автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Художественно-лингвистическая парадигма идиостиля Марины Цветаевой

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Лаврова, Светлана Юрьевна

Введение

Глава 1. Концептуальная "модель мира" Марины

Цветаевой

Раздел 1. "Концепт" как базовое понятие реконструируемой "моделимира"

1. Соотношение понятий "фрагменты действительности" -"картина мира" - "языковая картина мира" - "мифопоэтическая модель мира"

2. О понятии "концепт" и его разновидностях. Словарный -художественный - авторский концепт

3. Два уровня концептов в "модели мира" поэта

4. "Концепты выдвижения" как методологические концепты исследователя

Раздел 2. Методологические концепты исследователя и интерпретация концептуальной системы поэта

1. Бинарность художественного текста и её отражение в идиостиле М. Цветаевой

1.1. Цветаевская "мера вещей" и релевантные смыслы текста

1.2. Цветаевская диада "я (субъекта)" -" мир"

2. Концепт выдвижения "Конфликт". "Конфликт" и "контраст" в художественном мире М. Цветаевой

3. Функции бинарной оппозиции в цветаевском тексте

4. Сопоставления и оппозиции в структуре очерка "Поэт и Время"

Раздел 3. Авторские концепты в "мифопоэтической модели мира" М. Цветаевой

1. Экзистенциальность "модели мира" поэта

2. Натурфилософский язык стихий. Ключевые концепты "модели мира" поэта

3. Концепт "Душа" в "модели мира" поэта

4. Типы экзистенциальных концептов и способы их выявления

4.1. Экзистенциальные концепты природы и творчества в авторской интерпретации

4.2. Экзистенциальные концепты социума в авторской интерпретации

4.2.1. Концепт "Дом" в "модели мира" поэта

5. Индивидуально-авторские методологические концепты. Их соотношение и взаимообусловленность

Раздел 4. Понятие авторской концептосферы

1. Концептосфера и когнитивная модель. Семантическое наполнение концептосферы

2. Особенности индивидуально-авторской концептосферы М. Цветаевой и "концептуализированная область" художественного творчества

Выводы

Глава 2. "Семантическая формула идиостиля" как авторский текстовый афоризм

Раздел 1. О сферах использования термина "формула"

1. Концепт выдвижения "Формула"

2. Термин "формула" в "точных" и филологических науках

2.1. Формула логосферы: язык - знание; формула-концепт

Раздел 2. "Формула"-концепт "моделимира"М. Цветаевой

1. Исследователи цветаевской поэтики о формуле

2. Сущность и формула в мировидении и поэтике М. Цветаевой

3. Статус формулы

3.1. Формула и афоризм

3.2. Формула и паремия

3.3. "Формула" как сублогическая модель

3.4. Интегральные и дифференциальные признаки формулы

4. Соотношение понятий "языковая формуЛа"-"речевая формула" -"поэтическая формула" - "формула поэта"

5. Ассоциативное поле авторского методологического концепта "Формула"

Раздел 3. Функционирование "формулы" в макротексте идиостшя

1. Семантическая формула идиостиля как тропеическое высказывание

1.1. Синтагматика семантической формулы идиостиля

2. Типология семантических формул идиостиля

3. Смысловая и эстетическая функции семантической формулы идиостиля

3.1. Формула как текстообразующий фактор

3.2. Имплицитные формулы в поэтических текстах: а) в стихотворении "Август - астры."; б) в стихотворении "Разговор с Гением"

3.3. Имя собственное художника в цветаевских формулах творчества В. Маяковского и Б. Пастернака

3.4. Семантические формулы творчества и концепт "Поэт"

3.5. Семантические эпиграмматические формулы и концепт "Любовь"

Выводы

Глава 3. "Парадигма идиостиля" как методологический концепт исследования

Раздел 1. Принцип парадигмы в смысловой организации макротекста

1. О "Парадигме" как концепте в системе научного знания

2. Условия функционирования парадигмы

3. Аспекты анализа парадигмы

4. О соотношении понятий "концептуальная парадигма" "лингвистическая парадигма" - "художественная парадигма формул"

5. Собственно лингвистический аспект парадигмы

5.1. Лексико-грамматическая парадигма и цветаевская формула

5.2. Текстовая парадигма и её виды

Раздел 2. Функционирование текстовой парадигмы в макротексте М. Цветаевой

1. Конструкции со схемой "К,-К," и парадигматическая организация текста (на материале очерка "Поэт о критике")

2. Внутритекстовые парадигмы семантических формул цветаевского идиостиля с парными именами собственными в инварианте

3. Межтекстовые парадигмы семантических формул идиостиля

3.1) формул творчества: а) Б. Пастернака; б) К. Бальмонта

3.2) с авторским методологическим концептом "Формула"

Выводы

Глава 4. "Коммуникативное поле поэта" в аспекте дискурса

Раздел 1. Концепт выдвижения "Поле" и типология полей

1. К определению понятий "языковое поле" и "текстовое поле". "Семантическое поле созидания" как языковое поле

2. "Поле мировидения поэта" как текстовое поле

3. Понятие о "дискурсивном поле" и "коммуникативное поле поэта"

Раздел 2. Формы взаимодействия дискурса и коммуникативного поля поэта"

1. Варьирование чужого дискурса в структуре цветаевского текста

2. Диалогические отношения между художественными дискурсами А. Пушкина и М. Цветаевой

3. Цветаевский текст в чужом дискурсе

3.1. Цветаевский текст в бытовом дискурсе

3.2. Цветаевский текст в научном дискурсе

3.3. Цветаевский текст в художественном дискурсе других авторов

Раздел 3. Концепт выдвижения "Художественная парадигма семантических формул идиостиля"

1. Основные параметры художественной парадигмы формул

2. Типология художественной парадигмы формул

2.1. Парадигма семантических формул идиостиля и авторская символика

2.2. Парадигма семантических формул идиостиля и "концептуализированная область" художественного творчества

3. Парадигма семантических формул идиостиля и художественный образ

2. Художественная парадигма формул М. Цветаевой и парадигма культуры

Выводы

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Лаврова, Светлана Юрьевна

Интеллектуально -духовная деятельность великих художников слова, к числу которых относится Марина Ивановна Цветаева, столь разнопланова и глубока, что, несмотря на уже существующие в гуманитарной науке концептуальные исследования, продолжает волновать умы и сердца почитателей и интерпретаторов её творчества.

Несомненно, что яркая, неординарная личность - поэт-философ М.И. Цветаева не могла не оказать существенное влияние на культурный контекст XX века, в котором жила и творила. В работе "Двадцатый век в зеркале трагедийной лирики" И. Кудрова пишет: "К концу XX века стало очевидным, что чувство трагического окрашивает почти все высшие создания художественного гения нашего столетия. Одни, прослеживая историю нараставшего ужаса человека перед жизнью, находят его уже в картинах Гойи и последних квартетах Бетховена, в стихах Бодлера и пьесах Ибсена. Другие ведут отчёт с самого начала XX века. Третьи - со времён Первой мировой войны././ Марина Цветаева - один из крупнейших трагедийных поэтов XX века. Вместе с ней в русской литературе встают в этот ряд Блок и Мандельштам, Ходасевич и Даниил Андреев, Бродский и Шаламов - каждый со своими акцентами в воплощении одной темы: судьба человека в мире, стремительно 7 приближающемся к катастрофе" /Кудрова 1997; 68-69/. Тема смерти, причём тема добровольного ухода из этой жизни, является одной из значимых тем для Цветаевой. Уход понимается автором как протест против существующего мира, против социума, в котором машина заменяет человека-Творца.

По словам В. Адмони, стихи Марины Цветаевой дают нам возможность понять, что такое поэзия XX века. В поэзии Цветаевой соединились два основных рукава, на которые разделилась в своём течении мировая поэзия XX века: мощный поток, безостановочное движение вперёд, с одной стороны, мощная душевная концентрация - с другой /Адмони 1992; 163-169/. Страсть познания мира, страсть к стихии Бытия и предельная сжатая афористичность в выражении этой безудержной страсти - такова сущностная основа творчества М. Цветаевой.

Исследователь И. Шевеленко считает, что центральная тема в цветаевской эстетике - это идея индивидуального бытия поэта как предмета поэзии /Шевеленко 1992; 202-207/. Размышления о природе поэтического дара являются основной темой и аналитической прозы Цветаевой. Поэт как Творец - главный герой её произведений и главный для неё свидетель и "творитель" эпохи. М. Цветаева, одна из немногих художников, сумела оценить дар другого Творца и воспеть его творчество в своих произведениях: мифы о художниках, созданные Цветаевой, -бесценные подарки самим героям её текстов, эпохе, каждому постигающему текст вдумчивому читателю. И. Бродский скажет о Цветаевой: "Цветаева - первый поэт XX века'УБродский 1997; 55/.

Исследовательские работы, посвящённые анализу жизни и творчества М. Цветаевой, отличаются большим разнообразием. В них затронуты самые различные аспекты анализа творческого наследия великого поэта с позиций литературоведения, лингвистики, герменевтики, культурологии, теософии, антропософии. Наиболее типичные направления изучения личности и творчества русского поэта представлены следующими именами исследователей: 1) подробное изучение биографических данных поэта-человека М. Цветаевой (работы М. Белкиной, JI. Мнухина, М. Разумовской, А. Саакянц, А. Эфрон, В. Швейцер, JI. Фейлер и др. авторов); 2) анализ литературного и бытового контекста эпохи начала XX века (работы В. Адмони, И. Ефимова, И. Шевеленко, И. Кудровой и др.); 3) изучение творческих и человеческих связей М. Цветаевой с людьми её круга (работы В. Иванова, В. Корнилова, В. Лосской, Н. Растопчиной, М. Слонима, Е. Тагера и др.); 4) литературно-критический и биографический комментарий к эпистолярному наследию М. Цветаевой ( И. Кудрова: письма Цветаевой к А. Тесковой; Н. Струве: письма Цветаевой к А. Берг; JI. Гинзбург: письма Цветаевой к Б. Пастернаку; А. Саакянц: письма Цветаевой к А. Штейгеру; К. Азадовский: письма Цветаевой к Р.-М. Рильке и др. работы); 5) сопоставительный анализ творчества М. Цветаевой с другими художниками разных эпох (работы М. Пьяных, А. Тамарченко, Д. Таубман, В. Топорова, И. Бродского и др.); 6) анализ особенностей поэтики Цветаевой, общих вопросов творчества в литературоведческом и культурологическом аспектах ( работы Я. Билинкиса, И. Бродского, М. Гаспарова, С. Ельницкой, Е. Коркиной, Е. Фарыно, Е. Эткинда, В. Александрова, Е. Титовой, Е. Соболевской, Е. Сомовой, Е. Лавровой-Донской; докторские диссертации: Н.Осипова 1995; М.Мейкин /Oxford, 1985/; Fiaskova А. /Вена, 1975/; Taubman J. /Йельский ун-т, 1972; Troupin М. /Гарвардский ун-т, 1974/; Vitins Е. /Калифорнийский ун-т, 1974/; Weeks I. /Станфорд, 1985/); 7) лингвистический анализ творчества М. Цветаевой (докторские диссертации: Л.Зубова /Л., 1990/; О.Ревзина /М., 1998/; Kroth А. /Мичиган, 1977/; Makin М. /Oxford, 1985/; другие работы последних десятилетий - Кокеладзе 1973; 1987; Седых 1973; Валгина 9

1978; Хемчян 1979; Шаяхметова 1980; Буров 1988; Черкасова 1989; Чекалина 1989; Крадожен 1986; 1989; Синьорини 1992; Гулова 1992; 1997; Полякова 1992; Погорельский, Семёнова 1993; Болотнова 1992; 1994; Штайн 1987; 1993; Чернухина 1987; Жильцова 1993 - 1997; Савенкова 1997; Белякова 1993; 1995; 1997; Северская 1993; Горбаневский 1993; Платонова 1993; 1995; Татарченко 1993; Христова 1994; Готгельф 1994; Кудрявцева 1995; 1997; Петкова 1997; Малова 1997; Тышковская 1997; Жогина 1997; Вольская 1999; Пушкарёва 1999 и др.). Огромную ценность для исследователей составляют библиографический указатель литературы о жизни и деятельности Марины Цветаевой (1910 - 1941; 1942 - 1962 гг.), составленный Л. Мнухиным /Цветаева 1989 /, и "Bibliographie. Des Euvres de Marina Tsvetaeva", составленная T. Гладковой и Л. Мнухиным /Bibliographie 1993/.

Таким образом, отмечаем, что исследованию творчества и поэтического языка "первого поэта XX века" посвящен ряд значительных концептуальных исследований. Система анализа идиостиля цветаеведами, несмотря на разноаспектность рассмотрения, имеет точки пересечения с исследовательской проблематикой данной работы. Достаточно назвать работы О.Г. Ревзиной, темы которых касаются и анализа бинарных оппозигщй, интересующих нас (см. работу "Из наблюдений над семантической структурой "Поэмы конца" М. Цветаевой" и др. работы) /Ревзина 1982/, и философии творчества в контексте рассмотрения соотношений "поэт" - "природа" (см. её же работу: "Горизонты поэта") /Ревзина 1992/; работы Л.В. Зубовой, в которых подробно анализируется специфика поэтики предела М.Цветаевой /Зубова 1990; 1992/; работы Н.О. Осиповой, посвященные мифопоэтическому аспекту анализа лирики поэта /Осипова 1995; 1998/; работу Н.В. Пинежаниновой, анализирующей специфику употребления в цветаевском тексте концепта "Крыло" /Пинежанинова 1998/ и т. д.

Однако, несмотря на достаточно обширную исследовательскую литературу, процесс познания сущности цветаевского творчества и специфики его отражения в художественном тексте продолжается, и данная работа вносит свою лепту в это поле анализа. Изучение гениального наследия художника слова такого уровня, как Цветаева, позволяет констатировать: никакой исследователь никогда не может быть равен Творцу. Остаются нетронутыми многочисленные лакуны цветаевской "Вселенной". Среди таких лакун мы особо выделили цветаевскую ФОРМУЛУ, в значительной степени повлиявшую на специфику формирования авторского художественного мира, отразившегося в идиостиле. Цветаеведами - лингвистами монографически не проанализирована формульность как специфическая черта идиостиля художника, способом выражения которой выступает "формула поэта", отразившая в своей семантике авторский выбор когнитивных (концептуальных) приоритетов, особую образность, определяемую эстетическими пристрастиями поэта. Для определения специфики смыслового объёма "формулы поэта" как значимого компонента поэтики и, соответственно, идиостиля художника, необходимо разобраться в авторском отборе того или иного онтологического материала, авторском гносеологическом обосновании этого материала. В связи с этим проводится реконструкция авторской концептосферы поэта.

Уже избранным подходом к исследованию идиостиля М. Цветаевой определяется актуальность данной работы.

Актуальность представленного исследования обосновывается также избранными параметрами анализа: 1) реконструируя концептуальную "модель мира" языковой личности М. Цветаевой, мы

11 обращаемся к сложившейся на базе когнитивной науки лингво-психологической парадигме, ставящей своей целью анализ «наивной картины мира» индивида в процессе его познавательной деятельности. Данная цель предопределяет интерес и к прагматической парадигме художественного творчества поэта. Описание образного мира в творчестве Цветаевой и соотношение его с «нравственным законом творца» предпринимается в частности не только для показа взаимообусловленной связи индивидуализированной концептосферы художника слова, но и для выявления определённого вклада конкретного автора в развитие элементов концептосферы русского языка в целом. Ведь именно поэтам и писателям принадлежит главная роль в обогащении концептосферы национального языка /Лихачёв 1994/.

Если концептосфера конкретной личности (художника слова) обогащает "концептуализированную область" художественного творчества, а личность «может репрезентировать всю вселенную, сжатую в пределах конкретного индивидуума» /Крымский 1992; 22/, то это позволяет перейти и на новый общечеловеческий уровень исследования концептосферы, поскольку бытие художника, человека культуры, есть «максимально индивидуализированное воплощение человеческого бытия.» /Ревзин 1995; 79/. Актуальность исследования определяется также ориентацией его методологии на достижения современной когнитивной лингвистики и выдвижения на первый план изысканий проблематики семантики, ибо известно, что в исследованиях по когнитивной лингвистике семантика играет значительную роль и рассматривается в ней как ведущая сила в употреблении языка /Фундаментальные направления современной американской лингвистики 1998/. Актуальность исследования определяется, таким образом, и ориентацией на идею представления поэтики Цветаевой как поэтики семантической. 2) Думается, что актуальным является проведение

12 исследования идиостиля художника слова в аспекте одного из ведущих направлений современного языкознания - дискурсивного анализа (Лотман 1992; Кибрик 1994; Логический анализ языка 1991; 1993; 1994; 1995; Философия языка в границах и вне границ 1993; 1994; 1995; Язык и наука конца 20 века 1995; Красных 1998 и др. работы), в том числе выходим на анализ представленности элементов идиостиля Цветаевой в структуре чужого дискурса (как интекста и интертекста).

3) Актуальна также обращённость к описанию "модели мира" М. Цветаевой, ибо, по данным современной лингвистики, концепты есть основные единицы "модели мира". Современный этап развития отечественной лингвистики характеризуется особым интересом к постижению и описанию "модели мира": идиоэтнической модели, реализованной представителями национальных культур, и индивидуально-авторской (Гуревич 1972; Апресян 1986; Гачев 1989; Цивьян 1990; 1992; Каменская 1993; Топорова 1994; Маковский 1996 и др.); «картины мира» в языке и в тексте (Серебренников 1988; Постовалова 1982; Колшанский 1990; Арутюнова 1991; Юрченко 1992; Соколовская 1993; Яковлева 1994; Черемисина 1995 и др.).

4) Актуальность определяется неизученностью концептуальных уникальных особенностей образного мировидения Цветаевой, а также обращённостью исследования к анализу её "мифопоэтики", тем более, что лингвистическое описание «мифопоэтизма» Цветаевой и его отражение в поэтической "модели мира" особенно значимо при рассмотрении мифа как формы мысли.

5) Наконец, в работе впервые предлагается выявление (в структуре макротекста) семантических формул идиостиля как формул Бытия поэта.

Выявление «формулы бытия» (и, соответственно, - «формулы речи») художника слова как конкретного носителя «логосферы культуры»

13 представляется нам перспективным и важным прежде всего потому, что формульность служит одним из проявлений стиля Цветаевой как искусства неклассического типа: стиль Цветаевой свободен от исторически известных вариантов нормативности /Раков 1996; 71 - 80/.

Актуальность темы предпринятого исследования обусловливает и его новизну (о чём ниже).

Диссертационная работа посвящена рассмотрению с лингвистических позиций двух важнейших проблем идиостиля М. Цветаевой - формульности афористики и концептосферы её художественной "модели мира".

С нашей точки зрения, невозможно глубоко проанализировать творчество как род человеческой деятельности, не обращаясь к философской проблематике - фундаментальным принципам Бытия, сущностным категориям, теории познания. Мир и знание о мире, представляющие собой две противопоставленные сферы -онтологическую и эпистемическую /Арутюнова 1987; 545/, - отражаются на объекте творчества и субъекте, его создающем.

Онтологический аспект, в котором Бытие рассматривается как «философская категория, обозначающая реальность, существующую объективно, вне и независимо от сознания человека» /ФЭС 1983; 69/, противопоставлен гносеологическому (эпистемическому) потому, что второй носит во многом субъективный характер, ибо определяется «наличными возможностями в познании изучаемых реалий, способностями, навыками, интуицией человека» /Бирюков, Эджубов 1996; 35/.

Всякий онтологический фрагмент действительности, попадающий в сферу внимания и интерпретации исследователя, имеет бесконечное число проявлений^ вполне естественно, что должны быть чётко названы те стороны онтологического объекта, которые необходимы для глубинного его анализа.

Обозначить такие стороны онтологического объекта и позволяет выбранный эпистемический подход к явлению, который в каждой науке характеризуется своими специфическими исходными основаниями, определяющими построение целостности нового знания.

Разработка общих и частных проблем эпистемологии оказывается особо актуальной в свете смены научной парадигмы в современной лингвистике (появление когнитивной парадигмы в противопоставление к структурализму/Фрумкина 1996; 55/).

Обращаясь к определенному виду человеческой деятельности (в частности - к художественному творчеству), мы опираемся в своих исследованиях на "частную эпистемологию", относящуюся к разряду построений, которые известный американский социолог Р. Мертон называл «теориями среднего уровня» (theory of middle range). Под "теорией "среднего уровня" Мертон понимал по преимуществу частную эпистемологию отдельной науки. В отличие от общей эпистемологии, частная эпистемология не занимается общефилософскими вопросами о природе познания, о верифицируемости или фальсифицируемости теорий и т.д. Частная эпистемология решает конкретные вопросы: как выделить объекты, какие методы их познания можно применить, какие методы проверки правильности результатов существуют, как систематизировать основные понятия данной науки, какие задачи подлежат решению, как транслировать результаты в научный социум /Фрумкина 1996; 56/.

Общая и частная эпистемология, с одной стороны, определяются общефилософскими принципами, а с другой - выработаны для конкретной отрасли знания и учитывают ее специфику /Фрумкина 1995; 79/. В каждой «частной эпистемологии» складывается особая система

15 понятий, методы исследования материала и, естественно, - своя терминология. Вместе с тем эпистемология гуманитарных дисциплин вообще очень мало развита/Фрумкина 1996; 55/.

В то же время в работе учитывается в качестве исходного общий эпистемологический постулат: объект в науках о человеке (а лингвистика относится к "наукам о человеке") может зависеть от теории об этом объекте, имеюъцейся у исследователя. В результате взаимодействия различных смежных наук и, прежде всего, взаимодействия каждой конкретной науки с философией, психологией, науками о знаниях, сконструированы некоторые новые объекты описания /Фрумкина 1996; 61/. В данной работе таким новым объектом явилась формула как текстовый афоризм М. Цветаевой.

Таким образом, исследователю необходимо четко сформулировать метод анализа, инструкции по его соблюдению и способность так построить научный дискурс, чтобы результаты, полученные после анализа, можно было проверить другим исследователям.

Наряду с другими факторами, применение метода классической рациональности характеризуется сегодня по меньшей мере с помощью определения трёх моментов: 1) субъект познания рассматривает метод, т.е. некую сумму предписаний, как инструмент, позволяющий правильно двигаться к цели; 2) метод осознаётся достаточно в такой степени, чтобы ему можно было дать словесную формулировку; 3) познающий субъект обязан уметь объяснить свой путь другим /Фрумкина 1996; 61/.

Принятая в данной работе специфика "частной эпистемологии" такова: общая задача исследования. заключающаяся в проведении концептуального анализа идиостиля, определяется соотношениями понятий онтологии - гносеологии - эпистемологии: авторский "модельный мир" ("ментальный мир") - исследовательский "модельный мир интерпретации авторского". Такой анализ мы определяем как

16 трёхаспектный: два аспекта анализа используются для выявления авторских онтологических и гносеологических концептов ("ментальный мир"); третий аспект (эпистемологический) обусловлен исследовательским выбором методологических концептов, с помощью которого рассматриваются аспекты онтологический и гносеологический.

В ходе конкретного исследования специальное внимание уделено анализу «концептуализированной области» как «области, имеющей понятийно-культурное значение» /Проскурин 1990/, а также учёту совокупного контекста всех произведений автора, в том числе особенно -его индивидуальной символики, столь значимой для адекватного анализа.

Поскольку "концептуализированная область" и понятие "ментальный мир" художника слова взаимообусловлены, под "ментальным миром" художника в работе понимается его индивидуальная концептосфера (термин Д. Лихачёва).

В качестве общего понятия для "концептуализированной области" и "ментального мира" выступает "художественное творчество", которое, как будет показано далее, в "концептуализированной области" представлено в виде сущностного материала, а в "ментальном мире" художника слова - в виде новой, индивидуализированной формы, нового качества данного материала (либо каких-то его определённых сторон).

Принципиально важно, что "ментальный мир" художника, который характеризуется особой спецификой определения природных вещей, отношений между ними, прагматических и эмоциональных оценок, и обладает уникальным символическим текстовым кодом, обогащает "концептуализированную область", углубляя её.

В "ментальном авторском мире" "концептуализированная область" может быть представлена также индивидуализированной трактовкой, - в тех случаях, когда те или иные реалии определяются мифотворчеством автора. В ходе дальнейшего изучения представлена попытка обоснования

17 личного своеобразия мифотворчества поэта. В частности будет показано, что М. Цветаева как Творец, приверженный мифу, создаёт: а) миф вещи; б) миф автора; в) миф истинного художника, который воспевается Цветаевой. В каждом случае реализуется: образ-гештальт вещи (а); авторский субъективный образ-гештальт (б); образ-гештальт художника в).1

Теоретической базой исследования послужило положение о том, что "ментальный авторский мир" художника слова представляет собой концептосферу, построенную, естественно, в соответствии с семантическими полями универсума. Художественный "мир" Цветаевой характеризуется определённой переориентацией в системе оценок реалий бытия, личностными трактовками и особой типологией концептов в авторской "модели мира". Идиоэтнические и культурные концепты-константы приобретают в авторской интерпретации дополнительные смысловые пласты.

В то же время концептосфера художника, основываясь на онтологических закономерностях Бытия, строится на субъективной основе "инвентарного листа личности", а не "инвентарного листа универсума" (определения О. Ревзиной, 1998), т.е. максимально индивидуальна.

Идиостиль как предмет «концептуализированной области» объекта художественного творчества может быть детально изучен с когнитивных позиций, поскольку язык произведений художника понимается лишь как разновидность его когнитивной деятельности с порой на категорию знания (экстралингвистики и пограничных областей анализа). Творчество и идиостиль соотносятся, в нашем понимании, как объект и предмет анализа, конструируемый исследователем. Объектом

1 См. специальные работы, посвященные данному аспекту анализа творчества М. Цветаевой: С.Ельницкая1992; Н.Осипова 1995; 1998. исследования является творчество художника слова М. И. Цветаевой во всей его жанровой совокупности (поэтические, прозаические, драматические и эпистолярные произведения), предметом анализа -идиостиль поэта.

В качестве исходных понимаются авторские (цветаевские) характеристики, относящиеся к пониманию собственного творчества и творчества вообще. "Отдельного поступка нет, есть связь их: первый и все последующие. Данный час - итог всех предшествующих и исток всех будущих. Человек, не читавший меня всю от "Вечернего альбома" (детство) до "Крысолова" (текущий день) не имеет права суда"3, - напишет Цветаева в статье "Поэт о критике"/Т.5; 277/. "Я не стою ни за одну свою земную примету в отдельности, как ни за один свой отдельный стих и час, - важна совокупность", - скажет она в "Земных приметах"/Т.4; 527/. Исходя из известного положения о том, что творчество есть "преемственность и постепенность"/Т.5; 276/, мы полагаем, что только совокупность творчества являет нам творца (хотя любой творец все-таки не исчерпывает себя только совокупностью выраженных творений). Обращение в данной работе ко всему корпусу авторских текстов независимо от жанровой принадлежности обусловлено стремлением исследователя к постижению специфики концептуального мира автора.

Основная цель исследования заключается в описании парадигмы идиостиля М. Цветаевой на базе выявления 1) концептосферы языковой личности поэта и 2) семантических формул идиостиля речевой личности поэта.

На защиту выносятся следующие положения: 1) концептосфера языковой личности М. Цветаевой может быть описана

1 Цветаева М. Собр. соч. В 7 т. Т.5; 277. Далее цитаты даются по этому изданию с указанием в тексте работы тома и страницы. Во всех цитируемых текстах М. Цветаевой здесь и далее соблюдается авторская пунктуация, авторский курсив и разрядка. путём выявления в её макротексте ключевых авторских концептов (экзистенциальных и методологических);

2) в "модели мира" поэта авторские концепты взаимосвязаны и взаимообусловлены, в то же время наблюдаются определённые различия между ними;

3) на основе впервые предлагаемого в работе понятия "семантическая формула идиостиля" в его соотнесённости с понятием "формула" возможно лингвистически обосновать значимость формул - текстовых афоризмов в мировидении и поэтике Цветаевой;

4) сущность специфики формульности индивидуального стиля Цветаевой может быть определена и обоснована на базе специального дискурсивного анализа.

С целью доказательства выдвинутых положений в работе впервые предлагается и реализуется в практике исследования метод трёхаспектного концептуального анализа идиостиля поэта. Разработка этого метода обусловлена спецификой самой природы целого объекта, в котором представлены онтология - гносеология и эпистемология.

Под онтологией традиционно понимаются реалии объективного (бытийного) мира, отражённые в концептах, которые получают номинацию (воплощение) в тексте через одноименные лексемы.

Под гносеологией исследуемого объекта понимается авторская (цветаевская) интерпретация бытийных реалий и отношений между ними. Эта интерпретация определяет специфику создаваемой художником "модели мира".

При анализе идиостиля авторский "модельный мир" подвергается интерпретации и со стороны исследователя; так создаётся исследовательский "модельный мир интерпретации авторского" с учётом выбранной исследователем "частной эпистемологии". "Частная эпистемология" есть, таким образом, осознанно выбранный исследовательский подход к анализу идиостиля.

В связи с обращением к трём перечисленным понятиям (онтологии, гносеологии, эпистемологии) в работе используются три основных аспекта анализа идиостиля.

Первый аспект предусматривает выявление в художественном тексте экзистенциальных концептов, т. е. концептов бытийных, определяющих онтологическую концептосферу поэта: выявляются идеальные сущности (ключевые бытийные онтологические понятия, имеющие словесное выражение в авторском тексте) и даётся их классификация на основе родо-видовых соотношений. При этом концепты понимаются как объекты-идеальные сущности, имеющие имя и отражающие "определённые культурно-обусловленные представления человека о мире "Действительность" /Лингвистическая и экстралингвистическая семантика 1992; 31/. Например, выявлено (и это будет показано далее), что глобальными родовыми концептами цветаевской "модели мира" являются "Природа"; "Творец (Поэт)"; "Социум".

Второй аспект анализа идиостиля ориентирован на выявление в художественном тексте (цветаевских) авторских методологических концептов как концептов гносеологических, определяющих "композицию идей" в идиостиле. С помощью гносеологических концептов в работе даётся оценка идеальных сущностей через субъективные параметры поэтического творчества, которые акцентируются самим автором. Выявление авторских методологических концептов содействует познанию Бытия, с позиций автора, и позволяет представить понятия, значимые для авторского сознания. Таковы, например, в цветаевской "модели мира" гносеологические концепты "сущность" - "формула" -"предел". Третий аспект анализа идиостиля ориентирован на выбор эпистемических концептов, которые обосновываются в работе как

21 методологические концепты исследователя. Эти концепты необходимы для обеспечения объективности анализа художественного текста и для обозначения выбранного нами подхода к интерпретации двухъярусной концептуальной системы поэта, где первый ярус составляют авторские экзистенциальные концепты, второй ярус - авторские методологические концепты.

Что же касается методологических концептов исследователя, то под ними понимаются концепты когнитивной науки и понятийные лингвистические концепты. Некоторые из них используются нами в ходе анализа. Таковы, например, лингвистические концепты типа: ментальный мир"; "парадигма"; "формула"; "мера"; "тождество" и концепты художественного мышления типа: "миф"; "символ"; художественный конфликт". Выбор данных и других методологических концептов исследователя, как будет показано далее, обусловлен стремлением акцентировать уникальность идиостиля М. Цветаевой.

Предложенный трёхаспектный подход, принятый в процедуре исследования, обусловлен задачей разработки некоторых правил интерпретации художественного текста для описания ряда аспектов и проблем лингвистической семантики. Возможность представления предлагаемой формы трёхаспектного концептуального анализа идиостиля оправдывается и сменой научной лингвистической парадигмы, произошедшей за последнее десятилетие. Как известно, новая научная парадигма состоит, среди прочего, в ориентации исследования не на порождение текста, а на его семантическую интерпретацию.

Непосредственная ориентация на семантику помогает выявить те аспекты текста, которые имеют смысл для читателя /Падучева 1996; 196/.

Рассматривая идиостиль М. Цветаевой, мы попытаемся показать читателю не только богатство представленности экзистенциальной сферы. в её художественных текстах, но и специфику авторской интерпретации

22 бытийного "материала", которая определяет во многом самую логику построения текста.

Таким образом, основной задачей работы является трёхаспектный концептуальный анализ идиостиля М. Цветаевой. Для реализации поставленной цели и упомянутой основной задачи потребовалось решение следующих конкретных задач.

Конкретные задачи исследования таковы:

1) выявить родовые и видовые авторские экзистенциальные концепты и авторские методологические концепты в "модели мира" М. Цветаевой, определяющие сущность индивидуальной концептосферы;

2) сопоставить цветаевские авторские концепты с культурными концептами-константами для определения специфики семантического объёма авторского концепта;

3) выявить и описать своеобразие ассоциативных связей между авторскими экзистенциальными концептами и авторскими методологическими концептами;

4) обосновать необходимость введения методологического концепта исследователя "Конфликт";

5) показать роль методологического концепта исследователя "Конфликт" в организации описания идиостиля поэта путём рассмотрения принципа контраста как способа представления концепта "Конфликт" в художественном тексте;

6) обосновать необходимость введения и применения в ходе анализа авторского методологического концепта "Формула" и исследовательских двух истолкований методологического концепта исследователя "Формула" — в интерпретации автора (Цветаевой) и в интерпретации исследователя; сопоставить семантику концептов;

7) выявить и охарактеризовать семантические формулы идиостиля как авторские текстовые афоризмы;

8) обосновать необходимость использования исследовательских методологических концептов "Парадигма", "Парадигма идиостиля" и разработать типологию концептуальной, лингвистической и художественной парадигм для последующего анализа идиостиля поэта;

9) обосновать необходимость использования методологического концепта исследователя "Поле"; охарактеризовать основные типы "полей" как сфер функционирования парадигм - "поле языка"; "поле текста"; "поле поэта"; "поле дискурса";

10) рассмотреть соотношения цветаевского дискурса с чужими дискурсами для определения объёма особого типа поля, - впервые выдвигаемого в данном исследовании так называемого "коммуникативного поля поэта".

Идиостиль как предмет анализа рассматривается далее путём исследования всех макротекстов М. Цветаевой (кроме неизвестных материалов закрытых архивов).

Для выявления и описания цветаевской "формулы", широко представленной во всех жанрах её творчества, анализируется все макротексты М.И. Цветаевой (независимо от жанровой принадлежности): рассмотрено 2077 формульных конструкций поэта.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нём

- впервые разработан и применён на практике трёхаспектный концептуальный анализ идиостиля М. Цветаевой;

- введено и теоретически обосновано понятие «семантическая формула идиостиля»; выявлены формулы - текстовые афоризмы; разработана типология этих «формул»; определено соотношение формулы с такими понятиями как «концепт», «символ», «миф», гештальт», «афоризм»;

- описано функционирование «семантических формул идиостиля» в макротексте и способы их объединения в парадигмы формул;

- понятия «Парадигма» и "Парадигма идиостиля" использованы как модели исследования макротекста поэта для выявления -концептуальной, лингвистический и художественной парадигм; квалифицируются тематические парадигмы «семантических формул идиостиля» как текстовые авторские афоризмы; рассматриваются парадигмы формул идиостиля в соотношении с парадигмой творчества, а парадигмы творчества - в соотношении с парадигмой культуры;

- выявлен состав и описана типология соотношения "полей" (поля языка -поля текста - поля поэта - поля дискурса) как сферы действия парадигм; обосновано впервые вводимое понятие "коммуникативное поле поэта";

- монографически рассмотрены разножанровые тексты М. Цветаевой в единой системе лингвистической интерпретации представленности в этих текстах авторских формул - текстовых афоризмов.

Основные параметры принятого как основа методологического анализа таковы.

1) Использован принцип трансплантации идей (в лингвистику текста из сферы современной когнитивной науки).

2) Применен в качестве базового принцип антропоцентризма (при рассмотрении языка в диаде « язык-человек» - концептуализация мира человеком).

3) В качестве исходного признан принцип функциональности (в частности - при изучении механизма действия языка в дискурсе). Данные параметры методологического анализа используются нами как общепринятые установки, имеющие в контексте работы определённую конкретизацию. Лингвистика текста тесно связана с онтологией (картиной бытия), поэтикой (устройством текста), культурологи-е й (функционированием текста в культуре) - само понятие культуры есть составная часть антропоцентрических представлений /Карасев 1996; 64/: многократная интерпретация текста - вот путь его вхождения в культуру.»/Мурзин 1994; 160/.

Кроме того, используются методы: 1) наблюдения; 2) компонентного анализа с опорой на словарные дефиниции; 3) сопоставительного анализа присравненииобщепризнанныхконцептов-константи индивидуализированных цветаевских концептов); 4) концептуального анализа с опорой на гештальты; 5) элементарных статистических подсчётов: 6) лингвистического эксперимента; 7) полевого анализа.

В русле обозначенного методологического подхода учитываются труды учёных, занимающихся проблемами когнитивной лингвистики (А.Х^еггеюка, в. ЬакоГ^ Н. Арутюнова, А. Баранов, Д. Добровольский, В. Демьянков, О. Каменская, А. Кибрик, Е. Кубрякова, Э. МакКормак, Д. Руденко, Ю.Степанов, С. Проскурин, Р. Фрумкина, И. Кобозева, Т. Цивьян, А.Ченки, Л. Чернейко, В. Шабес, В. Плунгян, А. Кошелев и др.); исследования специалистов, занимающихся рассмотрением роли человеческого фактора в языке: анализу "картины мира", "языковой картины мира", "модели мира"(А. Серебренников, Г. Колшанский, Я. Хинтикка, Т.Топорова, М. Маковский, Ж. Соколовская, Н. Черемисина, А. Головачёва, С. Воркачев и др.); работы специалистов по проблемам мифа и мифопоэтики (В. Топоров, А. Топорков, В. Иванов, Н. Осипова и др.); исследования учёных-цветаеведов, разработавших оригинальные концепции творчества М. Цветаевой (Е. Ельницкая, М. Гаспаров, Е. Фарыно, Т. Венцлова, М. Мейкин, Е. Эткинд, Н. Осипова, Е. Лаврова-Донская, Л. Соболевская, Т. Гурьева, Е. Сомова, Е. Коркина, В. Александров и др.); цветаеведов-лингвистов, рассмотревших в разных аспектах специфику поэтического языка художника слова (Л. Зубова, О. Ревзина, К. Штайн, В. Жильцова, Е. Крадожен, Е. Кудрявцева, О. Северская, Н. Болотнова, И. Белякова, М. Жогина, С. Полякова, В. Нерознак, М. Горбаневский и др.); труды учёных, работающих над понятием "формула" в разных областях

26 науки (Г. Мальцев. Дж. Кавелти, О. Бочарова, Н. Костомаров, В. Верещагин и др.).

Исследовательская проблематика данной диссертационной работы свидетельствует о необходимости детального рассмотрения идиостиля художника слова с позиции такого понятия, как "формула поэта". Предлагаемая концепция данной работы обусловливает необходимость обоснования основного терминологического аппарата исследования для комплексного решения поставленных выше задач.

Работа по выявлению ключевых соотношений проводится с помощью метода сплошной выборки из макротекста с учетом словаря поэтического языка М. Цветаевой. Метод компонентного анализа используется при характеристике бинарных отношений. Методы сопоставительного и концептуального анализа применяются при рассмотрении лексикографических и энциклопедических изданий с привлечением данных смежных наук - литературоведения, культурологии, герменевтики, философии. Метод контекстуального анализа применяется при определении функций формул и парадигм макротекста и при характеристике "полей текста".

Обратимся к краткой интерпретации принятых в работе терминов (интерпретация носит "рабочий" характер и не претендует на изложение истины в последней инстанции).

1. В работе принимается существующее разграничение понятий поэтики, лингвопоэтики и мифопоэтики.

Любое произведение может быть объяснено в терминах лингвистической теории /Гринцер 1977;4/. Р. Якобсон в известной работе "Вопросы поэтики" доказывает, что поэтика является интегральной частью лингвистики и эти дисциплины тесно взаимосвязаны /Якобсон 1987; 80-98/. Лингвопоэтика рассматривает технику художественного творчества (механизм порождения текста) применительно к идиостилю художника. Поэтика предполагает не

27 только анализ специфики идиостиля, но и учет эстетики словесного творчества/Бахтин 1979; 424/.

Рассматривая специфику лингвопоэтики идиостиля художника слова, мы пытаемся разобраться и в экстралингвистических факторах, определивших его поэтику и, соответственно, саму личность творца. О.Г. Ревзина доказывает, что поэтический язык и поэтический мир - два внутренне согласованных компонента поэтического идиолекта М. Цветаевой, понимаемого в широком смысле. Поэтический идиолект в узком смысле -это индивидуально-авторский поэтический язык /Ревзина 1989/. Рассматривая поэтический идиолект через две формы соотношения с неязыковым миром, выделяют два направления его анализа, обусловленные спецификой самого идиолекта: с одной стороны, - близость к жизненному контексту, автобиографичность; с другой стороны, - творческая перекодировка его /Ревзина 1995; 305/. С точки зрения создания поэтом собственной "модели мира", поэтической "космогонии", поэтический язык не самодостаточен, а является средством выражения философских взглядов поэта, "строительным материалом" его поэтического мира /Белякова 1993; 41/.

2. Работа с макротекстом позволяет рассматривать художественный мир М. Цветаевой в качестве единой системы, обладающей особой структурно-семантической организацией. С этой целью предлагаются термины: затекст — над-текст - интекст - интертекст.

Для выявления своеобразия идиостиля поэта осуществляются выходы в затекст (т.е. в реалии как совокупность знаний и сведений, отразившихся в каждом конкретном тексте), в интекст и интертекст (т.е. в диалог автора с другими текстами). Если чужие тексты отражены внутри авторского с помощью аллюзий, реминисценций, цитат и т.д., речь идёт об интексте. Если элементы авторского текста используются в широком иноавторском дискурсе, речь идёт об интертексте. Анализ материала проводится в двух

28 противоположных направлениях: от рассмотрения языковой единицы к постижению эстетической функции текста и от общих характеристик поэтики автора к рассмотрению конкретного материала, подтверждающего определенный тезис.

Характеризуя творчество М. Цветаевой, необходимо помнить об индивидуальной методологии поэта. По очень точному, с нашей точки зрения, суждению И. Бродского, "литература, созданная Цветаевой, есть литература "над-текста" /Бродский 1979; 7-17/. С нашей точки зрения, "над-текст" М. Цветаевой определяется несколькими причинами: во-первых, абсолютным неприятием существующего мира ("На твой безумный мир / Ответ один - отказ"/Т.2; 360Г). Исходя из этой формулы, любой цветаевский текст - отправная точка для метафизической высоты: то, что невыразимо, словесно не запечатлевается, однако присутствует в контексте высказывания.1 Во-вторых, понятие "над-текст" объясняется верой в "ангельский язык" - "все-язык" "того света", постичь который можно, только уйдя с Земли ("Да вот и сейчас, словарю / Придавши бессмертную силу, - /Да разве я то говорю, / Что знала, пока не раскрыла / Рта, знала еще на черте / Губ, той - за которой осколки./ И снова, во всей полноте, / Знать буду, как только умолкну"/Т.2; 318/). Исходя из этой характеристики, видим, что поиск смысла для Цветаевой не ограничивается только вербально выраженным словом, поэтому Цветаева пытается ввести в "вербальную структуру стиля" /Раков 1998; 87/ над-текстовые элементы (например, "молчание как регулятивный принцип структурного своеобразия стиля"/Раков 1998; 89/; у Цветаевой введение такого над-текстового элемента определяется как "место пусто", что означает невербализованное, но сущностное понимание творчества). В-третьих, применение понятия "над-текст" при характеристике цветаевского стиля возможно в связи с пониманием того обстоятельства,

1 См. понятие "меона" в работах В. Ракова /Раков 1998/. что цветаевское слово - это слово голоса и звука. Совершенный слух поэта, восприятие "наивной картины мира" через слух, позволяет рассматривать слуховое совершенство поэта как определяющее в большей степени, чем что-либо иное, семантику цветаевских текстов. Сама Цветаева скажет: ("А Sinne- их кажется, 5, нет - 6

Orientierungssinn). Единственно-острое (до болезненности) - СЛУХ") /Т.7; 400/. По словам Бродского, "Цветаева - это фальцет времени. Голос, выходящий за пределы нотной грамоты") /Бродский 1997; 27/. Таким образом, работая с цветаевским текстом, необходимо помнить об уникальности его смыслового наполнения из-за уникальности авторского мировидения.

3. В работе используются понятия "субъект" - "объект" художественного творчества. Обозначим их наполнение в нашем представлении.

А. Лосев отмечает, что нет ни субъекта без объекта, ни объекта без субъекта, когда речь идет о творчестве, поскольку они производны от действительности и являются только разными формами организации одной и той же действительности /Лосев 1982;71-72/.

И субъект, и познавательная деятельность есть составные общего "контекста" реальности, так как объект есть продолжение субъекта другими средствами /Чешков 1995; 24-34/.

Принимая точку зрения поэта М. Цветаевой и точку зрения исследователей, подходящих к пониманию творческого процесса как единства субъекта и объекта в разных функциональных проявлениях, можем сделать вывод о том, что текст коррелирует с затекстом, интекстом, интертекстом и "над-текстом" - той реальностью, которая определяется мировосприятием творца (субъекта). Созданный Цветаевой текст как предел совершенства одновременно является, по словам Бродского, не столько концом познанного мира, сколько началом непознанного /Бродский 1996/. Приверженность к "правде небесной" против "правды земной" и определяет по большому счету "над-текст" М. Цветаевой - метафизику ее творчества.

Специфика цветаевского творчества объясняется и мифопоэтикой автора, использующего основные постулаты этого вида поэтики в своих текстах. Исследователями доказывается, что ощутимая потребность в личном экзистенциальном мифе, явная склонность к активному личному мифотворчеству уже к 1913 году становится для Цветаевой программной /Гурьева 1998/. Общеизвестно, что мифопоэтическая парадигма представляет собой одну из значимых парадигм XX века. Искусство XX века плодотворно использует мифопоэтические образы.

Для определения способов решения названных выше исследовательских задач обратимся к выбранному схематическому изображению понятийного терминологического аппарата.

Основные понятия = термины аппарата целесообразно представить в виде взаимообусловленного комплекса:

КАРТИНА МИРА

ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА

КОНЦЕПТУАЛИЗИРОВАННАЯ ОБЛАСТЬ сема - слово: ядро) методологический концепт авторские ! экзистенциальные------ авторские методологические концепты ( АЭК) концепты (АМК ) методологические концепты исследователя I

ПАРАДИГМА КУЛЬТУРЫ

- как форма концептуализированной области

Обратимся к комментированию представленного в схеме понятийно-терминологического комплекса. Как видим, комплекс объясняет логику соотношений, возникающих между актуализируемыми в работе терминопонятиями.

Картина мира - целостный глобальный образ мира как результат всей духовной деятельности человека в ходе всех его контактов с миром. Говорящий представляет её в языке через описание денотатов как класса всех реальных предметов. "Картина мира" получает выражение в языковой картине мира.

Языковая картина мира - описание свойств денотатов как класса всех реальных предметов, к которым слово правильно приложимо (для называния) в системе данного языка.

В свою очередь "языковая картина мира" как целостная идеальная сущность (некая языковая абстракция, модель) имеет разное семантическое наполнение в тех или иных областях человеческой деятельности.

Понятие "концептуализированная область" рассматривается в обобщённом смысле как область, имеющая понятийно-культурное значение, в конкретном смысле - как область, покрывающая определённый род человеческой деятельности.

В сфере наших интересов - "концептуализированная область художественного творчества", в которой получают отражение конкретные, принадлежащие этой сфере и определяющие её концептуализированные феномены, называемые концептами.

Концептуализированная область художественного творчества" включает в свой объём не только языковые понятия, но и культурологические общепринятые ориентации, например: за словом "критик" стоит особая понятийная область принятых в обществе знаний. Если родовое понятие "концептуализированной области художественного творчества" определяется наличием в языке таких видовых понятий как "поэт", "писатель", "критик", "читатель", "произведение", "книга", "жанр", "сюжет", "композиция", "писать", "сочинять", "создавать" и так далее - и может быть названо иначе когнитивной сферой, формой которой является языковое "семантическое поле художественного творчества" , то при реальном функционировании конкретной личности - творца, работающего в данной области, возникает авторская "модель мира".

Концепты как идеальные сущности, имеющие имя и отражающие культурно-обусловленные представления человека о мире "Действительность", состоят из ядерных и периферийных компонентов. Ядерный компонент концепта составляют дефиниции, наполняемые семами; периферийный компонент - глубинные ассоциации как способы соотнесения значения слова с поверхностными формами - гештальты.

Гешталът - глубинная ассоциация как способ оязыковления смысла: "способ соотнесения значений с поверхностными формами".

Авторский экзистенциальный концепт - концепт, представляющий часть онтологической концептосферы поэта как объект - идеальную сущность с индивидуализированным наполнением.

Методологический концепт есть эпистемический концепт выдвижения, используемый в исследовательских целях во время интерпретации "бытийного материала".

Выдвижение - концепт, характеризующий важность помещения на первый (передний) план по своей значимости той или-иной языковой формы, которая выступает в качестве поискового стимула, или "ключа" в процессах языковой обработки информации.

Когнитивная модель" есть модель понимания текста как результата естественной обработки языковых данных (речь идёт о построении ментальных моделей текста) /КСКТ 1996; 56/.

Обобщённо как когнитивную модель мы понимаем концептосферу.

Сублогическая модель" есть модель, апеллирующая к воображению и обладающая объяснительной силой синтеза, выраженная тропеическим высказыванием (возникающий образ определяется как форма отражения объекта в сознании человека на чувственной ступени познания) /Чернейко 1996; 117 -131/. Такова, с нашей точки зрения, семантическая формула идиостиля.

По теории Дж. Лакоффа, человеческая концептуализация (а следовательно, языковая семантика) носит главным образом метафорический характер /Лакофф 1990/.

Под "интерпретационной моделью" мы понимаем модель установки понимания текста, предложенной интерпретатором. Такова парадигма. "Дискурсивная модель" понимается нами как один из видов интерпретационной модели, обозначающий сферу функционирования авторского текста. Таково, с нашей точки зрения, "коммуникативное поле поэта".

Авторский методологический концепт - концепт, с помощью которого определяется "композиция идей" в "модели мира" поэта: даётся оценка идеальных сущностей через авторские субъективные параметры.

Методологический концепт исследователя - конкретный эпистемический концепт интерпретации авторской "модели мира". Ментальный мир художника слова - идеальный совокупный конструкт, объединяющий мир содержания всех произведений автора.

Понятие "модель мира" принимается нами в значении "реализация картины мира в конкретных символических .(семиотических) системах" /Маковский 1998; 15/. "Модель мира" есть "знаковое выражение картины мира. знаковое образование, репрезентирующее глобальный идеальный объект (картину мира) своей структурой" /Маковский 1998; 17/. В "модели мира" М. Цветаевой складывается своя, индивидуализированная, система представления и соотношения экзистенциальных (бытийных) концептов и методологических концептов.

Модель мира"художника слова складывается из следующих компонентов: во-первых, использования идиоэтнических концептуализированных феноменов; во-вторых, их индивидуально-авторской интерпретации и создания "новых смыслов", обогащающих идиоэтнический ядерный концепт (см. теорию "семантических примитивов" А. Вежбицкой /Вежбицкая 1996/). "Модель мира" художника предстаёт в тексте как знаковая сущность, состоящая из совокупности концептуальных единиц и их связей. "Модель мира" художника находит своё выражение в трёх ипостасях личности: языковой личности; речевой личности; "коммуникативной личности".

Мифопоэтическая модель мира - сокращённое и упрощённое отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операционном аспектах; существенен вариант взаимодействия с природой.

Архетип - обозначение наиболее общих, фундаментальных и общечеловеческих мифологических мотивов, изначальных схем-представлений, лежащих в основе любых художественных структур.

Миф - "новая реальность" (мифотворчество), при которой создаётся легенда о человеке, событии, явлении, каком-либо процессе.

Символ - особый образ . художественного текста, знак, в котором синтезированы: предметный смысл; смысл, возникающий из внутренней формы, внутренний, глубинный смысл; смысл, возникающий у воспринимающего.

Понятие "языковая личность" рассматривается в контексте нашей работы в значении "субъект, осмысливший мир и отразивший его в своей речи", "автор текста" /Караулов 1995; 63-65 /. По Караулову, это значение есть значение ядра понятия, периферия понятийного поля "языковой личности" -лексикон "языковой личности". Понятия "речевая личность" и "коммуникативная личность" рассматриваются как личность, реализующая себя в тексте, выбирающая определённый репертуар языковых средств для этой реализации; и как личность - "конкретный участник конкретного коммуникативного акта, реально действующий в реальной коммуникации" /Красных 1998; 17/.

Языковая личность " находит отражение в созданной ею концептосфере, исследователем текста выявляемой на основе определения ключевых концептов текста (используется приём реконструкции).

Речевая личность" - в идиостиле как совокупности индивидуальных особенностей, отразившейся в макротексте автора. Коммуникативная личность" - в дискурсе при выходе авторских произведений или их фрагментов в культурное пространство.

Концептосфера - совокупность потенций, открываемых в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом. Индивидуальная концептосфера - "модельный мир" автора, характеризующийся личностными трактовками, своей системой оценок реалий бытия и их концептуальных зависимостей. "Концептосфера" есть "модельный мир" автора, представляющий совокупность .взаимообусловленных авторских

37 экзистенциальных и методологических концептов. Она определяется системой экзистенциальных концептов и "композицией идей", "сотканной" на основе этих концептов. "Идиостиль" есть совокупность общих, свойственных художественному тексту, и индивидуально-стилистических особенностей автора.

Лингвопоэтика — техника художественного творчества (механизм порождения текста) применительно к идиостилю художника.

Поэтика - поэтическая манера, свойственная конкретному художнику, заключающая в себе как анализ специфики идиостиля, так и особенности эстетики художественного творчества.

Дискурс"- сложное коммуникативное явление, включающее в понятие не только вербализованный текст, но и экстралингвистические факторы. Интекстовые и интертекстовые "вкрапления" фрагментов чужих текстов в авторский текст, с подачи самого автора, рассматриваются нами как элементы чужих дискурсов. Выход авторского текста за свои вербализованные пределы в форме используемых другими говорящими реминисценций, аллюзий, авторских афоризмов и т.д. превращает авторский текст в дискурс.

Макротекст" - совокупность вербализованного творчества художника слова независимо от жанра текста.

Модель мира" М.Цветаевой характеризуется ярко выраженной оппозитивностью в представлении концептов различных семантических сфер, что будет являться в дальнейшем содержательной сутыо исследования. Именно поэтому нами особо выделяется концепт "Конфликт". Концепт "Конфликт" - методологический концепт исследователя, рассматриваемый в художественном тексте как компонент эстетики художественного творчества, отражающий субъективную оценку реалий автором текста и имеющий выход в личную психологию автора. В тексте представлен через принцип контраста.

Контраст - широкое воплощение категории противоположности различными языковыми единицами системного и речевого порядка.

Бинарная оппозиция - двукомпонентное противопоставление элементов (лексем), конситуативно обусловленное авторским подходом. Бинарностъ текста - один из объективных способов структуризации смысла текста, дающий устойчивость системе.

Модель мира" М. Цветаевой характеризуется такой специфической формой представления материала как формульное высказывание (формула поэта). Именно эта текстовая единица обладает структурно-семантической ядерностью в "модели мира" поэта.

Формульное высказывание рассматривается нами как: концепт, метод и объект. Формула-концепт есть формула поэта как обобщённая формула Бытия языковой личности, при конкретизации наполняемая семантикой.

Семантическая формула идиостиля есть тропеическое высказывание, развёрнутое или неразвёрнутое в пределах сверхфразового единства, построенное на основе сублогической модели и представляющее авторский текстовый афоризм со своими дифференциальными признаками, в котором закодирован авторский "свёрнутый текст". Семантическая формула идиостиля есть формула реализации речевой личности.

Формулы поэта при их вычленении из макротекста с помощью метода сплошной выборки образуют при исследовательском анализе парадигму формул, так как обладают интегральными признаками, необходимыми для подобного объединения. Несмотря на свою дистанцированность, формулы поэта обнаруживают системное взаимодействие. Именно поэтому значимым понятием "модели мира" поэта выступает для нас парадигма.

Английский учёный Д. Блейх ввёл в употребление такое понятие как "субъективная парадигма", суть которого заключается в следующем:

Субъективная парадигма - это модель сознания познающего художественное произведение, она определяет объект знания как непосредственно зависящий от познающего субъекта. Одна из наиболее важных причин формулирования субъективной парадигмы - наблюдение, что субъективность является эпистемологическим условием деятельности каждого человека"/В1е1с!1 1978/. Интерпретация при этом рассматривается как функция индивидуальности.

Парадигма как модель постановки проблемы, принятая в качестве образца решения исследовательской задачи, рассматривается с разных сторон: концептуальной - лингвистической - художественной.

Концептуальная парадигма представлена как парадигма языковой личности в аспекте мировидения этой личности.

Лингвистическая парадигма являет собой метод исследования идиостиля М. Цветаевой.

Художественная парадигма - парадигма семантических формул идиостиля, выявленных из всего объёма макротекста.

Художественная парадигма представляет собой конкретный объект -парадигму семантических формул идиостиля. Таким образом, амбивалентное понятие парадигма идиостиля рассматривается нами как метод выявления семантических формул идиостиля из всего объёма исследуемого макротекста поэта и как объект - система семантических формул идиостиля поэта. Следовательно, парадигма идиостиля -эпистемический концепт, использующийся для описания совокупности семантических формул идиостиля при вычленении их из макротекста. Реализация поставленной исследовательской задачи проводится через призму "полей", где под "полем" в родовом плане понимается языковой, текстовый и интертекстовый континуум. "Семантическое поле художественного творчества" понимается нами как языковая форма "концептуализированной области художественного творчества".

40

Концептуализированная область художественного творчества" когнитивная модель познания, тогда как "семантическое поле художественного творчества" - языковая. "Семантическое поле художественного творчества" находит отражение в "поле мировидения поэта", куда включается концептуальное, эмоциональное, эстетическое наполнение реалий, интерпретированных автором текста. "Коммуникативное поле поэта" проявляется при использовании текстов или фрагментов текста автора в интертексте.

Таким образом, понятие "поле поэта" включает в качестве ядерного компонента единицы "языкового поля" - "семантического поля художественного творчества", в качестве периферийных компонентов -"поле мировидения поэта" и "коммуникативное поле поэта".

В более широком представлении "коммуникативное поле поэта" выступает одним из составляющих "коммуникативного поля художественного творчества", понимаемого нами как форма культурного пространства. Культурное пространство может быть описано как парадигма культуры (совокупность интеллектуальной деятельности художников разных областей творчества).

Парадигма семантических формул идиостиля поэта Марины Цветаевой является конкретным вкладом в общую парадигму культуры, так как за формулой поэта — формула Бытия гениального Творца, блестяще и неординарно концептуализирующего и эстетически, мифологически отражающего действительность в тексте. Изучение "ментального мира" художника слова (некой "второй реальности") помогает разобраться в тропеических превращениях и создании "новых смыслов", обогащающих парадигму культуры.

Экзистенциализм - направление западной философии XX века, для которого характерна антропологическая ориентация: в центре внимания -проблемы смысла жизни, индивидуальной свободы, ответственности.

Обосновав предлагаемый терминологический комплекс, особо отмечаем, что когнитивная наука, занимающаяся анализом ментальной деятельности человека, использует различные методы, одним из которых является знание, полученное посредством рефлексии. Для каждого индивида характерен свой когнитивный стиль, определяемый с помощью следующих параметров: 1) инвариантов модальности и инвариантов-процессов в обращении с информацией; 2) инвариантов репрезентации; 3) мотивационных когнитивных вариантов /Демьянков 1994/.

Когниция и интерпретация взаимосвязаны. Языковая когниция представляет собой акт интерпретации. Понятие когниции включает в свой объём и утончённые занятия человеческого духа (знание, сознание, разум, творчество) /Демьянков 1994/. Когнитивная парадигма выявляется в различных "концептуализированных областях", в том числе и в "концептуализированной области" художественного творчества. Когнитивная парадигма предопределяет стержневую ось концептосферы художника слова. Творческая функция языка в широком понимании в каждом конкретном случае влияет на когнитивный стиль личности художника. С нашей точки зрения, когнитивный стиль личности художника может быть рассмотрен через: 1) интерпретацию сущностных реалий (бытийных экзистенциальных концептов), интересующих языковую личность; 2) специфику лингвистических построений идиостиля, характеризующих речевую личность; 3) специфику художественных образов, которые обогащают инвариантную парадигму и влияют на "логосферу культуры", характеризующих коммуникативную личность. Следовательно, основные функции языка - когнитивная, эпистемическая, эстетическая и коммуникативная - находят отражение в когнитивном стиле личности художника.

Эстетическая функция свойственна всем видам человеческой деятельности, но в произведениях искусства она является доминирующей. Если когнитивный стиль связывают с эстетическим прочтением языковых произведений, то его определяют как литературный когнитивный стиль. Литературный когнитивный стиль характеризуется такой особенностью как готовностью читателя к реорганизации дискурса /КСКТ 1996; 80-81/. Таким образом, оценивая эстетическую значимость произведений Творца, читатель продолжает с автором диалог в культуре.

Название диссертации "Художественно-лингвистическая парадигма идиостиля М. Цветаевой" определяется выбором в качестве основного концепта выдвижения - методологического концепта исследования "Парадигма идиостиля".

Главной задачей нашего исследования является определение художественно-лингвистической парадигмы идиостиля. Возможность выявления такого объекта как художественно-лингвистическая парадигма идиостиля определяется способом рассмотрения его как системы.

В любой системе следует различать состав и структуру. Состав - это множество, набор элементов, подсистем, блоков, образующих целое. Присущей ему чертой является наличие алфавита (перечня) частей системы и их характеристик. Структура же - это способ связи этих элементов. Состав определяется наличием парадигм: лингвистической - с подвидами и художественной - с подвидами. Парадигмы и есть те части, которые в совокупности определяют понятие "художественно-лингвистическая парадигма идиостиля". Их элементы представляют собой конкретные языковые высказывания определённой модели, выступающие инвариантной основой парадигм. При анализе лингвистической парадигмы нас интересуют сублогические модели художника слова, построенные на основе языковых моделей конструкций, например, конструкции модели "N-N" ("Поэт есть бессмертный дух" /Т.7; 408/); при анализе художественной парадигмы

43

- наполнение данных моделей смысловым образным содержанием, определяющим сущность формул идиостиля. Способ связи элементов парадигм определяется с помощью: а) анализа бинарных соотношений в тексте; б) выхода на экзистенциальные концепты, составляющие инвариант парадигмы языковой личности, предопределяющей художественно-лингвистическую парадигму идиостиля.

При любой интерпретации текста, предполагающей "субъект", "объект", "процедурный аспект", "цели", "результаты", "материал" и "инструменты" /КСКТ 1997/, выявляются обязательные ступени, которые преодолевает интерпретатор в процессе анализа. Отмечается, что обоснованность ожиданий от интерпретации обусловлена и "плоскостью самого объекта (текста)", и внутренним миром автора (по оценке интерпретатора), и внутренним миром интерпретатора (в двойном преломлении).

Таким образом, следующей ступенью интерпретации, после выделения экзистенциальных и методологических концептов автора текста, является выделение методологических исследовательских концептов, которые представляют собой определённую систему взаимообусловленных концептов. Например, концепт "Конфликт", выделяемый нами как один из ключевых концептов методики анализа, обусловлен наличием в тексте развёрнутых семантических бинарных соотношений (и - особенно -оппозиций), при конкретизации которых актуализируется данный концепт. Концепт "Формула" рассматривается в работе и как авторский метод, и как исследовательский метод, и как объект анализа. Выбор его предопределён авторской расположенностью к данному понятию и активному использованию его в макротексте. Концепт "Парадигма" выявляется нами как приоритетный, поскольку ориентирован на: а) форму семантической организации цветаевских текстов; б) вертикаль как парадигму Творца. Данные концепты предполагают наличие и более частных, таких, как: "статика" /"динамика", "оппозиция" / "тождество" и так далее.

Характеризуя специфику художественно-лингвистической парадигмы идиостиля М. Цветаевой, мы затрагиваем многие аспекты её дискурса, начиная от особенностей построения микротекстов и заканчивая влиянием её уникального творчества на парадигму мировой культуры. Когнитивная наука обусловливает возможность гетерогенности исследовательского подхода, так как для определения сущности предмета анализа осуществляется выход за пределы языка.

Данное исследование предполагается как филологическое, синкретично объединяющее следующие виды анализа: лингвистический (приоритетный) и сопутствующие ему концептуальный, литературоведческий, культурологический.

Обоснованный выше трёхаспектный концептуальный анализ идиостиля включал следующие этапы:

1. На базе выявления ключевых экзистенциальных и методологических концептов в поэтике автора, определяющих уникальность цветаевской "модели мира", описывается концептосфера языковой личности М. Цветаевой.

2. Вводятся и обосновываются основные методологические концепты исследователя, необходимые как инструментарий для анализа идиостиля. Среди методологических концептов исследователя особо выделяется методологический концепт "Конфликт", объясняющий характер поэтики автора и репрезентирующийся в макротексте с помощью принципа контраста.

3. Рассматривается ключевой методологический концепт исследования "Семантическая формула идиостиля" как авторский текстовый афоризм речевой личности.

4. Предлагается и обосновывается методологический концепт исследователя "Парадигма идиостиля" при выявлении, классификации и описании формульных высказываний, сигнализируемых об идиостиле поэта.

5. Предлагается и обосновывается необходимость введения нового понятия "коммуникативное поле поэта", определяющего специфику идиостиля и возможности выхода цветаевских формул за пределы её собственного текста в широкий "иноавторский" дискурс.

Поскольку ныне доказано, что тексты М. Цветаевой характеризуются активной представленностью в них бинарных оппозиций /Ревзина 1977; 1992; 1998; Осипова 1995; 1998; Болотнова 1992; Гаспаров 1982; Ельницкая 1990/, в процессе работы над нашим материалом именно принцип бинарных оппозиций (шире - бинарных соотношений) используется в качестве основного и исходного.

Предлагается и используется следующий алгоритм работы с текстовым материалом.

На первом этапе наша задача заключается в выявлении универсальных для цветаевской "модели мира" ключевых экзистенциальных концептов.

В процедуре анализа на данном этапе представлено 10 шагов.

Действие 1: На основе интуиции выявляется базовый набор бинарных соотношений среди реалий бытия, описанных а) в конкретных текстах автора, б) в названиях разножанровых текстов), в) в авторских сентенциях, имеющих обобщающий характер и сигнализирующих об авторском отношении к реалиям бытия и связям между ними.

Действие 2: Определяется мера частотности словоупотребления избранных лексем (на материале 1-го тома стихотворных текстов). Действие 3: Выявляются и объясняются причины предпочтения именно данного состава базового набора бинарных соотношений.

Действие 4: Среди частотных бинарных соотношений выявляются наиболее значимые соотношения по семантическому наполнению. Именно компонентам таких бинарных соотношений приписывается статус кон1{епта.

Действие 5: Определяется частеречная принадлежность слов-концептов.

Действие 6: В составе избранного набора бинарных соотношений выявляются бинарная оппозиция, представленная в текстах М.Цветаевой наиболее широко (эксплицитно либо имплицитно). Такая бинарная оппозиция характеризуется как инвариантная.

Действие 7: На основе анализа текстовых воплощений инвариантной оппозиции выявляются наиболее значимые семантические сферы, представленные глобальными концептами.

Действие 8: Выявляется общеязыковое и индивидуально-авторское лексическое выражение концептов из основных семантических сфер. При этом специальное внимание уделяется вычленению концептов-константов.

Действие 9: На основе обобщения данных литературы вопроса, анализа частотности сентенций, содержащих повторяющиеся концепты и содержащих интерпретации составляющих сентенций выявляются ядерные авторские концепты "модели мира".

Действие 10: Концепты более частотного характера распределяются между глобальными концептами. Так выявляется набор слов-концептов, определяющих индивидуальный экзистенциальный ярус концептосферы поэта.

Если для описания экзистенциальных концептов ведущим является метод бинарных оппозиций, то для описания авторских методологических концептов определяющим является связанный в конечном счёте с принципом бинарных оппозиций принцип контраста. И этим обусловлены модификации, внесённые нами в логику анализа материала методологических концептов.

Поэтому на втором этапе анализа перед нами стоит задача выявления и описания авторских методологических концептов как методологических понятийных сущностей, определяющих принципы и способы отбора и размещения слов в тексте, а также определяющих эстетические пристрастия художника слова.

Алгоритм анализа включает 3 шага.

Действие 1: Доказывается, как с помощью использования авторских методологических концептов поэт даёт оценку идеальных сущностей (экзистенциальных концептов) через субъективные авторские параметры, тем самым определяя "композицию идей", представленную на уровне гносеологических концептов в "модели мира" и выраженную через одноименные лексемы в макротексте.

С помощью методов наблюдения, сопоставления (учёт исследовательских данных, полученных цветаеведами), используя анализ приёма автоцитации, работаем с авторскими контекстами.

Авторские контексты определяются как фрагменты текстов разных жанров. Речь идёт, прежде всего, о программных работах М. Цветаевой, посвящённых теме художественного творчества, общетеоретическим вопросам искусства, таких, как: "Поэт о критике", "Поэт и время", "Искусство при свете совести", "Поэты с историей и поэты без истории" и т. п., авторских письмах, дневниках, записных книжках. Именно здесь самим художником обосновываются авторские приоритеты в способах представления материала читателю и объяснения авторской концепции творчества с учётом специфики мировидения поэта. В данных контекстах обнаруживаем и афористичные формульные определения ключевых понятий поэтики. С помощью авторских методологических концептов объясняются связи между экзистенциальными бытийными концептами. К авторским

48 методологическим концептам мы относим такие, как "безмерность", "отказ", предел", "формула" и другие, например: ".я себе, чувству меры в себе, всё-таки не доверяю, ибо у меня иная мера (единственное, чему я в себе доверяю -безмерность)"/Т.7; 258/; ".я покупаю (всю жизнь покупала!) свою внутреннюю свободу - безмерную. Только потому у меня такие стихи" /Т.7; 581/.

Ставя перед собой задачу выявления авторских методологических концептов, рассматриваем специфику "композиции идей" художника слова, отражённую в использовании данных концептов.

Таким образом, результатом является определённая система авторских методологических концептов, выделенных нами как ключевые, определяющие специфику поэтики.

Действие 2: После представления авторских методологических концептов даётся обоснование специального анализа концепта "Формула" как ядерного авторского методологического концепта. Выявляется смысловой объём рассматриваемого концепта, общепринятые и индивидуально-авторские гештальты данного имени и способы функционирования в макротексте.

В результате предлагается авторский методологический концепт "Формула", сопровождающийся соответствующим комментарием.

Действие 3: Доказывается применение выделенных в качестве ключевых через одноименные лексемы авторских методологических концептов в поэтике художника слова.

С помощью способа наблюдения рассматриваются частные поэтические и прозаические тексты через призму влияния семантики авторских методологических концептов на эстетическую мотивированность текста.

Результатом является осмысление взаимообусловленной роли авторских методологических концептов в создании специфической поэтики идиостиля. Создаётся графическая схема соотношений и связей, возникающих между авторскими методологическими концептами (даётся соответствующий комментарий).

Выявляется два яруса концептосферы языковой личности М. Цветаевой.

На третьем этапе анализа реконструируется концептосфера языковой личности М. Цветаевой (на базе выделения двух видов рассмотренных ранее концептов).

Обосновывается понятие концептосферы как когнитивной модели, состоящей из двух ярусов. В качестве 1 яруса рассматриваются авторские экзистенциальные концепты "модели мира" поэта, а в качестве 2 яруса -авторские методологические концепты.

Результатом является графическая схема концептосферы М. Цветаевой с соответствующим комментарием.

Четвёртый этап анализа состоит во введении и обосновании необходимых для интерпретации "модельного мира" автора и, соответственно, макротекста методологических концептов исследователя.

Доказывается необходимость введения методологических концептов исследователя "Конфликт" - "Формула" - "Парадигма" - "Поле" для адекватной, с нашей точки зрения, интерпретации "модельного мира" поэта.

Предлагается обоснование выбора указанных выше концептов.

Анализ проводится на основе алгоритма, включающего 5 шагов.

Действие 1: Доказывается необходимость введения методологического концепта исследователя "Конфликт" и показывается его роль в макротексте.

С помощью метода сопоставительного анализа словарных дефиниций понятия, компонентного анализа с опорой на словарные дефиниции, наблюдения, учёта исследовательских данных обосновывается смысловая связь между выявленными и широко представленными в тексте бинарными оппозициями и возможностью рассмотрения концепта "Конфликт" как текстообразующего компонента, определяющего специфику поэтики М.

Цветаевой. Доказывается, что концепт "Конфликт" репрезентируется в макротексте через принцип контраста.

Результатом является представление смыслового объёма индивидуально-авторского концепта "Конфликт" с индивидуальными гештальтами и его роль в создании "конфликтной парадигмы" поэта с инвариантной оппозицией "мир поэта" /"мир прочих".

Действие 2: Доказывается необходимость введения и обоснования методологического концепта исследователя "Формула".

Рассмотрение макротекста с помощью метода сплошной выборки афористичных конструкций из его объёма подводит нас к возможности обоснования предрасположенности автора к лапидарной афористичности при характеристике реалий бытия и отношений между ними.

Авторский методологический концепт "Формула", выделенный нами как ядерное понятие гносеологической "модели мира" Цветаевой, заявленное прямыми авторскими суждениями о его значимости, есть фактическое обоснование необходимости анализа макротекста с этих позиций. При выборе методологического концепта исследователя "Формула" учитываются и исследовательские данные цветаеведов о применении понятия "формула" в цветаевской поэтике.

Результатом является представление "Формулы" как: а) концепта; б) метода; в) объекта.

Действие 3: Доказывается наличие специфических дифференциальных признаков методологического концепта исследователя "Формула".

Результатом является графическая представленность методологического концепта исследователя "Формула" с комментарием к данной схеме.

Действие 4: Обосновываются и вводятся методологические концепты исследователя "Парадигма" и "парадигма идиостиля" как необходимый инструментарий исследовательского анализа. На основе метода

51 наблюдения, сопоставительного, концептуального и контекстуального рассматриваются соотношения между понятиями "парадигма" и "парадигма идиостиля"; даётся характеристика "парадигмы идиостиля" с позиции концепта, метода и объекта; представляется типология парадигм, необходимая для дальнейшего анализа.

Результатом является графическая представленность методологического концепта исследователя "парадигма идиостиля" с соответствующим комментарием к схеме.

Действие 5: Доказывается необходимость введения и обоснования методологического концепта исследователя "Поле" как сферы функционирования "парадигмы идиостиля".

Используя метод поля, эксперимента, сопоставительный метод для определения "иерархии полей", построенной на основе соотношения между уровнями языка - текста - поэта - культуры, выявляем и анализируем типологию "полей".

Результатом является определение "коммуникативного поля поэта" как формы дискурса и "островка" "коммуникативного поля художественного творчества", рассматриваемого нами как "поле культуры".

Пятый этап представляет собой заключительный, обобщающий этап подведения итогов исследования и определения дальнейшей перспективы работы: составление словаря формул как авторских текстовых афоризмов поэта-философа М. И. Цветаевой (базой для составления являются вычлененные из всего объёма макротекста семантические формулы идиостиля в количестве 2077 единиц).

Описанные алгоритмы использованы в ходе конкретных анализов далее.

Теоретическая значимость исследования заключается в представлении нового в лингвистике текста трёхаспектного (онтология, гносеология и эпистемология) концептуального анализа идиостиля художника слова, проведённого с целью реконструкции концептосферы языковой личности.

52

Соотнесение анализа понятий "концептосферы языковой личности" и "мифопоэтического пространства", определяющего специфику концептосферы поэта, позволило теоретически обосновать индивидуальность и уникальность "мифопоэтической модели мира" М. Цветаевой.

Выявление соотносительной типологии полей: "полей текста" - "поля поэта" как формы "дискурсивного поля" позволило определить природу уникальности языка М. Цветаевой и влияния её творчества на культурные процессы, происходящие в обществе. Показано, что типологический анализ текстовых, внутритекстовых и межтекстовых парадигм как путь определения выхода авторского текста в парадигму культуры представляет собой одно из теоретических направлений связи лингвистики, культурологии, герменевтики.

Данное исследование имеет теоретическую ценность как концептуализированное обоснование будущего словаря авторских афоризмов, построенных на основе семантических формул идиостиля.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты обосновывают целесообразность рассмотрения концептосферы художника слова для характеристики специфики его идиостиля. Понятие трехаспектный концептуальный анализ идиостиля" может быть использовано как рабочее при исследовании поэтики другого художника слова.

Предложенный практически полный перечень афористичных цветаевских формул, выявленных методом сплошной выборки из макротекста автора, может послужить в качестве исследовательского материала для других работ в области лингвистики текста, а также в ходе стилистических анализов. Материалы исследования могут быть использованы при изучении лексической структуры и ее когнитивных аналогов в ходе преподавания вузовских курсов "Лингвистический анализ художественного текста" и "Стилистика русского языка".

Апробация работы.

Основные материалы исследования были освещены в выступлениях в течение 1991 - 2000 гг. на научных и научно-методических конференциях и совещаниях:

1) На Международной научно-тематической конференции "Марина Цветаева: становление личности и поэта (Борисоглебский период 1914 -1922 гг.) - (Москва, Дом-музей Марины Цветаевой, 9-10-11 октября 1998 г.); на международной научно-тематической конференции "Марина Цветаева - Александр Пушкин" - (Москва, Дом-музей Марины Цветаевой, 9-10-11 октября 1999г.);

2) На международных научно-тематических конференциях "Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект" в ВГПУ - ( Владимир, 1994, 1997 гг.);

3) На международных научных конференциях "Художественный текст и культура" в ВПГУ - ( Владимир, 1993, 1997 гг.);

4) На I -ой международной конференции "Константин Бальмонт и мировая культура" в Шуйском гос. пед. ин-те ( Шуя, 2-4 октября 1994 г.);

5) На межвузовской научно-тематической конференции "Предикативность и текст" в Коломенском гос. пед. ин-те ( Коломна, 1991 г.);

6) На межвузовской научно-тематической конференции, посвященной памяти профессора Л.Ю. Максимова ( Первые Максимовские чтения ) в МПГУ - ( Москва, 1995 г.);

7) На межвузовской научно-практической конференции "Разноуровневые характеристики лексических единиц" в СПГУ - (Смоленск, 1997 г.);

8) На межвузовских научно-тематических конференциях "Традиции в контексте русской культуры" в ЧТУ - (Череповец, 1995, 1997, 1998, 1999 гг.);

9) На научных методологических семинарах профессорско-преподавательского состава ЧГУ - (Череповец, 1992, 1993, 1995, 1996 гг.).

Доклады по теме исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка МПГУ - (Москва, 1994, 1996, 19.97, 1998, 1999, 2000 гг.).

Содержание работы отражено в 35 публикациях /среди них - монография "Формулы в текстовой парадигме (на материале идиостиля М. Цветаевой)" -М.: Прометей, 1998. - 194 е./

Структура работы. Последовательность этапов анализа объясняет структуру работы, состоящей из Введения, главы 1 "Концептуальная "модель мира" М. Цветаевой", главы 2 "Семантическая формула идиостиля как авторский текстовый афоризм", главы 3 "Парадигма идиостиля" как методологический концепт исследования", главы 4 "Коммуникативное поле поэта" в аспекте дискурса", Заключения, Материала исследования, Списка использованной литературы, Списка использованных словарей, Списка принятых сокращений, Приложений, в которых представлены фрагменты различных текстовых парадигм семантических формул идиостиля.

Структура диссертационного исследования, прежде всего, обосновывается благодаря выбору и последовательному использованию такого термина когнитивной лингвистики, как "когнитивная модель". По аналогии с этим термином вводятся и другие, логически определяющие связь между главами.

Общий объём работы - 737 страниц. Библиография, включающая список использованной литературы, словарей и литературных источников, содержит 580 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественно-лингвистическая парадигма идиостиля Марины Цветаевой"

выводы

1. Дискурс, понимаемый нами как форма речемыслительной деятельности, включающая в свой объём текст, интекст и интертекст, находит проявление в дискурсивном поле анализа.

2. Концепт выдвижения "Коммуникативное поле поэта", выступающий одной из форм реализации широкого дискурсивного поля, представляет собой, как и "Парадигма идиостиля", слоистую структуру. Эта слоистая структура имеет ядро (лексически актуализированные в авторском макротексте компоненты языкового "семантического поля художественного творчества"); периферию (представленную как "поле мировидения поэта" с совокупным набором авторских экзистенциальных и методологических концептов); слой интекста (как актуализированной автором "поэтики усвоения" чужих текстов); слой интертекста (как актуализированное другими авторами усвоение цветаевской поэтики).

3. "Коммуникативное поле поэта" М. Цветаевой расширяет "поле мировидения поэта" за счёт включения в структуру авторского (цветаевского) текста элементов чужого дискурса (интекста), под которым нами понимаются какие-либо реминисценции, аллюзии, литературные цитаты, имена собственные, устойчивые выражения, пословицы как "свёрнутые тексты". Например, при использовании чужого дискурса в виде пословицы Цветаева, полемизируя с анонимным автором, предлагает свою конструкцию-формулу, характеризующуюся парадоксальной семантикой, например: "Родство по крови грубо и прочно, родство по избранию - тонко. Где тонко, там и рвётся" /Цветаева 1992; 19/ (источник - всем известная пословица: "Где тонко, там и рвётся"); или: "Стерпится - слюбится. Люблю эту поговорку только навыворот" /Цветаева 1992; 49/.

В "коммуникативном поле поэта" выявлены и связи взаимодействия цветаевского текста с интертекстом. Формы этой взаимосвязи различны, но наиболее актуальны литературные цитаты в виде стихотворных строчек известных текстов типа: "Красною кистью рябина зажглась." и авторские

636 формулы в качестве текстовых афоризмов типа: "Пора - пора - пора / Творцу вернуть билет" /Т.2; 360/. Данную формулу обнаруживаем в статье А. Кушнера "Здесь, на земле." как реминисценцию из Цветаевой: "Единственное, что человек должен был сделать, будь он мужествен и последователен - это вернуть творцу билет," (курсив наш - С.Л.) /Кушнер 1998; 204/. Вполне возможно, что данная формула возникает в цветаевском стихотворном тексте как перефразировка слов Ивана Карамазова в "Братьях Карамазовых" Ф. Достоевского (Ф. Достоевский. Ч. 2, кн. 5, гл. "Бунт") /см. Душенко 1997; 390/. Таким образом, явления интекста и интертекста по отношению к цветаевскому тексту находят отражение в одной из разновидностей семантических формул идиостиля.

4. Одним из значимых компонентов "коммуникативного поля поэта", получающих широкое воплощение и в интексте, и в интертексте, является художественная парадигма семантических формул идиостиля.

5. Художественная парадигма, рассматриваемая нами как объект анализа, обладает константными характеристиками: а) её континуумом выступает "коммуникативное поле поэта", так как художественная парадигма представляет собой образование, открытое в интертекст; б) её инвариантом выступает конситуативно обусловленная цветаевская формула, понимание которой определяется либо знанием авторской символики поэта, либо знанием специфики "концептуализированной области" художественного творчества, определяющей узусную семантику формулы; в) её универсалиями выступают методологические концепты "Формула" и "Парадигма", характеризующиеся особой спецификой наполнения: "формула субъекта", "образная парадигма"; г) функция художественной парадигмы семантических формул идиостиля заключается в возможности широкого её выхода в интертекст (парадигму культуры) с дальнейшим использованием формул данной парадигмы в текстах других авторов (от научного и эстетического дискурса до речевого).

637

6. Главным условием функционирования художественной парадигмы как объекта, актуализируемого в парадигме культуры, выступает известность автора формул, признанного мировым сообществом, отношение к творчеству М. Цветаевой как к творчеству художника с мировым именем. Доступность изданного цветаевского творчества является дополнительной возможностью постижения образной парадигмы афористичных формул поэта.

7. Интертекстуальность художественной парадигмы и возможность её широкого применения предопределяется также и автотекстуальностью лингвистической парадигмы, которая характеризуется константными концептами и символами поэтики.

8. Семантическая формула идиостиля при актуализации в интертексте выступает как прагматическая формула, пополняющая разряд прецедентных текстов. К таким прецедентным текстам можно отнести цветаевскую формулу: "Поэт - издалека заводит речь / Поэта далеко заводит речь" "Т.2; 184/. Данная формула активно используется при сравнительной характеристике поэтов и прозаиков и представляет собой не только цветаевскую декларацию поэтического творчества, но и обобщённую формулу оценки поэтического творчества: /см. Бродский 1997; 69/.

9. Сферой функционирования художественной парадигмы формул выступают как научный, художественный (эстетический) дискурс, так и бытовой (разговорный) дискурс. Обогащение художественного дискурса происходит за счёт перехода авторских афоризмов - формул из разряда текстовых в разряд интертекстовых: семантических формул идиостиля - в семантические формулы дискурса. При этом за счёт перехода "формула идиостиля" приобретает статус "формулы дискурса" в случаях актуализации её в интертексте.

Формула дискурса" выступает в определённой степени и "формулой парадигмы культуры", приобретая статус не только авторского текстового афоризма, но и - интертекстового. Например, семантическая формула идиостиля "О вопль женщин всех времён: "Мой милый, что тебе я сделала?"

638

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведение последовательного трёхаспектного концептуального анализа идиостиля М. Цветаевой позволяет сделать следующие основные выводы.

Художественно-лингвистическая парадигма идиостиля М. Цветаевой представляет собой методологический концептуальный конструкт её "ментального мира".

Для поэтапного анализа "ментального мира" автора в работе использовано когнитивное понятие "концепт выдвижения". При этом под "концептом выдвижения" понимался методологический исследовательский концепт, определяющий когнитивную процедуру отбора наиболее значимой для исследователя информации.

Исследование позволило выдвинуть на передний план четыре основных исследовательских концепта, характеризующих идиостилевую специфику текстового материала. Ими явились: концепт выдвижения "Конфликт", выбранный нами на основе метода бинарных оппозиций (метода, ведущего при описании авторских концептов); концепт выдвижения "Формула", выбранный нами на основе значимого для авторского мировидения способа формулировки основных творческих и человеческих постулатов за счёт введения в текст конструкций-сентенций; концепт выдвижения "Парадигма", выбранный нами на основе трактовки концепта "Формула" как опорного высказывания, организующего семантическую структуру макротекста. Обнаружено, что конструкции - формулы, рассредоточенные по всему тексту, образуют межтекстовые тематические парадигмы. В числе концептов особое место занимает концепт выдвижения "Поле", выбранный нами на основе определения сферы широкого функционирования конструкций - формул как в пределах макротекста, так и за его пределами - в широком дискурсе (культурном пространстве, освоенном людьми).

Определение основных концептов выдвижения обусловило ход последующего исследовательского анализа. Был избран такой

640 исследовательский путь: 1) от выявления авторского концепта как ядерного компонента когнитивного Бытия личности осуществлялось движение к реконструкции индивидуальной концептосферы языковой личности художника слова, находящей вербальное отражение в идиостиле; 2) от определения специфики реализации приоритетных авторских концептов в текстовом афоризме - семантической формуле идиостиля как инвариантной сублогической модели автора - к выявлению парадигмы семантических формул идиостиля, вербализованных в тексте речевой личности; 3) от суммарного объёма выделенных парадигм - к вычленению из его состава художественной парадигмы семантических формул идиостиля; 4) от наличия и объективации художественной парадигмы семантических формул идиостиля - к сфере её функционирования в "коммуникативном поле поэта" как одной из форм дискурсивного поля.

1. В ходе исследования были решены следующие задачи:

• реконструирована концептуальная "модель мира" поэта М. Цветаевой, характеризующаяся специфической бинарностью;

• обосновано наличие в макротексте авторских экзистенциальных и методологических слов-концептов;

• выделен среди них авторский методологический концепт "Формула" и описано его функционирование в макротексте;

• обоснован выбор принципа парадигмы в качестве ведущего принципа анализа идиостиля;

• введено и обосновано новое понятие "коммуникативное поле поэта" (как функциональная сфера реализации парадигмы авторских формул).

2. Исследование подтвердило целесообразность рассмотрения идиостиля в соотношении с творчеством художника слова по принципу соотношения предмета исследования с исследовательским объектом. Если интерпретация предмета осуществлялась на основе анализа парадигмы идиостиля, то интерпретация объекта - на основе анализа парадигмы творчества.

3. Исследование показало, что "Парадигма творчества" есть некая метафора объекта исследования. "Парадигма творчества" может быть представлена через перечень 1) произведений художника слова и вербально зафиксированный отклик на них (собратья по перу; учёные; другие категории); 2) приоритетных тем творчества художника слова с интерпретацией читателей разных категорий; 3) соотношение понятий "творчество" и "эпоха", в которую творил автор; 4) соотношение понятий "творчество" и "культура"; 5) соотношение понятий "творчество" и "конкретное литературное направление" (например, если вести речь о М. Цветаевой, символизм, постмодернизм); и, наконец, - 6) соотношение уникального своеобразия творчества, отражённого в языке художника.

4. Анализ специфики языка поэта с помощью интерпретации идиостиля поэта и его дискурса позволил обнаружить наличие и текстообразующую роль такой семантической единицы как формула-высказывание с определёнными лексико-грамматическими и функциональными характеристиками.

В результате комплексного исследования текстового материала в выводах первой главы отмечено, что: а) выявленные в пределах макротекста бинарные соотношения (среди них - бинарные оппозиции), отражающие внешний мир в сознании автора как конфликтно существующее противоречие между "миром Бытия" и "миром Быта" ("миром поэта" и "миром прочих"), определяют приоритет в сознании поэта слухового восприятия двух контрастных миров. "Природа" с её уникальными константами "Воздух - "Огонь" - "Вода" - "Земля" "звучит" и с помощью "слуха" поэта отражается в его сознании. "Слух" как орган восприятия, в конечном итоге, определяет и понимание Бытия природы. В противовес "Природе" "Социум" с его классификаторами "Общество", "Техника","Деньги" и так далее - воспринимается с помощью "слуха" поэта как "шум". Отсюда возникает значимая в авторской "модели мира" бинарная оппозиция "звук" / "шум", определяющая во многом вариативные ситуации; б) наиболее значимые по семантическому наполнению бинарные соотношения приобретают в авторской "модели мира" статус концептов, манифестирующих: сферу природы; сферу творчества; сферу социума.

5. Исследование свидетельствует, что концептосфера художника слова, имеющая стержневую основу "Природа - Творец", представляет собой ментальную организацию, в которой объединены все приоритетные экзистенциальные концепты "модели мира" поэта. Данные концепты образуют тропеические совокупности с методологическими концептами поэта. Такое объединение имеет центр, определяющий творческое ядро языковой личности поэта: "Стихия - Душа - Язык - Формула", опираясь на которое выявлена концептуальная художественная "модель мира".

6. Исследованием обнаружено также, что процесс воплощения авторского замысла в знаковую систему проходит ряд этапов:

• интуитивное слушание мира; попытку постижения сути стихии;

• определение стихии как сущности и выражение её в слове -афористичном высказывании;

• обозначение данного высказывания "формулой", называемой "совершенной мыслью";

• характеристику онтологических и эпистемических реалий через формулу как тропеическое высказывание поэта;

• выдвижение на первый план представления о "мире природы" как идеальной коммуникации, в котором Творец (поэт - в частности) находит успокоение от "мира людей": зарождение основополагающего конфликта между "Социумом" и "Творцом";

• мифотворение реальности в совокупной целостности с определёнными константными подходами: интерпретацию и трактовку фактов через определение природной сути реалий с позиций автора; рассмотрение реальности через призму мироощущения автора, в котором главенствующую роль играет "душа" как высшая свободная субстанция.

7. Типичное для Цветаевой восприятие универсума с помощью актуализации одного из человеческих органов - "слуха" ("Творца", по Цветаевой, отличает "слуховое совершенство") определяет и мировидение художника, и её поэтику. Мировидение М. Цветаевой есть "миро-слушанье", то есть главным классификатором постижения сущности Бытия и Быта является "слух".

Выявлено, что одним из главных авторских методологических концептов "модели мира" М. Цветаевой выступает "Формула", которая есть совершенная мысль, находящая воплощение в сублогической модели -афористичном высказывании с авторскими экзистенциальными и /или/ методологическими концептами, наполняющими текстовый афоризм поэта. Поскольку, по мнению Цветаевой, именно формула определяет авторскую поэтику как высказывание "совершенной мысли", анализу цветаевской формулы посвящена отдельная глава.

Таким образом, в итоге второй главы обосновано следующее утверждение: семантическая формула идиостиля, состоящая из авторских экзистенциальных или методологических концептов, представляет собой сублогическую модель поэта, выраженную высказыванием - авторским текстовым афоризмом, и может быть рассмотрена как "свёрнутый текст".

8. Формульность - характерная черта цветаевского стиля, влияющая на специфику текстообразования. Именно семантическая формула идиостиля (СФИ) выступает инвариантом художественно-лингвистической парадигмы идиостиля и выполняет функцию системообразующего фактора.

• В когнитивном плане СФИ служит приоритетным способом вербализации мысли, заявленным самим художником слова.

• В языковом (речевом) плане СФИ есть высказывание, построенное на основе сублогической модели (суждения художника слова, с максимальным субъективизмом характеризующего, идентифицирующего, сравнивающего, отождествляющего реалии Бытия).

• В коммуникативном плане СФИ - это высказывание, представляющее собой "свёрнутый текст" художника слова, обладающий статусом текстового авторского афоризма.

Инвариантно определяя "коммуникативное поле поэта", СФИ становится интертекстовым афоризмом, выходя за пределы текста в парадигму культуры.

9. Выявлено, что понятие формулы может быть представлено в текстах Цветаевой на разных уровнях:

• бинарное соотношение ключевых лексем, манифестирующих авторские экзистенциальные концепты, определяет лексическую семантику СФИ (лексический уровень текста);

• доминирующие релятивные предложения-высказывания, в которых выражена формула, определяют синтаксическую семантику СФИ (синтаксический уровень);

• высказывание-формула как "узловое" предложение с обобщающей семантикой, создающей композицию конкретного текста, определяется нами как "свёрнутый текст" художника слова (композиционный уровень текста);

• экзистенциальные мифопоэтические концепты "модели мира" и их "композиция идей" в "модели мира" с помощью репрезентации авторских методологических концептов, определяют понятийное наполнение СФИ (когнитивный уровень текста);

• предельная субъективность в выражении мысли, категоричность, обусловленная "кальвинизмом" поэзии (и шире - творчества), некая дидактичность, открытость авторского "я", определяют модальное наполнение СФИ (модальный уровень текста);

• конситуативно обусловленная конструкция, обладающая самостоятельной значимостью как эстетический и этический постулат философии поэта, обусловливают коммуникативную роль СФИ -авторского афоризма (коммуникативный уровень текста).

10. Показано, что в формуле как постоянном "механизме" создания высказывания на основе сублогической модели происходит пересечение чисто языковых характеристик и художественных характеристик: авторский афоризм выступает как значимое выражение творческого видения мира с помощью языка. Раскрытие смысла Бытия как субстанции мира, его верховного понятия, с помощью языкового кода осуществляется через формулу Бытия в идиостиле поэта. У Цветаевой стиль определяется как Бытие; следовательно, именно в нём отражается мировоззрение поэта.

Таким образом, формула представляет собой:

• тропеическое высказывание - авторский афоризм (объект анализа идиостиля); формула Бытия, выраженная с помощью СФИ, есть формула мировоззрения поэта;

• методологический метафорический концепт (метод анализа идиостиля), отражающий сущность мысли поэта.

11. Поскольку одним из главных методологических концептов "модели мира" М. Цветаевой выступает "Формула", повторные вариативные употребления формул, определяющих те или иные реалии "концептуализированной области" внутри текста, позволяют выявить наличие текстовых парадигм, состоящих из формул.

Рассмотрение формулы как "свёрнутого текста" поэта, характеризующего те или иные приоритетные для автора текста предметные сферы, позволило выявить в макротексте дистантные формульные конструкции и создать тематические внутритекстовые и межтекстовые парадигмы формул.

Таким образом, в итоге третьей главы обосновано утверждение, что семантическая формула идиостиля поэта выступает в качестве системообразующего фактора, определяющего возможность обнаружения текстовых парадигм макротекста.

12. Доказано, что в выявленном наборе внутритекстовых и межтекстовых парадигм существует определённая смысловая иерархия, так как смысловые единицы при функционировании в тексте не равнозначны.

646

Особая структурно-семантическую значимость была отмечена у СФИ, определяющей как внешнюю, так и глубинную вертикальную структуру текста. Анализ позволил выявить и описать три типа парадигм -концептуальную, лингвистическую и художественную. Художественная (образная) парадигма СФИ охарактеризована как самостоятельный объект, вычленяемый из цветаевского макротекста, способный быть актуализированным в интертекстовом дискурсе.

13. Показано, что СФИ как формула Бытия и "свёрнутый текст" художника слова, обладая характеристиками текстового афоризма, может быть актуализирована в парадигме культуры.

14. При рассмотрении формулы как авторского текстового афоризма выявлены те типы формул, которые вышли за пределы макротекста благодаря активному употреблению в интертекстах как значимые авторские афоризмы.

Исследованием подтверждена целесообразность введения и обоснования понятия "коммуникативного поля поэта" как одной из форм дискурса. При этом обнаружено, что "коммуникативное поле поэта" в аспекте чужого дискурса может быть рассмотрено как широкое культурное пространство авторами многих текстов, использующих реминисценции из текстов Цветаевой.

15. Обнаружено и показано, что в качестве сферы действия парадигмы СФИ выступают определённые поля, в континууме которых происходит реализация этой формулы:

• "строительным материалом" для создаваемых формул выступают экзистенциальные концепты, языковое ядро которых обнаруживаем в "семантическом поле созидания", последнее конкретизируется "семантическим полем художественного творчества";

• совокупность выявленных концептов определяют концептосферу поэта, которую можно рассматривать как "поле мировидения поэта";

• "поле мировидения поэта" обусловливает появление "коммуникативного поля поэта", включающего в свой объём не только ядро, но и периферию - актуализацию в парадигме культуры как проявление формы дискурсивного поля.

16. Результаты анализа идиостиля Цветаевой позволяют сделать вывод о том, что личность художника слова при реализации в вербализованном варианте творчества получает три формы выражения: языковая личность (ЯЛ), речевая личность (РЛ), коммуникативная личность (КЛ).

Способ постижения специфики индивидуальной ЯЛ заключается в изучении языкового сознания, получающего реализацию в индивидуальной "модели мира" ЯЛ, отразившейся в тексте.

Реконструкция исследователем "модели мира" ЯЛ производится на основе выявления базовых концептов, определяющих наполнение конкретных семантических сфер картины мира, получивших отражение в индивидуальной "модели мира". Система выявленных концептов может быть представлена как концептосфера отдельной ЯЛ.

17. Обнаружено, что цветаевскую концептосферу составляют не только концепты, выражающие онтологические реалии, актуализированные в тексте, но и специфически авторская "композиция идей", выраженная в форме гносеологических концептов (концептов методологии автора). Своеобразие РЛ определяется выбором приоритетных речевых средств для семантической репрезентации "модели мира" ЯЛ. Данный выбор обусловливает выделение ядерных текстообразующих методологических концептов, "организующих" авторский идиостиль. Среди таких концептов выявляется авторский методологический концепт "Семантическая формула идиостиля" как базовая сублогическая модель поэта, при конкретной реализации выступающая в качестве "свёрнутого текста".

Исследовательский методологический концепт "Парадигма идиостиля" может быть использован при описании вертикальной организации цветаевского идиостиля.

18. Исследование ещё раз подтвердило идею о том, что вербализованное творчество художника слова представляет собой открытую динамическую систему, имеющую как внутритекстовые связи с текстами предшественников автора ("интекст"), так и внетекстовые связи, получающие актуализацию в интертексте (усвоение цветаевской поэтики другими авторами различных дискурсов).

19. Сферой реализации КЛ является "коммуникативное поле поэта", представляющее собой форму "дискурсивного поля". В понятие "дискурсивное поле" включается и научный, и художественный, и бытовой дискурс.

В художественном дискурсе, как наиболее предпочтительном, происходит актуализация КЛ художника слова: востребуются как сами авторские тексты, так и личностные характеристики самого автора - поэта.

В научном дискурсе актуализируется КЛ художника слова как философа, логика.

В бытовом дискурсе актуализируется КЛ художника слова как автора прецедентного текста - прежде всего, например, популярной цитаты из ставшей популярной песни на стихи данного автора.

Таким образом, поставленная основная задача исследования - провести трёхаспектный концептуальный анализ идиостиля поэта М. Цветаевой -решается за счёт: а) реконструкции "модели мира" поэта, представляющей собой двухъярусную концептосферу; б) выдвижения и обоснования методологических концептов исследователя, необходимых для реконструкции и интерпретации двухъярусной концептосферы поэта.

Конкретные задачи решены в главах работы следующим образом:

1) выделены родовые и видовые авторские экзистенциальные концепты модели мира" М. Цветаевой: концепты сферы природы; концепты сферы творчества как вида природы; концепты сферы социума как антипода

Природы и Творца (Поэта); 2) выделены авторские методологические концепты "модели мира" М. Цветаевой, определяющие: специфику её мировидения, понимаемую как "миро-слушанье"; специфику её поэтики,

649 понимаемую как способ выражения "миро-слушанья" в языке; 3) при сопоставлении авторских экзистенциальных концептов с культурными концептами-константами доказано, что происходит расширение семантического объёма культурных концептов-контант за счёт появления новых, индивидуально-авторских гештальтов, определяющих авторские экзистенциальные концепты; тем самым подтверждается мысль о том, что каждый крупный художник слова вносит свою существенную лепту в формирование концептосферы современного русского литературного языка; 4) выявлены устойчивые ассоциативные связи между авторскими экзистенциальными и авторскими методологическими концептами на основе реконструкции авторской "модели мира"; 5) обоснована необходимость введения концептов выдвижения (методологических концептов исследователя) "Конфликт" - "Формула" - "Парадигма" -"Поле" - и на основании их соотношений и их роли в описании идиостиля поэта проведён последовательный анализ исследовательского материала; 6) рассмотрены соотношения цветаевского дискурса в контексте чужих дискурсов как форм проявления "культурного пространства", освоенного людьми, как художниками слова, так и просто представителями социума.

Обобщая сказанное выше, следует отметить, что перспективы данной работы могут быть реализованы в трёх направлениях: 1) в применении представленного в исследовании трёхаспектного концептуального анализа идиостиля поэта как определённой стратегии при реконструкции "модели мира" любого другого художника слова; 2) в создании словаря семантических формул идиостиля как авторских текстовых афоризмов поэта-философа М. И. Цветаевой, представляющих "свёрнутый текст" поэта в форме тропеического высказывания; 3) в использовании в практике филологического анализа художественного текста понятия "коммуникативное поле поэта" как формы широкого дискурсивного поля при рассмотрении художественного текста как объекта в аспектах интекста и интертекста.

Материал исследования

1. Ахматова A.A. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. М. Дудина; Сост. , подгот. текста и коммент. В. Черных. - М.: Худож. лит., 1986.-511 с.

2. Бальмонт К.Д. Три встречи с Блоком // Литературное обозрение. - №

11.- 1980. - С. 109 - 110 (публикация А. Парниса).

3. Бальмонт К. Где мой дом? // Приложение в кн. Цветаева М.И. Избранная проза в двух томах. 1917 - 1937. Т.1. - New York, 1979. - С. 423-429.

4. Бальмонт К.Д. Стихотворения. - М.: Книга, 1989. - С.553.

5. Бальмонт К.Д. Стозвучные песни: Сочинения (избранные стихи и проза). - Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1990. - 311 с.

6. Борхес Х.Л. Сочинение в трёх томах. Издание второе, дополненное. Т. 2. / Пер. с исп., англ.; составл. предисл., коммент. Б. Дубинина. - Полярис, 1997.-639 с.

7. Гете И.В. О правде и правдоподобии в произведениях искусства // Памятники мировой эстетической мысли. Т.З. - М., 1967. - 93 с.

8. Народный дневник Народные праздники и обычаи: Из "Сказаний русского народа", собранных И.П. Сахаровым. - М., 1991.

9. Окуджава Б. Ш. Чаепитие на Арбате: Стихи разных лет / Сост. Ольга Окуджава. - М.: ТОО "Корона - Принт", 1997. - 576 с.

Ю.Пастернак Б.Л. Несколько положений // Об искусстве. "Охранная грамота" и заметки о художественном творчестве. - М.: Искусство, 1990. -С.143 - 147.

П.Пастернак Б.Л. Об искусстве. "Охранная грамота" и заметки о художественном творчестве. - М.: Искусство, 1990. - 399 с.

12.Северянин И. Стихотворения / Сост., вступ. ст. и примеч. В.А.Кошелева. - М.: Сов. Россия, 1988. - 464 с.

И.Цветаева Марина Ивановна. Избранная проза в двух томах. 1917 - 1937. Составление и подготовка текста А. Сумеркина. Предисловие И. Бродского. - Russia Publishers, INS. - New York, 1979. - 459 с.

Н.Цветаева Марина Ивановна. 1892 - 1941. Стихотворения и поэмы в пяти томах. Том 2. Стихотворения 1917 - 1922 гг. Составление и подготовка текста А. Сумеркина и В. Швейцер. - Russica Publishers, INC. New York. -1982.-419 с.

15.Цветаева M. Собрание сочинений: в 7 т. / Сост., подгот. текста и коммент. Саакянц и Л.Мнухина. - М.: Эллис Лак, 1994-1995.

16.Цветаева М. Песня и формула. Петрозаводск, "Петрополь", 1992. - 192 с.

17.Цветаева М. Неизданное. Сводные тетради. Подгот. текста, предисл. и примеч. Е.Б.Коркиной и И.Д.Шевеленко. - М. : Эллис Лак, 1997. - 640 с.

18.Цветаева М. "Неизданное. Семья: История в письмах (издательство "Эллис Лак", 1999).

19.Шмелёв И. Лето Господне. - М., 1988.

Список научной литературыЛаврова, Светлана Юрьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абаева-Майерс Д. "Мы гуляли с ним по небесам." Беседа с Исайей Берлином // Иосиф Бродский: труды и дни / Редакторы-составители Пётр Вайль и Лев Лосев. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. - С. 90 -110.

2. Аббаньяно Н. Экзистенция как свобода // Вопросы философии. -№ 8. -1992.-С. 145.

3. Абрамов В.П. Синтагматика семантического поля (на материале русского языка). Изд-во Рост, ун-та. - Ростов-на-Дону, 1992. -112 с.

4. Аверинцев С.С. "Мировоззренческий стиль": подступы к явлению Лосева // Вопросы философии. 1993. - № 9. - С.28.

5. Агошкова Е.Б., Ахлибининский Б.В. Эволюция понятия системы // Вопросы философии, 1998. № 7. С. 170 - 178.

6. Адмони В. Марина Цветаева и поэзия XX века //Марина Цветаева. Статьи и тексты. Wien, 1992. - С. 17 - 28.

7. Азадовский К. Цветаева и Бальмонт( К истории знакомства) // Звезда. N 10.- 1990.- С . 180 - 187. Акимова Г.Н. Новые явления в синтаксическом строе современного русского языка.- Изд-во ЛГУ. - Л., 1982.-68 с.

8. Акимова Г.Н. Новые явления в синтаксическом строе современного русского языка. -Л." Изд-во ЛГУ, 1982. 68.

9. Александров В.Ю. Фольклоризм М.Цветаевой (стихотворная поэтика, жанровое своеобразие). АКД.- М., 1989.- 14 с.

10. Ю.Алисова Т.Б. Опыт анализа концептуального мира Данте с позиций современной лингвистики // ВМУ. Серия 9. Филология. N 6. -1996. - С.7 -19.

11. П.Алуко А. Адекунде. Роль текстовой категории последовательности в выражении позиции автора (на материале публицистики) // АКД. М., 1995. -25 с.

12. Анализ поэтического синтаксиса (На материале лирики М.И. Цветаевой).- Методическое пособие / Составитель Э. Суодене. Вильнюс, 1990. - 58 с. 1 З.Антокольский П. Книга Марины Цветаевой // Новый мир. - № 4. - 1966.- С.212 224.

13. Н.Аскольдов С.А. Концепт и слово / Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. проф. В.П. Нерознака.- М.: Academia, 1997. С. 268-269.

14. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и толковый словарь // Вопросы языкознания, 1986. № 3. - С.57 - 70.

15. Арват H.H. Художественное пространство и время в поэме A.C. Пушкина "Цыганы'У/ Исследования по семантике: Межвуз. научн. сб. / Башкирский ун-т. Уфа, 1992. - С.97 - 107.

16. Аркин И.И. Возвращение к литературе. Уроки в 5 -11 классах. Планирование конспект // Литература в школе. - N 2. -1996.- С. 78 -79.

17. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С.З - 32.

18. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // ИАН СССР. СЛЯ. 1981. Т.40. № 4.

19. Арутюнова Н.Д. "Пропозиция", "факт", "событие" (Опыт концептуального анализа) // ИАН ССР. Серия лит. и яз. Т.46. № 5. - 1987. -С.529- 546.

20. Арутюнова Н.Д. Тождество и подобие ( Заметки о взаимодействии концептов ) / Логический анализ языка. Тождество и подобие. Сравнение и идентификация. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. - С. 7 - 32.

21. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: "Языки русской культуры", 1999.-I-XY, 896 е., 1 ил.23."Архе". Культурологический ежегодник. Кемерово: "Алеф" Гуманитарный Центр, 1993. - 442 с.

22. Афанасьев А.Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература. М., 1986.

23. Афанасьев А.Н. Происхождение мифа / Сост., подгот. текста, статья, коммент. А.Л. Топоркова. М., 1996.

24. Айзенштейн Е.О. К постановке проблемы "Сон в жизни и творчестве М.Цветаевой"/ Марина Цветаева. Статьи и тексты. Wien, 1992. - С. 121 -134.

25. Бабенко JI. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, изд -во Уральского ун-та, 1989. - 184 с.

26. Бабурина М.А. Концепт "Муза" и его ассоциативное поле в русской поэзии Серебряного века. АКД. - СПБ, 1998. - 20 с.

27. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика. АДЦ, Воронеж, 1998. -41 с.

28. Баевский B.C. Генералам двадцатого года М.Цветаевой: текст, подтекст и затекст // Изв. РАН, серия лит. и яз., 1992, Т.51, N 6. -С.43 -51.

29. Балаян А. Р. Можно ли говорить об оформлении когнитивной парадигмы в лингвистике? // Когнитивная лингвистика конца XX века. Материалы Международной научной конференции. 7-9 октября 1997 г. В трёх частях. Часть 1.-Мн.,МГЛУ, 1997.-С. 137- 138.

30. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века: Сборник: Авториз. Пер. с анг. / Предисловие Н.В. Котрелева; Общ. ред. Н.В. Котрелева и А.Л. Осповата. М.: Издательская группа "Прогресс" -"Универс", 1993.-368 с.

31. Баранов А.Г. Проекция поля на текст / Типы языковых парадигм: Сб. научн. тр. Свердловск: УрГУ, 1990. С. 126 - 131.

32. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики/Известия АН. Серия лит. и яз. Т.56. N 1. - 1997. - С.11 - 21.

33. Барт Р. От произведения к тексту// Избранные работы. Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс, 1994. -413 с.

34. Барт Р. Война языков/ Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр./Сост., общ. Ред. и вступ. ст. Г.К.Косикова. М.: Изд. Группа «Прогресс», «Универс».- 1994. - С. 535-540.

35. Батищев Г. Особенности культуры глубинного общения //Вопросы философии. 1995. - N 3. -С. 109 - 129.

36. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1974.

37. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -424 с.

38. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Работы 20-х годов. Киев: "Next", 1994. -С. 257 - 318.

39. Бахтин М.М. Работы 20-х годов. -Киев: "Next", 1994. 381 с.

40. Бахтин М.М. К философии поступка // Работы 20-х годов. Киев: "Next",1994. -С.11 -68.

41. Белкина М.И. Скрещение судеб. М.: Книга, 1988. - 464 с.

42. Белякова И.Ю. Исследования по поэтическому языку М.Цветаевой в семинаре МГУ//Творческий путь Марины Цветаевой: 1 междунар. науч. -тем. конференция (7-10 сентября 1993г.)- Дом Марины Цветаевой. М., 1993.-С.41.

43. Библер B.C. На гранях логики культуры. Книга избранных очерков. М., 1997. - Русское феноменологическое общество, 440 с.

44. Билинкис Я. Марина Цветаева о назначении искусства (По критической прозе поэта) // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре: Т.2. Марина Цветаева. -Нортфилд, 1992. 63 - 73.

45. Бирюков Б.В., Эджубов Л.Г. Простое и сложное в социокультурологических концепциях//Вопросы философии, 1996. №12. С.35.

46. Блинов Ю.Н. Приемы контраста и противоречия в идиостиле В. Высоцкого // АКД. М., 1994. - 12 с.

47. Бобылев Б.Г. Опыт филологического анализа повести А.Платонова "Котлован"//РЯШ.-N 2.- 1991. С.62-71.

48. Богатырева Е.А. М.М.Бахтин: этическая онтология и философия языка // Вопросы философии. № 1.-1993. - С.53.

49. Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в художественном тексте // Филологические науки. № 4. -1992.-С. 75-87.

50. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. -Томск: Изд-во Том.ун-та, 1992.-312 с.

51. Болотнова Н.С. О некоторых закономерностях словесно-художественного структурирования текста // Разновидности текста в функционально-стилевом аспекте: Межвуз. Сб. научн. тр. / Перм. Ун-т. -Пермь, 1994.-С. 93.

52. Бонецкая Н.К. М. Бахтин и идеи герменевтики / Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. К столетию рождения Михаила Михайловича Бахтина (1895-1995). Сост., ред. К.Г. Исупов. СПб: Изд. "Алетейя", 1995. - С.32 - 50.

53. Бонецкая H.K. Эстетика М.Бахтина как логика формы / Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. К столетию рождения Михаила Михайловича Бахтина (1895 1995). Сост., ред. К.Г. Исупов. - СПб: Изд. "Алетейя", 1995. - С.51 - 60.

54. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса. Грозный, 1981.

55. Борев Ю.Б. Эстетика. В 2-х т. Т. 2- 5-е изд., допел Смоленск: Русич, 1997.- С. 596.

56. Борщев В.Б. Естественный язык наивная математика для описания наивной картины мира // Московский лингвистический альманах, выпуск 1. - М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - С. 203 - 225.

57. Бочарова О. Формула женского счастья. Заметки о женском любовном романе /Литературное новое обозрение. -N 22 (1996). Другие литературы . Спец. выпуск. М., 1996. С. 292 - 302.

58. Бродский И.А. Поэт и проза. Предисловие // Цветаева М. Избранная проза в двух томах. 1917-1937. Сост. и подгот. А. Сумеркина. Нью-Йорк, 1979.-С.7-17.

59. Бродский И.А. Форма времени: Стихотворения, эссе, пьесы. В 2 т. Т.2. Стихотворения, эссе, пьесы / Составил В.И. Уфлянд; художник C.B. Баленок. Мн.: Эридан, 1992. - 480 с.

60. Бродский И.А. Нобелевская лекция / Форма времени: Стихотворения, эссе, пьесы. В 2 т. Т.2. М.: Эридан, 1992. - С. 450 - 462. Бродский И.А. "Шум прибоя" (1983) // Иностранная литература, 1993. - N 3. -С. 33 -34.

61. Бродский о Цветаевой. -М.: Независимая газета, 1997. 208 с.

62. Буева Л.П. Человек: деятельность и общение. -М., 1978.

63. Булгак Е.И. К синтагматике контраста // Дериватология и динамика в романских и германских языках. Кишенев, 1989. - С. 19 - 23.

64. Буров А. А. "Дойти до самой сути." Номинативные предложения в поэзии М. Цветаевой // Русская речь, 1988. № 5. - С.39 - 44.

65. Валгина Н.С. Стилистическая роль знаков препинания в поэзии М. Цветаевой //Русская речь, 1978. № 6.

66. Валгина Н.С. Уточнение понятия авторской пунктуации // Филологические науки, 1995. № 1. - С. 76 - 86.

67. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

68. Вайман С. Душа, не знающая меры // Новый мир. -N 11. -1987. С. 253 -257.

69. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. -405 с.

70. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. Пер. с анг. М.: Русские словари, 1996. 412 с.

71. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелёва под ред. Т.В. Булыгиной. М.: "Языки русской культуры", 1999. -1- XII, 780 с.

72. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура, Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. -М.: Русский язык, 1990. 246 с.

73. Виноградова В.Н., Улуханов И.С. Словотворчество В. Набокова / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996.-С. 267-276.

74. Винокур Г.О. О языке художественной литературы: Учеб. пособие для филол. спец. Вузов / Сост. Т.Г. Винокур; Предисл. В.П. Григорьева. М.: Высш. шк., 1991.-448 с.

75. Винокур Г.О. Введение в изучение филологических наук.- Издательство "Лабиринт". М., 2000. 192 с.

76. Волков С. О Цветаевой: диалог с Иосифом Бродским / Бродский о Цветаевой: интервью, эссе. М.: Независимая газета, 1997. - 23 - 55.

77. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским / Вступительная статья Я. Гордина. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. 328 с.

78. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. / Отв. ред. Г.В. Степанов. М.: Наука, 1985. - 98 с.

79. Воркачев С.Г. Этнос в зеркале языка: сопоставительный анализ концепта любви в русской и испанской паремиологии / В сб.: Понимание менталитета и текста. Сб. научн. Тр. Тверь, ТГУ, 1995. - С. 42-50.

80. Воркачёв С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии // Филологические науки. № 3. - 1995. -С. 56-66.

81. Воркачёв С.Г. Безразличие как этносемантическая характеристика личности: опыт сопоставительной паремиологии // Вопросы языкознания. -№4. 1997. -С. 115-124.

82. Воробьева О.П. Текстовая парадигма как компонент семантической структуры текста/ Семантика целого текста. Тезисы выступлений на совещании. М.: Наука, 1987. - С.32.

83. Воробьёва О.П. Реализация фактора адресата в художественном тексте в аспекте лингвокультурной традиции // ФН. №1. - 1992. - С.61.

84. Гак В.Г. Понятие "рука" и его отражение в русском языке // Языковые преобразования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1998. - С. 701 -709.

85. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Изд-во "Наука", 1981. - 138 с.

86. Гаспаров Б. Cradus ad Parnassum ( Самосовершенствование как категория творческого мира Пастернака) / Wiener Slawistischer Almanach 29 (1992) 75 -105.

87. Гаспаров M.JI. "Поэма воздуха" Марины Цветаевой. Опыт интерпретации // Уч. записки Тартуского гос. ун та. Труды по знаковым системам. 15 вып., 1982. - С.122 - 140.

88. Гаспаров M.JI. Слово между мелодией и ритмом ( Об одной литературной встрече М. Цветаевой и А. Белого) // Русская речь. № 4. -1989.-С. 3-10.

89. Гаспаров M.JI. "Гастрономический" пейзаж в поэме Марины Цветаевой "Автобус" // Русская речь. № 4. - 1990. - С. 20 - 26.

90. Гаспаров M.JT. От поэтики быта к поэтике слова // Марина Цветаева. Статьи и тексты. Wien, 1992. - С.5 -15.

91. Гачев Г. Национальные образы мира. М.: Советский писатель, 1988.

92. Гачев Г.Д. Национальный космо-психо-логос // Вопросы философии. № 12.-1994.-С. 64.

93. Гайденко П.П. Словарная статья "Экзистенциализм" / Философский энциклопедический словарь /Гл. ред.: Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев, С.М.Ковалев, В.Г.Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. - С.789.

94. Гайсина P.M., Иванова Л.А. Некоторые замечания о реляционных конструкциях сходства // Исследования по семантике: Межвуз. научн. сб./Башкирский ун-т. Уфа, 1992. - С. 119 -126.

95. Генис А. Вавилонская башня. Искусство настоящего времени // Иностранная литература. 1996. - № 9. - С.216.

96. Герасимова И.А. Музыка и духовное творчество // Вопросы философии. 1995. - N 6 . - С.87-97.

97. Гинзбург Л.Я. О лирике / Введение в литературоведение. Хрестоматия. М., 1979. - С. 224 - 225.

98. Гиршман М. От текста к произведению, от данного общества к целостному миру // Вопросы литературы. № 5. - 1990. - С. 108 - 112.

99. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.

100. Головачева A.B. К вопросу о прагматике загадки // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. 1. М.: "Индрик",1994. - С. 195-213.

101. Гореликова М.И., Магомедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текста. М.: Русский язык, 1989. - 152 с.

102. Горчаков Г. К истокам трагического у Марины Цветаевой /Марина Цветаева. Статьи и тексты. Wien, 1992. - С. 147 - 159.

103. Григорьев А.Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Л., 1975. С.56 - 78.

104. Григорьев В.П. Поэтика слова (на материале русской советской поэзии).- АДД. М., 1978. - 42 с.

105. Григорьев В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. -М.: Наука, 1986.-254 с.

106. Гринцер П.А. Проблемы семантики художественного текста в санскритской поэтике / Труды по знаковым системам. IX. Тарту, 1977. - С. 3-26.

107. Гулова И.А. "Время! Я тебя миную."// РЯШ, 1992. N 5-6. С. 28 - 31.

108. Гулыга A.B. Миф как философская проблема // Античная культура и современная наука. М., 1985. С. 271 - 276.

109. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. -М., 1972.

110. Гурьева Т.Н. Концепция творчества в художественном сознании Марины Цветаевой. -АКД. 1998. - 23 с.

111. Гутнер Г. Категории модальности и математическое существование // Вопросы философии. № 9. - 1998. - С. 120 - 137.

112. Дацкевич Н.Г., Гаспаров M.JI. Тема дома в поэзии Марины Цветаевой // Здесь и теперь. Литература философия - культура. - М. - № 2. - 1992. -С. 116-130.

113. Демьянков В.З. Личность, индивидуальность и субъективность в языке и речи // "Я", "субъект", "индивид" в парадигмах современного языкознания. Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1992. - С.9 -34.

114. Демьянков В. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века /Язык и наука конца XX века: Сб. статей.-М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. -С.239- 320.

115. Демьянков В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода// Вопросы языкознания № 4 1994.- С. 17-33.

116. Дильтей В. Сон. Воображение поэта. Элементы поэтики. Литературные архивы и их значение для изучения истории философии // Вопросы философии. № 5. - 1995. - С. 112 - 136.

117. Дмитриева O.A. Конститутивные признаки афоризмов / Языковая личность: проблемы значения и смысла: Сб. научн. тр.- Волгоград: Перемена, 1994. С. 171 - 180.

118. Долгов Ю.С. Когнитивная, валентностная и традиционная лингвистика // Когнитивная лингвистика конца XX века. Материалы Международной научной конференции. 7-9 октября 1997 г. В трёх частях. Часть 1.- Мн., МГЛУ, 1997. С. 145 - 147.

119. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М.: Наука. Издательская фирма "Восточная литература", 1994. - 428 с.

120. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема - Приёмы - Текст. / Предисл. М.Л.Гаспарова. - М.: АО Издательская группа "Прогресс", 1996. - 344 с.

121. Ельницкая С. Поэтический мир Цветаевой: конфликт лирического героя и действительности. Wien, 1990. - 396 с.

122. Ельницкая С. "Возвышающий обман". Миротворчество и мифотворчество Цветаевой // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре: Т.2. Марина Цветаева. Нортфилд, 1992. -С.45-62.

123. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Иностранная литература, 1958.-404 с.

124. Ефимов И. Флейтист и крысы (Поэма Цветаевой "Крысолов" в контексте народной легенды и ее литературных обработок) // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2. Марина Цветаева. 1892-1992.-Нортфилд, 1992. С. 118-153.

125. Жаналина Л.К. Способы верификации знаний // Когнитивная лингвистика: концепции и парадигмы. Межвуз. сб. научн. трудов / АТУ им. Абая. Алматы, 1996. - С. 3 - 14.

126. Жаналина Л.К. Способы создания когнитивной парадигмы в русском языке // Когнитивная лингвистика конца XX века. Материалымеждународной научной конференции. 7-9 октября 1997 г. В трёх частях. Часть первая. -Мн., МГЛУ, 1997. С. 124 - 125.

127. Жильцова В. Знаки препинания в организации монтажной композиции лирики Марины Цветаевой /Band 35, 1995. Wiener Siawistischer Almanach. -С. 133-143.

128. Жильцова B.B. Композиционно-поэтическая функция тире в поэзии Марины Цветаевой // Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 353 - 363.

129. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. -407 с.

130. Жогина К.Б. Имя собственное как средство гармонической организации поэтического текста (на материале лирических стихотворений М.И. Цветаевой). АКД. - Ставрополь, 1997. - 21 с.

131. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема - Приемы - Текст. / Предисл. М.Л.Гаспарова. - М.:АО изд. группа "Прогресс", 1996. - 344 с.

132. Зайлер Г. Инвариантность и вариативность: параметрическая модель исследования языковых универсалий // Вопросы языкознания. N 3. - 1988.- С.44 54.

133. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1968.

134. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев E.H. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. M.: Наука, 1981. -276 с.

135. Золотова Г.А. Композиция и грамматика / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 284- -96.

136. Зубова JI.B. Семантика художественного образа и звука в стихотворении М. Цветаевой из цикла "Стихи к Блоку". ЛГУ. Вып. 1. - № 2. - 1980.-С. 55-61.

137. Зубова Л.В. Потенциальные свойства языка в поэтической речи М. Цветаевой: (Семантический аспект): Учеб. пособие / ЛГУ им. A.A. Жданова. Л., 1987. - 87 с.

138. Зубова Л.В. "Чёрный, чёрный оку зелен." // Русская речь. - № 4. -1988.-С. 31-36.

139. Зубова Л.В. Языковой сдвиг в позиции поэтического переноса (На материале произведений М. Цветаевой) // Проблемы структурной лингвистики, 1985 1987. - М., 1989. - С. 229 - 246.

140. Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. -Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1989. 264 с.

141. Зубова Л.В. Лингвистический аспект поэзии М.Цветаевой. АДД.-Л., 1990.-37 с.

142. Зубова Л.В. Внутрисловная полисемия и омонимия в поэзии М. Цветаевой // Слово и конструкция в художественном тексте. Тюмень, 1991.-С. 26-37.

143. Зубова Л.Н. Актив-пассив и субъектно-объектные отношения в поэзии М.Цветаевой // Марина Цветаева. Статьи и тексты. Wien, 1992. -С.118.

144. Зубова Л.В. Фонетическая динамика в поэзии М. Цветаевой // Вопросы стилистики. Саратов, 1993. - Вып. 24. - С. 47 - 57.

145. Зубова Л.В. "По следу слуха народного и природного"( язык поэзии М.Цветаевой и история языка) / Динамика русского слова. Межвузовский сборник статей к 60-летию проф. В.В. Колесова. СПб, 1994. - С. 117 -125.

146. Зубова Л.В. Словотворчество в поэзии Марины Цветаевой: Проблемы интерпретации окказионального словообразования. Учебное пособие по спецкурсу. СПб гос. ун-т, 1995. - 73 с.

147. Зубова Л.В. "Сверхбессмысленнейшее слово" в "Поэме Конца" М. Цветаевой // День поэзии Марины Цветаевой. Сборник статей / Под ред. Барбары Леннквист и Ларисы Мокробородовой. Abo/ Turku, 1997. - С. 49 -48.

148. Зубова Л.В. Стилистика и семантика неполногласия в поэзии Марины Цветаевой / Язык и текст. Межвузовский сборник памяти проф. М.А. Соколовой. Выпуск 5. / Отв. ред. проф. В.В. Колесов. СПБ: Изд-во С.-Петербургского университета, 1998. - С. 203 - 216.

149. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965.

150. Иванов Вяч. В с. О воздействии "эстетического эксперимента" Андрея Белого (В. Хлебников, В. Маяковский, М. Цветаева, Б. Пастернак) / Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М.: Советский писатель, 1988. - С.338 - 366.

151. Иванова-Лукьянова Г.Н. Когнитивный характер ритмики стихов М. Цветаевой / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П.Григорьева. М.: "ИРЯРАН", 1996. С. 164-170.

152. Из работ московского семиотического круга. М.: "Языки русской культуры", 1997. - 896 с.

153. Ильина Е.С. Имя прилагательное в метафорических конструкциях М.И. Цветаевой // Язык и культура. Четвёртая международная конференция. Материалы. Киев, 1996. - С. 192 - 194.

154. Имя сюжет - миф: Межвуз. сб. / Под ред. Н.М. Герасимовой. -СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1996. - 240 с.

155. Кавелти Д.Г. Изучение литературных формул //Литературное новое обозрение. N 22 (1996). Другие литературы. Спец. выпуск.-М., 1996. - С. 33 - 64.

156. Каменская О.Л. Текст и коммуникация: Учеб. пособие для ин-тов и фак-тов иностр. яз. М.:Высшая школа, 1990. - 152 с.

157. Каменская О.Л. Три семантики слова / Язык и модель мира. М., 1993. - С.39 - 47.

158. Капацинская Е.В. Изобразительность и выразительность художественной речи // Лексика. Терминология. Стили. М.,1977. - С.41 -45.

159. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -263 с.

160. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. -С.256-257.

161. Караулов Ю.Н. Русская, речь, русская идея и идиостиль Достоевского / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. - С. 237-238.

162. Каримова P.A. Семантико-структурная организация текста ( на материале устных спонтанных и письменных текстов). Уфа, 1991.

163. Карлов Н. В. Наука о духе в естественнонаучном и техническом университете // Вопросы философии. № 2. - 1995. - С. 95 - 105.

164. Карасев JI.B. Онтология и поэтика // Вопросы философии. № 7. -1996. -С. 64.

165. Кентавр: Эрнст Неизвестный об искусстве, литературе и философии./Сост., авт. Предисл. А.Леонг. М.: Издательская группа «Прогресс-Литера», 1992. - 240 с.

166. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания, 1994. № 5. - С. 126 - 139.

167. Кибрик A.A., Плунгян В.А. Функциональные и когнитивные теории // Фундаментальные направления современной американской лингвистики / Под ред. A.A. Кибрика, И.М. Кобозевой и И.А. Секериной. М.: Изд-во МГУ, 1997.-С. 276-339.

168. Киселева М.С. Мера и вера (знание о жизни и смерти у древних славян и книжников Киевской Руси) // Вопросы философии. -1995. N 8.- С. 103 -122.

169. Кисловская Е.С. "Красною кистью рябина зажглась."Литературно-музыкальная композиция, посвященная жизни и творчеству Марины Цветаевой//РЯШ, 1990.- N 6. С.56 - 59.

170. Ковтунова И.И. Поэтика пунктуации ( функция тире ) / Язык как творчество. Сборник статей, посвящённых 70-летию В.П. Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 331 - 339.

171. Когнитивная лингвистика: концепции и парадигмы. Межвуз. сб. научн. трудов / АТУ им. Абая. Алматы, 1996. - 79 с.

172. Кожин А.Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке периода Великий Отечественной войны. -М.: Наука, 1985. 328 с.

173. Козицкая Е.А. Архетип "вода" в творчестве А.А.Ахматовой // Ахматовские чтения: А.Ахматова, Н.Гумилев и русская поэзия начала XX века. Сборник научных трудов. - Тверь, ТГУ, 1995. - С. 49.

174. Козлова Л.Н. Марина Цветаева, кто Вы? Ульяновск: Лаборатория культурологии, 1993. - 132 с.

175. Козлова Л.Н. Танцующая душа. По поэтическим следам Марины Цветаевой. Ульяновск: "Симбирская книга", 1992. - 147 с.

176. Козлова Л.Н. Одинокий дух, М.Цветаева. Душа и ее путь. М., 1992. -87 с.

177. Кокеладзе Р.Г. О некоторых фразеологических неологизмах в поэзии Марины Цветаевой // РЯ в груз, шк., 1973. № 3. - С. 11 - 20.

178. Кокеладзе Р.Г. О двух способах образования окказиональных фразеологизмов в поэмах и драмах М. Цветаевой ( стяжение и контаминация) // Труды Тбилис. ун-та. Тбилиси, 1987.- Т. 276 (1). - С. 146 -157.

179. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. -М.: Наука, 1990. 108 с.

180. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты. М.: Изд-во МГУ, 1992.-216 с.

181. Конаржевский Ю.А. Система. Урок. Анализ. Псков: ПОИПКРО, 1996.-С.21.

182. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвузовский сб. научн. трудов. Вып.2. Ивановский гос. ун-т. -Иваново, 1996. - 164 с.

183. Концепт движения в языке и культуре / Отв. ред. Т.А.Агапкина. М.: Издательство "Индрик", 1996.- 384 с.

184. Коркина Е.Б. Лирический сюжет в фольклорных поэмах Марины Цветаевой // Русская литература, 1987. N 4. - С. 161 - 168.

185. Коркина Е.Б. Поэмы Марины Цветаевой: единство лирического сюжета. АКД / АН СССР. Ин-т русск. лит. (Пушкинский дом). - Л., 1990. - 16 с.

186. Коркина Е.Б. Предисловие к статье М. Цветаевой "О поэзии и прозе" //"Звезда". № 10.- 1992. -С. 3. '

187. Корнилаева И.Л. Ещё раз о "Скрещении судеб." // Русская речь. № 4.- 1990.-С. 27-31.

188. Корнилов В. Антиподы (Цветаева и Ахматова) // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2. -Марина Цветаева. 1892-1992.- Нортфилд, 1992. С.186 - 195.

189. Коровкин М.М. Внутритекстовые связи как средство компрессии текста. АКД. - Моск. гос. лингв, ун-т. - М., 1991. - 25 с.

190. Коровкин М.М. Фреймовые связи в тексте / Язык и модель мира. М., 1993.-С. 48-60.

191. Косарева Л.А. Смысл творчества в поэзии М.Цветаевой /Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвуз. сб. научн. тр. Выпуск 2. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 1996. - С.91 -99.

192. Косман Н. Безглагольный динамизм поэтической речи Цветаевой//Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Марина Цветаева. 1892-1992. Нортфилд, 1992. - С. 154 - 156.

193. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Прецедентный текст как редуцированный дискурс / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П.Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 297-302.

194. Кравченко Э.Я. Система символов в языке ранней поэзии А. Белого. -АКД. -М., 1994.- 17 с.

195. Крадожен Е.М. Литературная норма и черты идиостиля М. Цветаевой // Становление и развитие норм русского языка ХУП XX веков. -Хабаровск: Хабаровск, гос. пед. ин-т, 1986. - С. 119 - 132.

196. Крадожен Е.М. Повтор в структуре поэтического цикла. АКД / Моск. гос. пед. ин-т им. В.И.Ленина. - М., 1989. - 16 с.

197. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). Монография. М.: Диалог- МГУ, 1998.-352 с.

198. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // ВМУ, серия 9. Филология, 1995. N 1. - С.97 - 124.

199. Кронрод И. Пугачев Цветаевой // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2. Марина Цветаева. 1892-1992. -Нортфилд, 1992. - С.177-185.

200. Крылова Н. Эстетический потенциал культуры.-М.: Прометей, 1990. 144 с.

201. Крымский С.Б. Контуры духовности: новые контексты идентификации // Вопросы философии. №12. - 1992. - С.22.

202. Крымский С.Б. Культурно-экзистенциальные измерения познавательного процесса // Вопросы философии. № 4. - 1998. - С.40 - 49.

203. Крюкова Н.Ф. Метафора как средство понимания содержательности текста. АКД. - М., 1988. - 18 с.

204. Крохина Н.П. Мифопоэтизм А. Блока в контексте символистического мифомышления // ИАН СССР. Сер. лит-ры и яз, 1990. Т.6. № 6. - С.515 -527.

205. Крюкова Н.Ф. Метафора как средство обновления и сохранения семантических полей // Сохранение и обновление языковых подсистем. Сб. научн. тр. Тверь, 1992. - С. 27 - 30.

206. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка ( к постановке проблемы) // Известия АН РАН. Сер. лит. и яз.- Т.56. №3. -1997.-С.22.

207. Кудрова И.В. Формула Цветаевой :"Лучше быть, чем иметь"//Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2.Марина Цветаева. 1892-1992,-Нортфилд, 1992. С.74 - 89.

208. Кудрова И.В. Лев Шестов и Марина Цветаева: творческие переклички//3везда. N 4 . - 1996. - С. 191 - 202.

209. Кудрова И.В. После России. Марина Цветаева: годы чужбины. М.: РОСТ, 1997.-366 с.

210. Кудрова И.В. После России. О поэзии и прозе Марины Цветаевой: статьи разных лет./-М.: РОСТ, 1997. 240 с.

211. Кудрова И.В. Гибель Марины Цветаевой. М.: Независимая газета, 1997.-320 с.

212. Кудрова И. "Это ошеломляет." Иосиф Бродский о Марине Цветаевой // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трёх конференций. СПб: "Журнал "Звезда", 1998. - С. 154 - 160.

213. Кузнецова T.B. Цветаева и Штейнер. Поэт в свете антропософии. -М.: Присцельс, 1996. 160 с.

214. Кузнецова Т.В. Марина Цветаева и Рудольф Штейгер (Встреча и отклик)//Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвуз. Сб. научн. Трудов. Выпуск 2. ИГУ, Иваново,1996,-С. 121.

215. Кулишкина О.Н. Жанр афоризма в художественно-философском творчестве В.Ф.Одоевского 1820-х годов // Русская литература. № 2.1997. С.32 - 39.

216. Купченко В. Образ М.Волошина/Марина Цветаева. Статьи и тексты. -Wien, 1992.-С.161 169.

217. Кутырев В.А. Осторожно, творчество! // Вопросы философии. №7-8.- 1994.-С.74.

218. Кушнер А. Здесь, на земле.// Иосиф Бродский: труды и дни / Редакторы-составители Пётр Вайль и Лев Лосев. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. - С. 154 - 206.

219. Лаврова-Донская Е.Л. Поэтическое миросозерцание М.И.Цветаевой. -Горловка, ГТПИИЯ, 1994. 368 с.

220. Лаврова С.Ю. Формулы в текстовой парадигме (на материале идиостиля М.Цветаевой): Монография. -М.: Прометей, 1998.- 194 с.

221. Лакербай Д.Л. Цветаева и Бродский: на перекрёстках мифологии и культуры // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. -Иваново, ИГУ, 1998. С. 169 - 176.

222. Лакофф Д, Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём // Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз. / Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. -М.: Прогресс, 1990.-С. 387-415.

223. Лакшин В.Я. Берега культуры: Сборник статей / Сост. С.Н. Лакшина.- М.:МИРОС, 1994. 376 с.

224. Левин Ю.И. Инвариантный сюжет лирики Тютчева / Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И.Тютчева. Таллинн: Эхти раамат, 1990. - С. 142 - 206.

225. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: "Языки русской культуры", 1998. - 824 с.

226. Левинтон Г. Смерть поэта: Иосиф Бродский // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трёх конференций. СПб.: "Журнал "Звезда", 1998.- 190-215.

227. Леонг А. Литературная критика Иосифа Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трёх конференций. СПб.: "Журнал "Звезда", 1998. - С. 237 - 238.

228. Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М.,1992.

229. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия АН РАН. сер. лит. и яз.,Т.52, выпуск 1, 1993. -N 1. С.З - 9.

230. Лихачев Д.С. Через хаос к гармонии // Русская литература №1. 1996. -С. 3-5.

231. Логический анализ языка. Знание и мнение: Сб. научн. тр. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 127 с.

232. Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

233. Логический анализ языка. Культурные концепты. М.:Наука, 1991. -204 с.

234. Логический анализ. Ментальные действия. М., 1993.

235. Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М., 1995.

236. Ломинадзе C.B. Концептуальный стиль и художественная целостность // Контекст 1981. Литературно-теоретические исследования. -М.: Наука, 1982. С. 146 - 191.

237. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. Т.1. М., 1930.-959 с.

238. Лосев А.Ф. Диалектика творческого акта ( Краткий очерк ) // Контекст 1981. Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1982. - С.48 -78.

239. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Из ранних произведений. - М.: Правда, 1990. - С.393 - 599.

240. Лосев Л. Перпендикуляр (Еще к вопросу о поэтике переноса у Цветаевой) // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2. Марина Цветаева. 1892-1992. Нортфилд, 1992. - С.100- 109.

241. Лосская В. Марина Цветаева в жизни / Неизданные воспоминания современников. -М.: Культура и традиции, 1992. -348 с.

242. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя // Ю.М.Лотман. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М, 1988.-С. 252-253.

243. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис. - Изд. группа "Прогресс", 1992.-272 с.

244. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф имя - культура // Избранные статьи в трех томах. Т.1. Таллинн: Александра, 1992. - С.68.

245. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трёх томах. Том 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн, "Александра", 1992. - С. 148 - 161.

246. Лотман Ю.М. Лекции по структурной поэтике // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: "Гнозис", 1994. - 560 с.

247. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. С.- Петербург: "Искусство - СПБ", 1996. - С.222. Львова С.И. Своеобразие повтора в поэзии М.Цветаевой // Русская речь. - М., N 4, 1987. - С.74 - 79.

248. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Проблемы семантики. Новосибирск: Наука, 1986. С. 45 - 75.

249. Луценко H.A. Взаимодействие парадигм в грамматике. "Философия морфемы"/ Философия языка: в границах и вне границ / Ю.С.Степанов, П.Серио, Д.И.Руденко и др. Харьков: Око, 1993. - С.53 - 72.

250. Ляпон М.В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык система. Язык - текст. Язык - способность. М., 1995. - С. 260 - 276.

251. МакКормак Э. Когнитивная теория метафоры / Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С.358 - 386.

252. Маковский М.М. "Картина мира" и миры образов // Вопросы языкознания. № 6. - М.5 Наука, 1992. - С. 36 - 53.

253. Маковский М.М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов.- М.: "Русские словари", 1996. - 330 с.

254. Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики (к изучению эстетики устнопоэтического канона) // Поэтика русского677фольклора. ("Русский фольклор", Т. XXI). АН СССР. - Л.: Наука, 1981. -С. 13-37.

255. Мандельштам О.Э. Собрание сочинений в четырёх томах. Том II. -М.: ТЕРРА, 1991.-730 с.

256. Марина Цветаева. Библиографический указатель литературы о жизни и деятельности. 1910 1941 гг. и 1942 - 1962 гг. / Составитель Л. Мнухин. / Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 237. - Р. 149 с.

257. Максимов Д.Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. Л., 1986.

258. Максимов Л.Ю. О языке и композиции художественного текста//Язык и композиция художественного текста. М., 1983. - С.4

259. Максимов Л.Ю. О методике филологического анализа художественного произведения ( На материале рассказа И.А. Бунина "Легкое дыхание") // РЯШ. 1993. - N 6. - С.З -12.

260. Меркулова Т.И. Об "экзистенциальности" художественного восприятия Б.Пастернака // Филологические науки. № 2. - 1992. - С. 3 -11.

261. Минц З.Г. Блок и Гоголь // Блоковский сборник II. Тарту, 1972.

262. Молчанова Н. "Мифотворчество" в трактовке символистов // Творчество писателя и литературный процесс. Иваново, 1981. - С.205 -216.

263. Мандельштам О.Э. Разговор о Данте // Собрание сочинений в четырёх томах. Т.2. -М.: ТЕРРА, 1991. С. 363.

264. Марчок В. Контуры авторства в постмодернизме // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. № 2. 1998. - С. 46-55.

265. Матвеева Т.В. Смысловая парадигма "пространство" в научной речи / Типы языковых парадигм: Сб. научн. тр. Свердловск: УрГУ, 1990. - С.118 - 126.

266. Матвиевская Л. О стилистическом использовании антонимов в лирике и поэмах М.Ю. Лермонтова // РЯШ. -1977. N 2. - С. 66 - 73.

267. Мегентесов С.А. Семантический перенос в когнитивно-функциональной парадигме: Монография. Краснодар; Куб ГУ, 1993. - 90 с.

268. Мелетинский Е.М. Миф и сказка // Фольклор и этнография. Л., 1970. -С.139- 148.

269. Мелетинский Е.М. Миф и историческая поэтика фольклора // Фольклор. Поэтическая система. М., 1977. С. 23- 41.

270. Мелетинский Е.М. "Историческая поэтика" А.Н. Веселовского и проблема происхождения повествовательной литературы // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1996. С. 25 - 52.

271. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995. 408 с.

272. Мейкин М. Марина Цветаева: поэтика усвоения.- М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1997. 311 с.

273. Миллер Д.А. Образы и модели, уподобления и метафоры / Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз. / Вступительная ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 236 - 283.

274. Миронова H.H. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа // РАН ИАН. Серия литературы и языка. № 4. - Т.56. - М.: Наука, 1997.-С. 52-59.

275. Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике: Учеб. пособие для студентов гуманитарных факультетов. М.: Изд. центр "Academia", 1996. - 192 с.

276. Молчановская Н.И. Интерпретация художественного текста. Из поэзии и прозы М.И. Цветаевой. М.: "Диалог - МГУ", 1997. - 93 с.

277. Московский лингвистический альманах, выпуск 1. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - 248 с.

278. Мурзин Л.Н. Язык, текст, культура // Человек текст - культура: Коллект. монография. -Екатеринбург, 1994. - С. 160 - 169.

279. Мучник Г.М. Проблемы коммуникативной поэтики. Монография-Алматы. Изд-во Каз. ГУ, 1995. - 181 с.

280. Мучник Г.С. Человек и текст: Основы культуры письменной речи. -М.: Книга, 1985.-252 с.

281. Небесная арка: Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке/В ступ, ст., сост. и подгот. текстов, пер. и прим. К.М.Азадовского. СПб: Акрополь, 1992.-383 с.

282. Некрасова E.H. Проблема человека в русском экзистенциализме (этический аспект) // Человек как философская проблема: восток запад. -М.: Изд-во Университета дружбы народов, 1991. - С. 106 - 116.

283. Неретина С.С. Одиссея философии культуры / "Архэ": Культурологический ежегодник. Кемерово: "АЛЕФ" Гумарнитарный центр, 1993. - С. 157 - 196.

284. Никитина Е.И. Русская речь: Учеб. пособие по развитию связной речи для 5-7 кл. ср. шк./Научн. ред. В.В.Бабайцева. -М.:Просвещение, 1992. 192 с.

285. Николаев А.И. Время в раннем творчестве Марины Цветаевой ( Постановка вопроса ) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвуз. Сб. научн. Трудов. Выпуск 2. -ИГУ.-Иваново, 1996.-С. 101-103.

286. Николина H.A. О системном характере тропов в художественной речи/Системность в языке, речи, тексте: Межвузовский сборник научных трудов. Нижний Новгород: НГПИ им. М.Горького, 1991. - С.102 - 113.

287. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X.- М., 1981. С. 366.

288. Овчинников Н. Б.Л.Пастернак поиски призвания (от философии к поэзии)//Вопросы философии. - 1990. - N 4. - С.7 - 21.

289. Осипова Н.О. Литературный портрет-эссе в творчестве М.Цветаевой и культурный контекст / Художественный текст и историко-культурный контекст: Сборник в честь шестидесятипятилетия Аллы Михайловны Минаковой. М., 1996. - С.61 - 70.

290. Осипова Н.О. Поэмы М.Цветаевой 1920-х годов: жанровое своеобразие и историко-культурный контекст/Проблемы истории литературы. Сборник статей. Выпуск 3. М.: МГОПУ, 1997. - С.90 - 100.

291. Осипова Н.О. Художественный мифологизм творчества М.И. Цветаевой в историко-культурном контексте первой половины XX века. -АДД.- 1998.-31 с.

292. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. -М.: Наука, 1994. 271 с.

293. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. М., 1995. - 558 с.

294. Павлова Л.В. Парадигмы 1907 года: "Ярь" С.Городецкого и "Эрос" Вяч. Иванова. АКД. - Смоленск, 1994. - 20 с.

295. Павлович Н.В. Семантика оксюморона. АКД. - М., 1982. - 21 с.

296. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М., 1995. - 491 с.

297. Павлович Н.В. Образование поэтических парадигм //Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1986. - С. 74-87.

298. Павлович Н.В. Парадигмы образов в русском поэтическом языке // Вопросы языкознания. №3. -1990. - С. 104-117.

299. Павловский А. Куст рябины, о поэзии Марины Цветаевой: Монография. Л.: Сов. писатель, 1989. - 352 с.

300. Падучева Е.В. Предложения тождества: семантика и коммуникативная структура // Язык и логическая теория. -М., 1987. С. 152 -163.

301. Павловский А. Куст рябины, о поэзии Марины Цветаевой: Монография. JL: Сов. писатель, 1989. - 352 с.

302. Падучева Е.В. Предложения тождества: семантика и коммуникативная структура // Язык и логическая теория. -М., 1987. С. 152 -163.

303. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.:Школа "Языки русской культуры", 1996.-С. 196.

304. Пелипенко A.A., Яковенко И.Г. Культура как система. М.: Изд-во "Языки русской культуры", 1998. - С.31.

305. Петров В.В., Караулов Ю.Н. Вступительная статья // Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Пер. с анг. М.: Прогресс, 1989.

306. Петрова З.Ю. О некоторых образных соответствиях природных реалий в языке В.Хлебникова // Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П.Григорьева. -М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 52.

307. Петрушанская Е. "Remember Her". "Дидона и Эней" Перселла в памяти и творчестве поэта // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трёх конференций. СПб.: "Журнал "Звезда", 1998. - С. 73 - 79.

308. Перцов H.B. О некоторых проблемах современной семантики и компьютерной лингвистики // Московский лингвистический альманах, выпуск 1. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - С. 9 - 66.

309. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. -Петрозаводск, 1991.

310. Пименова Ж.В. Художник: его бытие в спонтанном сознании. М., 1997.-С. 86.

311. Пильщиков И.А. Понятия "язык", "имя" и "смысл" в концептуальной системе поэтического мира Баратынского // Wiener Slawistischer almanach. Band. 29. 1992.-C.5-30.

312. Пинежанинова Н.П. Концепт "крыла"в поэзии Марины Цветаевой // Борисоглебье Марины Цветаевой: Шестая цветаевская международная научно-тематическая конференция (9-11 октября 1998: Сб. докл. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1999. - С. 218 - 230.

313. Полякова С. Из наблюдений над поэтикой Цветаевой / Марина Цветаева. Статьи и тексты. -Wien, 1992. С.85 - 96.

314. Полухина В. Мичиганский университет: 1980 // Иосиф Бродский: труды и дни / Редакторы-составители Пётр Вайль и Лев Лосев. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. - С. 55 - 60.

315. Полухина В. Вступление // Иосиф Бродский: труды и дни / Редакторы-составители Пётр Вайль и Лев Лосев. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. - С. 83 - 89.

316. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Том 1-2. М., 1958. — 535 с.

317. Поэмы Марины Цветаевой "Егорушка" и "Красный бычок". Третья международная научно-тематическая конференция (9-10 октября 1995 года). Сборник докладов. Дом-музей Марины Цветаевой. М., 1995. - 128с.

318. Поэт и слово. Опыт словаря. Под ред. В.П. Григорьева. М.: Наука, 1973.-452 с.

319. Приходько И.С. Символ и миф в русском символизме (Опыт словаря) / Художественный текст и культура. Тезисы докладов на международной конференции 23-25 сентября 1997г.- Владимир, 1997. С.86 - 88.

320. Прокофьева В.Ю. Элементы мифологической картины мира в лексической структуре текстов Вяч. Иванова. АКД. - СПб, 1996. - 18 с.

321. Проскурин С.Г. Древнеанглийская пространственная лексика концептуализированных областей. АКД. - М., 1990. - 24 с.

322. Пьяных М. Маяковский глазами Цветаевой (Из книги "Марина Цветаева в кругу поэтов -современников) // Звезда. -СПб. -N 10. 1992.- С. 187 198.

323. Пушкарёва И.А. Смысловые лексические парадигмы в лирике М.И.Цветаевой. АКД.- Томск, 1999. - 22 с.

324. Радзиевская Т.В. Прагматический аспект афористических текстов // ИАН СССР, серия лит. и яз. N 1. - 1988. - С.89 - 98.

325. Полухина В. Вступление // Иосиф Бродский: труды и дни / Редакторы-составители Пётр Вайль и Лев Лосев. М.: Издательство Независимая Газета, 1998. - С. 83 - 89.

326. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Том 1-2. М., 1958. -535 с.

327. Поэмы Марины Цветаевой "Егорушка" и "Красный бычок". Третья международная научно-тематическая конференция (9-10 октября 1995 года). Сборник докладов. Дом-музей Марины Цветаевой. М., 1995. - 128с.

328. Поэт и слово. Опыт словаря. Под ред. В.П. Григорьева. М.: Наука, 1973.-452 с.

329. Приходько И.С. Символ и миф в русском символизме (Опыт словаря) / Художественный текст и культура. Тезисы докладов на международной конференции 23-25 сентября 1997г.- Владимир, 1997. С.86 - 88.

330. Прокофьева В.Ю. Элементы мифологической картины мира в лексической структуре текстов Вяч. Иванова. АКД. - СПб, 1996. - 18 с.

331. Проскурин С.Г. Древнеанглийская пространственная лексика концептуализированных областей. АКД. - М., 1990. - 24 с.

332. Пьяных М. Маяковский глазами Цветаевой (Из книги "Марина Цветаева в кругу поэтов -современников) // Звезда. -СПб. -N 10. 1992.- С. 187 -198.

333. Пушкарёва И.А. Смысловые лексические парадигмы в лирике М.И.Цветаевой. АКД.- Томск, 1999. - 22 с.

334. Радзиевская Т.В. Прагматический аспект афористических текстов // ИАН СССР, серия лит. и яз. N 1. - 1988. - С.89 - 98.

335. Разумовская М. Марина Цветаева. Миф и действительность. Пер. с нем. Е.Разумовской-Сайн-Витгенштейн; Письма М.Цветаевой / Сост. писем Л.Мнухина. М.: А/О Изд -во "Радуга", 1994. - 576 с.

336. Раков В.П. Меон и стиль Марины Цветаевой (Подступы к проблеме) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. - Иваново, ИГУ. -1998.-С.99.

337. Раков В.П. Логос и стиль Марины Цветаевой: опыт теоретического описания // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 2. -Иваново, ИГУ. - 1996. - С. 75.

338. Ранчин A.M. Об одном поэтическом треугольнике: Пушкин -Ходасевич Бродский // ВМУ. Серия № 9. - Филология. - № 3. - М.: МГУ, 1998.-С. 18-29.

339. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты // Семиотика и информатика. Сборник научных статей. Выпуск 36. -М.: "Русские словари", 1998.-415 с.

340. Ревзин Е. И. Поэма М.И. Цветаевой "На красном коне" в контексте европейского модернизма // Поэмы Марины Цветаевой "Егорушка" и "Красный бычок". 3 международная научно-тематич. конф. (9-10 окт. 1995 г.) - Дом-музей Марины Цветаевой. - М., 1995. - С.79.

341. Ревзина О.Г. Из наблюдений над семантической структурой "Поэмы конца" М.Цветаевой. Труды по знаковым системам. IX. - Тарту, 1977. - С. 62 - 84.

342. Ревзина О. Г. Некоторые особенности синтаксиса поэтического языка М. Цветаевой. Уч. зап. Тартус. ун-та. Вып. 481. Лингвистическая семантика и семиотика. - № 2. - 1979. - С. 89 - 106.

343. Ревзина О.Г. Синтаксис поэтического языка в соотнесении с разговорной речью // Исследование в области грамматики и типологии языков. М., 1980. - С. 3 - 38.

344. Ревзина О.Г. Границы поэтического контекста: ( В связи с составлением конкордансов) // Проблемы реализации системы синтаксиса. -Пермь, 1981.-С. 111 121.

345. Ревзина О.Г. Знаки препинания в поэтическом языке: Двоеточие в поэзии М. Цветаевой // Marina Cvetaeva, Studien und Materialen, Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 3. Wien, 1981. - C. 67 - 86.

346. Ревзина О.Г. Структура поэтического текста как доминирующий фактор в раскрытии его семантики // Marina Cvetaeva, Studien und Materialen, Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 3. Wien, 1981. - C. 49 - 66.

347. Ревзина О.Г. Тема деревьев в поэзии М.Цветаевой // Уч. записки Тартуского госуд. ун-та .-15 вып. Тарту, 1982. - С. 141 - 148.

348. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике // Проблемы структурной лингвистики. 1985 1987. - М.: Наука, 1989.

349. Ревзина О.Г. Выразительные средства поэтического языка М.Цветаевой и их представление в индивидуально-авторском словаре. -Язык русской поэзии XX века. (Сб. научн. трудов).- М., 1989.

350. Ревзина О.Г. Собственные имена в поэтическом идиолекте М. Цветаевой // Поэтика и стилистика 1988 1990. - М., 1991.

351. Ревзина О.Г. Горизонты Марины Цветаевой // Здесь и теперь. N 2. -1992.-С. 98-116.

352. Ревзина О.Г. Парадоксы поэтического анализа // ВМУ, серия 9. Филология.-N2. 1995.-С. 147- 151.

353. Ревзина О.Г. Число и количество в поэтическом языке и поэтическом мире М.Цветаевой // Лотмановский сборник -1. М.:Изд-во "ИЦ Гарант", 1995.-С.619-641.

354. Ревзина О.Г. Поэтика окказионального слова / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П.Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 303308.

355. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта. АДД. - М., 1998.86 с.

356. Рейтлингер-Кист Е. В Чехии / Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. М.: Сов. писатель, 1992. - С.287 - 298.

357. Розина Р.И. Человек и личность в языке // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - С.52 -56.

358. Руденко Д.И. Лингвофилософские парадигмы: границы языка и границы культуры // Философия языка: в границах и вне границ. -Харьков: Око, 1993. -Т. 1. С. 101 - 173.

359. Руденко Д.И. Когнитивная наука, лингвофилософские парадигмы и границы культуры // ВЯ. № 6. - М.: Наука, 1992. - С. 19-35.

360. Рузавин Г.И. Роль и место абдукции в научном исследовании // Вопросы философии. 1998, № 1.-С. 50-57.

361. Русская классика XX века: пределы интерпретации // Русская литература. № 1. - 1996. - С. 267 - 270.

362. Саакянц А. "Плащ Казановы, плащ Лозэна."// Театр. 1987. - N 3. -С.174 -177.

363. Саакянц А. Одиннадцать недель в Берлине/Марина Цветаева. Статьи и тексты. -Wien, 1992. С.43 - 62.

364. Саакянц А. Уход Марины Цветаевой // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2. Марина Цветаева. 1892-1992. -Нортфилд, 1992.-С. 11 -17.

365. Саакянц А., Мнухин JT. Поэт Марина Цветаева / Комментарии. -Цветаева М. Собрание сочинений в 7 т. Т.1.: Стихотворения. -М.: Эллис Лак, 1994.-С. 578 618.

366. Саакянц А., Мнухин Л. Проза поэта. Комментарий / Цветаева М. Собрание сочинений в 7 т. Т.4.: Воспоминания о современниках. Дневниковая проза. М.: Эллис Лак, 1994. - С. 627 - 684.

367. Саакянц А. "Все понять и за всех пережить!" Российский дом культуры. Дом Марины Цветаевой. - Изд. "Гендальф". - М.,1993. - С.44.

368. Саакянц А. А. Спасибо Вам! Воспоминания. Письма. Эссе. М.: Эллис Лак, 1998.-608 с.

369. Сабынина О.И. Лингвистический анализ текста в классе с углубленным изучением русского языка //РЯШ. 1991.-N3.-C.33-36.

370. Савосина Л.М. Актуализационная парадигма предложения. Типы коммуникативных задач и средства их решения (на материале биноминативных предложений, выражающих отношения характеризации) // Вопросы языкознания. №3. - 1998. - С. 141 - 150.

371. Святополк Мирский Д.П. Марина Цветаева. Молодец. Сказка. Изд-во "Аламя". -Прага. - 1924 // Русская литература. - №4. -1990. - С.148.

372. Священник Павел Флоренский. Имена. Малое собрание сочинений. Выпуск 1. -Кострома: "Купина", 1993. 319 с.

373. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М.: Наука, 1988. - 242 с.

374. Сергеева М. А. Образ дерева в поэзии Марины Цветаевой (лексико-семантический аспект). Дипломная работа. - Научн. рук. С.Ю. Лаврова. -Череповец, 1998.

375. Серова М.В. Поэтические циклы Марины Цветаевой (художественный смысл и поэтика). АКД. - Иваново, 1994. - 22 с.

376. Сид И. Сад торжествующих цикад // Книжное обозрение. № 1 (267), 1998. - С. 99 - 101.

377. Символы в культуре: Сборник научн. трудов. Л.: Издательство СПб ун-та, 1992. - 144 с.

378. Синенко B.C. Имя и судьба // Филологические науки. № 3. - 1995. -С. 14-22.

379. Синьорини С. Поэзия М. Цветаевой. Семантический и синтаксический аспект (Поэтический цикл "Разлука") // Русский язык за рубежом. -М., 1992. № 5-6. - С. 99 - 104.

380. Словарная статья "Интерпретация" // Краткий словарь когнитивных терминов. Под общ. ред. Е.С.Кубряковой. - М., 1996. - С. 31-33.

381. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем.-М., 1977.

382. Смирнов И.П. Порождение интертекста (Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастернака). Второе издание. Санкт-Петербург, 1995. - 190 с.

383. Смулаковская Р.Л. Лексико-семантические отношения в тексте (функционально-коммуникативный аспект). Уч. пособие к спецкурсу. - Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1987. - 72 с.

384. Соболев A.B. О персоналистической гносеологии (или о сближении познания и художества в русской мысли XX века) // Вопросы философии. -№4.-1998.-С.121.

385. Соболевская E.H. Трансформация мотива "молчания" как единство поэтического контекста (Пушкин Вяч. Иванов - Цветаева) // Русская литература. - 1996. - N 1. - С. 203 - 209.

386. Соловьёва С.А. Синтаксические средства организации когезии текста / АКД. Череповец, 1997.- 15 с.

387. Соколовская Ж.П. "Картина мира" в значениях слов. "Семантические фантазии" или "катехизис семантики"? Симферополь: Таврия, 1993. - 232 с.

388. Солганик Г.Я. От слова к тексту. М., 1993.

389. Солганик Г.Я. Стилистика текста: Учеб. рособие. М.: Флинта, Наука, 1997.-256 с.

390. Сомова E.B. Личность поэта, природа и назначение поэтического творчества в художественной концепции М.И. Цветаевой. АКД. - М., 1997.-22 с.

391. Слоним М.Л. О Марине Цветаевой // Новый журнал. Кн. 100. 1970. -С.170- 175.

392. Слоним М.Л. О Марине Цветаевой. Из воспоминаний // Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. М.: Советский писатель, 1992.-С. 306-350.

393. Словарная статья "Интерпретация" // Краткий словарь когнитивных терминов. Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. - М., 1996. - С. 31 - 33.

394. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: "Молодая гвардия", 1995.-247 с.

395. Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Смена "культурных парадигм" и ее внутренние механизмы // Философия языка: в границах и вне границ.Т.1. -Харьков: Око, 1993. С. 13 - 36.

396. Степанов Ю.С. Словарная статья "Понятие" //Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. Энциклопедия, 1990. С. 384.

397. Степанов Ю.С. Между "системой" и "текстом": выражения "фактов" // Язык система. Я зык - текст. Язык - способность. -М., 1995. - С. 111119.

398. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., Институт философии РАН, 1994. 274 с.

399. Студнева А.И. Парадигматическая структура художественного текста /Типы языковых парадигм: Сб. научн. тр. -Свердловск: УрГУ, 1990. -С. 112-118.

400. Сулейманова O.A. Фрагмент языковой картины мира: о силах, действующих в физическом и психическом "пространстве" человека / Язык и модель мира. М., 1993. - С. 60 - 76.

401. Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. № 6. - 1995. - С. 17 - 29.

402. Суодене Е. Анализ поэтического синтаксиса (На материале лирики М.И.Цветаевой): Методическое пособие. Вильнюс, 1990. - 58 с.

403. Творческий путь Марины Цветаевой. Первая международная гаучно-тематическая конференция (7-10 сентября 1993 г.). Тезисы докладов.- М.: Дом Марины Цветаевой, 1993. 72 с.

404. Тамарченко А. Диалог Марины Цветаевой с Шекспиром //Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Т.2. Марина Цветаева. 1892-1992,- Нортфилд, 1992. С. 159 - 176.

405. Таубман Д. Тире у Эмили Дикинсон и Марины Цветаевой //Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре.Т.2. Марина Цветаева. 1892 -1992. Нортфилд, 1992. - С.206 -218.

406. Текст как объект многоаспектного исследования: Сборник статей научно-методического семинара "Textus". Вып. 3. - Ч. 1. / Под ред. докт. фил. наук проф. К.Э.Штайн. - Санкт-Петербург - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998.- 192 с.

407. Текст как явление культуры / Антипов Г.А., Донских O.A., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. - 197 с.

408. Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз. / Вступ. ст. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. -М.: Прогресс, 1990. -512 с.

409. Тимофеев JI. Поэтика контраста в поэзии Александра Блока // Русская литература. 1961. - N 2,- С. 28 - 36.

410. Типы языковых парадигм: Сб. научн. тр. Свердловск: УрГУ, 1990. -132 с.

411. Титова E.B. Жанровая типология поэм М.И.Цветаевой. АКД. -Вологда, 1997. - 16 с.

412. Тихомирова Е.В. Орфей и Эвридика Цветаевой в литературном контексте // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. -Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. -Иваново, ИГУ, 1998.-С. 104-113.

413. Тихомирова Е.А. Лингвистический анализ тропа: метафора -олицетворение в русских и белорусских поэтических текстах начала XX века. АКД. - Белорус. Ун-т. - Минск, 1991. - 22 с.

414. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. М.: Издательство "Индрик", 1997. - 456 с.

415. Топоров В.Н. Неомифологизм в русской литературе начала XX века. Роман A.A. Кондратьева "На берегах Ярыни". Trento, 1990.

416. Топоров В. Разговор через решетку. Об одном стихотворении Пауля Целана//Звезда. СПб. -N 10. - 1992. - С. 162 - 163.

417. Топоров В.Н. Пространство и текст / Из работ московского семиотического круга. М.: "Языки русской культуры", 1997. - С. 486.

418. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М.: Радикс, 1994. - С.З -191.

419. Тростников М.В. Идиостиль И. Анненского (лексико-семантический аспект). Диссертация на соискание уч. степени канд. фил. наук. - М., 1990.

420. Трубина Е.Г. Посттоталитарная культура: "всё дозволено" или "ничего не гарантировано"? // Вопросы философии. № 3. - 1993. - С. 23 -27.

421. Тюленева Е. M. M. Цветаева и Б. Пастернак: миф о спутнике // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 2. Иваново, Ивановский гос. ун-т, 1996. - С. 131 - 134.

422. Тюпа В.И. Архитектоника эстетического дискурса / Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. К столетию Михаила Михайловича Бахтина ( 1895 1995 ). Сост., ред К. Г. Исупов. - СПб. " Изд-во "Алетейя", 1995.-С. 206-216.

423. Успенский Б.А. Миф имя - культура ( в соавторстве с Ю.М. Лотманом) / Избранные труды, том I. Семиотика истории. Семиотика культуры, 2-е изд., испр. и доп. - М.: "Языки русской культуры", 1996. - С. 433-459.

424. Урысон Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная "анатомия" // Вопросы языкознания. № 3. - 1995. - С. 3-16.

425. Уфимцева Н.В. Психологический подход к анализу дискурса // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 2 -4 июня 1997 г. М, 1997. - С. 158 - 159.

426. Фарыно Е. Из заметок по поэтике Цветаевой //Marina Cvetaeva. Studient und materialen// Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband. -Wien, 1981.-C. 29 -47.

427. Фатеева H.A. Автокоммуникация как способ развертывания лирического текста//Филологические науки , 1995. N 2. - С. 53 - 63.

428. Фатеева H.A. Пастернак и Пушкин: путь к прозе //Русский язык за рубежом. N 4. - 1994. - С.94 - 104.

429. Фатеева H.A. Интертекстуальность и её функции в художественном дискурсе // РАН ИАН. Серия литературы и языка. - Т.56. - № 5. - М.: "Наука", 1997.-С. 12-21.

430. Фатеева H.A. Типология интертекстуальных элементов и связей в художественной речи // РАН ИАН. Серия литературы и языка. - Т.57. - № 5.-М.: "Наука", 1998. - С. 2:-38.

431. Фатющенко В.И. Проблёмы циклизации в лирике Марины Цветаевой // Творческий путь Марины Цветаевой. Первая международная научно-тематическая конференция (7-10 сентября 1993г.) -М.: Дом Марины Цветаевой, 1993.-С.25.

432. Флобер Г. О литературе, искусстве, писательском труде: Письма; Статьи. В 2-х т. Т.1.-М.:Худ. лит., 1984. 519 с.

433. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике, вып. XXIII. М., 1988.

434. Философия языка: в границах и вне границ / Ю.С. Степанов, П. Серио, Д.И. Руденко и др. Научн. ред. тома Д.И. Руденко. X.: Око, 1993. -192 с. Философия языка: в границах и вне границ. Харьков, 1994. Т.2.

435. Фрумкина P.M., Звонкин А.К., Ларичев О.П., Касевич В.Б. Представление знаний как проблема // Вопросы языкознания. № 6. - 1990. - С. 85 - 101.

436. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? / Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М.: Рос. Гос. Гуманит. Ун-т, 1995. - С.79.

437. Фрумкина P.M. "Теории среднего уровня" в современной лингвистике // Вопросы языкознания. № 2. - 1996. - С.55.

438. Фрумкина P.M. "Куда ж нам плыть?." // Московский лингвистический альманах, выпуск 1. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - С.67 -81.

439. Фундаментальные направления современной американской лингвистики / Под редакцией A.A. Кибрика, И.М. Кобозевой и И.А. Секериной. М.: Изд-во МГУ, 1997. - 455 с.

440. Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика: Курс лекций и Словарь риторических фигур: Учеб. пос./Отв. ред. Е.Н.Ширяев. Ростов-на-Дону :Изд -во Рост, ун-та, 1994. - 192 с.

441. Хаимова В.М. В. Маяковский и М. Цветаева (жанр лирической поэмы). АКД. - М., 1998. - 30 с.

442. Харченко В.К. Функции метафоры: Учебное пособие.- Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992.- 88 с.

443. Хацкевич А. Формула цветка / Salon-интерьер. -N 3(8). 1996.- С.82 -83.

444. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем.- М.: Республика, 1993.-С. 198.

445. Хемчян Г. Экспрессивная стилистика прозы Марины Цветаевой. -Ереван, ун-т, 1979. № 1. - С. 27-29.

446. Цветаева А.И. Воспоминания. -М.:Изд-во "Изограф", 1995. 861 с.

447. Цивьян Т.В. Концепт языкового союза и современная балканистика. Научный доклад на соискание уч. степени доктора филологич. Наук. М., 1992.-С. 23.

448. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990.

449. Цивьян (Михайлова) Т.В. Концепт языкового союза и современная балканистика: Научный доклад на соискание уч. степени доктора филолог, наук.-М., 1992.-46 с.

450. Цыбулькин В.В. Слово: в поисках сущности "вины бытия"//Динамика русского слова. Межвуз. Сб. статей к 60-летию проф. В.В. Колесова.- СПб, 1994.-С.146- 150.

451. Чекалина Н.Г. Художественно-изобразительная архитектоника лирических произведений М.И. Цветаевой. АКД. - Волгоград., 1998. - 24 с.

452. Человек текст - культура: Коллект. Монография / Под ред. H.A. Купиной, Т.В. Матвеевой. - Екатеринбург, 1994. - 235 с.

453. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики / Под редакцией A.A. Кибрика, И.М. Кобозевой и H.A. Секериной. М.: Изд-во МГУ, 1997. - С. 340-369.

454. Черемисина Н.В. Ритм и интонация русской художественной речи. -АДД.-М., 1971.-48 с.

455. Черемисина Н.В. Вопросы эстетики русской художественной речи. -Киев, 1981.-240 с.

456. Черемисина Н.В. Семантика возможных миров и лексико-семантические законы // Филологические науки. № -. - 1992. - С. 11-117.

457. Черкасова Л. П. Обращение в структуре поэтического текста // Язык русской поэзии XX века. -М., 1989.-С. 119-121.

458. Чернейко Л.О. Способы представления пространства и времени в художественном тексте // ФН. №2. - 1994. - С. 58 - 70.

459. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М., 1997.-320 с.

460. Чернухина И.Я. Поэтическая трансформация универсальных смыслов как средство создания экспрессивности лирическоготекста/Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1987. - С.96 - 100.

461. Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного текста / Факторы текстообразования /. Воронеж, изд-во Воронежского ун-та, 1977. - 205 с.

462. Чернухина И.Я. Принципы организации художественного прозаического текста. АДД. - М., 1983. - 30 с.

463. Черняк В.Д. Многочленные парадигмы в лексической синонимике русского языка // Типы языковых парадигм: Сб. научн. тр. Свердловск, УрГУ, 1990.-С. 35-41.

464. Черняк В.Д. Наброски к портрету маргинальной языковой личности // Русский текст. СПб, № 2, 1994.-С. 115-130.

465. Черняк B.C. Мифологические истоки научной рациональности // Вопросы философии. 1994. -N 9. - С. 37 - 52.

466. Чешков М. "Новая наука", постмодернизм и целостность современного мира // Вопросы философии. 1995. - N 4. - С.24 - 34.

467. Чиркова В. Костер Марины Цветаевой / Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. М.: Советский писатель, 1992. - С.275 - 277.

468. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1953. - 187 с.

469. Шабес В.Я. Соотношение когнитивного и коммуникативного компонентов в речемыслительной деятельности. Событие и текст. АДД. -Д., 1990.-32 с.

470. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова ( значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - 400 с.

471. Шахнарович A.M. Языковая личность и языковая способность // Язык система. Язык - текст. Язык - способность. М., 1995.- С. 213 - 223.

472. Шахнарович Е.М., Арама Б.Е. Когнитивный аспект категории модальности // Когнитивная лингвистика конца XX века. Материалы Международной научной конференции. 7 -9 октября 1997 г. В трёх частях. Часть 1.- Мн., МГЛУ, 1997. С. 85 - 89.

473. Шаховский В.И. Отражение эмоций в семантике слова // Известия РАН. № 3. - 1987. - С. 237 - 242.

474. Шаяхметова Н.К. Семантические неологизмы в контексте М. И. Цветаевой. АКД. - Алма-Ата, 1980. - 21 с.

475. Шведова Н.Ю. О понятии "регулярная реализация структурной схемы простого предложения" / Мысли о современном русском языке. Сборник статей под ред. акад. В.В. Виноградова. М.: Просвещение, 1969.- С. 67 80.

476. Швейцер В. Быт и Бытие Марины Цветаевой. М.: Интерпринт, 1992.- 544 с.

477. Шевеленко И. По ту сторону поэтики. К характеристике литературных взглядов М.Цветаевой //Звезда. СПб.-N10.-1992.-С.151 -161.

478. Шестакова JI.JI. Языковые приёмы формирования текста в поэзии Е.Баратынского (на материале элегии "Разуверение") / Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П.Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996. С. 118 -125.

479. Шимборская В. Стихотворения // Литературное обозрение. 1998. -№ 4 (270). - С. 6.

480. Шишкина О.Ю. Лирический цикл "Стихи к Блоку" как целостный текст. -Дипломная работы. Научный руководитель С.Ю.Лаврова. -Череповец, 1998.

481. Шмелёв А.Д. Лексический состав русского языка как отражение "русской души"// РЯШ.- № 4. 1996. - С. 83-90.

482. Штайн К.Э. Принципы анализа поэтического текста: Учебное пособие. СПб - Ставрополь, 1993.

483. Штайн К.Э. Преодоление языка как "лингвистической определённости" в поэзии М. Цветаевой // APT: Альманах исследований по искусству. Саратов, 1993. - Вып. 1. - С. 85 - 93.

484. Штайн К.Э. Морфема в гармонической организации поэтического текста // Русский текст. Российско-американский журнал по русской филологии. -N 4. Санкт-Петербург (Россия) - Лоуренс (США) - Дэрем (США), 1996. -С.93 - 106.

485. Шурлякова О.В. Миф о безгрешном поэте //Творческий путь Марины Цветаевой. Первая международная научно-тематическая конференция (7-10 сентября 1993г.). Тезисы докладов. М.: Дом Марины Цветаевой, 1993. -С.27-32.

486. Эпштейн М.Н. "Природа, мир, тайник вселенной.": Система пейзажных образов в русской поэзии: Научн.-попул. М.: Высшая школа, 1990.-303 с.

487. Эйхенбаум Б.М. Конспект речи о Мандельштаме/ О литературе: Работы разных лет. М.:Сов. писатель, 1987. - С.

488. Эткинд Е. Материя стиха. Изд. 2-е, испр. - Париж, 1985. - 506 с.

489. Эткинд Е. Флейтист и крысы ( Поэма Цветаевой "Крысолов" в контексте народной легенды и её литературных обработок) // Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре: Т.2. Марина Цветаева. -Нортфилд, 1992.-С. 118-153.

490. Эфрон A.C. Страницы воспоминаний/Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. М.: Советский писатель, 1992. - С. 143 - 250.

491. Эфрон А. Воспоминания дочери // Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. М.: Советский писатель, 1992.

492. Юркина JT.A. Символ и его художественные функции (на материале русской литературы рубежа XIX XX веков) - АКД, М., 1989. - 20 с.

493. Юрченко B.C. Космический синтаксис: Бог, Человек, Слово. Лингво-философский очерк. Саратов, 1992. - 137 с.

494. Язикова Ю.С. Слово в языке М. Горького: Смысловая структура слова в семантико-стилистической системе писателя. Горький: Волго-Вятское кн. изд., 1985. - 175 с.

495. Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995.-432 с.

496. Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П.Григорьева. М.: "ИРЯ РАН", 1996.-365 с.

497. Языковая личность: проблемы значения и смысла: Сб. научн. тр. / Под ред. И.В. Сентенберг, В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 1994. - 204 с.

498. Якобсон Р.О. Работы по поэтике: Переводы / Сост. и общ. ред. М.Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. - 464 с.

499. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.:Изд-во "Гнозис", 1994. - 344 с.

500. Яковченко С.Б. Драматургическое начало в творчестве М. Цветаевой: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 1994. - 24 с.

501. Bibliographie. Marina Tsvetaeva. Etablie Par Tatiana Gladkova, Lev Mnukhine. Introduction de Veronique Losslcy. Paris, Institut D ettudes Slaves, 1993.-P. 776.

502. Bezrodnyj M. Watch the Birdie! / Wiener Slawistischer Almanach 31 (1993) 127- 130.

503. Bleich D. Subjective criticism. Baltimore; London; 1978. - 309 p.

504. Fox B.A. Discourse Structure and Anaphora in Written and Conversational English. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

505. Givon T. Discourse and Syntax. N.Y. : Academic Press, 1979.

506. Jakobson R. Retrospect // Jakobson R. Selected Writings.Vol. IV. The Hague Paris, 1966, p. 640.

507. King T. N. Configuring Topic and Focus in Russion. Ph. D. Dissertation, Stanford University, 1993.

508. Kroth Anna Motalygo. Dichotomy and "rezminovenie"in the work of Marina Cvetaeva. Ann Arbor, 1977.

509. Lakoff G. Women, Five, and Dangerous Things. What Categories Revel About the Mind. Chicago: Univ. of Chicago Press, 1987.

510. Thomas R. Beyer, Jr. Marina Cvetaeva and Andrej Belyj: razlura and posle razluki / Wiener Slawistischer Almanach 35 (1995) 97 132.

511. Wierzbicka A. Semantic primitives. Frankfurt, 1972.

512. Список использованных словарей

513. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. Энциклопедия, 1966. - 608 с.

514. Ассоциативный тезаурус русского языка. Русский ассоциативный словарь. (Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А.). М., 1994, 1996. Книги 1-4.

515. БАС: Словарь современного русского литературного языка: В 17 Т. М. - Л.: Издательство АН СССР, 1958.

516. Большая советская энциклопедия. Т.22. -М.: "Большая сов. энцикл," 1953.-628 с.

517. Душенко К. В. Словарь современных цитат. М.: Аграф, 1997. - 632 с.

518. История всемирной литературы в девяти томах. Т.1. М.: Наука, 1983. -83 с.

519. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. -М.: Русский язык, 1993. 330 с.

520. Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966.

521. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С.Кубряковой.- М., 1996,- 248 с.

522. Ю.Керлот Х.Э. Словарь символов. М.: "REEL-book", 1994. - 608 с. П.Кондаков Н. Логический словарь-справочник. Второе, испр. и доп. издание. -М.: Наука, 1975. - 720 с.

523. Культурология. XX век. Словарь. Санкт-Петербург. Университетская книга, 1997. - С. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 685 с.

524. Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 752 с.

525. MAC: Словарь русского языка: В 4-х т./АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А.П.Евгеньевой. 2 изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981 - 1984.

526. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. М.: Рос. энциклопедия, 1997. -Т.2. - 719 с.

527. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект/Авт. Ю.Д.Апресян, О.Ю.Богуславская, И.Б.Левонтина, Е.В.Урысон. Под ред. акад. Ю.Д.Апресяна. М.: Русские словари, 1995. -560 с.

528. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка /Российская АН . Ин-т рус. яз., Российский фонд культуры. М.: Азъ Ltd, 1992.-960 с.

529. Педагогическое речеведение: Словарь-справочник / Под ред. Т.А. Ладыженской, сост. A.A. Князьков, Л.Е. Тумина. М.: МПГУ, 1993. - 232 с.

530. Психология. Словарь / Под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г. Ярошевского. -2 изд., испр. и доп. -М.: Политиздат, 1990. 494 с.

531. О.Руднев В .П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. - С. 370.

532. Русская грамматика. Т.2. Синтаксис. М.:Наука, 1980. - 709 с.

533. Русский семантический словарь. Опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову. М., Наука, 1982.

534. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. / РАН. Ин-т рус. яз.; Под общей ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Азбуквосник, 1998. 800 с.

535. Самовитое слово / Словарь русской поэзии XX века. Пробный выпуск: А- А-ю-рей. М., 1998.- 157 с.

536. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х т. Т. 1. А-Г/ Сост. Белякова И.Ю., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. М.: Дом-музей Марины Цветаевой. 1996. - 320 с.

537. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х т. Т.2. Д-Л / Сост. Белякова И.Ю., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1998. - 552 с.

538. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х т. Т. 3. Кн. 1. М-Орден / Сост. Белякова ИЮ., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1999. - 640 с.

539. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. -М.: Интрада. ИНИОН. - 1996. - 320 с.

540. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. 2-е изд. - М.: Сов. энциклопедия, 1982. - 1599 с.

541. Современный философский словарь / Под ред. д.ф.н., проф. В.Е.Кемерова, 1996.-С. 587.

542. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. - 824с., 51 ил.

543. Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова. Т.1. М.: Сов. Энциклопедия, 1935. - 1565 с.

544. Хоруженко K.M. Культурология. Энциклопедический словарь. Ростов-на-Дону: Изд-во "Феникс", 1997. - 640 с.

545. Философский энциклопедический словарь. / Гл. ред. : Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев, С.М.Ковалёв, В.Г.Панов. М.: Сов. энциклопедия, 1983. -840 с.

546. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

547. Список принятых сокращений

548. CJIT Словарь лингвистических терминов. АС - Ассоциативный словарь.

549. БАС Словарь современного русского литературного языка : В 17 т.

550. БЭС Большая советская энциклопедия.

551. КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов.

552. ЛЭС Литературный энциклопедический словарь.

553. MAC Словарь русского языка: В 4-х т.

554. QUI Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. СПЯ МЦ - Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. СЭС - Советский энциклопедический словарь. ФЭС - Философский энциклопедический словарь. ПС - Психологический словарь.

555. НОСФРЯ Новый объяснительный словарь современного русского языка.1. МНМ Мифы народов мира.1. КМ картина мира.

556. ЯКМ языковая картина мира.1. ЯЛ языковая личность.

557. СФИ семантическая формула идиостиля.

558. ФОП формулы образной парадигмы.