автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Гражданская активность в современной России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гражданская активность в современной России"

На правах рукописи 17.

Савельева Евгения Александровна

ГРАЖДАНСКАЯ АКТИВНОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ВОЗМОЖНОСТИ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ И ЭМПИРИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ

22.00.01 - Теория, методология и история социологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

3 О СЕН 2015

005562774

Москва-2015

005562774

Работа выполнена на кафедре социологии факультета гуманитарных и социальных наук ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»

Научный руководитель:

доктор социологических наук, доцент

Троцук Ирина Владимировна

Официальные оппоненты: доктор социологических наук, доцент

Паутова Лариса Александровна

Фонд «Общественное мнение»

кандидат социологических наук, доцент

Климов Иван Александрович НИУ «Высшая школа экономики»

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

Защита состоится «26» ноября 2015 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.203.31 в ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов» по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.10/2, ауд. 415.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов, а также на официальном сайте организации по адресу: http://dissovet.rudn.ru

Автореферат разослан «¿2*.» сентября 2015 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

доктор социологических наук

Троцук И.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования

В отечественной и зарубежной социологии и - шире - в обществоведческой литературе сложилась богатая традиция изучения гражданского общества, социальных движений, разнообразных проявлений солидарности, политической активности, однако накопленные данные и концептуальные модели далеко не всегда позволяют правильно оценить гражданскую активность в российском обществе, поскольку таковая сконцентрирована, как правило, на уровне отдельных граждан и небольших групп и зачастую не имеет институционального характера. «Гражданское общество возникает и процветает только тогда, когда есть общественные организации, а также инициативные граждане, т.е. когда организации укореняются в общественной структуре и принимаются обществом, а гражданская активность может опереться на прочную организационную базу»1. На данный момент в России фиксируется слабое развитие общественных организаций, при этом количество инициативных граждан возрастает, поэтому необходим анализ не гражданского общества как такового, а гражданской активности, которая растет и без организационной базы. Иными словами, если рассматривать гражданскую активность исключительно сквозь призму сложившихся в данной сфере организаций, мы упустим из виду основной формат ее проявлений в современном российском обществе - нерегулярную, неинсти-туционализированную, а также не «увидим» масштабы распространения активной гражданской позиции как внутренней готовности к гражданской активности, которая в большинстве случаев может и не иметь внешних проявлений.

Кроме того, со второй половины 2000-х годов в России в очередной раз начинается цикл роста гражданской активности (предыдущими пиками были конец 1980-х и начало и конец 1990-х годов), причем ее содержание и формы значительно изменились по сравнению с предыдущими периодами. Во-первых, на первый план в мировоззренческом комплексе молодых поколений выходит понятие «качество жизни», что приводит к повышению гражданской инициативы: люди готовы прикладывать усилия, предпринимать активные действия, чтобы сделать жизнь - свою и окружающих - более «качественной». Во-вторых, Интернет становится эффективным и действенным инструментом организации социально ориентированной деятельности не только в онлайне, но и в реальной жизни, что выводит гражданскую активность на повестку дня в самых разных и широких слоях населения. В-третьих, в современном мире постоянно происходят события, подталкивающие к гражданской инициативе в качестве стратегии преодоления их негативных последствий. Речь идет как об экологических катастрофах, требующих немедленной и массовой мобилизации на борьбу с ними (например, пожары в Центральном и Приволжском федеральных округах летом 2010 года, наводнение в Крымске в 2012 году и др.), так и о со-

' Бюрш М„ Лая? С., Хертель А. Граязданское общество и гражданская активность в России. Апрель 2010 г. // URL: http://library.fes.de/pdf-files/bueros/raoskau/08191.pdf.

бытиях, затрагивающих интересы всех граждан (скажем, подозрения в фальсификации результатов выборов в Государственную Думу вывели людей на акции «За честные выборы» с требованием расследовать случаи нарушений; впоследствии из активистов было организовано движение наблюдателей на выборах).

В России в последние годы возникли различные волонтерские движения, которые осуществляют поиск пропавших людей, сбор вещей и денег в случае экологических катастроф и т.д.; движения автомобилистов, защитников бездомных животных и пр.; благотворительные сборы и т.д. В 2011-2013 годах по стране прокатилась волна массовых митингов и акций (например, «За честные выборы», «Большой белый круг», «Марш миллионов», «ОккупайАбай» и др.), свидетельствующая о нарастающей активности граждан. Причем, по данным Левада-центра, за последние десять лет стабильная доля примерно в 60% россиян считает, что стране нужна оппозиция власти2, т.е. граждане вполне осознают необходимость ее контроля.

В России наблюдается рост масштабов и «градуса» гражданской активности, но большинство людей не участвует ни в каких ее видах (кроме благотворительности - привычка помогать деньгами или вещами, пусть разово, нерегулярно, уже стала частью жизни большинства россиян), хотя в многочисленных опросах общественного мнения и заявляют о потенциальной готовности проявить себя в качестве активных граждан на стезе добровольных инициатив. Данное положение дел соответствует общенаучному тренду трактовать гражданскую активность как заинтересованное участие в различных повседневных практиках, т.е. необязательно быть членом политической партии или общественной организации, чтобы считаться «человеком с активной гражданской позицией» - достаточно проявлять инициативу (но делом, а не словом) в повседневной жизни (участвовать в субботниках, ездить с волонтерскими акциями в детские дома и т.д.).

Таким образом, в свете всего вышесказанного актуальной представляется разработка методологического подхода к изучению гражданской активности, соответствующего нынешнему состоянию и тенденциям развития российского общества, а именно - комплексное рассмотрение гражданской активности в рамках теорий гражданского общества и ценностей с учетом потенциала Интернета и масштабов нерегулярной и неинституционализированной активности, которое позволит сформулировать ее концептуальное и операциональное определение для целей эмпирического анализа.

Степень научной разработанности проблемы

В социологической литературе проблематика гражданской активности достаточно хорошо представлена, причем в самых разных форматах — монографиях, статьях, аналитических обзорах по результатам опросов и т.д. Начиная с 2010 года количество отечественных публикаций по рассматриваемой пробле-

2 Левада-1/елтр: Необходимость политической оппозиции и поддержка «оппозиционных» требований // URL: http://www.levada.ru/27-02-2015/neobkhodimost-poIiticheskoi-oppozitsii-i-podderzhka-oppozitsionnykh-trebovanii.

матике неуклонно увеличивается в связи с нарастанием масштабов гражданской активности, например, была создана электронная библиотека «Гражданское общество в России», где собрано более 1000 публикаций.

Тему гражданской активности начали разрабатывать в XIX веке - до этого ученых больше интересовало государство, экономика и общество в целом. А. де Токвиль и А. Грамши рассматривали участие в политических ассоциациях и организациях как противостояние государству (гражданское общество на данном этапе понималось как все, что вне государства)3. Ю. Хабермас- один из основоположников подхода, согласно которому гражданская сфера - совершенно особая, основанная на равенстве, солидарности, справедливости и т.д., и эта трактовка заложила фундамент современного понимания гражданской активности как добровольных инициатив граждан, нацеленных на решение общественных проблем ради достижения перечисленных ценностей. Благодаря Ха-бермасу формируется традиция разделения экономического, государственного и «третьего» секторов4 - изучение гражданского общества теперь связано с анализом гражданской активности как основанной на солидарности, которая «происходит из традиционных форм общественных обязательств»5.

Для Дж. Александера гражданская сфера - «арена солидарности не узко понимаемой как коммунитарная и партикулярная концепция, а в более универсалистских терминах, "Мы-чувство" национального, регионального или интернационального сообщества, чувство связанности с "каждым членом" сообщества, которая выходит за пределы взятых в отдельности обязательств, узких ло-яльностей и частных интересов»6. Впрочем, хотя «солидарность - центральное измерение социального порядка и социального конфликта, в значительной степени это понятие отсутствует во влиятельных теориях современных обществ»7.

В российской социологии традиция изучения гражданского общества и роли личности в общественном развитии оформилась в дореволюционный период в рамках «субъективной школы»8. Советский период отмечен перерывом в развитии этой традиции, но начиная с 1980-х годов ученые вновь обратились к проблемам гражданского общества (и гражданской активности как его элемента), в частности, исследуя общественные движения (А.Н. Алексеев, В.Н. Березовский, В.Г. Бритвин, JI.A. Гордон, A.B. Громов, Г.Г. Дилигенский, Г.Л. Кертман, Э.В. Клопов, А.И. Кравченко, Г.В. Кубась, JI.JI. Мальцева,

3 См.: Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992; Грамши А. Избранные сочинения. М., 1957. Т.З.

4 Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб., 2001. С.382.

5 Ксенофонтова И.В. Интернет-солидарность: Методологические основания подхода и практика изучения: Дисс. к.с.н. М., 2014. С.64.

6 Alexander J. The Civil Sphere. N.Y., 2006. P.48.

7 Alexander J. Morality as a cultural system: on solidarity civil and uncivil // URL: http://socialsoIidarity.narod.rU/olderfiles/l/SY_2011_Solidarity.pdf.

8 См.: Кареев НИ. Основы русской социологии. СПб., 1996; Лавров П.Л. Николай Гаврилович Чернышевский и ход развития русской мысли // Лавров П.Л. Философия и социология. В 2-х т. М., 1965. Т.2; Михайловский Н.К. «Что такое прогресс?», «Теория Дарвина и общественная наука», «Что такое счастье?», «Борьба за индивидуальность» // Полн. Собр. соч. Т.1-8, 10. СПб., 1906-1914; Южа-ков С.Н. Социологические этюды. СПб., 1891-1896 и др.

C.B. Патрушев, В.A. Печенев, A.B. Фадин, И.Г. Шаблинский, О.Н. Яницкий и ДР-9).

В отечественной науке методологически ориентированные работы в рассматриваемой предметной области были опубликованы О.Н. Яницким («Социальные движения: теория, практика, перспектива». М., 2013), Л.Г. Иониным («Теоретические вопросы гражданского общества». М., 2008), C.B. Патрушевым («Гражданская активность: институциональный подход. Перспективы исследования». М., 2009), И.А. Халий («Институты гражданского общества в современной России. К методологии изучения». М., 2007)10. На базе Института социологии РАН проводится множество исследований, касающихся различных аспектов гражданского общества и активизма в России".

9 См., напр.: Алексеев А.Н. Человек в системе реальных производственных отношений (опыт экспериментальной социологии) // Новое политическое мышление. Ежегодник Советской ассоциации политических наук. М., 1990; Березовский В.Н, Кротов H.H. Гражданские движения // Социологические исследования 1989. №3; Бргипвип ВТ. Забастовки на предприятиях с позиций трудящихся // Социологические исследования. 1990. №6; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Перестройка и новое рабочее движение // Через тернии. М., 1990; Громов A.B., Кузин О С. Неформалы: кто есть кто? М., 1990; Кертман Г.Л. Психологические предпосылки новых социальных движений // Рабочий класс и современный мир. 1990. №4; Кравченко А.И. Трудовые конфликты и забастовки// Социалистический труд. 1989. №10; Кубась Г.В. Рабочие комитеты Кузбасса // Социологические исследования. 1990. №б; Мальцева Л.Л.. Пуляева О.И. Что привело к забастовке // Социологические исследования. 1990. №6; Массовые движения в современном обществе / Отв. ред. C.B. Патрушев. М., 1990; Массовые демократические движения: истоки и политическая роль / Отв. ред. Г.Г. Дилигенский. М., 1988; Неформалы: кто они? Куда зовут? / Ред. В.А. Печенев. М., 1990; Фадин A.B. Группы общественных инициатив: некоторые проблемы социализации // Неформальные объединения молодежи и идеологическая борьба. M., 1988; Шаблинский И.Г. Куда движется наше рабочее движение // Рабочий класс и современный мир. 1990. №4; Яницкий О.Н. Экологическое движение // Социологические исследования. 1989. №6 и др.

10 См. также: Волков Д.А. Перспективы гражданского общества в России. М., 2011; Гражданское и политическое в российских общественных практиках / Под ред. C.B. Патрушева. М., 2013; Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Зоркая H.A. Постсоветский человек и гражданское общество. М., 2008; Дилигенский Г.Г. Существует ли в России гражданское общество // Поговорим о гражданском обществе. М., 2001; Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации. М., 2012; Ноженко М.В. Кто и как взращивает в России гражданское общество // Отечественные записки. 2005. №6; Пауто-ва Л.А. Молодежная сегментация: опыт Фонда «Общественное мнение» // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2010. №5; Петренко Е С., Градоселъская Г.В. Российское гражданское общество сегодня: реконструкция по результатам крупномасштабных опросов // Мир России. 2009. №1; Факторы развития гражданского общества и механизмы его взаимодействия с государством / Под ред. Л.И. Якобсона. М., 2008; Шмидт Д. Гражданское общество в России - проблематичное, мифичное или просто другое? // Неприкосновенный запас. 2005. №1 ; Якобсон Л.И. Будущее гражданского общества: исследование и проектирование // Гражданское общество в России и за рубежом. 2011. №1; Domrin A.N. What do NGOs have to do with development of civil society in Russia? Untimely Thoughts. 2004 // URL: http://www.untimely-thoughts.com и др.

" См.: Седова H.H. Гражданский активизм в современной России: форматы, факторы, социальная база // Социологический журнал. 2014. №2; Петухов Р.В. Локальные сообщества и гражданский активизм // Мониторинг общественного мнения. 2014. №42; Бараш Р.Э., Петухов В.В., Петухов Р.В., Седова H.H. Гражданский активизм в России: мотивация, ценности и формы участия // Власть. 2014. №9; Бараш Р.Э. Протестное движение: в поисках нового политического субъекта // Власть. 2014. №10; Трофимова H.H. «Мегаполис» и «глубинка» как модели ценностных ориентации и политических установок россиян // Социологическая наука и социальная практика. 2014. №3 и др.

Отдельное направление исследований гражданского активизма формирует теория социальных движений12. Помимо общих концептуальных положений в литературе представлены и результаты исследований социальных движений13. В последние годы появились работы, посвященные субъектам гражданской активности, например, «креативному классу» как ядру гражданского общества, поскольку этот субъект социального творчества задает альтернативу политическому радикализму14. С институциональной точки зрения субъектами гражданской активности являются и некоммерческие общественные организации, которые часто называют «третьим сектором»15.

Иной сферой гражданской активности, широко освещаемой в научных публикациях, является политическая деятельность - как неотъемлемый элемент демократического общества16. Одним из видов гражданской активности считаются протестные движения, например, в России 2011-2013 годов17. Многие ис-

12 См., напр.: Аксенова О.В. Развитие общественных движений в современной России // Россия ре-формирующаяся-2003. Ежегодник / Под ред. Л.М. Дробижевой. М., 2003; Дементьева И.Н. Теоретико-методологические подходы к изучению социального протеста в зарубежной и отечественной науке // Мониторинг общественного мнения. 2013. №4; Здравомыслова Е.А. Социологические подходы к анализу общественных движений. М., 2006; Общественные движения в России: точки роста, камни преткновения / Под ред. П. Романова, Е. Ярской-Смирновой. М., 2009; Павлова Т. В. Социальные движения как фактор трансформации институциональной среды: проблемы теории // Политические исследования. 2008. №5; Хаит И.А. Общественные движения как инновационный потенциал местных сообществ в современной России: Автореф. дисс. д.с.н. М., 2008; Яницкии ОН. Социальные движения: теория, практика, перспектива. М., 2013 и др.

IJ См., напр.: Клемап К. От дворовых движений к городским гражданским движениям: опыт Рубцовска, Химок, Астрахани и Калининграда // URL: http://www.ikd.ru/?q=node/17595; Кчеман К, Мнрясо-ва О., Демидов А. От обывателей к активистам. Зарождающиеся социальные движения в современной России. СПб., 2010; Климов H.A. Социальное новаторство — модернизационный эффект добровольческого движения // Ресурсы российского добровольческого движения / Науч. ред. С.Г. Климова, Е.С. Петренко. М., 2013; Левченко Л.В. Влияние граждан на процесс принятия решений (на примере проблемы бездомных животных) // Вестник Института социологии. 2011. №3; Паутова Л.А., Лебедев П.А. Ресурсы и средства достижения цели: на примере активистов молодежных движений // Вестник Омского университета. Серия «Социология». 2008. №1/2; Титов В., Рожанский А/. Елохина Ю. Феномен гражданского протеста: опыт и уроки Байкальского движения // URL: http://news.babr.ru/?IDE=35255. Яницкий О Н. Массовая мобилизация: проблемы теории // Социологические исследования. 2012. №6 и др.

14 См., напр.: Волков Ю.Г. Возникновение и современное состояние российского креативного класса // Вестник Института социологии. 2012. №5.

15 См.: Константинова Л.В. Становление общественного сектора как субъекта социальной политики: опыт концептуализации и анализ реальных практик // Журнал исследований социальной политики. 2004. Т.2. №4; «Третий сектор» в России: оценка деятельности. Аналитический отчет по результатам массового опроса населения. М., 2008; Hemment J. The riddle of the third sector: Civil society, international aid, and NGOs in Russia // Anthropological Quarterly. 2004. Vol.77. №2 и др.

16 См., напр.: Гражданское и политическое в российских общественных практиках / Под ред. C.B. Патрушева. М., 2013.

17 См.: Ачексеевский М.Д. Кто все эти люди (с плакатами)? // Антропологический форум. 2012. №16; Архипова A.C. Анекдоты о Путине и выборах. 10 лет спустя, или Есть ли фольклор «Снежной революции»? // Антропологический форум. 2012. №16; Волков Д. А. Протестное движение в России глазами его лидеров и активистов // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2012. Т.113. №3-4; Головина М.В., Семирханова Е.К., Соколова А.Д. «Бандерлоги» на проспекте Сахарова: социологический портрет// Антропологический форум. 2012. №16; ГромовД.В. «Мы не оппозиция, а народ»: новые черты уличного политического акционизма // Антропологический форум. 2012. №16; Климов H.A. Конструктивные и протестные движения как ресурс для изменения социальных практик

следователи подчеркивают принципиальную роль Интернета для самоорганизации протестных движений, поскольку именно оппозиционными структурами наиболее востребован мобилизационный и организационный потенциал Сети18. Интернет важен и для иных видов гражданской активности19.

Другая важная группа источников о гражданской активности - результаты опросов общественного мнения, размещенные на сайтах Всероссийского центра изучения общественного мнения, Фонда «Общественное мнение» и «Левада-центра». Например, ВЦИОМ измеряет потенциал общественной мобилизации с помощью вопроса о том, возможны ли акции протеста в настоящее время, личный потенциал - через ответы на вопрос, будет ли человек участвовать в акциях протеста; публикует пресс-выпуски по результатам опросов о протестных митингах, отдельных акциях оппозиции и их оценке населением, в целом об отношении россиян к оппозиции и власти. На сайте ФОМа представлены результаты опросов о восприятии населением политической оппозиции и ее отношений с властью; существует специальный проект «Гражданское общество» об ответственном гражданском поведении, волонтерстве, донорстве и пр.20 Больше всего информации по проблемам гражданского общества в России размещено на сайте Левада-центра: о протестных настроениях, митингах оппозиции, значении лагеря Оккупай Абай в 2012 году и др. (некоторые материалы

и институтов // Журнал исследований социальной политики. 2014. Т.12. №2; Ксенофонтова И.В., Пи-саревская Д.Б., Радченко Д.А. Логика виртуального протеста: неделя после выборов - 2011 // Антропологический форум. 2012. №16; Лобанова О.Ю., Семенов А.В. От неучастия к действию. Граждан-ско-политическая активность в Тюмени в декабре 2011 - сентябре 2012 гг. // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2012. Т.113. №3^}; Мирясова О.А. Российская глубинка и мегаполисы: ценностные основания протестных выступлений // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. №4; Пушкарева Н.Н. Протестный потенциал современной российской молодежи: Дисс. к.с.н. М., 2013; СавченкоД.С. Протестная гражданская активность российского студенчества: социологический анализ // Современные исследования социальных проблем. 2012. №12 и др.

1! См.: Алексаиян К, Гассер У., Келчи Дж., Палфри Дж„ Фарис Р., Этлинг Б. Публичный дискурс в российской блогосфере: анализ политики и мобилизации в Рунете // Исследования Центра Беркмана. 2010. №11; Бараш Р.Э. Интернет как средство самоактуализации и революционной самоорганизации // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. №3; Ваньке А.В., Ксенофонтова И.В., Тартаковская И.М. Интернет-коммуникации как средство и условие политической мобилизации в России (на примере движения «За честные выборы») // ИНТЕР. 2014. №7; Ксенофонтова И.В. Интернет-солидарность: Методологические основания подхода и практика изучения: Дисс. к.с.н. М., 2014; Ксенофонтова И.В. Роль Интернета в развитии протестного движения // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. №3; ФОМ Гражданская активность в интернете. 9.07.2013 // URL: http://fom.ru/SMI-i-intemet/10985; Weiwu Zhang, Johnson T.J., Seltzer T., Bichard S.L. The révolution will be networked: The influence of social networking sites on political attitudes and behavior// Social Science Computer Review. 2010. Vol.28. №1 и др. " Кастельс M. Галактика Интернет / Пер. с англ. А. Матвеева; под ред. В. Харитонова. Екатеринбург, 2004; Климов И.А. Размышления о методологии Online-Offline Phenomena Studies: к дискуссии на симпозиуме «Пути России-2014» // ИНТЕР. 2014. №7; Рейнгольд Г. Умная толпа: Новая социальная революция. М., 2006; Hirzalla F., Zoonen L. Beyond the online/offline divide: How youth's online and offline civic activities converge // Social Science Computer Review. 2011. Vol.29. №4; Jenkins H. Convergence culture: Where old and new média collide. 2011 // URL: http://www.emervmartin.net/ FE503/Week8/Jenkins-ConvereenceCulture-Intro.pdf и др.

20 Фонд «Общественное мнение». Специальный проект «Гражданское общество - гражданское участие в малых и средних городах» // URL: http://soc.fom.ru.

представляют собой аналитические статьи, другие — свод статистических распределений).

В литературе предлагаются различные методы изучения гражданской активности: массовые опросы (репрезентативные общенациональные и региональные), опросы на митингах, кейс-стади, фокус-группы, глубинные интервью с лидерами общественных движений и инициатив, гражданскими активистами и т.д. Массовые опросы позволяют измерить индекс гражданской активности в динамике, оценить ее колебания у населения в целом или в различных социально-демографических группах в зависимости от текущих событий21, однако фиксируют только средние показатели, а немаловажные (прецедентные) всплески гражданской активности в отдельных регионах остаются «за кадром». Что касается опросов на митингах, то их несомненным преимуществом является обращение непосредственно к граждански активному населению, а ограничением - рассмотрение гражданской активности как исключительно политической, при этом остальные и зачастую более важные повседневные аспекты гра-

22

жданского активизма в расчет не принимаются .

Кейс-стади позволяют понять региональные особенности гражданских инициатив и общественных движений, их сходства и различия с точки зрения социальной симптоматичности или (не)типичности23; глубинные интервью и фокус-группы - определить структуру движения или понимание его участниками собственных задач, выявить причины доминирования конкретных гражданских ценностей24. Качественный подход в изучении гражданской активности сегодня используется все шире, поскольку позволяет всесторонне рассмотреть данный социальный феномен и отследить происходящие с ним изменения: совокупность граждански активных людей разнородна, и отдельные направления гражданской активности реализуются крайне небольшим числом участников, поэтому следует изучать отдельные виды гражданской активности (например, протесты или волонтерство в рамках качественного подхода.

Таким образом, проблемы гражданской активности сегодня широко и разносторонне освещаются в российской научной литературе в связи с насущной потребностью анализа текущей ситуации. Тем не менее, несмотря на большое количество работ по рассматриваемой проблематике, «белых пятен» (особенно методологического характера) здесь все еще достаточно, и они настойчиво требуют своего изучения, в том числе для ответа на вопрос о состоянии и распространенности гражданской активности в России сегодня.

21 Фонд «Общественное мнение». Индекс «Протестные настроения» // URL: http://fom.ru/indikatory.html.

22 См., напр.: Лобанова О.Ю., Семенов A.B. От неучастия к действию. Гражданско-политическая активность в Тюмени в декабре 2011 - сентябре 2012 гг. // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2012. Т. 113. №3-4.

23 См., напр.: Клеман К. От дворовых движений к городским гражданским движениям: опыт Рубцовска, Химок, Астрахани и Калининграда // URL: http://www.ikd.ru/?q=node/17595.

24 См., напр.: Андреева Ю.В., Костерина ИВ. «Нам нужны права, а не обязанности»: гражданская активность российской молодежи // Журнал исследований социальной политики. 2006. Т.4. №3; Волков Д.А. Протестное движение в России глазами его лидеров и активистов // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2012. Т.113. №3-4.

Теоретико-методологические основания диссертационного исследования составили две группы концептуальных построений: теории гражданского общества и теории ценностей. Первый корпус формируют классические работы о гражданском обществе и его институтах (как правило, теоретико-методологической направленности), публикации о социальных движениях и субъектах гражданской активности, конкретных общественных инициативах, отдельных проявлениях гражданской (волонтерстве, экологических акциях, помощи бездомным животным и др.) и политической активности, обзоры результатов опросов общественного мнения. Второй корпус текстов составляют работы о ценностях и ценностных ориентациях, задающие модели их концептуального и операционального определения25. Кроме того, диссертационное исследование акцентирует методологическое различение в социологии двух типов определений - концептуальных и операциональных: автор осуществляет концептуализацию и операционализацию понятия «гражданская активность» и апробирует собственную модель ее эмпирического изучения.

Эмпирическую базу диссертации составили следующие проекты:

1. Фокус-групповое исследование «Гражданская активность молодежи» (октябрь-ноябрь 2011 года) на факультете гуманитарных и социальных наук РУДН: в первой фокус-группе приняли участие 8 человек в возрасте от 17 до 22 лет; во второй — 7 человек в возрасте от 18 до 21 года.

2. Исследование «Гражданские активисты глазами Интернет-пользователей», проведенное автором методом онлайн-опроса с использованием панели добровольно зарегистрировавшихся участников в ноябре 2011 года (опрошено 1000 человек старше 18 лет в городах).

3. Исследование «Сегментация Интернет-пользователей по отношению к гражданской активности», проведенное автором методом онлайн-опроса с использованием панели добровольно зарегистрировавшихся участников в марте 2013 года (опрошено 700 человек старше 18 лет в Москве и Санкт-Петербурге).

4. Исследование «Ценностные ориентации студенческой молодежи: идеальные модели брака, семьи и дружбы», в котором автор принимал участие, реализованное методом анкетирования студентов РУДН в 2013 году.

25 См., напр.: Волкова Н.В., Гусева Л.А. Гражданская активность как зеркало политических, духовных и культурных ценностей общества // Современные проблемы науки и образования. 2013. №5; Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Ценностные ориентации, нравственные установки и гражданская активность молодежи// Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2010. №1; Емельяненко Т.В. Методы межкультурных исследований ценностей // Социология: 4M. 1997. №9; Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Политические исследования. 1997. №4; Корж Н.В. Проблема ценностей и установок в социологии // Вопросы современной науки и практики. 2011. №3; Магун B.C., Руднев ВТ. Жизненные ценности российского населения: сходства и отличия в сравнении с другими европейскими странами // Вестник общественного мнения. 2008. №1; Мельников A.C. Социологическая интерпретация экзистенциальных ценностей // Социологические достижения. №10. Луганск, 2008; Райков Г.И. Формирование гражданских ценностей молодежи в процессе создания многопартийной системы современной России: Автореф. дисс. к.с.н. Тюмень, 2004; World Values Survey // URL: http://www.worldvaluessurvey.org и др.

5. Исследование «Досуговые возможности и предпочтения современной молодежи», в котором автор принимал участие, реализованное методом анкетирования студентов РУДН в 2014 году.

6. Исследование «Гражданская активность: структура Интернет-сообщества», проведенное автором методом онлайн-опроса с использованием панели добровольно зарегистрировавшихся участников в январе 2015 года (опрошено 1000 человек в возрасте 18-45 лет в городах с населением более 100 тысяч человек).

Кроме указанных проектов, которые были осуществлены под руководством или при непосредственном участии автора, эмпирическую базу диссертационного исследования составили результаты опросов и фокус-групп, проведенных ВЦИОМом, ФОМом, Левада-центром, Высшей школой экономики и Институтом социологии (был осуществлен вторичный анализ данных).

Объект диссертационного исследования - гражданская активность в современном российском обществе. Предмет — возможности социологической концептуализации и эмпирического изучения гражданской активности, в частности, критерии структурирования совокупности гражданских активистов.

Цель исследования — разработать модель концептуализации и эмпирического изучения гражданского активизма, адекватную современным российским реалиям и тенденциям развития гражданского активизма.

Для достижения цели в диссертации были решены следующие задачи:

1. Обозначить специфику социологического изучения гражданской активности.

2. Систематизировать социологически релевантные элементы концепций гражданского общества и теории ценностей.

3. Показать потенциал концепций гражданского общества и теории ценностей в качестве методологического фундамента социологического изучения гражданской активности.

4. Обосновать возможность и необходимость изучения гражданской активности в современном российском обществе посредством обращения к Всемирной сети и разработать дизайн исследования.

5. Апробировать онлайновую опросную технологию для изучения гражданской активности.

6. Предложить по результатам ее применения критерии структурирования совокупности гражданских активистов, выделить основные мотивы гражданской активности и барьеры на пути ее реализации.

Научная новизна и значимость результатов диссертационного исследования определяется обозначенным выше характером проблемного поля и решением основных задач работы и состоит в следующем:

1. Выделены три основных методологических подхода к социологической концептуализации и операционализации гражданской активности: в русле теории гражданского общества, теории ценностей и посредством обращения к обыденным концептуализациям.

2. Предложена модель эмпирического изучения гражданской активности: в отличие от большинства исследований, которые фокусируются на разрозненных и/или конкретных видах гражданского активизма, апробированная модель учитывает все разнообразие проявлений гражданской активности и содержит в себе основания для типологизации ее акторов.

3. Разработан и апробирован инструментарий социологического исследования, позволяющий осуществлять мониторинг состояния гражданской активности.

4. Предложен вариант сегментации Интернет-пользователей по критериям их доминантных ценностей (солидаристские/индивидуалистские) и реальных жизненных практик (вовлеченность/невовлеченность в гражданскую активность).

5. Обозначены базовые аспекты гражданской активности в современном российском обществе в совокупности своих функционально-процессуальных характеристик; предложены критерии сегментации общества по степени заинтересованности и вовлеченности в гражданскую активность.

Положения, выносимые на защиту:

1. В целях социологического изучения гражданской активности следует дифференцировать ее на следующие виды: политическая, общественный контроль и социальная помощь. Политическая активность предполагает участие в выборах, членство в политических партиях и активное построение собственной политической карьеры, а также может носить протестный характер. Общественный контроль — это всевозможные формы и попытки отслеживать деятельность органов власти. Под социальной помощью понимается, прежде всего, добровольная взаимопомощь людей в повседневной жизни. Все виды гражданской активности могут осуществляться как в рамках организаций, так и вне их: в первом случае, как правило, активность имеет более масштабный характер, а потому легче статистически и социологически фиксируется.

2. Прослеживается взаимосвязь между базовыми ценностями и реальными практиками, хотя мировоззренческие доминанты некорректно трактовать как однозначно определяющие поведенческие паттерны. Тем не менее, осознаваемые и четко артикулируемые солидаристские ценности стимулируют гражданский активизм: люди с ярко выраженными солидаристскими ценностями могут быть или не быть гражданскими активистами, но приверженцы индивидуалистских ценностей (сконцентрированные на частной жизни) преимущественно активистами не являются.

3. Онлайн-опрос в России сегодня - один из возможных методов изучения гражданского активизма, причем его результаты могут репрезентировать Интернет-сообщество, если задать квоты по критериям пола, возраста, географического размещения и уровня образования (дизайн опроса должен учитывать степень проникновения Интернета). С помощью онлайн-опроса можно изучать разные группы Интернет-пользователей: участников гражданского активизма -с точки зрения их мотивации, не участвующих - для понимания барьеров, препятствующих подобной деятельности, т.е. оценивать не только нынешние масштабы гражданского активизма, но и потенциал их расширения.

4. В российском сегменте Интернета можно выделить следующие типы пользователей, если задать в качестве оси координат соотношение доминантных ценностей и поведенческих практик: вовлеченные солидаристы, не вовлеченные солидаристы, центристы и не вовлеченные индивидуалисты. Не вовлеченные солидаристы в перспективе могут трансформироваться в вовлеченных в результате яркого мобилизующего события. Центристы, не имеющие четких солидаристских или индивидуалистских ценностей, в соответствующем граждански мотивированном окружении также могут быть мобилизованы. Основные мотивы гражданской активности в российском обществе сегодня таковы: новизна жизненного опыта, удовольствие от подобной деятельности и желание приносить пользу; на втором месте - чувство долга и стремление ощущать свою нужность/полезность людям.

5. Базовые барьеры для занятий общественной деятельностью среди не участвующих в ней - объективное отсутствие времени и сил (из-за работы, семейного или дружеского круга общения, сложного материального положения и пр.); пессимизм (уверенность, что в этой жизни ничего нельзя изменить); субъективное отсутствие времени и сил (без внятных объяснений). Среди вовлеченных в гражданскую активность барьеры для таковой иные - недоверие и непонимание со стороны окружающих; бюрократия, бумажная волокита и отсутствие поддержки от государства; безразличие и равнодушие людей вокруг, не желающих помогать и участвовать в общественной деятельности.

6. Российских граждан 18-45 лет из городов с населением свыше 100 тысяч человек, пользующихся Интернетом, можно разделить на следующие группы по критерию снижения гражданской активности: суперактивисты, общественники-добровольцы, онлайн-активные, участники общественных организаций, онлайн-пассивные, ограничивающиеся исключительно голосованием на выборах и аутсайдеры. Суперактивисты регулярно участвуют в социально значимых инициативах; общественники-добровольцы — преимущественно в благотворительности и волонтерстве, независимо от организационного формата; онлайн-активные регулярно занимаются не только гражданской активностью онлайн, но и «реальными» делами, при этом категорически не ассоциируют себя ни с какими организациями; участники общественных организаций, напротив, реализуют гражданскую активность только посредством данных структур и отрицают политическое действие; онлайн-пассивные с недоверием относятся к организациям и общественному контролю, изредка или разово занимаются благотворительностью или заинтересовавшими их общественными инициативами; только голосующие не вовлечены в гражданскую активность помимо голосования на выборах; аутсайдеры не вовлечены в гражданскую активность и редко участвуют в выборах.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Результаты диссертационного исследования позволяют провести интеграцию основных концептуальных моделей социологического анализа гражданской активности на теоретическом и эмпирическом уровнях, тем самым закладывая основания для дальнейших научных изысканий по проблематике гра-

жданского активизма, развития гражданского общества, общественных движений и мобилизационного потенциала Интернета.

Материалы диссертации могут быть полезны при разработке программной части эмпирических исследований и методик изучения мотивации и барьеров к общественной активности, при формировании социологического инструментария оценки гражданского активизма, волонтерства, деятельности общественных организаций, масштабов благотворительности и протестных движений.

Материалы диссертационной работы могут использоваться при разработке учебных курсов по политической социологии, социологии молодежи, социологии повседневности, методологии и методике социологических исследований, социологии публичной сферы и социологии Интернета.

Апробация работы

Основные положения диссертационного исследования изложены в 9 опубликованных автором работах общим объемом 6,1 п.л., докладывались и обсуждались на международных и всероссийских конференциях, в том числе, на четырех ежегодных научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Актуальные вопросы социологической науки: теория, методология, практика» (Москва, РУДН, 2010, 2011, 2012 и 2013), XII научной конференции молодых ученых «Диалог цивилизаций: Восток-Запад. Глобализация и мультикультурализм: Россия в современном мире» (Москва, РУДН, 2012), XX Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносовские чтения» (Москва, МГУ, 2013), V Социологической межвузовской конференции студентов и аспирантов «Социология в действии» (Санкт-Петербург, НИУ-ВШЭ, 2013).

Структура диссертации подчинена достижению цели и задач исследования: работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, насчитывающей 252 источника. Общий объем диссертационной работы - 221 страница (8,5 п.л. без библиографии).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, характеризуется степень изученности проблемы, теоретико-методологические основания диссертационного исследования, его объект, предмет, цель и задачи.

В первой главе «Теоретико-методологические основания социологического изучения гражданской активности» для раскрытия особенностей концептуализации гражданской активности представлен краткий обзор теорий гражданского общества и ценностей, обозначена методологическая «оптика» изучения гражданской активности как в контексте данных теорий, так и через обыденные ее концептуализации.

В связи с тем, что гражданская активность — неотъемлемый и основной элемент гражданского общества, первый параграф диссертации посвящен «Теориям гражданского общества: исторической эволюции моделей и индикаторов». Существует несколько базовых трактовок отношений общества и государства: элитаризм/эгалитаризм, этатизм/антиэтатизм. С позиций элитаризма, утверждающего необходимость разделения общества на элиту и массу, гражданское общество противостоит и мешает элите, а с позиций эгалитаризма, в основе которого лежит идея, что все члены общества должны иметь равные права и возможности, - помогает элите в управлении государством. В диссертации гражданская активность рассматривается скорее с позиций эгалитаризма, как играющая позитивную роль в жизни общества: протестная активность, правозащитная деятельность и т.п. - формы контроля за государством, необходимые, чтобы оно действовало в интересах общества, а социальные движения, во-лонтерство и благотворительность — способы солидаризации, способствующие повышению качества жизни. В антиэтатизме государство — механизм насилия и подавления, в этатизме утверждается необходимость активного вмешательства государства во все сферы общественной жизни. Концепции демократического этатизма и неолиберализма синтезируют эти трактовки и признают частичное саморегулирование общества и вмешательство государства для исправления возникающих проблем, но для неолибералов вмешательство государства - «неизбежное зло», если возникают проблемы в саморегулировании, а для умеренных этатистов — наоборот, благо, но оно должно быть ограничено и обусловлено потребностями гражданского общества.

Первоначально под гражданским обществом понималась совокупность межличностных отношений вне государства, развивающихся без его вмешательства (семейные, экономические, культурные и т.д.); затем оно стало восприниматься как элемент капиталистического общества, позже — трактоваться более узко, чем все, что не является государством, но шире, чем только экономическая сфера — на этом этапе солидарность определяется как источник общественной интеграции. Сегодня под гражданским обществом понимается разветвленная сеть свободных ассоциаций граждан (и многообразных связей между ними), уважающих законы государства, которое защищает их права и не вмешивается в их повседневную жизнь. Признаками гражданского общества считаются равенство, солидарность, открытость, уважение, а его уровень раз-

вития оценивается по таким критериям, как эффективность законодательства, наличие и функциональность общественных организаций, неформальные проявления и уровень гражданской активности, состояние института частной собственности, степень доверия в обществе в целом и к его базовым социальным институтам. Соответственно, для эмпирической оценки уровня развития гражданского общества исследователи используют следующие индикаторы: для взрослого населения — вовлеченность в общественную работу и благотворительность, информированность об общественных объединениях и гражданских инициативах и вовлеченность в их деятельность; для негосударственных некоммерческих организаций - вовлеченность добровольцев, ресурсное обеспечение, взаимодействие с органами власти и коммерческими компаниями; для органов местного самоуправления - вовлеченность населения и некоммерческих организаций в решение вопросов местного значения и т.д.

Второй параграф «Концептуализация гражданской активности в рамках теории гражданского общества» фокусируется на определении гражданской активности в контексте гражданского общества как той социальной структуры, в которой созданы возможности для ее проявлений, т.е. субъектами гражданской активности выступают социальные движения, общественные и политические организации, инициативные группы, самоорганизующиеся сообщества, преследующие социально значимые цели.

Можно выделить два основных подхода к трактовке гражданской активности в рамках гражданского общества: первый подчеркивает ее роль в развитии демократии (А. де Токвиль, Р. Патнэм и др.), она направлена на стимулирование реформ и диалог с властями, зачастую связана с наблюдением за исполнением органами власти своих обязанностей (фонды борьбы за права человека, против коррупции, наблюдатели на выборах, профсоюзы и т.д.). Представители второго подхода (М. Фоули, Б. Эдварде и др.), наоборот, убеждены в противостоянии гражданского общества государству, поэтому под гражданской активностью понимают протесты. Ключевым актором протестной активности выступает оппозиция: в узком смысле это политические партии, в широком - любые организации, например, некоммерческие, социальные и профессиональные движения, занимающие место «напротив» правящей группы в целях критики и противодействия ей. Возможны две трактовки оппозиции - институциональная (оппозиция как организованная группа) и диспозиционно-функциональная (оппозиция как некий протестный потенциал общества). Сегодня предпринимаются попытки синтезировать два подхода: например, выделены модели взаимодействия органов власти и структур гражданского общества, включающие в себя как их сотрудничество, так и конфликт.

В рамках теорий гражданского общества отчетливо выделяется особое предметное поле - теория социальных движений. Общеизвестны четыре основные концепции социальных движений, последовательно сменявшие друг друга: первая — теория коллективного поведения (1950-е - начало 1960-х годов), в которой протест объяснялся социально-психологическими факторами (паника, агрессия, истерия и т.п. состояния масс), социальными условиями (убежденность во враждебности властей, неадекватный социальный контроль, провоци-

рующий стихийный протест и т.п.) и политическими (недовольство политикой властей, выдавливание в спонтанный протест и т.д.). Вторая - теория относительной депривации (1970-е годы), утверждающая, что социальная или политическая напряженность возникает вследствие разрыва между потребностями, устремлениями и средствами их достижения.

Для выхода за рамки социально-психологических моделей была разработана третья концепция - коллективного действия или мобилизации ресурсов (1970-е годы), согласно которой развитие общественных движений определяют социально-экономические и политические условия — они запускают механизм их формирования при условии наличия внешних и внутренних ресурсов для мобилизации. Четвертая концепция — новых социальных движений (с 1980-х годов) - связывает их возникновение со становлением постиндустриального, постмодернистского информационного общества. Это антиглобалистское, движение потребителей, феминистское, движение акционеров, антиядерное и др. Главное отличие этих движений от существовавших в прошлом в том, что для них приоритетны не экономические цели (как прежде для рабочего движения, например), а культурные, т.е. ценности, объединяющие людей в группы.

В изучении гражданской активности представляется обоснованным объединить концепции гражданского общества и социальных движений, чтобы описать весь спектр видов гражданской активности. Развитое гражданское общество предполагает наличие сильных общественных организаций и активное политическое участие граждан, а социальные движения аккумулируют неинституциональные, стихийные формы активности (зачастую протестные), кроме того, существуют индивидуальные ее формы (например, акты благотворительности). Диссертант предлагает следующую классификацию видов гражданской активности: политическая, цель которой - влияние на государственную политику (от участия в выборах и политических партиях до протестов); общественный контроль — надзор за деятельностью органов власти (движения автомобилистов, обманутых дольщиков и пр.); социальная помощь (волонтерство, благотворительность, помощь пострадавшим от катастроф и др.).

В третьем параграфе «Теория ценностей как фундамент изучения гражданской активности» диссертант отмечает, что для целей социологического анализа следует различать понятия «ценности» и «ценностные ориентации»: в обществе существует некий набор ценностей, определяющих нормы и правила поведения; в ходе социализации индивиды усваивают те или иные ценности, которые становятся их ценностными ориентациями и задают смыс-ложизненные ориентиры и модели поведения. Отметив, что основы социологического изучения ценностей заложили еще М. Вебер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и У. Томас и Ф. Знанецкий, диссертант кратко обрисовывает основные исторические вехи в становлении эмпирической традиции изучения социальных установок и ценностных ориентаций. Так, эксперимент Р. Лапьера показал, что реальное поведение индивидов далеко не всегда согласуется с выражаемыми ими ценностными ориентациями. М. Смит выделил три компонента в структуре социальной установки: когнитивный, эмотивный и поведенческий, что приблизило исследователей к пониманию причин «парадокса Лапьера». М. Рокич в каче-

стве объяснительной гипотезы «парадокса Лапьера» предположил, что у индивида существует одновременно две социальные установки - на объект и на ситуацию, и может действовать то одна, то другая - отсюда расхождения между словами (установка на объект) и поведением (установка на ситуацию).

В отечественной социологии одна из самых методологически и эмпирически проработанных теорий ценностей — модель диспозиционной структуры личности В.А. Ядова: согласно ей, система ценностных ориентации выполняет функцию регулирования социального поведения, но при этом сама является компонентом сложной диспозиционной структуры отношений личности к условиям своего существования. На первом уровне находятся элементарные фиксированные установки (базовые человеческие потребности), которые регулируют поведение; на втором — социально фиксированные установки (классически понимаемые аттитюды, состоящие из когнитивного, эмотивного и поведенческого компонентов), регулирующие конкретный поступок (первичное действие); на третьем — базовые социальные установки (общая направленность интересов), регулирующие серию поступков; на четвертом, зависящем от всех предыдущих, - ценностные ориентации, регулирующие деятельность человека.

Не менее важна для анализа гражданской активности концепция Р. Ингл-харта, который разделил ценности на материалистические (приоритет экономической и физической безопасности) и постматериалистические (на первый план выходят самовыражение и качество жизни) и сформулировал теорию межгенерационного изменения ценностей, основанную на двух гипотезах — недостатка и лага, которые легли в основу крупнейшего эмпирического проекта по изучению ценностей - Всемирного исследования ценностей (World Values Survey).

В четвертом параграфе «Концептуализация гражданской активности в рамках теории ценностей» суммированы базовые элементы теоретической интерпретации понятия «гражданская активность» в контексте теории ценностей, прибегая к концептуальным ресурсам теорий социального капитала, относительной депривации, новых социальных движений, материалистических и постматериалистических ценностей. Так, согласно П. Бурдье, социальный капитал - это «совокупность реальных или потенциальных ресурсов, связанных с обладанием устойчивой сетью более или менее институционализированных отношений взаимного знакомства и признания — иными словами, с членством в группе; последняя дает своим членам опору в виде коллективного капитала, "репутации", позволяющей им получать кредиты во всех смыслах этого слова»2 . Р. Патнэм предложил помимо социальных сетей учитывать в структуре социального капитала социальные нормы и доверие, т.е. чем больше социальный капитал субъекта гражданской активности, тем проще ему предпринимать усилия, необходимые для реализации его идей по улучшению общества.

Теория относительной депривации объясняет причины формирования социальных движений, поскольку утверждает, что любая депривация воздействует на ценности - экономические, социальные или политические: если группа

26 Бурдье П. Формы капитала // Экономическая социология. 2002. Т.З. №5. С.66.

18

чувствует себя депривированной (с точки зрения определенного блока своих ценностей), то может мобилизоваться и сформировать социальное движение. Характерными чертами «новых социальных движений» являются постматериалистические ценности и культурная коллективная идентичность: общественные движения призывают человека «очнуться» и пересмотреть свои ценности, жить осознанно, не мириться с несправедливостью и мыслить стратегически.

Согласно Р. Инглхарту, развитые общества неизбежно меняются на ценностном уровне, потому что достигают экономической и физической безопасности, и на первый план в них выходят постматериалистические ценности — эстетические, духовные и т.п., что порождает глобальный сдвиг к постмодернизации, но не моментальный, а отложенный во времени, поскольку формирование ценностных ориентаций происходит в период ранней социализации. Исследователи отмечают, что в России уже сложились группы, тяготеющие к постматериалистическим ценностям, хотя ориентации материального порядка все еще являются доминирующими. В качестве примера автор обращается к ценности дружбы, исходя из убеждения, что дружба - основа социальной солидарности, так как предполагает взаимную помощь и поддержку.

Завершает первую главу диссертации пятый параграф «Обыденные концептуализации гражданской активности», в котором показана специфика обыденных трактовок гражданского активизма, т.е. диссертант меняет свою «оптику» — интерпретации гражданской активности «сверху», в рамках сложных теоретических моделей, чтобы понять ее обыденные трактовки, следуя призыву феноменологической социологии исследовать то, как члены общества постоянно (вос)создают повседневную реальность. В заданном контексте гражданская активность - то, что сами люди вкладывают в это понятие и как стремятся его реализовать, конструируя социальную реальность: жизненные практики активных людей «складываются» в гражданскую активность (будь то участие в протестах или волонтерство как форма социальной взаимопомощи).

В параграфе приведены результаты фокус-группового исследования, призванного выявить понимание студенческой молодежью термина «гражданская активность»: под ней студенты понимают не только членство в соответствующих организациях, но и участие в самых разных формах неинституционализи-рованной гражданской активности, а также внутреннюю ориентацию на преобразование себя и окружающего мира. Схожая трактовка была использована диссертантом в эмпирической интерпретации гражданской активности, благодаря чему были предельно (но социологически корректно) расширены границы рассматриваемого понятия — люди, не участвующие в работе каких бы то ни было организаций, но ведущие социально ответственный и граждански активный образ жизни, не были исключены из фокуса социологического анализа.

Разработанная в первой главе диссертации концептуальная «оптика» позволила осуществить во второй главе оценку «Ключевых характеристик гражданской активности в современной России (по материалам эмпирических исследований)». В первом параграфе «Интернет как базовое "поле" гражданской активности» показано, что Всемирная сеть обладает целым рядом важных черт, которые определяют ее использование в качестве базовой

площадки социального участия и контроля. Так, с помощью Интернета можно накопить социальный капитал, важный для последующего формирования некоммерческой организации; Интернет все чаще становится инструментом создания спонтанных движений, которые используют его возможности для самовыражения и в организационных целях и т.д. Интернет отражает то общество, в котором мы живем: хотя частично гражданская активность «растворяется» в Интернете, не приводя ни к каким действиям в реальной жизни, все же чаще Интернет выступает эффективным инструментом достижения социально значимых целей. Конкретные способы использования Интернета в гражданской активности таковы: огласка и пропаганда; поиск информации; сбор денежных средств; рекрутирование участников; организация сетей для поддержания связи между единомышленниками; обучение (распространение информации). На основе преобладающих функций Интернета были типологизированы гражданские онлайн-инициативы: информационные, коммуникативные и организационные.

Также в параграфе обоснован выбор метода онлайн-опроса для авторского эмпирического исследования: он позволяет учитывать все виды гражданской активности (политическую, общественный контроль и социальную защиту), в том числе разовую, нерегулярную, в которой и задействована большая часть (граждански активного) российского населения, а также изучать гражданскую активность с позиций наиболее интересных для социологии ее элементов, в частности, мотивов и барьеров (причин неучастия). Кроме того, доля людей, вовлеченных в гражданскую активность, среди пользователей Всемирной сети выше, чем в оффлайне, поэтому с помощью онлайн-опроса можно выяснить мотивацию всех типов гражданских активистов.

Во втором параграфе «Типы Интернет-пользователей по степени вовлеченности в гражданскую активность» представлены результаты онлайн-опроса, по итогам которого Интернет-пользователи были сегментированы по критериям доминирования солидаристских/индивидуалистских ценностей и вовлеченности в гражданскую активность. Под солидаризмом понималось стремление улучшать окружающий мир, одобрение деятельности общественных активистов и пр., под индивидуализмом - ориентация исключительно на себя и семью, безразличие к общественной жизни и т.п. (без отсылок к ценностям власти, успеха, богатства и пр.). Под вовлеченностью подразумевались реальные действия, вписывающиеся в расширенную трактовку гражданской активности, а не просто некая гражданская позиция (т.е. участие в деятельности общественных движений, митингах, политическая работа, волонтерство и т.д.).

Российские Интернет-пользователи были разделены на четыре условные группы: «центристы» (затруднившиеся с ответами, без определенных взглядов на жизнь), «вовлеченные солидаристы» (признают важность гражданской активности и стараются действовать по мере возможности), «не вовлеченные солидаристы» (признают важность гражданской активности, но бездействуют), «не вовлеченные индивидуалисты». Потенциальными участниками гражданской активности можно считать центристов (28% опрошенных), которым случалось что-либо делать в этой области за последние три года, но в целом они не занимаются регулярно социально ответственной деятельностью, а также не во-

влеченных солндарнстов (28%), которые проявили меньше, чем другие, реальной гражданской инициативы и не уверены, что будут что-либо делать в ближайший год, но в ответах на вопрос «А что из этого [приводился список возможных форматов гражданской активности] вы не делаете регулярно, но хотели бы?» чаще отмечали различные виды гражданской активности.

Необходимость третьего параграфа «Мотивация гражданских активистов и барьеры на пути гражданского активизма» в структуре диссертации объясняется тем, что крайне важно понимать мотивы превращения гражданской активности в неотъемлемую часть повседневной жизни и барьеры, препятствующие «нормализации» и «рутинизации» таковой.

В диссертации предложено два подхода к изучению мотивации и барьеров к реализации гражданской активности, апробированных в эмпирических проектах: 1) психосемантическое исследование образов известных гражданских активистов (привлекательный/непривлекательный образ может стать причиной участия/неучастия в инициируемых активистами проектах); 2) факторный анализ ответов респондентов на вопросы о причинах участия/неучастия в гражданской активности. Данные для факторного анализа были получены в 2015 году в ходе онлайн-опроса, по результатам которого мотивы респондентов были сгруппированы в пять факторов (основные - первые три): 1) мотивы новизны (новые знакомства, возможности, жизненный опыт) и удовольствия; 2) «желание сделать мир лучше» и, с отрицательной нагрузкой, мотив «много свободного времени» (т.е. люди занимаются общественной деятельностью не потому, что им нечем заняться, а вкладывают в нее особый смысл); 3) чувства долга и нужности людям; 4) «стремление защитить свои права»; 5) мотивы, связанные с построением карьеры.

Основные барьеры, сдерживающие развитие гражданской активности, распределились в шесть факторов, и первые три из них — основные: факторы 1 и 3 - барьеры отсутствия времени и сил, но фактор 1 включает в себя высказывания, объясняющие это чем-либо (много работы, много друзей, сложное материальное положение и т.д.); фактор 2 объединяет барьеры, связанные с пессимистичным убеждением, что в этой жизни ничего нельзя изменить; фактор 4 -барьеры недостатка информации и возможностей; фактор 5 — барьеры, связанные с негативной установкой по отношению к общественной деятельности (не нужна, бесполезна и т.п.); фактор 6 - барьеры, выраженные в убеждении, что работа - уже достаточный вклад в жизнь общества, и аргумент «нет на это денег» с отрицательной нагрузкой (эта причина крайне редко отмечалась теми, кто считает свою работу общественно значимой).

Основания сегментации, предложенные во втором параграфе, были расширены и уточнены для оценки гражданской активности в четвертом параграфе «Структура (гражданского) общества: от суперактивистов до аутсайдеров». По результатам онлайн-опроса было выделено семь групп: суперактивисты (12%), общественники-добровольцы (19%), онлайн-активные (15%), участники общественных организаций (17%), онлайн-пассивные (18%), только голосующие (9%) и аутсайдеры (10%).

Аутсайдеры - группа людей, которые не интересуются ничем «общественным», ни во что не вовлечены, категорически не хотят тратить время на окружающих. Онлайн-пассивные негативно относятся к любым общественным организациям и похожи на аутсайдеров, но разница между ними в том, что в неформальную общественную активность онлайн-пассивные вовлечены, они не против иногда пожертвовать деньги или вещи нуждающимся, принять участие в субботнике, но ни в коем случае не будут вступать в общественную организацию, т.е. предпочитают те виды гражданской активности, которые легко осуществить, не прилагая особых усилий. Онлайн-активные регулярно занимаются благотворительностью, в том числе с помощью Интернета, а в качестве основной причины неучастия в других видах общественной активности называют отсутствие времени. Только голосующие на выборах в целом разделяют гражданские ценности и потенциально готовы участвовать в социальных проектах и инициативах, но до настоящего момента не произошло никаких событий, которые могли бы стать толчком для их вовлечения в гражданскую активность. Наибольшим барьером для них является отсутствие денег, поэтому вовлечь их можно только в те практики, где вложение собственных средств вообще не требуется. Участники общественных организаций - это, в первую очередь, члены локальных структур, созданных для решения проблем небольших групп: как правило, они поддерживают официальный политический курс, не готовы выходить на протестные митинги и лояльны власти. Общественники-добровольцы стали граждански активными в результате личного столкновения с какими-то проблемами: они серьезно вовлечены в общественную деятельность, потенциально могут быть вовлечены и в политическую, используя навыки, приобретенные в результате волонтерства, участия в работе общественных организаций и различных неформальных практиках. Суперактивисты - наиболее вовлеченные в гражданскую активность: они ходят на протестные митинги, занимаются благотворительностью, подписывают петиции, состоят в общественных организациях и политических партиях, работают волонтерами. Эта группа может заниматься вовлечением всех остальных групп в гражданскую активность, которая составляет важную часть их жизни. Среди суперактивистов популярны блоги, микроблоги и тематические форумы, поэтому эта группа наиболее легко мобилизуема через онлайн-сервисы.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования и обрисовываются контуры дальнейших изысканий в обозначенном предметном поле. Предложенная концептуальная «оптика» и эмпирическая интерпретация гражданской активности, безусловно, не могут считаться окончательным методологическим «шаблоном» ее социологического изучения, но задают направления последующих поисков.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

В изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ:

1. Савельева Е.А. Общественная активность в сети Интернет: гражданские активисты глазами Интернет-пользователей // Вестник РУДН. Серия «Социология». 2011. №5. С.381-397 (0,9 пл.).

2. Савельева Е.А. Методология изучения гражданской активности // Социология. 2013. №3. С.139-147 (0,5 пл.).

3. Савельева ЕА. Гражданская активность молодежи: варианты концептуализации понятия // Вестник РУДН. Серия «Социология». 2013. №2. С.21-32 (0,7 пл.).

4. Савельева ЕА. «Статус» дружбы в мировоззренческом комплексе российской молодежи // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. №9. С.69-77 (0,7 пл.) (в соавт.).

Другие работы, опубликованные по теме диссертации:

5. Савельева ЕА. Интернет как площадка для социального взаимодействия // Актуальные вопросы социологической науки: теория, методология, практика. Материалы научной конференции / Под ред. Н.П. Нарбута, И.В. Троцук. М.: Экон-информ, 2011. С.99-108 (0,5 пл.).

6. Савельева Е.А. Гражданская активность в современной России: результаты фокус-группового исследования // Диалог цивилизаций: Восток-Запад. Глобализация и мультикультурализм: Россия в современном мире: Материалы XII научной конференции молодых ученых / Под ред. В.Б. Петрова. М.: РУДН, 2012. С.215-226 (0,5 пл.).

7. Савельева Е.А. Гражданская активность: мобилизационный потенциал Интернета // Актуальные вопросы социологической науки: теория, методология, практика. Материалы второй ежегодной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых / Под ред. Н.П. Нарбута, И.В. Троцук. М.: Экон-информ, 2012. С.100-109 (0,7 пл.).

8. Савельева Е.А. Гражданские ценности молодежи: концептуальные модели и методические подходы социологического анализа // Актуальные вопросы социологической науки: теория, методология, практика. Материалы третьей ежегодной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых / Под ред. Н.П. Нарбута, Д.Г. Подвойского. М.: Экон-Информ, 2013. С.185-193 (0,8 пл.).

9. Савельева Е.А. Гражданская активность: форматы дискурсивной презентации // Актуальные вопросы социологической науки: теория, методология, практика. Материалы четвертой ежегодной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых / Под ред. Н.П. Нарбута, Д.Г. Подвойского. М.: Экон-Информ, 2014. С.174-184 (0,8 пл.).

Савельева Евгения Александровна «Гражданская активность в современной России: возможности концептуализации и эмпирического изучения»

В диссертационной работе обозначены три методологических подхода к изучению гражданской активности: с позиций теорий гражданского общества, в контексте теорий ценностей и посредством обращения к обыденным концеп-туализациям. Для перехода с теоретического на эмпирический уровень социологического анализа гражданской активности автор предлагает выделить три ее вида: политическая деятельность, общественный контроль и социальная помощь. Обосновывая приоритетную роль Интернета как коммуникативной среды, модифицировавшей социальные связи и отношения в современном обществе в целом и в сфере гражданской активности в частности, автор демонстрирует возможности и ограничения метода онлайн-опроса, предлагая и апробируя собственную методику для изучения гражданской активности в современном российском обществе. По результатам ее применения по критериям вовлеченности в практики гражданской активности и доминантных ценностей (солидарист-ских/индивидуалистских) выделены следующие группы: суперактивисты, общественники-добровольцы, онлайн-активные, участники общественных организаций, онлайн-пассивные, только голосующие на выборах и аутсайдеры.

Savelyeva Evgenia A.

«Civil activities in the contemporary Russian society: perspectives for conceptualization and empirical study»

The thesis identifies three methodological approaches to the study of civil activities: from the viewpoint of the civil society theory, in the context of values' theory and through the everyday conceptualizations. To proceed from the theoretical to the empirical level of the sociological analysis of civil activities the author distinguishes its three types: political activism, social control and social support. The author underlines the role of the Internet as a communicational medium that has a great impact on the connections and relationships in the society in general and especially in the field of civil activities, and demonstrates the potential and limitations of the online-survey method by introducing and testing her own questionnaire to reveal the state of the civil activities in the contemporary Russian society. According to the results of the online survey, the author identifies the following groups depending on the involvement in the civil activities and the dominant values (solidarism/individualism): superactivists, public volunteers, online active, members of public organizations, online passive, voters and outsiders.

Подписано в печать: 18.09.2015 Объем: 1 усл. п.л Тираж: 100 экз. Заказ №156 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, Мясницкие Ворота д.1, стр. 3 8 (495) 971-22-77; www.reglet.ru