автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Пути развития послеложной системы карельского языка: от аналитической конструкции к форме слова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пути развития послеложной системы карельского языка: от аналитической конструкции к форме слова"

003 162200

На правах рукописи

Родионова Александра Павловна

Пути развития послеложной системы карельского языка: от аналитической конструкции к форме слова (на материале ливвиковского наречия)

Специальность 10 02 22 - "Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)"

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

25 ОПТ

Петрозаводск 2007

003162200

Работа выполнена в секторе языкознания Института языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской академии наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, Зайцева Нина Григорьевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, Юдакин Анатолий Петрович кандидат филологических наук Богданова Елена Викторовна

Ведущая организация:

ГОУ впо

"Карельский государственный педагогический университет"

Защита состоится 14 ноября 2007 года в 11 часов на заседании диссертационного совета КМ 212 190 05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Петрозаводском государственном университете по адресу

185640, г Петрозаводск, ул "Правды", д 1, ауд

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Петрозаводского государственного университета

Автореферат разослан октября 2007 года

Ученый секретарь ^

диссертационного совета

кандидат филологических наук Т И Старшова

Общая характеристика работы

Актуальность темы. Изыскания в области послеложной системы карельского языка достаточно новы и актуальны, поскольку с теоретической точки зрения в качестве объекта исследования послелоги не выступали, несмотря на то, что их корпус известен, и они называются в работах, посвященных грамматике карельских диалектов, а также родственных прибалтийско-финских языков Однако пути развития послеложной системы карельского языка, проблемы ее становления, этимологические, семантические, синтаксические характеристики в полном объеме не решались, чему призвано служить данное диссертационное исследование

Карельский язык, входящий в прибалтийско-финскую ветвь финно-угорской языковой семьи, до сих пор недостаточно изучен, несмотря на то, что его исследование началось еще в первой половине XIX века Многие проблемы лишь обозначены, и одной из таковых является проблема путей становления и развития послеложной системы карельского языка На материале ливвиковского наречия особенно ярко можно проследить направление движения послелогов от существования их в качестве таковых и выполнения, в том числе и адпозитной, т е послеложно-предлож-ной функции, до слияния ряда послелогов с формой слова, к которой он относился ранее, и до появления новейшей падежной формы, таким образом, демонстрируя путь развития от аналитической конструкции к форме слова

Проблема послеложных падежей интересует ученых уже давно (напр Бубрих Д В , Дубровина 3 М , Зайцева Н Г , Ойнас Ф , Тикка Ю, Грюн-таль Р и др ), но на материале карельского языка ее исследование не имеет достаточной завершенности Новописьменный карельский язык крайне нуждается в разрешении названной проблемы, поскольку новейшие учебные пособия и учебники составляются исходя из теоретической изученности материала, и, таком образом, границы падежной системы карельского языка (ливвиковское наречие) целиком и полностью зависят от теоретической обоснованности функционирования новейших "послеложных" падежей С этой точки зрения задачи, которые предстоит решить в диссертации, актуальны и продиктованы настоящим временем, как с точки зрения теории, так и практики

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении на базе ливвиковского наречия карельского языка всех, имеющихся в языке послелогов, а также с привлечением сравнительного материала из других наречий и близкородственных языков в прослеживании путей их исторического развития, в исследовании этимологических аспектов становления

системы послелогов, в рассмотрении их семантической структуры и синтаксических реалий Особый интерес представляют некоторые послелож-ные конструкции, в которых послелог, в результате исторического развития, превратился в часть падежного окончания, образовав новую единую падежную форму

В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

— рассмотреть историю изучения послеложной системы карельского языка,

— представить этимологическую, семантическую и синтаксическую структуру послелогов,

- предложить возможность решения проблемы так называемых "поел еложных падежей",

- сравнить послеложную систему ливвиковского наречия карельского языка с другими наречиями собственно-карельским, людиковским, а также с послелогами близкородственного вепсского языка, выявив, таким образом, некоторые наиболее интересные особенности в ее развитии и функционировании

Предметом исследования диссертации стала послеложная система карельского языка ливвиковского наречия, а также падежи послеложного образования данного наречия

Методы исследования. В процессе работы над диссертационным материалом использованы различные методы и приемы сравнительно-сопоставительный, синхронный, метод этимологического анализа, семантический метод

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых-языковедов, в том числе специалистов по финно-угорскому языкознанию Бубриха Д В , Дубровиной 3 М , Майтинской К Е , Серебренникова Б А , Хакулинена Л , Хяккинен К , Ойнаса Ф , Итконена Э , Итконена Т , Саа-ринен С , Грюнталя Р , Тикки Т , Зайцевой Н Г и др

Материал для исследования. Исследование проводилось на материале опубликованных образцов карельской речи, диалектных словарей карельского языка и родственных прибалтийско-финских языков, а также неопубликованных материалов (расшифровки магнитофонных записей, собранные Рягоевым В Д , Родионовой А П , Кнуутгила С -Р во время полевых экспедиций), студенческих дипломных работ, которые, так или иначе, касаются грамматики карельского языка

Научная новизна. Данная работа представляет собой первую в карельском языкознании попытку системного описания послеложной сис-

темы языка с различных ракурсов, а также выявление новых, так называемых "послеложных падежей", отдельные из которых еще не выделяются в карельском языке (аппроксиматив, терминатив), хотя имеют полное право на свое существование Выводы работы чрезвычайно актуальны для новописьменного карельского языка, который нуждается в скорейшем теоретическом решении многих проблем грамматики, теснейшим образом связанных с орфографией языка, зарождающего свои литературные нормы

Практическая значимость. Материал диссертации и содержащиеся в ней выводы могут применяться в разработке курсов лекций по сравнительной грамматике прибалтийско-финских языков, грамматики карельского языка (ливвиковское наречие), могут быть использованы в написании пособий и учебников для школ и вузов, в которых ведется преподавание новописьменного карельского языка, а также в процессах кодификации грамматических норм языка

Теоретическая значимость диссертации заключается в выяснении путей развития послеложной системы карельского языка, в поиске особенностей ее становления и в исследовании этих особенностей, что послужит, в свою очередь, материалом для дальнейших теоретических изысканий в финно-угорских сравнительно-исторических и сопоставительных грамматиках

Апробация работы. Основные положения и результаты работы были изложены в 5 докладах на республиканских и международных конференциях, а также в 4 научных статьях, 1 тезисах к докладу на международном симпозиуме и 1 статьи, опубликованной в сети Интернет

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из предисловия, введения, включающего в себя два раздела, основной главы с четырьмя разделами, заключения, списка использованной литературы, приложений, включающих в себя списки информантов, населенных пунктов и принятых сокращений, регистра подвергнутых исследованию послелогов

Общий объем диссертации составляет 165 страниц компьютерного текста

Содержание работы и результаты исследования

В предисловии обосновывается выбор темы, ее актуальность, определяются цели и задачи, научная новизна, практическая значимость, указываются источники и методы исследования, сообщается об апробации основных результатов

Введение посвящено изучению частей речи, знаменательных, и служебных, прежде всего, служебных, к которым относят и послелоги

В современном языкознании традиционно выделяются следующие части речи имя существительное, имя прилагательное, местоимение, числительное, глагол, наречие, предлог (послелог), союз, междометие, к которым присоединяется и артикль (в тех языках, в которых таковой имеется) Количество частей речи (иногда их перечни называются "системами") колеблется не только от языка к языку, но и от автора к автору грамматик одного и того же языка от четырех-шести до десяти-четырнадца-ти Все части речи, прежде всего, разделяются на два больших класса 1) знаменательные части речи и 2) служебные части речи

Знаменательными словами называют слова, обладающие самостоятельным лексическим значением, способные функционировать в качестве членов предложения, и не подверженные синтактико-фонетическим изменениям Служебными словами являются зависимые слова, неспособные выступать самостоятельно в функции членов предложения, и служащие для выражения разного рода семантико-синтаксических значений между знаменательными словами Знаменательные части речи отражают действительность в ее предметах, действиях, качествах или свойствах Служебные же части речи отражают отношение между явлениями действительности

Существительное, прилагательное, глагол, наречие относятся к основным частям речи хотя бы потому, что они существуют в наибольшем числе языков В свою очередь, служебные слова отличаются от знаменательных тем, что в их значениях имеются свои особенности, а также они, как полагают, возникли в языках позднее, нежели знаменательные части речи В большинстве грамматик к служебным частям речи относят предлоги—послелоги, союзы, междометия и частицы

Для одних языков мира характерно использование предлогов, для других послелогов, и по данному параметру языки разных генетических групп могут быть названы "предложными" или "послеложными" Однако это не означает, что в "предложных" языках не употребляются послелоги и наоборот В так называемых "предложных" языках могут употребляться послелоги, в свою очередь - в "послеложных" встречаются предлоги Предлоги характерны для индоевропейских, семитских, индонезийских и других языков, послелоги - для уральских, тюркских, алтайских, юкагирских и т д 1

Послелогами называют разряд служебных слов, выражающих различные отношения между главным и зависимыми членами словосочетания и

1 Майтинская К Е Служебные слова в финно-угорских языках М "Наука" 1982 с 15

осуществляющих подчинительную синтаксическую связь внутри словосочетания и предложения Функционально послелоги соответствуют предлогу, но в отличие от него находятся в постпозиции Послелог связан с именем либо управлением, требуя постановки имени в определенном падеже, либо с помощью, так называемой притяжательной связи В карельском языке послелоги употребляются вместе с именами существительными, местоимениями, числительными

Исследователи грамматической структуры финно-угорских языков, представляя пути возникновения послелогов, полагают, что в последних группа слов в препозиции предшествовала словам, которые в данном словосочетании были ведущими, главными, но которые, в свою очередь, из-за своего постпозиционного положения были вынуждены модифицироваться Со временем отношения между членами словосочетания стали меняться Слова, стоящие в постпозиции и ранее главенствующие в словосочетании, стали утрачивать свое конкретное знаменательное значение, и превращаться в относительное слово - послелог Функция же знаменательного слова перешла к предшествующему члену словосочетания, ранее выполнявшего чаше всего атрибутивную функцию2

Майтинская К Е в работе, посвященной служебным словам в финно-угорских языках, дает "рабочее" определение послелогам и предлогам как "не изменяемым по падежам служебным словам, выражающим синтаксическое отношение имени или его заменителя к другим знаменательным словам в предложении" ' Карельский язык в этом отношении не является исключением, хотя наличие так называемых "серийных послелогов" создает определенную иллюзию наличия неполной падежной парадигмы у того или иного послелога, напр talven aigua 'зимой (доел во время зимы)', vornan aigah 'во время войны', kezan aijakse 'на лето', suabranpías 'со стога', suabran piah 'на стог', stolanpial 'на стол', lumen piale 'на снег', stolanpialpai 'со стола' и т д

В качестве послелогов, таким образом, в карельском языке чаще всего выступают застывшие именные формы Причем, их отличительной особенностью является то, что, употребляясь отдельно, вне именной конструкции, те же самые формы обладают адвербиальным значением и являются уже знаменательной частью речи, т е выступают в речи в качестве наречия и послелога одновременно (sillan alaci 'под мостом' — tulow alaci 'идет понизу', kois umbari 'вокруг дома' - kacellakseh wnbari 'оглядываться вокруг')

2 см напр Omas F The Development of some postpositional cases in Balto-binnic languages SUST.1961 с 8-9, Itkonen E Kieli ja sen tutkimus Helsinki 1966 с 230

3 Майтинская К E Служебные слова в финно-угорских языках М "Наука" 1982 с 9

и т д Отметим, что группа послелогов постоянно пополняется, поскольку аналитический строй языка, в котором употребление слов в постпозиции провоцирует утрату полновесного значения, способствует передвижкам го класса знаменательных слов в класс служебных слов и даже становлению их частью падежных формантов

Главным отличием послелога (предлога), например, от имени и наречий, имеющих собственное полное лексическое значение, и как следствие этого, употребляющихся в качестве членов предложения, считается именно то, что послелог (предлог) не может использоваться в качестве отдельного члена предложения, а только с тем именем, с которым релятивное слово образует одну конструкцию

Послелоги, принадлежащие к классу релятивных слов, можно классифицировать по следующим признакам

1) по синтаксическим особенностям - это, прежде всего расположение в конструкциях с именем или местоимением, а также тип управления формами имен и местоимений В карельском языке, например, послелоги управляют различными падежными формами именного компонента (генитива — orren ual 'под насестом', партитива - korbie muo 'по лесу', инес-сива(элатива) -kannoz labi 'сквозь пень' итд),

2) по происхождению от слов других категорий а) послелоги формируются на базе слов собственного языка, б) послеложные основы могут быть заимствованы из других языков,

3) по структуре - послелоги могут состоять только из одной корневой морфемы (напр кар keski 'среди'), а также из корневой и суффиксальной морфем (напр pia-lpai 'с поверхности чего-то') Как свидетельствует материал карельского языка, основ, выступающих в качестве послелогов и не обладающих никакой оформленностью, незначительное количество (nah 'о, об, для', tah 'из-за', konas 'с') Большая часть обладает определенной оформленностью, поскольку большая часть послелогов - это застывшие падежные формы, составляющие в некоторых случаях в целую серию (напр pial, pías, piah, piale, pialici, pialpai)

В грамматиках, учебниках прибалтийско-финских языков представлены как послелоги, так и предлоги Однако, послелогов значительно больше, и они играют более существенную роль, нежели предлоги В финно-угорских языках предлоги (препозиты) и послелоги (постпозиты) могут заменять друг друга, поэтому в литературе их иногда принято называть также адпозитами По нашему мнению, этот термин удачен, так как некоторые послелоги действительно употребляется и в препозиции

Различные аспекты предложно-послеложной системы прибалтийско-финских языков неоднократно обсуждались в грамматических исследова-

ниях, так, например, А Генетц еще в XVIII веке представил краткую характеристику послелогов финского языка В последствии внимание формированию преддожно-послеложной системы финского языка уделялось в работах Айрила М , Пенттиля А , Сетяля Е , Тойванена И , Карлссона Ф ,Яннеса А ,ЯакколыМ идр

Интересные наблюдения и идеи относительно развития преддожно-послеложной системы родственных финно-угорских языков можно обнаружить в работах Штебке Р , Редей К , Сейленталя Т , Серебренникова Б А , Дубровиной 3 М , Гхено Д , Сааринен С , Кельмакова В К , Сибат-ровой С С , Зайцевой МИ идр

Таким образом, отдельные аспекты развития послеложных систем ставились и решались на материале многих финно-угорских языков выявлены существенные признаки послелогов как служебных частей речи, определены различные характеристики употребления послелогов в родственных языках, намечены пути развития послеложных систем Нами использовался опыт данных исследований в анализе путей развития после-ложной системы карельского языка

Анализ послеложной системы карельского языка (прежде всего, принимались во внимание говоры ливвиковского наречия) позволяет сформулировать основную идею как процесс развития от аналитической конструкции, которую составляют имя и послелог, функционируя в речи, к единой форме слова Послелоги ливвиковского наречия

— сохраняются в качестве послелогов, соответствия которым имеются и в других родственных языках (al "под", pial "над", tagua "за", sijal "вместо", vastah "против, навстречу", umban "вокруг" и т д ),

— могут употребляться в препозиции, выполняя в этом случае роль предлогов, напр labi pellón, ср напр , mecas labt, poikki jarven, cp напр jarvespoikki, snrici meis, cp напр meis snrici, и т д ,

— некоторые из них вошли в границы слова, превратившись в часть падежного окончания (mmu-nke "со мной", meca-spai " из леса", lattie-lpai "с пола", uo-ssah "до ночи", mucoi-lluo "к жене" и т д)

Во второй части "Введения" представлена историческая справка по исследованию послеложной системы карельского языка Отметим, что специальных работ, посвященных предложно-послеложной системе карельского языка, не было, хотя в различных грамматических очерках, статьях, монографиях (напр Генетца А , Ахтиа Е, Пальмеос П ) были представлены перечни послелогов

Из российских ученых, уделявших внимание предложно-послеложной системе карельского языка, прежде всего, следует назвать Бубриха Д В , Рягоева В Д , Федотову В П и др На данный момент корпус послелогов

карельского языка науке известен, поскольку в работах, которые касаются проблем грамматики имен, послелоги и предлоги в той или иной мере упоминаются Называются, как диалектные формы, так и формы, принятые для письменного карельского языка обоих периодов, приводятся их краткие характеристики и роль в словосочетании (Бубрих Д В , Анисимов Н А , Смирнов П П , Беляков А А, Маркианова Л Ф , Зайков П М и др )

Основная глава "Послеложная система карельского языка" состоит из четырех разделов

В первом разделе "Этимологическая характеристика послелогов" представлены связи послелогов с теми основами, которые послужили их образованию, и этимологическая связь с которыми до сих пор отражается на их семантике

Из всех классов слов послелоги, входящие в состав служебных, являются самыми позднеобразованными Несмотря на то, что возникновение послелогов относят к финно-угорскому, уральскому или предуральскому периоду4, для финно-угорского праязыка, по мнению лингвистов, пока еще не удалось реконструировать ни одного послелога5, хотя в финно-угорских языках имеются послелоги, корни которых обладают общими, достаточно древними, этимологиями (напр от ур *а!а или *ра1а образовались послелоги в прибалтийско-финских, саамском, мордовских, пермских, венгерском языках и т д )

Полагают, что послелоги в финно-угорских языках образуются чаще всего из падежных форм существительных6 Реже встречаются послелоги, происходящие от глаголов, их неизменяемых форм (напр в волжско-финских языках) Грюнталь Р приводит свою иерархию заимствования послелогов из других классов слов имя > прилагательное > глагол > наречие > послелог (предлог) 7

Как показывает этимологический анализ, в качестве послеложных основ карельского языка выступают чаще всего лексемы, которые являются представителями древнего словарного фонда языков, хотя имеются и отдельные заимствования, что позволяет вслед за известной российской ис-

4 Майтинская К Е Служебные слова в финно-угорских языках М "Наука" 1982 с 58

5 Saarinen S Die Nominalkategone und das Postpositionssystem der Wolgaspranchen // Congessus Decimus Intcrnationalis Fcnno-Ugnstarum Pars I Joshkar-Ola 2005 s 162

6 см напр Toivanen J Suomen puhekielen suhdesanojen luokitteluista // Fenno-ugnca suecana 5 Tidskrift for finsk-ugnsk forskning i Sverige Upsala 1982, с 344, Itkonen E Kielija sen tutkimus Helsinki 1966 с 230

7 Grunthal R Finnic adpositions and cases in change SUS, 244 Helsinki 2003 с 53

следовательницей финно-угорских языков Майтинской К Е все послелоги подразделить на две неравные группы

1) послелоги, образованные от других групп слов собственного языка (напр имен существительных, имен прилагательных, глаголов),

2) послелоги, основы которых заимствованы из других языков8

Послелоги, образованные от исконных основ

Как показал этимологический анализ, названная группа послелогов наиболее обширна В нее входят

1) послелоги, образованные от имен, обозначающих пространство. Предполагается, что послелоги, входящие в данную группу, являются самыми древними и наиболее употребительными, встречаются практически во всех финно-угорских языках Этимологический анализ показал, что и в карельском языке названная группа наиболее обширна Так, напр, группа послелогов с основой al- восходит к древней основе *ala-, обозначающей 'нижний, находящийся внизу'9 al (nal) 'под (чем-то)', alaci 'под, рядом', alle 'под (куда)', alpai 'под', alleh 'под, в течение', aloh ' в течение' Послелоги данной этимологической группы могут быть оформлены падежными окончаниями адессива aal, аблатива alpai, аллатива alle, иллатива aloh, пролатива alaci Послелоги со значением 'перед, передний, находящийся впереди' этимологически связаны с древней основой *esi-10 edeh, tel, íes 'перед', eicci 'вместо' Названная группа послелогов выступает в формах иллатива edeh, адессива ici, инессива íes и пролатива eicci

Этимологическому анализу (на базе этимологических словарей финского языка, словарей родственных языков, этимологических изысканий, а также наших собственных наблюдений) подвергнуто порядка 60 послелогов, таких, например, как keskeh, keskel, keskes, keski 'в середине, между, среди' (ср кар keski- 'средний'), kohtal, kohtas, kohtah 'на месте, вместо, около', kohti 'по направлению к' (ср кар kohtu 'место'), тио, muodah, muote 'по, вдоль' (< *туо-),pieles, pieleh 'у, в, около' (ср кар pieli 'край, обочина') итд

2) послелоги, образованные от существительных, обозначающих части тепа человека напр pial "над" (ср кар pía "голова"), nnnal "рядом, около" (ср кар nndu, rrnta "грудь"), korval "около" (ср кар. korva, korvu "ухо") и тд Правда, существует идея и о том, что названия частей тела в финно-угорских языках не послужили основой для древнейших слов с местным значением, а их первоначальный смысл был абстрагирован, обозначая лишь некое пространство, напр ala <*alak "нижняя часть, находящийся

8 Майтинская К Е Служебные слова в финно-угорских языках M "Наука" 1982 с 22

9SSA, I 1992,66

10 SSA, I 1992,108

внизу, нижний и т д ", taka < *tayak(-) "задняя часть, находящийся внизу, задний" и т д И таким образом, предполагается, что семантическое развитие происходило наоборот - от пространственного значения к обозначению части тела, напр *опса "передняя часть" > otsa (финское) "лоб" 11

В монографии К Оюткангас12 "Ruumiinosannimien kieliopillistuminen suomessa ja virossa" проиллюстрирован возможный процесс грамматикализации в финском и эстонском языках существительных, обозначающих части тела (напр korva 'ухо', kylki 'бедро', rinta 'грудь', kuve 'бок' и т д ), что свойственно и карельскому языку

К послелогам, этимологически связанным с основами со значением частей тела, в карельском языке можно отнести 20 послелогов korvah 'к', korvas (korvazis) 'около, у, от' (ср кар korvii 'ухо') sillan korvah 'к мосту', kyllel 'у, перед', kylles 'у', kylici 'у, около, мимо чего-то' (ср кар kulgi 'бок'), piah 'в течение, на', pial 'на (чем-то)', piale 'на (что-то)', pialici 'на (через что-то)', pialpai 'с (чего-то)', pías 'на, над, за' (ср кар pía 'голова') и т д , 3) послелоги, образованные от прочих исконных основ В качестве исконных основ, в данном случае, предполагаются прибалтийско-финские или финно-угорские именные или глагольные основы, соответствия которым имеются во многих близко- и дальнородственных языках Значения послелогов данной группы могут быть самыми разнообразными (временные, причинно-следственные, выражающие подобие и т д ) Они не формируют крупных подгрупп, как это было в случае с самыми древними локальными основами и основами, образованными от частей тела, поэтому мы их объединили в один подраздел К данным послелогам, образованным от прочих исконных основ, относятся напр такие как aigua, aigah, aijakse 'во время' (ср кар aigu 'время'), репа 'из-за', per ah 'следом, через', peras 'через, спустя' (ср кар pera ' задняя часть предмета, вещи'), varah, varal 'на случай чего-либо, для чего-либо', varom 'для', varíe 'для' (ср кар vara 'запас') и тд Подобных послеложных основ в ливви-ковском наречии карельского языка насчитывается около 30 Послелоги, образованные от заимствованных основ Как показал наш анализ, группа послелогов, образованная от заимствованных лексем, незначительна, тем не менее, она имеет свое место в ливвиковском наречии карельского языка В качестве источника для заимствования лексем, давших начало послелогам, выступил русский язык,

11 Saarinen S Die Nominalkategorie und das Postpositionssystem der Wolgaspranchen // Congessus Decimus Internationalis Fenno-Ugnstarum Pars I Joshkar-Ola 2005 с 161-172

12 Ojutkangas К Ruumiinosannimien kieliopillistuminen suomessa ja virossa SKS 845 Helsinki 2001

т е язык "соседей", с которыми карельский находится в тесной взаимосвязи К послелогам, образованным от иноязычных лексем мы относим следующие

Ьокасг 'вдоль, по', Ьоках 'за, в стороне, возле' (< ср русс бок), копа/1 'по', копая 'с' (< 9 копа 'кон'), га/ас! 'по границе' (< русс край), гиасЬ 'ради, для кого-то, для чего-то, из-за чего-либо' (< ср русс ради), ¡оккиа, ¡оккаИ 'из-за, ради'(< ср русск диал ¡око 'ну и, обычно, но, только', либо русс только или 7 русс -таки)

Семантическая характеристика послелогов наиболее полно и точно определятся в конструкции, в которую входит послелог Послеложные конструкции в этом случае чаще всего выражают пространственные и временные отношения, а также значения цели, причины, следствия, образа действия, сравнения, совместности, орудия действия и т д

Что касается карельского языка, то в его грамматиках и учебниках послелоги классифицируются чаще всего по грамматическому признаку, т е обращается внимание на то, с каким падежом тот или иной послелог употребляется Думается, что синтаксический уровень и на самом деле занимает ведущее место, но в то же время он подчинен семантике и ономасиологическим (понятийным) принципам группировки значений Именно поэтому послелоги важно и нужно классифицировать также и с семантической точки зрения, в которой просматриваются следы этимологии послелога, его связи с той или иной лексической основой Семантика послелогов важна и, например, для изучающих язык школьников и студентов зная семантику послелога, изучающий язык сможет правильно употребить его в речи

Послелоги карельского языка по основному значению можно разделить на четыре главные группы

1) послелоги, указывающие на ориентацию в пространстве,

2) послелоги, указывающие на время,

3) послелоги, указывающие на причинно-следственную связь,

4) послелоги, выражающие другие значения

После юги, указывающие на ориентацию в пространстве

Эта группа послелогов в карельском языке наиболее многочисленная (в нее входит около 80 послелогов, из 126 собранньгх), кроме того, языковеды полагают, что именно послелоги, обозначающие ориентацию в пространстве, являются самыми древними из всех послелогов В данную группу входят такие послелоги, как а1 (иа!) 'под' (где) огтеп на! 'под воронцом', е(1е11 'перед, к' (куда) раст ес!е!г 'перед печью (в печь)', кеБкеИ 'среди' ктгиорраЬап кехкек 'в груде камней (доел среди камней)'; 1аЫ 'через, сквозь' (где, каким путем), ]о\к 1аЬ1 'через реки'итд

Отметим, что рассмотренные послеложные конструкции, обладающие пространственным значением, отвечают на вопросы где, куда, откуда, каким путем, докуда (до какого уровня) и т д Послелог конкретизирует значение конструкции, дополняя его семантику, направленность действия Послечоги, указывающие на время

Данная группа послелогов, сочетаясь с именем, обладает значением времени В сравнении с предыдущей, названная группа относительно невелика (всего 16 послелогов) В эту группу можно отнести следующие послелоги aigua 'во время' (когда, в какое время) vornan aigua 'во время войны', aloh 'в течение' (когда) paivan aloh 'в течение дня', еппе (чаще выступает как предлог) 'до' vienstann еппе 'до крещения' (в какое время, когда) и т д

Таким образом, послеложные конструкции с послелогами, сохранившие связи с существительными, обладающими временным значением, отвечают на вопросы когда, на какой срок, на скочъко времени и на какое время, что и определяет их семантику

Посчелоги, указывающие на причинно-следственную связь К послелогам, основным значением которых в данной конструкции является причина, цель, следствие, назначение, подобие, можно отнести следующие послелоги alleh (по какой причине, из-за чего)'из-за' paivan alleh ' из-за солнца', jiitui, juttuoh 'подобно чему-то, кому-то' (каким образом, как) minun jutui 'как я', niskoi 'для' (для чего, зачем) mih mskuo 'дчя чего' и т д

Данных послелогов 14 Послелоги с другими значениями

Прежде всего, хочется отметить, что конструкции с послелогами, которые мы отнесли в данную группу, сложно было отнести к какой-либо из уже перечисленных выше трех семантических групп, и достаточно сложно определить их основное значение, тем не менее, имеет смысл выделить группу так называемых послелогов с "другим значением", в которую могут также входить послелоги (всего их 40) с основным пространственным, временным или причинно-следственным значением, которые, в свою очередь, вследствие полисемии, обладают и другими значениями

az(i)mici, azumici 'вместо' (вместо чего, для чего) hattaran azmitsi 'вместо портянки', konah 'по' (каким образом) minun konah 'ио-моему', mugah 'по' ( в соответствии с чем) ruavon mugah 'по работе 'и т д Послеложные конструкции в данной группе отвечают на вопросы" в каком случае, при каком условии, вместо кого, чего, по какой причине, в сопровождении кого, чего и т д , что отчасти характеризует их семантику, хотя отдельные семантические оттенки, на наш взгляд, связаны с семантикой

основы, от которой произошел тот или иной послелог Круг значений имеет смысл выяснять, поскольку в этом случае легче ориентироваться в выборе послелогов при их употреблении, что особенно важно при изучении языка

Морфосиптаксическая характеристика

Предлоги и послелоги в предложен™ всегда употребляются с главным словом, причем от употребления данных служебных частей речи зависит, в каком падеже будет главное слово, т е служебное слово тем самым как бы "руководит" знаменательным словом Самым употребительным падежом является генитив Это подтверждает идею происхождения послелогов из генитивной конструкции, в которой генитив первоначально выступал в качестве атрибута к потопtœuumy имени, которое в конструкции было главным, но которое, тем не менее, со временем утратило свою полнозначносггь и постепенно грамматикализовалось, превратившись в служебное слово, и причиной тому послужила его постпозиция (talon kohdalla '//о месте дома' > 'вместо дома'13 В карельском языке в послеложной конструкции с именем в генитиве выступают 104 послелога из 126

Кроме формы генитива, послелог также употребителен с партитивом, инессивом (элативом), иллативом, адессивом и аллативом

С формой партитива употребительны всего 10 послелогов enne.jalles, jallel, lahembi, lahemba, muo, muote, pitkin, vaste Это свидетельствует о не достаточно развитом стремлении конкретизировать сферу значений, которые выражает партитив

В послеложной конструкции с именем в форме инессива (элатива) употребляются ezici, labi, ocaci, pialici, poikki, surici, tuaci, ni ici, timban

Иллатив образует послеложные конструкции всего лишь с шестью послелогами kohti, niskoi, nah, pai, pain, sah, suate, varoin

Группа послелогов с адессивом незначительна edeh, jalles, mail В случае с аллативом употребительны всего два послелога suate, jalles

Серийные послелоги

Послелоги, хотя и классифицируются как неизменяемый класс слов, они на практике в финно-угорских языках обладают формами некоторых падежей, а послелоги, указывающие на место - часто имеют значительный ряд локальных падежей Послелоги, имеющие две и более формы падежей можно отнести к серийным послелогам

К серийным мы относим послелоги, образованные от одного корня, сохранившие при этом застывшие падежные форманты, поэтому их можно

13 см напр Itkonen Е Kieli ja sen tutkimus Helsinki 1966 с 230

сравнить с именами, обладающими неполной парадигмой склонения Чаще всего послелоги обладают формами внутриместных и внешнемесгных падежей и др , например pial, pías, pialpai, pale, pialici, или al, alpai, alle, aigua, aijakse, aigah, или tuaksc, tuan, tagah и т д Естес твенно, что полной парадигмой послелоги не могут обладать, поскольку это не имена Кроме того, серийные послелоги и не следует рассматривать в качестве парадигматического ряда, поскольку каждая новая форма является самостоятельным послелогом

В разделе "Послеложные падежи ливвиковского наречия" изложены исторические предпосылки формирования послеложных падежей в ливвиковском наречии карельского языка Исследована проблема исторических передвижек, в результате которых произошло совпадение по форме инессива и элатива, адессива и аблатива, а также своеобразное перераспределение в употреблении форм старого комитатива (на -nneh) и нового комитатива (на -nke)

Теоретически проблему послеложных падежей в прибалтийско-финской науке решали многие исследователи (см Дубровина, Зайцева, Kettunen, Omas, Tikka, Grunthal и др ) На основании их работ выявлены критерии, которые свидетельствуют о слиянии послелога с формой имени и о превращении его в часть падежного форманта К ним относятся 1) фонетические полная утрата ударения (падежные окончания, в отличие от послелогов никакого ударения не имеют), полная утрата паузы (между основой слова и падежным окончанием паузы нет), ассимиляция (конечный гласный главного слова и начальный гласный нового падежного окончания подвергаются ассимиляции), гармония гласных (падежное окончание начинает подчиняться вокализму того слова, к которому оно присоединяется), редукция послелога (происходит деформация прежнего звукового облика послелога, он сливается со знаменательным словом и превращается в морфему), 2) морфологические новые падежные окончания входят в парадигматический ряд каждого слова, 3) синтаксические в отличие от послелога, невозможно употребление нового форманта в функции наречия, возникает также частичное или полное согласование определения с определяемым словом, постоянное употребление нового форманта у однородных членов предложения и т д

На основе данных критериев Зайцева Н Г в вепсском языке, например, выделяет 6 падежей 1) элатив, 2) аблатив, 3) терминатив, 4) комита-тив, 5) пролатив, 6) аппроксиматив I и II (в зависимости от диалекта)14

14 Зайцева Н Г Именное словоизменение в вепсском языке Петрозаводск "Карелия" 1981 с 38-43,61-63

Что касается карельского языка, то в нем в грамматиках для школ чаще всего выделяют три падежа элатив, аблатив и комитатив (см напр Мар-кианова ЛФ15) Однако, перечисленные выше критерии, свидетельствующие о переходе некоторых словосочетаний имен с послелогами в падежные формы, действуют одинаково, но наш взгляд, для пяти послелож-ных падежей Более того, относительно терминатива и аппроксиматива они даже более последовательны, поскольку их падежные окончания полностью подвергаются закону гармонии гласных, не нарушаемому в ливвиковском наречии и служащему по этой причине исключительно надежным и важным критерием выделения единой формы слова ср ап-проксиматив 1а1о11ио 'к дому' и тесаНио 'к лесу', терминатив 1а1о8заЬ 'до дома' гаесазваЬ 'до леса' (в противовес элативу и аблативу, выделяемых большинством исследователей, но в которых данный закон нарушается теса$р1а1 'из леса', но 1а1о5рш 'из дома')

Что же касается значений новейших падежных форм в карельском языке, то если их сравнить со значениями подобных старых падежных форм в других прибалтийско-финских языках (прежде всего, финском), то можно заметить, что они не вполне совпадают в карельском языке окончания нового элатива -эрси, и окончание нового аблатива -1рт употребляются только в том случае, когда речь идет о явной исходности, т е когда видно, что что-то куда-то приближается, откуда-то удаляется, достается и тд В остальных случаях старые элативная и аблативная формы не заместились новыми послеложными падежами, и как следствие, совпали, соответственно, по форме с инессивом и адессивом (напр элат. отте1ш паЪкау 'сшито из кожи', ср фин ошше1Ш паЬка$?я 'сшито из кожи')

В подразделе Поаечожпые падежи в повописьменном каретьском языке рассмотрены разноречивые подходы к выделению послеложиых падежей (прежде всего, терминатива и аппроксиматива) в ливвиковском наречии карельского языка

Что касается новописьменного карельского языка (ливвиковское наречие), то в письменных текстах на ливвиковском наречии до сих пор нет единообразия Так, в переводах евангелий (от Марка, от Луки, от Матфея), изданных в 1993 и 1997 годах, можно наблюдать слитное написание редуцированных послелогов с именем, свидетельствующее о том, что группа переводчиков склонна к признанию их падежными формами элатива с окончанием -хра1, аблатива с окончанием -1ра1, кочитатива с окончанием -пке, аппроксиматива с окончанием -11ио (-Нио), терминатива с окончанием -«$аЬ (^заИ)

15 Матктпо^а Ь Кацакп кшЬорр! 5-9 Ре^овко! "РепосЬка" 2002, с 50, 53, 56

Однако, в опубликованном в 2003 г Новом Завете (Uuzi Sana) ситуация изменилась Вместо окончания терминатива -ssah (-ssah) и аппрокси-матива -lluo (-lluo) употреблены обновленные послелоги (Juo, suate) с именем в генитиве

Думается, что принятое решение по изъятию двух падежей из системы ливвиковского именного словоизменения не совсем правомерно, и, на наш взгляд, существование таких послеложных падежей, как терминатив и аппроксиматив, оправданно, и для этого выделения существуют все предпосылки и теоретические обоснования

В Заключении сформулированы основные выводы исследования

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1) Прибалтийско-финские послелоги на карельско-ливвиковской почве [Текст] // Межкультурное взаимодействие в полиэтническом пространстве пограничного региона / Материалы международной научной конференции, посвященной 75-летию Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН Петрозаводск 2005 с 404-407,

2) Послеложные падежи в новописьменном карельском языке (ливвиковское наречие) [Текст] // Бубриховские чтения Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии Сб науч ст / Под ред П М Зайкова, Т И Стартовой Петрозаводск Изд-во ПетрГУ 2005 с 249-253,

3) Liwin postpositiosijoista [Текст] // Tutkielmia vahemmistokiehsta Jaamerelta Luvinrantaan (Vahemmistokielten tutkimus- ja koututusverkoston raportti V) Oulun yhopisto Oulu 2006 s 27-30,

4) Новописьменный карельский язык проблемы становления орфографии // Вестник Поморского университета 5/2007 Изд Поморского государственного университета им MB Ломоносова 2007 с 137-140,

5) Karjalan kielen postpositioiden kehitys, Irwin murre // Kielioppi ja konteksti Uusia nakokulmia uralilaisten kielten tutkimukseen II Helsinki 27 - 29 8 2007 Esitelmien tnvistelmat Yliopistopamo Helsinki 2007 с 70 (Тезисы сообщения)

Изд лиц № 00041 от 30 08 99 Формат 60x84 '/16 Бумага офсетная Гарнитура «Times» Уч-изд л 1,0 Уел печ л 1,05 Подписано в печать 03 10 07 Тираж 100 экз Изд №50 Заказ № 685

Карельский научный центр РАН Редакционно-издательский отдел 185003, Петрозаводск, пр А Невского, 50

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Родионова, Александра Павловна

Предисловие.

1. ВВЕДЕНИЕ.

1.1. Служебное слово как часть речи. f 1.2. Послелоги карельского языка: история вопроса.

2. ПОСЛЕЛОЖНАЯ СИСТЕМА КАРЕЛЬСКОГО ЯЗЫКА

2.1. Этимологическая характеристика.

2.1.1. Послелоги, образованные от прибалтийско-финских лексем

2.1.1.1. Послелоги, образованные от основ, обозначающих пространство.

2.1.1.2. Послелоги, образованные от основ, обозначающих части тела человека.

2.1.1.3. Послелоги, образованные от прочих исконных основ.

2.1.2. Послелоги, образованные от заимствованных лексем.

2.2. Семантическая характеристика.

2.2.1. Послелоги, ориентированные в пространстве. i 2.2.2. Послелоги, указывающие на время.

2.2.3. Послелоги, указывающие на причинно-следственную связь.

2.2.4. Послелоги с другими значениями.

2.3. Морфосинтаксическая характеристика.

2.3.1. Послелоги с именем в форме генитива.

2.3.2. Послелоги с именем в форме партитива.

2.3.3. Послелоги с именем в форме инессива (элатива).

2.3.4. Послелоги с именем в форме иллатива.

2.3.5. Послелоги с именем в форме адессива.

2.3.6. Послелоги с именем в форме аллатива.

2.3.7. Серийные послелоги.

2.4. Послеложные падежи ливвиковского наречия 2.4.1. Исторические предпосылки формирования послеложных падежей.

2.4.2. Послеложные падежи

2.4.2.1. Элатив.

2.4.2.2. Аблатив.

2.4.2.3. Комитатив.

2.4.2.4. Терминатив.

2.4.2.5. Аппроксиматив.

2.4.3. Послеложные падежи в новописьменном карельском языке.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Родионова, Александра Павловна

Тема исследования. Изыскания в области послеложной системы карельского языка (ливвиковское наречие) достаточно новы и актуальны, поскольку с теоретической точки зрения в качестве объекта исследования послелоги не выступали, несмотря на то, что их корпус известен, и они называются в работах, посвященных грамматике карельских диалектов, а также родственных прибалтийско-финских языков. Однако пути развития послеложной системы карельского языка, проблемы ее становления, этимологические, семантические, синтаксические характеристики в полном объеме не решались, чему призвано служить данное диссертационное исследование.

Актуальность исследования. Карельский язык, входящий в прибалтийско-финскую ветвь финно-угорской языковой семьи, до сих пор недостаточно изучен, несмотря на то, что его исследование началось еще в первой половине XIX века. Многие проблемы лишь обозначены, и одной из таковых является проблема путей становления и развития послеложной системы карельского языка, где можно проследить направление движения послелогов от существования их в качестве таковых и выполнения, в том числе и адпозитной, т.е. послеложно-предложной функции, до слияния ряда послелогов с формой слова, к которой он относился ранее, и до появления новейшей падежной формы, таким образом, демонстрируя путь развития от аналитической конструкции к форме слова.

Проблема послеложных падежей интересует ученых уже давно (напр. Бубрих Д.В., Дубровина З.М., Зайцева Н.Г., Ойнас Ф., Тикка Ю, Грюнталь Р. и др.), но на материале карельского языка её исследование не имеет достаточной завершенности. Новописьменный карельский язык крайне нуждается в разрешении названной проблемы, поскольку новейшие учебные пособия и учебники составляются исходя из теоретической изученности материала, и, таким образом, границы падежной системы карельского языка (ливвиковское наречие) целиком и полностью зависят от теоретической обоснованности функционирования новейших "послеложных" падежей. С этой точки зрения, задачи, которые предстоит решить в диссертации, актуальны и продиктованы настоящим временем, как с точки зрения теории, так и практики.

Цели и задачи. Целью диссертационного исследования является выявление на базе ливвиковского наречия карельского языка с привлечением сравнительного материала из других наречий и близкородственных языков всех имеющихся в языке послелогов, а также прослеживание путей их исторического развития, выявление этимологических аспектов становления системы послелогов, рассмотрение их семантической структуры и синтаксических реалий. Особый интерес представляют некоторые послеложные конструкции, в которых послелог, в результате исторического развития, превратился в часть падежного форманта, сформировав новую единую падежную форму.

В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

1) рассмотреть историю изучения послеложной системы карельского языка;

2) представить этимологическую, семантическую и синтаксическую структуру послелогов;

3) предложить возможность решения проблемы так называемых "послеложных падежей";

4) сравнить послеложную систему ливвиковского наречия карельского языка с другими наречиями: собственно-карельским, людиковским, а также с послелогами близкородственного вепсского языка, выявив, таким образом, некоторые наиболее интересные особенности в ее развитии и функционировании.

Научная новизна. Данная работа представляет собой первую в карельском языкознании попытку системного описания послеложной системы языка с различных ракурсов, а также выявление новых, так называемых "послеложных падежей", отдельные из которых еще не выделяются в карельском языке (аппроксиматив, терминатив), хотя имеют полное право на свое существование. Выводы работы чрезвычайно актуальны для новописьменного карельского языка, который нуждается в скорейшем теоретическом решении многих проблем грамматики, теснейшим образом связанных с орфографией языка, зарождающего свои литературные нормы.

Источники и материалы. Теоретической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных учёных-языковедов, в том числе специалистов по финно-угорскому языкознанию: Бубриха Д.В., Майтинской К.Е., Серебренникова Б. А., Дубровиной З.М., Хакулинена Л., Ахтиа Е., Генетца А., Ойнаса Ф., Хяккинен К., Грюнталя Р. и др.

Исследование проводилось на материале опубликованных образцов карельской речи и диалектных словарей карельского языка и родственных прибалтийско-финских языков, а также и неопубликованных материалов (расшифровки магнитофонных записей, собранные Рягоевым В.Д., Родионовой А.П., Кнууттила С.-Р. во время полевых экспедиций), студенческих дипломных работ, которые, так или ин?«^ касаются грамматики карельского языка.

Методы исследован В процессе работы над диссертационным материалом использованы различные методы и приемы: сравнительно-сопоставительный, синхронный, метод этимологического анализа, семантический метод.

Теоретическая значимость диссертации заключается в выяснении путей развития послеложной системы карельского языка, в поиске особенностей ее становления и в исследовании этих особенностей, что послужит, в свою очередь, материалом для дальнейших теоретических изысканий в области финно-угорских сравнительно-исторических и сопоставительных грамматик.

Практическая значимость. Материал диссертации и содержащиеся в ней выводы могут применяться в разработке курсов лекций по сравнительной грамматике прибалтийско-финских языков, а также грамматики карельского языка (ливвиковское наречие), могут быть использованы в написании пособий и учебников для школ и вузов, в которых ведется преподавание новописьменного карельского языка, а также в процессах кодификации грамматических норм языка.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из предисловия, введения, включающего в себя два раздела, основной главы с четырьмя разделами, заключения, списка использованной литературы, приложений, включающих в себя списки информантов, населенных пунктов и принятых сокращений, регистра подвергнутых исследованию послелогов.

Общий объем диссертации составляет 165 страниц компьютерного текста.

Апробация работы проходила в секторе языкознания Института языка, литературы и истории Российской Академии наук. По данной диссертационной работе в различных сборниках осуществлено пять публикаций - четыре статьи и одни тезисы:

1) Прибалтийско-финские послелоги на карельско-ливвиковской почве [Текст] // Межкультурное взаимодействие в полиэтническом пространстве пограничного региона: материалы международной научной конференции, посвященной 75-летию Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН. - Петрозаводск, 2005. С. 404-407;

2) Послеложные падежи в новописьменном карельском языке (ливвиковское наречие) [Текст] // Бубриховские чтения: проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии: сб. науч. ст. / Под ред. П.М. Зайкова, Т.И. Стартовой. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. С. 249-253;

3) Li win postpositiosijoista [Текст] // Tutkielmia vahemmistokielista Jaamerelta Liivinrantaan (Vahemmistokielten tutkimus-ja koulutusverkoston raportti V). Oulu: Oulun yliopisto, 2006. S. 27-30;

4) Новописьменный карельский язык: проблемы становления орфографии Вестник Поморского университета. Архангельск: Изд. Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова, 2007. № 5. С. 137-140;

5) Karjalan kielen postpositioiden kehitys, livvin murre // Kielioppi ja konteksti. Uusia näkökulmia uralilaisten kielten tutkimukseen II. Helsinki 27.- 29.8.2007. Esitelmien tiivistelmät. Yliopistopaino. Helsinki, 2007. C. 70 (Тезисы сообщения).

В сети Интернет опубликованы следующие статьи: 1) Aunuksenkarjalainen postpositioiden semantiikka ja suffiksoituneet postpositiot (Семантика послелогов и суффигированные послелоги ливвиковского наречия карельского языка) //http://cc.joensuu.fi/~tkurki/projekti/arkisto.html.

Состоялись выступления на 5 конференциях и симпозиумах:

1) "Прибалтийско-финские послелоги на карельско-ливвиковской почве" -Юбилейная конференция (75 лет ИЯЛИ), в секции "Бубриховские чтения. Школа молодых ученых", 12.10.2005, г. Петрозаводск;

2) "Eräitä karjalan nuoren kirjakielen muoto-opillisia ongelmia (liwin murre)" (Некоторые проблемы орфографии новописьменного карельского языка: ливвиковское наречие) - Tutkielmia vähemmistökielistä Jäämereltä Liivinrantaan. 26-28.05.2005, г. Выру, Эстония;

3) "Livvin pospositiot semantiikan puolesta" (Семантика ливвиковских послелогов) - Tutkielmia vähemmistökielistä Jäämereltä Liivinrantaan. 3-6.8.2006, г. Паавилоста, Латвия;

4) "Karjalan kielen liwin murteen postpositioiden semantiikka ja suffiksoituneet postpositiot" (Семантическая характеристика послелогов и послеложные падежи карельского ливвиковского языка) - Симпозиум "Kielioppi ja konteksti". 7.12.2006, г. Хельсинки, Финляндия;

5) "Karjalan kielen postpositioiden kehitys, liwin murre" (Пути развития послеложной системы карельского языка) - Симпозиум "Uusia näkökulmia uralilaisten kielten tutkimukseen", II. 27.-29.08.2007, г. Хельсинки, Финляндия.

1. ВВЕДЕНИЕ

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пути развития послеложной системы карельского языка: от аналитической конструкции к форме слова"

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, послеложная система карельского языка (прежде всего, ливвиковского наречия) развивалась в трех направлениях:

1) послелоги сохранились в качестве служебных слов, и продолжают активно употребляться в речи, семантически и синтаксически помогая строить различного рода аналитические конструкции (al "под", pial "над", tagua "за", sijal "вместо", vastah "против, навстречу", ümbari "вокруг" и т.д.);

2) отдельные послелоги входят в систему адпозитов, употребляясь, как препозиты, так и постпозиты, таким образом, выполняя и функцию предлогов (напр. labi pellón, ср. напр., pellos labi; poikki jarven, ср. напр. jarves poikki; siirici meis, ср. напр. meis siirici, и т.д.);

3) некоторые послеложные конструкции претерпели существенные изменения и проиллюстрировали свой особый путь, приведший к грамматикализации послелогов, т.е. в них отражен путь от аналитической конструкции к форме слова. Таким образом ливвиковская система падежей пополнилась пятью новыми формами (комитатив: minu-nke "со мной"; элатив: mecá-spai" из леса"; аблатив: lattie-lpái "с пола"; терминатив: üo-ssah "до ночи"; аппроксиматив: mucoi-lluo "к жене" и т.д.).

Этимологический раздел основной главы диссертационного исследования позволил выяснить, что большая часть ливвиковского корпуса послелогов образована от древних финно-угорских и прибалтийско-финских именных и глагольных основ (al, tagua, ülici). Тем не менее, отдельная часть послелогов является позднеобразованной и эксклюзивной, строительный материал для которой составляют именно ливвиковские основы (niskoi, labjas). Небольшая группа послелогов заимствована от иноязычных (русских) основ (roadi, bokas, bokacci, tokkua), что свидетельствует о тесных контактах с языком-соседом, следы которых прослеживаются даже в грамматике.

Семантика послелогов достаточно богата. Отдельные послелоги могут составлять целые синонимичные ряды (sijas-tilas-kohtas), хотя нельзя утверждать, что они полностью взаимозаменяемы. Специфика их употребления зависит как от значения послеложной конструкции, так и от семантики, и управления глаголов.

Синтаксический раздел основной главы позволяет утверждать, что одним из наиболее употребительных падежей с послелогами в ливвиковском наречии - это генитив (более 80 послелогов), что продиктовано самим строем языка, где генитивные конструкции наиболее продуктивны и употребительны. Кроме того, именно генитивные конструкции способствуют образованию послелогов, а также продуцируют дальнейшую грамматикализацию отдельных падежных или глагольных форм.

Ливвиковские послелоги могут обладать целыми сериями, в образовании которых участвуют, как показал анализ, до десятка падежных формантов (напр. pial, piale, pialici, piálpái; piás, piáh; tagah, tagale, tagan, tagua, tuan, tuakse, tuaci и т.д.).

Таким образом, послеложная система карельского языка, с одной стороны, сохраняет свои позиции, характеризуясь активным употреблением послеложных конструкций в речи, тем самым, укрепляя позиции аналитизма, обогащая семантику форм, делая их более точными и четко очерченными. Причем, как показал наш анализ, послеложная система наречий карельского языка достаточно единообразна; различия касаются, большей частью, фонетического облика послелогов. С другой стороны, анализ проиллюстрировал и противоположную тенденцию: направление развития от аналитической конструкции к единой форме слова, что привело, прежде всего, в ливвиковском наречии, а также в некоторых говорах собственно-карельского и людиковского наречия к образованию послеложных падежей (прежде всего, комитатива, а также элатива, аблатива, терминатива, аппроксиматива). В этом отношении можно пронаблюдать аналогичность процессов, свойственных для ливвиковского наречия карельского языка и близкородственного вепсского языка.

Научные работы финно-угроведов последнего периода явление превращения отдельных послелогов в часть падежного форманта представляют как свершившийся факт, характерный не только для ливвиковского наречия карельского языка и вепсского языка, а также и для ряда иных прибалтийско-финских языков (см. напр. ДЬБЕ 1, 2004). Решение данной проблемы относительно карельского языка (ливвиковское наречие) очень важно, поскольку в настоящее время развивается новописьменный язык, для которого проблема границ слова имеет существенное значение, отражаясь при разработке правил орфографии.

Список научной литературыРодионова, Александра Павловна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Анисимов H.A. Карельскойн киэлен грамматика. I чуасти. Фонетика и Морфология. Петрозаводск, 1939.157 с.

2. Баранцев А.П. Карельская письменность // Прибалтийско-финское языкознание. Вопросы фонетики, грамматики и лексикологии. J1.: Наука, 1967. С. 89-104.

3. Баранцев А.П. К проблеме послеложных падежей в карельском языке // Международный конгресс финно-угроведов, 3. Тезисы. Таллинн, 1970. С. 200203.

4. Бортэ JI.B. Проявление связей между частями речи в современном русском языке. Кишинев: Штиица, 1979.71 с.

5. Бубрих Д.В. Грамматика карельского языка (фонетика, морфология). Петрозаводск. 1937.79 с.

6. Бубрих Д.В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1947. 51с.

7. Бубрих Д.В. Сравнительная грамматика финно-угорских языков в СССР // Уч. зап. ЛГУ. Серия востоковедческих наук. 1948. Вып. 2. 34 с.

8. Бубрих Д.В. Историческая морфология финского языка. М.- Л., 1955. 187 с.

9. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959. 624 с.

10. Григорьев Г.Я. Марийский язык (пособие для начинающих изучать марийский язык). Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1953.226 с.

11. ГРЯ = Грамматика русского языка. Т. I (фонетика и морфология) под ред. В.В. Виноградова. М., 1953. 720 с.

12. Дубровина З.М. Послелоги и предлоги в современном финском литературном языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1952.20 с.

13. Дубровина З.М. Об образовании вторичных падежей из послеложных конструкций в прибалтийско-финских языках // Вестник ЛГУ, 1956. № 14. С. 69-86.

14. Дубровина З.М. Об одном типе слов с частичной парадигмой склонения в финском языке // Финно-угорская филология. JI.: Издательство Ленинградского университета, 1962. С. 38-55

15. ИГЭЯ = Историческая грамматика эрзянского языка (под ред. Коляденкова и Н.Ф. Цыганова). Саранск: Мордовское книжное издательство, 1953.272 с.

16. Жирмунский В.М. О природе частей речи и их классификации // Вопросы теории частей речи (на материале языков различных типов). Л: Наука, 1968.115 с.

17. Зайков П.М. Грамматика карельского языка (фонетика и морфология). Петрозаводск: Периодика, 1999.120 с.

18. Зайцева М.И. Грамматика вепсского языка. Л.: Наука, 1981. 360 с.

19. Зайцева Н.Г. Послеложные падежи в вепсском языке, с. 61-63 // Вопросы советского финно-угроведения. Саранск, 1972.154 с.

20. Зайцева Н.Г. Падежи послеложного образования в вепсском языке // Вопросы финно-угроведения. Саранск. 1975. Вып. VI. С. 56-63.

21. Зайцева Н.Г. Именное словоизменение в вепсском языке. Петрозаводск: Издательство Карелия,. 1981.182 с.

22. Карелсон Р. О некоторых проблемах наречий и предлога-послелога в прибалийско-финских языках // Вопросы финно-угроведения. Сыктывкар, 1979. С. 48-49

23. Каск А.Х. Эстонский язык. // Языки народов СССР, Т. 3, М., 1966. С. 35-61.

24. Кельмаков В.К. Некоторые общие пути образования послеложных форм в финно-угорских языках // Вопросы финно-угроведения V. Йошкар-Ола. 1970. С. 64-71.

25. Ковалева C.B. Письменная традиция и лексический потенциал языка (на материале карельского языка). Автореф. канд. филол. наук. Петрозаводск, 2006.18 с.

26. Коведяева Е.И. Послелоги и послеложные слова (наречия) со сложными суффиксами // Историко-типологические исследования по финно-угорским языкам. М.: Наука, 1978. С. 113-120.

27. КРС = П. Зайков, JL Ругоева. Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты). Karjalais-venäläini sanakirja (pohjois-karjalaiset murteet). Petroskoi: Periodika, 1999. 216 c.

28. Кудаев П.С. К вопросу о послелогах в мордовских языках // Вопросы мордовского языка. Саранск, 1967. Вып. XXXII. С. 160-177.

29. Курбякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: Наука, 1978.115 с.

30. ЛЭС = Лингвистический энциклопедический словарь (гл. ред. В.Н. Ярцева), М.: Советская энциклопедия. 1990. 685 с.

31. Майтинская К.Е. Служебные слова в финно-угорских языках. М.: Наука, 1982.188 с.

32. Наумова М.В. Глагольное управление в ливвиковском наречии карельского языка. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Петрозаводск, 2006.22 с.

33. ОКР = Макаров Г.Н., Рягоев В.Д. Образцы карельской речи (говоры ливвиковского диалекта карельского языка). Л.: Наука, 1969.283 с.

34. Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М.: Наука, 1974.425 с.

35. Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. М.: Наука, 1975.347 с.

36. Поспелов Н.С. Учение о частях речи в русской грамматической традиции. М.: Издательство Московского университета, 1954.36 с.

37. Рягоев В.Д. Тихвинский говор карельского языка. Л., 1977.287 с.

38. Рягоев В.Д. Карельский язык // Языки Российской Федерации и соседних государств. Энциклопедия, т. II, М.:Наука, 2001. С. 75-85.

39. СВЯ = М.И. Зайцева, М.И. Муллонен. Словарь вепсского языка. Л: Наука, 1972. 746 с.

40. Сейлентал Т. Послелоги в северных диалектах хантыйского языка // Вопросы советского финно-угроведения. Саранск, 1972. 154 с.

41. Серебренников Б.А. Историческая морфология мордовских языков. М.: Наука, 1967.264 с.

42. Серебренников Б.А. Историческая морфология пермских языков. М., 1963. 392 с.

43. Серебренников Б. А. Основные линии развития падежной и глагольной системы в уральских языках. М., 1964.183 с.

44. Сибатрова С.С. Послелоги в марийском языке. Автореф. канд. филол. наук. Тарту, 1988.18 с.

45. СЛТ = Ахманова. О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 2004. 572 с.

46. СКЯ = Словарь карельского языка (ливвиковский диалект) (под ред. Макарова Г.Н.). Петрозаводск: Карелия, 1990.495 с.

47. СРЯ = Современный русский язык. Служебные части речи, модальные слова, междометия под. ред. Астафьевой Н.И.. Минск, 1982.110 с.

48. Суник О.П. Общая теория частей речи. М.:Наука, 1966.131 с.

49. Суник. О.П. Вопросы общей теории частей речи // Вопросы теории частей речи (на материала языков различных типов). Л.: Наука, 1968.393 с.

50. Терещенко Н.М. О природе служебных слов в нганасанском языке, с. 137-152 // Вопросы финно-угорской филологии. Сыктывкар, 1979.132 с.

51. Тимофеев К.А. Морфемный статус служебных слов/ Служебные слова. Межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск, 1987. С. 5-11.

52. Федотова В.П. Очерк синтаксиса карельского языка. Петрозаводск, 1990.256 с.

53. ФРС = Новый финско-русский словарь под ред. Ю.Э.Коппалевой. Спб: М.Г.В., 2006,928 с

54. Хайду П. Уральские языки и народы. М.: Прогресс, 1985.432 с.

55. Хакулинен Л. Развитие и структура финского языка. Издательствоиностранной литературы. M., 1953. 312 с.

56. Хямяляйнен М.М. Об агглютинатах в вепсском языке и в южнокарельский говорах карельского языка.- ТКФ, 1958. Вып.12. С. 83-94.

57. Хямяляйнен М.М. О развитии гласных в конце слова в карельском и вепсском языках // Прибалтийско-финское языкознание. M.-JI.: Издательство Академии наук, 1963. С. 84-109.

58. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.188 с.

59. Ahtia E.V. Karjalan kielioppi. Suojärvi, 1936. 64 с.

60. Airila M. Suomen pre-ja pospositioiden rektiosta. Virittäjä, 42,1938.38 c.

61. ALFE = Atlas Linguarum Fennicarum 1. Helsinki: SKS, 2004.464 c.

62. Beljakov A-dr, Bubrih D. Karelian kielen ucebnikka. Toine cuasti. Mosku, 1936. 84 c.

63. Bülleteni № 6. Ühteiskunnalis-poliitiekalline sanasto A-O. Petroskoi: Periodika, 2003.132 c.

64. Bülleteni № 8. Ühteiskunnalis-poliitiekalline sanasto П-Я. Petroskoi: Periodika, 2004.256 c.

65. Genetz A. Tutkimus Venäjän Karjalan kielestä. Kielennäytteitä, sanakirja ja Kielioppi. Helsinki: Suomi 11:14,1880. 254 c.

66. Genetz A. Suomen kielen äänne-ja muoto-oppi. Helsinki, 1881. 80 c.

67. Genetz A. Tutkimus Aunuksen kielestä. Kielennäytteitä, sanakirja ja kielioppi. Suomi II: 17. Helsinki: SKS. 1985.236 c.

68. Gheno D. Az erza-mordvin nevutok attekintese. Nyeltvtudomanyi Közlemenyek N 78. Budapest, 1966.115 c.

69. Grünthal R. Finnic adpositions and cases in change. Helsinki: SUS 244, 2003.235 с.

70. Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitys. Helsinki: Otava. 1979. 430c.

71. Huumo Т. Lokatiivit lauseen semantisessa tulkinnassa. Ajan, omistajan, paikan ja tilan adverbiaalien keskinäiset suhteet suomen kielessä. Turku: Turun yliopiston suomalaisen ja yleisen kielitieteen laitoksen julkaisuja, 1997.269 c.

72. Häkkinen K. Suomen kielen äänne- ja muotorakenteen taustaa. Turku: Fennistica 6,1985.132 c.

73. Häkkinen K. Mistä sanat tulevat. Suomalaista etymologia. Helsinki: SKS. Tietolipas 117,1990. 326 c.

74. Iso suomen kielioppi, s. 673-700 (toim. Auli Hakulinen). Helsinki: SKS, 2004. 1699 c.

75. Itkonen E. Kieli ja sen tutkimus. Helsinki, 1966.427 c.

76. Itkonen T. Aloja ja aiheita. Helsinki: SUS 216,1993. 387 c.

77. Jaakola M. Genetiivin kanssa esiintyvien adpositioiden kieliopillistumisesta. Kieliopillistuminen. Tapaustutkimuksia suomesta. toim. T. Lehtinen ja L. Laitinen. Kieli 12. Helsinki: Heisingin yliopiston kielen laitos, 1997. C. 121-156.

78. Jännes A. Suomen partikkelimuodot. Helsinki, 1890.198 c.

79. Karlsson F. Suomen peruskielioppi. 2 painos. Jyväskylä, 1983.250 c.

80. Karlsson F. Yleinen kielitiede. Yliopistopaino. Helsinki, 1994.246 c.

81. Kettunen L. Vepsän murteiden lauseopillinen tutkimus. Helsinki: Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia, 86.1943. 576 c.

82. KKS = Karjalan kielen sanakirja. Helsinki: Lexica Societatis Fenno-Ugricae XVI, I 968. 576 е.; II - 1974 . 591 c.; III - 1983. 584 е.; IV - 1993. 610 е.; V -1997.634 е.; VI-2005. 782 c.

83. Kujola J. Lyydiläismurteiden sanakirja. Helsinki: SUS, 1944. 543 c.

84. KVS = Markianova L., Boiko T. Karjal-ven'alaine sanakniigu. Маркианова JI., Бойко Т. Карельско-русский словарь. Petroskoi: Karjala, 1996.222 с.

85. Markianova L. Liwin murdehen morfolougii (nominat da abusanat). Petroskoi, 1993. 94 c.

86. Markianova L. Karjalan kielioppi 5-9. Petroskoi: Periodika, 2002.292 c.

87. Mägiste J. Terminatiivipäätteiden ja -rakenteiden alalta. Helsinki: SKST263,1959. 67 с.

88. NKK = Näytteitä karjalan kielestä I (Образцы карельской речи). Joensuu-Петрозаводск, 1994.455 с.

89. Oinas F. The Development of some postpositional cases in Balto-Finnic languages. SUST, 1961.162 c.

90. Ojansuu H. Karjala-aunuksen äännehistoria. Helsinki: SKS, 1918.182 c.

91. Ojutkangas K. Ruumiinosannimien kieliopillistuminen suomessa ja virossa. Helsinki: SKS 845,2001.288 c.

92. Palmeos P. Hilistekkinud käänded karjalan Djorzan murrakus.- SUSA 72, 1973. 135 c.

93. Penttilä A. Suomen kielioppi. Helsinki, 1957. 36 c.

94. Prii R. Allatiiv-adessiiv seoses post- ja prepositsioonidega karjala keeles. Emakeele seltsi aastsaraamat X. 1964. C. 187-190.

95. Pia Päiviö. Suomen kielen asti ja saakka. Terminatiivisten partikkelien synonimia, merkitys, käyttö ja kehitys sekä asema kieliopissa. Turku, 2007.268 с.

96. Redei К. Die postpositionen im Syrjänischen unter Berücksichtigung des Wotjakischen. Budapest, 1962. 87 c.

97. Saarinen S. Die Nominalkategorie und das Postpositionssystem der Wolgaspranchen // Congessus Decimus Internationalis Fenno-Ugristarum, Pars I. Joshkar-Ola, 2005. S. 161-172.

98. Sammallahti P. Historical phonology of Uralic languages with special reference to Samoyed, Ugric, and Permic: The Uralic languages. Description, history and foreign influences. EJ. Brill. Leiden. 1988. C. 478-554.

99. Setälä E. Suomen kielen lauseoppi. 16. painos, 1973.112 c.

100. SICES = Suomen kielen etymologinen sanakirja. Helsinki: SUS, I 1955; II - 1958; III - 1962; IV - 1969; V - 1975; VI - 1978; VII - 1981.2293 c.

101. Smirnov P.P. Karielan kielen ucebnikka Enzimäine cuasti. Mosku, 1935.56 c.

102. SSA = Suomen sanojen alkuperä. Helsinki: SKS, I 1992. 486 е.; II1995.470 е.; III-2000. 503 с.

103. Stoebke R. Die Verhältniswörter in den osteefinnischen Sprachen. // Indiana university publications. Uralic and altaic series N 93,1968.198 с.

104. Suova E. Post-ja prepositioiden pääsanan sijoista // Virittäjä 42, 1938. C. 114-118.

105. Tikka T. Vepsän suffiksoituneet postpositiot // Studia Uralica Upsaliensia 22. Uppsala, 1992.208 с.

106. Toi vanen J. Suomen puhekielen suhdesanojen luokitteluista. // Fenno-ugrica suecana 5. Tidskrift för fínsk-ugrisk forskning i Sverige. Upsala, 1982. C.341-358.

107. Tunkelo E.A. Vepsän kielen äännehistoria// SKST, 1946. Osa 228.44 с.

108. Viitso T.-R. Äänisvepsa murde väljendustasandi kirjeldus // Ученые записки Тартуского государственного университета. № 218. Тарту, 1968.382 с.

109. Virtaranta Р. Lähisukukielten lukemisto. SKS. Helsinki, 1967.75 с.

110. Virtaranta P. Haljärven lyydiläsmurteen muoto-oppia Helsinki: SUS 190, 1986.184 c.

111. Virtaranta P. Lyydiläisiä tekstejä, I. Helsinki: SUS 129,1963.453 с.

112. Virtaranta P. Lyydiläisiä tekstejä, II. Helsinki: SUS 130,1963.419 с.

113. Virtaranta P. Lyydiläisiä tekstejä, III. Helsinki: SUS 131,1964.402 с.

114. Virtaranta P. Lyydiläisiä tekstejä (hakemistot), IV. Helsinki: SUS 132, 1976.298 с.

115. Zaikov P. Karjalan kielioppi 5-9. Petroskoi: Periodika, 2002.207 с.

116. Zaitseva M. Vepsän kielen lauseoppia. Helsinki: SUS, 2001.150 с.

117. Zaitseva N. Kaksikielisyys ja kansallinen koulu vähälukuisen kansan elämässä // Carelia, № 4. Petroskoi, 2006. С. 117-141.1. Источники:

118. Boiko T. Oma sana. Petroskoi: Karjala, 1993.110 c.

119. Brendojev V. Jättie hüvä jälgi muale. Petroskoi: Karjala, 1999. 86 c.

120. Brendojev V. Külmil. Petroskoi, 1990. 48 с.

121. Dubinina Z. Valgei koivikko. Petroskoi: Periodika, 2003. 75 с.

122. Jevangelii Lukan mugah Евангелие от Луки на карельском (ливвиковском) языке. Stokgol'm-Helsinki: Biblien kiändüinstituuttu, 1997. 112 с.

123. Jevangelii Markan mugah Евангелие от Марка на карельском (ливвиковском) языке. Stokgol'm-Helsinki: Biblien kiändüinstituuttu, 1993. 88 с.

124. Jevangelii Matfein mugah Евангелие от Матфея на карельском (ливвиковском) языке. Stokgol'm-Helsinki: Biblien kiändüinstituuttu, 1997.106 с.

125. Markianova L. Kirjuniekku. Petroskoi: Karjala, 1992.111 c.

126. Misina O. Marin kukku. Petroskoi, 2003.115 c.

127. Sem'onov P. Ruadajat. Petroskoi, 1998. 82 c.

128. Uuzi Sana. Stokgol'm-Helsinki: Biblien kiändüinstituuttu, 2003.416 c.

129. Расшифровки магнитофонных записей из личного архива канд.филол.наук Рягоева В.Д. (Фонограммархив Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН)

130. Дипломная работа П. Михайлова "Pre- ja postpositiot karjalan kieles" (архив кафедры карельского и вепсского языков факультета Прибалтийско-финской филологии и культуры ПетрГУ)