автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественное время-пространство романа И.А. Бунина "Жизнь Арсеньева"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественное время-пространство романа И.А. Бунина "Жизнь Арсеньева""

На правах рукописи

КОВАЛЕВА ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВРЕМЯ-ПРОСТРАНСТВО РОМАНА И.А.БУНИНА «ЖИЗНЬ АРСЕНЬЕВА»

Специальность 10.01.01 -Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ставрополь - 2004

Работа выполнена на кафедре истории новейшей отечественной литературы Ставропольского государственногоуниверситета

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор

ЧМЫХ0В ЛЕОНИД МИХАЙЛОВИЧ!

Официальные оппоненты: - доктор филологических наук профессор

ШУЛЬЖЕНКО ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВИЧ

кандидат филологических наук доцент ПОГРЕБНАЯ ЯНА ВСЕВОЛОДОВНА

Ведущая организация: Волгоградский государственный

университет

Защита диссертации состоится 25 марта в 11 часов 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.256.02 в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, Ставрополь, ул. Пушкина, 1-а, ауд. 416. С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки СГУ по адресу: 355009, Ставрополь, ул. Пушкина, 1.

Автореферат разослан_февраля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета .

кандидат филологических наук доцент ' Т.К. ЧЕРНАЯ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева», сыгравший немалую роль в присуждении писателю в 1933 г. Нобелевской премии, сразу после появления в печати во Франции, а затем в других странах Европы, получил высокую оценку как в критике русского Зарубежья, так и западноевропейской литературы. Рецензенты самых разных направлений и взглядов были едины в признании бунинского романа «огромным литературным фактом, одним из тех немногих и редчайших, появление которых должно рождать чувство гордости у современников» (Зайцев К.). Впоследствии высокая оценка роману будет дана и в России.

Начиная с середины 50-х годов, периода реабилитации Бунина-эмигранта в русской литературе, роман «Жизнь Арсеньева» неизменно вызывал и вызывает интерес отечественных исследователей. В исследование бунинского романа внесли свой вклад В.Н. Афанасьев, А.А. Волков, О.Н. Михайлов, О.В. Сливицкая, Л.В. Крутикова, Г.Б. Курляндская, И.П. Карпов, М.С. Штерн, Н.А. Николина, Л.А. Колобаева, М.А. Кулабухова, А.А. Пронин, Л.А. Смирнова, Г.М. Благасова, Б.В. Аверин, Э.К. Лявданский, А.В: Блюм, А.А. Ачатова, О.А. Бердникова, В.Я. Линков, Л.К. Долгополов, Ю. Мальцев, Н.В. Пращерук, И.Н. Ничипоров.

Обзор научных работ о романе Бунина «Жизнь Арсеньева» показывает, что его исследование развивалось по следующим направлениям: изучение специфики проблематики романа; творческо-генетические изыскания, позволяющие проследить зарождение, развитие замысла и таким образом выявить важнейшие авторские идеи; исследование особенностей образа повествователя и способов выражения авторской позиции; изучение жанрового своеобразия романа; характеристика специфики поэтики, творческого метода Бунина в романе «Жизнь Арсеньева»; значение и роль романа в контексте творчества Бунина и в контексте мировой литературы.

Однако художественное время-пространство романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» и его пространственно-временная организация до настоящего времени не были предметом специального исследования. Этим определяется актуальность настоящего исследования. Традиционно в буниноведении анализ романа велся без учета специфики художественного времени-пространства, что

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

во многом предопределяло обобщенность, расплывчатость, а порой и неточность характеристик романа, значительно ограничивало возможности анализа произведения, не позволяло проникнуть в его глубинную структуру. Начало исследованию художественного времени и художественного пространства романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» положено в работах Ю. Мальцева, Н.А. Нико-линой, Н.В. Пращерук, Л. А. Колобаевой.

Между тем пространство и время как философско-эстетичес-кая проблема имеет чрезвычайно важное значение в мире И.А. Бунина. Об этом свидетельствует то внимание, которое писатель уделял её осмыслению, и то исключительное значение, которое пространственно-временные характеристики имеют в структурно-содержательной организации большинства его произведений. Особую роль они играют в романе «Жизнь Арсеньева».

Малоизученной данная проблема остается и в отношении творчества Бунина в целом. Только в последние два десятилетия появились статьи, авторы которых ставят задачей исследовать художественное время-пространство в рассказах и лирике Бунина.

Второй аспект актуальности настоящего диссертационного исследования обусловлен тем, что проблему пространства и времени по праву относят к глобальным специфическим проблемам XX-XXI веков.

Материалом диссертационного исследования является роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева», а также историко-литературные, мемуарные, автобиографические материалы (статьи, письма, дневники, автобиографическая проза), связанные с проблемой художественного времени и художественного пространства.

Объект диссертационного исследования - художественное время и художественное пространство как фундаментальные категории поэтики романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева».

Предметом диссертационного исследования являются художественное время и художественное пространство романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» как структуры, представляющие собой совокупность внутренних отношений системы пространственных и временных элементов текста, и семиотика художественного времени-пространства.

Целью диссертации является исследование художественного времени и художественного пространства как внесубъектных форм выражения позиции автора, как философско-эстетических категорий, выражающих «модель мира», бытийную концепцию И.А. Бунина.

Данная цель определила задачи диссертационного исследования:

- исследование пространственно-временной организации романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева», выявление устойчивых пространственно-временных структур и образов;

- исследование основных типов, форм художественного времени, их соотношения и функций;

- выявление устойчивых временных оппозиций.во временной структуре романа;

- исследование принципов организации* художественного времени и его ритма;

- выявление семантики и функций форм художественного времени в романе И.А. Бунина;

- исследование времени героя в романе;

- семиотическое исследование выделенных в тексте хронотопов как минимальных единиц структуры текста и хронотопа романа в целом как образной модели мира;

- выявление устойчивых пространственных оппозиций в пространственной структуре романа;

- выявление семантики пространства героя в романе «Жизнь Арсеньева»;

- изучение «языка» художественного времени и художественного пространства в романе И.А. Бунина.

Основные положения, выносимые на защиту

Художественное время и художественное пространство в романе в силу своего знакового характера выступают в качестве средств художественного моделирования, способов выражения нравственных представлений, духовных исканий, мироощущения героя и автора.

Временная организация романа И.А. Бунина представляет собой сложную многоуровневую, иерархически организованную структуру,

синтезирующую разные типы и формы времени (биографического, семейно-бытового, социально-исторического, природно-циклическо-го, временной структуры Вечности), среди которых главенствующую роль играет «вневременная» Вечность. Факт рождения человека, время его жизни проецируется на «время» Вечности.

В романе И.А. Бунина оформляется новый тип художественного времени-пространства, в котором пространственно-временные границы человеческой жизни раздвигаются до времени прежних существований человека и до Вечности. Жизненный путь человека, его итоги оцениваются sub specie aeternitatis. Таким образом, основной временной оппозицией романа является оппозиция «время/Вечность».

Нарушения хронологической последовательности в изложении событий, неоднократное использование Буниным временной инверсии, неоднородное течение художественного времени, смена его ритма, постоянные «выходы» во вневременное измерение, главенство структуры Вечности приводят к разрушению «натуралистического» типа повествования, «реального», последовательного времени, к его «отмене», к повышению значимости пространственных образов и «опространствливанию» формы романа.

Художественное пространство романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» - сложный и очень насыщенный образ мира с очевидным преобладанием знакового характера пространственных образов. Основу пространственной организации и образности «Жизни Арсеньева» составляют представления о семиотике «верха» и «низа» пространства, его «открытости» и «закрытости» как универсальных началах миропорядка, на фоне которого показано движение главного героя.

Основным мифопоэтическим символом бунинского романа, определяющим его пространственную картину мира, является «вертикаль»: именно стремлением к «верху» пространства задано движение Арсеньева. Всякое передвижение Арсеньева есть в конечном счете передвижение «вверх» или «вниз». Точкой семантического отсчета в пространстве романа предстает Небо-Бог. Основное направление движения Арсеньева - это путь вверх, к истине-Богу.

Экзистенциальные мотивы, связанные с поисками высшего смысла существования, высшей истины, являясь определяющими для движения Арсеньева, выражают идею Пути, заявленную уже в

самом начале романа и организующую повествование. Мифологема Пути человека, имеющая древнейшую традицию в мировой культуре, является основой жизнеописания Арсеньева.

Анализ реализации мифологемы Пути в романе Бунина приводит к обнаружению в нем христианского кода и христианского хронотопа, выполняющих функции метаязыка для характеристики Пути Арсеньева и выражения авторских идей.

Специфика художественного времени-пространства романа Бунина, знаковый потенциал пространственно-временных образов позволяют определить концептуальный хронотоп романа «Жизнь Арсеньева» как экзистенциально-христианский, время-пространство героя как хронотоп самоосознания (Пути самоосознающей личности).

Теоретической основой работы послужили известные труды по теории и философии литературы М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.В. Иванова, А.Я. Гуревича, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского, В.Я. Проппа, Е.М. Мелетинского, Д.С. Лихачева, Д. Фрэнка и других авторов, в которых разрабатывались способы исследования художественного времени и художественного пространства и формировались новые методы исследования художественного текста, обращенные к анализу его глубинных структур и связей. Кроме того, философская и символическая, знаковая насыщенность пространственных и временных образов в романе И.А. Бунина привела нас к необходимости привлечения открытий таких философов, как П.А. Флоренский, Э. Гуссерль, М. Хай-деггер, К.Г. Юнг, А.Ф. Лосев, М. Мамардашвили, A.M. Пятигорский, В.И. Подорога.

Методологической основой исследования служат структурно-семиотический, историко-генетический методы. В качестве вспомогательных используются биографический метод, постструктуралистский подход (интертекстуальный анализ).

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем впервые представлены и проанализированы специфика художественного времени и художественного пространства романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева», и его пространственно-временная организация, исследованы устойчивые пространственно-временные структуры и образы, их роль и знаковый характер, выявлены хронотопы как минимальные единицы

структуры текста, охарактеризованы хронотоп героя и хронотоп романа в целом как образная модель мира.

В диссертации впервые предпринята попытка изучения художественного времени-пространства героя как одного из способов выражения его мироощущения и подходом автора работы к герою «Жизнь Арсеньева» как к самоосознающей личности.

Новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что роман Бунина «Жизнь Арсеньева» изучается в новой парадигме: писатель предстает прежде всего как художник экзистенциально-христианского мышления; в диссертации впервые выявлена и доказана архетипия пространственно-временных образов романа «Жизнь Арсеньева», что свидетельствует о мифопоэтическом характере художественного сознания Бунина.

В плане методологии новизна диссертационного исследования заключается в применении нетрадиционных для буниноведе-ния структурно-семиотического метода и постструктуралистского подхода к изучению романа «Жизнь Арсеньева», которые дополняют, углубляют и уточняют результаты традиционных путей и методов анализа художественного текста.

Теоретическая значимость работы заключается в возможности применения данного материала для дальнейшего осмысления творчества И.А. Бунина, исследования его художественного мира в новой, в сравнении с традиционной, парадигме и, следовательно, для углубления и дополнения представлений о бунинской концепции мира и человека. Выявленная в диссертации специфика хронотопа в романе «Жизнь Арсеньева» может быть использована для даль-нейшего изучения «языка» художественного времени-пространства как в творчестве Бунина, так и других художников экзистенциаль-ного, мифологического мышления. Таким образом, данное иссле-дование вносит определенный вклад в разработку проблемы изучения художественного времени-пространства в литературе.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах и на семинарских занятиях по истории русской литературы I половины XX века, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству И.А. Бунина, а также при изучении курсов по теории литературы.

Апробация работы. Материалы диссертации были положены в основу докладов, прочитанных на ежегодных научно-практических конференциях ПГЛУ (1995-2003 г.г.), на межвузовских научных конференциях в г. Пятигорске (1996-1999 г.г.), на VIII Пуришевских чтениях (Москва, 1996г.), на Международной конференции по когнитивной парадигме (Пятигорск, 2000), на П Международной научной конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии» (Москва, 2003), на Международной научной конференции «Центральная Россия и литература русского Зарубежья» (Орел, 2003), на Международной научно-практической конференции, посвященной М.Ю. Лермонтову (Пятигорск, 2003).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется тема исследования, ее актуальность, подчеркивается научная новизна, формулируются цель и задачи работы, представляются основные положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость; излагаются исходные теоретические позиции, анализируется история изучения романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» в отечественном литературоведении.

В первой главе «Теоретические основы изучения художественного времени и пространства», содержащей обзор научных работ по проблеме исследования художественного времени-пространства, диссертантом показаны значимость, фундаментальный и универсальный характер категорий художественного времени-пространства, их важнейшая роль в выражении мироощущения, «модели мира» писателя.

В параграфе 1.1. «Проблема художественного времени-пространства в современном литературоведении» излагаются основные положения общей теории изучения художественного времени-пространства, фундаментальных трудов М.М. Бахтина, Ю.М.Лотмана, А.Я.Гуревича, Д.С. Лихачева, В.П.Топорова, Б.А. Успенского и других ученых.

В современном литературоведении художественное время и художественное пространство определяют в качестве важнейших характеристик, основных координат художественного мира, обеспечивающих его целостное восприятие и организующих композицию произведения, вне изучения которых невозможно глубокое понимание замысла и идеи произведения. В пространственно-временных структурах в силу свойственной им универсальности отражается вся система духовных представлений, вся сумма духовного опыта как отдельного индивидуума, так и общества. «Пространство и время воплощают мироощущение эпохи, поведение людей, их сознание, ритм жизни, отношение к вещам» (А.Я. Гуревич). Как фундаментальные категории художественное время-пространство выражают мироощущение, «модель мира данного автора» (Ю.М. Лотман), его «бытийную концепцию» (A.M. Буланов), в значительной мере определяют образ человека и одновременно помогают его созданию: «образ человека в литературе «...» всегда существенно хронотопичен» (М.М. Бахтин). Будучи важнейшим компонентом поэтики, художественное время-пространство является «одним из критериев типологии жанра» (М.М. Бахтин).

Взгляды ученых, разрабатывающих теорию художественного времени и художественного пространства, сходятся в том, что эти формально-содержательные категории имеют знаковую природу, ценностный характер, связанный с «воплощением авторской оценки изображаемого» (В.М. Головко). Воссоздавая картину мира, художественное время-пространство воспроизводит ее в «символико-идеологическом, ценностном аспекте» (И. Б. Роднянская). Художественное время-пространство представляет собой необходимые условия любой наррации, ту систему координат, в рамках которой только и возможно функционирование повествования: «всякое вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов» (М.М. Бахтин). В этом положении М.М. Бахтина обосновывается знаковый характер художественного времени-пространства, что обусловило использование нами семиотического метода его исследования в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева».

В параграфе 1.2. «Метафизика времени и пространства в онтологии И.А. Бунина» на основе анализа текстов художественных произведений писателя, автобиографических, мемуарных, историко-литературных материалов выявляются концептуальный и

перцептуальный аспекты времени и пространства как философско-эстетических категорий в художественном мире Бунина, их роль в выражении мироощущения, бытийной концепции Бунина.

Время и пространство в бунинской модели мира являются важнейшими философскими категориями человеческого существования, выступая в качестве ключевых понятий в процессе осмысления человеческого существования как онтологического, экзистенциального феномена, взаимосвязей человека с универсумом и сущности Бога как высшего начала жизни. Как категории эстетические пространство и время имеют исключительное значение в структурно-содержательной организации романа Бунина «Жизнь Арсеньева», являясь средством художественного моделирования, играя роль «языка» для выражения нравственных, духовных построений, модели мира автора и героя.

Категории пространства и времени в размышлениях Бунина связаны с представлениями писателя о временных и. пространственных рамках человеческого существования: человек подлежит смерти, неизбежному исчезновению: его жизненное время-пространство на фоне безграничного времени-пространства Всеобщего, Всебытия кажется трагически эфемерным. Этот трагический парадокс не давал Бунину покоя, заставлял его искать разгадку. Сложный духовный поиск, стремление преодолеть трагическое восприятие временной и пространственной ограниченности жизни человека, постичь смысл человеческого существования приводят Бунина к изучению нравственного опыта человечества, заключенного в философских концепциях мировых религий. С одной стороны, Бунина привлекает индийская философия и некоторые нравственно-философские аспекты буддийского учения,, оказавшиеся поразительно близкими и созвучными его собственным размышлениям. С другой стороны, неразрешенные буддизмом противоречия, вели Бунина к христианству, в котором, как известно, вопрос о преодолении смерти, о соотношении конечного и бессмертного начал в человеке является одним из главных. Именно в христианстве Бунин обретает ответы на вопросы о смысле жизни и смысле смерти, в христианских истинах находит подтверждение своим представлениям о человеке в его взаимосвязи с Всеединым: «При наличии смерти нужно либо добровольно покинуть жизнь, либо изменить ее, найти в пей тот смысл, ко-

торый не уничтожался бы смертью... Нужна такая жизнь, которой смерть не страшна. Какая же это жизнь? На это отвечает только религия, религия христианская...» (И.А. Бунин). «Сущность жизни вне временных и пространственных форм», - утверждает Бунин в трактате «Освобождение Толстого».

Средоточием сущности жизни, по Бунину, является душа, неумирающая частица человека, существующая вне пространства и времени, поскольку, в человеке есть, помимо личностного начала, «еще некое нечто, очевидно, основное. Неразложимое, - истинно частица бога», «Бог бесконечен, безграничен, вездесущ, безымянен» (И.А. Бунин).

Философские категории пространства и времени в бунинской концепции бытия играют ведущую роль: они являются важнейшими понятиями в процессе осмысления человеческого существования как онтологического, экзистенциального феномена, анализа взаимосвязей человека с Универсумом и выражения идеи Бога как высшего начала жизни.

Глава вторая «Специфика художественного времени в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» посвящена исследованию соотношения и функций основных типов и форм художественного времени, временной организации романа, устойчивых временных оппозиций, семантики времени героя, принципов организации художественного времени и его ритма.

В параграфе 2.1. «Рождение замысла «Жизни Арсеньева»: поиски новых форм для выражения «новой проблемности» на основе историко-генетических изысканий показано, что своеобразие художественного времени романа обусловлено замыслом автора, идеей создания «чего-то нового» - книги уникальной формы, «без всякой внешней связи, где бы излить свою душу, рассказать свою жизнь, то, что довелось видеть в этом мире, чувствовать, думать, любить, ненавидеть» (И.А. Бунин).

Форма «самовыражения» («излить свою душу», «рассказать свою жизнь»), которую Бунин избрал в «Жизни Арсеньева», привела к тому, что, начиная с момента появления в печати и до нынешнего времени, роман определяли как автобиографический. Однако писатель неоднократно выступал против такой узкой интерпретации. Обращаясь к автобиографической форме, Бунин стремился выявить нечто общечеловечески значимое, некие общие

законы человеческого бытия, то «вовеки одинаковое», что объединяет всех вне времени и пространства: духовное бытие человека, его сущностные начала и законы, «тайну рождения, существования и смерти человека». Отказываясь от идеи полной обусловленности характера и жизни человека социально-исторической средой, главным объектом исследования в романе «Жизнь Арсенье-ва» Бунин делает человека и его душу, феномен ее истоков, то есть внутреннее пространство человека, во взаимосвязях с макрокосмом. Такой подход к проблеме человека и своеобразие проблематики обусловили специфику художественного времени и художественного пространства в романе «Жизнь Арсеньева».

Книга Бунина явилась итогом стремлений писателя обнаружить в индивидуальном опыте всечеловеческое, итогом размышлений о жизни и смерти, попыток разрешить противоречие между конечными и бесконечными началами в человеке.

В параграфе 2.2. «Временная организация романа «Жизнь Арсеньева» выявляются и исследуются основные типы и формы художественного времени, их соотношение и функции, особенности временной организации романа, устойчивые временные оппозиции, принципы организации художественного времени и его ритма.

Временная организация романа И.А. Бунина представляет собой сложную многоуровневую, иерархически организованную структуру, синтезирующую разные типы и формы времени. Назовем прежде всего биографическое, семейно-бытовое, социально-историческое, природно-циклическое время — это те временные уровни, к характеристике которых уже обращались исследователи «Жизни Арсеньева». Однако, кроме названных, огромную роль в романе играет выявленная нами временная структура Вечности, включающая в себя космологическое время (время вселенской истории), буддийское время прежних существований человека и христианское новозаветное время - это те надсоциальные хронотопические уровни, в изучении которых в буниноведении делаются только первые шаги. Человек в «Жизни Арсеньева» показан существующим не в одном, а одновременно в разных пространственно-временных планах, на разных хронотопических уровнях. Эта попытка универсально-синтетического изображения

человека является огромным вкладом Бунина в русскую и мировую литературу, это та новизна, которая обусловила специфику бунинской концепции мира и человека. Жизнь главного героя показана в биографическом, семейно-бытозом, историческом, социальном, природно-циклическом хронотопах и одновременно вписана во временную структуру Вечности. При этом необходимо отметить, что все названные хронотопические уровни - разного объема и разной значимости в художественном мире романа. Анализ объема каждого типа времени позволяет выявить их иерархию в пространственно-временной организации романа и характер хронотопа романа в целом: семейно-бытовой, социально-исторический, биографический хронотопы имеют второстепенное значение, играют «фоновую» роль, подчеркивая онтологический, экзистенциальный характер Пути Арсеньева. Текст бунинского романа построен так, что в нем, наряду с биографическим, социально-историческим, семейно-бытовым хронотопами, постоянно присутствует план «инобытия», метафизического времени-пространства, «внутреннего» повествования с иным хронотопом, который по ходу развития сюжета приобретает все большее значение и главенствует над другими пространственно-временными структурами. Это хронотоп Вечности как бытия вне времени, пространство и время в вечных, бессмертных, неисчезающих начал в мире и в человеке, Онтологический, космологический хронотопы. Вслед за первой, биографической, временной моделью «Я родился полвека тому назад...» следует другая, которая существенным образом влияет на ход повествования, определяет его: «У нас нет чувства своего начала и конца, и очень жаль, что мне сказали, когда именно я родился...». Этой второй временной моделью «отрицается самый принцип биографического времени как меры жизненного процесса. «...»Условными оказываются границы индивидуального бытия: рождение и смерть не означают начала и конца существования» (М.С. Штерн).

Факт рождения человека, время его жизни проецируется на время Вечности. Такая рядоположенность двух временных структур создает отчетливую оппозицию, характерную для всего текста: «время» / «Вечность»: «время человеческой жизни как величина конечная, время земного существования человека» / «Вечность -сфера бессмертных высших начал в мире и в человеке, где исче-

зают время и пространство как человеческие измерения». Эта важнейшая для понимания романа особенность его пространственно-временной организации свидетельствует о том, что рассказ Арсеньева - повествование не только о земных делах человека, но и о его бессмертной душе. В этом контексте роман предстает как путь души человека.

В процессе повествования синтез христианских и буддийских взглядов Бунина приводит к формированию в романе нового для русской литературы типа художественного времени-пространства, в котором пространственно-временные границы человеческой жизни раздвигаются до времени прежних воплощений человека (буддистское время), до Вечности как качественно иного модуса человеческого бытия (христианское время бессмертной души человека).

Выявление роли биографического времени «жизни Арсень-ева» приводит к необходимости исследования форм времени (прошлое, настоящее, будущее), их соотношения и функций в произведении.

Несмотря на то, что прошлое (память, воспоминания) главенствует над настоящим, именно настоящим Арсеньева определен замысел его рассказа, то главное, ради чего он создавался, ибо точку зрения и ценностные ориентиры на прошедшее дает современность. В повествовании постоянно осуществляется тот «живой контакт с современностью (незавершенным настоящим)», который М.М. Бахтин выделяет в качестве одной из главных характеристик романного времени. Именно «настоящее в его незавершенности» в романе И.А. Бунина является «исходным пунктом и центром художественно-идеологической ориентации». В обратной перспективе времени, т.е. из настоящего в прошлое, события воспринимаются Арсеньевым постольку, поскольку они связываются в сознании с конечным результатом: жизненными открытиями, итогами, достижением главной цели, высшей истины. Восстанавливать прошлое, организовывать его помогают образы, актуальные для настоящего. Значительность последствий заставляет воспринимать прошедшие события как значимые, и, напротив, в рассказе Ар-сеньева не придается значения тому, что никак не связано с главными жизненными итогами.

Избирательность в воспоминаниях, насыщенность текста вопросами, обращенными к самому себе и направленными на самоосознание, характеризует способ повествования в романе как рефлексию высокого уровня. Этот опыт «осознания сознания» позволяет увидеть в бунинском произведении проявление феноменологического принципа изображения явлений, феноменологической рефлексии, являющейся ключом к подлинному познанию сущности вещей. Обращение к фрагментарно-ассоциативному принципу изображения событий, принципу «рефлективной референции» приводит к разрушению «реального времени», последовательного «натуралистического» типа повествования и к усилению доминанты пространственности, к «опространствливанию» формы романа. Центр тяжести таким образом переносится с внешних, поверхностных структур на глубинные, смысловые, заставляя «прочитывать» события знаково, объединяя разновременной материал в новое, «ненатуралистическое», аказуальное смысловое единство.

Мотивы поисков «начал» человека, высшего смысла жизни и высшей Истины как целепричин, вписанность времени человеческой жизни во время Вечности делает обращение героя к Прошлому способом понять себя, свою душу, жизнь и судьбу, свое место в круге Бытия, то есть способом самоосознания, Прошлое становится истоком, хранилищем причин,. понимание и осознание которых необходимо для Настоящего и Будущего.

Художественное время главного героя романа «Жизнь Ар-сеньева» — это тот тип времени, который в Лингвистической Энциклопедии Дюкро и Тодорова носит название «lived time» и определяется как «время жизни», «переживаемое и проживаемое время», которое относится к сфере самосознания, самоосознания человека и является одной из основных «форм постижения» окружающего мира. Это «переживаемое время» И. Кант называл «временем внутреннего созерцания», формой постижения сути явлений (Яковлева Е.С.).

В третьей главе «Специфика художественного пространства романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» проводится исследование основных пространственных структур и образов, их роли и знакового характера, пространственной организации романа, устойчивых пространственных оппозиций, семиотики выделенных в тек-

сте хронотопов как минимальных единиц структуры текста, охарактеризованы хронотоп героя и хронотоп романа в целом.

В параграфе 3.1. «Семиотика художественного пространства И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» обосновывается знаковый характер пространственных образов, исследуется соотношение «внешнего» и «внутреннего» пространств.

Художественное пространство романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» - сложный и очень насыщенный образ мира с очевидным преобладанием знакового характера пространственных образов. Картина этого пространства воссоздается с помощью двух интенций сознания Арсеньева: с одной стороны, это процесс постепенного проникновения героя, с одной стороны, в сущность макрокосма, Универсума, с другой стороны, - процесс познания микрокосма, познания себя, своей души, или, как скажет сам Ар-сеньев, процесс овладения «некоторыми совсем новыми и действительно нелегкими познаниями, мыслями и чувствами, приобретенными <... > на земле». Следовательно, в центре нашего внимания будет как образ мира - макрокосма, «внешнего» пространства, так и образ души героя - микрокосма, «внутреннего» пространства, которые в романе Бунина оказываются тесно взаимосвязаны, поскольку образ большого мира дается через восприятие главного героя.

«Внешнее» и «внутреннее» пространство создают в романе два плана повествования. Первый план включает в себя пространство «внешнего», материального мира, родного дома, поместья, семьи, реальной исторической действительности, «внешней стороны лич-- ности» Арсеньева, которое можно обозначить, используя обобщенную классификацию, как мир «Бытия на Земле» (Пенкина Е.О.). Однако этот план, включающий в себя несколько структурных уровней, как показал анализ соотношения типов времен, является в «Жизни Арсеньева» лишь фоном для развития сюжетного действия второго, основного плана повествования. Второй план повествования отражает «внутреннее», духовное пространство человека, жизнь души, духа, высших устремлений, «внутреннюю» сторону характера Арсеньева: в нем важно все, что связывает человека с Небом: это мир «Космоса на Земле» (Пенкина Е.О.). Являясь атрибутами внешнего мира, пространственные образы воссоздают «внутреннее пространство» Арсеньева, выступая в качестве

реннее пространство» Арсеньева, выступая в качестве «знаков» его души.

В параграфе 3.2, «Вертикаль» и «горизонталь», «верх» и «низ», «земля» и «небо» в пространственной структуре романа и знаковый потенциал образов» характеризуется организация художественного пространства романа, выявляются устойчивые пространственные структуры и образы, их знаковый потенциал, пространственные оппозиции, утверждается мысль о главенстве «вертикальной» оси и образов «верха» пространства.

Основу пространственной организации и образности «Жизни Арсеньева» составляют представления о «верхе» и «низе» пространства, его «открытости» и «закрытости» как универсальных началах миропорядка, на фоне которого показано движение главного героя. Анализ художественного пространства романа позволил выявить древнейшие универсальные категории мифопоэтики и пространственные образы, которые выступают в романе в качестве «языкам для самовыражения героя. Такими категориями являются «вертикаль/горизонталь», «небо/земля» и вписывающиеся в них категории - оппозиции «высшее/низшее», «духовное/греховное», «бытие/быт». Основным мифопоэтическим символом, определяющим картину мира романа и авторскую концепцию бытия, является «вертикаль»: «зовом к небесному Граду» и стремлением к «верху» пространства задано движение Арсеньева.

Важнейшим для понимания пространственной картины мира и поисков героя является образ неба. Центром «верха» пространства является Бог, и именно в силу этого небо в романе приобретает статус знака, символа высших вневременных и внепространст-венных ценностей, высших устремлений человека и высшей истины: «Бог - в небе, в непостижимой высоте и силе, в том непонятном синем, что вверху, над нами, безгранично далеко от земли: это вошло в меня с самых первых дней моих, равно как и то, что невзирая на смерть, у каждого из нас есть где-то в груди душа и что душа эта бессмертна» (И. А. Бунин).

Отчетливая оппозиция «верха» и «низа» пространства является отличительной особенностью пространственной организации романа Бунина и свидетельствует о проявлении мифопоэтической традиции в поэтике «Жизнь Арсеньева».

Расширение жизненного пространства Арсеньева, увеличение числа связей с людьми, открытия, связанные с ними и с окружающим миром, - важный этап становления человека. Однако «горизонтальное» познание мира не приносит Арсеньеву настоящего счастья, духовного успокоения, радости, чувства обретенной истины. Характерными мотивами, связанными с «горизонтальной» осью художественного пространства романа, являются мотивы необъяснимой грусти, тоски, одиночества, стремления к чему-то иному, высшему, жизненно важному для человека, без чего невозможно истинно человеческое существование. Названные мотивы Бунин определяет экзистенциально: ощущение в мире «сокровенной души» и стремление к ней, поиск смысла и цели жизни, «чего-то такого, в чем этот смысл обнаружится».

И все же «вертикаль» и «горизонталь» как противоположные полюсы бунинской картины мира взаимосвязаны. В романе существует ряд символических образов, с помощью которых утверждается мысль о возможности единства земного и идеального, о возможности трансформации низшего в высшее, греховного в духовное в процессе развития, движения человека: храм (собор, церковь) - сакральный центр города-мира, «горизонтальной» оси пространства, знак духовного бытия, высших устремлений Арсеньева, символ проявления Неба на Земле; стремящиеся ввысь деревья, во-первых, как варианты мифологемы мирового древа (мировой оси), соединяющего верхний, средний и нижние миры, что сближает деревья с храмом, во-вторых, дерево как символ индивидуального космоса человека.

В параграфе 3.3. «Мифологема пути как основа жизнеописания Арсеньева» обосновывается структурообразующая функция древнейшей культурной мифологемы пути в романном хронотопе «Жизни Арсеньева», исследуются ее хронотопические комплексы (архетипические пространственные образы, мотивы, хронотопы как минимальные единицы сюжета), устойчивые пространственные оппозиции, роль «границ» семантических полей, «пороговых» ситуаций в пространственной системе романа.

Экзистенциальные мотивы, связанные с поисками высшего смысла существования, высшей истины, являясь определяющими для движения Арсеньева, выражают идею Пути, заявленную уже в самом начале романа и организующую повествование. Мифологе-

ма Пути человека, имеющая древнейшую традицию в мировой культуре (В. Топоров), является основой жизнеописания Арсенье-ва. Путь героя в романе предстает двойственно. С одной стороны, это жизненный, мирской путь с человеческими радостями и горестями, обретениями и потерями, открытиями и ошибками. С другой стороны, это путь духовных исканий, путь человека как существа духовного, путь как индивидуальное становление и движение к высшей Истине, поиском которой задано движение и которая находится вне времени и пространства, то есть это Путь к Богу.

Идея Пути находит в «Жизни Арсеньева» выражение в ряде пространственных образов, среди которых самым частотным является «сквозной» образ дороги. Этот факт позволяет характеризовать Арсеньева как героя разомкнутого, открытого пространства. Движение для него становится и путем познания, и путем развития, изменения, трансформации, но только тогда, когда оно связано с вертикальной осью пространства - с устремлением к высшим, внепространственным и вневременным ценностям. Поэтому главным ориентиром для Арсеньева на его Пути является Небо. Путь же только по «горизонтали» — это тупик, путь по кругу. Неоднократные признания героя, звучащие на страницах романа, свидетельствуют о том, что движение для него жизненно необходимо. С детства смыслом движения для Арсеньева было познание, целью - недоступная Истина. В картине мира романа сакрально отмеченными предстают образы открытого пространства, простора и прежде всего дали — той части видимой сферы, где «горизонталь» переходит в «вертикаль», где осуществляется связь Неба и Земли, где есть возможность для движения - развития. Поэтому можно утверждать, что движение героя в даль есть выражение неосознанного стремления к «верху» пространства.

Всякое передвижение Арсеньева в романе есть в конечном счете передвижение «вверх» или «вниз». Точкой семантического отсчета в пространстве романа предстает Небо-Бог. С направлением движения души Арсеньева от Земли к Небу или от Неба к Земле связана и оценка самим повествователем тех или иных событий жизни. Основное направление движения Арсеньева — это путь вверх, к истине-Богу.

Характер пути Арсеньева помогают понять пространственные образы, создающие картину сложного, трудного, запутанного

движения, рисующие ситуации распутья, выбора пути: сплетение улиц, больших и малых дорог, перелески, перекрестки, а также их редуцированные варианты: железные дороги, площади, вокзалы.

Отличительной особенностью движения Арсеньева является пересечение «границ» семантических полей, границ между различными формами существования и прохождение так называемых «пороговых» ситуаций. Это границы между бытовым, «материальным» и духовным существованием человека, между обыденным и высшим знанием и, наконец, граница между жизнью и смертью. Характер движения Арсеньева на Пути передают, наряду с выше названными образами неба, храма, дороги, звезды, дали, простора, такие пространственные образы, как бездна, склеп, ждущая могила, гроб, ворота, двери, окно, море, царские врата в храме, дом, а также существенные трансформации хронотопа неба.

Поиском высшей Истины, смысла существования, экзистенции обусловлены в романе мотивы бездомья, скитаний, бродниче-ства, странничества, в реализации которых преобладает значение духовного подвижничества, утверждающего своим путем некую истину.

В параграфе 3.4. «Христианский хронотоп в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» исследуется многообразие проявлений христианского кода в романе и обосновываются идея ме-татекста об Иисусе Христе и идея Пути по воле Бога.

Анализ реализации мифологемы Пути в романе Бунина приводит к обнаружению в нем христианского кода. Этот код проявляется через неоднократное упоминание писателем Ветхого и Нового Заветов, цитатное и мотивное использование материала Библии и цер-ковно-христианских источников, многочисленные аллюзии на христианские и библейские сюжеты, образы, мотивы, постулаты; «моделирование» по книгам Писания; выражение авторских идей с помощью библейских сюжетов, мотивов, образов. Все это многообразие проявлений христианского кода в романе Бунина связано, прежде всего, с характеристикой Пути Арсеньева, с его движением к Богу и выражением идеи Пути по воле Бога. Ведущими средствами ее воплощения, наряду с символическими образами иконы, храма, неба, является метатекст об Иисусе Христе: Арсеньев постоянно вспоминает Его имя в разные периоды жизни, оно звучит в описаниях церковных служб и впечатлений от них, в приведенных фраг-

ментах молитв, обращенных к Нему. Это происходит, как правило, в моменты взлетов души Арсеньева, его потрясений или в периоды поворотных событий жизни. Мифема Христа, становясь, таким образом, и знаком страданий, и знаком воскресения, спасения души героя, несет информацию огромной важности о сущности Бога, бессмертных «началах» и «концах» человека, истинном пути, победе над смертью, высшем смысле жизни.

Пятая книга - рассказ о любви Арсеньева и Лики — стала повествованием о постижении этого смысла. Разрыв с Ликой, а затем известие о ее смерти создают ту трагическую ситуацию, безвыходность которой и помогает найти Арсеньеву выход: осознание прошлого постепенно ведет к пониманию самого важного в жизни. Арсеньев поставлен Буниным в такую ситуацию, когда герой должен был либо умереть, не найдя сил перенести потерю любимого человека, крах человеческой любви. Либо, пережив жизненную трагедию, испытав катарсис, он должен был найти новую точку жизненной опоры — нечто вечное, неисчезающее, нетленное, неподвластное вещественности, времени и пространству, к чему и стремился герой на протяжении всей жизни. Потеря любимого человека стала-той «пограничной» ситуацией,- которая обострила экзистенциальные поиски героя и должна была помочь подойти к пониманию главного в жизни — сущности Бога. Обрыв повествования на рассказе истории любви и открытый финал романа — знак того, что автор оставляет героя на пути к истине и сокровенному смыслу.

Творческая история финальной, XXXI, главы романа подтверждает предложенную нами пространственно-временную модель художественного мира романа и выявленного в нем метафизического, христианского уровня художественного времени-пространства романа. Как показывает исследование рукописей «Жизни Арсеньева», после ныне существующего финала с описанием сна Арсеньева ранее следовала цитата из Нового Завета, открыто выражающая авторскую идею: «Как воскреснут мертвые? И в каком теле придут? <.. .> Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное - восстает духовное» (Откровения Иоанна Богослова).

Идея главенства духовного начала человека над физическим и ее утверждение выражены в приведенной евангельской цитате с по-

мощью отчетливой системы оппозиций: «тление - нетление», «немощь - сила», «тело душевное - тело духовное» (В христианском контексте «тело душевное» - чувства, эмоции человека. -Т.К.).

Именно эта идея была в замысле финала бунинской книги. И хотя в текст окончательной редакции романа 1952 года в соответствии с сугубо поэтическими задачами Бунин не включил эту евангельскую цитату, для нас важен тот факт, что евангельский текст был для писателя основой завершения сюжета, способом выражения важнейшей авторской идеи и направления развития художественного замысла.

В заключении подводятся обобщаются результаты, подводятся итоги исследования, делаются выводы, намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы художественного времени-пространства. Исследование семиотики художественного времени-пространства романа Бунина позволяет сделать вывод о двоякой направленности сознания Арсеньева: с одной стороны, оно направлено вовне, на постижение Бытия, макрокосма, с другой стороны, это направление внутрь себя, самоосознание, созерцание Бытия в себе, постижение микрокосма. В художественном мире романа осуществляется слияние этих двух пространственно-временных моделей, в результате чего человек должен обрести высшую истину макрокосма в себе, то есть обрести Бога в своей душе.

Проведенное нами исследование специфики художественного времени-пространства, пространственно-временной организации романа Бунина позволило определить концептуальный хронотоп «Жизни Арсеньева» как экзистенциально-христианский, время-пространство героя как хронотоп самоосознания (Пути самоосознающей личности).

Исследование художественного времени-пространства открывает перспективы для изучения концепции человека (личности) в романе Бунина, жанровой специфики произведения, художественного метода И.А. Бунина, места романа в литературном контексте эпохи.

Основные положения диссертационного исследования отражены в публикациях:

1.К характеристике художественного метода И.А. Бунина 1910-1916 г.г. (на материале рассказа «Сны Чанга») // Культура и

литература. Актуальные проблемы вузовского преподавания. Пятигорск, 1994, с.90-95.

2. Художественное время-пространство в сюжете судьбы (на материале рассказа И. А. Бунина «Чаша жизни») // УШ Пуришев-ские чтения «Всемирная литература в контексте культуры». - М., 1996, с.126.

3. Жизнь сознания в прозе И.А. Бунина. // Когнитивная парадигма. Тезисы Международной конференции 27-28 апреля 2000г. - Пятигорск, 2000, с.98-100.

4. Моделирующая функция начала художественного текста (по роману И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева») // Вестник ПГЛУ, №1,2002,с.54-55.

5. Специфика временных структур в прозе И.А.Бунина // Университетские чтения. - Пятигорск, 2002, с. 179-180.

6. Прошлое как временная структура и его функции в прозе И.А.Бунина (на материале рассказа «Худая трава») // Университетские чтения. - Пятигорск, 2003, с.153-155.

7. Мифологема Пути как основа жизнеописания Арсеньева (по роману И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева») // Центральная Россия и литература русского Зарубежья (1917-1939). Исследования и публикации: Материалы Международной научной конференции, посвященной 70-летию присуждения И.А.Бунину Нобелевской премии. - Орел, 2003, с.86-89.

8. Пространственная организация романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Русское литературоведение в новом тысячелетии: Материалы П Международной конференции. — М., 2003, с.125-130.

9. Лермонтовский текст в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» (Принято к печати) // Лермонтовский дискурс: текст, мe-татекст, интертекст. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной М.Ю. Лермонтову. -Пятигорск, 2003.

Подписано в печать 18.02.2004.

Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

Усл.печ.л. 1,2. Уч.-изд.л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ 41.

Издательство Пятигорского государственного лингвистического университета 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9

Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

i - 38 29

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ковалева, Татьяна Николаевна

Введение

Глава 1. Теоретические основы изучения художественного времени-пространства

1.1. Проблема художественного времени-пространства в современном литературоведении.

1.2. Метафизика времени и пространства в онтологии

И.А.Бунина.

Выводы.

Глава 2. Специфика художественного времени в романе

И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева». 4]

2.1. Рождение замысла «Жизни Арсеньева»: поиски новых форм для выражения «новой проблемности».

2.2. Временная организация романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева»

2.2.1. Соотношение типов времени в романе.

2.2.2. Формы времени в романе и их функции.

2.2.3. Семиотика художественного времени и его ритма в романе.

Выводы.

Глава 3. Специфика художественного пространства романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева».

3.1. Семиотика художественного пространства романа.

3.2. «Вертикаль» и «горизонталь», «верх» и «низ», «земля» и «небо» в пространственной организации романа и знаковый потенциал образов.

3.3. Мифологема пути как основа жизнеописания Арсеньева

3.3.1. Поиск высшей истины как смысл движения Арсеньева.

3.3.2. Роль «границ» семантических полей и «пороговых» ситуаций в романе.

3.3.3. Хронотопические комплексы «перекрестка» (распутья), «бездомья» (странничества). И

3.4. Христианский хронотоп в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева».

3.4.1. Идея пути по воле Бога в романе.

3.4.2. Метаязык времени-пространства Иисуса Христа и его роль в романном хронотопе.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Ковалева, Татьяна Николаевна

Творчество Ивана Алексеевича Бунина, одного из выдающихся мастеров русской литературьл XX века, на протяжении всего жизненного пути писателя привлекало и продолжает привлекать пристальное внимание представителей самых различных взглядов и направлений литературно-художественной, философской, общественной мысли. В контексте культуры XX века Бунин предстает крупнейшим художником не только русской, но и мировой литературы XX века.

Несомненный талант И.А. Бунина был отмечен уже с первых его шагов в русской литературе. Современники видели в писателе прежде всего продолжателя лучших традиций русской классической литературы. Важнейшими в этом отношении представляются оценки J1.H. Толстого, А.П. Чехова, В.Г.Короленко, М.Горького, А.И.Куприна, Л.Н.Андреева, A.A. Блока, Б.К. Зайцева, М.А. Волошина.

В первые два десятилетия XX века в литературно-критических статьях Ю.И.Айхенвальда, К.И.Чуковского, Вл.Кранихфельда, Л.Я.Гуревича, З.П.Гиппиус, А.Амфитеатрова, А.А.Измайлова, Вл.Ходасевича формируется отечественное буниноведение, развитие которого было прервано эмиграцией писателя, решительно не принявшего «кровавого безумия» революции 1917 года. Вычеркнутый из истории русской литературы Советской России, Бунин привлекал пристальное внимание критиков и исследователей как русского литературного Зарубежья, так и представителей европейского искусства. Об этом свидетельствуют критические работы Вл.Ходасевича, Ф.А.Степуна, В.Вейдле, Г.Адамовича, К.И.Зайцева, Д.Святополка-Мирского, М.Алданова, Г.Брандеса, Р.Роллана, Я.Ивашкевича.

Новый этап в развитии отечественного буниноведения начинается в 60-е годы XX века, когда появляются работы В.Н.Афанасьева, А.А.Волкова,

О.Н.Михайлова, Т.М.Бонами, А.К.Бабореко, В.А.Келдыша, Л.В.Никулина, в которых, как и в дореволюционной критике, дается высокая оценка творчества Бунина прежде всего как продолжателя традиций русской классической литературы, «одного из последних классиков» (286, 48-49).

Однако редкое исследование творчества Бунина обходилось без указаний на специфику, своеобразие его художественного мира, без выявления тех или иных черт, которые выходят за рамки реализма как творческого метода, с которым традиционно связывают поэтику писателя. Бунин как художник предстает, с одной стороны, продолжателем классической традиции русской литературы, с другой - завершителем этой традиции, «писателем, открывшим в русской литературе новую страницу» (205, 5). Синтез этих двух тенденций в творчестве Бунина и создает уникальность его художественного мира. Развитие традиций и одновременное их преодоление — эти особенности поэтики писателя очень точно отразились в характеристике Бунина Вл.Ходасевичем как «архаиста-новатора». Данный аспект проблемы исследования творчества Бунина в той или иной мере представлен в работах Ф.А.Степуна, О.Н.Михайлова, О.В.Солоухиной, Л.К.Долгополова, Ю.Мальцева, И.Ничипорова и других авторов.

Роман И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» представляет собой ту уникальную книгу, в которой проявляются две указанные тенденции развития художественного мира писателя: с одной стороны, - продолжение традиций литературы XIX века, с другой, - их преодоление и глубокая связь с литературой XX столетия.

Жизнь Арсеньева», наряду с «Освобождением Толстого», по праву называют главной книгой Бунина. Роман этот, сыгравший немалую роль в присуждении писателю в 1933 г. Нобелевской премии, сразу после появления в печати во Франции, а затем в других странах Европы, получил высокую оценку как в критике русского Зарубежья, так и западноевропейской литературы. Рецензенты и критики самых разных направлений и взглядов были едины в признании бунинского романа «огромным литературным фактом, одним из тех немногих и редчайших, появление которых должно рождать чувство гордости у современников» (97). Впоследствии высокая оценка роману будет дана и в России.

Начиная с середины 50-х годов, периода реабилитации Бунина-эмигранта в русской литературе, роман «Жизнь Арсеньева» неизменно вызывает интерес отечественных исследователей. Большой вклад в изучение бунинского романа внесли В.Н.Афанасьев, А.А.Волков, О.Н.Михайлов. В работах этих ученых, посвященных жизни и творчеству писателя в целом содержится как общая историко-литературная характеристика романа, так и отдельные замечания по специфике художественного метода Бунина, проявившейся в «Жизни Арсеньева».

Названные авторы, выделяя роман «Жизнь Арсеньева» по охвату, широте, разнообразию жизненного материала, обратились прежде всего к выявлению специфики тематики, проблематики, образа главного героя, жанрового своеобразия произведения. В монографиях В.Н. Афанасьева «И.А.Бунин: Очерк творчества», A.A. Волкова «Проза Ивана Бунина», О.Н.Михайлова «И.А.Бунин» дается общий проблемно-тематический анализ романа в контексте творчества писателя, сочетающий в себе социологический, историко-культурный, биографический и творческо-генетический подходы. Отметим, однако, что в работах В.Н. Афанасьева и A.A. Волкова еще сильны традиции социально-исторической интерпретации художественного произведения, слишком нарочитое «привязывание» романа к исторической действительности.

В указанных монографиях В.Н. Афанасьева, A.A. Волкова, О.Н. Михайлова отмечено своеобразие жанра, организации сюжета «Жизни Арсеньева», способа повествования, проблематики. Исследователи подчеркивали, что действительность в романе воссоздается прежде всего через ощущения, чувства героя: художественной задачей писателя в романе было пропустить то главное, что увлекло или поразило, через собственное восприятие жизни, с тем чтобы уточнить, что это дало ему в смысле познания действительности, какими впечатлениями это отложилось в его сознании и душе, как способствовало формированию индивидуальности» (66, 397). Так первые отечественные исследователи бунинского романа подошли к вопросу о специфике его поэтики. Особое внимание этой проблеме уделил О.Н. Михайлов, обнаружив близость поэтики «Жизни Арсеньева» принципам модернистской литературы. При всем декларативном стремлении к «традиционности», Бунин в «Жизни Арсеньева», по мнению О.Михайлова, «неожиданно оказывается близок некоторым «крайним» представителям западного реализма, продолжавшим заветы учителей и уже изменившим им в направлении модернизма» (205, 158). Опираясь на слова самого Бунина из письма к П.М.Бицилли о том, что в «Жизни Арсеньева» немало мест совсем прустов-ских» (203, 154), Михайлов, сопоставляя «В поисках утраченного времени» М.Пруста и «Жизнь Арсеньева» Бунина, делает интересные наблюдения и находит много общего в подходе Бунина и Пруста к изображению явлений, в принципах создания образов главных героев, в способах повествования.

В работах В.Н. Афанасьева, A.A. Волкова, О.Н. Михайлова была намечена еще одна проблема, которая до сих пор привлекает исследователей: проблема специфики жанра «Жизни Арсеньева». Предваряя полемику в отечественном литературоведении по поводу автобиографичности бунинского романа, О.Михайлов подчеркивает, что перед нами не собственно воспоминания, а художественное произведение, в котором давние события и факты преобразованы, переосмыслены, и приводит слова В.Ф. Ходасевича из рецензии на роман, в которых, по мнению литературоведа, дана очень точная характеристика жанрового своеобразия произведения: «Жизнь Арсеньева» - это «вымышленная автобиография», «автобиография вымышленного лица».

В 70-е - 90-е годы XX века большой вклад в буниноведение внесли Г.Б.Курляндская, О.В.Сливицкая, Н.М.Кучеровский, Л.В.Крутикова,

Р.С.Спивак, И.П.Карпов, Г.Ю.Карпенко, М.С.Штерн, А.Б.Смольянинова, Н.А.Николина, Л.А.Колобаева, Т.А.Никонова, А.А.Пронин, В.В.Агеносов, Л.А.Смирнова, В.А.Келдыш, Г.М.Благасова, А.В.Блюм, Б.Бунджулова, В.Я.Гречнев, О.В.Солоухина, Д.В.Иоаннисян, Н.В.Пращерук. В этот период исследователи романа Бунина, продолжая изучение намеченных В.Н. Афанасьевым, A.A. Волковым, О.Н. Михайловым проблем, ставили новые задачи, осуществляя различные подходы к анализу романа как художественного целого и его отдельных аспектов. В ряду таких работ необходимо назвать статьи Г.Б.Курляндской «Авторская позиция И.А.Бунина в романе «Жизнь Арсеньева» (163), Л.В.Крутиковой «Жизнь Арсеньева» - итоговая книга И.А.Бунина» (156), Б.В.Аверина «Из творческой истории романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» (2), «Жизнь Бунина и жизнь Арсеньева: поэтика воспоминания» (3), А.А.Ачатовой «Концепция личности художника в романе И.Бунина «Жизнь Арсеньева» (16), «И.Бунин «Жизнь Арсеньева»: (Наблюдения над композицией)» (15), статьи С.Антонова «От первого лица» (10), В.П.Соколовой «Поэтика романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» (273), статьи Яблоновской Н.В. «Мотив памяти как организующее начало повествования в «Жизни Арсеньева» И.А.Бунина» (327), Л.Колобаевой «От временного к вечному» (147), в которой проводится сопоставительный анализ «Жизни Арсеньева» И.А.Бунина и «Доктора Живаго» Б.Пастернака как феноменологических романов русской литературы, М.А.Кулабуховой «Автобиографическое начало и художественный вымысел в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» (160), Пращерук Н.В. «Пространственная форма» в книге И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» (182), кандидатские диссертации Э.К.Лявданского «Роман И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» (190) и О.А.Бердниковой «Концепция творческой личности в прозе И.А.Бунина» (31).

Помимо указанных работ, необходимо выделить монографии последних десятилетий XX века и начало XXI века, авторы которых определяют роман «Жизнь Арсеньева» как важнейшее для понимания бунинской концепции мира и человека произведение. Это книги В.Я.Линкова «Мир и человек в творчестве Л.Толстого и И.Бунина» (171), Л.К.Долгополова «На рубеже веков» (88), Ю.Мальцева «Иван Бунин» (193), И.Н.Ничипорова «Поэзия темна, в словах невыразима.» (Творчество И.А.Бунина и модернизм) (218).

Л.К. Долгополов, рассматривая творчество И.А.Бунина в контексте литературной эпохи и прослеживая его творческую эволюцию, особое внимание уделяет своеобразию проблематики романа «Жизнь Арсеньева» и бунинской концепции личности (88, 57). В монографии В.Я. Линкова «Жизнь Арсеньева» предстает одним из важнейших этапных произведений Бунина, которое исследователь привлекает для проведения сравнительно-типологического изучения художественных систем Л.Толстого и И.Бунина, выявляет черты их сходства и различия.

Несомненно, новое слово о «Жизни Арсеньева» сказано Ю.Мальцевым. Исследователь рассматривает роман в контексте исканий литературы и философии XX века, выявляя его глубокую связь с эстетикой «нового времени».

Данный обзор научных работ о романе Бунина «Жизнь Арсеньева» показывает, что его исследование развивалось по следующим направлениям: изучение специфики проблематики романа; творческо-генетические изыскания, позволяющие проследить зарождение, развитие замысла и таким образом выявить важнейшие авторские идеи; исследование особенностей образа повествователя и способов выражения авторской позиции; изучение жанрового своеобразия романа; характеристика специфики поэтики, творческого метода Бунина в романе «Жизнь Арсеньева»; значение и роль романа в контексте творчества Бунина и в контексте мировой литературы.

Однако художественное время-пространство романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» и его пространственно-временная организация до настоящего времени не были предметом специального исследования. Этим определяется актуальность настоящего исследования. Традиционно в буниноведении анализ романа велся без учета специфики художественного времени-пространства, что во многом предопределяло обобщенность, расплывчатость, а порой и неточность характеристик романа, значительно ограничивало возможности анализа произведения, не позволяло проникнуть в глубинную структуру произведения. Так, не вполне обоснованно, на наш взгляд, «Жизнь Арсеньева» определяется как «монолог о судьбе России» (207, 134), показ «торжества самоцельной личности» (207, 137), называется «романом о художнике» (31), «романом жизни, потока жизни» (147). Начало исследованию художественного времени и художественного пространства романа Бунина «Жизнь Арсеньева» положено в работах Ю.Мальцева, Н.А.Николиной, В.Н.Пращерук, Л.А.Колобаевой.

Между тем пространство и время как философско-эстетическая проблема имеют чрезвычайно важное значение в мире И.А.Бунина. Об этом свидетельствует то внимание, которое писатель уделял её осмыслению, и то исключительное значение, которое пространственно-временные характеристики имеют в структурно-содержательной организации большинства его произведений. Особую роль они играют в романе «Жизнь Арсеньева».

Малоизученной данная проблема остается и в отношении творчества Бунина в целом. Только в последние два десятилетия появились статьи, авторы которых ставят задачей исследовать художественное время-пространство в рассказах и лирике Бунина. Так, например, В.Я.Гречнев рассматривает категорию времени в рассказах Бунина 1890-1916 годов (74, 126-134). Л.А.Васильева отмечает своеобразие пространственно-временной точки зрения в ранней лирике И.А. Бунина (56), Е.Л. Грудцина выделяет хронотоп как эстетически значимую категорию в поэтике И.А.Бунина (76;77). Г.И. Маркин исследует художественное время-пространство в рассказе И.А.Бунина «Чаша жизни» (195). Л.Н. Иссова указывает на специфику художественного времени-пространства в рассказах цикла «Темные аллеи» (116). Л.И.Кожемякина исследует пространственно-временную организация рассказов И.Бунина

1910-х годов (139). Однако в работах названных авторов только намечены пути исследования проблемы художественного времени-пространства в творчестве Бунина.

Второй аспект актуальности настоящего диссертационного исследования обусловлен тем, что проблему пространства и времени по праву относят к глобальным специфическим проблемам XX—XXI веков.

Объект диссертационного исследования - художественное время и художественное пространство как фундаментальные категории поэтики романа И.А. Бунина "Жизнь Арсеньева".

Предметом диссертационного исследования являются художественное время и художественное пространство романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» как структуры, представляющие собой совокупность внутренних отношений системы пространственных и временных элементов текста, семиотика художественного времени и художественного пространства.

Материалом диссертационного исследования является роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева», а также историко-литературные, мемуарные, автобиографические материалы (статьи, письма, дневники, автобиографическая проза), связанные с проблемой художественного времени и художественного пространства.

Целью диссертации является исследование художественного времени и художественного пространства как философско-эстетических категорий, выражающих "модель мира", бытийную концепцию И.А.Бунина.

Данная цель определила задачи диссертационного исследования:

- исследование пространственно-временной организации романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева», выявление устойчивых пространственно-временных структур и образов;

- исследование основных типов, форм художественного времени, их соотношения и функций;

- выявление устойчивых временных оппозиций во временной структуре романа;

- исследование принципов организации художественного времени и его ритма;

- выявление семантики и функций форм художественного времени в романе И.А.Бунина;

- исследование времени героя в романе;

- семиотическое исследование выделенных в тексте хронотопов как

Iл минимальных единиц структуры текста^ронотопа романа в целом как образной модели мира;

- выявление устойчивых пространственных оппозиций в пространственной структуре романа;

- выявление семантики пространства героя в романе «Жизнь Арсенье-ва»;

- изучение «языка» художественного времени и художественного пространства в романе И.А.Бунина.

Основные положения, выносимые на защиту

Художественное время и художественное пространство в романе в силу своего знакового характера выступают в качестве средств художественного моделирования, способов выражения нравственных представлений, духовных исканий, мироощущения героя и автора.

Временная организация романа И.А.Бунина представляет собой сложную многоуровневую, иерархически организованную структуру, синтезирующую разные типы и формы времени (биографического, семейно-бытового, социально-исторического, природно-циклического), среди которых главенствующую роль играет временная структура Вечности: факт рождения человека, время его жизни проецируется на «время» Вечности.

В романе И.А.Бунина оформляется новый тип художественного времени-пространства, в котором пространственно-временные границы человеческой жизни раздвигаются до времени прежних существований человека и до Вечности. Жизненный путь человека, его итоги оцениваются sub specie aeternitatis. Таким образом, основной временной оппозицией романа является оппозиция «время/Вечность».

Нарушения хронологической последовательности в изложении событий, неоднократное использование Буниным временной инверсии, неоднородное течение художественного времени, смена его ритма, постоянные «выходы» во вневременное измерение, главенство структуры Вечности приводят к разрушению «натуралистического» типа повествования, «реального», последовательного времени, к его «отмене», к повышению значимости пространственных образов и «опространствливанию» формы романа.

Художественное пространство романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» - сложный и очень насыщенный образ мира с очевидным преобладанием знакового характера пространственных образов. Основу пространственной организации и образности «Жизни Арсеньева» составляют представления о семиотике «верха» и «низа» пространства, его «открытости» и «закрытости» как универсальных началах миропорядка, на фоне которого показано движение главного героя.

Основным мифопоэтическим символом бунинского романа, определяющим его пространственную картину мира, является «вертикаль»: именно стремлением к «верху» пространства задано движение Арсеньева. Всякое передвижение Арсеньева есть в конечном счете передвижение «вверх» или «вниз». Точкой семантического отсчета в пространстве романа предстает Небо-Бог. Основное направление движения Арсеньева - это путь вверх, к истине-Богу.

Экзистенциальные мотивы, связанные с поисками высшего смысла существования, высшей истины, являясь определяющими для движения Арсеньева, выражают идею Пути, заявленную уже в самом начале романа и организующую повествование. Мифологема Пути человека, имеющая древнейшую традицию в мировой культуре, является основой жизнеописания Арсеньева.

Анализ реализации мифологемы Пути в романе Бунина приводит к обнаружению в нем христианского кода, проявляющегося через неоднократное упоминание писателем Ветхого и Нового Заветов, цитатное и мотивное использование материала Библии и церковно-христианских источников, многочисленные аллюзии на христианские и библейские сюжеты, образы, мотивы, постулаты; «моделирование» по книгам Писания; выражение авторских идей с помощью библейских сюжетов, мотивов, образов.

Специфика художественного времени-пространства романа Бунина, знаковый потенциал пространственно-временных образов позволяют определить концептуальный хронотоп романа «Жизнь Арсеньева» как экзистенциально-христианский, время-пространство героя как хронотоп самоосознания (Пути самоосознающей личности).

Теоретической основой работы послужили известные труды по теории и философии литературы М.М.Бахтина, Ю.М.Лотмана, В.В.Иванова, А.Я.Гуревича, В.Н.Топорова, Б.А.Успенского, В.Я.Проппа, Е.М.Мелетинского, Д.С.Лихачева, Д.Фрэнка и других авторов, в которых разрабатывались способы исследования художественного времени и художественного пространства и формировались новые методы исследования художественного текста, обращенные к анализу его глубинных структур и связей. Кроме того, философская и символическая, знаковая насыщенность пространственных и временных образов в романе И.А.Бунина привела нас к необходимости привлечения открытий таких философов, как П.А.Флоренский, Э.Гуссерль, М.Хайдеггер, К.Г.Юнг, А.Ф.Лосев, М.Мамардашвили, А.М.Пятигорский, В.И.Подорога.

Методологической основой исследования служат структурно-семиотический, историко-генетический методы. В качестве вспомогательных используются биографический метод, постструктуралистский подход (интертекстуальный анализ).

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем впервые представлены и проанализированы специфика художественного времени и художественного пространства романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева», и его пространственно-временная организация, исследованы устойчивые пространственно-временные структуры и образы, их роль и знаковый характер, выявлены хронотопы как минимальные единицы структуры текста, охарактеризованы хронотоп героя и хронотоп романа в целом как образная модель мира.

В диссертации впервые предпринята попытка изучения художественного времени-пространства героя как одного из способов выражения его мироощущения и подходом автора работы к герою «Жизнь Арсеньева» как к самоосознающей личности.

Новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что роман Бунина «Жизнь Арсеньева» изучается в новой парадигме: писатель предстает прежде всего как художник экзистенциально-христианского мышления; в диссертации впервые выявлена и доказана архетипия пространственно-временных образов романа «Жизнь Арсеньева», что свидетельствует о мифо-поэтическом характере художественного сознания Бунина.

В плане методологии новизна диссертационного исследования заключается в применении нетрадиционных для буниноведения структурно-семиотического метода и постструктуралистского подхода к изучению романа «Жизнь Арсеньева», которые дополняют, углубляют и уточняют результаты традиционных путей и методов анализа художественного текста.

Теоретическая значимость работы заключается в возможности применения данного материала для дальнейшего осмысления творчества

И.А.Бунина, исследования его художественного мира в новой (в сравнении с традиционной) парадигме и, следовательно, для углубления и дополнения представлений о бунинской концепции мира и человека. Выявленная в диссертации специфика хронотопа в романе «Жизнь Арсеньева» может быть использована для дальнейшего изучения «языка» художественного времени-пространства как в творчестве Бунина, так и других художников экзистенциального, мифологического мышления. Таким образом, данное исследование вносит определенный вклад в разработку проблемы изучения художественного времени-пространства в литературе.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах и на семинарских занятиях по истории русской литературы I половины XX века, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству И.А.Бунина, а также при изучении курсов по теории литературы. Апробация работы.

Материалы диссертации были положены в основу докладов, прочитанных на ежегодных научно-практических конференциях ПГЛУ (19952003 г.г.), на межвузовских научных конференциях в г.Пятигорске (19961999 г.г.), на VIII Пуришевских чтениях (г.Москва, 1996г.), на Международной конференции по когнитивной парадигме (г.Пятигорск, 2000г.), на II Международной научной • конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии» (г.Москва, 2003), на Международной научной конференции «Центральная Россия и литература русского Зарубежья» (г.Орел, 2003).

Основные положения диссертационного исследования отражены в публикациях:

1. К характеристике художественного метода И.А.Бунина 1910-1916 г.г. (на материале рассказа «Сны Чанга») // Культура и литература. Актуальные проблемы вузовского преподавания. Пятигорск, 1994, с.90-95.

2. Художественное время-пространство в сюжете судьбы (на материале рассказа И.А.Бунина «Чаша жизни»).// VIII Пуришевские чтения «Всемирная литература в контексте культуры». М., 1996, с.126.

3. Жизнь сознания в прозе И.А.Бунина.// Когнитивная парадигма. Тезисы Международной конференции 27-28 апреля 2000г. Пятигорск, 2000, с.98-100.

4. Моделирующая функция начала художественного текста (по роману И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева»).// Вестник ПГЛУ, №1, 2002, с.54-55.

5. Специфика временных структур в прозе И.А.Бунина.// Университетские чтения. Пятигорск, 2002, с. 179-180.

6. Прошлое как временная структура и его функции в прозе И.А.Бунина (на материале рассказа «Худая трава»).// Университетские чтения. Пятигорск, 2003, с.153-155.

7. Мифологема Пути как основа жизнеописания Арсеньева (по роману И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева»). // Центральная Россия и литература русского Зарубежья (1917-1939). Исследования и публикации: Материалы Международной научной конференции, посвященной 70-летию присуждения И.А.Бунину Нобелевской премии. Орел, 2003, с.86-89.

8. Пространственная организация романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева». // Русское литературоведение в новом тысячелетии: Материалы II Международной конференции. М., 2003, с.125-130.

9. Лермонтовский текст в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» (Принято к печати)// Лермонтовский дискурс: текст, метатекст, интертекст. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной М.Ю.Лермонтову. Пятигорск, 2003.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, 3 глав,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественное время-пространство романа И.А. Бунина "Жизнь Арсеньева""

ВЫВОДЫ

Исследование пространственной организации романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» позволяет сделать следующие выводы:

Художественное пространство романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» - сложный и очень насыщенный образ мира с очевидным преобладанием знакового характера пространственных образов.

Основу пространственной организации и образности «Жизни Арсеньева» составляют представления о семиотике «верха» и «низа» пространства, его «открытости» и «закрытости» как универсальных началах миропорядка, на фоне которого показано движение главного героя. Анализ художественного пространства романа позволил выявить древнейшие универсальные категории мифопоэтики и архетипические пространственные образы, выступившие в роли элементов «языка» художественного моделирования. Такими категориями являются «вертикаль/горизонталь», «небо/земля» и вписывающиеся в них категории - оппозиции «высшее/низшее», «духовное/греховное», «бытие/быт». Анализ пространственной организации романа Бунина «Жизнь Арсеньева» показал, что основным мифопоэтическим символом, определяющим его картину мира, является «вертикаль»: «зовом к небесному Граду» и стремлением к «верху» пространства задано движение Арсеньева.

Важнейшим для понимания пространственной картины мира и поисков героя является образ неба. По ходу развития повествования возникает множество инвариантов этого хронотопа, уточняющих и конкретизирующих его внепространственное и вневременное содержание. Центром верха пространства является Бог, и именно в силу этого небо в романе приобретает статус знака, символа высших вневременных и внепространственных ценностей, высших устремлений человека и высшей истины.

Отчетливая оппозиция «верха» и «низа» пространства является отличительной особенностью пространственной организации романа Бунина.

Несмотря на то, что «вертикаль» и «горизонталь» являются противоположными полюсами бунинской картины мира, в романе существует ряд символических образов, с помощью которых снимается антитеза составляющих оппозиций «земля/небо», «вертикаль/горизонталь» и утверждается мысль о возможности единства земного и идеального, о возможности трансформации низшего в высшее, греховного в духовное в процессе развития, движения человека: храм (собор, церковь) - сакральный центр города-мира, «горизонтальной» оси пространства, знак духовного бытия, высших устремлений Ар-сеньева, символ проявления Неба на Земле; стремящиеся ввысь деревья, во-первых, как варианты мифологемы мирового древа (мировой оси), соединяющего верхний, средний и нижние миры, что сближает деревья с храмом, во-вторых, дерево как символ индивидуального космоса человека.

Экзистенциальные мотивы, связанные с поисками высшего смысла существования, высшей истины, являясь определяющими для движения Ар-сеньева, выражают идею Пути, заявленную уже в самом начале романа и организующую всё повествование. Мифологема Пути человека, имеющая древнейшую традицию в мировой культуре, является основой жизнеописания Арсеньева. Путь героя в романе предстает двойственно. С одной стороны, это жизненный, мирской путь с человеческими радостями и горестями, обретениями и потерями, открытиями и ошибками. С другой стороны, это путь духовных исканий, путь человека как существа духовного, путь как индивидуальное становление и движение к высшей Истине, поиском которой задано движение и которая находится вне времени и пространства, то есть это Путь к Богу.

Идея пути находит в «Жизни Арсеньева» выражение в ряде пространственных образов, среди которых самым частотным является «сквозной» образ дороги. Арсеньев — герой открытого пространства. С детства смыслом движения для Арсеньева было познание, целью — недоступная Истина. В картине мира романа сакрально отмеченными предстают образы открытого пространства, простора и прежде всего дали - той части видимой сферы, где «горизонталь» переходит в «вертикаль», где осуществляется связь Неба и Земли, где есть возможность для движения - развития.

Характер будущего пути Арсеньева помогают понять также пространственные образы, создающие картину сложного, трудного, запутанного движения, рисующие ситуации распутья, выбора пути: сплетение улиц, больших и малых дорог, перелески, перекрестки, а также их редуцированные варианты: железные дороги, площади, вокзалы.

Отличительной особенностью движения Арсеньева является пересечение «границ» семантических полей, границ между различными формами существования и прохождение так называемых «пороговых» ситуаций. Характер движения Арсеньева на пути передают, наряду с выше названными образами неба, храма, дороги, звезды, дали, простора, такие пространственные образы, как бездна, склеп, ждущая могила, гроб, ворота, окно, море, царские врата в храме, дом, а также существенные трансформации хронотопа неба.

Поиском высшей Истины, смысла существования, экзистенции обусловлены в романе мотивы бездомья, скитаний, бродничества, странничества, в реализации которых преобладает значение духовного подвижничества, утверждающего своим путем некую истину.

Всякое передвижение Арсеньева в романе есть в конечном счете передвижение «вверх» или «вниз». Точкой семантического отсчета в пространстве романа предстает Небо-Бог. С направлением движения души Арсеньева от Земли к Небу или от Неба к Земле связана и оценка самим повествователем тех или иных событий жизни. Основное направление движения Арсеньева -это путь вверх, к истине-Богу.

Анализ реализации мифологемы Пути в романе Бунина неизбежно приводит к обнаружению в нем христианского кода, многообразие проявлений которого в романе Бунина связано, прежде всего, с характеристикой Пути Арсеньева, с его движением к Богу. С помощью христианских мотивов, образов, сюжетов, цитат в романе Бунина неоднократно звучит идея Пути по воле Бога. Главным средством ее выражения, наряду с иконой, храмом, небом, является мифема Иисуса Христа. Христос в романе Бунина является и символом истинного пути, и воплощением самой жизни, и символом бессмертия человеческой души, победы над смертью. Но главное значение образа Христа в романе — это символ высшей Истины, в которой воплощены искомые Арсеньевым смысл жизни, вселенские бессмертные «начало» и «конец», первопричина и последняя цель развития.

Пятая книга - рассказ о любви Арсеньева и Лики - стала повествованием о постижении этой высшей истины, о сущности Бога. Обрыв повествования на рассказе истории любви и открытый финал романа являются свидетельствами того, что Бунин подвел своего героя к пониманию божественной любви, которую символизирует Христос и которая является смыслом и единственно возможной формой существования человека и его связи с Богом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Роман И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева», сыгравший немалую роль в присуждении писателю Нобелевской премии, представляет собой ту уникальную книгу, в которой реализовались поиски Буниным новых путей, форм развития романа, обусловленных необходимостью выражения нового этапа духовного бытия человека в XX веке. Художественное время-пространство отражает это новаторство писателя, позволяя более полно представить его концепцию мира и человека, сделать определенные выводы о жанровой специфике произведения, о своеобразии творческого метода, о вписанности Бунина в мировой литературный процесс.

Время и пространство в бунинской модели мира являются важнейшими философскими категориями человеческого существования, выступая в качестве ключевых понятий в процессе осмысления человеческого существования как онтологического, экзистенциального феномена, взаимосвязей человека с универсумом и сущности Бога как высшего начала жизни. Как категории эстетические пространство и время имеют исключительное значение в структурно-содержательной организации романа Бунина «Жизнь Арсеньева», являясь средством художественного моделирования, играя роль «языка» для выражения нравственных, духовных построений, модели мира автора и героя. Особое место в размышлениях писателя занимала категория времени, с которой связаны представления Бунина о временных рамках человеческого существования. Ограниченное время-пространство человеческого существования сталкивается с безграничным временем-пространством Всеобщего, или Всебытия.

Смерть как бы лишала смысла человеческую жизнь. Этот трагический парадокс не давал Бунину покоя, заставлял его искать разгадку. Сложный духовный поиск, стремление преодолеть трагическое восприятие временной и пространственной ограниченности жизни человека приводят Бунина к изучению нравственного опыта человечества, заключенного в философских концепциях мировых религий. С одной стороны Бунина привлекает индийская философия и некоторые нравственно-философские аспекты буддийского учения^ оказавшиеся поразительно близкими и созвучными его собственным размышлениям. С другой стороны на мировоззрение Бунина огромное влияние оказало христианство. Рассматривая буддизм с позиций собственного понимания мира, Бунин выделяет отдельные стороны этого учения, находя в них подтверждение своему опыту, своей философской концепции. Однако при этом писатель не раз высказывал и сомнения в верности основных положений буддизма, в которых не находил ответов на все возникавшие вопросы. Неразрешенные буддизмом противоречия, вели Бунина к христианству, в котором вопрос о преодолении смерти, о соотношении конечного и бессмертного начал в человеке является одним из главных.

Именно в христианстве Бунин обретает ответы на вопросы о смысле жизни и смысле смерти. Именно в христианских истинах находит подтверждение своим представлениям о человеке в его взаимосвязи с Всеединым: «При наличии смерти нужно либо добровольно покинуть жизнь, либо изменить ее, найти в ней тот смысл, который не уничтожался бы смертью. Нужна такая жизнь, которой смерть не страшна. Какая же это жизнь? На это отвечает только религия, религия христианская.» (51-6, 113).

Стремление постичь «то неуловимое, что знает только один бог, - тайну ненужности и в то же время значительности всего земного» (51-6, 119) приводит Бунина к открытию: «Чтобы жизнь имела смысл, надо, чтобы цель ее выходила за пределы постижимого умом человеческим» (51-6, 113). «Вещество и пространство, время и движение отделяют меня и всякое существо от всего бога» (51-6, 12). «Сущность жизни вне временных и пространственных форм» (51-6, 27), - утверждает Бунин в трактате «Освобождение Толстого».

Средоточием сущности жизни, - и по Толстому, и по Бунину, - является душа человека. По Бунину, душа — неумирающая часть человека, существующая вне пространства и времени. Ограниченному во времени и пространстве существованию физического тела человека противопоставляется Вечность - сфера бессмертной души человека. Эта идея является одной из основополагающих для понимания пространственно-временных представлений писателя и его концепции человека. В бунинской концепции бытия рождается совершенно новый для русской литературы тип времени-пространства, в котором пространственно-временные границы существования человека раздвигаются до Вечности. Происходит это в силу того, что, как утверждает Бунин, в человеке есть, помимо личностного начала, «еще некое нечто, очевидно, основное. Неразложимое, - истинно частица бога» (51-6, 435), т.е. частица того, что не имеет ни формы, ни времени, ни пространства. «Бог бесконечен, безграничен, вездесущ, безымянен» (51-6, 435). «Бесконечное, которого человек сознает себя частью, и есть бог» (51-6, 30).

По Бунину, знания о самом главном и существенном приобретаются человеком не во время единственного краткого земного бытия, а во время прохождения длинной цепи предшествовавших существований. Душа человека, в представлении Бунина, является хранительницей самого важного жизненного опыта человека. Таким образом, идея бессмертия души человека связана в бунинском мироощущении с идеей прапамяти, которую на языке современной науки называют «генетической памятью».

Философские категории пространства и времени в бунинской концепции бытия играют ведущую роль: они являются важнейшими понятиями в процессе осмысления человеческого существования как онтологического, экзистенциального феномена, анализа взаимосвязей человека с Универсумом и выражения идеи Бога как высшего начала жизни.

Анализ выявленных в «Жизни Арсеньева» типов времени, их объема и важности показывает, что временную организацию произведения создает иерархическое сочетание биографического, социально-исторического, семей-но-бытового, природно-циклического типов времени, среди которых главенствующую роль играет временная структура Вечности, включающая в себя космологическое время (время вселенской истории), буддийское время прежних существований человека и христианское новозаветное время. Факт рождения человека, время его жизни проецируется на время Вечности. Такая ря-доположенность двух временных структур создает отчетливую оппозицию, характерную для всего текста: «время» / «Вечность»: «Время человеческой жизни как величина конечная, время земного существования человека» / «Вечность - сфера бессмертных высших начал в мире и в человеке, где исчезают время и пространство как человеческие измерения». Эта важнейшая для понимания романа особенность его пространственно-временной организации свидетельствует о том, что рассказ Арсеньева - повествование не только о земных делах человека, но и о его бессмертной душе. В этом контексте роман предстает как путь души человека.

В процессе повествования синтез христианских и буддийских взглядов Бунина приводит к формированию в романе нового для русской литературы типа художественного времени-пространства, в котором пространственно-временные границы человеческой жизни посредством его души раздвигаются до времени прежних существований человека, то есть до Вечности как качественно иного модуса бытия человека.

Несмотря на то, что прошлое (память, воспоминания) главенствует над настоящим, именно настоящим Арсеньева определен замысел его рассказа, то главное, ради чего он создавался, ибо точку зрения и ценностные ориентиры на прошедшее дает современность. В повествовании постоянно осуществляется тот «живой контакт с современностью (незавершенным настоящим)», который М.М.Бахтин выделяет в качестве одной из главных характеристик романного времени (28, 395). Именно «настоящее в его незавершенности» в романе И.А.Бунина является «исходным пунктом и центром художественно-идеологической ориентации» (28, 425). В обратной перспективе времени, т.е. из настоящего в прошлое, события воспринимаются Арсенье-вым постольку, поскольку они связываются в сознании с конечным результатом: жизненными открытиями, итогами, достижением главной цели, высшей истины. Восстанавливать прошлое, организовывать его помогают образы, актуальные для настоящего. Именно значительность последствий заставляет воспринимать прошедшие события как значимые, и, напротив, в рассказе Ар-сеньева не придается значения тому, что никак не связано с главными жизненными итогами. Избирательность в воспоминаниях, насыщенность текста вопросами, обращенными к самому себе и направленными на самоосознание характеризует способ повествования в романе как рефлексию высокого уровня. Этот опыт «осознания сознания» позволяет увидеть в бунинском произведении проявление феноменологического принципа изображения явлений, феноменологической рефлексии, являющейся ключом к подлинному познанию сущности вещей. Обращение к фрагментарно-ассоциативному принципу изображения событий, принципу «рефлективной референции» приводит к разрушению «реального времени», последовательного «натуралистического» типа повествования и к усилению доминанты пространственное™, к «опространствливанию» формы романа. Центр тяжести таким образом переносится с внешних, поверхностных структур на глубинные, смысловые, заставляя «прочитывать» события знаково, объединяя разновременной материал в новое, «ненатуралистическое», аказуальное смысловое единство.

Мотивы поисков «начал» человека, высшего смысла жизни и высшей Истины, как целепричины, вписанность времени человеческой жизни во время Вечности делает обращение героя к прошлому способом понять себя, свою душу, жизнь и судьбу, свое место в круге Бытия, то есть способом самоосознания, прошлое становится истоком, хранилищем причин, понимание и осознание которых необходимо для настоящего и будущего.

Исследование пространственной организации романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» позволяет сделать следующие выводы:

Художественное пространство романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» - сложный и очень насыщенный образ мира с очевидным преобладанием знакового характера пространственных образов. Этот знаковый потенциал обусловлен тем, что образ макромира помещен в сознание героя. Художественным пространством романа является, таким образом, «внутреннее пространство», пространство сознания и души Арсеньева. Являясь атрибутами внешнего мира, пространственные образы воссоздают «внутреннее пространство» Арсеньева, Выступая в качестве «знаков» его души.

Основу пространственной организации и образности «Жизни Арсеньева» составляют представления о «верхе» и «низе» пространства, его «открытости» и «закрытости» как универсальных началах миропорядка, на фоне которого показано движение главного героя. Анализ художественного пространства романа позволил выявить древнейшие универсальные категории мифопоэтики и пространственные образы, которые использовались автором и героем в качестве своеобразного «языка» для самовыражения. Такими категориями являются «вертикаль/горизонталь», «небо/земля» и вписывающиеся в них категории — оппозиции «высшее/низшее», «духовное/греховное», «бытие/быт». Анализ пространственной организации романа Бунина «Жизнь Арсеньева» показал, что основным мифопоэтическим символом, определяющим его картину мира, является «вертикаль»: «зовом к небесному Граду» и стремлением к «верху» пространства задано движение Арсеньева.

Важнейшим для понимания пространственной картины мира и поисков героя является образ неба. По ходу развития повествования возникает множество инвариантов этого хронотопа, уточняющих и конкретизирующих его внепространственное и вневременное содержание. Центром верха пространства является Бог, и именно в силу этого небо в романе приобретает статус знака, символа высших вневременных и внепространственных ценностей, высших устремлений человека и высшей истины.

Отчетливая оппозиция «верха» и «низа» пространства является отличительной особенностью пространственной организации романа Бунина. Расширение жизненного пространства Арсеньева, увеличение числа связей с людьми, открытия, связанные с ними и с окружающим миром, - важный этап становления человека. Однако «горизонтальное» познание мира не приносит Арсеньеву настоящего счастья, духовного успокоения, радости, чувства обретенной истины. Характерными мотивами, связанными с «горизонтальной» осью художественного пространства романа, являются мотивы необъяснимой грусти, тоски, одиночества, стремления к чему-то иному, высшему, жизненно важному для человека, без чего невозможно истинно человеческое существование. Названные мотивы Бунин определяет экзистенциально: ощущение в мире «сокровенной души» и стремление к ней, поиск смысла и цели жизни, «чего-то такого, в чем этот смысл обнаружится».

Арсеньев - герой разомкнутого, открытого пространства. Движение для него становится и путем познания, и путем развития, изменения, трансформации, но только тогда, когда оно связано с вертикальной осью пространства — с устремлением к высшим, внепространственным и вневременным ценностям. Поэтому главным ориентиром для Арсеньева на его Пути является Небо. Путь же только по «горизонтали» - это тупик, путь по кругу.

И все же «вертикаль» и «горизонталь» как противоположные полюсы бунинской картины мира взаимосвязаны. В романе существует ряд символических образов, с помощью которых утверждается мысль о возможности единства земного и идеального, о возможности трансформации низшего в высшее, греховного в духовное в процессе развития, движения человека: храм (собор, церковь) - сакральный центр города-мира, «горизонтальной» оси пространства, знак духовного бытия, высших устремлений Арсеньева, символ проявления Неба на Земле; стремящиеся ввысь деревья, во-первых, как варианты мифологемы мирового древа (мировой оси), соединяющего верхний, средний и нижние миры, что сближает деревья с храмом, во-вторых, дерево как символ индивидуального космоса человека.

Экзистенциальные мотивы, связанные с поисками высшего смысла существования, высшей истины, являясь определяющими для движения Ар-сеньева, выражают идею Пути, заявленную уже в самом начале романа и организующую повествование. Мифологема Пути человека, имеющая древнейшую традицию в мировой культуре, является основой жизнеописания Арсеньева. Путь героя в романе предстает двойственно. С одной стороны, это жизненный, мирской путь с человеческими радостями и горестями, обретениями и потерями, открытиями и ошибками. С другой стороны, это путь духовных исканий, путь человека как существа духовного, путь как индивидуальное становление и движение к высшей Истине, поиском которой задано движение и которая находится вне времени и пространства, то есть это Путь к Богу.

Идея пути находит в «Жизни Арсеньева» выражение в ряде пространственных образов, среди которых самым частотным является «сквозной» образ дороги. Неоднократные признания героя, звучащие на страницах романа, свидетельствуют о том, что движение для него жизненно необходимо. С детства смыслом движения для Арсеньева было познание, целью — недоступная Истина. В картине мира романа сакрально отмеченными предстают образы открытого пространства, простора и прежде всего дети — той части видимой сферы, где «горизонталь» переходит в «вертикаль», где осуществляется связь Неба и Земли, где есть возможность для движения - развития. Поэтому можно утверждать, что движение героя в даль есть выражение неосознанного стремления к «верху» пространства.

Характер будущего пути Арсеньева помогают понять пространственные образы, создающие картину сложного, трудного, запутанного движения, рисующие ситуации распутья, выбора пути: сплетение улиц, больших и малых дорог, перелески, перекрестки, а также их редуцированные варианты: железная дорога, площади, вокзалы.

Отличительной особенностью движения Арсеньева является пересечение «границ» семантических полей, границ между различными формами существования и прохождение так называемых «пороговых» ситуаций. Это границы между бытовым, «материальным» и духовным существованием человека, между обыденным и высшим знанием и, наконец, граница между жизнью и смертью. Характер движения Арсеньева на пути передают, наряду с выше названными образами неба, храма, дороги, звезды, дали, простора, такие пространственные образы, как бездна, склеп, ждущая могила, гроб, ворота, окно, море, царские врата в храме, дом, монастырь, а также существенные трансформации хронотопа неба.

Поиском высшей Истины, смысла существования, экзистенции обусловлены в романе мотивы бездомья, скитаний, бродничества, странничества, в реализации которых преобладает значение духовного подвижничества, утверждающего своим путем некую истину.

Всякое передвижение Арсеньева в романе есть в конечном счете передвижение «вверх» или «вниз». Точкой семантического отсчета в пространстве романа предстает Небо-Бог. С направлением движения души Арсеньева от Земли к Небу или от Неба к Земле связана и оценка самим повествователем тех или иных событий жизни. Основное направление движения Арсеньева -это путь вверх, к истине-Богу.

Анализ реализации мифологемы Пути в романе Бунина неизбежно приводит к обнаружению в нем христианского кода. Этот код проявляется через неоднократное упоминание писателем Ветхого и Нового Заветов, цитатное и мотивное использование материала Библии и церковно-христианских источников, многочисленные аллюзии на христианские и библейские сюжеты, образы, мотивы, постулаты; «моделирование» по книгам Писания; выражение авторских идей с помощью библейских сюжетов, мотиbob, образов. Все это многообразие проявлений христианского кода в романе Бунина связано, прежде всего, с характеристикой Пути Арсеньева, с его движением к Богу. Бог для Арсеньева является символом высшего смысла и высшего закона бытия, согласно которому человек должен во всем видеть божественную волю и принимать ее; это та Истина, которая воплощает высшую разумность, правильность, справедливость, закономерность всего сущего. С помощью христианских мотивов, образов, сюжетов, цитат в романе Бунина выражается идея Пути по воле Бога. Основным средством ее воплощения, наряду с иконой, храмом, хронотопом неба, является образ Иисуса Христа. Христос в романе Бунина предстает символом истинного пути, воплощением самой жизни, и символом бессмертия человеческой души, победы над смертью. Но главное значение образа Христа в романе — это символ высшего смысла жизни, той Истины, в которых воплощены искомые Арсень-евым вселенские бессмертные «начало» и «конец», первопричина и последняя цель развития.

Пятая книга - рассказ о любви Арсеньева и Лики — стала повествованием о постижении высшей истины - сущности Бога. Обрыв повествования на рассказе истории любви и открытый финал романа являются свидетельствами того, что Арсеньев подошел к пониманию той божественной любви, которую символизирует Христос и которая является смыслом и единственно возможной формой существования человека и его связи с Богом.

Исследование семиотики художественного времени-пространства романа Бунина позволяет сделать вывод о двоякой направленности сознания Арсеньева: с одной стороны, оно направлено вовне, на постижение Бытия, макрокосма, с другой стороны, это направление внутрь себя, самоосознание, созерцание Бытия в себе, постижение микрокосма. В художественном мире романа осуществляется слияние этих двух пространственно-временных моделей, в результате чего человек должен обрести высшую истину макрокосма в себе, то есть обрести Бога в своей душе. В этом заключается кардинальное отличие русского экзистенциализма и экзистенциализма Бунина в частности от западного направления: западный экзистенциализм, развивающийся в русле идеи Ницше: «Бог умер, и человек остался одинок», приходит к абсурду существования. Русская традиция через экзистенциальные поиски приходит к утверждению идеи Бога, осознанию его сущности и таким образом к обретению Бога в себе.

Проведенное нами исследование специфики художественного времени-пространства романа Бунина, его пространственно-временной организации позволило определить концептуальный хронотоп «Жизни Арсеньева» как экзистенциально-христианский хронотоп.

Исследование художественного времени-пространства Арсеньева как способа выражения его мироощущения дает основание охарактеризовать хронотоп героя как хронотоп самоосознания (Пути самоосознающей личности).

Исследование художественного времени-пространства открывает перспективы для изучения концепции человека (личности) в романе Бунина, жанровой специфики произведения, художественного метода писателя, места романа в литературном контексте эпохи.

Список научной литературыКовалева, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамов А.И. К вопросу об эстетике истории в «Слове о полку Игоре-ве» и в «Жизни Арсеньева» // «Слово о полку Игореве» и древнерусская философская культура: Сб.ст.. -М., 1989. С.59-67.

2. Аверин Б.В. Из творческой истории романа И.А. Бунина «Жизнь Ар-сеньева»//Бунинский сборник. Материалы научн. конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. И.А. Бунина. — Орел. 1974, с.67-88.

3. Аверин Б.В. Жизнь Бунина и жизнь Арсеньева: поэтика воспоминания // И.А.Бунини: pro et contra. Личность и творчество Ивана Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Антология. Спб, 2001. С.651-678.

4. Автобиографические и литературные записи Бунина/Предисл. публ. А.К. Бабореко.//Лит. наследство. Т.84. Иван Бунин. Кн. 1. М., 1973.

5. Адамович Г.В. «Жизнь Арсеньева»//Бунин И.А. Собрание сочинений: В 8 т. -М., 1996.-Т. 5. С.5-12.

6. Адамович Г.О. Одиночество и свобода: Литературно-критические статьи. СПб.: Logos, 1993. - 224 с.

7. Альберт И.Д. Некоторые вопросы психологии творчества в романе И.Бунина «Жизнь Арсеньева» // Вопросы русской литературы: Респ.межвед.науч.сб. / Черновиц.гос.ун-т; Отв.ред.Н.В.Николаев. — Львов, 1985. Вып. 1. С.58-65.

8. Альберт И.Д. Проблема памяти в системе этико-философских и эстетических взглядов И.Бунина. // Вопросы русской литературы. Респ.межвед.науч.сб. / Черновец.гос.университет. Львов, 1983. — Вып.1. С.113-120.

9. Анисов A.M. Темпоральный универсум и его познание. М., 2000.

10. Ю.Антонов С. И. Бунин «Жизнь Арсеньева»//Антонов С. От первого лица. -М., 1973.

11. Анропоцентрическая парадигма в филологии. Материалы Междунар. науч. конферен. B-2-x ч. Ставрополь, 2003.

12. Астащенко O.A. «Завет любви хранил я в жизни свято.»: (К вопросу о мировосприятии И.А.Бунина) // Проблемы эволюции русской литературы XX века: Материалы межвуз.науч.конф. / Моск.пед.гос.ун-т им.В.И.Ленина. — М., 1995.-Вып.2. С.17-19.

13. И.Афанасьев В.Н. Бунин. Очерк творчества. М.,1966.

14. М.Афанасьев В.Н. И.А.Бунин и русское декадентство 90-х годов. // Русская литература. — 1968. №3. С. 175-181.

15. Ачатова A.A. И.Бунин. «Жизнь Арсеньева»: (Наблюдения над композицией) // Художественное творчество и литературный процесс: Сб.ст./Том.гос.университет им.В.В.Куйбышева. Томск, 1976. - Вып.1. С.116-126.

16. Ачатова A.A. Концепция личности художника в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» // Проблемы метода и жанра: Сб.ст. Томск, 1974. - Вып.2. С.62-72.

17. П.Бабореко А.К. Дороги и звоны: Воспоминания, письма. М.: Скифы, 1993.-224 с.

18. Бабореко А.К. И.А. Бунин. Материалы для биографии. М., 1983.

19. Бабореко А.К. Поэзия и правда Бунина // Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина, 1870-1906. Беседы с памятью. -М., 1989. С.5-22.

20. Бабушкин С.А. Пространство и время художественного образа. // Проблемы этики и эстетики. Вып.2. Л., 1975. С.112-116.

21. Бабушкин С.А. Пространство и время художественного образа: Дис. канд. филос. наук. Л., 1971. - 256 с.

22. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ.ред. и вступ.сл. Г.К.Косикова. М., 1994.

23. Барт Р. Нулевая степень письма//Семиотика./Сост., вступ. ст. и общ. ред. Ю.С. Степанов. М., 1983. - С.306-349.

24. Бахтин М.М. Время и пространство в произведениях Гете. // М.М.Бахтин Эстетика словесного творчества. — М., 1979. С.204-237.

25. Бахтин М.М. Из предыстории романного слова // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. - С.353-392.

26. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. — М., 1986.

27. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике//Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. - С.121-291:

28. Бахтин М.М. Эпос и роман. (О методологии исследования рома-на)//Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. - С.392-428.

29. Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. -М., 1978.

30. Белькинд B.C. Время и пространство в романе A.C.Пушкина «Капитанская дочка» // Пушкинский сборник. -JI., 1977.

31. Бердникова O.A. Концепция творческой личности в прозе И.А. Бунина. Дис. канд. филол. наук. М., 1992.

32. Береговская Э.М, Пространственно-временные отношения в динамической композиции романа // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Тез докладов науч. конфер. Донецк, 1977.

33. Бжода Г. Структура эпического пространства в романе Ивана Бунина «Жизнь Арсеньева» // Studia rossica posnaniensia. Poznan, 1970. — ZA. S.111-13131.

34. Библейская энциклопедия. — M., 1990.

35. Бицилли П.М. Бунин и его место в русской литературе: (Из речи, чит. в Софии в День русской культуры, 14 июня 1931 г.) / Русская речь. М., 1995.- №6. С.48-53.

36. Благасова Г.М. Иван Бунин: Жизнь. Творчество. Проблемы метода и поэтики: Учеб. пособие к спецкурсу для студентов филол. спец. ун-тов и педвузов/Моск. пед. гос. ун-т; Белгор. гос. ун-т. М.; Белгород: Изд-во Белгор. гос. ун-та, 1997. - 161 с.

37. Блюм А. «Лишь слову жизнь дана.» // Альманах библиофила. Вып.УП.-М., 1979.

38. Божанкова Р. Особенности художественного времени и пространства в поздней миниатюрной прозе Ивана Бунина//Год. на Софийския унив. фак. по славянски филологии. 1996. - Т. 89, кн. 2. - С.71-78.

39. Болдырев H.H., Казанцева Л.В. Мейв С.С. Актуализация художественного времени-пространства. // Учен, записки ТГУ. Вып.838. — Тарту, 1988. С.21-28.

40. Большой энциклопедический словарь. М., 2000.

41. Борев Ю. Эстетика. М., 1998.

42. Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999.

43. Брагинская Н.В. Анализ литературных мотивов у О.М.Фрейденберг. // Учен, записки Тартуского гос.университета; вып.746. Тарту, 1987. С.115-119.

44. Бронская Л.И. Русская идея в автобиографической прозе русского Зарубежья: И.С.Шмелев, Б.К.Зайцев, М.А.Осоргин. Ставрополь, 2000.

45. Буланов A.M. Авторский идеал и его воплощение в русской литературе второй половины XIX века. Волгоград, 1989.

46. Буланов A.M. Семиотика художественного времени (Тургенев Достоевский - Чехов) // Проблемы языка и стиля в литературе. - Волгоград, 1978. С.3-18.

47. Бунге М. Пространство и время в современной науке. // Вопросы философии. 1970. №7. С.81-92.

48. Бунджулова Б. «Жизнь Арсеньева» как энциклопедия бунинского стиля // Болгарская русистика. 1993. - №4. С. 16-19.

49. Бунин И.А. Повести. Рассказы. Воспоминания. — М., 1961.

50. Бунин И.А. Собрание сочинений. В 6-и т. / Редколлегия: Ю.Бондарев, О.Михайлов, В.Рынкевич. — М., 1988. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте диссертации с указанием тома и страницы.

51. Бунинский сборник: Материалы научн.конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. И.А.Бунина, 19-22 окт. 1970г. / Орлов.гос.пед.ин-т; Отв.ред. А.И.Гаврилов. — Орел, 1974. 362 с.

52. Васильева JI.A. Пространственно-временная точка зрения в лирике И.А. Бунина//Пространство и время в литературе и искусстве к. XIX-н.ХХ вв. Даугавпилс, 1984. - С.72-73.

53. Васюков В.Л. Формальная феноменология. М., 1999.

54. Введение в литературоведение. Лекции по курсу. Вып.Ш. М.; МГУ, 1973. 177 с.

55. Введение в литературоведение: Лит. произведение: Основные понятия и термины./Под ред. Л.В.Чернец. М., 1999.

56. Великовский С.И. В поисках утраченного смысла: Очерки литературы трагического гуманизма во Франции. М., 1979.

57. Верещагина A.A. Концепция личности и общества в прозе И.А.Бунина (1913-1916 гг.): автореф.дис.канд.филол.наук / Моск.обл. пед.ин-т им.Н.К.Крупской. М., 1978. - 20 с.

58. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940.

59. Виноградов B.B. Стиль «Пиковой дамы»//Пушкинский временник. МЛ., 1936.

60. Волков A.A. Проза Ивана Бунина. М., 1969.

61. Волынская Н.И. К проблеме героя в романе И.Бунина «Жизнь Арсень-ева» // Филол.науки. 1966. - №1. С.49-58. (Научн.докл. высш.шк.).

62. Вомперский В.П. П.М.Бицилли о творчестве Ивана Бунина // Русская речь.- 1995.-№6. С.46-47.

63. Гей Н.К. Время и пространство в структуре произведения. // Контекст. 1974.-М., 1975. С.213-228.

64. Гиппиус З.Н. Литературные размышления: Рец.на кн.: Бунин И.А. Жизнь Арсеньева. Ч.1.: Истоки дней. Париж, 1930. // Новая юность. -1993.-№1.С.100-104.

65. Глазычев В.Л. Образы пространства: проблемы изучения // Творческий процесс и художественное восприятие. Л., 1978. С.159-174.

66. Головко В.М. Герменевтика жанра как проблема теоретической поэтика/Вестник СГПУ. Вып. 1. Ставрополь, 1995. С.115-126.

67. Головко В.М. Русская реалистическая повесть: герменевтика и типология жанра. М - Ставрополь, 1995.

68. Головко В.М. Историческая поэтика русской классической повести. Учебн. пос. М-Ставрополь, 2001.

69. Гречнев В.Я. Категория времени в литературном произведении. // Анализ литературного произведения. JL, 1976. С. 126-144.

70. Гречнев В.Я. Русский рассказ конца XIX начала XX века: (проблематика и поэтика жанра). - JL: Наука, 1979. - 298 с. Гл.2. В мире лирико-философской прозы Бунина. С.44-100.

71. Грудцина E.JI. Временной хронотоп как эстетически значимая категория в поэтике И.Бунина // Научный и информационный бюллетень / Удмурт, гос. ун-т. Ижевск, 1997. - С.149-152.

72. Грудцина E.JI. Пространственный хронотоп как эстетически значимая категория в поэтике И.Бунина//Языковая семантика и образ мира: Тез. Междунар. науч. конф., посвящ. 200-летию ун-та, 7-10 окт./Казань, гос. ун-т. Казань, 1997. - С. 195-197.

73. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. -М., 1979.

74. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

75. Гуссерль Э. Идеи чистой феноменологии и феноменологической фило-софии./Пер. с нем. A.B. Михайлова. М., 1994.

76. Гюйо М. Происхождение идеи времени. // Гюйо М. Происхождение идеи времени. Мораль Эпикура. СПб., 1899. С. 1-80.

77. Данилина Г.И., Эртнер E.H. Международная научная конференция «Творческое наследие И.А. Бунина и мировой литературный процесс» Орел, окт. 1995 г.//Рус. лит. 1996. - № 2. - С.229-235.

78. Двинятина Т.М. Научная конференция «Творчество И.А. Бунина и традиции мировой культуры» С.-Петербург, 13-14 нояб. 1995 г.//Рус. лит. 1996. - № 2. - С.235-239.

79. Двинятина Т.М. О книге Ю. Мальцева «Иван Бунин» (1870-1953)//Рус. лит. 1997,- №2, с.245-253.

80. Денисова Э.И. Вечность и современность в поэзии И.А.Бунина // Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах в свете решений XXIV съезда КПСС: Тез.совещ., 25-27 мая 1972г.-М., 1972.-С. 190-191.

81. Дмитриева JI.C. Время и пространство в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Тезисы докладов. Донецк, 1987. С.230-231.

82. Долгополов JI. Литературное движение века и Иван Бу-нин//Долгополов Л. На рубеже веков. Л., 1974.

83. Долгополов Л. На рубеже веков. Л., 1974.

84. Дроздецкая И.В. К типологии форм повествования в прозе И.А.Бунина // Проблемы типологии литературного процесса: Меж-вуз.сб.научн.трудов / Перм.гос.ун-т им. А.М.Горького; Гл.ред. С.Я.Фрадкина. Пермь, 1980. С.115-125.

85. Дякина A.A. Мотив пути в поэзии И.А.Бунина и А.А.Блока // Взаимодействие творческих индивидуальностей писателей XIX начала XX века: Межвуз.сб.науч.тр. / Моск.обл.пед. ин-т им.Н.К.Крупской; Отв.ред. В.Н.Аношкина. - М., 1991. С. 130-141.

86. Евангелие от Иоанна // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Кишинев, 1993.

87. Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Сб.научн.трудов. Вып.2. Петрозаводск, 1988.

88. Жаров А.Я. Относительно определения понятий «пространство» и «время» //Понятия, принципы, категории. JL, 1975. С.79-86.

89. Жолковский А.К. К описанию связи между глубинными и поверхностными уровнями художественного текста. // Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1974. С.161-167.

90. Зайцев Б.К. Бунин // Русская мысль. 1970. - 22 окт. С.8.

91. Зайцев Б.К. Перечитывая Бунина; Без названия: (О Бунине) // Зайцев Б.К. Дни. Париж; М., 1995. С.409-415, 441-446.

92. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М., МГУ, 1987.

93. Зеркало: Семиотика зеркальности // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.831. Тарту, 1988.

94. Зубарева Н.Б. Об эволюции пространственно-временных представлений в художественной картине мира. // Художественное творчество.-М., 1989. С.25-27.

95. И.А.Бунин и русская культура XIX-XX веков: Тезисы международной научной конференции, посвящ. 125-летию со дня рождения писателя, 11-14 окт. 1995 г. / Воронеж.гос.ун-т. Воронеж: Квадрат, 1995. -108 с.

96. И.А.Бунин и русская литература XX века: По материалам Международной научной конференции, посвящ. 125-летию со дня рождения И.А.Бунина, 23-24 окт. 1995 г. / Ин-т мировой литературы им.А.М.Горького. М.: Наследие, 1995. - 270 с.

97. Иван Бунин и литературный процесс начала XX века (до 1917 года): Межвуз.сб.научн.тр. / ЛГПИ. JL, 1985. - 131 с.

98. Иван Бунин: pro i contra. Личность и творчество Ивана Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Антология / Сост. Б.В.Аверина, Д.Гиникера, К.В.Степанова, коммент. Б.В.Аверина, М.Н.Виралайнер, Д.Гиникера. — СПб., 2001.

99. Иван Бунин: Сб.материалов: в 2 кн. М., Наука, 1973.

100. Иванов Вяч.Вс. Значение идей М.М.Бахтина о знаке, высказывании и диалоге для современной семиотики // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.308.-Тарту, 1973. С.5-44.

101. Иванов H.H. Миф, недоступный смерти: О тайном и явном И.А. Бунина//Лит. в шк. 1999. - № 1. - С.42-44.

102. Ивашева В.В. Категории Время-Пространство в литературах мира. // Вестник МГУ. Серия филология. 1978. №2. С.3-13.

103. Ивашкевич Я. Бунин: Предисл. к кн.: Bunin I. Gramatyka milosci. Warszawa, 1972. // Собр.соч. в 8 т. -М., 1980. -Т.8. С.386-389.

104. Иезуитова Л.А. Творчество Бунина единая книга о «себе»: (об одной функции бунин. метатекста)//Автоинтерпретация: Сб. ст./С.-Петерб. гос. ун-т; Под ред. А.Б. Муратова, Л.А. Иезуитовой. - СПб., 1998. - С.97-133.

105. Ильин И.А. Творчество И.А.Бунина // Ильин И.А. О тьме и просветлении: Книга художественной критики: Бунин, Ремизов, Шмелев. — М., 1991. С.25-78.

106. Иоаннисян Д.В. Природа, время, человек у А.П.Чехова и И.А. Бунина//Русская литература XX в. Дооктябрьский период. Сб. 4. Творчество И.А. Бунина. Калуга. 1973. - С.50-69.

107. Иссова Л.Н. Пространство и время в рассказах об эмиграции из цикла «Темные аллеи» И.А.Бунина. // Жанр и композиция литературного произведения. Вып. III. Калининград. 1976. С.88-98.

108. История русской литературы XX века. 20-е — 90-е годы. Основные имена. / Учебное пособие для филолог.факультетов университетов. / Отв.ред. С.И.Кормилов. М., 1998.

109. Исупов К. Поэтика хронотопа. // Даугава. — Рига, 1988. №2. С.123-125.

110. Казаркин А.П. Художественная перспектива в романе «Жизнь Арсеньева» // Проблемы метода и жанра: Сб.ст. / Том.гос.ун-т им.В.В.Куйбышева; Ред. Н.Н.Киселев. Томск, 1977. - Вып.4. - С.84-97.

111. Кайгородов В.И. Некоторые аспекты пространственно-временной структуры художественного мира романа Достоевского «Братья Карамазовы» // Типология литературного процесса и индивидуальность писателя. Пермь, 1979. С.41-53.

112. Калинина Е. «Жизнь Арсеньева» в контексте традиций символистского романа//ХХ век: Проза. Поэзия. Критика. М., 1998. - Вып. 2. -С. 12-29.

113. Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 4-х т. М., 1965.

114. Караганова М.М. Проблема человеческого существования и ее образное воплощение в лирике И.А.Бунина. Автореф. дисс. канд. фи-лол.наук. — Вологда, 2000.

115. Карасев JI.B. Гоголь и онтологический вопрос//Вопросы философии.-1993. №8. - С.84-96.

116. Карасев JI.B. Онтологический взгляд на русскую литературу. -М., 1995.

117. Карпенко Г.О. Творчество И.А.Бунина и религиозно-философская культура рубежа веков. Самара, 1998.

118. Карпенко Г.Ю. К вопросу о становлении «ветхозаветного» типа мышления в творчестве И.А.Бунина // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов: К 80-летию Русской

119. Северо-Западной Библейской Комиссии (1915-1995). — СПб., 1995. С.64-76.

120. Карпенко Г.Ю. К проблеме художественного сознания И.А.Бунина // Молодежь и научно-технический прогресс: Обл.научн-техн.конф., посвящ. XVII обл. отчет.-выб.конф.: Тез.докл. — Куйбышев, 1984. С.8-9.

121. Карпенко Г.Ю. Океан и небо как «первостихийные бездны» в творчестве И.А. Бунина.//И.А. Бунин и русская культура: Межвуз. сб. науч. тр./Елец. гос. пед. ин-т; Сост. Г.П. Климова; Отв. ред. C.B. Краснова. Елец, 1996. - С.116-121.

122. Карпов И.П. Автор в рассказах Чехова и Бунина // Жизнь и судьба малых литературных жанров: Материалы межвуз. науч. конф., Иваново, 7-10 февр. 1995 г./Ин-т Рус. лит. РАН; Иван. гос. ун-т; Отв. ред. A.B. Лужановский. Иваново, 1996. - С. 177-186.

123. Като Ж. Пространство и время в романах Достоевского. // Достоевский. Материалы и исследования. Т.З. Л., 1978. С.41-53.

124. Келдыш В.А. На рубеже художественных эпох: (О русской литературе конца XIX начала XX в.) // Вопросы литературы. — 1993. - №2. С.92-105.

125. Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. — М.: Наука, 1975. -279 с.

126. Керлот Х.Э. Словарь символов. M., 1994.

127. Кипов А. Смерть и рождение человека: Ив.Бунин и М.Горький в 1911-1913х гг.//Вопросы литературы. 1984. -№12. С.100-133.

128. Климова Г.П. Творчество И.А.Бунина и М.М.Пришвина в контексте христианской культуры: Автореф.дис.д-ра филол.наук / Моск.гос.пед.ун-т им.В.И.Ленина. М., 1993. —51 с.

129. Клюс Э. Ницше в России: Революция морального сознания./Пер. с англ. Л.В. Карченко. СПб., 1999.

130. Книга Пророка Исайи // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. — Кишинев, 1993.

131. Козубовская Г.П. Проблема мифологизма в русской поэзии к. XIX -н.ХХ в.: Моногр./Барнаульский гос. пед. ин-т. Самара; Барнаул, 1995.

132. Колобаева J1.A. Иван Бунин и модернизм//Науч. докл. филол. фак. МГУ. М., 1998. - Вып. 3. К XII Международному съезду славистов в Кракове, 27 авг.-З сент. 1998 г. - С. 173-188.

133. Колобаева JI.A. Концепция личности в русской реалистической литературе рубежа XIX-XX веков. М., 1987. - 174 с.

134. Колобаева Л.А. Проблема личности в творчестве И.А.Бунина // В кн.: Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. -М.: Изд.МГУ, 1990. С.61-89.

135. Колобаева Л.А. Проза И.Бунина. М., 1998.

136. Константин (архимандрит) (Зайцев К.И.) Памяти И.А.Бунина // Православный путь: Церков.-богослов. ежегодник. Jordanville (New York), 1970. С.28-38. (Приложение к журналу «Православная Русь»).

137. Конюшенко Е.И. О «братстве» в «Братьях» И.А.Бунина: (Миф в бунинской концепции человека и мира) // Художественное творчество и литературный процесс / Том.гос.ун-т; Отв.ред. Н.Н.Киселев. Томск, 1988.-Вып. 10. С. 174-184.

138. Конюшенко Е.И. Рай и Вавилон Ивана Бунина // Литературный Кузбасс. 1991. - №2. С.75-76.

139. Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. -Ижевск, 1992.

140. Коссак Ежи. Экзистенциализм в философии и литературе. М., 1980.

141. Котельников В.А. Ветхозаветность у Бунина // Христианство и русская литература: Сб. ст./Ин-т Рус. лит. РАН; Отв. ред. В.А. Котельников. -СПб., 1996. Сб. 2. - С.343-350.

142. Крутикова Л.В. «Жизнь Арсеньева» — итоговая книга И.А. Бунина // Бунинский сборник. Матер, научн. конференции, по-свящ. 100-летию со дня рождения Бунина. Орел, 1974.

143. Крутикова Л.В. «Чаша жизни» И.Бунина и споры о смысле человеческого бытия в начале XX века // От Грибоедова до Горького: Из истории русской литературы: Межвуз.сб. / Ленингр.гос.ун-т им. А.А.Жданова; Отв.ред. Н.И.Соколов. Л., 1979. С.106-124.

144. Кузнецова Г. Грасский дневник. М., 1995.

145. Кузнецова Н.С. Художественное время в ранней новеллистике Н.Готорна (1830-1839): Автореф. дис. уч. степ. канд. филол. наук. -СПб, 1995.

146. Кулабухова М.А Автобиографическое начало и художественныйвымысел в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Творчествоу

147. И.А. Бунина и русская литература Х1Х-ХХ веков: Материалы науч.-практ. Всерос. конф., посвящ. 127 годовщине со дня рождения И.А. Бунина, 16-17 окт. 1997г./Белгород, гос. ун-т; Отв. ред. Г.М.Благасова. Белгород, 1998. - С.156-159.

148. Кулабухова М.А. Факт и вымысел в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»//Актуальные проблемы современного литературоведения: Материалы межвуз. науч. конф./Моск. гос. открытый пед. ун-т; Отв. ред. A.C. Георгиевский. М., 1997. - С.46-48.

149. Кулешов Ф.И. И.А.Бунин // Кулешов Ф.И. Лекции по истории русской литературы к.ХГХ-н.ХХ вв. Минск, 1976. С.278-365.

150. Курляндская Г.Б. Авторская позиция И.А.Бунина в романе «Жизнь Арсеньева»//Бунинский сборник. Матер, науч. конференции, посвящ. 100-летию со дня рождения И.А.Бунина. Орел, 1974.

151. Курляндская Г.Б. Бунин и Тургенев: Сравнительно-типологическое исследование // Творчество И.С.Тургенева: Проблема метода и мировоззрения: Межвуз.сб.науч.тр. / Орлов.гос.пед.ин-т; Отв.ред. Г.Б.Курляндская. Орел, 1991. С.67-85.

152. Курляндская Г.Б. Литературная срединная Россия: (Тургенев, Фет, Лесков, Бунин, Л. Андреев). Орел: Изд-во Орл. гос. телерадио-вещат. компании, 1996. - 237 С.- Библиогр. в примеч.: С.227- 237.

153. Лакшин В .Я. Иван Бунин: книга жизни // Лакшин В.Я. Судьбы: От Пушкина до Блока: Телевиз.опыты. — М., 1990. С.279-306.

154. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998.

155. Леви-Стросс К. Структурная антропология. — М., 1983.

156. Левитан Л.С., Цилевич Л.М. Сюжет в художественной системе литературного произведения. Рига: Знание, 1990. - 511 с.

157. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л.Толстого и И.Бунина. -М., 1989.-174 с.

158. Литературное наследство. Т.84. В 2-х кн. Иван Бунин. Кн.1. Автобиографические и литературные записи Бунина. М., 1973.

159. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967.

160. Лосев Р.Ф. Философия. Мифология. Культура. — М., 1991.

161. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия в восточной церкви. Догматическое богословие. -М., 1991.

162. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972.

163. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М.Лотман и Тартуско-московская семиотическая школа. — М., 1994. С.8-264.

164. Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.326. Тарту, 1969. С.460-477.

165. Лотман Ю.М. О сюжетном пространстве русского романа XIX столетия // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.746. — Тарту, 1987. С. 102-114.

166. Лотман Ю.М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х т. Таллинн, 1993.

167. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.664. — Тарту, 1984. С.30-45.

168. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1990.

169. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гого-ля//Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. -М., 1988.

170. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1996.

171. Лощинская Н.В. Бунин в английских и американских исследованиях конца 1960-х начала 1970-х гт//Рус. лит. — 1974. - №3.

172. Лявданский Э.К. Иван Бунин: от рассказов 1910-х гг. к роману «Жизнь Арсеньева»: (Некоторые стороны эволюции метода художника) // Литературоведение: Научн.докл. / Ленингр.гос.пед.ин-т им. А.И.Герцена; Научн.ред. А.Л.Григорьев. — Л., 1975. С.74-79.

173. Лявданский Э.К. Из истории текста романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева»: (Работа писателя над композицией произведения) // Литературоведение: Научн.доклад / Ленингр.гос.пед.ин-т им.А.И.Герцена; Научн.ред. А.Л.Григорьев. Л., 1973. С.83-88.

174. Лявданский Э.К. О работе И.А.Бунина над текстом романа «Жизнь Арсеньева» // Филол.науки. 1985. - №4. - С. 25-29.

175. Лявданский Э.К. Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»: Авто-реф. дис. уч. степ. канд. филол. наук. Л., 1975.

176. Лявданский Э.К., Голотина Г.А. К вопросу о типологии характеров в прозе И.А. Бунина 1910-х годов//И. Бунин и литературный процесс нач. XX в. (до 1917 г) Межвуз. сб. научн. трудов. Л., 1985.

177. Макогоненко Г.П. О художественном пространстве в реалистической литературе // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976.

178. Мальцев Ю. Иван Бунин. 1870-1953. М., 1994.

179. Мамардашвили М.К. Психологическая топология пути: М. Пруст. «В поисках утраченного времени»/Под ред. Ю.П. Секоносова. СПб., 1997.

180. Маркин Г.И. Художественное время и пространство новеллы И.А.Бунина «Чаша жизни». // Сюжетосложение в русской литературе. Сб.ст. Даугавпилс, 1980. С.80-89.

181. Марулло Т.Г. «Если ты встретишь Будду.»: Заметки о прозе И. Бунина: Пер. с англ./Под ред. Е.К. Сонной. Екатеринбург, 2000.

182. Материалы Международной научной конференции, посвященной 600-летию спасения Руси от Тамерлана и 125-летию со дня рождения

183. И.А.Бунина / Междунар.слав.Акад. наук, образования, искусств и культуры; Елец.гос.пед.ин-т; Отв.ред. А.М.Стрельцов. — Елец, 1995. — 178 с.

184. Мелетинский Е.М. Семиотическая организация мифологического повествования и проблема создания семиотического указателя мотивов и сюжетов // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.635. -Тарту, 1983. С.115-125.

185. Мелетинский Е.М., Неклюдов С.Ю., Новик Е.С., Сеган Д.М. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.326. Тарту, 1969. С.83-135.

186. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия: Пер с франц. / Под ред. И.С. Вдовиной, C.JI. Фомина. СПб., 1999.

187. Мескин В.А. Человек в круге бытия: (О творчестве И.Бунина) // Русская словесность. 1993. - №4. С. 16-24.

188. Мещерский А. Неизвестные письма И.Бунина. // Русская литература. 1961. - №4. С.154-164.

189. Мифологический словарь. М., 1991.

190. Мифы народов мира: В 2-х т. М., 1988.

191. Михайлов О.Н. И.А. Бунин. М., 1967. - С.158.

192. Михайлов О.Н. Литература русского зарубежья. — М.: Просвещение, 1995.-432 с.

193. Михайлов О.Н. Мировое значение И.А. Бунина//И.А. Бунин и русская литература XX века. По материалам междунар. науч. конф.,посвящ. 125 летию со дня рожд. Бунина. 24-25- окт. 1994. М., 1995. С.5.

194. Модина Т.И. Пространство и время в исторических романах Диккенса «Барнеби Радж» и «Повесть о двух городах». Автореф. канд.филол.наук. — С.-П., 1996.

195. Мотидзуки Ц. «Вне пространства и времени»: И.А.Бунин и мо-дернизм//1арапезе Slavic and east european studies. — 1996. Vol. 17. -P. 17-30.

196. Муромцева-Бунина B.H. Жизнь Бунина, 1870-1906; Беседы с памятью / Сост., предисл. и примеч. А.К.Баборенко. М., 1989. - 507 с.

197. Назаров В.А. Темпоральная структура рассказов И.Бунина // Актуальные проблемы лексикологии и стилистики: Сб.ст. / Сарат.гос. унт; Отв.ред. Л.И.Баранникова. — Саратов, 1993. С.117-124.

198. Недзвецкий В.А. Русский социально- универсальный роман XIX века: Становление и жанровая эволюция. М., МГУ, 1997.

199. Никольская Л.Д. Лирический строй романа И.Бунина «Жизнь Арсеньева» // Проблемы истории критики и поэтики реализма: Межвуз. сб. / Куйбышев.гос.ун-т; Отв.ред. Л.А.Финк. — Куйбышев, 1981. С.98-119.

200. Никонова Т.А. Мир природы и мир человека в лирике И.А.Бунина // Проблемы реализма / Волог.гос.пед.ин-т; Под ред. В.В.Гура.-Вологда, 1978.-Вып.5. С.128-140.

201. Никулин Л.В. Роман или автобиография?: «Жизнь Арсеньева» И.А.Бунина. // Москва. 1961. - №7. С. 146-148.

202. Ничипоров И. Поэзия темна, в словах не выразима. Творчество И.А.Бунина и модернизм. М., 2003.

203. Осипова Н.О. Мифологема вокзала в русской поэзии первой трети XX в. // Русская классика XX века: пределы интерпретации. Сб.материалов научной конференции. Ставрополь, 1995.

204. Осипова Н.О. Творчество М.И.Цветаевой в контексте культурных мифологем Серебряного века. — Киров, 1998.

205. Откровение Иоанна Богослова // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Кишинев, 1993.

206. Павловский А.И. К характеристике автобиографической прозы русского зарубежья: (И.Бунин, М.Осоргин, В.Набоков) // Русская литература. 1993. - №3. С.30-53.

207. Панкратов В.А. Эстетическая проблематика в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» // Внутренняя организация художественного произведения: Межвуз.сб. / Дагест.гос.ун-т; Отв.ред. Н.А.Горбанев. Махачкала, 1987. С.38-45.

208. Пенкина Е.О. Художественное сознание: структура и традиция. Учебное пособие по курсу «Мировая художественная культура». — М., 2001.

209. Первое Послание Иоанна // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. — Кишинев, 1993.

210. Первое Послание к Коринфянам // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. — Кишинев, 1993.

211. Пильский П.М. Сегодня. Рига, 1931, 21 февраля.

212. Погребная Я.В. О компонентах мифопоэтического и некоторых принципах их идентификации. // «Textus». Текст как объект многоаспектного исследования. Сб. статей. Вып. 3. 4.1. С-Петербург-Ставрополь. - 1998. С.56-66.

213. Подгуренко A.B. Пространство и время в творчестве Алехо Кар-пентьера. Автореф. канд.филол.наук. М., 1996.

214. Подорога В.И. Двойное время // Феноменология искусства. М.,1996.

215. Подорога В.И. Метафизика ландшафта: коммуникативные стратегии в философской культуре —XIX-XX веков. М., 1996.

216. Пращерук Н.В. «Пространственная форма» в книге И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»//Кормановские чтения: Материалы межвуз. науч. конф. / Удмурт, гос. ун-т; Отв. ред. В.А.Зарецкий. Ижевск, 1998. -Вып. 3.-С. 190-201.

217. Пращерук Н.В. Художественный мир прозы И.Бунина: язык пространства. Екатеринбург, 1999.

218. Приходько И.С. Мифопоэтика А.Блока (историко-культурный мифологический комментарий к драмам и поэмам). Владимир, 1994.

219. Пропп В.Я. Морфология «волшебной» сказки. Исторические корни волшебной сказки. М., 1998. — 512 с.

220. Пространство и время в искусстве. Межвуз. сб. науч. трудов.- Л, 1988,170 с.

221. Пространство и время в литературе и искусстве. Методические материалы по теории литературы. Даугавпилс, 1984.

222. Пространство и время в литературе и искусстве. Методические материалы по теории литературы. — Даугавпилс, 1990.

223. Пространство и время в литературе и искусстве. Теоретические проблемы. Методические материалы по теории литературы. Даугавпилс, 1987.

224. Пуллон Ж. Время и роман. Париж, 1946.

225. Рейхенбах Г. Направление времени. — М., 1962.

226. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. — Л., 1989.

227. Рогачевская Е.Б. Художественное пространство аллей в творчестве И.А.Бунина // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы 6-ой Твер.межвуз.конф. ученых-филологов и шк. учителей, 10-11 апр. 1992г. / Твер.гос.ун-т. Тверь, 1992. С.155-156.

228. Романович А. Проблема жизни и смерти в «Освобождении Толстого» Бунина//Рус. лит. 1996. - №4. - С.93-100.

229. Роднянская И.Б. Художественное время и художественное пространство // Литературный энцеклопедический словарь. — М., 1987.

230. Руднев В. Об обратном течении времени.//Московский наблюдатель.-М., 1993. №5,6.

231. Руднев В. Текст и реальность: Направление времени в культуре./ZWiener slawistischer Almanach, 1986. 13.17.

232. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М., 1997.

233. Салма Н.С. Проблемы поэтики мифа и лирика Ив.Бунина. // Dis-sertationes slavicae = Материалы и сообщения по славяноведении. — Szeged, 1977.-Т.12.-С.29-49.

234. Семиотика пространства и пространство семиотики. / Ред. Ю.Лотман. Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.720. -Тарту, 1986.

235. Сидякова Т.В. Жанровое своеобразие романа Бунина «Жизнь Ар-сеньева» // Содержательность форм в художественной литературе: Пробл.поэтики: Межвуз.сб.науч.ст. / Самар.гос.ун-т; Отв.ред. Л.А.Финк. Самара, 1991. С.70-84.

236. Слепухов Г.Н. Пространственно-временная организация художественной прозы//Научн. доклады высш. шк. Философ. Науки. №1, с.64-70.

237. Слепухов Г.Н. Художественное пространство и время как объект философско-эстетического анализа, Автореф. дис. канд. филос. наук. -М., 1979.

238. Сливицкая О.В. Бунин и русский космизм/ZStudia rossica posnani-ensia. Poznan, 1996. - Z. 27. - S.43-55.

239. Сливицкая О.В. Бунин с точки зрения будцизма//Рус. лит. — 1999. №4. — С.161-163.

240. Сливицкая О.В. К творческой истории романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева»: (по материалам рукоп.ред.) // Проблемы реализма / Волог.гос.пед.ин-т; Под ред.В.В.Гура. — Вологда, 1975. Вып.1. С.121-141.

241. Сливицкая О.В. Чувство смерти в мире Бунина // Рус. литература. -2002. №1. С.64-80.

242. Сливицкая О.В. Космос и душа человека (о психологизме позднего Бунина)//Царственная свобода: О творчестве И.А. Бунина: К 125-лет. со дня рождения писателя: Межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 1995.

243. Сливицкая О.В. О концепции человека в творчестве И.А.Бунина: (Рассказ «Казимир Станиславович») И Русская литература XX века: (дооктябрьский период) / Тул.гос.пед.институт им.Л.Н.Толстого. — Калуга, 1970.-Сб.2. С.155-162.

244. Сливицкая О.В. Человек Бунина как космос и личность // Время. Личность. Культура/С.-Петерб. гос. акад. культуры; Отв. Г.М.Шарпило. СПб., 1997. - С.294-307.

245. Смирнова Л.А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество: Книга для учителя. М., 1991.

246. Смольянинова Е.Б. «Буддийская тема» в прозе И.А. Бунина: (рассказ «Чаша жизни»)//Рус. лит. 1996. - № 3. - С.205-212.

247. Современная западная философия. Словарь. — М., 1991.

248. Современное зарубежное литературоведение (Страны Западной Европы и США). Энциклопедический справочник. — М., 1996.

249. Согрина М. «Восхождение» к стилю: (Поздняя проза Бунина в эмигрант. критике)//ХХ век: Литература. Стиль: Сб. ст.. Екатеринбург, 1996.-Вып. 2. - С.150-160.

250. Созина E.K. Мотив зеркала в прозе И. Бунина: Рассказ «У истока дней» // Литературный текст: проблемы и методы исследования. -Тверь, 1998. Вып. 4. - С.59-74.

251. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов.-М., 1991. С.90-145.

252. Соколова В.П. Поэтика романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» // Кормановские чтения. 15-16 окт. 1996 г. Тезисы докладов научн. практической конференции. Глазов, 1996.

253. Солоухина О.В. О нравственно-философских взглядах И.А. Бунина // Рус. лит. 1984.- №4.

254. Спивак P.C. «Живая жизнь» И.Бунина и Л.Толстого: (Некоторые стороны эстетики Бунина в свете традиций Л.Толстого) // Вопросы изучения русской литературы XIX- начала XX веков / Отв.ред. В.К.Шеншин. Пермь, 1967. С.87-128.

255. Спивак P.C. Бог в лирике Бунина // И.А.Бунин и русская культура XIX-XX веков: Тезисы международной научной конференции, посвящ. 125-летию со дня рождения писателя, 11-14 окт. 1995 г. / Воро-неж.гос.ун-т. Воронеж: Квадрат, 1995. С.6-7.

256. Спивак P.C. Бунин и его зарубежные истолкователи // Русская литература в оценке современной зарубежной критики. / МГУ; Под ред.В.И.Кулешова. — М., 1973. С.325-339.

257. Спивак P.C. Грозный Космос Бунина // Литературное обозрение. 1995.-№3.C.35-39.

258. Спивак P.C. Художественное время в поздней новелле И.А.Бунина. // Творчество И.А.Бунина. / Тульск.пед.институт им.Л.Н.Толстого. Калуга, 1973. С.70-82.

259. Степун Ф.А. Литературно-критические статьи / Вступ.ст. Г.М.Фридлендера // Русская литература, 1989. №3. С. 109-147.

260. Струве Г.П. Русская литература в изгнании: Опыт ист. обзора за-рубеж. лит./ Сост. и вступ. ст. К.Ю. Лаппо-Данилевского. 3-е изд., испр. и доп. - Париж: YMCA-Press; M.: Рус. путь, 1996. - 448 С.

261. Сучкова H.H. Влияние ранних рассказов И.А. Бунина на создание романа «Жизнь Арсеньева». И.А. Бунин и русская культура: Межвуз. сб. науч. тр./Елец. гос. пед. ин-т; Сост. Г.П. Климова; Отв. ред. C.B. Краснова. Елец, 1996. - С.55-68.

262. Сызранов C.B. Категории пространства и времени в историческом мышлении И.А.Бунина (1887-1904) // Начало: Сб.работ молодых ученых / Ин-т мировой лит-ры им.А.М.Горького АН СССР; Отв.ред. В .Б.Черкасский. M., 1990. С. 151 -171.

263. Таборисская Е.М. О понятии «пространство героя» (на материале романа И.А.Гончарова «Обломов») // Проблема автора в художественной литературе. ВыпЛУ. Известия Воронежского пед.института. Т. 148. -Воронеж, 1974. С.45.

264. Твардовский А.Т. О Бунине//Бунин И.А. Собрание сочинений: В 9 т. М., 1965. - Т.1. - С.48-49.

265. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. — М.,1987.

266. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90-та т. М., 1936.

267. Томас А.О. Пространственно-временная информативность начальных и заключительных абзацев художественного прозаического текста. Автореф. дис. канд. филол. наук. Одесса, 1987.

268. Топоров В.Н. Миф. Ритуал: Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Изб. М., 1996.

269. Топоров В.Н. О «поэтическом» комплексе моря и его психофизических основах. // В.Н.Топоров. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995.

270. Топоров В.Н. О космогонических источниках раннеисторических описаний // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.308. -Тарту, 1973. С. 106-150.

271. Топоров В.Н. О структуре некоторых архаических текстов, соотносимых с концепцией «мирового древа» // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.284. Тарту, 1971. С.9-62.

272. Топоров В.Н. Пространство и текст.//Текст: семантика и структура. М., 1983.

273. Трубников И.Н. Время человеческой жизни. М., 1987.

274. Тураева З.Я. Время грамматическое и время художественное. Ав-тореф. дисс.докт.филол.наук. -Л., 1974.

275. Уитроу Дж. Естественная философия времени. — М., 1964.

276. Успенский Б.А. Избранные труды. В 2-х т. Семиотика истории Семиотика культуры. — М., 1996.

277. Успенский Б.А. История и семиотика: Восприятие времени как семиотическая проблема. — Статья 1. // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.831.-Тарту, 1988. С.66-84.

278. Успенский Б.А. История и семиотика: Восприятие времени как семиотическая проблема. — Статья 2. // Учен.записки Тартуского гос.университета; вып.855.-Тарту, 1989. С.18-38.

279. Устами Буниных. (Дневники Ивана Алексеевича, Веры Николаевны и др.архивные материалы). / Под ред.М.Грин. В 3-х т. — Франк-фурт-на-Майне, 1977-1982.

280. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988.

281. Философский энцеклопедический словарь. — М., 1989.

282. Флоренский П.А. Анализ форм пространственности и времени в изобразительных искусствах. — М., 1993.

283. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т.1 в 2-х кн. Кн. 1. Кн. 2., Т.2.-М., 1990.

284. Франк В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

285. Фролова Т.Д. Концепция личности героя в автобиографических произведениях М.Горького и И.Бунина. // Русская литература и освободительное движение / Отв.ред Е.Г.Бушканец. — Казань, 1977. — Сб.8. С.74-96.

286. Фрэнк Д. Пространственная форма в современной литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв.: Трактаты, статьи, эссе.-М., 1987.

287. Фуко М. Герменевтика субъекта (Курс лекций в Коллеж де Франс. Выдержки.) // Социология. Антропология. Метафизика. — М., 1991.

288. Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993.

289. Хайдеггер М. Время картины мира // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

290. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М., 1991.

291. Ходасевич В.Ф. Письмо. Из неоконченной повести. О «Жизни Арсеньева» // Знамя. 1991. - №12. - С.178-212.

292. Ходасевич Вл. Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991.

293. Царственная свобода: О творчестве И.А.Бунина: К 125-летию со дня рождения писателя: Межвуз.сб.науч.тр. / Воронеж.гос.ун-т; Отв.ред. Е.Г.Мущенко. Воронеж: Квадрат, 1995. - 168 с.

294. Цейтлин А.Т. Время и романах Достоевского//Русский язык в школе, 1927. №5.

295. Центральная Россия и литература русского Зарубежья. (19171939) Матер. Междунар. науч. конференции, посвящ. 70-летию присуждения Бунину Нобелевской премии. Орел, 2003.

296. Шаталов С.Е. Время — метод — характер: Образ человека в художественном мире русских классиков. М., 1976.

297. Шешунова С. Бунин против критического реализма. (О месте Бунина в русском литературном процессе) // Вопросы литературы. 1993. -Вып.4. С.340-347.

298. Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии: Проза И.А. Бунина 1930-1940-х гг.: Моногр. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1997. - 240 с.

299. Штерн М.С. Генезис и структура жанровых форм в поздней прозе И.А.Бунина. // Центральная Россия и литература русского Зарубежья. Материалы международной научной конференции, посвященной 70-летию присуждения Бунину Нобелевской премии. — Орел, 2003.

300. Штерн М.С. Проза И.А.Бунина 1930-1940-х годов: Жанровая система и родовая специфика: Автореф. дис. д-ра филол. наук. Омск, гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 1997. - 40 с.

301. Эсалнек А.Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. -М., 1985.

302. Эсалнек А.Я. Проблема романа как литературного жанра. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., МГУ, 1968.

303. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.

304. Яблоновская Н.В. Мотив памяти как организующее начало повествования в «Жизни Арсеньева» И.А. Бунина // Литература и религия:

305. Материалы Шестых крым. пушк. междунар. чтений, Крым, 21 сент. 1996 г. / Крым, центр гуманит. исслед.; Крым, о-во Рус. культуры. Отв. ред. В.П. Казарин. Севастополь, 1996. - С. 157-159.

306. Яковлева A.M. Мифологические корни фольклорного мышления. Пространство, время, существование. // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1981. - №6. С.56-65.

307. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: Модели пространства, времени и восприятия. — М., 1994.

308. Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения (наброски плана) // Учен, записки Тартуского гос.университета; вып.326. — Тарту, 1969. С.515-526.

309. Ясенский С.Ю. Пассеизм Бунина как эстетическая проблема // Рус. лит. 1996.- № 4. - С.111-116.