Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка

Наумова, Марина Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка

Год: 2006
Автор научной работы: Наумова, Марина Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Петрозаводск
Код cпециальности ВАК: 10.02.22

Диссертация по филологии на тему 'Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка"

На правах рукописи

Наумова Марина Владимировна

Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка

Специальность 10.02.22.- Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петрозаводск — 2006

Работа выполнена в Институте языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук,

ведущий научный сотрудник Г. М. Керт

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор А. И. Кузнецова, кандидат филологических наук, доцент М. И. Муллонен

Ведущая организация: Сыктывкарский государственный университет

Защита состоится 15 декабря 2006 года в 13 часов на заседании диссертационного совета КМ 212.190.05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Петрозаводский государственный университет» по адресу: 185910, г. Петрозаводск, ул. Правды, д. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан «-/У » ноября 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Т. И. Старшова

Реферируемая работа посвящена изучению глагольного управления в ливвиковском наречии карельского языка на материале переходных глаголов и глаголов движения. Характерной чертой глаголов движения в карельском языке является то, что онй/ как й переходные глаголы, могут управлять падежами прямого объекта.

Исследование! ливвиковского наречия необходимо в условиях создания письменного языка, тем более что карельский литературный язык в настоящее время развивается на двух наречиях: собственно-карельском и ливвиковском.

Актуальность исследования. Синтаксис карельского языка менее исследован в сравнении с другими разделами грамматики. Системное описание синтаксический уровень впервые получает в работе В. П. Федотовой «Очерк синтаксиса карельского языка»1. Синтаксические связи слов, глагольное управление, в частности, не были предметом специального анализа. Еще большую актуальность избранной теме придает неизученность таких групп глаголов в карельском языке как переходные глаголы и глаголы движения.

1) изучить категорию управления как вид лексико-грамма-тической связи;

2) выявить виды глагольного управления в ливвиковском наречии карельского языка;

3) проанализировать падежное и падежно-прслеложное (предложно-падежное) управление в глагольно-именных словосочетаниях £ главным словом — переходным глаголом и глаголом движения в исслеДуемом наречии;

4) определить лексико-семантические группы переходных глаголов.

1 Федотова В. П. Очерк синтаксиса карельского языка. — Петрозаводск, 1990.

Объектом исследования являются синтаксические связи слов в общетеоретическом плане.

Предмет исследования — управление именами переходных глаголов и глаголов движения в ливвиковском наречии карельского языка.

Методы исследования. Исследование осуществлялось путем использования описательного, структурного, сопоставительного методов с опорой на принцип взаимосвязи семантики глагола и его управления.

Общетеоретической и методологической базой работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по исследованию глагольного управления, глагольно-именных словосочетаний в русском и финно-угорском языкознании. В диссертации используются теоретические положения таких известных лингвистов, как Ю. Д. Апресян, В. А. Белошапкова, А. М. Пешковский, А. А. Потебня, Н. Ю. Шведова, А. Генец, А. Хакулинен, А. Ояярви и других.

Источники исследования. Исследование основывается на анализе языкового материала, извлеченного из образцов карельской речи, словарей карельского языка, произведений устного народного творчества, а также на полевом материале, собранном автором в Олонецком районе Республики Карелия. Для сравнения, с современным состоянием исследуемой проблемы использовались произведения художественной литературы. В целом объектом исследования явились более 4000 глаголов.

Научная новизна работы. В данной диссертации впервые дается характеристика переходным глаголам и глаголам движения в карельском языке, выделяются лексико-семантичес-кие группы переходных глаголов, виды глагольного управления, детально рассматриваются словосочетания, построенные на основе падежного и опосредованного управления, определяются послелоги и предлоги, участвующие в построении словосочетаний. Впервые делается попытка связать лексико-се-мантические группы глаголов с их управлением.

Теоретическая и практическая значимость. Данное исследование может послужить материалом при составлении сравнительной грамматики прибалтийско-финских языкой. Ре-4

зультаты исследования могут быть использованы при создании словаря глагольного управления карельского языка, учебных пособий, на лекционных занятиях по морфологии, синтаксису, диалектологии карельского языка.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. В карельском языке выделяются непосредственное или падежное и опосредованное или падежно-послеложное. (пред-ложно-падежное) управление. Оба вида управления широко используются в языке, однако несколько чаще встречаются конструкции глагола с падежной формой зависимого имени. Различаются также сильное и слабое, одиночное и двойное, вариативное и невариативное управление.

2. Граница между переходными и непереходными глаголами в карельском языке зыбкая. Некоторые переходные глаголы используются как прямо-переходные, косвенно-переходные, а также могут выступать в непереходном значении. Многие непереходные глаголы, в свою очередь, могут управлять падежной формой прямого объекта.

3. Управление глаголов в ливвиковском наречии связано с особенностями глагольного словообразования. Фреквента-тивные переходные глаголы, указывающие на многократность, периодичность действия, управляют в большинстве случаев зависимым именем в партитиве. Моментативные переходные глаголы, показывающие однократность, мгновенность действия, управляют чаще аккузативом.

4. Переходные глаголы разбиваются на различные лекси-ко-семантические группы. В карельском языке глаголы, выражающие чувства, глаголы речевой деятельности, глаголы со значением движения частей тела, глаголы звучания регулярно управляют партитивной формой зависимого имени.

5. В ливвиковском наречиии переходные глаголы могут управлять всеми косвенными падежами, исключая пролатив. При падежно-послеложном управлении наиболее употребительна генитивная форма зависимого от послелога имени. Предлож-но-падежное управление переходного глагола менее характерно для исследуемого наречия.

6. Глаголы движения могут управлять всеми косвенными падежами карельского языка. Зависимое имя в пролативе зафиксировано лишь в сочетании с глаголами движения. Глаголы движения характеризует как падежно-послеложное, так и предложно-падежное управление.

Апробация работы. Результаты исследования представлены в виде докладов на научных и научно-практических конференциях: 1) «Обучение вепсскому, карельскому и финскому языкам в КГПУ: итоги и перспективы», Петрозаводск, 2002; 2) «Развитие технологий раннего обучения карельскому, вепсскому, финскому языкам», Петрозаводск, 2003; 3) «Бубриховские чтения IV: Теоретичёские вопросы и проблемы преподавания прибалтийско-финских языкрв. и культур», Петрозаводск, 2003; 4) «Национальная культура как фактор воспитания .и средство приобщения детей к родному языку в условиях раннего обучения», Петрозаводск, 2005; 5) «Вопросы теории и практики преподавания финского языка как иностранного», Петрозаводск, 2005. Диссертационная работа обсуждена и утверждена на заседании сектора языкознания ИЯАИ КарНЦ РАН.

Структура и объем работы. Диссертационная работа объемом 208 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения (28 страниц).

Содержание работы .

Во введении обосновывается выбЬрьтемь1, определится цель, задачи,1'Предмет и объект исследования, раскрываются методы, научная новизна и практическая значимость работы. Далее, .содержимся- краткий обзор Истории изучения глагольного управления в прйбалтийско-финских, а также некоторых финно-угорских языках;-• '

Глава 1 / «Управление как вид 'лексико-грамматической связи» состоит из четырех разделов. . ^

В разделе 1,1. «Глагольное словосочетание» дается определение глагольному словосочетанию, синтаксическим отношениям внутри него. Проблема связи между компонентами словосочетания является основной проблемой учения о сло-6

восочетаниях. Глагол в качестве ведущего компонента распространяется существительными в разных косвенных падежах, инфинитивами и наречиями. В словосочетаниях глаголов с именами в зависимости от лексических и грамматических свойств компонентов выражаются объектные и самые разнообразные обстоятельственные отношения (пространственные, временные, целевые, причинные, условные, количественные), а также определительно-обстоятельственные и объектно-обстоятельственные отношения.

В разделе 1.2. «Виды синтаксической связи» рассматриваются сочинительные и подчинительные связи слов, раскрываются понятия предсказуемости / непредсказуемости, обязательности / необязательности связи. На уровне связи формы слова различают три основных типа подчинительной связи: согласование, управление и примыкание.

Согласованием принято называть такой тип подчинительной связи, при котором наблюдается уподобление зависимого слова главному в общих у этих слов грамматических категориях (в карельском языке — в числе и падеже). Из финно-угорских языков данный тип связи характерен только для прибалтийско-финских, в которых согласование возникло, по мнению многих языковедов, под влиянием балтийских или германских языков2. Г. Н. Макаров отмечает, что в карельском языке «согласование в числе и падеже характерно для именных словосочетаний (harmua hukka 'серый волк'), а также для предикативных конструкций {hukka hüppiaü 'волк бежит')»3. В карельском языке синтаксической связью согласования связаны также причастие и главный компонент словосочетания — существительное (astujal naizel 'у идущей женщины', lammitetüs küliis 'в истопленной бане').

В карельском языке выделяется приименное (magratt raz-vu 'барсучий жир'), глагольное (lahtie buolah 'пойти за брусникой) kavella тесап vieres 'гулять около леса') и наречное управ-

г Основы финно-угорского языкознания (прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки). — М., 1975. — С. 111.

3 Макаров Г. Н. Карельский язык // Языки народов СССР: в 3 т. — М., 1966. — Т. 3. — С. 75.

ление (ciijan kalua 'много рыбы')4. В качестве зависимого слова выступает, как правило, имя существительное.

Под глагольным управлением нами понимается такой вид подчинительной морфолого-синтаксической связи между главным (глаголом) и зависимым компонентом (именем существительным) словосочетания, при котором управляемая часть принимает какую-либо падежную или падежно-послеложную (предложно-падежную) форму в зависимости от лексико-грам-матического значения господствующего слова.

Примыкание — это подчинительная связь, при которой форма подчиненного компонента словосочетания не зависит от господствующего компонента и не подвергается каким-либо изменениям. Зависимое слово связывается с главным только по смыслу {aijoi nosta 'рано встать' liijanpuaksuh 'очень часто'). В роли зависимых слов в карельском языке выступают наречия, неизменяемые прилагательные, инфинитивы.

В разделе 1.3. «Управление глаголов» определяются виды глагольного управления в карельском языке: непосредственное или падежное, и опосредованное или падежно-послеложное (предложно-падежное), сильное и слабое, одиночное и двойное, вариативное и невариативное управление. При непосредственном управлении зависимым словом является форма косвенного падежа имени без послелога (предлога), между главным и зависимым словом устанавливаются объектные и обстоятельственные отношения. Обстоятельственные отношения чаще имеют значение места совершения действия, реже — времени, образа действия, цели, причины, условия, а также могут быть связаны с каким-либо объектом (предметом, лицом, явлением). Vie suuri leibii svuad'bah kaden iskule 'Отнеси большой хлеб на свадьбу на рукобитие' — объектные отношения. Kivii paiis hiilutimmo 'Камни в печи накаливали' — обстоятельственные (пространственные) отношения.

При опосредованном управлении зависимый член выражается послеложной (предложной) конструкцией, отношения

4 Федотова В. П. Очерк синтаксиса карельского языка. — Петрозаводск, 1990. 8

между компонентами имеют обычно обстоятельственный характер с различными оттенками объектных отношений, которые придает словосочетанию послелог (предлог). Sit uutetah siitas läbi 'Затем промывают через сито' — объектно-обстоятельственные отношения.

Для карельского языка характерно широкое распространение как непосредственного, так и опосредованного управления. Однако несколько чаще встречаются конструкции глагола с падежной формой имени, чем с послелогами и предлогами.

В зависимости от характера связи различают сильное и слабое управление, а также переходные стадии между ними. Сильное глагольное управление можно охарактеризовать как такой вид связи, при котором семантикой глагола предопределено обязательное наличие при нём определённой управляемой формы. В карельском языке сильное управление четко выражается в словосочетании переходного глагола с падежной формой прямого объекта (külvimmö ruistu 'мы сеяли рожь'). Некоторые глаголы могут управлять двумя падежными формами (nügöi katetah levo Ш/eril 'сейчас кроют крышу шифером').

Слабое управление присуще как непереходным, так и переходным глаголам, причём при слабом управлении обычно фиксируются значения обстоятельственного характера (места, времени и т. д.): Kusbopäivärt harhatit? 'Где (целый) день носился?!

Глагольное управление можно рассматривать также с точки зрения количества управляемых падежей. Глагол может управлять одним каким-либо падежом, например, партитивом (su-vaija poigua 'любить сына) vara ta kondiedu 'бояться медведя'). Подобные словосочетания образуются на основе одиночного управления.

Если лексико-грамматическими свойствами глагола, предопределена зависимость от него двух форм имени с объектным значением, такой вид управления называют двойным. При этом одно из управляемых имен обычно является прямым дополнением, второе выступает в роли косвенного дополнения: Ukott muutti järvekse 'Мужа она превратила в озеро!

Управление в карельском языке может быть также вариативным и невариативным. Варьируемые зависимые формы

могут быть или полными смысловыми дублетами {kolaittua ikkunua— ikkunah 'стучать в окно', käskie sizärdü — sizärele 'велеть сестре',paista ruavos — ruadoh näh 'говорить о работе') или синтаксическими синонимами, т. е. различаться более или менее ярко выраженными оттенками значений (ostua paidu poijale — poigah niSkoi 'купить рубашку сыну — для сына', us-кио vellie — velleh 'верить брату — в брата'). , ,

' Варьироваться могут зависимые падежные формы {nostua kodi puoles vuvves— puoleh vuodeh 'построить дом за полгода'), непосредственно падежная форма и падеж, с послелогом (предлогом) (tulla pihaci — pihan kauti 'прийти двором — через двор! sanella elaigua — elaijas — elaigah näh 'рассказывать о жизни'), а также два и более падежа с послелогами (предлогами) (ruadua tuatan sijas — tuatan kohtas — tuatas tuaci 'работать вместо отца — за отца').

Под влиянием русского языка некоторые карельские глаголы получают вариативное управление. К примеру, глагол auttua 'помогать' встречаем в образцах карельской речи в сочетании с зависимым словом в партитиве: autoi тиатиа 'помогал маме (доел, маму)' (ср. фин. auttoi äitiä), редко — в аллативе: autoi muamale 'помогал маме'. Сейчас же все чаще при глаголе auttua встречаем аллативную форму управляемого слова, например, в периодической печати, в современной художественной литературе. Данное обстоятельство указывает на то, что процесс воздействия русского языка начался уже давно и в него вовлечена самая глубинная структура— синтаксическая. В письменном языке нами предлагается использование партитивной формы управляемого имени, являющейся исконно карельской формой и не утратившей своего значения в диалектной речи.

Многозначные глаголы в зависимости от своего конкретного лексического значения могут управлять различными падежными формами (andua leibiä 'дать хлеба) vezi andau pucil 'вода отдает бочкой, имеет привкус бочки', andua korvale 'дать (ударить) по уху').

В предложении прямой объект чаще всего следует за управляющим глаголом, слабоуправляемые имена имеют более свободный порядок следования. 10

В разделе 1.4. «Выражение видовых и залоговых значений» рассматриваются особенности видовых и залоговых отношений в карельском языке.

Глаголы в карельском языке не обладают морфологическими признаками совершенного / несовершенного вида, действительного / страдательного залога. Однако видовые и залоговые отношения между карельскими глаголами имеют свои особенности. Д. В. Бубрих, рассматривая глагольное словообразование финского языка, выделяет отглагольные глаголы видовой и залоговой направленности. Ученый отмечает, что в плане видовых отношений между глаголами категории незаконченного и законченного действия абсолютно неважны (речь идет о количественных особенностях действия), а также то, что глагол не обязательно должен относиться к какому-либо виду5. По мнению Б. А. Серебренникова, в финно-угорском языке-основе отсутствовали совершенный и несовершенный виды глаголов, однако имели место многочисленные видовые классы, обозначавшие различные оттенки однократности или многократности действия6. Э. Итконен отмечает, что количественные оттенки действия можно выразить при помощи моментативных и фреквентативных глагольных суффиксов7.

Управление глаголов связано с особенностями глагольного словообразования. Глаголы с различными видовыми и залоговыми оттенками могут иметь различное управление.

В карельском языке видовые оттенки передаются с помощью глаголов однократного и многократного, мгновенного и длительного действия. Фреквентативные переходные глаголы, указывающие на многократность, периодичность действия, управляют в большинстве случаев зависимым именем в партитиве. К суффиксам, производящим глаголы многократного действия, относятся -1е-, -пЛе1е-, -кзепс1е1е-, -Ие1е~. КаироШе1ои / о&Ье1ои НеЪио 'Продает и покупает лошадей (неоднократно)!

5 Бубрих Д. В. Прибалтийско-финское языкознание: избранные труды. — СПб., 2005. — С. 259.

6 Серебренников Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. — М., 1960. — С. 31.

7 Itkonen Е. ICieli ja sen tutkimus. — Helsinki, 1966. — S. 286.

Моментативные переходные глаголы, показывающие однократность, мгновенность действия, управляют чаще аккузативом. Действие данной группы глаголов сложно сопоставить с настоящим временем, поскольку процесс происходит в одно мгновение. К суффиксам моментативных глаголов относятся, к примеру, -а- (-а-), -Ida- (-Ida-), -ni-. Nuoleldua luzikku 'Быстренько облизать ложку!

К глаголам залоговой направленности относятся каузативные и возвратные глаголы. Каузативный суффикс -tta- (-tta-) или -ta- (-ta-) придает залоговый оттенок понудительности, который дает возможность глаголу управлять прямым объектом (istuo kois 'сидеть дома' -istu-ttu-a рии koin viereh 'посадить дерево около дома').

Возвратные глаголы являются непереходными, которые образовались от переходных глаголов. В данном случае под воздействием словообразовательного суффикса глагол теряет возможность управлять падежами прямого объекта {peittia lastu 'прятать ребенка' — peittavuo 'прятаться').

Видовой оттенок действия глагола может передаваться также синтаксическими средствами, а именно, при помощи падежа зависимого имени. Двойное употребление падежей прямого объекта (аккузатив и партитив) в карельском языке может служить для выражения видовых различий глагола — законченности и незаконченности действия (luvin kniigan 'я прочитал книгу' и luvin kniigua 'я читал книгу').

Глава 2 «Переходные глаголы» содержит 5 разделов и посвящена анализу управления переходных глаголов в ливви-ковском наречии.

В разделе 2.1. «Понятие переходности глагола» рассматривается категория переходности глагола. Как известно, переходные глаголы имеют возможность сочетаться с прямым дополнением, непереходные — нет.

Граница между переходными и непереходными глаголами в карельском языке зыбкая. Некоторые переходные глаголы могут быть использованы как прямо-переходные, косвенно-переходные и, кроме того, могут выступать в непереходном значении. К таким глаголам можно отнести, к примеру, глагол 12

гиайиа: 1) производить что-либо {ruad.ua ruaduo 'выполнять работу'); 2) работать в качестве кого-либо (ruadua ораь1а)аппи 'работать учителем'); 3) работать, трудиться (гиайиа ре1Ш 'работать В поле'). . м;: у,,

Многие непереходные глаголы, в свою очередь, могут управлять падежной формой прямого объекта {kodii dokucimmos 'по дому (доел, дом) скучала) Ы^иа ИщНак '(доел, цену) торгуются) икой у/е£ / уегеЬ 'кровавыми слезами плачет (доел, плачет воды и крови)').

В разделе 2.2. «Лексико-семантические группы переходных глаголов» определяется семантика данной группы глаголов в карельском языке.

В последние годы в лингвистической литературе меняется подход к изучению сочетаемости глаголов. Если ранее рассматривалось управление единичных глаголов, то сейчас наблюдается тенденция анализа глагольного управления в рамках лекси-ко-семантических групп. Данный подход обусловлен наличием некоторой корреляции между принадлежностью глагола к определенной лексико-семантической группе и его управлением. Анализ фактического материала указывает на эффективность этого подхода.

Основываясь на классификации «Толкового словаря русских глаголов» под ред. проф. Л. Г. Бабенко8, в работе выявлены различные лексико-семантические группы переходных глаголов карельского языка, входящие в поле действия и деятельности (глаголы перемещения объекта и др.), бытия, состояния, качества (глаголы бытия, глаголы качественного состояния) и отношения (глаголы взаимоотношения и др.).

Специфика некоторых карельских глаголов перемещения объекта заключается в том, что они не различаются по способу перемещения объекта {vedia 'отнести, отвезти'; Шууа 'принести, привезти'; ЬаЫо, 1а1Ше11а 'водить, возить туда и обратно'). В карельском языке способ перемещения определяется контекс-

8 Толковый словарь русских глаголов / под ред. проф. Л. Г. Бабенко. — М., 1999.

том или уточняется при помощи имен, обозначающих средства передвижения.

Глаголы со значением движения частей тела регулярно управляют партитивом {huskuttau piadü '(он) мотает головой (доел, голову)'), хотя, нередко, на наш взгляд, под влиянием русского языка стала использоваться адессивная форма зависимого слова {huskuttau pial). Vilkuttua kattü 'Махать рукой (доел, руку):

Управление партитивом и адессивом характеризует и глаголы звучания в карельском языке (helaittia kellostu 'звенеть колокольчиком (доел, колокольчик) ~ kellozet), вторая форма зависимого имени также говорит о воздействии русского языка. Mina kellozii cilaitan, lehtüzii ramditan 'Я колокольчиками (доел, колокольчики) позваниваю, листиками (доел, листики) бренчу'. В близкородственном финском языке глаголы звучания зачастую управляют партитивом (kilisyttaa juomalaseja 'звенеть стаканами', tomistaa jalkojaan 'топать ногами'). В данных случаях мы рекомендуем употребление более распространенной партитивной формы в карельском литературном языке.

Регулярное управление партитивом в карельском языке имеют глаголы, выражающие чувства, которые, как правило, не сочетаются с другими косвенными падежами (vihuau kalüü 'ненавидит невестку! ihastuo тиамиа 'радоваться маме (доел, маму)'). Briha tuskuahes tiittiió 'Парень тоскует по девушке (доел, девушку)!

Большинство переходных глаголов речевой деятельности управляет партитивной формой зависимого имени (tütardah hocottaü 'ворчит на свою дочь (доел, свою дочь)! Müópagizem-то tuandostu dieluo 'Мы говорим о тогдашнем деле (доел, тогдашнее дело)'. En jo voi ni ohkahtuakseh dieloloi da ruadoloi 'He могу даже высказать, какие у меня неважные дела (доел, охнуть дела и работы): Для глаголов речевого сообщения характерно то, что многие из них нуждаются как в прямом, так и в косвенном объекте в форме аллатива, выражающем адресата {ala pahua muile toivota 'не желай зла другим').

Глаголы прикосновения {sevatá 'обнимать! lüvva 'бить') чаще управляют партитивом по той причине, что прикоснове-14

ния воспринимаются как процесс, который не ведет к каким-либо, по крайней мере, существенным изменениям в объекте, напр.: Silittia lapsen piadü 'Гладить головку ребенка!

Действие глаголов мышления также носит процессуальный характер, в связи с чем глаголы данной группы регулярно управляют партитивной формой имени: Отиа duurnua duumaija 'Думать свою думу! Mina nouzin da muaniéin rodiimoidu ran-dastu 'Я проснулся и вспомнил о родимой сторонушке! .

Большая часть глаголов помещения объекта управляет именем в аккузативе, поскольку семантика глаголов предполагает в конечном итоге завершенность действия (patina kniígu 'положить книгу'). Глаголы помещения объекта часто управляют дополнительно каким-либо «направительным» падежом (иллатив, аллатив). Siizman ¿okkain pacinkoloh 'Сковородник сунула в печь!

Глаголы владения в большинстве своем также являются результативными и управляют, как правило, именем в аккузативе (ostua turki 'купить шубу'). Зачастую глаголы данной группы наряду с формой падежа прямого объекта требуют имени в форме аллатива, обозначающего какое-либо лицо (<andoi kukkaron vellele 'дал кошелек брату').

В карельском языке присутствуют однообъектные глаголы, управляющие одним определенным объектом, без которого в речи практически не используются, напр.: kartata (villat) 'чесать на щетках шерсть! celata (vettü) 'переводить, изводить воду! korhistua (korvat) 'навострить уши' и др.

В разделе 2.3. «Управление падежами прямого объекта» анализируется управление именами в аккузативе и партитиве.

Прямой объект в карельском языке может быть тотальным и парциальным. Характерной чертой карельского языка, как и других прибалтийско-финских языков, является деление прямого объекта на парциальный прямой объект, выраженный партитивом, и тотальный прямой объект, выраженный аккузативом, который по форме совпадает с номинативом и генитивом. На самом деле, аккузатив в качестве действительной падежной формы выступает лишь у некоторых местоимений. Однако многие исследователи используют данный тер-

мин для единого обозначения объекта, противопоставленного партитиву.

Для II аккузатива (без окончания) характерны первые два выше приведенных условия и третье — транзитивный глагол предполагает завершенность действия. II аккузатив используется с глаголами: 1) во 2-м лице ед. и мн. ч. повелительного наклонения; 2) в форме 3-го лица мн. ч.; 3) в безличной форме. Во мн. ч. во всех указанных выше случаях используется аккузатив с окончанием -t.

Управление партитивом предполагает наличие какого-либо из следующих условий: 1) отрицательная форма управляющего глагола; 2) длительность действия, отсутствие завершенности; 3) объект представлен делимым именем, выражающим часть целого или неопределенного количества.

Интересен тот факт, что среди финно-угорских языков лишь в прибалтийско-финских отрицательная форма глагола может определять форму прямого дополнения. К. Конт объясняет данный факт возможным влиянием балтийских языков9.

В карельском языке наблюдается тенденция использования партитива вместо падежей тотального объекта в тех случаях, когда прямое дополнение обозначает живое существо: Sit Vän'kua kucutah, eigo häi voi azuo 'Тогда Ваньку зовут, не мог бы он сделать!

Падежи прямого объекта при управляющем глаголе могут выступать в роли обстоятельств со значением времени, меры,

9 Конт К. Объект в прибалтийско-финских языках: (падежные формы): АДК. — Таллинн, 1959. — С. 22. 16

места, причины. Käzii cinit vastakkah viluu 'Прихлопываешь в ладоши (доел, бьешь руки) от холода'; обстоятельственные (причинные) отношения.

В разделе 2.4. «Управление косвенными падежами» рассматривается управление глаголов именами в различных косвенных падежах.

В карельском языке переходные глаголы могут управлять всеми косвенными падежами, исключая пролатив, который Зафиксирован лишь в сочетании с глаголами движения. Сочетаемость глагола с именем, как правило, определяется семантикой глагола. Управление инструктивом ограничивается глаголами поля действия и деятельности. Не выявлена сочетаемость глаголов интеллектуальной деятельности с зависимыми именами в аллативе, глаголы бытия и качественного состояния не используются с именами в элативе и аблативе.

Карельскому, как и другим прибалтийско-финским языкам, присуща парадигма местных падежей, которую образуют внутренне- и внешнеместные падежи нахождения, отделения, направления. Местные «направительные» падежи — иллатив и аллатив — используются в некоторых случаях, в которых русский язык применяет соответствия местных падежей нахождения. Häi hevot dorogale jättäü 'Он лошадей на дороге (доел, на дорогу) оставляет! Ко in nostettih linnah 'Дом построили в городе (доел, в город)! Eipidäs hätkesköittiä maidoloipäccih 'Не надо бы передержать молоко в печи (доел, в печь)! Ср. собств. кар. KaSSat üksit't'iän nahkat vuasäh 'Овчины по одной намочишь в растворе (досл. в раствор)'; вепс. Survom vedho kuumhe 'Толчем в трех водах (доел, в три воды)!

При непереходных глаголах с общим значением 'оставаться! 'погибать' также обычно используется падеж вхождения: Erähäh nagreheh vai üksijiäü kuori 'На некоторых репах (доел, в некоторую репу) одна кожура остается! Minul sinne muzikku kuoli Petroskoih 'У меня там муж умер в Петрозаводске (доел, в Петрозаводск)!/ш£külmettih järvilöih 'Озера покрылись льдом (доел, льды замерзли в озера)! Ср. людик. кар. Kuoli lidnah 'умерла в городе (доел, в город)'; вепс, kodihegäi 'дома (доел, в дом) осталось! Замечено, что в финно-угорских языках глаголы

со значением 'погибать! 'погубить' управляют именами в лативе (иллативе, аллативе) при указании места гибели10. Иллативом управляют данные глаголы также при указании причины гибели. Mina kuolen krucinah 'Я умру от тоски!

Внутреннеместные падежи часто используются в тех случаях, когда ре^ь не идет о нахождении внутри, отделении изнутри или приходá вовнутрь. В русском языке в этих случаях употребляются соответствующие внешнеместным падежам формы. Tuhkusovat randak kuavoin 'Белье с золой вывалила на берег (доел, в берег)! Üheksan süíel meren pohjah upotan sinuu 'На девять саженей на дно (доел, в дно) моря утоплю тебя!

Особо следует отметить в данной связи случаи, когда речь идет об одевании, раздевании и т. п. какой-либо части тела, где, помимо употребления внутренне-местных падежей, вместо формы мн. ч. в карельском языке используется форма ед. ч. для выражения тесного соприкосновения предмета одежды с частью тела. Hai heitti stanit jallas 'Он снял штаны с ног (доел, из ноги)! Ruoéitpietah cubiloi jallas 'Шведы носят башмаки на ногах (доел, в ноге)! Раппа alazet kádeti 'Надеть рукавицы на руки , (доел, в руку)! Ср.'людик. кар. Pane gaAStukke da poAbotinkad d'oAgáh 'Надень галстук и полуботинки на ноги (доел, в ногу)'; вепс. Vencad panoba paha 'Венец надевают на голову (доел, в голову)!

В разделе 2.5. «Падежно-послеложное и предложно-па-дежное управление» анализируется управление переходного глагола именем посредством послелога или предлога.

Переходный глагол нередко управляет послеложной конструкцией, в которой послелог используется с генитивом, партитивом, элативом, иллативом, аллативом имени. С послелогом наиболее употребительна генитивная форма зависимого имени (выявлен 31 послелог): Nosta taigin pácin piale 'Подними тесто на печь!

Предложно-падежное управление переходного глагола менее характерно для карельского языка. В предложных коне-

10 Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). — М., 1974. — С. 390; Федотова В. П. Очерк синтаксиса карельского языка. — Петрозаводск, 1990. — С. 32.

18 ч- '""' ...-•,-.

трукциях, ¿зависимое им к может находиться в генитиве, партитиве, элативе, аллативе, Наибольшее количество предлогов (6) сочетается' с элативной формой имени: Ehatticipoikki jarves 'Переправить Через озеро! В роли предлогов используется лексика пёсЛело^ов. ( • o b i .

В словосочетаниях выражаются различные обстоятельственные отношения, чаще пространственные и временные. Реже всего встречаются словр^оч^тания, выражающие ^действие, связанное с причиной, условием, мерой, Нередко словосочетания выражают объектные отношения, в которых действие каким-либо образом связано с лицом, предметом, явлением.

Глава 3 «Глаголы движения» состоит из трех разделов.

В разделе 3.1. «Общая характеристика глаголов движения» представлена краткая история изучения глаголов движения, определяются границы данной лексико-семантической группы, рассматриваются особенности глаголов движения карельского языка. , ,

К гдаголам движения мы относим Аексико-семантическую группу глаголов, обозначающих физическое перемещение субъекта в пространстве. Основными отличительными признаками глаголов движения ^являются: 1) наличие идеи перемещения субъекта в пространстве; 2) соотнесенность глаголов движения с типовьшц грамматическими вопросами куда? и откуда?, реже где?; 3) способность их сочетаться со словами, обозначающими место и направление движения.

Выделены различные группы глаголов движения в зависимости от: 1) направления движения; 2) среды движения; 3) темпа перемещения.

Глаголы движения, как правило, находятся с зависимым словом в обстоятельственных отношениях и связываются с ним при помйЩи слабого управления.

Данная группа глаголов в ливвиковском наречии широко представлена синонимами. Несомненно, это говорит о богатстве выразительных возможностей языка. Например, у глагола langeta 'падать вниз' обнаружено 73 синонима.

Характерной чертой карельского языка является управление некоторых глаголов движения падежами прямого объек-

та (heittäü ntägie 'спускается под гору (доел, спускается гору)! astuo lühüttii askeluttu 'идти короткими шажочками (доел, короткий шажочек)', krinkistäü oigiedu jalgua 'хромает на правую ногу (доел, правую ногу)'). Ср. фин. Maat ja manteret juosta saan 'Страны и континенты обежать (доел, бежать) я смогу!

В отличие от русского языка многие карельские глаголы не противопоставляются по значению однонаправленности / неоднонаправленности движения {uidua 'плыть; плавать! lendiä 'лететь;,летать'). Данная категория у подобных глаголов определяется синтаксическими средствами и контекстом. Значение неоднонаправленности можно передать как основным глаголом, так и многократным, образованным от того же корня при помощи суффикса -ele- и некоторых других (lendiä, lennellä 'летать'; juosta, juoksendella 'бегать').

Однако существуют глаголы, которые четко характеризуются направленностью действия, такие как tnennä 'идти! tulla 'прийти' и др. Целенаправленность подобных глаголов выражается падежными формами зависимых имен или предложно-послеложными конструкциями.

«Направленные» глаголы чаще употребляются с формами, выражающими конечную точку движения, чем с формами, указывающими на исходный пункт. Toizeh küläh kävüimmö 'Мы ходили в другое село!

Важное типологическое отличие русского языка от карельского состоит в том, что оттенки значения глаголов в русском языке передаются приставками, в то время как в карельском в основном разнокоренными основами и словообразовательными суффиксами, напр.: tnennä, astuo, kävvä, kulgie — идти, tulla — прийти, lähtie (iäre), rnennä (iäre), poiketa — уйти, kävähtiäkseh — зайти.

В разделе 3.2. «Управление зависимым именем без послелога (предлога)» представлен анализ типов глагольно-имен-ных словосочетаний с господствующим словом — глаголом движения и управляемым именем в падежной форме.

Глаголы движения могут управлять всеми косвенными падежами карельского языка. Частота использования того или иного падежа имени, зависимого от глагола движения, обус-20

ловлена, прежде всего, функциональными особенностями падежа. В сочетании ч: глаголом движения наибольшим количеством функций обладают иллатив (5 функций) и инессив (4 функции), по одной функции имеют аблатив, абессив, ко-митатив, пролатив. Tuoheh mendih 'За берестой пошли! Vieret vedeh libo vierettelettös suos 'Ложишься в воду или катаешься в болоте!

Для словосочетаний с глаголами движения наиболее характерно выражение пространственного значения, несколько реже встречается значение времени. Случаи употребления словосочетаний с количественными, причинными отношениями намного ограничены. Иногда процесс движения может быть связан с каким-либо предметом (лицом), тогда отношения приобретают объектный характер: Virzulois miizikku tulou kodih 'В лаптях мужик приходит домой!

В разделе 3.3. «Управление зависимым именем с послелогом (предлогом)» рассматриваются сочетания глагола движения и имени, основанные на опосредованном управлении, дается перечень послелогов и предлогов, участвующих в образовании данных словосочетаний.

Глаголы движения характеризует как падежно-послелож-ное, так и предложно-падёжное управление (последнее встречается несколько реже). Sorzu cukeldih vien alle 'Утка нырнула под воду! Ümbäri stolas matkatah vencale lähtijes 'Перед венчанием проходят вокруг стола! г.

Предлоги в большинстве случаев используются с теми же падежными формами, что и послелоги. К примеру, еппе 'раньше, до' употребляется как в роли послелога, так и в роли предлога с зависимым именем в партитиве (nosta päivästü еппе 'вставать до (восхода) солнца! ajoi еппе muzikkua 'доехала раньше мужа').

В выявленных моделях словосочетаний глагол движения может управлять послелогом с зависимым именем в генитиве, партитиве, элативе, иллативе, аблативе, аллативе. Наиболее употребительна генитивная форма управляемого имени (выявлено 26 послелогов, с которыми используется генитив имени): Vuvven peräs menöü tiijustamah 'Через год он идет узнавать!

При лредложно-падежном управлении зависимое имя чаще всего встречается в форме элатива (10 предлогов) и партитива (9 предлогов), а также может употребляться в генитиве, иллативе и аллативе.

В словосочетаниях реализуются чаще объектно-обстоятельственные и пространственные отношения.

В заключении подведены итоги и изложены основные выводы исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих

работах:

1) К вопросу об исследовании управления глаголов в финно-угорских языках // Бубриховские чтения: Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. — С. 227-236.

2) Управление переходных глаголов падежами прямого объекта в карельском языке // Национальная культура как фактор воспитания и средство приобщения детей к родному языку в условиях раннего q бучения. — Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2005. — С. 65-73.

3) Специфика глаголов движения в карельском языке // Вопросы теории и практики преподавания финского языка как иностранного. — Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2005. — С. 111-115.

, 4) Глагольное управление ; в..ливвиковском -наречии карельского языка (переходные глаголы и глаголы движения) // Вестник Поморского университета. Серия. Гуманитарные и социальные науки.—.Архангельск: Изд-во Поморского университета, 2006.—№ 5. — С. 162-166. .

5) К проблеме глагольного управления в карельском языке // Обучение карельскому, вепсскому и финскому языкам в КГПУ: материалы конференции. — Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2006. — С. 51-62.

Подписано в печать 01.11.2006. Формат 60x84 4W Бумага офсетная. Гарнитура Warnock Pro. Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Изд. № 38. Заказ 191.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Карельский государственный педагогический университет» Республика Карелия. 185680, г. Петрозаводск, ул. Пушкинская, 17 Печатный цех КГПУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Наумова, Марина Владимировна

Введение.

Общая характеристика работы.

История исследования глагольного управления в финно-угорских языках.

Глава 1. Управление как вид лексико-грамматической связи.

1.1. Глагольное словосочетание.

1.2. Виды синтаксической связи.

1.3. Управление глаголов.

1.4. Выражение видовых и залоговых значений.

Глава 2. Переходные глаголы.

2.1. Понятие переходности глагола.

2.2. Лексико-семантические группы переходных глаголов.

2.3. Управление падежами прямого объекта.

2.4. Управление косвенными падежами.

2.5. Падежно-послеложное и предложно-падежное управление.

Глава 3. Глаголы движения.

3.1. Общая характеристика глаголов движения.

3.2.Управление зависимым именем без послелога (предлога).

3.3.Управление зависимым именем с послелогом (предлогом).

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Наумова, Марина Владимировна

Общая характеристика работы

Данная диссертационная работа представляет собой первый опыт специального исследования проблемы синтаксической связи слов в карельском языкознании и посвящена изучению глагольного управления в ливвиковском наречии карельского языка на материале переходных глаголов и глаголов движения. Характерной чертой глаголов движения в карельском языке является то, что они, как и переходные глаголы, могут управлять падежами прямого объекта.

Ливвиковское наречие карельского языка распространено «у восточного побережья Ладожского озера и дальше вглубь Олонецкого перешейка» (Бубрих Д. В., 1948, 44). Исследование данного наречия необходимо в условиях создания письменного языка, тем более что карельский литературный язык в настоящее время развивается на двух наречиях: собственно-карельском и ливвиковском.

Тема данного исследования, на наш взгляд, является актуальной и своевременной. В мировом языкознании синтаксический уровень языка исследован наименее полно в сравнении с другими языковыми уровнями. Синтаксические связи слов неразрывно связаны со словосочетанием, которое еще до недавнего времени не изучалось как самостоятельная единица, а рассматривалось лишь как конструктивный элемент предложения. В карельском языкознании синтаксические связи слов, глагольное управление, в частности, не были предметом специального анализа. Еще большую актуальность избранной теме придает неизученность таких групп глаголов в карельском языке как переходные глаголы и глаголы движения.

Целью работы является исследование управления переходных глаголов и глаголов движения именами в ливвиковском наречии карельского языка. Для достижения этой цели определяются следующие задачи: 1) изучить категорию управления как вид лексико-грамматической связи; 2) выявить виды глагольного управления в ливвиковском наречии карельского языка; 3) проанализировать падежное и падежно-послеложное (предложно-падежное) управление в глагольно-именных словосочетаниях с главным словом -переходным глаголом и глаголом движения в исследуемом наречии; 4) определить лексико-семантические группы переходных глаголов.

Объектом исследования являются синтаксические связи слов в общетеоретическом плане. Предмет исследования - управление именами переходных глаголов и глаголов движения в ливвиковском наречии карельского языка.

Исследование осуществлялось путем использования описательного, структурного, сопоставительного методов с опорой на принцип взаимосвязи семантики глагола и его управления.

Общетеоретической и методологической базой работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по исследованию глагольного управления, глагольно-именных словосочетаний в русском и финно-угорском языкознании. В диссертации используются теоретические положения таких известных лингвистов, как Ю. Д. Апресян, В. А. Белошапкова, А. М. Пешковский, А. А. Потебня, Н. Ю. Шведова, А. Генец, J1. Хакулинен, А. Ояярви и других.

Исследование основывается на анализе языкового материала, извлеченного из образцов карельской речи, словарей карельского языка, произведений устного народного творчества, а также на полевом материале, собранном автором в Олонецком районе Республики Карелия. Для сравнения с современным состоянием исследуемой проблемы использовались произведения художественной литературы. В целом объектом исследования явились более 4000 глаголов.

Диссертационная работа объемом 208 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения (28 страниц). В первой главе «Управление как вид лексико-грамматической связи» дается определение глагольному словосочетанию, синтаксическим отношениям внутри него, рассматриваются виды синтаксической связи в карельском языке, определяются виды глагольного управления. Вторая глава «Переходные глаголы» посвящена анализу управления переходных глаголов в ливвиковском наречии. В ней последовательно рассматривается категория переходности глагола, выделяются лексико-семантические группы переходных глаголов, анализируется управление падежами прямого объекта и косвенными падежами, а также падежно-послеложное и предложно-падежное управление. В третьей главе «Глаголы движения» представлена общая характеристика глаголов движения, рассматривается управление зависимым именем без послелога (предлога) и с послелогом (предлогом).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка"

Заключение

Анализ типов словосочетаний господствующего слова - переходного глагола и глагола движения с управляемым именем в падежной и падежно-послеложной (предложно-падежной) форме в ливвиковском наречии карельского языка позволяет сделать следующие выводы:

1. Проблема глагольного управления в карельском языке является одной из наиболее сложных и важных проблем. Сложность ее определяется спецификой карельского языка, в котором как переходные глаголы, так и глаголы движения могут управлять одними и теми же падежами.

Данная работа представляет собой первую попытку монографического исследования проблемы глагольного управления в ливвиковском наречии карельского языка. До сих пор она специально не рассматривалась, в научной литературе она только затрагивалась в связи с другими вопросами карельского синтаксиса.

2. Глагольное управление нами определяется как такой вид подчинительной морфолого-синтаксической связи между главным (глаголом) и зависимым компонентом (именем существительным) словосочетания, при котором управляемая часть принимает какую-либо падежную или падежно-послеложную (предложно-падежную) форму в зависимости от лексико-грамматического значения господствующего слова.

Управление глаголов в карельском языке является одним из основных видов выражения синтаксических отношений в словосочетании. Различаются следующие виды глагольного управления в ливвиковском наречии: непосредственное или падежное и опосредованное или падежно-послеложное (предложно-падежное). При непосредственном управлении зависимым словом является форма косвенного падежа имени без послелога (предлога), между главным и управляемым словом реализуются объектные и различные обстоятельственные отношения (места, времени, цели и др.). При опосредованном управлении зависимый член выражается послеложной (предложной) конструкцией, отношения между компонентами носят, как правило, обстоятельственный характер с различными оттенками объектных отношений, которые придает словосочетанию послелог (предлог). В карельском языке широко используется как непосредственное, так и опосредованное управление глаголов. Однако несколько чаще встречаются конструкции глагола с падежной формой зависимого имени, чем с послелогами и предлогами.

В зависимости от характера связи различают сильное и слабое управление, а также переходные стадии между ними. В карельском языке сильное управление четко выражается в словосочетании переходного глагола с падежной формой прямого объекта. При слабом управлении обычно фиксируются значения обстоятельственного характера (места, времени и т.д.).

Глагол в карельском языке может управлять одним падежом (одиночное управление), а также одновременно двумя именами в различных падежах (двойное управление).

При вариативном управлении глагол имеет альтернативу выбора зависимой формы, при невариативном - такой альтернативы нет. Под влиянием русского языка некоторые карельские глаголы получают дополнительное управление (kaskie poigua ~ poijale 'велеть (доел, сына) ~ сыну'). В литературном языке нами предлагается использование партитивной формы управляемого имени, являющейся исконно карельской формой и не утратившей своего значения в диалектной речи.

Управление глаголов связано с особенностями глагольного словообразования. В карельском языке видовые оттенки передаются с помощью глаголов однократного и многократного, мгновенного и длительного действия. Фреквентативные переходные глаголы, указывающие на многократность, периодичность действия, управляют в большинстве случаев зависимым именем в партитиве (ostelou hebua 'покупает лошадей (неоднократно)'). Моментативные переходные глаголы, показывающие однократность, мгновенность действия, управляют чаще аккузативом (Nuoleldua luzikku 'Быстренько облизать ложку').

Многозначные глаголы в зависимости от своего конкретного лексического значения могут управлять различными падежными формами (andua leibia 'дать хлеба', vezi andaw pucil 'вода отдает бочкой, имеет привкус бочки', andua korvale 'дать (ударить) по уху').

3. В зависимости от имеющегося в глаголе лексического значения глаголы делятся на переходные и непереходные. Переходные глаголы в своём большинстве требуют падежной формы прямого объекта для полной реализации своего лексического значения. Прямой объект в карельском языке может быть тотальным и парциальным. Двойное употребление падежей прямого объекта (аккузатив и партитив) может использоваться для выражения законченности и незаконченности действия глагола.

Граница между переходными и непереходными глаголами в карельском языке зыбка. Некоторые переходные глаголы могут быть использованы как прямо-переходные, косвенно-переходные и, кроме того, могут выступать в непереходном значении (ruadua 'работать'). Многие непереходные глаголы, в свою очередь, могут управлять падежной формой прямого объекта (kazakoija vierastu kodii 'батрачить в чужом доме (доел, чужой дом)').

В данном исследовании рассматривалась группа собственно переходных глаголов, управляющих прямым и косвенным дополнением, обстоятельством. Прямое дополнение выражается именем в одном из падежей прямого объекта, косвенное дополнение и обстоятельство выражаются формами косвенных падежей.

В работе выявлены различные лексико-семантические группы переходных глаголов, входящие в поле действия и деятельности, бытия, состояния, качества и отношения. Специфика некоторых карельских глаголов перемещения объекта заключается в том, что они не различаются по способу перемещения объекта (vedia 'отнести, отвезти'). Входящие в данную группу глаголы со значением движения частей тела регулярно управляют партитивом (huskuttau piadii '(он) мотает головой (доел, голову)'), хотя, нередко под влиянием русского языка стала использоваться адессивная форма зависимого слова (huskuttau pial).

Управление партитивом и адессивом характеризует и глаголы звучания в карельском языке (helaittia kellostu 'звонить колокольчиком (доел, колокольчик) ~ kellozet), вторая форма зависимого имени также говорит о воздействии русского языка. В данных случаях мы рекомендуем употребление более распространенной партитивной формы в письменном языке.

Регулярное управление партитивом в карельском языке имеют глаголы, выражающие чувства (ihastuo kiitandia 'радоваться похвале (доел, похвалу)'), которые, как правило, не сочетаются с другими косвенными падежами.

Большинство переходных глаголов речевой деятельности управляет партитивной формой зависимого имени (hocottaw tiitardah 'ворчит на свою дочь (доел, свою дочь)'). Для глаголов речевого сообщения характерно то, что многие из них нуждаются как в прямом, так и в косвенном объекте в форме аллатива, выражающем адресата (al'a pahua muil'e toivota 'не желай зла другим').

Большая часть глаголов помещения объекта управляет именем в аккузативе, поскольку семантика глаголов предполагает в конечном итоге завершенность действия (раппа kniigu 'положить книгу'). Глаголы помещения объекта часто управляют дополнительно каким-либо направительным» падежом (иллатив, аллатив). Siizman tsokkain patsinkoloh 'Сковородник сунула в печь'.

Глаголы владения в большинстве своем также являются результативными и управляют, как правило, именем в аккузативе (ostua turki 'купить шубу'). Зачастую глаголы данной группы наряду с формой падежа прямого объекта требуют имени в форме аллатива, обозначающего какое-либо лицо (andoi kukkaron vellele 'дал кошелек брату').

В карельском языке присутствуют однообъектные глаголы, управляющие одним определенным объектом, без которого в речи практически не используются (kartata (villat) 'чесать на щетках шерсть', korhistua (korvat) 'навострить уши').

В карельском языке наблюдается тенденция использования партитива вместо падежей тотального объекта в тех случаях, когда прямое дополнение обозначает живое существо.

Управление той или иной падежной формой прямого объекта в карельском языке предполагает некоторые условия. Для функционирования I аккузатива (с окончанием -п) можно выделить четыре основных критерия: 1) утвердительное предложение; 2) объект выражен конкретным, неделимым именем в единственном числе; 3) транзитивный глагол выражает результативное действие, которое уже завершилось или завершится в будущем; 4) наличие субъекта, совершающего в отношении объекта действие. Для II аккузатива (без окончания) характерны первые два выше приведенных условия и третье - транзитивный глагол предполагает завершенность действия. II аккузатив используется с глаголами: 1) во 2-м лице ед. и мн. ч. повелительного наклонения; 2) в форме 3-го лица мн. ч.; 3) в безличной форме. Во мн. ч. во всех указанных выше случаях используется аккузатив с окончанием -t.

В карельском языке переходные глаголы могут управлять всеми косвенными падежами, исключая пролатив. Сочетаемость глагола с именем, как правило, определяется семантикой глагола. Управление инструктивом ограничивается глаголами поля действия и деятельности. Не выявлена сочетаемость глаголов интеллектуальной деятельности с зависимыми именами в аллативе, глаголы бытия и качественного состояния не используются с именами в элативе и аблативе.

Переходный глагол нередко управляет послеложной конструкцией, в которой послелог используется с различными формами косвенных падежей имен. С послелогом наиболее употребительна генитивная форма зависимого имени (выявлен 31 послелог). Предложно-падежное управление переходного глагола менее характерно для карельского языка. В предложных конструкциях зависимое имя может находиться в генитиве, партитиве, элативе, аллативе, в послеложных - помимо вышеперечисленных падежей, также в иллативе.

4. К глаголам движения мы относим лексико-семантическую группу глаголов, обозначающих физическое перемещение субъекта в пространстве. Основными отличительными признаками глаголов движения являются: 1) наличие идеи перемещения субъекта в пространстве; 2) соотнесенность глаголов движения с типовыми грамматическими вопросами куда? и откуда?, реже где?; 3) способность их сочетаться со словами, обозначающими место и направление движения.

Глаголы движения, как правило, находятся с зависимым словом в обстоятельственных отношениях и связываются с ним при помощи слабого управления.

Данная группа глаголов в карельском языке довольно разнообразна и обладает своими особенностями. Глаголы движения в ливвиковском наречии имеют большой синонимический ряд, что говорит о несомненном богатстве лексического запаса языка. Характерной чертой карельского языка является управление некоторых глаголов движения падежами прямого объекта (nosta magie 'подниматься в гору (доел. гору)'). В отличие от русского языка многие карельские глаголы не противопоставляются по значению однонаправленности / неоднонаправленности движения (uidua 'плыть; плавать').

В работе дается подробный анализ типов глагольно-именных словосочетаний с управляемым словом в падежной форме и с падежно-послеложной (предложно-падежной) конструкцией.

Глаголы движения могут управлять всеми косвенными падежами карельского языка. Зависимое имя в пролативе зафиксировано лишь в сочетании с глаголами движения. «Направленные» глаголы чаще употребляются с формами, выражающими конечную точку движения, чем с формами, указывающими на исходный пункт.

Глаголы движения характеризует как падежно-послеложное, так и предложно-падежное управление (последнее встречается несколько реже). Предлоги в большинстве случаев используются с теми же падежными формами, что и послелоги. В обнаруженных моделях словосочетаний глагол движения управляет послелогом с зависимым именем в генитиве, партитиве, элативе, иллативе, аблативе, аллативе. Наиболее часто встречается генитивная форма управляемого имени (выявлено 26 послелогов). При предложно-падежном управлении зависимое имя чаще всего находится в форме элатива (10 предлогов) и партитива (9 предлогов), а также может употребляться в генитиве, иллативе и аллативе.

Для глаголов движения более характерно выражение пространственного значения, несколько реже встречается значение времени. Круг использования словосочетаний с целевыми, количественными, причинными отношениями намного ограничен. Помимо этого, движение может быть по-разному связано с предметом, лицом, явлением. В этом случае устанавливаются объектные или объектно-обстоятельственные отношения.

5. Нам представляется, что глагольное управление в карельском языке служит главным способом синтаксической подчинительной связи членов словосочетания. При изучении глагольного управления рассматривались лексико-семантические и структурные особенности глагола как стержневого компонента словосочетания. Из различных источников (словарей карельского языка и образцов карельской речи) собрано более четырех тысяч глаголов, подвергшихся анализу.

Надеемся, данная работа будет способствовать решению проблемы синтаксических связей слов, внесет определенную ясность в вопросы разграничения второстепенных членов предложения, поможет в некоторой степени обогатить методику языкового анализа в школьной и вузовской практике преподавания синтаксиса.

Безусловно, в области изучения глагольного управления в карельском языке предстоит ещё кропотливая исследовательская работа. Продолжением исследования может стать дальнейшее изучение управления тематически не изученных групп глаголов в ливвиковском наречии, а также глагольного управления в собственно-карельском и людиковском наречиях карельского языка с целью создания словаря глагольного управления карельского языка. Данное исследование, на наш взгляд, может послужить материалом для сравнения карельского языка с другими прибалтийско-финскими языками, а также при типологическом анализе глагольного управления в различных языковых системах. Практический материал может быть использован при обучении карельскому языку в школах и вузах.

6. Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1) К вопросу об исследовании управления глаголов в финно-угорских языках // Бубриховские чтения: Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. -С. 227-236.

2) Управление переходных глаголов падежами прямого объекта в карельском языке // Национальная культура как фактор воспитания и средство приобщения детей к родному языку в условиях раннего обучения. -Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2005. - С. 65 - 73.

3) Специфика глаголов движения в карельском языке // Вопросы теории и практики преподавания финского языка как иностранного. -Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2005. - С. 111 -115.

4) Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка (переходные глаголы и глаголы движения) // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - Архангельск: Изд-во Поморского университета, 2006. - № 5. - С. 162 - 166.

5) К проблеме глагольного управления в карельском языке // Обучение карельскому, вепсскому и финскому языкам в КГПУ: материалы конференции. - Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2006. - С. 51 - 62.

Список научной литературыНаумова, Марина Владимировна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Апресян 10. Д. О сильном и слабом управлении (Опыт количественного анализа) /10. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1964. -№ 3. - С. 32-49.

2. Апресян Ю. Д. Опыт описания значений глаголов по их синтаксическим признакам (типам управления) / Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1965. - № 5. - С. 51—66.

3. Аристэ П. О некоторых грамматических вопросах финского языка / П. Аристэ // Тр. Карело-Фин. фил. АН СССР. 1954. - Вып. 1. - С. 26—34.

4. Бабайцева В. В. Русский язык: синтаксис и пунктуация / В. В. Бабайцева. М.: Просвещение, 1979. - 269 с.

5. Байдак А. В. Глагольное управление в селькупском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук / А. В. Байдак. Томск, 2001. - 18 с.

6. Баранникова JI. И. Основные сведения о языке / Л. И. Баранникова. М.: Просвещение, 1982. - 112 с.

7. Баранцев А. П. Образцы людиковской речи / А. П. Баранцев. -Петрозаводск: Карелия, 1978. 287 с.

8. Белошапкова В. А. Современный русский язык. Синтаксис: Учеб. пособие для филол. специальностей ун-тов / В. А. Белошапкова. М.: Высш. шк., 1977. - 248 с.

9. Беляков А. А. Употребление форм партитива в карельских диалектах / А. А. Беляков // Известия Карел, и Кольского филиалов АН СССР.-1958.-№5.

10. Блягоз 3. У. Глаголы перемещения в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / 3. У. Блягоз. -Горький, 1964.-25 с.

11. Бубрих Д. В. Грамматика карельского языка (фонетика и морфология) / Д. В. Бубрих. Петрозаводск: Карельский научно-исследовательский институт культуры, 1937. - 79 с.

12. Бубрих Д. В. Историческое прошлое карельского народа в свете лингвистических данных / Д. В. Бубрих // Изв. Карело-Финской н.-и. базы АН СССР. Петрозаводск, 1948. - Вып. 3. - С. 42—50.

13. Бубрих Д. В. Грамматика литературного коми языка / Д. В. Бубрих.-Л., 1949.

14. Бубрих Д. В. Прибалтийско-финское языкознание: Избранные труды / Д. В. Бубрих. СПб.: Филол. факультет СПбГУ, 2005. - 382 с.

15. Виноградов В. В. Русский язык / В. В. Виноградов. М.; Л., 1947.

16. Востоков А. Русская грамматика / А. Востоков. СПб., 1838. -Изд. 3.

17. Гвоздев А. Н. Современный русский литературный язык. Ч. 2. Синтаксис / А. Н. Гвоздев. М., 1958. - 350 с.

18. ГВЯ, 1981 Зайцева М. И. Грамматика вепсского языка (фонетика и морфология) / М. И. Зайцева. - Л.: Наука, 1981. - 360 с.

19. Греч Н. Практическая русская грамматика / Н. Греч. СПб., 1827.

20. Григорьева Л. Я. Глагольное управление в восточном наречии марийского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Л. Я. Григорьева. Йошкар-Ола, 2003.-21 с.

21. ГРЯ, 1960 Грамматика русского языка: В 2 т. - Т. 1. Фонетика и морфология. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 719 с.

22. ГСРЛЯ, 1970 Грамматика современного русского литературного языка. - М.: Наука, 1970. - 767 с.

23. ГФЯ, 1958 Грамматика финского языка. - М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. - 296 с.

24. Де-Соссюр Ф. Курс общей лингвистики / Ф. де-Соссюр. М.: Соцэкгиз, 1933. - 272 с.

25. Дубровина 3. M. Инфинитивы в финском языке / 3. М. Дубровина. JL: Изд-во Ленинградского ун-та, 1972. - 208 с.

26. Елисеев Ю. С. Основные типы синтаксических словосочетаний в современном финском языке / Ю. С. Елисеев. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959.- 124 с.

27. Зайков П. М. Грамматика карельского языка: фонетика и морфология / П. М. Зайков. Петрозаводск: Периодика, 1999. - 120 с.

28. Зайков П. Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты) / П. Зайков, Л. Ругоева. Петрозаводск: Периодика, 1999. - 217 с.

29. Зайков П. М. Глагол в карельском языке (грамматические категории лица-числа, времени и наклонения) / П. М. Зайков. -Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2000. 293 с.

30. Зайцева М. Образцы вепсской речи / М. Зайцева, М. Муллонен. -Л.: Наука, 1969. 296 с.

31. Зайцева Н. Г. Вепсско-русский, русско-вепсский учебный словарь / Н. Г. Зайцева, М. И. Муллонен. Петрозаводск: Карелия, 1995. - 192 с.

32. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г. А. Золотова. М.: Наука, 1982. - 368 с.

33. Камынина А. А. О подчинительных связях слов в простом предложении / А. А. Камынина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. - 44 с.

34. Клаас Б. М. Сходные черты синтаксиса эстонского и литовского языков и их происхождение: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Б. М. Клаас.-Тарту, 1988.- 15 с.

35. KHC, 1967 Карельские народные сказки (южная Карелия) / сост. У. С. Конкка, А. С. Тупицина. - Л.: Наука, 1967. - 520 с.

36. Конт К. Объект в прибалтийско-финских языках (падежные формы): Автореф. дис. . канд. филол. наук / К. Конт. Таллинн, 1959.

37. Кормилицина М. А. Глаголы движения в разговорной речи / М. А. Кормилицына // Вопросы стилистики. Саратов, 1977. - Вып. 13.

38. Куусинен М. Э. Глаголы идти ходить и их эквиваленты в финском языке / М. Э. Куусинен, В. С. Суханова // Прибалтийско-финское языкознание. - Л., 1981.-Вып. 6.-С. 26—31.

39. Куусинен М. Э. Русско-финский словарь глагольного управления / М.Э. Куусинен, В. С. Суханова. Петрозаводск: Карелия, 1996. 400 с.

40. КЧ, 1985 Карельские частушки / составитель Т. Коски. -Петрозаводск: Карелия, 1985. - 127 с.

41. Лексико-семантические группы русских глаголов / Под общей ред. Т. В. Матвеевой. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1988. - 151 с.

42. ЛЭС, 2002 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 707 с.

43. Ломтев Т. П. Основы синтаксиса современного русского языка / Т. П. Ломтев. М.: Учпедгиз, 1958. -166 с.

44. Майтинская К. Е. Венгерский язык. Ч. III. Синтаксис / К. Е. Майтинская. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 375 с.

45. Макаров Г. Н. Образцы карельской речи (калининские говоры) / Г. Н. Макаров. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 194 с.

46. Макаров Г. Н. О грамматических признаках сложного слова в карельском языке / Г. Н. Макаров // Советское финно-угроведение. 1965. -№2.-С. 71-78.

47. Макаров Г. Н. Карельский язык / Г. Н. Макаров // Языки народов СССР: В 5 т. М.: Наука, 1966. - Т. 3. - С. 61 - 80.

48. Максимов В. Н. Послеложное управление в марийском языке / В. Н. Максимов. Йошкар-Ола, 1999.

49. Маркианова J1. Ф. Глагольное словообразование в карельском языке / J1. Ф. Маркианова. Петрозаводск: Карелия, 1985. - 193 с.

50. Маркианова Л. Ф. О влиянии русского языка на синтаксис и семантику падежей ливвиковского диалекта карельского языка / J1. Ф. Маркианова // Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск, 1991. -С. 29-32.

51. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков / А. Мейе. JL, 1938.

52. Морозова А. Г. Управление глаголов в финском языке: Рукопись дис. . канд. филол. наук / А. Г. Морозова. Петрозаводск, 1952. - 182 с.

53. Московая Э. А. Структура лексико-семантической группы глаголов перемещения / Э. А. Московая // Вопросы лексикологии. -Свердловск, 1969.-С. 61-68.

54. Мякиля К. Способы выражения однонаправленности и неоднонаправленности движения в русском и финском языках / К. Мякиля. -Хельсинки, 1988.

55. Овсянико-Куликовский Д. Н. Синтаксис русского языка / Д. Н. Овсянико-Куликовский. СПб: Изд. Д. Е. Жуковского: Тип. Т-ва «Общественная польза», 1902. - 312 с.

56. ОКР, 1969 Макаров Г. Н. Образцы карельской речи (говоры ливвиковского диалекта карельского языка) / Г. Н. Макаров, В. Д. Рягоев. -Л.: Наука, 1969.-283 с.

57. ОКР, 1980 Образцы карельской речи (тихвинский говор собственно карельского диалекта) / Сост. В. Д. Рягоев. - Л.: Наука, 1980. -382 с.

58. Оллыкайнен В. М. Глагольные суффиксы с залоговым значением в современном финском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955.-21 с.

59. ОПОГ, 1966 Основы построения описательной грамматики современного русского литературного языка / Отв. ред. Н. Ю. Шведова. - М.: Наука, 1966.-211 с.

60. ОФУЯ, 1974 Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). - М.: Наука, 1974. - 484 с.

61. ОФУЯ, 1975 Основы финно-угорского языкознания (прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки). -М.: Наука, 1975. -347 с.

62. Петухова J1. А. Глагольно-именные словосочетания в марийском языке / Л. А. Петухова. Йошкар-Ола: Марийское книжное изд-во, 1980. -111 с.

63. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении / А. М. Пешковский. Изд. 7. - М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.

64. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике / А. А. Потебня.- Т. 1—2. М.: Учпедгиз, 1958. - 536 с.

65. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике / А. А. Потебня.- Т. 4. М.: Просвещение, 1977. - 406 с.

66. Прокопович Н. Н. Словосочетание в современном русском литературном языке / Н. Н. Прокопович. М.: Просвещение, 1966. - 400 с.

67. РГ, 1980 Русская грамматика: В 2 т. - Т. 2. Синтаксис. - М.: Наука, 1980. - 709 с.

68. Ригоев А. Е. Карельскойн киелен грамматика. II чуасти. Синтаксис / А. Е. Ригоев, М. Е. Сергеев. Петрозаводск, 1939.

69. Розанова В. В. Синонимия глаголов движения в современном русском языке / В. В. Розанова // Синонимы русского языка и их особенности. М., 1972. - С. 73 - 88.

70. Рузанкин Н. И. Винительный падеж в мордовских и русском языках (соответствия и различия): Автореф. дис. . канд. филол. наук / I I. И. Рузанкин. М., 1985.-21 с.

71. Русский язык: В 2 ч. / Под ред. проф. JI. Ю. Максимова. — Ч. 2. -М., 1989.-288 с.

72. Рягоев В. Д. Тихвинский говор карельского языка (собственно-карельское наречие) / В. Д. Рягоев. Л.: Наука, 1977. - 287 с.

73. Рятсеп X. К. Структура простого предложения в эстонском языке. Ориентированные на глагол модели предложения: Автореф. дис. . докт. филол. наук / X. К. Рятсеп. Тарту, 1974. - 91 с.

74. Сергеева Н. Н. Глаголы горизонтального движения -перемещения в русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Н. Н. Сергеева. -Л., 1970.

75. Серебренников Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп / Б. А. Серебренников. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 300 с.

76. Скобликова Е. С. Согласование и управление в русском языке / Е. С. Скобликова. М.: Просвещение, 1971. - 240 с.

77. Скобликова Е. С. Современный русский язык: синтаксис простого предложения / Е. С. Скобликова. М.: Просвещение, 1979. — 236 с.

78. СКЯ, 1990 Словарь карельского языка (ливвиковский диалект) / Сост. Г. Н. Макаров. - Петрозаводск: Карелия, 1990. - 495 с.

79. СРЯ, 1957 Современный русский язык. Синтаксис / Под ред. проф. Е. М. Галкиной-Федорук. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957. - 515 с.

80. Сухотин В. П. Проблема словосочетания / В. П. Сухотин // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950.

81. Тарланов 3. К. Основные тенденции в динамике синтаксиса простого предложения в русском языке XI XVII в.в / 3. К. Тарланов. - СПб: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1998. - 15 с.

82. Томмола X. Аспектуальность в финском и русском языках / X. Томмола. Хельсинки, 1986. - 344 с.

83. ТСРГ, 1999 Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание: Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред. проф. JI. Г. Бабенко. - М.: Аст-Пресс, 1999. - 693 с.

84. Федотова В. П. Очерк синтаксиса карельского языка / В. П. Федотова. Петрозаводск: Карелия, 1990. - 156 с.

85. Федотова В. П. Дескриптивные глаголы в карельском языке / В. П. Федотова. Петрозаводск: Периодика, 2002. - 166 с.

86. Ферм JI. Выражение направления при приставочных глаголах перемещения в современном русском языке / JI. Ферм. Упсала, 1990.

87. Фортунатов Ф. Ф. О залогах русского глагола / Ф. Ф. Фортунатов // Изв. ОРЯС АН. Т. 4, кн. 4. - М., 1899.

88. Хамидуллина А. М. К истории изучения глаголов движения / А. М. Хамидуллина // Исследования по семантике. Вып. 2. - Уфа, 1976. - С. 137-141.

89. Частотный словарь русского языка / Под ред. JI. Н. Засориной. -М.: Русский язык, 1977. 936 с.

90. Чеснокова JI. Д. Связи слов в современном русском языке / JI. Д. Чеснокова. М.: Просвещение, 1980. - 110 с.

91. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Учение о частях речи / А. А. Шахматов. Л., 1927. - 620 с.

92. Шведова Н. Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе / Н. Ю. Шведова. М.: Просвещение, 1966. - 156 с.

93. Ahlman Е. Kielellisten ilmausten sisaisesta syntaktisesta rakenteesta / E. Ahlman // Virittaja. -1943. S. 264—276.

94. Behaghel 0. Deutsche Syntax / О. Behaghel. Heidelberg, 1924.

95. Boiko T. Karjalan kielen uardehet / T. Boiko. Petroskoi: Karjala, 1996. -118 s.

96. Genetz A. Tutkimus Venajan Karjalan kielestii / A. Gcnetz. -Helsinki, 1880.

97. Griinthal W. Itamerensuomalaisten kielten yksikon nominatiivi objektin edustajana aktiivin yhteydessa. Lauseopillinen tutkimuskoe / W. Griinthal. -Helsinki, 1941.

98. Hakulincn A. Nykysuomen lauscoppia / A. Hakulinen, F. Karlsson. -Jyvaskyla, 1979.

99. Hakulinen L. Eraita paikallissijojen kayttotapoja / L. Hakulincn // Virittaja. -1931.

100. Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitys / L. Hakulinen. -Helsinki: Otava, 1968. 3. painos. - 527 s.

101. Hockett Ch. A course in modern linguistics / Ch. Hockctt. New York, 1958.

102. Ikola O. Nykysuomen kasikirja / O. Ikola. Helsinki, 1971.

103. Iso suomen kielioppi. Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura,2004.

104. Itkonen E. Kieli ja sen tutkimus / E. Itkonen. Helsinki: WSOY, 1966.-427 s.

105. Itkonen E. Ueber das Objekt in den finnisch-wolgaischen Sprachen / E. Itkonen // Finnisch-Ugrische Forschungen. Helsinki, 1972.

106. Karlsson F. Syntaktisten kongruenssijarjestelmien luontecsta ja funktioista / F. Karlsson // Virittaja. 1977. S. 359—391.

107. Kettunen L. Vepsan murteiden lauseopillinen tutkimus / L. Kettunen // SUST. Helsinki, 1943.

108. KKS, I Karjalan kielen sanakirja. I osa // Lexica Societatis Fenno-Ugricae. XVI, 1. - Helsinki: SUS, 1968. - 576 s.

109. KKS, II Karjalan kielen sanakirja. II osa I I Lexica Socictatis Fenno-Ugricae. XVI, 2. - Helsinki: SUS, 1974. -590 s.

110. KKS, III Karjalan kielen sanakirja. Ill osa // Lexica Societatis Fenno-Ugricae. XVI, 3. - Helsinki: SUS, 1983. - 584 s.

111. KKS, IV Karjalan kielen sanakirja. IV osa // Lexica Societatis Fenno-Ugricae. XVI, 4. - Helsinki: SUS, 1993. - 610 s.

112. KKS, V Karjalan kielen sanakirja. V osa // Lexica Societatis Fenno-Ugricae. XVI, 5. - Helsinki: SUS, 1997. - 634 s.

113. KKS, VI Karjalan kielen sanakirja. VI osa // Lexica Societatis Fenno-Ugricae. XVI, 6. - Helsinki: SUS, 2005. - 782 s.

114. Kukkonen P. Rektio ja agrammatismi / P. Kukkonen, A. Pajunen // Virittaja. 1986. - S. 22—45.

115. Laaksonen K. Rektioseikkoja / K. Laaksonen // Virittaja. 1978. - S. 398—399.

116. Larjavaara M. Karjalan kielen partitiiviobjekti / M. Larjavaara // Virittaja. 1990. - S. 419—437.

117. Markianova L. Livvin murdehen morfolougii. Nominat da abusanat / L. Markianova. Petroskoi, 1993. - 101 s.

118. Markianova L. Karjalan kielioppi 5 9 / L. Markianova. - Petroskoi: Periodika, 2002.-293 s.

119. NKK, 1994 Naytteita karjalan kielesta I. - Joensuu; Petroskoi: Joensuun yliopiston monistuskeskus, 1994. - 457 s.

120. Ojajarvi A. Sijojen merkitystehtavista Ita-Karjalan Maaselan murteissa. Nominatiivi, genetiivi, akkusatiivi ja partitiivi. Vertaileva funktio-opillinen tutkimus / A. Ojajarvi. Helsinki: SUS, 1950. -173 s.

121. Palmeos P. Karjala Valdai murrak / P. Palmeos. Tallinn, 1962.

122. Palmeos P. Inessiiv kaijala Djorza murrakus / P. Palmeos // Fenno-ugristica. 1980. - № 6.

123. Penttila A. Suomen kielioppi / A. Pcnttila. Porvoo; Helsinki: Otava, 1957.-692 s.

124. Rasanen S. Huomioita kevaan 1971 ylioppilasaineiden kielesta / S. Rasanen // Virittaja. 1971. - S. 435—439.

125. Saarimaa E. A. Rektioseikkojen tarkastelua / E. A. Saarimaa // Virittaja. 1957. - S. 450—452.

126. Saarimaa E. A. Rektioseikkojen tarkastelua / E. A. Saarimaa // Virittaja. 1961. - S. 424—426.

127. Sem'onov P. Ruadajat / P. Sem'onov. Petroskoi, 1998. - 136 s.

128. Setala E. N. Suomen kielen lauseoppi / E. N. Setala. Helsinki, 1880. -141 s.

129. Suomen kieli kuntoon 2. Porvoo: WSOY, 2005.

130. Tunkelo E. A. Eraista tulo- ja erosijojen merkitystehtavista / E. A. Tunkelo // Virittaja. 1931. - S. 205—230.

131. Tuurala U. Suomen kielen kielioppi. II osa. Syntaksi / U. Tuurala. -Petroskoi, 1946.-165 s.

132. Zaikov P. Karjalan kielen kielioppie (I, Ianne- ta muoto-oppie) / P. Zaikov. Petroskoi, 1992. - 103 s.

133. Zaikov P. Karjalan kielioppi 5 9 / P. Zaikov. - Petroskoi: Periodika, 2002. - 207 s.

134. Zaitseva M. Vepsan kielen lauseoppia / M. Zaitseva. Helsinki: SUS, 2001.-150 s.

135. Vilkuna M. Suomen lauseopin perusteet / M. Vilkuna. Helsinki,1996.