автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественный мир Е.А. Гагарина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественный мир Е.А. Гагарина"

0034581Э4

На правах рукописи

Разин Денис Александрович

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР Е.А. ГАГАРИНА

10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

2 2 ЛЕН 2003

Архангельск - 2008

003458194

Работа выполнена на кафедре литературы ГОУ ВПО «Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова»

Научный руководитель:

Доктор филологических наук, профессор Галимова Елена Шамипъевна Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор Богданова Ольга Владимировна Кандидат филологических наук, доцент Митрофанова Арина Анатольевна

Ведущая организация:

Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д. Ушинского

Защита состоится 26 декабря 2008 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.191.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Поморском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 164520, Архангельская область, г. Северодвинск, ул. Торцева, д. 6, ауд. 21.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, пр. Ломоносова, 4.

Автореферат разослан 25 ноября 2008 г.

Учёный секретарь диссертационного совета профессор

Э.Я. Фесенко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Последняя четверть XX века открыла читателю множество забытых литературных имён, а процесс «возвращения» литературы продолжается и по сей день. Яркий пример тому - творчество Евгения 1 агарина, писателя первой половины XX века, незаслуженно забытого в советской России.

Евгений Андреевич Гагарин родился 12 февраля 1905 года в Шенкурском уезде Архангельской губернии. В начале тридцатых годов Гагарин женился на Вере Сергеевне Арсеньевой, которая, судя по всему, была ссыльной. Благодаря хлопотам английского правительства за семью Арсеньевых, Гагарину удалось в 1933 году эмигрировать в Германию, где он и жил сначала в Кенигсберге и Берлине, потом в Зальцбурге и Мюнхене.

Е.А. Гагарин создавал свои художественные и публицистические произведения на русском и на немецком языках, его книги, издававшиеся за границей, переводились на английский, французский, голландский и скандинавские языки. Важнейшую часть наследия Гагарина составляет его художественное творчество. Только в 90-е годы XX века в России был впервые издан ряд его произведений, открывших российскому читателю Гагарина как мастера крепкой классической русской прозы, связанной с традициями Тургенева и Бунина. Знакомство с произведениями Гагарина на его исторической родине состоялось благодаря журналам «Слово», «Север», «Новая Россия», «Филологические записки», «Новая юность». В этих изданиях творчество Гагарина представлено рассказами «Корова», «Советский принц», «Звезда в ночи», «Белые ночи», повестью «Поездка на святки», романом «Возвращение корнета». Перечисленные рассказы входили в состав мюнхенского сборника Гагарина «Звезда в ночи» (1947).

Повесть и роман одной книгой выходили на русском языке в Соединенных Штатах (Нью-Йорк, издательство им. Чехова, 1953 год). В ряде источников упоминается, что сначала эти произведения были изданы на немецком языке. Также в центральных библиотеках России можно познакомиться с посмертными публикациями рассказов Гагарина в журналах русской эмиграции («Последнее кочевье», «Кольцо», «Охота на гусей», «Семейная табакерка», «Старая фрейлина»).

Творчество Е.А. Гагарина и по сей день остаётся неисследованным с позиций филологической науки. Пожалуй, первым (или одним из первых), кто упомянул имя Гагарина в постсоветской печати, был Владимир Бондаренко. Исследователь, работая в архивах, несколько раз встречал это имя среди писателей послевоенного Мюнхена. Бондаренко при этом упоминает, что Гагарин был объявлен в авторском активе журнала «Посев» и публиковался в «Гранях»1. Отметим, что именно благодаря В.Бондаренко осуществились многие публикации Гагарина в России. В те же 1990-е гг. почти одновременно с Бондаренко и независимо от него «открывает» Евгения Гагарина и другой отечественный исследователь - Р.Гергель. Имя Гагарина встретилось ему при

1 Бондаренко, В И поисках России 'В Бондаренко ' Север - 1992,-Ж - С.120-122

3

расшифровке неразборчивой подписи одного из корреспондентов И.Бунина2. С этого начались его активные поиски в различных архивах.

Также обратил внимание на художественное наследие Гагарина А.Воронцов из журнала «Наш современник» (статья «Потаённая русская литература», пожалуй, первая статья литературоведческого характера о Гагарине). Судя по содержанию работы, Воронцов знакомился с творчеством Гагарина по публикациям журнала «Филологические записки»: часть статьи посвящена анализу рассказа «Звезда в ночи» в сопоставлении его с чеховской традицией3.

Восстановить биографию талантливого писателя во многом помогло предисловие Н.Арсеньева к публикации прозы Гагарина в издательстве им. Чехова (Нью-Йорк) в 1953 году. Это предисловие продублировал журнал «Север» при публикации романа «Возвращение корнета». Упоминал о Гагарине в нескольких словах и Г.Струве в своей известной книге «Русская литература в изгнании». Статью «Памяти Евгения Гагарина» опубликовал в середине XX века в журнале «Посев» Ф.Степун4.

В наши дни биография Гагарина заинтересовала и В.Ф. Попова, исследователя-краеведа из Архангельской области. Попову удалось уточнить многие малоизвестные факты жизни писателя, работая с материалами Государственного архива Архангельской области5.

Однако столь разрозненные исследования не позволяют говорить даже об относительной изученности творчества Гагарина. Наследие этого писателя ещё не стало объектом литературоведческого изучения. Приступая, по сути, впервые к анализу произведений «непрочитанного» литературоведами писателя, необходимо прежде всего найти наиболее плодотворные пути исследования его наследия, такие подходы, которые позволят и проанализировать, по возможности, - целостно, его наиболее значительные произведения, и увидеть типологические черты его творчества в целом. В качестве такого подхода мы считаем целесообразным избрать исследование художественного мира Евгения Гагарина.

Обобщая существующие трактовки категории «художественный мир», выделим основные его признаки, существенные для описания художественного мира Е.А. Гагарина:

• Художественный мир может пониматься как внутренне присущая всему творчеству писателя характеристика, как категория, вписывающая писателя в определённую литературную традицию, и, наконец, как надматериальная составляющая творчества, диктуемая личностью писателя.

2 Гергель. Р Ешё одно имя. Евгений Андреевич Гагарин ' Р. Гергель ■ Филологические записки - Воронеж. 1999. - вып 13.

' Воронцов, А. Потаенная русская ли!ера1>ра ' А.Воронцов Наш современник ~ 2000. - №7

' Степун. Ф Памяти Евгения Гагарина / Ф Степу и '' Посев - 23 января 1949 года - №4

' Попов. В.Ф Е.А. Гагарин - писатель русского зарубежья ; В Ф. Попов '/ Двиноважье - 1 марта 2005 года

• Художественному миру присуща нетождественность по отношению к миру реальному, участие вымысла в еш создании, использование условных форм.

• Под художественным миром конкретного произведения можно понимать совокупность всех образов этого произведения.

• Художественный мир является альтернативной реальностью, в его создании важнейшую организующую функцию несут образы, время-пространство, события, смыслы, язык.

• Художественный мир суть модель мира реального, его преобразованное отражение. Роль автора в преобразовании является ключевой. Непосредственным создателем художественного мира становится и читатель в процессе восприятия.

Теоретический уровень основополагающих научных исследований, посвященных категории «художественный мир», весьма высок, а круг работ, в которых изучается своеобразие отдельных художественных миров (на уровне одного произведения, совокупности произведений, творчества писателя в целом, произведений различных авторов, объединенных единством литературного направления, метода, национально-культурной традиции), -очень широк. При этом научный интерес к исследованию художественного мира и в теоретическом, и в историко-литературном аспекте продолжает возрастать.

Это обусловило актуальность изучения литературного наследия Гагарина как особого художественного мира, наделенного, наряду с индивидуальными, также и типологическими (связанными с контекстами русской классической литературы, литературы эмиграции первой и второй волны) чертами.

Новизна темы диссертции определяется неисследованностью творчества Е.Гагарина и значимостью места, которое занимает писатель в истории русской литературы XX века в целом, и литературы эмиграции и Русского Севера в частности. Творчество Е.Гагарина исследуется впервые в истории филологической науки. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в вузовских курсах по русской литературе XX века, литературе русского Зарубежья, в курсе литературного краеведения для студентов и школьников Архангельской области - в этом состоит практическая значимость работы.

Объектом исследования являются художественные произведения Гагарина: рассказы «Корова», «Советский принц», «Звезда в ночи», «Белые ночи», «Последнее кочевье», «Кольцо», «Охота на гусей», «Семейная табакерка», «Старая фрейлина», повесть «Поездка на святки», роман «Возвращение корнета».

Предметом анализа становится художественный мир прозы Е.Гагарина. Цель работы - рассмотреть художественный мир прозы Е.Гагарина как целостную структуру во взаимосвязи всех ее элементов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Рассмотреть характер становления образа главного героя в рассказах Е.А. Гагарина и его в эволюцию в повести и романе как вершинных произведениях писателя;

2. Проанализировать особенности пространственно-временной организации ранней прозы писателя и трансформацию хронотопа в поздних произведениях;

3. Исследовать образное наполнение художественного мира прозы Гагарина;

4. Рассмотреть характер взаимосвязи художественного мира рассказов Гагарина и его крупных произведений - повести «Поездка на святки» и романа «Возвращение корнета».

■ Ввиду неизученности творчества Е.Гагарина и необходимости охватить исследованием весь объем художественного наследия писателя методологической базой работы является комплекс подходов к изучению художественного мира, базирующихся на структурно-семиотическом методе исследования, а также применяемый при изучении места творчества Гагарина в контексте русской литературы XX века (первой и второй волны русской эмиграции, советской литературы, литературы Русского Севера) интертекстуальный и сравнительно-типологический методы. В основание исследования художественного мира прозы Гагарина, обладающего яркой индивидуальностью и в то же время отражающего закономерности литературного процесса эпохи, легли концепции М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.Н. Тынянова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Ф.П. Федорова и других отечественных филологов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Характер героя прозы Гагарина имеет ряд типологических и индивидуальных черт. Типологическое начало в образе главного героя связано с воплощением русского национального характера. Для зрелой прозы писателя характерен образ главного героя, показанный в его развитии, духовных исканиях.

2. Хронотоп произведений Гагарин состоит из нескольких пространственно-временных структур. Художественное время прозы писателя в целом линейно. Для введения в повествование новой пространственной структуры автор использует приём ретардации. Для художественного мира Гагарина характерны несколько ключевых хронотопов: «золотого века» (дореволюционная Россия), «чужбины» (русская эмиграция), «неузнанной России» (советская Россия), библейский хронотоп. Существенное значение в формировании хронотопа имеют воспоминания героев, мотив памяти как таковой.

3. Для прозы Гагарина характерно существование доминантных художественных образов. Эти элементы художественного мира писателя формируются ещё в малой прозе и наибольшую значимость обретают в поздних произведениях писателя. Ключевым элементом в формировании художественного мира и сюжетостроении становится образ России.

4. Прозу Гагарина характеризует наличие сквозных мотивов, рождающихся ешё в ранних рассказах писателя и получающих своё развитие в зрелых произведениях автора. Наиболее значимыми при постижении проблематики гагаринской прозы и при анализе её сюжетного своеобразия становятся мотив пути и мотив поиска России.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры литературы Поморского государственного университета имени М.В.Ломоносова (2007 - 2008). Основные положения исследования были представлены на международной научной конференции «Экология культуры и языка: проблемы и перспективы» (Архангельск, 2006), на второй международной научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI вв.» (Саратов, 2007), на конференции «Ломоносовские научные чтения студентов, аспирантов и молодых ученых» (Архангельск, 2008), на международной научной конференции «Северный текст русской литературы» (Архангельск, 2008).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении к диссертации обосновывается актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются его цели, задачи, определяю 1ся предмет и методика работы. Здесь же приводится краткий обзор биографии писателя и сведения о литературоведческой категории «художественный мир», в рамках которой и предполагается рассматривать наследие Евгения Гагарина.

В первой главе «Художественный мир рассказов Е.А.Гагарина» рассмотрено художественное своеобразие его ранней прозы. Проанализированы особенности функционирования образа главного героя, характер пространственно-временной организации, а также специфика системы образов рассказов.

В § 1.1 «Главный герой как выразитель русского национального характера» исследуется специфика образа главного героя в рассказах Евгения Гагарина.

Русская мысль в изгнании, обращаясь к истории своей страны и своего народа, не могла удовлетвориться частными наблюдениями и отдельными зарисовками, ограничиваться набросками темы, а стремилась к созданию целостной концепции национальной жизни, к осмыслению России как целого. Одним из аспектов такого осмысления является исследование писателями Русского Зарубежья особенностей национального русского характера.

Героями своих рассказов Гагарин делает людей, не бежавших от жестокой реальности, а живущих в ней; герой его прозы не эмигрант, но

человек прежней России, живущий в России советской. Возможно, не случайно только после смерти писателя был опубликован ряд его рассказов, где главными героями становятся именно эмигранты. Гагарин хорошо знал жизнь и тех, и других, но, думается, само своеобразие главной мысли прозы писателя диктовало использование определенного типа героя. Постичь трагедию России можно только с позиций человека прошлого, в силу обстоятельств оказавшегося в чуждом для него мире изменившейся страны.

Отличительной чертой Гагарина-писателя становится возможность занять позицию любого из героев, о которых говорится выше. Ему довелось пережить и годы жизни в советской России (именно поэтому можно говорить об автобиографизме прозы Гагарина), и значительное количество лет, проведённых в эмиграции. Автобиографизм этот, конечно, особого свойства (в самом деле, мы не можем говорить, что автор переживал события рассказа «Белые ночи»), но для Гагарина важно то, что он не только пережил, но и просто видел воочию. Герои Гагарина автобиографичны, но лишь отчасти. Зачастую автор намеренно дистанцируется от них специальными приёмами (смена пола, возраста, социального положения и т.д.).

Все они люди прошлого, оказавшиеся волей судьбы в чуждой им России или на не менее чуждом Западе, любовь к России становится стержневой характеристикой образов героев. Человек, душой принадлежащий к старой России, искренне верящий в Бога, в новой стране является лишним. Таковы практически все герои Гагарина. Отношение к России становится для героев Гагарина нравственным мерилом человека, именно этим критерием поверяет и сам автор своих персонажей. Образцом для героев Гагарина является дореволюционная Россия с её патриархальным бытом и духовной жизнью, основанной на вере в Бога. Герои глубоко религиозны, нравственно чисты, стремятся к духовному совершенствованию, для них вера является неотъемлемой частью жизни и внутреннего мира.

Герои рассказов Гагарина - это люди думающие, склонные к философствованию и анализу (при этом в рассуждения героя автор часто вкладывает собственные мысли). Персонажи гагаринской прозы обладают тонким художественным чутьём, они способны понять красоту окружающего мира, живут с ним в гармонии.

Говоря о специфике главного героя рассказов Гагарина, во-первых, следует разграничить два существенных понятия: вместо термина «автобиографический герой» уместно будет употребить понятие «автопсихологический», что в полной мере отразит специфический характер взаимосвязи автора и его персонажей. Действительно, термин «автобиографический» предполагает скорее внешнюю и биографическую связь между героем и автором. Автопсихологизм же подразумевает сходство внутреннее, прежде всего душевное и духовное единство, сходство мыслей, устремлений и чаяний,

Во-вторых, мы можем говорить о типологических и индивидуальных чертах героев прозы Гагарина. Типологичность их связана прежде всего с воплощением черт национального русского характера, общей для героев

является система нравственных ценностей, представлений о жизни. Каждый главный герой становится воплощением одного типа: человека, потерявшего Россию и мучительно пытающегося её обрести, чуждого для нового, советского мира, обретающего своё счастье лишь в воспоминаниях о прошлом. Именно это, наряду с мечтой о возрождении России, объединяет героя и автора.

В § 1.2 «Особенности пространственно-временной организации рассказов» рассматривается специфика гагаринского хронотопа.

Хронотоп большинства рассказов Гагарина состоит из нескольких пространственно-временных структур. В художественном мире рассказа эти структуры взаимодействуют, что обусловлено идейно-тематическим содержанием произведения.

Если рассматривать категорию времени и категорию пространства обособлено, то необходимо отметить, что художественное время в прозе Гагарина, как правило, линейно. События в произведениях развиваются последовательно, но зачастую автор прибегает к приему замедления времени (ретардации). Ретардация используется автором для введения в структуру художественного мира нового художественного пространства. В результате применения этого приёма художественное время может окончательно останавливать свой ход, замирать, и тогда проза приобретает лирический характер: это либо отдельные крупные фрагменты произведения, либо рассказ в целом («Корова», «Охота на гусей»). Отметим также периодическую смену линейного, «горизонтального» течения времени на «вертикальное»: фактически время в таком случае уступает место вечности. Это происходит зачастую в тех случаях, когда в ходе повествования возникают образы, в которых заключена семантика вечного: пейзажи, библейские, христианские образы и мотивы.

Значительную роль в формировании хронотопа художественного мира Гагарина играют воспоминания главных героев. Они организуют свойственную для Гагарина двуплановость хронотопа: «здесь и сейчас» (настоящее) противопоставлено «тогда и там».

В малой прозе Е.А. Гагарина встречается несколько разновидностей пространства:

«Пространство прошлого». Возникает в момент использования ретардации, обусловлено, как правило, воспоминаниями героев. Может быть наполнено различной эмоциональной окраской, что связано с двумя типами воспоминаний: воспоминания о жизни прежней, патриархальной России и воспоминания о трагических событиях в истории страны (революция и послереволюционные годы). Именно с пространством прошлого в его позитивном восприятии связаны устремления автора-повествователя и его лучших героев.

«Пространство настоящего». Связано с преображением реальной действительности. Максимально приближено к реальности. Может иметь характер обобщенности (конкретное замкнутое пространство может расширяться до пространства России). Описывается, как правило, в негативных тонах. Связано с трагическим мироощущением автора. В этом пространстве происходят переломные в судьбе героев события.

• «Природное пространство». Как правило, нарушает целостность «пространства настоящего», снижая трагический пафос произведения. Связано с картинами природы, с чувством единства человека и космоса, которое испытывают любимые герои Гагарина. Зачастую организовано за счет использования в повествовании пейзажа, который играет две основные роли: отражает настроение главного героя или задаёт тон повествованию. Гагаринский пейзаж можно рассматривать как тип художественного образа, он представляет картину открытого пространства. В художественном мире Гагарина пейзажи имеют особую смысловую нагрузку, они могут выполнять несколько функций: с помощью пейзажных описаний повествование может прерываться непосредственно перед поворотами сюжета или его кульминационными моментами; пейзажи также используются для скрытого или явного сопоставления внутреннего состояния главного героя с состоянием внешней среды (психологический параллелизм).

В результате взаимодействия в прозе писателя описанных выше разновидностей художественного времени и пространства возникает ряд характерных для художественного мира Гагарина хронотопов:

Хронотоп «золотого века». Связан с образом прежней, дореволюционной России. Носит идеализированный характер.

Хронотоп «чужбины». Возникает в повествовании, где воссоздаются картины эмигрантской жизни. Зачастую характеризуется замкнутым пространством (мотив несвободы). Связан с трагическим пафосом.

Хронотоп «неузнанной России». Связан с изображением в прозе реалий жизни советской России. Также пронизан трагическим пафосом.

Библейский хронотоп. Связан прежде всего с предметным миром и символикой православия: церковь, икона, молитва, путеводная звезда. Пространство неограниченное, космическое; художественное время подчиняется православному календарному циклу либо сменяется категорией вечности.

Описанные выше структуры в рамках отдельного произведения или на уровне сборника рассказов (или всех рассказов) объединяются в целостный пространственно-временной образ.

'§ 1.3 «Система образов и мотивов в рассказах Евгения Гагарина» посвящен анализу ключевого для прозы писателя образа России и примыкающих к ним вспомогательных образов. Россия у Гагарина становится основным художественным образом и, более того, по сути, - главным героем каждого рассказа, повести или романа писателя.

Один из важнейших конфликтов прозы Гагарина - конфликт между старой (дореволюционной) и новой (советской) Россией. Следствием этого становится рождение в творчестве автора двух противопоставленных образов России. Один из них, с положительной семантикой, - это образ прежней, дореволюционной России, близкой автору и любимой им. Образ этот, как правило, связан с воспоминаниями героев. Ключевые черты этой России: традиционный исконный быт, мир «дворянских гнезд», православная вера, мудрый и работящий русский мужик, интеллектуально и духовно богатая

интеллигенция. Образ этот окрашен пронзительным ностальгическим чувством, а но1 ому имеет отчасти идеализированный характер, становясь своего рода мифологемой. Несомненно, особым авторским отношением насыщен образ патриархальной России.

Второй образ, с негативной семантикой, - образ России советской, новой страны, с жизнью которой автор знаком не понаслышке. Образ это связан с реальной действительностью, отраженной в творчестве писателя. Черты современной ему (советской) России, по Гагарину, таковы: безверие и бездуховность, плебейство и варварство, отрицательная разрушительная мощь.

Образ России - ключевой для Гагарина - создаётся в результате взаимодействия ряда других образов и мотивов. Важнейший из них - образ дороги, реализующийся в мотиве пути. Для Гагарина-писателя чрезвычайно важна метафора человеческой жизни как дороги, пути с неожиданными встречами, непредвиденными задержками и непредсказуемыми превращениями. В художественном мире Гагарина мотив дороги зачастую связан с историческим путем России, её прошлым, настоящим и будущим. Этот мотив тесно связан с поисками истины не только героев, но и самого автора. Мотив пути в прозе Гагарина становится важнейшим сюжетообразующим мотивом. Дорога у писателя может быть «связующей нитью» между этапами повествования. Конечно же, это прием чисто композиционный, связывающий главы воедино. Дорога - это композиционный стержень произведения.

Другой важный для Гагарина образ - это образ дома, который неотделим от патриархальной, исконной жизни дореволюционной России. Образ дома контекстно связан с образом России, являясь её своеобразным метонимическим обозначением. С образом дома приходит в раннее творчество писателя и мотив разрушения «дворянских гнезд». В рассказах Гагарина мы сталкиваемся с феноменом отсутствия дома. При этом в повествование вводится целый ряд лже-домов. Появление в тексте большого числа домов—миражей формирует мотив потери дома и невозможности его обретения.

Библейские образы и примыкающие к ним образы и мотивы, связанные с православием, в прозе Гагарина имеют значимую смысловую нагрузку. Ключевая тема практически всех его произведений - поругание веры, разрушение церквей, отказ от Бога. По мысли автора, именно это может привести Россию к настоящему краху. Православие, по Гагарину, -неотъемлемая часть русской культуры, первооснова русской жизни, духовность - одно из главных качеств русского человека.

Вторая глава «Своеобразие художественного пространства повести "Поездка на святки"» посвящена эволюции художественного мира писателя в его более позднем произведении. Здесь рассматривается характер трансформации гагаринского героя, зародившегося в ранней прозе писателя, своеобразие хронотопа повести и её мотивное наполнение.

§ 2.1 «Автор-повествователь и герой в повести» посвящен специфике образа главного героя, действующего в произведении в его взаимосвязи с образом автора-повествователя.

Героем повести является мальчик, ученик гимназии, с нарочшо русской по своей семантике и фонетике фамилии - Воронихин. И уже здесь автор-повествователь формирует особый взгляд на события повести: казалось бы, они видятся нам глазами самого Воронихина, ребёнка. Но, с другой стороны, повествователь дистанцирован от героя как постоянным употреблением глаголов прошедшего времени, так и применением оценочных высказываний.

Таким образом, складывается особая модель отношений автор -повествователь - герой. Фактически, повествователь и герой - это одно лицо, они лишь отделены друг от друга протяженным отрезком времени. Воронихин сам рассказывает свою историю, но с позиции уже взрослого человека: факты преподносятся ребёнком, их оценка - повествователем, взрослым. Повествование обретает черты путевых дневников: автор-повествователь скрупулёзно фиксирует всё происходящее вокруг, увиденное глазами мальчика, ему вновь важна малейшая деталь. При этом особое значение вновь получает образ главного героя: то, что окружающий мир показан глазами ребёнка, придает искренность повествованию, сама наивная простота детского взгляда на мир отрицает возможность сфальшивить. Так устанавливаются доверительные отношения между автором-повествователем и читателем.

Функцией главного героя становится в повести правдивое и искреннее воспоминание о России, изображение картин её патриархального, дореволюционного быта. Повествователь же «отбирает материал», акцентируя внимание на наиболее характерных для истинной России чертах.

Изображение жизни дореволюционной России глазами ребёнка становится здесь немаловажным художественным приёмом, с помощью которого мир предстаёт идеальным и просветлённым, место материальной реальности занимает реальность духовная, где нет ужасов и страхов. Помимо этого образ ребёнка связан не только с мотивом духовной реальности, но и с идеей чистоты и невинности прежнего, уже поруганного, мира.

Автобиографическая основа повести «Поездка на святки» не вызывает сомнений - настолько совпадают факты жизни Гагарина и реалии, описанные в повести. Повесть в жанровом отношении близка к "мемуарной эссеистике, в произведениях которой дистанция между героем и автором предельно сокращена. Героем «Поездки на святки» является ребёнок, что позволяет воспринимать повесть как воспоминание автора о его детстве. Трагедия страны в повести наиболее ярко выражается в персонифицированном варианте, в частности, при перенесении её на судьбу одного конкретного ребёнка.

§ 2,2 «Особенности организации пространства и времени»' посвящён анализу пространственно-временных структур повести, их эволюции в художественном мире писателя.

Пространственно-временная организация повести «Поездка на святки» во многом характерна для мемуарно-биографической прозы, связанной с мотивом путешествия, поездки. И в то же время хронотоп повести отличается своеобразием. По ходу повествования мы наблюдаем эффект расширения хронотопа. Основное развитие сюжета повести связано с ключевым для

Гагарина мотивом пути. Пространство художественного мира размыкается, перед читателем возникают необозримые просторы России.

По мере развития сюжета Гагарин меняет и принципы организации' художественного времени. Так, в начале путешествия героя уже задаются временные рамки этого путешествия (шесть дней), а мы становимся свидетелями своеобразного обратного отсчёта. То есть время, вопреки пространству, у Гагарина в центральной части повести ограничено шестью днями (если считать день отъезда, то семью). Числа шесть и семь приобретает в этом контексте сакральное значение: шесть дней творения мира, шесть дней обретения мира дома.

Мотив пути, который становится ведущим в первой части повести, позволяет выделить ещё одно значимое для Гагарина пространство -пространство дома (герои останавливаются на ночлег несколько раз, повторяемость пространства дома подчеркивает его значимость). Это пространство связано с темой человеческой общности, единения, родства.

Следует отметить, что образ дома и мотив пути неразрывно связаны в мировой культуре и творчестве Гагарина в том числе. Путь - это, как правило, дорога из дома, то есть утрата дома, трагическая потеря. Второй аспект мотива пути - это дорога домой, поиск дома и его обретение. В таком же смысловом контексте может символически воплощаться потеря дома как мира в душе и его обретение. Герой стремится обрести истинный дом - дом своих предков. Автор-повествователь по ходу повествования также обретает свой дом, обретает мир в душе. Подобное взаимодействие образа дома и мотива пути оказывают решающее влияние на структурирование хронотопа повести: линейное течение времени и постепенное расширение пространства.

Образ дома и пространство дома становятся ведущими в заключительной части повести - герой достигает конечной цели путешествия. В характеристиках пространства дома появляются новые нюансы: главное, что это родной дом, т.е. не просто дискретное пространство общности людей, а пространство родственной общности, семейного единства.

Пространство родного дома строится по принципу концентрических кругов. Первый из них, внутренний, - это непосредственно дом, русское жилище. Второй пространственный круг - это пространство, окружающее дом: приусадебный сад, русская деревня, деревенская церковь. Третий пространственный круг - это пространство России, патриархальной страны, живущей по древним, исконным традициям. Четвёртый пространственный круг связан со всей вселенной, космосом. Это и мир за пределами России, и звездное небо над головой, и мир горний, обитель Бога и святых, его, и мир природных законов.

В заключительной части повести, подобно И. Шмелёву («Лето Господне»), Е. Гагарин за основу организации художественного времени берёт церковный календарь, действия его героев согласуются с православными традициями. Сродни тому, как это происходит на страницах романа Шмелёва, изображены русские праздники (Рождество, Святки, Крещенье) и Связанные с ними обряды, русский быт описан также в соответствии с церковным

календарем. Одним словом, Гагарин видит исконный быт русского человека как непрерывную, организованную согласно православному годовому циклу духовную жизнь.

В § 2.3 «Образная и мотивная структура повести» анализируется комплекс мотивов, наиболее значимых в художественном мире «Поездки на святки».

Сюжетный стержень «Поездки на святки» - обращение к дореволюционной жизни, воспоминания о прежней России - связан с мотивом возрождения. Причём понятие «жизнь» имеет в данном контексте два эмоционально-смысловых оттенка: первый связан с событийным аспектом, бытом прежней России, её неспешным патриархальным существованием, традициями и тем, что называется жизненным укладом. Второй - это жизнь духовная, та часть старой России, которая связана с православной верой. Степенный уклад, патриархальный быт, исконно русские традиции, изображение русского человека - вот основная тематика повести Гагарина. При этом бытописание вовсе не ослабляет духовный пафос повести. Несколькими штрихами, путём введения двух-трёх деталей Гагарин создаёт неповторимую атмосферу русской православной жизни, жизни, в которой всё окрашено именно православным отношением к миру. Так, созданию такой атмосферы способствует и заглавие повести - читатель буквально погружается в атмосферу русских церковных праздников. Умело вводит автор в текст повествования и образы православных икон, без которых немыслимо русское жилище; святые слова молитвы становятся частью художественного текста.

Мотивы церковной службы и молитвы являются особенно значимыми во вторЬй части повести. Слова молитвы несколько раз в ходе повествования предваряют авторские отступления. Сквозь всю повесть проходит авторская мысль о непонимании того, как мог русский человек, воспитанный в Боге, свершить то, что произошло в России. Возникает в повести и образ церкви как места духовного единения людей, дома человеческой души. Посещение церкви для героев Гагарина - обязательная часть их жизни, только там душа человека обретает покой и умиротворение.

Один из ведущих мотивов повести - трагедия потери Родины, краха мира детства, которое ушло вместе с Россией. Одна из мыслей автора-повествователя в финале произведения - это мысль о том, что воспоминания - последнее, что осталось от прежней России. Поэтому категория памяти становится ведущей в повести.

Необходимость сохранить дореволюционную Россию в памяти, уберечь её от забвения и, может быть, когда-нибудь в будущем восстановить как православное царство - вот побуждение, ставшее импульсом для создания повести. Мотив памяти в повести Гагарина имеет два аспекта: родовой и исторический. Эпитет родовой понимается Гагариным весьма широко: здесь подразумевается память семьи, в которую включён и весь народ. Историческая память в творчестве Гагарина всегда и неизменно связана с личной и родовой. Память о семье, народе и память о Родине, России неразделимы в мироощущении писателя. Жизнь России для Гагарина это, прежде всего, жизнь

семьи, весь её уклад, членом большой семьи являются и дворовые, и каждый крестьянин, у которого останавливаются на ночлег герои повести.

Особую роль в «Поездке на святки» играет мотив стихии, бури. Мотив этот интертекст у ально связан с метелью из «Капитанской дочки» Пушкина. У Пушкина метель принято метафорически связывать с предстоящими переменами в жизни Гринёва и трагическими для России событиями Пугачёвского восстания. Сходным образом можно трактовать и снежную бурю в повести Гагарина: она символически предваряет трагедию революции 1917 годы, столь страшные перемены в жизни русского человека. Помимо трагедии страны и русского общества, снежную бурю можно понимать и как предзнаменование личной трагедии главного героя. А её более широкое понимание позволяет говорить о трагедии самого Гагарина.

В третьей главе «Роман «Возвращение корнета» в художественном мире Е.А. Гагарина» итоговое произведение рассматривается как завершающий этап эволюции художественного мира писателя. Особое внимание уделяется мотивной структуре романа и духовным исканиям главного героя; также рассматривается романный хронотоп и характер функционирования в повествовании сквозных для Гагарина художественных образов.

§ 3.1 «Мотивная структура романа» лосвящён мотиву поиска России в романе и спектру других мотивов, с ним связанных. Через призму этих мотивов анализируются духовные искания главного героя.

Ключевым в нлане сюжетообразования и смысловой наполненности в романе «Возвращение корнета» становится мотив пути. Буквальный путь героя (т.е. передвижение в пространстве) соотносится с внутренним, духовным путём. Это путь становления души героя, путь поиска России. В мотивную структуру художественного мира романа органично вплетены мотивы встречи и расставания. Они значимы в контексте построения системы персонажей.

Мотив поиска России, значимый и в других произведениях автора, становится в романе «Возвращение корнета» основополагающим. На первом этапе этих поисков герой охвачен идеей «огня и меча», он стремится во что бы то ни стало освободить «родную землю от полонившей её нечисти». На этом этапе своего пути герой охвачен мессианскими идеями спасения России, возрождения прежней жизни.

Однако уже на первых страницах романа надежды героя соседствуют с сомнениями: освобождать Россию от большевиков идет не долгожданная Белая армия, а германцы, которые воюют не только с большевиками, но и со всем русским народом.

Первые нравственные сомнения корнет начинает испытывать во время разговора в офицерском казино. Подберезкин осознает, что немецкие офицеры ничего не знают о России, им она безразлична, тогда как всеми поступками самого корнета движет именно любовь к своей стране. И если желание освободить Россию остаётся у Подберёзкина неизменным, то его надежды на германскую армию сильно поша гнулись.

Следующий этап духовного пути героя связан с жизнью в русской деревне и общением с двумя русскими пленными: лейтенантом Алексеем и

врачом Наташей. Корнет видит в этих героях черты прежней России. Алексей носит древнюю знатную фамилию (которую автор не называет), он потомок известного рода, Наташа напоминает Подберезкину сестру, дореволюционную гимназистку. Разговоры с Алексеем позволяют корнету понять, что тот также любит Россию, готов самоотверженно ее защищать. К Наташе он начинает испытывать чувство, похожее на любовь.

Очередной перелом в отношении к новой России происходит у Подберёзкина в партизанском плену. Уже первая встреча с партизанами даёт корнету обильную пищу для размышлений. Он делает вывод о том, что Россия большевиков - это уже не просто страна свершивших революцию рабочих и крестьян, здесь возникает «новая знать». И только в этот момент корнет начинает понимать, что нынешней России он абсолютно не знает, потому что между его родиной и этой страной «целая толща лет и событий».

После побега из партизанского плена Подберёзкин попадает в свои родные места, видит разрушенный родительский дом. Здесь ему помогает, даёт приют простая крестьянка Аленка, которую он помнил ещё с детства. Пребывание на родине становится причиной нового нравственного кризиса героя. В романе возникают апокалипсические мотивы: корнет размышляет о том, что новая держава поклоняется «князю мира» и в России царит дьявол. Однако корнет вспоминает о Наташе, Аленке и понимает, что они не могут быть с антихристом; просто Россия, по мнению Подберёзкина, «тяжело больна», борется с судорогами.

В конце романа, наблюдая церковную службу и вновь встретив Алешу, который стал офицером армии Власова, Подберёзкин испытывает духовный подъем и просветление. Взгляд его отныне устремлён не в прошлое, а в будущее России. Именно здесь подходит к концу духовный путь героя. Мотив пути в структуре художественного мира романа в полной мере реализует свою функцию. Выстраданный опыт и постоянные размышления приводят корнета Подберёзкина к некоему нравственному прозрению. Посетив родные места, встретив лучших представителей новой России, он понимает, что будущее этой страны возможно, причем это будущее именно России, а не большевизма. Россия в своей первоначальной сущности осталась прежней, возможным становится её преобразование, что отчасти примиряет героя с действительностью.

В § 3.2 «Своеобразие романного хронотопа» уделено внимание специфике организации пространства и времени в романе в их взаимосвязи с системой второстепенных персонажей.

Прежде всего, обратим внимание на то, что сквозных персонажей в романе немного (кроме главного героя это ещё Алексей и Наташа). Это объясняется особенностью хронотопа произведения и сюжетообразующей ролью мотива пути. Читатель знакомится с теми персонажами, которых встречает Подберезкин. Естественно происходит чередование, смена групп персонажей, что обусловлено движением художественного времени или изменением места действия. Таким образом, особенности хронотопа романа влияют на характер функционирования второстепенных персонажей.

Романный хронотоп складывается из отдельных фрагментов. Единая пространственно-временная система образуется из во многом автономных миров, связанных между собой фигурой главного героя и особенностью функционирования ведущего художественного образа т- образа России. Каждая из ключевых сцен романа, являясь определенным этапом развития, сюжета, отличается своей пространственно-временной организацией.

Наиболее значимые из этих сцен и соответствующих пространственно-временных структур - это дом (жилище немецких офицеров), русская деревня, природное пространство, лес (убежище партизан), церковь и родная усадьба героя.

Первые два значимых персонажа, с которыми сталкивается на своем пути главный герой, - это старик и старуха, в доме которых ночуют Подберёзкин и немецкие офицеры. Появление их связано с пространством русского дома, жилища. Вернувшийся в Россию корнет Подберёзкин, казалось бы, в первый же день испытывает чувство обретения дома, когда остаётся на ночлег в русской избе. Смысловым ядром образа эгих героев становится их генетическая связь с прежней дореволюционной Россией, они - своеобразные хранители прежней России в новой стране. Сохранив веру в Бога и традиционный патриархальный уклад жизни, они становятся для героя залогом возможного возрождения России.

Однако иллюзорные надежды Подберёзкина рассеиваются, когда автор сталкивает его с другой группой персонажей, - это немецкие офицеры, ведущие между собой разговоры, в которых выражается их отношение к войне на Восточном фронте, к нападению на Россию. Знакомство с этой группой персонажей связано с функционированием особого хронотопа, обусловленного образом лже-дома. Пространство данного хронотопа характеризуют теснота, замкнутость, отсутствие положительной коннотации. Время в этом пространстве статично, события отсутствуют. Единственное действие, которое здесь происходит, - это бесконечные разговоры офицеров. Атмосфера этого хронотопа связана со спорами, агрессией. Мнимое единение людей не носит характер общности, дом не ассоциируется с бытом и семьёй.

Два других героя, появляющихся следом, занимают ключевое место в системе персонажей романа. Это пленные русские: лейтенант Алексей и врач Наташа. Эти два сквозных персонажа романа оказываются во многом сходными: они сохранили традиционные черты, присущие людям прежней России, органично сочетая их с качествами человека нового общества. В этих героях обобщены представления автора о сущности русского человека, ставшего советским; они представляют собой воплощение лучших сторон русского национального характера, как мужского, так и женского, на новом витке истории. Советская реальность деформирует русского человека, но не может окончательно разрушить, уничтожить национальный характер. Образы Алексея и Наташи воспринимаются на символическом уровне и как образы, в которых персонифицированное воплощение находит представление Евгения Гагарина о сущности Советской России: их двойственность отражает двойственность жизни России в советскую эпоху, её укоренённость в прошлом,

неразрывную связь с ним, и одновременно - измену этому прошлому, разрыв с ним.

Следующее значительное изменение в судьбе героя обуславливает смену романного хронотопа и появление новой группы персонажей. Подберёзкин попадает в плен к партизанам. Пространство чужого дома, доминировавшее до этого момента в романе, уступает место природному пространству. Значимым становится ход времени, оно начинает подчиняться суточному циклу. Одним словом, хронотоп, функционирующий в этой части романа, максимально приближен к реальности, он связан с природными объектами, такими, как лес и озеро.

В этой части романа возникает тип коллективного героя, который также отличается двуплановостью: черты нового советского человека сочетаются в партизанах с чертами патриархального крестьянина дореволюционной России, столь хорошо знакомыми Подберёзкину. Корнет видит, что партизанам присущи вера в Бога, степенность и народная мудрость, природная чистота и память о прошлом, и смутно понимает, что Россия по-прежнему жива, пусть внешне всё вокруг значительно изменилось; живет она именно в этих людях, кровно и прочно связанных со своей Родиной.

И, наконец, последний хронотоп, значимый в романе, появляется в финале произведения и связан с разрушенной усадьбой главного героя, в которую Подберёзкин в итоге попадает. Время в этом пространстве статично, ощущение движения создаёт лишь мысль героя. Образ разорённой усадьбы был значим в творчестве Гагарина и ранее, но в сюжете романа «Возвращение корнета» он получает особый смысл. Стремящийся обрести Россию и увидеть родной дом, герой достигает цели. Но перед его глазами предстают картины страшной разрухи, он становится свидетелем насилия над самым дорогим для себя.

Последний персонаж, важный для развития внутреннего сюжета повествования, с которым знакомит нас автор, - это крестьянка Алёнка. Подберёзкин встречает её, когда после побега из плена попадает в родную разоренную усадьбу. Образ этой героини напрямую связан с прежней Россией, в художественном мире романа она становится символическим воплощением этого ушедшего прошлого, позволяя острее ощутить разрушение прежнего мироустройства, трагическую судьбу человека прошлого в советской России, трагическую судьбу самой России. То, что эта крестьянка сохраняет в себе черты и свойства характера, присущие человеку прежней России (как и другие значимые герои романа), становится одним из решающих факторов в духовных поисках Подберёзкина: корнет всё же находит Россию, и находит он ее именно в сердцах и душах таких героев.

В § 3.3 «Система доминантных художественных образов романа "Возвращение корнета"» рассматривается образное наполнение художественного мира и мотивный спектр, связанный со сквозными для Гагарина образами.

Художественный мир романа насыщен доминантными образами. Это свидетельствует о том, что писатель продолжает традицию, развитие которой

мы наблюдаем в повести «Поездка на святки», а зарождение - в рассказах. Как мы отмечали в главе о рассказах Гагарина, главнейший и наиболее значимый для писателя образ - образ России - является смысловой основой всех его произведений. В каждом произведении писателя собирательный образ России складывается из более частных доминантных образов.

Сюжетообразуюшим в прозе Гагарина является образ дороги, реализующийся в мотиве пути. Мотив пути непосредственно связан с духовными исканиями главного героя романа «Возвращение корнета»: мотив пути перекликается с мотивом дорог жизни, которые и приводят корнета к духовному просветлению, разрешению возникших нравственных вопросов. Дороги России, по которым фактически передвигается корнет, становятся для него дорогами жизни и судьбы, в этом метафорически реализуется идея пути к совершенствованию, духовной «лествицы».

Мотив пути имеет в художественном мире романа несколько существенных трактовок. Это и жизненный путь героя (детство, Белое движение, эмиграция, возвращение), и его духовные поиски (пути обретения России). Мотив пути связан и с исторической судьбой России, её прошлым и будущим. Немаловажная функция мотива пути заключается в структурировании сюжета: этот мотив становится ядром повествования.

Другой значимый образ из числа доминантных, который мы встречаем в романе, - это образ дома, избы, «русского жилища». Образ дома реализуется, во-первых, в мотиве утраты Родины и её мучительных поисков. Герой проходит путь нравственных исканий, встречая множество лже-домов, но в итоге всё же обретает Россию.

Во-вторых, в связи с образом дома становится значимым мотив потери прежних нравственных и духовных ценностей и их обретения. Корнет Подберёзкин в экспозиции романа уверен в том, что русский человек как таковой, живущий именно в памяти главного героя, больше не существует. Однако встреченные им на дорогах жизни русские люди уверяют его в обратном. Прежние нравственные ценности и идеалы живы в лучших представителях советской России, в Наташе, Алексее, членах партизанского отряда, в Алёнке.

В-третьих, в романе звучит мотив России без хозяина, страны, потерявшей управление и стремящейся в никуда. И, наконец, мотив духовного диссонанса в душе героя и обретения покоя с обретением дома. Только в конце романа корнет достигает того, к чему стремился: он близок к пониманию новой России и видит возможности возрождения любимой страны. Душевный покой Подберёзкин обретает именно с этим пониманием.

Другой ключевой образ в романе - образ православного храма. С образом недействующего православного храма связан мотив оскудения веры: разрушенные или просто закрытые церкви - неотъемлемые признаки советской России в художественном мире Гагарина. Однако с этим же образом связан и другой мотив - возрождения веры. Именно о такой реализации образа мы можем говорить в финале романа, когда главный герой опять попадает на службу в разрушенную православную церковь. На этот раз образ православного

храма возникает на заключительном этапе духовных исканий героя; корнет ошущает духовный подъём, обретает Россию

На финальных страницах романа значимость обретает библейская образность. Мотивы Апокалипсиса, тревожно звучащие в книге, связаны с образом «князя мира», антихриста. Образы эти возникаю 1 в сознании Подберёзкина, когда тот предается рассуждениям о судьбе России. У героя рождается страшное подозрение: уж не Россия ли антихрист современного мира? Логически связанным с образом «князя мира» становится образ вавилонской башни.

В Заключении обобщаются результаты исследования и формулируются основные выводы.

Своеобразие творчества Евгения Гагарина, в первую очередь, его проблематики, во многом определено тем обстоятельством, что писатель стал свидетелем пятнадцати лет жизни новой России, советской страны под властью большевиков. Его память сохранила и образы прежней, дореволюционной России, близкой и дорогой сердцу, и России новой, в которой писатель пытался, но не смог жить. Свои знания советской жизни и впечатления от новой России, увиденной глазами человека, сохранившего верность ценностям и традициям дореволюционной России, неизбывную память о ней и воплотил Гагарин в своём творчестве. В прозе Е. Гагарина находят своё отражение, вернее сказать, художественно преображаются три типа реальности. Во-первых, это реальность дореволюционной России (детство писателя пришлось именно на эту пору). Во-вторых, это реальность советской, постреволюционной страны. И, наконец, это реалии русской эмиграции, в условиях которых Гагарин и стал писателем.

В творчестве Гагарина находят отражение ключевые черты литературы первой волны эмиграции. Политизированность творчества связана прежде всего с историческими событиями, случившимися в России. Стремление осознать произошедшее, осмыслить настоящее и прозреть будущее обуславливает развитие публицистического начала. Идеологичность гагаринского творчества основана на противостоянии «двух Россий», двух политических систем, двух укладов жизни. Подобное противостояние призвано было утвердить собственную систему ценностей и идеалов. Для писателя характерно стремление закрепить и сохранить в литературе традиции национальной культуры и языка, жизнь и быт прошлой России, с чем связан важнейший в эмигрантском творчестве мотив ностальгии по ушедшей Родине, дореволюционной России.

Ключевым образом в прозе Гагарина становится образ России. В творчестве писателя перед нами во всем своем многообразии предстает прежняя, дореволюционная Россия с ее бытом и мироустройством. В оппозиции к этому образу находится образ России советской, коммунистической, безбожной, поправшей законы традиционной жизни. Гагарин, без сомнения, находится на стороне ценностей и идеалов прежнего общества. Однако в оппозиции к столь любимой Гагариным прежней России в

его произведениях находится не только ,Россия новая, советская, но и западный мир, Европа, с жизнью которой писатель знаком не понаслышке.

Одной из черт литературы первой волны русской эмиграции мы назвали стремление сохранить в художественном творчестве основы национальной культуры и языка. Гагарин в этом отношении не является исключением, он сохраняет приверженность русской классической литературе.

Черты литературы первой эмиграции в творчестве Гагарина органично соседствуют с чертами творчества писателей второй волны русской эмиграции. Самая существенная из этих черт - изображение Гагариным новой Россия, не выдуманной и не воссозданной со слов, других, а увиденной собственными глазами.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Забытое имя (Е.Гагарин: судьба и творчество) // Экология культуры и языка: проблемы и перспективы: Сборник научных докладов и статей международной научной конференции. - Архангельск: КИРА, 2006 (0,35 п.л.)

2. Автопсихологический герой прозы Е.А. Гагарина // Вестник Поморского университета / Отв. ред. В.И. Голдин. - Архангельск: Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 2008. -№11. (0,25 п.л.)

3. Тема возрождения России и возрождения веры в творчестве Е.А. Гагарина // Сийский хронограф, 2008. - №5. (0,25 п.л.)

4. Пространственно-временная организация художественного мира Евгения Гагарина // Северный текст русской литературы: Сборник научных статей и докладов / Ред.-сост. Е.Ш. Галимова. - Архангельск, 2009 (в издательстве). (0,3 п.л.)

Подписано в печать 21.11.2008 г. Формат 60x84 1/16. Гарнитура «Тайме». Тираж 100 экз. Заказ № 1411 Отпечатано с оригинал-макета ООО «Архмедиапром» 163002. г. Архангельск, ул. Урицкого, ¡0. оф. 2

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Разин, Денис Александрович

Введение.

Глава 1. Художественный мир рассказов Е.А. Гагарина.

1.1. Главный герой как выразитель русского национального характера.

1.2. Особенности пространственно-временной организации рассказов.

1.3. Система образов и мотивов в рассказах Евгения Гагарина.

Глава 2. Своеобразие художественного пространства повести «Поездка на святки».

2.1. Автор-повествователь и герой в повести.

2.2. Особенности организации пространства и времени.

2.3. Образная и мотивная структура повести.

Глава 3. Роман «Возвращение корнета» в художественном мире

Е.А. Гагарина.

3.1. Мотивная структура романа.

3.2. Своеобразие романного хронотопа.,.,

3.3. Система доминантных художественных образов.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Разин, Денис Александрович

Последняя четверть XX века открыла читателю множество забытых литературных имён, а процесс «возвращения» литературы продолжается и по сей день. Яркий пример тому — творчество Евгения Гагарина, писателя первой половины XX века, незаслуженно забытого в советской России.

Евгений Андреевич Гагарин родился 12 февраля 1905 года в Шенкурском уезде Архангельской губернии (село Большое Коневаловское), в крестьянской семье, о чём свидетельствуют записи в метрических книгах, хранящихся в Государственном архиве Архангельской области. В записи о его крещении упоминаются родители будущего писателя: «крестьянин Андрей Николаевич Гагарин и законная жена Анна Яковлевна»1.

В ряде статей о Евгении Гагарине содержатся сведения о том, что его отец - Андрей Николаевич (1871 год рождения) — был управляющим большим государственным лесным имением. Однако эти сведения не подтверждаются документально. О матери Евгения Гагарина, Анне Яковлевне, известен лишь год рождения (1881) и девичья фамилия -Воронцова. Без сомнения, семья Гагариных была зажиточной (видимо, у отца были торговые лавки в Шенкурске), во всяком случае, родители смогли дать Евгению хорошее образование, причём учился он не за казённый счёт.

С 8 лет Евгений учился в Высшем начальном училище в городе Шенкурске, в мае 1916 года поступил в 1 класс кандидатом для зачисления в Архангельскую Ломоносовскую гимназию, а уже 13 августа 1916 года был принят учеником гимназии. По данным архивных документов, Евгений отличался хорошей успеваемостью, при этом

1 ГЛАО. Ф.29. Оп.39 Д.707. Т.2.Л.1. регулярно платил за обучение. После революции Ломоносовская гимназия неоднократно преобразовывалась, и сведения о точной дате окончания Гагариным учебного заведения затерялись.

По словам Н.Арсеньева, после окончания школы Гагарин поступил на историко-филологический факультет Петроградского университета. Проучившись там один год, он был вынужден вернуться на родину в связи со смертью отца (на Евгения легла обязанность кормить мать и младшую сестру). Также Арсеньев упоминает, что в это время Гагарин стал жить в Архангельске, работал «по лесному делу», много ездил в связи со своей службой по Северу России [7].

В начале тридцатых годов Гагарин женился на Вере Сергеевне Арсеньевой, которая, судя по всему, была ссыльной. Благодаря хлопотам английского правительства за семью Арсеньевых (что тоже не подтверждено документально), Гагарину удалось в 1933 году эмигрировать в Германию, где он и жил сначала в Кенигсберге и Берлине, потом в Зальцбурге и Мюнхене. До начала войны Гагарин много путешествовал, посещал Францию, Англию, Италию и Голландию, где и познакомился с виднейшими представителями русской эмиграции — И.А. Буниным, И.С. Шмелёвым, Б. Зайцевым. Проучившись год в Бельгии на философском факультете Лувенского университета (история искусства), Гагарин окончил Лесную академию в Германии (Эберсвальд), после чего поступил на работу в Международную организацию по изучению лесов. Известен ряд трудов Гагарина, посвященных проблеме лесов и лесного хозяйства (написаны на немецком)2. Именно в эмиграции состоялся Гагарин как писатель и публицист. Сведениями о том, что он пытался публиковать свои произведения до отъезда за границу, мы не располагаем.

2 Gagarin, Eugen. Die Waldcr der Sowjctunion. Konigsberg, 1941.

Погиб Е.А. Гагарин в 1948 году. Вечером 19 октября его с подножки трамвая сорвал проезжавший мимо автомобиль, утром следующего дня не приходя в сознание Евгений Андреевич скончался в больнице.

Надо сказать, что в судьбе Е.Гагарина много белых пятен, что и порождает обилие противоречивой информации. Ряд словарных статей о утверждает, что Гагарин родился под Петербургом , однако изучение материалов Государственного архива Архангельской области опровергает этот факт. Те же источники присваивают Гагарину княжеский титул, но документальных подтверждений этим сведениям нет (ясно лишь то, что по наследству Гагарин дворянское звание получить не мог). Как нет и достоверных свидетельств того, что Гагарин служил переводчиком в фашистской армии. Вероятно, «источником» этих сведений стал для составителей справочных изданий роман писателя «Возвращение корнета», герой которого участвует в наступлении немецких войск на СССР.

К сожалению, мы не располагаем достаточными знаниями о жизни Евгения Гагарина в годы Второй мировой войны и не можем ни подтвердить, ни опровергнуть эти сведения.

Е.А. Гагарин создавал свои художественные и публицистические произведения на русском и на немецком языках, его книги, издававшиеся за границей, переводились на английский, французский, голландский и скандинавские языки. Важнейшую часть наследия Гагарина составляет его

3 1). «Гагарин Евгений Андреевич, кн. (1905 — 1948), прозаик, переводчик. Писал также на немецком языке. Уроженец Петербургской губернии. В 1933 эм. в Германию (Кенигсберг, позднее Мюнхен). В годы 2-й мировой войны посещал Россию в качестве переводчика. Погиб в Мюнхене в результате несчастного случая». (Краткий биографический словарь русского Зарубежья. M.: Русский путь, 1996).

2). «Гагарин Евгений Андреевич 1905 - 1948. Родился под Петербургом. После гражданской войны эмигрировал. Во вторую Мировую войну служил переводчиком в германской армии. Умер в Мюнхене». (Российское генеалогическое древо, wvw.rodstvo.rii)

3). «Gagraine, Evgenii Andreevich, Prince 1905-20.10.1948. Born near St.Petersburg. During the civil war was with the Whites. Evacuated after the defeat of the White Armies. During WW 2 served as a military interpreter with the German Army. Wrote an interesting book about his WW 2 experiences in Russia, Vozvrashchenie korneta, published in the USA. Died in an accident (run over by car) in Munich». (The biographical dictionary of the former Soviet union/ Jeanne Vronskaya and Vladimir Chuguev. Bowker - Saur). художественное творчество. Только в 90-е годы XX века в России был впервые издан ряд его произведений, открывших российскому читателю Гагарина как мастера крепкой классической русской прозы, связанной с традициями Тургенева и Бунина. Знакомство с произведениями Гагарина на его исторической родине состоялось благодаря журналам «Слово», «Север», «Новая Россия», «Филологические записки», «Новая юность». В этих изданиях творчество Гагарина представлено рассказами «Корова», «Советский принц», «Звезда в ночи», «Белые ночи», повестью «Поездка на святки», романом «Возвращение корнета». Перечисленные рассказы входили в состав мюнхенского сборника Гагарина «Звезда в ночи» (1947), который и упоминал в своей книге Г.Струве: «Не так уже молод, по-видимому, был и мелькнувший после войны и ставший жертвой автомобильной катастрофы в Мюнхене Евгений Гагарин, автор книги приятных рассказов «Звезда в ночи» (до войны Гагарин печатался по-немецки)» [157, С. 261].

Упомянутые выше повесть и роман одной книгой выходили на русском языке в Соединенных Штатах (Нью-Йорк, издательство им. Чехова, 1953 год). В ряде источников упоминается, что сначала эти произведения были изданы на немецком языке. Также в центральных библиотеках России можно познакомиться с посмертными публикациями рассказов Гагарина в журналах русской эмиграции: «Последнее кочевье», «Кольцо», «Охота на гусей», «Семейная табакерка», «Старая фрейлина».

Талант Е.Гагарина в полной мере проявился и в его публицистике. Первая книга писателя - «Великий обман» - о большевистском терроре, о насильственной смерти старой, патриархальной России. Гагарин в своей публицистике выступает непримиримым врагом нового советского общества. Положению дел в России также посвящена брошюра «Путь на Голгофу» (вышла на семи языках). Книга «В поисках России» посвящена северной природе, быту поморов, древним традициям, хорошо известным Гагарину - уроженцу Севера. Публицистика Гагарина до сих пор на русском языке не издавалась. По некоторым сведениям, к наследию Гагарина относятся оставшийся в рукописи роман «Круги на воде» и книга «Князь мира», вышедшая в Белграде в 1936 году [98].

Пожалуй, первым (или одним из первых), кто упомянул имя Е.Гагарина в постсоветской печати, был Владимир Бондаренко (публикация Бондаренко во многом носит характер послесловия). Исследователь, работая в архивах, несколько раз встречал это имя среди писателей послевоенного Мюнхена. Бондаренко при этом упоминает, что Гагарин был объявлен в авторском активе журнала «Посев» и публиковался в «Гранях» [20, С. 120]. Отметим, что именно благодаря В.Бондаренко осуществились многие публикации Гагарина в России.

В те же 1990-е гг. почти одновременно с Бондаренко и независимо от него «открывает» Евгения Гагарина и другой отечественный исследователь - Р.Гергель. Имя Е.Гагарина встретилось ему при расшифровке неразборчивой подписи одного из корреспондентов И.Бунина [55, С. 203]. С этого начались его активные поиски в различных архивах.

Также обратил внимание на художественное наследие Гагарина А.Воронцов из журнала «Наш современник» (статья «Потаённая русская литература», пожалуй, первая статья литературоведческого характера о Гагарине). Судя по содержанию работы, Воронцов знакомился с творчеством Гагарина по публикациям журнала «Филологические записки»: часть статьи посвящена анализу рассказа «Звезда в ночи» в сопоставлении его с чеховской традицией.

Восстановить биографию талантливого писателя во многом помогло предисловие Н.Арсеньева к публикации прозы Гагарина в издательстве им. Чехова (Нью-Йорк) в 1953 году. Это предисловие продублировал журнал «Север» при публикации романа «Возвращение корнета». Упоминал о Гагарине в нескольких словах и Г.Струве в своей известной книге «Русская литература в изгнании». Статью «Памяти Евгения Гагарина» опубликовал в середине XX века в журнале «Посев» Ф.Степун [156].

В наши дни биография Гагарина заинтересовала и В.Ф. Попова, исследователя-краеведа из Архангельской области. Попову удалось уточнить многие малоизвестные факты жизни писателя, работая с материалами Государственного архива Архангельской области [124].

Однако столь разрозненные исследования не позволяют говорить даже об относительной изученности творчества Е.Гагарина. Наследие этого писателя ещё не стало объектом литературоведческого изучения. Приступая, по сути, впервые к анализу произведений «непрочитанного» литературоведами писателя, необходимо прежде всего найти наиболее плодотворные пути исследования его наследия, такие подходы, которые позволят и проанализировать, по возможности, - целостно, его наиболее значительные произведения, и увидеть типологичекие черты его творчества в целом.

В качестве такого подхода мы считаем целесообразным избрать исследование художественного мира Евгения Гагарина.

В русской литературоведческой науке понятие художественный мир было впервые исследовано и раскрыто Д.С. Лихачевым. Главные черты художественного мира: его нетождественность реальному миру, участие вымысла в его создании и использование автором условных форм изображения [100].

Одна из наиболее востребованных трактовок понятия художественный мир принадлежит M.JI. Гаспарову. Художественным миром известный ученый называет «каталог его образов» [51, С. 74]. Гаспаров отмечает, что каждый из жанров, будь то светская повесть, исторический роман, фантастическая повесть или нравоописательный очерк, «предполагает довольно четкий набор образов и мотивов, к которому все привыкли <.> состав такой описи есть не что иное, как художественный мир произведения.» [52, С. 13]. Исследователь делает вывод о том, что художественный мир произведения складывается «из существительных - его предметный (и понятийный) состав; из прилагательных - его чувственная (и эмоциональная) окраска; из глаголов - действия и состояния, в нем происходящие», то есть из образов, мотивов и сюжета [52, С. 14].

Важнейшей составляющей художественного мира является пространство и время. В XX веке приходит понимание того, что пространственно-временная структура всегда определяется элементами художественного мира произведения, и наоборот, каждый такой элемент определяется пространственно-временными отношениями. Так, М.М.Бахтин пишет о том, что «хронотоп как формально-содержательная категория определяет (в значительной мере) и образ человека в литературе; этот образ всегда существенно хронотопичен» [13, С. 235].

Сам термин «хронотоп» вводится в литературоведение М.М. Бахтиным: «Существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, мы будем называть хронотопом (что значит в дословном переводе — «времяпространство»). Термин этот употребляется в математическом естествознании и был введен и обоснован на почве теории относительности (Эйнштейна). Для нас не важен тот специальный смысл, который он имеет в теории относительности, мы перенесем его сюда — в литературоведение — почти как метафору (почти, но не совсем); нам важно выражение в нем неразрывности пространства и времени (время как четвертое измерение пространства). Хронотоп мы понимаем как формально-содержательную категорию литературы (мы не касаемся здесь хронотопа в других сферах культуры)» [13, С. 234].

Бахтин подчеркивает отличия именно художественного хронотопа: «В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп» [13, С. 235].

Хронотоп, по Бахтину, определяет и жанр, и образ человека, и сюжет. Помимо этого Бахтин отмечает, что «всякое вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов» [13, С. 406].

Время и пространство, несомненно, - две наиболее значимых структуры для формирования художественного мира. Их связь настолько тесна, что они образуют единое целое. Целостность и неразделимость пространства и времени художественного мира, бесспорно, связаны с целостностью мира реального.

Пространство в словесном искусстве, - отмечал Лихачев, -непосредственно связано с художественным временем. Оно динамично. Оно создает среду для движения, и оно само меняется, движется. Это движение (в движении соединяется пространство и время) может быть легким и трудным, быстрым и медленным, оно может быть связано с известным сопротивлением среды и с причинно-следственными отношениями» [101, С. 129].

М. М. Бахтин полагал, что «ведущим началом в хронотопе является время» [13, С. 235]. Хронотоп по Бахтину - это «преимущественная реализация времени в пространстве» [13, С. 399]. Немалое внимание уделяет и Лихачев категории художественного времени: «Художественное время, — по мысли Д.С.Лихачева, — явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам и грамматическое время и философское его понимание писателем» [101, С. 5].

По мнению Д.С. Лихачева, «произведение искусства слова развертывается во времени. Время нужно для его восприятия и для его написания. Вот почему художник-творец учитывает это "естественное", фактическое время произведения. Но время и изображается. Оно объект изображения. Автор может изобразить короткий или длинный промежуток времени, может заставить время протекать медленно или быстро, может изобразить его протекающим непрерывно или прерывисто, последовательно или непоследовательно (с возвращениями назад, с "забеганиями" вперед и т.п.). Он может изобразить время произведения в тесной связи с историческим временем или в отрыве от него - замкнутым в себе; может изображать прошлое, настоящее и будущее в различных сочетаниях» [101, С. 6].

Несколько иную трактовку пространственно-временных отношений предлагает В.Н. Топоров: «Пространственно-временной континуум неразрывно связан с вещественным наполнением. т.е. всем тем, что так или иначе "организует" пространство, собирает его, сплачивает, укореняет в едином центре. таким образом Космос отличается от не-пространства, Хаоса, где пространство отсутствует» [164, С. 234]. Таким образом, по мысли исследователя, при анализе хронотопа следует наибольшее внимание уделять объектам, которые наполняют произведение.

В.Н. Топоров подчеркивает: «Пространство и время можно понимать как свойства вещи. <.> Пространство высвобождает место для сакральных объектов, открывая через них свою высшую суть, давая этой сути жизнь, бытие, смысл; при этом открывается возможность становления и органического обживания пространства космосом вещей в их взаимопринадлежности. Тем самым вещи не только конституируют пространство, через задание его границ, отделяющих пространство от непространства, но и организуют его структурно, придавая ему значимость и значение (семантическое обживание пространства)» [164, С. 238].

Не случайно многие современные ученые выделяют категорию «художественный мир» как одну из центральных в филологической науке. Её разработкой занимались многие литературоведы, в частности, Ф.П. Федоров дает следующую трактовку:

Художественный мир — это система универсальных духовных отношений, заключенных в тексте, имеющем эстетическое значение, та "внутренняя форма", которая построена "внешней формой" — речевой системой, если речь идет о литературе. Художественный мир, как было указано еще Аристотелем, есть "подражание" (сочинения эпоса, трагедий, а также комедий и дифирамбов — все это в целом не что иное, как подражания), есть отражение объективного мира, отражение опосредованное, если в основу художественного задания была положена нормативная функция (конструирование нормы предполагает знание той реальности, которая ту или иную норму выдвигает), или отражение непосредственное, если в основу художественного задания кладется познавательная функция (исследование реальности во всех ее формах и закономерностях)» [170, С. 4].

Развивая свою мысль, Федоров утверждает, что «художественный мир — это не только отражение, но и концепция объективного мира, его оценка, его версия; отражение реальности в искусстве невозможно без ее оценки, без учета системы сложившихся о ней представлений; художественный мир — это картина мира, сложившаяся в сознании художника.» [170, С. 5].

Логическим развитием предыдущих высказываний является мысль о том, что художественный мир суть модель мира реального: «Каждый отдельный текст одновременно моделирует и некоторый частный и универсальный объект» [170, С. 7]. Далее Федоров утверждает, что художественный мир представляет собой систему взаимосвязанных компонентов: «То обстоятельство, что художественный мир характеризуется системностью, свидетельствует о нем как о единстве, как о художественном целом, как о мире» [170, С. 8].

Федоров отрицает статичность художественного мира, настаивая на том, что это динамическая система, испытывающая постоянные изменения. Результатом таких изменений становится выстроенная «целостность».

Важную роль в построении целостности отводит Федоров процессу восприятия: «Художественный мир, как и мир объективный, неисчерпаем; реципиент, воспринимая созданный художником мир, одновременно и творит этот мир; художественный мир как система духовных отношений создается не только автором, но и читателем, зрителем, слушателем» [170, С. 9]

Свою концепцию художественного мира предлагает и В.В. Савельева [145]. Художественный мир она рассматривается как альтернативную реальность, исследуя принципы организации этого мира. Цельность и своеобразие того или иного художественного мира обусловливают характерные для него образы, время-пространство, события, смыслы, язык. В своей работе В. Савельева рассматривает в качестве составляющих художественного мира некоторые типы образов: персонажи, предметы, образы-мысли и образы-переживания, звуковые и зрительные образы. Автор приходит к выводу, что художественный мир построен отчасти на принципах мира реального, социально-предметного: их роднит наличие пространственно-временной структуры, а также событийность и сюжетность [145, С. 280].

В современном литературоведении понятие «художественный мир» остаётся многоплановым. С одной стороны, художественный мир можно рассматривать как смысловое и структурное единство художественного текста, отдельного произведения в его своеобразии, с другой — как качественную характеристику творчества одного писателя, совокупности произведений, как своего рода индикатор принадлежности к определённой традиции.

Многие исследователи так или иначе выходят к пониманию того, что художественный мир каждого конкретного произведения, да и творчества писателя в целом, совмещает в себе две стороны: физические характеристики реального мира, а также характеристики духовного, надматериального свойства, связанные прежде всего с внутренним миром человека. Художественный мир и рождается из синтеза материального и духовного, реального и вымышленного. Фактически, художественный мир — это два наложенных друг на друга отражения: отражение действительности и отражение мироощущения художника.

Итак, обобщая существующие трактовки категории «художественный мир», выделим основные его признаки, существенные для описания художественного мира Е.А. Гагарина:

• Художественный мир может пониматься как внутренне присущая всему творчеству писателя характеристика, как категория, вписывающая писателя в определённую литературную традицию, и, наконец, как надматериальная составляющая творчества, диктуемая личность писателя.

• Художественному миру присуща нетождественность по отношению к миру реальному, участие вымысла в его создании, использование условных форм.

• Под художественным миром конкретного произведения можно понимать совокупность всех образов этого произведения.

• Художественный мир является альтернативной реальностью, в его создании важнейшую организующую функцию несут образы, время-пространство, события, смыслы, язык.

• Художественный мир суть модель мира реального, его преобразованное отражение. Роль автора в преобразовании является ключевой. Непосредственным создателем художественного мира становится и читатель в процессе восприятия.

Теоретический уровень основополагающих научных исследований, посвященных категории «художественный мир», весьма высок, а круг работ, в которых изучается своеобразие отдельных художественных миров (на уровне одного произведения, совокупности произведений, творчества писателя в делом, произведений различных авторов, объединенных единством литературного направления, метода, национально-культурной традиции), - очень широк. При этом научный интерес к исследованию художественного мира и в теоретическом и в историко-литературном аспекте продолжает возрастать.

Это обусловило актуальность изучения литературного наследия Е.А. Гагарина как особого художественного мира, наделенного, наряду с индивидуальными, таюке и типологическими (связанными с контекстами русской классической литературы, литературы эмиграции первой и второй волны) чертами.

Новизна темы диссертации определяется неисследованностью творчества Е.Гагарина и значимостью места, которое занимает писатель в истории русской литературы XX века в целом, и литературы эмиграции и Русского Севера в частности. Творчество Е.Гагарина исследуется впервые в истории филологической науки. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в вузовских курсах по русской литературе XX века, литературе русского Зарубежья, в курсе литературного краеведения для студентов и школьников Архангельской области - в этом состоит практическая значимость работы.

Объектом исследования являются художественные произведения Гагарина: рассказы «Корова», «Советский принц», «Звезда в ночи», «Белые ночи», «Последнее кочевье», «Кольцо», «Охота на гусей», «Семейная табакерка», «Старая фрейлина», повесть «Поездка на святки», роман «Возвращение корнета».

Предметом анализа становится художественный мир прозы Е.Гагарина.

Цель работы — рассмотреть художественный мир прозы Е.Гагарина как целостную структуру во взаимосвязи всех ее элементов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

• Рассмотреть характер становления образа главного героя в рассказах Е.А. Гагарина и его в эволюцию в повести и романе как вершинных произведениях писателя;

• Проанализировать особенности пространственно-временной организации ранней прозы писателя и трансформацию хронотопа в поздних произведениях;

• Исследовать образное наполнение художественного мира прозы Гагарина; Рассмотреть характер взаимосвязи художественного мира рассказов Гагарина и его крупных произведений — повести «Поездка на святки» и романа «Возвращение корнета».

Ввиду неизученности творчества Е.Гагарина и необходимости охватить исследованием весь объем художественного наследия писателя методологической базой работы является комплекс подходов к изучению художественного мира, базирующихся на структурно-семиотическом методе исследования, а также применяемый при изучении места творчества Гагарина в контексте русской литературы XX века (первой и второй волны русской эмиграции, советской литературы, литературы Русского Севера) интертекстуальный и сравнительно-типологический методы. В основание исследования художественного мира прозы Гагарина, обладающего яркой индивидуальностью и в то же время отражающего закономерности литературного процесса эпохи, легли концепции М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.Н. Тынянова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Ф.П. Федорова и других отечественных филологов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Характер героя прозы Гагарина имеет ряд типологических и индивидуальных черт. Типологическое начало в образе главного героя связано с воплощением русского национального характера. Для зрелой прозы писателя характерен образ главного героя, показанный в его развитии, духовных исканиях.

2. Хронотоп произведений Гагарин состоит из нескольких пространственно-временных структур. Художественное время прозы писателя в целом линейно. Для введения в повествования новой пространственной структуры автор использует приём ретардации. Для художественного мира Гагарина характерны несколько ключевых хронотопов: «золотого века», чужбины, неузнанной России, библейский хронотоп. Существенное значение в формировании хронотопа имеют воспоминания героев, мотив памяти как таковой.

3. Для прозы Гагарина характерно существование доминантных художественных образов. Эти элементы художественного мира формируются ещё в «малой прозе» и наибольшую значимость обретают в поздних произведениях писателя. Ключевым элементом в формировании художественного мира и сюжетостроении становится образ дома.

4. Прозу Гагарина характеризует наличие сквозных мотивов, рождающихся ещё в ранних рассказах писателя и получающих своё развитие в зрелых произведениях автора. Наиболее значимыми при постижении проблематики гагаринской прозы и при анализе её сюжетного своеобразия становятся мотив пути и мотив поиска России.

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 180 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественный мир Е.А. Гагарина"

Заключение

Немаловажным аспектом в изучении прозы Е. Гагарина нам представляется анализ характера воплощения исторической действительности в художественном мире. Ключевым фактором в становлении Е. Гагарина как писателя стала его эмиграция. Повторив судьбу многих своих соотечественников, Гагарин эмигрировал за рубеж, где и стала возможной его литературная деятельность. Однако в случае Гагарина необходимо отметить тот факт, что писатель эмигрировал в 1933 году, то есть по временным рамкам его с точностью нельзя отнести ни к «первой», ни ко «второй волне эмиграции».

Действительно, своеобразие творчества Евгения Гагарина, в первую очередь, его проблематики, во многом определило то обстоятельство, что писатель стал свидетелем пятнадцати лет жизни новой России, советской страны под властью большевиков. Его память сохранила и образы прежней, дореволюционной России, близкой и дорогой сердцу, и России новой, в которой писатель пытался, но не смог жить. Свои знания советской жизни и впечатления от новой России, увиденной глазами человека, сохранившего верность ценностям и традициям дореволюционной России, неизбывную память о ней, и воплотил Гагарин в своём творчестве. «Это было ново, потрясающе, очень тяжело, но и щемительно сладостно, - продолжает Степун. - Ни советская, ни эмигрантская литература ничего подобного не давали. Советским авторам не хватало наших глаз, а эмигрантским — верного чувства советской жизни» [156, С. 1].

Об этом же, только уже с позиций нашей современности, пишет и А. Воронцов: «Гагарина нельзя отнести ни к первой, ни ко второй волне русской эмиграции. Он покинул Родину через шестнадцать лет после революции (родился в 1905 году) и за восемь лет до начала Великой Отечественной войны. Ему не приходилось, подобно многим писателям-эмигрантам "первой волны", реконструировать в своих произведениях картины советской действительности — он ее хорошо знал, и это были впечатления не москвича или питерца, а архангелогородца, много поездившего по Русскому Северу» [30].

Итак, в прозе Е. Гагарина находят своё отражение, вернее сказать, художественно преображаются три типа реальности. Во-первых, это реальность дореволюционной России (детство писателя пришлось именно на эту пору). Во-вторых, это реальность советской, постреволюционной страны. И, наконец, это реалии русской эмиграции, в условиях которых Гагарин и стал писателем.

Говоря о типах отражения реальности в прозе писателей русского зарубежья, нельзя не отметить ключевые черты литературы первой волны эмиграции4:

• Политизированность. Связано это прежде всего с историческими событиями, случившимися в России. Стремление осознать произошедшее, осмыслить настоящее и прозреть будущее обуславливает развитие публицистики. Особую роль в этом аспекте играют «Окаянные дни» И. Бунина, «Петербургский дневник» 3. Гиппиус, «Очерки красного Петрограда» А. Амфитеатрова. Публицистика в данный период существует не только обособлено, она проникает во все жанры литературного творчества.

• Идеологичность. Основана эта черта на противостоянии «двух Россий», двух политических систем, двух укладов жизни. Подобное Приводится на основе классификации из книги Русская литература 20 века: Школы, направления, методы творческой работы./Под ред. С.И.Тиминой.- СПб.: Издательство «Logos»; М.: «Высшая школа», 2002. противостояние призвано было утвердить собственную систему ценностей и идеалов.

• Стремление закрепить и сохранить в литературе традиции национальной культуры и языка, жизнь и быт прошлой России, с чем связан ключевой в эмигрантском творчестве мотив ностальгии по ушедшей Родине, дореволюционной России. В этом причина популярности жанра художественной биографии, автобиографичности как черты литературного произведения.

• Влияние новой инородной культурной среды, в которой находились эмигранты, что распространяется и на язык литературного произведения.

Политические идеалы первой эмиграции прошли, несомненно, свой определенный путь развития. Как отмечает В.П. Кичигин, для первого этапа этого пути было характерно следующее мнение: «"Антихристы-большевики" захватили власть, с ними нет и не может быть разговора, только война, в которой эмиграция - «мессия», «будущая весна». И, конечно, неотвратимо возмездие» [79, С. 28].

Политизированность, хотя и не крайняя, творчества Гагарина не вызывает сомнений. Гагарин при жизни был известен как публицист, до нас дошли оценки этой составляющей его творчества. Так, например, Н. Арсеньев пишет: «Потрясающие картины приезда раскулаченных в Архангельск, размещение их по местным церквам, на скорую руку превращенным большевиками в тюрьмы-казармы, занимают центральное место в другой книге Гагарина «Великий обман» - лучшей, может быть, книге, написанной о большевизме, вышедшей, к сожалению, пока только на иностранных языках (по-немецки и по-голландски). Отсюда непримиримая вражда Гагарина к большевизму» [7, С. 79]. Тема неприятия новой власти и нового порядка в её политическом аспекте является существенно значимой в любом произведении Гагарина, но особенно отчетливо она звучит в романе «Возвращение корнета».

Ключевым образом в прозе Гагарина становится образ России. В творчестве писателя перед нами во всем своем многообразии предстает прежняя, дореволюционная Россия с ее бытом и мироустройством. В оппозиции к этому образу находится образ России советской, коммунистической, безбожной, поправшей законы традиционной жизни. Гагарин, без сомнения, находится на стороне ценностей и идеалов прежнего общества.

Однако в оппозиции к столь любимой Гагариным прежней России в его произведениях находится не только Россия новая, советская, но и западный мир, Европа, с жизнью которой писатель знаком не понаслышке.

Одной из черт литературы первой волны русской эмиграции мы назвали стремление сохранить в художественном творчестве основы национальной культуры и языка. Гагарин в этом отношении не является исключением, он сохраняет приверженность русской классической литературе. Эту черту подметил и Ф. Степун: «Из наших писателей Гагарин глубже всего был, конечно, связан с Лесковым, Толстым и Тургеневым. В Лескове его больше всего восхищали глубинное знание и проникновенное изображение русской жизни во всей её этнической сословной сложности. В Толстом его пленяли, с одной стороны, стереоскопическая пластичность толстовского письма, а с другой - весь барски-крестьянский мир его романов, по существу, конечно, глубоко враждебный буржуазии и интеллигенции. С Тургеневым Гагарина связывали, как мне кажется, та эластичность и музыкальность тургеневского творчества, которые так поэтичны в эпилогах "Дворянского гнезда" и "Дыма" [156, С. 1].

При этом отмеченные черты литературы первой эмиграции в творчестве Гагарина органично соседствуют с чертами творчества писателей второй волны русской эмиграции. Самая существенная из этих черт - изображение Гагариным новой Россия, не выдуманной и не восозданной со слов других, а увиденной собственными глазами. Именно к Гагарину можно отнести слова Струве о том, что «пишущая новая эмиграция принесла с собой свой опыт, иные навыки, новые совершенно настроения» [157, С. 257].

К тому же необходимо акцентировать внимание на том, что вторая эмиграция (после Второй Мировой войны) принесла в русское зарубежье и новую психологию. Как отмечает Кичигин: «Вторая мировая война внесла свои коррективы не только в развитие тактики и стратегии идеологии эмиграции, но и внесла изменения в саму сущность её - прежней эмиграции не стало: внутри появилось крыло, радикально настроенное на соединение с Родиной, и крыло, решившее вести борьбу до конца» [79, С. 29].

Мы не будем утверждать, что Гагарин так уж радикально был настроен после войны на соединение с новой Россией. Однако неоспорим и тот факт, что в послевоенные годы Гагарин стал значительно ближе если не к приятию, то к пониманию новой, советской страны. Об этом свидетельствует одна из последних страниц его романа «Возвращение корнета», когда Подберезкин видит армию Власова: «И Алёша был прав, разумеется. Та Россия - «ваша Россия», как сказал он - была, конечно, уже в прошлом, мертва, в лучшем случае была музеем <.>. И вот те, уходящие, они уж были совсем не виноваты, что не знали её, что та Россия им мало говорила. Но они сами были Россия, пришедшая на смену той, -плоть и кровь от неё» [34, С. 104].

Пожалуй, именно в этот момент взгляд героя в творчестве писателя (а с ним и взгляд Гагарина) впервые устремляется не в прошлое, а в будущее России.

Б.В. Кондаков утверждал, что материалом для художественного произведения может служить «культура» и «действительность», одно из этих начал способно преобладать в творчестве того или иного автора. При этом «культура вовсе не противопоставлялась действительности: речь шла только о выборе аспекта изображения и о принципах отбора материала, с помощью которого создавался художественный мир литературных произведений» [83].

Нет сомнения в том, что именно «действительность» стала основой творчества Гагарина. Но наличие в наследии писателя «культуры» также нельзя подвергнуть сомнению. Подтвердим это несколькими примерами:

Литературный фон» художественного мира писателя неоспорим. Говоря о творчестве Евгения Гагарина, нельзя не отметить то несомненное сходство, которое находит читатель, сопоставляя его произведения с прозой И.С. Шмелёва. Вслед за этим замечанием возникает закономерный вопрос: имеем ли мы право говорить здесь о влиянии со стороны более известного писателя (мы намеренно употребили эпитет «известный», поскольку сравнить меру таланта двух прозаиков позволит лишь время)? Заметим, что названные авторы творили приблизительно в одно и то же время, судя по всему, были знакомы и, возможно, поддерживали приятельские отношения. В данном случае, на наш взгляд, следует говорить о родстве (творческом и духовном) этих двух, казалось бы, во многом разных художников слова. Общее между ними - это, прежде всего, трагедия эмигранта, потерявшего свою Родину, огромная тоска по России, размышления о духовном кризисе современного русского человека. В традициях Шмелёва (под влиянием ли его, или просто в глубинной связи) написано одно из лучших произведений Е.Гагарина - повесть «Поездка на святки», генетически связанная с романом «Лето Господне».

В той же «Поездке на святки» возникают явные литературные аллюзии. Важнейшие из них — гоголевская Русь-тройка и пушкинская кибитка из «Капитанской дочки» - напрямую связаны с мотивом дороги, пути: «<.> а здесь вдруг я почувствовал явственно тот же самый мир, ту Россию, стоявшую уже столетия; видел я ясно, как ехали по степи, по снегу, Гринёв с Евсеичем в такой же кибитке, что и у нас.» [42, С. 70]. Обращает на себя внимание то, что Гагарин Савельича из «Капитанской дочки» называет Евсеичем. В чем причина этого? Вряд ли в литературной «неграмотности» Гагарина. Просто русская классическая литература была такой неотъемлемой частью культуры и души эмигрантов (в том числе и Гагарина), что им и не приходило в голову сверять имена героев с текстом-оригиналом.

Проза Гагарина насыщена разнообразными ссылками на многих русских писателей. Только в рассказе «Белые ночи» упоминается Соловьев и Тютчев, Блок и Сологуб, Толстой, Тургенев, Пушкин. Мировая культура также не чужда Гагарину, в его книги органично входят строки немецких, французских и английских поэтов: Новалиса и Ейхендорфа, Байрона («Белые ночи»), Верлена («Старая фрейлина»).

Библейские аллюзии и реминисценции — важнейшая составляющая творчества Гагарина. Важнейшие из них: мотив апокалипсиса, возведения вавилонской башни, образ путеводной звезды.

Не оставался Гагарин в стороне и от литературного процесса. Так, В. Бондаренко свидетельствует о том, что «несколько раз встречал среди мюнхенского послевоенного кружка русских писателей фамилию Гагарин», а также утверждает, что писатель был объявлен в авторском активе журнала «Посев» и «Грани» [20]. А. Корнилов пишет о Гагарине как о члене целой плеяды послевоенных писателей, книги которых исследователь отыскал в библиотеках США [86, С. 74].

Подводя итоги исследования художественного мира прозы Евгения Гагарина, мы можем сделать ряд выводов:

В своих рассказах Гагарин предлагает нам особый тип героя, который впоследствии найдёт отражение в более поздних произведениях писателя. Образ главного героя у Гагарина связан с воплощением черт национального русского характера, который находит отражение в типологических чертах героев. Такие черты, прежде всего, связаны с системой нравственных ценностей, близких и самому автору. Герои Гагарина - люди прошлого, утратившие свою Родину. Любовь к России, стремление к её обретению становится стержневой характеристикой каждого героя гагаринских рассказов. Идеалом для такого героя становится дореволюционная, патриархальная Россия, с её особым бытом и духовной жизнью, основанной на вере в Бога. Герои Гагарина глубоко религиозны, склонны к мыслительной деятельности, философствованию, они тонко чувствуют красоту окружающего мира. Применительно к ним молено употребить термин «автопсихологический герой», что указывает скорее не на автобиографическую природу образа главного героя, а на его внутреннюю близость автору. В первую очередь героев и автора роднят духовное единство и сходство устремлений. В характере главного героя Гагарин воплощает своё главное чаяние — стремление к возрождению России.

Хронотоп художественного мира рассказов Гагарина неоднороден, он состоит из нескольких пространственно-временных структур. Время рассказов Гагарина линейно, последовательно, однако с использованием приёма ретардации оно может приостанавливать или окончательно останавливать свой ход. Одна из функций ретардации в рассказах Гагарина — введение новой пространственной структуры. Для художественного мира Гагарина характерна смена «горизонтального» течения времени на «вертикальное», на смену времени в такие моменты приходит вечность. Для гагаринского хронотопа характерна двуплановость: «здесь и сейчас» противопоставляются «тогда и там». В художественном мире Гагарина особую значимость обретает «пространство прошлого», связанное с воспоминаниями героев; «пространство настоящего», неотделимое от трагической для героев реальности; «природное пространство», характеризующееся единством человека и космоса. Немаловажную роль уже в художественном мире рассказов Гагарина начинает играть оппозиция «родного — чужого дома». В результате взаимодействия пространственных и временных структур главную смысловую нагрузку в прозе Гагарина получают хронотоп «золотого века» (связан с патриархальным прошлом России), хронотоп чужбины (эмигрантская жизнь), хронотоп «неузнанной России» (действительность советской России) и библейский хронотоп (предметный мир и символика православия).

Образ России становится смысловой основой всех произведений Гагарина. В рамках функционирования этого образа решается основной конфликт рассказов Гагарина — конфликт между старой и новой Россией. Образ России создаётся в результате взаимодействия других ключевых для художественного мира писателя образов. Первый из них — это образ дороги. Гагарину важно метафорическое понимание жизни человека как дороги. Образ дороги и связанный с ней мотив пути у Гагарина перекликаются с историческим путём России, её прошлым и будущим, а также с поиском человеком истины. Мотив пути становится сюжетообразующим в целом ряде рассказов Гагарина («Корова», «Звезда в ночи и др.), кроме того, в этих произведениях мотив пути играет главную роль в структурировании хронотопа. Другой значимый образ художественного мира рассказов Гагарина — это образ дома. Он связан, прежде всего, с патриархальной жизнью дореволюционной России. Важнейшей оппозицией в прозе Гагарина становится оппозиция дом / лже-дом. Проходя через множество мнимых «домов», герои рассказов Гагарина обретают дом истинный. В художественном мире писателя образ дома метонимически связан с образом России.

Важную смысловую нагрузку в рассказах Гагарина несут библейские образы. Основополагающим для понимания художественного мира писателя становятся архетипы «ада» и «рая», мифологемы «золотого века» и «потерянного рая». Апокалипсические мотивы, связанные с реалиями советской действительности, также важны при рассмотрении рассказов Гагарина. По мысли писателя, Апокалипсис в России уже случился, он пришёл вместе с революцией: над православной страной по воле большевиков воцарился князь тьмы. С этим аспектом связаны у Гагарина мотивы оскудения и возрождения веры.

Эволюционирование художественного мира Гагарина происходит в повести «Поездка на святки». Главным героем произведения является ребёнок, а изображение жизни дореволюционной России становится художественным приёмом: мир глазами ребёнка предстаёт идеальным, в нём нет места фальши, духовная реальность становится при таком видении доминирующей. Повесть максимально приближена к мемуарной эссеистике, где автор и герой фактически не удалены друг от друга. Образ детства играет в повести особую роль: он связан с особым типом повествования, когда все события воспринимаются как воспоминания автора о собственном детстве; в этих воспоминаниях воскресает дореволюционная Россия, столь дорогая автору. Повесть, таким образом, становится своеобразным «творением памяти», книгой о прежней патриархальной России.

Пространственно-временная организация повести «Поездка на святки» связана с мотивом пути. В ходе повествования мы наблюдаем эффект расширения хронотопа, обусловленный именно мотивом пути. Мотив пути в повести неразрывно связан с пространством дома как неразрывной общности людей. Герой повести стремится обрести дом, решается этот мотив в двух плоскостях: герой повести обретает дом, приезжая к родителям на каникулы (сюжетная сторона), а автор-повествователь обретает дом в акте творчества, создавая книгу о дореволюционной России (смысловая сторона). Если пространство первой части повести обусловлено, в первую очередь, мотивом пути, то во второй части пространство структурируется в контексте образа дома. Оно может быть описано в виде концентрических кругов: первый из них — это непосредственно дом, русское жилище; второй — это то, что окружает дом (сад, деревня, церковь); третий — пространство России с её патриархальным укладом; четвёртый — вселенная, космос, горний мир, мир природных законов. Особо следует отметить художественное время второй части повести: оно структурировано в традициях Шмелёва, за основу организации времени взят церковный календарь, действия героев повести подчинены здесь православным традициям. Гагарин изображает исконный быт русского человека как непрерывную, организованную согласно православному годовому циклу, духовную жизнь

Повесть «Поездка на святки» развивает мотивы, зародившиеся ещё в ранних рассказах Гагарина. Один из важнейших мотивов повести - мотив потери России, трагедия утраты Родины. Именно поэтому ключевую роль в повести начинает играть категория памяти: воспоминания -единственное, что осталось от России. Подобно Шмелёву, Гагарин вводит в повествование мотив возрождения веры, придавая ему дополнительные смысловые оттенки. Так, для Гагарина основополагающим аспектом является возрождении не только веры, но и всей жизни дореволюционной России, её степенного уклада и патриархального быта. Значимыми в повести становятся образ церкви, мотив церковной службы и молитвы. Особую роль в повествовании играет мотив снежной бури, в контексте пушкинской традиции приобретающий метафорический смысл трагических перемен, произошедших в жизни героя и судьбе России.

Мотив пути также становится ключевым и в романе «Возвращение корнета». Во-первых, он выполняет сюжетообразующую функцию, а во-вторых, соотносится с путём духовных исканий, который проходит главный герой. Корнет Подберёзкин ищет России, мучительно пытается обрести её в своём сердце. Этапы духовных исканий героя связаны со встречами Подберёзкина с другими персонажами романа. Каждый из них, так или иначе, помогает герою обрести Россию. Выстраданный опыт и постоянные размышления приводят корнета Подберёзкина к некому нравственному прозрению: он понимает, что будущее России возможно, она по-прежнему жива, её можно найти в сердцах и душах русских людей. В романе Гагарин прибегает к особому способу включения в повествование новых персонажей: они появляются со сменой хронотопа. Каждой новой пространственно-временной структуре соответствует новая группа второстепенных героев. Романный хронотоп складывается, таким образом, из отдельных фрагментов, объединённых образом главного героя и спецификой функционирования образа России. Художественный мир романа во многом характеризуется системой образов, его наполняющих. Ключевым в художественном мире Гагарина становится образ России и группирующиеся вокруг него образ дома, дороги, православного храма, элементы библейской образности.

Исследование художественного мира Е.А. Гагарина позволяет говорить и о его безусловной самобытности, и о несомненной связи с традициями русской классической литературы и современной автору прозы русской эмиграции.

Список научной литературыРазин, Денис Александрович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Алексеева, Е. В. Российская эмиграция в Королевстве сербов, хорватов, словенцев. 1920-1941 гг. /Е. В. Алексеева// Отечественная история. 2000. - № 1. - С. 32-40.

2. Амурский, В. Запечатленные голоса: Парижские беседы с русскими писателями и поэтами / В.Амурский. М.: МИК, 1998. - 165с.

3. Анисимова, М.С. Художественная реализация смыслового единства «смерть бессмертие» в романе И. Бунина "Жизнь Арсеньева" / М.С. Анисимова // Православная духовность в прошлом и настоящем. - Н. Новгород, 2003. - С. 406-411.

4. Антоненко, Н. "Теперь нужна не демократия.": кадеты в эмиграции / Наталья Антоненко // Родина. 2008. - № 8. - С. 90-94.

5. Аранс, Д. Библиография русских книг, изданных за пределами СССР (1980-1989) / Д. Аранс. Вашингтон. - 1990. - 244с.

6. Аранс, Д. Русские книги за рубежом. 1980-1995: библиографический указатель. / Д. Аранс. 2-е изд. - М. : Гос. публ. ист. б-ка России, 2002. - 471 с.

7. Арсеньев, Н. Гагарин Е.А./Н.Арсеньев // Север. 1995. - №1. - С.79-80.

8. Аушева, М.М. Истинная любовь как осознание вечности в рассказах И.А. Бунина / М.М. Аушева // Lingua-universum. Назрань, 2006. - № 1.-С. 67-70.

9. Баак, Йост Ван. О русской концептосфере Электронный ресурс. / Йост Ван Баак. — Электрон, текстовые данные. — Режим доступа: http://lfond.spb.ru

10. Бабушкин, С.А. Пространство и время художественного образа // Проблемы этики и эстетики. JL, 1975. - Вып. 2. -С. 113-116.

11. Басинский, П. В. Русская литература конца XIX — начала XX века и первой эмиграции : пособие для учителя / П.В. Басинский, С.Р. Федякин. 2-е изд., испр. - М. : Академия, 2000. - 522 с

12. Бахтин, М. М Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике /М.М.Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. -М., 1975. С. 234-407.

13. Белошевская, Л. Н. Славянский институт и русские ученые-эмигранты / Л. Н. Белошевская // История и историки. 2006 : историографический вестник / Ин-т рос. истории РАН ; отв. ред. А. Н. Сахаров. -М.: Наука, 2007. С. 253-256.

14. Белянин, В. П. Психологическое литературоведение : текст как отражение внутренних миров автора и читателя / Белянин В.П. -Москва : Генезис, 2006. 319 с.

15. Библиография русской зарубеленой литературы 1918-1970 / Сост. Л.А. Фостер. Бостон. - 1970. - Т. 1. - 681 С.; Т. 2. - 682-1374с.

16. Благасова, Г.М. Иван Бунин: жизнь, творчество, проблемы метода и поэтики / Г.М. Благасова; Министерствово образования Рос. Федерации, Белгородский гос. ун-т. 2-е изд., перераб. и доп. -М.; Белгород: БелГУ, 2001. - 232 с

17. Болсанкова, Р. Особенности худолсественного времени и пространства в поздней миниатюрной прозе Ивана Бунина / Р. Божанкова. С., 1996. - Кн. 2. Литературознание. - С. 71-78.

18. Бондарева, Е. А. Религиозная мысль русского зарубежья об исторических судьбах России / Е. А. Бондарев // Вопросы истории. -2001.-№9.-С. 53-64.

19. Бондаренко, В. В поисках России /В.Бондаренко // Север. -1992,-№3,- С. 120-122.

20. Боровская, Е.Р. Образ ребенка в современной русской прозе: творчество А.Н. Варламова / Е.Р. Боровская // Мировая словесность для детей и о детях. М., 2004. - Ч. 2, вып. 9. - С. 217-220.

21. Бочарова, 3. Правовое положение русских беженцев на Западе в 1920-1930-е годы / 3. Бочарова // История. Прилож. к газ. «Первое сентября». 2002. - 8-15 янв. - С. 1-12.

22. Варшавский, B.C. Незамеченное поколение / В.С.Варшавский. М.: ИНЭКС, 1992. -388с.25. «Вечные сюжеты» русской литературы: «Блудный сын» и другие: сб. науч. тр. Новосибирск: Ин-т филологии, 1996. - 179 с.

23. Волков, И.Ф. Творческие методы и художественные системы / И.Ф. Волков. — М.: Искусство, 1978. — 264 с.

24. Волков, С. В. Трагедия русского офицерства : офицерский корпус России в революции, Гражданской войне и на чужбине / С. Волков. М. : Центрполиграф, 2002. - 509 с.

25. Волкогонова, О.Д. Литература по истории русского зарубежья (417 названий) // Волкогонова О.Д. Образ России в философии русского зарубежья. М.: РОССПЭН. - 1998. - С.308-324

26. Воронцов, А. Евгений Гагарин — неизвестное имя русской литературы Электронный ресурс. / А. Воронцов. — Электрон, текстовые данные. — Режим доступа: http://www.lgz.ru/aiticle/6445/

27. Воронцов, А. Потаённая русская литература / А.Воронцов // Наш современник. — 2000. №7.

28. Выготский, Л.С. Психология искусства / Л.С. Выготский. — М.: Искусство, 1986.— 573 с.

29. Гагарин, Е.А. Белые ночи / Е.А. Гагарин // Север. — 1992. №3. — С.109-120.

30. Гагарки, Е.А. Возвращение корнета. Поездка на святки / Е.А.Гагарин.- Нью-Йорк: изд-во им. Чехова, 1953.- 289с.

31. Гагарин, Е.А. Возвращение корнета / Е.А.Гагарин. Север. -1995. - №1. - С.80-110; №2. - С.73-104.

32. Гагарин, Е.А. Звезда в ночи / Е.А.Гагарин. Новая Россия. -1997. - №4.-С. 81-90.

33. Гагарин, Е.А. Звезда в ночи: Рассказы / Е.А.Гагарин.- Мюнхен, 1947.-81с.

34. Гагарин, Е.А. Кольцо / Е.А.Гагарин. Возрождение. - 1953. -№27. - С.24-34.

35. Гагарин, Е.А.Корова / Е.А.Гагарин. Новая Россия. — 1997. - № 4. - С.91-96.

36. Гагарин, Е.А. Корова Электронный ресурс. / Е.А.Гагарин. -Новая Юность. 2002. - №6. - Электрон, текстовые данные. - Режим доступа: http:// magazines.russ.rn/novyun/2002/6/gag.html

37. Гагарин, Е.А. Корова / Е.А.Гагарин. Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. - Воронеж, 1999. -Вып. 13 — С.204-216.

38. Гагарин, Е.А. Охота на гусей / Е.А.Гагарин. Новая жизнь. -1956. -№45.-С.5-14.

39. Гагарин, Е.А. Поездка на святки / Е.А.Гагарин. Север. - 1995. - №8. - С.61-76; №9. - С.81-99.

40. Гагарин, Е.А. Последнее кочевье / Е.А.Гагарин. У врат: лит.-худ. и обществ.-полит, сборник / Под ред. А.И.Михайловского. -Мюнхен - Шляйсгейм: Русское зарубежное издательство «Златоуст». - Выпуск 1. - С.38-43.

41. Гагарин, Е.А. Семейная табакерка / Е.А.Гагарин. — Возрождение. 1951 - №15. - С.27-34.

42. Гагарин, Е.А. Советский принц Электронный ресурс. / Е.А.Гагарин. Новая Юность. - 2002. - №6. - Электрон, текстовые данные. - Режим доступа: http:// magazines.russ.ru/novyun/2002/6/gag.html

43. Гагарин, Е.А. Старая фрейлина / Е.А.Гагарин. Литературный современник. - 1951. - №1. - С.28-36.

44. Галимова, Е.Ш. Даль общения или груз наследия? (о роли традиции в развитии советской литературы) / Е.Ш. Галимова // Литературный процесс: традиции и новаторство: межвуз. сб. науч. тр. Архангельск, 1992. - С. 235-253.

45. Галимова, Е.Ш.Литература Архангельского Севера: прошлое, настоящее, будущее: обзор. / Е. Ш. Галимова// Двина. 2005. - №4 (20). - С.6-12.

46. Галимова, Е.Ш. Поэтика повествования русской прозы XX века (1917-1985): учеб. пособие для студ. вузов, обуч. по спец. 032900рус. яз. и лит./ Е.Ш. Галимова; ПТУ. Архангельск: ПТУ, 2002. - 232 с.

47. Галимова, Е.Ш. Художественный мир Юрия Казакова / Е.Ш. Галимова // Архангельск, 1992. 172 с.

48. Гаспаров, M.JI. «За то, что руки твои.» — стихотворение с отброшенным ключом / М.Л. Гаспаров // Преподавание литературного чтения в эстонской школе. Таллинн, 1986. — С. 7781.

49. Гаспаров, М. JI. «Снова тучи надо мною.» Методика анализа // Гаспаров М. JL Избранные труды. О стихах. М., 1997. - С. 9-20.

50. Генатулин, А. Кремнистые дороги военной прозы: тема воен. детства в соврем, лит. / А. Генатулин // Дет. лит. 1990. - № 5. - С. 48.

51. Гергель, Р. Евгений Андреевич Гагарин / Р. Гергель // Новая Россия. 1997. - №4. - С. 81.

52. Гергель, Р. Ещё одно имя: Евгений Андреевич Гагарин / Р. Гергель // Филологические записки,- Воронеж, 1999. вып. 13. - С. 203-204.

53. Гинзбург, JI. Литература в поисках реальности / Л. Гинзбург // Вопр. лит. М., 1986. - N 2. - С. 98-138.

54. Глазков, М. Н. Литература эмиграции «первой волны» в советских библиотеках 1920 — 1940 гг. / М. Н. Глазков // Мир библиографии. 2002. - № 4. - С. 31-35.

55. Голубева, Л.Н. Человек в философских исканиях книжников и иконописцев древней и средневековой Руси / Л.Н. Голубева // Русская литература и философия: постижение человека. Липецк, 2004.-Ч. 1.-С. 23-31.

56. Голубков, М.М. Утраченные альтернативы: Формирование монистической концепции советской литературы 20-30-х годов / М.М.Голубков. М.: Наследие, 1992. - 199 с.

57. Гордович, К.Д. История отечественной литературы XX века / К.Д.Гордович. 2-е изд., испр. и доп. - СПб.: «СпецЛит». - 2000. -320 с.

58. Гречнев, В.Я. Русский рассказ конца XIX-XX века : (проблематика и поэтика жанра) / В.Я. Гречнев. — JI. : Наука, 1979. — 208 с.

59. Евангельский текст в русской литературе XVIII-XIX веков : цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр : сб. науч. тр. — Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. ун-та, 1994. 387 с.

60. Ермоленко, Г.Н. Художественное время и пространство в рассказе И.А. Бунина "Чистый понедельник" / Г.Н. Ермоленко // Русская филология : учен. зап. Смоленск, 1999. - Вып. 4. - С. 108116.

61. Жирунов, П.Г. К вопросу о жанровых признаках рассказа / П.Г. Жирунов // Проблемы литературного образования. — Пенза, 2003. — Вып. 3. С. 33-42.

62. Зайцева, И. Воплощение внутреннего мира человека в романе М.Ю. Лермонтова "Княгиня Литовская" / И. Зайцева // К 60-летию профессора Анны Ивановны Журавлевой. М., 1998. - С. 59-70.

63. Зубарева, Е. Ю. Проза русского зарубежья (1970-1980-е годы) : в помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2000. - 112 с.

64. Изер, В. Историко-функциональная текстовая модель литературы / В. Изер // Вестник Московского ун-та. Сер. 9, Филология. 1997. - № 3. - С. 118-142.

65. Из рукописного наследия Вернадского // Вопросы философии.- 1966.-№12.-С. 101-112.

66. Ильин, И. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин. Ремизов. Шмелев / И.Ильин. М.: Скифы, 1991. — 210 с.

67. Иоффе, Г. "Белое дело" и его эпилог / Г. Иоффе // Наука и жизнь. 2005. - № 4. - С. 78-84.

68. Историко-функциональное изучение русской литературы: межвуз. сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т им. В.И. Ленина. — М., 1984. 165 с.

69. История России XIX начала XX в. Русская эмиграция первой волны (1917-1940): Указатель справочных и библиографических пособий / Сост. В.В. Ведерников. - Волгоград: Издательство ВолГУ.- 2002. 136 с.

70. Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине. М.: Центрполиграф, 2003. - 927 с.

71. Карпов, И. Автор аналитическая филология - авторология Электронный ресурс. // Post-SeMHonnca : [учеб.-справ.-науч. портал]. -М., 2005. - URL: http://post.semiotics.ru/avtorolog.htm

72. Карпов, И.П. Автор в русской прозе : (Чехов, Бунин, Андреев,

73. Грин) : очерки в типологии авторства / И.П. Карпов ; Моск. пед. гос.ун-т и др. М. ; Йошкар-Ола : Б.и., 1997. — 71 с.

74. Касаткина, В.Н. Л.Н.Толстой и Ф.И.Тютчев: размышления о духовной жизни человека / В.Н. Касаткина // Мир филологии. М., 2000. - С. 45-59.

75. Квакин, А. В. Между белыми и красными : русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути / А. В. Квакин. М. : Центрополиграф, 2006. — 413 с.

76. Кедрова, М.М. Историко-функциональный метод исследования литературы / М.М. Кедрова // Художественное восприятие : основные термины и понятия : (словарь-справочник). — Тверь, 1991.

77. Кичигин, В. П. Русская литературная эмиграция (1917-1990): учебно-справочное пособие / В.П.Кичигин. Белгород, 1999. - 262 с.

78. Ковалева, Т.Н. Специфика временных структур в прозе И.А. Бунина / Т.Н. Ковалёва // Университетские чтения 2002. -Пятигорск, 2002. - Ч. 2. - С. 179-180.

79. Кознова, Н.Н. Жизнь и смерть в художественном мире Л. Толстого и И. Бунина / Н.Н. Кознова // Творчество И.А. Бунина и русская литература ХГХ-ХХ веков. Белгород, 1998. - С. 104-112.

80. Колмыкова, Л.В. Герой и время в современной национальной литературе для детей и юношества / Л.В. Колмыкова // Актуал. пробл. соврем, науки. 2002. - № 4. - С. 156-157.

81. Кондаков, Б.В. Русская литература 1880-х годов и художественный мир Д.Н. Мамина-Сибиряка Электронный ресурс. / Б.В.Кондаков. Электрон, текстовые данные. — Режим доступа: http://proceedings.usu.ru

82. Корман, Б. О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / Б. О. Корман // Страницы истории русской литературы. М.: Наука, 1971.-С. 199-207.

83. Корнилов, А. А. История русского зарубежья в публикациях серии "Материалы к истории русской политической эмиграции" / А. А. Корнилов // Библиография,- 2007. № 6. - С. 122-127.

84. Корнилов, С. В. Философия русского зарубежья в проблемном поле европейской культуры XX века / С. В. Корнилов // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2004. - №3. - С. 142151.

85. Косик, В. И. Русская молодежь в эмиграции: 1920-1930-е гг. / В. И. Косик // Педагогика. 2006. - № 3. - С. 62-69.

86. Крамов, И.Н. В зеркале рассказа / И.Н. Крамов. М. : Сов. писатель, 1986. — 271 с.

87. Кромиади, К. За землю, за волю. / К. Кромиади. Сан-Франциско, 1980. - 297 с.

88. Кромиади, К. О книге прот. Александра Киселева / К.Кромиади // Зарубежье.- Мюнхен, 1978. № 3-4. - С. 38.

89. Кузнецов, С.Н. Мифология времени и ее влияние на структуру жанра / С.Н. Кузнецов // Вопросы филологии и методики ее преподавания. Киров, 2000. - С. 58-62.

90. Лазанская, Е.А. Пространственно-временные характеристики в рассказах И.А. Бунина 1920-х гг. / Е.А. Лазанская // Русская литература и философия: постижение человека. Липецк, 2004. - Ч. 2. - С. 14-19.

91. Литература русского зарубежья (1920—1990) : учеб. пособие / ред. А. И. Смирнова. М. : Наука ; М. : Флинта, 2006. - 640 с.

92. Литературная энциклопедия Русского Зарубежья, 1918-1940. Т. 2 : Периодика и литературные центры / РАН, Ин-т науч. информации по обществ, наукам. М. : РОССПЭН, 2000. - 639 с.

93. Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. 1918-1940. Т.3 : Книги / гл. ред. и сост. А. П. Николюкин ; РАН, Ин-т науч. информации по обществ, наукам. М. : РОССПЭН, 2002. - 712 с.

94. Литературная энциклопедия Русского Зарубежья, 1918—1940. Т.4 : Всемирная литература и русское зарубежье / РАН, Ин-т науч. информации по обществ, наукам. М.: РОССПЭН, 2006. - 543 с.

95. Литературное зарубежье России: Энциклопедический справочник / Гл. ред. и сост. Ю.В. Мухачёв. — М.: Парад, 2006. — 680 с.

96. Литературные жанры: теор. подходы в прошлом и настоящем // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 2006. -№ 3. - С. 191-197.

97. Лихачев, Д. С. Внутренний мир художественного произведения / Д.С.Лихачёв // Вопросы литературы. М., 1968. - №8. - С. 74-87.

98. Лихачев, Д. С. Историческая поэтика русской литературы / Д.С. Лихачёв. —М.: Изд-во «Алетейя». 1997 - С. 3-158.

99. Лихина, Н.Е. "Дитя" в русской концептосфере: (на материале соврем, литературы) / Н.Е. Лихина // Кирилл и Мефодий : духовное наследие : материалы Междунар. науч. конф., Калининград, май 2001. Калининград, 2001. - С. 23-32.

100. Лотман, Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах,- T.I Статьи по семиотике и топологии культуры Таллин: "Александра", 1992.- С.191-199.

101. Любомудров, A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья : (Б.К. Зайцев, И. С. Шмелев) / A.M.Любомудров. СПб. : Дм. Буланин, 2003. — 271 с.

102. Мамлеев, Ю.В. Смерть в творчестве Бунина: («Господин из Сан-Франциско») / Ю.В. Мамлеев // И.А. Бунин и русская литература конца XX века. М., 1995. - С. 133-137.

103. Маслова, О. О. Мальчики и девочки в литературе для детей и о детях / О.О. Маслова // Ярослав, пед. вестн. 2003. - № 3. - С. 137140.

104. Медведева, А. В. Концепт дом в русской и английской концептосферах / А.В.Медведева // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2001. - С. 102-106.

105. Мелетинский, Е.М. Историческая поэтика новеллы / Е.М. Мелетинский. — М.: Наука, 1990. -279 с.

106. Мышалова, Д. Очерки по литературе русского зарубежья / Д. Мышалова. Новосибирск: Наука, 1995. - 223 с.

107. Мусатов, В. В. История русской литературы первой половины XX века (советский период): Учебное пособие для университетов/ В.В.Мусатов. М.: Высшая школа. - 2001.-310с.

108. Назаров, М. В. Миссия русской эмиграции / М.В.Назаров. -Ставрополь: Кав. край, 1992. 416 с.

109. Недбаевский, В. М. Духовные и организационные проявления фашизма в среде российской эмиграции в Германии : конец 1920-х — начало 1930-х гг. / В. М. Недбаевский // Новый исторический вестник. 2000. - № 2. - С. 31-44.

110. Нива, Жорж. Возвращение в Европу: Статьи о русской литературе/ Жорж Нива; пер. с фр. Е.Э. Ляминой. М.: Высшая школа, 1999. - 303 с.

111. Николаев, Н.И. К уточнению понятий "внутренний человек" и "внутренний мир человека" / Н.И. Николаев // Res philologica. -Архангельск, 2002. Вып. 3. - С. 147-150.

112. Николаевский, Б. Пораженчество 1941-1945 годов и ген. А.А. Власов / Б.Николаевский // Новый журнал. Нью-Йорк, 1948. - № 19. -С. 211-247.

113. Открытый архив. Справочник опубликованных документов по истории России XX века из государственных и семейных архивов (по отечественной периодике 1985-1995) / Сост. Кондакова И.А. -М.: ЗАО "Принт-Сервис". 1997. - 364 с.

114. Павлова, Н.И. Образ детства образ времени : о соврем, автобиогр. прозе / Н.И. Павлова. - М. : Дет. лит., 1990. — 141 с.

115. Пашуто, Н. Ф. Русские историки-эмигранты в Европе / Н.Ф. Пашуто. Отечественная история. - 1999. - № 4-5. - С. 250-251.

116. Петрова, М. Образ дома в фольклоре и мифе / М.Петрова // Эстетика сегодня: состояние, перспективы. Материалы научной конференции. 20-21 октября 1999 г. Тезисы докладов и выступлений. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. - 1999. - С. 5961.

117. Пивовар, Е. И. Российское зарубежье XIX — первой половины XX в. : некоторые итоги изучения проблемы / Е. И. Пивовар // Исторические записки. Вып. 3 (121) / отв. ред. Б. В. Ананьич. М. : Наука, 2000. - С. 237-253.

118. Полотовская, И. Л. Материалы для библиографии информационных ресурсов русского зарубежья / И.Л. Полотовская. -СПб.: "Нестор". 2002. - 60 с.

119. Полотовская, И. Л. Материалы для библиографии информационных ресурсов русского зарубежья: библиографическийуказатель / И.Л. Полотовская; издание 2-е, исправленное и дополненное. СПб.: "Соларт". - 2005. - 144 С.

120. Полотовская, И. Л. Русские за рубежом: библиография 2007 г. / И. Л. Полотовская // Библиография. 2008. - № 2. - С. 155-159.

121. Попов, В.Ф. Евгений Андреевич Гагарин писатель русского зарубежья / В.Ф.Попов // Двиноважье. — 1 марта 2005. — С.З.

122. Потебня, А.А. Теоретическая поэтика: учеб. пособие / А.А. Потебня ; сост., вступ. ст., коммент А.Б. Муратова. — 2-е изд., испр. — СПб.: Филол. фак. СПбГУ ; М. : Академия, 2003. 373 с.

123. Проблема автора в художественной литературе: межвуз. сб. науч. тр. / Удм. гос. ун-т им. 50-летия СССР; отв. ред. В.И. Чулков. Ижевск: УдГУ, 1990. - 183 с.

124. Проблема автора и авторской позиции в литературе : сб. науч. тр. / Харьк. гос. пед. ин-т им. Г. С. Сковороды; отв. ред. М.Ф. Гетманец. Харьков: ХГПИ, 1990. - 139 с.

125. Проблемы истории Русского зарубежья: материалы и исслед. / Ин-т всеобщ, истории. М.: Наука, 2005. - Вып. 1. - 453 с.

126. Пространство и время в литературе и искусстве : метод, материалы по теории лит. : сб. ст. / Даугавпилс. пед. ин-т им. Я.Э. Калнберзина; [ред. Ф.П. Федоров]. Даугавпилс: Даугавпилс. пед. ин-т, 1990. - 120 с.

127. Пространство и время в литературном произведении: тез. и материалы междунар. науч. конф., 6-8 февр. 2001 г. / отв. ред. О.М. Буранок. Самара: СамГПУ, 2001. - Ч. 2. - 297 с.

128. Раев, М. Зарубежная Россия. Культурная Россия русской эмиграции (1919-1939) / М. Раев. Отечественная история. — 1994. -№3. - С.214-218.

129. Разова, E.JI. Дом. Экзистенциальное пространство человека / E.JI. Разова // Vita Cogitans: Альманах молодых философов. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. - 2002. - Выпуск 1. -С.206-220.

130. Решетова, А. А. Древнерусские хождения XVI-XV1I вв.: развитие жанра и его исследование в отечественном литературоведении / А.А. Решетова // Русское литературоведение в новом тысячелетии. — М., 2003. Т. 1. - С. 32-35.

131. Роднянская, И. Художественное время и художественное пространство / И. Роднянская // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. - С. 487-489.

132. Русская литература XX века: Школы, направления, методы творческой работы / Под ред. С.И.Тиминой. СПб.: Издательство «Logos»; М.: «Высшая школа», 2002. - 586с.

133. Русская новелла: пробл. теории и истории: сб. ст. / С.-Петерб. гос. ун-т ; под ред. В. М. Марковича, В. Шмида. СПб., 1993. - 275 с.

134. Русская философия в эмиграции: 20-е — 30-е гг. XX в. (документ из архива ФСБ России) / вступ. заметка и публ. В. Г. Макарова // Вопросы философии. 2007. - № 9. - С. 124-133.

135. Русская эмиграция в Югославии. Избранная библиография трудов на общие темы жизни и деятельность (400 названий) / Сост. А. Арсеньев // Русская эмиграция в Югославии. М.: Институт славяноведения и балканистики РАН. - 1996. - С. 313-345.

136. Сабенникова, И.В. Зарубежная архивная россика. Список источников и литературы / И.В. Сабенникова // "Вестник архивиста.- 1998. № 5(47). - С. 119-126; № 6(48) - С. 88-100; 1999. - № 1(49). -С. 96-104; 1999. - 2/3 (50). - С. 100-107

137. Савельева, В.В. Художественная антропология / В.В.Савельева.- Алматы: АТУ им. Абая. 1999. - 365 с.

138. Савельева, В.В. Художественный текст и художественный мир: проблемы организации / В.В.Савельева. Алматы, 1996. - 296 с.

139. Серафимова, В.Д. Русская литература (1-я половина XX в.): Учебник-хрестоматия / В.Д.Серафимова. М.: Гуманитарный изд. центр ВЛАДОС. - 1997. - 528с.

140. Сиповская, М.П. Принцип экспрессивности в контексте и структуре жанра рассказа / М.П. Сиповская // Вестн. Ленингр. ун-та. Сер. 2, История, языкознание, литературоведение. — 1990. Вып. 2. — С. 52-57.

141. Ситниченко, К.Е. Поиск национальной идентичности в условиях эмиграции первой волны Электронный ресурс. / К.Е. Ситниченко — Электрон, текстовые данные. — Режим доступа: http://proceedings.usu.ru

142. Скобелев, В.П. Поэтика рассказа / В.П. Скобелев. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1982. - 155 с.

143. Скопкарева, С.Л. Жанр «хождения» и его современные реалии / С.Л. Скопкарева // Актуальные проблемы изучения литературы и языка в вузе и школе. — Глазов, 2004. — С. 105-110.

144. Славянские древности: этнолингвистический словарь: В 5 т. Т.2: Д К / Под ред. Н.И. Толстого; Институт славяноведения РАН,-1999.-704 с.

145. Слепухов, Г.Н. Пространственно-временная организация художественного произведения / Г.Н. Слепухов // Науч. докл. высш. шк. Филос. науки. 1984. - № 1. - С. 64-70.

146. Сливицкая, О.М. Чувство смерти в мире Бунина / О.М. Сливицкая // Рус. лит. — 2002. — № 1. — С. 64-78.

147. Словарь древнерусского языка: В 10 т. (XI- XIV вв.). М., 2000. -Т. 3.

148. Соломахина, Л.П. Формы художественного времени в рассказе "Антоновские яблоки" И.А. Бунина / Л.П. Соломахина // Творчество

149. И.А. Бунина и русская литература XIX-XX веков. Белгород, 2000. -Вып. 2. - С. 86-89.

150. Степу н, Ф. Памяти Евгения Гагарина / Ф.Степун // Посев. 23 января 1949. -№4.-С.1.

151. Сызранов, С.В. Категории пространства и времени в историческом мышлении И.А. Бунина (1887-1904) / С.В. Сызранов // Начало: сб. работ молодых ученых. М., 1990. - С. 151-171.

152. Тарасова, С.В. Новый взгляд на малую прозу // Вестн. Самар. гос. ун-та. Сер. Литературоведение. 2003. - № 1. — С. 68-74.

153. Тарле, Г.Я. Российское зарубежье и Родина / Г.Я.Тарле. -Отечественная история 1994. - № 4-5. - С. 252-285.

154. Теория литературы / Под ред. Н.Д. Тамарченко: в 2 т. Т.2. М.: «Академия», 2004. - 368 с.

155. Топоров, В.Н. Пространство и текст / В.Н.Топоров // Текст, семантика и структура. М., 1983. - С. 227-284.

156. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика : / Б.В. Томашевский. — М.: Аспект Пресс, 2003. 333 с.

157. Травников, С.Н. Поэтика художественного пространства в путевой литературе конца XVII начала XVIII века: от средневековых хождений до путевых повестей. / С.Н. Травников // Поэтика жанров русской и советской литературы. - Вологда, 1988. -С. 3-17.

158. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов. — М.: Наука, 1977. — 574 с.

159. Федорова, И.В. Паломнические «хождения» XVI века : жанровые особенности / И.В. Федорова // От Средневековья к Новому времени. М., 2006. - С. 93-108.

160. Федоров, А.В. Счастье или совесть?: тема отречения в рус. Классике / А.В. Фёдоров // Лит. в шк. 2002. - № 2. - С. 7-11.

161. Федоров, Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время / Ф.П.Фёдоров Рига, 1988. - 413 с.

162. Флоренский, П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях / П.А. Флоренский. М. : Прогресс, 1993. - С. 111-130.

163. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. М., 1999. -139 с.

164. Хомчак, Е.Г. Проблема автора в теоретико-литературоведческом аспекте // Вестн. Запорожского нац. ун-та. Фшолопчш науки. 2001. - № 3. - С. 1-4

165. Христианство и новая русская литература XVIII-XX веков : библиогр. указ., 1800-2000 / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкин, дом.) ; под ред. В.А. Котельникова. — СПб.: Наука, 2002. 889 с.

166. Цепилова, В. И. Некоторые проблемы изучения исторической мысли русского зарубежья 1920-1930-х годов / В. И. Цепилова // Вопросы истории. 2007. - № 1. - С. 156-166.

167. Челышев, Е. П. Российская эмиграция: 1920-30-е годы : история и современность / Е. П. Челышев. М. : Граф-Пресс, 2002. -280 с.

168. Чернейко, В. Способы представления пространства и времени в художественном тексте // Филос. науки. 1994. - № 2. - С. 58-70.

169. Шмаглит, Р. Г. Русское зарубежье в XX веке: 800 биографий: энцикл. биогр. справочник. / Р. Г. Шмаглит. М.: ACT, 2007. - 255 с.

170. Эмиграция и репатриация в России. М.: Попечительство о нуждах Российских репатриантов, 2001. — 490 с. -То же Электронный ресурс. - Режим доступа: http://www.cisdf.org/pr-repatr.html

171. Эсалнек АЛ. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. -М.: Изд-во МГУ, 1985. 183 с.