автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Художественное олово в контексте русской культуры XVII-XVIII вв.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Елькова, Елена Юрьевна

Ф ВВЕДЕНИЕ. История коллекционирования и изучения русского олова.

Коллекционирование русского художественного олова в конце Х1Х-начаче XX вв.

Русское олово в антикварной торговле конца Х1Х-начала XX вв. Ранний период изучения памятников русского оловянного дела Памятники отечественного оловянного дела в общественных и государственных собраниях России

Научные исследования последних лет и задачи данной работы

ЧАСТЬ I. РУССКОЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОЛОВО ХУН-ХУШ ВЕКОВ. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ТИПОЛОГИЯ.

ГЛАВА 1. БРИТАНСКОЕ ОЛОВО В РОССИИ В XVII СТОЛЕТИИ.

Английский экспорт олова

Шведский реимпорт английского олова

Типология изделий британского оловянного экспорта

ГЛАВА 2. НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ РУССКОГО ОЛОВЯННОГО

ДЕЛА ХУП-ХУШ ВВ.

Технология русского оловянного производства

Русские оловянишники XVII столетия

Цеховая организация оловянного дела в XVIII столетии

Внутренняя торговля оловом и оловянными изделиями в XVIII в.

Маркировка русских оловянных изделий XVIII в.

Подделки русских оловянных изделий XVII в.

ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЯ РУССКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОЛОВА

ХУП-ХУШ ВВ.

Бытование светского олова в России в XVII в. Олово в России в XVIII в.

Олово в России в XIX в. Типы русских оловянных бытовых изделий Бытование русского церковного олова Типология русского церковного олова

ЧАСТЬ II. "СИМВОЛЫИ ЕМБЛЕМАТА " В ДЕКОРЕ РУССКОЙ ОЛОВЯННОЙ ПОСУДЫ 1720-1750-х ГОДОВ.

ГЛАВА 1."СИМВОЛЫ И ЕМБЛЕМАТА "

В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ РУБЕЖА ХУП-ХУШ ВВ.

Литературный троп метафоры как смысловая основа эмблемы

• Жанровые литературные параллели эмблематических сборников Литературно-изобразительные жанры второй трети XVII в. Эмблематическая эпиграфика

ГЛАВА 2. АЛЛЕГОРИЯ В РУССКОМ ИСКУССТВЕ

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII - НАЧАЛА XVIII ВВ.

Аиегория в церковном искусстве второй половины XVII в. Символико-аллегорические персонажи в прикладном искусстве XVII в. о Государственно-политическая агчегория в русской изобразительной культуре

ГЛАВА 3. ЖАНР ЭМБЛЕМЫ В РУССКОМ ИСКУССТВЕ

КОНЦА XVII-HAЧAЛA XVIII ВВ.

Эмблема в русском искусстве конца ХУ11-начала XVIII вв. Геральдическая эмблематика в прикладном искусстве Эмблематизация церковного искусства Эмблематика Петровского времени

ГЛАВА 4. "СИМВОЛЫ И ЕМБЛЕМА ТА " В РУССКОМ ОЛОВЕ

ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII В.

Ранние образцы русской оловянной посуды с эмблемами (1720-е гг.). "Символы и Емблемата" в русском гравированном олове 1730-1750-х годов. "Символы и Емблемата" в оловянном рельефе

Символы и Емблемата" в русском декоративно-прикладном искусстве первой половины XVIII в.

Стилистика московской резной оловянной посуды с "Символами и Емблематами"

Оловянная посуда с эмблематами: типология и бытование

Иконография оловянной эмблематики

Эпиграфическая интерпретация девиза эмблемы-образца

Введение диссертации2004 год, автореферат по искусствоведению, Елькова, Елена Юрьевна

ИСТОРИЯ КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ РУССКОГО ОЛОВА

Сравнивая пути и судьбы русского оловянного дела с кузнечным или медным промыслами, с многовековой отечественной традицией работы в серебре, или же сопоставляя его историю с производством художественного олова в европейских странах, мы должны признать, что практика обработки олова в России представляла явление менее развитое и распространенное, нежели работа с другими металлами; значительно уступала она и объемам выпуска оловянной продукции в Европе. Действительно, на характер и масштабы отечественного оловянного производства повлияли такие объективные факторы, как ограниченный ресурс привозного металла (своя сырьевая база не разрабатывалась); вынужденное рачительное использование оловянного лома (обветшавшие изделия шли в переплавку); угасание ремесла с появлением и расцветом заменяющих производств (накладное серебро и серебровидные сплавы, а особенно - стекло и фарфор, вытеснившие оловянную утварь из русского быта). Поэтому исследователю русского художественного олова остаются для изучения лишь памятники части XVIII века - небольшого отрезка истории оловянного литья, плоды трудов одного-двух поколений мастеров оловянишников. Изделия предшествующих периодов были переплавлены, последующих - не состоялись: классицизм, бидермайр, стилистика модерна, столь богато и многообразно представленные европейской оловянной посудой и утварью, исторически разминулись с оловом России.

Однако, обратившись к тому все-таки немалому и чрезвычайно интересному материалу, что сохранился до наших дней, нельзя не прийти к выводу о его исключительной ценности: о высоком художественном качестве русской посуды и церковной утвари из олова; о ярком своеобразии этой области металлообработки среди других видов российских прикладных искусств и ремесел ХУН-ХУШ вв.; о достаточно широком распространении и повсеместном бытовании в России изделий из олова, особенно во второй половине XVII в. и в XVIII столетии; и наконец, у о высокой научной емкости и информативности памятников отечественного оловянного дела, до сих пор крайне мало изученных и не оцененных по достоинству.

Парадоксальная историческая судьба русского олова повторилась и в его неблагоприятной историографической участи. Своими корнями ситуация уходила в далекое прошлое, в то время, когда в конце XVIII столетия развитие фарфорового, а главным образом - фаянсового и стекольного производства положило конец художественному оловянному ремеслу в России. Привязанное к импортному сырью, на глазах теряющее потребителя (о чем сохранились письменные свидетельства), русское оловянное дело угасает, традиция его прерывается. И скорее всего, именно это отсутствие традиций, живой практики производства воспрепятствовало своевременному возникновению историографического интереса к этой области прикладного искусства на рубеже Х1Х-ХХ вв. Легким в обработке оловом не заинтересовались и возрождавшие национальное узорочье художественные центры и мастерские эпохи модерна: ни в Талашкине, ни в Абрамцеве не пытались использовать олово (как это с успехом делалось в то же самое время в Европе1, где Ф традиции промышленного оловянного производства были живы и сильны). В результате первая научная публикация по русскому олову вышла в свет лишь в 1916 г., первая монография - в 1928; затем последовал длительный период забвения этого уникального материала, лишь изредка нарушавшийся отдельными статьями и заметками, и только с 1980-х гг. в печати стали появляться специальные тематические материалы по истории оловянного дела.

Таким образом, наше научное представление о комплексе русских прикладных ремесел в XVII и особенно в XVIII столетии оказывается неполным, не адекватным действительности: и в ремесленном производстве, и в окружающем человека предметном быту оловянные изделия занимали значительно более важное место, чем это считается теперь. Следовательно, актуальность диссертации продиктована давно назревшей необходимостью заполнить этот пробел. Малоизучен-ность темы требует по возможности полного обзора проблематики русского оловянного дела, выявления основных направлений изучения материала с более подробной разработкой отдельных, узловых моментов истории оловянного производства в России.

Отсюда следует первоочередная цель настоящего исследования: комплексное изучение памятников русского оловянного дела как явления прикладного искусства и художественной культуры России XVII-XVIII вв. в целом.

Объектом исследования стал весь комплекс тщательно выявляемых памятников русского оловянного дела XVII-XVIII вв., сохранившихся до наших дней в государственных и частных собраниях, встречающихся в антикварной торговле, а также опубликованные и архивные свидетельства производства и бытования изделий из олова в России. Основной базой изучения послужило собрание русских оловянных изделий Фонда олова Отдела металла ГИМ, хранителем которого ав

• / тор является с 1985 г. Хронологические рамки исследуемой темы продиктованы ^ ' ' спецификой материала: отечественное оловянное ремесло активно действовало на протяжении двухсот лет. Отдельные свидетельства о развернувшемся в Москве / оловянном производстве появляются со времени ^ первых контактов России и 1 Англии в 1550-х гг., однако документы следующего столетия дают значительно ' более полную картину бытования олова в нашей стране, сохранилось и некоторое число памятников XVII в. Значительное количество оловянных изделий XVIII в. составляют широкое и емкое поле для глубокого и полного практического изучения темы, в ХГХ же столетии производство олова в России существует уже лишь в качестве промышленной металлообработки.

Для того, чтобы полно охарактеризовать состояние изученности темы, необходимо не только рассмотреть посвященную русскому олову научную литера

• ТУРУ» н0 и проследить историю "открытия" материала, этапы и особенности его собирания, хранения и изучения на протяжении истекшего столетия.

1 Ср., например, оловянные изделия французской мастерской От-Клэр. - Laurent S. Armand Point: un art décoratif symboliste // "Révue de l'art". № 116. 1997-2. P.89.

Коллекционирование русского художественного олова в конце Х1Х-начале XX вв. При том, что в научной литературе XIX в. художественное олово практически проигнорировано, нельзя сказать, что оловянные изделия XVII, и главным образом XVIII вв. не приобретались отечественными коллекционерами - напротив. Ценнейшие, уникальные оловянные предметы были собраны П.И.Щукиным; изделия из олова входили в коллекции Уваровых, Бахрушина, Тенишевой, С.ИРябушинского, великих князей Сергея Александровича и Дмитрия Павловича; прошли через Археологическую комиссию и Московское Археологическое общество. В 1890-1900-е гг. олово регулярно приобреталось Российским Историческим музеем, а также провинциальными музеями России. Однако дело в том, что в эти собрания олово поступало в качестве, памятника русской старины (Щукин, Тени-шева), археологии (Уварова, РИАО), церковных древностей (великие князья); специального же интереса к олову в это время, по-видимому, никто не проявлял, и статуса самостоятельного объекта коллекционирования оно тогда не имело.

Так, с конца 1880-х годов, в контексте зарождающегося собирательства памятников отечественной древности, вслед за изделиями из серебра, памятниками древнерусской нумизматики и палеографии, наряду с литой и чеканной медью и кованным железом, предметы оловянной посуды и утвари нашли свое место в коллекциях любителей старины.

Первой по значимости, по времени комплектования и по объемам следует признать оловянную часть коллекции русской старины П.И.Щукина. Так как русские оловянные изделия в основном однотипны, и выдающиеся работы заметно выделяются на общем фоне, можно с уверенностью утверждать, что П.И.Щукин сохранил для потомства лучшие памятники отечественного оловянного дела. На момент передачи в дар государству оловянная часть щукинского собрания составляла более 180 первоклассных предметов. Она включала 30 «коронационных» стоп (среди которых была и единственная в своем роде стопа Иоанна Антоновича с зачеканеным именем младенца-императора); 30 предметов с резными символами и эмблемами (и в их число входили поднос с семью композициями и уникальная свадебная стопа, которой посвящен целый раздел данной работы). Среди памятников британского блюдного олова российского бытования московскому коллекционеру удалось отыскать не только несколько тарелей из Измайловской посуды царевичей Ивана и Петра Алексеевичей, но и единственное известное огромное блюдо с их владельческой надписью уже в качестве русских царей. Более полусотни памятников у Щукина ярко представляли русскую оловянную богослужебную утварь XVIII в., а потир середины XVII столетия с вкладной надписью (см.Ч.1, гл.3) и по сей день является наиболее ранним и совершенным с художественной точки зрения произведением русского оловянного ремесла.

Строгановское собрание в Москве насчитывало перед революцией около 25 изделий работы русских оловянишников XVIII в. (из них - пять маркированных оловянных предметов1). Сюда входили: стопы и стаканы, кружка, солонка, ларец

1 GahlnbackJ. Russische Zinn. Zinn und Zinngiesser in Moskau. Leipzig, 1928. S.211. теремок и зеркало, трехсвечник и лжица, старообрядческие наперсные крест и складень. Среди этих типичных памятников выделяется небольшой дубовый киот с Поклонением Голгофскому кресту сквозного оловянного литья - уникальное произведение середины XVII в.1

Судя по каталогу собрания кн.М.К.Тенигиевой, составленному в 1910-1911 гг.% в ее смоленском собрании насчитывалось около тридцати памятников русского оловянного производства. Среди них можно назвать шесть выносных церковных фонарей, анненскую "коронационную" стопу, две редкие рельефные стопки с изображением конных казаков и вензелем Александра I, а также уникальный "сосуд для сбитня оловянный с двумя горлами с выгравированными буквами Р.Б.М. XVIII века из Ростова Великого"3 (вероятнее всего это был подвесной ру-комой). Характерной особенностью собрания российских древностей Тенишевой было увлечение именными памятниками, чем, по-видимому, злоупотребляли ее поставщики (см. раздел гл.2.ч.1 о подделках русских оловянных изделий).

В состав разнообразных частных коллекций России конца XIX-начала XX вв. входили отдельные оловянные изделия, подчас высокого качества исполнения и особенной редкости. Замечательное блюдо с подписью "ДУМНОГО ДВОРЯНИНА АФАНАСИЯ ИВАНОВИЧА НЕСТЕРОВА" 1670-х гг. хранилось в собрании бытовых предметов профессора И.А.Шляпкина4, а уникальный рукомой с клеймом мастера и датой 1742 г. принадлежал петербургскому архитектору Альфреду Парланду5. Русские оловянные изделия можно было также найти в частных собраниях барона Артура Буксгеведена, Аргутинского-Долгорукова (Петербург), Ар-сеньева (Вологда)6. В имении Половцевых в Ярославской губернии хранился (и использовался - ?) набор оловянной посуды, поступивший в ГИМ в 1941 г.

Самая значительная коллекция церковных памятников русского оловянного дела составляла часть собрания древнерусского искусства великих князей Сергея Александровича / Дмитрия Павловича. Более 30 памятников (потиры и дискосы, напрестольные кресты, дароносицы и дарохранительницы) находились в подмосковном Ильинском, откуда после революции поступили в ГИМ7. Русским церковным оловом XVÏÏ-XVIII вв. располагали также гр. П.С. и А.С.Уваровы (литая икона "Спас на престоле"8, дискос, потир, пятихлебник, звездица), Н.М.Постников (образок Богоматери9), М.К.Тенишева (дарохранительница и пятихлебник)10,

1В настоящее время в собрании ГИМ, фондовый номер ГИМ 54567 ОЛ 1166.

2ЖуравлеваЛ.С. Тенишевский музей "Русская старина". Смоленск, 2001. С.30, 31, 39, 40, 41.

3 Там же. С.42.

4 Косцова A.C. Художественное олово в России XVII века в собрании Эрмитажа. Научный каталог. Л., 1982. Кат.№ 5.

5 GahlnbackJ. Op.cit. S. 128-129. В настоящее время местонахождение рукомоя неизвестно.

6 Gahlnback J. Op.cit. S. 114, 127, 96.

7 Коллекции был дан номер по ГИК ГИМ 55639.

8 Каталог собрания древностей гр.А.С.Уварова. Отд. V1II-XI. М., 1908. С.56-57.

9 Каталог христианских древностей, собранных московским купцом Николаем Михайловичем Постниковым. М., 1888. С.90.

10 GahlnbackJ. Op.cit. S. 108, 118.

Гр.О.Чириков (передавший в 1925 г. в дар Историческому музею английскую та-рель с клеймом царского Казенного приказа, резной потир и богородичную тарель XVIII в.1).

Необходимо отметить, что в широкой среде коллекционеров литым изделиям из олова часто предпочитались памятники с оловянной декорацией, выполненные их железа, дерева и слюды - иконные киоты, церковные фонари, ларцы и зеркала в оправах. Так, музей училища барона Штиглица располагал двумя великолепными выносными фонарями, ларцом и зеркалом конца XVII в., а из цельнооловян-ных предметов - лишь одним дискосом2. Большие слюдяные фонари входили в состав коллекции С.П.Рябушинского3, а также в собрание Императорского Общества Поощрения Художеств4; зеркало с оловянным убором выставлялось на аукционных торгах К.Маковского 18.03.1916 (было приобретено И.А.Гальнбеком)5.

Однако, среди универсальных собраний памятников русской старины в начале столетия существовало два исключения: собственно оловянные коллекции, владельцами которых были Л.Казалет и И.А.Гальнбек, вставшие у истоков первых отечественных исследований русского олова (о них см. ниже).

Формы и традиции дореволюционного частного собирательства памятников оловянного дела сохранялись и в XX в., хотя и в гораздо меньших масштабах. Так, оловянные зеркала имелись в собрании Э.К.Кверфельда / Г.А.Чухлова; Ф.А.Кали-кин собирал орнаментальные оловянные накладки6 и пр.

Русское олово в антикварной торговле конца Х1Х-начала XX вв. "Рост универсальных частных музеев, - пишет Г.И.Вздорнов, - . был бы, вероятно, невозможен без организованной скупки всякого рода старины как в столицах, так и в провинции. Церковная и бытовая старина ввозилась главным образом из Ярославской, Новгородской, Вологодской и Архангельской губерний, которые были основными источниками таких поступлений и где постоянно рыскали десятки мелких и средних торговцев"7. 1890-е, 1900-е и 1910-е годы - золотой век русской антикварной коммерции, время энергичной деятельности московских торговцев Никольской и Сухаревки, специальных лавок Нижегородской ярмарки, множества провинциальных поставщиков от Северного Кавказа до Олонецкого края.

По данным о провенансе оловянных памятников ГИМ и ОИРК ГЭ (коллекция И.А.Гальнбека) можно заключить, что русские оловянные изделия XVП-XIX вв. прошли через руки практически всех дореволюционных русских антикваров обеих

1 Фондовые номера ГИМ 55774 ОЛ 413, ГИМ 55772 ОЛ 584, ГИМ 55769 ОЛ 834

2 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 65, 66, 73, 58, в настоящее время в ОИРК ГЭ; Gahlnback J. Op.cit. S.132.

3 Выставка Древне-русского искусства Императорского Московского Археологического института им. Императора Николая II. М., 1913.

4 Художественные сокровища России. СПб, 1901. № 75.

5 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 52.

6 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 54-55, 49-50.

7 Вздорное Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986. С.203. столиц. Для РИМ ведущая роль здесь принадлежала московскому магазину П.С.Кузнецова, специализировавшемуся на широком спектре отечественных древностей и ставшему главным поставщиком оловянных изделий ХУ11-ХУ1П вв. Менее чем за два десятилетия Кузнецов доставил в Исторический музей около 40 памятников русского оловянного дела высокого уровня, среди которых выделялись предметы особо ценные ("коронационные стопы" Петра I, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, кружка мастера Д.Струнникова с полумедалью Петра) и истинные раритеты (богородичная тарель середины XVII в., большая рельефная кружка мастера Гр.Бородатова, большая стопа с резной эмблемой "ВЕРУ И РОД СВОЙ БУДУ БЕРЕЧЬ").

Крупными фигурами московского рынка были и антиквары-собиратели Д.И.Силин и С.Т.Большаков, у которых также отмечены значительные закупки памятников оловянной древности. Однако важно отметить, что именно у них Историческим музеем и ИА.Гальнбеком были приобретены поддельные оловянные изделия (проблема подделок в олове вынесена в специальный раздел главы "Некоторые аспекты русского оловянного дела ХУ11-Х¥111 вв." настоящей работы).

Менее именитыми поставщиками и частных коллекционеров, и таких больших музеев как РИМ в 1880-1890-е гг. были С.И.Григорьев, А.К.Черницын, Ф.М.Челышкин, М.П.Мандрусов, П.Д.Дружкин, А.А.Корзинкин. Оловянные предметы также приобретались у них наряду с другими российскими древностями. Так например, в1888 г. РИМ за 52 р. приобрел у С.И.Григорьева коллекцию из 32 предметов, в которую, помимо рукописей, медных и железных изделий, сундуков ХУП-ХУШ вв., входили три оловянных стакана (ГИМ 17044)1. В том же и в следующем году он же продал в музей среди прочего оловянное блюдо, дароносицу и сосуд для благословения хлебов (ГИМ 17384-17387, ГИМ 18252). Очевидно, что по своей профессиональной специализации Григорьев и подобные ему антиквары осуществляли мелкооптовые торговые операции с провинцией и занимались тем, что на современном рынке называется "дилерство". Иногда подобная эпизодическая сделка могла принести антиквару солидный доход: так в 1893 г. РИМ приобрел у П.М.Иванова обитый железом и оловом сундучок за 50 рублей2.

В 1900-е гг. оловянными древностями торговали также ЛЛ.Черномордик, Ф.М.Сизов, Г.И.Жижин, Беляев. Отдельные памятники проходили через руки П.Титова, Н.Ф.Гурьева, Ерикалова, Колпакова (Каргополь), Бичианова и др. Множество памятников хранители РИМ приобретали "на торгу", буквально по пути на службу - инвентарные записи об этом следуют в ГИК РИМ чуть ли не через день.

1 Главная Инвентарная книга РИМ № 1.

2 Фондовый номер ГИМ 28461 ОЛ 1157, в настоящее время на экспозиции ГИМ ХУП в. Не случайно А.П.Бахрушин писал об Иванове как об известном антикваре-махинаторе: "Совести у него мало, да я думаю, у всех московских антиквариев ее нет, да, пожалуй, и быть не может, потому что эта торговля хуже цыганской конной торговли, а коннобарышникам, как известно, и отца родного обмануть за грех не считается". - Из записной книжки А.П.Бахрушина. Кто что собирает. М., 1916. С.56.

Сохранились сведения о появлении редких и ценных русских оловянных изделий у антикваров Петербурга 1910-х гг. Так, в магазине М.М.Савостина в 1916 г. выставлялась кружка работы И.Зотова с медальным портретом Екатерины II на крышке1; аналогичным памятником располагала петербургская предпринимательница Браила Мильман2; П.Е.Голубинский в 1914 г. предлагал дарохранительницу с клеймом мастера Ф.Д.3 Поставщиками целенаправленно разыскивающего оловянные предметы И.А.Гальнбека (помимо уже упомянутых антикваров) также были в основном перербуржцы: П.С.Макаров, у которого в 1908 г. коллекционер приобрел ценный потир и тарель XVII в.4; Н.И.Репников, продавший два уникальных подлинных потира и большое оловянное блюдо 16575 (Репников вел торговлю не только в 1910-е гг., но и во время НЭПа); Ермолаев, от которого к Гальнбеку поступил крест-тельник XVIII в.6

Особое и до сих пор научно не классифицированное явление представляют достаточно широкие поставки обитых русским северным оловом сундуков, шкатулок и зеркал из районов Северного Кавказа (преимущественно Дагестана). В 1910-е гг. отсюда поступили подобные памятники в Российский Исторический музей, два зеркала были куплены Гальнбеком у Магомета Оглу (Дагестан) в 1916 г.7 Такие поставки продолжались вплоть до нашего времени: в 1957 г. ОИРК ГЭ приобрел у Ахмедана Паши из Кубачей ларец-теремок расписной слюды с фигурками музыкантов8.

Анализируя цены русского старинного олова на антикварном рынке Москвы конца Х1Х-начала XX вв. (по сведениям Главной Инвентарной книги РИМ), можно прийти к выводам, правильным и для современной торговли антиквариатом: наряду с более или менее устойчивой ценой на определенные типы изделий существуют цены случайные, нарушающие логику ценообразования и связанные с особыми условиями сделки (как в сторону приуменьшения цены, так и в сторону переплаты). Так, "коронационная стопа" Анны или Елизаветы Петровны могла стоить 10 и 20 рублей, но могла быть приобретена и за 5, и за 3 руб.; простая стопа стоила около трех рублей; оловянная кружка продавалась за 3-3.50 руб., однако известны сделки и в 1, и в 18 руб. за кружку. На дореволюционном рынке было широко представлено церковное олово XVIII в., и цены на него были ниже, чем на бытовые изделия. Потир ценился от 3 до 2 рублей, дароносица - от двух до четырех, большое всенощное блюдо оценивалось в 4 рубля.

1 GahlnbcickJ. Op.cit. S. 128.

2 Gahlnback J. Op.cit. S. 128; а также Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 10 (имя дано ошибочно в мужском роде).

3 Gahlnback J. Op.cit. S. 98.

4 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 17 и 18.

5 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 19,20 и 1.

6 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 24.

7 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 53, 57.

8 Косцова A.C. Указ.соч. Кат.№ 72.

Семь десятилетий спустя олово снова появляется на современном антикварном рынке России. Если во второй половине XX в. памятники оловянного дела практически не встречалось в государственной антикварной торговле, и можно было подумать, что все уцелевшие от разрушения памятники сосредоточены в музеях, — то в наши дни усилиями дилеров, "поисковиков" и местных поставщиков антиквариата в Москву из провинции (вместе с прочими художественными ценностями) попали рассеянные, затерявшиеся на чердаках и в чуланах оловянные предметы ХУШ-Х1Х вв. Арбатский магазин "Русская старина" составил таким образом целую коллекцию русского олова. Хотя выдающихся памятников в ней нет, однако она уже может оцениваться как единое целое, достойно представляя одну из отраслей художественной обработки металла в России. В Эрмитаж была приобретена редкая овальная суповая миска в стиле рококо, а через несколько московских магазинов прошел памятник русского оловянного дела самого высокого уровня - оправленная в медь стопа 1721 г. с тремя гравированными композициями из "Символов и Емблемат" (о ней еще будет идти речь в данной работе). Цены на оловянные древности, начав с умеренного масштаба, демонстрируют устойчивую тенденцию к росту. Так, в 1995 г. оловянная кружка рубежа ХУШ-Х1Х вв. стоила 375 руб., упомянутая петровская стопа в 2001 г. - всего 3000 р.; в 2003 г. кружки оцениваются от 5 до 18 тысяч рублей; маркированный стакан стоит 3000 руб., та-рель - 2500-3000; ложка - 1500 руб.

Ранний период изучения памятников русского оловянного дела. В то время, как в России формировались методы научного подхода к собирательству и изучению реликвий отечественной старины, сохранившиеся оловянные изделия не входили в сферу интересов ученых и коллекционеров: большинство памятников относилось к XVIII столетию и еще не успело стать "древностью". Об этом ясно говорится в циркулярной "Записке для обозрения русских древностей", составленной и разосланной в 1864 г. Императорским Археологическим обществом по российским городам: "Общество предположило назначить 1700 год крайним пределом дня исследования русских древностей"1. Поэтому не удивительно, что специальных публикаций по оловянной теме тогда не состоялось. В то же время, публикуемые во второй половине столетия археографические материалы давали богатые и разнообразные сведения об использовании и бытовании оловянных изделий в России ХУЛ в. Это описи царской, монастырской и частновладельческой движимости и казны, вкладные и приходо-расходные книги монастырей, имущественные и конфискационные списки и другие документы, на которые во многом опираются современные исследования по олову.

В начале XX в., когда сложились и активно развивались такие специальные направления науки об отечественном прикладном искусстве как исследования серебряного дела, или история русского фарфора (уже не говоря о самостоятельных исторических дисциплинах - палеографии, нумизматике, изучении древнерусской живописи), - отечественное оловянное ремесло все еще оставалось вне сферы ин

1 Записка для обозрения русских древностей. Ярославль, 1864. С.2. тересов исследователей материальной культуры. Это неутешительное заключение подтверждается полным отсутствием оловянных изделий в систематическом издании "Художественных сокровищ России" за 1901-1906 гг.1; о том же свидетельствует и отсутствие их на итоговой выставке древнерусского искусства Московского Археологического института в 1913 г.2

Как уже говорилось, немаловажной причиной тому было отсутствие в России XIX в. живой традиции самого оловянного ремесла, забвение олова как актуальной реальности быта, современного жизненного обихода. Не случайно поэтому, что честь и труд первооткрывательницы русской оловянной старины взяла на себя британка по происхождению, предки которой жили на "Оловянных островах", и их традиционный быт издавна не обходился без оловянной посуды и утвари.

Первая научная публикация по русскому оловянному делу состоялась не в России, но сразу в международном масштабе. Летом 1916 г. в Лондоне вышел очередной номер антикварного журнала "Connoisseur" с небольшой иллюстрированной статьей "Заметки о русском олове"3. Как удалось выяснить, автором обзора была молодая москвичка шотландского происхождения по имени Люси Казалет*, принадлежавшая и по рождению, и по замужеству среде видных российских промышленников и коммерсантов. Она родилась в семье Гопперов5 - давно обрусевших шотландцев, крупных предпринимателей и общественных деятелей Москвы. Глава рода - ВЛ.Гоппер владел машиностроительным заводом, основанным в 1842 г. и дававшем 547 тыс. руб. годового оборота6, его сыновья управляли механическим и чугунолитейным заводом на Щипке. Потомственный почетный гражданин Сидней Васильевич Гоппер возглавлял Российский Взаимный страховой кредит, состоял выборным Московского Биржевого общества и Московского по фабричным и заводским делам присутствия; братья Сидней, Василий и Яков, их жены руководили или являлись попечителями таких организаций, как Совет ремесленного училища им. К.Т.Солдатенкова, Московский музей прикладных знаний, Попечительство о недостаточных ученицах Елизаветинской женской гимназии7 и пр. Муж Люси - Фред, или Федор Львович Казалет, был также по происхождению шотландец. Его семья жила в России со времен Екатерины Великой, когда основатель рода - Ной Казалет - построил в Петербурге канатную фабрику8 и пивной завод (впоследствии - завод им. Степана Разина). Казалеты состояли в

1 В подборке 1901 г. помещен выносной церковный фонарь конца XVII в., однако в аннотации о его оловянном декоре не упоминается.

Выставка Древне-русского искусства Императорского Московского Археологического института им. Императора Николая П. М., 1913.

3 СazaletL. Notes on Russian Pewter. "Connoisseur". 1916. Vol. XLV. № 177-180. P.83.

4 ПитчерХ. Мюр и Мерил из. Шотландцы в России. М., 1993.

5 См. генеалогическую таблицу в приложениях книги Х.Питчера "Семьи Мерил из и Казалет"; Люси указана под фамилией Хоппер; Гоппер - устоявшаяся русская транскрипция имени.

6 Вся Россия. 1912. Киев, 1911.1.2. С.121. № 1760.

7 Вся Москва на 1915 год. Алфавитный указатель адресов жителей г.Москвы и ее пригородов. М„ 1914. С. 122.

8 Питчер X. Указ. соч. С. 64. близком родстве с Мерилизами, и с 1907 г. Федор Львович вошел в правление, а позже - стал вице-директором Торгово-Промышленного товарищества "Мюр и Мерилиз"'.

О Люси Казалет известно, что она занималась в Строгановском Художественно-Промышленном училище, жила с мужем в Гусятниковом переулке\ растила двоих детей, летом отдыхала в Малаховке, в поселке под названием "Дачи Смитов", и коллекционировала памятники русской старины3. Основным увлечением ее был русский фарфор, но, как мы видели, Люси серьезно занимало и никому не известное русское олово. Эта обеспеченная и культурно насыщенная жизнь прервалась резко и грубо: в 1918 г., претерпев опасности военного коммунизма и тяготы рискованного бегства через Архангельск и Мурманск, Казалеты с детьми навсегда оставили РоссикУ.

Все имущество Казалетов, включая и художественные собрания, осталось в Москве. Из писем известно, что "бесценная коллекция русского фарфора", тщательно упакованная в деревянные ящики, была спрятана хозяйкой в подвале дома5; вероятно, там же помещалась и оловянная коллекция. В каталоге маркированного русского олова XVIII в. И.А.Гальнбека Л.Казалет упомянута как владелица двух кружек - Василия Скварцова и Парфена Репина, а также большого блюда последнего; солонки Семена Иванова; дискоса Ильи Иванова и стакана с клеймом "МСС". По фотографиям статьи журнала "Connoisseur" к ее коллекции нужно причислить несколько оловянных табакерок (частью - европейского производства), дискос и звездицу начала XIX в., малый потир, чарку. Возможно, что часть оловянной коллекции Казалет впоследствии попала в государственные собрания: сходная кружка П.Репина в 1920 г. была доставлена в ГИМ из МЧК6; кружка работы Скварцова и солонка С.Иванова хранятся в настоящее время в Егорьевском историко-художественном музее7. Однако полной уверенности в том, что это те же самые предметы, пока нет.

Собирая памятники московской оловянной старины, Люси Казалет впервые провела историческое исследование по этой теме; плодом ее новаторской научной работы стала статья в британском журнале. На девяти страницах мелкого шрифта с 17 иллюстрациями автор задается вопросом о существовании русского олова как явления и отвечает на него положительно: "это целое поле интереснейших исследований, полное неожиданностей и неясностей". Начав с обзора русско-английских торговых связей XVI-XVII вв., важную роль в которых играло именно олово, Люси цитирует русские источники, повествующие о бытовании оловянных изделий при царском дворе (по Забелину); она же первая называет здесь имена

1 Там же. С. 156.

2 Дом 13, кв.8. - Вся Москва на 1915 год. С. 210.

3 ПитчерХ. Указ. соч. С. 168.

4 PitschterH. The Smiths in Moscow. Cromer, 1984.

5 Питчер X. Указ. соч. С. 168.

6 Фондовый номер ГИМ 52489 ОД 121.

7 Фондовые номера 2717/1031 и 402. русских мастеров-оловянишников и в общих чертах рисует русскую систему маркировки олова. В статье выявлен и научно описан типологически разнообразный круг русских оловянных изделий, сделана попытка связать особенности типологии со своеобразием традиционного русского быта (миски для "густого супа", двухка-мерые солонки-перечницы). Сравнивая русские изделия с английскими, шведскими и немецкими памятниками, автор определяет национальную специфику нашего оловянного производства и в то же время верно отмечает моменты русских заимствований из европейской практики обработки олова. Наиболее своеобразной на этом фоне справедливо признана церковная утварь и богослужебные сосуды XVIII столетия, однако отмечено широкое использование в этом качестве английских изделий после их соответствующей доработки в XVII в. Люси Казалет первая связала иконные рельефы оловянных дарохранительниц с иконами медного литья. Важнейшим свидетельством современника начального этапа коллекционирования русского олова являются сообщения об особенностях антикварного рынка, об оловянных подделках, о состоянии коллекции олова РИМ, об активном использовании оловянной посуды в московском госпитале св.Екатерины и пр.

Однако нельзя не признать, что Люси Казалет работала над оловянной темой только как знаток-любитель. Основателем науки об отечественном оловянном деле по праву считается Иван Андреевич Гальнбек - исследователь русской культуры, коллекционер, действительный член ленинградского Института археологической технологии, сотрудник Государственного Эрмитажа. Именно он первым в России собрал полную, научно значимую частную коллекцию оловянных изделий XVII-XVIII вв., которая формировалась им и в Москве, центре антикварной торговли страны (приобретения у Д.И.Силина, Вострякова, Б.Мильман1), и в его научных странствиях по многим регионам России. Так, у Колпакова в Каргополе он приобрел блюдо середины XVII в., в Твери и Ярославле на торгу нашел оловянные накладки XVII в., в Архангельске - фрагмент фонаря с Голгофским крестом2. В 1929 г. оловянная коллекция Гальнбека насчитывала не менее 475 предметов (из них 33 маркированных памятника, включенных в монографию)3 и была передана владельцем в Музей этнографии народов СССР, откуда по частям в 1941 г. была переведена ГРМ и Эрмитаж, где, в Отделе истории русской культуры, хранится в настоящее время ее основное ядро.

Знакомство И.А.Гальнбека с наиболее значительным собранием олова страны - коллекцией Российского Исторического музея, включавшей в это время и щукинские памятники, - состоялось в 1914 г., о чем сообщает «Отчет Императорского Российского Исторического музея им. императора Александра III в Москве» за этот год: "Архитектор и заведующий библиотекой при Училище рисования барона Штиглица в Петрограде И.А.Гальнбек занимался русскими клеймами на оло

1 Косцова A.C. Художественное олово в России XVII века в собрании Эрмитажа. Научный каталог. Л., 1982. С.34,37,39.

2 Там же. С. 51, 53.

3 Там же. С.42. вянной посуде и рисунками художника Гау"1. В 1920-е гг. Гальнбек систематически изучал оловянные коллекции российских региональных музеев, и в частности, посуду XVII в. в Успенском монастыре Александровой слободы2, памятники Ярославского Древлехранилища3. Вопреки жизненным и бытовым тяготам времени, политическим репрессиям со стороны новой власти, непрестанно преследовавшей и в конце концов погубившей ученого-подвижника в самый расцвет его научной деятельности, в 1920-е гг. Иван Андреевич воплотил итоги своей многолетней работы в серии научных изданий.

Первой фундаментальной его публикацией по оловянной тематике стало небольшое, но исчерпывающее издание 1925 г., вышедшее на немецком языке в Хельсинки, посвященное национальным особенностям обработки этого металла в Финляндии4. В книгу были включены исторические материалы, каталог памятников, указатель клейм.

В следующем году в Ленинграде и Штутгарте появилась статья "Изделия из олова и оловянная чума"5, подробно описывающая физико-химические особенности оловянных изделий, подверженных разрушению при переохлаждении. В этой работе были заложены методические основы музейного хранения, изучения и реставрации памятников оловянного дела.

В 1928 г. лейпцигское издательство Карла Гирземанна выпустило основной труд Гальнбека - монографию "Русское олово. Олово и оловянишники в Москве"6. Фундаментальная научная работа объемом в 217 страниц включила 122 прориси клейм оловянной посуды российских собраний (русские клейма XVIII в. и британские - XVII-XVIII столетий). Из 187 иллюстраций книги 29 являлись чертежами или графическими изображениями памятников русского оловянного дела с проекциями и обмерами, 27 - фотографиями; оставшиеся 124 рисунка - владельческие надписи и клейма, эмблемы из «Символов и Емблемат», тексты и картуши «виватов» коронационных стоп - воспроизводили резьбу и гравировку по карандашным протиркам, выполненным автором в музейных и частных собраниях России.

Основательный подход автора к изучаемой теме определил широкий спектр рассмотренных проблем, включая обзор путей и способов проникновения олова на русскую землю, очерк истории производства и бытования изделий из олова в России XVII и XVIII вв., несколько каталогов, словарь мастеров. По письменным

1 Отчет императорского российского Исторического музея им. императора Александра III в Москве за 1914 г. М., 1916. С.74.

2 GahlnbackJ. Russische Zinn. Zinn und Zinngiesser in Moskau. Leipzig, 1928. S.VI, 38.

3 Горбачева Н.И. Олово в собрании Ярославского музея-заповедника // Художественный металл России. Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001. С. 310.

4 GahlnbackJ. Zinn und Zinngiesser in Finland. Helsinki, 1925.

5 Гальнбек И.А. Изделия из олова и оловянная чума // Материалы по методологии археологической метрологии. Вып. 9. Л., 1927; GahlnbackJ. Zinnpest // Antiquitäten-Zeitung. Stuttgart. 1924. 32. S. 139-140.

6 GahlnbackJ. Russische Zinn. Zinn und Zinngiesser in Moskau. Leipzig, 1928. источникам XVII и XVIII вв. Гальнбек достаточно полно определил типологический круг отечественных изделий из олова (главным образом - посуды и бытовой утвари), сопроводив изложение рисунками и фотографиями основных типов памятников. Отдельная часть исследования посвящена порядку маркировки оловянной ремесленной посуды, описаны основные типы русских клейм XVIII в. Особенно подробно изложена история использования оловянной посуды при царском и патриаршем дворе; дополняющий ее список памятников с владельческими надписями царевичей и царевен Романовых включил 49 предметов и до сих пор представляет наиболее полный каталог подписного блюдного олова XVII в., с прори-сями клейм, текстов, с чертежами и промерами.

Ориентируясь на многочисленные немецкие оловянные клеймовники рубежа ХГХ-ХХ вв., основную задачу своего исследования И.А.Гальнбек видел в документальном выявлении имен русских мастеров оловянного дела для составления полного словаря-указателя с графическим рядом маркировок оловянных изделий. Именно такой научно-практический характер первого национального клеймовника и получила его работа, ставшая незаменимым руководством атрибуционной деятельности для нескольких поколений музейных хранителей. Автору удалось собрать 39 имен русских ремесленников разных специальностей, работавших с оловом в XVII столетии, и 74 оловянишника, проходящих по документам и клеймивших оловянную посуду в XVIII в. Для этой цели Гальнбек широко привлекал опубликованные письменные источники (черпая сведения из таких периодических изданий,'как Российская Историческая библиотека, Временник Императорского Московского Общества истории и древностей Российских, Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских), но также обращался и к архивным материалам магистрата г.Москвы и Патриаршего казенного приказа (хранившихся тогда в Архиве Министерства Юстиции). Впервые имена оловя-нишников из городских Актовых и Переписных книг, из цеховых документов были сопоставлены с данными оловянной маркировки, составлены именные списки памятников, изученных автором в государственных и частных собраниях. Основная часть книги представила, таким образом, иллюстрированный каталог изделий русских оловянишников XVIII столетия с клеймами, прорисями и фотографиями.

Монография была снабжена серьезным научным аппаратом, включавшем библиографию, «Реэстр оловянишников» и чрезвычайно подробный и полный предметный указатель (оба - на немецком и русском языках), списки и указатели иллюстраций. И.А.Гальнбек планировал выпуск второго и третьего томов книги — "Оловянишники Петербурга" и "Оловянишники русских городов", которые стали бы неоценимым вкладом в изучение вопроса: автор обладал исключительно важными материалами по региональным оловянным производствам, застал цельные, ненарушенные исторически сложившиеся комплексы бытования памятников в городах, селах и монастырях России. Тогда этой капитальной работе не суждено было состояться; изучение олова прервалось на многие десятилетия, а сложившиеся оловянные коллекции подверглись национализации, перераспределению и частичному уничтожению.

Памятники отечественного оловянного дела в общественных и государственных собраниях России. Как и многие начинания в России рубежа столетий, частное коллекционирование нередко оборачивалось самоотверженным общественным служением, и русская публика обретала новый, широко доступный для посещений городской музей. Такими были Музей Строгановского училища и Училища технического рисования барона Штиглица, Щукинский музей, музей "Русская старина" кн.Тенишевой в Смоленске - собрания, в которых (как мы видели) олово было представлено вместе с прочими материалами и техниками русских прикладных ремесел.

Наряду с частной инициативой в конце XIX и в начале XX вв. закладываются собрания научных, образовательных и художественных обществ, а также губернских, городских, епархиальных музеев.

По сведениям И.А.Гальнбека, русские оловянные изделия можно было найти в музейных собраниях петербургского Общества Поощрения Художеств, в московском Обществе Распространения Духовного Просвещения'. Менее известно музейное строительство Общества Возрождения Художественной Руси, развернувшаяся в годы I Мировой войны. Общество ставило перед собой широкие задачи популяризации отечественного художественного наследия, научно-исследовательской деятельности, учета и фотофиксации памятников, организации традиционных кустарных промыслов и т.д. Важное место в такой конструктивной программе было отведено музейному коллекционированию древностей как базовому основанию всех дальнейших действий. Работа общества проходила под эгидой придворных кругов и руководилась полковником Собственного ЕИВ Сводного пехотного полка Д.Н.Ломаном. По свидетельству историографа, "немало сил потратил Д.НЛоман на собирание коллекции памятников русского искусства, которая была размещена в трапезной Федоровского городка. В этом собрании по не- . которым данным было до 2000 экспонатов: иконы, лицевое шитье, парча, изделия из серебра, меди и олова, различная утварь, оружие, изделия из дерева и т.д."2 (в фонд олова ГИМ из этого собрания попали оловянные тарелки с надписью тушью "Оедоровскш городокъ").

Памятниками русского оловянного дела на рубеже XIX-XX вв. уже располагали городские музеи Архангельска, Вологды, Орла, Ярославля, Белая Палата в Ростове Великом, музеи Чернигова, Музейный Фонд Одессы3, Русский музей Петербурга. Церковное олово имелось в собраниях Епархиальных музеев Архангельска, Курска, Киева, Новгорода и Пскова4.

Важнейшими, чрезвычайно информативными в это время являлись еще нетронутые исторически сложившиеся комплексы оловянных предметов. Такими были в первую очередь остатки орленой оловянной посуды царской Казны в риз

1 GahlnbackJ. Russische Zinn . S. 203.

2 Федотов A.C. Общество возрождения художественной Руси // Актуальные проблемы истории русской культуры. Сб. трудов Института Истории АН СССР. М., 1991. С.202.

3 GahlnbackJ. Russische Zinn . S. 193.

4 GahlnbackJ. Russische Zinn . S. 195. нице Успенского монастыря в Александровой слободе, в Екатерининском дворце Царского Села, в Оружейной Палате Московского Кремля.

Революционный передел собственности в конце 1910-х гг. и в последующие десятилетия обогатил государственные музейные собрания, пополнив их памятниками частных коллекций, реликвиями монастырских и епархиальных ризниц. Занимаясь преимущественно конфискованными ценностями, государственные собрания в это время практически прекращают закупочную комплектационную деятельность, что роковым образом сказывается именно на оловянных изделиях. В условиях товарного голода почти весь остаток памятников оловянной старины безвозвратно погиб, удовлетворяя насущным требованиям сурового быта: был расплавлен для полуды медных кастрюль и чайников, пошел на припой ручек и носиков кухонной посуды.

В современных музеях России олово представлено широко (в большинстве областных краеведческих собраний обычно присутствует до десятка оловянных изделий), но недостаточно глубоко, чтобы составить базу для научных исследований. Исключения из этого правила составляют крупнейшие музеи Петербурга и, особенно, Государственный Исторический музей, главное отечественное собрание русского художественного олова ХУН-ХУШ вв.

Существующий с 1930 г. фонд олова ГИМ сформировался на основе частной коллекции П.И.Щукина (которая уже рассматривалась выше) и дореволюционного собрания РИМ, систематически пополнявшегося приобретениями у московских антикваров и просто «на торгу» - на Сухаревке или в Китай-городе. Государственное собрание отечественных древностей регулярно пополнялось пожертвованиями научных обществ и частных лиц; нередко в их коллекциях имелись и оловянные изделия. Так в музей попали памятники, переданные в дар Владимирским Статистическим комитетом в 1890 г., Археологической Комиссией в 1892 г., Московским Археологическим обществом в 1908 г. Положительной особенностью этих пожертвований является известный провенанс памятников, привязывающий оловянные изделия к месту их нахождения (археологические раскопки) или бытования (например, определенные церкви Северного края). Частные приношения немногочисленны, но подчас интересны и трогательны; обычно они приурочены к юбилеям открытия Исторического музея, как например, дар священников Тамбовской губернии Алгебраистова и Назарьева 1890 г. (богослужебные сосуды XVIII в.) или священника Палладина, передавшего музею английское блюдо с клеймом патриаршей казны и надписью "ПОКУПКИ 7191 (1683) ГОДА"1.

Коллекция РИМ не располагала таким количеством уникальных произведений в олове, каковые были представлены у Щукина, однако музейщики смогли приобрести некоторые не менее значимые памятники русского оловянного дела, такие как Рельефная четвертина с изображением св.Георгия, "императорская" стопа с тремя эмблематами 1721 г., большие миски в форме шара на трех когтистых ножках-лапах, редкие в олове чайник и ложки, большой иконный киот с По

1 Фондовый номер ГИМ 19685 ОЛ 431. клонением Голгофскому Кресту в оглавии (о ценных приобретениях музея у П.С.Кузнецова уже говорилось выше). РИМ обладал также наибольшим количеством обычных, типовых изделий из олова XVIII в.: всего к 1917 г. (не счтиая щукинского собрания) в Главной инвентарной книге числилось около 600 оловянных предметов.

Первые революционные конфискаты вошли в музейное собрание олова в 1920 г. с анонимной формулировкой "доставлено из МЧК"; затем поступили предметы из частных собраний, переданные в музей на хранение в годы лихолетья и невостребованные прежними владельцами. Далее последовали коллекции Строганова, Уваровых, Бахрушина, в.к.Дмитрия Павловича и др.

Через своеобразный коллектор-распределитель прошли веши, собранные в Государственном Музейном фонде в 1920-1930-е гг., проследить их истинное происхождение чрезвычайно трудно. Бытовых изделий среди них было немного; церковное же олово поступило в музей в большом объеме тремя основными потоками: в 1934 и 1935 гг. с Рогожско-Симоновой базы ГФ MOHO (Рогожское кладбище), и в 1935 г. - из Донского монастыря (тогда - Антирелигиозный музей, также одна из баз ГМФ).

На протяжении 1930-1970-х гг. Министерством Культуры СССР активно практиковалось перераспределение памятников между музеями страны, не поддающееся логическому объяснению. Так в ГИМ были переданы царские тарели из ГММК, фигурирующие в описях Оружейной Палаты с начала XVIII в.; прикладные памятники сперва были изъяты из ГТГ (и попали в ГИМ), затем в галерее вновь был образован отдел декоративного искусства; также были взяты в ГИМ царские тарели из Музея Александровой слободы (в 1940 г.), чтобы в 1968 частично вернуться обратно; подобным же образом заимствовались памятники оловянного дела из Государственного Эрмитажа (1940 г.). Не менее характерным фактом государственного музейного строительства в этот период было поглощение Историческим музеем-гигантом ликвидируемых малых музеев, однако оловом обладали лишь немногие из них: Музей этнофака МГУ, Музей Соловецкого общества краеведения (1940 г.), часть коллекции Ленинградского Кустарного музея (1940 г., через ГРМ).

Незначительная доля памятников фонда олова была собрана музейными сотрудниками в ходе специальных историко-бытовых экспедиций - Северной экспедиции ГИМ 1928 г., Уральской и Горьковской ИБЭ (1949 и 1950 гг.).

Таким образом в Историческом музее сложилось собрание русского художественного олова, не имеющее себе равных ни в количественном отношении, н$\по качеству представленных образцов. В настоящее время число памятников достигает 950 ед.хр., Чуть меньше половины этого количества представляют богослужебные сосуды, церковная утварь и мелкое иконное литье. Коллекцию светской оловянной посуды формирует раннее блюдное олово британского происхождения и российского бытования (65 пр.); столовая (154) и питьевая посуда (232 стоп и стаканов); изделия из дерева и слюды с оловянной декорацией (около 70 памятников). Двадцатилетний опыт хранения и изучения этой огромной коллекции позволил прийти к тем научным обобщениям и выводам, которые изложеж$ы в настоящей работе.

Уступающее московскому, но тем не менее очень богатое и разнообразное собрание художественного металла ОИРК ГЭ насчитывает более сотни образцов маркированной оловянной продукции отечественных мастеров XVIII в., и приблизительно столько же памятников - без клейм. В нем с достаточной полнотой представлены основные типы русской бытовой и церковной утвари, имеются уникальные работы (например большие кружки с медальными рельефами на крышках с портретами Екатерины II и П.Румянцева). Особенностью эрмитажной коллекции является серия маркированных работ немецких мастеров петербургского оловянного цеха. Несколько десятков оловянных изделий и предметов с оловянной декорацией хранится в Русском музее, где преобладают церковные памятники.

Особую ценность представляют исторически сложившиеся местные музейные комплексы памятников, отражающие следы бытования оловянных изделий в прошлом, или же - особенности комплектования того или иного городского собрания. Так например, в музее г.Ачександрова сохраняются остатки столовой посуды царевен Романовых, хранившейся в Успенском монастыре на протяжении XVIII и XIX столетий, а в московском Новодевичьем монастыре - комплекс монастырской утвари XVIII в. с маркировкой «ПНДМ» (Первоклассный Новодевичий монастырь). Существенно значение коллекции из двух десятков памятников английского блюдного олова XVII в. Вологодского музея, формирование которой исторически объясняется тем, что именно Вологда была крупнейшей перевалочной базой британских товаров на пути в Москву и в Поволжские города России. Пользуясь близостью Макарьевской ярмарки, хранители Казанского городского научно-промышленного музея уже в первом десятилетии XX в. сформировали достаточно большую и полную оловянную коллекцию, включавшую основные типы посуды (11 пр.) и богослужебных предметов (17 ед.хр.) XVIH столетия1. Еще более активно до революции пополнялся оловянный фонд Тверского музея, который к середине XX в. приобрел от частных лиц более полусотни экспонатов2. В Ярославское Древлехранилище оловянные предметы поступали через Ярославскую Губернскую Ученую Архивную комиссию, а также из собраний И.Ф.Барщевского, Н.Ф.Дубровина, П.В.Мосягина и др., составляя на данный момент основу коллекции олова Ярославского музея-заповедника в объеме около 20 ед.хр.3 Собрание художественного олова Нижегородского музея формировалось в основном из послереволюционных конфискаций, но также насчитывает несколько десятков интереснейших памятников, к которым придется не раз обращаться в данной работе. Небольшие, но информативно емкие комплексы русских оловянных изделий ис

1 Отчеты Казанского городского научно-промышленного музея за 1895-1900 гг. (Казань, 1901) и за 1911 г. (Казань, 1912.)

2 Тверской музей и его приобретения в 1891 году (Тверь, 1892), в 1892 году (Тверь, 1894), в 1902, 1903 и 1904 гг. (Тверь, 1907).

3 Горбачева Н.И. Олово в собрании Ярославского музея-заповедника // Художественный металл России. Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001 торически сложились также в Егорьевском музее, в Рыбинске, в музее Кириллова-Белозерского монастыря.

Для других районных и областных краеведческих музеев характерен иной путь формирования оловянных коллекций. На протяжении XX столетия их фонды систематически пополнялись недостающими экспонатами (и в том числе оловянными) из собрания Государственного Исторического музея (объемы этих передач дают представление о прежних размерах оловянной коллекции ГИМ). Так, в 1936 г. около 20 предметов сформировали оловянную часть экспозиции московской усадьбы Коломенское, в 1948 - Музея Истории и Реконструкции Москвы, в 1968 -музея-усадьбы Архангельское. В порядке взаимообмена шесть предметов оловянной посуды XVIII в. были переданы из ГИМа в музей Александровой слободы (1968 г.), компенсируя прежний перевод оттуда блюдного олова царской Казны. Таким же путем, получив в свое время через Госфонд Строгановскую коллекцию памятников прикладного искусства, музей в 1953 г. передал 20 резных оловянных предметов Московскому Центральному Художественно-Промышленному училищу. Плановые передачи из небольших оловянных комплексов в 3-6 предметов были проведены в МОКМ в 1934 г., в Музей Истории Религии в Ленинграде (1938), в Загорск (1948), в Ростов-на-Дону, Курск и Брянск (1956), в г.Азов (1970-е гг.), во Псков и в Пушкинский музей-заповедник (1969, 1972). Шесть замечательных памятников первой половины XVIII в. были переданы в музей г.Полтавы (1950) и Хмельницкого (1956) и сейчас оказались за рубежом. Более десятка ценнейших памятников (в т.ч. «коронационные» стопы Анны Иоанновны) были переданы для продажи в Мосторг в 1933 г.

Научные исследования последних лет и задачи данной работы. Возобновление научных исследований последних десятилетий имеет отправной точкой монографию Гальнбека и во многом пока «повторяет пройденное». Это главным образом обзоры музейных собраний, систематизация маркированного материала, выявление потерь, утрат и перемещений памятников в советские годы.

В этом отношении ситуация типична для историографии любой области отечественного прикладного искусства, включающей церковную типологию и иконографию памятников. За 1940-1960-е гг. было опубликовано несколько статей и заметок, лишь косвенно затрагивающих материал и посвященных декоративным техникам украшения изделий из олова. Еще до войны появилась серьезная работа Т.Н.Тихомировой1, изучившей серию оловянных изделий с накладными медными рельефами, украшенными эмалью - памятники усольского и великоустюжского производства первой половины XVIII столетия; собственно оловянное производство в этой статье не рассматривалось. Через несколько десятилетий добавились обзоры и исследования, посвященные комбинированной технике украшения изделий из железа и дерева, включающей слюду, роспись, цветную бумагу или ткань и - в качестве основного декоративного элемента и одновременно крепежа - полос

1 Тихомирова Т.Н. Устюжские эмали XVIII в. с серебряными накладками // Труды ГИМ. М.,1941. Вып. 13. С.199. ки орнаментального сквозного оловянного литья. Так повторилась ситуация 1900-х годов, когда первыми были опубликованы именно северные памятники со сквозным оловянным декором. В первом томе трехтомного издания Академии художеств СССР "Русское декоративное искусство от древнейшего периода до XVIII в.,л отечественное оловянное дело представлено только двумя памятниками - выносным слюдяным фонарем и фрагментом иконного киота, украшенными сквозным орнаментальным оловянным литьем северорусского производства. В последующие годы тема получила глубокое развитие в научно-практической работе Ф.Я.Мишукова "Оловянное ажурное литье в России в 16-17 вв.'п, в которой автор изложил свой опыт реконструкции технологии литья сквозных оловянных накладок3. За статьей технолога-реставратора последовала работа музейного хранителя - И.Н.Уханова представила эту же тему в труде "Слюда в народном русском искусстве"4, уделив основное внимание истории добычи и обработки слюды, об олове же упомянула лишь вскользь. Заметка коллекционера А.Червякова «Оловянное зеркало 17 в.» в журнале "Декоративное искусство СССР"5 стала шагом в более широкой популяризации этого материала. Наконец, обобщая опыт реставрационной работы над наиболее значимым памятником из этой группы вещей, И.Ю.Меркулова напечатала статью "Надпрестолъная сень из московской церкви Гребневской Богоматери"6. При всей важности этих последовательных и достаточно серьезных публикаций следует отметить не только недостаток внимания к собственно оловянному делу, но и игнорирование основной художественной особенности таких памятников: их яркой восточной, мусульманской стилистики. Сложнейшая проблематика данной темы, таким образом, еще ждет основательного решения.

К 1980-м гг. заметно наконец определенное повышение интереса к собственно оловянным памятникам, и пионерами исследования олова в это время выступают ленинградские музейщики. Памятники русского оловянного дела не только входят в эрмитажные буклеты и альбомы по русскому декоративно-прикладному искусству7, но им посвящаются отдельные издания. В 1976 г. был выпущен набор открыток "Художественные изделия из олова работы русских мастеров", а в 1972

1 Русское декоративное искусство от древнейшего периода до ХУШ в. М., 1962. Т.1.

2 Мншуков Ф.Я. Оловянное ажурное литье в России в 16-17 вв.// Московское Высшее Художественно-промышленное училище. Ученые записки. Вып. Ш. М., 1969. С. 100.

3 Этот опыт был впоследствии развит и использован реставраторами Межобластной СНРПМ И.Лоренсоном, Б,Кондраковым и И.Меркуловой, вошедшими в 1990-е гг. в ТОО "Станнум", изготовлявшее по этой традиционной технологии церковные иконостасы, шкатулки, зеркала.

4 Уханова И.Н. Слюда в народном русском искусстве // Труды НИИХП. Вып.5. М., 1972.

5 Червяков А. Оловянное зеркало 17 в. // Декоративное искусство СССР. 1975. № 1.

6 Меркулова И.Ю. Надпрестольная сень из московской церкви Гребневской Богоматери // Архитектурное наследие и реставрация. Реставрация памятников истории и культуры России. М., Ин-т "Спецреставрация", 1992.

7 Памятники русского декоративно-прикладного искусства XVII в. Из фондов Эрмитажа. Буклет. Л., 1975; Каталог выставки. Л., 1979; Художественный металл в России XVII- начала XX вв. Каталог выставки. Государственный Эрмитаж. Л., 1981.

- первый советский научный каталог - "Художественное олово в России XVII века в собрании Эрмитажа" А.С.Косцовой. Эта работа - наиболее подробный исторический очерк раннего периода обработки олова в Московском государстве - стала отправной точной современных исследований русского оловянного дела. Вслед за ней начали появляться обзорные публикации музейных сотрудников, знатоков и коллекционеров, посвященные обзору предметов русской оловянной посуды и утвари - статьи хранителя фонда металла музея-заповедника "Коломенское" В.АХордеева1 и сотрудника Царицынского музея В.А.Помещикова "Художественные изделия из меди и олова в русском народном искусстве ХУ11-Х1Х вв.В этих работах рассматриваются история бытования и техники декорирования оловянных изделий XVIII в.

О научной активизации темы свидетельствовали и первые проблемные, аналитические публикации в научном ежегоднике "Памятники Культуры. Новые открытия" - статьи хранителей Русского музея Л.Д.Лихачевой3 и Смоленского Художественного музея Л.С.Журавлевой4, посвященные церковным изделиям оловя-нишника Егора Иванова и именной оловянной кружке из б.Тенишевского собрания. Эти аннотированные, снабженные фотографиями и современным научным аппаратом публикации оловянных изделий во многом способствовали пробуждению интереса исследователей прикладного искусства к оловянной тематике. Однако некоторые обобщающие выводы этих работ, сделанные на ограниченном материале, оказались преждевременными. Особенно это коснулось метода атрибуций по аналогии. Для оловянного дела характерно типовое производство изделий (литье по оттиску, пайка из листового металла), практически ничем не выдающее руку того или иного мастера. Всеохватная деятельность московского резчика-декоратора, сотрудничавшего с большинством оловянишников Москвы на протяжении 1730-1750-х гг. дополнительно нивелировала индивидуальные особенности различных производителей. Поэтому утвердилась атрибуционная практика, сближающая множество немаркированных оловянных изделий с каким-либо известным (опубликованным) маркированным памятником. Так Л.Д.Лихачева отнесла все однотипные дароносицы и дарохранительницы ГРМ производству Егора Иванова, клеймо которого фигурировало на некоторых предметах типологического ряда. Из полных сводов известных маркированных работ русских оловянишников сейчас уже ясно видно, что практически одинаковые изделия маркировались разными мастерами, и нет оснований приписывать кому-либо одному всю схожую анонимную оловянную продукцию, тем более, что олово церковного назначения маркировалось в редких случаях.

1 Гордеев В.А. Памятники русского оловянного литья ХУ11-Х1Х веков в коллекции музея // Коломенское. Материалы и исследования. Вып.6 М., 1995.

2 Помещиков В.А. Художественные изделия из меди и олова в русском народном искусстве ХУ11-Х1Х вв. // Царицынский научный вестник. Вып.2 М., 1997. С. 155.

3 Лихачева Л.Д. Работы оловянишника Егора Иванова в собрании Русского музея // ПКНО, 1988. М., 1989.

4 Журавлева Л. С. Именные сосуды из Смоленского музея-заповедника // ПКНО. 1993.М. 1994.

В силу большого объема коллекции олова в Отделе металла ГИМ, определенную роль в оживлении изучения олова в музеях России сыграла публикация Историческим музеем полного свода маркировок на русском олове XVIII в., составленная мной в соавторстве с моей предшественницей в хранении оловянного фонда Т.АЛобаневой и с использованием атрибуционных материалов Т.Н.Тихомировой, формировавшей фонд в 1930-1940-х гг.1 (материалы и выводы монографии вошли в диссертацию).

Знаменательная «научная реабилитация» русского оловянного дела состоялась на специальной конференции «Художественный металл России», посвященной памяти Г.Н.Бочарова и проходившей в РГТУ в апреле 1998 г. В трех прочитанных подряд докладах в научный оборот вводились оловянные коллекции трех значительных музейных собраний: Ярославского и Новгородского музеев-заповедников и московской усадьбы «Коломенское». В сообщении Н.И.Горбачевой2 были выявлены местные, поволжские работы в олове: литой убор зеркала и дарохранительница с гравировкой характерной ярославской стилистики; приведены два типологически уникальных памятника - ковши-корцы, ранее не встречавшиеся в научной литературе. Заместитель директора Новгородского музея-заповедника Н.В.Гормина3, совершив экскурс в историю бытования олова в Северной Европе и в Новгороде, остановилась на оловянной храмовой утвари, собрание которой насчитывает 250 памятников XVIII-XIX вв. Исследовательница сравнила сведения местных письменных источников с наличными музейными памятниками, уточнив таким образом их происхождение. Так, по-видимому, только в Новгороде бытовали и сохранились большие подписные церковные оловянные блюда XVII столетия «БЛЮДО ЦЕРКОВНОЕ СВЯТОГО ВАСИЛИЯ ПАРИЙ-СКАГО ЧЕРНИЦЫНЫ УЛИЦЫ» (по обнаруженным данным числившееся среди имущества Десятинного монастыря) или соборное блюдо «СОФИЙСКОМУ ДОМУ». Далее автор дала подробную типологическую классификацию потиров и дарохранительниц новгородского собрания, среди которых выделяются трехъярусные коробчатые дарохранительницы местного типа. Заслуживают также внимания и большая (20 ед.хр.) группа редко встречающихся звездиц, полно и подробно демонстрирующая временную эволюцию типа. В докладе В.А.Гордеева также была дана характеристика памятников русского церковного олова, хранящегося в музее Коломенское, рассмотрены их основные типы и технология изготовления; особое внимание автор уделил северным памятникам с оловянно-слюдяным декором, и в частности - ценнейшему экспонату Коломенского - Гребневской надпрестольной сени. Подобные научные обзоры коллекций последних лет не только расширили научную исследовательскую базу по этому вопросу, но и позволили выявить ме

1 Елькова Е.Ю., Лобанева Т.А. Русское олово XVIII века. Мастера. Клейма. М., 1995.

2 Горбачева Н.И. Олово в собрании Ярославского музея-заповедника // Художественный металл России. Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001. Из перечисленных докладов лишь этот появился в сборнике конференции; остальные были напечатаны позднее.

3 Гормина Н.В. Храмовая утварь из олова ХУ11-Х1Х вв. в собрании Новгородского музея-заповедника//Новгородский исторический сборник. № 9 (19). СПб, 2003. стные, региональные памятники, и в то же время уточнить пути распространения московской оловянной продукции XVIII в. Симптоматично, что все исследования и публикации, касавшиеся отечественного олова, предпринимались только реставраторами, коллекционерами и - главным образом - музейными сотрудниками, непосредственно связанными с изучаемым материалом.

Все эти публикации учтены и с благодарностью использованы в настоящей работе; однако при изучении такого широкого вопроса, как целая отрасль национального художественного ремесла, помимо специальных исследований по теме необходимо привлечение дополнительных научных источников, позволяющих проводить сравнительный анализ рассматриваемого вопроса. Так, для выявления специфики русских оловянных изделий, выяснения национальных особенностей технологии его производства важнейшее значение имеет изучение огромной западной историографии европейского олова. С конца XIX в. в Германии, Англии и Франции появились многочисленные основательные каталоги, монографии и клеймовники памятников оловянного дела этих стран. Подробные немецкие издания посвящены оловянным производствам отдельных земель и городов (Саксонии, Баварии, Южной Вестфалии, а также Аугсбурга, Нюрнберга1 и пр.); британские исследователи подробно изучили оловянное производство Англии, Шотландии и Уэльса2; столь же подробно изучается и регулярно публикуется художественное олово во Франции3. Для европейских исследований характерны специализированные публикации, адресованные знатокам и коллекционерам олова4; а также - монографии и альбомы по отдельным типам и видам оловянных изделий (церковное олово, бытовая утварь, керамические изделия с оловом, оловянные солдатики и пр.5). Наиболее практичные и востребованные в изучении русского олова новейшие европейские оловянные клеймовники составлены чешской исследовательницей Дагмар Старой и англичанкой Р.Джексон6. Самыми полными, богато иллюстрированными и содержательными универсальными монографиями по европейскому оловянному делу является немецкий "Оловянный Брукманс-лексиконт и французское издание коллекционеров и знатоков оловянного дела Буко и Френяка "Олово. От истоков до XIX столетия"8-, определенное место в них занимают и русские оловянные изделия.

1 Tischer F. Bomisches Zinn und seine Marken. Leipzig, 1928; Haedeke H.U. Sachsisches Zinn aus einer Glauchauer Sammlung. Lpzg, 1975; Piper-Lippe M. Zinn im sudlichen Westfalen. Munster, 1974; Reinheckel G. Nürnberger Zinn. Dresden, 1971. и др.

2 Hatcher J., Barker Т.С. A History of British pewter. Lnd; N.-Y., 1974; Wood I.L. Scottish pewterware and pewters. Lnd, 1907; Brett V. Phaidon guide to pewter. Oxford, 1981.

3 Riff A. L'orfevrerie d'etain en France. Strasbourg, 1925-1926; Tardy P. Les etains français. Paris, 1959; Douroff B.A. Etains français des XVII-XVm siecles. P., 197

4 Masse H. Chats on old pewter. Lnd, 1949; Brett V. Phaidon guide to pewter. Oxford, 1981; Могу L. Schönes Zinn. München, 1975; Ulyett К. Pewter: a guide for collectors. Lnd, 1973.

5 Dirsztay P. Church furnishings: a Nadeas guide (.) Lnd, 1978; Nadolski D. Altes Gebrauchszinn. Leipzig. 1983; Ohm A., Bauer M. Steinzeug und Zinn. F/M, 1977.

6 StaraD. Markenzeichen aus Zinn. Praha, 1977; Jackson R. English pewter touch-marks. Lnd, 1970.

1 Могу L., Pichelkastner E„ Hofler В. Bruckmann's Zinn-Lexikon. München, 1977.

8 BouccrudPh., Fregnac C. Les Etains. Des origines au debut du XIX siecle. Fribourg, 1978.

В исторической части данной диссертации были привлечены также материалы отечественных исследований по истории русского ремесленного производства, внешней и внутренней торговли, социальной и экономичской истории русских городов. Объемы производства и продаж оловянных изделий, направление основных товаропотоков, ценообразование на основные виды продукции русских оло-вянишников определены по статьям и монографиям Е.И.Заозерской, МЛ.Волкова, Л.В.Даниловой, А.В.Демкина, Н.Б.Голикова1 и др. Изучение типологии и бытования оловянных изделий (как светского, так и церковного назначения) построено на документальных источниках, систематически публиковавшихся в исторической периодике дореволюционных лет (Российская Историческая Библиотека, издаваемая Археографической комиссией, Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете, Временник Императорского Московского Общества истории и древностей Российских, Труды ЯГУАК и т.д.). Использованы также отдельные издания вкладных и приходо-расходных казенных книг и исторических описаний монастырей (в частности, местных издательств), описи имуществ, списки конфискаций и пр., а также новейшие публикации источников и неопубликованные архивные данные.

Для понимания художественных особенностей олова немаловажен и опыт исследования смежных производств, изучение других отраслей художественной металлообработки России ХУН-ХУШ вв., и особенно - русского серебряного дела, на которое во многом ориентировались отечественные мастера-оловянишники. В этом комплексе вопросов ярким ориентиром служат фундаментальные работы М.М.Постниковой-Лосевой2. В целях выявления художественных связей, аналогов и взаимовлияний в сфере художественных ремесел XVIII в. стало необходимым привлечение многочисленных, самые разнообразных, старых и новых изданий по русскому прикладному искусству, на которые я опираюсь и ссылаюсь в ходе данной работы.

Проблема изучения эмблематического декора оловянной посуды потребовала особого внимания к исследованиям в области лубка и печатной графики, блестяще представленным работами М.А.Алексеевой, А.Г.Сакович, О.Р.Хромова3. Кро

1 Заозерская Е.И. Мелкая промышленность Москвы в первой четверти XVIII в. // Развитие легкой промышленности в Москве в первой четверти XVIII в. М., 1953; ее же:. Сказки торговых людей Московского государства // Исторические записки. Т. 17. М., 1945; Волков М.Я. Центры ярмарочной торговли в европейской России в первой четверти XVIII века // Проблемы социально-экономической истории феодальной России. М., 1984; Голиков Н.Б. Очерки по истории городов России конца Х\Т1-начала ХУШ-вв. М., 1982; Данилова Л.В. Мелкая промышленность и промыслы в русском городе во второй половине XVII-нaчaлe XVIII вв. // История СССР. 1957. № 3; ее же: Торговые капиталы Ярославля во второй половине XVII в. // Проблемы социально-экономической истории феодальной России. М.,1984; Демкин А.В. Западноевропейское купечество в России в XVII в. Выпуск 1. М.,1994.

2 Постникова-Лосева М.М. Русское ювелирное искусство, его центры и мастера. М.,1974; Гольдберг Т.Г., Мишуков Ф.Я., Платонова Н.Г., Постникова-Лосева М.М. Русское золотое и серебряное дело XV-XX веков. М., 1967; Гольдберг Т.Г., Постникова-Лосева М.М. Клеймение серебряных изделий в России в ХУИ-нач.ХШ в. //Труды ГИМ. Вып. XIII. М., 1941.

3 Апексеева М.А. Гравюра петровского времени. Л., 1990; ее же: Жанр конклюзии в русском искусстве конца XVII - начала XVIII вв. // Русское искусство барокко. Материалы и исследования. М., 1977; ее ме того, эта тема рассматривалась в контексте литературоведческих изысканий последних лет, посвященных стилистике барокко в отечественной литературе второй половины XVII и начала XVIII вв. Глубокие и чрезвычайно плодотворные труды в этой области созданы А.А.Морозовым, Л.И.Сазоновой, О.А.Белобровой и др.1

Задачи данного исследования. Специальные публикации последних лет дали значительный новый материал; его изучение и осмысление необходимо для дальнейшего, более полного представления об отечественном оловянном деле, которое, в свою очередь, служит воссозданию адекватной научной картины развития русских декоративно-прикладных искусств. Однако практически все изданные за это время работы являются по сути описательными, памятники оловянного литья рассматриваются в них изолированно - не только в отрыве от культурного контекста эпохи, но даже вне ближайших аналогий из истории отечественного художественного металла; единственным проблемным аспектом этих публикаций выступали вопросы истории производства и бытования олова в России.

Поэтому в настоящее время особенно актуален аналитический подход к накопленному обзорному материалу, решение части тех множественных и методически важных вопросов, которые ставит перед исследователем русское олово XVII-XVIII вв. Некоторые проблемы и темы, поднятые в работе, потребовали неотложного изучения в силу практической необходимости текущей научной музейной работы. Прежде всего это были вопросы атрибуции памятников русского оловянного дела. Результаты сбора, изучения и систематизации маркировочных клейм русских оловянишников были опубликованы в упоминавшемся каталоге "Русское олово XVIII века. Мастера. Клейма" в 1995 г., и затем исправлены и дополнены информацией, собранной за годы, истекшие с момента выхода книги. Максимально полный обзор и сравнение памятников позволили создать хронологическую шкалу оловянных маркировок, решающую проблемы датировки отдельже: Материалы для биографий мастеров народной гравюры XVIII века // Народная картинка XVII-XIX вв. СПб, 1996; Сакович А.Г. Библия Василия Кореня 1696 г. и русская иконографическая традиция XVI-XVII веков // ГМИИ. Народная гравюра и фольклор XVII-XIX вв. (К 150-летию со дня рождения Д.А.Ровинского). М., 1976; ее же: Московская народная гравюра второй половины XIX века // Народная картинка XVII-XIX веков. СПб, 1996; ее же: Народные гравированные книги в России XVII-XIX веков: репертуар и бытование // Мир народной картинки. Материалы научной конференции "Випперовские чтения". Вып. XXX. М., 1999; Хромов O.P. Русская лубочная книга XVII-XIX вв. М., 1998.

1 Морозов A.A. Ломоносов. Путь к зрелости. М.-Л. 1962; его же: Симеон Полоцкий и проблемы восточно-славянского барокко // Барокко в славянских культурах. М., 1982; его же: Эмблематика барокко в литературе и искусстве петровского времени. // Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII в. Л., 1974; Сазонова Л.И. "Вертоград многоцветный" Симеона Полоцкого.(эволюция художественного замысла) // Русская старопечатная литература. XVI-XVIII век. Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность. М., 1982; Сазонова Л.И. Идейно-эстетическое значение "Мысленного сада" в русском барокко и ее же: От басни барокко к басне классицизма // Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII - начале XVIII в. М.,1989; Белоброва O.A. Географические сочинения в России XVII века // Барокко в славянских культурах. М., 1982; ее же: Древнерусские вирши к гравюрам Матте-уса Мериана // ТОДРЛ. СПб, 1990. T.XLIV.; ее же: К истории книжной миниатюры и народной картинки концаXVII-первой половины XVIII века// Народная картинка XVII-XIX веков. СПб, 1996. ных предметов, а систематизированные графические данные помогли успешно атрибутировать предметы со стершимися или плохо пропечатанными клеймами. Не менее важной представляется задача выявления и определения поддельного декора оловянных изделий, до сих пор широко публикующихся в качестве подлинных и даже эталонных памятников XVII столетия. В настоящем исследовании поставлена задача выявления атрибуционных критериев и методов определения этих фальшивых изделий.

Экспозиционная деятельность московских музеев (ГИМ, ГММК) инициировала разработку темы английского оловянного импорта России, приуроченной к 450-летию установления русско-британских дипломатических отношений. Для оловянной проблематики этот вопрос является одним из фундаментальных: чуть ли не все сохранившиеся у нас памятники оловянного литья XVII столетия привезены из Англии, чуть ли не вся оловянная продукция русских мастеров XVIII в. отлита и спаяна из британского металла. Задача исследования объемов, цен и условий английских оловянных поставок в Россию решается мной с привлечением отечественных и зарубежных исторических материалов; впервые по британским публикациям определены типы и формы привозной посуды из олова, наиболее широко бытовавшей в русских городах в XVII столетии.

Так как русское олово - практически неизученная тема фундаментальной науки, перед настоящим исследовании, помимо специальных вопросов, стоит задача дать определенный исторический фон производства и бытования олова в России. Для этого в работе собраны упоминания оловянной посуды в России в XVII, XVIII и XIX столетиях - выдержки из официальных документов (описи имущества, вкладные книги монастырей, судебные протоколы), жизнеописаний и мемуаров современников, путевых заметок.

Обзор технологии обработки олова в России (как и типологический анализ памятников) потребовал обращения к западной научной литературе, посвященной европейским традициям оловянного дела XVII-XVIII вв. Сравнение с зарубежными памятниками позволяет выявить специфику русского оловянного ремесла, определить его место в истории европейской металлообработки, точно квалифицировать его технологические и художественные особенности.

По вопросу типологии русских оловянных изделий уже накоплен достаточно серьезный материал, однако эти сведения разрознены и ставят перед настоящим исследованием задачу обобщения и художественного анализа. Для активизации этой темы в настоящей работе применен метод полной систематизированной подборки данных письменных источников по конкретным типам оловянной продукции с 1577 по 1790-е гт. в сравнении их с наличными оловянными изделиями музейных собраний. Этот путь поможет увидеть количественные соотношения бытовавших посудных форм из олова и из других материалов, прояснить облик несохранившихся предметов, идентифицировать "безымянные" типы оловянных изделий. Кроме того, подобное исследование впервые проводится в тесном сравнении с данными по меди и серебру: только такая параллель позволяет выявить специфику олова как материала художественного ремесла и особенности изготовленной из него посуды и церковной утвари.

В контексте разрешения общих вопросов истории, типологии и иконографии русского оловянного дела прослеживаются некоторые сквозные аспекты проблематики материала. Такой немаловажной темой представляется, например, традиция владельческой маркировки оловянной посуды в России, затрагивающая и практику клеймения посуды, и использование мотива «розы Тюдоров», и декоративную резьбу на заказ, и моменты бытования изделий из олова (граффити владельцев), а также и некоторые другие проблемы.

Важное место в работе отведено иконографическим аспектам материала. Так, графика производственных клейм, обычно изучаемая только в качестве атри-буционного источника, представляет немалый интерес и с точки зрения иконографии. Русская система маркировки олова XVIII в. во многом следовала британскому образцу, поэтому сравнительный анализ изобразительных мотивов оловянных клейм России и Британии позволяет многое уточнить в иконографии русской маркировки, а также предоставляет новые критерии для датировки памятников. Результаты предварительного изучения этой темы вошли в^монографию «Русское олово XVIII в. Мастера, кчейма», в данной работе они уточнены и дополнены.

Особое внимание в этом контексте здесь необходимо уделить английской маркировке под названием «роза Тюдоров»: с середины XVII в., через посредство многочисленных привозных британских оловянных изделий, этот геральдический мотив широко распространяется в русском прикладном искусстве и занимает видное место в орнаменте книжных гравюр и рукописей, в архитектурном декоре (резной камень и изразцы), в художественном решении набивных тканей или изделий из металла. Именно английская «роза Тюдоров» украшает процветшие побеги в иконе «Насаждение древа государства Российского» Симона Ушакова.

Одной из основных задач настоящей работы должно стать никогда ранее не проводившееся иконографическое исследование большой серии предметов русской оловянной посуды второй четверти XVIII в., украшенных резными композициями по мотивам иллюстрированного сборника «Символы и Емблемата» амстердамского издания 1705 г. Несмотря на то, что отдельные предметы этой серии неоднократно публиковались и экспонировались, оловянная посуда с эмблемами не введена в научный оборот и не оценена по достоинству как значительное и яркое художественное явление. Для того, чтобы максимально полно осветить эту группу замечательных памятников, необходимо обратиться к целому спектру культурных явлений России Х\П1-ХУШ вв. от геральдики, сфрагистики и нумизматики до русской литературы барокко.

Представляя жизнь барочной эмблемы в самой нижней, глубокой точке проникновения ее в живую среду повседневного семейного обихода и прослеживая траекторию ее пути из высших художественных сфер, где она формировалась в конце XVII столетия, можно достичь полноты картины стилеобразования, но для этого придется рассмотреть (или хотя бы упомянуть) темы, вопросы и явления, весьма удаленные от русского оловянного дела XVIII в. Важность эмблематического декора для русского художественного олова, равно как и огромная значимость "Символов и Емблемат " в проблематике и стилистике искусства петровской эпохи, заставляет подробно изучить как текстовую, так и изобразительную составляющие книги в общекультурном контексте переломного времени конца XVII-начала XVIII вв. Поэтому, рассмотрев литературные предвестники появления "Символов ." (барочный полигистор, паремиологическую словесность, эпиграфику), мы обратимся к литературно-изобразительным жанрам русского барокко -к конклюзии, к геральдической поэзии, к фигурным стихам и графемам), а затем рассмотрим бытование аллегории и эмблемы в русском искусстве XVII в. - в области геральдики и нумизматики, в прикладном искусстве, а также проанализируем элементы аллегории и эмблематизацию форм в иконописи, ранней гравюре и военной атрибутике.

Резная декорация оловянной посуды ставит перед исследователем сложную задачу стилистической атрибуции декоративной резьбы. Графика символов и эмблем настолько едина в своих методах, технических и композиционных приемах, что становится возможным выдвинуть гипотезу о едином авторстве основной группы оловянных эмблематических памятников.

Исследуя общие проблемы русского олова на возможно более широком круге сохранившихся до наших дней ремесленных изделий, необходимо также остановиться более подробно на исключительных произведениях, на анализе отдельных памятников особой художественной значимости и исторической информативности.

Таким образом, научная новизна работы состоит в введении в научный оборот множества ранее неизвестных памятников и материалов, а также в подробном освещении и разработке новых, не исследовавшихся ранее научных тем, касающихся:

- бытования английского олова в России в XVII в.;

- иконографической роли мотива английской оловянной маркировки в русском декоративном искусстве второй половины XVII столетия;

- методов выявления коммерческих подделок старинного русского олова конца Х1Х-начала XX вв.;

- иконографического и источниковедческого анализа маркировки русского олова XVIII в.;

- выявления некоторых региональных особенностей российских центров оловянного производства XVIII в. (Русский Север, Вологда, Ярославль, Кострома, Москва);

- изучения эмблемы и аллегории в русском искусстве и литературе второй половины XVII столетия в их связи с художественным ремеслом Нового времени;

- комплексного изучения иконографии аллегорических изображений амстердамского издания "Символов и Емблемат" 1705 г. в русском прикладном искусстве второй трети XVIII в. (на примере оловянной посуды);

- атрибуции авторства резцовой гравировки оловянной посуды и богослужебных сосудов 1730-1740-х гг.;

- эмблематической эпиграфики оловянной посуды 1730-1740-х гг.

Новизна проведенной работы заключается также в наиболее полном на сегодняшний день обзоре истории производства, торговли и бытования олова на территории России; в подробном сравнительном описании всех известных типов русских оловянных изделий двух столетий; в фиксации клейм и составлении полного словаря-клеймовника русских оловянишников конца ХУП-ХУШ вв. Также впервые был произведен полный историографический обзор данной темы и рассмотрена история коллекционирования русского олова в XX столетии.

Практическим значением данной работы станет (и частично уже стало) применение собранных в ней материалов, использование ее выводов и результатов для дальнейшей исследовательской деятельности музейных хранителей и специалистов в области декоративно-прикладного искусства ХУП-ХУШ вв. Выявленными в диссертации атрибуционныии критериями памятников русского оловянного дела можно воспользоваться для датировки и атрибуции олова в музейных и частных собраниях, для организации выставок, для реставрационной, экспертной, лекционной и научной работы по этой теме. Типологический обзор оловянных изделий дает возможность сравнительного анализа художественных форм и технологий для других отраслей металлообработки и художественного ремесла России этого периода, позволяет подчеркнуть многообразие и специфику различных видов отечественного декоративно-прикладного искусства. Иконографический анализ декора московской оловянной посуды 1730-1740-х гг. не только помогает проследить корни эмблематической изобразительности русских прикладных памятников XVIII в., но и обнаруживает некоторые общие линии развития русской иконографии, открывает новые возможности в изучении и атрибуции целых комплексов изделий из керамики, камня, серебра, железа и меди.

Выводы о высочайшем качестве технического и художественного исполнения оловянных изделий, равно как и собранные сведения о широком производстве и бытовании олова в русском повседневном укладе, об активном использовании оловянных сосудов и утвари в церковной службе "реабилитируют" этот материал, позволяют в дальнейшем рассматривать его как равный в ряду памятников железного, медного, серебряного дела России ХУП-ХУШ столетий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественное олово в контексте русской культуры XVII-XVIII вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ / - • / с ù ' ' -с-* 1 û

I'

Оловянные изделия России XVII-XVIII вв. представляют исключительно интересный, информативно емкий и высокохудожественный вид русского декоративно-прикладного искусства, исследование которого в отечественной науке запоздало в силу объективных причин. С момента выхода в свет монографии И.А.Гальнбека "Русское олово" (1928), положившей многообещающее начало новой отрасли научных исследований, продолжения работ в этой области не последовало, и настоящая диссертация впервые за много лет возвращается к этой теме в монографическом объеме. Собрав и подытожив весь опубликованный материал, работа впервые рассматривает памятники русского оловянного дела в контексте художественной культуры России XVII-XVIII вв. Вопросы технологии производства, типологии, декоративных приемов и иконографии были изучены в сравнении с другими видами и техниками русских и европейских прикладных ремесел, для анализа художественных особенностей оловянных изделий привлечены данные геральдики, нумизматики и сфрагистики, наблюдения в области иконописи и ранней русской гравюры, исследования по литературоведческим дисциплинам (эпиграфика, паремиология, история литературы барокко).

Новым в изучении русского олова стал отказ от описательного изложения материала, свойственный предыдущим исследованиям и публикациям. Активизация материала позволила поставить и решить многие конкретные вопросы, часть из которых выходит за рамки изучения данной темы и имеет общий характер. Таким образом, рассмотрев круг проблем, связанных с русским оловянным делом, необходимо прийти к следующим выводам и положениям.

Первоначальный период бытования олова в Московском государстве отмечен определяющим влиянием британского оловянного дела: преобладанием материала, образцов и форм, мастеров, самих изделий с "Оловянных островов". Оловянная посуда и металл в слитках оставались одной из важнейших статей английского экспорта в Россию, начиная со времен Ивана Грозного (который договаривался с королевой Елизаветой о стратегических поставках олова в Россию), - и вплоть до начала XVIII века, когда английские оловянишники были приняты в Российскую Компанию.

В состав экспортируемой посуды входили оловянные стаканы, кружки (flagon), ложки; возможно, в 1630-е гг. в Британии специально для России изготовлялась характерные русские питьевые сосуды - братины. Однако безусловно преобладало так называемое "блюдное олово" - тарели и блюда типа "Spanish trencher plates", "Guinea Basin" и chargers dishes. В Русском государстве эти изделия мерили на вес (в пудах) и закупали стопками, именуемыми "бочка" или "гнездо". Одним из наиболее активных поставщиков оловянной посуды был лондонский ремесленник Thomas Shakle (мастер с 1675 г.).

В России импортный металл входил в состав бронз, используясь в артиллерийском и художественном литье; был необходим в типографских сплавах, в производстве красителей, цветных эмалей, стекла и белой жести; широко применялся в качестве припоя и полуды в различных металлообрабатывающих ремеслах. Обработка олова была в значительной мере централизована: кроме нескольких крупных городов и монастырских производств, главным потребителем сырья и поставщиком готовых изделий выступали царские Кремлевские художественные мастерские. Их основную продукцию представляли церковные предметы, которые - в качестве царских и патриарших вкладов - рассылались по городским и монастырским церквям по всей стране.

Готовая оловянная посуда и английского, и русского изготовления обычно украшалась традиционной русской гравировкой. Канонические изображения (Деисус, Поклонение Жертве, Богоматерь Знамение) соответствовали определенным литургическим сосудам - потирам, дискосам, звездицам, лжицам и требным тарелям. Титулатура и имена царственных владельцев (сестер, дочерей и сыновей царя Алексея Михайловича) вырезались вязью на столовой посуде. В коллекции Исторического музея, музеев Александровой слободы, Рыбинска, Истры хранятся замечательные памятники этого круга.

Английская оловянная утварь маркировалась знаком гарантии качества сплава — коронованной розой, гербом Тюдоров. Через посредство привозных изделий из олова, эта четкая, эффектная геральдическая композиция - вслед за львом и единорогом и за полтора столетия до гимна "Боже, храни короля" - была заимствована Россией. Русские мастера художественных ремесел начиная с середины ХУЛ в. использовали розу Тюдоров в качестве декоративного мотива. Она украшала заставки книг и рукописей; архитектурные сооружения (белокаменный и изразцовый рельеф); ткани; серебряную посуду и оружие (гравированный декор).

Рассматривая технологию русского оловянного дела в ХУП-ХУШ вв., можно прийти к заключению о ее комбинированном характере: мелкие предметы и декоративные элементы отливались в глиняных (реже — в каменных) формах; корпуса складывались из листового металла, затем паялись и обтачивались на токарном станке; реже оловянные предметы изготовлялись "на серебряное дело", т.е. ковались и чеканились вручную. Известно гладкостенное, рельефное и резное олово. В Ярославле нашли способ имитировать золочение оловянных поверхностей; на Русском Севере (Устюг, Сольвычегодск) оловянную посуду украшали медными рельефными накладками с кроющей или расписной эмалью; в Москве научились спаивать корпуса оловянных стоп и стаканов с латунными оправами, имитируя изделия золоченого серебра

Организация оловянного производства в России характеризуется прежде всего его значительной концентрацией в столице, где в Кремлевских мастерских "кормовые" оловянишники изготовляли домашнюю утварь для царя и патриарха, а также наборы богослужебных сосудов для царских и патриарших вкладов в церкви по всей России. В XVIII столетии, в результате городских реформ Петра I и его преемников, русское оловянное ремесло получило цеховую организацию. В это время основным центром производства олова по-прежнему остается Москва, и московский оловянишный цех насчитывает более сотни ремесленников.

Другие крупные оловянные цеха возникли в Петербурге, Симбирске, Ярославле, Скопине. На примере московского оловянного цеха в работе рассмотрен социальный состав ремесленников, прослеживается порядок их расселения по городу, отмечается активная деятельность альдерманов - выборных цеховых старост.

Оловянные цеха предписывали и контролировали порядок маркировки выпускаемой оловянной продукции. Исследование русских клейм на оловянных изделиях приводит к выводу о том, что простейшая нормативная система маркировки русского олова - именные клейма мастеров и контрольные клейма - спонтанно дополнялась другими видами клеймления, формировавшимися под непосредственным воздействием образцов европейского происхождения. Заимствованные элементы осмыслялись и наделялись новым значением, или переносились автоматически. Поэтому содержательная информация, разным видам которой соответствуют специальные типы европейских клейм, в русской маркировке эклектически смешана, и характеризуется только внешними факторами (формой, композицией). Кроме полных и сокращенных именников, практиковались "большие клейма" с изображениями (птица на шаре, роза Тюдоров, чертополох), а также строчки их нескольких "малых клейм". Большинство этих изображений восходит к британским прототипам. Практика клеймения русских изделий из олова сложна и своеобразна и, помимо атрибуционного, представляет немалый теоретический интерес. Она свидетельствует также об интенсивно действующем оловянном производстве в России на всем протяжении XVIII столетия и знаменует его угасание к концу столетия.

В ряду других металлов олово являлось одной из статей внешней и внутренняя торговли и оловянными изделиями в России XVII и XVIII вв. Основные направления товаропотока европейского оловянного импорта шли из Архангельска и Новгорода в центральные районы и в Москву, в Поволжье и Сибирь; изделиями из олова снабжались многочисленные сезонные ярмарки России. По документальным источникам определены цены на металл и готовые изделия: олово в слитках ценилось в 3 руб. 80 коп. - как и медь, и в 100 раз дешевле серебра (XVII в.); в следующем столетии оловянные кружки и кувшины продавались за 1 руб., большие блюда за 2.60, тарелки - за 30 и ложки в 15 копеек.

Разнообразие типов русских оловянных изделий было ограничено возможностями производства: преобладали формы, сложенные из листового металла, а способы такого комбинирования исчерпывались набором основных стереометрических фигур — призмы, усеченного конуса, куба. Наиболее характерно блюд-ное олово, а также типы столовой питьевой посуды, среди которых самыми распространенными выступали стаканы и стопы в виде усеченного конуса, кружки с откидной шарнирной крышкой, граненые четвертины, кувшины-оловенники. Кроме того, из олова часто изготовлялись уксусники и рассольники (известны только по описаниям), миски и супницы (например, великолепная массивная миска-шар на трех мощных ножках-лапах из собрания ГИМ), несколько видов солонок и перечниц (брусковые с кулисной крышкой, солонки-братинки, грушевидные натруски европейского типа, подвесные полуцилиндры, плоские двухкамерные мисочки на трех ножках с откидными крышками), а также чарки и ложки. Среди предметов бытовой утвари известны оловянные осветительные приборы (часто в комбинации с жестяными деталями), чернильницы, детали конской упряжи.

Если посуда и бытовые предметы XVII в. практически не дошли до нас, то церковное олово этого времени можно изучать не только по письменным данным, но и по подлинным памятникам. От XVII в. сохранились потиры и "дискосные тарели" - часто английские маркированные изделия — с резным чином Поклонения Жертве и Знамения Пресвятой Богородицы, причем среди них стилистически определяется не только резьба московских мастерских, но и работы местных художественных центров (Ярославль, Ростов Великий, неизвестная монастырская мастерская).

Для XVIII столетия характерно бытование полных напрестольных комплексов предметов, выполненных целиком из олова и включающих потир, дискос, требные тарели, звездицу, лжицу, дарохранительницу и дароносицу с небольшими вкладными сосудами, всенощное блюдо с трехсвечником, пятихлебник, ладонницу, напрестольный крест, а также такие более редкие в типологическом отношении оловянные изделия, как сосуд для Св.Миро и чашу для святой воды.

В исследовании русского оловянного дела к определенным выводам приводит анализ отдельных памятников особой художественной значимости и исторической- информативности. Так, подробный иконографический разбор резной декорации большой оловянной стопы позволил прийти к заключению о ее конкретном свадебном предназначении. Исторические разыскания по поводу уникального потира середины XVII с вкладной надписью о посвящении сосуда ".В Ц(Е)РКОВ(Ь) С(ВЯ)ТЫХЪ МЧ КОЗЬМЫ И ДЕ(МИ)ЯНА В ПРИДЕЛ С(ВЯ)ТОГО ПРОРОКА ИЛЬИ В ДЕВ1ЧЕЙ М(0)Н(А)СТ(Ы)РЬ" дали неожиданное предположение о существовании в Москве в это время женского Космо-демьяновского монастыря по соседству с одноименным мужским. Подробный стилистический анализ анималистических гравировок на большом оловянном блюде позволил с уверенностью отнести целую группу аналогичных памятников к коммерческим подделкам рубежа Х1Х-ХХ вв. Удалось также определить авторство оригинала небольшой оловянной иконы, которая была выполнена - как установлено по европейским публикациям — с оттиска бронзовой плакетки 1600 г. южно-немецкого скульптора Якоба Кромера «Бог Отец с ангелами».

Одним из основных вопросов диссертации является подробное рассмотрение целой серии оловянных изделий с резными композициями, заимствованными из амстердамского иллюстрированного издания "Символов и Емблемат" 1705 г. Для того, чтобы глубже осмыслить эти памятники, ставшие ярким явлением русского прикладного искусства 1730-1740-х гг., публикация первого русского эмблематического сборника изучается и оценивается в контексте литературы русского барокко второй половины XVII в.

К началу XVIII в. в русской светской литературе сформировалось единое "метафорическое поле", в котором соседствовали духовные и светские источники иносказательных уподоблений. В нем актуализировались традиционные области сравнительных тропов (цитации текстов Св.Писания, "физиологическая" метафорика, панегирическая государственная аллегория), оно значительно расширилось и за счет освоения и привлечения новой образности европейского происхождения (геральдика, классическая мифология и история, естественнонаучные сведения). Малой моделью этого обильного образного ряда, обогатившего изобразительные возможности русского искусства, и стало петровское издание "Символов и Ембле-мат ".

По тематическому разнообразию книгу символов и эмблем можно сравнить с полигистором, барочным литературным сборником, включавшим всевозможные темы и жанры словесности. Такие произведения - "Сады", "Цветники", "Пчелы" -особенно широко распространились в Москве с середины XVII в. Однако если литературные гуманитарно-просветительские «учебники жизни» образовывали любых читателей, то графическая «пропись» русского издания «Символов и Ембле-мат» стала еще и практическим руководством для художников и декораторов, способствуя освоению изобразительного языка новой для России европейской художественной системы.

Симптоматичным было и появление таких родственных книжной эмблематике произведений, как "синкретические" словесно-изобразительные памятники -гравированные конклюзии, "геральдические вирши", фигурные стихи, графемы-изображения (например, буквицы "Букваря" Кариона Истомина), наглядно воплощавших тот синтез словесного и художественного творчества барокко, который в полной мере присущ графической эмблеме. Появление такого лицевого сборника в начале XVIII в. было поэтому для России столько же необходимо, сколько и в порядке вещей.

Однако для того, чтобы книжное издание получило столь быстрый и громкий отклик в разнообразных видах декоративного искусства (в том числе и в олове), необходимы были не только литературные, но и художественные предпосылки. Для их осмысления в общих чертах рассматривается проблематика аллегорического жанра в русском искусстве второй половины XVII - начала XVIII вв. Для русской изобразительной культуры это и элементы аллегорической персонифицирующей образности в иконописи (попавшие сюда через Византию или под влиянием памятников католического искусства контрреформации); и государственно-политическая аллегория - в первую очередь это образ двуглавого орла, но также -персонификации добродетелей, времен года, знаков Зодиака, европейские мифологические образы - целый иконографический комплекс, служащий панегирическим целям придворного искусства. Эта традиция была подхвачена и продолжена в петровское время, когда основную мемориально-панегирическую функцию приняла на себя классическая мифология.

Отдельным самостоятельным исследованием является иконографический анализ зооморфных символико-аллегорических персонажей — более демократических и гораздо более распространенных образов русского прикладного искусства XVII в. Это не только уводящий в далекое прошлое "звериный" ряд, но и менее изученный авиарий. Выстраивается четкая иконографическая линия, ведущая от "птичьей" части эмблематического сборника И.Камерария, через великолепные изразцовые композиции мастерской С.Полубеса к многочисленным памятникам рубежа XVII и XVIII вв. из самых разнообразных материалов (здесь также выдвигается гипотеза о появлении в России 1660-х гг. неизвестного европейского комплекса печных изразцов с птицами, часть которого была обнаружена С.А.Маслихом в Новодевичьем монастыре). В этом контексте очевидно, что аллегории «Символов и Емблемат» (с преобладающей государственно-политической и звериной сюжетикой) впрямую наследуют и продолжают те почвенные тенденции, которые сложились в русской изобразительной культуре XVII столетия. Что же касается резной и рельефной декорации оловянных изделий, то в ней традиционные звериные аллегорические персонажи наглядно совмещаются с новейшей книжной эмблематической иконографией.

Если содержанием декоративных изображений на олове была аллегория, то их формой выступала эмблема. Обзор эмблематических композиций в русском искусстве конца XVII-начала XVIII вв. включает анализ медальонной и кар-тушной формы обрамлений в архитектуре, иконописи и художественном ремесле. Начиная с конца XVII в. замкнутый резерв с изображением структурирует поверхность предмета; вместо покрывающего ее слитного нерасчлененного декора, в это время актуализируется принцип рамочного выделения значимого, содержательного изобразительного мотива, который становится знаком наступающей новой эпохи. Однако это не означает, что подобный замкнутый эмблематический мотив (или его аналоги) не существовал в предшествующий период. Канонические изображения на богослужебных сосудах, памятники геральдики, нумизматики и сфрагистики демонстрировали этот жанр с достаточной полнотой и послужили, вероятно, образцовым материалом для освоения европейской эмблематической декорации в России Нового времени. Эмблематика петровского времени (востребованная в оформлении воинских инсигний и в организации празднеств) вобрала в себя как отечественную традицию государственной эмблемы, так и европейскую практику сочинения и составления эмблематических композиций. Не случайно поэтому наибольшей популярностью в резцовом декоре оловянных стоп и подносов пользовалась именно эмблема с изображением двуглавого орла.

В русской оловянной посуде декоративный ряд по «Символам и Емблема-там» открывается до сих пор считавшимся уникальным памятником начала 1720-х гг. (сейчас известен его точный аналог, находящийся в московском частном собрании) — стопой с тремя эмблематическими композициями виртуозного рисунка. Его атрибуция и датировка строятся на сравнении с достаточно распространенными серебряными "самсоновыми" стаканами 1721 г. За несколько десятилетий с 1720-х по 1750-е годы в олове создавались различные интерпретации резных, гравированных, цизелированных и рельефных изображений по мотивам петровского эмблематического издания, все они подробно рассмотрены и систематизированы. Однако в центр внимания исследования попадает самая большая и значительная группа оловянных памятников с «Символами и Емблемата-ми» — серия стоп, стаканов и подносов-поставцов с резцовой гравировкой, созданная в Москве в 1730-1740-е гг. Замечательной особенностью этих памятников является устойчивый, отработанный метод адаптации и точного, экономного воплощения графического образца в материале, который (вслед за Э.Д.Кузнецовым) можно обозначить как "ремесленный прием". Основываясь на длительном стилистическом и иконографическом изучении этой группы памятников, можно прийти к выводу о едином авторстве работ, об их принадлежности одному анонимному мастеру-резчику, работавшему, возможно, с несколькими техническими помощниками. Сравнительный анализ стиля резьбы оловянных "емблемат" с гравировками в серебре и меди позволяет выделить аналогичную группу памятников, а изучение станковой и книжной гравюры 1730-1740-х гг. определяет возможный круг мастеров-исполнителей декора, связанный с именами Григория Тепчегорского, Мартына Нехорошевского и монограммиста 1.Д. Таким образом, и в печатной графике, и в декоративной гравюре на металле второй четверти XVIII в. отчетливо выделяется единая стилистическая линия. Однако вопрос этот сложен и еще далек от окончательного решения, т.к., доводы «за» атрибуцию оловянной резьбы одному из известных граверов этого времени уравновешены тем или иным «против». В любом случае, огромный массив до сих пор не вводившихся в науку памятников позволяет расширить наши представления о сфере деятельности не идентифицированных пока мастеров (мастера) именно в ее связи с оловянным делом. Преобладающая оловянная специализация анонимного мастера конкретизирует и поиск имени резчика-монограммиста 1Д, и его "оловянного" двойника, стимулируя дальнейшую архивную и аналитическую разработку этого вопроса.

Как известно, петровское эмблематическое издание нашло свое воплощение во многих видах и техниках русского прикладного ремесла XVIII в. Сравнивая интерпретацию эмблемы в олове с произведениями гравированного и чеканного металла (серебро, медь, сталь), с резной костью, перламутром и деревом, с росписями по эмали, с декоративной живописью и расписными изразцами необходимо прийти к следующим выводам. Русское олово на равных правах входит в круг ведущих отечественных ремесел, воспринявших иконографический импульс «Символов и Емблемат». Как художественно-изобразительные, так и выразительные свойства оловянной аллегорической графики, ее стилистическая выдержанность и актуальность ставят ее в один ряд с лучшими достижениями российского ремесла. Кроме того:

- в силу близкой, почти совпадающей техники (резцовая гравюра на металле), олово было охвачено новой сюжетикой достаточно рано, около 1730 года, непосредственно вслед за первыми работами этого рода в стали и серебре;

- по той же причине резное воспроизведение гравированного образца в олове получило наиболее точное и адекватное воплощение, сохранившее формат, композицию, подписи и графическую стилистику книжной эмблемы;

- в отличие от многообразия декоративной тематики большинства российских прикладных ремесел, аллегорическая линия декора оловянной посуды была ограничена только этим книжным источником. Аллегория в олове не взаимодействует с иной сюжетикой (как, например, она накладывается на охотничий жанр в резьбе по кости) и практически исчерпывает весь тематический репертуар светской резьбы на олове;

- видимо, только в оловянном ремесле бытование «Символов и Емблемат» четко ограничено двумя десятилетиями и связано, главным образом, с яркой и плодотворной деятельностью единственного мастера-резчика, имевшего последователей не только в оловянном деле, но и влиявшего на иконографию других видов прикладных искусств (медь, серебро, изразцы).

Рассматривая столь подробно памятники русского оловянного дела с декором на темы «Символов и Емблемат», можно установить многие интересные закономерности. Например, анализ предпочтений в выборе сюжета проясняет назначение подобных изделий: это в основном свадебная посуда, совмещающая изображения мужской и женскойадресации, но это также и подарочные изделия, предметы-суве1шрьГ~с~-изобразительной тематикой благопожелательного свойства, приуроченной к празднику (винопитие), новоселью, проводам на войну. Методы адаптации резчиком образцового изображения оказываются чрезвычайно близки приемам освоения иноязычных заимствованных слов в этимологии, а серьезная эпиграфическая работа декоратора над редакцией девиза книжной эмблемы обнаруживает привнесение элементов стихотворного размера. Надписи на оловянной посуде сродни русскому разговорному стиху, и в то же время они являются характерным примером предметной барочной эпиграфики: часто прибегают к прямой речи, обладают свойствами декламации, обращены к слушателю и пр.

Так, системно и точно в заданном жанре, в России создается новая и гораздо более приближенная к действительной ситуации живая "народная" эмблематика, сохраняющая специфику формы и содержания эмблематики "ученой". Так в самом нижнем слое своего существования естественным путем развивается эта неотъемлемая составляющая стиля барокко.

Итак, основным выводом данной диссертации следует признать тот факт, что русское олово, - неисследованная, до сих пор остающаяся в забвении область русского декоративно-прикладного искусства, — представляет самостоятельную и самоценную область научных изысканий, проведение которых необходимо не только для дальнейшей реабилитации несправедливо обойденного исследовательским вниманием материала, но и для восполнения общей картины русских ремесленных производств ХУП-ХУШ столетий. Работа над этой темой открывает новые возможности и обещает новые открытия, которые прольют свет на многие общие проблемы отечественного декоративно-прикладного искусства.

Список научной литературыЕлькова, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура"

1. Актовое источниковедение. М., 1979.

2. Александровский М. Указатель московских церквей. М., 1915.

3. Алексеева М.А. Гравюра петровского времени. Л., 1990.

4. Алексеева М.А. Жанр конклюзии в русском искусстве конца XVII начала XVIII вв. // Русское искусство барокко. Материалы и исследования. М., 1977.

5. Алексеева М.А. Материалы для биографий мастеров народной гравюры

6. XVIII века // Народная картинка XVII-XIX вв. СПб, 1996.

7. Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М., 1937.

8. Андросов С. О. Венецианская скульптура начала XVIII века. Малоизвестные и неизвестные имена // Западно-европейское искусство XVIII века. Публикации и исследования. ГЭ. Л., 1987.

9. Анциферова Г.М. Изразцовая композиция "Евангелисты" // ПРАиМИ XIII1. XIX вв. М., 2000.

10. Архитектурная графика России первой половины XVIII в. Л., 1981.

11. Ашарина H.A. Стеклянный фольклор XVIII века // Памятники русской народной культуры XVII-XIX веков. ТГИМ. Вып.75. М.,1990.

12. Бабичев Н.Т., Боровский Я.М. Словарь латинских крылатых слов. М., 1988.

13. Багдасаров Р.В. Символика Полкана в русской традиционной культуре // Сохранение и возрождение фольклорных традиций. Вып.11. М., 2001.

14. Багдасаров Р.В. Христианская символика льва в русской традиционной культуре // Православие и русская народная культура. Кн.6. М.,1996.

15. Багдасаров Р.В. Христианская символика: звериная символика // Философия в поисках онтологии. Самара, 1994

16. Бакланова H.A. Привозные товары в Московском государстве во второй половине XVII века // Труды ГИМ. Вып.4. М.,1928.

17. Балдин В.И. Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры. М., 1976.

18. Баранова С.И. Зооморфные изображения на изразцах из коллекции музея. Образ грифона//Коломенское. Материалы и исследования. Вып.З. М., 1992;

19. Бартенев С. Московский Кремль в старину и теперь. Кн. II. М.,1916.

20. Барщевский. Исторический очерк города Ярославля // ТЯГУАК. Кн.З. Вып.4. Ростов-Ярославль. 1900.

21. Бассевич Г.-Ф. Записки // Юность державы. М., 2000. С. 422.

22. Боткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

23. Белоброва O.A. Географические сочинения в России XVII века // Барокко в славянских культурах. М., 1982.

24. Белоброва O.A. Древнерусские вирши к гравюрам Маттеуса Мериана // ТОДРЛ. СПб, 1990. T.XLIV.

25. Белоброва O.A. К истории книжной миниатюры и народной картинки конца XVII-первой половины XVIII века // Народная картинка XVII-XIX веков. СПб, 1996.

26. Берхголъц Ф.-В. Дневник // Неистовый реформатор. М, 2000.

27. Богданов А.П. Политическая гравюра в России периода регентства Софьи Алексеевны // Источниковедение отечественной истории. 1981. М., 1982. С. 232.

28. Богданов А.П. София Премудрость Божия и царевна Софья Алексеевна. Из истории русской духовной литературы и искусства конца XVII века // Герменевтика древнерусской литературы. Сб.7. М.,1994. С.426.

29. Богданов А.П. Царевна Софья Алексеевна в современных поэтических образах // Культура средневековой Москвы XVII века. М, 1999.

30. Богослужебная утварь // Настольная книга священнослужителя. М, 1983. Т.4. С.90.

31. Большая иллюстрированная энциклопедия древностей. Прага, 1980.

32. Борзин Б.П. Росписи петровского времени. Л., 1988.

33. Ботвинник М. Откуда есть пошел букварь. Минск, 1983.

34. Бронштэн В.А. Новые списки виршей на рождение Петра I и попытка их классификации // Герменевтика древнерусской литературы. Сб.1. М.,1989.

35. Булыгин И.А. Законодательство о крестьянской торговле в России XVII-60-х гг. XVIII в. // Проблемы социально-экономической истории феодальной России. М. 1984.

36. Вусева-Давыдова И.Л. Богоматерь Неопалимая Купина // И по плодам познается древо. Русская иконопись XV-XX веков в собрании В.Бондаренко. Научная редакция А.В.Рындиной. М.,2003.

37. Бусева-Давыдова И.Л. Европейская скульптура глазами русских людей

38. XVII века // Древнерусская скульптура. Ред. А.В.Рындина. Вып. 3. М. Изд. НИИ PAX., 1996.

39. Бусева-Давыдова И.Л. Западноевропейские источники русской иконописи и проблема примитива //Примитив в изобразительном искусстве. Материалы научной конференции ГТТ 1995. М., 1997.

40. Бусева-Давыдова И.Л. Пространственные построения в работах Симона Ушакова // Русская художественная культура XVII века. ГММК. Материалы и исследования. VIII. М., 1991.

41. Быкова Т.А. Петербургское издание книги "Символы и эмблемата" И Описание изданий гражданской печати. 1708-январь 1725 г. Сост. Быкова Т.А., Гуревич М.М. М.-Л., 1955. С.528.

42. Былинин В.К., Грихин В.А. Симеон Полоцкий и Симон Ушаков // Барокко в славянских культурах. М., 1982.

43. Васильев В.Н. К истории проектирования Триумфального столпа // СГЭ/ Вып.8. Л., 1955.

44. Васильев В.Н. Старинные фейерверки в России (XVII-первая четверть1. XVIII века). Л., 1960.

45. Векслер А., Мельникова А. Российская история в московских кладах. М., 1999.

46. Вздорное Г.И. Исследование о Киевской Псалтири. М., 1978.

47. Вздорное Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986.

48. Викторов А.Е. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов. Вып. 1-2. М., 1877-1883.

49. Вилинбахов Г.В. Эмблематика барокко на русских знаменах первой четверти XVIII в. // Русское искусство эпохи барокко. Новые материалы и исследования. ГЭ. СПб, 1998. С.187.

50. Винокурова Э.П. Модель меднолитого складня "Двунадесятые праздники" конца XVII-начала XVIII в. // Древнерусская скульптура: проблемы и атрибуции. ВыпЛ.М., 1991.

51. Вишневская И.И. Иранские ткани на Руси XVII века. К проблеме взаимодействия русского искусства с художественной культурой соседних народов // ГММК. Материалы и исследования. Вып.1Х. Декоративно-прикладное искусство. М.,1993.

52. Вкладная книга Владимирского Рождественского монастыря. Вл., 1891.

53. Вкладная книга Нижегородского Печерского монастыря. ЧОИДР, 1898.Кн.1.

54. Вкладная книга Серпуховского Высоцкого монастыря. М., 1898.

55. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. Подг. изд. Клитина Е.Н., Манушкина Т.Н., Николаева Т.В. М. 1987.

56. Волков М.Я. Центры ярмарочной торговли в европейской России в первой четверти XVIII века // Проблемы социально-экономической истории феодальной России. М., 1984.

57. Воронихина А.Н. Триумфальные ворота 1742 г. в С.-Петербурге // Русское искусство барокко. Материалы и исследования. Государственный Эрмитаж. М., 1977.

58. Воронов М.Г., Ходасевич Г.О. Архитектурный ансамбль Камерона в Пушкине. М., 1990.

59. Временник Императорского Московского Общества истории и древностей Российских. Кн.8. М.,1850.

60. Вся Москва на 1915 год. Алфавитный указатель адресов жителей г.Москвы и ее пригородов. М., 1914.

61. Вся Россия. 1912. Киев, 1911.

62. Выпись из писцовых книг . 1674, 1675 и 1676 годов по г.Угличу // Труды ЯГУАК. Вып.2. М., 1892.

63. Выставка Древне-русского искусства Императорского Московского Археологического института им. Императора Николая II. М., 1913.

64. Галънбек И.А. Изделия из олова и оловянная чума // Материалы по методологии археологической метрологии. Вып. 9. Л., 1927.

65. Галятовский Иоанникий. Души людей умерлых . . Чернигов, 1687.

66. Генеральное соображение по Тверской губернии 1783-1784 гг. // Прошлое и настоящее г.Твери. Сост. В.Колосов. Тверь, 1917.

67. Герасимова Ю.В. Византийские источники скульптурной композиции Царских врат иконостаса Петропавловского собора в Ленинграде // Из истории Византии и византиноведения. Л., 1991.

68. Главная Инвентарная книга РИМ № 1.

69. Гладкова О.В. Тема ума и разума в "Повести от жития Петра и Февро-нии" (об идейно-художественной структуре текста) // Герменевтика древнерусской литературы. XVII-начало XVIII в. Сб. 9. М., 1998. С.232.

70. Голиков Н.Б. Очерки по истории городов России конца XVII-начала XVIII-bb. М., 1982.

71. Гольдберг Т.Г. Очерки по истории серебряного дела в России в первой половине XVIII // Сборник статей по материальной культуре XVII-XIX вв. Труды ГИМ. Вып. XVIII. М.,1947.

72. Гольдберг Т.Г., Мишуков Ф.Я., Платонова Н.Г., Постникова-Лосева М.М. Русское золотое и серебряное дело XV-XX веков. М., 1967.

73. Гольдберг Т.Г., Постникова-Лосева М.М. Клеймение серебряных изделий в России в XVII-Ha4.XVIII в. // Труды ГИМ. Вып. XIII. М., 1941. С.18.

74. Гончарова Л.Н. Металл в народном искусстве Русского Севера. Чеканка и медное литье. М., 200.

75. Горбачева Н.И. Олово в собрании Ярославского музея-заповедника // Художественный металл России. Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001. С. 310.

76. Гордеев В.А. Памятники русского оловянного литья XVII-XIX веков в коллекции музея // Коломенское. Материалы и исследования. Вып.6 М., 1995.

77. Гордеев В.А. Русское церковное олово из собрания музея-заповедника "Коломенское" // Искусство христианского мира. Вып. 3. М., 1999. С.123.

78. Гдрмина Н.В. Храмовая утварь из олова XVII-XIX вв. в собрании Новгородского музея-заповедника // Новгородский исторический сборник. № 9 (19). СПб, 2003.

79. Города России XVI века. Материалы писцовых описаний. Изд. подг. Е.Б.Французова. М., 2002.

80. Грабарь Н.Э. История русского искусства. М. 1915. Т.VI.

81. Гращенков В.Н. «Свод небесный». О сакральном символизме ренессанс-ного храма и его монументальной декорации // Вопросы искусствознания. № 4. 1994.

82. Гребенюк В.П. Эволюция поэтических символов российского абсолютизма (от Симеона Полоцкого до М.В.Ломоносова) // Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII-начале XVIII в. М.,1989.

83. Гукова С.Н. Икона "Богоматерь Прибавление ума" // Искусство христианского мира. Вып.5. М., 1994.

84. Гура A.B. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997.

85. Гусева A.A., Полонская И.М. Украинские книги кирилловской печати XVI-XVIII вв. Вып.Н. Ч. 2. М.,1990.

86. Данилова Л.В. Мелкая промышленность и промыслы в русском городе во второй половине XVII-начале XVIII вв. // История СССР. 1957. № 3.

87. Данилова Л.В. Торговые капиталы Ярославля во второй половине XVII в. // Проблемы социально-экономической истории феодальной России. М.,1984.

88. Демин А. С. Русская литература второй половины XVII-начала XVIII века. Новые художественные представления о мире, природе, человеке. М., 1977.

89. Демин A.C. Эволюция московской школьной драматургии. Пьесы школьных театров Москвы. М., 1974.

90. Демкин A.B. Западноевропейское купечество в России в XVII в. Выпуск 1. М.,1994.

91. Денисов Л.И. Православные монастыри Российской Империи. М., 1908.

92. Державина O.A. Метафоры и сравнения в исторической повести начала

93. XVII в. // Культурное наследие Древней Руси. Истоки, становление, традиция. М., 1976.

94. Дмитриев В.А. Предисловие к изданию: Ломоносов М.В. Избранная проза. М., 1986.

95. Древняя русская литература. Хрестоматия. Сост. Н.И.Прокофьев. М.,1980.

96. Е.С.Щукина. Два века русской медали. Медальерное искусство в России 1700-1917 гг. Государственный Эрмитаж. М.,2000

97. Евангулова О. С. Изобразительное искусство в России первой четверти1. XVIII в. М.,1987.

98. Елеонская A.C. Новые тенденции в развитии ораторской прозы // Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII начале XVIII в. М.,1989.

99. Елеонская A.C. Человек и Вселенная в ораторской прозе Епифания Сла-винецкого // Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII начале XVIII в. М.,1989.

100. Елъкова Е.Ю., Лобанева Т.А. Русское олово XVIII века. Мастера. Клейма. М., 1995.

101. Есипов Г.В. Тяжелая память прошлого. Рассказы из дел Тайной канцелярии и других архивов. СПб, 1885.

102. Жаркова Н.Ю. Амстердамское издание «Символы и эмблемата» и творчество Адриана Шхонебека // Россия Голландия. Книжные связи XV-XX вв. СПб, 2000. С. 134.

103. Жаркова Н.Ю. К вопросу об античной символике в искусстве петровского барокко // Русское искусство эпохи барокко. Новые материалы и исследования. СПб,1998. С.194.

104. Железное В. Указатель мастеров, русских и иноземцев, горного, металлического и оружейного дела и связанных с ними ремесел и производств, работавших в России до XVIII в. СПб, 1907.

105. Жижина С.Г1 Уникальное блюдо XVII века // Народная культура русского Севера. Архангельск, 1997.

106. Жизнь в свете, доме и при дворе. СПб, 1890/1990.

107. Житие Стефана Пермского, написанное Епифанием Премудрым // Древняя русская литература. Хрестоматия. Сост. Н.И.Прокофьев. М.,1980.

108. Жолтовсъки П. Художественное лиття на Украши. Кшв, 1973.

109. Журавлева Л. С. Именные сосуды из Смоленского музея-заповедника // ПКНО. 1993. М., 1994. С.285.

110. Журавлева Л.С. Тенишевский музей "Русская старина". Смоленск, 2001.

111. Забелин И.Е. Домашний быт русских царей. М., 1905.

112. Забелин И.Е. Материалы по истории, археологии и статистике г.Москвы. М., 1882.

113. Заозерская Е.И. Мелкая промышленность Москвы в первой четверти XVIII в. Развитие легкой промышленности в Москве в первой четверти XVIII в. М., 1953.

114. Заозерская Е.И. Сказки торговых людей Московского государства // Исторические записки. Т.17. М., 1945.

115. Записка для обозрения русских древностей. Ярославль, 1864.

116. Захаров В.Н. Торговая деятельность западноевропейских купцов в России в конце XVII-первой четверти XVIII вв. Автореф.дисс.М.,1983.

117. Звездина Ю.Н. Аллегорическая композиция "Смертный человек ." и западноевропейские традиции темы "Memento mori". 11 Искусство христианского мира. Сборник статей. Вып.5. С. 185.

118. Звездина Ю.Н. Образ реликвий в Страстных эмблемах на произведениях русского искусства конца XVII века // Реликвии в искусстве и культуре Вос-точнохристианского мира. Тезисы докладов и материалы международного симпозиума. М., 2000. с.87.

119. Звездина Ю.Н. Рельефы столпа в Грановитой палате Московского Кремля (попытка реконструкции смысловой программы) // ГММК. Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. Вып.И, М. 2000.

120. Звездина Ю.Н Тема времени и образы апостолов в культуре XVII века // Искусство христианского мира. Вып.4. М., 2000.

121. Звонарева Л.И. Изобразительная символика в книгах Франциска Скори-ны и Симеона Полоцкого // Герменевтика древнерусской литературы. Сб.2. М.,1989.

122. ЗерцаловА.Н. Акты XVI-XVIII вв. М., 1897.

123. Иванов Е.П. Меткое московское слово. М., 1985.

124. Иванова Ж.Н. Василий Бурцов и его роль в развитии печатного дела в России // Памятники русской народной культуры. ТГИМ. Вып. 75. М.,1990.

125. Иверсен Ю. Словарь медальеров и других лиц, имена которых встречаются на русских медалях. СПб, 1874.

126. Игошев В.В. Ярославская церковная утварь ХУ1-начала XVIII веков и ее связь с архитектурой, иконописью и фреской // Искусство христианского мира. Вып.2. М.,1998. С.106.

127. Игошев В.В. Ярославское художественное серебро XVI-XVIII веков. М., 1997.

128. Из записной книжки А.П.Бахрушина. Кто что собирает. М., 1916.

129. Извлечение из писцовой книги г.Пскова с пригородами и уездами 1584/1585 // Города России XVI века. Материалы писцовых описаний. Изд. подг. Е.Б.Французова. М., 2002. С. 174.

130. Извлечения из приправочного списка с писцовых книг г.Коломны и Коломенского у. на 1577/1578 г. // Города России XVI века. Материалы писцовых описаний. Изд. подг. Е.Б.Французова. М., 2002. С.58.

131. Извлечения из приправочного списка с писцовых книг г.Свияжска на 1577/1578 г. // Города России XVI века. Материалы писцовых описаний. Изд. подг. Е.Б.Французова. М., 2002. С.16

132. Изложение Димитрия, митрополита Ростовского и Ярославского, о подписи, что пишут иконописцы у образа царевича (.)// Труды Ярославской губернской ученой археологической комиссии. Вып.2. М.,1892. С403.

133. Икона в составе священного Предания православной церкви // Настольная книга священнослужителя. М., 1983. Т.4.

134. Исследования по источниковедению истории СССР дореволюционного периода. М., 1989.

135. История эстетики. М., 1962. Т.1.

136. Калугин В.В. Символика сюжетного средника // Герменевтика древнерусской литературы. Сб.2. М.,1989.

137. Калязина Н.В. Лепной декор в жилом интерьере Петербурга первой четверти XVIII в. // Русское искусство первой четверти XVIII века. М, 1974.

138. Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская сфрагистика и геральдика. М., 1963.

139. Каталог собрания древностей гр.А.С.Уварова. Отд. \ГИ-Х1. М., 1908.

140. Каталог христианских древностей, собранных московским купцом Николаем Михайловичем Постниковым. М., 1888. С.90.

141. Кафенгауз Б.Б. Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII века. М., 1958.

142. Кизеветтер А. Посадская община в России XVIII столетия. 1903.

143. Клейн В. Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII века и их терминология. М., 1925.

144. Клепиков С.А. Русские гравированные книги XVII-XVIII веков // Книга: исследования и материалы. Сб. 9. М.,1964.

145. Ключевский В.О. Собрание сочинений. М., 1958. Т.4.

146. Книга записная мелочных товаров // Труды ГИМ. Вып.38. М., 1961.

147. Книги капитальные и приходные Московского Купеческого общества. T.I-VI.M., 1910-1913.

148. Книги Московских приказов в фондах ЦТ АДА. Опись 1495-1718. М., 1972.

149. Книги Московской большой таможни 1693-1694 гг. Новгородская, Астраханская, Малороссийская. Книга записная привозных Новгородских товаров // Труды ГИМ. Вып.38. М., 1961.

150. Ковригина В. А. Ремесленники московской Немецкой слободы в конце XVII-первой четверти XVIII вв. // Русский город. Вып. 9. М., 1990.

151. Колесников П. А. Промыслово-ремесленная деятельность северного крестьянства в XVIII в. // Промышленность и торговля в России XVII-XVIII вв. М., 1983.

152. Кологривов С. Материалы для истории сношений России с иностранными державами в XVII в. СПб, 1911.

153. Комаров И.А. О художественном оформлении русских бронзовых артиллерийских стволов конца XV-XVII веков // ГММК. Материалы и исследования. Вып.1Х. Декоративно-прикладное искусство. М.,1993.

154. Косоурова Т.Н., Panne T.B. Антверпенский кабинет в собрании Эрмитажа // Западноевропейское искусство XVII в. Публикации и исследования. ГЭ. Л., 1981. С.86.

155. Костина И.Д. Московский серебряник Иван Семенов Щеткин и мастера его круга // ГИКМЗМК. материалы и исследования. Вып.1Х. Декоративно-прикладное искусство. М.,1993.

156. Костромской областной архив, ф. 712, on. 1, д. 15, л. 2 об.

157. Косцова A.C. Художественное олово в России XVII века в собрании Эрмитажа. Научный каталог. Л., 1982.

158. KomoiuuxuH Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича // Московия и Европа. М., 200.

159. Кузнецов ИИ. Троицкая церковь в с.Троицком-Голенищеве Московского уезда // Труды комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины г.Москы и Московской епархии. М., 1904. Т.1.

160. Кузнецов Э.Д. Искусство Нико Пиросманашвили как явление "третьей культуры" // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. М.,1983.

161. Культура средневековой Москвы XVII века. М., 1999.

162. Купцов Б. Весьегонск. Вехи истории. Тверь, 1997.

163. Курц Б.Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. Киев, 1915.

164. Кусков В.В. История древнерусской литературы. М.,1982.

165. Кучкин В.А. Палеологи или Габсбурги? // Родина. № 7. 2002. С.31.

166. Кучкин В.А. Происхождение российского двуглавого орла. М., 1999.

167. Лаврентьев A.B. Жалованный ковш дьяку Сидору Скворцову. 1668 г. // Лаврентьев A.B. Люди и вещи. М., 1997. С.129.

168. Левинсон Н.Р. Мастера-художники Москвы XVII века. М., 1961.

169. Леонова Е.В. Бронзовый бюст Петра I работы Б.К.Растрелли. Из собрания Эрмитажа. Д., 1973.

170. Лихачев Д. С. Историческая поэтика древнерусской литературы. СПб, 2001.

171. Лихачева Л.Д. Работы оловянишника Егора Иванова в собрании Русского музея//ПКНО, 1988. М.,1989.

172. Лихачева О.П. Некоторые замечания об образах животных в древнерусской литературе // Культурное наследие Древней Руси. Истоки, становление, традиции. М., 1976.

173. Ломоносов М.В. Избранная проза. М., 1986.

174. Лопато М.Н. Собрание аугсбургского серебра XVIII в. в Эрмитаже // Западноевропейское искусство XVIII века. Публикации и исследования. Сборник статей. ГЭ. М., 1987.

175. Лотман Ю.М. Каноническое искусство и информационный парадокс // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. М., 1973.

176. Луппов С.П. Печатная и рукописная книга в России в первом десятилетии XVIII в. // Рукописная и печатная книга. М., 1975.

177. Лурье Я.С. Два миниатюриста XV в.// Культурное наследие Древней Руси. М., 1976.

178. Магницкий Леонтий. Арифметика. М., 1703 г.

179. Маковский Д.П., Орлов B.C. Смоленск с древних времен до XX века. См., 1948.

180. Максимов C.B. Год на Севере // Максимов C.B. Избранные произведения в 2 томах. M., 1987.Т.2.

181. Маркушевич А.И. Об источниках амстердамского издания "Символы и эмблемата" // Книга. Исследования и материалы. Вып. VIII. М., 1963.

182. Масли:с С.А. Русское изразцовое искусство XV-XIX веков. М.,1976.

183. Матвеев В.Ю. К истории сюжета "Петр I, высекающий статую России" // Культура и искусство России XVIII века. JI.1981.

184. Матвеев В.Ю. Личные печати Петра I // Геральдика: материалы и исследования. Д., 1976.

185. Матвеева Т.М. Убранство русских кораблей. Д., 1979. С. 12.

186. Материалы по истории крестьянского и помещичьего хозяйства первой четверти XVIII в. Подг. к печати К.В.Сивков. М.,1951.

187. Мерзлютина H.A. Изображения льва и единорога в древнерусском искусстве // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. ГМК. М., 2000.

188. Мишуков Ф.Я. Оловянное ажурное литье в России в 16-17 вв.// Московское Высшее Художественно-промышленное училище. Ученые записки. Вып. III. M., 1969. С. 100.

189. Молева Н.М., Белютин Э.М. Живописных дел мастера. Канцелярия от строений и русская живопись первой половины XVIII в. М., 1965.

190. Морозов A.A. Купидоны Ломоносова (к проблеме барокко и рококо в России XVIII в.) // Ceskoslovenska rusisîika, 1970, N3.

191. Морозов A.A. Ломоносов. Путь к зрелости. М.-Л. 1962.

192. Морозов A.A. Симеон Полоцкий и проблемы восточно-славянского барокко // Барокко в славянских культурах. М., 1982.

193. Морозов A.A. Эмблематика барокко в литературе и искусстве петровского времени // Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII в. Л., 1974.

194. Москва. Актовые книги XVIII столетия. М., 1892-1893. T.VII. С. 2. N 19.

195. Москва: святыни и памятники. М., изд.Синодальной типографии. 1903.

196. Мочалова В. В. «Низовое» барокко в Польше. Драматургия и поэзия // Барокко в славянских культурах. М., 1982.

197. Муравьев А.Н. Записки.(«Журнал от начала рождения моего.») II Российский архив. T.V. М., 1994. С.55.

198. Мэтъюз Дж., Каганов Г.З. "Caesar, salve". К титулованию царя Петра императором // XVIII век: Ассамблея искусств. Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века. М.,2000. С.ЗО.

199. Мягкова K.JI. Проблемы аллегорического мышления в западноевропейской художественной культуре конца XVIII-первой четверти XIX вв. Дисс. М.,1979.

200. Н.А.Соболева. Старинные гербы российских городов. М., 1985.

201. Народная гравюра и фольклор в России XVII-XIX вв. М., 1976.

202. Неверов О.Я. Памятники античного искусства в России Петровского времени // Культура и искусство Петровского времени. Л., 1977.

203. Немировский E.JI. Гравюра на меди в русской рукописной книге XVI-XVII вв. // Рукописная и печатная книга. М., 1975.

204. Николаева Т.В. Прикладное искусство Московской Руси. М.,1976.

205. Николев Я.Я. Указатель чертежа Московским церквам и состоящим в их приходах дворам и лавкам за 1775-1782 гг. М., 1884.

206. Никольский В. К вопросу о формах и происхождении древнерусских братин // Сборник Оружейной Палаты. М., 1925.

207. О повреждении нравов в России князя М.Щербатова (.). Факсимильное издание. М., 1984.

208. Одесский М.П. Художественная семантика панегирических имен собственных в театре эпохи Петра I // Герменевтика древнерусской литературы. XVII-начало XVIII в. Сб. 4. М., 1992. С.370.

209. Оленина A.A. Дневник. Воспоминания. СПб, 1999.

210. Описание изданий, напечатанных кириллицей: 1689-январь 1725. М.-Л., 1958.

211. Описи Московской Оружейной палаты. 4.2. Кн.2. М., 1881.

212. Описи Московской Оружейной палаты. 4.2. Кн.З. М., 1884.

213. Описи Саввина Сторожевского монастыря XVII века. МДИЗК. Вып.2. М., 1994.

214. Опись всех церковных вещей зделанных графом А.А.Аракчеевым в грузинском соборе св.апостола Андрея Первозванного // Труды XV археологического съезда в Новгороде. 1911 г. М., 1914. Т.1. С.500.

215. Опись имения графа A.A.Аракчеева в с.Грузино // Труды XV археологического съезда в Новгороде. 1911 г. М., 1914. Т.1. С.663.

216. Опись Московской Оружейной палаты. Часть П. Кн.1. Золотая и серебряная посуда. М.,1884.

217. Опись новгородского Антониева монастыря за 1696 г. Публ. епископа Дмитрия Рязанского // Труды XV археологического съезда в Новгороде. 1911 г. M., 1914.Т.1.С.265.

218. Опись Новопреображенского дворца // Евангулова О.С. Изобразительное искусство в России первой четверти XVIII в. М., 1987.

219. Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1601 года. СПб, 1998.

220. Опись усадьбы Ново-Алексеевское Меншикова, 1728 г.// Евангулова О.С. Изобразительное искусство в России первой четверти XVHI в. М.,1987.

221. Опись Успенского собора 1627 г. //РИБ. Т. III. 1876.

222. Орел и лев. Россия и Швеция в XVII веке. Каталог выставки ГИМ. М., 2001.

223. Откупщиков Ю.В. К истокам слова. М., 1986.

224. Отчет императорского российского Исторического музея им. императора Александра Ш в Москве за 1914 г. М., 1916.

225. Отчеты Казанского городского научно-промышленного музея за 18951900 гг. (Казань, 1901) и за 1911 г. (Казань, 1912.)

226. Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади. М., 1982.

227. Памятники московской деловой письменности XVIII века. Подг. изд. АЛСумкина. М., 1981.

228. Памятники русского декоративно-прикладного искусства XVII в. Из фондов Эрмитажа. Буклет. JL, 1975.

229. Памятники русского декоративно-прикладного искусства XVII в. Из фондов Эрмитажа. Каталог выставки. Л., 1979.

230. Панченко А.М. О русском литературном быте рубежа XVII-XVIII вв.//ТОДРЛ. Т.24.Л.1969.

231. Пахомова-Герес H.H. Адини и ее приданое // «Наше наследие». № 55.2000.

232. Пекарский П. Наука и литература в России при Петре I. СПб, 1862. Т.2.

233. Переписи Московских дворов XVQI столетия. М., 1896.

234. Переписная книга г.Москвы, составленная в 1738-1742 гг. М.,1881. Т.1.

235. Переписные книги города Москвы, составленные в 1739-1745 гг. Издание Московского Купеческого общества. T.V-VI. М., б/г.

236. Петр Великий и Москва. Каталог выставки. 1 11. М., 1998.

237. Петров A.A. Дело Московской Духовной консистории 1858 г. об изображении "Христос-виноградарь" в Успенском храме Новодевичьего монастыря

238. Новодевичий монастырь в русской культуре. Материалы научной конференции. М., 2001. С.155.

239. Питчер X. Мюр и Мерилиз. Шотландцы в России. М., 1993.

240. Плешанова И.И. О зверином орнаменте псковских колоколов и керамид //Древнерусское искусство. М., 1968.

241. Поздеева И. Вновь найденный сборник Симеона Моховикова с гравюрами Г.П.Тепчегорского // Народная гравюра и фольклор в России ХУН-Х1Х вв. (К 150-летиюсо дня рождения Д.А.Ровинского). ГМИИ. М., 1976.

242. Полоцкий Симеон. Избранные сочинения. Подготовка текста, статья и комментарии И.П.Еремина. М.-Л. 1953.

243. Постникова-Лосева М.М. Русское ювелирное искусство, его центры и мастера. М.,1974.

244. Правила светской жизни и этикета, хороший тон. СПб, 1889. (Репринт. М., 1991).

245. Пресное Г.М. Триумфальный столп в память Петра I и Северной войны // История русского искусства. Т.5. М.,1960.

246. Прикладное искусство Италии. Каталог выставки ГЭ. Л. 1988.

247. Прокопович Феофан. Сочинения. М.-Л., 1961.

248. Прохоров М.Ф. Записные книги как источник по истории Москвы XVIII в. // Научные чтения к 170-летию И.Е.Забелина. М., 1990.

249. ПСЗРИ. Т.6. № 3708. С.292-5.

250. Путешествие стольника П.А.Толстого по Европе 1697-1699. М., 1992.

251. Пуцко В.Г Русское сюжетное художественное литье и его модели // Русское медное литье. Вып.2. М., 1993. С.22.

252. Пыляев М.И. Старый Петербург. СПб, 1889/М.Д990.

253. Разыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. РИБ. ТЛУ. СПб, 1888.

254. РаскинА.Г. Петродворец. Дворцы-музеи, парки, фонтаны. Л., 1984.

255. Расходная книга денежной казны // Русская историческая библиотека, издаваемая Императорской Археологической комиссией. Т. 9. СПб., 1884.

256. Репин Н.Н. Участие купечества европейского севера во внешней торговле через Архангельск в первой четверти XVIII в. // Материалы по истории европейского севера СССР. Вып.З. Вологда, 1973.

257. Реставрация музейных ценностей в России. Каталог выставки. М., 1996.

258. Ровинский Д.А. Обозрение русского гравирования на металле и на дереве до 1725 г. СПб, 1858.

259. Ровинский Д.А. Подробный словарь русских граверов. СПб, 1889.

260. Ровинский ДА. Русские народные картинки. Собрал и описал Д.А.Ровинский. СПб, 1893.

261. Росписи узорочным товарам и другим предметам, купленным в Архангельске на государев обиход // РИБ. Т.Н. СПб, 1875.

262. Россия. Православие. Культура. Каталог выставки ГИМ. М., 2000.

263. Румянцов В.Е. Сведения о гравюре и граверах при Московском XVI и XVII столетий Печатном дворе в Москве. М., 1870.

264. Русакомский И.К. Львиные ворота из Преображенского богадельного дома // ПРАиМИ. М., 1991.

265. Русская изба. Историческая энциклопедия. СПб, 1999.

266. Русская литература XVIII века. М., 1979.

267. Русская старопечатная литература (XVI-пepвaя четверть XVIII в.). Панегирическая литература Петровского времени. М., 1979.

268. Русская старопечатная литература (Х\Т-первая четверть XVIII в.). Тематика и стилистика предислвий и послесловий. М., 1981.

269. Русский лубок на меди XVII-нaчaлa XIX вв. Сост. А.Г.Сакович. М., 1971.

270. Русский лубок ХУП-Х1Х вв. М., 1962.

271. Русское декоративное искусство от древнейшего периода до XVIII в. М., 1962.Т.1.

272. Русское медное литье. М., 1993. Вып.2.

273. С.И.Баранова. Зооморфные изображения на изразцах из коллекции музея. Образ грифона // Коломенское. Материалы и исследования. Вып.З. М., 1992.

274. Сазонова Л.И. "Вертоград многоцветный" Симеона Полоцко-го.(эволюция художественного замысла) // Русская старопечатная литература. XVI-XVIII век. Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность. М., 1982.

275. Сазонова Л.Н Идейно-эстетическое значение "Мысленного сада" в русском барокко // Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII начале XVIII в. М.,1989.

276. Сазонова ЛИ От басни барокко к басне классицизма // Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII начале XVIII в. М.,1989.

277. Сакович А.Г. Библия Василия Кореня 1696 г. и русская иконографическая традиция XVI-XVII веков // ГМИИ. Народная гравюра и фольклор XVII-XIX вв. (К 150-летию со дня рождения Д.А.Ровинского). М., 1976.

278. Сакович А.Г. Московская народная гравюра второй половины XIX века // Народная картинка XVII-XIX веков. СПб, 1996.

279. Сакович А.Г. Народные гравированные книги в России XVII-XIX веков: репертуар и бытование // Мир народной картинки. Материалы научной конференции "Випперовские чтения". Выпуск XXX. М., 1999.

280. Сакович С.И. Московские ремесленники 20х годов XVIII в. (К истории формирования промышленного населения Москвы). Автореф.дисс.М.,1954.

281. Сакович С.И. Социальный состав московских цеховых ремесленников 1720-х годов // Исторические записки. Т. 42. М., 1953.

282. Сапунов Б.В. Тимофей Ильин — мастер позднего этапа Московского барокко // ГЭ. Русское искусство эпохи барокко. СПб, 1998.

283. Сарачева Т.Г. О технологии нанесения лужения на украшения вятичей XI-XIII веков // Художественный металл России. Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001. .

284. Симони П.К. Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII-XIX столетий. СПб, 1899.

285. Симонов P.A. Об астрологическом происхождении древней государственной эмблемы России единорога // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 10. М., 2000.

286. Сиповская Н.В. Искусство к случаю // XVIII век: Ассамблея искусств. Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века. М.,2000.

287. Словарь литературоведческих терминов. М.,1974.С.24.

288. Словарь церковно-славянского и русского языка Императорской Академии наук. СПб, 1867.

289. Смирнов В.П Санктпетербургский монетный двор. Описание медалей. СПб, 1908.

290. Смирнова Э.С. Мотивы тератологического орнамента русских рукописей // Florilegium. М., 2000.

291. Снегирев ИМ. Мироварение // «Православное обозрение». Вып.Ш. М.,1863. С.185.

292. Соболев Н.И. Русский орнамент. М., 1948.

293. Соболев H.H. Русская народная резьба по дереву. Л., 1934.

294. Соболева H.A. Российская городская и областная геральдика XVIII-XIX вв. М., 1981.

295. Соболева H.A. Русские печати. М., 1991.

296. Соболева H.A. Старинные гербы российских городов. М., 1985

297. Соколов А. Навстречу друг другу. Россия и Англия в XVI-XVIII вв. Ярославль, 1992.

298. Сопиков B.C. Опыт российской библиографии. Под ред. В.Н.Рогожина. СПб, 1904.

299. Сорок сороков. Сост. Паламарчук П. М.,1994.

300. Спафарий Н. Эстетические трактаты. Подготовка текста и вступительная статья O.A. Белобровой. М.,1978.

301. Стерлигова A.B. Воспоминания // Институтки. Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. М., 2001.

302. Стрейс Я. Третье путешествие // Московия и Европа. М., 2000.

303. Тананаева Л.И. Некоторые концепции маньеризма и изучение искусства Восточной Европы конца XVI и XVII века // Советское искусствознание. № 22. С.149.

304. Тананаева Л.И. Рудольфинцы. Пражский художественный центр на рубеже XVI-XVII веков. М.,1996.

305. Тарасов О.Ю. Икона и благочестие. Очерки иконописного дела в императорской России. М., 1995.

306. Тверская Д.И. Москва второй половины XVII века центр складывающегося всероссийского рынка // Труды ГИМ. Вып. 34. М., 1959. С. 60.

307. Тверской музей и его приобретения в 1891 году (Тверь, 1892), в 1892 году (Тверь, 1894), в 1902, 1903 и 1904 гг. (Тверь, 1907).

308. Тихомирова Т.Н. Устюжские эмали XVIII в. с серебряными накладками //ТрудыГИМ. М.,1941. Вып. 13. С. 199.

309. Токмаков И. Материалы для истории русской и иностранной библиографии в связи с книжной торговлей // Библиограф. 1885.№ 6.

310. Топографическое описание Ярославской губернии вообще. Сочинил губернский землемер надворный советник Иван Корнеев // Дитмар А.Б. Над старинными рукописями. Топографическое описание Ярославского края конца XVIII в. Ярославль, 1972.

311. Топоров В.Н. Статья "Животные". Мифы народов мира. М.,1980. Т.1. С.441.

312. Травин Леонтий. Записки. Псков, 1998. С.14.

313. Троицкий В.И. Словарь. Мастера-художники золотого и серебряного дела, алмазники и сусальники, работавшие в Москве при Патриаршем дворе в XVII веке. М., 1914.

314. Троицкий Н. Христианский православный храм в его идее // К Свету.(Б.м.и r.)N 17. С.45.

315. Троянские сказания. Средневековые рыцарские романы о Троянской войне по русским рукописям XVI XVII веков. JL, 1972.

316. Турилов A.A., Чернецов A.B. К культурно-исторической характеристике ереси "жидовствующих" // Герменевтика древнерусской литературы. Сб.1. М.,1989.

317. Туробойский Иосиф. Преславное торжество свободителя Ливонии, пле-нителя и покорителя прегордаго льва Свейскаго. М.,1704 // Панегирическая литература Петровского времени. Русская старопечатная литература (XVI-первая четверть XVIII в.). М., 1979. С.107.

318. Указатель Москвы, показывающий по азбучному порядку имена владельцев. М., 1793.

319. Украинские книги кирилловской печати XVI-XVIII вв. Каталог изданий ГБИЛ. Вып.Н 4.2. М.,1990.

320. Успенский А.И. Записные книги и бумаги старинных дворцовых приказов. М., 1906.

321. Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII века. М., 1910.

322. Устюгов Н.В. Ремесло и мелкое товарное производство // Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. М., 1955.

323. Уханова H.H. Народное декоративно-прикладное искусство городов и посадов Русского Севера конца XVII-XIX веков. СПб, 2001.

324. Уханова И.Н. Слюда в народном русском искусстве // Труды НИИХП. Вып.5. М., 1972.

325. Фармаковский M.B. Оловянные изделия // Исторический памятник русского арктического мореплавания XVII в. Л.-М., 1951.

326. Федотов A.C. Общество возрождения художественной Руси // Актуальные проблемы истории русской культуры. Сб. трудов Института Истории АН СССР. М., 1991. С.202.

327. Фехнер М.В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке // Труды ГИМ. Вып.31. М., 1956.

328. Физиолог. Изд. Е.И.Ванеевой. СПб, 1996.

329. Физиолог. Исследование А.Д.Карнеева. СПб, 1890.

330. Филиппов A.B. Клейма древнерусских кирпичей в Москве и их расшифровка// Сообщения лаборатории керамической установки. Вып.1. М.1940. С.2.

331. Флоровский Г. О почитании Софии, Премудрости Божией, в Византии и на Руси // Альфа и Омега. Ученые записки общества для распространения Св.Писания в России М., 1995. Вып.1 (4).

332. Хиппислей Э.Р. К вопросу об источниках амстердамского издания «Символы и Емблемата» («Symbola & Emblemata») II Книга. Исследования и материалы. Вып.59. М., 1989.

333. ХоллДж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1996.

334. Холмогоров В.И., Холмогоров ИХ. Материалы для истории, археологии и статистики московских церквей. М., 1884.

335. Хорошкевич А.Л. Символы русской государственности. М., 1993.

336. Хромов O.P. Русская лубочная книга XVII-XIX вв. М., 1998.

337. Художественные изделия из олова работы русских мастеров (комплект открыток). Л., 1976.

338. Художественные сокровища России. СПб, 1901.

339. Художественные сокровища России. СПб. Общество Поощрения Художеств. 1901.

340. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

341. Челищев П.И. Путевые записки // «Памятники отечества». 1993. №№3.4.

342. Червяков А. Оловянные зеркала XVII века // Декоративное искусство СССР. № 1. 1975. С.54.

343. Черная Л.А. Русские книжные предисловия конца XVII-начала XVIII в.(защита "мирских" книг и "гражданских" наук // Русская старопечатная литература (XVI-первая четверть XVIII в.). Тематика и стилистика предисловий и послесловий. М., 1981.

344. Чернецов A.B. Золоченые двери XVI века. M., 1992.

345. Чернецов A.B. Резные посохи XV века (работы Кремлевских мастеров). М., 1987.

346. Чтения Московского Общества Археологии и Истории. М.,1902.

347. Чубинская В.Г. Живописная рама рубежа XVII-XVIII веков к иконе "Богоматерь Донская" // ГММК. Русская художественная культура XVII века. М.,1991.

348. Чугреева H.H. Икона Богородицы "Споручницы грешных". Иконография, история почитания // Искусство христианского мира. Вып.З. M., 1999. С.104.

349. Чулков. Московское купечество XVIII-XIX вв. РА. 1907.

350. Шемаханская М.С. Заметки по истории медных сплавов в России // Художественный металл России. Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001.

351. Щеголева Л.И. Славянский перевод и византийский литературный текст //Герменевтика древнерусской литературы. Сб.1. М.,1989.

352. Элиан. Пестрые рассказы. M.JI.,1964.

353. Этимологический словарь русского языка. Том II. Вып.8. М., 1982.

354. Якунина. Л.И. Русские набивные ткани XVI-XVII вв. М., 1954.

355. Ярославские писцовые, дозорные , межевые и переписные книги // ТЯ-ГУАК. Кн.6. Вып.3/4. Ярославль. 1913.

356. Anderson M.S. Britain's discovery of Russia. Lnd N.-Y. 1958.

357. Art objects in Tin by Russian craftsmen. Lnd, 1972.

358. Boucaud Ph., Fregnac C. Les Etains. Des origines au debut du XIX siecle. Fribourg, 1978.

359. Boutell Ch. Boutell's heraldry. Lnd-NY. 1958.

360. Brett V. Phaidon guide to pewter. Oxford, 1981.

361. Cazalet L. Notes on Russian Pewter. "Connoisseur". 1916. Vol. XLV. № 177-180. P.83.

362. Daniel de la Feuille. Devises et Emblemes d'amour anciens et modernes, expliques . par Mr Pallavicini. Amsterdam, 1696.

363. DirsztayP. Church furnishings: a Nadeas guide (.) Lnd, 1978.

364. DouroffB.A. Etains français des XVII-XVIII siecles. P., 197-.

365. GahlnbackJ. Russische Zinn. Zinn und Zinngiesser in Moskau. Leipzig, 1928.

366. GahlnbackJ. Zinn und Zinngiesser in Finland. Helsinki, 1925.

367. GahlnbackJ. Zinnpest // Antiquitäten-Zeitung. Stuttgart. 1924. 32. S.139140.

368. HaedekeH.U. Sachsisches Zinn aus einer Glauchauer Sammlung. Lpzg, 1975.

369. Hals A.S. Norsk tinn fra laugstiden. Oslo. 1976.

370. Hatcher J, Barker T.C. A History of British pewter. Lnd; N.-Y., 1974.

371. Jackson R. English pewter touch-marks. Lnd, 1970.

372. Laurent S. Armand Point: un art décoratif symboliste И "Revue de l'art". № 116. 1997-2. P.89.

373. Lutz Libert. Von Tabak, Dozen und Pfeifen. Lpzg. 1984.

374. Masse H. Chats on old pewter. Lnd, 1949.

375. Metalen Ikonen uit Rusland van de 16e tot de 19e eeuv. Catalogus. Antverpen. 1988.

376. Meyer F.S. Handbuch der Ornamentik. Leipzig. 1888/1927/1986.

377. MoryL. Schönes Zinn. München, 1975.

378. Могу L., Pichelkastner E., Hofler B. Bruckmann's Zinn-Lexikon. München, 1977.

379. Nadolski D. Altes Gebrauchszinn. Leipzig, 1983, Кл. N 45, 101.

380. Nevber Gürsu. The Art of Turkish Weaving. Designs through the Ages. Lnd, 1988.

381. Ohm A., Bauer M. Steinzeug und Zinn. F/M, 1977.

382. Persin P.-G. Regard sur la marqueterie II Estampille. Objet d'art. №296. Nov. 1995.

383. Piper-Lippe M. Zinn im sudlichen Westfalen. Munster, 1974.

384. Pitschter H. The Smiths in Moscow. Cromer, 1984.

385. Reinheckel G. Nürnberger Zinn. Dresden, 1971.

386. Riff A. L'orfevrerie d'etain en France. Strasbourg, 1925-1926.

387. Schott F. Der Augsburger Kupferstecher und Kunstverleger Martin Engelbrecht. Augsburg, 1924.

388. Stara D. Markenzeichen aus Zinn. Praha, 1977.

389. Symbola & Emblemata (.). Amstelaedami, 1705.

390. Tardy P. Les etains français. Paris, 1959.

391. Tischer F. Bomisches Zinn und seine Marken. Leipzig, 1928.

392. UlyettK. Pewter: a guide for collectors. Lnd, 1973.

393. Weber I. Deutsche, Niederlandische und Franzosische Renaissanceplaketten 1500-1650. München, 1975.

394. Woodl.L. Scottish pewterware and pewters. Lnd, 1907.

395. РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ

396. НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ1. ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ1. На правах рукописи1. Елькова Елена Юрьевна

397. Художественное олово в контексте русской культуры1. ХУП-ХУШ вв.

398. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения1. Том 2

399. Научный руководитель: доктор искусствоведения А.В.Рындина