковой системе функцию номинаций речевой интенции неодобрения, которая является объектом нашего исследования, выполняют глаголы, девербативы, а также глагольно-именные словосочетания соответствующего интенционального характера. ЛСГ неодобрения (всего 47 лексических единиц):

обвинять (1, 2), инкриминировать, судить (3), осуждать, упрекать, попрекать, укорять, корить, стыдить, пенять, нападать, придираться, прицепиться (2), цепляться, (3), дергать (5), грызть (2), совестить, усовещивать, ворчать, пилить, брюзжать, срамить, песочить, крыть, громить, выговаривать, бичевать, порицать, пристыдить, журить, критиковать, бранить (1), ругать, взгреть, костить, костерить,

честить; упрек, укор, попрек, укоризна, порицание, выговор; высказывать нарекание, выражать недовольство, высказывать неодобрение, делать замечание.

По характеру воздействия на человека в составе глаголов неодобрения выделяются следующие группы: 1) мотивированное выражение неодобрения (к этой группе относятся глаголы обвинять, инкриминировать, судить, осуждать, порицать, высказывать нарекание, обозначающие справедливую критику, обвинение, осуждение действий, безусловно, порицаемых в обществе); 2) немотивированное выражение неодобрения (упрекать, попрекать, цепляться, ворчать, брюзжать, пилить, грызть).

Внутри ЛСГ слова вступают в определенные отношения друг с другом, образуя ряды различного типа синонимов: дублетных, семантико-стилистических. Синтагматические возможности дублетных синонимов одинаковы. Например, упрекать/укорять в равнодушии, в бессердечности, в бездействии, в нерешительности; упрекать/укорять за бездействие, за неаккуратность, за неряшливость; упрекать/укорять несправедливо, незаслуженно, горько, язвительно, обидно и т.д.

Синтагматический потенциал семантико-стилистических синонимов существенно различается. Например, упрек (упрекать) и попрек (попрекать). Глагол упрекать сочетается с наречиями отрицательно-оценочной коннотации: несправедливо, незаслуженно, горько, злобно, сурово, тяжело, язвительно, колко (девербатив упрек сочетается с прилагательными: несправедливый, незаслуженный и т.д.). При такой сочетаемости усиливается отрицательная оценка. Отрицательная оценка смягчается, если глагол упрекать и девербатив упрек сочетаются с наречиями и прилагательными с положительно-оценочным компонентом в значении: дружеский, беззлобный, мягкий и т.д. Глагол попрекать и девербатив попрек могут сочетаться только с наречиями и прилагательными, имеющими отрицательно-оценочную коннотацию: отрицательная оценочность попреков не снижается.

Учитывая интегральные и дифференциальные признаки инфинитивов и девербативов, входящих в ЛСГ неодобрения, можно дать более полное определение неодобрения. Неодобрение - это указание на то, что говорящий относится к кому-либо/чему-либо с осуждением, отрицательно оценивает, подвергает критике, порицает кого-либо/что-либо, признает что-либо плохим. Общее значение неодобрения подразделяется на частные: упрек, обвинение, попрек, придирка и т.д.

Синтагматический потенциал синонимичных номинаций речевой интенции неодобрения, по данным нашего исследования, открывает много возможностей охарактеризовать интенцию неодобрения в нарративном режиме. В нарративе назван речевой акт в самом обобщенном виде, выражается собственно отношение наблюдателя/говорящего к кому-либо/чему-либо. Нарратив рассказывает о «необычных» событиях прошлого или будущего, отклоняющихся от общепринятой нормы. В нарративном режиме

действуют текстообразующие (и при этом монологообразующие) намерения говорящего: рассуждение, характеризация.

Нарративные конструкции распадаются на три группы (с точки зрения позиции говорящего: отстранен от событий, о которых рассказывает, или нет, как оценивает свои действия и действия других).

1. Рассказчик выступает как наблюдатель над чужими речевыми/неречевыми действиями и оценивает их. Например, два приятеля говорят о своем товарище и его жене:

Да она к нему всегда придирается из-за мелочей. Мелочная. Пришли мы вчера и не очень поздно и «нормальные». Она всегда скандалит по поводу и без. Ну, ты знаешь. А он?! Переживает из-за нее: лишь бы не скандалила. Как можно ? Да и вчера - как всегда. Мне с первого ее слова все ясно было: будет зря цепляться и «наезжать». Так и есть: придиралась ко всему. Как жить с такой? (Запись устной речи)

2. Рассказчик выступает как участник событий, рассказывает о своих действиях, поступках и их же оценивает, например:

Тань, ну скажи, как могла я, с таким образованием, воспитанием, влюбиться в такого идиота! Где были мои глаза? Не понимаю. Мама говорила, не одобряла! А я...! Я ее так обидно упрекала, что, мол, она ничего не понимает в жизни и не хочет мне счастья. Я же умная самая! Так много времени и сил потратила на этого... этого «принца». Вот дура! (Запись устной речи)

Этот нарративный контекст репрезентирует высказывание неодобрения рассказчика по отношению к самому себе.

К этой группе относятся и такие нарративы, в которых говорящий выступает как соучастник событий и оценивает отрицательно свои действия и действия других, например:

Пришли на работу. Сидим. Про кассиршу нашу рассказываю я всем (не думай, не сплетни — все точно). Мы ее все осуждаем. А потому, что за дело. Вдруг заходит она, кассирша наша. Мы все разом и замолчали. Получилось так заметно. Она, видно, все поняла. Некрасиво, вообще-то, сделали. (Запись устной речи)

3. Рассказчик является участником событий, рассказывает о них, но по-разному оценивает себя и окружающих. Например, разговаривают две подруги:

- Ты думаешь, что Машка секреты держать умеет? Как бы не так! Жди! Язык — помело. Я ей как-то рассказала одну вещь (по секрету), так тут же все об этом узнали. Если мне кто по секрету что-нибудь скажет, то я ведь — никому!

(Запись устной речи)

В дискурсе коммуникативное членение нарратива естественно и неизбежно, но структура нарративного текста не разрушается. В тех случаях, когда слушатель вмешивается в ход повествования (реплики сочувствия, согласованности с речевыми действиями говорящего, эмоционально-экспрессивные, оценочные), нарративный контекст спонтанно делится на реплики [Борисова 2002]. Например, разговаривают две подруги:

- Вчера пришла чуть позднее обычного — мой уже недовольный. Молчал целый вечер, а потом с издевкой сказал: «явилась».

- Во дает!

- Это я-то явилась? Он на рыбалку ходил в прошлую субботу, так потом точно «явился», а я ни слова не сказала

- Да-а

- Сам последнее время цепляется, вечно недоволен Мне остается только терпеть

(Запись устной речи)

В лингвистической литературе среди разнообразия коммуникативных единиц основной единицей, реализующей интенции, разные авторы признают «речевой акт», «коммуникативный акт», «речевое действие», «высказывание», «дискурс».

Минимальной единицей, реализующей речевую интенцию, мы считаем речевой акт, как правило, включаемый в интеракцию — диалоговое взаимодействие партнеров. Термины «речевой акт», «коммуникативный акт», «речевое действие» мы понимаем как тождественные. Формой выражения речевого акта является высказывание — речевое произведение, созданное в ходе речевого акта. Коммуникативной единицей неминимального объема является дискурс, понимаемый как «цепочка взаимосвязанных высказываний, структурно организованных, представляющих собой смысловое и коммуникативное единство» [Богданов 1991]. Реальная жизнь дискурса — коммуникативный режим. Мы равно употребляем термины «диалог», «дискурс», «диалогический дискурс».

В языке/речи сложилось множество вариантов выражения одного и того же интенционального значения/смысла. Речевая интенция неодобрения реализуется в прямых речевых актах (в них однозначно выражается иллокутивная сила/интенциональное значение), косвенных конвенциональных речевых актах, ситуативно-контекстуальных речевых актах и монологических/диалогических дискурсах.

Косвенные конвенциональные РА неодобрения, ставшие стереотипными, распознаются в своем интенциональном значении в единичном высказывании, вне контекста. Ситуативно-контекстуальные РА вне контекста не распознаются носителями языка со стороны того интенционального значения, ради которого они произведены. Ситуативно-контекстуальных способов выражения интенции неодобрения такое множество, что исчислить их невозможно. В изолированном высказывании подобные речевые акты ин-тенциональный смысл неодобрения не обнаруживают, например: Ты знаешь, который час? - вопросительное высказывание, произнесенное с соответствующей интонацией, лишь в контексте приобретает значение неодобрения.

Интенция неодобрения является неблагоприятным проявлением для адресата (РА неодобрения являются конфликтными), поэтому говорящий, желая скрыть неблаговидность речевого действия, использует косвенные способы выражения своего намерения более часто, чем прямые РА (пер-формативные высказывания). Например: Зачем ты опять взял мою тетрадь?!(вместо: Я упрекаю тебя, не делай так никогда).

Конкретно-коммуникативные смыслы, тем или иным способом реализованные в общении, связываются с понятием интенции говорящего и находят свое системное отражение в коммуникативно-семантической группе (далее - КСГ). «КСГ - это тематически или синонимически связанные группы перформативных высказываний, объединенных одним интенцио-нальным значением» [Формановская 2002].

При формировании КСГ неодобрения мы учитывали прямые речевые акты (перформативные высказывания). Существует целый ряд конструкций, способных оформить перформативное высказывание, однако важно отметить, что те или иные конструктивные способы связаны с выражением конкретного интенционального значения. В КСГ должны быть представлены те стереотипные способы выражения перформативности, которые свойственны данному интенциональному значению.

Перформативно интенция неодобрения выражается в следующих конструкциях: классические перформативы {В том, что произошло, виню только тебя) — 1-е лицо, настоящее время, изъявительное наклонение; «модальное слово + глагольно-именное словосочетание интенционального характера» {Вынужден сделать Вам замечание); вспомогательный глагол Выражаю в сочетании с номинацией интенции {Выражаю свое недовольство работой третьегоучастка); «модальный компонент с частицей бы + глагольно-именное словосочетание» {Яхочу (хотел(а) бы) сделать вам замечание); «модальное слово + инфинитив», который может употребляться перформативно {Должен осудить вас и ваше поведение).

Независимо от структуры все эти способы выражения речевой интенции неодобрения способны существовать только при наличии координат «я — ты — здесь — сейчас». Вне этих координат они перестают быть пер-формативными и уже не входят в КСГ «Неодобрение».

Прямые РА неодобрения, косвенные конвенциональные и наиболее типичные ситуативно-контекстуальные, реализующие речевую интенцию неодобрения, составляют коммуникативно-функциональное поле неодобрения. Центральную часть поля занимает собственно КСГ. На периферии находятся высказывания, ставшие стереотипными в языковом сознании носителей языка (конструкции, безошибочно определяемые носителями языка как неодобрение: «вопросительное слово + оценочный лексический компонент» или «оценочный лексический компонент без вопросительного слова», например: Куда ты это платье нацепила ?Зачем такое старье напялила? Дрыхнешь? Все валяешься?Явился?и т.п. На дальней периферии поля находятся конструкции с императивом (в этой грамматической форме совмещен волеизъявляющий адресант, побуждающий адресата — семантическое имплицитное Я и эксплицитное ты/вы). Сам по себе императив обладает широким интенциональным значением побуждения, конкретизиру-ясь в каждой ситуации общения как запрещение, требование и очень часто как неодобрение. К дальней части поля относятся и междометные конст-

рукции, носящие нерасчлененный характер, которые очень часто передают интенциональное значение неодобрения. В таких конструкциях интонация указывает на характер интенции говорящего. Таким образом, в дальней части поля находятся конструкции, потенциально обладающие интенцио-нальным значением неодобрения.

Отмечен ряд особенностей организации коммуникативно-функционального поля неодобрения: во-первых, интенсивность отрицательной оценки не зависит от расположения высказывания в коммуникативно-прагматическом поле неодобрения, поскольку одинаково сильными по выражению интенции могут быть как высказывания, содержащие перформа-тивный глагол, так косвенные способы реализации интенции неодобрения, во-вторых, чем ближе к центру, тем больше информативного речевого поведения (в информативном тексте автор обоснованно выражает неодобрение), а чем дальше от центра, тем больше фатического речевого поведения.

Все конструкции, входящие в коммуникативно-функциональное поле неодобрения, дают огромное количество реализаций. Выбор тех или иных средств из поля неодобрения объясняется стратегическими и тактическими намерениями коммуниканта.

Во второй главе «Описание речевой интенции неодобрения в коммуникативно-прагматическом аспекте» определяются параметры ситуации неодобрения, рассматривается дискурс неодобрения как последовательность речевых и неречевых действий коммуникантов, реализующих данную интенцию, описываются возможные перлокутивные эффекты.

Реализация интенции неодобрения в ряде случаев воспринимается адресатом как речевая агрессия. Одной из причин такого восприятия неодобрения является наличие оценочного лексического компонента в высказывании. Речевыми маркерами неодобрения как агрессивного поведения являются лексические средства, но речевую агрессию нельзя сводить только к употреблению адресантом грубых оценочных слов, например, Дурак! Болван! Идиот! Агрессивность в речи объекта присутствует и в неумении слушать собеседника, отказе от диалогичности. «Вербальная агрессия часто обретает вид намека. Она может найти выражение и в форме так называемого коммуникативного саботажа, когда на поставленный вопрос отвечают вопросом» [Седов 1998].

В тех случаях, когда адресат имеет уже сформировавшееся мнение по какому-либо вопросу, отношение к чему-либо, практически любое проявление неодобрения в первый момент вызывает у адресата чувство неприятия, «отторжения». Такая особенность реакции вызвана восприятием неодобрения как речевой агрессии. Например, девушка купила костюм, показывает подруге:

- Ну как?

- Нормально Но что-то не то Может цвет тебе не идет? Он тебя полнит! (Запись устной речи)

Составляющие коммуникативной ситуации: адресант и адресат, их роли, место, время, мотивы, цели каждый раз, определенным образом кон-кретизируясь и взаимодействуя, формируют однотипные коммуникативные ситуации. Ситуация неодобрения — пограничная ситуация, которая может перевести общение коммуникантов из кооперативного в конфликтное (это зависит от мнения адресата о говорящем, конфликтного или неконфликтного настроя адресата в момент коммуникации, желания/нежелания продолжать коммуникацию, других экстралингвистических факторов, располагающих или не располагающих продолжать общение). Ситуацию неодобрения можно рассматривать как столкновение несовместимых, противоположно направленных точек зрения, в основе которых лежат несовместимые интересы, потребности или ценности.

Основными параметрами ситуации неодобрения являются: 1) адресант, 2) адресат, 3) сфера общения, 4) средства общения (вербальная/невербальная коммуникация), 5) мотив, 6) цель действия (воздействие на партнера коммуникации, управление его поведением, сообщение новой информации).

В ситуации неодобрения психологические роли коммуникантов неравнозначны: 1) адресант осуществляет роль вышестоящего, адресат — подчиненного (в официальной обстановке общения); 2) адресант — взрослый, адресат - ребенок (неофициальное общение). Может быть так, что адресант и адресат выполняют равнозначные роли, но в неофициальной обстановке общения (в семье, в дружеском общении).

Способов выражения речевой интенции неодобрения — определенное, хотя и большое число. Ситуаций же, в которых реализуется интенция неодобрения - огромное количество, равное совокупности жизненных проявлений человека: судебно-правовая сфера, семейная сфера, дружеское общение, современная молодежная среда и мн. др.

Частая повторяемость ежедневных ситуаций неодобрения обусловливает и фиксированный, стандартный характер реализации жанра, т.е. стереотип (для описания жанра речи мы принимаем определение К.Ф. Седова, представляющего речевой жанр как вербальное оформление типичной ситуации социального взаимодействия людей). Жанры характеризуются такими параметрами, как монологичность/диалогичность, подготовленность/спонтанность, письменная/устная форма. Каждый из выделенных параметров оказывает определенное влияние на характер организации жанра. В пределах одного речевого жанра возможна стилевая дифференциация, что не препятствует выявлению жанрообразующих признаков. Наиболее существенным дифференциальным признаком жанра является «интенция говорящего» [Орлова 1997].

Неодобрение вышестоящему/чужому реализуется в жанре вежливого, спокойного неодобрения, поскольку в рамках деловой коммуникации главенствующую роль играет речевой этикет. В неофициальном общении, где

нередко отсутствуют механизмы сдерживания негативных речевых проявлений/речевой агрессии, неодобрение выражается более эмоционально.

Наиболее показательным с точки зрения стилевой дифференциации является жанр «Обвинение». Монологическая и подготовленная форма жанра используется в судебно-правовой сфере, где обязателен обвинительный монолог информативного характера с называнием причин и оснований судебного решения:

На основании изложенного, руководствуясь ст. 296, 297, 299 УПКРФ, суд приговорил Иванова И. И. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ^ 158, ч. 1. УК РФ и назначить ему наказание в виде одного года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

(Из приговора Московского суда г Твери от 31.05 04. по делу № 1-162/2004)

Текст может быть и написанным заранее, но нередко в такой ситуации будущее речевое произведение лишь продумывается, определяется круг тем, которые говорящий собирается затронуть, а фиксируется лишь после.

Жанр «Обвинение» в семейной, дружеской сферах, где коммуникация не ограничена этикетными рамками, допускает ненормативные языковые употребления, сниженный стиль, фамильярно-грубоватую тональность. Здесь используется монологическая/диалогическая спонтанная устная форма жанра «Обвинение». Например:

- Где ты был ?

- На работе.

- Наработе ?Какаяработа ?Время - десятый час!Меня на собеседование ждали Я же просила тебя пораньше придти, целый вечер тебя прождала. Лучше бы сама доехала, чем тебя ждать. Сама не пришла и людей подвела, а все из-за тебя. Ктоменя теперь на работу возьмет? Ты ни о чем не думаешь, только о себе, о своих делах, а мои проблемы для тебя не существуют в чем хожу, как себя чувствую Ты один вино" ват в наших проблемах. Господи, какяраньше хорошо жила. Знаешь почему? Тебя не знала. А ты мне всю жизнь испортил. (Запись устной речи)

В неофициальной сфере общения говорящий отбирает такую лексику, которая кажется ему более уместной, и делает такое количество речевых шагов, которое ему кажется достаточным для полноты выражения коммуникативного намерения (от этого зависит появление РА обвинения или РЖ «Обвинение»). В официальной сфере общения ситуация обвинения оформляется, как правило, речевым жанром. «Чем более официальной является обстановка общения, тем более ритуализованный характер приобретает это общение» [Богданов 1990].

Несмотря на то, что теория речевых актов и теория речевых жанров имеют много общего, существует важное различие: теорию речевых актов интересуют высказывания, которые под влиянием экстралингвистических факторов реализуют разные речевые акты; теория речевых жанров выделяет такие высказывания, которые являются типичными образцами жанра. При анализе примеров для нас более актуальной является теория речевых актов.

Каждая языковая личность в общении наделена коммуникативными, социальными и психологическими ролями, совокупность которых создает варианты речевого поведения, которые воплощаются в бесконечном разнообразии высказываний и дискурсов.

Единство (или внутренняя связность) дискурса неодобрения создается единством общей коммуникативной стратегии. Стратегия всегда связана с конечной целью общения. Владение стратегиями и тактиками общения входит в прагматическую компетенцию говорящего: чем более он компетентен в языке и речи, тем многообразнее и эффективнее его стратегии, тем быстрее он достигает поставленной коммуникативной цели.

Тому, кто не одобряет, свойственна инициативная позиция, в течение всего дискурса это выражается в отрицательной оценочности. Эта позиция неизменна и она определяет значимость речевых актов адресанта. Если позиция адресанта в дискурсе неодобрения представлена очень экспрессивно, то это усиливает степень воздействия на адресата. Тот, кого не одобряют, исходит из необходимости принятия/непринятия неодобрения. Эта позиция может меняться: она активна или пассивна в принятии неодобрения. В дискурсе неодобрения роль адресата как интерпретатора РА адресанта очень важна, потому что именно восприятие адресата влияет на тип общения: конфликтный или кооперативный.

Объектом неодобрений может быть адресат, а также сам говорящий, некто, не участвующий в ситуации общения, или некоторые явления действительности. У адресанта в качестве стимула есть мотив (как побудительная причина) и цель (как стремление к достижению результата высказывания). Мотивами неодобрения оказываются разные проявления, в том числе действия/речевые действия адресата. Коммуникативная цель неодобрения - отрицательно оценить адресата (или что-либо, относящееся к его личной сфере) и воздействовать на него в соответствии с коммуникативными задачами. Стратегии говорящего в дискурсе неодобрения могут быть следующими.

1. Желание говорящего изменить состояние адресата (заставить его испытывать стыд, вину). Например:

- Господа! - возмущенно кричал Филипп Филиппович, - нельзя же так!Нужно сдерживать себя!(М Булгаков Собачье сердце)

2. Побудить адресата прекратить осуждаемое действие и/или совершить действие, необходимое говорящему. Например:

- Ну нет, это невозможно! Куда ты лезешь? Ну куда? У нас взрослый серьезный разговор Прекрати сейчас же! (П. Дашкова Золотой песок)

3. Дать выход отрицательным эмоциям, злобе, недовольству, раздражению. Например, внучка утром долго собирается в институт, бабушка все это наблюдает:

- Ешь по-человечески, не хватай Одними кусками желудок испортишь Рано встала, а все у зеркала

- Там поем

- Не знаю, как можно всегда опаздывать!Ну что с тобой сделать ? Сколькораз говорить тебе, ругать: выходи раньше, выходи раньше Лучше там посидеть, подождать. Когда-нибудь доиграешься, опоздаешь: возьмут на заметку. И виновата в этом будешь ты, только ты сама.

- Ба, я еще ниразу, никогда не опоздала. Не ворчи. (Запись устной речи)

4. Обличение третьего лица, раскрытие его отрицательных сторон в глазах адресата (или изменение образа знакомого объекта с положительного на отрицательный), создание отрицательного образа нового, незнакомого для адресата человека. Например, подчиненный грубо ответил начальнику в присутствии третьих лиц:

- Как Вы разговариваете! Какие-то границы должны существовать! (обращаясь к директору) Ты посмотри, как он с тобой разговаривает, Николай Петрович! Как ты это допускаешь ? Это же форменный хам. (Запись устной речи)

5. Стратегия направлена на самоосуждение, т.е. в данном случае адресант неодобрения выступает одновременно и его адресатом.

Внутри стратегий тактики разнообразны: преувеличить последствия поступка, представить случай как нечто повторяющееся, оценить свои поступки положительно и обратить на это внимание адресата, указать на правильное поведение, обвинить на будущее и т.д.

В дискурсе неодобрения респонсивная реплика адресата может реализовать одну из трех стратегии: стратегию подчинения, стратегию ответного неодобрения/ответной агрессии, стратегию толерантности. Использование в дискурсе неодобрения той или иной стратегии зависит от коммуникативных целей.

Стратегия подчинения состоит в том, что адресант обвиняет, упрекает собеседника, направляет на адресата речевую агрессию, и он безответно воспринимает ее, становится «жертвой» вербальной агрессии, исходящей от адресанта. Тактика — совпадение антиципации партнеров (неодобрение — извинение, реплика согласия «Да, да, вы правы» и т.п.). Адресат воспринимает неодобрение как нечто заслуженное или, ограниченный рамками официальной ситуации, не имеет возможности реагировать по-другому. Такая реакция адресата направлена на сохранение социального равновесия. Например, жена мужу:

- Еще раз придешь домой в таком виде — вещи в чемодан и на Комсомольскую! Что молчишь, ясно ?Вот так (Запись устной речи)

Стратегия ответной агрессии состоит в том, что адресат отвечает агрессией на агрессивное речевое поведение своего собеседника. Если адресант выражает негативное отношение к адресату, то адресат в респонсивной реплике негативно оценивает действия адресанта.

Приложения больших усилий со стороны адресата требует стратегия толерантности. Толерантность обеспечивает достижение целей через уравновешивание интересов коммуникантов (Енина 2004, Купина 2004, Михайлова 2004). Эта коммуникативная стратегия является средством понижения агрессивности современного общества. Тактики разнообразны.

1. «Вы не совсем правы» (адресат пытается доброжелательно убедить адресанта в своей правоте и ограничивается нейтральным высказыванием. Подобная реакция частотна в официальной ситуации. Если же адресант сочтет доводы не совсем убедительными, то продолжит свою стратегию).

2. «Что-что?», «Не поняла?», «Не расслышала, повторите пожалуйста» (отсроченная реакция). Адресат переспрашивает не потому, что он не расслышал, а для того, чтобы адресант исправил свою ошибку. Если адресант не настроен ухудшать взаимоотношения, то он не повторяет, но если повторяет, то конфликтная ситуация обостряется.

Тактика игнорирования речевых действий адресанта возможна при реализации любой из трех стратегий, но нередко она еще больше осложняет ситуацию.

Специфическими прагматическими особенностями монологического/диалогического дискурса неодобрения в неофициальной сфере общения являются высокая степень эмоциональности и агрессивность. Проявление неодобрения в официальной сфере менее эмоционально, поскольку здесь общение ограничено рамками делового этикета.

Говорящий в РА неодобрения заранее планирует последствия своего речевого действия. Однако не всегда можно предположить, спланировать перлокутивный эффект. Реакция адресата часто зависит от жизненного опыта, психофизиологических особенностей. Одни стремятся свести до минимума агрессию в общении, соблюсти должную дистанцию между говорящим и слушающим, другие склонны к провоцированию конфликтных ситуаций. При осуществлении РА неодобрения от объекта требуется хотя бы формальная готовность к незапланированному перлокутивному эффекту.

Планируемый говорящим перлокутивный эффект с большой вероятностью осуществляется, если неодобрение не содержит оценочных лексических компонентов. Если же адресант использует оценочную лексику (как правило при этом коммуниканты состоят в дружеских или родственных отношениях), то перлокутивный эффект будет непредсказуем. Например, муж жене:

- Что ты нацепила?Это оке отстой!

- Ну, конечно, у тебя-то просто «бездна» вкуса! За собой следи лучше. Пошли, опаздываем (Запись устной речи)

Типичными недостатками спонтанного дискурса являются коммуникативные неудачи. Причиной коммуникативных неудач являются «ожидание» упрека со стороны адресанта, настрой на плохое даже при вполне хороших отношениях. Кроме того, реализация практически любого косвенного вопросительного РА с понижением тона, соответствующего негативно-агрессивному эмоциональному состоянию, сообщает высказыванию интенциональное значение неодобрения. Очевидно, что вопросительные конструкции в русском языке сочетают свою прямую функцию (вопрос) с

косвенной (неодобрение, упрек). Эта особенность объективно заложена в языке. Подобные конструкции наиболее часто встречаются в речи коммуникантов, например: Куда ты меня привез? (упрек), Что ты делаешь? (упрек) и т.д. Косвенные вопросительные РА содержат возможности неоднозначной интерпретации, поэтому адресат более часто воспринимает их как неодобрение, что приводит к коммуникативным неудачам. Таким образом, коммуникативные неудачи, возникающие при реализации косвенных вопросительных РА неодобрения, объясняются свойствами языковых единиц.

Акт молчания является одним из способов выражения интенциональ-ного значения неодобрения. Однако реализовать интенцию неодобрения в акте молчания может только вышестоящий по отношению к нижестоящему. Например, сын без разрешения взял фарфоровую куколку, которую в семье бережно хранят с 1888 года, и сломал ее. В этот момент зашла мама и значительно посмотрела.

- (испуганно и скороговоркой) Мамочка, я больше так не буду, прости меня, ну прости, а? (Запись устной речи)

Воздействующая сила молчания оказывается в ряде случаев более эффективной, что отчетливо демонстрируют запланированные перлокутив-ные эффекты.

Коммуникантам, обладающим более низким (или равнозначным) социальным статусом, не свойственно выражать неодобрение с помощью молчания. В таких случаях его действие может не достичь желаемого результата. Отмечается также, что значимое молчание нижестоящего раздражает адресата, вызывает с его стороны речевую агрессию.

Например, внучка пришла домой с подругой, бабушка начала выговаривать ей.

- По ночам шастаете Уроки не сделаны, а вставать рано Разве можно так!

- .... (чувствуя неловкость перед подругой, выразительно смотрит на бабушку)

- Нечего глазеть-то! Мала еще Слушаться надо Иразговору нет

(Запись устной речи)

Пристальный взгляд несет эмоциональную нагрузку неодобрения, враждебности и т.д. Например, взгляд «в упор» действительно является действием довольно агрессивного характера и заставляет адресата занимать оборонительную позицию.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, намечаются перспективные пути развития данной темы.

Содержание и основные теоретические положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Соловьева Т.К. Способы номинации и коммуникативно-прагматическое выражение речевой интенции с общим значением упрека // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы XVI Тверской межвузовской конференции ученых- филологов и школьных учителей 1213 апреля 2002 г. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - С.89-91.

2. Соловьева Т.К. Упрек в речевом общении // Русский язык. История и современность: Сборник научных трудов. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. — С.164-168.

3. Соловьева Т.К. Семантико-прагматическая характеристика речевой интенции упрека и ее номинации // Тверская филология: прошлое, настоящее, будущее: К 85-летию филологического факультета Тверского государственного университета. - Тверь: Изд-во «Золотая буква», 2002. - С.45-51.

4. Соловьева Т.К. Целенаправленная перлокутивность речевых актов неодобрения // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы XVII Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей 28-29 марта 2003 г. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. -С.308-312.

5. Соловьева Т.К. Концепт «Неодобрение» // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы XVIII Тверской межвузовской конференции ученых филологов и школьных учителей 26-27 марта 2004. -Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. - С. 192-198.

Технический редактор A.M. Полякова Подписано в печать 14.03.2005. Формат 60 х 84 1/16. Бумага типографская № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,25. Уч.-изд. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 125. Тверской государственный университет, Редакционно-издательское управление. Адрес: Россия. 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33. Тел. РИУ: (0822) 35-60-63

I, ;. : ' 356 22 map г«.:^7

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Соловьева, Татьяна Кирилловна

к> ВВЕДЕНИЕ

Глава I. СЕМАНТИЧЕСКОЕ ИСТОЛКОВАНИЕ РЕЧЕВОЙ

ИНТЕНЩ1И НЕОДОБРЕНИЯ И ЕЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ РЕАЛИЗАЦИИ

1.1. Понятие речевой интенции.

1.2. Номинации речевой интенции неодобрения и лексико-семантическая группа неодобрения.

1.3. Реализация речевой интенции неодобрения в нарративных конструкциях.

1.4. Способы воплощения речевых интенций в коммуникативном режиме.

1.5. Речеактовые реализации интенции неодобрения.

1.6. Коммуникативно-семантическая группа «Неодобрение». Коммуникативно-функциональное поле неодобрения.

Выводы по первой главе.

Глава И. ОПИСАНИЕ РЕЧЕВОЙ ИНТЕНЦИИ НЕОДОБРЕНИЯ В КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ 2.1 Неодобрение как проявление речевой агрессии.

2.2. Компоненты коммуникативной ситуации.

Ситуация неодобрения.

2.3. Неодобрение как речевой жанр.

2.4. Коммуникативно-прагматическая характеристика дискурса неодобрения.;.

2.5. Описание дискурса неодобрения с точки зрения речевых ходов и интенциональных значений.

2.6. Перлокутивность речевого акта неодобрения.

2.7. Косвенные вопросительные речевые акты как языковая причина коммуникативных неудач.

2.8. Невербальные проявления интенции неодобрения.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Соловьева, Татьяна Кирилловна

Данное диссертационное исследование посвящено коммуникативно-прагматическому описанию речевой интенции с общим значением неодобрения. Речевая интенция оказывается смыслообразующей интенциональной основой любого высказывания, поэтому именно она определяет содержание коммуникативного акта, организует и определяет его речедеятельную силу. В русском языке речевая интенция со значением неодобрения воплощается в разнообразных речевых актах и дискурсах.

В русле исследований прагмалингвистики, теории речевых актов, анализа дискурса актуальным является описание речевых актов и дискурсов с конкретным интенциональным значением, выявление основных моделей речевого взаимодействия (Апресян 1986; Арутюнова 2002; Богданов 1990; Вежбицка 1985; Падучева 2002; Почепцов 1987; Романов 2002; Сусов 1979; Федосюк 1997; Формановская 1998, 2002 и др.).

Внутренний мир человека отражается в языке, как в лексемах - номинативный аспект, так и в сообщениях адресату (высказывание, дискурс) -коммуникативный аспект. Анализ существующих работ по прагматике и теории речевых актов, наблюдения над конкретным языковым / речевым материалом привели нас к убеждению о возможности трехаспектного описания интенции с общим значением неодобрения: с позиций средств ее номинации, с точки зрения коммуникативных и прагматических ее характеристик, условий и правил функционирования, а также с точки зрения описания и систематизации реализующих ее языковых и речевых единиц.

Необходимо подчеркнуть, что различение номинативного и коммуникативного аспектов при оперировании понятием речевой интенции принципиально важно. Номинации речевых интенций - это лексические единицы, подвергаемые рассмотрению по методике семантического анализа. Именно лексико-семантическая группа (далее - ЛСГ) глаголов речи лежит в основе номинаций речевых интенций.

В работе рассматриваются основные факторы, которые оказывают влияние на выбор и употребление вербальных и невербальных средств в вы-^ сказываниях и дискурсах неодобрения. Рассмотрение и описание явлений языка как инструмента для достижения коммуникативных целей говорящего, анализ перлокутивных актов с точки зрения коммуникативно-прагматического подхода являются актуальными для повышения эффективности взаимопонимания при общении. Данная работа входит в общую проблематику современной коммуникативной лингвистики, исследующей коммуникативные процессы в антропоцентрической парадигме языкознания.

Объектом исследования является речевая интенция с общим значением неодобрения, а также семантическая и коммуникативно-прагматическая характеристика языковых / речевых единиц, реализующих эту интенцию.

Предметом исследования служат способы называния и выражения речевой интенции неодобрения (вербальные и невербальные), мотивы и цели, стратегии и тактики коммуникантов, статус и социальные роли общающихся, ситуации общения, социальные нормы, правила, конвенции.

Научная новизна работы заключается в комплексном описании способов выражения речевой интенции неодобрения (с позиций номинативного и коммуникативно-прагматического подходов). Интенциональность речевых актов предполагает возможность их отбора, что исключительно важно для построения коммуникативной модели. Выявление наиболее типичных способов выражения неодобрения и возможных перлокутивных эффектов позволяет определить способы понижения порога агрессивности, проявляющейся на уровне вербального общения, выявить наиболее пригодные для сохранения социального равновесия выражения коммуникативных намерений общающихся. Подобное комплексное описание позволит получить целостное представление об интенции неодобрения как единице, в которой взаимодейству-IЦ; ют языковое и внеязыковое содержание.

Цель состоит в номинативном и коммуникативно-прагматическом описании речевой интенции неодобрения, дискурса неодобрения и его составляющих - речевых актов, которые реализуют данную интенцию.

Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи:

1) определить лексический массив языковых единиц с общим значением неодобрения методом сплошной выборки из толковых словарей русского языка;

2) определить состав ЛСГ с общим значением неодобрения в языковой системе;

3) рассмотреть функционирование номинаций речевой интенции неодобрения в нарративных контекстах;

4) определить состав коммуникативно-семантической группы «Неодобрение»;

5) выявить особенности построения дискурса неодобрения с коммуникативно-прагматических позиций;

6) выявить типизированные перлокутивные эффекты, связанные с реализацией речевых актов (далее - РА) неодобрения.

Методы исследования; метод сплошной выборки с привлечением элементов статистического анализа, метод компонентного анализа, социолингвистический анализ ролевых взаимодействий коммуникантов, прагма-лингвистический метод исследования РА и дискурсов неодобрения.

Материалом исследования послужили фрагменты текстов из разговорной речи, имитация устного речевого общения, зафиксированная в художественной литературе. Картотека насчитывает 1700 дискурсов с общим значением неодобрения.

Отдавая себе отчет в том, что интонация в высказывании с точки зрения выражения интенционального значения способна придавать высказыванию значение, которое не выражено в лексическом составе этого высказывания, мы обращаем внимание лишь на некоторые типы подобных конструкций, потому что исследование интонации - тема отдельной диссертации.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что подобное дифференцированное описание речевых единиц с учетом их языковой семантики и функционирования вносит вклад в разработку коммуникативно-прагматического направления теории речевого общения.

Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в учебных курсах по современному русскому языку, теории общения, общему языкознанию, а также в практике обучения русскому языку иностранцев. Знание типичных способов выражения неодобрения, овладение стратегиями и тактиками поведения в коммуникативной ситуации неодобрения позволит коммуникантам выбирать наиболее эффективные средства воздействия на адресата и планировать перлокутивный эффект.

На защиту выносятся следующие положения.

1. В системе языка речевая интенция неодобрения номинируется инфинитивами, девербативами, глагольно-именными словосочетаниями соответствующего интенционального характера.

2. Номинации речевой интенции неодобрения, синтагматические возможности номинаций используются при формировании нарративных контекстов. Нарративный режим рассказывает о событиях, отклоняющихся от нормы и, следовательно, вызывающих неодобрение наблюдателя / говорящего.

3. Высказывания, реализующие интенцию неодобрения, составляют коммуникативно-функциональное поле неодобрения. Центральной частью поля является коммуникативно-семантическая группа «Неодобрение».

4. Речевая интенция неодобрения является одним из важных компонентов социальной коммуникации, отражающим рост агрессии, в том числе и речевой, в современном обществе.

6. Коммуникативное намерение / замысел говорящего в речевом акте неодобрения ставит целью добиться изменения отношений, действий, состояний слушающего, поэтому можно считать, что говорящий планирует перлокутив-ный эффект.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Тверского государственного университета, были представлены на XVI, XVII и XVIII Тверских межвузовских конференциях ученых-филологов (Тверь 2002, 2003,2004).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевая интенция неодобрения в русском языке"

Выводы по второй главе

В своем исследовании мы опирались на идеи и положения коммуникативно-прагматической лингвистики. Коммуникативно-прагматический подход к рассмотрению повседневного общения сосредоточивает внимание на речевых действиях адресанта и адресата в конкретной ситуации общения, где определяющими признаками являются социальный статус коммуникантов, их коммуникативные намерения, цели, задачи, речевые стратегии и тактики.

Установлено, что реализация речевой интенции неодобрения в целом ряде случаев воспринимается как речевая агрессия. Неодобрение противоречит кодексу коммуникативного поведения и приводит к возникновению конфликта. Одной из причин восприятия неодобрения как речевой агрессии является наличие оценочного лексического компонента в высказывании говорящего. Но агрессия не всегда имеет форму прямого оскорбления, неодобрения, гораздо чаще она обретает вид намека. В тех случаях, когда адресат имеет уже сформировавшееся мнение по какому-либо вопросу, отношение к чему-либо, практически любое проявление неодобрения со стороны адресанта (даже если отношения коммуникантов дружеские) в первый момент вызывает у адресанта чувство неприятия, «отторжения». Эта особенность реакции вызвана восприятием неодобрения как речевой агрессии.

Ситуацию неодобрения можно рассматривать как столкновение несовместимых, противоположно направленных тенденций, в основе которых лежат несовместимые интересы, потребности или ценности и их одновременное существование невозможно. Выделены основные параметры ситуации неодобрения: 1) адресант, 2) адресат, 3) сфера общения, 4) средства общения (вербальная / невербальная коммуникация), 5) мотив, 6) и цель действия.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что в ситуации неодобрения роли коммуникантов неравнозначны: 1) адресант осуществляет роль вышестоящего, адресат - подчиненного (в официальной обстановке общения); 2) адресант - взрослый, адресат - ребенок (неофициальное общение). Может быть так, что адресант и адресат выполняют равнозначные роли, но в неофициальной обстановке общения (в семье, в дружеском общении).

Способов выражения речевой неодобрения - определенное, хотя и большое число. Ситуаций же, в которых реализуются интенции - огромное количество, равное совокупности жизненных проявлений человека: судебноправовая сфера, семейная сфера, дружеское общение, современная молодежная среда и др.

В работе показано, что стереотипные ситуации однозначно задают определенные жанровые шаблоны. В пределах одного речевого жанра присутствует стилевая дифференциация, что не препятствует выявлению жанрооб-разующих признаков. Основным жанрообразующим признаком является речевая интенция. Подробно описан жанр «Обвинение», который является наиболее показательным с точки зрения стилевой дифференциации.

В неофициальной сфере общения говорящий отбирает такую лексику, которая кажется ему более уместной, и делает такое количество речевых шагов, которое ему кажется достаточным для полноты выражения коммуникативного намерения (от этого зависит появление РА обвинения или РЖ «Обвинение»). В официальной сфере общения ситуация обвинения оформляется, как правило, речевым жанром: чем более официальной является обстановка общения, тем более ритуализованный характер приобретает общение.

Во второй главе рассмотрен дискурс неодобрения с коммуникативно-прагматических позиций. Определены стратегии, тактики, мотивы, цели коммуникантов в дискурсе неодобрения. Мотивами неодобрения являются разные проявления, в том числе действия / речевые действия адресата. Коммуникативная цель неодобрения - отрицательно оценить адресата (или что-либо, относящееся к его личной сере) и воздействовать на него в соответствии с коммуникативными задачами. Стратегический замысел говорящего в дискурсе неодобрения может быть направлен на убеждение партнера совершить / не совершать что-либо, на изменение: мировоззрения адресата, на самоосуждение, самообвинение и т. д.

Определены коммуникативные роли партнеров в дискурсе неодобрения. Тому, кто не одобряет, свойственна инициативная позиция, в течение всего дискурса это выражается в отрицательной оценочности. Эта позиция неизменна и она определяет значимость речевых актов коммуниканта Г]. Если позиция адресанта в дискурсе неодобрения представлена очень экспрессивно, то это усиливает степень воздействия на адресата. Тот, кого не одобряют, исходит из необходимости принятия / непринятия неодобрения. Эта позиция может меняться: она активна или пассивна в принятии неодобрения. В дискурсе неодобрения роль адресата как интерпретатора РА адресанта очень важна, потому что именно восприятие адресата влияет на тип последующего общения: конфликтный или корпоративный.

Нами установлено, что специфическими прагматическими особенностями монологического / диалогического дискурса неодобрения в неофициальной сфере общения являются высокая степень эмоциональности и агрессивность. Проявление неодобрения в официальной сфере менее эмоционально, поскольку здесь общение ограничено рамками делового этикета.

Говорящий, осуществляя речевые акты неодобрения, заранее планирует последствия своего речевого действия. Однако не всегда можно предположить, спланировать перлокутивный эффект (во многом зависит от коммуникативной ситуации со всей совокупностью ее составляющих (коммуниканты, их возраст, статус, психофизиологическое состояние и пр.). Проведенное исследование, анализ перлокутивных эффектов позволяют сделать вывод о том, что планируемый говорящим перлокутивный эффект с большой вероятностью осуществляется, если неодобрение не содержит оценочных лексических компонентов. Если же адресант использует оценочную лексику, то перлокутивный эффект будет непредсказуем.

Типичными недостатками спонтанного дискурса являются коммуникативные неудачи. Одной из причин коммуникативных неудач является «ожидание» упрека, «подвоха» со стороны адресанта, настрой на плохое даже при вполне хороших отношениях. Косвенные вопросительные РА содержат возможности неоднозначной интерпретации, поэтому адресат (по причине мнительности, недопонимания, неумения слушать и т. д.) чаще склонен уловить нежелательный для него смысл, что приводит к коммуникативным неудачам и, как правило, конфликту. Таким образом, коммуникативные неудачи, возникающие в дискурсе неодобрения при реализации косвенных вопросительных РА, объясняются свойствами языковых единиц.

Акт молчания является одним из способов выражения интенциональ-ного значения неодобрения (это ситуативно-контекстуальный способ реализации интенции). Установлено, что реализовать интенцию неодобрения в акте молчания может только вышестоящий по отношению к нижестоящему. Коммуникантам, обладающим более низким (или равнозначным) социальным статусом, не свойственно выражать неодобрение с помощью молчания. В таких случаях его действие может не достичь желаемого результата. Отмечается также, что значимое молчание нижестоящего раздражает адресата, вызывает с его стороны речевую агрессию. Пристальный взгляд несет эмоциональную нагрузку, например, неодобрение, враждебность и т.д. (это зависит от ситуации). Например, взгляд «в упор» действительно является действием довольно агрессивного характера и заставляет адресата занимать оборонительную позицию.

Доказано, что молчание более усугубляет ситуацию неодобрения, чем речевой акт неодобрения. Таким образом, результат эффективного употребления молчания как заменителя речевого акта отчетливо демонстрирует достигнутый перлокутивный акт.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Всестороннее изучение речевой интенции неодобрения объясняется, во-первых, частотностью употребления высказываний и дискурсов с соответствующим интенциональным значением, во-вторых, тем, что неодобрение, обладая деструктивным характером, осложняет коммуникацию. Как разновидность вербальной агрессии, неодобрение противоречит кодексу коммуникативного поведения и приводит к возникновению конфликта.

Ситуацию неодобрения можно рассматривать как столкновение несовместимых, противоположно направленных тенденций, в основе которых лежат несовместимые интересы, потребности или ценности и их одновременное существование невозможно. Неодобрение часто осложняет отношения партнеров коммуникации потому, что иллокутивная цель говорящего находится в конфликте с социальными целями. Цель неодобрения - отрицательно оценить адресата (что-либо, относящееся к его личной сфере) или какие-либо события. Неодобрение - это указание на то, что говорящий признает что-либо плохим, относится к кому-либо / чему-либо с осуждением, отрицательно оценивает, подвергает критике, порицает кого-либо / что-либо. Социальные же цели направлены на сохранение кооперативного общения, поддержание социального равновесия.

Интенция неодобрения проявляется как в непосредственном общении (коммуникативный режим), так и в нарративном режиме. Нарратив рассказывает о прошедших или намечающихся событиях (выбивающихся из обычного хода жизни, отклоняющихся от общепринятых норм), которые оказывают воздействие на наблюдателя / говорящего и вызывают неодобрение.

В прагматических координатах непосредственного общения «я - ты -здесь - сейчас» в ряде случаев неодобрение воспринимается адресатом как речевая агрессия. Роль оценочных лексических компонентов в организации высказываний со значением неодобрения трудно переоценить. Именно лексические средства являются речевыми маркерами неодобрения как агрессивного поведения. Речевую агрессию вызывают также и акты молчания (значимое молчание), осуществляемые коммуникантом, обладающим более низким социальным статусом. Невербальные проявления неодобрения (жесты, пристальный взгляд) в сочетании с молчанием несут эмоциональную нагрузку неодобрения, враждебности. Например, неодобрительный взгляд «в упор» действительно является действием довольно агрессивного характера и заставляет адресата занимать оборонительную позицию.

Важно отметить, что основными критериями, предопределяющими тип коммуникации (конфликтный / неконфликтный), являются параметры коммуникантов. Выбор речевых средств в большой степени обусловлен иерархическим положением говорящих. Говорящий, вступая в контакт, интуитивно просчитывает социальные признаки партнера и старается действовать соответственно для достижения предполагаемого или просто благоприятного коммуникативного результата. Действия слушающего детерминированы мнением адресата о говорящем, конфликтным или неконфликтным настроем адресата в момент коммуникации, желанием / нежеланием продолжать коммуникацию, другими экстралингвистическими факторами, располагающими или не располагающими продолжать общение. Таким образом, ситуация неодобрения может и не перейти в разряд конфликтной, если коммуниканты используют стратегии, направленные на поддержание социального равновесия.

Существует устойчивая корреляция между сферой общения, ролевыми характеристиками коммуникантов и способом реализации интенции неодобрения. Выбор того или иного способа выражения неодобрения участником коммуникации раскрывает особенности стиля речевого поведения говорящего. Он отбирает такую лексику, которая кажется ему более уместной, и делает такое количество речевых шагов, которое ему кажется достаточным для полноты выражения коммуникативного намерения.

Речевые действия неодобрения характеризуют всех носителей языка. Однако отношение к неодобрению, способы его реализации, у разных людей оказываются различными. Для кого-то неодобрение является привычной формой речевого поведения и он открыто заявляет о своем намерении, а кто-то пытается скрывать негативные проявления.

В результате проведенного исследования выяснилось, что интенция неодобрения реализуется, как правило, в косвенных конвенциональных, ситуативно-контекстуальных речевых актах и в актах значимого молчания. Прямых речевых актов неодобрения немного, поскольку открыто заявлять о подобном намерении неэтично. В связи с этим отмечается рост количества агрессивных речевых проявлений в «завуалированной» форме: намеки, коммуникативный саботаж и т. д.

Неодобрение реализуется как в официально-деловой сфере общения, так и в семейной, дружеской. Анализ материала показал, что среди рассмотренных нами конкретных разновидностей неодобрения, ведущей разновидностью неодобрения в официально-деловой сфере следует признать собственно неодобрение, обвинение, осуждение, инкриминирование, порицание. В неофициальной сфере наиболее часто встречаются упреки, попреки, придирки и т. д.

В официальной сфере в норме неодобрение реализуется сдержанно (даже если используется перформативное высказывание), поскольку здесь коммуникация ограничивается этикетными рамками. Чем более официальна обстановка общения и социальные роли говорящих, тем стереотипнее выражение намерений, тем строже контроль за стратегиями и тактиками. Наиболее востребованы в официальной коммуникации стратегии подчинения и толерантности.

В неофициальных отношениях интенция неодобрения реализуется и в прямых, и в косвенных речевых актах. Однако интенсивность отрицательной оценки не зависит от способа выражения неодобрения (прямой речевой акт, косвенный или акт молчания): одинаково сильными, агрессивными могут быть как высказывания, содержащие перформативный глагол, так и косвенные способы реализации интенции. Семейное, дружеское общение реализуется, преимущественно, в устной форме и реализуется более непосредственно, чем, например, официально-деловое. В семейной коммуникации отсутствует этикетный контроль, поэтому допускаются ненормативные языковые употребления, сниженный стиль, фамильярно-грубоватая тональность.

Изо всех возможных стратегий адресата (стратегии: подчинения, ответной агрессии, толерантности) в неофициальной сфере общения наиболее часто используется стратегия ответной агрессии, что наглядно демонстрирует рост негативных речевых проявлений.

Таким образом, в результате всестороннего изучения интенции неодобрения, языковых / речевых (и невербальных) реализаций речевой интенции неодобрения выявлены наиболее употребительные среди носителей русского языка способы выражения соответствующего интенционального значения.

Как показало исследование, наиболее пригодными для сохранения социального равновесия являются косвенные способы выражения интенции неодобрения (при отсутствии оценочных лексических компонентов). Следуя сложившимся нормам речевого поведения, высказывать неодобрение следует «доброжелательно», по возможности «вуалируя» свое речевое намерение, поскольку оно характеризуется отрицательной эмоциональной оценкой. Наиболее эффективным способом понижения агрессивности в коммуникации является стратегия толерантности, направленная на сохранение социального равновесия в общении.

С теоретической точки зрения диссертационное исследование открывает возможность выявления концепта «Неодобрение» и концептуального поля «Неодобрение», что позволяет выйти на уровень когнитивных этнокультурных и социокультурных характеристик, а также применить методы, использованные в данном исследовании, для изучения других интенцио-нальных значений в лексико-семантическом, коммуникативно-прагматическом и концептуальном аспектах.

С практической точки зрения полезно создать учебное пособие, в котором будут представлены основные способы реализации коммуникативного намерения неодобрения и возможные перлокутивные эффекты, что даст возможность активно противостоять речевой агрессии в рамках толерантности.

Список научной литературыСоловьева, Татьяна Кирилловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. - Т. 45. - №3. - С.208-224.

2. Арутюнова Н.Д. Диалогическая модальность и явления цитации // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. — М.: Наука, 1992.

3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека: (Субъект предикат -связка. Сравнение - метафора - метонимия. Истина - правда - судьба. Норма. Аномалия. Стихия - воля): Монография. - М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1999.-895 с.

4. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы): Монография. М.: Изд-во УРСС, 2002. - 383 с.

5. Багдасарян Т.О. Тональность как компонент модели речевого жанра // Жанры речи: Сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та им. Н.Г. Чернышевского, 2002. - Вып. 3. - С.240-259.

6. Баранов А.Г. Когниотипичность текста. К проблеме уровней абстракции текстовой деятельности // Жанры речи: Сборник научных статей. -Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. Вып. 1. - С.4-12.

7. Баранов А.Н. Социальный статус человека в лингвистическом аспекте // «Я», «субъект», «индивид» в парадигмах современного языкознания.-М., 1992.

8. Баранов А.Н. Кобозева И.М. Семантика общих вопросов в русском языке (категория установки) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1983. -№ 3. -С.263-274.

9. Бахтин М.М. Постановка проблемы и определение речевого жанра // Эстетика словесного творчества. М.: Изд-во «Искусство», 1979. -С.237-281.

10. Берн Э. Игры, в которые играют люди: Психология человеческих отношений. — Екатеринбург: Изд-во ЛИТУР, 2001. 572 с.

11. Богданов В.В. Иллокутивная функция высказывания и перформа-тивный глагол // Содержательные аспекты предложения и текста: Межвузовский тематический сборник. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1983. - С.27-38.

12. Богданов В.В. Перформативное предложение и его парадигмы // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса: Сборник научных трудов. Калинин: КГУ, 1985. - С. 18-28.

13. Богданов В.В. Молчание как нулевой речевой акт и его роль в вербальной коммуникации // Языковое общение и его единицы: Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1986. -С. 12-18.

14. Богданов В.В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом общении // Языковое общение: Единицы и регулятивы: Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1987. - С. 18-25.

15. Богданов В.В. Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты: Учебное пособие. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. - 87 с.

16. Богданов В.В. Текст и текстовое общение: Учебное пособие. -СПб.: Санкт-Петербург. Гос. ун-т, 1993. 67 с.

17. Богин Г.Н. Речевой жанр как средство индивидуации // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. -Вып. 1.-С. 12-22.

18. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени: Монография. — СПб.: Изд-во Санкт-Петербург, ун-та, 2001.-206 с.

19. Борисова И.Н. Нарратив как диалогический жанр // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. — Вып. 3. - С.245-262.

20. Будагов Р.А. Человек и его язык: М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976.429 с.

21. Булохов В.Я. О взаимном непонимании супругов в бытовом общении // Речевое общение: Специализированный вестник. / Под ред. А.П. Сково-родникова. Красноярский гос. ун-т, 2004. - Вып. 5-6. - СП5-11.

22. Бырдина Г.В. Речевая структура диалога в прозаическом и драматургическом текстах // Текст в лингводидактическом аспекте: Материалы научно-практического семинара 2002 г. Калининград: Изд-во Калининградского гос. ун-та, 2003. - С.240-251.

23. Быстров В.В. Функционально-семантический анализ менасивных диалогических реплик: Автореф. дисс. . канд. филол наук. Тверь, 2001. -20 с.

24. Валеева Д.Л. Когнитивный и коммуникативный аспекты развёртывания семантики глаголов в тексте // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сборник научных статей. Уфа: Изд-во Башкирского гос. ун-та, 2000.-С.З 8-41.

25. Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей: Лингвистическая прагматика. М.: Изд-во «Прогресс», 1985.-Вып. 16. -С.251-276.

26. Вежбицкая А. Речевые жанры // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - Вып. 1. - С.99-112.

27. Вежбицкая А., Годдард К. Дискурс и культура // Жанры речи: Сб. научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. Вып. 3. -С.118-151.

28. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей: Лингвистическая прагматика. М.: Изд-во «Прогресс», 1985.-Вып. 16.-С.238-251.

29. Верещагин В.Г., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвостра-новедение в преподавании русского языка как иностранного. М.: Изд-во «Русский язык», 1990. - С.4-10.

30. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993а. - 171 с.

31. Винокур Т.Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект» М.: Наука, 19936. - С.5-28.

32. Волков В.В. Внутренний лексикон и идеографические словари. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1997.

33. Головинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. -М.: Наука, 1993. С. 192-217.

34. Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - Вып. 1. - С.23-34.

35. Гольдин В.Е., Сиротинина О.Б. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие // Вопросы стилистики: Проблемы культуры речи. Саратов, 1993. - С.9-19.

36. Гольдин В.Е. Проблемы жанроведения // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - Вып. 2. -С.4-7.

37. Горелов И.Н. О некоторых «неязыковых» характеристиках диалогических текстов // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Горький, 1973. - Вып. 4.

38. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. статей: Лингвистическая прагматика. М.: Изд-во «Прогресс», 1985.-Вып. 16. -С.217-238.

39. Гумерова Н.Ж. Лексическое значение с точки зрения когнитивного направления в языкознании // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сборник научных статей. Уфа: Изд-во Башкирского гос. ун-та, 2000. -С.50-53.

40. Данилов С.Ю. О канонах внутрижанровой интеракции (на материале речевого жанра «проработка») // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж»,; 2002. - Вып. 3. - С.214-226.

41. Дейк Т. А. ван. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистика текста. М.: Изд-во «Прогресс», 1978. - Вып. 8. - С.259-337.

42. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: Сборник работ. -М.: Изд-во «Прогресс», 1989. 310 с.

43. Дементьев В.В. Вторичные речевые жанры: онтология непрямой коммуникации // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во Гос УНЦ «Колледж», 1999. - Вып. 2. - С.31-46.

44. Долинин К.А. Спонтанная речь как объект лингвистического исследования // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Горький, 1973.

45. Долинин К.А. Интерпретация текста: Учебное пособие. М.: Изд-во «Просвещение», 1985. - 288 с.

46. Долинин К.А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - Вып. 2. - С.7-13.

47. Дубровская О.Н. Сложные речевые события и речевые жанры // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - С.97-103.

48. Дубровская Т.В., Кормилицына М.А. Некоторые прагматические характеристики речевых жанров «осуждения» и «обвинения» // Жанры речи:- Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. -Вып. 3. - С.272-282.

49. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст.- СПб., 1999.-С.36-42.

50. Енина JI.B. Этническая интолерантность в отражении уральских газет // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. -С.150-165.- *

51. Ермакова О.Н. Толерантность и проблемы коммуникации //

52. Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. - С.60-74.

53. Ермакова О.Н., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. - С.30-63.

54. Жалагина Т.А. Роль вербальных и невербальных компонентов в формировании фокуса внимания // Личностные аспекты языкового общения:•ч Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: Калининский гос. ун-т,1989. С.87-92.

55. Жельвис В.И. Инвектива в парадигме средств фатического общения // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997.-С.137-144.

56. Забавников Б.Н. К проблеме структурирования речевого акта (речевого действия) // Вопросы языкознания. 1984. - № 6. - С. 119-127.

57. Залевская А.А. Вопросы организации лексикона человека в лингвистических и психологических исследованиях: Учебное пособие. Калинин: КГУ, 1978. 88 с.

58. Залевская А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: Учебное пособие. Калинин: КГУ, 1977. - 83 с.

59. Залевская А.А. Информационный тезаурус человека как база ре-чемыслительной деятельности // Исследования речевого мышления в психолингвистике. М.: Изд-во, 1985. - С.150-171.

60. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистические исследования. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1990. - 204 с.

61. Залевская А.А. Текст и его понимание. Тверь, 2001. - С.30-34.

62. Замятина Е.Ю. Функционально-семантический аспект высказываний с предикатами долженствования (на материале русского и английского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 2004. - 20 с.

63. Захарова Е.П. Коммуникативная норма и речевые жанры // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - С.76-81.

64. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке. М.: Изд-во «Просвещение», 1985. - 160 с.

65. Иванова В.И. Предложение, высказывание: системно-функциональный аспект: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Тверь, 2001. -40 с.

66. Исупова М.М. Когнитивное взаимодействие в деловом общении (на материале англоязычных и русских коммерческих писем): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 2003. - 20 с.

67. Капанадзе JI.A., Красильникова Е.В. Жест в разговорной речи // Русская разговорная речь. М., 1973.

68. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. -№ 5. - С. 126-140.

69. Кобозева И.М. О первичных и вторичных функциях вопросительных предложений // Текст в речевой деятельности: Сборник научных статей. М.: ИЯЗ, 1988. - С.39-46.

70. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебное пособие. — М.: Изд-во Эдиториал УРСС, 2000. С. 198-316.

71. Кожина М.Н. Речевой жанр и речевой акт (некоторые аспекты проблемы) // Жанры речи: Сборник научных трудов. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. С.52-61.

72. Кожина М.Н. Речеведение и функциональная стилистика: вопросы теории: Избранные труды. — Пермь: Пермский ун-т, 2002. — 475 с.

73. Колосов С.А. Конструирование социальной ненависти в дискурсе: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Тверь, 2004. — 20 с.

74. Колшанский Г.В. Паралингвистика: Монография. — М.: Наука, 1974.-80 с.

75. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. — 231 с.

76. Комина Н.А. Текстообразующая роль коммуникативной интенции // Содержательные аспекты предложения и текста: Межвузовский тематический сборник. Калинин: Изд-во Калининского гос. ун-та, 1983. — С. 122-128.

77. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста) // Вестник МГУ. — М.: Изд-во Московского гос. ун-та. — Сер. 9. Филология. 1998.-№ 1.-С.53-71.

78. Красных В.В. Текст как единица дискурса // Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность: Монография. — М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 1998. С. 190-233.

79. Крестинский С.В. Коммуникативная нагрузка молчания в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1989. - С.92-98.

80. Крестинский С.В. Интерпретация актов молчания в дискурсе // Язык, дискурс и личность: Межвузовский сборник научных трудов. — Тверь: Тверской гос. ун-т, 1990. С.38-42.

81. Крылова О.А., Со Ын Ён. Понятие жанры: принципы выделения и изучения жанров речи // Лингводидактический поиск на рубеже веков: Сборник научных статей. М.: Изд-во Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2000. -С.97-112.

82. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996.

83. Крысин Л.П. Толерантность как социолингвистическая категория // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. - С.27-33.

84. Купина Н.А. О прагмоидеологической составляющей толерантной / интолерантной коммуникации // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. - С.33-52.

85. Купина Н.А. Просторечная семейная культура: лингвокультуро-логический очерк // Проблемы речевой коммуникации: Межвузовский сборник научных трудов. Под / ред. проф. М.А. Кормилицыной. Саратов: Саратовский гос. ун-т, 2003. - Вып. 3. - С. 12-24.

86. Левицкий Ю.А. Параметры текстообразования // Теория текста: лингвистический и стилистический аспекты. Екатеринбург, 1992.

87. Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. — М.: Изд-во «Просвещение», 1969а. 214 с.

88. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы им порождение речевого высказывания: Монография. М.: Наука, 19696. - 306 с.

89. Лоренц К. Агрессия (так называемое Зло) // Вопросы философии. -1992. -№ 3. С.5-39.

90. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1998. - 199 с.

91. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Изд-во «Гнозис», 2003.-276 с.

92. Михайлова О.А. Толерантность в речевой коммуникации: когнитивные, прагматические и этические основания // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. - С. 15-27.

93. Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике: Учебное пособие. М.: Academia, 1996. - 189 с.

94. Муханов И.Л. Интонация и ее отношение к речевой прагматике (к проблеме функционально-прагматических описаний языка) // Русский язык за рубежом. 2001. - № 1. - С.44-47. ;

95. Орлова Н.В. Жанры разговорной речи и их «стилистическая обработка»: К вопросу о соотношении стиля и жанра // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - Вып. 1. — С.51-56.

96. Орлова Н.В. Коммуникативная ситуация речевой жанр - языковая личность (на материале «Книги отзывов и предложений») // Жанры речи: Сборник научных статей. - Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. -С.227-336.

97. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей: Теория речевых актов. — М.: Изд-во «Прогресс», 1986. — Вып. 17. С.22-131.

98. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Монография. М.: Изд-во «Наука», 1985. - 271 с.

99. Падучева Е.В. Семантика нарратива // Падучева Е.В. Семантические исследования. М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1996. - С. 198-351.

100. Падучева Е.В. Высказывания и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений): Монография. М.: Изд-во УРСС, 2002. - С.7-42.

101. Пассов Е.Н. Коммуникативное иноязычное образование как развитие индивидуальности в диалоге культур // Доклады и сообщения российских ученых: Материалы IX конгресса МАПРЯЛ. Братислава 1999 г. М.: Изд-во «Лев Толстой», 1999. - С.442-438.

102. Попова Е.А. Упреки и попреки в русском коммуникативном поведении // Русское и немецкое коммуникативное поведение: Научное издание. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002. - Вып. 1. - С.40-46.

103. Почепцов Г.Г. Фатическая метакоммуникация // Семантика и прагматика синтаксических единств: Межвузовский тематический сборник. -Калинин: КГУ, 1981. С.52-60.

104. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев, 1986.- 115 с.

105. Почепцов Г.Г. Коммуникативные аспекты семантики. Киев: Изд-во при Киевском ун-те, 1987. - 129 с.

106. Почепцов Г.Г. Слушатель и его роль в актах речевого общения // Языковое общение: Единицы и регулятивы: Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1987. - С.26-37.

107. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. РКИ. М.: Изд-во Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2003. - С.9-161.

108. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс: Учебное пособие. М.: Изд-во «Флинта», «Наука», 2004. - С.2-144.

109. Ратмайр Р. Социальная дистанция: сокращение дистанции как мотив меньшей частоты извинений в русском языке // Ратмайр Р. Прагматикаизвинения: Монография. М.: Изд-во «Языки славянской культуры», 2003. -С.217-227.

110. Романов А.А. Коммуникативное рассогласование как разновидность прагматического непонимания в диалоге // Понимание и рефлексия: Материалы I и II Тверских герменевтических конференций. Тверь, 1992. -Ч. 1. - С.44-48.

111. Романов А.А. Пауза в диалоге и ее интерпретация // Понимание и рефлексия: Материалы I и II Тверских герменевтических конференций. -Тверь, 1992. Ч. 1. - С.59-63.

112. Романов А.А. Говорящий лидер в диалогической модели диалога // Динамическая лингвистика: Тезисы докладов международного семинара-совещания. Краснодар: КГУ, 1995. - С.23-26.

113. Романов А.А., Романова Е.Г. Имя собственное в политике: язык власти и власть языка. Тверь: Изд-во Лилия ЛТД, 2000. - 110 с.

114. Романов А.А. Общая модель диалогической интеракции и ее разновидности // Тверская филология: прошлое, настоящее, будущее: Сборник научных статей. Тверь: Изд-во «Золотая буква», 2002. - С.321-330.

115. Русская разговорная речь: Тексты. / Под ред. Е.А. Земской. М.: Изд-во «Наука», 1978. — 307 с.

116. Рытникова Я.Т. Семейная беседа как жанр повседневного речевого общения // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С.177-188.

117. Савельева Е.П. Номинации речевых интенций в русском языке и их семантико-прагматическое истолкование: Дисс. . канд. филол. наук. -М., 1991.- 199 с.

118. Салимовский В.А. Об этическом содержании понятия «диало-гичность» // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. -С.52-60.

119. Седов К.Ф. Типы языковых личностей и стратегии речевого поведения (о риторике бытового конфликта) // Вопросы стилистики. Язык и человек. Саратов: Изд-во Гос. УНЦ «Колледж», 1996. - Вып. 26. - С.8-14.

120. Седов К.Ф. Внутрижанровые стратегии речевого поведения: «ссора», «комплимент», «колкость» // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С. 188-195.

121. Седов К.Ф. Анатомия жанров бытового общения // Вопросы стилистики: Человек и текст: Сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1998. - Вып. 27. - С.8-14.

122. Седов К.Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - Вып. 3. - С.40-51.

123. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции: Монография. М.: Изд-во «Лабиринт МП», 2004. - 317 с.

124. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник работ: Теория речевых актов. 1986а. -Вып. 17. - С.170-195.

125. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник работ: Теория речевых актов. — 19866. Вып. 17. -С. 195-223.

126. Серль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей: Логический анализ естественного языка. 1986. - Вып. 17. - С.242-264.

127. Сиротинина О.Б. Некоторые размышления по поводу терминов «речевой жанр» и «риторический жанр» // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - С.26-31.

128. Сковородников А.П. Языковое насилие в современной прессе // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Сборник научных статей. Красноярск, 1997. - Вып. 2.

129. Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация: Коллективная монография. / Под ред. Л.П. Крысина. М.: Изд-во «Языки славянской культуры», 2003. - 565 с.

130. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Изд-во Акад. Проект, 2001.-С.314-337.

131. Стернин И.А. Национальное коммуникативное поведение как предмет лингвистического и методического описания // Русское и французское коммуникативное поведение: Научное издание. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002.-С.5-10.

132. Стернин И.А. Проблемы формирования категории толерантности в русском коммуникативном сознании // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. - С. 130-150.

133. Сусов И.П. О двух путях исследования содержания текста // Значение и смысл речевых образований: Межвузовский тематический сборник. -Калинин: КГУ, 1979. С.90-103.

134. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы: Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: КГУ, 1986.-С.7-12.

135. Тер-Минасова С.Г. Язык и национальный характер // Слово и текст в диалоге культур: Сборник научных статей. М.: Изд-во Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2001. - С.247-270.

136. Уздина Е.М. О национально-культурной обусловленности флирта // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - Вып. 3. - С.289-296.

137. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - Вып. 1. - С.66-88.

138. Формановская Н.И. Способы выражения просьбы в русском языке // Русский язык за рубежом.- 1984. № 6. - С.67-72.

139. Формановская Н.И. О коммуникативно-семантических группах и функционально-семантических полях // Русский язык за рубежом. 1986а. -№ 3. - С.71-76.

140. Формановская Н.И. О коммуникативно-семантических группах и интенциональной семантике их единиц // Языковое общение и его единицы: Сборник научных статей. Калинин: Изд-во КГУ, 19866. - С. 18-27.

141. Формановская Н.И. О смысловой объемности текста с коммуникативно-прагматической точки зрения // Русский язык за рубежом. 1988. -№ 5. -С.44-49.

142. Формановская Н.И. Соотношение интенционального и пропозиционального компонентов в высказывании // Русский язык за рубежом. -1996. № 1-3. - С.57-63.

143. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения: Научное издание. М.: Изд-во Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 1998. - С.33-53.

144. Формановская Н.И. Речевая интенция как объект в лингвистическом и методическом аспектах // Лингводидактический поиск на рубеже веков: Сборник научных трудов. М.: Изд-во Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2001. - С.213-224.

145. Формановская Н.И. Русский речевой этикет. Выбираем «ты» или «Вы» // Русская словесность. М.: Изд-во «Школа-Пресс», 2001. - № 4. -С.66-71.

146. Формановская Н.И. Имя человека в аспекте «язык и культура» // Слово и текст в диалоге культур: Сборник научных статей. М.: Изд-во Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2001. - С. 12-21.

147. Формановская Н.И. Культура общения и речевой этикет: Научно-популярное издание. М.: Изд-во ИКАР, 2002. - С.15-233.

148. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М.: Изд-во «Русский язык», 2002. - С. 14-210.

149. Формановская Н.И. Ритуалы вежливости и толерантность // Философские и лингвокультурные проблемы толерантности: Сборник научных статей. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2003. - С.346-363.

150. Формановская Н.И. РКИ и речевое общение // Международное образование. Итоги и перспективы: Материалы международной научно-практической конференции 22-24 ноября 2004 г. М.: МГУ, 2004. - Том 3. -С.62-63.

151. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. -1986. Вып. 17. - С.363-374.

152. Фролкина JI.B. Смысловые импликатуры при выражении и восприятии интенционального значения высказывания: Дисс. . канд. филол. наук.-М., 1995.-193 с.

153. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике: Прикладная лингвистика. 1983. - Вып. 12. - С.35-74.

154. Шалина И.В. Толерантность / интолерантность в просторечной семейной культуре // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: Коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского унта, 2004. - С.212-231.

155. Шемарова В.А. Принципы семантической квалификации языковых единиц // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сборник научных статей. Уфа: Изд-во Башкирского гос. пед. ун-та, 2000. - С. 154157.

156. Шиманюк Е.Г. Коммуникативно-прагматическое описание дискурса с общим значением одобрения: Автореф. дисс. . канд. филол наук. -М., 2001а.-24 с.

157. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - Вып. 1. -С.88-99.

158. Шолохова Е.Н. Речевая агрессия педагога // Словарь, грамматика, текст: Сборник научных статей. Иркутский гос. ун-т, 2000. - С.201-206.

159. Яковлева Е.С. К описанию русской языковой картины мира // Русский язык за рубежом. 1996. - № 1-3. - С.47-57.

160. Leech G.N. Principles of pragmatics. L., NY., 1983.1. СПИСОК СЛОВАРЕЙ

161. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М., 1969. —608 с.

162. Комплексный словарь русского языка. / Под ред. д.ф.н. проф. А.Н. Тихонова. М.: Изд-во «Русский язык», 2001. - 1228 с.

163. Лингвистический энциклопедический словарь. Ред. В.Н. Ярцева. М., Изд. «Советская энциклопедия», 2002. - 683 с.

164. Мещеряков Б.Г., Зинченко В.П. Большой психологический словарь. М.: Изд-во ОЛМА-ПРЕСС, СПб.: Изд-во прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. -666 с.

165. Новейший философский словарь. Минск: Изд-во Книжный дом, 2003.- 1279 с.

166. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. -М.: Изд-во «АЗЪ», 1996. 908 с.

167. Русский ассоциативный словарь: В 2 тт. Сост. Караулов Ю.Н., Черкасова Г.А., Уфимцева Н.В., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. М.: Изд-во «Ас», «Астрель». - 2002.

168. Рыбникова М.А. Русские пословицы и поговорки. М.: Изд-во АН СССР, 1961.-229 с.

169. Словарь иностранных слов. М.: Изд-во «Русский язык», 1988. —607 с.

170. Словарь синонимов. Л.: Наука, 1987. 648 с.

171. Словарь синонимов русского языка: В 2 тт. Л.: Наука, 1970.

172. Словарь фразеологических синонимов русского языка. / Под ред. проф. В.П. Жукова. М.: Изд-во «Русский язык», 1987. - 441 с.

173. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 тт. -М.: Изд-во «Прогресс», 1987.

174. Фразеологический словарь русского языка. / Под ред. А. И. Мо-лоткова. М.: Изд-во «Русский язык», 1978. - 543 с.