автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Государственная политика России, СССР и Российской Федерации по отношению к Памиру

Полный текст автореферата диссертации по теме "Государственная политика России, СССР и Российской Федерации по отношению к Памиру"

На правах рукописи

Терехов Виктор Петрович

Государственная политика России, СССР Российской Федерации по отношению к Памиру (вторая половина XIX - начало XXI в.)

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

1 О НОЯ 2011

АВТОРЕФЕРАТ

. диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва-2011

Г

/

4859136

Работа выполнена на кафедре гуманитарный университет»

истории ННОУ ВПО «Московский

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации Королев Анатолий Акимович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Трепавлов Вадим Винцерович

кандидат исторических наук Соловьева Любовь Тимофеевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский

государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова»

Защита диссертации состоится «01» декабря 2011г. в 16.30 час. на заседании диссертационного совета Д 521.004.01 при ННОУ ВПО «Московский гуманитарный университет» по адресу: 111395, Москва, ул. Юности, 5/1, корп. 3, ауд. 511.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ННОУ ВПО «Московский гуманитарный университет».

Автореферат разослан « » октября 2011г.

Ученый секретарь /ууэ/'s'

диссертационного совета Мацуев А.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Изучение проблем внешней и внутренней политики царской России, СССР и Российской Федерации в отношении Памира как социокультурного региона обусловлено как потребностями исторической науки, так и запросами социальной практики, необходимостью осмыслить исторический опыт и учесть его в современных условиях.

Научная значимость избранной темы заключается в том, что изучение истории и освоения Памира дает уникальную возможность проанализировать, как в зависимости от смены общественно-политического строя менялась политика государства к одной и той же периферийной, но важной с военно-стратегической и геополитической точек зрения территории.

История изучения Памира императорской Россией ведет свое начало к середине XIX в., когда между нею и Британией развернулась борьба за сферы влияния и рынки сбыта в глубинных районах Евразийского континента, известная в зарубежной литературе под названием «Большая игра»'. Памирские княжества ввиду своей историко-географической неизученности и политической незащищенности оказались в эпицентре соперничества великих держав - Российской и Британской империй, а также Афганистана и Китая, закончившегося в итоге их добровольным вхождением в состав Российской империи.

История борьбы за Памир позволяет по-новому взглянуть на дискуссионную в отечественной исторической науке проблему присоединения Средней Азии к России и не рассматривать этот процесс только как колониальное завоевание, приведшее к негативным последствиям для среднеазиатских народов, а царскую Россию - как империю, эксплуатировавшую свои национальные окраины, что деформировало их развитие и привело к историческому отставанию ныне суверенных государств - республик бывшего СССР.

Памирский район, преобразованный в 1925 г. в Горно-Бадахшанскую автономную область Таджикской ССР, в советский период проделал благодаря государственной помощи значительные трансформации в социальной сфере, культуре, образовании, здравоохранении, науке и т.д. Анализ этих преобразований дает возможность показать, что внутренняя политика Советского государства, несмотря на имевшиеся негативные особенности, оказала прогрессивное влияние на социокультурное развитие ранее отсталых национальных окраин России.

1 Термин «Большая игра» (англ. The Great Came) использовался при характеристике имериалистического соперничества между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии (1813-1907). См.: Morgan G. Anglo-Russian Rivalry in Central Asia: 1810-1895. L., 1981. P. 15-16; Сергеев Е.Ю. «Большая игра» в российско-британских отношениях второй половины XIX - начала XX века: новый взгляд // Российская история. 2011. № 5. С. 4.

С распадом СССР и вхождением Памира в состав независимого государства Республика Таджикистан, как и в советский период, в качестве автономии, этот регион продолжает, но уже в новом качестве, находиться в сфере внешнеполитических интересов Российской Федерации. В настоящее время на пространстве Центральной Азии, как и полтора века назад, разворачивается так называемая Новая Большая игра, одним из объектов влияния в которой остается Памир. Среди новых субъектов действия - США, Иран и Япония. В связи этим перед Россией встает задача активного отстаивания своих государственных и национальных интересов в регионе. И это делает избранную тему актуальной не только с научной точки зрения, но и в прикладном плане - для выработки стратегии поведения соответствующих государственных органов (МИД, федеральных пограничной и таможенной служб, службы по контролю за оборотом наркотиков и др.) в отношении Памира, соседствующего, с одной стороны, с Афганистаном - очагом нестабильности на Среднем Востоке, а с другой - с Китаем, который проявляет значительный внешнеполитический и экономический интерес к памирской территории.

В этой связи представляется важной научной проблемой осмысление полуторавекового опыта осуществления мероприятий политического, экономического, социокультурного и этнического характера Россией, СССР, Российской Федерацией в отношении Памира в переломные моменты истории. Исследование актуально и в связи с выбором вектора развития экономических, социальных, политических и культурных связей в XXI столетии, которое несет с собой множество вызовов России.

Объектом исследования является политика императорской России, Советского Союза и Российской Федерации по отношению к Памиру, соответственно, в дореволюционный, советский и постсоветский периоды истории Отечества.

Предмет исследования - основные направления политики России в отношении Памира со второй половины XIX в. до настоящего времени в связи с внешне- и внутриполитическими целями.

Историография. Монографических работ по рассматриваемой теме не имеется. Отдельные ее аспекты нашли отражение в ряде монографий и статей отечественных и зарубежных исследователей. При этом степень разработанности и полноты освещения тех или иных вопросов, связанных с политикой России в отношении Памира, существенно различается.

Практически не освещена борьба царской России за этот регион в период Большой игры в работах русских дореволюционных историков, которые не употребляют и сам этот термин2. Связано это с тем, что так называемый Памирский вопрос получил свое окончательное решение лишь в конце XIX столетия, а потому до Октябрьской революции 1917 г. не мог быть

2 См.: Бокиев О.Б. Вопросы присоединения территории Таджикистана к России в русской дореволюционной исторической литературе // Программа и тезисы докладов Ташкентского государственного университета им. В.И. Ленина. Душанбе, 1970.

всесторонне проанализирован отечественными учеными. К тому же вопросы внешней политики царского самодержавия освещались дореволюционными историками меньше, чем внутриполитические, как указывал H.A. Халфин, по причине ограниченного доступа к секретным документальным материалам в государственных архивах3. Этот регион, как составная часть Кокандского и Бухарского княжеств, рассматривался лишь в общем контексте англорусских отношений в Центральной Азии4.

Вместе с тем российская сторона Большой игры имеет существенное значение, о чем свидетельствует документальный материал в сочинениях непосредственных ее участников, главным образом офицеров российского Генерального штаба5. Все они не претендуют на обобщение и касаются прежде всего военно-разведывательной деятельности на Памире -исследования путей сообщения, характеристики географической обстановки, выяснения отношения местного населения к русским, англичанам и афганцам. Сведения о религии памирцев, их языках и обычаях, которые учитывались военным и дипломатическим ведомствами России, собирали гражданские специалисты разных специальностей, например, геолог Д.Л. Иванов, этнографы-лингвисты A.A. Бобринский, М.С. Андреев и др.6

О политике Российской империи в Центральной Азии в целом и на Памире в частности писали британские участники Большой игры, государственные деятели, ученые-востоковеды. В их работах отмечались

3 Халфин H.A. Политика России в Средней Азии (1857-1868). М., 1960. С. 4.

4 См.: Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. С картами и планами. Т. 1-3. СПб., 1906; Он же. Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1875; Он же. Россия и Англия в борьбе за рынки в Центральной Азии. СПб., 1876; Мартене Ф.Ф. Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1880; Ветоков М.И. Поступательное движение России в Средней Азии // Сборник государственных знаний. Т. 3. СПб., 1877; Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. СПб., 1909 и др.

5 См.: Громбчевский Б.Л. Современное положение Памирских ханств и пограничной линии с Кашмиром (Военно-политический очерк). Новый Маргелан, 1891; Зайченко [З.И.], Генерального штаба капитан. Очерк возникновения, последовательного развития и современного положения Памирского вопроса. Ташкент, 1903; Костенко Л.Ф. Военно-научная экспедиция на Алай и Памир // Военный сб. СПб., 1877. № 4; Путята, Генерального штаба капитан. Очерк экспедиции в Памир, Сарыкол, Вахан и Шугнан 1883 г. // Сб. географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. 10. СПб., 1884; Серебренников Г.А. Туркестанский край: Сб. материалов для истории его завоевания. Т. 19. Ташкент, 1914; Т. 20. Ташкент, 1915; Тагеев Б.Л. Памирские походы 1892-1895 гг. Десятилетие присоединения Памира к России. Варшава, 1902 и др.

6 См.: Иванов Д.Л. Путешествие на Памир // Изв. РГО. Т. XX. Вып. 3. СПб., 1884; Бобринский A.A. Секта Исмаилья в русских и бухарских пределах Средней Азии. Географическое распространение и организация. М., 1902; Андреев М.С., Половцев A.A. Материалы по этнографии иранских племен Средней Азии (Ишкашим и Вахан) // Сб. Музея по антропологии и этнографии при Императорской Академии Наук. Т. 1. Вып. IX. СПб., 1911 и др.

стремление России к расширению своих территориальных владений и готовность напасть на британскую Индию7.

В советский период внешнеполитическим и экономическим причинам

завоевания Россией среднеазиатских ханств посвящены работы

H.A. Халфина8, однако в них не отражены конкретные политические шаги

Российской империи на Памире. Эту проблему детально рассмотрел

Б.И. Искандаров9. На основе частично открытых архивных материалов он дал

обстоятельный анализ российской политики на Памире, показав, в частности,

как готовилось русско-британское соглашение 1872-1873 гг. и как

оперативно отреагировало российское правительство (поход отряда

полковника Ионова) на вторжение в 1891-1892 гг. китайских вооруженных

отрядов на территорию Памира, находившуюся в зоне русского влияния. В

той или иной степени вопрос о месте этого региона во внешней политике

России нашел освещение в других трудах Б.И. Искандарова, которые

ю

считаются классическими в памироведении .

О политике России на Памире писали также О.Б. Бокиев и JI.H. Харюков", на работы которых значительное влияние оказали жесткие идеологические рамки, в которых функционировала советская историческая наука.

Среди современных исследований, касающихся политики России на Памире, следует отметить фундаментальный труд A.B. Постникова12. Представляет интерес то, что автор на основе большого массива документов отечественных и зарубежных архивов и обстоятельного анализа англороссийской борьбы за Памир делает заключение, что Российская империя, решая Памирский вопрос, исходила, как и ее соперница Британия, из политических соображений и не принимала во внимание интересы памирских народов в ходе так называемого Памирского разграничения 1895 г. Районы их расселения оказались рассечены государственной границей

7 См.: Rawlinson, Sir Henry С. England and Russia in the East: A series of Papers on the Political and Geographical Condition of Central Asia. L., 1875; Younghusband, Col. Sir Francis Edward. India and Tibet. L., 1910; Curzon Hon. George Nathaniel. Russia in Central Asia in 1889 and the Anglo-Russian Question. L., 1889 и др.

8 См.: Халфин Н.А. Указ. соч.; Он же. Присоединение Средней Азии к России (60-90-е гг. XIX в.). М., 1965.

9 См.: Искандаров Б.И. Изучение Памира в связи с историей сопредельных стран во второй половине XIX в. // Изв. АН Таджикской ССР. Отд. общественных наук. 1966. № 4(46). С. 28-39.

10 См.: Искандаров Б.И. Англо-русское разграничение 1872-1873 гг. // Вопросы истории Таджикистана. Сталинабад, 1961; Он же. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. Ч. 1. Душанбе, 1962; Он же. Социально-экономические и политические аспекты истории памирских княжеств. Душанбе, 1983 и др.

" См.: Бокиев О.Б. Завоевание и присоединение Северного Таджикистана, Памира и горного Бадахшана к России. Душанбе, 1994; Харюков JI.H. Англо-русское соперничество в Центральной Азии и исмаилизм. М., 1995.

12 Постников А.В. Схватка на «Крыше Мира»: Политики, разведчики, географы в борьбе за Памир в XIX веке / Общ. ред. и предисл. акад. B.C. Мясникова. М., 2005.

между Афганистаном, находившимся в зоне влияния Британии, и Бухарским эмиратом, бывшим в вассальной зависимости от России.

В современной западной историографии политические шаги России на Памире в контексте Большой игры рассматриваются в трудах Г. Моргана, П. Хопкирка и О.Э. Клабба13. Последний подробно анализирует вопрос о том, как Россия решала пограничный спор из-за памирских территорий с Китаем. Представляет интерес работа профессора Гамбургского университета Ф. Блисса, который, анализируя англо-русское противоборство, приходит к выводу о том, что присоединение Памира к Российской империи имело характер оккупации14.

Развитию Горно-Бадахшанской автономной области в составе СССР посвящены работы, написанные на основе марксистско-ленинской методологии. Большинство из них посвящены установлению Советской власти на Памире, организации революционных комитетов и Советов, возникновению и развитию партийной организации ГБАО. По словам P.M. Масова, отсутствие промышленных предприятий и малочисленность рабочего класса были главной причиной слабой разработки этих вопросов и историографии Советского Бадахшана15. Сравнительно шире изучена история аграрных преобразований Горного Бадахшана, тем не менее первые советские мероприятия в этой сфере, до процесса коллективизации, оказались неисследованными.

Причиной слабой освещенности довоенных социально-экономических преобразований в автономной области была скудная источниковедческая база; исследования основывались главным образом на воспоминаниях и немногочисленных архивных документах. Не стала предметом специального изучения и история проведения коллективизации в ГБАО. Несколько статей посвящены развитию народного образования, здравоохранения и культурному строительству в области16.

К началу 1980-х гг. на основе документального материала была создана единственная в автономной области коллективная работа, посвященная истории Советского Бадахшана17. В ней нашли отражение вопросы

13 Morgan G. Op. cit. L., 1981; Хопкирк П. Большая игра против России: Азиатский синдром / Пер. с англ. М., 2004; Clubb O.E. China and Russia: The Great Game. N.Y.; L., 1971 и др.

14 См.: Bliss F. Social and Economic Change in the Pamirs (Gorno-Badakhshan, Tajikistan). L.; N.Y., 2006 (раздел «The Great Game and the Russian occupation of the Pamirs». P. 67-75).

15 Масов P.M. Историография Советского Бадахшана // Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе, 1981. С. 26.

16 См.: Давлатеров Д. Развитие народного образования на Памире в годы завершения строительства социализма (1946-1958) И Изв. АН Таджикской ССР. Отд. обществ, наук. 1976. № 1; Мирзобеков М.М. История развития здравоохранения Советского Памира // Здравоохранение Таджикистана. 1977. № 3; Назаршоев М.Н. Культурное строительство в ГБАО за годы восьмой пятилетки (1968-1970) // Сб. статей по истории Советского Таджикистана. Душанбе, 1978 и др.

17 См.: Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе, 1981.

политического, экономического и социокультурного развития области за 60-летний период Советской власти.

Наибольший вклад в историографию Памира в советский период внес М.Н. Назаршоев, именем которого назван единственный в ГБАО Хорогский государственный университет. Его работы, ограниченные жесткими идеологическими рамками, дают, тем не менее, фактический материал и показывают, как развивалась ГБАО в рамках советского государства. Как и в других исследованиях того времени, в трудах Назаршоева затушевывались трудности, с которыми сталкивалась область во взаимоотношениях с республиканскими (душанбинскими) властями, не отражены предпосылки экономического кризиса, разразившегося после распада СССР. В труде Т.С. Каландарова подчеркивается, что за годы Советской власти в области не удалось создать полноценное производство, основанное на использовании местной сырьевой базы, а также развить самообеспечивающееся сельское хозяйство.

Единственной работой западноевропейских авторов, в которой нашли освещение проблемы советского периода истории ГБАО, а также рассмотрены некоторые вопросы демографии, антропологии и этнологии памирских народов, является труд уже упоминавшегося Ф. Блисса.

Ни в отечественной, ни в зарубежной историографии нет работ, посвященных политике Российской Федерации в отношении Памира. Имеющиеся в научном обороте исследования касаются взаимоотношений с Республикой Таджикистан в целом, без акцентирования внимания на регионах. Между тем ГБАО - единственная автономия в составе Республики Таджикистан, население которой значительно отличается от таджиков в языковом, религиозном и этническом плане и исторически тяготеет к России.

Цель исследования состоит в том, чтобы на основе использования разнообразных, в том числе впервые вводимых в научный оборот документов, проанализировать основные этапы в политике царской России, СССР и РФ в отношении Памира; дать объективную оценку процессам и тенденциям во внутренней и внешней политике, которые связаны с этим историко-культурным регионом в середине XIX - начале XXI в.

Поставленная цель реализуется посредством следующих исследовательских задач:

- исследовать генезис и эволюцию политики императорской России в отношении Памира в период Большой игры;

- показать в исторической динамике реализацию заключенных международных договоров и соглашений, которые подписывало российское правительство по Памирскому вопросу с Великобританией, Афганистаном и Китаем в конце XIX - начале XX в.;

- раскрыть характер политики российских властей после добровольного вхождения Памира в состав Российской империи;

18 Каландаров Т.С. Шугнанцы: историко-этнографическое исследование. М., 2004.

6

- исследовать роль Советского государства в процессах экономического, политического и социокультурного развития ГБАО в предвоенный и послевоенный периоды до распада СССР;

- выявить основные направления во внешней политике Российской Федерации в отношении Таджикистана и Памира, направленные на защиту ее национальной (государственной) безопасности.

Источниковая база исследования. Для решения поставленной цели и задач автором привлечен массив архивных и опубликованных источников. Благодаря предпринятому эвристическому подходу, ориентированному на поиск научно обоснованных исторических фактов и документов, последние были выявлены в российских государственных архивохранилищах и архивах научных учреждений.

В фондах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) -«Политическое агентство в Бухаре. 1907-1917», «Среднеазиатский стол "А" 1828-1917», «Среднеазиатский стол "Б" 1873-1917», «Донесения политического агентства в Бухаре», «Азиатский департамент. 1813-1917», «СПб Главный архив П-8» - отложились документы (докладные записки, переписка, отчеты и др.), которые имеют отношение к внешней политике России второй половины XIX - начала XX в. в Средней Азии и связаны с 1) решением Памирского вопроса в период Большой игры, 2) экспедициями русских путешественников в Горный Бадахшан, 3) работой политических агентов в Бухаре, 4) разведывательной деятельностью дипломатических сотрудников, 5) взаимоотношениями между дипломатическим и военным ведомствами по проведению согласованной линии в отношении памирских княжеств.

В ходе анализа роли военного министерства Российской империи в решении Памирского вопроса автором привлечены документы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) (фонды «Штаб Туркестанского военного округа», «Сменный Памирский отряд. 1893-1917», «Мургабский отряд. 1885-1886», «Азиатская часть Главного штаба: Департамент Генерального штаба»). Это 1) переписка между Главным штабом и представительствами Министерства иностранных дел в Центральной Азии, в том числе в Бухаре, Кашгаре и др., 2) донесения разведчиков и дипломатических работников о военно-политическом и внутриполитическом положении в Афганистане и на Памире и соседних с ними районах, 3) рапорты начальников Памирского и Мургабского пограничных отрядов, находившихся в восточной и западной частях региона, 4) межведомственная переписка, связанная с наблюдением за иностранными путешественниками по Средней Азии, 5) отчеты о полевых и рекогносцировочных поездках офицеров Генштаба по Памиру и другим близлежащим районам с приложенными картами и схемами, 6) военно-статистические описания приграничных с Россией регионов, в том числе Горного Бадахшана, 7) военно-географические обзоры Памира, 8) инструкции Генштаба офицерам-разведчикам, начальникам Памирского

отряда и Ишкашимского поста, 9) отчеты об экспедициях в припамирские районы.

Выявленные источники позволяют проанализировать: а) какие приоритеты ставило руководство Туркестанского военного округа, в который входила территория Памира, в военно-научном изучении этого пограничного региона, б) кто из военных специалистов исследовал регион и с какой целью, в) как функционировали Памирский отряд, Мургабский и Ишкашимский пограничные посты, г) какие организационные и тактические изменения происходили в действиях Штаба Туркестанского военного в период с конца 1870-х гг. до 1917 г.

Для исследования истории и этнографии народов Памира русскими гражданскими специалистами были привлечены документы Архива Института этнологии и антропологии РАН (Коллекция Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии), некоторые из которых до сих пор не были опубликованы и впервые введены в научный оборот.

В Фотоархиве Института этнологии и антропологии изучены и частично атрибутированы ценные фотоснимки со стеклянных фотопластин-негативов, привезенных из первой (1895 г.) и второй (1898 г.) экспедиций графа A.A. Бобринского. Они свидетельствуют о том, в каких условиях приходилось работать российским военным и гражданским специалистам в период Большой игры, собирая сведения, необходимые для дипломатического и военного ведомств России.

О социокультурном развитии Горно-Бадахшанской автономной области в советский период (195 0-1970-е гг.) дают представление материалы фонда «Отчеты о работе экспедиций и отрядов» указанного выше Архива Института этнологии и антропологии РАН. Особое значение имеют материалы Памирского отряда Среднеазиатской экспедиции, обследовавшего Западный Памир в 1964, 1966-1967 гг. Они позволяют установить, какие конкретные мероприятия политического, социально-экономического и этнического характера проводило советское государство в автономной области в послевоенный период.

Материалы фондов Архива Российской академии наук («Музей антропологии и этнографии», «Комиссия по изучению племенного состава населения СССР», «Комиссия экспедиционных исследований», «Русский комитет по изучению Средней Азии и Восточной Азии», личные фонды членов Академии С.И. Коржинского, В.В. Бартольда, К.Г. Залемана, А.Н. Северцова), а именно отчеты, постановления, резолюции, тексты рукописей, межведомственная переписка и др., позволяют проследить деятельность ряда научных организаций и ученых разных специальностей, направленную на изучение Средней Азии и Памирского региона в дореволюционный и советский периоды истории.

С той же целью использованы личные фонды Санкт-Петербургского филиала архива Российской академии наук (А.П. Федченко, O.A. Федченко, Б.А. Федченко, К.Г. Залеман, Э.Л. Регель); Научно-исследовательского

8

отдела рукописей Российской государственной библиотеки (М.И. Венюков, Г.Е. Щуровский, А.П. Федчснко, O.A. Федченко, Н.В. Богоявленский).

Большое значение для изучения природных богатств Памирского региона имеет коллекция минералов Минералогического музея им. А.Е. Ферсмана РАН (розовая шпинель, рубин, лазурит, кварц и др.), собранная на Памире советскими геологами в 1930-1980-е гг. Она позволяет автору диссертации сделать заключение о перспективности инвестирования Российской Федерацией горнодобывающего производства на Памире и развития экономических связей с этим регионом.

В диссертационном исследовании использованы материалы фондов Центрального исторического архива г. Москвы («Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии», «Московский императорский университет. 1712-1928», «Лазаревский институт восточных языков. 18141918»), которые позволяют дополнить имеющиеся в отечественной исторической науке о деятельности одного из важнейших научных обществ, внесших значительный вклад в освоение Памира, а именно Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, а также о тех выпускниках Московского университета и Лазаревского института, которые в дореволюционный период способствовали естественно-научному изучению Памира.

Одним из важных источников пополнения знаний о социокультурном развитии ГБАО в составе СССР являются личные и семейные архивы ученых, изучавших и изучающих Памир. В диссертационном исследовании использованы материалы из личных архивов академика Б.А. Литвинского, Л.Ф. Моногаровой, Икромиддина Мухитдинова, Т.С. Каландарова и др.

Большую группу составляют опубликованные источники. Для характеристики политики царской России в отношении Памира это прежде всего сборники документов19. Кроме того, военно-географические описания20, отчеты военных и ученых об их экспедициях на Памир и в прилегающие к нему страны, а также статистические материалы. Особая роль в статистическом описании этого региона принадлежит А.Ф. Костенко, подготовившему фундаментальный труд «Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа» (Т. 1-3. СПб., 1880).

19 См.: Россия. Министерство иностранных дел. Афганское разграничение, переговоры между Россией и Великобританией. 1872-1885 гг. СПб., 1886; Русско-китайские отношения 1689-1916 гг. Официальные документы. М., 1958; Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами. Т. 3-4. СПб., 1896; Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М., 1952 и др.

20 См.: Венюков М. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. СПб., 1878. Вып. 2; Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. V. СПб., 1883.

Немалое значение имеют материалы отраслевой периодики - «Вестник Русского географического общества», «Известия Русского географического общества», «Записки Русского географического общества», издававшиеся при Обществе любителей естествознания, антропологии и этнографии, «Землеведение», «Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии», а также такие периодические издания, как «Известия Туркестанского отдела Русского географического общества», «Записки Туркестанского отдела Императорского общества любителей естествознания, астрономии и этнографии».

Для изучения советского периода в диссертации нашли отражение материалы народно-хозяйственного значения, документы партийных и государственных органов, переписи населения и др.

Для анализа политики РФ в отношении Памира использованы в первую очередь «Концепция национальной безопасности Российской Федерации» (от 17 декабря 1997 г., № 1300 и от 10 января 2000 г., № 24), а также «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.» (от 12 мая 2009 г., № 537).

Одни из существенных видов источников в указанный период -законодательные акты Республики Таджикистан (Конституция, Конституционный закон о ГБАО, Закон о языке и др.), итоги первой в Таджикистане переписи населения.

Необходимо отметить, что большая часть источников была почерпнута автором из Интернет-ресурсов - на официальных сайтах российских, английских и таджикистанских информационных агентств. Некоторые аспекты, связанные с внешнеполитическими связями РФ и Таджикистана, а также современным политическим и экономическим положением ГБАО нашли отражение на страницах периодических изданий, таких как «Центральная Азия и Кавказ», «Международная жизнь», «Независимая газета» и др.

Хронологические рамки исследования - вторая половина XIX в. -первое десятилетие XXI в., т.е. период от начала освоения и изучения Памира, а также борьбы за него России, до времени развертывания в Центральной Азии Новой Большой игры, т.е. начала 2000-х гг., участницей которой является Российская Федерация.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Исходя из классификации основных методологических концепций, распространенных в отечественной науке, в качестве теоретической основы диссертационного исследования выбран цивилизационный подход. Теоретико-методологическую базу работы составили прежде всего принципы историзма, научной объективности и целостности.

Использованы системный подход и сравнительно-исторический метод, а кроме того применены системно-структурный метод и метод периодизации, методы ретроспективного и перспективного анализа исторических источников. В основу структуры разделов положен проблемно-хронологический принцип.

В работе представлена совокупность общенаучных и частнонаучных методов познания, а также анализ и синтез. Анализ помогает рассмотреть труды отдельных ученых, их содержание, основные концепции и выводы, сделанные в их работах. Синтез позволяет выявить общие тенденции в развитии истории Памира, увидеть целостную картину событий во всем ее многообразии.

Научная новизна исследования. Диссертация - первое комплексное исследование, посвященное политике Российской империи, СССР и Российской Федерации в отношении такого важного геостратегического региона мира, как Памир.

- Анализ использованных в работе материалов позволил на примере Памира по-новому оценить внешнюю политику Российской империи в Средней Азии во второй половине XIX в. и опровергнуть тезис о том, что процесс завоевания/присоединения этого региона имел негативные последствия для развития российских национальных окраин и их населения. Автор доказал, что Россия становилась гарантом стабильности в регионе, способствовала прекращению междоусобных, разорительных войн, ликвидации работорговли и развитию экономических и культурных связей.

- Реконструирована историческая картина борьбы России за Памир в ходе полувековой так называемой Большой игры в Центральной Азии на основе введения в научный оборот новых документов военного и дипломатического ведомств Российской империи.

- В результате проведенного анализа политики Советского государства в отношении Горно-Бадахшанской автономной области показано, что в советский период памирские народы в сравнении с родственными народами на территории Афганистана за короткий исторический срок ликвидировали экономическую и культурную отсталость и добились значительных успехов в социально-экономическом и культурном развитии.

- Впервые в отечественной историографии рассмотрена проблема Памира (ГБАО) с точки зрения внешнеполитических интересов Российской Федерации и предложена возможная модель поведения России как в двусторонних российско-таджикистанских отношениях, так и в отношении Памира, являющегося составной частью Республики Таджикистан.

- Проанализированы вызовы и опасности (риски) политического характера, ожидающие Российскую Федерацию в случае отказа от проведения активной внешней политики в Памирском регионе как важнейшем объекте геостратегического значения; приведены факты экспансионистского влияния на Памир со стороны Китая и Ирана.

Научно-практическая значимость работы. Исторические материалы, собранные и проанализированные в ходе исследования, а также отдельные выводы диссертации могут найти научное и практическое применение в вузовских курсах отечественной истории, а также в школьном курсе истории при изучении вопросов, связанных с борьбой между Англией и Россией в Средней Азии, присоединением среднеазиатских ханств к Российской империи.

Выводы и предложения, касающиеся национальной политики СССР применительно к Таджикистану и этнической истории народов Памира, могут быть использован Министерством внутренних дел и Федеральной миграционной службой России в текущей деятельности при идентификации приезжих из Республики Таджикистан и установлении их национальной принадлежности. Введенный в научный оборот фактический материал о постсоветском развитии Памира в составе Республики Таджикистан будет полезен дипломатическим сотрудникам в прогнозировании внешнеполитических мероприятий Российского государства во взаимоотношениях со странами Шанхайской организации сотрудничества. Кроме того, он может быть использован пограничными службами и Федеральной службой РФ по контролю за оборотом наркотиков.

Имеющиеся в исследовании данные по религии памирских народов -исмаилизму, как ответвлению от шиитского ислама, могут найти применение при подготовке религиоведческих работ.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях и монографическом исследовании. Отдельные аспекты работы представлены в виде докладов и выступлений на научных конференциях, «круглых столах», проведенных в Российской академии наук, Московском гуманитарном университете (конференции «Высшая школа для XXI века» 2008-2010 гг., «Групповая идентичность в истории и культуре: этнос, религия, социальный организм», 2011 г.).

Структура работы соответствует поставленным цели и задачам. Диссертация состоит из Введения, трех разделов, Заключения, Списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи работы, определяются объект и предмет, хронологические рамки, методология и принципы, а также новизна исследования, возможности его практического применения, дается характеристика источников и историографии темы.

В Разделе 1 «Памирский регион как объект политических интересов России во второй половине XIX - начале XX в.» дается периодизация политико-дипломатической борьбы за Памир в ходе так называемой Большой игры; прослеживается роль внешнеполитического и военного ведомств, а также научных организаций (Русское географическое общество, Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии и др.) в изучении территории этой горной страны, политического положения памирских княжеств, их границ с соседними Афганистаном и Китаем; анализируются процесс присоединения Памира к России и мероприятия государства по его укреплению как пограничного форпоста.

До середины XIX столетия из-за своей труднодоступное™ и изолированности Памир практически не был известен европейской науке. Сведения о нем исследователи черпали из немногочисленных арабских и

12

китайских источников. Первым европейцем, попавшим в этот регион только в XIII в., был венецианский купец Марко Поло, а затем англичанин Джон Вуд в 1838 г. После него в течение почти 30 лет сюда не проник ни один европейский путешественник.

Освоение Памира в самом широком смысле этого слова началось в результате развернувшегося в середине XIX в. соперничества Англии и России за контроль над Центральной Азией. Памирский регион занимал пограничное положение между сферами влияния Российской империи на севере и Британской - на юге и, таким образом, представлял собой важный геостратегический объект. Считалось, что тот, кто станет владеть им, тот будет иметь власть в Центральной Азии. Памирское военно-операционное направление (с юга - к границам Средней Азии и с севера - в направлении британской колонии Индии) рассматривалось Англией и Россией как перспективное, могущее принести большой результат и «оправдать те усилия, которые придется затратить на его преодоление»21.

Кроме великих держав участниками Большой игры, претендовавшими на Памирские земли, в частности на Ваханское и Шугнанское княжества, были окружавшие их соседние страны - прежде всего Китай и Афганистан, а также Коканд и Бухара. Пользуясь неясностью и неурегулированностью вопроса о территориальной принадлежности Памирских земель, они предъявляли на них так называемые «исторические права». Схватка на «Крыше мира», как иногда называют этот регион, стала кульминационным этапом Большой игры.

В 1847 г. между бухарским и афганским эмирами был заключен договор, по которому р. Амударья стала границей между их странами. При этом ни Шугнан, ни Вахан не входили в пределы территории афганского правителя. Позднее, в 1869-1872 гг., велись переговоры между Англией и Россией о нейтральной зоне между их владениями в Средней Азии. Российское правительство поддержало инициативу британского кабинета министров о «нейтральном поясе», неприкосновенном для обеих сторон и предотвращавшем их непосредственные контакты. Российская сторона подразумевала под нейтральным поясом Афганистан, однако англичане предложили считать такой зоной р. Амударью к югу от Бухары. Россию данное предложение не устраивало: владения Бухары находились по обе стороны от этой реки, и все они рассматривались как сфера влияния России.

Неопределенность границ в районе Афганистана и соседнего Памира оказывалась камнем преткновения в переговорах и создавала гипотетическую опасность военного столкновения в этом регионе двух мировых империй. Об этом свидетельствуют приводимая в диссертации переписка Штаба Туркестанского военного округа с Главным штабом о мерах на случай разрыва отношений с Англией22, депеши российского

21 Снесарев А.Е. Афганистан. М., 2002. С. 43.

22 РГВИА. Ф. 1396. Оп. 2. Д. 2195.

посольства в Лондоне по среднеазиатским делам23. Спорным оставался и вопрос о двух областях, расположенных на северо-востоке, - Вахане и Бадахшане. Россия не желала признавать их территорией Афганистана, Британия же, наоборот, настаивала на включении их во владения афганского эмира.

Таким образом, в эти годы на основе англо-русского договора формально решался вопрос об установлении мирных и дружественных отношений между Бухарой, которую поддерживала Россия, и Афганистаном, на стороне которого находилась Англия, и определении пограничной линии между этими странами. В действительности же обе европейские державы делили сферы влияния и стремились расширить свои владения за счет слабых народов.

Не желая осложнять отношения с Британией накануне похода на Хиву, Россия уступила и признала в 1873 г. принадлежность Вахана и Бадахшана афганскому эмиру. Вместе с тем она продолжала сохранять свободу действий в отношении стран нейтрального пояса, что выразилось в 1876 г. в присоединении к Российской империи Кокандского ханства, под юрисдикцией которого пребывало Шугнанское княжество с входившим в его состав Рушаном. С этого времени последнее de facto стало числиться за Россией, однако она, в условиях русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и нежелания обострять отношения с Англией, не решилась присоединить его, чем и воспользовались другие участники Большой игры.

Нарушение англо-русского договора о разграничении произошло в 1877-1878 гг., когда бухарский эмир вторгся в пределы Дарваза, включив в свои владения ту его часть, которая находилась на левом берегу Амударьи. В ответ афганский эмир с молчаливого согласия, а точнее, при поддержке англичан, захватил в 1883 г. Шугнан и Рушан. В итоге англо-русский договор 1872-1873 гг. был нарушен, поскольку эти княжества находились в зоне российского влияния.

Российская дипломатия, рассматривая захват Шугнана и Рушана как акт беззакония и нарушения условий указанного соглашения, надеялась на то, что Англия заставит афганского эмира вывести войска из аннексированных районов. Однако англичане рассматривали Шугнан и Рушан как часть Бадахшана, принадлежащего Афганистану, и предложили создать трехстороннюю комиссию (Великобритания, Россия, Афганистан) для делимитации границы. Россия в качестве условия создания ее потребовала вывести афганские войска из Шугнана и Рушана. Переговоры зашли в тупик, а оба памирских княжества до 1895 г. находились в оккупации. При этом они неоднократно выражали готовность перейти в подданство «белого царя»24.

23 Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ). Ф. 147 (Среднеазиатский стол). Оп. 485.1876-1894 гг.

24 Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА). Ф, 1396. Оп. 2. Д. 138. Переписка со штабом войск Ферганской обл. и Памирским отрядом о

В диссертации показано, что позиция российских военных и дипломатов в отношении Памира приходила в противоречие. Первые в лице Генерального штаба были убеждены в необходимости занятия этого важного для России региона, поскольку в противном случае Британия могла разделить его между Китаем и Афганистаном и в результате оказаться в близком соседстве от российских территорий Средней Азии, в частности от Ферганской области. Внешнеполитическое ведомство придерживалось более осторожной и осмотрительной политики, ссылаясь, с одной стороны, на отдаленность Русского Туркестана от памирских государственных образований, что затруднило бы их присоединение к России, а с другой - на нежелательность нарушать достигнутые с Англией договоренности.

В итоге памирским княжествам было отказано в принятии под покровительство России, как и в переходе в подданство бухарского эмира, поскольку это могло привести к столкновению между Бухарой и Афганистаном и осложнить российско-британские дипломатические отношения.

После установления русско-афганской границы, согласно Петербургскому протоколу 1887 г., и сложившегося в регионе status quo Россия решила не предпринимать каких-либо шагов относительно решения Памирского вопроса, которые могли бы нарушить фактическое положение25. В связи с этим нам не представляется убедительным мнение некоторых современных исследователей, что отклонение просьбы памирцев принять их в русское подданство в этой ситуации объективно укрепляло позиции англичан на Западном Памире, способствовало ослаблению влияния России в этом регионе и создавало угрозу безопасности для Туркестана26. Эта точка зрения совершенно очевидно отражает позицию российских военных, придерживавшихся в отношении Средней Азии в целом и Памира в частности принципа «ничего, кроме наступательного».

Ко всем прочему следует учитывать и тот факт, что в российском обществе в тот период наметилась тенденция к установлению в Азии лояльных отношений с Англией во имя «цивилизации и гуманности».

После того, как России удалось в 1894 г. договориться с Китаем относительно границы на Восточном Памире, англичане поспешили заручиться согласием русских на создание к северу от Гиндукуша буферной афганской территории - так называемого Ваханского коридора. Несмотря на

продвижении царских войск на Памир и о политическом положении в Афганистане и пограничных ханствах Шугнане, Рошане и Вахане. 1894-1895 гг.

25 Об этом свидетельствуют и архивные документы. См.: АВПРИ. Ф. 147 (Среднеазиатский стол). Оп. 485. Д. 887. По поводу отправления смешанной русско-английской комиссии для выполнения на месте постановлений подписанного в Петербурге 10/22 июля 1887 г. русским и английским уполномоченными протокола относительно северо-западной границы Афганистана. 1887 г.

26 Напр., см.: Каландаров Т.С. Шугнанцы: историко-этнографическое исследование. М., 2004. С. 71.

это, они продолжали поддерживать оккупацию Афганистаном Шугнана и Рушана, хотя он и согласился передать эти территории Бухаре, находившейся в вассальной зависимости от России.

Памирский вопрос был окончательно решен лишь в 1895 г., после подписания Британией и Россией соглашения «о разграничении сфер влияния в области Памиров»27, что имело важное политическое значение и положило начало окончанию Большой игры. Согласно этому документу, получившему в истории наименование Памирское разграничение, границей между Афганистаном и подчиненной России Бухарой была определена р. Пяндж. Левобережные части Рушана, Шугнана, Ишкашима и Вахана отходили к Афганистану, а правобережные были отданы под номинальное управление эмиру Бухарского ханства - вассалу России. Последняя добилась и вывода афганских войск с оккупированных памирских территорий на правом берегу Пянджа.

Вместе с тем Памирское разграничение, окончательные делимитация и демаркация линии границ в регионе были произведены со стороны как России, так и Англии на основе политического решения, без учета «исторических прав» соседних государств и реальных прав местного населения Памира. Последнее, составлявшее в течение многих веков единое целое, оказалось в прямом смысле разобщено границей, что в последующем значительно осложнило их экономическое, культурное и этническое развитие.

Перейдя юридически под власть бухарского эмира, памирское население правобережной части Пянджа, недовольное произволом и злоупотреблениями бухарских властей, в начале XX в. добровольно вошло в состав Российской империи. Это освобождало народы Памира от опасности вторжений со стороны Афганистана и Бухары, грабительских набегов правителей небольших соседних государств и междоусобных войн владетелей памирских княжеств. Объективно для малочисленных памирских этносов открывалась возможность свободного развития и преодоления экономической и культурной отсталости.

Русская администрация до революционнных событий 1917 г. активно занималась прокладкой дорог на Памире, устройством почтово-телеграфной связи, оказала посильную помощь местному населению в области просвещения и здравоохранения. В итоге с установлением власти России в регионе стало заметно оживление экономической жизни, преодоление его замкнутости и изолированности, а также рост общей культуры.

Таким образом, во второй половине XIX столетия Памир оказался в эпицентре противоборства крупнейших империй мира - Британской и Российской. Борьба последней за обладание им прошла несколько этапов, а кульминацией ее стали Памирское разграничение и добровольное вхождение

27 АВПР. Ф. 147 (Среднеазиатский стол). Оп. 485. Д. 890. Переговоры с Англией по вопросу о разграничении Памиров. Ч. VI. 1895 г.; Д. 891. Ч. VII. 1895 г.

16

памирских княжеств в состав России. Тем самым фактически был положен конец активной фазе Большой игры. Политика российского государства в Памирском пограничном регионе была направлена на укрепление его как южного подбрюшья империи и создание условий для успешной интеграции памирских народов в общероссийское культурное пространство.

В Разделе 2 «Место и роль Горно-Бадахшанской автономной области в системе Советского государства (1920-е годы -1991 г.)» рассматривается государственная политика на Памире в сфере экономики, культуры, социальных и национальных отношений, анализируются ее позитивные и негативные стороны, раскрываются причины, приведшие к кризисным явлениям в развитии автономной области накануне распада СССР.

Почти все важнейшие политические, социально-экономические и культурные мероприятия Советского государства имели на Памире значительную локальную специфику, которая была не схожа даже с той, которая имелась в других, равнинных районах Средней Азии.

С одной стороны, Памир был самой глубинной и высокогорной национальной окраиной Советской России, что затрудняло связи с ней, а с другой, из-за своего географического положения он являлся пограничной зоной, соседствующей с Центральной, Южной и Юго-Западной Азии, что придавало ему особое значение с геополитической и военной точки зрения.

Во всех других отношениях - демографическом, политическом, экономическом и культурном - Памир продолжал оставаться самой отсталой национальной окраиной СССР. Населявшие его немногочисленные восточноиранские этносы находились на феодальной ступени социально-экономического и политического развития. В регионе отсутствовали какая-либо инфраструктура, начатки промышленного производства. Земледелие и ремесло были примитивными.

До 1923 г. весь Памир, Восточный и Западный, входил в Туркестанскую АССР, будучи частью Ферганской обл. В 1925 г. он как Автономная Горно-Бадахшанская область (в декабре 1941 г. переименована в Горно-Бадахшанскую автономную область - ГБАО) с центром в г. Хороге вошел в состав Таджикистана. Принятая в 1931 г. Конституция Таджикской ССР определила правовой статус ГБАО, ее органов государственной власти и государственного управления. Область получила административно-политическую автономию.

Довоенный период истории СССР характеризовался решением триединой задачи по коренному переустройству общества - проведения социалистической индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и культурной революции. На Памире все эти составные части имели свои особенности.

Процесс индустриализации, понимаемый как социально-экономический переход от аграрного типа общества к индустриальному, с преобладанием промышленного производства в экономике, не мог осуществляться в ГБАО. В регионе промышленность как таковая отсутствовала, а основу его экономики традиционно составляли неразвитое поливное земледелие и

17

частично скотоводство в западной части Памира и исключительно отгонное скотоводство в восточной.

Главной задачей экономического преобразования края стало развитие производственной инфраструктуры (дороги, каналы, система связи и др.). В 1930-е гг. в первую очередь получила развитие сеть дорог внутри каждого из районов ГБАО. С 1931 г. началось грандиозное в масштабах горной Средней Азии строительство Памирского тракта - автомобильной дороги, которая должна была связать Горный Бадахшан с Киргизией и Узбекистаном. За два года (1931-1932) удалось проложить восточный отрезок пути Ош - Хорог, соединивший, таким образом, Восточный и Западный Памир, а через два года завершить строительство тракта в западном направлении - к Сталинабаду (с 1961 г. - Душанбе). Накануне войны, в 1940 г., была построена еще одна важная автомобильная дорога, связавшая столицу республики Сталинабад и Хорог. Большое значение для экономики области имело и открытие в начале 1930-х гг. воздушного сообщения: прямой авиалинии Хорог - Сталинабад (Душанбе), а также внутриобластных Хорог-Ишкашим и Хорог - Мургаб.

Появление сети крупных и мелких дорог районного масштаба, а также авиасообщения покончило с вековым бездорожьем в Горном Бадахшане, способствовало развитию его экономики и позволило поддерживать более тесные этнокультурные связи как внутри региона, так и с равнинной территорией Таджикистана.

Составной частью «промышленной революции» на Памире стало рождение гидроэнергетики. Здесь имелись необходимые для эффективного производства электроэнергии на ГЭС факторы: гарантированная обеспеченность водой круглый год и большие уклоны рек. С постройкой Памирского автомобильного тракта, по которому стало возможным доставлять в горы оборудование и материалы, план ГОЭЛРО в Горном Бадахшане обрел реальные черты. В 1940 г. на р. Гунт была сооружена и в январе следующего года запущена первая в регионе гидроэлектростанция. Она оказала существенное влияние на развитие производительных сил Памира и высокогорных населенных пунктов этого горного края и положила начало строительству ГЭС на реках Пяндж, Бартанг и Ванч.

Таким образом, постройка Памирского тракта и сети дорог, открытие воздушного сообщения, а также строительство электростанций с использованием энергии водного потока в ГБАО явились составной частью процесса индустриализации.

При этом возведенные объекты и открытие авиалиний имели, по нашему мнению, не только народно-хозяйственное значение. В 1936 г. СССР закрыл свою границу с соседним Афганистаном. Возможно, с учетом складывавшейся в предвоенные годы международной обстановки строительство в приграничном Памире транспортных путей преследовало военно-стратегические цели.

Развернувшаяся в СССР в 1930-е гг. коллективизация затронула и Горный Бадахшан. Здесь колхоз как социальный институт и как форма

18

хозяйствования, при которой средства производства (земля, оборудование, скот, семена и т.д.) находились в совместной собственности, под общественным управлением, а результаты труда распределялись общим решением, имел позитивное значение. Создание колхозов фактически обеспечивало консервацию тех форм общественных и хозяйственных отношений, которые реально уже существовали на Памире. Да и сами колхозы в организационном плане первоначально создавались в Средней Азии по авлодному принципу, закрепив в новых формах ведения хозяйств существовавшие семейно-родственные (общинные) отношения. Собственно говоря, созданные на Памире еще в 1920-е гг. трудовые артели для общественной обработки земли являлись аналогом колхозов.

В 1930-е гг. Западный Памир стал своеобразным экспериментальным полигоном. Здесь проводились опыты по выращиванию в условиях высокогорья новых культурных растений, не традиционных для данного природного региона. В 1934 г. был организована стационарная Памирская биологическая станция - первое в мире биологическое учреждение в крайних высокогорных зонах (до 3500 м). В 1940 г. в Хороге был создан ботанический сад.

Составной частью социалистического строительства на Памире были преобразования в области культуры. За 20 лет здесь удалось не только преодолеть неграмотность, но и ввести всеобщее семилетнее обучение с тем, чтобы впоследствии перейти к среднему образованию. Постройка в Хороге в 1934 г. радиостанции стала значительным событием в истории Памира, как и открытие двумя годами позже музыкально-драматического театра. В разных районах ГБАО была создана целая сеть культурно-просветительных учреждений, в том числе библиотек. С 1931 г. на таджикском и русском языках начала выходить областная газета «Бадахшони сурх» («Красный Бадахшан»).

К началу 1940-х гг. культурная революция, ставившая своей целью «советизацию» массового сознания, ликвидацию неграмотности населения, создание социалистической системы народного образования и просвещения, на Памире была в целом завершена. В ее итоге сформировалась прослойка социалистической интеллигенции, которая начала играть значительную роль в социокультурной жизни Памира.

Единственное, чего не удалось осуществить и что имело в дальнейшем негативные последствия, - это создание народами Памира собственной письменности. Союзные и республиканские власти рассматривали подобные попытки как проявление местного национализма. Памирские языки, на которых горцы общались в быту, оставались бесписьменными, а преподавание и обучение в школах края, педагогических училище и техникуме до войны и после нее велось на таджикском языке.

Успехи были достигнуты в ГБАО и в области здравоохранения. За два послереволюционных десятилетия удалось полностью ликвидировать заболеваемость малярией, кожными болезнями, трахомой и др., которые имели распространение на Памире в прошлом.

19

В 1950-е гг. власти Таджикистана предприняли попытку принудительного переселения язгулемцев, рошорвцев и бартангцев из верховьев рек Язгулема и Бартанга, а также шугнанцев и ваханцев в равнинные хлопокосеющие районы. Однако социальный «эксперимент» с целью обработки неосвоенных земель для развития хлопковой промышленности силами горцев не удался. Переселенцы, рожденные в иных природно-климатических условиях, физически не смогли адаптироваться к жизни на равнине. Большинство из них вернулось на родину.

В целом в советский период народы Памира совершили качественный переход от феодализма к новым социально-экономическим отношениям: они преодолели былую экономическую и культурную отсталость, достигли больших успехов в области образования и здравоохранения. Значительно повысился уровень их материального благосостояния, наблюдался рост духовной культуры и науки.

Вместе с тем начиная с 1960-х гг. и до распада СССР ГБАО примерно на 80% находилась на дотации Центра. В советский период здесь не удалось создать крупной промышленной базы и эффективного сельского хозяйства. Развитие производительных сил было немыслимо без собственной сырьевой базы, а также использования полезных ископаемых, которыми богата автономная область.

В начале горбачевской «перестройки» была предпринята попытка превратить Горный Бадахшан в центр гидроэнергетики, используя уже имевшиеся в регионе гидроэлектростанции. В 1986 г. на р. Гунт началось строительство первой очереди каскада гидроэлектростанций. Планировалось возведение Памирской ГЭС с вводом ее в действие в 1988 г. Однако создать крупные производственные объекты не удалось. Программа электрификации фактически была провалена. Реформирования требовало и капитальное строительство. Не устраивали и темпы строительства новых и реконструкции старых автомобильных дорог Памирского тракта. Наблюдались перебои в системе снабжения. В реформировании нуждался и сельскохозяйственный сектор экономики области: совхозы оставались убыточными, а зарплата их работников - мизерной.

Можно сделать следующий вывод. Процесс экономических и социокультурых преобразований, начатый государством в 1930-е гг. на Памире, имел своим положительным итогом создание инфраструктуры и гидроэнергетики, повышение общего благосостояния местного населения за счет дотационного развития региона. Однако отсутствие свободных сельскохозяйственных площадей, неразвитость горнодобывающей отрасли производства, возросшая антропогенная нагрузка в результате демографического взрыва в советский период, недостаточное финансирование автономной области из центрального и республиканского бюджета в 1980-е гг. - эти и другие факторы привели к тому, что к началу 1990-х гг. экономика области находилась в кризисном состоянии и требовала проведения системных реформ, которые позволили бы превратить этот дотационный регион с его колоссальными сырьевыми запасами в

20

самообеспечиващийся. Экономический кризис совпал с распадом СССР и еще более усугубил тяжелое социально-экономическое положение в ГБАО.

В Разделе 3 «Памир в сфере внешней политики Российской Федерации (1991-2011 гг.)» прослеживаются двусторонние, а также в рамках СНГ и других региональных международных организаций отношения России с независимой Республикой Таджикистан и ее автономной областью в сфере политики, экономики, культуры, военного сотрудничества, безопасности государственных границ.

В результате распада СССР Памир, будучи неотъемлемой частью сначала Российской империи, а затем Советского Союза в качестве автономии в составе Таджикской ССР, изменил свой государственный статус. С 1991 г. он под прежним названием - Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) - вошел в состав суверенной Республики Таджикистан. Отделение Памира от России имело драматические политические и экономические последствия для него, а кроме того, осложнило связи с этим регионом Российской Федерации, поскольку ГБАО не имеет права на самостоятельную внешнеполитическую деятельность, что является прерогативой Душанбе. Вместе с тем и в новых условиях Горный Бадахшан продолжает играть на постсоветском пространстве роль одного из важнейших геостратегических районов Центральной Азии.

Российская Федерация заинтересована в сохранении своего политического влияния как в Таджикистане в целом, так и на Памире в частности. Ее внешнеполитические связи с Республикой Таджикистан развиваются, с одной стороны, в рамках СНГ, Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а с другой - на двусторонней, как независимых стран, основе, регламентированной международно-правовыми нормами.

Двусторонние взаимоотношения России и Таджикистана в первые пять лет после обретения независимости можно охарактеризовать как «развод -интеграция» . Обе страны переживали период национально-государственного переустройства, самоопределения, политической и экономической интеграции в мировое сообщество. В начале 1990-х гг. в Российской Федерации не было единой точки зрения на перспективы взаимоотношений с бывшими союзными республиками в целом и с Таджикистаном в частности. В российских политических и деловых кругах господствовали европоцентристские настроения и ориентация на Запад, а идеи евразийства не рассматривались как серьезное направление во внешнеполитических концепциях.

В начале 1990-х гг. РФ пришлось решать трудные задачи, связанные с вооруженным межклановым конфликтом в Таджикистане между сторонниками центральной власти и различными группировками в лице

28 Олимова С. Таджикистан - Россия: от «развода» к интеграции // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3(9). С. 42.

Объединенной таджикской оппозиции, который вылился в гражданскую войну (1992-1997 гг.). Причем ГБАО на начальном ее этапе составляла значительную оппозиционную силу, провозгласив себя в качестве Автономной республики Бадахшан (АРБ) в составе Таджикистана. Здесь были сильны сепаратистские настроения, выражавшиеся в готовности отделиться от Республики Таджикистан.

Урегулирование межтаджикского конфликта стало одним из первых шагов новой внешней политики России на «среднеазиатском направлении». Российская Федерация была обеспокоена как самим конфликтом, так и незащищенностью 1344-километрового участка таджикско-афганской границы. Значение ГБАО, как зоны непосредственного соприкосновения с Афганистаном, после распада СССР еще более возросло. В августе 1992 г. в Москве на встрече глав государств России, Средней Азии и Казахстана, посвященной ситуации в Таджикистане, под давлением российской стороны было принято решение о коллективной обороне таджико-афганской границы, как границы Содружества Независимых Государств. С самого начала поддержание мира1 в содружестве было прерогативой России, а миротворческая деятельность СНГ как региональной организации имела ярко выраженную российскую окраску. В качестве миротворцев использовалась 201-я мотострелковая дивизия.

Продолжавшаяся в Республике Таджикистан гражданская война обусловила приоритетное развитие военно-политических отношений между двумя странами. После прихода к власти Э. Рахмонова Россия открыто поддержала его, предоставив республике значительную экономическую помощь и осуществляя активное военное сотрудничество с ней. Правовой базой отношений стали подписанные в 1993 г. «Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи» и «Договор между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан о сотрудничестве в военной области». Они способствовали изоляции гражданского конфликта в Таджикистане от воздействия экстремистских политических сил соседнего Афганистана.

В первые годы гражданской войны российские власти вынуждены были лавировать между оппозиционным республиканскому центру приграничным Памиром и режимом Э. Рахмонова в попытке установления гражданского мира. Именно Россию оппозиция рассматривала как третейского судью, от которого зависит достижение мира и стабильности в регионе. Критическая ситуация сложилась в середине 1993 г., когда правительственные военные части вошли на территорию самопровозглашенной, но не признанной Душанбе автономной республики. Последняя потребовала от правительства Таджикистана прекратить начавшиеся боевые действия с памирскими отрядами самообороны и силами оппозиции.

Одновременно руководство ГБАО/ЛРБ обратилось к президентам России и стран СНГ с просьбой вмешаться в ситуацию29. Было высказано пожелание, чтобы российским пограничным войскам были приданы функции оперативного руководства силами самообороны на Памире, а в административном центре области г. Хороге открыто консульство Российской Федерации.

Учитывая важность ситуации и роль ГБАО как в целом в межтаджикском конфликте, так и в отношении пограничного с Афганистаном вопросе, осенью 1993 г. российская дипломатия и военные договорились с руководством автономной области о прохождении памирскими призывниками службы в рядах вооруженных сил России30. Кроме того, командование объединенных коллективных миротворческих сил достигло соглашения о налаживании отношений между пограничными войсками с силами самообороны Памира. Предусматривалось использование последних в качестве офицеров, солдат-контрактников и служащих для охраны государственной границы и поддержания общественного порядка в местах их нахождения31.

Официальный Душанбе проводил в отношении автономной области политику «кнута и пряника», то подвергая регион экономической блокаде, то осуществляя доставку сюда гуманитарной помощи. Вопрос об изменении государственного статуса ГБАО был закрыт в 1994 г. в результате принятия Конституции Республики Таджикистан, а годом позже конституционного закона «О Горно-Бадахшанской автономной области» как составной и неотделимой части Таджикистана. Волеизъявление народа не было принято в расчет; правовое положение ГБАО определяли Конституция, указанный конституционный закон и другими законами республики.

Россия в условиях гражданской войны, поддерживая правительство Э. Рахмонова, не могла, с одной стороны, вмешиваться во внутренние дела суверенной республики, а с другой - одобрить распространенную на Памире идею о выходе из состава Таджикистана и присоединении к России. Вывод в 1995 г. под давлением Душанбе российских войск с памирского участка таджико-афганской границы и замена их таджикскими пограничниками лишил часть населения ГБАО гарантированного трудоустройства, источника доходов и создал угрозу проникновения из соседнего Афганистана наркотиков и оружия. Жители этого региона совершенно очевидно приветствовали бы возвращение российских пограничников, о чем ведутся переговоры между Москвой и Душанбе.

В последнее десятилетие Республика Таджикистан проводит «многовекторную» внешнюю политику, ориентируясь наряду с Россией на США, Европейский Союз и Китай. Для сохранения своего влияния в этой

29 Бадахшон. 1993. 13 августа; Худоёров М.М. Социально-культурные трансформации на постсоветском Памире. Дис.... канд. ист. наук. М., 2011. С. 79.

30 Бадахшон. 1993. 5-11 ноября.

31 Там же.

стране Россия продолжает развивать двусторонние связи, используя имеющиеся опыт и договоренности, а также поддерживает сотрудничество с Таджикистаном в рамках СНГ, ШОС и ОДКБ. При этом Российская Федерации не стоит забывать об особой роли ГБАО в геополитической системе Евразии. Важное стратегическое положение и пророссийская ориентация его населения могли бы способствовать созданию дополнительной и самостоятельной оси Москва - Хорог. Более того, поскольку связь Горного Бадахшана с остальным Таджикистаном не очень крепка в силу этнорелигиозных отличий, России следовало бы выделить данный регион в отдельную геополитическую зону, так как стратегическое значение Хорога центрально для гигантского региона, превосходящего масштабы не только Таджикистана, но и всей Средней Азии32.

Для поддержания более тесных отношений с Памиром возможны самые разные формы взаимодействия, например, создание совместных российско-памирских предприятий, в первую очередь в горнорудной промышленности и гидроэнергетике.

Таким образом, в новых политических обстоятельствах Горный Бадахшан продолжает сохранять свое важное значение как южной границы СНГ, имея близкое соседство с такими странами, как Афганистан, Индия, Пакистан, Иран, Китай, роль которых на политической арене все более и более возрастает в условиях строительства многополярного мира. Памир служит одним из перевалочных регионов, через который пролегает наркотрафик из Центральной Азии в Европу, что также привлекает внимание к этому региону. Ныне соперниками России как в Таджикистане в целом, так и на Памире в частности выступают не только США и Китай, но и Европейский Союз, который заинтересован в укреплении памирского участка таджикско-афганской границы. Кроме того, не следует забывать, что духовный лидер памирцев-исмаилитов - имам Ага-хан IV - является влиятельным политическим деятелем, признанным мировым сообществом, который имеет тесные связи как с западноевропейскими, так и с центральноазиатскими правительствами. Все это ставит перед Россией задачу нахождения новых внешнеполитических векторов развития отношений с Памиром.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, которые сформулированы в следующих выводах.

Во-первых, автор раскрыл сложный процесс становления и развития политики России в отношении Памира в условиях Большой игры. При этом были выявлены различия в подходах военного и дипломатического ведомств. Если первое придерживалось наступательной тактики с целью скорейшего присоединения Памирского региона к России, то второе занимало более взвешенную позицию, опасаясь осложнения дипломатических отношений с

32 См.: Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997. С. 205.

Британской империей и возникновения гипотетического военного конфликта. Решение Памирского вопроса, а точнее, осуществление Памирского разграничения в 1895 г. великими державами, имело компромиссный характер и было проведено с нарушением прав памирских народов, что в дальнейшем осложнило их исторические судьбы. Тем не менее достижение Россией договоренностей по Памиру и прилегающим к нему областям с Англией, Афганистаном и Китаем дало ей возможность оформить свои южные границы de jure.

Во-вторых, в работе проанализированы основные мероприятия российского государства по укреплению Памирского района после его добровольного вхождения в состав империи с целью создания тут, на южных границах, зоны безопасности. Россия стала гарантом мирного развития для той части памирских народов, которые по Памирскому разграничению оказались в составе Бухарского эмирата, а затем перешли в подданство «белого царя». Сбалансированная административная и налоговая политика русских властей Памире наряду с уважительным отношением к общественным традициям и религиозным верованиям местного населения способствовала привлечению симпатий памирских этносов к России.

В-третьих, значительное внимание автор уделил развитию Горно-Бадахшанской автономной области как составной части Таджикской ССР в рамках Советского Союза - политическому, социально-экономическому и культурному. При этом были отмечены как позитивные, так и негативные стороны политики центральной и республиканской властей, сформировавшие облик памирской автономии в годы советской власти. С одной стороны, Горный Бадахшан достиг значительных успехов в социокультурной области, особенно в сравнении с теми памирскими территориями, которые по разграничению 1895 г. оказались в составе Афганистана. С другой стороны, государство уделяло недостаточно внимания развитию местной горнодобывающей промышленности, новым технологиям в сельском хозяйстве, что и привело к системному кризису в конце 1980-х гг.

В-четвертых, в работе проанализированы взаимоотношения между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан в постсоветский период и место Горного Бадахшана в их контексте. С учетом того, что ГБАО как составная часть Таджикистана не имеет конституционного права проводить самостоятельную внешнеполитическую деятельность, но при этом остается важным геостратегическим регионом, России предстоит выработать адекватную позицию по отношению к нему, не нарушая при этом государственного суверенитета Республики Таджикистан. Можно предположить, что проблема экономических и политических связей с Памиром, занимающим особое положение в республике, будет нелегка в российско-таджикистанских отношениях. Однако если ее не удастся решить, Россия в условиях конкуренции с США и их европейскими партнерами потеряет авторитет в этом регионе, население которого традиционно занимало пророссийские позиции.

Таким образом, в диссертации раскрыты основные направления внутренней и внешней политики России, СССР и Российской Федерации в отношении Памира, выявлены особенности, связанные с тем, что этот район до сих пор играет роль важнейшего пограничного форпоста, соединяющего Европу со странами Ближнего и Среднего Востока. Сохранение политического влияния на этот регион - насущная задача России в условиях новой Большой игры, разворачивающейся на просторах Евразийского континента.

По теме диссертации автором опубликовано 10 работ общим объемом 11,5 п.л.

Статьи в научных журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации

1. Терехов В.П. Борьба за Памир // Вестник Орловского государственного университета. Сер. «Новые гуманитарные исследования». 2011. № 2(16). Март-апрель. С. Ы-69 (0,3 п.л.).

2. Терехов В.П. Памирские экспедиции Б.Л. Громбчевского // Власть. 2011. № 5. С. 157-159 (0,3 п.л.).

3. Терехов В.П. Из истории памироведения: три экспедиции графа A.A. Бобринского // Этнографическое обозрение. 2011. № 2. С. 27-^3 (1,0 п.л.).

Монографии по теме диссертации

4. Каландаров Т.С., Терехов В.П. Путешествие в страну рубиновых гор М., 2006.285 с. (16,0/8,0 пл.).

Статьи в научных изданиях

5. Терехов В.П. Народы Западного Памира в научном творчестве А.К. Писарчик // Лавровский сб.: Материалы Среднеазиатско-Кавказских исследований. Этнология, история, археология, культурология, 2006-2007 / Отв. ред. И.В. Стасевич, Ю.Ю. Карпов. СПб., 2007. С. 13-17 (0,3 п.л.).

6. Каландаров Т.С., Терехов В.П. Геополитика и развитие научных знаний (интеграция науки и высшего образования на примере Памира в XIX столетии) И Высшее образование для XXI века. V международная научная конференция: Москва, 13-15 ноября 2008 г.: Доклады и материалы. Секция 6: Высшее образование и мировая культура. Вып. 1. М., 2008. С. 54-61 (0,4/0,2

П.Л.).

7. Терехов В.П. Генезис отечественного памироведения (вузовский спецкурс) // Высшее образование для XXI века. VII международная научная конференция: Москва, 18-20 ноября 2010 г.: Доклады и материалы. Секция 6: Высшее образование и мировая культура. Вып. 2. М., 2010. С. 46-53 (0,4 п.л).

8. Моногарова Л.Ф., Каландаров Т.С., Терехов В.П. Икромиддин Мухиддинов (1п Мешопат) // Этнографическое обозрение. 2011. № 2. С. 189-191 (0,3/0,1 п. л.).

9. Терехов В.П. Генезис отечественного памироведения // Знание. Понимание. Умение. 2011. № 1. С. 124-128 (0,4 п.л.).

10. Терехов В.П. Памирцы: кто они? (мнения, дискуссии, трудности выбора) // Групповая идентичность в истории и культуре: этнос, религия, социальный организм: Сб. научных статей. М., 2011. С. 222-227 (0,5 п.л.).

Подписано в печать 11.10.2011г. Заказ № '5/0 Формат 60x84 1/16. Объем 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Издательство ННОУ ВПО «Московский гуманитарный университет» 111395, Москва, ул. Юности 5/1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Терехов, Виктор Петрович

ВВЕДЕНИЕ

Раздел первый. Памирский регион как объект политических интересов России ВО второй половине XIX — 20 начале XX в.

Раздел второй. Место и роль Горно-Бадахшанской автономной области в системе Советского государства (1920-е годы -1991 г.).

Раздел третий. Памир в сфере внешней политики Российской

Федерации (1991-2011 гг.).

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Терехов, Виктор Петрович

Актуальность темы исследования. Изучение проблем внешней и внутренней политики царской России, СССР и Российской Федерации в отношении Памира обусловлено как потребностями исторической науки, так и запросами социальной практики, необходимостью осмыслить исторический опыт и учесть его в современных условиях.

Научная значимость избранной темы заключается в том, что изучение истории и освоения Памира дает уникальную возможность проанализировать, как в зависимости от смены общественного строя, принципов и целей менялась политика государства к одной и той же периферийной, но важной с военно-стратегической и геополитической точек зрения области.

История изучения Памира императорской Россией ведет свое начало к середине XIX в., когда между нею и Британией развернулась борьба за сферы влияния и рынки сбыта в глубинных районах Евразийского континента, известная в зарубежной литературе под названием «Большая игра»1. Памирские княжества ввиду своей историко-географической неизученности и политической незащищенности оказались в эпицентре соперничества великих держав - Российской и Британской империй, а также Афганистана и Китая, закончившегося в итоге их добровольным вхождением в состав Российской империи.

История борьбы за Памир позволяет по-новому взглянуть на дискуссионную в отечественной исторической науке проблему присоединения Средней Азии к России и не рассматривать этот процесс только как колониальное завоевание, приведшее к негативным последствиям для среднеазиатских народов, а царскую Россию — как империю, эксплуатировавшую свои национальные окраины, что деформировало их

1 Термин «Большая игра» (англ. The Great Game) использовался при характеристике имериалистического соперничества между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии (1813—1907). См.: Morgan G. Anglo-Russian Rivalry in Central Asia: 1810-1895. L.: Frank Cass,, 1981. P. 15-16; Сергеев Е.Ю. «Большая игра» в российско-британских отношениях второй половины XIX - начала XX века: новый взгляд // Российская история. 2011. № 5. С. 4. развитие и привело к историческому отставанию ныне суверенных государств — республик бывшего СССР.

Памирский район, преобразованный в 1925 г. в Горно-Бадахшанскую автономную область Таджикской ССР, в советский период проделал благодаря государственной помощи значительные трансформации в социальной сфере, культуре, образовании, здравоохранении, науке и т.д. Анализ, этих преобразований дает возможность показать, что внутренняя политика Советского государства, несмотря на имевшиеся негативные особенности, оказала прогрессивное влияние на социокультурное развитие ранее отсталых национальных окраин России.

С распадом СССР и вхождением Памира в состав независимого государства Таджикистана этот регион продолжает, но уже в новом качестве, находиться- в сфере внешнеполитических интересов Российской Федерации. В настоящее время на пространстве Центральной Азии, как и полтора века назад, разворачивается так называемая Новая Большая игра, одним из объектов влияния в которой остается Памир как составная часть Таджикистана. Среди новых субъектов действия - США, Иран и Япония. В-связи этим перед Россией встает задача активного отстаивания своих государственных и национальных интересов в указанном регионе. И это делает избранную тему актуальной не только с научной точки зрения, но и в прикладном плане - для выработки стратегии поведения соответствующих государственных органов (МИД, федеральных пограничной и таможенной служб, службы по контролю за оборотом наркотиков и др.) в отношении Памира, соседствующего, с одной стороны, с Афганистаном — очагом нестабильности на Среднем Востоке, а с другой — с Китаем, который проявляет значительный внешнеполитический и экономический интерес к памирской территории.

В этой связи представляется важной научной проблемой осмысление, изучение полуторавекового опыта осуществления мероприятий политического, экономического, социокультурного и этнического характера

Россий, СССР, Российской Федерацией в отношении Памира в переломные г моменты истории. Исследование актуально и в связи с выбором вектора развития экономических, социальных, политических и культурных связей в XXI столетии, которое несет с собой множество вызовов России.

Объектом исследования являются политика императорской России, Совесткого Союза и Российской Федерации по отношению к Памиру, соответственно, в дореволюционный, советский и постсоветский периоды истории Отечества.

Предмет исследования — основные направления политики Российской империи, СССР, Российской Федерации в отношении Памира со второй половины XIX в. до настоящего времени в связи с внешне- и внутриполитическими задачами и целями.

Историография проблемы. Монографических работ по рассматриваемой в диссертационном исследовании теме не имеется. Отдельные ее аспекты нашли отражение в ряде монографий и статей отечественных и зарубежных исследователей. При этом степень разработанности и полноты освещения тех или иных вопросов, связанных с политикой Российской империи, СССР и Российской Федерации в отношении Памира1 существенно различается:

Практически не освещена проблема борьбы царской России за этот регион в период Большой игры в работах русских дореволюционных историков, которые не употребляют и сам этот термин . Связано это с тем, что так называемый Памирский вопрос получил свое окончательное решение лишь в конце XIX столетия, а потому до начала Октябрьской революции 1917 г. не мог быть всесторонне проанализирован отечественными учеными. К тому же вопросы внешней политики царского самодержавия освещались дореволюционными историками меньше, чем внутриполитические, как указывал H.A. Халфин, по причине ограниченного доступа к секретным

2 См.: Бокиев О.Б. Вопросы присоединения территории Таджикистана к России в русской дореволюционной исторической литературе // Программа и тезисы докладов Ташкентского государственного университета им. В.И. Ленина. Душанбе: Ирфон, 1970. документальным материалам в государственных архивах3. Этот регион, как составная часть Кокандского и Бухарского княжеств, рассматривался лишь в общем контексте англо-русских отношений в Центральной Азии4.

Вместе с тем российская сторона Большой игры имеет значительную историографию, фундамент которой был заложен во второй половине XIX в. в сочинениях непосредственных ее участников, главным образом офицеров российского Генерального штаба5. Все они не претендуют на обобщение и касаются- прежде всего военно-разведывательной деятельности на Памире -исследования путей сообщения, характеристики географической обстановки, выяснения отношения- местного населения к русским, англичанам и афганцам. Сведения о религии памирцев, их языках и обычаях, которые учитывались военным и дипломатическим ведомствами России, собирали гражданские специалисты разных специальностей - геолог Д.Л. Иванов, этнографы-лингвисты A.A. Бобринский, M.G. Андреев, К.Г. Залеман и др.6.

О политике Российской империи в Центральной Азии в целом и на Памире в частности писали британские участники Большой игры, государственные деятели, ученые-востоковеды. В их работах отмечались

3 ХалфинН.А*. Политика России в Средней Азии (1857-1868). М.: Изд-во восточной литературы, 1960. С. 4.

4 См.: Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. С картами и планами. Т. 1-3. СПб.: Тип. Комарова, 1906; Он же. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П. Меркульева, 1875; Он же. Россия и Англия в борьбе за рынки в Центральной Азии. СПб., 1876; Мартене Ф.Ф. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Изд. Э. Гартье, 1880; Венкжов М.И. Поступательное движение России в Средней Азии// Сборник государственных знаний. Т. 3. СПб., 1877; Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. СПб., 1909 и др.

5 См.: Громбчевский Б.Л. Современное положение Памирских ханств и пограничной линии с Кашмиром (Военно-политический очерк). Новый Маргелан, 1891; Зайченко [З.И.], Генерального штаба капитан. Очерк возникновения, последовательного развития и современного положения Памирского вопроса. Ташкент, 1903; Костенко Л.Ф. Военно-научная экспедиция на Алай и Памир // Военный сб. СПб., 1877. № 4; Путята, Генерального штаба капитан. Очерк экспедиции в Памир, Сарыкол, Вахан и Шугнан 1883 г. // Сб. географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. 10. СПб., 1884; Серебренников Г.А. Туркестанский край: Сб. материалов для истории его завоевания. Т. 19.' Ташкент, 1914; Т. 20. Ташкент,'1915; Тагеев Б.Л. Памирские походы 1892-1895 гг. Десятилетие присоединения Памира к России. Варшава, 1902 и др.

6 См.: Иванов Д.Л. Путешествие на Памир // Изв. РГО. Т. XX. Вып. 3. СПб., 1884; Бобринский A.A. Секта Исмаилья в русских и бухарских пределах Средней Азии. Географическое распространение и организация. М., 1902; Андреев М.С., Половцев A.A. Материалы по этнографии иранских племен Средней Азии (Ишкашим и Вахан) // Сб. Музея по антропологии и этнографии при Императорской Академии Наук. Т. 1. Вып. IX. СПб., 1911 и др. О К.Г. Залемане см.: Архив РАН. Ф. 87 и СПб филиал архива РАН. Ф. 87. стремление России к расширению своих территориальных владений и готовность напасть на британскую Индию7.

В советский период внешнеполитическим и экономическим причинам завоевания Россией среднеазиатских ханств посвящены работы H.A. Халфина, однако в них не отражен вопрос о том, какие конкретные политические шаги осуществляла Российская империя на Памире. Эту проблему детально рассмотрел в одной из своих работ Б.И. Искандаров9. На основе частично открытых архивных материалов он дал обстоятельный анализ российской политики на Памире, показав, в частности, как готовилось русско-британское соглашение 1872-1873 гг. и как оперативно отреагировало российское правительство (поход отряда полковника Ионова) на вторжение в 1891-1892 гг. китайских вооруженных отрядов на территорию Памира, находившуюся в зоне русского влияния. В той или иной степени вопрос о месте этого региона во внешней политике России нашел освещение в других трудах Б.И. Искандарова, которые считаются классическими в памироведении10.

О политике России на Памире писали также О.Б. Бокиев11 и JI.H. Харюков12, на работы которых значительное влияние оказали жесткие идеологические рамки, в которых функционировала советская историческая наука.

7 См.: Rawlinson, Sir Henry С. England and Russia in the East: A series of Papers on the Political and Geographical Condition of Central Asia. L., 1875; Younghusband, Col. Sir Francis Edward. India and Tibet. L., 1910; Curzon Hon. George Nathaniel. Russia in Central Asia in 1889 and the Anglo-Russian Question. L., 1889 и др.

См.: Халфин Н.А. Указ. соч.; Он же. Присоединение Средней Азии к России (60-90-е гг. XIX в.). М.: Наука, 1965.

9 См.: Искандаров Б.И. Изучение Памира в связи с историей сопредельных стран во второй половине XIX в. // Изв. АН Таджикской ССР. Отд. общественных наук. 1966. № 4(46). С. 28-39.

10 См.: Искандаров Б.И. Англо-русское разграничение 1872-1873 гг. // Вопросы истории Таджикистана. Сталинабад, 1961; Он же. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. Ч. I. Душанбе, 1962; Он же. Социально-экономические и политические аспекты истории памирских княжеств. Душанбе, 1983 и др.

11 См.: Бокиев О.Б. Завоевание и присоединение Северного Таджикистана, Памира и горного Бадахшана к России. Душанбе, 1994.

12 См.: Харюков Л.Н. Англо-русское соперничество в Центральной Азии и исмаилизм. М.: Изд-во МГУ, 1995. у t

Среди современных исследований, касающихся политики России на Памире, следует отметить фундаментальный труд A.B. Постникова13. Автор на основе большого массива документов отечественных и зарубежных архивов и обстоятельного анализа англо-российской борьбы за Памир приходит к заключению, что Российская империя, решая Памирский вопрос, исходила, как и ее соперница Британия, из политических соображений и не принимала во внимание интересы памирских народов в ходе так называемого Памирского разграничения 1895 г. Районы их расселения оказались рассечены государственной границей между Афганистаном, находившимся в зоне влияния Британии, и Бухарским эмиратом, бывшим в вассальной зависимости от России.

В современной западной историографии политические шаги России на Памире в контексте Большой игры рассматриваются в трудах Г. Моргана, П. Хопкирка и О.Э. Клабба}4. Последний из авторов подробно анализирует вопрос о том, как Россия решала пограничный спор из-за памирских территорий с Китаем.

Развитиют Горно-Бадахшанской автономной области в составе СССР посвящено- немало статей, брошюр и диссертаций, написанных на основе марксистско-ленинской методологии. Большинство из них посвящены установлению Советской власти на Памире, организации революционных комитетов и Советов, возникновению и развитию партийной организации ГБАО. Как писал P.M. Масов, отсутствие промышленных предприятий и малочисленность рабочего класса были главной причиной слабой разработки этих вопросов и историографии Советского Бадахшана15. Сравнительно шире была изучена история аграрных преобразований Горного Бадахшана, поскольку первой реформой Советской власти явилась аграрная. Тем не

13 Постников A.B. Схватка на «Крыше Мира»: Политики, разведчики, географы в борьбе за Памир в XIX веке / Общ. ред. и предисл. акад. B.C. Мясникова. М., 2005.

14 Morgan G. Op. cit. L., 1981; Хопкирк П. Большая игра против России: Азиатский синдром / Пер. с англ. M., 2004; Clubb O.E. China and Russia: The Great Game. N.Y.; L., 1971 и др.

15 Масов P.M. Историография Советского Бадахшана // Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе, 1981. С. 26. менее, ее начало, а именно первые советские мероприятия в этой сфере, до процесса коллективизации, оказались неисследованными.

Причиной слабой освещенности довоенных социально-экономических преобразований в автономной области была скудная источниковедческая база; исследования основывались главным образом на воспоминаниях и немногочисленных архивных документах. Не стала предметом специального изучения и история проведения коллективизации в ГБАО. Несколько статей посвящены развитию народного образования, здравоохранения и культурному строительству в области16.

К началу 1980-х годов на основе документального материала была создана единственная в автономной области коллективная работа,

17 посвященная истории Советского Бадахшана и представляющая собой первую попытку написания обобщающего научного труда. В ней нашли отражение вопросы политического, экономического и социокультурного развития области за 60-летний период Советской власти.

Наибольший вклад в историографию Памира в советский период внес

М.Н. Назаршоев, именем которого назван единственный вГБАО Хорогский государственный университет. Его работы, ограниченные £ „жесткими идеологическими рамками, дают, тем не менее, фактический- материал и< показывают, как развивалась ГБАО в рамках советского государства. Как и в других исследованиях того времени, в трудах Назаршоева затушевывались трудности, с которыми сталкивалась область во взаимоотношениях с республиканскими (душанбинскими) властями, как складывались предпосылки экономического кризиса, разразившегося после распада СССР.

Анализ предкризисного состояния экономики области и его влияние на

18 социальную сферу проведен в труде Т.С. Каландарова . В нем

16 См.: Давлатеров Д. Развитие народного образования на Памире в годы завершения строительства социализма (1946-1958) // Изв. АН Таджикской ССР. Отд. обществ, наук. 1976. № 1; Мирзобеков М.М. История развития здравоохранения Советского Памира//Здравоохранение Таджикистана. 1977. № 3; Назаршоев М.Н. Культурное строительство в ГБАО за годы восьмой пятилетки (1968-1970) // Сб. статей по истории Советского Таджикистана. Душанбе, 1978 и др.

17 См.: Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе, 1981.

18 Каландаров Т.С. Шугнанцы: историко-этнографическое исследование. М., 2004. подчеркивается, что за годы Советской власти в области не удалось создать полноценное производство, основанное на использовании местной сырьевой базы, а также развить самообеспечивающееся сельское хозяйство.

Ни в отечественной, ни в зарубежной историографии нет работ, посвященных политике Российской Федерации в отношении Памира. Имеющиеся в научном обороте исследования касаются взаимоотношений с Республикой Таджикистан (РТ) в целом, без акцентирования внимания на регионах. Между тем ГБАО — единственная автономия в составе РТ, население которой значительно отличается от таджиков в языковом, религиозном и этническом плане и исторически тяготеет к России.

Цель исследования состоит в том, чтобы на основе использования разнообразных, в том числе впервые вводимых в научный оборот документов, проанализировать основные этапы в политике царской России, СССР и РФ в отношении Памира; дать объективную оценку процессам и тенденциям во внутренней и внешней политике, которые связаны с этим историко-культурным регионом в середине XIX - начале XXI в.

Поставленная цель реализуется посредством следующих исследовательских задач:

- исследовать генезис и эволюцию политики императорской России в отношении Памира в период Большой игры;

- показать в исторической динамике реализацию заключенных международных договоров и соглашений, которые подписывало российское правительство по Памирскому вопросу с Великобританией, Афганистаном и Китаем в конце XIX - начале XX в.; определить характер политики российских властей после добровольного вхождения Памира в состав Российской империи; исследовать роль советского государства в процессах экономического, политического и социокультурного развития ГБАО в предвоенный и послевоенный периоды до распада СССР; выявить основные направления во внешней политике Российской Федерации в отношении Таджикистана и Памира, направленные на защиту ее национальной (государственной) безопасности.

Источниковая база исследования. Для решения поставленной цели и I задач автором привлечен массив как архивных, так и опубликованных источников. Благодаря предпринятому эвристическому подходу, ориентированному на поиск научно обоснованных исторических фактов и документов, последние были выявлены в российских государственных архивохранилищах и архивах научных учреждений.

В фондах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) -«Политическое агентство в Бухаре. 1907—1917», «Среднеазиатский стол "А" 1828-1917», «Среднеазиатский стол "Б" 1873-1917», «Донесения политического агентства в Бухаре», «Азиатский департамент. 1813-1917», «СПб Главный архив П-8» - отложились документы (докладные записки, переписка, отчеты и др.), которые имеют отношение к внешней политике России второй половины XIX - начала XX в. в Средней Азии и связаны с 1) решением Памирского вопроса в период Большой игры, 2) экспедициями русских путешественников в Горный Бадахшан, 3) работой политических агентов в Бухаре, 4) разведывательной деятельностью дипломатических ' сотрудников, 5) взаимоотношениями между дипломатическим и военным ведомствами по проведению согласованной линии в отношении памирских княжеств.

В ходе анализа роли военного министерства Российской империи в решении Памирского вопроса автором привлечены документы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) (фонды «Штаб Туркестанского военного округа», «Сменный Памирский отряд. 1893-1917», «Мургабский отряд. 1885-1886», «Азиатская часть Главного штаба: Департамент Генерального штаба»). Это 1) переписка между Главным штабом и представительствами Министерства иностранных дел в Центральной Азии, в том числе в Бухаре, Кашгаре и др., 2) донесения разведчиков и дипломатических работников о военно-политическом и внутриполитическом положении в Афганистане и на Памире и соседних с ними районах, 3) рапорты начальников Памирского и Мургабского пограничных отрядов, находившихся в восточной и западной частях региона, 4) межведомственная переписка, связанная с наблюдением за иностранными путешественниками по Средней Азии, 5) отчеты о полевых и рекогносцирочных поездках офицеров Генштаба по Памиру и другим близлежащим районам с приложенными картами и схемами, 6) военно-статистические описания приграничных с Россией регионов, в том числе Горного Бадахшана, 7) военно-географические обзоры Памира, 8) инструкции Генштаба офицерам-разведчикам, начальникам Памирского отряда и Ишкашимского поста, 9) отчеты об экспедициях в припамирские районы.

Выявленные источники позволяют проанализировать: а) какие приоритеты ставило руководство Туркестанского военного округа, в который входила территория Памира, в военно-научном изучении этого пограничного региона, б) кто из военных специалистов исследовал регион и с какой целью, в) как функционировали Памирский отряд, Мургабский и Ишкашимский пограничные посты, г) какие организационные и тактические изменения происходили в действиях Штаба Туркестанского военного в период с конца 1870-х годов до 1917 г.

Для исследования истории и этнографии народов Памира русскими гражданскими специалистами были привлечены документы Архива Института этнологии и антропологии РАН (Коллекция Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии), некоторые из которых до сих пор не были опубликованы и впервые введены в научный оборот.

В Фотоархиве Института этнологии и антропологии изучены и частично атрибутированы ценные фотоснимки со стеклянных фотопластин-негативов, привезенных из первой (1895 г.) и второй (1898 г.) экспедиций графа A.A. Бобринского. Они свидетельствуют о том, в каких услових приходилось работать российским военным и гражданским специалистам в период «Большой игры», собирая сведения, необходимые для дипломатического и военного ведомств России.

О социокультурном развитии Горно-Бадахшанской автономной области в советский период (1950-1970-е годы) дают представление материалы фонда «Отчеты о работе экспедиций и отрядов» указанного выше Архива Института этнологии и антропологии РАН. Особое значение имеют материалы Памирского отряда Среднеазиатской экспедиции, обследовавшего Западный Памир в 1964, 1966-1967 гг. Они позволяют установить, какие конкретные мероприятия политического, социально-экономического и этнического характера проводило советское государство в автономной области в послевоенный период.

Материалы фондов Архива Российской академии наук («Музей антропологии и этнографии», «Комиссия по изучению племенного состава населения СССР», «Комиссия экспедиционных исследований», «Русский комитет по изучению Средней Азии и Восточной Азии», личные фонды членов Академии С.И. Коржинского, В.В. Бартольда, К.Г. Залемана, А.Н. Северцова), а именно отчеты, постановления, резолюции, тексты рукописей, межведомственная переписка и др., позволяют проследить деятельность ряда научных организаций и ученых разных специальностей, направленную на изучение Средней Азии и Памирского региона в дореволюционный и советский периоды истории.

С той же целью использованы личные фонды Санкт-Петербургского филиала архива Российской академии наук (А.П. Федченко, O.A. Федченко, Б.А. Федченко, К.Г. Залеман, Э.Л. Регель); Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (М.И. Венюков, Г.Е. Щуровский, А.П. Федченко, O.A. Федченко, Н.В. Богоявленский).

Большое значение для изучения природных богатств Памирского региона имеет коллекция минералов Минералогического музея им. А.Е.

Ферсмана РАН (розовая шпинель, рубин, лазурит, кварц и др.), собранная на Памире советскими геологами в 1930-1980-е годы. Она позволяет автору диссертации сделать заключение о • перспективности инвестирования Российской Федерацией горнодобывающего производства на Памире и развития экономических связей с этим регионом.

В диссертационном исследовании использованы материалы фондов

Центрального исторического архива г. Москвы («Общество любителей л естествознания, антропологии и этнографии», «Московский императорский университет. 1712-1928», «Лазаревский институт восточных языков. 1814— 1918»), которые позволяют дополнить имеющиеся в отечественной исторической науке о деятельности одного из важнейших научных обществ, внесших значительный вклад в освоение Памира, а именно Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, а также о тех выпускниках Московского университета и Лазаревского института, которые в дореволюционный период способствовали естественно-научному изучению Памира.

Одним из важных источников пополнения знаний о социокультурном развитии ГБАО в составе СССР являются личные и семейные архивы ученых, изучавших и изучающих Памир. В диссертационном исследовании использованы материалы из личных архивов Б.А. Литвинского, Л.Ф. Моногаровой, Икромиддина Мухиддинова, Т.С. Каландарова и др.

Большую группу составляют опубликованные источники. Для характеристики политики царской России в отношении Памира это прежде всего сборники документов19. Кроме того, военно-географические

2 А описания , отчеты военных и ученых об их экспедициях на Памир и в прилегающие к нему страны, а также статистические ^материалы. Особая

19 См.: Россия. Министерство иностранных дел. Афганское разграничение, переговоры между Россией и Великобританией 1872-1885. СПб., 1886; Русско-китайские отношения 1689-1916. Официальные документы. М., 1958; Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами. Т. 3-4. СПб., 1896; Сборник договоров России с другими государствами. 1856— 1917. М., 1952 и др.

20 См.: Венюков М. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. СПб., 1878. Вып. 2; Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. V. СПб., 1883. роль в статистическом описании этого региона принадлежит А.Ф. Костенко, подготовившему фундаментальный труд «Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа» (Т. 1—3. СПб., 1880).

Большое значение имеют материалы отраслевой периодики — «Вестник Русского географического общества», «Известия Русского географического общества», «Записки Русского географического общества», издававшиеся при Обществе любителей естествознания, антропологии и этнографии, «Землеведение», «Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии», а также такие периодические издания, как i

Известия Туркестанского отдела Русского географического общества», «Записки Туркестанского отдела Императорского общества любителей естествознания, астрономии и этнографии».

Для изучения советского периода в диссертации нашли отражение материалы народно-хозяйственного значения, документы партийных и государственных органов, переписи населения и др.

Для анализа политики РФ в отношении Памира использованы в первую очередь «Концепция национальной безопасности Российской Федерации» (от 17 декабря 1997 г., № 1300 и от 10 января 2000 г., № 24), а также «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.» (от 12 мая 2009 г., № 537).

Одни из существенных видов источников в указанный период — законодательные акты Республики Таджикистан (Конституция, Конституционный закон о ГБАО, Закон о языке и др.), итоги первой в Таджикистане переписи населения.

Необходимо отметить, что большая часть источников была почерпнута автором из Интернет-ресурсов — на официальных сайтах российских, английских и таджикистанских информационных агентств. Некоторые аспекты, связанные с внешнеполитическими связями РФ и Таджикистана, а также современным политическим и экономическим положением ГБАО нашли отражение на страницах периодических изданий, таких как «Центральная Азия и Кавказ», «Международная жизнь», «Независимая газета» и др.

Хронологические рамки исследования — вторая половина XIX в. — первое десятилетие XXI в., т.е. период от начала освоения и изучения Памира, а также борьбы за него России, до времени развертывания в Центральной Азии «Новой Большой игры», т.е. начала 2000-х годов, участницей которой является Российская Федерация.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Исходя из классификации основных методологических концепций, распространенных в отечественной науке, в качестве теоретической основы диссертационного исследования выбран цивилизационный подход. Теоретико-методологическую базу работы составили прежде всего принципы историзма, научной объективности и целостности.

В диссертации использованы системный подход и сравнительно-исторический метод, а кроме того применены системно-структурный метод и метод периодизации, методы ретроспективного и перспективного анализа исторических источников. В основу структуры разделов положен проблемно-хронологический принцип.

В работе представлена совокупность общенаучных и частнонаучных методов познания, а также анализ и синтез. Анализ помогает рассмотреть труды отдельных ученых, их содержание, основные концепции и выводы, сделанные в их работах. Синтез позволяет выявить общие тенденции в развитии истории Памира, увидеть целостную картину событий во всем ее многообразии.

Научная новизна исследования. Диссертация — первое комплексное исследование, посвященное политике Российской империи, СССР и Российской Федерации в отношении- такого важного геостратегического региона мира, как Памир.

- Анализ использованных в работе материалов позволяет на примере Памира по-новому оценить внешнюю политику Российской империи в Средней Азии во второй половине XIX в. и опровергнуть тезис о том, что процесс завоевания/присоединения этого региона имел негативные последствия для развития российских национальных окраин и их населения. Автор доказал, что Россия становилась гарантом стабильности в регионе, способствовала прекращению междоусобных, разорительных войн, ликвидации работорговли и развитию экономических и культурных связей.

- В научный оборот введены новые документы военного и дипломатического ведомств Российской империи, которые помогают реконструировать историческую картину борьбы России за Памир в ходе полувековой так называемой Большой игры в Центральной Азии.

- В результате проведенного анализа политики Советского государства в отношении Горно-Бадахшанской автономной области показано, что в советский период памирские народы в сравнении с родственными народами на территории Афганистана за короткий исторический срок ликвидировали экономическую и культурную отсталость и добились значительных успехов в социально-экономическом и культурном развитии.

- Впервые в отечественной историографии рассмотрена проблема Памира (ГБАО) с точки зрения внешнеполитических интересов Российской Федерации и предложена возможная модель поведения России как в двусторонних российско-таджикистанских отношениях, так и в отношении Памира, являющегося составной частью Республики Таджикистан.

- Проанализированы вызовы и опасности (риски) политического характера, ожидающие Российскую Федерацию в случае отказа от проведения активной внешней политики в Памирском регионе как важнейшем объекте геостратегического значения; приведены факты экспансионистского влияния на Памир со стороны Китая и Ирана.

Научно-практическая значимость работы. Исторические материалы, собранные и проанализированные в ходе исследования, а также отдельные выводы диссертации могут найти научное и практическое применение в вузовских курсах отечественной истории, а также в школьном курсе истории при изучении вопросов, связанных с борьбой между Англией и Россией в Средней Азии, присоединением среднеазиатских ханств к Российской империи.

Выводы и предложения, касающиеся национальной политики СССР применительно к Таджикистану и этнической истории народов Памира, могут быть использован Министерством внутренних дел и Федеральной миграционной службой России в текущей деятельности при идентификации приезжих из Республики Таджикистан и установлении их национальной принадлежности. Введенный в научный оборот фактический материал о постсоветском развитии Памира в составе Республики Таджикистан будет полезен дипломатическим сотрудникам в прогнозировании внешнеполитических мероприятий Российского государства во взаимоотношениях со странами Шанхайской организации сотрудничества. Кроме того, он может быть использован пограничными службами и Федеральной службой РФ по контролю за оборотом наркотиков.

Имеющиеся в исследовании данные по религии памирских народов — исмаилизму, как ответвлению от шиитского ислама, могут найти применение при подготовке религиоведческих работ.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях и монографическом исследовании (в соавторстве). Отдельные аспекты работы представлены в виде докладов и выступлений на научных конференциях, «круглых столах», проведенных в Российской академии наук, Московском гуманитарном университете (конференции «Высшая школа для XIX века» 2008-2010 гг., «Групповая идентичность в истории и культуре: этнос, религия, социальный организм», 2011 г.).

Структура работы соответствует поставленным цели и задачам. Диссертация состоит из Введения, трех разделов, Заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Государственная политика России, СССР и Российской Федерации по отношению к Памиру"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании исследования самых разнообразных источников и отечественной и зарубежной литературы нам удалось установить следующее.

Памир, или Горный Бадахшан — высокогорная страна в Центральной Азии — территориально входит ныне в состав Республики Таджикистан как Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО). Здесь в труднодоступных высокогорных долинах притоков р. Пянджа проживает группа немногочисленных ираноязычных этносов (шугнанцы, ваханцы, ишкашимцы, бартангцы и др.), освоение которыми Западного Памира началось в эпоху древности. Их восточноиранские языки до сих пор остаются бесписьменными, что осложняет научные исследования в области истории этих народов. Несмотря на некоторые различия в их материальной и духовной культуре, памирские этносы объединяет общность не только территории, но и языка, а также принадлежность к исмаилизму -" ответвлению шиитского ислама. До настоящего времени на Памире сохраняются и доисламские религозные верования;

Исходя из имеющихся отрывочных сведений древних авторов, данных археологии, палеоантропологии, этнографии и лингвистики, можно i заключить, что памирские этносы сложились в основном на той территории, на которой и сейчас проживают. Антропологически они являются представителями расы Среднеазиатского междуречья и принадлежат к единому памирскому изоляту, состоящему из субизолятов (локальных групп), т.е. населения отдельных долин и ущелий . Ввиду малой антропологической исследовательности западных памирцев до сих пор остается открытым вопрос о динамике антропологических признаков внутри некоторых локальных групп. В ходе. этногенеза сложились, общие черты материальной и духовной культуры жителей верховьев р. Пянджа, а также общее этническое самосознание.

386 См.: Терехов В.П. Из истории памироведения: три экспедиции графа A.A. Бобринского // Этнографическое обозрение. 2011. № 2. С. 27-43.

Эти сведения важны для составления четкого представления о том, что памирцы не являются, собственно говоря, этническими таджиками и их следует рассматривать как самостоятельные этносы.

Фактически до конца XIX в. памирские княжества находились в номинальной вассальной зависимости от соседних государств, которые совершали набеги на памирские селения с целью грабежа и захвата людей в рабство, вели междоусобные войны. До конца указанного столетия правители полунезависимых памирских княжеств имели неограниченную власть, владели лучшими землями, продавали подданных в рабство или же отдавали их в дань своим сюзеренам.

В 1883 г. Рушан, Шугнан и Вахан были оккупированы афганскими

Л 0*7 войсками. После многолетней борьбы за Памир , закончившийся утверждением владычества России, последовали длительные переговоры между Россией и Англией, закончившиеся в 1895 г. заключением русско-английского договора о разграничении территории Памира между Афганистаном и Россией. Граница прошла по р. Пянджу, при этом .к, Афганистану отошли бухарские владения на левом берегу реки, взамен чего к Бухаре были присоединениы правобережные части Рушана, Шугнана и Вахана. Левобережные части Рушана и Шугнана, а также* часть Вахана остались за Афганистаном. Памирское разграничение произвольно разделило часть родственных народов.

После утверждения России на Памире этот край был включен в особый административный район — Памирский под управлением начальника Памирского отряда на правах уездного начальника. Большинство податей и повинностей русской администрацией было отменено в первое десятилетие XX в.

После Октябрьской революции 1917 г. на Памире начались преобразования в области земледелия и социальной сфере. В ходе

387 См. краткий обзор: Терехов В.П. Борьба за Памир // Вестник Орловского государственного университета. Сер. «Новые гуманитарные исследования». 2011. № 2(16). Март-апрель. С. 67-69. национального размежевания Памирская область в 1925 г. была переименована в Горно-Бадахшанскую автономную и вошла в Таджикскую ССР. В 1991 г., после распада СССР, она осталась в том же статусе автономии в составе суверенной Республики Таджикистан.

Фактически до середины XIX столетия Памир оставался неизвестным для Европы. После посещения его в XIII в. венецианским купцом Марко Поло и в XVII столетии португальским миссионером-иезуитом Бенедиктом Гоэсом здесь не ступала нога европейца. Только в 1838 г. путь обоих путешественников повторил английский офицер Джон Вуд, положивший начало экспедиционным исследованиям этого горного края. Имевшиеся "в Европе сведения о нем- были крайне скудными и подчас носили вымышленный характер. Даже само название «Памир» до середины XIX в. не имело строго научного толкования.

Научное изучение Памира было инициировано в ходе так-, называемой' Большой игры - англо-российского противоборства за рынки сбыта и политическое господство в Центральной Азии, которая с переменным успехом велась на протяжении всего XIX столетия. Под лозунгом защиты колониальной Индии, «жемчужины британской короны», от возможного вторжения России англичане первыми стали проникать в соседние с этой колонией малоизученные регионы. Среди них были и- районы, расположенные в. долинах верховьев р. Пянджа, где проживали малочисленные западнопамирские народы. Тогда же начался сбор сведений военно-географического характера об этом крае.

Попытки проникновения на Памир через Гиндукуш, Афганистан и Восточный Туркестан в целях установления здесь своего влияния усилились англичанами к середине XIX в., когда они полностью овладели Индией.

К этому времени история высокогорных регионов Средней Азии в России была изучена слабо. Более или менее истинные сведения о них имелись лишь в трудах отечественных ученых-востоковедов — И.П. Минаева, Н.Я. Бичурина, М.И. Венюкова, а таюке иностранцев А. Гумбольта и К.

Ритера. Возникшее в 1845 г. Русское географическое общество одной из своих приоритетных задач поставило исследование горных районов Центральной Азии, в частности Памира. Были собраны некоторые данные о памирской географии и орографии, путях сообщения, а также общие сведения о населении. Несмотря на их неточность и фрагментарность, было покончено с эпохой фантастических суждений об этом горном крае и его дальнейшее изучение было поставлено на твердый научный путь.

Положение с исследованием «Крыши мира», как иногда- называют Памир, коренным образом изменилось после присоединения Средней Азии к России (1865—1885) и образования Туркестанского генерал-губернаторства, когда появилась возможность более свободного изучения этого высокогорного региона. Его актуальность значительно возросла с расширением военно-политического присутствия Российской империи в Средней Азии и на4 Кавказе, что обострило противоречия двух великих, держав. В борьбу за остававшимся «ничейным» Памир включился и Китай, претендовавший на восточные его окраины. Не прочь был получить и свою долю-Афганистан.

Высокогорный Памир не представлял никакого интереса с экономической точки зрения. В" условиях «холодной войны» между Англией и Россией он оставался лишь важным геостратегическим- пунктом, своеобразными воротами на пути в Индию с севера, со стороны России, и в среднеазиатские владения русских с юга, со стороны находившего под контролем англичан Афганистана. Именно« как геополитический4 объект он привлекал внимание военных специалистов, изучавших прежде всего его географию - оро-, гидро- и картографию (А.Е. Снесарев, Б.Л. Громбчевский, Д.В. Путята и др)'88.

Военно-научные исследования имели прикладной характер. Только в ходе присоединения Средней Азии вместе с военными или самостоятельно занимались исследованиями Памира гражданские специалисты — ученые

388 Напр., см.: Терехов В.П. Памирские экспедиции Б.Л. Громбчевского // Власть. 2011. № 5. С. 157— разных специальностей. Начало доскональному исследованию этого региона было положено географом А.П. Федченко, который по праву считается одним из родоначальников российского памироведения.

В связи с дипломатическими переговорами о Горном Бадахшане большой вклад в изучение истории памирских княжеств, а также пограничных споров внесли дипломатические работники — политические агенты в Бухаре, сотрудники дипломатических представительств в Кашгаре, Иране, Китае и других стран Востока. Их отчеты и справки, а также донесения в МИД и военное ведомство хранятся в фондах Государственного военно-исторического архива, Архива внешней политики Российской империи и представляют несомненный интерес, для современных исследователей.

Более широкое изучение Горного Бадахшана относится к концу XIX -началу XX в., когда в повестку дня встал вопрос административно-хозяйственного управления присоединенными к Бухаре районами Памира. От военных и гражданских памироведов потребовалось знание традиций и обычаев, религиозных верований и быта местного населения, чтобы более эффективно исследовать регион.

В первые годы советской. власти, когда в Средней Азии шел процесс национально-государственного размежевания, была создана Горно-Бадахшанская автономная область в составе Таджикской ССР. В довоенный период здесь проводились, хотя и с местной спецификой, те же мероприятия экономического, социального и культурного характера, что и в целом в СССР.

Новый этап в развитии области начался в послевоенный период, когда стал складываться новый конструкт, или, по терминологии советских историков и этнографов, историческая общность «советский народ». Одновременно с этим в национальных республиках, в частности в Таджикистане, якобы протекал процесс формирования социалистических наций, в ходе которого происходило стирание внутренних различий местных диалектов, локальных форм материальной и духовной культуры) и консолидация родственных или близких по культуре этнографических групп с основной частью нации. Однико никакого слияния с таджиками у памирских народов не произошло. Они сохраняли свое самосознание, традиции, верования:

Были достигнуты большие результаты в области культуры — на Памире, в частности, сложился! слой интеллигенции, в частности научных работников. Они уделяли большое внимание изучению современных процессов экономического и социального развития области — колхозному строительству на Памире, семейным отношениям. При этом-из их поля зрения' выпадали многие традиционные объекты исторического и этнографического исследования. Так, например;, в области религиоведения почти неизученным остался исмаилизм — традиционное вероисповедание горцев западной части региона. Несмотря на гонения на религию в годы, советской власти,, памирцам удалось сохранить традиционные верования.

Солидные результаты были достигнуты в области ?памирскоЙ4 археологии, антропологии; Патриархам, памирской археологии Б. А. Литвинскому и А.Н; Бернштаму, их ученикам- (М.А.: Бубнова, А.Д. Бабаев) удалось в ходе многолетних экспедиций на Памир открыть памятники! древних кочевников и собрать богатый антропологический материал, а также различный погребальный инвентарь и др. Археологами, палеоантропологами и лингвистами, было доказано, что: в древности на Памире проживали европеоидные: восточноиранские (сакские) племена, от которых ведут свое происхождение некоторые современные памирские народы. Успешно изучались памирские языки и проводился их сравнительно-лингвистический^ анализ.

Попытка советских историков; и этнографов доказать, что - памирцы Западного Памира консолидируются с таджиками в «таджикскую социалистическую нацию», не увенчалась успехом. На самом деле в итоге искусственного, а точнее сказать, принудительного слияния, в Таджикистане происходила ассимиляция памирских народов.

Она выражалась в насаждении таджикского языка, игнорировании традиционной культуры и языков памирцев, которые до сих пор остаются бесписьменными. Попытки памирской интеллигенции, в. частности шугнанцев, создать собственную азбуку были пресечены еще в 1930-е годы. Не удалось ввести обучение в школах на родных языках. Будучи исмалитами по вероисповеданию, памирцы подвергались дискриминации со стороны таджиков-суннитов. В послевоенных советских переписях населения все жители западной части Памира были причислены к таджикам. В переписных списках не было ни памирских этнонимов — шугнанец, рушанец, ваханец и др., ни памирских языков.

Все это сказалось негативным образом в ходе гражданской войны в Таджикистане после распада ССОР в 1991 г. и создания независимой' республики. Памир оказался отрезанным от внешнего мира, а его население находилось на грани вымирания. " .

В годы советской власти на Памире не удалось провести совместные гуманитарные экспедиции, включавшие в свой состав историков, лингвистов, археологов и антропологов. Тем не менее почти все советские памироведы были специалистами широкого профиля, сочетая в одном лице историка, этнографа и лингвиста. Отсутствие комплексного исследования региона не позволило подготовить труд, в котором была бы представлена история памирских народов. Древняя и средневековая история прослеживается лишь пунктирно, а советская требует пересмотра в силу своей политической ангажированности.

С распадом СССР и созданием независимой Республики Таджикистан отечественное памироведение вступило в постсоветский этап своего развития, характеризующийся разрушением единой советской памироведческой школы. В связи с гражданской войной в Таджикистане и экономическими проблемами в России почти на целое десятилетие прекратились полевые исследования на Памире. И только в последние годы появилась возможность научных изысканий в этом регионе.

В нашей диссертационной работе был поставлен ряд проблем, которые требуют от современных памироведов своего разрешения.

1. Как и в XIX' в., Памир сегодня вызывает интерес как важный геостратегический регион, связывающий Европу и Азию. Традиционно' население в ГБАО до сих пор сохраняет дружеские чувства к русским. В. работах по Памиру важно доказать, что, не вмешиваясь во внутренние дела суверенного Таджикистана, России следует обратить внимание на этот регион1 (культурные и научные связи, экономические проекты, инвестиции и т.п.). В противном случае инициативу перехватят англичане, американцы или японцы, которые уже сейчас налаживают контакты с Памиром-. Проявляет интерес к Памиру и соседний Китай.

2. Перед отечественными памироведами стоит сложная» задача — подготовить фундаментальный труд по этнополитической и социокультурной истории Памира, в котором' были бьъ суммированы имеющиеся в-научном обороте сведения как по древней и средневековой истории, так по новой и новейшей с учетом пересмотра догматических теорий'советского периода. Это исследование должно охватывать все этапы освоения Памирского региона в свете внутренних и внешних интересов России и в контексте истории Центральной Азии.

3. До сих пор в памироведении не решены, вопросы этногенеза памирских народов и их этнической принадлежности- что создает I дополнительные политические и этнические трудности во взаимоотношених памирцев с равнинными таджиками, о чем свидетельствовали события гражданской войны в Таджикистане. Этот вопрос имеет значение и для миграционной службы в России в силу значительной миграции населения из Таджикистана.

Дискуссионным остается вопрос об этнической идентичности памирцев, т.е. о том, являются ли они таджиками или этническими памирцами. Как было показано в нашем исследовании, современный уровень изученности памирских этносов в антропологическом отношении, как и отсутствие данных социологии и некоторых других наук, которые могли бы способствовать ответу на этот вопрос, оставляют этот вопрос открытым.

Тем не менее общность территории, языков, традиций и обрядов, а также осознание себя этническими памирцами (самосознание) большей частью населения дают основание утверждать, что памирцы не являются этническими таджиками. Об этом свидетельствуют и этнополитические процессы, происходящие в настоящее время на Памире. Здесь наблюдается процесс внутренней консолидации памирских народов в новую этническую общность — «помири» (памирцы).

В данной работе проанализирован сложный процесс становления и развития политики России в отношении Памира в условиях Большой игры. При этом были выявлены различия в подходах военного и дипломатического ведомств. Если первое придерживалось наступательной тактики с целью скорейшего присоединения Памирского региона к России, то* второе занимало более взвешенную позицию, опасаясь осложнения дипломатических отношений с Британской империей и возникновения гипотетического военного конфликта. Решение Памирского вопроса, а точнее, осуществление Памирского разграничения в 1895 г. великими державами, имело компромиссный характер и было проведено с нарушением прав памирских народов, что в дальнейшем осложнило их исторические судьбы. Тем не менее достижение Россией договоренностей по Памиру и прилегающим к нему областям с Англией, Афганистаном и Китаем дало ей возможность оформить свои южные границы de jure.

В работе дан анализ основным мероприятиям российского государства по укреплению Памирского района после его добровольного вхождения в состав империи с целью создания тут, на южных границах, зоны безопасности. Россия стала гарантом мирного развития для той части памирских народов, которые по Памирскому разграничению оказались в составе Бухарского эмирата, а затем перешли в подданство «белого царя». Сбалансированная административная и налоговая политика русских властей Памире наряду с уважительным отношением к общественным традициям и религиозным верованиям местного населения способствовала привлечению симпатий памирских этносов к России.

Значительное внимание уделено развитию Горно-Бадахшанской автономной- области как составной' части Таджикской ССР в рамках Советского Союза — политическому, социально-экономическому и культурному. При этом были, отмечены как позитивные, так и негативные стороны политики центральной и республиканской властей, сформировавшие облик памирской автономии в годы советской власти. С одной, стороны, Горный Бадахшан достиг значительных успехов в социокультурной области, особенно в сравнении с теми памирскими территориями, которые по разграничению 1895 г. оказались в составе

Афганистана. С другой стороны, государство уделяло недостаточно внимания развитию местной горнодобывающей промышленности; новым технологиям в сельском хозяйстве, что и привело к системному кризису в конце 1980-х годов.

В работе проанализированы взаимоотношения между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан в постсоветский период и место Горного Бадахшана в их контексте. С учетом того, что ГБАО как составная часть Таджикистана не имеет конституционного права! проводить самостоятельную внешнеполитическую деятельность, но при этом остается важным геостратегическим регионом, России предстоит выработать адекватную позицию по отношению к нему, не нарушая при этом государственного суверенитета Республики Таджикистан. Можно предположить, что проблема экономических и политических связей с Памиром, занимающим особое положение в республике, будет нелегка в российско-таджикистанских отношениях. Однако если ее не удастся решить, Россия в условиях конкуренции с США и их европейскими партнерами потеряет авторитет в этом регионе, население которого традиционно занимало пророссийские позиции.

Таким образом, в диссертации раскрыты основные направления внутренней и внешней политики России, СССР и Российской Федерации в отношении Памира, выявлены особенности, связанные с тем, что этот район до сих пор играет роль важнейшего пограничного форпоста, соединяющего Европу со странами Ближнего и Среднего Востока. Сохранение политического влияния на этот регион — насущная задача России в условиях новой Большой игры, разворачивающейся на просторах Евразийского континента.

Список научной литературыТерехов, Виктор Петрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ 1.1. Неопубликованные материалы

2. Архив внешней политики Российской империи

3. Ф. 316. Политическое агентство в Бухаре. 1907—1917 гг.

4. Ф. 147. Среднеазиатский стол. «А» 1828-1917 гг.

5. Ф. 147. Среднеазиатский стол. «Б» 1873—1917 гг.: Донесения политического агентства в Бухаре.

6. Ф. 154. Азиатский департамент. 1813-1917 гг.

7. Фонд СПб Главный архив II-8.

8. Архив Института этнологии и антропологии РАН

9. Ф. 22. Коллекция Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.

10. Ф. 142. Отчеты о работе экспедиций и отрядов. Фотоархив Института этнологии и антропологии

11. Черно-белые фотопластины Памирских экспедиций графа A.A. Бобринского.

12. Архив Российской академии наук

13. Ф. 142. Музей антропологии и этнографии.

14. Ф. 135. Комиссия по изучению племенного состава населения СССР.

15. Ф. 138. Комиссия экспедиционных исследований

16. Ф. 148. Русский комитет по изучению Средней Азии и Восточной • Азии13. Ф. 671 С.И. Коржинский:14. Ф. 68. В.В. Бартольд15. Ф. 87. К.Г. Залеман16. Ф. 467. А.Н. Северцов

17. Научно-исследовательскийотделрукописейРоссийскойгосударственной библиотеки

18. Ф. 68. Собрание Генерального штаба18. Ф. 363. М.И. Венюков19. Ф. 169. Г.Е. Щуровский20. Ф. 819. А.П. Федченко21. Ф. 162. O.A. Федченко

19. Ф. 386. Н.В. Богоявленский

20. Российский государственный военно-исторический архив

21. Ф. 1396. Штаб Туркестанского военного округа

22. Ф. 5369. Сменный Памирский отряд. 1893-1917 гг.

23. Ф. 14938. Мургабский отряд. 1885-1886 гг.

24. Ф. 38. Азиатская часть Главного штаба: Департамент Генерального штаба

25. Санкт-Петербургский филиал архива Российской академии наук27. Ф. 809. А.П. Федченко28. Ф. 808. O.A. Федченко

26. Ф. 810. Б.А. Федченко •30. Ф. 87. К.Г. Залеман31. Ф. 335. Э.Л. Регель

27. Центральный исторический архив г. Москвы: >

28. Ф. 455. Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии

29. Ф. 418. Московский императорский университет. 1712—1928 гг.

30. Ф. 213. Лазаревский институт восточных языков. 1814—1918 гг.1. 2. Опубликованные материалы а) Законы и законодательные акты

31. Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета РФ. 19 дек. 1991 г. № 51. Ст. 1798. Постановление.

32. Конституционный закон «О Горно-Бадахшанской автономной области». № 21. 1995 г. // Ведомости Маджлиси Оли Республики Таджикистан 1995 год. Душанбе, 1995.

33. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. 1936 г. М., 1936.

34. Конституция Таджикской СССР. Душанбе, 1985.

35. Конституция Республики Таджикистан // Информационный портал «International Center for Not-For-Profit Law»)б) Статистико-документальные и справочные издания

36. Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1970:

37. Дипломатический словарь / Под ред. А.Я. Вышинского, С.А. Лозовского. Т. 1. А-К. М.: ОГИЗ, 1948.

38. Дипломатический словарь / Под ред. A.A. Громыко и др. Т. 1. М.: Наука,1985.

39. Дипломатический словарь / Под ред. A.A. Громыко и др. Т. 2. М.: Наука,1986.

40. Народы России. Энциклопедия. М.: Большая российская энцилопедия, 1994.

41. Таджикская Советская Социалистическая Республика / Гл. ред. М.С. Асимов. Душанбе: Таджикская советская энциклопедия, 1974.

42. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. VIII (15). СПб., 1892.

43. Список народностей Союза Советских Социалистических Республик, составленный под редакцией И.И. Зарубина. Л.: Изд-во АН СССР, 1927.

44. Тавадов Г.Т. Этнология: Современный словарь-справочник. М.: AHO «Диалог культур», 2007.в) Мемуары, биографические описания

45. Басханов М.К. Русские военные востоковеды до 1917 г.: биобиблиографический словарь. М.: Восточная литература, 2005.

46. Ламсдорф В.Н. Дневник. 1894-1896. М.: Международные отношения, 1991.г) Периодические издания1. Дореволюционные

47. Записки Русского географического общества. 1890 г.

48. Записки Туркестанского отдела Императорского общества любителей естествознания, астрономии и этнографии. 1879 г.3. Землеведение. 1901 г.

49. Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. 1889-1889 г.

50. Известия Русского географического общества. 1884 г.

51. Известия Туркестанского отдела Русского географического общества. 1907 г.1. Современные

52. Бадахшон («Бадахшан») (натадж. яз.). 1992—1993 гг.

53. Бадахшони Совета («Советский Бадахшан») (на тадж. яз.). 1991-1992 гг.

54. Военно-промышленный курьер. 2006 г.

55. КоммерсантЪ. 1992, 1995 гг.

56. Коммунист Таджикистана. 1947, 1988 гг.

57. Ленинградская правда. 1990 г.

58. Независимая газета. 2011 г.

59. Чароги руз («Дневной свет») (на тадж. и рус. яз). 2006 г.1.. ЛИТЕРАТУРА II. 1. Монографии и сборники

60. А.П. Федченко. Сб. документов. Ташкент: Гос. изд-во Узбекской ССР, 1956.

61. Абаева Т.Г. Памиро-Гиндукушский регион Афганистана в конце XIX — начале XX века (очерки истории). Ташкент: АН Узбекской ССР, 1987.

62. Агаханянц O.E. Основные проблемы физической географии Памира. Ч. 1. Душанбе: АН Таджикской ССР, 1965.

63. Аламшоев К. Вместе с таджиками. Душанбе, 1999.

64. Андреев М.С., Половцев A.A. Материалы по этнографии иранских племен Средней Азии (Ишкашим и Вахан) // Сб. Музея по антропологии и этнографии при Императорской Академии Наук. Т. 1. Вып. IX. СПб., 1911.

65. Алексеев М. Военная разведка России. От Рюрика до Николая II. Кн. 1. М.: Русская разведка, Евразия плюс, 1998.

66. Афганское разграничение. Переговоры между Россией и Великобританией.1872-1885. Ч. 2. СПб., 1886.

67. Бартольд В.В. Соч. Т. IX: Работы по истории востоковедения. М.: Наука, 1977.

68. Беллью. Кашмир и Кашгар. Дневник английского посольства в Кашгаре в1873—1874 гг. СПб.: Тип. товарищества «Общественная польза», 1877.

69. Блюм А., Меспуле М. Бюрократическая анархия: Статистика и власть при Сталине / Пер. с фр. М.: РОССПЭН, 2006.

70. Бобринский A.A. Горцы верховьев Пянджа. Вахан и Ишкашим. М:, 1908.

71. Бобринский A.A. Секта Исмаилья в русских и бухарских пределах Средней Азии. Географическое распространение и организация. М., 1902.

72. Бобринской A.A. Орнаменты горных таджиков Дарваза (Нагорная Бухара). М., 1900. С. 11.

73. Бокиев О.Б. Завоевание и присоединение Северного Таджикистана, Памира и Горного Бадахшана к России. Душанбе: Ирфон, 1994.

74. Бушков В.И., Микульский Д.В. Анатомия гражданской войны в Таджикистане (этно-социальные процессы и политическая борьба, 19921995). М.: Ин-т этнологии и антропологии»РАН, Ин-т практического востоковедения, 1996.

75. Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. М.: Восточная литература, 2003.

76. Венюков М. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. Вып. 2. СПб., 1878.

77. Венюков М.И. Поступательное движение России в Средней Азии // Сборник государственных знаний. Т. 3. СПб., 1877.

78. Венюко? М.И. Путешествия по окраинам русской Азии и записки о них. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1868.

79. Гавриш A.B., Ижак А.И., Попов А.И. и др. Проблемы поддержания мира и политика Украины. Днепропетровск: Национальный ин-т стратегических исследований, 1996.

80. Гвоздецкий H.A. Памир. М.: Просвещение, 1968.

81. Громбчевский Б.Л. Современное положение Памирских ханств и пограничной линии с Кашмиром (Военно-политический очерк). Новый Маргелан, 1891.

82. Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. СПб., 1909.

83. Давыдов A.C. Этническая принадлежность коренного населения Горного Бадахшана (Памира). Историография вопроса. Душанбе: Дониш, 2005.

84. Дугин А.Г. Основы геополитики. Ч. 4. Геополитическое будущее России. М.: Арктогея, 2000:

85. Зайченко З.И., Генерального штаба капитан. Очерк возникновения, последовательного развития и современного положения Памирского вопроса. Ташкент, 1903.

86. Звонарев К.К. Агентурная разведка. Т. 1: Русская агентурная разведка всех видов до и после войны 1914—1918 гг. М.: РУ штаба РККА, 1929.

87. Зарубин И.И. Список народностей Туркестанского края. Л., 1925.

88. Иванов Д.Л. Шугнан. Афганистанские очерки // Вестник Европы. 1885. Т. III. Кн. 6; Т. IV. Кн. 7.

89. Исаев М.И. О языках народов СССР. М:: Наука, 1978.

90. Искандаров Б.И. Восточная Бухара и Памир в период присоединения Средней Азии к России. Сталинабад: Таджикское гос. изд-во, 1960.

91. Искандаров Б.И. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. Ч. 1. Душанбе: АН Таджикской ССР, 1962.

92. Искандаров Б.И. Из истории Бухарского эмирата (Восточная Бухара и Западный Памир в конце XIX века). М.: Изд-во восточной литературы, 1958.

93. Искандаров Б.И. Социально-экономические и политические аспекты истории памирских княжеств. Душанбе: Дониш, 1983.

94. История Горно-Бадахшанской автономной области. Душанбе, 2005.

95. История дипломатии. М.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1959.

96. История России XIX начала XX вв. / Под ред. В.А. Федорова. М.: Зерцало, 1998.

97. История таджикского народа. Т. III. Кн. 1 / Под ред. Б.А. Антоненко. М.: Наука, 1964.

98. История таджикского народа. Т. III. Кн. 2 // Под ред. С.А. Раджабова, Ю.А. Николаева. М.: Наука, 1965.

99. История Шугнана / Пер. с перс., примеч. A.A. Семенова. Ташкент, 1916; Казанцев A.A. «Большая игра» с неизвестными правилами: Мировая .политика и Центральная Азия. М.: Наследие Евразии, 2008. С. 75, 81, 135.

100. Каландаров Т.С. Памирские мигранты-исмаилиты в России (Исследования по прикладной и неотложной этнологии. № 178). М. Ин-т этнологии и антропологии РАН, 2005. 26 с.

101. Каландаров Т.С. Шугнанцы: Историко-этнографическое исследование. М., 2004.

102. Каландаров Т.С., Терехов В.П. Путешествие в страну рубиновых гор. М.: Наука, 2006.

103. Костенко Л.Ф. Военно-научная экспедиция на Алай и Памир // Военный сб. СПб., 1877. Т. XX. № 4.

104. Костенко А.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа. Т. 1. СПб., 1880.

105. Лукницкий П.Н. Путешествия по Памиру. М.: Молодая гвардия, 1955.

106. Мартене Ф.Ф. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Изд. Э. Гартье, 1880.

107. Масов P.M. История исторической науки и историография социалистического строительства в Таджикистане. Душанбе: Дониш, 1988.

108. Масов P.M. История топорного разделения. Душанбе: Ирфон, 1991.

109. Махонина С. Военно-политическое сотрудничество между Россией и Таджикистаном в 1993-1999 годы. Душанбе: РИА «Статус», 1999.

110. Муханов. Памирский район / Под ред. генерал-майора Федяй. Ташкент: Изд. штаба Туркестанского военного округа, 1912.

111. Назаршоев М.Н. Исторический опыт КПСС по руководству социалистическим строительством в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР (1917-1941 гг.). Душанбе: Дониш, 1982.

112. Назаршоев М.Н. Партийная организация Памира в борьбе за социализм и коммунизм (1918-1968). Душанбе: Ирфон, 1970.

113. Назриев Д., Саттаров И. Республика Таджикистан: история независимости (хроника событий). Год 1993-й. Т. 3. Душанбе: Ирфон, 2006.

114. Очерки истории Коммунистической партии Таджикистана. Душанбе: Ирфон, 1964.

115. Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе: Ирфон, 1981.

116. Постников A.B. Схватка на «Крыше Мира»: Политики, разведчики, географы в борьбе за Памир в XIX веке / Общ. ред. и предисл. акад. B.C. Мясникова. М.: РИПОЛ классик, 2005.

117. Путята, Генерального штаба капитан. Очерк экспедиции в Памир, Сарыкол, Вахан и Шугнан 1883 г. // Сб. географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. 10. СПб., 1884.

118. Русский Туркестан. Сборник, изданный по поводу Политехнической выставки. Вып. 1: География и статистика / Под ред. H.A. Маева. М.: Университет, тип., 1872.

119. Русско-китайские отношения 1689-1916. Официальные документы. М.: Наука, 1958.

120. Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. V. СПб., 1883.

121. Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами. Т. 3-4. СПб., 1896.

122. Сборник договоров России с другими государствами, 1856—1917 / Сост. И.В. Козьменко, под ред. Е.А. Адамова. М.: Госполитиздат, 1952.

123. Серебренников Г.А. Туркестанский край: Сб. материалов для истории его завоевания. Т. 19. Ташкент, 1914.

124. Серебренников Г.А. Туркестанский край: Сб. материалов для истории его завоевания. Т. 20. Ташкент, 1915.

125. Сечкина Л.П. Таджикистан в годы Великой Отечественной войны. Душанбе: Дониш, 1989.

126. Силли Дж.Р., Крэмб Дж.А. Британская империя / Пер. с англ. М.: ЭКСМО, 2004.

127. Ситнянский Г.Ю. Россия и Центральная Азия: вместе или врозь. Межэтни-ческие отношения в Средней Азии и Казахстане и Россия. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 2011.

128. Снесарев А.Е. Англо-русское соглашение 1907 года. СПб., 1908.

129. Снесарев А.Е. Афганистан. М.: Русская панорама, 2002.

130. Снесарев А.Е.. Индия как главный фактор в средне-азиатском вопросе. Взгляд туземцев Индии на англичан и их управление: Доклад председателя средне-азиатского отдела Общества востоковедения А.Е. Снесарева. СПб.: Тип. A.C. Суворина, 1906.

131. Соболев Л.Н. Возможен ли поход русских в Индию? М.: Тип. окружного штаба, 1901.

132. Станкевич Б.В. Отчет о командировке в Закаспийский край и на Памир. Варшава, 1900.

133. Сумароков Л.И. История Российской пограничной охраны на Тянь-Шане и Памире. Бишкек: КРСУ, 2006.

134. Тагеев Б.JI. Памирские походы 1892-1895 гг. Десятилетие присоединения Памира к России. Варшава: Губернская тип., 1902.

135. Таджикистан: Сб. статей // Под ред. Н.Л. Корженевского. Ташкент: Тип. шт. ТАф., 1925.

136. Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. С картами и планами. Т. 1—3. СПб.: Тип. Комарова, 1906.

137. Терентьев М.А. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П. Меркульева, 1875/

138. Терентьев М.А. Россия и Англия в борьбе за рынки в Центральной Азии. СПб., 1876.80: Тихвинский С.Л. Век стремительных перемен. М.: Наука, 2005.

139. Тошмухаммадов М. Гражданская война в Таджикистане и постконфликтное восстановление». Саппоро: Университет Хоккайдо, Центр славянских исследований, 2004.

140. Харюков Л.Н. Англо-русское соперничество в Центральной Азии и исмаилизм. М.: Изд-во МГУ, 1995.

141. Халфин H.A. Политика России в Средней Азии (1857-1868): М.: Изд-во восточной литературы, 1960.

142. Халфин H.A. Присоединение Средней Азии к России (60-90-е гг. XIX в.). М.: Наука, 1965.

143. Халфин H.A. Россия и Бухарский эмират на Западном Памире (конец XIX начало XX в.). М.: Наука, 1975.

144. Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром / Пер. с англ. М.: РИПОЛ классик, 2004.

145. Центральная Азия в составе Российской империи. М.: Новое литературное обозрение, 2008.

146. Чубарьян А.О. XX век: взгляд историка. М.: Наука, 2009.

147. Шеманский А.Д. Бой на Кушке и его 25-летний юбилей 18/III 1885 г. — 18АН 1910 г. СПб.: В. Березовский, 1910.

148. Широкорад А.Б. Россия — Англия: неизвестная война. 1857-1907. М.: ACT, 2003. С. 70.

149. Юль Г. Очерк географии и истории верховьев Аму-Дарьи / Пер. с англ. // Прил. к Изв. РГО. 1873. Т. IX. № 6.

150. Bellew H.W. Afghanistan and the Afghans. L.: Gilbert and Rivingston, 1879.

151. Bondarevsky G.L. The Great Game — A Russian Perspective. East Sussex, 2002.

152. Boulger D.Ch. England and Russia in Central Asia. Vol. 1. L.: W.H. Allen and Co, 1879. P. 310.

153. Clubb O.E. China and Russia: The Great Game. N.Y.: Columbia University Press, 1971.

154. Curzon Hon. George Nathaniel. Russia in Central Asia in 1889 and the Anglo-Russian Question. L.: Frank Cass & Co. Ltd., 1889.

155. Gordon Т.Е. The Roof of the World: Being the Narrative of a Journey over the high plateau of Tibet to the Russian Frontier and the Oxus sources on Pamir. Edinburgh, 1876.

156. Ferris J.R. Intelligence and Strategy: Selected Essays (Studies in Intelligence). L.: Routledge, 2005.

157. Morgan G. Anglo-Russian Rivalry in Central Asia: 1810-1895. L.: Frank Cass, 1981.

158. Paine S.C.M. Imperial Rivals: China, Russia and Their Disputed Frontier, 1858-1924. N.Y.;L., 1966.

159. Rawlinson, Sir Henry C. England and Russia in the East: A series of Papers on the Political and Geographical Condition of Central Asia. L.: John Murray, 1875.

160. Rawlinson H.C. Monograph on the Oxus // Journal of the Royal Geographical Society. 1872. Vol. 42.

161. Shaw R.B. Central Asia in 1872 // Proceedings of the Royal Geographical Society. 1872. Vol. 16. № 5 (1871-1872).184 . ,

162. Thuillier H.L., Smyth R.A. Manual of Survey for India: Dealing the Mode of Operations on the Trigonometrical, Topographical and Revenue Surveys .of India. Calcutta, 1875.

163. Younghusband, Col. Sir Francis Edward: India and Tibet. L., 1910.

164. Yule IT. Papers connected with the Upper Oxus Regions // Journal of the Royal Geographical Society. 1872. Vol. 42.1.. 2. Статьи

165. Абаева T.F. Исследования A.B. Станишевского (Азиза Ниалло) о Памире // Страны и народы Востока. Вып. 16. М., 1975.С. 262-291.

166. Бахрамов 3. К вопросу о состоянии хозяйства Шугнана в дореволюционный период // Очерки по истории Таджикистана.Т. 2. Сталинабад, 1959: . '

167. Белов Е.В. Россия и межтаджикское урегулирование // Россия в исторических судь-бах таджикского народа. Душанбе, 1998: С. 146—154.

168. Белоголовый Б.Г. Письма из Хорога Эдуарда Кивекеса // Московский журнал. 1997. № 7. С. 16-24.

169. Богоявленский Н.В. В верховьях р. Аму-дарьи (Долины р. Хингоу и Ванджа) // Землеведение. 1901. Т. VIII. Кн. 1-2. С. 1-26.

170. Брук С.И., Козлов В.И. Этнографическая наука и перепись населения 1970 г. // Сов. этнография. 1967. № 6. С. 3-20.

171. Бушков В.И., Каландаров Т.С. Исмаилиты Таджикистана: традиции и современность // Центральная Азия и Кавказ. 2002. № 6(24). С. 130-135.

172. Гарданов В.К., Долгих Б.О., Жданко Т.А. Основные направления этнических процессов у народов СССР //Сов. этнография. 1961. №4. С. 9-29.

173. Гвоздецкий B.JI. План ГОЭЛРО. Мифы и реальность // Наука и жизнь. 2005. №5. С. 102-109.

174. Гинзбург В.В. Антропологический состав населения Западного Памира // Антропологический журнал. 1937. № 1. С. 91—114.

175. Грызлов Б. Карать наркобаронов, как в Китае // Независимая газета. 2011. 2 августа.

176. Грюнберг A.JL, Стеблин-Каменский И.М. Автономия ГБАО: миф и реальность? // Памир. 1989. № 2. С. 146-153.

177. Грюнберг A.JL, Стеблин-Каменский И.М. Несколько замечаний по поводу отклика A.C. Давыдова на статью C.B. Чешко // Сов. этнография.1989. № 5 С. 35-38.

178. Громбчевский Б.Л. Доклад о путешествии в 1889 и 1890 гг. // Изв. РГО. Т. 27. Вып. 2. СПб., 1891. С. 19.

179. Гумилев Л.Н. «Я не был одинок.»: Интервью // Ленинградская правда.1990. 30 декабря.

180. Давлатеров Д. Развитие народного образования на Памире в годы завершения строительства социализма (1946-1958) // Таджикистан в братской семье народов СССР. Душанбе, 1972. С. 130-141.

181. Давыдов A.C. Не обоснованно, зато публицистично // Сов. этнография. 1989. №5. С. 15-23.

182. Додихудоев Р. Доколе будем слыть манкуртами // Коммунист Таджикистана. 1989. № 5. С. 28-29.

183. Дубовицкий В.В. Россия в Среднеазиатском регионе: три века в зеркале геополитики // История и современность. 2009. № 1. Март. С. 190-222.

184. Зарубин И.И. Материалы и заметки по этнографии горных таджиков. Долина Бартанга. Отдельный оттиск из V тома «Сборника Музея Антропологии и Этнографии при Российской Академии наук». Пг., 1917.

185. Зеймаль К.В. Народности и их языки при социализме // Коммунист. 1988. № 15. С. 64-72.

186. Иванов Д:Л. Путешествие на Памир // Изв. РГО. Т. XX. Вып. 3. СПб., 1884.

187. Интервью с Д. Атовуллоевым // Чароги руз. № 2(112). С. 3.

188. Искандаров Б.И. Англо-русское разграничение 1872—1873 гг. // Вопросы истории Таджикистана. Сталинабад, 1961. С. 84—103.

189. Искандаров Б.И. Из истории борьбы за установление Советской власти в Таджикистане // Изв. Отд-ния обществ, наук Академии наук Таджикской ССР. 1953. №4. С. 30.

190. Искандаров Б.И. Изучение Памира в связи с историей сопредельных стран во второй половине XIX в. // Изв. АН Таджикской ССР. Отд. общественных наук. 1966. № 4(46). С. 28-39.

191. Искандаров Б.И., Юсупов Ш. Политико-административное и социально-экономическое положение Памира накануне Великой Октябрьской социалистической революции // Очерки по истории Советского Бадхашана. Душанбе: Ирфон, 1981. С. 53-79.

192. Йонсон Л. Политика России в Центральной Азии на примере Таджикистана // Центральная Азия и Кавказ. 1997. № 8. С. 34-46.

193. Каландаров Т.С. Исмаилизм на Памире: поиск новых путей и решений // Расы и народы: Ежегодник. 2006. № 32: Современные этнические и расовые проблемы. М.: Наука, 2006. С. 180-196.

194. Карамшоев Д. Полемика о Памире // Памир. 1991. № 6. С. 100-117.

195. Лаумулин М. Стратегия и политика США в Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. 2007. № 4(52). С. 51-63.

196. Литвинский Б.А. Ареал древнепамирской культуры // Памироведение. Вып. 2. Душанбе, 1985. С. 102-122.

197. Масловский С. Гальча. (Первобытное население Туркестана) // Русский антропологический журнал. 1901. № 2. С. 17—32.

198. Масов P.M. Историография Советского Бадахшана // Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе: Ирфон, 1981. С. 7-34.

199. Масов P.M. Предисловие // A.C. Давыдов. Этническая принадлежность. С. 3-7.

200. Мирзобеков М.М. История развития здравоохранения Советского Памира // Здравоохранение Таджикистана. 1977. № 3. С. 3-6.

201. Моногарова Л.Ф: Современные этнические процессы на Западном Памире // Сов. этнография. 1965. № 6. С. 23-33.

202. Нуриддинов З.Р. К вопросу об анлийский происках в Средней Азии в 7080-х годах XIX в. // Уч. зап. Ташкентского гос. пед. ингта им. Низами. Вып. 3. Ташкент, 1956. С. С. 115-128.

203. Олимов М. Об этнополитической и конфессиональной ситуаци в Таджикистане и вероятности межэтнических конфликтов // Восток. 1994. № 2. С. 79-88.

204. Олимова С. Политический ислам и конфликт в Таджикистане // Центральная Азия и Кавказ. 1999. № 4(5). С. 133-141.

205. Олимова С. Таджикистан Россия: от «развода» к интеграции // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3(9). С. 41-49.

206. Ошанин Л.В. Памирская антрополого-физиологическая экспедиция УзИЭМ // Бюлл. Узб. ин-та экспериментальной медицины. Вып. 4 (5). 1935. Ташкент, 1936. С. 3-32.

207. Панфилова В. Таджикистан обойдется без российских пограничников. Заявление спикера Госдумы РФ в Душанбе расценили как шантаж // Независимая газета. 2011. 5 августа.

208. Патрикеев В. Кризис на границе спровоцирован Душанбе и пограничниками РФ Изложение выс-тупления командующего KMC генерал-полковника В. Патрикеева на заседании Совета Министров обороны СНГ. // Сегодня. 1995. 20 апреля.

209. Пешков М., Чекунов А. Москва и межтаджикский диалог // Международная жизнь. 1997. № 2. С. 82-88.

210. Потомок пророка Мухаммада приехал с миром // КоммерсантЪ. 1995. № 15. 28 января.

211. Предотвращение и урегулирование конфликтов на тер-ритории государств-участников СНГ // Право и безопасность. 2002. № 2/3 (3-4). Август.

212. Раджабов С.А., Шергазиев М. Создание и развитие советской* государственности в Горно-Бадахшанской автономной области // Очерки по истории Советского Бадахшана. Душанбе, 1981. С. 101-122.

213. Семенов А. Покоритель и устроитель Туркестанскаго края, генерал-адъютант К. П. фон-Кауфман 1-й (Материалы для биографического очерка) // Кауфмановский сб. М., 1910. С. с. I — LXXXIV.

214. Сергеев Е.Ю. «Большая игра» в российско-британских отношениях второй половины XIX — начала XX века: новый взгляд // Российская^история. 2011. №5. С. 3-15.

215. Сергеев Е.Ю. «Болыная игра». Россия и Великобритания в Центральной и Восточной Азии (вторая половина XIX начало XX века) // Новая и новейшая история. 2011. № 3. С. 92—102.

216. Сечкина Л.П. Вклад таджикского народа в победу над фашистской Германией // Советский Таджикистан в Отечественной войне. Душанбе, 1975. С. 5-20.

217. Слуцкий И. К вопросу об обложении податями населения Памиров // Средняя Азия. 1910. Кн. 2. С. 93-95.

218. Смоляк И. На «Крыше мира» // Пограничник. 1941. № 7. С. 5.

219. Стеблин-Каменский И.М. Памяти выдающегося памироведа. Додхудо Карамшоев (5 мая 1932 — 3 января 2007) // Acta lingüistica petropolitana. Тр. Ин-та лингвистических исследований. Т. III. Ч. 3. СПб., 2007. С. 393-405.

220. Терехов В.П. Борьба за Памир // Вестник Орловского государственного университета. Сер. «Новые гуманитарные исследования». 2011. № 2(16). Март-апрель. С. 67-69.

221. Терехов В.П. Памирские экспедиции Б.Л. Громбчевского // Власть. 2011. №5. С. 157-159.

222. Терехов В.П. Из истории памироведения: три экспедиции графа А.А. Бобринского // Этнографическое обозрение. 2011. № 2. С. 27-43.

223. Терехов В.П. Памирцы: кто они? (мнения, дискуссии, трудности выбора) // Групповая идентичность в истории и культуре: этнос, религия, социальный-организм: Сб. науч. ст. М.: Изд-во Национального института бизнеса, 2011. С. 222-227.

224. Уманец С .И: Памирский вопрос и его значение // Исторический вестник. 1892. Т. XLVII. Январь-март. С. 196-208.

225. Фейгин М. Чужая война // Новый мир. 1998. № 3. С. 125-142.

226. Чешко С.В. Время стирать «белые пятна» // Сов. этнография. 1988. № 6. С. 3-15'.

227. Шаймергенов Т. НАТО: военно-политическая стратегия в Центральной Азии. Позиция России // Центральная Азия и Кавказ. 2005. № 5(41). С. 64-74. Шаклеина Т.А. Внешняя политика США и Россия: итоги десятилетия // США и Канада. 2001. № 12(384). С. 53-69.

228. Шарафиева О.Х. Горный-Бадахшан после распада СССР // Вестник Томского гос. ун-та. 2009. № 323. С. 194-196.

229. Шергазиев М. Из истории борьбы Коммунистической партии за восстановление и развитие экономики и культуры ГБАО (1920-1929) // Очерки по истории Таджикистана. Т. 2. Сталинабад, 1959. С. 73—90.

230. Энпе. Очерки Бухары // Средняя Азия. 1910. Кн. IV. С. 174-179.

231. Юсупов Ш: И.И. Зарубин на Памире // Памироведение. Вып. 2. Душанбе, 1985. С. 34-49.

232. Sheenh A. Russia and China in the Pamirs: 18th and 19th centuries / Central Asian Review. 1968. № 1. P. 4-14.

233. Yeti§gin M. The Anglo-Russian Rivalry, Russia's Annexation of Merv and the Consequences of Annexation on Turkmens // Bilig (Ahmet Yesevi University). 2007. №40. P. 141-167.1.. 3. Материалы научных конференций

234. Бокиев О.Б. Вопросы присоединения территории Таджикистана к России в русской дореволюционной исторической литературе // Программа и тезисы докладов Ташкентского государственного университета им. В.И. Ленина. Душанбе, 1970. С. 117-118.

235. Белов Е.В. Исторический опыт переговорного процесса по урегулированию межтаджикского конфликта (1993—1997 гг.). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Душанбе, 1999.

236. Мирзоев Г.Р. Преодоление конфликтной ситуации в Республике Таджикистан. Россия и восстановление мира (90-годы XX в.): Дис. канд. ист. наук. М., 2004.

237. Сальникова A.B. Англо-русское соперничество в Центральной Азии в последней трети XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Иваново, 2009.

238. Смирнова J1.M. Англо-русское соперничество в Центральной Азии в 7090-е годы XIX века. Дис. канд. ист. наук. СПб., 2004.

239. Худоеров М.М. Социально-культурные трансформации на постсоветском Памире. Дис. . канд. ист. наук. М., 2011.

240. Yeti§gin М. How The Times of London covered and interpreted Russian expansion into Central Asia in the second half of the Nineteenth Century. A Dissertation in history. Texas Tech University, 2000.1. Интернет-издания

241. Информационная служба «Avesta» (Таджикистан) (www.avesta.tj)

242. Информационно-правовой портал «BestPravo» (Pocc^)(www.bestpravo.ru)

243. Информационный портал «Ariana» (Таджикистан) (www.ariana.su)

244. Информационный ресурс «Бизнес и политика» (Таджикистан) (www.gazeta-bip.net)

245. Сайт BBC-news (Великобритания) (www.bbc.co.uk)

246. Сайт «Ветолетчики» (Россия) (www.vertoletciki.forumbb.ru).

247. Сайт «Интерфакс» (Россия) (www.interfax.ru).

248. Сайт посольства Соединенных Штатов Америки в Таджикистане (США) (www.dushanbe.usembassy.gov)

249. Сайт «Российская империя» (Россия) (www.rusempire.ru)