автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Христианский теоним в структуре фольклорного текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Христианский теоним в структуре фольклорного текста"

На правах рукописи

(сне> I"

Соломонов Михаил Александрович

ХРИСТИАНСКИЙ ТЕОНИМ В СТРУКТУРЕ ФОЛЬКЛОРНОГО ТЕКСТА (на материале прикамских духовных стихов)

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 ИЮН 2011

Пермь 2011

4849590

Работа выполнена на кафедре общего языкознания ГОУ ВПО «Пермский государственный педагогический университет».

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Подюков Иван Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Питана Светлана Анатольевна

кандидат филологических наук, доцент Русинова Ирина Ивановна

Ведущая организация;

Удмуртский государственный университет

Защита состоится 23 июня 2011 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.189.11 в Пермском государственном университете по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, д. 15.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Пермский государственный университет».

Автореферат разослан » мая 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических нау-

профессор

С. Л. Мишланова

Общая характеристика работы

Работа посвящена рассмотрению места и роли теонимов в таком специфическом жанре фольклора Прикамья, как духовный стих, в текстах народной лирики на религиозные темы. Теоним - категория лексики, изучаемая в рамках теории имени собственного. Как один из наиболее семиотически значимых, культурно мотивированных знаков, теоним все активнее привлекает внимание исследователей семантики, поскольку, как и любое другое мифологическое имя, обращен к объектам, событиям и явлениям, «выходящим за рамки их естественного представления» (С. А. Питана).

Общее определение теонима («теоним - собственное имя божества в любом пантеоне») предполагает отраженность в языке архаического, мифологического сознания и малоизученной пока что религиозной картины мира. Сложность данного класса имен собственных связана еще и с тем, что подвижны и не всегда определяются четкими грамматическими критериями его границы (в собственно мифологическом пространстве эти границы практически исчезают). Выбор аспекта настоящего исследования в немалой степени связан с тем, что в определении статуса имени собственного играет особую роль внеязыковой контекст и сложившаяся культурная традиция. Поскольку теоним описывает явление мира идеального, степень реальности которого не одинакова в представлении разных людей, теонимическое свойство слова может быть выявлено при решении ряда проблем философского и идеологического характера, не имеющих прямого отношения к вопросам языка (что такое божество, включает ли это понятие всю иерархическую структуру конкретного пантеона или только ее верховных представителей; есть ли у Бога имя или оно не доступно сознанию человека и т. п.). Поэтому для выявления специфики теонимической лексики в духовном фольклоре был избран аспект описания ее в контексте бытования.

Материалом для исследования послужили духовные стихи, жанр религиозной литературы, активно развивавшийся до первых десятилетий XX века и сохраняющийся в современной фольклорной практике. Исследование было проведено на основе 259 текстов духовных стихов, собранных в Прикамье во второй половине XX - в начале XXI веков, т. е. отражающих достаточно живую традицию. Данное количество исследованных стихов, представленных как широко известными, так и мало изученными текстами, зафиксированными к тому же в различных территориях Прикамья, позволяет говорить о достоверности полученных результатов. Обоснованность результатов исследования связана с содержанием теоретической базы, в основу которой легли работы в области ономастики (А. В. Суперанская), семиотики, этнолингвистики и лингвофольклористики (Н. И. Толстой, С.М.Толстая, В.Н.Топоров, Т.В. Цивьян, С.Е.Никитина, А. Т. Хроленко), когнитивной лингвистики (Ю. С. Степанов, С. Г. Воркачев, Л. В. Поповская), теории прецедентное™ и интертекстуальности (В. В. Красных, Ю. Н. Караулов).

Еще Г. П. Федотов замечал, что уже в XIX веке «научное исследование застает духовный стих <.,.> в процессе постепенного выветривания и отмирания». В 1982 году М.Г.Казанцева, говоря о наиболее устойчивых к разрушению духовных стихах старообрядцев, писала: «В настоящее время старообрядческий духовный стих находится в стадии угасания. Основным носителем его являются старообрядцы преклонного возраста». Вместе с тем одновременно с процессами разрушения традиционного духовного стиха, начиная с конца 80-х гг. XX века все более отчетливыми становятся тенденции к его возрождению. Начинают издаваться сборники и альманахи духовной поэзии, появляются авторские духовные стихи. Одновременно с этим растет число научных публикаций, посвященных духовным стихам. В них основное внимание уделяется проблемам классификации текстов, рассматриваются жанровые особенности стиха и их состав; популярным оказывается музыковедческий анализ жанра. В то же время работы, посвященные языку духовного фольклора, особенно в его локальной реализации, немногочисленны. Мало специальных исследований, посвященных функционированию собственных имен божеств из текстов христианской литературы в народной религиозной поэзии. Актуальность исследования, таким образом, определяется повышенным вниманием современных исследователей к возрождающемуся (в трансформированном по сравнению с классическим периодом бытования) жанру духовного стиха, обуславливается недостаточной изученностью языковой специфики этого жанра вообще и функционирования теонимической лексики в фольклорном . тексте в частности. Актуальной задачей является определение состава и семантики теонимических номинаций, в описании специфики функционирования теонимической лексики в текстах духовных стихов Прикамья. Поскольку духовные стихи, по мысли Г. П. Федотова, отражают народное религиозно-художественное сознание, избранный подход позволяет скорректировать имеющиеся в науке представления о мифопоэтическом фольклорном мышлении и его отраженности в языке.

Объектом исследования является теонимическая лексика духовных стихов Прикамья - распределяемые на ряд семантических классов наименования Высшего Существа и связанных с ним имен божественных персонажей. Предметом исследования являются особенности их семантики, и прежде всего их культурная коннотированность, определяющая и место теонима-символа в фольклорном словаре, и его тексгообразующие способности.

Цель исследования состоит в выявлении специфики функционирования теонимической лексики в текстах духовных стихов Прикамья и ее роли в выражении культурно-символических и когнитивных смыслов. На достижение поставленной цели направлено решение следующих задач:

1) Выявление по данным свода духовных стихов конкретной традиции корпуса теонимической лексики (Прикамье, конец XX - нач. XXI вв.);

2) Анализ способов образования теонимов, представленных в фольклорно-религиозном сознании, их структуры и культурной семантики;

3) Определение специфики тексте- и смыслообразующих возможностей теонимов.

На защиту выносятся следующие положения:

1) теонимы в текстах духовных стихов выступают как культурно-языковые знаки, носители концептуальных религиозных смыслов, которые формируются внутренней формой номинации и проясняются контекстом;

2) теонимический состав народной духовной поэзии представляет собой структурно оформленное пространство, маркированное знаками синонимического и вариантного характера и отличающееся в общем строе языка религии образным «аскетизмом»;

3) знаки-теонимы разнообразны по структуре, функционируют в духовном фольклоре в составе устойчивых формул, каждая из которых отличается регулярностью формы и способностью к выражению определенного религиозно-философского понятия;

4) высокая конструктивная роль теонимов проявляется в их воздействии на тип структуры текстов стихов, которая часто задается текстовой позицией теонима.

Научная новизна исследования состоит в лингвокультурологическом подходе к малоисследованной сохраняющейся и развивающейся области народной культуры, в разработке способов выявления и анализа корпуса теонимической лексики в конкретной традиции, в описании ее культурной коннотированости. Научная новизна работы заключается также в обращении к малоизученным текстам духовных стихов.

Теоретическая значимость связана с тем, что исследование теонимов как части мифологического словаря языка выступает в работе основой для решения проблемы языковой концептуализации мира (выражения частных когнитивных смыслов Бога). Подобный подход позволяет скорректировать имеющиеся представления о связи мифопоэтического фольклорного и собственно религиозного мышления. Проведенное исследование позволяет шире взглянуть на конструктивную роль теонимов в структуре фольклорного текста.

Практическая значимость обусловлена выявлением свода теонимических номинаций в корпусе прикамского духовного стиха. Выявленный теонимический материал может послужить базой для создания словаря теонимов духовной поэзии. Результаты исследования, а также сами исследованные тексты, выработанные. приемы их анализа могут быть использованы при проведении занятий по русскому языку, этнолингвистике, языку фольклора и другим смежным дисциплинам.

Методологическая основа работы. Исследование проведено в русле лингвофольклористики и теолингвистики. В процессе диссертационного исследования применялись различные методы и приемы: описание, сравнительно-сопоставительный анализ (особенно при выявлении культурно-языковой специфики теонимов в фольклорной речи), частотный анализ. Языковой материал отобран при помощи метода сплошной выборки.

Наблюдения за текстообразующими возможностями теонима основывались на использовании метода лингвостилистического анализа текста.

Апробация. Основные положения работы обсуждались на кафедре общего языкознания Пермского государственного педагогического университета, излагались на региональных научно-практических конференциях «Этническая культура и современная школа» (Усолье, сентябрь 2007 г.; Кунгур, апрель 2008 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Строгановские чтения „Камский путь"» (Усолье - Соликамск, сентябрь 2008 г.), нашли отражение в 4 опубликованных работах.

Структура диссертации. Работа включает введение, три главы, заключение, библиографию и Приложение - свод использованных в работе текстов духовных стихов Прикамья.

Основное содержание работы

В первой главе «Теонимика в контексте актуальных проблем изучения имени собственного в языке и тексте» рассматриваются теоретические проблемы теонимики- специфического раздела ономастики, исследующего наименования Высшего Существа и связанных с ним имен божественных персонажей, Дается характеристика основных направлений изучения русской теонимической лексики в общем контексте современных ономастических исследований. Выявляется специфика теонима как языкового и культурного знака, отмечаются разрабатываемые современной лингвистикой подходы к описанию культурной семантики сакральных имен и к определению их роли и места в мифологической концептосфере. Раскрывается исследованность вопроса о статусе теонимов и их функциях в языке фольклора и в фольклорном тексте.

Теоним (параграф 1.1. «Имя собственное как культурно-языковой знак») рассматривается в ряду других собственных имен, которым присущи функции культурно-языкового знака. Культурные знаки предстают как «прецедентные феномены», которые составляют когнитивную базу культурного сообщества и имеют особое значение для построения как языковой, так и концептуальной картин мира. Изучение функционирования прецедентных имен в текстах позволяет изучать культуру через язык, что в конечном счете дает возможность комплексного описания языка как системы «окультуренных языковых знаков» (В. Н. Телия). Прецедентный характер имен собственных позволяет им формировать индивидуальные, коннотативные смыслы на основе архетипических представлений всего сообщества, тем самым сохраняя связь с единой культурной средой.

В современных исследования имя все чаще понимается как концепт, т. е. как предмет наших знаний, представлений и ассоциаций, как содержательный знак (семантический комплекс), имеющий ярко выраженные национально-культурные ассоциации в общехудожественной и индивидуально-авторской картинах мира. Имя собственное также может быть и средством вербализации

того или иного концепта (например, реально-историческое имя способно выступать в качестве обозначения эпохи, опосредованно, через культурологическую отсылку маркируя концепт времени), выразителем значимых для этноса духовных смыслов в области представлений о мироустройстве и о системе его ценностей.

Ономастилистические исследования настоящего времени показали, что имена собственные отличает повышенная текстовая роль. Так, О. А. Бирюкова отмечает, что онимы особо тонко фиксируют языковые симпатии автора при создании текста. Н. В. Васильевой исследовано взаимодействие онима с его ближайшим контекстом, охарактеризованы текстовые функции ономастических знаков, объединяющихся с апеллятивами в комплексные номинативные единицы, описаны отношения, возникающие внутри этих единиц между апеллятивными и ономастическими компонентами. Имена собственные в силу своей повышенной семиотичности входят в разряд ключевых слов и характеризуются особой конструктивной функцией - в тексте для них характерны повторяемость, концептуальная и образная значимость. Нередко в тексте они выступают в роли так называемых текстовых скреп, используются в качестве семантической доминанты текста. С их помощью читателю даны не только пространственно-временные ориентиры (место действия, время, социальный статус участников событий и т. п.); неся обширную информацию культурного характера, в тексте имена актуализуют наиболее релевантные составляющие своего смысла, вызывают к жизни наиболее значимые и актуальные концепты сознания того или иного коллектива. Повышенная текстовая роль имени собственного выражается и в рассмотрении его как единицы интертекста.

Таким образом, современные ономастические исследования все более ориентируются на контекст бытования того или иного имени собственного, на выявление структурированного ономастического пространства, которое аккумулирует в себе этнокультурный опыт, свойственные носителям той или иной национальной культуры когнитивные представления. Имеющие особый ассоциативный потенциал, имена исследуются как знаки культурной традиции и сами по себе, и в связи с их повышенной текстовой значимостью.

Теонимам, как и мифонимам в целом, до недавнего времени практически не уделялось внимания (параграф 1.2. «Теонимический знак: специфика семантики и оформленности»). К настоящему времени установлено, что теонимика выступает важным инструментом для актуализации религиозных идей и образов, и ее состояние может рассматриваться как показатель современного состояния народно-религиозного и религиозно-поэтического сознания. Если основные классы онимов в языке (топонимы, антропонимы) аккумулируют информацию об окружающей действительности, быте и традициях того или иного этноса, т. е. отражают по большей части бытийный слой культуры, то теонимы связаны с глобальными мировоззренческими вопросами - с осмыслением человеческой экзистенции, этики и морали.

Сложность теонимического знака отражается и в проблеме идентификации теонимов, в подвижности границы между классами имен

собственных и нарицательных. А. Ю. Мусорин главным инструментом вычленения теонимов делает контекст, в рамках которого теоним функционирует. Как и в случае с именами собственными в целом, различные номинации Бога воспринимаются как теонимы, если они закрепились в таком качестве в сознании верующего. Одним из признаков закрепленности слова в роли теонима, наряду с отсутствием форм множественного числа, служит частота его употребления. При выделении теонимов могут быть учтены и некоторые формальные признаки: например, орфографическая норма, предписывающая написание теонима с заглавной буквы. На теоним могут указывать и отдельные орфоэпические и морфологические рудименты (форма звательного падежа в словах Господи, Боже, Иисусе, знаки старославянского

алфавита- Пр<е>ч<е>стнЬ Ц<а>рю Превечный, Ц<а>ря да й)

Н<е>б<е>снагШ).

Теонимика, как указывает ряд исследователей, характеризуется своеобразием синонимики - в сфере теонимов это синонимия, не опирающаяся на связь с понятием, а базирующаяся на тождественности объектов (по мысли А. В. Суперанской- полионимия, или многоименность). Примером полионимии может служить длинный ряд номинаций Бога: Господь, Творец, Создатель, Вседержитель, Всевышний и т. д. Увеличение корпуса теонимов осуществляется с помощью целого ряда приёмов, в том числе за счет принципа метафорического переноса. Основой для номинации становятся предполагаемые свойства божества: Безгрешный, Бессмертный (строящиеся на отрицании присущих человеку свойств) или Всемилостивый, Вседержитель (указывающие на абсолютную, исключительную полноту признака). Христианские теонимы могут выступать в виде собственно мифонимов (Иисус Христос, Саваоф, Мария) и как мифоапеллятивы (Царь, Владыка, Защитница, Заступница). Теонимические единицы могут становиться мифосимволами или мифологемами, что отражает их культурную значимость. В таком качестве они отличаются глобальностью и универсальностью.

Исследуемый материал связан с особым религиозно-культурным контекстом и с языком фольклора. В параграфе 1.3. «Лингвостилистические особенности жанра духовного стиха - контекстной среды теонимических номинаций» рассматривается современное понимание языка фольклора-наддиалектной формы языка, реализуемой в фольклорных текстах.. Одной из существенных особенностей языка фольклора называется факт объективации традиционных фольклорных концептов средствами «обслуживающей» фольклор языковой системы, элементы которой приобретают новую значимость и соответственно новые валентности. Отмечается, что в структуре фольклорного текста имя служит целям типизации, выступая в качестве когнитемы- единицы знания, элемента культурно-языковой картины мира, отражающей восприятие носителем фольклорного сознания того или иного явления действительности. В духовных стихах в таком качестве используются имена божественных персонажей: в частности, имя Иисус Христос ассоциируется со спасением, Бог Отец

представляет божественную власть, отцовство, Богородица— материнство и заступничество.

Принципиальным для языка фольклора является его формульный характер. Фольклорная формула это не просто «устойчивая словесная конструкция, как правило, ритмически упорядоченная и имеющая характер законченного суждения» (Т. В. Зуева, Б. П. Кирдан), она прежде всего предназначается для «выражения какого-либо необходимого понятия» (М. Парри) или шире - «культурного символического концепта» (Е. Б. Артеменко). «Формула - это комплекс традиционных смыслов, имеющий свое имя собственное» (Г. И. Мальцев). Формульным характером языка фольклора, в частности, объясняется ряд его стилистических особенностей. Так, в фольклорных текстах наблюдается большое количество постоянных эпитетов, функция которых- являть каждый раз предмет таким, каким он должен быть по своей природе и назначению (С. Е. Никитина). Влиянием повышенной фольклорной формульности может быть объяснено сравнительно малое число выразительных средств, задействованных в духовных стихах. Все персонажи духовных стихов согласно принципам фольклорной поэтики отмечены определенным, ограниченным набором идеальных признаков, которые, вербализуясь, формируют соответствующий идеальный образ.

Духовный стих, как и другие жанры религиозного фольклора, находится на стыке между письменной книжной и устной фольклорной традициями. Это объясняется посреднической функцией духовных стихов, через которые народ «переводит на понятный для себя язык священную историю и церковное предание» (Ф. И. Буслаев). В параграфе подробно описывается значимость духовного стиха для сохранения и передачи духовно-эмоционального опыта его слагателей и слушателей, для выражения концептов религиозного мышления. Отмечается, что духовным стихам присуща особая психологическая функция, для них характерна исповедальность, дидактичность.

Для духовных стихов характерно не только устное бытование, но также фиксация и передача в виде печатных и рукописных сборников. Именно двойственная природа духовного фольклора определяет его языковую специфику. Устный компонент представлен диалектными словами и выражениями, активным включением в строй предложения частиц, сохранением ряда диалектных грамматических явлений и фонетических особенностей говора. Религиозный языковой компонент духовного фольклора представлен элементами книжной поэтики. Состав лексики религиозного языка христиан отражает восприятие мира как набора объектов интеллектуального порядка, слабо связанных с земной конкретикой. Сложность описываемых понятий, разносторонняя традиция их толкования отражается в формировании сложных синтетических форм (многомилостивый Господи), описательных конструкций (истинного Б<о>га, сотворшаго н<е>бо и землю и всю тварь), вариативности. В параграфе синтез книжной и живой народной речи и дуализм народного религиозного сознания показан на примере анализа духовного стиха «Моление о дожде». В стихе, построенном на последовательном обращении ко

всем лицам Троицы, Богородице и святым с просьбой о ниспослании дождя, сочетаются возвышенная, церковно-маркированная лексика (Иисусе Премшосердный, Животворящий Душе Святейший) и просторечные выражения и обыденные реалии:

Чтобы на нивы

И огороды

Дождь благотворный

Ныне пролил.

В конце параграфа дан обзор исследований по проблеме духовного фольклора: его жанровым особенностям, поэтической стороне, языковой ¿пецифике, стилистике, интертекстуальным свойствам. Отдельно обозначены работы по языку прикамского фольклора.

Во второй главе «Лексико-семантическая специфика теонимических номинаций духовного стиха в контексте общецерковной теонимики»

представлена развернутая тематическая классификация теонимов, дано описание их семантики и структуры. Поскольку культурные смыслы номинаций в немалой степени задаются особенностями их образности, в главе также дается характеристика теонимов по использованным для их создания принципам номинации. Анализ мотивированности теонимических номинаций позволяет раскрыть характер внутренней формы теонима и особенности его культурной семантики, его стилистические качества. Проведенный в главе разноаспектный анализ именника прикамских духовных стихов предваряется характеристикой критериев отнесенности той или иной номинации к теонимической.

В параграфе 2.1. «Общая характеристика теонимической лексики в прикамских духовных стихах (особенности состава, структуры, семантики)» говорится о важности теонимической лексики для духовного стиха в связи с тем, что из 259 исследованных текстов только 37 стихов (7%) не содержат теонимов. В качестве основного приема включения персонажа в текст говорится о прямом назывании его имени (знака, закрепленного в традиции именования) или определенного признака, стремящегося получить статус имени собственного. 222 стиха (из 259) содержат упоминание или прямое указание на различных персонажей как самой христианской традиции, так и народно-православной веры в частности.

Наиболее частый способ! применения сакрального имени в стихе-использование его в прямых и опосредованных обращениях к божеству, которые предваряют различного рода просьбы, призывы, хвалебные речи. «Обращение к Богу» как один из структурных мотивов встречается

в большинстве стихов (Гы избави мя, Творецъ, Ты защитникъ, будь Шцъ во младости моей). «Обращаются» друг к другу и сами божественные персонажи - при этом они в большинстве случаев используют применительно друг к другу те же самые «номенклатурные» номинации, что и верующие.

Отмечается, что сложной представляется задача разграничения персонажей, имеющих в народном сознании функциональную близость. Так, подвижной является граница между номинациями Христа (Бога Сына), Бога Отца и Святого Духа - для всех троих традиционно называние Богом. Отдельно говорится о статусе номинаций Дьявола. Как показывают наши наблюдения, базовые принципы именования Бога и Дьявола в стихе различаются слабо - более того, обе группы имен объединены рядом общих элементов и системными отношениями. Номинации Дьявола также обладают частью присущих теонимам признаков, среди которых способность выступать в качестве имени собственного; закрепленность в традиции большого числа таких имен; отсутствие у большинства обозначений форм множественного числа; их стабильность; устойчивость в написании с заглавной буквы части имен; многоименность. Все это является основанием для условного рассмотрения имен Дьявола в общем ряду теонимов.

Отдельно говорится о местоименных номинациях, присущих всем без исключения персонажам духовных стихов. Получение местоимением теонимических свойств обычно акцентуируется текстом (избыточность местоименной номинации, отсутствие других способов прямого указания на божественный персонаж). Устанавливается объем теонимического словника духовной традиции- в него включаются разноструктурные, имеющие различную языковую природу номинации Бога, Иисуса Христа, Богородицы, Святого Духа, Бога Отца, Троицы, Дьявола, Михаила-архангела и Гавриила-архангела.

В параграфе 2.2. «Мотивированность теонимов и теонимических формул» говорится, что в основе теонимики духовных стихов Прикамья лежит отапеллятивный принцип именования. В ряду большинства теонимов, к которым относится лексика, не имеющая русских отапеллятивных основ, находятся имена собственные, воспринимаемые в таком качестве и за пределами религиозного языка. Это всего 3 имени: Март, Михаил (Михайло), Гавриил. К разряду собственных имен, связанных преимущественно с религиозной сферой, относятся отдельные грецизмы и транслитерации из иврита (Саваоф; Иисус Христос, Иисус, Христос, Мессия; для Дьявола это имена Сатана, Люцифер, Асмодей, Вельзевул). Многие теонимические номинации возникают на основе особых религиозных ассоциаций, например, Христос называется в стихах Превечным Словом в связи с идеей акта первотворения словом. В основе групп номинаций лежат единые принципы построения, а также общие семиотические коды, мотивирующие целые группы теонимов.

Одной из ведущих для мотивации теонима оказывается семантическая аналогия родства. Термины родства отражают представления народа как об иерархии и составе небесного пантеона, так и о месте простого верующего в христианском мироздании. Бог выступает в роли Отца, к нему обращены соответствующие слова: Отец, Небесный Отец, Отец мой. Номинация Отец указывает как на одно из лиц Троицы - Бога Отца, так и на метафорического Отца для всех верующих. Иисус Христос соединяет в себе сразу несколько

характеристик по линии родства: он одновременно и Сын, и Брат, он же и Отец, когда речь заходит о Христе-Боге. Гораздо чаще об Иисусе говорится как о сыне: Сын, Ее Сын, Божий Сын. Матерью, естественно, названа Богородица (одновременно устойчивым в духовных стихах является именование матерью Пустыни, а также Земли).

Именования персонажа по действию-функции - следующая группа производных теонимов. Бог, выполняющий функцию первоочередного творения мира, называется Творцом, Вышним Творцом, Создателем и т. д. Образ Иисуса Христа тяготеет к тому, чтобы быть центральной фигурой народного православия, поэтому для него характерны номинации Царь всех Создатель, Творец Небесный и др. В его именах также заключена идея спасения: Спаситель, Спас. На тяжесть спасительной жертвы указывают номинации Распятый, Страдалец, Терпевый. Христос также воспринимается в качестве Защитителя, Избавителя и Укрепителя, ему же соответствует функция праведного Судьи, которую он делит с Михаилом-архангелом. В лице Богородицы народ видит Благую Помощниц, Заступницу, Путеводительницу. Номинации Дух Благий Животворящий и Животворящий Дух Святейший связывают Духа с двумя библейскими сюжетами: сотворением мира и зачатием Христа. В эпитетах Дьявола лукавый, льстивый содержится указание на произнесение лжи, обман, обольщение: Дьявол клевещет человеку на Бога (в связи с этимологией, ср. др.-русск. лукавый 'извилистый').

Растительные и животные аналогии заметно менее активны в составе теонимов. Они представлены номинацией агнец, подчеркивающей жертвенную ипостась Христа, и называнием Богородицы лоза истинная. Кроме того, аналогии с животными (нередко фантастического облика) реализуются в именах Дьявола. Это сложное обозначение адскш зверь десяторожный (со множайшими съ с крокодилами), а также ряд номинаций, основанных на образе змия: змий, лютой зж, седмиглавый змш и др. С этими образованиями связано представление о хтонической сущности Дьявола, противопоставленной человеческой природе, и его роли в сюжете о Конце Света. Небесные и космические параллели также редки и представлены лишь 5 номинациями: Христос именуется Незаходимым Солнцем, Разумным Солнцем, а также

Светом, архангел Михаил предстаёт как Свет, грозный свЬтъ. Эпизодичны номинации, построенные на соотнесении с другим мифонимом, на замене имени божества тематически родственным, ассоциативно близким мифонимом (например, обращение Богородицы к Христу ты мой рай и называние Дьявола преисподним вомпиром). В конце параграфа делается вывод о том, что многообразие источников номинаций обеспечивает наполнение теонимического словаря духовных стихов и ведет к многоименности. Отмечается также, что основе теонимов лежат базовые бытийные категории: семья, природа, космос, земля, деятельность, но их значимость неодинакова.

В параграфе 2.3. «Тематические группы теонимов» выделяются группы номинаций, объединенных по принадлежности к тому или иному персонажу духовных стихов: Богу, Иисусу Христу, Богородице, Дьяволу, Святому Духу,

Богу Отцу, Троице и архангелу Михаилу. Отмечается, что отдельную группу составляют номинации Бога «вообще», объединенные на основании невозможности причислить их к одному из лиц Троицы. Здесь же дается общая статистика по числу теонимов, случаев их употребления и количеству текстов, в которых они встречаются.

Группа Тексты Номинации Употребления

Всего 319 1102

Бог 187 72 484

Иисус Христос 112 121 384

Богородица 45 54 101

Дьявол 35 36 70

Святой Дух 19 9 22

Бог Отец 18 6 15

Троица 12 8 9

Архангел Михаил 8 12 16

Архангел Гавриил 1 1 1

Из таблицы видно, что число употреблений теонимов в духовных стихах значительно. Самыми частотными оказываются номинации Бога и Иисуса Христа, им же соответствует наибольшее число текстов, что дает основание говорить об их особой значимости - на их фоне номинации остальных лиц Троицы представляют собой периферию теонимического пласта лексики духовных стихов.

Общая характеристика структурного состава номинаций представляется следующей: однокомпонентным номинациям (например, Бог, Христос) соответствуют 93 разновидности теонимов (689 случаев употребления), двухкомпонентным (Пресвятая Богородица)- 170 теонимов (350 употреблений), трехкомпонентным (Владыка мой милосердный) -50 теонимов (57 употреблений), четырехкомпонентным (Сам Христос Царь Грозный) - 7 теонимов (17 употреблений). Для каждой из тематических групп получена аналогичная статистика. Кроме того, определены базовые компоненты номинаций (в большинстве случаев представленные существительными Бог, Богородица, Дух и др.), на основе которых строятся многокомпонентные названия путем присоединения определения (чаще всего местоимения или прилагательного: мой Бог, Мать наша, сам Христос, безсмертный Бог, Пресвятая Троица). Также для каждой из групп составлен перечень слов, используемых в качестве определений, дана информация по числу их употреблений. В основе создания многокомпонентной формулы лежит принцип «нанизывания» ограниченного круга компонентов. Единообразие в принципах построения номинации, высокая частотность и стабильность отдельных теонимов позволяет говорить о них как о языковых формулах особого рода. Статистика частотности также дает информацию о ядерно-периферийном устройстве теонимического словаря духовных стихов.

Наиболее частотными оказываются структурно простые, самые общие названия, распространенные не только в сфере народной религии, но и являющиеся привычными для всего христианско-православного мира. Чем сложнее номинация в структурном отношении, тем она реже воспроизводится.

В параграфе 2.4. «Вариативность и деформированность теонимических имен в текстах народного духовного стиха» рассматриваются факты функционального преобразования теонимов в стихе. Трансформация, понимаемая как семантическое изменение, прежде всего, обусловлена контаминацией теонимических образов и формул. Приводятся примеры контаминации образов Христа и Бога, отраженной в единых для них названиях: Бог, безсмертный Бог, Господь и др. Указывается на слияние образов Христа-судьи и Михаила-архангела, также выраженных в контаминации формул: и тот и другой называются судьями, общим их именованием является слово свет. Также контаминациям подвергаются образы Христа и Богородицы. В стихе «Богородице, ты же еси лоза истинная....» «лозой истинной» (самоназвание Христа в Библии) называется Богоматерь. В стихе она изображается окруженной апостолами, ей также приписываются функции, исконно закрепленные за Христом: сохранять и миловать.

Тебе молимся молитвою своею, богородице,

Тебе со всеми святыми апостолами:

Сохрани нас и помилуй.

Несмотря на то, что контаминации заметнее всего влияют на содержание образа, не менее активными в духовных стихах остаются формальные преобразования, которые в основном носят деформационный характер и не влияют на содержательную сторону теонима.

В параграфе дается общий обзор деформационных процессов, происходящих с топонимической, антропонимической и агионимической лексикой духовных стихов, на фоне которых деформации теонимов носят менее выраженный характер. В качестве причин называются особая сакральная ценность теонимической лексики, ее частотность и повторяемость. Факты трансформаций и деформаций теонимической лексики духовных стихов отражают процессы усвоения народом священной истории и церковного предания, нынешнее состояние жанра. Народное сознание адаптирует не только наиболее яркие маркеры церковного языка- абстрактную лексику, архаичные формы - оно также стремится осмыслить центральную категорию христианства- идею Бога, что находит свое отражение в семантических преобразованиях божественных номинаций.

В третьей главе «Особенности текстового функционирования теонимических номинаций в духовных стихах» рассматриваются основные приемы введения теонима в текст духовного стиха, исследуется роль теонимов в смыслопорождении, в выражении глубинных текстовых смыслов, анализируется текстовое взаимодействие теонимов различных классов на пространстве одного поэтического текста.

В параграфе 3.1. «Когнитивные смыслы теонима как прецедентного имени в тексте духовного стиха» теоним в тексте духовного стиха характеризуется как ключевое слово, как своего рода «свернутый текст». Теоним - маркер и носитель скрытого смысла, прецедентное имя, средство экспликации концепта «Бог». В связи с этим включение теонима в текст не связано с установками на художественное моделирование времени и пространства, на воссоздание реальной исторической, социальной среды. «Теонимизация» текста в художественно-религиозном дискурсе есть прежде всего такое использование теонимов, которое актуализирует различные аспекты концепта Бог. В рамках этого подхода теоним характеризуется как когнитема, отражающая сложившиеся в православном сознании представления о божественном персонаже. Называется несколько общих смысловых компонентов, выделяемых в теонимических номинациях. Это представления о нахождении Бога на вершине религиозной иерархии (номинации Бог, Всесильный Царь, Владычица), об особом характере божественной власти - ее доброте (Терпеливый Царь Небесный), всемогуществе (Всесильный Царь), справедливости (Пречестный Царь Превечный) и т. д. Общими для всех рассматриваемых персонажей является идея родства (Бог Отец, Матерь Богородица). Особая степень качества проявляется в номинациях с компонентами пре-, все-, много- (Бог превечный, Матерь Всепетая). Приводятся также примеры когнитем, присущих отдельным персонажам (Христос - спаситель, Богородица - мать Бога и др.).

Содержащаяся в теониме информация о месте божественного персонажа в религиозной картине мира верующего обуславливает взаимную зависимость между номинацией и содержанием текста. Так, в стихе «Не тоскуй ты душа, дорогая...» появление теонимов Христос и спаситель вызвано образом Распятия:

Не забудь, что Христос, твой спаситель

Тебя ради страдал на кресте.

Способность теонимов аккумулировать информацию позволяет им играть роль аллюзии, отсылающей к конкретному эпизоду библейской истории или связанной с ней традицией. Так, в стихе «Бродил я далеко в чужой стороне...» характер отношений между человеком и Богом, в которых Бог предстает в роли Отца, а человек воспринимается чадом, вызывает к жизни сюжет притчи о блудном сыне.

Бродил я далеко в чужой стороне,

И страсти немолчно кипели.

Небесный Отец не забыл обо мне,

Следил Он за мной с колыбели.

В параграфе 3.2. «Роль теонима в формировании семантики текста духовного стиха», вслед за И. Б. Вороновой, говорится о трех способах текстового онимоупотребления: 1)имя как смысловая веха; 2)имя- фон повествования; 3) имя - факультативный элемент. Анализ смыслового содержания текстов духовных стихов показывает, что в основном теоним используется в качестве смысловой вехи. Заметно меньше подобных

номинаций приходится на второй тип онимоупотребления. Лишь 11% стихов не содержат теонимических элементов вообще. Наконец, всего несколькими текстами представлены случаи, когда имя Бога выступает как факультативный элемент.

Теоним как смысловая веха. В такого рода текстах теонимические номинации выступают как опорные и семантически обязательные, с их помощью предицируется идея и основное содержание текста. Примером может служить разряд текстов, всецело посвященных божественному персонажу. Так, центральным образом стиха «Иисуса кровь с креста текла...» является Иисус Христос. В тексте повествователь соотносит собственную жизнь й искупительное значение Распятия: И если в немощи я вновь Иисуса огорчу, Я знаю, что святая кровь Сотрет вину мою.

Значимость теонима в структуре духовного стиха кроме прочего подтверждается большим количеством текстов с обращениями. В 70 случаях в стихах содержатся различного рода просьбы (простить, помиловать, помочь ит. п.), и лишь в 14- слова восхваления, направленные к божественным лицам. Непосредственное обращение к Богу зафиксировано в 57 текстах, к Христу- в 24, к Богородице- в 16, к Боху Отцу- в 3, к Святому Духу и Михаилу-архангелу - в 2.

Теонимический фон повествования. Теоним играет важную роль в формировании семантики текста, даже в тех случаях, когда он выполняет функцию фона повествования.

В параграфе 3.3 «Специфика духовных стихов с нулевой теонимизацией» говорится о текстах, семантической доминантой которых является идея Бога, выраженная косвенными, ассоциативными средствами. К этой же группе примыкают стихи, в которых указание на божественный персонаж необязательно, поскольку тексты обращены к иным константам религиозного сознания (смерть, жизненный путь человека и пр.). Причиной появления текстов без теонимом может быть редукция исходного варианта стиха, бестеонимические стихи могут возникать как результат переложения популярного сюжета. Чаще всего отсутствием теонимов отмечены стихи о смерти, в которых человеческая жизнь воспринимается в естественно-природном смысле, а не как часть духовного пути христианина. Для них характерны природные метафоры и фольклорная образность («Всяк человек на земле живет / Как трава в поле растет»). Роль верховных персонажей здесь выполняют олицетворенные Смерть, Судьба, Несчастье. В ряде текстов функцию, близкую к функциям сакральных имен собственных, выполняют традиционные христианские и фольклорные мифосимволы. Например, стихи, посвященные кресту, мало чем отличаются от некоторых песен, обращенных к Богу. Обращение к кресту как к проекции божества вместо него самого может быть рассмотрено как табуирование имени Бога: Люблю тебя, мой крест, - ты символ искупленья

Хвалюсь тобой в скорбях, ты в них отрада мне.

Не содержат теонимов отдельные стихи о несчастной судьбе, сиротстве, о невольных отшельниках и изгнанниках. Также не содержит теонимического компонента ряд текстов с отчетливой социальной тематикой.

В параграфе 3.4. «Роль и место теонима в формальной организации текста духовного стиха» дается типология текстов различной степени теонимизации (под понятием теонимизация имеется в виду характер использования теонимов, процесс насыщения текста теонимами). Выделяется группа текстов, в которых теоним значим композиционно, находится в сильной текстовой позиции; тексты со сквозным однотипным повтором; тексты с вариативным синонимическим повтором; тексты с синонимическим повтором, стихи, в которых теонимы использованы в оппозиции и соположенности.

Теоним в сильных позициях текста. Особое место в семантико-стилистической структуре текста занимают его начало и конец, позиции, обеспечивающее выдвижение на первый план важнейших смыслов текста, фокусирование внимания на самом важном, усиливающие эмоциональность и эстетический эффект. Так, часто один и тот же теоним или их группа обрамляют текст, находясь одновременно в зачине и в концовке стиха. Формульные начало и концовка духовного стиха в этом плане могут быть соотнесены с композицией обрядовых текстов - с заговорными вступлением и закрепой.

Значимую для композиции стиха роль играют теонимы, включаемые в структуру текста в составе припева или своеобразного «текста в тексте» отрывка из другого религиозного произведения (например, молитвы). Так, в стихе «Для всех солнцо светит...» молитвенная вставка комментирует основной текст. Она отличается от него ритмически и задает религиозное понимание темы: традиционный фольклорный стих о смерти обрамлен обращением к Богу с просьбой помиловать (то есть простить грехи), поскольку с точки зрения верующего после смерти человека ожидает Божий Суд:

Святый Боже, Святый крепкий,

Святый бессмертный, Помилуй нас!

Сквозной однотипный теонимический повтор. Сквозным однотипным повтором отмечены более простые по языку и композиции тексты. Они часто отличаются особым фольклорным складом, синтаксическим и психологическим параллелизмом. Однотипные повторы в сакральных текстах - широко распространенный способ ритмической организации текста

внушающего характера. Так, в стихе «Здравъ буди, (I) прекрасный И<су>се...» повтор на концах строк обращенной к младенцу-Христу номинации ты мой рай, обеспечивает убаюкивающий эффект, присущий колыбельной песне.

Сквозной однотипный повтор организует употребление теонимов не только самих по себе, но и часто в составе устойчивой конструкции, воспроизведение которой образует лейтмотив. Так, в «Стихе об Алексии человеке Божием» фраза «Б<о>гу молился <...> Б<о>гу трудился»,

отражающая мысль о влиянии Всевышнего на жизнь праведника, повторяется в нескольких вариантах на протяжении всего текста и воздействует на развитие сюжета. Божьей волей Алексий появляется на свет, по велению Господа Алексий возвращается домой, он же обращает внимание людей насмерть праведника и т. д.

Вариативный повтор теонимов на протяжении всего текста или его фрагмента может быть значимым для актуализации заключенного в них смысла. Так в стихе «У святых-то отцов было написано...» два выстроенных параллельно отрезка текста имеют единственное отличие - в типе притяжательного местоимения.

- Ох ты ле Мать наша да Богородица, Богородица да Ты Владычица,

<...>

- Ох ты ле мать моя, да Богородица, Богородица, да ты Владычица...

В этом стихе о Страшном Суде сталкиваются две материнских сущности Богородицы. Первая выражена теонимом Мать наша да Богородица и представляет Богородицу как всеобщую мать, с образом которой связаны идеи заступничества и покровительства, а также посредничества между людьми и Богом. Вторая раскрывает образ матери Христа, которую народное сознание во многом представляет как земную женщину, трагически предугадывающую уготованную Сыну судьбу и впоследствии горько ее оплакивающую. Идентичность языкового окружения теонима акцентирует внимание на его вариативном компоненте- притяжательном местоимении. Грешники обращаются к Богородице за заступничеством перед Сыном, в ответ Христос апеллирует к пережитым ею страданиям, связанным с Распятием: Если хошъ видеть меня во второй-от раз, Во второй-от раз на крестном знамене, На крестном знамене да на распятие?

Ответом становится самоличный приговор Богородицы грешникам, едва ли не более страшный, чем изначальный.

Синонимический повтор теонимов в тексте характерен прежде всего для стихов книжного типа, практикующих многоименность в обращении к божественному персонажу, насыщенность эпитетами. Содержание их часто абстрактно и строится на выражении чувств верующего: Рожденному Б<о>гу, И срящемъ Младенца Б<о>га-плотоносца, Царя и Вл<а>д<ы>ку кротка,

ПревЬчное Слово.

На смене окказиональных имен-эпитетов построен стих «Вот лобное место стоит предо мной...»:

На древе Распятый, распни мои страсти Пречистою кровью мне скверну омой Терпевый обиды, избавь от напасти

От тяжких соблазнов меня Ты укрой

Здесь в функции «имен» используются причастия, характеризующие Христа по совершаемому им или применительно к нему действию. Их чередование обеспечивает развитие лирического сюжета: каждое имя последовательно актуализует событие, сопутствующее. распятию -посредством смены имен и воспроизводится сюжет распятия. Такое устройство текста выражает концептуальную для духовного стиха идею: Иисус Христос воспринимается через центральное для христианской истории событие: Христос - это распятие. Посредством номинаций обеспечивается и связь с субъектом повествования. Воспроизводимое теонимом состояние Христа соотнесено с состоянием верующего.

Повтор также может служить средством позиционирования персонажа по отношению к нескольким субъектам восприятия («Славити Тя с Сыпешь Твоимъ и Богомъ нашимъ»), Однородные ряды теонимов, с одной стороны, используются для уточнения содержания образа. С другой - они представляют собой характерный для фольклора способ организации текста, цель которого обеспечить автономность синтаксических единиц и целостность стиха при его устном исполнении:

По речушке плыли ангели, По речушке плыли три те ангеля, Три те ангеля Господние.

Противопоставление и соположение теонимов в тексте. Важной характеристикой христианской картины мира, отраженной в духовных стихах, является ее двухполюсность. Она представлена рядом ключевых оппозиций, которые имеют оценочный характер, но при этом в большинстве своем представлены общеязыковыми антонимами. Дуалистичность мира духовного стиха наиболее отчетливо проявляется в текстах о Страшном Суде. Такие тексты, как правило, организованы параллельно: Да встречают их да тожно сам Исус Христос, Да Исус-отХристос да вместе с Богоро... одицёй. <...> Да встречает га да тожно ведь сама-то Со... отона, Сама Сотона да одна с сотоня... атыма. (Из стиха «Вы да рабы ли, рабы, да рабы да гре... ешныё...») В данном примере подобный структурный принцип выражен наглядно, с помощью метафоры «двух дороженек», намекающих на прецедентную ситуацию выбора, которую делает каждый верующий. Фольклорный мотив дороги (пути) объясняет соответствующую образность: праведники (в тексте «негрешные») не просто попадают в рай, перед ними отворяются ворота-двери. В раю их встречают Исус Христос вместе с Богородицей (вполне соотносимые с фольклорными князь и княгиня, царь и царица, батюшка и матушка). Описание рая также соответствует признакам своего фольклорного прототипа, в то время как такие привычные для большинства духовных стихов райские атрибуты как птицы, цветы и песни полностью отсутствуют. По другой «дороженьке» идут «грешные». Параллельность конструкций, их однотипность призваны сконцентрировать внимание на различиях, которые за счет

подобного соположения выступают как крайние противоположности и благодаря этому оказываются смысловыми центрами текста.

В Заключении подведены общие итоги работы, отмечено, что теонимы в текстах духовных стихов выступают как культурно-языковые знаки, выражающие мировоззренческие и социально-значимые концептуальные смыслы: с их помощью выражается и религиозное сознание, и чувства верующего. Теонимическая лексика духовных стихов Прикамья разнообразна по структуре, но в основном характеризуется ясностью внутренней формы, структурной простотой, вариативностью, отличается в общем строе языка религии образным «аскетизмом». Такие номинации составляют ядро теонимического словаря духовных стихов Прикамья, они представляют собой широко известные и одинаково актуальные для всего православного мира номинации (Бог, Богородица, Святой Дух). На периферии теонимического пространства духовного стиха оказывается структурно более сложная, обусловленная церковной образностью высоко метафорическая лексика. Отмечается, что теонимам присущ особый характер синонимии, понимаемой как полионимия: именованиям Высшего Существа соответствует набор синонимичных номинаций, отражающих представления о его месте и роли в религиозной картине мира верующего. Кроме того, номинации отражают эмоционально-психологические установки верующего в акте поэтического «общения» с божеством. Уточняется, что процесс «теонимизации» фольклорного текста направлен на актуализацию различных аспектов концепта «Бог». Высокая конструктивная роль теонимов проявляется в их воздействии на тип структуры текстов стихов, которая часто задается текстовой позицией теонима. Наиболее частотны в этом плане тексты, строящиеся на основе сквозного теонимического повтора и сопоставления теонимов.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

Публикации в рецензируемых научных изданиях, утвержденных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Соломонов М. А. «Многоименность» Богородицы в русских духовных стихах (на материале прикамской традиции) / М. А. Соломонов // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. -Выпуск 2(8). - Пермь, 2010. - С. 30-34.

2. Соломонов М. А. Особенности именования дьявола в духовных стихах прикамья // И. А. Подюков, М. А. Соломонов // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - Выпуск 6(12).- Пермь, 2010.-С. 18-23.

В других изданиях:

3. Соломонов М. А. Средства выражения религиозной дидактики (на материале духовных стихов) / М. А. Соломонов // Этническая культура и современная школа: материалы межрегиональной научно-практической

конференции (17-18 апреля 2008 г., Кунгур). - Вып. 6.- Пермь: ИД «Типография купца Тарасова», 2009. - С.195-199.

4. Соломонов М. А. Мотив пути в духовных стихах / М. А. Соломонов // Камский путь: материалы всероссийской научно-практической конференции «Строгановские чтения- III». «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» - VII (19-21 сентября 2008 г., Усолье, Соликамск).-Усолье-Соликамск, 2009. - С. 94-96.

Подписано в печать 16.05.2010. Формат 60x84 1/16. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 120 экз. Заказ 325. Отпечатано на ризографе ПГПУ. 614990, г. Пермь, ул. Сибирская, 24.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Соломонов, Михаил Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Теонимика в контексте актуальных проблем изучения имени собственного в языке и тексте

1.1. Имя собственное как культурно-языковой знак

1.2. Теонимический знак: специфика семантики и оформленности

1.3. Лингвостилистические особенности жанра духовного стиха — контекстной среды теонимических номинаций

ГЛАВА II. Лексико-семантическая специфика теонимических номинаций духовного стиха в контексте общецерковной теонимики

2.1. Общая характеристика теонимической лексики в прикамских духовных стихах (особенности состава, структуры, семантики)

2.2. Мотивированность теонимов и теонимических формул

2.3. Тематические группы теонимов

2.4. Вариативность и деформированность теонимических имен в текстах народного духовного стиха

ГЛАВА III. Особенности текстового функционирования теонимических номинаций в духовных стихах

3.1. Когнитивные смыслы теонима как прецедентного имени в тексте духовного стиха

3.2. Роль теонима в формировании семантики текста духовного стиха

3.3. Специфика духовных стихов с нулевой теонимизацией

3.4. Роль, место теонима в формальной организации текста духовного стиха 117 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 139 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 143 ПРИЛОЖЕНИЕ

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Соломонов, Михаил Александрович

Работа посвящена рассмотрению места и роли теонимов в таком специфическом жанре фольклора Прикамья, как духовный стих, в текстах народной лирики на религиозные темы. Теоним - категория лексики, изучаемая в рамках теории имени собственного. Как один из наиболее семиотически значимых, культурно мотивированных знаков, теоним все активнее привлекает внимание исследователей семантики, поскольку, как и любое другое мифологическое имя, обращен к объектам, событиям и явлениям, «выходящим за рамки их естественного представления» [Питина 2002: 5].

Общее определение теонима («теоним - собственное имя божества в любом пантеоне» [Подольская 1988: 124]) предполагает отраженность в языке архаического, мифологического сознания и малоизученной пока что религиозной картины мира. Сложность данного класса имен собственных связана еще и с тем, что подвижны и не всегда определяются четкими грамматическими критериями его границы (в собственно мифологическом пространстве эти границы практически исчезают). Выбор аспекта настоящего исследования в немалой степени связан с тем, что в определении статуса имени собственного играет особую роль внеязыковой контекст и сложившаяся., культурная традиция. Поскольку теоним описывает явление мира идеального, степень реальности которого не одинакова в представлении разных людей, теонимическое свойство слова может быть выявлено при решении ряда проблем философского и идеологического характера, не имеющих прямого отношения к вопросам языка (что такое божество, включает ли это понятие всю иерархическую структуру конкретного пантеона или только ее верховных представителей; есть ли у Бога имя или оно не доступно сознанию человека и т. п.). Поэтому для выявления специфики теонимической лексики в духовном фольклоре был избран аспект описания ее в контексте бытования.

Материалом для исследования послужили духовные стихи, жанр религиозной литературы, активно развивавшийся до первых десятилетий XX 3 века и сохраняющийся в современной фольклорной практике. Исследование было проведено на основе 259 текстов духовных стихов, собранных в Прикамье во второй половине XX — в начале XXI веков, т. е. отражающих достаточно живую традицию. Часть текстов опубликована в различных сборниках, среди которых «Кому повеем печаль мою. Духовные стихи Верхокамья. Исследования и публикации» [Кому повеем печаль мою, 2007] (80 текстов), «Русские в Коми-пермяцком округе» [Русские в Коми-пермяцком округе, 2008] (27); «Голуби на часовенке: Сказки и песни деревни Усть-Уролка» [Голуби» на часовенке 2007] (9); «Духовные стихи Пермского края» [Духовные стихи Пермского края, 2009] (8), «В каждой деревне че-то да разно: из кунгурской семейной традиции (двадцатый век)» [В каждой деревне че-то да разно, 2007] (3). Использованы также материалы добрянского рукописного сборника духовных стихов (6 произведений), а также полевые фольклорные материалы по Пермскому краю Центра этнолингвистики Пермского государственного педагогического университета (24 стиха). Остальные 84 текста получены из разнородных источников.

Данное количество исследованных стихов, представленных как широко известными, так и мало изученными текстами, зафиксированными к тому же в различных территориях Прикамья, позволяет говорить о достоверности полученных результатов. Обоснованность результатов исследования связана с содержанием теоретической базы, в основу которой легли работы в области ономастики (А. В. Суперанская), семиотики, этнолингвистики и лингвофольклористики (Н. И. Толстой, С. М. Толстая, В. Н. Топоров, Т. В. Цивьян, С. Е. Никитина, А. Т. Хроленко), когнитивной лингвистики (Ю. С. Степанов, С. Г. Воркачев, Л. В. Поповская), теории прецедентности и интертекстуальности (В. В. Красных, Ю. Н. Караулов).

Еще Г. П. Федотов писал о том, что уже в XIX веке «научное исследование застает духовный стих <.> в процессе постепенного выветривания и отмирания» [Федотов 1991: 14]. Он связывает такое положение дел с общим угасанием фольклора, тем самым отмечая тесную связь духовной поэзии со 4 стихией народного творчества. Тем не менее, еще в начале XX века духовные стихи имели широкое распространение, в особенности в старообрядческой среде. Культурно-исторические изменения, потеря в XX веке религией своей значимости приводят к угасанию культуры духовной поэзии. В 1982 году М. Г. Казанцева, говоря о наиболее устойчивых к разрушению духовных стихах старообрядцев, писала: «В настоящее время старообрядческий духовный стих находится в стадии угасания. Основным носителем его являются старообрядцы преклонного возраста» [Казанцева 1982: 141]. Вместе с тем одновременно с процессами разрушения традиционного духовного стиха, начиная с конца 80-х гг. XX века все более отчетливыми становятся тенденции к его возрождению.

Доказательством, этому служит большое число типографских сборников духовной поэзии, издаваемых преимущественно при церквях и монастырях. Кроме того, заметен продолжающийся рост числа исследований духовных стихов (их краткий обзор представлен во второй главе). Хочется также отметить вклад современных технологий по сбору и анализу данных в понимание тенденций развития тех или иных явлений, в том числе и таких, которые связаны с интересом общества к духовному стиху. Так, проект компании Гугл по обработке корпуса текстов, на русском языке; изданных в период с 1900 по 2008 годы, позволяет визуально отобразить частотность использования отдельных слов или словосочетаний за любой период времени в названных рамках. Например, мы можем видеть, что пик числа упоминаний словосочетаний «духовные стихи» и «духовный стих» пришелся на предреволюционный период (с 1900 по 1917 годы) и достиг апогея в 1917 году, после чего обозначился резкий спад [Гугл]. Рост числа публикаций в этот время связан с изданным 17 апреля 1905 года указом о свободе вероисповедания, который прекратил свое действие с приходом к власти большевиков. В настоящий момент отчетливо виден возрождающийся интерес к теме духовного стиха, активизировавшийся с середины 80-х годов XX века. Количество упоминаний духовного стиха достигло уровня XIX столетия, когда научные изыскания в этой области только начинались, когда появились первые 5 сборники П. В. Киреевского, В. Г. Варенцова, П. А. Бессонова, исследования А. Н. Веселовского, Ф. И. Буслаева и др. Безусловно, сейчас мы наблюдаем настоящий ренессанс духовного стиха.

История изучения духовных стихов насчитывает почти полтора столетия. «За сто с лишним лет изучение семантики духовного стиха прошло несколько стадий— в соответствии со сменой научных школ» [Никитина, 1993: 102]. Среди них: мифологическое и сравнительно-историческое направления (А. Н. Веселовский), которые обращались к отдельным сюжетам и элементам картины мира, анализируя их истоки, трансформации или соответствия в других культурах. Г. П. Федотов справедливо считается одним из первых, кто по духовным стихам анализировал систему мировоззрения народа, выраженную в отношении к высшим небесным силам и ключевым событиям человеческой жизни, осмысляемой в религиозном ключе. Аксиологический аспект религиозной поэзии нашел свое отражение в работах Н. Штаммлера, Дж. Л. Майна, X. Ковальской. «Лингвистическим» называет свой подход к жанру духовного стиха С. Е. Никитина. Она характеризует его следующим образом: «Наша работа по тезаурусному описанию языка духовного стиха также ставит своей задачей построение ценностно-ориентированной картины мира, но с позиций не философа, культуролога или историка литературы, а лингвиста, анализирующего семантические связи слов в тексте и создающего на этой основе словарное описание» [Никитина, 1993: 102]. В целом, исследования, посвященные языку духовного фольклора, особенно в его локальной реализации, немногочисленны. В имеющихся работах о духовных стихах (преимущественно дореволюционных) основное внимание уделялось прежде всего его поэтической стороне. Мало- специальных исследований, посвященных функционированию собственных имен божеств из текстов христианской литературы в народной религиозной поэзии. А. Ю. Мусорин отмечает, что «изучение лексико-тематических групп — не новое направление в языкознании вообще и в русистике в частности. Мы имеем исследования, посвященные терминам родства, глаголам движения, прилагательным цветообозначения, названиям построек различного типа и мн. др. А вот исследований, посвященных наименованиям Высшего Существа - Бога, до сих пор нет. Между тем, изучение теонимической лексики любого из языков христианского мира имеет колоссальное значение не только для языкознания или даже филологии в широком смысле этого слова, но также для истории культуры, философии и богословия» [Мусорин 2008: 221]

Актуальность исследования, таким образом, определяется повышенным вниманием современных исследователей к возрождающемуся. (в. трансформированном по сравнению с классическим периодом бытования) жанру духовного стиха, обуславливается недостаточной изученностью языковой специфики этого жанра вообще и функционирования теонимической лексики в фольклорном тексте в частности. Актуальной задачей является определение состава и семантики теонимических номинаций, описание специфики функционирования теонимической лексики в текстах духовных стихов Прикамья. Поскольку духовные стихи, по мысли Г. П. Федотова, отражают народное религиозно-художественное сознание, избранный подход позволяет скорректировать имеющиеся в науке представления о мифопоэтическом фольклорном мышлении и его отраженности в.языке.

Объектом исследования является теонимическая лексика духовных стихов Прикамья - распределяемые на ряд семантических классов наименования Высшего Существа и связанных с ним, имен божественных персонажей. Предметом исследования являются особенности их семантики, и прежде всего их культурная коннотированность, определяющая и место теонима-символа в фольклорном словаре, и его текстообразующие способности.

Цель исследования состоит в выявлении специфики функционирования теонимической лексики в текстах духовных стихов Прикамья и ее роли в выражении культурно-символических и когнитивных смыслов. На достижение поставленной цели направлено решение следующих задач:

1) Выявление по данным свода духовных стихов конкретной традиции корпуса теонимической лексики (Прикамье, конец XX — нач. XXI вв.); 7

2) Анализ способов образования теонимов, представленных в фольклорно-религиозном сознании, их структуры и культурной семантики;

3) Определение специфики тексто- и смыслообразующих возможностей теонимов.

На защиту выносятся следующие положения:

1) теонимы в текстах духовных стихов выступают как культурно-языковые знаки, носители концептуальных религиозных смыслов, которые формируются внутренней формой номинации и проясняются контекстом;

2) теонимический состав народной духовной поэзии представляет собой структурно оформленное пространство, маркированное знаками синонимического и вариантного характера и ~ отличающееся в общем строе языка религии образным «аскетизмом»;

3) знаки-теонимы разнообразны по структуре, функционируют в духовном фольклоре в составе устойчивых формул, каждая из которых отличается регулярностью формы и способностью к выражению определенного религиозно-философского понятия;

4) высокая конструктивная роль теонимов проявляется в их воздействии на тип структуры текстов стихов, которая часто задается текстовой позицией теонима.

Научная новизна исследования состоит в лингвокультурологическом подходе к малоисследованной сохраняющейся и развивающейся области народной культуры, в разработке способов выявления и анализа корпуса теонимической лексики в конкретной традиции, в описании ее культурной коннотированности. Научная новизна работы заключается также в обращении к малоизученным текстам духовных СТИХОВ:

Теоретическая значимость связана с тем, что исследование теонимов как части мифологического словаря языка выступает в работе основой для решения проблемы языковой- концептуализации мира (выражения частных когнитивных смыслов Бога). Подобный подход позволяет скорректировать имеющиеся представления о связи мифопоэтического фольклорного и собственно 8 религиозного мышления. Проведенное исследование позволяет шире взглянуть на конструктивную роль теонимов в структуре фольклорного текста.

Практическая значимость обусловлена выявлением свода теонимических номинаций в корпусе прикамского духовного стиха. Выявленный теонимический материал может послужить базой для создания словаря теонимов духовной поэзии. Результаты исследования, а также сами исследованные тексты, выработанные приемы их анализа могут быть использованы при проведении занятий по русскому языку, этнолингвистике, языку фольклора и другим смежным дисциплинам.

Методологическая основа работы. Исследование проведено в русле лингвофольклористики и теолингвистики. В процессе диссертационного исследования применялись различные методы и приемы: описание, сравнительно-сопоставительный анализ (особенно при выявлении культурно-языковой специфики теонимов в фольклорной речи), частотный анализ. Языковой материал отобран при помощи метода сплошной выборки. Наблюдения за текстообразующими возможностями теонима основывались на использовании метода лингвостилистического анализа текста.

Апробация. Основные положения работы обсуждались на кафедре общего языкознания Пермского государственного педагогического университета, , излагались на региональных научно-практических конференциях «Этническая культура и современная школа» (Усолье, сентябрь 2007 г.; Кунгур, апрель 2008 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Строгановские чтения "Камский путь"» (Усолье - Соликамск, сентябрь 2008 г.), нашли отражение в 4 опубликованных работах.

Структура диссертации. Работа* включает введение, три главы, заключение, библиографию и приложение - свод использованных в работе текстов духовных стихов Прикамья.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Христианский теоним в структуре фольклорного текста"

Заключение

Теоним, рассматриваемый в ряду имен собственных, является культурно-языковым знаком. Культурные знаки предстают как прецедентные феномены, в них закодирована мировоззренчески и социально значимая информация, выражающая и отражающая факты конкретной этнической культуры или отдельных (языковых, профессиональных, конфессиональных и др.) коллективов. Им присущи такие свойства, как способность фиксировать и передавать культурно-значимую информацию. Они могут выступать в качестве единиц поля оценочности, формировать индивидуальные; коннотативные смыслы на основе архетипических представлений всего сообщества. О теониме можно говорить как о концепте — предмете знаний; представлений и ассоциаций человека, содержательном знаке (семантическом комплексе), имеющем ярко выраженные национально-культурные ассоциации в общехудожественной и индивидуально-авторской- картинах мира. Повышенная текстовая роль теонима отражается в его способности выступать в качестве ключевого слова, семантического центра текста. Кроме того, теоним рассматривается и как элемент интертекста.

Являясь важным показателем состояния народно-религиозного и религиозно-поэтического сознания, теонимика, тем не менее остается слабо изученной областью сакрального ономастикона. Сложность теонимического знака отражается- в проблеме идентификации теонимов, в подвижности границы между классами имен собственных и нарицательных. Ведущим инструментом вычленения' теонима является контекст его бытования, определяющий наиболее частотные формы, модели построения теонимических номинаций, содержание ментального образа и. т. д. Христианский теоним характеризуется рядом формальных признаков. Среди них орфографическая норма, предписывающая написание теонима с заглавной буквы. На теоним могут указывать и отдельные орфоэпические и морфологические рудименты: форма звательного падежа, знаки старославянского алфавита. Теонимика, как

139 указывает ряд исследователей, характеризуется своеобразием синонимики — в сфере теонимов это синонимия, не опирающаяся на связь с понятием, а базирующаяся на тождественности объектов (по мысли А. В. Суперанской -полионимия, или многоименность). Увеличение корпуса теонимов осуществляется с помощью целого ряда приемов, в том числе за счет принципа метафорического переноса. Теонимические единицы могут становиться мифосимволами или мифологемами, что отражает их культурную значимость. В.таком качестве они отличаются глобальностью и универсальностью.

Современные ономастические исследования все более ориентируются на контекст бытования того или иного имени собственного, на выявление ономастического пространства, которое аккумулирует в себе этнокультурный опыт, свойственные носителям той или иной национальной культуры когнитивные представления. Пласт теонимической лексики, существующий в рамках духовного фольклора, отражает характерную для последнего двуязычность: существование на стыке между устной фольклорной и письменной книжной традициями. Двуязычие проявляется* не только в формульном бытовании концептуальной фольклорной лексики и отдельных книжных элементах стиля и образности. Языковой дуализм является отражением дуализма сознания, характерного для народной веры.

Состав теонимической лексики — наименований ключевых элементов религиозной картины мира - в духовных стихах (жанре, занимавшем одно из центральных мест в религиозном быте народа) отражает ориентированность народного религиозного сознания на выражение ключевых сторон концепта «Бог». Теонимический состав народной духовной поэзии представляет собой структурно оформленное пространство, маркированное знаками синонимического и вариантного характера и отличающееся в общем строе языка религии образным «аскетизмом». В основе принципов образования теонимов лежат единые семиотические коды, отражающие особенности восприятия божественного персонажа в духовной традиции. Они существуют вокруг базовых бытийных концептов: семьи, природы, космоса, земли,

140 деятельности, но наиболее воспроизводимыми оказываются заключенные в именах представления о духовной близости к Богу как близости генетической. Другим активным понятийным компонентом — когнитемой — является именование по действию-функции.

Теонимическая лексика духовных стихов Прикамья разнообразна по структуре, но в основном характеризуется ясностью внутренней формы, структурной простотой, вариативностью. Такие номинации составляют ядро теонимического словаря, духовных стихов Прикамья, они представляют собой широко известные и одинаково актуальные для всего православного мира номинации (Бог, Богородица, Святой Дух). На периферии теонимического пространства духовного стиха оказывается структурно более сложная, обусловленная церковной,образностью высоко метафорическая лексика.

Варьирование теонимов в духовных стихах объясняется процессами трансформации и деформации. Первые затрагивают содержательную сторону номинации, вторые преимущественно связаны с формальными изменениями слова. Трансформационные процессы прежде всего отражаются в контаминации образов и языковых формул. Формальные преобразования теонимов связаны с двуязычным характером духовного фольклора. Факты трансформаций и деформаций теонимической лексики духовных стихов отражают процессы усвоения народом священной истории и церковного предания, нынешнее состояние жанра.

Специфика теонимической лексики духовных стихов способствует пониманию процесса «теонимизации» фольклорного текста как процесса актуализации различных аспектов концепта «Бог». В теонимах содержится информация о месте и роли Высшего Существа, которая реализуется в тексте тем или иным образом. Теоним в большинстве случаев является смысловой вехой стиха. В такого рода текстах теонимические номинации выступают как опорные и семантически обязательные, с их помощью предицируется идея и основное содержание текста. Заметно меньше стихов, где теоним выступает в качестве фона повествования. В определенной зависимости от роли,

141 выполняемой теонимом в тексте, стоит специфика выражения религиозного чувства: чем большим «удельным весом» обладает теоним, тем большее число связей он имеет с субъектом повествования. Но даже в тех случаях, когда теоним выполняет функцию фона повествования, он все равно остается заметным компонентом текста. Даже в бестеонимических стихах идея Бога может быть выражена опосредованно: при помощи аллюзий, метафор, многозначных слов, определенной тематики стиха и других средств.

Высокая конструктивная роль теонимов проявляется в их воздействии на тип структуры текстов стихов, которая часто задается текстовой позицией' теонима. Будучи помещенным в композиционно значимые части стиха, теоним может задавать особое понимание текста или даже модифицировать его (в тех случаях, когда речь идет о более поздних редакциях). В структуре стиха теоним также может быть представлен сквозным однотипным повтором. Такой тип повтора присущ текстам более архаичным, отличающимся определенным фольклорным складом. Напротив, стихам, тяготеющим к книжной стилистике, присущ вариативный синонимический повтор теонимов. Отражением дуалистических представлений, формирующих религиозную модель мира, является соположение и противопоставление теонимов в тексте.

В заключении необходимо вновь отметить, что теонимическая лексика является важнейшим компонентом духовного стиха: как его структуры, так и идейной составляющей. Более того, являясь сосредоточием знаний народа о Боге и представлений о вере, теонимическая лексика духовных стихов предстает как самостоятельный текст, ономастическое пространство, выражающее ключевые идеи народного религиозно-поэтического сознания.

Список научной литературыСоломонов, Михаил Александрович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абикулова А. А. Духовный фольклор как вербальное искусство (семиотический аспект) / А. А. Абикулова // Слов'янський збірник: Збірник наукових праць. Вип. XII. - Одеса: ОРІДУ НАДУ, 2006. - 176 с.

2. Алексеева Е. А. Семантические особенности лексики, связанной с обозначением объектов культурной символики (на примере символа Бог в русской и французской лингвокультурах): дис. . кандидата филологических наук / Е. А. Алексеева. Саратов, 2001. - 209 с.

3. Алъдингер О. 77. Фразеономастическая картина мира в «Пословицах русского народа» В. И. Даля: дис. . кандидата филологических^ наук / О. П. Альдингер. Смоленск, 2006. - 460 с.

4. Афанасьев А. Н. Народные русские сказки / А. Н. Афанасьева. М.: Олма-пресс, 2004. - 448 с.

5. Березович Е. Л. К построению комплексной модели1 топонимической семантики / Е. Л. Березович // Известия Уральского государственного университета. 2001. - № 20. - С. 5-13.

6. Березович Е. Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Пространство и человек / Е. Л. Березович. М.: Либроком, 2008. - 318 с.

7. Березович Е. Л. Этнолингвистическая проблематика в работах по ономастике (1987-1998 гг.) / Е. Л. Березович // Известия Уральского университета. 1999. - № 13. - С. 128-142.

8. Бирюкова О. А. Текстообразующие функции имен собственных в аспекте идиостиля (на материале коротких англоязычных рассказов XX века): дис. кандидата филологических наук / О. А. Бирюкова. — Нижний Новгород, 2009. — 209 с.

9. Болотов В. И. Актуализация антропонимов в речи (на материале английского языка): автореф. дис. . кандидата филологических наук / В. И. Болотов. Л., 1971. - 24 с.

10. Болтаева С. В. Ритмическая организация суггестивного текста: дис. кандидата филологических наук / С. В. Болтаева. Екатеринбург, 2003. - 242 с.

11. Бугаева И. В. К вопросу о структуре сакрального ономастикона / И. В. Бугаева // Вестник МГУЛ Лесной Вестник: Препринт № 100, 070706. -М., 2006.

12. Буслаев Ф. И. Народный эпос и мифология / Ф. И. Буслаев. М.: Высшая школа, 2003.-399 с.

13. Васильева Н. В. Собственное имя в мире текста / Н.В.Васильева. — М.: Академия гуманитарных исследований, 2005. 224 с.

14. Виноградов В. С. Лексические вопросы перевода художественной прозы /

15. B. С. Виноградов. -М.: Изд- во Моск. ун-та, 1978. 174 с.

16. Влахов С. И. Непереводимое в переводе / Влахов С. И., Флорин С. П. — М.: Международ, отношения, 1986. 187 с.

17. Войтак М. Религиозный стиль в генологической перспективе / М. Войтак // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. науч. тр. — Вып. VI — Пермь, 2003. С. 323-338.

18. Волкова Н. Н. Русская эмотивная фразеология в языке и тексте: дис. . кандидата филологических наук / Н. Н. Волкова. Воронеж, 2005. - 221 с.

19. Воркачев С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа / С. Г. Воркачев. — Краснодар: Изд-во КГТУ, 2002. 140 с.

20. Воркачев С. Г. Лингвокультурный концепт: типология и области бытования: монография; под общ. ред. проф. С. Г. Воркачева / С. Г. Воркачев. -Волгоград: ВолГУ, 2007. 400 с.

21. Воркачев С. Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь» и «счастье» (русско-английские параллели): Монография /

22. C. Г. Воркачев. Волгоград: Перемена, 2003. - 164 с.144

23. Воронова И. Б. Текстообразующая функция литературных имен собственных: дис. . кандидата филологических наук / И. Б. Воронова. -Волгоград, 2000 226 с.

24. Гадомский А. К. Религиозный язык— Теолингвистика — Языкознание / А. К. Гадомский // Учен. зап. / ТНУ: серия «Филология». 2007. - Т. 20. -№1. - С. 287-292.

25. Гадомский А. К. Теолингвистика: история вопроса /А. К. Гадомский // Учен. зап. / ТНУ: серия «Филология». 2005. - Т. 18. - №.1. - Симферополь: ТНУ, 2005.-С. 16-26

26. Гиляревский Р. С. Иностранные имена и названия в русском тексте / Р. С. Гиляревский, Б. А. Старостин. М.: Высшая школа, 1985. - 303 с.

27. Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д. Б. Гудков. М.: Гнозис, 2003. - 286 с.

28. Гугл Электронный ресурс. / Google Ngram Viewer. — Режим доступа: http://ngrams.googlelabs.com/graph?content=flyxoBHbie+cTHXH&yearstart=1800&y earend=2008&corpus=12&smoothing=3

29. Девятайкина Г. Л. Топонимы в поэтике «Уральских рассказов» Д. Н. Мамина-Сибиряка / Г. JI. Девятайкина // Известия Уральского государственного университета. Гуманитарные науки. — 2007. — Вып. 14 (53). — С. 27-35.

30. ЕрмоловичД. И. Имена собственные на стыке языков и культур / Д. И. Ермолович. -М.: Р. Валент, 2001. 200 с.

31. Есперсен О. Философия, грамматики. Подлинное значение имен собственных: под ред. и с пред. проф. Б. А. Ильиша / О. Есперсен. -М.:Издательство иностранной литературы, 1958. — 400 с.

32. Зайцева А. И: Паронимическое наложение в поэтических формулах духовных стихов как результат взаимодействия двух речевых культур / А. И. Зайцева // Язык русского фольклора. Петрозаводск, 1992. — С. 96-102.

33. Зверькова С. В. Интертекстуальные связи и их специфика в произведениях Анджелы Картер: дис. . кандидата филологических наук / С. В. Зверькова. -Новосибирск, 2004. 180 с.

34. Зубов Н. И. Древнерусская теонимия. Проблема собственного и нарицательного: дис. . кандидата филологических наук / Н. И. Зубов. -Одесса, 1982.-212 с.

35. Зуева Т. В. Русский фольклор: учебник для высших учебных заведений / Т. В. Зуева, Б. П. Кирдан. М.:Флинта, 1998. - 398 с.

36. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. — М.: Наука, 1987. 261 с.

37. Карасик В. И. Религиозный дискурс / В: И. Карасик // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики: Сборник научных трудов. — Волгоград: Перемена, 1999. — С. 5-19.

38. Колесов В. В. Язык и стиль фольклорного плача и духовного стиха /

39. B. В. Колесов // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск. 1988.—1. C. 15-24.

40. Комаров М. С. Введение в социологию: Учебник для высших учебных заведений / М. С. Комаров. М.: Наука, 1994. - 153 с.

41. Коновалова Н. И. Сакральный текст как лингвокультурный феномен: дис. . доктора филологических наук / Н.И.Коновалова- Екатеринбург, 2007.354 с.

42. Коробова А. В. Духовные и религиозные стихи в Котельническом уезде / А. В. Коробова // Проселки. Литературно-краеведческий альманах. — Котельнич, 1995. с. 8-32.

43. Коробова А. В. Проблемы классификации поэтических жанров фольклора религиозной тематики / А. В. Коробова // Славянская традиционная культура и современный мир. 1997. — Вып. II. - С. 28-38.

44. Косиченко Е. Ф. Прецедентное имя как средство выражения субъективной оценки: дис. . кандидата филологических наук / Е. Ф: Косиченко. — М., 2006. -224 с.

45. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций / В. В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

46. Кузьмина М. И. Имя собственное Валаам в индивидуальной языковой картине мира (на материале путевых очерков русских писателей конца XIX — начала XX века): дис. . кандидата филологических наук / М. И. Кузьмина. — Нижний Новгород, 2009. — 220 с.

47. Куршович Е. Положение имени собственного в языке / Е. Курилович // Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1962. — С.251-266.147

48. Лисоченко О. В. Риторика для журналистов: прецедентность в языке и в речи: учебное пособие для студентов вузов; под ред. проф. JI. В. Поповской (Лисоченко) / О. В. Лисоченко. Ростов н/Д: Феникс, 2007. - 218 с.

49. Ляпидевская М. Е. Интертекстовые антропонимические единицы в творчестве Н. С. Лескова (структурный аспект) // Известия Российского государственного педагогического университета. СПб., 2006, №2

50. Малъсагова М. И. Теонимическая лексика в русском языке: На материале художественной литературы; дис. . кандидата филологических наук / М. И. Мальсагова. Магас, 2004. - 178 с.

51. Мальцев Г. И. Традиционные формулы русской народной лирики / Г. И. Мальцев // Русский фольклор. Л., 1981. - Т. XXI. - С. 13-37.

52. Мечковская Н. Б. Язык и религия: Пособие для студентов гуманитарных вузов / Н. Б. Мечковская. М.: ФАИР, 1998. - 352 с.

53. Михайлова Ю. Н. Об эволюции лексикографического представления концепта / Ю. Н. Михайлова // Известия Уральского государственного университета. 2003. - № 28. - С. 181-191

54. Мороз А. Б. Календарь и народная квазиагиография / А. Б. Мороз // Вопросы ономастики. 2007. - №. 4. - С. 59-66.

55. Мороз А. Б. Святые Русского Севера: народная агиография / А. Б. Мороз. — М.: ОГИ, 2009. 528 с.

56. Мусорин А. Ю. Лексические заимствования в области христианской теонимической лексики восточнославянских языков / А. Ю. Мусорин // Компаративистские исследования и кросс-культурный подход в науке и образовании. Новосибирск, 2008. — С. 118-120.

57. Мусорин А. Ю. Некоторые теонимы церковнославянского языка Древней Руси / А. Ю. Мусорин // Вестник НГУ: Серия: история, филология — Т. 1.— Вып. 1.-Новосибирск, 2002.-С. 101-104.

58. Мусорин А. Ю. Общие проблемы изучения теонимической лексики языков христианского мира / А. Ю. Мусорин // Российские немцы. Новосибирск, 2008.-С. 221-230.

59. Мусорин А. Ю. Теонимическая лексика русского языка / А. Ю. Мусорин // Родной язык, родное слово. Новосибирск, 2004. - С. 121-123.

60. Мухина Е. А. Динамика текста эпического духовного стиха (На материале сюжетов «Алексей человек Божий», «Два Лазаря», «Егорий Храбрый»): дис. . кандидата филологических наук / Е. А. Мухина Петрозаводск, 2006. - 254 с.

61. Мыльников А. С. Язык культуры и вопросы изучения этнической специфики средств знаковой коммуникации / А. С. Мыльников // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. — Л., 1989. — С. 7—37.

62. Неклюдов С. Ю. Авантекст в фольклорной традиции Электронный ресурс. / С. Ю. Неклюдов // Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика. Режим доступа: www.ruthenia.ru/folklore/avantext.html.

63. Нерознак В. П. Названия древнерусских городов / В. П. Нерознак. — М.: Наука, 1983.-206 с.

64. Никитина Н. В. Ономастическое пространство поэзии А. Т. Твардовского: дис. . кандидата филологических наук / Н. В. Никитина. — Смоленск, 2006. — 226 с.

65. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание / С. Е. Никитина. -М.: Наука, 1993. 187 с.

66. Никитина С. Е. Устная традиция в народной культуре русского населения Верхокамья / С. Е. Никитина // Русские письменные и устные традиции и духовная культура (по материалам археографических экспедиций МГУ 1966— 1980 гг.) -М., 1982. С. 91-126.

67. Новиков Ю. А. К вопросу об эволюции духовных стихов / Ю. А. Новиков // Русский фольклор: Материалы и исследования. — Л., 1971. Т. 12.— С. 208— 209.

68. Охтень С. А. Идейно-художественное своеобразие «Повести, о Горе-Злочастии» в ее отношении к книжной и фольклорной традициям Древней Руси: дис. . кандидата филологических наук / С. А. Охтень. Омск, 2002. — 172 с.

69. Панова JI. Г. Слово Бог и его значения: от иерархии небесной к иерархиям земным / JI. Г. Панова // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. М.: Индрик, 2003. - С. 405-414.

70. Панченко А. А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России / А. А. Панченко СПб.: Алетейя, 1998.-319 с.

71. Передриенко Т. Ю. Концепты «Бог» и «Дьявол» в русской и английской лингвокультурах: дис. . кандидата филологических наук / Т. Ю. Передриенко. Челябинск, 2006. - 197 с.

72. Петров А. М. Синтаксический строй духовного стиха1 о Голубиной книге: дис. . кандидата филологических наук / А. М. Петров. Петрозаводск, 2005. -252 с.

73. Петров А. М. Стилистические функции фигуры обращения в духовном стихе / А. М. Петров // Вестник Карельского государственного педагогического университета. Серия: Педагогика. Филология. — Вып. I. Петрозаводск, 2006. -С.149-153.

74. Пикулева Ю. Б. Культурный фон современной телевизионной рекламы / Ю. Б. Пикулева // Известия Уральского государственного университета. -2002. № 24. - С. 268-276.

75. Питина С. А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира / С. А. Питина. — Челябинск, 2002. 191 с.

76. Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии / Н. В. Подольская. -М.: Наука, 1988. 187 с.

77. Подюков И. А. За завесой интолерантности: современные духовные стихи старообрядцев Прикамья / И. А. Подюков // Религия в изменяющейся России: Материалы научно-практической конференции. Пермь, 2002. - Т. 2. - С. 173— 182.

78. Подюков И. А. Стилистические особенности духовного стиха в современной прикамской традиции / И. А. Подюков // Вестник Удмуртского150университета. Серия 5: История и филология. Вып. I. - Ижевск, 2008 -109-116.

79. Пономаренко А. В. Дискурсивные характеристики топонимовв публицистическом тексте (На материале американской прессы): дис. . кандидата филологических наук / А. В. Пономаренко. М., 2003. - 164 с.

80. Поповская Л. В. Лингвистический анализ художественного текста в ВУЗе: Учеб. пособ. для студ. филол. фак-тов. 2-е изд., доп. и перераб. / Л. В. Поповская Ростов н/Д: Феникс, 2006. - 512 с.

81. Путилов Б. Н. Проблемы изучения песенно-музыкального фольклора Берега Маклая / Б. Н. Путилова // Советская этнография. — 1976. — №2.

82. Резниченко Е. Б. «Поминальные стихи» Смоленщины / Е. Б. Резниченко // Живая старина. 1994. - № 3. - С. 38^2.

83. Савельева Л. В. Народнопоэтическая составляющая русского концепта Богородицы в контексте отечественной и польской культуры / Л. В. Савельева // Язык русского фольклора. Петрозаводск: изд-во ПетрГУ, 2004. - С. 145— 157.

84. Савельева Л. В. Образ Богоматери в русской концептуальной картине мира / Л. В. Савельева // Православие в Карелии: Материалы II международной конференции, посвященной 775-летию крещения карел. — Петрозаводск, 2003. — С.253-261.

85. Сборник духовных народных песнопений / Собрал и составил епископ Афанасий (Кудюк А. Г.). Пермь: Пермская епархия, 1991. — 172 с.

86. Семаков В. В. Поэтика глагольной формы в старообрядческом духовном стихе / В. В. Семаков // Язык русского фольклора. Петрозаводск, 1996. -С. 5-22.

87. Сергеева Ю. Ф. Семантическая модель мифонима в синхронном аспекте Электронный ресурс. / Ю. Ф. Сергеева // Фонд В1ктора ГПнчука. Режим доступа: http://old.pinchukfiind.Org/storage/students/works/2009/715 .doc.

88. СивцоваА.А. Имена собственные в лирике Н. И. Рыленкова: дис. . кандидата филологических наук / А. А. Сивцова. — Калининград, 2008. — 230 с.151

89. Сидоренко К. П. «Горе от ума» и русский гиперинтертекст / К. П. Сидоренко // Слово. Словарь. Словесность: социокультурные координаты (к 110-летию со дня рождения Н. П. Гринковой). СПб., 2006. - С. 145.

90. Силъман Т. И. Синтаксико-стилистические особенности местоимений / Т. И. Сильман // Вопросы языкознания. 1970. - № 4. - С. 81-92.

91. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е, испр. и доп. / Ю. С. Степанов. М.: Академический Проект, 2001. - 990 с.

92. Собор стихов: Стихи-свидетельства о пути ко Христу, написанные поэтами Кузнецкого края. Кемерово, 2003. — 448 с.

93. Соколова Г. В. Публицистическая корреляция «факт-оценка» как условие функционирования имени собственного в текстах СМИ: дис. . кандидата филологических наук. Краснодар, 2007. - 191 с.

94. Соломонов М. А. «Многоименность» Богородицы в русских духовных стихах (на материале прикамской традиции) / М. А. Соломонов // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. — Выпуск 2(8). — Пермь, 2010. С. 30-34.

95. Стародубцева В. В. Номинация- внутригородских предприятий и учреждений в современном русском языке (На материале ойкодомонимов г. Ульяновска): дис. кандидата филологических наук / В. В. Стародубцева. — М., 2003-216 с.

96. Стеблева И. В. Проблемы исторической поэтики литератур востока / И. В. Стебелева. -М.:Наука, 1988 308 с.

97. Суперанская А. В. Общая теория имени собственного / А. В. Суперанская. М.: Наука, 1973. - 340 с.

98. Тарланов 3. К. Заметки о синтаксисе гимнов русских баптистов / 3. К. Тарланов //Язык русского фольклора. Петрозаводск, 1992. — С. 81-95.

99. Телия В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. — М.: Языки русской культуры, 1996.-288 с.

100. Теория и методика ономастических исследований / А. В. Суперанская,

101. B. Э. Сталтмане, Н. В. Подольская и др. М.: Наука, 1986. - 256 с.

102. Толстой Н. И. Этнолингвистика в современной славистике / Н. И. Толстой,

103. C. М. Толстая // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы; Тез. Междунар. конф. М., 1995. - Т. И. - С. 488-489.

104. Топоров В. Н. Исследования по этимологии и семантике. Том II. Книга 2 / В. Н. Топоров. М.: Языки славянской культуры, 2006. — 728 с.

105. Топорова Т. В. Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные / Т.В.Топорова. М.: Языки русской культуры, 1996.—253 с.

106. Торик А. Флавиан / А. Торик. — М.: Сибирская Благозвонница, 2007. — 288 с.

107. Тростерова 3. Названия Богородицы в культурно-историческом ареале slavia Orthodoxa как предмет ономастического интереса / 3. Тростерова // Ономасика Поволжья: Тез. докл. VIII межд. конф. — Волгоград, 1998. — С. 120 — 122.

108. Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей: реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского / Б. А. Успенский. М.: Московский университет, 1982.254 с.

109. Федоров А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы): Для ин-тов и фак. иностр. яз. Учебное пособие / А. В. Федоров -М.: Высшая школа, 1983. — 303 с.

110. Федоровская Н. А. Духовный стих в русской культуре: автореферат дис. . доктора искусствоведения / Н. А. Федоровская. СПб., 2010. — 50 с.

111. Федотов Г. П. Святые Древней Руси / Г. П. Федотов. М.: ACT, 2003. -704 с.

112. Федотов Г. П. Стихи духовные (русская народная вера по духовным стихам) / Г. П. Федотов. М.: Прогресс: Гнозис, 1991. - 192 с.

113. Фоменко И. Б. Библейское имя Каин в русской языковой картине мира: дис. . кандидата филологических наук / И. Б. Фоменко. Владивосток, 2004. -216 с.

114. Фомин А. А. Литературная ономастика в России: итоги и перспективы / А. А. Фомин // Вопросы ономастики. 2004. - № 1. - С. 108-120.

115. Фролова О. Е. Библейские антропонимы в пословицах / О. Е. Фролова // Вопросы ономастики. — 2010. — № 9. — С. 41—53.

116. Хроленко А. Т. Из наблюдений над природой имени собственного / А. Т. Хроленко // Лексика русского языка и ее изучение. Рязань, 1988. — С.,53— 60.

117. Цивьян Т. В. Семантический ореол локуса. Выбор места в художественном тексте / Т. В. Цивьян // Язык: тема и вариации. — Книга II. М.: Наука, 2008. -с. 249-262.

118. Чернышева М. Б. Музыкальная культура русского населения Верхокамья / М. Б. Чернышева // Русские письменные и устные традиции и духовная культура: Сб. статей. М., 1982. - С. 127-150.

119. Швейцер А. Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты / А. Д. Швейцер. М.: Наука, 1988. - 216 с.

120. Юдин А. В. Ономастикон русских заговоров Электронный ресурс. / А. В. Юдин // Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика. — М., 1997. Режим доступа: www.ruthenia.ru/folklore/judinl.htm.

121. Юдин А. В. Русская народная духовная культура: учебное пособие / А. В. Юдин. М.: Высшая школа, 1999. - 331 с.

122. Щетинин Л. М. Антропонимический текст как источник исторической информации / Л. М. Щетинин //Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. - С. 163-168.

123. Хохлова В. П. Реминисцентные онимы в произведениях французских писателей-экзистенциалистов: дис. . кандидата филологических наук / В. П. Хохлова. Воронеж, 2010.-216с.1. Тексты духовных стихов

124. В каждой деревне че-то да разно: из кунгурской семейной традиции (двадцатый век) / И. А. Подюков, С. М. Поздеева, С. В. Хоробрых, А. В. Черных — Пермь: Типография купца Тарасова, 2007. 268 с.

125. Духовные стихи Пермского края: с нот. / Составитель Н.Н.Успенская — Екатеринбург: Свердловский областной Дом фольклора, 2009. 44 с.

126. Голуби на часовенке: Сказки и песни деревни Усть-Уролка / И. А. Подюков, Г. Н. Чагин, С. С. Шляхова. Пермь: Сота, 2009. - 81 с.

127. Кому повем печаль мою. Духовные стихи Верхокамья. Исследования и публикации / Под ред. д. и. н. И. В. Поздеевой. М.: Данилов ставропольский мужской монастырь, 2007. — 332 с.

128. Русские в Коми-пермяцком округе: коллективная монография / А.В.Черных, А. А. Бахматов, И. А. Подюков, С. В. Хоробрых Пермь, От и До, 2008. - 280 с.