автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Градостроительные традиции Золотой Орды

Полный текст автореферата диссертации по теме "Градостроительные традиции Золотой Орды"

РГБ ОД

2 7 ДЕК 2001

На правах рукописи

Блохин Василий Геннадьевич

ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ (НА МАТЕРИАЛАХ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ)

07.00.06 — Археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Волгоград 2001

Работа выполнена в Волг оградском государственном университете

Научные руководители: доктор исторических наук, профессор

Е.Ф. Железчиков ]

доктор исторических наук, профессор А.С. Скрипкин

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

С.И. Рябов

кандидат исторических наук, доцент Ю.А. Зеленеев

Ведущая организация: Ростовский государственный университет

Защита состоится "с?/" 2001 г. в 'с часов на заседании

диссертационного совета Д 212.029.02 в Волгоградском государственном университете (адрес: 400062, г. Волгоград, ул. 2-я Продольная, 30)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного университета

Автореферат разослан " А?" /г^^рл 2001 г. Ученый секретарь

диссертационного совета / Кузнецов О.В.

ТН{1)НЬХЛИ-) О

Актуальность темы. Проблемы, связанные с развитием социально-пространственных структур общества, носят многоаспектный и остродискуссионный характер. В становлении и развитии социальных, экономических и культурных институтов общества и государства огромную роль играли города и другие поселенческие структуры. Соответственно не вызывает сомнения, что градостроительная парадигма того или иного конкретно-исторического общества отражает его организацию и развитие, а исследование пространственно-временных. функциональных. структурно-морфологических. количественных характеристик и различных аспектов становления и развития поселенческих объектов весьма перспективно для понимания закономерностей социально-экономических и культурных процессов.

Феномен городской субкультуры золотоордынского Нижнего Поволжья заключается в том, что формировалась она в кочевнической среде. Причем процесс градообразования был интенсифицирован в результате притока материальных ресурсов и интеграции отдельных групп населения из областей с развитыми городскими традициями (Руси, Волжской Болгарии, Средней Азии, Закавказья). Уникальность историко-культурных и природных условий региона оказала значительное влияние на формирование городской культуры Нижнего Поволжья и во многом определила ее специфику. Необходимо определить особенности градостроительных традиций региона в связи с тем, что ряд исследователей (М.Г. Крамаровский, П.II. Бырня, Т.Ф. Рябой) констатируют влияние городских центров золотоордынского Поволжья на формирование городской культуры в других регионах Золотой Орды. Материалы раскопок Поволжской археологической экспедиции (ПАЭ) позволили решать многие вопросы, связанные с городской культурой Поволжья (B.JI. Егоров, Э.Д. Зиливинская, Г.А. Федоров-Давыдов, Т.А. Гусева). Однако некоторые аспекты этой гемы остаются дискуссионными и требуют значительной корректировки.

Степень разработанности темы. Начало изучения золотоордынских древностей связано с деятельностью D.H. Татищева на посту губернатора Астраханского края в 40-х годах XVIII века, исследовавшего Селигренное и Царевское городища. В последующие годы XVIII века во время своих ученых путешествий по России С. Гмелин. П.С. Паллас, П. Фальк составили описания Шареного бугра, Мечетного, Селитренного и Царевского городищ. Саратовским краеведом А. Леопольдовым в 30-х годах XIX века были опубликованы сведения о Водянском городище, золотоордынских памятниках по

левому берегу Ахгубы. В этот же период Х.М. Френ проанализировал известные на то время типы золотоордынских монет и попытался локализовать пункты чеканки монет. В целом, до середины XIX века изучение золотоордынских памятников носило описательный характер.

В середине XIX века A.B. Терещенко были проведены первые археологические раскопки Царевского городища и его округи. Результаты раскопок имели резонанс в академической среде: анализировался нумизматический материал, начал дискутироваться вопрос о двух столицах Золотой Орды.

Новый этап в изучении золотоордынских памятников (80-е годы XIX века — 20-е годы XX века) тесно связан с краеведческой деятельностью Саратовской ученой архивной комиссии и Петровского общества исследователей Астраханского края. Их сотрудники (А.Н. Минх, A.A. Кротков, Б.Ф. Зайковский, П.Н. Шишкин, С.А. Щеглов, A.A. Ширинский-Шихматов, К.И. Малиновский и другие) проводили активные археологические изыскания, сбор сведений о памятниках, скупку предметов древности. В этот же период анализировались средневековые географические карты (Ф.К. Брун, Ф.Ф. Чекалин); среди столичных исследователей дискутировался вопрос о местоположении Гюлистана (Н.И. Веселовский, В.Г. Трутовский).

В 20-30-е годы XX века систематические археологические изыскания золотоордынских бытовых памятников проводили Ф.В. Баллод (Селитренное, Царевское, Мечетное, Водянское, Увекское, Терновское, Даниловское городища, ряд местонахождений керамики, монет и вещей) и П.С. Рыков (Селитренное городище). А. Ильина и П. Шишкин опубликовали материалы к археологической карте Нижневолжского края, в которых содержался ряд сведений и о бытовых золотоордынских памятниках. В это время начинается теоретическое осмысление проблем золотоордынской городской культуры. Ф.В. Баллодом была охарактеризована социально-историческая топография и пространственная организация Водянского, Царевского. Селитренного городищ, анализировались золотоордынское искусство и домостроительство. Золотоордынский город он определял как типично мусульманский. Выходят работы А.Ю. Якубовского, в которых высоко оценивался уровень городского ремесленного производства, прослеживалось влияние Хорезма в различных формах материальной и духовной культуры Золотой Орды, определялись факторы способствовавшие развитию городов. Необходимо отметить, что обобщающие положения в этот период разрабатывались все же на довольно ограниченной археологической базе.

Ситуация кардинально изменилась в 1959 году, когда было положено начало исследований золотоордынских бытовых памятников широкими площадями, что открывало большие возможности для анализа социокультурных аспектов развития поселений. Поволжская археологическая экспедиция под руководством Г.А. Федорова-Давыдова стала проводить регулярные и систематические раскопки на Царевском, Селитренном и Водянском городищах. В 60-90-е годы XX века отдельные исследователи (В.А. Филипченко, В.Д. Белецкий, Л.Н. Гумилев, А.Н. Мелентьев, А.М. Мандельштам, Г.Н. Шендаков, Е.В. Шнайдштейн, В.И. Мамонтов, И.А. Закирова, В.В. Плахов, C.B. Ляхов, Е.П. Мыськов, П.В. Казаков, С.А. Котеньков, Д.В. Васильев) осуществляли разведки и раскопки в Волгоградской и Астраханской областях. В результате, был накоплен значительный по объему археологический материал. Сложилась научная школа во главе с Г.А. Федоровым-Давыдовым, что предопределило более глубокий уровень аналитических обобщений.

Отечественными исследователями разрабатывался целый комплекс вопросов градостроительной культуры Золотой Орды. Особое внимание в научной литературе уделялось типологии жилой золотоордынской архитектуры и выяснению роли различных этнокультурных традиций, оказавших влияние на сложение тех или иных домостроительных форм (В.Л. Егоров, Т.В. Гусева, Г.А. Федоров-Давыдов, Э.Д. Зиливинская). Превалирующими считались монгольские и среднеазиатские инновации. В работах Г.А. Федорова-Давыдова, В.Л. Егорова, И.В. Волкова анализировался процесс градообразования, его причины и этапы. Специальная работа В.Л. Егорова была посвящена исторической географии Золотой Орды. Определение всех археологических бытовых памятников в качестве городищ и соотнесение их с одним социокультурным понятием — городом создавало впечатление о высоком уровне урбанизации в улусе Джучи. Изучение развития конкретных поселенческих памятников нашло отражение в работах Т.В. Гусевой о Царевском городище, М.Г. Крамаровского о Солхатс-Крыме, Л.Ф. Недашковского об Укеке. Анализу архитектурно-строительных особенностей монументальных построек посвящены работы Э.Д. Зиливинской. Вопрос о планировочной организации золотоордынского города поднимался в работах Г.А. Федорова-Давыдова. Обобщая материалы раскопок Царевского городища, исследователь констатировал усадебный принцип городской планировки, что, по его убеждению сближало золотоордынский город с монгольскими городами Центральной Азии

XIII века. В работах многих исследователей рассматривались проблемы локализации городов, известных по нумизматическим, картографическим, письменным источникам, с конкретными археологическими объектами. За этот период были предложены весьма противоречивые варианты локализаций населенных пунктов (В.Л. Егоров, Г.А. Федоров-Давыдов, А.Г. Мухамадиев, Т.В. Гусева, С.А. Янина, О.Г. Рогачев, И.В. Евстратов, Е.Ю. Гончаров, И.В. Волков).

Отдельные вопросы градостроительной культуры широко отражены в работах отечественных исследователей. Были разработаны типологии построек, намечены этнокультурные компоненты, определившие формирование городских традиций в тех или иных формах, анализировались причины возникновения золотоордынских городов, процесс градообразования и этапы ханской градостроительной политики.

Не получили детального осмысления вопросы типологии бытовых памятников и соотнесения их с конкретными социально-пространственными структурами, архитектурно-планировочной организации городов, строительной специфики региона.

Значительные корректировки могут быть внесены в вопрос о типологии и реконструкции жилых построек, о роли различных этнокультурных компонентов в формировании городских традиций, о локализации городов.

Цель и задачи исследования. Цель данной работы заключается в изучении специфики формирования и развития градостроительных традиций золотоордынского Поволжья. Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

— проанализировать строительные особенности региона и типологизировать архитектурные сооружения;

— определить архитектурно-планировочные особенности организации населенных пунктов и выявить структурные модули поселенческих памятников;

— составить археологическую сводку бытовых памятников;

— выделить конкретные социально-пространственные структуры и сопоставить их с объектами, известными по письменным, нумизматическим и картографическим данным ХШ-Х1У веков;

— проследить динамику градостроительства в золотоордынском Поволжье.

Хронологические рамки исследования охватывают середину XIII - первую половину XV века — период становления, развития и деградации золотоордынского государства.

Географические рамки исследования обусловлены тем фактом, что территория Нижнего Поволжья являлась личным ханским доменом и представляла исторически сложившуюся единую столичную область Саксин, Дешт-и-Кипчак или Сарай арабских и персидских источников. Территория Саратовского Поволжья, также входившая в личный ханский домен, тяготела к городу Укеку и составляла отдельный улус -- "область Укек", известный по некоторым персидских! летописям и отдельным типам медных монет. Формирование городской культуры здесь определялось несколько иными факторами, поэтому в диссертации эта территория не рассматривается.

Методологической основой диссертации является системно-структурный подход, в рамках которого реализуется анализ эмпирических данных, базирующийся на традиционных методах, используемых в археологии и истории (сравнительно-типологический, сравнительно-исторический, историко-системный методы, метод аналогий, картографирование материала).

Источники. Источниковой базой диссертации послужили опубликованные данные исследователей XIX - начала XX века — А.Ф. Леопольдова, A.B. Терещенко, А.Н. Минха. А.Х. Попова, A.A. Спицына, Б.В. Зайковского, A.A. Кроткова, С.А. Щеглова, A.A. Ширинского-Шихматова, Ф.В. Баллода, П.С. Рыкова, А. Ильиной и П. Шишкина; материалы из разведок и раскопок ПАЭ под руководством Г.А. Федорова-Давыдова. В работе также привлечены архивные материалы разведок и раскопок отдельных экспедиций за время с 1950-х по 1990-е годы.

Археологический блок источников дополняется данными средневековых географических карт XIV-XV веков. Максимально использованы письменные источники: русские летописи, арабские и персидские хроники, свидетельства западноевропейских авторов (П.Карпини, Г. Рубрук, Марко Поло, И.Барабаро, А.Контарини, Пеголотти).

Научная новизна. Впервые в рамках системно-структурного подхода с максимально возможным использованием имеющихся источников анализируется градостроительная культура региона эпохи Золотой Орды как сложно структурированная совокупность памятников.

Комплексная характеристика строительных приемов, навыков и материалов, типология всех категорий архитектурных объектов дали возможность определить этнокультурные компоненты, которые повлияли на формирование градостроительной культуры Нижнего

Поволжья в золотоордынский период, и уточнить их роль в ее развитии.

В работе выделены совокупные элементы, определяющие внешний облик населенных пунктов Золотой Орды и общие принципы освоения городского пространства. Показано участие различных этнокультурных традиций в развитии пространственной организации городов и поселений золотоордынского Поволжья.

В данном диссертационном исследовании обобщен опыт сопоставления различных категорий бытовых объектов с конкретными социокультурными пространственными структурами, а также маркированы отдельные узлы концентрации оседлого и кочевого населения.

Анализ нумизматических данных, средневековых картографических материалов и результатов археологических исследований позволил внести существенные уточнения в локализацию и хронологию населенных пунктов золотоордынского Поволжья.

На основе изучения письменных источников, хронологии населенных пунктов, периодов накопления и тезаврации кладов предложена оригинальная характеристика динамики градостроительства в золотоордынском Поволжье.

Практическая значимость. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовки учебных пособий, обобщающих работ по истории и археологии как Золотой Орды в целом, так и трудов регионального характера. Отдельные положения работы могут найти применение при разработке общих и специальных курсов по археологии и региональной истории на исторических факультетах вузов, а также в музейной практике.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены автором на межвузовских научно-практических конференциях молодых ученых Волгоградской области в 1995-2000 годах, на конференциях ВолГУ, XII краеведческих чтениях в Волгоградском областном краеведческом музее (Волгоград, 2001 г.), Всероссийской научно-практической конференции "Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий" (Астрахань, 2001 г.). По теме диссертации опубликовано 7 работ, общим объемом 4,2 печатных листов.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, текстового и иллюстративного приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, даются историографический обзор и характеристика источников, формулируются цель и задачи работы, се методологическая основа, отмечается научная новизна диссертации.

В первой главе — "Архитектурно-строительные традиции золотоордынских городов и поселений Нижней Волги" — анализируется архитектурно-строительная традиция, выявляются этнокультурные компоненты, повлиявшие на ее формирование.

В первом параграфе — "Строительные приемы и навыки" — рассматривается специфика использования отдельных строительных материалов, приемов, конструкций.

Наибольшую распространенность получили деревянные фахверковые каркасно-щитовые конструкции стен и перегородок, возможность происхождения которых в регионе связывается не только с инновациями из Центральной Азии (В.Л. Егоров), но и с продолжением местных домостроительных традиций раннего средневековья. Отмечено и применение турлучных и бревенчатых стеновых конструкций, хотя их остатки встречаются достаточно редко. В различных типах кирпичных кладок использовались деревянные детали в качестве основ, вертикальной и горизонтальной арматуры, укрепляющие внутренние связи стен. В строительных традищтях золотоордынского Поволжья прослеживается употребление деревянных колонн; амортизирующих деталей, устраняющих нежелательный эффект усадки; свай, укрепляющих основания построек. Последний прием был заимствован из болгарского строительного дела. В жилых и монументальных постройках отмечено использование дерева на слеги и доски пола.

Другим строительным материалом являлся обожженный кирпич, квадратный формат которого колебался в пределах 20-26,5 х 20-26,5 х 4-7 см. Помимо этого отмечен целый ряд специальных форматов; лекальный, квадратный поливной, ромбовидный со сторонами 6x6 см, прямоугольный со сторонами 26-27 х 36-37 х 5 см, шестиугольный со сторонами 10-12 см. Широко использовались различные стандарты сырцового кирпича квадратного и прямоугольного формата.

Камень в качестве строительного материала применялся исключительно на Водянском и Мечетном городищах.

Зафиксировано употребление различных растворов: глиняного, известкового, алебастрового, кырового, суглинистого, глинисто-песчаного. Особенности применения растворов определялись их технологическими качествами, декоративными свойствами и

функциональным назначением конструкций, в которых они использовались.

Основания построек представлены несколькими вариантами. Для региона, характерной особенностью являлся бесфундаментный способ кладки стен — унифицированный строительный прием, характерный для многих средневековых культур УШ-ХУ веков.

Кладки фундаментов имели несколько решений. Ленточный фундамент из бутового камня на глиняном растворе был заимствован из Волжской Болгарии или Закавказья. Фундаменты сплошной кладкой из обожженного кирпича и двухслойный фундамент из кирпичного боя и каменного бута, покрытый песчаной подушкой, развивают традиции среднеазиатской архитектуры.

В банных постройках, для организации подпольной системы отопления, основания устраивались в виде котлованов под всю площадь застройки. Подобный прием был широко распространен в Волжской Болгарии, Азербайджане, Средней Азии, на иранском Востоке.

В основании ряда построек Водянского городища прослеживаются глиняные подушки, закладка в углы зданий крупных каменных блоков. Происхождение этих приемов связывается с болгарской строительной традицией.

Различные варианты цокольной кладки стен из камня продолжали традиции Волжской Болгарии. Хотя некоторые из них, возможно, были связаны с реминисценциями из салгово-маяцкой культуры ("сплошная" и "панцирная" кладки) и закавказской архитектурой ("облицовочная" и "панцирная, облицовочная" кладки).

Предложена типология кладок стеновых конструкций из различных форматов сырцового и обожженного кирпича. Большинство типов находят аналогии в материалах Средней Азии; некоторые были широко распространены во временно-территориальном континууме; отдельные типы отражают традиции Закавказья и Волжской Болгарии.

Полы жилых сооружений и монументальных зданий имели различное конструктивное решение: деревянные настилы, земляные натопы, глинобитные и известковые стяжки, кирпичные вымостки. Полы ряда богатых жилых построек и общественных зданий имели сложную конструкцию в несколько слоев.

Перекрытия жилых квадратных домов реконструированы в работе не как четырехскатные пирамидальные крыши со срезанными вершинами, а как плоские односкатные или двухскатные кровли. Перекрытия мечетей на Водянском и Селитренном городищах

охарактеризованы в виде плоской скатной кровли. Судя по толщине стен и аналогиям в традициях банного строительства, мыльные помещения нижневолжских бань могли быть перекрыты купольными конструкциями, а подсобные помещения — плоской кровлей. На знакомство золотоордынских мастеров с принципами возведения сводчатых перекрытий указывают остатки угловых подкупольных конструкций — рельефных ячеистых парусов и консольных тромпов. Известны также конструкции в виде стрельчатых арок. Причем кривая эллипса, использованная для их построения, соответствовала соразмерностям, которые характерны для архитектоники зданий Средней Азии 1Х-ХУ веков.

Из конструктивных архитектурно-композиционных деталей зданий в работе охарактеризованы порталы в виде айвана и порталы-пештаки, башнеобразные высту пы, фланкирующие углы построек.

Второй параграф — "Типология архитектурно-строительных объектов" — посвящен характеристике жилых сооружений, общественных гражданских и религиозных зданий, мемориальных комплексов.

Все жилые постройки отнесены к одной категории "стационарных" жилищ. "Юрты" Царевского городища соотносятся с "юртообразными" стационарными сооружениями, а не переносным типом жилищ. Группы выделены по признаку — "положение пола относительно поверхности земли". Наземные постройки разделены на типы по композиционной планировке, на варианты — по характеру модулей жилищ и принципу их соединения. Тины углубленных в землю жилищ выделены на основе признака — "тип отопительной системы", а варианты — исходя из конструктивных особенностей отопительных систем.

Генезис различных типов жилищ предполагает участие нескольких этнокультурных компонентов. "Юртообразные" постройки (группа I тип 1) отражают не централыюазиатское влияние, а общий процесс оседания кочевников. Вызывает возражение дефиниция однокомнатного четырехугольного в плане дома (группа I тип 2) как типично монгольского. Очевидно, даштый тип построек формировался на местной почве в процессе перехода тюрко- и монголоязычных кочевников к оседлому образу жизни. Здания с анфиладным принципом расположения помещений (группа I тип 3) сходны со среднеазиатскими постройками, но лишь по своей композиции. Внутренний интерьер, техника возведения стен, характер соединения модулей помещений отличны. Ряд архитектурных деталей.

строительных приемов свидетельствует о том, что здания, в которых пространство разделено на разномодульные помещения взаимно перпендикулярными стенами (группа I тин 4). имели среднеазиатские архитектурные истоки. Происхождение зданий центрического плана (группа I тип 5), судя по композиционному решению, некоторым строительным приемам и архитектурным деталям, следует связывать со среднеазиатскими инновациями.

Углубленные в землю жилища четырех типов (без отопительной системы, с очажной ямкой, с очагами, сложенными с уровня пола из обломков кирпичей, с прямоугольными печами) могли сформироваться населением с неустоявшимися оседлыми традициями или маргинальными группами оседлого населения. Тип углубленною в землю жилища с отопительной системой в виде "кана" дает четыре варианта. В двух вариантах прослеживаются элементы канов среднеазиатского происхождения, в двух других выявляются централыгаазиатские традиции.

Традиция банной архитектуры Нижнего Поволжья по некоторым композиционно-планировочным деталям, строительно-

конструктивным особенностям организации системы подпольного отопления, топочного отделения, системы водоснабжения и водостоков весьма специфична. Тем не менее, баня Водянского городища отражает влияние болгарского строительного дела, а в банях Селитренного городища прослеживаются детали, характерные для среднеазиатской и закавказской архитектуры.

Раскопанная часть общественного здания центрической композиции с Селитренного городища отражает влияние среднеазиатской архитектурной традиции.

Анализ композиционных принципов мечетей Водянского и Селитренного городищ позволяет отнести их к типу столпных построек, где внутреннее пространство было разделено колоннами на стандартные квадраты. Подобный тип мечетей был широко распространен в Средней Азии. Нельзя не согласиться с трактовкой Э.М. Зиливинской некоторых композиционных приемов в мечети Селитренного городища как элементов характерных для сельджукской строительной традиции Малой Азии (наличие трансепта на оси киблы, внутренний дворик с водоемом). Вместе с тем предмихрабная площадка, портал мечети Водянского городища, интерпретируемые в русле той же строительной традиции, сопоставимы также с конструкциями среднеазиатских памятников. В то же время

строительные приемы мечети Водянского городища традиционны и для Волжской Болгарии.

Мемориальные комплексы построек выделены в две группы: наземные постройки и подземные погребальные комплексы. Наземные постройки разделены на виды по количеству камер в структуре основного объема зданий и их плану, на типы — по оформлению фасадной части, на варианты — по плану внутреннего пространства основной камеры здания. Подземные погребальные комплексы типологизированы с учетом конструктивных признаков. Анализ планировочных и строительно-конструктивных особенностей мемориальных построек показывает, что в формировании типов нижневолжских мавзолеев доминировали среднеазиатские архитектурные нормы. В строительных приемах мавзолеев Водянского городища прослеживаются навыки, характерные для болгарской и (или) закавказской архитектурной традиции.

Специфика архитектурно-строительных групп памятников Нижнего Поволжья заключается в том, что их формирование происходило в результате интеграции реминисценций местных домонгольских канонов, а также приемов, выработанных в золотоордынское время, отдельных инноваций различных этнокультурных традиций — прежде всего среднеазиатских и болгарских, в меньшей степени закавказских, иранских, центрально-азиатских.

Вторая глава — "Архитектурно-планировочная структура золотоордыиских городов Нижнего Поволжья" — посвящена характеристике пространственной организации городов и поселений Золотой Орды.

Обзор архитектурно-топографической организации

золотоордыиских населенных пунктов показывает, что единой градостроительной модели не было: Селитренное городище, Шареный бугор, селища у с. Колобовка, пос. Комсомольский, с. Лапас вытянуты вдоль водной артерии; Царевское городище — более компактно; Водянское, Мечетное, Терновское, Даниловское городища ограничены оврагами и Волгой.

Фортификационные признаки золотоордыиских поселений выражены довольно слабо.

Оценка внутренней планиграфии золотоордыиских городов основывается на материалах Водянского, Царевского, Селитренного городищ, в меньшей степени — Шареного бугра. Эти данные свидетельствуют о том, что структура городского ландшафта была

организована регулярной застройкой, основанной на сетке улиц в центральной части, и иррегулярной, рассредоточенной на окраинах.

Регулярная застройка основывалась на прямоугольной сетке улиц четких контуров, разделяющих массивы кварталов. Ширина улиц колебалась от 3 до 10 м, в зависимости от их значимости. Организация регулярной городской застройки проводилась двумя способами: 1) по единому плат' с нивелировкой всего квартального участка; 2) постепенное формирование улично-квартальной структуры путем наращивания жилых модулей. Кварталы представляли собой ограниченные уличным контуром жилые массивы, состоящие из нескольких домовладений — отдельных жилых построек или усадебных комплексов. Фасады кварталов — не замкнутые. Пространственный разрыв между отдельными домовладениями, выходы, ориентированные на улицу, вносили оживленность и открытость в массив застройки, что и отличает кварталы нижневолжских городов от среднеазиатских, где фасады были глухими. Домовладения внутри квартала располагались правильными рядами. Стены жилищ были строго параллельны друг другу. При этом необходимо отметить социально неоднородный характер отдельных кварталов.

Уличная сеть выполняла двойную роль: помимо того что ее магистрали связывали отдельные части городской застройки, являясь проезжими и пешеходными линиями, уличная сеть представляла собой еще и матрицу, на которую накладывались дренажные и арычные системы. Открытый характер неукрепленных каналов-арыков исключает использование воды в качестве питьевой. Подача воды осуществлялась в специальные водоемы (усадебные и квартальные), которые отличаются от среднеазиатских хаузов более примитивным исполнением.

Окраины и пригороды нижневолжских городов представлены несколькими моделями организации рассредоточенной застройки. В одном случае углубленные в землю жилища располагались вокруг общего внутреннего двора и образовывали компактные группы-гнезда (Шареный бугор). Аналогичную планировку имеет участок застройки небольшого поселения на бугре Тумак-тюбе. Отсутствие огороженных участков вокруг жилищ, гнездовая система организации построек свидетельствуют о заселенности данных участков населением, с неустоявшимися оседлыми традициями. В другом случае выделяются участки окраин и пригородов, в которых проживало население с более прочными оседлыми традициями и высоким социальным статусом.

Основным композиционным объектом этих районов являлись усадебные комплексы (Царевское городище). В то же время выделяются районы с пестрым по социальному составу населением (Царевское городище).

Усадьбы, которые наряду с отдельными наземными и углубленными в землю жилищами являлись основным модулем жилой застройки, дифференцируются на две группы. Для соотнесения их с усадьбами монгольских городов XIII века нет достаточных оснований. Золотоордынские усадьбы представляли собой своеобразные комплексы, в организации которых сказались среднеазиатские инновации и общие кочевнические принципы освоения пространства.

Архитектурным центром городского ансамбля являлась площадь, аккумулирующая политико-административные, религиозно-сакральные и торговые функции города. Выделяются площади, в организации которых отразились среднеазиатские традиции: парная композиция монументальных построек при площади, наличие крупных квартальных водоемов.

Мечети и мавзолеи, являясь неотъемлемым элементом мусульманской символики городского ландшафта, отражали религиозную доминанту в обществе. Культ могил и святых, популярный в исламской среде, предопределил строительство ряда мавзолеев в черте города, вблизи мечети (Водянское городище). Как правило, некрополи, в структуру которых были включены одиночные и организованные в группы мавзолеи, располагались на окраинах, в местах, которые хорошо просматривались из города. Часто организация мавзолеев представляла собой законченную ансамблевую застройку, где группа построек располагалась в один ряд (Царевское, Селитренное городища, селище у пос. Комсомольский, Лапасский комплекс). Подобная идея имеет среднеазиатские истоки.

Помимо собственно золотоордынских кварталов, в которых проживало исламизированное тюркоязычное население, в архитектурное пространство города были интегрированы кварталы иных этноконфессиональных диаспор.

В третьей главе — "Пространственная организация золотоордынского общества на Нижней Волге" — рассматриваются вопросы организации и динамика развития поселенческих структур золотоордынского Поволжья.

В первом параграфе — "Топография и типология бытовых памятников" — предлагается характеристика различных археологических категорий бытовых памятников и опыт их

сопоставления с конкретными социокультурными пространственными структурами.

Местонахождения. На исследуемой территории зафиксировано 106 местонахождений фрагментов керамики. Культурный слой памятников не выражен, подъемный материал беден и однообразен — кости животных, фрагменты керамики. Местонахождения расположены либо в пойменных долинах рек, либо на равнинной части, но недалеко от водных артерий. На 60 объектах (56,6 %) выявлены материалы предшествующих эпох.

Селища. Из 30 известных на сегодняшний день селищ 14 объектов (46,6 %) относятся к приречному типу поселений на коренных берегах или террасах, 12 (40 %) располагались в пойменных участках рек. Топография 4 селищ (13,4%) не определена. Материалы предшествующих культур обнаружены только в четырех случаях (13,3 %). Площадь памятников установлена для 13 объектов (43,3 %): два мелких поселения (6,6 °/о), площадью до 1 га; пять средних (16,6 %), площадью до 10 га; шесть крупных (20 %), площадью более 10 га. Мощность культурного слоя установлена для 15 памятников (50 %): у пяти селищ (16,6 %) она не превышает 0,2 м, у четырех (13,4 %) достигает 0,5 м, у шести (20 %) составляет 0,5 - 1 м. Микрорельеф большинства селищ выражен слабо. Состав находок с территории памятников стабилен: фрагменты керамики, кости животных, обломки кирпича, шлаки; на крупных объектах — изделия из кости, стекла, железа. На 10 памятниках (33,3 %) обнаружены джучидские монеты.

Городища. Зафиксировано семь городищ, на которых выявлены культурные слои золотоордынского времени. По морфологическим признакам они делятся на два типа. 1. Крупные городища в пойменных долинных участках, с выделенной валом и рвом нуклеарной частью, и прилегающей пригородной территорией (Царевское, Селитренное городища, Шареный бугор). Микрорельеф памятников четко выражен; размеры и мощность культурного слоя значительны; подъемный материал разнообразен. 2. Городища, расположенные на мысах коренных берегов рек. Судя по размерам, они делятся на две группы. I группу составляют Терновское и Даниловское городища с небольшой территорией (до 1 га), относительно ровным микрорельефом, сложной системой валов и рвов, культурным слоем средней мощности (до 0,7 м), однообразным составом находок. II группа памятников представлена Мечетным и Водянским городищами. Их отличает значительная площадь (более 50 га), всхолмленный микрорельеф, мощный культурный слой (до 1-1,5 м), разнообразный состав находок.

Отдельные находки монет. Известно 32 пункта отдельных находок монет. Монеты определены только для 11 пунктов. Монеты XIII - начала XIV века найдены в трех случаях, 10-50-х годов XIV века — в семи, 60-70-х годов того же века — в пяти. Два пункта содержали монеты периода Тохгамыша, один — монеты XV века.

Клады монет. На исследуемой территории зафиксировано 53 клада монет. Распределение в атрибутированных кладах по датам выпуска "старших" и "младших" монет отражает периоды социально-экономического подъема и пики политической дестабилизации в золотоордынском обществе, помогает определить динамику градостроительства.

Выделена также группа памятников, которые в силу недостаточной информации о них не могут быть отнесены к той или иной категории объектов. Концентраты отдельных находок монет, монетных кладов, строительных остатков золотоордынского времени в отдельных пунктах позволяет предположить, что на территории Нижнего Поволжья функционировали еще целый ряд стационарных поселений, помимо отмеченных селищ и городищ.

Большинство местонахождений керамики соотносятся со стойбищами кочевых коллективов, которые носили сезонный характер. Ряд селищ, которые представляли собой кочевья-зимники, отражает процесс оседания кочевого населения. Остальные селища и городища являлись долговременными стационарными поселениями. В материалах Водянского, Царевского, Селитренного городищ выявляются признаки, характеризующие городской тип поселения. Отдельные городские признаки проявляются на Мечетном городище, Шареном бугре, селищах у пос. Комсомольский, с. Колобовка, с. Лапас, с. Красный Яр, с. Самосделка, с. Бутырки.

Месторасположение исследуемых бытовых памятников маркирует несколько узлов концентрации населения: в районе отделения русла Ахтубы от Волги; в районе Царевского городища и его округи; в районе Селитренного городища и его округи; в дельте Волги. Приречное расположение большинства памятников по течению основных водных артерий определяют направление перекочевок по меридиональному вектору.

Во втором параграфе — "Вопросы локализации и хронологии населенных пунктов. Динамика градостроительства" — освещаются проблемы сопоставления пунктов, известных по письменным, картографическим и нумизматическим данным, с

археологическими объектами, определяется динамика градостроительства в регионе.

В этом разделе работы интерпретируются сведения западноевропейских средневековых карт, сопоставляются населенные пункты карты братьев Пицигани, Каталонского атласа и карты Фра Мауро. Эти сведения были скалькированы на сводку бытовых памятников.

Анализ комплекса данных (картографических, письменных, нумизматических) позволил сделать следующие наблюдения. Город Суммеркент-Саксин с определенной долей вероятности локализуется на селище у с. Самосделка. Крупнейший торговый центр Золотой Орды Хаджи-Тархан отождествляется с поселением на Шареном и прилегающих бэровских буграх. Как город Хаджи-Тархан сформировался к 30-м годам XIV века. В 40-50-х годах он полностью интегрирован в урбанизационную структуру Нижнего Поволжья. В 6080-х годах город являлся центром автономного улуса, где налаживается собственная чеканка пулов и дирхемов. В 1381 году (782 году хиджры) город перешел под юрисдикцию Тохтамыша, но в 1395-96 годах его захватили войска Тимура. В течении первой трети XV века Хаджи-Тархан восстанавливается и продолжает функционировать, однако его развитие замедляется и он постепенно приходит в упадок.

Местоположение Бельджамена ("Ьегатап", "ЬегсЫтат(п)", "Ье1с1тап" картографических данных) отвечает локализации двух памятников — Водянского и Мечетного городищ. Анализ источников не позволяет также уверенно соотносить Водянское городище, Бельджамен арабских источников и Бездеж русских летописей. Поселение на Водянском городище возникло не ранее рубежа ХШ-Х1У веков как поселок русских переселенцев. С 30-х годов XIV века территория поселения интенсивно растет и застраивается кварталами мусульманского населения. С началом Великой замятии город переживает период упадка, но при Тохтамыше начинает восстанавливаться. В 1395 году (796 г. х.) городище было захвачено и сожжено войсками Тимура. В археологической литературе допускается возможность сопоставления Водянского городища с монетным двором "Барджин", однако безусловных доводов в пользу этого нет.

В последние годы предпринимаются попытки пересмотреть тезис о существовании двух Сараев и локализовать Сарай и Сарай ал-Джедид на месте Селитренного городища. Не менее проблематичным остается вопрос о статусе Гюлистана, который предлагается в настоящее время считать самостоятельным городом и локализовать его на месте

Царевского городища. Однако аргументация сторонников этих вариантов локализаций имеет определенные спорные суждения.

Столицу Золотой Орды — Сарай — достаточно уверенно можно локализовать па Селитренном городище. Возникнув как стационарный центр ханской администрации, город быстро развивался. В 671 году хиджры здесь организовывается выпуск датированных типов дирхемов; в 1310 году начинаег функционировать монетный двор "Сарай ал-Махруса". Резкий импульс для развития Сарай получил в 3040-е годы XIV века. Период междоусобиц оказал на город, как и на другие населенные пункты, дестабилизирующее действие. Определенное возрождение городской жизни наблюдается при Тохтамыше. В 1395 году Сарай подвергся разрушению войсками Тимура и в течении нескольких десятилетий XV века пришел в упадок.

Город на месте Царевского городища начал формироваться не ранее 40-х годов XIV века. Втянутый в междоусобную борьбу, город подвергся сильнейшему разрушению в конце 60-х годов XIV века, после которого его инфраструктура полностью деградировала.

Анализ письменных источников, хронологии золотоордынских городов, периодов накопления и тезаврации кладов позволяет определить следующую динамику градостроительства в золотоордынском Поволжье. Начало градостроительной деятельности следует датировать началом 40-х годов XIII века. Этот период характеризуется медленным поступательным развитием: возникают новые поселения, используются домонгольские населенные пункты, происходит постепенная концентрация материальных и людских ресурсов.

Подъем градостроительства достаточно четко фиксируется с 1310 года: в этом году начинает функционировать монетный двор "Сарай ал-Махруса", начало накопления большинства определимых кладов (35,1 %) также приходится на это время. Период наивысшего расцвета городской культуры относится ко времени правления Узбека и Джанибека: увеличиваются объемы денежного обращения, растет площадь застройки городских территорий, строятся новые населенные пункты. Значительное влияние здесь оказала мусульманская культура среднеазиатских и болгарских центров.

Период упадка городской жизни приходится на 60-е - начало 80-х годов XIV века и связан с междоусобной борьбой. Тезаврация большинства кладов (48,6 %) относится к 60-м годам XIV века; доля пулов 60-70-х годов в монетных комплексах Водянского, Царевского, Селитренного городищ, по сравнению с пулами 40-50-х годов, очень

незначительна; в конце 60-х годов было разрушено Царевское городище; на Водянском и Селитренном городищах прекращает функционировать ряд монументальных сооружений, сокращается территория городской застройки.

С начала 80-х годов XIV века по 1395 год наблюдается временный незначительный подъем, связанный с восстановительной деятельностью Тохгамыша: доля медных пулов 80-90-х годов на Водянском и Селитренном городище, по сравнению с долей монет 6070-х годов, возрастает; начинают функционировать новые монетные дворы; возрастают объемы накопления денежной массы в кладах.

В результате тимуровского погрома интенсифицировался процесс дезурбанизации Нижнего Поволжья, обусловленный военно-политическими коллизиями Великой замятии, несколько приостановленный при Тохтамыше. Деградация городской жизни еще больше усиливается в результате окончательной децентрализации и распада государства в первой половине XV века.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования.

Анализ архитектурно-строительной специфики региона показал, что городская культура Золотой Орды Нижнего Поволжья сложилась в результате участия нескольких этнокультурных компонентов. Отдельные строительные приемы и навыки следует соотносить с болгарским населением, некоторые архитектурно-строительные детали имели закавказское и иранское происхождение, ряд элементов был усвоен от домонгольского населения Нижнего Поволжья, которое интегрировало опыт салтово-маяцкой культуры. Явных конструкций центрально-азиатского происхождения достаточно мало. Доминирующую роль в интеграции новой городской культуры сыграли инновационные компоненты, привнесенные населением Средней Азии. В рамках исследуемого региона выделяется два района, отличающиеся по степени участия различных этнокультурных компонентов и использования строительного материала: район Водянского и Мечетного городищ, в котором преобладающее влияние оказали болгарские архитектурно-строительные каноны; район ахгубинского левобережья, где центральное участие сыграли среднеазиатские нормы.

Архитектурно-планировочная композиция золотоордынского города представляет собой своеобразный феномен. Определенное влияние на синкретичную организацию городского ландшафта оказали кочевнические традиции. Происхождение целого ряда элементов и принципов организации городского пространства связывается с

инновациями из Средней Азии. Причем доминирующую роль в архитектурно-планировочной структуре играли исламские архитектурные формы. В то же время золотоордынский город нельзя считать мусульманским в полном смысле слова, так как сюда были включены различные этноконфессиональные группы, проживающие в собственных кварталах.

Различные категории археологических бытовых объектов золотоордынского Поволжья могут быть сопоставлены с конкретными социокультурными пространственными структурами. Кочевнический характер хозяйствования, наряду с развивающейся городской культурой предполагает наличие значительного количества кочевий — зимников и кратковременных стоянок, которые в археологическом срезе соотносятся с большинством местонахождений и некоторыми селищами. Оседание части тюркоязычного населения и притока пленных из оседлых областей приводило к образованию стационарных долговременных поселений. Морфологическим и функциональным критериям "города" в полной мере отвечают на сегодняшний день археологические признаки Селитренного, Царевского и Водянского городищ.

Анализ различных вариантов идентификации золотоордынских населенных пунктов показал противоречивость и неоднозначную интерпретацию письменных источников и картографического материала, неудовлетворительный методологический уровень нумизматических методов локализации.

Динамика градостроительства золотоордынского Поволжья характеризуется следующими этапами: 1) 40-е годы XIII - начало XIV века — период медленного поступательного развития урбанизационной структуры; 2) 1310 - начало 60-х годов XIV века — подъем градостроительства; 3) начало 60-х - начало 80-х годов XIV века — период упадка городской культуры; 4) начало 80-х годов XIV века - 1395 год — временный подъем градостроительства при Тохтамыше; 5) 1395 год - первая половина XV века — деградация городской жизни золотоордынского Поволжья.

Специфика градостроительных традиций золотоордынского Поволжья заключалась в том, что формировались они в результате синкретичного слияния отдельных инновационных элементов различных этнокультурных традиций оседлых народов (среднеазиатских, болгарских, закавказских, иранских, централъноазиатских), канонов, характерных для местного домонгольского населения, приемов, выработанных уже в

золото ордынское время, а также общих принципов освоения пространства, типичных для кочевого населения. При этом развитие градостроительных традиций Золотой Орды в исследуемом регионе было обусловлено природными условиями и ресурсами Нижнего Поволжья, ориентацией центральной власти на ислам, полиэтничным составом населения, кочевническим окружением и многополюсной социальной структурой. В результате к середине XIV века на территории Нижнего Поволжья сформировалась достаточно самобытная градостроительная культура Востока.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. К проблеме градообразования на территории Золотой Орды //'Гуманитарные и естественные науки в Нижнсволжском регионе: Тезисы докладов межвузовской научно-практической конференции студентов и молодых ученых, 5-9 декабря 1994 г. Волгоград, 1995. С.5-6. (0,1 и. л.).

2. Особенности золотоордынских поселений на пути из Болгара в низовья Волги //II межвузовская научно-практическая конференция студентов и молодых ученых Волгоградской области, 27 нояб.-1 дек. 1995 г.: Сб. науч. статей. Вып. 1. Волгоград, 1995. С.74-77. (0,2 п. л.).

3. Археологические исследования у с. Абганерово Октябрьского района Волгоградской области //Археолого-этнографические исследования в Волгоградской области: Сб. науч. статей. Волгоград, 1995. С.83-139. (соавторы А.Н. Дьяченко, O.A. Шинкарь) (2 п. л.).

4. Золотоордынское поселение у с. Колобовка //Нижнсволжский археологический вестник. Вып. 2. Волгоград, 1999. С.171-174. (0,2 п. л.).

5. Планировочная структура золотоордынского города //Научные школы Волгоградского государственного университета. Археология Волго-Уральского региона в эпоху раннего железного века и средневековья. Волгоград, 1999. С.271-299. (1 п. л.).

6. Золотоордынское поселение у с. Колобовка в Ленинском районе Волгоградской области //Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Астрахань, 2001. С.87-89. (0,3 п. л.).

7. Совместные исследования Института археологии РАН и Волгоградского государственного университета по программе "Интеграция" //Материалы по археологии Волго-Донских степей. Вып.1. Волгоград, 2001. С.10-12. (соавторы В.В. Дворниченко, O.A. Шинкарь) (0,4 п. л.).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Блохин, Василий Геннадьевич

Введение

Глава 1. Архитектурно-строительные традиции золотоордынских 30 городов и поселений Нижней Волги

1.1. Строительные приемы и навыки

1.2. Типология архитектурно-строительных объектов

Глава 2. Архитектурно-планировочная структура золотоордынских городов Нижнего Поволжья

Глава 3. Пространственная структура золотоордынского общества 139 на Нижней Волге

3.1. Топография и типология бытовых памятников

3.2. Вопросы локализации и хронологии населенных пунктов. 159 Динамика градостроительства.

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Блохин, Василий Геннадьевич

Золотая Орда — сложное этнополитическое государственное образование. Возникшее в середине XIII века, оно охватывало огромные территории юга Восточной Европы и западную часть Средней Азии. В пределах территориальных границ Золотой Орды были интегрированы районы, находившиеся на различной стадии и уровнях экономической, социальной и культурной организации (Волжская Болгария, Хорезм, Крым -- оседло-земледельческие центры, с развитыми городскими традициями, Пруто-Днестровское междуречье — оседло-земледельческие районы без развитых городских традиций, южнорусские и заволжские степи — кочевнические зоны обитания).

Образование государства и необходимость эффективного управления огромной территорией требовали дальнейшего развития старых домонгольских городов и формирования новых городских центров, которые бы синтезировали определенные функции — административного управления, обеспечения экономической деятельности (ремесленного производства и торговли), регулирования социокультурных процессов. В структуре золотоордынского государства Нижнее Поволжье занимало особое место. Территория региона являлась личным доменом Джучидов. Здесь пересекались сухопутные и водные торговые маршруты, связывающие Запад со Средней Азией, Индией, Китаем. Разнообразие природно-климатических условий Нижнего Поволжья позволяли сочетать занятия земледелием в поймах рек со скотоводством в степях Дешт-и-Кипчака.

В первой половине XIV века на территории Нижнего Поволжья формировалась самобытная городская культура. Особенность этого процесса заключалась в том, что городская цивилизация складывалась в преимущественно кочевнической среде. В предмонгольское время городские традиции здесь были развиты слабо. Согласно письменным источникам известны всего два городских центра, функционировавших в домонгольский период — Итиль и Саксин. Вместе с тем нельзя полностью исключать наличие традиций оседлости в Нижнем Поволжье предмонгольского времени. За последнее десятилетие астраханскими археологами выделен

61-3580004 (2393x3595x2 tiff) 4 пласт археологической культуры X-XIII веков, интерпретируемой как культура "саксин", характеризующаяся оседлыми традициями (Васильев Д. В., Гречкина Т.Ю., 2000). Естественный процесс градообразования основывался на постепенной седентеризации кочевников, выделении земледелия в специальную отрасль, специализации ремесла, концентрации аппарата управления. Это вело к развитию товарно-денежных отношений и формированию местного и международного рынков сбыта. В Золотой Орде данный процесс был интенсифицирован и искусственно подпитывался в результате притока материальных и людских ресурсов, поставляемых из завоеванных областей с развитыми городскими традициями — Руси, Волжской Болгарии, Средней Азии, Закавказья. На Нижней Волге образуется своеобразный "котел", в котором синтезируются отдельные инновационные элементы различных социокультурных систем, постепенно трансформирующиеся в яркую городскую культуру.

Развитие социально-пространственных структур общества (в том числе и динамика развития города как одного из проявлений урбанизационных процессов) является одной из самых многоаспектных, дискуссионных проблем, исследуемых в широком спектре гуманитарных дисциплин (социологии, культурологии, географии, истории, археологии). Повсеместно признается огромная роль города в становлении социальных, экономических и культурных институтов общества. Соответственно, не вызывает сомнения, что исследование пространственно-временных характеристик, функциональных, структурно-морфологических, количественных аспектов, условий и причин возникновения и развития поселенческих структур весьма перспективны для понимания закономерностей социально-экономических и культурных процессов. В современной зарубежной археологической науке проблематика города разрабатывается с 50-х годах в рамках направления "settlement archaeology" (Willey G.R., Triger B.G., Green E.L., Hammond N., Frankfort H., Fagan B.M., Child G.). В отечественной историографии осмысление разнообразных аспектов проблемы города нашло отражение в работах В.М. Массона, Э.В. Сайко, В.И. Гуляева, Н.М. Янковской, И.М. Дьяконова и многих других исследователей.

61-3580005 (2393x3595x2 Ш) 5

Очевидно, что понимание сущности поселенческих структур требует выяснения их локальных форм и совокупных характеристик. Градостроительная парадигма того или иного конкретно-исторического общества вполне определенно отражает его организацию и развитие. Актуализация темы градостроительной культуры золотоордынского Поволжья обусловлена рядом факторов. Во-первых, уникальностью историко-культурных и природных условий региона, специфицировавших формирование городской культуры Нижнего Поволжья. Во-вторых, постоянно расширяющейся источниковой базой в сфере археологических знаний. Нарративные источники в силу тех скудных сведений, которые они содержат по истории золотоордынского города, не позволяют в достаточной степени решать проблемы формирования городской культуры. Вместе с тем, объем накопленного к настоящему времени археологического материала о различного рода социально-пространственных структурах и их конкретных формах — домостроении, монументальной архитектуре, хозяйственно-ремесленных комплексах, делают возможным анализ проблемы. В-третьих, необходимостью определения, в целом, градостроительной специфики региона. Ряд исследователей констатируют определенное влияние, оказываемое городской культурой золотоордынского Поволжья на формирование других центров городской культуры Золотой Орды (Солхата, Старого Орхея) (Крамаровский М.Г., 1997; Бырня П.П., Рябой Т.Ф., 1997). Хотя в изучении архитектурно-планировочной структуры нижневолжских золотоордынских городов и отдельных ее компонентов сделаны вполне определенные и успешные разработки (Егоров В.Л., 1970; Зиливинская Э.Д., 1993; Федоров-Давыдов Г.А., 1994), однако в целом, эти вопросы остаются исследованы достаточно слабо или требуют значительной корректировки.

Объектом исследования работы являются бытовые памятники Нижнего Поволжья и междуречья Волги и Дона в пределах Волгоградской и Астраханской областей — находки и клады монет, местонахождения керамики и вещей, селища, городища, отдельные компоненты градостроительной культуры — жилые сооружения, мечети, мавзолеи, общественные бани и здания, а также структурно-связующие звенья — уличная, арычная, дренажная сети, усадебные комплексы, площади.

61-3580006 (2390x3592x2 tiff) 6

Предметом исследования являются градостроительные традиции, сложившиеся на территории золотоордынского Нижнего Поволжья в условиях доминирующей кочевнической среды и отсутствия развитых городских традиций в предмонгольское время.

Нижневолжские памятники золотоордынского времени были известны уже с XVI века. Английские путешественники А. Дженкинсон в 1558 году и X. Бэрроу в 1579 году, посетили и описали развалины Увека и район переволоки между Волгой и Доном (Английские путешественники. М., 1937, с. 170-173; 264-265). Известны царские указы конца XVI века астраханским воеводам о добыче кирпича с "мечетей и полатей Золотой Орды", извести из "ближних и дальних Сараев", на постройку Астрахани (Постниковский, Пискаревский, Маковский и Вельский летописец. ПСРЛ. 1978, Т.34, с. 196). Ряд золотоордынских памятников (Кучугуры, Увек, Сарай и др.) упоминаются в "Книге Большому Чертежу" (Книга Большому Чертежу, 1950). Адам Олеарий в 1636 году и голландец Стрюйс в 1669 году видели развалины "Царева городка", откуда русские возили кирпич и камень на постройку Астрахани (Зайковский Б.В., 1915, с.157-158).

Однако собственно история изучения золотоордынских древностей на Нижней Волге начинается с XVIII века — с деятельности В.Н. Татищева на посту губернатора Астраханского края и ученых путешествий по южным провинциям российских академиков Самуила Гмелина, Петра Симона Палласа, Ивана Лепехина. Главная отличительная черта их сообщений — присутствие объяснительных, доказательных моментов, исследовательский интерес, то что, собственно, определяет уровень научного познания.

В двух письмах к И.Д. Шумахеру, от 25 октября и 29 ноября 1741 года, В. Н. Татищев оставил описание Селитренного и Царевского городищ. Кроме того, на Селитренном городище им был собран и отправлен в Академию наук подъемный материал: изразцы, монеты, керамические трубы (Егоров В. Л., Юхт А. И., 1986, с.232-239). В 1769 году С. Гмелиным были исследованы развалины золотоордынского города в районе "Шареного Бугра", которые он отождествил с Аджи Дарханом (Хаджитарханом), и Царевского городища (Гмелин С.Г., 1777, с.64-65). П.С. Паллас во время своих путешествий в 1772 году исследовал Мечетное городище, где он обнаружил основания и следы

61-3580007 (2391x3593x2 tiff) 7 четвероугольной крепостной стены", , "караван-сарая", ремесленной мастерской, мечети, и развалины у с. Селитренное, описав мавзолей и остатки монументальных построек. Им же, в 1782 году были обследованы остатки поселения в районе Шареного бугра (Паллас П.С., 1788, с. 143-146, 149, 204-205). Академик Петр Фальк посетил и описал Увек и Мечетное городище (Полное собрание ученых путешествий по России, 1824, Т.VI, с. 127).

В 1837 году саратовским краеведом А.Ф. Леопольдовым были осмотрены постройки Водянского городища, представлявшие собой остатки стен и фундаменты кирпичных и деревянных домов, одного большого здания дворцового типа. Он же дал описание Увекского городища, Ахтубинских развалин — культурной полосы, сплошь занятой остатками золотоордынских строений, протянувшихся от устья р. Ахтуба до д. Колобовщина, и собственно Царевского городища. Его развалины А.Ф. Леопольдов идентифицировал с Сараем. Полагая, что в истории Золотой Орды существовало два Сарая, Царевское городище он отнес к более раннему из них (Леопольдов А. П., 1839, Т.1, от.2, с.97-102).

В 1826 году был объявлен, а в 1832 году возобновлен конкурс на лучшую работу по истории Золотой Орды. Программа конкурса была составлена известным русским востоковедом Х.М. Френом и требовала всестороннего подхода к источникам (Тизенгаузен В.Г., СПб., 1884, Т.1, с.555-563). К 1835 году была получена единственная работа венского востоковеда Хаммер-Пургшталя "Geschichte die Goldenen Horde in Kiptchak". Комиссия Академии наук не приняла эту работу. Сочинение Хаммер-Пургшталя показало, что без дальнейшего накопления, выявления и критической обработки новых источников (как письменных, так и археологических) написать историю Золотой Орды невозможно. Узкая нарративная, нумизматическая, археологическая базы предопределили курс академической науки на расширение источниковедческой основы и решение локальных проблем. Данный факт сыграл определенную положительную роль в изучении нижневолжских золотоордынских древностей.

В 1832 году вышла работа Х.М. Френа "Монеты ханов Улуса Джучиева, или Золотой Орды, с монетами разных иных мухамедданских

61-3580008 (2391x3593x2 tiff) 8 династий в прибавлении", в которой были представлены известные к тому времени типы золотоордынских монет. Впервые была поставлена задача: установить численность золотоордынских городов и попытаться отождествить их названия с известными археологическими памятниками. Был составлен список из 38 пунктов чеканки монет и проведена их локализация (Френ Х.М., 1832).

В середине XIX века были начаты первые широкомасштабные официальные раскопки на золотоордынских памятниках в районе с. Царева. Инициатором раскопок выступило Министерство внутренних дел. В 18401841 годах здесь были обнаружены дорогие золотые вещи, причем некоторые из них были вывезены за границу. С целью добычи на Царевских развалинах редких вещей в 1843 году начинаются раскопки, возглавляемые титулярным советником А. В. Терещенко. Работы продолжались до 1851 года. Была вскрыта значительная площадь городища; исследованы монументальные постройки, ремесленные комплексы, дома, базарная площадь, мусульманский некрополь к северу от городища; снят более подробный план памятника; получен богатый вещевой материал. Однако документация практически не велась. Описания находок в дневниках A.B. Терещенко коротки и не систематизированы, рисунков и чертежей, фиксирующих конструкции раскопанных сооружений нет. Значительная часть материалов, полученных при проведении этих раскопок, была утеряна (Жиромский Б.Б., 1959, с.114-134; Гусева Т.В.,1975). В силу зачаточного состояния археологической науки работы в целом носили кладоискательский характер. Тем не менее, эти раскопки имели резонанс в академической среде. В частности, был проанализирован нумизматический материал, что помогло установить хронологию исторических событий в Золотой Орде, позволило определить новые имена ханов, локализовать ряд населенных пунктов (Френ Х.М., 1832; Григорьев В.В., 1845; Савельев П.С., 1857; Марков А.К., 1896). С XIX века активно начал дискутироваться вопрос о двух столицах Золотой Орды, остающийся открытым до сего времени. Подробная его историография изложена в работах B.JI. Егорова, Т.В. Гусевой, Г.А. Федорова-Давыдова. Здесь же только отметим, что такие исследователи XIX века, как A.B. Терещенко, Х.М. Френ, В.В. Григорьев полагали, что существовал

61-3580009 (2391x3593x2 tiff) 9 единственный столичный город — Сарай и локализовывали его на Царевском городище. Сарай ал-Джедид представлялся либо частью Старого Сарая (Х.М. Френ), либо ханским дворцом (В.В. Григорьев), а Селитренное городище — ставкой хана (A.B. Терещенко), или огромным некрополем (В.В. Григорьев) (Григорьев В.В., 1845, ч.Ю; Терещенко A.B., 1853, с. 100; Френ Х.М., 1832, с.43). Г.С. Саблуков, Ф.К. Брун, A.A. Спицын, Д.Ф. Кобеко, Ф.Ф. Чекалин полагали, что существовало два Сарая. Один (более ранний) был локализован на Селитренном городище, а Новый Сарай большинство исследователей идентифицировали с городищем у с. Царев (Саблуков Г.С., 1895, с. 18, 27; Брун Ф.К., 1878, с.327-336; Спицын A.A., 1895, с.82-85; Кобеко Д.Ф., 1890, с.1-11; Чекалин Ф.Ф., 1889, с.19-20).

Начало нового этапа в истории изучения золотоордынских памятников следует отнести к 80-м годам XIX века. Период 60-80-х годов прошлого столетия ознаменован "великими реформами", которые несмотря на свой консерватизм способствовали увеличению количества и повышению уровня образования интелегенции. Развитие русской общественно-политической мысли во второй половине XIX века, протекавшей в русле просветительских тенденций, общий культурный подъем предопределили смещение приоритетов в изучении истории, археологии, нумизматики, этнографии. До 80-х годов XIX века определяющую роль в изучении золотоордынских древностей играли академическая и университетская среда, Министерство внутренних дел. В течении 80-х годов XIX столетия начинается активное формирование краеведческих организаций — различного рода "обществ" и "ученых архивных комиссий", одной из основных целей которых являлись археологические и исторические изыскания в крае (Свод законов Российской империи, Т.П. Вып.1, Гл.11, 1897, с.66, №386).

Так, в 1872 году в Астрахани создается Петровское общество исследователей Астраханского края. Однако наиболее значительную роль в изучении археологических памятников на Нижней Волге сыграла Саратовская Ученая Архивная Комиссия, которая была учреждена в 1886 году.

В начальный период своей истории члены этих обществ, занимавшиеся краеведческими штудиями в свободное от основной работы время, были

61-3580010 (2393x3595x2 tiff)

10 далеки от профессиональной археологической деятельности. Часто для проведения раскопок привлекались столичные археологи. Однако постепенно среди сотрудников СУАКа выделяется группа молодых исследователей, занимающихся только археологическими изысканиями, причем на достаточно высоком профессиональном уровне того времени — A.A. Кротков, Б.Ф. Зайковский, П.Н. Шишкин, С.А. Щеглов и др.

В целом, период деятельности СУАК характеризуется активными археологическими работами, собиранием различных древностей у местных жителей. Проводится работа по составлению археологической карты Саратовской губернии; регулярно выходит сборник Архивной Комиссии "Труды СУАК", в котором публикуются отчеты раскопок, материалы исследований, случайные находки и сводки нумизматических данных; под эгидой СУАК создается и функционирует губернский музей в Саратове.

В 1861 году А.Н. Минхом был начат сбор сведений о древних памятниках Саратовской губернии. Результатом его работ стал "Историко-географический словарь Саратовской губернии", опубликованный на рубеже XIX - XX веков, который содержит ряд небольших рубрик о древних памятниках, в том числе о поселениях золотоордынского времени — Водянском, Мечетном, Даниловском городищах, поселении у с. Прямая Балка (Минх А.Н., Т.1, Вып. 1-4, 1898-1902). К 1871 году Х.И. Попов также собрал значительные сведения о памятниках находящихся в землях войска Донского (Попов Х.И., 1871, с.166-183).

В 1888 году на территории Водянского городища членами СУАК были предприняты двухдневные раскопки, в результате которых были исследованы остатки нескольких зданий из квадратного золотоордынского кирпича, участок водопровода, мраморная колонна (Соколов Н.С., 1888, Т.1. Вып.III, с.254). Впервые обследование Водянского городища, без проведения каких-либо раскопок было предпринято H.A. Толмачевым в 1854 году. В 1884 году на VI археологическом съезде в Одессе, он выступил с докладом, в котором предложил локализовать на месте городища известный по некоторым арабским и персидским источникам город Бельджамен (Толмачев H.A., 1889). Аргументация H.A. Толмачева строилась на основе географического описания Абуль-Фидой реки Итиль (Волги). Но это

61-3580011 (2393x3595x2 tiff)

11 сообщение предполагает неоднозначный диапазон возможных локализаций. Ф.Ф. Чекалин, анализируя материалы итальянских картографов XIV-XV веков, пришел к такому же выводу, что и H.A. Толмачев (Чекалин Ф.Ф., 1889, с. 19). По его мнению, населенный пункт Berciman на карте братьев Пицигани, Berchiman Каталонского атласа и Belcimen карты Фра-Мауро соответствует Бельджамену — Водянскому городищу. В настоящее время B.JI. Егоров идентифицирует Водянское городище — Бельджамен с городом Бездеж русских летописей (Егоров В.Л., Полубояринова М.Д., 1974, с.41). Необходимо отметить, что в конце XIX века Д.Ф. Кобеко допускал возможность локализации Бездежа на правом берегу Волги, севернее Сарай ал-Джедида. Однако, он размещал его значительно выше Водянского городища в районе села Бектеш в Симбирской губернии (Кобеко Д.Ф., 1892, с.153).

В том же 1888 году по решению историко-этнографической секции Петровского общества для обследования Селитренного городища был направлен историк-нумизмат К.И. Малиновский, который скупил ряд вещей и монет, исследовал подземный склеп (Марков А., 1976, с.22-23).

Как уже отмечалось, столичные исследователи активно сотрудничали с учеными комиссиями, принимали участие в "экскурсиях", организованных членами СУАК. Однако проводились и самостоятельные раскопки. Так A.A. Спицын (Императорская археологическая комиссия) в 1893 году предпринял исследования некоторых нижневолжских золотоордынских городов и поселений — Селитренного, Царевского, Водянского городищ, поселения на Жареном (Шареном) бугре, Увеке. Пункты обследовались разведочно, за исключением Жареного бугра, на котором были заложены несколько траншей. В одной из траншей был вскрыт склеп - "кибитка" (Спицын A.A., 1895).

В этот же период среди столичных исследователей развернулась дискуссия вокруг вопроса о месторасположении загадочного Гюлистана. Еще Х.М. Френ и В.В. Григорьев считали, что Гюлистан являлся пригородом Сарая и размещался в окрестностях Царевского городища (Френ Х.М., 1832, с.43; Григорьев В.В., 1845, с.31). Н.И. Веселовский, опираясь на результаты раскопок A.B. Терещенко, локализовал Гюлистан у д. Колобовка в 7 км от

61-3580012 (2395x3596x2 tiff)

12

Царевского городища ниже по течению Ахтубы. Он полагал, что это был ханский дворец в столичном пригороде (Веселовский Н.И., 1907; Веселовский Н.И., 1912). В.К. Трутовский утверждал, что Гюлистан был городом и помещал его на месте Селитренного городища (Трутовский В.К., 1889; Трутовский В.К., 1911). Дискуссия по этому вопросу так и осталась открытой. Аргументация сторон являлась больше гипотетичной, чем доказательной, была слабо подкреплена археологическими данными.

Были исследованы ряд средневековых западноевропейских географических карт. Особенно следует отметить работы Ф.К. Бруна и Ф.Ф. Чекалина. Ф.К. Брун, привлекая широкий круг письменных источников, анализируя материалы карт Пицигани и Каталонского атласа, попытался увязать обозначенные на картах пункты с конкретными золотоордынскими памятниками. Им были локализованы город Agitarcam Каталонского атласа, города Civitas regio d' sara, lochahi и yolochi, tortanlli, становища casar de boco, casa de jarcasi, jaguracam и jambalec, переволока (passagium) между Доном и Волгой карты Пицигани. Остались не локализованы населенные пункты taraga, tanice, kabaco. kabanco (Брун Ф.К., 1873). Работа Ф.Ф. Чекалина, в которой анализировались Каталонский атлас и карта братьев Пицигани, дала мало нового по сравнению со статьей Ф.К. Бруна (Чекалин Ф.Ф., 1889, с.14-25). Гораздо оригинальнее его другая работа, посвященная карте Фра-Мауро, в которой уточняется местоположение ряда золотоордынских городов Нижнего Поволжья; проводиться мысль о существовании двух Сараев (Чекалин Ф.Ф., 1890, с.247-251). Однако масса несоответствий и изменения в легендах и шрифте карты оригинала в передаче Ф.Ф. Чекалина, снижает ценность работы, а в ряде случаев требуется пересмотреть некоторые положения (вопрос о двух Сараях) (Варваровский Ю.Е., Евстратов И.В., 1998, с. 174-181).

Археологическая деятельность членов СУАК активизируется с 1907 года. В течение нескольких лет (1905-1907 гг.) Б.В. Зайковским исследуется Водянское городище: за этот период им было просмотрено более 2 тысяч монет и установлен период денежного обращения (с 717 по 794 г.х.); собран богатый подъемный материал. Он констатировал следы огромного пожарища на городище и связал его с нашествием Тамерлана. Присоединяясь к мнению

61-3580013 (2395x3596x2 tiff)

13

H.A. Толмачева и Ф.Ф. Чекалина в вопросе отожествления Водянского городища с Бельджаменом средневековых источников, Б.В. Зайковский выдвинул тезис о том, что основным условием появления и развития золотоордынского города являлось удобное географическое положение в районе волока между Доном и Волгой (Зайковский Б.В., 1908, с.33-34).

Им же в 1907 году было детально обследовано Даниловское городище, а в 1908 году открыто Терновское городище и одно из Терновских селищ. Позднее, в 1910 году членами СУАКа A.A. Кротковым, С.А. Щегловым, Б.В. Зайковским проводились разведки и раскопки в окрестностях сл. Даниловка, послужившие хорошим дополнением к материалам Даниловского городища (Зайковский Б.В., 1913).

В 32 номере "Трудов СУАК" за 1915 год Б.В. Зайковский опубликовал исторический очерк, посвященный Мечетному городищу, в котором была дана топографическая ситуация памятника, приведены исторические свидетельства путешественников XVI-XVIII веков (Зайковский Б.В., 1915). Впервые вопрос идентификации городища был поднят Ф.К. Бруном. Он предложил считать его городом Tortanlli, обозначенного на географической карте братьев Пицигани (Брун Ф.К., 1873, с. 17). Этот, в целом интуитивный тезис был бесспорно принят рядом исследователей (Баллод Ф.В.,1923, с.23; Егоров В.Л., 1985, с.111).

Весной 1914 года попечителем СУАК, саратовским губернатором князем A.A. Ширинским-Шихматовым были проведены раскопки на Водянском и Мечетном городищах. За несколько дней экспедиции на Водянском городище были заложены 5 раскопов-траншей. В этот период участники раскопок обнаружили ряд погребений, остатки нескольких деревянных зданий; собрали подъемный материал (Щеглов С.А.Д915, с. 145152). Раскопки на Мечетном городище дали ряд интересных находок; были проведены траншеи через развалины нескольких построек (Ширинский-Шихматов A.A., 1915, с.159-163).

Если рассматривать уровень исследовательской работы сотрудников СУАК и Петровского общества в отношении археологических памятников, следует признать низкую методическую планку раскопок. Как правило, археологические изыскания ограничивались топографическим описанием

61-3580014 (2393x3595x2 tiff)

14 памятника, сбором подъемного материала и скупкой предметов древности, небольшими раскопками траншейным способом, малоинформативным и неэффективным. Массовый материал, за исключением нумизматического, в научный оборот не вводился. Графическая фиксация результатов работ оставалась довольно примитивной. Интерпретационный уровень исследования раскопочного материала не предполагал каких-либо глубоких аналитических и типологических операций.

Несмотря на эти недостатки, благодаря работе местных краеведов, были открыты и изучены ряд золотоордынских памятников — поселение у ст. Тишанской, Дурновской, Глазуновской на Дону, у сс. Прямая Балка, Балыклея, Даниловское и Терновское городища на Волге.

Определенной вехой в истории изучения золотоордынских древностей следует считать 20-е годы XX века, когда на базе Саратовского университета был организован историко-филологический факультет, в структуре которого находилась и кафедра археологии. Для работы на ней был приглашен один из крупных специалистов по древнеегипетскому искусству, археологии и истории Золотой Орды, профессор Санкт-Петербургского университета Ф.В. Баллод. С 1920 года кафедру возглавил П.С. Рыков, с чьим именем связано формирование археологической школы в Саратовском крае. В течении 20-30-х годов в СГУ работали высокопрофессиональные сотрудники: П.Д. Pay, Н.К. Арзютов, Т.М. Минаева, И.В. Синицын, А.Н. Кушева-Грозевская. Археологические работы принимают планомерный и системный характер. Совершенствуется методика полевых работ. В эти годы (1917-1930 гг.) постоянно проводились научные конференции, публиковались сборники работ, выходили ряд популярных изданий, регулярно печатались периодические издания. Основным координирующим органом становиться НИИ краеведения при СГУ им. М. Горького, определяющий основные направления работ саратовских археологов.

Необходимо отметить и серьезный негативный момент в этот период -ликвидация Нижневолжского общества краеведения (НВОНОК). Уже в годы гражданской войны при Саратовском университете было организовано Общество истории, археологии и этнографии (ИСТАРХЭТ), которое продолжало традиции СУАК. Многие члены ИСТАРХЭТ являлись бывшими

61-3580015 (2391x3593x2 Ш)

15 сотрудниками СУАК — Б.М. Соколов, С.Н. Чернов, Б.В. Зайковский, П.Н. Шишкин и ряд других. В 1925 году ИСТАРХЭТ был преобразован в Нижневолжское общество краеведения. Постепенно бывшие сотрудники СУАК выживаются из структур НВОНОК, а в 1930 году общество окончательно ликвидируется, как и большинство других краеведческих сообществ, являвшихся преемниками дореволюционных Ученых архивных комиссий. Возможности этих организаций остались не реализованными.

Во время гражданской войны, несмотря на сложную обстановку, Ф.В. Баллоду удалось организовать ряд экспедиций для археологического обследования правобережной Саратовско-Царицынской приволжской полосы. В результате разведочных работ были раскопаны несколько курганов у с. Терновка и Мечетного городища, зафиксированы, описаны и обмерены стационарные поселения золотоордынского времени — ус. Усть-Курдюм, г. Саратов, с. Квасниковки, Даниловки, Ураковки, Терновки, Дубовки, Верхнего и Нижнего Погромного, Винновки, Рынок. Отсутствие средств не позволили Ф.В. Баллоду провести на них каких-либо основательных исследований, и он ограничился лишь сбором подъемного материала, шурфовкой и закладкой небольших траншей. Результатом проделанной работы явилась монография "Приволжские Помпеи", где помимо сводки памятников была представлена характеристика золотоордынского города. Анализируя структуру Водянского городища, Ф.В. Баллод попытался определить тип золотоордынского города как мусульманского, выделив в его структуре цитадель, медину (внутреннюю часть города), рабад (предместье) и рустаки (группы селений, привязанных к городу). Золотоордынское искусство и архитектуру Ф.В. Баллод характеризовал как своеобразное направление в рамках мусульманской культуры (Баллод Ф.В., 1923).

В 1922 году им же были предприняты исследования на Царевском и Селитренном городищах. Отождествляя Царевское городище с Новым Сараем, а Селитренное со Старым, Ф.В. Баллод попытался разработать их топографию. Он выделил ряд районов: на Царевском городище — административный, знати, торговый, собственно город, загородных дворцов и дач, промышленный, бахчей и дач; на Селитренном — центр, кварталы

61-3580016 (2390x3592x2 tiff)

16 городской бедноты, промышленный, квартал богатого населения (Баллод Ф.В., 1923а). Однако подобное разграничение районов и структурирование городской застройки не было подкреплено какими-либо широкими раскопками. На Селитренном городище Ф.В. Баллод раскопал колодец, горн, мавзолей и несколько домов; на Царевском исследовал несколько усадеб и домов, систему бассейнов.

В 1924 году члены Петровского общества приступили к изучению Шареного бугра. В результате нескольких "экскурсий" был собран подъемный материал, проведены топографические съемки, произведены небольшие раскопки. Исследования этого года показали, что поселение на Шареном бугре обладало развитым ремесленным производством, вело широкую торговлю (Астрахань в кармане, 1925).

В этом же году под руководством П.С. Рыкова были проведены обследования районов по течению р. Медведицы, Еруслана и Большого Карамана. Было зафиксировано 10 дюнных стоянок и 2 селища золотоордынского времени, раскопано несколько позднекочевнических курганов (Арзютов Н. К., 1926, с.67-78). В следующем полевом сезоне П.С. Рыков продолжил дообследование бассейна р. Еруслана. В итоге было выявлено еще одна дюнная стоянка и 7 курганных групп (Рыков П.С., 1926, Т.1, с.89-96).

В 1925 году, заложив несколько шурфов в районе с.Нижняя Добринка (Камышинский район Волгоградской области), П.Д. Pay обнаружил здесь культурный слой эпохи Золотой Орды (Гарустович Г.Н., Ракушин А.И., Яминов А.Ф., 1999, с. 179).

В результате сплошных археологических разведок 1928 году в низовьях Волги и Ахтубы, экспедицией П.С. Рыкова было открыто золотоордынское селище около с. Дмитриевка, а в районе Ак-Сарая остатки мечети или мавзолея (Рыков П.С., 1929, с. 138-142).

С 1928 по 1931 годы П.С. Рыков работал на Селитренном городище. Пожалуй, это первая попытка систематических раскопок столичного центра Золотой Орды, в ходе которых были выявлены часть мечети или мавзолея, склепы и жилые постройки (Рыков П.С., 1932, с. 105-110).

61-3580017 (2395x3596x2 Ш)

17

Большая работа по сбору сведений и выявлению археологических памятников к археологической карте Нижне-Волжского края была проделана А. Ильиной и П. Шишкиным (Ильина А., Шишкин П., 1929). Свод памятников включал ряд сведений о находках монет у д. Акатовка, с. Верхне Погромное, с. Безродное, ст. Слащевская, населенных пунктах у г. Николаевска, пос. Городище, с. Колобовка, с. Зубовка, с. Дмитриевка, ст. Мариновка и других объектах.

Подводя итоги этого периода, следует отметить, что методический уровень раскопок в регионе стал значительно выше, работы прибрели планомерный характер. Интерпретационные и теоретические разработки местных археологов накапливающегося материала по городской культуре Золотой Орды оставались довольно слабыми и носили в целом обобщающе-популярный характер (Арзютов Н.К. 1930; Рыков П.С., 1936; Рыков П.С., 1928).

Исключение представляют работы А.Ю Якубовского, посвященные проблемам золотоордынских городов, которые представлялись типично восточными феодальными центрами (Греков Б.Д., Якубовский А.Ю., 1950, с. 145). Отмечая высокий уровень развития городской жизни в Золотой Орде, основным фактором, способствовавшим росту городов, А.Ю. Якубовский считал налаживание торговых отношений в системе город-степь, и международных связей (Якубовский А.Ю., 1931, с.10-12). Немаловажным фактором, по его мнению, являлся прирост городского населения в Нижневолжских городах за счет притока населения не из кочевой среды, а из старых земледельческих оседлых районов — Хорезма, Кавказа, Руси (Якубовский А.Ю., 1931, с.12). Как полагал А.Ю. Якубовский, в формах материальной и духовной культуры проявлялось определяющее влияние Хорезма (Якубовский А.Ю., 1931, с.14).

Очень высоко А.Ю. Якубовский оценивал уровень городского ремесленного производства. В своих работах он постоянно использовал такие термины, как "ремесленная промышленность", "заводы". Характеризуя разнообразие производства, он выделял отдельные кварталы ремесленников по металлу — квартал кузнецов, квартал ремесленников по выделке земледельческих орудий, квартал ремесленников по выделке ножей и

61-3580018 (2393x3595x2 Ш)

18 холодного оружия и т.д. Единственной формой социальной организации ремесла исследователь считал "карханы" — цеховые объединения по аналогии с малоазийскими (Якубовский А.Ю., 1931, с.14-21; Якубовский А.Ю., 1932).

В своих отчасти преувеличенных и преждевременных выводах и оценках А.Ю. Якубовский основывался только на старых материалах, полученных в результате раскопок Царевского городища А.В. Терещенко и Ф.В. Баллода, а также сведениях письменных источников; каких-либо новых археологических данных он не использовал. Здесь сказывалось определенное веяние эпохи — в 30-е гг. наблюдается широкое распространение "социологического абстракционизма" (по терминологии В.М. Массона), когда теоретические положения разрабатывались без должного учета конкретных археологических материалов (Массон В.М., 1996, с.7-8). В целом работы А.Ю. Якубовского показали, что для реконструкции городской золотоордынской культуры археологическая база оставалась довольно узкой.

С середины 30-х годов и до 1959 года в истории изучения золотоордынских поселенческих памятников наблюдается своеобразная лакуна. Предпочтение в полевых исследованиях отдавалось погребальным комплексам — курганам.

Ситуация кардинально изменилась в 1959 году, когда вышла статья А.П. Смирнова и Г.А. Федорова-Давыдова "Задачи археологического изучения Золотой Орды", определявшая основные направления исследований. В этом же году было положено начало исследований золотоордынских памятников широкими площадями, что открывало большие возможности для более глубоких обобщений, реконструкций и интерпретаций. Под эгидой Института археологии АН СССР и Московского государственного университета была организована Поволжская археологическая экспедиция (ПАЭ), проводившая регулярные, систематические исследования на золотоордынских городищах Нижнего Поволжья — Царевском (1959-68, 71, 73, 94-98 гг. — вскрыто около 10000 кв. м.), Селитренном (1969-71, 75-95 гг. — вскрыто около 20000 кв. м.), Водянском (1967-74 гг. — вскрыто около 5000 кв. м.). Кроме того, на Водянском городище работали экспедиции Казанского государственного

61-3580019 (2390x3592x2 tiff)

19 университета (1988, 89, 90 гг.) под руководством А.Г. Мухамадиева и Волгоградского государственного педагогического университета (1992-99 гг.) под руководством Е.П. Мыськова.

В 50-70-х годах активизируются разведочные работы. Уже в 1952 г. экспедицией Астраханского областного краеведческого музея под руководством В.А. Филипченко были осуществлены широкие разведочные работы на Селитренном городище (Филипченко В.А.,1952). В 1957 году В.Д. Белецкий проводил разведки в Астраханской области (Белецкий В.Д., 1957). JI.H. Гумилев в результате поисков хазарских памятников на Нижней Волге в 1962 году обследовал и ряд золотоордынских поселений (Гумилев Л.Н., 1962). Экспедицией ЛОИА, возглавляемой А.Н. Мелентьевым, в 1967 году в Северном Прикаспии было зафиксировано несколько золотоордынских стоянок (Мелентьев А.Н., 1967). В 1966 году экспедицией A.M. Мандельштама проводились раскопки окраины Хаджи-Тархана, в результате которых было выявлено 22 землянки, комплекс керамической мастерской (Мандельштам А.М., 1966). В этом же году экспедицией ПАЭ помимо раскопок Царевского городища разведочно были обследованы его окрестности (Федоров-Давыдов Г.А., 1966). Местным краеведом Г.Н. Шендаковым в течение 1966-1967 годов изучалось Терновское городище и селище (Шендаков Г.Н., 1966; Шендаков Г.Н., 1967). Нижневолжским отрядом Астраханской экспедиции ЛОИА под руководством Е.В. Шнайдштейн и А.Н. Мелентьева в 1969 году осуществлялись исследования бугров Хан-Тюбе и Тумак-Тюбе, где были раскопано 8 землянок, 8 печей для обжига керамики, мусульманский некрополь (145 погребений) (Шнайдштейн Е.В., Мелентьев А.Н., 1969). Приволжский отряд ЛОИА под руководством В.И. Мамонтова в 1971 году изучали археологический комплекс — поселение, курганный могильник, остатки крупного средневекового строения в районе ст. Глазуновская в Волгоградской области (Мамонтов В.И., Ситников А.В.,1995, с.89-102). В 1978, 1979 годах Е.В. Шнайдштейн проводила разведки в Наримановском районе Астраханской области, в ходе которых были выявлены ряд золотоордынских стоянок и поселений (Шнайдштен Е.В., 1978; Шнайдштейн Е.В., 1979). Ею же в течении трех полевых сезонов (1983-1985 гг.) проводились раскопки селища у с.Бутырки

61-3580020 (2388x3591x2 tiff)

20

Ахтюбинского района Астраханской области, давшие разнообразные сооружения — землянки, печи для обжига кирпича, мавзолей (Шнайдштен Е.В., 1983; Шнайдштейн Е.В., 1984; Шнайдштейн Е.В., 1985). В Волгоградской области в 1983 году И.А. Закирова обследовала правое побережье Волги, для уточнения местоположения памятников, указанных Ф.В. Баллодом (Закирова И.А., 1983). Небольшие раскопки на Шареном бугре в 1984 году были проведены В.В. Плаховым, в ходе которых был вскрыт усадебный дом (Плахов В.В., 1984). Саратовским исследователем C.B. Ляховым в 1986 году осуществлялись разведки в Астраханской области на участке от г. Ахтубинска до г. Харабали (Ляхов C.B. 1986). В этом же году Е.П. Мыськовым были проведены раскопки на фактически уничтоженном Мечетном городище (Мыськов Е.П., 1986). В ходе разведок под руководством Е.В. Шнайдштен в 1987 году в Икрянинском районе Астраханской области было выявлено ряд золотоордынских поселений и местонахождений, образовавших культурную полосу по бахгемировскому руслу дельты ( Шнайдштен Е.В., 1987). В течение 1989-1991 годов разными исследователями (П.В. Казаков, Е.В. Шнайдштейн, С.А. Котеньков) раскапывалось Красноярское городище. В результате был получен материал, характеризующий памятник как небольшой провинциальный город (Казаков П.В., Пигарев Е.М., 1998, с.72-83; Казаков П.В., 1988; Казаков П.В., 1989; Шнайдштей Е.В., 1990; Котенков С.А., 1991). В начале 90-х годов Госдирекция по охране памятников истории и архитектуры Астраханской области проводила значительные раекопочные и разведочные работы. У с. Самосделка Камызякского района Астраханской области в 1990-1994 годах было обследовано крупное поселение, на котором фиксировался значительный золотоордынский слой (Васильев Д. В., 1998, с.48-50). Котенков С.А. в 1991 году осуществлял раскопки участка поселения на Тумак-Тюбе (Котенков С.А., 1991). В 1991 и 1996 годах разведками обследовались Наримановский, Икрянинский, Приволжский, Лиманский, Камызякский, Красноярский районы Астраханской области (Котенков С.А., 1991; Котенков С.А., 19%). В период с 1987 по 1994 годы В.В. Плаховым проводились раскопки поселения у пос. Комсомольский в Астраханской области (Плахов В.В., 1987, 1988, 1990, 1991, 1993, 1994; Дворниченко В.В.,

61-3580021 (2390x3592x2 tiff)

21

1992). В середине 90-х годов в Астраханской области осуществляли археологические разведки Е.М. Пигарев, С.А. Пантелеев (Пигарев Е.М., 1994; Пантелеев С.А., 1994).

С 1997 года на Царевском городище и в его окрестностях проводятся исследования совместной экспедиции ИА РАН, ВолГУ, ВГПИ. Результатом этих работ явились раскопки курганных групп Маляевка V, Колобовка III и IV, усадьбы в северо-западном пригороде Царевского городища, разведки и раскопки на поселении у с. Колобовка (Сергацков И.В., 1998, 1999; Мыськов Е.П., 1999; Блохин В.Г., 1998; Дворниченко В.В., 2000).

В результате всех вышеперечисленных работ, накопился значительный объем археологического материала. В этот период складывается научная школа Г.А. Федорова-Давыдова: выходят работы Н.М. Булатова, интересы 'которого лежали в области поливной керамики, С.Е. Михальченко (неполивная керамика), H.H. Бусятской (стеклянные изделия), A.C. Воскресенского и JI.M. Носковой (архетиктурный декор), М.Г. Крамаровского (торевтика), М.Д. Полубояриновой (русские в Золотой Орде); разрабатываются проблемы формирования и развития городской культуры Золотой Орды (B.JI. Егоров, Э.Д. Зиливинская). Сформировалась представительная база, открывавшая возможности для более глубоких социокультурных обобщений.

Основываясь на анализе нарративных источников и материалах раскопок конца XIX - начала XX веков, М.Г. Сафаргалиев в своей работе "Распад Золотой Орды", вышедшей в 1960 году, уделил небольшое внимание и золотоордынскому городу. Как полагал автор, большинство золотоордынских городов являлись небольшими торговыми центрами со слабо развитым ремеслом. Исключение здесь составляли Ургенч, Булгары, с их высокоразвитым ремесленным производством, и оба Сарая, представлявшиеся административно-торговыми центрами (Сафаргалиев М.Г., 1995, с.357). Исходя из лингвистических параллелей названий таких городов, как Крым, Ак-Керман, Керменчук с тюркским в своей основе словом "керман" (крепость, укрепление, военный лагерь) М.Г. Сафаргалиев полагал, что большинство золотоордынских городов возникло на месте бывших военных укреплений, лагерей (Сафаргалиев М.Г.,1995, с.348).

61-3580022 (2391x3593x2 Ш)

22

Главным фактором развития остальных городов (Солхата, Азака, Маджар, Сарая, Астрахани, Укека, Бельджамена) автор считал караванную торговлю, причем он указывал на то, что золотоордынский город нельзя рассматривать как центр ремесленного производства. Полагая, что Л.Ю. Якубовский переоценил значение золотоордынского ремесла, под впечатлением выводов Ф.В. Баллода, М.Г. Сафаргалиев утверждал, что высокоразвитого ремесла как такового в Золотой Орде не существовало (Сафаргалиев М.Г., 1960, с.346-347).

Анализируя процесс формирования золотоордынских городов, В.Л. Егоров пришел к выводу о том, что основные причины этого явления носили административно-политический характер. Как он полагает, на первой стадии своего развития города представляли собой замок-усадьбу крупного феодала (на месте зимней ставки), вокруг которого селились представители аристократии и чиновничество, осуществлявшие административно-фискальные функции в каждой области. На второй стадии доминирующую роль начинают играть торгово-экономические факторы. Развитие ремесла и торговли способствовало перерастанию небольших политико-административных центров в многочисленные города (Егоров В.Л., 1969, с.45-49).

В.Л. Егоров предложил выделить шесть этапов градостроительной политики золотоордынских ханов: 1 - восстановление и использование старых городов — 40-е годы XIII века; 2 - начало градостроительства во время Бату — первая половина 50-х годов XIII века; 3 - подъем градостроительства при Берке — середина 50-х - середина 60-х годов XIII века; 4 - замедленный рост городов — 70-е годы XIII - начало второго десятилетия XIV века; 5 - расцвет градостроительства при Узбеке и Джанибеке — до 60-х годов XIV века; 6 - затухание и упадок градостроительства — до 1395 года. Однако он не учитьюает динамики развития городов в различных регионах Золотой Орды.

На материалах Царевского городища В.Л. Егоровым была предпринята типология жилой золотоордынской архитектуры. Проследив в ней ряд черт, характерных для монгольских и среднеазиатских жилищ, указав на

61-3580023 (2391x3593x2 Ш)

23 реминисценции кочевого быта в золотоордынских городах, автор отмечает синкретизм в градостроительной культуре Золотой Орды (Егоров В.Л., 1974).

Разбирая вопросы, связанные с исторической географией Золотой Орды, В.Л. Егоров насчитывает для Нижней Волги 31 городище. Причем, он связывает эти археологические памятники с одним социологическим понятием — городом (Егоров В.Л., 1985, с. 107-119, 139). Данный факт создает впечатление высокого уровня урбанизации в Золотой Орде. Однако здесь следует заметить, что в археологическом смысле не все из перечисленных объектов являются городищами. Ряд памятников необходимо отнести к разряду селищ, другие — к местонахождениям. Соответственно должно измениться социокультурное понимание каждого типа археологического памятника (город, поселок, могильник, стоянка-стойбище и др.).

ЛЛ. Полевой, работая над материалами по исторической географии Молдавии Х1П-Х1У веков, подчеркивал, что необходимо четко разграничить критерии различных категорий поселений. Типологическое отличие памятников зависело от различных темпов роста поселений, обусловленных в свою очередь непосредственными условиями развития. Освещение общих закономерностей формирования города, по мнению автора должно лежать через конкретное изучение развития каждого пункта (Полевой Л.Л., 1979, с.43, 72-76). Подобная тенденция нашла выражение в работах Т.В. Гусевой о Царевском городище, М.Г. Крамаровского о Солхат-Крыме, Л.Ф. Недашковского об Укеке (Гусева Т.В., 1985; Крамаровский М.Г., 1989; Недашковский Л.Ф., 2000).

Отмечая плохую изученность структуры золотоордынского города, Э.Д. Зиливинская одним из путей решения этой проблемы считает анализ архитектурно-строительных особенностей монументальных построек. Рассматривая 4 составляющие городского архитектурного ансамбля — усадебные дома, мечети, медресе, общественные бани, она указывает на то, что облик золотоордынского города сложился под влиянием среднеазиатских (усадебные дома) и малоазийских (мечети, медресе, бани) традиций. В то же время формирование элементов городской структуры сопровождалось

61-3580024 (2390x3592x2 Ш)

24 выработкой специфичных технологических и композиционных особенностей (Зиливинская Э.Д., 1993).

Определяя особенности нижневолжской городской культуры, Г.А. Федоров-Давыдов указывает на то, что города здесь возникли на месте, где до золотоордынского периода традиции оседлости были развиты чрезвычайно слабо. Г.А. Федорову-Давыдову видится несколько причин строительства новых городов на Нижней Волге: благоприятные природно-климатические условия, позволявшие сочетать занятия земледелием со скотоводством, и удобное географическое положение, на пересечении торговых магистралей; кроме того. Нижнее Поволжье являлось личным домен Джучидов. Независимое от каракорумской администрации положение этих земель делало золотоордынских ханов единовластными хозяевами нижневолжских городов (Федоров-Давыдов Г.А., 1973, с.77-78).

Проводя аналогии с монгольскими городами Центральной Азии XIII века, Г.А. Федоров-Давыдов выделил несколько этапов в процессе градообразования на территории Золотой Орды. Он полагал, "что в первый период своей истории золотоордынский город представлял собой группу аристократических замков, окруженных жилищами пленных-рабов, зависимых ремесленников и строителей, насильно переселенных в это место". Во второй период, район, где проживали рабы, перерастает в поселение городского плебса. Замки аристократии постепенно "обрастают" жилищами зависимых людей — клиентов, вольноотпущенников, усадебных ремесленников, представителей усадебной администрации (Федоров-Давыдов Г.А., 1994, с. 14). Другой путь градообразования намечает И.В. Волков. Он считает, что ряд золотоордынских городов складывались в результате концентрации нескольких поселений в более крупный конгломерат. Данная посылка основана на примере анализа материалов Азака и его округи. Исследователь не может утверждать, насколько этот вариант градообразования был общим для других городов степной зоны, хотя и проводит некоторые аналогии с поселением у п. Аксарайск в Астраханской области (Волков И.В., 1996, с. 89-91).

Г.А. Федоров-Давыдов констатировал усадебный принцип планировки золотоордынского города, что отличало его от среднеазиатского, и сближало

25 с монгольскими городами Центральной Азии XIII века, где городской ячейкой являлась усадьба, а структурная организация города представляется как совокупность таких усадеб (Федоров-Давыдов Г.А., 1983, 218-219; Федоров-Давыдов Г.А., 1994, с. 14).

Характерной чертой золотоордынского города является их слабая фортификация. Другой особенностью золотоордынского градостроительства Г.А. Федоров-Давыдов считал тенденцию к переносу городских столиц. Анализ письменных источников, географических карт, нумизматического материала дали основание Г.А. Федорову-Давыдову утверждать, что столиц в Золотой Орде было две - Сарай, а с 1340-х гг. — Сарай ал-Джедид, которые следует отождествлять соответственно с Селитренным и Царевским городищем (Федоров-Давыдов Г.А., 1994, с.20-24). К этому же мнению присоединились В.Л. Егоров, Т.В. Гусева, С.А. Янина. В настоящее время этот тезис оспаривается волгоградским краеведом И.В. Евстратовым. Основываясь на методе монетной локализации, который заключается в том, что золотоордынский город следует отождествлять на том городище, на котором "встречаемость различных типов медных монет, чеканенных в этом городе, равно как и частота встречаемости большинства из них, выше, чем на других городищах", автор утверждает, что столица была одна — Сарай. И.В. Евстратов размещает ее на месте Селитренного городища, а на месте Царевского городища, по его мнению, располагался золотоордынский город Полистан (Евстратов И.В., 1997, с.88-118).

Подводя итоги в истории изучения золотоордынских памятников Нижней Волги, следует отметить, что различные аспекты городской культуры давно привлекают внимание исследователей. Постоянно увеличивающаяся база археологического материала предопределила качественный рост обобщающих работ и интерпретационных возможностей. Отдельные вопросы градостроительной культуры широко отражены в работах отечественных исследователей. Были разработаны типологии построек, намечены этнокультурные компоненты, определившие формирование городской культуры в тех или иных формах. Анализировались причины возникновения золотоордынских городов, процесс градообразования и этапы ханской градостроительной политики.

61-3580026 (2388x3591x2 Ш)

26

Совокупный анализ источников позволял ставить проблемы локализации городов. Были предложены неоднозначные варианты локализаций населенных пунктов. Определенные разработки были сделаны в области исторической географии Золотой Орды.

Вместе с тем, ряд аспектов градостроительной культуры золотоордынского Поволжья исследованы недостаточно полно. Не получили детального осмысления вопросы, связанные со спецификой архитектурно-строительных приемов и навыков, с типологией золотоордынских бытовых памятников и соотнесения их с конкретными социально-пространственными структурами. Фактически, остаются неисследованными архитектурно-планировочные принципы пространственной организации городов и поселений Золотой Орды. Значительные корректировки могут быть внесены в вопрос о типологии и реконструкции жилых построек, о роли различных этнокультурных компонентов в формировании градостроительных традиций Золотой Орды, о локализации золотоордынских городов. Решение и уточнение этих вопросов позволит определить специфику градостроительных традиций золотоордынского Поволжья.

Цель диссертационной работы заключается в изучении специфики формирования и развития градостроительных традиций золотоордынского Поволжья. Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи: типологизировать архитектурные сооружения и проанализировать строительную специфику региона. Эта задача делает возможным выяснение спектра инновационных компонентов и определение роли различных этнокультурных традиций в градостроительной культуре Нижнего Поволжья; определить архитектурно-планировочные особенности и выявить структурные модули поселенческих памятников нижневолжского региона в золотоордынский период. Это создаст представление о внешнем облике городов и поселений и поможет определить истоки формирования их пространственной организации; составить археологическую сводку бытовых памятников в пределах исследуемой территории;

61-3580027 (2388x3591x2 Ш)

27 выделить конкретные социально-пространственные структуры и сопоставить их с объектами, известными по письменным, нумизматическим и картографическим данным ХШ-Х1У веков; проследить динамику развития градостроительной культуры в золотоордынское время на Нижней Волге.

Географические рамки исследования обусловлены тем фактом, что именно территория Нижнего Поволжья, являясь личным ханским доменом, представляла исторически сложившуюся единую столичную область Саксин, Дешт-и-Кипчак или Сарай арабских и персидских источников. Территория Саратовского Поволжья, также входившая в личный ханский домен, тяготела к городу Укеку и составляла отдельный улус - "область Укек", известный по некоторым персидским летописям ("История Вассафа", "Книга Побед" Низам-ад-дина Шами, "Книга Побед" Шереф-ад-дин Йезди) и анонимному типу медных монет, где место чеканки обозначено уйгурской надписью — "Аймаг/Укек", т.е. "улус", "область" Укек (Пырсов Ю.Е., 19.92, вып.6, с. 107). Специфика формирования городской культуры здесь определялась несколько иными факторами. В данном случае, большую роль играло русское, болгарское и местное мордовское оседло-земледельческое население; лесостепные условия региона были не столь благоприятны для кочевнической среды, что обусловило значительно меньшую роль номадов в урбанизационном процессе; область Укек находилась в стороне от пересечения трансконтинентальных торговых маршрутов — своеобразной зоны контактов, располагавшейся в степной зоне Нижнего Поволжья.

Методологической основой работы является системно-структурный подход, в рамках которого реализуется анализ эмпирических данных. Подобный принцип открывает возможность рассмотреть социально-пространственную организацию золотоордынского общества как сложно структурированную, взаимосвязанную и иерархизированную систему, представленную совокупностью элементов, которые в свою очередь выступают в качестве систем более низкого порядка и т.д. В данном случае возможен анализ источников на четырех структурных уровнях: 1. анализ строительных приемов и навыков; 2. изучение отдельных типов построек; 3. анализ целого памятника как комплекс различного рода сооружений; 4.

61-3580028 (2390x3592x2 tiff)

28 исследование региона как комплекса одновременных и развивающихся памятников. Анализ эмпирических данных базируется на традиционных методах используемых в археологии и истории: сравнительно-типологический сравнительно-исторический и историко-системный методы, метод аналогий, картографирование материала.

Источниковой базой диссертационной работы явились археологические материалы: бытовые памятники (отдельные находки вещей, монет и кладов, местонахождения керамики, селища и городища), общее количество которых в пределах исследуемой территории зафиксировано 243; архитектурно-строительные компоненты городов и поселений золотоордынского Поволжья (жилые сооружения, мечети, мавзолеи, общественные бани и здания); объекты, играющие роль связующих звеньев в структурной организации поселений (уличные, дренажные, арычные сети, хаузы, площади, усадебные комплексы). При работе с археологическим материалом использованы данные разведок и раскопок Г.А. Федорова-Давыдова, В.В. Дворниченко, B.JI. Егорова, Н.М. Булатова, И.С. Вайнера, А.Г. Мухамадиева, Э.Д. Зиливинской, А.Г. Яблонского, Т.В. Гусевой, Ю.А. Зеленеева, В.А. Филипченко, В.Д. Белецкого, JI.H. Гумилева, А.Н. Мелентьева, A.M. Мандельштама, Г.Н. Шендакова, Е.В. Шнайдштейн, В.И. Мамонтова, И.А. Закировой, В.В. Плахова, C.B. Ляхова, Е.П. Мыськова, П.В. Казакова, С.А. Котенькова, Е.М. Пигарева, Д.В. Васильева, С.А. Пантелеева, JI.JI. Галкина, а также результаты полевых исследований XIX- начала XX века, (материалы А.Ф. Леопольдова, A.B. Терещенко, А.И. Минха, A.A. Спицына, Б.В. Зайковского, A.A. Кроткова, С.А. Щеглова, A.A. Ширинского-Шихматова, Ф.В. Баллода, П.С. Рыкова, А. Ильиной и П. Шишкина).

Археологический блок источников дополняется данными средневековых географических карт: карты братьев Пицигани (1367 г.), Каталонского атласа (1375 г.), карта Фра Мауро (1459 г.) — наиболее информативных для нижневолжского региона. Максимально использованы материалы нарративных источников — русских летописей, опубликованных в сборнике "ПСРЛ" (Никоновская, Ипатьевская), арабских и персидских хроник, переведенных В.Г. Тизенгаузеном, свидетельств западноевропейских

61-3580029 (2395x3596x2 Ш)

29 авторов (Плано Карпини, Гильома Рубрука, Марко Поло, И. Барбаро и А. Контарини, Пеголотти).

Предпринятое диссертационное исследование в рамках системно-структурного подхода, с максимально возможным использованием имеющихся источников позволяет проанализировать градостроительную культуру региона как сложно структурированную совокупность памятников, определить этнокультурные компоненты и уточнить их роль в формировании городской культуры Нижнего Поволжья.

61-3580030 (2384x3589x2 tiff)

30

Заключение научной работыдиссертация на тему "Градостроительные традиции Золотой Орды"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование градостроительной парадигмы нижневолжского центра золотоордынского государства проводилось в рамках системно-структурного подхода в соответствии с задачами работы. Анализ архитектурно-строительной специфики региона показал, что городская культура Нижнего Поволжья сложилась в результате участия нескольких этнокультурных компонентов. Отдельные строительные приемы и навыки следует соотносить с болгарским населением, некоторые архитектурно-строительные детали имели малоазийское происхождение (закавказское и иранское), ряд строительных элементов были усвоены от домонгольского населения Нижнего Поволжья — "саксин", интегрировавших опыт салтово-маяцкой культуры. Явных элементов центральноазиатского происхождения достаточно мало. Очевидно, что центральноазиатские традиции монголо-язычных переселенцев были поглощены и растворены в процессе формирования городской культуры золотоордынского Поволжья. Доминирующую роль в интеграции новой городской культуры сыграли инновационные компоненты, привнесенные населением Средней Азии. Процесс интеграции отдельных инновационных компонентов был обусловлен рядом факторов, наложивших определенный отпечаток на формирование облика золотоордынского города — природными условиями и ресурсами Нижнего Поволжья, мусульманизацией золотоордынского общества и связанной с этим его направленностью на исламские нормы и традиции, седентеризацией кочевников и их включением в городскую среду.

Анализ строительной техники и архитектурных традиций позволяет в рамках исследуемого региона выделить на сегодняшний день, по крайне мере два района, отличающихся по степени участия различных этнокультурных компонент и использования строительных ресурсов — район Водянского и Мечетного городищ, с преобладающим влиянием болгарских строительных канонов и широким использованием в различных конструкциях камня; район ахтубинского левобережья, где центральное влияние оказали среднеазиатские нормы и традиции.

61-3580194 (2377x3584x2 ^

194

Исследование архитектурно-планировочной организации золотоордынского города Нижнего Поволжья позволило выделить несколько структурообразующих модулей, состоящих из ряда архитектурных элементов, которые составляли основу городской застройки: усадебные комплексы, ранжированные на две группы, исходя из социального статуса; кварталы городской застройки, собственно золотоордынского мусульманизированного населения, организация которых также зависела от социального характера проживающего здесь населения; кварталы иных этноконфессинальных групп населения; рядовые пригороды, с "куренной" организацией жилищ и пригородные участки с рассредоточенной иррегулярно организованной застройкой усадебными комплексами; площади, концентрирующие вокруг себя гражданские и религиозные монументальные сооружения; городские некрополи, располагавшиеся, как правило, на периферии городской застройки. Связующим звеном в архитектурно-планировочной организации золотоордынского города являлась регулярная уличная сеть, на которую накладывалась открытая арычная система водоснабжения.

В целом, золотоордынские города Нижнего Поволжья, по своей пространственной организации представляют собой достаточно самобытное явление, которое сформировалось не без влияния общих кочевых традиций, характерных для пришлого монголоязычного и местного домоногольского тюркоязычного населения, и традиций оседлых культур среднеазиатского региона. Причем доминантными в облике золотоордынских городов Поволжья являлись исламские архитектурные формы (мечети, мавзолеи, бани, караван-сараи и медресе), распространившиеся сюда из Средней Азии, Волжской Болгарии, Закавказья. Однако, при характеристике золотоордынских городов исследуемого региона их невозможно дефинировать как "мусульманские" города, потому что в структуре городской организации были интегрированы кварталы различных этноконфессиональных групп (русских, армян, выходцев из Малой и Средней Азии).

При изучении бытовых памятников золотоордынского Поволжья различные категории археологических объектов были сопоставлены с

195 конкретными социокультурными организмами — кочевьями, поселениями, городами. Однако большинство археологических памятников в силу недостаточной их изученности невозможно отнести к той или иной социально-пространственной структуре. Они требуют дальнейшего изучения.

Сопоставление конкретных археологических объектов с населенными пунктами, известными по нарративным, картографическим и нумизматическим данным показало неоднозначность существующих вариантов локализаций и недостаточную информативность всех видов источников по этому вопросу на сегодняшний день.

Хронологическая дефиниция археологических памятников, анализ периодов накопления и тезаврации кладового материала позволили проследить динамику развития градостроительной культуры в регионе. С начала образования золотоордынского государства (40-е гг. XIII в.) и до первого десятилетия XIV века урбанизационные процессы на Нижней Волге протекали достаточно медленно, но поступательно. За этот период на Нижней Волге были сконцентрированы материальные и людские ресурсы, что обеспечило подъем градостроительства в конце правления хана Токты (710 г.х.). Пик развития городской культуры Поволжья приходиться на периоды правления ханов Узбека и Джанибека, и связан с распространением на территории Золотой Орды мусульманства, политической стабильностью и экономическим подъемом. В 60-80-е годы XIV века в связи с Великой замятней и политической дестабилизацией обстановки наблюдается резкий упадок градостроительной деятельности. Часть поселенческих памятников в этот период были уничтожены и прекратили свое существование. С начала 80-х годов XIV века при Тохтамыше политическая и экономическая обстановка в регионе несколько стабилизируется, что благоприятно сказывалось на восстановление городской жизни. Однако этот процесс был прерван в результате опустошительного похода Тимура в 1395 году, после чего на протяжении конца XIV - первой половины XV века происходит процесс полной деградации городской культуры золотоордынского Поволжья.

61-3580196 (2370x3579x2 tiff)

196

Список научной литературыБлохин, Василий Геннадьевич, диссертация по теме "Археология"

1. Английские путешественники в Московском государстве в XVI в., 1937. Л.

2. Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в., 1971. Под ред. Е.Ч. Скржинской. Л.

3. История Татарии в материалах и документах, 1937. М.

4. ЬСнига Большому Чертежу, 1950. М.;Л.

5. Книга Марко Поло, 1955. М.

6. Книга хожений. Записки русских путешественников XI-XV вв., 1984. М.

7. Кононов А.Н.,1958. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Гази. М.;Л.

8. ПСРЛ, 1965. Патриаршья или Никоновская летопись, Т. 10. М.

9. ПСРЛ, 1978. Постниковский, Пискаревский, Маковский и Вельский летописец, Т. 34. М.

10. Путешествия в восточные страны Карпини и Рубрука, 1993. Алматы.

11. Рашид ад-Дин, 1960. Сборник летописей. Т.Н. М.;Л.

12. Тизенгаузен В.Г., 1884. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. T.I. СПб.

13. Тизенгаузен В.Г., 1941. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.П. М.;Л.

14. Aboulfeda. 1840. Géographie d'Aboulféda. P.

15. Pegoloti F.B., 1936. La practica délia mercatura /Ed. A. Evans. Cambridge /Massachusetts/.1. Архивные материалы

16. Белецкий В. Д. Отчет о работах Нижневолжской разведывательной археологической экспедиции Государственного Эрмитажа за 1957 г. Ленинград //Архив ИА РАН, р-1, №2576.

17. Булатов Н.М., Егоров В.Л., Федоров-Давыдов Г.А., Мухамадиев А.Г. Отчет о раскопках на Селитренном (Астраханская область) и Водянском (Волгоградская область) городищах в 1970 г. Москва //Архив И А РАН, р-1, №4153.

18. Галкин Л.Л. Отчет о раскопках на Селитренном городище Харабалинского района Астраханской области в 1967 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №3534.61.3580197 (2400x3599x2 Ш)197

19. Гумилев Л.Н. Отчет по Астраханской археологической экспедиции Государственного эрмитажа 1962 года. Ленинград //Архив ИА РАН, р-1, №2575.

20. Дворниченко В.В. Отчет о раскопках городища Х1Н-ХУ вв., расположенного у пос. Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1992 г. Москва //Архив АГОИАМЗ №НВ 13577.

21. Закирова И.А. Отчет об археологических исследованиях в Волгоградской области в 1983 г. Волгоград //Архив ВОКМ, б/н.

22. Зеленеев Ю.А. Отчет о раскопках Царевского городища (Ленинский район Волгоградской области) в 1994 г. Йошкар-Ола //Архив ВОКМ, б/н.

23. Зеленеев Ю.А. Отчет о работе Царевского отряда Поволжской археологической экспедиции на Царевском городище в Ленинском районе Волгоградской области в 1995 г. Йошкар-Ола//Архив ВОКМ, б/н.

24. Казаков П.В. Отчет об археологических разведках в Харабалинском районе Астраханской области в 1986 г. Астрахань //Архив И А РАН, р-1, №12385.

25. Казаков П.В. Отчет об археологических исследованиях в Красноярском районе Астраханской области в 1988 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 14349

26. Казаков П.В. Отчет об археологических исследованиях в райцентре Красный Яр Астраханской области в 1989 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 12556.

27. Котеньков С.А. Отчет о разведках памятников археологии на юге Астраханской области в 1990 г. (Самосдельское городище). Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 13131.

28. Котеньков С.А. Отчет о научно-исследовательских археологических работах в Красноярском районе Астраханской области в 1991 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 13242.

29. Котеньков С.А. Отчет об археологических раскопках на городище Тумак-Тюбе Приволжского района Астраханской области в 1991 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 13304.

30. Котеньков С.А. Отчет о научно-исследовательских работах на Самоедельском городище Камызякского района Астраханской области в 1991 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ №НВ 13345.

31. Котеньков С.А. Отчет о раскопках на Самосдельском городище в 1992 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ №НВ 13380, 13381.61.3580198 (2400x3599x2 tiff)198

32. Котеньков C.A. Отчет об исследованиях на Самосдельском городище в Камызякском районе Астраханской области в 1993 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ №НВ 13751,13752.

33. Котеньков С.А. Отчет об археологических исследованиях на городище "Самосделка" Камызякского района Астраханской области в 1994 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ №НВ 14034/23.

34. Ляхов C.B. Отчет об археологических разведках в Астраханской и Саратовской областях в 1986 г. Саратов //Архив ИА РАН, р-1, №11734.

35. Малышкин A.B. Отчет об археологических разведках в Харабалинском районе Астраханской области. Саратов //Архив ИА РАН, р-1, №17789.

36. Мандельштам А.М. Отчет о полевых работах I отряда Астраханской археологической экспедиции в 1966 г. Ленинград //Архив ИАРАН, р-1, №3358, 3358а.

37. Мелентьев А.Н. Отчет заволжского отряда Астраханской экспедиции ЛОИА 1967 года о разведке в Северном Прикаспии. Ленинград //Архив ИА РАН, р-1, №3567

38. Мухамадиев А.Г. Отчет о работах Водянской экспедиции в 1988 г. Казань //Архив ИАРАН, р-1, №13537

39. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахгубинского отряда археологической экспедиции ВГПИ в 1986 г. Волгоград //Архив ВОКМ, №79.

40. Мыськов Е.П. Отчет о раскопках Водянского городища, проведенных Волго-Ахтубинским отрядом археологической экспедиции ВГПИ в 1992 г. Волгоград //Архив ВОКМ, №82.

41. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинской археологической экспедиции ВГПИ в 1993 г. Волгоград //Архив ВОКМ, №92.

42. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинской археологической экспедиции ВГПИ в 1994 г. Волгоград //Архив ВОКМ, №128.

43. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинской археологической экспедиции ВГПИ в 1996 г. Волгоград //Архив ВОКМ, №134,134а.

44. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинской археологической экспедиции ВГПИ в 1997 г. Волгоград //Архив ВОКМ, б/н

45. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинской археологической экспедиции ВГПИ в 1998 г. Волгоград //Архив ВОКМ, б/н61.3580199 (2400x3599x2 Ш)199

46. Мыськов Е.П., Отчет о работе Волго-Ахгубинской археологической экспедиции ВГПИ в 1999 г. Волгоград //Архив ВОКМ, б/н.

47. Пантелеев С.А. Отчет об археологических разведках Пантелеева С.А. в Икрянинском районе Астраханской области в 1994 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №18047, 18048.

48. Пигарев Е.М. Отчет об археологических разведках в Красноярском районе Астраханской области в 1994 г. Астрахань //Архив И А РАН, р-1, №18152.

49. Плахов В.В. Отчет по раскопкам усадьбы XIV века на городище Хаджи-Тархан в 1984 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 10950.

50. Плахов В.В. Отчет по предварительным работам на мавзолее у пос. Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1986 г. Астрахань //Архив И А РАН, р-1, №11614

51. Плахов В.В. Отчет о раскопках мавзолея XIV в. и могильника близ него у п. Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1987 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ №НВ 11930.

52. Плахов В.В. Отчет о раскопках могильника у пос. Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1988 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №14329

53. Плахов В.В. Отчет о раскопках культового комплекса XIII века у пос.Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1989 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ №НВ 12368.

54. Плахов В.В. Отчет о раскопках участка городища ХШ-Х1У веков, расположенного на территории пос. Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1990 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 13575.

55. Плахов В.В. Отчет о раскопках участка городища ХШ-ХГУ веков, расположенного у поселка Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1991 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 13780.

56. Плахов В.В. Отчет о раскопках участков городища Х111-Х1У веков на территории пос. Комсомольский Красноярского района Астраханской области в 1994 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 14163.

57. Федоров-Давыдов Г.А. Научный отчет об археологических работах на городище Сарай-Берке (Царевское городище) и разведках памятников золотоордынского времени на р. Ахтубе в 1963 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №2699

58. Федоров-Давыдов Г.А. Отчет о раскопках и разведках золотоордынских городов в Волгоградской и Астраханской областях в 1966 г. Москва //Архив ИАРАН, р-1, №3289.

59. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Вайнер И.С., Галкин Л.Л., Егоров В.Л., Мухамадиев А.Г. Отчет о раскопках Царевского, Водянского, Селитренного городищ в 1968 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №3687, 3688.

60. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Гусева Т.В., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т. Отчет о раскопках Селитренного городища в 1977 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №6687.

61. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Егоров В.Л. Отчет об археологических раскопках на Селитренном городище в Астраханской области в 1975 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №5846

62. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Егоров В.Л., Зиливинская Э.Д. Отчет о раскопках Селитренного городища Астраханской области в 1985 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №10766.

63. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т. Отчет о раскопках Селитренного городища в Астраханской области в 1978 г. Москва //Архив ИАРАН, р-1, №8263.

64. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т., Паромов Я.М. Отчет о раскопках Селитренного городища в 1979 г. Москва //Архив ИАРАН, р-1, №8266.

65. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л. Отчет о раскопках на Водянском городище XIV в. близ г. Дубовка Волгоградской области в 1974 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №5316.61.3580201 (2368x3578x2 tiff)201

66. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Булатов Н.М. Научный отчет о раскопках на Селитренном городище в 1981 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №9677.

67. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Булатов Н.М., Скоробогатова Т.В. Отчет о раскопках на Селитренном городище в 1982 г. Москва //Архив И А РАН, р-1, №9722.

68. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т., Булатов Н.М. Научный отчет о раскопках 1976 г. на Селитренном городище Астраханской области. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №6168.

69. Федоров-Давыдов Г.А., Мухамадиев А.Г., Галкин Л.Л. Отчет о раскопках золотоордынского городища у с. Селитренное Астраханской области Харабалинского района (Сарай-Берке) в 1969 г. Москва //Архив ИА РАН, р-1, №3909.

70. Шендаков Г.Н. Отчет об археологической разведке в Камышинском районе Волгоградской области в 1966 г. Камышин //Архив ВОКМ, №107.

71. Шендаков Г.Н. Отчет об археологической разведке в Камышинском районе Волгоградской области в 1967 г. Камышин //Архив ВОКМ, №97.

72. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических исследованиях в Астраханской области в 1978 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №7255.

73. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических разведках в Наримановском районе Астраханской области в 1979 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №7549.

74. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических раскопках в Ахтубинском районе Астраханской области в 1983 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №14852.

75. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических раскопках в Ахтубинском районе Астраханской области в 1984 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №10341.61.3580202 (2372x3580x2 111!)202

76. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических раскопках в Ахтубинском районе Астраханской области в 1985 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №10756.

77. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических разведках в Икрянинском районе Астраханской области в 1987 г. Астрахань //Архив ИА РАН, р-1, №12401, 12401а-ж.

78. Шнайдштейн Е.В. Отчет об археологических раскопках в Красном Яру Астраханской области в 1990 г. Астрахань //Архив АГОИАМЗ, №НВ 13937.

79. Шнайдштейн Е.В., Мелентьев А.Н. Отчет о работах Астраханской экспедиции ЛОИА АН СССР в полевом сезоне 1969 года. Астрахань //Архив ИАРАН, р-1, №3910, 3910а.1. Литература

80. Айдаров С.С., 1970. Архитектурное исследование руин соборной мечети в Болгарах //Поволжье в средние века. М.

81. Акишев К.А., Байпаков К.М., Ерзакович Л.Б., 1972. Древний Отрар. Алма-ата.

82. Аксенова Н.Д., 1978. К итогам археологических работ 1970-1972 гг. в юго-восточной части городища Великие Болгары /Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.

83. Акчурина З.А., Воскресенская Л.П., Смирнов А.П., 1970. Работы на городище Великие Болгары в 1957 г. //Поволжье в средние века. М.

84. Алихова А.Е., 1973. Мавзолеи города Мохши-Наровчата //СА., №2.

85. Алихова А.Е., 1976. Постройки древнего города Мохши //СА., №4.

86. Арзютов Н.К., 1926. Памятники золотоордынской эпохи в Нижнем Поволжье по данным раскопок и разведок в 1924 г. //Тр. Нижневолжского обл. науч. об-ва краеведения. Вып.35, ч.1. Саратов.

87. Арзютов Н.К., 1930. Золотая Орда. Саратов.

88. Артамонов М.И., 1958. Саркел — Белая Вежа //МИА., №62.

89. Артамонов М.И., 1962. История хазар. Л.

90. Артемьева Н.Г., 1988. Жилища Лазовского городища //СА., №3.

91. Археологические исследования на северных склонах Каратау. 1962. Алма-Ата.61.3580203 (2368x3578x2 tiff)203

92. Асанов А., 1971. Памятники архитектуры средневекового Хорезма. Ташкент.

93. Астрахань в кармане, 1925. Астрахань.

94. Атагаррыев Е., 1986. Средневековый Дехистан. История и культура города Юго-Западного Туркменистана. Ленинград.

95. Атагаррыев Е., Пилипко В.Н., Бяшимова Н., 1975. Раскопки на городище Мисриан (Дахистан) //АО за 1974 г. М.

96. Афанасьев Г.Е., 1987. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII-X вв. (аланский вариант салтово-маяцкой культуры) //Археологические открытия на новостройках. Вып.2. М.

97. Ахинжанов С., Ерзакович Л., 1972. К вопросу о происхождении канов на Сырдарье //Изв. АН Казахской ССР. Серия общественная, №2.

98. Багров Л.С., 1912. Материалы к историческому обзору карт Каспийского моря. СПб.

99. Байпаков K.M., 1986. Средневековая городская культура Южного Казахстана и Семиречья (VI-начало XIII в.). Алма-Ата.

100. Байпаков K.M., 1990. По следам древних городов Казахстана (Отрарский оазис). Алма-Ата.

101. Байпаков K.M., Ерзакович Л.Б., 1971. Древние города Казахстана. Алма-ата.

102. Баллод Ф.В., 1923. Приволжские Помпеи. М.-Пг.

103. Баллод Ф.В., 1923а. Старый и Новый Сарай — столицы Золотой Орды. Казань.

104. Баранов И.А., 1990. Таврика в эпоху средневековья. Киев.

105. Бартольд В.В., 1969. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии. Лекция IX //Сочинения. T.V. М.

106. Бачинский Н.М., 1949. Антисейсмика в архитектурных памятниках Средней Азии. М.-Л.

107. Беленицкий А.М., 1950. Мавзолеи у селения Саят //КСИИМК., №ХХХШ.

108. Бернштам А.Н., 1940. Баня Древнего Тараза и ее датировка //Труды отдела культуры и искусства Востока ГЭ. Т.2. Л.

109. Бернштам А.Н., 1941. Археологический очерк северной Киргизии. Фрунзе.

110. Бернштам А.Н., 1956. К происхождению мавзолея Бабаджи Хатун //КСИИМК., №61.61.3580204 (2370x3579x2 tiff)204

111. Большаков О.Г., 1970. Некоторые вопросы изучения среднеазиатского города VIII-XII вв. в свете общей проблематики истории городов Востока //КСИА., №122.

112. Большаков О.Г., 1982. Средневековый арабский город //Очерки истории арабской культуры V-XV вв. М.

113. Бородина И.Ф., 1974. Особенности формирования мемориальных сооружений Средней Азии X-XV вв. //Архитектурное наследство. Вып.22.

114. Бородина И.Ф., 1985. Типология среднеазиатских мавзолеев XI-XV вв. //Архитектурное наследство. Вып.ЗЗ.

115. Бретаницкий JI.C., 1966. Зодчество Азербайджана XII-XV вв. и его место в архитектуре Переднего Востока. М.

116. Бретаницкий A.C., 1979. Проблема типологизации архитектурного наследия Переднего Востока //Искусство и археология Ирана и его связи с искусством народов СССР с древнейших времен. Тезисы докладов III Всесоюзной конференции. М.

117. Брун Ф.К., 1873. Перипл Каспийского моря по картам XIV столетия //Записки Новороссийского ун-та. T.IX. Одесса.

118. Брун Ф.К., 1878. О резиденции ханов Золотой Орды до времени Джанибека I //Труды III Археологического съезда. T.I, Киев.

119. Бубнова М.А., 1963. Средневековое поселение Ак-тобе у с.Орловки //Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе.

120. Булатов М.С., 1978. Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии IX-XV вв. М.

121. Бырня П.П., 1974. Усадьбы ремесленников XIV в. в Старом Орхее //Археологические исследования в Молдавии (1972 г.). Кишинев.

122. Бырня П.П., Рябой Т.Ф., 1997. Монументальная архитектура золотоордынского города XIV в. Шехр ал-Джедид //CA., №2.

123. Варваровский Ю.Е., Евстратов И.В., 1998. О тождественности передачи Ф.Ф. Чекалиным карты Фра Мауро 1459 г. //Древности Волго-Донских степей. Вып. 6. Волгоград.

124. Вактурская H.H., 1963. О средневековых городах Хорезма //Материалы Хорезмийской экспедиции. Вып.7. М.61.3580205 (2370x3579x2 !205

125. Веселовский Н.И., 1907. О местоположении Гюлистана при-Сарайского. Киев.

126. Веселовский Н.И., 1912. Загадочный Гюлистан Золотой Орды //Записки Восточного отделения Императорского Русского археологического об-ва. Т.ХХ1, вып.И-Ш. СПб.

127. Вишневский А.Г., Число детей в семье в исторической перспективе. //Всесоюзный симпозиум по демографическим проблемам семьи. Вып.Ш. Ереван.

128. Волков И.В., 1996. Предпосылки возникновения золотоордынских городов (Азак и его округа) //XIII Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Часть II. Уфа.

129. Воронина В.Л., 1949. Приемы строительной техники доарабского периода в Средней Азии //КСИИМК., №ХХУП1.

130. Воронина В.Л., 1952. Строительная техника древнего Хорезма //Труды Хорезмийской археолого-этнографической экспедиции. Т.1. М.

131. Воронина В.Л., 1953. Древняя строительная техника Средней Азии //Архитектурное наследство. Вып. 3.

132. Воронина В.Л., 1958. Колонны соборной мечети в Хиве //Архитектурное наследство. Вып. 11.

133. Воронина В.Л., 1959. Раннесредневековый город Средней Азии //СА., №1.

134. Воронина В.Л. 1978. Традиции в архитектуре Средней Азии //Архитектурное наследство. Вып.26.

135. Воронина В.Л., 1982. Климат и жилище Средней Азии //Архитектурное наследство. Вып.30.

136. Воронина В.Л., 1983. Бани-хаммам у народов Советского Союза и стран зарубежного Востока //Архитектурное наследство. Вып.31.

137. Воронина В.Л., 1985. Мавзолей Саманидов и его зарубежные аналогии //Архитектурное наследство. Вып.ЗЗ.61.3580206 (2370x3579x2 tiff)206

138. Воронина JI.H., 1950. Устройство оснований в памятниках архитектуры Средней Азии //Материалы по истории и теории архитектуры Узбекистана. Вып. 1. Ташкент.

139. Воскресенский A.C., Смирнов А.П., Хлебникова Т.А., 1967. Новые данные об архитектуре Волжских Булгар //СА.,№4.

140. Всеобщая история архитектуры в 12 т., 1969. Т.8. М.

141. Гарустович Г.Н., Ракушин А.И., Яминов А.Ф., 1998. Средневековые кочевники Поволжья (конца IX-XV века). Уфа.

142. Герасимова М.М., Рудь Н.М., Яблонский Л.Т., 1987. Антропология античного и средневекового населения Восточной Европы. М.

143. Гмелин С.Г., 1777. Путешествие по России для исследования трех царств природы. Часть 2. СПб.

144. Гольденберг Л.А., 1975. К вопросу о картографическом источниковедении //Историческая география России XII-начала XX в. М.

145. Гончаров Е.Ю., 1997. Медные монеты XIV в. города Хаджи-Тархан //Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. Вып.5. М.

146. Гончаров Е.Ю., 2000. Старый и Новый Сарай — столица Золотой Орды (новый взгляд на известные источники) //Труды по археологии. Степи Евразии в эпоху средневековья. Т. 1. Донецк.

147. Горячева В.Д., 1975. Раскопки на городище Бурана //АО за 1974 г. М.

148. Греков. Б.Д., Якубовский А.Ю., 1950. Золотая Орда и ее падение. М.-Л.

149. Григорьев В.В., 1845. О местоположении Сарая, столицы Золотой Орды //ЖМВД, ч.Ю. СПб.

150. Григорьев В.В., 1847. Четырехлетние археологические поиски в развалинах Сарая //ЖМВД., №9. СПб.

151. Гусева Т.В., 1974. Ремесленные мастерские в восточном пригороде Нового Сарая //CA., №3.

152. Гусева Т.В., 1975. История изучения Нового Сарая // Вест. Моск. ун-та. Серия История. Вып.6.

153. Гусева Т.В., 1975а. Золотоордынский город Сарай ал-Джедид. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.

154. Гусева Т.В., 1985. Золотоордынский город Сарай ал-Джедид. Горький.61.3580207 (2372x3580x2 tiff)207

155. Давлетшин Г.М., 1990. Волжская Болгария: духовная культура. Казань.

156. Давлетшин Г.М., Кокорина Н.А., Халиков А.Х., Хузин Ф.Ш., 1975. Работы в Биляре //АО за 1974 г. М.

157. Довженок. В.И., 1961. Татарске micto на Нижньом Дншр1 час1в середньов1Чню //Археолопчш памятки УССР. Т.10. Киев.

158. Егерев В.В., 1958. Архитектура города Болгара //МИА., №61.

159. Егоров B.JL, 1969. Причина возникновения городов у монголов в XIII-XIV вв. //История СССР, №4.

160. Егоров B.JL, 1970. Жилища Нового Сарая (по материалам исследований 1959-1965 гг.) //Поволжье в средние века. М. С.172-193.

161. Егоров B.JL, 1973. Золотоордынский город (причины возникновения, историческая география, домостроительство). Дисс. канд. истор. наук. М.

162. Егоров В.Л., 1980. Мавзолеи Водянского городища//СА., №1.

163. Егоров В.Л., 1985. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. М.

164. Егоров В.Л., Полубояринова М.Д., 1974. Археологические исследования Водянского городища в 1967-1971 гг. //Города Поволжья в средние века. М.

165. Егоров В.Л., Федоров-Давыдов Г.А., 1976. Исследование мечети на Водянском городище //Средневековые памятники Поволжья. М.

166. Егоров В.Л., Юхт А.И., 1986. В.Н. Татищев о городах Золотой Орды в Нижнем Поволжье //СА., №1.

167. Ерзакович Л.Б., 1973. Некоторые типы жилищ Золотой Орды //Археологические исследования в Казахстане. Алма-Ата.

168. Ерзакович Л.Б., 1983. Жилище Отрара и некоторые этнокультурные и хозяйственные процессы на юге Казахстана в XIII-XVTII вв. //Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата.

169. Жиромский Б.Б., 1959. Забытая страница в истории русской археологии //Тр. Саратовского областного музея краеведения. Вып. 2. Саратов.61.3580208 (2375x3583x2 tiff)208

170. Жуковская H.JI., 1988. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.

171. Зайковский Б.В., 1908. Городище Бельджамен //Труды СУАК. Вып. XXXIV. Саратов.

172. Зайковский Б.В., 1913. Археологические разведки в окрестностях сл. Даниловки Камышинского уезда Саратовской губернии //Труды СУАК. Вып. 30. Саратов.

173. Зайковский Б.В., 1915. Исторический очерк древнего городища на правом берегу Волги, в 17 верстах выше Царицына // Труды СУАК. Вып. 32. Саратов. С.153-158.

174. Засыпкин Б.Н., 1928. Кирпич в архитектурных сооружениях Средней Азии домонгольского периода (IX-XIII вв.) //Строительная промышленность, №4.

175. Засыпкин Б.Н., 1961. Свод в архитектуре Узбекистана //Архитектурное наследство, Вып. 13.

176. Захаров И.В., 1959. Материальная культура уйгуров СССР. Труды ИЭ АН СССР. Т47. М.

177. Зиливинская Э.Д., 1989. Средневековые бани Нижнего Поволжья //Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М.

178. Зиливинская Э.Д., 1993. Монументальное строительство в городах Золотой Орды. Дисс. канд. ист. наук. М.

179. Зиливинская Э.Д., 1998. Мечети Золотой Орды (общие принципы планировки) //Материалы и исследования по археологии Поволжья. Вып.1. Йошкар-Ола.

180. Ильина А., Шишкин П., 1929. Материалы к археологической карте Сталинградского, Хоперского и некоторой части Астраханского и Камышинского Округов Нижне-Волжского края. Сталинград.

181. Казаков П.В., Пигарев Е.М., 1998. Материалы исследований Красноярского городища Астраханской области (1989-1990 гг.) //Материалы и исследования по археологии Поволжья. Вып.1. Йошкар-Ола.

182. Ким И.А., 1993. Золотоордынский мавзолей у д. Бахтияровка //Древности Волго-Донских степей. Вып.З. Волгоград.

183. Киселев C.B., 1957. Древние города Монголии //СА., №2.

184. Киселев C.B., 1958. Древние города Забайкалья //СА., №4.209

185. Киселев C.B., 1961. Город монгольского Исунке на р.Хирхира в Забайкалье //CA., №4.

186. Киселев C.B., 1965. Город на реке Хирхира //Древнемонгольские города. М.

187. Киселев C.B., 1965а. Строительные материалы Кара-Корума //Древнемонгольские города. М.

188. Киселев C.B., Мерперт Н.Я., 1965. Ремесленно-торговые кварталы КараКорума //Древнемонгольские города. М.

189. Кобеко Д.Ф., 1890. К вопросу о местоположении г.Сарая, столицы Золотой Орды //Записки Восточного отделения русского археологического общества. Т. IV, вып. III-IV. СПб.

190. Кобеко Д.Ф., 1892. Где находился упоминаемый в летописях город Бездеж? // ЖМВД, Ноябрь. СПб.

191. Кондратьева М.И., 1935. О юртообразных зданиях Внешней Монголии //СЭ., №3.

192. Кочедамов В.И., 1957. Городские водоемы Бухары и Самарканда //Архитектурное наследство. Вып.8.

193. Крамаровский М.Г., 1978. Гончар-армянин из Сарай ал-Джедид //Труды ГЭ. Вып.XIX. Л.

194. Крамаровский М.Г., 1989. Солхат-Крым: к вопросу о населении и топографии города в XIII-XIV вв. //Итоги археологической экспедиции ГЭ. Л.

195. Крамаровский М.Г., 1997. Золотоордынский город Солхат-Крым: К проблеме формирования городской культуры (новые материалы) //Татарская археология. №1. Казань.

196. Краснов Ю.А., 1987. Оборонительные сооружения города Болгара //'Город Болгар. Очерки истории и культуры. М.

197. Кротков A.A., 1915. Раскопки на Увеке в 1913 г. //Труды СУАК. Вып.32. Саратов.

198. Круглов Е.В., Клепиков В.М., 1993. Средневековые памятники из Фроловского района Волгоградской области //Древности Волго-Донских степей. Вып.З. Волгоград.

199. Крюков М.В. 1984. Об общих принципах типологического исследования явлений культуры (На примере типологии жилищ) //Типология основных элементов традиционной культуры. М.61.3580210 (2377x3584x2 tiff)210

200. Куркчи А.И., 1990. Архитектура кочевой степи в VIII в. //Архитектурное наследство. Вып.37.

201. Леопольдов А.Ф., 1839. Историко-статистическое описание Заволжского края Саратовской губернии. 1837 г. //Материалы для статистики Российской империи. Т.1, от.2. СПб.

202. Логатова Б.Р., 1976. Туркмены Ирана. М.

203. Ляпушкин И.Л., 1958. Памятники салгово-маяцкой культуры в бассейне р. Дон //МИА., №62.

204. Ляпушкин И.Л., 1958а. Археологические памятники зоны затопления Цимлянского водохранилища //МИА., №62.

205. Мамонтов В.И., Ситников А.В., 1995. Памятники средневековья у станицы Глазуновской И Древности Волго-Донских степей. Вып. 5. Волгоград.

206. Манылов Ю.П., Юсупов Н.Ю., 1982. Караван-сараи Центрального Устюрта1. ИСК №1.

207. Маньковская Л.Ю., 1980. Типологические основы зодчества Средней Азии. Ташкент.

208. Маргулан А.Х, 1950. Из истории городов и строительного искусства Древнего Казахстана. Алма-Ата

209. Марков А., 1976. Были Астраханского края. Волгоград. Марков А.К., 1896. Инвентарный каталог мусульманских монет Эрмитажа. СПб.

210. Материалы для географии и статистики России. Земля Войска Донского. 1863. СПб.

211. Миронов В.Г., 1995. Материалы к археологической карте Волгоградской области //Древности Волго-Донских степей. Вып.5. Волгоград.

212. Монгайт А.Л., 1955. Старая Рязань //МИА., №49.

213. Мусхелишвили Л., 1946. Раскопки в Дманиси //СА., №4.

214. Мухамадиев А.Г., 1974. Раскопки двойного дома на Водянском городище в 1970 г. //Города Поволжья в средние века. М.

215. Мухамадиев А.Г. 1983. Булгаро-татарская монетная система Х11-ХУ вв. М.

216. Мухамадиев А.Г., Федоров-Давыдов Г.А., 1970. Раскопки богатой усадьбы в Новом Сарае //СА., №3.

217. Мухамадиев А.Г., Федоров-Давьщов Г.А., 1972. Склеп с кладом татарских монет XV в. из Старого Сарая //Новое в археологии. М.

218. Мухамадиев А.Г., Федоров-Давьщов Г.А., 1978. Раскопки усадьбы на Царевском городище //Вестник МГУ. История, №3.

219. Народы Средней Азии и Казахстана. 1963. Т.2. М.

220. Нарожный Е.И., 1998. Восточные и западные инновации золотоордынской эпохи у населения Верхнего и Среднего Притеречья (археолого-исторические исследования). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.

221. Нахапетян В.Е., 1988. Знаки строителей на камнях Маяцкого городища //СА., №3.

222. Недашковский Л.Ф., 2000. Золотоордынский город Укек и его округа. М.

223. Немцева Н.Б., 1964. Исследование в "западном коридоре" архитектурного ансамбля Шахи-Зинда//ИМКУ. Вып.5. Ташкент.

224. Немцева Н.Б., 1966. Раскопки на территории мавзолея "Безымянный №2" в комплексе Шахи-Зинда //ИМКУ. Вып.7. Ташкент.

225. Немцева Н.Б., 1969. Раскопки на территории Шахи-Зинда в Самарканде //АО за 1968 г. М.

226. Немцева Н.Б., 1969а. Раскопки архитектурного комплекса Ходжа Машад в Саяне на юге Таджикистана //С А., №3.

227. Немцева Н.Б., 1975. Истоки композиции и этапы формирования ансамбля Шахи-Зинда //СА., №3.

228. Немцева Н.Б., 1981. Новая интерпретация так называемого мавзолея Казы-Заде Руши в ансамбле Шахи-Зинда //СА., №4.61.3580212 (2397x3597x2 Ш)212

229. Неразик Е.Е., 1968. О некоторых направлениях этнических связей населения Южного и Юго-Восточного Приаралья в IV-VIII вв. //История, археология и этнография Средней Азии. М.

230. Неразик Е.Е., 1976. Сельское жилище в Хорезме (1-Х1У вв.). М.

231. Нильсен В.А., 1962. Некоторые сырцовые купольные постройки на юге долины Сурхандарьи //ИМКУ. Вып.З. Ташкент.

232. Палимпсетова Т.Е., Рунич А.П., 1974. О ессентукийских мавзолеях и ставке Узбек-хана //СА., №2.

233. Паллас П.С., 1788. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Часть 3, половин 2. СПб.

234. Пацевич Г.И., 1957. Печь для обжига кирпича в древнем городе Сарайчике //КСИИМК., №169.

235. Пигарев Е.М., 1996. Новые памятники золотоордынской эпохи в Астраханской области //XIII Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Часть II. Уфа.

236. Пиотровский Б.Б., Подгаецкий Г.В., Миллер М.А., 1941. Дон, 1934 //Археологические исследования в РСФСР 1934-1936 г. М.-Л.

237. Плахов В.В., Сумин А.Ю., 1996. Погребальные сооружения рубежа Х1У-ХУ веков городища у пос. Комсомольский (Предварительные сообщения) //XIII Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Часть II. Уфа.

238. Плетнева С.А., 1967. От кочевий к городам. Салгово-маяцкая культура. М.

239. Плетнева С.А., 1990. Стратиграфические исследования в древней болгарской столице —Плиске //Проблемы изучения древних поселений в археологии (социологический аспект). М.

240. Плетнева С.А., 1996. Саркел и "шелковый путь". Воронеж.

241. Плетнева С.А., 2000. О заселении славянами Саркела — Белой Вежи //Евразийская степь и лесостепь в эпоху раннего средневековья. Воронеж.

242. Полевой Л.Л., 1979. Очерки исторической географии Молдавии ХШ-ХУ вв. Кишинев.

243. Записки академика Фалька, 1824. //Полное собрание ученых путешествий по России. Т.У1. СПб.61.3580213 (2400x3599x2 tiff)213

244. Поляк A.H., 1964. Новые арабские материалы позднего средневековья о восточной и центральной Европе //Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М.

245. Поспелов Е.М., 1971. Топонимика и картография. М.

246. Прибыткова А.М., 1974. Архитектурная школа Северного Хорасана X-XII вв. //Архитектурное наследство. Вып.22.

247. Прибыткова А.М., 1982. Архитектурные школы Средней Азии //Архитектурное наследство. Вып.ЗО.

248. Прибыткова А.М., 1982а. Связи с Ираном и местные черты в архитектуре Средней Азии //Архитектурное наследство. Вып.ЗО.

249. Пугаченкова Г.А., 1949. Архитектурные памятники Нисы //Труды ЮТАКЭ. T.I. Ашхабад.

250. Пугаченкова Г.А., 1958. Пути развития архитектуры Южного Туркменистана поры рабовладения и феодализма. М.

251. Пугаченкова Г.А., 1961. Мазар Араб-ата в Тиме //СА., №4.

252. Пырсов Ю.Е., 1992. Четыре слова на монете /'/Годы и люди. Вып. 6. Саратов.

253. Пэрлээ X., 1962. Киданьские города и поселения на территории Монгольской Народной Республики //Монгольский археологический сборник. М.

254. Раппопорт П.А., 1959. Крепостные сооружения Саркела /МИА, №75.

255. Рогачев О.Г., 1992. К вопросу локализации золотоордынского Бельджамена //Межрегиональная конференция "Средневековые кочевники и городская культура Золотой Орды". Волгоград.

256. Ртвеладзе Э.В., 1969. Два мавзолея золотоордынского времени в районе Пятигорья //С А №4.

257. Ртвеладзе Э.В., 1972. К истории города Маджар //СА., №3.

258. Ртвеладзе Э.В., 1973. Мавзолеи Маджар //СА., №1.61.3580214 (2400x3599x2 tiff)214

259. Рыбаков Б.A., 1957. Архитектурная математика древнерусских зодчих /УСА., №1.

260. Рыков П.С., 1926. Археологические раскопки и разведки в Нижнем Поволжье и Уральском крае летом 1925 г. (Предварительный отчет) //Известия краеведческого института изучения Южно-Волжской области при Саратовском государственном университете. T.I. Саратов.

261. Рыков П.С., 1928. Культурно-исторические (археологические) экскурсии по Нижне-Волжскому краю. Саратов.

262. Рыков П.С., 1929. Археологические разведки и раскопки в Нижне-Волжском крае, произведенные в 1928 году //Известия Нижне-Волжского института краеведения. T.III. Саратов.

263. Рыков П.С., 1932. Музейные материалы по изучению феодального города //Советский музей, №4.

264. Рыков П.С., 1936. Очерки по истории Нижнего Поволжья по археологическим материалам. Саратов.

265. Рябой Т.Ф., 1988. К вопросу о "больших" домах из Старого Орхея /'/Средневековые памятники Днестровско-Прутского междуречья. Кишинев.

266. Саблуков Г.С., 1895. Очерк внутреннего состояния Кипчакского царства. Казань.

267. Савельев П.С., 1857. Монеты Джучидские, Джаготаидские, Джелаиридские и другие, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамьппа. СПб.

268. Сафаргалиев М.Г., 1995. Распад Золотой Орды //На стыке континентов и цивилизаций. Тверь.

269. Свод законов Российской империи. 1897. Т. 11, вып.1, гл.11. СПб

270. Синицын И.В., 1960. Древние памятники в низовьях Еруслана (по раскопкам 1954-1955 гг.) //МИА., №78, т.П.

271. Соколов Н.С., 1888, Археологическая экскурсия //Труды СУАК. T.I, вып.Ш. Саратов.

272. Смирнов А.П., 1951. Волжские булгары. М.

273. Смирнов А.П., 1957. Железный век Башкирии //МИА., №58.

274. Смирнов А.П., 1976. Среднеазиатские элементы в архитектуре и строительном деле Волжских Болгар //Средневековые памятники Поволжья. М.61.3580215 (2399x3598x2 tiff)215

275. Смирнов А.П., Калинин Н.Ф., 1946. Реконструкция Булгарской бани XIV в. //КСИИМК, №ХШ.

276. Смирнов А.П., Федоров-Давьщов Г.А., 1959. Задачи археологического изучения Золотой Орды // С А., №4.

277. Спицын А.А., 1895. Отчет о поездке члена Археологической комиссии А.А. Спицына летом 1893 года на Жареный бугор и некоторые приволжские золотоордынские города //Отчеты археологической комиссии за 1893 год. СПб.

278. Спицын А.А., 1909. Татарские байсы. //Известия ИАК. Вып.29. СПб.

279. Стародуб Т.Х., 1989. Средневековая архитектура, связанная с суфизмом: ханака, завийя, такия //Суфизм в контексте мусульманской культуры. М.

280. Столба В.Ф., Варваровский Ю.Е., 2000. Николаевский клад серебряных джучидских монет XIV в. //Археологические вести, №6. СПб.

281. Терещенко А.В., 1853. Окончательное исследование местности Сарая с очерком следов Дешт-Кипчакского царства // Уч. зап. Имп. ак. наук по I и П1 отделениям. Т.П. Вып. 1. СПб.

282. Типы традиционного сельского жилища народов Юго-Восточной, Восточной и Центральной Азии. 1979. М.

283. Токарский Н.М., 1961. Архитектура Армении IV-XIV вв. М.

284. Толмачев Н.А., 1889. О Водянском городище в Саратовской губернии //Труды VI Археологического съезда. T.IV. Одесса.

285. Труды Семиреченской археологической экспедиции. "Чуйская долина". 1950. //МИА., №14.

286. Трутовский В.К., 1889. Гюлистан Золотой Орды Труды Восточной комиссии Императорского Московского археологического общества. T.I. М.

287. Трутовский В.К., 1911. Гюлистан, монетный двор Золотой Орды //Нумизматический сборник. T.I. М.

288. Усейнов М.А., 1951. Памятники азербайджанского зодчества. М.

289. Усейнов М., Бретаницкий JL, Саламзаде А., 1963. История архитектуры Азербайджана. М.

290. Федоров-Давьщов Г.А., 1960. Клады джучидских монет (основные периоды денежного обращения в Золотой Орде) //НЭ., т.1. М.

291. Федоров-Давьщов Г.А., 1963. Находки джучидских монет //НЭ., t.IV. М.61.3580216 (2397x3597x2 tiff)216

292. Федоров-Давыдов Г.А., 1969. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. М.

293. Федоров-Давыдов Г.А., 1973. Общественный строй Золотой Орды. М.

294. Федоров-Давыдов Г.А., 1978. Две заметки по золотоордынской нумизматике //Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.

295. Федоров-Давыдов Г.А., 1980. Клад серебряных джучидских монет с Селитренного городища /УНЭ., т.ХШ. М.

296. Федоров-Давыдов Г. А., 1983. Исторические особенности городов в монгольских государствах Азии в XIII-XIV вв. //Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата.

297. Федоров-Давыдов Г.А., 1994. Золотоордынские города Поволжья. М.

298. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., 1989. Керамическая мастерская Селитренного городища //Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М.

299. Федоров-Давыдов Г.А., Вайнер И.С., Гусева Т.В., 1974. Исследование трех усадеб в восточном пригороде Нового Сарая (Царевского городища) //Города Поволжья в средние века. М.

300. Федоров-Давыдов Г. А., Вайнер И.С., Мухамадиев А.Г., 1970. Археологические исследования Царевского городища (Новый Сарай) в 19591966 гг. //Поволжье в средние века. М.

301. Френ Х.М., 1832. Монеты ханов Улуса Джучиева или Золотой Орды с монетами разных иных мухаммеданских династий в прибавлении. СПб.

302. Фрумкина М.А., 1992. К вопросу о сейсмозащите древних сооружений //РА., №3.

303. Хабарова Н.В., 1994. Средневековые зеркала из фондов Волгоградского областного краеведческого музея. Случайные находки //Древности ВолгоДонских степей. Вып.4. Волгоград.

304. Халиков А.Х., 1992. Торговые пути Булгарии в IX-XIII веках и их археологическое изучение на примере пути из Булгара в Киев //Пути из Булгара в Киев. Казань.

305. Халиков А.Х., Шарифуллин Р.Ф., 1976. Караван-сарай древнего Биляра //Исследование Великого города. М.

306. Халпахчьян О.Х., 1960. Средневековые бани Армении //CA., №1.61.3580217 (2400x3599x2 Ш)217

307. Харузин Н., 1896. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей России. СПб.

308. Чекалин Ф.Ф., 1890. Нижнее Поволжье по карте космографа XV века Фра Мауро //Труды СУАК. Т.П, вып.2. Саратов.

309. Щеглов С.А., 1915. Раскопки на Водянском городище //Труды СУАК. Вып. 32. Саратов.

310. Щербак А.М., 1959. Знаки на керамике и кирпичах из Саркела — Белой Вежи//МИА., №75.

311. Якобсон А.Л., 1946. Из истории средневековой архитектуры в Крыму //СА., №4.

312. Якобсон А.Л., 1950. Средневековый Херсонес ХП-Х1У вв. //МИА., №17. Якобсон А. Л., 1964. Средневековый Крым. Очерки истории и истории материальной культуры. М.-Л.

313. Якубовский А.Ю., 1930. Развалины Ургенча //Известия ГАИМК.Т.У1, вып.2.1. Л.

314. Якубовский А.Ю., 1931. К вопросу о происхождении ремесленной промышленности Сарай-Берке //Известия ГАИМК. Т.VIII, вып.2-3. Л.

315. Якубовский А.Ю., 1932. Феодализм на Востоке: столица Золотой Орды -Сарай Берке. Л.

316. Янина С.А., 1954. Джучидские монеты из раскопок и сборов Куйбышевской археологической экспедиции в Болгарах в 1946-1952 гг. //МИА., №42.61.3580218 (2417x3610x2 tiff)218

317. Янина С.А., 1970. Монеты Золотой Орды из раскопок и сборов Поволжской археологической экспедиции на Царевском городище в 1959-1962 гг. //Поволжье в средние века. М.

318. Hammer-Purgstall. 1840. Geschichte der Goldenen Horde. Pesth.61.3580219 (2397x3597x2 Ш)219