автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Государственная политика в сфере образования, науки и художественной культуры Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Государственная политика в сфере образования, науки и художественной культуры Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг."

На правах рукописи

ЦОРИЕВА ИНГА ТОТРАЗОВНА

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ, НАУКИ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1940-х - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1980-х гг.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

1 АПР 2015

005566632

Работа выполнена в ФГБУН «Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В. И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства PCO-А» в отделе истории

Научный консультант доктор исторических наук, профессор Айларова

Светлана Ахсарбековна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой истории российской государственности Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Зезина Мария Ростиславовна

доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Гуманитарного института ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет» Булыгина Тамара Александровна доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой филологии и истории ФГБОУ ВПО «Горский государственный аграрный университет» Гутиева Мадинат Алимбековна

Ведущая организация ФГБУН «Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН»

Защита состоится 22 апреля 2015 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.248.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций по историческим наукам в ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени K.JI. Хетагурова» по адресу: 362025, РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки в ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К. JI. Хетагурова».

Электронная версия автореферата диссертации размещена на официальном сайте ВАК Министерства образования и науки РФ 20 января 2015 г., режим доступа: www.vak.ed.gov.ru, и на официальном сайте СОГУ, режим доступа: www.nosu.ru.

Автореферат разослан «,0 » ¡^¿¿^/¿t— 2015 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета, профессор <_—С. Р. Чеджемов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В сложнейших условиях развития общемировых разновекторных процессов глобализации, с одной стороны, и превентивной этнокультурной самоидентификации народов, с другой, культура является безальтернативным ресурсом сохранения единого социокультурного пространства страны, обеспечения национальной идентичности народов. В современной России на смену политическим барьерам, защищающим национальную природу общественных отношений, на политическую авансцену выходит глубина осознания ценностей культурно-исторических и поколенческих связей в обществе. Вместо постулатов «железного занавеса» формулируются задачи самосохранения и устойчивости, жизненности традиционных связей на общенациональной почве. Это подтверждает и мировая практика, уже свидетельствующая о том, что не механизмы рынка, не технологии «цветных» революций, а именно культура сегодня становится ключевым фактором выживания и развития государств, поскольку она обладает потенциалом, который по долговременное™ и стратегической значимости превышает потенциал экономических факторов1.

Идея общенационального примирения и единения формирует общественный и естественно научный запрос на освоение в целом опыта государственной политики в области культуры. Он складывается на основе общей исторической традиции и общего культурного пространства во имя укрепления многонационального государства, слияния в единый исторический процесс всех этапов развития народов России. Особый интерес в этом плане представляет советский модернизационный культурный эксперимент. Как часть советской общественной модернизации культурное строительство советского периода является ценнейшим источником не только научно-теоретического анализа, но и формирования технологического ресурса современных инновационных проектов. Осознание политическим руководством страны этой роли культуры в решении новых задач подтверждено Указами президента РФ. Первый провозгласил 2014 год в России Годом культуры. Второй - накануне нового 2015 г. утвердил «Основы государственной культурной политики»2.

1 Василенко И. А. Роль культурной политики в процессе формирования и продвижения позитивного имиджа России // Власть. 2014. №6. С. 41.

1 Указ Президента Российской Федерации «О проведении в Российской Федерации Года культуры» // Культура BPH. Дата: 22.04.2013. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://culturavrn.ru/russia/9213;

Указ Президеота РФ от 24.12.2014 N 808 «Об утверждении Основ государственной культурной полигики» (24 декабря 2014 г.) // Консультант Плюс - надежная правовая поддержка. Дата: 25 декабря 2014. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www. consultant.ru/document/cons_doc LAW 172706/

Современная историческая реальность характеризуется качественной трансформацией процессов в сфере национальных отношений. Социальная почва национализма вновь воспроизводит, в том числе и на сопредельных с Россией территориях, самые радикальные интерпретации нетерпимости, подпитывает идеи национальной исключительности - явлений, чрезвычайно опасных для нашей многонациональной страны. В подобных обстоятельствах использование накопленного культурного опыта в пропаганде идей межнационального единства, мира и солидарности, в преодолении этнокультурного изоляционизма приобретает особую актуальность. Практика культурного строительства в Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг. в этом отношении дает богатый материал для осмысления и освоения опыта преодоления межэтнической разобщенности, недопущения конфликтов и формирования добрососедских отношений представителей разных национальностей.

Исследование опыта формирования государственной региональной культурной политики важно и потому, что анализ региональных аспектов советской культуры существенно дополняет многоплановую картину культурного развития страны в процессе советской общественной модернизации. Результаты анализа делают возможным выявление того общего и особенного в эволюции культурных процессов в национальных регионах, что представимо постоянными величинами модернизационных преобразований в сфере национальных культур на протяжении всего советского периода.

Актуальность проблемы объясняется еще и тем, что по мере отдаления во времени появляется возможность более объективной оценки результатов системно завершенного цикла государственной политики в сфере формирования и развития национальных культур. Использование в этом плане уникального советского опыта культурного строительства на региональном уровне может служить сегодня гарантией от ошибок при формировании государственной научно-образовательной и художественной политики, играть стабилизирующую роль в современном российском обществе. Учитывать данное обстоятельство особенно важно, когда речь идет о таком полиэтничном, поликонфессиональном регионе, как Северный Кавказ, сегментом которого является Северная Осетия, избранная в качестве объекта предпринятого исследования.

Таким образом, актуальность исследования обусловлена как сугубо академическим интересом, так и его практической значимостью. Во-первых, она определяется слабой изученностью социально-политических и идеологических аспектов культурного развития республики в период общественных трансформаций второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг., отсутствием научного анализа специфики формирования и реализации регионального уровня государственной культурной политики. Во-вторых, освоение советского государственного опыта организации и регулирования процессов в научно-образовательной и художественной сфере Северной Осетии, адаптированного к современным условиям, может служить основой для разработки

новой культурной политики, которая будет учитывать запросы социально разнородного, полиэтничного и поликонфессионального региона.

Степень изученности темы также диктует необходимость ее разработки. Несмотря на устойчивый интерес к истории многонациональной советской культуры, многие региональные аспекты не получили еще должного освещения. В изучении истории культуры Северной Осетии советского периода сложилась определенная историографическая традиция. Ее анализу посвящена отдельная глава диссертации, а здесь лишь отметим, что некоторые аспекты культурного развития исследованы в работах A.C. Бациева, A.A. Дзантиева, В.Д. Текиева, Р.Я. Фидаровой, А.К. Хачирова, Х.С. Черджиева и др. Однако многие проблемные направления остаются практически неразработанными. Требуют изучения вопросы влияния социально-политических и идеологических факторов на развитие науки, образования и художественной культуры во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг. Нет ясности в понимании механизма формирования и проведения государственной культурной политики с учетом национальных и региональных особенностей. В этой связи серьезного и глубокого изучения требуют сложнейшие вопросы, касающиеся взаимоотношений власти и интеллигенции.

Целью исследования является комплексный анализ государственной политики в сфере образования, науки, литературы и искусства Северной Осетии во взаимосвязи с общественно-политическими процессами второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг. Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:

- исследовать эволюцию форм и методов партийно-государственного управления культурными процессами и взаимодействия власти и интеллигенции на протяжении последнего сталинского десятилетия, периодов «оттепели» и «развитого социализма»;

- выявить общее и особенное в развитии основополагающих направлений культуры - образования, науки, профессиональных видов искусства в республике как составных частей советской культурной традиции в их единстве с общесоюзными и специфическими местными характеристиками;

- исследовать политику местного партийно-государственного руководства в подготовке профессиональных кадров специалистов для республики и выяснить роль личностного фактора в решении этой проблемы;

- рассмотреть реформу национальной школы с точки зрения оценки ее последствий для национального языка и национальной культуры;

- проанализировать особенности формирования и функционирования научно-образовательного пространства республики; показать обусловленность развития науки и научных учреждений социально-экономическими, политическими и культурными запросами второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг.;

- раскрыть влияние идейно-политических факторов на развитие институциональных форм профессиональной художественной культуры, на характер и содержание литературно-художественного процесса в исследуемый период;

- проанализировать эволюцию взаимоотношений региональной власти и интеллигенции на протяжении изучаемого времени.

Объектом исследования является государственная политика в сфере образования, науки, литературы и искусства, прослеживаемая через деятельность региональных партийно-государственных органов власти, творческих организаций, научно-образовательных и художественных учреждений, а также субъектов культурного процесса - представителей партийно-культурной бюрократии и интеллигенции.

Предметом исследования является динамика научно-образовательной и литературно-художественной жизни национально-автономной республики в контексте общественно-политических процессов второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг., формирование механизма управления сферой образования, науки и литературно-художественного творчества, эволюция взаимоотношений власти и интеллигенции Северной Осетии на протяжении позднесталинского десятилетия и периодов «оттепели» и «развитого социализма». Анализ этих вопросов необходим для того, чтобы делать объективные выводы об особенностях государственной культурной политики на региональном уровне.

Территориальные рамки исследования. Культура Северной Осетии середины 1940-х- 1980-х гг., являясь составной частью советской культуры, несла в себе совокупность признаков, которые были свойственны «основной культуре» и разделялись всеми членами многонационального социума. Вместе с тем, ей были присущи специфические черты, обусловленные местными историческими, социально-политическими, национально-этническими, природно-климатическими и иными факторами. Это многообразие факторов объясняет выбор заданных в диссертации территориальных рамок. Изучение культурных процессов осуществляется в территориальных границах Северной Осетии, входившей в изучаемый период в качестве самостоятельного административно-территориального образования в состав РСФСР. Большинство научно-образовательных и культурных учреждений республики находилось в двойном подчинении союзных и федеративных органов власти и управления. Поэтому деятельность учебных заведений, художественных, научно-образовательных учреждений и творческих организаций осуществлялась в рамках общесоюзных и общероссийских проектов и программ, отражавших суть советской государственной политики в сфере образования, науки и художественной культуры.

Хронологические рамки исследования ограничены второй половиной 1940-х - первой половиной 1980-х гг. Естественными рубежами служат две важнейшие в истории страны даты. Первая - это год окончания Великой Отечественной войны. Достигнутая огромными потерями и жертвами победа символизировала духовную общность народов страны и жизненность социалисти-

ческой идеи. Вторая - связана с началом перестройки, предпринятой с целью модернизации кризисной советской экономики, но завершившейся крахом советской модели социализма и распадом Советского Союза. В промежуток между этими датами вмещаются позднесталинское десятилетие, годы «оттепели» и период «развитого социализма» - время, отличавшееся крайней противоречивостью и сложностью сочетания экономических, социально-политических и культурных процессов. Отдельные выходы за хронологические рамки исследования объясняются необходимостью соблюдения логического ряда при освещении того или иного события или явления.

Источниковая база исследования включает как опубликованные документы, так и впервые вводимые в научный оборот архивные материалы, извлеченные из фондов федеральных и местных архивов.

В Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) изучен фонд аппарата ЦК КПСС, хранящий документы отделов культуры, науки и вузов. В нем отложились докладные записки, справки-отчеты обкома КПСС, которые содержат информацию о структурных преобразованиях и деятельности научно-образовательных, культурных учреждений, творческих организаций, состоянии идеологической и политической работы в учебных заведениях и научных учреждениях республики. Переписка центральных и местных органов власти по вопросам подготовки профессиональных кадров специалистов, решения материально-жилищных проблем научно-педагогических кадров и творческих деятелей характеризует кадровую политику местных властей. Большую ценность представляют материалы, касающиеся написания «Истории Севе-ро-Осетинской АССР». Переписка отдела науки и культуры ЦК КПСС, обкома КПСС, Отделения исторических наук АН СССР, Института истории материальной культуры иллюстрирует сложный процесс прохождения готовившегося издания через политические и идеологические фильтры высших партийных инстанций.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) проработаны материалы фонда Министерства культуры РСФСР. Они содержат сведения о творческой и финансовой деятельности театрально-зрелищных предприятий, о зарубежных гастрольных поездках и о зрительских откликах на выступления творческих коллективов, в частности ансамбля «Алан». Материалы, извлеченные из фонда Комитета по кинематографии при Совете Министров РСФСР, характеризуют социально-политическую и тематическую направленность продукции Северо-Кавказской студии кинохроники. Фонд Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР представляет данные о научно-исследовательской деятельности, о численности, квалификационном, национальном, тендерном и партийном составе научно-педагогических кадров Северо-Кавказского горно-металлургического института.

В фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) изучен фонд ЦК КПСС. Отложившийся в документах от-

делов пропаганды и агитации, науки и вузов, литературы и искусства материал чрезвычайно важен для понимания характера отношений власти и интеллигенции в позднесталинское десятилетие. Он свидетельствует о существовании жесткой политической цензуры в сфере науки и художественной культуры. Вместе с тем, переписка республиканского руководства с секретарями ЦК дает понимание особенностей формирования кадровой политики в национальных автономиях в изучаемый период. Отложившиеся в фонде Бюро ЦК КПСС по РСФСР: отдела науки, школ и культуры, отдела пропаганды и агитации материалы также характеризуют культурную политику местной власти в вопросах подготовки национальных кадров, создания новых культурных учреждений в республике.

Информативно насыщены фонды Центрального государственного архива РСО-А (фонды Северо-Осетинского научно-исследовательского института, Северо-Осетинского государственного университета, Северо-Осетинского мединститута, Горского сельскохозяйственного института, Северо-Кавказского горно-металлургического института и т.д.). Отчеты, справки о деятельности, переписка с различными ведомствами, протоколы заседаний ученых советов вузов республики содержат аналогичный материал о научно-образовательных подразделениях, о количественном, национальном и половозрастном составе студентов, о квалификационном уровне преподавательского состава, о содержании учебно-воспитательного процесса, о материально-производственной базе, о направлениях научной деятельности вузов, о деятельности аспирантуры и т.д. Материалы фонда Северо-Осетинского госуниверситета раскрывают трудности становления университетского образования, пути формирования материально-технической инфраструктуры, решения острой кадровой проблемы и др.

Изучены материалы фонда Министерства культуры СОАССР ЦГА РСО-А. Распоряжения, приказы, протоколы заседаний комиссий по просмотру, оценке и приобретению художественных произведений, отчеты о деятельности учреждений искусств и учебных заведений помогают проанализировать разноплановую деятельность министерства по организации культурной жизни республики.

Проработаны также фонды творческих союзов СОАССР. Материалы съездов, пленумов, совещаний творческих деятелей республики дают понимание кадровой политики в сфере культуры, механизма регулирования культурных процессов. Планы и отчеты содержат информацию о литературно-художественной жизни, культурных мероприятиях, организации творческих конкурсов и др. Весьма информативны протоколы общих собраний и заседаний правлений союзов. Анализ имеющихся материалов позволяет раскрыть механизм управления художественным процессом, показать способы мотивации творческой личности, стимулирования идеологически ориентированной творческой активности, а также составить представление о групповых и межличностных отношениях в творческих союзах. Документы предоставляют сведения о критериях отбора, формах подготовки, численности творческих кадров, об источ-

никах и уровне материального обеспечения разных категорий художественной интеллигенции, о формировании системы моральных и материальных льгот и поощрений, о содержании и качестве художественной продукции.

Чрезвычайно важный для анализа проблемы материал содержит фонд Се-веро-Осетинского обкома КПСС Государственного архива новейшей истории РСО-А (ГАНИ РСО-А). Стенограммы пленумов, конференций, совещаний обкома КПСС, протоколы заседаний бюро раскрывают общее и особенное в формировании региональной культурной политики, дают возможность проследить механизм управления культурной сферой, эволюцию взаимоотношений власти и интеллигенции в Северной Осетии. Отложившаяся в фонде обширная переписка с центральными партийными органами, министерствами и ведомствами представляет широкий спектр вопросов, касающихся культурного развития республики. Анализ этих материалов свидетельствует об активности местного руководства в решении материально-финансовых проблем научно-образовательной и художественной сферы, в подготовке профессиональных кадров, в создании новых научных учреждений, творческих коллективов и т.д.

Важным источником являются фонды Научного архива Северо-Осетин-ского института гуманитарных и социальных исследований (НА СОИГСИ), в том числе личные фонды ученых. Большой информативностью отличаются протоколы заседаний Ученого совета, справки, письма-обращения, отчеты о научно-исследовательской работе института и его подразделений. Они характеризуют научную и кадровую политику в области гуманитарных наук, раскрывают отношения власти и научной интеллигенции, показывают обусловленность исследовательской проблематики идейно-политическим заказом на научную продукцию. Документы фондов дают сведения для анализа динамики количественных и качественных характеристик состава научных сотрудников, уровня зарплаты, развития материально-технической инфраструктуры института.

Отдельную группу источников составляют опубликованные документы Коммунистической партии и Советского правительства. Богатый материал, содержащийся в них, отражает основные направления культурной политики в научно-образовательной и художественной сфере на разных этапах послевоенной истории страны, в том числе на региональном уровне3.

Большой интерес представляют сборники документов, изданные в постсоветский период4. Они не содержат информацию по нашей конкретной теме, но

5 КПСС в резолюциях и решения съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 8. 1946-1955. М, 1986; Т. 9.1956-1960. М„ 1986; Т. 10.1961-1965. М„ 1986; Т. 11.1966-1970. М„ 1986; Т. 12.1971-1975. М„ 1986; Т. 13.1976-1980. М„ 1987; Т. 14.1981-1985. М„ 1989.;Т. 15.1985-1988. М., 1989; КПСС о культуре, просвещении и науке. Сб. док. М., 1963; Материалы XXIV съезда КПСС. М„ 1974; Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976.

4 Идеологические комиссии ЦК КПСС. 1958-1964: Документы // отв. ред. В.Ю. Афиа-ни. М., 2000;.История советской политической цензуры. Документы и комментарии / отв. составитель Т.М. Горяева. М., 1997 и др.

вскрывают новые контексты общественно-политической и культурной жизни страны в изучаемый период, особенности взаимодействия власти и интеллигенции, характерные и для регионов.

Практический интерес представляют сборники документов, включающие местный материал. Они иллюстрируют этапы культурного развития, формирования научно-образовательного и художественного пространства республики во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг.5

Следующая группа источников сложилась из опубликованных статистических материалов. Сборники содержат сведения о динамике численности общеобразовательных и специальных учебных заведений, об изменениях в социальной структуре североосетинского общества, о количественном, национальном и тендерном составе учащихся и студентов, о формах подготовки кадров специалистов для различных отраслей народного хозяйства, об изменении численности и квалификационного уровня научных и педагогических кадров и т.д.6

В исследовании используется материал периодических изданий. Он включает выступления партийных и советских руководителей, представителей интеллигенции, критические статьи в газетах и журналах. Их ценность не только в наличии фактов, иллюстрирующих различные стороны культурной жизни. В условиях цензурируемой свободы печати они выражали официальную точку зрения и использовались как средство формирования управляемого «общественного мнения» в оценке общественно-политических и культурных процессов в стране в целом и Северной Осетии, в частности.

Отдельную группу источников составляют воспоминания и письма современников - непосредственных участников или свидетелей событий, имевших место в общественной и культурной жизни в анализируемый период7. Мемуары - наиболее субъективный источник по характеру восприятия действительности и отбора документальных свидетельств эпохи. Но ценность этого ресурса в том, что, представляя собой личные наблюдения, авторские впечатления от увиденного и услышанного, он свидетельствует о духовной атмосфере време-

5 Культурное строительство в Северной Осетии. Сб. документов и материалов. В 2-х тт. Орджоникидзе, 1983. Т.2; История Владикавказа. Сб. документов. Владикавказ. 1991; 50 Северо-Кавказскому горно-металлургическому институту. Орджоникидзе, 1981; История Северо-Осепшской государственной медицинской академии 1939-1999./ Аетор-соста-витель С.Я. Плахтий. Отв. ред. К. Д. Салбиев. Владикавказ, 2001 и др.

6 Народное хозяйство Северо-Осетинской АССР. Стат. Сборник. Орджоникидзе, 1958; Народное хозяйство к 40-летию автономии Северной Осетии. Орджоникидзе. 1964; Север ная Осетия за 60 лет. Орджоникидзе, 1977; Северная Осетия за годы десятой пятилетки. Статистический сборник. Орджоникидзе: «Ир», 1982; Северная Осегая за 60 лет автономии. Орджоникидзе, 1984 идр.

7 Агузаров А.Т. Что было, что видел, что понял. Воспоминания // Мах дуг, 1992. №3-4 (на осет. яз.); Бицоев Г.Х. Тени жизни или почему я не стал писателем // Мах дуг, 1989. №8-9, 11 (на осет. яз.); Плиев Г. Письма / сост. Н. Джусойты. Владикавказ, 2013 (на осет. яз.) и др.

ни. Мемуары дают понимание мотивации поступков людей, облаченных властью или занимавшихся научно-педагогической и творческой деятельностью и нередко принужденных в сложных жизненных обстоятельствах делать выбор по «совести» или по «долгу службы».

Наконец, интересным и продуктивным документальным источником служат результаты научной и творческой деятельности. Анализ научно-исследовательской проблематики, вербально-иллюстративных образов в художественных произведениях дает возможность глубже осмыслить состояние общественных умонастроений, оценить степень влияния политических и идеологических факторов на научно-образовательный и литературно-художественный процесс на разных этапах изучаемого периода.

В целом совокупный объем информации из привлеченных документальных источников достаточен для комплексного исследования темы.

Методология и методы исследования. Поставленные в диссертации задачи решаются на основе современных, сложившихся в обществоведении исследовательских подходов и методов. Неизменным остается принцип историзма как один из основных в диалектическом подходе к изучению социальной действительности. Он обязывает рассматривать явления и события с момента возникновения и развития, в неразрывной связи с конкретными историческими условиями, что позволяет избежать односторонних и однозначных толкований сущности и содержания предмета. Автор стремится также не допустить преувеличенных и преуменьшенных оценок культурных достижений исследуемого периода. Подобные попытки ненаучны, поскольку они нарушают важнейший принцип объективности исторического исследования. Они также неэтичны, так как культурное пространство 1940-х - 1980-х гг. составляло духовную и материальную сферы жизнедеятельности не одного поколения советских людей, вынесших на своих плечах огромные трудности послевоенного восстановления и последующего развития страны.

В работе реализуются отдельные подходы «новой исторической науки»: междисциплинарность, новая интеллектуальная история, «новая локальная история». Они подразумевают изучение истории культуры Северной Осетии в исследовательском поле общероссийской истории с учетом местных локальных характеристик. Опора на междисциплинарный подход обеспечивает формирование целостной картины изучаемого объекта, освещение научно-образовательных и литературно-художественных процессов в общекультурном контексте в многообразии их проявлений. На основе проблемно-хронологического подхода прослеживается динамика культурных процессов, выявляется обусловленность и взаимосвязь событий и явлений культурной жизни в регионе с общественно-политическими процессами в советском обществе. Для реконструкции социокультурных процессов, анализа эволюции взаимоотношений партийно-государственной власти и интеллигенции привлекается метод исторической ретроспекции. Историко-социологический метод используется

при анализе государственной культурной политики в сфере образования и науки. С помощью сравнительного анализа выявляется эволюция форм и методов партийно-государственного управления культурными процессами, раскрывается общее и особенное в региональной культурной политике.

Понятийно-терминологический аппарат включает две группы понятий. Одни из них аутентичны изучаемому времени - «советская культура», «культурное строительство», «национальная культура», другие приняты в современном обществоведении - «административно-командный стиль в культуре», «диалоговая культурная политика», «этнокультурная идентификация», «культурная идентичность». Ключевыми понятиями исследования являются культура и государственная культурная политика. В научной литературе существует множество определений этих понятий, что свидетельствует об их сложности и многозначности. В представленном исследовании мы исходим из понимания культуры как специфического способа человеческой деятельности, обеспечивающего сохранение и воспроизводство цивилизации в условиях постоянно изменяющегося мира. Вместе с тем, культура рассматривается как совокупность материальных и духовных ценностей, создаваемых в процессе этой деятельности. Национальная культура, включающая в себя традиционную (этническую) и профессиональную культуру, развивается во взаимосвязи с культурами других народов и является результатом коллективного сотворчества как народа в целом, так и научной и творческой интеллигенции. Государственная культурная политика осмысливается как деятельность институтов государственной власти, связанных с выработкой и формулированием профильных целей и задач учреяедений научно-образовательной и художественной сферы, с разработкой программ и планов их реализации, а также с рекрутированием субъектов культурного процесса при последующей координации их деятельности в интересах общей государственной стратегии развития.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в российской историографии в широком хронологическом диапазоне с использованием новых познавательных стратегий осуществлено комплексное исследование государственной культурной политики в сфере образования, науки, литературы и искусства Северной Осетии, предпринятое в контексте общесоюзных и локальных социокультурных и политических процессов.

В научный оборот введен большой массив неизвестных и неиспользовав-шихся прежде документальных источников, в том числе извлеченных из местных и федеральных архивов, на основе чего исследована динамика культурной жизни и выявлено общее и особенное в функционировании партийно-государственного механизма управления культурными процессами на региональном уровне.

Выяснены направления развития институциональных форм организации научно-образовательного и художественного пространства республики.

На основе новых, недавно открытых для доступа документальных материалов впервые обосновано положение о том, что государственная задача достижения всеобщей грамотности населения в Северной Осетии была решена только к середине 1960-х гг.

Проанализирована специфика властных взаимоотношений «центра» и «региона» в решении вопросов организации культурного пространства в республике; ликвидирован обезличенный подход к оценке региональной культурной политики, преодолена сложившаяся «научная» практика переложения всей ответственности за ту или иную «политическую линию» на «центр».

Впервые поставлен вопрос о двойственном характере взаимоотношений региональной власти и национальной интеллигенции в Северной Осетии в контексте политики культурного патернализма. В частности, дана характеристика степени сочетаемости высокого морально-этического контекста советской культуры и партийно-бюрократической практики управления, оценена роль региональной партийно-советской элиты в проведении кадровой политики в научно-образовательной и художественной сфере.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. В диссертации разработана функциональная модель исследования государственной политики в сфере национальной культуры во взаимосвязи с общественно-политическими преобразованиями на разных этапах советской истории, формирования научно-образовательного и художественного пространства, создания профессиональных научных и художественных направлений и школ в многонациональном регионе.

Материалы диссертации могут быть использованы в преподавательской и научно-исследовательской работе при разработке учебных курсов по истории и культуре Северного Кавказа и Северной Осетии, при создании обобщающих и специальных работ по истории науки, образования и художественной культуры народов Кавказа. Положения и выводы исследования могут быть использованы в научно-просветительских и пропагандистских целях, при формировании современной региональной политики в научно-образовательной и художественной сфере.

Соответствие диссертации специальности ВАК РФ. По своему содержанию диссертационное исследование «Государственная политика в сфере образования, науки и художественной культуры в Северной Осетии во второй половине 1940-х-первой половине 1980-х гг.» соответствует Паспорту специальности 07.00.02 - Отечественная история ВАК Министерства образования и науки РФ: п. 4. История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и регионов; п. 10. Национальная политика Российского государства и ее реализация. История национальных отношений; п. 12. История развития культуры, науки и образования России, ее регионов и народов; п. 15. Исторический опыт российских реформ; п. 17. Личность в российской истории, ее персоналии; п. 25. История государствен-

ной и общественной идеологии, общественных настроений и общественного мнения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Методологической основой исследования является определение советской многонациональной культуры в государственной политике второй половины 1940-х-первой половины 1980-х гг. как сложной системы общественных связей, обусловленных социально-политическими и идеологическими факторами развития. При этом изучение ее проблем на материалах Северной Осетии опирается на положение о едином общегосударственном культурном пространстве и рассматривается в контексте взаимодействия общесоюзных и местных институциональных структур и управленческих традиций.

2. Государственная политика на протяжении изучаемого времени характеризуется изменением механизма управления культурным процессом. Формировались новые технологии управления общественным сознанием, отрабатывались манипулятивные механизмы нейтрализации «неугодных», расширялась инструментальная база идеологического контроля. Но совершенствование средств сохранения диктата партийно-государственной бюрократии лишь усугубило девальвацию советских традиционных ценностей - базовых основ культурного развития. К середине 1980-х гг. перекос в системе управления культурой стал критическим.

3. Особенностью государственной региональной культурной политики являлось сочетание в ней идеологической доминанты с утилитарно-прикладным принципом организации управления. В условиях развернувшейся научно-технической революции и изменения облика творческого труда постепенно формировался дисбаланс в культурной политике в пользу достижений науки. На рубеже 1970-х - 1980-х гг. кризис идеологии стал очевидным и был обозначен констатацией «застоя» в литературе и искусстве.

4. При сохранении административно-командной сущности управления культурной жизнью в сорок послевоенных лет политика местной власти в отношении национальной интеллигенции эволюционировала от использования жестких репрессивных мер в ограничении творческой свободы до формирования своеобразных партнерских отношений. Отказ во второй половине 1950-х гг. от тезиса об обострении классовой борьбы в ходе строительства коммунизма и сословно-поколенческая смена в составе национальной интеллигенции в последующие два десятилетия сформировали своеобразную практику культурного патернализма. Она стала важным фактором культурного развития, усиления соревновательности в культурной политике между партийно-государственными элитами национальных автономий Северного Кавказа. В методологическом плане отмеченные обстоятельства подкрепляют аргументы исследования, позволяющие рассматривать культуру Северной Осетии как явление дуалистического порядка. Данный оценочный подход присутствует в анализе всех культурно-политических процессов, реформ и эволюционных изменений в культурной жизни республики.

5. В изучаемый период задачи государственной политики в области подбора и воспитания кадров требовали в национальных автономиях сочетания их культурной идентичности с идеологической «зрелостью». Поэтому культурная сфера испытывала жесткое идеологическое воздействие. Со второй половины 1950-х гг. десталинизация способствовала тому, что партийно-государственная элита сама стала источником разногласий в среде интеллигенции и культурно-политической бюрократии. Но опасаясь неконтролируемого разномыслия, она ускорила свертывание демократических процессов. Тем не менее, в целом выявившиеся различия привели к складыванию альтернативных моделей развития общества. Одни из них, обновленческие, отчасти были реализованы в последующие десятилетия. Другие, более радикальные, вызрели к середине 1980-х гг. в идеологию «перестройки», окончательно разведя в культурной политике национальный фактор и идеологическую ориентацию на разные тестовые плоскости.

6. Важнейшими звеньями взаимодействия власти и интеллигенции в решение идеологических и воспитательных задач были творческие союзы. Как и в других регионах страны, в Северной Осетии они выполняли функцию трансляторов и контролеров исполнения политического курса КПСС, выступали с позиций цензоров в художественном творчестве, исполняли селекционные функции в кадровых вопросах, используя идеологические и интернациональные критерии формирования состава самих организаций. Вместе с тем, несмотря на очевидные издержки в их деятельности, союзы служили каналами обратной связи по проблемам развития профессионального национального искусства и литературы. В той или иной форме они неизбежно влияли на формирование общественного сознания, вынося на обсуждение «болевые» проблемы национального языка и национальной культуры. Они пережили трудности изучаемого времени и сегодня вполне способны участвовать в проведении культурной политики современной России.

7. Государственная образовательная политика характеризовалась приоритетным вниманием к подготовке квалифицированных кадров специалистов из представителей коренных национальностей. В Северной Осетии рост национального представительства в высших и средних специальных учебных заведениях, как среди студенчества, так и научно-педагогических кадров, в связке с реформированием общеобразовательной школы обеспечила ведущие позиции в регионе и дала импульс развитию научных школ. В итоге социальная база активной поддержки внутренней политики государства в республике значительно расширилась. При этом осетинская интеллигенция получила потенциал самореализации в наиболее важных отраслях жизни республики и страны в целом.

8. В первое послевоенное десятилетие государственная политика в сфере общеобразовательной школы строилась на обусловленном тяжелейшей ситуацией принципе необходимости и минимизированной достаточности. В Север-

ной Осетии трудности преодолевались мобилизационно-волонтерской инициативой. Несмотря на явные издержки такой практики, итоги восстановительного периода в сфере образования обеспечили основные необходимые показатели перехода к новым задачам государственного строительства.

9. Сложной проблемой культурного развития в середине 1950-х - 1960-х гг. являлась реформа национального образования. Перевод национальной школы на русский язык обучения обеспечил возрастание социально-профессиональных шансов самореализации молодых представителей коренной национальности. Вместе с тем, реформа спровоцировала угасание языковой традиции. Исследование констатирует на примере Северной Осетии инерционные последствия «языковой» реформы, требующие в условиях нынешней модернизации учета и выработки технологии соблюдения национально-личностного баланса интересов в «языковой» политике.

10. На современном этапе модернизации российского общества опыт политехнической реформы общеобразовательной школы имеет научно-практическое значение. Несмотря на неудачу неоднократных попыток создания «трудовой школы», эта идея в середине 1960-х гг. трансформировалась в систему профессионального технического образования, которая успешно выполняла в последующие десятилетия функцию совмещенного общего и профессионального образования и наряду с общеобразовательной школой служила базой для развития профессиональной школы и научного знания. В современных условиях такой опыт эволюции образовательной реформы 1950-х - 1960-х гг. рассматривается с точки зрения преемственности, дальнейшей адаптации к новым реальностям рыночной экономики и очередного этапа научно-технической революции.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано более 50 работ (общим объемом более 79 п.л.), в том числе 3 монографии и 15 статей в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. Результаты исследования прошли апробацию на международных, всероссийских и межрегиональных научных конференциях во Владикавказе, Майкопе, Москве, Санкт-Петербурге и др.

Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, пяти глав (во второй главе пять параграфов, в третьей и пятой - по четыре, в четверной - три), заключения, библиографии и списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснована актуальность темы, определены задачи, объект, предмет и методы исследования, обозначены хронологические и территориальные рамки, представлены научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, дана характеристика источниковой базы.

В первой главе «Историографические основы изучения проблемы» анализируется степень научной разработанности проблемы. В отечественной историографии национально-культурного строительства выделяются советский и постсоветский периоды, различающиеся теоретическими и методологическими подходами к исследованию культурно-исторического процесса, характером и глубиной осмысления конкретно-исторического материала, репрезентативностью источниковой базы, степенью изученности отдельных аспектов темы.

В первом периоде исследование культурных процессов шло параллельно с их осуществлением. В 1940-е гг. изучение вопросов национально-культурного строительства начиналось с небольших публикаций, приуроченных к различным юбилейным историко-революционным датам и решавших задачи агитационно-пропагандистского характера. Значительное влияние на формирование тематики исследований на этом этапе оказывало истолкование культурной революции в духе «Краткого курса истории ВКП (б)», сводимого преимущественно к преобразованиям в сфере народного просвещения и подготовки кадров специалистов8.

Подобная трактовка сущности культурной революции естественным образом ограничивала круг культуроведческих проблем вопросами формирования и внедрения новых форм культуры, создания кадров национальной интеллигенции, развития системы образования. В 1950-е - 1960-е гг. в кавказоведении эти вопросы стали предметом монографических исследований9.

Сложившаяся в отмеченные годы историографическая традиция позволяла проследить динамику культурного процесса за годы советской власти и выявить общее и специфическое в культурной политике в национальных регионах. Вместе с тем, региональной, также как и общесоюзной историографии были свойственны преувеличение достижений в области национально-культурного строительства, игнорирование части сложных и противоречивых явлений социальной и культурной жизни. В значительной мере эти свойства историографии были отражением осознанных, канализированных идеологических путей обеспечения культурного прорыва в коммунизм, особенно в начале 1960-х гг. Отчасти преодоление этих противоречий достигалось через поиск новых подходов к изучению истории советской культуры. В 1970-е - 1980-е гг. в культуроведческих исследованиях наряду с отраслевым реализуются проблемный и системный подходы.

8 См.: Зезина М.Р. История культуры народов СССР. М., 1988. С. 14.

9 Абилов A.A. Очерки советской культуры народов Дагестана. Махачкала, 1959; Бур-ньплев A.B. Культура, рожденная Октябрем. Майкоп, 1958; Черджиев Х.С. Очерки по истории народного образования в Северной Осетии Орджоникидзе, 1958; Омаров С.М. Женское образование в Дагестане. Махачкала, 1960; Дедегкаев С. Культурное строительство в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1964; Цуциев Б.А. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе, 1967 и др.

Совершенствование методологической базы науки, создание новых научных центров по изучению истории культуры, пополнение научно-кадрового потенциала, расширение источниковой базы исследований обеспечили в 1960-е- 1980-е гг. накопление значительного объема конкретно-исторического материала по теме. Историографическое осмысление полученных результатов было осуществлено в работах Л.М. Зак, М.П. Кима, В.М. Ермакова и др.10 На региональном уровне эта проблема была проанализирована Э. А. Шеуджен".

Несмотря на заметное пополнение фактического материала и расширение культурно-исторической тематики, региональная историография 1960-х-начала 1980-х гг. тем не менее не вышла за рамки традиционных исследовательских схем в изучении советской культуры, не преодолела неравномерность изучения отдельных направлений культурного строительства. В 1970-е - 1980-е гг. приоритетное внимание уделялось вопросам развития фундаментального образования, формирования советской интеллигенции12. Оценка общеобразовательной школы как инструмента обучения и воспитания подрастающих поколений, формирования ценностных ориентации в обществе объясняла пристальный интерес к проблеме реформирования национальной школы и обоснования необходимости языковой реформы13.

В целом советской историографии был свойствен конструктивно-позитивный подход к оценке культурных преобразований в национальных регионах за годы советской власти. Иллюстративно-статистический материал в работах представлял положительную динамику в культурном развитии, демонстрировал достижения в создании общей и профессиональной школы, в повышении

10 Зак Л.М. История изучения советской культуры. М., 1981; Ким М.П. Проблемы развития социалистической культуры: Некоторые теоретические аспекты // Культура развитого социализма: Некоторые вопросы теории и истории. М., 1979; Ермаков В.Т. Изучение истории советской культуры // Изучение отечественной истории в СССР между ХХ1У-ХХУ съездами КПСС. Советский период. М.: Наука, 1978; Ермаков В.Т., Иванова Л.В., Козлов В. А. и др. Изучение истории советской культуры // Изучение отечественной истории в СССР между XXV и XXVI съездами КПСС. М„ 1982 и др.

11 Шеуджен Э.А. Советская историография национально-культурного строительства на Северном Кавказе. Ростов-н/Д., 1983. С. 7.

12 Хачиров А.К. О формировании советской интеллигенции. Орджоникидзе, 1964; Гасанова А. И. Подготовка женских кадров в Дагестане и их роль в хозяйственном и культурном развитии республики (1945-1965 гг.). Махачкала, 1969; Исмаилов А.Р. Ликвидация неграмотности и малограмотности в Дагестане. М„ 1970; Чеченов Ш.Ш. Осуществление ленинской программы народного образования в Кабардино-Балкарской АССР (1920-1970 гг.). Нальчик: Эльбрус, 1971; Каймаразов Г.Ш. Формирование социалистической интеллигенции на Северном Кавказе. М., 1988 и др.

13 Исаев М.И. О языковом развитии в социалистическом многонациональном государстве // Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1968; Галазов А.Х. На пути к всеобщему среднему. Орджоникидзе, 1977; Галазов А.Х., Исаев М.И. Народы-братья, языки-братья (Русско-осетинские лингво-культурные контакты). Орджоникидзе, 1987.

культурного уровня населения, в формировании профессиональных кадров специалистов, в развитии художественного творчества14.

В то же время ограниченность исследовательских подходов при изучении истории советской многонациональной культуры, обусловленная господством марксистско-ленинской методологии, не позволяла показать процесс социально-культурного переустройства республик и областей Северного Кавказа во всей его сложности и противоречивости. Некоторые вопросы не ставились вообще или представлялись односторонне. Так, несмотря на большой объем научной литературы по истории национально-культурного строительства в 1920-х -1930-х гг., практически не поднималась тема политических репрессий, тем более не обсуждался вопрос об их трагическом влиянии на духовное состояние общества и на судьбы национальной культуры и национальной интеллигенции.

Начало новому периоду в истории изучения советской многонациональной культуры было положено перестройкой. На фоне общественных трансформаций второй половины 1980-х гг. происходило переосмысление прежних концептуальных построений, велся поиск новых подходов в изучении истории культуры. Одним из результатов такого поиска явилась коллективная монография «Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941». Реализация комплексного подхода к изучению культуры была представлена в работе в качестве «генеральной идеи». При этом культура понималась не только как одна из четко ограниченных сфер общественной жизни (как совокупность «отраслей культурного строительства», создающих «фонд культурных ценностей»), но и как выражение духовной сущности человека, проявляющейся во всех сферах его жизнедеятельности. Такое понимание культуры способствовало расширению диапазона традиционной исследовательской проблематики и формированию новых направлений анализа: культура труда, культура быта, политическая культура и др.15

В 1990-е - начале 2000-х гг. в отечественной историографии предметом пристального интереса стали вопросы взаимоотношений власти и общества, власти и культуры в советский период российской истории. В исследованиях Т.Ю. Красовицкой по-новому осмысливался опыт осуществления национально-культурной политики в 1920-е гг.16 Вопросы социально-политического и

14 Бекижев М.М. Партийное руководство культурным строительством в Карачаево-Черкесии (1920-1967 гг.). Черкесск, 1969; Хутуев Х.И. Из истории культурного строительства в Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1972; Герандоков М.Х. Культурное строительство в Кабардино-Балкарии (1917-1940). Нальчик, 1975; Хачиров А.К. Социалистическая культура и наследие. Орджоникидзе, 1976; Текиев В.Д. К сияющим вершинам. Орджоникидзе, 1989 и др.

15 Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941./Отв. редактор академик М.П. Ким. М„ 1988. С. 3.

16 Красовицкая Т.Ю. Власть и культура. Исторический опыт организации государственного руководства национально-культурным строительством. М., 1992; Она же. Модернизация России: Национально-культурная политика 20-х гг. М., 1998.

культурного развития советской истории послевоенных десятилетий изучались в работах В.В. Журавлева, Е.Ю. Зубковой, А.В. Пыжикова и др.17

Центральной темой исследований Т.А. Булыгиной, Л.А. Сидоровой, Л. А. Опенкина стала проблема взаимоотношений власти и науки18. Особый интерес в этом смысле вызывает проблема профессиональной ответственности историков. Поскольку власть и историческая наука - это институты современной цивилизации, от которых в огромной степени зависит развитие общества и государства. О значении исторической науки и исторической памяти для многонационального Кавказа и Юга России говорили и участники Форума историков-кавказоведов, состоявшегося в октябре 2013 г. Научные, профессиональные аспекты корпоративной этики были закреплены Хартией историков-кавказоведов19.

Особое место в историографии заняла история советской интеллигенции. В рамках нового научного направления - интеллигентоведения активно обсуждаются вопросы о сущностных характеристиках и отличительных чертах этой социальной общности. В разделе диссертации рассматриваются имеющиеся подходы к определению понятия «интеллигенция», к оценке региональных и профессиональных категорий советской интеллигенции и их взаимоотношений с властью в послевоенные десятилетия20.

После некоторого спада исследовательской активности в конце 1980-х -начале 1990-х гг. в северокавказской историографии также растет интерес к

17 XX съезд КПСС и его исторические реальности / Под общ. ред. В.В. Журавлева. М., 1991; Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-53. М., 2000; Пыжиков A.B. Хрущевская «оттепель». М., 2002 и др.

18 Опенкин Л.А. Сила, не ставшая революционной: исторический опыт разработки КПСС политики в сфере науки и технического прогресса. 1917-1982 гг. Ростов-н/Д, 1990; За «железным занавесом». Мифы и реалии советской науки. Сб. статей. Под ред. М. Хай-неманна. СПб., 2002; Наука и общество. История советского атомного проекта (40-е - 50-е годы). М., 1999; Сидорова Л.А. Советская историческая наука середины XX века. Синтез трех поколений историков. М., 2008; Булыгина Т.А. Общественные науки в СССР в середине пятидесятых - первой половине восьмидесятых годов: дис. ... д-ра ист. наук, Ставрополь, 2001.

19 См.: Хартия историков-кавказоведов // Научная мысль Кавказ. 2013. №4. С. 124.

20 Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е гг. (теоретико-методологические и историографические аспекты). Иваново, 1997; Зезина М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е - 1960-е годы. М., 1999; Бородай А.Д. Формирование кадров художественной культуры. М., 1999; Будник Г. А. Советская школа и интеллигенция: Советский воспитательный и образовательный эксперимент 1945-1985 гг. (На материалах Центрального района России). Иваново, 2003; Раскагова Е.М. Советская власть и художественная интеллигенция: логика конфликта (конец 1960-х - начало 1980-х гг.). Иваново, 2009; Меметов В. С. Интеллигенция: вопросы теории и методологии. Иваново, 2010.

этой теме21. Причем если в 1950-е - 1980-е гг. изучались, главным образом, количественные и социальные параметры национальной интеллигенции, то в настоящее время предпринимаются попытки комплексного анализа проблемы. На первый план выходит осмысление нравственно-этических аспектов проблемы, вопросов преемственности. Дореволюционная северокавказская интеллигенция оценивается с точки зрения не только интеллектуальной значимости, но и ее нравственной, гражданской позиции22.

Нигилистическое восприятие советской действительности, свойственное историографии 1990-х гг., повлияло на оценочные суждения в отношении советской национальной интеллигенции. Так высказывалась мысль о том, что тоталитарная система в принципе не формирует подлинную интеллигенцию, готовят лишь специалистов узкого профиля в строгом соответствии с утилитарными потребностями общественного развития23.

Разграничение понятий «специалист» и «интеллигент» вполне обоснованно при определении сущностных характеристик, в частности, интеллигенции. Но отрицание существования подлинной интеллигенции (в противовес «гнилой» интеллигенции) представляется неправомерным.

Действительно, государственная политика на региональном уровне отличалась утилитарно-прагматическим подходом к организации научно-образовательного пространства, к формированию профессиональных кадров специалистов. Но при этом власть учитывала высокий духовно-нравственный потенциал интеллигенции, ее возможности в формировании мировоззренческих установок в обществе, поэтому последовательно оформляла диалоговые основы взаимодействия и сотрудничества. В итоге был создан в целом лояльный по отношению к политической системе интеллектуальный, профессиональный слой общества, обеспечивавший устойчивую социальную базу для осуществления социально-экономических, политических и культурных целей государства в на-

21 Интеллигенция России в истории Северного Кавказа. Материалы межрегиональной научной конференции (октябрь 1999). Ставрополь, 2000; Дзалаева K.P. Осетинская интеллигенция (вторая половина XIX - начала XX вв.). Владикавказ, 2012; Д запарова Е.Б. Хар-лампий Цомаев и православная культура Осетии. Владикавказ, 2010; Туаллагов A.A. Цоц-ко Бицоевич Амбалов: историко-биографический очерк. Владикавказ, 2012.

22 Айларова С. А. Обновляющийся Северный Кавказ: Общественно-политическая мысль 60-90-х гг. XX в. Владикавказ, 2002; Бичиева И. С. Кабардинская интеллигенция конца XIX - начала XX века. Нальчик, 2009; Емтыль З.Я. Адыгская интеллигенция и проблема национального самоопределения в начале 20-х годов XX века // Научная мысль Кавказа. 2014. №2.

23 Боров А.Х., Думанов Х.М., Кажаров В.Х. Современная государственность Кабардино-Балкарии: истоки, пути становления, проблемы. Нальчик, 1999. С. 57.

циональных регионах24. В то же время крайне важным признаком интеллигенции в исследуемый период является поколенческое воспроизводство ее «подлинной части». И терминологическое определение этого факта необходимо в настоящее время вне связи с альтернативами классового подхода. Поскольку «подлинная интеллигенция» имела значительно больше надклассовых функций и национальных смыслов своего существования, чем вульгарно-классовая идентификация людей «с портфелем и в очках», к которым равно причислялось новое социальное явление, названное «образованщиной».

В целом современная региональная историография интеллигенции характеризуется расширением проблемно-хронологического диапазона конкретно-исторических исследований. Но некоторые аспекты темы, в частности проблема эволюции и идентификации северокавказской интеллигенции в контексте советской государственной политики, ее общественно-политической и профессиональной деятельности, динамики взаимоотношений с властью в послевоенные десятилетия остаются пока еще малоизученными.

Между тем, эта тема особенно актуальна в контексте переосмысления советской культурной модернизации на Северном Кавказе, формирования нового взгляда на культурную революцию, понимания ее сущности и определения последствий для развития национально-этнических культур25.

Дальнейшего изучения требуют вопросы культурного развития северокавказских республик и областей в период общественных преобразований 1940-х -1980-х гг., социально-политические и идеологические аспекты развития художественной культуры, вопросы развития национального языка и национальной школы. Подходы к ним региональной историографии только оформляются26.

24 Цориева И.Т. Интеллигенция Северного Кавказа в историографии второй половины XX - начала XXI в. (на материалах Дагестана, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. №5. Ч. 1. С. 189.

25 Гамзатов Г. Г. Дагестанский феномен возрождения. Махачкала, 2000; Геравдо-ков М. X, Герандокова В.З. Культурная революция в национальных регионах: Миф или реальность. Нальчик, 2003; Мамсиров Х.Б. Модернизация культур народов Северного Кавказа в 20-е годы XX века (на материалах Адыгеи, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии). Нальчик, 2004; Калинченко С. Б. Из истории науки на Северном Кавказе. Науч-но-исследовагельские институты: становление и деятельность (1920-1941 гг.). Ставрополь, 2006; Гобети З.Б. Культурное развитие Северной Осетии в 20-30-е годы XX века: дисс.... канд. ист. наук Владикавказ, 2009; Драч Г.В., Корытина М.А. Культурная модернизация как процесс приобретения цивилизационной идентичности (на примере культуры Северной Осетии) // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки, 2011. № 6 и др.

26 Дагестанская литература: Закономерности развития. Махачкала, 1999; Бза-ров P.C. Очерки истории осетинской школы// Историко-филологический архив. Владикавказ, 2005. №3; Мирзаканова Е.А. Современные этноязыковые процессы и проблема сохранения языка // Вестник Инсппута гуманитарных исследований Правительства КБР и

Многосложная система отношений между личностью и политической системой, между образованными слоями общества и властью, механизм формирования советской государственной политики в изучаемый нами период, обеспечивавшей контроль умонастроений в обществе, является предметом пристального научного интереса в западной историографии. Анализ ряда работ в главе диссертации дает возможность заключить, что в целом в исследованиях зарубежных и отчасти российских исследователей оценка культурной политики советского государства имеет негативную направленность27. Но необходимость культурной политики не отрицается никем. Как справедливо отмечает В.В. Журавлев, культурный опыт мирового сообщества убеждает в том, что стихийно, спонтанно процессы в области культуры сами по себе не обеспечивают ее нормального функционирования и развития. Культура всегда нуждается в поддержке общества и государства через культурную политику. Выработка ее, включая и экономические механизмы обеспечения культурного роста, является приоритетной задачей государства и всего общества28.

Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии наблюдается устойчивый интерес к истории советской культурной модернизации, в том числе к ее региональному уровню. Сделаны важные шаги в исследовании процессов национально-культурного переустройства автономий Северного Кавказа в 1920-е - 1930-е гг. Менее изученными остаются вопросы взаимодействия в регионе власти и культуры, власти и интеллигенции во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг. Это определяет выбор темы исследования. Он продиктован необходимостью глубокого и всестороннего изучения вопросов государственной культурной политики в Северной Осетии, а также научно-практической значимостью анализа противоречивых и сложных процессов в культурной жизни республики в отмеченный период.

КБНЦ РАН. Нальчик, 2004. Вып. 11; Камболов Т.Т. Языковая ситуация и языковая политика в Северной Осетии. История. Современность. Перспективы. Владикавказ, 2007; Фида-рова Р.Я. История осетинской художественной культуры. Владикавказ, 2008. В 2-х тт. Т.2; Булыгина Т. А. Некоторые тенденции социокультурного, хозяйственного и политического развития Северного Кавказа в конце 1960-х - начале 1980-х годов // Наука. Инновации. Технологии. 2013. №2; Ошроев Р.Г. Становление и развитие университетского образования Кабардино-Балкарии в XX - нач. XXI в: дис____канд. ист. наук. Нальчик, 2004;.Цори-

ева И.Т. Культура и власть в Северной Осетии (середина 40-х - середина 60-х гг. XX в.). Владикавказ, 2008 и др.

27 Shlapentokh V. Soviet intellectuals and political power: The Post-Stalin Era. Princeton. 1990; Байрау Д. Интеллигенция и власть: советский опыт// Отечественная история. 1994. №2; Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970-1985 г. М., 1997; Эггелинг В. Политика и культура при Хрущеве и Брежневе. 1953-1970. М., 1999; Белова Т.В. Культура и власть. М., 1991 и др.

28 Журавлев В.В. Человек. Культура. Политика. М., 1998. С. 82.

Во второй главе «Государственная политика в сфере школьного образования: проблемы и решения» анализируются направления и этапы развития и реформирования сферы школьного образования в Северной Осетии в контексте общественно-политических процессов второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг.

Стратегической целью советской школы являлось решение двуединой задачи обучения и воспитания подрастающих поколений, способных реализовать научно-технические и идеологические сверхзадачи развития социалистического государства в условиях противостояния двух мировых систем. В соответствии с этими установками в рамках реализации программы всеобуча в первую очередь была восстановлена начальная школа. Следующим этапом было введение с 1952 г. всеобщего семилетнего образования. Одновременно, несмотря на трудности послевоенного восстановления, решались вопросы укрепления материально-технической и учебно-методической базы, подготовки кадров учителей.

Успех реализации планов всеобуча непосредственно связывался с вовлечением всех детей в школу. Между тем, послевоенная школа столкнулась с проблемой оттока детей из школ, прежде всего, из-за тяжелого материального положения семей. Поэтому с 1956 г. была отменена плата за обучение. Это было продиктовано не столько гуманитарными задачами, сколько вышеозначенной социально-политической необходимостью.

Важным структурным элементом школьной системы, способным обеспечить решение задачи всеобщей грамотности в послевоенный период стали повсеместно создававшиеся школы рабочей и сельской молодежи. В середине 1960-х гг. на их долю приходилось более одной пятой всех общеобразовательных школ республики. В дальнейшем по мере расширения сети дневных средних школ число вечерних (сменных) школ сокращалось, хотя некоторое время они еще продолжали играть заметную роль в образовании работающей молодежи. Но уже к 1985 г. в вечерних (сменных) школах, составлявших 6,3% от общего количества общеобразовательных школ, обучалось только 5,2% всех учащихся29.

В ряду образовательных задач особое место отводилось работе по ликвидации неграмотности и малограмотности среди населения. Причем сразу после войны с учетом потребностей народного хозяйства в образованных кадрах и необходимостью формирования грамотной, боеспособной армии в условиях развертывания «холодной войны» акцент перенесли на молодежь призывного и допризывного возраста. В конце 1950-х - начале 1960-х гг. в условиях программного оформления КПСС идеи строительства коммунизма в сферу деятельности органов, ответственных за обеспечение задачи всеобщей грамотности, были вовлечены новые категории населения. Усилия государственных и

29 Северная Осетия за годы одиннадцатой пятилетки. Стат. сборник. Орджоникидзе 1986. С. 115-116.

общественных учреждений, «добровольцев», вовлеченных в решение задачи обеспечения всеобщей грамотности дали положительный результат. В 1966 г. было зафиксировано всего 0,08% неграмотных и малограмотных в составе населения республики30.

В середине 1950-х - 1960-х гг. на фоне разворачивавшейся научно-технической революции система образования в СССР претерпела две школьные реформы, которые кардинально изменили организацию и содержание учебного процесса. Школы Северной Осетии прошли через все ступени этих реформ. Одна из них обслуживала идею создания единой интернациональной общности - советского народа и предусматривала унификацию всей системы образования в национальных автономиях РСФСР.

Исследование отслеживает процесс постепенного перевода национальной школы на русский язык обучения. Анализируются позиции разных социальных групп, в том числе национальной интеллигенции и представителей партийной бюрократии в отношении «языковой» реформы, подчеркивается неоднозначность ее итогов для дальнейшего развития национальной культуры. С реформой национальной школы представители коренной национальности получили больше шансов для самореализации в социальном, профессиональном, культурном плане. Но для национальной культуры в целом и осетинского языка, в частности, ее последствия оказались неоправданно тяжелыми. Проводившаяся радикальными методами, она провоцировала угасание языковой традиции, необыкновенно ускорившейся в 1970-е - 1980-е гг. В этот период произошло резкое сужение пространства функционирования национального языка. Во многих семьях, не говоря уже об общественной сфере, родной язык перестал быть средством общения. «Макароническая» речь, пересыпанная не к месту употребляемыми иноязычными словами и словосочетаниями, стала обычным явлением повседневной жизни.

Основные направления другой реформы были определены законом «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования в СССР» от 24 декабря 1958 г. Реформа вводила единое восьмилетнее образование. Полное среднее образование предусматривалось на основе соединения обучения с производительным трудом. Северная Осетия была одним из регионов, где идеи политехнизации сначала в виде эксперимента, а затем создания политехнической школы реализовались наиболее последовательно. Исходя из этого, рассматриваются все этапы политехнической реформы в Северной Осетии, особенности ее реализации в городских и сельских школах, выясняются причины неудач и негативного отношения разных слоев общества.

Реформа не достигла своей цели. Однако конструктивным ее итогом стал приобретенный опыт функционирования средней школы на принципах политехнизации. Он был учтен в ходе разработки и реализации в 1960-е - 1970-е гг.

30 Рассчит. по: ЦГА РСО-А. Ф. 786. Оп. 2. Д. 30. Л. 7; Северная Осетия за годы десятой пятилетки. Стат. сборник. Орджоникидзе, 1982. С. 5.

новой концепции государственной политики подготовки квалифицированных кадров рабочих через создание единой системы профессионально-технических училищ в республике.

В то же время продолжался поиск оптимальной модели организации общеобразовательной школы, что продемонстрировала новая школьная реформа 1984 г. Положения документа «Основные направления реформы общеобразовательной и профессиональной школы» вновь ориентировали среднюю школу на организацию профессионального обучения. В сельской местности эту работу продолжали ученические бригады. В городах создавались учебно-производственные комбинаты. В 1986 г. в республике насчитывались 81 ученическая бригада, 20 звеньев, 30 лесничеств и 3 учебно-производственных комбината. Расширилась также сеть станций юных техников и натуралистов31. Инновационным моментом выступало введение обучения компьютерной грамотности, основам семейной жизни. Но реформа не имела сколь-нибудь длительного продолжения. На фоне разворачивавшейся перестройки и нарастания кризисных явлений во всех сферах общественной жизни она была свернута.

В промежутке между большими реформами 1950-х - 1960-х гг. и 1984 г. содержание общего образования модернизировалось, приводилось в соответствие с задачами, выдвигавшимися научно-техническим прогрессом. В середине 1970-х гг. переход к всеобщему среднему образованию во всех регионах СССР, в том числе в Северной Осетии был завершен. Это определило серьезные количественные и структурные изменения в школьной сфере. Произошло сокращение численности общеобразовательных школ всех типов, за исключением дневных средних школ, количество которых выросло в 1,5 раза. Одновременно укреплялась материальная база школ, строились новые школьные здания, совершенствовалась учебно-методическая база, улучшалось техническое снабжение школ, повышался квалификационный уровень педагогических кадров, последовательно выполнялась и задача идейно-политического воспитания подрастающего поколения.

Вместе с тем, кризисные проявления эпохи «застоя» сказывались на развитии школьной системы. Возникло несоответствие между официальными и реальными показателями образовательного и культурного уровня населения. Жесткие требования к исполнению закона о всеобщем обязательном образовании лишали учителей возможности объективно оценивать знания учащихся, что привело, в частности, к исчезновению из школьной практики такого явления, как второгодничество.

Тем не менее, изменения в системе общего образования заложили фундамент строительства профессиональной школы. Анализу основных направлений развития специального образования всех ступеней посвящена третья глава диссертации «Проблемы и тенденции развития профессионального

31 Справочные материалы о развитии просвещения в СОАССР 1978-1987 гг. Орджоникидзе, 1987. С. 3.

образования». В первые послевоенные годы в республике работали более двух десятков специальных учебных заведений, в которых ускоренными темпами готовились специалисты для разных отраслей народного хозяйства. В 1970 г. численность обучавшихся в вузах и средних специальных учебных заведениях выросла по сравнению с предвоенным годом в 4,9 раза, в том числе студентов вузов в 6,1 раза32. В последующие годы показатели роста стабилизировались, но оставались достаточно высокими. При этом планы приема и выпуска специалистов формировались с учетом не только внутриреспубликанских потребностей. Ежегодно десятки выпускников вузов и техникумов республики направлялись по распределению в другие регионы страны. К примеру, выпускники Северо-Кавказского горно-металлургического института работали на Челябинском цинковом, Саянском и Братском алюминиевых, Алмалыкском горно-металлургическом комбинатах и других. В 1970-е гг. на Норильский горно-металлургический комбинат было направлено около 500 специалистов33.

Растущие потребности отраслей народного хозяйства, необходимость решения задач научно-технической революции требовали создания новых учебных подразделений. В 1950-е - 1960-е гг. в СКГМИ были открыты 4 новых факультета, велась подготовка по 13 инженерным специальностям, в 1974 г. в медицинском институте открылся педиатрический факультет34. Одновременно совершенствовались и перестраивались учебные планы и программы. В 1969 г. на базе педагогического института был сформирован Северо-Осетинский госуниверситет. На 1970-е гг. пришелся сложнейший период организационного становления нового образовательного учреждения. Создавались новые факультеты, расширялся перечень специальностей, решались кадровые, материально-технические, финансовые проблемы.

В исследуемый период развитие высшего и среднего специального образования в СССР характеризуется значительным распространением заочной и вечерней форм обучения. В 1950-е - 1960-е гг. наблюдается быстрый рост этих форм обучения в вузах и средних специальных учебных заведениях Северной Осетии. В 1965 г. заочники среди студентов вузов составляли более половины35. По некоторым учебным заведениям этот показатель был еще выше. По мере насыщения общественного производства кадрами специалистов заочная форма обучения уступала свои позиции вечерней и особенно дневной формам обучения. Тем не менее, удельный вес заочников среди студентов вузов республики оставался достаточно высоким. В 1985 г. он равнялся более одной трети.

32 Северная Осетии за 60 лет автономии. Стат. сборник. Орджоникидзе, 1984. С. 108-109.

33 50 лет Северо-Кавказскому горно-металлургическому институту. Орджоникидзе, 1981. С.50.

34 Там же. С. 38.

35 Северная Осетия за годы десятой пятилетки. Стат. сборник. Орджоникидзе. 1982. С.104.

Вечерняя и заочная формы обучения сохраняли привлекательность особенно для работающей части населения, поскольку наличие диплома было важным условием повышения профессионального и социального статуса, карьерного роста гражданина.

Но трудности организации учебного процесса, часто формальный подход к оценке уровня знаний, неверная профессиональная ориентация и поведенческая мотивация определенной части заочников и вечерников, не проявлявших заинтересованность в качестве и глубине усвоения учебного материала, были причинами снижения уровня квалификационной подготовки специалиста. Тем не менее, развитие вечерней и заочной форм обучения поддерживалось, поскольку это позволяло готовить кадры специалистов «без отрыва от производства».

Потребности общественного развития повысили внимание к научно-техническим отраслям знания и привели к технократизации образованного слоя советского общества. В Северной Осетии во второй половине 1950-х- 1960-е гг. они заметно увеличился выпуск специалистов по техническим и сельскохозяйственным специальностям. Наблюдалось динамичное развитие Северо-Кавказского горно-металлургического, Горского сельскохозяйственного институтов, Горно-металлургического техникума и др. Выросла доля выпускников по инженерно-строительным, сельскохозяйственным и медицинским специальностям. Вместе с тем, к концу 1970-х, началу 1980-х гг. наметилось недопустимое отставание качественных профессиональных характеристик от количественного роста ежегодно выпускаемых молодых специалистов. Одновременно с насыщением общественного производства инженерно-техническими кадрами отмечается снижение уровня их материальной обеспеченности. В работе раскрываются негативные последствия этих процессов, падение престижа технических учебных заведений в республике.

Важным направлением деятельности республиканских партийно-государственных органов в сфере профессионального образования являлось последовательное вовлечение в вузы, техникумы и училища представителей коренной национальности. Анализируемые документы свидетельствуют о патерналистской политике местного руководства в подготовке кадров специалистов из осетин. Одним из важных результатов этой политики явилось формирование лояльного по отношению к советской власти интеллектуального и профессионального слоя общества.

В изучаемый период в результате глубокой реорганизации была создана единая система начального профессионально-технического образования. Динамичное развитие в 1970-е -1980-е гг. республиканской сети профтехучилищ, ориентированной на запросы развивающейся экономики, в том числе предприятий оборонного комплекса, обеспечивалось целенаправленной политикой поддержки со стороны партийно-государственных органов власти. Но попытка переломить в общественном сознании негативное восприятие физического

труда и сформировать системой социальных гарантий и льгот у учащихся ПТУ представление о привлекательности рабочей профессии не удалась.

Помимо подготовки профессиональных квалифицированных кадров вузы, техникумы и училища были обязаны исполнять функцию политического образования. Особая ответственность за идейно-политическое воспитание молодежи возлагалась на общественные науки. В работе рассматриваются критерии отбора научно-педагогических кадров, в частности, преподавателей кафедр общественных дисциплин.

В целом, несмотря на отмеченные недостатки, сложившаяся в республике на протяжении второй половины 1940-х- первой половины 1980-х гг. система профессионального образования достаточно успешно осуществила важнейшие преобразования в соответствии с потребностями научно-технического прогресса. Она формировала кадры специалистов для различных отраслей экономики, социальной сферы и культуры с определенным набором профессиональных знаний и морально-нравственных установок с ориентацией на решение задач социально-экономического, политического и культурного развития нашего общества.

В четвертой главе «Развитие науки и научных учреждений в контексте культурной политики второй половины 1940-х - первой половины 1980-х

г.» анализируется деятельность партийно-советских органов власти по организации научного пространства Северной Осетии и формированию направлений научно-исследовательской деятельности.

В послевоенный период наука являлась важнейшим фактором восстановления и дальнейшего развития страны. Поэтому партийно-государственные органы, несмотря на огромные материально-финансовые трудности, используя мобилизационные методы, восстанавливали и расширяли сеть научно-исследовательских учреждений, укрепляли материально-техническую базу, решали сложнейшую кадровую проблему.

Научные учреждения и вузы Северной Осетии при активном содействии местных органов власти отзывали оставшихся в живых ученых, аспирантов. Одновременно восстанавливались аспирантуры при вузах и в Северо-Осе-тинском НИИ. О положительной динамике в составе специалистов высшей квалификации свидетельствовали данные соотношения между численностью остепененных научно-педагогических кадров и количеством студентов и учащихся. Если в 1940 г. на одного кандидата или доктора наук приходилось 127 студентов и учащихся, то в 1956 г. - 85 человек36. Для закрепления научных кадров и стимулирования научной деятельности использовались методы морального и материального поощрения. В марте 1946 г. в СССР в среднем более чем в 2 раза была повышена зарплата профессорско-преподавательскому составу и научным работникам. Директору СОНИИ, кандидату наук назначался оклад в 4 тыс. руб., старшему научному сотруднику, кандидату наук (докторов

36 Культурное строительство. Т. 2. С. 117; Народное хозяйство СОАССР. С. 120-121.

наук в штате не было) -2,2 тыс. руб. Для сравнения: секретарь обкома ВКП (б) получал 1,8 тыс. руб., инструктор - 1 тыс. руб.37 Продолжение образования и занятия наукой становились одним из самых престижных видов деятельности.

Наряду с тем усиливалась регламентация деятельности научных учреждений и вузов, восстанавливалась практика социальных «чисток», ужесточался политический контроль в отношении научной интеллигенции. Политика жесткой селекции в научной среде, базировавшаяся на принципе: «освобождение от лиц, не соответствующих своему назначению по политическим и деловым качествам», фиксировалась партийными решениями, в частности постановлением бюро Северо-Осетинского обкома ВКП (б) «О подборе, расстановке и воспитании профессорско-преподавательских кадров вузов республики» (май 1950 г.)38.

Такая политика стала весьма эффективным средством обеспечения политической лояльности со стороны наиболее образованных, интеллектуальных слоев общества. В сфере гуманитарных наук она четко реализовалась при написании двухтомной «Истории Северо-Осетинской АССР». Первый том охватывал период с древнейших времен до 1917 г., второй - с 1917 г. до современности. Это была «пионерская» по своему характеру работа для северокавказских автономий. Огромное внимание к ней со стороны центральной и местной власти определялось тем, что она должна была отразить новую концепцию истории прошлого многонациональной страны, в соответствии с которой кардинально менялись принятые прежде в науке оценки важнейших исторических событий. Так, массовые движения конца XVIII - начала XIX вв. в Осетии трактовались теперь как реакционно-националистические выступления против русских властей, термин «завоевание Северного Кавказа» назывался «грубой политической ошибкой», а переселение части горцев в Турцию расценивалось как «антинародная деятельность кучки осетинских феодалов и турецких агентов». Но изначально политизированный подход к освещению истории Северной Осетии был чреват конфликтом между политическим заказом и научным предложением.

Переписывание истории народов Северного Кавказа в соответствии с новыми политическими требованиями тяжело отразилось на судьбах ученых, не сумевших «перестроиться». Начались гонения на членов авторского коллектива. Трагически сложилась судьба первого научного редактора монографии Г. А. Кокиева, обвиненного в «антисоветской агитации» и погибшего в тюрьме. Не выдержав груза обвинений в «осетинском национализме», уехал из республики Б. В. Скитский, один из основателей профессиональной исторической школы в Северной Осетии. С учетом дискуссий начала 1950-х гг., менявшейся политической конъюнктуры содержание «Истории...» не раз подвергалось пе-

37 ЦГА РСО-А. Ф. 126. Оп. 2. Д. 340. Л. 20; НА СОИГСИ. Ф. 13. Оп. 1. Д. 65. Л. 47; ГАНИ. Ф. 1. Оп.5 Д. 264. Л. 8-9.

38 ГАНИ. Ф. 1. Оп.6. Д. 261. Л.25.

реработке. Это определило долгую и драматическую историю ее написания. Первый том исследования был опубликован в 1959 г.

Аналогичная ситуация складывалась и в других отраслях гуманитарных наук. Ученые вынуждены были учитывать в работе опасность быть обвиненными в «буржуазном национализме», в «идеализации феодально-патриархального прошлого осетинского народа», в «чрезмерном захваливании и преувеличенных оценках нартского эпоса» В итоге, многие вопросы, связанные с культурным наследием народа, его историей оставались за рамками исследовательской проблематики.

Тем не менее, вторая половина 1950-х - 1960-е гг. отмечены ростом интереса к гуманитарным наукам. Начало реабилитационных процессов, открытие недоступных прежде архивных источников создали новые возможности для расширения тематики исследований. За счет этого научная мысль продолжала развиваться, постепенно создавая условия для новых подходов к идеологически табуированным ранее научным темам. Однако инертность общественного сознания, консервативность и инвариантность политического курса оказывались сильнее «оттепельных» побуждений. В частности, несмотря на то, что написание второго тома «Истории Северо-Осетинской АССР...» происходило в гораздо более спокойной обстановке, идеологические догматы остались неприкосновенными.

В то же время показателем внешне неочевидных изменений в гуманитарных науках, несмотря на идеологические риски, стало повышенное внимание к вопросам этногенеза осетин. Так, состоявшаяся в октябре 1966 г. научная сессия Научно-исследовательских институтов Северной и Южной Осетии впервые комплексно обсудила важнейшие проблемы этногенеза осетин с участием ведущих советских ученых-кавказоведов. И хотя остался открытым главный вопрос о составных элементах формирования осетинского народа, открытая дискуссия стало новой страницей в истории гуманитарных наук в республике. Она стимулировала развитие этнографии, археологии, осетинского языкознания, фольклористики, прежде всего нартоведения.

Рост интереса к гуманитарным наукам в середине 1960-х гг. способствовал расширению сети научных учреждений и научно-исследовательских направлений. В 1970-е гг. была организована Северо-Кавказская археологическая экспедиция, открыт Отдел памятников, Археологический музей при Северо-О-сетинском госуниверситете. В 1980 г. создан отдел археологи и этнографии в Северо-Осетинском НИИ. Структурными элементами республиканской науки также являлись Республиканский музей краеведения, Центральный государственный архив, Республиканская научная библиотека. Они были участниками археологических и этнографических экспедиций, занимались культурно-просветительской деятельностью, пропагандой научных знаний, нравственно-эстетическим воспитанием и политическим просвещением подрастающих поколений.

Благодаря их общим усилиям в научную жизнь вошли именные тематические чтения, например памяти ученого-кавказоведа Е.И. Крупнова. Отдельной темой исследуемого периода в области литературоведения являлось изучение жизни и творчества основоположника осетинской литературы К.Л. Хетагуро-ва. К различным юбилейным датам были изданы собрания произведений поэта, монографические исследования, посвященные его творческой, научно-публицистической и общественной деятельности.

Исследование развития естественно-технических наук в Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг. в контексте государственной политики в значительной степени перекликается по проблематике с гуманитарными науками. Вместе с тем, их развитие имело свои отраслевые особенности. Так в послевоенное десятилетие развитие биологической и сельскохозяйственной наук сдерживалось господством лысенковщины гонениями на генетику. Но интересы обороноспособности страны в условиях нарастающего противоборства двух мировых систем обусловливали выделение и на местах приоритетных направлений в науке, на которых достигалась концентрация интеллектуальных и финансовых ресурсов.

Начавшаяся со второй половины 1950-х гг. научно-техническая революция придала импульс развитию в республике естественно-технических отраслей знания. Рост числа специалистов высшей квалификации, расширение и упрочение научной, материально-производственной базы учебных и научно-исследовательских учреждений обеспечивали развитие изыскательских работ. Флагманом республиканской вузовской науки был Северо-Кавказский горно-металлургический институт. Ученые института решали конкретные задачи механизации и автоматизации производственных процессов, повышения безопасности и совершенствования организации труда на предприятиях цветной металлургии. Работы носили конкретно-целевой характер и предназначались для Садонского свинцово-цинкового, Челябинского металлургического, Норильского никелевого, Тырныаузского, Сихоте-Алинского комбинатов и др. Развитие сельскохозяйственной науки определялось потребностями сельскохозяйственного производства. Горский сельскохозяйственный институт и Институт горного и предгорного хозяйства, созданный в 1971 г. на базе Сельскохозяйственной опытной станции, занимались изучением и выведением новых сортов сельскохозяйственных культур, усовершенствованием пород домашних животных, созданием сельскохозяйственных машин. Исследования в области медицинской науки традиционно были связаны с решением вопросов краевой и профессиональной патологии. Научные разработки были направлены на снижение заболеваемости желудочными болезнями, зобом, силикозом.

В 1960-е - начале 1980-х гг. обеспечение задач научно-технического прогресса по-прежнему связывалось с вузовской и отраслевой наукой, представленной сетью научных лабораторий, опытных станций, опытно-конструкторских бюро. Утилитарно-прикладной принцип организации исследовательской

деятельности позволял решать конкретные задачи социально-экономического и хозяйственного развития, повышать эффективность промышленного и сельскохозяйственного производства, совершенствовать систему здравоохранения, улучшать благосостояние общества. Экономический эффект от внедрений ученых республики составлял миллионы руб.

Но подавляющее большинство перспективных исследовательских работ, из-за отсутствия должной организации научной и технической доводки изобретения, нехватки государственного финансирования, незаинтересованности производственного комплекса в совершенствовании технологического процесса и повышении эффективности труда оставалось на уровне авторских разработок и не получало применения в промышленном производстве. Такое нерациональное использование творческого потенциала ученых сдерживало творческий процесс, порождало социальную апатию и вело в конечном итоге к отставанию в важных сферах, определявших научно-технический прогресс. Застойные тенденции в развитии технических наук особенно отчетливо стали проявляться к началу 1980-х гг., когда заметно снизилось финансирование науки на общем фоне ухудшения социально-экономической ситуации в стране.

Таким образом, сложившийся в республике за четыре десятилетия научный и кадровый потенциал стал основой для новой диалоговой культурной политики. Способность научных учреждений и научной интеллигенции к четкому формулированию общественно-политических запросов нового времени существенно повлияла на формирование политики культурного патернализма республиканской политической элиты. В то же время они являлись инициаторами новых научных изысканий и разработок, направленных на укрепление материально-технической базы экономики республики, и формирования новых исследовательских направлений в гуманитарных науках. Рост социальной значимости науки увеличивал диалогические возможности научной интеллигенции в региональной культурной политике. Они проявлялись в складывании своеобразных партнерских отношений между местной партийно-государственной элитой и деятелями науки.

Конструктивный диалог власти и науки в контексте культурной политики был разрушен в начале 1980-х гг. Поводом к нему послужили октябрьские события 1981 г. в Северной Осетии. Под гнетом обвинений в национализме и политической неблагонадежности научная интеллигенция потеряла свои авангардные позиции в обществе. Новая политическая конъюнктура имела негативные последствия для дальнейшего развития науки, она значительно ограничила поисковые возможности по ряду научных направлений в области естественных и гуманитарных наук.

В пятой главе «Культурная политика и литературно-художественная жизнь» анализируется государственная политика в сфере литературы и искусства во второй половине 1940-х-первой половине 1980-х гг.

Советское общество вышло из войны значительно измененным. Его социальный заказ требовал формирования иной политической архитектоники от-

ношений власти и культуры. Политическое руководство страны в ответ на сложившуюся ситуацию расставило приоритеты следующим образом: пропаганда социалистических идеалов, воспитание людей в духе социалистического патриотизма, убежденности в верности избранного КПСС пути. При этом был отработан государственный механизм манипулирования поведением творческой личности, который позволил отказаться от радикальных репрессивных мер, но обеспечил безусловное жесткое соблюдение расставленных приоритетов.

После принятия известных постановлений ЦК ВКП (б) по вопросам литературы и искусства в 1946-1948 гг. в унисон центру резкой критике за «политические ошибки» подверглись журнал «Мах дуг» («Наша эпоха»), писатели Д. Мамсуров, Д. Туаев, И. Джанаев, X. Плиев, А. Гулуев и др.

Для творческой интеллигенции Северной Осетии новые политические установки приобрели еще более осязаемую форму после принятия постановления ЦК ВКП (б) «О недостатках в работе Северо-Осетинского обкома ВКП (б)» от 7 февраля 1950 г. и их обсуждения на V пленуме Северо-Осетинского обкома ВКП (б). Политические обвинения в национализме, «чрезмерном увлечении исторической тематикой... воспевании седой старины» были предъявлены писателям Д. Кусову, Т. Епхиеву, Т. Джатиеву. Тщательному разбору было подвергнуто наследие их предшественников, прежде всего, основоположника осетинской драматургии Е. Бритаева, обвиненного в буржуазном национализме и восхвалении феодально-патриархальных порядков в Осетии»39.

Оценки партийных органов различных уровней, оставшиеся неизменными в последующие десятилетия, стали лейтмотивом управленческих решений в литературе вплоть до середины 1980-х гг. Несмотря на это прогрессивно мыслящая часть писателей стремилась избежать схематизма и штампов социалистического реализма. Она искала новые формы соединения разных жанров, языковые и стилистические новации, поддерживая лучшие традиции национальной литературы. В изучаемый период были созданы художественные произведения, которые заняли достойное место в многонациональной советской культуре.

Творчество художников Северной Осетии также исходило из необходимости соблюдения принципов соцреализма и принимаемых директивных решений. Отмеченные факторы привели к формированию двух основных тенденций в осетинском изобразительном искусстве. Первая выражалась в развитии официального направления в искусстве. Вторая состояла из относительно независимого художественного пространства творческой личности для поиска своего стиля в искусстве. Но эти поиски были чреваты мировоззренческим конфликтом, который наиболее ярко проявился в судьбе выдающегося осетинского художника М. Туганова.

В изучаемый период форма тематического заказа со стороны власти отражала меняющиеся «запросы» социально-экономического развития республики.

35 ГАНИ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 233. Л. 48; Д. 713. Л. 33-35.

В творческих обязательствах художников из года в год ведущее место занимали темы рабочих будней села, фабрик и заводов, героики установления советской власти, гражданской и Великой Отечественной войны. Политическое руководство считало стратегической задачей художников создание «нужных народу произведений искусства, вдохновляющих его на успешное строительство коммунизма»40

Вместе с тем, внутреннее содержание социально-политического заказа в художественном творчестве корректировалось, например, в скульптуре во второй половине 1950-х -1960-е гг. от монументализма к «малым формам. Снизился интерес к историческому прошлому. Художники все чаще обращаются к настоящему и будущему. Гуманистическое восприятие образа современника, будущего строителя коммунизма отражалось в произведениях А. Дзантиева, П. Зарона, Б. Калманова, С. Санакоева, Ч. Дзанагова, М. Царикаева и др. В целом, несмотря на значительное влияние идеологических факторов на процесс и содержание творчества, исследуемый период явился этапной вехой в развитии изобразительного искусства Северной Осетии.

Музыкальное искусство как самое абстрактное из искусств, с точки зрения политической бюрократии традиционно характеризовалось «рассадником вольнодумства и инакомыслия». Однако музыкальное искусство Северной Осетии отвечало задачам создания «доступной массовой музыки, не для кучки эстетов» и снимало остроту идеологического давления. Пронизанные народностью произведения Т. Кокойти, X. Плиева, И. Габараева, Д. Хахано-ва, Р. Цорионти, Ф. Алборова являлись знаковыми показателями развития осетинского профессионального музыкального искусства, в том числе эстрадного песенно-танцевального жанров. В целом государственная политика поощрения национальной музыкальной культуры обеспечила создание собственной композиторской школы и достижение качественно нового уровня музыкального искусства.

Театральное искусство Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг. развивалось на базе Республиканского русского, Севе-ро-Осетинского драматического, Музыкального театров и театра кукол «Саби». После принятия постановления ЦК ВКП (б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» от 26 августа 1946 г. главным направлением формирования репертуара североосетинских театров стала тема утверждения советской современности. Вместе с тем, развивалась героико-романтическая традиция. Высокая трагедия выступала лейтмотивом спектаклей «Чермен», «Фатима», «Мать сирот». Выдающимся творческим достижением осетинского театрального искусства стала постановка пьесы «Отелло» У. Шекспира, которая выдвинула В. Тхапсаева в ряд лучших мировых исполнителей роли Отелло. Созданы первая многоактная опера «Азау» И. Габараева, одноактная опера «Коста» X. Плиева, балет «Хетаг» Д. Хаханова. Развивался жанр музыкальной

40 ЦГА РСО-А. Ф. 765. Оп. 1. Д. 46. Л 17.

комедии. В репертуарах театров республики появились сатирические комедии С. Хачирова «Дудар и его друзья», М. Цаликова «Похождения Мурата» и др. Они, как правило, имели различные оценки партийно-культурных кураторов, неоднозначные отклики в печати. Тем не менее, реакция художественной интеллигенции на критику, как правило, была одинаковой. Она никогда не оспаривала идеологические требования и соблюдала лояльность.

Важной частью национального искусства Северной Осетии с конца 1960-х стал кинематограф. По инициативе республиканской власти в г. Орджоникидзе был построен Кинокомплекс, который стал основой киноиндустрии для всех северокавказских республик. На его базе в 1970-е - 1980-е гг. были сняты десятки художественных и документальных фильмов, пропагандировавших идеи интернационализма и сотрудничества народов Кавказа.

Составной частью художественной политики являлось развитие культурных связей между народами СССР в ходе фестивалей, декад дружбы народов. В 1950-е - 1970-е гг. в осетинской литературе наблюдается расцвет переводческой деятельности. В области искусства культурные обмены облекаются в форму обменных и передвижных выставок, гастролей, концертов в разных городах и республиках Советского Союза. Такая форма сотрудничества содержала обилие идеологических штампов, но имела прогрессивное значение, так как объективно содействовала взаимообогащению национальных культур.

Организационным инструментом идеологического контроля служили творческие союзы, объединившие художественную интеллигенцию на базе марксистско-ленинской идеологии. Методы морального и материального поощрения служили одновременно средством воздействия на инакомыслящих и поощрения лояльных. Союзы финансировали участие членов своей организации в конкурсах, выставках, помогали в издании и переиздании произведений, выдвижении на государственные награды и т.д. Со временем творческие организации все более бюрократизировались и приобретали черты корпоративной организации. В послевоенные десятилетия в них постепенно утверждались традиции авторитарного управления. Формировалась художественно-бюрократическая элита, которая, выражая интересы авторитарного государства, сближалась с партийно-советской номенклатурой и превращалась в проводника идеологических установок в среде художественной интеллигенции.

В конце 1960-х - 1970-е гг. сложилась система политического меценатства. Поддержка национальной культуры становилась делом престижа республиканских властей. В Северной Осетии сформировалась практика своеобразного диалогического сотрудничества, которая стал знаком времени. После событий октября 1981 г. патерналистская традиция в области литературы и искусства сменилась политикой жесткого авторитарного управления творческим процессом.

В целом исследуемый период является одним из сложных и драматичных периодов в истории художественной культуры, отразившим широкий диапа-

зон проблем от послевоенного десятилетия до начала перестройки. В условиях регламентированной общественной и духовной жизни творческие деятели вынуждены были соблюдать политико-идеологические требования, участвовать в продолжительных юбилейных кампаниях. Вместе с тем, идеи творческой свободы художника-гражданина овладевали умами прогрессивно мыслящей интеллигенции. Другая часть интеллигенции выступала с охранительных позиций, против посягательств на принципы соцреализма. В середине 1980-х гг. творческое разномыслие в сфере культуры завершает период господства принципов соцреализма в художественной культуре.

В Заключении подведены итоги исследования. Сложность и многообразие социально-политических и идеологических процессов второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг. определили характер развития культуры Северной Осетии. Образование, наука, литература и искусство республики являлись составными частями единой общесоюзной культурной системы, что обусловило идентичность форм государственного управления и самоорганизации отраслей культуры. Вместе с тем, они выступали в качестве элементов историко-культурной традиции, сложившейся на региональном уровне. Поэтому государственная политика в культурной сфере проводилась в отдельной национальной автономии на основе взаимодействия общесоюзных и местных институциональных структур и управленческих традиций.

В соответствии с общепринятой периодизацией советской истории в культурном развитии Северной Осетии в рассматриваемый период выделяются три этапа: послевоенное десятилетие, период «оттепели» и период «развитого социализма», совокупно отразившие изменения в общественно-политической жизни страны. Общей для них была квалификация культуры как инструмента идеологической поддержки социализма и развития ее научно-технической базы. Вместе с тем, на каждом из этапов решались свои локальные задачи. Они различались по характеру и темпам реформирования отраслей культуры, имели особенности формирования интеллектуальных и творческих кадров. Разные приоритеты определяли деятельность в научно-образовательной и художественной сферах.

В послевоенных геополитических реалиях существования СССР значительно возросла весомость интеллектуального вклада советских народов в восстановление разрушенного хозяйства и в новое социально-экономическое и культурное строительство. На фоне начавшейся «холодной войны» возникла объективная необходимость мобилизации внутригосударственного интеллектуального ресурса. В результате, задачи создания качественно новой системы подготовки национальных кадров требовали их сочетания с факторами идеологической и культурной идентичности в системе социалистических мировоззренческих ценностей. Такое понимание исторической ситуации объясняет наличие двух тенденций в развитии культуры Северной Осетии в обозначенное время. С одной стороны, происходило количественное и качественное наращи-

вание культурного пространства республики, с другой, - в нем наблюдалось активное усиление идеологического воздействия на все сферы культурной деятельности.

Формируя культурную политику, государство исходило из партийного толкования принципа необходимости и целесообразности. Утилитарно-прагматический подход определял устойчивую динамику культурных процессов на протяжении всего анализируемого периода вплоть до начала перестройки.

Повышенное внимание уделялось вопросам совершенствования системы образования. В послевоенное десятилетие восстановление школ шло параллельно с оптимизацией учебного процесса. Середина 1950-х - 1960-х гг. были отмечены двумя значительными реформами в сфере школьного образования: «языковой» и политехнической. Реформы была объективно востребованы. Языковая реформа отразила возросшую роль русского языка во всех сферах жизни народов СССР. Политехническая школа соединяла обучение с производительным трудом и вела профессиональную подготовку школьников. Успешное завершение языковой реформы сопровождалось неудачей политехнической. Но ее конструктивным итогом стал приобретенный опыт функционирования средней школы на принципах политехнизации. Этот опыт был учтен в ходе разработки и реализации во второй половине 1960-х- 1970-е годы новой концепции государственной политики в области подготовки квалифицированных кадров рабочих через создание единой системы начального профессионально-технического образования, получившей широкое развитие в Северной Осетии.

Дальнейшее развитие системы образования в республике происходило в русле общесоюзных программ, с учетом потребностей технологически сложных производств, которые нуждались в высокопрофессиональных научных и технических кадрах. К середине 1970-х годов завершился переход к всеобщему обязательному среднему образованию. При этом продолжавшийся поиск оптимальной модели нашел выражение в новой реформе образования в 1984 г. Предпринятая попытка вернуться к идее профессиональной подготовки на базе общеобразовательной школы с использованием новых технологических возможностей не была реализована. Однако с нее начался отсчет нового этапа реформы школьного образования, продолжающегося по настоящее время и неразрывно связанного с планами модернизации в современном российском обществе.

Проблема формирования научно-кадрового потенциала находилась в центре внимания региональных партийно-государственных органов. Реализация региональной образовательной политики в анализируемый период привела к значительным количественным и структурным изменениям в сфере высшего и среднего профессионального образования Северной Осетии. Отличительной чертой политики являлось приоритетное внимание к подготовке профессиональных кадров из представителей коренной национальности и созданию на местах лояльного к власти интеллектуального и профессионального слоя об-

щества, обеспечивавшего устойчивую социальную базу для проведения социально-экономической и культурной политики государства.

В результате система образования способствовала развитию науки, выполнявшей практические задачи послевоенного социально-экономического строительства, с одной стороны, и его идеологического обеспечения, с другой. Наука развивалась на базе трех основных структурных подразделений: научных учреждений вузов, промышленных предприятий, а также научных центров республиканского подчинения.

Региональные власти оказывали поддержку научно-исследовательской деятельности, содействовали подготовке научных кадров, укреплению материально-технической базы научных учреждений, формированию новых отраслей научного знания, определяли приоритетные исследовательские направления. Но доминирование идеологических факторов неизбежно сужало поисковые возможности по ряду научных направлений в области естественно-технических и гуманитарных наук. Политическая регламентация научной деятельности, несколько смягчившаяся в период «оттепели», со второй половины 1960-х гг. вновь усиливалась, что особенно отчетливо отразилось на развитии исторической науки.

Анализируемое время отмечено несомненными достижениями в области художественной культуры. Политика поощрения литературно-художественного процесса способствовала развитию профессиональных форм искусства в республике, формированию кадрового и творческого потенциала, складыванию художественных школ, созданию новых жанров и стилей в литературе и искусстве. В пору расцвета вступил профессиональный национальный театр. Был создан кинематограф. Важным фактором послевоенного развития являлось развитие межнациональных культурных связей. Вместе с тем литература и искусство являлись теми отраслями культуры, которые наиболее ясно характеризовали идеологические колебания.

Настоящим психологическим испытанием для североосетинского общества стали развенчание культа личности «вождя народов» и последовавшая «оттепель». Впервые в послевоенный период в советском обществе открыто обозначились два толкования социально-политических процессов, происходивших в стране: с позиций условно обобщенного «шестидесятничества» и официальной партийно-культурной элиты. При этом поляризация мнений и оценок в этот период стала источником не только разногласий в среде интеллигенции и культурно-политической бюрократии, но обозначила альтернативные модели дальнейшего развития страны, отчасти реализованные в последующие десятилетия.

В культуре Северной Осетии под влиянием демократизации общественно-политической жизни новый импульс получили гуманистические традиции, рос интерес к человеку, к его духовному миру. И политическое руководство республики активно соучаствовало в поисках нравственных идеалов нового

поколения советской молодежи. В художественной культуре целенаправленно романтизировались революционные события. Тогда же, некоторые цензурные ограничения были сняты с художественной и научной интерпретации ряда проблем исторического прошлого, ставились «неудобные» вопросы, связанные, к примеру, с политическими репрессиями в отношении отдельных людей и народов, с культом личности и др. .

Однако под влиянием комплекса внутри- и внешнеполитических процессов на рубеже 1950-х - 1960-х гг. усилилось стремление власти не допустить распространения разномыслия в общественном сознании. Оно ускорило свертывание демократических начал в управлении культурой во второй половине 1960-х гг. В то же время в процессе идеологической реставрации возврата к прежней практике жесткого подавления творческой индивидуальности не произошло.

Анализ взаимоотношений власти и культуры, власти и интеллигенции в Северной Осетии на протяжении четырех послевоенных десятилетий подводит к заключению о том, что они кардинально видоизменились. Отношения эволюционировали от традиционного использования жестких репрессивных мер в ограничении творческой свободы до формирования своеобразных партнерских отношений между партийно-государственным руководством и интеллигенцией, поскольку за этот период изменилась политическая идеологема сосуществования классов и сословий в советском обществе: официальная культурная политика освободилась от тезиса об обострении классовой борьбы в ходе строительства коммунизма. Кроме того, произошла сословно-поколенческая смена в национальной интеллигенции, большая часть которой в 1960-е - 1980-е гг. являлась носителем советского гражданского мировоззрения.

В силу перечисленных трансформаций во второй половине 1960-х и в 1970-е гг. в национальных регионах объективно сложилась своеобразная практика культурного патернализма. В Северной Осетии она стала важным фактором развития научно-образовательных учреждений, отраслей профессиональной художественной культуры. Республиканское руководство на инициативной основе содействовало укреплению материально-технической базы научно-образовательных учреждений и творческих организаций, расширению и подготовке кадрового и профессионального потенциала, пропаганде и продвижению достижений национальной культуры за ее пределами. При этом следует отметить существенное влияние позитивного фактора соревновательности в культурной политике между представителями власти национально-автономных республик и областей региона.

В методологическом плане отмеченные обстоятельства подкрепляют аргументы, позволяющие рассматривать культуру Северной Осетии второй половины 1940-х - первой половины 1980-х гг. как явление дуалистического порядка. Именно в этом контексте вопросы развития общего и профессионального образования, науки, литературы и искусства Северной Осетии анализируются на фоне сложнейших культурно-политических потрясений, реформ и эволюци-

онных изменений. Научно-образовательная и художественная сферы всецело, с использованием разных рычагов воздействия на культурный процесс, контролировались партийно-государственной властью. Ею же с утилитарно-прагматических позиций определялись приоритетные направления научной и творческой деятельности. Преимущественное развитие получали те направления культуры, которые наиболее полно обеспечивали реализацию идеологических, образовательных и просветительских функций советской политической системы. Научной и художественной интеллигенции отводилась важнейшая роль в пропаганде социалистических идеалов и преимуществ советского строя, в утверждении идей социалистического интернационализма и патриотизма. Пределы свободы творческого осмысления этих вопросов были при этом четко очерчены рамками социалистического реализма.

В результате, уже в середине 1960-х гг. отчетливо обозначились тенденции, имевшие негативные последствия для национальных культур. Прагматическая интернационализация и интеграция общественной жизни, которые ранее программно были заложены в государственную практику социалистического строительства, вели к унификации этих культур, к стиранию национальных особенностей. Во второй половине 1960-х-первой половине 1980-х гг. данные направления государственной политики стали, по сути, как и в других национальных культурах, главенствующими в организации культурного процесса в Северной Осетии.

В итоге, в условиях новой волны идеологического давления, особенно усилившегося в начале 1980-х гг., надежды на наращивание гуманистических основ советской культурной политики постепенно угасали. Установки на формирование к 1980 г. «нового человека» коммунистической формации оказались необоснованными, оторванными от жизни. Курс КПСС на приоритетное формирование новой наднациональной общности без должного учета интересов национальных культур, по существу, препятствовал естественному культурному развитию народов.

Поэтому к концу исследуемого периода, несмотря на очевидные успехи развития в области образования, науки, литературы и искусства, культура в Северной Осетии достигла критического уровня «локального кризиса», к которому привел консерватизм партийно-государственного руководства, его догматизм и нежелание считаться с реальными культурными запросами североосетинского общества. Пример отдельной республики свидетельствует об охранительном характере государственной культурной политики, которая в условиях системного кризиса конца 1980-х гг. стала в руках партийно-хозяйственной бюрократии национальных республик разных уровней орудием самозащиты, лозунговым инструментом децентрализации союзного государства и его последующего распада.

Политические и социальные катаклизмы конца XX - начала XXI вв. стали временем больших испытаний для культуры Северной Осетии. Но сложивший-

ся на протяжении предыдущих десятилетий научный, творческий и кадровый потенциал в основном удалось сохранить. Сегодня, несмотря на изменение политической конъюнктуры вслед за распадом СССР, он остается основанием, на котором строится «здание» культурной жизни республики. И при этом извлечение уроков из советского опыта государственного управления культурой является важнейшим условием формирования современной государственной культурной политики.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях:

Монографии

1. Цориева И. Т. Культура и власть в Северной Осетии (середина 40-х - середина 60-х гг. XX в.). Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2008. -281 с. (12,3 п. л.)

2. Цориева И. Т. Наука и образование в культурном пространстве Северной Осетии (вторая половина 1940-х - первая половина 1980-х гг.). Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2012. - 327 с. (14,3 п.л.)

3. Цориева И. Т. Культура Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1980-х гг. (образование, наука, литература и искусство). Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ, 2014. - 542 с. (22,9 п.л.)

Статьи в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных положений диссертационных исследований

4. Цориева И. Т. Из опыта развития школьного образования в Северной Осетии в середине 1940-1950-х гг. // Известия Алтайского государственного университета. 2010. Серия История. Политология. Вып. 4/1.-С. 260-264. (0,6 п.л.)

5. Цориева И. Т. Историко-политические аспекты культурного развития Северной Осетии в 1950-1960- е гг. // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. Вып. 5. - С. 104-110. (0,5 п.л.)

6. Цориева И. Т. О проблеме подготовки национальных кадров специалистов на Северном Кавказе во второй половине 1940-1950-х гг. // Преподаватель XXI век. 2010. №3. 4.1.- С.158-164. (0,5 п.л.)

7. Цориева И. Т. Человек, Ученый, Педагог (к 100-летию со дня рождения доктора исторических наук, профессора Михаила Сослан-бековича Тотоева) // Вестник Северо-Осетинского государственного университета. Общественные науки. 2010. №3. - С. 136-141. (0,5 п.л.)

8. Цориева И. Т. Политехническая реформа советской школы: от замысла до паллиативной реализации (по материалам Северной Осетии) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2011. № 1. - С. 66-76. (0,6 пл.)

9. Цориева И. Т. Тенденции развития изобразительного искусства в Северной Осетии в социально-политическом контексте середи-

ны 1940-х - 1950-х гг. // Преподаватель XXI век. 2011. №2. Ч. 2. - С. 350-356. (0,5 п.л.)

10. Цориева И.Т. Культурная политика и художественная культура Северной Осетии в период «оттепели» // Вестник Северо-Осетинского государственного университета. Общественные науки. 2011. №3. — С. 110-114. (0,7 п.л.)

11. Цориева И. Т. Изобразительное искусство в Северной Осетии в середине 1950-1960-х гг. (историко-политические аспекты) // Вестник Северо-Осетинского государственного университета. Общественные науки.2011. №4. - С. 54-58. (0,6 пл.)

12. Цориева И.Т. Проблема восстановления и развития кадрового потенциала советской науки во второй половине 1940-х - первой половине 1950-х гг. (по материалам Северной Осетии) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. №7. Ч. 3. - С. 209-212. (0,5 пл.)

13. Цориева И. Т. Интеллигенция Северного Кавказа в историографии второй половины XX - начала XXI вв. (на материалах Дагестана, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. №5. 4.1. - С. 187-191. (0,6 п. л.)

14. Цориева И. Т. Литературное сообщество Северной Осетии в политической архитектонике второй половины 1940-х-первой половины 1950-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 12. Ч. 2. - С. 198-201. (0,6 пл.)

15. Цориева И. Т. Музыкальное искусство Северной Осетии в контексте культурной политики второй половины 1940-х - первой половины 1950-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведения. Вопросы теории и практики. 2014. №4. Ч. 2. - С. 193-196. (0,3 пл.)

16. Цориева И.Т. Историко-политический ретроспективизм в изобразительном искусстве Северной Осетии во второй половине 1960-х -первой половине 1980-х гг. // Научная мысль Кавказа. 2014. №2. - С. 104-110. (0,5 пл.)

17. Цориева И. Т. Культурная политика и художественная культура Северной Осетии во второй половине 1960-х - 1970-е гг. // Вестник Северо-Осетинского государственного университета. Общественные науки. 2014. №2. - С. 69-74. (0,7 пл.)

18. Цориева И. Т. Историко-политические аспекты развития литературного процесса в Северной Осетии в середине 1960-х - 1980-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. №5. Ч. 3. - С. 202-205. (0,4 пл.)

Другие публикации

19. Цориева И. Т. Осетинская литература в послевоенное десятилетие. Политические и идеологические аспекты проблемы // Дарьял, 1998. № 1. - С. 92-103. (0,5 пл.)

20. Цориева И. Т. Культура Северной Осетии в 1945-1956 гг. // История Северной Осетии. XX век. М.: Наука, 2003. - С. 402-431. (1,3 пл.)

21 .Цориева И. Т. Культура Северной Осетии в 1956-1985 гг. // История Северной Осетии. XX век. М.: Наука, 2003. - С. 468-504. (1,5 пл.)

22. Цориева И. Т. К. истории изучения осетинской культуры в конце 40-х -50-х гг. XX века У/ Кавказоведение: опыт исследований: Материалы Международной научной конференции (Владикавказ, 13-14 октября 2005). Владикавказ: Издательско-полиграфическое предприятие им. В. Гассиева, 2006. - С. 442-449. (0,4 пл.)

23. Цориева И. Т. Осетинская литература в середине 1940-х - 1950-е гг.: историко-политические аспекты проблемы // Литература народов Северного Кавказа в контексте отечественной и мировой культуры: Материалы Всероссийской конференции, Майкоп, 12-14 октября 2006. Майкоп: Качество, 2006. - С. 88-93. (0,3 пл.)

24. Цориева И. Т. Идеология и гуманитарные науки в Северной Осетии в середине 1940-х - 1950-е гг. //Вестник Владикавказского научного центра. 2006. №4. - С. 2-5. (0,4 пл.)

25. Цориева И. Т. Культурная политика и гуманитарные науки в Северной Осетии (середина 1940-х - середина 1950-х гг.) // Б. А. Алборов и проблемы кавказоведения: Материалы региональной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения Б. А. Алборова (Владикавказ, 23-24 октября 2006). Владикавказ, 2006. Ч. 2. - С. 125-135. (0,5 пл.)

26. Цориева И. Т. Политехнизация советской школы в середине 1950-х - середине 1960-х гг. XX века: идея, реализация, итоги (по материалам Северной Осетии) //Диалог, 2007. № 1. - С. 129-136. (1,0 пл.)

27. Цориева И. Т. «Квартирный вопрос» в историко-культурном пространстве Владикавказа (1950-е- 1960-е гг.) // Бюллетень Владикавказского института управления. Владикавказ, 2007. № 21. - С. 143-153. (0,5 п. л.)

28. Цориева И. Т. Махарбек Туганов: творец непрошедшего времени //Гуманитарий. Сб. научных трудов. Владикавказ: РИО СОИГСИ, 2007.-С. 120-125.(0,3 пл.)

29. Цориева И. Т. Высшее и среднее специальное образование в Северной Осетии в условиях модернизации 1950-х - 1960-х гг.// Вестник Владикавказского научного центра. 2008. №2. - С. 15-18. (0,6 пл.)

30. Цориева И. Т. Некоторые тенденции в развитии высшей школы Северной Осетии в середине 50-х - 60-х годов XX в.//Современные технологии обучения. Сборник научных статей. Владикавказ: Изд-во СОГПИ, 2008. Вып. 8. - С. 383-393. (0,5 пл.)

31. Цориева И. Т. Осетинская культура в условиях общественной мо-

дернизации 1950-1960-х гг.: // Бюллетень Владикавказского института управления. 2008. Вып. 24. - С. 125-145. (1,0 п.л.)

32. Цориева И. Т. Становление научного нартоведения и происхождение осетинского народа// Вс.Ф. Миллер и актуальные проблемы кавказоведения. 1-е Всероссийские Миллеровские чтения, Владикавказ, 19-20 ноября 2008 г. Тезисы докладов. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2008.-С. 129-130.(0,1 пл.)

33. Цориева И.Т. Становление научного нартоведения и проблема происхождения осетинского народа //Бюллетень Владикавказского института управления. Владикавказ, 2009. Вып. 28. - С. 75-86. (0,7 пл.)

34. Цориева И. Т. Литературная жизнь Северной Осетии в истори-ко-политическом контексте 1950-1960-х гг. //Основные направления развития национальных литератур на рубеже ХХ-ХХ1 веков. Материалы международной научно-практической конференции (Владикавказ, 17 апреля 2009 г.). Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2009. - С. 319-324. (0,7 п. л.)

35. Цориева И.Т. Культура Северной Осетии в 1950-1960-е гг.: идеологические аспекты проблемы// Общество и власть в России ХХ-ХХ1 вв.: история и современность. Материалы Всероссийских научных чтений, посвященных 100-летию со дня рождения профессора Д.С. Бабурина (10-11 сентября 2009 г., МПГУ) / Отв. ред. Э.М. Щагин. М.: МПГУ, 2010. - С. 143-147. (0,5 пл.)

36. Цориева И. Т. «Языковая» реформа и осетинская национальная школа: от «коренизации» до денационализации // Вестник Владикавказского научного центра. 2009. Т. 9. № 1. — С. 2-5. (0,5 п. л.)

37. Цориева И. Т. «Преданный рыцарь искусства...» Художник Махарбек Туганов - выдающийся представитель культуры Осетии XX века // Вестник Владикавказского научного центра. 2011. Т. 11. № 3. - С. 2-7. (0,4 пл.)

38. Цориева И. Т. Театр в Северной Осетиив 1950-е- 1960-е гг. //Вестник Владикавказского научного центра. 2011. Т. 11. №2. - С. 2-6. (0,3 пл.)

39. Цориева И. Т. Художник на переломах времени (к 130-летию со дня рождения Махарбека Сафаровича Туганова) // Известия СОИГСИ. 2011. Вып. 6 (45). - С. 89-98. (0,7 п.л.)

40. Цориева И. Т. Изобразительное искусство Северной Осетии в диалоге с методом соцреализма (середина 1940-1950-х гг.) // Лавровский сборник. Материалы ХХХ1У-ХХХУ среднеазиатско-кавказских чтений 2010-2011 гг. Этнология, история, археология, культурология. СПб., 2011. - С. 464-466. (0,2 п.л.)

41. Цориева И. Т. В. И. Абаев и лингвистическая дискуссия начала 1950-х гг. // Лавровский сборник. Материалы ХХХ1У-ХХХУ среднеазиатско-кавказских чтений 2010-2011 гг. Этнология, история, археология, культурология. СПб., 2011. - С. 459-463. (0,3 пл.)

42. Цориева И.Т. Основные тенденции в развитии изобразительного искусства Северной Осетии в 1940-1950-е гг.// Кавказоведение в

XXI веке: 11-е Всероссийские Миллеровские чтения, Владикавказ, 6-8 октября 2010 г. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2011. - С. 264-270. (0,3 пл.)

43. Цориева И. Т. В. И. Абаев и проблема свободы творчества в судьбе ученого // Осетиноведение: от прошлого к будущему. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2011. - С. 192-202. (0,5 пл.)

44. Цориева И. Т. О роли марризма в формировании ученого-гражданина В. И. Абаева // Бюллетень Владикавказского института управления. 2011. №35. - С. 147-153. (0,4 пл.)

45. Цориева И.Т. Некоторые аспекты реализации политехнической реформы в Северной Осетии в контексте современных проблем модернизации образования // III Всероссийские Миллеровские чтения (Материалы научной конференции 4-5 октября 2012 г.): Сборник статей. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2012. - С. 73-82. (0,5 пл.)

46. Цориева И. Т. Профессиональные формы осетинского искусства II Осетины. М.: Наука, 2012. - С. 513-526. (0,4 пл.)

47. Цориева И.Т. Театральное искусство // Осетины. М.: Наука, 2012.-С. 533-539. (0,2 пл.)

48. Цориева И. Т. Наука в Осетии // Осетины. М., Наука, 2012. - С. 539-549. (0,6 пл.)

49. Цориева И. Т. Осетиноведение в исторической ретроспективе // Известия СОИГСИ. 2012. Вып. 7 (46). - С. 14-25. (1,1 пл.)

50. Цориева И. Т. Профессиональное изобразительное искусство в Осетии: от прошлого к настоящему // Вестник Владикавказского научного центра. 2012. Т. 12. №4. - С. 16-20. (0,4 пл.)

51. Цориева И. Т. Советская культура народов Северного Кавказа в отечественной историографии второй половины XX - начала XXI вв. // Известия СОИГСИ. 2013. Вып. 9 (48). - С. 45-58. (1,1 п. л.)

52. Цориева И. Т. М. С. Туганов: «маленький человек» из «малого народа»? // Личность в политических, экономических и культурных процессах российской истории: Материалы XVII Всероссийской научно-теоретической конференции (Москва, РУДН, 16-17 мая 2013 года). М.: Эконинформ, 2013. - С. 697-704. (0,6 пл.)

53. Цориева И. Т. Нартовский эпос в исследованиях Северо-Осетин-ского научно-исследовательского института (1940-е -1980-е годы). // Нартоведение в XXI веке: новые парадигмы и интерпретации. Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ, 2013. Вып. 2. - С. 111-126. (0,7 пл.)

54. Цориева И. Т. Кадровая политика в системе высшей школы Северной Осетии во второй половине 1940-х - первой половине 1950-х гг.// Известия СОИГСИ. 2014. Вып. 11 (50). - С. 130-138. (0,6 пл.)

55. Цориева И.Т. Развитие естественно-технических отраслей вузовской науки в Северной Осетии во второй половине 1950-х - первой половине 1960-х гг. // Известия СОИГСИ. 2014. Вып. 13 (52). - С. 32-39. (0,6 пл.)

Подписано в печать 20.01.2015. Усл.печ.л. 2,8. Тираж 100 экз. Заказ №7.

Отпечатано ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-Алания 362040, г. Владикавказ, пр. Мира, 10