автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественная функция массовых сцен в прозе Е.И. Замятина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная функция массовых сцен в прозе Е.И. Замятина"

На правах рукописи

Осмоловский Александр Александрович

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФУНКЦИЯ МАССОВЫХ СЦЕН В ПРОЗЕ Е.И. ЗАМЯТИНА

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

003455566

Работа выполнена в Тамбовском государственном университете имени Г.Р Державина

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Щеблыкин Сергей Иванович

Защита состоится «24» декабря 2008 года в 15 00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.261. 03 в Тамбовском государственном университете имени Г Р. Державина по адресу. 392000, г. Тамбов, ул Советская 93, институт русской филологии ТГУ имени Г.Р. Державина.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г Р. Державина (ул Советская, 6)

Автореферат размещен на официальном сайте ТГУ имени Г Р Державина «14» ноября 2008 года (адрес сайта.

1шЬ ги)

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Полякова Лариса Васильевна

кандидат филологических наук Видная Ольга Евгеньевна

Ведущая организация:

Белгородский государственный университет

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

С В Пискунова

Литературная жизнь первой трети XX столетия чрезвычайно сложна в своих многочисленных противоречиях. Фигура Евгения Ивановича Замятина (1884-1937), самобытного художника, отразившего в своем творчестве многие характерные черты национальной жизни не только на промежутке его жизненного пути, но и в перспективе, находится в русле современного ему литературного потока и одновременно обособляется от него

В романе «Мы» устами героя-рассказчика писатель говорит: « по острию ножа идет путь парадоксов - единственно достойный бесстрашного ума путь .» Евгению Замятину всегда было свойственно противоречить застоявшемуся жизненному устройству В его творчестве принцип противопоставления энергии и энтропии, с демонстративным предпочтением первого начала, совмещение несовместимых начал отражены неоднократно Служитель точных наук, корабельный архитектор, инженер, привыкший к выверенным линиям, четким фактам, он оказался и мастером художественного слова, однако привнес в свой литературный метод многое из области первой профессии Тексты его художественных произведений максимально напитаны смыслом, предельно емки, словно формулы.

Степень изученности проблемы. Сегодня в России о Замятине известно, пожалуй, больше, чем об ином хрестоматийном классике Вышли избранные произведения писателя с обширными предисловиями и развернутыми комментариями О Михайлова, М Чудаковой, Е Барабанова, В Шкловского, В Келдыша, И Шайтанова, Е Скороспеловой, Л. Поляковой и других исследователей. В издательстве «Русская книга» начало выходить пятитомное собрание сочинений

В отдельных изданиях, в том числе периодических, опубликованы драматургические произведения, сценарии, лекции, литературная критика и публицистика писателя Российская национальная библиотека в Санкт-Петербурге издала фундаментальный труд в 2-х томах «Рукописное наследие Евгения Замятина», в который вошли письма, рукописи произведений, указатели, библиография Опубликована переписка Е И Замятина с разными адресатами. Тома научных исследований написаны о

Замятине: 14 книг, 7 монографий, целая серия статей, «Замятин-ская энциклопедия» изданы в Тамбове. Чрезвычайно интересные материалы публикует петербургский «Ежекваргальник русской филологии и культуры». По материалам международного Замятинского симпозиума в Лозанне выходит сборник под редакцией Л. Геллера «Новое о Замятине» Опубликованы дневники и воспоминания современников писателя Появились оценки младших собратьев по перу. Большой резонанс вызвала, например, публикация «литературной коллекции» «Из Евгения Замятина» А Солженицына Изданы аннотированные библиографические указатели публикаций произведений Замятина и работ о нем, написанных не только на русском языке. Материалы указателей наглядно подтверждают, как велик сегодня интерес к творческому наследию этого, по словам А. Воронского, «словопоклонника и мастера».

Однако обозначенная в диссертации проблема пока не получила специального исследования. В современном литературоведении имеются лишь разрозненные характеристики

Как пишет Т.А. Никонова, «открытием пореволюционной литературы был образ массы - «огнедышащей лавы», сметающей в грозном порыве старый мир насилия и рабства, завоевывающий «прекрасные века» (А. Малышкин). Несмотря на лирическую экспрессию определений, образ массы восходил к эпическому восприятию мира, когда решались задачи не только всенародные, но и всемирные»1. Разные трактовки (Д Мережковского, А Блока, X. Ортеги-и-Гассета) роли масс в судьбе культуры представлены на страницах монографии М М. Голуб-кова2 В прозе Е Замятина этот образ функционирует особенно специфично и заслуживает пристального изучения. В диссертации осуществлена попытка охватить максимально возможный

'Никонова, Т А «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов проективная модель и художественная практика Монография /ТА Никонова -Воронеж Изд-воВГУ,2003 -С 108

2 Голубков, М М История русской литературной критики XX века (19201990-е годы) / М М Голубков -М Изд центр «Академия», 2008 -С 26-33

объем проблемы художественного изображения массовых сцен в прозе писателя.

Актуальность диссертации связана с необходимостью изучения особенностей художественного мира Е И Замятина как яркого представителя эпохи активного формирования в жизни и искусстве оппозиций «личность и общество», «я и мы», когда актуализировалась философия «общего дела» Н.Ф Федорова, идей коллективизма как историко-философской теории, согласно которой ход истории определяется не великими личностями, а массами (марксистское учение)

Исследование проведено в рамках ведущего научного направления кафедры истории русской литературы ТГУ им. Г Р Державина, связанного с изучением творческого наследия Е И Замятина

Работа написана на материале романа «Мы» (1921), повестей «На куличках» (1913), «Островитяне» (1917), рассказов «Три дня» (1913), «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» (1926), «Икс» (1926), цикла сказок Е.И Замятина. Для анализа взяты произведения с их возможностями художественной реализации массовых сцен

Объект изучения - разножанровая проза Е И Замятина разных лет.

Предмет исследования - массовые сцены в прозе Е И Замятина и их художественные функции.

Пелыо диссертационной работы является анализ функций и ключевых аспектов эстетики массовых сцен в прозе Е И Замятина.

Задачи исследования:

- изучить произведения писателя разных жанров и разных хронологических периодов в аспекте заявленной проблемы;

- проанализировать эстетические смыслы массовых сцен замятинской прозы и выявить закономерности их художественной реализации;

- охарактеризовать специфику изображения массовых сцен в прозе Е.И Замятина в историко-литературном контексте первой трети XX столетия,

- определить жанрообразующие функции массовых картин в произведениях писателя;

- выявить специфику художественного отражения в творчестве Е.И. Замятина психофизиологических процессов, обусловливающих поведение человеческих масс,

- осуществить анализ оппозиции «индивид - толпа», «личность - масса», «я - мы» в замятинских текстах

Методы исследования. В работе проведен комплексный анализ с использованием историко-литературного, структурно-поэтического, интерпретационного, психологического методов и подходов.

Теоретико-методологической базой диссертации являются труды отечественных и зарубежных мыслителей - НА. Бердяева, Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассета, A.C. Панарина, В С Соловьева, Н Ф. Федорова, 3 Фрейда, А. Шопенгауэра, К Г. Юнга, на страницах которых так или иначе разрабатывается философия коллективного и индивидуального сознания, роли маски как компромисса между индивидуумом и обществом, соотношения архетипов и индивидуальной духовности Привлечены работы из области психологии, в частности, некоторые наблюдения Д Я. Райгородского и Г. Лебона

В работе использованы актуальные теоретические и историко-литературные концепции, в частности, специалистов в области замятиноведения: Ю.П. Анненкова, М.М. Бахтина, А К. Во-ронского, Ю.М. Лотмана, А Ю. Галушкина, Л М Геллера, А. Гилднер, Р. Гольдта, Т Т Давыдовой, В Н. Евсеева, А.И. Иванова, Н Ю. Желтовой, В.А Келдыша, Б А. Ланина, М Ю Любимовой, Т А. Никоновой, Л В Поляковой, И.М. Поповой, Н Л. Потаниной, М.Ф Пьяных, М.А Резун, Н Р. Скалона, Е Б Скоро-спеловой, И О Шайтанова

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Массовые сцены в творчестве Е.И. Замятина многофункциональны. В них заключена авторская философия, определяющая позицию писателя в отношении вопроса о движущих силах исторического процесса

2 В массовых сценах нашла художественное выражение специфика авторского отношения к усиливающемуся в XX веке рационалисгическому и догматическому мышлению в государ-

стве, к установившейся практике гонения на индивидуальное миросозерцание.

3. Художественные решения Замятина, сосредоточенные в оппозиции «я - мы», являются самым действенным рычагом воссоздания философии коллективизма.

4 Массовая сцена с использованием фантастических аллегорий в жанре сказки дает конкретное представление о пространственно-временной проблематике замятинских произведений

5 Жанрообразующая поэтика массовых сцен в замятинских сказках генерирует представления художника о чертах русского национального характера, расширяя тем самым границы функционирования художественного метода отражения реальности

6 Многочисленные массовые сцены романа «Мы» являются фундаментом мифологической поэтики произведения и выполняют в нем ведущую идейно-художественную функцию.

7 Эксплуатация Е Замятиным поэтики массовых сцен была одной из форм проявления эстетики неореализма как, с одной стороны, художественного метода неореализма, совмещающего реалистическую и символистскую поэтику, с другой - отражающего процесс демократизации художественной литературы, выраженный в системе архетипов

Новизна диссертации состоит в выявлении доминирующей роли во многих художественных решениях Замятина, продиктованных характером эпохи, поэтики массовых сцен, что расширяет имеющиеся в литературоведении представления о художественной палитре писателя как создателя уникальных национально выраженных полотен

Теоретическая значимость работы заключается в исследовании индивидуальных особенностей эстетики и поэтики массовых сцен в литературно-художественном творчестве.

Практическое значение диссертации состоит в возможности ее использования в процессе углубленного исследования идеологии и поэтики прозы Е.И. Замятина, в преподавании литературы в вузе и школе.

Апробация научных идей автора диссертации осуществлялась на методологическом семинаре кафедры истории русской литературы ТГУ им Г.Р Державина, семинаре аспирантов и

7

студентов при Международном научном центре изучения творческого наследия Е.И. Замятина, в докладах на конференциях разных уровней. Международных замятинских чтениях (ТГУ им Г Р Державина, 2000, 2004); VII международной научной конференции «Русское литературоведение на современном этапе» (2008), всероссийском с международным участием конкурсе научных студенческих работ «Литература русского зарубежья. Е И Замятин» (ТГУ им Г Р Державина, 2002), ежегодных Дер-жавинских чтениях в ТГУ им Г Р Державина (2003, 2004, 2008); в 12 опубликованных работах, в том числе на страницах «Вестника Тамбовского университета» (2007), включенного в список ВАК.

Структура работы- Введение, две главы, включающие 7 параграфов, Заключение Приложен список использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, формулируются его актуальность, цели и задачи, научная новизна, теоретико-методологическая база, основные положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость диссертации.

В первой главе - «Роман «Мы»: программный характер массовых сцен» специфика функционирования коллективных сцен исследуется в крупнейшем произведении Е И Замятина, где конфликт «я - мы» поставлен в центр романа и в основу авторской философии.

В параграфе 1 1 «Проблема функционирования личности в государстве• контекст умонастроений современников писателя» дается общая характеристика общественной и литературной атмосферы эпохи Осуществляется попытка осмыслить место и значение замят инского романа в литературном процессе

Евгению Замятину, изначально приветствовавшему «огне-глазую любовницу» революцию, вскоре окажется близкой мысль Магнуса из «Дневника Сатаны» (1919) Л Андреева, об-

ращенная к Вандергуду. « .все, что делает человек, прекрасно в наброске - и отвратительно в картине . Как хороши все начала' Начинает гений, а продолжает и кончает идиот и животное . Массы, всякую литургию кончают бесстыдством'»'.

В параграфах 1.2. «Роль вождя в массе Благодетечь» и 1 3 «Единое Государство» анализируется художественное воплощение острого интереса Е Замятина к особенностям существования человеческой массы и индивида в различных условиях. Главные отличительные признаки находящегося в массе индивида таковы: исчезновение сознательной личности, преобладание личности бессознательной, легкая внушаемость. Одиночество тяготит большинство людей. Психологи (например, Д Я Райгородский) уже страх маленького ребенка считают проявлением массового инстинкта.

В Едином Государстве налицо тоталитарная схема правления во главе с неизменно строгим, но справедливым небожителем -Благодетелем На страже его интересов стоят узнаваемые структуры - Бюро Хранителей, Медицинское Бюро, Операционное Бюро, напоминающие средневековый институт инквизиции. Благодетель принимает на себя функцию идола, которому нумера поклоняются безотчетно, бездумно, безоговорочно. Это фигура, находящаяся вне нумерации, над ней и над человеческой массой. «А наверху, на Кубе, возле Машины - неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем»2

Джордж Оруэлл в романе «1984» интерпретировал опыт автора «Мы». Он сделал верховного правителя всем и одновременно никем- Старший Брат, неусыпно следящий за людьми, только ширма для государственной верхушки

В романе «Мы» представлен вариант «идеального» общественного устройства. Л.В Полякова, В.А. Келдыш отмечают влияние философских концепций Ф М Достоевского на систему

1 Андреев, Л Н Анатэма. Избранные произведения / Л Н Андреев - Киев, 1989 - С 411-412

2 Замятин, Е И Избранные произведения Повести, рассказы, сказки, роман, пьесы /ЕИ Замятин / сост А Ю Галушкин, предисл В Б Шкловского, вступ ст В А Кечдыша -М Сов писатель, 1989 - С 670 Далее цитируется это издание с указанием страниц в тексте Курсив наш

ценностей Е И Замятина, находят общие мотивы в «Мы» и легенде о «Великом инквизиторе»

В романе есть примечательное противопоставление педагог Ю и хранительница Древнего Дома. Образ последней - яркое проявление архетипа матери. Недаром герой, раздавленный разговором с Благодетелем, жаждущий материнского тепла, вспоминает «ее старушечьи, заросшие морщинами губы» (эта внешняя черта отсылает нас к портрету матери Дорды в «Рассказе о самом главном» (1923). Отсутствие номера у хранительницы -знаковая деталь Героиня в пространственно-временной системе координат находится вне стада Единого Государства и на ней не выжжено его тавро.

Единое Государство имеет эффективные методы психологического воздействия Звуки Музыкального Завода - это ритмичный барабанный бой, задающий темп и корректирующий действия масс «барабаны, батальоны, шеренги» (с 552) Умелая игра на эмоциях парализует индивидуальную мозговую активность Отказ от коллектива - это общественный остракизм, если не смертный приговор В результате жители покорно идентифицируют себя с «мы» Служение принципам Единого Государства становится равным религиозному культу. «Как лампады в древней церкви - теплятся лица они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей - себя. »(с 571).

Личное сознание официально воспринимается как болезнь Сознание нумеров настолько стереотипизированно, что они не ощущают себя в мире перевернутых ценностей В Н Евсеев по этому поводу отмечает «Стекло гротескно отражает мир механической, «заведенной» жизни, в которой правит всеобъемлющий регламент, нивелирующий личность, не осознающую в полной мере этого фактора, даже эстетизирующую его»1

1 Евсеев, В Н «Я - перед зеркалом» перволичная форма повествования и полифункциональность приема «зеркальности в антиутопии Е И Замятина / В Н Евсеев // Творческое наследие Евгения Замятина взгляд из сегодня Научные докпады, статьи, очерки, заметки, тезисы В XIV книгах / под ред проф Л В Поляковой -Кн V - Тамбов, 1997 -С 154

Единое Государство стремится распространить свои принципы по всей Вселенной В В. Десятое пишет' «Именно идея насильственного спасения (вспомним название сочинения героя «Островитян» викария Дьюли - «Завет принудительного спасения»), идея осчастливливания инопланетян движет в «Мы» строителями «Интеграла»1

Созданная Замятиным в финале картина впечатляет и несет страх Великая Операция превращает людей в бездушные биомеханизмы Проста символика их знамени. Белое - чистый лист их сознания, не замутненный ни одним облачком мысли А желтый в цветосемантике традиционно считается знаком безумия

В начале параграфа 1 4 «Главный герой «мы» или «я»?» приведено определение проблематики замягинского романа «Мы», принадлежащее Л В Поляковой « ..среди предшественников автора «Мы» справедливо называются не только деятели Пролеткульта, футуристы, но и Достоевский, Салтыков-Щедрин с их, особенно у Достоевского, обращенностью к проблеме свободы человека в его макро- и микромирах»2. Судьба главного героя демонстрирует глубокий драматизм попытки человека самоопределиться.

В своем дневнике Д-503 постоянно пользуется метафорами, которые гораздо выразительнее массовых произведений государственных одописцев. «Синяя майская майолика неба - и легкое солнце - на своем золотом аэро жужжит следом за нами, не обгоняя и не отставая. Но там, впереди, белеет бельмом облако, нелепое, пухлое - как щеки старинного «купидона» .» (с 563) Записи Д-503 наводят на мысли о его неконвейерном происхождении.

1-330 разбудила дремавший в Д-503 опасный вирус (корень из -1), постепенно он начинает внедряться в четкий алгоритм действий, заложенный Единым Государством: «. до сих пор мой мозг был хронометрически выверенным, сверкающим, без единой соринки механизмом, а теперь .»(с 567) Однако герой

1 Десятов, В В Мы, Адамы (Замятин и акмеизм) / В В Десятое // Там же -С 101

2 Полякова, Л В Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи Курс лекций / Л В Полякова -Тамбов Изд-во ТГУ им ГР Державина, 2000 -С 154

11

не умеет быть самостоятельной личностью. Вместо Благодетеля он покоряется сильной женщине А. Гилднер комментирует поведение героя «Герой-рассказчик, воспитанный для коллективного сознания, не располагает аппаратом, благодаря которому мог бы описать свои личные чувства, или, по крайней мере, не умеет этого сделать дискурсивным способом»1.

1-330 дерзко нарушает законы Единого Государства меняет одежды, пьет алкоголь, курит. Для нее нет последней революции, ей всегда нужно что-то менять, взрывать

Е.И. Замятин делает ощутимый акцент на слове «оригинальный» и расшифровывает значение, в котором это понятие употребляется в его произведениях, «...быть оригинальным -это нарушить равенство. » (с. 565) Оригинальный - значит не такой, как все. В повести «Островитяне» вновь возникает это определение «Оригинал» - для леди Кембл звучало так же, как «некультурный человек» (с 278).

Основа политики Единого Государства - тенденция к всеобщему шаблону. Вырезав фантазию, уравняв носы, оно в дальнейшем, возможно, решится на создание андрогинов. Окончательная унификация граждан исключит повод для «гормонального буйства», случившегося с Д-503, и возможность несанкционированной деятельности за непрозрачными шторами.

Параграф 1 5. «Триумф машин или возврат к общине?» посвящен одной из основных тем романа «Мы» - уподоблению человека машине, утрате личностных качеств. В заметке «О творчестве» Е.Замятин писал: «Есть исторический закон- завоеватели постепенно впитывают в себя все особенности покоренных племен Люди, покорившие племя машин, сами становятся все больше похожими на машины»2 Равнение жизни общества на машину - заветная мечта викария Дьюли из повести «Острови-

1 Цит по Литература русского зарубежья Б И Замятин Мат-лы Всерос конкурса науч студен работ, ноябрь 2002 / отв ред и сост канд филоч наук Н Н Сорокина, науч ред проф Полякова Л В - Тамбов Изд-во ТГУ им ГР Державина, 2004 - С 132

2 Замятин, Е И О творчестве / Е И Замятин // Я боюсь Литературная критика Публицистика Воспоминания / сост и коммент АЮ Галушкина, подгот текста А Ю Галушкина, М Ю Любимовой, вступ ст В А Келдыша -М Наследие, 1999 -С 253

тяне»- « жизнь должна стать стройной машиной и с механической неизбежностью вести нас к желанной цели. С механической - понимаете9» (с. 262)

Огромная машина Единого Государства опирается на деятельность мелких винтиков. Их работу просчитывает и корректирует центральный процессор - Благодетель. Он же с помощью Бюро Хранителей ликвидирует возникающие сбои. Нумерам не приходится думать о завтрашнем дне, страдать от несовершенства мира и т п

Роль цивилизации в жизни человека и человечества рассматривалась многими мыслителями. По Замятину, дионисий-ская чрезмерность, а не аполлоновская мера вела человека к истине Дионис правит за Зеленой Стеной, где люди живут, словно в «золотом» первобытном веке, без власти, без техники. Их образ жизни некоторые исследователи (например, А М Грачева) соотносят с принципами Обезьянской Великой и Вольной Палаты (1917-1921), неформального дружеского общества, куда входил Замятин под именем епископа обезьянского Замутия «Это описание фантастических существ, подобных «предкам» человека - т.е обезьянам Но это не зоологические обезьяны, а особая ветвь того же класса - утопические обезьяны, восходящие, как представляется, к обитателям обезьянского царства Асыки»1.

Исследователь творчества Е И Замятина Н Р. Скалон считает «Два проекта земного рая - крестьянский и пролетарский -предстали у Замятина в вывернутом виде...»2. За Зеленой Стеной люди живут в гармонии с природой и с подобными себе, обходясь без принудительного спасения диктатора-пастуха Это общество, напоминающее русскую общину, связанную и с православными традициями, противопоставляется «машиноравным» нумерам Его жизнь, отличающаяся гармонией братских и друже-

' Грачева, А М Алексей Ремизов - читатель романа Е Замятина «Мы» / А М Грачева '/ Творческое наследие Евгения Замятина взгляд из сегодня -Кн V - Тамбов, 1997 - С 14

2 Скалон, Н Р Роман Е Замятина «Мы» в зоне контакта с М Бахтиным / Н Р Скалон // Творческое наследие Евгения Замятина взгляд из сегодня -Кн XI -Тамбов, 2003 -С 109

ских чувств, ассоциируется с понятием соборности, напрямую связанным с категорией русского национального характера.

Вторая глава - «Эстетика массовых сцен и возможности «малого жанра» открывается уточнением понятия «малые жанры» с опорой на положение Э.Я Фесенко, сформулированное ею в работе «Теория литературы»1.

В параграфе 2 I «Большим детям сказки» сделано заключение, что обращение к этому жанру было для Е.И Замятина закономерным. «Избирая жанр сказки, Замятин как будто ведет высокоинтеллектуальную игру с читателем»2, - отмечает O.E. Видная

С помощью массовой сцены автор дает читателю представление о царящих в обществе морально-этических, общественно-политических и многих других традициях, которыми руководствуются люди в своих действиях- «...далеко не всегда народ в сказках Замятина способен принять нравственно обоснованное решение; и главная причина в том, что сам народ состоит не из личностей, объединенных какой-то высокой целью, а представляет собой безликую массу, действия которой стихийны, бестолковы»3 - пишет Е А Михеичева

В замятинских сказках широко представлены черты русского характера незлобивость, добродушие, усердие, а также медлительность, леность, несоотносимость вложенного труда с достигнутым результатом Чрезмерность же во всех этих чертах может приводить к трагическим последствиям любопытство индюка приводит к гибели его потомства, ангел Дормидонт невольно душит доверенного ему мужика, Фита сносит собор ради извозчиков, Бяка и Кака спорят, кому идти спасать мужика, в это время сгорает весь дом, почтальон Мизюмин жертвует сво-

1 Фесенко, Э Я Теория литературы Изд 2-е, испр и доп / ЭЛ Фесенко -М Едиториал УРСС, 2005

2 Видная, О Е Сказки Е И Замятина особенности жанра / О Е Видная // Русская литература XX века онтология и поэтика Научная школа профессора Л В Поляковой Коллективная монография / отв ред Н Ю Желтова. - Тамбов Изд-воТГУим ГР Державина, 2005 - С 91

3 Михеичева, ЕА Философские мотивы в «Сказках» Е Замятина / Е А Михеичева // Творческое наследие Евгения Замятина взгляд из сегодня -Кн XII -Тамбов, 2004 -С 182

им хрупким семейным счастьем ради пары щеглов, Вовочка из «Огненного «А» сжигает запас дров ради своего эксперимента.

Многие аспекты взаимоотношений в оппозиции «человек -государство», заявленные в сказках о Фите, получили своё развитие, оформление и сюжетное завершение на более широком поле романа «Мы». Здесь следует вспомнить незаконченный за-мятинский сценарий 1927 года по «Истории одного города» М Е Салтыкова-Щедрина, заказанный писателю театром Мейерхольда. Можно обнаружить массу точек пересечения между романом «Мы», сказками о Фите и этим сценарием: « сооружен из цветов грот с будуарной фантастической и соблазнительной кушеткой» В последней части пьесы гербом города Глупова у Замятина делается «полицейская будка, украшенная огромным расписанием . » < . > Живая душа народа выхолощена механизированным существованием, ведущим к нивелированию личности»,1 - пишет И.М. Попова

Однако автор продолжает утверждать. «Мы пережили эпоху подавления масс, мы переживаем эпоху подавления личности во имя масс, завтра принесет освобождение личности во имя человека»2.

В параграфе 2 2 «Массовая сцепа в жанрах рассказа и повести» говорится о том, что массовые сцены в рассказах Замятина «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» (1926) и «Икс» (1926) - самодостаточный художественный способ отображения реальности. Эти рассказы объединены общей сюжет-но-временной проблематикой Новая общественно-политиче-

'Попова, И М Картина русского мира в пьесе Е И Замятина «История одного города» /ИМ Попова // Национальный и региональный «Космо-Психо-Логос в художественном мире писателей русского Подстепья (И А. Бунин, Е И Замятин, М М Пришвин) научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы, документы / отв ред проф Н Н Комлик - Елец ЕГУ им И А Бунина, 2006 -С 356

"Замятин, Е И Завтра / Е И Замятин // Я боюсь Литературная критика Публицистика. Воспоминания / сост и коммент А Ю Галушкина, подгот текста А Ю Галушкина, М Ю Любимовой, вступ ст В А Келдыша - М Наследие, 1999 - С 48

екая формация производит насильственную переоценку устоявшихся аксиом

Массовая сцена помогает Евгению Замятину понять предназначение и место народного фактора как действующей силы, с которой невозможно не считаться

Человеческая масса в раннем рассказе ЕИ. Замятина «Три дня» мыслит, передвигается, руководствуясь правилами поведения в коллективе, в совокупном ритме разрушения, как хорошо отрегулированный невидимым наладчиком механизм. Тела, не соответствующие статусу однородности компонентов, рискуют быть исторгнутыми или даже убитыми

В повести «На куличках» Замятин изобразил гротескную пародию на офицера Восприняв изображенных на страницах замятинской повести офицеров в духе официальной цензуры, А.К. Воронский писал. «Поединок» Куприна бледнеет перед картиной нравственной гнили и разложения, нарисованной писателем. яма выгребная на задворках»1 Офицерам, навсегда запертым в гарнизоне, нужно чем-то погасить разум, чтобы не случилось рокового приступа клаустрофобии Вот почему в повести алкоголь - такой частый спутник офицерских застолий. in vino ventas. Сам генерал говорит Половцу «...офицеров у меня мало Запивох - это сколько угодно...» (с 138). Представляется, что автор изначально допускал мистическую подоплеку в прочтении названия Следует обратить внимание, что никто из живущих на куличках не испытывает радости материнства.

Тлетворная атмосфера одинаково действует на любое благое начинание. Половец, сам того не замечая, втягивался в беспросветный круг пьянства и дрязг, становясь полноправным членом клуба ланцепупов Недаром говорит капитан Нечеса. «Вот это так-так! Ай да наш, ай да Андрей Иваныч! <.. > Я говорил, брат, пей, я говорил. Ай да наш!» (с. 196)

Массовый, совокупный герой, представленный Замятиным в повести, показан чаще всего в сценах офицерских собраний, в ча-

1 Воронский, А К Избранные статьи о литературе / А К Воронский - М, 1982 - С 122

стности, в одной из самых ярких и драматически напряженных -в главе «Человечьи кусочки» Человеческих лиц на куличках практически нет. Есть болотные черти, телята, рыбьи глаза, бланманже, кликуши Всем этим сонмом страшилищ правит огромная пузатая похотливая лягва - гурман-генерал Азанчеев

Днем масса сохраняет подобие человеческой Изображает службу, семейную жизнь, «интересуется литературой», сплетничает, развратничает. Ночью она с помощью крепких напитков сбрасывает человеческое обличье, как неудобную, но требуемую приличиями одежду « .в рыжем тумане - не люди, а только кусочки человечьи, там - чья-то лысая, как арбуз, голова; тут, в низку, отрезанные облаком, косолапые капитан-нечесовы ноги, поодаль - букет повисших в воздухе волосатых кулаков .» (с 152). Детальное построение этих сцен является показательным для определения места и функции массовых сцен в повести Местные офицеры - это блеклая, требующая немедленной реставрации либо скорейшей утилизации плеяда потухающих звезд (на погонах), безрадостное существование которых связано порой лишь с наличием бумажной отчетности. Попасть на кулички гораздо легче, чем покинуть это место, используемое как склад выбракованного, отработанного человеческого материала

В повести «Островитяне» остро сатирически подмечены некоторые особенности британского менталитета Общественное устройство в повести имеет множество точек соприкосновения с образом существования (не жизни!) массы нумеров романа «Мы» Жителей города Джесмонда даже не надо принуждать, загонять в рамки, ведь эти рамки заложены в них генетически, впитаны ими с молоком матерей, они «выдрессированы» в этих рамках Завет принудительного спасения напоминает принципы Единого Государства Викарий Дьюли жизнь в своем доме уже регламентировал согласно Завету Есть даже прототип Lex sexualis- «.. одно расписание, из скромности не озаглавленное и специально касавшееся миссис Дьюли, где были выписаны субботы каждой третьей недели» (с 262) Кредо мистера Дьюли

звучит как один из постулатов Единого Государства: «Мудрость жизни - в цифрах» (с 294).

Респектабельное общество Джесмонда составляет особая порода людей «Воскресные джентльмены, как известно, изготовлялись на одной из джесмондских фабрик и в воскресенье утром появлялись на улицах в тысячах экземпляров - вместе с воскресным нумером «Журнала Прихода Сент-Инох» (с 268).

Викарий - это предшественник Благодетеля из романа «Мы». Воплощение его проекта принудительного спасения еще больше сблизит общество Джесмонда с нумерами Вновь возникает проблема дикой, неорганизованной свободы и принужденного, рафинированного счастья.

Прооперированный Д-503 в романе «Мы» надеется, что разум победит. Последними строками повести «Островитяне» автор выражает чаяния толпы. «Надо надеяться, что на этот раз билль о «принудительном спасении» наконец пройдет» (с. 303).

Масса человеческая в «Островитянах» не менее колоритна, чем «мы-масса» романа «Мы». Она выступает в двух ипостасях. Масса «воскресных джентльменов», их «розовых и голубых» барышень имеет свойство трансформироваться. Жажда зрелищ, крови, обозначенная уже в начале повести, превращает их в нечто единое хищное и беспощадное: «И тотчас остановилась вся улица Столпились и вытягивали головы, кровь» (с. 263).

Главного героя подчиняет мощная энергетика массы людей, увлеченной кровавым зрелищем Однако после боксерского поединка он сам оказывается объектом нездорового внимания той же толпы Аристократ на ринге - явление, недопустимое общепринятой моралью Запах крови и скандала, как непреодолимый магнит, притягивает членов джесмондского общества «. .пестрой чешуей переливались лица, котелки, воротнички - медленным, бесконечным движением ползущей змеи Слов уже было не разобрать змея переливалась и сердито урчала» (с. 300). Утрачиваются человеческие черты, забывается даже людская речь

Писатель со свойственной ему иронией показывает, как под нарочито благочестивым обликом скрывается жажда грязных

сплетен- «Как божьи птицы-голуби, слетевшиеся на зерна, розовые и голубые закрутились около леди Кембл: ну что? ну как7» (с. 285), «Вокруг порхали, поклевывали розовые и голубые» (с 286) Эти «невинные» голубки и голубки составят костяк агрессивной массы, «...зашевелилась чешуя, заурчала, и все громче », «зловеще свивались и развивались кольца. .», «...чешуя бешено закрутилась » (с. 303). Подобной градацией характеристик писатель добивается яркого, насыщенного, обобщенного образа толпы

Повесть «Островитяне», имеющая точки соприкосновения с романом «Мы», перекликается и с пьесой Е.Замятина «Огни святого Доминика» Болезненно-любопытная, потенциально агрессивная толпа-зритель изображена и в рассказе «Икс» Писатель, искусно представивший место происходящих событий в виде театральной сцены, нагнетает атмосферу ожидающей толпы В этом рассказе Замятин создает монолит человеческой массы, обобщенный абстрактной возрастной категорией, ожидающей неведомых грядущих событий. Замятин - мастер массовой сцены.

В Заключении формулируются результаты диссертационного исследования, определяется научная перспектива.

Жанрообразующая функция массовых сцен реализуется в прозе Е И Замятина на уровне романной, сказочной поэтики или в художественных структурах повести и рассказа.

Смысловое наполнение массовых сцен помогает автору в его произведениях идентифицировать место, значение и задачи коллективного, массового фактора как действующей силы в историческом процессе. Массовые сцены в прозе Е И. Замятина способствуют определению соотношения сил в оппозиции «я - мы»

Казалось бы, примитивная, сугубо коллективная жизнь нумеров в романе «Мы» на деле оказывается осложненной системой многочисленных намеков, подчеркиваний и завуалированных пророчеств Они образуют своего рода символический пунктир, обозначающий глубоко запрятанный обобщенно-философский замысел автора.

Описание главным героем романа «Мы» быта и общественного устройства существования нумеров напоминает «Сказки о Фите» (1917-1919) (особенно третью и четвертую)

Символический образ хранительницы дома, бабушки, апеллирует к славянской традиции матриархата, женщины, хранительницы очага и мистических тайн, к архетипу матери

Для романа «Мы» многочисленные, выразительные картины массовых сцен можно считать основообразующим, фундаментальным художественным способом воздействия на психологию читателя Романная массовая сцена имеет программный характер- одной из центральных проблем книги можно считать противодействие человеческой личности, независимой в своем духовном развитии, «благодетельному игу» со стороны государства в лице, например, цензуры. Изображение обезличенных человеческих масс позволяет Замятину как писателю грамотно, жестко, но и с хорошей долей юмора показать всю бесперспективность и «ачеловечность» существования «казарменного» общества Как отмечает АЕ Ануфриев « ..это не отрицание какой-либо одной идеи, системы, политического строя Это художественно-философское обобщение тенденций развития всей мировой цивилизации»1. Этому выводу созвучна точка зрения, принадлежащая ЭД Брауну: «Роман есть уверенная, победоносная сатира на любой институт, религиозный или социальный, капиталистический или коммунистический, жаждущий навязать всем людям частные преходящие ценности как вечные истины»2

Русская идея соборности, противостоящая всем видам уни-фикационизма, оказывается единственным плодотворным принципом национального и духовного единения, абсолютно противоположным идеологии «мы-массы» романа Е.И Замятина «Мы». Молено, видимо, утверждать, что автор романа создал не

1 Ануфриев, АЕ Неизвестный источник романа Е Замятина «Мы» (Д Пэрри «Багровое царство») / АЕ Ануфриев II Творческое наследие Евгения Замятина взгляд из сегодня -Кн V - Тамбов, 1997 -С 85

2 Цит по Долженко С Г Библейские мотивы романа «Мы» Е И Замятина через призму англоязычной критики / С Г Долженко // Там же - Кн XI -Тамбов, 2003 - С 194

только антиутопию, но и роман-«антисобор», свою философию антисоборности, подчеркнув тем самым наднациональный колорит произведения

Массовая сцена, восходящая у Замятина к коллективному архетипу, способствует открытию путей решения общих проблем через личность Не случайно в заглавии романа - «Мы» -массовая (коллективная) идея как бы обозначена первостепенной задачей, которую каждый сможет для себя решить по-своему, а для читателя появляется возможность для более вдумчивого и продуктивного прочтения произведения.

Посредством поэтики массовых сцен Замятин показал, как общество нумеров давно шло к вершине полного «омашинива-ния» жизни человека, и вот, наконец, она достигнута с помощью Великой Операции На уровне эмоций больше ничего не решается, всем правит чистый, холодный, бесстрастный разум.

Есть свои закономерности в эксплуатации массовых сцен на страницах замятинских произведений «малого жанра» В них расширяются границы функций этих сцен как способа художественного отражения реальности

Для замятинской сказки в контексте рассматриваемой проблемы характерен собирательный, массовый образ героя Это может быть группа людей, объединённых общими целями (Иваны), фантастические существа, одинаковые в своей безличности (Бяка и Кака), группа, человеческая масса под руководством одного лидера, который будет поглощен своим детищем (Фита). Массовая сцена в сказках писателя помогает раскрыть особенности русского характера, его национальные черты

В рассказах «Икс» и «Слово предоставляется товарищу Чу-рыгину» массовая сцена помогает Замятину переосмыслить место народного фактора как активной силы истории Это два рассказа с общей сюжетно-временной проблематикой с сюжетным фактом воздействия идеолого-пропагандистской машины государства на человека Массовые сцены выступают в данных рассказах в качестве самодостаточного художественного способа отображения реальности и имеют доминирующее значение, ибо

благодаря ему Замятину удается раскрыть полноту тех глубинных процессов, которые будоражат общество изнутри

Впечатляет массовый, совокупный герой, представленный Замятиным в повести «На куличках». Он показан чаще всего в сценах офицерских собраний, в частности, в одной из самых ярких и драматически напряженных - в главе «Человечьи кусочки» Замятин - мастер массовой сцены. Не многими, но меткими штрихами он передает образ массы, ее настроение, состояние, желания В рассматриваемой повести люди существуют-плавают в мутном тумане, который, как болотная жижа, как вязкий кисель, затягивает их, оставляя для обозрения лишь «кусочки» их душ

Масса человеческая в повести «Островитяне», легко меняющая облик, не менее колоритна, чем «мы-масса» романа «Мы». Особенность метаморфозы массы человеческой в этой повести в том, что джесмондское общество падко на любые выдающиеся события Те люди, которые недавно представляли себя «культурными», респектабельными, массово обнаруживают неудержимую стихийную страсть к событиям, из ряда вон выходящим чем скандальнее, тем привлекательнее. Ни в коем случае они не хотят быть героями этих событий

На страницах диссертации расставлены акценты в понятиях «масса» и «толпа» В организации массы решающую роль играет вождь Особенности ее поведения на страницах замятинских произведений соотнесены с исследованиями поведения толпы, представленными в психологической науке (Г Лебон, 3. Фрейд, В Троттер и другие)

В рассматриваемых произведениях массовые сцены послужили одним из ярких средств художественного выражения специфики авторского восприятия усиливающегося рационалистического и догматического мышления, становящегося нормой поведения в тоталитарном государстве.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Осмоловский, A.A. Массовая сцена как эстетический атрибут художественности: «Мы» Е.И. Замятина и «1984» Дж. Оруэлла / A.A. Осмоловский // Вестпик Тамбовского университета. Сер.: гуманитарные науки. - 2007. - Вып. 8 -С. 288-291 (из списка ВАК).

2 Осмоловский, А А. Геометрия чувства, трансформация аксиомы (к теме любви в прозе Е.И Замятина) / А А. Осмоловский // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: в XIV кн. / под ред проф Л В Поляковой. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г Р Державина, 2003 - Кн XI - С 68-73

3 Осмоловский, А А Поэтика массовых сцен в рассказе «Икс» / А А. Осмоловский // VIII Державинские чтения. Филология и журналистика. Мат-лы науч. конф преподавателей и аспирантов. - Тамбов, 2003

4. Осмоловский, А.А , Е Н , Полякова, JI.B. «Лишние люди» новой России К проблеме массовых сцен в рассказе Е И.Замятина «Мамай» / А А. Осмоловский, Л В Полякова // IX Державинские чтения. Институт филологии. Факультет журналистики Мат-лы науч конф. преподавателей и аспирантов -Тамбов Изд-во ТГУ им Г Р. Державина, 2004 - С 48-49

5 Осмоловский, А А. Массовая сцена в структуре рассказов Е И Замятина «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» и «Икс» / А А Осмоловский // Творческое наследие Евгения Замятина. взгляд из сегодня - Тамбов Изд-во ТГУ им Г Р. Державина, 2004. - Кн XII. - С. 372-377

6. Осмоловский, A.A. Роль и характер массовых сцен в сказках Е И Замятина. К постановке проблемы / А А Осмоловский // Литература русского зарубежья. Е И. Замятин Мат-лы Всеросс с международным участием конкурса научных студенческих работ, ноябрь 2002 / под ред проф Л.В Поляковой -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г Р Державина, 2004 - С. 165 - 176.

7. Осмоловский, А А. Роль и характер массовых сцен в сказках Е И.Замятина / А А Осмоловский // Русская литература

XX века онтология и поэтика. Научная школа профессора J1В Поляковой / отв ред Н.Ю Желтова - Тамбов Изд-во ТГУ им Г.Р Державина, 2005.-С. 95-100

8. Осмоловский, А А. Армия как художественная модель в повести Е.И Замятина «На куличках» / А А Осмоловский // Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России Мат-лы всероссийской научно-практической конф., посвященной Дню славянской письменности и культуры 24 мая 2005 года Часть I - Тюмень- Издательство Тюменского государственного университета, 2005. - С 132-135

9 Осмоловский, А А. «Три дня» Е И. Замятина в контексте эстетики массовых сцен рассказа / A.A. Осмоловский // Творческое наследие Евгения Замятина, взгляд из сегодня .. - Тамбов Изд-во «Першина», 2007. - Кн. XIV. - С. 161-164

10 Осмоловский, А А. Функция массовых сцен в сказках Е И Замятина / А А Осмоловский // XIII Державинские чтения. Институт русской филологии. Мат-лы науч конф преподавателей и аспирантов - Тамбов, 2008. - С. 88-91.

11 Рассказ Е И Замятина «Три дня», к постановке проблемы художественной функции массовых сцен / А А. Осмоловский // Диалоги о русской литературе. Сб работ молодых исследователей / научный ред JI.B. Полякова; сост Н Ю Желтова -Тамбов, 2008 -С 109-112

12. Художественная функция массовых сцен в рассказе Е И Замятина «Мамай» / A.A. Осмоловский // Русское литературоведение на современном этапе. Мат-лы VII Международной конф Т.1. - М. РИЦ МГОПУ им. М.А Шолохова, 2008. -С. 154-159

Подписано в печать 17 11 2008 г Формат 60x84/16 Объем 1,39 п п Тираж ЮОэкз Заказ №3419 Бестатно 392008, Тамбов, ул Советская, 190г Издательский дом ТГУ имени Г Р Державина

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Осмоловский, Александр Александрович

Введение.

Глава I. Роман « Мы»: программный характер массовых сцен.

1.1. Проблема функционирования личности в государстве: контекст умонастроений современников писателя.

1.2. Роль вождя в массе. Благодетель.

1.3. Единое Государство.

1.4. Главный герой: «мы» или «я»?.

1.5. Триумф машин или возврат к общине?.

Глава И. Эстетика массовых сцен и возможности «малого жанра».

2.1. «Большим детям сказки».

2.2. Массовая сцена в жанрах рассказа и повести.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Осмоловский, Александр Александрович

Русская литература первой трети XX века представляет собой уникальное художественное явление. За небольшой промежуток времени на долю России выпало множество тяжелых испытаний и великих перемен, которые не могли не повлиять на специфику литературного процесса. Революция 1917 года изменила не только политическую, но и культурную ситуацию в стране. Появились новые нравственные ориентиры, зачастую противоречащие разрушенной традиционной системе ценностей. В обществе возникла необходимость выделить иные жизненные приоритеты. Нужно было создавать философию и искусство, которые помогли бы не просто выжить в тяжелое, переломное время, но и осветить дальнейшие перспективы строительства новой жизни. Программа идеологического строительства базировалась на внедрении в сознание людей коллективных ценностей, предполагавших отказ от суверенности личности и ее растворение в массе. В искусстве на смену человеку как субъекту исторического процесса (буржуазному герою-индивидуалисту) приходит масса, делающая историю. Индивидуальная свобода при этом была сведена к выбору человеком своей конкретной роли в достижении не им поставленной цели. Здесь новая власть, умело используя исконную склонность русского человека к коллективизму («соборность»), пыталась создать человеческую массу по единому образцу и подобию с усредненным сознанием человека. Направленность власти против индивидуальности сказалась и в культурной политике, что выразилось в требовании к искусству быть доступным для восприятия самыми широкими народными массами, что, в свою очередь, привело к опрощению искусства.

Фигура Евгения Ивановича Замятина (1884-1937), самобытного художника, отразившего в своем творчестве многие характерные черты национальной жизни, находится в русле современного ему литературного потока и одновременно обособляется от него.

В романе «Мы» устами героя-рассказчика писатель говорит: «.по острию ножа идёт путь парадоксов — единственно достойный бесстрашного ума путь.». Евгению Замятину всегда было свойственно противоречить застоявшемуся жизненному устройству. В его творчестве принцип противопоставления энергии и энтропии с демонстративным предпочтением первого начала и совмещение несовместимых начал отражены неоднократно. Служитель точных наук, корабельный архитектор, инженер, привыкший к выверенным линиям, четким фактам, он оказался и мастером художественного слова, однако привнес в свой литературный метод многое из области первой профессии. Тексты его художественных произведений максимально напитаны смыслом, предельно емки, словно формулы.

Степень изученности проблемы. Сегодня в России о Замятине известно, пожалуй, больше, чем об ином хрестоматийном классике. Вышли избранные произведения писателя с обширными предисловиями и развернутыми комментариями О. Михайлова, М. Чудаковой, Е. Барабанова, В. Шкловского, В. Келдыша, И. Шайтанова, Е. Скороспеловой, JI. Поляковой и других исследователей. В издательстве «Русская книга» начало выходить пятитомное собрание сочинений.

В отдельных изданиях, в том числе периодических, опубликованы драматургические произведения, сценарии, лекции, литературная критика и публицистика писателя. Российская национальная библиотека в Санкт-Петербурге издала фундаментальный труд в 2-х томах "Рукописное наследие Евгения Замятина", в который вошли письма, рукописи произведений, указатели, библиография. Опубликована переписка Е.И. Замятина с разными адресатами. Тома научных исследований написаны о Замятине: 14 книг, 7 монографий, целая серия статей, «Замятинская энциклопедия» изданы в Тамбове. Чрезвычайно интересные материалы публикует петербургский "Ежеквартальник русской филологии и культуры". По материалам международного Замятинского симпозиума в Лозанне выходит сборник под редакцией JL Геллера "Новое о Замятине". Опубликованы дневники и воспоминания современников писателя. Появились оценки младших собратьев по перу (большой резонанс вызвала публикация "литературной коллекции" "Из Евгения Замятина" А.Солженицына). Изданы аннотированные библиографические указатели публикаций не только произведений Замятина, но и работ о нем, написанных не только на русском языке. Материалы указателей наглядно подтверждают, как велик сегодня интерес к творческому наследию этого, по словам А. Воронского, "словопоклонника и мастера".

Однако обозначенная в диссертации проблема пока не получила специального исследования. В современном литературоведении имеются лишь разрозненные характеристики.

Как пишет Т.А. Никонова, «открытием пореволюционной литературы был образ массы - «огнедышащей лавы», сметающей в грозном порыве старый мир насилия и рабства, завоевывающий «прекрасные века» (А. Малышкин). Несмотря на лирическую экспрессию определений, образ массы восходил к эпическому восприятию мира, когда решались задачи не только всенародные, но и всемирные»1. Разные трактовки (Д. Мережковского, А. Блока, X. Ортеги-и-Гассета) роли масс в судьбе культуры представлены на страницах монографии л

М.М. Голубкова . В прозе Е. Замятина этот образ функционирует особенно специфично и заслуживает пристального изучения. В диссертации осуществлена попытка охватить максимально возможный объем проблемы художественной реализации массовых сцен в прозе писателя.

Актуальность диссертации связана с необходимостью изучения особенностей художественного мира Е.И. Замятина как яркого представителя эпохи

Никонова, Т.А. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов: проективная модель и художественная практика: Монография / Т.А. Никонова. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003. - С. 108.

2 Голубков, М.М. История русской литературной критики XX века (1920-1990-е годы) / М.М. Голубков. - М.: Изд. центр «Академия», 2008. - С. 26-33. активного формирования в жизни и искусстве оппозиций «личность и общество», «я и мы», когда актуализировалась философия «общего дела» Н.Ф. Федорова, идей коллективизма как историко-философской теории, согласно которой ход истории определяется не великими личностями, а массами (марксистское учение).

Исследование проведено в рамках ведущего научного направления кафедры истории русской литературы ТГУ им. Г.Р. Державина, связанного с изучением творческого наследия Е.И. Замятина.

Работа написана на материале романа «Мы» (1921), повестей «На куличках» (1913), «Островитяне» (1917), рассказов «Три дня» (1913), «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» (1926), «Икс» (1926), цикла сказок Е.И. Замятина. Для анализа взяты разножанровые произведения с их возможностями художественной реализации массовых сцен.

Объект изучения - разножанровая художественная проза Е.И. Замятина разных лет.

Предмет исследования - массовые сцены в прозе Е.И. Замятина и их художественные функции.

Целью диссертационной работы является анализ функций и ключевых аспектов эстетики массовых сцен в прозе Е.И. Замятина.

Задачи исследования:

- изучить произведения писателя разных жанров и разных хронологических периодов в аспекте заявленной проблемы;

- проанализировать эстетические смыслы массовых сцен замятинской прозы и выявить закономерности в их художественной реализации;

- охарактеризовать специфику изображения массовых сцен в прозе Е.И. Замятина в историко-литературном контексте первой трети XX столетия;

- определить жанрообразующие функции массовых картин в произведениях писателя;

- выявить специфику художественного отражения в творчестве Е.И. Замятина психофизиологических процессов, обусловливающих поведение человеческих масс;

- осуществить анализ оппозиции «индивид - толпа», «личность - масса», «я - мы» в замятинских текстах.

Методы исследования. В работе проведен комплексный анализ с использованием историко-литературного, структурно-поэтического, интерпретационного, психологического методов и подходов.

Теоретико-методологической базой диссертации являются труды отечественных и зарубежных мыслителей - Н.А. Бердяева, Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассета, А.С. Панарина, B.C. Соловьева, Н.Ф. Федорова, 3. Фрейда, А. Шопенгауэра, К.Г. Юнга, на страницах которых так или иначе разрабатывается философия коллективного и индивидуального сознания, роли маски как компромисса между индивидуумом и обществом, соотношения архетипов и индивидуальной духовности. Привлечены работы из области психологии, в частности, некоторые наблюдения Д.Я. Райгородского и Г. Лебона.

В работе использованы актуальные теоретические и историко-литературные концепции, в частности, специалистов в области замятиноведе-ния: Ю.П. Анненкова, М.М. Бахтина, А.К. Воронского, Ю.М. Лотмана; А.Ю. Галушкина, Л.М. Геллера, А. Гилднер, Р. Гольдта, Т.Т. Давыдовой, В.Н. Евсеева, А.И. Иванова, Н.Ю. Желтовой, В.А. Келдыша, Б.А. Ланина, М.Ю. Любимовой, Т.А. Никоновой, Л.В. Поляковой, И.М. Поповой, Н.Л. Потаниной, М.Ф. Пьяных, М.А. Резун, Н.Р. Скалона, Е.Б. Скороспеловой, И.О. Шайтанова.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Массовые сцены в творчестве Е.И. Замятина художественно многофункциональны. В них заключена авторская философия, определяющая позицию писателя в отношении вопроса о движущих силах исторического процесса.

2. В массовых сценах нашла художественное выражение специфика авторского отношения к усиливающемуся в XX веке рационалистическому и догматическому мышлению в государстве, к установившейся практике гонения на индивидуальное миросозерцание.

3. Художественные решения Замятина, сосредоточенные в оппозиции «я -мы», являются самым действенным рычагом воссоздания философии коллективизма.

4. Массовая сцена с использованием фантастических аллегорий в жанре сказки дает конкретное представление о пространственно-временной проблематике замятинских произведений.

5. Жанрообразующая поэтика массовых сцен в замятинских сказках генерирует представления художника о чертах русского национального характера, расширяя тем самым границы функционирования художественного метода отражения реальности.

6. Многочисленные массовые сцены романа «Мы» являются фундаментом мифологической поэтики произведения и выполняют в нем ведущую идейно-художественную функцию.

7. Эксплуатация Е. Замятиным поэтики массовых сцен была одной из форм проявления эстетики неореализма как, с одной стороны, художественного метода неореализма, совмещающего реалистическую и символистскую поэтику, с другой - отражающего процесс демократизации художественной литературы, выраженный в системе архетипов.

Новизна диссертации состоит в выявлении доминирующей роли во многих художественных решениях Замятина, продиктованных характером эпохи, поэтики массовых сцен, что расширяет имеющиеся в литературоведении представления о художественной палитре писателя как создателя уникальных национально выраженных полотен.

Теоретическая значимость работы состоит в исследовании индивидуальных особенностей эстетики и поэтики массовых сцен в литературно-художественном творчестве.

Практическое значение диссертации состоит в возможности ее использования в процессе углубленного исследования идеологии и поэтики прозы Е.И. Замятина, в преподавании литературы в вузе и школе.

Апробация научных идей автора диссертации осуществлялась на методологическом семинаре кафедры истории русской литературы ТГУ им. Г.Р. Державина, семинаре аспирантов и студентов при Международном научном центре изучения творческого наследия Е.И. Замятина, в докладах на конференциях разных уровней: Международных замятинских чтениях (ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000, 2004); VII международной научной конференции «Русское литературоведение на современном этапе» (2008); всероссийском с международным участием конкурсе научных студенческих работ «Литература русского зарубежья: Е.И. Замятин» (ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002); ежегодных Державинских чтениях в ТГУ им. Г.Р. Державина (2003, 2004, 2008); в 12 опубликованных работах, в том числе на страницах «Вестника Тамбовского университета» (2007), включенного в список ВАК.

Структура работы: Введение, две главы, включающие 7 параграфов, Заключение. Приложен список использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественная функция массовых сцен в прозе Е.И. Замятина"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эксплуатация Е. Замятиным поэтики массовых сцен была одной из форм проявления эстетики неореализма как, с одной стороны, художественного метода неореализма, совмещающего реалистическую и символистскую поэтику, с другой - отражающего процесс демократизации художественной литературы, выраженный в системе архетипов. Замятинский роман — это крупный вклад и в дальнейшее развитие жанра антиутопии.

Жанрообразующая функция массовых сцен реализуется в прозе Е.И. Замятина на уровне романной, сказочной поэтики или в художественных структурах повести и рассказа. Массовые сцены в творчестве писателя служат средством осуществления множества художественных функций. Они становятся образным воплощением авторской философии, которая определяет позицию писателя в отношении вопроса о движущих силах исторического процесса.

Смысловое наполнение массовых сцен помогает автору в его произведениях идентифицировать место, значение и задачи коллективного, массового фактора как действующей силы в историческом процессе. Массовые сцены в прозе Е.И. Замятина способствуют определению соотношения сил в оппозиции «я - мы». В человеческой массе проще увидеть масштаб влияния государства на человека как на личность. Именно поэтому Замятиным так широко в его произведениях воспроизводилась массовая сцена как художественный способ отображения действительности. Опора на исторический факт - важный прием создания массовых сцен в художественной прозе Замятина, он обеспечивает глубокое понимание и конкретное представление о пространственно-временной проблематике произведения, его соотносимости с реальностью.

Казалось бы, примитивная, сугубо коллективная жизнь нумеров в романе «Мы» на деле оказывается осложненной системой многочисленных намёков, подчёркиваний и завуалированных пророчеств. Они образуют своего рода символический пунктир, обозначающий глубоко запрятанный обобщённо философский замысел автора. Роман «Мы» становится манифестом замятинских убеждений, художественной интерпретацией отношения писателя к таким проблемам как оппозиция «я - мы», существование личности и масс в тоталитарном государстве, к конкретизации различных взглядов и подходов к понятию «счастье». Всем ходом романа Е. Замятин раскрывает его центральную идею: нельзя строить мир, в котором нет места чувствам, нельзя поддаваться давлению тоталитарной системы. Когда «я» растворяется в подобном «мы», человек перестает быть человеком.

Описание главным героем романа «Мы» быта и общественного устройства государства нумеров напоминает «Сказки о Фите» (1917-1919?) (особенно третью и четвертую). В обоих произведениях гарантией всеобщего равенства и благоденствия служит принцип: «Кто не с нами - тот против нас».

Символический образ хранительницы дома, бабушки, апеллирует к славянской традиции матриархата, женщины, хранительницы очага и мистических тайн, к архетипу матери.

Для романа «Мы» многочисленные, выразительные картины массовых сцен можно считать основообразующим, фундаментальным художественным способом воздействия на психологию читателя. Романная массовая сцена имеет программный характер: одной из центральных проблем книги можно считать противодействие человеческой личности, независимой в своём духовном развитии, «благодетельному игу» со стороны государства в лице, например, цензуры. Изображение обезличенных человеческих масс позволяет Замятину как писателю грамотно, жестко, но и с хорошей долей юмора показать всю бесперспективность и «ачеловечность» существования «казарменного» общества. Как отмечает А.Е. Ануфриев: «.это не отрицание какой-либо одной идеи, системы, политического строя. Это художественно-философское обобщение тенденций развития всей мировой цивилизации»1' Этому выводу созвучна точка зрения, принадлежащая Э.Д. Брауну: «Роман есть уверенная, победоносная сатира на любой институт, религиозный или социальный, капиталистический или коммунистический, жаждущий навязать всем людям частные преходящие ценности как вечные истины»2.

Художественные решения Замятина, сосредоточенные в оппозиции «я -мы», являются самым действенным рычагом воссоздания философии коллективизма. В романе «Мы» тема России заключена и в самом названии, и в макротексте произведения, где «мы» - это не только та безликая человеческая масса, которая состоит из унифицированных «я». В романе фигурируют другие «мы» -те, кто живут за Зеленой стеной. Для того чтобы быть счастливыми и свободными, им не нужно принудительное спасение, уравниловка, тоталитарная власть какого-либо диктатора-пастуха. Эта пестрая масса научилась жить в естественной гармонии с природой и с подобными себе. Такой образ жизни близок специфической для России идее соборности. Русская идея соборности, противостоя всем видам унификационизма, оказывается единственным плодотворным принципом национального и духовного единения и, конечно, она абсолютно противоположна идеологии «мы-массы» романа Е.И. Замятина «Мы». Можно, видимо, утверждать, что автор романа создал не только антиутопию, но и роман-»антисобор», свою философию антисоборности, подчеркнув тем самым наднациональный колорит произведения.

Массовая сцена, восходящая у Замятина к коллективному архетипу, спо

1 Ануфриев, А.Е.Неизвестный источник романа Е.Замятина «Мы» (Д.Пэрри «Багровое царство») / А.Е.Ануфриев//Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня-Кн.У.-Тамбов, 1997.- С.85.

2 Цит. по: Долженко С.Г. Библейские мотивы романа «Мы» Е.И.Замятина через призму англоязычной критики/ С.Г.Долженко//Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. - Кн. XI. - Тамбов, 2003.-С. 194. собствует открытию путей решения общих проблем через частные, общества -через личность. Не случайно в заглавии романа - «Мы» - массовая (коллективная) сцена как бы вынесена первостепенной задачей, которую каждый сможет для себя решить по своему, а для читателя появляется возможность для более вдумчивого и продуктивного прочтения.

Массовая сцена открывает новые социально-психологические грани взаимоотношений в оппозиции «машина-человек». Посредством поэтики массовых сцен Замятин показал, как общество нумеров давно шло к вершине полного «омашинивания» жизни человека, и вот, наконец, она достигнута с помощью Великой Операции. На уровне эмоций больше ничего не решается, всем правит чистый, холодный, бесстрастный разум.

Замятин в своих произведениях находится в поиске дальнейшего пути для человеческой массы. На наш взгляд, писатель предпочитает упорядоченной аполлонической размеренности стихийное, необузданное дионисийское начало.

Многочисленные массовые сцены романа «Мы» являются фундаментом мифологической поэтики произведения и выполняют в нем ведущую идейно-художественную функцию.

Есть свои закономерности в эксплуатации массовых сцен на страницах замятинских произведений «малого жанра». В них расширяются границы функций массовых сцен как способа художественного отражения реальности.

Массовая сцена с использованием фантастических аллегорий в жанре сказки дает конкретное представление о пространственно-временной проблематике замятинских произведений. Для замятинской сказки в контексте рассматриваемой проблемы характерен собирательный, массовый образ героя. Это может быть группа людей, объединённых общими целями (Иваны); фантастические существа, одинаковые в своей безличности (Бяка и Кака); группа, человеческая масса под руководством одного лидера, который будет поглощён своим детищем (Фита). Массовая сцена в сказках писателя помогает раскрыть особенности русского характера, его национальные черты. Несмотря на суровую правду реальности, отразившуюся и в «сказках», и в романе, автор продолжает утверждать: «Мы пережили эпоху подавления масс; мы переживаем эпоху подавления личности во имя масс; завтра принесет освобождение личности во имя человека».

В сказках Замятина жанрообразующая поэтика массовых сцен отображает, помимо проблем взаимоотношений человека и общества, особенности, типологические черты русского характера, которые неразрывно связаны с поведенческой педагогикой людей. Таким образом, расширяются границы функций массовых сцен как художественного метода отражения реальности.

В рассказах «Икс» и «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» массовая сцена помогает Замятину переосмыслить место народного фактора как решающей силы истории. Это два рассказа с общей сюжетно-временной проблематикой: с сюжетным фактом воздействия идеолого-пропагандистской машины государства на человека. Массовые сцены выступают в данных рассказах в качестве самодостаточного художественного способа отображения реальности и имеют доминирующее значение, ибо благодаря ему Замятину удаётся раскрыть полноту тех глубинных процессов, которые будоражат общество изнутри.

Впечатляет массовый, совокупный герой, представленный Замятиным в повести «На куличках». Он показан чаще всего в сценах офицерских собраний, в частности, в одной из самых ярких и драматически напряженных - в главе «Человечьи кусочки». Замятин - мастер массовой сцены. Не многими, но меткими штрихами он передает образ толпы, ее настроение, состояние, желания. В рассматриваемой повести люди существуют-плавают в мутном тумане, который, как болотная жижа, как вязкий кисель, затягивает их, оставляя для обозрения лишь «кусочки» их душ.

Е.И. Замятин показал, как под воздействием обстоятельств человеческая масса может разнообразно трансформироваться. Например, ее метаморфозы в повести «Островитяне» не менее колоритны, чем превращения «мы-массы» романа «Мы». Человеческая масса, общественное устройство города Джесмонд в повести имеет множество точек соприкосновения с образом существования (именно существования, не жизни!) массы нумеров романа «Мы». Особенность метаморфозы массы человеческой в этой повести в том, что джесмондское общество падко на любые выдающиеся события. Те люди, которые недавно представляли себя культурными, респектабельными, массово обнаруживают неудержимую, стихийную страсть к событиям из ряда вон выходящим: чем скандальнее, тем привлекательнее. Ни в коем случае они не хотят быть героями этих событий.

На страницах диссертации расставлены акценты в понятиях «масса» и «толпа». Вождь играет решающую роль в организации массы. Особенности поведения человеческой массы в замятинских произведениях соотнесены с исследованиями поведения толпы, представленными в психологической науке (Г. Лебон, 3. Фрейд, В. Троттер и другие).

В рассматриваемых произведениях массовые сцены послужили одним из ярких средств художественного выражения специфики авторского восприятия усиливающегося рационалистического и догматического мышления, становящегося нормой поведения в тоталитарном государстве.

Употребление Евгением Замятиным массовой сцены в качестве художественного приема многозначно и многофункционально, как и его многогранный писательский талант, и получает развитие во многих произведениях автора.

Список научной литературыОсмоловский, Александр Александрович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Замятин, Е.И. Сочинения: в 4 т. / Е.И. Замятин. Мюнхен, 1998.

2. Замятин, Е.И. Собрание сочинений: в 5 т. / Е.И. Замятин; сост., подгот. текста и коммент. Ст.С. Никоненко и А.Н. Тюрина. М., 2004.

3. Замятин, Е.И. Повести, рассказы / Е.И. Замятин; предисл. О.Н. Михайлова. -Воронеж: Центрально-черноземное кн. изд-во, 1986. 334 с.

4. Замятин, Е.И. Избранные произведения / Е.И. Замятин; вступ. статья, примеч. Л.В. Поляковой. М.: МИД «Синергия», 1997. - 440 с.

5. Рукописное наследие Евгения Ивановича Замятина // Рукописные памятники. Вып.З. -41, II, предисл. и коммент. М.Ю. Любимовой. - СПб., 1997.

6. Замятин, Е.И. Письма М.А. Волошину / Е.И. Замятин // Подъем. 1988. -№5. - С.121-125.

7. Из переписки М.А. Булгакова и Е.И. Замятина, Л.Н. Замятиной // Русская литература. 1989. - №4.-С. 178-188.

8. Замятин, Е.И. Избранные произведения: Повести, рассказы, сказки, роман, пьесы / Е.И.Замятин; сост. А.Ю. Галушкин, предисл. В.Б. Шкловского, вступ. статья В.А. Келдыша. М.: Сов. Писатель, 1989. - 776 с.

9. Замятин, Е.И. К разрушению равновесия. / Е.И. Замятин // Наше наследие. 1989. -№1. -С.104-116.

10. Ю.Замятин, Е.И. Избранное / Е.И. Замятин; предисл. О.Н. Михайлова. М.: Правда, 1989.-463 с.

11. П.Замятин, Е.И. Избранные произведения / Е.И. Замятин; сост., вступ. статья, коммент. Е.Б. Скороспеловой. М.: Сов. Россия, 1990. - 544 с.12.3амятин, Е.И. Роман, рассказ и сказки / Е.И. Замятин; сост. О.Н. Михайлов. -М.: Молодая гвардия, 1990. 365 с.

12. З.Замятин, Е.И. Избранные произведения: в 2 т. / Е.И. Замятин; сост., вступ. статья, примеч. О.Н. Михайлова. М.: Художественная литература, 1990.

13. Н.Замятин, Е.И. Мы. Романы. Повести. Рассказы. Сказки / Е.И. Замятин; сост. И.О. Шайтанов. Современник, 1998. - 560 с.

14. Замятин, Е.И. Современная русская литература: (Публ. лекция, прочитанная 08.09.1918) / Е.И. Замятин // Сочинения: в 4 т. Мюнхен, 1998. - Т. 4. - 355 с.

15. Замятин, Е.И. Записные книжки / Е.И. Замятин. М.: «Вагриус», 2001. - 254 с.19.0руэлл, Дж. 1984: Роман. Скотный двор: Сказка-аллегория / пер. с англ. / Дж. Оруэлл. -М., 2006.-С. 185.

16. Блок, А. Собр. соч.: в 8 т. / А. Блок. M.-JL, 1962. - Т.5.

17. Гоголь, Н.В. Собр. соч.: в 7 т. / Н.В. Гоголь. М.: Художественная литература, 1976.-Т. 2.-331 с.

18. Достоевский, Ф.М. Собр. соч.: в 12 т. / Ф.М. Достоевский. М., 1982. Т.П.

19. Достоевский, Ф.М. Полное собр. соч.: в 30 т. / Ф.М. Достоевский. Л., 1973. -Т. 5.-405 с.1..

20. Акимов, В. Человек и Единое Государство / В. Акимов // Перечитывая заново: Литературно-критические статьи. Л., 1989.

21. Анненков, Ю. Самый большой мой друг / Ю. Анненков // Евгений Замятин. Антология сатиры и юмора России XX века. Т. 28. М.: Эксмо, 2004.

22. Ануфриев, А.Е. Неизвестный источник романа Е.Замятина «Мы» (Д.Пэрри «Багровое царство») / А.Е.Ануфриев // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн V. 1997.

23. Баскаков, В.Е. Евгений Замятин и кинематограф / В.Е.Баскаков // Киноведческие записки. 1989. - №3.

24. Баскаков, С.Г. Проблема свободы в романах К.Кизи «Над кукушкиным гнездом» и Е.Замятина «Мы» / С.Г.Баскаков // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня . -Кн.П. 1994.

25. Бердяев, Н.А. Человек и машина: Проблема социологии и метафизики техники / Н.А. Бердяев // Вопросы философии. 1989. - № 2.

26. Бердяев, Н.А. Царство духа и царство кесаря / Н.А. Бердяев. М., 1990. - 282 с.

27. Бесчетникова, С.В. Об одном их источников романа-антиутопии Е.И. Замятина «Мы» / С.В. Бесчетникова // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн V. 1997.

28. Булгаков, С.Н. Русская трагедия / С.Н. Булгаков // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881 1931 годов. - М.: Книга, 1990.

29. Василевский, А. Открывая Замятина / А. Василевский // Октябрь. -1987., №3.

30. Воробьева, С.Ю. Концепция мира и человека в повести Е.Замятина «Островитяне» / С.Ю. Воробьева // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. — Кн. XII. 2004.

31. Воронский, А.К. Евгений Замятин / А.К. Воронский // Искусство видеть мир. Портреты. Статьи. М.: Правда. - 1987.

32. Галушкин, А. «Возвращение» Е. Замятина: Материалы к библиографии (1986-1995) / А. Галушкин // Новое о Замятине: Сборник материалов. М.: МИК, 1997.

33. Галушкин, А. Комментарий к пьесе Е. Замятина «История одного города» / А. Галушкин // Странник. 1991. - № 1.

34. Гальцева, Р., Роднянская, И. Помеха человек. Опыт века в зеркале антиутопий / Р. Гальцева // Новый мир. - 1988., №12.

35. Геллер, JI. Божественная гармония несвободы. Леонид Андреев и Евгений Замятин / Л. Геллер // Слово мера мира: Сборник статей о русской литературе.-М.: МИК, 1994.

36. Геллер, Л. «О дивном храме» соответствий. «Мы» Замятина и диалог прозы с живописью / Л. Геллер // Слово — мера мира: Сборник статей о русской литературе. -М.: МИК, 1994.

37. Геллер, Л. Скиф из Нью-Кастля. Очерк творчества Евгения Замятина // Л. Геллер. Слово мера мира: Сборник статей о русской литературе. - М.: МИК, 1994.

38. Гелл ер, Л. Сологуб и Замятин / Л. Геллер // Слово мера мира: Сборник статей о русской литературе. - М.: МИК, 1994.

39. Генис, А. «Серапионы»: опыт модернизации русской прозы / А. Генис // Звезда. 1996.-№ 12.

40. Грачева, A.M. Алексей Ремизов — читатель романа Е.Замятина «Мы» /А.М.Грачев // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня . -Кн. V. 1997.

41. Гришечкина, Н.П. Парадокс в художественном мире А.П. Чехова и Е. Замятина / Н.П. Гришечкина // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня.-Кн. IV. 1997.

42. Давыдова, Т.Т. Евгений Замятин / Т.Т. Давыдова // Новое в жизни, науке, технике. Серия «Литература». — М.: Знание, 1991.

43. Десятов, В.В. Мы, Адамы (Замятин и акмеизм) / В.В. Десятов // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. V. 1997.

44. Долгополов, Л. К. Е. Замятин и В. Маяковский: к истории создания романа «Мы» / Л.К. Долгополов // Русская литература. 1988. № 4.

45. Долженко, С.Г. Библейские мотивы романа «Мы» Е.И.Замятина через призму англоязычной критики / С.Г. Долженко // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. XI. 2003.

46. Иванов, А.И. О защитниках уездной Руси (повесть Е.И. Замятина «На куличках» в свете Первой мировой войны) / А.И. Иванов // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. XII. 2004.

47. Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания / С.С. Аверинцев, М.Л. Андреев, Н.Л. Гаспаров, Л.А. Гринцер, А.В. Михайлов. -М.: Наследие, 1994.

48. Келдыш, А.Е. Е.И. Замятин / А.Е.Келдыш // Замятин Евгений. Избранные произведения, М., 1989.

49. Ким Сонг Иль. От социального памфлета к философскому роману (О некоторых сходных мотивах в повести «Островитяне» и романе «Мы» / Ким Сонг Иль // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. VI. 1994.

50. Козлова, Р.П. Метафора в рассказе Замятина «Мамай» / Р.П. Козлова // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня.- Кн.VI. 1997.

51. Кольцова, Н. Роман Евгения Замятина «Мы» и «петербургский текст» русской литературы / Н. Кольцов // Вопросы литературы. 1999. № 4.

52. Кормилов, С. Теоретическая система Г.Н. Поспелова и проблема современной системы теоретико-литературоведческих понятий / С. Кормилов // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. - 1995. - № 3.

53. Крамарь, O.K. Роман Е.Замятина «Мы» как отклик на литературную ситуацию 1920-х годов / O.K. Крамарь // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. — Кн. II. 1997.

54. Кузичева, А. «Мы» и «Я» в романе Е. Замятина / А. Кузичева // Книжное обозрение. 1988. № 20 (13 мая).

55. Лакшин, В.Я.»Антиутопия» Евгения Замятина / В.Я. Лакшин // Знамя. -1988. №4.

56. Ланин, Б. Евгений Замятин и школьная программа / Б. Ланин // Народное образование. 1990. №12.

57. Ланин, Б. Мотивы страха и смерти в романе Е. Замятина «Мы» / Б.А. Ланин // Воронежский край и зарубежье. Воронеж: ВГУ - МИПП, «Логос», 1992.

58. Ланин, Б. О мотивной структуре романа Е. Замятина «Мы» / Б.А. Ланин //

59. Актуальные проблемы изучения и преподавания славянских литератур. -Измаил, 1992.

60. Ланин, Б. Характер повествования в романе Е. Замятина «Мы» / Б. Панин // Творческая платформа советской многонациональной литературы. Баку: АТУ, 1989.

61. Манн, Ю. Проза и драматургия второй половины 20 30-х годов / Ю. Манн // История всемирной литературы: в 9 т. - М.: Наука, 1989. - Т.6.

62. Мережковский, Д.С.Пророк русской революции / Д.С. Мережковский // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881 — 1931 годов. -М.: Книга, 1990.

63. Михеичева, Е.А. Философские мотивы в «Сказках» Е.Замятина / Е.А. Ми-хеичева // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. XII. 2004.

64. Мирский, Д. С. Замятин / Д.С. Мирский // История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992.

65. Мущенко, Е.Г. .Ия был большевиком. / Е.Г. Мущенко //Подъем. 1987. -№7.

66. Мущенко, Е.Г. «.От быта к бытию» / Е.Г. Мущенко // Русская литература XX века. Воронеж, 1999.

67. Павлова-Сильванская, М. Это сладкое «Мы», это коварное «Мы» / М. Павло-ва-Сильванская // Дружба народов. 1988. - №11.

68. Паперный, В.М. В поисках нового Гоголя / В.М. Паперный // Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX начала XX веков. -М.: Наследие, 1992.

69. Полякова, Л.В. Личность и цивилизация: о романе Е. Замятина «Мы» / Л.В. Полякова // Роль художественной литературы в становлении личности школьника / Под общей редакцией профессора Л.В. Поляковой. Тамбов: Изд-во ТГПИ, 1992.

70. Попова, И.М. Благодетель в романе Е.И.Замятина «Мы» и Великий инквизитор Ф.М. Достоевского»« / И.М. Попова // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн II. 1997.

71. Потанина, Н.Л. Роман Е.Замятина «Мы»: к проблеме антиутопизма / Н.Л. Потанина// Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. -Kh.V. 1997.

72. Прашкевич, Г. Евгений Иванович Замятин: История русской фантастики. / Г. Прашкевич // Реальность фантастики, 2005. №8.

73. Примочкина, Н.Н. М.Горький и Е.Замятин / Н.Н. Примочкина // Русская литература. 1987. -№ 1-4.

74. Прокофьева, В.Ю. «Икс» Е.Замятина: поэтика одного рассказа / В.Ю. Прокофьева // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. VI. 1997.

75. Ремизов, A.M. Стоять негасимую свечу: Памяти Евгения Ивановича Замятина / A.M. Ремизов // Наше наследие, 1989. - №1.

76. Русская литература XX века: онтология и поэтика. Научная школа профессора Л.В. Поляковой: Коллективная монография / Отв. ред. Н.Ю. Желтова; Федеральное агентство по образованию, Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005.

77. Сваровская, А.С. Мифология власти в прозе Е.И.Замятина / А.С. Сваровская // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. XII. 2004.

78. Сваровская, А.С.Тема материнства в прозе Е.И. Замятина 1910-20-х годов / А.С. Сваровская // Творчество Е.И. Замятина. Проблемы изучения и преподавания. Тамбов, 1992.

79. Скалон, Н.Р. Роман Е.Замятина «Мы» в зоне контакта с М. Бахтиным / Н.Р. Скалон // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. XI. 2003.

80. Скалон, Н.Р. Сказки Е.Замятина и проблема личности / Н.Р. Скалон // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. — Кн.Ш. 1997.

81. Струве, Н. Незамеченный юбилей: К столетию со дня рождения Евгения Замятина // Н. Струве. Православие и культура. М.: Русский путь, 2000.

82. Струве, Н. Символика чисел в романе Замятина «Мы» // Н. Струве. Православие и культура. М.: Русский путь, 2000.

83. Сухих, И. О Городе Солнца, еретиках, энтропии и последней революции. 1920. «Мы». Замятин // И. Сухих. Книги XX века: русский канон. М.: Независимая газета, 2001.

84. Такиуллина, И.Ф. Гоголевские традиции в романе Е.Замятина «Мы» / И.Ф. Такиуллина// Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня.-Кн. VI. 1994.

85. Труфанов, И.В. «О несобственно прямой речи в романе Е.Замятина «Мы» / И.В. Труфанов //Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня.-Кн. II. 1997.

86. Фомин, О. «Мы» в единственном числе, или Чего на самом деле боялся Евгений Замятин / О. Фомин // Первое сентября (Москва). 2001, 9 июня.

87. Фроловский, Г.В. Метафизические предпосылки утопизма / Г.В. Фроловский // Путь. Орган русской религиозной мысли. М., 1992. - Кн. 1.

88. ЮО.Фроловский, Г.В. Религиозные темы Достоевского / Г.В. Фроловский // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли. — М.: Книга, 1990.

89. Шайтанов, И. Мастер / И. Шайтанов // Вопросы литературы, 1988. №12.

90. Шаховская, 3. После приезда на Запад / 3. Шаховская // Евгений Замятин. Антология сатиры и юмора России XX века. М.: Эксмо. - Т. 28.

91. ЮЗ.Шкаруба, JI.M. Смысловая нагрузка архитектурных образов в романе Е.Замятина «Мы» / JI.M. Шкаруба // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. II. 1994.

92. Шкловский, В. Потолок Е. Замятина / В. Шкловский // Гамбургский счет. -М.: Сов. писатель, 1990.

93. Шохина, В. На втором перекрестке утопий / В. Шохина // Звезда. 1990. -№11.

94. Юб.Шпак, В.П. Особенности метафоризации отдельных элементов поэтики в романе антиутопии Е.И. Замятина «Мы» / В.П. Шпак // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. Кн. V, 1997.

95. Ю7.Шпенглер, О. Человек и техника / О. Шпенглер // Культурология XX век: Антология. М., 1995.

96. Яковлева, И.П. Е.Замятин и В.Шукшин: к проблеме народного характера / И.П. Яковлева // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня .-Кн. VI. 1997.

97. Ямпольский, М.Б. «Мифология» стекла в новоевропейской культуре / М.Б. Ямпольский // Советское искусствознание, 1988.1.I.

98. Ю.Андреев Ю. Революция и литература / Ю. Андреев. М., Просвещение, 1987

99. П.Андреев, Д. Роза Мира / Д. Андреев. М., 1993. -197 с.

100. Андреев, JI.H. Анатэма. Избранные произведения / JI.H. Андреев. Киев,1989.-541 с.

101. Андреев, Ю. Революция и литература: Октябрь и Гражданская война в русской советской литературе и становление социалистического реализма (2030-е годы) / Ю. Андреев. М., 1972.

102. Арнольд, И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности / И.В. Арнольд. -СПб., 1995.-217 с.

103. Артамонов, С.Д. История зарубежной литературы XVII-XVIII вв. / С.Д. Артамонов. -М.: «Просвещение», 1979. -446 с.

104. Архив М. Горького. М.: Наука, 1969. - Т. 12.

105. Баталов, Э.Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах / Э.Я. Баталов. М.: Политиздат, 1989. -346 с.

106. Бахтин, М.М. К методологии литературоведения / М.М. Бахтин. Контекст 1974. М.: Наука, 1976. - 167 с.

107. Белая, Г. Закономерности стилевого развития советской прозы 20-х годов / Г. Белая.-М., 1977.

108. Бердяев, Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности / Н.А. Бердяев. М., 1990.

109. Бердяев, Н.А. Философия свободного духа / Н.А. Бердяев. М.: Республика, 1994.

110. Бобринская, Е.А. Концептуализм / Е.А. Бобринская. М., 1994. - 272 с.

111. Бузник, В.В. Русская советская проза 20-х годов./ В.В. Бузник. Л., 1975.

112. Бушмин, А.С. Салтыков-Щедрин. Искусство сатиры / А.С. Бушмин. М.: Современник, 1976.

113. Бютор, М. Роман как искание / М. Бютор. М., 1996. - 321 с.

114. Вайль, Генис. 60-е. Мир советского человека / Генис Вайль. М., 1996.

115. Виноградов, В.В. О языке художественной прозы / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980.

116. Виноградов, В.В. Поэтика русской литературы / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1976.

117. Волков, А. Горький и литературное движение советской эпохи / А. Волков. -М., 1971.

118. Воронский, А.К. Искусство видеть мир. Портреты. Статьи / А.К. Ворон-ский. М.: Советский писатель, 1987 - 106 с.

119. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века / Б.М. Гаспаров. М.: Наука, 1994. - 428 с.

120. Геллер, Л. Слово мера мира. Статьи о русской литературе XX века / Л. Геллер. - М., 1994. - 268 с.

121. Георгиева, Т.С. История русской культуры / Т.С. Георгиева. -М.,1998.

122. Главацкий, М.Е. Хрестоматия по истории России 1917-1940 /М.Е. Главацкий. -М.,1995.

123. Голубков, М.М. История русской литературной критики XX века (19201990-е годы) / М.М. Голубков. -М.: Изд. центр «Академия», 2008. 368 с.

124. Голубков, С.А. Комическое в романе Е. Замятина «Мы» / С.А. Голубков. -Самара: СГУ, 1993. 262 с.

125. Горький, М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре / М. Горький.-М., 1991.

126. Грознова, Н.А. Ранняя советская проза / Н.А. Грознова. Д., 1976.

127. Громыко, М.М. Мир русской деревни / М.М. Громыко. М., 2000.

128. Добрынина, М.Р. История культуры России / М.Р. Добрынина. М., 1993.

129. Е. Замятин, А. Н. Толстой, А. Платонов, В. Набоков: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / Сост. Г. Г. Красухин. М.: Издательство МГУ, 2000. - 136 с.

130. Е. И. Замятин: Материалы к библиографии: Аннотированный библиографический указатель. Часть III / Научн. ред. проф. JI. В. Полякова. Тамбов: Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина, 2003.

131. Евсеев, В. Художественная проза Евгения Замятина: проблемы метода, жанровые процессы, стилевое своеобразие / В. Евсеев. М.: Прометей, 2003. - 223 с.

132. Елагин, Ю. Укрощение искусств / Ю. Елагин. М.,1988.

133. Ерофеев, В.В лабиринте проклятых вопросов. Эссе / В.В. Ерофеев. М., 1996.

134. Ершов, Л.Ф. Сатирические жанры русской советской литературы (от эпиграммы до романа) / Л.Ф. Ершов. Л., 1977.

135. Есаулов, И.А. Категория соборности в русской литературе / И.А. Есаулов. -Петрозаводск: ПГУ, 1995. 248 с.

136. Желтова, Н. Ю. Проза Е. И. Замятина: пути художественного воплощения русского национального характера / Н.Ю. Желтова. Тамбов: Тамбовский государственный университете, 2003.

137. Женетт, Ж. Палимпсесты: Литературное и чужое слово / Ж. Женет. Париж, 1982.-476 с.151 .Жолковский, А.К. Блуждающие сны и другие работы / А.К. Жолковский. -М.: Наука Восточная литература, 1994. - 230 с.

138. Журавлев, В.К. Рассказы о русской святости, русской истории и русском характере: Книга для учащихся / В.К. Журавлев. М., 2004.153.3езина, М.Р., Кошман, JI.B., Шульгин, B.C. История русской культуры / М.Р. Зезина, Л.В. Кошман, B.C. Шульгин. М., 1990.

139. История русской советской литературы (1917-1940) / Под ред. А.И. Мет-ченко, С.М. Петрова. 2-е изд. М., 1983.

140. История русской советской литературы: В 4 т. М., 1967-1971.

141. История русской советской поэзии: 1917 1941. - Л., 1983.

142. Казин, А. Русская красота. Основы национального эстезиса / А. Казин. -СПб, 2003.

143. Кларк, К. Советский роман: История как ритуал / Пер. с англ.; Под ред. М.А. Литовской / К. Кларк. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002.

144. Колосков, А.Г. История Отечества в документах, 1917-1993 / А.Г. Колосков. М.,1994.

145. Кондаков, И.В. Введение в историю русской культуры / И.В. Кондаков. -М., 1997.

146. Коржихина Т.П. Извольте быть благонадежны / Т.П. Коржихина. М., 1997.

147. Кричевская, Ю.Р. Модернизм в русской литературе: эпоха середины века / Ю.Р. Кричевская. М., 1994. - 364 с.

148. Кузнецов, М.М. Советский роман / М.М. Кузнецов. М., 1986.

149. Культурология / Под ред. Г.В. Драча. Ростов-на-Дону, 2000.

150. Ланин, Б. Роман Е. Замятина «Мы» / Б. Ланин. М.: Алконост, 1992.

151. Ланин, Б. Самостоятельная работа учащихся по изучению романа Е. Замятина «Мы» / Б. Ланин. М.: Издательство АПН, 1993.

152. Ланин, Б.А., Боришанская, М.М. Русская антиутопия XX века / Б.А. Ланин, М.М. Боришанская. М., 1994.

153. Лахузен, Т., Максимова, Е., Эндрюс, Э. О синтетизме, математике и прочем.: Роман «Мы» Е. Замятина / Т. Лахузен, Е. Максимова, Э. Эндрюс . — СПб.: Астра-ЛЮКС; Сударыня, 1994. 116 с.

154. Лебон Г. Психология толпы / Г. Лебон. М.: Ин-т психологии РАН, Изд-во «КСП+», 1999.

155. Лейдерман, Н.Л. Современная русская литература / Н.Л. Лейдерман, М.А. Липовецкий. М., 2001. - Кн. 3. - 159 с.

156. Липков, А.И. Проблемы художественного воздействия: принципы аттракциона / А.И. Липков. М., 1990. - 200 с.

157. Литература русского зарубежья. Е.И. Замятин: Мат-лы Всерос. конкурса науч. студен, работ, ноябрь 2002 / Отв. ред. и сост. канд. филол. наук Н.В. Сорокина; науч. ред. проф. Полякова Л.В. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004. - 277 с.

158. Лосский, Н.О. Характер русского народа. Книги первая и вторая / Н.О. Лос-ский.-М.: «Ключ», 1990.

159. Лотман, Ю.М. Статьи по типологии культуры / Ю.М. Лотман. Тарту:

160. Тарт. гос.ун-т, 1973. — 498 с.

161. Лушникова, Г.И. Интертекстуальность художественного произведения / Г.И. Лушникова. Кемерово: Кем. гос.ун-т, 1995. - 82 с.

162. Мандельштам, О.М. Гуманизм и современность. Избранное / О.М. Мандельштам- М., 1991. Т.2.

163. Маркс, К. Капитал / К. Маркс. М., 1995. - Т. 1.

164. Мейендорф, И. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Введение в изучение / И. Мейендорф. СПб., 1997.

165. Мочульский, К. Духовный путь Гоголя / К. Мочульский. Париж: ИМКА-ПРЕСС, 1996.-487 с.

166. Неизвестный Горький. Исследования и материалы. М.: Наследие, - 1994. -Вып. 3.-312 с.

167. Немировская, Л.З. Культурология. История и теория культуры / Л.З. Неми-ровская.-М., 1992.

168. Никонова, Т.А. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов: проективная модель и художественная практика: Монография / Т.А. Никонова; Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003 232 с.

169. Новое о Замятине: Сборник материалов / Под ред. Л. Геллера. М.: МИК, 1998.-326 с.186.0рлов, А.С. История России / А.С. Орлов. М., 2002.187.0ртега-и-Гассет, X. «Дегуманизация искусства» и др. работы / X. Ортега-и-Гассет. М.: Радуга, 1991.

170. Панарин, А. С. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности / А.С.Панарин. М., 1999.

171. Панарин, А.С. Православная цивилизация в глобальном мире / А.С. Пана-рин. М.: Алгоритм, 2002.

172. Парамонов, Б.Л. Конец стиля / Б. Парамонов. М., 1998.

173. Пастернак, Б.Л. Собр. соч.: В 5 т / Б.Л. Пастернак. М.: Художественная литература, 1991. - Т. 4.

174. Полякова, Л.В. Евгений Замятин в контексте оценок истории русской литературы XX века как литературной эпохи. Курс лекций / Л.В.Полякова. -Тамбов: Изд-во ТГУ им Г.Р.Державина, 2000. 283 с.

175. Попова, И.М. «Чужое слово» в творчестве Е.И. Замятина (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский) / И.М.Попова. Тамбов: Тамбовский государственный университет, 1997. - 152 С.

176. Райгородский, Д.Я. Психология масс / Д.Я. Райгородский Самара: Издательский дом "Бахрах", 1998.

177. Рикф, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / П. Рикф. М.: Медиум, 1995. - 121 с.

178. Русский советский рассказ: Очерки истории жанра / Под ред. В.А. Ковалева. -Л., 1970.

179. Русское литературное зарубежье: Е.И. Замятин, В.В. Набоков, A.M. Ремизова / Редкол. М.И. Картавцева и др. Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 1997. - 494 с.

180. Салтыков-Щедрин, М.Е. Собр. соч.: В 20 т / М.Е. Салтыков-Щедрин. М.: Художественная литература, 1969. - Т.8. - 394 с.

181. Саморукова, И.В. Дискурс.Художественное высказывание. Литературное произведение / И.В. Саморукова. Самара: Самарский ун-т, 2002. — Т. 1. — 203 с.

182. Сараскина, Л.И. «Бесы» роман-предупреждение / Л.И. Сараскина. - М.: Советский писатель, 1990.

183. Семенникова, Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций / Л.И. Се-менникова. Брянск, 2002.

184. Сергеев-Ценский, С.Н. Собр. Соч.: в 12 т / С.Н. Сергеев-Ценский. М., 1967. -Т.1.

185. Скворцова, Е.М. Теория и история культуры / Е.М. Скворцова. М., 1999.

186. Скороспелова, Е.Б. Замятин и его роман «Мы»: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / Е.Б. Скороспелова. М.: Изд-во МГУ, 1999.-80 с.

187. Скороспелова, Е.Б. Русская советская проза 20-30-х годов: Судьбы романа / Е.Б. Скороспелова. -М., 1985.

188. Сноу, Ч.П. Две культуры / Ч.П. Сноу. М., 1973.

189. Солженицын, А. Публицистика/ А. Солженицын. Соч.: В 3 т. Ярославль, 1997.-Т. 1.-217 с.

190. Соловьев, B.C. Соч.: В 2 т/В.С. Соловьев. -М., 1989. Т. 1.

191. Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня: Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: в 13 кн. / Сост. Г. Б. Буянова и др. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1997-2004.

192. Ю.Тимофеев, Л.И. Советская литература: Метод, стиль, поэтика / Л.И. Тимофеев. -М., 1964.

193. Тихомиров, Л. А. Христианство и политика / Л.А. Тихомиров. М., 1999.

194. Тынянов, Ю.Н. Литературный факт / Ю.Н. Тынянов. М.: Высшая школа,1993.-245 с.

195. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы / Ю.Н. Тынянов. М.: Наука, 1977.-574 с.

196. Федин, К. Собр. соч.: В 9 т / К. Федин. М., 1962. - Т. 9.

197. Фрейд, 3. «Я» и «Оно» / 3. Фрейд. Тбилиси: Мерани, 1991.

198. Фридлендер, Г.М. Реализм Достоевского / Г.М. Фриндлендер. M.-JL: Наука, 1964.-285 с.

199. Шеншин, В. Традиции Ф.М. Достоевского и советский роман 20-х годов / В. Шеншин. Красноярск, 1988. -392 с.1..

200. Gildner A. Proza Jewgienija Zamiatina. Krakow, 1993.

201. Goldt R. Thermodynamik als Textem. Die Entropiesatz als poetologische Chiffre bei E.I.Zamjatin. Mainz, 1995.

202. Shane A. The Life and Works of Evgenij Zamjatin. Berkeley-Los Angeles, 1968.

203. Scheffler L. Evgenij Zamjatin. Sein Weltbild und seine literarische Thematik. Koln, Wien, 1984.1. V.

204. Большая советская энциклопедия: в 50 т. / Гл. ред. С.И. Вавилов. М.: Большая советская энциклопедия, 1958.

205. Грицанов, А. Замятин Евгений Иванович / А. Грицанов // Всемирная энциклопедия: Философия XX век. М.: ACT; Минск: Харвест; Современный литератор, 2002. - С.270-271.

206. Казина, О. Замятин Евгений Иванович / О. Казина // Русские писатели 20 века: Большая российская энциклопедия. М.: Рандеву-AM, 2000. - С.282-284.

207. Постникова, Т. В. Замятин / Т.В. Постникова // Русские писатели: Библиографический словарь. Т.1. - М., 1990.

208. Руднев, В. Энциклопедический словарь культуры XX века / В. Руднев. М.: Аграф, 2001.-599 с.

209. Русские писатели. Библиографический словарь: в 2 ч. 4.1, A-JI / Редкол.:, Б.Ф. Егоров и др. // П.А. Николаев. М .: Просвещение, 1990.

210. Философский словарь // под ред. М.М. Розенталя. М., 1975.

211. Философский энциклопедический словарь // под ред. Ильичева Л.Ф., М., 1983.