автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Гулаговская лирика Анны Барковой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гулаговская лирика Анны Барковой"

На правах рукописи

БЕРНИЧЕНКО ТАТЬЯНА ГЕОРГИЕВНА ГУЛАГОВСКАЯ ЛИРИКА АННЫ БАРКОВОЙ

(к проблеме эволюции авторского сознания)

10.01.01. - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Екатеринбург - 2004

Работа выполнена в ГОУ ВПО "Уральский государственный педагогический университет"

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Лейдерман Наум Лазаревич

доктор филологических наук, профессор

Таганов Леонид Николаевич

доктор филологических наук, профессор

Литовская Мария Аркадьевна

Пермский государственный университет

Защита состоится_декабря 2004 года в _ ч на заседании диссертационпог

совета Д.212 283.01 при ГОУ ВПО "Уральский государственный педагогический университет" по адресу 620017, Екатеринбург, пр Космонавтов, 26.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного педагогического университета

Автореферат разослан '¿^-ноября 2004 года

Учёный секретарь диссертационного совета ---Скрипова О А.

ГУ г

Общая характеристика работы

Актуальность исследования.

Анна Баркова вошла в литературу в 1922 году сборником стихов "Женщина", о котором положительно отозвались В .Я. Брюсов1 и A.A. Блок.2 Однако поэтессу, которой A.B. Луначарский предрекал большое будущее, ожидала трагическая судьба и полное забвение.

Возвращение Барковой-поэта в литературу началось в конце 80-х годов, когда её стихи были напечатаны в нескольких журналах и альманахах, а в Иванове одна за другой выходят в свет книга стихов поэтессы "Возвращение" (1990), затем "Избранное: Из гулаговского архива" (1992) и монография JI. Н. Таганова "Прости мою ночную душу...". Книга об Анне Барковой" (1993), в которой исследователь раскрывает глубинные стороны жизненного поведения поэтессы и общую направленность её творчества Самое полное собрание сочинений Барковой выпущено в 2002 году московским издательством Фонда Сергея Дубова (".. .Вечно не та").

Литературная критика откликнулась на книги Анны Барковой противоречиво. Так, Л. Аннинский писал, что "из полутораста стихотворений Анны Барковой, собранных в книге "Возвращение", добрая дюжина - шедевры, достойные(...) войти в историю мировой лирики".3 В 1994 году в газете "Известия" печатается небольшая статья об Анне Барковой с полемическим названием "Ахматова, Цветаева, Баркова?", автор которой, Ю. Шарапов, утверждает: "Имя Барковой по праву может быть поставлено вслед за Ахматовой и Цветаевой"4 Тогда же журнал "Новый мир" поместил реиензию А Злобиной, в которой Баркова названа "фанатиком скептицизма", не верящим ни в Бога, ни в добро. Злобина считает, что в поэзии Барковой вечные антагонисты сменили окраску: "вместо битвы света и тьмы - борьба ослепительного мрака со скучной и скудной серостью"5.

Как видйк, актуальность исследования поэзии А.Барковой определяется как крайне малой изученностью, так и противоречивостью оценок в прессе. Очевидно одно: поэзия Анны Барковой - сложное явление в русской литературе XX века, рассмотрение которого представляет несомненный интерес. Творчество А. Барковой объёмно, поэтому мы берёмся исследовать только её высший взлёт - стихи, созданные в годы репрессий, в период с 1934 по 195,7 годы.

1 Брюсов В.Я. Вчера, сегодня и завтра русской поэзии // Печать и революция. 1922. №4 (7)

2 Блок A.A. Записные книжки. 1901 - 1920. М., 1965 С. 464.

3 Аннинский Л. Крёстный путь Анны Барковой. // Литературное обозрение. -1991. -№ 8. С.8.

4 Шарапов Ю. Ахматова, Цветаева, Баркова? (Советская поэтесса Анна Баркова) // Известия.-1994.-12 июля,- С.7.

5 Злобина А. Фанатик скептицизма. // Новый ' .

Так как в центре внимания поэтессы, начиная с первой книги её стихов, находится женщина и её судьба, мы полагаем, что, обращаясь к творчеству А.Барковой, связанному с ГУЛАГом, надо прежде всего рассмотреть его в контексте двух мощных художественных традиций в русской литературе -"кандальной" поэзии и женской лирики.

Предмет, цель и задачи исследования.

Объект "исследования - лирика А. Барковой первого к второго гулаговских периодов (1934-1939 и 1947 -1956 гг).

Предмет исследования - поэтика и прежде всего субъектная организация гулаговской лирики Анны Барковой. Цель исследования - выявить художественное своеобразие гулаговской лирики А. Барковой в соотнесённости с эволюцией авторского сознания поэтессы Для этого необходимо решить ряд задач:

- исследовать традиции "кандальной" и женской поэзии и их трансформацию в гулаговской лирике поэтессы;

- проследить эволюцию форм выражения авторского сознания Анны Барковой как одной из разновидностей проявления лирического мышления;

- выяснить, каковы жанровые и стилевые трансформации в творчестве поэтессы;

- попытаться определить своеобразие и значение творчества А Барковой в русской лирике XX века.

Для решения поставленных задач были использованы следующие методы исследования:

-субъектный и структурно-семантаческий анализ художественного текста;

-типологическое сопоставление поэтических текстов А Барковой с текстами её литературных предшественников и современников.

Теоретической основой исследования послужили труды М.М. Бахтина, М.Л Гаспарова, Л .Я. Гинзбург, Б.О Кормана. Н.Л. Лейдермана, Р.С Спивак, Н.В. Фоменко и др.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые

1) исследуется гулаговская лирика А. Барковой в соотнесённости с эволюцией авторского сознания и форм его выражения;

2) предпринимается попытка "вписать" гулаговскую лирику Барковой в контекст традиций "кандальной" и женской поэзии;

3) выдвигается положение о тенденции к циклизации в этот период и осуществляется анализ четырёх ранее не известных лирических циклов

Положения, выносимые на защиту.

1. А Баркова всегда оставалась художником романтического мировидения, однако содержание её романтической концепции мира и человека претерпевает существенную эволюцию от революционного романтизма 20-х годов она приходит к романтизму психологически углубленному и философски масштабному, где героиня предстаёт, с одной стороны, одной из заключённых ГУЛАГа, страдающим и чутко переживающим человеком, а с другой - гордой

личностью, не идущей на компромисс с системой государственного угнетения, мыслителем, охватывающим взором эпохи и века

2. А. Баркова создала новый образ лирического субъекта "кандальной" и "женской" лирики: он обрёл лик "нищего мудреца", который оказался внутри ирреального гулаговского мира.

3. Эволюция авторского сознания поэтессы сказалась и в движении от моносубъектной системы начала 20-х годов к многосубъектной лирической системе гулаговского периода, которая позволила ей провести параллель между судьбой лирического "я" и судьбой своего поколения, народа, человечества.

4 Наиболее смелые эксперименты в области стиля и жанра, поиски новых форм выражения авторского сознания поэтесса реализовала в лирических циклах первой половины 50-х годов. Она создаёт а) новую разновидность цикла ("Моментальные снимки (Опыт камерной лирики)", б) контаминированные жанры баллады-причети, причети-пляса; в) скрещивает жанры исторической баллады и философской притчи.

Апробация работы.

Содержание диссертации отражено в пяти опубликованных работах. Результаты исследования докладывались на шести межвузовских научных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав. Заключения и Библиографии, а также приложения неопубликованных текстов поэтессы.

Содержание работы

Во введении определяется актуальность и научная новизна избранной темы, формулируются цели и задачи исследования.

Также во втором параграфе введения мы анализируем теорию автора Б О. Кормана. На неё будем опираться в работе. Однако, на наш взгляд, недостаточно убедительно в теории Кормана выделение в качестве самостоятельной субъектной формы "собственно автора", так как он отделяется от автора-повествователя лишь категорией одушевленности \ неодушевленности изображаемого им объекта. Представляется целесообразным объединить предлагаемые Корманом субъектные сферы собственно автора и автора-повествователя в одну субъектную сферу. Таким образом, в своём исследовании мы будем оперировать следующими понятиями: автор-повествователь, лирический герой (или собирательный лирический герой) и герой "ролевой" лирики

В главе 1 "Истоки культурных и литературных традиций в лирике А. Барковой" мы в общих чертах характеризуем традиции "кандальной" и "женской" поэзии, к которым будем обращаться при исследовании творчества А. Барковой Первый параграф обращен к традициям "кандальной" поэзии. Под термином "кандальная поэзия" мы будем иметь в виду лирику, созданную заключёнными по политическим мотивам, борцами за социальную справедливость. Для этой лирики характерна острая драматическая коллизия, обусловленная ситуацией физической несвободы, которая определяет

мироощущение лирического субъекта, эмоциональный тон, мотивно-образную структуру произведения.

Традиции "кандальной" поэзии уходят корнями в глубину веков и берут своё начало в фольклорных тюремных песнях. Процесс углубления интереса к миру чувств и переживаний узника, начавшийся в более поздних тюремных песнях, приводит к формированию в "кандальной" поэзии XIX - начала XX века психологической лирики. Главным содержанием "кандальной" поэзии декабристов, народовольцев и пролетарских поэтов становятся переживания героя-узника, которому присуща амбивалентность сознания, борьба прежних гражданских идеалов с субъективными чувствами, рождёнными условиями физической несвободы. Отсюда повышенная интенсивность и контрастность переживаний (высокая гражданственность в сопряжении с ожесточением, озлоблением и бессилием), предельный трагизм.

Амбивалентно не только сознание лирического героя, но и весь художественный мир "кандальной" поэзии. Мотив жертвенности здесь соседствует с мотивом мести, мотив противостояния палачам - с мотивом ооичания, образы "свободы", "воли" - с образами "жизни-рабы", "тюрьмы-могшгы". Образ "святой Руси", "матушки-Руси" декабристской поэзии превращается в "кандальной" поэзии народовольцев в образ злой мачехи, тиранящей своих пасынков - поборников свободы. Образ поэта обретает ореол мученика, для которого единственным утешением становится поэзия - "живой воды источник".

Для жанровой системы "кандальной" поэзии характерно движение от балладной песни к жанрам послания(В.Ф. Раевский "К друзьям", В.К Кюхельбекер "Брату", В-Ф. Вадковский "Декабристам"), думы, завещания, лирико-философской элегии (А.П. Барятинский "Тюремные стансы"), которые охватывали широкий спектр чувств и переживаний узников.

Во втором параграфе первой главы охарактеризованы традиции женской лирики Проанализировав тендерный дискурс в современном литературоведении (работы Е. Баразговой, Н. Барковской, Г Брандт, И Клёцияой, М. Литовской, Н. Черняевой, И. Шаберт.), мы констатируем большой разброс мнений по данной проблеме. Под термином "женская лирика" будем иметь в виду поэзию не о женщине и не для женщины, а созданную женщинами и отражающую особый женский опыт и особую систему ценностей, обусловленную природой женщины - её предназначением быть женой, матерью, хранительницей домашнего очага.

Ещё Белинский отмечал в фольклорных песнях зависимость содержания и доминирующего чувства-переживания от пола лирического субъекта Так, для женских песен характерны образы "друга милого", "горя лютого", "злой любви", мотивы разлуки, тоски, ценностная система героини ограничена семейным очагом. Могивно-образная система, в которой доминируют сердечные излияния души, закрепила за женской поэзией определение "лирики женского сердца". Женская лирика XVIII - XIX веков, развивая традиционные для фольклорных песен мотивы и образы, воплотила тендерные представления, согласно которым в основе идеальных женских качеств лежат такие психические свойства, как

кротость, несамостоятельность, послушание("Умей молчать' Умей любить1.. Умей страдать!.." (М. Лохвицкая). Во второй половине ХЕК века в женскую поэзию входят гражданские мотивы, которые начинают процесс разрушения традиционных конструктов женственности, знаменуют рост женского самосознания, намечают выход из мира субъективных переживаний в объективный социальный мир. Так, в поэзии В. Фигнер, проведшей двадцать лет в заключении, образ лирической героини, с одной стороны, воплотил традиционную бинарность женского сознания (ведьма-святая), а с другой -стремление к сопротивлению традиционным представлениям о "женском". В ценностной системе героини Фигнер образы-архетипы женской лирики (матери, "чуткого" сердца) сопрягаются с мотивами верности народническим идеалам, мужественного приятия "трудного пути".

Поэзия 3. Гиппиус внесла в женскую лирику новые мотивы и образы, отразившие процесс поиска женщиной своего места в обществе и попытки определения ею новых средств выразительности. В начале XX века "репрезентацию женского" знаменовало творчество А. Ахматовой и М Цветаевой Исследователи творчества А. Ахматовой В.М. Жирмунский, НЛ. Лейдерман, К. Хорни отмечают, что художественные открытия Ахматовой связаны, прежде всего, с обликом лирической героини, женское чувство которой обретает "общечеловеческое звучание". Лирическая же героиня М, Цветаевой, по мнению Н.В. Барковской, "выражает принципиально новую ценностную ориентацию человека в мире - ощущение себя абсолютно свободной личностью..." 6 Образ лирической героини женской поэзии отразил процесс раскрепощения женщины, вхождения её в область социально-политической жизни.

В главе 2 "Творческое становление Анны Барковой. Эволюция авторского сознания в 20-е 30-е годы" исследуются особенности ранней лирики поэтессы, предгулаговского десятилетия и периода её первого гулаговского "путешествия".

В первом разделе первого параграфа характеризуется художественное своеобразие единственной прижизненной книги стихов Барковой "Женщина", вышедшей в 1922 году. Книга Барковой представляет собой художественное единство. У неё есть метасюжет, который строится на трёх переплетающихся сюжетных линиях. Основная проблематика каждой содержится в её ключевом стихотворении: 1) "Две поэтессы", 2) "Две женщины", 3) "Две нежности". Все три сюжетных линии книги объединяет мотив внутренней борьбы, перерождения, преображения героини в нового человека и поэта "прекрасного будущего" Образ героини книги Барковой отразил дух времени, новую тендерную ориентацию, поиск нового женского идеала эпохи Октябрьской революции и гражданской войны, когда женственность воспринималась как отрицательная характеристика, снижающая личностные качества "борца", "строителя нового общества". Баркова пытается взорвать традиционные

6 Барковская Н.В. Поэзия "Серебряного века"- Учебное пособие / Урал. гос. пед. ин-т. Екатеринбург, 1993. С. 125.

патриархальные тендерные стереотипы, создать образ сильной, мужественной женщины

Поэтесса относила своё раннее творчество "к разряду некоего отвлеченного романтизма... эпохи первых лет революции, эпохи тогдашнего военного коммунизма"7 и признавала, что в её ранней лирике было много "брюсовщины" Символика цвета в книге "Женщина" свидетельствует и о влиянии А. Белого на раннюю лирику Барковой- художественный мир здесь пронизан золотым, "пламенным" и серебряным цветами("топ коня звонко-золотой", "золотая музыка копыт", "золотистый вещун-петух", "золотистые нити", "цветок золотой", "пламеннокрылый конь", "серебряная пыль") В то же время в книге присутствуют черты пролетарского космизма ("Человечество - это мой возлюбленный, // Суждённый ныне мне на века"). Таким образом, есть основания говорить, что в ранней лирике Барковой переплелись традиции поэзии "серебряного века" с чертами новой пролетарской поэзии.

Второй раздел параграфа посвящен проблеме гендерного и социального конфликта в сознании лирической героини ранней Анны Барковой. "Я свергаю тебя, Праматерь!" - заявляет героиня Барковой в стихотворении 1924 года "Антигимн природе", кульминацией в котором звучат строки. "И воскликнут "Благословенна!" - // Материнство поправшей жене". Но насилие разума над "сердцем" рождает в сознании героини конфликт между новьми ценностями, ориентированными на маскулинный идеал, и феминным природным началом. Отсюда бинарность сознания героини, черты "демонизма" в сочетании с драматизацией женского опыта. Так, стихотворение "Жертва" представляет собой плач-причитание по всем детям - жертвам революции и гражданской войны. Здесь Баркова прибегает к библейской символике: образ жертвы - сына Авраама Исаака, - являющийся мерилом любви человека к богу, становится мерилом верности революционной идее. В этом плаче изначально женское, материнское начало протестует и обвиняет женщину-воина. Таким образом стремление героини соответствовать духу времени, новому идеалу, ориентированному на маскулинный тип сознания, сталкивается с невозможностью отказа от своей женской природы, для которой наивысшей ценностью всегда был ребёнок.

В третьем разделе параграфа исследуются особенности поэзии А Барковой второй половины 20-х - первой половины 30-х годов Всё больше нарастает внутренняя драма лирической героини. Мир воспринимается ею как "адский круг", в котором "всё убито, искалечено", а события, происходящие в нём, "чёртовой обеднею". На смену тёплому золотому цвету, преобладавшему в ранней лирике Барковой, приходят чёрный и кровавый цвета Появляются мотивы обреченности, горя, предсмертной тоски, лютого холода, темы Страшного Суда, мрачного Ада, судьбы роковой, чудовищной расплаты Лирическое "я" поэтессы переходит в "мы" - "сил неизвестных рабы" со

См. письма А.А Барковой к Л Н. Таганову от 24 июля 1974 года // Таганов Л.Н. "Прости мою ночную душу...".- Иваново: областное кн. изд - во "Талка", 1993.-С. 38.

"взглядом недвижным и мертвым", с "покорностью рабскою" дружно вносящие "кровавый пай //Затем, чтоб построить ненужный, // Железобетонный рай"("Где верность какой-то отчизне.. "). В этот период крушения прежних идеалов и надежд оружием поэтессы становится сатира. Применяя сатирический приём зоофизогномики, использованный ещё Салтыковым-Щедриным, Баркова создаёт образ современника, превращенного в "человека-животного" ("Существуют ли звезды и небесные дали?" и "Веду классовую борьбу ..") и сатирический образ героя - "маски", передовика производства ("Выходной день"), ценностная система которого вывернута наизнанку. Авторский идеал обнаруживает себя в силе и остроте отрицания всех проявлений антигуманизма, жестокости и насилия, какими бы высокими целями они не оправдывались. "Подай мне всеобщую радость / На блюде, как хлеб и соль", - вот требование героини Барковой конца 20-х годов.

Во втором параграфе рассматривается гулаговская лирика А. Барковой, созданная в период первого "путешествия" (1934 - 1939 гг.) Художественный мир стихотворений этого времени строится у Барковой на оппозиции "небо" -"ад", где потусторонний мифический мир перенесён в реальное "здесь" Антитезой гулаговскому "аду" у Барковой предстаёт образ бескрайней степи, где героиня обретает лик монгольской царицы, кипящей "местью дикарской" ко всему миру ("В бараке"). В контексте гулаговской лирики мотив мести, традиционный для "кандальной" поэзии, получает новое значение - это отмщение не только врагам, но и "любимым" за их предательство Героиня Барковой предстаёт сильной и цельной личностью, готовой "в неизбежный момент пораженья" на расплату собственной жизнью (мотив "харакири"). Это женщина, ещё несущая в себе многие черты воинственной амазонки и бескомпромиссной красноармейки 20-х годов, но даже в условиях земного "ада" декларирующая "жажду красоты" и власть поэзии.

Второй раздел четвертого параграфа посвящен исследованию восьми стихотворений 1938 года, где Баркова обращается к страницам духовной истории человечества. Мы выдвигаем гипотезу: 1) что эти стихотворения создавались поэтессой как единый Исторический цикл, о котором шла речь в одном из её писем; 2) что стихотворения располагались по исторической хронологии образов, выведенных в цикле, и, в свою очередь, образовывали три микроцикла. Назовём их условно "Римский" ("Предсмертные слова", "Тиберий", "Пилат"), "Средневековый" ("Византийский дипломат", "Ренегат") и "Ренессансный"("Я когда-то в век Савонаролы...", "Инквизитор") Последнее стихотворение "Не требуйте ненужного ответа..." - обобщающее Такое деление оправдано не только временными рамками, но и художественной логикой микроциклов Особенностью сюжета каждого стихотворения, входящего в цикл, является ситуация выбора, в которой оказывается главный герой. Она служит исследованию проблемы "Человек и Власть" либо "Знание -Вера". Через все стихотворения цикла проходят мотивы измены, предательства, насильственной смерти, казни. В художественном мире Барковой личность противопоставлена коварному, агрессивному по отношению к ней миру В нём насилие рождает ответное насилие, способность к измене,

готовность к предательству присущи и властителям, и духовенству. Отсюда вытекает другой важный мотив - мотив игры чужими жизнями, умами, душами людей, судьбами целых народов. В образной системе цикла важное место принадлежит образу поэта — бунтаря и мыслителя, "скитальца по столетьям и сердцам", который, с одной стороны, предельно обобщён, а с другой - содержит психологические характеристики эпохи, изображаемой в произведении

В результате анализа стихотворений мы приходим к выводу, что перед нами лирический цикл, которому свойственны следующие характерные качества-единство лирического метасюжета, проблематики, мотивной структуры, принципов сцепления отдельных стихотворений и создания образа лирического субъекта.8 Во-вторых, исторический цикл Анны Барковой по своей проблематике носит историософский характер, так как в нём предметом художественного изображения становится общественное сознание эпохи и самосознание личности в этой эпохе.9 Историческая действительность в цикле осмысляется под углом общезначимого, всеобщего. Сюжетообразующие оппозиции имеют нравственно- или социально-философский характер Проблема "Человек - Власть" в цикле связана с размышлениями об общих закономерностях человеческого бытия, об иллюзорности земного могущества Художественное время здесь стремится к охвату всей культурной истории человечества Время вечности вводится в цикл образами исторических деятелей разных эпох.

А. Баркова проявляет себя здесь как мастер психологической портретной детали ("тревожный тёмный взгляд" византийского дипломата, грешный взор и "обожжённые уста" монахини и "огненный взор" инквизитора, "голова золотая" ренегата, "небрежный лёгкий жест" Пилата), которая позволяет вскрыть духовную суть того или иного исторического персонажа. И, наконец, Баркова выступает как смелый новатор, вводя в цикл широкий спектр голосов героев -"масок" в диалогическом сопряжении с голосом лирического "я", скрещивая жанры исторической баллады и философской притчи

В конце главы делается вывод- эволюция авторского сознания А Барковой выразилась в движении от концепции новой коллективистской личности революционной эпохи к обобщённому образу современника -"человека-животного", индивидуальность которого поглотило "человечье жадное стадо", от моносубъектности начала 20-х годов - к обобщённому "мы", и далее - к образу героя -"маски", что позволило поэтессе ввести в свою лирику голоса разных исторических персонажей, "дух" разных эпох и народов

Лирической героине Барковой присуща амбивалентность сознания, которая в поэзии второй половины 30-х годов получает новую смысловую наполненность: если в ранней лирике - это совмещение "я" настоящего и

8 См исследования В.А. Сапогова, И.В Фоменко, МН Дарвина, Л Е Ляпиной, А.В Тагильцева, посвящённые лирическим циклам.

9 Здесь мы опираемся на концепцию философской лирики как метажанра, разработанную P.C. Спявак См.: Спивак Р.С Русская философская лирика Проблемы типологии жанров. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1985

"взращивание" в себе человека будущего, то в гулаговской лирике первого "путешествия" - совмещение "я" настоящего и "я" исторического прошлого Абстрактный образ поэтессы Грядущего 20-х годов трансформируется в образ поэта - бунтаря и мыслителя, "скитальца по столетьям и сердцам"

В главе 3, "Субъектная сфера лирики А. Барковой периода второго "путешествия"(1947-1957 г.г.)", прослеживается эволюция художественного мышления поэтессы и своеобразие форм выражения авторского сознания, а также связанные с ними особенности поэтического мира в лирике второго гулаговского периода.

Первый параграф "Ипостаси лирической героини" посвящен анализу 'г-жор, героини Барковой второго "путешествия", которая из монгольской царицы тоансформируется в "неуклюжего" зэка Образ героини Баркова создаёт по принципу антитезы, как сплав противоречивых началС'дерзости" и "скованности", "дикости" и "страха"). Этот сплав обусловлен рядом внутренних конфликтов !) между амазонкой 20-х и женщиной, имеющей за плечами горький гулаговский опыт, 2) конфликтом "человек и его эпоха", конкретизирующимся в образе "насилия наших дней", 3) конфликтом духа и тела, прекрасного и безобразиого(выраженного лаконичной самохарактеристикой - "чувствчтегт>г?ч уродина"). Вместе с тем, образу лирической героини присущ демонический дух разрушения, свойственный той амазонке начала 20-х годов, что "церкви взрывала" и плясала на обломках старого мира. Но в лирике 50-х годов мотив "разрушения, пожара и разбоя" обретает новый смысл' он противостоит серости обывательской жизни. Героиня Барковой декларирует неприятиег-косности, застоя, жажду движения вперед, несмотря на опасность ("Если взрыв прогремит или выстрел, Н Не пугайся, иди вперёд"<.. ."»"Если станет внезапно тихо // И не слышны минут шаги - // Это самое страшное лихо, // Берегись, без оглядки беги")

Один из ликов образа лирической героини - влюбленная женщина - "зэк" Если в гулаговской поэзии любовное чувство окрашено односторонне - это, как правило, любовь-жалость, любовь сострадание(С Шилова "Безымянная могила"), то героине Барковой присуще всё многообразие оттенков любовного переживания Любовь для неё - -»то способ ухода от памяти прошлого и "боли" настоящего, от своего возраста ("непогоды осенней") и ужаса неподлинного, гулаговского бытия, а также источник поэтического вдохновения ("Люблю, и о любви пою // Одну из песен самых лучших) Вопреки грязи и мерзости гулаговского существования героиня провозглашает высокую чистоту чувств("Да, 'любовь мне и горькое пьянство, // И пронзительный воздух высот, // И полёт по блаженным пространствам, // В бурном море спасительный плот") Другая ипостась лирической героини - "жалкий нищий и мудрец", познающий "сущности бытия" в предельной, "пограничной" ситуации ГУЛАГа, пытающийся понять и определить своё место в этом мире в соотнесённости со временем вечности, общемировой судьбой и общечеловеческими категориями Добра и Зла. В философской лирике Баркова часто использует приём отстранения, отчуждения своего "я"(назовём эту форму выражения авторского

сознания "лирический собеседник"), при помощи которого она раскрывает катастрофичность бытия человека в мире.

И, наконец, традиционная ипостась лирической героини - образ поэта В поэзии ГУЛАГа рождается новое понимание назначения поэта - быть хроникёром, документалистом (Е. Владимирова "Полным голосом", Н. Надеждина "Правда, одна только правда"). Героиня Барковой взыскует у Бога власти поэтического слова ("Я хочу, чтобы в чужие уши // властно проникала моя речь, Н Чтобы я могла людские души // Победить и за собой увлечь" ("Разговор с богом во время северного сияния") Перед нами предстаёт образ поэта "золотой и гордой стати", главными ценностями для которого являются "сердце гордое творпа", "едкий ум, не знающий пощады", "душа, отмеченная хладом", "нрав сухой и жгучий, как самум". Этот образ в лирике Барковой противопоставлен поэту "с очень гибкой душой и спиной", литературному "столпу" советской эпохи ("Не стать ли знаменитым дряхлым гадом?", "Фильм", "Если б жизнь повернуть на обратное ")

Как видим, образ лирической героини Барковой 50-х годов многосложен. Но при всём многообразии его ипостасей, доминантой образа является духовная свобода, бескомпромиссность, гордое противостояние окружающей среде Для героини А. Барковой, как и в ранней лирике, характерна амбивалентность сознания, но на этот раз она обусловлена внутренним конфликтом между телом и духом, неукротимой силой характера и положением бесправного "раба"

Во втором параграфе третьей главы исследуются семантические аспекты собирательного "мы". В отличие от гулаговской поэзии, где лирическое "мы" имеет семантику "сообщество заключённых ГУЛАГа" и связано с мотивом противостояния бесчеловечным условиям лагеря (Е. Владимирова "Мы шли этапом .", А. Зимина "Марш ветеранов Воркуты" и др), лирическое "мы" поэзии Барковой обретает многозначность семантики.

Во-первых, Баркова, развивая традиционные для кандальной поэзии мотивы "одичания" и "рабства", расширяет семантику образа "человека-зверя", включая в неё не только заключённых ГУЛАГа. но и их надзирателей.

Во втором, более широком, значении "мы" - "герои нашего времени" - "веку ровесники". Это собирательный образ, построенный на несоответствии означающего понятия и обозначаемого смысла. Мотив страха перед тоталитарной властью снижает образ "героев нашего времени" до уровне "затравленного зверя" ("Трепетали, завидя ромбы // И петлиц малиновый цвет ..").

В третьем значении "мы" - это "русская нация", "русский характер", доминирующей чертой которого, по Барковой, является "прожектёрство", увлечение несбыточными проектами (". Мы готовим для веры чертёж")

Четвёртая ипостась лирического "мы" - образ поэтов Ставший традиционным в русской литературе, этот образ осмыслялся либо с позиции автора-повествователя(А.С. Пушкин "Поэт", "Поэту"; М. Ю. Лермонтов "Поэт" ("Когда Рафаэль вдохновенный..."), либо с позиции лирического героя (М. Ю. Лермонтов "Поэт" ("Отделкой золотой блистает мой кинжал.. "). В поэзии Барковой звучит собирательный голос самих поэтов ("Мы, поэты - нищие,

сирые..."), образ которых осмыслен в новом, парадоксальном, аспекте - это подлинные ' подвижники, эксплуатирующие труд собственной души, извлекающие творческую "выгоду" из собственного горя и неволи("Эксплуататоры"). Если стихотворения с лирическим "я" построены на оппозиции поэт "золотой и гордой стати" и поэт "с очень гибкой душой и спиной", то стихотворения с лирическим "мы" - на оппозиции бескомпромиссных поэтов ГУЛАГа и тоталитарной государственной системы.

Баркова раскрывает семантику лирического "мы" по принципу расширения социума("заключённые ГУЛАГа", "поколение современников", "русская нация"), которому противостоит обобщённый образ бескомпромиссных поэтов, также образ "двух старых забавных глупцов" - влюблённых, сохранивших в ГУЛАГе человеческое достоинство и чистоту чувств.

Третий параграф посвящен анализу стихотворений, где формой выражения авторского сознания является автор-повествователь. С этой формой лирического сознания связан в творчестве поэтессы мотив "рабства сердец и умов". В стихотворениях с автором-повествователем появляется голос советского обывателя, передающий чувство всеобщего страха, который царил в стране, поражённой эпидемией предательства Судьбу страны повествователь соотносит с исторической судьбой народной Руси - "ошарашенной", "огорошенной", "вздёрнутой" над "бездной" зла.

Катастрофична в лирике Барковой не только судьба "зэка", поколения, страны, катастрофичность здесь обретает планетарные масштабы Стихотворения с автором-повествователем создают образы "кружащегося в танце" двадцатого века, "ускоренно бегущих" катастроф, заполняя художественное пространство поэзии Барковой космическим вихрем времени, в котором теряется человек. Автор-повествователь предстаёт гражданином, глубоко переживающим судьбу поколения, страны, рода людскою. Он страстно протестует против унижения человеческой личности и уничтожения общечеловеческих ценностей, принимая смерть как положительное начало, избавляющее от унижения и растления в гулаговском "аду" ("Нет, лучше, лучше откровенный выстрел, / Так честно пробивающий сердца")

Четвёртый параграф третьей главы посвяшён герою "ролевой" лирики. В стихотворении "Чем торгуешь ты, дура набшая .." Баркова предоставляет слово одной из жертв минувшей войны - герою-инвалиду, просящему милостыню "в пыли на базаре". Характерный речевой строй, разговорная лексика и фразеология("дура набитая", "голова твоя бесталанная", "тётенька бестолковая", "со святыми его упокой") создают ту фразеологическую точку зрения, которая свидетельствует о том, что перед нами простой солдат Переход лирического "я" в лирическое "мы" трансформирует индивидуальный образ героя-инвалида в собирательный образ народа-победителя. Лирический монолог героя принимает форму фольклорного плача-причитания. Использовав такую форму выражения лирического сознания, как "ролевой" герой, Барковой смогла убедительно раскрыть трагедию народа, который победил в жесточайшей войне, но остался униженным и забытым.

Глава заканчивается выводом о том, что многосубъектность, характерная для лирики Барковой 50-х годов, вводит в лирическую систему новые формы выражения авторского сознания, которые позволили объективировать взгляд на окружающий мир(автор-повествователь), ввести сознание человека из народа (голос "ролевого" героя), при помощи многозначности семантики лирического "мы" провести параллель между судьбой лирического "я" и судьбой своего поколения, нации.

В 50-е годы изменяется и образ лирической героини Барковой. Он несёт автобиографические черты и одновременно выступает в контрастных ипостасях "зэка" и "нищего странника", "мудреца" и мыслителя, некого "всечеловека", оказавшегося внутри кризисного мира Отсюда амбивалентность его сознания, внутренний конфликт между силой характера ("Я не склонялась пред тобою, / Судьба неверная моя"), остротой ума, внутренней свободой и физическим рабством.

Особенностью образа лирической героини обусловлена и контрастность художественного мира Барковой, где мотивы "одиночества", "бесприютности", "чужести", соседствуют с мотивом "мести", мотие "рабства сердец и умов" с мотивом "вольницы" и "разбоя".

В четвёртой главе "Субъектная организация и художественное своеобразие лирических циклов 50-х годов" исследуются лирические циклы "Моментальные снимки (Опыт камерной лирики)", "Исторический цикл" 1953-го года и "Цикл об Иване".

Для лирики Барковой 50-х годов характерна "дневниковость" и тенденция к щишизации. Наша работа с архивными материалами Барковой позволила выявтъ такую особенность поэзии Барковой этого периода, как своеобразные лирические дуэты и трио — стихотворения, написанные в один день и объединённые общностью доминирующего мотива, образной системы, временной и интонационной организации. Эти особенности лирики Барковой 50-х годов, в свою очередь, приводят к рождению циклов, которые сама поэтесса назвала "Моментальные снимки". Всего Барковой с мая по декабрь 1954 года было создано восемь циклов, вместивших от двух до восемнадцати стихотворений. Художественное своеобразие циклов мы выявляем на основе анализа наиболее репрезентативного из них, написанного с 22-го по 26 мач 1954 года.

Циклу Барковой, прежде всего, присуща определённая упорядоченность субъектной организации: формой выражения авторского сознания подавляющего количества стихотворений является образ лирической героини -стареющей влюблённой женщины(выступающей в части стихотворений как "собеседник" лирического адресата "Ты" или "Вы"). Доминирующим мотивом в цикле является мотив "противостояния" лирической героини и времени (мотив "беспощадной старости"), либо лирического "Мы" и окружающего мира.

Циклы "Моментальные снимки" явились новой формой лирического творчества, позволившей поэтессе запечатлеть "неирархизированный "поток" бытия и экзистенциального сознания героини во временном отрезке, длинною

от одного до нескольких дней.10 Применив принцип "потока" в лирическом роде литературы, Баркова смогла обогатить семью лирических циклов ещё одной жанровой разновидностью. Название очень точно фиксирует её своеобразие. Особенность этой разновидности цикла заключается в особом способе конструирования целостного образа миропереживания путём сцепления небольших "снимков" с души человеческой, запечатлевших короткие "моменты" ощущений, эмоций, размышлений, из которых складывается мозаичное психологическое полотно истории любви Подзаголовок цикла "Опыт камерной лирики" можно понимать двояко: 1) как интимную лирику для двоих с узким кругом тем и мотивов, затрагивающих, в основном, спектр любовных переживаний, 2) и как лирику "камеры", тюрьмы. На наш взгляд, оба семантических поля подзаголовка, пересекаясь, взаимодополняют друг друга и отражают замысел поэтессы: передать "калейдоскоп" чувств, переживаемых в одиночку или вдвоём, усиленных острым сознанием отъединённое™ от мира.

Второй параграф четвёртой главы посвящён анализу стихотворений 1953-го года, в которых Баркова, как ив 1938 году, обращается к героям различных эпох и народов. Есть основания полагать, что эти стихотворения задумывались как продолжение Исторического цикла 1938 года. Об этом свидетельствует общность проблематики, могивной структуры, единство субъектной организации и логика развития метасюжета, кроме того, время и последовательность их создания (с 14 октября по ноябрь 1953 года). Стихотворения можно разделить на два микроцикла: микроцикл, посвящённый проблеме "Знание - Вера"("Лоэнгрин", "Платон", "Давид Юм"), и микроцикл, поднимающий проблему "Человек - Власть" ("Кромвель", "Карл I", "Дантон", "Робеспьер"). Последний микроцикл, в свою очередь, распадается на две части -"английскую" и "французскую", каждая из которых включает по два стихотворения.

В Историческом цикле 1953-го года Баркова обращается к проблематике никла 1938-го года. Но теперь проблема "Знание - Вера" обретает новый смысл носительницей познания становится женщина, поставленная в ситуацию выбора И если герой первого цикла, Галилей, "отрёкся, не выдержал боя", то героиня второго цикла предпочитает знание вере и оплачивает это "познание" ценой жизни. Проблема "Человек - Власть" осмысляется тоже в новом аспекте и связана с теми моментами истории, когда у власти оказывается выходец из народа, который превращается в кровожадного диктатора и тирана, сеющего вокруг себя смерть и "идущим по трупам" своих сограждан и вчерашних соратников.

Своеобразной "скрепой" двух микроциклов выступает образ "республики" В результате пересечения семантических полей стихотворений цикла возникает

10 В.В Заманская выделяет подобную "методологию" отображения жизни как один из параметров экзистенциального сознания в прозаических жанрах(см Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века- Проблема экзистенциального сознания: Автореф. дис. . .д-ра филолог, наук -Екатеринбург, 1997. С. 18).

"уровень сверхтекста", на котором становится понятен замысел поэтессы: показать развращающее влияние власти на её носителя, даже пришедшего к ней на волне демократии. В цикле 1953 года, как и в первом цикле, поэтесса развивает мотивы насилия, смерти и казни Стихотворения второго микроцикла сцепляются образами "жертвы" и "палача", которому суждено вскоре занять место своей жертвы. Структурной доминантой цикла 1953 года, как и цикла 1938-го года, является лейтмотив "жизни-игры" и "власти-игры". Подавляющая часть входящих в цикл стихотворений представляют собой монолог "ролевого" героя. Это позволяет поэтессе передать особенности сознания "другого" человека, отличающегося от авторского своим мировоззрением и ценностной системой, обусловленной его положением на социальной лестнице Единство цикла проявляется и на ритмическом уровне: Исторический цикл 1953-го года, как и цикл 1938 года написан, в основном, пятистопным ямбом и хореем, опирающимися на традиции философской и интимной элегической лирики

Третий параграф четвёртой главы посвящён исследованию группы из 14-ти стихотворений, которые мы назвали "Цикл об Иване". Мы предполагаем, что эти произведения задумывались Барковой как единый цикл, состоящий из пяти микроциклов. Помимо микроцикла "Похвала глупости"(названного так самой поэтессой) обозначим их как "Августовский", "Сентябрьский", "Октябрьский" и "Заключительный". Это предположение мы аргументируем анализом субъектной сферы и связанных с ней особенностей поэтического мира и жанровой формы.

Для произведений цикла характерно единство образа Ивана, который предстаёт выразителем таких черт русского национального характера, как мечтательность и неспособность претворить мечту в реальность, пассивность и долготерпение, но одновременно и воплощением нравственного идеала народа. В большинстве стихотворений концепция национального характера накладывается на автобиографический образ лирической героини, обнаруживая соприродность образов лирического субъекта и Ивана В тех произведениях, где образ Ивана отсутствует (микроцикл "Похвала глупости", "Вече"), в качестве лирического субъекта выступают его "двойники"("юродивая", "странница", "пророчица", "гадалка"), являющиеся выразителями всё тех же кричащих противоречий национального характера. Лирическое "я" в цикле часто переходит в лирическое "мы", семантика которого вбирает и голос лирической героини, и голос Ивана, и голос автора -повествователя, сливая все голоса воедино. Это позволяет Барковой провести параллель между судьбой фольклорного сказочного героя, лирической героини, самого автора и всего русского народа.

Стихотворения цикла об Иване объединены единым лирическим метасюжетом, посвящённым проблеме исследования русской души, русского характера и скреплены мотивом "странничества". Баркова здесь не только развивает некрасовский мотив поиска на Руси счастливого человека, а трансформирует его в мотив поиска счастливой страны, в связи с чем встаёт проблема власти и государства, в котором людям жилось бы счастливо. В свете этой проблемы звучит мотив несостоятельности власти, доводящей народ до

нищеты, превращающей его в "шута" и "лакея". Образ народа выступает в цикле, с одной стороны, как жертва утопической идеи (предстающей в образе "пути неправого"), с другой стороны, как богатырь, в душе которого зреет бунт ("Вырвем русскую вольную волюшку / Из когтей наших злобных воронов")

В конце главы делается вывод: усиление тенденции к циклизации, проявившейся еще в период первого "путешествия"("Исторический цикл" 1938 года), связано с изменением мироощущения автора, испытывающего потребность осмыслить духовные процессы, происходящие в стране и в мире Если в цикле 1938-го года Баркова размышляла о сущности монархической власти, то теперь она размышляет о духовных пороках, порождаемых властью чемократической, властью народа и республиканской формой правления В одном из стихотворений Исторического цикла 1953 года обозначена материальная "цена" этой власти - "Во имя святого всеобщего блага // Все жертвы равняются горсточке крох". Проблема власти встаёт и в "Цикле об Иване" в сйязи с поиском счастливой страны. Однако, потому Баркова и сопроводила один из микроциклов названием "Похвала глупости", что, по её мысли, поиски счастья в мире, где торжествует несправедливость и насилие над личностью, тщетны

В Заключении подводятся итоги исследования Анна Баркова всегда оставалась художником романтического мировидения, однако содержание её романтической концепции мира и человека претерпевает существенную эволюцию: от романтизма 20-х годов, тяготеющего по содержанию и поэтике к пролетарской поэзии, Баркова приходит к романтизму психологически углубленному и философски масштабному

Эта эволюция выразилась, прежде всего, в трансформации концепции личности. От отвлечённого умозрительного образа нового человека, рождённого революцией, экстремиста, совершающего ломку старого мира, поэтесса приходит к образу человека, угнетённого тоталитарной системой и превращенного в раба ГУЛАГа. Трансформация концепции личности прослеживается на уровне конфликта В ранней лирике - это конфликт внутренний, выражающийся в борьбе ума и сердца, ломке себя, насилии над своей женской природой, вызванном жаждой соответствовать духу революционного времени Конфликт в гулаговской поэзии Барковой - это борьба личности за сохранение собственного достоинства, вопреки нечеловеческим условиям существования Баркова первая из поэтов раскрыла конфликт между Женщиной и ГУЛАГом как воплощением государственной политической системы уничтожения человеческого в человеке. Поэтесса впервые в лирике связала гендерный аспект с аспектом политическим, идеологическим Баркова подняла образ лирической героини на уровень экзистенциальных философских проблем' он обрел лик "нищего мудреца", помещённого внутрь ирреального гулаговского мира, в ситуацию жесточайшего эксперимента над человеческим духом Героиня предстаёт, с одной стороны, одной из "пылинок" ГУЛАГа, страдающим и чутко переживающим человеком, а с другой - гордой личностью, не идущей на компромисс с системой государственного угнетения, мыслителем, охватывающим взором эпохи и века

Трагизм положения женщины в лагерном режиме ГУЛАГа, поэтесса воплощает в поэтических формах, которые связаны с традициями "кандальной" поэзии. Баркова тщательно исследует психологическое состояние человека в условиях ГУЛАГа. Она впервые анализирует тот страшный путь нравственного распада, который проходит "раб", пытающийся обустроиться за колючей проволокой. По аналогии с судьбой человека поэтесса осмысляет и судьбу страны, которая из "святой Руси" превращается в "ошарашенную", "огорошенную", "вздернутую" над бездной зла. Отсюда планетарный масштаб обретает традиционный для "кандальной поэзии "мотив "мести".

Эволюция авторского сознания Анны Барковой сказалась и в движении опт лирического "Я" начала 20-х годов к многосубъектной лирической системе гулаговского периода. Подобная перестройка лирической системы Барковой отразила перестройку авторского сознания поэтессы, которая выходит на уровень таких глобальных общечеловеческих и философских проблем, как "знание - вера", "человек - власть'', "народ и революция"народ и власть", "национальный характер".

Это ёмкое содержание лирики Барковой находило адекватные художественные формы. Наиболее смелые поиски новых форм выражения авторского сознания поэтесса осуществила в жанре лирического цикла. Цикл "Моментальные снимки" явился новой лирической формой самовыражения, при помощи которой поэтесса смогла создать мозаичное психологическое полотно, где истории любви раскрыта во всей ее сложности и противоречивости Жанровая форма цикла позволила поэтессе также осмыслить эпические события, глобальные общечеловеческие и философские проблемы, выстроить диалог эпох, "и той, и этой", как писала она в одном из своих писем. Внутри циклов поэтесса контаминирует жанры исторической баллады и философской притчи, баллады-причети, причети-пляса.

Гулаговская лирика Анны Барковой выдающееся художественное явление не только в "кандальной" и "женской", но и во всей русской поэзии XX века.

Основные положения диссертации изложены в следующих

публикациях:

1. Берниченко Т.Г. Новые темы в курсе русской литературы XX века- Лирика ГУЛАГа и традиции "кандальной поэзии" // Проблемы филологического образования. Материалы VII зональной научно-практической конференции "Актуальные проблемы филологического образования, наука - вуз -школа4, Екатеринбург, 27-28 марта 2001 г / Урал roc пед ун-т, Науч -исследоват. центр "Словесник". - Екатеринбург: Издательство АМБ, 2001. С. 143 - 146.

2 Берниченко Т.Г. Репрезентация темы "молчания" в поэзии Анны Барковой изучению философской лирики в 11 классе) // Проблемы литературного образования. Материалы VIII Всероссийской научно-практической конференции "Актуальные проблемы филологического образования' наука - вуз - школа". В 2-х частях. Ч. 1. Екатеринбург, 26-27 марта 2002 г. / Урал гос пед. ун-т.; Науч.-исследоват. центр "Словесник" - Екатеринбург: Издательство АМБ, 2002. С. 261 - 264.

3. Берниченко Т.Г Лирическая книга А. Барковой "Женщина" // Проблемы литературного образования. Материалы IX Всероссийской, научно-практической конференции "Актуальные проблемы филологического образования: наука - вуз - школа". В 5-ти частях. Ч 3. Екатеринбург, 25-26 марта 2003 г. / Урал гос пед. ун-т.; Институт филологических инноваций "Словесник". - Екатеринбург: Издательство АМБ, 2003. С. 146 - 152.

4. Берниченко Т.Г. Исторический цикл А. Барковой 1938 года // Потаённая литература: Исследования и материалы. Выпуск 3 Иваново: Иван. гос. унт, 2004 С. 145 - 160.

5. Берниченко Т.Г. Опыт анализа субъекта любовной лирики Анны Барковой первой половины 50-х годов // Анализ литературного произведения в системе филологического образования: 9-11 классы: Материалы X Всероссийской научно-практической конференции "Проблемы анализа литературного произведения в системе филологического образования наука — вуз - школа". Екатеринбург, 24-25 марта 2004 г. / Урал гос пед. унт ; Институт филологических исследований и образовательных стратегий "Словесник". - Екатеринбург: Издательство АМБ, 2004. С. 151 - 156.

Подписано в печать /У,//,.2004. Формат 60x84 V1(i Бумага для множ. ап. Гарнитура Times New Roman. Печать на ризографе. Усл. печ. л. 1,0 Уч.-изд. л.о Тираж).ьс> экз. Заказ 1241. Отпечатано в Уральском государственном педагогическом университете 620017 г. Екатеринбург, просп. Космонавтов, 26 E-mail: uspu@dialup.utk.ru

¡327146

РНБ Русский фонд

2006-4 515

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Берниченко, Татьяна Георгиевна

Введение

1. Постановка проблемы.

2. К проблеме субъекта в лирике.

Глава I. Истоки культурных и литературных традиций в лирике А. Барковой

1.1. Традиции "кандальной" поэзии

1.1.1 Фольклорные истоки*кандальной'поэзии.

1.1.2. "Кандальная" поэзия декабристов, народовольцев и пролетарских поэтов.

1.2. Традиции женской лирики

1.2.1 .Гендерный дискурс в современном литературоведении.

1.2.2. Фольклорные истоки женской лирики.

1.2.3. Своеобразие женской поэзии XVIII - XIX веков: конструкты женственности.

1.2.4. Тендерный дискурс в русской поэзии начала XX века:

3. Гиппиус, А.Ахматова, М.Цветаева.

Глава П. Творческое становление Анны Барковой. Эволюция авторского сознания в 20-е 30-е годы

2.1. Раннее и предгулаговское творчество поэтессы

2.1.1. Особенности лирического субъекта книги "Женщина".

2.1.2. Тендерный и социальный конфликт в сознании лирической героини ранней А. Барковой.

2.1.3 Лирика А.Барковой предгулаговского периода (1925-1934гг): собирательное "мы" и сатирический модус человека в тоталитарном государстве.

2.2. Гулаговская лирика первого "путешествия" (1934 - 1939 гг)

2.2.1.Экзистенциальная рефлексия лирической героини.

2.2.2. Исторический цикл 1938-го года.

Глава Ш. Субъектная сфера лирики А. Барковой периода второго нутешествия"(1948-195б гг)

3.1. Ипостаси лирической героини поэзии А. Барковой 50-х годов.

3.2. Семантические аспекты собирательного "мы".

3.3. Автор-повествователь.

3.4. Герой "ролевой'лирики

Глава IV. Субъектная организация и художественное своеобразие лирических циклов 50-х годов:

4.1. "Моментальные снимки" как лирический дневник.

4.2. Исторический цикл 1953 года.

4.3. Цикл об Иване.

4.3.1. Особенности субъектной организации и жанровое своеобразие стихотворения "Царь Иван" (Русская мечта).

4.3.2. Лирическое "я" - "мы" микроцикла "Похвала глупости" (Продолжение "Царя Ивана").

4.3.3. Автор-повествователь августовского микроцикла.

4.3.4. Жанровое своеобразие сентябрьского микроцикла.

4.3.5. Октябрьский микроцикл.

4.3.6. Заключительный микроцикл.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Берниченко, Татьяна Георгиевна

Актуальность исследования. Жизненная и творческая судьба Анны Барковой — одна из самых трагических в литературе двадцатого столетия.

В 1922 году вышел первый и единственный прижизненный сборник ее стихов "Женщина". Нарком просвещения А.В. Луначарский в предисловии к сборнику отмечал "богато одаренную натуру" его автора, оригинальность "без кривлянья", своеобразие формы и содержания1. Положительно отозвались о ее л 7 стихах В. Брюсов, А. Блок. Стихи поэтессы были включены в антологию русской лирики XX века, выпущенную под редакцией И. С. Ежова и Е. И. Шамурина.4

Однако Баркову, которой А.В. Луначарский писал: "Я вполне допускаю мысль, что Вы сделаетесь лучшей русской поэтессой за все пройденное время русской литературой."5, - ожидала трагическая судьба и полное забвение. Более двадцати лет ГУЛАГа и тридцати лет репрессий пережила Анна Баркова.

Возвращение Барковой - поэта началось лишь через 66 лет после выхода ее единственного сборника. Главная заслуга в возрождении поэзии Анны Барковой принадлежит профессору Ивановского университета Л. Н. Таганову. В 1988 и 1989 годах он публикует в журнале "Огонёк" подборки её стихов. В 1989 году стихи Анны Барковой были включены в книгу "Дм. Семеновский и поэты его круга" Большой серии "Библиотека поэта". Тогда же её стихи были напечатаны в нескольких журналах и альманахах.

В 1990 году, через 68 лет после выхода первого сборника, в Иванове увидела свет второй сборник стихов Анны Барковой "Возвращение", половину которого составили произведения её первой прижизненной книги.

1 Луначарский А.В. Предисловие. // Баркова А. Женщина. Пг., 1922. С. 3.

2 Брюсов В.Я. Вчера, сегодня и завтра русской поэзии // Печать и революция. 1922. № 4 (7)

3 Блок А.А. Записные книжки. 1901 - 1920. М., 1965. С. 464.

4 Русская поэзия XX века: Антология русской лирики от символизма до наших дней. М., 1925.

5 Письма А.В. Луначарского поэтессе Анне Барковой. Публ. Борщукова. // Известия АН СССР, отд. - ние лит. и яз., 1959. Т. 18. Вып. 3. С.255.

Литературная газета" откликнулась на выход сборника стихов А.Барковой статьёй поэта Михаила Дудина "В неё верили Блок и Пастернак.". "Анна Баркова - прекрасный поэт, поэт высокой страсти, огненного темперамента и трагической (хуже не придумаешь) судьбы, - пишет Михаил Дудин. - .Книга эта прекрасна, несмотря на то, что она пахнет полынью и креозотом. В этой книге горького горя и вольной воли много обаяния истинной поэзии и свойственной ей человеческой правды. Эта книга живой человеческой боли. Читайте её, не отрывая глаз, от начала до конца и учитесь по ней быть человеком всегда и везде: на вершине поэзии и в бездне человеческого унижения"6.

В 1991 году публикации стихов Анны Барковой в журналах "Волга" и "Литературное обозрение" сопровождаются обширными статьями А. Агеева и Л. Аннинского. "Стихи её многомерны, как романы её Учителя"7, - пишет Агеев, отмечая влияние на формирование личности Барковой творчества Ф. М. Достоевского. В своей публикации он выражает надежду, что имя А. Барковой о займёт в истории русской литературы "подобающее место"

Л. Аннинский ещё более высоко оценивает творчество поэтессы: "Я думаю, что из полутораста стихотворений Анны Барковой, собранных в книге "Возвращение", добрая дюжина - шедевры, достойные (при соответствующем читательском и критическом освоении) войти в историю мировой лирики.Но дело-то не просто в качестве стихов и не в числе шедевров, дело - в чистоте тона и в существе духовного опыта."9. Критик считает Анну Баркову "уникально одарённым поэтом", неоднократно употребляя по отношению к ней эпитет "великая"("великая душа", "великое стихотворение"), выделяя в её лирике мотив "великой возможности, великой миссии.грандиозного Замысла, загубленного реальностью"10. Аннинский подчёркивает, что стихи, написанные Барковой в 1950-м, "обжигают сегодня, обжигают так, как написанные сегодня, и не потому,

6 Дудин М. "В неё верили Блок и Пастернак." // Литературная газета. - 1990. - 29 августа (№ 35). С. 5.

7 Агеев А. Душа неутолённая. // Волга - Саратов. - 1991. - №3. - С. 67.

8 Там же. С.66.

9 Аннинский Л. Крёстный путь Анны Барковой. //Литературное обозрение. - 1991. - № 8. С.8.

10 Там же. С. 7. что она "угадала" наше сегодня из тогдашнего мрака.а потому, что путь её прозрения оплачен личностно: уникален"11.

В 1992 году в Иванове выходит третья книга Анны Барковой "Избранное: Из гулаговского архива", куда были включены стихи, проза, дневники и записные книжки поэтессы. В рецензии на эту книгу Т. Белоновская справедливо замечает, что "во время своей первой гулаговской отсидки" Баркова испытала "подлинный творческий взлёт", "в её стихи вошло начало историческое.", она "словно

1 7 раздвигает время, свободно перемещаясь из века в век" . Завершает рецензию Белоновская утверждением, что поэтический голос Анны Барковой, "резкий и терпкий, не спутаешь ни с чьим". В свою очередь, А. Кисина пишет о Барковой как об "одной из самых трагических и своеобразных русских поэтесс 20-го века"13 В 1993 году выходит в свет монография JI. Н. Таганова "Прости мою ночную душу.". Книга об Анне Барковой", в которой исследователь раскрывает глубинные стороны жизненного поведения поэтессы и общую направленность её творчества. А в 1994 году в газете "Известия" печатается небольшая статья об Анне Барковой с полемическим названием "Ахматова, Цветаева, Баркова?", автор которой, Ю. Шарапов, утверждает: "Имя Барковой по праву может быть поставлено вслед за Ахматовой и Цветаевой"14.

Но существуют и иные мнения, высказывающиеся в периодической печати. "Фанатиком скептицизма", не верящим ни в Бога, ни в добро, названа поэтесса в рецензии А.Злобиной на третью книгу Барковой и монографию Л.Таганова. "К Анне Барковой подходит эпитет "неистовая". Российская необработанная почва, случалось, рождала такие "повышенного накала" души: неистового Аввакума, неистовую Марину; да и яростный бунт Достоевского, не умевшего смириться с несправедливостью миропорядка, той же природы. Но Баркова безудержней всех безудержных"15, - так начинает Злобина свою статью. "Анна Баркова явно

11 Там же. С. 9.

12 Белоновская Т. И Октябрь. - 1994. - № 4. - С. 181.

13 Кисина А. И Волга - Саратов. - 1995. - № 2 - 3.- С. 166.

14 Шарапов Ю. Ахматова, Цветаева, Баркова? (Советская поэтесса Анна Баркова) // Известия.-1994.-12 июля,- С.7.

15 Злобина А. Фанатик скептицизма. // Новый мир. - 1994. - № 8. - С.233. предпочитала ничем не укротимую честность, жестокую трезвость взгляда и предельную - беспредельную! - готовность высказать всё до конца, - продолжает Злобина. - .Поэт не щадит никого и ничего. Ни себя, ни эпоху, ни человека ("двуногую умную тварь"), ни загадочную "тройку Русь", ни интеллигентскую святыню - народ"16. Автор статьи считает, что в поэзии Барковой вечные антагонисты сменили окраску: "вместо битвы света и тьмы - борьба ослепительного мрака со скучной и скудной серостью"17.

Полемизируя со Злобиной, Л. Таганов называет А.Баркову "выдающейся русской поэтессой", уникальный опыт которой неотделим от трагического опыта России XX столетия. ".Сейчас понятно, что поэзия Барковой далеко опередила современную ей литературу в плане философско-социального, политического взгляда на будущее."Превыше всего могущество духа и любви". Будем помнить

151 этот завет Анны Барковой" , - призывает Л. Таганов. В предисловии к подборке стихов в журнале "Новый мир", посвященной столетнему юбилею поэтессы, он пишет о Барковой как одной "из самых независимых писателей двадцатого века"19.

Итак, что же известно об Анне Барковой? Несколько статей в газетах и журналах и монография Леонида Таганова рисуют сложный, противоречивый образ поэтессы и её творчества. С одной стороны, " борьба человека со всем человеческим в себе", трезвый и беспощадный ум, дух бунта и мятежа, демоническая неистовость, с другой - любовь к миру, "добровольное приятие на себя креста всеобщей муки", женственность, сострадание и любовь. Как видим, спор идёт о содержании, но совсем не изучена поэтика, жанровое своеобразие, особенности стиховой формы и ритмической организации произведений Анны Барковой. Отмечены характерные черты лирического субъекта, но не

16 Там же. С. 234.

17 Там же. С. 236.

18 Таганов Л. "Как дух наш горестный живуч." // Новый мир. - 1995. - № 3. - С. 243.

19 Таганов Л. Анна Баркова: Сто лет одиночества. // Новый мир. - 2001. - № 6. - С. 123. исследованы формы выражения авторского сознания в соотнесённости с творческой эволюцией поэтессы. Выделены, но не рассмотрены лирические конфликты и черты поэтического мира Барковой.

Как видим, актуальность исследования поэзии А.Барковой определяется как крайне малой изученностью, так и противоречивостью оценок в прессе. Очевидно одно: поэзия Анны Барковой - сложное явление в русской литературе XX века, рассмотрение которого представляет несомненный интерес.

Творчество А.Барковой объёмно, поэтому мы берёмся исследовать только её высший взлёт - стихи, созданные в годы репрессий, в период с 1934 по 1957 годы. Сразу заметим, что поэтическое наследие третьего срока заключения до нас не дошло.

Поскольку в центре внимания поэтессы, начиная с её первой книги, озаглавленной "Женщина", находится женщина и её судьба("Жертва", "Песня", "Обречённая", "В бараке", "Вера Фигнер", "Старуха", "Я", "Тоска татарская", "Обыкновенный ужас", "Загон для человеческой скотины.", "Сохраняют и копят люди.", "Что страшнее и что нелепей.", "Что в крови прижилось, то минется.", "Блуждаю я жалкой нищей.", "Могли прийти любовь и слава", "Восемь лет, как один годочек." и др.), мы полагаем, что, обращаясь к творчеству А. Барковой, связанному с ГУЛАГом, за колючей проволокой которого она провела около двадцати лет, надо прежде всего рассмотреть лирику поэтессы в контексте двух мощных художественных традиций в русской литературе: традиций женской лирики и традиций "кандальной" поэзии. Параллельно, по мере необходимости, мы будем соотносить творчество Анны Барковой с творчеством других поэтесс, рождённых ГУЛАГом, чтобы выяснить, в чём состоит своеобразие лирики А.Барковой в контексте гулаговской женской поэзии.

Объект исследования - лирика А. Барковой первого и второго гулаговских периодов (1934-1939 и 1947 -1956 гг).

Предмет исследования - поэтика и прежде всего субъектная организация гулаговской лирики Анны Барковой.

Цель исследования — выявить художественное своеобразие гулаговской лирики А. Барковой в соотнесённости с эволюцией авторского сознания поэтессы. Для этого необходимо решить ряд задач:

- исследовать традиции "кандальной" и женской поэзии и их трансформацию в гулаговской лирике поэтессы;

- проследить эволюцию форм выражения авторского сознания Анны Барковой как одной из разновидностей проявления лирического мышления;

- выяснить, каковы жанровые и стилевые трансформации в творчестве поэтессы;

- попытаться определить своеобразие и значение творчества А. Барковой в русской лирике XX века.

Для решения поставленных задач будут использованы следующие методы исследования:

-субъектный и структурно-семантический анализ художественного текста;

-типологическое сопоставление поэтических текстов А.Барковой с текстами её литературных предшественников и современников.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые

1) исследуется гулаговская лирика А. Барковой в соотнесённости с эволюцией авторского сознания и форм его выражения;

2) предпринимается попытка "вписать" гулаговскую лирику Барковой в контекст традиций "кандальной" и женской поэзии;

3) выдвигается положение о тенденции к циклизации в этот период и осуществляется анализ четырёх ранее не известных лирических циклов.

Положения, выносимые на защиту.

1. А. Баркова всегда оставалась художником романтического мировидения, однако содержание её романтической концепции мира и человека претерпевает существенную эволюцию: от революционного романтизма 20-х годов она приходит к романтизму психологически углублённому и философски масштабному, где героиня предстаёт, с одной стороны, одной из заключённых ГУЛАГа, страдающим и чутко переживающим человеком, а с другой - гордой личностью, не идущей на компромисс с системой государственного угнетения, мыслителем, охватывающим взором эпохи и века.

2. А. Баркова создала новый образ лирического субъекта "кандальной" и "женской" лирики: он обрёл лик "нищего мудреца", который оказался внутри ирреального гулаговского мира.

3. Эволюция авторского сознания поэтессы сказалась и в движении от моносубъектной системы начала 20-х годов к многосубъектной лирической системе гулаговского периода, которая позволила ей провести параллель между судьбой лирического "я" и судьбой своего поколения, народа, человечества.

4. Наиболее смелые эксперименты в области стиля и жанра, поиски новых форм выражения авторского сознания поэтесса реализовала в лирических циклах первой половины 50-х годов. Она создаёт а) новую разновидность цикла ("Моментальные снимки (Опыт камерной лирики)", б) контаминированные жанры баллады-причети, причети-пляса; в) скрещивает жанры исторической баллады и философской притчи.

Практическая ценность работы определяется тем, что её результаты могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по истории русской литературы XX века и при составлении учебных и методических пособий как для студентов-филологов, так и для учащихся лицеев, гимназий и школ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырёх глав и заключения, а также списка литературы и приложения неопубликованных текстов поэтессы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Гулаговская лирика Анны Барковой"

Заключение

Анна Баркова всегда оставалась художником романтического мировидения, однако содержание её романтической концепции мира и человека претерпевает существенную эволюцию: от романтизма 20-х годов, тяготеющего по содержанию и поэтике к пролетарской поэзии, Баркова приходит к романтизму психологически углублённому и философски масштабному.

3rd. эволюция выразилась, прежде всего, в трансформации концепции личности. От отвлечённого умозрительного образа нового человека, рождённого революцией, экстремиста, совершающего ломку старого мира, поэтесса приходит к образу человека, угнетённого тоталитарной системой и превращённого в раба ГУЛАГа. Трансформация концепции личности прослеживается, прежде всего, на уровне конфликта. В ранней лирике - это конфликт внутренний, выражающийся в борьбе ума и сердца, ломке себя, насилии над своей женской природой, вызванном жаждой соответствовать духу революционного времени. Конфликт в гулаговской поэзии Барковой - это борьба личности за сохранение собственного достоинства вопреки нечеловеческим условиям существования.

Баркова впервые в лирике связала гендерный аспект с аспектом политическим, идеологическим. Поэтесса первая из поэтов раскрыла конфликт между Женщиной и ГУЛАГом как воплощением государственной политической системы уничтожения человеческого в человеке. Главная оппозиция её гулаговской лирики - жестокая бесчеловечная тоталитарная система и Женщина, отстаивающая такие нетленные ценности, как любовь, нежность, ласка, доброта.

-Баркова подняла образ лирической героини "кандальной" и женской поэзии на уровень экзистенциальных философских проблем: он обрел лик "нищего мудреца", помещённого внутрь ирреального гулаговского мира, в ситуацию эксперимента над человеческим духом. Героиня предстаёт, с одной стороны, одной из "пылинок" ГУЛАГа, страдающим и чутко переживающим человеком, а с другой - гордой личностью, не идущей на компромисс с системой государственного угнетения, мыслителем, охватывающим взором эпохи и века.

Баркова по-новому переосмысляет традиционный круг тем и образов женской лирики: сердце у неё предстаёт "гордым", душа "отмечена хладом", нрав - "сухой и жгучий, как самум". Коллизия любви обретает у Барковой экзистенциальный характер: любовь становится для героини способом противостояния реалиям ГУЛАГа, помогает героине преодолеть ужас одиночества, экзистенциального тупика.

Показывая трагизм женщины в лагерном режиме, поэтесса воплощает этот трагизм в тех поэтических формах, которые связаны с традициями "кандальной" поэзии. Баркова тщательно исследует психологическое состояние человека в условиях ГУЛАГа. Она впервые анализирует тот страшный путь нравственного распада, которым "раб" пытается обустроиться в условиях заключения. По аналогии с судьбой человека поэтесса осмысляет и судьбу страны, которая из "святой Руси" превращается в "ошарашенную", "огорошенную", "вздернутую" над бездной зла. Отсюда планетарный масштаб обретает традиционный для "кандальной поэзии мотив "мести". Мотив "тоски" в художественном мире Барковой из чувства, парализующего волю узника, становится чувством, побуждающим к движению сквозь века и связующим звеном между прошлым и настоящим ("Тоска татарская").

Одним из центральных в поэзии Барковой является мотив "рабства душ и сердец". Как ни парадоксально но лирическая героиня Барковой находящаяся на положении бесправного "раба" ГУЛАГа оказывается духовно свободнее и независимее чем "простой советский человек" с его рабской психологией.

Поэтесса находит новые способы самостояния поэта в мире ГУЛАГа: 1) в "канаве" петь любовь, 2) там, где мука и плен, где человек одинок и беспомощен, испытывать счастье поэтического творчества, постигая душу "другого", вступать в диалог с ним, испытывать счастье душевной отдачи.

Эволюция авторского сознания Анны Барковой сказалась и в эволюции форм его выражения, в движении от лирического "Я" начала 20-х годов к многосубъектной лирической системе гулаговского периода, которая позволила ей провести параллель между судьбой лирического "я" и судьбой своего поколения, нации. Подобная перестройка лирической системы Барковой отразила перестройку авторского сознания поэтессы, которая выходит на уровень таких глобальных общечеловеческих и философских проблем, как "знание - вера", "человек - власть", "народ и революция", "народ и власть" "национальный характер". Она размышляет о народе и его роли в истории, о противоречиях народного сознания.

Это ёмкое содержание лирики Барковой находило адекватные художественные формы: поэтесса контаминирует жанры исторической баллады и философской притчи, баллады-причети, причети-пляса, что даёт ей возможность не только поведать об эпическом событии, но поднять философские проблемы либо передать свои иронию и боль.

Наиболее смелые поиски новых форм выражения авторского сознания поэтесса осуществила в жанре лирического цикла. Цикл "Моментальные снимки" явился новой лирической формой самовыражения, при помощи которой поэтесса смогла создать мозаичное психологическое полотно истории любви во всей её сложности и противоречивости. Жанровая форма цикла позволила поэтессе также осмыслить эпические события, глобальные общечеловеческие и философские проблемы, выстроить диалог эпох, "и той, и этой", как писала она в одном из своих писем.

Гулаговская лирика Анны Барковой выдающееся художественное явление не только в поэзии ГУЛАГа, но и всей русской лирике XX века.

Список научной литературыБерниченко, Татьяна Георгиевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Произведения А. Барковой:

2. Баркова А. Женщина: Стихотворения / Предисл. А. Луначарского. Пб.: Гос. изд-во, 1922.

3. Баркова А. А. Возвращение: Стихотворения. Иваново: Изд. - во "Рабочий край", 1990. 196 с.

4. Баркова А. Избранное: Из гулаговского архива / Иван. гос. ун-т; Сост., подгот. текста и коммент. Л.Н. Таганова и З.Я. Холодовой; Вступ. ст. Л.Н. Таганова; Обзор арх. следств. дел А.А. Барковой В.Д. Панова.- Иваново, 1992. 300 с.

5. Баркова А. Через "пещи" и богадельни // Волга. 1995. № 5-6. С. 127 146.

6. Баркова А. . .Вечно не та М.: Фонд Сергея Дубова, 2002. - 624 с.

7. Вестник литературного музея ИвГУ. Выпуск I. Из архива А. А. Барковой. Иваново: Изд-во "Иван. гос. ун-т", 2004. 79 с.

8. П. Научные работы, статьи:

9. Агеев А. Душа неутолённая // Волга Саратов. - 1991. - № 3. - С. 66 - 76.

10. Андреев Д. Л. Роза мира. М., 1991.

11. Аннинский Л. Крёстный путь Анны Барковой // Литературное обозрение. -1991.- №8. С. 7-10.

12. Базанов В. Очерки декабристской литературы. Поэзия. М. - Л: Гос. изд. - во худ. - й лит. - ры , 1961.

13. Бак Д.П. К вопросу о поэтической эволюции Мандельштама: тема художественного творчества // Творчество Мандельштама и вопросы исторической поэтики: Сб. науч. трудов, Кемерово, 1990. С. 24 31.

14. Банников Н. В. От составителя // Женская поэзия. М.: Советская Россия, 1979. С. 5-12.

15. Барковская Н.В. Поэзия "Серебряного века": Учебное пособие / Урал. гос. пед. ин-т. Екатеринбург, 1993.

16. Ю.Басаргин Н. Записки декабриста, 1917.11 .Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. Введение (Постановка проблемы) // Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986. С. 291 - 352.

17. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике И Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986. С. 121 -290.

18. М. Бахтин. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб: Азбука, 2000.

19. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: В 13т. М., 1954. - Т. 5.

20. Белоновская Т. Анна Баркова. Избранное // Октябрь. 1994. - № 4. - С. 180 -181.

21. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

22. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2-х т. Т.1, 2. М.: Искусство, 1994.

23. Бердяев Н. А. Самопознание. М.: Эксмо Пресс; Харьков: Фолио, 1998.624с. (Антология мысли).

24. Бердяев Н.А. О человеке, его свободе и духовности. М., 1999.

25. Биншток JI. М. Субъектные формы выражения авторского сознания в лирике Ф.И. Тютчева // Проблема автора в художественной литературе. Вып. IV. -Ижевск, 1974.-С. 64- 86.

26. Биншток Л. М. Автор в лирике Ф.И. Тютчева: Учебное пособие для студ. филол. фак. Ижевск, 2003. 154 с.

27. Блок А. А. Записные книжки. 1901 1920. М., 1965.

28. Брюсов В.Я. Вчера, сегодня и завтра русской поэзии // Печать и революция. 1922. № 4 (7).

29. Букина Л.Г. Россия в творчестве Анны Барковой. Цикл стихотворений об Иване // Филологические штудии: Сборник научных трудов. Иваново: Иван, гос. ун. т, 1995. С. 114-122.

30. Бухштаб Б.Я. Начальный период сатирической деятельности Н.А. Некрасова // Некрасовский сборник. М.; Л., 1956. - Т.2.

31. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш. школа, 1971.

32. Власенко Т.Л. Проблема метода В.А. Жуковского в историко-литературной науке // Проблема автора в художественной литературе. Вып. I(V). Ижевск, 1974. С. 41 -48.

33. Власенко Т.Л. Литература как форма авторского сознания: Пособие для студентов филологических факультетов. Изд. 2-е, доп. Ижевск, 1998. 230 с.

34. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика. М.: Изд-во "Наука", 1974.

35. Гаспаров М. JL Метр и смысл. Об одном из механизмов культурной памяти. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2000.

36. Гинзбург Л.Я. Пушкин и реалистический метод в лирике // Русская литература. 1962. № 1.

37. Гинзбург Л. О лирике. 2-е изд. Л. О. изд-ва "Советский писатель", 1974.

38. Гиппиус В.В. Некрасов в истории русской поэзии XIX века \\ Литературное наследство. Т. 49-50. М., 1949.

39. Г.А. Гуковский. Пушкин и русские романтики. М.: Худож. лит, 1985.

40. Гурвич И. Художественное открытие в лирике Ахматовой // Вопросы литературы. 1994. - Вып. III. - С. 153 - 174.

41. Дарвин М.Н. Циклизация в лирике: Исторические пути и художественные формы. Дис. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 1996.

42. Дудин М. "В неё верили Блок и Пастернак." // Литературная газета. 1990. -29 августа (№35). С. 5.

43. Евреинов Н. Н. Нестеров. Петербург, 1922.

44. Ермоленко С.И. Лирика М.Ю. Лермонтова: жанровые процессы: Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1996.

45. Ерошок 3. Наум Коржавин: "Плюрализм в одной голове это уже шизофрения" // Комсомольская правда. -1991.-5 апреля (№ 77). С. 3.

46. Жеребкина И. "Прочти моё желание.". Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм. — М.: Идея-Пресс, 2000.

47. Жирмунский В.М. Творчество Анны Ахматовой. Л.: Изд-во "Наука". Л-е отд-е, 1973.

48. Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: Проблема экзистенциального сознания: Автореф. дис. .д-ра филолог, наук. -Екатеринбург, 1997.46.3лобина А. Фанатик скептицизма // Новый мир. 1994. - № 8. - С. 233 - 237.47.3дравый смысл. М., 1941.

49. История русской литературы: В 10 т. Т. 8. Ч. 2. М., 1956.

50. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. -М.: Политиздат, 1990.

51. Кисина А. Баркова А.А. Избранное: из гулаговского архива // Волга Саратов. - 1995.-№2-3.- С. 164- 167.

52. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Воронеж, 1964.

53. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М.: Просвещение, 1972.

54. Корман Б.О. История и теория в книге о лирике // Проблема автора в художествееной литературе. Вып. I (V), Ижевск, 1974. С. 225 230.

55. Корман Б.О. Опыт описания литературных родов в терминах теории автора: Субъектный уровень // Проблема автора в художествееной литературе. Вып. I (V), Ижевск, 1974. С. 219 224.

56. Корман Б.О. Практикум по изучению художественного произведения: Лирическая система. Ижевск, 1978.

57. Корман Б.О. Практикум по изучению художественного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Межвуз. сб. Куйбышев, 1981. С. 40 64.

58. Корман Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Проблемы истории критики и поэтики реализма: Межвузов, сб. Куйбышев, 1981. С. 39 - 54.

59. Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск: Изд-во Икут. ун-та, 1986.- 96 с.

60. Красавченко Т.Н. "Творчество есть акт свободы". Ахматова в европейской и американской критике // Русская литература в зарубежных исследованиях 80-х годов (Розанов, Хлебников, Ахматова, Мандельштам, Бахтин). М., 1990. С. 85 -112.

61. Кудрова И. Соперницы // Нева 1994. - № 9. - С. 250 - 259.

62. Лазутин С. Г. Ролевые герои народных и литературных песен и композиционные формы их выражения. // Поэтика и литература фольклора. -Воронеж, 1979. С. 65 - 69.

63. Лейдерман Н.Л. Бремя и величие скорби ("Реквием" в контексте творческого пути Анны Ахматовой) // Лейдерман Н.Л. Русская литературная классика XX века: Монографические очерки / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1996. С.183 -216.

64. Лейдерман Н.Л., Петров И.В. Литература сопротивления. Екатеринбург. 2000. 60 с.

65. Луначарский А.В. Предисловие // Баркова А. Женщина. Пг., 1922. С. 3.

66. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. СПб, 1999.

67. Маймин Е.А. Русская философская поэзия. М.: Наука, 1976.

68. Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. Л.: Сов. писатель, 1959.

69. Мандельштам Н.Я. Вторая книга. М., 1990.

70. Мекш Э.Б. Сюжетно-композиционная система книги стихов С. Есенина "Москва кабацкая" // Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980.

71. Мочульский К. "Русские поэтессы" // "Звено". 1923. - 19 марта, 16 апреля.

72. Мусатов В.В. Лирика О. Мандельштама. Киев, 2000.

73. Некрасовский сборник. Т.2. М.; Л., 1956.77.0зеров Л. Поэзия Тютчева. М.: "Худож. лит.", 1975. С. 80-83. 78.Орлов В. Поэты -любомудры. "Лит. учёба", 1940, № 4 -5.

74. Петров И.В. Акмеизм как художественная система (К постановке проблемы). Автореф. дис. .канд. филол. наук. Екатеринбург, 1996.

75. Петрова Ц. Г. Сатирический модус человека и мира (На материале творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина) / Автореф. дис. .канд. филолог, наук. Москва, 1992.

76. Пигарев К.В. Ф.И. Тютчев и его время. М.: "Современник", 1978.

77. Письма А.В. Луначарского поэтессе Анне Барковой. Публ. Боршукова // Известия АН СССР, отд. ние лит. и яз., 1959. Т. 18. Вып. 3. С. 255.

78. Плоткин Л.А. А.В. Кольцов \\ Кольцов А.В. Полн. собр. стихотворений. Л., 1958.

79. Пропп В.Л. Фольклор и действительность. М., 1978.

80. Раков В.П. "Неизречённое" в структуре стиля М. Цветаевой // Вопросы онтологической поэтики. Потаённая литература: Исследования и материалы. Иваново: Иван. гос. ун-т, 1988. С. 87 101.

81. Руднев В. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М., 1997.

82. Саакянц А.А. Марина Цветаева: Страницы жизни и творчества (1910 1922). М., 1986.

83. Сапогов В. А. О некоторых структурных особенностях лирических циклов А. Блока // Язык и стиль художественного произведения. М., 1966. С. 90

84. Светоний Г. Т. Жизнь двенадцати Цезарей / Перевод, примечания, послесловие М. Л. Гаспарова. Санкт-Петербур: "Кристалл", 2000.

85. Семенко И.М. Поэты пушкинской поры. М.: Сов. писатель, 1970.

86. Сквозников В.Д. Реализм лирической поэзии: Становление реализма в русской лирике. М.: Изд-во "Наука", 1975.

87. Скрипова О.А. Лирические поэмы Марины Цетаевой 1920-х годов: Поэтика и динамика жанра. Дис. .канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000.

88. Спивак Р. Русская философская лирика: Проблемы типологии жанров. -Красноярск: Изд во Краснояр. ун.-та, 1985.

89. Степанов Н.Л. Лирика Пушкина. М.: Сов. писатель, 1959.

90. Таганов Л.Н. "Прости мою ночную душу.". Иваново: областное кн. изд-во "Талка", 1993.- 176 с.

91. Таганов Л. "Как дух наш горестный живуч." // Новый мир. 1995. - № 3. - С. 243 - 245.

92. Таганов. Л.Н. Потаённая литература: поэзия ГУЛАГа // Вопросы онтологической поэтики. Потаённая литература: Исследлвания и материалы. Иваново: Иван, гос ун-т, 1998. С. 80 87.

93. Таганов Л. Анна Баркова: Сто лет одиночества // Новый мир. 2001. - № 6. -С. 122- 123.

94. Тагильцев А.В. Лирическине циклы Анны Ахматовой 1940-х 1960-х г.г.: Проблема художественной целостности. Дис. . канд. пед. наук. Екатеринбург, 2003.

95. Уфимцева Н. Г. Лирическая книга М. Цветаевой "После России" (1922 -1928). Дис. .канд. филол. наук. Екатеринбург, 1997.

96. Фарбер Л. М. Советская литература первых лет революции (1917 1920 г.г.). М.: Изд. - во "Высшая школа", 1966.

97. Феномен русской женщины: литература и жизнь (материалы дискуссии) // Русская женщина: Предназначение и судьба: Материалы Международноготеоретического семинара, Екатеринбург, 5 мая 1998 г. / Изд. во Урал, ун - та. - Екатеринбург, 1998. - С. 34 - 64.

98. Фоменко И.В. О поэтике лирического цикла // Филологические науки. 1982. №4. С. 38-43.

99. Франки В.Э. Человек в поисках смысла. М., 1990.

100. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова. М.: Изд-во "Наука", 1973. 168 с.

101. Черашняя Д. И. Поэтика Осипа Мандельштама: Субъектный подход: Учеб. пособие. Ижевск, 2004.

102. В.И. Чулков Художественное единство поэзии А.И. Полежаева. Дисс. канд. филол. наук. Свердловск, 1986.

103. Шаберт И. Тендер как категория новой истории литературы (Пер. Э. Майер) // Пол. Тендер. Культура: Немецкие и русские исследования. Под ред. Э. Шоре и К. Хайдер. М., 1999. С. 109 130.

104. Шарапов Ю. Ахматова, Цветаева, Баркова? (Советская поэтесса Анна Баркова) // Известия.-1994.-12 июля. С. 7.

105. Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии. Проза И. А. Бунина 1930 -1940-х годов. Омск, 1997.

106. Щемелёва Л.М. О русской философской лирике XIX в. \ Вопр. философии, 1974, №5. С. 90-.100.

107. Ямпольский И.Г. Поэзия 60-х годов // История русской литературы: В 10 т. -М., 1956. Т.8. 4.2. С. 47.

108. Horney K.Our inner conflikts: A construktive theory of neurosis. L., 1946.

109. Shjuolter E. Towards a Feminist Poetics // The New Feminist Criticism / Essays on Women, Literature and Theory / Shjuolter E. (ed.). N.-Y.: Pantheon Books, 1985, p. 137- 139.232