автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Художественно-философский неосинкретизм в русской литературе начала XX века

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Бальбуров, Эдуард Африканович

Введение.

Глава первая. Взаимодействие художественного и философского дискурсов в свете современной философской и литературоведческой мысли.

Глава вторая. Литература и философия: две грани русского логоса.

1. Об «особенной стати» России.

2. Поэтическая философия русского космизма.

2.1. Живая универсалия как категория эстетики.

2.2. Космос и личность.

2.3. Магия слова: неземная сила и земное бессилие.

2.4. «Комплекс» Пигмалиона.

2.5. Диалог и космос.

2.6. Онтологическая эстетика в действии.

2.1. Блеск мечты и пламень благодати: новая мифология поэтической философии.

Глава третья. Художественно-философский неосинкретизм: вопросы поэтики.

1. Мировоззренческий стиль русской религиозной философии.

2. Мифологема Софии в художественном сознании Серебряного века: В. Соловьев, А. Блок, А. Белый.

3. Спонтанность как принцип поэтики художественно-философского неосинкретизма.

3.1. «Тэхне» (xe%vri) и «мания» (pavia): две концепции искусства.

3.2. Бунин и Пруст: поэтика непроизвольных воспоминаний.

3.3. Принцип спонтанности в поэтике русской лирической прозы.

4. Новая мифология Михаила Пришвина.

5. Поэтика мысли Андрея Платонова. Проблема живого знания.

6. Поэтический космос Анатолия Кима.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Бальбуров, Эдуард Африканович

Постановка проблемы исследования

Древнее взаимодействие художественного и философского слова в XX в. приобрело знаковый характер устойчивого встречного движения и становится все более значительной проблемой для исследователей словесности. Имея общий корень в духовно-языковом рече- и мысле-творчестве, литература и философия с некоторых пор разошлись в своих специфических, закрепленных традицией языковых формах. Если о философской мысли можно сказать, что она обитает в небе универсалий и решает проблему выражения в сфере логики, в логических формах, то мысль художественная ангажирована конкретным человеческим существованием и находит свое выражение в сфере поэтики, в которой актуальны не столько логические, сколько аналогические формы мышления, сохраняющие его многозначность и человеческий объем. Художественная словесность, если вспомнить о ее мифологических корнях, унаследовала свойство мифа выражать свое видение и понимание мира предметами этого же мира (Ю.М. Лотман называл эту особенность «монолингвистичностью»). Вместе с тем она сохранила и его экспрессивно-миметические возможности, которые миф заимствовал из самой реальности: «слово, действие и вещь, - писала О.М. Фрейденберг, - три морфологические разновидности оформляющие единую семантику мифа»1. Из них словесность воспользовалась только словом, но сделав его совершенным коррелятом своих переживаемых смыслов.

В подобных ресурсах и возможностях слова нуждались не только писатели. С некоторых пор и философы стали тяготиться анонимностью и безжизненной отвлеченностью своего метаязыка. Эта потребность ярко проявилась в романтическом и экзистенциалистском философствовании, в литературных формах сочинений Кьеркегора, полемизировавшего с Гегелем, с его «логическим империализмом», в трудах Ф. Ницше, А. Бергсона, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти, Г. Марселя, о которых Г.-Г. Гадамер сказал, что они прямо «вторглись в пограничную область поэтического языка»2. «Приходит время, - писал Жиль Делез, - когда писать философские книги так, как это делалось издавна, будет невозможно. Поиск новых средств философского выражения был начат Ницше и должен быть сегодня продолжен.»3. Причину он видел в том, что в «воздухе времени. присутствует сюжет обобщенного антигегельянства»4. Интрига этого «сюжета» зарождалась еще во времена Возрождения, когда его идеологи «бросали вызов авторитету Аристотеля, на который опиралась презираемая ими схоластика. Петр Рамус страстно желал доказать, что .логическая школа Аристотеля не обращает внимания на действительный ход мышления, поставив перед собой задачу построить новую, «естественную» логику»5. Сходными мотивами руководствовался М. Монтень в своем стремлении излагать свои мысли так, как они у него возникли: «Я хочу, чтобы виден был естественный и обычный ход их, во всех зигзагах»6. «Антигегельянский сюжет» в истории словесной культуры - это перманентная критика мировоззренческой установки на сведение конкретного факта к универсалиям, на утверждение примата общего перед частным. Своей кульминации

1 Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М.,1997. - С. 222.

2 Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 116.

3 Делез Ж. Различие и повторение. - СПб., 1998. - С. 12

4 Там же. С. 9.

5 Субботин A.JL «Логика Пор-Рояля» и ее место в истории логики // Арно А., Николь П. Логика, или Искусство мыслить. -М., 1991. -С.393.

6 Монтень М. Опыты. - М., 1991. - С. 19. он достигает в XIX в. в идеях философии жизни от Кьеркегора до Ницше и Бергсона. Философская мысль, преуспевшая в своем восхождении от конкретного к отвлеченному, в XIX - XX вв. как бы совершила крутой поворот и начала возвращаться к покинутой ею реальности: к единичному, осознанному уже в качестве синтеза бесконечного множества определений, к однократным событиям, предмету «индивидуализирующих наук» (Г. Риккерт), к конкретным историческим фактам, биографиям и судьбам, к существованию как таковому). Слово, будто вступая в борьбу со своей собственной обобщающей природой, потянулось к непосредственности первичного жизненного впечатления, «к самим вещам», как выразился Э. Гуссерль. Здесь-то и сходились мысль философа и художника - в реальности мысли, в ее событии. «Есть некая реальная философия как элемент устройства нашего сознания, - писал М. Мамардашвили, - и есть философия понятий и учений, предметом которой является экспликация реальной философии. Но этот элемент, эквивалентный философскому доказательству, - я мыслю, я существую, - выполняется и при создании художественного образа» (курсив автора - Э.Б.).

Феноменологические исследования осветили пространство, где сходятся мир вещей и идей, поставив точку в споре номиналистов и реалистов. Идея - та же вещь, полагаемая в другом модусе сознания. И то и другое суть смысловые и вещественные лики жизни, каковыми она «самоприсутствует» (выражение Э. Гуссерля) в нас, будь то наш ум или наша чувственность. В свете этих представлений, дополненных и развитых экзистенциальной онтологией и лингвофилософскими исследованиями, и была осознана единая природа и общность задач щ

Мамардашвили М.М. Как я понимаю философию. - М., 1992.

С. 23. о литературы и философии. Речь идет о понимании как универсальном способе освоения мира, вместившего в себя практическую, теоретическую и художественную деятельность. Благодаря пониманию мы конституируем не только обступающий нас мир, но и самих себя. «Я» личности, как следует из философской герменевтики, суть не что иное как совокупность актов понимания, которыми держится ее единство.

Преуспевшая в создании систем и концепций, больших наррати-вов (grand narratives),по выражению Жан-Франсуа Лиотара, выполняющих роль современных мифов, философия стала ощущать их обескровленную отвлеченность и испытывать острую потребность обновления своей логической предметности. М. Хайдеггер признается в том, что он хочет оставить за плечами язык метафизики с помощью языка Гельдерлина. Логос поворачивался лицом к эстезису, неизбежно вступая в его заповедные владения, именуемые искусством слова.

Литература, в свою очередь, вступила в эпоху критики своего языка (на Западе эта тенденция воплотилась в литературно-критической теории - М. Фуко, Ж. Деррида, Ж-Ф. Лиотар Т. Адорно и др.), неаутентичности его готовых форм внутреннему опыту художника, который сознавал, что наиболее адекватное и интимное схватывание-установление реальности происходит не столько в сочинении нарративных историй, сколько в тех «сорванных потоком жизни нечаянных восклицаниях души, что сошли с нее без переработки, без цели, без преднамеренья»9. Застывшие и отвердевшие («засмысленные» по выражению М. Пришвина) семиотические реалии-конвенции «объективного мира» подвергаются «переплавке» в тигле авторского созна

8 Исходное значение этого слова в русском языке - поять, взять -отражает синкретичный смысл понимания как деятельного и умственного акта.

9 Розанов В.В. Уединенное // Розанов В.В. О себе и жизни своей. -М., 1990.-С. 36. ния и предстают как бы в своей первозданности. Критическое отношение к пластическому жизнеподобию, к традиционной, формировавшейся не без влияния научной модели сущего как пред-ставления (Vorstellung, вспоминая термин Хайдеггера) языковой картине мира, которая уже «не помнит» своего первого дня творения, побуждала сгущать выражение мысли («Сущностью, сухой струею, прямым путем надо писать»10), что засвидетельствовали такие жанровые формы, как интеллектуальный и новый романы, романы «потока сознания» и «культуры», роман-миф и роман-притча, лирико-философская и феноменологическая11 проза.

Благодатный материал для исследования этих явлений представляет русская религиозно-философская и художественно-философская литература начала XX в., удостоверяющая традиционную для российской культуры литературоцентричность, близость фигур поэта и философа. Ее творческий опыт в создании многообразных жанрово-стилевых форм художественно-философских взаимодействий составляет предмет исследования. Поле взаимодействий художественного и философского слова слишком широкое, чтобы очертить его четкие границы. В сфере внимания находится не только определенный корпус произведений, но и самые различные проявления феномена художественно-философских взаимовлияний в творчестве философов, писателей и поэтов. Так проблема мировоззренческого стиля рассматривается в произведениях видных деятелей русского религиозно-философского ренессанса П. Флоренского, JI. Шестова, В. Розанова, М. Пришвина. Принцип спонтанности, а также роль и место мифоло

10 Платонов А.П. Деревянное растение. Из записных книжек. -М, 1990. -С. 11.

11 Термин вводится в оборот в работах Ю. Мальцева (Иван Бунин. - Париж, 1994), JI. Колобаевой (Право на субъективность// Вопросы литературы. - 1994. -№ 5). гемы Софии в поэтике художественно-философских дискурсных взаимодействий прослеживается и анализируется в творчестве И.А. Бунина (в сопоставлении с М. Прустом), В. Соловьева, А. Блока, А. Белого. Значение лирической формы в персонализации философ-ско-публицистической мысли раскрывается в анализе произведений Аввакума, Н.М. Карамзина, А.И. Герцена. Для рассмотрения приемов «поэтики мысли» привлекается творчество А. Платонова и А. Кима.

Актуальность проблемы

Взаимодействие литературно-художественного и философского слова, как уже отмечено, явление древнее, имеющее соответственно богатую исследовательскую традицию. Глубокие суждения на эту тему можно встретить у И. Канта, И.-В. Гете, Ф.-В.-И. Шеллинга, Фридриха и Август-Вильгельма Шлегелей, Новалиса, Г.-В.-Ф. Гегеля, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Г.-Г. Гадамера (специально посвящены проблеме его статьи «Философия и литература», «Философия и поэзия»12) и многих других. Среди классиков отечественной мысли можно назвать имена почти всех религиозных философов, а также Г.Г. Шпета, А.Ф. Лосева, М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, М.М. Мамардашвили.

Особую актуальность проблема взаимодействия литературы и философии приобрела в XX в. Ее очевидность отражает глубинные исторические процессы, связанные с дефицитом понимания в условиях растущей специализации знаний и формализации слова культурного общения, узостью его человеческого объема. Все это определило растущее внимание к проблеме многих мыслителей и художников. К факторам, способствующим актуализации проблемы, следует отнести и бурное развитие лингвофилософских исследований, связанных с «соссюровским («лингвистическим» в употреблении некоторых авторов) переворотом», вследствие которого акцент с изучения языка как системы, устроенной самой по себе, по своим собственным правилам переместился на его исследование в связях с миром человека, с различными видами его речевой деятельности. Соссюровская дефиниция «язык - речь» открыла новую область изучения языка, расположенную в промежутке между этими двумя позициями - дискурсив-ность, в которой язык-система становится языком-высказыванием. М. Фуко в известной работе «Археология знания» назвал его «полем дискурсивных событий»13. Они бесконечны, «тем не менее, единства, которые они конструируют, не бесконечны. Вот вопрос, который ставит перед нами анализ языка, касаясь каких бы то ни было фактов дискурса: в соответствии с какими правилами может быть сконструировано данное высказывание и, следовательно, в соответствии с какими правилами могут состояться подобные высказывания?»14. Речь идет не о профессионально-специфических правилах языка философии и литературы. Дискурсный подход к изучению художественно-философских взаимодействий рассматривает их в едином поле событий высказывания и схватывает языковой акт рождения мысли на том уровне сознания, где он укоренен в бытии и еще не успел обрядиться в профессиональную «спецодежду» уже установленных языковых норм и правил. Здесь, в реальном событии мысли и сходятся языковое творчество философа и художника, ибо как у того, так и у другого оно нуждается в относительной свободе от устоявшихся понятий и норм, привычек ума и трафаретов речи, потому что рождение мысли осуществляется не в сфере готового мировоззрения и системы языка с «наборной кассой» кодов и речевых отливок, а уходит в феноменологи

12 Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. - М., 1991.

13 Фуко М. Археология знания. - Киев, 1996. - С. 29.

14 Там же. ческие глубины, где философу, как и писателю, не хватает слов. Мысль из события внутренней жизни становится событием дискурса, каждый раз порождающим себя заново, в независимой и неповторимой единственности смысла и выражения.

Потребность другого уровня доверия к адресату высказывания и учета его читательских ожиданий стали одной из веских причин критики языка, осуществляемой в двух основных направлениях гуманитарной мысли: философии сознания и философии языка. Объединяет их то, что обе исходят из нового представления об элементарности: для феноменологии это интенциональный акт, для лингвофилософии -высказывание. В их диалоге и рождалось понятие дискурсивности как событий смысло-речевой деятельности и философа, и литератора. Наша задача состоит в том, чтобы понять специфику каждой из них, исходя из этой по-новому осмысленной общности, разглядеть и отыскать то, что стоит между строк, за логикой суждений и предложений, тонкое и невидимое, пронизанное модальностями смысловое «тело» дискурса.

Свое место заняла проблема дискурса в постструктурализме и его литературно-критической теории, деструктурировавших каноны и правила традиционных жанрово-языковых форм в «номадические единства» (Ж. Делез) или парадоксальную систему дифферанса Ж. Деррида). На место «философии», «искусства», «произведения», и прочих тотальностей ставится самоосуществление творческой разумности как «речи» мысли, «протописьма». Основная посылка литературно-критической теории - это ее антитеоретический характер15, что

15 «Главный интерес литературной теории состоит в невозможности литературной теории», - пишет Пол де Ман (Современная литературная теория. Антология. - М., 2004. - С. 111). соотносится с антириторической16 направленностью свободного художественно-философского дискурса (например, свободная полижанровость эссе). Близки контексту проблемы прагматическая герменевтика и тотальный деструкционизм метафизики и эпистемологии Р. Рорти. Его понятие «вездесущего языка» также элиминирует все дисциплинарные, мировоззренческие и риторические дефиниции, расчищая место для свободного словаря и текста, в которых человек осуществляет свое самовоссоздание и самотворчество. Более адекватной формой языковой деятельности он считал не философию, а литературную критику17.

Западные исследования проблемы художественно-философских дискурсных взаимодействий последних лет ориентированы, главным образом, на постструктуралистскую и экзистенциалистскую методологию, основы которой заложены в трудах вышеназванных авторов. Среди публикаций последних лет назовем сборник статей ученых французской школы анализа дискурса «Квадратура смысла» (М., 1999). Как пишет в предисловии его составитель профессор Лозаннского университета П. Серио, проблема, «которой посвящена данная книга, является проблемой субъекта. Именно она объединяет в наши дни лингвистику, психоанализ, эпистемологию, логику, философию,

1R историю, политологию» . Взаимоотношение языка и субъекта, кото

16 Термин «риторика» употреблен тут в традиционном смысле, в каком , например, С. Аверинцев употребляет его в выражении «поэтика под знаком риторики» (характеризуя период рефлективного традиционализма), а не в неориторическом смысле, который он же вкладывает в определение риторики как «инобытия мысли в слове», расширяя ее до теории и философии слова.

17

См.: Rorty R. The historiography of philosophy: four genres // Philosophy in history. Essays on the historiography of philosophy. - N.Y.-L., 1993.

18 Квадратура смысла. - M., 1999. - С. 6. Из других зарубежных работ последних лет, имеющих непосредственное отношение к пророе составляет ключевую проблему и настоящей диссертации, стало в последние десятилетия актуальной темой филологических и философских исследований. По ходу ее осмысления утверждалось представление об иллюзии свободного субъекта, который традиционно, особенно в романтическом сознании, мыслился в качестве абсолютно властного источника смыслов. На смену автору приходит скриптор, существо не столько самовыражающееся, сколько несущее в себе необъятный словарь, в многомерном пространстве которого сочетаются и спорят друг с другом различные виды письма. Этой концепции оппонировала русская религиозная философия, на мировоззрении которой лежал отпечаток христианского персонализма, для которого значимы такие понятия, как «душа», «сердце», «личность». С.Н. Трубецкой видел парадокс философии нового времени в том, что провозгласив идею личности, она в то же время не смогла обрести именно личность. Показав невозможность объяснения сознания ни как принадлежности отдельного эмпирического индивида, ни как продукта универсального трансцедентального начала, Трубецкой пришел к выводу, что личное, конечное сознание может быть понято лишь при допущении соборного, коллективного сознания. Сходных взглядов, отражавших христианское личностное понимание бытия, придерживался и Л.П.Карсавин, рассматривая мир как симфоническую всеединую личность, состоящую из иерархического множества симфонических личностей разного порядка. Таким образом личность и слово в представлениях религиозной философии находятся в нерасторжимом блеме, назовем: Nancy J.-L. The birth to presence / Stanford univ. press, 1993. - XII, 423 p.; Harrison B. Inconvenient fiction: Literature and the limits of theory. - New Haven, 1991. - VII, 293 p.; Bersani L. The culture of redemption. - Cambridge, 1990. - 232 p.; Сборник эссе Literature as philosophy, philosophy as literature / Ed. by Marshall D.G. - Iowa City: Univ. of Iowa press, 1987. - X, 346 p. и др. взаимообусловливающем единстве. Они вверены таинству совершающегося бытия.

Рассматривая проблему языка и субъекта в перспективе религиозных идеалов, российское философствование привносило в нее ценностный план, в свете которого кризисные явления на тему смерти автора получали критическую оценку. «Современный образованный человек,- писал Ф. Степун,- легко сливает свое собственное "Я" с любой, а потому чужой истиной. - все это в большинстве случаев творчество на чужой счет, раздувание своего "Я" мехами чужих, не личным опытом добытых, не своею жизнью взращенных и оплаченных истин. Все это, говоря банковским языком, сплошная инфляция, то есть нечто прямо противоположное подлинности»19.

В последние годы традиция осмысления проблемы художественно-философских взаимодействий продолжена в многочисленных работах литературоведов, культурологов, философов. Ей посвящаются конференции, круглые столы, издания материалов и монографий. Среди них: конференция «Литература и философия». - Пед. университет им. А.И. Герцена, СПб., 1999; большие международные конференции, посвященные творчеству Андрея Платонова в ИМЛИ, материалы которых составили серию сборников «Страна философов Андрея Платонова» (М., 1994 - 2003 гг.). Философский дискурс в русской литературе XIX - XX вв., а также ее философский контекст проанализированы в монографии А.Г. Гачевой, О.А. Казниной, С.Г. Семеновой «Философский контекст русской литературы 1920 - 1930-х годов» (М., 2003) и двухтомной работе С.Г. Семеновой «Метафизика русской литературы» (М., 2004); в курсе лекций по философии литературы Г. Амелина, прочитанном в РГГУ В 2003 -2004 гг.

19 Степун Ф. Встречи. - М., 1998. - С. 92.

Ряд интересных исследований проблемы содержит сборник статей в честь С.Г. Бочарова «Литературоведение как литература» (М., 2004). Это статьи М. Окутюрье «Поэт и философия (Борис Пастернак)», И. Роднянской «Свободно блуждающее слово (К философии и поэтике семантического сдвига)», Л. Гоготишвили «Рецепция символизма в гуманитарных науках (лингвофилософский аспект)» и др.

Плодотворную исследовательскую работу по проблеме проводит Санкт-Петербургское философское общество (конференции: «Виртуальное пространство культуры», СПб.,2000; «Этическое и эстетическое: 40 лет спустя», СПб., 2000; «Звучащая философия», СПб., 2003; «Традиции и новации в современных философских дискурсах. Круглый стол», СПб., 2001 г.; сборник «История философии, культура и мировоззрение». К 60-летию профессора А.С. Колесникова. СПб., 2000. и др. Круг вопросов, обсуждаемых участниками общества в рамках проблемы художественно-философских дискурсных взаимодействий, широк. Это история проблемы, анализ современного состояния ее исследований в западной философии, с обстоятельным обзором трудов авторитетных философов и писателей: Г-Г. Гадамера, Ж. Деррида, Пола де Мана, П. Рикера, Ж.-П. Сартра, А. Камю и др.в статье А.С. Колесникова «Философия и литература: современный дискурс». В докладе М.С. Розановой «Философия и литература на пороге третьего тысячелетия» (Материалы круглого стола «Традиции и новации в современных философских дискурсах», 8 июня 2001 г. СПб.) анализируются причины оживления древней традиции синкретизма философии и литературы в эпоху постмодерна. Свойственные ей плюралистичность мышления, многоплановость языка, наличие множества интерпретаций, смыслов, различных ценностных установок, - все это, по мнению автора, требует более аутентичной формы, нежели чисто рациональный философский дискурс, и побуждает философов присматриваться к художественным методам, которые «в силу своей изначальной толерантности, множественности позволяют не просто механически сочетать в себе противоречивое, но организуют его в подлинно всеохватывающее единство, цель которого - вмещать и гармонизировать несовместимое» . Философскому осмыслению исповеди и мифологическим конструкциям в советском искусстве посвящены доклады М.В. Михайловой (Материалы международной конференции. Санкт-Петербург, 26-27 мая 1997 г.)21 и 22

Е.С. Некрасовой .

В поле изучения проблемы дискурсных взаимодействий философии и литературы, помимо традиционной поэтики, оказываются важнейшие направления современной гуманитарной мысли: феноменология, лингвофилософия, герменевтика, новая онтология, что актуально в ситуации поиска и обновления методологических оснований современного литературоведения на пути ее междисциплинарных взаимосвязей. Их оживление не могло не отразиться на характере литературоведческих исследований. Так входит в оборот понятие «феноменологическое поле» авторского сознания, в котором новейшая литерату

20 Розанова М.С. Философия и литература на пороге третьего тысячелетия // Традиции и новации в современных философских дискурсах. Материалы круглого стола 8 июня 2001 г. Санкт-Петербург. Серия "Symposium". Вып. 14. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С. 32. I

Михайлова М.В. Молчание и слово (таинство покаяния и литературная исповедь) // Метафизика исповеди. Пространство и время исповедального слова Материалы международной конференции Санкт-Петербург, 26-27 мая 1997 г. - СПб.: Изд-во Института Человека РАН (СПб Отделение), 1997.

Некрасова Е.С. Мифологические конструкции в советской культуре и искусстве // Studia culturae. Выпуск 2. Альманах кафедры философии культуры и культурологии и Центра изучения культуры философского факультета Санкт-Петербургского государственного pa имеет тенденцию осуществлять свой жанровый процесс. Жанр утрачивает традиционную функцию внешне заданной структуры и становится содержанием персонального творчества, «индивидуального жанрового строительства», как пишет О. Зырянов . «В новейшей литературе жанр становится одним из элементов складывающегося личностного стилевого единства, .а стиль становится более "активным". художественное мышление становится по преимуществу стилевым»24. В сущности, жанр сближается с категорией стиля и не случайно в работах последних лет встречается понятие «жанровый стиль». Феноменологический подход, действительно, актуализирует категорию «стиля» в качестве основополагающего уровня анализа текста. Но означает ли это конец жанрового мышления? Разумеется, нет, в чем совершенно справедливы выводы О. Зырянова и С. Бройтмана . Жанры после Бахтина (как и после французской лин-гвофилософии) уже нельзя мыслить в качестве готовых заданных структур, они, скорее, «гены» языка (не только художественного) и вместе с ним принадлежат самому бытию, подвижной и живой смысловой структуре мира. «Даже в самой свободной и непринужденной беседе мы отливаем нашу речь по определенным жанровым формам, иногда штампованным и шаблонным, иногда более гибким, пластичу/ ным и творческим» . Речь идет, скорее, о феноменологизации жанроуниверситета. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С.179-188.

23 Зырянов О.В. Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект. - Екатеринбург, 2003. - С. 87.

24 Гиршман М.М., Лысенко Н.Р. Диалектика взаимосвязи жанра и стиля в художественной целостности// Взаимодействие метода, стиля и жанра в советской литературе. - Свердловск, 1988. - С. 42-43.

25 Зырянов О.В. Указ. соч. С. 89-90; Бройтман С.Н. Историческая поэтика.-М., 2001.-С. 363.

26 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. -С. 257. вого сознания и, если уж говорить о конце, то о конце канонического жанрового мышления. Происходит это не в силу моды или под влиянием феноменологии или постструктурализма. Востребованность «индивидуального жанрового строительства» связана с глубинными изменениями самой природы художественного творчества, изучению которых и посвящена наша диссертация. Сам феномен художественно-философского неосинкретизма представляет собой именно явление феноменологизации жанрового сознания, начинавшегося в контактах с «незавершенным настоящим» (романное мышление) и в монтенев-ском принципе излагать свои мысли так и в том порядке, как они у него возникли.(эссе).

В философско-культурологических публикациях последних лет обсуждается так называемая «когнитивистская ошибка», которая, по мнению современного исследователя проблемы, «глубоко укоренена во всей истории гуманитарно-философской мысли и во многом определяет ее облик. Суть этой ошибки состоит в использовании эпистемологических категорий и схем для описания и объяснения всех, в том числе некогнитивных, феноменов духа (сознания, психики). Создатели, защитники и распространители ценностных учений -идеологи, моралисты, проповедники, богословы, беллетристы и т.д. -строили и истолковывали собственную деятельность большей частью как деятельность познавательную (и обучающую), как поиск (и декларирование) истины; т.е. ценностные проблемы ставились и решались по тем же образцам и теми же методами, что и проблемы познания». Между тем «когнитивные и ценностные элементы, (с точки зрения когнитивистского подхода! - Э.Б.) как вода и масло, никогда не образуют гомогенной среды» . Этот вывод вступает в противоречие с фи

27

Максимов JI.B. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-философской мысли. -М., 2003. С. 13. лософской герменевтикой, показавшей проблематичность разделения суждения факта и суждения ценности. Не согласуется с ним и практика литературного и философского творчества. Рассматриваемый в диссертации художественно-философский неосинкретизм как раз представляет собой яркий пример соединения когнитивных и ценностных элементов, образующих, как мы пытаемся показать, гомогенную среду. Но для этого необходимо выйти из парадигмы научной ра-28 циональности , академических канонов научного знания, гипостазирующих собственный язык, в горизонт новой онтологии с ее приоритетом события понимания и логико-языковым плюрализмом. Важную роль при этом играет принятая и используемая в работе концепция дискурсивности М. Фуко, предполагающая динамику и антиномический прерывный29 характер понимания и интерпретаций.

В осмыслении дискуссионных вопросов дискурсных художественно-философских взаимодействий, имеющих непосредственное отношение к теоретическому освещению малоизученных аспектов поэтики, к современному состоянию отечественной и зарубежной литературоведческой мысли в целом, состоит основная цель диссертации.

Внимание исследователей проблемы синкретизма литературы и философии привлекают религиозно-философские традиции космизма и софийности30 в русской литературе XX в., в которых принято видеть воплощение синкретичного национального мировоззрения, объеди

28 Для ее классического представителя Гегеля выражение «христианская философия» было так же нелепо, как «деревянное железо».

29 Идея прерывности дискурса выражается, в частности, в формуле Р. Барта «смерть автора»: автор «умирает», опредмечиваясь и растворяясь в знаках, но «воскресает» в читателе.

30 Софийной традиции в аспекте темы «русская литература и христианство» посвящена докторская диссертация Е.Г. Новиковой «Со-фийность русской прозы второй половины XIX века: евангельский текст и художественный контекст» (Томск, 1999). няющего художественный, научно-философский и религиозный дискурсы. Во влиянии этих учений на художественное творчество выразились такие особенности российской ментальности, как «религиозный материализм» (культ Софии и Богоматери в религиозном сознании), сопряженность духовного и природного существования, органи-цизм и мифически-художественное восприятие мира. Характеризуя его как естественную альтернативу онаученному мировоззрению, И.О. Лосский писал: «Наука отвлекается от живой динамики бытия. исследует омертвелые формы изменения, а не само живое действова-ние. Только в мифически-художественном восприятии, .впитавшем в себя знание ученого, преодолеваются односторонности как чувственно-практического восприятия, так и научного мышления»31.

Отметим большой вклад в исследование темы С.С. Хоружего, П.П. Гайденко, С.Г. Семеновой, Н.К. Гаврюшина, Н.К. Бонецкой, С.Г. Бочарова, В.В. Бычкова и др.

Научная новизна исследования заключается в изучении текстов религиозно-философского и художественно-философского характера в дискурсном аспекте, что предполагает его междисциплинарный характер, применение как философско-культурологических категорий и методов, так и методов исторической и теоретической поэтики.

Результаты исследования:

1. На материале русской религиозно-философской и художественно-философской литературы начала XX в. рассмотрены дискурс-ные взаимодействия литературы и философии как знаковое социо-духовное явление века в его всеобъемлющем культурном контексте, а также в конкретно-исторической культурной ситуации России.

31 Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. - М., 1999. - С. 258.

2. Дискурсные взаимодействия художественного и философского слова рассмотрены в объеме системно аргументированного понятия художественно-философский неосинкретизм. В отличие от синкретизма в том смысле, в каком он употреблялся исследователями древнейшей словесности, которая еще не знала дефиниций, выработанных ее дальнейшим опытом, предлагаемый термин обозначил явления сознательного преодоления этих дефиниций с помощью приемов специфической поэтики художественно-философского неосинкретизма, исследуемых в диссертации.

3. Исследована связь художественно-философского неосинкретизма с уже вошедшим в оборот понятием русский космизм . В нашем понимании - это глубоко укорененная традиция национального философствования, впервые сопоставленная с другими национально-философскими явлениями, такими как английский эмпиризм и немецкий идеализм. Русский космизм по-своему объединяет их: эмпирическое в нем неотделимо от идеального, «лепота» - от духовности, космическое - от божественного, что еще у славянофилов отвечало их идеалу «цельного знания». Будучи не столько философской системой, сколько мировоззрением русский космизм (в теософской версии - со-фийность) имел прямые выходы в проповедническую, жизнестрои-тельную, богоискательскую деятельность. Впервые космизм и софий-ность интерпретируются как два лика - светский и сакральный - синкретичного национального мировоззрения, в котором наука и философия органично соединяются с мифопоэтическим и утопическим

32 Он осмысляется в диссертации шире, чем это принято в посвященной ему литературе, связывающей его, в основном, с утопическим философствованием Н.Ф. Федорова, его идеями бессмертия и регуляции природы («мистическим позитивизмом» по выражению Г.В. Флоровского), с холистическими естественнонаучными идеями сознанием, образуя оригинальный теоретически основательный и пластически убедительный дискурс поэтической философии русского

33 космизма .

Теоретическая значимость исследования в свете вышесказанного заключается в осмыслении художественно-философских взаимодействий как характерного феномена российской дискурсивной практики начала XX в. в объеме понятия «художественно-философского неосинкретизма». Определена его содержательная и поэтическая специфика.

Методы исследования

Использованы структурно-семиотический, историко-функциональный и компаративистский методы с учетом опыта их применения в практике М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, О.М. Фрейденберг и др. исследователей поэтики. В анализе произведений художественно-философской природы были востребованы дис-курсный подход, методологические идеи М. Фуко, Ю. Кристевой, Ц. Тодорова, французской школы анализа дискурса (П. Серио, К. Арош, П. Анри, М. Пеше), а также феноменологический аспект анализа жанрового сознания

Основные положения исследования, выносимые на защиту:

1. Неотделимость художественного и философского дискурсов в творческой практике русских религиозных философов, прозаиков и поэтов начала XX в. дает основания для системной аргументации категории художественно-философского неосинкретизма и принципов его поэтики: спонтанности, афористичности, функции лирического начала и свободного повествования.

К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, Н.А. Умова, А.Л. Чижевского и Др.

2. В системе художественно-философского неосинкретизма рассмотрен мировоззренческий стиль религиозно-философской литературы, ее идеология христианского персонализма, оппонирующая постмодернистским идеям «смерти автора» и «эффекта Мюнхаузена»34.

3. Выдвинута новая концепция «поэтической философии русского космизма» как традиции национального философствования.

Практическое значение исследования состоит в том, что оно может быть использовано при составлении как общих, так и специальных курсов по истории, теории и философии русской литературы для высших учебных заведений. Положения и выводы диссертации по вопросам национальной идентичности российской культуры, специфики ее художественной и философской дискурсной практики актуальны в идущем сейчас обсуждении национальной идеи.

Апробация результатов исследования

Идеи и положения диссертации излагались и обсуждались в пленарных и секционных докладах на ежегодных конференциях, проводимых сектором литературоведения Института филологии СО РАН и кафедрой русской литературы Новосибирского педагогического университета за период с 1990 по 2006 гг. Кроме того, на международной конференции «Литература и философия» в пед. университете им. А.И. Герцена в СПб. в 1999 г.; на международной платоновской конференции ИМЛИ в 2000 г.; на международной конференции «Память в литературе» в ИМЛИ в 2003 г.; на всероссийских и международных конференциях в Омске, Красноярске, Томске, Улан-Удэ в с 1990 по 2006 гг.; в лекционном спецкурсе «Литература в системе культуры» в Новосибирской физико-математической школе в 1990 - 1992 г. Кон

33 Одноименная монография издана автором в «Издательстве СО РАН» (Новосибирск. - 2003. - 240 е.). цепция работы обсуждалась и получила положительную оценку на кафедре теоретической и исторической поэтики РГГУ в декабре 2004 г. Научно-теоретические положения исследования художественно-философских дискурсных взаимодействий русской литературы нашли свое применение в проводимой сектором литературоведения ИФЛ СО РАН работе над «Словарем сюжетов и мотивов русской литературы».

Поле исследуемых дискурсных событий российской словесности слишком широкое, чтобы очертить его четкие хронологические границы. Поэтому, кроме произведений начала XX в., на которое ориентирует заглавие диссертации, были неизбежны обращения к другим историческим периодам.

34 Образ человека - властелина смыслов, по мнению М. Фуко, должен исчезнуть, как лицо, начертанное на прибрежном песке.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественно-философский неосинкретизм в русской литературе начала XX века"

Заключение

Нами проанализированы разные формы взаимодействия литературно-художественного и философского дискурсов в русской литературе начала XX в. При всем их многообразии - от религиозно-философских эссе до лирико-философской прозы - они обладают определенной родственностью своих жанрово-стилевых особенностей и историко-культурных предпосылок, что дает основание рассматривать их в объеме единого понятия художественно-философского неосинкретизма. Характеризуя его в общих чертах необходимо отметить, что его специфическая поэтика (спонтанность, афористичность, полижанровая структура, свободное повествование) как бы возвращает мысль к ситуации ее рождения на том уровне сознания, где она укоренена в бытии и еще не успела обрядиться в профессиональную «спецодежду» уже установленных воззрений и понятий. Здесь в реальности мысли, в ее событии и сходятся мысль философа и художника, ибо как у того, так и у другого она нуждается в свободе от устоявшихся понятий и норм, привычек ума и трафаретов речи, потому что бытие мысли осуществляется не в сфере готового мировоззрения и системы языка с «наборной кассой» кодов и речевых отливок, а уходит в феноменологические глубины, где философу, как и писателю, не хватает слов, где мысль становится событием внутренней жизни, порождающим себя заново, в независимой и неповторимой единственности смысла и выражения.

Сближение философской и художественной мысли мы пытались рассматривать в контексте всеобъемлющего культурного процесса XX в., как явление, востребованное дефицитом понимания в условиях растущей специализации знаний и формализации слова культурного общения, узостью его человеческого объема. В подобных ситуациях динамика формирования синкретичных форм дискурса отражает динамизацию самой жизни и противостоит давлению сложившейся системы языка. Так когда-то эссе и роман, подобно незваным гостям в обустроенном доме традиционных жанров, были востребованы опытом новых отношений и обеспечили новый уровень понимания в условиях «контакта с настоящим в его незавершенности». Этой формулой М. Бахтин определил специфику романного мышления. «Конечно явление романизации нельзя объяснять только прямым и непосредственным влиянием самого романа. оно неразрывно сплетается с непосредственным действием тех изменений в самой действительности, которые определяют и роман, которые обусловили господство романа в данную эпоху. Роман - становящийся жанр, поэтому он .чутко отражает становление самой действительности. Только становящийся сам может понять становление»451. Таким же становящимся жанром, осуществляющимся «в зоне непосредственного контакта с незавершенным настоящим» живой мысли явилось эссе, положившее начало многообразным формам взаимодействий философско-теоретического и художественного слова.

Востребованность художественно-философского неосинкретизма особенно заметна в «горячих» фазах истории, когда динамика установления новой картины мира придает особую текучесть как ее содержанию, так и форме - ситуация, ставящая философа и художника в сходные условия. Они в одинаковой мере стремятся начать ab ovo, с критического пересмотра культурно-языкового опыта. Остро осознается неполнота и косность, которые таит в себе готовое слово-знак, ввиду его неминуемой «инфляции и лигатурности» (Ф. Степун) по отношению к единично-неповторимому живому восприятию вещей, к

451 Бахтин М.М. Эпос и роман // Вопросы литературы и эстетики. -М„ 1975.-С. 451. единственности индивидуального смысла. Вернуть слову его реальную жизнь, его действительность означало вновь сделать его укорененным в бытии действием, с которого и начиналась философия, ведь она прежде всего - любовь к мудрости. Любовь, которая не может быть ничьей, она должна иметь любящего, реального субъекта. Философское мироощущение непосредственного присутствия в событии бытия требовало другой авторской позиции, другого дискурса: «Все акценты глубокой страсти, заботы. Наиболее абстрактные вещи - в самой живой и жизненной, полной крови, форме. - Вся история, как лично пережитая, результат личных страданий»452. В России Ницше был встречен как западное подтверждение своих сокровенных интуи-ций истины как бытии в истине. Он, как писал Н. Бердяев, «величайшее явление новой истории. Ницше - искупительная жертва за грехи новых времен. Муку Ницше мы должны разделить: она насквозь религиозна»453. Русская религиозная философия, с ее установкой на «живые универсалии)>454, на конкретно-зримый, воплощенный и персонифицированный смысл с самых первых своих шагов восприняла отвлеченность и рассудочность философской мысли как грех. «Не только оживающий портрет (Гоголь) или отделившаяся тень (Андерсен), но и материализовавшаяся схема науки, - писал П. Флоренский, - могут присосаться к жизни и душить ее»455. Как показал анализ произведений П. Флоренского, Л. Шестова, В. Розанова выражение их мировоззрения неотделимо от живого авторского присутствия, имеет

452 Ницше Ф. Полн. собр. соч.: В 19 т. - Т. XI. - М., 1910-1913. -С. XXXI.

453 Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1989.-С. 322-323.

454 Подробное обоснование этого термина дано в монографии: Бальбуров Э.А. Поэтическая философия русского космизма. - Новосибирск, 2003.

55 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Ч. 2. С. 362. свою интонацию, свой стиль, прибегает к средствам художественной выразительности. «Тогда только можно поверить, что ты ее (истину -Э.Б.) увидел, когда внезапно в душе засияет свет»456. «Наиболее важные во мне мысли приходят мне в голову, как блеск молнии, как лучи внутреннего света. Мысль моя протекает с такой быстротой, что я еле успеваю записывать <.> Манера писать у меня .афористическая. Афоризм для меня есть микрокосм мысли, в нем в сжатом виде присутствует вся моя философия, для которой нет ничего раздельного и частного. Это философия конкретно-целостная»457.

Такой «горячей фазой» и была историко-культурная ситуация в России начала XX в., вошедшая в нашу историю под именами религиозно-философского ренессанса и Серебряного века, когда в одном лице нередко сходились философ, писатель, ученый, религиозный деятель. То была «артистическая» (по определению современников) эпоха расцвета синкретичного национального мировоззрения, органично соединившая научно-философское и мифопоэтическое утопическое сознание в оригинальный теоретически основательный и пластически убедительный дискурс «поэтической философии русского космизма».

В явлении художественно-философского неосинкретизма разум как инструмент и орудие всевозможных социально-технических стратегий испытал потребность вернуться к себе как таковому, каким он дан нам природой в качестве самоценной способности мыслить. Как дано нам дыхание, даны чувства, дана сама жизнь. Мыслить не из нужды, а из любви (а что как не литература и filo-sophia и есть эта любовь?) к состоянию мысли. Ведь благодаря именно ему, как выясняется, мы имеем наш человеческий мир. Тут можно говорить и о форми

456 Шестов JI. На весах Иова // Шестов Л. Соч.: В 2 т. - М., 1993. -Т2.-С. 402.

457 Бердяев Н.А. Самопознание. - М., 1990. - С. 207. ровании метаязыка культуры, который отвечал бы современным представлениям о дополнительности языков описания, об их феноменоло-гизации, о расставании с иллюзией абсолютного (авторитетного) знания и самого «объективного мира». Его тяжелые контуры утрачивают твердые очертания и обнаруживают под собой текучую подоснову -единство бытия, из которого все и произрастает благодаря «вслушиванию» (понятие М. Хайдеггера, противопоставленное «созерцанию») в него нашего сознания. Но это, как говорится, другая тема, ждущая своих исследователей.

Список научной литературыБальбуров, Эдуард Африканович, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Августин Аврелий. Исповедь. - М.: Канон, 1997. - 462 с.

2. Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации // Историческая поэтика: итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1986. - С. 101-116.

3. Аверинцев С.С. и др. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. -М.: Наследие, 1994. С.3-38.

4. Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература// Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981. -С. 3-14.

5. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской культурной традиции. М.: Яз. славян, культур, 1996. - 448 с.

6. Аверинцев С.С. София Логос. - Киев: Дух i Лггера, 2001. - 460 с.

7. Агеносов В.В. Советский философский роман. Генезис. Проблематика и типология: Автореф.дис. .д-ра филол.наук / Моск. гос. пед. ин-т им.В.И.Ленина. М., 1988. - 32 с.

8. Агеносов В.В. Творчество М. Пришвина и советский философский роман : Пособие по спецкурсу. М.: Прометей, 1988. - 127 с.

9. Алексеева А.Ю. Философия космизма в русской литературе // Российская культура глазами ученых. СПб., 2001. - Вып. 10. -С. 6-12.

10. Ю.Амелин М.Г. Философия и литература / Мордерера В.Я., Фед-дера С.Б. М.: Яз. славян, культур, 2005. - 424 с.

11. П.Амелин, Г.; Мордерер, В. Философия и литература // Постскриптум. 1998. - № 3. - С. 205-229

12. Андрей Платонов писатель и философ: Материалы дискуссии // Вопросы философии. - 1989. - № 3. - С. 14-26.

13. Аннинский JI. Жажду беллетризма! // Литературная газета.1978. -1 марта.

14. Аннинский Л. Окаймление боли // Ким А. Невеста моря: Рассказы. Роман. М.: Известия, 1987. - С. 530-539.

15. Арно А., Николь П. Логика, или Искусство мыслить. М.: Наука, 1991.-414 с.

16. Аристотель. Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 1975-1983. П.Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3т.-М.: Современный писатель, 1995.

17. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Прогресс, 1989.-616 с.

18. Барт Р. Мифологии. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1996. -288 с.

19. Барт P. S/Z. -М.: УРСС, 2001.-232 с.

20. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. лит., 1975.-504 с.

21. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство,1979.-424 с.

22. Бахтин М.М. Работы 1920-х годов. Киев: Next, 1994. - 383 с.

23. Бахтин М.М. Беседы с В.Д. Дувакиным. М.: Согласие, 2002. -400 с.

24. Бачинин, В.А. Петербург-Москва-Петушки, или «Записки из подполья» как русский философский жанр // ОНС: Обществ, науки и современность. М., 2001. -№ 5. - С. 182-191.

25. Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. -М., 1948.

26. Белокоскова Е.В. Язык и культура в работах В.В. Розанова. Историко-философский анализ: Автореф. дис. канд. филос. наук. -М., 1996.-28 с.

27. Белосельский-Белозерский A.M. Диалог на смерть и на живот. Публикация Т.В. Артемьевой // Вопросы философии. 2005. -№ 1.-С. 78-91.

28. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994.-528 с.

29. Белый А. Стихотворения и поэмы. М.: Худ. лит. , 1994. - 559 с.

30. Бергсон А. Собр. соч.: В 4-х т. -М.: Московский клуб, 1992.

31. Бердяев Н.А. Трагедия и обыденность (JI. Шестов. «Достоевский и Ницше» и «Апофеос беспочвенности») // Вопросы жизни. 1905. - № 3. С. 272-287.

32. Бердяев Н.А. О софиологии// Путь. 1929. - №16. Май. -С. 94-99.

33. Бердяев Н.А. Древо жизни и древо познания// Путь. 1929. -№ 18.

34. Бердяев А.Н. Философия свободы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. -351с.

35. Бердяев Н.А. Человек и машина // Вопросы философии. 1989. -№ 2.-С.-147-162.

36. Бердяев Н.А. Русская идея // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. -М.: Наука, 1990. С 43-272.

37. Бердяев Н.А. Самопознание. М.: Международные отношения, 1990,-336 с.

38. Бердяев Н.А. Ветхий и Новый Завет в религиозном сознании JI. Толстого//Вопросы литературы. 1991.-№ 8.-С. 131-153.

39. Бердяев Н.А. Творчество и бытие // Русский космизм. Антология философской мысли. -М., 1993. С. 176-179.

40. Бердяев Н.А. Человек. Микрокосм и макрокосм// Русский космизм. Антология философской мысли. -М., 1993. С. 175-179.

41. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М.: Республика, 1995.-383 с.

42. Берковский Н.Я. О мировом значении русской литературы. Д.: Наука, 1975.- 183 с.

43. Берлин И. Александр Герцен и его мемуары // Вопросы литературы. 2000. - № 2. - С. 111-142.

44. Бибихин В.В. О языке философии // Путь. Международный философский журнал. 1993. - № 3. - С. 61-119.

45. Бибихин В.В. Абсолютный миф Лосева // Начала (религиозно-философский журнал). 1994. - №2 - 4. - С. 87-112.

46. Бибихин В.В. Язык философии. М.: Яз. славян, культур, 2002. -416 с.

47. Биллингтон Д. Икона и топор. М.: Рудомино, 2001. - 880 с.

48. Блок А. Письма к жене. М.: Наука, 1978. - 414 с.

49. Блок А. Собр. соч.: В 8 т.-М.; Л., 1960-1963.-М.; Л., 1960.

50. Бом Д. Квантовая теория. М.: Наука, 1965. - 532 с.

51. Бонецкая Н.К. Жизнь и философская идея Михаила Бахтина // Вопросы философии. 1996. - № 10. - С. 94-112.

52. Бонецкая Н.К. Борьба за Логос в России в XX веке // Вопросы философии. 1998. - №7. - С. 148-169.

53. Бочаров С.Г. «Вещество существования». Выражение в прозе // Проблемы художественной формы социалистического реализма: В 2 т. М.: Наука, 1971. - Т. 2.: Внутренняя логика литературного произведения и художественная форма. - С. 310-350.

54. Бройтман С.Н. Историческая поэтика: Учебное пособие. М.: Изд-воРГГУ, 2001.-320 с.

55. Булгаков С.Н. Свет невечерний. М.: Республика, 1994. - 415 с.

56. Булгаков С.Н. Философия имени. СПб.: Наука, 1998. - 448 с.

57. Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. -М.: Худ. лит., 1964-1967.

58. Бычков В.В. Выражение как главный принцип эстетики А.Ф. Лосева // А.Ф. Лосев и культура XX в. (Лосевские чтения). -М.: Наука, 1991.-С. 29-37.

59. Бычков В. Парадоксы эстетического сознания: (или пред-постмодернистский менталитет) Василия Розанова // Искусствознание. М., 2003. - № 2. - С. 510-534.

60. Вайнштейн О.Б. Деррида и Платон: деконструкция Логоса // Arbor Mundi / Мировое древо. 1992. - Вып. 1. - С. 50-73.

61. Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 68-72.

62. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991.-271 с.

63. Вернадский В.И. Открытия и судьбы. М.: Современник, 1993. -689 с.

64. Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера. М., Наука, 1994.-672 с.

65. Веселовский А.Н. В.А. Жуковский: поэзия чувства и «сердечного преображения». М.: ИНТРАДА, 1999. - 447 с.

66. Взгляд на русскую философию. Материалы Международной конференции по русской философии. Москва, март 1993 г. // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 54-72.

67. Виндельбанд В. История философии. Киев: Ника-Центр, 1997. -560 с.

68. Волжский А.С. Из мира литературных исканий. СПб., 1906.

69. Выготский JI.C. Собр. соч.: В 6 т. М.: Наука, 1982.

70. ГаврюшинН.К. Русская философия и религиозное сознание// Вопросы философии. 1994. -№ 1. - С. 65-68.

71. Гаврюшин Н.К. Христианство и экология // Вопросы философии.-1995.-№3.-С. 53-59.

72. Гадамер Г. Г. Истина и метод. Основы филос. герменевтики. -М.: Прогресс, 1988. 704 с.

73. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. -367 с.

74. Гайденко В.П. Природа в религиозном мировосприятии // Вопросы философии. 1995. -№ 3. - С. 43-52.

75. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М.: Республика, 1997.-495 с.

76. Гайденко П.П. Д.С. Мережковский: апокалипсис «всесокрушающей религиозной революции» // Вопросы литературы. -2000.-№5.-С. 98-126.

77. ГайденкоП.П. Время и вечность. Парадоксы континуума// Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 110-136.

78. Гараджа А.В. Критика метафизики в неоструктурализме (по работам Ж. Дерриды 80-х годов). М.: ИНИОН-ИНТРАДА, 1989. -50 с.

79. Гартман Н. Старая и новая онтология // Историко-философский ежегодник'88. М.: Наука, 1988. - С. 320-324.

80. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое литературное обозрение. - 352 с.

81. Гачев Г.Д. Космос Достоевского // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск, 1973.-С. 110-124.

82. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. -М.: Прогресс, 1995.-480 с.

83. Гачева А.Г., Казнина О.А., Семенова С.Г. Философский контекст русской литературы, 1920 1930-х годов / РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. - М., 2003. - 400 с.

84. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. М., 1974-1976. - Т. 1. Наука логики. -М.: Мысль, 1974. -1072 с.

85. Гейне Г. Собр. соч.: В Ют. М.: ГосЛитИздат, 1956-1959. -Т. 9.-М., 1959.

86. Гете И.В. Избранные философские произведения. М.: Наука, 1964.-520 с.

87. Гете И.В. Об искусстве. М.: Искусство, 1975. - 632 с.

88. Гинзбург Л.Я. «Былое и думы» Герцена. М.: ГИХЛ, 1957. -373 с.

89. Гиршман М.М., Лысенко Н.Р. Диалектика взаимосвязи жанра и стиля в художественной целостности // Взаимодействие метода, стиля и жанра в советской литературе. Свердловск, 1988. - С. 40-48.

90. Гоготишвили Л. «Рецепция символизма в гуманитарных науках (лингвофилософский аспект) // Литературоведение как литература: Сб. ст. в честь С.Г. Бочарова. М.: Яз. славян, культур; Прогресс-Традиция, 2004. - С. 148-175.

91. Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М.: ВИНИТИ, 1995. - 470 с.

92. Гранин Д.А. Прекрасная Ута. М.: Сов. писатель, 1974. - 304 с.

93. Григорьева Т.П. Дао и логос. М.: Наука, 1992. - 424 с.

94. Гурко Е.Н. Тексты деконструкции. Ж. Деррида. Differance. -Томск: Водолей, 1999. 160 с.

95. Гусев В.Е. О жанре жития протопопа Аввакума // Труды отдела древнерусской литературы / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). Т. XV. - М.; Л., 1958. - С. 192202.

96. Гуссерль Э. Собрание сочинений: В 2 т. -М.: Мысль, 1994.

97. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Минск: Харвест; М.: ACT, 2000. - 752 с.

98. Девис П. Суперсила. М.: Наука, 1989. - 402 с.

99. Делез Ж. Платон и симулякр // Нов. лит. обозрение. -1993.-№5.-с. 45-68.

100. Делез Ж. Логика смысла. М.: Раритет/Екатеринбург: Деловая книга, 1995. - 474 с.

101. Делез Ж. Фуко. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998.- 172 с.

102. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998.-384 с.

103. Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. СПб.: Алетейя, 1999. -192 с.

104. Деррида Ж. Московские лекции. 1990. Свердловск, Институт философии и права УрО АН СССР, 1991. - 89 с.

105. Деррида Ж. Шпоры: стили Ницше (Фрагмент из кн. франц. философа) // Философ, науки. 1991. - № 2. - С. 118145; №3.-С. 114-129.

106. Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии. 1992.-№ 4. - С. 53-57.

107. Деррида Ж. Невоздержанное гегельянство // Танатография Эроса. Спб.: Мифрил, 1994. - С. 133-175.

108. Деррида Ж. Голос и феномен. СПб.: Алетейя, 1999. -208 с.

109. Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. М.: Современный литератор, 1999. - 832 с.

110. Домбровская, Т.И.; Домбровский, И.Ю. Философия и искусство: промежуточные жанры // Филос. исслед. М., 2004. -№2.-С. 176-199.

111. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. JL, 19721984.

112. ИЗ. Дырдин А.А. Русская философская проза 1920-1930-х годов и христианская мифология // Вопросы филологии. Ульяновск, 1998. - С. 32-38.

113. Евлампиев И.И. История русской философии. М.: Высшая школа, 2002. - 452 с.

114. Жадунова Н.В. Идеи космизма в русской поэзии и философии // Социальные и гуманитарные исследования: традиции и реальности. Саранск, 2000. - С. 118-120.

115. Жадунова Н.В. Поэзия русского космизма // Гуманитарий. Саранск, 2004. -№ 4. - С. 163-166.

116. Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М.: РИК «Культура»; Ad Marginem, 1993.-208 с.

117. Жеребкина И.А.; Жеребкин С.В. Метафизика как жанр. -Киев: ЦГО НАН Украины, 1996. 313 с.

118. Жукоцкая З.Р. Шеллинг и русский символизм // Филос. науки. 2003. -№ 4. - С. 134-143; № 5. - С. 58-72.

119. Жукоцкая З.Р. Свободная теургия: культурфилософия русского символизма. М., 2003. - 287 с.

120. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. / Сост. общ. ред. и вступ. ст. Косикова Г.К. - М.: Издательство МГУ, 1987.-511 с.

121. Захарова В.Т. Философия русского космизма и отечественная литература «серебряного века» // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Н. Новгород, 1998. -С. 458-460.

122. Земсков В.Б. Одноликий Янус. Пограничная эпоха пограничное сознание // Общественные науки и современность. -2001. -№ 6.-С. 132-139.

123. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

124. Зинченко В.П. Мысль и слово Густава Шпета (Возвращение из изгнания). М.: УРАО, 2000. - 208 с.

125. Зырянов О.В. Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 548 с.

126. Иванов Вяч. Кручи // Записки мечтателей. 1919. - № 1. -С. 103-119.

127. Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. -400 с.

128. Иванов-Разумник Р.В. О смысле жизни. Ф. Сологуб, JI. Андреев, JI. Шестов. СПб., 1910.

129. Ильин И. П. Восточный интуитивизм и западный иррационализм: «Поэтическое мышление» как доминантная модель «постмодернистского сознания» // Восток Запад: Лит. взаимосвязи в заруб, исследованиях. - М., 1989. - С. 170-190.

130. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН - ИНТРАДА, 2001. - 410 с.

131. История русской философии / Ред.-сост. П.П. Апрышко. -М.: Республика, 2001. 639 с.

132. История философии, культура и мировоззрение. К 60-летию профессора А.С. Колесникова: Сб. ст. СПб.: Санкт-Петерб. филос. общество, 2000. - 233 с.

133. Казакова Н.Т. К вопросу о синтезе философского и художественного дискурсов // Теория и история. 2003. - № 2. - С. 69-76.

134. Камю А. Бунтующий человек. М.: Политиздат, 1990. -415 с.

135. Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994.-367 с.

136. Кант И. Критика чистого разума. Симферополь: Реноме, 1998.-462 с.

137. КарамзинН.М. Письма русского путешественника// Карамзин Н.М. Собр. соч.: В 2 тт. Т. 1. М.-Л.: ГИХЛ, 1964.

138. Карасев JI.B. Русская идея (символика и смысл) // Вопросы философии. 1992. - № 8. - С. 95-104.

139. Карасев JI.B. Гоголь и онтологический вопрос // Вопросы философии. 1993. - № 8. - С. 84-96.

140. Карасев JI.B. О символах Достоевского // Вопросы философии. 1994. - № 10. - С. 90-111.

141. Карасев JI.B. Движение по склону (пустота и вещество в мире А.Платонова)// Вопросы философии. 1995. - № 8. -С. 123-143.

142. Карасев JI.B. Вещество литературы. М.: Яз. славян, культур, 2001.-400 с.

143. Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб.: Алетейя, 1994. -530 с.

144. Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения: В 2 т. М.: Ренессанс, 1992. - 324 с.

145. Карсавин Л.П. Сочинения. М.: Раритет, 1993. - 496 с.

146. Кассирер Э. Естественно-научные понятия и понятия культуры // Вопросы философии. 1995. - № 8. - С. 157-173.

147. Катаев В.П. Трава забвения. Святой колодец. М.: Сов. писатель, 1969.-344 с.

148. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. -М.: Прогресс, 1999.-414 с.

149. Ким А.А. Невеста моря. М.: Известия, 1987. - 538 с.

150. Ким А.А. Избранное.-М.: Сов. писатель, 1988.-718 с.

151. Ким А.А. Отец-лес. Роман-притча / Пред. авт. // Новый мир. 1989. - № 4. - С. 5-48; № 5. - С. 42-155.

152. КозловскиП. Философские эпопеи // Вопросы философии. 2000. -№ 4. - С. 37-52.

153. Колесников А.С. Философия и литература: современный дискурс // История философии, культура и мировоззрение. К 60-летию профессора А.С. Колесникова. СПб.: Санкт-Петерб. филос. общество, 2000. - С. 8-36.

154. Колобаева JI. Право на субъективность // Вопросы литературы. 1994. -№ 5. - С. 44-76.

155. Колобаева JI. От временного к вечному (Феноменологический роман в русской литературе XX в.) // Вопросы литературы. 1998.-Вып. З.-С. 132-144.

156. Кондратьева И.Ю. Б.Пастернак и В.Хлебников: черты неосинкретической поэтики // Творчество Велимира Хлебникова в контексте мировой культуры XX века. Астрахань, 2003. -Ч. 1.-С. 178-180.

157. Константинова С.К. Одушевление мира и философия души в прозе В.В. Розанова // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований. Курск, 2003. - Т. 1. - С. 239-245.

158. Косарева JI.M. Рождение науки нового времени из духа культуры. М.: Институт психологии РАН, 1997. - 360 с.

159. КосиковГ.К. От структурализма к постструктурализму (проблемы методологии). М.: Рудомино, 1998. - 192 с.

160. Краткая литературная энциклопедия. В 8-ми т. (Т.9, доп.) / Главн. ред. А.А. Сурков. -М.: Сов. Энциклопедия, 1962-1978.

161. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. - №4. - С. 5-24.

162. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Перевод с франц. Г.К. Косикова, Б.П. Нарумова. Сост. и отв. редактор Г.К. Косиков. М.: РОССПЭН, 2004. - 656 с.

163. Кузанский Н. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1979.

164. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991. 192 с.

165. Кулишкина О.Н. Жанр афоризма в художественно-философском творчестве В.Ф. Одоевского 1820-х годов // Рус. лит. СПб., 1997. - № 2. - С. 32-39.

166. Лебедева Н.С. Способы изображения мысли в романе В.Ф. Одоевского «Русские ночи» // Грехневские чтения: Сб. науч. тр. Н. Новгород, 2001. - С. 46-49.

167. Леонтьев К.Н. Собр. соч.: В 9 т.-М., 1912.

168. Лиотар Ж.-Ф. Заметка о смыслах «пост» // Иностр. лит. -1994.-№ 1.-С. 56-59.

169. Лиотар Ж.-Ф. Отвечая на вопрос: что такое постмодерн // AD MARGI-NEM'93. Ежегодник лаборатории постклассических исследований. Ин-т философии Российской АН. М.: Ad Marginem, 1994.-С. 303-323.

170. Лиотар Ж-Ф. Состояние постмодерна. СПб: Алетейя, 1997.- 160 с.

171. Литература и философия : Сб. науч. ст. / Рос. гос. гидро-метеорол. ун-т; Под ред. Денисова В.Д. СПб., 2000. - 128 с.

172. Литературоведение как литература: Сб. ст. в честь С.Г. Бочарова. М.: Яз. славян, культур; Прогресс - Традиция, 2004.-510 с.

173. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Худ. лит., 1971.-414 с.

174. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы. М., 1927.-290 с.

175. Лосев А.Ф. История античной эстетики: В 6 т. Т 6. Поздний эллинизм. М.: Искусство, 1980. - 766 с.

176. Лосев А.Ф. Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной литературе // Литература и живопись. Л.: Наука, 1982. - С. 31-65.

177. Лосев А.Ф. Типы античного мышления //Античность как тип культуры. М., 1988. - С. 78-104.

178. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике. Литературные размышления философа. М., 1990. - 235 с.

179. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Издательство политической литературы, 1991. - 525 с.

180. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. -958 с.

181. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993.-959 с.

182. Лосский И.О. Избранное. М.: Правда, 1991. - 622 с.

183. Лосский И.О. История русской философии. М.: Советский писатель, 1991. - 480 с.

184. Лосский И.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М.: Республика, 1999. - 400 с.

185. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн: Александра, 1992.

186. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ., 2000. -704 с.

187. Максимов Л.В. Введение // Максимов Л.В. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-философской мысли. М.: РОС-СПЭН, 2003.-С. 1-14.

188. Мальцев Ю. Иван Бунин. Париж, 1994. - 480 с.

189. Мамардашвили М.М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс - Культура, 1992. - 415 с.

190. Мамардашвили М.М. Лекции о Прусте. Психологическая топология пути. М., 1997. - 432 с.

191. Мамардашвили М.М., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / Ю.П. Сенокосова. М.: Яз. рус. культуры, 1997. 224 с.

192. Ман П. де. Аллегории чтения: Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста. М.: Яз. славян, культур, 1999. - 368 с.

193. Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. -М.,РГГУ, 1998.-576 с.

194. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб.: Наука - Ювента, 1999. - 604 с.

195. МиндлинЭ. Необыкновенный собеседник. М., 1979. -522 с.

196. Минеев В.В., Нефёдов В.П. От смерти к жизни: Идеи русского космизма и проблема нового понимания смерти и бессмертия. Красноярск, 1989. 50 с. (Препринт / СО АН СССР, Инт физики им. Л.В.Киренского; N 99 б)

197. Мирошников Ю.И. Русская классическая литература и философия: неизбежность нового взгляда на их единство // Мировоззрение как социокультурный феномен. Екатеринбург, 2002.-С. 330-334.

198. Михайлов А.В. Судьба классического наследия на рубеже XVIII XIX в. // Классика и современность. - М., 1991. - С. 5875.

199. Монтень М. Опыты. Избранные главы / Составление, вступительная статья Г.К. Косикова. М.: Правда, 1991. - 656 с.

200. Набоков В.В. Собр. соч.: В 4 т. М.: Худ. лит., 1990.

201. Набоков В.В. Лекции по русской литературе: Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Толстой, Тургенев. М.: Независ, газета, 1996.-438 с.

202. Налимов В.В. Спонтанность сознания. М.: Прометей, 1989.-288 с.

203. Ницше Ф. Полн. собр. соч.: В 19 т. Т. XI. - М., 19101913.

204. Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм// Фридрих Ницше и русская религиозная философия: В 2 т. Т. 2. - Мн., 1996. - С. 51-177.

205. Новейший философский словарь / Сост. А.А.Грицанов. -Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. 896 с.

206. Новикова Е.Г. Софийность русской прозы второй половины XIX века: евангельский текст и художественный контекст. Автореф. дис. д-ра филол. наук. Томск: Изд-во ТГУ, 1999. -38 с.

207. Окутюрье М. Поэт и философия (Борис Пастернак) // Литературоведение как литература: Сб. ст. в честь С.Г. Бочарова. -М.: Яз. славян, культур; Прогресс-Традиция, 2004. С. 255-273.

208. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991.-588 с.

209. Ошеров В. В нравственном тупике // Новый мир. 1996. -№9.-С. 152-177.

210. Павловский А.И. О лирической прозе // Время. Пафос. Стиль. М.;Л., 1965. - С 253-268.

211. Парамонов Б. Конец стиля. М.: Аграф, 1997. - 464 с.

212. Парамонов Б. Русскую жизнь изуродовали хорошие книги. Интервью корреспонденту «Литературной газеты» Лиле Панн // Литературная газета. 1997. - 28 мая. - С. 10

213. Паршин А. Размышления над теоремой Геделя // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 92-109.

214. Пастернак Б.Л. Сочинения: В 2 т. Тула: Филин, 1993.

215. Паустовский К.Г. Избранная проза. М.: Худ. лит., 1965. - 606 с.

216. Паустовский К.Г. О работе над повестью «Золотая роза» // Юность. 1982. - № 6. - С. 75-81.

217. Платон. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Мысль, 1990— 1994.

218. Платон. Диалоги. М.: Мысль, 1986. - 607 с.

219. Платонов А.П. Собр. соч.: В 3 т. М.: Сов. Россия, 19841985.

220. Платонов А. У начала царства сознания// Воронежская коммуна. -1921.-18 января.

221. Платонов А.П. «.Живя главной жизнью.» (А. Платонов в письмах жене, документах и очерках) / Публ. подг. М.А. Платоновой //Волга. 1975. -№ 9. - С. 140-170.

222. Платонов А.П. Размышления читателя. М.: Современник, 1980.-288 с.

223. Платонов А.П. Котлован. Ювенильное море. М.: Худ. лит., 1987.- 192 с.

224. Платонов А.П. Возвращение. М.: Молодая гвардия, 1989.-204 с.

225. Платонов А.П. Деревянное растение. Из записных книжек. -М.: Правда, 1990.-47 с.

226. Платонов А.П. Чевенгур. Иркутск: Издательство Иркутского университета, 1990. - 416 с.

227. Платонов А.П. Счастливая Москва // Новый мир. 1991. -№9.-С. 9-76.

228. Плотин. Эннеады: В 2 т. Киев: УЦИММ-ПРЕСС, 19951996.

229. Поварцов С. Траектория падения. О литературно-эстетических концепциях Д. Мережковского // Вопросы литературы. 1986. -№ 11. - С. 153-191.

230. Полякова Е.А. Эстетика слова Ф. Ницше // Русская антропологическая школа: Труды. М., 2004. - Вып. 1. - С. 82-114.

231. Померанц Г. Выход из транса. М., 1995. - 382 с.

232. Постмодернизм. Энциклопедия / А.А. Грицанов, М.А. Можейко. Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. -1040 с.

233. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М.: Прогресс, 1994.-266 с.

234. Пришвин М.М. Собр. соч.: В 6 т. М.: Худ. лит., 1956-1957.

235. Пришвин М.М. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Худ. лит., 1982-1986.

236. Пришвин М.М. Записки о творчестве// Контекст'1974. -М.: Наука, 1975.-С. 18-30.

237. Пришвин М.М. «Дереву стоять на корнях». Из дневников военных лет// Литературное обозрение. 1980. - № 2. - С. 97-108.

238. Пришвин М.М. Женьшень. М.: Правда, 1986. - 478 с.

239. Пришвин М.М. Дневники. М.: Правда, 1990. - 480 с.

240. Пришвин М.М. Дневники 1914 1917 гг. - М.: Московский рабочий, 1991.-431 с.

241. Пришвин М.М. Дневники // Вопросы литературы. 1996. -№ 5.-С. 221-240.

242. Пушкин А.С. Избранные сочинения: В 2 т. М.: Худ. лит., 1980.

243. Пятигорский A.M. Избранные труды. М.: Яз. славян, культур, 1996. - 590 с.

244. Пятигорский A.M. Мифологические размышления. Лекции по феноменологии мифа. М.: Яз. славян, культур, 1996. -280 с.

245. Рассел Б. История западной философии. Кн. 1-2. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1994.

246. Рассел Б. Человеческое познание. М.: Наука, 1957. -420 с.

247. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. -М.: Республика, 2000.-464 с.

248. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995.-411 с.

249. Рикер П. Время и рассказ: В 2 т. М.; СПб.: Унив. кн., 1999-2000.

250. Роболли Т. Литература путешествий // Русская проза. Л., 1926.

251. РоднянскаяИ. «Свободно блуждающее слово (К философии и поэтике семантического сдвига) // Литературоведение как литература: Сб. ст. в честь С.Г. Бочарова. М.: Яз. славян, культур; Прогресс - Традиция, 2004. - С. 183-196.

252. Розанов В.В. О себе и жизни своей. М.: Московский рабочий, 1990.-876 с.

253. Розанов В.В. О писательстве и писателях. М.: Республика, 1995.-734 с.

254. Розанов В.В. О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания. М.: Танаис, 1996.-803 с.

255. Розанова М.С. Философия и литература: сравнение европейской и американской традиции // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб. Сайт Web-кафедра философской антропологии, 2003.-С. 99-103

256. Ромодановская Е.К. Русская литература на пороге нового времени. Новосибирск: Наука, 1994. - 232 с.

257. Росов В.А. В.И. Вернадский и русские востоковеды. Мысли Источники - Письма. - СПб.: Институт истории естествознания и техники РАН, 1993. 144 с.

258. Руднев В.П. Философия русского литературного языка в «Бесконечном тупике» Д.Е. Галковского // Логос. 1993. - № 4.

259. Руднев В. П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

260. Руднев В.П. Прочь от реальности : Исслед. по философии текста. М.: Аграф, 2000. - 429 с.

261. Русская литература и философия: постижение человека: Материалы Всерос. науч. конф. (Липецк, 16-17 окт. 2001 г.) / Липец, гос. пед. ун-т. Филол. фак. Каф. лит.; Редкол.: Сарычев В.А.(отв. ред.) и др. Липецк, 2002. - 289 с.

262. Рыклин М.К. Мишель Фуко: Мыслить литературой // Эстетический логос. -М., 1990. С. 94-102.

263. Савкин И.А. На стороне Платона. Карсавин и Платонов, или Об одной не-встрече // Творчество Андрея Платонова. -СПб., 1995.-С. 153-162.

264. Сараскина Л. Поэма о Великом инквизиторе как литературно-философская импровизация на заданную тему // Достоевский в конце XX века. М., 1996. - С. 270-288.

265. Семенова С.Г. Метафизика русской литературы: В 2 т. -М.: ИД ПоРог, 2004. Т. 2. - М., 2004. - 511 с.

266. СкэнланДж.П. Нужна ли России русская философия// Вопросы философии. 1994. -№ 1. - С.61-65.

267. Соболева М.Е. Интенциональность коммуникация -язык. Проблема последовательности // Вопросы философии. -2005.-№ 1.-е. 132- 146.

268. Современная западная философия: Словарь. М.: Изд-во политической литературы. 1991. - 414 с.

269. Современная литературная теория: антология / сост. И.В. Кабанова. М.: Флинта, Наука, 2004. - 360 с.

270. Современное зарубежное литературоведение (Страны Западной Европы и США). Концепции. Школы. Термины: Энциклопедический справочник. М.: ИНИОН - ИНТРАДА, 1996. -319 с.

271. Современный философский словарь / Кемерова В.Е. -Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск: «ПАНПРИНТ», 1998. 1180 с.

272. Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1988.

273. Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве. СПб.: Худ. лит., 1994.-528 с.

274. Соловьев С.М. История России с древнейших времен: В 18 книгах. М.: Мысль, 1988.

275. Соловьевский сборник : Материалы междунар. конф. «B.C. Соловьев и его философское наследие», 28 30 авг. 2000 г. / Ин-т философии РАН; Под ред. Борисовой И.В., Козырева А.П. -М.: Феноменология-Герменевтика, 2001. - 515 с.

276. Солоухин В.А. Избр. произв.: В 2 т. -М.: Худ. лит., 1974.

277. Старобинский Ж. Поэзия и знание : История лит. и культуры / Сост., отв. ред., авт. предисл. Зенкин С.Н. М.: Яз. славян. культур, 2002. Т. 2 : / Пер. с фр. Гринберга М.С. и др. - 599 с.

278. Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 743 с.

279. Страхов Н.Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. СПб., 1894.

280. Таганов А.Н. Гносеологические ориентиры художественного слова Марселя Пруста // Художественное слово в пространстве культуры: От модерна к модернизму. Иваново, 2004. -С. 32-38.

281. Тамарченко Н.Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия: Пособие по спецкурсу. -М.: РГГУ, 2001.-200 с.

282. Тарасов Б.Н. Тютчев и Паскаль: (Антиномии бытия и сознания в свете христианской онтологии). Статья вторая // Рус. лит. СПб., 2000. - № 4. - С. 26-45.

283. Тарасов Б.Н. «Прощай, философия», или Марбургский философский опыт на пути становления поэтической личности Бориса Пастернака // Вестн. Лит. ин-та им. А.М.Горького. М., 2001. - Спец. вып. - С. 48-55.

284. Тодоров Ц. Поэтика / Пер. А.К. Жолковского // Структурализм: "за" и "против". М.: Прогресс, 1975. - С. 37-113.

285. Тодоров Ц. Понятие литературы / Пер. Г.К. Косикова // Семиотика. М.: Радуга, 1983. - С. 355-370.

286. Тодоров Ц. Как читать? / Пер. Г.К. Косикова // Вестник Московского университета, сер. 9, Филология. 1998. - № 6. -С.114-128.

287. Тодоров Ц. Теории символа / Пер. Б.П. Нарумова. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 384 с.

288. Толстой Л.Н. О литературе. Статьи, письма, дневники. -М.: Гослитиздат, 1955. 764 с.

289. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 тт. М., 1928-1958. Т. 57.-М., 1952.

290. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: Прогресс - Культура, 1995. -624 с.

291. Трагическая философия Андрея Платонова: Материалы межвуз. науч. конф., 13-14 мая 2004 г. / Воронеж, гос. лесотехн. акад.; Редкол.: Фетисов В.Щотв. ред.) и др. Воронеж, 2004. -112 с.

292. ТрубецкойЕ.Н. Свет Фаворский и преображение ума// Вопросы философии.- 1989.-№ 12.-С. 109-131.

293. Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. М.: Республика, 1994. -432 с.

294. Тюпа В.И. Постсимволизм. Теоретические очерки русской поэзии XX в.- Самара: НВФ «Сенсоры. Модули. Системы», 1998.- 115 с.

295. Тюпа В.И., Фуксон Л.Ю., Дарвин М.Н. Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Кемерово: Кузбас-свузиздат, 1997. - 168 с.

296. Тютчев Ф.И. Лирика: В 2 т. М.: Наука, 1966.

297. Фридрих Ницше и русская философия. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 206 с.

298. Федоров Н.Ф. Сочинения. М.: Мысль, 1982. - 710 с.

299. Федотов Г. П. Судьба и грехи России: В 2 т. СПб., 1991.

300. Фейнман Р. Характер физических законов. М.: Наука, 1987.- 160 с.

301. Филоненко А.С. Метафизическая траектория судьбы Аль-бера Камю: Между философией и литературой // Камю А. Изнанка и лицо. Харьков, 1998. - С. 5-24.

302. Философия и литература как элементы смыслообразова-ния. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. - 312 с.

303. Философия и поэзия: Материалы 2-й Всерос. конф., 4-6 окт. 1999 г. / .Упр. по делам образования науки и молодеж. политики администрации Ряз. обл. и др.; Отв. ред. Ростовцев А.Н. -Рязань, 2000.-102 с.

304. Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1994. -800 с.

305. Флоренский П.А. Соч.: В 4 тт. Т. 2. М.: Мысль, 1996. -792 с.

306. Флоренский П.А. Космологические антиномии И. Канта // Богословский вестник. 1909. - Т. 1. -№ 4. - С. 596-625.

307. Флоренский П.А. Общечеловеческие корни идеализма// Богословский вестник. М., 1909. - Т. 1. - № 2. - С. 285-297; №3.-С. 409-423.

308. Флоренский П.А. Смысл идеализма. Сергиев Посад, 1914.-135 с.

309. Флоренский П.А. Воспоминания детства // Лит. Грузия. -1985.-№8.

310. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Ч. 1-2. -М.: Правда, 1990. 839 с.

311. Флоренский П.А. Мнимости в геометрии. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 72 с.

312. Флоренский П.А. У водоразделов мысли. Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1991. - 184 с.

313. Флоренский П.А. Имена. Харьков: Фолио; Москва: ACT. 2000.-448 с.

314. Флоренский П.А. Иконостас. М.: Изд-во ACT, 2003. -204 с.

315. Флоровский Г.В. Пути русского богословия // О России и русской культуре. М.: Наука, 1990. - С. 272-378.

316. Флоровский Г.В. Вечное и преходящее в учении русских славянофилов //Начала. 1991. -№ 3. - С. 37-55.

317. Фрагменты ранних греческих философов: В 2 ч. Ч. 1. М.: Наука, 1989.-576 с.

318. Франк С.Л. Свет во тьме. Опыт христианской этики и социальной философии. Париж, 1949.-350 с.

319. Франк С.Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. - 648 с.

320. Франк СЛ. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996. -739 с.

321. Франк C.JI. Реальность и человек. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997. - 441 с.

322. Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с франц., сост. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 2000. - 536 с.

323. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра, М.: Лабиринт, 1997.-448 с.

324. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Восточная литература, 1998. - 800 с.

325. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. -Спб.: A-cad, 1994.

326. ФукоМ. Археология знания. Киев: Ника-центр, 1996. -208 с.

327. Фуко М. Что такое автор?//Лабиринт / ЭксЦентр. 1991. -№3.

328. Хайдеггер М. Время и бытие. Сборник статей и выступлений. М.: Республика, 1993. - 448 с.

329. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad marginem, 1997. -452 с.

330. Ходанен Л.А. Миф в творчестве русских романтиков. -Томск: Издательство Томского университета, 2000. 320 с.

331. Хоружий С.С. София Космос - Материя: устои философской мысли отца Сергия Булгакова // Вопросы философии. -1989.-№12.-С. 73-89.

332. Хоружий С.С. Идея всеединства от Гераклита до Лосева // Начала (религиозно-философский журнал). 1994. - № 1. - С. 60-94.

333. Хоружий С.С. Неопатристический синтез и русская философия // Вопросы философии. 1994. - № 5. - С. 75-88.

334. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии. 1997. - № 6. - С. 53-68.

335. Хоружий С.С. Подвиг как органон. Организация и герменевтика опыта в исихастской традиции // Вопросы философии. -1998.-№3.-С. 35-118.

336. Циолковский К.Э. Причина космоса. Калуга, 1925. - 86 с.

337. Чаадаев П.А. Апология сумасшедшего // Россия глазами русского. Спб.: Наука, 1991. С. 139-154.

338. Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 19871989.

339. Шестов Лев. Сочинения: В 2 т. М.: Наука, 1993.

340. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М.: Русская мысль, 1911.-380 с.

341. Шмеман А. Три образа // Вестник Русского студенческого христианского движения. Париж, 1971.-№ 101-102.

342. Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты // Шпет Г.Г. Сочинения. Приложение к журналу «Вопросы философии». -М., 1989.-С. 335-472.

343. Шпет Г.Г. Философские этюды. М.: Прогресс, 1994. -372 с.

344. Шредингер Э. Мое мировоззрение // Вопросы философии. 1994. - № 9. с. 66-94; № ю. - С. 68-89.

345. Шри Ауробиндо Гхош. Интегральная йога. СПб.: Комплект, 1992.-666 с.

346. Щапов А.П. Сочинения: В 3 т. СПб., 1906-1908.

347. Щедрина Т.Г. «Я пишу как эхо другого.»: Очерки интеллект. биографии Густава Шпета. М.: Прогресс-Традиция, 2004. -415 с.

348. Щукин В.Г. Христианский Восток и топика русской культуры // Вопросы философии. 1995. - № 4. - С. 52-64.

349. Эко У. Открытое произведение : Форма и неопределенность в совр. поэтике: Пер. с итал. СПб.: Акад. проект, 2004. -381 с.

350. Эмерсон К. Против закономерности: Соловьев, Шестов, ранний Бахтин // Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. СПб.: Алетейя, 1995. - С. 117-131.

351. Эпштейн М. Парадоксы новизны. М.: Сов. писатель, 1988.-416 с.

352. ЭпштейнМ. Поставангард: сопоставление взглядов// Новый мир. 1989.-№ 12.-С. 222-235.

353. Эрн В.Ф. Григорий Саввич Сковорода. Жизнь и учение. -М., 1912.-390 с.

354. Эрн В.Ф. Сочинения.-М.: Правда, 1991.-575 с.

355. Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция. М.: Новое Литературное Обозрение, 1998. - 688 с.

356. Alexander I.W. French literature and the philosophy of consciousness: Phenomenological essays / Ed. by Busst A.J.L.; With an introd. By Poulet G. Cardiff: Univ. of Wales press, 1984. - X. -211 p.

357. Anderson S.L. Philosophy and fiction // Metaphilosophy. -Oxford, 1992. Vol. 23, № 3. - P. 203-213.

358. Berger-Bugel P.-S. Andrej Platonov: Der Roman "Scastlivaja Moskva" im Kontext seines Schaffens und Seiner Philosophie. S.I., 1999.-243 p.

359. Berlin I. On the pursuit of the ideal // New York rev. of books. 1988. - Mar. 17. - Vol. 35, № 4. - P. 11-18.

360. Bohlen S. Dichten und Denken des anderen Menschen. Zu Heideggers Uberwindung der Subjektivitatsphilosophie im Zwiegesprach mit der Dichtung Holderlins // Friedrich Holderlin : Neue Wege der Forschung. Darmstadt, 2003. - S. 186-202.

361. Cellbrot H. Die Bewegung des Sinnes : Zur Phanomenologie Robert Musils im Hinblick auf Edmund Husserl. Munchen: Fink, 1988.- 114 S.

362. Chavardes M. Philosophes ou poetes? // Temoignage chretien. -P., 1990.-22 dec. -№2424. -P. 14.

363. Clowes E.W. The limits of discourse: Solov'ev's language of syzygy and the project of thinking total-unity // Slavic rev. Stanford, 1996. - Vol. 55, № 3. - P. 552-566.

364. Deconstruction in context: Lit. a. philosophy. Chicago, 1986. - 330 p.

365. Eldridge R. On moral personhood: Philosophy, literature, criticism, and self-understanding. Chicago, 1989. - 210 p.

366. Gaillard F. L'imaginaire du concept : Bachelard, une episte-mologie de la puerte // MLN: Mod. lang. notes. Baltimore, 1986. -Vol. 101, №4.-P. 895-911.

367. Gokak V.K. Poetic meaning: Inner and outer // Critical thought. New Delhi, 1987. - P. 72-92.

368. Hajnadv Z. Апология и деконструкция соборности как идеи русского универсализма // Slavica. Debrecen, 2003. - № 32.-С. 139-156.

369. Harrison В. Inconvenient fiction: Literature and the limits of theory. New Haven, 1991. - VII, 293 p.

370. Hassan I. Negative capability reclaimed: literature and philosophy contra politics // Philosophy a. lit. Baltimore, 1996. - Vol. 20,№2.-P. 305-324.

371. Ingarden R. Das literarische Kunstwerk. Tubingen, 1960. -268 S.

372. Literature and the question of philosophy/ Ed. by Cascardi A J. -Baltimore, 1987. XVII, 333 p.

373. Literature as philosophy, philosophy as literature / Ed. by Marshall D.G. Iowa City: Univ. of Iowa press, 1987. - X, 346 p.

374. Manthey J. Wenn Blicke zeugen konnten: Eine psychohis-torische Studie uber das Sehen in Literatur und Philosophie. -Munchen, 1983.-570 S.

375. McCormick PJ. Fictions, philosophies and the problems of poetics. S.I., 1988.-XVI, 351 p.

376. Nancy J.-L. The birth to presence / Transl. by Holmes B. a. others. Stanford (Cal.): Stanford univ. press, 1993. - XII, 423 p.

377. Nussbaum M.C. Love's knowledge: Essays on philosophy and literature. N.Y.; Oxford, 1990. - XX, 403 p.

378. Rocco Ch. Tragedy and Englightenment: Athenian political thought and the dilemmas of modernity. Berkeley; Los Angeles; L, 1997.-XV, 228 p.

379. Rorty R. The historiography of philosophy: four genres // Philosophy in history. Essays on the historiography of philosophy. -N.Y.-L., 1993.-340 p.

380. Rosen S. The quarrel between philosophy and poetry: Studies in ancient thought. N.Y.; L.: Routledge, 1988. - XIII, 223 p. Ind. of names: p. 222-223.

381. Russian literature: Russian thought. From the history of twentieth-century Russian philosophy // Sov. studies in lit. Armonk (N.Y.), 1990. - Vol. 26, № 2. - P. 1-108.

382. Schmidt J. Holderlin: Die idealistische Sublimation des natur-haften Genies zum poetisch-philosophischen Geist // Friedrich Holderlin: Neue Wege der Forschung. Darmstadt, 2003. - S. 115-139.

383. Sliwinski M. Synkretyzm religijno-filozoficzny Norwida // Przeglad humanistyczny. W-wa, 1997. - R. 41, № 4. - S. 53-64.

384. Textualitat der Philosophie : Philosophic u. Lit. Wien, 1994.

385. Weinsheimer J. Philosophical hermeneutics and literary theory. -New Haven: Yale univ. press, 1991. -XIII, 173 p.