автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Городской текст" русских романов В. Набокова 1920-1930-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Городской текст" русских романов В. Набокова 1920-1930-х годов"

На правах рукописи

КРИВОЛУЦКАЯ Татьяна Сергеевна

«ГОРОДСКОЙ ТЕКСТ» РУССКИХ РОМАНОВ В. НАБОКОВА 1920-1930-Х ГОДОВ

Специальность 10.01.01- русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2008

003451958

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века филологического факультета Московского городского педагогического университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ -

доктор филологических наук, профессор Кременцов Леонид Павлович

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ —

доктор филологических наук, доцент Леденев Александр Владимирович кандидат филологических наук Федоров Алексей Владимирович

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ —

Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина

Защита состоится « » декабря 2008 г. в _ часов на заседании

диссертационного совета Д 212.154.02 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д 1,ауд. №304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу. 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан <е£^>> 2008 г.

Ученый секретарь D

диссертационного совета Волкова Е.В

Общая характеристика работы

Городское пространство в жизни отдельного человека с каждым годом играет все более значительную роль. Необходимость осмысления городского пространства в качестве самостоятельной культурологической категории привела гуманитарную науку к изучению так называемых «городских текстов».

Термин «городской текст» возник на стыке понятий «пространство» и «текст». Он был введен в науку в 1973 году В.Н. Топоровым в работе «О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления»1. В.Н. Топоров и Ю.М. Лотман наиболее полно рассмотрели структуру и особенности «городского текста» и обосновали свои взгляды посредством текстов о Петербурге .

Подробное изучение «городского текста», осуществленное Н.П. Анциферовым3, В.Н. Топоровым и Ю.М. Лотманом, привело к появлению работ, касающихся как вопросов «петербургского текста»4, так и проблем других локальных текстов, в частности «текста московского»5.

На этом фоне изучение «городского текста» В. Набокова, писателя, приобретшего уникальный опыт жизни в разных городах, странах и исторических формациях и представившего на страницах своих романов интереснейший пример многопланового образа города, является актуальным и своевременным.

Петербуржец В. Набоков был в числе тех, кто покинул Россию после революции 1917 года. Более 15 лет он, как и тысячи других русских эмигрантов, жил в столице Германии Берлине, образ которого в его творчестве тесно связан с воспоминаниями о Санкт-Петербурге.

H.H. Никитина в кандидатской диссертации «Поэзия русского Берлина 1920-х гг.: на разломе эпох»6 применительно к этому периоду творчества русских поэтов, в том числе и В. Набокова, использует понятие «берлинский текст» русской литературы по аналогии с понятием «петербургский текст», введенным В.Н. Топоровым. Т. Урбан, автор книги «Набоков в Берлине», называет Набокова «летописцем русского Берлина»7.

Однако заметим, что некоторые исследователи относят романы В. Набокова и к «петербургскому тексту». В частности, Ю. Левинг, автор монографии «Вокзал - Гараж - Ангар. Владимир Набоков и поэтика русского

1 Топоров ВН. О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления // Structure of Texts and Semiotics of Culture -The Hague, Paris, 1973.

2 Топоров ВН. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» // Петербургский текст русской литературы' Избранные труды - СПб, 2003 С 7-119; Лотман ЮМ Символика Петербурга и проблемы семиотики города // История и типология русской культуры - СПб , 2002 С 208 - 222

3 См : Анциферов НП Душа Петербурга - М., 1991, Анциферовы Н иТ Книга о городе. Город как выразитель сменяющихся культур.-Л., 1926.

4 См., напр.: Петербург в русском очерке XIX века. Антология текстов - Л, 1984; Петербург как феномен культуры. - СПб, 1994; Москва и «московский» текст русской культуры. - М„ 1998; Москва в русской и мировой литературе - М, 2000 и др

3 Лотман ЮМ, Успенский Б А Отзвуки концепции »Москва - третий Рим» в идеологии Петра Первого // История и типология русской культуры. - СПб, 2002

6 Никитина Н Н Поэзия русского Берлина 1920-х гг.: на разломе эпох: Дис. .. канд филол наук - М, 2005.

7 Урбан Т Набоков в Берлине. - М, 2004. С. 112.

урбанизма», говорит о романе «Дар», действие которого происходит в Берлине, как о произведении, соотнесенном с «петербургским текстом» русской литературы. Ю. Левинг определяет «петербургский текст» как «модель, в которой смещена рефракция и российская топография спроецирована на западноевропейскую»8.

«Городской текст» В. Набокова - это не отдельный «локальный текст», но совокупность «текстов», состоящая из воспоминаний о его родном, но навсегда потерянном Петербурге, а также из художественно воплощенных впечатлений о Берлине, где он прожил треть своих эмигрантских лет, о Париже, куда писатель уехал в 1937 году, спасаясь от угрозы нацизма в Германии и где встречался с одним из своих любимых авторов - Джеймсом Джойсом; о Кембридже, где учился; о Праге, где жила его мать, и о множестве маленьких европейских городов, которые В. Набоков посетил вместе с семьей. Кроме того, пространство города у В. Набокова пронизано многочисленными интертекстуальными связями с произведениями о Петербурге A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского9. В связи с этим все русские романы В. Набокова следует рассматривать как единый метароман, в отдельных фрагментах которого раскрываются различные стороны «городского текста».

Термин «метароман» был введен французским исследователем Ж.-Ф. Лиотаром для описания совокупности повествований той или иной эпохи, «великих историй», истории как нарратива. По нашему мнению, этот термин можно использовать и применительно к творчеству отдельного писателя, в том числе и В. Набокова, т. к. в его текстах ведущие темы, проблемы, образы переходят из текста в текст и эволюционируют, представляя собой метаповествование, частью которого является «городской текст».

Тема города у В. Набокова связана с темой утраченной Родины и потерянного детства, а также органично входит в его собственную концепцию пространственно-временного построения произведения. Основа изучения пространственно-временных аспектов произведений В. Набокова заложена в работах Б. Аверина, А. Долинина, Ю. Левина и др.10 Изучению ирреальной области пространства и времени посвящена монография В.Е. Александрова «Набоков и потусторонность»11. В этой работе автор исследует пограничные области человеческого сознания: сон, воображение, воспоминания и т. п. - и их реализацию в пространстве набоковской прозы.

Пространственно-временную организацию романов В. Набокова сквозь призму памяти рассматривает Б. Аверин в монографии «Дар Мнемозины».

8 Левинг Ю Вокзал - Гараж - Ангар. Владимир Набоков и поэтика русского урбанизма - СПб , 2004 С. 29.

9 По этой теме см Белова ТН. Эволюция пушкинской темы в романном творчестве Набокова //АС Пушкин и ВВ. Набоков. Сб докладов международной конференции 15 - 18 апреля 1999 г - СПб, 1999 С 97 - 98, Злочевская А В. Художественный мир В Набокова и русская литература XIX в - M, 2002, Целкова Л Н. Традиции русской прозы XIX века в романах Владимира Набокова 20-30-х годов и в романе «Лолита» Дис ... д-ра филол. наук / Моск. пед гос ун-т. - M, 2001

10 Аверин Б. Дар Мнемозины- Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции - СПб, 2003; Долинин А «Двойное время» у В Набокова (от «Дара» к «Лолите») // Пути и миражи русской культуры -СПб., 1994, Левин Ю Биспациальность как инвариант поэтического мира Набокова // Russian Literature -Amsterdam, 1990 XXVIII С 45- 123

11 Александров В Набоков и потусторонность. - СПб, 1999.

Н.С. Степанова изучает пространство набоковских текстов через воспоминания героев в монографии «Мотив воспоминаний в русских романах В. Набокова»12. Частные наблюдения о неординарных характерах набоковских героев-горожан были высказаны в диссертационных исследованиях. Например, кандидатские диссертации H.H. Мирошниковой «Концепция «художника» в русских романах В. Набокова-Сирина 20 - 30-х годов» и А.Ю. Мещанского «Художественная концепция творческой личности в произведениях В. Набокова»13 посвящены исследованию характеров творцов в произведениях писателя.

Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что данная работа представляет собой первое систематическое исследование «городского текста» романов В. Набокова 1920-1930-х годов.

Объектом исследования являются романы В. Набокова 1920-1930-х

г«/-\тт/-\г» ийлАклш иллгтлЛл/7/ffifm //rot»/> nrtifnTj та?/лтчч n tfitftunmrrt iv nrtiiiTiov 1 V^UUj HkWIkVl/UUMHyi VpV^VlWll XWl\Wi// V J ÜUlUAilj ХША pV/l'kUliUA.

Цель исследования: изучить пространство города в романах В. Набокова 1920-1930-х годов и выявить особенности «городского текста» писателя. Цель работы предполагает решение следующих задач:

рассмотреть принципы построения городского пространства романов В. Набокова 1920-1930-х годов и определить его составляющие;

проанализировать инвариантные компоненты и мифопоэтичсские ресурсы «городского текста» в романах писателя русского периода творчества;

исследовать динамические и ритмические аспекты городского пространства, его хромо- и звукосемантические особенности;

раскрыть роль и место человека в художественном пространстве города в романах В. Набокова;

определить принципы взаимодействия героев и городского пространства в романах писателя;

выявить круг экзистенциальных проблем и варианты их решения в рамках «городского текста» В. Набокова.

Материалом исследования являются романы В. Набокова, созданные в период 1920-1930-х годов: «Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Защита Лужина» (1930), «Подвиг» (1932), «Камера обскура» (1933), «Отчаяние» (1936), «Приглашение на казнь» (1938), «Дар» (1937-1938), а также некоторые рассказы, стихотворения и произведения американского периода творчества.

Помимо художественных произведений В. Набокова к анализу привлечены его историко-литературные эссе и исследования («Лекции по русской литературе», «Лекции по зарубежной литературе» и др.), а также критические заметки писателя. Кроме того, в тексте диссертации используются материалы интервью В. Набокова, а также его художественной автобиографии («Другие берега» (1954)).

12 Степанова Н С Мотив воспоминаний в русских романах В Набокова - Курск, 2001.

" Мирошникоеа Н Н Концепция «художника» в русских романах В. Набокова-Сирина 20 — 30-х годов' Дис .. канд филол наук. — М, 2005, Мещанский А Ю Художественная концепция творческой личности в произведениях В Набокова' Дис . . канд филол наук - Архангельск, 2002

Произведения В. Набокова цитируются по изданиям: «Русский период. Собрание сочинений в 5 томах»14 и «Американский период. Собрание сочинений в 5 томах»15 Произведения и интервью В. Набокова, не включенные в Собрание сочинений, цитируются по различным сборникам его текстов

Методологической основой работы является описательно-аналитический метод. Для обеспечения комплексного подхода к изучению «пространственной поэтики» писателя и его «городского текста» используются элементы интертекстуального анализа и сравнительно-исторического метода, при помощи которых отражается взаимосвязь творчества В. Набокова с русской и западноевропейской литературными традициями.

Теоретическая значимость работы определяется проведенным исследованием «городского текста» В. Набокова в романах 1920-1930-х годов и выявлением его особенностей.

Научно-практическая ценность исследования заключается в возможности использования материалов диссертации для дальнейшего изучения творчества В. Набокова и современной урбанистики. Результаты исследования могут быть учтены в практике преподавания курса литературы русского зарубежья в вузах и средних специальных учебных заведениях

Положения, выносимые на защиту:

- «Городской текст» В. Набокова является одним из вариантов персональной реализации «городского текста» русской литературы. Художественная структура, лежащая в его основе, осмысливается как взаимодействие российского (петербургского) и европейского (берлинского) пластов культуры.

- Городское пространство романов В Набокова представляет собой сложную образную систему, его необходимо рассматривать с нескольких сторон: внутренней (выделение и характеристика основных составляющих городского пространства), внешней (видение пространства человеком) и динамической (совмещение внутреннего и внешнего взгляда на пространство с учетом изменений как самого пространства, так и его видения героями).

- Пространство города у В Набокова находится в рамках своеобразной пространственно-временной системы, характеризующейся пространственной многослойностью и нелинейностью временного движения. Взаимодействие инвариантных компонентов городского пространства и его мифопоэтических ресурсов формирует целостную систему города, функционирующую в рамках единого метаромана

- Личность человека в «городском тексте» В. Набокова играет определяющую роль, так как именно сквозь призму человеческого сознания происходит образное воплощение городского пространства, которое субъективно и сиюминутно и зависит от настроения героя в определенный момент времени.

"Набоков В Русский период Собрание сочинений в 5 томах —СПб, 2000

^Набоков В Американский период Собрание сочинений в 5 томах — СПб. 2000—2002

- Город В. Набокова - открытая к взаимодействию и пополнению новой информацией структура. «Городской текст» романов 1920-1930-х годов представляет собой продукт общения между человеком и городом, нашедший отражение в разнообразных знаковых и языковых средствах.

- Городское пространство русских романов 1920-1930-х годов активно взаимодействует с героями и оказывает соответствующее влияние на их жизнь, судьбу, мировоззрение. В. Набоков ставит героев в ситуации узничества и свободы, обмана, смерти и исследует их экзистенциальный смысл.

Апробация. Основные положения диссертации были представлены на следующих конференциях: на конференции «Научно-исследовательская работа студентов и проблемы столичного образования» (Москва, МГПУ, 2002), на II Межвузовской научно-практической конференции молодых ученых-

Жыттлттлггт СКЛппгпп МГТТЛ/" ия IV \Лр-жтт\тяпглттытл* Риипгпяппппгиу

Ч" " ~ 4 ~ -------—) * ■ * * - з — ----п ---- -- - ---—— ----'"'г"«—-—

чтениях (Москва, МГПУ, 2005), на V и VI Всероссийских конференциях молодых ученых «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва, МПГУ, 2006-2007), на III Международной научно-методической конференции «Литература в контексте современности» (Челябинск, ЧГПУ, 2007). Статья «Восприятие пространства Берлина героями прозы В. Набокова 20-30-х гг.» опубликована в научном журнале «Вестник Поморского университета» (№ 3, 2007 г., серия «Гуманитарные и социальные науки»), входящем в перечень журналов, рекомендованных ВАК.

Структура работы: диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается теоретическая основа понятия «городской текст», его значение для русской и западноевропейской литературной традиции. Обозначаются границы «городского текста» романов В. Набокова 1920-1930-х годов, обосновывается необходимость его исследования в рамках единого метаромана. Освещаются основные диссертационные и монографические работы, литературоведческие и критические статьи, посвященные разным сторонам изучения «городского текста» русской литературы и творчества В. Набокова. Обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цели и задачи исследования, методы их разрешения, раскрывается научная новизна и научно-практическая ценность работы.

Первая глава диссертации «Концепция художественного пространства в творчестве В. Набокова» посвящена рассмотрению поэтики художественного пространства в творчестве В. Набокова.

Главной сюжетообразующей темой произведений В. Набокова становится тема памяти, на основе которой построены многие сюжеты романов 1920-1930-х годов. В основе пространственно-временной концепции текстов В. Набокова лежит представление писателя о «множественной реальности», о взаимодействии реального и ирреального пространств.

К инвариантным компонентам художественного мира В. Набокова Ю. Левин относит биспациальность. Все тексты писателя соответственно делятся на три группы, в зависимости от того, какой вариант биспациальности в них реализуется или преобладает. Конкретной формой проявления биспациальности в прозе Набокова чаще всего становится воспоминание - важнейший и наиболее часто используемый способ проникновения в «потусторонность».

Воспоминание играет определяющую роль и при формировании образа города в рамках единого метаромана. В лабиринтах памяти герои В. Набокова находят детали, связанные с их прошлой жизнью в других городах.

В качестве своего рода «матрицы», содержащей модель художественного городского пространства, которая будет иметь развитие в более поздних произведениях писателя (прежде всего в романах), в диссертации рассмотрен

nmiTiMu narrvm //fTvríMjn 'тiití1 пт ттп Kpnnuuw ^ icí• u ilint'i'nnuuvri'4 (vn m:iiHii.[p L'-......... r ~-----— ... -j------------ — — ~r.......j • ---y-------fj---—---'i--------

точки городского пространства, которые так или иначе будут присутствовать в прозе В. Набокова на протяжении всего творчества писателя (улица, трамвай, пивная, разбитая строительными работами мостовая и др.).

Несмотря на влияние Берлина, Парижа, Лондона и других городов, в которых приходилось бывать В. Набокову, определяющим для образа городского пространства в его прозе все же является воздействие Петербурга. Императорская столица стала одним из главных героев романов В. Набокова. Незримыми героями в них становятся и те, для кого этот город стал смыслом жизни и основой творчества, - создатели «петербургского текста» русской литературы: A.C. Пушкин, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский.

Романы В. Набокова пронизаны интертекстуальными связями с произведениями русской и зарубежной литературы. Мифопоэтические атрибуты Петербурга постоянно всплывают в романном творчестве писателя: пушкинский «медный всадник» в вымышленном городе Тарнице из романа «Отчаяние» сводит с ума «маленького человека» Германа; гоголевское inferno улиц встречается в «Отчаянии» и романе «Король, дама, валет», мотивы двойничества и самоубийства звучат в том же «Отчаянии» и «Даре». В один ряд с героями Достоевского, например Раскольниковым и Свидригайловым, одержимыми идеей убийства, можно поставить Франца из «Короля, дамы, валета» и Германа из «Отчаяния».

В целом «городской текст» В. Набокова находится в контексте русской литературной традиции. В произведениях 1920-1930-х годов писатель развивает эту традицию и прививает «городскому тексту» русской литературы новые художественные свойства.

Вторая глава «Городское пространство в русских романах В. Набокова 1920-1930-х годов» посвящена исследованию пространства города и составляющих его инвариантных компонентов: образов дома, улицы, площади и т.д., реальной и «миражной» топографии, мифопоэтическим ресурсам «городского» текста писателя.

В первом параграфе второй главы «Инвариантные компоненты образа города в романах В. Набокова 1920-1930-х годов» рассматривается

типовая блочная городская «застройка» набоковских романов: вокзал, улица, площадь, парк.

В «городской поэтике» В. Набокова особенно значим хронотоп вокзала -места, в котором сплавляются воедино ощущения времени и пространства. Вокзал с отходящим от него поездом отменяет (точнее, смешивает) законы физики: вместе с поездом отправляются в путешествие дома. На вокзале время особенно значимо для человека, оно переживается им как неотторжимый и тревожащий атрибут персонального существования: «на вокзалах вооружение времени особенно внушительно» («Дар»),

Роман «Король, дама, валет» фактически приводится в движение вокзальными часами, он начинается, по словам М. Гришаковой, с мотива «механического движения и его иллюзии»16. Эта механистичность задает тон и ритм течению времени в романе: оно развивается автоматически, из него изгнана персональность. Герои романа подобны механическим куклам, которые живут в установленном городом ритме, не пытаясь изменить его. Подчиненность ритму, как волновой эффект, передается и на другие городские объекты, например на улицы, представленные через сравнение с водными потоками, по которым плавает городской транспорт.

Специфика улиц, их конструктивные особенности в романах В. Набокова могут косвенно формировать образ персонажа, выполнять характерологическую и сюжетообразующую функции.

Основываясь на коэффициенте «дальновидения» (в терминологии В.Н. Топорова), т. е. просматриваемое™ пространства города, можно сделать вывод непосредственно о дальновидности / недальновидности героев В. Набокова и о характере их взаимоотношений с городом. Так, улица, на которой жил подслеповатый Франц («Король, дама, валет»), оканчивалась тупиком, и эта пространственная деталь неслучайна: она отражает взаимоотношения героя с Берлином как нерезультативные, лишенные жизненной перспективы. На тупик выходят и окна пансионных комнат некоторых жильцов, символизируя безвыходность их положения в романе «Машенька».

Узлами, соединяющими улицы, являются площади, через которые нужно пробираться, сторонясь автомобилей и памятников. Альтернативой площадям в черте города становятся парки - пространства, которые хотя бы отдаленно напоминают первозданную природу: в «Машеньке» именно в парке произошло зарождение и развитие любви Ганина и Машеньки; о свиданиях в парке вспоминает Драйер, случайно пересекшись со своей бывшей возлюбленной («Король, дама, валет»).

Дома, улицы, площади, парки - все это создает тот облик города В. Набокова, который относится к так называемому реальному времени в городе. Но есть еще и ирреальное время и пространство, которое создается или воссоздается героями при помощи воспоминаний или игры воображения.

16 Гришакова М Визуальная поэтика В Набокова//Новое литературное обозрение 2002 №54. С. 216

В связи с этим в контексте изучения «городского текста» В. Набокова можно говорить о «реальной топографии» и «миражной топографии». Наряду с упоминаниями конкретных берлинских и петербургских реалий, имеющихся в «Машеньке», «Короле, даме, валете», «Защите Лужина», в этих романах присутствуют их видоизмененные, искаженные двойники (увиденные словно сквозь «закопченное стекло»). Не случайно в описании Берлина, который видит только что приехавший в город Франц, чаще всего появляются слова «смутно», «смутный». Возникают и вымышленные города с искусственно выстроенной топографией вроде Тарница («Отчаяние») или города из «Приглашения на казнь», а также топографические объекты, возникающие в воображении героев.

Реалии Петербурга с той или иной частотностью появляются в большинстве романов Набокова. Чаще всего они всплывают в воспоминаниях персонажей. Уникальность топографии Петербурга, давно замеченная исследователями, заключается в ее гибкости и отзывчивости по отношению к художественной литературе, которая будто раскрывает изначально заложенные в городе свойства смыслопорождения. Сегодня достопримечательностью города является не только, например, дом, в котором жил Ф.М. Достоевский, но и дом, где проживала старуха-процентщица из «Преступления и наказания». В. Набоков добавляет образу родного для него города новые смысловые измерения, например проецируя на него шахматоподобные пространственные эффекты. Так, герой «Защиты Лужина» перемещается по городу, будто шахматная фигура, тем самым вскрывая в городской топографии ассоциации с шахматной доской, а в архитектурных сооружениях Петербурга - ассоциации с некоторыми шахматными фигурами (особенно важна в романе «ладейная» тема).

Применительно к субъективному восприятию города персонажами можно говорить о «топографии мечты» и «топографии кошмара»17. Франц представлял себе Берлин городом, наполненным красочными толпами гуляющего народа. На деле же он получил призрачно-окрашенный, туманный город. «Топография кошмара» чаще всего связана со снами героев. Поэт Подтягин («Машенька») рассказывает Ганину о своем сне о Петербурге. Город в нем приобретает черты Петербурга Ф.М. Достоевского с его пресловутыми «углами и порогами».

Инвариантные компоненты городского пространства, находящиеся в поле восприятия героев В. Набокова, представляют собой многослойную систему, которая способна функционировать как в реальности, так и в воображении персонажей романов и рассказов.

Во втором параграфе второй главы «Образ дома в русских романах В. Набокова» рассматривается образ дома как средство анализа отношений, которые складываются у героев с окружающей реальностью.

17 См.: Леденев А В Поэтика и стилистика В В Набокова в контексте художественных исканий конца XIX -первой половины XX века. Дис.... д-ра филол. наук. - М„ 2006. С 242.

В «городском тексте» В. Набокова можно выделить три варианта «домашнего» существования героев - съемно-эмигрантский, воссоздаваемый русский и коренной немецкий.

Для героев-эмигрантов не свой (съемный) дом, квартира, комната становятся привычным местом пребывания. Пансионерами, например, являются герои «Машеньки». Их пансион - мрачное жилище, отражающее их полубессознательную попытку воссоздать утерянное - оставленную Россию Из-за близкого соседства с железной дорогой, за счет призрачного слияния с ней пансион становится в романе метафорой скитальческого существования русских эмигрантов.

Комнаты со временем «приспосабливаются» к нраву и характеру своих жильцов, подчиняются ритму их жизни («Дар») или оборачиваются лабиринтами, «дебрями». Так, проблемы с выходом из дома испытывает Ганин после расставания с Людмилой («Машенька»). Слово «дебри» приходит на ум Марте, когда она впервые осматривает комнату, которую хочет снять Франц («Король, дама, валет»).

Персонажам, имеющим собственный дом, в большей степени удается и очеловечить его, и снять трагическую преграду между утерянным в России и нынешним эмигрантским существованием. Родители невесты Лужина, например, успешно «выращивают» в своем доме российский быт Искусственность гакого варианта России не смущает ни родителей девушки, ни самого Лужина, воспринявшего яркость и броскость их квартиры с непосредственной детской радостью.

Дом коренных берлинцев - Драйера и Марты - не несет на себе видимых следов драм или трагедий, но и в его образе присутствует искусственность: Марта организует обстановку дома по-немецки, «как это принято», а не как хочется ей самой

Все три варианта «домашнего» существования героев русских романов В. Набокова находятся в оппозиции к России как образу подлинного дома.

Образ дома включает в себя множество составляющих, работающих на пользу игре с пространствами. Например, лифт становится символом заточения («Машенька»), а окна и двери - образными маркерами выхода в иное пространство («Защита Лужина») Образы окон и дверей также могут выступать в качестве сюжетообразующих мотивов (так, запертые двери превращаются в преграды для Кречмара, ищущего любви Магды, в романе «Камера обскура»).

С образом дома во всех его видах связан у В. Набокова и подспудный, периферийный образ строящегося дома, маркирующий близящееся окончание романа. В «Даре» этот образ символизирует и окончание романа, написанного Годуновым-Чсрдынцевым. Сам образ дома становится отражением внутренней сущности каждого героя, его взаимоотношений с городским пространством.

Третий параграф второй главы «Мифопоэтические ресурсы «городского текста» В. Набокова» затрагивает проблемы обращения писателя к поэтическим и мифопоэтическим образным ресурсам городского

пространства. Особенно ярко это проявляется в романах «Защита Лужина» и «Приглашение на казнь».

По правилам шахматной игры выстраивается городское пространство романа «Защита Лужина». В сознании Лужина окружающие предметы приобретают шахматные очертания и окраску и воспринимаются сквозь призму шахматной игры. Шахматный мир в сознании героя смещает географические координаты, провоцируя его на соединение Петербурга и Берлина. Лужин находится под влиянием шахматной реальности, но его сознание и неопытное подростковое сердце оказываются не в состоянии удержать личность на осознаваемой и неболезненной грани между мирами: инобытийная параллель города окончательно затягивает героя романа в иллюзию.

Роман «Приглашение на казнь» представляет собой иной вариант разработки мифопоэтических ресурсов В- Набоков строит его на обращении к гностическим образам («я» героя находится в темнице собственного тела и разума и под гнетом ограниченного пространства города) и на игре воображения главного героя Цинцинната Ц., сознательно создающего вокруг себя оболочки, а затем обретающего свободу. В целом весь роман можно рассматривать как развернутое иносказание, притчу об освобождении души из плена темного мира.

Образ романного города у В. Набокова имеет своего «изнаночного» двойника. В большинстве романов его существование неявно («Машенька», «Дар»), но в некоторых он («Защита Лужина», «Приглашение на казнь») получает эксплицитное развертывание. Двойник города - это инореальная проекция, возникающая в сознании героев. При этом параллельные миры создаются в сознании конкретного героя, который, как актер, выбирает себе амплуа и играет роль (Цинииннат Ц. воображает себя пленником, а Лужин -шахматной фигурой).

Несмотря на практически полное отсутствие подробностей реального городского пространства как такового в обоих романах, их сосредоточении на образах, возникающих в подсознании героев, структура города в них приближена к аналогичным пространственным структурам других романов В. Набокова. В этих структурах очевидно противопоставление прошлого и настоящего и, конечно же, присутствует набор инвариантных компонентов города (улица, дом, парк), отражающих настроение героев и помогающих им взаимодействовать с инореальностью.

В четвертом параграфе второй главы речь идет о технической и транспортной образности романов В. Набокова, многочисленными вариантами которой наполнено пространство города.

В текстах писателя технические новинки представлены в обширном количестве и разнообразии, но осмысляются нередко в мифопоэтическом аспекте: с их помощью человек взаимодействует с инопространством.

Трамваи, автобусы, автомобили, кроме прочего, являются «штативно-оптическим» средством для наблюдения героев за городским пространством. Город, таким образом, посредством постоянно (во время езды) меняющейся, плывущей точки зрения и рефракции, обусловленной либо выгнутостью

оконного стекла, либо резкими движениями транспорта, предстает неким ирреальным, иллюзорным созданием.

Электроприборы и транспорт (и шире - город) часто несут в себе опасность. Пугающий призрак аварии может распространяться по информационным каналам, умножая себя: так, сами «имена» машин Икар и Фаэтон указывают на гибельность быстрого перемещения в пространстве. Трамвай может выступать в романах проводником в небытие, а электрический ток становится кратчайшим путем в смежное с реальным пространство.

В третьей главе «Динамические аспекты пространственной иоэтнкн В. Набокова» затрагиваются проблемы взаимодействия родных и чужих для героев деталей в едином городском пространстве, выявляются его ритмические, хромо- и звукосемантические особенности.

В первом параграфе третьей главы «Ритмические аспекты «городского текста» в романах В. Набокова» рассматриваются изменения города в зависимости от времени суток, времени года и от настроения героя в определенный момент времени.

Город - система, каждую секунду подвергающаяся воздействию человека и окружающей среды и постоянно изменяющаяся. Франц, впервые приехавший в Берлин в ночное время, воспринимает его как город призраков Дневная реальность города иная: сверкающая, подвижная, непризрачная.

Меняется образ Берлина в романе «Король, дама, валет» от постепенного узнавания его Францем и до разочарования в нем. Он представлял город огромным, населенным множеством красивых, доступных женщин, с сияющими дорогими рекламами и витринами. Однако, поселившись в стороне от центра города, Франц разочаровывается в столице, оказавшейся так похожей на провинцию.

Федор Годунов-Чердынцев - поэт, и воспринимаемое им пространство организуется по законам поэтического мира. В городе, по его мнению, свой композиционный закон, согласно которому каждая улица имеет свой ритм: лавки на улице, где живет герой, располагаются следующим образом: «табачная, аптекарская, зеленная» («Дар»). Но время от времени под воздействием человеческой активности ритм улиц может меняться.

Неодинаково, до болезни и во время болезни, воспринимается город Лужиным. С началом переутомления сквозь Берлин все чаще и ярче начинает проглядывать Петербург. Острее становится переживание русской обстановки невестиной квартиры: застольные сладости переносят Лужина в детство.

Глобальным изменениям город подвергается во время смены времен года. В «Даре» Федор Константинович в стихах восстанавливает образы петербургской зимы детства, с се морозцем, катанием с горки на санках от Сангалли и продавцом воздушных шаров, которые «переливаются и трутся, полные красного, синего, зеленого солнышка Божьего».

Осень в Берлине - пора очаровательная. По крайней мере, для Мартына из романа «Подвиг» - это почти пушкинская осень. Городское пространство в романе подсвечено пушкинскими аллюзиями: «пестрел кругом великолепный

Тиргартен, и прекрасны были теплые, рыжие оттенки листвы, - «унылая пора, очей очарованье...»(«Подвиг»),

Восприятие времен года и капризов природы зависит от душевного состояния героев. Герой «Дара» Федор Годунов-Чердынцев выходит от издателя, «как балерина вылетает на сиренево освещенные подмостки». Он был окрылен новостью о грядущей публикации эссе о Чернышевском, поэтому моросивший на улице дождь казался ему «ослепительной росой», и «радужные ореолы дрожали вокруг фонарей». И даже черный дом напротив конторы Зины «с добрым выражением окон» казался Федору наклоненным к нему («Дар»),

Дождь - это еще и пограничное состояние, своеобразное состояние сумерек, когда очертания предметов размываются. Оно сродни состоянию сумерек разума, в котором находится Александр Яковлевич Чернышевский.

Герои романов В. Набокова замечают суточные изменения городского пространства, фиксируют их «круговую» временную «геометрию». Ночное время для Набокова - возможность отображения кардинального изменения пространства. Город в темное время суток и в светлое - два его принципиально разных лика. В свете электрических фонарей, автомобильных фар, мерцающих вывесок и реклам появляется город, в котором живут будто иные люди, чем в дневное время. Вслед за ночью наступает утро. Каким его встретят пробудившиеся герои, зависит от состояния, в котором они легли спать. Характерный пример тому - состояние Ганина до и после того вечера, когда он увидел фотографию Машеньки: желтая темнота «раннего часа, когда едешь на фабрику» составляет психологический контраст образу белого, нежного, дымного утра, когда «деловитым гулом дрожали стекла» под напором звуков проснувшегося, ожившего города. Ощущающий себя тенью Ганин в момент раздумья над принятием единственно верного решения сливается с туманными сумеречными очертаниями собственной комнаты.

Город В. Набокова напоминает живой организм, который дышит, говорит, вступает в диалог с героями. Детали его облика тщательно прорабатываются, ведь малейшее изменение направления света или падения тени меняют весь психологический облик города. Таким образом, город подвергается регулярному воздействию человека и природных стихий, что приводит к созданию его новых психологических обликов.

Второй параграф главы «Хромо- и звукосемантика городского пространства в романах В. Набокова» посвящен рассмотрению вариантов цветового и звукового восприятия героями города в зависимости от времени суток и опять-таки времени года.

Большое значение для поэтики В. Набокова имеют цветовые и звуковые детали и, в частности, приемы «окрашивания» и «озвучивания», активно используемые писателем для воссоздания реальности городской обстановки. «Городские» романы интенсивно расцвечиваются и озвучиваются писателем, но при этом цветовая и звуковая палитры городского пространства зависят от настроения героя.

Например, доминантными цветами в «Машеньке» становятся белый и синий (знаки чистоты и разлуки), в «Защите Лужина» - белый и черный,

которые символизируют движение шахматной реальности сквозь реальность обыденную. Господствующий цвет романа «Камера обскура» - красный.

Роман «Дар» представляет собой вершину колористического разнообразия в прозе Набокова. Глазами Годунова-Чердынцева городское пространство окрашено во множество цветов и оттенков. Даже черный цвет становится богатым на различные оггеночные варианты, которые возникают при смешивании черноты с искусственным электрическим освещением. Электрический свет, свет реклам создаст в романах мифологическую подоплеку и «остранняет» берлинскую реальность.

Визуальные впечатления создают определенные смешанные проекции в воображении Федора. Любой замеченный цвет или оттенок способен вызвать неожиданные ассоциации. Например, вкусовые ассоциации находятся в прямой

ООПТ1ЛТ1ЖГПЛ'ГТГ пт »^л тгллилт»»»» алт^т »V • Т * П ДТ ПЛ» /П ТТЛ ИТТЛШГ ЛП» »ЛГЛ (Т^АПАПП 1 I АМ^ЛТ

^иии^шпи^ш VI ии^Ш^!^ дими) ни ШШ^Ш V/

вдруг отозваться во рту «неприятным овсяным вкусом, а то и халвой», усыпанный цветами акации темный асфальт в пасмурный июньский день казался покрытым манной кашей («Дар»),

Роль искусственного освещения городского пространства романов В. Набокова - реклам, витрин, фонарей - велика. Они излучают мертвящий инфернальный свет (так же, как и цвета, символичный), отрицательно преображающий городское пространство. Как и фонарное освещение, реклама может «остраннять» берлинскую реальность. Фонари освещают инопространство, способствуют пробуждению вдохновения. Электрическое освещение выводит на текстовую «поверхность» темную, неприглядную сторону города.

Звуковое и фонетическое насыщение романов В. Набокова также разнообразно и часто зависит от времени сую к. Отдельные звуки, сливаясь в единую волну, формируют определенный шумовой фон города. Подобно изменению цветовой гаммы, звуки меняются в зависимости от времени суток: определенные утренние звуки, которые герои слышат через открытые окна, позволяют им начать день привычным образом. По мере наступления темноты звуки меняются, а вечером, когда происходит преображение пространства, становятся слышны те звуки, которые невозможно различить днем.

Важную роль в поэтике городского пространства В. Набокова играет музыка. Музыкальные мотивы часто становятся знаками отношений мужчины и женщины. В романе «Камера обскура» музыкальная тема Магды - громкое, разнузданное подобие джаза, и, напротив, музыкальная тема прошлой судьбы Кречмара - тема покоя.

Таким образом, временным изменениям подвержены цветовой и звуковой уровни городского пространства романов В. Набокова, при этом они (оттенки, слышимость и т.д.), как и все остальное, зависят, прежде всего, от восприятия их героями в определенный момент.

Третий параграф третьей главы «Город как текст в русских романах В. Набокова» фиксирует способность городского пространства вступать в диалог с героями.

Русские эмигранты становятся творцами «городского текста» В. Набокова. Они - как сторонние наблюдатели - считывают информацию,

которую им предоставляет Берлин, и вспоминают знаки и образы Петербурга. В итоге получается смешение пространственных текстов, формирующее целостный «городской текст».

Города в поэтических произведениях часто изображаются с помощью метафор: «город живет», «город дышит», «город растет» и т. д. Такой подход близок и Набокову, чей образ города представляет собой живой организм, в котором облупившиеся стены старых домов греют «на утреннем солнце татуированные спины» («Дар»). Еще более показательно для Набокова использование «текстовых» метафор в описании города, как, например, в том же романе «Дар»: «это было длинное многоточие прекрасных дней, прерываемое изредка междометием грозы».

Стремление Набокова к «расцвечиванию» мира, попытка изобразить происходящее вокруг в динамике приводит к образованию сложных описаний городских объектов: ночь в «Даре» становится «темной» и «подвижной»; безлюдные улицы вечером похожи на «черные блестящие моря» («Машенька»), а массивы домов становятся «темными крестословицами, в которых не все еще решил желтый свет» («Дар»).

Тексты на плакатах, вывесках, рекламах, витрины магазинов формируют язык, на котором город разговаривает с героями. Светящиеся рекламные вывески в вечернее время становятся своеобразными проводниками в другие миры. Героям кажется, что они несут более важную информацию, чем просто название заведения, на котором они установлены. Мир рекламы на улицах города - часто и легко изменяющаяся стихия, информационное пространство, в котором отражается стиль жизни и вкусы горожан в определенный момент времени.

Изучение языковых и стилевых особенностей городского пространства позволяет с уверенностью утверждать, что город В. Набокова - это организм, у которого есть разум, чувства, своя эстетическая «позиция» Расшифровка языка города дает возможность героям гармонично существовать в его пространстве.

Четвертый параграф третьей главы «Свое» и «чужое» в городском пространстве романов В. Набокова» фиксирует психологические и экзистенциальные полюсы «своего» и «чужого» в городском пространстве.

Персонажей, находящихся в пространстве города, можно разделить на несколько групп, русские эмигранты, в силу обстоятельств оказавшиеся в Берлине («Машенька», «Дар», «Защита Лужина», «Подвиг»); коренные жители Берлина («Король, дама, валет», «Камера обскура», «Отчаяние»); горожане, оказавшиеся под гнетом тоталитарного режима («Приглашение на казнь», «Под знаком незаконнорожденных»). В прозе В. Набокова также встречаются герои-одиночки, которые не принадлежат к основным группам: таковы, например, Мартын Эдельвейс и Франц. Мартын, хоть и является частью русского эмигрантского сообщества, приспособлен к жизни за границей лучше своих соотечественников. Франц - герой-немец - наделен типичными чертами русского молодого провинциала, приехавшего покорять столицу.

Оппозиция «своего» / «чужого» работает, прежде всего, для представителей первой группы персонажей - русских эмигрантов. «Свое»,

оставленное в России, просвечивает сквозь реальность призрачной берлинской жизни героев. Отдельные элементы городского пространства, городского климата нсреносят главных персонажей романов В. Набокова на Родину. Так, воспоминания Ганина о любви к Машеньке «включаются» в те моменты, когда берлинские облака становятся в его глазах подобными российским.

Для Мартына Эдельвейса главным открытием в Берлине становится «громкоголосая» Россия, обрывки которой рассыпаны по всему городу («Подвиг»). Федор Константинович Годунов-Чердынцев собирает обрывки петербургских деталей в пространстве Берлина в свою копилку образов.

Основополагающим мотивом в фиксации петербургских образов является мотив зеркала. В «берлинских зеркалах» отражается Петербург. «Свое» просвечивает в романах сквозь «чужое». Реальность оставленного Петербурга (шире - России) сквозит через реальность немецкую, берлинскую. Посредством воспоминания (зрительного, обонятельного и т.д.), по причине возбужденности сознания (через сны, галлюцинации), используя метафизику зеркальности, герои переходят «из Берлина в Петербург». Переход этот в прозе Набокова, как правило, слабо маркирован или не маркирован вовсе.

«Свое» и «чужое» городского пространства романов В. Набокова проявляется и в мотивах «теневого» существования эмигрантов и «плотного» (пошлого) существования коренных берлинцев. Тень - и метафора изгнаннического существования эмигрантов, и метафора их существа (тень накладывает физический отпечаток на внешность героев). Нынешнее существование героев противопоставляется яркому, солнечному пейзажу прошлой российской жизни.

Четвертая глава диссертации «Экзистенциальные аспекты «городских романов» В. Набокова» посвящена особенностям существования человека в пространстве города, тому, как город воздействует на него.

Первый параграф четвертой главы «Мотив «обмана» в «городских сюжетах» прозы В. Набокова» затрагивает один из ведущих мотивов романной системы писателя - мотив обмана. Этот мотив многолик: писатель «обманывает» читателя, герои обманывают друг друга и самих себя.

В «обмане» непосредственное участие принимает город, предстающий перед персонажами выморочным, иллюзорно мерцающим, заманивающим их, толкающим на неправедные поступки, оканчивающиеся глубочайшим разочарованием, тотальной несвободой и возможной смертью.

Непосредственно с мотивом обмана связаны мотивы узничества и свободы, рассмотрению которых посвящен второй параграф данной главы «Мотивы узничества и свободы в романах В. Набокова». Город В. Набокова, как правило, не только обманчив по своему характеру, но еще и является местом заточения. Герой оказывается замкнутым в его пространстве или социуме, как в каменном мешке. Эта замкнутость, несвобода порождает иной, противоположный вектор направленности существования героя - вектор освобождения. Наиболее ярко эти мотивы проявляются в романах «Приглашение на казнь» и «Дар». Федора Годунова-Чердынцева не заключают в тюрьму, не собираются казнить, как Цинцинната, но своего рода заключением

для него становится малорадостное существование в эмиграции, которое поддерживается надеждой на освобождение через творчество.

Ситуации смерти в пространстве города В. Набокова посвящен третий параграф данной главы «Город как некрополь: ситуация смерти героя и ее экзистенциальный смысл».

Смерть в русских романах писателя - частое разрешение принципиально неразрешимых внутренних конфликтов героев. Смерть у писателя связана с городом, который не выпускает героев из виртуального плена. Город во многих романах Набокова становится некрополем неприкаянных эмигрантских душ и душ нравственно и философски заблудившихся «аборигенов».

В Заключении диссертации подводятся итоги исследования «городского текста» русских романов В. Набокова 1920-1930-х годов и намечаются перспективы дальнейшего изучения данной темы.

Библиография насчитывает 296 наименований.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Криволуцкая Т.С. Восприятие пространства Берлина героями прозы В. Набокова 20-30-х гг. // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». Архангельск, 2007. JV» 3. С. 75-79 (0,3 п.л.).

2. Криволуцкая Т.С. О языке и стиле романа В.В. Набокова «Дар» // Актуальные вопросы литературоведения: Материалы конференции «Научно-исследовательская работа студентов и проблемы столичного образования». М.: МГПУ, 2002. С.51-54 (0,2 пл.).

3. Криволуцкая Т.С. Роль шахмат в романе В.В. Набокова «Защита Лужина» // Актуальные вопросы изучения литературы, русского языка и проблемы столичного образования: Материалы межвузовской конференции молодых ученых филологов. М.: МГПУ, 2003. С. 206-211 (0,3 п.л.).

4. Криволуцкая Т.С. Технический прогресс в изображении города в прозе В.В. Набокова // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых: Материалы V Всероссийской конференции молодых ученых. М.; Ярославль: МПГУ -Ремдер, 2006. С. 198-203 (0,35 п.л.).

5. Криволуцкая Т.С. Набоков и журналисты // Вопросы истории и теории русской литературы XX века: Материалы IX международных Виноградовских чтений. М., 2007. С. 61-67 (0,3 п.л.).

6. Криволуцкая Т.С. Научно-технические новинки как способ проникновения в потусторонность в городском пространстве прозы В.В. Набокова 1920-1940-х гг. // Литература в контексте современности: Материалы III Международной научно-методической конференции. Челябинск: ЧГПУ, 2007. С. 139-142 (0,2 п.л.).

7. Криволуцкая Т.С. Язык и стиль городского пространства русских романов В. Набокова 1920-1930-х гг. // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых: Материалы VI Всероссийской конференции молодых ученых. М.: Ярославль: МПГУ - Ремдер. 2007, С. 234-242 (0,4 п.л.). /tuJ~

Подп. к печ. 20.10.2008 Объем 1 п.л. Заказ №. 124 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Криволуцкая, Татьяна Сергеевна

Введение.

Глава I. Концепция художественного пространства в творчестве

В. Набокова.

Глава II. Городское пространство в русских романах В. Набокова 1920-1930-х годов

2.1. Инвариантные компоненты образа города в романах В. Набокова 1920-1930-х годов.

2.2. Образ дома в русских романах В. Набокова.

2.3. Мифопоэтические ресурсы «городского текста» В. Набокова.

2.4. Техника и транспорт в городском пространстве романов

В. Набокова.

Глава III. Динамические аспекты «пространственной поэтики» В. Набокова

3.1. Ритмические аспекты «городского текста» в романах В. Набокова.

3.2. Хромо- и звукосемантика городского пространства в романах В. Набокова.

3.3. Город как текст в русских романах В. Набокова.

3.4. «Свое» и «чужое» в городском пространстве романов

В. Набокова.

Глава IV. Экзистенциальные аспекты «городских романов» В. Набокова

4.1. Мотив «обмана» в «городских сюжетах» прозы В. Набокова.

4.2. Мотивы узничества и свободы в романах В. Набокова.

4.3. Город как некрополь: ситуация смерти героя и ее экзистенциальный смысл.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Криволуцкая, Татьяна Сергеевна

Городское пространство в жизни человека с каждым годом играет все более значительную роль. Эта ситуация находит отражение и в художественной литературе. Необходимость осмысления городского пространства в качестве Самостоятельной культурологической категории привела гуманитарную науку к изучению так называемых «городских текстов» художественной литературы.

Об отдельном городе сегодня говорят как о живом организме, обладающем уникальным характером и особенностями. В русской культурной традиции начало «телесному» рассмотрению города положено в работах Н.П. Анциферова1, это связано с тем, что тело «. есть и остается единственной формой актуального проявления духа в окружающих нас условиях» . Анциферов считает город «наилучшей естественной средой для изучения социальных явлений во всех их видоизменениях»3. Для него город — «наиболее конкретный, устойчивый, сложный социальный организм»4, который позволяет изучать судьбы людей и культуру страны в целом.

Н.П. Анциферов предлагает изучать город на основе трех составляющих: «анатомии, физиологии и психологии (души) городского организма», подразумевая необходимость изучения его физической природы (место расположения, деятельность общества в городе в качестве культурного, медицинского, административного, военного, психологического центра и т.д.). Душой города Н. Анциферов называет

1 См. Анциферов Н.П. Душа Петербурга. - JL, 1991; Анциферовы Н. и Т. Книга о города Город как выразитель сменяющихся культур. - JL: Изд-во Брокгауз-Ефрон, 1926; Анциферов Н.П Пути постижения города как социального организма. Опыт комплексного подхода. - Л., 1925.

2 См.: Алексеев U.C. Вещь // Философски! энциклопедический словарь. - М, 1989. С. 88.

3 Анциферов Н.П. Пути постижения города как социального организма. Опыт комплексного подхода. - Л., 1925. С. 13.

4 Там же. С. 13. исторически сложившееся единство всех элементов, составляющих городской организм»5.

Термин «городской текст» возник на стыке понятий «пространство» и «текст». Он был введен в науку в 1973 году В.Н. Топоровым в работе «О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления»6. В.Н. Топоров и Ю.М. Лотман наиболее полно рассмотрели структуру и особенности «городского текста»7.

В.Н. Топоров отмечает, что Петербург, как, впрочем, и любой другой город, «говорит нам своими улицами, площадями, водами, островами, садами, зданиями, памятниками, людьми, историей, идеями и может быть понят как своего рода гетерогенный текст, которому приписывается некий общий смысл и на основании которого может быть реконструирована определенная система знаков, реализуемая в тексте»8.

Городские тексты», по замечанию В. Топорова, составляют «особый круг. Они самодостаточны: их составители знают, что нужное им не может быть передоверено официальным текстам «высокой» культуры <.> Срок этих текстов короток, и время поглощает их - сразу же, если сказанное не услышано и не запомнено»9. Некоторые все же остаются в памяти, а остальные так или иначе используются в дальнейшем, в том числе, как пишет исследователь, «успевают быть схвачены на лету литературой»10.

Ю.М. Лотман выделяет две конститутивные сферы городской семиотики: город как пространство и город как имя11. Исследователь

5 Анциферов Н.П. Пути постижения города как социального организма Опыт комплексного подхода. - Л., 1925. С. 26

6 Топоров В.Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления И Structure of Texts and Scmiotics of Culture. -The Hague; Paris, 1973.

7 Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» // Петербургский текст русской литературы. Избранные труды. — СПб., 2003. С. 7-119; Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // История и типология русской культуры. - СПб., 2002. С. 208-222.

8 Топоров В. Петербургский текст: его генезис и структура, его мастера // Петербургский текст русской Л1пературы. - СПб., 2003. С.22.

9 Топоров В.Н. Петербургские тексты и Петербургские мифы / Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. - М, 1995. С. 368.

10 Там же. С. 368

11 Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // История и типология русской выделяет также два типа городов, способных порождать «городские тексты»; в основе этих типов - особенности положения города в семиотическом пространстве: концентрические и эксцентрические города.

Город, расположенный концентрически, соотносится с остальным миром как храм, он бесконечен, вечен и может выступать как «прообраз

Ю * небесного города» . В различных литературных источниках так воспринимается Рим, Иерусалим, Москва и др.

Созданные вопреки природе города находятся в эксцентрическом положении, т.е. на краю культурного пространства. Вокруг таких городов формируются эсхатологические мифы, в основе которых лежит идея обреченности города, его конечности. К таким городам, в частности, относится Петербург.

Большинство городов, однако, нельзя отнести к одному из двух типов: как правило, они, как сложные семиотические механизмы, сочетают в себе признаки обоих и образуют «семиотический полиглотизм». Они представляют собой «котел текстов и кодов, разноустроенных и гетерогенных, принадлежащих разным языкам и разным уровням»13. Источниками информации для создания «городских текстов» выступают, кроме того, и диахронические семиотические образования: план города, архитектурные сооружения, названия улиц, городские традиции и обряды И т.д.14

Город - это «механизм, постоянно заново рождающий свое прошлое, которое получает возможность сополагаться с настоящим как бы культуры. - СПб., 2002. С. 208.

12 Там же. С. 208.

13 Там же. С. 212.

14 Кроме того, нужно отметить, что анализ городского пространства может включать в себя и анализ более частных его элементов транспорта, домов и т.д. В этом отношении при анализе образа дома (вторая глава нашего исследования) мы опирались на исследование Г. Башляра «Поэтика пространства», который с феноменологических позиций переводит, по выражению Г. Гачева, «язык вещей на язык идей». Г. Башляр, в частности, рассматривает вопрос о смысле и символике структуры дома (подвал, чердак, лестницы, окна и др.), о символике мебели, о воздействии отдельных элементов дома на сознание человека. [Башляр Г. Избранное: Поэтика пространства. / Пер. с франц. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004.]. синхронно. В этом отношении город, как и культура, механизм, противостоящий времени»15.

Подробное исследование «городского текста», осуществленное Н.П. Анциферовым, В.Н. Топоровым и Ю.М. Лотманом, привело к появлению множества работ, касающихся как вопросов о «петербургском тексте», так и вопросов о других локальных текстах, в частности, о «тексте московском». Вслед за работами ученых появился ряд сборников статей русских и зарубежных авторов и ряд хрестоматий, посвященных произведениям о Петербурге: «Петербург в русском очерке XIX века:

ТА 1 *7

Антология текстов» , «Петербург как феномен культуры» , «Еигора ОпеШаИв»18 и др., работы М.С. Кагана «Град Петров в истории русской культуры»19, В. Вейдле «Петербургские пророчества»20, хрестоматия М.Г. Качурина, Г.А. Кудырской, Д.Н. Мурина «Санкт-Петербург в русской литературе»21.

Среди первых работ, давших толчок развитию «московского текста», стала статья Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского «Отзвуки концепции «Москва - третий Рим» в идеологии Петра Первого»22 и последовавшие за ней сборники и статьи, посвященные «московскому тексту»: «Москва и «московский текст» русской культуры», «Москва в русской литературе», «Москва и «московский текст» в русской литературе XX века», статьи в Лотмановском сборнике23 и т.д.

1S Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // История и типология русской культуры. - СПб., 2002. С. 212. Петербург в русском очерке XIX века: Антология текстов. - Л., 1984.

17 Петербург как феномен культуры. - СПб., 1994.

18 Еигора Orientalis XVI: Сборник статей // Под ред. А. Д Амелии, А. Конечного, Дж.-П. Пирепто. - Рим, 1997. №2.

19 Каган М.С. Град Петров в истории русской культуры. — СПб., 1996.

20 Вейдле В. Петербургские пророчества // Современные записки. - Париж, 1939. Т. 69. С. 340-365.

21 Качурин М.Г., Кудырская ГА., МуринДЛ. Санкт-Петербург в русской литературе: В 2 Т. - СПб., 1996.

22 Лопшан ЮЛ!., Успенский Б.А. Отзвуки концепции «Москва - третий Рим» в идеологии Петра Первого Н История и типология русской культуры. - СПб., 2002.

23 Москва и «московский» текст русской культуры. — М., 1998; Москва в русской и мировой литературе. -М, 2000; Сухих И. Московский текст бродят Гиляя (1926-1935, «Москва и москвичи» В.Гиляровского) // Звезда, 2004. №4; Страда В. Москва — Петербург - Москва // Лотмановский сборник. - М., 1995. Вып. I; Москва и «московский текст» в русской литературе XX века. Виноградовские чтения: Материалы

В.В. Абашев так объясняет появление «локальных текстов»: «В стихийном и непрерывном процессе символической репрезентации места формируется более или менее стабильная сетка семантических констант. Они становятся доминирующими категориями описания места и начинают по существу программировать этот процесс в качестве своего рода матрицы новых репрезентаций. Таким образом, формируется локальный текст культуры, определяющий наше восприятае и видение места, отношение к нему»24.

С опорой на теорию В.Н. Топорова в русской литературе в настоящий

ЛГ момент исследованы «венецианский» (Н.Е. Меднис ), «итальянский» (С.Л. Константинова26), «лондонский» (Л.С. Прохорова27), «палестинский» ло

В. Хазан ) тексты. Т. Венцлова говорит о возможном выделении «кенигсбергского текста русской литературы», предметом изучения которого станет единственный российский город с «воспоминаниями о

29 западноевропейской культурной традиции» .

Исследования «городских текстов» затронули и «провинциальные тексты» русской культуры: В.В. Абашев рассматривает «пермский текст» в работе «Пермский текст в русской литературе и культуре XX века»30, А.Н. Давыдов - «архангельский» («Архангельск: семантика городской среды в свете этнографии международного морского порта»31), Е.В. Милюкова - «челябинский» («Челябинск: окно в Азию или край международной научной конференции. - М.: МГЛУ, 2007.

24 Абогиев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. — Пермь, 2000. С. 11-12.

5 Меднис Н Е. Венеция в русской литературе. - Новосибирск, 1999.

26 Константинова С.Л. «Итальянский текст» В. Ф. Одоевского // Текст в гуманитарном сознании: Материалы межвузовской научной конференции 22-24 апреля 1997 г. - М., 1997. С. 113-127.

27 Прохорова Л.С. Лондонский городской текст русской литературы первой трети XIX века: Дис. канд филол. наук - Томск, 2005.

28 Хазан В. «Палестинский текст» русской литературы // Особенный еврейско-русский воздух. К проблематике и поэтике русско-еврейского литературного диалога в XX веке. - М.; Иерусалим: Гешарим -Мосты культуры, 2001.

29 Венцлова Т. «Кенигсбергский текст» русской литературы и кенигсбергские стихи Иосифа Бродского // Статьи о Бродском. -М., 2005. С.96-120.

30 Абашев В.В. Пермский текст в русской культуре и литературе XX века: Дис. . д-ра филол. наук. -Екатеринбург, 2000.

31 Давыдов А.Н. Архангельск: семантика городской среды в свете этнографии международного морского порта // Культура русского севера. - Л., 1988. С. 86-99. обратной перспективы» ), Н.В. Осипова исследует «вятский текст» в работе «Вятский текст в культурном контексте»33 и т.д.

Разработка теории «городского текста» находится в настоящее время в стадии интенсивного развития, как и исследование возможности ее реализации в текстах отдельных авторов. И.З. Вейсман изучает воплощение «Ленинградского текста» в творчестве С. Довлатова в работе «Ленинградский текст Сергея Довлатова»34, городу Б. Пастернака посвящена работа Т.А. Мегирьянц «Концепт «город» в творчестве Б. Пастернака» , Е.Ю. Куликова исследует Петербург В. Ходасевича в работе «Петербургский текст в лирике В.Ф. Ходасевича: «Тяжелая лира», «Европейская ночь»36, Е.А. Гаврищук обращается к Петербургу З.Н. Гиппиус («Петербургский текст З.Н. Гиппиус: На материале поэтических текстов»37) и т. д.

На этом фоне изучение «городского текста» В. Набокова, писателя, приобретшего уникальный опыт жизни в разных городах, странах и исторических формациях и представившего на страницах романов интереснейший пример многопланового синтетического образа города является актуальным и своевременным.

Петербуржец В. Набоков был в числе тех, кто покинул Россию после революции 1917 года. Более 15 лет он, как и тысячи других русских эмигрантов, жил в столице Германии Берлине, образ которого в его творчестве тесно связан с воспоминаниями о Санкт-Петербурге38. В начале

32 Милюкова Е.В. Челябинск: окно в Азию или край обратной перспективы // Русская провинция: миф-текст-реальность. -М.; СПб., 2000. С. 347-361.

33 Осипоеа Н.В. Вятский текст в культурном контексте // Бинокль. Вятский культурный журнал. № 16. Февраль. 2002. // Режим доступа: http.V/vvwv.bínokI-WatlatшЛTГLES/mdexhtш.

34 Вейсман И.З. Ленинградский текст Сергея Довлатова: Дис. .кавд. филол.наук. - Саратов, 2005.

35 Мегирьянц ТЛ. Концепт «город» в творчестве Б. Пастернака: Дис. канд. филол. наук. - Воронеж, 2002.

36 Куликова ЕЮ. Петербургский текст в лирике В. Ф. Ходасевича: «Тяжелая лира», «Европейская ночь»: Дис. канд.филол.наук. - Новосибирск, 2000.

37 Гаврищук ЕЛ. Петербургский текст З.Н. Гиппиус: На материале поэтических текстов: Автореф. дис. . канд. филол. наук - Архангельск, 2004.

38 О биографии В.В. Набокова см.: Бойд Б. Владимир Набоков. Русские годы. - М.: Изд-во «Независимая Газета»; СПб.: Изд-во «Симпозиум», 2001; Бойд Б. Владимир Набоков. Американские годы. — М.: Изд-во

1920-х годов Берлин стал центром русской культуры, где одновременно оказались М. Алданов, А. Белый, Н. Берберова, Г. Иванов, Б. Пильняк, А. Толстой, В. Ходасевич, М. Цветаева, И. Эренбург и многие другие русские авторы. Здесь работали многочисленные издательства, выпускались русские газеты и журналы.

H.H. Никитина в кандидатской диссертации «Поэзия русского Берлина 1920-х гг.: на разломе эпох» применительно к этому плодотворнейшему периоду творчества русских поэтов, в том числе и к Набокову, использует понятие «берлинского текста» русской литературы по аналогии с «петербургским текстом» В.Н. Топорова. Т. Урбан, автор книги «Набоков в Берлине» называет Набокова «летописцем русского

•эп

Берлина» , так как действие семи из восьми написанных в немецкой столице романов происходит именно в этом городе. «Таков вклад Германии в атмосферу и в самонаписание всех моих восьми русских романов, созданных в Берлине», - говорил Набоков в одном из интервью40.

Однако заметим, что некоторые исследователи относят романы В. Набокова и к «петербургскому тексту». В частности, Ю. Левинг, автор монографии «Вокзал-Гараж-Ангар. Владимир Набоков и поэтика русского урбанизма» говорит о романе «Дар», действие которого происходит в Берлине, как о произведении, соотнесенном с «петербургским текстом» русской литературы. Ю. Левинг определяет «петербурский текст» как «модель, в которой смещена рефракция и российская топография спроецирована на западноевропейскую»41.

Независимая Газета; СПб.: Изд-во «Симпозиум», 2004; Носик Б. Мир и дар Владимира Набокова. Первая русская биография. - М., 1995, а также автобиографии «Другие берега» и «Память, говори!». Урбан Т. Набоков в Берлине. - М., 2004. С.112.

40 В. Набоков. Интервью И. Шликеру.// Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе/ Сост., предисл., коммент., подбор иллюстраций Н.Г.Мельникова. — М., Издательство Независимая Газета, 2002. С. 229.

41 Левит Ю. Вокзал - Гараж - Ангар. Владимир Набоков и поэтика русского урбанизма. - СПб., 2004. С. 29.

В основе этого смещения лежит механизм памяти, механизм постоянного обращения в прошлое и реконструкции воспоминаний. Этот прием работает во всех романах Набокова, в которых возникают образы русских эмигрантов («Машенька», «Подвиг», «Защита Лужина»). С. Даниэль отмечает, что здесь речь идет не просто о Петербурге «как о предмете воспоминания и изображения, но специфическом «петербургском» способе зрения, проливающем свет на литературную родословную героя»42. В.В. Шадурский в монографии, посвященной интертекстам в романах Набокова, в разделе «Петербургский текст» в романе «Отчаяние»43, рассматривает текст набоковского «Отчаяния» как продолжение традиций «петербургской повести» пушкинской «Пиковой дамы», «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского и гоголевских «Петербургских повестей».

Б. Аверин в статье «Финал петербургского текста»44 отмечает, что, возможно, Набоков отправляет Вадима Вадимовича - героя романа «Смотри на арлекинов!» - в Петербург, чтобы тот смог осуществить его давнюю идею о поездке в Россию. В отличие от героя романа «Подвиг» Мартына Эдельвейса, Вадим Вадимович благополучно возвращается из путешествия. Исследователь полагает, что «Смотри на арлекинов!» - это другая версия «Подвига». Если Мартын («другое я» автора) не вернулся из опасного путешествия, то Вадим Вадимович («не-я» автора) отправился в Петербург, который сам Набоков объявляет уже не-Петербургом.

42 Даниэль С. Петербургская тема в романе В. Набокова «Дар» // Toronto Slavic Quarterly // Режим доступа: vwvw.utoronto.ca/tsq/18/daniell8.shtml/

43 Шадурский В.В. Интертекст русской классики в прозе Владимира Набокова // НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2004. С. 72.

44 Аверин Б. Финал петербургского текста // Материалы XXXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 9. - СПб.: Изд-во СПб университета, 2002. С. 3-9.

Попытку вычленить «петербургский текст» из общего текста набоковских романов предпринимает П. Тамми в статье «The St. Petersburg Text and Its Nabokovian Texture»45.

Исследователи находят в набоковском «городском тексте» черты «локальных текстов»: «петербургского» и «берлинского», но очевидно, что присутствие в романах писателя образов Лондона, Парижа, Праги, Нью-Йорка, а также многочисленных провинциальных городов приведет и к их подробному рассмотрению в дальнейшем.

Городской текст» В. Набокова — это не отдельный «локальный текст», но смесь «текстов», состоящая из воспоминаний о его родном, но навсегда потерянном Петербурге; о Берлине, где он прожил треть своих эмигрантских лет; о Париже, куда писатель уехал в 1937 году, спасаясь от угрозы нацизма в Германии и где встречался с одним из своих любимых авторов - Джеймсом Джойсом; о Кембридже, где учился; о Праге, где жила его мать, и о множестве маленьких европейских городов, которые В. Набоков посетил вместе с семьей. Кроме того, пространство города Набокова пронизано многочисленными интертекс!уальными связями с произведениями о Петербурге A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского. В связи с этим, на наш взгляд, все русские романы В. Набокова следует рассматривать как единый метароман, в отдельных частях которого раскрываются различные стороны «городского текста».

Термин «метароман» был введен французским исследователем Ж.-Ф. Лиотаром для описания повествований эпохи, «великих историй», истории как нарратива, вроде идей прогресса, эмансипации личности и т.п. По нашему мнению, этот термин можно использовать и в контексте творчества отдельного писателя, в том числе и В. Набокова, т. к. в его текстах ведущие темы, проблемы, образы переходят из текста в текст и

4S Tammi P. The St. Petersburg Text and Its Nabokovian Texture // Russian subtexts in Nabokov's fiction: Four essays. - Tampere, 1999. эволюционируют, представляя собой метаповествование, частью которого является «городской текст».

Тема города у В. Набокова связана с темой утраченной родины и потерянного детства, а также органично входит в его собственную концепцию пространственно-временного построения произведения. О пространстве и времени Набоков писал в своем дневнике в 1959 году: «Пространство, время - две главные загадки. Превращение чего-то в нечто непредставимое для человеческого сознания. Поток времени - просто поэтическая фигура: время не течет. Время - совершенно застывшее состояние. Мы ощущаем его движение лишь потому, что это среда, где осуществляются рост и перемены, а также останавливаются предметы, нечто вроде цепочки остановок»46.

Форма воплощения художественного «время-пространства», или хронотопа, в набоковском творчестве представляет собой интереснейший материал, который активно исследуется современными литературоведами47.

Основа изучения пространственно-временного аспекта произведений В. Набокова изложена в работах Б. Аверина, В.Е. Александрова, Б. Апресяна, И.В. Бибиной, А. Долинина, В. Ерофеева, Г. Струве, Ю. Левина48, М. Липовецкого, Л. Рягузовой, С.Ю. Сидоровой, Ю.Л. Спицыной, Н.С. Степановой, Г. Хасина, А.Г. Югай и др.

Статьи, заметки и предисловия А. Долинина к изданиям произведений Набокова, посвященные различным сторонам творчества писателя,

46 Цит. по Лнастасьев. Н. Владимир Набоков. Одинокий король. - М., 2002.

См., например: Буданцева О. Метаморфозы времени и пространства в романе В.В. Набокова «Машенька» // Литература русского зарубежья. Е.И.Замятин. - Тамбов, 2004. С. 237-254; Гусаков В.Л. Игровое пространство в поэзии и драматургии В. Набокова: Дис. .канд. филол. наук. -М., 2003.; Бибина И.В. Пространство и время в биографических романах Набокова: Дис. .канд. фштол. наук. — М., 2003; Тинг-Чиа И. Специфика пространственно-временной организации русскоязычных романов В. Набокова («Машенька», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь»): Дис. . канд. филол. наук. - М., 1999; Воронина О.Ю. Категория «художественная реальность» в поэтике романов В.В.Набокова: Автореф. дис. канд. фил. наук. - СПб., 2002.

48 Левин Ю.П. Биспациальносгь как инвариант поэтического мира В. Набокова // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. - М.: Языки русской культуры, 1998. сделали исследователя фактически самым цитируемым набоковедом. В статьях «Двойное время» у В. Набокова (от «Дара» к «Лолите»)»49, «Набоков, Достоевский и достоевщина»50, а также в предисловиях к пятитомному изданию произведений В. Набокова-Сирина, идущих под единым названием «Истинная жизнь писателя Сирина»51, ставшим затем заглавием и его книги, ученый затрагивает пространственно-временные аспекты каждого из русских романов Набокова.

Изучению ирреальной области пространства и времени В. Набокова посвящена монография В.Е. Александрова «Набоков и потусторонность» . В ней автор исследует пограничные области человеческого сознания: сон, воображение, воспоминания и т.п. и их реализацию в пространстве набоковской прозы53.

Пространство и время романов В. Набокова сквозь призму памяти рассматривает Б. Аверин в монографии «Дар Мнемозины»54. Н.С. Степанова изучает пространство набоковских текстов, пользуясь воспоминаниями героев и связанными с ними образами в монографии «Мотив воспоминаний в русских романах В. Набокова»55.

Западные ученые J. Grayson, J.B. Foster, P. Stegner56 также подробно исследуют эту тему. Проблеме памяти в творчестве В. Набокова в контексте западноевропейской литературной традиции посвящена монография Дж. Фостера «Искусство памяти Набокова и европейский модернизм»57.

49 Долинин А. «Двойное время» у В. Набокова (от «Дара» к «Лолите» // Пути и миражи русской культуры. -СПб., 1994.

50 Долинин А. Набоков, Достоевский и достоевщина // Старое литературное обозрение. № 1.2001.

51 Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина. — СПб.: Академический проект, 2004.

52 Александров В. Набоков и потусторонность. - СПб.: Издательство «АЛЕТЕЙЯ», 1999.

53 Здесь же заметим, что при анализе мифопоэтических ресурсов в прозе В. Набокова нами будут привлечены отдельные теоретические наработки Д. Андреева и М. Эпштейна.

54 Аверин Б. Дар Мнемозины: Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. -СПб., 2003.

35 Степанова КС. Мотив воспоминаний в русских романах В.Набокова. - Курск, 2001.

56 Grayson J. Nabokov's world. - New York: Palgrave, 2002; Foster J. B. Nabokov's Art of memory and European modernism. - Princeton, 1993; Stegner P. Escape into aesthetics. The art of Vladimir Nabokov - NY, 1966.

57 Foster J.B. Nabokov's Ait of memory and European modernism. -Princeton, 1993,

Комплексное исследование хронотопа романов Набокова 1920-1930-х годов проведено в кандидатской диссертации Д.В. Морозова «Художественное время и пространство в русскоязычных романах со

В. Набокова 1920-1930 годов» . В нем автор последовательно доказывает наличие в романах писателя крупных хронотопических объектов вроде хронотопа потусторонности или хронотопа города, а также более мелких хронотопов: хронотоп дома, хронотоп часов и т.д.

Многочисленные мнения были высказаны о неординарных характерах «городских» набоковских героев. Например, кандидатские диссертации H.H. Мирошниковой «Концепция «художника» в русских романах В. Набокова-Сирина 20-30-х годов»59 и А.Ю. Мещанского «Художественная концепция творческой личности в произведениях В. Набокова»60 посвящены исследованию характеров творцов в произведениях писателя. Среди других работ, посвященных изучению образов героев, чьи судьбы связаны с жизнью в городе, работы Л.Ю. Оглаевой, В.О. Алексеевой, W.W. Rowe и др.

Пространство города и люди, живущие в нем, порождают язык, индивидуальный, неповторимый, присущий лишь данному конкретному городу. Вывески, рекламные объявления, афиши, витрины магазинов и т.д. составляют тот язык, на котором город говорит с человеком. Этот пласт «городского текста» сиюминутен и быстрозаменяем, но он зафиксирован в тот период, когда был актуален и значим у Набокова. Рассмотрение хромо-и звукосемантики городского пространства — составная часть нашего исследования61.

5S Морозов Д.В. Художественное время и пространство в русскоязычных романах В. Набокова 1920-1930 годов: Автореф. дис. канд. филол. наук. - Кострома, 2007.

Мирошнккова H.H. Концепция «художника» в русских романах В. Набокова-Сирина 20-30-х годов: Дис. канд. филол. наук. - М., 2005.

60 Мещанский А.Ю. Художественная концепция творческой личности в произведениях В.Набокова: Дис. ,. канд. филол. наук. — Архангельск, 2002.

61 Кроме того, мы фрагментарно коснемся вопроса о языке и стиле В. Набокова. Среди авторов, занимавшихся этим вопросом: A.M. Люксембург, Ю. Боденштайн, И.Н. Чаплыгина, А.П. Шульмейстер, Л.А. Каракуз-Бородина, К. Проффер, Дж.Т. Локранц, М. Мсяарич, Г.Ф. Рахимвулова, В.Н. Виноградова,

Судя по количеству исследовательских работ, посвященных творчеству В. Набокова, может сложиться ощущение, что все темы и, проблемы уже исследованы и двигаться в набоковедении можно лишь по сравнительно-сопоставительному пути: рассматривать схожие проблемы в творчестве других писателей и сравнивать их с творчеством Набокова.

Но это не совсем так. Исследуя глобальные проблемы набоковского творчества, вроде проблем пространства и времени, потусторонности и т.д., литературоведы параллельно упоминают некоторые темы, которые не находят развития в их исследованиях. Среди таких тем и тема города в творчестве В. Набокова. Высказывания, с ней связанные, присутствуют на страницах некоторых исследовательских работ, посвященных пространственно-временному аспекту творчества писателя. При этом создается иллюзия, что вместе с темой пространства, вообще, раскрывается и своеобразие городского пространства, но на деле - это лишь нечастые упоминания, высказанные по ходу исследования другой проблемы. В настоящее время проблеме «городского текста» писателя не посвящено ни одной литературоведческой работы, за исключением монографии Ю. Левинга «Вокзал — Гараж — Ангар. Владимир Набоков и поэтика русского урбанизма»62. В ней автор сосредоточен на рассмотрении механических объектов (поездов, автомобилей, самолетов), присутствующих в городском пространстве поэтических и прозаических произведений писателя.

По причине отсутствия на данный момент в литературоведении работы, максимально полно и адекватно рассматривающей вопросы и

И.С. У духанов, И. Паперно А. Млечко, B.JI. Гусаков, Е. Pifer, P. Tarnrni, Е. Beajour, M. Naumann и др. Особый интерес представляет докторская диссертация Г.Ф. Рахимкуловой «Языковая игра в прозе Владимира Набокова: К проблеме игрового стиля» [Рахимкулова Г.Ф. Языковая игра в прозе Владимира Набокова: К проблеме игрового епшя: Дис. д-ра филол. наук. - М., 2005], а также ее совместная работа с известным набоковедом А.М. Люксембургом «Мастер игры Вивиан Ван Бок. Magister ludi Vivian Van Bock» [Люксембург AM., Рахимкулова Г.Ф. Мастер игры Вивиан Ван Бок. Magister ludi Vivian Van Bock. (Игра слов в прозе В.Набокова в свете теории каламбура). - Ростов-на-Дону, 1996], посвященная игровой поэтике писателя. Эти работы затрагивают вопросы в том числе и языковой игры в «тексте города». 62 ЛевингЮ. Вокзал - Гараж - Ангар. Владимир Набоков и поэтика русского урбанизма. — СПб., 2004.

15 проблемы, связанные с «городским текстом» русских романов В. Набокова, данное исследование является актуальным.

Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что данная работа представляет собой первое систематическое исследование «городского текста» романов В. Набокова 1920-1930-х годов.

Объектом исследования являются романы В. Набокова 1920-1930-х годов, предмет исследования - «городской текст» в упомянутых романах.

Цель исследования: изучить пространство города в романах В. Набокова 1920-1930-х годов и выявить особенности «городского текста» писателя. Цель работы предполагает решение следующих задач: рассмотреть принципы построения городского пространства романов В. Набокова 1920-1930-х годов и определить его составляющие; проанализировать инвариантные компоненты и мифопоэтические ресурсы «городского текста» в романах писателя русского периода творчества; исследовать динамические и ритмические аспекты городского пространства, его хромо- и звукосемантические особенности; раскрыть роль и место человека в художественном пространстве города в романах В. Набокова; определить принципы взаимодействия героев и городского пространства в романах писателя; выявить круг экзистенциальных проблем и варианты их решения в рамках набоковского «городского текста».

Материалом исследования являются романы В. Набокова, созданные в период 1920-1930-х годов («Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Защита Лужина» (1930), «Подвиг» (1932), «Камера обскура» (1933), «Отчаяние» (1936), «Приглашение на казнь» (1938), «Дар» (19371938)), некоторые рассказы и стихотворения, произведения американского периода творчества.

Помимо художественных произведений писателя к анализу привлечены его литературоведческие статьи и исследования («Лекции по русской литературе», «Лекции по зарубежной литературе» и др.), эссе и критические заметки. Кроме того, в тексте диссертации используются цитаты из многочисленных интервью В. Набокова, а также приводятся отрывки из автобиографии («Другие берега»).

Произведения В. Набокова цитируются по «Собранию сочинений русского периода в пяти томах» и «Собранию сочинений американского периода в пяти томах»64. Произведения и интервью В. Набокова, не включенные в Собрание сочинений, цитируются по различным сборникам его текстов.

Методологической основой данной работы является описательно-аналитический метод и комплексный подход к явлениям литературного творчества. В работе также используется метод интертекстуального анализа и сравнительно-исторический метод, при помощи которых отражается взаимосвязь творчества В. Набокова с литературным процессом России и Западной Европы.

Положения, выносимые на защиту:

Городской текст» В. Набокова является одним из вариантов персональной реализации «городского текста» русской литературы. Структура, лежащая в его основе, осмысливается как взаимодействие российского (петербургского) и европейского (берлинского) пластов культуры.

Городское пространство романов В. Набокова - многомерная реальность, которую необходимо рассматривать с нескольких позиций: с внутренней (выделение и характеристика основных составляющих городского пространства), внешней (видение пространства человеком) и в

63 Набоков В.В. Русский период. Собрание сочинений в 5 томах. - СПб.: «Симпозиум», 2000 - 2002.

64 Набоков В.В. Американский период. Собрание сочинений в 5 томах - СПб.: «Симпозиум», 2000-2002. динамике (совмещение внутреннего и внешнего взгляда на пространство с учетом изменений как самого пространства, так и его видения героями);

Пространство города у В. Набокова находится в рамках своеобразной пространственно-временной системы писателя, характеризующейся полиреальностью и нелинейностью временного движения. Взаимодействие инвариантных компонентов городского пространства и его мифопоэтических ресурсов формирует целостную систему города, функционирующую в рамках единого метаромана.

Личность человека в «городском тексте» В. Набокова играет определяющую роль, так как сквозь призму человеческого сознания происходит образное воплощение городского пространства, которое субъективно и сиюминутно и зависит от настроения героя в определенный момент времени.

Город В. Набокова - открытая к взаимодействию и пополнению новой информацией структура. «Городской текст» романов 1920-1930-х годов представляет собой продукт общения между человеком и городом, нашедший отражение в разнообразных знаковых и языковых средствах.

Городское пространство русских романов 1920-1930-х годов активно взаимодействует с героями и оказывает соответствующее влияние на их жизнь, судьбу, мировоззрение. В. Набоков ставит героев в ситуации узничества, обмана, смерти и исследует их экзистенциальный смысл.

Теоретическая значимость работы определяется проведенным исследованием «городского текста» В. Набокова в романах 1920-1930-х годов и выявлением его особенностей.

Научно-практическая ценность исследования заключается в возможности использования материалов диссертации для дальнейшего изучения творчества В. Набокова и современной урбанистики в целом. Результаты исследования могут быть привлечены для преподавания курса литературы русского зарубежья в вузах и среднеспециальных учебных заведениях.

Апробация. Основные положения диссертации были представлены на следующих конференциях: на конференции «Научно-исследовательская работа студентов и проблемы столичного образования» (Москва, МГПУ, 2002), на II Межвузовской научно-практической конференции молодых ученых-филологов (Москва, МГПУ, 2003), на IX Международных Виноградовских чтениях (Москва, МГПУ, 2005), на V и VI Всероссийских конференциях молодых ученых «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва, Mill У, 2006-2007), на Ш Международной научно-методической конференции «Литература в контексте современности» (Челябинск, ЧГПУ, 2007). Статья «Восприятие пространства Берлина героями прозы В. Набокова 20-30-х гг.» опубликована в научном журнале «Вестник Поморского университета» (№3. 2007. Серия «Гуманитарные и социальные науки»), входящем в перечень журналов, рекомендованных ВАК.

Структура работы: диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Городской текст" русских романов В. Набокова 1920-1930-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате рассмотрения русских романов В. Набокова 1920-1930-х годов была получена возможность представить многоплановую структуру «городского текста» писателя. Изучению подлежали внутренняя (инвариантные компоненты городского пространства), внешняя (видение города человеком) и динамическая стороны городского пространства в романах писателя.

Проведенные в ходе исследования наблюдения позволяют сделать вывод о крайней субъективности изображения, полной зависимости облика города в романах В. Набокова от эмоционального, физического и психологического состояния героев.

Основные герои романов 1920-1930-х годов - русские эмигранты. Они, как правило, и формируют общий облик города, который складывается на страницах произведений В. Набокова. Город в русских романах писателя можно назвать единым метагородом. Этот метагород представляет собой взаимодействие российского (петербургского) и европейского (берлинского) пластов культуры. Собирательный облик города дополняют черты других городов (Лондона, Праги, Парижа, провинциальных европейских городов), которые возникают в виде воспоминаний и в воображении героев. Если русским эмигрантам Берлин часто представляется мрачным городом, в котором можно жить и не соприкасаться с местной культурой, то в глазах берлинцев их родной город обладает историей, традициями и мифологией.

Сквозь пространство города почти в каждом романе В. Набокова сквозит образ города-двойника с преимущественно инфернальными физическими и этическими законами. Инореальная проекция города оказывает ощутимое влияние как на сам город, так и на психологическое состояние персонажей.

Пространство города подвижно и изменчиво. Время суток, время года, погодные условия - все это делает город динамичным, заставляет существовать в определенном ритме и выглядеть каждую секунду по-разному. При этом негативное или позитивное восприятие всех этих изменений зависит только от героя, который наблюдает и фиксирует их.

Технические новшества вроде автомобиля, поезда, различных электрических приборов и сам электрический ток в большом количестве присутствуют на страницах произведений писателя. Безусловно, изобилие таких предметов связано, во-первых, с его любовью к «поэтике вещи», во-вторых, с возможностью при их помощи осуществлять взаимодействие между реальным и инореальным пространством. Метафоричность и одушевленность этих предметов делает их органичной частью городского пространства.

Городской текст» В. Набокова - подвижная и открытая структура, существующая за счет взаимодействия с человеком. Город способен фиксировать моменты истории страны и истории горожан при помощи особого рода знаков. Этот своеобразный текст города, появляющийся на вывесках, объявлениях, рекламах и т.д., героям необходимо правильно считывать и понимать, чтобы гармонично существовать в городском пространстве.

В свою очередь городское пространство способно оказывать значительное влияние на жизнь и судьбу героев, что проявляется в возникновении экзистенциальных проблем, с которыми им приходится сталкиваться. В романном «обмане» В. Набокова непосредственное участие принимает город, предстающий перед персонажами выморочным, иллюзорно мерцающим, заманивающим их, толкающим их на неправедные поступки, оканчивающиеся глубочайшим разочарованием, тотальной несвободой и возможной смертью.

Но несмотря на очевидные негативные процессы, происходящие в городском пространстве русских романов В. Набокова, в целом город повернут лицом к героям, он находится с ними в непрерывном общении и именно они сами, в первую очередь, оказывают влияние на него и формируют его облик.

Направления изучения «городского текста» В. Набокова, намеченные в данной работе, нашли отражение и в американском прозаическом творчестве писателя. После переезда в Америку писатель заново начал «творить» пространство своих произведений. Он создавал городские пространства Америки в таких романах как «Пнин» и «Лолита».

Можно утверждать, что он не выдумывал, а скорее продолжал уже созданную ранее пространственно-временную систему на новую почву. В его американской прозе можно найти отчетливые параллели, ведущие свое начало из русских романов писателя.

Восприятие городского пространства в американских романах В. Набокова продолжало быть зависимым от субъективного мнения отдельного героя. Так, в романе «Под знаком незаконнорожденных» профессор Круг воспринимает Падукград городом снов и создает его образ в соответствии с собственной моделью, сложившейся под давлением трагических обстоятельств. В романе «Бледное пламя» возникает субъективный образ сверкающей шумной Ниццы и Нью-Йорка, который пробуждает героев по утрам «шумом и ревом».

Пространство создаваемых Набоковым городов в американских романах наполнено «бедламом реклам», разнообразной техникой («поющей мебелью», «все лучшими и лучшими видео», «приспособлением для автоматического набора телефонных номеров» и т.д.) и транспортом («тщедушными и душными автобусами»), который, как и раньше, несет в себе смертельную опасность. В романе «Пнин» главный герой с трудом водит автомобиль, попадая в аварийные ситуации, в «Лолите» под колесами машины погибает мать Лолиты и т.п.

Герои романов В. Набокова американского периода психологически близки героям его русских романов: если последние не могли найти себе места на чужбине, то герои-американцы, часто имеющие русские корни, не могут найти своего места в жизни, что приводит их к необходимости решения экзистенциальных проблем, поиска смысла жизни и так называемого «дома». В русских романах домами становились съемные комнаты, в американских романах особое значение приобретают отели как временное пристанище героев. В этих временных жилищах часто разворачиваются важнейшие сюжеты произведений В. Набокова американского период творчества.

Изучение «городского текста» в творчестве В. Набокова имеет большие перспективы. Необходимо рассмотреть «городской текст» американских произведений писателя и сравнить его с русскими романами, более детально изучить каждый из отмеченных аспектов «городского текста» (пространственных, психологических, экзистенциальных и др.), сравнить «городской текст» В. Набокова с персональными «городскими текстами» русских и зарубежных писателей. Таким образом, можно утверждать, что эта тема в творчестве В. Набокова получит обширные возможности для исследования.