автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Характер и функции параллелизма в библейских текстах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Характер и функции параллелизма в библейских текстах"

004698556

На правах рукописи

Десницкий Андрей Сергеевич

Характер и функции параллелизма в библейских текстах

Специальность 10.01.03 -Литература народов стран зарубежья (литературы народов стран Азии)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

2 3 СЕН 20Ю

Москва-2010

004608556

Работа выполнена в Отделе истории и культуры Древнего Востока Учреждения Российской академии наук Института востоковедения РАН.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Верещагин Евгений Михайлович,

доктор филологических наук, доцент Теперик Тамара Федоровна,

доктор исторических наук Брагинская Нина Владимировна.

Ведущая организация - Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета им. М.ВЛомоносова.

Зашета состоится « £<2 » _ 2010 г.

в м7 часов на заседании диссертационного совета Д 002.042.01 по филологическим наукам (литературоведение) при Институте востоковедения РАН по адресу: 107031, г. Москва, ул. Рождественка, д. 12.

С диссертацией молено ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

Герасимова А. С.

I. Общая характеристика работы

Защищаемая диссертация предлагает целостное теоретическое осмысление библейского параллелизма. В гуманитарных научных трудах бывает достаточно сложно выделить предмет и объект исследования, но можно предложить такую формулировку: предметом данного исследования является совокупность художественных приемов и условностей, применявшихся авторами библейских книг, в их целостности и взаимосвязи. Во многих отношениях они отличаются от тех художественных методов, которые применяются современными авторами, но читатели и даже исследователи далеко не всегда учитывают эту особенность и в результате их понимание текста может оказаться не вполне адекватным. Однако описать абсолютно все художественные приемы в одной работе невозможно, а их простое перечисление едва ли окажется полезным.

Поэтому необходимо найти некоторую «точку вхождения» в материал, ключевой художественный прием, с которым непосредственно связаны все или по крайней мере многие остальные приемы. Им, по общему признанию, является параллелизм.

Таким образом, объект этого исследования в узком смысле слова - библейский параллелизм, взятый не изолированно, а как основа художественного метода библейских авторов. Отталкиваясь от поверхностного определения «одно и то же говорится два раза, или же два высказывания рассматриваются вместе», мы приходим к глубинному пониманию многих особенностей библейских текстов, причем не только на уровне формальных приемов организации текста, но и в том, что касается способа мышления и картины мира библейских авторов.

Степень изученности библейского параллелизма в мировой науке одновременно и огромна, и скромна. Впервые этот термин был введен еще в XVIII в. Р. Лаутом, изучавшим книгу пророка Исайи, и он уже давно употребляется исследователями множества устных и письменных

произведений из разных стран мира. Частные случаи параллелизма приводятся во множестве научных работ, он упоминается как основное поэтическое средство в библейской традиции, но самое это явление практически не имеет четких научных дефиниций, а его исчерпывающая типология (о необходимости разработки которой говорил почти полвека назад P.O. Якобсон) так и не была создана. Именно этот пробел и призвана восполнить данная работа.

Отсюда вытекает актуальность исследования: без цельной и связной теоретической модели трудно понять это явление, а значит - адекватно интерпретировать тексты, где оно играет ключевую роль. Вполне естественно, что параллелизм, изучение которого началось более двух веков назад с библейского материала, удобнее всего и рассматривать на этом материале, но полученные выводы могут иметь значение и для анализа других фольклорных и литературных традиций, где он играет заметную роль. В значительной степени исследования параллелизма позволяют реконструировать особенности мышления и мировосприятия людей, создававших эти тексты.

Что касается методологической и теоретической основы исследования, то диссертация, прежде всего, рассматривает текст каждой библейской книги в ее цельности и полноте. Она не занимается историей текста, не пытается реконструировать его источники, фольклорные или литературные, или определить, насколько фактически точен этот текст. Она исходит из того, что дошедшие до нас произведения были созданы не случайным образом, и филологу следует изучать их в полном соответствии с той литературной традицией, которой они принадлежат. Этим она отличается от таких направлений т.н. «библейской критики», как критика источников, критика редакций, историческая критика и т.д. Она принадлежит к такому направлению современной библеи-стики, как литературный анализ.

Диссертация использует различные методы анализа художественных текстов, которые возникли в филологии в XX веке, во многом под влиянием работ по поэтике, написанных на русском языке - прежде всего, речь идет о трудах P.O. Якобсона. Кроме того, диссертация опирается на труды современных западных библеистов, изучавших библейскую поэтику и параллелизм в частности - в первую очередь следует назвать труды А. Берлин, Дж. Кугела и Р. Олтера.

Для работ по библеистике вплоть до последних десятилетий XX века было характерно восприятие параллелизма как сугубо формального приема, но изучать форму текста невозможно в отрыве от той функции, которую исполняет эта форма, и от того смысла, который с ее помощью передается. Поэтому изучение поэтики параллелизма не сводится в дан-

ном случае к анализу какого-то количества формальных приемов. Прежде всего, диссертация определяет характер этого явления и его функции в художественных текстах, следуя теоретическим положениям современной филологии и применяя их к библейскому материалу.

Говоря о библейских текстах, мы имеем в виду, прежде всего, Ветхий Завет (Танах), поскольку именно в нем мы встречаем цельную традицию древнееврейской словесности. Но мы не придем к истинному пониманию этого явления, если будем рассматривать Ветхий Завет изолированно. Поэтому в данной работе приведены некоторые параллели из разных культур мира, прежде всего, из более древних литератур Ближнего Востока.

Новый Завет во многих отношениях - результат синтеза древнееврейской традиции с эллинистической литературой. Этот синтез также рассматривается в работе, поскольку ему было суждено сыграть значительную роль в дальнейшем становлении цивилизации, называемой сегодня европейской или (пост)христианской.

Основная цель данного исследования - дать адекватное современному уровню филологии теоретическое описание такого явления, как библейский параллелизм, определить его функции и разновидности, предложить практические модели классификации и анализа параллелизма на разных уровнях, от отдельных фонетических созвучий до композиции целых книг.

Для достижения этой цели диссертация решает следующий ряд задач:

• Провести критический анализ основной научной литературы, посвященной библейскому параллелизму.

• Определить, какие именно фундаментальные положения современной филологии и других гуманитарных дисциплин в наибольшей степени применимы к анализу этого явления.

• Предложить теоретическое описание параллелизма как принципа ор-' ганизации библейских текстов на разных уровнях, которое может стать основой общей теории параллелизма.

• Прояснить на конкретных практических примерах основные положения такой теории.

• Продемонстрировать, как эти теоретические положения работают при анализе конкретных текстов и как они способствуют более глубокому и адекватному их пониманию.

• Связать библейский параллелизм с особенностями мышления и мировосприятия людей ветхозаветной культуры, насколько мы можем о них судить.

• Определить, в самых общих чертах, каковы отношения между библейским параллелизмом и античной риторикой и как происходил синтез этих двух литературных традиций.

Решение этих задач определяет новизну и самостоятельность исследования: оно предлагает целостный и вполне оригинальный анализ библейского параллелизма. В частности, работа содержит оригинальное и, как надеется автор, универсальное определение параллелизма и его классификацию, которая представляется наиболее полной и целостной из всех, предложенных до сих пор. Теоретические положения демонстрируются на конкретном материале, от отдельных стихов до больших прозаических повествований. При этом автор уточняет значение некоторых сложных для понимания мест Библии, выбирая одно из предлагавшихся прежде толкований и уточняя его (например, Исход 4:24-26) или же излагая собственное понимание (например, диалогичное прочтение соседних стихов в книге Притчей, таких, как 18:23 - 19:1).

Практическая ценность работы и ее применимость заключается в том, что предложенные методы могут оказаться полезными в разных областях филологического исследования. Речь может идти об анализе конкретных произведений, имеющих отношение к библейской традиции. Например, продемонстрированный в работе многуровневый подход к анализу библейских книг (на примере Притчей) может служить моделью для исследования отдельных библейских книг или их частей. Кроме того, предложенные в данной работе методики и выводы могут иметь существенное значение и для анализа типологически сходных текстов из других культур, поскольку параллелизм можно считать универсальным приемом организации устных и письменных текстов во многих традициях.

Сделанные в работе конкретные выводы и наблюдения имеют существенное прикладное значение и для преподавания, консультирования, написания комментариев на библейские книги.

Предварительные итоги работы были апробированы на различных докладах на семинарах и конференциях, а также опубликованы в виде научных статей (см. список в конце автореферата). Кроме того, по теме диссертации соискателем была опубликована монография и сборник статей.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура диссертационного исследования такова: оно состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и трех приложений.

Во введении формулируется предмет изучения, указываются цели и задачи исследования, определяется актуальность и новизна диссертационной работы (см. выше).

Как показывает первая глава под названием «История вопроса», некогда библейский параллелизм понимался очень просто - как один из формальных приемов организации текста. Но в последние несколько десятилетий библеистика пришла к значительно более глубокому и полному пониманию библейского параллелизма. Прежде всего, это связано с тем, что исследователи стали применять принципиально новые методики и подходы, ориентированные не столько на внешние черты тех или иных художественных приемов, сколько на функции, которые они исполняют в тексте. При этом сами тексты рассматриваются не изолированно, а в широком историко-культурном контексте.

Исследования текста как единого целого заставляют библеистов прибегать к методикам многих гуманитарных наук, среди которых необходимо назвать филологию, историю, лингвистику и культурологию -но ими список не исчерпывается. В частности, изучение библейского параллелизма оказалось тесно связанным с самыми общими вопросами гуманитарного знания, как то: природа художественного текста и закономерности его естественного восприятия, характерные для той или иной культуры парадигмы и картины мира, перевод из одной культурной традиции в другую и даже синтез двух традиций.

Надо отметить, что свою роль сыграло здесь и развитие других гуманитарных наук. Так, в конце XX века многие лингвисты обратились от исследования внутренней структуры языка к изучению живого человеческого общения. Упрощенно говоря, традиционные грамматики описывают, как устроен язык, а современные исследователи все чаще задаются вопросом, как он функционирует. То же самое касается и нашего подхода к параллелизму.

Научный подход, с которого началось изучение параллелизма, можно назвать традиционно-риторическим. Параллелизмом изначально было принято называть фигуру речи, объединяющую два высказывания (а иногда и больше), выстроенных по единому образцу. Р. Лаут, впервые введший этот термин, дал ему такое определение: «своеобразное сочетание предложений ... при котором один и тот же предмет описывается разными путями, но с одним и тем же смыслом; когда одно и то же описывается разными словами или различное выражается в сходных по

форме словах; когда равное соотносится с равным, а противоположное -с противоположным». В широком смысле слова параллелизмом называли также стиль, основанный по преимуществу на таких фигурах.

Сначала параллелизм изучали в рамках традиционных риторик, восходящих в своей основе еще к античности. Но со временем ученые всерьез задумались о том, каковы принципы параллелизма и как именно он проявляется на ином, небиблейском материале. Например, А.Н. Ве-селовский еще в конце XIX в. отмечал, что параллелизм присущ многим фольклорным традициям.

Одним из первооткрывателей в этой области стал в шестидесятые годы XX века P.O. Якобсон. С этого момента можно говорить о лингвистическом направлении в изучении параллелизма. Параллелизм понимается здесь как универсальное явление, охватывающее все слои языка: фонетику, морфологию, лексику и синтаксис. Одним из интереснейших явлений поэтического языка, по Якобсону, оказалось «скольжение между соположенными грамматическими категориями... непрерывная смена ракурсов, которая отнюдь не снимает проблемы грамматического параллелизма, но ставит ее в новом, динамическом ракурсе».

Наконец, работа Дж. Кугела открыла третий этап в изучении параллелизма, который можно назвать культурологическим. Его начало было связано с осознанием того обстоятельства, что современные ученые, как правило, применяют к библейскому тексту методики и понятия, выработанные в рамках европейской риторической и литературоведческой традиции на совершенно ином материале, и что библейский текст далеко не всегда им соответствует, поэтому при изучении этого явления следует, прежде всего, задаться вопросом о мировоззрении авторов и читателей изучаемых текстов.

Понятие параллелизма тесно связано с понятием поэтического текста. Если попытаться определить самый общий принцип отличия поэзия от прозы, то это, безусловно, будет определенная упорядоченность поэтического текста, в котором регулярно воспроизводятся те или иные формальные черты. Достаточно даже беглого взгляда на ветхозаветный текст, чтобы убедиться: не существует таких формальных признаков, которые присутствовали бы во всех поэтических отрывках и отсутствовали во всех прозаических. Тем не менее, в Ветхом Завете из общего контекста достаточно четко выделяются определенные отрывки и даже книги, обладающие большей, чем остальной текст, формальной упорядоченностью.

Обобщая современное состояние дискуссии, можно сделать вывод, что мы вправе говорить о присутствии в Библии поэзии, но не о четком делении библейского текста на поэзию и прозу в том смысле, в каком

это деление применяется к классическим европейским литературам. Видимо, размер древнееврейского стиха был не жестко нормированным, а в достаточной степени интуитивным, как, например, в русском фольклоре. Из всех предположений о характере этого размера наиболее убедительно выглядят теории о достаточно свободном тоническом стихосложении. При этом ключевую роль в поэтических текстах играет мно-гуровневый параллелизм, присущий (в меньшей мере) и прозе. Собственно, ритмическую упорядоченность текста также можно считать разновидностью параллелизма.

Здесь будет уместно задать вопрос: а что тогда не есть параллелизм? Может показаться, что любой поэтический прием можеть быть в конечном счете сведен к параллелизму. Параллелизмом в работе считаются те смысловые связи между словами и предложениями, которые не обусловлены синтаксической структурой, логикой, нашими представлениями о мире. Будь то поэтические образы в рамках одного стиха или сюжетные ходы в рамках нескольких глав - в любом случае перед нами один и тот же, вполне определенный принцип построения текста, при котором одноуровневые элементы раскрывают свой смысл только в сопоставлении друг с другом. Сами по себе эпитет или метафора не являются параллелизмом, но несколько эпитетов или метафор могут вступать друг с другом в отношения параллелизма, которые и будут во многом определять их значение.

Таким образом, параллелизм оказывается не просто риторическим приемом или формальной чертой, характерной для определенного типа текстов. Он связан с закономерностями строения человеческой речи, в частности, со способом подачи информации, ведь стремление строить свою речь по тем или иным повторяющимся моделям признается в качестве общего свойства речевого поведения человека и даже находит экспериментальное подтверждение в психолингвистике. Как формулирует Дж. Кугел, «библейские строки параллельны не в том смысле, что утверждение Б служит параллелью к утверждению А, а в том, что Б, как правило, поддерживает А, продолжает, дублирует, завершает или превосходит его». Можно добавить, что нередко параллельные элементы вступают друг с другом в антиномическое противоречие.

Поскольку параллелизм опирается на фундаментальные законы восприятия живой речи, нет ничего удивительного в том, что параллелизм характерен не только для древнееврейской, но и для других традиций. Вся жизнь древнего общества была подчинена определенному циклическому распорядку, и соответственным образом были организованы тексты, порожденные этим обществом. Параллелизм - наиболее общее название для поэтических приемов, адекватно отражающих это свойство

архаического сознания и жизни архаического общества, он служит наиболее универсальным средством организации поэтического текста практически для всех литературных традиций на их начальной стадии.

Кроме того, он становился естественным мнемотехническим приемом, облегчающим запоминание и воспроизведение традиционных текстов в те времена, когда письменность еще не существовала или применялась в основном для хозяйственных нужд. Наконец, когда традиционные тексты фиксировались в письменном виде, параллельные конструкции разного рода помогали структурировать текст и выделять в нем главное.

Но, признавая универсальность параллелизма, нельзя не отметить и различия между разными культурами. Разные традиции, отталкиваясь от типологически общего начала - параллелизма - постепенно усложняют принципы организации художественного текста. Одни традиции заменяют фольклорный параллелизм более сложными схемами, другие, напротив, развивают его до высокого уровня организации и делают одним из основных поэтических приемов. Древнееврейская поэтика явно пошла вторым путем. Новоевропейские литературные традиции, в том числе и русская, наследуя античной поэтике, выбрали скорее первый путь, а библейская традиция пошла по второму, и поэтому сегодня мы склонны воспринимать параллелизм библейского текста крайне упрощенно. Как писал об этом С.С. Аверинцев, «методы и категории Аристотеля столь же органично связаны с художественной структурой "Илиады" или "Царя Эдипа", сколь лишены смысла в приложении к "Книге Исайи" или к "Повести об Ахикаре"».

При этом сказанное о древнееврейской традиции применимо и ко многим другим культурах древнего Востока. Внутренние связи между вещами и понятиями этого мира описывались в те времена далеко не формальной научной логикой. Проведение параллелей между различными вещами, понятиями и явлениями зачастую и было основным, если не единственным способом выражения тех логических отношений, которые мы сегодня выражаем с помощью сравнений, метафор, определений и т.д.

Обращаясь к текстам древнего Ближнего Востока, невозможно не заметить, что отношения между именем и предметом в них выглядят не совсем так, как видят их наши современники. Для всех культур древнего Ближнего Востока характерна твердая убежденность в том, что слово, то есть имя предмета и особенно личности, обладает самостоятельной силой. Поэтому перемена имени человека означает некую сущностную перемену в его судьбе. То, что мы назвали бы игрой слов, в архаическом

обществе понималось скорее как раскрытие внутренних связей между словами и явлениями, которые эти слова обозначают.

Итак, говоря о параллелизме, ученые затрагивают самые разные пласты языка и литературы и рассматривают их с совершенно различных точек зрения, и здесь встает вопрос - можно ли разглядеть в этом какое-то внутреннее единство, какие-то общие закономерности?

Этот вопрос разбирает вторая глава работы, которая называется «Теоретическая модель параллелизма». Библейский параллелизм понимается нами как характерный прием организации текста, проявляющийся на всех уровнях, от фонетики до макрокомпозиции, при котором одноуровневые элементы текста сополагаются друг другу. В результате подчеркиваются парадигматические отношения между сопоставляемыми элементами текста, происходит частичное переструктурирование связи между обозначающим и обозначаемым, читательское восприятие деавтоматизируется, возникает система множественных и подчас неочевидных смыслов, не сводимых к сумме значений отдельных элементов текста. С точки зрения носителей библейской традиции, речь здесь идет не просто о случайных внешних совпадениях и не просто о риторическом приеме, но о своеобразном отражении внутренней организации окружающего мира. Такое определение было предложено в этой работе впервые.

Способность выразить одну и ту же мысль несколькими способами - одно из фундаментальных свойств любого естественного языка, делающее возможным существование художественной словесности. Поэтому в любой литературной традиции умение автора пользоваться максимально широким набором языковых средств служит свидетельством его мастерства, а демонстрация этого умения нередко становится одной из основных целей создания художественного произведения. И для библейского автора соположение двух высказываний, очень близких, но не идентичных друг другу, может быть самостоятельной целью. Такое сочетание высказываний порождает новое смысловое единство, в котором значение каждого слова и словосочетания в значительной степени определяется ближайшим контекстом.

В нехудожественном тексте мы привыкли различать несколько уровней: звук/буква - слово - предложение - абзац - текст. С точки зрения традиционной грамматики, каждый следующий уровень использует предыдущие как строительный материал: из звуков или букв составляются слова, из слов фразы и т.д. Однако в художественном и особенно в поэтическом тексте автоматизм этой конструкции нарушается. Каждый из уровней обладает собственным значением, которое не поглощается уровнями более высокого порядка, а сочетается с ними. Контекст в этом

случае не просто уточняет значение слова, не просто помогает выбрать одно из указанных в словаре значений - он порождает смыслы, не всегда однозначные, не всегда засвидетельствованные в других контекстах и в словарях.

На этом свойстве древнееврейского языка, присущем в той или иной мере всякому естественному языку, основан т.н. «янусов параллелизм»: одно и то же слово в двух или даже трех разных значениях вступает в смысловые связи с разными отрезками текста. Например, в книге Иова (10:8) праведник обращает к Богу слова, которые можно перевести двояко: «Твои руки создали меня/огорчили меня». Первое прочтение связывает это выражение с предшествующим текстом, второе - с последующим.

Читатель прочитывает текст и понимает его в одном смысле, потом возвращается к тому же слову и понимает его уже в другом смысле, иногда - не по одному разу; и у нас есть все основания предполагать, что все эти смыслы так или иначе предусмотрены автором или, по крайней мере, не противоречат его изначальному замыслу. В особенности характерны такие словоупотребления для пророческого языка.

Изучая дошедшие до нас письменные тексты древнего Ближнего Востока, не исключая и Библии, мы не должны забывать, что, по сути дела, говорим о верхушке айсберга - о произведениях, которые венчают собой многовековую устную традицию. Переход от устного исполнения к письменному тексту есть не просто автоматическая фиксация некоей последовательности звуков и слов на бумаге, папирусе или глиняной табличке. При этом присущая фольклору вариативность неизбежно уходит, отныне при всяком воспроизведении текст остается неизменным.

Однако процесс чтения и понимания прочитанного происходит не автоматически, он требует от читателя определенных интеллектуальных усилий, и поэтому авторы или редакторы этого письменного текста могли закладывать в него более одного варианта прочтения, чтобы хотя бы отчасти сберечь вариативность, присущую устному тексту. Текст, записанный консонантным письмом, может быть по-разному огласован, а значит - по-разному прочитан, и авторы иногда обыгрывают такое свойство своего языка. Например, в начале книги Иеремии (1:10-11) связываются слова «миндаль» и «бодрствовать», которые звучат несколько по-разному, но пишутся без огласовок одинаково.

Ведь существующие огласовки древнееврейского текста представляют собой по сути дела комментарий средневековых толкователей-масоретов к древнему консонантному тексту - в большинстве случаев, вероятно, самый традиционный и самый «правильный» (если вообще можно говорить в таких случаях о правильности), но далеко не единст-

венно возможный. Поэтому и описанное в книге Даниила (5:25) начертание загадочных слов на Валтасаровом пиру становится «смысловым скелетом»: толкование просто невозможно без добавления «смысловой плоти», выбор которой в значительной степени остается за толкователем.

Точно так же многие отрывки из Песни Песней могут быть поняты как загадки, на которые может быть больше одного правильного ответа. Речь при этом не идет о толкованиях символических (например, видящих в этой песни историю любви Бога и Израиля), но о самом прямом и первом прочтении этой книги как образца любовной поэзии.

Параллелизмом можно назвать и те отношения, которые возникают между различными символами при их сопоставлении в рамках единого текста. Так, в 132/133-м псалме перечисляется несколько явлений и событий, связь между которыми можно восстановить только по самому общему контексту, исходя из нашего понимания всей ветхозаветной культуры. Псалмопевец оставляет читателю самому догадываться, что общего между ступенями, Давидом, братьями, маслом, бородой Аарона, горами Хермон и Сион; также почему роса одной горы попадает на другую, отстоящую от нее на пару сотен километров, где и как Господь заповедал «благословение жизни навеки» и что вообще все это означает. Видимо, речь идет о единстве израильского народа, причем это единство может иметь несколько измерений.

Так, упоминание Сиона, культового центра, и Аарона, основателя первосвященнического рода, указывает на религиозное и культовое единство, а упоминание двух гор - галилейского Хермона и иерусалимского Сиона - может указывать на призыв к политическому единству двух государств, Израильского и Иудейского царств. Это единство настолько приятно, что его можно сравнить с физическим ощущением от благовонного масла, которое наносится на тело. Оно влечет за собой неиссякаемые Божьи дары, в частности, плодородие, символом которого служит роса. Эти параллели не очевидны, но именно они и порождают смысл псалма, который без них выглядел бы набором несвязных выражений.

Поэтический текст, в отличие от прозаического, нелинеен: он излагает те же самые события гораздо более избирательно и менее последовательно. Например, Песнь о винограднике в 5-й главе Исайи начинается как любовная поэма. Сам выбор слов наводит слушателей на мысль, что это прекрасная и юная девушка обращается к своему возлюбленному, ведь образы, связанные с виноградом и вином, были характерны для любовной лирики не только у библейских авторов (см. Песнь Песней), но и, пожалуй, во всех культурах Средиземноморья. Но только слуша-

тель настроится выслушать рассказ о влюбленной паре, как во втором стихе песнь переходит к описанию тяжкого труда, что для любовной лирики вовсе не характерно. Теперь перед нами - скорее трудовая песнь виноградарей. Слушатель вновь настраивается на новый лад, но в третьем стихе он вдруг оказывается не в прекрасном ухоженном саду, а на суде, где ему предлагают вынести приговор этому саду. Вероятно, в этот момент какая-то часть изначальной аудитории начинала догадываться о том, что на самом деле они на этом суде не судьи, а подсудимые, и что под виноградником разумеется сам израильский народ.

Такое многообразие тоже следует назвать параллелизмом: здесь со-полагаются не только и не столько сами отрывки текста, сколько образы, лежащие в основе этих отрывков, и основной смысл тексту придает именно такое соположение.

Впрочем, нелинейность свойственна в библейской традиции даже таким, казалось бы, линейным текстам, как повествования. Например, в рассказах книги Бытия о патриархах от призвания Авраама до возвращения Иакова в землю обетованную можно выделить четыре больших блока, каждый из которых организован по принципу хиазма. Более того, параллельны друг с другом сами эти блоки, а также отдельные эпизоды внутри них.

Ценность этого метода анализа - не только в том, что он позволяет нам видеть в библейских текстах нечто большее, нежели хаотическое собрание разнородных текстов, случайным образом связанных между собой (как это иногда выглядит в некоторых классических работах библейской критики). Его практическое значение, прежде всего, в том, что он дает нам возможность лучше увидеть структуру текста, внутренние связи и те элементы, которые находятся в фокусе авторского внимания. В данном тексте, например, в центре хиастических конструкций оказываются эпизоды, связанные с постепенным исполнением обетования о наследовании потомками Авраама Ханаана.

В последнее время заходит речь и о параллелизме как принципе сочетания нескольких книг. Так, все более популярной в последнее время становится точка зрения, согласно которой Пятикнижие в его нынешнем виде сложилось не в результате постепенного накопления материала, как полагала классическая «теория источников», а под пером единого автора, который, безусловно, использовал существовавшие прежде материалы, но замышлял эту книгу единой и цельной.

Уже достаточно давно было замечено одно обстоятельство: в трехлетнем цикле чтений Торы, который некогда практиковался в синагогах Палестины, многие отрывки расположены таким образом, что они соответствуют наиболее подходящим для них датам. Возможно, Пятикни-

жие и трехгодичный круг чтения складывались одновременно, причем традиция синагогального круга чтений повлияла на относительное расположение материала в Пятикнижии, даже за счет нарушения хронологической последовательности. Кстати, в синагогальной практике это развитие пошло и дальше - к каждому отрывку из Пятикнижия, который читается по субботам, была добавлена гафтара, чтение из другой библейской книги (обычно пророческой). Подобным образом и в христианской традиции для определенных праздников были выбраны определенные чтения из библейских книг.

Развивая теорию Б.А. Успенского, можно сказать, что параллелизм иногда выражается в соположении различных точек зрения на одну и ту же историю. На примере истории об изнасиловании Шехемом Дины, дочери Иакова, описанного в 34-й главе Бытия, мы видим, что повествователь последовательно описывает одни и те же события глазами разных персонажей, никак не оговаривая этого отдельно. Вообще, двойная или даже тройная мотивировка поступка вполне обычна для библейских повествований. Особенно хорошо это заметно в истории Иакова, который, с одной стороны, обманывает окружающих, а с другой - сохраняет и приумножает благословение, полученное от Бога.

Излагая историю странствий Иакова, автор ненавязчиво показывает читателям, что замысел Творца в конечном счете сбывается даже там, где люди преследуют собственные корыстные цели. Но эта идея не приводится в качестве некоей сентенции, она становится ввдна из всего повествования и лишь для внимательного читателя.

Поэтому мы вправе задаться вопросом: не являются ли знаменитые повторы и несогласованности исторических книг Ветхого Завета сознательной попыткой организовать повествование по принципу параллелизма, представив различные взгляды на одно и то же явление в наибольшей полноте? Обычно их объясняют так: в основание библейского повествования легли два (или больше) варианта устного предания, излагавших разные версии событий. Но библейские авторы, сводившие источники воедино, явно не были бездумными компиляторами, методом «ножниц и клея» сочетавшими несочетаемое. Основная причина, по которой они соединяли в одном тексте столь разнородные, а порой и противоречивые элементы, должна корениться в стратегии повествования.

Например, в рассказе о победе Давида над Голиафом (1 Царств 1618) мы сначала видим Давида оруженосцем и любимым музыкантом царя Саула, а затем он снова предстает перед нами как мальчишка-пастушок, которого отец посылает отнести провизию старшим братьям. Более того, своего ближайшего слугу не узнает не только сам Саул, но и царские приближенные. Можно предположить, что здесь соединены во-

едино два предания о Давиде: согласно первому, он уже был оруженосцем Саула, согласно второму - появился при дворе только после победы над Голиафом. Но можно объяснить это явление и как смену точек зрения. Автору крайне важно нарисовать два портрета Давида: безвестного пастушка и верного царского оруженосца, - и каждый портрет прорисован в деталях, со всеми сопутствующими эпизодами. А то, что они вступают друг с другом в формальное противоречие, автора совершенно не смущает.

Так мы подошли к еще одной очень важной особенности библейских повествований - интертекстуальности: тексты не просто «пересказывают» друг друга, но вступают друг с другом в диалог; смысл не просто повторяется, но заново рождается именно в этом сопоставлении одного текста с другим. Хорошим примером служит здесь рассказ о том, как патриарх выдает свою жену за свою сестру, и чужестранцы чуть не уводят ее у законного мужа, но потом возвращают обратно. В книге Бытия такую историю мы встречаем трижды: в 12:10-20 и в 20:1-18 это Ав-рам/Авраам и Сара/Сарра, а в 26:1-16 это уже их сын Исаак со своей женой Ревеккой. Зачем нужны три почти одинаковых истории? Классическая библейская критика предполагала, что перед нами один и тот же рассказ, возможно, пришедший из разных традиций.

Однако прочитав эти рассказы внимательно, мы увидим, что они совпадают не только на уровне сюжета, но и во многих деталях. Различаются они в основном способом представления материала. Видимо, более поздние рассказы в данном случае дополняют более ранний и уточняют, в каком смысле следует его понимать: скандальная история получает некое оправдание и даже своего рода богословское обоснование.

Книга Руфь - еще один удивительный пример истории, которая, с одной стороны, кажется совершенно прозрачной, а с другой - раскрывается только такому читателю, который хорошо знает Ветхий Завет. Руфь, прежде всего, моавитянка. В Пятикнижии невозможно найти ни одного доброго слова в адрес моавитян, но история Руфи последовательно, шаг за шагом приводит «контрпримеры» к тем негативным представлениям, которые были у израильтян о моавитянах. Перед нами своего рода богословский спор, или, говоря иначе, эмансипация богословия от мифологии.

Итак, сопоставление разных эпизодов есть способ актуализации текста, и потому нет ничего удивительного в том, что тексты начинают звучать в довольно неожиданных смыслах. Параллелизм эпизодов порождает новые смыслы в новых контекстах. В частности, это относится к интерпретации Ветхого Завета в Новом. Современный читатель скло-

нен задаваться вопросом: какое именно историческое событие имеется в виду в том или ином тексте, например, в пророчестве Исайи об Эммануиле (7:14-16)? Идет ли речь о грядущем девственном рождении Мессии, как, вслед за евангелистом Матфеем (1:22-23), верят христиане, или же Исайя подразумевает рождение собственного сына, или царского наследника, или, может быть, просто указывает на стоящую поодаль молодую женщину, которая скоро должна родить ребенка?

Однако при подобной постановке вопроса мы упускаем из виду, что пророчество не есть метеорологический прогноз, который очевидным образом буквально сбывается или не сбывается в конкретный отрезок времени. Пророчество соединяет вместе различные пласты исторического бытия, как «янусов параллелизм» сводит вместе два значения одного слова или даже два омонима, причем оба прекрасно вписываются в контекст. Так и пророчество может сбыться несколько раз.

Итак, предложенная во второй главе теоретическая модель параллелизма позволяет нам в подобных сложных случаях прочитывать текст в соответствии с авторским замыслом, насколько мы можем о нем судить, истолковывая его в то же время на уровне современного филологического анализа.

Третья глава, «Классификационные модели для библейского параллелизма», решает задачу, которую поставил еще в 1966 г. P.O. Якобсон: «кажущееся бесконечным разнообразие дошедших до нас параллелей необходимо свести в строгую и исчерпывающую типологию» - и которая оставалась не решенной и по сей день.

Прежде всего, здесь обсуждается вопрос масштаба: какие именно единицы анализировать, связи какого уровня рассматривать для построения единой и удобной классификации параллельных конструкций? Значительная часть исследователей ограничивается элементарным уровнем словосочетаний, простых предложений, самое большее - коротких фраз. Разумеется, существуют примеры анализа и на другом уровне, но достаточно редкие и не слишком последовательные. Стремясь не столько к широте панорамы, сколько к точности деталей, эта работа строит классификацию на параллелизме отдельных образов, не забывая при этом и о других уровнях параллелизма.

«Первооткрывателю» параллелизма Р. Лауту хватало трех категорий: синонимический, антитетический и синтетический параллелизм. При синонимическом два высказывания выражают одну и ту же мысль, при антитетическом они противопоставляются, а при синтетическом -сопоставляются. Двумя столетиями позднее ему возразил Дж. Кугел: «Библейский параллелизм - либо одна категория..., либо сотня, но только не три». Но одна категория - это отсутствие всякой классифика-

ции, а сотня - слишком большое число категорий, поэтому нужно предложить нечто среднее, что отчасти уже делалось, в основном за счет разложения синтетического параллелизма на подвиды. Действительно, к этому разделу обычно относят всё, что не похоже на явный повтор или явное противопоставление, поэтому в нем оказываются явления самого разного характера.

Основанные на таком подходе классификации можно назвать формально-эмпирическими. В них смешаны и логические отношения между двумя идеями, и цель сопоставления этих идей, и авторский замысел. Одни классификации стремятся отразить содержание, другие основаны на форме, третьи пытаются сочетать одно с другим. Конечно, использовать такое громоздкое построение в практической работе нецелесообразно. Кроме того, в этой диссертации основной упор делается не на то, как выглядит параллелизм, а на то, как он устроен и как функционирует. Поэтому наша классификация опирается на характер и функции параллелизма, а не на его внешний вид.

Очевидно, если брать за единицу стих, как это традиционно делается во многих работах, то классификации просто не получится, потому что в одном стихе или даже полустишии слова могут быть соединены самыми разными логическими связями. С другой стороны, такая популярная у исследователей библейской поэзии категория, как «пара слов» (синонимы, антонимы, слова одного семантического поля) - слишком мелкая единица. Если принять ее за основу, то от нас ускользает сама ткань художественного текста.

Например, в Притчах 10:5 противопоставляются два образа действий: «Собирает летом (урожай) сын разумный, спит в жатву сын позорный». Сами по себе слова «разум» и «позор» не антонимы, схему требуется дополнить: «разум и почет» - «глупость и позор». Не все понятия бывают даны в тексте эксплицитно, некоторые лишь подразумеваются. Достаточно часто встречается ситуация, когда формально противопоставленные слова на самом деле описывают одну и ту же категорию, например: «Бесчестят жен на Сионе, дев - в городах Иудеи» (Плач Иеремии 5:11). Сион и Иудея здесь - единое место действия; жены и девы в равной степени жертвы насилия, так что это не две ситуации, а одна.

Стремясь взять за основу нечто центральное, диссертация строит классификацию параллелизма на понятии образа, что до сих пор не было никем предложено. Такое понятие, как образ, поддается определению с большим трудом, но на интуитивном уровне мы чувствуем его довольно неплохо. В художественных текстах образы могут вступать друг с другом в достаточно сложные отношения (собственно, это и делает тексты художественными), поэтому речь идет не о какой-то однознач-

ной и четкой схеме, охватывающей текст определенной протяженности, а лишь о ряде конкретных элементов А и Б, связанных друг с другом отношениями параллелизма (разумеется, элементов может быть больше двух).

Далее разбирается вопрос: каковы могут быть основные параметры отношений между различными образами библейского текста? С одной стороны, можно обратиться к формальной логике (как это и происходит при классификации «пар слов») и выстроить стандартную схему логических отношений между двумя понятиями. С другой стороны, не стоит забывать, что библейский параллелизм несводим к формальной логике, что за сухой синонимией или антонимией кроется живой замысел автора, который стремится не просто напомнить нам о сходстве или различии того-то и того-то, но выражает собственную мысль, не всегда очевидную для беглого взгляда современного читателя.

Например, в Притчах 22:28 мы читаем: «Не сдвигай старинной межи, которую отцы установили». С одной стороны, можно понять второе полустишие как простое определение (какую именно межу нельзя сдвигать), либо как причину для требования, изложенного в первом полустишии (почему именно нельзя ее сдвигать). Но с другой стороны, мы ясно видим два тесно связанных друг с другом образа: справедливые отцы, которые устанавливают на поле межу, и жадный потомок, который передвигает ее, чтобы захватить побольше земли. С этой точки зрения перед нами - явный параллелизм. Поэтому наряду с чисто логическими отношениями между двумя образами необходимо бывает задуматься и о функции их сопоставления.

Предлагаемая классификация учитывает шесть параметров. Первый исходит из вопроса: как строятся парадигматические отношения между параллельными элементами? Два явления могут сравниваться потому, что они происходят в одном и том же месте, или происходят одновременно, или затрагивают одних и тех же людей, или относятся к одной и той же сфере человеческой жизни (фрейму, как принято говорить в современной лингвистике), или просто перечисляются в одном списке. Это не принципиально. Важно другое: сопоставляются они или противопоставляются, одно ставится в зависимость от другого или служит ему причиной?

Второй параметр - первичный эффект построения парадигматических отношений между параллельными элементами. Разумеется, в художественном тексте одно и то же высказывание может исполнять разные функции на разных уровнях и служить разным целям, поэтому некоторые случаи могут относиться более, чем к одному разделу.

Эти два главных параметра учитывают самые основные стороны библейского параллелизма. Однако существует и немалое количество дополнительных деталей, которые часто незаслуженно ускользают от нашего внимания. Здесь можно выделить две основные группы: критерии интенсивности и критерии валентности. К первой группе относятся степень имплицитности/эксплицитности (третий параметр) и степень ожидаемости/неожиданности (четвертый).

Порой сопоставление двух явлений выглядит неожиданным и парадоксальным - так, в Притчах 26:9 колючка в руке пьяницы сравнивается с притчей в устах глупца, и читателю предстоит самому понять, каково здесь основание для сравнения. Можно предложить минимум два толкования: глупец так же неразборчив в выборе аргументов, как пьяница -в выборе опоры; глупец так же легко ранит людей острым словом, как пьяница - палкой.

К критериям валентности относятся два относительно редких случая: присутствие многозначности, или т.н. «янусова параллелизма» (пятый параметр) и смена контекста, или «возвратный параллелизм» (шестой). В подавляющем большинстве случаев ни о том, ни о другом говорить не приходится, но в тех случаях, когда они присутствуют, необходимо это отметить.

Сводя воедино все обозначенные выше параметры, диссертация предлагает рабочую схему классификации, которая в дальнейшем применяется для анализа конкретных текстов. Самому анализу посвящена четвертая глава, «Примеры текстуального анализа». В ней рассматривается ряд текстов из разных книг Ветхого Завета.

В каждом из примеров разбираются только отдельные грани этого сложного явления под названием «параллелизм», поскольку невозможно в каждом случае рассмотреть все возможные его аспекты. С другой стороны, размышления о параллелизме неизбежно приводят к разговору о самых разных особенностях рассматриваемых текстов, от грамматических до экзегетических. Предложенное в этой работе понимание параллелизма позволяет нам лучше увидеть и оценить изначальный замысел библейских авторов и обратить внимание на детали, которые обычно опускает не слишком внимательный читатель.

Первый отрывок - это первая речь Иова из одноименной книги, сравнительно небольшое, но очень яркое поэтическое произведение, которое можно рассматривать вполне самостоятельно. Помимо очевидного параллелизма внутри строф, мы можем обнаружить неявные параллели с рассказом о сотворении мира: невинный страдалец Иов не просто оплакивает свою судьбу, но отрицает, по сути, весь этот мир. Он, в частности, говорит о дне своего рождения: «День тот да будет тьмой,

пусть Бог на небесах о нем не вспомнит, и свет на него не прольется». Это прямая отсылка к книге Бытия (1:3-5): «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью».

Этот вселенский масштаб плача Иова, это возвращение к самым истокам нашего мира сразу настраивает читателя на определенный лад: речь в этой книге пойдет не просто о страданиях одного человека, но скорее об осмыслении наполненного страданиями мира и об оправдании сотворившего его Бога.

В свою очередь, последние главы книги Иова, где Творец отвечает страдающему праведнику, служат ответом на этот вызов: мир прекрасен и разумен, даже если человек и не в состоянии понять смысла происходящих событий. Если Иов в 3-й главе мечтал уничтожить разделение между ночью и днем, то Господь в 38-й главе, в частности, показывает, насколько оно прекрасно и благотворно для человека.

Далее анализируется большое повествование об Иосифе из книги Бытия. В нем мы обнаруживаем постоянно повторяющиеся мотивы и события; авторская позиция не высказывается в явном виде, но становится видна из сопоставления этих параллельных элементов. Все эпизоды здесь выстроены примерно по одному и тому же образцу: опасность и избавление от самого худшего сценария, которое, впрочем, не приводит и к идеальному развитию событий, так что в результате возникает новая опасность.

В конце этой истории, встретив после долгой разлуки братьев, некогда продавших его в рабство, Иосиф словно бы возвращает их в ту же самую ситуацию, в которой они предали его: он велит арестовать их за мнимую кражу чаши. Чтобы избавиться от опасности, им достаточно предать самого младшего брата, Вениамина - но они берут на себя ответственность за его судьбу, а заодно признают, что терпят наказание за то, как обошлись в свое время с Иосифом. Убедившись, что братья теперь ведут себя совсем по-иному, Иосиф открывается им, семья воссоединяется, а за интригой и неблаговидными поступками открывается замысел Божий: весь род был таким образом спасен от наступившего голода.

В качестве третьего примера приводится очень краткий, но исключительно сложный для понимания эпизод аз книги Исход (4:24-26): Моисей отправляется в Египет, чтобы вывести оттуда израильтян, но по дороге его без объяснения причин хочет убить Господь. Тогда жена Моисея неожиданно совершает обрезание одного из двоих сыновей, произносит непонятные слова о «женихе крови» и так устраняет угрозу. Загадочный текст толковался в разные времена по-разному, но наше

толкование обращает внимание на очевидные параллели этого эпизода с некоторыми другими эпизодами из жизни Моисея и истории Исхода.

Любой древнееврейский читатель книги Исход, знал, что событие Исхода состоялось. В этой книге его интересовало: как именно? И он видел, как на протяжении всего повествования возникают все новые и новые препятствия: не чувствует в себе сил Моисей, ему не верят израильтяне, фараон не хочет отпускать народ. Но оказывается, что и Господь имел основания предать смерти Моисея, который вовремя не обрезал собственного сына. Так, продвигаясь шаг за шагом, читатель убеждается: Божественный замысел сбудется, несмотря на все препятствия.

Что касается обрезания, которое единственный раз во всей Библии совершает женщина, то этот эпизод находит много параллелей в истории Моисея: повивальные бабки отказались умертвить его при рождении; мать нарушила приказ фараона и пустила корзинку с младенцем по водам; царевна подобрала и усыновила ребенка; сестра проследила за его судьбой; спустя годы будущая жена дала ему приют в пустыне. И вот, наконец, она спасла Моисея в момент смертельной опасности. Оказывается, сама жизнь величайшего пророка и всё его дальнейшее служение зависело от поступков окружавших его женщин. Едва ли можно после этого утверждать, что Библия относится к женщине пренебрежительно.

Затем анализ проводится на уровне целых книг. Первой рассматривается небольшая и динамичная книга Ионы, жанр которой традиционно представляет предмет для дискуссий. Мы предлагаем рассматривать ее как классическую волшебную сказку, рассказ о путешествии пророка (или, точнее, «анти-пророка») в трех сферах. Сначала он «бежит от Господа» и спускается в преисподнюю, потом возвращается в мир людей и, наконец, уходит из города Ниневии в направлении солнца, чтобы дождаться свершения божественной справедливости, но тут Бог преподносит ему урок милосердия.

В книге Ионы привычная шкала ценностей перевернута: Бога слушаются все, кроме богоизбранного пророка из богоизбранного народа. Дикая природа (ветер, море, рыба, деревце) покорна Его воле; незнакомые с Ионой моряки делают все возможное для спасения его жизни; даже образец нечестия, Ниневия, отвечает на Божий призыв и готова на все, чтобы только смягчить Его гнев. И лишь Иона упорно противится Богу.

Автор, однако, преподносит свою идею совсем не так, как сделал бы современный богослов или проповедник. Он оставляет выводы читателю, а чтобы тот мог лучше ориентироваться в тексте - выстраивает ненавязчивые параллели между различными событиями и описаниями.

Последний пример - книга Притчей как большой сборник, полностью выстроенный на принципе параллелизма. Притчи рассматриваются нами на самых разных уровнях, от отдельных стихов до композиции всей книги, и оказывается, что общие принципы организации текста на всех этих уровнях примерно одинаковы. Сборник этот заметно отличается от современных сборников пословиц и поговорок, но он далеко не хаотичен, в нем есть своя логика, отражающая определенный замысел составителя.

Если обратить внимание на подзаголовки, которые содержит сам текст книги, мы увидим, что она построена по принципу парных частей, причем первый элемент каждой пары по объему в несколько раз превосходит второй. Хвала Премудрости и Гимн достойной жене обрамляют книгу (а достойная жена в ней понимается как персонификация самой Премудрости). Остальные части тоже идут парами: два сборника соломоновых изречений с двумя отдельными группами изречений в конце первого сборника; два сборника наставлений языческих мудрецов, Агу-ра и Лемуэла.

Даже повторы одной и той же мысли в книге оказываются неслучайными. Например, в 10:15 сказано: «Для богатого достаток - мощная крепость, а для бедных нищета - пепелище». В 18:11 та же мысль получает иное продолжение: «Для богатого достаток - мощная крепость, мнится он ему стеной неприступной». В первом случае ситуация вполне понятна: богатый видит в своем достатке гарантию могущества и безопасности, тогда как бедного нищета оставляет без дома. Но во втором случае нам предлагается взглянуть на ситуацию с иной стороны: достаток выглядит столь надежной опорой только в расчетах богача, а из всей книги мы уже прекрасно знаем, насколько ненадежны человеческие планы. В этом свете и первое высказывание начинает звучать как изложение несовершенной точки зрения, которая с высшей истиной не совпадает. Второе высказывание не опровергает первое, но уточняет его, показывает его ограниченность. Подобные явления классифицируются в работе как случаи т.н. «возвратного параллелизма».

Наконец, пятая глава под названием «Сопоставление библейского параллелизма и античной риторики» сравнивает ветхозаветную литературную традицию с эллинистической - ведь именно в точке их пересечения и появился Новый Завет, без упоминания которого невозможно говорить о библейских текстах. Каждая литературная традиция вырабатывает собственные «способы обобщения действительности», как назвал это С.С. Аверинцев. Для древнееврейской поэзии главным из таких путей был параллелизм. Античная литература пользовалась ог-

ромным количеством самых разнообразных приемов, значительную часть которых мы сегодня объединяем под названием «риторика».

Поэтому работа в самых общих чертах сравнивает библейский параллелизм и античную (прежде всего, эллинистическую) риторику, прослеживает, как протекал их синтез и к чему это привело. Делать широкие обобщения, касающиеся целых цивилизаций, рискованно: слишком велик соблазн выбрать из всего многообразия фактов лишь те, которые соответствуют избранной теории. На всякое утверждение, построенное по модели «для такой-то культуры характерно то-то и то-то», можно найти свои контрпримеры, но речь идет не о правилах, которые не знают исключений, а скорее о доминантах, о тех основных ориентирах, которые позволяют лучше понять культуру в целом.

Если говорить о форме, то поверхностные аналогии между библейским паралллелизмом и античной риторикой вполне прозрачны. Среди риторических фигур, известных еще с доаристотелевских времен, мы знаем антитезу и исоколон (равенство колонов), которые как будто соответствуют библейскому параллелизму: антитеза- противопоставление двух высказываний, исоколон - их сопоставление. Однако на практике все гораздо сложнее. Если антитеза действительно находит аналогии в еврейском стихе, то исоколон, как правило, строится совершенно иначе, чем библейские параллельные стихи. Второй элемент исоколона практически никогда не повторяет того, что было сказано в предыдущем, но продолжает и развивает тему.

Параллелизм помогает библейскому автору выстроить определенную картину мира с некоторыми абсолютными ориентирами. Чтобы внести в эту картину новый элемент, нужно просто подобрать ему соответствующую положительную или отрицательную параллель. Весь мир описывается как сложная система, где все взаимосвязано, все привязано к единой системе ценностей. При этом параллелизм далеко не всегда прозрачен, нередко он заставляет читателя находить скрытые связи даже там, где они вовсе не очевидны, и так помогает ему войти в этот мир своим собственным путем.

Но для античной литературы подобной абсолютной системы нет (хотя, безусловно, есть некоторые общепризнанные ориентиры), поэтому картину мира приходиться в некотором смысле рисовать каждый раз заново. В результате евангелист Матфей (5:22) властно провозглашает: «гневающийся на брата своего подлежит суду», - а император Марк Аврелий, при всем своем могуществе, вынужден уговаривать читателя: «Противодействовать друг другу противно природе, но досадовать на людей и чуждаться их и значит им противодействовать» (Размышления, 2.1).

Античному автору, чтобы звучать весомо, нужен был мощный логический аппарат. Ему недостаточно сказать, как библейскому пророку: «то-то подобно тому-то», - он должен был выстроить тонкую и убедительную систему доказательств. А для этого должны быть четко определены и грамотно классифицированы явления окружающего мира, равно как и дозволенные способы доказательств. Когда Понтий Пилат допрашивал Иисуса (от Иоанна, 18:33-38), он задавал вопросы: «ты - царь?» и «что есть истина?», - поскольку нуждался в точных дефинициях. Но для Иисуса говорить об истине можно лишь в контексте отношений с Богом, как и называть кого-то царем можно лишь тогда, когда ты готов служить этому царю. Говоря на одном языке, Иисус и Пилат пользовались разными понятиями.

Основная цель эллинистического писателя (а позднее - и новоевропейского ученого) состоит в том, чтобы найти подходящую нишу для описываемого явления, по пунктам сравнить его с подобными и сделать соответствующий вывод. При такой установке античный автор любое действие делает предметом дефиниции, подлежащим классификации, но автор библейский не дает никаких дефиниций и даже подобие делает действием. В Песни Песней (4:1-7) красота возлюбленной сравнивается со множеством предметов и явлений, и все они даны в движении: волосы-козы сбегают, а шея-башня возносится, и даже зубы-овцы возвращаются с купанья и рожают двойню, а груди-газели бродят по полям. День веет, тени движутся - ничто не стоит на месте, все дышит, живет, меняется. В античных описаниях красавиц всё, напротив, предельно статично.

В описании действующих лиц для античного автора нужна маска, наделенная некоторым уникальным набором характеристик. В то же время для библейского автора не так важны индивидуальные черты человека, как место его поступков на шкале абсолютных ценностей. Можно сказать обобщенно, что параллелизм тяготеет к динамике и диало-гичности, а риторика - к монологичной статике.

Казалось бы, должно быть наоборот: античная риторика основана на идее диалога, тогда как библейское Откровение монологично. Греческие трагедии — это созвучие голосов разных актеров и хора, но израильский пророк как будто не дает слова ни своим оппонентам, ни толпе. Конечно, мы находим литературный диалог в античности, например, у Платона, и не находим его в Библии. Но при этом платоновские диалоги предельно монологичны: новые мысли высказывает только Сократ, его собеседники задают вопросы, соглашаются, удивляются, но почти никогда не предлагают альтернативную точку зрения. Интересно, что даже

греческая трагедия - казалось бы, самая диалогичная из всех литературных форм! - полна таких «монологичных диалогов».

Зато в Ветхом Завете мы легко найдем (Бытие 18:20-33) спор Авраама с Богом о судьбе Содома, самую настоящую торговлю в духе восточного базара: Авраам убеждает Бога пощадить город, если в нем найдется не 50, а хотя бы 10 праведников, и так «сбивает цену» в пять раз. Это вовсе не исключение, ведь можно вспомнить книгу Иова, которая вся - живой протест праведника против Бога, более того, протест, который был в конце поставлен Богом выше, чем формально правильные речи друзей Иова.

Эпоха эллинизма привела к распространению греческого языка и греческой культуры по всему Ближнему Востоку, а следовательно - к межкультурному взаимодействию. Греки не испытывали практически никакого интереса ко всему, что сказано на ином языке, и значит, диалог культур должен был идти по-гречески. В результате на самой заре эллинистической эры был начат перевод еврейской Библии на греческий язык - перевод, который получил название «Септуагинта».

Читатель, знакомый с древнегреческой литературой, увидит в Сеп-туагинте текст, состоящий из греческих слов, но противоречащий всем нормам греческой стилистики. Но это не подстрочник: то дело мы встретим в ней слова и выражения, которые переведены слишком вольно, на взгляд современного переводчика. В результате создания Септуа-гинты возник своеобразный новый стиль, который носителями языка стал однозначно определяться как библейский («и встал... и пошел... и сказал...»). В дальнейшем именно ему отчасти подражали авторы Нового Завета.

Хотя основным языком раннего христианства с самого начала был греческий, но память о «первичности» еврейского и арамейского языка и о «переводном» характере христианской культуры оставалась всегда. Арамейские корни новозаветного текста привлекали внимание ученых еще с начала XX века. Действительно, в арамейских реконструкциях новозаветных изречений параллелизм выглядит намного ярче. Вероятно, Иисус говорил по-арамейски и использовал традиционные семитские поэтические средства, прежде всего, многоуровневый параллелизм.

Яркими примерами служат евангельские притчи, например, о богаче и Лазаре (от Луки 16:19-31). Притча состоит из трех частей: земная жизнь; посмертное воздаяние; разговор богача с Авраамом. Каждый элемент находит себе пару, причем умолчание тут наиболее значимо: мы узнаем имя безвестного нищего, но знаменитый богач оказывается безымянным. После смерти о богаче говорится «и похоронили его» (ви-

димо, очень пышно), зато Лазарь был «отнесен ангелами на лоно Ав-раамово» (а что сталось с его телом, уже не важно).

Характерно, что в земной жизни две судьбы совершенно не пересекаются, богач не обращает никакого внимания на Лазаря вплоть до того момента, когда они меняются местами, но отныне они уже разделены непереходимой пропастью. Все усилия богача теперь направлены на то, чтобы соединиться с Лазарем или хотя бы отправить его в свой дом предупредить братьев - но это уже невозможно.

Впрочем, можно говорить здесь не только о Евангелиях. В последнее время исследователи все больше внимания обращают на тот факт, что новозаветные Послания зачитывались вслух и, соответственно, существенную роль в них играют созвучия и ритмические повторы. Такое их свойство заставляет некоторых исследователей говорить о том, что перед нами отрывки из неких «раннехристианских гимнов». Мы не можем судить, существовали ли такие гимны в действительности, но мы видим, что новозаветные послания следуют тому же принципу многоуровневого параллелизма.

Итак, в Новом Завете (а равно и в более поздних произведениях христианской грекоязычной литературы, которые не рассматриваются в данной работе) проявились характерные для ветхозаветной традиции поэтические приемы и способы организации текста. При этом они вступили в своеобразный синтез с собственно греческой риторической традицией, в результате чего и возникла новая литературная традиция, сыгравшая столь значительную роль в истории нашей цивилизации.

В заключении обощаются наиболее существенные выводы, сделанные в пяти главах. Параллелизм - одна из основных особенностей библейского языка, хотя он характерен не только для Библии. Это не просто некий формальный прием, но способ описания окружающего мира. Адекватное понимание этого явления требует не только литературоведческих, но и лингвистических, и культурологических методов. Тем не менее, вопрос о характере и функции параллелизма относится, главным образом, к области филологии.

Многоуровневый параллелизм традиционно называют основным конституирующим признаком библейской поэзии, но наш анализ показывает, что он присутствует и в прозе. Следовательно, перед нами не некий формальный признак, отделяющий поэзию от прозы (да и само такое строго дихотомическое деление, по-видимому, чужно библейской традиции), а некий общий принцип организации художественных текстов. Говоря шире, художественный текст, в отличие от нехудожественного, нелинеен и отчасти непоследователен. Зачастую эти свойства порождает именно параллелизм.

Диссертация предлагает понимать параллелизм как действующую на всех уровнях систему соположения одноуровневых элементов текста, в которой значение текста начинает в значительной мере определяться парадигматическими отношения между ними. На этих теоретических основаниях построена предложенная в работе классификация параллелизма. Особое внимание при анализе библейских текстов следует обращать на образный ряд, который в основном бывает организован именно по принципу параллелизма. Эти отношения несводимы к тем логическим построениям, которые можно сделать, исходя из строго грамматического и словарного значения отдельных слов и выражений, а порой даже противоречат им.

Анализ конкретных текстов, от небольших отрывков до целых книг, показывает нам, что предложенное в этой работе понимание параллелизма позволяет нам лучше увидеть и оценить изначальный замысел библейских авторов, оценить предлагаемые толкования или даже выдвинуть собственные, обращая внимание на то, что ускользает от поверхностного взгляда.

Говоря о параллелизме в Библии или, шире, на древнем Ближнем Востоке, диссертация сопоставляет его с античной риторикой, поскольку эти две традиции не просто сосуществовали, но вступили в плодотворное взаимодействие. Первым и весьма важным шагом к сближению стала Септуагинта, древнегреческий перевод Ветхого Завета, а первым (но не последним) значительным результатом этого сближения - Новый Завет.

Итак, эта работа дает теоретическое описание такого ключевого для библейской традции явления, как параллелизм, а также предлагает ряд конкретных методов для анализа текстов. Как представляется, ее основные теоретические положения могут быть применены, с необходимыми изменениями, и к другим фольклорным и литературным традициям. Также они могут способствовать поиску наиболее адекватных способов понимания самых различных феноменов древних культур, столь непохожих в своих внешних проявлениях на культуры современные, и основанных при этом на общих для всего человечества фундаментальных свойствах человеческого восприятия, мышления и общения.

К диссертации даны три приложения: принятая в работе система транскрипции и ссылок на библейский текст, а также две таблицы, отображающие структуру повествований большого объема из книги Бытия.

Публикации автора, излагающие

основные положения диссертации

Отдельные книги:

1. Поэтика библейского параллелизма. Монография. М., 2007. 554 с.

2. Писание - Предание - современность. Сборник статей. Киев, 2007.414 с.

Статьи в журналах, рекоммендованных ВАК:

1. Поэзия и проза в Ветхом Завете // Вестник Древней истории. 2002. №1.С. 68-86.

2. Принципы классификации параллелизма (на материале Ветхого Завета) // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2007. № 5. С. 1-8.

3. Сыны Божьи: люди или духи? История толкований на Бытие 6:2 // Вестник древней истории. 2007. № 3. С. 184-199.

4. Интертекстуальность в библейских повествованиях // Вестник МГУ, серия «Филология». 2008. № 1. С. 14-20.

5. Библейская филология в социальном контексте // Вестник МГУ, серия «Филология». 2009. № 2. С. 94-100.

6. Библейские корни аллегорической и типологической экзегезы // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. 2010. №2. С. 18-27.

7. Толкование двух трудных мест из новозаветных Посланий // Вестник МГУ, серия «Филология». 2010. № 2. С. 25-30.

8. Образцовый crux interpretum Ветхого Завета: Малахия 2:15 // Вестник древней истории. 2010. № 2. С. 165-172.

Опубликованные доклады на международных конференциях:

1. Поддается ли библейский параллелизм классификации? (текст доклада) // Материалы Шестой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 1999. Ч. 1. С. 64-82.

2. «Pax Saussuriana и современная библеистика» (текст доклада) // Материалы Седьмой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2000. Ч. 2. С. 42-56.

3. Перевод Библии как экзегетический диалог (текст доклада) // Вера - диалог - общение: проблемы диалога в церкви: Материалы Международной научно-богословской конференции (Москва, 22 - 24 сентября 2003 г.). М„ 2004. С. 222 - 232.

Статьи в прочих сборниках и журналах:

1. Параллелизм как композиционный принцип текстов библейской традиции // Древний Восток: общность и своеобразие культурных традиций. Под, ред. О.И. Павловой и А.А. Немировского. М., 2001. С. 178-199.

2. Bible Translation as Literary Translation // New Trends in Bible Translation. Ed. by Ph. Noss. New York, 2003. P. 61-72.

3. Экзегеза Святителя Григория Нисского («О жизни Моисея»): заметки на полях. Альфа и Омега. 2003. № 2 (36). С. 78-90.

4. «Ты жених крови у меня» - как можно истолковать Исход 4:24-26 // Альфа и Омега. 2004. № 2 (40). С. 59-72.

5. Сила и смысл имени // Альфа и Омега. 2005. № 3(44). С. 23-42.

6. Книга пророка Ионы (Предисловие, перевод и комментарии) // Альфа и Омега. 2005. № 1 (42). С. 49 - 60.

7. The Vision of the Old Testament Canon in the Russian Orthodox Church // Canon and Modern Bible Translation in Interconfessional Perspective. Ed. by L.J. de Regt, Istanbul, 2006. P. 91-105.

8. Prose and Poetry in the Bible // The Bible Translator, 2006. Vol 57, No 2. P. 85-91.

9. Что и кому Христос возвещал в темнице? (интерпретации 1 Петра 3:19) // Альфа и омега. 2007. № 3(50). С. 72-78.

10. Типичные ошибки экзегетов // Альфа и омега, 2009. № 3 (56). С. 13-24.

Десницкий Андрей Сергеевич

ХАРАКТЕР И ФУНКЦИИ ПАРАЛЛЕЛИЗМА В БИБЛЕЙСКИХ ТЕКСТАХ

10.01.03 -Литература народов стран зарубежья (литературы народов стран Азии)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Усл.п.л. - 1.5 Заказ № 01855 Тираж: 150 экз.

Копицентр «ЧЕРТЕЖ.ру» ИНН 7701723201 107023, Москва, ул. Б. Семеновская 11, стр.12 (495) 542-7389 www.chertez.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Десницкий, Андрей Сергеевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ВОПРОСА.

1.1. Исследования параллелизма в библейской филологии.

1.2. Новые тенденции в библейской филологии.

1.3. Поэзия, проза и параллелизм.

1.3.1. Природа библейской поэзии.

1.3.2. «Алгебра» ветхозаветного стиха.

1.3.3. Параллелизм в повествовательной прозе.

1.4. Законы человеческой речи и параллелизм.

1.4.1. Строгая синонимия или антонимия?.

1.4.2. Лингвистический анализ параллелизма.

1.5. Культурология и библейский параллелизм.

1.6. Параллелизм на древнем Ближнем Востоке.

ГЛАВА 2. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ПАРАЛЛЕЛИЗМА.

2.1. Определение параллелизма.

2.2. Звучание и значение.

2.2.1. Две формы для одного содержания?.

2.2.2. Значимые созвучия.

2.3. Многозначность.

2.3.1. Контекст и многозначность слова.

2.3.2. Многозначность письменного текста.

2.4. Параллелизм и образный ряд.

2.5. Параллелизм и структура текста.

2.5.1. Нелинейность художественного текста.

2.5.2. Композиционный параллелизм.

2.6. Параллелизм в повествовательных текстах.

2.6.1. Повторы в повествовательных текстах.

2.6.2. Параллелизм как смена точек зрения.

2.6.3. Параллелизм как стереоскопия.

2.6.4. Параллелизм как интертекстуальность.

ГЛАВА 3. КЛАССИФИКАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ ДЛЯ БИБЛЕЙСКОГО ПАРАЛЛЕЛИЗМА.

3.1. Параллелизм звуков и слов.

3.1.1. Звуковой параллелизм.

3.1.2. Морфологический параллелизм.

3.1.3. Ритмико-строфический параллелизм.

3.1.4. Лексический параллелизм.

3.2. Параллелизм образов: попытка классификации.

3.2.1. В поисках адекватного подхода.

3.2.2. Новая модель классификации.

ГЛАВА 4. ПРИМЕРЫ ТЕКСТУАЛЬНОГО АНАЛИЗА.

4.1. Первая речь Иова (Иов 3).

4.2. История Иосифа (Бытие 37 — 48).

4.3. Загадочный «жених крови по обрезанию» (Исход 4:24-26).

4.4. Параллелизм в книге пророка Ионы.

4.5. Книга Притчей: образец многоуровневого параллелизма.

4.5.1. Разнообразие как параллелизм?.

4.5.2. Параллелизм и образный ряд.

4.5.3. Параллелизм как принцип сочетания изречений.

4.5.4. Параллелизм как принцип сочетания тем.

4.5.5. Параллелизм как принцип композиции всей книги.

ГЛАВА 5. СОПОСТАВЛЕНИЕ БИБЛЕЙСКОГО ПАРАЛЛЕЛИЗМА И АНТИЧНОЙ РИТОРИКИ.

5.1. Сравнение.

5.1.1.Параллелизм, исоколон, антитеза.

5.1.2. Ценности и ориентиры.

5.1.3. Дефиниция и подобие.

5.1.4. Портрет и характер.

5.1.5. Монолог и диалог.

5.1.6. Единство и многозначность.

5.2. Встреча: Септуагинта.

5.3. Синтез: Новый Завет.

5.3.1. Новый Завет как семитский текст?.308 '

5.3.2. Евангельские повествования и притчи.

5.3.3. Послания или гимны?.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Десницкий, Андрей Сергеевич

Если в современной научной работе разбирается некий библейский текст, одним из первых слов, которые будут произнесены, неизбежно окажется слово «параллелизм». Действительно, на протяжении более чем двух столетий именно он считается главной характерной особенностью библейских текстов. Можно предположить, что у этого термина есть строго определенное и всем известное значение, что его природа всем прекрасно известна и понимается разными исследователями примерно одинаково. Однако если сравнить разные работы, выяснится, что это совсем не так: существуют разные понимания параллелизма, а чаще всего это слово используется интуитивно, без какого-либо теоретического обоснования.

Настоящая диссертация предлагает целостное теоретическое осмысление библейского параллелизма. В гуманитарных научных трудах бывает достаточно сложно выделить предмет и объект исследования, но можно предложить такую формулировку: предметом данного исследования является совокупность художественных приемов и условностей, применявшихся авторами библейских книг, в их целостности и взаимосвязи. Во многих отношениях они отличаются от тех художественных методов, которые применяются современными авторами, но читатели и даже исследователи далеко не всегда учитывают эту особенность и в результате их понимание текста может оказаться не вполне адекватным. Однако описать абсолютно все художественные приемы в одной работе невозможно, а их простое перечисление едва ли окажется полезным.

Поэтому необходимо найти некоторую «точку вхождения» в материал, ключевой художественный прием, с которым непосредственно связаны все или по крайней мере многие остальные приемы. Им, по общему признанию, является параллелизм.

Таким образом, объект этого исследования в узком смысле слова — библейский параллелизм, взятый не изолированно, а как основа художественного метода библейских авторов. Отталкиваясь от поверхностного определения «одно и то же говорится два раза, или же два высказывания рассматриваются вместе», мы приходим к глубинному пониманию многих особенностей библейских текстов, причем не только на уровне формальных приемов организации текста, но и в том, что касается способа мышления и картины мира библейских авторов.

Степень изученности библейского параллелизма в мировой науке одновременно и огромна, и скромна. Впервые этот термин был предложен Р. Лаутом1, изучавшим книгу пророка Исайи, и он уже давно используется исследователями множества устных и письменных произведений из разных стран мира. Параллелизму посвящено немало научных работ, но у этого понятия до сих пор нет ни четкого терминологического определения, ни границ применимости, ни даже сколь-нибудь общепринятого употребления. Именно этот пробел и призвана восполнить данная работа.

Отсюда вытекает актуальность исследования: без цельной и связной теоретической модели трудно понять это явление, а значит - адекватно интерпретировать тексты, где оно играет ключевую роль. Вполне естественно, что параллелизм, изучение которого началось более двух веков назад с библейского материала, удобнее всего и рассматривать на этом материале, но полученные выводы могут иметь значение и для анализа других фольклорных и литературных традиций.

Что касается методологической и теоретической основы исследования, то эта диссертация, прежде всего, рассматривает текст каждой библейской книги в ее цельности и полноте. Она не занимается историей текста, не

1 Ьо\¥Й1, 1778. пытается реконструировать его источники, фольклорные или литературные, не пытается определить, насколько фактически точен этот текст. Она исходит из того, что дошедшие до нас произведения были созданы не случайным образом, и филологу следует изучать их в полном соответствии с той литературной традицией, которой они принадлежат. Этим она отличаетется от таких направлений т.н. «библейской критики», как критика источников, критика редакций, историческая критика и т.д. Она всецело принадлежит к такому направлению современной библеистики, как литературный анализ.

Диссертация использует различные методы анализа художественных текстов, которые возникли в филологии в XX веке, прежде всего под влиянием трудов P.O. Якобсона, совершившего своеобразный прорыв в исследовании параллелизма, и таких авторов, как С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин, M.JI. Гас-паров, Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, В.Б. Шкловский. Следует отметить, что некоторые из этих ученых, писавших по русски (прежде всего, Якобсон) достаточно популярны среди современных западных библеистов, хотя ни один из перечисленных здесь ученых, кроме Аверинцева, не занимался библеистикой как таковой. Возникает парадоксальная ситуация: современная библеистика во многом опирается на труды ученых, писавших свои труды на русском языке, но на этом же языке труды по современной библеистики представлены крайне скупо. Данная работа призвана отчасти восполнить этот пробел.

Кроме того, диссертация опирается на труды современных западных библеистов, изучавших библейскую поэтику и параллелизм в частности -прежде всего можно назвать труды А. Берлин, Дж. Кугела и Р. Олтера. Древние тексты, в том числе библейские, не изменялись в течение долгих веков (если не считать незначительных искажений при переписывании), и тем не менее постоянно появляются новые научные труды, посвященные их анализу - прежде всего потому, что возникают новые методики, или уже существующие методики применяются к новому материалу. Для работ по библеистике вплоть до последних десятилетий XX века было характерно восприятие параллелизма как сугубо формального приема, но ведь невозможно изучать форму текста в отрыве от той функции, которую исполняет эта форма, и от того смысла, который с ее помощью передается.

Поэтому изучение поэтики параллелизма не сводится в данном случае к анализу какого-то количества формальных приемов. Разговор о параллелизме потребует от нас обсудить самый широкий круг вопросов, связанных с библейским материалом. Начав с описания художественных приемов, которыми пользовались библейские авторы для выражения своих мыслей и для описания окружающего их мира, мы неизбежно приходим к вопросу о том, каким они видели этот мир и чем их идеи принципиально отличались от наших собственных. Итак, параллелизм в данном случае — точка погружения в материал библейской словесности.

Речь прежде всего идет о Ветхом Завете, или Танахе, посколько именно в нем; мы встречаем цельную традицию древнееврейской словесности. Но мы не придем к истинному пониманию этого явления, если будем рассматривать Ветхий Завет изолированно. Поэтому в данной работе будут приведены некоторые параллели из разных культур мира, прежде всего, из более древних литератур Ближнего Востока.

Новый Завет во многих отношениях - результат синтеза древнееврейской традиции с эллинистической литературой. Этот синтез также рассматривается в работе, поскольку ему было суждено сыграть значительную роль в дальнейшем становлении цивилизации, называемой сегодня европейской или (пост)христианской.

Основная цель данного исследования - дать адекватное современному уровню филологии описание такого явления, как библейский параллелизм, определить его функции и разновидности, предложить практические модели классификации и анализа параллелизма на разных уровнях, от отдельных созвучий до композиции целых книг. Теоретические положения диссертации опробованы на конкретном и притом достаточно разнородном материале. Для достижения этой цели диссертация решает ряд задач:

• Провести критический анализ основной научной литературы, посвященной библейскому параллелизму.

• Определить, какие именно фундаментальные положения современной филологии и других гуманитарных дисциплин в наибольшей степени применимы к анализу этого явления.

• Предложить теоретическое определение параллелизма как принципа организации библейских текстов на разных уровнях, которое может стать основой общей теории параллелизма.

• Предложить и пояснить на конкретных практических примерах основные положения такой теории.

• Продемонстрировать, как эти теоретические положения работают при анализе конкретных текстов и как они способствуют более глубокому и адекватному их пониманию.

• Связать библейский параллелизм с особенностями мышления и мировосприятия людей ветхозаветной культуры, насколько мы можем о них судить.

• Определить, в самых общих чертах, каковы отношения между библейским параллелизмом и античной риторикой и как происходил как синтез этих двух литературных традиций.

Решение этих задач определяет новизну и самостоятельность исследования: оно не только отчасти восполняет недостаток современной литературы по библеистике на русском языке, но и предлагает целостный и оригинальный анализ библейского параллелизма. В некоторых отношениях она разрабатывает вопросы, до сих пор не получившие достаточного освещения в мировой научной литературе. В частности, работа предлагает оригинальное и, как надеется автор, универсальное определение параллелизма и его классификацию, которая представляется наиболее полной и целостной из всех, предложенных до сих пор. Теоретические положения демонстрируются на конкретном и разнородном материале, при этом делаются обоснованные выводы о значении тех или иных отрывков библейского текста.

Практическая ценность работы и ее применимость заключается в том, что предложенные методы могут оказаться полезными в разных областях филологического исследования. Речь может идти, прежде всего, об анализе конкретных произведений, имеющих отношение к библейской традиции. Например, продемонстрированный в работе многуровневый подход к анализу библейских книг (на примере Притчей) может служить моделью для исследования отдельных библейских книг или их частей. Кроме того, предложенные в данной работе методики и выводы могут иметь существенное значение и для анализа типологически сходных текстов из других культур, поскольку параллелизм можно считать универсальным приемом организации устных и письменных текстов.

Предварительные итоги работы были апробированы на различных докладах на семинарах и конференциях, а также опубликованы в виде научных статей. Кроме того, по теме диссертации соискателем была опубликована монография и сборник статей (см. список публикций диссертанта в библиографии).

Структура диссертационного исследования такова: оно состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и трех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Характер и функции параллелизма в библейских текстах"

Заключение

Итак, данная диссертация предлагает теоретическую модель библейского параллелизма и демонстрирует, как эта модель может быть использована для анализа конкретных текстов. Здесь будет уместно привести краткое резюме основных положений, на которых построена эта модель.

Параллелизм - одна из основных особенностей библейского языка, и в последние десятилетия он привлекает все больше внимания исследователей. Во многом это связано с тем, что библеисты все чаще обращаются к тексту как таковому и все реже ставят своей целью реконструкцию некоторой реальности, которая предшествовала тексту. В этом, как и во многих других отношениях, они следуют общему вектору развития гуманитарных наук. При этом они замечают, что параллелизм характерен не только для Библии, и что это не просто некий формальный прием, но способ, описания окружающего мира. Адекватное понимание этого явления требует не только литературоведческих, но и лингвистических, и культурологических методов. Тем не менее, вопрос о характере и функции параллелизма относится главным образом к области филологии.

Лингвистика, в частности, подтверждает: человеку свойственно выстраивать свою речь в виде параллельных по форме и содержанию высказываний. Но параллелизм нельзя понимать строго формально - при таком подходе вне поля нашего зрения окажется слишком много текстов, явно основанных на параллелизме. В тексте мы привыкли различать несколько уровней: звук -слово - предложение - абзац - текст, причем каждый следующий уровень использует предыдущие как строительный материал. Однако в художественном и особенно в поэтическом тексте каждый из уровней обладает собственным значением, которое не поглощается уровнями более высокого порядка, а сочетается с ними. Контекст не просто уточняет значение слова, но порождает новые смыслы, подчас не засвидетельствованные в словарях.

Культурология напомнит нам, что параллелизм играет столь значительную роль далеко не только в библейской традиции - он характерен для фольклорных текстов практически всех народов. Некоторые литературные традиции (к их числу относится и библейская) в дальнейшем развивают этот метод, а другие (например, греко-римская античная литература) создают иные средства описания окружающего мира.

На древнем Ближнем Востоке параллелизм играл особо значимую роль, что в значительной мере объясняется отношением людей той эпохи к слову, в особенности к имени. Оно было для них не просто ярлыком, отличающим одну личность или предмет от другой, а выражением самой сути этой личности или предмета. Назвать правильным именем значило познать суть, обрести власть над предметом.

Многоуровневый параллелизм традиционно называют основным конституирующим признаком библейской поэзии, но невозможно сказать, будто он полностью отсутствует в прозе. Следовательно, перед нами не некий формальный признак, отделяющий поэзию от прозы (да и само такое строго дихотомическое деление, по-видимому, чужно библейской традиции), а некий общий принцип организации художественных текстов. Тексты, в которых он проявляется с особой интенсивностью, мы относим к поэтическим, но граница здесь достаточно условна.

Говоря шире, художественный текст, в отличие от нехудожественного, нелинеен: он излагает те же самые события и идеи более избирательно и менее последовательно. Текст, чтобы быть еще и интересным, должен быть отчасти непоследовательным, читательские ожидания должны в некоторой степени нарушаться. Именно эту нелинейность и непредсказуемость и порождает параллелизм. Соответственно, неполный, неожиданный, нестандартный параллелизм есть параллелизм не примитивный, а более изысканный, требующий от читателя особого внимания.

Поэтому наиболее адекватным материалу представляется подход, при котором параллелизм понимается как действующая на всех уровнях система соположения одноуровневых элементов текста, при которой значение текста начинает в значительной мере определяться парадигматическими отношения между ними. В первую очередь параллелизм связан с поэтической функцией языка, но далеко не только с ней, поскольку сам смысл текста в значительной мере возникает из сопоставления параллельных элементов.

На этих теоретических основаниях построена предложенная в работе классификация параллелизма. Существовавшие до сих пор классификации обычно были основанны на внешних формах параллелизма и выглядели слишком неполными. Наша классификация обращает внимание прежде всего на те отношения, которые связывают параллельные элементы, а также на функции этих сопоставлений в тексте. В чем автор видел связь между двумя предметами или явлениями, и зачем он показал читателю на эту связь - вот два вопроса, которые лежат в основе классификации.

Помимо этого, она учитывает и некоторые второстепенные параметры. Насколько эксплицитно выражена эта связь, насколько она ожидаема в данном контексте - эти обстоятельства также влияют на наше восприятие параллелизма. Отдельно отмечаются случаи янусова параллелизма, а также возвратный параллелизм, когда текст возвращает нас к прежде прочитанному отрывку.

Самым элементарным уровнем параллелизма можно считать созвучия. Слова, сами по себе как будто не связанные друг с другом, благодаря звуковым совпадениям неожиданно образуют в данном конкретном контексте единый комплекс понятий, несводимый к сумме значений каждого из слов.

На этом основан и т.н. янусов параллелизм: одно и то же слово в двух или даже трех разных значениях вступает в смысловые связи с разными отрезками текста. Читатель возвращается к уже прочитанному слову и понимает его уже в ином смысле, причем авторский замысел основан на этой многозначности. Возможно, авторы или редакторы письменного текста стремились таким образом заложить в него более одного варианта прочтения, чтобы хоть отчасти сохранить вариативность и многозначность фольклорной традиции. Подобную многозначность мы замечаем далеко не только на уровне отдельных слов и выражений, но и на уровне целых текстов - такова, в частности, Песнь Песней.

Особое снимание при анализе библейских текстов' следует обращать на образный ряд, который в основном бывает организован именно по принципу параллелизма. Эти отношения несводимы к тем логическим построениям, которые можно сделать, исходя из строго грамматического и-словарного значения отдельных слов и выражений, а порой даже противоречат им. .

На примере отдельных отрывков и даже книг, можно легко убедиться, что параллелизм играет существенную роль и на уровне композиции. Мы не находим, например, в Псалтири тематических рубрик или оглавления, но в этой книге хорошо заметно тематическое и формальное сходство отдельных блоков псалмов, а сама она органично разделяется на пять основных частей, построенных примерно по одному образцу. Библейские тексты не поддаются разбиению по строго определенным схемам, но они организованы по сложным принципам, не всегда очевидным современному читателю.

Заметить параллелизм на композиционном уровне бывает особенно трудно. Однако часто именно сопоставление различных отрывков, особенно в повествовательных текстах, помогает нам понять мысль авторов, в том числе и их богословие. Ведь Библия и для иудеев, и для христиан- всегда была прежде всего Священной Историей, и основные идеи (в том числе и богословские) в ней выражены преимущественно в форме повествований.

В повествовательных книгах становится особенно заметной еще одна особенность библейского параллелизма: нередко он отражает смену точек зрения. Автор стремится описать свой предмет наиболее полно и подробно и поэтому показывает его с разных сторон, причем иногда такая полнота охвата приводит к формальным противоречиям, которые, однако, не смущали библейских авторов.

Анализ конкретных текстов, от небольших отрывков до целых книг, показывает нам, что предложенное в этой работе понимание параллелизма позволяет нам лучше увидеть и оценить изначальный замысел библейских авторов и обратить внимание на детали, которые обычно опускает не слишком внимательный читатель.

Однако разговор о библейском параллелизме был бы неполон, если бы мы не обратили внимания на то место, которое занимает это явление в истории мировой культуры. Для этого необходимо сравнить его с литературными приемами, которыми пользовалась античная литература, поскольку именно эти две традиции лежат в основе современной цивилизации, которую мы называем европейской.

В античном арсенале риторических приемов мы находим и сходные с параллелизмом приемы, такие, как исоколон и антитеза, однако их можно считать сугубо формальными приемами; тогда как у библейских авторов параллелизм выглядит как отражение их способа мышления и восприятия окружающего мира. Во многом это зависит от ценностных установок каждой культуры. Для библейского автора изначально задана абсолютная шкала ценностей; чтобы оценить то или иное явление, достаточно связать его с чем-то, что уже оценено по этой шкале, и наилучшим средством тут оказывается параллелизм.

Но для античного ритора такой шкалы нет, поэтому ему приходится подробно убеждать читателя или слушателя в своей правоте.

Параллелизм, как уже отмечалось, неотделим от многозначности, но античному автору многозначность представляется скорее недостатком, поскольку ему важно донести до читателя свои идеи во всей цельности и полноте. Кроме того, библейским текстам свойствен динамизм: главное в них — действие. Античной риторике, напротив, важно как можно подробнее описать статичное состояние предмета или явления. Конечно, это не строгие правила, а всего лишь тенденции, здесь можно привести множество исключений.

Эти две традиции - библейский параллелизм и античная риторика - не просто сосуществовали, но вступили в плодотворное взаимодействие, дополняя друг друга. Первым и весьма, шагом, к сближению стала Септуагинта, древнегреческий перевод Ветхого Завета, а первым (но не последним) знаи-тельным результатом этого сближения - Новый Завет. Как показывают конкретные примеры, адекватно понимать новозаветные тексты можно только исходя из того, что этот корпус текстов основан и на семитской, и на античной литературной традиции.

В завершение этого труда можно выразить надежду, что исследователю библейских и родственных им текстов эта работа даст теоретическое описание такого ключевого для библейской традции явления, как параллелизм, а также предложит ему ряд конкретных методов для анализа текстов. Как представляется, ее основные теоретические положения могут быть применены, с необходимыми изменениями, и к другим фольклорным и литературным традициям. Также они могут способствовать поиску наиболее адекватных способов понимания самых различных феноменов древних культур, столь непохожих в своих внешних проявлениях на культуры современные, и основанных при этом на общих для всего человечества фундаментальных свойствах человеческого восприятия, мышления и общения.

Список научной литературыДесницкий, Андрей Сергеевич, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. АО — Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России.

2. БЛЛИ — Библия. Литературные и лингвистические исследования.

3. ВЕУМ — Вестник Еврейского университета в Москве.

4. ВДИ — Вестник древней истории.1. ВЛ — Вопросы литературы.

5. ВМГУФил — Вестник МГУ. Серия филология.1. ВФ — Вопросы философии.1. Воет — Восток.

6. ИРАНЛЯ — Известия РАН. Серия литературы и языка Конт — Континент. МБ — Мир Библии.

7. AG — Analecta Gregoriana cura pontificae Universitatis Gregorianae edita. Series facultatis theologiae.

8. Biblica — Biblica: commentarii editi a Pontificio Instituto Romae.

9. BLS — Berkley Linguistic Society.

10. ВТ — The Bible Translator.

11. CBQ — Catholic Biblical Quaterly.

12. Diacritics — Diacritics: A Review of Contemporary Criticism. ETL — Ephemerides Theologicae Lovanenses.

13. GRBS —■ Greek, Roman and Byzantine Studies. HTR — Harvard Theological Review.

14. JANES — The Journal of the Ancient Near Eastern Society of Columbia University.

15. JBL — Journal of Biblical Literature.

16. JJS — Journal of Jewish Studies.

17. JNSL — Journal of Northwest Semitic Languages.

18. JSOT — Journal for the Study of the Old Testament.

19. JSS — Journal of Semitic Studies.

20. JTT — Journal of Translation and Textlinguistics.1.nguage — Language: Journal of the Linguistic Society of America.1.ngua — Lingua: International Review of General Linguistics.

21. MSU — Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen. I. Philologisch-historische Klasse. Mitteilungen des Septuaginta-Unternehmens.

22. NT — Novum Testamenten. An International Quaterly for New Testament and Related Studies.1. PO — Parole de l'Orient.1. PT — Poetics Today.1. RB — Revue Biblique.

23. SJOT — Scandinavian Journal of the Old Testament.

24. Textus — Textus. Studies of the Hebrew University Bible Project.

25. VT — Vetus Testamenten. An International Quaterly for Old Testament and Related Studies.

26. WTJ — Westminster Theological Journal.

27. ZAW — Zeitschrift für die alttestamentliche Wissenschaft.1. Серии книг

28. БЛЛИ — Библия. Литературоведческие и лингвистические исследования. НЛ — Новое в лингвистике. ВВ — Biblische Beiträge.

29. СВ OTS — Coniectanea Biblica. Old Testament Series.

30. СВР — Cahiers de Biblia Patristica.

31. CBQ MS — Catholic Biblical Quaterly Monograph Series.

32. CBQMS — Catholic Biblical Quaterly Monograph Series.

33. CRB — Cahiers de la Revue Biblique.

34. CSCO — Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium.

35. FRLANT — Forschungen zur Religion und Literatur des Alten und Neuen Testaments.1. JL — Janua Linguarum.

36. JSNTSup — Journal for the Study of the New Testament. Supplement Series.

37. JSOTSup — Journal for the Study of the Old Testament. Supplement Series.1. — Lectio Divina.

38. OBO — Orbis Biblicus et Orientalis.

39. OS — Oudtestamentlische Studien.

40. RNS — Recherches. Nouvelle série.

41. SBLDS — Society for Biblical Literature Dissertation Series.1. SC — Sources Chrétiennes.

42. TTS — Tübinger theologische Studien. UBS MS — United Bible Societies Monograph Series. VCSup — Vigiliae Christianae Supplements. VTSup — Supplements to Vetus Testamentum. WBS — Wiener Byzantinische Studien.

43. WMANT — Wissenschaftliche Monographien zum Alten und Neuen Testament.1. Использованная литература

44. Аверинцев, 1973 — Аверинцев С. С. Византийские эксперименты с жанровойформой классической греческой трагедии II Проблемы поэтики и истории литературы. Сб. статей к 75-летию со дня рождения М.М. Бахтина под ред. С.С. Конкина. Саранск, 1973, сс. 255-270.

45. Аверинцев, 1979 — Аверинцев С.С. Неоплатонизм перед лицом Платоновойкритики мифопоэтического мышления II Платон и его эпоха. Сб. статей под ред. Ф.Х. Кессиди. М., 1979, сс. 83-97.

46. Аверинцев, 1981 — Аверинцев С. С. Риторика как подход к обобщению действительности. II Поэтика древнегреческой литературы. Сб. статей под ред. С.С. Аверинцева. М., 1981, сс. 15 46.

47. Аверинцев, 1983 —Аверинцев С. С. Между "изъяснением " и "прикровением ": ситуация образа в поэзии Ефрема Сирина II Восточная поэтика. Специфика художественного образа. Сб. статей под ред. П.А. Гринцера. М., 1983, сс. 223-260.

48. Аверинцев, 1986a — Аверинцев С. С. Литературные теории в составе средневекового типа культуры П Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. Сб. статей под ред. М.Л.Гаспарова. М., 1986, сс. 518.

49. Аверинцев, 1987 — Аверинцев С. С. От берегов Босфора до берегов Евфрата.1. М., 1987:

50. Аверинцев, 1989 — Аверинцев С.С.Два рождения европейского рационализма

51. ВФ, 1989, № 3, сс. 142-228.

52. Аверинцев, 1991 — Аверинцев С. С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Античная поэтика. Риторическая теория и литературная практика. Сб. статей под ред. М.Л. Гаспарова. М., 1991, сс. 3-26.

53. Аверинцев, 1994 — Аверинцев С. С. Многоценная жемчужина. Литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в I тысячелетии н. э. М., 1994.

54. Аверинцев, 1996 — Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.

55. Аверинцев, 1997 — Аверинцев С. С. Поэтикаранневизантийской литературы. М., 1997.

56. Аверинцев, 2004 — Псалмы Давидовы. Перевод С.С. Аверинцева. Киев, 2004.

57. Алпатов, 1998 — Алпатов В.М. История лингвистических учений. М., 1998.

58. АР, 1978 —Античные риторики. Под ред. A.A. Тахо-Годи. М., 1978.

59. АТЯС, 1996 —Античные теории языка и стиля. Под ред. О.М.Фрейденберг. СПб., 1996 (перепечатка с издания 1936 года).

60. Афанасьева, 1997 — Афанасьева В.К. От начала начал. Антология шумерской поэзии. Сб. переводов. Вступительная статья, перевод комментарии В.К. Афанасьевой. СПб., 1997.

61. Афанасьева, 2000 — Афанасьева В.К. Предисловие II Когда Ану сотворил небо. Литература древней Месопотамии. Сб. переводов под ред. Г.А. Беловой и Т.А. Шерковой. М., 2000, сс. 5-31.

62. Белова Шеркова, 2000 — Когда Ану сотворил небо. Литература древней Месопотамии. Сб. переводов под ред. Г.А. Беловой и Т.А. Шерковой. М., 2000.

63. Брановер, 1991 —Пятикнижие Моисеево, или Тора: Брейшит. Подред Г. Брановера. Иерусалим М., 1991.

64. Брановер, 1993 —Пятикнижие Моисеево, или Тора: Шемот. Под ред Г. Брановера. Иерусалим М., 1993.

65. Бубер, 1995 — Бубер М .Два образа веры. М., 1995.

66. Булгаков, 1954 — Булгаков С. Философия имени. Париж, 1954.

67. БЭ, 1996 — Библейская энциклопедия. М., 1996 (перевод издания Encyclopedia of the Bible. Oxford, 1989).

68. Вдовиченко, 2002 — Вдовиченко A.B .Дискурс текст — слово. Статьи по истории, библеистике, философии языка. М., 2002.

69. Вейнберг, 1993 —Вейнберг И. П. Рождение истории. Историческая мысль на Ближнем Востоке середины I тысячелетия до н. э. М., 1993.

70. Веселовский, 1940 — Веселовский А. Н. Историческая поэтика. JL, 1940.

71. Гаспаров, 1989 — Гаспаров М. Л. Очерк истории европейского стиха. М., 1989.

72. Гаспаров, 1991 —Гаспаров М. Л. Античная риторика как система II Античная поэтика. Риторическая теория и литературная практика. Сб. статей под ред. М.Л. Гаспарова. М., 1991, сс. 27-59.

73. Гийом, 1992 — Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.

74. Гиршман 2002 — Гиршман М. Еврейская и христианская интерпретация Библии в поздней античности. Иерусалим М., 2002.

75. Голосовкер, 1987 — Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.

76. Гордезиани, 1978 — Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси, 1978.

77. Гордезиани, 1988 — Гордезиани Р.В. "Илиада" и "Одиссея" памятники письменности II Античность как тип культуры. Сб. статей под ред. А.Ф. Лосева. М., 1988.

78. Десницкий, 1996а — Десницкий А. С. Септуагинта: на пути от библейской к византийской поэзии IIВЕУМ 1996, № 1 (11), сс. 84-106.

79. Десницкий, 1996Ь — Десницкий А. С. Семитские истоки византийской литургической поэзии И Традиции и наследие христианского Востока. Материалы международной конференции. М., 1996, сс. 209-220.

80. Десницкий, 1997b — Десницкий А. С. Книга пророка Ионы старая сказка? //МБ 1997, сс. 58-61.

81. Десницкий, 1999а — Десницкий A.C. Поддается ли библейский параллелизм классификации? II Материалы Шестой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 1999, часть I, сс. 64-82.

82. Десницкий, 1999b — Десницкий A.C. Септуагинта как художественный перевод IIБЛЛИ 3, М., 1999, сс. 157-186.

83. Десницкий, 2000а — Десницкий A.C. Pax Saussuriana и современная библеи-стика II Материалы Седьмой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2000, Часть 2, сс. 42-56.

84. Десницкий, 2000b — Десницкий A.C. Особенности переводческой техники в поэтических отрывках Септуагинты II Colloquia classica et Indo-Europeica II. Сб. статей под ред. H.H. Казанского. СПб., 2000, сс. 146-171.

85. Десницкий Рашковский - Смагина, 2000 — Притчи. Перевод и комментарии A.C. Десницкого, Е.Б. Рашковского, Е.Б. Смагиной. // Ветхий Завет. Перевод с древнееврейского. Притчи. Книга Экклезиаста. Книга Иова. М., 2000, сс. 11-68.

86. Десницкий, 2001 — Десницкий A.C. Параллелизм как композиционный принцип текстов библейской традиции //Под. ред. О.И. Павловой. A.A. Немиров-ского. Древний Восток. Общность и своеобразие культурных традиций. М., 2001, сс. 178-199.

87. Десницкий, 2002 -—■ Десницкий A.C. Поэзия и проза в Ветхом Завете// Вестник Древней истории, 2002, № 1, сс. 68-86.

88. Десницкий, 2003а — Десницкий A.C. Экзегеза Святителя Григория Нисского («О жизни Моисея»): заметки на полях. // АО 2003, № 2 (36), сс. 78-90.

89. Десницкий, 2003b — Десницкий A.C. Bible Translation as Literary Translation II New Trends in Bible Translation, ed. by Ph. Noss. New York, 2003, pp. 61-72.

90. Десницкий, 2004a — Десницкий A.C. "Ты жених крови у меня " как можно истолковать Исход 4:24-26? II АО 2004, № 2 (40), сс. 59-72.

91. Десницкий, 2004b — Десницкий A.C. ".Для иудеев соблазн, для эллинов безумие. " Библейский параллелизм, античная риторика и антиномическое богословие II Конт 2004, сс. 259-277.

92. Десницкий, 2005а — Десницкий A.C. Сила и смысл имени II АО 2005, № 3(44), сс. 23-42.

93. Десницкий, 2005b — Десницкий A.C. Книга пророка Ионы (Предисловие, перевод и комментарии) // АО 2005, № 1 (42), сс. 49 60.

94. Десницкий Лазаренко, 2005 — Послание к Ефесянам. Послание к Евреям. М., 2005.

95. Десницкий, 2006а — Десницкий A.C. Prose and Poetry in the Bible //ВТ 2006, pp. 85-91.

96. Десницкий, 2006b — Десницкий A.C. The Vision of the Old Testament Canon in the Russian Orthodox Church // Canon and Modern Bible Translation in Intercon-fessional Perspective, ed. by L.J. de Regt, Istanbul, 2006, pp. 91-105.

97. Десницкий, 2007a — Десницкий A.C. Поэтика библейского параллелизма. М., 2007.

98. Десницкий, 2007b — Десницкий A.C. Писание — Предание современность. Сборник статей. Киев, 2007.

99. Десницкий, 2007с — Десницкий A.C. Принципы классификации параллелизма (на материале Ветхого Завета) II ИРАНЛЯ 2007, № 5, сс. 1-8.

100. Десницкий, 2007d — Десницкий A.C. Сыны Божьи: люди или духи? История толкований на Бытие 6:2 IIВДИ 2007, № 3, сс. 184-199

101. Десницкий, 2007е — Десницкий A.C. Что и кому Христос возвещал в темнице? (интерпретации 1 Петра 3:19) И АО 2007, № 3(50), сс. 72-78.

102. Десницкий, 2008 — Десницкий A.C. Интертекстуальность в библейских по} вествованиях И ВМГУФил, 2008, № 1, сс. 14-20.

103. Десницкий, 2009а — Десницкий A.C. Библейская филология в социальном контексте //ВМГУФил, 2009, № 2, сс. 94-100.

104. Десницкий, 2009b — Десницкий A.C. Типичные ошибки экзегетов II АО 2009,3 (56), сс. 13-24.i

105. Десницкий, 2010а — Десницкий A.C. Библейские корни аллегорической и типологической экзегезы II Воет 2010, № 2, сс. 18-27.

106. Десницкий, 2010b — Десницкий A.C. Образцовый crux interpretum Ветхого Завета: Малахия 2:15 II ВДИ 2010, сс. 165-172.

107. Десницкий, 2010с — Десницкий A.C. Толкование двух трудных мест из новозаветных Посланий И ВМГУФил 2010, № 2, сс. 25-30.

108. Додд, 2004 — Додд Ч.Г. Притчи Царства. М., 2004.

109. Дьяконов — Коган, 1998 —Ветхий Завет. Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь Песней. Пер. и комм. И.М. Дьяконова и Л.Е. Когана при участии Л.В. Маневича. М., 1998.

110. Дьяконов, 1967 — Дьяконов И. М. Языки древней Передней Азии. М., 1967.

111. Дьяконов, 1990 —- Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М., 1990.

112. Дьяконов, 1995 — Дьяконов И.М. Победная "Песнь Деборы " II МБ 3 (1995), сс. 64-71.

113. Елизаренкова, 1993 — Елизаренкова Т.Я. Язык и стиль ведийскихриши. М., 1993.

114. Емельянов, 2001 —Емельянов В.В. Древний Шумер. Очерки культуры. СПб., 2001.

115. Живов, 2002 — Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М., 2002.

116. Жукова, 1998 — Жукова Л. Интерпретация еврейской Библии у Павла II БЛЛИ 1, М., 1998, сс. 151-172.

117. Иванов, 1964 — Иванов. В.В. Древнеиндийский миф об установлении имен и его параллель в греческой традиции. II Индия в древности. Сб. статей под ред. В.В. Струве и Г.М. Бонгард-Левина. М., 1964, сс. 85-94.

118. Иванов, 1979 — Иванов В.В. Н.И. Конрад как интерпретатор древнедальне-восточного текста II Исэ Моногатори. Пер. и прим. Конрад Н.И. М.: Наука, 1979, сс. 260-286.

119. ИВЛ — История всемирной литературы. Тт. 1-8. М., 1983-1994.

120. ИГЛ — История греческой литературы. Под ред. С.И. Соболевского и др. Тт. 1-3. М.-Л., 1946, 1955, 1960.

121. Калиганов Полывянский, 1990 —Родник златоструйный. Памятники болгарской литературы IX- XVIII веков. Сб. перводов под ред. И. Калиганова и Д. Полывянского. М., 1990.

122. Каплан, 1998 — Каплан А. Живая Тора. Нью-Йорк Иерусалим, 1998.

123. Карташев, 1994 — Карташев А.В. Вселенские соборы. М., 1994.

124. Кауфман, 1997 — Кауфман И. Религия Древнего Израиля II Библейские исследования. Сб. статей под ред. Б.Шварца. М., 1997.

125. Коган, 1998 — Коган Л.Е. К этимологии этнонима 'Израиль' (южносемитские элементы в аморейской ономастике) IIБЛЛИ 1, М., 1998, сс. 179-186.

126. Конрад, 1974 — Конрад Н.И. Японская литература от «Кодзики» до Току-томи. М., 1974.

127. Крифт, 2002 — Крифт П. Трактаты. М., 2002.

128. Кронгауз, 1999 — Кронгауз М.А. Семантика словообразовательного параллелизма II Роман Якобсон. Тексты, документы, исследования. Сб. статей под ред. X. Баран и др. М., 1999, сс. 480-487.

129. Кронгауз, 2001 —Кронгауз М.А. Семантика. М. 2001.

130. Левинская, 1999 — Левинская И.А. Деяния апостолов. Историко-филологический комментарий. Главы /- VIII. М., 1999.

131. Леви-Строс, 1994 — Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

132. Лихачев, 1962 — Лихачев Д.С. Культура Руси времен Андрея Рублева и Епи-фания Премудрого (конец XIV-начало XVв.). М. Л., 1962.

133. Лорд, 1994 — Лорд А.Б. Сказитель. М., 1994.

134. Лосев, 2001 — Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Дополнение к "Диалектике мифа". М., 2001.

135. Лотман Успенский, 2000 — Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф - имя -культура II Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000, сс. 525-543.

136. Лотман, 1970 — Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.

137. Лотман, 1972 — Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л., 1972.

138. Лотман, 1998 — Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998.

139. Лотман, 1999 — Лотман. Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1999.

140. Лотман, 2000 — Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.

141. Льюис, 2000 — Льюис К.С. Размышления о псалмах II Льюис К.С. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 8. М., 2000, сс. 267—336.

142. ЛЭ, 2001 —Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. A.A. Николкина. М., 2001.

143. ЛЭС, 1990 —Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В.Н. Ярцевой. М., 1990.

144. Маневич, 2001 — Ветхий Завет: перевод с древнееврейского. Книга Иеремии. Пер., вступительная статья и комм. Л.В. Маневича.

145. Матюшина, 1993 — Матюшина И. Г. Канон — стиль магия. О звуковой организации древнегреманской поэзии II От мифа к литературе: сборник в честь 75-летия Е. М. Мелетинского. Сб. статей под ред. С. Ю. Неклюдова и Е. С. Новика. М., 1993, сс. 275-296.

146. Милитарев, 2003 — Милитарев А.Ю. Воплощенный миф. "Еврейская идея " в цивилизации. М., 2003.

147. Миллер, 1991 — Миллер Т. А. От поэзии к прозе (Риторическая проза Горгия и Исократа) И Античная поэтика. Риторическая теория и литературная практика, под ред. M.JI. Гаспарова. М., 1991, се. 60-105.

148. МНМ, 1991 — Мифы народов мира. Энциклопедия под ред. С.А. Токарева. Тт. 1-2, М., 1991.

149. Муравьев, 1999 — Муравьев A.B. "Священный " язык в историко-церковной перспективе II Богослужебный язык русской Церкви. Сб. статей под ред. Т. Шевкунова и Н. Каверина. М., 1999, сс. 238-239.

150. Пигулевская, 1979 — Пигулевская Н. В. Культура сирийцев в средние века. М., 1979.

151. Потебня, 1883 — Потебня А. Объяснение малорусских и сродных народных песен. Тт. 1-2. Варшава, 1883, 1887.

152. Раевский, 2001 — Раевский Д.С. Скифский звериный стиль: поэтика и прагматика II Древние цивилизации Евразии. История и культура. Материалы Международной научной конференции, посвященной 75-летию Б.А. Литвин-ского. М., 2001, сс. 364-380.

153. Селезнев, 1996 — Селезнев М.Г. Иудаизм и эллинизм: встреча культур II Азия диалог цивилизаций. Сб. статей под ред. Б.А. Литвинского и Е.В. Антоновой. СПб., 1996, сс. 327-382.

154. Селезнев, 1997 — Селезнев М.Г. Вместо предисловия II Библейские исследования, под. ред. Б. Шварца, М., 1997, сс. 9-24.

155. Селезнев, 1999а — Ветхий Завет. Перевод с древнееврейского. Книга Бытия. Пер. и комм. М.Г. Селезнева. М., 1999.

156. Селезнев, 1999Ъ — Селезнев М.Г. Женщина и мужчина у источника. II МБ 6(1999), сс. 31-38.

157. Селезнев, 2000 — Ветхий Завет. Перевод с древнееврейского. Исход. Пер. и комм. М.Г. Селезнева. М., 2000.

158. Сепир, 1993 — Сепир. Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

159. Смагина, 2002 — Ветхий Завет. Перевод с древнееврейского. Книга Даниила. Пер. и комм. Е.Б. Смагиной. М., 2002.

160. Смагина, 2004 — Ветхий Завет. Перевод с древнееврейского. Книга Даниила. Книга Эсфири. Пер. и комм. Е.Б. Смагиной. М., 2004.

161. Соджин, 1997 — Соджин. Дж.А. Долитературная стадия библейской традиции. Жанры II Библейские исследования. Сб. статей под. ред. Б. Шварца, М., 1997, сс. 76-112.

162. Соссюр, 1977 — Соссюр Ф де. Труды по языкознанию. М., 1977.

163. ТБ, 1904 — Толковая Библия. Под ред. Лопухина А.П., т. 1, СПб., 1904.

164. Тищенко, 1998 — Тищенко C.B. Кто написал Тору? К литературной истории Пятикнижия. //БЛЛИ 1, М., 1998, сс. 11-82.

165. Тов, 2001 — Тов Э. Текстология Ветхого Завета. М., 2001.

166. Торшилов, 1999 — Торшилов Д.О. Античная мифография: мифы и единство действия. СПб., 1999.

167. Ужаревич, 1999 — Ужаревич Й. Проблема поэтической функции. II Роман Якобсон. Тексты, документы, исследования. Сб статей под ред. X. Баран и др. М., 1999, сс. 613-625.

168. Уорф, 1960 — Уорф Б.Л. Наука и языкознание. IIНЛ 1, М., 1960.

169. Успенский, 1979 — Успенский Б.А. Вопрос о сирийском языке в славянской письменности: почему дьявол может говорить по-сирийски? II Вторичные моделирующие системы. Сб. статей под ред. Ю. М. Лотмана. Тарту, 1979, сс. 79-82.

170. Успенский, 2000 — Успенский Б. Поэтика композиции. СПб., 2000.

171. Фаст, 2000 — Фаст прот. Г. Толкование на книгу Песнь Песней Соломона. Красноярск, 2000.

172. Хейзинга, 2001 — Хейзинга Й. Homo Ludens (человек играющий). М., 2001.

173. Хомский, 1998 — Хомский Н. Синтаксические структуры. II Л. Ельмслев, Н. Хомский. Сб. трудов. Благовещенск, 1998, сс. 23-138.

174. Шифман, 1999 — О Б а 'лу. Угаритские поэтические сказания. Пер., введение и комм. И.Ш. Шифмана. М., 1999.

175. Шмаина-Великанова 2000 — Шмаина-Великанова А.И. Образ первоначальной Церкви в Ордах Соломона II Наше положение: образ настоящего. Сб. статей. М:, 2000, сс. 263-272.

176. Шохин, 1997 — Шохин В. Преемство или «вечное возвращение»? Об одном из архетипов отечественной религиозной мысли II Конт 1997, № 92, сс. 250-269.

177. Щедровицкий, 2001 — Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево. М., 2001.

178. Эйделькинд, 1998 — Эйделькинд Я. К интерпретации книги пророка Ионы //БЛЛИ 1,М., 1998, сс. 83-112.

179. Эко, 2004 — Эко У. Отсутствующая структура. СПб., 2004.

180. Якобсон, 1966 — Якобсон P.O. Поэзия грамматики и грамматика поэзии II Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, vol. 1, 1966, pp. 389-417.

181. Якобсон, 1975 — Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика. Сокр. пер. И.А. Мельчука. // Структурализм: «за» и «против». Сборник статей под ред. М.Я. Поляковой. М., 1975, сс. 193-230.

182. Якобсон, 1987 —Якобсон P.O. Работы по поэтике. М., 1987.

183. Abela, 1989 — Abela A. The Themes of the Abraham Narrative. Malta, 1989.

184. Alster, 1997 '— Alster B. Proverbs of Ancient Sumer: the World's Earliest Proverb Collection. Bethesda, 1997.

185. Alter, 1981 — Alter R. The Art of Biblical Narrative. New York, 1981.

186. Alter, 1985 — Alter R. The Art of Biblical Poetry. New York, 1985

187. Alter, 1999 — Alter R. The David Story. A Translation with Commentary of 1 and 2 Samuel. New York London, 1999.

188. Andersen, 1974 — Andersen F. I. The Sentence in Biblical Hebrew. The Hague, 1974.1. Л f

189. Auffret, 1981 — Auffret P. Hymnes d Egypte et d'Israël. Edutes de structures littéraires. Fribourg (Suisse) Gôttingen, 1981.

190. Austerlitz, 1966 — Austerlitz R. Parallelismus II Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, vol. 1, 1966, pp. 439-443.

191. Auwers, 2000 — Auwers J.-M. La composition littéraire du Psautier: un état de la question. CRB 46, Paris, 2000.

192. Azar, 1997 — Les Odes de Salomon. Pr. et tr. par Éphrem Azar. Paris, 1997.

193. Bailey, 1975 — Bailey K.E. Recovering the Poetic Structure of I Cor. i 17 ii 2 И NT, vol XVII, Fasc. 4., pp. 265-296.

194. Bailey, 1976 — Bailey K. Poet and Peasant: A Literary-Cultural Approach to the Parables in Luke. Grand Rapids, 1976.

195. Barr, 1979 — Barr J. The Typology of Literalism in Ancient Biblical Translations IIMSU, 11 (1979), Ss 279-325.

196. Barr, 1985 — Barr J. Doubts about Homoeophony in Septuagint II Textus, 12 (1985), pp. 1-77.

197. Barr, 1995 — Barr J. The Synchronic, the Diachronic and the Historical: a Triangular Relationship? // Synchronic or Diachronic? A Debate on method in Old Testament Exegesis. Ed. by J.C. de Moor. OS 34, Leiden, 1995, pp. 1-14.

198. Barthélémy, 1974 — Barthélémy D. Pourquoi la Torah a-t-elle été traduite en Grec? Il On Language, Culture and Religion: in Honour of Eugene Nida. Ed. M. Black and W. A. Smalley. The Hague Paris, 1974, pp. 23-41.

199. Beaudry Nodet, 1998 — Beaudry M., Nodet E. Le Tigre et l Euphrate en Benjamin Il Biblica 79 (1998), pp. 97-102.

200. Berger, 1996 — Berger K., Jesus als Nazoràer/Naziràer II NT, 38 (1996), pp. 323-335.

201. Berlin, 1985 — Berlin A. The Dynamics of Biblical Parallelism. Bloomington, 1985.

202. Berlin, 1987 — Berlin, A. On the Interpretation of Psalm 133. II Directions in Biblical Poetry. Ed. by Follis, E.R. JSOTSup 40, Sheffield, 1987, pp. 141-147.

203. Berlin, 1991 — Berlin A. Biblical Poetry Through Medieval Jewish Eyes. Bloomington Indianopolis, 1991.

204. Berlin, 1994 — Berlin A. Poetics and Interpretation of Biblical Narrative. Win-nonaLake, 1994.

205. Berlin, 2000 — Berlin A. The Book of Esther and Ancient Storytelling II JBL, 120, No 1,2000, pp. 3-14.

206. BHS — Biblia Hebraica Stuttgartensia. Ed. by K. Elliger, Stuttgart, 1968 и переиздания.

207. Black, 1967 — Black M. An Aramaic Approach to the Gospels and Acts. Oxford, 1967.

208. Bord Mugnaioni, 2002 — Bord L.-J., Mugnaioni R. Les statutes épigraphes de Gudea. Musée du Louvre. Paris, 2002.r

209. Bouvy, 1886 — Bouvy E. Poètes et mélodes. Etudes sur les origines du rythmeFtonique dans l'hymnographie de l'Eglise Grecque. Nîmes, 1886.

210. Breck, 1994 — Breck J. The Shape of Biblical Language. Chiasmus in the Scriptures and Beyond. New York, 1994.

211. Brenner, 1990 — Brenner A. 'Come Back, Come Back the Sunamite ' (Song of Songs 7.1-10): a Parody on the WASF Genre II On Humour and the Comic in the Hebrew Bible. Ed. by Y.T.Radday, A.Brenner JSOTSup 92, 1990, pp. 251-275.

212. Bright, 1990 — Bright W. "With One Lip, with Two Lips ": Parallelism in Nahuatl // Language 66 (1990), pp. 437-452.

213. Brock Fritsch - Jellicoe, 1973. — A Classified Bibliography of the Septuagint. Compiled by S. P. Brock, Ch. T. Fritsch & S. Jellicoe. Leiden, 1973.

214. Brock, 1979. — Brock S. Aspects of the Translation Technique in Antiquity II GRBS, 20 (1979), pp. 69-87.

215. Brucker, 1997 — Brucker R. „ Christushymnen " oder „ epideiktische Passagen "? Studien zum Stilwechsel im Neuen Testament und seiner Umwelt // FRLANT, 176, Göttingen, 1997.

216. Bühlman Scherer, 1973 — Bühlman W., Scherer K. Stilfiguren der Bibel II BB 10. Fribourg, 1973.

217. Bullock, 1995 — Bullock C.H. The Book ofProverbs II Learning from the Sages. Ed. by R.B. Zuck. Grand Rapids, 1995, pp. 19-33.

218. Burney, 1922 — Burney C. F. The Aramaic Origins of the Fourth Gospels. Oxford, 1922.

219. Burney, 1925 — Burney C. F. The Poetry of Our Lord. Oxford, 1925.

220. Charlesworth, 1981 — Charlesworth J. H. A Prolegomenon to a New Study of the Jewish Background of the Hymns and Prayers in the New Testament. II JJS 33 (1981), pp. 265-285.

221. Cholin, 2001 — Cholin M. Structure de Proverbes 31,10-31 II RB 108 (2001), pp. 331-348.

222. Clark, 1974 — Clark D. Patterns of Inverted Parallelism in Genesis II Understanding and Translating the Bible. Ed. by R.G. Bratcher, J.J. Kijne, and W.A. Smalley. New York, 1974, pp. 44-60.

223. Clines, 1987 — Clines D.J. A. The Parallelism of Greater Precision. Notes from Isaiah 40 for a Theory of Hebrew Poetry II Directions in Biblical Poetry. Ed. by Follis, E.R. JSOTSup 40, Sheffield, 1987, pp. 77-100.

224. Clines, 1998 — Clines D.J.A. The Postmodern Adventure in Biblical Studies II The interpretation of the Bible : the international symposium in Slovenia. JSOTSup 289. Ed. by J. Krasovec. Sheffield, pp. 1603-1616.

225. Coathelem, 1954 — Coathalem H. Le parallélisme entre la Sainte Vierge et l'Eglise dans la tradition latine jusqu ' à la fin du XIIe ciecle. AG 74, Roma, 1954.

226. Cole, 1991 — Cole R.A. Tyndale Old Testament Commentaries: Exodus. Downers Grove, 1991.

227. Collins, 1978 — Collins T. Line-Forms in Hebrew Poetry. Rome, 1978.

228. Cook, 1985 — Cook J. The Translator of Greek Genesis II La Septuaginta en la investigación contemporánea (V Congreso de la IOSCS). Ed. por N. F. Marcos. Madrid, 1985, pp. 69-182.

229. Dahood, 1978 — Dahood M. Poetic Devices in the Book of Proverbs II Studies in Bible and Ancient Near East Presented to Samuel L. Loewenstamm. Ed. by

230. Y. Avishur and J. Blau. Jerusalem, 1978, vol. 1, pp. 7-18.

231. Dalman, 1930 — Dalman G. Worte Jesu. Leipzig, 1930.

232. Davies P., 1992 — Davies P. R. In Search of 'Ancient IsraelJSOTSup 148, Sheffield, 1992.

233. Deissmann, 1908 — Deissmann A. The Philology of Greek Bible. London, 1908.

234. Dodd, 1961 — Dodd Ch. The Parables of the Kingdom. London, 1961

235. Dogniez, 1995 — Bibliography of the Septuagint (1970 -1993) par Cécile Dogniez. VTSup 60, Leiden New York - Köln, 1995.

236. Dorival, 1987 — Dorival G. La Bible des Septante chez les auteurs paiens (jusqu 'au Pseudo-Longin) Lectures anciennes de la Bible. CBP 1, Strasbourg, 1987.

237. Douglas, 1993 — Douglas M. In the Wilderness: The Doctrine of Defilement in the Book of Numbers. JSOTSup 158, Sheffield, 1993.

238. Doyle, 2001 — Doyle B. Metaphora Interrupta: Psalm 133 II ETL 77 (2001), 1, pp. 5-22.

239. Durham, 1987 — Durham J.I. Word Biblical Commetary: Exodus. Waco, 1987.

240. El-Khoury, 1976 — El-Khoury N. Die Interpretation der Welt bei Ephraem dem Syrer Beitrag zur Geistesgeschichte. II TTS 6, Mainz, 1976.

241. Emereau, 1919 — Emereau C. Saint Ephrem le Syrien. Son œuvre littéraire greque. Paris, 1919.

242. Empson, 1947 — Empson W. Seven Types of Ambiguity, London, 1947.

243. Exum, 1993 — Exum J.Ch. Who's Afraid of 'The Endangered Ancestress '? II The New Litearary Criticism and the Hebrew Bible. Ed. by J.Ch. Exum and D,J.A. Clines. JSOTSup 143, Sheffield, 1993, pp. 91-113.

244. Fabiny, 1992 — Fabiny T. The Lion and the Lamb. Figuralism and Fulfilment in the Bible, Art and Literature. London, 1992.

245. Farris, 1985 — Farris S. The Hymns of Luke's Infancy Narratives. Their Origin, Meaning and Significance. JSNTSup 9, Sheffield, 1985.

246. Féghali, 1997 — Féghali P. Les origines du monde et de l'homme dans l'œvre de Saint Ephrem. Paris, 1997.

247. Fensham, 1967 — Fensham, F. A Possible Explanation of the Name Baal-Zebub ofEkron. ZAW 79, 1967, pp. 361-64.

248. Fewell, 1992 — Fewell D.N. Introduction: Writing, Reading and Relating II Reading Between Texts: Intertextuality and the Hebrew Bible. Ed. by D.N. Fewell. Louisville, 1992, pp. 11-20.

249. Fitzgerald, 1990 — Fitzgerald A. Hebrew Poetry. II The New Jerome Biblical Commentary. Ed. by R.E. Brown and others, Avon, 1990. p. 201-208.

250. Foh, 1974 — Foh S.T. What is the Woman's Desire? IIWTJ 36 (1974), pp. 376383.

251. Fokkelman, 1998 — Fokkelman J.P. Major Poems of the Hebrew Bible. At the Interface of Hermeneutics and Structural Analysis. Vol. I : Exodus 15, Deuteronomy 32 and Job 3. Assen, 1998.

252. Fokkelman, 1999 — Fokkelman J.P. Reading Biblical Narrative. A Practical Guide. Leiden, 1999.

253. Fokkelman, 2000 — Fokkelman J.P. Major Poems of the Hebrew Bible. At the Interface of Prosody and Structural Analysis. Vol. II: Psalms and Job 4 -14. Assen, 2000.

254. Fokkelman, 2002 — Fokkelman J.P. The Psalms in Form: the Hebrew Psalter in its poetic shape. Leiden, 2002.

255. Fowl, 1990 — S.E. Fowl. The Story of Christ in the Ethics of Paul. An Analysis of the Function of the Hymnic material in the Pauline Corpus. JSNTSup 36. Sheffield, 1990.

256. Fox, 1977 — Fox J J. Roman Jakobson and the Comparative Study ofparallelism II Roman Jakobson. Echoes of his Scholarship. Ed. by D. Armstrong and C. H. van Schooneveld. Lisse, 1977, pp. 59-90.

257. Freedman, 1987a — Freedman D.N. Another Look at Hebrew Poetry II Divine Commitment and Human Obligation. Selected Writings of David Noel Freedman. Vol. 2. Grand Rapids Cambridge, 1997, pp. 213-226.

258. Freedman, 1997b — Freedman D.N. The Symmetry of the Hebrew Bible. // Divine Commitment and Human Obligation. Selected Writings of David Noel Freedman. Vol. 1., Grand Rapids, 1997, pp. 496-520.

259. Frolov, 1996 — Frolov S. The Hero as Bloody Bridegroom: on the Meaning and origin of Exodus 4,26 II Biblica 77 (1996), pp. 520-523.

260. Frye, 1981 — Frye N. The Great Code. The Bible and Literature. New York -London, 1981.

261. Garret, 1993 — Garret D.A. The New American Commentary, vol. 14. Proverbs. Nashville, 1993.

262. Garret, 1995 — Garret D.A. On Order and Disorder in Proverbs 10:1 24:23 II Learning from the Sages, Ed. by R.B. Zuck. Grand Rapids, 1995, pp. 249-281.

263. Geller, 1979 — Geller S. Parallelism in Early Biblical poetry. Missoula, 1979.

264. Geller, 1982a — Geller S. The Dynamics in Parallel Verse. A Poetic Analysis of Deut 32:6-12 II HTR 75 (1982), pp. 35-56.

265. Ginsburg, 1926 — Ginsburg С. D. D^rOl ПЧГЗЗ ГЛ1Л. London, 1926; репринт Jerusalem, 1970.

266. Gombrich, 1961 — Gombrich E.H. Art and Illusion. New York, 1961.

267. Gordon, 1959 — Gordon E.I. Sumerian Proverbs. Glimpses of Everyday Life in Ancient Mesopotamia. Philadelphia, 1959.

268. Grabbe, 1997 — Can a History of Israel Be Written? Ed. by L.L. Grabbe. JSOTSup 245, Sheffield, 1997.

269. Graffrn Lavenant, 1968 — Ephrem de Nisibe. Hymnes sur le Paradis. Trad, par R. Lavenant, introduction et notes par F. Graffin. SC 137. Paris, 1968.

270. Gray, 1972 — Gray G. B. Forms of Hebrew Poetry. New York, 1972.

271. Greenstein, 1974 — Greenstein E.L. Two Variations of Grammatical Parallelism in Canaanite Poetry and Their Psycholonguistic Background II JANES 6(1974), pp. 88-104.

272. Grosdidier de Matons, 1977 — Grosdidier de Matons J. Romanos le Mélode et les origines de l'hymnographie Byzantine. Paris, 1977.

273. Guirau Hamman, 1981 — Les Odes de Salomon. Nouvelle traduction par J.Guirau et A.G.Hamman. Bar le Duc (France), 1981.

274. HALOT, 1994-2000 — The Hebrew and Aramaic lexicon of the Old Testament by L. Koehler and W. Baumgartner; rev. by W. Baumgartner, J.J. Stamm et al.; transi, and ed. under the supervision of M.E.J. Richardson. Vol. 1-5. Leiden-New York-Köln, 1994-2000.

275. Harl Dorival - Munich, 1988 — Harl M., Dorival G., Munnich O. La Bible Grecque des Septante. Paris, 1988.

276. Harl, 1994 — Harl M. La langue de Japhet. Quinze études sur la Septante et le grec des chrétiens. Paris, 1994.

277. Harris, 1995 — Harris, S.L. Proverbs 1-9. A study of Inner-Biblical Interpretation Il SBLDS 150, Atlanta, 1995.

278. Heil, 2001 — Heil J.P. The Chiastic Structure and Meaning of Paul's Letter to Philemon II Biblica 82 (2001), pp. 178-206.

279. Holladay, 1988 — Holladay W.L. A Concise Hebrew and Aramaic Lexicon of the Old Testament, Leiden, 1988.

280. Holladay, 1999a — Holladay W.L. Hebrew Verse Structure Revisited (I): Which Words "Count"? // JBL 118 (1999), pp. 19-32.

281. Holladay, 1999b — Holladay W.L. Hebrew Verse Structure Revisited (II): Conjoint Cola and Further Suggestions II JBL 118 (1999), pp. 401-416.

282. Hörandner, 1981 — Hörandner W. Der Prosarhythmus in der rhetorhischen Literatur der Byzantiner. WBS 16, Wien, 1981.

283. Horrocks, 1997 — Horrocks, G. Greek, A History of the Language and its Speakers. London, 1997.

284. Horst, 1993 — van der Horst P. W. Jewish Metrical Epitaphs II Early Christian Poetry: a collection of essays. VCSup 22. Ed. by J. den Boeft and A. Hilhorst. Leiden, 1993, pp. 1-14.

285. Houtman, 1983 — Houtman C. Exodus 4:24-26 and Its Interpretation. II JNSL 11 (1983), pp. 81-105.

286. Hrushovsky, 1971 — Hrushovsky B. Prosody, Hebrew II Encyclopaedia Judaica. New York Jerusalem, 1971. Vol. 13. p. 1195-1240.

287. Hrushovsky, 1980 — Hrushovsky B. The Meaning of Sound Patterns in Poetry //PT 2 (1980), pp. 39-56.

288. IB — The Interpreter's Bible. Ed. by Buttrick G.A. and others, 12 vol. Nashville, New York, 1951 1957.

289. Irigoin, 1991 — Irigoin J. La composition rythmique des cantiques de Luc. Il RB 98 (1991), pp. 5-50.

290. Jakobson, 1960 — Jakobson R. Linguistics and Poetics // Style in Language, ed. by T. Sebeok, New York London, 1960, pp. 350-377.

291. Jakobson, 1966 — Jakobson R. Grammatical Parallelism and its Russian Facets Il Language 42 (1966), pp. 399-429

292. Jakobson, 1968 — Jakobson R. Poetry of Grammar and Grammar of Poetry II Lingua 21 (1968), pp. 597-609

293. Jakobson, 1980a — Jakobson R. Sign and System of Language. A Reassessment of Saussure 's Doctrine. II Poetics Today 2 (1980), pp. 33-38. Authorized translation from German by B. Hrushovsky.

294. Jakobson, 1980b — Jakobson R. On poetic Intentions and Linguistic devices in poetry. A Discussion with Professors and Students at the University of Cologne II PT 2 (1980), pp. 87-96.

295. Jakobson, 1980c — Jakobson R. A Postscript to the Discussion on Grammar of Poetry II Diacritics 10 (1980), pp. 22-35.

296. Keil Delitszh, 1982 — Keil C.F., Delitszh F. Commentary on the Old Testament in Ten Volumes. Vol. 1. Crand Rapids, 1982.

297. Kennel, 1995 — Kennel G. Frühchristliche Hymnen? Gattungskritische Studien zur Frage nach den Liedern der frühen Christenheit II WMANT 71, Neukirchen -Vluyn, 1995.

298. Klein Sefati, 2000 — Klein J., Sefati Y. Word Play in Sumerian Literature II Puns and Pundits: Word Play in the Hebrew Bible and Ancient Near East Literature. Ed. by S.B. Noegel. Bethesda, 2000, pp. 23-61.

299. Korpel de Moor, 1998 — Korpel M.C.A., de Moor J.C. The Structure of the Classical Hebrew Poetry: Isaiah 40-55. OS 41, Leiden, 1998.

300. Krasovec, 1984 — Krasovec J. Antithetic Structure in Biblical Hebrew Poetry. VTSup 35, Sheffield, 1984.

301. Kristeva, 1969 — Kristeva J. Le mot, le dialogue et le roman II Séméiotiké: Recherches pour une sémanalyse. Ed. par L.S. Roudiez. Paris, 1969, pp. 143-147.

302. Kugel, 1981 — Kugel J.L. The Idea of Biblical Poetry. New Haven, 1981.

303. Kugel, 1984 — Kugel J. Some Thoughts on Future Research into Biblical Style: Addenda to the Idea of Biblical Poetry II JSOT 28 (1984), pp.107-117

304. Labour Batifol, 1911 — Les Odes de Salomon. Une œuvre chrétienne des environ de l'an 100-120. Trad, et intr. par J. Labour et P. Batifol. Paris, 1911.

305. Lambert, 1960 — Lambert W.G. Babylonian Wisdom Literature. Oxford, 1960.

306. Landy, 2001 — Landy F. Beauty and the Enigma, and Other Essays on the Hebrew Bible. JSOTSup 312, Sheffield, 2001.

307. Levin, 1962 — Levin S.R. Linguistic Structures in poetry. JL 23, 's-Gravenhage, 1962.

308. Levinsohn, 1992 — Levinsohn S.H., Discourse Features of New Testament Greek. A Coursebook. Dallas, 1992.

309. Lichtenstein, 1995 — Lichtenstein M.H. Chiasm and Symmetry in Proverbs 31II Learning from the Sages. Ed. by R.B. Zuck. Grand Rapids, 1995, pp. 381-390.

310. Lichtert, 2002 — Lichtert C. Par terre et par mer! Analyse rhétorique de Jonas 1 II ETL, 78 (2002), pp. 5-24.

311. Lieberman, 1950 — Lieberman S. Hellenism in Jewish Palestine. New York, 1950.

312. Lindenberger, 1983 — Lindenberger J.M. The Aramaic Proverbs of Ahiqar. Baltimore, 1983.

313. Litzica, 1898 — Litzica C. Das Meyersehe Satzschlußgesetz in der Byzantinischen Prosa, mit einem Anhang über Prokop von Käsarea. München, 1898.

314. Longacre, 1989 — Longacre R.E. Joseph: A Story of Divine Providence. WinnonaLake, 1989.

315. Longacre, 1995 — Longacre R.E. Genesis as Soap Opera: Some Observations about Storytelling in the Hebrew Bible II JTT 7 (1995), pp. 1-8.

316. Lowth, 1778 — Lowth. R. Isaiah. A New Translation with a Preliminary Dissertation and Notes. London, 1778.

317. McCreesh, 1991 — McCreesh, Th. P. Biblical Sound and Sense. Poetic Sound Patterns in Proverbs 10-29. JSOTSup 128, Sheffield, 1991.

318. McCreesh, 1995 — McCreesh T.P. Wisdom as Wife: Proverbs 31:10-31 II Learning from the Sages. Ed. by R.B. Zuck. Grand Rapids, 1995, pp. 391-410.

319. Menken, 1998 — Menken M.J.J. The Textual Form of the Quotation from Isaiah 8:23 9:1 in Matthew 4:15-16 II RB 105 (1998), pp 526-545.

320. Meyer, 1891 — Meyer W.D. Akzentuierte Satzschluß in der Griechischen Prosa vom IV bis XVI Jahrhundert. Göttingen, 1891.

321. Meyer, 1896 — Meyer A. Jesu Muttersprache. Leipzig, 1896.

322. Meyer, 1906 — Meyer E. Die Israeliten und ihre Nachbarstämme. Halle, 1906. <

323. Meynet, 1979 — Meynet R. Quelle est donc cette parole? Lecture "rhétorique " de l'évangile de Luc (1-9, 22-24). Tt. 1,2. LD 99 A,B. Paris, 1979.

324. Meynet, 1998 — Meynet R. Rhetorical Analysis: An Introduction to Biblical Rhetoric. JSOTSup 256, Sheffield, 1998.

325. Miles, 1990 — Miles J.R. Laughing at the Bible: Jonah as Parody II On Humour and the Comic in the Hebrew Bible. Ed. by Y.T. Radday and A. Brenner JSOTSup 92, Sheffield, 1990, pp. 203-215.

326. Mimouni, 1998 — Mimouni S.C. Les Nazoréens. Recherche étymologique et historique H RB 105 (1998), pp. 208-262.

327. Miscall, 1992 — Miscall P.D. Isaiah: New Heavens, New Earth, New Book II Reading Between Texts: Intertextuality and the Hebrew Bible. Ed. by Fewell D.N. Louisville, 1992, pp. 41-56.

328. Mouser, 1995 — Mouser W.E. Filling in the Blank: Assymetrical Anthitetical Parallelisms II Learning from the Sages. Ed. by R.B. Zuck. Grand Rapids, 1995, pp. 137-150.

329. Moyise, 2000 — Moyise S. Intertextuality and the Study of the Old Testament in the New Testament II The Old Testament in the New Testament: Essays in Honour ofJ.L. North. Ed. by S.Moyise. JSNTSup 189, Sheffield, 2000, pp. 14-41.

330. Murray, 1975 — Murray R. Symbols of Church and Kingdom. A Study in Early Syriac Tradition. Cambridge, 1975.

331. Murray, 1975-1976 — Murray R.P.R. Theory of Symbolism in the Theology by St. Ephrem II PO, 6-7 (1975-1976), pp. 1-20.

332. NA27 —Novum Testamentum Graece. 27. rev. Aufl., Stuttgart, 1979 и переиздания.

333. Newsom, 2002 — Newsom C.A. The Book of Job as a Polyphonic Text. JSOT 97 (2002), pp. 87-126.

334. Niccacci, 1994 — Niccacci A. On the Hebrew Verbal System II Biblical Hebrew and Discourse Linguistics. Ed. by R.D. Bergen, Winnona Lake, 1994, pp. 117-137.

335. Niccacci, 1997 — Niccacci, A. Analysing Biblical Hebrew Poetry II JSOT 74 (1997), pp. 77-93.

336. Nicol, 1996 — Nicol G.G. The Narrative Structure and Interpretation of Genesis XXVI1-33 II VT 46 (1996), pp. 339-360.

337. NJBC — New Jerome Biblical Commentary. Ed. by. R.E.Brown, J.A. Fitzmyer, R.E. Murphy. London, 1989.

338. NOAB — The New Oxford Annotated Bible. New York, 1994.

339. Noble, 2002 — Noble P.R. Esau, Tamar and Joseph: Criteria for Identifying Inner-Biblical Allusions IIVT, 52 (2002), pp. 219-252.

340. Noegel, 1996 — Noegel S.B. Janus parallelism in the Book of Job. JSOTSup 223. Sheffield, 1996.

341. Norden, 1909 — Norden E. Die Antike Kunstprosa. Bd. 1-2 Leipzig, 1909.

342. Norman, 1980 — Norman W.M. Grammatical Parallelism in Quiche Ritual Language IIBLS 6 (1980), pp. 378-399.

343. O'Connor, 1980a — O'Connor M. Hebrew Verse Structure. Winnona Lake, 1980.

344. O'Connor, 1980b — O'Connor M. Review ofT. Collins, Line-Forms in Hebrew Poetry IICBQ 42 (1980), pp. 91-92.

345. O'Connor, 1982 — O'Connor M. "Unanswerable the Knack of Tongues ": the Linguistic Study of Verse II Exceptional Language and Linguistics. Ed. by

346. K. Obler and L. Menn, New York, 1982, pp. 143-168.

347. Ogden, 1994 — Ogden G. Poetry, prose and their relationship: Some reflection Based on Judges 4 and 5II Discourse Perspectives on Hebrew Poetry in the Scriptures. Ed. by E.R. Wendlend, New York, 1994, pp. 111-130.

348. Olofsson, 1990 — Olofsson S. God is my Rock. A Study of Translation Technique and Theological Exegesis in the Septuagint. CB OTS, № 31, 1990.

349. Olofsson, 1992 — Olofsson S. Consistency as a Translation Technique II SJOT 1 (1992), pp. 15-30.

350. Pardee, 1981 — Pardee D. Ugaritic and Hebrew Metrics I I Ugarit in Retrospect. Ed. by G.D. Young. Winona Lake, 1981, pp. 113-130.

351. Pardee, 1988 — Pardee D. Ugaritic and Hebrew Poetic Parallelism. A Trial Cut ('nt 1 and Proverbs 2). VTSup 39, Leiden New York - Kdbenhavn - Koln, 1988.

352. Petersen, 1985 — Petersen W. L. The Diatessaron and Ephrem Syrus as Sources of Roman Melodist IICSCO 475, Subsidia 74, Louvain, 1985.

353. Pettys, 2002 — Pettys V.F. Let there be Darkness: Continuity and Discontinuity in the 'Curse'of Job 3 IIJSOT 98 (2002), pp. 89-104

354. Pierre, 1994 — Les Odes de Salomon. Traduction, introduction et notes par M-J. Pierre. Brepols (Belgique), 1994.

355. Pitra, 1876 — Pitra J.-B.-F. Analecta Sacra, vol. I. Paris, 1876.

356. Porter Stamps, 1998 — The Rhetorical Interpretation of Scripture. Essays form the 1996Malibu Conference. Ed. by S.E Porter, D.L. Stamps. JSNTSup 180, Sheffield, 1998.

357. Porter Stamps, 2002 — Rhetorical Criticism and the Bible. Ed. by S.E Porter, D.L. Stamps. JSNTSup 195, Sheffield, 2002.

358. Primmer, 1968 — Primmer A. Cicero Numerosus. Studien zum Antiken Prosarhythmus. Wien, 1968.

359. Propp, 1993 — Propp, W.H. That Bloody Bridegroom (Exodus IV24-6) IIVT 43 (1993), pp. 495-518.

360. Radday, 1990 — Radday Y.T. Humour in Names II On Humour and the Comic in the Hebrew Bible. Ed. by Y.T. Radday, A. Brenner. JSOTSup 92, Sheffield, 1990, pp. 59-97.

361. Rendsburg, 2000 — Rendsburg G.A. Word Play in Biblical Hebrew: an Ecclec-tic Collection. II Puns and Pundits: Word Play in the Hebrew Bible and Ancient Near East Literature. Ed. by S.B. Noegel. Bethesda, 2000, pp. 137-162.

362. Rico, 2001a — Rico C. Synchronie et diachronie: enjeu d'une dichotomie II RB, 108 (2001), pp. 228-265.

363. Rico, 2001b — Rico C. Contexte, autorité et mode de signification. De la linguistique à I'interpretation de la Bible H RB 108 (2001), pp. 598-613.

364. Rousseau, 1989 — Rousseau F. La poétique fondamentale du texte biblique. Le fait littéraire d'un parallélisme élargi et omniprésent. RNS 20. Paris, 1989.

365. Rouwhorst, 1989 — Rouwhorst G.A.M. Les Hymnes pascales d'Ephrem de Ni-sïbe. Leiden New York - Kobenhavn - Köln, 1989.

366. Rüger, 1981 — Rüger H.-P. Die gestaffelter Zahlensprüche des Alten Testaments und aramäischen Achikar 92 II VT 31 (1981), pp. 229-234

367. Salisbury, 2002 — Salisbury M. Skills for Old Testament Exegesis and Translation: A Resource for Self-Study and for Training Others. 2002 (электронное издание).

368. Sandmel, 1961 — Sandmel S. The Haggadah within Scripture II JBL 80 (1961), pp. 105-122.

369. Sappan, 1975 — Sappan R. Typical Features of the Syntax of Biblical Poetry in its Classical Period (Ph.D. dissertation). Jerusalem, 1975.

370. Schäfer, 1998 — Schäfer R. Die Poesie der Weisen. Dichotomie als Grundstruktur der Lehr- und Weisheitsgedichte in Proverbien 1-9. WMANT 77, Neukirchen -Vluyn, 1998.

371. Schinder, 1977 — Schinder F. Die verlorenen Söhne. Strukturanalytische und historisch-kritische Untersuchungen zu Lk 15. OBO 17, Göttingen, 1977.

372. Schókel, 1988 — Schókel L. A. A Manual of Hebrew Poetics. Roma, 1988.

373. Segert, 1985 — Segert S. Hebrew Poetic Parallelism as Reflected in the Septuagint II La Septuaginta en la investigación contemporánea (V Congreso de la IOSCS). Ed. por N. F. Marcos. Madrid, 1985, pp. 133-148.

374. Skehan, 1971 — Skehan P. A Single Editor for the Whole Book of Proverbs II Studies in Israelite Poetry and Wisdom. CBQ MS 1. Washington, 1971, pp. 15-26.

375. Snell, 1993 — Snell D.C. Twice Told Proverbs and the Composition of the Book of Proverbs. WinnonaLake, 1993.

376. Snell, 1993 — Snell D.C. Twice-Told Proverbs and the Composition of the Book of Proverbs. WinnonaLake, 1993.

377. Sternberg, 1985 — Sternberg M. The Poetics of Biblical Narrative. Bloomongton, 1985.

378. Thiering, 1963 — Thiering B. The Poetic Forms of the Hodayoth IIJSS 8 (1963), pp. 189-209.

379. Thomas, 1998 — Thomas J. Ch. The Literary Structure ofl John II NT 40 (1998), pp. 369-381.

380. Torrey, 1933 — Torrey C. C. The Four Gospels: A New Translation. Harpers, 1933.

381. Tov, 1979 — Tov E. Loan-words, Homophony and Transliteration in the Septuagint II Biblica 60 (1979), pp. 216-236.

382. Tov, 1984 — Tov E. Did the Septuagint Translators Allways understand their Hebrew Text? II De Septuaginta. Studies in honour of John William Wevers on his sixty-fifth birthday. Ed. by A.Pietersma and C.Cox. Mississauga, 1984, pp. 53-70.

383. Tov, 1993 — Tov E. Textual Criticism of the Hebrew Bible. Minneapolis, 1993.

384. Tov, 1999 — Tov. E. The Greek and Hebrew Bible: Collected Essays on the Septuagint. VTSup 72, Leiden, 1999.

385. Turner, 1976 — A Grammar of the New Testament Greek by J. H. Moulton. Vol. IV- Style, byN. Turner. Edinburgh, 1976.

386. Watson, 1986 — Watson W.G.E. Classical Hebrew poetry: A Guide to its Techniques. JSOTSup 26, Sheffield, 1986.

387. Watson, 1993 — Watson, W.G.E. Problems and Solutions in Hebrew Verse: a Survey of Recent Works IIVT 43 (1993), pp. 372-384.

388. Watson, 1994 — Watson W.G.E. Traditional Techniques in Classical Hebrew Verse. JSOTSup 170, Sheffield, 1994.

389. Waugh, 1980 — Waugh L. R. The Poetic Function in the Theory of Roman Jakobson IIPT 2 (1980), pp. 57-82.

390. Wendland, 1998 — Wendland E.R. Analyzing the Psalms. Winnona Lake Dallas, 1998.

391. Wénin, 2002 — Wénin A. Le temps dans l'histoire de Joseph (Gn 37 50) II Biblica, 83 (2002), pp. 28-53.

392. Weren, 1998 — W.J.C. Weren. The Use of Isaiah 5,1-7 in the parable of the Tenants (Mark 12,1-12; Matthew 21,33-46) II Biblica, 79 (1998), pp. 1-26.

393. Wevers, 1993 — Wevers J. W. Notes on the Greek Text of Genesis. Atlanta, 1993.

394. Whybray, 1994 — Whybray, R.N. The Composition of the Book of Proverbs II JSOTSup, 168. Sheffield, 1994.

395. Young, 1997 — Young F. Biblical Exegesis and the Formation of Christian Culture. Cambridge, 1997.

396. Zakovitch, 2000 — Zakovitch Y. Song of Songs Riddle of Riddles II The Art of Love Lyrics. Ed. by K. Modras. CRB 49, Paris, 2000, pp. 11-23.

397. Zevit, 2002 — Zevit Z. Three Debates about Bible and Archaeology II Biblica, 83 (2002), pp. 1-27.

398. Zogbo Wendland, 2000 — Zogbo L., Wendland E R. Hebrew Poetry in the Bible. A Guide for Understanding and for Translating. New York, 2000.