автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Идентичность и язык илимпийских эвенков в XX - XXI вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идентичность и язык илимпийских эвенков в XX - XXI вв."

На правах рукописи

МАМОНТОВА НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА

Идентичность и язык илимпийских эвенков в ХХ-ХХІ вв.

Специальность 07.00.07 — этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

7 НОЯ 2013

005537274

Москва-2013

005537274

Работа выполнена в Отделе Севера и Сибири ФГБУН Ордена Дружбы народов Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН

Научный руководитель: Функ Дмитрий Анатольевич

доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор ЕУСПб Н.Б. Бахтин Кандидат исторических наук, н.с. ИЭА РАН Д.В. Воробьев

Ведущая организация:

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН Защита состоится «26» ноября 2013 г. в 14:30 час.

на заседании диссертационного совета Д. 002.117.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата исторических наук при Институте этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН по адресу: 119991, Москва, Ленинский проспект, 32-А.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Автореферат разослан «_» _2013 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, д.и.н. Е.С. Данилко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Данное исследование посвящено изучению связи между языком и идентичностью илимпийских эвенков. Илимпийскими принято называть эвенков, живших на момент установления советской власти севернее реки Нижней Тунгуски на территории современной Илимпийской группы поселений (далее - Илимпия) Эвенкийского муниципального района (сокращенно - Эвенкия, ЭМР) Красноярского края. ЭМР — бывший Эвенкийский национальный район, преобразованный затем в автономию и в этом качестве просуществовавший до 2007 г. Соответственно, группы поселений до 2007 г. считались районами Эвенкии. Исторически рассматриваемая область относилась к Туруханскому краю под названием Илимпийской тундры. Следует отметить, что в научной литературе под илимпийскими эвенками могут пониматься все эвенки, говорящие на илимпийском диалекте, который в лингвистическом отношении относится к северному наречию эвенкийского языка алтайской группы языков. Этот диалект объединяет говоры эвенков, живущих, помимо Илимпии, в Таймырском (п. Хантайское озеро) и Туруханском (п. Советская речка) районах Красноярского края, а также в Иркутской области (пос. Ербогачен и Наканна).

Актуальность. Настоящее исследование представляется актуальным по двум основным причинам. Во-первых, оно вносит вклад в дискурсы языковой политики, соотношения языка и этнической/культурной идентичности у малых групп, находящихся среди численно преобладающего и во многом социально доминирующего

иноэтничного большинства, а также в методику социолингвистического исследования. Во-вторых, благодаря детальному рассмотрению обширных материалов, как в диахронном, так и в синхронном аспекте, что позволяет выработать максимально выверенные рекомендации в отношении языкового планирования и в данном конкретном регионе и в типологически сходных ситуациях, во всяком случае, на территориях Севера и Сибири РФ.

Степень разработанности исследуемых проблем. Исследования вопросов взаимовлияния языка и идентичности всегда были Еажной составляющей социальной антропологии, особенно в американской традиции, берущей свое начало от культурной антропологии Ф. Боаса. В России в то же самое время социальные аспекты функционирования языков разрабатывались в трудах таких блестящих лингвистов как Д.В. Бубрих, В.Н. Волошинов, Л.И. Жирков, Е.Д. Поливанов, Н.Ф. Яковлев, Л.П. Якубинский. Кроме того, в первой половине XX в. многие ведущие этнографы, среди которых следует назвать В.Г. Богораз-Тана, В.Н. Васильева, В.И. Иохельсона, Е.А. Крейновича, Г.Н. Прокофьева, Е.Д. Прокофьеву, Л.В. Хомич, В.Н. Чернецова, Л.Я. Штернберга, имели значительную лингвистическую подготовку. Огромный вклад в исследование эвенкийского языка и культуры внесли Г.М. Василевич и СлМ. Широкогоров. Языковые материалы широко использовались этими учеными в этнологических работах, посвященных проблемам происхождения эвенков, межэтническим связям и духовной культуре. К сожалению, с конца 1920-х вплоть до 1960-х гг. в связи с политической ситуацией в стране исследования языков народов России в социальном контексте прекратились. Тем не менее, фундаментальные лингвистические

исследования языков коренных народов продолжились. Относительно эвенков в 1950-х гг. вышли в свет работы В.А. Горцевской, В.Д. Колесниковой, O.A. Константиновой и Е.Б. Лебедевой, посвященные языковой ситуации в Эвенкии и созданию нового литературного эвенкийского языка на основе полигусовского диалекта южного наречия.

В конце 1950-х гг. "социальная тематика" в языкознании начинает возрождаться, что ознаменовалось проведением широкомасштабных полевых исследований в Сибири под руководством В.А. Аврорина. Исследования истории советского языкового планирования рассматривались в работах А.Т. Базиева, В.И. Бойко, М.Н. Губогло, Ю.Д. Дешериева, М.И. Исаева, а также в недавних работах В.М. Алпатова.

Относительно социолингвистических исследований языков народов Севера в 1980-1990-е гг. можно сказать, что их тематика несколько расширилась, хотя сбор статистического материала продолжал играть определяющую роль. С 1984 по 1987 гг. обследование малых языков Сибири было предпринято сотрудниками петербургского Института лингвистических исследований РАН под руководством Н.Б. Бахтина. Результаты этого исследования были опубликованы в работах лингвистов A.C. Асиновского, Н.Б. Бахтина, Е.В. Головко, Е.Ю. Груздевой, Ю.В. Леоновой, М.Д. Люблинской, Е.В. Перехвальской и других ученых.

Вопросы языковой и этнической идентичностей анализировались также в работах лингвистов A.A. Бурыкина, Е.В. Головко, O.A. Казакевич, Н.Б. Кошкаревой, A.M. Певнова, A.B. Столярова, Е.А. Хелимского. В Институте этнологии и антропологии РАН в те же годы вышел ряд сборников, содержавших разделы по языковой ситуации в Сибири: «Этнокультурные процессы у народов Севера и Сибири» 1985 г.,

«Этническое развитие народностей Севера в советский период» 1987 г. и «Народы советского Севера: 1960-1980-е годы» 1991 г. Описанию динамики социолингвистических изменений на Севере и в Сибири, проблемам образования и положения языка в российском праве посвящены работы ученых Д.Г. Брагиной, В.И. Васильева, Н.Б. Бахтина, С.И. Гурвича, И.И. Крупника, Е.В. Лярской, С.И. Николаева, З.П. Соколовой, C.B. Соколовского, В.В. Степанова, В.А. Тишкова, Д.А. Функа, JI.B. Хомич, М.А. Членова. Что касается эвенков, то в связи с их широким расселением, контактами с многочисленными соседними народами и сложностью одновременного изучения языковых ситуаций в разных регионах Сибири, где живут представители этого народа, комплексных социолингвистических исследований эвенкийского языка до сих пор не существует. Тем не менее, отдельные вопросы функционирования эвенкийского языка и/или его роли в построении этнической идентичности эвенков анализировались в работах В.Д. Аткнина, Д.М. Берелтуевой, A.A. Бурыкина, Н.Я. Булатовой, J1. Гренобль, В.И. Дьяченко, Н.В. Ермоловой, Н.Е. Захарова, O.A. Казакевич, В.П. Кривоногова, О.С. Парфеновой, J1.B. Петропавловской, O.A. Поворознюк, В.А. Роббека, A.A. Сириной, Т. Цумагари.

Стоит отметить, что в отечественной науке имеется крайне мало специальных исследований, посвященных анализу взаимовлияния языка и идентичности, особенно на примере коренных народов Севера. Несмотря на накопленный значительный по объему фактический и статистический материал, исследования социальных аспектов функционирования языка и его роли в построении этнической идентичности остаются маргинальными в российской социальной антропологии. Практически отсутствуют работы, в которых привлекались бы подходы и теории, разработанные в зарубежных исследованиях в

рамках таких направлений как социология языка, лингвистическая антропология и этнография речи (работы Дж. Гамперца, В. Лабова, Р. Фасольда, Дж. Фишмана, Д. Хаймса).

Объект исследования. Основной объект исследования -илимпийские эвенки - представлен в работе в качестве языкового сообщества, для определения которого, как и в случае с этничностью, существенным является представление о границах. Языковое сообщество представляет собой совокупность взаимодействующих друг с другом людей, объединенных социальными, культурными и экономическими связями. Это взаимодействие может происходить на одном или нескольких языках. При этом языковое сообщество подвижно и изменчиво, для его функционирования важно признание всеми членами сообщества единых коммуникативных средств.

Источниками для анализа этого объекта послужили опубликованные работы ученых и путешественников второй половины XIX - XX вв. (работы В.Н. Васильева, H.A. Кострова, Н.В. Латкина, И.А. Лопатина, А.Ф. Миддендорфа, П.Е. Островских, С.К. Пагканова, K.M. Рычкова, А.П. Щапова), а также научные исследования как отечественных, так и зарубежных ученых XX в. (работы А. Блох, Д.В. Воробьева, Г.М. Василевич, Л.Н. Добровой-Ядринцевой, Б.О. Долгих, В.В. Карлова, А.П. Куриловича, Д.Е. Лаппо, Н.П. Никулыиина, С.С. Савоскула, Н.В. Ссорина-Чайкова, U.M. Суслова и Н. Сушилина, В.А. Туголукова, С.М. Широкогорова); материалы местных СМИ - газеты «Эвенкийская жизнь»; литературные произведения эвенкийского писателя А.Н. Немтушкина; архивные источники, выявленные в районном архиве п. Тура (ЭА), Государственном архиве Красноярского

края (ГАКК), Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) и в архиве Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (МАЭ РАН); значительным подспорьем в анализе эвенкийских материалов послужили экспедиционные исследования, которые автор в 2007. 2008, 2010, 2011 и 2012 гг. (общая продолжительность полевой работы составила около семи месяцев) проводил в Эвенкийском муниципальном районе в поселках Стрелка-Чуня, Муторай, Ванавара, Тура, Тутончаны, Кислокан, Эконда, Чиринда, Учами и Суринда. Дополнительно в работе используются полевые материалы, собранные в 2009 и 2013 гг. в Сахалинской области.

Гипотеза исследования заключается в том, что уже в первой половине XX в. языковые различия играли одну из ключевых ролей в формировании этнической идентичности илимпийских эвенков, а на современном этапе, в связи с унификацией культуры и традиционной экономики, переходом на «городской» образ жизни, - ведущую. Усиление важности языкового фактора в построении идентичности илимпийских эвенков произошло благодаря советской национальной политике, в частности, национально-административным реформам и созданию стандартизированного эвенкийского языка.

Целью исследования является изучение взаимовлияния этнической идентичности и языка на примере языкового сообщества илимпийских эвенков, как в исторической перспективе, так и на современном этапе.

Для достижения поставленной цели предлагается решение следующих задач исследования:

1. Изучение положения илимпийских эвенков в свете национально-территориальной политики первой половины XX в.: на основе архивных и опубликованных источников изучить расселение илимпийских эвенков и пути их миграций до установления советской власти, рассмотреть вопросы организации Эвенкийского автономного округа п включения территории Илимпийской тундры в его состав, проанализировать различные подходы советских ученых к вопросам родовой организации илимпийских эвенков, устройству родовых советов и проведению границ районов.

2. Исследование колхозного строительства в Илимпийском районе Эвенкийского автономного округа и политики переселения части илимпийских эвенков с северных факторий в поселки на р. Нижняя Тунгуска. Для этого (по материалам интервью) проанализировать взаимодействие разных языковых сообществ эвенков в новообразованных поселках, а также выявить и проанализировать роль переселения как фактора формирования новых языковых сообществ на р. Нижняя Тунгуска; ответить на вопрос о механизмах «превращения» названий бывших административных родов в маркеры языковых сообществ.

3. Рассмотрение языковой политики первой половины XX в. в отношении малых народов Севера в целях анализа создания первого литературного эвенкийского языка на основе непского говора.

4. Описание и анализ внедрения системы образования в Илимпийском районе, изучение первых программ преподавания эвенкийского языка.

5. Выявление и анализ причин переориентации литературного эвенкийского языка с непского говора на полигусовский во второй половине XX в., для чего изучить роль эвенкийской интеллигенции в строительстве эвенкийской нации, а также рассмотреть отношение илимпийских эвенков к литературному языку.

6. Изучение процесса языкового сдвига среди илимпийских эвенков во второй половине XX в. в свете социальных, экономических и правовых трансформаций.

7. Анализ особенностей функционирования эвенкийского языка среди илимпийских эвенков на современном этапе по данным интервьюирования, наблюдения и анкетирования. Важнейшей задачей в данном случае является исследование роли языка в построении этнической идентичности илимпийских эвенков в свете проблемы возрождения этого языка.

Методология исследования. Этническая идентичность в данной работе понимается с позиций конструктивизма. В классической работе «Этнические группы и социальные границы» норвежского антрополога Ф. Барта, опубликованной в 1969 г., этничность трактуется как осознание группой своей индивидуальности, отличности по ряду признаков от соседних групп. Иными словами, границы являются основными критериями этнической группы, поддающимися научному анализу. Под границами понимаются, прежде всего, формы выражения и подтверждения идентичности, основанные на механизме включения и исключения какого-либо признака.

Значительное влияние на диссертационное исследование оказала работа Б. Андерсона «Воображаемые сообщества». В анализе формирования воображаемых сообществ Б. Андерсон уделяет много внимания «печатному капитализму», всеобщему образованию и развитию национальных языков. Важное место в его исследовании отведено рассмотрению трех институтов власти, как их называет Б. Андерсон, -переписи населения, карте и музею. Идеи Б. Андерсона были применены автором в первой и второй главах исследования, в которых рассматриваются такие вопросы как создание национально-административных границ, проведение переписи олимпийских эвенков как в рамках Приполярной переписи 1926-1927 гг., так и локальных переписях, организованных сотрудниками Комитета Севера, а также в анализе вопросов языковой политики и стандартизации эвенкийского языка.

В изучении роли языков и образования в национальном строительстве, а также деятельности национальной интеллигенции используются также идеи ученых C.B. Соколовского, В.А. Тишкова, Р. Брубейкера, П. Бурдье, Э. Геллнера, Э. Гидденса, Э. Хобсбаума, работы Ф. Хирш и Т. Мартина, посвященные национальной политике в России в XX в.

При выборе методов сбора и обработки материала использовалась работа М. Савиль-Троик, посвященная этнографии речи, в которой было отмечено, что изучение языкового сообщества должно начинаться с общего описания его истории, включая размер группы, основные пути миграций, религиозные представления и многое другое. Данные о социальной организации этого сообщества, источники власти, классовые отношения, наличие официальных и неофициальных организаций, идеологические установки лидеров также важны для

понимания функционирования языкового сообщества. Иными словами, исследование языкового сообщества должно основываться на анализе металингвистических данных, которые не связаны напрямую с языком, но оказывают влияние на отношение сообщества к языку и языковую идеологию в целом. При анализе материала автор опирался, в первую очередь, на теоретические работы таких исследователей как П. Гаррет, Дж. Гамперц, Н. Дориан, В. Лабов, Дж. Фишман, Д. Хаймс и Дж. Эдварде.

Нужно подчеркнуть, что данное исследование взаимовлияния языка и идентичности основано также на методе анализа дискурса, который восходит к работе М. Фуко «Археология знания». Иными словами, изучается не столько некая объективная действительность, сколько ее отражение в дискурсивных практиках ученых, политиков и информантов. В анализе дискурсивных практик важное место занимает процесс конструирования социальной реальности с помощью высказываний, а также вариативность этих высказыванием под влиянием контекста.

Положения, выносимые на защиту:

1) На основе архивных материалов и использовании современных подходов к изучению взаимовлияния языка и идентичности обоснована целесообразность рассмотрения илимпийских эвенков в качестве языкового сообщества.

2) На основе архивных и полевых материалов удалось доказать ведущую роль языка в формировании идентичности илимпийских эвенков, как в исторической перспективе, так и на современном этапе.

3) Обоснована авторская методика проведения социолингвистического опроса, выявлены и проанализированы основные

проблемы подобного рода опросов в сообществах, находящихся в условиях языкового сдвига.

4) Сделана попытка представить целостную картину функционирования эвенкийского языка в поселках и на стойбищах Илимпийской группы поселений. Полученные выводы и результаты также могут быть использованы для интерпретации данных исследований в типологически сходных ситуациях на других территориях Севера и Сибири РФ.

5) Сделан анализ господствующего подхода к возрождению языков коренных малочисленных народов, получивший название "языковая экология". Результаты исследования показали неэффективность данного подхода в современных условиях. Предложены альтернативные варианты ревитализации языков коренных народов Севера.

Апробация работы. Положения настоящего исследования, а также результаты полевых работ легли в основу докладов автора на международной конференции «Таймырские чтения - 2010» (Таймырский индустриальный институт, Норильск, март 2010 г.), на круглом столе международной рабочей группы по сохранению языков меньшинств «Poga — language survival network» (Таллинский университет, Таллин, 1619 декабря 2010 г.), на семинаре «Двуязычное образование в свете процесса ратификации Россией Европейской Хартии региональных языков, или языков меньшинств», организованном Советом Европы, Министерством регионального развития РФ и Институтом этнологии и антропологии РАН (Тура, ЭМР, 8-10 июня 2011 г.), на конференции «Взаимодействие между неправительственными организациями и органами государственной власти в сфере защиты культуры и языков

национальных меньшинств» в рамках совместной программы «Национальные меньшинства в России: развитие языков, культуры, СМИ и гражданского общества» (Красноярск, 22-23 июня 2011 г.), на международной молодежной научной конференции «The Graduate conference on areal linguistics, grammar and contacts» (Университет Тарту, 4-6 мая 2012 г.), на международном круглом столе «On inter-ethnic relations in the Barents Sea area: Focusing on the Kola Peninsula» (Университет Хельсинки, 18-19 октября 2012 г.), на рабочем семинаре «On ethics and engagements: workshop on the methods in the field research» (саамский культурный центр "Сайос" в г. Инари, 12-15 мая 2013 г.), на XIV международной конференции, посвященной языкам меньшинств, в Граце (Грацский университет имени Карла и Франца, г. Грац, 11-14 сентября 2013 г.). Материалы докладов были впоследствии опубликованы в виде тезисов и/или научных статей.

В 2007 и 2008 гг. автор исследования принимал участие в проектах по документации эвенкийского языка в поселках Эвенкийского муниципального района под руководством O.A. Казакевич (фанты РГНФ № 07-06-10017 и 07-04-00332а), а в 2009 и 2010 гг. проводил исследование в Эвенкии и в Сахалинской области в рамках проекта «Землепользование и этничность в циркумполярном регионе» (грант NSF, рук. X. Бич).

В 2012-2013 гг. диссертант работал в качестве исследователя в международном проекте ELDIA (European Language Diversity for All). Результатом работы стал экспертный доклад, посвященный репрезентации саамского языка в средствах массовой информации Мурманской области (N. Mamontova. Country Report, Russia, Murmansk Region. 4,75 а.л.).

Диссертант участвовал также в проведении экспертных работ по анализу языковой ситуации и разработке рекомендаций в целях сохранения миноритарных языков: в Эвенкийском муниципальном районе в составе информационно-прикладной миссии по сбору информации для подготовки исследования и рекомендаций по поддержке языков, находящихся под угрозой исчезновения (на примере эвенкийского языка), в рамках совместной программы Совета Европы и Министерства регионального развития РФ «Меньшинства в России: развитие языков, культуры, СМИ и гражданского общества» (2011 г.), и в Сахалинской области в рамках проекта «Этнологическое исследование КМНС Сахалинской области», финансировавшегося компанией Exxon Neftegaz Ltd. и направленного на получение максимально целостной картины современного состояния аборигенных этнических культур Сахалинской области (2013 г.).

Помимо перечисленного, диссертант участвовал в работах проекта «Развитие и пополнение электронного корпуса текстов на языках малочисленных народов Сибири (на материалах ненецкого, телеутского, шорского и эвенкийского языков» в рамках программы Президиума РАН «Корпусная лингвистика» (2011—2014 гг.), а также руководил проектом «Контент-анализ фольклорных текстов на языках коренных малочисленных народов Севера (эвенкийский и ненецкий)» (грант РГНФ № 12-31-01355), который выполнялся на базе корпуса. Результаты этой работы могут быть использованы в целях изучения и преподавания языков коренных народов Сибири.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность и новизна исследования, формулируются цель и задачи исследования, описываются методология и методы исследования, апробация результатов, а также дается подробное описание степени разработанности исследуемых в диссертации проблем.

Первая глава «Организация Эвенкийского автономного округа в свете национальной политики первой половины XX века».

В главе исследуется история формирования Эвенкийского национального района, преобразованного в первой половине XX в. в Эвенкийский автономный округ. Особое внимание уделено опыту районирования Эвенкии в раннесоветский период, анализируются планы проведения административных границ как самого округа, так и его районов. Целью этой главы является анализ влияния национальной политики первой половины XX в. на восприятие илимпийскими эвенками границ современных языковых сообществ. Для написания этой главы были задействованы материалы Государственного архива Красноярского края, МКУ «Эвенкийский архив» в п. Тура, Государственного архива Российской Федерации и Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН, а также собственные полевые материалы автора.

Параграф 1.1. «Илимпийские эвенки в составе Енисейской губернии» представляет собой краткий очерк положения илимпийских эвенков в конце XVI - начале XX вв. Дтя написания этого параграфа были задействованы опубликованные этнографические материалы по илимпийским эвенкам В.Н. Васильева, H.A. Кострова, Н.В. Латкина, И.А. Лопатина, А.Ф. Миддендорфа, П.Е. Островских, С.К Патканова, K.M.

Рычкова, А.П. Щапова, а также научные работы В.А. Александрова, Г.М. Василевич, И.С. Гурвича, В.А. Туголукова, Е.А. Хелимского и Ю. Янхунена. В параграфе кратко описывается история административных преобразований в той части Сибири, которая в данный момент называется Илимпийской группой поселений, объясняется происхождение названия «илимпийские эвенки». К середине XVII в. в Мангазейском уезде (ставший в 1780 г. Туруханским) числилось 16 ясачных зимовий, просуществовавших до начала XVIII в. Восемь из них располагались на территории кочевания илимпийских эвенков, а одно, находившееся в устье реки р. Илимпея (Лимты — эвенк.), носило название Илимпийское зимовье. В первой половине XVIII в. эвенков, кочевавших к северу от Нижней Тунгуски и плативших в это зимовье ясак, в документах стали называть илимпийскими тунгусами. Административно они входили в отдельную Илимпийскую ясачную волость. В 1822 г. в рамках Устава М.М. Сперанского «Об управлении инородцами» Сибирь была поделена на два генерал-губернаторства. В соответствии с Уставом в 1823 г. была основана Енисейская губерния, которая оставалась неизменной в своих границах вплоть до советского времени. Губерния состояла из пяти округов и двух приставств, одним из которых было Туруханское (затем Туруханскнй край). Илимпийская волость была переименована в 1824 г. в Илимпийский род. До 1930-х гг. территория Илимпийского рода относилась к Туруханскому краю под названием «Илимпийской тундры». Помимо Илимпийского рода на территории Нижней Тунгуски и к северу от нее было образовано еще шесть родов -Летний, Нижнечумский, Чапогирский, Турыжский, Кондогирский и Курейский.

В этом параграфе кратко рассматриваются также межэтнические связи илимпийских эвенков и маршруты их кочевания. В частности,

говорится о том, что расселение эвенков на территории Сибири сопровождалось языковой ассимиляцией автохтонных этнических групп. Финский лингвист Ю. Янхунен называет этот процесс «ассимиляционной моделью распространения языка»1, когда «мигрирует» не столько население, сколько языки. Западные эвенки, к которым относятся илимпийские, являются в этом отношении хорошим примером.2 При этом вопрос о том, какие именно народы послужили субстратом для эвенков в Илимпийской тундре, все еще остается открытым. Исторически илимпийские эвенки контактировали с самоедоязычными народами, которые, по всей видимости, частично вошли в их состав, а с XVII в. -также и с переселившимися на оз. Ессей вилюйскими якутами, оказавшими значительное влияние на культуру и язык северо-восточных илимпийских эвенков. Русские появляются в районах Нижней и Подкаменной Тунгусок в XVII в.

После XVII в. на эту территорию переселились численно преобладавшие группы эвенков с Вилюя - носители спирантизированных (хакающих) говоров. Во второй половине XIX в. под влиянием миграций состав илимпийских эвенков изменился: на Нижнюю Тунгуску и к северу от нее переселяются ряд родов илимпийских эвенков, которые ранее применительно к этой территории в источниках не упоминались. Среди этих родов - Комбагир, Хирогир, Гургугир, Иолигир и Удыгир. При этом Удыгиры за короткое время стали в Илимпии доминирующей по

1 J. Janhunen. The expansion of Tungusic as an ethnic process // Recent Advances in Tungusic Linguistics. Ed. by A. Malchukov; L. J. Whaley. Wiesbaden, 2012. Pp. 5-16.

2 Антрополог М.Г. Левин на основании данных физического обследования западных эвенков пришел к следующему выводу: «Анализ данных антропологии позволяет сформулировать тезис о том, что происхождение тунгусских народов Сибири следует рассматривать как процесс языковой ассимиляции дотунгусского населения, не сопровождавшийся расселением значительных масс людей». См. М.Г. Левин. Этнографический и антропологический материал как истерический источник // Советская этнография. 1961. № I. С. 27.

численности группой, уступающей только Хукочарам. Представители всех этих родов до сих пор проживают на территории Илимпии и считаются собственно илимпийскими родами. Сложение спирантного илимпийского диалекта завершилось только в начале XX в.

В параграфе 1.2. "Организация родовых советов в Илимпийской тундре" речь идет о периоде с 1920-х до середины 1950-х гг.: на основе архивных источников описывается установление советской власти в Илимпийской тундре, рассматривается национально-территориальная политика в отношении местных эвенков и анализируются основные результаты применения этой политики на практике. В параграфе подробно анализируются дискуссии советских ученых о значении «рода» у эвенков, в особенности рассматриваются взгляды этнолога И.М. Суслова, который непосредственно занимался организацией культбазы в Туре. Внимание к проблеме рода связано с тем, что советские идеологи национального строительства 1920-х гг. считали его основой для выделения административно-национальных единиц в виде округов и районов. Считалось, что беспристрастный анализ родовой организации эвенков позволит провести правильную организацию Эвенкии и ее отдельных районов, что возможно было осуществить только через нивелирование «ненастоящих» административных родов, созданных в царское время. Однако уже в 1930-х гг. стало очевидно, что провести эти границы, четко отделив одну группу от другой, не представлялось возможным в связи с непостоянством объединений кочевых групп эвенков, изменениями в составе «родов» под влиянием миграций начала 1920-х гг. (особенно интенсивными они были как раз среди олимпийских эвенков) и, самое главное, в связи с тем, что административные роды к тому времени занимали важное место в этнической идентичности эвенков. В отношении количества «родов» можно сказать, что за первые

годы советской власти их стало больше, в том числе за счет деления больших групп. Только теперь они назывались не административными родами, а родовыми советами. В частности, границы Илимпийского родового совета во многом совпали с границами Илимпийского административного рода. Важно отметить, что эвенки не были пассивными наблюдателями этого процесса. Архивные материалы свидетельствуют о том, что некоторые из них в 1920-х гг. активно взаимодействовали с представителями советской власти. В частности, в работе рассматривается конфликт между ессейскими якутами и илимпийскими эвенками, длившийся с середины 1920-х до середины 1930-х гг. и связанный с продвижением первых вглубь Илимпии. Заявляя о своих правах на территорию, представители илимпийских эвенков уже в 1920-х гг. выступали от имени коллективной общности под названием «илимпийский род».

В диссертации также рассматриваются неосуществленные проекты административно-национального районирования Эвенкии, в частности вопрос выделения Чириндинского и Турыжского районов. Эти планы и проекты, ранее не описанные в научной литературе, важны тем, что с помощью их анализа прослеживается логика принимаемых решений в области национальной политики того времени.

Для написания этого параграфа диссертант использовал следующие архивные материалы: дневник участника Приполярной переписи Н.П. Наумова, материалы (протоколы и переписка) сотрудников Комитета Севера, записи Н.П. Никульшина из архива МАЭ РАН, а также отчеты специалистов Восточно-Сибирского краеведческого общества, работавших над картой Приенисейского Севера в начале 1930-х гг.

В параграфе 1.3. «От "рода" к языковому сообществу» описывается период колхозного строительства в Илимпии и исследуются

результаты перевода кочевников на оседлый образ жизни. Отмечается смена в 1930-х гг. политики в отношении этнического «изоляционизма» народов Севера: в связи со слабым экономическим развитием Эвенкии было решено привезти в округ рабочих и промышленников из других регионов России. Одним из результатов этой кампании было изменение брачных стратегий женщин-эвенкиек, которые стали чаще выходить замуж за приезжих. В политике в отношении коренного населения в 1930-х гг. произошел переход от укрепления родовой структуры к территориальному принципу управления, вследствие чего некоторые родовые или кочевые советы были реорганизованы. Например, Чапогирский совет стал Туринским, Панкагирский был разделен на Вивинский, Чумский и Кочумдекский. Важно отметить, что целесообразность реорганизация объяснялась тем, что прежние названия, по мнению советских идеологов, указывали на их родовое происхождение и не соответствовали действительности.

Самым существенным положением первой главы, которое проходит сквозной нитью через все исследование, является доказательство гипотезы о том, что на определенном этапе, вероятно, в середине XX в., названия административных родов стали использоваться для маркирования языковых сообществ. Полевые материалы автора показали, что информанты объясняли языковые различия между илимпийскими эвенками и всеми остальными эвенкийскими группами принадлежностью к разным родам. Они упоминали следующие «родовые» названия, отсылающие, как удалось выяснить, именно к административным родам: .шмтэскэл, сумискэл и кесмол. Закрепление этих терминов за языковыми сообществами, по мнению диссертанта, связано с политикой коллективизации и переселением илимпийских эвенков с севера района на р. Нижнюю Тунгуску в середине XX в. В

результате в новообразованные поселки на Нижней Тунгуске были переселены эвенки, представлявшие разные этнолингвистические группы. Язык стал посредником в налаживании социальных связей и маркером этнической идентичности, а диалектные различия позволили очертить границы между языковыми сообществами в рамках одного поселка. В связи с изменением образа жизни и унификацией материальной культуры термины, которые ранее использовались для маркирования административных родов, стали употребляться для того, чтобы обозначить языковые сообщества. Для проверки выдвинутой гипотезы автор исследования провел полевую работу во всех поселках Илимпии, включая Туру, где живут представители разных эвенкийских групп, а также в других группах поселений Эвенкии. Результаты этой работы показали, что только переселенные в середине XX в. олимпийские эвенки знают и употребляют эти названия.

В параграфе 1.4. под названием «Термин "род" в понимании современных олимпийских эвенков и другие маркеры идентичности» представлены мнения жителей поселков о значении рода, рассматриваются различные эвенкийские термины, употребляющиеся илимпийскими эвенками для описания «своих» и «чужих» родов. Выводы, к которым приходит диссертант, позволяют еще раз переосмыслить понимание рода современными эвенками. На основе анализа полевых материалов можно сказать, что олимпийские эвенки используют понятие «род» и для обозначения группы людей, носящих одну фамилию, объединенных кровным родством, и в качестве названия административного рода, который некогда объединял территориальные группы эвенков, а затем стал использоваться для маркирования языковых сообществ. Кроме того, в этом параграфе анализируются термины, обозначающие географическое положение группы, определяемое

относительно р. Нижняя Тунгуска. В параграфе отмечается также, что Нижняя Тунгуска не просто служила «коридором», по которому исторически шло перемещение разных групп эвенков в направлении восток-запад и юг-север, но и естественной границей для размещения в воображаемой географии илимпийских эвенков названных языковых сообществ, в соответствии с которой лштэскэл находятся севернее Нижней Тунгуски, сумискэл - вдоль реки, а кесмол - южнее.

Вторая глава «Литературный эвенкийский язык, образование в Эвенкии и языковой сдвиг». Цель этой главы заключается в том, чтобы понять, как с помощью литературного эвенкийского языка происходило формирование макросообщества эвенков и какое место в этом процессе занимали эвенки Эвенкийского округа. Для достижения поставленной цели в этой главе дается краткое описание основных теоретических и практических аспектов языкового планирования, как в первой половине XX в., так и в 1950-х гг., когда эвенкийский литературный язык был переориентирован с непского на полигусовский говор. Основной фокус в анализе сделан на изучении причин выбора диалектной базы для литературного языка. Говоря о языковом планировании, нельзя было не затронуть проблемы языкового сдвига в сторону русского языка, которая рассмотрена в свете социальных трансформаций второй половины XX в. Наконец, важное место в этой главе отведено воспоминаниям и мнениям самих информантов: представлены «лингвистические» биографии людей через их нарративы об интернате и изучении русского языка, а также рассмотрено отношение илимпийских эвенков к литературному языку на современном этапе.

В параграфе 2.1. «Теоретические и практические аспекты языкового планирования в первой половине XX века» рассматриваются

идеологические аспекты языковой политики. Важность изучения разработки литературного или наддиалектного языка состоит в том, что создание единой нормы, особенно для такого языка, как эвенкийский, с большим количеством диалектов и говоров, являлось труднодостижимой задачей, даже при условии того, что эти говоры/диалекты взаимопонимаемы. Языковому сообществу зачастую требуется значительное количество времени для принятия нормы, так как стаидартизация, среди прочего, устанавливает иерархические отношения между диалектами языка, и, следовательно, между говорящими на этих диалектах. Однако в начале прошлого века эвенки, как и многие сибирские народы, не имели такой возможности в связи с тем, что между созданием нормы и ее внедрением в образование прошло крайне мало времени, а сами носители языка участвовали в языковом планировании опосредованно. Относительно статусного языкового планирования можно сказать, что основная трудность заключалась в том, что выбор ведущего диалекта должен был быть не столько лингвистически, сколько политически обоснованным решением. Во-первых, считалось, что с помощью языка можно перевести народы из состояния первобытности, минуя фазу капитализма, сразу в социалистическое будущее. Этот язык должен был быть «развитым», наполненным современной терминологией, которую еще предстояло создать. Во-вторых, с понятием «культуры» отожествлялось наличие литературы. Иными словами, только те народы могут быть культурными, которые имеют свою литературу. Таким «развитым» районом на тот момент был Катангский район Иркутской области. Именно поэтому первый вариант литературного языка был создан на основе непского говора, распространенного в данном районе. В этом параграфе анализируются также взгляды известного тунгусоведа С.М. Широкогорова, который считал, что создание

литературного языка на основе лишь одного доминирующего диалекта приведет к социальной стратификации определенной группы ранее бесписьменных кочевников. Ученый обратил внимание не только на лингвистическую сторону этой проблемы, но и на социальную. Фактически критике подверглась адекватность проведения статусного планирования, хотя в то время самого термина еще не существовало. С поразительной проницательностью он обозначил ту проблему, которую мы имеем сейчас - эвенкийский литературный язык, действительно, остается во многом маргинальным, несмотря на наличие большого корпуса текстов на этом языке.

После создания Эвенкийского национального округа, который, благодаря формированию местной эвенкийской интеллигенции, стал превращаться в центр эвенкийской культуры, встал вопрос о переориентации эвенкийского литературного языка на один из говоров, распространенных на территории Эвенкии. После нескольких экспедиций в Эвенкийский округ сотрудники Института народов Севера приняли решение о создании литературного языка на основе полигусовского говора, на котором говорило население юга округа, несмотря на то, что Илимпия территориально занимала большую часть Эвенкии. В диссертации анализируется отношение илимпийских эвенков к литературному языку, чей диалект относится к северному наречию, в отличие от полигусовского говора, включаемого исследователями в южное наречие.

В разделе об образовании в Эвенкии рассматриваются проблемы внедрения и распространения письменности и литературного языка среди эвенков округа. Отмечается, что в 1920-х гг. среди илимпийских эвенков процент знающих русский язык был крайне низким (не более 6%), тогда как в южных областях будущего округа он составлял около 60,2% и 20%

для мужчин и женщин соответственно, доходя до 75% у первых среди оседлых групп. По этой причине в школах Илимпии обучение шло изначально на эвенкийском языке. Дополнительно уже в 1930-х гг. были введены курсы эвенкийского языка, как для русских работников, так и для эвенков, желавших научиться читать и писать на родном языке. В связи с низкими темпами ликвидации неграмотности в середине 1930-х гг. в округе усилилась политика коренизации, было решено создать местную эвенкийскую интеллигенцию. На основе архивных документов удалось установить, что в те годы в Эвенкии одновременно функционировали разные модели образования: специальные общеобразовательные курсы, общие начальные и средние школы, школы для взрослого населения с трехмесячным сроком обучения, «кратковременные школы», направленные на тридцатидневное обучение коренного населения, секции при кочевых советах, а также «красные» чумы, лодки и дома туземцев.

В 1938 г. государство постановило ввести изучение русского языка как предмета, начиная с начальной школы. В рамках политики русификации образования в 1940-х гг. считалось, что в смешанных классах эвенки быстрее овладевают русским языком. Интересно отметить, что это мнение изменилось в 1950-х гг. признанием важности адаптации учеников к школе на своем родном языке. Вплоть до 1960-х гг. обучение в начальных классах в Эвенкии шло на родных для учеников языках - на эвенкийском и якутском (п. Ессей).

В параграфе 2.1. «Языковое планирование во второй половине XX в.» исследуются два основных вопроса: 1) Идеология языкового планирования второй половины XX в. и 2) языковой сдвиг в сторону русского языка. В конце 1960-х - в 1970-х гг. ученые начали активно обсуждать дальнейшие пути развития языков. Отражая брежневский курс

национальной политики, ведущие теоретики языкового планирования того времени утверждали, что современная языковая ситуация должна привести к тому, что останется либо несколько наиболее «крупных» языков, либо только один. Появляются первые классификации языков по степени их сохранности. В соответствии с марксистским представлением об «исторических» и «неисторических» нациях, все языки были разделены на те, которые доживут до прихода коммунизма, и на те, которые не доживут. Ко вторым относились как раз языки малочисленных народов Сибири. Первые советские исследования, в которых затрагивались вопросы языкового сдвига у народов России, были опубликованы в самом конце 1950-х гг. Отправной точкой для обсуждения этой темы в научном дискурсе стали результаты Переписи 1959 года, когда среди народов Севера было замечено уменьшение числа говорящих при сохранении процента выбравших свой этнический язык в качестве родного. Анализ опубликованных статей в 1960-е показал, что проблема в объяснении полученных результатов Переписи 1959 года заключалась в том, что, раз языковой сдвиг — это процесс, то он должен иметь свое начало в прошлом, которое можно обосновать некоторыми историческими событиями, оказавшими негативное влияние на языки коренных народов. Однако процесс этот начался уже в советское время. Иными словами, диссертант приходит к выводу, что результаты Переписи 1959 года поставили под вопрос советскую политику в отношении коренных народов. Чтобы выйти из этого затруднительного положения, ученые объявили, что сибирские народы сами «убедились в том, что дальнейшее успешное и всестороннее развитие возможно лишь через посредство русского языка»,3 чем и объяснялась массовость

' Ю.Д. Дешериев, И.Ф. Протченко. Развитие языков народов СССР в советскую эпоху. М., 1968. С. 121.

перехода на русский язык. Данная идеология превалировала в научном дискурсе на протяжении нескольких десятилетий до 1980-х гг. С этим выводом был категорически не согласен тунгусо-маньчжуровед В.А. Аврорин, который на основе данных полевых исследований, проведенных под его руководством, тщетно пытался опровергнуть доминирующую точку зрения.4

В этом разделе диссертант также анализирует принятый в 1958 г. Закон СССР об образовании. Согласно этому закону, родители сами должны были выбрать, какой язык необходимо учить их детям. В партийных документах в обоснование реформы говорилось о том, что ученики в национальных школах слишком нагружены школьными предметами - помимо родного языка, они должны были изучать русский и иностранный языки, в то время как в русских школах только русский и иностранный. Такая ситуация признавалась несправедливой и решить ее предлагалось «демократическим» путем. Так как без иностранного языка не выдавали аттестата, на практике в национальных регионах родители могли делать выбор только между русским и родным языком обучения. Если в союзных республиках родители зачастую выбирали родной язык, то в автономных республиках и национальных округах РСФСР русский обычно рассматривался родителями как более нужный для будущей жизни их детей. Результатом реформы явился переход значительной части представителей коренных народов на русский язык обучения, что в

4 В.А. Аврорин. Развитие языков народов Сибири в советский период II Известия Сибирского отделения АН СССР, серия общественных наук. Вьш. 3. № 11. М„ 1967. В.А. Аврорин. Опыт изучения функционального взаимодействия языков у народов Сибири // Вопросы языкознания. № 1. 1970. В.А. Аврорин. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л., 1975.

1960-х гг. послужило одной из причин усиления языкового сдвига в сторону русского языка среди коренных народов Севера.

В работе анализируются также неполитические причины языкового сдвига, которые, по мнению диссертанта, сыграли решающую роль в этом процессе. Проанализировав материалы полевого исследования (интервью и данные социолингвистического опроса), автор делает вывод о том, что в Эвенкии большинство людей старшего поколения, рожденных в 1930-х - 1940-х гг., говорили в дошкольном возрасте в основном на эвенкийском языке. Многие из них не имели законченного среднего образования. Даже те, кто, стремясь получить профессию, выезжали в Туру или крупные города, затем вновь возвращались на родину. Их дети 1950-х гг. рождения имели больше жизненных сценариев, нежели их родители, и их выбор не всегда останавливался на возвращении в тайгу. Начиная с 1960-х гг., а в мононациональных поселках немного позже, эвенки начали общаться преимущественно на русском языке, стремясь дать своим детям образование и интегрировать их в более престижную, с их точки зрения, русскоязычную среду. Опубликованные статистические данные по уровню образования, соотношению местного и приезжего населения, межэтническим бракам в Эвенкии свидетельствуют о том, что женщины-эвенкийки в смешанные браки вступали значительно чаще, чем мужчины. Процент смешанных браков, где женщина - эвенкийка, достиг к началу 1990-х более 80% среди эвенкийских женщин.5 При этом женщины чаще мигрировали в районные центры и «русские» поселки, нежели мужчины. Иными словами, все три вида тендерной асимметрии - в выборе образа жизни, в образовательном уровне и в брачном поведении - были

5 B.C. Золоторубов, В.П. Кривоногов, П.В. Катков и др. Эвенки бассейна Енисея. Новосибирск, 1992.

характерны для ЭМР уже к началу перестройки. Языком общения между супругами и с детьми, как правило, служил только русский язык. Таким образом, уход эвенкийского языка из повседневного общения был связан не столько с политическими преобразованиями, сколько с измениями языковой среды под влиянием иноэтничного населения, а также появлением новых социальных ролей и моделей поведения. Знание русского языка было тем капиталом, который можно было использовать на "рынке символических ценностей"6, и его престиж неуклонно повышался.

В третьей главе «Сферы использования эвенкийского языка. Идеология и практика языкового возрождения» рассматривается современная социолингвистическая ситуация в Эвенкийском муниципальном районе, преимущественно в Илимпии. Цель этой главы состоит в изучении вопросов соотношения языка и этнической идентичности, описании функционирования эвенкийского языка в поселках и на стойбищах, а также изучении дискурса возрождения эвенкийского языка и культуры, который стал особенно популярен после «перестройки». В главе представлен анализ содержания как дискуссий жителей о возможностях и проблемах сохранения этого языка, так и освещение этого вопроса в местной прессе. Значительную часть исследования занимает изучение процесса организации полукочевого детского сада в п. Суринда в качестве механизма передачи языка следующему поколению. Третья глава исследования основана преимущественно на полевых материалах автора (данные социолингвистического опроса, интервью и наблюдение).

6 P. Bourdieu. Language and symbolic power. Cambridge, MA: Harvard Univ. Press, 1991.

В параграфе 3.1. «Функционирование эвенкийского языка на современном этапе» приводится описание и анализ социолингвистической ситуации в ЭМР: рассматривается изменение статуса эвенкийского языка, который вследствие вхождения в 2007 г. Эвенкийского автономного округа в состав Красноярского края в качестве района утратил свой официальный статус. В исследовании приводится анализ краевых и региональных законов и других нормативных документов с целью изучения репрезентации в них языков коренных народов Красноярского края. Диссертант делает вывод о том, что большинство документов имеют скорее декларативный характер и не подкрепляются конкретными действиями и мероприятиями, направленными на возрождение языков коренных народов, либо принимаемые меры однократны и не имеют долгосрочной перспективы. Дополнительно, как показали материалы интервью с представителями региональной власти, идея расширения сфер использования эвенкийского языка, особенно в делопроизводстве, вызывает у некоторых из них беспочвенные опасения в связи с возможной дискриминацией русскоязычного большинства.

В разделе «Эвенкийский язык в повседневном общении» приводятся результаты анкетирования жителей поселков ЭМР, которые показали, что эвенкийский служит языком коммуникации (с родителями, супругами, детьми и друзьями) преимущественно для старшего поколения эвенков, в некоторых поселках он выполняет эту функцию также для представителей среднего поколения, а в младшем поколении лишь незначительный процент эвенков использует этот язык. В мононациональных поселках эти показатели несколько выше, но в отношении распределения процентов по поколениям существенной разницы отмечено не было. Русский язык занимает доминирующее

положение во всех сферах жизни общества, в то время как эвенкийский ограничен внутрисемейным употреблением, а также используется в определенных коммуникативных пространствах: на аэровокзале, в очереди в магазине, для общения по рации и на праздничных мероприятиях. Помимо этого в каждом поселке есть несколько семей, в которых принято говорить по-эвенкийски. Обычно такие семьи состоят из пожилых супругов, живущих в одиночестве или со своими взрослыми детьми, а их дома или квартиры являются «центрами» притяжения всех говорящих по-эвенкийски жителей поселков.

В разделе «Эвенкийский язык в духовной культуре» рассмотрены ситуации общения жителей поселков с духами, например, при пересечении пространства свой/чужой (в лесу, на кладбищах, в местах шаманских захоронений, при переезде на новое место) и при совершении повседневных обрядов (например, во время кормления огня); проанализированы некоторые фольклорные тексты, рассказанные как по-русски, так и по-эвенкийски. Исследование показало, что совершение обрядов может происходить на обоих языках, однако, если человек знает эвенкийский язык, то предпочитает проводить эвенкийские обряды именно на этом языке. Интересным результатом анализа коммуникативных ситуаций с духами стало обнаружение того факта, что для илимпийских эвенков «чужим» является пространство других групп поселений ЭМР. Некоторые из них объясняли это тем, что духи шаманов, происходившие не из илимпийских родов, могут быть потенциально опасными, поэтому при пересечении административной границы нужно сделать особый обряд-угощение духов.

В параграфе 3.2. «Параметры выбора языка и этнической идентичности» представлен анализ ответов информантов на вопросы анкеты об их национальности и родном языке. Результаты опроса

показали, что случаев, когда человек называл бы два языка в качестве родных, также как и двойную этническую идентичность, крайне мало. Вероятно, это связано с советской практикой конструирования национальной/этнической идентичности, предполагающей, что человек не может быть одновременно представителем нескольких этнических групп. Такой примордиалистский подход к этничности делает «более жесткими межгрупповые границы, заставляя людей со множественной идентичностью «досамоопределяться» в своих контактах с государством».7 Диссертант делает вывод о том, что по этой причине у многих опрошенных преобладала установка, согласно которой можно быть представителем только одной культуры, одного народа, поэтому, в конечном итоге, они старались дать определенный ответ на вопрос о национальности. Результаты наблюдения показали, что полученные с помощью опроса данные отражают по большей части только представления людей о своем родном языке, но ничего не говорят об их знании и степени владения тем или иным языком, как и о сферах функционирования языка. Даже признавая недостаточно хорошее владение эвенкийским языком, большинство информантов во всех возрастных группах все же подчеркивали, что именно эвенкийский язык, будучи языком предков, рассматривается ими как родной. В связи с этим в параграфе рассматриваются различные интерпретации понятия «родной язык» в научной литературе.

Параграф 3.3. «Отношение языкового сообщества к эвенкийскому языку» посвящен анализу мотивационных установок жителей поселков к изучению эвенкийского языка и их желания

7 C.B. Соколовский. Перспективы развития концепции этнонационалыюй политики в Российской Федерации. М., 2004. С. 156.

передавать этот язык следующему поколению, а также их оценочные суждения касательно этого языка. Результаты опроса показали, что подавляющее большинство опрошенных эвенков позитивно относится к эвенкийскому языку. Они считают, что их дети должны хорошо владеть этим языком, а также учить его в школе. Высокая частота выбора эвенкийского языка при ответе на вопрос «Какими языками должны владеть Ваши дети?» отмечается фактически во всех возрастных группах эвенков и, как правило, превышает 50%. Наряду с этим информанты оценивали эвенкийский как бытовой язык, удобный для повседневной коммуникации, но недостаточно концептуально богатый. Большинство из них называли только русский в качестве языка, который может помочь найти хорошую работу и получить образование. Такая тенденция характерна и для мононациональных поселков, где должности в публичной сфере занимают эвенки. Мотивационные установки информантов изучались в блоке вопросов об их предпочтениях при изучении того или иного языка. Результаты опроса показали, что процент выбора эвенкийского языка при ответе на вопрос «Какие языки необходимо знать Вашим детям?» высок во всех поселках, в которых проводилось исследование. Однако нередко, отвечая на этот вопрос, эвенки в первую очередь называли какой-либо иностранный язык, чаще всего английский. В отношении престижа эвенкийского языка было выявлено, что он является престижным для всех возрастных групп информантов: подавляющее большинство опрошенных людей говорили, что хотели бы знать эвенкийский язык лучше, знание этого языка они определяли как достоинство. Однако, несмотря на такое позитивное отношение, на практике информанты в целом проявляли слабую заинтересованность в его изучении, фактически отсутствовал спрос на его преподавание «снизу», а родители, желающие, чтобы их дети хорошо

владели эвенкийским языком, были склонны перекладывать ответственность за обучение этому языку на школьных учителей.

В параграфе 3.4. «Эвенкийский язык в системе образования» описывается современное положение с преподаванием эвенкийского языка в школах Эвенкии. В этом параграфе содержится критика существующих методов обучения языкам коренных народов. Основной вывод, к которому приходит диссертант, заключается в том, что отсутствие положительных результатов обучения эвенкийскому языку связано не столько с устаревшими методиками и учебниками (хотя они и требует значительного усовершенствования), сколько с «игровым» характером его преподавания.8 Эта проблема, в свою очередь, является частью системной проблемы, которую можно обозначить как фольклоризация культуры. Употребление эвенкийского языка молодежью происходит в основном на праздниках или иных мероприятиях, связанных с эвенкийской культурой. Если на этом языке не говорят в семьях, то такая модель закрепляется и воспроизводится в следующем поколении. Дети, подростки и даже учителя знают, что ни в каких иных сферах они не будут использовать этот язык, поэтому относятся к нему хотя и положительно, но несерьезно.

Параграф 3.5. «Возрождение эвенкийского языка» направлен на подробный анализ проблемы возрождения эвенкийского языка в ЭМР. В этой главе рассматриваются содержание дискуссий жителей поселков о возможностях и проблемах сохранения этого языка и освещение этого вопроса в местной прессе - в газете «Эвенкийская жизнь». В связи с тем, что школьная методика преподавания эвенкийского языка, очевидно, не

* A.A. Бурыкин. Языки малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока в динамике изменений образовательной языковой среды [Электронный ресурс]. URL: http://lingsib.iea.ras.ru/ru''round_table/papers^urykin.shtml.

может справиться с языковым сдвигом, в последние годы некоторые представители эвенкийской интеллигенции решили найти альтернативные способы решения этой проблемы. Они считают, что возрождение оленеводства и традиционного образа жизни в тайге может стать отправной точкой возрождения языка и культуры. В научном дискурсе такой подход назван «языковой экологией»; согласно этому подходу, народ рассматривается как один из биологических видов, а «жизнеспособность» языков коренных народов сравнивается с жизнеспособностью биологического разнообразия. Подобные взгляды вошли в репертуар национальных лидеров в качестве идеи «вымирания» того или иного народа и исчезновения уникальных, заложенных в языке этого народа знаний под влиянием цивилизации. На практике это выражается в финансировании зачастую дорогостоящих проектов, направленных на возрождение культуры. Однако в силу того, что большая часть языкового сообщества эвенков не ведет кочевой образ жизни, эта идея входит в противоречие с действительностью. Дополнительно, факт того, что основные мероприятия в этом направлении проходят в Байкитской группе поселений, вызывает критику у некоторых жителей поселков Илимпии, ощущающих себя изолированными от принятия решений в области языкового планирования.

Заключение. В заключении подводятся основные итоги исследования:

1) На основе архивных источников удалось показать, что к началу 1920-х гг. илимпийские эвенки не представляли единства в культурном отношении, а являлись скорее совокупностью небольших кочевых групп,

объединенных в царское время в Илимпийский административный род для облегчения сбора налогов с аборигенного населения в виде пушнины.

2) В процессе создания Эвенкийского автономного округа положению илимпийских эвенков изначально уделялось много внимания. Это было связано с географической удаленностью их маршрутов кочевания от речных путей сообщения, якутским влиянием в северовосточной части Илимпийской тундры, илимпийским диалектом эвенкийского языка (который, в отличие от остальных диалектов, распространенных на территории Эвенкии, относится не к южному, а к северному наречию), а также отличия их традиционной экономики от соседних групп. В то время как хозяйство подкаменно-тунгусских эвенков было однотипным и определялось преимущественно охотой на белку, хозяйство илимпийских эвенков представляло собой разнообразие типов Традиционной экономики - оленеводство в северо-западной части, доминирующая роль рыболовства вокруг озер, а также охота на дикого северного оленя.

3) На основе архивных и некоторых опубликованных источников удалось доказать, что повышение важности языкового фактора в построении идентичности илимпийских эвенков произошло благодаря советской национальной политике, в частности, национально-административным реформам и созданию литературного эвенкийского языка. Последний фактор позволил илимпийским эвенкам строить свою этническую идентичность на оппозиции к господствующей норме. Полевые материалы и анализ источников показали, что выделенные группы - Л1ШГПЭСКЭЛ, сумискэл и кеамол - сформировались сначала в рамках административных родов, а затем - родовых советов, которые в советское время были проведены по границам бывших административных родов. При этом с созданием литературного языка на

основе полигусовского говора термин кеамол обрел дополнительную семантику: илимпийские эвенки стали обозначать им тех, кто говорит на литературном языке или южном наречии.

4) Закрепление названий этих групп именно за языковыми сообществами произошло в результате кампании середины XX в. по переводу кочевого населения на оседлый образ жизни и укрупнению колхозов - в новообразованные поселки на Нижней Тунгуске были переселены эвенки, представлявшие разные этнолингвистические группы. Язык позволил очертить границы языковых сообществ внутри поселков. При этом в п. Тутончаны все эвенки, говорившие до переселения на разных диалектах эвенкийского языка, перешли со временем на более престижный агатский говор илимпийского диалекта, а в и. Учами в результате смешения образовался новый диалект - учамский, образованный на основе южного наречия с некоторыми элементами илимпийского диалекта.

5) Анализ опубликованных и архивных материалов позволил сделать вывод о том, что создание нового литературного эвенкийского языка на основе полигусовского говора было связано с возросшей ролью Эвенкийского автономного округа, который благодаря формированию местной эвенкийской интеллигенции стал центром эвенкийской культуры. Центральное положение Эвенкии должно было способствовать стиранию диалектных различий между эвенками округа и их переходу на общение на литературном языке. Однако в связи с усилением русификации коренных народов Севера (с помощью перевода в 1958 г. школьного образования на русский язык), изменением жизненных сценариев поколения 1950-х гг. и неприятием литературной нормы теми эвенками, чьи диалекты значительно отличались от полигусовского говора, эти прогнозы не подтвердились.

6) Полевые материалы свидетельствуют о том, что в настоящий момент эвенкийский язык все больше играет символическую роль, нежели служит инструментом коммуникации. Несмотря на это в условиях унификации материальной культуры этническая идентичность олимпийских эвенков строится во многом на оппозиции к литературной норме. Это характерно даже для тех эвенков, которые плохо владеют эвенкийским языком.

7) На основе анализа попыток возрождения эвенкийского языка в ЭМР делается вывод о том, что в современных условиях применение эссенциалистского подхода к языку и идентичности оказывается не просто неэффективным, но и ограничивает круг людей, желающих принять участие в языковом планировании, что влечет к напряженности между представителями национальной интеллигенции и исключению русскоязычных из этого процесса.

Приложение содержит опросник и результаты социолингвистического анкетирования в виде графиков, а также карты.

Основные положения диссертации отражены в следующих

работах:

В журналах по списку ВАК:

• Мамонтова H.A. На каком языке говорят настоящие эвенки? Дискуссии вокруг кочевого детского сада // Этнографическое обозрение. № 2. 2013. С. 47-77.

В других изданиях:

• Мамонтова H.A. Запреты-rjolomo у современных тунгусско-чунских эвенков // Полевые исследования студентов РГГУ.

Этнология, фольклористика, лингвистика, религиоведение. Выпуск III. Москва, 2007. С. 279-290.

Мамонтова H.A. Специфика употребления национального языка в сакральной традиционной культуре сямозерских карел-ливвков (по материалам экспедиции 2008 г.) II Полевые исследования студентов РГГУ. Этнология, фольклористика, лингвистика, религиоведение. Выпуск IV. Москва, 2008. С. 18-36. Мамонтова H.A. "Медвежья лексика" в эвенкийских текстах и словарях (по материалам экспедиции 2008 г.) // Полевые исследования студентов РГГУ. Этнология, фольклористика, лингвистика, религиоведение. Выпуск IV. Москва, 2008. С. 444453.

Мамонтова H.A. Семантика кодовых переключений в фольклорных текстах // Таймырские чтения - 2010. Норильск, 2010. С. 51-59.

Мамонтова H.A. Языки малочисленных народов Севера и Европейская языковая Хартия // Европейская языковая хартия и Россия / Под ред. C.B. Соколовского и В.А. Тишкова / Исследования по прикладной и неотложной этнологии. М., ИЭА РАН, 2010. Вып. 218. С. 79-95.

Мамонтова H.A. Эвенкийский муниципальный район Красноярского края // Север и северяне. Современное положение коренных малочисленных народов Севера России / Колл. монография под ред. Н.И. Новиковой и Д.А. Функа. М„ 2012. М.: издание ИЭА РАН, 2012. (глава в монографии). ФункД.А., Мамонтова H.A., Шаховцов К.Г., Терехина А.Н. Отчет об информационно-прикладной миссии по сбору информации для

подготовки исследования и рекомендаций по поддержке языков, находящихся под угрозой исчезновения (на примере эвенкийского языка) // Перечень приложений, размещенных на компакт-диске. № 6. В кн.: Европейская Хартия региональных языков или языков меньшинств в Российской Федерации/ под ред. А.С. Кожемякова и С.В. Соколовского. М., 2012. ФункД.А., Мамонтова Н.А., Шаховцов К.Г. Электронный корпус фольклорных текстов на языках малочисленных народов Сибири (на материалах шорского, телеутского и эвенкийского языков): принципы создания и структура II Мультимедийные и цифровые технологии в собирании, сохранении и изучении фольклора / Сост. B.JI. Кляус, Е.В. Миненок. Под ред. В.М. Гацака. М., 2012. С. 162-179.

Мамонтова Н.А. Кочевание на просторах Интернета: репрезентация эвенкийской культуры on-line // X Конгресс этнологов и антропологов России. Сборник тезисов. М., 2013. С. 87-88.

Mamontova N. The impact of Soviet language and nationality policies on the Evenki of Eastern Siberia // The Graduate conference on areal linguistics, grammar and contacts. Abstract booklet. Tartu, 2012. P. 42.

Подписано к печати 24.10.2013 г. Формат 60x84 1/16 Усл.-печ. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ № 35

Участок множительной техники Института этнологии и антропологии РАН 119991 Москва, Ленинский проспект 32а

Текст диссертации на тему "Идентичность и язык илимпийских эвенков в XX - XXI вв."

ИНСТИТУТ ЭТНОЛОГИИ И АНТРОПОЛОГИИ им. H.H. Миклухо-Маклая РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

На правах рукописи

04201450103

МАМОНТОВА НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА

Идентичность и язык илимпийских эвенков

в ХХ-ХХ1 вв.

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва-2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение...................................................................................................................................4

Глава I. Организация Эвенкийского автономного округа в свете национальной политики первой половины XX века..................................................................................43

1.1. Илимпийские эвенки в составе Енисейской губернии...............................................43

1.2. Организация родовых советов в Илимпийской тундре.............................................53

1.2.1. Представление о «своей» территории у илимпийских эвенков в первой половине XX века...................................................................................................................................60

1.2.2. Положение Илимпии при организации Эвенкийского автономного округа (19251935 гг.)..................................................................................................................................73

1.3. Колхозное строительство в Илимпии и центры оседлости (1935 - 1940)...............81

1.3.1. Общение после переселения: формирование новых языковых сообществ на р. Нижней Тунгуске..................................................................................................................92

1.3.2. От «рода» к языковому сообществу: об изменении значения названий административных родов у современных эвенков............................................................99

1.4. Термин «род» в понимании современных илимпийских эвенков и другие маркеры

идентичности.......................................................................................................................106

Глава II. Литературный эвенкийский язык, образование в Эвенкии и языковой сдвиг ...............................................................................................................................................113

2.1. Теоретические и практические аспекты языкового планирования в первой половине XX века...............................................................................................................113

2.1.1. Эвенкийский литературный язык и выбор письменности....................................121

2.1.2. Образование в Эвенкийском округе в 1930-1950-е гг...........................................126

2.1.3. «Лингвистическая биография»: нарративы об интернате и русском языке.......138

2.1.4. Разработка литературного эвенкийского языка на основе полигусовского говора в 1950-х гг............................................................................................................................151

2.2. Языковое планирование во второй половине XX века............................................156

2.2.1. Возвращение в научный дискурс темы «последнего» носителя языка...............161

2.2.2. Социальные изменения во второй половине XX века. Языковой сдвиг.............166

2.3. А.Н. Немтушкин как «эвенкийский Пушкин», «патриарх», «пророк»..................175

2.4. Отношение языкового сообщества к литературному языку на современном этапе ..............................................................................................................................................189

Выводы.................................................................................................................................198

Глава III. Сферы использования эвенкийского языка. Идеология и практика языкового возрождения.........................................................................................................................201

3.1. Функционирование эвенкийского языка на современном этапе............................201

3.1.1. Макро-характеристика функционирования эвенкийского языка в Эвенкийском муниципальном районе......................................................................................................203

3.2. Параметры выбора языка и этнической идентичности: наблюдения в ходе опроса ...............................................................................................................................................220

3.2.1. Родной язык и идентичность...................................................................................222

3.2.2. Языковые ситуации. Оценка языковой компетентности внутри сообщества ....237

3.3. Отношение языкового сообщества к эвенкийскому языку.....................................242

3.4. Эвенкийский язык в системе образования................................................................251

3.5. Возрождение эвенкийского языка..............................................................................256

3.5.1. Идеология языкового возрождения в научном дискурсе.....................................256

3.5.2. Традиционная экономика и язык.............................................................................259

3.5.3. Портрет «типичного» носителя языка: кто ответственен за сохранение эвенкийского языка?...........................................................................................................264

3.5.4. «Настоящие» и «ненастоящие» эвенки...................................................................271

3.5.5. Критика эссенциалистского подхода к языковому возрождению. Вместо выводов

...............................................................................................................................................279

Заключение..........................................................................................................................288

Список сокращений............................................................................................................298

Список источников.............................................................................................................299

Архивные материалы..........................................................................................................299

Официальные документы...................................................................................................302

Библиография......................................................................................................................303

Приложение 1.......................................................................................................................343

Социолингвистический опросник.....................................................................................343

Приложение II.....................................................................................................................349

Результаты социолингвистического опроса.....................................................................349

Приложение III....................................................................................................................353

Введение

Данное исследование посвящено изучению связи между языком и идентичностью илимпийских эвенков. Илимпийскими принято называть эвенков, живших на момент установления советской власти севернее реки Нижней Тунгуски {Васипевич 1951: 154-155) на территории современной Илимпийской группы поселений (далее - Илимпия) Эвенкийского муниципального района (сокращенно - Эвенкия, ЭМР) Красноярского края. ЭМР — бывший Эвенкийский национальный район, преобразованный затем в автономию и в этом качестве просуществовавший до 2007 г. Соответственно, группы поселений до 2007 г. считались районами Эвенкии. Исторически рассматриваемая область относилась к Туруханскому краю под названием Илимпийской тундры.

Следует отметить, что в научной литературе под илимпийскими эвенками могут пониматься все эвенки, говорящие на илимпийском диалекте, который в лингвистическом отношении принадлежит северному наречию эвенкийского языка алтайской группы языков. Этот диалект объединяет говоры эвенков, живущих, помимо Илимпии, в Таймырском (п. Хантайское озеро) и Туруханском (п. Советская речка) районах Красноярского края, а также в Иркутской области (пос. Ербогачен и Наканна).

Актуальность исследования. Настоящее исследование представляется

актуальным по двум основным причинам. Во-первых, оно вносит вклад в

дискурсы языковой политики, соотношения языка и этнической/культурной

идентичности у малых групп, находящихся среди численно преобладающего

и во многом социально доминирующего иноэтничного большинства, а также

в методику социолингвистического исследования. Во-вторых, благодаря

детальному рассмотрению обширных материалов, как в диахронном, так и в

синхронном аспекте, оно позволяет выработать максимально выверенные

4

рекомендации в отношении языкового планирования и в данном конкретном регионе и в типологически сходных ситуациях, во всяком случае, на территориях Севера и Сибири РФ.

Степень разработанности исследуемых проблем. Связи между языком и идентичностью традиционно занимали важное место в этнологии. Этнолингвистика, как самостоятельное направление, сформировалась в конце XIX в. в США в рамках социальной (культурной) антропологии. Основоположником новой дисциплины считается Ф. Боас, полагавший, что задачей этнологии является изучение всей совокупности явлений социальной жизни, таких как язык, обычаи, физические характеристики. Объективное, строго научное исследование, по мнению Ф. Боаса, возможно только в том случае, если ученому удастся войти в культуру изучаемого народа, овладев принятым в ней категориальным аппаратом, что немыслимо без знания языка {Боас 1997). Одним из наиболее влиятельных антропологов, занимавшихся этнолингвистическими исследованиями, был Э. Сепир. На основе идей Э. Сепира его последователем Б. Уорфом была разработана теория, ставшая известной в науке как гипотеза Сепира-Уорфа. Согласно этой гипотезе, язык детерминирует многие аспекты культуры, в некоторой степени формируя и тип мышления носителей этого языка. Эти идеи восходят к изучению понятия «картины мира», которое было сформулировано в работах В. фон Гумбольдта еще в XVIII в.

В то же самое время в отечественной науке социальные аспекты

функционирования языков разрабатывались в трудах таких блестящих

лингвистов, как Е.Д. Поливанов, Н.Ф. Яковлев, Л.П. Якубинский, Л.И.

Жирков, Д.В. Бубрих, В.Н. Волошинов и многих других. Отличие их

методологических подходов состояло в том, что «все они с разной степенью

радикальности отходили от традиционного языкознания XIX в.» {Алпатов

2000: 51). Эти исследователи предложили ряд новаторских для своего

времени идей, они говорили о важности изучения языка в социальном

5

контексте и изучении способов его употребления носителями языка. Для их исследований было характерно сочетание теоретических построений с их применением на практике. Практически все крупные лингвисты того времени участвовали в языковом планировании.

Большая работа в вопросах создания письменности на языках коренных народов Севера, образовании и разработки национальной и языковой политики была проведена и этнологами, многие из которых прекрасно знали сибирские языки. В первой половине XX в. все значимые российские этнологи имели основательную лингвистическую подготовку. Среди них можно назвать следующие имена: В.Г. Богораз-Тан исследовал чукотский, эвенский и ительменский языки, В.И. Иохельсон - алеутский, юкагирский и корякский, Л.Я. Штернберг - нивхский и айнский, Г.Н. Прокофьева, Е.Д. Прокофьев и Г.Д. Вербов занимались самодийскими языками, В.Н. Васильев - якутским, В.Н. Чернецов - угорскими, Е.А. Крейнович - нивхским, кетским и юкагирским, Л.В. Хомич - ненецким.

Огромный вклад в исследование эвенкийской культуры и языка внесла этнограф и лингвист Глафира Макарьевна Василевич (1895 - 1971), принимавшая непосредственное участие в разработке первого варианта литературного эвенкийского языка на непском говоре. В ходе многочисленных полевых выездов в регионы проживания эвенков ею был накоплен внушительный этнографический и лингвистический материал, а также корпус фольклорных текстов на эвенкийском языке. Результаты ее многолетней лингвистической работы нашли отражение в публикации диалектологического словаря {Василевич 1934), монографии по диалектам эвенкийского языка (.Василевич 1948), общей грамматики {Василевич 1940) и объемного эвенкийско-русского словаря {Василевич 1958). Г.М. Василевич, как сотрудник Комитета Севера, участвовала и в прикладных исследованиях: ей принадлежит создание первых учебников и пособий эвенкийского языка, книг для чтения и методической литературы о преподавании этого языка в

школах {Василевич 1928; Василевич 1929; Шазйемю 1929 и многие другие).

6

Языковые материалы широко использовались Г.М. Василевич в ее этнологических работах, посвященных проблемам происхождения эвенков и их связей с соседними народами {Василевич 1946; Василевич 1947а; Василевич 19476; Василевич 1951; Василевич 1958; Василевич 1971). В 1936 г. был опубликован труд Г.М. Василевич, посвященный фольклору эвенков и содержащий тексты, собранные И. Георги, В.Н. Васильевым, Г. Гутом, сотрудниками Института народов Севера, а также записанные самой ученой. Г.М. Василевич снабдила опубликованные тексты научными комментариями {Василевич 1936). В 1969 г. вышел в свет фундаментальный труд Г.М. Василевич «Эвенки: историко-этнографические очерки (XVIII - нач. XX века)» {Василевич 1969).

Отдельно следует сказать о Сергее Михайловиче Широкогорове (1887 - 1939). Его научные интересы всегда находились на стыке многих наук, включая лингвистику (о жизни и научных трудах ученого см. Ревуненкова и др. 2003). С.М. Широкогоров занимался тунгусо-маньчжурским языкознанием, и, будучи знатоком эвенкийского языка, много внимания уделил изучению места тунгусских языков в популярной тогда урало-алтайской теории, выступив в роли ее критика. В отношении эвенкийского литературного языка, созданного в начале 1930-х гг., ученый придерживался резко отрицательного мнения, считая, что этот язык недееспособен и искусственен, и не приживется среди эвенков {Shirokogoroff 1991). Однако, находясь в эмиграции в Китае, он не мог повлиять на языковое планирование в России. О взглядах С.М. Широкогорова на литературный язык будет сказано подробнее в тексте диссертации.

К сожалению, с конца 1920-х вплоть до 1960-х гг. в связи с

политической ситуацией в стране исследования языков народов России в

социальном контексте прекращаются. На протяжении длительного времени,

с 1929 по 1956 гг., официальной теорией происхождения и развития языков

считался марризм или яфетическая теория. Академик Н.Я. Марр полагал, что

развитие всех языков идет по пути стирания различий между ними, итогом

7

этого процесса станет единый язык, которым не может быть ни один из распространенных в мире. Этот язык виделся языком новой общественной системы, под которой имплицитно понималось коммунистическое общество. Известно, что Н.Я. Марр высказывал своеобразные идеи относительно языкового родства, названные впоследствии псевдонаучными. Несмотря на это, многие ученые, включая профессиональных лингвистов, были его учениками и последователями. Лингвист В.М. Алпатов посвятил несколько работ феномену популярности идей Н.Я. Марра. В частности, он считает, что его теория заполнила вакуум, образовавшийся в начале XX в. в результате смены научной парадигмы: традиционная наука с ее сравнительно-историческим методом уже не могла ответить на ряд вопросов, а новая теория еще не была окончательно сформулирована. Именно в это время появляется теория Н.Я. Марра, которая была свежей и необычной, но при этом сохраняла классическое историческое направление в языкознании, а также имела точки соприкосновения с марксизмом, что выгодно отличало ее с политической точки зрения. Кроме того, марризмом были увлечены ученые, занимавшиеся изучением общества, которые, будучи далеки от лингвистики, не могли судить о недостатках этой теории {Алпатов 1991; Алпатов 1993; Алпатов 2006; см. также Алымов 2006; Алымов 2009).

Доминирование марризма и политическая обстановка привели к

длительному забвению социолингвистических исследований, что произошло

наряду с переосмыслением целей и задач этнологии, а также с фактическим

запретом социологии (см. Соловей 1998; Осипов 2004). Тем не менее,

фундаментальные лингвистические исследования языков коренных народов

продолжились. В частности, в конце 1940-х - 1950-х гг. выходит ряд работ по

тунгусо-маньчжурским языкам, включая указанные работы Г.М. Василевич

{Цинциус 1947; Цинциус 1949; Аврорин 1959; Аврорин 1961; Новикова 1958 и

многие другие). Некоторые исследования, проведенные в те годы,

значительно повлияли на социолингвистическую ситуацию и развитие

эвенкийского языка, как в Эвенкии, так и в остальных регионах проживания

8

эвенков. Так, в 1950-е гг. была проведена интенсивная работа по изучению функционирования эвенкийского языка в Эвенкийском автономном округе и в Иркутской области. Научные отчеты участников экспедиций и их статьи были опубликованы в серии «Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена» {Колесникова 1952; Константинова 1954; Лебедева 1954; Лебедева 1960). Работа над фонетикой эвенкийского языка велась в рамках экспериментально-фонетических исследований языков Севера {Матусевич 1960; см. Бурыкин 2000; Афанасьева 2010). Результаты этих исследований позволили ученым обосновать с научной точки зрения правильность выбора полигусовского говора в качестве основы для создания нового эвенкийского литературного языка. Последствия проведенной реформы до сих пор актуальны. Не только ученые, но и представители национальной интеллигенции, неоднократно подчеркивали, что эвенкийский литературный язык так и не стал наддиалектным и не получил распространения даже на территории Эвенкии, а его нормы следует пересмотреть {Дьячено и др. 1994; Булатова 1997; Булатова 2002; Atknine 1997; Grenoble 2003 и другие).

В конце 1950-х гг. "социальная тематика" в языкознании начинает

возрождаться (см. Аврорин 1975: 178). В научный дискурс возвращаются

дискуссии ученых о языковой политике, понятии "родной язык", методиках

социолингвистического исследования и многие другие темы, касающиеся

"живого" использования языка. Впервые о важности разграничения двух

"аспектов изучения истории и перспектив" конкретного языка стал говорить

известный лингвист и тунгусовед В.А. Аврорин {Аврорин 1960; 1967). Он

предложил отдельно от структур